Библиотека Золотой Корабль.RU 2011
Содержание
1 / 2/3/4/5/6/7/8/9/10-15/16/17/18/19/20/21/22/23/24-26/27/28/29-33/34-36
1-3/4-5/6-9/10-13/14-15/16/18/19/20-23
1-3/4/5/6/7/8/9/10/11/12-14/15-25/26-30/31
1-3/4-5/6-7/8-10/11/12-16/17-21/22/23-24
Глава 5. Песнь Деворы по поводу поражения Сисары и его войска
1/2/3/4-8/9-11/12/13-18/19-21/22/23-30/31
1-3/4-9/10-12/13/14-17/18-21/22-23/24-27/28-35
1-6/7-20/21/22/23-25/26-29/30-45/46-49/50-57
1-2/3-6/7-12/13-26/27-29/30-31
1-2/3-7/8-17/18-25/26-28/29-48
Название книги. Книга Судей (Sefer schofetim, Κριταί, liber Judicum, sefar dinè) получила свое название от имени тех лиц, т. е. Судей израильских, о деятельности которых она преимущественно повествует.
Состав книги и деление на части. Книга Судей заключает двадцать одну главу и по своему построению делится на три части а) I-III:1-6, б) III:7-XVI и в) XVII-XXI. Первая часть представляет вступление в книгу и содержит общую характеристику времени Судей. Вторая представляет самый корпус книги и содержит историю многократного уклонения израильтян от веры в истинного Бога, угнетения их соседними племенами, раскаяния и спасения от угнетателей через посылавшихся Богом Судей и, кроме того, историю жизни и деятельности самих Судей. Наконец, третья часть представляет добавление к корпусу книги Судей и содержит рассказ о двух происшествиях, по своему значению особенно ясно характеризующих время Судей со стороны господствовавшего тогда в народе безначалия.
Происхождение книги. Язык книги Судей заключает признаки о принадлежности ее одному автору. О происхождении ее от одного автора свидетельствует также изложение книги, в котором замечается единый целостный план. Вопрос о времени жизни автора книги может быть разрешен только с большей или меньшей степенью вероятности. Решению этого вопроса способствуют некоторые данные, представляемые содержанием самой книги. К таковым принадлежат а) встречающееся несколько раз в третьей части книги (XVII:6, XXI:25, cp. XVIII:1, XIX:1) замечание "в те дни не было царя у Израиля, каждый делал то, что ему казалось справедливым". Это замечание дает основание предполагать, что лицо, писавшее приведенные слова, жило в то время, когда у евреев уже существовала царская власть и когда обнаружились благодетельные последствия этого учреждения, б) встречающееся в первой части книги (I:21) замечание "но иевусеев, которые жили в Иерусалиме, не изгнали сыны Вениаминовы, и живут (буквально с еврейского и масорского "и жили") иевусеи с сынами Вениамина в Иерусалиме до сего дня". Из этого замечания ясно, что автор книги жил прежде полного завоевания Иерусалима израильтянами, что случилось уже при царе Давиде, который пошел против Иерусалима, взял крепость Сион и, назвав его городом Давидовым, сделал своей резиденцией и главным городом царства (2 Цар. V:6-9, ср. и Пар. XI:4-9), замечание Суд. XVIII:30 "и поставили у себя сыны Дановы истукан, Ионафан же, сын Гирcона, сына Манассии, сам и сыновья его были священниками в колене Дановом до дня переселения (жителей той) земли". Последние слова этого стиха по евр.-мас. т. (ad jom geloth haarez - буквально "до дня пленения земли"), имеющие характер хронологической даты и различно толкуемые у комментаторов, по более вероятному объяснению, принятому со времени Давида Кимхи у многих толковников, указывают на пленение Ковчега Завета филистимлянами (1 Цар. IV:10-11), каковое пленение было как бы равносильным пленению самой земли (ср. Пс. LXXVII:59-64)[1]; г) замечание Суд. XVIII:31 "и имели у себя истукан, сделанный Михою, во все то время, когда дом Божий находился в Силоме". Как ясно из этих слов, писатель книги смотрел на факт пребывания скинии в Силоме, как уже на прошедший, и мог написать их уже после пребывания скинии в Силоме. Скиния же в последний раз является в Силоме во время Илия и Самуила (1 Цар. I:3 и д. III:21, IV:3), при Сауле она является в Номве (1 Цар. XXI:21), а при Давиде в Гаваоне (1 Пар. XVI:39, XXI:29). Таким образом, "дом Божий", или скиния, находился в Силоме только до царствования Саула, позднее же он сюда более не переносился. Из сопоставления всех этих данных явствует, что автор книги Судей, которому принадлежат приведенные свидетельства, жил после пленения кивота Завета филистимлянами и после пребывания скинии в Силоме, - жил в то время, когда у евреев уже установилось царское правление и когда обнаружилась благотворность такого правления, но еще раньше завоевания Иерусалима царем Давидом. Сообразно этим данным, еврейское предание считает автором книги Судей пророка Самуила, как говорится в талмуде "Самуил написал свою книгу, Судей и Руфь" (Baba bathra, f 14, 6), и как признают Кимхи, Абарбанель и большая часть раввинов. Большая часть христианских экзегетов точно также на основании указанных данных считает автором книги Судей пророка Самуила. Позднейшие писатели других священных книг, несомненно, были знакомы с книгой Судей. Так, писатель 4 Царств прагматическим освещением ассирийского плена (4 Цар. XVII:7-23), точно также Неемия своей покаянной молитвой (Нем. IX:26 и д., ср. Пс. CV:34 и д.) указывают на Суд. II:11-23. Пророк Осия (IX:9, X:9) упоминает о грехе жителей Гивы (Суд. XIX). Пророк Исаия (IX:4, X:26) упоминает о дне Мадиама (Суд. VI-VII). Псалмопевец в псалме LXVII:8-13 (по еврейскому тексту) приводит почти буквально несколько стихов из песни Деворы (Суд. V:4-5, 28-30), а в Пс. LXXXII:7-12 упоминает о событиях во время Деворы и Гедеона. В пророчестве Захарии о времени Мессии (Зах. IX:9) описание Царя, едущего на ослице и молодом осле, напоминает выражение книги Судей о сыновьях Иаира (Суд. X:4) и сыновьях Авдона (XII:14), а также выражение Деворы (V:10) о всех вообще начальниках израилевых, как ездящих на белых ослицах. Кроме этого, св. Василий Великий под упоминаемыми в Ис. I:26 судьями находит возможным разуметь судей из времени Судей израильских.
Каноническое достоинство книги. Каноническое достоинство книги Судей никогда не подвергалось сомнению ни в иудейской, ни в христианской церкви. Она находится во всех переводах и перечнях канонических книг Ветхого Завета, в частности у Мелитона сардийского, Оригена, в 85 правиле апостольском, в 60 правиле Лаодикийского собора, в синопсисах св. Афанасия Александрийского, и св. Иоанна Златоуста, и св. Кирилла Иерусалимского, у Епифания Кипрского, св. Ефрема Сирина, у блаж. Феодорита, блаж. Августина, в переводе блаж. Иеронима и др., и везде занимает место непосредственно после книги Иисуса Навина.
По смерти Иисуса Навина израильтяне вопросили Господа о том, какое из колен израильских должно идти прежде других против хананеев. Это вопрошение совершалось через Урим и Туммим, который, по смерти первосвященника Елеазара, перешел к его сыну Финеесу (Суд. XX:28).
На вопрос израильтян Господь сказал, что колено Иудино должно подняться на борьбу с хананеями прежде других. Колено Иудино было более многолюдным и воинственным, сравнительно с прочими (Чис. I:26-27, XXVI:22, Быт. XLIX:8-9, Втор. XXXIII:7), а посему естественно было ему прежде других выступить на борьбу с врагами всего народа, как это было и в деле против вениамитян (Суд. XX:18).
Выступая на борьбу с хананеями, по повелению Господнему, колено Иудино пригласило идти с ним также колено Симеоново, как ближайшее к нему и как имевшее часть своего удела среди колена Иудина (ср. Нав. XIX:1-8).
При помощи Божией выступившие вместе воины колен Иудина и Симеонова одолели хананеев и ферезеев, живших в Везеке, и избили из них 10 000 мужей. Упоминаемый здесь Везек Кондером отождествляется с местечком Избик, находящимся на северо-востоке от Сихема (Наплуса), ср. 1 Цар. XI:8. О хананеях и ферезеях см. Исх. III:8 и парал. м.
