Навечно во тьме /Природа и причина вечных мук/ Библиотека Золотой Корабль.RU

Печатается по изданию:
О вечных мучениях грешников. М. 1863.
Цензор - архимандрит Никодим.

Издательство им.свт.Игнатия
Ставропольского
Москва – 2004

Сколь светлыми, радостными и утешительными чертами слово Божие изображает блаженное состояние праведников в будущей жизни, столь же, напротив, в мрачных и ужасающих тонах оно представляет злополучную участь грешников после всеобщего Суда. Но чтобы предохранить нас и от малейшего повода к самообольщению, Св. Писание со всею ясностью и подробно во многих местах предупреждает нас об этой ужасной участи, так что догмат о будущем вечном мучении грешных в аду есть один из самых ясных догматов православной веры.

Но что это за мучения и в чем они заключаются? Мучения грешников в аду, по свидетельству Писания, будут заключаться в удалении их от Бога. Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный (Мф. 25, 41),- скажет им Праведный Судия,- не знаю вас, отойдите от Меня, все делатели неправды (Лк. 13, 27). Это отвержение от лица Божия будет величайшим наказанием для грешников, ибо они будут удалены от Бога не на время, но навсегда лишатся этого высочайшего блага, в котором одном только могли найти полное удовлетворение всех потребностей свое души; навсегда будут отринуты своим Отцом, сво-им Спасителем, Который излил на них столько милостей и щедрот, заботился о них с такою бесконечной любовью; никогда более не удостоятся узреть света лица Его и никогда не войдут в радость Господа своего (см. Мф. 25; 21). И это вечное удаление от Источника и Подателя жизни составит для отверженных лютейшую и мучительную казнь.

Святитель Иоанн Златоуст так рассуждает о сем: "Для имеющего чувство и разум быть отверженным от Бога - значит вытерпеть уже геенну" [1]. "Нестерпима геенна и мучение в ней; впрочем если представить и тысячи геенн, то все это ничего не будет значить в сравнении с несчастием лишиться той блаженной славы, быть возненавиденным Христом и слышать от Него: не знаю вас (Мф. 7, 23) и обвинение, что мы, видя Его алчущего, не напитали! Ибо лучше подвергнуться бесчисленным ударам молнии, нежели видеть кроткое лицо Господа, от нас отвращающееся, и ясное око Его, не могущее взирать на нас" [2].

Мучения грешников после смерти будут состоять в том, что они лишатся царствия Божия и всех небесных благ, уготованных для праведников, и изгнаны будут во тьму внешнюю (Мф. 8, 12). "Это лишение благ,- рассуждает свт. Иоанн Златоуст,- причинит такую муку, такую скорбь и тесноту, что если бы и никакая казнь не ожидала согрешающих здесь, то оно бы само по себе сильнее геенских мук может растерзать и возмутить наши души". И далее: "Многие безрассудные желают только избавиться геенны но я считаю наказанием, которое гораздо мучительнее геенны, - не быть в этой славе; и тому, кто лишился ее, думаю, плакать должно не столько о геенских мучениях, сколько о лишении небесных благ, ибо это одно есть жесточайшее из всех наказаний" [3].

"Знаю, что многие ужасаются только одной геенны; но я думаю, что лишение оной славы есть мучение более жестокое, нежели геенна" [4].

К умножению тяжести и жестокости мучения, по словам свт. Димитрия Ростовского, присоединится и то, что "грешники, находясь в муках, узрят тех, которых в жизни сей ненавидели, гнали, опечаливали, уязвляли, мучили, убивали, которым причиняли зло. Узрит Каин Авеля, которого неповинно убил; узрит Ирод св. Иоанна Предтечу, которого неправедно умертвил. Нерон, Диоклетиан, Максимиан и прочие мучители узрят многое множество исповедников имени Христова, которых язычники умучили.

Узрят господа рабов своих, бояре крестьян своих, которых обижали без милосердия. Узрят судии неправедные тех, которых осудили без всякой вины и предали на смерть. Узрят мучители тех, которых мучили без милосердия, узрят тех, которых умертвили, прославляемых в славе Христовой и, как мучеников, увенчиваемых. Узрят их и услышат вопиющих к Богу: "Суди, Господи, обижающих нас, отмсти, Господи, озлобившим нас! Праведный Судия! Воздай им за зло, которое они нам сделали". В это время какой будет страх и ужас от сего видения и обличения! Тогда станет праведник в великом дерзновении пред лицом оскорбивших его. Всякий праведник скажет своему притеснителю: "За что ты делал мне зло, за что обижал, за что меня гнал, мучил и убил без милосердия?" Что же им скажут в ответ притеснители их? Ничего. Не найдут ничего такого, что отвечать бы против них.

