«...Возможно, будут личности, сознательно отвергшие любовь Божию. Но человек, отвергающий Бога, уходит сам …Бог не нарушает нашей свободы. И поэтому двери ада, если хотите, могут быть заперты только изнутри – самими его обитателями. Там остаются только те, которые сами не захотели или не захотят из него выйти» 
Профессор А.И. Осипов «Посмертная жизнь души»
 

 

 

Алексей уже несколько дней пребывал в состоянии нервного возбуждения. Но это было приятное, ни с чем доселе не-сравнимое ощущение. Ощущение собственной гениальности. А как же иначе. Профессор Кандинский не смог понять, а он – МНС (младший научный сотрудник) Nского университета по вопросам изучения …ных процессов пространственно-временного континуума (ПВК) понял такую казалось неразрешимую вещь, которая зиждилась на соединении двух формул, но которые почему-то до сих пор оставляли без должного внимания. 

«Надо, надо быстрее это проверить, пока это же не пришло в голову еще кому-то. ...надо всё проверить экспериментально и тогда….»  Это ощущение просто сводило с ума. Тогда имя Алексея Медноногова встанет в один ряд с именами Ньютона и Эйнштейна. Да, Да….Он следующий после Эйнштейна. Великий! …. Тот, кто познал и использовал! Что самое главное – смог использовать! Познать и применить для блага человечества новые свойства пространственно-временного континуума.
 

Он бежал в лабораторию. Была суббота, но есть ключи, и заведующий лаборатории предупрежден: «надо доделать отчет».

Ему вдруг стало смешно, так что он кажется рассмеялся в голос. «Отчет!» … Но другая мысль отогнала неожиданный смех, и сменилась сосредоточенностью. «Да, да, никому пока нельзя говорить. Никто пока не должен знать! Пока все не проверено и нет результата».

Лаборатория полтора года назад получила правительственный гранд на довольно большую  сумму. И все это время занималась вопросом изучения перемещений в ПВК. Это если сильно упростить. Ну, еще можно напомнить о теории «червоточин» Хопкинса. Именно примером с яблоком Алексей чаще всего пользовался, объясняя своим немногим знакомым, род своих исследований, если вдруг кого-то начинало это интересовать. 

Если яблоко проткнуть, то можно попасть на его другую сторону по пути более короткому, нежели по поверхности…. Бред, конечно, полный, но иначе им вообще не понять.

Смысл же практический сводился к тому, чтобы обеспечить переброску материи в пространстве. Лаборатория добилась потрясающих результатов, которые пока не разглашались. Да это и понятно. 

Уже был перемещен лабораторный барсук с одного стола на другой. Всего на полметра! Хотя, имеет ли в этом случае расстояние значение? Материя не исчезала,  и организм не переставал существовать, но для наблюдателя в лаборатории он пропадал из вида, а потом появлялся в заданной  точке. Это стали называть "прыжок". Вот только прыжок был не пространственный, а вне-временной. Можно сказать – через пятое измерение. 

Алексей, вбежал по ступеням университета. На вахте расписался и предъявил пропуск скучающему охраннику. Стараясь слишком не выдавать своей спешки, прошел в  научный корпус.

На ходу скидывая пальто и включая все рубильники, прошел к бумагам. Надо, как и обещался старику, поскорее составить проклятый отчет…

Смысл открытия Алексея был до гениальности прост. Но объяснение таких вещей для непосвященных всегда сложная задача. Да и сами исследователи уже привыкли общаться больше жаргоном, чем научными терминами. «Прыжок» «Дыра» «Гагарин»… Гагариным был барсук, хотя первым «Гагариным», совершившим прыжок в пятом измерении, был офисный карандаш. Так вот, с неживыми предметами было просто. А вот живой объект постоянно смещался. Точка возврата живого объекта, в отличие от неживого предмета, всегда немного, но изменялась. 

