Николай Сербский (Велимирович) /Феодул, раб Божий/ Библиотека Golden-Ship.ru

Произведение «Феодул» святитель Николай[1] написал зимой 1941–1942 годов в монастыре Любостыня. Владыка говорил, что работа не завершена и нужно написать еще несколько глав, однако впоследствии вернуться к этому сочинению ему не удалось. Тем не менее незавершенности «Феодула» не чувствуется, поскольку каждая глава в нем посвящена отдельной теме и закончена.

Немцы, оккупировав Югославию в 1941 году, с первых же дней стали обыскивать и перекапывать монастырь Жичу, демонстрируя полное недоверие к его настоятелю, епископу Николаю. Очень часто они наведывались в Жичу и часами допрашивали владыку, пока наконец открыто не заявили ему, что не станут терпеть его, столь активного епископа, и что он должен уйти и передать другому епархиальные дела. Решением Святого Архиерейского Синода на смену святителю был назначен епископ Злетовско-Струмичский Викентий; владыка же Николай был переведен в монастырь Любостыня и заточен там. Произошло это на Петров день в 1941 году.

В Любостыне владыка провел полтора года; здесь он много работал – писал. Не связанный никакими служебными епархиальными делами, он все время посвящал творчеству. И написал очень много. Я полагаю, что любостынский период по праву будет выделен исследователями как отдельный и очень важный период в жизни и творчестве епископа Николая. В декабре 1942 года владыка был переведен в монастырь Войловица в Банате.

«Феодул» – одно из первых и наиболее значительных произведений владыки, созданных в монастыре Любостыня. Владыка, по его собственным словам, хотел этим сочинением показать, насколько мир евангельских идей выше и глубже даже самой утонченной и самой глубокой, на его взгляд, системы доевангельского мышления – системы индийской, а тем более превосходит интеллектуальные достижения других народов. Потому, изложив в нескольких главах во Введении к «Феодулу» «мудрость Индии», он заключает: «Дай, Феодул, мне ореховую скорлупку, и мы вольем в нее всю человеческую мудрость Индии, накопленную за тысячи лет: все Веды, весь буддизм, все тантры и мантры, и целую “Махабхарату”, и таинственное слово “аум”. В одной ореховой скорлупке помещаются четыре основные, главные идеи индийской мудрости». Иначе говоря, «Феодул» владыки Николая – это взгляд на историю о Христе через призму индийской философской и религиозной мысли. Более позднее сочинение владыки «Едине Человеколюбче» есть, подобно «Феодулу», тоже история о Христе, но увиденная на сей раз из Европы – через призму философской и религиозной мысли европейской.

Введение

Пыль

Садись, Феодул. Давай сядем с тобой, отдохнем от пыли. Спрашиваешь, на что нам сесть? Да сядем прямо сюда, на дорогу, на пыль! Сядем на то, что давно сидит на нас,– на дорогую нам пыль, которая нас и утомила. Сядем сами с собой.

Не хмурься, Феодул. Что, тебе не мила эта дорожная пыль? Но посмотри: ведь из этой самой пыли создано и твое тело – самая драгоценная для тебя пыль на свете. Из этой самой пыли созданы все тела, все глаза, все руки, все головы, все сердца; из нее созданы и все звезды.

Не слышал ли ты на отпевании умерших песнопение: «Помянух пророка вопиюща: аз есмь земля и пепел»?[2] Не ходил ли ты по какому-нибудь старому кладбищу среди одинаковых могил и не спрашивал ли себя: «Кто тут царь, а кто воин, кто богач, а кто нищий»? Ты видел сравнявшимся в пыли всё, что некогда было из пыли создано неодинаковым.

К этой одинаковости шагаем и я, и ты – спешно, без задержек, торопимся туда, куда все живое уходит,– в пыль, в пепел, в беззвучный покой, в подножие для новых путников: двуногих, четвероногих, стоногих. Пыль нашего мозга больше не будет думать. Пыль нашего сердца не будет чувствовать. Пыль наших глаз не будет видеть, пыль ушей не услышит, пыль языка не заговорит. Мы будем этой дорожной пылью, на которой мы с тобой сидим и на которую ты так хмуришься, Феодул мой.

Почему ты хмуришься на эту дорожную пыль, идущий из одного неизвестного города в другой неизвестный город? Почему ты на нее угрюмо морщишься, а не морщишься на пыль тела своего, глаз, рта, языка, рук и ног твоих? Разве не одно и то же и то, и другое, разве не всё одинаково? Если бы ты был последовательным, то ты одинаково или любил, или ненавидел бы и ту, и другую пыль или же был бы к обеим равнодушен.

Испачкаешься, говоришь? Что ты испачкаешь? Одежду тела твоего – одежду одежды твоей? Внешнее может испачкать только внешнее. Что пачкает, то и очищает. Если жир пачкает, то мыло очищает[3]. А разве вода не та же пыль? Если дорожная пыль испачкает твои одежды, то вода очистит их. Если же внутри тебя испачкается что-нибудь, то только внутреннее сможет очистить это. Но не будем говорить сейчас о внутреннем загрязнении и очищении. Это нечто высокое и далекое. Лучше посидим спокойно, пыль на пыли, и поговорим о пыли.

Пестрый город

Посмотри, Феодул, какой пестрый мир окружает нас! Как разнообразно все: сколько цветов, форм, величин. И внизу, на земле, и вверху, на своде небесном. Что это все, если не пыль, точно так же как и мое, и твое тело, и мои, и твои глаза, и мое, и твое сердце?

Воистину этот мир – Пестрый город. Кто его построил? Как он его построил? Почему его построил? Это три мучительные вопроса, и четвертого не существует. Мы знаем только одно: его построили из пыли.

ВысОты и низины – из пыли и пыль суть, горные вершины и долины у подножий гор, леса и утесы, травы и цветы, крепости и дворцы – всё из пыли и всё пыль. И люди; да, и люди. Сидя на этой пыли, на чьем мы лице – кто знает? – сидим, или на чьих глазах, или на чьем сердце? Ведь ветер мог поднять прах мертвых тел и развеять его по свету. И непременно он сделал это; и непрестанно делает это. Ветер – сила, ни живых, ни мертвых не оставляющая в покое. Ветер внешний и – ветер внутренний.

И пыль – сила. Собственно, все природные силы содержатся в пыли. В ней и земля, и ветер, и огонь, и вода. В ней магнетизм и электричество. В ней и молекулы, атомы, электроны, протоны, а еще сила притяжения и отталкивания. Пыль незаметно принимает лучи, идущие от светил вселенной, и незаметно сама лучится, словно принимает чей-то дар и шлет свой ответный подарок или слышит чье-то приветствие и отвечает на него. Говорят, что если бы кто смог понять пылинку, тот понял бы вселенную.

До сих пор ее никто не понял. Поймет ли кто-нибудь когда-нибудь? Делением на части и измельчением люди хотели понять пыль. Но чем мельче частицы получали, тем к бОльшим тайнам приходили, к большему чуду. Самые мелкие частички одной соринки пыли – такое же огромное чудо, как самые гигантские звезды во вселенной. Все, что люди видят в телескоп и что они видят в микроскоп, одинаково изумляет. Расстояние между познанным и непознанным не уменьшается никак; нет, оно увеличивается. В лабиринте жизни люди не смогли самостоятельно нащупать ни дверей, ни окон. Приходят без конца к новым поворотам, перевалам и перекресткам здесь, в этом лабиринте мира, но никак не к двери или к окну.

Есть ли в Пестром городе двери и окна? Есть ли от него ключи и кто держит ключи от Пестрого города в своей руке? Это ветхие-преветхие вопросы, ни одно поколение не оставлявшие равнодушным и никогда не смолкавшие в устах человеческих. Одно только было изо всего этого ясно: мы из праха появляемся и в прах уходим. Колыбель никогда не могла насытить кладбище, а кладбище не могло остановить ветер, чтобы он не развевал его пыль и не брал ее для созидания новых тел.

Солнце высвечивает различия – в темноте все кажется одинаковым. Темная ночь делает одинаковым все, как могила. В такую ночь Пестрый город не пестр. Так и человек проснувшийся видит различия, а для спящего все одинаково, он как ночь, как могила. Разве ты не чувствуешь, Феодул, что и в человеке есть нечто подобное солнцу и тьме? Иначе откуда бы человек имел свойство солнца – различать и свойство ночи – представлять все одинаковым? Что тут главное и что вторичное в человеке? И это тоже ветхий-преветхий вопрос жителей Пестрого города и странствующих в лабиринте. Вопрос, проглоченный, но непереваренный, обдуманный, но нерешенный. Этот вопрос волнует всех, кто до сих пор, как я и ты, говорит о человеке только как о пыли. Ведь кажется, что пыль человеческого бытия не только пыль, что она скрывает в себе нечто, что не есть пыль; нечто, что иногда выныривает из пыли, как утопающий из глубин воды, что контролирует пыль, что даже властвует над пылью.

Ах, Феодул, мы должны с тобой направиться в более древнюю пыль. Та, на которой сидим, кажется новой, ветром недавно навеянной, и люди на ней еще мало успели поразмышлять и мало ее тайн выведали. Пойдем же в Индию – матерь всех философий, всех интеллектуальных поисков и всех заблуждений, имевших место до Пришествия чаемого Мессии мира.

Индия

– Аум, аум, ом, ом, ом! – вся Индия шепчет это слово днем и ночью: горожане и селяне, брамины и парии[4], мудрецы и простецы, риши и гуру[5], йоги и факиры, от Цейлона до Гималаев и за ними, от Бенареса до арабской Джабы[6]. На всех человеческих языках нет другого слова, которое люди произносили бы чаще и понимали бы меньше.

Древние толкователи Вед[7], во всяком случае, знали значение этого слова. Ману[8] и Вальмики[9] должны были знать. А также Будда[10], который дни и ночи проводил в проговаривании слова «аум» («ом») и учил своих учеников, как регулировать дыхание при его произнесении. Но река времени, самая бурная из всех рек, топит в своих омутах и уносит в страну недоходимую смысл многих слов человеческих. Люди продолжают их произносить, но уже без смысла, как магическое заклинание; скорее как звук, чем слово, чтобы этим звуком привлечь к себе счастье и отогнать беду. Так большинство индийцев сейчас и произносит слово «аум». Однако индийские философы и современные толкователи Веданты[11] приводят нарочитое объяснение его:

Следовательно, «это – я – не есть». На что бы я ни посмотрел, что бы я чувствами ни воспринял, все это не я. И о моем теле я говорю: «Это – я – не есть». Ведь тело – это пракрити[12], материя, прах. А я[13] не превращаюсь в прах. Я в основном состоит из того, что на санскрите называется «жива»[14], «атман»[15] и «прана»[16], то есть душа, дух и ум. Я не умирает со смертью тела. Когда тело умирает, душа входит в другое тело, сходное по карме[17], то есть по своим поступкам, желаниям и стремлениям, с прежним телом. И, таким образом, одна душа появляется в бесчисленных телах и живет, можно сказать, вечно в этом вечном мире. Ведь этот мир бесконечен во времени и пространстве. И поскольку в лабиринте этого мира нет ни дверей, ни окон, то душе человеческой некуда деться, кроме как переходить из тела в тело бесконечно. Сам Будда утверждал о себе, что его душа появлялась и жила в этом мире восемьдесят тысяч раз![18]

Единственный способ освободиться от самсары[19], этого процесса извечного перевоплощения и существования, сопряженного со столькими страданиями и мучениями,– это, по учению Будды, воспитать в себе отвращение к жизни и уничтожить всякое желание жить, в каком бы то ни было теле и обличье. Если кому удастся погасить в себе огонь жажды жизни и вырвать с корнем желание чего бы то ни было в мире, то душа его переходит в нирвану[20], то есть в бессознательное ничто. Оно называется мокша[21], или мукти[22], иными словами – освобождение. Освобождение от жизни. Этого освобождения достигают путем изнурительного аскетизма, не виданного ни в каком ином конце света и не известного ни в какой иной религии или философии. Ради чего совершаются столь тяжкие подвиги и наводящее ужас факирское самоистязание? Говорят, ради мокши, ради освобождения. А это освобождение есть не что иное, как освобождение от жизни, то есть вечное ничто, вечная смерть.

Дай, Феодул, мне ореховую скорлупку, и мы вольем в нее всю человеческую мудрость Индии, накопленную за тысячи лет: все Веды, весь буддизм, все тантры и мантры[23], и целую «Махабхарату»[24], и таинственное слово «аум». В одной ореховой скорлупке помещаются четыре основные, главные идеи всей индийской мудрости, а именно:

1. Душа не прах и не состоит из праха, а представляет собой особое бессмертное существо, заключенное в прахе тела.

2. Этот мир бесконечен во времени и пространстве; в нем пребывают все души, все тела, все духи и все боги; из этого мира нет выхода.

4. Аскетизм – необходимое условие для того, чтобы сложилась новая карма и изменилась к лучшему будущая участь души, а также для ее окончательного освобождения от тела.

Все величие индийской мысли состоит в упорном утверждении того, что человеческая душа не есть прах, но что она, как носитель жизни, господствует над прахом. Само санскритское название души («жива») указывает на то, что жизнь заключается в душе, а не в телесном прахе. Это представление, вынашивающееся миллиардами человеческих существ в Индии до наших времен, может пристыдить тех европейских христиан, которые душу считают прахом. Однако индийское учение о вечности и бесконечности мира достойно слез и сочувствия. Это основополагающее заблуждение повлекло за собой и все другие жуткие заблуждения индийцев. Ведь если этот мир вечен и бесконечен, тогда нет места другому миру. Тогда бессмертной душе некуда выйти из этого мира, и, выходя из одного тела, она входит в другое, и так без конца. Это заблуждение – камень преткновения Будды и матерь буддизма. Но оно опровергается даже современной наукой, утверждающей, что мир нашей вселенной ограничен и во времени, и в пространстве, то есть он некогда возник и когда-нибудь исчезнет. Отсюда рождается надежда на то, что в лабиринте настоящего мира могут быть двери и окна в какой-то иной мир, в который души людей, отделившись от тел, могут перейти из самсары мира сего.

Люди и боги как скоты

Не может человек, Феодул, унизить себя, не унижая своего Бога, и не может унизить Бога и не унизить себя. Кривая мотыга – позор для кузнеца, и из мутного источника вытекает мутный ручей. У языческих народов унижены и люди, и боги до уровня скотов. Людей режут и жгут, как скотину, в жертву злым богам, а змей, быков, обезьян и птиц обоготворяют, как подлинных богов. Исключения из этого едва можно было найти на всем земном шаре в каком-либо редкостном народе до рождения Христа. И даже глубокомысленная Индия не была исключением. Страна самой глубокой в мире философии, самой утонченной психологии и самых напряженных человеческих усилий – интеллектуальных, интуитивных и нравственных, Индия бурлила и пенилась многобожескими заблуждениями не меньше, чем мрачный Египет и поверхностная Эллада[25] или грозная Сирия[26] и Халдея[27].

Нигде люди не могли подняться до представления о едином, всемогущем и человеколюбивом Боге. Если и начинала где-нибудь искриться вера в такого Бога, сразу возникал противовес Ему – бог безнравственности и разрушения, злодей и человеконенавистник, от которого люди должны были откупаться немалыми жертвами. Так в Индии появляется Шива[28], бог разрушения, в качестве равноправного члена тройки: Вишну[29], Брама[30] и Шива. В Египте Осирис и Исида враждуют из-за злодеяния, совершенного над Гором[31]. В Элладе Зевс[32] часто оказывается беспомощным перед целым полчищем безнравственных и пакостных божеств. Ему едва удается удержаться у власти и вести интриги против целого олимпийского цыганского табора. В Персии Ормузд[33] ведет лютую борьбу против своего соперника Аримана[34]. В Сирии чудовищный Молох[35] ненасытно глотает людей, бросаемых ему в жертву. На американском континенте и по островам Тихого океана божества подобны этим, с таким же аппетитом. Обожествление змей – общая черта всех языческих народов. Явившийся праматери Еве в образе змия смог – по попущению Божию – навязать себя человеческому роду в качестве обязательного божества. Он научил людей магии и колдовству. Унизившийся сам, он делал все, чтобы унизить Бога и людей.

Люди приняли злобные внушения змия преисподней и возлюбили тьму более света[36], ложь более истины, вражду более благотворения; поверили более в жертвы, чем в милость, в каменных и деревянных идолов более, чем в Бога всемогущего, в змей и других животных более, чем в единого Творца своего и Господа.

У некоторых народов люди вознесены (если это только вознесение) в разряд богов, особенно правители и герои, ибо не было нигде такого многобожеского пантеона, к которому нельзя было бы добавлять новых богов. Куча мусора не возмущается, когда к ней добавляют новый мусор. Только истина не терпит прибавления и вычитания. Так, некоторые кесари в Риме были провозглашены сенатом богами и включены в римский пантеон[37]. Богдыхан[38], царь китайский, испокон веков считался сыном неба, божеством. Микадо[39] в Японии и сейчас считается божеством и имеющим божественное происхождение. Многие знаменитые самураи[40] за свой патриотизм также были причислены к богам, и над их гробами воздвигнуты храмы и совершаются жертвоприношения. И хотя обоготворение людей смотрится несколько лучше, чем обоготворение змей, но и то, и другое исходит от отца всякой лжи[41] и всякого насилия. Все вычислено и направлено на помрачение человеческого ума, на развращение сердца и на злотворение; в конечном счете – на приведение в отчаяние и безумие всего человечества.

И действительно, во время появления Спасителя на земле мир походил на тюрьму и сумасшедший дом; не только походил, но и в самом деле был подлинной тюрьмой для отчаявшихся и домом для сумасшедших. Весь мир лежал во зле[42]. А о чем-нибудь лучшем мир не знал. Ведь ни индийская нирвана, ни эллинский гадес[43] не были для отчаявшихся людей никаким утешением. Потому и говорили некоторые греческие философы, в согласии с сивиллами[44], пророчицами римскими: «Лишь некий Бог может спасти мир».

Семя и семя

В тишине звездной ночи, в глухой тиши подземной пещеры родился Мессия, Спаситель мира.

На Востоке звезды кажутся ближе к земле и духовный свет ощущается людьми ярче, чем на Западе.

От какого семени родился Христос? Если от человеческого, то Он не мог бы быть Спасителем людей и Исцелителем больных. Ведь в семени кровь, а в крови душа[45]. Но душа человеческая была поражена злом, а от злой души – злая кровь, злое и семя. Творец произвел от одной крови весь род человеческий (ср.: Деян. 17, 26). Значит, все семя Адамово в крови человеческой было поврежденным и больным. Мессия, произошедший из такого семени, был бы подобен больному, направляющемуся в больницу, чтобы лечить больных, и сумасшедшему, идущему в сумасшедший дом, чтобы исцелить сумасшедших. Таких ложных мессий появлялось в мире много. Чумным среди чумных, им можно было сказать: врачу! исцелися сам[46].

Мессия должен быть здоровым; нет, не только здоровым, но самим источником здоровья. Ни в Его крови, ни в душе не может быть никакого тленного наследия, никакого Адамова и Каинова бремени зла, преступления, братоубийства, лжи и насилия, никакой ответственности за родительские и прародительские грехи. От духа Его здоровья должны исчезать болезни, от чистоты Его души должны бежать нечистые духи, благоуханием Его существа должна освежаться вся чумная атмосфера, в которую Он сошел, приклонив небеса к земле.

От какого же семени родился Христос, Феодул? Несомненно, от нечеловеческого и неземного. Кто из земных болезнующих мог бы понять и предугадать это, по разленившемуся разуму человеческому, если бы небесный благовестник Гавриил не возвестил и не разъяснил это?

Когда Святая Дева смутилась при появлении сияющего Архистратига Небесного Войска в Назарете, в доме старца Иосифа, то сказал Ей Гавриил: не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца[47].

А когда невинная и кроткая Мария по-детски спросила: кАк будет это, когда Я мужа не знаю? – отвечал Ей вестник небесный: Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя… У Бога не останется бессильным никакое слово[48].

Не появились ли все семена, Феодул, и растительные, и животные, по слову Божию? Действительное, праисконное семя и есть слово Божие. Силой Его слова возникло и человеческое семя в первом человеке, праотце рода человеческого, Адаме. И сказал Бог, и стало так,– написано на первой странице Книги жизни[49], единственной сияющей среди груд мрачных испещренных бумаг.

Так сказал Бог, чтобы Святая Девица Мария родила Христа, и стало так. Что может воспротивиться слову Божию? Ему не смогла противостать тьма, когда Бог сказал: да будет свет[50],– и появился свет. Не могла противостать ему и земля, когда Бог заповедал ей произрастить из себя зелень и траву с семенем. Не могли противостать ему и мрачные просторы вселенной, когда Бог сказал, чтобы в этих просторах воссияли солнце, луна и звезды. Ни вода, ни воздух не решились сказать: «Нет», когда Бог заполнил их рыбами и птицами. Ни земля не взбунтовалась, когда загремело повеление Божие появиться из нее животным, и всем скотам, и зверям земным по роду их; ни прах земной не восстал, когда Художник художников взял его для создания человека, высшего Своего творения на земле.

Воистину, так же ничто на небе и на земле не могло воспротивиться слову Божию, повелевшему: «Да родится от Пречистой Девицы Марии Иисус Христос, Спаситель мира». А как только Бог сказал, стало так. И зачала Мария по слову Божию, и родила Сына, и нарекла Ему имя Иисус. Без похоти плоти и без желания мужа, но от Бога.

О Феодул, что может семя без силы и воли Божией? Подумай, сколько в мире нерождающих – не из-за оскудения семени, а из-за оскудения Божия благословения, неимения Божией силы. Разве когда-нибудь родилась бы Дева Мария от состарившихся родителей Иоакима и Анны без силы слова Божия? И разве появился бы когда-нибудь на свет великий Иоанн Креститель из старого и иссохшего тела Елисаветиного без силы Божия слова? Никогда. А сколько семян на полях остаются бесплодными без слова Божия, без Божия повеления? Когда Бог повелевает, тогда всякое семя – и травное, и животное, и человеческое – приносит плод. А когда Бог не повелевает, тогда тщетно всякое семя и постыжен всякий сеятель. И семя, следовательно, без Божия слова не дает плода. А слово Божие и без семени приносит желанный плод. Слово Божие сильнее всякого семени. Ведь оно одно может беспрепятственно действовать и через семя, и без семени. Слово Божие – подлинно семя, которое никогда не остается бесплодным.

Итак, значит, в тишине одной зимней ночи, в глухой тиши одной подземной пещеры родился Мессия, Спаситель мира, по всемогущему слову Божию, от Духа Божия и Пречистой Девы Марии.

А было это во времена римского кесаря Августа, одного из «богов» языческого Рима, когда Сирией правил Квириний, а Иерусалимом – Ирод кровавый, идумеянин.

Бог от Бога

Доведу ли Я до родов, и не дам родить? говорит Господь. Или, давая силу родить, заключу ли утробу? говорит Бог твой. (Ис. 66, 9)

Только некий Бог может спасти мир! Это последний крик философов и пророков древних времен. Это крик человечества, томящегося в оковах князя мира сего[51], в лабиринте без окон и дверей, в жизни, теряющейся в нирване или гадесе.

Если бы этот крик раздался раньше, то раньше явился бы и Бог в мир. Но люди полагались на себя, на свой разум и свои силы. Они не понимали, что их разумом управляет сатана и что он использует их силы для службы себе. Весь разум, вся наука, искусство и все силы людей использовались для созидания храмов бесам, для возвелИчения бесов до уровня богов. Человек не может не удивляться величественным пагодам в Индии, пирамидам и храмам в Мемфисе[52] и Карнаке[53], святилищам в Ассирии[54] и Древней Греции, на островах Индийского и Тихого океана и в Америке; он не может не удивляться им, как поразительным и величественным произведениям искусства. Но человек не может не заплакать от горечи и стыда, слыша, кому эти святилища посвящены: змеям и крокодилам, обезьянам и быкам, фантазиям и басням.

Все искусство и вся культура могут служить лжи точно так же, как истине, и сатане точно так же, как Богу. Все искусство и культура до Христа стояли на службе сатане. И ныне они служат ему, как некогда служили у языческих народов. Потому знай, Феодул, что искусство и вся культура любой эпохи не имеют ценности сами по себе, ценность их состоит в божестве, которому они служат. И посмотри, ни в одном из этих величественных святилищ языческих, столь богато украшенных и отделанных, не появился Спаситель мира, предреченный Мессия, а появился в пещере. Но эта пещера, подземная и мрачная, скромная и простая, тем не менее намного представительнее всех пагод и храмов языческих. Ведь ее создал в начале сотворения мира Тот, Кто и родился в ней. Она неизменна и прочна, как мир, в то время как пагоды и языческие святилища, как бы велики и диковинны они ни были, подточены червем времени и, как бы их ни подпирали, перекашиваются и сонно клонятся к своему крушению и гибели. Вифлеемская же пещера стоит сегодня точно такая, какой была и две тысячи лет назад; стоит точно так же, как стоят Гималаи и Арарат: ведь она дело рук Божиих, а не человеческих.

В этом праисконном храме Божием, что древнее всех рукотворенных храмов и прочнее их всех, в этом загоне для овец и ягнят появился Тот, Кто надежнее людей, прочнее мира, сильнее гадеса и всех адских сил, всех зол.

Феодул мой, появился Бог. Сын Божий, или Бог от Бога.

Да умолкнет всякое свидетельство человеческое, и да замрет слово в устах моих, Феодул. Слушай Его свидетельство, Его слово:

Пославший Меня Отец Сам засвидетельствовал о Мне[60].

Я пришел не Сам от Себя, но истинен Пославший Меня, Которого вы не знаете. Я знаю Его, потому что Я от Него, и Он послал Меня[61].

Не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца[62].

Исследуйте Писания… а они свидетельствуют о Мне[63].

Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит также[64].

Вы от нижних, Я от вышних; вы от мира сего, Я не от сего мира[69].

Ненавидящий Меня ненавидит и Отца Моего[70].

Никто не приходит к Отцу, как только через Меня[72].

Он сказал, что Он есть путь. А люди мыкались по бездорожью и распутьям из поколения в поколение.

Еще сказал, что Он истина. А род человеческий весь был отравлен пилюлями лжи, изготовленными отцом всякой лжи[81].

Еще сказал, что Он жизнь, не бессознательная и никчемная жизнь в индийской нирване, не жуткое неумирание в греческом гадесе, не растворение личной жизни в эфемерном существовании некоего всеобщего эфирного стоического божества, а именно та жизнь, какой жаждет каждое сердце человеческое,– под крылом Отца Небесного, в раю сладком, где праведники сияют, как солнце[82].

Еще сказал, что Он пастырь. Волки с бесовским духом, но в человеческом обличье выбиваются в пастыри народов земли – не для того, чтобы их сберечь, а чтобы запугать, подавить и растерзать их. А Он, как пастырь добрый, пришел, чтобы и сотую овцу Свою не потерять, а разыскать и спасти ее[83].

Еще сказал, что Он врач и что пришел к больным, а не к здоровым[84]. В действительности здоровых не было в мире, но было много таких, которые пребывали в тяжкой болезни, а в разгоряченном воображении своем мнили о себе, что здоровы.

Еще сказал, что Он Сын Божий[85], что Он старше праотца Авраама[86] и что имя Ему Начало[87]. Пришел Он к людям как посланный Отцом Своим Небесным, единственным Живым Богом, Который имеет отеческую любовь к людям и хочет через Него, Своего предвечного и Единородного Сына, всыновить Себе всех людей по их вере и свободному произволению и ввести в Свое бессмертное Царство Небесное.

Еще сказал, что каждый, кто в Него верует, имеет жизнь вечную[88]; кто Его принимает, принимает Отца, пославшего Его[89], и кто за Ним идет, тот спасает душу свою[90]. А кто Его не чтит, не чтит и Отца Его, ибо говорит: Я и Отец – одно[91].

Доколе свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света[92].

Дана Мне всякая власть на небе и на земле[96].

Это свидетельство Мессии о Самом Себе; свидетельство словами, в полной и преизбыточной мере подтвердившееся Его делами.

Никогда ни один человек за всю историю мира не говорил с такой силой и властью, как Он. И никогда ни один человек испокон века не являл таких могущественных дел, как Он.

Не Ангел, не человек, а Сын Божий и Бог от Бога. Ведь если бы Он был Ангел, разве великий Архангел Гавриил, воевода Ангелов, стал бы сходить с небес, чтобы возвещать Его рождение? А если бы Он был человек, разве Иоанн Креститель, величайший из людей, рожденных женами[97], был бы Его Предтечей и служителем?

Глас с небес

Радуйся, о Феодул! Радуйся и веселись, ибо явился Еммануил, Бог от Бога, истинный Мессия и Спаситель людей. Не Ангел, не человек, не от тленного семени человеческого, а бессеменно рожденный от Бога и Пречистой Девы Марии в подземной пещере вифлеемской. Единственным семенем при Его рождении было чистое и святое слово Божие, и единственной силой при зачатии Его – сила Духа Святаго.

Сказал Он, что сошел с небес[98]. А люди только с небес и ожидали еще помощи и спасения.

Сказал также, что Он дверь[99]. А люди веками на ощупь пробирались по лабиринту жизни в поисках двери в лучшую жизнь.

Еще сказал, что Он воскресение[100]; что воскресит Себя, когда грешники убьют Его[101], и воскресит всех, кто в Него верует и любит Его[102].

Еще сказал, что Он победил мир[103], что видел сатану, спадшего с неба, как молнию, в преисподнюю[104]. А миру был необходим Победитель зла, лжи и насилия, от сатаны произошедших и через людей действовавших.

Еще сказал, что в конце времен, в конце драмы человеческой истории, Он снова придет, в силе и славе, чтобы собрать живых и мертвых, отделить их друг от друга и возвестить последний, праведный Суд над всеми. И праведники пойдут в вечное блаженство, а нераскаянные грешники будут брошены в вечную муку[105].

Еще сказал, что Ему от Отца дана всякая власть на небе и на земле[106], поэтому никто не может без Него и помимо Него[107], а тем более вопреки Ему совершить какое-нибудь добро ни себе, ни другим; и что только одно имя под солнцем дано людям для спасения[108], а это имя Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Мессии, Спасителя.

О Феодул, вот сильный Кормчий, вставший у руля сбившегося с курса корабля человеческой жизни! Вот Капитан, Который хорошо знает всю пучину времени и пространства и знает, куда ведет корабль и усталых путников. Радуйся же и веселись!

Неверующие спрашивают себя: «Кто засвидетельствует нам о Нем?». Так спрашивают себя те, кто идет путем погибели и на этом пути ищет свое спасение.

Поистине, Его дела свидетельствуют о Нем[109]. И даже сами убийцы иерусалимские не могли умолчать об этом, но говорили: что нам делать? Этот Человек много чудес творит[110]. И подтвердили Его слова: Я сотворил между ними дела, каких никто другой не делал[111].

Но, кроме Своих страшных и невиданных чудес, Он обращался и к свидетельству Отца Своего Небесного[112]. И Отец не оставил Его одного[113]. Он свидетельствовал о Нем Своим гласом с небес.

Трижды был слышен глас Отца Небесного. В первый раз – при крещении Иисуса во Иордане: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение[114]. Так было в начале Христова служения.

Во второй раз – на Фаворе, когда Господь преобразился и когда лицо Его засияло как солнце, а одежды Его сделались белы как снег. Тогда опять Отец засвидетельствовал гласом Своим о Сыне Своем: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте[115].

И в третий раз – перед самим Крестным страданием, когда Иисус воскликнул: Отче! прославь имя Твое, тогда пришел глас Отчий с небес: и прославил и еще прославлю. Это, должно быть, был громкий и страшный голос, ибо народ, стоявший возле Иисуса, говорил: это гром[116].

Но разве ангельские голоса не Божии голоса тоже и не исходят от Бога? Несомненно, от Бога. Архангел Гавриил, от Бога посланный в Назарет к Деве Марии, засвидетельствовал о Нем, как написано: Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего… Сыном Божиим… и будет царствовать… и Царству Его не будет конца[117].

А когда Он родился в Вифлееме, Ангел Божий сказал пастырям и засвидетельствовал о Нем: я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь; и вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях[118]. После этого возвещения и свидетельства одного Ангела внезапно явилось многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее: слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение![119]

Так небесные вестники, от Отца посланные, засвидетельствовали гласом своим сперва Его зачатие в Назарете, затем Его рождение в Вифлееме и, наконец, Его славное воскресение в Иерусалиме.

Молчание

Неодинаковая сила бывает и в голосе, и в молчании. Это зависит от того, кто говорит и о чем говорит и кто молчит и о чем молчит. Голос злодея и голос святого человека Божия имеют неодинаковую силу. И молчание разбойника, замышляющего злое, не равносильно молчанию доброхота, заботящегося о благом.

Когда Бог Отец отвечал Иисусу: и прославил и еще прославлю, испуганный народ сказал: это гром[120]. А когда пророку Илие говорил Бог на Хориве, Он говорил тихим и «тонким» голосом[121].

Каким же был голос Иисуса? Иногда тихим, иногда сильным, иногда страшным, но всегда проникающим до мозга костей и завораживающим. От этого голоса иссохла бесплодная смоковница[122]; от этого голоса произрастали цветы среди сора и терния. Глас Сына Божия таков же, как глас Отца.

Молчание Иисусово – самая длинная глава в истории Его жизни на земле. Целых тридцать лет заполнил Он Своим молчанием.

Он хотел исполнить всякую правду закона, как и говорил Иоанну на Иордане: оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду[123]. На Востоке существовал закон, согласно которому никто не должен был учить людей до исполнения тридцати лет[124]. И эту правду хотел Иисус исполнить и потому молчал до Своего тридцатилетия.

Вот урок многословному Западу, нужный ему, как хлеб. Ведь на Западе нет такого ограничения и даже юноши, не достигшие и двадцати лет, рвутся в учители, судьи и писатели. А когда неумудренные и неискушенные начинают учить народ, ожидать добра не приходится. На Востоке люди быстрее развиваются, чем на Западе, и скорее достигают зрелости, телесной и духовной. Известно, что в Аравии и Индии заключать брак разрешается в возрасте двенадцати лет. Но вместо того, чтобы и на Западе оставить в силе восточную норму, запрещающую учить народ до исполнения тридцати лет, или даже соответственно повысить возрастной ценз, ее совсем отменили. И таким образом на Западе сбылось евангельское слово: дети будут вам судьями[125].

Лишь однажды за эти тридцать Своих лет Господь Иисус прервал Свое молчание. Когда Ему было двенадцать лет, на празднике Пасхи в Иерусалиме Он пребывал в храме среди учителей и старцев, слушая их и задавая им вопросы. И все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его[126]. Три дня искала Его Матерь Его, Пресвятая Дева, с Иосифом, пока наконец не нашла в храме. Зачем было вам искать Меня? – сказал им Он.– Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что€ принадлежит Отцу Моему? А они этого не понимали. И Он пошел с ними и пришел в Назарет; и был в повиновении у них, и преуспевал в премудрости и возрасте и в любви у Бога и человеков[127].

Зачем это прерывание молчания Иисусова в двенадцать лет, Феодул? И для чего описана эта блистательная сцена в храме, перед учителями закона и старцами еврейскими, не имеющая никакой видимой связи с Его последующим наставническим служением? И зачем евангелист Лука записал это?

Так благоволил Бог Отец, Который промышлял о Сыне Своем Иисусе и прозревал далеко в будущее. Провидел Отец Небесный, что извечные гонители и очернители Его Сына будут распространять ложь об Иисусе, будто Он отправился в Индию и там от йогов и факиров научился их мудрости, а равно и умению совершать чудеса. Или ты, Феодул, не видел среди огромной клеветнической литературы, направленной против Иисуса, книгу с названием «Иисус в Индии», или «Иисус среди индийских йогов», или «Иисус в Тибете» и так далее? Цель предателей и клеветников Иудиной закалки совершенно ясна: доказать, что Иисус Христос не сказал ничего нового, не совершил ничего оригинального, чтО до Него не было сказано и совершено в Индии. Согласно им, Он не Мессия, не Спаситель мира, не воплощенный Бог, а ученик Индии и один из бесчисленных индийских философов и йогов.

Чтобы заранее обезвредить подобные измышления и клевету и чтобы христиане не смущались, слыша их, по Божию Промыслу предстал двенадцатилетний Иисус в храме иерусалимском перед еврейскими учителями и старцами, чтобы всех их изумить Своею мудростью. И, равным образом по Божию Промыслу, эту сцену записал евангелист Лука в своем Евангелии. Значит, Иисус в Свои двенадцать лет был в Назарете, в роде Своем и доме Своем, и уже тогда был мудрым и премудрым, не нуждающимся ни в какой Индии для научения разуму. Но не был ли Он в Индии до этого? Это нереально. Ведь что мог бы делать ребенок младше двенадцати лет в Индии, где в монастыри не принимали детей? Кроме того, из повествования Луки явствует еще, что Иисус до двенадцати лет ходил в Иерусалим с родителями на праздник Пасхи[128].

А что Иисус и позже, от двенадцати до тридцати лет, не бывал в чужой стране, это видно снова из евангельских слов. Видно, во-первых, что Мария и Иосиф сильно тревожились о Нем и не могли спокойно перенести расставание с Ним даже на два или три дня. И сказала Ему Мать: Чадо! что€ Ты сделал с нами? То есть почему Ты отделился от нас на несколько дней? Вот, отец Твой и Я с великою скорбью искали Тебя[129].

Разве такие заботливые родители допустили бы, чтобы Иисус пошел в Индию, а они бы с Ним не пошли – если уж надо было идти? Они с Ним и в Египет убегали от кровавого Ирода и с Ним в Египте жили.

И второе: боговдохновенный евангелист пишет, что после этого явления Иисуса в Иерусалиме Он пошел с ними и пришел в Назарет, и был им послушен, и возрастал в мудрости, возрасте и любви к Богу и людям.

Оставался Он, следовательно, до тридцатилетия Своего послушным Матери Своей и старцу Иосифу, работая ремесленником по делу плотническому и – храня молчание.

Поистине, Ему нечего было делать в Индии, или в Египте, или в Греции, или в какой-нибудь иной стране и даже в Палестине, на Его земной родине. Но учился Он в стране Молчания – в душе Своей, в которой всегда дышал Дух Божий. Тот самый Дух Божий, силою Которого Он был телесно зачат в теле Матери Своей, не оставлял ни на мгновение Его душу. Так Он возрастал в премудрости от Духа Святаго и не нуждался в том, чтобы Его кто-либо учил.

И чему бы Он мог научиться в Индии? Сейчас многие из нас знают то, что знает Индия, и с сожалением констатируют, что этого недостаточно.

Индийцы говорят: «Воплощение Бога и появление Его в образе человека нам небезызвестно. Бог Кришна[130] много раз воплощался, ходил среди людей и учил их». Увы, чему он их научил? И от чего их спас, если и сегодня Индия, страна Кришны, погруженная в печаль и отчаяние, стонет от этой жизни и тоскует по нирване, небытию и пустоте? Какой же это Бог, если он так часто воплощался и ходил по земле, а судьбу человечества к лучшему изменить не смог?

Да и бог Шива, говорят, тоже много раз воплощался, и жил среди людей, и учил людей! Чему он их учил? Ничему, кроме отчаянного верования в то, что этот мир, бесконечный во времени и пространстве, был и остается лабиринтом без окон и дверей и что все боги точно такие же беспомощные и отчаявшиеся существа, как люди. Это подтвердил и Гаутама Будда, сказав, что он пришел спасти и людей, и богов, и бесов (с их господином архибесом) от самсары бытия.

Ах, Феодул, нашей матери Индии нечему нас научить. Она должна отказаться от всех басен о богах, не могущих спасти ни себя, ни людей. Все ее боги – бесы, держащие людей связанными в сетях своей лжи и в оковах своего безжалостного владычества.

Наша матерь Индия должна принять того Бога, Который настолько силен – всесилен,– что для Него достаточно лишь единожды явиться во плоти человеческой среди людей, чтобы совершить спасение рода человеческого. Истинный Бог не как человек – например губернатор какой-нибудь области, который должен многократно ездить в тот или иной город, чтобы отремонтировать в нем мосты, а затем эти мосты опять приходят в неисправность. Но Бог – это Бог, единый и единственный, всемогущий, всемудрый, всеправедный, всемилостивый, вечный, непобедимый, страшный, пречистый, человеколюбивый.

Воплощение такого Бога в мире – событие, не повторяющееся в истории человечества, нет,– в истории вселенной.

Такой Бог, Которому возможно все, что Он помыслит и что изречет, явился в мир почти две тысячи лет назад. Явился как Сын Бога Всевышнего, как Бог от Бога, воплотился от Духа Святаго и Девы Марии и родился в пещере вифлеемской. Тридцать лет Он провел в молчании, во всечасном внутреннем общении со Своим Отцом и Духом Святым, пока в назначенное время не вышел в мир на Свое служение.

Он единственный и истинный Мессия и Спаситель мира. Другой не приходил и не придет.

Крещение

Какое прекрасное имя ты носишь, о Феодул, слуга Божий! Тебе могут позавидовать тысячи людей с бессмысленными и глупыми именами. А твое имя исключительно. У нас, сербов, первое имя дается на знамЕньи[131], когда дитя рождается. Но это имя изменяет кум при Крещении и дает ребенку новое, прочное имя. Благословен твой кум, давший тебе имя Феодул, что значит «слуга Божий»[132].

По сути, это имя и Самого Мессии, Господа Иисуса Христа. Ведь Он Сам сказал о Себе: Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить[133]. Пришел Христос не как индийский Кришна, чтобы только распоряжаться, запрещать и диктовать; и не как демонический Шива, чтобы строить козни и разрушать; но пришел, чтобы послужить. Послужить Отцу Своему, Который на небесах, и народу Божию на земле. Подлинный Феодул!

Поистине служил Он без отдыха и передышки. Служил Он молчанием и словом. Служил молитвой и делами. Служил пОтом и слезами. Служил страданием и муками. Более всего служил Своим личным примером.

Его крещение во Иордане тоже служение людям примером, без слов.

Зачем Христос крестился? Поистине, это великая тайна. Крещение означает очищение. От чего очищался Наичистейший? Ни от чего, относящегося к Нему,– от завалов нечистоты, относящейся к человечеству.

И сам Иоанн удивился, что Он приходит креститься: «Мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?[134] Если кто и должен кого-то омыть, то чистый нечистого, а не нечистый чистого. Я смертный человек, во грехе зачатый от семени грешного, и я должен креститься от Тебя, а не Ты от меня. Я недостоин отрешить и ремня обуви Твоей. Я глас пустыни человеческой, а Ты Сын Божий, Вестник с неба, Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира»[135].

Вот где объяснение. Иоанн уловил его. Дух Божий открыл ему то, что важнее всего и что объясняет крещение Христа. Христос взял на Себя, по Своей доброй воле, пред Отцем Своим грехи мира. Ах, какое это бремя и какая тяжесть! Ах, какая мерзость и какая нечистота! Тут и Евина измена Богу, и ее вера словам змия, когда змий обвился вокруг нее и шепнул ей на ухо, будто Бог лжет; тут братоубийство Каиново, тут и миллионы других братоубийств. Тут отвращение от Бога и все хулы на Бога, ненависть, кражи, безжалостность, насилие и снова насилие, ложь и снова ложь, идолопоклонство и снова идолопоклонство, месть и детоубийства; здесь отравление и истязание братьев и соседей, родителей и благодетелей; тут хищения и грабежи, поджоги и разгромы, осквернение и поругание святынь, жестокость и немилосердие, злорадство и причинение вреда; тут преследование праведников правды ради, и кровожадная резня, и искоренение семей и племен; тут клятвопреступления, и коварный обман, и интриги; тут клевета друг на друга и тяжба до взаимного истребления; тут бросание человеческих существ на растерзание диким зверям, быкам, ввержение в кипящую смолу, в пучину морскую, прободение их копьями; тут закапывание живых людей в землю, повешение и распятие их на кресте, уродование, ослепление, калечение человека человеком из-за власти или из-за имущества; тут сребролюбие, погрязание в земном тлене и преходящих благах; тут служение бесам через ворожбу, знахарство, сглаз и наведение порчи; призывание духов, спиритизм и магия; тут супружеские измены, лукавство и блуд – блуд, даже «освященный» в идольских святилищах, и неестественное употребление своего тела, содомия и малакия[136]; тут и тиранство одного над многими, пленение одним другого и многих, отбирание хлеба, уведение жены, присвоение земель, прикарманивание золота, похищение детей; восстания одних против других: детей против родителей, сродников против сродников, слуг против господ; тут чванство перед соседом, бешеная суета на краю зияющей могилы и самолюбие, пьянство, обжорство, преувеличение своих достоинств и чужих грехов, оправдание себя во всем и непрощение никому ничего,– словом, тут война человека против человека, война человека против Бога и война человека против души своей. Ах, Феодул мой, тут война, война и война и одно только пламя войны, в котором сгорают города и села, семьи, племена и народы; пламя, которое, утихая в одном месте, разгорается в другом, но никогда не гаснет. В этом пламени войны всех против всех веселились только адские духи злобы, а люди в отчаянии и бессилии грозили кулаками самому небу и хулили Того, Кто их сотворил.

В такой мир пришел из Своей вечной славы Сын Божий, Которого два великих Иоанна назвали Агнцем Божиим: Иоанн Креститель и Иоанн Богослов, апокалиптический тайнозритель. И из-за таковых и стольких грехов пришел Он на реку Иордан креститься. Каждый из этих грехов приносит смерть. Сколько миллионов смертных казней взвалил Он на Свои плечи, взяв грехи мира на Себя, причем не только грехи потомков Адамовых, живших до Его Пришествия, но и всех имеющих жить после, до скончания времен! С этим неизмеримым и неисчислимым бременем погрузился Он в воду, и Иоанн Креститель возложил свою десницу на главу Его.

Его Ангелы слетали с неба и теснились вокруг Него с трепетом и удивлением. Зачем очищается водой Тот, Кто дает чистоту воде, и зачем освящается крещением Тот, Кто Сам Собой освящает всякую тварь, даже Ангелов?

И небеса небес приклонились к Иордану, и явились Отец и Дух Святый над Сыном. Дух Святый парИл в виде белого сияющего голубя над главой Иисусовой, и раздался голос любви: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение[137].

Так Иисус крестился – молча, не объясняя Свое крещение, но подавая пример всем последователям Своим, чтобы и они крестились и стали причастны заслугам Его крещения. Молчал тогда Господь, но в конце Своего земного служения дал заповедь Своим ученикам: Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа… Кто будет веровать и креститься, спасен будет[138].

Крестись, Индия, чего ты ждешь? Не поможет тебе бог, который только гремит и заповедует, но не подает личного примера. Не спасут ни Кришна, ни Шива – спасает Христос, Который Сам с очищения начал и нам подал пример очищения. Создатель, хотя и чист, входит в воду, как родитель, и этим подает пример испачкавшимся детям, чтобы они сначала очистились от былой скверны и затем смогли начать новую жизнь в чистоте. Не может человек, пусть даже самый великий мудрец и философ, спасти мир. Ведь мир не спасается, пока грехи мира не взяты кем-нибудь на себя. Но даже самый великий человек слишком мал, чтобы взять на себя грехи всего мира. Это может сделать только Небесный Заложник и Поручитель. Только Сын Божий – Бог от Бога, вечный и бессмертный – может взвалить на Свои плечи миллионы миллионов достойных смерти грехов человеческих, все страшное и тяжкое бремя человечества.

Духи

Веришь ли ты в бесплотных духов, Феодул, слуга Божий?

На мелководье река громко журчит, а над глубокими омутами замолкает. Посмотри в свою душу и скажи, мелководье ты или глубина. Мелководье – это язык без ума, глубина – это ум без языка. Истинно говорю тебе: болтливые безбожники – мелководье жизни, а молчаливые мудрецы и святые – ее глубины.

В хвастливом мелководье ты не можешь ни искупаться, ни пищи найти, если только не любишь лягушек. Чистоты и пищи ты должен искать только в глубинах.

Бог есть Дух и истина[139]. Неверующие упорно отрицают существование всех духов, и Самого Бога тоже. Это их бездумное журчание на мелководье жизни.

А разве лучше них многие так называемые христианские философы и еретические богословы, которые признают существование лишь одного-единственного бесплотного духа – Бога, а наличие всех других духов, и добрых, и злых, отрицают, подобно древним жалким стоикам[140]? Ах, этот их одинокий и отчаявшийся Бог! И древние стоики клокотали на своем мелководье, будто существует только один дух, то есть Бог, и что духи всех людей по смерти растекаются и вливаются в этот дух. Лишь до такого представления они смогли подняться до Христа и без Христа. Потому нас нимало не удивляет их клокотание на мелководье.

Поразительно другое: как христианские философы и еретические богословы могут с ними соглашаться и натягивать свои струны на их языческую лиру? Поистине, суд им давно готов[141]. Ведь, отрицая духов добра и зла, они в действительности отрицают Евангелие Христово; да и отрицают Самого Христа, от Которого они кормятся, они и дети их.

Посмотри, ведь Евангелие Христово наполнено духами добра и зла, Ангелами и бесами, а они отрицают существование мира духов! Почитают за честь быть единомышленниками стоика Марка Аврелия[142], царя римского и убийцы христиан.

Ах, Феодул, где ты видел на земле царя без придворных и слуг, хотя бы одного-единственного? Если бы даже Бог был таким царем, то я и ты не пожелали бы Его достоинства и Его престола. Кому бы Он повелевал? Кем бы был окружен? Кто бы Его слушал? Да даже самый маленький князь на земле оказался бы в более счастливом положении. А все земное – символ небесного. Знай, Феодул, что камень преткновения для всех этих христианских стоиков и еретиков в том именно заключается, что они не поняли из Евангелия и не могли понять, что все земное – это образ или символ небесного.

Если Бог – Дух (как оно и есть в действительности), тогда Он, как Царь, окружен духами сотворенными, бесчисленными и недомыслимыми. Духи тьмы обитают вдали от престола Божества, а духи света стоят у престола славы Бога, Создателя своего, день и ночь. Так засвидетельствовал и один из главных архистратигов Божиих Архангел Гавриил, сказав Захарии-священнику: Я Гавриил, предстоящий пред Богом, и послан говорить с тобою[143]. Значит, он придворный Царя царей и военачальник воинств ангельских.

Когда Сын Божий явился на землю как Мессия, целое небо явилось с Ним и при Нем. Отец дал глас Свой на Иордане, а Дух Святый явился в виде голубя. Архангел Гавриил возвестил в Назарете Деве Марии волю Бога Всевышнего. Ангелы возгласили о Христовом рождестве пастырям вифлеемским и воспели Ему знаменательное славословие: cлава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение![144] Ангел Божий являлся праведному Иосифу трижды: в первый раз – чтобы он не отпускал Марию[145], во второй раз – чтобы взял Божественного Младенца и бежал в Египет[146] и в третий раз – чтобы возвращался из Египта в свои родные места[147]. Ангел явился мудрым звездочетам с Востока и дал им совет не возвращаться той же дорогой (то есть через Иерусалим), а идти иным путем в дом свой ввиду Иродова злоумышления против новорожденного Царя Иисуса[148].

Сразу после крещения во Иордане Дух возвел Иисуса в пустыню, чтобы сатана искусил Его. Сорок дней и сорок ночей искушал Его сатана. И за это время Он не ел ничего, но не прерывал молитву – нить, связующую с Отцем Его Небесным. А когда победил все три самые большие диавольские искушения – сластолюбие, славолюбие и властолюбие, тогда отступил от Него сатана и се, Ангелы приступили и служили Ему[149].

Ангел Божий утешал Его в Его душевных страданиях в Гефсимании[150].

Когда один из апостолов хотел мечом защитить Его от Иудиных стражников, Он велел ему вложить меч в ножны, говоря: или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? (а это около ста двадцати тысяч)[151].

Злые духи вопили, чтобы Он их пощадил. Но Он их беспощадно изгонял из одержимых людей. Духов такое великое множество, что в одном-единственном человеке, несчастном из Гадары, кишел целый легион бесов: легион имя мне[152]. И такова была сила их, что когда они вошли в свиней, ринулись две тысячи свиней в море и утонули. Какова же тогда сила Того, Кто их одним-единственным словом изгнал из человека!

Его вознесение объясняли Ангелы апостолам[154].

Он проходил через густые ряды невидимых духов так же, как через толпы людей. Он один видит невидимое так же, как видимое. Он борется против невидимых так же, как против видимых. Ему служат невидимые так же, как видимые. В то время как взору обычных людей открыт только один мир, Ему одинаково явлены оба мира: телесный и бесплотный.

Бесплотный мир – это обитатели тьмы и обитатели света, те самые, что с самого начала драмы человеческого бытия вплетены в ее сюжет. Без их важной роли история человечества не была бы тем, чем она была и что она есть.

Здесь тот самый злой дух, богоненавистник, что обманул Еву в раю; и тот самый, что навел Каина на убийство брата его Авеля; и тот, опять же, что подстрекнул Ламеха[155] на подражание Каину и сделал его худшим Каина[156].

Тут и все те злые духи, что отвратили людей от Бога и посеяли семя всяческого непослушания в сердца человеческие. Они были первопричиной потопа; Бог попустил его, чтобы истребить ставший грешным весь род человеческий и начать с Ноя новую главу истории человечества.

Тут и те богоборные духи, что подсказали людям мысль о постройке башни Вавилонской, чтобы все стали жить в одном месте наперекор Божией воле, повелевавшей им жить по всей земле, наполнять землю и обладать ею[157].

Тут и гадкие духи ненависти между детьми и родителями. Они подучили Хама надсмеяться над наготой его отца Ноя, из-за чего проклятие пало на сына его Ханаана и потомков его[158].

Тут и духи разврата и содомии, сделавшие людей хуже скотов, из-за чего и пришла погибель Содому[159].

Тут и низкие духи идолопоклонства, гадания и ворожбы, распространившиеся по всему свету, особенно в Египте и в земле Ханаанской, лукавые духи, старавшиеся раздробить единого Бога на много богов, чтобы в конце концов научить людей не верить ни в одно божество и сделать их совершенными безбожниками, то есть слугами сатаны.

Тут и тот самый дух, что искушал праведного Иова, но Иов победил его; тут и тот, что вошел в царя Саула[160] и ополчил его против невинного Давида[161], пока в конце концов не погубил самого Саула[162]; тут и лживые духи идольских священников и пророков, которых слушали Ахав и Иезавель[163], изобличенных славным пророком Илией и погубленных[164].

Тут, брат Феодул, легионы и легионы злых духов, что сеяли семена всякого зла в души людские, разжигали ненависть между родными братьями и между племенами и народами; что покоряли людей суете и расслабляли нрав человеческий пороками и страстями,– одним словом, воевали против Бога и закона Божия своими гнусными средствами и способами.

Начальник всех этих духов злобы поднебесной, всего этого роя адского, решил, значит, искушать Мессию, Сына Божия, целых сорок дней и сорок ночей. Но был побежден, постыжен и прогнан.

Тогда – ах, какая красота началась тогда!– по завершении поединка с сатаной Ангелы Божии, духи истины и света, окружили Господа Иисуса, бесчисленные воинства небесные, и встали на службу Ему – Ему, Победителю вражией силы.

А о бесплотных духах света, о славных Ангелах Божиих, прочитай, Феодул, в Писании и заметь, что без них не совершалась драма жизни ни одного человеческого поколения от начала мира.

Иаков видел лестницу от земли до неба, по которой спускались и восходили Ангелы Господни[168].

Ангел Божий шествовал перед народом израильским на пути из Мисира[169] в землю обетованную[170].

Пророки Исаия и Иезекииль видели страшное видение Серафимов и Херувимов и прочих таинственных сил света, стоявших вокруг престола Всевышнего[171].

Праведного Товию водил в далекий путь Архангел Рафаил[173].

Один-единственный Ангел Господень сразил войско царя Сеннахирима[174] под Иерусалимом[175]; один-единственный Ангел, за одну ночь: один удар – и погубил сразу сто восемьдесят пять тысяч воинов языческих. Один Ангел света, следовательно, сильнее восемнадцати легионов людей! Ты слышишь это, Феодул? Ты видишь, какова сила одного Ангела света?

Прочти далее, что говорится о пророке Илии, как Ангел Божий пробудил его ото сна и дал ему есть[176].

А затем прочти, что написано о пророке Елисее, как он открыл глаза своему испуганному слуге, дабы тот увидел воинство небесное и поверил, что тех, которые с нами, больше, нежели тех, которые с ними[177] (то есть неприятельских).

И почитай книгу Маккавейскую и уверься, как лики Ангелов идут перед войском праведника и разбивают его неприятелей[178].

Еще прочти, как Ангел Господень явился Маною и жене его бездетной и предсказал рождение славного Самсона[179].

И еще прочти, как Ангел Господень явился Гедеону и призвал его восстать против мадианитян[180].

И еще, и еще; много-много таких явлений описано в Ветхом Завете. А еще больше в Новом Завете, в Евангелии, и Деяниях апостольских. Более же всего найдешь их в истории Церкви за две тысячи лет, в жизнеописаниях святых Божиих людей, мужей и жен. В них описан опыт наисвятейших и наидостойнейших последователей Спасителя, просматриваются рои злых духов, против которых святым людям дОлжно было бороться, и с очевидностью явствует непрестанная помощь Ангелов света праведникам в их страданиях.

Христианские философы и еретические богословы, отрицающие все это, в действительности отрицают Священное Писание Божие. И не только его: они отрицают и Христа Господа, Спасителя мира.

А ты, Феодул мой, открестись от них, как от эпигонов[181] языческой философии, и вместе со мной знай и веруй, что существует безгранично огромный мир духов, светлых и мрачных, и что этот мир духов не менее важный фактор в драме вселенской и человеческой истории, чем телесные, человеческие существа. Историки, преподносящие мировую историю как зависящую только, и единственно только, от плотских людей без участия мира духовного, уподобляются рыбам в воде, ничего не знающим о людях, рыбаках и сетях рыбацких, но все объясняющим одной только водой и водными течениями и говорящим друг другу: «Это всё волны, не существует ничего на свете, кроме нас, рыб, и воды!». Так могут говорить рыбы; и им это простительно: ведь они рыбы; так говорят и люди, чей мозг закрыт рыбьей чешуей, и им это не может проститься ни на этом, ни на том свете.

Простецы и глупцы

Простецы узнали и признали Спасителя мира, глупцы Его отвергли.

Известно ли тебе, Феодул, различие между простецом и глупцом? Поистине, различие это велико, несмотря на то что многие его не видят и, не видя, смешивают и отождествляют одно с другим. Простец и глупец, говорят, – это одно и то же. Так говорят те, кто привык, по лености ума своего, довольствоваться заблуждениями.

Если здоровье то же, что болезнь, то и простой человек то же, что глупый. Знал это лучше меня и тебя Тот, Кто избрал простецов в Свои апостолы и благовестники.

«Идите за Мной»,– сказал Иисус рыбакам, и они оставили сети рыбацкие и пошли за Ним. Каким чарующим должен был быть голос уст Его, если сподвиг стольких людей оставить свое занятие и пойти за Ним! В простых душах Петра, Андрея, Иакова и Иоанна этот голос прозвучал не как голос человеческий, а как Божий.

Доказательством тому да послужат нам Филипп и Нафанаил. Сперва Филипп. Услышав слова: «Идите за Мной», он понял, что это глас Господень, тотчас нашел друга своего Нафанаила и сообщил ему, что явился в мир прореченный и чаемый Мессия, говоря: мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова, из Назарета[182] (на самом деле Он их нашел[183], а они Его узнали).

Услышав это, Нафанаил с некоторой иронией ответил: из Назарета может ли быть что доброе? Филипп не стал доказывать ему, а только сказал: пойди и посмотри[184].– «Приди, Нафанаил, и сам посмотри на Его лицо и послушай Его голос и убедишься, как я, как Петр и Андрей и все остальные».

Послушался Нафанаил своего друга, пришел к Иисусу и увидел и услышал. А когда увидел лицо Его, и услышал голос Его, и убедился в прозорливости Его, то даже превзошел Филиппа в признании Иисуса Господом, воскликнув: РаввИ! Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев[185].

Вот первые две простые души, которые, после Иоанна Крестителя, выразили свое убеждение в том, что Иисус действительно Мессия, Царь царей и Спаситель мира. Иоанн первый узнал Его и назвал Агнцем Божиим: вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира[186]. Да и Иоанн, этот лев пустыни, в действительности тоже был простой душой, простой и, как кристалл, чистой.

Немного позже Петр высказал, чтО он думает об Иисусе. А именно тогда, когда Иисус вопросил Своих учеников, что они думают о Нем: а вы за кого почитаете Меня? Тогда Симон Петр открыл то, что от начала скрывал в душе своей, и ответил: Ты – Христос, Сын Бога Живаго[187].

Простыми душами были и все те люди, что сбегались огромными толпами, тысячами и тысячами, к Иисусу, чтобы только услышать Его, увидеть Его и восхититься, напитаться Им, напоиться Им и горькую свою жизнь усладить Им.

Однажды, когда Он говорил народу, одна женщина возвысив голос из народа, сказала Ему: блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие! (Лк. 11, 27). Так воскликнула женщина из народа – не Иродиада и не Саломия из Иродовых палат, а женщина из народа, то есть простая душа, но душа неглупая.

Да и сами стражники еврейские, посланные старейшинами схватить Иисуса, возвратились и сказали: никогда человек не говорил так, как Этот Человек. Зашипели на них, на эти простые души из народа, ученые глупцы иерусалимские: неужели и вы прельстились? Уверовал ли в Него кто из начальников, или из фарисеев? Но этот народ невежда в законе, проклят он![188] Народ, не знавший закона, узнал Законодавца, а знатоки закона не смогли узнать Его! Поистине, эти простецы, а те глупцы. Ведь важнее познать Творца, нежели творение, и полезнее слушать Законодавца, нежели законы.

Простая душа, простое око, без очков предрассудков. В природе во мраке ночи многие цветы закрываются, а когда солнце восходит, раскрываются, чтобы согреться и напитаться светом солнца небесного. То же самое случилось и с бесчисленными душами человеческими, которые до Христа были закрыты по причине мрака вокруг них и которые раскрылись тогда, когда воссияло Солнце Правды. Между тем именно этот Божественный свет Христов был слишком силен для многих искусственно выращенных душ, и они перед ним закрылись, как пожухшие из-за яркого солнца цветы. Произошло то, о чем Иисус Сам сказал: на суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы (Ин. 9, 39). Речь здесь идет о простецах, здоровых и выносливых к сильному свету, и о глупцах с ущербным духовным зрением.

Этих последних Иисус, Сама Истина, не назвал глупцами, как мы называем их. Назвал Он их слепцами, чуть более мягко. И еще Он назвал их «мудрыми и разумными». Какая тонкая ирония! Это они сами себя считали мудрыми и разумными, а на самом деле были совершенно слепы и глупы. Вот эти слова Иисусовы: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам (простецам) (Мф. 11, 25).

Ту же самую мысль выражает апостол Павел, когда пишет к коринфянам, что Бог избрал немудрое в глазах мира, немощное и незнатное, чтобы посрамить то, что – опять же в глазах мира – премудро, сильно и благородно (см.: 1 Кор. 1, 27). Наилучшую характеристику дал тот же Павел как себе, так и другим апостолам, сказав: хотя я и невежда (простец) в слове, но не в познании (2 Кор. 11, 6).

Глупцами были те, кто, называя себя мудрыми, обезумели[189], по слову того же славного Павла. К таким глупцам относились фарисеи, книжники, саддукеи и первосвященники, а за ними и язычники Пилат и Ирод. Хотя они были кровными врагами друг другу, но тем не менее из-за Христа постепенно стали сближаться[190], пока в конце концов все они не согласились – раз и навсегда в одном Существе – убить Того, Кого Бог послал и Кого простой народ принял как Мессию.

В то время как народ обоготворяет Христа, наслаждается Его словами и восхищается Его делами, старейшины еврейские, охваченные пылкой завистью и звериной яростью, силятся поймать Его на слове и задают Ему такие преглупые вопросы:

Почему Твои ученики срывают колосья в субботу?[191]

Почему Твои ученики едят неумытыми руками?[192]

Почему ученики Иисусовы не постятся, как ученики Иоанновы?[194]

Почему Он с грешниками ест за одной трапезой?[196]

Если семеро братьев на этом свете имели одну и ту же жену, чьей она будет на том свете?[198]

Глупый же Пилат, хотя и находит, что Христос ни в чем не виновен, однако умывает руки и произносит смертный приговор Ему![200] Есть ли глупость бОльшая под небом?

Глупый Ирод, который ради угождения танцовщице усекнул праведного Иоанна, ожидает от Иисуса, чтобы Он, как некий индийский факир, явил перед ним какое-нибудь чудо, какой-нибудь фокус-покус, ради увеселения. А когда Мессия не доставил ему такого удовольствия, он одел Его в белую смирительную рубашку[201].

Возьмем лишь один пример, один из многих, в ярких красках рисующий портрет и простеца, и глупца. Однажды, когда стало известно, что Иисус пришел в Капернаум, нахлынул народ, чтобы Его увидеть и услышать, а многие принесли своих больных, чтобы Он их исцелил. И четверо из них принесли некоего человека расслабленного (полностью парализованного) и через кровлю дома с трудом спустили его пред Ним. Сказал Господь расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои. И человек стал здоров. Обрати внимание теперь, Феодул, как простецы и глупцы разделились тут, как вода и масло. Смотри, каковы простецы: Народ же, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам, и каковы глупцы: Он (то есть Иисус Исцелитель) богохульствует. Кто может прощать грехи, кроме одного Бога?[202]

Видишь ли, слуга Божий, Феодул, в чем различие между ними? Простые люди видят главное, а глупые второстепенное. Простецы видят славное деяние Христово и, восхищенные, прославляют Его и словами, и слезами радости, и восторгаются: никогда не бывало такого явления в Израиле[203]. Глупцы же смотрят на это деяние через очки зависти и личного тщеславия, сквозь предрассудки педантизма и, помраченными мозгами раскидывая и нечистым оком взирая, задают глупый вопрос: Кто может прощать грехи, кроме одного Бога?

Наклонись, Феодул, я шепну тебе что-то на ухо. Вся история христианства от дней оных и доныне – это огромная сцена, на которой встречаются актеры только двух амплуа: простецы и глупцы. Я имею в виду отношение людей ко Христу. Ведь Христос стал осью колеса всей мировой драмы, от Адама до конца времен. Это колесо, как пьяный, вертелось туда-сюда, и люди баснословили о нем в меру своей фантазии. Но, когда явилась ось, стало видно и понятно движение колеса. По этой оси все равняется, все меряется и все оценивается. Нет другого мерила.

Простые души – это те, кто не отделяет и мелкие незнания, и многие мелкие знания, и богатство, и нищету, и какое бы то ни было земное нагромождение, будь то духовное или материальное, от самых значительных реалий. Простыми душами были и богатый Иосиф из Аримафеи, и ученый Никодим, и лекарь Лука, и авторитетный князь еврейский Иаир, и сотник римского гарнизона в Капернауме, и даже весьма ученый законник Гамалиил, и его ученик Савл. Почему они были просты, а не глупы? Потому, что сохранили способность отличать главное от второстепенного, духовное от формального, Божественное от человеческого.