Обидчики же, увидев, смутятся великим страхом и изумятся неожиданности спасения его; и, раскаиваясь и воздыхая от стеснения духа, будут говорить: это тот самый, который был у нас в посмеянии и поругании... Как же он причислен к сынам Божиим и жребий его - со святыми" (Прем. 5, 2, 3, 5) [5].

Слово Божие решительно говорит, что место мучения для грешников будет самое ужасное,- и в таком-то месте они будут находиться в сообществе со злыми духами. Как Св. Писание изображает места мучений, куда будут удалены грешники? Оно дает им разные наименования, места эти называются в Писании тьмой внешней (Мф. 8, 12; 22, 13; 25, 30), геенною огненною (Мф. 5, 22); печью огненною, где будет скрежет зубов (Мф. 13, 50); озером огненным и серным (Откр. 19, 20; 20, 14; 21, 8); адом (Лк. 16, 23); землей вечной тьмы, где нет света (Иов. 10, 22); бездною, страшною и для самых демонов (Лк. 8, 31); темницею (Мф. 5, 25); вечными узами и мраком вечной тьмы (Иуд. 1, 6, 13); червем неусыпающим и огнем неугасающим (Мк. 9, 44); вечным огнем (Иуд. 1, 7); дном адовым (Притч. 9, 18); преисподнею (Флп. 2, 10).

Чтобы приблизить этот предмет к нашему пониманию, Св. Писание употребляет для изображения мучений в аду разные сравнения, заимствуя их от того, что есть в нашей видимой природе ужасного и мучительного. И во-первых, оно представляет состояние мучимых в аду под видом тьмы самой непроницаемой, или внешней, внушая сим ту мысль, что в аду решительно нет света, столь необходимого для жизни, столь отрадного для всего живущего.

Во-вторых, адские мучения всего более и часто изображаются в слове Божием под видом пребывания в огне вечном, или озере огненном, так что ад и вечный огонь на языке Писания понятия почти равнозначные. Но что должно разуметь под именем неугасаюшего огня, в котором грешники будут вечно будут мучиться, гореть и не сгорать? Слово Божие сего не определяет. Некоторые из учителей Церкви [6]под именем вечного огня разумели не в собственном смысле огонь, а только символ жесточайших адских мучений. Но лучше, правильнее и полезнее понимать огонь в собственном смысле: потому что такой образ понимания сильнее и благотворнее действует на душу, удерживая ее от всего греховного и окрыляя к небесному и божественному. Впрочем, это будет и не наш нынешний огонь; ибо нынешний огонь сам, можно сказать, сгорит в последний день мира, когда, по свидетельству Св. Писания, стихии, разгоревшись, разрушатся (2 Пет. 3, 10).

Но явно погрешил бы против истинного разумения слов Св. Писания тот, кто вздумал бы заключать из сего, что этот адский огонь, будучи тоньше и, так сказать, духовнее нашего огня, по тому самому будет слабее и легче переносим - напротив, по самой своей тонкости, он должен быть несравненно яростнее, лютее и мучительнее нынешнего огня, так что Св. Отцы [7] справедливо говорят, что нынешний наш огонь настолько слаб в сравнении с будущим адским, насколько слаб огонь, изображенный на картине, в сравнении с настоящим огнем.

Лютость адского огня уже видима из того, что самые духи злобы просили некогда Господа Иисуса не посылать их прежде времени в огонь геенский для мучения. Святитель Димитрий Ростовский так рассуждает об огне геенском: "О сколь страшен тот огонь, которого и сам сатана трепещет! Если для бесов бездна геенская страшна, тем более для людей должна быть ужасна и трепетна. Если и здесь огненная казнь страшна осужденному на нее человеку, то несравненно страшнее то наказание, которое последует в геенне огненной. Бесы не боятся здешнего огня, так же как и мы не боимся огня, изображенного на доске, а геенского огня трепещут. Сей огонь сжигает только телесное вещество, а тот жжет и мучит и бесплотных духов. Сей огонь, при недостатке горючего вещества, угасает, а геенский никогда не угаснет, по свидетельству Самого Господа: червь их (грешников) не умирает, и огонь не угасает (Мк. 9, 44). Здешний огонь, когда горит, светит; а пламя того огня, когда горит, только жжет, но нисколько не освещает тьмы внешней; а если бы сколько-нибудь и осветило, то для большего страха и трепета осужденных,- для того, чтобы видеть страшные образы демонов, увидеть которых страшнее всякой муки, для того, чтобы видеть терзаемые лица грешников, вместе с которыми в жизни сей грехами своими прогневали Господа.