Кажется, Кандинский высказал предположение, что мысли объекта мешают чистоте эксперимента, то есть вносят коррективы в его перемещение. Но отклонения были малыми, и никто не придал этому значения. И только он - Алексей Медноногов - заметил, что мысль барсука смещала точку его возврата в сторону кормушки. Тогда он незаметно переставил кормушку и, кажется, идея подтверждалась. Но не это главное. Дома  Алексей неожиданно понял, что перемещение объекта может быть не только в пространстве, но и во времени, а сам объект способен управлять этим перемещением с помощью мысли. 

На расчеты ушло минут десять. Но главное – было теоретическое обоснование при  объединении двух формул. Сначала это показалось нелепостью – до того это было просто. Он перепроверял себя снова и снова. Так и есть…. Это - нобелевская премия, не меньше! 

Практическое применение открытия состояло в том, что при определенной частоте настройки передатчика, можно было проткнуть время и оказаться там, где ты сам пожелаешь. Но связи с этим миром перемещаемый объект не теряет. Скоро объект как бы втягивается назад. Он как бы привязан резиновым жгутом к точке старта. Машина могла выкидывать объект из этого мира, но потом,  все равно, рано или поздно, следует возврат объекта в точку старта, правда, с некоторым задаваемым при старте смещением. Лабораторию интересовало именно это смещение. О путешествиях во времени никто, кроме Алексея, даже не задумывался. А вот он понял, и смог рассчитать, что, исчезнув тут, можно оказаться в прошлом или будущем, причем там, куда мысленно пожелаешь направиться.  

При этом теория говорит определенно: связь с точкой старта разорвать невозможно. Рано или поздно все равно будет возврат. Вопрос в том, насколько глубоко и долго можно прыгать во времени.

Надо было всё проверить. И так хотелось быть первым!

… день прошел в неудачных экспериментах. Что-то шло не так. Однако, неудачи не смогли убить уверенность. Но в чем-то была ошибка. И только к вечеру возникло предположение. Объект прыгает за пределы времени своего рождения или смерти – то есть не может встретиться с самим собой. Поэтому не удавались опыты с пяти и десятиминутными прыжками. Барсуку было больше года. Проверить экспериментально результат прыжка на год назад в лаборатории было невозможно. Надо было испробовать самому….

+++

Ночь дома была бессонной.

В принципе, переместить человека не представляет большого труда. Не надо больших затрат энергии, как показывают в фантастических фильмах. Перемещение человека или карандаша мало чем отличается по энергозатратам. Но эксперименты с людьми были строжайше запрещены. Гибель человека стазу бы привела к закрытию проекта. Это все понимали, и такой вопрос даже не поднимался. Да это никому и в голову не приходило. Формально исследовались свойства перемещения из точки «А» в точку «В». Для этого можно было обойтись любым подопытным животным. 

Догадка о временных качелях, тем более управляемых мыслью перемещаемого объекта, никому пока в голову не пришла. Может это был бред, но расчеты и интуиция вселили в Алексея такую твердую уверенность в успехе, что он уже почти не сомневался.

Может быть, и животное оказывалось в другом времени в секунды перемещения. К тому же время относительно. Тут секунды, а там может быть часы. Мы же не можем расспросить барсука, почему он нервничает после прыжка и с такой жадностью набрасывается на свой корм. Кандинский говорит: «У Гагарина стресс»… Все хохочут. Но не Алексей. В этом голоде  он увидел не стресс перепуганного зверька, а реальный голод, долгого отсутствовавшего, путешественника.

В воскресенье он решился проверить свои догадки экспериментально. Завтра утром он придет в лабораторию и сделает прыжок. Нервное напряжение было так велико, что уже никакие запреты или возможные опасности не могли его остановить. Завтра он всё проверит сам…. Завтра…. Завтра….

Наступило воскресенье. Алексей, как всегда, наскоро одевшись и почти не перекусив, понесся в лабораторию. Тридцать пять минут на метро, - и он возле здания университета. Воскресенье! Великий для науки день. Алексея переполняло нервное возбуждение, в котором он находился уже долгое время.