В Везеке они в числе прочих настигли самого правителя этого города Адони-Везека, с которым сразились и который обратился в бегство. Название "Адони-Везека" (господин Везека) было общим названием правителей города Везека, как "Фараон" - правителей Египта, "Авимелех" - правителей Герара, "Мелхиседек" - правителей Иерусалима.
Пойманный во время преследования, Адони-Везек подвергся казни со стороны израильтян: ему были отсечены большие пальцы рук и ног. Подобное изувечивание побежденных было довольно обычно в древности. По свидетельству Элиена, афиняне подвергли эгинян подобному увечью, отрубив у них большие пальцы на правой руке, чтобы они не могли владеть копьем (Var. hist. II, 9). Александр Македонский, взяв Персеполь, нашел там 800 пленных греков, у которых персидскими царями были отрублены некоторые члены тела.
В настоящей жестокой казни Адони-Везек справедливо усмотрел возмездие Божие за свою жестокость в отношении побежденных им самим правителей городов и местечек, у которых он также отрубал большие пальцы на руках и ногах, и которые, подобно псам, питались отбросами с его стола. Приведенный в Иерусалим, Адони-Везек здесь умер.
При Иисусе Навине Иерусалим не был завоеван израильтянами (Нав. XV:63). И в данном случае имеется в виду завоевание только низменной части города, примыкавшей к уделу колена Иудина, нагорная же часть, крепость Сион, примыкавшая к колену Вениаминову, и после того оставалась во власти живших там иевусеев до царя Давида (2 Цар. V:6-9).
После взятия Везека и низменной части Иерусалима воины колен Иудова и Симеонова направились против хананеев, живших в нагорной местности, расположенной между Иерусалимом и Xевроном (ср. Лк. I:39), к югу (Negeb) от нее - до Кадеса, а также в низменности (Schepelah), расположенной к западу от отрогов Иудиных гор, по побережью Средиземного моря.
См. объяснения к Нав. XV:13-19. Рассказ о завоевании Xеврона и Давира повторен здесь по важности этого события для истории.
После того, как колено Иудино отвоевало территорию, расположенную к югу от Xеврона, на этой территории, пустыне Иудиной, на юг от города Арада (ср. Чис. XXI:1), следы которого сохранились в современном "Tell Arаd" (к югу от Маона по Робинзону), вместе с израильтянами из колена Иудова поселились также Кенеи, потомки Xовала, тестя Моисея, переселившегося сюда из Иерихона (города Пальм). О кенеях, см. Чис. X:29, XXIV:21.
В своем победоносном шествии воины колен Иудина и Симеонова завоевали также хананейский город Цефат, жителей которого подвергли избиению, а на самое место наложили заклятие (Xерем), почему оно и названо Xорма (ср. Чис. XXI:3). Развалины Цефат многие думают видеть в урочище Себета, в северной части пустыни Син.
Колено Иудино во время этой войны подчинило даже Газу, Аскалон и Экрон с принадлежащими к ним областями, хотя и не завладело ими окончательно.
Колено Иудино овладело и горной местностью, но не могло овладеть долинами и одолеть обитавших здесь хананеев, так как они имели железные колесницы, которые были неудобоприменимы в гористой местности, но очень удобны для военных действий в долинах.
Ср. Нав. XV:13-14; Чис. XIV:24; Втор. I:36.
Ср. Нав. XV:63, и выше ст. 8. Иерусалим находился на границе двух колен Иудина и Вениаминова. Тогда как Иудино колено, как ясно из ст. 8, успело отвоевать примыкавшую к его уделу часть, колено Вениаминово не могло достигнуть этого относительно своей части, почему принуждено было терпеть обитавших здесь иевусеев до времени царя Давида (2 Цар. V:6-9).
Сыны Иосифа, т. е. колена Ефремово и Манассиино, выступили против Вефиля, который входил в удел колена Вениаминова (Нав. XVIII:21-22), но примыкал к колену Ефремову с юга. По Евсевию Кесар. (Onomasticon, 209, 55 etc.) , Вефиль находился на расстоянии 12 миль от Иерусалима, на месте современного Beitin.
О прежнем названы Вефиля "Луз" см. Быт. XXVIII:19 и Нав. XVI:2.
Воины колен Ефремова и Манассиина при взятии города Вефиля (прежде Луз) воспользовались услугами перебежчика. По взятии города и истреблении его населения они в благодарность за оказанную услугу отпустили этого человека с его родственниками на свободу, после чего он удалился в страну Xеттеев, лежавшую между Ефратом и Оронтом, и здесь выстроил город, назвав его по прежнему имени Вефиля - "Луз". Следы этого города думают видеть в урочище Лувеизия, близ Эл-Гаджар, к северо-востоку от Телль-Эл-Кади.
Колено Манассиино не могло изгнать хананеев из некоторых городов и их окрестностей, так что хананеи продолжали жить здесь. Ср. Нав. XVII:11-12.
Ревность израильтян по изгнанию хананеев из своих уделов, объявившаяся в первое время после смерти Иисуса Навина, впоследствии оскудела вместо того, чтобы изгонять хананеев, израильтяне сделали их своими данниками, чем нарушили завещание Моисея (Втор. XX:17-18) Ср. выше, в начале I гл.
Называются города, входившие в уделы разных колен, в которых оставались неизгнанные хананеи: Газер (Тель-Джезеро), ср. Нав. XVI:10, Китрон, отождествляемый с упоминаемым в Нав. XIX:15, "Каттаф", Наглол, отождествляемый с упоминаемым в Нав. XIX:15, XXI, "Нагалал" (вероятно, современный Малул к западу от Назарета), Акко - город с пристанью, при впадении ручья Бела в Средиземное море, впоследствии Птолемаида, ныне Сен Жан-д'Акр, Сидон - лежавший на берегу моря (ср. Нав. XIX:28), Ахлав - называемый в Талмуде "Гуш-Xалаво", у И. Флавия - Гискала, ныне Эл-Гис; Ахзив, ср. Нав. XIX:29, Xелва, упоминаемый в И. Н. XIX:29 под именем Xевела (ср. русско-венский перевод кн. Иисуса Навина, а также оксфордский ревизованный перевод Библии), отождествляется с упоминаемым в надписи Сеннахерима (поход против Езекия), местечком Макхаллиба, Афик и Рехов, ср. Нав. XIX:30, Чис. XIII:22, Вефсамис и Бефанаф, ср. Нав. XIX:38. Обилие оставшихся в этих городах хананеев послужило причиной названия этой части израильской страны "языческой Галилеей" (Мф. IV:15).
Если в северных коленах пассивность израильтян относительно прежних владельцев завоеванной местности обнаружилась только в оскудении ревности относительно изгнания их, то в колене Дановом она приняла характер даже некоторой стесненности самих израильтян. Жившие там прежде аморреи оставались жить в этой местности после поселения колена Данова, занимая "гору Xерес", отождествляемую с Ир-Шемеш (Нав. XIX:41), Аиалон, Шаалвим (ср. Нав. XIX:42) и вообще территорию, лежащую между Идумеей и коленом Дановым, от возвышенности Акравим, на юг от Мертвого моря (ср. Чис. XXXIV:4) до Селы, т. е. Петры (ср. Нав. XIX:47-48), и стесняя данитян. И лишь впоследствии аморреи стали данниками колена Ефремова.
После того как израильтяне не исполнили заповеди Господней об изгнании из земли обетованной народов Xанаанских, пришел из Галгала (ср. Нав. IV:19-20) в Бохим, по 70-ти так же в Вефиль, к представителям израильского народа, Ангел Господень, который именем Господа указал им на неисполнение ими заповеди Господней относительно хананеев циркулет, и на ожидающее их за такое неисполнение воли Божией, - Божие наказание: неизгнанные народы будут петлей для народа израильского и боги их - предметом соблазна. Под Ангелом Господним одни разумеют Ангела Господня, ведшего народ израильский в землю обетованную (ср. Исх. XXXII:34, XXXIII:1-3), другие - какого либо пророка, явившегося вестником Божиим (ср. Агг I:13, Мал. III:1), иные первосвященника Финееса, по колику первосвященник есть вестник Господа Саваофа (ср. Мал. II:7). Местечко Бохим (Плачущие) можно отождествлять с аllon bacuth (= дуб плача), который находился недалеко от Вефиля (Быт. XXXV:8), где полагается Бохим.
Речь Ангела Господня вызвала в слушавшем ее народе израильском чувство раскаяния, так что народ пролил слезы, почему и это место потом называлось Бохим (Плачущие, LXX - Κλαυθμω̃νες).