Здешний огонь, объяв человека, вверженного в него, тотчас умерщвляет и в один час сжигает и обращает в пепел, а тот геенский огонь жжет, но не умерщвляет - грешники, вверженные в геенский огонь, не умрут, будучи сожигаемыми и мучимыми вечно. И если один час быть сожигаемым - мучение великое и нестерпимое, помыслим, сколь ужасно будет мучение тех, которые будут гореть и не сгорать в бесконечные веки" [8].

Если бы мы искренне веровали словам Господа: Лучше тебе с одним глазом войти в жизнь, нежели с двумя глазами ввержену быть в геенну огненную (Мф. 18, 9); если бы дано было нам видеть преждевременно, что ожидает нас за гробом и в последние минуты греховной жизни - то, конечно, как говаривал один святой отец, мы целый век согласились бы просидеть с удовольствием в келье, переполненной съедающими нас червями, чем пробыть несколько времени в адском пламени.

Сколь невыразимо-мучительно пребывание в этой бездне показывает пример одного расслабленного, который, изнемогая в духе терпения, с воплем просил Господа прекратить его страдальческую жизнь.

- Хорошо,- сказал явившийся больному Ангел,- Господь, как неизреченно Благой, соизволяет на твою молитву; Он прекращает твою временную жизнь, только с условием: вместо одного года страданий на земле, которыми каждый человек, как золото в огне, очищается, согласен ли ты пробыть три часа в вечных мучениях? Твои грехи требуют очищения в страданиях собственной твоей плоти; ты должен бы еще быть в расслаблении год: потому что как для тебя, так и для всех верующих нет другого пути к небу, кроме крестного, проложенного безгрешным Богочеловеком. Этот путь тебе наскучил на земле; испытай, что значат вечные муки в аду, куда идут все грешники; впрочем, испытай их только в течение трех часов; а после, молитвами Св. Церкви, ты будешь спасен.

Страдалец задумался. "Год страданий на земле - это ужасно продолжительный срок! Лучше же я вытерплю три часа в этих бесконечных муках,- подумал он,- чем год на земле".

- Согласен в ад,- сказал он наконец Ангелу. Ангел тихо принял его страдальческую душу и, заключив ее в преисподних ада, удалился от страдальца со словами утешения:

Господствующий повсюду мрак, теснота, долетающие звуки неизъяснимых воплей грешников, видение духов злобы в их адском безобразии - все это слилось для несчастного страдальца в невыносимый страх и томление. Он всюду видел и слышал

только страдание и вопли и ни ползвука радости в необъятной бездне ада; одни лишь огненные глаза демонов сверкали в преисподней тьме, и носились перед ним их исполинские тени, готовые сдавить его, сожрать и сжечь своим палящим дыханием. Бедный страдалец затрепетал и закричал; но на его крик и вопли отвечала только адская бездна своим замирающим вдали эхом и клокотаньем геенского пламени, которое клубилось перед глазами трепетавшего узника. Ему казалось, что протекли уже целые века страданий; с минуты на минуту ждал он светоносного Ангела, но Ангела не было. Наконец страдалец отчаялся в его райском появлении и, скрежеща зубами, застонал; но никто не внимал его воплям. Все грешники, томившиеся в бездне геенской, были заняты собою, только своим собственным мучением, и ужасные демоны в адской радости издевались над ними.

Наконец тихий свет ангельской славы разлился над бездною. С райской улыбкой приступил Ангел к этому страдальцу и спросил:

- Не думал я, чтобы в устах ангельских могла быть ложь,- прошептал едва слышным, прерывающимся от страданий голосом узник.

- Как что такое? - произнес страдалец.- Ты обещался взять меня отсюда через три часа, а между тем целые годы, целые века протекли в невыразимых муках.

- Помилуй, что за годы, что за века? - кротко и с улыбкою отвечал Ангел.- Час только прошел со времени моего отсутствия, и два часа сидеть тебе здесь.- Как два часа? - в испуге спросил страдалец,- два часа? А это час только протек? Ох! Не могу более терпеть; нет сил. Если только можно, если только есть воля Господня, умоляю тебя: возьми меня отсюда. Лучше на земле буду я страдать годы и века, даже до последнего дня, до самого пришествия Христова на Суд, только выведи меня отсюда. Невыносимо! Ох, пожалей меня,- со стоном воскликнул он, простирая руки к светлому Ангелу.

- Бог, как Отец щедрот и утешения, являет на тебе благодать Свою, но ты должен знать и помнить, сколь жестоки и невыносимы адские мучения! [9]

[1] Святитель Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к римлянам. Беседа 5. М., 1994. С.534.

[2] Святитель Иоанн Златоуст. Толкование на Евангелие от Матфея. Беседа 23. М, 1993. С.272.

