Преп. Максим Грек
Нравоучительные сочинения (окончание)
Библиотека Золотой Корабль.RU 2010
Оглавление
Удивился я твоей просьбе, что будучи одержим такою скорбью, усердно просишь у меня душевного врачевания от искушений, наносимых тебе по зависти бесовской. Я, же, будучи лишен всякой добродетели, и неспособный к таковому лечению, чем и как могу пособить тебе, тем более, что сам требую такового лечения? Впрочем, по вере твоей, насколько Бог просветит неразумную мою мысль, напомню тебе то, что и сам знаешь. Скотоподобное разжжение и последующее ему ночное оскверненье происходит—или от излишней естественной теплоты, или от безмерного насыщения вкусными яствами, или от прежнего частого удовлетворения этой страсти и навыка к ней; случается же и от гордости, когда осуждаем ближних своих, а также бывает и от постоянного против нас лукавого действия бесов, разжигающих в сердцах наших скотскую похоть. Первые две причины этой богомерзкой скверны погашаются и совершенно истребляются воздержанием от излишества пищи и сна, как учит нас говорящий: «аз же внегда они», то есть бесы и блудные помыслы, «стужаху ми, облачахся во вретище и смитрях постом душу мою» (Пс.34, 13). Под вретищем разумей плач и умиление и отвержение телесного покоя. Тот же опять учит нас, говоря: «возвратихся на страсть, егда унзе ми терне» (Пс. 31, 4). Под терном разумей разжженную стрелу блудной страсти, под возвращением же на страсть— добровольное самоизнурение, когда кто изнуряет себя долгим неядением, бдением и различными духовными подвигами, смиренномудрием сердечным и чистою молитвою, о чем подробнее сказано им в другом месте: «пострадах и слякохся до конца», то есть, изнурил себя различными постническими подвигами, и «весь день», то есть в течение всей своей жизни «сетуя хождах», то есть: всегда поминая грех свой, никогда не переставал сожалеть, скорбеть и плакать о моем согрешении. И это почему? «Яко лядвия моя,- говорит, наполнишася поруганий», то есть, блужения, «и несть исцеления в плоти моей» (Пс.37, 7. 8). Но об этом довольно сказанного. А так как ты говоришь: я малодушен, то утешай себя словами того же праведника, который говорит: «се удалихся бегая и водворихся в пустыни» (Пс. 54, 8). А как он помогал себе там, когда беспокоили его малодушие и буря, —слушай внимательно: «чаях,- говорит, Бога, спасающего мя от малодушия и от бури» всяких мысленных треволнений, воздвигаемых бесами. Этому праведнику подражай и ты, по силе своей, вооружаясь верою и непостыдною надеждою на человеколюбие Спасителя, и всячески получишь помощь от Него, ибо «близ,- говорит, - Господь всем призывающим Его во истине: волю боящихся Его сотворит, и молитву их услышит, и спасет я» (Пс.144, 18. 19). А что ты говоришь: «копати не могу» и прочее; то я тебе вот что скажу: не переставай копать, только не землю, произращающую траву, а сердце и совесть свою, искореняя из них прозябающие там по причине долговременного дурного навыка мирские злые помыслы и неприличные нравы, мысли и обычаи. Не стыдись также просить у Спасителя с похвальною безотвязчивостью прощение прежних своих грехов, и чтобы тебе на будущее время исправиться и проводить добрую и богоугодную жизнь. Любит Спаситель таких безотвязчивых просителей и надоедников, ибо Сам сказал: «ищите и обрящете, толцыте и отверзется вам» (Мф.7,7). Благоденствие же для инока заключается в том, чтобы всею душою, со всем сердечным желанием ходить всегда путем заповедей Спасителя и отеческих постановлений.
«Начало премудрости страх Господень, разум же благ всем творящим и» (Пс.110, 10), говорит божественный псалмопевец. Каков же бывает тот, кто водится страхом Господним, этому научает тот же псалмопевец в другом псалме, говоря: «блажен муж бояйся Господа, в заповедех Его восхощеш зело» (Пс. 111, 1), то есть, возлюбить их, с усердием будет по ним направлять свою жизнь и постоянно будет поучаться в них, как тот же опять говорит: «коль возлюбих закон Твой, Господи, весь день поучение мое есть»; и опять: «коль сладка гортани моему словеса Твоя, паче меда устом моим» (Пс.118, 97. 103). Если же разум благ всем творящим страх Господень, то есть, для исполняющих делом святые Его заповеди: то для нарушающих их нет благого разума, а есть крайнее безумье и вечная погибель, как тот же пророк говорит: «далече от грешных спасете, яко оправданий Твоих не взыскаша» (Пс.118, 155); также: «уничижил еси вся отступающия от оправданий Твоих, яко неправедно помышление их» (Пс.118, 118). Если же отступающее от оправданий Божиих уничижаются Им, то, очевидно, что они пойдут в вечную пагубу. Какие же другие наиболее уничижатся и будут отчуждены от Бога, как не те, которые по великому их безумию рассуждают, что не будут осуждены беззаконнующие наравне с древними нечествовавшими содомлянами, которых суд Божий испепелил вместе с их городами огнем и жупелом, соделав их указанием для тех, кои впоследствии захотят подобно им нечествовать, как говорит верховный божественный апостол Петр во втором своем послании. Поэтому, следовало бы христианам, и к тому же имеющим такое страшное указание гнева Божья, не только гнушаться такой богомерзкой скверны, которая, преимущественно, пред всеми другими беззакониями прогневляет Вышнего, сожигать огнем и предавать анафеме тех, которые творят такую скверну и не считают ее преступлением, тогда как эта богомерзкая скверна разжигает нестерпимый гнев Божий на православных, как на проклятых Богом, Который говорит: «проклят всяк, иже с мужеским полом спит» (Лев. 18, 22), и тех, которые не отстанут от своей богомерзкой скверны, не сподоблять никакого христианского благословенья, но устраняться от них, по заповеди Апостола, говорящей: «аще который брат именуем будет блудник, или лихоимец, или идолослужитель, или пияница, или хищник, или досадитель, с таковыми ниже ясти» (1Кор. 5, 11). Если бы эта скверна не была весьма ненавистна Богу, то Он не сжег бы с нестерпимым гневом города Содомские, и не превратил бы землю их в смрадное озеро на показание и обличение мерзкой их скверны. Насколько же гнусен и безбожен грех содомской скверны, показал и божественный апостол Павел в послании к Римлянам, говоря: «то и предал их Бог в похотях сердец их нечистоте, так что они сквернили сами свои тела. Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца, Который благословен во веки, аминь. Потому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам « (Рим. 1, 24—27). И если в этой жизни Бог предал их страсти бесчестия и в нечистоту, то ясно, что и в будущей Он заключит их в муки вечные и в нестерпимые томления, вместе с древними их сообщниками—содомлянами. О, какое окаянство, какое безумное и беспримирное развращенье! Познайте себя, окаянные, какому скверному наслаждению вы предались! Отстаньте скорее от него, пока неизреченная благость Божия дает вам время к покаянно! Добровольно пребывая в бесчестии, неужели не разумеете, что вы раскапываете навозную яму, берете исходящий оттуда смердящий кал, питаетесь им и глотаете его? О, какое беспримерное нечувствие и окаянство! о, какие нестерпимые муки, в которые вы будете ввержены! Содевая друг на друг такое гнусное беззаконье, какого нет и у бессловесных скотов, вы стали бессловеснее самых бессловесных. Познайте же себя, окаяннейшие, познайте, что вы были созданы по образу и подобию Божии на добрые дела, чтобы создавали вас Бог прославлялся вами, и вы также взаимно прославлялись Им посредством получаемых от Него духовных дарований. Вы же, ослепляясь и прельщаясь богомерзкою вашею плотскою похотью, не только лишаетесь этого достоинства и красоты образа Божья, коим вы были почтены, но и соделываетесь неразумнее и бессловеснее самых бессловесных скотов, дерзая бесстыдно пред пречистыми очами Создавшего вас на богомерзкую скверну, какой нет и у бессловесных скотов. Мне кажется, что дерзающие бесстыдно на такую богомерзкую скверну, будут преданы на более тяжкие мученья, нежели древние содомляне: ибо те еще прежде закона и прежде, чем была положена заповедь, запрещающая эту гнусную скверну, нечествовали пред Богом по неведению. А которые ныне подобно им совершают это гнусное дело, те грешат не по неведению, но по причине величайшего их нечувствия и безумья, при полном сознании имеющего быть страшного суда Божья. Поэтому они и будут преданы более тяжким мукам, согласно евангельскому грозному слову, которое говорит: «раб, ведевый волю господина своего, и не сотворив, биен будет много», то есть, сильно и бесконечно будет мучен; «неведевый же, сотворив же достойная ранам, биен будет мало», то есть, легче испытан будет вечными муками. Поэтому достоин великих похвал древний приснопамятный царь Иустиниан Великий, который, будучи воодушевлен великою ревностью Божьею, подверг различным мукам творивших во время его царствования эту гнусную скверну. Не менее его достоин похвал и некоторый князь славного города Венеции, который также по божественной ревности многих таковых сжег огнем, прибавив к ним и своего сына, который был оклеветан ему одним изнасилованным им отроком, и он нисколько его не пощадил, но, как передает сказанье, повесил его, употребив для сего золотую цепь. Существует убеждение, что доказательство, полученное от противной стороны, почитается наиболее достоверным. Поэтому, и я не умолчу того, что слышал от христоненавистных агарян. Хотя у них таковая скверна в большом употреблении, но те, которые у них более разумны, утверждают, что творящие эту скверну не узрят лица Божья, то есть, без всякого суда и без испытания будут осуждены на погибель. Услышьте и устыдитесь, безумные, которые считаете эту богомерзкую скверну невинною, — и если никакое боговдохновенное писание, угрожающее вечною мукою, не может исправить вас, то хотя кратким этим ответом христоненавистных агарян вразумитесь и отстаньте от этого богомерзкого блужения. «Приимите наказание скорее, да не когда прогневается Господь, и погибнете от пути праведного, егда возгорится вскоре ярость Его» (Пс. 2, 12). «Страшно, еже впасти в руце Бога Живаго». И как же не страшно, когда нигде нельзя укрыться от Него, по слову праведного Давида: «камо пойду от духа Твоего и от лица Твоего камо бежу», то есть, от ярости Твоей и от нестерпимого праведного Твоего гнева, от которых если «взыду на небо», или «сниду во ад», или «вселюся в последних моря», не возмогу избежать рук Твоих, но и «тамо рука Твоя наставить мя и удержит мя десница Твоя» (Пс. 138, 7 — 10). «Не убойтеся, - говорит Господь, от убивающих тело, душу же не могущих убити: убойтеся же паче могущего и душу и тело погубити в геенне» (Мф.10, 28). Когда же слышите геенну, то не считайте это огнем чистилищным, как утверждают зломудрые Латиняне, последующие еретику Оригену, но знайте, что это огонь неугасимый, мучащий нечестивых и нераскаянных грешников в нескончаемые веки, соразмерно их порочности. Ибо не сказал Господь: могущего и душу и тело очистить в геенне, но «погубити», то есть, мучить бесконечно и предать вечной смерти. Если нравится вам быть преданными таковой смерти и тяжчайшим мукам на бесконечные веки: то держитесь этого гнусного и скаредного наслаждения вашего и валяйтесь в нем с удовольствием, как смердящая свинья в скверной тине. Если же искренно, как благочестивые христиане, желаете получить вечное наслаждение благами, уготованными для святых: то постарайтесь скорее отстать от этого сквернейшего вашего и смраднейшего наслаждения, возненавидеть его, а кто утверждает, что оно невинно, того предайте вечной анафеме, как противника евангелия Христа Спасителя и развращающего ученье оного. Очистите себя искренним покаянием, теплыми слезами, посильною милостынею и чистою неразвлеченною молитвою, чтобы сподобиться вам войти вместе с мудрыми девами, имеющими горящие светильники в мысленный чертог бессмертного Жениха, Который говорит: «приидите ко Мне вси труждающиеся» в суетах настоящей жизни «и обремененные» различными грехами, «и Аз упокою вы» (Мф.11, 28). Я уже многократно сказал и не перестану говорить: возненавидьте от всей души вашей это нечестие, чтобы не быть вам сынами проклятия и вечной пагубы. Вы христиане и именуетесь таковыми, получив это превосходное наименование от Христа, пречистого и всесвятого Бога: живите же достойно Христа во всякой святости и целомудрии, довольствуясь данною вам благим Создателем естественною подобою женского пола. Не уподобляйтесь нечестивым Измаильтянам, происходящим от рабыни Агари, которые не имеют части в небесном наследстве с Исааком, сыном свободной. Не лишайте же себя без ума такового богодарованного наследства неизреченных вечных благ из-за гнусного, богомерзкого и скверного наслаждения этою проклятою вашею скверною. Не будьте как «конь и меск, имже несть разума, дабы браздами и уздою», то есть, гневом Божьим и яростью Его, не были «востягнуты челюсти ваши», то есть, по причин непокорности ваших душ, вы не были бы лишены свободы, как не хотящие добровольно приблизиться к Нему истинным и полным покаянием, которым одним только очищается греховность души в настоящей жизни, а не будущим чистительным огнем. Ибо настоящая жизнь есть время делания, то есть, время для проявления добрых дел, а будущий век есть время воздаяния, а не очищения. Божественный Апостол завещаешь нам не прельщаться пустыми надеждами и обманчивыми речами людей еретичествующих; поэтому, будем крепко держаться евангельского и апостольского учения и преданий отеческих, и таким образом сподобимся получить наслаждения вечных благ, милостью и человеколюбьем Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, Которому подобает слава, честь и поклоненье в бесконечные веки. Аминь.
Прости меня, будь милостив ко мне, Владыка, дерзающему высказать пред Твоим величеством слова печали и безумия, по причине великой скорби от обдержащих меня зол. Никогда не вознерадел я,—Ты мне свидетель, Владыка,—о божественных Твоих песнопениях и о благолепии Твоих служений, всегда совершая Твои духовные торжества с благогласным пением, со множеством благолепных священнослужителей, со звоном громогласных звучных колоколов, при курении различных благовонных ароматов; честныя Твои и Твоей Пречистой Матери иконы великолено украшены мною золотом и серебром и драгоценными камнями. Но, чем я думал благоугодить Тебе, Царю, —оказалось, что этим я более Тебя прогневал; почему и испытал праведный гнев Твой. Будучи праведен и благ по естеству, несказанно щедр и человеколюбив, Ты никоим образом не истребил бы сразу всепоядающим огнем всю красоту и всю эту доброту, если бы мы сами не прогневали крайнейшую Твою благость преступлением Твоих заповедей. Поэтому, умоляем Тебя, рабы Твои: скажи нам, чем мы согрешили, чтобы мы могли достойным, соответственно своих согрешений, покаянием умилостивить Тебя, праведного и страшного Судию своего?
На это Господь и Создатель всего кротким гласом так ответил: зачем вы, о, человеки, неблагодарно и напрасно клевещете на праведный Мой суд? Тогда как вы должны бы были каяться предо Мной в том, в чем всегда бесстыдно согрешаете,—вы еще более прогневляете благость Мою, представляя Мне свои доброгласные пения и звон колоколов, многоценное украшение икон и курение различных благовоний, которые, если приносите их от законных приобретений и праведных ваших трудов, с праведным расположением, как древний Авель, то они Мне приятны, и Я призираю на них и воздаю вам Своими божественными дарованиями; ибо Я—праведный мздовоздаятель и не оставляю без мзды даже чашу студеной воды. Если же вы, о, человеки, приносите мне это от неправедных и богомерзких лихоимств и от приобретений, получаемых посредством похищения чужих имений, то это не только Мне ненавистно, как соединенное со слезами сирот и плачущих вдовиц и с кровью бедных, но еще и возбуждает негодование Мое против вас, как приносящих Мне это с оскорблением Моей правды и Моего человеколюбия, и заставляет или истребить это сильным огнем, или отдать варварам в разграбление, как попущено Мною, по Моему праведному гневу, относительно других народов, несравненно лучших вас, которые подобно вам беззаконновали пьянством, гордостью, лихоимством и всяким развратом. Внезапная гибель великолепного и сильнейшего греческого царства постигшая его по праведному Моему гневу за несколько лет пред сим, пусть заставит вас отстать от прогневления Меня, если не хотите подвергнуться тому же. Вспомните, какое благолепное пение, и с каким благозвучным звоном колоколов и с какими благовонными курениями, обильно совершалось Мне там каждый день; сколько совершалось всенощных пений во дни церковных праздников и торжественных дней; какие воздвигались там Мне прекрасные, высокие и чудные храмы, и в них сколько хранилось апостольских мученических мощей, точащих обильные источники исцелений; какие хранились там сокровища высочайшей мудрости и всякого разума. И все это никакой не принесло им пользы, так как «вдовицу и сира умориша и пришельца убиша», как написано (Пс.93,6). Оставив упование на Мои щедроты, они приписали все звездам: и здравие свое, и благополучие, и обилие плодов земных и победы над врагами; будучи же побеждены златолюбием, возненавидели всякий закон правосудия, оправдывая за мзду всякого обидчика, также и в священные саны возводили не тех, которые сего достойны, но кто принесет наибольшую мзду, того и ставили учителем над Моими людьми.
Убойтесь же этого примера, перестаньте беззаконновать, и постарайтесь ниневитским деятельным покаянием утолить праведную ярость Мою, ибо «Я, Бог, не хотяй беззакония» (Пс.5,5), и ненавижу от души всех творящих оное, и имя их от земли потреблю; праведных же люблю, и защищаю их в настоящем веке, и в будущем прославлю. Каким же служением вы можете благоугодить Мне? Видя Меня изображенным на иконе, вы украшаете изображение Мое золотым венцом, а Самого Меня, живущего среди вас, оставляете гибнуть голодом и холодом, тогда как сами всегда вкусно питаетесь и упиваетесь и украшаете себя различными одеждами. Снабди Меня тем, в чем Я нуждаюсь! Не прошу у тебя золотого венца; ибо Мое золотое украшение и кованный Мне венец, это—то, чтобы посещать нищих, сирот и вдовиц, и доставлять им достаточное пропитание, как и напротив, их скудость в необходимом составляет для Меня досаду с вашей стороны и крайнее бесчестие, хотя бы вы бесчисленным множеством голосов и прекрасным пением гремели в Моих храмах; ибо не жертвы хочу Я, но милости. Какую же радость может доставить Мне ваше сладкогласное пение, соединенное с рыданиями и воздыханиями вопиющих ко Мне, по причине сильного голода, нищих Моих? Я—Судия вдовиц и Отец сирот и называюсь защитником жалких нищих. Подражайте же Мне и словом и делом, и заботьтесь о них, как Я забочусь, и не презирайте их, видя, что они терпят крайнюю нужду от голода и холода, но, как братьям своим, дайте им потребное щедрой рукой. И тогда Я кротким лицем и милостивым оком воззрю на вас и защищу вас в настоящей жизни и в будущей прославлю.
А как вы хвалитесь тем, что торжественно чествуете Меня разными благовониями и благозвучием колоколов, то внимательно и с усердием послушайте это Мое спасительное поучение и твердо сохраняйте его в сердцах своих. Не в доброзвучных колоколах и песнопешях и в драгоценных ароматах нуждаясь, о, человеки, сошел Я на землю, облекся в ваш вид, претерпел тяжкие страдания, досаждения и тридневное погребение. «Моя бо есть вселенная и исполнение ея» (Пс.49,12), по божественному изречению. Я наполняю небо и землю всякими благами и всяким благоуханием, «отверзаю руку Мою и исполняю всякое животно благоволения», как написано (Пс.144,16); прекрасным пением и дивными похвалами вокруг престола Моего непрестанно гремит бесчисленное множество бесплотных песнопевцев. Но, сильно желая Вашего спасения, честнее которого нет ничего для Меня из всего существующего, Я с любовью претерпел все те страдания, чтобы избавить вас от бесовского порабощения и всякого зла, и посредством чистой и непогрешительной веры, достохвального жития и равноангельных нравов привести вас к Единому истинному, присносущному, всепремудрому и нетленному Богу. Для этого Я повелел вписать в книги Свои спасительные заповеди, поучения и наказания, чтобы вы знали, как следует вам благоугождать Мне. Вы же книгу Моих словес внутри и снаружи обильно украшаете серебром и золотом, а силы написанных в ней Моих повелений не принимаете и исполнять не хотите, а, напротив своими поступками показываете, что признаете все ложным и пустым. Тогда как Я повелеваю ходить узким и прискорбным путем, вводящим в живот тех, кои живут в воздержании и плаче, в терпении скорбей и напастей,—вы избираете путь пространный, которым идут и дикие народы: вкусно и обильно каждый день питаетесь и проводите время в смехе и пьянстве, в разных играх и рукоплесканиях, не допуская, чтобы что-либо из этого подверглось испытанию на страшном Моем суде, и совершенно изгнав память о сем из душ ваших. Также: Я ублажаю плачущих о себе, а насыщающимся и живущим развратно предсказываю горе, вы же игрою в гуслях, тимпанах и бубнах и скверными припевами людей развращенных всегда утешаете себя подобно язычникам. Достойно же великих рыданий то, что вы, дерзая на такие душепагубные и богомерзкие поступки, пребываете всегда без покаяния, надеясь оправдаться предо Мной холодным раскаянием при самом последнем вашем издыхании. Приемлю и это ваше приношение, если оно будет запечатлено Моею заповедью, то есть, если отнятое разбойнически и немилосердно, возвратите обиженному; если очистите свою душу теплыми слезами с воздыханием из глубины сердца, чистосердечным исповеданием своих скверных дел и милостынями нищим; если, оставив пьянство и всякие скверные дела, возлюбите целомудренную жизнь. Покаяние же, лишенное сих добрых дел, есть не покаяние, а поругание от бесов, усиливающихся этою душепагубною сетью низвести вас вместе с собою в преисподния земли. И опять: Мною заповедано вам не скрывать себе на земле сокровищ золота и серебра; также чрез Пророка Своего Я завещал вам: «богатство аще течетъ» обильным потоком, «не прилагайте» к нему «сердца» своего и «не уповайте на неправду» пагубную, и о расхищении чужих имений не радоваться— «на восхищение не желайте» (Пс.61,11): всю же любовь и весь разум иметь всегда устремленными горе— к небу; вы же убогих и сирот и вдовиц беспощадно и немилосердно расхищаете (как будто Я не имею о них никакого попечения), обижаете и убиваете их различными способами богомерзкого лихоимства. Я, устами Пророка строго угрожаю, говоря: «страсти ради нищих и воздыхания убогих ныне воскресну» (Пс.11,5), чтобы отомстить за них; вы же ко всякой Моей угрозе и ко всякой заповеди остаетесь глухими, как аспид глухой, обижаете их и грабите ненасытно, нисколько не стыдясь и не боясь Меня, и не только от богатства, почитаемого вами своим, не подаете им, видя, что они сильно страдают от голода, холода и всяких невзгод, но беззаконно лишаете их вполне и самой той части, которая определена на них храмом Моим, как полученная от благоверных князей на прокормление бедных, убогих, сирот и вдовиц; вы же употребляете ее на различные свои удовольствия, на украшение себя ризами, на роскошные пиршества и богатые подарки знатным сановникам и богатым вельможам. Особенно строго и повелительно Я заповедал вам не звать на пир ни богатых соседей, ни сродников своих, ни друзей, но звать слепых, маломощных, хромых, убогих и, вообще, всех нищих (Лук.14,12.13); и эту Мою заповедь попрали, и с богачами всегда совершаете роскошные и дорого стоющие пиршества, и щедро одаряете их подарками из имения убогих и сирот, а Меня, истаявающего от голода и холода, стоящего у вас за воротами и горько плачущего по причине своей скудости, вы, осыпав сначала тяжкою бранью, отгоняете, бросив кусок гнилого хлеба; сами же посредством скверных и беззаконных прибытков и лихоимств, скопляете себе серебро к серебру и золото к золоту, возлагая на это, более чем на Бога, свое упование и хвалясь сим, чем обличаете сами себя. Если бы вы с покорностью слушались Моих слов, уповали бы на Мои щедроты и всею душою возлюбили вечные Мои блага: то не обижали бы немилостиво друг друга из-за желания скопления большого богатства, но скопленное не хранили бы крепко в недоступных местах и в недрах земных, но, как божественный премудрый Мой проповедник (Павел), вменяли бы все это за гной и за помет, чтобы приобрести всегда пребывающее истинное богатство и жизнь, никогда не прекращающуюся. Теперь же вы, подобно язычникам, незнающим Меня, Бога, всею душою прилепились к собранию богатства, предались пьянству, неправдам, разврату, как нисколько не думающие быть судимыми за это Мною, страшным Судиею. И опять, Я ублажаю миротворцев и называю их сынами Божиими; вы же друг другу завидуете, друг друга ревнуете, и, как дикие звери, восстаете друг против друга яростью и бесконечною враждою, да еще поступают так те, которые нарицаются Моими священниками, наставниками Моего нового Израиля, которые должны бы своею примерною жизнью быть светом, а учением своим быть солью, и должны быть образцом целомудренной жизни как для верующих, так и для неверных. Вы же ныне,—о, какой невыразимый стыд!—соделались наставниками всякого нечестия, преткновением и предметом соблазна для верных и неверных, ибо наравне с простыми и невежественными людьми и объедаетесь, и упиваетесь без всякого воздержания, и с великою яростью досаждаете друг другу, когда от многого винопития возникнет между вами спор, который и приводит вас в сильное бешенство. И это происходит у вас во дни Моих божественных праздников, когда следовало бы трезвиться, жить благочинно, и других примером своей трезвенной жизни привлекать к спасительному соревнованию вам. Вы же установленные Моим повелением, во славу и в честь Мою, а вам во освящение и к исправлению доброго жития - праздники, сделали себе поводом к пьянству и разгулу, крайне неприлично бесчинствуя в эти дни. Так ли воздаете Мне за Мое к вам благоутробие, за смерть Мою и тридневное погребение, которые Я подъял ради вашего спасения? Так ли стараетесь достойно прославить и почтить Меня, прославившего вас божественною Моею славою? Воистину, вы постоянно оказываетесь неблагодарными Мне и весьма противящимися, не радя о божественной Моей славе. Вы у всех славны и честны, и всякими благими обогатились в изобилии; вера же Моя и божественная слава обращаются в большой смех у язычников, видящих ваши нравы и ваше житие направленными не по Моим заповедям, а, напротив, сообразными их беззаконным нравам и наполненными всякими пороками: пьянством, гордостью, лихоиманием, развратом, «ихже ради», как написано, «грядетъ гневъ» Мой на вас и не перестанет идти, пока окончательно не истребит из вас всякое зло. Если угодно вам всегда получать биения и всякие раны от Меня, праведного Судии, то продолжайте пребывать в обычных ваших беззакониях; если же, подвергаясь биению, чувствуете боль, то перестаньте беззаконствовать. Ибо любя вас, как отец своих детей, наказываю немного, чтобы вы получили вечную радость: слышали ведь, что Господь, «его же любить, наказуетъ, биетъ же всякаго сына, его же приемлетъ» (Притч.3,12). А Я не в притче, но явственно взываю: «аще не обратитеся и будете якоже дети» незлобивые, «не внидите въ небесное Мое царство» (Mф.18,3). Вы же и этою страшною угрозою пренебрегли, и стараетесь друг друга превзойти сладкопитанием, честью и скоропреходящею славою, также ризным украшением и множеством слуг, и, всею душою желая всего этого, стараетесь всегда достигнуть больших степеней,—и это не того, чтобы больше прославить Меня вашею похвальною жизнью и славою, и чтобы обратить людей к исполнению Моих заповедей, но чтобы скопить себе побольше сокровищ и от людей получить большую славу. И все это вы дозволяете себе, не взирая на то, что слышите Мое ясное слово о богаче, питавшемся невоздержно и облачавшемся в порфиру и виссон, что он за свое бесчеловечие горит в огне и не сподобляется даже капли воды; а об убогом Лазаре, что он за мужественное терпение, с благодарением, крайней нищеты и страшного недуга, водворен в недрах Авраама! Сколько и теперь таких, которые также, как и этот убогий терпят холод и голод и разные недуги и, презираемые вами, лежат на улицах, а вы, подобно тому ненавистнику нищих, красуетесь и разнообразно питаетесь за счет имения нищих и сирот, не трепеща и нисколько не обращая внимания на Мою угрозу — рассечь пополам и осудить в неугасимый огонь лукавого раба, который бьет своих клеврет, то есть, убогих и сирот, оставляя их терпеть скудость в житейских потребностях! Какой против всего этого можете дать ответ, когда предстанете нагими и трепещущими предо Мною, когда Я буду вас судить и крепко испытывать во всем, в чем вы погрешили? Или надеетесь оправдаться верою в Меня, или крещением, или этими черными рубищами, которые вы возлагаете на себя при последнем издыхании? Вспомните, что написано Моими учениками, и постарайтесь отстать от всякого зла: ибо суд Мой божественный и страшный, «без милости» применяется к «несотворшим милости» (Иак.2,13); и «не всякъ глаголяй Ми: Господи, Господи», как вы слышали, «внидетъ въ царство небесное» вместе с мудрыми девами, но только тот, кто исполняет волю Отца Моего (Mф.7,21), то есть, кто соблюдает Мои заповеди. Поэтому, к вере вашей и черной одежде, постарайтесь приобрести и богоугодные дела. Кто не имеет добрых и спасительных дел, тому вера и черные рубища не помогут, ибо Судия зрит не на тленные ризы, но на украшающие душу добродетели. Устрашитесь посечения неплодной смоковницы, которой не доставило никакой пользы то, что она была насаждена в винограднике, когда не принесла плодов добродетелей своему хозяину (Лук.13,6). Бойтесь также примера изгнанного из чертога духовных браков за то, что не приобрели ризы, соответствующей сим бракам. Под ризою же, достойной божественных браков, разумей благодать спасительного крещения, которую вы, великим своим безумием и разленением, и преслушанием Моих к вам словес, оскверняете и всякими мерзкими похотями плоти соделываете мерзкою и непотребною. Бойтесь страшного Моего судилища, которое даже девства и творящего чудеса не оправдывает, если они в сосудах своих не стяжали елея, то есть, не попеклись об убогих, страдающих от голода, холода и всякой нужды; ибо правая вера и добрые дела, будучи лишены одно другого, в отдельности не приносят никакой пользы.