Воскресенье! Ну конечно… как это сразу не пришло в голову. Надо сейчас отправиться в Палестину во времена Христа. 
Эта мысль была такая необычная, что он даже остановился на ступенях университета. Воскресенье! Пожилая женщина с цветами ведет с собой девочку. Уж не в церковь ли? Алексей внутренне улыбнулся. И ему даже захотелось об этом спросить. И впервые за несколько дней нервное возбуждение отхлынуло от него. Он как будто бы впервые увидел улицу, людей, автобусы, птиц. Да, да… женщина с внучкой (это непременно ее внучка – подумал он) идут в церковь. Сегодня же воскресенье. Может быть, даже  у них праздник какой-то… 

- Извините, пожалуйста. - Алексей обратился к женщине с девочкой. - Вы случайно не в церковь идете?
Женщина улыбнулась.
- А как же... Сегодня большой праздник. Сретение Господне.

Двери университета открылись, и из них кто-то вышел. Поздоровался. Алексей ответил и заспешил в лабораторию. Проходя привычно вахтера, расписываясь в журнале, он думал, что сейчас может быть он тоже идет как и та женщина с девочкой… Только дальше… ближе…. А они то  шли не туда… они ВСЕ идут куда-то проводить придуманные людьми обряды. 

Дверь, ключи, замок, тумблеры, выключатель, вешалка…. 

«Палестина… Христос…. Интересно, как лучше думать, на что настраиваться? Надо ли представлять какие-то сцены из Библии или представить лицо, которое видел на иконе у бабушки в детстве»? И тут впервые уверенность стала покидать. 

«А если ничего не выйдет? В лучшем случае перемещусь со стула «А» на стул «Б»… в худшем… что же в худшем? Холодный труп Гагарина? Долой, долой предательские мысли. Гагарин жив!»

Барсук засуетился в своей клетке, когда Алексей подошел к нему, чтобы подкинуть корма. «Гагарин жив! Гагарин живее всех живых»! 

Алексей просунул палец, чтобы коснуться его спины, как бы, чтобы погладить. Но тут же одернул. 

«За работу»!

Модуль был перенастроен за полчаса. Показания записаны. Алексей повертел авторучку, достал листок бумаги. Подумал и отложил. После же через некоторое время вновь вернулся к бумаге и размашисто написал: «Палестина, 30й год, Иисус Христос». И поставил время: «8:15».

Зона прыжка была отделена невысоким сетчатым ограждением, и внутри стояли два столика. Стол «А» и стол «Б». Алексей их достал и поставил два стула. Потом подумал и стулья убрал. Решил сесть на пол. 

Вспомнился фильм Терминатор. 

«Может надо снять рабочий халат»? Но мысль сразу была признана неправильной. Перемещаются любые предметы. К тому же голый труп - это ужасно.

Сердце бешено стучало. Сложность была еще в том, что не было напарника, а требовалось включить аппарат, находясь внутри зоны. Но это было предусмотрено. Модуль настроен с десятисекундной задержкой старта. Есть время включить и занять место в зоне.

Алексей примерился и сел, обхватив колени руками. Было глупо и смешно. Но иначе можно было не оказаться в поле действия аппарата. Что это даст - неизвестно. Вообще тут было множество неизвестных. И по придуманной им же шкале - опасность составляла 80%. Эксперимент был нарушением всех норм и правил. 

«Чистой воды авантюра». 

Он встал и опустил ниже излучатель. Попытался представить: Куда следует  попасть. 

«Если нет ошибки. Если нет ошибки». 

«Палестина, Иерусалим… Нет не надо Иерусалим. Много людей. А я в белом халате». Он нервно рассмеялся.

«Надо когда Он проходит по дороге с учениками. Он куда-то идет с учениками. А вокруг бедные и бесноватые. Нет… слепой. Да, да, вокруг нищие и слепые. И Он наверное кого-то исцеляет»…

Сердце, казалось, готово выскочить из груди. Да и сам Алексей уже кажется готов был отказаться от задуманного. Он вышел из зоны и подошел к модулю. Для включения надо было запустить программу компьютера. Один щелчок мышью.
«Палестина. Там, наверное, жарко».