[3] Святитель Иоанн Златоуст. Творения в двенадцати томах. Т.1, кн.2. Слово первое к Феодору падшему. М., 1991. С.17.

[4] Его же. Толкование на Евангелие от Матфея. Беседа 23. М., 1993. С.271.

[5] Святитель Димитрий Ростовский. Творения. Ч.2. Поучение в неделю о Страшном Суде.

[6] Святитель Амвросий Медиоланский. In Luc. Кн. VII. С. 205. Блаженный Иероним Стридонский. In Is. С. XLVI. Блаженный Августин. О граде Божием. М., 1994. Т.IV. Кн.21. Гл.9. С.272; Гл.10. С.273-274.

[9] Иеромонах Сергий (Веснин). Святогорец. Письма к друзьям о святой горе Афонской. М., 2002. Письмо 15. С.163-164.

Спросит кто-нибудь: откуда возникнет столько огня геенского для мучения грешников? Огненной геенны и озера огненного нет нужды вновь творить: грешники сами произведут грехом огненную геенну; и озеро огненное, и геенна заключаются в грехе, как дерево в семени.

Посмотрим, например, со вниманием на лицо врага нашего и увидим, что он весь огненного свойства и что все явления греха сопровождаются уже и здесь пламенем адским, что сила греха чего ни коснется, все соделывает жгущим и мучительным.

Если обратить внимание на существо страстей, то окажется, что все они огненного свойства. Мы невольно сознаем это, когда говорим, например: огонь страстей, пламя честолюбия!

Огонь сей теперь связан в нас многими узами, посему и не так заметен. Посмотрим, как он выступает изнутри человека, как волнуется, делает багровым лицо, приводит в клокотание всю кровь в минуты сильного гнева! В это время сей огонь так бывает яростен и силен, что иные не могут его переносить и внезапно умирают, как от удара молнии.

Пламя других страстей менее яростно, однако же всегда проницает и с продолжением времени растлевает весь состав человека. И это очень заметно, например, в человеке любострастном, завистливом или скупом. Внутренний состав нашего тела, коему особенно угрожает будущее мучение в аду, также заключает в себе не только способность к воспламенению, но и неистощимый запас огня.

Во время болезней это таинственное сродство тела нашего с огнем еще более обнаруживается. Ибо какая болезнь не обнаруживается жаром? Некоторые болезни явно состоят из какого-то мучительного горения всего тела или больных частей его. Отсюда взяты самые названия сих болезней, например: огневица, или антонов огонь.

Грех, обратив грешников в существа горящие и несгораемые, из них же и для них произведет и огненный мир, или, как говорит Св. Писание, озеро огненное, чтобы каковы обитатели, таково же было, так сказать, и помещение для них. Ибо нужно ли, чтобы всемогущество Божие само творило эту огненную адскую бездну? Эта огненная бездна может возникнуть сама собою из греха. Каким образом? Нет никакого сомнения, что человек своими беззакониями портит и заражает ядом греха не только свое тело, но и все вещи, которыми злоупотребляет, даже и окружающий его стихии.

Порча эта большей частью неприметна, но иногда делается настолько ощутительною, что заражает самый воздух, которым он дышал, от чего происходят повальные болезни. Теперь представим всю порчу стихий, произведенную грехами всех людей; сложить ее с порчею и ядом, которыми заражают видимую природу духи отверженные; вообразим после сего, что в последний день мира и обновления всех вещей испорченная и ядовитая от грехов часть сил природы отделится от нового, чистого и светлого мира Божия - какое из сего составится скопище яда и тления! какой океан огня и пламени! И вот стихия, в коей будут обитать духи и души отверженные!

С особенным намерением и целью мы входим в подобные объяснения, чтобы представить для веры некую опору в самом опыте и отнять у неверия и вольнодумства предлог утверждать, что слово Божие предлагает нам касательно будущего состояния нашего только тайны, непостижимые для разума. Намерение наше то, чтобы устранить мрачную и ложную мысль, якобы Творец Сам непосредственно будет мучить тварь Своим всемогуществом. Нет, любовь вечная не мучит и не может мучить никого. Мучит, терзает, жжет и здесь, на земле, и там, в аду,- грех. Бог не сотворил ни смерти, ни ада: их произвел грех [1].

Древние учители Церкви [2] представляли, что адский огонь не будет иметь никакого сходства со здешним, какой нам известен; он будет жечь, но ничего не сжигать и не истреблять, будет действовать не только на тела грешников, но и на души, даже на самых духов бесплотных - демонов. Этот огонь будет какой-то мрачный, без света и таинственный. Святитель Иоанн Дамаскин о вечном огне выразился так: "Грешники будут преданы вечному огню, но не такому вещественному, какой у нас, а такому, какой известен одному Богу" [3].