Вот, вы слышали в коротких словах причины праведного Моего на вас гнева: постарайтесь же отстать от них, если искренно желаете на будущее время пребывать без вреда и всегда сподобляться Моего заступления. Если же, по великому своему неразумно и по непокорству, вы отвратитесь от этого Моего спасительного и исполненного щедрот поучения и с бесчувствием будете пребывать в своих пороках, грехах и разврате, то и Я отвращу лице Свое от вас, как отвратил от других Моих народов, подобно вам прогневавших Меня пьянством, развратом и всякими неправдами, и покрывающую вас от многих бед десницу Мою отыму от вас. И тогда узнаете на деле, каких зол и бедствий служит причиною прогневление Бога. Насколько Я щедр и человеколюбив по естеству, настолько же и страшный Судия, взирающий не на лица и не на ризы, а на искреннее обращение души и на ненависть, с какою она возненавидела свои пороки. Я—Бог, не погубляющий, а спасающий и сожалеющий о согрешениях тех, которые обращаются ко Мне прежде своей кончины и показывают плоды, достойные покаяния. А которые по причине великого бесстыдства добровольно попирают честные Мои заповеди, надеясь чрез последнее свое холодное исповедание грехов избавиться Моего осуждения - тех и в этой жизни не перестану бить, пока окончательно не истреблю их злобу, и в будущем не перестану от сего, если не отстанут от богомерзкой мысли и злого своего нрава. Раз навсегда сказано Мною, что «раб, знающий волю господина своего и не сотворив по воли его», в будущем «биенъ будетъ много; неведевый же, сотворивъ же достойная ранамъ, биенъ будетъ мало» (Лук.12,47,48). Вы же, знающие Мою волю, и бесстыдно весьма беззаконно согрешая, как надеетесь избежать Моих испытаний, которыми и всякий праведник сильно истязуется и «едва спасается», как написано (1Петр. 4,18)? Вникните же и ужаснитесь, о, несмысленные, и потщитесь отступить от своей прелести! Ибо если живущий праведно и преподобно едва спасается от преисподних вечных мук, то вы, исполненные всегда всяких скверн и мерзких беззаконных дел, как надеетесь получить спасение, не сотворив плодов, достойных сего? Или не слышали вы и не знаете проповедника, вопиющего, что «всяко древо, не творящее плода добра», с корнем «посекается и во огнь вмешается» (Лук.3,9)? Постарайтесь же прежде исхода своего принести плоды, достойные покаяния, дабы вы оказались как цветущий «финиксъ, насажденный в дому» Моем, как «кедр, иже в Ливане», умножились во дворах Моих (Пс.91,13.14).
«Кто возглаголет силы Господни, слышаны сотворит вся хвалы Его» (Пс.105, 2)? Воистину, никто не в состоянии поведать их и привести в известность, не только из числа находящихся на земле сильных в слов и премудрых, но даже и из самых, думаю, ангельских сил. Ибо как божественное Его существо и естество вполне непостижимо и несказанно для всякой мысленной и чувственной твари, так и величье преестественных от века дел и устроении Его несравненно превосходит всякий ум и всякое постижение. Но, как мы видим, некоторые из древних, не только в ветхом завете, как знаменитый Моисей, изобиловавший премудростью и святостью, также—Даниил, Исаия и Иеремия и прочие бывшие после них святые Божии пророки, но и в новом завете находим просиявших во всякой премудрости и святыни, которые не обленились, насколько возможно человеческой немощи, воспеть преестественные дела Вседержителя и передать о них последующим родам, чтобы всегда всеми и во всем прославлялся общий всех Создатель и Промыслитель. Поэтому, и мы, «в нихже концы вкк достигоша», говоря словами божественного Апостола, не пренебрежем по сил своей о прославлении великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, но от всей души воспоем и прославим неисчетное Его к нам человеколюбие и благость, ибо Он никогда не перестает промышлять и пещись о нас, устрояя для нас все к лучшему. Не столько отец печется о своих детях, сколько преблагий наш Создатель и Промыслитель промышляет и печется о тех, которые право в Него веруют и твердо уповают на Него. Родившие и воспитавшие нас нередко отталкивают нас от себя, отвращаются от нас и больше не хотят нас знать, если мы в чем-либо согрубим или обесчестим их. А Создавший нас, хотя бы мы без числа Его оскорбили преступлением спасительных Его заповедей, хотя и отвергаемся Его Самого и Его к нам благодеяний, но Он и тогда не отревает нас и не перестает благотворить нам, но всеми способами продолжает устроять наше обращение к Нему и исправление. И это явствует из бесчисленных Его благотворений, какие Он с самого начала явил нам, заблудившим от Него по зависти дьявольской, будучи обмануты змием. Он приставил к нам хранителями и руководителями—Ангелов, послал пророков и законоположников, сотворил различный вышеестественные знамения и чудеса в воздухе, на земле и в море, —то для того, чтобы в наше неразумное понятие насадить познанье величества Своего Божества и вседержительной власти, то, чтобы прославить и вместе избавить нас от насильствующих и обидящих нас (как Израильтян из руки Фараона). Главнейшее же из бесчисленных Его к нам благодеяний и неизреченных щедрот, это—то, что Он ради нас предал Себя на смерть, и смерть горестную и позорную, облекшись неложно в наш вид и уподобившись нам, непокорным и отступникам, приняв плоть от чистых кровей Пречистые и Приснодевы Марьи, Которая есть покров и предстательница всем повсюду православным христианам. Приняв же смерть по человеческому естеству и будучи для всех вообще жизнью и воскресеньем из мертвых, Он после Своего воскресения в теченье сорока дней тайно пребывал со Своими учениками, «уча их яже о царствии Божии» и различными способами удостоверяя их в Своем воскресении, и со славою вознесся на небо в виду Своих учеников, «и седе одесную престола величествия на высоких» (Евр.1,3), «покоршимся Ему» началам и «властем и силам» (1 Петр. 3, 22). Не забыл же Своих учеников, но, как обещал им, еще пребывая с ними, приняв от Отца дар Святого Духа, обильно излиял Оный на них. Вооружив их этим, и исполнив их всякой благодати, разума и премудрости, Он послал их в весь мир сказав: «шедше в мир весь, научите вся языки, крестяще их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, учаще их блюсти вся, елика заповедах вам, и се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века. Аминь» (Мф.28, 19. 20. Ср. Марк. 16, 15). Дав им такие обещанья, разве Он не исполнил их? Нет, исполнил, и чрез них, как бы солнце посредством лучей своих, всю подсолнечную осиявает и, явившись на востоке, воссиял чрез них всем повсюду находящимся народам свет непогрешительного боговедения и наставил их на разум истинный, избавив от идольской прелести. И это еще за много лет вперед некто из боговдохновенных мужей предвозвестил, говоря: «во всю землю изыде вещание их и в концы вселенные глаголы их» (Пс. 18, 5). Эго было сказано об апостолах и о евангельской проповеди; а о Том Самом, Который их послал, он еще яснее учит таинственно, говоря: «возрадуется яко исполин тещи путь. От края небесе исход Его и сретение Его до края небесе, и несть, иже укрыется теплоты Его» (Пс.18, 6.7), то есть благодати Святого Духа, которая возжигает в душах верующих любовь Божию, соделывает их богоподобными, исполненными всегда божественного света и истинного разума.
В виду всего этого, какое мы, недостойные, воздадим благодаренье неизреченному Его к нам человеколюбию и благости за все чудесный Его действия, какие Он постоянно являл нам, в особенности же, какое явил ныне, избавив нас чудным образом, сверх всякого чаянья, «из руки ненавидящих нас» безбожных скифов, которые, как дикие звери, устремились на нас, намереваясь перебить нас и погубить наследье Божье избранное и возлюбленное, которым благочестно и православно прославляется Сам Он, Единородный Сын и Слово пребезначального Отца, Иисус Христос, Царь царствующих и Господь господствующих, с Отцем и Всесвятым Духом и с всенепорочною Владычицею нашею Богородицею и Приснодевою Марьею, неискусомужною Его Материю? Она постоянно предстательствует и поборает о нас, и молится Единородному своему Сыну и Творцу всех, испрашивая постоянно у Него прощенье нам, в чем мы, как люди, прогневляем Его человеколюбную утробу к благость. Ее то святыми молитвами и предстательством будучи умолен, Единородный Сын ее подал начальникам и воеводам Своего благочестивого наследия смелость и удачу, большую бодрость и воинское искусство, а предводителя скифского и бывших с ним кровоядных зверей поразил страхом и трепетом и заставил бежать с великим стыдом, так что они не могли устоять и против первого нападения на них наших войск, и он едва сам не погиб тут со всем своим воинством, когда «сокрушали брани Господь мышцею высокою» дал смелость и мужество и вразумил благоверных наших воинов преследовать его. Тот, Кто некогда потопил в Чермном море все воинство Фараона гонителя и мучителя; Кто благочестивого царя Езекию избавил от богохульных угроз и от страшной осады скверного богоборца Сеннахирима, царя Ассирийского, убив в одну ночь чрез Ангела 185 тысяч его войска, а остальное обратив в бегство; Кто много раз некогда избавлял благочестивый город Константинополь от страшных варварских нашествий и осад— Тот и ныне, Единый Всесильный и Непобедимый, защищая царствующую над Русскими городами знаменитую Москву, «посетил есть восток с высоты» и благоверного ее царя и самодержца всея России—юного великого князя Иоанна Васильевича сохранил без всякого страха и трепета правящего царствующим градом Москвой, соделал благонадежным и мужественным, послав ему благопотребных мужей. Также, собрав вскоре доблестных поборников его благочестивой державы — воинов и воевод—со всех городов и вооружив их ревностно по благочестию, противопоставил их против устремившегося на нас с бешенством и с большими силами нового хана и все угрозы его, и бешенство, и неудержимое стремление быстро разрушил, как паутинную ткань. И вот он, как волк, напрасно разинувший пасть, пришедший с великою гордостью и похвальбою, отогнан с великим для него стыдом и с немалою погибелью своих, и чего надеялся достигнуть, в том обманулся, окаянный, и принужден сильно себя осуждать.
Таково человеколюбие, такова благость к нам, недостойным, великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, —не только в настоящее время, но еще с самого начала нашей веры в Него и нашего обращения к Нему, как повествуют летописный книги! Таковы и так велики предстательство о нас, крепкая помощь и заступление Владычицы нашей, Пресвятые Богородицы и Приснодевы Марии, на Которую по Боге уповаем; Которою хвалимся, чрез Которую надеемся спастись, о Которой радуемся и веселимся не менее, чем некогда благочестивый город Константина Великого, первого и достославного христианского царя. Те же самые чудеса, какие сотворены Ею некогда там, являет Она ныне и у нас, и на будущее время явит, если и мы всею душею будем на деле исполнять спасительные заповеди Единородного Сына ее, Иисуса Христа, Господа и Бога нашего, то есть, будем сохранять преданную нам отцами правую «веру» в Него, и будем неизменно до конца держаться любви нелицемерной от всего сердца, от всей души, от всей крепости и от всего помышления, и будем любить «суд», чтобы не смотреть на лице и на мзду, и «милость» ко всем, вообще, нуждающимся и находящимся в бедах. Если эти три заповеди до конца сохраним со страхом Божиим, то будем, воистину, блаженны и достославны, и для всех враждующих против нас и ненавидящих нас будем страшны, так как Бог будет покрывать нас всесильною Своею десницею. Ибо неложен говорящий: «Моисей и Аарон во иереях Его и Самуил в призывающих имя Его; призываху Господа, и Той послушаше их, в столпе облачне глаголаше к ним». Почему так, о Пророче? «Зане,- говорит, храняху свидения Его и повеления Его, яже даде им». Потом прибавляет: «Господи Боже наш, Ты послушал еси их, Боже, Ты милостив бывал еси им, и мщая на вся начинания их» (Пс. 98, 6—8), то есть, против каких бы окрестных врагов своих они не шли бранью, Ты помогал им и давал на тех победу. И в другом месте говорит подобное сему, «аще быша людие Мои послушали Мене, Израиль аще бы в пути Моя ходил», то есть, в заповедях Моих, «ни о чесом же убо враги его смирил бых», то есть, окончательно истребил бы их, «и на оскорбляющия их возложил бых руку Мою» (Пс.80,14. 15). И в другом месте: «яко не оставить Господь жезла грешных на жребий праведных, яко да не прострут праведнш в беззакония рук своих» (Пс. 124, 3). Но мы тогда оказываемся и признаемся самим Господом—праведными, бываем покрываемы Им и крепко сохраняемы во всяком мире, когда святые Его заповеди и повеления со страхом и любовью соблюдаем в сердцах своих и исполняем их делом, как написано: «мир мног любящим закон Твой, и несть им соблазна» (Пс. 118, 165). Если же для любящих закон, то есть, для исполняющих делом заповеди Владыки Христа—«мир мног», то ясно, что для нелюбящих Его—не один только «соблазн», но и всякая скорбь, и теснота, и гнев, как говорит божественный Павел: «открывается гнев Божий на всякое нечестие и неправду человеков» и прочее (Рим. 1, 18), как и Сам Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа от Лица Своего грозит нам, верующим в Него и крещающимся, ясно говоря: «аще оставят сынове Его» (то есть, мы, верующие во Христа) «закон Мой и в судьбах Моих не пойдут», то есть, не по заповедям Моим начнут жить; «аще оправдания Моя осквернять и заповедей Моих не сохранять: посещу жезлом беззакония их, и ранами неправды их, милость же Мою не разорю от них» (Пс.88, 31—34).
Имея такие благие обещания и страшные угрозы от Создателя всего и Владыки, будем украшать себя всегда добрыми делами, то есть, правосудьем и смиренномудрьем, нелицемерною любовью и единомысльем между собою и друг с другом, благопокорностью и повиновением без рассуждения к самому благоверному и богохранимому Царю и Государю нашему, достохвальному великому князю всея России Иоанну Васильевичу, также— к утверждающему вас со всех сторон и освящающему святыми молитвами, господину преосвященному Митрополиту всея России Макарию и к прочим боголюбивым епископам: «тии бо, - говорит Апостол, бдят», то есть, пекутся и труждаются «о душах ваших», как имеющие дать ответь Пастыреначальнику их, Который есть Христос Бог наш. Сверх этого будем украшать себя щедротами и милосердьем ко всем вообще нищим и нуждающимся в помощи, ибо ни за какое другое доброе дело преблагий Спаситель наш так скоро и милостиво не призирает на нас, не внемлет молитвам нашим и не исполняет прошения наши, как за щедроты и милосердье к действительно находящимся в скудости необходимого. Если мы так расположим себя, так будем жить и такими нашими делами постараемся славить пресвятое и достопоклоняемое имя Его, то и Он взаимно прославит нас не только на небесах, но и на земле, во все время нашей жизни на ней. Ибо так явственно говорят неложные и поклоняемся уста Его: «прославляющая Мя прославлю и безчестящия Меня безчестны будут» (1 Цар. 2, 30).
Так как молитвами и предстательством Пречистыя Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии мы дивным образом избавлены от угрожавшего нам дикого нападения безбожных скифов, и они с великим посрамлением и с печалью исчезли от наших пределов, мы же сохранены безвредно, покрываемые крепкою десницею Вышняго, то надлежит и нам с духовным весельем и великим благодарением сказать с блаженным царем и пророком Давидом: «благословен Господь, иже не даде нас в ловитву зубом их. Душа наша яко птица избавися от сети ловящих: сеть сокрушися и мы избавлени быхом. Помощь наша во имя Господа, сотворшего небо и землю» (Пс.123, 6—8). «Сии на колесницах, и сии на конех: мы же во имя Господа Бога нашего призовем». Поэтому «тии спяти быша и падоша, мы же востахом и исправихомся. Господи спаси благоверного царя» нашего (Пс. 19, 8. 9), раба Твоего Иоанна, достославного великого князя всея России, сего возлюбленного наследия Твоего, и сподоби его, Господи, добре и богоугодно пред Тобою управлять скиптром земного царства до самой глубокой и маститой старости и сподобиться Твоего непоколебимого царства со всеми от века благоугодившими Тебе благочестивыми царями. Ей, Господи Боже, Единый милостивый и человеколюбивый, соблюди его во всяком здравии и духовном веселии, в мире и тишине, и всех состоящих при нем сановитых князей и бояр, воевод и правителей, и все его христолюбивое воинство, всегда Тебе поющих и глаголющих: «Десница Господня сотвори силу, десница Господня вознесе мя» (Пс. 117, 16). «Десница Твоя прославися в крепости, десная Твоя рука, Господи, сокруши враги, и множеством славы Твоея стерл еси сопротивных» (Исх. 15, 6. 7). Прославь в них, Владыко, святое имя Твое, и да познают все сопротивные, что Ты—Царь их, и Ты обладаешь всеми, на небе и на земле, так как они хвалятся именем Твоим, и Тебя одного знают истинного Бога, и кроме Тебя другого не познали. Поэтому, умоляем Твою благость, благий Господи, благоволи о достоянии Твоем и милостив будь всегда к согрешениям нашим, ибо Ты—Бог милостивый и человеколюбивый, и Тебе славу воссылаем со безначальным Твоим Отцем и всесвятым и благим и животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
О праздновании обновления есть древний закон, и он очень хорошо установлен, говорит обилующий богословием Григорий. И как же не признать, что он хорошо установлен, когда чрез это достигаются две великие цели: во-первых, делается явным для всех людей промысл и попечение о нас Создателя всех и Владыки, которыми, единственно, и устрояется все к нашей пользе; во-вторых, деяния и великолепные сооружения добрых и боголюбивых архиереев, благоверных царей и всех властителей, их ревность, направленная к чести и славе Божьей, их старание и забота о сем — прославляется и становится навсегда незабвенным, передается из рода в род, поощряя последующее роды к подражанию их добрым делам. В виду этого, и я непотребный счел справедливым не предать забвению, но кратким словом сделать известным для будущих поколений то, что произошло по неисповедимым судьбам общего всех Владыки в славном городе Твери, в царствование благоверного и самодержавного великого князя всея России Иоанна Васильевича и при боголюбивом епископе Акакии, прекрасно и благочестно правящего церковным кормилом Тверской епархии.
В 1537 году, после полудня, по неизреченным судьбам Божиим, неизвестно от чего внезапно возгорелся огонь, который, при северном бурном ветре, в короткое время истребил всю вокруг городскую стену, великую соборную церковь со всеми святыми образами и священными сосудами, все облачения и книги, и множество других святых храмов и домов. Было ужасное зрелище, достойное великих слез: огонь, гонимый сильным ветром, мгновенно все пожирал, при чем погорело много людей, которые не могли убежать от преследовавшего их пламени. О, как неиспытаны судьбы Твои, Христе Боже! Кто в состоянии понять и нас научить, какая причина столь великого Твоего на нас, по грехам нашим, попущенья. Особенно же кто возможет своею молитвою утолить столь великое Твое на нас праведное негодованье за то, что преступлением спасительных Твоих заповедей прогневляем неисчетное Твое к нам человеколюбие и благость? «Праведен еси, Господи, и прави суди Твои» (Пс.118,137), как гласит божественное и поклоняемое Твое слово. Чтобы нас вразумить и обратить, Ты не щадишь самых Твоих святых и поклоняемых храмов и образов Твоих и Пречистой Твоей Матери и всех Твоих святых, но и это все или предаешь варварам на разоренье, или окончательно истребляешь огнем, показывая таким образом нам, бесчувственным, нестерпимое против нас праведное Твое негодованье, чтобы мы познали самих себя и свои грехи, и познав сие, принесли бы Тебе покаянье, соответствующее нашим беззаконьям. Ей, Господи, даруй нам познать свои согрешенья, и каяться пред Тобою от всей души, со всяким смиренномудрьем, с твореньем праведных дел и милостынь убогим! Благодарим же, Владыко, от всей души, Твою к нам благость, по причине которой не только сподобляешь нас милости и щедрот, наказывая властно и вместе отечески, но и Твоего верного архиерея, а нашего пастыря и отца, господина нашего Акакия, всегда исполняешь благостью и духовною мудростью и разумом, в славу Твою и в благодеянье нам, верующим в Тебя и уповающим на Тебя. Будучи освящен и укреплен Твоею благодатью, он не пал духом от постигших его столь ужасных скорбей и не вознерадел, по силе своей, об украшении и благолепии Твоих святых образов и всего божественного селения неприступной славы Твоей (Пс.25, 8), о потребных для тайнодействия священных сосудах и облаченьях и о всех, вообще, церковных принадлежностях как для алтаря, так и для всего храма; но с большим усердьем и великою ревностью принялся за обновленье истребленного огнем прежнего украшения святого храма Твоего, подражая в этом случае тому праведнику, который говорил: «яко кляхся Господеви, обещася Богу Иаковлю: аще вниду в селение дома моего, или взыду на одр постели моея: аще дам сон очима моима и веждома моими дремание, и покой скраниама моима: дондеже обрящу место Господеви, селенге Богу Иаковлю» (Пс.131, 2—5). С таким же к Богу раченьем и с такою же ревностью и этот принялся за дело и, при помощи Твоей благодати, выше силы своей, украсил церковь Твою святыми образами, написанными искусными художниками, с дорогими на них украшеньями из золота и серебра, так что она представляет собою прекрасный и услаждающий зренье верующих вид, чудно увеселяя души их, и вместе восставляя их на славословье и благодаренье благости и неисчетного к нам человеколюбия Твоего, так как Ты, наказав нас, как Владыка, стараясь отвести нас от всяких пороков, опять ущедряешь нас, как отец чадолюбивый. Хотя праведным Своим негодованием Ты немало опечалил нас, истребив огнем древнюю доброту святого храма Твоего, но и опять возвратил ее нам не в худшем против прежнего виде, — заботами и трудами верного угодника Твоего Акакия, боголюбивого Твоего епископа, нашего же пастыря и любезного отца, которого, по отходе его отсюда, сопричти к числу избранных Твоих первосвященников и сподоби его с ними воспевать Тебя в бесконечные веки, в пречудном и святом храме божественной славы Твоей (на небе), как возлюбившего от всей души благолепье находящегося на земле святого храма славы Твоей и обновившего оный. И нас, святыми его молитвами, сподоби остальное время нашей жизни проводить в благоугождении Тебе добрыми делами, со всяким смиренномудрьем, и искренно, со всякою чистотою воспевать и благословлять Тебя, безначального Отца, собезначальное Слово и соприсносущного Духа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
Амвон я, художественно и прекрасно устроенный и украшенный разноцветными узорами и поставленный посреди церкви для проповедания православным людям боговдохновенных писаний. Вы, рабы Божии, восходящие на меня! Смотрите, как восходите: украшены ли души ваши соответственно той проповеди, которую вы громко возвещаете другим, дабы, как исполнители велений Божиих, вы приняли от Него неувядаемый венец и нареклись бы велиими во царствии Его.
К числу прочих отличных и превосходных украшений этого божественного храма, которые изобрел славный епископ Тверской Акакий, принадлежит и это прекрасное сооруженье, коим далеко превзошел он вас: и тебя, боговидче Пророче, и тебя, Веселиил первый устроитель скинии.
«Всякое даяние блого и всяк дар совершен свыше есть, сходяй от Отца светов» (Иак.1, 17), ясно учит боговдохновенное Писанье. Иначе и быть не может. Даже Платон, первый внешний философ, от божественного ли Писания будучи научен, или вразумлен был светом естественного разума, сначала насажденного в человеческом естестве, начало и причину всякого блага приписывает Богу, говоря: «действительно, благ есть Бог, и Он, поэтому, признается виновником всякого блага, а зла нисколько Он не причинен». После первого же истинного блага, которое есть Сам Бог, имеются бесчисленные блага, истекающие нам от Него, из которых два величайшие суть: священство и царство, как утверждает Великий царь Иустиниан, который говорит об этом так: „священство и царство суть два величайшие дарования Божьи человеческому роду, данные величайшим Его человеколюбьем; из них священство служит к устроению дел божественных, а царство заведует делами человеческими, промышляя о них; при чем и то и другое, происходя от одного и того же начала, украшают человеческую жизнь". Доказательством истины сих божественных слов служат многие священники и цари, бывшие в ветхом завете, и из них особенно замечательны: пророк Моисей и священник Аарон—богоизбранное сочетание; также: Иисус Навин и священник Елеазар; пророк Самуил и царь Давид, и другие праведники, одновременно и единомышленно управлявшие священством и царством. Много было таких примеров и в Новом Завете, как то: папа Сильвестр и Царь Константин Великий; Григорий Богослов и царь Феодосий Великий; Иоанн Златоуст и царь Аркадий, и остальной лик приснопамятных и блаженнейших тех мужей — архиереев и царей нового Израиля. В нашем же роде, примером и доказательством истинности вышеприведенных слов, служит, без сомненья, твоя богохранимая и боговенчанная держава, славнейшая в благочестии и добродетели, которая, собрав совершеннейшие добродетели прежде царствовавших премудрейших мужей, показывает их в себе, как бы в некотором чистейшем зеркале, испускающем всюду блистания чистого благочестия и правды. Будучи же украшен мудростью, соединенною с благочестивою кротостью, ты в божественных всенародных и в отдельных празднествах состоишь представителем и премудрейшим украшением этих торжеств. В советах же по делам управления государственного, касательно благоустройства положения подданных, также и по устройству военного положения, кто из нынешних и прежде бывших царей окажется способнейшим к сему Василия Иоанновича, славного Великого Князя всея России? Итак, хорошо было сказано нами выше, что чудная и славная держава твоя представляет собою олицетворение вышеприведенных слов Иустиниана, так как ты имеешь при себе содержащего архиерейский престол славного во архиереях господина Варлаама, преосвященнейшего Митрополита всея России, духовного отца твоей державы и всегдашнего ходатая к Богу. При вашем обоюдно согласном управлении чисто сияет благочестие, соединенное с правдою и благозаконием, так что при вас явственно исполняется реченное божественным Давидом: «истина от земли возсия, и правда с небесе приниче»; поэтому «Господь даст благодать, и земля ваша даст плод свой, и правда» ваша пред вами «предъидет», и «положит стопы» ваши «в путь», ведущий к горнему (Пс.84, 12—14). Итак, царское помазанье, исходящее от первого и Единого истинного Благого, как сказано выше, достигло и до твоей державы вместе с другими бесчисленными благами, которыми неоскудно обогащен царский твой разум. Это то самое теперь подвигло твою державу к переводу толкований псалмов, которые много лет были заключены в книгохранилищах, не принося никакой пользы людям. Но твое царство, просвещенное в разум живущею в тебе благодатью, как я выше сказал, и исполненное в духе божественной ревности, тотчас сообщает совет своему о Господе отцу, господину Варлааму, преосвященнейшему Митрополиту всея России, и, приняв от него молитву и благословение, вскоре не пустыми письмами, но полными, как колосья, человеколюбья, приносящими обильный плод, обращается к старейшине— проту—и к инокам, живущим на Святой Горе, приглашая из честной обители Ватопедской некоего Савву, одного из находящихся в ней чтимых священников. А как он по причине старости отказался следовать в царствующий всероссийский славнейший град Москву, то вместо его был послан пишущей сие Максим, наименьший монах, богомолец твоей державы, который, прибыв сюда и получив от твоей державы врученную ему оно книгу, по благословенно святейшего Варлаама, при помощи Божьей, сподобился в теченье одного года и пяти месяцев окончить перевод толкований с греческого на русский язык.