Ах, Феодул милый, признАюсь тебе, что и в наши дни, в этом двадцатом столетии, я не могу найти людей третьего типа. Вижу только простецов – богомольный крестьянский народ, который за Христа, и глупцов – антихристов. То – огромный народ Божий, а это – торговцы мелочевкой и в решающие минуты предатели Бога и своей души. Единомышленники Иудины!

Лицо Иисусово

Какое лицо ты больше всего хотел бы увидеть, Феодул? Из всех лиц человеческих, от начала мира появлявшихся под солнцем, на чье лицо ты хотел бы ненасытно глядеть, Феодул?

Великий царь и пророк древних времен видел за свою жизнь миллионы человеческих лиц. Видел их, вглядывался в них и оставался недоволен. Не могла его удовлетворить преходящая красота человеческая. Изменчивость ее он хорошо познал и на других, и на себе. И, жаждущий красоты неизменчивой, непреходящей и совершенной, он вопиет к Богу: Ищу лица Твоего, Господи! (ср.: Пс. 26, 8). И снова, по другому поводу, повторяет: Одного просил я у Господа… созерцать мне красоту Господню (ср.: Пс. 26, 4). И опять воздыхает и просит: Яви светлое лице Твое рабу Твоему (Пс. 30, 17).

И еще назидает своих: Ищите Господа и силы Его, ищите лица Его всегда (Пс. 104, 4).

Но то, чего этот вдохновенный муж жаждал и искал, не дано ему было увидеть, как и никому другому до нисшествия Сына Божия на землю. Как и Господь Сам сказал Своим ученикам: истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть, чтО вы видите, и не видели, и слышать, чтО вы слышите, и не слышали (Мф. 13, 17).

Каким должно было быть лицо Иисусово, если оно смогло растрогать Предтечу Иоанна, столь сурового к себе и строгого к другим, и он радостно воскликнул: вот Агнец Божий?[204]

Каким было это лицо, в которое все в синагоге назаретской с удивлением всматривались, когда Он, начиная Свое земное служение, стал читать из пророка Исаии: Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим?[205]

Поистине, необыкновенным должно было быть лицо Мессии, если многие тысячи людей по три дня не отводя глаз смотрели на Него, забывая о голоде и усталости физической;

и если многие оставляли свои дела и бежали за Ним и через озеро Галилейское переправлялись[206], только бы еще и еще глядеть на Него и слушать, и еще и еще быть в Его присутствии;

и если отпетый грешник иерихонский, богатый Закхей, осмелился на глазах у людей, ненавидевших его, влезть на дерево, только бы увидеть это лицо[207];

и если царь Авгарь из далекой Халдеи решился послать своего живописца, чтобы он на холсте запечатлел лицо Иисусово и он, Авгарь, смог хотя бы на портрете увидеть Его?

Из притчи о царе Авгаре мы черпаем исключительные сведения о лице Иисусовом. Этот царь Авгарь отправил из своей столицы Едессы самого лучшего художника, по имени Анания, в землю Израилеву, чтобы он изобразил Иисусов лик и принес ему.

После долгого путешествия Анания добрался туда, куда был послан своим господином. Однажды нашел он Иисуса среди огромной толпы народа. Встал он поодаль, натянул холст и стал рисовать лицо Иисусово. Но работа ему давалась отнюдь не легко. Лишь только начал он рисовать, как лицо Иисусово переменилось, и он взял другой холст. Но и тут, лишь только ему показалось, что сейчас он уловит черты и цвет лица, лицо опять переменилось. Он взял третий холст, но опять то же самое. Холст за холстом он бросал и опять на новом начинал работу, но все без успеха. Лицо непрестанно менялось, и Иисус всякое мгновение казался другим. Анания стал впадать в отчаяние, ибо он столкнулся с тем, с чем никогда не сталкивался ни один человек, владеющий искусством живописца.

Проницательный Господь прозрел намерение художника, призвал его и по милости Своей избавил от отчаяния: взяв у него кусок полотна, приложил к Своему лицу, и лик Его оказался чудесно отпечатленным на полотне. Художник Анания принял полотно из рук Спасителя, поклонился Ему и, поблагодарив с трепетом и восхищением, поспешил вернуться домой. Когда в Едессе его спросили, как выглядит Иисус Христос, он ответил, что Господь похож на всякого человека и что всякий человек может увидеть себя, глядя на Него.

Это свидетельство, правда, не записано в Евангелии, но сохранено в Предании Православной Церкви, в житии великого апостола Фаддея[208] и в жизнеописании царя Авгаря. Оно многое говорит нам о характере Господа, отраженном на лице Его.

Всемогущий Божий Дух проникал сквозь плотской состав тела Иисусова и излучался навстречу каждому той добродетелью, которая скрыто жила в данном конкретном человеке. Спаситель пришел взыскать и спасти погибшее[209], то есть то, что в человеке завалено грязью и грехом, то, что и сам человек перестал ценить и осознавать. И даже если это лишь сотая часть души, Иисус узнАет, устремится к ней Своим Духом, чтобы извлечь ее, как сотую овцу, застрявшую в тернии, или как одну драхму, потерявшуюся в пыли, или как клад, зарытый на заброшенном поле. Так действует солнечный свет, падающий на песок, в котором лежит хрустальный осколочек. И этот один-единственный осколочек хрусталя в куче темного песка засверкает на солнце и заблестит, будто некое малое солнце, упав в песок, слышит приветствие большого солнца небесного и отвечает ему.

Так и всякий человек, поглядев на Иисуса, чувствовал Его в себе и узнавал себя в Его лице. Ведь в лице Сына Человеческого каждый человек видел себя тем, что делало его человеком. Так и Закхей не мог не вздрогнуть от страха и радости, когда в его душу вошел луч света от лица Господня и ударил в такой «хрусталик» человечности в толще грязи его мытаревых эгоизма и алчности – ударил и попал именно в этот хрусталик и вызвал его отблеск и сияние. Тут же вся эта черная грязь эгоизма спала с этого малого осколочка, и освобожденный хрусталь засверкал светом Христовым в раскаявшейся и в возрыдавшей душе Закхеевой. Осиянный и спасенный, человек возопил: Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел (нанес ущерб, причинил убыток), воздам вчетверо![210] Так говорит этот спасенный утопающий, говорит будто от Христова Духа, а Христос, отвечая, говорит будто из сердца самого Закхея: ныне пришло спасение дому сему[211].

Жена-грешница, известная в городе блудница, особенно между фарисеями, должна была почувствовать отвращение к самой себе, впервые увидев лицо Иисусово. Нечто зазеленело в помойной яме ее души, стало прорастать и уже не давало ей покоя: в лице Иисусовом узнала она свое подлинное существо. С тех пор что-то стеснилось в ее душе, что-то стало бороться: мусор – с тем, что зазеленело, что запало в душу, как сияющее семя, от этого Божественного лица. В конце концов пересилило в ней новое, чистое и святое, и, взяв свои деньги, грехом заработанные, она купила самый драгоценный нардовый аромат, пошла к Иисусу и излила на Него этот аромат вместе со слезами своими. Слепые фарисеи только соблазнились этой сценой. Если бы, сказали они, Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница (Лк. 7, 39). Воистину Господь знал то, что знали они, но они не знали того, что Он знал: они знали только ее грех и ничего больше, а Он знал и нечто иное – то, чтО в помойной яме её души росло и в куче мусора блестело. Они были как луна, под чьим бледным светом и хрусталь кажется темным, без отблеска, как простой песок. А Он пламенеющее Солнце Правды, Которое разделяет и различает, вызывает сияние светом лица Своего на искривленном осколочке хрусталя души жены-грешницы. Потому Он укорил фарисеев, эти бледные луны, а жене сказал: прощаются тебе грехи (то есть мусор твой Я изметаю из тебя); вера твоя спасла тебя, иди с миром[212].

Теперь посмотри на разбойника на кресте справа. Пригвожденный, спорил он со своим товарищем, висевшим слева и хулившим Господа. Благоразумный усовещевал хулителя: или ты не боишься Бога?.. мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал[213]. Не написано, чтобы этот благоразумный разбойник когда-нибудь ранее видел и слышал Иисуса. Впервые на кресте, корчась от боли, повернувшись к среднему Кресту, он оказался лицом к лицу с Ним. И свет лица Его осветил нечто в душе его, нечто погребенное, засыпанное пеплом, забытое, что от сотворения мира, из поколения в поколение, от предка к потомку восставало, тщетно силилось пробиться наружу. Под впечатлением от этого лица, хотя и окровавленного, измученного, иссиня-бледного, он вспомнил что-то самое исконное в себе, что-то человеческое и божественное и сразу ощутил себя сродным Распятому посередине. В жизни он уподобил себя злодею и скоту, а умирая, ощутил себя человеком. Буря жизни вырвала его дерево с корнем, но он сподобился припасть к Источнику воды живой, чтобы глотнуть оттуда и не умереть. Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! Два часа размышлений в муках на кресте; два часа покаяния и отвращения к загубленной своей жизни; два часа глядел он на лицо Иисусово – и обрел милость Божию, обновление, оживотворение и переселение в рай. Истинно говорю тебе, проговорил ему Сын Божий в агонии, истинно говорю тебе: ныне же будешь со Мною в раю[214].

Это лишь несколько классических примеров. А куда больше – тысячи – душ тех простодушных, хоть и грешных людей, чьи глаза не могли оторваться от лица Иисусова! Ученики, последовавшие за Ним без слов. Никодим, не разумевший ничего, но из-за сияния лика Его ставший Его тайным последователем. Иосиф и Гамалиил и много других имен и примеров. Для таковых Господь Иисус предстал как прекраснейший сынов человеческих[215].

Но многих не тронуло очарование лица Его. Кто они? Это те, в ком и последняя крупица хрусталя превратилась в песок. Это князья еврейские, фарисеи, священники и книжники, ядом лицемерия, тщеславия и формализма вконец умертвившие себя. Они смотрели на это лицо, как слепые смотрят на солнце, и вторили словам пророка: нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему[216]. Они были тогда, они есть и сейчас среди нас: лицемеры, глупцы слепые, вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда проглатывающие; чаши, омытые снаружи, а внутри полные нечистот; гробы окрашенные, исполненные смерти и мертвых костей, убийцы пророков и священников, змеи и порождения аспидовы, отродье человеческое и чада сатаны. Каиафа, Ирод и Пилат смотрели на лик Иисусов, но не видели в нем ни одной своей черты, ни один луч лика Его не уловил ни одной точки в их душе, на которой бы мог остановиться и которая засветилась бы ему в ответ.

За исключением их и таких, как они, и тогда, и сейчас, и до края времен лицо Иисусово являет лицо Всечеловека. Всякий человек, у кого хоть самый маленький уголок души не разъеден смертью греховной, может увидеть себя в лике Христовом, и свет лика Христова, входя в него, оживляет всю его душу.

Скажи мне теперь, Феодул, какое лицо больше всего хотел бы ты увидеть? И ненасытно глядеть на него в вечности?

Типы

Как страшен шум волнующегося моря, раскат грома в бурю и клокотание тяжелых градовых облаков!

Все это упоминается в Евангелии Божием, но как нечто второстепенное, вспомогательное и символическое; никогда как главное. Главное – Бог и человек; все остальное – декорации на сцене жизни.

Какие люди вошли в жизнь Спасителя мира! Поистине, Феодул, и это одно из многих чудес Божиих, из которых соткана вся жизнь Его.

Возьмем Ту, Которая есть первая страница Евангелия и первая таинница[217] Божественных тайн,– Святую Пречистую Богоматерь Марию. Вся Она предана воле Божией: cе, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему[218]. Она вся в Боге, как и весь Бог в Ней. Беспримерная преданность воле Божией, судьбе Божией, стыд девичий, смирение, прославление Бога (величит душа Моя Господа [Лк. 1, 46]) и молчание (а Мария сохраняла все слова сии, сказанные Ангелами и пастухами, слагая их в сердце Своем[219]). Это тип – прототип – праведной и святой девы.

Иосиф праведный – тип человека законнической правды. Поняв, что Дева Мария непраздна, он надумал тайно отпустить Ее. И тем самым как бы и Ее позора не обнаружить, и себя уберечь от законных последствий. Однако он отказался от своих намерений, когда Ангел Божий явился ему и объяснил, что Дева зачала от Духа Святаго[220].

Захария-священник, отец Предтечи Иоанна, был человек хотя набожный и без порока[221], но усомнился в благовестии Архангела Гавриила о том, что у него родится сын. Я, говорит, стар, и жена моя в летах преклонных[222]. Из-за этого сомнения – вестник ли небесный явился ему в святыне храма? – поразил его Архангел немилостью, и он был нем все то время, пока не родился сын его. Захария – тип тех священников, что исправно исполняют свое служение, но слабо веруют в надприродную силу всемогущего Бога.

Елисавета, праведная супруга Захарии и мать святого Иоанна, являет собой благую старицу и сердечную сродницу: когда приходит Пресвятая Дева Мария, чтобы поздравить ее с тем, что она зачала чадо во чреве своем, Елисавета радуется и задерживает свою юную Родственницу у себя в гостях на три месяца[223].

Мудрецы с востока, звездочеты, по необычной звезде пришедшие в Вифлеем на поклонение новому Царю[224],– типичные ученые-мистики, испокон веков по звездам и сочетаниям звезд толковавшие судьбы людей и народов и видевшие за всеми природными изменениями тайную руку премудрого Промысла Божия. Никогда мир не оставался без таких ученых, и в наше время тоже. Только некогда это были серьезные и набожные мыслители, а теперь это чаще всего астрологи-гадатели.

Ирод-царь, названный Великим,– тип властителя-злодея, удерживающегося у власти благодаря хитрости и насилию. Такие тираны-властители были и на Востоке, и на Западе, и неизвестно, где их было больше, хотя высокомерные историки европейские и привыкли все тиранство приписывать одним только восточным сатрапам[225]. Почти все кесари римские были такими тиранами. При известии о новом Царе Ирод показал себя и как лукавая лисица, и как кровожадный волк. Как лисица, говорил он звездочетам: пойдите, тщательно разведайте о Младенце и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему[226].

А когда звездочеты, наученные Ангелом Божиим, не вернулись в Иерусалим, а отошли другим путем в свою страну, разъярился Ирод, как бешеный волк, и послал палачей, и заклали всех младенцев в Вифлееме и во всей его окрестности[227]. Много-много невинных детей – первых мучеников Христа ради. Блаженны души их!

Святой Иоанн Предтеча. Он весь был свят; от самого рождения до смерти был свят. Как Святая Дева подготовлена была Божиим Промыслом к тому, чтобы родить Мессию, так и Иоанн в пустыне был подготовлен к тому, чтобы возложить руку свою на главу Мессии и крестить Его во Иордане. Ни хлеба не ел он, ни вина не пил и никогда ни одной заповеди Божией не преступил. Чистый, как песок пустыни, и алчущий правды Божией среди людей, как голодный лев, ищущий ловитвы, он дерзал бесстрашно призывать людей: Покайтесь, порождения ехиднины![228] И ничто не могло заставить его промолчать и не обличать царя Ирода в кровосмешении[229]. Во все века христианские святой Иоанн был примером и вдохновителем для бесчисленных отшельников, пустынников и аскетов, равно как и для отважных изобличителей людских неправд.

Ну, и апостолы Христовы. Все они типы разных людей и разных человеческих характеров. Андрей, Иаков и Симон Зилот – типы людей, которые не говорят, а делают. Петр – тип людей, которые быстро воодушевляются на всякое добро, но столь же быстро устрашаются всякой напасти. Юный Иоанн – молчаливый, как и брат его Иаков, но прямолинейный и последовательный до конца. Он стоит и перед Крестом своего Учителя, невзирая на угрозу смертельной опасности. Филипп – тип открытого и общительного человека. Через него хотели некие эллины войти в общение с Иисусом[230]. Он приводит Нафанаила ко Господу. Его [Филиппа][231] Господь спрашивал: где нам купить хлебов, чтобы их накормить? – то есть пять тысяч людей (см.: Ин. 6, 5). При последней беседе Иисусовой он задал вопрос: Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас[232]. Фома – тип человека неустрашимого, но реалистичного. Когда Господь услышал о смерти Лазаревой, Он сразу распорядился идти из Галилеи, куда они только что пришли, в Иерусалим, где смертельная ловушка очевидно была Ему уже приготовлена; тогда сказал Фома перед лицом перепуганных учеников: пойдем и мы умрем с ним[233]. А когда ему сказали, что Иисус воскрес, он не хотел верить: если не увижу, говорит, на руках Его ран от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его[234]. А когда воскресший Победитель смерти явился во второй раз и Фома уверился, тогда он воскликнул: Господь мой и Бог мой![235] Апостол Фома был и остается типом храброго реалиста.

Иуда Искариотский – типичный предатель Бога, душИ, духа и всего идеального и возвышенного. Материалист и сребролюбец. Был он кем-то наподобие кассира в святой дружине апостольской: носил ковчежец для пожертвований, из которого крал и присваивал себе. Лицемерно притворялся он приятелем нищих, но все знали, что он вор (см.: Ин. 12, 4–6). За тридцать сребреников предал он Господа своего еврейским старейшинам, которые были то же, что он.

Сотник римский из Капернаума и жена-хананеянка представляют тех язычников, что имели крепкую веру в силу Христову. Ради такой их веры Господь исцелил больного слугу сотника, а у хананеянки – сошедшую с ума дочь[236]. И в наше время нередко случается, что нехристиане сильнее веруют в христианские святыни, приносят своих болящих в монастыри, где по вере получают исцеление быстрее и чаще, чем многие христиане со слабой верой.

Марфа и Мария со своим братом Лазарем представляют хорошую семью с идеальной любовью братской и сестринской. Марфа более хозяйка, которая трудится, чтобы как можно лучше угостить своего Божественного Гостя, а Мария больше ученица Христова, которая слушает Его слова и этими словами, словно сладостным яством, питает свою душу. Господь похвалил Марию перед Марфой, сказав: Мария же избрала благую часть (Лк. 10, 42). Лазарь[237] представляет преданного и верного друга Христова[238]. Он оставался преданным и по отношению к Богоматери до смерти, подобно Иоанну апостолу.

Фарисеи – типичные лицемеры всех времен. Хотя они внешне и набожны, но грабят имение вдов. Когда постятся, делают лицо свое жалостным; когда молятся, останавливаются на улицах, чтобы люди их видели; когда творят милостыню, трубят на все стороны. Хотят побить камнями жену-грешницу, а сами тайные развратники[239].

Книжники и саддукеи – типичные мелочные люди и циники. Их кичение своим мнимым величием делает их настоящими шарлатанами.

Священники еврейские, как и фарисеи, полны лицемерия, но в большинстве своем они типичные завистники. Ослепленные завистью ко Христу, они говорят одни только глупости. Когда Христос лечит больных, они кричат: Он богохульствует[240]. Когда Он изгоняет из людей бесов, они говорят: изгоняет бесов силой князя бесовского![241] Когда Господь творит великие и славные дела на пользу людям, они завистливо вопят: «Неужели в субботу?»[242].

Князь Иаир, умоляющий Иисуса спасти его умирающую дочь[243]; жена кровоточивая, ищущая исцеления от прикосновения к одежде Иисусовой[244]; прокаженные, слепые, парализованные, немые, глухие, сгорбленные, иссохшие, горячечные и другие бесчисленные люди, взывающие ко Господу о помощи, представляют всех страдальцев и несчастных от тех времен и доныне, которым весь мир не в состоянии помочь и которые прибегают ко Христу Богу за помощью с полной верой и надеждой.

Вдовица, стыдливо[245] и украдкой пожертвовавшая на храм свои последние две лепты, представляет те благородные души, что жертвуют на святыню или сироте Бога ради, а не ради похвалы человеческой: Бог видит – люди видеть не должны.

Князь Никодим, тайно посещающий и слушающий Иисуса, страшащийся своих еврейских друзей[246],– представитель тех ученых господ, сербских и чужестранных, которые остерегаются, как бы им не оказаться осмеянными или не понести ущерба от своих неверующих приятелей.

Ирод Младший, убийца Иоанна Предтечи[247], представляет тип человека, ненасытного в плотских наслаждениях, который в этой своей ненасытности готов переступить через все законы Божии и человеческие. Умер он, изъеденный червями[248].

Иродиада и дочь ее, танцовщица Саломия[249],– тривиальные блудницы из так называемых аристократических кругов[250].

Понтием Пилатом[251], наместником римского кесаря в Иерусалиме, руководили в делах два чувства: ненависть к евреям и страх перед кесарем. Это тип всех бюрократов, готовых попирать каждого, кто меньше их, чтобы угодить своему начальнику и получить продвижение[252].

Богач, спрашивавший Иисуса, что ему делать, чтобы стяжать Царство Небесное, услышав ответ Спасителя: пойди, продай имение твое и раздай нищим… и следуй за Мною[253], опечалился весьма, ибо был очень богат. Типичный пример людей, в чьих душах идет борьба за выбор между Царством Небесным и земным; придавленные гнетом богатства, они остаются приверженцами земного.

Жена-самарянка[254], Фотина[255], представляет женщину-грешницу, которая под воздействием Иисусова лица и голоса переживает духовное очищение и постепенно изменяясь, становится Его вдохновенной последовательницей.

Жена Зеведеева, мать апостолов Иакова и Иоанна, просит у Иисуса почетных мест для своих сыновей в Его Царстве[256]. Она типична для всех матерей, по тщеславию считающих своих детей лучше прочих людей и требующих для них первых мест и высших почестей.

Жена Пилатова предупредила своего мужа, когда он судил Христа: не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него[257]. Она представляет тех многих жен, которые знают о духовном мире и ощущают его, но вынуждены мученически покоряться неверующим мужьям.

Многие из учеников Христа оставили Учителя своего из-за того, что не поняли Его слов: Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную... и пребывает во Мне, и Я в нем (Ин. 6, 54, 56). Они представители так называемых интеллектуалов всех времен, которые отрицают непостижимые тайны Божии и бегут от Христа только потому, что их мозговые извилины не в состоянии постичь страшных высот и глубин неба и земли.

Книжник некий сказал Иисусу: Учитель! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел. Он представляет тип людей, из которых одни не задумываясь, легко принимают закон Христов, а другие так же бездумно и легкомысленно идут в монастырь, чтобы стать монахами и быть со Христом, но скоро пугаются и отшатываются от тернистого пути, едва наступят на какое-нибудь терние. Потому Иисус предупредил этого книжника и сказал ему: лисицы имеют норы и птицы небесные – гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову[258]. Он хотел этим сказать ему: «Поразмысли хорошенько: тяжек путь, на который ты решаешься, как бы ты так же быстро не свернул с этой стези, как вступил на нее. Когда возлагаешь руку свою на плуг, намереваясь пахать, не озирайся назад»[259].

Мария Магдалина[260], которую исцелил Иисус от семи бесов[261], семи демонских страстей, была вдохновенной и бесстрашной последовательницей Христовой до Его смерти и после нее[262]. Это образец женского воодушевления и благодарности.

Жены-мироносицы, все, как Мария Магдалина, служившие Христу, стояли на Голгофе во время Его страданий и ходили ко Гробу Его после Его смерти[263]. Блестящий пример преданности своему Учителю и Господу и блестящий пример женской храбрости, которому лишь позже последуют испугавшиеся апостолы.

Два разбойника на своих крестах возле Христа, один раскаявшийся, а другой богохульник[264],– типичные примеры двух категорий грешников: тех, что и перед смертью не каются, но хулят Бога, и других, что перед смертью раскаиваются во всех грехах своих.

Мародерами были римские воины под Крестом Христовым. Не обращая внимания на Его Крестные муки, они спокойно решали, что им взять из Его одежд. И разделили между собой одежды Его, и о хитоне Его бросали жребий[265]. Типичный пример мародерства и сатанинской бесчувственности к страданиям ближних.

Сотник стерег Иисуса, а когда увидел, что при кончине Христовой солнце померкло, земля сотряслась и камни расселись, воскликнул: воистину Он был Сын Божий[266]. Это был святой Лонгин[267], впоследствии мученик за Христа – пример человеческой чуткости, проницательности и духовности.

Выбирай, Феодул, типы, которые близки тебе, твоему сердцу и твоей натуре. По Божию Промыслу весь мир собрался вокруг Мессии в типах своих, все человечество – целый микрокосмос в маленькой стране Израилевой, дабы все проявили свое отношение к Нему и нашли себя среди сходных себе, добрых или злых, дабы и мы научились распознавать людей по этим типам.

Типы в притчах

Какова вода, Феодул, в огромном море, такова она и в ракушке. Та же самая.

Маленькой была страна Палестина во времена Спасителя, очень маленькой в сравнении с остальными царствами земными и совсем незначительной в сравнении с целой планетой земной. Но в ней оказались все человеческие типы этой планеты, когда Мессия явился в мир. В прошлый раз мы рассмотрели многие из этих типов, а сейчас завершим их подсчет типами человеческими из притч Христа.

Одни люди подобны дереву доброму, а другие – дереву злому. Ни доброе дерево не приносит злого плода, ни злое дерево не дает доброго плода. Так и люди: добрые приносят добрый плод, то есть совершают хорошие дела, а злые приносят злой плод, то есть дела злые. Итак, следовательно, по плодам их узнАете их, как сказал Господь. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы?[268] Дерево, не приносящее доброго плода, засыхает, как бесплодная смоковница, проклятая Господом[269], или его срубают топором и в огонь бросают (см.: Мф. 7, 19).

Далее, одни люди мудрые, а другие безумные. Мудрые – это те, кто строит дом свой на твердом основании, на камне. И, когда ударит дождь, и нахлынут воды, и подуют ветры, дом их стоит и выдерживает все. Таков всякий, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, говорит Господь. А безумные – это те, кто строит свой дом на песке, и, когда грянут буря и ураган, дом их не выдерживает и обрушивается. Таков всякий, говорит Господь, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их (ср.: Мф. 7, 24, 26). Речь здесь идет о созидании души, духовного дома, скажем еще: и характера человеческого.

Четыре типа людей выведены в притче о сеятеле: так люди делятся по их отношению к слову Божию. К первому типу относятся люди, в дУши которых слово Божие падает, как семя сеятеля при дороге. Всякие птицы крылатые, или различные теории светские, быстро выклевывают Божественное семя из этих поверхностных людей, чьи души подобны камню, покрытому тонким слоем земли, из-за чего посеянное в них семя быстро погибает. К третьему типу[270] относятся люди, чьи души запутались в разросшемся бурьяне забот мира сего, и Божественное семя в них было задушено. Четвертый тип представляют люди, чьи души подобны земле доброй и хорошо возделанной, которая, принимая слово Божие в себя, приносит обильный плод, в сто, шестьдесят или тридцать раз больше посеянного (см.: Мф. 13, 3–23).

Эта притча, животрепещущая и реалистичная, злободневна и сегодня так же, как тогда, когда она в первый раз прозвучала из уст Господних. Эти четыре типа людей мы каждый день можем видеть вокруг себя. И без труда можем сами себя отнести к тому или иному типу. О Феодул, определи же скорее твой и мой тип. И потщимся оба войти в четвертый тип, пока Господин жатвы еще не взмахнул Своим серпом.

В притче о милосердном самарянине изображены три типа людей в соответствии с их отношением к несчастью своего ближнего. Первый тип, к сожалению, представляет священник, который, на ходу едва взглянул на избитого человека, лежащего на обочине, услышал его просьбу о помощи, но, словно ничего не видя и не слыша, прошел мимо и удалился. Второй тип – это левит, то есть снова служитель храма – помощник священника; он видел и слышал израненного, подошел и, посмотрев на него, прошел мимо[271], таким образом показав свое черствое сердце, хладнокровно продолжил свой путь: какое ему дело до чужого горя?– хотя обнаружил свое любобытство: подошел, посмотрел, да и, вернувшись на свою дорогу, удалился. И священник, и левит – правоверные израильтяне, кичившиеся своей верой; а эта их вера была лишь на словах, но не на деле. Тут набрел на несчастного один самарянин, то есть человек из Самарии, которую евреи презирали, как полуязыческую и идолопоклонническую область[272]. И именно этот полуязычник и идолопоклонник умилостивился над израненным: подошел к нему, перевязал ему раны и отвез его в гостиницу.

Покраснел ли ты, Феодул? Как не покраснеть, если вспомнить, что и сейчас есть турки, арабы, индийцы, персы и другие люди нехристианской веры, оказывающиеся более милосердными к страдающему соседу своему, чем крещеные люди?

Притча о человеке-барсуке[273]. Господь Иисус царя Ирода назвал лисицей, а мы назовем барсуком того алчного богача, что не помышлял ни о смерти, ни о Суде Божием. Он отстроил себе новые амбары, наполнил их житом и сказал душе своей: много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись[274]. А той ночью, когда он сказал это, взята была душа его и он умер. Это тип человека, от начала до конца плотского, жадного и легкомысленного. Он страдает от своей глупости, а другие страдают от его эгоизма. И во времена оные, и теперь.

В притче о милосердном царе и немилосердном должнике запечатлен тип, крайне распространенный в мире. Милосердный царь великодушно простил своему слуге долг, составлявший огромную сумму – в десять тысяч талантов[275]. Прощенный и помилованный, этот злой должник нашел своего товарища, который не вернул ему всего лишь сто грошей, и стал требовать их возвращения. Напрасно бедный человек умолял его потерпеть немного, обещая все заплатить: злобный схватил его за горло и стал душить, крича: «Отдай мне, что должен!». Наконец он потащил его к судье и засадил в темницу. Милосердный царь в этой притче – это Сам Господь, по молитве людей прощающий им огромные долги, а злой слуга – это многие-премногие из нас, немилосердно поступающие с незлостными должниками своими, забывая о милосердии Бога по отношению к ним, за что и поражает их праведный гнев Господень: И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга[276].

Один человек имел двух сыновей (см.: Лк. 15, 11). Старший сын почитал отца и был ему верен и послушен, а младший сын, потребовав свою долю наследства, оставил отца и брата и стал прожигать свое достояние, предавшись азартным играм, пока наконец, обнищавший и бездомный, не нанялся в свинари к некоему человеку, служа которому, он одумался, устыдился себя, раскаялся и вернулся к отцу, умоляя простить и принять его как последнего своего слугу. Отец обнял его, простил и принял его не как слугу, а как заблудшего, но раскаявшегося сына. Два сына в этой притче представляют два типа детей: детей, пребывающих в послушании у своих родителей, и детей, жаждущих свободы. А родитель есть родитель, и, если дети его огорчат, но покаются и обратятся к нему, он быстро все забывает и принимает их снова в объятия свои. Так и Бог поступает с теми, кто по гордости своей или по многознанию отвращается от Него, но, познав беды и страдание, снова приклоняется к Богу, хвалит, славит Его и молится Ему.

И еще один человек, у которого было два сына (см.: Мф. 21, 28). Однажды сказал он первому сыну: «Сын, иди поработай сегодня в винограднике моем». А сын, отвечая ему, сказал: «Не пойду». Но потом раскаялся и пошел в виноградник. Сказал отец и другому сыну то же самое; сын отвечал ему: «Пойду, господин», но не пошел. Кто из этих двух исполнил волю отца? Конечно, первый. Это два типа людей, которых мы и сегодня видим среди нас. Одни сразу отказываются, но быстро раскаиваются и исполняют волю старших своих; другие быстро соглашаются, но, к сожалению, так же быстро передумывают и лгут и себе, и другим. На исторической мессианской прямой человечества это язычники и евреи. Первые поначалу отвергли единого Бога, но после покаялись и пришли ко Христу раньше, чем евреи. Вторые же обещали служить единому Богу, но отреклись от Него и распяли Сына Божия.

В притче о богаче и Лазаре (см.: Лк. 16, 19) представлены два типа людей: тип богача-плотоугодника и смиренного нищего. Первый присосался к плодам и сокам земли, как червь к желудку коровы, не давая другому червю ни глотнуть, ни лизнуть. Другой беспомощно, но с надеждой на Бога терпеливо шел к концу своей жизни и своих страданий, чтобы в том, другом, бессмертном мире ликовать в славе и видеть богача, терзающегося во мраке и мучениях. Разве ты, Феодул, не видел в своем окружении таких людей?

Некий человек, хозяин дома, пошел рано поутру на рынок, нанял людей и послал их в свой виноградник[277]. Потом вышел в девять часов (третий час по-восточному), увидел других и послал их на ту же работу. Так он сделал и в полдень (шестой час по-восточному), и в три часа пополудни (девятый час по-восточному), и, наконец, за час до захода солнца (одиннадцатый час по-восточному). Когда вечером распорядился хозяин дома, всем заплатили одинаково. И возмутились работавшие с раннего утра: почему им не дали больше, чем тем, что пришли позже и меньше трудились в винограднике? Зависть! Так бывает и сегодня между людьми. Но притча эта имеет и таинственный смысл: всем Бог подарит вечную жизнь в Царстве Небесном – как тем, кто волю Его исполнял с детства, так и тем, кто начал искренне служить Богу только в зрелом возрасте, а также тем, кто лишь в старости вступил на верный путь, и, наконец, тем, кто перед самой смертью покаялся и к Богу обратился. Не сказал ли Господь покаявшемуся в последнее мгновение разбойнику: ныне же будешь со Мною в раю[278]?

Некий человек, царь, устроил брачный пир сыну своему и послал слуг своих собрать приглашенных (см.: Мф. 22, 2; Лк. 14, 16). Но все приглашенные нашли повод, чтобы отказаться и не прийти. Один сказал: «Я купил землю и должен пойти посмотреть ее». Второй сказал: «Я купил пять пар волов и иду испытать их». Третий сказал: «Я женился и потому не могу прийти». Рассердился тот царь и послал слуг на распутья, чтобы они привели на трапезу нищих, и убогих, и калек, и слепых. И сказал: много званых, а мало избранных[279]. И сейчас, Феодул, многие уклоняются от духовной трапезы Христовой, потому что им милее земля, скот или жена, нежели пиршество для их души.

В притче о десяти девах – из них пять были мудрыми, а пять юродивыми[280], то есть неразумными,– два типа набожных людей. Мудрые – это соблюдающие весь закон Христов, почему им и дается Дух Святый, и Он освящает их души. Юродивые – это те, кто соблюдает, скажем, чистоту души, но не имеет милосердия, доброты и других добродетелей, из-за чего Дух Святый в них не вселяется.

В притче о талантах говорится о трех типах людей, одаренных в разной степени[281]. Одним Творец дал взаймы пять талантов, другим два, а третьим один. Первые прилагают большой труд, и им удается удвоить таланты в себе; так же и вторые. Третьи же, злобясь на Творца своего за то, что Он их меньше одарил, закапывают свой талант в землю тела своего и, нимало не трудясь над душой своей, живут одной только плотской жизнью. Пока не придет господин-заимодавец и не потребует свое, причем потребует больше с тех, кому больше дал, а меньше с тех, кому дал меньше. Тогда бывает суд: награда и похвала первым и вторым и осуждение третьим. Эта притча особенно поучительна для нашего времени, в котором преобладают третьи: они не только закапывают свой талант в землю, изрыгая хулу на Творца своего, но и притесняют более талантливых, чтобы и они позакапывали свои таланты и уподоблялись им в духовной нерадивости и включались во всеобщее карканье против Бога.

Притча о злых виноградарях[282] относится в основном к евреям, которые избили, забросали камнями или убили Божиих пророков и слуг Его, посланных принять урожай от них, как от Божия виноградника, Божия руконасаждения. После всех убили и Сына Божия, Мессию, за что они были Богом жестоко наказаны, а виноградник был передан христианам. Притча эта обличает также всякого расхристанного[283] христианина, который не приносит Богу никакого урожая с души своей, но отвергает и ни во что не ставит пророков, апостолов, отцов и учителей Церкви, а в конце концов отрицается и Сына Божия, своего Спасителя, за что бывает от Бога сам проклят и отвергнут. Да не будет этого с нами, сербами, брат Феодул! Но поскольку крещеные народы христианского Запада уклонились во всякие ереси и почти совсем отвергли Христа, то будет отнят у них виноградник Господень, то есть Церковь Божия, и будет отдан язычникам Востока, Индии прежде всего, как был некогда отнят у евреев и отдан язычникам, как совестливым виноградарям.

Домовладыка

Знаешь ли ты, Феодул, отчего проистекают наибольшие беды людей? Если не знаешь, я скажу тебе: оттого, что люди утратили дух Домовладыки. Утратили они дух Домовладыки, и упиваются духом наемническим. А наемник ни в своем доме не умеет хозяйничать, ни в чужом не хочет.

Спаситель мира явился с духом домовладыки, всеобъемлющим и изобильным, какой только Бог мог явить и какой только и мог помочь разбазаренному дому человечества вновь обзавестись хозяйством.

Прежде всего Он исполняет предписания закона, имеющие малую важность, ради высших целей. Он избегает препирательств и столкновений из-за этих предписаний. Он принимает обрЕзание; оно не значит ничего: Он установит новое обрЕзание, которое будет означать обрЕзание сердца от зла[284]. Он не появляется как учитель до исполнения тридцати лет, хотя был в состоянии в Свои двенадцать лет удивить всех старцев и мудрецов иерусалимских[285]. Крещается Христос в воде на Иордане, как и другие люди, крещением Иоанновым, пока Он не дополнит это крещение крещением Духом Святым и огнем[286]. Платит подать, когда у Него требуют, хотя как раз и не был должен платить (см.: Мф. 17, 25–27). Подвергается искушениям сатанинским в течение сорока дней, постясь и молясь, чтобы, как Домовладыка, показать пример Своим домашним, как надо бороться с искушениями и одолевать сатану.

Ах, Феодул, я не с того начал. Христос рождается в каменной пещере, а не в царских палатах, чтобы показать, как высоко ценит Он и самое простое место на земле: ведь Он сотворил это место. Призывает скромных рыбаков в великие апостолы и евангелисты Своего спасоносного учения, чтобы показать, что Ему дороги и самые скромные люди: ведь Он их сотворил. Дружит с последними грешниками и мытарями, которых напыщенный свет презирает, и это вменяется Ему в вину. Но Он, как рачительный Домовладыка, видит, что решето, в котором мир просеивает ценности, продырявлено и что через это продырявленное решето просеивается вместе с сором много чистого зерна. Эти выброшенные зерна Он по-хозяйски собирает и сберегает.

Христос не отвергает старое, но что-то выбирает из него и соединяет с новым. Не нарушить пришел Я закон или пророков, говорит Он, но исполнить[287]. Ему принадлежит и старое, и новое, и Он, как мудрый Домовладыка, выносит из сокровищницы Своей новое и старое (Мф. 13, 52). На Фаворе, когда Он преобразился, пред Ним стояли апостолы, а рядом с Ним – Моисей и Илия[288], то есть благовестники нового и носители старого, и все – в Его Божественном свете Домовладыки.

Как Домовладыка, Он пример трудолюбия и рачительности. Он спешит: Он знает, что Ему отведен короткий срок для трудов земных. А кому отведен не короткий? Он спешно обходит всю Галилею, Самарию и Иудею, несколько раз в течение трех лет, и посещает пределы приморские, где жили язычники, и гадаринские на противоположной стороне озера[289]. И ходил Иисус по всем городам и селениям, уча в синагогах их, проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях (ср.: Мф. 9, 35).

Как Домовладыка, Он не щадит Себя, только было бы хорошо всем домашним Его. Часто Он голоден и жаждет, устает и обливается потом из-за долгого пути, ночует там, где придется: под открытым небом, на голой земле, под деревом, на камне вместо подушки. В скорби о Своем народе Он проводит многие ночи без сна и отдыха, в молитве к Отцу Своему, в бдении и раздумьях.

Наилучший Домовладыка, Он также и наилучший Врач. На Нем всецело исполняется предсказание славного Исаии пророка: Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни (Ис. 53, 4). Слепым Он дарует зрение, глухим – слух, немым – речь. Расслабленных ставит на ноги, прокаженных очищает, бесноватых утишает, эпилептиков исцеляет, сгорбленных распрямляет, сумасшедшим возвращает рассудок, одержимых освобождает от злых духов, мертвых воскрешает, безутешных радует, малодушных ободряет, покаявшихся прощает. Он становится всем для всех, чтобы всё спасти, как отец семейства, как Домовладыка. Все, кто не осмеливался и рта раскрыть перед людьми, исповедуются Ему, веря, что Он поймет их и поможет им. Все, кто напрасно искал исцеления у врачей, притекают к Нему и получают то, что искали.

Искусснейший Врач, Он одновременно и искуснейший Пастырь стада человеческого. Какая счастливая мысль – назвать людей овцами! Воистину, долго было: человек человеку – волк. Долго люди видели в нем идеал. Происхождением своим от волка кичились римляне. Римские кесари состязались друг с другом в подражании волчьим нравам. В Египте обожествляли кровожадных крокодилов, в Индии – обезьян, на острове Ява и во многих других странах – ядовитых змей[290], где-то диких быков, где-то гигантских орлов. Вся земля представлялась сплошным зверинцем, причем зверинцем как пантеон и зверинцем как общество человеческое. Но нигде в мире не обожествлялась овца, нигде не возводилась она в идеал. Овечья кротость считалась слабостью и даже пороком.

Христос совершил нечто неслыханное и невиданное – претворил зверинец в загон для овец. Пророки назвали Его Агнцем Божиим[291], а Он Себя назвал Пастырем овец Божиих[292]. Звериный пантеон нужно было освободиить от зверей, очистить, окадить и вселить в него Агнца Божия, а звериное общество людей укротить и превратить в стадо безобидных овец Божиих. Народ это понял и восторженно принял. Узнали овцы голос Доброго Пастыря и побежали за Ним. Три года народ не давал Ему покоя ни днем ни ночью. Бежали за Ним тысячами, теснились возле Него, жались к Нему, как долго не осоливавшиеся овцы[293] к соленой руке чабана. А Ему жалко стало народа, потому что были как овцы, не имеющие пастыря (ср.: Мк. 6, 34). Он жалеет и сотую потерявшуюся овцу и, беспокоясь подобно хозяину, оставляет девяносто девять овец и идет и ищет эту сотую до тех пор, пока не найдет ее. Он отмывает овец Своих от всякой нечистоты, а паршивых усердно лечит от болезни. Не как наемники, которые стригут и доят – до крови, до гибели овцы. Он жизнь Свою полагает за овец Своих (ср.: Ин. 10, 15).

Словами истины Он питает человеческие души, а Своим личным примером и чудесами подтверждает слова истины. И народ толпами, волна за волной, течет к Нему. Он призывает к Себе всех, кому жизнь земная, хоть и короткая, стала тяжкой-претяжкой. Придите ко Мне, говорит Домовладыка Своим домашним, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас[294].

Но Он знает – Он все знает,– знает и то, что плотским людям нужна и телесная пища. Ему жаль народа, что три дня находится при Нем, слушая Его, и нечего уже ему есть[295]. Потому Он умножает хлебы: Сам берет их в Свои руки, благословляет и дает народу есть.

Ему жаль людей, оказавшихся в смертельной опасности во время бури на море, и Он утишает бурю и спасает их от смерти[296].

Ему жаль рыбаков, трудившихся всю ночь и ничего не поймавших. И, как Домовладыка, Он направляет их к глубокому месту, где сети их тотчас переполняются рыбой[297].

Ему жаль вдовицу из Наина, с рыданием идущую за гробом своего умершего единственного ребенка. И Он говорит ей: не плачь[298]. И воскрешает ее сына.

Жаль Ему и Марфу и Марию, сестер умершего Лазаря, Его преданного друга. И, когда сестры заплакали об умершем брате, заплакал и Он и воскресил Лазаря из мертвых[299].

Он не приходил как судья (придет в свое время и как таковой), но пришел сначала не судить, а спасти и предложить спасение всем людям. Пришел Он прежде как Сеятель, а в свое время придет как Веятель[300]. Потому Он прощает жену-грешницу, в покаянии омывающую слезами ноги Его, тогда как фарисеи, эти проклятые наемники, осуждают ее, хотя никто не ставил их судьями. Он ее прощает, утешает и ободряет[301]. Когда же фарисеи хотели было побить камнями жену-прелюбодейку, взятую во грехе, Он являет Себя защитником этой несчастной и говорит держащим камни в руках: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. Ее же Он прощает, предупреждая: Иди и впредь не греши[302].

Он спасает людей от бесов и людей от людей, куда бы ни пришел и где бы ни остановился: эти люди – домашние Его; Он Домовладыка.

Гадаринцы пожалели о своих свиньях[303]; участь же мучимого бесами им была безразлична. А Он человека ценит больше, чем стадо свиней, и, спасая его одного, Он делает так, что две тысячи свиней тонут в море. Преступники из-за одной свиньи могут убить человека. А Он преспокойно губит две тысячи – погубил бы и два миллиона – свиней ради одного-единственного человека.

Он не раз утешал тех, чей сродник умер или болен: не бойся! И вот опять, по другому случаю, говорит: не бойся, только веруй[304]. Без Домовладыки эта жизнь – ужас и кошмар, мрак и отчаяние. Но Он появляется как нерушимая стена[305], как солнце, как всесильный защитник людей и все обращает в радость.

Маленькую кучку Своих преданных последователей Он ободряет, говоря: Не бойся, малое стадо![306], и растолковывает им, что воля Отца Его, которая есть и Его воля, заключается в том, чтобы дать им бессмертное Царство Небесное[307]. И, когда называет им признаки последнего времени перед самым концом света, снова их ободряет, чтобы сердца их не устрашились, когда наступит это время, и говорит: и волос с головы вашей не пропадет (Лк. 21, 18). Ведь и то, что погибнет и упадет, упадет в руки Бога Вседержителя, и Бог воскресит и восставит в еще большей славе и красе.

Как истинный Домовладыка, Чьи всё время и всё пространство, Он радеет о всех людях до последних дней, до второго Своего Пришествия. Потому предупреждает: Итак бодрствуйте, ибо не знаете, когда придет хозяин дома (читай: Домовладыка, а это Он): вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, придя внезапно, не нашел вас спящими. И завершает предупреждением, относящимся и к нам: А чтО вам говорю, говорю всем: бодрствуйте (Мк. 13, 35–37), то есть будьте подготовлены и настроены встретить Меня, когда Я приду во второй раз в силе и славе судить каждого по делам его[308]. Ах, берегитесь, чтобы, когда хозяин дома встанет и затворит двери, не остаться за дверями и не услышать страшные слова изнутри: не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня все делатели неправды (Лк. 13, 25, 27).

Как Домовладыка, Он ни к кому и ни к чему не равнодушен. Когда кто-то отгонял от Него детей, чтобы они не мешали Ему, Он решительно сказал: Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне[309]; и предупредил: если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное[310]. Он любит и благословляет детей[311].

СкАжете: «А кто не любит детей?». Но Он любит и тех, кого никто не любит и кого никто не замечает, как не замечают невыразительный серый камень. Он обращает внимание на беднягу, который лежит в параличе ни больше ни меньше как тридцать восемь лет в купальне Вифезда и отчаивается, брошенный и давно забытый всеми. И вот к нему приходит Домовладыка и видит в нем не нечто, а человека: хочешь ли быть здоров? Изумленный и обрадованный, что кто-то и на него обратил внимание, он отвечал: Так, Господи, но не имею человека, который опустил бы меня в купальню. И вот перед ним Человек, Человек Домовладыка, Который сказал ему: Встань, возьми постель твою и иди[312]. И страдалец встал, ибо сделался здоров.

Его снедает ревность по дому Отца Его: Он не терпит осквернения храма Божия, где продают, покупают, торгуются и кричат, как на базаре. Он взял бич и выгнал из храма скотину и торговавших ею со словами: возьмите это отсюда и до€ма Отца Моего не делайте домом торговли (Ин. 2, 16).

Менее всего Он равнодушен к угнетателям и соблазнителям народа Божия. Он защищает стадо Свое от недостойных старейшин народных – лицемеров, обманщиков и пьяниц; от волков в овечьих шкурах, которые не питают любви к народу, не питают к нему вообще ничего, кроме презрения, и горят одним только желанием – сорвать с него хоть шерсти клок. Хотя они и были постыжены Его ответами в каждом споре с Ним, тем не менее продолжают до конца бесстыдно плести для Него сеть, прибегая ко лжи, подкупу и насилию. Наконец убивают Его, навек[313] навлекая проклятие на себя и на своих потомков.

Но Он знает, что победит смерть и будет вечно жить и оживотворять. Перед Своей смертью Он завещает верным Своим Тело и Кровь Свою как вечную печать нерушимой любви, обещая быть с ними до скончания времен[314], то есть и по исходе Своем из этого мира Он будет пребывать в нем как единственный, совершенный и всесильный Домовладыка мира. Все, кто хочет жить как люди, а не как звери, должны вперять свои взоры в Него, Домовладыку, следовать Ему и быть напоенными и воодушевленными Его Домовладычним духом.

Вера и знание

Вот и в жаркой Индии бывает холодно во время долгих, непрерывных дождей. В месяцы таких дождей людям с трудом удается сохранить какую-нибудь вещь, чтобы она не отсырела и не заплесневела: будь то рис, или одежда, или ткань, или дерево, или посуда, или кожа, или шерсть, то есть что-либо органическое и неорганическое, особенно органическое. Все сыреет и покрывается плесенью. Просто сама земля сыреет и плесневеет. Люди выбиваются из сил, чтобы уберечь свое имущество от сырости и плесени. Но это им удается с трудом. Мучились наши родственники-индийцы, мучились тяжкой мукой и трудились тысячи лет, чтобы и души свои сохранить от сырости и плесени. Страдания их повергают в изумление, труды их вызывают уважение, но успехи достойны сожаления.

Действительно, вижу, что тебе холодно, Феодул. Разожги огонь. Положи в него три полена. Одно полено не горит, два горят слабо, а три разгораются сильнее всего. Это особенно важно в Индии. В Индии ничего не бывает без триплетов[315]. Вся мысль индийская структурирована из триплетов. Всё в тройках, например: пракрити – материя, пуруша – дух, брахман – неисчислимость, возвышающаяся над обоими (санкхья[316]). Пракрити, пуруша, брахман.

Или: цхитта – разум, варти – модификации, обороты, ниродха – контроль над обоими. Цхитта, варти, ниродха.

Или: асти – вы есть, насти – вы есть ничто, анасти – вы не есть. Асти, насти, анасти.

Или: прамана – очевидность, прамия – факт, самшая – сомнение. Прамана, прамия, самшая.

Или: жива – душа, личность, майя – иллюзия, брахман – отрицание обоих. Жива, майя, брахман.

Или: сат – действие, чит – знание, ананда – отрицание или реализация обоих. Сат, чит, ананда.

Или: атма – личность, анатма – неличность, нишедха – связь обоих. Атма, анатма, нишедха.

Или: сатва – познание, раджа – действие (или йога), тама – желание. Сатва, раджа, тама.

Или: дхарма – долг, артва – польза, наслаждение, карма – результат деятельности. Дхарма, артва, карма.

Или: настика – атеизм, астика – теизм, мастика – политеизм. Настика, астика, мастика.

Или: сварта – эгоизм, парарта – альтруизм, парамарта – долг превыше первого и второго, ради мокши, ради освобождения от жизни. Сварта, парарта, парамарта.

Или: аварода – воздержность, анурода – умеренность, арода – невоздержность. Аварода, анурода, арода.

Или: атма – индивидуальность, эго, манас – отрицание индивидуальности, буддхи – среднее между ними. Атма, манас, буддхи.

Ограничимся только этим примера ради, чтобы не растекаться мыслью по древу. А если бы мы стали продолжать, то могли бы привести море подобных триплетов из Веданты, Упанишад, сборников тантр, мантр и других индийских книг. Но ты должен знать, что каждый из приведенных триплетов разветвляется на другие триплеты и так далее бесконечно. В эти триплеты попадает и триплет индийских божеств – Вишну, Брама и Шива, равно как и их разветвления, тоже бесконечно разветвляющиеся, как это все придумано и записано риши – мудрецами индийскими.

Все эти триплеты вытекают из одного таинственного слова и в него же впадают, а слово это – «а-у-м», «ом», миллионами сынов Индии ежедневно и ежечасно с благоговением повторяемое от края и до края этой необычной страны, где сырость и плесень – тяжкий бич для людей.

Что это все перечисленное нами? Вера ли это? Религия ли это? Нет, это философия. Но индийцы не называют ее философией, тем более не называют верой, а называют знанием. Это жнани, или джнани.

И само слово «веданта»[317] – сборник множества этих знаний – означает «знания». Это знания физические и метафизические[318], богословские и теософские, медицинские и разного рода практические. Но знания – это только знания, как их индийцы и называют,– не вера и не религия.

Поистине великое чудо то, что в Индии нет понятия веры. Едва ли есть у них и слово «вера», если исключить доверие человека к человеку в повседневной жизни. Понятие веры существует в Индии единственно только у мусульман, поскольку Коран основан на вере. Между тем мусульмане – это, так сказать, одинокая реплика с места в Индии, причем самых недавних времен. Да и сам ислам не более чем религиозная секта христианства.

Не существует у индийцев, значит, понятия веры. Не существует ни понятия греха, ни покаяния, ни Царства Небесного, ни единого Бога как Отца, ни любви к Богу, ни искупления, ни конца, а равно и начала мира, ни воскресения мертвых, ни всеобщего Суда Божия, ни справедливого воздаяния в вечном Царстве Божием. Итак, этих основных десяти понятий, как и других, им подобных, вообще нет в Индии, то есть тех понятий, которые Господь Иисус как Свое Евангелие, как Свою Радостную Весть[319] возвестил миру. Эти понятия – все десять – новы для Индии. И ничто так не отвращает от индийских «знаний», как эти десять понятий. Ничто в мире так мало не похоже на Индию, как Иисус Христос и Его Откровение. Ведь в то время как Иисус основывает все на вере, Индия основывает все на знании – на мнимых знаниях, собранных и записанных разными ее философами, теоретиками и аскетами. Отчасти они и есть знания, порой невероятно утонченные и субтильные, но отчасти это все же верования, теоретизирования, мечтания и гадания. Впрочем, таковы знания повсюду в мире, и ими руководствуются те народы, у которых нет Божия Откровения, то есть где говорят только люди, а не Бог. Действительно, или глупость, или злоба, или обе они вместе говорят в тех противниках христианства, которые утверждают, что Христос должен был что-то позаимствовать у Индии! Если бы Индия могла что-нибудь одолжить, она одолжила бы языческим народам в Китае и Японии, в Египте и Древней Греции или где-нибудь еще, но никак не Христу, не христианству. Естественно, мы имеем в виду истинное христианство, восточное Православие, которое отличается от Индии, как озеро чистой воды от песчаной пустыни.

Но что с твоим огнем, Феодул? Озябли наши души. Я вижу, ты положил три полена, но не зажег огня. Вот уже плесень проступила на твоих дровах. Подложи еще несколько триплетов дров: посмотрим, будет ли гореть. Ах, тут нужен небесный огонь, чтобы сжечь эту плесень и произвести тепло и свет.

Огонь пришел Я низвести на землю, сказал Господь Иисус (Лк. 12, 49). О Господи, когда Ты Своим небесным огнем согреешь и просветишь сынов и дочерей великой Индии?

А огонь небесный – это вера с любовью. Вера прежде всего. Вот слова Христовы, неизвестные Индии и не предугаданные мудрецами ведантическими:

Покайтесь и веруйте в Евангелие (то есть в Радостную Весть о Царстве Небесном)[320].

Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет[322].

Дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную[323].

Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем[324].

Верующий в Меня не будет жаждать никогда[325].

Воля Пославшего Меня есть та, чтобы всякий, видящий Сына и верующий в Него, имел жизнь вечную; и Я воскрешу его в последний день[326].

Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня имеет жизнь вечную[327].

Исцеленного слепца спрашивает Иисус: ты веруешь ли в Сына Божия?[328]

Евреям Христос говорит: когда не верите Мне, верьте делам Моим, чтобы узнать и поверить, что Отец во Мне и Я в Нем[329].

Истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас[330].

Всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Веришь ли сему? – спросил Иисус Марфу[332].

Не сказал ли Я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу Божию? – сказал Он Марфе[333].

Доколе свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света[334].

Ученикам: Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога, и в Меня веруйте[335].

Филиппу: Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне? верьте Мне по самым делам[336].

Спросили Его: «Что нам делать, чтобы творить дела Божии?». А Иисус ответил: Вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал[337].

Фоме, который, увидев Христа, поверил и воскликнул: Господь мой и Бог мой!– сказал Иисус: ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие[338]. Именно Фома стал потом первым апостолом Индии.

Святой Иоанн в конце своего Евангелия пишет: Много сотворил Иисус пред учениками Своими и других чудес, о которых не писано в книге сей. Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его[339].

Никогда в Индии не слышали таких слов. Ведь никогда в Индии не говорил воплощенный Бог, а говорили одни только люди; люди, которые собирали знания, как пеструю гальку, и гордились знанием, но не имели ключа к свинцовому небу, давящему на Индию. Сейчас Индия блуждает в лабиринте без окон и дверей.

О Феодул, если бы Индия знала, что ей необходимо для ее спасения! Ах, не эти горы знания, сколь угодно великого, глубокого и блистательного; воистину не это, а нужна только простая, детская вера в Бога, Сына Божия, в Мессию и Поводыря, Который с неба сошел и знает путь к небу. Одно зернышко веры во Христа ценнее всего этого громадного бремени знаний обо всем и вся, но только не о главном. Воистину, со всеми знаниями всех риши и гуру индийских человек чувствует себя как на молотьбе привязанный к столбу конь, который бежит по кругу, но не может сам отвязаться и помчаться домой: должен прийти хозяин, чтобы его отвязать.

И пришел Хозяин, но Индия этого не знает; всезнающая Индия знает все, только самого главного еще не знает. Ее знание обо всех вещах поразительно. Ее философия выше всех языческих и европейских философий (ведь все философии – языческие); ее самоистязание, аскетизм ее бесчисленных сынов вызывает слезы у Ангелов небесных, а куда больше у людей. Но все напрасно. Не спасает знание – вера спасает. А есть только одна вера на свете, одна во всей истории человечества: это вера христианская. Все другое, неправильно называемое словом «вера», есть не вера, а знание, или полузнание, или гадание. Бесчисленные знания приобрели люди, но веру, единственную, правую веру принес человечеству Бог. Знания меняются – вера остается. И европейские, и индийские знания в любое время могут перемениться, но Христос и Его учение переживут время и всю вселенную. Одна есть вера – вера Христова. Один Спаситель – Христос. Одна цель – Царство Небесное. Один Воскреситель – воскресший Христос. Один Судия мира – Он, всегда один и тот же, один-единственный.

Феодул, не дуй больше и не мучайся. Твои дрова, видно, совсем отсыревшие. Нагромождение триплетов не помогло огню разгореться. Нагромождение знаний, по человеку и от человека, ни разу не дало ни тепла, ни света роду человеческому. Озябли мы оба. Не зря сербский народ, хоть он и близкий сродник индийцев, назвал Индию «страной проклятой». Встанем же с этой ветхой индийской пыли и убежим отсюда. Вернемся снова в нее, когда Фома – строитель, апостол и первый просветитель Индии – вымолит это у Господа Иисуса Христа и когда Домовладыка, Бог любви, не забывший Индию, определит это и повелит идти.

Святая Троица

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, во имя Троицы Единосущной, и Нераздельней, и Животворящей, Бога Единаго, приказываю тебе, Феодул: встань!

Вижу, что ты зачарован; вижу, что очарован. Преветхая мудрость индийская тебя зачаровала; пыль индийская очаровала. Взгляд кобры зачаровывает мышей: дрожа, они дают себя проглотить. Светящийся взгляд лисицы валит кур с насеста. Так и тебя заколдовали стеклянные глаза Индии. Но будь же человеком, а не мышью или курицей. Встань и беги отсюда без оглядки. Индийская философия и индийская поэзия – две огромные силы, поработившие многие-премногие, даже крещеные, души. Но ни одну православную душу, а только еретические – поверхностные и расхристанные; те тростинки, которые любой вьюнок обвивает и душит.

Говоришь, что триплеты индийские восхищают мысль. Говоришь, что эти индийские триады очаровывают и что с помощью этих триплетов и триад легче думать. Европа не имела столь логичного инструмента при объяснении вещей, говоришь.

В Индии все рассматривается через троичность, но не через Троичность Святую во единстве, а через троичность в противоречии. Один триплет дробится на меньшие триплеты; одна триада крошится на другие триады. Всё без начала и всё без конца. Ведь в Индии ни у чего нет начала и конца. Ах, ничему и нигде нет начала и конца! В этом рок индийской мысли, фатум Индии. Нигде нет главы о сотворении мира и нигде нет эсхатологии[340]. Все бывание разыгрывается не под солнечным светом, а под призрачным светом блеклой луны. Бурление океана жизни без начала и бурление без конца. Потому в Индии одна-единственная наука презирается и чахнет – история. Ведь историческая наука бессильна там, где отрицаются начало и конец времени и пространства. И бессильна, и бесполезна. Историческая наука нигде так высоко не ценится и так тщательно не разрабатывается, как у народов христианских, придерживающихся Библии, в которой все связано с началом и завершением. Запомни это, Феодул, поразмысли над этим и расскажи другим.

Будь осторожен, взирая на индийские триплеты и триады. Все это блестит, но не сиянием дорогого металла, а блеском цветного стекла. Все это похоже на золото, но не золото; зеленеется, как изумруд, но не изумруд; синеется, как сапфир, но не сапфир; краснеется, как рубин, но не рубин; сверкает, как бриллиант, но не бриллиант. Обманчивый блеск дешевого цветного стекла ввел в заблуждение и одного еретического философа в Европе, который одурачил многих и одурачивает доныне, вот уже целое столетие[341].

А ты приди в себя, Феодул, слуга Божий. Отведи свой взор от глаз кобры и вглядись в Христа Человеколюбца. Посмотри, Он тоже провозглашает триаду, только не ложную, а истинную.

Отец, Сын и Дух Святый – это Святая Триада, Святая Троица, Которую Господь Иисус открыл нам. Все Три Лица состоят в самом близком сродстве, все Три Лица нераздельны, но неслиянны. Троица триипостасна, но едина. Вечная гармония, вечная песнь, вечная музыка упоительных созвучий. Самое близкое, наитеснейшее сродство. Какое сродство может быть ближе и теснее, чем сродство Отца, Сына и Духа Святаго – того Духа, Которым дышат и Отец, и Сын? Тут нет трех различных, особых имен, наподобие Вишну, Брамы и Шивы, но только имена сроднические: Отец, Сын и Дух Святый. Здесь подчеркивается сродство, а не имя. Между тем в индийской триаде подчеркивается имя, а не сродство. Нигде в Веданте не упоминается о каком-либо сродстве между Вишну, Брамой и Шивой. Не говорится, что Вишну родил Браму или что Шива был каким-нибудь сродником одному или другому. Это три сообщника, а не три сродника, причем три неединодушных сообщника. Ведь что бы ни сказал Вишну, Брама начинает сомневаться в этом, а Шива отрицает. И все, что Вишну создает, Брама не одобряет, а Шива разрушает.

Такова же и триада египетская. Исида, Осирис и Гор представляют египетскую триаду – разумеется, несвятую и перессорившуюся. Осирис убил Гора, и Изис, или Исида, стремится отомстить Осирису.

Такова и триада эллино-римская: Зевс[342], Нептун[343] и Плутон[344], то есть верховный бог, бог моря и бог гадеса, подземного мира. Вся эта триада пребывает в распрях, интригах и взаимном недоверии друг к другу, так же как и к прочим бесчисленным божествам, к этой распутной цыганщине олимпийской.

Совершенно иное являет Святая Троица христианская. Отдельные имена тут или неизвестны, или сокрыты. Открыты человечеству только имена сроднические: Отец, рождающий Сына, и Дух, исходящий от Отца. Отец, Сын и Дух Святый. Ни тени сходства с тезисом, антитезисом и синтезом. Ни тени конфликта и противоречия. Ни тени недоверчивого компаньонства. Нет, здесь нечто неслыханное и невиданное – или, по крайней мере, забытое – в истории рода человеческого. Это Откровение, это Открытие Христа о Святой Троице. И никогда Церковь Христова не упоминает Святую Троицу, не подчеркнув Ее единства и единосущия. Святая Троица – это один Бог, а не три. В противоположность этому триада индийская, равно как и египетская, и греческая,– это три бога с тремя различными именами, без родственных связей между собой[345] и без единственного и самотождественного духа. Три разных бога, три разных имени, три разных духа. Так в Индии, так в Египте, так же и в Древней Греции и Риме. Так во всем языческом мире, где бы ни заходила речь о какой-нибудь божественной триаде.

А сейчас, Феодул, вот тебе дорожная карта, чтобы ты по ней мог отличить Святую Троицу во единстве от несвятых триад в раздоре, истину от обмана, свет от тьмы, жизнь от смертоносной плесени. Сказал Господь Иисус, Сын Предвечного Отца:

Никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына[346].

Ненавидящий Меня ненавидит и Отца Моего[350].

Я исшел от Отца и пришел в мир; и опять оставляю мир и иду к Отцу[352].

Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое и Который от Отца исходит, Он вас научит всему и напомнит вам все, что Я говорил вам[353].

И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне[354].

И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины[355].

Дела, которые творю Я во имя Отца Моего, они свидетельствуют о Мне[356].

Я не Сам от Себя пришел, но Он (Отец) послал Меня[359].

Отец не оставил Меня одного, ибо Я всегда делаю то, что Ему угодно[360].

Дух животворит; плоть не пользует нимало[361].

Никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня[362].

Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца[363].

Отче праведный… да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них[365].

Потому что Ты возлюбил Меня прежде основания мира[366].

По воскресении сказал Иисус ученикам Своим: примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями… даже до края земли[367].

При наступлении дня Пятидесятницы… исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать[368].

Евангелист Иоанн пишет: отвергающий Сына не имеет и Отца[369].

Три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух. И три свидетельствуют на земле: дух, вода и кровь; и сии три об одном[370].

И еще много похожего содержится в Евангелии и в писаниях святых апостолов Христовых.

А все, что писано и передано Святой Церкви Божией во спасение людям, свидетельствует единодушно, что Святая Троица – один и единственный Бог. Без противоречивости в Себе. Ведь что думает Отец, то думает и Сын, думает и Дух Святый. И чего хочет Отец, хочет и Сын, хочет и Дух Святый. И что творит Отец, творит и Сын, творит и Дух Святый. И что любит Отец, любит и Сын, любит и Дух Святый. Бог есть любовь[371]. Отец любит Сына, любит и Духа Святаго. Сын любит Отца, любит и Духа Святаго. Дух любит Отца, любит и Сына. Один Бог, одна любовь, одна мысль, одна воля, одно действие. Из вечности в вечность. Насколько же это отличается от триад языческих с именами тройки богов, с именами, но без подлинного сродства и подлинного содействия!