Св. Писание изображает состояние грешника в аду под образом непрестанного терзания червями: и червь их не умирает (Мк. 9, 44). Но что это за червь неусыпающий? В метафорическом ли смысле или в буквальном употреблено это выражение? Некоторые из отцов Церкви [4] это место Писания разумели в переносном смысле, объясняя так, что червь неумирающий преимущественно означает внутренние угрызения совести.

В афонских, греческих сказаниях находим следующую повесть о неусыпающем черве: двое друзей сначала шли пространным путем роскоши, разврата, исполнения плотских прихотей, подобно евангельскому богачу, веселясь во все дни светло (Лк. 16, 19). Один из этих друзей от силы Божественного слова пришел в такое сокрушение о грехах своих, что сердце его не выносило упреков потрясенной совести и теплоты умилившихся чувств - каясь всей душой, он дал обет Господу оставить все земное и быть иноком; другой, напротив, вместо того чтобы исправить свое развращенное сердце, более и более ожесточался, преуспевал во зле и издевался над евангельскими истинами. Но инок пережил мирянина, и, когда этот последний скончался, друг его пожелал узнать положение его души после смерти.

Долго и с искренней верой молился инок об этом ко Господу, предоставляя Его святейшей воле исполнение своей молитвы. Бог услышал его, и через несколько дней, в тонком сне, иноку является умерший друг его. "Что, братец, как тебе, хорошо ли?"- спросил обрадованный свиданием инок.- "Ты хочешь знать это? - со стоном отвечал мертвец,- горе мне, бедному! Червь неусыпающий точит меня и не дает покоя целую вечность". "Что ж это за мучение?" - продолжал вопрошать монах. "Это мучение невыносимо! - воскликнул умерший,- но делать нечего: нет возможности избе- жать гнева Божия. Мне теперь дана свобода, ради твоих молитв, и, если хочешь, я тебе покажу это мучение; только совершенно ли хочешь видеть и чувствовать то или отчасти? Вполне моего мучения ты не можешь вынести; итак, некоторую часть испытай и узнай". При сих словах умерший приподнял подол своего платья по колено, и ужас и невыразимый смрад так поразили все чувства спящего монаха, что он в то же мгновение проснулся. Вся нога, которую открыл ему друг его, была покрыта страшным червем, и от ран исходил такой зловонный смрад, что нет слова и пера для описания его. Этот адский запах так охватил келью монаха, что он едва мог бежать из нее, не успев даже затворить дверь за собою, от чего запах стал разливаться по всему монастырю; все кельи переполнились им, и испуганные иноки не понимали, что это значит. В течение долгого времени этот адский воздух не исчезал, и братия невольно должна была оставить монастырь и в другом месте искать себе приюта; а друг покойного никогда не мог избавиться от раз вдохнутого зловония, ни отмыть рук от адского запаха, ни заглушить его никакими ароматами. Вот что значит неусыпающий червь. [5]

И эти-то мучения от неусыпающего червя будут возобновляться с новою силою и лютостью и непрестанно терзать грешника!

Слово Божие представляет вечные мучения грешников в аду (Лк. 16, 23). Но что это за ад и что должно разуметь под сим названием? Священное Писание называет ад "темницей духов" (1 Пет. 3, 19).

Итак, ад есть темница, и притом самая ужасная, огненная. В этот адский огонь ввергаются несчастные отверженные, и бездна огня обнимает их со всех сторон. Всякое чувство будет страдать там особенной скорбью: глаза будут страдать от темноты и дыма и вместе от присутствия других грешников и демонов, уши услышат только непрестанный шум рыданий, жалоб и проклятий; обоняние будет страдать от смрада сожигаемых тел; вкус - от сильной жажды и страшного голода, когда нельзя получить ни капли воды, чтобы облегчить свое страдание. Потому-то эти несчастные пленники, страдая в огне, мучимые ужасною казнью, плачут, стонут, рыдают, отчаиваются, но не находят и никогда не найдут ни облегчения, ни утешения.

И в таком-то месте ужаса и страха все силы души будут испытывать муку. Память будет мучима воспоминанием о грехах и угрызениями совести. Она, как червь, будет вечно точить осужденного, припоминая ему, из-за чего он добровольно погубил себя, из-за какого недостойного и ничтожного удовольствия. Чем покажутся человеку тогда эти удовольствия, когда тысячи и миллионы лет будут проведены в аду? Этот червь неусыпающий припомнит ему время, которое Бог дал ему для исправления, средства - для спасения, добрые примеры ближних, обещания, которые он давал и не исполнял, а вместе он увидит и то, что уже нет спасения от вечной погибели. Воля отверженного будет испытывать вечное противоборство: человек никогда не будет иметь того, чего желает, и всегда будет иметь то, чего не желал бы. Разум познает, какого великого блага лишился грешник и как велико зло, которым он прежде пренебрегал.