При этом нахожу необходимым предпослать этой книге несколько слов для объяснения ее достоинства и значения и желаю сказать об учителях церковных, составивших оную—кто они такие были, сколько их, и какой порядок их толкования, —дабы, во-первых, твоя богохранимая держава, а потом и все множество православных, могло знать: с кем беседуют, как, и о чем. Если для познания подлежащих чувству зрения предметов или дел, нуждаемся в объяснение их людьми опытными и с удовольствием слушаем их рассказы о сем, тем более прилично нам поступать так относительно предметов божественных, постигаемых разумом, —и это настолько необходимее, насколько божественные предметы выше человеческих, и разумные выше чувственных. Делая помянутое разъяснение, я имел в виду последовать примеру тех, которые, окончив какое-нибудь далечайшее необычное плаванье или путешествие, обыкновенно, по возвращение к своему месту, рассказывают спрашивающим их о всем, что они слышали особенно замечательного. Подражая таким плавателям и путешественникам, и я извещаю то, что видел в этом плавании. И если окажусь многоречивым, пусть никто этому не удивится, ибо кто рассказывает о чем-нибудь одном, тому можно и немногими словами много высказать. А кто говорит о многих и при том разнообразных предметах, тому не только неудобно сделать это, но если бы он так поступил, то рассказ его оказался бы весьма непригодным для слушателей, ибо этим он нанес бы им лишение не менее того, как если бы кто покусился одним словом изъяснить какое-нибудь бесчисленное царское сокровище. Итак, я приступаю к разъяснению.
Священная сия книга составлена древними мужами, украшенными всякою премудростью и глубиною разумений. Она так наполнена всюду боговдохновенною премудростью и высочайшим разумением, что не только превышает мои способности, но если бы она поручена была для перевода кому-нибудь другому, который много выше меня, то и он не без особенного усилия и большого труда мог бы совершить сие. Говорю это не относительно многочисленности содержащихся в ней сочинений, —нет! ибо не одно количество делает известное предприятье удобным или неудобным, но часто качество составляешь суть дела. Адамант принадлежит к числу самых мельчайших камней, и сравнительно с крупными камнями есть как бы комар пред слоном; но однако он является сильнее всякой наковальни и всякого молота, и будучи ударяем другим камнем—этот последний легко разбивается об него и рассыпается в прах. Так и разъяснение глубины премудрости и смысла различных толковников я признаю не очень легким даже для тех, которые хвалятся многоученостью, а не только для меня, малоученого. Священные сии мужи, раз навсегда погрузившиеся в глубину сего пророчества, принадлежали к числу ученейших и высочайших по мудрости и разуму. Став выше письмен и испытав трудолюбно, при помощи Святого Духа, скрывающийся в письменах таинственный разум, одни из них изъяснили иносказательный их смысл, другие—возводительный и высочайший, а некоторые просто изъяснили буквально смысл писанья, так что, в общем, читающему эту книгу можно услаждаться и духовною сладостью буквального смысла писанья, и изъясненьем иносказательного его значенья, и нравоучительным поучением руководиться к лучшим обычаям, светосиятельным же возводительным разумом восходить осторожно к пренебесным и премирным умозреньям и получать оттуда просвещенье ума. Поэтому, не погрешит тот, кто назвал бы эту книгу духовным хранилищем, наполненным многоразличной благодати, или мысленным раем, обилующим бессмертными садами и цветами духовными, ибо в ней мы найдем не только точащееся в изобилии всякое обычное полезное ученье, но и богословский разум, и пучину догматов неисчерпаемую—не только то, что учители богословы изъяснили о Высочайшей Блаженнейшей Троице, но и то, чему научают все приведенный Ею по человеколюбию от небытия в бытье видимые и невидимые твари. Также найдем учение и об ожидаемом в будущем двояком устроении людей, имеющих получить или нетление и славу вечную за благочестивую и добродетельную жизнь, или—посрамление и нестерпимые муки, по причине множества злодеяний. Найдем также, если будем прилежно читать эту книгу, что она во многих местах изобилует изъясненьем естественных законов природы, и показывает не только различный и неудобоизъяснимый порядок нашего рожденья, роста и воспитанья, но и самых величайших творений неба и земли, и какое в них устроенье и порядок, и как каждое из сих творений существует само по себе, и как они относятся одно к другому. Эта книга может также читающим ее доставить достаточно сильное оружье и против изобретателей ересей, так что они в состояния будут исторгать с корнем сатанинств их плевелы и ввергать их в огнь вечный. И что много говорить и обременять царский твой слух! Она и для богословствующих поучительна, и для занимающихся естественными науками просветительна, для спорящих — оружье, для молчальников—охраненье, упражняющимся в умозрении—помощь, скорбящим—утешенье, душевно недугующим—исцеление, —и короче сказать: в ней обретается для желающих всякое истинное благо, она представляет собою вертоград, обилующий всякими плодами, и есть сосуд, наполненный духовного меда и всякой сладости, услаждающий вкушающих из него. Не сразу она в таком виде составлена, но впоследствии приведена в такой порядок некоторым благочестивым и трудолюбивым мужем, который собрал в одно место толкования богомудрых мужей, потрудившихся над ней, и их разумения весьма прилично присовокупил к пророчеству. Но о книге довольно сказанного, а время уже показать имена составивших ее богомудрых мужей и изъяснить свойства их толкований.
Толковниками, возводящими к высокому божественному созерцанию, главнейшими пред прочими были: Ориген, Дидим, Аполлинарий и Астерий, а также и Евсевий. Первый из них есть Ориген, который, по причине своих непрестанных трудов в писаний, чтений и толкований, назван „Адамантом" и насколько прежде он пользовался великою славою по причине своей премудрости и правоты догматов, настолько впоследствии стал мерзостен и ненавистен за отвержение им правых догматов. Но не будем по этой причине смущаться и не сочтем его толкований пагубными для наших душ, ибо это было написано им ранее его уклонения к худшему, когда еще он изобильно насыщался высочайшими вдохновеньями Утешителя, и вместе с нами православными доблестно ополчался, посекая, как меч обоюдоострый, еретические полки, уничтожая их, как ткань паутинную. Премудростью и силою его слов настолько был удивлен великий в богословии Григорий, что называл его пробным камнем для всех, бывших в его время премудрых мужей, говоря: „Ориген для всех нас — оселок" (пробный камень). Поэтому, прочитав, вместе с Василием Великим, все его книги, он сделал из них выборку догматов, написанных им особенно высоко, и составил из них книгу, которую назвал „Филокалия", которая и до сих пор хранится.
За ним следуют—Дидим и Евсевий, мужи многоученые и умозрительные, и славные, после Оригена, любители толкования возводительного. Но откуда был Дидим, какого он сана и когда процветал, не могу достоверно сказать, кроме того, что он отличался всяким православием и высокою мудростью, и везде обличал зловерных еретиков. Речь его—краткая, но отличающаяся такою глубиною мудрости, что требует слушателя, пребывающего всегда в трезвении и внимании себе. Евсевий же стоит ниже его, как во всем остальном, так и в толковании возводительном Он был епископом Кесарии Палестинской при Константине Великом, и за свою особенную дружбу и за приятельство с мучеником Памфилом получил прозвание—Памфилов. Об этом Евсевии многие разно думают: одни говорят, что он осудил арианское нечестие, которым прежде был заражен, и представил на Никейском Соборе изложение православного исповедания; другие же это отрицают. Представил ли он такое отреченье или нет, однако оказывается, что он в своих толкованиях нигде ничего вредного не внес, а напротив, везде защищаете истину, поборает по ней, и сказанное пророком неясно о воплощенна Господнем, и что относится собственно к Божеству Единородного или к Его человечеству, и что приличествуете совокупно обоим естествам, то он чудным некоторым способом и яснейшими выражениями прилично изъяснил по отношению к Спасителю и устранил неясность речи.
Непосредственно за ними следуют Аполлинарий и Астерий, —мужи, исполненные всякой премудрости и благочестия. Из них Аполлинарий был епископом в Лаодикии Сирской, современник Василий Великому и Григорию Богослову и сообщник их и споборник в истине благовествования, как явствует из истории Филосторги арианина, где говорится: „Аполлинарий процветал в то время в Лаодикии Сирской, Василий—в Кесарии Каппадокийской и Григорий в Назианзе; эти три мужа ратоборствовали тогда за единосущие, поборая иносущие, и много превзошли всех, прежде меня и потом при мне защищавших ересь; Афанасий же в сравнения с ними считается как бы отроком." Так пишет об Аполлинарии Филосторгий арианин. Следовательно, Аполлинарий этот не есть еретик, но православный, современник Василию и Григорию и защитник истины. Астерий также известен как один из достигших в то время высочайшей мудрости. По словам блаженного Фотия, Патриарха Константинопольского, Астериев было одновременно два: один—поборник арианского нечестья, а другой был воспитан в догматах благочестья, который молодым пришел к великому Иулиану опытно проходил иноческую подвижническую жизнь и впоследствии был настоятелем иноческой обители. Этот в своих сочинениях везде утверждает догматы православья, доказывая присносущие Божия Слова и вечное Его с Отцем пребыванье.
Итак, относительно толкования, возводящего к высочайшему разуму, поименованные мужи превосходят других. В объяснении же иносказательного смысла пророчеств и касательно православья, каковое направление толкования приносит наибольшую пользу слушателям, так как ученье это переходит в их нравы, в этом преимущество пред всеми прочими принадлежит Василию Великому и Златоусту, которых слава относительно премудрости и святости, их склад речи, премудрейшие и прекрасные их толкования, настолько всем известны, что в настоящем слове не видится для меня необходимости говорить об этом уже знающим. Ибо вся земля и море и все острова преисполнены их святостью и богодарованною им премудростью и разумом, и нет никого, кто бы не слышал этих богогласных труб. Поэтому, я рассудил почтить молчанием сих равноангельных мужей.
Ближайшими после них следуют Александрийские первосвятители — Афанасий Великий и Кирилл, также Исихий. Из них Афанасий представляется любящим наиболее краткость в слове, но причину этой краткости в слове, как мне кажется, не следует приписывать такому светильнику, который привык более прекраснотекущей реки Нила разливать повсюду проповедание божественного Писания и струями учения напаять умы верующих. Но эту скудость его в слове нужно приписать наиболее собирателю книги толкование. Божественный же Кирилл пространнее Афанасия везде изъясняет, украшая всюду свое толкованье богословьем и нравоучительными поученьями, но не во всех псалмах встречается, как божественный Афанасий. Исихий же, как пчела, по всему пророчеству обильно предлагает читающим соты сладкого меда, понимая и изъясняя пророчества нравоучительно и иносказательно, относя оные к Лицу Христову и к Его Церкви. Откуда же был он родом и когда процветал, этого достоверно не могу сказать, как только то, что он вполне православный мудрованием и учением, принадлежит к числу иночествующих, и сказанное прикровенно о Спасителе нашем, он изъяснил явно.
Исторического и буквального смысла держатся Феодорит, муж многоученейший и добродетельнейший, два Феодора и Диодор, из коих Феодорит был епископом города Кира, который составляет одну из епархий, подчиненных архиепископу Антихийскому. Он был современен Кириллу Великому, с которым некоторое время находился во вражде по причине извержения зломудрого Нестория, которого изверг Кирилл с бывшими с ним, на третьем вселенском Соборе, не дождавшись прибытия Иоанна, архиепископа Антиохийского, и самого этого Феодорита. По этой причине он, как человек, был побежден гневом и написал возражение против двенадцати глав, составленных блаженным Кириллом против Нестория к утверждению православной веры. Но Феодорит не остался во враждебном отношении к апостольскому учению и к блаженному Кириллу, ибо вскоре он опомнился и опять примирился с Кириллом и на собор причтен был к православным. В своих толкованиях он прилагает большое старание и об изъяснении иносказательного смысла Писания, а также и о доставлении читателю пользы приличным нравоучением. Речь его чисто еллинская, отличается ясностью и преисполнена благодати премудрости. Таков—Феодорит. Из Феодоров же один пишется епископом Антиохийским, а другой—не могу сказать откуда был. Епископ Антиохийский (Феодор), держась буквального смысла, нигде не забывал и воплощения Христова, и относящиеся к сему пророчества согласует и открывает ясно. Другой же, не знаю по какой причине, держится чисто буквального смысла и относит все к евреям, разбирая пророческие изречения по грамматике; его толкования достигают только до 80 псалма. За ним следует Диодор, который также толкует буквально, относя все к евреям, и нигде не встречается, чтобы он какие-нибудь пророчества объяснил иносказательно и относил бы их к Спасителю. Речь же его чище Феодоритовой.
Местами встречаются и краткие толкования Севериана Антихийского, мужа благочестивого и православного, также и Григория Богослова—очень краткие, и тезоименного ему и верного его друга—Григория Нисского, которые встречаются во всей книге не более четырех или пяти раз. Известно также, что имеются в книге толкования и другого Кирилла, которого я считаю за бывшего иерусалимского патриарха, и это доказывается тем, что имеются и другие чудные его толкования на Апокалипсис Евангелиста Иоанна, где склад речи такой же, и речь его, вообще, ниже речи Александрийского Кирилла, отличающейся возвышенностью и положительностью и тем, что она во многих местах украшена высокими поучениями.
Прекрасные толкования божественного отца Иоанна Златоустого встречаются во множестве и в других псалмах, издавая духовное благоухание; в особенности же истолкованы им псалмы степенные (начиная с пс. 119), до конца книги, о которых все другие толковники умолчали; он же объясняет исторический их смысл по существу, и, по обыкновению своему, прилагает везде душеполезный поучения. Сказанное пророком в историческом смысле к евреям или о евреях, он очень премудро предлагает в назидательном смысле, везде поучая слушателя воспользоваться случившимися с ними некогда (бедствиями) или их добрыми делами, советуя уклоняться от пороков, за которые, по смотрению Божию, наводятся наказания, а иногда поощряет примером их к добродетели и к соревнований им. Есть в книге кое-где краткие, но благочестивые и прекрасные толкования другого Иоанна, Патриарха Александрийского. Надо сказать и то, что в греческой книге, в толковании степенных псалмов до конца, имя Иоанна Златоуста не обозначено, и это потому, что переписывавший книгу оставил эти толкования без надписания имени толкователя. Мы же, при помощи Божьей, узнав достоверно учителя от его склада речи и способа учения, а также имея об этом сведение давно, поместили имя его при его толкованиях.
В толкованиях на песни оказываются, кроме поименованных, и другие четыре толковника: Виктор и Николай пресвитеры и никто Евдокий, называемый философом, —мужи священные и достохвальные, но откуда они и когда были, не могу сказать. Также имеются краткие некоторые изложения и Максима Исповедника. Но о блаженных мужах, истолковавших пророческие псалмы, о коих я рассудил потребным известить твою державу, довольно сказанного. Сказав же еще кое что, закончу речь.
Следовало бы настоящей книге, исполненной великих достоинств, иметь и переводчика, более опытного в словесном искусстве, который мог бы не только глубокомысленный речения богомудрых мужей достойно передать, но и поврежденное от времени или испорченное невежеством переписчиков и предложенное ими с опущениями, от себя восполнить и вполне исправить. Хотя мы сами и греки по происхождению и по наречию, и учились у знаменитых учителей, но еще находимся где то внизу, при подошве горы фаворской, с девятью учениками, как не способные еще по причине дебелости разума, вместить боголепных видений Просветителя Иисуса, которых удостаиваются только одни просиявшие высотою добродетелей, как говорит священная песнь (Кондак Преображению). Говорю это потому, что греческий язык, по изобилию в значении слов и в разных способах выраженья, изобретенных знаменитыми древними риторами, довольно представляет трудностей в переводе, и для полного разумения их требуется для нас еще много времени и труда. Однако, сколько Бог свыше своею благодатью помог, и сколько сами могли уразуметь, мы ничего по силе своей не опустили, дабы сказанное хорошо и правильно, получило правильное и удобопонятное изъясненье, а поврежденное переписчиками или испорченное от долгого времени, где было для нас возможно, при пособии исправленных книг, или посредством собственного уразумения, постарались всеми силами, при помощи Божьей, опущенное восполнить и испорченное прилично исправить. А где не могли найти никакой помощи от книг, и от себя ничего не могли придумать, там оставили так, как было прежде.
Извещу же державу твою и о том, что за сделанный нами на пользу и для богоугождения, исправления, нас захотят укорять, как сделавших это по дерзости. Для устранения такого несправедливого укора, считаю нужным указать на два или на три исправленья, дабы по этим примерам можно было судить и о прочем. В предисловии к 12 псалму блаженный Афанасий говорит: этот псалом пророк поет, находясь в раскаянии о встретившемся; а следовало бы написать: о грехе. Ибо что может быть общего между покаяньем и встречающимся? Ведь не в том, что встречается с кем-либо, должно каяться, а в том, в чем кто согрешает пред Богом и людьми. Блаженный же Давид, по сугубом согрешении пред Уриею, умилился и произнес этот псалом. Это так. Опять в тридцать шестом псалме некто, объясняя слова: «меч их да внидет в сердца их» (ст. 14), говорит: „с Давидом это исполнилось и телесно". Но чтобы Давид был убит своим мечем, который обнажили на Давида, —это не только ложно, но и неизвестно и несогласно; знаем же мы из божественного Писанья, что не Давид, а Саул, постоянно гнавший Давида, сам напал на свой меч, который обнажил против Давида, и умер. Много подобных неправильностей встречается в разных местах по всей книге, которые перечислять все теперь нет надобности, а только следует сказать, что многие такие места получили, благодатью Христовою, приличное исправление. Поэтому для всех должно быть ясно, что не по дерзости и не по причине гордости, а по ревности к лучшему подъяли мы со всем усердьем и с любовью к истине труд исправленья, во славу Божию и на пользу читающим книгу, отчасти же и в надежде самим получить некоторую мзду от человеколюбца Бога и Владыки всех, Который воздает мзду даже за чашу студеной воды. Его благодатью будучи укреплен, сподобился и я довести до конца это многотрудное дело, сверх всякого ожиданья. И не скрою истины, что это не мое дело, а дарованье Божье, и принадлежит Его всемудрой благодати и силе, а не моей худости и немощи. Поэтому, прошу тех, которые будут с усердьем читать наш труд, снизойти нашим недостаткам, если что нами недосмотрено или забыто, или по причине неопытности не исправлено, так как забвенье всем свойственно. Итак, помышляя человеческую немощь, пусть от себя введут возможное исправление, если будут из числа сильных в знании глубокомысленного греческого языка, если достаточно вооружены грамматическою наукою и силою риторики, и приобрели это не сами собой, а от опытных учителей; если знают различное значенье греческих слов, правописание и другие относящиеся к сему науки, а также различье многообразных и труднопонимаемых выражении и различных многозначащих слов. Ибо часто одно и тоже выраженье имеет различное значенье, и может быть отнесено к тому и другому, и если тщательно не удержим настоящего смысла, можем отступить от истинного разума Писания и совершенно оное испортить, или ввести некоторые бессмыслицы. И то и другое—великий грех. Говорю это не для того, чтобы похвалить себя, но желая внушить осторожность тем, которые впоследствии захотят ввести исправление в наш труд. Но об этом достаточно.
Ты же, о честная и Богу особенно любезная царская душа, древним царям равночестный, для нынешних украшение и светило, а для будущих—предмет приятнейших повествований, услаждающих слух, —царь благочестивый, достойный называться царем не одной России, но и всей подсолнечной, великоименитый и превосходнейший великий князь Василий Иоаннович! Прими с радостью и веселием боговдохновенную и богодарованную сию книгу, которую некогда благодать Утешителя по человеколюбию своему даровала нам чрез блаженного богоотца Давида, а потом чрез просиявших во всякой премудрости и добродетели божественных мужей осветила сокрытый в ней разум бесчисленными просвещеньями благодати, и, как бы выкопав тщательно мысленными мотыками сокрытое сокровище разума, вывела оное на свет. Ныне же, переведенную нами недостойными на ваш язык, та же благодать дарует ее твоей боговенчанной державе, как дар душеполезный и спасительный. Прими ее с благим изволением и благочестно наслаждайся о Господе сам, и находящимся в твоей державе православным всем предложи ее как брашно духовное, чтобы многими, или лучше всеми, прославлялся общий всех Создатель Бог и Владыка, и чтобы тебе обильно собрать плоды молитв, приносимых всеми, а не опять сокрыто было, как прежде, в сундуках, такое богособранное сокровище, но да воссияют всем вообще благодатью Утешителя лучи мысленного Солнца. Пусть наслаждается этим все множество православных, чтобы и последующая поколения прославили тебя, как своего благодетеля, и чтобы имя твое было бессмертно и честно в устах всех. Потрудившихся же вместе со мной и соучастников этого дела: переводчиков — Власия и Димитрия и писцов Михаила Медоварцева и брата нашего, инока Силвана, малых слуг твоих, да изволит познать твое царство и вспомнить их труды. Мне же и находящимся со мною братьям благоволи за весь труд наш даровать просимое нами возвращение в Святую Гору, и этим избавить нас от печали долгой разлуки. Возврати нас опять сохранно честной Ватопедской обители, давно нас желающей и ожидающей нашего возвращения, как бы птенцов, питаемых ею, чтобы не лишиться нам тамошних многолетних подвигов и трудов наших, которые мы подъяли в надежде окончить там о Господе свою жизнь. Дозволь нам, благочестивейший и милостивейший Самодержец, исполнить пред Богом иноческие свои обеты там, где мы произносили их пред Христом и страшными Его ангелами в день нашего пострижения. Не безопасно солгать людям; тем более постигнет несказанный стыд того, кто сознательно солжет Богу, «страшному и отъемлющему духи князей». Будь же споспешником Христу в деле нашего спасенья—ты, который состоишь теплейшим заступником Церкви! Вспомни также и убожество священной обители Ватопедской, по причине которого мы посланы и подъяли бесчисленные подвиги и беды—не ради себя, ибо не сами собою пришли мы сюда (да не будет в нас такой диавольской злой прелести), но, будучи посланы от всего нашего братства и упрошены ради Христа, предприняли мы этот труд, как бы вменив ни во что своих господ (тамошних отцев), чтобы и их и твое повеленье исполнить. Таково наше понятие, и его мы держимся. Отпусти же нас скорее в мир, ради щедрот человеколюбца Бога. Христос там позвал нас (на служенье Себе) и назначил прийти сюда на время, даруя нас твоей державе, Которому ты и возврати нас, отпустив опять к отцам нашим, чтобы и сам Христос был твоим должником за этот твой дар, и мы могли бы и там находящимся православным поведать о том, какое видели превосходное царское твое управленье. Пусть узнают от нас и там находящееся бедные христиане, что они имеют еще царя, который не только обладает бесчисленными народами и всем прочим царски изобилует и достоин удивленья, но который и правдою и православьем особенно высоко более всех прославился, так что уподобился Константину и Феодосию Великим, которым твоя держава последует. О если бы и нам когда-либо освободиться чрез тебя от порабощенья нечестивым и получить свое царство, ибо все возможно и удобоисполнимо для общего всех Владыки, Который некогда, воздвигнув от нижних Галлов великого в царях Константина, избавил древний Рим, сильно стесненный от нечестивого Максентия! Так и ныне новый Рим, сильно обуреваемый безбожными агарянами, да благоволит Он освободить чрез благочестивую державу царства твоего и да явит от отеческого твоего престола наследника, и тобою да подаст нам бедным свет свободы, милостью и щедротами Своими. Ему подобаете всякая слава, честь и поклоненье, с безначальным Его Отцем, и с пресвятым и благим и животворящим Его Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Шел я по трудному и многоскорбному пути и увидел жену, сидящую при пути, которая, наклонив голову на руки и на колено свое, горько и неутешно плакала; она была одета в черную одежду, приличную вдовам, и окружена зверями: то были львы, медведи, волки и лисицы. Я ужаснулся при этой страшной и неожиданной встрече, однако ж дерзнул приступить к жене и, сказав ей обычное приветствие, спросил, кто она, как ее зовут, зачем сидит она при этом пустынном пути, и какая причина ее плача и сетованья? Она же с тяжелым вздохом отвечала мне, говоря: „Напрасно ты затрудняешь меня, путник. Прошу тебя: проходи мимо молча, ибо мои скорби не только трудно высказать, но они и неисцелимы человеческими средствами. Не желай слышать их, ибо никакой тебе от того не будет пользы, а напротив, ввергнешь себя в беды. К числу многих моих неисцельных скорбей принадлежит и то, что управляющие ныне мною, по причине великой своей жестокости, нисколько не принимают от своих доброжелателей полезных советов. А чрез это они больше, чем чрез другие развившиеся в них страсти, сделали меня негодною и подлежащею поруганьям, а сами чрез то легко делаются пленниками всех окружающих их. Поэтому, иди, путник, с радостью своей дорогой, и не допытывайся напрасно о том, что касается меня, ибо не можешь дать мне никакой цельбы, или доставить какую-нибудь пользу." Я стал сильнее настаивать и упрашивать ее, чтобы она поведала мне причину своей скорби; при этом я сказал: „Почтеннейшая! Хотя я и не могу принести тебе никакой пользы, но сама ты, поведав свою скорбь, можешь этим доставить себе малое облегченье от гнетущей тебя болезни; также и я, и те, которые от меня услышат о сем, получим немалую пользу: ибо обычно людям как слышащим о похвальных делах других—возбуждаться этим к соревнованию им, так и злоключеньями других поощрять себя к осторожности, чтобы не впасть в те же беды. Поэтому, прошу тебя: скажи смело о себе, ничего не утаивая." Будучи убеждена этими словами, она несколько приподняла голову и, взглянув на меня, сказала: „Не хотела я, о странник, поведать тебе то, что касается меня, опасаясь, чтобы ты, предав это писанию, не навлек на себя ненависти со стороны тех, которые отвращаются и ненавидят поучения старцев, и которые этим более чем всяким другим общественным недугом, навлекают окончательную погибель на начальников и властей народных. Но, возложив все упование на человеколюбие и благость общего всех Создателя и Владыки, возвещу тебе все причины своей печали: может быть, некоторые благоразумнейшие, милостью Божьею, услышав это, раскаются и отстанут от столь великого своего нечувствия и безобразия, и обратятся к богоугодным делам, могущим доставить им славу и честь, и возрастание их державы. Слушай же со вниманием то, о чем ты хотел от меня услышать.
Я, о странник, одна из благородных и славных дщерей Царя всех, Создателя и Владыки, от Которого «всякое даяние благо и всяк дар совершен» нисходит на тех из сынов человеческих, которые ищут Его всякими праведными делами и чистотою жизни, Который есть Отец всем, на небе и на земле. Имя у меня не одно, но именуюсь различно: я называюсь и начальством, и властью, и владычеством, и господством. Настоящее же мое имя, в котором заключаются все вышесказанные, есть «Василия» (т.е., по переводу с греческого «царство»). Это превосходное наименование я получила от Вышняго, так как владеющие мною должны быть крепостью и утверждением для подчиненных им, а не пагубою и постоянным смятением. Таково значение на греческом языке имени „Василия, " но многие, не разумея сего и недостойно царского моего наименования правя делами своих подчиненных, вместо царей делаются мучителями, чем и меня бесчестят и себя ввергают в великие скорби и болезни, получая от Вышнего достойное своего безумия возмездие."