В истории мира только Бог христианский – Бог без имени. Его единственное имя – Отец. Какого-либо другого Его имени Новый Завет не упоминает. Как это удивительно! И зачем нам другое имя?

Он хочет, чтобы мы были Его детьми. А дети – миллионы детей на свете – не знают другого имени своего родителя, кроме «отец» и «папа», еще меньше знают его фамилию. В Ветхом Завете еще упоминается имя Божие: Яхве, Иегова, Адонаи. В Новом Завете, в Завете сродства и любви, Бог именуется не иначе, как Отец. Вечный Отец, вечный Сын и вечный Дух Святый. Одна жизнь и один источник жизни. Если Сын именуется именем Иисус Христос, то это надо понимать как имя Сына воплощенного, Который вышел на сцену мировой драмы как Главный Герой, вошел в реку истории, в толпу многоименных как Мессия и Спаситель. В вечности же Отец – только Отец, Сын – Сын в объятиях Отчих и Дух Святый – в союзе любви Отца и Сына.

В индийских Ведах содержится следующее страшное учение: «Истина и ложь относительны, и обе они необходимы, как составные части иллюзии»[372]. Действительно страшно! Бес, следовательно, равносилен Богу, Шива-разрушитель равноправен с Вишной-созидателем! В верховной триаде индийской ложь восседает рядом с истиной и зло царствует наряду с добром. Но и то, и другое, говорят,– это иллюзия. Значит, тогда и верховные боги Индии – иллюзия!

Встань, Феодул, и перекрестись. Призови Отца, и Сына, и Святаго Духа, Троицу Единосущную, Нераздельную и Животворящую, Бога истины и света, к Которому ни малейшая ложь не смеет приблизиться и на Котором нет ни единого темного пятнышка.

Знай, что не могут помочь Индии люди, очарованные Индией, а помогут разочарованные. Если ты друг индийского человечества, то прежде разочаруйся и тогда уже помоги.

Благословенно Царство

Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святаго Духа. Это единственное благословенное Царство, Феодул, открыл и возвестил миру Господь наш Иисус Христос. И это Царство возвещают христианские священники в алтарях в начале каждой литургии вот уже почти две тысячи лет.

Прежде сотворения солнца и луны, прежде звездного свода небесного, прежде всякой твари, всякого создания, прежде нашего и прежде всякого другого царства и общества или сродства существовало это благословенное Триединое Царство. В вечности, не тронутое временем; в бесконечности, не ограниченное пространством. Нематериальное, бесплотное, духовное. В праисконном и прототипном сродстве Рождающего, Рожденного и Исходящего. Полное и совершенное Существо. Полная и совершенная Истина. Полная и совершенная Сила. Полная и совершенная Любовь. Полная и совершенная Слава. Полное и совершенное Царство. Потому мы заканчиваем многие молитвы так, как были научены Спасителем в молитве Господней: «Яко Твое есть Царство, и сила, и слава, Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь».

Индийцы и мусульмане злобятся на нас, христиан. Индийцы возмущаются, почему мы веруем только в одного-единственного Бога, а не в их пантеистический сонм бесчисленных богов. Мусульмане же негодуют, почему мы веруем якобы в трех богов, а не во Единого. И те, и другие неистовствуют безо всяких оснований. Прежде всего мы веруем так, как нам с неба Самим Богом открыто, а не как нам хочется. А открыто нам так, как в Новом Завете Божием записано и от отцов нам передано, то есть Бог Един, но Троичен. Три Ипостаси, но один Бог – Отец, Сын и Дух Святый – одно Божество, одна сила, и слава, и власть, одно Царство и господство. Это нам открыл Сам Предвечный Сын Божий, Который с небес сошел и на небо восшел и Который будет, как и Коран пишет[373], Судией миру на Страшном Суде Божием[374]. А кто открыл многобожие индийцам? Люди, философы, риши, гуру, факиры, которые не сошли с неба и не восходили на небо, но были и остались в этой мировой самсаре, где все души переселяются из тела в тело. Или спросим мусульман: кто открыл Мухаммеду одного нетроичного Бога, который ни Отец, ни Сын, ни Дух Святый? Никто, кроме него самого, когда он самовольно перетолковывал оба Завета, Ветхий и Новый, на свой и, как он утверждает, ангела Джебраила лад. А мы не принимали [своей веры], по слову святого апостола Павла, ни от Ангела, ни от человека[375], но от Самого Бога, явившегося людям во плоти, чтобы открыть им Царство Небесное и ввести их в это благословенное Царство.

Благословенно и царство Ангелов Божиих. Это самые совершенные из сотворенных существ. Это горние духи, сотворенные прежде физического мира, над ними не имеют власти ни время, ни болезнь, ни смерть, они вечно молоды, светлы и сильны. Бесчисленными мириадами стоят они у престола вечной славы, насыщаясь светом истины и напояясь сладостью любви от Отца и Сына, дыша одним и тем же веянием святости, святого единства и святой силы от Духа Святаго. Ангелы Божии названы звездами утренними[376], потому что они были созданы первыми и стали утром Божиего творения, потому что сияют сиянием, исходящим от Бога: оно в них входит и через них просиявает. Еще они названы сынами Божиими[377], хотя они сотворены, а не рождены,– потому что испытывают сыновнюю любовь и оказывают сыновнее послушание ко Творцу своему, как истинные сыновья к своему родителю. Вопросил Господь праведного Иова: Где был ты, когда Я полагал основания земли? Когда ликовали все утренние звезды и радостно восклицали сыны Божии? (ср.: Иов 38, 4, 7).

Первыми халдейские и персидские мудрецы, звездочеты, по звезде узнали, что родился великий и праведный Царь. И первыми пришли в Вифлеем поклониться Ему. Их вера была верой не в одного Бога, а во многих богов, перессоренных между собой, как и всюду в многобожных странах. Не знали они ничего и о благословенном Царстве Небесном, как не знают о нем ни Индия, ни Египет. Но Всевышний Бог направил их по Своему Промыслу, чтобы через них, язычников, постыдить надменный «единобожный» Иерусалим, который при первом же известии о новом Царе стал строить планы Его убийства.

Архангел Гавриил первым, еще до Рождения Христа, упомянул о Царствии Его, сказав Пресвятой Деве Марии: Царству Его не будет конца[378].

Тридцатью годами позже первым возвестил приближение Царства Небесного Иоанн Предтеча на Иордане, провозглашая для отупевших евреев: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное[379].

При третьем искушении сатана вывел Иисуса на гору высокую, показал Ему все царства мира и славу их[380] и обещал дать Ему все это, если Он поклонится ему. Следовательно, показал он и Египет, и Халдею, и Персию, и Аравию, и Индию, и Китай, и Японию, и Америку, и Европу, и Славию[381] – все эти неблагословенные царства и народы, закованные духом ада в его цепи лжи, лицемерия и отчаяния,– и сам богоборный Израиль в их числе. Но всю эту тогдашнюю собственность князя мира сего[382], которую он, непоминаемый[383], самовольно присвоил себе и своим змеиным ядом осквернил и отравил,– всю эту зловонную плесень решительно отказался принять Царь Небесный, Который из человеколюбия явился на землю, чтобы открыть людям двери Своего вечного Царства на небесах.

Царство Мое не от мира сего, отвечал Иисус Своему судье Пилату, когда тот спросил Его: Царь ли Ты?[384] Евреи же, с духом приземленным и взором, прахом земным ослепленным, увидев чудеса Его, захотели поставить Его своим царем. Но Он скрылся и удалился на гору (см.: Ин. 6, 15). Велика ли честь для Него – быть царем в одной стране, как того евреи хотели, или царем над всеми царствами земными, как сатана Ему предлагал?

Что стало со столькими царствами и царями земными, бывшими до и после Него? Что стало с царями египетскими – Хеопсом, Кафром, Менкерием[385], Тутанхамоном[386] и Рамзесом[387] – могущественными? Предав свои души сатане, они стали воздвигать пирамиды высотою до небес, чтобы хоть тела свои сохранить в нетленности. Между тем сейчас саркофаги с их набальзамированными телами – купленные или похищенные из пирамид – демонстрируют в музеях европейских, точно обезьян в зоопарках.

Что стало с богатыми царями и махараджами[388] из «Махабхараты» и «Рамаяны»[389]: с отважными Рамой и Арджуной[390], с могущественными Акбаром[391] и Могулом[392] и прочими, которых столько воспевали и прославляли на земле? Что стало с их замечательными военачальниками и бесчисленными полками? Царства их перешли к их неприятелям, тела их рассыпались в прах, а души их сейчас – по учению индийскому – или говорят в иных человеческих телах, или блеют овцами, воют волками, шипят змеями.

Где самодержцы царств, виденных пророком Даниилом в видении?[393] Где Навуходоносор, провозгласивший себя богом, и где его золотое царство Вавилонское?[394] Где серебряное царство Персидское с царями Дарием, Киром и Ксерксом?[395] Где медное царство Александра Македонского?[396] И где Римское царство[397] из железа и глины со всеми кесарями римскими, вскормленными волчицей[398]? Из их мертвых черепов можно было бы составить гору высотой с Арарат.

Где богдыханы китайские, в шелка облачавшиеся и по шелкам ходившие? Где их мудрые мандарины[399] с множеством своих книг и умельцы их с изумительными рукотворениями своими? Где микадо японские, сыны неба, и где их славные самураи? Где страшные Тимуры[400] со своими монгольскими армиями, будоражившими, как вихрь, всю Азию и Европу? Ковер из пыли накрыл их всех, и по этому ковру лишь погонщик изредка пройдет, погоняя верблюдов, проклиная пыль, застилающую ему глаза, и думая единственно о том, где бы ему найти еды для себя и для своих верблюдов.

Что стало с богатым Крезом, царем Лидийским?[401] Что с искусными Микенами?[402] Что с пресыщенным Содомом?[403] Что с Атлантидой?[404] Что с пребогатым Тиром?[405] И с Финикией, царицей моря[406], и ее храбрым полководцем Ганнибалом?[407] И со столькими царями моавскими[408] и ханаанскими?[409] Кудесник ада, возведя их до наивысших призрачных высот и насладившись тем, как они ему кланяются, насмеялся под конец над трупами их и понесся плести, как паук, свои сети для новых жертв.

Все такие царства – все, не одно – предложил искуситель Спасителю мира при условии, что Он поклонится ему. И Спаситель отверг это. А на вопрос слуги того же самого искусителя, Понтия Пилата, царь ли Он, ответил: Царство Мое не от мира сего[410].

Счастье наше и спасение в том, что Сын Божий, во-первых, отказался принять от противника Божиего все преходящие царства земные и обманчивую славу их; во-вторых, что убежал, когда евреи хотели поставить Его царем своей страны, и, в-третьих, что дал этот ответ Пилату: Царство Мое не от мира сего.

Что было бы с Ним и что с нами, если бы Он, скажем, стал царем всех царств земных? В течение краткого века человеческого был бы Он знаменитее Навуходоносора и сильнее Александра, а по смерти тело Его рассыпалось бы в прах, а душа оказалась бы в аду. От Него остался бы лишь один пустой звук, точно так же, как от других царей, вассалов князя ада, бывших до Него.

Или, скажем, если бы Христос стал царем страны Иудейской. Был бы Он, вероятно, богаче Соломона[411], но недолговечным, как и Соломон; время иссушило бы Его, как иссушает лилии полевые, а после Него взошли бы на Его престол какие-нибудь упрямцы, вроде Ровоама[412], или конюхи, вроде Иеровоама, и раздробили бы Его царство и обездолили бы народ.

А что было бы с нами? Мы, как индийцы, обожали бы полчища божественных триад, разделенных в себе, поклонялись бы змеям и, пребывая в крайнем отчаянии, жаждали бы небытия, нирваны. Или, как евреи, до сих пор провозглашали бы то одного, то другого шарлатана мессией и снова ждали бы прихода мессии, причем не прореченного и всечеловеческого Мессии, а какого-нибудь разбойника с ятаганом[413], который только евреям был бы на пользу, а всем остальным народам в погибель. В обоих случаях мы сегодня пребывали бы во мраке, будь то мрак индийский или мрак еврейский.

Мы же услаждаемся между тем в свете неслыханном и неописуемом. Ведь мы чада света, а не тьмы. Признали мы и приняли подлинного Мессию, бессмертного Царя царей и Господа господ, Чьему Царству не будет конца, по свидетельству пророков и Ангелов Божиих[414], каковое свидетельство подтверждает и историческая действительность в последние двадцать веков, ибо Он и ныне жив и царствует, и Его благословенное Царство непрестанно ширится и множится. Оно уже настолько увеличилось, что стало многочисленнее всех царств на земле. Однако его не видно, поскольку оно находится в духовном мире: ведь оно Царство Небесное, а не земное. А начаток человеческий этого Царства был весьма скромным, таким, что Иисус должен был ободрять его: Не бойся, малое стадО! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство (Лк. 12, 32).

Царство это не достигается без труда и без усилий: Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12). Наибольший труд и усилие взял на Себя Сам Господь Иисус в возвещении людям Царства Небесного: И ходил Иисус по всей Галилее, уча… и проповедуя Евангелие Царствия[415]. Что для людей может быть отраднее, чем Радостная Весть о Царстве, причем о Царстве благословенном и вечном?

Ищите же прежде Царства Божия; все остальное приложится вам[416], то есть просите у Царя Небесного прежде всего то, что больше всего и важнее всего и что Царь готов вам дать: просите быть наследниками Царства и царевичами, а о пище, питии и одежде не заботьтесь, как делают это язычники. Ведь язычники заботятся об этом второстепенном потому, что не знают главного; борются за царство земное, ибо не знают Царства Небесного; служат нечистому, подобно черным рабам, за корку хлеба или за рожки, которыми питаются свиньи, ибо у них помрачено зрение для вИдения Отца Небесного, Отца света.

И, когда Богу молитесь, не забывайте просить Царства: да придет Царствие Твое[417]. Приидет Царство – приидет и Царь; приидет и вселится в вас Триединый Бог – Отец, и Сын, и Дух Святый. И если благословенно Царство, которое на небесах, то будет благословенно царство и внутри вас. И сердца ваши будут исполнены истины, света и радости, ибо вы поймете, зачем человек живет; воистину поймете отчетливо цель и смысл жизни.

Путники должны выполнять указания своего проводника, иначе собьются с пути и погибнут. Особенно неукоснительно следует им исполнять все указания Проводника, от самых главных до самых мелких, на тесном пути, ведущем в вечную жизнь в Царствии Небесном. Сказал Господь: кто сотворит (все, и самые маленькие заповеди) и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном (Мф. 5, 19). В одной этой фразе выражены два принципа: всякий путник должен сам исполнить заповеди Христовы – первый принцип, научить своих спутников, как идти правым путем, – второй. Только так смогут все путники достичь желанной цели – благословенного Царства Небесного. Ведь путь этот тесен и опасен, а по обеим сторонам его – соблазны и сети антихристовы.

Последователь Христов должен тщательно оберегать себя от всяких соблазнов, которыми злой дух желает совратить человека с правого пути. Потому Господь строго предостерегает нас, говоря: Если глаз твой соблазняет тебя, вырви его: лучше тебе с одним глазом войти в Царствие Божие, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную (Мк. 9, 47). Так нищий Лазарь, весь покрытый язвами, вошел в Царство Небесное, в то время как здоровый и откормленный богач был брошен в адское пекло[418].

Всякая потеря в этом мире ради Царства Небесного означает стократное возмещение там, где уже нельзя будет потерять воздаяния. Сказал Господь: нет никого, кто оставил бы дом, или родителей, или братьев, или сестер, или жену, или детей для Царствия Божия, и не получил бы гораздо более в сие время, и в век будущий жизни вечной (Лк. 18, 29), ибо Бог благословит его любовь к Себе и жертву, и многие удостоятся Царства Небесного и будут спасены. Таким образом, он получит и на этом, и на том свете больше, чем оставил. Духовное приобретение во много крат возмещает телесные потери. Ущемленный материально ради Христа будет духовно вознагражден, ибо кто за Христом идет и Ему служит, может в конце пути получить только вознаграждение, причем богатое-пребогатое, которое никогда не отнимется у него.

Но прежде всего в шествовании по пути вслед за Христом требуется вера. Чтобы продвигаться по любому неизвестному пути, требуется вера и доверие к проводнику или перевозчику, даже если они незнакомые нам люди. Без веры и доверия нельзя было бы пройти неведомыми путями. Менее всего возможно шествование в Царство Небесное без веры и доверия ко Христу – единственному Проводнику, знающему дорогу. Это очевидно для всякого. И ничего нет очевиднее этого, ибо каждодневно подтверждается опытом. И именно этого, самого очевидного для всякого, кто когда-нибудь где-нибудь путешествовал, требует Иисус от Своих последователей строго и безоговорочно. Он требует, чтобы все, кто хочет за Ним идти, имели детскую веру в Него. Не веру как итог старческого резонерствования, расчетов и выкладок, прибавлений и вычитаний, а абсолютную веру и полное доверие, какое испытывают дети к своим родителям.

Потому сказал Иисус ученикам Своим, бородатым рыбакам, воспрещавшим детям подходить к Учителю: пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие[419]. И затем еще сильнее подчеркивает: Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него (Мк. 10, 15; Лк. 18, 17). Другими словами: кто не верует Свидетелю Небесному, Проводнику в Царство Небесное, как дитя своему родителю, без сомнений и размышлений, тот не войдет в Царство Небесное. Ведь нет другого пути спасения, кроме веры в Него. А другого пути спасения нет потому, что нет, не было и быть не может другого проводника, который пришел бы из Царства Небесного, чтобы нас в Царство Небесное провести. Блаженны те, кто поверил Сыну Божиему и пошел за Ним. За две тысячи лет они наполнили райские обители, и мало остается еще ненаполненных.

Но Индия все еще твердит: «Не вера, а знание. Не Евангелие, а Веданта». И все языческие народы повторяют слова Индии: «Не вера, а знание».

И сатана, противник Христов, день и ночь вопит на всех языческих наречиях и во всех оязыченных университетах: «Не вера, а знание!». А это знание, это индийское жнани, не означает ничего иного, кроме нивелирования добра и зла и равноправия Брамы и Шивы, Бога и диавола. Здесь подтверждаются слова Господа, через пророка Иезекииля сказанные о язычниках: не отделяют святаго от несвятаго и не указывают различия между нечистым и чистым (Иез. 22, 26).

Это все равно как если бы слепой посреди дороги сказал зрячему поводырю своему:

– Ты не нужен мне. Уходи от меня. Я буду своей палкой тыкать и сам найду дорогу.

– Но я вижу дорогу, а ты не видишь. Я ходил этой дорогой, а ты нет. Возьми мою руку и спокойно иди со мной. Верь мне.

– Уходи, не нужен ты мне. Палка более надежный поводырь для меня, чем ты. Ощупывание пути скорее приведет меня к цели, чем вера в тебя.

– Но на дороге встречаются разбойники и обманщики, они схватят тебя и уведут на ложный путь. Потому иди за мной.

Но слепец настаивает на своем и отгоняет поводыря:

– Уходи от меня, ощупывание дороги приведет меня быстрее и надежнее в мой город, чем твои глаза.

Языческие народы щупают своей тростью, не видя, что эту трость держит в руке злой дух, а христианские народы свободно следуют за своим Поводырем, Господом Иисусом Христом, с полной верой и детским доверием к Нему. А Он испытывает любовь к тем, кто следует за Ним с верой,– невиданную на земной планете любовь, доказанную крайним унижением и муками на Кресте.

Христос сказал, что принес меч, чтобы разделить[420]. И разделил ослепленный мир. Одни слепцы, с верой в Него, пошли за Ним, своим Проводником. А другие слепцы, с верой в свою тросточку больше, чем во Христа, остались, чтобы тросточкой стучать и ощупывать незнакомый путь, без Поводыря.

Высокие кровли

Видел ли ты, Феодул, снежные Гималаи? Видел ли белоглавый Олимп? И видел ли вечно зеленую Святую Гору Афонскую? Гималаи выше всего, Олимп ниже, Святая Гора самая низкая. Но все эти три горы представляют самые высокие уровни, до которых дух человеческий от сотворения мира до сих пор смог подняться. В первых двух случаях смог подняться собственными усилиями и обманом чувств бесовским, а в третьем – силою Христа, вселенского Мессии, Сына Божия. Гималаи – самые высокие горы на земной планете. И дух человеческий в землях гималайских, в Индии и на Тибете, поднимался до предельных высот, достигнутых собственными усилиями. Олимп намного ниже и представляет куда более низкий уровень, до которого поднялся дух языческого эллинства. Вечно зеленая Святая Гора Афонская ниже их обоих, но представляет наивысшую духовную ступень на всей земле и за всю историю мира, до которой не дух человеческий сам себя поднимал, а явившийся и воплотившийся Бог его вознес. И явившийся и воплотившийся Бог изрек Свой суд о высотах человеческих, говоря: что высоко у людей, тО мерзость пред Богом (Лк. 16, 15).

Разве Гималаи и Олимп – мерзость пред Богом? Да, мерзость пред Богом. Но не мерзость из-за своей физической высоты. Один и Тот же Творец сотворил и Гималаи, и Олимп и обе эти выси украсил благолепием несказанным: лесами и цветами, родниками и ручьями, жуткими ущельями и пропастями, пугающим грохотом водопадов и беззвучной тишиной пещер, умиротворяющими равнинами и лугами, всяческими зверями и разноцветными птицами, а вершины этих гор покрыл выразительно молчащим вечным снегом. Красота и таинственность, превосходящие и слово, и мысль.

И все же эти две высоты – мерзость пред Сотворившим их. Из-за кого? Из-за людей. Из-за чего? Из-за того, чтО люди с этими высотами сотворили. Гималаи – оплот язычества азиатского, а Олимп – оплот язычества европейского. Из-за него обе эти дивные высоты стали мерзостью пред Господом. Ведь если храм Соломонов, одно из семи чудес света и главное святилище имени Божия, стал мерзостью и потребовалось его разорение, то как же могут не стать для Него мерзостью обе эти физические высоты, на которых выгравировано самое большое унижение для Него, Бога и Творца этих высот? Самые высокие высоты людские, самое низкое унижение Божие. И в Ханаане – как и повсюду – язычники убегали на физические, природные высоты, чтобы служить идолам своим. На них равнялся и соблазненный Израиль. Потому все пророки возглашали прещение Божие: Разорю высоты![421]

Если ты спросишь меня, Феодул, как эти высоты земные, Гималаи и Олимп, были использованы для унижения Бога, Единого и Живого, я отвечу тебе двумя словами: заблуждениями и пессимизмом.

Известен и даже знаменит пессимизм индийский. А пессимизм знаменует отчаяние человека и человечества. Индия – матерь пессимизма, потому что она главная твердыня язычества. Эллада точно такой же оплот пессимизма на другом краю земли, хотя ее пессимизм европейские толкователи, по причине ее более симметричного и ясного, чем индийское, искусства, и преподносили как оптимизм. В действительности же как Индия, так и Эллада, и вообще все языческие страны, всюду и всегда до Пришествия Христа и без Христа являют отчаяние человечества, бесцельность настоящей жизни и безнадежность жизни будущей.

Гималаи представляют усилие людей освободиться от жизни – всякой жизни, и нынешней, и будущей, – уничтожить желание жизни, чтобы как-нибудь перейти в небытие, в нежизнь, в нирвану. Олимп представляет комедию выдуманных богов – комедиантство в кругу богов и паясничанье богов перед людьми и людей перед богами.

В гималайских пещерах уединялись отшельники, йоги, тысячами и тысячами в течение многих веков, чтобы суровым воздержанием от всего, неслыханной аскезой и самоистязанием убить в себе и наималейшее желание жизни, а после смерти перестать рождаться, появляться в новых телах и перейти в нирвану. Заточившись в пещерах природных или в сделанных ими келиях, заживо похоронив себя в них, они денно и нощно повторяли таинственное слово «аум – ом, ом», значение которого и они сами не знали, и никто не знает до сих пор. В своих замурованных пещерах или глухих келиях они оставляли лишь небольшое отверстие, через которое можно было бы принять горсточку риса, если бы им кто-нибудь из милосердия принес его и протянул. Им было все равно, удлинится их жизнь или сократится. Годами и десятилетиями они так мучились. Земную жизнь они считали несчастьем, от которого нужно как можно скорее избавиться, а на будущую лучшую жизнь они не надеялись. Цель всех гималайских аскетов (и тибетских, и индийских, и буддийских, и ведантистских) была одна – освободиться от жизни, и настоящей, и будущей, вообще от жизни как зла. Ведь жизнь – это зло, и все усилия разумного человека должны быть направлены к одной цели – к освобождению от нее.

– Да,– отвечают эти чудные и стойкие аскеты-самомучители.

– Значит, нет Бога, способного спасти людей от этой жизни и ввести в лучшую жизнь?

– Нет,– продолжают повторять миллионы иссохших скелетов, пока дыхание и речь еще живы в них,– ведь и боги несчастны, как люди. Аум, ом, ом.

Кто такой ом? Никто. Что такое ом? Ничто. Вечное ничто и вечную смерть вдохнули в себя и еще сейчас вдыхают миллионы человеческих существ лучшей расы на свете, для того чтобы и им самим стать вечным ничто и вечной смертью; одним словом – достичь нирваны.

На Олимпе не так. В то время как Гималаи представляют мрачный трагизм человеческого надрыва без Бога и, естественно, без цели, Олимп представляет, лучше сказать представлял, шарлатанскую комедию людей и богов – и снова без истинного и единственного Бога. На Олимпе нет аскезы. Языческая Эллада не знала аскезы. Ни поста, ни самоистязания, ни пещерного отшельничества нет в ее теогонии[422] и философии. За исключением заимствованного из Индии через Египет пифагореизма[423], Древняя Греция не знала ни об аскетизме, ни о метемпсихозе (переселении души из тела в тело). У нее фактически все чувственно и потому поверхностно, водевильно; всё, кроме славных трагиков ее[424]. Она похожа на подмастерье Индии-ремесленника. Однако сущностные отличия языческой Индии также и ее отличия: сонм божеств, лишенный внутреннего единства и света; обоготворение змей в Дельфах[425] (ибо нигде не бывает многобожия без змей); отношение ко всем богам как к врагам людей, трюкачам, вытворяющим свои фокусы над людьми; приношение жертв всем богам, и самым хорошим, и самым плохим, с целью защиты от зла и сохранения своей жизни. Все эти жертвы богам не жертвы любви, а подкуп и выкупление себя. Пессимизм во взгляде на загробную жизнь, которая, правда, существует, но которая сквернее собачьей жизни на земле, ибо она мрак, тоска и отчаяние в гадесе. Сократ[426] и Платон[427] нимало не привнесли света в этот сумрак эллинского язычества, но даже сами на деле поддались ему. Но именно благодаря эллинскому столь поверхностному, несерьезному вИдению и богов, и людей греки оказались более способными к принятию Христова Откровения о Царстве Небесном. И принимали его легче и быстрее, чем их языческая матерь Индия. И Бог благословил их больше всех других народов тем, что на их языке, на языке греческом, а не на еврейском или каком-либо другом были возвещены миру Пришествие Сына Божия и Его Радостная Весть о Царстве и жизни вечной[428].

Посмотри сюда, Феодул, на эту зеленую Гору Афонскую. Картина необычайная. История пречудная. При физическом сравнении с языческими высотами Афон оказывается меньше половины высокого Олимпа и меньше седьмой части еще более высоких Гималаев. Духовно же сравниваемый с тем, что представляют собой Олимп и Гималаи, Афон настолько выше их обоих, насколько свод небесный выше земли. Вернее, здесь не может быть никакого сравнения. Он высокая кровля, превосшедшая все кровли. Почему?

Первое, благодаря принятой и усвоенной им истине, открытой миру Мессией, Сыном Божиим. Нигде в мире истина Божия, записанная в Священном Писании и разъясненная в Предании святыми людьми Божиими, так точно и скрупулезно не оберегалась и не сохранилась до наших дней, как на Святой Горе Афонской. А Святой Афон – продолжение и неувядающий расцвет православного монашества после истощения монашества среди песков египетских и камней палестинских.

Второе, благодаря пониманию Царства Небесного как реальности, существующей внутри телесного человека, а не только на небесах Божиих, на высоких кровлях Божиих. По слову Господню: не придет Царствие Божие приметным образом. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17, 20, 21). В этом святогорцы полагают центр тяжести всего Евангелия, Радостной Вести Христовой. Если оно в нас, то мы должны его разыскать, как человек, раскапывающий сокровище, скрытое на поле[429], как женщина, нашедшая потерянную драхму[430], как рыбак, отделяющий хороших рыб в неводе от плохих[431], как сеятель, очищающий пшеницу от плевел[432], как купец, ищущий сверкающего жемчуга и неуспокаивающийся, пока не найдет его[433], как хозяйка, заквашивающая дрожжами три квашни муки и ожидающая, пока не вскиснет все[434].

Три квашни муки – почему три? Потому, что троичность в душе человеческой – троичность ума, чувства и воли – это образ и икона троичности Троичного Бога во единстве. Святый Дух – это дрожжи, которые могут и хотят заквасить все эти три силы души человеческой и оплодотворить их, чтобы они возрастали, как горчичное зерно[435], и соединить их так, чтобы они составили одно – единство нераздельное и неслиянное. Как это чудесно и дивно! Невыразимо чудесно и дивно! Это Царство, не разделенное внутри себя, которое должно погибнуть[436], а одним Духом соединенное и одной любовью утвержденное. И оно не царство отчаяния, а Царство радости. Радуйтесь и веселитесь, повторяли Спаситель и апостолы много-много раз[437]. Это не царство смерти, а Царство жизни. Не есть оно и царство небытия нирваны и мрачного гадеса, а Царство бессмертной любви и света.

Только в этом Царстве нет места змее. Запомни это, Феодул. Нет служения и Богу, и маммоне; нет моления и Браме, и Шиве; нет равноправия света и тьмы, добра и зла. Нет тут взаиморасчетов с вымышленными бесчисленными божествами олимпийскими. Одним словом, нет концессий[438] непоминаемому ни на миллиметр, ни на атом. В этом Царстве есть только свет без тьмы, только пшеница без плевел, только золото без глины, только жемчуг без гальки, только радость без печали, только жизнь без смерти, только один-единственный Бог Господь, Троичный во единстве и Единый в троичном пламени любви – Отец, Сын и Дух Святый. Аминь.

Третье, благодаря светлой аскезе, то есть целесообразному подвижничеству, осмысленному и понятному для всякого человека. В этом Святая Гора бесконечно превосходит высоты Гималаев.

«Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго» или сокращенно: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя»,– эти слова произносят денно и нощно монахи христианские на Святой Горе. Это их самая краткая и самая насыщенная молитва. Краткая и ясная для всякого. Она не требует ни особых толкований, ни мудрствований, как требует того выцветшее от времени слово «аум, ом, ом». В этой святогорской молитве выражены три реалии, отсутствующие в индийском слове «ом». Первая: человек грешен и бессилен спасти себя сам; вторая: Спасителем признается Господь Иисус Христос, Сын Божий, Мессия; третья: Он призывается, чтобы помиловать и спасти нас.

Но с этой молитвой сопрягаются и личные усилие и подвиг. Ведь задача грандиозна. Задача не в эллинской программе отвоевания человеком у немилосердных богов как можно более долгой жизни в довольстве здесь, на земле, и не в программе гималайских йогов уничтожения человеком в себе даже ростка желания какой бы то ни было жизни вообще,– а в том, чтобы этой своей жизнью на земле заслужить вечную жизнь в Царстве Небесном.

Кратко сказать, задача всех подвигов святогорцев в том, чтобы сбросить с себя ветхую душу и облачиться в новую[439]. По страшному, но истинному слову Христову: Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее (Мф. 10, 39; у Луки [17, 33]: оживит ее). Душа человеческая важнее целого мира (это и Веданта на свой манер признаёт), ибо какая польза человеку, говорит Иисус, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою? (Мф. 16, 26).

Но это не относится ко всякой душе: это не относится к одряхлевшей и в самой себе разделившейся душе. Это не относится к душе, впустившей в себя ссорящуюся триаду индийскую – Вишну, Брахму и Шиву. Это не относится к душе, в которой все три квашни не заквашены одними и теми же дрожжами, то есть Духом Божиим Святым, и в которой не отражается трОичное единство Отца, Сына и Святаго Духа, а, наоборот, ум направлен против сердца, сердце против разума и воля против одного или другого или против обоих вместе. Ведь такая душа, как и всякий разделившийся дом, обречена на погибель. Потому о такой душе нельзя сказать, что она имеет ценность бОльшую, чем весь мир. Погрязшая во зле мира, такая душа должна разделить судьбу мира и погибнуть. Важнее же мира душа, обновленная Крещением во имя Троичного Божества и уединенная в себе навсегда Духом Божиим ради Царства Небесного и жизни вечной. Это обновление подобно новому рождению или погублению ветхой души и стяжанию новой, по словам Спасителя.

Сердце – это высокая кровля существа человеческого, превысшая Гималаев и Олимпа, да и Афона тоже. Сердце человеческое есть Святой Сион, или Святая Гора Божия. Это ощутил ветхозаветный пророк и потому молился Богу: Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня (Пс. 50, 12). А Спаситель освещает горящим факелом тайну сердца, говоря: Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят[440]. В сердце вИдение Бога, в сердце любовь, в сердце и мудрость, и сила, и жизнь. Сердце – место встречи человека с Богом. Но только чистое сердце. Великая и вечная Небесная Троиченость во единстве видит Себя в зеркале малой троичности души человеческой, то есть снова в сердце. Святой Петр апостол говорит о сокровенном сердца человеке[441], [442]. Человек добра и человек зла – оба имеют сердце своим исходным пунктом и твердыней, будь то на добро или на зло. Сам Господь говорит о злом сердце, что из него исходит все, что оскверняет человека[443]. Злое сердце знаменует разделенную душу, разделенная же душа – разделенного и в самом себе рассоренного человека. В мрак злого и нечистого сердца Бог не входит, и нельзя в таком сердце увидеть Бога. Неудивительно, что люди злого сердца отрицают Бога. От тьмы зла Бог удаляется, и в эту тьму вселяется вместо Бога противник Божий, как это случилось с Иудой-предателем[444].

Вся аскеза святогорцев направлена к одной цели – очистить свое сердце и создать из него обитель Живаго и Трисвятаго Бога. Эта аскеза отнюдь не легка, но она не пессимистична, а оптимистична, светла, исполнена надежды, радостна, целенаправленна: совершается ради жизни, а не против жизни и ради светлого рая, а не мрачного гадеса. Православный монах, как, впрочем, и всякий христианин – каждый в меру своих сил, трудится и усиливается, чтобы удостоиться звания чада Божиего, чтобы, как таковое, неся Царство Небесное в себе, войти по смерти в вечное и превеликое Царство Небесное Христа Бога нашего; войти в небесный сонм бесчисленных народов Божиих и воинств ангельских, подняться на высокие кровли духовного света, где праведники сияют, как солнце, в Царстве Отца их (ср.: Мф. 13, 43).

А сейчас, Феодул, опустим и я, и ты ум свой в сердца свои и вместе с монахами святогорскими, тысячами и тысячами их, произнесем и повторим тысячелетнюю молитву Святой Горы, Богородичной державы:

Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!

Просветленная тайна

Тайна смерти[445] испокон веков была для людей более непостижимой, чем тайна жизни. Должно быть, потому, что людям казалось, будто они лучше понимают жизнь, чем смерть. В одном были согласны все народы на земле – как культурные, так и дикари, а именно: со смертью тЕла не умирает та таинственная сущность, пребывавшая в теле, что называлась душой или духом; та, что была на время повенчана с телом и давала телу жизнь и движение.

Что бывает с этой таинственной сущностью после смерти телесной? Когда тело умрет и разложится, что бывает с душой человеческой?

Душа продолжает жить – как-то и где-то. Человечество всей нашей планеты всегда было единомысленно в том, что душа продолжает жить, но не было единогласно в том, как и где она живет.

Начнем, Феодул, снова с Индии, с этой расовой колыбели человечества. Как мы уже говорили, Индия в этом вопросе всегда питалась своими теориями, своими заблуждениями. По смерти тЕла душа человеческая, будучи неумершим существом, ищет другого тела, человеческого или животного, сходного ей по карме, по поступкам, чтобы вселиться в него и продолжить свое существование. Эта теория, именно в силу своей простоты и кажущейся этичности, настолько была укоренена в индийской философии, что даже Будда не пытался ее оспаривать. Ничего Гаутама Будда не добавил к преветхому индийскому верованию, записанному в Веданте и сохранившемуся в народном предании, кроме одного только метода освобождения души от жизни вообще и перехода в нежизнь, в безотрадность, в нирвану.

Этот метод есть метод преизнурительной аскезы, каковой мир нигде не зафиксировал и не отметил. Освободиться от этого живого тела – есть ли что более легкое? Один комар в состоянии убить тело. Но освободиться от живой души – самая тяжелая задача, некогда поставленная человечеством перед собой с помощью Индии. Будда верил в то, что он решил эту задачу. Мы в это не верим. Мы не считаем, что эту задачу нужно решать, поскольку постановка ее не обоснована. Не существует переселения душ из тела в тело и, соответственно, не существует и поставленной задачи. Но для нас не самое важное, как Индия через своих мудрецов ведантистских и буддистских решала эту задачу, то есть как можно поставить предел переселению душ, метемпсихозу; для нас важнее то, что тысячи и тысячи миллионов индийцев в течение веков верили, да и сегодня верят,– а эту веру они называют знанием, жнани,– что душа человеческая живет после смерти тела. И только. И еще: существование ее прискорбно и жалко, вселяется ли она в тело махараджи или в тело обезьяны. Всегда скорбь и жалость.

Отправимся теперь, Феодул, в Египет и посмотрим на пирамиды фараонов, храмы, гробницы и саркофаги от дельты Мемфиса до Карнака, вдоль и поперек этой страны, где река Нил значила столько же, сколько великое божество, а крокодилы нильские – едва ли меньше. О чем говорит нам в двадцатом веке эта культура смерти трех-, четырех- и пятитысячелетней давности? Она говорит о том, что древние египтяне считали тайну смерти большей, чем тайна жизни. Всё, что эта жизнь приносит и уносит, непостоянно и скоротечно, как волны на реке Нил, а то, что смерть принимает под свою таинственную сень, постоянно и прочно. Всю неохватную и внешне величественную культуру египетскую вдохновляла смерть, а не жизнь. Там, где в палящей жаре все быстро расцветает, но так же быстро отцветает и, пожухшее, опадает в бездонную пропасть смерти, там тайна смерти предстала как намного бОльшая, чем тайна жизни. И Египет тоже, как и Индия, веками разгадывал не тайну тела, а тайну души, не тайну жизни, а тайну смерти. Разгадка была такова: человек целиком не умирает со смертью тела, что-то от него остается и продолжает жить и после смерти. И этому «что-то», этому неумершему духу, посвящен был весь труд живых, вся огромная, оригинальная и по-весеннему буйно расцветшая культура.

Древние греки верили в подземный гадес, в тартар[446], где бог Плутон владычествует над духами умерших. Вероятно, это место сумрака, между светом и тьмой, серое и тоскливое, без надежды и радости. Правда, там есть и елисейские поля[447], больше похожие на рассвет, чем на сумерки,– нечто напоминающее Мухаммедов дженнет[448], но менее материальное и более призрачное, чем дженнет. Главное тут в том, что и эллины-язычники тоже верили, что души человеческие не умирают вместе с телом, но живут и по смерти тЕла, хоть и жизнью песьей, по выражению греческих поэтов.

Древние германцы так же верили в ад, но они в мечтах своих из ада сделали вальхаллу[449] – подземные места отдыха и увеселения воинов.

У евреев ад назывался шеОлом. Но в сущности ад и шеол – одно и то же: место тьмы и отчаяния. Только евреи это место так часто не упоминали, в фантазиях своих не воображали и так ярко не описывали, как греки. Ад преисподний упоминается у Моисея (см.: Втор. 32, 22). А псалмопевец от ужаса перед адом вопиет к Богу: Ты не оставишь души моей в аде (Пс. 15, 10). Реальное существование ада подтверждено и Новым Заветом. Сам Господь сказал: создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф. 16, 18). А в видЕнии святого Иоанна Называющий Себя Альфой и Омегой говорит: имею ключи ада и смерти (Откр. 1, 18). Судя по весьма нечастому и бледному упоминанию ада в Ветхом Завете можно заключить, что евреи, в сравнении со всеми другими народами мира, менее всего думали о жизни после смерти. Такими они остались и доныне, за исключением тех, кто крестился во имя Христово.

Духи предков сильнее своих живых потомков, по представлениям великого Китая, Японии и всех народов обеих Америк, так же как и негритянских племен Африки. Смерть имеет власть только над телом, но не над духом человеческим. Только у этих народов и племен местом пребывания душ и духов человеческих считается не подземный ад, а поверхность земли: леса, горы, пещеры, холмы, реки, озера и места вокруг домов, в которых они некогда жили в теле.

Ты плачешь, Феодул милый? Воистину, есть над чем плакать. Положение рода человеческого до Пришествия Христа действительно достойно плача и рыдания. Нигде нет ни одного луча света, ни в этой жизни, ни в той. И трудно сказать, какая жизнь для людей была более отчаянной – эта в теле или та без тела, до смерти или после смерти, на земле или в аду. Какая-то вражья сила, какое-то злое страшилище душило людей в обеих жизнях. И люди по всей земной планете жили под гнетом двух страхов: страха этой жизни в теле и страха жизни души без тела. И все-таки жизнь после смерти, жизнь души без тела, считалась более грозной, чем жизнь до смерти. Поэтому начиная с Адамова изгнания из рая эта планета каждодневно обливалась слезами по умершим; и причитания по умершим заглушали всякую песню и музыку. Да, так продолжалось в течение многих веков, многих тысячелетий. Пока однажды над всеобщим мраком и отчаянием не взошло Солнце Правды.

Наступил рассвет дня Божия, родилось Солнце Правды, озарилась земля, воссиял Мессия Спаситель, засветилось Его явление, вспыхнуло Его слово, засияли Его дела, разгорелся огонь, светоносный и лучезарный, засверкало пламя Его истины и любви, трисолнечное пламя вечной истины и вечной любви, пламя неодолимое, непобедимое и неугасимое. И Радостная Весть стала распространяться с берега Геннисаретского озера из уст в уста, от сердца к сердцу, через параллели и меридианы по всей планете земной. И непрестанно разносится по ней, летит без остановок и передышек. И никакая сила: ни адская, ни земная – не могла остановить и оборвать ее вот уже две тысячи лет, не могла и не сможет, ибо мир был пресыщен горем, пресыщен безотрадными вестями. О чем говорит Радостная Весть Христова?– О Царстве, и только о Царстве.

Не о царстве земном. Что такое все царства земные? Святой Венедикт[450] видел в мгновенном видении все царства земные, словно в зеркале, словно точку. И кого из смертных сделало счастливым обладание царствами земными со всем их исчезающим богатством и достойной смеха славой? Если известно, что все тела рассыпаются в прах, а души проваливаются в мрачный ад, какую радость мог бы возвестить людям какой-нибудь «мессия», захотевший устроить новое царство земное? Никакую. Таких мессий было полно до истинного Мессии, но ни один из них не сказал: Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах[451].

Где небеса? Мир знал только о подземном аде, о скорбном шеоле, в котором души продолжают жить, точнее существовать, без самой малейшей радости и веселия. И боги языческого мира обитают не на небесах, но или в аду, или на горах, в водах и в облаках. Они лишь настолько считались счастливее людей, что могли, будто бы, подняться из ада по собственной воле на землю, в воздух, на свет этого физического мира. Одни лишь ветхозаветные пророки были удостоены узреть в видЕниях живые небеса с Господом Богом и воинствами ангельскими. Однако эти величественные и живые небеса Божии были предназначены только для Бога Саваофа и Его бестелесных и бесчисленных воинств, но никак не для людей. Каких там людей! Пророки лишались сил от страха и, как Даниил и Иезекииль, падали на землю при одном только виде небесного света и славы Господней[452]. А великий Исаия, увидев небеса, горько заплакал от страха: горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами,– и вот, Царя Господа видел своими глазами (ср.: Ис. 6, 5).

– Не для людей этот свет, он далек от них,– думали пророки-тайнозрители.– Люди – нечистые существа, для них существуют земля и шеол, а никак не небеса.

– Для вас, для вас! Этот небесный свет, эти слава и свет, эти красота и благолепие, виденные праведными пророками в видЕниях,– все это и для людей тоже. Это Царство Отца Моего, оттуда Я спустился на землю, чтобы людей ввести именно в это Царство. У Меня ключи от небес и от ада[453], и, кого хочу, Я вознесу с земли, изведу из ада и введу в это Небесное Царство.

Это новый язык, новая действительность, новое откровение, невиданное и неслыханное. Торжество свадебное, духовное упоение, неизвестное со времен Адама. Бог явился посреди людей – не какой-нибудь из сотен передравшихся богов индийских, не какой-нибудь из сотен скотоподобных богов египетских, не какой-нибудь из «великих духов» китайских и мексиканских, не кто-нибудь из развратной шайки олимпийской,– но именно Тот, Кто только и имеет право называться Богом, Тот, Кто есть истинный Бог.

ЧтО Господь Иисус конкретно открыл и сделал явным для отчаявшихся обитателей земли Своим благовестием о Царстве Небесном?

Первое, что существует только один Бог, Который на небесах и Который есть Отец. Само это слово – Отец – прогоняет страх, останавливает слезы, развеивает заблуждения, разгоняет тьму и вселяет радость в исстрадавшиеся сердца человеческие. Отец ваш Небесный[454], – так говорит единственный, Единородный Сын Отца Небесного людям, отпавшим от Отца, забывшим Отца, ставшим рабами бесов и погрузившимся в кромешную тьму. Плачь, земля, от радости! И вы, люди всех рас и имен на земной планете, веками плакавшие от горя, плачьте ныне от радости. Блаженны плачущие от радости, услышавшие слово Отчее, ибо они утешатся. Отец их утешит, Отец Мой, говорит Сын Божий, и Отец ваш Небесный. Отец света и всякого утешения. Низвергайтесь, ложные пантеоны языческие! Заползайте, змеи, в свои норы! Расступайся, тьма, перед лицом света! Воскликни Господу, вся земля, воспой песнь имени Его![455] Покайтесь, люди, ибо приблизилось Царство Небесное[456]. Стекайтесь, чтобы войти в это Царство жизни и радости. Тайна Божия прояснилась. Нет многих богов, есть только один Бог. И этот Бог – Отец, а не тиран; Бог любви, а не злобы.

Второе: существует только один Сын Божий, Единородный, рожденный от Бога Отца в вечности; а если в вечности, то не спрашивается когда: ведь вечность не имеет времени. Так возлюбил Бог Отец людей, что послал Сына Своего Единородного в мир, чтобы Он спас мир, послал Его тогда, когда уже было близко скончание времен. И явился Бог, Сын Божий, в Личности Иисуса Христа, рожденного по плоти от Пречистой Девы Марии, чтобы Он, как человек, пожил среди людей, чтобы из любви к людям взял на Себя всю горечь этой жизни и все страдания, чтобы этим явить и доказать Свою любовь к людям и разжечь любовь людей к Себе и Отцу Своему. Явился Иисус Мессия не как вельможа или император, окруженный телохранителями, а как Феодул, как слуга Божий, чтобы показать людям пример того, как любовь должна служить Богу и людям. Ведь любовь доказывается только служением и страданиями, преданием себя даже на смерть за возлюбленного. Любовь Отца к людям открылась и через любовь Сына к людям. Благодаря этой любви Человек Иисус Христос, посредник между Богом Отцом и людьми, стал единственной дверью, через которую можно прийти к Отцу и войти в Царство Небесное. В Царство Небесное может войти только тот, кто верует в Сына Божия, Господа Иисуса Христа. Вот двери отворенные. Вот просветленная тайна. Да бегут в преисподнюю Шива, Гор и Плутон – в свое настоящее обиталище. Радуйся, земля. Пробудись, Индия. Запевай, Египет. Танцуйте, китайцы и тибетцы. Веселитесь, чернокожие и краснокожие. Христос смотрит не на цвет кожи, а на любовь в сердце вашем и на веру и доверие ваше к Нему, единственному Спасителю вашему.

Третье: Христос возвестил всыновление, то есть Он объявил прием в сыновья и дочери Божии для всех, кто этого хочет. Не принуждает. Не насилует. Принуждение и насилие – особенность гималайских и олимпийских бесов, а не Отца света и не Христа, Сына Божия, Феодула, слугИ[457] Отца Небесного, Мессии. Так-то и так-то поступайте, да будете сынами Отца вашего Небесного[458].

Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд[459].

И будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым[460].

Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни[461].

Отец весь суд отдал Сыну[462]. Ведь Отец и Сын суть одно[463].

Дабы все чтили Сына, как чтут Отца[464]. Ведь Отец и Сын суть одно.

Да прославится Отец в Сыне[465] . Ведь Отец и Сын суть одно.

В Царстве Божием – там будете названы сынами Бога живаго (ср.: Рим. 9, 26).

Все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса, говорит апостол Павел (Гал. 3, 26).

Четвертое: Господь Иисус Христос, Сын Божий, ниспослал Духа Святаго последователям Своим, Духа истины и Утешителя, Которого мир не знал. Он Бог Дух Святый, Который от Отца исходит и через Сына подается людям. Единосущный Отцу и Сыну, Дух Святый все очищает, все освящает, все осветляет и просвещает, все соединяет, все укрепляет, и ободряет, и радует, и обновляет, и изменяет, и всех верующих в Сына готовит в сыновья Царства Небесного. Как Отец и Сын в вечности исполнены Духом Святым, так и все Ангелы на небесах исполнены Им, и так будут исполнены Им и все люди, сыны Царства Небесного. Ведь Дух Отчий действует всё во всем, руководит все к добру, разделяет дары как Сокровище благих, как золотой фонд всяческого добра. Господь есть Дух, а где Дух Господень, там свобода[467], там сила, и единодушие, и братство, и надежда, и любовь, и радость, и песнословие, и слава Божия. Как Отец и Сын в вечности упоены одним Духом Святым, так будут упоены тем же Самым Духом и все сыны Божии, любящие Бога Триединого и желающие стяжать Царство Божие внутри себя и войти в это бессмертное Царство. Святая Троичность во единстве на небе; святая троичность внутри человека; святая троичность в единстве между людьми,– всё для жизни, радости и спасения.

Может ли Индия понять этот язык? Когда же печальные сыны Индии обратятся в сынов Божиих верой в Отца любви, и в Сына света, и в Духа Святаго? Когда же они возопиют ко Господу Иисусу, чтобы Он спас их от кармы и от нирваны: от бремени кармы на плечах и от пустоты нирваны перед глазами? Только Крещение во имя Святой Троицы может сбросить всю карму с них, и только взгляд в открытое Царство Небесное, Царство вечной жизни, может стереть в их сознании бесовское мечтание о какой-то нирване.

Пятое: Господь, Сын Божий, открыл перед людьми и для людей Царство Небесное. От времен праотца Адама это Царство было закрыто для людей. Потому прозорливые пророки, которым дано было видеть небеса Божии, видели на небесах только Бога Саваофа и Ангелов Божиих, но не людей. Ведь начиная с Адама люди отвернулись от Бога и пошли своими путями на поиски истины и счастья. Что они нашли? Самсару, карму, гадес и шеол. И вместо одного истинного Бога нашли тысячи лжебогов. Вместо одной Святой Троичности во единстве нашли несвятую и разъединенную триаду каких-то ставших компаньонами богов. Но нигде не нашли они Бога как милостивого Отца, нигде Сына Божия, страдающего за людей, чтобы соделать их сынами Божиими, нигде не нашли Духа святости, истины и единства и, наконец, нигде не нашли светлого Царства Небесного, Царства жизни и радости, где Ангелы с сынами человеческими ликуют и в радости славословят Создателя и Отца своего.

Знаешь ли, Феодул, кому Спаситель обещал дать ключи от Царства Небесного? Простым людям, рыбакам галилейским, как Он и сказал Петру: и дам тебе ключи Царства Небесного (Мф. 16, 19). И дал ключи от неслыханного и нечаянного Царства Небесного простецам, которые, как дети, целомудренно и сердечно Его приняли, в Него поверили, за Ним пошли и за Него жизнь свою положили. Но не дал эти благословенные ключи ни йогам индийским, ни магам египетским, ни пифиям дельфийским, ни философам греческим, ни богатеям римским, ни мандаринам китайским, ни фарисеям еврейским. Почему? Потому, что они верили в себя, а не в Бога. И потому, что плечами своими заслонили двери Царства Небесного, сами в него не входили и другим не дали войти.

Приукрашенная ложь

Позволь мне, Феодул, позволь мне рассказать тебе нечто из моего детства, нечто личное, хоть и неприятное, что и доныне не может изгладиться из моей памяти. Знаменитая Свято-Ильинская ярмарка в Валеве[468]. В каком-то году я, ребенок, прижавшись к своему старшему родственнику, шел по ярмарке. Великая пестрота ярмарки веселила и удивляла мою детскую душу, раскрытую всему, словно подсолнечник, восхищенно глядящий на солнце. Вдруг мы пришли к большому шатру со столь нарядным входом, что я подумал, будто в нем находится Сам Бог и рай Божий. Резные ворота, украшенные флагами, и разрисованное яркими красками полотно, и зажженные китайские фонарики, и райские птицы намалеванные, и колокольчики позвякивающие, и трубы трубящие, и человек в бархате с золотыми пуговицами, зазывающий людей войти и увидеть невиданное чудо Божие.

– Брось, деточка, они всё лгут,– ответил мне мой дядя. (Мы, сельские, всегда боялись, Феодул, городской лжи и мошенничества. И тем более ультрагородской – ярмарочной!) Но тут нахлынули и другие мои родственники, и мы заплатили и вошли.

Что мы увидели? Гнусность. В большом пустом помещении, полумрачном и неопрятном, стоял тощий теленок с двумя головами. И ничего больше.

Ах, Феодул, мы заплатили бы в десять раз больше, чтобы только этого не видеть.

Но, должно быть, и это было по Божию Промыслу. Не знал я, что это видение когда-нибудь пригодится мне, как точный обрАз огромного языческого мира на протяжении всей истории человечества.

В чьих интересах было показывать это чудовище, это безобразие – теленка с двумя головами? Хозяину теленка и художнику. Хозяин зарабатывал деньги, показывая ненормального теленка, а художник был нанят хозяином, чтобы размалевать и испестрить фасад павильона.

Жрец и художник, Феодул,– главные опоры язычества и главные слуги сатаны во всю историю рода человеческого до Пришествия Христа.

Хочешь ли доказательств? Начнем с Афин, этого оплота западного язычества. Поднимемся на Акрополь[469]. Что ты видишь? Мраморный скелет эллинского язычества. Остатки гнилых зубов лжи, над которыми в бывшем храме Минервы[470] ныне возвышается крест Христов. Руины множества храмов множеству божеств. Какой удивительный материал этот мрамор греческий! Сколь непревзойденны шедевры Фидия[471] и Праксителя[472], высеченные из мрамора, словно вылепленные из белого воска! А лестницы, а статуи богов, а кариатиды, а фризы бога Зевса и Пана[473] и прочих мужских и женских божеств. И хотя все разрушено, все потрескалось, все выщерблено, все мертвее смерти и непонятнее мимолетного сна, но все-таки привлекательно, и глаза не могут наглядеться на все это. Неудивительно, что два дегенерировавших и дехристианизировавшихся европейца – хромой англичанин Байрон[474] и французский поп-расстрига Ренан[475] – пели дифирамбы этому скелету эллинского язычества. Это будут делать и в будущем все, кто смотрит на все телячьими глазами и не знает другого мерила, кроме чувств.

Но это все только украшенный и привлекательный фасад, а что внутри? Это людская, а что такое сами палаты? Ничего, Феодул, ровным счетом ничего. Не только сейчас ничего, но и тогда, в апогее новизны и неведения, ничего. Гнусный теленок с двумя головами! В пустых каменных храмах стояло по одной каменной статуе, перед которой жрец воскурял благовония и собирал деньги, чтобы поделиться с художниками, каменотесами, мастерами и золотильщиками. Это все. Ни света для этой и для той жизни, ни утешения, ни исцеления, ни радости, ни истины, ни здоровья, а более всего нет боголюбия и человеколюбия. В этих каменных зданиях люди примиряли рассерженных богов с помощью денег. Не богов-людей, что куда еще ни шло, а людей-богов. Тут все олимпийские окаменевшие боги стояли друг рядом с другом. Окаменевший стан врагов. А народ приходил, чтобы дать подачку богам и чтобы они оставили его в покое. Под величественными аркадами из белого позолоченного мрамора прогуливались и самые мудрые греки: Сократ, Платон, Аристотель[476] и Перикл[477] – и восхищались скорлупой и, вероятно, гнушались молча ее гнилым ядром. Никогда еще в этом мраморном загоне для звероподобных богов не слышно было сияющего слова истины, пока согбенный Павел-еврей не заговорил перед жрецами, художниками и вельможами афинскими о неведомом Боге и о воскресении мертвых[478]. [479].

Пойдем теперь в Дельфы, самое известное святилище древних греков. Встань на вон тот опрокинутый столб, а я встану на этот. Какое удивительное художество – этот мрамор под нашими ногами! И посмотри, сколько его еще вокруг! Все опрокинуто и разбито. Это строительный материал бывшего знаменитого храма Аполлона[480], оракула дельфийского. Короли и полководцы из Афин и Спарты[481], народ со всех островов греческих и из Азии толпами валил в это святилище, чтобы услышать предсказание о том, что произойдет в будущем. И пророчицы, пифии, сидя на треногом стульчике[482] над паром и в дыму благовоний, прорицали, всегда двусмысленно, что кому принесет будущее. Храм был снаружи чудом, по красоте подобным белому лебедю, но внутри не было ничего, и хуже, чем ничего: в пустом пространстве обитала одна змея[483], заботливо лелеемая! То есть нечто еще более отвратительное, чем двухголовый теленок. К счастью, сейчас эта приукрашенная ложь лежит в руинах и пепле, а вокруг Дельф виднеются маленькие белые церковки, посвященные имени Спасителя мира, Господа Иисуса Христа.

В Ефесе же нельзя найти даже пепла от знаменитого храма Дианы Ефесской. А храм этот был целым и крепким в то время, когда Павел проповедовал Радостную Весть о Царстве Небесном и о Христе Спасителе. И целым, и крепким, и самым знаменитым в Азии, знаменитее даже самого города Ефеса[484]. Но поднялось негодование против Павла и его друзей. Кто же его поднял? Жрецы и художники. Негодующих вдохновлял художник Димитрий, серебряник, делавший серебряные храмы Артемиды и доставлявший художникам немалую прибыль[485]. Он собрал своих мастеров и сказал им: друзья! вы знаете, что от этого ремесла зависит благосостояние наше. Но этот Павел, говорит, совратил весь народ в Асии, говоря, что делаемые руками человеческими не суть боги[486]. «Несчастье! – говорит Димитрий.– Несчастье еще большее, что народ перестанет чтить храм великой богини Артемиды, и испровергнется величие той, которую почитает вся Асия и вселенная»[487]. Это якобы самое большое несчастье. Тогда закричали разъяренные художники и мастера: велика Артемида Ефесская! (ср.: Деян. 19, 28). Так кричали те, которым не было никакого дела до истины: им нужен был прибыток.

Как было в Ефесе, так было и в Сирии, в Бальбеке[488]. Гигантские столбы, величественный храм, резьба, позолота – все дивно для глаз. Но все так же дивно снаружи, как дивна пестрая змея, исполненная яда. А внутри? Внутри стоял огромный вол из меди, который время от времени сильно растапливали, пока он не раскалится, и тогда в него бросали детей в жертву Молоху. Ах, Феодул, представь себе малых невинных детей, чьи Ангелы смотрят на лице Отца Небесного и чьи плотские родители предают их ненасытному огню! Разве ты не видишь, почему благий Иисус заповедал: и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах (Мф. 23, 9)?

Как было в Сирии, так было и в Халдее, в Ассирии, и в земле Ханаанской. Всюду искусные храмы с не-обыкновенными фасадами, разукрашенными дверями, с изваянным бычьим телом и с человеческими головами – с бородатыми головами царей Саргона[489], Ксеркса, Артаксеркса, Навуходоносора, Сарданапала[490], Дария и других. Все украшено и разубрано в одной последовательности, в одном разработанном стиле. Огромный труд, огромные расходы. Но так бес захотел, жрец задумал, художник исполнил, а польщенный царь оплатил. Так снаружи. А внутри – пустота, тщета и отчаяние.

Две коровы из чистого золота – как не удивиться художнику, отлившему и отделавшему подобное? Но, увы, когда царь Иеровоам провозгласил этих двух коров богами, и стал кадить перед ними, и созвал народ, чтобы он им поклонился,– тогда действительно художник вынужден был устыдиться своих дел, по слову праведных пророков Бога Живаго (см.: 3 Цар. 12, 28–33; 13, 1–10).

Что же сказать об искусстве Египта, Индии и всех желтых и цветных народов до самой Мексики? У человека захватывает дух и слова замирают на языке, когда он разглядывает храмы и пирамиды в Египте, вычурные пагоды в Индии, на Цейлоне и Яве, или необыкновенные зонтикообразные храмы китайские, или остатки святилищ и жертвенников мексиканских. Художники нашего времени стоят перед этими творениями рук человеческих просто пораженные ими. Не знают, чему больше удивляться: гигантским ли размерам каменных блоков пирамид, или столь же исполинским столбам-монолитам в храмах, особенно карнакских; или сиянию немеркнущих красок на храмах, на саркофагах и на всякой вещи, посвященной богам; или виртуозному искусству пагод, этих самых древних небоскребов; или же изобилию скульптурных украшений без меры и без счета на этих пагодах.

Глаза современного западника горят от восхищения и изумления перед утонченным и недосягаемым искусством восточных храмов. Но когда он входит в эти храмы, чтобы познакомиться с их содержанием и предназначением, он с вытаращенными глазами и разинутым от ужаса ртом отвращается от увиденного и выбегает. Один великолепный храм в Египте посвящен черному быку Апису[491], второй еще какой-то скотине, третий третьей. В некоторых храмах, как богов, лелеяли волов, в других крокодилов, в третьих сов. В Индии в одной пагоде священные животные – коровы, в другой обезьяны, в третьей змеи. Так продолжается до сих пор. Говорят, что на острове Ява существует самый крупный в мире храм, неописуемо красивое произведение искусства. Этот храм посвящен исключительно змеям, и священники этого храма кормят и холят многочисленных ядовитых змей во дворе храма и в самом храме.

Когда посмотришь на все это, Феодул, и когда поймешь, как сильно способствовали художники укоренению заблуждений в человечестве, я думаю, ты сможешь без большого труда почувствовать некоторое «уважение» к художникам. И сегодня художники то же, чем были всегда. А были они сотрудниками жрецов, жрецы же – орудием того непоминаемого, который громче всего смеется тогда, когда ученые головы с профессорскими очками на носу отрицают его существование.

Святые пророки Божии разражались гневом на художников, состоявших на службе у лжебогов. Проклят, кто сделает изваянный или литый кумир, мерзость пред Господом, произведение рук художника (Втор. 27, 15). Так у Моисея. А Исаия говорит: Идола выливает художник, и золотильщик покрывает его золотом (Ис. 40, 19). В другом месте с насмешкой описывается, как художник срубает дерево в лесу, часть тратит на житейские нужды свои, а из остатков от него делает бога (ср.: Ис. 44, 16–17). Но ничье слово не может так выразить разукрашенную лживость идольских храмов, как это слово Христово, адресованное фарисеям: вы уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты (Мф. 23, 27).

Многие исследователи художественного мастерства утверждают, что языческие храмы значительно превосходят христианские красотой, стройностью, монументальностью и роскошью материала. Да, но пусть скажут эти исследователи и то, что вся эта красота лишь нарядная завеса лжи. Ложь – содержание их. Ложь суть этих храмов. Ложь то, что составляет внутренность их. А в самом потаенном уголочке их лежит свернувшаяся кольцом змея. Однако наряд ее лжи так ярок и привлекателен, что обаяние ее трудно преодолеть. Этот наряд языческой лжи создали художники, сделав себя таким образом главными «апостолами» и агентами язычества по всей земле.

Но мы еще не упомянули поэтов – поэтов и книжников языческих. До сих пор речь шла о строителях, каменотесах, резчиках, ваятелях, золотильщиках и художниках. Между тем поэты и книжники не менее содействовали укоренению языческой лжи в народах. Ведь слово, особенно художественное слово,– это пламя, зажигающее человеческое воображение. А если принять во внимание еще то обстоятельство, что не каждый эллин имел возможность прийти в Дельфы и увидеть знаменитый храм оракула, но скорее мог услышать от странствующих слепцов или от старых дедов стихи из «Илиады» и «Одиссеи» и славословия всяким ложным богам, то можно сказать, что поэты даже виновнее пред Господом Богом, чем прочие художники. Это хорошо понимал великий пророк Иеремия, жаловавшийся на лживую трость книжников (ср.: Иер. 8, 8). А Спаситель мира с грустью говорил Своим апостолам, что Ему дОлжно много пострадать от книжников в Иерусалиме и что они Его убьют, но Он в третий день воскреснет (см.: Мф. 16, 21).

Воистину, языческие поэты и книжники древности не были ни пророками, ни предтечами, ни тайнозрителями Царства Христа Бога. Все, что в Христовом Евангелии называется великим, было у них ничтожным, и наоборот. Так было у Гомера[492] в его «Илиаде» и «Одиссее», так было и в грандиозных эпосах индийских – «Махабхарате» и «Рамаяне». Все эти поэмы представляют собой огромные и привлекательные порталы[493] язычества, порталы ада. Снаружи – щекочущая нервы реклама, а внутри – теленок с двумя головами! Гомер явил собой пример и вдохновил всех поэтов, греческих и римских. Каких мог бы хозяйственный Рим дать поэтов и философов, кроме тех, что подражали Гомеру и Платону?[494] [495]Но как всякий обладатель богатств – к тому же еще и победитель – воображает, что он лучше и во всем превосходит нищих и порабощенных им людей, так и богачиРима, покорившие многие более талантливые, чем они сами, народы, считали, что и в поэзии, и в философии они должны быть так же сильнее покоренных ими эллинов и азиатов. Поэтому делали попытки писать и писали стихи. Но их поэзия была лишь на уровне стихоплетства, а их философия не дала им права назваться даже подмастерьями афинских корифеев, которые едва годились в ученики индийским философам и поэтам.

В Египте не было ни философов, ни поэтов: там Книга мертвых[496] заменяет «Илиаду» и «Махабхарату»; это прозаичная и печальная книга, не обещающая ни утешения, ни радости в том, что ощущает человек после смерти. Весь Египет – это саркофаг и мумия. Всё под знаком смерти, предание себя на милость демонических богов. Все пестро снаружи и вымазано сажей внутри. Барсуки европейские выкрадывали египетские саркофаги и мумии и перевозили их в свои столицы, чтобы свою тьму сделать еще темнее и свое маловерие еще маловернее. И Бонапарт, один из «барсуков» европейских, перевез один обелиск из Египта в Париж[497], чтобы похвастать, что он выше людей с их жалостливостью, а на самом деле – чтобы этим памятником удлинить смертную тень своей столицы и своего народа.