В аду нет конца мучению. Там страдают различными муками и страдают вечно. Пройдет сто лет страданий, тысяча лет, миллионы лет и веков, а мучения окажутся новыми и разнообразными. Если бы Ангел принес грешнику весть, что Бог избавит его от ада, когда пройдет столько миллионов веков, сколько капель воды в море, сколько песчинок на земле,- и тогда бы несчастный грешник почувствовал большую радость при этой вести, чем человек, которому бы вдруг объявили, что он сделан царем большого государства. Это справедливо, ибо грешник сказал бы: правда, что надобно ожидать бесчисленное множество веков; но наконец настанет же день, в который прекратятся мои мучения. Но нет! сколько бы ни прошло веков, ад будет как бы заново начинаться. Таков ад! И таковы мучения во аде! [6]

[1] Иннокентий (Борисов), архиеп. Херсонский. Великий пост. Слово о грехе и его последствиях. Минск, 2001. С.275.

[2] Тертуллиан. Творения. Киев, 1910. ч.1. Апология. С.198. Святитель Григорий Нисский. Большое огласительное слово. // В кн.: Мистическое богословие Восточной Церкви. М., 2001. С. 328.; Святитель Иоанн Златоуст. Творения. СПб., 1898. Т. 1. Кн.1. Слово 1 к Феодору падшему. С.13.; Минуций Феликс. Октавий// В кн.: Сочинения древних христианских апологетов. СПб., 1895. Кн. 34-35. С.266-268.; Святитель Василий Великий. Творения. М., 1845. Ч.4. Беседа на псалом 33:12. С.302.; Святитель Иоанн Златоуст. Творения. СПб., 1906. Т.12. Кн.1. Беседы на Послание к евреям, на 1:4. С.15.

[3] Прп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. СПб., 1894. Кн.4. Гл.27. С.270.

[4] Святитель Амвросий Медиоланский. Толкование на Евангелие от Луки. Кн.7.// Patrologiae cursus completus (Series latina); Блаженный Иероним Стридонский. Толкование на Послание к ефесянам. Кн.5. //Patrologiae cursus completus (Series latina); Ориген. О началах. Кн.2. Гл.10.// В кн.: Мистическое богословие Восточной Церкви. М., 2001. С.169-171.

[5] Иеромонах Сергий (Веснин). Святогорец. Письма к друзьям о святой горе Афонской. М., 2002. С.53-54.

[6] Воскресное чтение. 1849-1850 гг. Размышление об аде. С.157.

Но где именно находится ад, или геенна? Нет определенного указания на то, где находится ад. И у Отцов Церкви о сем предмете были различные мнения. Святители Василий Великий и Афанасий Великий, на основании слов Писания (см. Числ. 16, 30-34; Иез. 26, 20; 31, 18), представляли себе ад во внутренности или чрезвычайной глубине земли, в преисподней [1]. Но другие, как, например, свт. Иоанн Златоуст, полагали, что геенна находится вне мира. "Как царские темницы и рудокопни,- рассуждает свт. Иоанн,- бывают вдали; так и геенна будет где-нибудь вне этой вселенной" [2].

Но всего лучше помнить здесь слова того же Златоуста: "Спрашиваешь, где и в каком месте будет геенна? Но что тебе до того за дело? Нужно знать, что она есть, а не то, где и в каком месте скрывается. Итак, будем доискиваться не о том, где она, но как избежать ее" [3].

Согласно со Св. Писанием многие из Свв. Отцов и Учителей Церкви изображали будущие мучения грешников,- преимущественно прп. Ефрем Сирин, свт. Василий Великий и свт. Иоанн Златоуст.

Преподобный Ефрем Сирин так рассуждает о муках, ожидающих грешников за пределами настоящей жизни: "Когда исполнится предел жизни грешника, приходит посланный грозный Ангел, который требует душу его и говорит: "Кончен путь твой в этой жизни; иди теперь в другой мир, иди в место свое"; и после сего оставляет он (грешник) приятности жизни сей, которыми думал наслаждаться вечно, и, влекомый лукавыми ангелами, пойдет на место мучения, и, увидев оное, придет трепет, и будет ударять себя в лицо руками, озираясь туда и сюда и намереваясь бежать. Но бежать невозможно, потому что уводящие держат его крепко связанным.