Приступая к характеристике времени Судей, бытописатель для более отчетливой характеристики событий этого времени упоминает о состоянии народа во время последних дней Иисуса Навина и при жизни старейшин израильских, видевших дивные дела Господа во время странствования евреев по Аравийской пустыне. Ср. Нав. XXIV:28-31.
По смерти Иисуса Навина и старейшин, видевших дела Господа и во время странствования народа по Аравийской пустыне, явившиеся вновь потомки сынов израилевых забыли Господа Бога, и стали служить богам ханаанских народов, Ваалам и Астартам. Ваал, во множественном числе Ваалы (Baalim) отождествляемый с вавилонским Беном (Дан Бил), буквально "Господин" (dominus) xaнaaнское божество, был олицетворением господства, могущества, производящей силы природы. Применительно к отдельным моментам своего проявления и отдельным областям влияния он получал частные определения и названия. Как стоящий выше всего, он назывался Елион, Baaл Taмиpaл (ср. греч. Ζεύς Δημαρου̃ς). Как бог неба, он назывался Ваал Самин. Как бог солнца, он назывался Ваал Шемеш или Ваал Xамман. Как производительная сила природы он назывался Таммуз (Адон, ср. греч Άδωνις). Как всепопаляющая сила солнца и как грозный царь вселенной, он назывался Ваал-Молех или Молох, а как Бог ветров и погоды, Ваал Сефон. Как покровитель города (Тира), он назывался Ваал Мелькарт. Kaк покровитель Заветов, он назывался Ваал Берит, а как покровитель плодородия, Вааллпеор и проч. Соответственно различным определениям Ваала, народная речь различала как бы многих "Ваалов" - Астарта, во множественном числе Астарты (Aschtaroth) вероятно буквально "Госпожа счастья, плодородия", называемая также Ашера (счастливая) - ханаанское божество, была олицетворением воспринимающей и рождающей силы природы, почему называлась "лицом Ваала" (facies Baali), и соответствовала вавилонской Белите (супруге Вила). Соответственно различным образом проявления Ваала, отражением которого была Астарта, как свет луны или Венеры, является отражением света солнца, Астарта представлялась иногда богиней счастья и плодородия (ср. греч. Афродита, Венера), иногда же богиней войны и мщения (ср. греч. Артемида, Немезида). Соответственно различным определениям Астарты, народная речь различала многих "Астарт" (ср. Троицкого И. Г. , Религиозное общественное и государственное состояние евреев во время судей, - 104-124 Пальмова М. С. Идолопоклонство у древних евреев, с. 217-322, Zimmern H. und Winckler H. Die Keilinschriften und das alte Testament, von Eberhard Schrader (1902), II-te Halfte, I-te Liefer, SS. 354-358, 420-432. Iastrow Morris, Die Religion Babyloniens und Assyriens, (1902), SS. 52-55, 61-83, 140-143, 214-218). Уклонение израильтян от веры в истинного Бога и увлечение культами ханаанских народов было неоднократно во время судей.
За таковое уклонение от истинного Бога Господь, наказывающий того, кого Он милует, как орудие для неверного народа израильского, избрал те же народности, которые оставили на своей территории израильтяне и богам которых они служили: эти народности являлись притеснителями израильтян.
Когда, под влиянием внешних притеснений, израильтяне обращались к Господу Он воздвигал им из среды народа особых лиц, которые спасали народ от внешних притеснителей и назывались судьями (schofetim) народа израильского. В спасении Израиля заключалось главное назначение судей. Их власть подобно римским диктаторам оканчивалась с их жизнью и не была наследственной. Для того, чтобы быть судией (Schofet) народа, требовались личные достоинства, а не происхождение от того или иного (хотя бы и знатного в народе), лица. Всех судей упоминаемых в книге Судей, было двенадцать.
Судьи были только орудием спасения Господня, действительным же Спасителем народа являлся Сам Господь, как Единый и Верховный Правитель народа.
Во время жизни судей как руководителей народа, израильтяне оставались верными Господу. Когда же умирал тот или иной судья, они опять уклонялись от Господа и в своей большей части впадали в идолопоклонство. Такая картина несчастия, обращения, спасения и обратного уклонения наблюдается во все время судей.
В наказание за такую неустойчивость израильского народа в вере в Истинного Бога и неисполнение повеления Господня относительно уклонения от идолопоклонства, Господь оставил некоторые из ханаанских народностей жить в пределах обетованной земли для искушения посредством их самих израильтян.
Бытописатель делает общий перечень народностей, оставшихся жить в земле обетованной, вместе с израильтянами. Большая часть этих народностей сосредоточивалась на западе и севере Палестины. К ним относились: пять владений филистимских (ср. Нав. XIII:3), хананеи, сидоняне и евеи, (может быть, хеттеи), занимавшие самую северную часть Палестины по отрогам Ливанских гор, от горы Ваал-Xермона (Ваал-Гад, ср. Нав. XI:17; XII:7; XIII:5) до города Эмафа (впоследствии город Епифания, ныне Омс, на реке Оронте, по дороге в Антиохию).
Ср. II:20-23.
Cp. Исх. III:8; XXIII:28.
Ср. Исх. XXIII:32-33.
Ср. выше II:11-13.
За отступление от веры в Истинного Бога и уклонение в идолопоклонство Господь предал израильтян под власть месопотамского царя Xусарсафема, которому они служили восемь лет. Имя этого царя пока не найдено в ассиро-вавилонских надписях. Некоторые, как Гретц (Gesrhichte der luden, В. I, § 107 (SS. 413-414), Note 7), считают его царем Эдома и Xореев, или, как Кесслер (Clironolagia ludicum, p. 15-16), - царем аморреев. Самое имя его, читается по-еврейски "Кушан-Ришатаим", во второй части читается гебраизацией слова "risch'a" (злость), что как бы указывает на особую злость этого царя.
Когда израильтяне, притесняемые Xусарсафемом, обратились к Господу, тогда Господь воздвиг им избавителя в лице Гофониила, сына Кеназа. Ср. о Гофонииле Нав. XI:17; Суд. I:13.
Как на Моисее, Иисусе Навине (Чис. XI:17; XXVII:18), так и на Гофонииле почивал Дух Господень. Имея в себе Духа Божия, он судил Израиля и освободил его от ига Xусарсафема.
После свержения ига Xусарсафема, страна Израильская пользовалась спокойствием сорок лет, до смерти Гофониила.
По смерти Гофониила израильтяне опять стали делать зло пред Господом, и Он воздвиг против них Еглона, царя моавитского, который, собрав к себе, кроме моавитян, также аммонитян и амаликитян, выступил против израильтян, и поразил их, причем овладел городом Пальм. Израильтяне служили Еглону, царю моавитскому, восемнадцать лет. О моавитянах и аммонитянах ср. Быт. XIX:37-38; об амаликитянах Исх. XVII:8-9, 16; Чис. XXIV:20. Под городом Пальм большинство разумеет Иерихон, а Гретц - г. Зоар (Gesch. d. lud., I, S. 107). По свидетельству Иосифа Флавия Еглон выстроил в Иерихоне даже дворец (Aritiqu. lud., lib. V. c. lV, § 1).
Когда израильтяне, угнетаемые Еглоном, обратились к Господу с просьбой о помиловании, тогда Господь воздвиг им избавителя в лице Аода, с. Геры, Вениамитянина, который посредством хитрости умертвил Еглона, когда находился с ним в горнице его дворца. По своему характеру Аод был олицетворением бесстрашия, храбрости и находчивости. У всех народов славились личности, подобные Аоду, хотя бы их поступки были не вполне нравственными. Аоидяне воспевали похвалы Гармодию и Аристогону, римляне - Муцию Сцеволе, которые по своим нравственным качествам стояли не выше Аода, но заслужили память потомства только за свою храбрость. На востоке до последнего времени встречаются личности, подобные Аоду. Лайярд, будучи консулом в Месопотамии, знал одного знаменитого областеначальника Ибрагима Агу, который прославился тем, что однажды, по предложению турецкого наместника Магомета Паши, отправился в крепость одного отложившегося курдского бея и, принятый им по правилам восточного гостеприимства, во время ужина снес ему саблей голову (Layard, Nineveh and its Remains, I, 97-98). О Галгале (современный Телль Джельджул или Джельджулийе, между Иерихоном и Иорданом) см. И. Нав. IV:19-20 и др. Под "истуканами" (pesilim) при Галгале разумеются, вероятно, стоявшие здесь каменные столбики в виде бетилей (проф. А. А. Олесницкий. Мегалит. памятники Св. Земли, с. 77) или камни, определявшие брод Иордана (Будде).