Услышав такие слова, я пал к честным ногам жены, поклонился ей с подобающим благоговением и стыдением, прося у нее прощенье в том, что ранее по неведению не воздал ей подобающей царям чести, и вместе просил ее, чтобы подробнее объяснила мне причину своей печали и сидения при пустынном пути, дабы мне яснее узнать относительно ее. Тогда она с радостным расположением обратилась ко мне и сказала: „Так как я вижу, что ты, о странник, ревнуя по Боге и будучи воодушевлен нелицемерною любовно к родственному тебе роду человеческому, желаешь узнать от меня то, что касается меня, чтобы чрез твое прилежное изыскание другие получили некоторую пользу, то слушай, и пусть тобою все истинно благочестивые и желающие благоугодить Вышнему сподобятся получить бесконечное Его царство. Меня, дщерь Царя всех и Создателя, как я сказала выше, стараются подчинить себе все сластолюбцы и властолюбцы, но весьма мало таких, которые бы, действительно, радели обо мне и украшали бы меня, которые бы достойно Отца моего и царского моего имени устраивали положенье живущих на земле людей. Большая же часть подчиненных мне, побеждаясь сребролюбием и лихоимством, мучат подручных себе всякими денежными взысканиями, и принудительными работами по возведении многоценных строений, нисколько не содействующих им к утверждению их державы, а служащих лишь к излишнему самоугождению и к удовлетворению желаний их развратных душ. Это, воистину, те самые, о странник, коих укоряет бывший истинный мой радетель, царь Давид, который говорит: «яко исполнишася помраченнии земли домов беззаконий» (Пс. 73, 20). И хорошо назвал он их самих помраченными земли, а дома их—домами беззаконья, как устроенные посредством неправедных истязаний и наполненные всегда всяким лихоимством и неприличным бесчиньем. Отвергнув от души и мысли своей совет того же моего праведного радетеля, который завещает властям: «не уповайте на неправду, и на восхищенье не желайте, богатство аще течет, не прилагайте сердца», — они поработились страсти сребролюбья и лихоимства, и омрачилось неразумное их сердце, ибо божественный свет, который «просвещает всякого человека, грядущего в мир», в них погас. Любящие же действительно, а не лицемерно этот свет, не лгут пред общим Владыкою, когда в молитве своей, как бы хвалясь, говорят: «светильник ногама моима закон Твой, и свет стезям моим» (Пс. 118, 105). Те, которые говорят это искренно общему всех Владыке, когда молятся, ни «ногама» своими, то есть, праведными и благочестивыми понятьями, не уклоняются от правды в страсти лихоимства и неправды, ни «стезями» своими, то есть мыслями и тонкими помышлениями, не оскверняются плотскими похотями, но «законом», то есть, заповедями Вышняго, как бы некоторым светильником, освещаются и исполняют всякие добродетели: они и любят и хранят чистоту и святость души и тела, и радуются о всякой правде, о человеколюбии, кротости, благости своих подчиненных и, будучи украшаемы всякими добрыми делами, с дерзновением говорят: «сотворих суд и правду, не предаждь мене обидящим мя» (Пс. 118, 121) лукавым человекам и бесам; и опять: «неправду возненавидех и омерзих, закон же Твой возлюбих» (Пс.118, 163), который говорит мне: «блажени милостивы, яко тии помиловани будут, блажени алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся», то есть, насытятся Самим Богом и Спасителем своим, Который, по слову божественного Апостола, «бысть им правда от Бога и избавление» (1 Кор. 1, 30). Они так Его всегда отыскивают с великим желанием, как человек, томимый сильным голодом и жаждою, который прежде всего желает насытить чрево свое хлебом и утолить томящую его жажду—водою. Таковы были все древние мои радетели, между которыми первый есть блаженный оный царь и благочестивый священник Вышняго, приснопамятный Мелхиседек, который великого делателя страннолюбия и всякой другой добродетели — патриарха Авраама благословил, встретив его с хлебом и вином, когда тот возвращался с победою после пораженья Ходоллогомора (Быт. 14, 17. 18). Мелхиседек этот, уподобляемый божественным проповедником (Павлом) Сыну Божью, как не имеющий в священном писании ни начала дней, ни конца своей жизни, толкуется прежде царь Седек, что значит царь правды, потом царь Салима, то есть мира. Для чего он поставил правду прежде мира?— Чтобы показать, что где правда, там непременно изобилует и мир, а не напротив; ибо многие из тех, которые наполовину мне обручились, возлюбили мир и любят иметь мир с соседними подобными им языческими властителями, а своих подчиненных жадно поедают всякими неправедными истязаньями и лихоимством. Таковы все те, которые, по справедливости, называются притеснителями, о которых пророк Божий говорит: «пастырие мнози растлиша виноград Мой, оскверниша часть Мою» (Иер. 12, 10). «Горе вам, пасшырям», ибо вы пасете самих себя, а овец Моих оставили гибнуть голодом (Иер. 23, 1. Иезек. 34, 3. 4). И чрез другого пророка говорит: «Како бысть блудница град верный Сион полн суда: в немже правда почивате, ныне же в нем убийцы. Князи твои не покоряются, общницы татем, любяще дары», усердные мстители, «сирым не судящии и суду вдовиц не внимающии. Сего ради тако глаголет Господь: горе крепким во Исраили: не престанет бо ярость Моя на противные» (Исаии 1, 21. 23. 24). Кто же в состоянии достаточно оплакать их, недугующих толиким нечувствием и так сильно прогневляющих Бога, сподобившего их такой великой чести и таких санов? После стольких поучений и советований боговдохновенных апостолов, после таких страшных угроз, после стольких примеров пагубы и окончательного разорения неправедных царств, —они не страшатся и не боятся Господа Вседержителя, Который «гордым противится, в руце» Которого «чаша исполнь вина нерастворенна», то есть, чаша ярости и нестерпимого гнева, из которой «испиют вси грешнии земли» (Пс. 74, 9), кои всякими своими неправдами и лихоимством уничижают честнейший сан царский, у которых «ноги скоры пролияти кровь», по причине их неправедной зверской ярости. Противясь столь бесстыдно Вышнему, как не боятся они глаголющего к таковым: «сия сотворил еси и умолчах, вознепщевал еси беззаконие, яко буду тебе подобен» (Пс. 49, 21). То есть, ты думал про себя, что как ты относишься с бесчувствием ко всяким беззакониям и неправдам, и, видя обидящих, молчишь, и нет тебе никакого дела до тех, которые согласно с твоим неправедным мудрованием обижают других, и не мстишь им за обиженных ими, —думаешь ли ты, что и Я, подобно тебе, премолчу ваши неправды и богомерзкие осквернения, и не отомщу за вопиющих ко Мне непрестанно на вас и горько плачущих по причине своих бед, какие терпят они от вас? Нет! нет! Я—праведный Судья, и «обличу тя, и представлю пред лицем твоим грехи твоя» (там же). Разве не слышишь Меня говорящим: «страсти ради нищих и воздыхания убогих ныне воскресну, глаголет Господь» (Пс. 11, 6)? Как презираешь также и следующее слово Писания, которое говорит: «чесо ради прогнева нечестивый Бога?» Затем, показуя твое безумье, объясняет: «рече бо в сердце своем: не взыщет» (Пс. 9, 34). Не обманывайте себя без ума. Я взыщу, взыщу! Ибо Я—«Бог отмщений Господь, Бог отмщений», Который не обинуется (Пс. 93, 1). Как не страшитесь, будучи обвиняемы бывшим праведным царем, который говорит Мне о вас с негодованием: «люди Твоя, Господи, смириша, и достояние Твое озлобиша,вдовицу и сира умориша, и пришельца убиша» (6)? Не так ли и не хуже ли этого поступаете и вы ныне по своему немилосердно? Не слышите ли того же праведника, как он всей душей поощряете Меня против вас, говоря: «и воздаст им Господь беззаконие их, и по лукавствию их погубит я Господь Бог» (23)? Зачем презирает вы завещанье его, где он говорит вам: «и ныне, царие, разумейте, накажитеся, еси судящии земли. Работайте Господеви со страхом, и радуйтеся Ему с трепетом. Приимите наказание, да не когда прогневается Господь, и погибнете от пути праведного, егда возгорится вскоре ярость Его» (Пс.2,10—12)?"
Когда она хотела еще продолжать, я прервал ее, сказав: «Все, сказанное тобою, вполне свято и страшно для тех, которые искренно боятся Бога и желают получить Его бесконечное царство. Но прошу тебя я, раб твой, объясни мне: как может тот, кто работает Вышнему со страхом, в то же время и радоваться Ему с трепетом? Ведь где живет истинный страх Божий, оттуда удаляется радость, как говорит неложное пророческое слово: «Сохранихся, и убояся сердце мое от гласа молитвы устен моих, и вниде трепет в кости моя, и во мне смятеся крепость моя» (Аввак. 3, 16). Если же «вниде трепет в кости» этого божественного мужа, и в нем «смятеся крепость его»: то как он же может возрадоваться?" На это она мне ответила: „Не слышал ли ты, о странниче, божественного евангелиста, который говорит: «страха несть в любви, но совершенна любы вон изгоняет страх» (1Иоан. 4, 18), то есть, изгоняет страх рабский, а не сыновний. Ибо когда человек усовершенствуется в любви к Создателю своему посредством прилежного исполненья всех святых Его заповедей, из коих первая и содержащая в себе все остальные, есть—«возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем умом твоим, и всею крепостию твоею» (Марк. 12, 30): тогда он истинно работает Создателю своему со страхом, то есть, исполнением святых Его заповедей, слушаясь Его во всем, как сын отца своего, со всякою радостно и благоговеньем. Тогда он и радуется с трепетом, то есть, исполняется радости духовной, а не плотской. Говоря —«радуйтеся Ему с трепетом», пророк разумеет именно радость духовную, которая рождается от исполненья святых Его заповедей. И это явствует из слов того же пророка Аввакума, который говорит: «Аз же о Господь возвеселюся, возрадуюся о Бозе Спасть моем». По какой причин, скажи нам, божественный Пророче? Потому, говорит, что «Господь Бог мой сила моя, и учинит нозе мои», то есть, благочестивые помыслы души моей, «на совершение» премудрости о Господе и непогрешительного разума. Можно это—«радуйтеся с трепетом»—понимать и в другом смысле. Бог, Который есть Создатель всех и Владыка, будучи весь совершенная благость и человеколюбье и милость, зная человеческую немощь, что мы естественно нуждаемся иногда в некоторой отраде и увеселены житейском, как то: в праздниках и торжествах и в радостных собраньях, как бы говорит: не возбраняю вам житейских радостных собраний в установленные дни и общего трапезования; сходитесь, говорит, вместе, радуйтесь и празднуйте, однако, с трепетом Моим, то есть, в пределах Моих спасительных заповедей, по слову проповедника Моего: «аще ясте, аще тете, аще ино что творите, вся во славу Божию творите» (1Кор. 10, 31). Вкушайте, говорит, и пейте вместе с радостью, по воле Моей и как Я вам завещал чрез того же Моего проповедника, который говорит: «нощь убо преиде, а день приблизися: отложим убо дела темная и облечемся во оружие света. Яко во дни благообразно да ходим», не в бесчинных пениях и пьянстве провождая время, «не любодеянии и студодеянии, не рвением и завистью, но облецытеся» в Господа Иисуса Христа и «плоти угодия не творите в похотех» (Рим. 13, 12—14). Не слушаясь ничего этого, находящееся ныне у власти, беззаконно и богопротивно пируют при звуке гуслей, бубнов и тимпанов, со всяким смехотворством, сквернословьем и кощунством, не помня слов пророка Божья, который обличает таковых, говоря: «горе востающим заутра и сикер» прилежно ищущим, проводящим дни в пьянстве, «и ждущим вечера: вино бо сожжет их: с гусльми бо и певницами, и тимпаны и свирельми вино пиют, на дела же Господня не взирают и дел руку Его не помышляют» (Исаии 5, 11, 12). Творимые ими пированья приличны скорее неверным язычникам, не знающим ни Бога, ни страшного Его суда и вечных тех мук, которые ожидают прогневляющих Вышнего такими своими богомерзкими пиршествами. Пированья эти ничем не отличаются от скверноубийственного пьянства Иродова, который, если бы предварительно не развратил царский ум беззаконным прелюбодеяньем и безмерным винопитием, то не отсек бы священной главы божественного Предтечи и Крестителя Иоанна и не отдал бы ее в виде мзды пляшущей отроковице. Также и люди, исшедшие некогда из Египта, если бы не развратили сперва свои умы такими же беззаконными играми и пьянством, как написано—«скдоша людие ясти и пити и восташа играти»: то не просили бы первосвященника Аарона, говоря: «сотвори нам боги, иже предъидут пред нами; Моисей бо сей, иже изведе нас от земли египетския, не вемы, что ему бысть» (Исх. 32, 6. 1). Пойми же, какого нечестья были причиною те беззаконные пированья и игры. Все сразу забыли: и самого Бога, и предивные Его чудеса, какие Он сотворил в земле Египетской и в Чермном море, и подаваемую с неба пищу, и источники, изшедшие божественною силою из камня в безводной пустыне, и самого блаженного Моисея, изведшего их из многолетней горькой работы египетской и, неблагодарные ко всему этому, стали просить себе рукотворенных богов, — «богов, ихже не ведеша отцы их». Такое воздаянье и такую почесть, обыкновенно, получают те, которые презирают закон и уставы общего всех Владыки и Царя; такие всегда объемлют плоды предавшиеся лихоимству и пьянству и плотским нечистотам—цари и князья и все неистовые рачители сребролюбия. Они впадают в неведение Бога, в забвенье о смерти и об имеющих постигнуть нечестивых и грешных по смерти муках; к этому прибавляется им безрассудство и безумье, сатанинская гордость и исступление ума, и наконец—самоволие и самоугодие. Они не внемлют ни священническому душеполезному учению, ни советам опытных старцев, ни угрозам боговдохновенных писаний; ко всему этому они глухи, и как аспиды глухие затыкают себе уши, а предались лишь одним сатанинским играм, всякому объядению и пьянству и поработились плотским страстям. Поэтому, они оставляются Богом и предаются во власть лукавых духов и оттоле бесы руководят ими. Это явствует, о странник, из того, что сами бесы говорят в одном псалме об оставленных Богом: «пожените, - говорят, и имите его, Бог оставил есть его и несть избавляли» (70, 11). Вот какое тщание и какую бодрость имеют бесы в погублении людей. Не столько ужасают их будущие вечные муки, сколько увеселяет погибель несчастных людей.
В такие то бедствия ввергают себя и таким страшным мукам подлежать те, которые, по причине великого своего безумья и нечувствия, ложно украшают себя моим царским саном. Вот ты слышал уже, о странниче, то, о чем желал узнать от меня. Иди теперь с радостью своей дорогой, хотя и нет для тебя никакой причины радоваться после того, как ты услышал, какими бедствиями охвачена вселенная. Поскорбев обо всем этом как следовало, я попросил ее, говоря: «Не поленись, госпожа моя, прошу тебя, еще немного поучить меня: для чего сидишь ты при этом пустынном пути, окруженная такими страшными зверями?» На это она мне сказала: „Этот пустынный путь образует собою нынешний последний окаянный век, как лишенный уже царей благочестивых и опустевший ревнителями Отца моего небесного, ибо все теперь ищут «своих си», а не Божья, —не того, чтобы прославить Его добрыми делами, благотвореньями и борьбою против тех, которые постоянно усиливаются стереть с лица земли истинную веру в Бога; стараются же только об увеличены пределов своей державы и из-за этого друг на друга враждебно вооружаются, друг друга обижают, радуясь кровопролитию тех и других верных людей; лукавством своим строят друг против друга разные наветы, как звери, а о Святой Церкви Христовой, подвергающейся разным терзаниям и различным наветам со стороны христоненавистных измаильтян, нет у них никакого радения. Не справедливо ли приравнивается пустынному пути настоящий окаянный век, а сама я, как вдовствующая жена, одетая в одежду вдовства, сижу окруженная дикими зверями, терзаемая ими, как и прежде я несколько тебе объяснила? А что всего более ввергает меня в окончательную печаль, это то, что нет у меня таких поборников, какие были у меня прежде, которые бы заступились за меня по ревности Божией и исправили бы бесчинных моих обручников. Нет у меня великого Самуила, священника Бога Вышняго, который дерзновенно стал против Саула, ослушавшегося меня, нет Наеана, который богомудрою притчею уврачевал царя Давида, и избавил его от страшного паденья, нет ревнителей, подобных Ильи и Елисею, не устыдившихся беззаконных мучителей, царей самарийских, нет чудного Амвросья, архиерея Божья, который не убоялся величья царской власти Феодосия Великаго, нет Василия Великого, просиявшего святынею и всякою премудростью, который премудрым своим учешем навел ужас на гонителя сестры моей, Валента, нет великого Иоанна Златоуста, который не потерпел обиды и не презрел теплых слез бедной вдовы, а изобличил сребролюбие и лихоимство царицы Евдоксии. Лишенная таких поборников и ревнителей, не справедливо ли уподобляюсь я вдовствующей жене, и сижу при пустынном пути настоящего окаянного века? Таковы мои несчастья, достойные многих рыданий! Ты же, слыша это, молись непрестанно общему всех Владыке Царю, чтобы Он, по человеколюбию Своему и неисчетной благости, благоволил оказать им свое человеколюбье и благость, дабы они отстали от всякого зла и всякой неправды, и восприяли бы правду, всякое богоугодное жительство и щедроты к подчиненным и чтобы, праведно и богоугодно управляя земною властно, получить им нескончаемое царство на небе вместе с теми, которые благочестно и богоугодно правили этою земною царскою державою, о Христе Иисусе, Господе нашем, Которому подобает слава, честь и поклоненье в бесконечные веки. Аминь.
Небо и все, что под ним, украшают и освещают: днем солнце, а ночью—луна и звезды. Солнце, появившись на востоке, разгоняете ночную тьму и восставляет все разумное создание на славословье Создателя всего и Владыки и на исполнение потребных в жизни дел; когда же придет к закату, то освобождает род человеческий от трудов, предоставляя ему свойственный ночи покой. Земное же достохвальное и благочестивое царство украшает и ведет всегда к лучшему преуспеянию богодарованная премудрость благоверного царя, растворенная всякою правдою и кротостью, попеченьем о подчиненных и доброхотным расположеньем к нам. Такую державу все окружающие ее соседние народы и любят и почитают за ее многую правоту и за справедливость православных князей и бояр, помогающих царю в управлении и судящих без мзды. С такою державою все соседние народы желают находиться всегда в мире, по причине должного прилежания и бодрости держащего в ней царский скипетр об устройстве военной части, особенно же по причине единомыслья и дружбы между собою бояр и воевод, а этого нет ничего крепче и страшнее для врагов. Где изобилуете такое согласье и сохраняется прилежно, там, обыкновенно, пребывает и божественная помощь свыше, которая подаете одоленье на всех супостатов. Достоверный свидетель сего есть поющий боговдохновенный песнопевец и превосходнейший царь, который, по причине великой своей праведности и кротости и ради прилежного попеченья о том, чтобы всегда пребывать в повиновении Богу, сподобился назваться и быть богоотцем, и посредством бесчисленных побед над иноплеменниками в сильных сраженьях, распространил и укрепил Израильское царство. Он же говорит в 98 псалме. «Моисей и Аарон во иереях Его и Самуил в призывающих имя Его, призываху Господа, и Той послушаше их, в столе облачне глаголаше к ним». Затем чудный сей царь, научая нас и причине, по которой преблагий Бог слушал их молитвы, говорит «яко храняху свидения Его и повеления Его, яже даде им» (Пс. 98, 6. 7). Свидения же и повеленья Господни в чем ином заключаются, как не в правой и блачестивой вере в Него, в совершенной любви, соединенной со страхом Божиим, во всякой правде и милости ко всем нуждающимся и в том, чтобы судить без мзды. Далее он еще яснее научает—какая польза происходите для нас от любви и веры в Бога и крепкого храненья Его заповедей, говоря: «Господи Боже наш, Ты послушал еси их, Боже, Ты милосшив бывал еси им, и мщая на вся начинания их» (8). Что может быть яснее и полезнее сего ученья? Потому, говорит, Ты их слушал, когда они призывали Тебя и искали Твоей помощи, что они проводили жизнь по Твоим заповедям, народ Твой пасли со всякою правдою, Тебя искренно почитали, и ничто другое из превосходных и многоценных вещей настоящей жизни не предпочитали хранение Твоих повелений. Поэтому, говорит, Ты и заступался за них и помогал им во всех предприятиях, мстил их супостатам, вооружающимся на них, а их прославлял и возвеличивал пред всеми соседними народами, низлагая и сокрушая всех, желавших обидеть их.
Итак, справедливо сказано мною выше, что нет ничего сильнее и страшнее для супостатов, как единомыслие между собою боляр, их правда, при чем они, за прилежное хранение заповедей и велений Владеющего всеми, сподобляются иметь Его своим поборником и заступником. Поэтому, и в другом месте тот же премудрый царь говорит: «не спасается царь многою силою, и исполин не спасется множеством крепости своея, ложь конь во спасете, во множестве же силы своея не спасется» (Пс. 32, 16. 17), то есть, не посредством множества людей пеших или множества избранных всадников и сильных оруженосцев, получают спасенье, т.е. победу, цари. Откуда же они получают помощь? Услышим со вниманием и примем с покорностью учение. «Се, - говорит, очи Господни на боящияся Его, уповающая на милость Его: избавити от смерти души их и препитати я в гладе» (18); также и в другом месте говорит: «не в силе констей восхощет, ниже в лестех мужеских благоволить. Благоволить Господь в боящихся Его и во уповающих на милость Его» (Пс.146,10.11). Это же божественное учение преподает нам в кратких словах и богоносный апостол Павел, говоря: святии вси «верою победиша царствия, содеяша правду, получиша обетования, заградиша уста львов, угасиша силу огненную, избегоша острия меча, возмогоша от немощи, быша крепцы во бранех, обратиша в бегство полки чуждих» (Евр. 11, 33. 34). Таковы были Моисей и Аарон, которые не посредством бесчисленного множества людей, исшедших из Египта, но крепкою верою и надеждою на Вышняго, потопили в Чермном море гнавшегося за ними страшного мучителя, который никакой не получил помощи от бесчисленных избранных всадников своих и крепких колесниц, ибо не имел помогающей ему божественной свыше помощи, которой он лишился за свою безумную непокорность Вышнему. Таким показался и самый тот чудный царь и пророк, который укрепился не оружием помогающих ему сильных ратоборцев, но верою в Бога, и брошенным из пращи камнем низложил страшного для всего израильского войска исполина и его же мечем отсек ему голову. Как изображу великое действие веры и надежды на Бога благочестивого царя Езекии, который молитвою и теплыми слезами умолил Бога, и гордого Сеннахирима, царя ассирийского, окончательно смирил и посрамил — не посредством многочисленного сильного войска, а помощью ангела Божья, избившего в одну ночь сто восемьдесят пять тысяч сеннахиримовых воинов. Подобное сему совершилось при мудром судии иудейском Гедеоне, который только тремястами не очень храбрых людей поразил и окончательно истребил бесчисленное множество мадиамского войска, имея помогающую ему помощь свыше, ради надежды его на Бога и послушанья святым Его заповедям: ибо, разжегшись ревностью по Бог, он сокрушил идолов вааловых, храм его разорил и рощу вырубил. Такими чудными воздаяниями и приснопамятными событиями всегда прославляет Великодаровитый тех, которые славят Его на земле благочестием, всякою правдою, щедротами к нищим и заступлением вдов и сирот; равным образом как и преступающих божественные Его заповеди, бесстыдно совершающих всякое зло и бесчестящих Его своими злыми делами, он оставляет впадать во всякие скорби и беды, чтобы, наказавшись этим, они научились благочестью по Богу, каждый из них отстал бы от своих пороков, и они всем сердцем обратились бы к Нему, и тогда Он исцелить их. Если же и после таких бед и скорбей, попущенных на них, они не захотят отстать от своего неповиновения и будут по прежнему прогневлять Вышняго, тогда уже без милости и пощады наводит Он на них оружие свое страшное, направляете лук Свой и испускаете на них смертоносные стрелы Свои (Пс.7,13.14), как написано: «одождит на грешники сети: огнь и жупел и дух бурен, часть чаши их» (Пс.10, 6). Неопровержимым доказательством сказанного служат ниневитяне. Ибо эти, пожив во всяком нечестии пред Богом и совершив всякое зло и беззаконье, когда услышали божественную угрозу, которую проповедал им пророк Божий Иона, говоря: «еще три дни, и Ниневия превратится», то они отстали каждый от своих злых дел и тридневным постом и молитвами и многими слезами умолили Вышняго, получили от Него милость и щедроты и не были потоплены. Но когда, спустя несколько лет, возуповав на неисчетные щедроты Вышняго, опять все предались более прежнего своим порокам и своему нечестию, то и Божий суд не замедлил и излил на них чашу ярости Божьей, потопив их наводненьем от близ лежащего озера, а с другой стороны возгорелся из дубравы страшный огонь, который и пожег их, и в короткое время окончательно запустел этот славный и многолюдный город, —и исполнилось на них слово божественного Писанья: «обаче за лещения их положил еси им злая, низложил еси я, внегда разгордешася. Како быша в запустение? внезапу исчезоша, погибоша за беззаконие свое» (Пс. 72, 18. 19). «Хранит же Господь вся любящия Его, и вся грешники потребит». Кто же суть любящие Его, —этому Сам Господь научает нас, говоря в святом Евангелии: «имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их, той есть любяй Мя. Не любяй Мя словес Моих не соблюдает» (Иоан. 14, 21. 24). Поэтому, кто не исполняет делом заповедей Спасителя, тот далеко отстоит от божественной любви, а лишившись ее, он остается чуждым посещенья и помощи Божьей и делается легкою добычею всех.
Общий вывод из всего сказанного таков: нет ничего крепче и тверже для земных царей, как вера в Бога, любовь и надежда, —когда они не только веруют в Него, но верят и словам Его, исполняя делом святые Его заповеди. Тогда они истинно Его любят, а потому и сами будут возлюблены Им, и прославятся и возвеличатся ныне и в будущем веке. Которые веруют в Него и любят Его, те имеют и упованье на Него истинное и нелицемерное; «упование» же, как мы слышали, «не посрамит». И пророк Божий говорит: «на Тя, Господи, уповах, да не постыжуся во век» (Пс. 30, 2), «ниже да посмеютмися врази мои, ибо еси терпящии Тя не постыдятся» (Пс. 24, 1. 2).
Вот я в коротких словах написал тебе, добрейший Василий, благородного корня благородная ветвь. Знаю, что ты многому научен и весьма разумен, и немного требуешь слов для напоминанья того, что может привести к совершенству во всякой правде рачителя ее и теплого ревнителя, каков—ты. Здравствуй о Господе!
Благовернейшему и боголюбивому царю и самодержцу всея России, славному государю и великому князю Иоанну Васильевичу, нищий твой государев богомолец инок Максим из Святой горы осмеливается низко бить челом.
Есть много таких свойств, которыми благочестно царствующие на земле уподобляются небесному Владыке, каковы—кротость и долготерпенье, попечете о подчиненных, щедрое расположение к своим болярам, преимущественно же—правда и милость, и то, чтобы не презирать обижаемых, но с великою любовью к ним и божественною ревностью возбуждать себя к отмщенью за них. Это делает начальствующих подобными Богу, и державу их не только утверждает и сохраняет в глубоком мире и тишине, но и прославляет их знаменитыми победами, низводя на них свыше помощь десницы Вседержителя, которая покоряет под ноги их всех сопротивных. Доказательством сего служат в ветхом завет чудный Давид—царь и пророк, и бывшие после него Езекия и Иосия; в новом же более совершенном завете—Константин Великий, первый христианский царь, также Феодосий Великий и благочестивый, и внук его Феодосий, нареченный Юнейшим, и многие другие благочестивые и праведные цари, которые великою своею праведностью, благоразумьем и прилежным попечением о подчиненных благоугодили Царствующему в вышних, всегда пребывали в глубоком мире и тишине и получили славные победы на варваров, будучи покрываемы и укрепляемы всемогущею десницею Вышняго. И это—так!
Затем: в человеческой жизни существует множество различных художеств, искусств и высоких санов, и каждый человек постоянно заботится и старается всей душей достигнуть совершенства в том, чего он желает, будет ли то художество, или искусство, или высокое положенье, и при этом в пример себе ставит тех, которые ранее некогда достигли совершенства в чем-либо из сказанного, желая и сам также удостоиться получить таких же похвал, и чтобы быть в славе у всех в последующие времена. Ты же, благочестивейший и достохвальный самодержец всея России, которому вверен Самим Вышним скипетр славного царства, —кого другого можешь ставить себе всегда в образец, как не Самого только Царствующего на небесах и святые заповеди Того, Который один страшен и всесилен, Который поставляет царя и отставляет его, Который «воздвизает от земли убога. и от гноища возвышает нища посадити его с могущими людей, и престол славы дая в наследие им» (1Царст. 2, 8). Если на Него одного возложишь все свое упованье и по Его спасительным заповедям и законам будешь устроить вверенное тебе царство, и будешь всегда творить «суд и правду посреди земли», как написано, то будешь блажен не только в будущем но и в настоящем веке: ибо всегда будешь сохраняем Им во всякой безопасности, в мире, в здравии, в славе, в разуме духовном, благословляемый всеми. Ничего не предпочитай правде и суду Царя Небесного, Иисуса Христа, Господа и Бога твоего, ибо ничем другим не возможешь так благоугодить Ему и привлечь Его милосердие и благотворения на твою богохранимую державу, как твоею правдою к подчиненным и праведным судом, также щедротами и кротостью ко всем, вообще, неимущим. Хороши, воистину, и весьма спасительны молитва и пост: ибо постом погашаются и умерщвляются плотские страсти и очищается ум, молитва же соединяет трезвенно молящегося с Богом, духовно присвояет Ему и делает богоподобным. Но если при этом будет недоставать вышесказанных добродетелей, то эти не имеют пред праведным Судиею никакого значенья; ибо сказано святым Божиим пророком Осиею как бы от лица Божья: «милости хощу, а не жертвы, и увеьденя Божия, нежели всесожжения» (Осии 6, 1). И опять: «не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в царствие небесное, но творяй волю Отца Моего, Иже есть на небесех» (Мф. 7, 21). Видишь, благочестивейший государь, как Он ясно не одобряет того, кто думает одною молитвою благоугодить Богу! Почему же так?—Потому, что Сам Он есть по естеству—весь благость, весь правда, весь милость, весь щедрость ко всем, вообще, живущим на земле; таким же Он желает быть и в царствующих на земле, ибо царь есть не что иное, как живой и видимый, то есть, одушевленный образ Самого Царя Небесного, как сказал и некоторый еллинский философ одному царю, говоря: „получив в управление царство, будь достоин сего, ибо царь есть одушевленный, то есть, живой образ Божьи". Нет более угодной пред Ним молитвы и лучшего приношения, как хранение и исполнение святых Его заповедей, ибо Сам говорит: «имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их, той есть любяй Мя; не любяй Мя словес Моих не соблюдает» (Иоан. 14, 21. 24). И опять: «вы друзи Мои есте, аще творите, елика Аз заповедую вам» (Иоан. 15, 14).