Что еще нам остается сказать, Феодул, ввиду такой жалкой панорамы языческого мира? Ничего, поистине ничего, если только повторить, что художники, причем как работавшие с осязаемым материалом, так и с нематериальным словом, особенно поспособствовали тому, чтобы ложь язычества, в сущности ложь диавольская, укоренилась во всем мире, даже среди самых талантливых народов белой расы – индийцев и греков.

Дойдя до края этой жуткой панорамы, мы находим утешение в словах любимого ученика Христова, святого евангелиста Иоанна, который говорит: Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола (1 Ин. 3, 8).

Пастырская калива [498]

Ах, Феодул мой, как плохо будет мир судить обо мне и о тебе! Скажет мир, что я досадил тебе своими рассказами и не дал тебе сказать ничего. Осудит мир и тебя, потому что ты меня с таким агнчим терпением слушаешь. Но, как и всегда, мир и в этом случае заблуждается. Не знает мир, что ты мне больше досаждаешь твоими вопросами, чем я тебе моими ответами. Но это досаждение для меня слаще меда.

Сегодня воскресенье. Дадим друг другу слово молчать сегодня весь день и, что нам более подобает, слушать кого-нибудь третьего. Невелик мех[499] мудрости всякого человека, быстро он опустошается. Необходимо доливать ее или из вечного и неиссыхающего источника Божественной мудрости, или от людей, напоенных Духом Божиим. Вон там виднеется какая-то пастырская калива. Пойдем туда, чтобы молчанием и размышлением наполнить свои мехи.

Что ты говоришь, слуга Божий, это церковь? Говоришь, что видишь крест на этой ветхой каливе и могилы вокруг нее? Тем лучше. Проведем этот день, как христиане, по-христиански – в храме Божием и, возможно, услышим утешительную речь служителя Божия алтаря.

Действительно, это церковь. Маленькая сельская церковь. Меньше всех домов в селе. Настоящая пастырская калива. И глянь, она полна народа. Войдем, Феодул, мы немного опоздали. Вот священник выходит с крестом сказать слово. Мы как раз этого и хотели. Сам Бог привел нас сюда.

Проповедь в маленькой сельской церкви

Мало село наше и неизвестно. Но велик Творец, создавший его и просвещающий его Своим солнцем, как просвещает Он и самые большие города на свете.

Малы и мы все в этом селе, малы и нищи. Но богат и пребогат Отец наш Небесный, Который нас через Сына Своего, Господа Иисуса Христа, призвал к тому, чтобы стать нам причастниками и наследниками Его вечного богатства славы, жизни и радости. Если мы теперь малы и нищи в этом веке, то будем великими и богатыми в Небесном Царстве, по слову Господню[500], если только сохраним веру, надежду и любовь: веру в Сына Божия, Спасителя людей; надежду на жизнь вечную, приходящую от Него и через Него; и любовь к Богу и к ближним. Потому нам заповедано святыми апостолами и святыми отцами, близкими друзьями Христовыми, чтобы мы тесно прильнули всем сердцем и всей душой к Отцу любви, к Сыну мудрости и к Духу силы, а это значит ко Святой Троице, Единосущной, Нераздельной и Животворящей, Богу Единому, Живому, всесильному и всемилостивому.

Чем могут величаться и хвастаться жители больших городов без великого Бога? И каким богатством могут гордиться богачи этого мира без Царствия Божия на небесах и в сердце своем? Блаженны они, если могут сказать о себе: «Мы велики Богом и богаты Богом». Ведь все величие земное без Бога – мерзостнь пред Ним, и все богатство земное без Отца Небесного – на погибель богачам. Мы же знаем, что мы сыны Божии и что Отец наш Небесный глаз Своих не сводит с нас ни днем ни ночью. Послал Он нас в этот мир, как на воинскую службу, и ждет нас в Своих светлых чертогах в Небесном Царстве. Вы знаете, что сыновья даже самых богатых родителей мучаются на воинской службе и терпят лишения, тяготы, всякие страдания и беды, но утешаются и ободряются, вспоминая богатый дом своих родителей, и считают дни, остающиеся до срока, когда они демобилизуются из армии и вернутся в отчий дом.

Мал этот храм наш, братия мои. И многие из вас, жалуясь, что он слишком мал, требуют построить больший храм в нашем селе. А разве тело человеческое не много меньше этого храма? И Господь наш говорит: Царствие Божие внутрь вас есть[501]. А Господень апостол объясняет это коринфянам, говоря: Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? (1 Кор. 3, 16). А где Дух Божий, там и Царство Божие. Немного дальше он снова объясняет и говорит: Не знаете ли, что телА ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою (1 Кор. 6, 19–20). Куплены мы, братия, муками Христовыми, и Крестом Его, и смертию. Праведник пострадал за нас, неправедников, чтобы нас растрогать и умилить Своею любовию, чтобы нас освятить Своею Жертвою любви и еще чтобы нас очистить, всыновить Отцу Своему и ввести в Царство вечной жизни – не в языческую нирвану или гадес, не в шеол или тартар, но в Царство вечной жизни, вечного света и радости.

А если тело наше или сердце наше нетесно для Бога всемогущего, то как же будет Ему тесен наш старый храм? А если Всевышнему нетесно в этом храме, то почему будет тесно нам? Хорошо сказал царь Соломон, когда воздвиг величественный храм Богу Живому в Иерусалиме: Если небо и небеса небес не вмещают Тебя, тем менее храм сей, который построил я (2 Пар. 6, 18). Пространный храм не может заставить Бога обитать в нем, также и пещера вифлеемская, и сердце человеческое, и эта деревянная сельская церковь не могут воспрепятствовать Ему вселиться в них по Его благоизволению.

Языческие народы воздвигали своим ложным богам храмы большие и дорогие, изобилующие мрамором, золотом, серебром и дорогими камнями, но не могли приневолить истинного Бога вселиться в них. Обитали в этих храмах гады, адские и земные, звери, скоты и вымышленные чудовища – все, только не истинный Бог. Пустыми были эти разукрашенные храмы, лишенными всего, что разум человеческий ищет и что сердце человеческое жаждет,– лишенными познания Бога единственного, лишенными истины, любви, утешения и силы, лишенными света, радости и малейшей надежды на более светлую и отрадную жизнь после смерти. Человеческие существа входили в эти храмы с бременем своих несчастий и выходили из них с тем же бременем. Снаружи эти храмы были разукрашены, живописны и привлекательны, но внутри их была пустота, бездуховность, потому что их наполненяли только ложь, мерзость, нечистота и тоска.

Посмотрите теперь на наш маленький храм, на эту бревенчатую избушку, эту пастырскую каливу. Снаружи ничего, а внутри всё. Снаружи нищета – внутри богатство: внутри возглашение Радостной Вести о том, что Бог явился людям в чистоте и свете, рожденный от Пресвятой Девы Марии, что Собой внес в скверный, лишенный святости мир чистоту и святость. И возглашает Радостная Весть чрез Сына призыв Отца Небесного к людям – стать сынами Его, царевичами великого Царя, наследниками вечной жизни и вечной славы. Это Радостная Весть о любви Божией к людям, об Отеческой заботе Его о них. Сыновство, и Царство, и воскресение, и праведный Суд Божий, и жизнь, жизнь и жизнь в сообществе Ангелов Божиих, в радости всех праведников Божиих, жизнь вблизи Создателя и Отца, жизнь без края и радость без конца. Здесь из литургии в литургию повторяется драма Сына Божия, Мессии и Спасителя мира: Его слово, Его дела, Его любовь, Его Жертва во свидетельство любви, Его воскресение и вознесение. Здесь Его Тело и Кровь, которых мы причащаемся для очищения и освящения нашего и для достижения близкого сродства с Ним, и Отцом, и Духом Его, а всё ради жизни вечной и Царства Небесного. Еще здесь крест Его, знамение победы над адом и смертью. И освященная вода, и освященный хлеб, и всякая вещь, освященная крестом и Духом Святым. Здесь больные исцеляются, печальные утешаются, беспокойные успокаиваются, грешные каются, враждующие братаются, покаявшиеся принимаются,– и все, все оживляются единой верой, укрепляются единой надеждой, соединяются единой любовью.

Вот, братия мои, внутреннее содержание этого маленького храма нашего, вот его богатство и неизреченная красота его. Какой вы хотите храм лучше этого? Я думаю, что лучше глиняный горшок, в котором золото, чем самый тонкий фарфор, в котором грязь. Христу Богу нашему благодарение и слава со Отцем и Духом Святым, ныне и вовеки. Аминь.

Изгонитель бесов

Подул ветер, а ты испугался, Феодул. Почему ты боишься свежего ветра на этом солнцепеке летнем? Он благословение Божие, милость Господня. Мухи, разъедающие раны в жару, и всякие червь и гад бегут от сильного ветра, а люди его благословляют. Ветер уносит трупное зловоние, отгоняет насекомых, очищает дороги и улицы от пыли, освежает и оздоровляет воздух; волнует моря и озера, разметывает напластовавшуюся в них гниль и вздымает темные утробы их на поверхность, на солнечный свет. Чего хочешь лучше? Радуйся же, Феодул, этому ветру, приносящему свежесть, чистоту и здоровье; да и ветер – слуга Божий. Как же нет, когда Господь называет и гусениц слугами Своими, войском Своим? Через пророка Иоиля говорит Господь: И воздам вам за те годы, которые пожирали саранча, черви, жуки и гусеница, великое войско Мое, которое послал Я на вас (Иоил. 2, 25).

Подобно сильному и свежему ветру, явился обетованный Мессия, Спаситель мира, Которого долго-предолго ожидали, вглядываясь вдаль. Явился как раз тогда, когда солнцепек лжи все сильнее обжигал людей, а жажда истины иссушала и сердца их, и мозг. В прохладе мраморных храмов ползали змеи – олицетворение того, кто назван лжецом и отцом лжи (ср.: Ин. 8, 44). Даже один-единственный на свете храм, посвященный Богу Единому, люди сделали вертепом разбойников (Мф. 21, 13) – храм Соломонов в Иерусалиме; что же остается сказать о храмах язычников! А что сказать о душах человеческих, о семье, об обществе, о городе и селе! Отец лжи посеял свое злое семя на всех нивах Божиих, начав с сердца человеческого, среди всего человечества, во всех установлениях и во всех делах людей,– да и в делах Божиих.

Спал ли Домовладыка мира, когда этот злодей сеял свое семя среди пшеницы? Нет, не спал, но наблюдал и ждал. Он давал людям жизнь, посылал росу, дождь и снег в определенные времена и осиявал солнцем и добрых, и злых. Но ждал, пока мощь вражия достигнет своего апогея, а немощь человеческая – предела отчаяния, как в случае с Иовом: Бог явился тогда, когда сатана подумал, что уже одолел праведника, когда друзья Иова исчерпали всю свою мудрость и когда Иов, бессильный и беспомощный, проклинал час своего рождения. Тогда явился Бог в вихре: Он отогнал сатану и устыдил немилосердных приятелей Иова, а Иову вернул и здоровье, и все имение его (см.: Иов, 38).

На пепелище всех своих надежд и в гное бесчисленных недугов, телесных и душевных, лежало человечество, обманутое и растерзанное этим стервятником[502] и его мрачными легионами, когда явился Господь Иисус.

На Горе искушения Иисус отверг все предложения сатаны и не сделал ему ни единой уступки. Это нечто неслыханное для Индии, Египта, Эллады и всех остальных стран, где соглашение с сатаной было обычным делом: без него нельзя было ни жить, ни философствовать. Эта решительная позиция Иисуса означала объявление войны с обеих сторон, и это было первое дело Его после крещения на Иордане – встреча с главным Божиим и человеческим противником, то есть сначала разговор с ним, тираном людей, а потом разговор с людьми. Поистине, это чудно, но тем не менее понятно: не пришел Господь искать славы от людей – не принимаю славы от человеков[503],– а пришел ради спасения их. И потому прежде встретился с тем, от кого нужно было спасать людей,– от змия древнего, который есть диавол и сатана (ср.: Откр. 20, 2).

Невыносима была для отца лжи правдивость, чистота и небесная свежесть Христова. Еще тогда, когда Господь крикнул ему: отойди от Меня, сатана[504], он в страхе мгновенно отполз, словно от света, слепящего его, и ветра, валившего его. Никогда больше с тех пор он не являлся пред лицем Христовым, но по-змеиному заползал в сердца людей и воздвигал их против Спасителя. Так он заполз в еврейских старейшин, священников и книжников. Они этого не заметили, но зато Господь знал и видел, потому и сказал им открыто: Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего (Ин. 8, 44), после чего Он все-таки пытается их вразумлять и им растолковать, кто такой сатана: он, говорит, человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет истины в нем. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи (Ин. 8, 44). Точно так же вползает сатана и в Иуду, когда тот решается предать Учителя своего: И после сего куска вошел в него сатана (Ин. 13, 27).

Спустившись с Горы искушения, Господь тотчас приступил к Своей великой задаче, то есть к победоносной войне против сатаны. Провидел это заранее славный пророк, сказавший: Господь муж брани[505].

Злые духи узнали в Иисусе своего погубителя. В Капернауме в толпе народа был человек с духом нечистым, и он закричал Иисусу: оставь! что Тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас! знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий. А Иисус запретил ему и сказал: замолчи и выйди из него. Тогда дух нечистый, сотрясши его и вскричав громким голосом, вышел из него[506].

Когда же настал вечер, к Нему привели многих бесноватых, и Он изгнал духов словом и исцелил всех больных[507].

Злые духи узнали в Иисусе Сына Божия. И духи нечистые, когда видели Его, падали пред Ним и кричали: Ты Сын Божий[508]. Господь их изгонял из людей и запрещал им открывать, кто Он. Не зависит Он от них, чтобы они открывали Его миру. Есть Некто больший бесов и людей, и Он возгласит о Нем: это Отец Его Небесный и Дух Святый, возвестившие о Нем на Иордане. Однако лукавые духи пытаются сделать Иисусу якобы некую услугу, чтобы Он их оставил в покое. Но напрасно. Он не пошел на сделку и не стал торговаться на Горе искушения даже с отцом этих мелких бесов, тем более не пойдет на сделку с ними. Потому обрушивается на них, подобно вихрю, вырывающему их из людей неодолимым словом: замолчи и выйди из него[509].

Он рвет цепи бесовские, словно паутину, не рукой и не мечом, но одним-единственным словом: выйди! Одну женщину связал злой дух, скрючил, сделал из нее уродину, только бы унизить Бога и напакостить творению Божию. И держал ее так целых восемнадцать лет. Однажды увидел Иисус эту несчастную в собрании, как раз когда держал слово перед многочисленным народом. Увидев ее, Он сразу прервал Свою речь. Важно слово, но важнее дело, а более всего важно слово, соединенное с делом. Он подозвал ее и сказал ей: женщина! ты освобождаешься от недуга твоего[510]. И женщина сразу выпрямилась и стала благодарить Бога. В этом случае Господь обращается не к злому духу, а к женщине и не приказывает злому духу выйти из женщины, но говорит ей: ты освобождаешься от недуга твоего. Это одно и то же. Болезнь женщины – проявление власти диавольской в ней и над ней. Потому было все равно, повелеть ли диаволу выйти из своей жертвы или сказать жертве, что она освобождена от болезни.

В другом месте столпился народ вокруг одного юноши, также жертвы злого духа. Измученный страданиями, отец юноши стоял тут и жаловался книжникам и Христовым ученикам. Но и те, и другие с целой толпой народа беспомощно глядели на страдальца, пока не появился Он, Единственный имевший силу подать помощь. Как только Он появился, бедный отец начал жаловаться Ему, что дух нечистый, дух немой[511], мучает сына его еще с детства падучей болезнью, ломает и бросает его то в огонь, то в воду, лишь бы погубить его. Но, если что можешь, сжалься над нами и помоги нам[512] , то есть избавь от муки мое дитя и от тяготы мое сердце. Потому отец говорит во множественном числе: «Помоги нам, сжалься над нами. Вот тут стоят ученые книжники, но они не могут помочь. Тут и Твои ученики, но и они не могут ничего. Тут столько народа, но он бессилен перед силой бесовской».

Тогда Иисус огорчился из-за маловерия всех, даже учеников Своих, и грозно приказал духу нечистому: дух немой и глухой! Я повелеваю тебе, выйди из него и впредь не входи в него[513]. Услышав это, злой дух еще раз яростно сотряс свою жертву и вышел и убежал. А Иисус взял ребенка за руку, поднял его и передал родителю здоровым.

Весь народ всем сердцем радовался невиданным чудесам Господа Иисуса. Массы, толпы народа, теснясь и толкаясь, бежали за Ним, только бы увидеть вновь и вновь и услышать еще и еще то, что до тех пор было невиданным и неслыханным. Поистине, народ чувствовал, что исполнилось слово древнего пророка, прорекшего: Господь муж брани. И весь народ, восхищенный, славил и благодарил Бога, говоря: «Бог посетил народ Свой». Только великие господа еврейские не радовались этому: фарисеи, саддукеи, священники и книжники. В злобе своей на Иисуса говорили они, что Он изгоняет бесов силою князя бесовского[514]. Именно диавол, отец их, нашептал им сказать так: ведь и они были одержимы бесами. Только они не хотели этого знать и признавать. И мысли, и слова, и дела их были от диавола. Но они не хотели этого знать и признавать. И не вспомнили они слова своего пророка, предсказавшего, что огрубеют у них сердца, и глаза ослепнут, и уши оглохнут, когда явится Господь, и не уразумеют сердцем и не обратятся к Нему, чтобы Он исцелил их (см.: Ис. 6, 10; Ин. 12, 38–40).

Но на них Иисус не очень-то оглядывался. Он ожидал этого. Знал Он, что веельзевул, князь бесовский, не посмеет больше никогда появиться пред Ним лично, а будет строить козни и «бессильные дерзости» через людей, своих жертв. Потому не обращал Он внимания на глупые упреки и протесты еврейских господ, разве что изредка укорял их за их служение человекоубийце, а спешил помочь народу: исцелить, и очистить, и просветить гораздо больше людей, чем те, что стонали от боли пред Ним, жаждали освободиться от бесовской власти и встать на службу Богу света.

Как заботливый Домовладыка, Господь Иисус Христос торопился очистить от гусениц в Своем винограднике все пораженные лозы, тянувшиеся к Нему, как к своему Спасителю. Иссохшие лозы, рвавшиеся к Нему, чтобы Его изранить, Он оставлял с грустью, зная, что они в Судный день будут посечены и в огонь брошены.

Изо дня в день Он очищал людей от бесовской нечисти. И за тысячу дней Своего служения на земле успел очистить тысячи. Но все случаи не записаны. Да и мир не мог бы вместить книг об этом[515]. Записаны те случаи, которые особенно были типичны, чтобы мы знали и веровали в Него, как победителя, изгонителя и сокрушителя всякой силы бесовской.

Упущенное демоноподобными господами иерусалимскими довершили язычники. Так жена-финикиянка, имевшая безумную дочь, пришла к Иисусу, пала к Его ногам и умоляла Его исцелить ее. Сказал ей Господь: «Подожди, пусть сначала наедятся дети; ибо нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам»[516]. Тяжелые слова, но справедливые: и как осуждение еврейским старейшинам, исключительно себя одних считавших чадами Божиими, а всех язычников псами, и как похвала великой веры этой женщины. «О, женщина, великА вера твоя,– сказал ей Иисус наконец,– да будет тебе по желанию твоему. Иди, вышел диавол из дочери твоей»[517].

На одну лозу может упасть одна лишь гусеница и всю ее обглодать, а может расплодиться и целый рой гусениц. О славной мироносице Марии Магдалине говорится в Евангелии, что она была одержима семью злыми духами[518]. Если и семь умов будет у одного человека, то один злой дух все их может обратить в безумие, а тем более семь злых духов, когда они навалятся на один ум человеческий. Спаситель исцелил Марию от безумия, очистив ее от адских гусениц, и сделал ее вдохновенной последовательницей Своей.

Но не только семь, а целый легион злых духов может напасть на одного человека. Такой случай произошел с одержимым злым духом человеком, жившим на берегу Галилейского озера, в окрестностях Гадары[519]. Этот безумец жил в гробах и очень досаждал народу. Выл непрестанно и днем, и ночью и нападал на людей. Имел он силу невероятную, сверхчеловеческую. Связывали его железными цепями, но он их рвал, как нитки. Ему все было нипочем: ведь сила в нем была не его, а бесовская.

Когда Иисус появился в гадаринских пределах со Своими учениками, учуяли Его злые духи, как мухи на падали чувствуют сильный и свежий ветер. И в великом страхе швырнули свою жертву пред Тем, пред Кем дрожали. Заставили человека поклониться Господу и изо всех сил взвыть: что тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? заклинаю Тебя Богом, не мучь меня! Вроде бы человек говорит. Но прозорливый Господь не дал Себя обмануть. Потому спросил: как тебе имя? Тогда злые духи вынуждены были признаться и сказать: легион имя мне, потому что нас много[520]. Приказал им Иисус выйти из человека и дозволил войти в свиней. Было около двух тысяч свиней в одном стаде, пасшемся на берегу озера. И помчались одержимые свиньи в озеро и все утонули. Когда запрещено было другим способом вредить людям, бесам захотелось нанести материальный ущерб гадаринцам и озлобить их против Сына Божия. Но это стало лишь выражением бессильной злобы.

И так обходил Иисус села и города и изгонял злых духов из людей: духов бешенства, духов слепоты, духов глухоты, духов всякой злобы и всякой мерзости. И злые духи с воплем бежали от лица Господня. Очевидно явился в мире Сильнейший сильного. Сказал Сам Господь: Когда сильный с оружием охраняет свой дом, тогда в безопасности его имение; когда же сильнейший его нападет на него и победит его, тогда возьмет всё оружие его, на которое он надеялся, и разделит похищенное у него (Лк. 11, 21). Действительно, силен был сатана с легионами своими и оружием лжи своей. Но пришел Сильнейший его. Пришел бескомпромиссный Мессия Иисус, чтобы уничтожить имеющего державу смерти, то есть диавола (Евр. 2, 14).

Суть язычества, Феодул, и состоит в компромиссе между богами и бесами, между добром и злом и в равном служении обоим. В самом деле, где зло и добро сговорились, там зло побеждает и там бес властвует над людьми. Если где-нибудь змея и корова находятся в одном и том же храме, разве не ясно, на чьей стороне будет преимущество?

Расскажу тебе одну притчу о великом индийце, Гаутаме Будде. «Дерево бодхи» называется дерево, под которым Будда, скрестив ноги, неделями неподвижно сидел, дыша замедленно по древним инструкциям ведантистских мудрецов, по их учению о дыхании, и повторяя слово «ом, ом». Наконец ему явилось целое полчище бесов во главе со своим князем, называемым Мара. С сочувствием поглядел на них Будда и изложил им свое учение о нирване и о пути, ведущем в нирвану. Говорил он им, что это единственно правильное учение, которым он хочет спасти и людей, и бесов, и богов. От чего спасти? От жизни и от самого желания жить. И, когда Будда завершил свою речь, обрадовались бесы и похвалили Будду и его учение. Так написано в жизнеописании Гаутамы Будды, основателя буддизма.

Что общего у этого учения с Господом Иисусом Христом? Или, говоря разительными словами мудрого Павла, какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? (2 Кор. 6, 14–15). Никакого. Ничего общего. Никакого компаньонства. Никакого компромисса. Христианство прежде всего есть война против сатаны и его мрачных поднебесных сил. Эту духовную войну против нечистых духовных сил начал Господь Иисус Христос с таким Божественным подъемом, о каком никогда даже не догадывались во всю историю рода человеческого.

Эту войну Христа продолжили святые апостолы Его, Им уполномоченные и вдохновленные. Ведь говорится: И, призвав двенадцать… дал им власть над нечистыми духами, и изгоняли многих бесов (Мк. 6, 7, 13). Так записал евангелист Марк. У Луки еще сильнее подчеркнуто: дал им силу и власть над всеми бесами (Лк. 9, 1). После Своего воскресения Господь снова сказал апостолам: идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет. Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если чтО смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы[521].

Но заметь, Феодул: Господь прежде всего подчеркивает, что Его последователи именем Его будут изгонять бесов. Это первое, и это главное. Первое есть первое, а второе – второе. Сначала нужно освободить мир от власти сатаны, а потом освобождать человека от человека и всех примирять и делать сынами Бога истины и света, Бога Единого, в Котором нет ни лжи, ни тьмы.

Ученики Христовы поняли Господа своего и, куда бы они ни шли, всюду очищали людей и мир от нечистых духов. Святые отцы Церкви, затворники и затворницы, пустынники и отшельники вели эту лютую борьбу с духами злобы поднебесной. И до сегодняшнего дня каждому крещеному человеку, если он настоящий последователь Христов, предстоит вести борьбу с демонами и дОлжно выдержать ее.

О Индия, когда ты это поймешь и примешь? Когда ты восстанешь во имя Христово с силой Христовой против разрушителя-Шивы, и Мары, и всех их полчищ бесовских? До каких пор будешь приносить жертвы тому, который человекоубийца от начала и в котором нет истины, ибо он лжец и отец лжи[522]? Ты не хотела до сих пор принять Христа от богатых и сильных народов европейских. Боялась, что за проповедью о Христе кроются какой-нибудь эгоистический план и политический интерес. Ты, несомненно, была права[523]. Но как многие народы, например мудрые греки и богатые римляне, приняли Христа через бедных рыбаков, не захочешь ли ты, печальная Индия, принять Христа Спасителя через один маленький и бедный народ, которому не нужно от тебя ничего и который хочет сделать для тебя все?

Человеколюбец

«Царь Небесный по человеколюбию на землю явился и с людьми жил»[524],– пел святой Иоанн Дамаскин.

Скажи мне что-нибудь, Феодул. Сейчас, когда ты обошел всю эту жалкую планету, и заглянул во все храмы языческие, и еще прочитал все книги индийских йогов и греческих философов,– скажи мне теперь, слышал ли ты где-нибудь или читал ли о каком-нибудь боге-человеколюбце? Вспомни-ка хорошенько: слышал ли ты когда-нибудь до Христа о каком-нибудь боге, который бы особенно любил человека?

Знаю, что нет. Ведь ты не мог найти того, чего не было. Действительно, ты не мог встретиться с небывшим, несуществовавшим и неизвестным.

О Боге Человеколюбце не знали ни Олимп, ни Египет, ни высь гималайская, ни равнина китайская.

Нет. Придавленный и скованный человек знал много – не знал лишь о Боге любви и Человеколюбце, о таком Боге, Который бы по-настоящему любил человека, невзирая на человеческие жертвы Ему, невзирая даже на человеческие оскорбления, наносимые Ему, и на все грехи, гадости и глупости человеческие.

Все так называемые «боги» олимпийские были на самом деле бесами, являвшимися людям в призраках и тенях и требовавшими от них услугу за услугу. О Человеколюбце не было и упоминания.

Индия даже доныне прославляет Кришну как бога явленного, но не как бога-человеколюбца. Кришна явился только одному-единственному человеку, воеводе Арджуне, а не народу. Не явился он как слуга Божий или народа, как Феодул, а явился как господин и мудрец, который поучает и приказывает, но не обнаруживает никакой любви, никакого человеколюбия. Он приказывает Арджуне убить неприятельское войско, говоря: «Убей убитых!»[525] [526] [527]

Ах, мой Феодул, все боги языческие – бесы; все они злые духи, мучители людей, человеконенавистники и человекоубийцы. И даже самые хорошие из них не проронили ни одной слезы о людях.

Заплакал Иисус прежде всего над одним человеком и заплакал над одним народом, а напоследок заплакал над всем человечеством. Над своим другом, умершим Лазарем[528], и над Иерусалимом и народом еврейским[529]; а в Гефсиманском саду над целым родом человеческим[530].

Никогда не орошали эту нечистую планету более драгоценные слезы. Божии слезы, если их люди принимают, могут очистить всю эту планету от всей нечистоты; но если их не принимают и презирают, они могут сжечь всю нечистую планету нашу. Или очистить, или сжечь – как говорится в молитвах перед Причащением о Крови Христовой[531].

В индийской аскезе слезы неизвестны. Никто из риши не предписывает слез, никто из йогов не проливает слез, никто из народа не надеется на слезы. В Аллахабаде на ежегодном празднике[532] зажигают миллион свечей и спускают их по течению реки Ганг, но не проливается ни одной слезы. Стеклянные глаза Индии глядели тысячи лет в змеиные стеклянные глаза индийских богов. Ни люди не плакали перед богами, ни, еще меньше, боги перед людьми. Ведь слезы людей означали бы надежду сродника на сродника[533] – а этого не было, а слезы богов означали бы слабость. Стеклянные глаза людей смотрят в стеклянные глаза змей тысячу лет. Стоит ли плакать перед змеей и может ли змея заплакать над людьми? Вот это проблема, о Индия, а твоя философская самсара, и карма, и реинкарнация никакая не проблема. Все второстепенно; слезы – главное. Где твои слезы перед немилосердным твоим Шивой и где слезы Шивины над тобой? Ни одна капля слез ни разу не упала с неба твоих богов и не прохладила ад человеческого страдания в Индии, и ни одна капля слез человеческих не капнула в пагодах перед немилосердными идолами, не став осмеянной. За тысячи и тысячи лет.

Заплакал над умершим человеком Лазарем. Заплакал над разоренным Иерусалимом и Израилем. Заплакал над человечеством, запряженным в ярмо сатаны.

И не только Сам заплакал, но еще и благословил тех, кто плачет: Блаженны плачущие, ибо они утешатся[534].

Знаешь ли ты, Феодул, что такое слезы? Это единственная чистая жидкость, выходящая из человека. Единственная жидкость, которая может очистить скверну грешного человека и замаранной души. Единственная жидкость, которая в состоянии успокоить и умягчить человека, и одебелевшее сердце утончить, и духовное зрение ослепленному вернуть, и заблудившемуся путь к Небесному Отцу осветить, и все тело человеческое одухотворить. Все прочее, что из человека выходит, есть гадость и гнусность, ах Феодул, невыразимая гадость и гнусность, как Будда это пространно описал. Только Будда не упомянул слез. Это было сокрыто до Христа.

Как рыбаки не имели никакой цены, поставленные рядом с Сократом, и Гермесом Трисмегистом[535], и Зороастром[536], и Буддой, и Конфуцием[537]; и как вифлеемская пещера не имела ровно никакой цены в сравнении с языческими храмами и пагодами или с палатами черных фараонов египетских и гнусных кесарей римских, так – вот именно так!– и слезы не имели никакой ценности в языческом мире до выхода на сцену мировой истории Сына Божия, Мессии и Господа нашего Иисуса Христа, сердобольного и сострадательного. Не только не имели никакой ценности, но считались повсюду слабостью, от которой следует избавиться. Лишь ветхозаветные пророки и праведники, каждый по-своему предсказавшие Спасителя мира, несколько ценили слезы. Слезы мои были для меня хлебом день и ночь (Пс. 41, 4), пел псалмы под арфу царь Давид во дворце во Иерусалиме и слезами поливал струны под перстами, как сербские гусляры, когда поют о Косове, о кресте честнОм и свободе золотой.

Заплакал ли когда-нибудь Юпитер[538], или Осирис, или Брама, или тао?[539] Нет даже и намека на подобное явление. Слезы связаны с милостью и любовью. Где нет милости и любви, нет и слез. И еще слезы связаны со сродством: сродник о сроднике плачет. Где нет сродства, нет и слез. Добрый хозяин может увидеть слезы в глазах верного пса, или вола, или коня, но никто никогда не видел слез в глазах змеи. До Христа Человеколюбца весь мир был опоясан змеем. И слезы означали слабость. На могилах Эллады, правда, существовали плакальщицы, но лишь для самых близких кровных родственников, и по ним только они лили слезы. Не по богам, и не по вельможам, и не по жрецам, философам, художникам, ни по каким вождям народным в этом мире. Слезы считались физической слабостью, а не добродетелью; делом старух, а не героев.

Начиная со Христа слезы получают ценность и становятся добродетелью: слезы покаяния, слезы сожаления о грехе, слезы радости о Христе Человеколюбце, слезы братания и побратимства, слезы милости и духовной радости, слезы неплотской любви, слезы сострадания и слезы молитвенные. Песок египетский расцвел от слез многих тысяч монахов, и Гора Афонская озеленилась и зеленеет сегодня – какое чудо! – среди сухих окрестностей своих; всё от слезы и благодаря слезе Христа ради.

Милости хочу, а не жертвы, сказал Господь[540]. Сатана всегда требовал от людей жертв, а не милости, даже жертв человеческих и детских. Да и сами евреи, по примеру язычников, приносили детей сатане в жертву. А Бог Человеколюбец требует не жертв, но милости. Что это значит? Это значит, что все колесо истории было раскачано и повернуто вспять. Находившееся внизу поднялось наверх, а находившееся наверху упало вниз. Жертв от людей требовал убийца людей, человекоубийца от начала, а милости от людей хочет Бог Человеколюбец, Который Свою милость к людям свидетельствует и слезами. Справедливо говорит апостол Павел: Язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу. Но я не хочу, чтобы вы были в общении с бесами (ср.: 1 Кор. 10, 20). Христианство не знает компромисса с диаволом.

Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд[541].

«Человеколюбче Господи, слава Тебе!» – нет богослужения в христианском храме, на котором не было бы слышно этих слов, этого славословия. Никогда и нигде у языческих народов не был назван какой-либо бог человеколюбцем. Нигде, никогда и ни один. Почему? Потому, что сатана-человеконенавистник владычествовал в храмах, в душах человеческих, над людьми и народами по всей земле. Ничего нет противнее для него из всех слов в словарях, чем слова «любовь» и «человеколюбец».

Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного[542], Который явился среди людей как Царь Небесный и как Человеколюбец:

чтобы открыть людям Отца любви и всякого утешения,

чтобы сокрушить силу бесовскую и очистить людей и святыни от бесов,

чтобы призвать людей в сыновство Бога Отца и в Царство Небесное и насадить братство между людьми, как чадами света.

Все это ново, все неслыханно ни в восточном, ни в западном полушарии. Все чудесно, светло, мило, сладко. Все в радостном восхищении, в радости небывалой, как случается когда мертвый воскресает, все в песнопениях, все ясно всем, а не только философам и йогам, все дорого всем народам и всем людям.

Из всех слов, которые когда-либо были произнесены на этой планете, самое милое для людей и самое притягательное – Человеколюбец. И притом это не какой-нибудь человек человеколюбец, но Сам Бог Саваоф – Человеколюбец.

Обо всем ты разузнала, Индия древняя, и все узнала о материальном и психическом мире, и все у тебя есть, Индия богатая. Недостает тебе лишь самого большого знания и самого большого богатства: не узнала ты еще о Боге Человеколюбце и не почувствовала еще неизмеримого богатства Его любви и доброты. Этого Гималаи не могли тебе дать; это предлагает тебе Назарет.

А Бог Человеколюбец явился во плоти, Чистый и Пречистый, рожденный от Чистой и Пречистой Девы Марии; светлый и пресветлый, светлее солнца; Он Солнце разума и любви. Из человеколюбия Он пролил Свои священные слезы в пыль земную. Эти Божественные слезы предназначены и для тебя; они должны и тебя пробудить, растрогать, очистить и освятить, чтобы ты стала не змеиной, а святой Индией.

Бог Человеколюбец заплакал над тобой, Индия. Хочешь ли презреть слезы Его, любовь Его и продолжить служить и рабствовать этому человеконенавистнику, человекоубийце от начала?

Только этот вопрос стоит перед тобой. Другого нет. Но от этого вопроса зависит судьба во времени и судьба в вечности целой многолюдной Индии и всякого индийца в отдельности. Решай, Индия, судьбу твою, пока мы здесь, в Сербии, твои родственники, радостно воспеваем:

Повелитель природы

Облегчения, облегчения, Феодул, хочет человек, облегчения от довлеющей над ним природы, от страха перед природой, от сил природных. Предназначенный Творцом быть владыкой над природой (см.: Быт. 1, 28), человек стал ее слугой и рабом.

Кто принесет человеку облегчение, кто даст свободу? Кто вернет ему власть над природой? Не кто иной, кроме Того, Кто ему вначале и даровал эту власть над природой.

Тот, Кто сотворил словом Своим небеса и духом уст Своих все воинство небесное,

Кто повелел земле произрастить из себя траву и деревья,

Кто повелел появиться солнцу и луне и звездам на своде небесном,

Кто распорядился, чтобы вода наполнилась рыбами, воздух птицами, а земля мелким и крупным скотом и зверями, всем по роду их,

и Кто напоследок сотворил человека и дал ему власть над землей, сказав: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими… и над птицами небесными… и над всяким животным, пресмыкающимся по земле[544].

Действительно, Феодул, только Тот может человека вернуть в достоинство владыки над природой, Кто ему от начала и дал его, а человек это достоинство грехом своим погубил, как тот блудный сын, что, отделившись от отца, погубил имущество свое и стал слугой злого хозяина;

только Тот, Кто этот Божественный дар время от времени возвращал отдельным праведникам и избранникам Своим;

Кто через слугу Своего Моисея совершил десять страшных чудес в Египте[545];

Кто разделил Чермное море и провел народ Свой по сухому дну морскому[546];

Кто рассек скалу в пустыне и извел воду жаждущему народу[547];

Кто одождил манну с неба, чтобы накормить голодных в пустыне[548];

Кто через слугу Своего Иисуса Навина остановил солнце и луну на столько, на сколько была Его воля[549];

Кто уничтожал языческие войска и даровал победы слабым, но более праведным;

Кто через пророка Илию затворил небо, чтобы не шел дождь сорок два месяца[551];

Кто повелевал земле иногда дать обильный урожай пшеницы, фруктов и винограда на пропитание людям, иногда произрастить такой урожай для пропитания не людям, а червям и гусеницам, а иногда вовсе не произрастить никакого – все по вере и беспорочности людей;

Кто через неисчислимые чудеса показывал людям, что Он не утратил той власти, какую человек по безумию своему утратил, но обладает ею во все времена и в преизбыточной мере – власть над природой и над природным порядком;

Кто, наконец, через Своих вдохновенных пророков возвещал – мало-помалу в течение тысячелетий истории человеческой – возвещал Пришествие на землю Единственного, таинственного и явного, Кто будет иметь в полной и преизбыточной мере власть над природой и ее порядком.

И, действительно, вековые пророчества сбылись тогда, когда явился на землю Бог Слово как Чудотворец, как Изгонитель демонов, Человеколюбец, Исцелитель болезней, Отверзитель рая. Одновременно таинственный и явный, Он встал лицом к лицу к природе, но не как низший в сравнении с природой и не как равный ей, а как Повелитель природы. И никто другой, меньший Его, не был нужен роду человеческому. Никто другой и более слабый не мог бы быть ни Мессией, ни Спасителем людей от сил бесовских, от греха, от смерти. Никогда и никто не был в состоянии вернуть людям достоинство властителей над природой и природным порядком.

Он не захотел даже родиться в природном порядке, от отца и матери,– а только от Матери. Родился Он от Пречистой Девы Марии, единственной Личности, избранной и предназначенной для этой единственной роли в истории мира. Даже Его Предтеча святой Иоанн Креститель родился не совсем по природному порядку: хоть от отца и матери, но бесплодных и престарелых. О Господе Иисусе говорится в церковном песнопении: «Явился Ты, как Ты Сам хотел, родился Ты, как Ты Сам изволил»[552]. Всякое рождение в Его власти.

Звезда на востоке воссияла, когда Он родился, звезда необычная. Мы видели звезду Его на востоке[553], говорили мудрецы-звездочеты, расспрашивая о новом Царе. Это была, следовательно, Его звезда; не то чтобы другие не были Его – всё Его,– но эта восточная звезда называется Его звездой по необычайному сиянию и служению, предназначенному Ему. Служение этой звезды было в том, чтобы возвестить мудрым людям на востоке, что родился новый Царь, и чтобы привести их в Вифлеем, к месту, где Он родился. Звезды, следовательно, в Его власти и у Него на служении.

Владеть своим телом – значит природой владеть. Спаситель мира и в этом показал Себя Повелителем природы. Сорок дней и сорок ночей Он постился, без какого бы то ни было питья и пищи телесной.

Воду в вино претворил – разве это не показывает власть над природой? На свадьбе в Кане Галилейской не хватило хозяину вина. Тогда Иисус повелел наполнить шесть больших сосудов водой. И, когда это сделали, вода та претворилась в вино, причем в самое лучшее вино. Не говорится, что Господь прикоснулся к воде Своими пречистыми руками, которыми Он слепым открывал зрение, или чтобы произнес какое-нибудь слово, как, скажем: «Да будет эта вода вином!». Нет, ничего. Только мысленно приказал, и природа почувствовала своего Господина, и вода превратилась в вино (см.: Ин. 2, 1–11).

Бурю на море утишить и одним словом сильный ветер остановить – разве и это не показывает власть над природой? И поднялась великая буря; волны били в лодку, так что она уже наполнялась водою. А Он спал на корме… Его будят и говорят Ему: Учитель! неужели Тебе нужды нет, что мы погибаем? И, встав, Он запретил ветру и сказал морю: умолкни, перестань. И ветер утих, и сделалась великая тишина… И убоялись страхом великим и говорили между собою: кто же Сей, что и ветер и море повинуются Ему? (Мк. 4, 37–39, 41). Так апостолы спрашивали. Но и тогда, и позже они уверились, что это Христос, Сын Бога Живаго, Повелитель природы и всего порядка в природе.

Невидимым сделаться для глаз человеческих – разве это тоже не означает власть над природой? Когда Иисус был на родине Своей, Он укорял израильтян за то, что их вера меньше и слабее веры язычников. И привел им два классических примера: первый, как во время голода великий пророк Илия укрылся и прокормился не у какого-нибудь «правоверного» израильтянина, но у язычницы, жены-вдовицы в Сарепте Сидонской[554]; и второй, как во времена пророка Елисея было много прокаженных в Израиле, но по причине их маловерия никто из них не излечился, кроме одного Неемана Сириянина, язычника[555]. Ведь этот язычник поверил всем сердцем пророку Божию Елисею, искупался в Иордане и стал здоров. Услышав это, все в синагоге исполнились ярости[556]. И, схватив Его, вывели на окраину города и хотели столкнуть со скалы в пропасть. Но Он, пройдя посреди них, удалился (Лк. 4, 30). Невидимым Он стал для глаз Своих врагов и, будучи невидимым, удалился со Своей родины; даже на Нем было явлено, что не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем[557]. И во второй раз произошло это же самое в Иерусалиме, когда евреи хотели забросать Его камнями в храме: но Иисус скрылся и вышел из храма, пройдя посреди них, и пошел далее (Ин. 8, 59).

Когда же настал вечер, приступили к Нему ученики Его и сказали: отпусти народ, чтобы они пошли в селения и купили себе пищи. Но Иисус сказал им: не нужно им идти, вы дайте им есть. Они же говорят Ему: у нас здесь только пять хлебов и две рыбы. Он сказал: принесите их Мне сюда. И велел народу возлечь на траву и, взяв пять хлебов и две рыбы, воззрел на небо, благословил и, преломив, дал хлебы ученикам, а ученики народу. И ели все и насытились; и набрали оставшихся кусков двенадцать коробов полных; а евших было около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей[558]. В другом месте при других обстоятельствах снова сказал Господь Своим ученикам: жаль Мне народа, что уже три дня находятся при Мне, и нечего им есть; отпустить же их неевшими не хочу, чтобы не ослабели в дороге. Ответили Ему ученики, что есть у них только семь хлебов и немного рыбок. А Он распорядился рассесться всем на земле. И, взяв семь хлебов и рыбы, воздал благодарение, преломил и дал ученикам Своим, а ученики народу. И ели все и насытились; и набрали оставшихся кусков семь корзин полных, а евших было четыре тысячи человек, кроме женщин и детей (ср.: Мф. 15, 32, 36–38).

Такие невиданные чудеса ничем не могут быть объяснены, кроме следующих слов Христовых: Невозможное человекам возможно Богу. Богу же все возможно (ср.: Лк. 18, 27; Мф. 19, 26).

По воде, как по суше, ходить – что ты скажешь, Феодул: это человеческое, от человека? Конечно, нет, но от Бога, Повелителя природы. Когда Иисус накормил и отпустил народ, Он повелел Своим ученикам войти в лодку и переправиться через озеро. А Сам взошел на гору и встал наедине на молитву. Между тем подул ветер, когда лодка была посреди озера, и стали вздыматься большие волны. В четвертую же стражу ночи пошел к ним Иисус, идя по морю. И ученики, увидев Его идущего по морю, встревожились и говорили: это призрак; и от страха вскричали. Но Иисус тотчас заговорил с ними и сказал: ободритесь, это Я, не бойтесь. И ветер утих (ср.: Мф. 14, 25–27, 32).

Повелевать рыбам наполнить сети рыбацкие – что ты на это скажешь, Феодул? Разве это человеческое и от человека, хотя бы и самого великого человека? Нет, никак, но только от Бога. Сказал Иисус Петру: отплыви на глубину и закиньте сети свои для лова. А Петр на это отвечает: Наставник! мы трудились всю ночь и ничего не поймали, но по слову Твоему закину сеть. Сделав это, они поймали великое множество рыбы, и даже сеть у них прорывалась… и наполнили обе лодки, так что они начинали тонуть. Увидев это, Симон Петр припал к коленям Иисуса и сказал: выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный (Лк. 5, 4, 5–6, 7–8). Схожий с этим случай произошел и по воскресении Господа, когда Он живым явился Своим ученикам на берегу того же Геннисаретского озера. Ученики целую ночь ловили рыбу и ничего не поймали. Тут стоял Иисус на берегу и сказал им: дети! есть ли у вас какая пища? Они отвечали Ему: нет. Он же сказал им: закиньте сеть по правую сторону лодки, и поймаете. Они закинули, и уже не могли вытащить сети от множества рыбы… А когда извлекли сеть и пересчитали, то оказалось сто пятьдесят три большие рыбы. Сверх того, произошло еще одно чудо: когда они вышли на берег, видят разложенный огонь и на нем лежащую рыбу и хлеб (Ин. 21, 5–6, 11, 9). Откуда все это? Не от учеников, ведь они, будучи на воде, отвечали, что у них нет еды. Не от людей, но от Повелителя природы.

ПОдать заплатить, не имея ни гроша в кармане,– и это истинное чудо. Когда все были в Капернауме, пришли сборщики налогов и спросили: «Не заплатит ли ваш Учитель подать?». Петр пошел к Иисусу, чтобы сообщить Ему об этом, но не успел сказать ничего – опередил Его всеведущий Иисус такими словами: как тебе кажется, Симон? цари земные с кого берут пошлины или подати? Петр говорит Ему: с посторонних. Иисус сказал ему: итак сыны свободны; но, чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми, и, открыв у ней рот, найдешь статир[559]; возьми его и отдай им за Меня и за себя (ср.: Мф. 17, 25, 26–27). Повелитель природы находит сокровища где хочет и сколько хочет. Рыбы – слуги Его, и вся природа Ему служит.

Проклясть смоковницу бесплодную, чтобы смоковница тотчас засохла,– поистине это дело Того, Кто имеет полную власть над всеми тварями. Написано об этом в Евангелии, что Господь Иисус однажды проголодался и увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней и, ничего не найдя на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла. Увидев это, ученики удивились и говорили: как это тотчас засохла смоковница? (Мф. 21, 19–20).

Преображение Иисуса на Фаворе свидетельствует о силе и власти Господней и над Своей телесной природой, и над людьми, тысячи лет назад покинувшими мир сей. Как Спасителем и сказано было ученикам Его: дана Мне всякая власть на небе и на земле[560], или как Церковь на отпевании своих верных поет: «Живыми и мертвыми обладаяй Христос, истинный Бог наш» и так далее[561] – ты, Который владеешь живыми и умершими. Про преображение говорится в Евангелии, как Иисус с тремя Своими учениками, Петром, Иоанном и Иаковом, поднялся на гору высокую. И преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие (Мф. 17, 2–3). Кто когда-либо из людей мог сделать свое лицо сияющим, как солнце ,и свои одежды белее снега? Далее, кто мог перед тремя свидетелями вызвать и представить знаменитых людей с того света, живших на земле тысячи лет тому назад? Никто и никогда. Единственно Он, вовеки таинственный и явный, Мессия мира, Повелитель природы.

Ах, Феодул мой, а что же сказать о страшных чудесах Господа Иисуса, предсмертных и посмертных? Когда Он страдал и умирал на Кресте – Он, Чью невинную Кровь евреи взяли на себя и на детей своих,– как солнце померкло и тьма охватила землю от полудня до трех часов пополудни (от шестого до девятого часа по-восточному), как земля потряслась, как гробы раскрылись и мертвые из гробов встали и явились в Иерусалиме, как в храме Соломоновом, оскверненном торговцами верой, плотная и тяжелая завеса, катапетасма[562], сама собой разорвалась сверху донизу? Без повеления вся природа взбунтовалась – и покорилась своему Повелителю. Ведь вся природа Ему покорялась не как тирану и врагу, а как законному Господину и Другу. Так бывает, когда конь и вол узнаЮт своего господина и радостно склоняют свои головы перед ним.

И еще: что сказать о чуде Его воскресения, когда Его мертвое тело ожило, встало и вышло из гроба, не тронув приваленной к гробу каменной плиты?[563] Или о том, как воскресший Господь дважды входил в комнату, двери которой были заперты, и являлся Своим ученикам, не открывая дверей?[564]

Или о том, как в Еммаусе Он вдруг сделался невидимым для Клеопы и другого ученика, с которыми только что шел и долго говорил?[565]

Или о Его вознесении: как Он вознесся телесно на небо с Елеонской горы перед Своими верными?[566] Причем вознесся в том самом теле, которое Он носил на земле, ибо Ему нисколько не было нужно, как это будет нужно нам, переоблачаться в более чистое тело, поскольку тело Его всегда и вовек было чистым и ничем не оскверненным.

Не отваливая гробовой плиты, Он восстал, не открывая запертых дверей, Он явился в горнице иерусалимской. Как? Этого нам не нужно знать. Но думаю, что так же точно, как вышел из утробы Пречистой Девы Марии, не причиняя Ей боли и не повреждая Ее материнского тела. Как это? И этого нам не нужно знать. Только одно нам нужно: знать и веровать, что явился в мир Сильнейший мира, Повелитель природы, Единственный и Единый, способный спасти людей от силы бесовской, от греха и смерти и вернуть человеку власть над природой.

Всё это усвоили наши праотцы и отцы христианские, и бесчисленные миллионы их спаслись верой в Господа Иисуса Христа, Сына Божия. Все это и мы, православные, усваиваем и трудимся, чтобы такой же верой в Того же Единственного Спасителя спастись.

Мы можем только жалеть евреев и индийцев: первых потому, что они никак не могут открыть свои глаза и увидеть в Господе Иисусе Христе того Спасителя мира и Мессию, Которого ветхозаветные пророки ясно прорекли, а вторых потому, что они не могут увидеть различия между своими йогами и Христом. «И наши йоги совершают чудеса, как Христос»,– говорят индийцы. Поистине, непонимание, проистекающее от отчаяния. Да, совершают йоги чудеса, но какие? Иллюзорные, бесполезные и бессмысленные, причем с помощью сил бесовских, воюющих через людей против Христа. Создают для людей иллюзии и показывают им, например, дерево, которое якобы из земли проклевывается и за несколько минут поднимается в полный рост; или делают, чтобы веревка сама собой поднималась от земли и стояла в воздухе прямо, как палка[567]. Кому приносят пользу эти никчемные и иллюзорные чудеса? Христос совершал действительные чудеса, причем только чудеса полезные и спасительные для людей. Магия всегда бывает от бесов. Магам египетским удалось подражание чудотворцу Божию Моисею, но они совершили только три чуда из десяти, совершенных им[568]. Так коротка власть сатаны. А здесь мы имеем не Моисея, а Христа, всемогущего Повелителя природы. Ему одному вся природа радостно покоряется. Ему радуются все праведники, избавленные от рабства природе. Его славят небо и земля и будут славить во веки веков.

Сыны Царства

Сейчас я хочу спросить тебя, Феодул. До сих пор ты меня спрашивал. Что ты думаешь: если разбойники уведут домочадцев из дома в темный лес, в непроходимые пропасти и ограбят и осквернят их, заморят голодом, изранят и убьют, что будет делать хозяин дома, отец семьи?

Говоришь, прежде всего нападет на разбойников, чтобы их разгромить и связать. Хорошо ты сказал. Так же мы и раньше говорили с тобой. Господь Иисус, Спаситель и Мессия, прежде всего напал на главного врага рода человеческого – на сатану и его мрачное войско. И сатана умчался от Него, словно унесенный страшным небесным вихрем, а воины сатаны, пакостные и смрадные бесы, выходили из людей с криком и воплем великим, где бы ни появлялся Он, Изгонитель бесов. Так Спаситель начал с того, что первое.

Скажи мне, Феодул, а что дальше будет делать хозяин дома, когда разбил неприятеля и домочадцев своих освободил? Введет ли сразу в дом этих освобожденных, но грязных, голодных, израненных и обезумевших от страха?

Говоришь, что нет. Он сначала их умоет, накормит, вылечит, оденет, успокоит и окадит ладаном. Поистине, даже небо и земля не могут дать лучшего ответа. Ведь такой ответ на самом деле и дало Небо через Своего Посланника, Господа Иисуса Христа.

Первое есть первое, а второе – второе. Но и первое тут было бы бессмысленно без второго. Собственно говоря, главная цель во втором, в нашем случае – чтобы домочадцы были приготовлены и удостоены войти в дом отца своего. Говорю «удостоены» потому, что сами домочадцы во многом виноваты в своем пленении и порабощении. Ведь они отложились от домохозяина и потянулись, как некогда Ева, за лживыми и заманчивыми обещаниями разбойников, пока те не завели их в мрачный лес и в непроходимые дебри, пока не превратили в голодных батраков и закованных рабов своих. И это батрачество и рабство длились тысячи лет во всех странах и народах до Пришествия Спасителя мира.

Очень мало говорил Господь Иисус с бесами, причем говорил только ради людей, чтобы люди узнали, кто враги, терзающие их. Иначе и этого не сказал бы. Он не как Будда, с бесами водящий дружбу и благожелательно предлагающий им свою нирванскую науку спасения. Он и не как маги египетские, предающие себя в полную власть бесам, лишь бы только с их помощью совершить какое-нибудь чудо. Он и не как йоги индийские, которые творят то же самое, что маги египетские и пифии дельфийские. Нет и никак нет. Он Царь света, и у Него не будет никакой дружбы с тьмой, никакого компаньонства, никакого союза со лжецами и человекоубийцами. Сосна не нуждается в помощи терновника, и горный ветер – в трупных испарениях.

С кем же тогда Он разговаривает? С кем Иисус ведет беседы тысячу дней и тысячу ночей, Феодул? Втайне – с Отцом Своим Небесным, а открыто – с людьми. О чем говорит Иисус с людьми? В основном – о трех предметах:

во-первых, о Царстве Небесном, еще неизвестном людям;

во-вторых, о Себе как единственном настоящем Друге и всесильном Спасителе людей, но враге бесов;

в-третих, о приготовлении людей к Царству Небесному, к сыновству Божию, к чему не допускается никто неверный, дерзкий, нечистый, оземлянившийся, боязливый, нераскаявшийся, небратолюбивый и так далее.

Мы уже говорили с тобой о первых двух предметах, остановимся же и на третьем и последнем. Что значит подготовка к всыновлению в Царстве Небесном?

Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное, говорит Господь[569].

Говоря о поведении по отношению к грешникам, Он так заповедует: Если же согрешит против тебя брат твой, выговори ему; и если покается, прости ему[572].

На вопрос Петра: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи, но до семиджы семидесяти раз[573].

Сказываю вам, что так на небесах больше радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии[574].

Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию[575].

Сыны Царства покаянием добровольно разрывают связь с сатаной, обманувшим и соблазнившим их, исправляются и обращаются к Царю, Отцу своему Небесному. Всем Бог оставил покаяние ко спасению[576], и язычникам дал покаяние в жизнь (ср.: Деян. 11, 18). Кто покается, того Бог прощает и принимает его в чада Свои в Царстве Своем Небесном.

В беседе на Горе[577] Господь назвал блаженными, то есть счастливыми, тех, кто нищ духом, кто плачет, кто кроток, кто алчет и жаждет правды, кто милостив, кто чист сердцем, кто миротворец, кто изгнан правды ради, кто осмеян и оклеветан Христа ради. Таковым Он говорит: Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах[578].

Таковым дОлжно быть сынами Царства, сынами Отца Небесного и братьями друг другу.

Ибо у вас один Отец, Который на небесах; один у вас Учитель – Христос, все же вы – братья[579].

Да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного[582].

В подготовительной школе, то есть в Ветхом Завете, сказано: Не убий[583]. В высшей школе Христова Евангелия заповедь углубляется и запрещается даже гнев на брата[584]; здесь вырывается корень, из которого произрастает убийство.

В подготовительной школе сказано: Не прелюбодействуй[585]. В высшей школе Христовой эта заповедь углубляется до самого корня и семени прелюбодеяния: А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем[586].

В подготовительной школе еще сказано: Не нарушай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои[587]. В высшей школе Спасовой идут намного глубже и запрещается клятва вообще: А Я говорю вам: не клянись вовсе… Да будет слово ваше: да, да; нет, нет[588]. Ведь когда брат брату говорит в присутствии Отца, клятва не только не нужна, но и оскорбительна.

Еще сказано в подготовительной школе: око за око, зуб за зуб[589]. В высшем университете Христовом это считается товариществом, а для братства потребна новая заповедь: А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую[590]. Вот что значит братство. Ведь Отец Небесный со всеми Своими небесными Ангелами все видит и помнит.

Еще сказано в подготовительной, низшей школе: Люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего[591]. Это только часть добра, но не совершенное добро: в высшем университете Мессии это считается недостаточным. Потому Мессия заповедует: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас[592]. Ведь люди, которые враждуют против вас и которые не по-братски поступают с вами, не знают, что делают; не знают, что их против вас гонит злой дух – человекоубийца, богоотступник и кровавый палач. Когда бы они это знали, то застыдились бы; действительно застыдились бы, что стали слугами этого стервятника и его орудием, направленным против братьев их. А вы все – сыны Царя, Домовладыки, и должны видеть в брате брата, а не врага. Ведь человек не может быть человеку врагом, пока сатана его на это не наведет и не подвигнет.

Вот высокая наука высшей школы Мессии мира. Что сосновая лучина против электрического света, то подготовительная школа против высшей школы Христовой. И что жертвование козлами и баранами против Жертвы Единородного Сына Божия, то та малая школа против этой великой. То было начало, а это конец. То символ – это действительность. То заря, а это полдень.

В высшей школе Мессии мира презирается и отвергается всякое лицемерие и всякое славолюбие. Я не принимаю славы от человеков, сказал Он[593]. И сыны Царства не должны искать никакой славы от людей. Что такое люди? Неучи и лживые свидетели того, что существует в действительности. А Отец Небесный видит все и знает все, и от Него ничто не может скрыться.

Не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас[594].

Когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно[595].

Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд[596].

Так следует оказывать милосердие слабой и немощной братии своей. То же говорится и о молитве. Нельзя молиться из-за людей, чтобы люди тебя видели. Это лицемерие и глупость. Это как если бы мы обращались к одному человеку за помощью, а помощь ждали бы от другого. Значит, мы обманывали бы обоих. Но людей можно и обмануть, а Бога – никогда. Потому сын Царства, когда молится Отцу Небесному, забывает о людях и не думает о них, по заповеди Господней:

И, когда молишься Богу, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми… Ты же, когда молишься, войди в комнату твою (то есть в сердце свое) и, затворив дверь твою (то есть все чувства свои), помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно[597].

Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение[598].

Сей же род (то есть бесовский) изгоняется только молитвою и постом.

Эта заповедь относится и к посту. Сыны Царства должны поститься не напоказ людям, будто ожидают от людей похвалу и награду, но чтобы явиться постящимися не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно[599].

Сыны Царства не должны быть двоедушными, не должны раздваивать свое сердце и служить двум господам, как сыны тьмы: Не можете служить Богу и маммоне[600].

Освобожденные от рабства сатане, сыны Царства должны теперь задуматься о возвращении в свой дом, к своему Отцу, Который ждет их с родительской любовью. Но с каким бы нетерпением Он их ни ждал, Он не примет тех, кто грязен, нераскаян, лицемерен, двоедушен и прилепился к земле. Потому Человеколюбец заповедует далее: Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше[601].

Настоящий сын Царства трезвенно и сознательно забывает все, что было, и сосредоточенно смотрит только на Царя, Отца своего Небесного, и спешит в Его объятия, и украшает себя, и облачается во все добродетели, чтобы быть узнанным и признанным на пороге Царства Небесного, и потому ему некогда ни озираться на чужие пороки и беззакония, ни порицать и судить чужие проступки.

Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить[603].

И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?[604]

Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, та€к поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки[605].

Сыны Царства должны беречь себя от алчности и забот мира сего:

Смотрите, берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения[609].

Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчились объядением и пьянством и заботами житейскими, и чтобы день тот не постиг вас внезапно, ибо он, как сеть, найдет на всех живущих по всему лицу земному[610].

Не заботьтесь для души вашей, что вам есть, ни для тела, во что одеться[612].

Отец же ваш знает, что вы имеете нужду в том[613].

Да будут чресла ваши препоясаны и светильники горящи[614].

Сыны Божии должны просить у Отца своего прежде всего Царства Небесного[615], то есть того, что есть наибольший дар Царя Бога, а если они просят наибольшего, то все остальное приложится им как довесок.

С верой, терпением и любовью возвращаются дети из адского рабства к Отцу своему, в дом свой.

С верой – в кого? В Спасителя своего, Господа Иисуса, Мессию. Он говорит каждому раскаявшемуся грешнику и каждой скорбящей и боящейся душе: Не бойся, только веруй[616].

Всё, чего ни просите в молитве с верою, полУчите[619] .

Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб[622].

Верующий в Него (Христа) не судится, а неверующий уже осужден[623].

Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни[624].

Верующий в Меня не будет жаждать никогда[625].

Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня имеет жизнь вечную[626].

Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет[627].

Если будешь веровать, увидишь славу Божию[628].

Доколе свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света[629].

Вот дело Божие: чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал[630].

Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет[631].

Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное[632].

Думаю, Феодул, это наиболее ясное описание правой веры, какой Спаситель требует от людей. Язычники, как несмышленые дети, уклонились в веру сатане, а он их соблазнил и в пропасть завел. Спаситель требует теперь от людей, желающих освобождения и спасения от сатаны, чтобы они, как благоразумные дети, имели совершенную веру в Него, такую совершенную, какую дети имеют к своим родителям.

О терпении говорит Проводник в Царство Небесное так:

Кто не берет креста своего и не следует за Мною, тот не достоин Меня[635].

В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир[636].

Эти и другие слова о терпении и страдании лучше всего восприняли святые апостолы Христовы; они и стали первыми страдальцами и мучениками. Терпение страшно для того, кто не ожидает награды в конце. Страдание и мученическая смерть невыносимы для того, кто не знает об Отце Небесном, о Царстве Небесном и о жизни вечной. Об этом дивно говорит страдалец Павел, сказавший о себе: Много раз я был в темницах и многократно при смерти. От Иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение… в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе (ср.: 2 Кор. 11, 23–25, 26–27). И он, испытавший столь многое, говорит об этом так: нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас[637]. История мира не видела более сияющего ореола над мрачным страданием человеческим, чем этот.

Наконец, любовь – на вершине вершин любовь. Как свет солнца, делающий излишним свет всех звезд, так любовь, когда засветится, делает излишними все остальные заповеди и все законы на свете.

Весь Новый Завет сияет под знаком любви. Мессия – Бог любви. Отцовство Божие открывается через любовь к людям; сыновство людей проявляется через любовь к Богу, Отцу Небесному.

Мессия мира больше не высекает десяти заповедей на каменных скрижалях, но две заповеди врезает в сердца человеческие. Первая заповедь: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всей душею твоею, и всею крепостью твоею, и всем разумением твоим. А вторая заповедь: возлюби ближнего твоего, как самого себя[638].

После многовекового страха перед ложными, пакостными богами и после многовековой ненависти человека к своему ближнему эти две заповеди выглядели бы поистине невероятными и фантастическими, если бы Он прежде всего не показал любовь к нам, как пишет святой Иоанн евангелист[639], и не послал бы Сына Своего Иисуса, чтобы Он нас, рабов бесовских, спас ценой Своей жизни; и далее еще: если бы Сын Божий с Креста в смертных муках не произнес этих никогда не слыханных слов: Отче! прости им, ибо не знают, что делают[640].

Достичь любви к Богу и ближнему – самая большая задача после освобождения от сатаны. Ведь если Христос освободил человека от сатаны, а он себя не очистил, не омыл, не переодел, не очеловечил, не обОжил и любовью себя не просветил и не согрел, то остается по-прежнему беззаконником. Первое это первое, а второе – второе. Первое – извлечение из дегтя, а второе – очищение; первое – освобождение от гадких бесов, а второе – приведение к Отцу света. Без этого первого не было бы и второго, а без второго не было бы ничего.

Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие[641].

Ясно, следовательно, из этого, Феодул, что недостаточно перестать быть бесовскими, но необходимо стать Божиими.

Исцелитель недугующих

Взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его[642]. Это слова последнего ветхозаветного пророка, ангелоподобного Малахии[643]; в этом удивительном образе он предсказал Мессию как исцелителя недугующих и носителя здравия.

Вот радость, Феодул, вот радостные вести! Явился в мир Сын Божий как истинный Феодул, чтобы послужить людям как исцелитель от мук и болезней, чтобы взять наши немощи и понести наши болезни, как провидел великий пророк Исаия[644].

Нет болезни, которая не бежит от лучей Божественного существа Иисусова – от лучей Его мыслей, от лучей Его прикосновения, причем не только прикосновения рук Его, но и одежд. Лучи Его существа уничтожают в больном все болезни – от лихорадки до проказы – быстрее и полнее, чем лучи солнечные убивают бациллы в воздухе или в воде. И не только Сам Иисус имел такую неограниченную власть мгновенного, не требующего усилий и полного исцеления всех болезней в людях, но такую власть Он даровал и Своим апостолам, и апостольским преемникам, и всем Своим истинным последователям до сегодняшнего дня. И они лучи Его – апостолы и все верные последователи. Исцеление было, есть и будет в этих лучах Солнца Правды, сияющих над всем миром.