Тогда удерживающие его Ангелы скажут: «От чего приходишь в робость, жалкий? Что возмущает, что печалит тебя? Чего боишься, бедный? Чего трепещешь, несчастный? Сам ты уготовал себе место. Пожни, что посеял»" [4].

И еще: "Время покаяния прошло; здесь мздо-воздаяние. Теперь праведные увенчаны; а вы, грешники, отданы в геенну огненную. Теперь праведные, как свет, воссияли в Царствии Небесном; а вы, грешные, отданы во тьму кромешную. Теперь праведные с Ангелами песнословят Бога, а вы, грешные, плачете в муках и скрежещете зубами, жалея, что время покаяния утратили в нерадении" [5].

В другом месте прп. Ефрем Сирин так говорит о будущих мучениях: "Кто на земле грешил и оскорблял Бога и скрывал дела свои, тот будет ввер-жен во тьму кромешную, где нет ни луча света. Кто таил в сердце своем лукавство и в уме своем зависть, того сокроет страшная глубина, полная огня и серы. Кто предавался гневу и не допускал в сердце свое любви, даже до ненависти к ближнему, тот предан будет на жестокое мучение бесам" [6].

Святитель Василий Великий так учит о вечных мучениях: "К человеку, совершившему в жизни много худых дел, приставляются страшные и угрюмые ангелы, у которых и взор огненный, и дыхание огненное, по жестокости их воли, и лица подобны ночи, по унылости и человеконенавидению; потом непроходимая пропасть, глубокая тьма, огонь несветлый, который во тьме содержит попаляющую силу, но лишен светозарности; потом какой-то ядоносный и плотоядный червь, пожирающий с жадностью, никогда не насыщаемый, и своим пожиранием производящий невыносимые болезни; потом жесточайшее из всех мучений - вечный позор и вечный стыд" [7].

В другом месте тот же св. отец говорит: "Каково будет состояние тела у подвергшегося этим нескончаемым и нестерпимым мучениям там, где огонь неугасимый, червь бессмертно снедающий, темнота и ужасное дно адово, горькое рыдание, необычайные вопли, плач и скрежет зубов, и нет конца страданиям? От всего этого нет избавления по смерти, нет ни способов, ни возможности избавиться от горьких мучений" [8].

И еще пишет свт. Василий Великий: "Те, которые делали зло, воскреснут на поругание и стыд, чтобы увидеть в самих себе мерзость и отпечатле-ние соделанных ими грехов. И может быть, страшнее тьмы и вечного огня тот стыд, которым увековечены будут грешники, непрестанно имея пред глазами следы греха, соделанного во плоти, подобно какой-то невыводимой краске, навсегда остающейся в памяти души их" [9].

Святитель Димитрий Ростовский в числе ужасных мучений для грешных называет вечный позор и вечный стыд: "Помыслим,- рассуждает святитель,- если кто, будучи обличаем в одном грехе пред равными себе и пред немногими людьми, исполняется великого стыда. Если же пред большим и более почтенным числом людей будет обличаем человек, и не в одном грехе, но во многих - то исполняется гораздо большего стыда. Что же думаем? Каков будет стыд в тот (последний) день и час, когда не один грех, но все грехи, сделанные нами делом, словом и помышлением, обличатся и станут явны, и не только пред равными нам грешниками, но и пред всеми святыми и чинами ангельскими? О, каков будет стыд тогда грешникам!" [10]

Сколь ужасны и невыносимы будущие мучения грешных, о сем свт. Иоанн Златоуст так рассуждает: "Услышав об огне, не думай, будто тамошний огонь похож на здешний: этот, что захватит, сожжет и изменит на другое, а тот, кого однажды обымет, будет жечь всегда и никогда не перестанет, почему и называется неугасимым. Ибо и грешникам надлежит облечься бессмертием, не ради чести, но чтобы оно было всегдашним спутником тамошнего мучения; а сколь это ужасно, того и представить ум никогда не может, разве из опытного познания маловажных бедствий можно получить малое понятие о тех великих мучениях. Если ты будешь когда-нибудь в бане, натопленной сильнее надлежащего, то представь себе огонь геен-ский; и если ты будешь когда-нибудь гореть в сильной горячке, то перенесись умом к оному пламени; и тогда будешь в состоянии хорошо понять это различие. Ибо если баня и горячка так мучат и беспокоят нас, то что мы будем чувствовать, когда попадем в ту огненную реку, которая будет течь пред страшным судилищем?

И еще: когда отойдем туда, то, если покажем и самое сильное раскаяние, никакой уже не получим от того пользы; и сколько ни будем скрежетать зубами, сколько ни будем рыдать и молить тысячекратно, никто и с конца перста не капнет на нас, объятых огнем - напротив, мы услышим то же, что и оный богач: между нами и вами утверждена великая пропасть (Лк. 16, 26).