Алексей резко и шумно выдохнул. Глянув на барсука, сказал: 

«Поехали. Теперь я -Гагарин!», - и начал запускать модуль. Через несколько минут он уже был в зоне. Шли секунды задержки пуска.

«Палестина, 30й год, Иисус Христос идет по дороге с учениками…. Палестина, 30й год, Иисус Христос идет по дороге с учениками… Палестина, 30й год»….. Аппарат включился. И от резкого удара потока Алексей начал терять сознание.

На какое-то мгновение ему показалось, что открывается небо. Вернее, стены исчезли, откуда стало видно чистое синее небо. В вихре какого-то непередаваемого движения, когда казалось, что ты стоишь на бешеном ветру. Стали видны очертания какого-то природного ландшафта. Если теория верна, то  мысль направляет сознание, а каким-то образом и тело, в определенную точку пространства-времени. Надо усиленно желать попасть в конкретное время и место.

Алексей повторял одно: «Палестина, 30й год, Христос идет по дороге с учениками» По какой дороге, куда идет? Но стала видна дорога, людей, правда, не было. Пейзаж оказался отчетливым. Два невысоких дерева, изгиб дороги, горы на горизонте, дорога как бы спускается с холма…. На какое-то мгновение образ стал до того четким, что показалось, туда можно шагнуть…. и Алексей уже было готов был это сделать… но… вновь оказался в лаборатории.

Аппарат отключил модуль. Алексей стоял. Да он и встал, думая, что можно вступить в открывшийся ландшафт. И только оглядевшись, понял, что находился в полуметре от точки старта. То есть, прыжок состоялся…. Наверное.
Спросить было не у кого. Исчезал ли он для наблюдателя в лаборатории? Барсук жевал корм. А больше свидетелей не было. 
Алексей поспешно вышел из зоны. Посмотрел на часы  -

8:23. 

«Был я там или нет? Палестина, 30й год»…. Он убрал со стола все лишние записи, и стал перенастраивать модуль.
Что-то не так. Но вот образ увиденной, пусть на секунды, четкой картины спускающейся с холма дороги не оставлял его потом долго.

+++

Вся следующая неделя прошла как в тумане. Два прыжка «Гагарина». Барсук каждый раз был, казалось, все голоднее. Ел все больше. А в среду случилось ЧП. Гагарин погиб. 

Опыты на время прекратили, а подопытного передали на исследование биологам, чтобы выяснить причину гибели. Для всех стало неожиданным заключение биологов – для всех, но не для Алексея – причина называлась удивительная: естественная смерть от старости.

Тогда  кто-то даже выдвинул теорию, что эксперимент опасен, так как приводит к необратимым процессам ускоренного старения организма. Однако, Алексей почти физически чувствовал, что Гагарин с каждым прыжком все дальше и дальше куда-то уходил, откуда ему просто не хотелось возвращаться. И однажды он там смог задержаться настолько долго, что состарился и умер. Почему-то там, куда его заносили собственные мысли, он не мог найти еды, или ел мало. Хотя может,   с едой вообще там не было проблем, и там он прожил много лет. Все это казалось невероятным, и это был секрет… Его, Алексея Медноногова личный научный секрет. И возможно, Нобелевская премия. Каждый день, особенно после смерти Гагарина, все больше подводил к уверенности, что ТАМ можно остаться.

«Почему-то барсук смог, а он нет. Хотя… Гагарин умер только на 7м прыжке. То есть, наверное, он тоже сначала не мог там долго задерживаться. 

На выходных надо будет повторить попытку».

+++

В субботу случилось непредвиденное событие, и эксперимент пришлось перенести на следующий день. На этот раз Алексей уже четко представлял не только то, куда он хочет попасть во времени и пространстве, но даже мысленно видел это место. Увиденная в прошлые выходные загадочная местность не выходила из головы. 

Почему-то, виденное засело в голову накрепко. Это было подобно сну наяву. Но сны бывают мутные, и никогда во сне Алексей не думал, что он не спит, как это некоторые описывают. То есть, сон всегда оставался сном. А тут было как бы окно, в которое он заглянул. Это было не просто четкое изображение или видение – это было объемное пространство. Глаз не обманывается, когда видит объем. Это никакая картина или 3D анимация не способна передать. Это было реальное окно в какое-то пространство. 