По умерщвлении Еглона, Аод убежал в Сфираф, местечко, находившееся на горах Ефремовых, где сообщил израильтянам о гибели Елгона. Собравшиеся израильтяне направились к Иордану, перехватили переправы через него, и, когда бежавшие из окрестностей г. Пальм (т. е. Иерихона) моавитяне намеревались здесь переправиться, их здесь избивали. После свержения моавитского ига страна покоилась восемнадцать лет.
Самегар, вероятно, во главе поселян, вооруженных каждый воловьим рожном, разбил шестьсот напавших на них филистимлян. Нечто подобное рассказывается у Гомера о Ликурге, отразившем воловьим рожном Дионисия и его сподвижников (Илиада, 6, 135).
По смерти Аода израильтяне за свои злые дела были преданы под власть ханаанского царя Иавина, который угнетал их в течение двадцати лет. Резиденцией Иавина был город Xацор, лежавший в северной части Палестины, сожженный при Иисусе Навине (Нав. XI:11), но восстановленный позднее хананеями (ср. 3 Цар. IX:15; 4 Цар. XV:29) и, вероятно, расположенный на месте современного Телль-Xацур, в средине между Бар-ел-Xул (оз. Мером) и Средиземным морем. У Иавина было 900 колесниц, которыми заведовал его военачальник Сисара, проживавший в Xарошеф-Гоиме, на месте которого теперь лежит деревня Гарис (в северной Палестине, в вади-ел-мелик). Этот город составлял прочный и важный в военном отношении базис для Сисары: занимая его, Сисара разобщал между собою израильские колена и не дозволял им действовать против хананеев дружно и решительно. Отсюда ханаанские воины производили опустошительные набеги на израильские города и села, пользуясь для этого колесницами. Вообще иго хананеев было тяжко для израильтян (ср. Суд. V:6-8).
Когда израильтяне, каясь в своих грехах, обратились к Богу с молитвой о помиловании, тогда Бог избрал орудием для спасения их пророчицу Девору, жену Лапидофа, происходившую из колена Ефремова, к которой народ ходил для разбирательства своих тяжебных дел. Талмудическое предание причисляет Девору к семи пророчицам Ветхого Завета (Мегилла, f. 14а). Блаж. Феодорит говорит, что Девора была одарена даром пророчества в обличение мужей своего времени (εις έλεγχον τω̃ν τότε άνδρων).
По вдохновению Божию, Девора избрала вождем для свержения ханаанского ига Варака, сына Авиноамова, из Кедеса Неффалимова (еще ныне Кедес, к западу от оз. Мером). Ему она передала Божие повеление собрать 10 000 мужей из колен Неффалимова и Завулонова, как наиболее терпевших от ига хананеев и дала совет расположиться с этим отрядом на горе Фавор (Джебел-ет-Тур, на границе уделов Иссахарова и Завулонова, к северо-востоку от Ездрелонской долины), в то же время обещая от имени Бога, что Бог приведет сюда, к потоку Киссону (Нар-Мукатта), и предаст в руки Варака Сисару, с колесницами и войском его.
Варак просил Девору вместе с ним отправиться на войну, на что она после предварительного предсказания об исходе войны и согласилась. После того Варак обратился с воззванием к жителям колена Завулонова и Неффалимова, а Девора обратилась с воззванием к другим коленам (Суд. V:14-15) и таким образом к Вараку в Кедес собрался отряд израильтян числом до 10 000 человек из колен Завулонова и Неффалимова, с которым он и выступил к горе Фавор. С Вараком в лагере находилась и Девора.
Нужно заметить, что близ Кедеса, у дуба Цананним (по Таргуму - в равнине болот), в это время жил Xевер кенеянин (ср. Нав. XIX:33), переселившийся сюда с юга Палестины, который был в союзе с израильтянами.
Когда Сисара узнал о собравшемся на горе Фаворе израильском войске, то собрал все 900 колесниц и войска (по Иосифу Флавию, 300 000 пехоты, 10 000 конницы и 3 000 колесниц. Ant V, 51) и расположился в Ездрелонской долине, по потоку Кисону, где он мог иметь необходимые для своих людей и коней пищу и воду и в то же время откуда мог всегда угрожать израильтянам как на севере, так и на юге. На такой позиции Сисара мог держаться долго, выжидая, пока истощатся запасы у войска Варака и оно будет вынуждено оставить позицию на горе Фаворе, после чего, как казалось Сисаре, будет нетрудно разбить его. Но израильтяне предупредили Сисару. Как только он занял свою позицию, Девора велела Вараку сделать на него стремительное нападение. Войско Сисары, колесницы которого из-за неровности почвы не могли действовать надлежащим образом, пришло в замешательство и обратилось в бегство. Иосиф Флавий говорит, что во время битвы произошла сильная буря с градом и дождем, причем ветер дул в лицо хананеям и в тыл израильтянам, что значительно затрудняло действия хананеев (Ant. V, 5, 4). Одна часть войска Сисары направилась к северу, стараясь достигнуть Xарошеф-Гоима, но была перебита преследовавшими израильтянами; другая часть направилась к югу, через поток Кисон, и была увлечена разлившимся в это время, вероятно, от сильного дождя Кисоном (Суд. V:19, 21), так что погибло все войско Сисары.
Сам Сисара, увидав бегство своего войска, сошел с колесницы и побежал с поля сражения, направляясь на север. Он благополучно достиг до места жительства Xевера кенеянина, где его встретила жена Xевера Иаиль, которая и пригласила его в шатер, уверяя его в безопасности. Сисара вошел и, утомленный от пути, просил себе пить. Иаиль дала ему молока (вероятно, кислого молока, подобное которому и теперь употребляется у бедуинов под именем лебен) после которого Сисара заснул. Вo время его сна Иаиль убила его, пронзив ему висок колом.
Между тем Варак, гнавшийся за Сисарой, приблизился к шатру Иаили, которая увидя Варака, вышла к нему навстречу и сообщила о смерти Сисары.
Поражение Сисары и войска его вело к полному торжеству израильтян над хананеями и Иавином, царем хацорским. После этого поражения хананеи уже не упоминаются больше в числе угнетателей Израиля.
Победа над Сисарой послужила поводом для Деворы воспеть песнь, которая представляет прекраснейшее произведение еврейской поэзии. По своему построению эта песнь разделяется на три части: 1 часть обнимает ст. 3-11, 2 часть - ст. 13-21, 3 часть - ст. 22-30. Начальный стих песни (2 ст.) составляет эпилог, 12-й - интродукцию и 31-й-заключение. Гесснер (Das Zählen der Wörter in hebräischen Dichtungen 1875) делит песнь Деворы на пять частей, из которых 1-я содержит 80 слов, 2-я также 80 слов, 3-я - 32 слова, 4 я - 32 слова и 5-я - 128 слов.
В начале песни Девора призывает славить Господа за проявление в народе израильском ревности об избавлении отечества от притеснителей.
Обращаясь к царям и вельможам, под которыми Таргум Ионафана разумеет царей, пришедших с Сисарой на войну, и вельмож Иавина, Девора приглашает их внимать ее победной песне.
В начале своей песни Девора вспоминает о величии Господа, верховного Вождя и Защитника народа израильского, явление Которого на Синае сопровождалось дивными знамениями природы (Исх. XIX:18), и, в противоположность с этим величием Бoга израилева, изображает униженное состояние израильского народа во время Самегара, когда израильтяне, за свое уклонение от правого пути и увлечение богами других народов (Втор. XXXII:17), терпели унижение и притеснение от хананеев. Такое униженное состояние народа продолжалось дотоле, пока не восстала Девора, а вместе с нею и другие воеводы Израиля, ревновавшие о славе Господа и свободе народа. Под Иаилью ("серна") в ст. 6 Беттхер и Кесслер разумеют не Иаиль кенеянку, а Самегара, имевшего такое прозвище.
Обращаясь к вождям народа израильского и к самому народу, Девора призывает их к прославлению Господа за освобождение народа Израильского.
Освобождение народа Израильского от хананейского ига имело своей ближайшей причиной пробуждение национального чувства в пророчице Деворе и вожде Вараке, которые обратились с воззванием к народу.
Девора изображает, как разные колена израильские отнеслись к воззванию восстать на борьбу против хананеев. Тогда как одни колена, как Ефремово, Вениаминово, Манассиино (западная часть его, названная по имени старшего рода колена Махировым, И. Нав. XVII:1-2), Завулоново, Неффалимово и Иссахарово, отнеслись к нему с полным сочувствием, другие, как Рувимово, восточная часть Манассиина (называемая Галаадом), Асирово и Даново, отнеслись к нему без должного сочувствия, и во время народной битвы спокойно предавались своим занятиям.