Аминь, аминь, говорю тебе, Феодул: история нехристианского мира не отметила ни одного похожего случая. Ни Индия с Китаем, ни Египет с Балканами. Аминь, аминь, говорю тебе: у истории мира всего две главы: «Христианство» и «Нехристианство», то есть «Исцеление» и «Болезнь». Но должен тебя наедине предупредить, что и я, и ты должны заглянуть в свою личную жизнь и посмотреть, нет ли во всей нашей жизни на земле, твоей и моей, таких двух глав – нехристианской и христианской, Савловой и Павловой, Феодул? И, если увидим, что есть, тогда поторопимся, чтобы до кончины нашего века умолить святого апостола Павла, некогда узника Христова[645], а сейчас на небе Херувимам подобного,– чтобы умолить его о молитвенной помощи пред Господом, дабы до кончины века своего я и ты исполнились страхом пред Богом и стыдом перед людьми, и чтобы Господь стер из памяти, и Своей, и нашей, нехристианскую главу нашей жизни.

Пойдем же теперь за Врачом, за всесильным Исцелителем, Который в лучах Своих несет здоровье всякому чающему здоровья от Бога.

И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия, и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях[646].

И великое множество народа стекалось к Нему слушать и врачеваться у Него от болезней своих[648].

Когда же сошел Он с горы, за Ним последовало множество народа. И вот подошел прокаженный и, кланяясь Ему, сказал: Господи! если хочешь, можешь меня очистить. Иисус, простерши руку, коснулся его и сказал: хочу, очистись. И он тотчас очистился от проказы[649].

В доме Петровом Иисус увидел тещу его, лежащую в горячке, и коснулся руки ее, и горячка оставила ее; и она встала и служила им[650].

Рукой касается Иисус прокаженного человека; за руку поднимает горящую в лихорадке женщину. Соприкосновение – это любовь. А любовь не боится и не брезгует. Не боится Иисус заразной болезни; не боится того, чтО Его боится. И не брезгует, как мать не брезгует безобразным чадом своим. Настоящая любовь не боится – даже смерти на Кресте и не брезгует – даже прокаженными телами.

При захождении же солнца все, имевшие больных различными болезнями, приводили их к Нему и Он, возлагая на каждого из них руки, исцелял их[651]. Тяжелобольные чувствуют, что заходит солнце их жизни. Но Иисус приносит им здоровье и жизнь в лучах перстов Своих.

И весь народ искал прикасаться к Нему, потому что из Него исходила сила и исцеляла всех[652]. Чудесно, быстро и полностью выздоравливали все, кто к Нему прикасался. Прикосновение – это любовь; прикосновением передается сила. Народ верил в Его прикосновение; и сейчас верит, особенно на Востоке.

Привели к Нему глухого косноязычного и просили Его возложить на него руку. Иисус, отведя его в сторону от народа, вложил персты Свои в уши ему и, плюнув, коснулся языка его; и, воззрев на небо, вздохнул и сказал ему: «еффафА», то есть: отверзись. И тотчас отверзся у него слух и разрешились узы его языка, и стал говорить чисто[653]. В этом случае соединилось все: и прикладывание пальцев к ушам и языку глухонемого, и плюновение, и молитва с воздыханием, и слово. Это следует понимать не так, будто один из этих способов был недостаточен, но как бОльшую любовь к страдальцу.

Два слепца шли за Ним, крича: помилуй нас, Иисус, Сын Давидов! И говорит им Иисус: веруете ли, что Я могу это сделать? Они говорят Ему: ей, Господи! Тогда Он коснулся глаз их и сказал: по вере вашей да будет вам. И открылись глаза их[654].

Немного отличается случай со слепцом из Вифсаиды. И приводят к Нему слепого и просят, чтобы прикоснулся к нему. Он, взяв слепого за руку, вывел его вон из селения и, плюнув ему на глаза, возложил на него руки и спросил его: видит ли что? Он, взглянув, сказал: вижу проходящих людей, как деревья. Потом опять возложил руки на глаза ему и велел ему взглянуть. И он исцелел и стал видеть все ясно[655]. Господь берет слепца за руку и уводит его от людей, уединяется с ним. Из любви Он становится вождем слепого. Плюет ему на глаза, словно выражая презрение к его болезни. На Востоке плюновение часто используется как целебное средство. Дважды возлагает Христос руки Свои на незрячие глаза и наконец повелевает слепцу посмотреть.

К чему вся эта таинственная процедура, когда Он мог лишь только слово сказать, как в случае слепого Вартимея, и слепец прозрел бы? Несомненно, что в этой тайне содержится духовный смысл, для духовных слепцов. Некоторые из этих духовных слепцов, слепых для вИдения Бога, Мессии и своей души, прозревают, как только услышат евангельское слово Христово. Другим же зрение возвращается постепенно: они погружаются в одиночество, чтобы пребывать им только со Христом, чтобы размышлять и учиться. Сперва им нелегко было понять духовное без материального: отсюда возложение рук и плюновение. Далее, в то время как раньше они вовсе не видели живых людей как людей, а как ничтожные и преходящие тени, то теперь понемногу начинают воспринимать людей как движущиеся деревья, то есть уже нечто реальное. Наконец у них открываются очи духа, и они узнаЮт Господа Иисуса как Сына Божия и Спасителя мира, а людей как сынов Божиих и наследников Царства Небесного и жизни вечной.

Таков же смысл исцеления слепорожденного в Иерусалиме.

И, проходя, увидел человека, слепого от рождения. И, объяснив ученикам Своим причину его слепоты (не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии, как на праведном Иове), Он плюнул на землю, сделал брение[656] из плюновения и помазал брением глаза слепому, и сказал ему: пойди, умойся в купальне Силоам. Он пошел и умылся, и пришел зрячим[657]. И здесь видна постепенность в открытии духовного зрения многим пораженным и ослепленным материальным восприятием мира и жизнью без Бога.

Но здесь есть и один новый момент. Брение из земли и вода в бане – что это значит? Это значит, что и земля, и вода – Божии твари и Божия собственность. И одно, и другое целебно, но только в Божием присутствии и по повелению Божию. Иначе никакие порошки и жидкости не помогут. Бог всевидящ и всемогущ. Если бы даже тысячи врачей вымазали глиной глаза этому слепорожденному и если бы он тысячи раз умылся в воде силоамской, истинно не прозрел бы. Но пришел Божий Сын и Бог и сделал так, чтобы на этом слепце явились дела Божии. В чем тут дела Божии? В том, что, когда Бог рядом с нами, больными, и когда Бог хочет, мы можем излечиться от всякой болезни ничем и всем. Истинно тебе говорю: ничем и всем. В действительности – только волей и силой Божией. Все другое лечение, и все врачи, и все лекарства обычных врачей имеют только символическое значение.

Женщина-грешница была исцелена от своей блудной скверны прикосновением к ногам Спасовым. Став позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром[658]. После объяснения с лукавым хозяином дома, смотревшим на это и толковавшим происходящее на свой глупый манер, повернулся Господь к этой женщине и сказал ей: прощаются тебе грехи. Вера твоя спасла тебя, иди с миром[659].

Но сила Господня действовала не только через прикосновение к рукам или ногам Иисусовым, не только через прикосновение к телу Его пречистому, но даже через прикосновение к одеждам Его. В наш прогрессивный век мы имеем подобие этого в электрической силе, передающейся или непосредственно, или через наэлектризованные тела; такова же и магнитная сила.

И куда ни приходил Он, в селения ли, в города ли, в деревни ли, клали больных на открытых местах и просили Его, чтобы им прикоснуться хотя к краю одежды Его; и которые прикасались к Нему, исцелялись[660]. Все: и мучимые лихорадкой, и страдающие головными болями, и болью в костях, и слепые, и глухие, и немые, и увечные, и сухорукие, и чахоточные. Все без изъятия, независимо от того, легкой или тяжкой была болезнь, или, говоря языком врачей, невзирая на излечимость и неизлечимость болезни. Христу было все одинаково легко, все одинаково возможно. И это, слышишь, Феодул, это тоже невиданные чудеса! Без прикосновения Его рук и Его тела, без Его слова, без глины и плюновения и без единого слова – только от прикосновения к одеждам Его!

В другом месте снова повторяется это чудо, для еще более убедительного подтверждения: и принесли к Нему все больных, и просили Его, чтобы только прикоснуться к краю одежды Его; и которые прикасались, исцелялись[661]. Поистине прозорливейшим был святой пророк Малахия, провидевший и предсказавший, что взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его[662]. Ведь вот, сила Божия излучалась даже от одежд Иисусовых, исцеляла тела, просветляла души, согревала сердца озябших и отчаявшихся людей.

Женщина кровоточивая прикоснулась к краю одежд Его и тотчас выздоровела. Что сказать об этом случае, описанном подчеркнуто исчерпывающе? Жила некая женщина, целых двенадцать лет страдавшая непрестанным течением крови из тела своего. Какая беда, какая боль и какой стыд! Без конца мыться и всегда оставаться нечистой. Все время очищаться и всегда ощущать зловоние. Убегать от людей и горевать в одиночестве. Несчастная женская природа. Какое отчаяние для женщины! «Почему она не пошла к врачам?» – спросили бы в наше время. Ходила она, несчастная. Известно было и тогда о врачах. И ходила она не к одному, а ко многим. И много потерпела от многих врачей, истощила всё, что было у ней, и не получила никакой пользы, но пришла еще в худшее состояние[663]. Тогда она положилась на Иисуса. Но вокруг Него стояли тысячи людей, теснясь к Нему со всех сторон, чтобы увидеть Его, услышать Его, прикоснуться к Нему. Тогда решила эта отчаянная прикоснуться к Нему во что бы то ни стало. Ведь она говорила сама себе: если хотя к одежде Его прикоснусь, то выздоровею. И подошла сзади в народе и прикоснулась к одежде Его. И тотчас иссяк у ней источник крови[664]. Тогда Иисус спросил учеников Своих, кто прикоснулся к Нему, на что они Ему отвечали: «Учитель, Ты видишь, что народ теснит Тебя, и говоришь: кто это прикоснулся ко Мне?»[665]. И тут Господь сказал следующие чудные слова, великие и удивительные, наводящие на размышления: кто-то прикоснулся ко Мне, ибо Я почувствовал силу, исшедшую из Меня[666].

Не исцеляют, следовательно, одежды Его сами по себе, но исцеляет сила Божия через одежды. Так же, как сила Божия действует и исцеляет через иконы и крест. Это известно православным христианам по опыту. Потому они в болезни и напастях прикасаются к иконе и кресту, ко всякой освященной вещи в церкви, напоминающей об одежде Христовой. Да и сами здания церковные исцеляют, когда у людей есть вера в то, что сила Господня поможет и им, как она помогла той женщине кровоточивой.

Был некий человек, страдавший водяной болезнью. Привели его к Иисусу. И, прикоснувшись, исцелил его и отпустил[667]. Как только, следовательно, Христос прикоснулся, болезнь ушла, а здоровье вернулось.

Была и ещё некая женщина, болевшая восемнадцать лет. Она была скорчена и не могла выпрямиться. Иисус увидел ее в собрании среди множества народа. И жалко Ему стало. Иисус, увидев ее, подозвал и сказал ей: женщина! ты освобождаешься от недуга твоего. И возложил на нее руки, и она тотчас выпрямилась и стала славить Бога. И весь народ искал прикасаться к Нему, потому что от Него исходила сила и исцеляла всех[668].

Но Исцелитель больных исцеляет и без прикосновения, Феодул. Слово – лекарство. Он скажет, и все совершается, как при сотворении мира: И сказал Бог: да будет свет. И стал свет[669]. Не написано ли так на первой странице Библии?

Человек, имевший сухую руку, стоял в собрании, когда Иисус вошел. В истории медицины не отмечено случая, чтобы когда-либо какой-нибудь врач смог излечить сухую руку. А Иисус, увидев этого человека, сказал ему: протяни руку твою[670]. Только сказал и повелел. Феодул, не Тот ли это, Кто вначале сказал: да будет свет, и стал свет?

Юношу расслабленного, полностью парализованного, так что его должны были нести четверо, поставили пред Иисусом. И, видя Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои… И он встал и пошел в дом свой[671].

Человек некий лежал расслабленный не менее тридцати восьми лет. Какой ужас и какое мучение и для него, и для других! Принес его кто-то в Овчую купель, Вифезду, в Иерусалим, чтобы он вылечился. И тут он лежал необыкновенно долго. Может, лежал бы в расслаблении до самой смерти, если бы не взошло Солнце Правды с исцелением в лучах Своих. Воссиял Иисус перед ним и спросил его: хочешь ли быть здоров?[672] Отчаявшийся, пронесший боль через тридцать восемь лет,– каждый год по триста шестьдесят пять дней и триста шестьдесят пять ночей,– отвечал: так, Господи; но не имею человека, который опустил бы меня в купальню[673]. Какой ужас охватывает от немилосердия в святом граде Давидовом, где священники ходили в длинных одеждах с широкими рукавами и хотели, чтобы им каждый кланялся на улицах и базарных площадях! Тогда Иисус сказал ему: встань, возьми постель твою и ходи. И он тотчас выздоровел, и взял постель свою и пошел[674].

За Ним последовало множество народа, потому что видели чудеса, которые Он творил над больными[675].

И последовало за Ним множество народа, и Он исцелил их всех[676].

Сотник римской стражи в Капернауме пришел к Иисусу и сказал Ему: слуга мой лежит дома в расслаблении и жестоко страдает. Иисус говорит ему: Я приду и исцелю его. Сотник же, отвечая, сказал: Господи! я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и выздоровеет слуга мой... И сказал Иисус сотнику: иди, и, как ты веровал, да будет тебе. И выздоровел слуга его в тот час[677].

Слово, причем слово на расстоянии, без прикосновения и без самого больного, слово – лекарство.

Десять прокаженных с телами, изъязвленными гнойными язвами, услышали, что Иисус проходит дорогой через Самарию, и издали воззвали: Иисус Наставник! помилуй нас. Стояли они поодаль, в стороне от дороги: ведь им законом было запрещено ходить по дороге и встречаться с людьми. Услышав их и увидев их, Иисус сказал: пойдите, покажитесь священникам. И когда они шли, очистились[678].

Здесь Иисус не употребляет даже и обычного слова: по вере вашей да будет вам[679], или: освобождены вы от недуга своего[680] и тому подобное. Но только приказывает больным исполнить одно из предписаний закона и показаться священникам[681]. Следовательно, Он мыслью исцеляет десять людей на расстоянии, причем десять страдающих самой тяжкой болезнью, от которой медицина даже нашего столетия не знает никаких лекарств.

Тогда привели к Нему бесноватого слепого и немого; и исцелил его, так что слепой и немой стал и говорить и видеть[682].

Видя это неслыханное чудо, дивился весь народ и говорил: не это ли Христос, сын Давидов?[683] Бесноватый, немой и слепой – Феодул, представь себе! Собери всех врачей со всего света, поставь их перед таким больным и спроси их о нём. Что ты услышишь в ответ?– «Нет для него лекарств».

Слепой Вартимей сидел на обочине дороги, ведущей в Иерихон, и просил милостыню. Услышав сильный шум, спросил: кто это? Сказали ему, что это Иисус проходит. И он, услышав, что это Иисус Назорей, начал кричать и говорить: Иисус, Сын Давидов! помилуй меня. Подозвал его Иисус к Себе и спросил: чего ты хочешь от Меня? Отвечал Ему слепец: Учитель, чтобы мне прозреть. А Иисус сказал: иди, вера твоя спасла тебя. И он тотчас прозрел и пошел за Иисусом по дороге[684].

Без прикосновения, без плюновения, без глины, без умывания – одно лишь только слово, и ночь слепого Вартимея превратилась в день.

О Феодул, думая о чуде над слепым Вартимеем, вспомни Того, Кто в начале творения повелел воссиять свету над вселенской тьмой. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет[685]. Не был ли это Тот Самый, Кто воскликнул иерихонскому слепцу: «Прозри»?

Но разве слепой Вартимей единственный, кому Господь даровал зрение? И разве только те несколько слепых и больных, о которых мы говорили, выздоровели? Нет, никак нет.

Когда Иоанн Предтеча в темнице Иродовой послал своих учеников спросить Иисуса, тот ли Он, Который должен прийти, или другого им ожидать[686] (а это Иоанн сделал не потому, что сомневался в Нем, но чтобы уверить учеников своих), в это время перед учениками Иоанновыми Иисус многих исцелил от болезней и недугов и от злых духов, и многим слепым даровал зрение. Вдумайся и запомни: многим. И передал такие слова страдающему Иоанну: скажите Иоанну, чтО вы видели и слышали: слепые прозревают, хромые ходят, прокаженные очищаются, глухие слышат, мертвые воскресают, нищие благовествуют[687].

В медицине нашего времени больше всего славится хирургия. Но разрезание человеческого тела, зашивание его и залечивание нигде и сейчас, как и раньше, не бывает без напряжения и риска. Один пример из этой области мы имеем в Евангелии.

Когда Иуда со слугами первосвященника еврейского пришел в Гефсиманию, чтобы схватить Иисуса, кто-то из верных извлек нож, ударил им одного из слуг и отсек ему правое ухо. Увидев это, сказал Иисус: оставьте, довольно. И, коснувшись уха его, исцелил его[688]. Как Божественно, легко, быстро и совершенно!

О существовании многочисленных случаев исцеления больных, не упомянутых в Евангелии, свидетельствует евангелист Иоанн, когда завершает свое повествование о Христе такими словами: Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг[689].

Все чудно и пречудно, что совершил Иисус. Но не менее чудно, если даже не более, то, чтО обычные люди – Его ученики и последователи – совершили и что совершают во имя Его через Церковь доныне.

Божественный Исцелитель даровал власть и Своим последователям быть исцелителями больных: И призвав двенадцать учеников Своих, Он дал им власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь[690]. И разошлись апостолы, как лучи Солнца Правды, по свету, неся с собой исцеление и здоровье. Молитвой, словом, прикосновением и елеопомазанием исцеляли они одержимых, больных и немощных. Изгоняли многих бесов и многих больных мазали маслом и исцеляли… Руками же апостолов совершались в народе многие знамения и чудеса (Мк. 6, 13; Деян. 5, 12).

И до наших дней совершаются через Церковь Христову многие знамения и чудеса по всему свету. Всё во имя Господа Иисуса, Сына Божия, человеколюбивого Исцелителя. Его лучи исцеления побеждают и пространство, и время. Происходившее во времена апостольские происходит и сегодня. Все болезни и немощи верующих людей лечатся и сегодня молитвой, постом, возложением рук, помазанием елеем, словами и воздыханиями. И никогда не лечат люди, но Христос лечит через людей.

За пятьсот лет до явления Христа провидел дивный Малахия, что взойдет Солнце Правды. О Феодул, если бы евреи верили своим пророкам, то поверили бы и в Господа Иисуса как в единственного, истинного Мессию. И радовались бы вместе с нами. И вместе с нами ответили бы пророку Малахии радостным известием:

Воистину взошло Солнце правды и исцеление в лучах Его[691].

Воскреситель мертвых

Волшебные зеркала. Феодул, ты слышал о волшебных зеркалах? В этом мире человек чувствует себя, словно в окружении волшебных зеркал. Одни из них выпуклые, другие вогнутые; одни увеличивают, другие уменьшают; одни приукрашивают, другие обезображивают. И человек смотрит в них и видит себя то огромным, как гора, то маленьким, как кротовая кочка. И снова видит себя то дивным, как Бог или Сын Божий, то уродливым и гадким, хуже всякой скотины. В одном зеркале он видит себя покорителем всей видимой природы, в другом же горемычным рабом ее. И еще дальше: в одном зеркале видит себя бессмертным, преодолевшим смерть, а в другом видит, как он корчится в предсмертных хрипах, а затем лежит как труп, неподвижный и холодный. Куча праха, невыносимого для глаз и носа.

Где истина, где подлинная соразмерность? И может ли человек сам по себе познать истину и установить правильное мерило?

Тысячи и тысячи попыток предпринимали люди на всех континентах планеты, чтобы познать истину и определить правильную соразмерность свою и своего существа посреди обманчивых волшебных зеркал. Но нигде не могли согласиться друг с другом в конечных мыслях своих, в последних выводах.

Но если даже и согласились бы, это не принесло бы спасения роду человеческому. Ведь и заблуждающиеся могут сойтись на одной общей мысли, и заблудившиеся – на одной дороге. Как радуга на небе недосягаема для рук, так истина для разума человеческого. Пока кто-нибудь не откроет нам, что находится за запертыми дверями, как мы можем об этом знать? После совершения первого греха на земле Херувим с пламенным мечом поставлен был стеречь ворота рая[692], ворота истины и высших тайн, недоступных нечистым. С тех пор все усилия человеческого разума извне проникнуть в тайны были только догадками и все философии – только предположениями и гаданиями.

Соразмерность человека и тайна смерти – это две загадки, которые человек, как человек, никогда не мог разгадать. Что такое человек и каков он? Показывает ли какое-нибудь из волшебных зеркал истинную соразмерность человека – и какое? То ли, что отображает лицо человека как образ Бога, или то, что представляет его как безобразного червя и ничтожное насекомое? И, кроме того еще, что такое смерть? Конец всего или начало чего-то нового? Точка или запятая? Полный крах и тела, и души или только развод невыносимого брака между телом и душой?

Когда монгольский завоеватель Чингисхан[693] захватил Китай и вошел в Пекин, рассказали ему о каком-то святом человеке, жившем неподалеку, который почитался всеми и каждым, как мудрец, превосшедший всех мудрецов. Услышав это, великий хан распорядился, чтобы привели к нему этого мудреца. И как только увидел его перед собой, сказал ему: «Не стану спрашивать тебя о многом. Одна-единственная вещь мучает меня. Скажи мне: есть ли у тебя лекарство от смерти?».

Всего лишь это, и ничего более. Для завоевателя Азии и Европы, испившего кубок всего, что только этот мир может дать желающему, одно лишь только было не по силам – смерть. Потому он и спросил китайского мудреца только это: «Есть ли у тебя лекарство от смерти?». Вся остальная мудрость человеческая ему не нужна. И все лекарства от всех зол известны ему. Только от одного лишь рока не знает он лекарства – того рока, который неизбежен и для него, и для его коня. «Есть ли у тебя лекарство от смерти? Я с легкостью найду знатоков во всех остальных знаниях. Я с легкостью раздобуду лекарство от всех остальных мук. Но не знаешь ли ты того, чего никто не знает в Европе и в Азии? Есть ли у тебя лекарство от той муки, которая побеждала всех победителей на свете? Скажи мне: есть ли у тебя лекарство от смерти?».

Не записано, какой ответ дал мудрец великому монголу. Но из того, что Чингисхан через несколько лет умер, явствует, что он не дал ему лекарства от смерти.

Был ли ты, Феодул, в Британском музее в Лондоне? Это самая большая библиотека в мире[694]. Миллионы книг; знания и мудрость всех народов на свете, на всех языках. Если бы ты обладал волшебной силой и повелел: «Раскройтесь, книги, знающие лекарство от смерти!», как ты думаешь, что произошло бы? Миллионы книг остались бы лежать неподвижно, и только одна-единственная маленькая книга раскрылась бы. Эта маленькая книга называется «Новый Завет». Меньшая тысяч своих толстых комментариев и сотен тысяч языческих сборников тантр и мантр, эта книжка одна-единственная могла бы утвердительно ответить на вопрос нам и монгольскому правителю: «У меня есть лекарство от смерти».

Иисусе Наставниче, дочь моя умирает, есть ли у Тебя лекарство от смерти?

Иисусе, Сыне Давидов, сын мой единственный умер, есть ли у Тебя лекарство от смерти?

Иисусе, Сыне Божий, брат наш умер, есть ли у Тебя лекарство от смерти?

Не бойся, только веруй, отвечает Иисус всем[695].

И вот, пришел человек, именем Иаир, который был начальником синагоги; и, пав к ногам Иисуса, просил Его войти к нему в дом, потому что у него была одна дочь, лет двенадцати, и та была при смерти.

Но Иисуса окружила необозримая масса народа, и Он не мог тотчас же отозваться на просьбу Иаира и пойти в его дом. Еще Его задержала женщина кровоточивая, протискивавшаяся, чтобы прикоснуться к краю одежды Его. И, пока Господь с ними был, приходит некто из дома начальника синагоги и говорит ему: дочь твоя умерла; не утруждай Учителя. Но Иисус, услышав это, сказал ему: не бойся, только веруй, и спасена будет. Придя же в дом, не позволил войти никому, кроме Петра, Иоанна и Иакова, и отца девицы, и матери. Все плакали и рыдали о ней. Но Он сказал: не плачьте; она не умерла, но спит. И смеялись над Ним, зная, что она умерла. И, взяв девицу за руку, возгласил: «талифА кумИ», что значит: девица, тебе говорю, встань. И возвратился дух ее; она тотчас встала, и Он велел дать ей есть[696].

Кто это, и мертвым повелевающий встать? Это Тот же, Кто повелевал бесам выйти из одержимых. Это Тот же, Кто повелел ревущей буре морской умолкнуть, и ветрам перестать, и неплодной смоковнице иссохнуть,– и было так. Тот самый, Кто слепым говорил: «Прозри», и прозревали, и прокаженным: «Очистись», и очищались. Изгонитель бесов, Повелитель природы, Исцелитель больных, здесь Он являет Себя еще и как Воскреситель мертвых. Прикосновением и словом Он воскрешает умершую девицу, точно так же легко, как легко исцелял больных от всех болезней. Ведь Ему все возможно и все легко. Все, кажущееся людям невозможным, Ему возможно, и все, что людям тяжело, Ему легко. Он совершает чудесные дела так же легко, как дышит: без напряжения, без усталости, без измождения.

Человечество было настолько расслаблено внушениями бесовскими, одержимостью бесовской, что люди верили в абсолютное всесилие зла и в бессилие добра. Спаситель мира сошел на землю, чтобы вернуть людям веру в добро, в абсолютное всесилие всякого добра и в торжествующую победу добра над злом – Бога над сатаной, духа над материей, человека над природой, здоровья над болезнью, веры в добро над верой в зло, жизни над смертью.

Когда Господь сказал: не плачьте, она не умерла, насмеялись над Ним. Конечно, они считали, что Он не в себе. Как это Он утверждает, что девица не умерла, когда все знают, что умерла? Ведь заходили все они в комнату, где ее мертвое тело лежало, и своими руками прикасались к ее холодному телу и холодным рукам. Для всех них смерть была полновластным хозяином без какого бы то ни было господина над собой, хотя они читали и слушали слова Господни через пророков: Господь имеет власть жизни и смерти[697], и еще другие: Я умерщвляю и оживляю, говорит Господь[698]. Мрачная сила бесовская смогла сделать так, чтобы эти слова Божии были забыты и стерты из памяти людей, причем людей, гордившихся своим Богом перед язычниками. Потому и насмехались над Иисусом, зная, что девица умерла. А когда Иисус прикоснулся к мертвой девице и повелел ей: талифа куми! – то девица встала, и все эти насмешники были поражены изумлением великим.

Чудо великое! В чем заключается это чудо, явленное Иисусом? В превосходстве жизни над смертью. В чем же античудо, в которое люди до того верили? Именно в их убеждении, что смерть сильнее жизни. Истинно, всякое античудо человеческое хуже всякого чуда Божия. Ведь античудо означает веру в абсолютную власть зла над добром и смерти над жизнью. Чудо же значит веру во всемогущество добра над злом и жизни над смертью.

Другое чудо воскрешения мертвеца произошло в городе Наин под Фавором. Об этом чуде сообщает божественный Лука такими словами:

После сего Иисус пошел в город, называемый Наин; и с Ним шли многие из учеников Его и множество народа. Когда же Он приблизился к городским воротам, тут выносили умершего, единственного сына у матери, а она была вдова; и много народа шло с нею из города. Увидев ее, Господь сжалился над нею и сказал ей: не плачь. И, подойдя, прикоснулся к одру; несшие остановились, и Он сказал: юноша! тебе говорю, встань! Мертвый, поднявшись, сел и стал говорить; и отдал его Иисус матери его. И всех объял страх, и славили Бога, говоря: великий пророк восстал между нами, и Бог посетил народ Свой. Такое мнение о Нём распространилось по всей Иудее и по всей окрестности[699].

Прежде всего, Феодул, обрати внимание на эти слова: сжалился над нею. Сжалился Иисус над вдовой, оплакивавшей своего единственного сына, свое единственное утешение. Мы не слышали, чтобы факиры индийские совершили какое-нибудь чудо из сочувствия к людям. Ни маги египетские, ни пифии дельфийские. Но все, что они совершали, совершали с помощью черной магии, то есть с помощью ограниченных сил бесовских, причем или корысти ради, или ради стяжания славы. Какая огромная разница между ними и Христом Человеколюбцем, из сожаления и любви совершавшим столько Божественных чудес!

Далее, мы видим, что Иисус даже не прикасался к умершему юноше, но только взялся рукой за его гроб и произнес слово. Итак, опосредованное прикосновение и слово. И покойник ожил.

Но вот и третий случай; здесь нет прикосновения вообще, ни непосредственного, ни опосредованного, а есть только слово.

Если и сегодня на муле ехать из Иерусалима около двух часов через Елеонскую гору, то попадаешь в селение Вифания. В этом селе и сейчас показывают место, где был дом Лазаря Четверодневного, названного так потому, что он мертвым пролежал в гробу четыре дня. Этот Лазарь был друг Иисусов, и его сёстры, Марфа и Мария, служили Господу, когда Он к ним по пути заходил.

Однажды, как только Иисус вышел из Иудеи и отправился в Галилею, узнал Он, что друг Его Лазарь болен. Он прозрел Духом Своим и сказал ученикам: эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий[700]. Ведь Он знал все, что будет. И не вернулся тотчас, но оставался в Галилее еще два дня, ожидая, чтобы Лазарь умер и чтобы исполнилось четыре дня, когда Он придет в Вифанию к гробу покойника.

В Вифании встретила Его Марфа и сказала Ему: Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. Иисус ей отвечал: воскреснет брат твой.

Марфа: знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день. Это учение должна была она ранее принять от Самого Иисуса.

Иисус: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет.

Потом Мария повторила слова Марфы: Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой.

И заплакала Мария. И заплакали все присутствовавшие. Тогда и Сам Господь заплакал.

И пришли к гробу Лазаря. А это была пещера, и каменная плита была привалена ко входу. Ведь на Востоке многие пещеры служат для погребения мертвых.

Марфа: Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе.

А Иисус ей сказал: не сказал ли Я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу Божию?

Когда отняли камень, Иисус возвел очи к небу и сказал: Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня.

Из этого следует, что Иисус перед этим возносил тайную молитву Отцу Своему Небесному, через которую Ему подтверждено было, что Отец согласен с волей Сына и в этом деле.

Потом Иисус позвал Лазаря – воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. И вышел умерший, обвитый по рукам и по ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком.

Тогда Иисус сказал: развяжите его, пусть идет.

Тогда многие из Иудеев, пришедших к Марии и видевших, что сотворил Иисус, уверовали в Него[701].

Как видишь, Феодул, в этом случае нет прикосновения, как в прежних двух. Иисус не прикоснулся ни к плите на гробе, ни к мертвому Лазарю, но только позвал: Лазарь, иди вон! И четверодневный мертвец, уже начавший разлагаться и смердеть, ожил, встал и вышел из гроба. Слово, только слово Христово, без прикосновения, производит неслыханное чудо, причем и в этом случае, как и всегда, быстро и легко.

Сестра засвидетельствовала о своем умершем брате, что он уже смердит. Господи, сказала Марфа, уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе. Сестре, любящей брата своего, нелегко произнести эти слова, что брат ее смердит. Но здесь, по Божию Промыслу, как раз сестра об этом свидетельствует. Ведь если для нее смердит тело ее брата, как же оно должно смердеть для остальных? Итак, свидетельство сестры Лазаревой Марфы имеет первостепенную важность, ибо Христос воскресил Лазаря не как Иаирову дочь в тот же день, когда она умерла, и не на другой день, и как еще не погребенного сына наинской вдовы, но мертвеца, который в гробе начал гнить и издавать трупный запах. Ведь если бы неверящие и решились сказать о первых двух случаях, что это, может быть, и не была смерть, но обмирание – будто обмирание нечто иное, чем смерть,– то в этом, третьем случае вынуждены они закрыть свои уста и поверить в страшную власть Сына Божия и Мессии.

Какова эта власть? Это абсолютная власть добра над злом, веры в свет над верой в тьму и более всего – власть жизни над смертью.

Воскреситель мертвых! Какого еще мессию чают и ожидают евреи? Неужели такого, который учредит земное царство Израилево размером в сто тысяч квадратных метров?[702] Но это может сделать и какой-нибудь Бар-Кохба[703], и Варавва[704], и Ротшильд[705]. В любом столетии можно найти такого мессию в доме Израилевом. Но любое царство такого мессии будет кратковременным и преходящим, каким было царство Саула, и Соломона, и Ровоама, и Манассии[706]. А что потом? Потом им нужно ждать нового мессию, вновь нового и нового, как это и делают помраченные евреи до нынешних дней. Но подлинный Мессия только один, один навеки, без повторений. Мессия Тот, Кто может сделать намного больше для всего рода человеческого, чем сделали для своего маленького народа на маленькой земле иудейской и Саул, и Соломон, и Ровоам, и Манассия, и Варавва, и Бар-Кохба. Что комитаджии[707] в сравнении с великим завоевателем мира, то маленькие, смешные еврейские мессии в сравнении с подлинным Мессией, Воскресителем мертвых.

Тот, Кто может победить смерть, может победить и все остальное зло в мире.

И Тот, Кто в состоянии совершить самое великое, поистине в состоянии совершить и все остальное, малое и второстепенное. Но зрение Израилево помрачено преступлением, совершенным им над истинным Мессией, и израильтяне до сегодняшнего дня ждут малого мессию – насильника, Бар-Кохбу или Варавву, чтобы он создал для них маленькое царство в Палестине, которое просуществует полстолетия и погибнет, как погибло царство Саулово[708].

Не видят они, какое чудо Бог через них совершил. Не хвалятся они истинным Мессией, Владыкой жизни и смерти, непреходящим, бессмертным, непобедимым Мессией, явившимся у них в Назарете и Иерусалиме. Они Его отвергли и убили. Преступника Варавву предпочли Ему. Потому преступники – их идеал до сегодняшнего дня. А мы, некогда язычники, признали и восприняли истинного Мессию, всечеловечного и единственного. Его, Воскресителя мертвых, мы славим и восхваляем ныне и во веки веков.

Сыны тьмы

Ты помнишь, Феодул, наш прежний разговор о встрече Спасителя мира с главным врагом человечества? Это был первый шаг Господа Иисуса после Его крещения на Иордане. На Горе искушения над Иерихоном стоит и сегодня древний православный монастырь, и в нем есть камень, на котором Господь стоял сорок дней и сорок ночей без еды и питья. Этот камень сейчас служит святым престолом, и на нем совершается святая литургия[709].

Стоя на этом камне, Господь выслушал три предложения перепуганного сатаны, главного врага рода человеческого, и все три отверг. Третье предложение было самым позорным. Разбойник, грабитель, стервятник, поработивший весь мир Божий, предложил Домовладыке мира все царства мира сего и славу их[710] при условии, что Домовладыка мира ему поклонится. Поклонится и этим, естественно, отдаст право на владение миром сатане. Иисус отогнал его, и он оставил Его до времени[711].

Что значит до времени? Это значит, что он Ему никогда больше не покажется на глаза от страха, но будет препятствовать Ему через людей – своих рабов, сынов тьмы.

После этого Иисус тотчас начал Свою неустанную деятельность во спасение людей, но и сатана начал свою: через людей, на погибель людям и против Иисуса.

Слугами сатаны, слугами тьмы были тогда первосвященники и священники еврейские, книжники, законники, саддукеи и почти все старейшины народные. Не народ, а старейшины народные. Народ с самого начала был с Иисусом. Тысячи и тысячи простых, но неглупых людей из народа ежедневно стекались, чтобы услышать Его никогда не слыханное слово, и увидеть Его чудесные дела, и прославить Бога, посетившего народ Свой[712]. Народ был воинством Христовым, интеллигенция еврейская – противницей Христа и служанкой тьмы, наемницей и орудием стервятника-сатаны.

Она себя выказывает, во-первых, субботницей. Суббота для нее важнее Бога, любви и веры. Суббота – идол для нее. Послушай только ее субботнические глупости.

И случилось Ему в субботу проходить засеянными полями, и ученики Его дорогою начали срывать колосья. И фарисеи сказали Ему: смотри, чтО они делают в субботу, чего не должно делать? И сказал им: суббота для человека, а не человек для субботы: посему Сын Человеческий есть господин и субботы[713].

Снова в одну из суббот, когда Иисус был в синагоге, где стоял человек с сухой рукой, наблюдали эти субботоманы, не посмеет ли Он исцелить сего страдальца и таким образом осквернить субботу. Поняв их мысли, Господь спросил их: должно ли в субботу добро делать, или зло делать? душу спасти, или погубить? Об этом спросил Он их. Но они молчали. Не ожидали такого вопроса и не знали потому, что ответить. А когда Он исцелил сухорукого человека и стала рука его здорова, как другая, фарисеи вышли разгневанные и немедленно составили с иродианами совещание против Него, как бы погубить Его[714]. Вот каково их дело в субботу! Для их помраченного ума Иисус осквернил субботу тем, что сотворил добро, то есть исцелил тяжелобольного, а они будто бы не осквернили ее своим преступлением, то есть принятием в субботу решения убить невинного Человека.

Подобное происходило и со скорченной женщиной. Когда Господь ее исцелил, начальник синагоги разгневался из-за того, что Иисус исцелил ее в субботу, и, отвечая, сказал народу: есть шесть дней, в которые нужно работать; в те и приходите исцеляться, а не в день субботний[715]. Хотя это было сказано народу, но адресовано было Иисусу. Потому Иисус и отвечает ему так: лицемер! не отвязывает ли каждый из вас вола своего или осла от яслей в субботу и не ведет ли его поить? сию же дочь Авраамову, которую связал сатана вот уже восемнадцать лет, не надлежало ли освободить от уз сих в день субботний? И весь народ радовался о всех славных делах Его[716], а фарисеи выискивали, как бы схватить Его и убить.

Когда Господь исцелил в Вифезде человека, тридцать восемь лет пролежавшего в расслаблении, снова искали убить Его за то, что Он делал такие дела в субботу[717]. А когда открыл зрение слепорожденному человеку, они не обрадовались этому неслыханному чуду, но стали негодовать на Иисуса, говоря: не от Бога Этот Человек, ибо не хранит субботы[718].

И снова искали убить Его, но боялись народа[719]. Когда глупость соединяется со злобой, тогда убийство становится обычным способом расчета человека с человеком.

Убить Его – это их главная мысль[720]. За что? Просто за то, что с Ним Бог и народ. Они себя считают арендаторами Бога и собственниками народа. Они народ считают своей собственностью, от которой они кормятся. Кто прикоснется к этой их собственности, заслуживает смерти. Потому и хотят убить Его. А этот стервятник, которому они бессознательно служат, опять же, больше всего ненавидит Бога и народ. Потому всегда,– и тогда, и сейчас – он бьет по тем, кто якобы говорит от имени Бога и народа: по незрячим вождям, ослепленным высокомерием и богатством, по так называемой интеллигенции. А они – это нереальная, донкихотская крепость, воздвигнутая из самолюбия, славолюбия и самомнения. Эту мнимую силу, эту крепость из самомнения он всегда легко покорял во всех народах и затем из нее посылал свои стрелы против Бога и народа. Интеллигенция всегда, во все времена и во всех народах была для сатаны снаряженным и самим собой навьюченным ослом. На этом осле сатана ездил и обрушивался на Бога и Божий народ.

Несколько раз хватали камни, чтобы побить Его за то, что Он сделал Себя Сыном Божиим[721].

Приняли решение отлучать от синагоги всякого еврея, который стоял бы на Его стороне и признавал бы Его Христом[722].

Однажды схватили в прелюбодеянии какую-то женщину и, всегда жаждущие крови человеческой, привели ее, чтобы побить камнями. А тут оказался Он. «Подходящий случай, чтобы искусить Его»,– подумали они. К своему стыду. Ведь когда Его спросили, что Он скажет, убить ее или нет, отвечал им Иисус: кто из вас без греха, первый брось на нее камень[723]. Страшные и неожиданные слова. И они разбежались все, будто голодные псы от овцы, ослабленной глистами, когда хозяин ударит их по морде.

Но даже в мраке своей злобы против Господа они не смогли отрицать чудесных дел Его. На одном совещании священники и фарисеи поставили такой вопрос: что нам делать? Этот Человек много чудес творит[724]. И, естественно, вынесли решение, по предложению первосвященника Каиафы,– убить Его. «Ради спасения народа»,– так было решение обосновано. Это сатана хочет «спасать» еврейский народ через своих мрачных «апостолов» путем убийства истинного Спасителя рода человеческого! Но мракобесы не могли видеть за своей спиной сатану, диктующего им, что думать, что говорить и что делать.

Только боялись народа. Бога не боялись, совершенно нисколько, будто Бог для них не существовал, но боялись народа. Во многих местах записано, что они боялись народа[725], а нигде – что они Бога боялись. Этот народ невежда в законе, проклят он, говорили они в гневе своем[726]. Они, народоненавистники и знатоки закона, чаще всего забывали заповедь Божию: Не убий[727].

Пытались уничижить Иисуса перед народом[728]. Потому смеялись над Ним[729] и говорили: Он одержим бесом и безумствует; что слушаете Его?[730] В другом месте снова: Он развращает народ[731]. Далее опять: В Нем бес[732], и Он изгоняет бесов не иначе, как силою веельзевула, князя бесовского[733]. На это Иисус дал им поразительный ответ: всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит. И если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою: как же устоит царство его?[734] То есть если бесы изгоняют бесов из людей, то, значит, демоны между собой разделены и находятся в войне друг против друга. Как же тогда выстоит царство сатаны и не погибнет? Еще говорит им Господь: И если Я силою веельзевула изгоняю бесов, то сыновья ваши чьею силою изгоняют? Посему они будут вам судьями[735] . Здесь Господь, несомненно, имеет в виду апостолов.

Постыженные, сыны тьмы удалились, чтобы вскоре вернуться с новым обвинением. Увидев Иисуса, что Он ест и пьет с грешниками, стали говорить Его ученикам: для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками?[736] На этот вопрос грязных чистюль ответил Господь: не здоровые имеют нужду во враче, но больные, пойдите, научитесь, чтО значит: милости хочу, а не жертвы? Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию[737].

По этому поводу произнес Иисус притчу о сотой овце. Человек некий имел сто овец и потерял одну из них. Тогда он оставил девяносто девять овец и пошел искать эту потерянную. Найдя ее, обрадовался крайне и устроил веселье в доме своем по случаю найденной овцы.

Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии[738].

Так, говорю вам, бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся[739].

В связи с этим рассказал еще Господь известную замечательную притчу о блудном сыне, который отделяется от отца своего, уходит в дальнюю страну, начинает погибать и снова возвращается к отцу своему, умоляя его о прощении. И отец принимает своего раскаявшегося сына, прощает его, обнимает и устраивает большое веселье, радуясь его возвращению[740].

Эти бессмертные поучения Иисусовы, которые и сегодня читает и слушает все человечество на земном шаре, вызваны были этим фарисейским вопросом: для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками[741]? И хотя этот вопрос поставили сыны тьмы и слуги сатанинские, настроенные на убийство, мы должны быть им благодарны. Ведь они, подобно удару о камень, высекающему искру, высекли великий свет из Христа, назвавшего Себя Камнем[742].

Послушай дальше, как диавол задает работу своим слугам. Увидели фарисеи, что ученики Христовы не умывают рук перед едой, в то время как они, фарисеи и книжники, перед каждым приемом пищи моют руки «до локтя»[743]. И стали укорять Иисуса: зачем ученики Твои не поступают по преданию старцев, но неумытыми руками едят хлеб?[744]

– Ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет человека. Если кто имеет уши слышать, да слышит![745]

Тогда сатана направляет своих слуг в лице господ еврейских спросить Спасителя кое-что о браке.

Протолкались фарисеи через плотные массы народа к Нему не для того, чтобы поучиться, не для того, чтобы насладиться, но чтобы искусить Его. Искусить Его, чтобы затем убить Его.

И говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею?

Отвечал Иисус: не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их? Посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает. Они говорят Ему: как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с нею? Он говорит им: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так; но Я говорю вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует[746].

Своим ударом о Камень слуги бесовские вызвали этот свет, который доныне светит человечеству в этом весьма важном вопросе.

В связи с этим вопросом ученики подали повод Господу изложить Его учение о безбрачии, или монашестве.

Сказали Ему ученики Его: если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться. Он же сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано… Кто может вместить, да вместит[747].

Блаженны те, кто духом себя оскопляет, духом и любовью к Богу, и не женится. Блаженны подлинные монахи. Они в Царстве Небесном будут больше царей. Но лишь небольшое число людей может принять это и выдержать.

Еще одно искушение, связанное с браком. Приступили к Иисусу саддукеи, отрицающие воскресение мертвых, а были они еврейскими эпикурейцами[748] и киниками[749] в одно и то же время, не верившими ни в воскресение, ни в загробную жизнь. Приступили к Нему, чтобы поиспытывать Его эдак педантично, по-адвокатски о том, чьей будет женщина на том свете, если на этом свете она была женой семи братьев, одного вслед за другим, по закону Моисееву. Ведь существовал порядок, что если один брат умрет без детей, то другой брат должен взять его жену, чтобы восстановить семя умершему брату. Братья умирали один за другим и оставляли эту женщину без детей. А женщина выходила подряд за всех братьев, вплоть до седьмого. Итак, спрашивают циничные крючкотворы еврейские Иисуса, чьей женой будет эта женщина на том свете, в который они не верят. А Иисус им отвечает: чада века сего женятся и выходят замуж; а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят, и умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божии, будучи сынами воскресения. Бог же не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы[750].

Под ударом слугИ стервятника вспыхивает еще одна сверкающая искра, просветляющая наше сознание и совесть. В ее свете мы видим себя живыми и после смерти, пребывающими среди Ангелов и, как Ангелы, без бремени брачных уз; видим себя воскресшими и бессмертными в Царстве Живаго Бога, в радости духовного брака, венчанными со Христом Богом своим.

И вот, несмотря на то, что весь народ пребывал в изумлении от бесчисленных чудес, совершаемых всемогущим Спасителем на их глазах, эти узколобые интриганы требуют знамения от Него. Сказали Ему книжники и фарисеи: Учитель! хотелось бы нам видеть от Тебя знамение[751]. Будто они недостаточно их видели! И будто не норовили объяснить Его чудеса силою веельзевула! Нет, не хотят они этих чудес, полезных людям: не хотят исцеления прокаженных, слепых и немых; не хотят воскрешения мертвых, а хотят какого-нибудь факирского, иллюзорного чуда, специально для них и перед ними совершенного. Факиры вводят в заблуждение людей и создают иллюзию, будто веревка извивается, как змея. Этого они хотели бы. На это их наводит тот закулисный паяц, что производит фокусы через факиров. Он хотел бы подтолкнуть Христа к тому, чтобы Он стал совершать его обманные, глупые и бесполезные факирские чудеса. Но мрак не может преодолеть свет. Вот как отвечает им Иисус: род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи[752].

Господь обещает дать им самое большое знамение из всех знамений, а это – Его смерть, тридневное пребывание во гробе и воскресение из мертвых. Обещает показать им Божественное чудо, которое осияет путь и цель жизни целого человечества.

И, таким образом искушая Мессию, они дали Ему повод, чтобы Он, как истинный Пророк, предсказал о Себе то, что с Ним произойдет.

Но сатана не дает передышки своим слугам: он гонит их, как взятую на время скотину, без милости и сожаления и подталкивает к тому, чтобы они снова и снова искушали Господа. И они начали искушать Его теперь через агентов, прикидывающихся набожными: Подослали лукавых людей, которые, притворившись благочестивыми, уловили бы Его в каком-либо слове, чтобы предать Его начальству и власти правителя. Иными словами, чтобы убить Его. Ведь убийство Христа никак не выходит у них из ума и сердца.

И спросили Его лукаво: Учитель! мы знаем, что Ты правдиво говоришь и учишь и не смотришь на лице, но истинно пути Божию учишь; позволительно ли нам давать подать кесарю или нет?

Хотелось им, значит, поймать Его на слове против римского царя, под чьим владычеством находилась тогда земля иудейская, обвинить Его в государственной измене и, естественно, убить.

Он же, уразумев лукавство их, сказал им: что вы Меня искушаете?

И попросил динарий и спросил их: чье на нем изображение и надпись?

А Он им сказал: отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу.

Замолчали, но ненадолго. Они должны снова спешить работать на своего хозяина, этого человекоубийцу от начала[754]. И один из них, законник по роду занятий, искушая спросил Его, какие заповеди в законе самые бОльшие.

А Он сказал[755]: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя.

Тогда Господь рассказал знаменитую притчу о милостивом самарянине, в которой любовь к ближнему изображена так прекрасно и ясно, как в притче о блудном сыне изображено покаяние.

Есть еще, Феодул, много иных сетей, которые сыны тьмы расставляли Сыну Божию. Но во всех случаях, и приведенных, и не приведенных нами, подтвердилось слово псалмопевца: Падут нечестивые в сети свои[757]. Хотели они уничижить Иисуса и остались сами уничиженными и осмеянными до сегодняшнего дня. Все их глупые искушения принесли славу Спасителю, а нам открыли драгоценную науку. Искушая Его, они Его более прославляли, а нам приносили пользу. Провоцировали Его, чтобы добиться от Него какого-нибудь слова, давшего бы им повод к убийству Его. Между тем вызвали они Его только на то, чтобы Он мог пространнее изложить Свое учение, объяснить некоторые непонятные загадки жизни и рассказать несколько притч – самых прекрасных, самых возвышенных и самых ярких во всем Евангелии. Всякое столкновение еврейских старейшин со Христом заканчивалось их сокрушительным поражением и славной победой Христовой. Это поражение сатаны и победа Божия.

О Феодул, слышал ли ты когда, что все вОды на свете, и быстрые, и мутные, в конце концов льются на колеса мельницы Божией? А все перемолотое зерно принадлежит Богу.

Молитва

Молитва – это соприкосновение, Феодул. Соприкосновение души с Богом. На этом свете, в этом Пестром городе, нет более возвышенного и более благородного соприкосновения, чем это. Звезда соприкасается со звездой лучами. Как удивительны звезды, Феодул! Кажется, невозможно насытиться, любуясь звездами, этими чудесными лампадами Божиими. Но есть для меня нечто более чудесное, чем все звезды небесные, – это человек на молитве.

Далеко тянутся лучи звезд; лучи солнца проникают еще дальше. Но лучи человека на молитве простираются несравненно дальше.

Что такое звезда в сравнении с солнцем? Холмик против горы. И была бы она темным холмиком, если бы солнце не осияло ее, то есть если бы не прикоснулось своими светоносными лучами к ней и она не отразила бы их дальше, к остальным звездам и человеку.

Что такое человек в сравнении со звездой? Точка против горы. Но эта точка принимает луч от Отца света и посылает Ему свои лучи. Превосходство человека над звездами в том, что человек может принять свет из большей дали и проникнуть лучами своей молитвы в бОльшую даль, чем все звезды, причем сознательно и целеустремленно.

Благодаря этим светлым «точкам», которые мы называем людьми, и существует вся звездная высь. Благодаря этим сознательным молитвенным точкам, Феодул, а не благодаря тем холмикам и горам, что над нашей головой сверкают, но не умеют светить, прикасаются друг к другу, но не чувствуют, что прикасаются.

Человек на молитве – это единственная картина, которую великая вселенная не видит, не понимает, не ощущает. Ее видят, понимают и ощущают только невидимые интеллигенции[758] духи света: Ангелы, души многих упокоившихся людей и, более всех, Сам Господь Бог.

Это исключительная картина, исключительная тайна, исключительная красота.

На рассвете и днем, вечером и ночью. Во всякое время. Как учил других, так и Сам делал. А Он учил, что должно всегда молиться и не унывать[759].

Молитва для Него была тем же, что дыхание. Душа Его сознательно дышала Духом Святым, как легкие бессознательно дышат воздухом. И душа Его поддерживала через молитву в любви непрерывное соприкосновение с Отцом Небесным.

Однако Он часто удалялся в пустыню и уединенные места для особенных, усиленных молений Отцу Своему.

А утром, встав весьма рано, вышел и удалился в пустынное место, и там молился[760]. Когда это произошло? После исцеления множества больных от разных болезней и изгнания множества бесов из людей. Так записал святой евангелист Марк.

Когда же настал день, Он, выйдя из дома, пошел в пустынное место[761]. Когда это произошло? Тогда, когда Он при заходе солнца исцелил всех приведенных к Нему больных, возлагая руки на них. Это записал святой евангелист Лука.

И, отпустив народ, Он взошел на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один[762]. Когда это произошло? После чуда с пятью хлебами, когда Он накормил пять тысяч людей. Так записали святой евангелист Матфей и другие.

А Он уходил в пустынные места и молился[763]. Это происходило много раз. Но божественный Лука сообщает об этом Иисусовом удалении в пустыню на молитву после исцеления человека прокаженного и других больных.

В те дни взошел Он на гору помолиться и пробыл всю ночь в молитве к Богу[764]. Когда это случилось? После исцеления человека с сухой рукой, когда Господь сказал ему: протяни руку твою[765]. И стала рука здорова, как и другая. Так пишет святой Лука.

Из этих нескольких примеров ясно, что Господь постоянно удалялся в пустыню и уединенные места после совершенных Им чудесных дел. Ясна – хотя до сих пор и не замечена – причина этого: Предвечный Сын уходит в пустыню, чтобы в одиночестве благодарить Отца Своего за содействие, ибо как Отец все передал во власть Сыну, так Сын со Своей стороны все приписывает Отцу. Поэтому ясно, что эти молитвы Иисусовы после совершенных Им чудес суть выражение нераздельного единства и неслыханной любви Отца и Сына.

Но, кроме этих благодарственных молитв, у Иисуса были и молитвы другого типа: это молитвы, называемые в Православной Церкви просительными.

Так, когда Он принял от учеников пять хлебов, чтобы накормить пять тысяч людей, Он, воззрев на небо, благословил их и преломил[766]. Воззрев на небо означает молитву, молитвенное соприкосновение со Своим Отцом Небесным; испрошение согласия на то, чтобы совершить чудо умножения хлебов. И эта Его просительная молитва была Отцом принята. И Божественное, никогда не случавшееся чудо произошло.

То же самое повторилось и в другом случае, когда Он семью хлебами и несколькими рыбками накормил четыре тысячи людей.

И, взяв семь хлебов и рыбы, воздал благодарение, преломил и дал ученикам Своим, а ученики народу[767]. Что означают слова воздал благодарение? Они означают молитву – молитвенное соприкосновение Сына с Отцем.

И тогда, когда к Нему привели глухонемого и просили Его возложить руки на него, Господь Иисус прежде всего приступил к молитве и затем уже исцелил этого беднягу.

И, воззрев на небо, вздохнул и сказал ему: «еффафА», то есть: отверзись[768]. И глухонемой тотчас стал слышать и говорить. Что означают слова воззрев на небо, вздохнул? Без сомнения, они означают молитву Отцу Небесному, просительную молитву о соизволении на то, чтобы чудо совершилось и больной исцелился. И когда предложение было принято и согласие получено, тогда Сын во имя Отца произнес: «еффафа». И глухонемой начал слышать и говорить.

К третьему типу относятся Иисусовы хвалы и славословия.

В тот час возрадовался духом Иисус и сказал: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам. Ей, Отче! Ибо таково было Твое благоволение[769].

В Вифании, до того как воскресить Лазаря, молился Иисус тайно Отцу Своему и эту Свою тайную молитву завершил явно такими словами: Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня[770].

Наконец, на Тайной вечери Господь благословил и преломил хлеб и, благодарив, подал чашу[771],– что в обоих случаях означает похвалу Отцу Небесному. А после вечери, говорится, воспев хвалу, пошли на гору Елеонскую[772].

Все эти похвальные и славословные молитвы обнародовали евангелисты по дальновидному Божию Промыслу, дабы и мы научились и навыкли славить и благодарить Отца Небесного за все добро и все дары, приходящие к нам от Него.

Самая продолжительная молитва Иисусова из записанных – это молитва перед Его страданиями, которую записал только четвертый евангелист. Эта молитва может быть названа молитвой о Церкви. В ней Спаситель молит Отца Своего, да сохранит Он Его апостолов: Отче Святый! соблюди их во имя Твое; тех, которых Ты дал Мне, чтобы они были едино, как и Мы[773]. Апостолы представляют первую Церковь Христову. Об этой Церкви молится Он перед Своей смертью. Но Он еще молится и о Церкви Своей в ближайшем и далеком будущем, и о нас, наиболее удаленных от того времени. Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино,– да уверует мир, что Ты послал Меня[774].

Как родитель молится о детях своих и как сеятель молится о посеве своем, так Иисус молится о всех тех, кто после Него остается, но в Него верует, через века и через все поколения. Божественный урок того, как должен родитель молиться о своих детях, учитель – о своих учениках, сеятель – о своем посеве.

В первый раз в Своей молитве после Тайной вечери:

Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить. И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира[775].

Это сказал Господь из-за евреев, делавших все ради славы человеческой. А Он им и ранее говорил: Не принимаю славы от человеков[776]. Меня прославляет Отец Мой[777],– чтобы и мы прославляли Бога и ожидали вечной славы от Него, а не гнались за преходящей и обманчивой славой от людей.

Во второй раз молился Иисус о Себе в Гефсиманском саду перед самым арестом Своим и страданиями: Он пал на лице Свое, молясь и говоря: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты[778].

Явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его[779].

И был пот Его, как капли крови, падающие на землю[780].

Это была самая страшная молитва Иисуса. Вот как описывает ее святой Павел следующими словами: Он, во дни плоти Своей, с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти (Евр. 5, 7).

Это Он как Человек молился, а не как Бог, дабы было ясно миру, что Иисус как Человек страдал и умер за людей, а не как Бог.

Эта молитва может быть названа молитвой перед страданиями. Мученикам Христа ради являлись Ангелы Божии и Сам Господь, чтобы их укрепить в их страданиях.

В третий раз молился Он с Креста о Своей душе. Эта молитва может быть названа молитвой предсмертной или молитвой расставания с этим миром.

Отче! в руки Твои предаю дух Мой. И, сие сказав, испустил дух[781].

Чтобы и мы в предсмертный час знали, как должно предавать душу свою и в Чьи руки ее предавать, дабы душа наша отошла к Отцу Небесному, а не к зверям преисподним.

Вспомним еще одну молитву Иисуса с Креста: это молитва о врагах Своих. Когда распяли Его евреи между двумя разбойниками, Иисус, весь в крови и ранах, молился Отцу: Отче! прости им, ибо не знают, что делают[782].

Чтобы и мы имели Духа Христова и в смертный час простили врагам своим и молились Богу, чтобы и Он им простил.

Не думаешь ли ты, Феодул, что мы этим перечислением исчерпали все молитвы Господа Иисуса за весь Его земной век? Даже приблизительно – нет. Представь себе море, чьи глубины исполнены жемчуга. Евангелистам было дозволено от Духа Божия вынести и открыть миру только одну горсточку этого жемчуга, в то время как все горы жемчуга остались в глубине морской, ведомые только Отцу, и Сыну, и Духу Святому. Открыты, причем вкратце, только типичные молитвы, которые могут нам быть понятны и полезны в разных случаях нашей жизни. Все, что сверх этого сказал вечный Сын Божий вечному Отцу Своему, было бы опасно для смертных людей даже слышать. Едва лишь одну часть этих тайн, более древних, чем сотворение мира, и более широких и глубоких, чем весь сотворенный мир,– едва лишь одну часть этих тайн, говорю, могут воспринять и понести наисовершеннейшие бесплотные духи на небесах, каковы Престолы, Начала, Серафимы и Херувимы.

Посмотрим теперь, Феодул, на Христову науку о молитве. Прежде всего мы должны признать, что Он примером Своих молитв показал эту науку на деле. А словами изложил ее следующим образом.

Сказал Ему некто из учеников: Господи! научи нас молиться[783].

Тогда Господь изрек известную молитву Господню – Отче наш.

Когда мОлитесь, говорите: Отче наш, сущий на небесах!

Этим подтверждается, во-первых, наитеснейшее сродство между человеком и Творцом и, во-вторых, наитеснейшее сродство между человеком и человеком. Святое отцовство и святое братство. Из этого сродства рождается любовь к Богу и любовь к ближним, чем исполняются две самые главные заповеди Божии. Приблизься к нам и приблизь нас к Себе, Отче Всевышний.

Да святится имя Твое выше всякого другого имени на небе и на земле. Чтобы для нас никакое другое имя не было ни святее, ни милее, ни славнее. Когда имя Отца нашего свято для нас, тогда и мы чувствуем себя святыми, как Его дети, и возрастаем в святыне, и поистине бываем святыми, как и Он свят. И любовь наша к Богу и ближнему сияет ореолом святости. И мы смотрим один на другого, как на святыню Святаго Бога; как бог на бога. Неблагословенны те, кто превозносит имена человеческие, а имя Божие хулит. Неблагословенным будет и труд, и плод их. А Ты нас благослови святостью имени Твоего страшного, Отче наш Святый.

Да приидет Царствие Твое, Царство святой истины и святой любви, в котором нет ни лжи, ни насилия, ни смерти. Вечная истина, вечная любовь и вечная жизнь да вселятся в нас от Христа через Духа Святаго. Да воцарится Христос в сердцах наших и да дышим мы Духом Его, Духом Святым, Царю наш и Отче наш.

Да будет воля Твоя и на земле, как на небе. Того, что угодно Тебе, да хотим и мы. То, что заповедуешь Ты, да исполняем мы без сомнения и роптания, быстро и радостно, как делают это Ангелы Твои на небесах. Твоя воля праведна и спасоносна. Дай нам сил исполнять волю Твою, а не волю плоти и волю адскую. Ведь Ты – Святый Отец наш. И свято имя Твое. И свято Царство Твое. И свята воля Твоя, Отче наш всемудрый.

Хлеб наш насущный подавай нам на каждый день, хлеб небесный и хлеб земной; для души и для тела. Слово Твое – хлеб небесный, данный нам Тобою через Сына Твоего Иисуса Христа. Сладко слово родительское, которое ни заранее не подготавливается, ни искусно не составляется, а рождается из родительского сердца, переполненного любовью! Благослови труды наши и плоды земные, дабы мы, видя милость Твою, радостно Тебя славили и величали, как Отца нашего, Отца любви и всякой доброты, и дабы все мы, как единодушная и святая братия, святили имя Твое, чаяли Царства Твоего и исполняли волю Твою, Отче наш всебогатый.

И прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему. Ты прости нам, как Отец чадам Своим, мы прощаем, как братья братьям своим. И еще больше прости нам, молимся Тебе, и устыди нас бескрайней милостью Твоей, дабы мы тогда, пристыженные, поспешили стереть долги братьев наших. Да видят язычники добрые дела наши и прославят Тебя, Отца нашего Небесного, и вместе с нами, склонив головы и вознеся сердца свои горЕ, воскликнут Тебе: «Отче наш всемилостивый!».

И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Искушал лукавый Сына Твоего Единородного Иисуса Христа и был побежден. Искушал лукавый некогда праведного Иова, и был Иовом посрамлен. Искушал лукавый и святого Павла, и был Павлом одолен. Не попусти лукавому искушать нас, немощных. Да не оступимся мы и не станем его добычей. Но поставь Ангела с мечом между ним и нами, да защитит нас и сохранит. Ведь для Тебя все возможно, Отче наш всесильный.

Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Лукавый – голодранец и вор: пока он не украдет у Тебя, нет у него ничего. Твое все Царство, вся сила и вся слава, причем Царство вечное и бессмертное, сила неодолимая и святая и слава непреходящая, непостижимая, Отче наш всеславный. Аминь[784].

Молитва тайная – это молитва искренняя. Чадо просит родителя протянуть ему руку, чтобы поцеловать ее. И, когда молишься, не будь как лицемеры[785], которые молятся Богу не для того, чтобы Бог их услышал, но чтобы люди их видели. Ведь они ожидают награду не от Бога, а от людей. Самый ужасный вид безбожия! А ты ни за что не будь как лицемеры. Даже в обычной жизни, когда мы просим кого-нибудь о чем-нибудь, мы не хотим, чтобы третий видел и слышал это, тем более пред Господом Богом. Потому ты, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно[786].

Молитва о врагах: Молитесь за обижающих вас[787]. Этим вы передаете свое дело в крепкие руки. Возьмите Бога в защитники. И если разъярившегося соседа ты не исправишь молитвой, то чем же ты его исправишь? А ты, как христианин, должен желать ему исправления, а не погибели.

Вера в молитву: Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам[788].

И всё, чего ни попросите в молитве с верою, полУчите[789].

Всё, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите,– и будет вам[790].

И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне[791].

Молитвой изгоняются бесы: Сей же род (бесовский) изгоняется только молитвою и постом, сказал Господь[792]. И доныне бесноватые, то есть одержимые бесами, и сумасшедшие исцеляются только молитвой во имя Христа и с помощью креста, как знамения Христова. И ничем больше. Ведь мрачная и живая сила не может быть изгнана из обезумевшего порошками и микстурами, а только крепкой, светлой и живой силой. Потому сумасшедших никто на свете и не лечит фармацевтическими средствами, а только изолируют их от людей и прячут по сумасшедшим домам.

Молитвой исцеляются все болезни, как Господь показал это. Если врач будет лечить кого-нибудь в больнице и вылечит, то пусть приписывает это не себе, а Богу. Ведь в то время как он больного лечил, кто-то молился Богу о больном: или сам больной, или его родня, или же Церковь Божия. Ведь в церквах христианских по всему свету ежедневно, утром и вечером, возносятся молитвы о болящих: «недугующих, страждущих, плененных и о спасении их»[793]. Поэтому всякий разумный врач, знающий это, должен благодарить Господа Бога всегда, когда ему удается вылечить какого-нибудь больного, и этим признать, что Бог – истинный Врач превыше всех врачей, а он только орудие Божия Промысла и Божией милости.

Молитва отводит напасти: молитесь, чтобы не впасть в искушение, сказал Благий Иисус[794]. Молитвой святой Павел предотвратил крушение корабля, на котором его везли с двумястами семьюдесятью шестью душами (см.: Деян. 27, 21–25, 37).

Молитва о даровании Духа Святаго. Наибольший дар, который человек может получить от Троичного Бога,– это Дух Святый. Кто Его получит, тот получит все. А Бог дает Духа Своего тем, кто просит Его у Него. Какой из вас отец, сказал Иисус, когда сын у него попросит хлеба, подаст ему камень? или, когда попросит рыбы, подаст ему змею вместо рыбы? Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец Небесный даст Духа Святаго просящим у Него[795].