Постарайся же, о благочестивейший Государь, быть другом Царя и Владыки всех, Иисуса Христа и Бога твоего и человеколюбьем и благостно и правосудьем прославь Его на земли чрез земное и временное сие начальство, чтобы и Он соответственно прославил тебя божественною Своею славою на земле и на небесах, как Сам обещал чрез Пророка, говоря: «прославляющия Мя прославлю, а безчестящие Меня обезчестятся» (1Цар. 2, 30). А как возможешь прославить Его и угодить Ему во всем, об этом прочитывай чаще послание блаженного Фотия, патриарха Цареградского, которое он писал к болгарскому царю Михаилу. Там найдешь великую премудрость, и если послушаешься его, получишь великую пользу. Благочестивейший государь и самодержец! Я должен высказать пред царством твоим всю истину, именно, что бывшие в последнее время у нас, греков, цари ни за что иное преданы общим всех Владыкою и Творцом уничтоженью и погубили свою державу, как только за великую их гордость и превозношенье, за иудейское сребролюбье и лихоимство, победившись которыми, они неправедно грабили именья своих подчиненных, презирали своих боляр, живущих в скудости и лишении необходимого, и обиду вдовиц, сирот и нищих оставляли без отмщенья. За все это и тому подобное пришел на нас, окаянных, гнев праведного Судьи, и теперь мы скитаемся, будучи оставлены, в голоде и жажде и в наготе и находимся у всех в поношении и гонении. И это мы терпим справедливо, ибо сказано негде в священном Писании: «обаче за льщения их положил еси им злая, низложил еси я, внегда разгдрдешася. Како быша в запустение? внезапу исчезоша, погибоша за беззаконие свое, яко соние восстающего» (Пс. 72, 18—20). Так случилось с нами, бедными, за беззаконья наши и такой постиг нас конец праведным судом Божиим. Ты же, благочестивейший царь и государь, не последуй сему, но, как научен ты Самим Вышним и Его спасительным законом и заповедями, так и устраивай потребное и полезное для своих подчиненных, со всякою правдою и благостью, и царским разумом. Состоящего при тебе преосвященного Митрополита и боголюбивых епископов сподобляй всякой чести и береги их, как ходатаев к Богу и человекам, непрестанно молящихся о твоем богохранимом царстве и святыми своими молитвами умилостивляющих небесного Владыку, когда мы, как люди, прогневляем благость Его разными своими грехами. Так почитай их и береги, и что они будут советовать тебе на пользу твоей богохранимой державе, в том слушай их, ибо слушая их, слушаешь Самого Спасителя и Царя твоего Иисуса Христа, по божественному Его определению: «слушаяй вас, Мене слушает, а отметаяйся вас, отметается Мене и пославшего Мя» (Лук. 10, 16). Видишь ли, благочестивейший государь, куда восходит оказываемая боголюбивым архиереям честь, также как и бесчестие! Страшно это слово, о благочестивейший государь, и достойно всякого храненья и соблюденья, если оказываемое нами архиереям послушанье или ослушанье относится к Самому Вышнему. Поэтому, и блаженный Павел повелевает нам, говоря: «повинуйтеся наставником вашим», так как они должны будут дать за вас ответ, «да с радостью сие творят, а не воздыхающе, несть бо полезно вам сие» (Евр. 13, 17). Также и находящихся у тебя знатных князей и бояр и знаменитых воевод и храбрых воинов—почитай и береги и щедро их награждай, ибо, обогащая их, ты свою власть со всех сторон ограждаешь и укрепляешь. Обиды вдов и сирот и убогих, воздыхающих и проливающих пред Отцем сирых и Судьей вдовиц и Предстателем убогих горькие слезы, не презирай, ибо такое презренье и нераденье о них неполезно для твоей державы. Никакое другое наше прегрешенье так не прогневляет неисчетную благость Вышняго, восставляя Его на отмщенье за обиженных, как воздыханье и слезы, как написано святым царем и пророком Давидом: «страсти ради нищих и воздыхания убогих, ныне воскресну, глаголет Господь» (Пс. 11, 6) и прочее. И в другом месте он же говорит: «познах, яко сотворить Господь суд нищим и месть убогим». И еще в другом месте: «сира и вдову приимет и путь грешных погубить» (Пс. 145, 9), то есть, обижаемых защитит и избавит их, а обижающих истребит, ибо «лице Господне,- сказано, на творящия злая, еже потребити от земли память их; очи же Господни на праведные, и уши Его в молитву их» (Пс. 33, 17), то есть, чего просят от Него творящие на земле правду, то Он для них делает, по сказанному: «близ Господь всем призывающим Его во истине», то есть, призывающим Его деятельным словом, исполненьем всех святых Его заповедей, ибо говорит: «волю боящихся Его сотворит и молитву их услышит, и спасет я» (Пс. 144, 19). Что же может быть лучше этого? Не за что другое возвысил преблагий Бог царство Кира, царя Персидского, хотя он был нечестивый идолопоклонник, как только за великую его правду, за кротость и милосердье его к своим подчиненным, которые поэтому называли его своим отцем. И настолько Бог присвоил его и почтил его добродетель, что благоволил назвать его Своим помазанником, как слышим в книгах, повествующим о сем. Также: не за иное какое прегрешенье предал Господь разоренью царство Седекии и Иехонии, царей Иерусалимских, хотя они, отчасти, были и благоверны, как только за их всяческое беззаконье, сатанинскую гордость и богомерзкое лихоимство. Ибо сказано: «Господь гордым противится, смиренным же дает благодать». И опять: «праведен Господь и правды возлюби: правоты виде лице Его» (Пс. 10, 7).
Благочестивейший Государь! Прошу славную державу твоего благоверия: прости меня в том, что я осмелился высказать полезное к утвержденью богохранимой державы твоей и всех славных твоих вельмож. Я счел себя обязанным сделать это—с одной стороны, в виду осужденья того ленивого раба, который скрыл талант господина своего в земле, а с другой—в виду многих благодеяний и чести, каких сподобил меня в теченье девяти лет государь мой, приснопамятный твой родитель, великий князь и самодержец всея России, Василий Иоаннович, который и впредь сподобил бы меня еще большей чести, если бы, по грехам моим, не оклеветали меня пред ним некоторые недоброжелатели, которым да будет Бог Судьей... Пусть другие приносят благоверному царству твоему—кто что может из многоценных сокровищ этого маловременного и скоропреходящего мира. А я, убогий, что приобрел лучшего, то есть слово, растворенное солью Писанья, то и приношу тебе, великому царю. Ты же, приняв оное с обычною тебе кротостью, воздай мне, рабу твоему и богомольцу, возвращеньем во Святую Гору и, ради щедрот Христовых, отпусти меня с миром отсюда, дабы я и там всею душою и веселым сердцем возвестил и возвеличил славу благоверной державы царства твоего и чистым умом от радостного сердца возносил бы молитвы к Царю Небесному, Иисусу Христу, Богу моему, об укреплении твоего царства. Ни к чему уже не нужен я богохранимой земле Русской: что нужно было ей получить от меня, плохого и непотребного, то она уже и получила. Да получу и я от благоверного царства твоего то, чего желаю. Вот уже много лет, как я непристойно содержусь здесь, разлученный с своими отцами и братьями, у которых я от юности трудился и телесно и духовно, в надежде положить там свои кости. Возврати меня, благочестивейший государь, честной обители Пресвятые Богородицы Ватопедской, возвесели духовно живущих там преподобных иноков, твоих рабов и непрестанных богомольцев; не желай более огорчать их. Там теперь, благочестивейший государь, великая нужда во всем необходимом для поддержанья и устроенья многолюдной той обители, и для них я, окаянный, очень потребен: отдай меня им, ибо они уже много лет желают иметь меня у себя. Преклонись к умиленным их просьбам о мне, обращенным к твоей богохранимой держав, исполни это справедливое их прошенье, и этим заставь и их непрестанно воссылать о тебе к Вышнему молитвы и прошенья, которые да услышит и исполнит на деле сущий над всеми Бог и Владыка, Иисус Христос, и да сохранить и укрепит на многие лета благоверное царство твое. Аминь, аминь, аминь. Хотя вначале и не смел, однако дерзнул потом написать это.
Небо украшается днем ярким солнечным светом, а ночью—полным ночным светилом и сиянием бесчисленных звезд. Святую же Создателя и Владыки всех, Господа и Бога нашего Иисуса Христа, апостольскую церковь, украшает и осиявает и к лучшему всегда возводить Богом украшенное собрание существующих по всей вселенной православных архиереев, которые весьма прилично названы их Пастыреначальником светом миру и солью земли. Светом назвал Спаситель светлое и чистое их житье, солью же—твердость и охранительное свойство их учительного слова, посредством которого души православных сохраняются крепкими и неповрежденными гниением от всякой еретической хулы, издавая постоянно благоуханье богословия православных догматов. Таковы были блаженнейшие самовидцы и слуги воплотившегося Бога Слова, первоверховные Петр и Павел и прочие божественные апостолы, и бывшие после них, просиявшие как светила по всей вселенной богоносные архиереи, которые, будучи облечены в самого Христа и всецело дыша покланяемым Параклитом, много раз спасали преданную апостолами непорочную веру, когда она была поколеблена и обуреваема различными еретиками, против которых собирали вселенские и поместные соборы, на которых богомерзкие хулы еретиков были пращею Духа Святого далеко отогнаны от Церкви и ввергнуты в глубины забвенья. Ревнителем этих боговдохновенных блаженных мужей и равноапостольных архиереев—не подумай, прошу твою святыню, что я это говорю из ласкательства—в нашем последнем роде явился ты, преподобнейший, который богоугодно и равноапостольно правишь кормилом святой митрополии Московской и всея России, как слышу и от иных многих достоверных мужей, особенно же от самого боголюбивого епископа Тверского, господина моего, владыки и промыслителя Акакия, велегласно проповедующего добродетели твоей святыни, о чем я весьма духовно радуюсь, слыша, что ты изобилуешь многими прекрасными апостольскими исправлениями, и от всей души благодарю всегда общего Строителя и Предстателя соборной и апостольской Своей церкви Иисуса Христа, Который есть над всеми Бог. Твоею святынею и Христоподражательною тихостью и кротостью Он укротил и преложил в тишину воздвигнутое немного лет тому назад некоторыми недоброжелателями на церковь Его великое сопротивление и непохвальное расстройство. Поэтому, не перестану благодарить Его неисчетную к нам благость и вместе молиться, чтобы сподобил нас быть пасомыми в течение долгих лет твоею святынею и направляться без волненья к тихому тому и небурному пристанищу, где слышится чистый глас празднующих, и слова неизреченного радования и веселия вопиющих Христу: „Препросдавленный отцев и наш Боже, благословен еси." Господи Иисусе Христе! Сподоби и нас этой благодати, чтобы приносить Тебе такое славословие, молитвами архиерея Твоего, нашего же господина и владыки—Макария. Соблюди его, Господи, на много лет для благоверная и Христолюбивого царя, верного раба Твоего, государя нашего великого князя Иоанна Васильевича, всея России. Соблюди их обоих, Владыко, на многие лета и даруй им в мире и во всяком утверждении пасти благоверное достоянье Твое по Твоим спасительным заповедям: одному даруй апостольски и без стесненья обильно учить и советовать царю Твоему угодное и любезное Тебе, и что содействуешь к исправлению и утверждение православных людей Твоих, а другому даруй с благопокорностью слушать и принимать архиерейские советы и наставленья, и исполнять их делом, —чтобы чрез обоих прославлялось всесвятое имя Твое пред всеми окрестными народами. Пусть все достоверно узнают о них, что они насколько вполне благочестивы и православны, настолько же и правдивы и милостивы ко всем вообще подчиненным, в особенности же к нуждающимся в милости и заступлении сиротам и вдовицам, к обижаемым со стороны бесчеловечных лихоимцев нищим и убогим, также к прибывающим из других стран иноземцам, к числу которых принадлежу и я.
Преосвященнейший владыко, божественного блаженства тезоименитый, и, с надеждою скажу, наследник оного, так как все дела твои, как слышу, совершаются богоугодно и по воле Божьей! Подражая великому оному светильнику вселенной, который, по зависти первосвященника и по беспримерной злобе сребролюбивой царицы, скончался в бедственном заточении, и ты также предстательствуешь за всякого обиженного и великодушно терпишь тем, которые безумно противятся твоей ревности по Боге. Поэтому, вместе со многими другими украшающими тебя богоугодными исправленьями, можешь и ты с божественным пророком и царем похвалиться пред Господом, говоря: «сотворих суд и правду, не предаждь мене обидящим мя» (Пс. 118, 121). Блажен, воистину, и преблажен ты, преосвященнейший владыко, если до конца пребудешь в этом разуме, творя угодное пред очами общего всех Владыки и неподкупного Судьи, от Которого услышишь и ты: «добре, рабе благий и верный: о мале был еси верен, над многими тя поставлю: вниди в радость Господа твоего» (Мф.25,21). Малое—это здешнее, как временное и подлежащее тленью; многое—это небесное, как достоверное и вечное; это—то, чего «око не виде и ухо не слыша и на сердце человека не взыдоша»; все это ты всячески получишь со всеми от века благоугодившими Богу, каковы были в ветхом завете благочестивые патриархи, пророки и все праведники, в новом же—просиявшие светлее солнца апостолы и евангелисты и православные архиереи, которым и ты подобен по своей ревности к охранению православных догматов христианской непорочной апостольской веры и к прилежному исполненью божественных заповедей Спасителя, ради которых, как я слышу, святая душа твоя ежедневно подвергается оскорбленьям со стороны некоторых, сопротивляющихся твоим священным поученьям. Но они за это будут подлежать ответу пред страшным Судьею, как сопротивляющееся Ему самому, Который ясно говорит о вас, преосвященных архиереях, так: «слушаяй вас, Мене слушает, и отметаяйся вас, Мене отметается и пославшего Мя» (Лук. 10, 16). Ты же, исполненный Божьей благодати, возмогай всегда о Христе и крепко держись завещанья боговдохновенного проповедника, которое он завещал ученику своему, говоря: «проповедуй слово» Божье, «настой благовремение и безвременне, обличи, запрети, умоли со всяким долготерпением и учением» (2 Тим. 4, 2). И опять он же: «ты убо злопострожди, яко добр воин Христов» (2 Тим. 2, 3), «дело благовестника сотвори» (4, 5), ибо никто, говорит, не венчается, если не будет подвизаться законно (2, 5). «Сотворим силу о Бозе,- говорит слово Божье, и той уничижит стужающия нам» (Пс. 59, 14). «Невозможная от человек возможна суть от Бога». И опять Павел: «верно слово: аще с Ним умрохом, то с Ним и оживем; аще терпим, с Ним и воцаримся; аще отвержемся и Той отвержется нас» (2Тим.2,11.12). Хорошо и очень спасительно со Христом и со святыми учениками Его подвергаться гонениям, во славу самого Спасителя Христа и за святую Его церковь, то есть, ради спасения верующих. В таком случае мы имеем достаточное утешение в словах Его: «аще Мене изгнаша, и вас изженут: аще слово Мое соблюдоша, и ваше соблюдут» (Иоан. 15, 20).
Но прости меня, Господа ради, владыко святый, что я, будучи гнилым членом священной главы, дерзнул вступить на путь служения слова, к чему я был понужден любовью к благоверию, ибо «совершенная любовь,- говорит Иоанн Богослов, вон изгоняет страх». Понуждаемый этою любовью, я дерзнул на то, что выше меня. Ты же, о божественная и священная глава, как подражатель кроткого и смиренного сердцем, прости мое дерзновение, и это мое смелое напоминание прими с кротостью, как чадолюбивые родители принимают немотствующий лепет своих младенцев, и благоволи воздать мне, непотребному рабу твоему, причащение божественных даров Христовых, которого я лишен, не знаю по какой причине, вот уже в течете семнадцати лет. Свидетелем своим пред твоею святынею поставляю самого Сердцеведца, Который имеет обличить на страшном Своем втором пришествии тайная тьмы, дела и помышленья, что я не знаю за собою никакой погрешности и никакой хулы относительно православной вашей и моей веры, и ничего такого не писал и не говорил, как некоторые меня оболгали. Напротив, преосвященнейший владыко, если потрудишься разузнать, то найдешь, что я сильно ратовал за православную нашу веру, и не только здесь у вас написал много статей против главнейших лжеучений, то есть, против иудеев и агарян и против самых еллинов и против тех, которые увлекают многих из православных ложным учением звездочетцев, которым не только не следует внимать, но и следует всею душою гнушаться и убегать от них, как от зараженных коростою и проказою по уму и образу мыслей. Но и пред самыми, так называемыми, вельможами я ясно и без стеснения проповедовал православную нашу веру, будучи просвещен и укреплен благодарю полоняемого Божественного Параклита. Короче сказать: куда бы я не был послан от святой обители Ватопедской по воле преподобных отцев моих за милостынею, везде, просвещаемый благодатью святого Параклита, я проповедовал чисто православную веру и с подобающею честью был опять отпускаем во Святую Гору, и нигде не попадал в оковы и не был заключаем в темницы или морим голодом, холодом и дымом, как это случилось со мною здесь, праведными судьбами Божьими, по множеству, вероятно, грехов моих, но никак не за какую-нибудь ересь. Надеюсь на милосердье Господа моего Иисуса Христа, что нива сердца моего была, есть и до конца пребудет чистою, благодатью Спасителя моего, от всякой еретической хулы. И если я в своих занятиях книгами в чем либо погрешил против вашего благоверия, или теперь лгу, или одно думаю в сердце, другое говорю вам и пишу: то пусть праведный Судья попустит на меня такую же проказу, какую Он попустил на Гиезия, или ту горькую смерть, какая постигла Ария. Горе мне, окаянному: к каким клятвам принужден я, окаянный, прибегать! Но Бог—Судья праведный и крепкий и долготерпеливый: Он воздаст каждому по делам его. Ему слава во веки, аминь.
Если этим кратким объяснением я возмогу уверить ваше благочестие в своей невинности и окажусь пред вами достойным милости, то и вы, будучи благочестивы, скажите сами про себя о мне то, что сказали некоторые благоразумные и праведные судьи, хотя и были нечестивы: «ничтоже достойно смерти и уз сотворил человек сей», и можно было бы отпустить человека сего, «аще не бы кесаря нарицал» (Деян. 26, 31. 32). Я же не кесаря смертного и нечестивого властелина земного, но самого Создателя и Владыку всех Иисуса Христа, единого сердцеведца, призываю во свидетеля души моей пред вами, господами моими, что я чист во всем том, что говорили против меня мои противники, которым—Бог Судья, и что я, как сначала был, так и теперь состою доброжелательным богомольцем вашей благочестивой державы и до конца пребуду таковым—и здесь, и везде, по заповеди Спасителя, которую если кто презирает, тот не получит спасенья. Благоволите же, благоволите, Господа ради, сотворить милость со мною, бедным: дайте мне увидеть Святую Гору—молитвенницу о всей вселенной, отдайте меня вашим богомольцам, преподобным отцам и братьи моей, сжальтесь по христиански ихними к вам о мне просьбами и слезами. Не окажитесь преслушниками богомольца вашего, вселенского патриарха, который просит вас о мне. Он архиерей праведный и богоугодный и смело может всякий назвать его исповедником Иисуса Христа, так как он ежедневно терпишь мужественно от безбожных агарян бесчисленные напасти и поношенья, ради доброго упованья и ради славы Иисуса Христа, Бога нашего. Прилично и вполне справедливо и вам, украшенным чистотою веры, послушаться такого святителя Божия, умоляющего вас о своей овце, заблудившейся из его священного стада, как и многие другие православные властители слушаются его, дабы и вы оказались во всем покорными тому учителю, который говорит: «братие, повинуйтеся наставником вашим и покаряйтеся, тии бо бдят о душах ваших» и прочее; потом прибавляет: «да с радостью сие творят, а не воздыхающе, несть бо полезно вам сие» (Евр.13,17).
Все мы, повинующиеся без сомнения и без лицемерия спасительным заповедям Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, имеем от Него заповедь и твердое завещанье—иметь между собою мир, без которого не дозволено нам приносить Ему никакого дара, то есть, никакой жертвы и словесного приношенья. Этому Он учит нас ясно, говоря: «аще принесеши дар твой ко олтарю, и ту помянеши, яко брат твой имать нечто на тя, остави ту дар твой пред олтарем», то есть, он ли тебя, или ты его чем-либо оскорбил, и вы имеете между собою друг против друга какое-нибудь праведное или неправедное неудовольствие, —«остави ту дар твой пред олтарем, и шед первее примирися с братом твоим» и прочее, известное всякому (Мф.5,23,24). Это заповедует воплотившийся Бог Слово, как Владыка, всем, вообще, верующим в Него. Не то же ли самое завещаешь нам и праотец Его, называемый в божественном писании богоотцем, ясно говоря так: «с ненавидящими мира бых мирен» (Пс.119, 6)? Также и бывший много лет спустя после него юноша Вениамин (зесь разумеется апостол Павел, к которому Св. Иоанн Златоуст относит слово богоотца Давида: «тамо Вениамин юнейший во ужасе» (Пс.67, 28), который пришел в ужас и от иудейства переменился в благовестника Христова, сделавшись из страшного гонителя славным проповедником и горячим последователем Того, Которого дотоле гнал, —крепко завещает всем верующим, говоря: «мир имейте и святыню со всеми, ихже кроме никтоже узрит Господа» (Евр. 12, 14); и опять он же: «аще возможно, еже от вас, со всеми человеки мир имейте» (Рим. 12, 18). Повинуясь этому ученью и подобному сему, и я, наименьший брат ваш, как благочестивый христианин и от благочестивых происходящие родителей, который ради этого самого благочестия, много раз подвизался и подъял беды, как ведает всеведущее Око, —счел справедливым чрез ходатая — человека, расположенного ко мне, узнать о твоей святости, преосвященнейший владыко и отче, господине Данииле, какова мысль твоя о мне, грешном, и из твоего ответа я понял, что святая душа твоя еще недугует против меня. Это я считаю неполезным и для своей души вредным, если не постараюсь кратким писанием излечить это многолетнее твое о мне недоброе мнение. Называю же это мнение недобрым потому, что никакого лукавства, ничего хульного о православной нашей вере, как известно одному Сердцеведцу, я не мудрствовал, не писал, не учил, а вы как хульника и вредителя священных писании осудили меня за одни только ничтожные описки, оказавшаяся в сделанном мною переводе. И об этих описках я объяснял тогда священному вашему собору, что это не по ереси, ни по лукавству какому-нибудь сделано мною—Бог свидетель, —но как-нибудь случайно, или по забвению, или по какой-нибудь скорби ум находился тогда в смущении, и или как-нибудь от обременения излишним винопитием было тогда так написано (надо разуметь сотрудников, позволивших себе это. - Прим. Перев.). И я не просто только объяснил это тогда, но и три раза кланялся до земли пред священным вашим собором, прося прощения в том, в чем по неведению сделал описку. Ваше же преосвященство, не знаю по какой причине, вместо прощения и милости, опять возложили на меня оковы, и я опять был заточен и опять заключен и подвергнут различным озлоблениям. Случилось же так со мной потому, что праведный Судия, Который всякого грешника хочет спасти, попустил на меня такие скорби, по причине многих и тяжких моих прегрешений, но никак не за ересь и хулу какую-нибудь. Знает Тот, Кто все ведает, Который один знает сердца, что я не лгу пред Ним и пред вами, господами моими, и что благодатью и человеколюбием и благостью Его я до сих пор пребываю в пределах благочестивых и правых догматов преданной нам, православным, от отцев наших веры; но и до последнего своего издыхания твердо пребуду в ней, охраняемый Его благодатью. За это самое благоверие я сподобился неоднократно во многих местах подвизаться и не был посрамлен. Особенно подвизался я против латынян, сильных в священном писании и во внешних науках. Об этом могут свидетельствовать вам, господам моим, мои неложные против них Писания, составленные не только против еллинов, бывших ранее моими учителями, а теперь—нет, и против нечестивейшей, изобретенной бесами прелести сквернейшего Магомета, ересиарха измаильского. Из этих моих писаний не трудно вам, господам моим, если соизволите кратко выслушать мой ответ, познать истину моих слов, что во мне нисколько нет никакого обмана, или какого-нибудь хульного мудрования против православной христианской веры. И какая будет мне надежда спасения после стольких моих скорбей и иноческих одежд и подвигов, о которых по слабости своей говорю, если окажусь недугующим втайне чем-нибудь таким, и уподоблюсь, по божественному гласу, «мужу уродиву, иже созда храмину свою на песце, и бе разрушение ее велие» (Мф. 7, 26. 27), или если уподоблюсь, по справедливости, тому, кто на основание, положенное мудрым архитектором, назидает «дрова, сено, солому», почему и дело мое будет сожжено, и я, увы, получу вечную тщету, лишившись торжества правоверных и соделавшись «частью лисовом»? Но Ты, человеколюбивый Владыко, молю Твою неизреченную благость, не попусти на меня что-либо такое, но как благоволил Ты хранить меня, неблагодарное создание пречистых рук Твоих, до настоящего времени в пределах православной христианской веры, так благоизволи, Владыко преблагий, и до конца сохранить меня в них непоколебимо, имеющим в себе «велие» Твое «благочестия таинство». Ты знаешь, Владыка, что я от юности своей возлюбил сие и всею душею люблю, и не ошибся в своем желаний, но по великому Твоему человеколюбию и по благодати Твоей сподобился быть причисленным к богоугодному собору иночествующих.Эти слова мои относятся к Создателю всех и Владык. Твоей же святыне скажу следующее: молю святость твою, честнейший отче: благоволи послушаться того, который повелевает: «ни единому же зла за зло воздающее», и опять: «не побежден бывай от зла, но побеждай благим злое» (Рим. 12, 17. 21). Знаю и хорошо помню, что я опечалил священную твою душу два или три раза, не послушавшись тебя в том, что ты мне тогда приказывал. Это мне стало известно из твоих слов, которые ты с негодованием высказал мне на суде, когда я был судим тобою и допрашиваем на соборе: „Постигли тебя, окаянный, грехи твои, так как ты отказался перевести для меня священную книгу блаженного Феодорита". По поводу этого ослушания объясню истину твоей святыне, что ни по какой другой причине я тогда ослушался тебя, как только потому, что опасался, что перевод этот мог послужить претыканием и соблазном для некоторых православных, как содержащей в себе послания Ария и Македония и других начальников ересей, которые они посылали к своим единомышленникам, превознося в них и прославляя нечестивое свое мудрование и в то же время злословя и опровергая благочестивые и правые догматы соборной и апостольской веры. Вот почему я и не послушался тогда тебя, опасаясь простоты некоторых благочестивых и неспособности их к правильному пониманию каждого Писания, и чтобы мне, своим переводом, не оказаться для таковых причиною соблазна, и вместо благословения не навлечь на себя вечное проклятие, ибо сказано: «горе» человеку тому, «имже соблазн приходит» (Мф. 18, 7). Ты же, как учитель веры, и строитель таин Святого Духа, как ревнитель небесного жительства и ученик кротчайшего Иисуса, говорящего: «научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем» (Мф.11,29), —уничтожь многолетнее свое против меня негодование и яви мне, бедному, святую любовь, повинуясь Судии, Который говорит верховному апостолу: «не глаголю тебе до седмь крат, но до седмьдесят крат седмерицею» (Мф.18, 22). И опять Он же: «тако и Отец Мой небесный сотворит вам, аще не отпустите кийждо брату своему от сердец ваших прегрешения их» (Мф.18, 35). Страшно это слово и изречение, честный отче и владыко, и достойно всякого исполнения с нашей стороны. Если в чем я согрешил пред тобою своим непослушанием, то в этом я каюсь пред тобою: прости меня, Бога ради, чтобы тебе и самому сподобиться от Бога прощения и благословенья, ибо и ты, как человек, всячески в чем-нибудь виновен пред Ним, «никтоже бо чист от скверны», говорит Писание, «аще и един день будет жития его» (Иов.14,4). Если же святость твоя, продолжая негодовать против меня, скажет: не за преслушание какое-нибудь я отлучил тебя, от причащения божественных таин, но сделал это по божественной ревности—за извращение какого-нибудь церковного слова и правильного ученья, и отлучил тебя, как богохульника; то на это, владыко святый, я опять отвечу тоже: свидетелем пред вами за себя поставляю Самого Того, Который есть неподкупный Судия всех, как и ранее я говорил, что ничего такого с моей стороны не произошло по лукавству—ни тогда, ни теперь. Чуждо мне такое вредное мудрование! Прочтите с христоподражательною кротостью написанный мною ответ о моей православной вере и, убедившись вполне в истине, оставьте свое многолетнее против меня, грешного, негодование. Если же и после того, как вы узнаете всю правду и истину, не соизволите оказать мне, грешному, дела святой любви и будете продолжать мое отлучение от божественных таин, то я замолчу, и пусть божественный глас не обинуясь вопиет: «иже несть со Мною, на Мя есть, и иже не собираешь со Мною, расточает» (Мф.12, 30). Кто же этот расточающий, как не тот, кто без ума отлучает от Христа верующих в Него, толкая к погибельной пропасти отчаяния тех, за которых «Христос умре и воскресе, да и мертвыми и живыми обладает» (Рим. 14, 9)? Если же кто, по великому своему жестокосердно, будучи побеждаем страстно самоугодия, отлучает от Христа право верующих в Него и Его благодатью надеющихся спастись, —что другое услышит он от Него тогда, как только не это: «рабе лукавый, весь долг он отпустил тебе, понеже умолил Мя еси: не подобаше ли и тебе помиловати» соработника своего, «якоже и Аз тя помиловах? И прогневався господь его, предаде его мучителям, дондеже воздаст весь долг свой» (Мф. 18, 32—34). Вот я исполнил то, что повелеваешь нам все святое писанье: смирил себя пред Богом и пред тобою—с чистым сердцем и искренними словами, как известно Единому Сердцеведцу. Ты же, владыко мой, если, оправдывая себя, напрасно негодуешь против меня, то сам увидишь, когда оба предстанем страшному и неумытному Судьи, давая ответ каждый за себя. Скажу и следующее: напрасно осуждаешь меня в ереси и за это отлучаешь от причащения святых Христовых таин. Между тем прочие мои бесчисленные грехи делают меня безответным. Однако не должно отчаиваться, но, в надежде на Его неизреченную милость, следует всегда делать доброе, чтобы милость Его пребывала на мне и в нынешнем и в будущем веке. Аминь.