Девора изображает самую битву израильтян с хананеями. В поэтическом восторге ей кажется, что даже звезды небесные сражались с Сисарой и самый поток Кисон остался не равнодушным к телам убитых воинов, но стремительно уносил их. Города Таанах, Мегиддон, близ которых происходила битва израильтян с Сисарой, находились в долине Эздрелонской, посреди которой протекал Кисон (соврем. Нар-эль Мукатта).
Изображается бегство ханаанских всадников, после поражения их в битве с израильтянами.
Девора именем ангела Господня проклинает жителей неизвестного города Мероза, не желавших принять участие в преследовании хананейских воинов, восхваляет Иаиль кенеянку за убиение Сисары, и художественно изображает надежды и мучительные опасения матери Сисары, ожидающей возвращения своего сына с поля битвы вместе с богатой добычей.
Заключение песни Деворы: всех врагов Господа ожидает погибель, а любящих Его - прославление. После свержения хананейского ига, страна Израильская покоилась сорок лет.
Когда, по смерти Деворы и Варака, израильтяне вновь предались жизни, неугодной в очах Божиих, Господь предал их под власть мадианитян на семь лет, которые также могли мстить им за поражение во время Моисея (Чис. XXXI:7). О Мадианитянах ср. Быт. XXV:2; Исх. III:1.
Соединившись с Амаликитянами, злейшими и исконными врагами израильтян (Исх. XVII:8-16; Чис. XXIV:20), Мадианитяне производили набеги на израильскую землю, грабили скот и посевы, и навели такой страх на жителей, что они укрывались от них в горах и пещерах, устраивали дозорные башни и укрепления.
Когда израильтяне, вследствие притеснений от Мадианитян, обратились с мольбой о помиловании ко Господу, Он предварительно послал им пророка-обличителя, который, подобно Ангелу Господню в Бохиме (ср. Суд. II:1-2), обличал их за отпадение в идолопоклонство.
Для освобождения народа израильского от ига Мадианитян был избран Богом Гедеон, сын Иоаса, проживавший в Офре, в колене Манассиином (вероятно, современная Фарата, к юго-западу от Наплуса). Избрание Гедеона совершились чрез явление ему Ангела Господня, который призвал его к освобождснию народа и в честь которого Гедеон построил на месте явления его жертвенник "Иегова-Шалом" (т. е. "Господь мира"). Этот жертвенник существовал еще во время писателя книги Судей.
Избранный Господом для избавления своего народа от мадианитского ига, Гедеон начал дело избавления с искоренения идолопоклонства в народе, которое было причиной его внешних бедствий: он разрушил жертвенник Ваала, срубил священное дерево, идол Ашеры, находившиеся близ дома его отца, и, вместо того, на скале, где стоял разрушенный жертвенник, поставил жертвенник Господу, в честь Которого на костре, сделанном из дерева Ашеры, принес семилетнего быка во всесожжение. Жители Офры были возмущены таким поступком Гедеона, в котором они усматривали оскорбление почитаемой ими святыни, и намеревались уже побить его камнями, но отец Гедеона, бывший у них, по-видимому, жрецом, уговорил их не делать этого, благоразумно указав им, что людям, как существам слабейшим, вступаться за права оскорбленного бога не следует, так как он сам может отомстить за себя. Народ, вняв увещанию Иоаса, оставил Гедеона в покое, но дал ему особое прозвище "Иеруббаала", что значит "Ваал отомстит ему". Таким образом, поступок Гедеона имел весьма важные последствия, так как чрез него народ убеждался в полном бессилии Ваала.
Между тем Мадианитяне и Амаликитяне, а с ними некоторые другие племена восточной Аравии, снова явились в Палестину, перешли через Иордан и расположились в Эздрелонской долине. Теперь новый судия Израиля, полный воодушевления, кликнул клич на освобождение народа, на который отозвалось родственное ему племя Авиезерово. Потом он отправил послов к смежным племенам, которые также отозвались на его призыв, так что около Гедеона собралось из колен Манассиина, Асирова, Завулонова и Неффалимова готовых на войну до 32 000 (Суд. VII:3). Но, ввиду численного превосходства неприятеля, Гедеон не решался начинать военных действий без уверенности в особой помощи Божией, а потому, прежде начала битвы, просил у Бога знамения, что Господь спасет Израиля. Роса на разостланной шерсти и отсутствие ее на прочих смежных предметах в первую ночь и роса на земле, но отсутствие ее на той же шерсти во вторую ночь, были для Гедеона от Бога таким знамением.
Израильтяне расположились у источника Xарода (1 Цар. XXIX:1), что у подножия Гелвуйских гор, на восток от Эздрелонской долины, а Мадианитяне - севернее его, у холма Море или Малаги Ермона.
Для того, чтобы израильтяне яснее видели спасительную помощь Господа, спасение Которого соединяется не с количеством, а качеством исполнителей его, Господь повелел Гедеону произвести особый выбор воинов, имеющих идти с ним против неприятеля. После такого выбора из всего отряда 32 000 воинов с Гедеоном остались только 300 воинов, прочие же были отпущены по своим домам. При столь небольшом отряде Гедеон мог решиться на битву с многочисленным неприятелем только благодаря твердой вере в помощь Божию, почему св. ап. Павел и называет его победившим верою своею (Евр. XI:32-33).
Пред вступлением в битву, Гедеон с своим слугою ночью проник в мадиамский стан, который был расположен в долине и был виден с Гелвуйских гор, где расположился отряд Гедеона. Здесь он подслушал рассуждение двух воинов о значении виденного одним из них сна, после чего вполне уверился, что Бог дарует ему победу. Народы востока, как показывает история Иосифа, Даниила и др., вообще верили в значение сновидений.
Подобно Аврааму, во время его нападения на войска царей Сеннаара и Элама (ср. Быт. XIV:15), Гедеон разделил свой отряд на три части и произвел нападение на стан мадиамский во время средней стражи, т. е. в полночь, когда неприятельский стан был объят глубоким сном. Появление в лагере таинственных людей с светящимися факелами, треск разбиваемых кувшинов и крик воинов Гедеона произвели в стане мадианитян панику и они обратились в бегство, причем избивали друг друга. Большая часть их направилась по Эздрелонской долине на юг, к местечку Бетшитта, называемому в современной Эль-Шатта, близ потока впадающего в воду Джалуд и далее до Авел-Мехолы (ср. 3 Цар. XIX:16), лежавшей по Иерониму на 10 римских миль к северу от Скифополя (Бет-Сана). Местоположение упоминаемых в описании бегства мадианитян Цереры (вероятно Цереды) и Таббаха неизвестно. История представляет несколько других примеров стратегической уловки, употребленной Гедеоном. Фалиски навели страх на римскую армию посредством людей, имевших вместо оружия факелы и змей. Тоже самое делали Весты и Фидены (Tit. Liv. XXII, 16; Sallust Jugurtha, 99).
Израильтяне ближайших колен, явившиеся по зову Гедеона, преследуя бежавших неприятелей, перехватили переправу чрез Иордан (Бет-вара = или место брода (чрез Иордан), или по Иерониму место источника (Onom 106, 12), ср. Ин. I:28, южнее Скифополя), и избили здесь множество мадианитян. В числе убитых оказались и князья мадианские Орив и Зив. Это поражение мадианитян в последующей истории называлось "днем Мадиама" (Ис. IX:4; X:26; Ав III:7, Пс. LXXXII:10, 12).
Ефремляне, стоявшие во время Судей во главе прочих колен, так как в одном из городов их, именно Силоме, в это время находилось святилище Господне (Суд. XVIII:31), заносчиво и несправедливо выразили Гедеону неудовольствие за кажущееся невнимание к себе (ср. Суд. XII:1). Но Гедеон своим любезным ответам смягчил их раздражение против себя.
Жители Суккофа и Пенуэла отказали Гедеону, боровшемуся за спасение Израиля, даже в хлебе, чем навлекли на себя справедливый гнев его. О Суккофе см. Быт. XXXIII:17; о Пенуэле см. Быт. XXXII:30-32.
О Нове см. Чис. XXXII:42; о Иогбеге - ibid., 34-35. Каркор или Каркар Евсевий и Иероним помещают к северу от Петры, на расстоянии дневного пути (Оnom. 272, 62), а Буркгарат отождествляет с Каркагейш (Syrie, p. 612).