Подготовка к молитве. Сказал Господь: И когда стоите на молитве, прощайте, если чтО имеете на кого, дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши[796]. Это отвечает общему и сущностному евангельскому правилу: «Что делаете вы, то сделают и вам. Давайте, и дастся вам. Прощайте, и простится вам. Какой мерою мерите, такою и вам отмерят»[797]. Святой Иоанн Милостивый[798] не захотел причаститься на литургии, пока прежде не помирился с братом, имевшим нечто против него.

Апостолы и святые отцы Церкви разумели Иисусову науку о молитве. Потому и сами молились непрестанно, и верных научали: Непрестанно молитесь (ср.: 1 Фес. 5, 17).

Молитва о больных. Апостол Иаков пишет: Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего[799].

Молитва о здоровье. Тот же апостол, святой Иаков, заповедует: молитесь друг за друга, чтобы исцелиться: много может усиленная молитва праведного[800]. Пророк Илия заключил небо, и не было дождя три года и шесть месяцев[801]. И апостол Иоанн пишет Гаию: молюсь, чтобы ты здравствовал и преуспевал во всем (3 Ин. 1, 2).

О молитве друг за друга см.: Кол. 1, 3, 9; 4, 3; 1 Фес. 5, 25; Рим. 15, 30; 2 Кор. 1, 11; Флп. 1, 4; Флм. 1, 4.

Молитва об умножении любви. Апостол Павел пишет филиппийцам: молюсь о том, чтобы любовь ваша еще более и более возрастала в познании и всяком чувстве (Флп. 1, 9).

Молитва против сатанинских сил (см.: 2 Кор. 12, 8).

Молитва о совершенстве верных (см.: 2 Кор. 13, 9).

Молитва о Пришествии Господа Иисуса (см.: 2 Фес. 2, 1).

Молитва о встрече с друзьями (1 Фес. 3, 10): чтобы видеть лице ваше, пишет святой Павел.

Молитва духом важнее всего (см.: Еф. 6, 18; 1 Кор. 14, 14–19).

Молитва общая в храме (см.: Деян. 3, 1). И так далее, без конца и края.

Святые отцы – наследники апостолов – составили молитвы, в соответствии с накопленным опытом, на всякую потребу человеческую и на все случаи жизни. Православная Церковь хранит этот опыт, называя его Священным Преданием. А Священное Предание – первостепенная вещь на свете. Ведь оно подтверждает Священное Писание из века в век и из поколения в поколение. Священное Писание не дополняется ничем и никак, оно остается навеки таким, каким было, с его примерами и событиями. Священное же Предание дополняется все новым и новым опытом и сокровищами духовными, и этим все больше освещается и раскрывается Священное Писание Божие. Благодаря своему богатому Преданию Церковь Православная превосходит все Церкви. Протестанты, не имеющие Священного Предания, являют собой отчаяние и убожество. Ведь без Священного Предания тяжело принять Священное Писание как Книгу жизни. Жизнь течет как река: где-то тихо, а где-то с грохотом, с водопадами, с наводнениями. Все эти изменения жизненной реки предначертаны Священным Писанием и глубоко освещены и показаны в Священном Предании.

Чем, например, протестанты смогли бы доказать истинность слов Спасителя: и больше сих чудеса сотворите (ср.: Ин. 14, 12)? Совершенно ничем. Этим они приравнивают Христа ко лжецам. Между тем в течение двадцати столетий было явлено множество свидетельств того, что святые люди Божии во имя Христа творили чудеса даже бОльшие, чем Сам Христос. Не от себя и не своей силой, а от Христа и помощью Христа. Это мы знаем из Священного Предания. И только Священное Предание доказало правдивость этих слов Христа, как и всех других Его слов, и этого Его пророчества, как и остальных Его пророчеств.

Я знаю, Феодул, что тебе жаль Индию. А если ты жалеешь ее, помолись о ней, дабы Господь просветил ее светом истины. Когда она познАет правду, тогда познАет и правую жизнь и научится в молитве обращаться к Богу со словами: Отче наш. Не будет больше молиться бесам и не будет приносить им жертвы, как приносят жалкие рабы злым господам; не будет слушать Будду, не знавшего о молитве, потому что он не знал о Боге как об Отце Небесном. И сотни миллионов индийцев повеселеют, когда услышат Радостную Весть Христову о том, что переселения душ из тела в тело не существует, что души человеческие переходят в Царство Отца света и любви. Тогда все эти миллионы человеческих существ будут искать молитвенную связь, молитвенное соприкосновение с Отцом своим Небесным. И невеста Индия станет святой Индией; не будет в ней больше непонятной молитвы «ом, ом, ом», но будет возноситься по всей стране умная[802] и радостная молитва: Отче наш!

Таинственная книга

Много есть книг на свете, Феодул, воистину много-премного. Если они будут множиться с сегодняшней скоростью, то будет больше учителей, чем учеников. И расколется ум человека от книг, как зеркало разбивается на сотни осколков. И невроз станет главной болезнью человечества. Если бы могло подтвердиться, что чем больше книг, тем больше мудрости, то можно было бы радоваться множеству книг и множеству библиотек. Но это невозможно подтвердить. Напротив, кажется, что и те, кто книги пишет, изливают весь ум свой в книги и живут без ума. Пишется много книг не только в наше время – время быстрой печати и дешевой бумаги, но и в праветхое время писалось много книг. Три тысячи лет назад сказал мудрый царь Соломон: составлять много книг – конца не будет, и много читать – утомительно для тела. Не знаю, почему только он не добавил: «И губительно для духа»? Главное, говорит этот мудрый царь, изо всего, что ты слышал, следующее: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом всё для человека; ибо всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо ли оно, или худо (Еккл. 12, 12–14).

Много книг на свете, Феодул мой, но только одна из них названа Книгой жизни. Это Священное Письмо Божие[803]. Есть ли какой-нибудь народ на свете, кроме сербского, который эту Книгу жизни называет Письмом? Я не знаю. Может быть, ты знаешь, Феодул? А как раз именно это слово «Письмо» о многом говорит. Когда злой сын удаляется от отца, тогда отец общается с ним с помощью писем. Не говорит с ним, не видит его, а шлет ему письма. Это нечто совершенно обычное в повседневной жизни людей. Между тем самое обычное объясняет то, что необычнее всего. Через грех Адама, Каина и Каинова потомства, Хама и Хамова потомства[804] люди возрастали во зле и все больше удалялись и отделялись от Бога, Создателя своего. И Бог больше не принимал их для беседы, как некогда принимал праведных праотцев Ноя, Авраама и Моисея, а посылал им через Своих пророков письма. Все, что от Бога приходит, свято, и письма Божии заблудшим Его чадам святы. Я очень радуюсь, Феодул, что сербы назвали Библию, или Книгу жизни, Священным Письмом. Ведь это название соответствует действительному отношению Бога к людям.

Но сейчас я не стану говорить тебе о Священном Писании, а скажу об одной невидимой книге. Веришь ли ты, Феодул, что существует некая невидимая книга? Если веришь Священному Писанию Божию, тогда должен быть последовательным и верить в таинственную невидимую книгу. Ведь Священное Писание – и Ветхий, и Новый Заветы – свидетельствует о такой книге.

Пророк Моисей упоминает невидимую книгу Божию. Когда евреи отлили золотого тельца и провозгласили его богом своим, Господь хотел уничтожить весь этот народ. А Моисей молился Господу, говоря: прости им грех их, а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты вписал.

На это Господь отвечает Моисею: того, кто согрешил предо Мною, изглажу из книги Моей (Исх. 32, 32–33).

Упоминает эту книгу и царь Давид и называет ее книгой живых. Говоря о насильниках и злодеях, он их так проклинает: да изгладятся они из книги живых и с праведниками да не напишутся (Пс. 68, 29).

И еще в другом месте упоминает псалмопевец эту таинственную книгу. Свидетельствуя о том, что Бог все знает и все видит, он говорит:

Когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы. Зародыш мой видели очи Твои; в Твоей книге записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было (Пс. 138, 15–16).

Пророк Иезекииль видел в видении одну книгу небесную, но, кажется, это не таинственная книга имен и судеб. Он так говорит: И увидел я, и вот, рука простерта ко мне, и вот, в ней книжный свиток. И Он развернул его передо мною, и вот, свиток исписан был внутри и снаружи, и написано на нем: «плач, и стон, и горе» (Иез. 2, 9–10).

Пророк Даниил в своем видении видел Страшный Суд Божий, поистине страшный, даже в видении издалека. Видел, как престолы были поставлены и как Старец сел на Свой престол, подобный пламени огня, а колеса его – как разгоревшийся жар. Перед Старцем потекла река, вся из огня, а вокруг Старца предстояли тысячи тысяч и тьмы тем Его слуг; судьи сели, и раскрылись книги (Дан. 7, 10).

Ангел, открывавший Даниилу последнее время человеческой истории, начал так: Я возвещу тебе, что начертано в истинном писании (Дан. 10, 21). И, описав все несчастья, которые выпадут на долю людей последнего времени, Ангел Божий заканчивает так: спасутся в это время из народа твоего все, которые найдены будут записанными в книге (Дан. 12, 1).

Последний ветхозаветный пророк, ангелоподобный Малахия, также говорит об этой таинственной книге: Внимает Господь и слышит это, и пред лицем Его пишется памятная книга о боящихся Господа и чтущих имя Его (Мал. 3, 16).

Так написано в Ветхом Завете об этой невидимой книге.

Не меньше упоминается эта книга в Новом Завете. Особенно у апостола Павла и апостола Иоанна Богослова.

Пишет святой Павел филиппийцам о своих сотрудниках, подвизавшихся, говорит, со мною и с Климентом и с прочими сотрудниками моими, которых имена – в книге жизни (ср.: Флп. 4, 3).

Быть изглаженным из этой книги – значит быть отъединенным от Христа и Его Царства. В этом смысле сказаны и слова Павловы о нем самом и о народе израильском: я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти (Рим. 9, 3).

Святой Иоанн, тайнозритель, в своих видениях, превосходящих все, что когда-либо смертный человек мог увидеть и предвидеть от сотворения мира до конца света, слышал от Христа и эти слова: Побеждающий облечется в белые одежды; и не изглажу имени его из книги жизни, и исповедаю имя его пред Отцем Моим и пред Ангелами Его[805]. Только тот и войдет в Царство и в бессмертную жизнь, чье имя назовет Христос. Об этом свидетельствует и притча о богаче и Лазаре[806]. Господь не хотел упомянуть мирское имя немилосердного богача, и богач попал в ад. Упомянуто имя убогого нищего Лазаря, и душа Лазаря отошла в Царство жизни и света.

Видение книги. И видел я в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями[807] [808]. Только Агнец Божий был достоин снять печати с этой таинственной книги. И когда Он снимал их, происходили различные события на земле. Книга исторических судеб народов и людей – не она ли та таинственная книга?

Незаписанные и записанные в книге жизни. Когда перед концом времени появится зверь с семью головами и десятью рогами[809], видел святой апостол Иоанн, то поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца (Откр. 13, 8). Таинственная книга эта, следовательно, есть книга Агнца, то есть Христова книга.

И снова далее говорит: и удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится (Откр. 17, 8).

Видение Страшного Суда, каким его видел святой Иоанн, согласуется с видением пророка Даниила: И увидел я мертвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими (Откр. 20, 12)[810] [811].

По совершении Суда Божия являются Иоанну новое небо, и новая земля, и горний Иерусалим – город, полный сияния славы Господней. Никто нечистый не войдет в этот город; никто, кроме Ангелов и праведников Божиих. Ибо говорится: И не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни (Откр. 21, 27).

В завершение святой Иоанн предупреждает всякого, кто решится что-либо добавить к его видениям или что-либо отнять от них, и говорит: и если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни (Откр. 22, 19).

До сих пор мы приводили свидетельства пророков и апостолов о невидимой книге жизни. А теперь приведем свидетельство Всевышнего и Всеистинного, свидетельство Самого Господа, для Которого пророки и апостолы были только слугами, трудящимися для спасения человеческого.

Когда Господь, избрав семьдесят апостолов, кроме первых двенадцати, послал их в народ проповедовать Радостную Весть, исцелять больных, освобождать людей от злых духов, они поступили по повелению и выполнили свою задачу с великим для себя удовольствием, ибо, вернувшись, они с радостью говорили: Господи! и бесы повинуются нам о имени Твоем[812]. Так говорили апостолы, полагая, что это самый большой дар, который Бог может дать людям,– побеждать и изгонять бесов. Но Иисус не желает, чтобы их ум задерживался на этом даре властвования над духами зла. Он хочет, чтобы Его ученики и последователи думали о позитивном – о главной цели жизни, о Царстве Небесном, которое есть Божий дар, превыше всех даров. Потому отвечает им: однакож тому не радуйтесь, что духи вам повинуются, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах (Лк. 10, 20).

Снова, значит, эта невидимая книга и это таинственное записывание имен, причем по свидетельству Того, Кто сошел с небес[813] и Кто лучше самих Ангелов знает тайны небесные.

Так говорится о невидимой книге в Священном Писании. Но в Священном Предании Православной Церкви существует много свидетельств об этой книге, явленной духу благодатных людей. И даже в наше время есть люди – некоторых из них мы лично знаем,– которые были мертвы и ожили и которые видели книгу имен человеческих в небесном свете пред Старцем (см. мою книгу «Еммануил», часть первая[814]).

После всех известных свидетельств ясно, что эта книга есть не нечто символическое, но как раз действительное. В существовании этой книги мы никак не можем сомневаться. Ведь если существует небесный град, горний Иерусалим, с воротами, улицами, дворами и престолами и если существуют светильники и кадильницы на небе, то почему не должна существовать и книга? Книга жизни, или книга судьбы? Эта книга не для Бога: и без какой бы то ни было книги Бог всеведающий все знает; все знает и все помнит. Книга означает памятование на небе всего, что происходит на земле: она для людей, не имеющих памятования о Боге. Существование этой пока что невидимой книги не может ставиться под сомнение, даже если она представляется в крайне нематериальном, духовном смысле: по этому поводу ничто не смущает мою душу.

Но, о Феодул, другой вопрос открывается перед нами в связи с этой удивительной книгой. Это вопрос, который иные философы и богословы ошибочно называли вопросом о свободной воле человека. А почему не вопросом о свободной мысли? И вопросом о свободном чувствовании и свободном хотении? Почему только волю принимают во внимание? Думаю, что лучше всего сказать: вопрос о свободе человека вообще. На Западе этот вопрос намного больше дискутировался, чем на Востоке. Судьба и свободная воля человека на Востоке не борются одна против другой, но мирно объединяются. Невидимая книга живых не есть некий фатум, довлеющий над Ангелами и людьми – и над богами, как баснословили многобожные эллины и индийцы,– а промыслительный Божий план спасения людей, ибо сказано, что Бог хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины[815]. О том же говорит и Христова притча о пропавшей сотой овце, которую хозяин заботливо ищет, чтобы спасти. И еще сказано о Слове Божием, о Логосе: Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир[816]. А если Бог хочет для всех людей спасения и если светом Своим просвещает всякого человека, посылаемого Им в мир, то тогда ясно, что изначально все люди записаны в книге жизни, но имена некоторых или многих изглаждаются из этой книги вследствие их греха против Бога или против ближних и снова вписываются после их покаяния и возвращения на правильный путь.

По восточным понятиям, человек и свободен, и несвободен: свободен определиться, идти ему за Богом или за сатаной, направо или налево. Пока он выбирает и колеблется, он действует сам от себя, по своей свободной воле и разуму. А как только определится, он более не свободен. И эта несвобода, на которую человек однажды решился, не всегда постоянна, неизменна: одно – демонодулия, а другое – феодулия; одно – служить сатане, другое – служить Отцу Небесному. Одно – быть в горьком рабстве у тирана, другое – в сладком послушании Родителю. Одно – рабство, а другое – сыновство. Одно – мрак, а другое – свет. Одно – скрежет зубов, а другое – песнопение и радостное ликование.

Возьмем в качестве примера апостола Петра. Сколько он, следуя своей воле и разуму, колебался то туда, то сюда, пока наконец целиком не прилепился ко Господу! Значимы слова, сказанные ему напоследок воскресшим Господом: Истинно, истинно говорю тебе: когда ты был молод, то препоясывался сам и ходил, куда хотел; а когда состаришься, то прострешь руки твои, и другой препояшет тебя, и поведет, куда не хочешь[817]. Свобода и несвобода; Петр избрал сладкую и благословенную несвободу в границах воли Божией. И Петрово имя было записано в книге живых.

Противоположный пример – Иуда-предатель. И он, должно быть, долго колебался, пока страсть к деньгам совсем не удалила его от Господа. И после сего куска вошел в него сатана[818],– так закончились его колебание и его свобода. Он стал рабом сатане и пошел исполнять волю своего господина. И имя Иудино изглажено из книги живых. Так стало и с именами всех тех сынов тьмы, что убили Христа Спаса, взяв невинную кровь Его на себя и на детей своих. Всякий, делающий грех, есть раб греха[819].

Несвобода при совершенной преданности воли Божией в действительности и есть единственно истинная и светлая свобода. В таком состоянии человек чувствует себя как дитя, водимое родителем за руку. Именно потому дитя чувствует себя свободным.

Самый величественный пример совершенной преданности воле Своего Отца явил нам Сам Господь Иисус. И Свое сердце, и мысли, и слова, и дела, и Свою жизнь, и Свои мессианские деяния – все Он приписал Отцу Своему Небесному, от начала до конца.

Что Я слышал от Него (от Отца), то и говорю миру[820].

Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его[822].

Не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца[823].

Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего[825].

Ты можешь сказать, что при такой несвободе исчезает личность человека. Не исчезает, но приобретается, ибо говорит Господь Иисус: Все, что имеет Отец, есть Мое[827]. Это свобода не по законническим дефинициям[828], а свобода сына в единстве любви с Отцом.

Все это я напоминаю тебе, Феодул, в связи с таинственной книгой. Ведь и Сам Христос связан с ней. По Своем славном воскресении сказал Господь Своим ученикам: так написано, и так надлежало пострадать Христу, и воскреснуть из мертвых в третий день (Лк. 24, 46; ср.: Мф. 26, 24).

Так написано в законе, у пророков и в псалмах. Но до этого так написано было, несомненно, и в таинственной книге на небесах, которая Его именем и называется: книга жизни Агнца[829]. И на первой, и на последней странице этой книги записано имя Господа и Спаса нашего Иисуса Христа. Ведь Он Альфа и Омега[830]. Альфа сотворения мира и Омега спасения рода человеческого. И снова, в каждом человеческом имени в этой книге просвечивает Его имя, ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись (Деян. 4, 12).

Агнец Божий! Таинственная книга, следовательно, Его книга. Он ее составлял до сотворения мира и обещал подписать ее Кровию Своей невинной. Это книга судьбы всего рода человеческого и – Его судьбы. Так благоугодно было Агнцу Божию, согласному с желанием Отца Его возлюбленного и Духа Святаго: Свою собственную судьбу как Человека смешать с судьбой человечества. Какой ужас уничижения и какая слава любви, превосходящей разум!

Судьба не бессмысленная самсара, круговорот жизни, и не немилосердная карма индийская, не знающая ни прощения, ни Прощающего. И самсара, и карма появились по замыслу духа злобы, человекоубийцы от начала[831],– возможно, танцора Шивы[832], чтобы этими ложными понятиями, как густым дымом, застлать от умных очей человеческих Отца света и любви. Ведь ни от самсары, ни от кармы нет спасителя, поскольку и сами боги, по индийской философии, вращаются в их круговороте, как у древних греков все вращается на веретене Ананки[833].

Совсем иное – христианская судьба. И иное – книга судеб людей и народов. Эту книгу держит в руках не Немезида[834] с завязанными глазами, а всевидящий Бог – Отец света, любви, милости и сострадания. Когда человек приходит в себя и обращается к покаянию, Он изглаждает его «карму» и дает ему импульс для нового начала, для новой жизни.

Увы, Индия не знает еще ни о Боге Отце, ни о Боге любви, ни о Боге прощения, более светлом, чем самсара, и более крепком, чем карма. О Нем невозможно будет узнать иначе, кроме как через Того, через Кого узнали о Нем и мы, христиане,– имя Его Иисус Христос, Мессия, жертвенный Агнец Божией любви ко всему роду человеческому.

Пророк

Много есть звуков на свете, Феодул; числа им нет. Ухо наше слышит только малую их часть.

Много цветов и форм на свете; поистине, числа им нет. Наш глаз видит только малую их часть.

И много запахов на свете; кто их когда-либо мог сосчитать? Нос человека чувствует едва только малую их часть; также одну лишь малую часть того, с чем соприкасаемся, мы ощущаем.

Вся вселенная гудит какой-то мелодией звуков и нот без числа, вне нашего восприятия. Кто-то держит в Своих руках вселенский оргАн, заводит его по Своей воле, слушает и слышит все.

Наше ухо создано не чтобы воспринимать все звуки, а чтобы почти все их отбросить и лишь малую часть воспринять. И глаз наш не создан, чтобы разглядеть все цвета и все формы, но чтобы ограничить наше зрение до весьма скромной меры. И наш нос не создан, чтобы обонять все запахи, но только некоторые: или привлекающие, или отталкивающие.

Если бы было дано человеку лишь на мгновение услышать все звуки во вселенной, и увидеть все цвета и формы, и ощутить все запахи, а еще и узнать обо всех невидимых существах вокруг себя, – взорвались бы все его чувства и он сошел бы с ума.

А как ты думаешь, что стало бы с человеком, если бы ему дано было прозреть в будущее, в грядущие события и происшествия близких и дальних времен, в конечную драму своей жизни, или жизни своих сродников и друзей, или своего народа, со всеми катаклизмами и ужасами, которым дОлжно прийти? Поистине, мало людей с достаточно крепким рассудком и сильными нервами, которые, видя бездонную пропасть ужасов перед собой, не пришли бы в нервное расстройство или не обезумели бы.

Даже красота, превосходящая наш обычный опыт, ужасает нас, что говорить тогда об уродстве? Пророк Даниил увидел прекрасного Ангела Божия, облеченного в льняную одежду с поясом из чистого золота. Тело его – как топаз, говорит, лице его – как вид молнии; очи его – как горящие светильники[835]. Какая возвышенная красота! Но эта красота превышает обычное человеческое представление о красоте. Потому ясновидец так сильно испугался этого явления небесной красоты; он говорит: во мне не осталось крепости, и вид лица моего чрезвычайно изменился, не стало во мне бодрости... в оцепенении пал я на лице мое и лежал лицем к земле (ср.: Дан. 10, 8, 9).

Святой Антоний Великий сподобился подвигами поста, молитвы и бдения видения невидимых существ и духов вокруг себя. И рассказывал своим ученикам, как велико количество злых духов вокруг человека, подобных рою ос, и как пугающе уродлив вид их. Если бы вдруг открылось духовное зрение у обычного человека, не подготовленного долгим подвигом монашеским, он бы тут же сошел с ума. Так говорил святой Антоний[836].

Мы знаем по опыту, что все, кому открывается какое-либо надприродное, то есть сверхчувственное, видение, должны переболеть им.

В истории рода человеческого было много и подлинных пророков, и подлинных тайновидцев, но все они против Христа как слуги против господина или ученики против учителя. По бедной земле никогда от начала мира не ходил такой тайновидец, ясновидец, прозорливец и пророк, каким был Мессия мира, Господь Иисус Христос. Он ясно видел драму мира в прошлом от начала времен; видел все бывающее в настоящее время среди людей и в людях и прозирал то, что еще произодет до скончания великой мировой драмы. Как в малом, так и в великом. И обладал умственными и нервными силами, силами сверхчеловеческими, чтобы все это видеть и спокойно выдержать и сдержанно открыть людям.

Призывая к Себе рыбаков в первые ученики Свои, Он сказал им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков[837].

Это Он сказал в первые дни, в начале Своего мессианского служения в мире. И это со временем целиком сбылось. Его апостолы стали ловцами человеков, ловя их в сети истины о Царстве Небесном, как некогда они, будучи рыбаками, ловили рыб на озере в свои рыбацкие сети.

Нафанаил при первой встрече с Иисусом сильно устрашился Его слов: прежде нежели позвал тебя Филипп, когда ты был под смоковницею, Я видел тебя; так сильно устрашился прозорливости Того, Кого он только что перед Филиппом отрицал, что воскликнул: РаввИ! Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев[838].

Иисус видит мысли человека, знает, чтО помышляет кто в сердце своем. Когда Он совершил одно из чудес, некоторые из книжников сказали сами в себе: Он богохульствует. Иисус же, видя помышления их, сказал: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших?[839]

И снова, по другому поводу, когда фарисеи еврейские помыслили о Нем, что Он изгоняет бесов с помощью беса, Иисус, зная помышления их, стал отвечать словами на их мысли (Мф. 12, 25).

Евангелист Иоанн записал следующее свидетельство об Иисусе: Он не имел нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке, ибо Сам знал, что в человеке (Ин. 2, 25).

Бог знает сердцА ваши (Лк. 16, 15), то есть Он, Иисус, знал их сердца, и мысли их, и суетные желания, и намерение убить Его.

Он предсказывает Свои страдания, смерть и воскресение почти в начале Своего служения. В тайной беседе с Никодимом Он говорит о Своих страданиях на Кресте так: И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому (на Крест), дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3, 14–15).

Свое тридневное пребывание во гробе и воскресение Он предсказал тогда, когда книжники и фарисеи требовали от Него какого-нибудь знамения. Тогда Он ответил этим лицемерам такими пророческими словами: род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи (Мф. 12, 39–40).

И еще в другом случае, когда эти проклятые очевидцы бесчисленных чудес Христовых требовали какого-нибудь особого знамения, Он снова повторяет им притчу об Ионе как образе Своих тридневной смерти и воскресения (см.: Мф. 16, 1–4).

Ученикам Своим Он говорил много раз, что пострадает от старейшин и вождей-священников, что они Его убьют и что Он в третий день воскреснет. Все это сказано Им много раз.

Когда проходили через Галилею, сказал им Иисус: Сын Человеческий предан будет в руки человеческие и убьют Его, и в третий день воскреснет[840]. И они опечалились весьма.

И снова по другому поводу сказал им, что евреи предадут Его язычникам, и поругаются над Ним, и оскорбят Его, и оплюют Его, и будут бить, и убьют Его: и в третий день воскреснет. Но апостолы ничего из этого не поняли (Лк. 18, 32–33, 34).

Так Он им обычно говорил после какого-нибудь Своего славного деяния: после преображения или после какого-нибудь чудесного исцеления, чтобы это послужило нам уроком, дабы мы не гордились и не хвалились, а думали о последнем часе. Но немощная природа человеческая с трудом принимает даже такие удивительные и ясные уроки. Однажды, когда Он говорил ученикам о Своих предстоящих страданиях и о смерти, пришла им мысль: кто бы из них был больше? (ср.: Лк. 9, 46). А Он им как раз нарочно говорил о Своих страданиях и смерти всегда после какой-нибудь славы Своей, дабы их научить смирению и уничижению и страху Божию. Ах, Боже, какими слабыми были и они, стоявшие так близко к Источнику вселенской и небесной славы!

Он видит прошлое людей и знает их судьбы. Расслабленному говорит Он в Вифезде, после того как его исцелил: вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже[841]. Ясно из этого, что Господь прозрел в прошлую жизнь расслабленного больного и узнал причину его болезни. А причина была в его грехе. Потому и говорит ему: больше не греши.

Он прозревает в прошлое слепорожденного юноши. Апостолы Его, видя вместе с Ним этого слепого нищего перед роскошным храмом Соломоновым, спросили Его: РаввИ! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым? К великому изумлению учеников, отвечал Иисус: не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии[842], то есть чтобы Он, как Мессия и Спаситель мира, открыл ему очи, что и произошло.

Проникая Своим прозорливым умом в далекие горизонты прошлого, Он говорит евреям о праотце Аврааме: Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался (Ин. 8, 56). Это тайна, непостижимая для нас.

Апостолам Он прорек: все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь[843], то есть все разбегутся, спасая свою жизнь, а Его оставят одного, что и сбылось.

Петру Он прорек: истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня[844]. Это сбылось, вопреки уверениям Петровым, что он не отречется от Него.

Об Иуде Он знал с самого начала, что тот предаст Его. Иисус от начала знал, кто суть неверующие и кто предаст Его (Ин. 6, 64). И снова, по другому поводу пишет святой Иоанн, что Иисус знал предателя: не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол (Ин. 6, 70). И снова в другом месте: Знал Он предателя Своего (Ин. 13, 11). А когда собрались они на Вечери, сказал Он предателю: что делаешь, делай скорее[845]. Словно Господь торопился как можно скорее уйти из этой жизни и перейти к Отцу Своему. Но никто из возлежавших не понял, к чему Он это сказал ему[846].

Никто не знал; Он один знал. Никто не видел; Он один видел, что скрывают в себе вчера, сегодня и завтра.

Он изумляет женщину-самарянку знанием всей ее жизни: у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе[847]. А на вопрос женщины, где дОлжно молиться Богу: в Иерусалиме или Самарии, отвечает ей Прозритель: поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу[848]. И это дословно исполнилось.

Он видел низвергающегося сатану: Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию (Лк. 10, 18).

Он всегда видит Отца Своего Небесного и делает то, что благоугодно Отцу: Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего[849]. Когда Он изъявляет желание в мыслях или в молитвах, то пред Ним раскрываются небеса и Он свободно общается с Отцом Своим и святыми Ангелами. Если бы Он в напасти лишь только пожелал, Отец послал бы Ему более, нежели двенадцать легионов Ангелов (Мф. 26, 53).

В зените славы Он ошеломляет предвидением Своей смерти: когда одна благочестивая женщина в Вифании возлила драгоценные ароматы на ноги Его, возроптали некоторые из присутствующих материалистов, из них евреи первые. Тогда Иисус им ответил: оставьте ее: чтО ее смущаете? Она предварила помазать тело Мое к погребению[850].

Он прозирает высоту небесную. Он прозирает глубины ада. Видит дали времен; видит и дали пространств. Он видел богача в геенне и Лазаря на лоне Авраамовом[851].

А возвращаясь из Вифании в Иерусалим, Он сказал ученикам: пойдите в противолежащее селение; войдя в него, найдете молодого осла привязанного, на которого никто из людей никогда не садился; отвязав его, приведите; и если кто спросит вас: зачем отвязываете? скажите ему так: он надобен Господу. Посланные пошли и нашли, как Он сказал им (Лк. 19, 30–32).

А перед Пасхой послал Петра и Иоанна приготовить Ему пасху. И когда они спросили, где Он желает, чтобы приготовили Ему, Он отвечал: вот, при входе вашем в город, встретится с вами человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним в дом, в который войдет он, и скажите хозяину дома: Учитель говорит тебе: где комната, в которой бы Мне есть пасху с учениками Моими? И он покажет вам горницу большую устланную; там приготовьте. Они пошли, и нашли, как сказал им (Лк. 22, 10–13).

И это блестящий пример прозрения в пространство.

Евреям, не признававшим Его Мессией и непрестанно ожидавшим некоего другого мессию – своего и для себя, а не всемирного, не для всего мира,– прорек всевидящий Господь следующее: Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете (Ин. 5, 43). И это временнОе пророчество доныне целиком осуществляется. Евреи до сих пор провозглашали многих людей своими мессиями и вскоре их отвергали, разочарованные их бессилием. Последним, кто пришел не во имя Бога, а во имя свое и на кого евреи возложили всю свою надежду, был Маркс[852]. Пророчество Христово, несомненно, относится и к нему, и к нему более, чем к Варавве, Бар-Кохбе или к любому другому лжемессии вплоть до наших дней. Ведь мировое, интернациональное еврейство возлагало все свои надежды и строило все свои планы в расчете на него, Карла Маркса,– безбожника, потомка праотца Завулона[853].

Гибель Хоразина, Вифсаиды и Капернаума провидел и предрек Иисус совершенно ясно: горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида! ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище[854] и пепле покаялись. И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься (Мф. 11, 21, 23). Это пророчество исполнилось с ужасающей точностью. Там, где стояли эти три культурных города, из которых Капернаум на краю моря сиял подобно звезде, осталось пустынное место, через которое нельзя пройти, не рискуя уколоться тернием или быть укушенным змеей[855].

Пророчество о храме Иерусалимском. Когда Ему показали храм, с восхищением говоря: Учитель! посмотри, какие камни и какие здания! – полагая, что и Он придет в восхищение, сказал им Иисус: Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; всё будет разрушено[856]. Это сбылось буквально. Все паломники могут в Иерусалиме увидеть тяжелые плиты, оставшиеся от бывшего храма, называемые Стеной плача[857]. Лежат они одна на другой и служат сейчас оградой для мечети арабской[858]. Каждую субботу собираются евреи к этой Стене, бьются головой о камни и плачут. А когда прозорливый Господь это провидел и прорекал это, кто тогда мог в это поверить?

Судьбу города Иерусалима провидел Иисус и потому заплакал. Ужасы, которые должны обрушиться на этот святой город, видел Он наперед так ясно, что не удержался и заплакал. Обычный человек, если бы увидел это, обезумел бы. И когда приблизился к городу, то, смотря на него, заплакал о нем и сказал: о, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! Но это сокрыто ныне от глаз твоих, ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне за тО, что ты не узнал времени посещения твоего (Лк. 19, 41–44), то есть из-за неприятия и отвержения Мессии.

И это страшное пророчество осуществилось, причем не однажды, а многократно. Сначала его разорил царь Тит[859], а затем царь Адриан, халиф Омар, турки-сельджуки и другие завоеватели. Иисус говорит об окопах и осаде города со всех сторон. К чему эта подробность? Нужно прочесть Иосифа Флавия, чтобы понять важность этой детали в пророчестве[860]. Когда римляне осадили город, евреи претерпели невиданные несчастья. Матери варили и ели своих детей! Все это Ясновидец видел отчетливо, потому и заплакал.

Пророчество о евреях просто поражает своей точностью. Это пророчество гласит: Се, оставляется вам дом ваш пуст[861]. Когда были произнесены эти слова, евреи жили на своей родине, в Палестине, и вся Палестина от края до края была населена и даже перенаселена евреями. Сегодня же весь еврейский народ живет в чужих странах и чужих отчизнах. Дом их остался пуст, причем не со вчерашнего дня, а уже много веков назад. Почему это произошло? Потому, что они хотели иметь лжемессию, а истинного Мессию распяли на Кресте и таким образом приняли невинную Кровь на себя и на детей своих[862]. А невинная кровь сильнее всякой силы на свете. Эту мистическую, страшную реальность евреи никогда не могли понять. Тысячи лет они проливали человеческую кровь в войнах и кровь агнцев на жертвеннике и все же не задумались о таинстве невинной крови. И их эта невинная Кровь, причем самая невиннейшая Кровь Сына Божия, гонит непрестанно и не дает им нигде покоя, как кровь праведного Авеля нигде не давала покоя кровавому братоубийце Каину[863].

Таковы пророчества, уже осуществившиеся. Нельзя сказать, что мы перечислили все их. Евангелие – такая сокровищница мудрости, чудес и пророчеств, что никогда нельзя быть уверенным, что хоть что-нибудь из нее исчерпано до конца.

Но из всех пророчеств Иисусовых всего рода человеческого касаются пророчества о последних временах и втором Его Пришествии. Это Апокалипсис Христов, написанный не в образах, как Апокалипсис Иоаннов, а в ясном и логичном изложении событий. Мы не собираемся приводить здесь все сказанное Господом о последних временах и о Его втором Пришествии. Ведь тогда мы должны были бы переписать целые главы из Евангелия (см.: Мф. 24; 25, 31; Лк. 13; 21). Пусть каждый христианин читает эти два обширные пророчества, и как можно чаще. Они очень полезны, ибо просвещают разум и укрепляют надежду.

Скажем только, что Иисус видел историю человечества как время, исполненное зла, лжи, ненависти, войн и мятежей, отпадений от Бога, мучений христиан и завершенное напоследок смятением всей вселенной: помрачением солнца и луны и спадением звезд с неба. Этим опровергается вульгарная философская теория о непрерывном прогрессе в истории мира, о все возрастающем совершенствовании людей и об установлении рая на земле в далеком будущем. Это теория и догадка, а то было Христово вИдение действительности такой, какой она будет. Человекоубийца от начала[864] нашептывает книжникам и философам, что человечество все больше и больше усовершается и все больше и больше приближается к «земному раю». Лишь бы отвратить людей от Бога Творца и Промыслителя и затемнить их вИдение рая, вечности и Царства Небесного. Между тем, по истинному вИдению Христову, история развивается путем трагичным, а завершится катаклизмом, то есть кажущейся победой сатаны, за которой вскоре откроются сияние и великолепие славы Христовой. Как было и с Самим Христом: страдание, одиночество, предательство, Голгофа, воскресение. Христова жизнь на земле – прообраз христианской истории, то есть Церкви Его, до конца времен. И Церковь Его будет напоследок поругана, оплевана, изранена и предана, как Он. Она будет страдать и будет одинока посреди пучины всемирного зла. Предатели и иуды будут предавать ее и продавать безбожникам. А когда окажется она в наибольших муках, на своем кресте, тогда солнце и луна померкнут, как при смерти Христа.

Но когда сатана возомнит, будто победил, и когда злобный и христоборный мир будет злорадно ликовать, подобно евреям под Крестом Христовым, тогда внезапно осуществится это второе пророчество: силы небесные поколеблются; тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся (грешники от страха, а праведники от радости) все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою[865].

Все происшедшее на малой сцене Иерусалима повторится в последние времена на сцене всего мира. Драма правды всегда имеет два завершения: первое – которому сатана радуется, а второе – которому Бог радуется. Смерть на Голгофе была первым завершением, которому радовался сатана с евреями, а воскресение Христово стало вторым завершением той же самой драмы жизни. И мировая история – точнее говоря, история Церкви Христовой, ибо эта история есть и останется единственной историей на свете, имеющей план и смысл,– также имеет два окончания: один будет мраком, а другой светом. Но свет станет главным и последним концом.

Родившийся в пещере вифлеемской и Лежавший на соломе в овечьих яслях явится внезапно – как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада[866], причем с силою и славою, на облаках бессчетных воинств ангельских[867].

Тогда соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов[868]. Тогда Он станет судить всех по делам их и отправит одних в муку вечную, а других в жизнь вечную[869].

Это видЕние сверхчеловеческое. Это пророчество Истинного. Время и пространство не смогли ни умалить это видЕние, ни затуманить это пророчество. Он видел и предрек то, что будет с миром и с человечеством. Так и будет. Многочисленные уже сбывшиеся Его пророчества – твердая порука в том, что сбудутся и эти Его пророчества о конце времен и о втором Его Пришествии.

Все пророки и тайнозрители всех народов и времен в сравнении с Господом Иисусом Христом – что восковые свечи против яркого солнца Божия.

Литургия

Литургия есть подтверждение любви, Феодул, Божией любви к людям. Литургией Бог подтвердил Свою любовь к роду человеческому. Это подтверждение состоит не только в жертвовании чем-то Своим, но Собой Самим. Не Своим, Феодул, а Собой. Большего подтверждения невозможно ни потребовать, ни сыскать на свете. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих[870]. Такую любовь явил Бог, жертвуя Сыном Своим Единородным ради всех тех, кто поверит в Него; а они и есть друзья Божии.

Спаситель мира пожертвовал за род человеческий всем Своим, а напоследок и Самим Собой. Засвидетельствовал Он Свою любовь и словами, и делами, и слезами, и молитвой, а еще непрестанным трудом и пОтом, изнуряя Себя голодом и жаждой, отказом от сна, усталостью и нищетой. Предположим, Феодул, что ты брошен в темницу какими-нибудь злодеями. И если бы ты услышал, что какой-нибудь незнакомый человек, которому ты не сделал ничего хорошего в жизни, трудился и мучился для твоего освобождения и жертвовал собой столько, сколько Иисус,– даже кроме смерти,– разве для тебя это не было бы достаточным доказательством того, что этот человек испытывает большую любовь к тебе? Поистине, ты воспринял бы это как достаточное, и даже более чем достаточное, доказательство любви. Ведь было бы бесчеловечно и неестественно, если бы ты потребовал от него, чтобы он сверх всего этого еще и умер за тебя, и тогда только ты поверил бы в его любовь. Действительно, неестественно и чудовищно. Но Христова любовь не неестественна, а сверхъестественна, Божественна. Его любовь, как и всю Его Личность, никак нельзя вместить в рамки двух-трех природных измерений. Это приметил и уловил апостол Павел, когда, изумленный, пишет ефесянам: чтобы вы могли постигнуть со всеми святыми, чтО широта и долгота, и глубина и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову (Еф. 3, 18 –19).

Превосходящую разумение любовь Христову – слышишь ты это, Феодул? Любовь Христова разумом человеческим, поврежденным и оземлянившимся, не может быть ни понята, ни постигнута. Тот же апостол, рассуждая по разуму человеческому, в другом месте разъясняет это так: едва ли кто умрет за праведника; разве за благодетеля, может быть, кто и решится умереть. Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками (Рим. 5, 7 – 8).

Именно в этом состоит Божественное наслаждение: жертвовать собой за того, кто не надеется на жертву от тебя, и умереть за того, кто тебя ненавидит. На это способен только Бог или обОженный человек – тот, в кого вселился Бог.

Удивительная птица пеликан. Она кормит своих птенцов рыбками из воды, пока может найти рыбок. А когда она не в состоянии дать своим дитенышам такую пищу, то расклевывает свою утробу и кровь свою дает детям своим, чтобы они напитались и остались живы. Птица пеликан всегда была символом Христа. Отдав Своим верным и возлюбленным все, что имел, Господь напоследок предложил им Свое Тело и Свою Кровь, чтобы их духовно напитать и привести к престолу вечной жизни.

Дивное животное ягненок. Есть ли что более дивное, кроткое и незлобивое? В пантеонах многобожеских народов можно найти обоготворенными всех сильных, лукавых, хищных и кровожадных животных. Можно найти слонов и львов, крокодилов и змей, быков и козлов, сов и орлов, обезьян и волков – всех, но нигде не найти ягненка. Поистине, над этим стОит подумать. Ведь Ягненком, Агнцем, назван Сын Божий, Мессия. Ягненок не убивает, а бывает убит. Отец лжи и человекоубийца от начала[871] побудил людей к обоготворению всех этих сильных, лукавых, хищных животных, убивающих других. А ягненок не знает ни о лукавстве, ни о насилии. Ни лживости, ни агрессии нет в ягненке. Потому стервятник никогда не внушал людям помысла о том, чтобы провозгласить ягненка богом или где-нибудь на свете воздвигнуть храм ягненку; обезьянам – да, крокодилам – да, змеям – да, кречетам[872] – да; всем, но только не ягненку. Нигде на свете ягненка не боготворили, и нигде на свете нет храма в честь ягненка. Начиная же от Христа и доныне тысячи и тысячи храмов воздвигнуты в честь Ягненка – Агнца Божия. Были разрушены тысячи и тысячи храмов кровожадным животным в Европе, Америке, Австралии и частично в Африке и Азии, а тысячи и тысячи построены в честь Агнца. Последнее стало первым, а первое – последним.

Священники еврейские ежедневно заколали жертвенных ягнят, веками и веками[873]. Едва отмывали руки «до локтя» от крови агнчей. Наловчившиеся в заколании ягнят, они озлобились против всех добрых людей, похожих на ягнят. Так они убили почти всех своих пророков, больших и малых, а также бесчисленных праведников. Отсюда слово Господне: не бывает, чтобы пророк погиб вне Иерусалима[874], то есть вне живодерни, где натренированные мясники были священниками. Тут и Христу дОлжно было умереть, от рук тех же мясников.

Знал Он это совершенно ясно, потому спешил в последние дни перед смертью высказать все, что нужно, сделать все, предсказать все, дать все и быть готовым к последней и высшей Жертве – преданию Своей Крови, Себя Самого.

Потому в последнюю ночь на земле Он совершает первую литургию в истории мира. В наше время каждый день совершаются во имя Христово тысячи литургий на свете, но мы говорим о той первой литургии в тот первый Великий Четверток в горнице иерусалимской: Он был приносящий жертву, и жертва, и храм.

И когда настал час, Он возлег, и двенадцать Апостолов с Ним, и сказал им: очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания[875].

Провидит Он, Яснозритель, что этой ночью предстоит Ему страдание. Знает Он, что ад клокочет и бессознательные слуги ада в граде Давидовом дышат пламенной ненавистью к Нему. И сатана, и еврейские старейшины хотят только одного – убить Его. Носители смерти хотят смерти Жизнодавца; волки и змеи уже разинули свои смрадные пасти на Агнца Божия. Нашли себе единомышленника и агента даже в одном из двенадцати апостолов. Евреи и бесы хотят Его смерти по двум разным причинам: евреи хотят Его убить, чтобы Его больше не было среди них и чтобы Он им больше не мешал, а бесы хотят, чтобы Он был убит, чтобы душу Его заполучить себе, в свою власть, как получили они все остальные души до Него. Итак, по расчету мрачных сил и их агентов в человеческом обличье, смерть Его должна стать выгодной и для одних, и для других. Им даже и не снилось, что высшая математика Божия обыграет их наивную арифметику.

И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов[876].

И не столько проявление чуда, сколько любви.

Для еретических богословов и надменных философов Запада, конечно, главный вопрос здесь в чуде. Как это хлеб может стать Телом и вино Кровию Христовой? Будто каждый день хлеб и вино не становятся в нас телом и кровью нашей. «Но это,– говорят они,– природный процесс!». Как будто природный процесс происходит сам от себя, а не от Бога. Словом Своим Бог определил, чтобы зубы, язык, желудок и желудочные соки превращали хлеб в тело и вино в кровь нашу. Это опосредованный способ действования Творца. Но Творец может действовать и непосредственно, словом Своим: непосредственно и мгновенно совершить тот процесс, который желудок совершает долго и постепенно. Ведь слово Божие сильнее желудка. Ведь и желудок – творение одного слова Божия. Христос и без единого слова, но только мыслью превратил шесть сосудов воды в вино[877]. Здесь, на литургии, Он действует словом: именует хлеб Своим Телом и вино Своей Кровию. Там, в Кане, Он чудотворил без слова и без прикосновения, только одним помыслом; здесь же использует и прикосновение руками, и слово, и благодарение Отцу Небесному. Но тяжело спорить с развращенными мозгами еретических богословов и с иудаизированными философами Запада. Ведь все еретики и иудеи готовы прибегнуть к убийству врага, если не могут одолеть его ни разумом, ни еще менее любовью.

Кровь вырабатывается и из другой пищи, но Иисус избрал из всех съедобных два самых чистых вещества, чтобы они представляли Его Тело и Кровь: пшеницу и виноградную лозу. Обе они вызревают на сухих и возвышенных местах и требуют много солнечного света, но мало влаги, так же как пост и молитва.

Мы знали многих монахов в окрестностях Иерусалима и на Святой Горе, которые на протяжении долгих лет – иногда и по тридцать, и по пятьдесят лет – питались исключительно сухим хлебом и малой мерой вина и оставались до глубокой старости здоровы, бодры, веселы, прославляя Бога денно и нощно. Ничто так тепло не воспевается в сербской народной поэзии, как «белая пшеница и винная лозица». И ничто у сербов не почитается выше хлеба и вина: ведь считается великим грехом наступить на крошку хлеба и каплю вина пролить на нечистое место. Все это сознательно связано с Христовой Жертвой любви, Христовой литургией.

Ведь тут в центре главное – любовь, которая, отдав все свое, отдает наконец и себя. Это главное и основное; вещество второстепенно.

Пеликан, когда ему нечего дать своим голодным детенышам, раздирает свою утробу и дает им свою кровь, не думая о своей смерти, или думая не о своей смерти, Феодул, но о жизни любимых чад.

Истинно говорю вам: один из вас предаст Меня[878].

Предательство как гром среди ясного солнечного неба любви! Все равно как если бы змею увидеть в чистом роднике.

Не я ли? Не я ли, Господи? – спрашивали апостолы, не уверенные в самих себе на этих глубинах жизни, куда погрузил их Учитель.

Но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться[879].

Но и это грозное предупреждение не тронуло сердца Иудина. Тридцать сребреников были ему милее Бога. Его помраченный ум не мог произвести даже самого простого расчета. Мы не знаем, сколько значили тогдашние тридцать сребреников[880], но по самому большому счету они могли обеспечить ему существование на сто дней. Учитель его обещал ему дать, как и другим верным, не сто дней, а сто тысяч лет, и не только это, но и всю неизмеримую вечность райского благоденствия. «Но,– думал он,– этого еще нужно ждать, а тут сразу и наличными деньгами». «Сразу и наличными» – этой музыкой наполнял сатана душу его. Потому Иуда и протянул руку и принял из рук Иисусовых кусок, обмакнутый в соли. И после сего куска вошел в него сатана.

Тогда сказал ему Иисус: что делаешь, делай скорее.

Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь[881]. Ночь вокруг него, и ночь внутри него. Напрасно Учитель уничижился, подпоясался и омыл ему ноги; напрасен и протянутый кусок хлеба как знак любви: Иуда слышал только звон проклятого серебра и нашептывание диавола идти, куда пошел. Ноги вымыты, а сердце нечисто. И те, кто серебром заплатил ему за предательство, мыли всякий раз руки свои «до локтя», но сердце их было как гроб, полный мертвых костей и зловония.

Поистине, Феодул, Иуда принял только кусок хлеба, но к чаше не прикоснулся и не причастился Крови Христовой. А Господь ясно сказал: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни[882].

Некоторые еретические церкви до сегодняшнего дня не дают своим верующим Крови Христовой, а дают им только кусок хлеба, причем бесквасный и несоленый (еврейский). Таким причастием причастился только Иуда предатель, в то время как все остальные апостолы причастились полным Причащением – Телом и Кровию. Этого апостольского Причащения строго придерживается Церковь Православная и причащает своих верных с незапамятных времен Плотию и Кровию, по заповеди Христовой и по примеру той первой литургии. Из-за этих еретиков, лишающих народ Причащения Кровию Господней, и сказал Господь апостолам: пейте из нее все[883]. Когда Он преломил и раздал ученикам хлеб, Он не произнес слово «все», но только сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое[884]. Но когда затем протянул им чашу, сказал: пейте из нее все. Почему Иисус в первом случае не произносит слово все, а во втором произносит его? Потому, что прозорливый Господь, прозирая в будущее, видел, что в Церкви Его появится этот соблазн, что священники в некоторых странах откажут народу в Причащении Плотию и Кровию и станут давать ему лишь хлеб без вина и тем самым будут закрывать народу двери в жизнь вечную, ибо можно ли упразднить слово Христово и при этом надеяться на жизнь вечную? Со страхом и трепетом Восточная Православная Церковь принимает слова Спасителя: Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день[885]. Принимает эти святые слова и на деле исполняет их, причащая весь народ Телом и Кровию Его – так, как Он Сам причастил Своих апостолов на той первой и прообразовательной литургии и как Сам Господь впоследствии, по воскресении, открыл великому апостолу Павлу, как должно причащаться (см.: 1 Кор. 11, 23–25).

Кроме птицы пеликана, каждая кормящая мать – символ Христовой любви и Христовой Жертвы. Ведь, питая дитя молоком своим, мать питает его своим телом и своей кровью, потому что в молоке и тело, и кровь. Потому, когда ты видишь мать, кормящую дитя свое,– мать, а не кормилицу,– знай, что видишь образ литургии Христовой, конечно в узком смысле и ограниченном. Ведь Христос отдал Себя не за одного человека, а за миллионы и миллионы людей, даже за неправедных и грешных. Отдал Себя праведным в пищу, а грешным в лекарство; всем же, чтобы все походили на Него, как дети на Родителя своего, и чтобы Ангелы Его признали их во вратах Царства Небесного и впустили внутрь к Нему.

О, если бы каждый знал, что Христос испытывает бОльшую любовь к нему, намного бОльшую, нежели его мать! Ведь мать, когда кормила его, давала ему нечто от себя и из себя, причем одну часть только, а Христос жертвует за него всего Себя – всего, до последнего вздоха и до последней капли Крови. Материнская любовь лишь бледный символ Христовой любви. Согласно знатокам языков, «литургия» означает общее дело[886], то есть дело Христовой любви отличает вообще всех людей, которые эту любовь принимают и любовью на нее отвечают. Не общая мысль и не общая идея, а общее дело. Ведь Христова любовь к грешному и неправедному роду человеческому засвидетельствована делом крайнего пожертвования и предания Себя всего, всем Телом и Кровию. Из далекой древности провидел Исаия Христа как жертвенного Агнца и описал Его такими словами: Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен (Ис. 53, 7). Именно как милый, кроткий агнец. Только не обычный агнец, а Агнец Божий с Божественным разумом, Божественной свободой и Божественной любовью.

Святой Симеон Новый Богослов говорит, что «смиренномудрие – это ноги, а любовь – голова всех добродетелей» (Слово 22)[887]. Эти две главные добродетели удерживают все тело всех остальных добродетелей. Святой Симеон на создание этого образа был вдохновлен, непременно, Тайной вечерей, на которой Иисус уничижился до того, что омыл ноги Своим ученикам, и возвысился до верха небес Своей бессмертной литургией любви, чтобы и мы друг друга омывали, а не грязнили и друг друга любили, а не ненавидели.

Начиная с этого первого Великого Четвертка и с этой первой литургии в горнице иерусалимской литургия стала сердцем всех богослужений Православной Церкви, а сердце литургии, сердце сердца,– это приношение Святых Даров, Тела и Крови Христовой. Потому, когда услышишь, что священник в алтаре произносит слова Христовы из той первой литургии: Приимите, ядите: сие есть Тело Мое – и снова далее: Пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета[888],– вздохни и поклонись с благодарностью Христу за то, что он и тебя не забыл, а призвал на Свою Трапезу, чтобы тебя напитать и напоить самой драгоценной пищей, о какой когда-либо ухо человеческое слышало.

Не испытывай, а изумись. Не отказывайся, а приди и прими с благодарностью. Ведь если ты откажешься, Он не будет с тобой на земле и ты не будешь с Ним на небе. Если примешь Его в себя с любовью, смерть не повредит тебе и ты будешь принят на Его небесную трапезу, где будешь с Ангелами и всеми праведниками вечно наслаждаться новой и еще более таинственной пищей и питием (см.: Мф. 26, 29).

А когда Иисус закончил Тайную вечерю, то сказал ученикам: Дети! недолго уже быть Мне с вами… Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою[889].

Он говорит им: дети, обращается к ним с Родительским словом любви; дети, хотя некоторые из учеников по возрасту – ровесники Ему, а другие, может, и старше. Так же обратился Он и к кровоточивой женщине, бывшей едва ли моложе Его: дочь![890] Но кто может быть ровесником Ему или старше Его, когда Он так сказал евреям о Своем возрасте: прежде нежели был Авраам, Я есмь[891]?

Новую вам, говорит, заповедь даю. Как же новую, когда Он им столько раз говорил о любви? Новой называет Он ее сейчас, после литургии, после того как отдал Себя Самого им как животворную пищу и питие; следовательно, после того как прежние слова Свои о любви ныне подтвердил делом. Его Жертва за них открывает Его любовь в недомыслимой и непревзойденной славе и красоте. Ранее Он говорил им слова о любви, научал любви, объяснял любовь, а теперь, впервые теперь Он дает заповедь о любви. С авторитетом несомненным вследствие Своей Жертвы, Своей литургии.

До Христа мир не знал любви. Языческие народы произносили это слово, но в смысле плотской, супружеской, кровной или сроднической любви. Слова Сократа и Платона о любви не что иное, как поэтические грезы.

В Коране даже не упоминается слово «любовь». Мухаммед знал только о Боге, всегда удаленном от людей, порой праведном, порой милостивом.

Будда выдал свою теорию о ненужности и вредности любви и силился вырвать и самые ростки любви к чему бы то ни было и к кому бы то ни было на небе и на земле. Согласно ему, пока человек будет связан любовью будь то к людям, к богам или к твари, до тех пор душа его должна будет вновь появляться в разных телах. А когда человек иссушит сам корень любви в сердце своем, тогда он больше не будет рождаться, а перейдет в нирвану, в небытие, в ничто. Это единственное счастье, по учению Гаутамы Будды. Разве тебя не охватывает ужас, Феодул, от этого несчастья, называемого индийским учителем счастьем?

Но не удивляйся, что люди доходили и до таких мыслей. Нити их мыслей и мудрствований держал в своих руках сатана, человеконенавистник и человекоубийца. Он выводил людей из себя; выводит и до сих пор язычников и безбожников. Должен был прийти Некто сильнейший сатаны, чтобы освободить людей и обратить их к Себе, Богу, и чистому разуму. Должен был Некто сойти с небес и принести свет истины и тепло любви, чтобы осиять разум людей и согреть их сердца.

И пришел. Пришел Спаситель, долгожданный и прореченный Мессия. Мы о Нем и говорим непрестанно, Феодул. Он победил бесов. Он открыл людям тайны Царства Небесного. Он всего Себя отдал в жертву из послушания к Отцу Своему Небесному и из любви к людям. Всего Себя отдал, Телом и Кровию, и целым остался.

Платон умер от болезни[892]. Он не жертвовал собой ни за кого. Будда умер в старости, проглотив случайно какую-то кость. И он не жертвовал собой ни за кого. От Платона не осталось ничего. От Будды остался один зуб, хранящийся и сейчас на острове Цейлон. От Мухаммеда остался только клок бороды, считающийся в Медине[893] святыней.

Христос жертвовал всем Собой за всех и остался весь невредим. Кто мало дает, мало получает. Кто много дает, много получает. Кто жертвует всем, приобретает все. Христос отдал все, Свое и Себя, и приобрел все. Дана Мне всякая власть на небе и на земле[894], засвидетельствовал Он после воскресения верным Своим. Вне Христовой власти никто не может ни жить, ни умереть, ни из ада выйти, ни в рай войти. Неограниченная и страшная власть. Счастье для нас, что такой власти над нами не имеет больше мрачный стервятник, а имеет Человеколюбец Господь, явивший перед людьми любовь, превосходящую разум.

Победитель

Семь тяжких кошмаров мучили человеческий род, Феодул, от изгнания Адама из рая до Пришествия Христа. Семь кошмаров властвовали над многими поколениями:

Извечно люди воздыхали об этих победах, но мудрецы и учители ветхого мира не были в состоянии ни одну из них завоевать и человечеству даровать. Ни философы греческие, ни мистики персидские, ни чародеи египетские, ни мудрецы индийские. Никто, никогда и нигде от начала до Начала, то есть от начала мира до Мессии, назвавшего Себя Началом[895].

Христос принес все победы, собрал всё расхищенное и освободил рабов от власти тьмы. Как ветер рассыпает черешневый цвет на пчел, чтобы они собрали из него мед, так Он рассыпал небесные дары и все Свои победы на людей, чтобы они из них черпали радость, счастье и жизнь вечную. Он явил Себя:

Семикратную свободу даровал Господь Иисус людям, подобно солнцу с семью яркими и сияющими лучами:

свобода от природы, предназначенной для служения человеку, но взбунтовавшейся против грешного человека,

свобода от тела как Органа души и от телесных страстей,

свобода от ненависти, неотделимой от эгоизма, злобы и неведения,

свобода от болезни как чего-то неестественного и неблагоугодного Богу,

свобода от смерти – самого страшного пугала для людей.

Семикратный страх упразднил Господь в людях:

страх перед природой и природными стихиями,

страх за тело как мнимый единственный носитель жизни,

страх за свою личность, родительницу эгоизма и ненависти,

страх смерти, а более того – пребывания в мрачном аду или переселения души человеческой в низшие существа.

[1] Постановлением Священного Синода Русской Православной Церкви от 6 октября 2003 года святитель Николай (Велимирович), епископ Охридский и Жичский, включен в месяцеслов Русской Православной Церкви. День его памяти – 7/20 апреля.– Ред.

[2] Аз есмь земля и пепел (ср.: Быт. 18, 27) – слова из последования священнического погребения. После 9-й песни канона и малой ектении поются восемь самогласных стихир преподобного Иоанна Дамаскина, пятая из которых (глас 5-й) звучит так: «Помянух пророка вопиюща: аз есмь земля и пепел, и паки рассмотрих во гробе, и видех кости обнаженны, и рех: убо кто есть царь, или воин, или богат, или убог, или праведник, или грешник? Но упокой, Господи, с праведными раба Твоего».

[3] Общее между мылом и жиром то, что мыло традиционно варят из животных жиров: говяжьего, бараньего и т.д. сала или из костного, китового и рыбьего жира. Даже самые изысканные сорта мыла изготавливают из жира, но только кокосового.– Ред.

[4] БрАмины, жрецы, высшая каста в Индии. ПАрии, неприкасаемые, низшая категория людей, не входящая даже в самую низшую касту.

[5] РИши, мудрец, провидец. ГУру, учитель.

[6] ДжАба, вероятно, имеется в виду Медина, священный город мусульман в Саудовской Аравии, где находится гробница Мухаммеда.

[7] ВЕды (санскр.: знание, вЕдение), совокупность наиболее древних праиндийских текстов (VI–II тыс. до Р.Х.), содержащих общие знания, из которых впоследствии выделились отдельные науки и религии.

[8] МАну (санскр.: мыслитель, человек), мифический мудрец, которому приписываются так называемые законы Ману, составленные во II–I веках до Р.Х. и являющиеся для индийцев тем же, что закон Моисеев для иудеев.

[9] ВальмИки (санскр.: муравейный), легендарный автор древнеиндийской эпической поэмы «Рамаяна» (IV–III вв. до Р.Х.).

[10] Будда Гаутама родился в княжеской семье в Индии. Точная дата его рождения неизвестна (от IX до III в. до Р.Х.), единой общепризнанной биографии его не существует. Бросив любящую молодую жену и маленького сына, он семь лет скитался. По другой версии, он имел двух жен. Разочаровавшись после долгих скитаний и нищенствования в аскетическом образе жизни, поняв тщетность самоистязания, он, сидя под деревом бодхи (познания), внезапно прозрел, стал буддой (санскр.: просветленный) и несколько дней просидел под этим деревом, будучи не в силах сдвинуться с места. Близ Бенареса он прочел свою первую проповедь, в которой изложены основы его учения. Последующие 40 лет он скитался по Индии проповедуя и умер в возрасте 80 лет. При всей легендарности и возвышенности образа Будды поразителен тот факт, что последователи не приукрашивают причину его смерти, а именно несварение желудка, случившее в результате объедения.

[11] ВедАнта (санскр.: конец Вед), заключительный цикл вед, состоящий из Упанишад, сочинений религиозно-философского характера.

[12] ПракрИти, в древнеиндийской мысли – материальная основа мира объектов. Пракрити вечна, вездесуща, из нее возникают конкретные элементы – атомы земли, воды и т.п. Противопоставляется она пуруше – сознанию, «я» и считается источником заблуждения, так как пракрити, будучи низшей реальностью, майей, скрывает высшую реальность, абсолют.

[13] Все смысловые выделения полужирным шрифтом принадлежат святителю Николаю.– Ред.

[14] ЖИва, джива (санскр.: живущий, живой), в индийской философии означает живое существо, душу. Живе присущи сознание, вечность (несотворенность и неразрушимость), способность к деятельности. Жива может пребывать в двух состояниях – несовершенном и совершенном. В первом состоянии жива соединена с материей, занята неадекватной деятельностью и подвержена страданию. В совершенном состоянии жива обращается к адекватной деятельности, освобождается от страдания. Живы образуют лестницу, на низшей ступени которой стоят живы, воплощенные в растениях и неорганических веществах, далее идут живы в теле животных, людей и богов и на высшей ступени стоят живы, совершенно освобожденные от материи, им приписывается форма человеческого существа.

[15] Атман (санскр.: дыхание, душа, «я сам») в ортодоксальных индийских религиозно-философских учениях означает субъективное, индивидуальное духовное начало, «я», душу. Атман противопоставляется брахману, высшей объективной реальности, но в то же время совпадает с ним на высшей ступени своего развития. Так, если атман отождествляет себя с человеческим телом, то брахман выступает как космос; когда атман отождествляется с мысленным, душевным, брахман становится космической душой; когда атман отождествляется с интеллектуальным «я», брахман выступает как самосознающий, и только на высшем уровне интуитивного «я», в области чистого сознания, атман сливается с брахманом.

[16] ПрАна (санскр.: дыхание), в древнеиндийской философии дыхание как принцип жизни, жизненный дух как одушевляющее начало и общемировой процесс, это общий космический принцип, объединяющий микрокосмос с макрокосмосом. Дыхание, прана, имеет превосходство над всеми остальными жизненными функциями, поэтому регулированию дыхания в йоге придается особое значение: без него невозможно очищение и сосредоточение ума. Абсолютной сосредоточенности ум может достигнуть только при полной задержке дыхания.

[17] КАрма (санскр.: действие, дело, жребий), одно из центральных понятий индуизма, буддизма и джайнизма, означающее сумму поступков всякого живого существа, определяющую его судьбу в последующем перерождении; это нравственный закон воздаяния.

[18] В различных источниках можно найти самые разные утверждения о количестве воплощений Будды, равно как и о датах его жизни, обстоятельствах его биографии, изречениях и т.п., поэтому ко всему связанному с Буддой следует относиться с известной долей осторожности. Разноречия встречаются и в изложении вероучительных вопросов буддизма, поскольку единого общепринятого канона, как и единой биографии Будды, в буддизме нет.

[19] СамсАра, сансара (санскр.: прохождение через что-либо, беспрерывное перерождение), вечная цепь рождений души в новых телах: животных, человеческих, божественных. Смерть не властна над душой, она лишь изменяет ее внешнюю оболочку, и смерть не противостоит жизни, а лишь является переходом к ее новому продолжению. Согласно индийцам, цель человека – избавить свою душу от колеса самсары.

[20] НирвАна (санскр.: остывание, затухание, угасание), непостижимое высшее состояние души, абсолютная отрешенность от всего внешнего, полное отсутствие желаний, слияние воедино интеллекта, воли и чувств человека. Понятие нирваны получило разработку в буддизме, оно абсолютно не связано с идеей Бога.

[21] МОкша (санскр.: освобождение), понятие индуизма и буддизма, означающее преодоление человеком зависимости от мира, освобождение от круга рождений и смертей. Достигается оно путем познания полного тождества, слияния своего «я», атмана, с брахманом – чистым и абсолютным бытием. Мокша может быть достигнута человеком еще при жизни, если его душа не привязана к тварному миру и не отождествляет себя со своим телом. Такая прижизненная мокша называется дживанмукти.

[22] МУкти, понятие ведической терминологии, синонимичное мокше, освобождению. Существует пять видов мукти: саюджья – слияние с безличным божеством; сарупья – получение такого же тела, какое имеется у бога; салокья – проживание на той же планете, что и бог; саршти – обладание теми же богатствами, какими обладает бог; самипья – непрерывное существование с богом в качестве его спутника. Первый вид освобождения, слияние с абсолютом, вишнуизмом отвергается. Не рекомендует его и Кришна в «Бхагавад-гите», называя его самоубийством. Он учит, что нужно отказаться не только от бхукти (чувственных наслаждений), но и от мукти: нужно просто служить под руководством гуру и вайшнавов, ничего не требуя взамен.