Так вот, если движением в пространственно-временном континууме через пятое измерение управляет мысль, то на этот раз Алексей уже располагал четким представлением того места, куда твердо намерился попасть. И попал.

Когда он ступил на землю Палестины и поднял камень с земли, когда посмотрел за солнце и на долю секунды ослеп – проверяя реальность ощущений – он не переставал чувствовать себя как бы присутствующим одновременно в двух местах. В лаборатории, и одновременно в древней Палестине. Это было сложное ощущение, которое ни на секунду не оставляло. Выйти из вихря не то же самое, что покинуть кабину машины. Отличие в том, что тут тебя держит только твое желание и твое сознание, и этого ощущения невозможно избавиться. Ты ощущаешь себя как бы в чужой комнате, куда вот- вот должны прийти хозяева. 

Алексей обернулся и осмотрелся. Холмы покрывали редкие деревья. Нещадно палило полуденное высокое солнце. Все было реальное, и вместе с тем как будто эфемерное. Как будто стоило хлопнуть в ладоши, и этот мир исчезнет, и ты снова окажешься на полу лабораторной зоны. Было ощущение, что надо спешить, времени мало. Но проходили минуты, а мир не исчезал. Алексей решился двинуться вперед, но постарался запомнить место, как будто, именно из него можно вернуться. Хотя логика подсказывала, что возврат будет из любой точки, и скорее всего, неожиданным. Чувство чуждости не покидало, но как-то притупилось, когда Алексей пошел к дороге. Камни реально мешали идти, а ноги то и дело начинали скользить, поднимая легкие облачка пыли. Изредка было слышно стрекотание то ли кузнечиков, то ли каких-то местных насекомых.

По ощущениям прошло минут 10. Солнце начинало прижигать открытые участки лица и тела, кроме того,  уже хотелось пить. 
Он спустился к тракту и осмотрелся. Чуждость – или как бы это назвать – временами усиливалась. Чтобы отсрочить возврат, Алексей начинал глубоко дышать, успокаиваться и настраиваться на реальность окружающего. Пару раз он чуть не представил лабораторию, и прямо казалось, затылком физически ощутил что его «тянет» обратно. В это время чувство реальности терялось, и требовались неимоверные усилия (вернее будет сказать – расслабление), чтобы вновь настроиться на реальность. Только отдышавшись и повторяя «Палестина, 30й год, Иисус Христос с учениками идут по дороге», Алексей как-то вернул себе спокойствие.

«А собственно говоря, где же Христос»? Усмехаясь своей наглости, проговорил вслух человек в белом лабораторном халате. «Должно быть, надо подняться на вершину холма». И он пошел по дороге, стараясь заглушить неприятные ощущения путешественника во времени. Метров через десять он достиг некоего возвышения, и стал всматриваться в изгибы дороги. И тут ему показалось, что впереди идут люди!

Да, да, именно. Он всмотрелся еще внимательнее. Жаркий воздух создавал марево, в котором вся дорога казалась подвижной и плывущей куда-то в постоянно непрерывном движении, в то же время, оставаясь на месте. Это ощущение движения чуть было не кинуло его обратно в лабораторию. Шум в затылке как бы усилился, и движение стало уже почти необратимым. Алексей даже упал на четвереньки, и вцепился пальцами в землю, как будто пытаясь удержаться тут. 