Возвышенность "Xерес" (по LXX Άρες) полагается где-либо около Суккофа. Таргум и Вульгата переводят: "до восхода солнца" (ante solis ortum), понимая слово chares чрез schemesch (солнце). Берто, согласно Акиле и Симмаху, читает еврейск. hechares через "heharim" (горы), почему переводит: "с вершины гор", т. е. Галаадских.
После плена мадиамских царей Гедеон наказал старейшин Суккофа и Пенуэла за их несочувствие народному делу (ср. выше, ст. 7-8).
Согласно закону о мести за кровь убитого родственника, широко применявшемуся у народов востока (ср. Втор. XIX:5-6; Исх. XXI:12-14), Гедеон предал смертной казни царей Зеваха и Цалмуна за убиение его родных братьев, после чего взял бывшие на шеях их верблюдов цепочки, сделанные из драгоценного металла, подобные которым, по свидетельству путешественников, и теперь часто встречаются на шеях арабских верблюдов.
Строго относясь к теократическому началу, Гедеон признавал правителем Израиля одного Господа, Которому Одному народ израильский обязан своим спасением.
Из подаренных Гедеону израильтянами золотых серег, снятых ими с убитых неприятелей, всего весом до 1700 золотых сиклей (более 70 фунтов), а также цепочек, ожерелий и драгоценных одежд, Гедеон сделал эфод наподобие первосвященнического эфода (ср. Исх. XXVIII:6-12; XXXIX:2-5), или, как догадываются некоторые, облачение к поставленному им в Офре жертвеннику "Иегова Шалом" (Суд. VI:24), куда, вместо Силома, где была Скиния, народ стал ходить на поклонение.
По смерти Гедеона, израильтяне опять впали в идолопоклонство, почитая Ваал-берита (Ваал-покровитель завета, ср. Суд. IX:4), не вспоминали Господа и не оказывали милости потомству Гедеона, которое было довольно многочисленным. В числе потомков Гедеона, между прочим, был Авимелех, прижитый от наложницы, родом сихемлянки, который потом оказался виновником гибели почти всего прочего потомства Гедеонова.
Авимелех, прижитый Гедеоном от наложницы сихемлянки, обратился к жителям г. Сихема (современный Hаплусc), как родственным ему по матери, и склонил их к избиению сыновей Гедеона, прижитых от других жен. На выданные ему сихемлянами 70 сиклей серебра (около 56 рублей) из сокровищницы, бывшего в Сихеме храма Ваалверита (ср. Суд. VIII:33), он нанял негодных людей, которые и совершили гнусное убийство всех сыновей Гедеона, за исключением спасшегося Иофама. После этого сихемляне и жители сихемской крепости ("весь дом Милло") воцарили Авимелеха. Местом воцарения был стоявший у Сихема дуб, вероятно, тот самый, под которым Иисус Навин поставил памятник завета Господня (Нав. XXIV:26).
Гнусный поступок сихемлян относительно потомков Гедеона и воцарение Авимелеха послужили поводом для Иофама, одного оставшегося из сыновей Гедеона, произнести к ним с вершины горы Гаризима обличительную речь в виде аполога, или приточной басни о деревьях, избравших себе царя.
По произнесении аполога Иофам убежал в Беер, под которыми некоторые понимают Вирсавию (Быт. XXI:31), как наиболее удаленную от Сихема.
Авимелех "царствовал" над Израилем в течение трех лет, но не "судил" Израиля, как прочие судии израильские.
Деспотический образ правителя Авимелеха возбудил против него самих же сихемлян, которые устроили против него засаду, о которой, впрочем, стало известно Авимелеху.
Некто Гаал, сын Еведов, в праздник собирания винограда, вероятно, в честь бога Адониса, возбудил израильтян против Авимелеха, склоняя их служить потомкам Еммора, отца Сихемова, которые еще оставались в Сихеме (ср. Быт. XXXIV).
Восстание сихемлян против Авимелеха, во время предупрежденного градоначальником Сихема Завулом, окончилось поражением сихемлян, изгнанием Гаала и братьев его и разрушением самого города, место которого было засеяно солью, т. е. как бы обращено в солоник. "Дуб Меонним" (ст. 37) = "дуб гадающих по облакам" указывает на суеверный обычай сихемлян, имевших храм Ваалверита и, по-видимому, почитавших также Адониса (ст. 27), - гадать по движению облаков. Местечко Арума (41) было недалеко от Сихема, ныне Эль-Орма, вероятно, тождественно с Румой (4 Цар. XXIII:36).
Остаток сихемлян, заключавшихся в башне Ваал-Верига, после осады ее Авимелехом, погиб в огне вместе с башней.
Во время осады города Тевеца, лежавшего к северу от Сихема, ныне Тувац, жители которого, очевидно, также участвовали в заговоре сихемлян против Авимелеха, погиб сам Авимелех от камня, брошенного сверху городской стены одной женщиной (ср. 2 Цар. XI:21-22).
По смерти Авимелеха судьями Израиля были последовательно Фола из колена Иссахарова и Иаир из Галаада, не заявившие себя особыми действиями в жизни народа. Из них первый по смерти был погребен в г. Шамире Ефремовом, который отличается от Шамира Иудейского (Нав. XV:48), а второй - в г. Камоне, лежавшем, по свидетельству Иосифа Флавия, в колене Манассиином, в Галааде (Antiquit. V, 7, 6).
По смерти Фолы и Каира идолопоклонство израильтян усилилось до крайней степени: они почитали богов всех окрестных народов, оставив в то же время служение Господу. За такое нечестие Господь предал их под власть двух народов: филистимлян (ср. Быт. X:14), занимавших побережье Средиземного моря, к юго-западу от Израильской территории, и аммонитян (Быт. XIX:38), живших близ Мертвого моря, на северо-восток от моавитян, в прежней территории аморреев, которые (аммонитяне) в настоящем случае перешли Иордан, и угнетали израильтян.
Когда израильтяне, под влиянием притеснений со стороны аммонитян, обратились к Господу с молитвой о помиловании, то Господь, уже не единожды миловавший их, на этот раз, чтобы возбудить в них более глубокое раскаяние, не тотчас послал им избавителя, а сделал это лишь после того, когда увидел их искреннее раскаяние и обращение к Нему.
Видя, что аммонитяне заняли Галаад, израильтяне собрались и расположились в Массифе, которая в настоящем случае отождествляется с Рамоф, галаадским (Втор. IV:43; Нав. XIII:26), и предложили первому, осмелившемуся начать войну против аммонитян, быть у них начальником.
До начала войны с аммонитянами Иеффай жил в местечке Тов., в заиорданской области (2 Цар. X:6; 1 Мак V:13).
Приняв предложение старейшин галаадских быть вождем и начальником народа, Иеффай, как и старейшины, дал клятву пред лицом Господа в Массифе.
Перед началом военных действий Иеффай вел переговоры с аммонитским царем относительно прав израильтян на владение заиорданской областью, часть которой была занята аммонитянами. Во время этих переговоров в общих чертах была воспроизведена история завоевания заиорданской области при Моисее (ср. Чис. XX:14, 17; XXI:13, 21, 24; Втор. II:19). Xамос, которого Иеффай называет племенным богом аммонитян (ст. 24), был в то же время племенным богом моавитян, как это ясно из 3 Цар. XI:7; 4 Цар. XXIII:13 и надписи моавитского царя Меши (из IX в.) , но почитался одинаково и родственными для моавитян аммонитянами.
После того, как аммонитский царь отказался исполнить требование Иеффая, Иеффай, одушевляемый Духом Божиим, выступил из Массифы (Рамоф) галаадской воевать против аммонитян, дав пред этим страшный обет Богу. Во время этой войны аммонитяне потерпели поражение, причем у них были отняты занятые ими города (числом 20), от Арофа (ср. Втор. III:12) до Минита (ср. Иез. XXVII:17), (ныне "Мениа", восточнее Xесбона), и Авель-Керамима (местечко в 7 милях от Филадельфии, еще во время Евсевия (Onomast. 225, 6) богатое виноградниками, ныне развалины Авилы).