[23] ТАнтры (санскр.: хитросплетение, сокровенный текст, магия), особые магические приемы в индуизме; мАнтры – магические заклинания.

[24] «МахабхАрата» (санскр.: битва богов), древнеиндийский эпос (V–IV вв. до Р.Х.), поражает своей сложностью, объемом и количеством действующих лиц.

[25] Эллада, синоним Греции; первоначально Элладой называлась часть Фессалии, страны в северной Греции. В Священном Писании использовано несколько названий Греции: собственно Греция (Дан. 8, 21), Эллада (1 Мак. 1, 1; Деян. 20, 2), Иония (Зах. 9, 13) и Иаван (Иез. 27, 13).

[26] СИрия в древности была самой известной страной. Она простиралась от Средиземного моря до Евфрата, на юге до самого Египта. Львиная доля событий священной истории произошла в Сирии. В нее входили обетованная земля, колыбель христианства, и богатейшая Финикия с роскошными Тиром и Сидоном. Столицами Сирии были Иоппия, Дамаск, Антиохия. Сирией Палестинской называлась часть Сирии, включавшая, кроме Палестины, Финикию и Ханаан. На землях Сирии во все века полыхали войны. Во времена земной жизни Спасителя Сирия была римской провинцией, в нее входили Иудея и Галилея.

[27] Халдея, или Вавилония, Месопотамия, в древности называлась Сеннааром. Халдеи впервые появились в 630 г. до Р.Х., когда их полчища, спустившись с гор Кавказа и Таврии, захватили западную Азию, Финикию с Тиром, разрушили Иерусалим, увели евреев в плен и утвердили свое господство до самого Средиземного моря. В 536 г. по Р.Х. Халдея соединилась с Персией, в 640 г. они были покорены магометанами, а с 1639 г. и поныне входят в состав державы турков.

[28] ШИва, индуистский бог смерти, изображается с третьим глазом – глазом разрушителя. Он уничтожает мир и богов в конце каждой кальпы (эры). И облик Шивы, и его культ устрашающи. Он отсек голову самому Браме и был осужден на вечные лишения. Эти лишения Шивы возвеличиваются как аскетизм, и потому он почитается как покровитель аскетов. Шива еще бог танца; когда он танцует вместе со своей женой на теле убитого им Апасмары, людям приходится очень туго. Наиболее любим Шива как покровитель детородного начала, потому он и его супруга Шакти – основные божества тантризма.

[29] ВИшну в древности был богом солнца, затем стал почитаться как бог-охранитель. Почитается главным образом в виде многочисленных аватар, земных воплощений, каковыми были даже Кришна, Рама и Будда. Он один может изображаться в лежачем положении, почивающим на змее вечности. Вместе с Брамой и Шивой Вишну представляет тримурти, тройку главных божеств индусов.

[30] БрАма, Брахма, индуистский бог, создатель мира, абстрактное начало всего, источник, из которого все выходит и куда все возвращается. Именем его названа религия индусов, брахманизм. Брама мало вовлечен в сюжеты мифов, ему не посвящают храмов, однако создают изображения. Один только Брама имеет привилегию быть изображенным с бородой.

[31] ОсИрис, в древнеегипетской мифологии бог производительных сил природы, а после своей смерти – царь загробного мира; ИсИда, богиня плодородия, смерти, магии, любви и т.д., сестра и одновременно супруга Осириса; Гор, их сын, бог солнца и света. Согласно мифу, Гор был зачат Исидой от уже мертвого Осириса, коварно убитого своим братом Сетом, когда с помощью магии Исиде удалось собрать его бренные останки и на время оживить их. Гор, изображаемый в виде человека с головой сокола, мстит за убитого Осириса своему дяде Сету, изображаемому в виде человека с головой осла. В их продолжительной и великой битве Сет поначалу вырывает у Гора глаз, но затем Гор одолевает Сета, возвращает свой глаз, дает его проглотить своему покойному отцу Осирису, и тот в очередной раз оживает. Перед Осирисом, как перед судьей, происходит психостасия – взвешивание сердца умершего на весах истины. На изображениях Осирис всегда окрашен в зеленый цвет, а из его гроба прорастает дерево или из его мумии – злак. Культ Осириса в эллинистический период сливается с культом посвященного ему быка Аписа (см. примеч. 140). Сет, Осирис и Исида входят в первоначальную египетскую эннеаду, девятку богов (см. примеч. 143), по образцу которой свои эннеады стали со-здавать отдельные города.

[32] Зевс, Дий, верховный бог в древнегреческой мифологии, отец всех богов и людей, глава олимпийского пантеона. Однако Зевс хронологически не первый бог, он лишь представитель третьего поколения богов, свергнувшего второе их поколение – своих отцов, титанов. Отец Зевса, Кронос, боялся этого и потому проглатывал каждого своего новорожденного ребенка, однако мать обманула его и дала ему проглотить вместо Зевса камень. Этот камень (омфалос) почитался в Дельфах как пуп младенца Зевса. В честь Зевса были учреждены Олимпийские игры.

[33] ОрмУзд, ОрмАзда, АхурамАзда (авест.: господин мудрость), у Платона и Аристотеля: Оромаздес – наименование верховного бога в иранской мифологии, используемое вместо его подлинного, но табуированного имени. Ормузд сотворил мир усилием мысли, будет судить мир на страшном суде и победит силы зла. Изображается он в виде жреца, а также в виде огня, женами его являются небесные воды. По учению Зороастра, он был избран Ормуздом в качестве посредника между небом и землей, обучен им правилам жертвенных ритуалов и шаманскому искусству гадания на птичьих перьях (см. также примеч. 157).

[34] АримАн, АхримАн, Ангро-МАйнью, в иранской мифологии божество зла, глава сил тьмы и смерти, противник Ормузда, олицетворение отрицательных побуждений человеческой психики. В «Младшей Авесте» Ангро-Майнью выступает как князь тьмы, действующий посредством подчиненных ему злых духов – дэвов. Он погубил первого человека, породил всякое прегрешение и смерть, отвечает на каждое деяние Ормузда противоположным этому деянию злом.

[35] МолОх (евр.: царь), одна из разновидностей Ваала, божество, почитавшееся в Палестине, Финикии и Карфагене, требовавшее приношения в жертву людей, особенно детей. Статуя Молоха сооружалась с головой быка, из меди, громадной высоты, внутри ее не было ничего, кроме решетки, на которой горел костер. Руки Молоха были чрезвычайно длинными, а за спиной его были спрятаны цепи на блоках. На раскаленные докрасна ладони Молоха клали жертву; взрослых людей перед этим, возможно, и закалывали, но младенцев жертвовали исключительно живыми. С помощью цепей рУки Молоха поднимали до уровня его груди, в которой имелось отверстие, и опрокидывали жертву в чрево. С решетки сыпался к ногам Молоха пепел с углями. Матери должны были присутствовать при этом и демонстрировать отсутствие признаков жалости. В периоды праздничных торжеств и народных бедствий количество приносимых жертв Молоху исчислялось сотнями и тысячами.

В Палестине местом отправления культа Молоха был тофет в долине Хинном (долина сыновей Енномовых, Енном, Гееном, отсюда: «геенна»; см.: 4 Цар. 16, 3; 2 Пар. 18, 3; 33, 6; Иер. 7, 31; 19, 2–6). Тофет был сооружен во времена Соломона на юго-западной окраине Иерусалима и разрушен лишь в 622 г. до Р.Х. царем Иосией (см.: 2 Цар. 23, 10). В Финикии и Карфагене обычай приношения жертв Молоху сохранялся до конца I тысячелетия до Р.Х. Слово «тофет» происходит от слова «тофим» – барабан, поскольку жертвоприношения совершались по ночам под бой барабанов, звуки музыки и неторопливое чтение жрецов. Тофетом назывался закрытый двор, огороженный лабиринтом изгородей, в центре его располагалась крохотная часовня площадью около 1 м². Останки сожженных грудных детей в урнах расставляли в указанном дворе, а над ними ставили стелы с именем жертводателя и призывом к божеству. Когда двор заполнялся, его выравнивали и начинали новый слой «захоронений».

[36] См.: Ин. 3, 19.

[37] В римский пантеон сенатом были включены, к примеру, Юлий Цезарь (100–44 до Р.Х.), император Август (27 до Р.Х. – 14 по Р.Х.) и целая плеяда императоров после него; все они назывались сотерами – «спасителями», и к их титулам добавлялось звание верховного понтифика (жреца) Рима. Пантеон постоянно расширялся путем включения в него множества богов покоренных народов. Согласно преданию, восходящему ко II веку, когда Понтий Пилат рассказал императору Тиверию (30–33) историю Христа, впечатленный ею Тиверий внес в сенат предложение о включении Иисуса Христа в пантеон римских богов, однако сенат отверг его предложение. Бросается в глаза сохранение в католичестве римской терминологии: например, курией в Древнем Риме называлось место заседания сената, а император, по должности являвшийся главой римского языческого культа, носил титул pontifex maximus – «главный строитель мостов», таков же доныне титул римского папы.

[38] БогдыхАн (монг.: богдохан – священный государь), титул китайских императоров: так первоначально их называли в русских грамотах XVI–XVII веков.

[39] МикАдо (яп.: величественные врата), древнейший титул светских верховных правителей Японии, ныне называемых императорами.

[40] Самураи (яп.: сабуро – служащий человеку высшего сословия), особая воинская каста, впоследствии сословие, имеющее особую этику, где честь является высшей доблестью, смерть презирается, радость и гордость считаются неприличными, а невозмутимость, героизм, самопожертвование, бесстрашие и фанатичное овладение знаниями в какой бы то ни было области – главные черты. Самураи появились в VII в. по Р.Х., в XII в. началась их пятивековая военная власть в Японии, официально просуществовало это сословие до 1876 г. В 1560 г. самураям официально была дана привилегия совершения харакири, то есть самоубийства путем вспарывания себе живота. Цель харакири – спасти честь свою или господина. В классическом японском эпосе «Книга о великом мире» воспеваются 2 640 случаев самоубийства таким способом. В случае военных действий самурай перед харакири мечом срезал себе кожу со лба до подбородка, на случай если его голова будет взята как трофей. Через сто лет после узаконения харакири в 1663 г. был принят противоположный закон, призванный снизить их количество, а именно было запрещено самоубийство, совершаемое по причине смерти господина, в противном случае родственникам погубившего себя самурая отрубали головы. Мировоззрение самураев сложилось из элементов этики дзэн-буддизма, конфуцианства, местной магии и суеверий, ассимилированных японской религией – синтоизмом.

[41] Ср.: Ин. 8, 44.

[42] Ср.: 1 Ин. 5, 19.

[43] ГадЕс, аИд, царство мертвых в греческой мифологии. «В аиде хорошо только философам-киникам»,– говорил сатирик Лукиан Самосатский.

[44] СивИлла, таинственная пророчица, впервые упоминаемая Гераклитом. Согласно легенде, получила от Аполлона бессмертие. Однажды она пришла в Рим и предложила императору Тарквинию I (615–578 до Р.Х.) купить десять свитков с ее пророчествами. Он стал торговаться, и Сивилла сжигала свитки один за другим. Наконец согласие было достигнуто, и оставшиеся три свитка, называемые «Сивиллины книги» или «Книги судеб», надолго стали излюбленным гаданием римлян. Дошедшие до нас «Сивиллины книги» являются позднейшей подделкой. Со временем слово «сивилла» стало нарицательным – «прорицательница»; дельфийская сивилла называлась пифией.

[45] См.: Лев. 17, 14.

[46] Ср.: Лк. 4, 23.

[47] Ср.: Лк. 1, 30–33.

[48] Лк. 1, 34–35, 37.

[49] Ср.: Быт. 1, 3, 6, 9, 11, 14, 15, 20, 24, 26, 29, 30

[50] Быт. 1, 3.

[51] Ср.: Ин. 12, 31; 14, 30; 16, 11.

[52] МемфИс, или Ноф, столица Египта в XXVIII–XXIII вв. до Р.Х., был расположен к юго-западу от современного Каира. В нескольких милях от Мемфиса воздвигнута пирамида Гизеха со знаменитым сфинксом. Главные достопримечательности Мемфиса – огромная 13-метровая статуя Рамзеса Великого, основательно подпорченная, и знаменитый лабиринт, построенный двенадцатью фараонами. Предсказания пророков Божиих о гибели идолопоклоннического Мемфиса (см.: Иер. 46, 19; Иез. 30, 13, 16) сбылись в точности: он был разрушен Навуходоносором.

[53] КарнАк, крупное религиозное святилище (XX вв. до Р.Х. – кон. I тыс. до Р.Х.) на территории египетских Фив, храмовый комплекс которого, посвященный богу Амону Ра, занимал территорию в несколько гектаров. Высота колонн главного храма, развалины которого существуют поныне, более 20 м, а длина его достигает 340 м. Вокруг комплекса на площади в 25 га располагались другие малые храмы и святыни, посвященные различным божествам. Полторы тысячи лет фараоны достраивали и перестраивали Карнак, стремясь превзойти друг друга. На строительстве его только во времена фараона Сети было занято более 80 тысяч рабов.

[54] АссИрия, древнее государство в Северном Двуречье, на территории современного Ирака. В широком смысле Ассирией назывались все страны от Средиземного моря до Инда, в узком – могущественная империя со столицей в Ниневии. Ассирия в XIV–IX вв. до Р.Х. неоднократно подчиняла себе всю Северную Месопотамию, периодом ее наивысшего расцвета были VIII–VII вв. до Р.Х., после чего она была уничтожена в 605 г. до Р.Х. Мидией и Вавилонией. Семирамида, жена Ассирийского царя Нина, построила Вавилон и украсила его дворцами и знаменитыми висячими садами. Величие и гибель Ассирии в точности были предсказаны пророком (см.: Иез. 31). При раскопках близ современного Мосула были обнаружены остатки огромного дворца (см. также примеч. 139).

[55] Ин. 6, 38.

[56] Ин. 5, 43.

[57] Ин. 5, 23.

[58] Ин. 8, 16.

[59] Ин. 5, 41.

[60] Ин. 5, 37.

[61] Ин. 7, 28–29.

[62] Ин. 5, 30.

[63] Ин. 5, 39.

[64] Ин. 5, 19.

[65] Ин. 14, 10.

[66] Ин. 10, 15.

[67] Ин. 8, 29.

[68] Ин. 8, 29.

[69] Ин. 8, 23.

[70] Ин. 15, 23.

[71] Ин. 14, 10.

[72] Ин. 14, 6.

[73] Ин. 17, 21.

[74] Ин. 14, 9.

[75] Ин. 14, 10.

[76] Ин. 10, 7.

[77] Ин. 10, 11.

[78] Ин. 9, 5.

[79] Ин. 14, 6.

[80] Ин. 12, 45.

[81] Ср.: Ин. 8, 44.

[82] См.: Мф. 13, 43.

[83] См.: Мф. 18, 12–13; Лк. 15, 4–6.

[84] См.: Мф. 9, 12; Мк. 2, 17; Лк. 5, 31.

[85] Ср.: Лк. 22, 70.

[86] См.: Ин. 8, 58.

[87] Ср.: Откр. 1, 8; 21, 6; 22, 13.

[88] Ср.: Ин. 3, 36.

[89] См.: Мф. 10, 40.

[90] См.: Мф. 16, 24–25.

[91] Ин. 10, 30.

[92] Ин. 12, 36.

[93] Ин. 15, 5.

[94] Ин. 17, 11.

[95] Ср.: Ин. 17, 2.

[96] Мф. 28, 18.

[97] Мф. 11, 11.

[98] Ср.: Ин. 3, 13, 31; 6, 33, 38.

[99] Ин. 10, 7.

[100] Ин. 11, 25.

[101] См.: Мф. 17, 9, 23; 20, 19.

[102] См.: Ин. 6, 39, 40, 44, 54.

[103] Ин. 16, 33.

[104] Ср.: Лк. 10, 18.

[105] См.: Мф. 12, 18; 16, 27; 25, 31–46; Ин. 5, 25–29.

[106] Мф. 28, 18.

[107] См.: Ин. 15, 5.

[108] См.: Деян. 4, 12.

[109] См.: Ин. 5, 36.

[110] Ин. 11, 47.

[111] Ср.: Ин. 15, 24.

[112] См.: Ин. 5, 32; 8, 18.

[113] См.: Ин. 8, 29.

[114] Мф. 3, 17.

[115] Мф. 17, 5.

[116] Ин. 12, 28, 29.

[117] Лк. 1, 32, 33.

[118] Лк. 2, 10–12.

[119] Лк. 2, 13–14.

[120] Ин. 12, 28.

[121] См.: 3 Цар. 19, 12.

[122] См.: Мф. 21, 18–19.

[123] Мф. 3, 15.

[124] См.: Чис. 4, 3, 23, 30, 35, 43, 47; 1 Пар. 23, 1–5.

[125] Ср.: Мф. 12, 27.

[126] Лк. 2, 47.

[127] Лк. 2, 49, 51–52.

[128] См.: Лк. 2, 41.

[129] Лк. 2, 48.

[130] КрИшна (санскр.: черный, темный, темно-синий), один из многочисленных индийских богов-демонов, чаще всего олицетворяет грозные силы. В списке аватар (перевоплощений) Вишну числится восьмым. В качестве такового он явил себя воину Арджуне перед грандиозной битвой богов в долине Курукшетра. Долина эта между Амбалой и Дели священна для индийцев: это небеса на земле, куда раз в месяц спускаются боги, чтобы принести свои жертвы; проживающие в этом месте индийцы после смерти попадают прямо на небо. В этой долине и произошла 18-дневная битва богов, описанная в несоразмерном ей по объему индийском эпосе «Махабхарата». В одной из песен «Махабхараты», «Бхагавад-гите», Кришна выступает как главный герой (см. примеч. 151). После битвы Кришна уничтожает целый город вместе с людьми, перед тем как вознестись в божественные сферы, однако незадачливый охотник, приняв его за оленя, пускает в него стрелу и прерывает его жизнь. Для кришнаитов – это культовая фигура, для джайнов – отрицательная, у буддистов более того: Кришна – глава черных демонов, врагов Будды.

[131] ЗнамЕнье, сербский обычай наречения родителями имени новорожденному до его крещения, при первом его купании. Этот обычай существовал до революции и в России и назывался наречением имени, или назнаменанием.

[132] Имя Феодул происходит от греч. слов: θεός – Бог и δουλος – раб.

[133] Мф. 20, 28.

[134] Мф. 3, 14.

[135] Ин. 1, 29.

[136] СодомИя – гомосексуализм, зоофилия и др. половые извращения, малакИя – рукоблудие.

[137] Мф. 3, 17.

[138] Мф. 28, 19; Мк. 16, 16.

[139] Ср.: 1 Ин. 5, 6.

[140] СтОики, школа древнегреческой философии, основанная в Афинах ок. 300 г. до Р.Х. Зеноном из Китиона, главное место в учении которой занимала этика, а добродетель трактовалась как единственное благо на земле. Идеалом стоиков было достижение мудрости, добродетели, т.е. разумения о добре и зле, бесстрастия (отсутствия страданий и страха перед тем, чего обычно боятся люди, в том числе страха перед смертью), апатии (безразличия к внешним обстоятельствам, к обычным человеческим радостям). Реально существуют только тела: космос тоже тело, единое и одушевленное, душа также телесна. Бестелесными считались только значения слов и предложений, место, время и пустота.

[141] 2 Пет. 2, 3.

[142] Марк Аврелий (121–180), римский император с 161 г.; умер от чумы, поразившей империю. После его смерти были найдены его записки, содержащие философские размышления, которыми он не делился ни с кем. Названы они были «К самому себе, или Наедине с собой». Идеи его не систематизированы, отличаются пессимизмом.

[143] Лк. 1, 19.

[144] Лк. 2, 14.

[145] См.: Мф. 1, 19–21.

[146] См.: Мф. 2, 13.

[147] См.: Мф. 2, 19–20.

[148] См.: Мф. 2, 12.

[149] Мф. 4, 11.

[150] См.: Лк. 22, 43.

[151] Мф. 26, 53.

[152] Ср.: Лк. 8, 30.

[153] См.: Мф. 28, 2–7; Лк. 24, 23.

[154] См.: Деян. 1, 10–11.

[155] ЛамЕх, сын одного из допотопных патриархов, он вторым после Каина совершил неслыханное преступление – убийство (см.: Быт. 4, 23–24).

[156] См.: Быт. 4, 19–24.

[157] Ср.: Быт. 1, 28; 9, 7.

[158] См.: Быт. 9, 20–27.

[159] См.: Быт. 19.

[160] Саул был благословлен пророком Самуилом стать первым израильским царем (см.: 1 Цар. 9, 2). Он победил Нааса и аммонитян, совершил много других воинских подвигов, но за непослушание Богу лишился царского достоинства. О гибели его см. примеч. 176.

[161] Святой пророк Давид (1085 – ок. 950 до Р.Х.; память в неделю по Рождестве Христовом) стал царем Израильским после Саула (см.: 2 Цар. 2, 4; 5, 1–2). За время своего 40-летнего царствования Давид привел Израиль в цветущее состояние, расширил его пределы, перенес ковчег завета в Иерусалим, в новую скинию, собрал сокровища для строительства Иерусалимского храма и подготовил план его строительства. Пророк Давид написал богодухновенные псалмы.

[162] См.: 1 Цар. 31, 4–10.

[163] Ахав, царь израильский (925–903 до Р.Х.), под влиянием своей жены, развратной и нечестивой Иезавели, идолопоклонницы, сам стал поклонником Ваала. На поле битвы «случайная» стрела ранила его сквозь швы лат, и он в тот же день умер. И псы лизали кровь его, а омывали блудницы, по слову Господа, которое Он изрек (3 Цар. 22, 38). Иезавель была выброшена из окна своего дворца, и ее растоптали. Когда стали искать ее, чтобы похоронить, то не нашли ничего, кроме некоторых частей тела: как предсказал пророк Илия, псы съели ее (см.: 4 Цар. 9). Имя Иезавель стало синонимом разврата и нечестия (см.: Откр. 2, 20). Брак Ахава с Иезавелью положил начало падению царства Израильского.

[164] См.: 3 Цар. 16–22.

[165] См.: Быт. 11–22.

[166] См.: Быт. 19.

[167] См.: Быт. 21, 17–18.

[168] См.: Быт. 28, 12.

[169] Мисир, Египет; название происходит от имени одного из сыновей Хама, Мицраима (см.: Быт. 10, 6), который мог быть родоначальником египтян. Такова же и этимология современного арабского названия Египта – Миср.

[170] См.: Исх. 14, 19–20.

[171] См.: Ис. 6, 1–7; Иез. 10.

[172] См.: Дан. 8, 18.

[173] См.: Тов. 12, 5.

[174] СеннахирИм, царь ассирийский (см.: 4 Цар. 18, 13; 19), сын и преемник Салманассара, уничтожившего царство Израильское в 721 г. до Р.Х. Был умерщвлен двумя своими сыновьями в храме Нисроха – идола, изображавшегося с орлиной головой.

[175] См.: 4 Цар. 19, 35; Сир. 48, 24.

[176] См.: 3 Цар. 19, 5.

[177] 4 Цар. 6, 16.

[178] См.: 1 Мак. 7, 41; 2 Мак. 8, 19–20; 11, 6–11; 15, 22–27; 3 Мак. 6, 17–18.

[179] См.: Суд. 13.

[180] См.: Суд. 6.

[181] Эпигон, последователь, лишенный творческой оригинальности, подражатель.

[182] Ин. 1, 45.

[183] См.: Ин. 1, 43.

[184] Ин. 1, 46.

[185] Ин. 1, 49.

[186] Ин. 1, 29.

[187] Мф. 16, 15, 16.

[188] Ср.: Ин. 7, 46, 47–49.

[189] Рим. 1, 22.

[190] См.: Лк. 23, 12.

[191] См.: Мф. 12, 2.

[192] См.: Мф. 15, 2.

[193] См.: Мф. 22, 17.

[194] См.: Мф. 9, 14.

[195] См.: Мф. 12, 10; Лк. 13, 14; Ин. 5, 16.

[196] См.: Мф. 9, 11.

[197] См.: Мф. 22, 36.

[198] См.: Мф. 22, 24–28.

[199] См.: Ин. 8, 33; Мф. 13, 55.

[200] См.: Мф. 27, 24–26.

[201] См.: Лк. 23, 9–12.

[202] Мф. 9, 2, 8, 3; Мк. 2, 7.

[203] Мф. 9, 33.

[204] Ин. 1, 36.

[205] Лк. 4, 18.

[206] См.: Ин. 6, 24.

[207] См.: Лк. 19, 1–4.

[208] Фаддей, апостол из числа семидесяти, епископ Едесский († ок. 44; память 21 августа / 3 сентября).

[209] Мф. 18, 11.

[210] Ср: Лк. 19, 8.

[211] Лк. 19, 8.

[212] Лк. 7, 48, 50.

[213] Ср.: Лк. 23, 40–41.

[214] Лк. 23, 42, 43.

[215] Ср.: Пс. 44, 3.

[216] Ис. 53, 2.

[217] ТаИнник, тайноведец, тот, кому открыты священные тайны.

[218] Лк. 1, 38.

[219] Ср.: Лк. 2, 19.

[220] См.: Мф. 1, 18–24.

[221] См.: Лк. 1, 6.

[222] Лк. 1, 18.

[223] См.: Лк. 1, 39–56.

[224] См.: Мф. 2, 1–12.

[225] СатрАп, деспот, самодур, управляющий по собственному произволу.

[226] Мф. 2, 8.

[227] См.: Мф. 2, 16.

[228] Ср.: Мф. 3, 7.

[229] См.: Мф. 14, 4.

[230] См.: Ин. 12, 21.

[231] Здесь и далее текст в квадратных скобках добавлен редактором русского издания.– Ред.

[232] Ин. 14, 8.

[233] Ин. 11, 16.

[234] Ин. 20, 25.

[235] Ин. 20, 28.

[236] См.: Мф. 8, 5–13; 15, 22–28.

[237] Праведный Лазарь Четверодневный, епископ Киттийский (память 17/30 октября и в Лазареву субботу), после своего воскрешения удалился на Кипр и здесь был епископом в течение 30 лет. По преданию, Пресвятая Богородица передала ему омофор, сделанный Ее пречистыми руками. Мощи праведного Лазаря были перенесены в 898 г. императором Львом Философом в Царьград.

[238] См.: Ин. 11; 12, 2.

[239] См.: Мф. 23, 14; 6, 16, 5, 2; Ин. 8, 3–9.

[240] Мф. 9, 3; ср.: Мк. 2, 7; Лк. 5, 21.

[241] Ср.: Мф. 9, 34; 12, 24.

[242] См.: Мф. 12, 10–14; Мк. 3, 1–6; Лк. 6, 6–11; Лк. 13, 10–17; Ин. 5, 1–16.

[243] См.: Мк. 5, 22; Лк. 8, 41.

[244] См.: Мф. 9, 20–22.

[245] См.: Мк. 12, 42; Лк. 21, 2.

[246] См.: Ин. 3, 1.

[247] См.: Мф. 14, 3–12.

[248] См.: Деян. 12, 23. Ирод Младший, или Антипа, за домогательство царского достоинства вместе с Иродиадой был сослан императором Калигулой в Галлию, в Лион (юг современной Франции).

[249] См.: Мф. 14, 3, 6; Мк. 6, 17, 22; Лк. 3, 19.

[250] Иродиада была внучкой Ирода Великого. Она вступила в незаконный брак со своим дядей, сыном Ирода Великого, Иродом Филиппом I, а потом – в кровосмесительное сожительство с другим своим дядей, Иродом Антипой, братом своего незаконного мужа.

[251] См.: Мф. 27; Мк. 15; Лк. 23; Ин. 18, 29–40; 19, 1–16.

[252] Понтий Пилат, по свидетельству историков, отличался во время своего прокураторства в Иудее жестокостью и несправедливостью по отношению к местному населению. Был низложен за злодеяние, совершенное им над иудеями в храме во время их жертвоприношения, когда он смешал их кровь с их жертвами (ср.: Лк. 13, 1). По одной из версий, был сослан в Вену по определению суда, где был заточен и сам лишил себя жизни.

[253] Ср.: Мф. 19, 21.

[254] См.: Ин. 4, 6–41.

[255] Мученица Фотина (Светлана, † ок. 66; память 20 марта/2 апреля), за распространение христианства была убита при Нероне: брошена в колодец.

[256] См.: Мф. 20, 20–23.

[257] Мф. 27, 19.

[258] Мф. 8, 19, 20.

[259] См.: Лк. 9, 62.

[260] Равноапостольная Мария Магдалина (память 22 июля/ 4 августа, Неделя святых жен-мироносиц), дошла до Рима, преподнесла императору Тиверию крашеное яйцо, возвестив: «Христос воскресе!», и рассказала о злодеянии, совершенном над Иисусом Христом. Прошла многие страны Азии с благовестием Христовым; вернувшись в Ефес к святому Иоанну Богослову, блаженно почила. Мощи ее были перенесены в Царьград при императоре Льве Мудром и поставлены в монастыре святого Лазаря.

[261] См.: Мк. 16, 9.

[262] См.: Мф. 27, 56, 61; 28, 1; Ин. 20, 1, 18.

[263] См.: Мк. 15, 40–41, 47; 16, 1; Ин. 19, 25.

[264] См.: Лк. 23, 39–43.

[265] См.: Мф. 27, 35.

[266] Мф. 27, 54.

[267] Мученик ЛОнгин (память 16/29 октября), после казни Христа, возвратившись на свою родину, в Каппадокию, стал проповедовать Евангелие. Воины, посланные Пилатом, обезглавили его, а голову принесли в Иерусалим во свидетельство, а затем выбросили за стенами города. Обрела ее ослепшая женщина, получив при этом исцеление. ЧестнАя рука мученика Лонгина хранится в соборе святого Павла в Риме.

[268] Мф. 7, 16.

[269] См.: Мф. 21, 18–19.

[270] Второй тип в оригинале отсутствует.– Ред.

[271] Ср.: Лк. 10, 31–32.

[272] СамАрией во времена Господа Иисуса Христа называлась центральная часть земли ханаанской; в северную часть Самарии входила Галилея, в южную – Иудея. Сюда Ассирийским царем были высланы в 722 г. до Р.Х. израильское население и ассирийские колонисты; из их смешения и образовался самарянский народ. Смешанной была и религия самарян. Между иудеями и самарянами существовала ожесточенная вражда (см.: Мф. 10, 5; Ин. 4, 9); слово «самарянин» было бранным у иудеев (см.: Ин. 8, 48).

[273] Барсук, очень необщительный зверь, скрытный и домовитый. Он строит для себя сложные норы со множеством тоннелей и запасными выходами, забивает свои кладовые запасами на зиму.

[274] Лк. 12, 19.

[275] ТалАнт (греч.: τάλαντον – вес, весы), мера веса и денег у греков и евреев, равнявшаяся 60 минам, 6 000 драхмам или 3 000 священным сиклям; это была самая крупная денежная и весовая единица: один талант весил более 20 кг.

[276] Мф. 18, 34.

[277] См.: Мф. 20, 1–16.

[278] Лк. 23, 43.

[279] Мф. 22, 14.

[280] См.: Мф. 25, 1–13.

[281] См.: Мф. 25, 14–30.

[282] См.: Мк. 12, 2–9.

[283] Расхристанный – небрежный.– Ред.

[284] См.: Рим. 2, 29; Гал. 6, 15; Кол. 2, 11.

[285] См.: Лк. 2, 46–47.

[286] См.: Мф. 3, 11.

[287] Ср.: Мф. 5, 17.

[288] См.: Мф. 17, 3.

[289] См.: Мк. 5, 1; Лк. 8, 26.

[290] Жизнь острова Ява в Малайском архипелаге на территории Индонезии доныне тесно связана со змеями. Местные йоги учат прохожих, как обращаться с крокодилами и ядовитыми змеями, в небе развеваются воздушные змеи, запуск которых – повальное увлечение детей. Змей здесь такое количество, что за ними приезжают в случае нашествия крыс: двухметровых питонов собирают и выпускают на поля, опустошаемые грызунами. С VIII в. по Р.Х. индуизм – государственная религия на Яве; имеются здесь и приверженцы буддизма и ислама.

[291] См.: Ис. 53, 7; Ин. 1, 29, 36.

[292] См.: Ин. 10, 14.

[293] Соль необходима овцам; по современным правилам овцеводства, соль-лизунец должна всегда быть в их кормушках.

[294] Мф. 11, 28.

[295] См.: Мф. 14, 14–21; 15, 32–37.

[296] См.: Мф. 8, 23–27.

[297] См.: Лк. 5, 4–7.

[298] Лк. 7, 13.

[299] См.: Ин. 11.

[300] Веять – значит очищать обмолоченное зерно от сора и мякины, подбрасывая его деревянной лопатой в направлении против ветра.– Ред.

[301] См.: Мф. 26, 6–13.

[302] Ин. 8, 7, 11.

[303] См.: Мк. 5, 1–17; Лк. 8, 26–39.

[304] Мк. 5, 36.

[305] В оригинале: «как бруствер». Бруствер – земляная насыпь перед окопом.– Ред.

[306] Лк. 12, 32.

[307] См.: Лк. 12, 32.

[308] См.: 1 Пет. 1, 17.

[309] Мф. 19, 14.

[310] Мф. 18, 3.

[311] См.: Мк. 10, 13–16.

[312] Ин. 5, 7, 8.

[313] См.: Мф. 27, 25.

[314] См.: Мф. 28, 20.

[315] Триплет – один из видов удара в бильярдной игре.– Ред.

[316] САнкхья (санскр.: число), одна из шести древнеиндийских ортодоксальных брахманских философских школ. Исходный пункт метафизики санкхья – учение о реальном превращении причины в следствие, где следствия являются причинами новых явлений. Санкхья оказала влияние на другие философские системы, а также на йогу и буддизм.

[317] Слово ведАнта действительно имеет один корень со словом «ведать», «знать», но родственны ему и такие слова, как «ведьма», «ведун» и «ведовство» (волхвование, ворожба). В индийском менталитете, в отличие от современного славянского, между вЕдением (знанием) и колдовством сохраняется очень тесная, органическая связь.

[318] Метафизические, т.е. относящиеся к объяснению принципов бытия, нечувственные, философские.

[319] Радостная весть, благовестие – дословный перевод греческого слова «Евангелие» (ευ̉αγγέλιον).

[320] Мк. 1, 15.

[321] Мк. 5, 36; Лк. 8, 50.

[322] Мк. 16, 16.

[323] Ин. 3, 15.

[324] Ин. 3, 36.

[325] Ин. 6, 35.

[326] Ин. 6, 40.

[327] Ин. 6, 47.

[328] Ин. 9, 35.

[329] Ин. 10, 38.

[330] Мф. 17, 20.

[331] Ин. 11, 25.

[332] Ин. 11, 26.

[333] Ин. 11, 40.

[334] Ин. 12, 36.

[335] Ин. 14, 1.

[336] Ин. 14, 10, 11.

[337] Ин. 6, 29.

[338] Ин. 20, 29.

[339] Ин. 20, 30–31.

[340] Эсхатология (греч.: εσχατος – последний, конечный и λόγος – слово, учение), учение о конце мира.

[341] Речь идет о Гегеле. Вся его философия зиждется на индийском триплете: тезис, антитезис и синтез. Грубо им понятая, еще грубее, чем другими, им примененная, эта философия ученика индийской виртуозной мудрости произвела кавардак в европейском человечестве как в отношении мысли, так и в отношении практики.– Свт. Николай.

[342] О Зевсе см. примеч. 29. Зевс, Посейдон (Нептун) и Плутон были братьями.

[343] Нептун, древнейший римский бог, введение культа которого приписывалось Ромулу, основателю Рима. Нептун всегда был связан с водой, ему посвящался праздник, проводившийся 23 июля с целью предотвращения засухи, его почитали также люди, чья судьба зависела от моря; с ним связаны два божества – его жена Салация и нимфа Винилия; отождествляется он с греческим Посейдоном.

[344] Плутон, одно из имен Аида, владыки царства мертвых в древнегреческой мифологии, или – Гадес (см. примеч. 37). Плутоном (греч.: богатый) он был назван потому, что владел как несметным количеством человеческих душ, так и несметными сокровищами земных недр.

[345] Языческие божества могут состоять друг с другом в родственных отношениях, как мы видели это на примере Осириса и его «дружной семейки» (см. примеч. 28), и зачастую плотски связаны друг с другом, но это не сообщает им Божественности, а как раз наоборот, приземляет их.

[346] Мф. 11, 27.

[347] Мф. 27, 43.

[348] Ин. 10, 30.

[349] Ин. 10, 38; ср.: Ин. 14, 10, 11.

[350] Ин. 15, 23.

[351] Ин. 16, 15.

[352] Ин. 16, 28.

[353] Ср.: Ин. 14, 26; 15, 26.

[354] Ин. 14, 13.

[355] Ин. 14, 16–17.

[356] Ин. 10, 25.

[357] Ин. 10, 15.

[358] Ин. 8, 54.

[359] Ин. 8, 42.

[360] Ин. 8, 29.

[361] Ин. 6, 63.

[362] Ин. 6, 44.

[363] Ин. 6, 38.

[364] Ин. 5, 43.

[365] Ср.: Ин. 17, 25, 26.

[366] Ин. 17, 24.

[367] Деян. 1, 8.

[368] Деян. 2, 1, 4.

[369] 1 Ин. 2, 22.

[370] 1 Ин. 5, 7, 8.

[371] 1 Ин. 4, 8.

[372] Нивелирование истины и лжи – расхожая «мудрость» индийских религий и общее место всех пантеистических религий как таковых. Добро и зло считаются ими понятиями неразвитого, примитивного мышления, незнакомого с тонкими истинами философии. В европейской мысли идея релятивности истины и лжи развивалась философами, за подобные спекуляции названных софистами (греч.: σόφισμα – умная мысль, хитрость, обман). Однако их релятивизм совершенно лишен гнетущего индийского цинизма. К примеру, аргументация софиста Протагора (V в. до Р.Х.) такова: любое мнение является истинным, так как о каждой вещи можно высказать противоположное суждение. Скажем, верно и то, что эта стена белая, и то, что эта стена небелая, потому что со временем она испачкается и перестанет быть белой.

[373] Возможно, имеются в виду 7–8 аяты суры 33, в переводе Ю. Крачковского звучащие следующим образом: «И взяли Мы с пророков завет – и с тебя, и с Нуха, и Ибрахима, и Мусы, и Исы, сына Марйам, и взяли с них суровый завет, чтобы Он мог спросить верных про их верность, а для неверных приготовил мучительное наказание».

[374] См.: Мф. 12, 18, 20; 25, 31–46; Ин. 5, 22, 27–29; Деян. 10, 42; 17, 31; Рим. 14, 10; 2 Кор. 5, 10; 2 Тим. 4, 1; Откр. 19, 11–13.

[375] См.: Гал. 1, 8.

[376] См.: Иов 38, 7.

[377] См.: Иов 38, 7.

[378] Лк. 1, 33.

[379] Мф. 3, 2.

[380] Мф. 4, 8.

[381] СлАвия, название Руси у арабских историков Х в. Славию отождествляют с землей ильменских славян, а ее центр – с Новгородом (Салау, Слава).

[382] Ин. 12, 31; 14, 30; 16, 11.

[383] Непоминаемый, то есть нечистый, сатана. В оригинале использовано специальное существительное – «непоменИк», произносимое в Сербии вместо названий тяжких болезней и др.

[384] Ср.: Ин. 18, 36, 33.

[385] Хеопс (Хуфу), Кафр (Хафра, Хефрен) и Менкерий (Менкаура, Микерин), фараоны древнеегипетского царства, правившие в XXVIII–XXVII вв. до Р.Х., соорудили в Гизе грандиозный комплекс самых высоких в мире пирамид. У Хеопса было 30 пирамид, самая большая из них имеет высоту 146,6 м, длина ее основания 233 м, за ней следуют пирамиды двух других фараонов. У пирамиды Хефрена стоит знаменитый гигантский сфинкс.

[386] Тутанхамон (1351–1342 до Р.Х.) стал известен благодаря его гробнице, открытой археологами в 1922 г. Через год после вскрытия гробницы умер спонсор археологических раскопок, а за ним 22 их участника и 3 посетителя гробницы, в этом было усмотрено «проклятие Тутанхамона». Он был сыном фараона Аменхотепа IV, установившего культ бога солнца Ра и символ этого бога – солнечный диск Атон. Аменхотеп присвоил себе имя Эхнатон («угодный Атону»), построил в честь солнечного диска город Ахетатон и перенес туда столицу из Фив. После его смерти Тутанхамон снова вернул столицу в Фивы.

[387] Имя Рамзес, или Рамсес, носили 11 египетских фараонов; самым известным из них стал Рамзес II (1317–1251 до Р.Х.), благодаря построенному им гигантскому святилищу, известному ныне как Абу-Симбел. Капище это было вырублено в скале, в нем были 20-метровые статуи фараонов и 22-метровые статуи павианов, обезьян. В самой глубине святилища, в 55 метрах от входа в него, являлся своим поклонникам Рамзес, сам себя объявивший богом солнца. Раз в год он ночью совершал моление богу солнца, продолжавшееся до самого утра, пока этот самый бог не посылал свой луч на статую Рамзеса. В такую глубину луч проникал лишь 2 раза в год и только на одно мгновение. В капище так называемого малого храма стояла одна лишь статуя коровы. В конце 1950-х было намечено строительство Асуанской ГЭС, и Абу-Симбел должен был быть затоплен. Чтобы этого не произошло, он был разобран и в 1967 по частям перенесен в более высокое место. Этот перенос стал самым дорогостоящим проектом ЮНЕСКО.

[388] МахарАджа – титул князей и царей в Индии.

[389] «РамАяна», древнеиндийский эпос, созданный в IV–III вв. до Р.Х.; «“Рамаяна” – любимая поэма индийцев. Многие ее стихи они знают с детства и пересказывают наизусть. В деревнях специальные сказители, чаще всего брахманы, долгими зимними ночами по частям нараспев пересказывают ее, как и другую великую эпическую поэму древней Индии, “Махабхарату”, жадно внимающим слушателям» (Васильев Л.С. История религий Востока. 2-е изд. М., 1988. С. 247). Сюжет «Рамаяны» составляет романтическая история царевича Рамы и его возлюбленной Ситы.

[390] Арджуна, герой «Махабхараты», сын бога Индры. Шурином Арджуне доводился сам Кришна, «верховная божественная личность». «Бхагавад-гита», являющаяся частью «Махабхараты» и ставшая культовой книгой кришнаитов, есть совокупность религиозно-огласительных поучений, преподанных Арджуне Кришной.

[391] Акбар Великий, индийский «царь Соломон» правил в 1542–1605 гг., внук Бабура, первого правителя из династии Великих Моголов – мусульман, вторгшихся в Индию в 1526 г. Акбар воссел на трон в возрасте 13 лет и за 20 лет покорил весь Индостан. В 1574 г. он приступил к внутренним реформам в своем государстве: ввел единое налоговое обложение, административное деление, единую систему мер и весов, единый солнечный календарь и свободу вероисповеданий. Акбар завязал торговые отношение даже с Европой, покровительствовал наукам, при нем была собрана большая библиотека, насчитывавшая более 24 тысяч томов, и создана школа живописи.

[392] Видимо, под Могулом святитель Николай имеет в виду первого из Великих Моголов – Бабура (1483–1530), потомка Тимура, до покорения Индии правившего небольшим уделом в Средней Азии, а затем Кабулом. Многие жемчужины индийского зодчества были сооружены в эпоху Великих Моголов, например: мавзолеи Великих Моголов Акбара, Хумаюна и Тадж-Махал, мавзолей султана Шах-Джахана и его женыМумтаз-Махал, дворцы и мечети в Дели, а также великолепные сады на склонах с фонтанами и ручьями. Имя Могул стало нарицательным; оно использовалось как титул царей. Империя Великих Моголов распалась в XVIII в. на ряд государств, вскоре захваченных английскими колонизаторами.

[393] См.: Дан. 10–12.

[394] НавуходонОсор I, правитель Вавилонского царства (1124–1103 до Р.Х.), отбил нападки еламитов, и при нем Вавилония пережила краткий подъем. Наивысшего расцвета Вавилонское царство достигло ранее, при царе Хаммурапи (1792–1750 до Р.Х.), завоевавшем весь Шумер и часть Северного Двуречья. После его смерти Вавилонское царство было покорено хеттами.

Навуходоносор II правил Вавилонским царством в 605–562 до Р.Х. В 605 г. он захватил Сирию и Палестину, в 597 г. покорил Иерусалим и увел в плен более 3 тысяч иудеев. В 587 или 586 г. он снова захватил восставший Иерусалим и увел в плен еще 9 тысяч иудеев. При нем Вавилонское царство достигло максимального расцвета: Вавилон был прекрасно застроен и украшен, были разбиты висячие сады, называемые именем Семирамиды, воздвигалась пресловутая Вавилонская башня. После смерти Навуходоносора часто стали меняться цари, и лишь через 7 лет пришел к власти Валтасар. На 17-м г. своего правления он устроил роскошный пир, на котором для поругания Бога использовал священные сосуды из Иерусалимского храма. Во время пира невидимая рука написала на стене роковые слова: мене, мене, текел, упарсин (ср.: Дан. 5, 25–28), что означало: «Исчислил Бог царство твое и положил конец ему; ты взвешен на весах и найден очень легким; разделено царство твое и дано Мидянам и Персам». В ту же ночь персидский царь Кир напал на город и убил Валтасара. Так пало Вавилонское царство. Кир поставил царем в Вавилоне Дария-мидянина.

[395] Персидское царство основал Кир II Великий (? – 530 до Р.Х.), в 558 г. до Р.Х., никому не известный до этого племенной вождь, грозный полководец. Захватив Мидию, он объявил себя царем персов, покорил Малую Азию, нанес в 546 г. поражение грекам, в 540 г. разбил халдеев, а в 539 г. завоевал Вавилон (см. предыдущую сноску). Ему наследовали могущественные цари, называемые Ахеменидами, почитатели Ахурамазды, начинавшие свои клинописные надписи словами: «Велик бог Ахурамазда». Вот, кроме основателя, имена важнейших из них представителей: Дарий I (522–486), Ксеркс I Великий (486–465), Артаксеркс III (358–338). Персидское царство Ахеменидов прекратило существование в 330 г. до Р.Х. в результате завоевания его Александром Македонским.

[396] Александр Македонский (356–323 до Р.Х.) унаследовал от своего отца Филиппа богатое царство Македонию, в учители ему был взят сам Аристотель. Когда по смерти отца Александр в 20 лет стал царем, начались восстания, которые он подавил, до основания разрушив один из взбунтовавшихся городов, Фивы. Уже через 2 года, в 334 г., Александр выступил против самой мощной в то время державы, Персидской, и за 10 лет захватил не только ее, но и весь Восток. Он дошел до Индии и Средней Азии, ему, как освободителю от персидского рабства, поклонился Египет. В 324 г. Александр обосновался в Вавилоне и вскоре умер в возрасте 33 лет, вероятно от лихорадки или отравления. Уже к 311 г. его империя распалась на ряд государств, а в 276 г. в славной Македонии воцарилась новая династия – Антигониды.

[397] Рим был основан по преданию в 754/753 г. до Р.Х., в 64 г. до Р.Х. он разрушил царство Селевкидов, а в 30 г. завоевал царство Птолемеев, постепенно все Средиземноморье признало его власть. Империей Рим стал в 27 г. до Р.Х., когда его правитель Октавиан Август объявил себя императором. Римская империя была гигантской: в нее входили Италия, Франция, Испания, Англия, Германия до Рейна, весь Балканский полуостров, юг Крыма, Кавказское побережье, часть Армении, Малая Азия, Сирия, Палестина, вся населенная Африка, вплоть до пустыни. Со II в. по Р.Х. запад Римской империи стал клониться к упадку, а восток с 330 г. стал называться Византией. В 476 г. Рим был захвачен Одоакром, вождем одного из наемных германских отрядов на римской службе, низложившим последнего римского императора Ромула Августула. Восточная Римская империя под названием Византия просуществовавала еще около 1000 лет.

[398] См.: Дан. 2, 31–45.

[399] МандарИн, португальское название китайского чиновника, образованного человека.

[400] Тимур (Тамерлан, 1336–1405), один из величайших мировых завоевателей, родился в Бухарском ханстве в отуреченном монгольском племени барулас. Начинал он как главарь шайки разбойников, в 1370 г. стал великим эмиром (ханом он по скромности себя не называл) и обосновался в Самарканде. С 1379 г. начались его опустошительные завоевания: Хорезм, монгольские владения до Иртыша, Персия, прикаспийские области, Азербайджан, Закавказье, разгромил он и Золотую Орду. В 1395 г. Тамерлан вступил в южные пределы Руси. Узнав об этом, Московский митрополит Киприан (1330–1406) послал духовенство во Владимир за чудотворной Владимирской иконой Божией Матери, и 26 августа/8 сентября весь московский люд и духовенство со слезами и мольбами встречали ее. В самый момент встречи (сретения, по-церковнославянски) дикий захватчик дремал в своем шатре и вдруг увидел сияющую Жену, идущую на него в окружении Ангелов с огненными мечами. Он немедленно отвел свои войска. На месте встречи иконы Божией Матери воздвигнут Сретенский монастырь. После этого Тамерлан захватил Дели, в 1402 г. пленил османского султана Баязида Молниеносного и опустошил всю Малую Азию, а через 3 года, заболев, умер. Тимур, в отличие от Чингисхана, имел любовь к наукам, хотя сам был неграмотен и жесток до зверства.

[401] Крез, последний царь Лидии с 560 г. (595–546 до Р.Х.), страны на западе Малой Азии, из династии Мермнадов, интересен тем, что погиб из-за чрезмерного доверия дельфийскому оракулу. Упомянутая династия утвердилась на престоле по предсказанию этого оракула. В благодарность Крез подарил дельфийскому храму льва, отлитого из чистого золота; пьедестал для него был сделан из 117 золотых кирпичей. Оракул предсказал далее Крезу победу над Киром II, царем персидским, и в результате чего окрыленный Крез, утратив бдительность, был поражен Киром.

[402] МикЕны, древнегреческий город, известный с 3 тыс. до Р.Х.; с XVII в. столица одного из ахейских государств, центр эгейской культуры. В ходе персидских войн Микены погибли около 1200 г. до Р.Х. от пожара, и уже во времена Страбона, древнегреческого географа и историка (64/63 до Р.Х. – 23/24 от Р.Х.), от них не осталось никаких следов. Лишь в XIX в. археолог Шлиман сделал первые богатые находки на месте Микен.

[403] Содом, древний город (см.: Быт. 10, 19), сожженный Богом дотла (см.: Быт. 18, 16–33; 19, 1–28) за распространившийся в нем разврат, прежде всего гомосексуализм, который по слову Божию (см.: Лев. 18, 22; 19, 13) и по законам большинства стран карался смертной казнью вплоть до конца ХХ в.

[404] Атлантида, большой остров или архипелаг, известный по «Диалогам» Платона. На нем была очень развита цивилизация, многие атланты были искусными магами. В результате стихийного бедствия – землетрясения, извержения вулкана и чудовищного шторма, одновременно обрушившихся на Атлантиду, остров опустился на дно океана ок. 9500 г. до Р.Х. Все попытки доказать существование Атлантиды до сих пор не увенчивались успехом. Многие будоражащие ум сведения приводили в ХХ в. к созданию сект, так случилось и с Атлантидой: в конце 1970-х г. в США возникла секта «Поднимающихся атлантов», считающих себя магами, перевоплощением жителей Атлантиды, древних египтян и инопланетян. Секта эта была не первой из связывавших себя с Антлантидой: в 1960–1980-е годы тоже в США действовал шабаш «викка Атлантион», т.е. ведьмы Атлантиона.

[405] Тир, древнейший богатый финикийский город на берегу Средиземного моря, был основан в 4 тыс. до Р.Х. и часто упоминается в Священном Писании. Богатства его были несметны: сенирские кипарисы, ливанские кедры, васанские дубы, слоновая кость, драгоценные металлы, кораллы, рубины и т.д. Из Тира поставлялись материалы для строительства храма Соломона, жителями Тира было основано много колоний в разных краях земли, в том числе сильный Карфаген («новый город»). Роскошь Тира сочеталась с безнравственностью; родом из Тира была нечестивая Иезавель, выданная замуж за израильского царя Ахава (см. примеч. 51). Пророки Божии не раз обличали Тир и предрекали его гибель (см., напр.: Ис. 23, 1; Иер. 25, 22; Ам. 1, 9–10; Иез. 26, 2). Наивысшего расцвета Тир достиг в начале 1 тыс. до Р.Х., его не смогли завоевать даже могущественные цари Салманасар и Навуходоносор. Однако Александру Македонскому это удалось: он сжег его, 10 тысяч тирян убил, а 40 тысяч продал в рабство. Ныне на его месте стоит город Сур в Ливане.

[406] ФиникИей называлась древнейшая область Сирии на побережье Средиземного моря с многочисленными богатыми городами, главными из которых были Тир, Сидон и Библ. Часто Финикию называют также Ханааном, по происхождению финикийцы были хамитами. При разделении земли€ обетованной Финикия была разделена между тремя коленами израильскими, но никогда до конца не была покорена ими. Финикийцы были непревзойденными мореплавателями, ходившими на своих судах вокруг Африки, и купцами, торговавшими даже с далекой Британией и повсюду вместе с товарами распространявшими безнравственность. Им приписывают изобретение стекла и письменности, финикиец Кадм ввел в Греции буквы, откуда взяли начало и все западные и славянские алфавиты; от финикийской произошли и все восточные письменности: еврейская, арабская, сирийская, персидская и др. Финикийскими богами были Ваал, Астарта, Афродита и т.п., в их капищах совершался блуд (о гибели Тира см. в предыдущей сноске). Сидон – небольшой и бедный ныне ливанский город Сайда (Саид).

[407] Имеется в виду карфагенский полководец Ганнибал (247 – ок. 183 до Р.Х.), поклявшийся в вечной ненависти к Риму и воевавший против него во 2-й Пунической («финикийской») войне. Прославился переходом через Альпы и победами над римлянами при Тразименском озере и Каннах. Имя Ганнибал – теофорное (богоносное), оно включает в себя имя бога Ваала, горячим поклонником которого был Ганнибал. На алтарь Ваала им было брошено только иберийцев три тысячи человек. Карфаген был колонией Финикии, жители его именовали себя хананеями, т.е. финикийцами.

[408] Моавская страна располагалась на восточных берегах реки Иордан и Мертвого моря, ее населяли потомки Лота от его старшей дочери. Моавитяне были подвержены идолопоклонству и враждовали против израильтян, за что их обличали пророки Божии. В IX–VIII вв. до Р.Х. Моав был самостоятельным царством. Земля его, некогда плодородная, к настоящему времени стала дикой: достоянием крапивы, соляною рытвиною, пустынею вовеки (Соф. 2, 9).

[409] Ханаан, древнее название территорий Палестины, Сирии и Финикии.

[410] Ин. 18, 36.

[411] Соломон, сын царя Давида, в начале своего царствования (965–928 до Р.Х.) принес Богу тысячу всесожжений. И явился Господь Соломону во сне ночью, и сказал Бог: проси, что дать тебе. Соломон попросил у Бога только одного: я отрок малый, не знаю ни моего выхода, ни входа… даруй же рабу Твоему сердце разумное (3 Цар. 3, 5, 7, 9). Бог даровал ему великую мудрость и великие богатства. Соломон построил Иерусалимский храм и написал книги Екклезиаста, Песнь песней, Притчей и Премудрости. Однако Соломон не всегда поклонялся Богу единому, и язычество в его дни проникало в народ израильский по многим каналам, в том числе через множество сидонянок в гареме Соломона, придерживавшихся своих обычаев. При Соломоне в Иерусалиме поклонялись Ваалу (см.: 3 Цар. 11, 5), при нем был сооружен языческий тофет для принесения человеческих жертв (см. примеч. 32). Видимо, небезосновательно Соломону приписывается древнейшая из магических книг – «Ключи Соломона», объяснявшая, как заключать договор с диаволом, вызывать духов, стать богатым, продлить себе жизнь и т.п. Книга эта и «печать Соломона» (два переплетенных треугольника) используются в черной магии.

[412] Ровоам, сын и преемник царя Соломона; в результате его немудрого правления от Иудеи отложились десять из двенадцати колен Израилевых. Оставшиеся колена Иудино и Вениаминово подверглись нападению Египетского царя Сусакима, царь Ровоам был пленен, Иудея была разорена и стала данницей Египта. Иеровоам был в 980 г. до Р.Х. избран отложившимися десятью коленами царем новообразованного царства Израильского. Первым же его нововведением стало отвержение Бога единого и воздвижение двух золотых тельцов для поклонения им, как якобы выведшим Израиль из Египета (см.: 3 Цар. 12, 28). Соорудил он также идольский жертвенник и, назначив себя первосвященником, сам священнодействовал при нем. Левиты были устранены, священником мог стать любой израильтянин. Иеровоам вел войну с Иудеей, но потерпел поражение и умер (см.: 2 Пар. 13, 13–19). Впрочем, Иеровоам не был исключением: ни один из следующих 18 царей царства Израильского, просуществовавшего 254 года, не отличался ни высокими нравственными качествами, ни верностью религии предков.

[413] ЯтагАн, длинный кривой нож, наподобие сабли, носимый за поясом.

[414] Лк. 1, 33; см.: 1 Пар. 22, 10; Пс. 44, 7; 88, 37; Ис. 9, 7; Дан. 2, 44; 7, 14; Мих. 4, 7.

[415] Мф. 4, 23.

[416] Ср.: Мф. 6, 33.

[417] Мф. 6, 10.

[418] См.: Лк. 16, 23.

[419] Мк. 10, 14.

[420] См.: Мф. 10, 34–35.

[421] См., напр.: Лев. 26, 30; Чис. 33, 52; Иез. 6, 3; Ос. 10, 8; Ам. 7, 9.

[422] ТеогОния (греч.: θεογον̀ια), происхождение богов, родословная богов.

[423] Пифагореизм, совокупность учений, появившихся в Древней Греции в VI в. до Р.Х. и притязавших на происхождение от математика и мистика Пифагора (VI–V вв. до Р.Х.). Связи Европы и Индии начались еще в период эллинизма, при индийском царе Ашоке (268–232 до Р.Х.), установившем дипломатические отношения как с сирийскими Селевкидами и египетскими Птолемеями, так и с македонскими Антигонидами.

[424] Трагики – это Эсхил, называемый «отцом трагедии», Софокл и Еврипид, греки, жившие в VI–V вв. до Р.Х., которым обязан своим возникновением названный жанр сценического искусства. Они впервые сделали из мистерии, а именно из той части ее обряда, где воспроизводились деяния богов, зрелище. Их произведения поныне считаются классикой высокой трагедии и сохраняются в репертуарах театров.

[425] Дельфы, город у подножия горы Парнас на западе Греции. В VII–VI вв. до Р.Х. Дельфы стали общегреческим святилищем. Знаменитый Дельфийский храм считался пупом земли (омфалос), центром вселенной, место которого было отмечено камнем в форме половины яйца. В храме имелось особое святилище – легендарный оракул бога Аполлона. Жрица Аполлона, пифия, находясь в трансе, давала двусмысленные ответы на вопросы, которые ей задавали люди, во множестве стекавшиеся со всех концов Греции, и даже из Малой Азии и Северной Африки. При храме служил целый штат толкователей изречений пифии, слагавших из этих изречений маловразумительные стихи. Дорога к храму была уставлена статуями богов и героев; император Нерон вывез отсюда 500 статуй.

Уже при Гомере (IX–VIII вв. до Р.Х.) существовал Дельфийский храм. С VI в. до Р.Х. в Дельфах проводились всегреческие пифийские игры, после Олимпийских вторые по значению, где состязались в музыке и спорте; сюда стали стекаться паломники, купцы, а вместе с ними и огромные богатства как приношения Аполлону, и город сделался крупным финансовым центром. Но к концу V в. до Р.Х. мощь его стала слабеть. В 80-е гг. до Р.Х. Дельфы были разграблены фракийскими и иными племенами. Во II в. по Р.Х. поклонение оракулу возобновилось; храм был закрыт в 390 г. императором Феодосием I.

[426] Сократ (ок. 470–399 до Р.Х.), древнегреческий мудрец, не писал ничего, ходил по площадям и беседовал с каждым, кто этого хотел; отсюда произошло понятие «сократический метод» – приведение собеседника к истине с помощью наводящих вопросов. Изречения Сократа были записаны Платоном и Ксенофонтом. Платон рисует идеальный образ Сократа как кристально честного мыслителя, ставящего истину превыше всего. Однако, в частности, Сократ учил о том, что у каждой души есть свой «демон-покровитель». Сократ слышал голос своего «демона», предостерегавший его от совершения тех или иных поступков. Свой внутренний голос Сократ считал своеобразным оракулом, которого не смел ослушаться. Именно за это подозрительное с точки зрения государственной религии учение в конце жизни он был обвинен в неблагочестии. По приговору суда Сократ выпил яд и скончался через несколько минут в полном сознании.

[427] Платон (427–347 до Р.Х.) был глубоко религиозным диалектиком, политеистом. Вся его философия проникнута мифами. Идею метемпсихоза (последовательного переселения душ) он воспринял из пифагорейской традиции и развил идею метансоматоза – воплощения души в нескольких телах. Разработал концепцию анАмнесиса – припоминания душой ее предыдущих рождений. Основанная Платоном ок. 385 г. до Р.Х. Академия просуществовала более тысячи лет, продолжая оказывать большое влияние на европейскую, византийскую и арабскую мысль до закрытия ее в 529 г. от Р.Х. императором Юстинианом.

[428] Язык, на котором были написаны Евангелия, греческий, но не классический греческий, а александрийский, наиболее распространенный в то время, язык, которым владело все образованное население Римской империи. По преданию, Евангелие от Матфея было написано на еврейском (т.е. арамейском или сиро-халдейском) языке, но вскоре было переведено на греческий, в каком виде и дошло до нас. Спаситель и Его апостолы говорили на арамейском языке, на нем же, видимо, распространялось и древнейшее устное евангельское предание, но записано оно было на греческом языке.– Ред.

[429] См.: Мф. 13, 44.

[430] См.: Лк. 15, 8.

[431] См.: Мф. 13, 47–48.

[432] См.: Мф. 13, 40.

[433] См.: Мф. 13, 45–46.

[434] См.: Мф. 13, 33.

[435] См.: Мк. 4, 31–32.

[436] См.: Мк. 3, 24.

[437] Мф. 5, 12; ср.: Лк. 10, 20; Деян. 5, 41; 15, 23; 1 Пет. 1, 6, 8; 4, 13; 2 Кор. 6, 10; 13, 9; Флп. 2, 18; 3, 1; 4, 4; 1 Фес. 5, 16.

[438] Концессия (лат.: concessio – уступка, разрешение), договор о передаче в эксплуатацию на определенный срок иностранному представителю природных богатств и хозяйственных объектов, принадлежащих государству.

[439] См.: Кол. 3, 9–10.

[440] Мф. 5, 8.

[441] Ср.: 1 Пет. 3, 4.

[442] Правда, и в Веданте упоминается «малый человек в сердце», но без особого акцентирования на нем и без какого-либо практического значения сказанного.– Свт. Николай.

[443] Ср.: Мф. 15, 18; Мк. 7, 21–23.

[444] См.: Ин. 13, 27.

[445] «Смерть» – санскритское слово, означающее «смрад».– Свт. Николай.

[446] ТАртар, в греческой мифологии – бездна, располагающаяся ниже ада, которой страшатся даже боги.

[447] Елисейские поля, или элизий, (лат.: Elysium < гр.: Elysion – поле прибытия), место в загробном мире, где блаженствуют праведники.

[448] Дженнет, дженне (араб.) – рай.

[449] Наряду с вАльхАллой, небесным царством для избранных мертвых, в скандинавской мифологии существует и подземное царство для всех прочих мертвецов – хель.

[450] Преподобный Венедикт Нурсийский (ок. 480–543; память 14/27 марта), с 14-летнего возраста посвятил себя богоугодной жизни и был удостоен дара прозорливости и чудотворения. Написал устав монашеской жизни, отличающийся строгостью, близкой к военной, и детальной регламентацией поведения монахов, до IX в. определявший всю монашескую жизнь в западном христианстве. Описание чудес св. Венедикта см.: Свт. Григорий Двоеслов. Собеседования о жизни италийских отцов и о бессмертии души. М., 1996.

[451] Мф. 5, 12.

[452] См.: Дан. 8, 17; Иез. 2, 1.

[453] См.: Мф. 16, 19; Откр. 1, 18.

[454] См.: Мф. 5, 45, 48; 6, 4, 6, 8, 9, 14, 15; 10, 29; 18, 14; 23, 9; Мк. 11, 26; Лк. 12, 30, 32.

[455] См.: Пс. 65, 1; 67, 5; 99, 1; 134, 3.

[456] См.: Мф. 3, 2; 4, 17.

[457] Это слово ни в коем случае не означает неравенства между Лицами Пресвятой Троицы. Оно лишь выражает образ земного служения Господа Иисуса Христа: Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца (Ин. 6, 38).– Ред.

[458] Мф. 5, 45.

[459] Лк. 6, 36.

[460] Лк. 6, 35.

[461] Ин. 3, 36.

[462] Ин. 5, 22.

[463] См.: Ин. 10, 30.

[464] Ин. 5, 23.

[465] Ин. 14, 13.

[466] Ин. 3, 35.

[467] Ср.: 2 Кор. 3, 17.

[468] Город Валево расположен на западе Сербии; в 9 км от него находится деревушка Лелич, где родился святитель Николай.

[469] Акрополем (гр.: άκρόπολις – верхний город) называлась крепость, возвышенная и укрепленная часть древнегреческого города. Афинский Акрополь представлял собой 156-метровый холм, на котором располагались главные культовые сооружения. В 480 г. до Р.Х. храмы эти были разрушены в ходе греко-персидских войн, через 33 года их восстановлением руководил знаменитый скульптор Фидий.

[470] Римская богиня МинЕрва, или, что то же, греческая Афина, считалась покровительницей искусств и ремесел. При храме Минервы в 207 г. до Р.Х. была организована в Риме коллегия писателей и актеров. Афина считалась богиней мудрости и войны. Ее отец Зевс, уничтожавший своих детей, проглотил ее беременную мать, но Гефест разрубил ему топором голову, из которой с воинственным кличем вышла новорожденная Афина в полном боевом вооружении. Атрибутами Афины являются сова и змея; орфические гимны называют саму ее змеей, а, по сообщению Геродота, в ее храме в Афинах обитала огромная, посвященная ей змея, охранявшая Акрополь. Периклом были задуманы и Фидием воздвигнуты в Акрополе два храма в честь Афины: Парфенон и Эрехтейон, а также две ее огромные статуи высотой 16–21 м, одна из бронзы, названная Промахос (воительница), а другая из золота – Парфенос (девственница). В 426 г. по Р.Х. Парфенон был освящен и переоборудован в церковь святой Софии, в 622 г. он был вновь освящен – в честь Пресвятой Богородицы. Статуи Афины, как и других языческих идолов, были в V в. перевезены в Константинополь и там во время пожара погибли. Турки, захватив Афины в 1460 г., превратили Парфенон в мечеть, а в 1687 г.– в пороховой склад, поскольку началась осада Афин венецианцами. Пушечное ядро попало в Парфенон, и вся его средняя часть была разрушена.