«Ну, еще немного. Еще немного. Слишком рано. Палестина, 30й год, Иисус Христос идет с учениками по дороге».
Головокружение прошло. Может вид и ощущение твердой поверхности помогли сосредоточиться. Но тут медленно он начал осознавать, что это РЕАЛЬНО ПАЛЕСТИНА, 30й ГОД, и что РЕАЛЬНЫЙ ИИСУС ХРИСТОС идет по ЭТОЙ дороге с учениками.
«Да нет, не может быть. Меня бы тогда в Библию записали». Эта нелепая мысль так развеселила, что он рассмеялся в голос.
«Про меня было бы написано в Библии! Алексей Медноногов подошел к учителю! Авве, Отче. Как бы мне прозреть! Смешно»… Он хмыкнул и отряхнул колени. … «Как бы мне прозреть…. Авве»…

Алексей поднялся, продолжая отряхиваться. Почему-то вывернул карманы, как бы уверяя себя, что во времена Христа не было людей в белых халатах и штанах с карманами. В кармане лежала бумага: «Палестина, 30й год, Иисус Христос. 8:15»

Он снова поднял глаза и всмотрелся в марево дорожной дали. Да, это шли какие-то люди. Не в современной одежде. Человек семь. Мужчины или женщины - было пока не разобрать.

«Я не могу оказаться перед библейскими персонажами вот так вот с бухты - барахты в штанах и халате» – носились пугливые мысли. «Я, наверное, сейчас в лаборатории». Но услужливая память подкинула образ путешествующего неизвестно где и неизвестно сколько времени – барсука Гагарина…. Не в лаборатории. «А где же я?» Он снова взглянул на листок в руке:

«Палестина, 30й год, Иисус Христос идет по дороге с учениками. 8:15»… Спрятал бумагу в карман. 

«Да нет… вряд ли»… Но сердце стало биться усиленно, и кровь хлынула к голове. 

«Спокойно, я сейчас вырублюсь. Спокойно. Я исследователь. Я исследую для науки».

Но беспокойная мысль подсказывала уже, что в таком виде не подобает попадаться на глаза Ему…, надо было спрятаться. Для наблюдения подойдет хорошее укрытие. Наблюдать для науки можно и из укрытия.

И тут он почему-то подумал, что раз он видит путников, то и путники могут видеть его. Тем более этот белый халат, который недели две не стирался и уже успел выпачкаться в местной пыли.

Алексей сбежал с пригорка и, оглядевшись, поспешил к группе деревьев, стоявших метрах в пятнадцати выше дороги. Там возвышался камень, за которым можно было укрыться.

«Бред какой-то»… - твердил он себе спеша в укрытие – «Христос с учениками. Куда они идут? В Иерусалим на Пасху? Бред какой-то»…

Среди деревьев было некое подобие тени. И усевшись за камнем в прохладе деревьев,  только тут ощутил, что на солнце было очень жарко. Пока путники были далеко за пригорком. Так как он немного поднялся по склону, то видел дорогу и за холмом. Она причудливо петляла и терялась в неровностях местности.

«Давай рассуждать трезво. Могу ли я находиться в реальном событии? Допустим, теория этому не противоречит. Значит ли это, что я могу внести коррективы в историю? Теоретически да. А практически? Если события не изменились, то или не было такого события или… это невозможно. Ну конечно, скорее всего, такого события не было». 

«А если было? Если когда Христос шел с учениками в Иерусалим, в кустах сидел ученый из Nска». Он тряхнул головой. «Бред. …Но тогда где я сейчас»?

Мысли путались и его снова начало тянуть назад. Но … это было бы слишком жестоко, оказаться здесь и своими глазами не увидеть… Он до боли в пальцах вцепился в каменистую почву, повторяя как молитву: «Палестина 30й год, Палестина 30й год…. Иисус Христос из Назарета»

Почему-то вспомнилась бабушка, которая зажигала лампаду у образа «Спаса нерукотворного» и крестилась «Слава Тебе Господи… слава Тебе».

Глаза напряженно вглядывались в плывущее марево. Показались фигуры. До них было метров 200 или 150. Уже можно было отсюда что-то разглядеть. Идут налегке. Никаких сумок или повозок не было. Идут уверенно, не прогулочным шагом. Видно, что идут издалека. Но фигуры еще сливаются и лиц не видно. У кого-то в руках посох.

«А что если это все реальность? Допустим, там среди них - Тот самый Иисус Христос, Которого потом на кресте распнут. Что я сейчас могу увидеть, что могу сделать? Предупредить, чтобы не ходил. Так ведь Он знает, на что идет. Я помню читал, как Он сказал Петру: «Отойди сатана, ты Мне искушение». Сказал это на предложение Петра, поберечься.