Благочестивейшему, пресветлейшему и Богом хранимому великому и достославному самодержцу всея России и иных народов господину, Иоанну Васильевичу. Я—жалкий чернец—святогорец, богомолец крепкого твоего царства, дерзнул возвестить тебе сие с сердечною болезнью и горькими слезами. Ведь и кровоточивую оную жену, которая тайно крала исцеление своего многолетнего недуга, не укорил общий всех Владыка, Спаситель человеков и Врач душ и телес, а напротив, похвалил ее за великую ее веру. Также и хананеянку, просившую Его об исцелении своей дочери, не окончательно отверг, но за великое ее смиренье, что она, будучи приравнена к псам, с удовольствием выслушала и перенесла это праведное поношенье, Он помиловал ее, сказав: «о жено, велия вера твоя, буди тебе якоже хощеши». Также и прокаженного того, который поклонился и просил об очищении, не отпустил без исцеленья, но милостиво сказал ему: «хощу, очистися». И я, окаянный, зная человеколюбье и милость того Владыки, дерзаю с надеждою припасть к государевым твоим стопам, умоляя благочестивую державу твою: благоволи сотворить милость и исцелить многолетнюю болезнь окаянной души моей, страдающей о лишении безмолвного и спасительного пребывания во Святой Горе, где я десять лет потрудился и телесно и душевно—с надеждою положить там свои кости. Ни на что я более не нужен благоверному и достославному граду Москве. Чего желали чрез меня, грешного, получить, то уже и получили, разумею—неистощимое и спасительное сокровище разума, заключающегося в сборнике толкований на сто пятьдесят боговдохновенных псалмов. Да благоволит благоверная держава твоя вознаградить труды мои, какие я понес при переводе, освобожденьем меня от многолетнего насильственного удерживания, каким я содержусь, и отпущеньем во Святую Гору. Справедливость требует, прилично и полезно благоверной державе твоей—сотворить со мной милость и отпустить меня с миром туда, откуда взял меня своею грамотою и государевым словом приснопамятный государь мой, твой, государь, родитель, великий князь Василий Иоаннович всея России. Этого требует справедливость, так как я, будучи призван им, не ослушался царского его веления; прилично сие, ибо я понес множество труда и подвергся многим бедствиям на пути, пока достиг сюда; полезно же это будет, ибо, сотворив милость и отпустив меня к богомольцам твоим, моим же отцам и братиям, благочестивая держава величества твоего получит несравненно большие плоды от их молитв. Да соблюдет же царское величество твое общий всех Царь и Господь в бесконечные веки во всяком мире и тишине и да утвердит славными победами на всякого врага и супостата.
А как от общего всех Владыки мы имеем повеленье: «да не явишися предо Мною тощь»; ты же вместо Его поставлен Им царем, государем и властелином на земле, чтобы управлять достоянием Его—людьми православными—со всякою правдою, богоугодно промышляя о них: поэтому и я, малоумный и нищий богомолец богохранимой твоей державы, приношу ей с надеждою малое приношение—тетради слов, из которых богохранимая держава твоя может удостовериться, каким я, грешный, был доброхотным богомольцем и слугой благоверной державы Российской, каковым благодатью Христовою остаюсь и останусь до кончины своей.
Честнейшему во иереях Вышняго, украшенному всякими цветами добродетелей и в знати и понимании священного Писания превосходному рассудителю, господину Сильвестру, благодетелю моему, неключимый известный чернец много кланяется до земли.
За великое для себя осуждение почитаю—утаить от тебя то, что внушено мне Святым Духом на утверждение истины нашей православной христианской веры; но дерзаю на это, повинуясь словам стихиры, которая говорит: „Скрывшего талант осужденье уразумевши, душе моя, не скрывай словесе Божия, возвещай чудеса Его" и прочее; также слыша слова того проповедника, который был восхищен до третьего небесе: «ты убо, чадо, возмогай во благодати, яже о Христе Иисусе: и яже слышал еси от мене многими свидетели, сия предаждь верным человеком, иже довольни будут и иных научити» (2 Тим. 2, 1. 2). Прими же от меня с любовью следующие слова и если по прочтении они окажутся пред твоею великою мудростью достойными уважения, то воздай славу просветившему меня; если же окажется в них какой недостаток, то исправь меня, прошу, по свойственной тебе премудрости. Если апостол Павел, сосуд избранный, нашел нужным предложить Петру и Иакову благовествование, которое он проповедовал во языцех, желая удостовериться, правильно ли проповедует, да не как, говорит, «вотще теку или текох» (Гал. 2, 2); тем более я, неученый и скудоумный, обязан искать такого рассуждения от тебя, столь много образованного и удобно преклоняющегося к милосердию к требующим помощи, как я слышу от всех. Поэтому и я с благою надеждою осмеливаюсь обратиться с просьбою к твоему благоутробию, чтобы ты благоволил напомнить благоверному царю и самодержцу всея России о детях покойного Никиты Борисовича, чтобы государь умилостивился и явил им милость, так как они находятся в великой скудости и нужде: у них большой долг и три сестры, которых не на что выдать. Умилостивись, Бога ради, простри им руку помощи, по свойственному тебе богоподобному милосердью. Ей, прошу тебя, честнейший иерей, помоги многоскорбной вдове и сиротам ее, угаси росою благоутробия твоего скорбь их, и осуши горькие слезы, льющиеся непрестанно. Будь защитником вдов и отцем сирот, как тот праведный многострадалец, и не забудем сказанного апостолом: «вера бо чиста и непорочна пред Богом и Отцем сия есть, еже посещати сирых и вдовиц в скорбех их» и проч. (Иак. 1, 27) Господь Бог наш Иисус Христос да хранит тебя всегда во благости своей.
Государь мой, любимый раб Христов и человек Божий Алексей, преподобие отче и брат возлюбленный о Христе Иисусе Господе нашем. Желаю тебе быть всегда здравым и радостным. Да воздаст тебе Господь за духовную твою любовь, что ты меня бедного всячески почитаешь, о чем я известился из твоей грамоты, исполненной всякой христоподражательной любви и истины; также и слуга ваш Андрей Семенов подробно сказывал о твоем усердном старании в мою пользу. И какое могу воздать тебе достойное благодаренье за такое твое ко мне благорасположенье? Ты истинный ученик Христов и послушный последователь Павла, который говорит: «подобни мне бывайте, якоже аз Христу» (1Кор. 4, 16). Поэтому и наследником царства своего небесного, вместе с Павлом, Христос соделает тебя. Ей, Господи Иисусе Христе, не презри его благоутробье и благорасположенье ко всякому скорбящему и нуждающемуся в помощи! И это пусть так будет. Я же, отче, согласно твоей грамоты приготовил тетрадку по твоему указанию, и вдобавок к ней еще других десять тетрадок посылаю господину нашему преосвященному митрополиту и к тебе. Это, по моему понятию, вещи не плохие, заключающие в себе ученье об исправлении нравов, а также сильное оружье против латинской ереси и против злочестивого упорства иудейского, и против еллинской прелести и звездочетства. Читающие их со вниманьем, трезвенным умом, с охотою, с верою и любовью, с отвержением всякого кичения ума, самомнения и детских надежд и надмения коринфян, — найдут их исполненными в достаточной мере премудрости и разума духовного и силы. Это говорю не относительно вас—не попусти мне, Господи, так неистовствовать, —ибо относительно вас я знаю, что вы исполнены всяких добродетелей духовных, но это мое слово относится к некоторым другим. Прошу же тебя, прочитай и ты посланьице мое, которое я черкнул к преосвященному, и из него поймешь достоверно всю кривду и правду обо мне моих клеветников, которым один Бог Судья, и да не поставит им Господь в грех сего. А тетрадка, в которой 27 глав, та мною весьма рассудительно написана для самого великого властелина. Знай, господин мой, что как митрополит рассуждает о тафьях, так и я понимаю, и также гнушаюсь, когда увижу православных с бритыми головами, и из глубины сердца воздыхаю, что христиане уподобляют себя ненавистникам христиан— туркам, и не только тафьями, но и сапогами по образцу турецких, так что ни по чему иному не можешь узнать, что они христиане, как только по крестному знаменью. Сродные мне греки уже много лет находятся под турецким игом, и мы среди их живем, а этого обычая у нас нет. Опасаюсь, отче Алексие, что, пожалуй, понравятся им и чалмы турецкие. Скверно это, Алексий, и вполне чуждо православным людям, и небогоугоден такой мерзкий и поганый обычай. Следует строгим правилом по власти апостольской запретить всем, вообще, такое бесчинье; особенно же мастерам, работающим это, следует запретить эту работу. А если кто не послушается, строго приказать приходским священникам не давать ему и его семье причастия и не пускать его в церковь. А армянам и прочим иностранцам приказать строго, чтобы они такой товар в Россию не привозили, а если кто привезет, того бить на торгу кнутами, а привезенное отнять. Бога ради, не вознерадите, но подвигнитесь, при помощи Божьей, ревностно апостольскою и со властно. «И воста,- сказано, Финеес», движимый ревностью по Бог, «и прободе» копием своим вельможу некоего израильского, который совершал блуд с иноплеменною женою мадианитянкою, и убил их обоих при самом гнусном их преступлении (Числ. 25, 7). Мы же возьмем меч духовный, который есть глагол Божьи, и вооружимся ревностью Финееса и ими, чтобы и нам угодить Господу. Не промолчал Павел волхву Еллиме, отвращавшему от него Серия Анфипата, но, запретив ему властью» апостольскою, лишил его зрения (Деян. 13, 2—11). Так и мы запретим строго как изготовляющим эти наряды, так и носящим их, кто бы они ни были. Не убоимся убивающих тело, душу же не могущих погубити. Но прежде запрещения обратимся к ним с достаточным увещанием, упрашивая их с любовью, а не бранно и не с сердцем, ибо «рабу Господню не подобаешь сваритися, но крошку бытии» (2 Тим. 2, 24) и прочее. После первого и второго поучения, скажем им так: знайте, что если не послушаетесь слова Божия и меня, отца вашего, то с этих пор, кто бы ни пришел ко мне в тафье за благословением, —ему не услышать и не увидать от меня благословения. Что святое Божье писание не хвалит и не велит, то и я не хвалю. Или думаете, напрасно сказано было Священным Писанием об израильтянах, преступивших заповеди Божии: «и смесишася во языцех, и навыкоша делом их, и бысть им в соблазн» (Пс. 105, 35). Но об этом достаточно.
Меня же, Бога ради, заклинаю вас Иисусом Христом, не оставьте без причащения. Суда, господин мой, я не просил и не прошу, а прошу милости: окажите милость, чтобы и самим вам воспринять от Спасителя такую же благодать, ибо «суд без милости, сказано, не сотворшим милости» (Иак. 2, 13). При этом прошу вас, Бога ради, пришлите мне на некоторое время книгу Григория Богослова—греческую, с толкованием; пришлите ее, Бога ради. Андрея сего вашего верного слугу, не оставьте в его скудости, как Бог положит вам на сердце. У меня нет приличного греческого клобука: Бога ради пришлите мне его. А я вам, государям моим, кланяюсь до земли. Честного священнодиакона Вассиана ризничого целую и лобызаю всею душою; его подарок я получил в целости; да воздаст ему Спаситель.
Господин мой, брат о Господе, диакон Христов Григорий! Если познав свое согрешение, исправишься, то не удивляйся, Христа ради, моему безумью. Сердце мое духовно болеет, что ты так неприлично бесчинствуешь, и к тому же — сознательно. В такие священные дни, оставив священное и «яже суть Божия», празднуешь по мирскому гортани и чреву, которые истлеют. Где страх Божий и память смерти и того страшного истязания, которое будет на суд Христовом? Или забыл ты говорящего: «пияницы царствия Божия не наследуют» (1Кор. 6, 10); также—заповедь Божия, которая говорит: «блюдите, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством» (Лук. 21, 34) и прочее известное тебе? Так ли, Григорий, хранишь ты заповеди Христовы и отечеств уставы и правила? Или не помнишь, что Он строго будет судить нас по Своим заповедям? Но может быть скажешь: добрые люди меня понудили, и как же было мне их ослушаться? Григорий! а Христос по твоему разве не добр, Который всем священным Писанием зовет тебя на пир небесный? Что нужнее для нас, скажи мне, если осталась еще в тебе хоть капля христианского рассуждения: Христос ли и все Его святые и пир небесный, или люди смертные и пирования сатанинские? Не смущайся этим словом, —оно не мое, но Святого Иоанна Златоуста. Если ты, будучи назван Христом солью земли, так бесчинствуешь, то земля чем осолится? «Нивочтоже будет ктому, точию да изсыпана будет вон» из царства небесного «и попираема» будет «человеки» (Мф. 5, 13). Григорий! Вспомни сказанное: «раб, ведевый волю господина своего, и не сотворив по воли его, биен будет много» (Лук. 12, 47). Если веришь этому слову, то исправься пред страшным Судьей; а если не веришь, то сам увидишь.
Не перестает никогда злоначальник, человекоубийца и доброненавистник диавол, по причине великой своей зависти, ратовать и смущать всяким способом род человеческий, желая его истребить и вменяя себе человеческую погибель в веселье и торжество, хотя и знает, нечестивый, что этим он готовить себе сильнейшую и горчайшую муку. Но таковы уж, о благородный князь Димитрий, его против нас вражда и бешенство. Кто лишил родоначальника нашего блаженной и равноангельной жизни в раю Божием? Не он ли посредством страшной змии прельстил праматерь Еву, а чрез нее— первозданного, и таким образом и в весь жалкий род наш внес телесную, а вместе и душевную смерть, которая продолжалась до самого вочеловечения Создателя и Спасителя нашего Иисуса Христа, человеколюбивым и божественным пришествием и спасительною смертью Которого уничтожена прелесть вражия и изнемогла держава душевной смерти, когда Спаситель наш сошел в дальнейшие страны адские и разрушил тамошнюю тьму, которая есть ни что иное, как лишенье света жизни по Бог. Кто исполнил завистью и убийством бесчеловечную душу окаянного Каина и братнею рукою пролил праведную оную кровь? Очевидно, что тот же богоборец— диавол позавидовал праведнику тому, узнав в нем, по его благоприятной Богу жертве, начальника и наставника людей, могущего научить их тому, как умилостивить себе Создателя. Кто же довел весь первый мир до потопленья? Не тот ли же, заставив их несытым и скотоподобным блужением и всяким студодеянием прогневать Создавшего их? Кто разделил на разные наречия бывший дотоле один язык? Не тот ли же самый всескверный, присоветовав им соорудить себе высочайший столп, чтобы в случае, если бы Бог захотел навести на них вторично потоп, он не мог бы их потопить, надеясь, безумные, человеческим умышлением одолеть всемогущую силу Божью? Кто же правнука верного патриарха Авраама, прекрасного Иосифа, в детском его возрасте продал измаильтянам руками братьи его? Это он, всескверный, покушался умертвить праведника, опасаясь, чтобы чрез него не умножилось праведное потомство верного Авраама и не наполнило бы всю вселенную благословеньем Авраама, Исаака и Иакова, то есть, истинным богопознанием, согласно данному Богом блаженному Аврааму обетованью: «воистину благословя благословлю тя, и умножая умножу семя твое, и благословятся о семени твоем еси языцы» (Быт.22,17.18). Здесь благословеньем Создатель называет непогрешительное богопознание и дар Святого Духа, о котором святый апостол Павел говорит: «не приясте бо духа работы паки в боязнь, но приясте духа сыноположения, о немже вопиемъ: Авва, Отче» (Рим. 8, 15). И верховный апостол Петр говорит: «покайтеся, и да крестится кийждо вас во имя Иисуса Христа во оставление грехов, и приимете дар Святого Духа. Вам бо есть обетование и чадом вашим» (Деян. 2, 38. 39; 3, 26). Из этих слов апостола явствует, что не богатство и изобилье маловременных стяжаний обещает Бог Аврааму и всем народам, имеющим уверовать во Христа, Который должен был воплотиться в последние времена, но непогрешительное богопознание, и веру, и правду, и полноту всякой Авраамской добродетели, действием Святого Духа. Кто же праведника того, о котором сам Вышний засвидетельствовал, что он непорочен и богочестив, посадил на гноище вне покрова нагим, лишенным всех стяжаний, бездомным, бездетным, незнатным, лишенным прислуги и всякого утешения, всего в гное от ног до головы? Не этот ли богомерзкий, оклеветав его пред Вышним, говоря: «еда туне Иов чтит Господа»? Кто же пророка Божия Даниила ввергнул в ров и заключил со львами, а трех отроков ввергнул связанными в печь? Не этот ли же нечестивый уязвил завистью сердца вельмож персидских по причине особенной чести и славы, какой те святые удостоились от царей их? Кто заставил избранника Божия и помазанника Давида в теченье многих лет скитаться и переходить с места на место, от одного народа к другому? Не тот ли же всескверный, восставив против него завистливого Саула, царя израильского? Кто величайшего из всех пророков— Иоанна Предтечу, подверг отнятию главы? Не тот ли же, взбесив против него скверную прелюбодейную Иродиаду? Кто же самого Спасителя и Начальника жизни нашей пригвоздил ко кресту и убил по человеческому естеству, а не по Божеству, которое бессмертно и бесстрастно? Не тот ли же безбожный, вооружив завистью и гневом скверные души богоборных книжников и фарисеев? Не он ли же чрез нечестивых царей ветхого Рима, вооружившихся непримиримою враждою против верующих в Христа, наполнил всю вселенную кровью мучеников? Имея такого непримиримого врага, лютейшего гонителя и завистливого ловца душ наших, о благородный князь и господин мой Димитрий, не будем удивляться по поводу приключающихся нам неблагополучие. Невозможно ни одному человеку, появившемуся в этот мире, хотя бы он взошел и на самый верх благоденствия, провести многоболезненную эту жизнь без всяких скорбей. Неложный свидетель сего тот песнописец (Иоанн Дамаскин в последовании погребения), который говорит: „Какая житейская сладость пребывает печали непричастна, какая же слава стоит на земли непреложна? Вся сени немощнейша, вся соний прелестнейша, ибо наступившая смерть все это уничтожает. Также и блаженный Давид говорит: «многи скорби праведным, и от всех их избавить я Господь» (Пс. 33, 20). Если же праведные судьбами Божиими терпят множество скорбей, то как я, многогрешный, возмогу провести эту жизнь без скорбей и печали? И это я разумею в том случае, если есть какое-нибудь попечение праведного Судьи о моем спасении. Но я знаю и твердо убежден, что Он печется о спасение всех нас, верующих в Него, и все устрояет к пользе душ наших. Не будем же безмерно скорбеть и отчаиваться. «Блажен человек,- говорит Священное Писание, его же аще накажеши, Господи, и от закона 'Твоего научиши его, укротити его от дней лютых» (Пс. 93, 12. 13). И другое наставленье: «сыне, не пренебрегай наказания Господня, ослабевай от Него обличаемый: егоже бо любит Господь, наказует, биет же всякого сына, егоже приемлет» (Притч. 3,11,12). И блаженный Павел: «аще наказание терпите, якоже сыновом обретается вам Бог. Который бо есть сын, его же не наказует отец. Аще же без наказания есте, емуже причастницы быша еси, убо прелюбодейчища есте, а не сынове». И несколько далее: «всяко наказание в настоящее время не мнится радость быти, но печаль, последи же плод мирен наученым тем воздает правды» (Евр. 12, 7. 8. 11).
Благороднейший господин мой, князь Димитрий! Прости меня, Господа ради, ибо по великой духовной любви, какую питаю ко всем, дерзнул я вкратце написать твоему благородству это малое утешенье. Из того, что сам я потерпел в течете многих лет, я научился и других учить, чтобы имели такое же терпение в неожиданных скорбях, попущаемых на них неизреченными судьбами Божьими, за некоторые наши грехи. Ибо много все, как люди, согрешаем каждый день преступлением заповедей Божиих пред праведным Судьей, Который воздает каждому из нас по делам нашим. Да сохранит тебя Господь всегда в здравии души и тела, и да избавить от настоящих скорбей. Аминь. Бога ради, не скорби, но «мужайся, и да крепится сердце твое, и потерпи Господа» со всяким благодареньем, с верою несомненною и надеждою непостыдною. Много кланяюсь благородию твоему—нищий ваш богомолец такой то.
Многогрешный инок Максим Грек, кланяюсь до земли честным инокиням.
От любви вашей, какую вы оказали мне о Господь по своему доброму изволению, я не просил и на ум мне никогда не приходило получить такой подарок, какой получил я от вас сверх ожиданья. Поэтому, я считаю справедливым возблагодарить такое великое ваше ко мне человеколюбье тетрадкою, напоминающею об иноческой жизни. Вы исполнены премудрости и разума божественного, как благоугождающие самому Подателю всякой премудрости и разума—Иисусу Христу, духовному жениху душ ваших, от Которого вы постоянно и просвещаетесь светом всякой премудрости и высочайшего разума. Примите же это малое напоминанье с обычною вам духовною любовью и кротостью, хотя бы в ней кое где и встречалась речь не особенно легкая. Не удивляйтесь этому и не смущайтесь, ибо я боюсь Того, Который чрез пророка своего Исаию говорит: «горе глаголющим тьму свет, и свет тьму, полагающим горькое сладкое, и сладкое горькое» (Иса.5, 20); также: «страшно есть еже впасти в руце Бога живого» (Евр.10,31). Хотя я и грешнее всех грешников, но истину евангельского законоположения я обязан всем проповедовать всею душою, всем сердцем и устами. Если же кто вознегодует по причине прямоты этой тетрадки, тот сам увидит, ибо каждый свое бремя понесет, сказано в божественном Писании, и также— каждый что посеет, то и пожнет. Здравствуйте всегда о Господе и нас во святых своих молитвах не забывайте!
К ним же. О том, как должно проводить иноческую жизнь, и что исполнение евангельских заповедей есть истинный страх Божий
У меня, убогого и нищего добродетелями и книжным разумом, просят честные и премудрые дщери Небесного Царя напоминанья о богоугодной жизни, как бы недостаточествующие в премудрости и разуме божественном, тогда как они, на самом деле, прилежнейшие ученицы самой Ипостасной Премудрости, Создателя и Владыки всех, Бога и Отца. Откуда возьму я, убогий в этом отношении, потребное для предложенья им душеполезной трапезы и неистощимой пищи? Надлежит тому, кто предпринимает учить других как благоугождать Богу, прежде во всем самому делом исполнить это, чтобы жизнь его во всем согласовалась с его учением о Боге, дабы поучаемые им относились к нему с доверьем и сам он получил бы воздаянье от Бога, как содействующий Ему в деле спасенья верующих. Так и таинственное слово Божье учит нас, говоря: «лицемере, изми первее бревно из очесе твоего, и тогда прозриши изъяти сучец из очесе брата твоего» (Мф. 7, 21). Также: «иже сотворит и научит, той велий наречется во царствии небесном». Я же, имея на мысленных очах не одно бревно, но бесчисленное множество их, как возмогу изъять сучец из очей других, сам нуждаясь в таком враче? Но как слово Божье обещает, говоря: «отверзи уста твоя, и исполню я»; также: «Господь дает глагол благовествующим силою многою»; то и я, повинуясь сему и надеясь на это, дерзаю приступить к сему, хотя это превосходить мои силы и сан; «не вы бо,- говорит, будете глаголющии, но Дух Отца» Моего Небесного. Призвав в помощь этого Божественного Помощника, начну поучение следующим образом.
«Начало премудрости страх Господень, разум же благ всем творящим его» (Пс.110, 10). Под премудростью здесь мы разумеем не общие разума или познания всяких писаний—божественных и внешних, но исполнение делом божественных заповедей и велений, как Сам Господь учит, говоря: «не всяк, глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в царство небесное, но творяй волю Отца Моего, иже есть на небесех» (Мф.7,21), то есть, кто прилежно исполняет спасительные Его заповеди словом и делом. Ибо кто приносит Ему только продолжительные молитвы, а о том, чтобы принести Ему плод заповедей Божиих, который есть любовь, правда и милость, не заботится, тот услышит от Него: «что Мя глаголете, Господи, Господи», а того, что Я вам повелеваю, не исполняете. Тому же учит Он нас и чрез божественного пророка, который говорит: «грешнику же», то есть не по заповедям Его живущему, «рече Бог: вскую ты поведавши оправдания Моя и восприемлеши завет Мой усты твоими» (Пс.49, 16). Вот этими словами Он явственно уничижает и отвергает того, кто украшает себя одним только большим знанием божественного Писания и этим думает благоугодить Богу, делая противное сему. Ибо после приведенных слов, следует: «ты же возненавидел еси наказание, и отверг еси словеса Моя вспять», то есть, преступаешь и презираешь спасительные Мои заповеди и крадешь с крадущими, тогда как Я повелеваю тебе не красть, обижаешь с обижающими, лихоимствуешь с лихоимствующими и осуждаешь неповинного, приемля дары от обидчика, тогда как Я все это ненавижу от души и отвожу тебя от этого Моими божественными заповедями, повелевая тебе так: «не уповайте на неправду, и на восхищение не желайте, богатство аще течет, не прилагайте сердца», то есть, не вдавайте себя всецело в то, чтобы скопить себе посредством всякой неправды большие сокровища на земли, «идеже червь и тля тлит, и идеже татие подкапывают и крадут». Поэтому, хорошо и справедливо говорит слово Божие, что «начало премудрости» есть «страх Господень», то есть, начало спасения души есть хранение и исполнение заповедей Божиих. Это оно и называет страхом Господним, как и чрез Пророка тайно научает, говоря: «приидите, чада, послушайте мене, страху Господню научу вас. Кто есть человек хотяй живот, любяй дни видети благи» (Пс. 33, 12), как бы говоря: если найдется кто-нибудь, имеющей такое желание, да удержит, говорит, «язык свой от зла», то есть, от клеветы, от лжи, от хулы, оболгания, сквернословья, буесловия и празднословен, «и устне» да не глаголют «лести», но да говорят только истину и правду, да «уклонится» таковой «от зла» и да «сотворит благо», то есть, да возненавидит всякую нечистоту плоти и духа, да гнушается сим, и сотворит благо, то есть, да возлюбит .всякую чистоту и святость души и тела. Да отступит от неправды и да возлюбит правду; да отступит от жестокости и немилосердия, и да будет милостив, щедр, нищелюбив, милосерд ко всем, вообще, находящимся в скудости и в различных бедах; если кто голодает, да накормите его досыта; если жаждет, да напоите; если наготствует, да оденьте жалкие его кости, и померзающего от холода да не презрите и да не минуете тех, которые находятся в таковых бедствиях. Ибо «весь закон и пророцы», то есть, все десять заповедей Божиих, и все то, что пророки завещают вам многими и различными изречениями, —все это заключается в этих двух заповедях, то есть: «возлюбиши Господа Бога твоего всею душею твоею и всею крепостию твоею, и ближнего своего яко сам себе» (Марк. 12, 30—31). Кто эти две заповеди исполняет делом, тот весь закон и все пророчества исполнил, а кто пренебрегает ими и попусту хвалится, говоря: люблю Бога, —тот окончательно прельстился умом, ибо говорят неложные уста Христовы: «имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их», то есть исполняющий их делом, «той есть любяй Мя, не любяй Мя словес моих не соблюдает» (Иоан. 14, 21). Также блаженный Иоанн Богослов в первом соборном послании говорит: «глаголяй, яко люблю Бога, а заповеди Его не соблюдает, ложь есть, и в семь истины несть» (2, 4.), следовательно и Христа в нем нет, ибо самая истина есть Христос. И если Христа нет в нас, то горе нам, ибо мы окажемся трудившимися напрасно, надеясь спастись одним только воздержаньем от брашен, продолжительными молитвами и бдением. «Несть царство Божие брашно и питие, но правда и мир и радость о Дусе Святе», по святому апостолу Павлу (Рим.14, 17). Здесь царством Божиим он называет новое евангельское законоположенье, которое есть ни что иное, как только всякая правда, совершенная любовь и святыня, также милость и щедрость ко всякому, находящемуся в бедах и нищете. «Иже бо сими служит Христови, - говорит Апостол Павел, благоугоден есть Богови, и искусен человеком» (Рим. 14, 18). Всем этим мы достоверно научаемся, что начало премудрости, то есть, спасения души, есть страх Божий, который заключается в соблюдении святых Его заповедей, как и божественный песнопевец говорит: «блажен муж, бояйся Господа, в заповедех Его восхощет зело» (Пс.111, 1), то есть всею душою любит жить по нем и всегдашним исполненьем их старается благоугодить Богу. А кто склоняется к душепагубной мысли, что де ныне люди слабы по естеству и необходимо снисходить человеческой немощи, то и я скажу тому тоже; только снисходить можно в том, в чем снисхожденье не противно заповедям Божиим и не нарушает отеческих иноческих уставов, которые заключаются в нестяжании, в безмолвии, в жизни беспопечительной, в несребролюбии, в нелихоимстве, в смиренномудрии и кротости, в любви нелицемерной, в милосердии и жалости ко всем находящимся в бедах. Всякое же снисхожденье, соединенное с нарушеньем сих заповедей и установлений, есть совершенная погибель души, а не спасенье. Какое спасенье в том, чтобы вопреки данных нами обетов, опять приобретать именья и стяжанья и обильный сокровища на земле, с нарушеньем заповеди евангельской, посредством неправды и лихоимания, от которых происходит бесчисленное множество всякого нестроения и бесчиния помыслов и дел мирских, ссоры, брани, по причине которых мы только постриженьем и черною одеждою отличаемся от мирян. Но об этом достаточно сказанного для тех, которые искренно любят шествовать тесным и прискорбным евангельским путем, без самооправдания, а для не покоряющихся истине евангельской и хвалящих пространный путь, мною достаточно сказано в ином слове; пусть оттуда почерпают поправленье, если хотят. Мы же возвратимся к остальным душеполезным завещаньям Святого Духа.