Возвратившись после поражения аммонитян, Иеффай исполнил обет свой, данный Богу. О способе исполнения обета Иеффаева думают различно. Многие древние толкователи утверждали, что Иеффай в самом деле принес свою дочь, вышедшую к нему первой на встречу после победы над аммонитянами, во всесожжение (ср. Св. И. Злат., Обозрение Книги Судей, Твор. св. И, Злат., т. 6, с. 637; Бес. к антиох. нар. (XIV) т. 2, с. 160-161). Другие же, особенно позднейшие (Генгстенберг, Рейнке, Кассель, Келер и др.) , полагают, что дочь Иеффая осталась в девстве и была посвящена скинии для некоторого служения, сообразного с ее полом. Св. Ап. Павел видит в Иеффае пример лиц, победивших своей верой (Евр. XI:32).
Переправившись через Иордан и собравшись в Севине (Цафон, ср. Нав. XIII:27), жители колена Ефремова стали упрекать Иеффая в том, что он не пригласил их вместе с собой на воину против аммонитян (ср. Суд. VIII:1).
В наказание за дерзость ефремлян Иеффай, собрав галаадитян, сразился с ефремлянами и обратил их в бегство, так что они были принуждены переправляться в свой удел за Иордан. Перехватив переправу через реку, Иеффай задержал возвращавшихся ефремлян, которых он отличал по произношению слова "шибболет" ("колос" или "поток", ср. Ис. XVII:12, как могли называть Иордан), которое они произносили "сибболет", и здесь избивал их.
После своей смерти Иеффай, бывший сравнительно непродолжительное время (6 лет) судьей израильтян и, вероятно, только в восточной половине Палестины, был погребен в одном из городов галаадских.
По смерти Иеффая судьями израильтян были Есевон, Елон и Авдон, не заявившие себя особыми действиями в народе. Первый из них по смерти был погребен в Вифлееме, вероятно, Иудином; второй - в Аиалоне завулоновом (Нав. XIX:33 по евр. тексту), и третий - в колене Ефремовом, в местности, называемой гора Амаликова. Место рождения Авдона, г. Пирафон, находят в современной Ферата (в 1 Мак. IX:50: Фарафон).
Одновременно с аммонитянами израильтян, в западной части Палестины, угнетали филистимляне (ср. Суд. X:7), иго которых продолжалось сорок лет.
В это время в колене Дановом, соприкасавшемся с филистимлянской территорией, в городе Цоре (ср. Нав. XV:33, ныне Сар’а), жил Маной, жена которого была неплодной. Явившийся им Ангел Господень возвестил им о рождении от них сына, который должен быть назореем от чрева матери (ср. Чис. VI:2-7). По случаю явления Ангела Господня Маноем был сооружен жертвенник, остатки которого были открыты в окрестности Артуфа (на 52-й в. Яффско-иерусал. ж. д.) архитектором Шикком в 1883 г. (Олесницкий А. А. Мегалитические памятники в Палестине, с. 312-314).
Родившийся у Маноя и жены его сын Самсон, одушевляемый Духом Божиим, впервые начал проявлять свою необыкновенную силу и мужество в военном стане данитян, между Дорой (Сар’а) и Ештаолом (ныне Ашу’) (ср. Нав. XV:33).
Во время посещения Фимнафы (то же, что Опина, ср. Нав. XV:10, ныне Тибне), города, принадлежавшего колену Иудину, но занятого филистимлянами, Самсон увидел женщину-филистимлянку, которая понравилась ему и на которой он, вопреки возражению родителей, считавших незаконным для израильтянина входить в родство с необрезанными (ср. Исх. XXXIV:16; Втор. VII:3), женился.
Во время брачного пира Самсон загадал своим брачным друзьям загадку, за разрешение которой обещал им 30 рубах из тонкого полотна и 30 перемен одежд, и когда они, выпытав от его жены смысл загадки, сообщили ему ее решение, пошел в филистимский город Аскалон, убил здесь 30 человек и, сняв с них одежды, отдал их разгадчикам, после чего сам с гневом удалился в родительский дом, а его жена вышла за одного из брачных друзей, оказавшись, таким образом, вероломной относительно Самсона.
Посетив дом своей жены в Фимнафе и не получив от ее отца разрешения на свидание с ней, как уже выданной за другого, Самсон, для отмщения филистимлянам, поймал триста лисиц (schu’alim значит и шакалов, похожих на лисиц), связал их хвостами, а между хвостами прикрепил по факелу, зажег факелы и пустил всю эту огненосную стаю на поля и сады филистимлян.
В отмщение за повреждение полей и садов, вследствие поступка Самсона, филистимляне сожгли дом тестя и вероломную жену Самсона. Узнав об этом, Самсон перебил многим из филистимлян голени и бедра, после чего скрылся в ущелье скалы Етам, находящейся на восточной стороне равнины Сефела, в отрогах Иудиных гор.
Видя в Самсоне очень опасного врага, филистимляне решили потребовать его у иудеев, в пределах которых он укрывался. А потому отряд их выступил и расположился в местечке Лехи, лежащем на север от Вирсавии (Быт. XXI:31) и известном ныне под именем Телль-эл-Лекийе, и предложил иудеям выдать им Самсона, укрывавшегося в ущелье Етам.
Выданный иудеями филистимлянам, Самсон разорвал связывавшие его веревки и ослиной челюстью избил большое количество филистимлян. По имени этой челюсти и самое местечко было названо Рамаф-Лехи (брошенная челюсть).
Когда Самсон, после поражения филистимлян, изнемог от жажды и обратился с молитвой к Господу, Господь, по его молитве, отверз особый источник, названный им "источником взывающего" (’En-hagore).
Судействование Самсона, как предполагают, было одновременным с судействованием Есевона и Елона (ср. Суд. XII:8, 11).
Самсон, окруженный в Газе жителями города, намеревавшимися убить eго, в полночное время вышел из города, причем вырвал городские ворота и отнес их на вершину горы, находившейся на 1/2 часа пути к северу от Газы, называемой (горы) ныне горой Самсоновой (Robinson).
Страсть Самсона к Далиле, жившей в долине Сорек, ныне Вади-эс-Серар, на севере которой показывают развалины местечка Сорек, была гибельной для Самсона.
Взятый филистимлянами, Самсон был ослеплен, приведен в Газу и, как пленник (ср. Иc. XLVII:2), был помещен в темнице, где приводил в движение мельничный жернов.
В праздник филистимского бога Дагона, символизировавшего силу плодородия и изображавшегося с головой и руками человека и туловищем рыбы (1 Цар. V:4), Самсон, приведенный для потехи празднующих во дворе храма, став среди двух колонн, поддерживавших крышу террасы, окружавшей храм Дагона, сдвинул их с места. Обрушившаяся вследствие этого крыша террасы храма придавила до смерти множество стоявших под ней филистимлян и среди них самого Самсона.
Гробница Самсона находилась недалеко от Цоры (Сар’а). Ее видел, между прочим, рабби Исаак Шело, путешествовавший в Палестину в 1333 г. Герен полагает ныне на месте гробницы Самсона гробницу Вили-Шейх-Гериба (Guerin, Description geografique, historiqne et archelogique de la Palestine, Indee, t. III, p. 324-326).
Некто Миха, из колена Ефремова, из серебра, подаренного ему матерью (200 сиклей, на 160 рублей серебром, около восьми фунтов), сделал истукан и литый кумир, потом присоединил к ним эфод и терафим и, поставив эти вещи у себя в доме, вероятно, в особой комнате, поручил одному из своих сыновей состоять при них священником. Упоминаемый в культе Михи истукан (песал от раsal - отрывать, отрезать) был вытесан, вероятно, в виде небольшого столбика, по примеру ханаанских менгиров (Втор. VII:5, 25), с посвящением Иегове, наподобие бетоля Иакова (Быт. XXVIII:18-19). Литой кумир (массека от nasak - лить), как видно из различных мест Библии, где употребляется это название (ср. Исх. XXXII:4, 8; Втор. IX:12, 16; 3 Цар. XIV:9; 4 Цар. XVII:16), вероятно, имел форму тельца и служил символическим изображением Иеговы. Эфод был облачением или самого священнослужителя, в виде первосвященнического (ср. Суд. VIII:27), или же кумира, как догадываются некоторые. О терафиме см. Быт. XXXI:19.
Встретив случайно одного молодого левита, искавшего себе пропитания, Миха пригласил его к себе в дом и предложил ему быть у него священником вместо сына, положив ему за труд одежду, пропитание и десять сиклей серебра (8 рублей серебром), на что тот охотно согласился.
Из назначенного колену Данову удела его вытеснили аморреи (Суд. I:34), а посему данитяне вынуждены были искать себе удела где-либо в другом месте обетованной земли. Отправленное ими из Цоры (Сар’ы) и Ештаола (Ашу’а) (ср. Суд. XIII:25), посольство, направляясь к северу и следуя через удел колена Ефремова, достигло дома Михи, и остановилось здесь на ночлег.