[471] Фидий (нач. V в. – ок. 432 до Р.Х.), знаменитый древнегреческий скульптор, друг Перикла, реконструировавший афинский Акрополь. Созданные им статуи богов служили образцом для всего античного искусства.

[472] Пракситель (ок. 390 – ок. 330 до Р.Х.), древнегреческий скульптор, преемник Фидия, работавший также в Афинах. Ему принадлежат знаменитые статуи «Афродита Книдская», «Отдыхающий сатир» и др.

[473] Пан, в древнегреческой мифологии божество стад, лесов и полей, представитель олимпийского пантеона. Родился бородатым, обросшим шерстью и с козлиными ногами. Мать его ужаснулась, но богов-олимпийцев его вид развеселил, и они назвали его Паном, что означает «понравившийся всем». Питал пристрастие к вину и увеселениям в обществе женщин, для чего подстерегал и преследовал нимф, а они боялись его: так одна из них от страха перед Паном превратилась в свирель. Он наводил ужас не только на свою мать и нимф, но и на всех смертных. В раннем христианстве Пан считался «бесом полуденным».

[474] Байрон (1788–1824) дважды был в Афинах, где селился поблизости от Акрополя. Когда англичане откалывали от античных построек фрагменты скульптур и вывозили их из Афин в Британский музей вместе с древними статуями, Байрон был в числе осуждавших этот вандализм. Видевшим великолепные портреты Байрона трудно понять, почему святитель Николай называет его дегенерировавшим. Но вспомним, что в век Байрона искусство было далеко от реализма. К тому же у Байрона была особая страсть к портретной мистификации, поскольку внешность была самым слабым его местом: он был на редкость некрасив. Хромота Байрона была врожденной и всю жизнь причиняла ему много страданий не только физических, но и душевных. К невозможности передвигаться, как все люди, добавлялось другое: с самого детства «его почти уродливая полнота, необыкновенно толстое лицо и заплывшие жиром глаза вызывали смех и отчасти даже отвращение» (Александров Н.Н. Джордж Байрон// Боккаччо. Бомарше. Беранже. Байрон. Бальзак: Биогр. повествования. Челябинск, 1998. С. 291 [Жизнь замечат. людей. Биогр. б-ка Ф. Павленкова: В 39 т. Т. 26]). Байрон всю жизнь занимался своей внешностью: измерял окружность талии и боролся с ожирением с помощью голода, эпсомской соли (слабительное) и раствора опиума, каковые вместе с многолетними дикими утехами вконец подорвали его здоровье. Портреты были для него своеобразной компенсацией затраченных усилий. Но его нравственный облик был куда отвратительнее внешности: Байрон был поистине исчадием ада. В Англии, хорошо знавшей это свое «национальное достояние», не возникло не только литературного движения под названием «байронизм», но даже сколько-нибудь заметных последователей Байрона. «На родине его произведения считались нечестивыми… отцы смотрели на него чуть ли не как на антихриста и окрестили литературную школу, которую он основал, “сатанинской”. Когда останки “самого знаменитого англичанина XIX века”… прибыли в Лондон, их не пустили в Вестминстерское аббатство» (там же, с. 344–345).

[475] Здесь, очевидно, допущена опечатка: святитель Николай, несомненно, имел в виду Эрнеста Ренана (1823–1892), автора «Жизни Иисуса» и менее известных «Молитв на Акрополе». Ренан учился в двух семинариях, но отказался стать священником, поскольку перестал верить в Бога. «Наука есть религия,– писал он в 25 лет.– Лишь наука способна разрешить все проблемы, и со временем она заменит религию». Ренан отрицал Божественность Иисуса Христа, зато греческие статуи для него были «истинными богами» и «истинными богинями», он отрицал все сверхъестественное в Евангелии, зато Эллада для него была «греческим чудом». Его скандально известная книга «Жизнь Иисуса» (1863–1868), за полтора года выдержавшая 13 изданий, была воспринята как вызов католицизму. Репутация Ренана была такова, что люди, завидев его на улице, старались обойти его, боясь ненароком прикоснуться к нему.

[476] Аристотель (384–322 до Р.Х.), самый выдающийся древнегреческий философ, ученик Платона и учитель Александра Македонского, оказавший самое сильное влияние на развитие европейской мысли. Он разработал формальную логику, на которой строится все современное мышление, ввел множество общепринятых доныне понятий, впервые осуществил классификацию животных и т.д.

Прогуливались – Аристотель читал свои лекции в основанном им в Афинах Ликее (или Лицее), прогуливаясь со слушателями, потому его ученики, а затем вся школа аристотелизма вошли в историю как перипатетики (греч.: περιπατητικός – прогуливающийся).

[477] Перикл (ок. 490 – ок. 429 до Р.Х.), знаменитый оратор, политик и полководец, стал стратегом (главнокомандующим, правителем) Афин в 444 г. В «век Перикла» Греция окрепла и стала могущественной, расширила свои владения и достигла интеллектуального расцвета, сам город был великолепно украшен им, особенно Акрополь. Перикл ввел много новшеств, например, теорикон – раздачу малоимущим афинским гражданам денег на посещение театра, и клерухии – военно-земледельческие поселения на территории подчиненных государств, куда из Афин выводилась беднота. Умер Перикл от чумы.

[478] См.: Деян. 17, 22–34.

[479] Свою проповедь в Афинах святой апостол Павел произнес в ареопаге (текст этой проповеди впоследствии высекли на бронзовой доске, и она была привинчена к скале ареопага). Ареопаг (греч. Άρειος πάγος – холм Ареса, греческого бога войны, идентичного римскому Марсу), верховное судилище в Афинах, располагался на голой скале, стоявшей прямо у входа в Акрополь. Вокруг этой скалы всегда было многолюдно, и потому с нее часто выступали мудрецы, политики и другие ораторы.

[480] Аполлон был сыном Зевса и близнецом Артемиды. Еще в юности Аполлон убил змея, опустошавшего Дельфы, устроил здесь свой оракул – прорицалище, затем такие же храмы с оракулами распространил по всей Малой Азии и Италии. Его дети тоже прорицали – например, Сивилла. Функции Аполлона противоречивы и трудноисчислимы: например, он считался Мусагетом – покровителем муз; демоном смерти, убийств и ритуальных человеческих жертвоприношений; он спускается в аид, чтобы очиститься и обрести новую силу; мрачность и грозность Аполлона сочетаются с изяществом и изысканностью, под его покровительством у мифических гипербореев процветают нравственность и искусства. Кроме пифийских игр, Аполлону были посвящены пышные празднества – теофании и теоксении. Аполлон был заимствован римлянами без переименования.

[481] Афины, Спарта, а также Коринф были самыми влиятельными греческими городами ок. 500 г. до Р.Х. Спарта, располагавшаяся в Лаконии (Южная Греция), стала самым большим государством в 740–720-е гг. до Р.Х. Около 630 г. до Р.Х. против Спарты было поднято восстание, реакцией на него было преобразование ее в государство воинов. Каждый мужчина в Спарте в 20 лет становился профессиональным военным, жили они в казармах в суровых условиях, производительным трудом занимались илоты – покоренные народы. Выше всего ценились здоровье и сила; женщины тоже должны были развивать выносливость, занимаясь атлетическими упражнениями; дети, родившиеся слабыми, обрекались на смерть. В 404 г. Спарта победила Афины, а в 371 г. потерпела поражение от Фив. Прекрасная Елена, ставшая причиной Троянской войны, была царицей Спарты.

[482] На таких треножниках совершались жертвоприношения (см. примеч. 112).

[483] О храмах, посвященных змее, мы узнаём прежде всего из жития святого апостола Филиппа (память 30 июня / 13 июля и 14/27 ноября). Прибыв в Иераполь Фригийский, святой апостол обнаружил множество языческих храмов и среди них храм, посвященный змее, в котором обитала огромная ехидна. Апостол силой молитвы умертвил ее и исцелил многих, уязвленных ею, в том числе жену правителя Иераполя. Узнав об этом, правитель схватил 87-летнего апостола и распял его вниз головой.

Особенно почитаются змеи в Индии, где каждый индус боготворит тысячеголового змея Шешу, на котором покоится бог Вишну на дне океана. Змеи считаются стерегущими вход в любое помещение, поэтому их изображают над входом, в том числе в храмы. Змеи – неотъемлемый атрибут культа Шивы, и вокруг его храмов всегда содержат множество змей, а сам он изображается с ожерельем из змей, с коброй над головой. Об обожествлении змей в других странах имеется много свидетельств. Например, большой 36-метровый храм в Мехико был расположен на имевшей форму квадрата громадной площадке, на которой могло уместиться до 500 домов. Все это пространство окружала каменная стена толщиной 2,5 м, зубцы которой были украшены фигурами в виде змей. Главный колдун мексиканских индейцев, нагал, был одновременно и хранителем культа змей. В Огайо, на севере США, существует курган длиной 300 м, сооруженный в виде змеи. На латиноамериканском острове Коати найдено святилище, стена которого украшена фигурой человека с исходящими от него лучами и змеями с гребнями на головах, и т.д.

[484] Именно эта широкая слава храма Артемиды (Дианы) Ефесской и стала причиной того, что один из жителей Ефеса решил сжечь его, чтобы увековечить свое имя в истории. Это был Герострат, пожар же был устроен им в 356 г. до Р.Х. в день появления на свет будущего императора Александра Македонского, которому и довелось восстанавливать храм. Впоследствии его разрушал Нерон (52–68), но храм снова был восстановлен, и только в 383 г. по декрету императора Феодосия I перестал действовать. Землетрясение разрушило его, а болотистая почва, на которой он стоял, со временем поглотила его руины. Построен он был в 550 г. до Р.Х. Богини Диана и Артемида – одно и то же лицо: древнегреческая Артемида в римской мифологии была переименована в Диану.

[485] Ср.: Деян. 19, 24.

[486] Ср.: Деян. 19, 25, 26.

[487] Ср.: Деян. 19, 27.

[488] Баальбек (БальбЕк), город в современном Ливане, упоминаемый в ассирийских источниках с 804 г. до Р.Х. В нем сохранились руины древнего города Гелио€поля (XVIII в. до Р.Х.), самые значительные по размерам на Ближнем Востоке.

[489] САргон Древний, царь Аккада в XXIV в. до Р.Х., объединил под своей властью Месопотамию. Около 2200 г. до Р.Х. Аккад был разгромлен гутиями. Саргон II, царь Ассирии (722–705 до Р.Х.), основатель последней династии ассирийских царей, построил живописный дворец в Харсабаде, в 722 г. разгромил Израильское царство, а в 714 г. – царство Урарту.

[490] Сарданапал был последним царем ассирийским, он отличался крайним сладострастием и богатством. Будучи осажденным Набопалассаром в своем дворце в Ниневии, сжег себя, своих жен и сокровища. Ассирия была разделена между завоевателями.

[491] Апис, в египетской мифологии бог плодородия в образе черного быка с белыми отметинами. Впоследствии Апис и Осирис слились в новое божество, названное Сераписом. В VII–VI вв. до Р.Х. в Мемфисе был построен специальный храм Апейон для содержания быков-аписов. Корова, родившая аписа, помещалась в особое здание и тоже почиталась. В Мемфисе же был построен специальный склеп – Серапеум, где по особому ритуалу хоронили умерших набальзамированных аписов.

[492] Гомер (IX–VIII вв. до Р.Х.), полуфантастический древнегреческий эпический поэт, слепой странствующий певец. В поэме «Илиада» он описал Троянскую войну. Следуя описаниям Гомера, немецкий археолог Шлиман приступил в 1870-е гг. к поискам сокровищ Трои, им были найдены развалины нескольких городов и большое количество оружия и драгоценностей.

[493] Портал (лат.: porta –вход, ворота), главный вход в архитектурно оформеленное здание.

[494] Вергилий был учеником и подражателем Гомера в поэзии («Энеида»), а Плотин – учеником и подражателем Платона в философии.– Свт. Николай.

[495] Вергилий (70–19 до Р.Х.), поэт, чьи произведения считаются вершиной римской классической поэзии. Плотин (204 или 205–270), наиболее значительная и последняя фигура западной философской античности. Он был уроженцем египетского Ликополя, но с 244 или 245 г. преподавал в Риме и здесь записал свое учение. О близости его к Платону говорит само название его философии – «неоплатонизм». Издавая собрание сочинений Плотина, его ученик Порфирий дал им название «Эннеады», созвучное названию сочинения Вергилия.

[496] Книга мертвых – древнеегипетский сборник текстов (XV в. до Р.Х.), представляющий собой типичную грамоту, составлявшуюся для отдельных умерших людей как своеобразный дар им. В этих грамотах были записаны моления, заклинания, магические формулы, составленные от имени покойного, описаны перипетии и опасности загробной жизни, подстерегающие покойников на каждом шагу, с подсказками для умершего, как он должен поступать на том свете в каждом конкретном случае, чтобы, минуя ловушки, достичь блаженства. Индивидуальные книги мертвых представляли собой свитки папируса, которые вкладывались в тайник, располагавшийся в статуэтке Осириса – судьи мертвых в загробном мире.

[497] Наполеон Бонапарт (1769–1821) привез из египетского похода 1798–1801 гг. знаменитый Розеттский камень, сооруженный ок. 205 г. до Р.Х. в честь Птолемея Епифана и обнаруженный его воинами. Благодаря этому камню впервые удалось расшифровать египетские иероглифы. На камне имелись три надписи: одна иероглифическая, другая демотическая (позднеегипетская письменность) и третья греческая. Француз Шампольон (1790–1832) предположил, что содержание этих трех надписей идентично, и, в течение 20 лет сопоставляя их, наконец смог в значительной степени, хоть и не до конца расшифровать иероглифы.

[498] КалИва (греч.: καλύβη – хижина), небольшой домик, в котором живут обычно один или два монаха-отшельника.

[499] Мех, кожаный мешок для хранения воды или вина.

[500] См.: Мф. 18, 1–4.

[501] Лк. 17, 21.

[502] Стервятник, хищная птица из семейства ястребиных, обитает в Юго-Западной и Средней Азии, Африке, на юге Европы и России. Питается падалью, экскрементами, отбросами и прочими гниющими веществами животного происхождения. В Древнем Египте почиталась как священная птица, отсюда и ее научное название: neophron perenopterus – «стервятник египетский священный».

[503] Ин. 5, 41.

[504] Мф. 4, 10.

[505] Исх. 15, 3.

[506] Мк. 1, 24, 25–26.

[507] Мф. 8, 16.

[508] Мк. 3, 11.

[509] Мк. 1, 25; Лк. 4, 35.

[510] Лк. 13, 12.

[511] Мк. 9, 17.

[512] Мк. 9, 22.

[513] Мк. 9, 25.

[514] Мф. 9, 34.

[515] См.: Ин. 21, 25.

[516] Мф. 15, 26.

[517] Ср.: Мф. 15, 28.

[518] См.: Лк. 8, 2.

[519] См.: Мк. 5.

[520] Мк. 5, 7, 9.

[521] Мк. 16, 15–18.

[522] Ин. 8, 44.

[523] Действительно, до сих пор за этой проповедью стояли эгоистические интересы проповедников. Исключение составляет апостол Фома, первым принесший христианство в Индию. Плоды его проповеди живы вот уже две тысячи лет: до наших дней в Индии существует преданная ему Церковь Мар Тома. Но эти исконные христиане всегда оставались в Индии религиозным меньшинством. В Новое время появились другие проповедники – колонизаторы, несшие проповедь христианства на острие меча. Началось это после того, как в 1492 г. Васко да Гама открыл морской путь в Индию и католики-португальцы заполонили ее. В Индии, в Гоа, католиками была даже учреждена в 1560 г. инквизиция, прекратившая свое существование лишь в 1812 г. под давлением англичан. Ненависть к иезуитам в Индии была всеобщей. Не более чуткими оказались протестанты-англичане, водворившиеся здесь в 1600 г. после начала Ост-Индийской кампании. Интерес колонизаторов к Индии, как и ко всем колониям, был чисто утилитарным, эгоистическим, попросту меркантильным. Более 300 лет, до 1947 г., Индия стонала под властью англичан. Естественно, что антипатия к бездушным колонизаторам перешла на насаждаемое ими мировоззрение.

[524] Царь Небесный за человеколюбие на земли явися, и с человеки поживе – слова из догматика, глас 8, поемого на вечерне под воскресенье перед «Свете тихий».

[525] «Бхагават-гита». Так в наше время Ленин говорил: «Грабь награбленное!»¹⁵².– Свт. Николай.

[526] Слов «Бей убитых!» кришнаитский перевод «Бхагавад-гиты» не содержит. Здесь использованы более мягкие выражения: «Победи своих врагов и наслаждайся процветающим царством. По моему замыслу все они уже погибли… Дрона, Бхишма, Джаядратха, Карна и другие великие воины уже уничтожены Мной. Поэтому убей их и не тревожься» (11, 33–34). В переводе академика Б.Л. Смирнова текст 11, 34 звучит более определенно: «…Убитых Мною в сраженье, рази не колеблясь» (Бхагавад-гита / Предисл., введ., перевод, примеч., словарь, библиогр. акад. Б.Л. Смирнова. М., 2000. С. 176). Это сопоставление лишний раз говорит о том, что название кришнаитского перевода – «Бхагавад-гита, как она есть» – верно с точностью до наоборот: кришнаитская «Бхагавад-гита» – это «Бхагавад-гита», как она не есть.

И все равно, несмотря на все старания переводчиков, проповедь жестокости в ней очевидна. Всю первую главу ее занимают речи сострадательного воина Арджуны, накануне битвы не желавшего убивать людей: «Мой дорогой Кришна,– говорит он,– видя перед собой своих друзей и близких в таком воинственном духе, я чувствую, как члены мои дрожат и во рту у меня пересыхает. Все мое тело содрогается, и волосы встают дыбом. Мой лук Гандива выскальзывает из рук, и кожа пылает… Что может принести мне эта битва, где погибнут все мои сородичи? Такой ценой, о Кришна, как могу я желать победы в ней, надеяться на царство и радости, которые оно мне принесет? <…> Грех падет на нас за убийство сыновей Дхритараштры и наших друзей, пусть даже они и злодеи; мы не должны этого делать. И чего мы достигнем, о Кришна, супруг богини удачи, и как мы можем быть счастливы, убив наших близких? <…> Увы, как странно, что мы готовимся совершить великий грех; движимые желанием насладиться радостями царствования, мы полны решимости убить наших близких» (1, 28, 29, 31, 36, 44). «Произнеся эти слова, Арджуна отбросил в сторону лук и стрелы и сел на колеснице, преисполненный горя» (1, 46).

«Увидев подавленное состояние и полные слез глаза Арджуны, преисполненного сострадания, Мадхусудана, Кришна, сказал такие слова: …Мой дорогой Арджуна, как могла эта скверна одолеть тебя? Это не подобает человеку, знающему, какова истинная ценность жизни… Душа неразрушима, неизмерима и вечна, лишь тело, в котором она воплощается, подвержено гибели. Поэтому сражайся… нет лучшего для тебя занятия, чем сражаться во имя религиозных принципов. Поэтому не надо колебаться» (2, 1, 2, 18, 31). И, чтобы окончательно убедить Арджуну в необходимости перестать колебаться в пролитии крови «своих отцов, дедов, учителей, дядей по матери, братьев, сыновей, внуков, друзей, а также тестей и благодетелей» (1, 26), Кришна и излагает ему свое учение, занимающее всю книгу. В последней главе, достаточно обработав сознание несчастного, Кришна напоминает ему о том, ради чего излагалось им это громоздкое учение: «Кто не руководствуется ложным эго и чей разум свободен, тот, даже убивая людей в этом мире, не убивает, и поступки его не имеют для него последствий» (18, 17). Завершается «Бхагавад-гита» тем, что наконец усилия Кришны увенчиваются успехом и Арджуна преисполняется готовностью убивать: «О безгрешный, о дорогой Кришна, мои иллюзии рассеялись. Твоей милостью память моя восстановлена. Теперь я тверд и свободен от сомнений и готов действовать согласно Твоим наставлениям» (18, 73). Как видно, это религиозное учение изначально было нацелено на искоренение гуманности в адептах. Вот какова в действительности пресловутая «миролюбивость» кришнаитов.

[527] Ленин (Ульянов) Владимир Ильич (1870–1924), вождь Октябрьской революции, создатель Коммунистической партии Советского Союза и советского государства, в 1887 г. поступил на юридический факультет Казанского университета и в том же году был арестован за участие в студенческих беспорядках и выслан под надзор полиции. В 1888 г. вступил в революционный кружок Федосеева, в 1891 г. экстерном сдал экзамены за юрид. ф–т при Петербургском университете. В 1893 г. становится руководителем марксистов Петербурга, в 1895 г. выезжает за границу, в том же году арестован и выслан на 3 года в Сибирь под надзор полиции, по окончании срока ссылки в 1900 г. эмигрирует за границу, в том же году начинает издавать газету «Искра». В 1905 г. приезжает в Петербург и возглавляет созданную в 1903 г. марксистскую партию России. После поражения революции в 1907 г. (по ст. ст.) снова эмигрирует за границу. После победы февральской революции 1917 г. возвращается в Россию и возглавляет Октябрьскую революцию. В 1919 г. основывает Коммунистический Интернационал, последний год жизни был недееспособен.

Лозунг: «Грабь награбленное» – Ленин выдвинул в работе «Очередные задачи советской власти» (1918) и в своем докладе по этой статье, прочитанном на заседании ВЦИК от 29 апреля 1918 г. В заключительном слове по этому докладу он сетовал: «Я перейду, наконец, к главным возражениям, которые со всех сторон сыпались на мою статью и на мою речь. Попало здесь особенно лозунгу: “Грабь награбленное”– лозунгу, в котором, как я к нему ни присматриваюсь, я не могу найти что-то неправильное, если на сцену выступает история. Если мы употребляем слова: экспроприация экспроприаторов, то почему же здесь нельзя обойтись без латинских слов?» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. 5-е изд. М., 1969. Т. 36. С. 269). Интересно, что в настоящем 5-м издании яркий лозунг: «Грабь награбленное» из текстов названной статьи и доклада Ленина был, очевидно, изъят, и потому вышло, что Ленин в своем заключительном слове сетует как бы неизвестно на что.

[528] См.: Ин. 11, 35.

[529] См.: Лк. 19, 41.

[530] См.: Мф. 26, 36–46; Мк. 14, 32–42; Лк. 22, 39–46.

[531] См., например, стихи Метафраста из Последования ко Святому Причащению: «…Содетелю, да не опалиши мя приобщением: Огнь бо еси, недостойныя попаляяй. Но убо очисти мя от всякия скверны».

[532] В 15 км от Аллахабада («Божий град»), у слияния священных рек Ганга, Джамны (Ямуны) и несуществующей «духовной реки Сарасвати», индийцы совершают самый массовый в мире праздник, ныне известный как Маха кумбх мела – «Великий праздник сосуда». По верованиям индусов, во время пахтания океана демонами был поднят с его дна сосуд с амритой – священным нектаром бессмертия. В начавшейся между богами и демонами битве за этот сосуд одна из капель нектара упала около Аллахабада. Для священного омовения сюда собираются миллионы паломников: например, в 2001 г. их было 70 млн. Праздник длится более месяца, и все это время скопление людей подобно муравейнику, как это видно на снимках из космоса. Каждый праздник в давке гибнут люди, более всего жертв было в 1954 г.– 800 человек.

[533] Надежду сродника на сродника, то есть людей на богов.

[534] Мф. 5, 4.

[535] Образ ГермЕса ТрисмегИста («Гермес триждывеличайший») возник в поздней античности (III в. до Р.Х. – III в. по Р.Х.), с ним связывались тайные, доступные только посвященным (герметические), оккультные учения. Гермес, проводник душ умерших, был избран в них как близкий к потустороннему миру. В этот период появилось много сочинений на разных языках, в которых избранным открывались от имени Гермеса Трисмегиста «все тайны мира». Герметизм включал астрологию, алхимию, магию, оккультизм и религиозно-философские построения. Он родствен гностицизму, как это видно на примере трактата «Поймандар». Изначально существует божественный свет, или ум, логос, затем появляется его эманация – мрак. Далее изначальное божество делится на четыре первоэлемента. Появляется и вторая его эманация – ум-демиург, он сам создает семь небесных сфер, а с помощью первобожества – космос. Третья эманация первобожества – первочеловек, антропос, от соединения которого с природой возникает просто человек. Он двойствен: тело у него смертное, а душа бессмертная. Разумеется, спасение человека заключается в гносисе – познании своей божественной сущности, но не только: и в уподоблении себя богу. Герметизм оказал наибольшее влияние на умонастроения эпохи Возрождения.

[536] ЗороАстр (греч.), ЗаратУштра (иран.), пророк и основатель зороастризма, историчность его не установлена. Если он существовал, то между X–VI вв. до Р.Х. На родине он за свои проповеди подвергся гонениям со стороны местного правителя-мага; затем Виштаспа, один из иранских царей, дал ему приют, стал его последователем и, наконец, объявил зороастризм государственной религией Ирана. Виштаспа повелел Зороастру записать свое учение на золотых досках и поместить их в храм огня. Зороастр был убит одним из преследовавших его всю жизнь врагов.

Главным у Зороастра была проповедь активных действий в пользу добра, поскольку от преобладания добра или зла в человеке зависит соотношение добра и зла в мире. Для этого нужна триада добрых мыслей, добрых слов и добрых дел. Зороастр, как посредник между богом и людьми, передает своим ученикам «Авесту», священное откровение бога Ахурамазды (записана не ранее IV в. по Р.Х.). За добро Зороастр обещал блаженство после смерти, за зло – осуждение Ахурамаздой на страшном суде. Зороастр на мосту чинват, протянутому над пропастью между царствами света и тьмы, будет провожать души умерших: кого налево, кого направо. Когда праведные будут спасены, наступит конец света. Спасать их будут саошьянты – его воплощения, т.е. три его сына, рожденные им после того, как он умер. Зороастр отверг человеческие жертвоприношения, употребление галлюцинаторного напитка хаомы и ввел монотеизм. Однако его последователи, авестийские жрецы, отменили эти его нововведения. Существовало много пророчеств и книг, приписываемых Зороастру. В Европе он стал известен через греков, в средние века его считали астрологом и магом.

[537] Конфуций (Кун-цзы – учитель Кун; 551–479 до Р.Х.), древнекитайский мыслитель из сословия «ученых книжников», в 22 года стал педагогом, прославился и в 50 лет стал политиком, сановником в царстве Лу. Вследствие интриг покинул свой пост и 13 лет странствовал по другим китайским царствам. В 67 лет вернулся на родину и занялся редактированием и распространением местных книг мудрости, а также первого китайского ежегодника. Его дом был превращен после его смерти в храм, а сам он стал объектом религиозного поклонения. В учении Конфуция главенствует этика, его трудно назвать религией или философией в классическом смысле этих слов. Центральными понятиями здесь являются «небо» как высшая духовная сила, «дао» – моральный закон, «цзюнь-цзы» – благородный муж, воспитанный, почтительный и добрый, «жэнь» – человечность, закон отношений между людьми: «Не делай другим того, чего не желаешь себе», «сяо» – сыновняя почтительность, «ли» – этикет, «юе» – музыка как лучшее средство исправления нравов, «чжэн мин» – выпрямление имен, приведение вещей в соответствие с их названиями. До образования в 1949 г. Китайской Народной Республики конфуцианство было господствующей идеологией Китая.

[538] Юпитер, в римской мифологии царь богов, покровитель римского государства, отождествлявшийся с Зевсом. С ним связан обычай триумфа, когда победивший полководец, одевшись в одежды Юпитера и выкрасив в красный цвет лицо, как у статуи Юпитера, на квадриге – колеснице, запряженной четверкой коней, в сопровождении войска отправлялся в Капитолий, чтобы принести жертву Юпитеру и положить к подножию его статуи свой лавровый венок.

[539] Тао, Дао (кит.: путь), основное понятие даосизма, разработанное Лао-цзы (4–3 вв. до Р.Х.) в книге «Дао дэ цзин» («Книга о дао и дэ», т.е. о пути и добродетели). Цель даоса, последователя дао,– достичь бессмертия. Жизнь отождествляется с дыханием, которое скрывается в каждой физиологической функции и понимается как жизненный ресурс вообще. Если сохранять в неприкосновенности и подпитывать этот ресурс, то можно достичь бессмертия. Способов для этого существует много: «гимнастика, диетология, дыхательные и сексуальные упражнения, употребление наркотических препаратов, внутренняя алхимия» (Элиаде М., Кулиано И. Словарь религий, обрядов и верований. М.; СПб., 1997. С. 115) и медитация, которая «является принадлежностью даосизма, предвосхитившего в этом отношении буддизм» (там же). Объясним некоторые из приемов. Тай-си, или эмбриональное дыхание, заключается во все более длительной остановке дыхания. Фан-чжун – «искусство спальной комнаты». Нэй дань, внутренняя алхимия, имеет задачей поднять некий золотистый эликсир в мозг. Когда он из мозга попадет в рот и будет проглочен, то станет священным зародышем, выносив который в течение шести месяцев, даос превратится в земного бессмертного. Если же даос еще девять лет будет выполнять определенные обряды, то станет совершенным бессмертным.

[540] Ос. 6, 6; Мф. 9, 13.

[541] Лк. 6, 36.

[542] Гал. 4, 4.

[543] Быт. 1, 3.

[544] Быт. 1, 28.

[545] См.: Исх. 7–12.

[546] См.: Исх. 14, 21–22.

[547] См.: Исх. 17, 6.

[548] См.: Исх. 16, 13–16.

[549] См.: Нав. 10, 12–13.

[550] См., напр.: Быт. 17, 15–17.

[551] См.: 3 Цар. 17.

[552] «Родился еси яко Сам восхотел еси, явился еси яко Сам изволил еси; пострадал еси плотию, Боже наш, из мертвых воскресл еси, поправ смерть» – песнопение из малой вечерни на Вознесение Господне, стихиры на стиховне, глас 2.

[553] Мф. 2, 2.

[554] См.: 3 Цар. 17, 10.

[555] См.: 4 Цар. 5, 1–19.

[556] Лк. 4, 28.

[557] Мф. 13, 57.

[558] Ср.: Мф. 14, 15–21.

[559] СтатИр (греч.: στˆατήρ – установленный вес), греческая монета, равная двум дидрахмам, т.е. четырем драхмам (серебряный статир), или двадцати драхмам (золотой статир). Одна драхма весила около 4,4 грамм. Размер подати, взимаемой с одного человека, был равен двум драхмам; таким образом, именно один серебряный статир был необходим для уплаты подати за двух человек.

[560] Мф. 28, 18.

[561] Приводимые слова взяты из отпуста чина погребения: «Живыми и мертвыми обладаяй Христос, истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Своея Матере, святых славных и всехвальных апостол, преподобных и богоносных отец наших и всех святых душу от нас преставльшагося раба Своего (имя) в селениих праведных учинит, в недрех Авраамлих упокоит, и с праведными сопричтет, и нас помилует, яко Благ и Человеколюбец».

[562] КатапЕтасма (греч.: καταπέτασμα), завеса.

[563] См.: Мф. 28, 2.

[564] См.: Ин. 20, 19, 26.

[565] См.: Лк. 24, 31.

[566] См.: Мк. 16, 19; Лк. 24, 50–51.

[567] Интересно, что йоги с презрением относятся к фокусам индийских факиров. Разоблачению приведенного святителем Николаем фокуса и других чудес факиров посвящена целая глава в книге одного из популяризаторов йоги (см.: Рамачарака. Религии и тайные учения Востока. М., 2004. С. 618–636).

[568] См.: Исх. 7, 11, 22; 8, 7.

[569] Мф. 3, 2.

[570] Мк. 1, 15.

[571] Лк. 13, 3.

[572] Лк. 17, 3.

[573] Мф. 18, 21–22.

[574] Лк. 15, 7.

[575] Мф. 9, 13.

[576] 2 Кор. 7, 10.

[577] См.: Мф. 5, 3–11.

[578] Мф. 5, 12.

[579] Мф. 23, 9, 8.

[580] Мф. 5, 13.

[581] Мф. 5, 14.

[582] Мф. 5, 16.

[583] Исх. 20, 13; Втор. 5, 17.

[584] См.: Мф. 5, 22.

[585] Исх. 20, 14; Втор. 5, 18.

[586] Мф. 5, 28.

[587] Ср.: Чис. 30, 3; Втор. 23, 21–23.

[588] Мф. 5, 34, 37.

[589] Исх. 21, 24; Лев. 24, 20; Втор. 19, 21.

[590] Мф. 5, 39.

[591] Мф. 5, 43.

[592] Мф. 5, 44.

[593] Ср.: Ин. 5, 41.

[594] Мф. 6, 1.

[595] Мф. 6, 3–4.

[596] Лк. 6, 36.

[597] Мф. 6, 5, 6.

[598] Мк. 14, 38.

[599] Мф. 6, 18.

[600] Мф. 6, 24.

[601] Мф. 6, 19–21.

[602] Мф. 7, 1.

[603] Мф. 7, 2.

[604] Мф. 7, 3.

[605] Мф. 7, 12.

[606] Лк. 6, 37.

[607] Лк. 6, 37.

[608] Лк. 6, 37.

[609] Лк. 12, 15.

[610] Лк. 21, 34–35.

[611] Лк. 12, 23.

[612] Лк. 12, 22.

[613] Лк. 12, 30.

[614] Лк. 12, 35.

[615] См.: Лк. 12, 31.

[616] Мк. 5, 36; Лк. 8, 50.

[617] Мф. 9, 22.

[618] Мф. 9, 29.

[619] Мф. 21, 22.

[620] Мк. 11, 23

[621] Мк. 9, 23.

[622] Ин. 3, 16.

[623] Ин. 3, 18.

[624] Ин. 3, 36.

[625] Ин. 6, 35.

[626] Ин. 6, 47.

[627] Ин. 11, 25.

[628] Ин. 11, 40.

[629] Ин. 12, 36.

[630] Ср.: Ин. 6, 29.

[631] Мк. 16, 16.

[632] Мф. 18, 3.

[633] Лк. 21, 19.

[634] Мф. 10, 22.

[635] Мф. 10, 38.

[636] Ин. 16, 33.

[637] Рим. 8, 18.

[638] Лк. 10, 27; ср.: Мф. 22, 37, 39; Мк. 12, 30–31.

[639] См.: Ин. 3, 16.

[640] Лк. 23, 34.

[641] Ср.: Мф. 7, 22–23.

[642] Мал. 4, 2.

[643] Имя МалахИя переводится как «Ангел Яхве».

[644] Ср.: Ис. 53, 4.

[645] См.: Еф. 3, 1; Флм. 1; 2 Тим. 1, 8.

[646] Мф. 4, 23.

[647] Ср.: Лк. 9, 11.

[648] Лк. 5, 15.

[649] Мф. 8, 1–3.

[650] Мф. 8, 14.

[651] Лк. 4, 40.

[652] Лк. 6, 19.

[653] Ср.: Мк. 7, 32–35.

[654] Мф. 9, 27, 28–30.

[655] Мк. 8, 22–25.

[656] Брение, глина, грязь.

[657] Ин. 9, 1, 3, 6–7.

[658] Лк. 7, 38.

[659] Лк. 7, 48, 50.

[660] Мк. 6, 56.

[661] Мф. 14, 35–36.

[662] Мал. 4, 2.

[663] Мк. 5, 26.

[664] Мк. 5, 28, 27, 29.

[665] Мк. 5, 31.

[666] Ср.: Мк. 5, 30.

[667] Лк. 14, 4.

[668] Лк. 13, 11–13; 6, 19.

[669] Быт. 1, 3.

[670] Мф. 12, 13.

[671] Ср.: Мф. 9, 2, 7.

[672] Ин. 5, 6.

[673] Ср.: Ин. 5, 7.

[674] Ин. 5, 8–9.

[675] Ин. 6, 2.

[676] Мф. 12, 15.

[677] Мф. 8, 6–8, 12.

[678] Лк. 17, 13, 14.

[679] Мф. 9, 29.

[680] Ср.: Лк. 13, 12.

[681] См.: Лев. 14, 2.

[682] Мф. 12, 22.

[683] Мф. 12, 23.

[684] Ср.: Мк. 10, 47, 51, 52.

[685] Быт. 1, 3.

[686] Ср.: Лк. 7, 20.

[687] Лк. 7, 21, 22.

[688] Лк. 22, 50, 51.

[689] Ин. 21, 25.

[690] Мф. 10, 1.

[691] Ср.: Мал. 4, 2.

[692] См.: Быт. 3, 24.

[693] ЧингисхАн (ок. 1155–1227), великий хан, основатель Монгольской империи, завоевал всю Среднюю Азию и покорил многие народы Восточной Европы. После его смерти Монгольская империя просуществовала более 200 лет, ею были захвачены Северный и Южный Китай, Закавказье, земли Восточной и Центральной Европы, Вьетнам, Корея. Потомками Чингисхана было много пролито и русской крови: в 1236 г. напал на Русь хан Батый, внук Чингисхана, разрушивший в 1240 г. Киев и создавший в 1243 г. Золотую Орду, ханы которой считали себя полноправными правителями Руси, поскольку русские княжества были поставлены в вассальную зависимость от Орды. В 1382 г. монгольский хан Тохтамыш разорил Москву; в 1395 г. Тамерлан предпринял новый набег на Русь; в 1408 г. хан Едигей сжег Троице-Сергиеву Лавру. Лишь в 1480 г. Русь свергла монголо-татарское иго, а в 1495 г. Золотая Орда распалась на ряд ханств.

[694] Британская библиотека в наши дни уже не является частью Британского музея: она перевезена в новые помещения и объединена с другими библиотеками, в результате чего ее фонды еще более увеличились и составили в конце ХХ в. 150 млн единиц хранения, в том числе 12 млн книг. Для сравнения: фонды Библиотеки Конгресса США содержали к тому времени 126 млн, а фонды Российской Государственной библиотеки – 43 млн единиц хранения. В Британском музее находятся древности, свезенные со всей планеты, для хранения которых он и создавался в то время, когда Англия владела колониями; к примеру, коллекция одних только древнеегипетских экспонатов насчитывает около 66 тыс. единиц.

[695] Мк. 5, 36; Лк. 8, 50.

[696] Ср.: Лк. 8, 41–42, 49–55; Мк. 5, 35–42.

[697] Ср.: Прем. 16, 13.

[698] Втор. 32, 39; 1 Цар. 2, 6.

[699] Лк. 7, 11–17.

[700] Ин. 11, 4.

[701] Ин. 11, 21, 23–25, 32, 39–41, 43–45.

[702] Земное царство Израиль было образовано в 1947 г., спустя всего лишь 5–6 лет после написания святителем Николаем настоящих строк. Говоря о ста тысячах квадратных метров, святитель Николай, возможно, имел в виду Старый город в Иерусалиме, площадь которого не более 1 км².

[703] Бар-Кохба («сын звезды») был провозглашен мессией равви Акибой, фарисеем, казненным за это. Бар-Кохба в 132 г. возглавил восстание против римлян. Восставшим удалось занять Иерусалим. На подавление восстания были брошены отборные римские войска, сам император Адриан приехал, чтобы наблюдать за военными действиями. В 135 г. римляне взяли Иерусалим, Бар-Кохбу казнили, Иерусалим переименовали в Элиа Капитолину, а иудеям под страхом смерти запретили приближаться к нему.

[704] Варавва («сын раввина»), разбойник, которого евреи предпочли освободить, когда Пилат спросил их: кого хотите, чтобы я отпустил вам: Варавву, или Иисуса, называемого Христом? (Мф. 27, 17). Так же как и два разбойника, распятые со Христом, Варавва мог быть каннанитом – так назывались зилоты, анархисты, начавшие после 6–7 гг. партизанскую войну против римлян. Главным делом мессии, на которого уповали тогда иудеи, было свержение римской власти, а затем – установление владычества Израиля над всем миром. Задачу свою каннаниты видели в том, чтобы расчистить путь для такого мессии. Таким образом, если Варавва был каннанитом, то первосвященникам и старейшинам было несложно возбудить народ просить его освобождения (см.: Мф. 27, 20). Святой Иоанн Богослов пишет, что Варавва был вор (Ин. 18, 40), но здесь одно другому не мешает.

[705] РОтшильды, первые в Европе миллиардеры, «заступившие место папы и предписывающие свои условия и законы даже светским государям» (Соловьев Е. Ротшильды // Адам Смит. Беккариа и Бентам. Джон Милль. Прудон. Ротшильды: Биогр. повествования. Челябинск, 1998. С. 399 [Жизнь замечат. людей. Биогр. б-ка Ф. Павленкова: В 39 т. Т. 32]), ведут свое происхождение от безграмотного менялы-ростовщика, жившего в 1744–1812 гг. во Франкфурте-на-Майне в грязном еврейском квартале. Последний был обнесен валом и запирался тяжелыми железными воротами, отворявшимися лишь в определенные часы. «Ворота квартала должны были оставаться запертыми в течение всех воскресных дней; ни один еврей не смел проходить мимо церкви, дотронуться до чего-нибудь на рынке, купить рыбу раньше известного часа дня, нанять христианина себе в услужение, назвать себя гражданином, торговать новым платьем» и т.п. (там же, с. 403). Фамилия менялы не сохранилась, а Ротшильдом он был прозван по вывеске над своей меняльной лавкой (нем.: Rot – красный, Schild – вывеска). Но это неважно – важно то, что к моменту его смерти одна лишь Дания была должна ему 12 млн талеров. Другой его заслугой было уравнение франкфуртских евреев в правах с христианами.

Пятерым его сыновьям, поселившимся в разных странах Европы, в первые 14 лет после его смерти европейские правительства были должны уже 400 млн рублей золотом. Ни начать, ни закончить войну без согласия Ротшильдов было нельзя (см.: там же, с. 415). Один из сыновей Ротшильда нажил более 1 млн фунтов стерлингов в один только день битвы при Ватерлоо, за 5 лет он увеличил свое состояние в 2 500 раз и т.д., и т.п., а внук первого Ротшильда добился равноправия евреев в Англии. По закону он даже не мог занять место в английском парламенте, куда был избран в 1847 г., поскольку должен был принести присягу и клятву на Евангелии; тогда формула присяги была законодательно изменена и было разрешено клясться на Ветхом Завете. Еще в 1815 г. Ротшильды были возведены в достоинство потомственных дворян Австрии, а затем стали сэрами, пэрами и баронетами других стран – аристократами, не имеющими даже образования. Умирая, первый Ротшильд завещал не изменять иудейству и действовать всем сообща. Этому следовали неукоснительно: «одним из правил дома Ротшильдов были внутренние браки. Двоюродные братья обыкновенно женились на своих двоюродных сестрах, племянницы выходили замуж за дядей… хотя эти браки, с точки зрения европейского законодательства и европейских нравов, являются не чем иным, как кровосмешением» (там же, с. 456–457).

Мессианские чаяния, возлагаемые евреями на Ротшильдов, ярко выразил Гейне, сравнивавший их с героическими Маккавеями, ревностными защитниками Израиля. «Их власть, могущество, их миллионы для него – залог будущей свободы, равноправия и, быть может, даже владычества еврейства над миром. В своенравном и наглом биржевике Натане, в скаредном бароне Джеймсе он непременно хочет видеть героев, созидающих башню миллионов во имя торжества национальной еврейской идеи» (там же, с. 463).

[706] МанассИя, царь иудейский, в 12 лет возведен на пре-стол, правил полвека (696–642 до Р.Х.). Он был жестоким и нечестивым (см.: 4 Цар. 31), соорудил много идольских капищ и проводил своих детей через огонь в долине сынов Енномовых (см. примеч. 32). Манассия был за это жестоко наказан Богом: был уведен в плен Вавилонский, окованный цепями, с кольцами в ноздрях, как зверь (см.: 2 Пар. 22, 11). В плену искренне покаялся, был освобожден, вернулся на родину и перед смертью успел сделать много добра.

[707] Комитаджии – повстанцы, члены Македонского комитета, образованного в 1895 г. для борьбы за автономию, завоеванную для Македонии в 1878 г. ценой русской крови, но не полученную ею. В 1902–1903 гг. «286 деревень – около 40 000 македонцев, в том числе ни в чем не повинные старики и дети, были вырезаны, женщины и девушки изнасилованы, все македонские народные требования объявлены были незаконными, повстанческие движения названы были разбойническими» (Димов Н.Д. Исторический очерк Македонии// История Сербии и Черногории. М., 2002. С. 401).

[708] Саул, первый царь израильский (XI в. до Р.Х.), был разбит в сражении с филистимлянами. Три его сына были убиты у него на глазах, а сам он, израненный, просил своего оруженосца избавить его от предстоявших мучений и стыда и добить его. Когда тот не согласился, Саул бросился на свой меч и умер (см.: 1 Цар. 31, 4–5; 2 Цар. 1).

[709] Речь идет о греческом православном монастыре, основанном в IV в. и называемом Кварантельским, Сорокадневным, Каранталем, или монастырем Искушений.

[710] Ср.: Мф. 4, 8.

[711] Лк. 4, 13.

[712] Ср.: Лк. 1, 68; 7, 16.

[713] Мк. 2, 23–24, 27–28.

[714] Мк. 3, 4, 5, 6.

[715] Ср.: Лк. 13, 14.

[716] Лк. 13, 15–16, 17.

[717] Ин. 5, 16.

[718] Ин. 9, 16.

[719] Ср.: Мф. 21, 46; Мк. 12, 12; 14, 1; Лк. 20, 19; 22, 2.

[720] См.: Мф. 12, 14; 21, 46; Мк. 3, 6; 11, 18; 12, 12; Лк. 19, 47; 20, 20; Ин. 5, 18; 7, 30, 32, 44; 10, 39.

[721] Ин. 19, 7; см.: Ин. 8, 59; 10, 31–36.

[722] См.: Ин. 9, 22.

[723] Ин. 8, 7.

[724] Ин. 11, 47.

[725] См.: Мф. 21, 46; Мк. 12, 12; 14, 1; Лк. 20, 19; 22, 2.

[726] Ин. 7, 49.

[727] Исх. 20, 13; Втор. 5, 17.

[728] См.: Мк. 2, 3.

[729] Мф. 9, 24; 27, 29, 31, 41; Мк. 15, 20, 31; Лк. 16, 14; 23, 11, 35.

[730] Ин. 10, 20.

[731] Лк. 23, 2; ср.: Мф. 27, 63.

[732] Ср.: Ин. 8, 48.

[733] Мф. 12, 24.

[734] Мф. 12, 25–26.

[735] Мф. 12, 27.

[736] Мф. 9, 11.

[737] Мф. 9, 12–13.

[738] Лк. 15, 7.

[739] Лк. 15, 10.

[740] См.: Лк. 15, 11–31.

[741] Мф. 9, 11.

[742] См.: Мф. 21, 42.

[743] В церковнославянском тексте Священного Писания данный эпизод описывается следующим образом: Фарисее бо и вси иудее, аще не трыюще умыют рук, не ядят, держаще предание старец (Мк. 7, 3), и к слову трыюще дается пояснение: до лакот. В Ветхом Завете не содержится предписания об умовении рук именно до локтя, обычай этот действительно относится к сфере еврейских преданий. Распространен он был не только у иудеев, но и на всем Востоке с незапамятных времен и сохраняется до наших дней. В отличие от иудаизма, в исламе умовение рук до локтя имеет характер религиозной заповеди, предписываемой Кораном (сура 5, аят 8 [6]): «О вы, которые уверовали! Когда вы встанете на молитву, то мойте ваши лица и руки до локтей, обтирайте голову и ноги до щиколоток» (Коран/Пер. И.Ю. Крачковского. Минск, 2002. С. 88). Это предписание, соединенное с умовением органов выделения продуктов жизнедеятельности организма, совершается благочестивыми мусульманами трижды, в идеале – пять раз в день, без него не приступают к намазу (молитве).

[744] Мк. 7, 5.

[745] Мк. 7, 15–16.

[746] Мф. 19, 3, 4, 5–9.

[747] Мф. 19, 10–11, 12.

[748] Эпикурейцы, последователи Эпикура (341–270 до Р.Х.), 25 лет преподававшего в основанной им школе, называвшейся «Сад Эпикура». Эпикур считал, что чувства не ошибаются и потому являются главным критерием истины, а ошибки в познании приписывал разуму. Научить людей избегать неприятности и быть счастливыми – такова цель его этики. Человек должен быть счастлив, а счастье – это атараксия, безмятежность. Боги, одна из причин, вызывающих смятение и страх, на самом деле состоят из атомов и не влияют на вселенную. Эпикур открыто нападал на религию, и от него взял начало атеизм римлян. Источник всех благ – телесные наслаждения, считали его ученики.

[749] КИники (лат.: cynici – циники), одна из сократических философских школ в Древней Греции, называвшаяся по-гречески «собачья философия» (κυνικός – собачий). Название «собачий» связано, по-видимому, с тем, что основатель кинизма Антисфен обучался в школе для неполноценных детей, называвшейся «Зоркий пес»; неполноценных прежде всего потому, что они не были афинскими гражданами. Философствование, до поразительности примитивное, было для киников только средством, а целью была переоценка человеческих ценностей, совершить которую предрекла одному из них, Диогену Синопскому, жрица-пифия в дельфийском храме Аполлона. Переоценку эту они проводили на практике, ведя эпатирующий образ жизни, демонстративно выражая свое презрение ко всему сущему, в том числе к самим людям; сохранившееся до наших дней слово «цинизм» достаточно точно передает их умонастроение. «Народу много, а людей мало»,– говорил Диоген Синопский, возвращаясь с Олимпийских игр. Это тот самый Диоген, ходивший в полдень с фонарем и говоривший: «Ищу человека», сказавший Александру Македонскому: «Отойди, ты заслоняешь мне солнце», первым заявивший: «Я гражданин мира», то есть космополит – kosmopolitej; под стать ему был и Антисфен, щеголявший своим юродством и услышавший от Сократа: «Через дыры твоего плаща просвечивает гордость». Возможно, святитель Николай имеет в виду здесь аскетизм киников, их пренебрежение земными благами.

[750] Лк. 20, 34–36, 38.

[751] Мф. 12, 38.

[752] Мф. 12, 39–40.

[753] Лк. 20, 20, 21–23, 24, 25, 26.

[754] Ср.: Ин. 8, 44.

[755] Эти слова сказал не Христос, а законник.– Ред.

[756] Лк. 10, 27, 29.

[757] Пс. 140, 10.

[758] Слово интеллигенция в русском словоупотреблении понимается как известный слой общества. Этот смысл специфичен и уникален: на Западе «интеллигенции» нет, ее заменяет слово «интеллектуалы». В настоящем контексте слово «интеллигенция» также употребляется не в устоявшемся у нас смысле, а в философском, то есть как мыслящая, разумная, понимающая субстанция, что и означает латинское слово intelligens. Слово «интеллигенция» происходит от греческого «энтелехия» – неологизма, изобретенного Аристотелем для обозначения актуальной действительности чего-либо в отличие от его потенции, возможности; то есть мысль – подлинный акт, действие, а вся остальная деятельность человека и все сущее вообще второстепенно: оно есть лишь потенция мысли.

[759] Лк. 18, 1; ср.: Мф. 26, 41; Мк. 14, 38.

[760] Мк. 1, 35.

[761] Лк. 4, 42.

[762] Мф. 14, 23.

[763] Лк. 5, 16.

[764] Лк. 6, 12.

[765] Лк. 6, 10.

[766] Ср.: Мф. 14, 19.

[767] Мф. 15, 36.

[768] Мк. 7, 34.

[769] Лк. 10, 21.

[770] Ин. 11, 41–42.

[771] Мф. 26, 26, 27.

[772] Мф. 26, 30.

[773] Ин. 17, 11.

[774] Ин. 17, 20–21.

[775] Ин. 17, 4–5.

[776] Ин. 5, 41.

[777] Ин. 8, 54.

[778] Мф. 26, 39.

[779] Лк. 22, 43.

[780] Лк. 22, 44.

[781] Лк. 23, 46.

[782] Лк. 23, 34.

[783] Лк. 11, 1.

[784] Ср.: Лк. 11, 2; ср.: Мф. 6, 9–13.

[785] Мф. 6, 5.

[786] Мф. 6, 6.

[787] Мф. 5, 44.

[788] Мф. 7, 7; Лк. 11, 9.

[789] Мф. 21, 22.

[790] Мк. 11, 24.

[791] Ин. 14, 13.

[792] Мф. 17, 21.

[793] Слова из великой ектении, возносимой на вечерни, утрени и литургии.

[794] Мф. 26, 41.

[795] Лк. 11, 11–13; ср.: Мф. 7, 9–11.

[796] Мк. 11, 25.

[797] См.: Лк. 6, 38; Мф. 6, 14–15; 7, 2.

[798] Святитель Иоанн Милостивый († 619; память 12/25 ноября), патриарх Александрийский (611–617), отличался крайней сострадательностью и милосердием. Он кормил бедняков и много заботился о беженцах, скопившихся в Александрии после персидского завоевания Сирии и Палестины. Народ так почитал его, что за годы его патриаршества паства Александрии увеличилась в 10 раз. Однажды святитель Иоанн был глубоко оскорблен одним вельможей за защиту обездоленных и в тот же день послал своему оскорбителю письмо со словами: «Скоро зайдет солнце, давай помиримся». Вельможа был сильно тронут этим поступком, помирился с ним и принял решение избегать распрей с кем бы то ни было.

[799] Иак. 5, 14–15.

[800] Иак. 5, 16.

[801] См.: 3 Цар. 17, 1–7; 18, 45; Иак. 5, 17.

[802] В оригинале: «интеллигентная».

[803] На сербском языке «Священное Писание» звучит как «Святое Письмо».– Ред.

[804] Грех Адама – нарушение заповеди Божией (см.: Быт. 3), грех Каина – убийство (см.: Быт. 4, 1–15), грех Хама – непочитание отца (см.: Быт. 10, 20–27); по преданию, Хам был также изобретателем идолов.

[805] Откр. 3, 5.

[806] См.: Лк. 16, 19–31.

[807] Откр. 5, 1.

[808] Слова написанную внутри и отвне следует понимать как внутреннюю и внешнюю мастерскую человеческого существа, то есть мысли, чувства и желания, с одной стороны, и внешние дела – с другой.– Свт. Николай.

[809] Откр. 13, 1.

[810] Упоминание здесь многих книг следует понимать так, что всякий человек имеет отдельную книгу своих дел, но существует и одна общая книга, в которой будут записаны имена всех спасенных. В церковном Предании имеется много свидетельств об этих отдельных книгах. Особенно известно свидетельство праведной Феодоры, келейницы преподобного Василия Нового.– Свт. Николай.

[811] См. книгу «О мытарствах блаженной Феодоры».

[812] Лк. 10, 17.

[813] Ин. 3, 13, 31; 6, 33, 38, 41, 42.

[814] См.: Святитель Николай (Велимирович). С нами Бог. М., 2002.

[815] 1 Тим. 2, 4.

[816] Ин. 1, 9.

[817] Ин. 21, 18.

[818] Ин. 13, 27.

[819] Ин. 8, 34.

[820] Ин. 8, 26.

[821] Ин. 7, 16.

[822] Ин. 4, 34.

[823] Ин. 5, 30.

[824] Ин. 8, 29.

[825] Ин. 5, 19.

[826] Ин. 6, 57.

[827] Ин. 16, 15.

[828] ДефинИция, определение, формулировка.

[829] Ср.: Откр. 13, 8.

[830] См.: Откр. 1, 8, 10; 21, 6; 22, 13.

[831] Ср.: Ин. 8, 44.

[832] См. примеч. 25.

[833] АнАнка, или Ананке, в древнегреческой мифологии богиня неизбежности, необходимости. Она вращает веретено, символизирующее мировую ось.

[834] НемезИда, в древнегреческой мифологии богиня справедливости и мести.

[835] Ср.: Дан. 10, 5–6.

[836] Преподобный Антоний Великий (ок. 250 – ок. 355; память 17/30 января), отшельник и пустынник, основатель монашества, освятивший его своим примером. Родился он в Среднем Египте в зажиточной семье, но в 20 лет избрал для себя путь богоугождения, раздал свое имущество и уединился в пустыне, в гробнице, а затем в пещере и в развалинах капища. Он жил отшельником, но многие приходили послушать его, даже знаменитые люди, ибо слава и авторитет его были велики на всем Востоке. Вскоре вся пустыня вокруг него заселилась отшельниками, его учениками. Лишь дважды, когда наступало самое опасное для Церкви время, святой Антоний покидал место своего отшельничества и приходил в Александрию: в 311 г., чтобы во время гонений Максимина укрепить христиан, и ок. 335 г. для обличения ариан. В суровой пустыне святой Антоний подвергался жестоким нападениям бесов, он знал их повадки и был наделен от Бога силой побеждать их. См.: Святитель Афанасий Великий. Житие преподобного отца нашего Антония// Творения: В 4 т. [Сергиев Посад,] 1903. Т. 3. С. 178–250; Преподобный Антоний Великий. Наставления // Добротолюбие: В 5 т. 3-е изд. М., 1895. Т. 1. С. 31–32, 39–40, 125–126, 129.

[837] Мф. 4, 19.

[838] Ин. 1, 48, 49.

[839] Мф. 9, 3–4

[840] Ср.: Мк. 9, 31.

[841] Ин. 5, 14.

[842] Ин. 9, 2, 3.

[843] Мф. 26, 31.

[844] Мф. 26, 34.

[845] Ин. 13, 27.

[846] Ин. 13, 28.

[847] Ин. 4, 18.

[848] Ин. 4, 21.

[849] Ин. 5, 19.

[850] Мк. 14, 6, 8.

[851] См.: Лк. 16, 23.

[852] Карл Маркс (1818–1883), основатель коммунизма, по национальности еврей, начал свою эволюцию в 1837 г. с младогегельянства, обосновывавшего атеистические и революционные идеи философией Гегеля. В 1842 г. стал редактором газеты революционных демократов, вскоре запрещенной, а уже с 1843 г. обратился к коммунизму и материализму; его жена была первой женщиной-коммунисткой. В 1844 г. написал статью «К еврейскому вопросу», выдвинул идею о всемирно-исторической роли пролетариата, начал сотрудничать с Энгельсом и был выслан из Франции за критику порядков в Германии. Если бы не средства Энгельса, семья Маркса, по замечанию Ленина, погибла бы впоследствии от нищеты. В 1845 г. Маркс сформулировал программу-максимум – изменение мира: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». В 1847 г. он реорганизовал некий Союз справедливых в Союз коммунистов и придал ему лозунг: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». В 1848 г. составил первый программный документ коммунистов – «Манифест коммунистической партии» и был выслан из Бельгии, в 1849 г. был вынужден выехать из Германии. В 1850 г. развил теорию классовой борьбы, имеющей целью создание общества без классов, где будет править «диктатура пролетариата» (его термин). В 1852 г. Союз коммунистов был разгромлен, а его руководители осуждены, но Маркс был в то время в Англии; он свернул революционную агитацию и до 1862 г. сотрудничал в разных изданиях ради заработка. В 1864 г. Маркс стал основателем I Интернационала – Международного товарищества рабочих, породившего массовые социалистические партии в разных странах. В 1867 г. вышел 1-й том его главного произведения, «Капитала», в котором социализм из утопии был превращен в науку. 2-й и 3-й тома были закончены после его смерти Энгельсом. Полигоном для реализации идей Маркса стала Россия; подавляющее большинство создателей советского государства составляли евреи.

[853] ЗавулОн – шестой и последний сын Иакова от Лии (см.: Быт. 30, 19–20), которому Иаков предсказал удел в земле обетованной (см.: Быт 49, 13). Это сбылось при Иисусе Навине: Завулон занял лучшую часть земли на севере Палестины (см.: Нав. 19, 10–16).

[854] ВрЕтище, мешок из грубой ткани (дерюги, или веретья), а также грубая власяница и покаянная одежда вообще.

[855] ХоразИн, ВифсаИда и КапернаУм, города на берегу Галилейского моря, освященные стопами Спасителя, свидетели Его многочисленных чудес. Несмотря на это, жители их не уверовали во Христа и не покаялись. Капернаум был главным и любимым местопребыванием Спасителя (см., напр.: Мф. 4, 13; 11, 23; Мк. 2, 1; Лк. 7, 1; Ин. 4, 46). Вероятно, руины Тель-Хум расположены на его месте. От Хоразина (см.: Мф. 9, 21; Лк. 10, 13) осталась тоже лишь большая груда развалин, называемых Керазе. Вифсаиды было две: одна Галилейская, родина апостолов Андрея, Петра и Филиппа (см.: Мк. 14, 70; Ин. 1, 44; 12, 21), другая располагалась на берегу Иордана (Вифсаида-Юлия): здесь Господь исцелил слепого (см.: Мк. 8, 22) и напитал пять тысяч человек пятью хлебами и двумя рыбами (см.: Мф. 15, 17–21). На месте Вифсаиды Галилейской сейчас стоят руины и бедное селение Айн-Эт-Табигах, на месте Вифсаиды-Юлии – развалины местности Эт-Тель.

[856] Мк. 13, 1; Мф. 24, 2.

[857] Стена плача расположена на юго-западном склоне Храмовой горы в Иерусалиме; это единственный фрагмент, сохранившийся от второго Иерусалимского храма, воздвигнутого в 515 г. до Р.Х. и разрушенного в 70 г. по Р.Х. Разрушение это произошло в тот же день, что и разрушение царем Вавилонским первого Иерусалимского храма в 585 г. до Р.Х. Длина Стены плача – 156 м; она является одной из иудейских святынь: здесь оплакивается потеря храма.

[858] Мечеть Куббет эс-Сахра («купол скалы»); построена в 687–691 гг.

[859] Тит Флавий, сын римского императора Веспасиана (69–79), захватил Иерусалим в 70 г. и разрушил его до основания. Римский император Адриан (117–138) захотел восстановить Иерусалим как языческий город, названный им Элия Капитолина, однако иерусалимляне восстали против него, и город был превращен в римскую колонию. Евреям под страхом смерти было запрещено входить в Иерусалим, а на месте иудейского святилища был воздвигнут храм Юпитеру со статуей Адриана. Омар, второй мусульманский халиф (634–644), захватил Иерусалим в 637 г. и назвал его эль-Кудс или Бэт-эль-Макдис, а храм Соломона обратил в мечеть. Сельджуки, захватившие город в 1037 г., были столь жестоки, что подвигли христиан на крестовый поход в Иерусалим. В XVI в. Иерусалимом завладела Османская империя, а в 1917 г. он был занят англичанами. В 1947 г. при образовании государства Израиль по решению Генеральной Ассамблеи ООН Иерусалим должен был стать самостоятельной административной единицей, управляемой непосредственно ООН. Но в 1948–1949 гг. новообразованное государство начало войну против своих соседей, захватило западную часть Иерусалима и в 1950 г. объявило ее своей столицей. Восточную часть Иерусалима, в которой находятся все его величайшие святыни, Израиль захватил в 1967 г., а в июле 1980 г. провозгласил весь Иерусалим своей «вечной и неделимой» столицей.

[860] Имеется в виду сочинение Иосифа Флавия «Иудейская война», книги 5–7.

[861] Мф. 23, 38.

[862] См.: Мф. 27, 25.

[863] См.: Быт. 4, 2–15.

[864] Ин. 8, 44.

[865] Мф. 24, 29–30.

[866] Мф. 24, 27.

[867] См.: Мф. 24, 30.

[868] Мф. 25, 32.

[869] См.: Мф. 25, 46.

[870] Ин. 15, 13.

[871] Ср.: Ин. 8, 44.

[872] Кречет, хищная птица семейства соколиных, по закону Моисееву, считавшаяся нечистой. Большими стаями кречеты слетались на поля сражений и поедали тела умерших.

[873] «По Иосифу Флавию, было на пасху заклано 265 000 агнцев; по талмуду, Ирод Агриппа, чтобы подсчитать число поклонников, велел отделять жертвы к очагу – их оказалось 600 000… Порой священники ходили по щиколотку в крови: весь огромный двор был залит кровью. Слышно было в Хевроне – дома – трубные звуки – от 21 до 48 во время жертвы всесожжения,– пение бесчисленных хоров, блеяние, крики и стоны животных, вопреки стараниям их привести к молчанию. Со слабыми нервами сюда нечего было идти… В поток Кедронский спускалась жертвенная кровь – и осадком крови удобрялась вся Палестина: столько было крови! Кровь, кровь, кровь – кровь, “в которой душа”,– текла потоками» (Свящ. Павел Флоренский. Из богословского наследия// Богословские труды. Сб. 17. М., 1977. С. 97–98).

[874] Лк. 13, 33.

[875] Лк. 22, 14–15.

[876] Мф. 26, 26–28.

[877] См.: Ин. 2, 1–11.

[878] Ср.: Мф. 26, 21.

[879] Ср.: Мф. 26, 22, 25, 24.

[880] Сребреник, или святые сикли, три тысячи которых составляли еврейский талант (см.: Исх. 25, 39; 2 Цар. 12, 30), или статиры, каждый из которых равнялся святому сиклю, т.е. четырем драхмам.

[881] Ср.: Ин. 13, 27, 30.

[882] Ин. 6, 53.

[883] Мф. 26, 27.

[884] Мф. 26, 26.

[885] Ин. 6, 54.

[886] Литургия (греч.: λειτουργία, от λέτον – общество и έργον – дело), дословно: «общее дело», «общественное служение».

[887] Ср.: Симеон Новый Богослов. Слова: В 2 т. 2-е изд. М., 1892. Т. 1. С. 206.

[888] Мф. 26, 26–28

[889] Ин. 13, 33, 34–35.

[890] Ср.: Мф. 9, 22.

[891] Ин. 8, 58.

[892] Платон умер в 347 г. до Р.Х. в возрасте 80 лет.

[893] Мединой Мухаммед назвал древний южноаравийский город Ятриб, откуда родом была его мать. Когда в Мекке новому учению Мухаммеда был дан отпор, он вместе со своими немногочисленными последователями обосновался в соседней Медине. Год этого переселения (ар.: хиджра), 622-й, принят в исламе за начало мусульманского летосчисления. Мухаммед объявил Мекке джихад, т.е. священную войну, которая частенько сводилась к ограблению мекканских караванов, но не ограничивалась этим: с легкой руки Мухаммеда во все века до сегодняшнего дня под знаменем джихада льется кровь. В 630 г. Мекка была покорена и объявлена столицей ислама, но Мухаммед остался в Медине. В 632 г., совершив хадж (паломничество) в Мекку, он умер; похоронен в Медине.

[894] Мф. 28, 18.

[895] См.: Откр. 1, 8; 21, 6; 22, 13.

Святитель Николай Сербский

Феодул, или Раб Божий

Вместо предисловия