Желая поощрить нас к деланью страха Божья, то есть, заповедей Владыки, Слово Божье перечисляет нам происходящие отсюда плоды духовных дарований, которых сподобились блаженные делатели их. Таковы суть от века благоугодившие Богу патриархи, пророки, апостолы, мученики и богоносные отцы наши, основатели и наставники иноческого житья. Каковы же те дарованья, которых сподобятся таковые, слушай: «сильно,- говорит, на земли будет семя его» (Пс. 111, 2); сильно—не золотом, не серебром, или обильем житейских стяжаний, как некоторые неправо думают, но сильно верою и правдою и любовью к Богу и ближнему, каковым был тот, который говорит: «кто ны разлучит от любви Божия? Скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч? Известихся бо, яко ни смерть, ни живот, ни ангели, ни начала, ни силы, ни ина тварь кая возможет нас разлучити от любве Божия, яже о Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8, 35. 39). И в другом месте: «во плоти ходяще, не по плоти воинствуем. Оружие бо воинства нашего не плотская, но сильна Богом на разорение твердем: помышления низлагающе и всяко возношение, взимающееся на разум Божий» (2Кор.10, 3—5). Семенем же их, по справедливости, назовем евангельскую проповедь, которая, будучи насеяна по всей вселенной бесчисленным множеством правоверных, сильных во всякой святынь и правд и преподобен, плодоносит Небесному Делателю мучеников, преподобных иноков и всяких праведников, которые твердостью веры и теплотою любви к Спасителю Христу, отогнали отовсюду тьму прелести богомерзких идолов и ввели данный от Бога свет неложного благочестия. Они были сильны в брани, как духовной, так и телесной, ополчаясь верою во Христа Бога и любовью к Нему не только против начал и властей тьмы века сего прелестного и против лукавых духов, но и против самых нечестивых гонителей—греков, римлян и иудеев, и их неистовство на Христа и безмерную их гордость смирили и повергли на землю, и как прах, который на пути, говоря псаломски, сгладили (Пс. 17, 43). Итак, хорошо сказал божественный Давид, что сильно будет на земли семя праведника, после чего прибавляет: «слава и богатство в дому его», то есть в дому боящегося Господа и исполняющего делом Его заповеди. Богатство же и славу должно разуметь не маловременные и земные, которые быстро исчезают, но славу, ниспосылаемую свыше преподобным угодникам Божиим, и богатство духовных дарований, которыми были обогащены богоносные апостолы, преподобные и праведные, еще в настоящей жизни, а также наслаждение вечных благ, которых «око не виде и ухо не слыша», как написано (1Кор. 2, 9). Об этом обогащении говорит негде песнопевец к Создателю и Владыке всех: «посетил еси землю», то есть, человеческое естество, «и упоил еси ю», то есть, преисполнил духовного веселья и радования, «умножил еси обогатити ю» (Пс. 64, 10), то есть, благоволил преизобильно оградить и украсить естество человеческое силами и знаменьями и всякими духовными дарованьями. Оно находилось в крайней нищете, не имея познания о Бог, Создателе своем, Питателе и Промыслителе, богатела же она всякою бесовскою прелестью и нечестием, всяким безумием и всякою злобою. Отвергнув истинный разум и страх Божий и поработившись окончательно лукавым бесам, оно управлялось ими, как бессловесное какое животное, и вовлекалось во всякую пропасть безбожия и скотского блужения. Но не презрел до конца всеблагий Бог естество человеческое, но, умилосердившись, посетил оное, недугующее всяким безбожием, и не просто только посетил, но успокоил и обогатил, украсив и преобразив всякими дарованиями Святого Духа, как выше сказано мною. Поэтому «и правда его пребывает во веки», то есть, благочестивые дела его и предприятия не погибают вместе с окончанием этой временной жизни, как дела лукавых людей нечестивых и грешных, но последуют благочестивым по исходе их из этой жизни и вечно пребывают при них. Такими дарованиями украсится от Бога всякий истинно Божий человек, то есть, всякий боящийся Господа. «Возсия во тме свет правым». Как воссиявший солнечный свет, рассеивает ночную тьму, так и праведник лучами благих и богоугодных своих деяний просвещает разумно седящих во тьме неведения Бога, если они принадлежат к числу праведных и достойных сподобиться такой благодати, как сказал верховный апостол Петр: «поистине разумеваю, яко не на лица зрит Бог: но во всяком языце бояйся Его и делаяй правду, приятен Ему есть» (Деян.10, 34, 35), то есть, удостаивается Им евангельской благодати и проповеди, разума о Христе и веры в Него. И это так. Но послушаем о дальнейших исправлениях боящегося Господа: «милостив,- говорит, и щедр и праведен. Благ муж щедря и дая» взаймы. Такое расположение дарует страх Божий тому, кто делом исполняет заповеди Божья и с несомненною верою приемлет сказанное Господом: «блажени милостивы, яко ты помиловани будут»; и опять: «будите убо вы совершении» и щедры, «яко же Отец ваш Небесный совершен есть» и щедр (Мф.5, 48). Воистину нет ни одного другого доброго дела, совершаемого нами, которое было бы так сильно преклонит на милость к нам Создателя всех, как человеколюбье, милость и состраданье к нищим и к находящимся в бедах и скорбях. Это явствует из многих мест Писанья, в особенности же из того, что Сам Праведный Судья ни за какое другое дело похвалить тогда, на суд, стоящих одесную Его и дарует им царство небесное, как только за то, что они алчущего Его накормили, жаждущего напоили, нагого одели, странного ввели, то есть, в дома свои милостиво приняли, и всячески упокоили; когда находился в темнице, то пришли к Нему и всяким способом утешали Его, и болящего посетили. Ради всех этих добрых дел, оказанных живущим в бедах, увенчаешь тогда праведных—Праведный, и милостивых— Милостивый и Человеколюбивый, умолчав об остальных исправленьях их и подвигах духовных, как то: о великом пощении, молитве, всенощных стояньях и удаленья в дальние и необитаемые пустыни. Этим Он, всемилостивый, желал показать то, что без милости и человеколюбья, оказываемых к находящимся в бедах, все те подвиги не приносят никакой пользы и считаются пред Ним недостойными упоминанья; ибо Сам говорит: «милости хощу, а не жертвы, и уведения Божия, а не всесожжений». Этим Спаситель как бы так говорит: „Если идешь в церковь помолиться Мне и принести какую-нибудь жертву, и на пути встретишь бедного нищего, который нуждается в помощи, или просит у тебя милостыни, —отдай просящему у тебя нищему то, что хотел ты дать иерею Моему на молебен или на совершенье святой службы, и не презри нужду и скудость нищего, предпочитая ему приносимую Мне молитву и святую службу. Ибо милость, оказанная ему, то Мне от тебя и жертва благоприятная и молитва благоугодная, если без сомненья послушаешься Меня, как и Я послушался без сомненья Отца Моего Небесного и принес самого Себя в жертву и приношенье за падшего Адама и за весь происшедший от него род человеческий." Еще яснее научил нас сему неподкупный Судья притчею о пяти буиих девах, оставленных вне божественного чертога за то, что не взяли с собою в сосуды достаточно елея. Буш же девы, как учат божественные Отцы, суть души мужей и жен благочестивых, подвизающихся всегда во всенощных молитвах и много упражняющихся в пощении для очищенья себя от всякой скверны плоти и духа; елея же, которым обозначается милосердье и состраданье к нищим и к живущим в бедах, не только не попеклись приобрести, а напротив, угнетали их ежегодными требованьями бесчеловечных ростов. Поэтому справедливо таковые души благочестивых названы Страшным Судьей—буиими; ибо, одолев страсти, которые выше естества и силы человеческой, и утишив в себе скотоподобное плотское стремленье, они были побеждены страстью иудейского сребролюбья и поработились ненасытному лихоимству, не позаботившись о дарованных им по естеству милости, человеколюбии и благости, а превратили естество свое в зверское, стяжавая себе всяким неправедным способом различный именья. Таковых кто может достойно оплакать, которые не только не милуют нищих по божественной заповеди Спасителя, но еще расхищают и остальное именьице бедных и убогих ежегодными требованьями с них обременительнейших ростов. А есть и такие, которые настолько победились страстью иудейского сребролюбья и ненасытного лихоимства, что злоумышленно придумывают разные клеветы против некоторых богатых людей, которые никого ничем не обидели. Кто может описать окаянство таковых? Никакое искусство риторского слова не в состоянии изобразить это ни с чем несравнимое зло. Но предоставим исправление и исцеление их Спасителю и общему всех Врачу, Господу нашему Иисусу Христу; мы же возвратимся к предлежащему. «В память вечную,- сказано, будет праведник, от слуха зла не убоится» (Пс. 111, 6). Этим песнопевец, или правильнее — воодушевлявший его божественный огнь Святого Духа (Параклита), показал нам, чем награждает праведных делание со страхом Божиим Его заповедей. Что же это такое?—а то, что они никогда не придут в забвение, но сподобятся быть поминаемы в бесконечные веки, то есть, всегда будут совершаться чрез них хваление Богу и Спасителю Христу. Ибо как нечестивых и грешных память погибает с шумом, как говорит Писание, так и память праведных пребывает в бесконечные веки с похвалами пред Богом, и они ненасытно наслаждаются божественной славы, видения и беседы, с большим дерзновением. «От слуха зла, - говорит тот же, не убоится». Ибо к стоящим ошуюю Судии будет произнесен страшный и горький оный глас (слух зол): «идите от Мене проклятии во огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом» его (Мф. 25, 41). Что может быть страшнее и болезненнее сего окончательного вечного осужденья? Этого, говорит, „слуха зла" не убоится тогда праведный; ибо он услышите нескончаемое и неложное оное благословение, которое будет сказано ко всем, стоящим одесную Его: «приидите благословенны Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира» (Мф. 25, 34). Эту милость окажет им праведный Судья и богатый Мздовоздаятель за их человеколюбье и милость и благоутробие, какие они оказали всякому нищему и всякому находящемуся в беде, как говорит божественный песнопевец: «расточи, даде убогим, правда его пребывает во веки» (Пс.111, 9). Этим кратким изречением Дух Святый ясно научил, каким образом боящейся Господа, и заповеди Его исполняющей делом, сподобляется вечной памяти у Бога, и не убоится злого того слуха: потому, говорит, «в память вечную будет праведник и от слуха зла не убоится», —что он делом исполнил заповедь Спасителя, которая говорит: «аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое, и даждь нищим, и имети имаши сокровище на небеси» (Мф. 19, 21). Кто от всей души и от всего помышления, от всего сердца и от всей крепости своей возлюбит Господа и неизреченные Его блага, тот не только раздает все свое имение и стяжания, но и все плотские свои страсти окончательно возненавидит, и все свои желания отсечет, и с каждым днем будет преуспевать в богоугодных добродетелях, отвергнув вполне все житейское, возбраняющее ему восход к Богу. Ибо никто же, говорит, «может двема господинома работати — Богу и мамоне», то есть, никто из работающих неправедному богатству не может благоугодить Богу. А кто снова опутывает себя житейскими попечениями после того, как раз навсегда отрекся сего пред самим Богом и избранными Его ангелами, тот пусть услышит Законодателя, Который ясно говорит: «никтоже возложь руку свою на рало», и возвратившись «вспять, управлен есть в царствии Божии» (Лук. 9, 62). И опять: «Всяк, иже слышит словеса Моя сия, и творит я, уподоблю его мужу мудру, иже созда храмину свою на камени», которую не могли нисколько поколебать ни сильнейшее ветры, ни проливные дожди, ни множество других приражений рек. А кто слышит и не творит, то есть, не исполняет делом Моих заповедей и повелений, тот уподобляется мужу «уродиву, иже созда храмину свою на песце», на которую когда «сниде дождь, и приидоша реки, и возвеяша ветри», то тотчас обрушили ее, «и бе падете ее велие» (Мф. 7, 24—27). Храминою же, думаю, Законодатель называет явившейся во мне добрый помысл, рассуждение и произволение, когда я решил сам про себя оставить мирскую бесчинную жизнь и всю суету «и неистовства ложная», и принять иноческое безмолвное житие, доставляющее бесчисленные духовный блага. И если это свое благое решение и произволение исполню и совершу по заповедям Господним, и не перестану всегда прилепляться Ему всякою правдою, безмолвием и беспопечением, отрекаясь от удовольствий и наслаждений плоти, и возлюблю до конца совершенное нестяжание и иноческое жестокое пребывание: тогда воистину создал я храмину свою, то есть, иночество, на камени, который есть Сам Христос Спаситель, Который называется духовным камнем и составляет твердость и утвержденье для всех любящих Его, Который и сохраняет их невредимыми от нападенья всяких бесовских козней, которые и называются иносказательно ветром и дождем и сильными реками. Если же по причине слабости своей мысли я, после того, как сочетался Христу и отрекся житейского мятежа и суеты, опять опутаю себя ими, и опять начну приобретать всякие стяжанья и сокровища на земли, —золото и серебро, и вдам себя в излишние и суетные заботы и попеченья, к которым приплетаются споры и тяжбы, а от этих рождается зависть и рвенье, памятозлобие и вражда и облак бесчисленного множества злых и душевредных помыслов, тогда воистину уподоблен буду праведным Судьею мужу уродиву (безумному), создавшему храмину свою на песце, то есть, на преступленья и преслушании спасительных евангельских заповедей, и удобно пленен бываю моим противником, и при всяком нападении на меня нечистых помыслов, оказываюсь бессильным к борьбе с ними и вполне неискусным. Придя в такое состоянье по причине своего великого безумья и нечувствия, не нахожу никого окаяннее себя. «Ходящии, - говорит, хождаху и плакахуся, метающе отмена своя, грядуще же приидут радостью, вземлюще рукояти своя» (Пс. 125, 6). Это священное изреченье произнесено Духом Святым не только относительно мучеников и страдальцев, но и о преподобных иноках, добровольно располагающих себя к терпенью всякой скорби и тесноты и неленостно шествующим путем, ведущим к Богу, которые со многими слезами и трудами постничества метают духовный семена свои, то есть, благие деяния. Поэтому и во время всеобщего воскресенья, «грядуще приидут с радостью, вземлюще рукояти своя», то есть, примут от бессмертной десницы Владыки уготованные им вечные воздаянья: наслажденье уготованными для праведных вечными благами, которые суть— бессмертье, царство Божье бесконечное, насыщенье разума премудростью Божьею и радость несказанная, коих да сподобимся и мы получить милостью и щедротами и человеколюбьем Господа нашего Иисуса Христа, Которому подобает всякая слава, честь и поклоненье, со безначальным Его Отцем и Всесвятым и Благим и Животворящим Духом, ныне и присно и в бесконечные веки. Аминь.
Благородному и благоразумному государю моему, князю Петру Ивановичу Шуйскому, я, инок Максим, желаю радоваться о Господе.
Да не дивится великое твое благородье, знатнейший князь и любимейший мною государь, тому, что по причине случившихся со мною, ради множества грехов моих, скорбных обстоятельств, я, неправеднейший, смею сравнивать свою скорбь со скорбью того праведника, который пострадал сначала от братьи своих, будучи продан ими, как какой-нибудь негодный раб, а потом, по клевете злонравной блудницы, был заключен в темницу и связан. И это так случилось с тем, который, преимущественно пред многими другими праведными, был достоин райской пищи и небесных селений. Дерзнул же я писать так не потому, чтобы считать себя в чем-либо и сколько-нибудь подобным тому праведнику, —да будет чуждо мне такое беснованье и окончательное безумье, ибо я считаю себя известною древнею злобою и мерзостью запустенья, и недостоин называться иноком, —но я только хотел выяснить твоему великородию то, что как относительно того неповинного страдальца устроилось по божественному, конечно, промышлению, что два сановные мужа подпали под гнев своего царя и были заключены в ту же темницу, которым блаженный сей юноша правильно и ясно истолковал бывшие им сонные видения, и просил того, которому предсказал возвращенье от царя прежнего его сана и чести, чтобы он вспомнил царю о его неправильном заключении; и когда тот возвестил о нем царю, Фараону, тогда этот праведник был освобожден от уз и темницы и сподобился от царя первой по нем чести, как говорит божественное Писание: «посла царь и разреши его, князь людей, и остави (пустил) его, и постави его господина дому своего, и князя всему стяжанию своему» (Пс. 104, 20). Точно так, может быть, думаю, устроилось и о мне, по великому Божию ко мне, окаянному, человеколюбию и по Его благости, что твое великородие, по великому твоему смиренномудрию и благоразумию, искал меня и пришел ко мне, непотребному, и я сподобился видеться с тобой и беседовать. Удивляться же этому не следует. Бог, Который сначала был щедр и милостив и человеколюбив, —Он щедр и милостив и человеколюбив всегда, и хотя на время и попускает кому-либо впасть в различный напасти, но «не до конца прогневается», как говорит священное Писание, «ниже в век враждует» (Пс. 102, 9). И в другом месте: «поражу и паки исцелю» (Второз. 32, 39). Он—Создатель всех нас, Святый Промыслитель и Врач душевных страстей наших. Он один достоверно знает, что каждому из нас полезно. Он «смиряет и высит, мертвит и живит, восставляет от земли нища и от гноища возвышает убога» (1Цар. 2, 6). И это случается не кругом счастья и не положением планет, как ложно учит и утверждает лживое учение безбожных халдеев, египтян и еллинов, но по недоведомым и неизглаголанным судьбам Божиим, как Ему одному известно. «Кто бо, говорит, - разуме ум Господень, или кто советник Ему бысть» (Исаи.40, 13)? Таково человеколюбие Его и такова благость Его ко мне, на которые и уповаю. Вместе с тем, удостоверившись в великом расположении твоего великороден, какое ты явил ко мне, бедному, и зная твое благоразумье и кротость, осмелился я напомнить тебе, государю моему, немногими строками о своих нуждах. И не того уже прошу, чтобы я был отпущен в ту честнейшую и многожеланную для всех православных Святую Гору, —ибо я знаю, что такое мое прошение для всех вас не угодно и не благоприятно, — но того только прошу от вашей светлости, чтобы вы сподобили меня причастья святых и животворящих Христовых таин, без причащения коих я пребываю уже семнадцать лет. Многолетнее лишение их служит причиною нападения всяких непристойных помыслов и всяких напастей невидимых врагов, которые непрестанно борют и оскверняют внутреннего человека, созданного Богом по образу Своему и по подобью. А какое страшное наказание предлежит тому, кто повреждает этого внутреннего человека, —о том вы сами лучше меня знаете. Даруйте мне эту благодать, прошу вас щедротами Единого праведного и страшного Судей, Который воздает каждому по делам его. Спасите душу погибающую, чтобы и над вами исполнилось слово и благословение Писания, которое говорит: «аще изведеши честное от недостойного, яко уста Моя будеши» (Иер. 15, 19). Ради Бога, приобретите себе такую благодать и такое воздаяние и благословение от Бога. Предоставьте суд Судящему всех праведно, ибо и «Отец не судит никомуже», говорит Слово Божье, «но суд весь даст Сынови» (Иоан. 5, 22). Другую благодать прошу у вас—отдайте мне греческие книги, которые я оттуда привез с собою для своего назиданья и на утешение духовное окаянной души моей. Окажите и мне христианское милосердье, как вы оказали его, по своему благоразумию, многим другим. Этим вы доставите большую славу блаженной душе приснопамятного царя и государя вашего, и моего государя и благодетеля, великого князя Василия Иоанновича всея России. Благоволите, как благоразумные и верные его соправители и помощники в царском управлении благоверной державы Российской, прибавить блаженной душ его светлой славы — тою вашею милостью, какую окажете мне. Яснейшим доказательством благоразумья и верности благорассудительных князей и бояр служит то, если они, и по преставлении отсюда своего государя, заботятся о доставлении ему там большей славы посредством оказываемого ими здесь за него всякого человеколюбия и различных милостынь всем вообще убогим и страждущим в темницах. Слово это не мое, но всех вообще боговдохновенных отцев. Предлагать здесь их свидетельства, которые хорошо вам известны, я рассудил не совсем уместным; ибо вы хорошо сведущи в божественном писании и очень искусны, более всякого другого, и потому в излишнем напоминании не нуждаетесь. Да сохранит всех вас Господь Иисус Христос во здравии, во всяком спокойствии и крепости. Аминь.
Благородному юноше Михаилу, нищий богомолец ваш Максим, из Святой Горы, много кланяется до земли. Да дает Бог вам, государям, быть здоровыми на многие лета. По милости Божьей и я жив, хотя и немоществую по грехам моим, как сказано: «многи раны грешному». А что ты спрашиваешь о Христофоре мученике, то пусть будет тебе известно, что в диких странах есть народ, который по гречески называется „Киноцефалы, " что значит собачьи головы. Из этого народа произошел сей святой мученик, который непостижимым Божиим промыслом был просвещен, познал таинство святой веры, был мучен, переименован в Христофора, что значит Христоносец, или носимый Христом; а прежнее имя его было Репрев.
Господин и брат Григорий! Да спасет тебя Господь за все твое ко мне расположенье и за любовь духовную. Слышал я стороной, что государь наш, владыка Тверской смущается на меня, бедного, по поводу выраженья: «Господи, прибежище был еси нам» (Пс. 89, 2), и говорит, обвиняя меня напрасно, что де Максим таким своим переводом писанья мудрствует, что уже нет нам прибежища у Бога. Избави меня, Господи, от такой хулы; и кто так учит, тот да будет анафема во веки, аминь. Выраженье же сие: „был еси", не отлучает нас от Божья промысла и прибежища, как толкует владыка, а напротив утверждает и твердо показывает Божий о нас промысл, ясно говоря, что не только теперь Ты нам служишь прибежищем, Господи, но и с начала человеческого рода был Ты прибежищем нашим. Это поясняют нам слова: „в род и род", что значит, всегда, то есть, от начала и ныне Ты наше прибежище, и до скончания века будешь с нами и мы с Тобой, как говорит неложное обетованье: «се Аз с вами есмь» до скончания жизни вашей, и так далее. Итак без причины смущается против меня добрый наш государь по поводу означенного выраженья. Буди воля Божия и его. А различие сих выражений таково: когда слова сии относятся к первому лицу, то есть, когда, благодаря Создателя за Его милосердье к нам, говорим к Нему самому, тогда по необходимости приходится говорить так: «Господи, прибежище был еси нам в род и род», что значит—всегда. А когда они говорятся во втором лице, то есть, когда хвалясь пред другими, сказываем бывшее Его к нам благодеяние, тогда говорим: «Господь прибежище бысть нам», как и в другом месте сказано: «крепость моя и пение мое Господь, и бысть мне во спасение». А что выражение „бысть" не вместо „всегда" употребляется в Писании, как толкует это выражение владыка государь, об этом послушайте со вниманием Евангелиста, который говорит: «вся Тем быта, и без Него ничтоже бысть, еже бысть» (Иоан.1,3). Рассудите же: ведь все пришло в бытие однажды, а не всегда бывают новые небеса и земля, и прочее творенье. Господа ради не смущайтесь против меня без причины. Жалел меня владыка и успокаивал всяким довольством в течение многих лет: пожалел бы и до конца и поберег бы ради Бога, чтобы и ему было полное за это воздаяние от Господа.
Скажи, пожалуйста, без боязни святителю, о Григорий, это объявление и низкое от меня поклонение. Я всегда пребываю в духовной любви к его преосвященству и не могу забыть молитвенное к нему отношение в течение многих лет. Я не на столько безумен и неблагодарен. Написал бы пространнее объяснение касательно вышеупомянутого выражения, но опасался, чтобы не сказано было и о мне известное пророческое слово: «ядый хлебы моя возвеличи на мя запинание» (Пс. 40, 10).
Господину и брату моему возлюбленному Георгию. Известный инок желает тебе радоватися о Господе. Не подумай, прошу тебя, Бога ради, что я по лености, или по какому-нибудь неудовольствию или негодованию долго ничего не посылал тебе. Я рад всегда с тобою беседовать, и не только чернилами и бумагой, но и устно, лицом к лицу. Но бремя грехов моих противится желанью моему, и я против своей воли принужден пребывать в молчании, ибо большая часть времени проходит у меня в болезнях и различных недугах. Поэтому прошу тебя, возлюбленный, прости меня в том, что я невольно долго молчал. Прими же с любовью малое приношенье словесное от меня на память, именно: окончанье 1-го слова против агарянского заблуждения и 2-е слово о том же к благочестивым, в котором имеется нечто и о кончине века сего. Одна тетрадка написана моею рукою, другие 6 тетрадок и 4 листа—рукою Григория; в них содержатся главы Самуила Еврея и составленный мною возражения против них, вполне достоверные; также особая тетрадка, составленная и переписанная мною, весьма полезная. Также возвращаю тебе и то, что ты прислал мне переписать, но я не переписал потому, что не мог понять, откуда начать и где кончить; к тому же у меня нет порядочных чернил и киновари. Поэтому сам для себя перепиши, как тебе нравится, а меня в этом не осуди, прошу тебя.
Да сохранит тебя Спаситель от всякой напасти врагов видимых и невидимых, и да наставит тебя творить всегда «волю Его благу и благоугодну и совершен». Аминь. Напиши мне о твоем здравии и пребывании.