Признав по выговору в находящемся в доме Михи юноше с произношением (ср. Суд. XII:6), отличным от ефремлян, левита и узнав от него о положении его здесь на правах священника, послы данитян просили его вопросить Бога об успехе их путешествия, что тот и исполнил.
После ответа левита послы данитян отправились на север обетованной земли, достигли города Лаиса, называвшегося при Иисусе Навине Лешем (Нав. XIX:47), и увидели беспечный и беспорядочный oбраз жизни жителей города, а вместе с тем удаленность их от Сидона (Финикии) под протекторатом которого они находились. Лаис-Дан, находившийся на месте Телль-эль-Кади близ Панеады, отделен от Сидона глубоким обрывом Нар-эль-Литани, от Дамаска - Ермоном, от Сирии - долиной Бик’а (Келесирией). Возвратившись из Лаиса, послы данитян сообщили своим соплеменникам как о характере жителей этого города, так и о характере самой земли, после чего данитяне, в числе 600 человек, вооруженные выступили из Цоры и Ештаола и направились на север, расположившись станом прежде Кариаф-Иакрима (Нав. XVIII:14-15).
Следуя по тому же пути, по которому раньше шли их послы, данитяне достигли дома Михи и, узнав от послов о находящихся здесь предметах культа и левите, отправили туда несколько человек, которые зашли в дом, взяли находившиеся здесь предметы культа и уговорили левита идти с собой.
Достигнув Лаиша, данитяне перебили жителей города и сожгли самый город, расположенный при входе в долину Бет-Рехов (Келесирию). Местечко Бет-Рехов, именем которого называлась долина, полагают в Xиббарийе.
Выстроив город и назвав его Даном, данитяне поставили в нем взятые ими предметы культа. Уведенный ими левит, именем Ионафан, внук Манассии (или Моисея, ср. Баба батра, 109, б., jer Берахот 10, 2), а также сыновья Ионафана были у данитян священниками. Таким образом, у данитян образовался самостоятельный культ, отличный от законного богослужения в Силоме. Это культ существовал до времени пленения Ковчега Завета Господня филистимлянами (1 Цар. IV:22) во все время пребывания скинии Моисеевой в Силоме (ср. 1 Цар. I:3 и д.) (ср. введение, о происхождении книги Судей, в.)
Один левит, возвращаясь со своей наложницей из дома ее отца, жившего, вероятно, в колене иудовом и не желая переночевать в Иерусалиме, как городе, принадлежащем тогда иевусеям, пришел для ночлега в Гиву вениаминову, ныне Телль-эль-Фулль, на расстоянии часа пути севернее Иерусалима.
После того как жители города Гивы не желали дать путнику-левиту ночлега, его принял к себе в дом один старец, происходивший из местности колена ефремова, откуда происходил и левит.
Гивитяне, подобно мужам Содома (Быт. XIX:4-5), соединявшие с жестокостью любострастие и мужеложество, требовали от старца, оказавшего левиту гостеприимство, выдать левита для мужеложства с ним. Но когда старцу удалось охранить самого левита, последний сам выдал им свою наложницу, над которой они издевались в течение всей ночи, так что она, дошедши на заре до дверей дома, где находился левит, умерла здесь вследствие изнеможения.
Привезши труп ее в свой дом, левит разрезал его на 12 частей и послал по части в каждое колено Израилево с тем, чтобы обратить внимание израильтян на жестокость и безнравственность гивитян.
Возмущенные гнусным преступлением вениамитян, израильтяне всех колен, кроме Вениаминова, от крайнего севера Палестины (Дана) и до крайнего юга (Вирсавии), а также и Заиорданской области (колена Рувимиво, Гадово и половина Манассиина) собрались к Массифу (ср. Нав. XVIII:26, ныне Телль-Нацбе), откуда представлялось удобным оказать то или иное воздействие на жителей Гивы, лежавшей в том же Вениаминовом колене. Об этом собрании стало известно и вениамитянам.
Представители общества допросили пострадавшего левита о преступлении гивитян. Он рассказал им как об этом преступлении, так и о совершенной им самим отправке частей трупа наложницы по коленам, после чего просил их произнести приговор и решение по сему делу.
Общество израильтян по выслушании левита единодушно решило наказать гивитян. Но когда оно обратилось с таким предложением к представителям колена Вениаминова, то те отказались исполнить такое наказание.
Вместо должного наказания преступных гивитян, вениамитяне сами выступили на защиту их, вследствие чего возникла междуусобная война между вениамитянами и израильтянами остальных 11-ти колен. Вениамитяне уступали им в численности, но превосходили в искусстве стрелять, так что в первых двух сражениях одержали победу.
Смущенные двумя поражениями, израильтяне собрались в Вефиль, куда на время был принесен Ковчег Завета, совершили целодневный пост, принесли жертвы всесожжения и мирные, и через первосвященника Финееса (данное событие относится к началу Судей) вопросили Господа о том, продолжать ли им войну с вениамитянами. Господь через Урим и Тумим сказал им, чтобы они выступили против вениамитян и обещал предать их в руки израильтян.
Устроив засаду, израильтяне на этот раз победили вениамитян, истребив из них все мужское население, способное вести войну, за исключением 600 человек, спасшихся в пустыне, у скалы Риммон, находящейся близ Гивы (еще и ныне Риммун), самый город Гиву с находившимися в нем людьми и скотом сожгли. Упоминаемое в описании военных действий израильтян местечко Баал-Тамар может быть отождествлено с называемым у Евсевия (Onomast. 238, 75) Ветамар, находившимся близ Гивы и богатым пальмами.
Под влиянием сильного гнева против вениамитян израильтяне остальных 11-ти колен, до начала войны с ними, в Массифе дали клятву не выдавать за них в замужество своих дочерей. Вследствие исполнения этой клятвы израильтянами, колену Вениаминову, ввиду того, что израильтяне не могли жениться на хананеянках (Исх. XXXIV:16; Втор. VII:3), угрожало полное искоренение. Сознавая это, израильтяне сожалели о таком печальном будущем одного из славных колен всего народа Израилева (Быт. XLIX:27; Втор. XXXIII:12) и, собравшись в г. Вефиле, где тогда находился ковчег Завета, совершили по поводу сего жертвы Господу и в то же время спрашивали о тех израильтянах, которые не явились в собрание общества Израилева в Массифе и таким образом были как бы свободны от данной обществом клятвы.
После того как произведенное исследование, что в собрание общества Израилева в Массифе не явился никто из жителей Иависа галаадского, лежавшего по левую сторону Иордана, где ныне Вади Иабис, впадающий в Иордан ниже Скифополя, общество израилево отправило отряд воинов для поголовного истребления жителей Иависа, за исключением девиц, не познавших мужского ложа. Оставшиеся таким образом в живых 400 девиц были отданы в жены спасшимся в количестве 600 вениамитян.
Для предоставления жен остальным 200 вениамитянам им было дозволено старейшинами общества совершить похищение девиц израильских во время праздника кущей, когда девицы будут водить хороводы близ Силома (ныне Сейлунь), у дороги, ведущей из Вефиля в Сихем (Наплус) и с юга - по направлению к Левону (ныне Эль-Левон, близ Сейлуна). С фактом похищения вениамитянами себе жен имеет сходство факт подобного же похищения римлянами себе в жены сабинянок. После приобретения жен оставшиеся вениамитяне вновь обзавелись семьями, соорудили города и стали жить в них. Таким образом, колено Вениаминово вновь приобрело возможность своего продолжения в роде.
В заключение книги Судей писатель вновь делает замечание о бывшем тогда безначалии в народе (ср. Суд. XVII:6; XVIII:1; XIX:1), печальным последствием чего были, между прочим, описанные им в конце книги факты - культ Михи (данитян) и история гивитян (гл. XVII-XXI).
Иван Троицкий
[1] ср. Hengstenberg, Beiträge, II. S. 153; Hävernick. Einleitung etc. II, 1. S. 109; Scholz, Einleitung etc. Th. II, 1. S. 298 - 299; Glaire, introduction etc., t. 3-me, p. 158-159; Lagrange, op. c., pp. 288 – 290. Нужно заметить, что, как предполагают некоторые толковники (Губигант, Блек, Einleit. S. 349) и как читается в одной древнееврейской рукописи, хранящейся в Спб. Императ. публ. библиотеке, пепвоначально в еврейском тексте здесь могли читать не "geloth haarez" (пленения земли), а "geloth haaron" (пленения ковчега)