Ну и как же тогда вся история? Имею ли я моральное право вмешаться? Ведь это все равно должно случиться. На то и пришел»…

Пот начал заливать глаза, которые буквально сводило от напряжения. И это неотвязное чувство своей чуждости здешнему месту или миру. Чувство, которое не отпускало ни на минуту.

« Я просто посмотрю. Просто увижу»…

Люди опять скрылись из глаз за буграми.

«А если это  в самом деле Бог»!

Эта мысль была такой пронзительной и ошеломляющей, что она, как будто, оглушила и контузила. Как будто, кто-то крикнул, вдруг подкравшись сзади, когда ты чего-то напряженно ждешь. Нет, он читал, конечно, Евангелие. Не то чтобы верил. Не то чтобы не верил. Как все. В детстве крестили. А больше в церкви и не был. Был на венчании друга. Стоял, смотрел по сторонам. Помнится, устал стоять. А сейчас всё дела, работа, диссертация…

«А что если Бог сейчас будет проходить рядом в каких-то десяти метрах»…

Повторный взрыв и повторная контузия. Правда, последствия были легче. Алексей почему-то спрятался за камень и лег на спину. Над головой едва шелестела листва какого-то хиленького деревца. И сквозь нее пробивались ослепительные лучи жаркого солнца. Сердце выскакивало из груди. 

«Может пора обратно?»

Он перевернулся и, встав на колени, стал выглядывать из-за камня. Удары сердца были такие, что казалось, начало пульсировать все окружающее пространство. Или же это был просто эффект чуждости, готовый в любой момент вырвать его из этой точки пространства-времени.

«Давай рассуждать логически. Если Христос реально Бог, и вот Он сейчас будет рядом. Может мне с Ним поговорить? Да нет… Он же не знает русского языка… Или знает? Он же Бог. Но Он же человек, и вырос среди этих людей. 

Как там: «Или, Или, лама савахфани», - вспомнились оригинальные слова Христа из Евангелия, сказанные кажется на арамейском языке. 

Но тут же другая мысль выдала отрывок из кинокомедии:… «паки, паки, иже херувимы…житие мое!»  

И почему-то начинал на себя злиться: «Ага, вот так и будешь с Ним общаться».

В это время группа стала снова видна. Уже можно было различить фигуры. 

«Где ОН?!»

И он увидел. Да, без сомнения, это Он. Если это именно ТО место, если это именно ТЕ люди. Только Один человек мог быть Тем, Кого все ждали, Которого все знали. Марево или напряжение не давали увидеть детали или лицо, но Он выделялся среди других. Нет, Он не шел отдельно или впереди. Рядом шли двое. Остальные немного сзади. Что-то знакомое и родное показалось в этой фигуре в этом Человеке.

Да, кажется таким его изображали на какой-то картине. Кажется «Явление Христа народу». А может быть на какой-то иконе.
Осознать это было невозможно. Это был какой-то сюрреализм. «Христос здесь? Да вы что! Да вот же Он! Ах, ну да…» «Этого не может быть, этого не может быть» – твердили губы, а глаза впились в фигуру и не отпускали, ловили каждое движение. 
Группа была уже близко от возвышенности, на которой когда-то стоял Алексей, и на время скрылась из виду. Они поднимались на холм. 

До вершины холма от укрытия было не более пятидесяти метров.

«Этого не может быть» - как бы заклинило в голове. «Ну, где же они, почему так долго не видно»…

«Я могу подойти к Нему и прикоснуться… 
Нет, надо поклониться и перекреститься… 
Да меня ученики побьют… 
Я ни одного слова по-ихнему не знаю… 
Аминь, аллилуйя…
Боже ты мой, да где же они»

Группа вышла на вершину пригорка. Было хорошо видно лица. Мужчины. Они были одеты в старинные еврейские одежды, какие часто можно видеть на иконах. Зрелые мужчины. Правда было несколько очень молодых мужей, у которых лица были чистые и совсем юные. 