Как сам я нахожусь в печали и скорби телесной и душевной, так слышу и о тебе, что и ты подвергалась таким же скорбям, и сильно скорбишь и у всех просишь какого-либо утешенья. Как мне пособить себе и избавиться от скорби, —это я знаю и могу это сделать, ибо от моей воли зависит и доброе и злое, и имею власть уклониться и направо и налево, и никто не может мне воспрепятствовать в добром моем произволении, пока имею стоящим одесную меня надзирающего за моими мыслями и деяньями Иисуса Христа, как научает меня божественный пророк, говорящий: «предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся» (Пс. 15, 8). Итак, себя таким образом утешаю и помогаю себе в скорби. Твою же священную душу, находящуюся в великой печали, чем другим утешу и избавлю от гнетущей ее скорби, разве только словами апостола Павла, который, утешая нас, завещает, говоря: «братье, не хощу вас не ведети о умерших, да не скорбите, якоже и прочии, неимущии упованья. Аще бо веруем, яко Иисус умре и воскресе, тако и Бог умершия о Иисусе приведет с Ним» (1 Сол. 4, 13. 14), и прочее. Таковы апостольские досточтимые слова. Значенье же их следующее: таинство православной веры по отношенью к нам, благочестивым, заключается, преимущественно, в трех главных догматах: первое, в рождении по плоти Единородного Сына Божья, Который, будучи Бог бестелесный, невидимый и неосязаемый, благоизволил, по множеству своей благости, облечься в плоть человеческую и соделаться человеком видимым, удобоприступным и осязаемым. Второе, что, соделавшись человеком, Он умер как человек, чтоб своею смертью даровать жизнь вечную всем тем, которые крестятся во имя Отца и Сына и Святого Духа, по заповеди Его, которая говорит: «иже веру имет и крестится, спасет будет», то есть, будет жить вечно жизнью равноангельною, избавившись вечных мук, ожидающих грешников. Потом прибавляет: «а иже не имет веры, осужден будет» вместе с нечестивыми демонами. Третье: что, воплотившись и приняв смерть как человек, Он в третий день воскрес из мертвых, сбросив тленье смерти. В виду всего этого, мы, которые уверовали во Христа и крестились во имя Отца и Сына и Святого Духа, надеемся посредством этой веры сподобиться воскресенья из мертвых и жизни вечной. Если же мы сильно скорбим и рыдаем о преставлении своих близких, безмерно, обливаемся слезами, то этим мы обличаем себя, что мы только устами исповедуем веру во Христа и надежду на Него, а не всем сердцем и твердою мыслью, как говорит божественный пророк: «верую ведети благая Господня на земли живых» (Пс. 26, 13). Какие же это блага и насколько они удивительны, учит нас божественный Павел, говоря: «око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его» (1Кор. 2, 9). Если же божественные блага вполне несказанные и непостижимы: то каким образом блаженный царь Давид мог приобрести такую в них веру?—Ни от чего другого, как только от совершенной любви, какою он возлюбил от всей души, от всего сердца, и от всей мысли и крепости Создателя всех, как сам говорит: «возлюблю Тя, Господи, крепосте моя, Господь утверждение мое, и прибежище мое, и избавитель мой» (Пс. 17, 2). И опять: «Коль возлюбленна селенья Твоя, Господи сил, желает и скончавается душа моя во дворы Господни» (Пс. 83, 2). И опять он же, показывая сильнейшую свою любовь и желанье к Богу, объясняет это примером, говоря: «имже образом желает елень на источники водные, еще желает душа моя к Тебе, Боже, возжада душа моя к Богу крепкому, живому» (Пс. 41, 2—4). Затем, как бы скорбя о продолжительном своем пребывании в этой временной жизни, присовокупляет: «когда прииду и явлюся лицу Божью? Быша слезы моя мне хлеб день и нощь», то есть, как голодный человек сильно желает хлеба, так и я, говорит, от непрестанного желанья обливаю себя слезами, чтобы сподобиться сладчайшего зрения Бога моего и наслажденья божественной Его красоты, как и в другом месте говорит: «едино просих от Господа, то взыщу, еже жити ми в дому Господни во вся дни живота моего, зрети ми красоту Господню и посещати храм святый Его» (Пс. 26, 4). Кто так говорит и с такою теплотою молится, тот, очевидно, всего себя умертвил ко всем временным и душепагубным красотам прелести века сего, и всею мыслью своею утвердился в желании непостижимого и в любви к наслажденью добротою божественной благости. И хотя он был знаменитым царем, окруженным всякими удовольствиями и царскою славою, но ничто из этого не могло отторгнуть его от любви божественной и желания вечных благ. Поэтому он и говорил: «яко лучше день един во дворех твоих, паче тысящ» дней маловременной и многоскорбной сей жизни; поэтому «изволих, - говорит, приметатися в дому Бога моего паче, неже жити ми в селениих грешничих» (Пс. 83, 11). Какие другие разумеет он селенья грешных, если не великолепные зданья и гордые постройки тех, которые после него имели беззаконно и богопротивно царствовать в Иерусалиме и Самарии и во всей иудеи? Будучи исполнен пророческого дара, блаженный этот царь предвидел все то нечестие, в какое вдались последующее после него нечестивые цари, из коих всех нечестивее явился превзошедший нечестие всех прежде его нечествовавших, а впоследствии знаменитый по покаянию Манассия, который в течение 52-х лет неистово попирал закон Божьи и храм Божий осквернил идольскими жертвами. Но об этом довольно.
Мы же, имея в Священном Писании такие назидания, утешения и примеры богоугодного жительства, выбросим из мысли своей всякую скорбь и малодушие и всякую другую привязанность к временным и неполезным красотам суетного сего жития, как отлучающие нас от наслаждения неизреченными вечными благами. Возлюбим же уготованные на небесах от Бога славу и честь и похвалу, а не те, которые бывают от людей, за которыми мы, по великому своему безумию, всячески гоняемся, ласкаясь, с рабским самоуничижением, ко всем, находящимся на власти, умалчивая об их неправдах, тогда как, если бы не стеснялись их, мы могли бы заслужить себе от Бога награды, и их самих отвлечь от всякого зла и от всякой неправды, предлагая им слово назидания и напоминая о страшном правосуден неподкупного Судей, Иисуса Христа, когда откроется «с небесе гнев Божий на всякое нечестие и неправду человеков», и прочее. Страшно это слово, о преподобная мать, и достойно всякого хранения для всех вообще людей, а тем более для нас благочестивых, которые приняли на себя последование совершенному закону Спасителя Христа, повелевающего нам: «внидите узкими враты! (Мф.7, 13), то есть житием честным и пребыванием богоугодным, украшенным добровольною скудостью житейских потреб, которое возлюбили всею душею и совершили и словом и делом — не только бесчисленное множество преподобных и богоносных мужей, живших в дальних пустынях, но и многие благородные честные жены, которые, презрев все вообще житейские красоты и обилие стяжаний, богатства и славы, родителей, сродников и друзей, отечество, и самую юность свою, пошли добровольно от всей души и от всего сердца вслед бессмертного и пречистого Жениха своего, раздав все свое богатство и все стяжания убогим и нищим и сиротам, согласно спасительной заповеди Жениха своего, Который сказал известному богатому юноше: «аще хощеши совершен бытии», то есть, жить в святости и славе небесной, «иди, продаждь имение твое, и даждь нищим, и гряди вслед Мене» (Мф. 19, 21). Эту спасительную заповедь исполнили многие благородный жены, как то: приснопамятная Синклитикия, Мелания, Дионисия, подражая которым, и ты избрала тот же путь, каковую жизнь и каковое пребывание да сподобит тебя Господь провести до конца во всяком преподобии, в правде и милосердии к нищим, чтобы и тебе получить на небесах от Христа— Жениха твоего равную с ними славу и благодать и такой же венец. Аминь.
Тебя, превосходящую бесплотные божественные чины несравненною чистотою, молю, Всепетая: скверную мою душу очисти от беззаконных помышлений, которые рождаются во мне по причине худого навыка к плотским страстям, образовавшегося от долгого времени, и какие лукавый демон не перестает всевать в мысль мою, смущая, оскверняя и рассеивая ее всегда скверными и лукавыми помыслами, завидуя спасенью души моей. Поэтому, умоляю Тебя, Пречистая, не презри меня, погружаемая жалким образом в этой скверной тине, но очисти меня от этого смрада благоуханным муром Твоих молитв и сладчайшим светом божественной любви прогони всю тьму души моей и уздою чистого, всегда пребывающего страха, обуздай на веки мудрование бесчинствующей плоти, сохраняя ее в пределах чистоты, чтобы можно было мне всегда чисто умолять Спасителя моего, Который Един по естеству чист, и испросить прощенье в тех беззакониях, какими я прогневал Его, живя подобно скотам бессловесным и совершая всякое беззаконное студодеяние, не убоявшись ни страшного Суда Его, ни огня негасимого, ни тьмы кромешной, ни червя, который кишит постоянно, ни страшного скрежета зубов; но, как конь свирепый, закусив удила, я ускакал далеко, —увы мне!—от доброго Пастыря и Владыки моего, Который своей души не пощадил, но предал ее на позорную смерть, претерпев по человеколюбью своему бесчестные страсти, чтобы меня освободить от страстей, которым я подчинился, и да получу опять славу, которую погубил. О, какая бездна щедрот и человеколюбья Владыки к осужденному! Воистину, это превыше всякого ума и слова и достойно великого удивления и ужаса со стороны тех, у которых мысли исполнены страха Божья, которые вполне веруют, что если Бог велит последовать Ему, то должно закрыть уста рукою веры, отнюдь не возражая, подобно немотствующему дитяти, которое с любовно и страхом повинуется веленьям матери, пребывая при ней. Тот, Кто все сотворил и всем обладает, Который есть Свет от Света и Солнце от Солнца, Бог Слово, тождественный с рождшим Его, Который содержит пределы живота и смерти, от одного воззренья Которого земля трясется, море же с трепетом бежит от лица Его, — осужден был за неправедных и рабов, за землю нечувственную, которая, как тень, малую часть времени скитается и потом вскоре сгнивает во гробе! Ужаснись, слыша это, вся тварь! Все благоволил Он пострадать смертным телом, которое восприял бессеменно от Тебя, Пречистая, чтобы исторгнуть меня от древней прелести и освободить от работы бесовской, и чтобы соделать меня опять участником своей славы, от которой я жалким образом отпал, по причине своего безумья, подставив ухо наиболее пагубному змию, —увы!—а не Владыке. А если бы этого я не сделал, то и себя не погубил бы, и для Владыки всех не стал бы виновником беспримерных страданий. Поэтому и ожидают меня тягчайшие муки, если не принесу покаянья, соответствующего своему беззаконью. Мое преступленье жизнеподательной Его заповеди, по которой я как бог жил жизнью простоты в божественном раю, сделалось для Него причиною таких безмерных страданий. Будучи благ и щедр по естеству, правильнее же, будучи самая щедрота и самая благость, по причине которой благоволил сначала, взяв перст от земли, создать меня по образу Своему, светло украсив честью и славою и нетленною жизнью, как Божье достоянье, —Он не потерпел презреть меня, когда я, по зависти змия, отпал божественной славы. А как отпадший раб изнемогал и стал большим посмеяньем для прельстившего: то Владыка, по благоутробию Своей благости, благоизволил соделаться рабом, побуждаемый к сему неизглаголанным смотрением, Ему Единому известным, дабы, приняв человеколюбие в человеческом образе все свойственное рабу, кроме зла, и приняв добровольно смерть, как человек, освободить таким способом раба от того, чем тот был держим, то есть, от тли страстей, и опять украсить его красотою прежнего нетления. Благословляйте Его верные, а вы, скверные, исчезните, или приобретите себе ум трезвенный и, отложив всякую злобу, верою примите божественное таинство! Вера наша не есть плохое произведение помысла и ума человеческого, и не обман какой пагубный и богомерзкий душепагубных бесов, каковы были древние еллинские чтилища, полные всякого обмана и всякой скверны: вера же наша есть откровенье божественных таинств, по благоволенью и благоутробью Божью воссиявшее нам от высочайших сокровищ, и есть достоянье самого Сущего, свет и живот, подающая верующим в Него неизреченную доброту Божью, вечное жилище и наслажденье, и самые небеса, вместе с их жителями. Поэтому, таинства ее превосходят всякое постиженье ученых мудрецов, будучи крепко отовсюду огрождены и запечатаны для них нерушимыми печатями полного неведенья. Ибо, как сходя на землю, Он закрыл способ своего схожденья мраком неведенья, так и восходя опять от земли на высоту небесную, «положи тьму закров свой», как сказано (По 17, 12). Только верою постигается это божественное таинство—теми, которые имеют трезвенный ум; а которые водятся скверным и злонравным обычаем и суетным киченьем еллинской мудрости, и надымаются дерзостью ума своего, —для тех оно служит сильным претыканием и большим помраченьем ума, подобно тому, как для больных глазами—солнечный луч и для нетопырей (летучих мышь)—дневной свет. Таковой уподобляется человеку, из которого источается яд зловредной чревной мокроты. Божественное же таинство веры, будучи принято сердцем с горячею любовью и согреваемо и воспитываемо праведными делами, немедленно подает здравье и свет божественный, изгоняя из души всякое вообще зло. Если ты благоразумен и благонравен и радеешь о благочестии, то не требуй от Владыки объяснений слов и причин; ибо превосходит и ум и слово— все, что от Него исходит; принимай же верою все Его советы и почитай их от всей души, со страхом поклоняйся, себя же перстью и брением и землею безводною почитай и называй всегда пред Ним. Ты, и действительно, —червь и брение, намоченное немного водой, хотя и сокрыт в тебе ум—вещь некая божественная, как жемчужина в раковине. Тогда уразумеешь мглу неразумья, когда она божественным светом будет из тебя изгнана, и свет Параклита (Утешителя Св. Духа), вселившись в тебя, всего тебя озарит, как денницу, и божественное таинство паче меда и сота усладит гортань твою. Блажен, кто несомненною верою приняв это в сердце свое, отойдет от этой жизни. Таковой воистину поживет, как бог, в бесконечные веки, всегда наслаждаясь чрез это самое превосходным божественным зреньем и беседою.
Я же, о Госпожа Царица, сильно трепещу и боюсь и острыми болезнями постоянно уязвляюсь в душе и ужасаюсь умом тому, как до сих пор действия праведного суда Божья преминули меня? Ведь я своими руками Создателя моего нагого пригвоздил, повесив на крест, и оцет, смешанный с желчью, поднес Ему по своему великому бесчеловечью, когда Он возжадал, и копьем прободил божественные Его ребра, не сжалившись над Ним—увы!—даже над умершим, и всякие нанес Ему досажденья: заушенья. оплевания, поруганья и биения. О, какая неисчетная благость Владыки и какая суровость жестокого раба! Вся тварь колебалась, сострадая страдавшему по человечеству, а я, неблагодарный, не мог насытиться наносимыми Ему досаждениями, но и на мертвого и уже лежащего без дыхания нападал на Него многим своим бесчеловечием. Следовало бы мне познать свое согрешение и заживо скрыться в темных пропастях земных. Но не солгал Премудрый, сказав: «егда приидет нечестивый во глубину зол, нерадит» (Прем. Сол. 18, 3), продолжая пребывать во зле. Горе мне! Горе мне! Как избегну ожидающих меня мук? Какая пропасть земная скроет меня от лица Божия? Но будь милостива ко мне, умоляю Тебя, Владычица, и умоли о мне Владыку, да будет милостив к грехам моим, сделанным мною по великому моему неразумию, и да подаст мне принести Ему соответствующее греховности моей покаяние, и этим освободит меня теперь от будущего истязания и избавит меня от пасти страшного змея, который всего меня поглотил и крепко содержит в своих сетях, опутав всего, как худое какое рубище, своими злыми приставниками, от которых рождаются бесчисленные отростки, которые, подобно ехиднам уязвляют душу мою. Но ущедри меня, Владычица, прибегающего к Тебе, и избавь меня от их скверного насилия. Будучи Твоим неключимым рабом, Владычица, и надеясь на Тебя, я с радостью подклонил себя ярму иноческому, отказавшись от всего, чтобы таким образом возмог я избавиться ожидающих меня бесконечных мучений. Сподоби меня беспреткновенно понести до конца иго доброго и совершенного возделывания порученного мне Владыкою села, чтобы удостоиться мне получить от руки Владыки мзду, данную делателям последнего часа наравне с делавшим с первого часа, —чтобы и мне услышать тогда глас, призывающей достойных внутрь чертога для участия в радости Владыки, которой сподобляются те, кои соткали себе из праведных дел светлую одежду и с неугасающими свечами встречают в полночь Жениха. Ей, умоляю Тебя, Пречистая Матерь Вышняго, единственное души моей утешение, упование и сладость, божественный покров, свет, заступление и спасение! Сподоби меня получить это святыми Твоими молитвами! Ты, Владычица, начало спасения моего; Ты же благоволи устроить и благополучный тому конец и сделай меня участником нетленной славы Родившегося от Тебя возлюбленного Сына Твоего, Пречистая, чтобы я, будучи спасен Тобою, сподобился прославлять Единого в едином существе Триипостасного Бога, безначального Отца, собезначального Сына и всесильного Духа, Которому подобает поклонение, слава и честь и держава в бесконечные веки. Аминь.
Слава Тебе, Преблагий, Боже Отче Вседержителю! Слава Тебе и поклонение и великолепие от всей видимой и разумной твари, ныне и в бесконечные веки! Как возмогу я перстный и страстный, неблагодарное создание пречистых рук Твоих, достойно воспеть и прославить несказанно сияющую державу божественного величества Твоего и неисследованную бездну благодати и человеколюбия Твоего к нам, неблагодарным? Не взирая на то, что мы отступили от Твоей благости и страшно нечествовали против нее всякою злобою, огорчали Твое человеколюбие преслушанием и непокорством, —Ты все же не переставал миловать нас, промышлять о нас и питать; не переставал отвращать нас от пути заблуждения нашего на путь истины Твоей посредством дивных чудес, законом, пророками, спасительными заповедями, знамениями с неба, знамениями на земле и в море. Мы, окаянные, и при такой к нам благости Твоей продолжали оставаться в нечувствии, различным образом огорчая Тебя всяким нечестием и несказанными беззакониями. Но Ты и после этого не отвратился от нас и не оставил нас, ибо бездна благости Твоей не исследована и бесконечна, и ею будучи побеждаем—Ты, Который один непобедим и всесилен, благоволил Ты послать собезначального и соприсносущного Тебе Сына, Господа нашего Иисуса Христа, на помощь и для обращения окаянного и неблагодарного рода нашего. Это—великое доказательство Твоей к нам совершенной благости, ибо не пощадил Ты единородного возлюбленного Сына своего, но предал Его на позорные страдания и горькую смерть, чтобы спасти нас неблагодарных. Какое это великое и страшное таинство! Какое великое Твое к нам нечестивым и неблагодарным человеколюбие и какая благость! Не мог ли Единый всесильный иным каким-либо способом спасти род наш? Воистину мог Владыка и одним своим божественным мановением исцелить нас. Ибо что для Тебя невозможно? Тебе все работает и повинуется, как Владыке и Создателю; но таково было благоволение пред Тобою, чтобы известно стало неисчетное Твое человеколюбие к нам, окаянным, и пучина щедрот Твоих, и что Ты не только мановением всемогущей Своей божественной силы можешь творить великое и дивное, но исполняешь сие и средствами, почитаемыми у нас ничтожными и слабейшими. Что немощнее человеческой плоти, страдание, креста и смерти, коими Ты посрамил начала и власти тьмы, и самого имеющего державу смерти, гордого и величавого сатану и диавола, который различным нечестием и студодеянием умертвил нас безумных на долгое время? Ныне же Ты покорил и отдал его в попрание под ноги благочестно служащих божественной славе Твоей, и они теперь попирают его и ругаются над ним, прогоняя его, как негодную птицу, изображением непобедимого знамения креста. Такова сообщенная Твоею благостью знамению креста божественная сила, что она бесов обращает в бегство, недуги прогоняет, мертвых восставляет, как бы от сна. Мы же, немощные и убогие, чем возблагодарим за сию Твою к нам благость? Ничего нашего Ты не требуешь, ибо все принадлежит Тебе, —и то, что на небе, и что на земле, и что в морях и безднах: Ты всего этого и Творец и Господь. Одного только, по великой своей благости, требуешь и желаешь от нас, это нашего спасения и неложного обращения и покаяния, ради чего и на смерть предал Ты единородного возлюбленного Сына своего, Господа нашего Иисуса Христа, животворною смертью которого мы, бывшее дотоле мертвыми, оживились, избавились мрачных адских пропастей и получили восход на небеса. Вход в рай, который некогда был заключен преступлением праотца нашего, опять соделался для нас доступным чрез послушание второго Адама, Господа нашего Иисуса Христа, божественное и животворное воскресение Которого мы и празднуем ежегодно, исполняясь в душах божественного веселия и несказанной духовной радости. Поэтому, воспоем и воскликнем из глубины сердечной: „Благословен Ты, Господи Боже отец наших, препетый и превозносимый во веки, и благословенно имя славы Твоей, препетое и превозносимое во веки, аминь. Ты благоволил посетить нас востоком свыше, то есть, явлением мысленного солнца правды—Господа нашего Иисуса Христа. Мы были умерщвлены нечестием, но Ты оживотворил нас светом Твоего благоверия. Мы были Твоими врагами, сынами диавола и чадами гнева по естеству; Ты соделал нас своими друзьями, сынами и возлюбленными чадами, по благодати Господа нашего Иисуса Христа и дарованием Святого Твоего Духа, омыв нас божественною банею пакибытия. Нас, омраченных всякими прелестями лжеименного разума внешних мудрецов, Ты осветил лучами богоразумия и сокровищами непогрешительного богословия и премудрости; изобильно озаряясь ими, благословим непогрешительно Отца и Сына и Святого Духа, единого Бога в трех ипостасях, безначального, несозданного, соприсносущного, бесконечного, Создателя всего видимого и невидимого, благого, человеколюбивого, подателя и виновника всякого блага. „Пред Ним со страхом припадая, воспоем и воззовем: „Спаси нас Твоею благодатью, Пресвятая Троица, Создатель всего и Содержитель! Даруй нам в настоящей жизни благочестно послужить Тебе и исполнять всегда угодное и любезное Тебе со всяким благодареньем и житьем чистым; в будущей же жизни сподоби нас быть причисленными божественному лику избранных Твоих, где слышится глас чистый празднующих, глас неизреченного радованья, ибо Ты Бог наш—любящий, верный и праведный, и мы—Твои люди, по благодати Твоей, и кроме Тебя другого не знаем, имя Твое именуем, и славословим Отца и Сына и Святого Духа, едино Божество и царство. Тебе подобает всякая слава, честь и поклоненье в бесконечные веки. Аминь".
Горе мне, горе мне! Увы мне, увы, увы! Какими потоками слез очищу нечестье мое, окаянный? Какими тяжкими стенаньями омою беззаконье мое? Воистину, горе мне, ибо Христа, Который есть живот всех и свет, Создатель мой, жизнодавец и Господь, Который сошел свыше чтобы взыскать меня и ради меня предал на смерть душу свою, —я трижды отвергся—увы мне!—испугавшись негодной рабыни, и забыв все Его дарованья, какие я от Него получил. Увы мне! Что пострадал я и что, сверх ожиданья, случилось со мной? О, как много неверья и неблагодарности проявил я по отношенью к Тебе, Спаситель, оказавшись много хуже предателя Твоего! Будучи удостоен Тобою большей против всех других Твоих последователей чести, так что самые ключи небесного царства были вверены мне, и я был признан Тобою, Спаситель мой, верховным и начальнейшим над ними, —как по достоинству ныне оплачу себя? Увы мне, окаянному! Какими умильными рыданьями умолю и соделаю себе милостивым нелицеприятного Судью? Однако, я знаю бездну Твоих щедрот, Владыка, и то, что Ты немедленно отпущаешь все грехи тем, которые с усердьем являют теплое покаяние; знаю, что Ты и скверную блудницу и блудного сына ущедрил, ту, как омочившую своими слезами пречистые Твои ноги и отершую их своими волосами, а этого, как возопившего: «согреших, отче, и уже несмь достоин нарещися сын Твой»; знаю, что и неправедный мытарь немедленно был оправдан, как только возопил: «Боже, милостив буди мне грешному». И меня, Владыка, наравне с ними вопиющего: „согреших, милостив буди мне, Боже!"—приими и ущедри, и нечестье сердца моего прости мне, прошу Тебя. Не струи вод, но поток слезный и горькое воздыханье умиленно приношу Тебе в молитве, и прошу: не презри, Господи, источника слез моих и горчайшей болезни сердца моего, которая снедает во мне, как огнем, и душу, и кости, и мозги. Ибо Ты ради грешных и нечестивых сошел с неба и принял мучительную смерть.
Вот страшная борьба и подвиг необыкновенный, превосходящий всякий ум, всякое понятие, всякий слух и всякое слово. Сам тот пагубнейший и злобнейший бес, сам этот лютый зверь, позавидовав мужу, приносящему боговдохновенные молитвы Христу из глубины самой души и от всего сердца, облекся в подобье змия и об вился весь вокруг него от ног до честных седин и святых уст; но и таким способом не возмог отвлечь священный его ум и оторвать от священного молитвенного настроенья; но без всякого страха оставался он в невозмутимой тишине, наслаждаясь умно тем светом, к которому был прилеплен. О, какая крепость души! Какой разум боговместимый! Не ложным явилось тобою изречение, которое говорит, что никогда «злоба не одолеет» боговдохновенной «премудрости», которой ты, отче, явился искреннейшим другом. Ты явно доказал, что пагубное древнее падение праотца, в которое он ввел все человечество, совершилось его неразумьем по отношенью к Создателю, а не пагубною силою прелестного змия. В ком горит непрестанная божественная любовь и кто прилежно трезвится умом и сердцем от тех дерзкий сей бывает поругаем, как слабый воробей, и лежит уязвленный под ногами благочестивых.
Фомаиду воспоем—всечестную агницу Иисусову, великую похвалу целомудрья для жен! Сия, будучи одержима страхом Божиим и горя желаньем целомудрья, предпочла лучше быть убитою мечем, чем покориться блудному беснованию своего свекра, считая богомерзким— осквернить ложе мужа своего и погубить душу свою и свекра своего. Ее похвала превосходнее похвалы Сусанны; ибо та и обнажилась и мылась в саду, где увидели ее (соблазнившиеся) старцы, а эта ничем таким не послужила причиною преткновения для своего свекра, но во всем оказалась невинною: и по внешности, и по внутреннему расположению вся явилась непорочною и верною Христу и мужу своему. Насколько луна светлее звезд, настолько это величайшее солнечное светило, святая Фомаида, получила большую славу сравнительно с Сусанной и с самим целомудренным Иосифом.
Тезоименитую реке рабу Христову воспоем, которая душевною и телесного красотою значительно превзошла многих отроковиц, мученическими же подвигами мужественно подвизалась за благочестье, а вместе и за целомудрье, горя душою божественною Христовою любовью. Эта сначала претерпела много скорбей от господина своего, сопротивляясь его блудному бесновании, которым затем была предана богоненавистному судьи на мученья за то, что почитает Христа, ибо страстная любовь, будучи презираема, обыкновенно, превращается в ненависть. Претерпев за Христа множество на суде мучений, она, наконец, узнала, что осуждена в разженный огнем котел, наполненный сильно кипящею смолой. Но и при этом она не забыла своей целомудренной стыдливости, а упросила судью, заклиная его здравьем царским, чтобы он не приказывал мучившим слугам обнажить ее, но дозволил бы ей самой сделать это. По Божью мановению, судья согласился на это. Тогда она, с великою радостью, как бы намереваясь мыться в бане, влезла в кипящий котел, и, по мере погруженья в него, постепенно подбирала свою срачицу, пока не погрузилась до самых чистых персей и непорочной своей шеи. Так скончала жизнь свою мученица Христова, получив венцы и начала славы и жизни некончаемой, которыми ныне радостно наслаждается со всеми первородными.
И древняя Сусанна получила великую славу, и Иосиф— похвальный венец целомудрен. Но насколько солнце блистанием безмерного своего света сокрывает и луну и звезды, настолько некоторый священный мученик Христов желанием целомудрия получил большую славу и похвалу. Этот, после многих мучений, понесенных им за Христа в цвете юности и прекрасном теле, наконец введен был в сад, наполненный благоуханными цветами, где приготовлена была прекрасная постель, на которую его положили и привязали к ней его руки и ноги тонкими мягкими веревками. Потом к нему пустили отроковицу, которая бесстыдно стала раздражать его к скверному плотскому смешению, без всякого стыда осязая его. Он же, разжегшись в душе божественным желанием целомудрия, крепко стиснул язык свой зубами, откусил его и плюнул в лице скверной блуднице, получив таким образом троякий победы венец: и беззаконного смешения с скверной блудницей избавился, прогнав сильною болью плотскую похоть, и блудницу посрамил, обдав ее кровавою слюною, и Христа Царя всех прославил в своих членах, ради Которого сразу оплевал все красоты этой жизни. О, какой стыд понес тогда гордый змий этою твоею, мучениче, преславною победою! Как воспели небесные силы Христа Царя, Который укрепил тебя и против идолов, и против скверной блудницы, и против всех сатанинских козней, Который и увенчал тебя светло венцем небесным! Воистину ты по всему блажен: и по подвигам, и по славе, и по благодати, какую получил ты свыше.
Павел Фивейский — знаменитый воспитанник пустыни, — передал об этом родоначальнику иноков— Антонию.
Не тужи, не скорби, не тоскуй, любезная душа моя, о том, что страдаешь без вины от тех, от которых следовало бы тебе принять все блага, так как ты питала их духовною трапезою, исполненною дарований Святого Духа, то есть святоотеческими толкованиями боговдохновенных песнопений Давида, переведенными тобою с греческого на славный русский язык! Также и другие многие душеполезные книги, из которых одни переведены тобою, а другие, в которые вкралось много неправильных чужих слов, надлежащим образом исправлены. Напротив, благодари Владыку твоего, хвали и славь Его сознательно, что Он сподобил тебя в настоящей жизни временными скорбями воздать с избытком весь долг свой и те значительные таланты, какие ты была Ему должна. Смотри же, не считай это время— временем сетования, а напротив—временем божественной радости, чтобы тебе, окаянной, не потерпеть двойного лишения, страдая от неблагодарности. Напротив, веселись и радуйся благоразумно, стараясь проводить всегда жизнь смиренную, с благодарением, с благою надеждою и честностью, чем удобно восхищается царство небесное, с которым не может сравниться ничто из существующего. Если так будешь всегда себя располагать и таким образом, будешь стараться вселить в себя Владыку своего: то радуйся и веселись, как повелевает Господь твой, ибо «мзда твоя многа на небесах».
Ред. Golden-ship, 2010