Он шел и о чем-то думал, или имел задумчивый вид. Мужчина, шедший справа, что-то Ему рассказывал, и видно было, что Иисус ему что-то ответил, сделав рукой неопределенный жест. 

Алексей узнал и лицо, и жест, и походку. Было чувство, что это тот самый родной человек, с которым давно, давно хотел увидеться, которого ждал. Но почему же тогда он тут прячется за камнем, как какой-то разбойник?

В это время Он остановился. И повернулся в сторону Алексея. Остановились и спутники, и кто-то начал его спрашивать, вероятно, о причине остановки. И тут Христос поднял невысоко руку и указал на камень, за которым сидел Алексей. Мужчины начали вглядываться, и была даже слышна речь. Кажется… Нет, нет.... Алексею это только  показалось, что среди общих голосов он услышал и Его голос:

«Там за камнем человек»… 

Алексей упал на спину. «Нет, этого не может быть. Они не говорят по-русски, я уже брежу». 

«На мне белый халат… 
я слишком высунулся…
я вмешался в историю…. 
меня сейчас к Нему приведут…, 
а я грязный…»

Невыразимый страх и ужас напал на него. Халат был без пуговицы, и штаны были немного пыльные, но ведь и мужчины, сопровождавшие Его, были далеко не в самых свежих одеждах. 

Но мысль оказаться сейчас лицом к лицу с Ним невероятно страшила…

«Просто, они не понимают», - крутилось в голове. «Они не знают Кто Это»!

В это время послышались явные шаги за камнем, и какой-то человек, подойдя, взглянул с опаской на сжавшегося ученого.
Обернувшись, подошедший что-то крикнул своим спутникам.
Язык был непонятен, но Алексей почему-то знал, что эта фраза значила: «тут живой человек в белой одежде. Он лежит и дрожит, наверное болен». 

Знал Алексей почему-то и ответ Христа: «этот человек издалека. Приведи его. Пусть не боится».

И тогда пришедший протянул ему руку. Алексей совсем отчетливо понял в этот момент , что подошедший - апостол Петр.
 

Дальнейшую нить событий ученый уже не мог контролировать. Это было выше его сил. Он не мог понимать их языка, но  четко осознавал, что именно они говорят. Не мог знать, как зовут этого человека, который к нему подошел, тем не менее, четко знал, что это Петр - ученик, который потом трижды отречется от Христа и по Воскресении будет прощен Христом за свою слабость и измену… 

Это не могло быть правдой, потому что так не бывает в нашем мире. Мы охраняемы незнанием. А тут эта одежда как будто начала с него спадать,  обнажая все потаенные нечистоты души: все страсти, всю мерзость, накопившуюся за 30 с небольшим лет. Этого не могло быть, но ощущение было более чем реальное.

Предстать в таком виде перед лицом Света и Истины, было просто невозможно! Это было состояние прятавшегося после грехопадения Адама, к которому Бог в Раю обратился со словами: «где ты»? Но только Адам не имел в раю столько соблазнов, сколько имеет каждый из нас в своем мире. Только Адам не делал таких вещей, какие делает каждый из нас в этой жизни. Алексей ощутил наготу, которую ничем нельзя прикрыть. Это были секунды, в которые спрессовались все злые поступки его жизни. Это был суд, и мытарства в одном мгновении. 

И вместо того, чтобы пойти с Петром, Алексей уже  желал исчезнуть отсюда, вернуться в мир, лишь бы не предстать пред лицом Его.
...

Петр крайне удивился, когда человек в белой одежде исчез. Петр лишь попросил его встать и идти с ним к Учителю. Он только обернулся, чтобы показать рукой, но когда взгляд его вернулся на место, - у камня никого больше не было. Лежала только бумага с непонятными надписями, которую Петр поднял, и с великим удивлением понес к Учителю.

+++

В скором времени эксперименты по перемещению в пространстве были прекращены. То ли из-за гибели подопытного животного, то ли из-за недостатка финансирования.

Алексей  ушел из университета.

Мефодий 
2010.02.12