Будем скрежетать зубами от страданий и мук нестерпимых, но никто не поможет. Будем громко стонать, когда пламень сильнее станет охватывать нас, но не увидим никого, кроме мучимых вместе с нами и кроме великой пустоты. Что сказать о тех ужасах, которые мрак будет наводить на наши души?" [11]

[1] Святитель Василий Великий. Творения. М., 1891. Ч. 2. Толкование на пророка Исайю. Кн. 5. С.179.; Святитель Афанасий Великий. Послание к Антиоху, ответ на вопрос 19// Христианское чтение. 1842. Т.2. С.224.

[2] Святитель Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к римлянам. М., 1994. Беседа 31. С.850.

[4] Преподобный Ефрем Сирин. Творения. Молдавская митрополия, 2002. Т.2. Об утверждении, что нет воскресения. С.88.

[5] Преподобный Ефрем Сирин. Творения. Молдавская митрополия. 2002. Т.1. Поучение 39: О непослушных, о воскресении и о страхе Божием. С.424.

[6] Преподобный Ефрем Сирин. Творения. Молдавская митрополия, 2002. Т.1. О страхе Божием и о последнем Суде. С.267.

[7] Святитель Василий Великий. Творения. М., 1845. Ч.1. Беседа на псалом 33:12. С.302.

[8] Святитель Василий Великий. Творения. Троице-Сергиева Лавра, 1901. Т.6. Письмо к падшей деве. С.11О.

[9] Святитель Василий Великий. Творения. М., 1845. Ч.4. Беседа на псалом 33:6. С.293.

[10] Святитель Димитрий Ростовский. Творения Т.2. Ч.1. Поучение в неделю о Страшном Суде.

[11] Святитель Иоанн Златоуст. Творения. СПб., 1898. Т.Кн.1. Слово 1 к Феодору падшему. С.13-14.

Какие же будут следствия всех тех мучений, которым подвергнутся некогда грешники? Следующие: плач и скрежет зубов - там будет плач и скрежет зубов,- сказано в Св. Писании (Мф. 8, 12),- отчаяние и вечная погибель. Апостол Павел ясно засвидетельствовал о грешниках: которые подвергнутся наказанию, вечной погибели, от лица Господа и от славы могущества Его (2 Фес. 1, 9). Их конец - погибель (Флп. 3, 19).

Все ли грешники подвергнутся в одинаковой степени мучениям?

Нет. Как в царстве блаженной жизни будут разные степени блаженства, по мере добрых дел каждого: каждый получит свою награду по своему труду (1 Кор. 3, 8); и еще: иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе. Так и при воскресении мертвых (1 Кор. 15, 41-42) - так и в области адских мучений будут разные степени наказаний. Соразмерно грехам своим одни из грешников будут осуждены на большие наказания, другие на меньшие. Эту истину возвестил Сам Спаситель Христос, когда сказал: Раб, же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много; а который не знал и сделал достойное наказания, бит будет меньше (Лк. 12, 47-48); так же о фарисеях: Поедают до-мы вдов и лицемерно долго молятся; они приимут тем большее осуждение (Лк. 20, 47); отраднее будет земле Содомской и Гоморской в день суда, нежели городу тому, который не послушает проповеди апостолов (Мф. 10, 15), и Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам - Хоразину и Вифсаиде (Мф. 11, 22). Апостол Павел ясно проповедовал, что на всеобщем суде праведный Судия воздаст каждому по делам его (Рим. 2, 6).

Согласно с Писанием Свв. Отцы и Учители Церкви проповедовали, что будут различные роды мучений для грешников. Так, преп. Ефрем Сирин на вопрошения христолюбцев: все ли грешники пойдут в одну муку или мучения будут различны? - положительно ответствует: "Разные есть роды мучений, как слышали мы в Евангелии. Есть ад, где пребывают грешники, и дно адово - самое мучительное место. На эти-то мучения распределены будут несчастные, каждый по мере грехов своих, или более тяжких, или более сносных, по написанному: беззаконного уловляют собственные беззакония его, и в узах греха своего он содержится (Притч. 5, 22). И как есть разности в грехах, так есть разности в мучениях. И как есть различие наказаний здесь, так и в будущем веке: то есть иначе мучится прелюбодей, иначе блудник, иначе убийца, иначе вор и пьяница. Те, которые осквернили себя ересью, услышат: Нечестивый... не будет взирать на величие Господа (Ис. 26, 10). Живущие во вражде между собою, если случится им в таком состоянии переселиться из тела, в час суда найдут себе неумолимое осуждение и, как ненавистные, будут посланы в кромешную тьму и нескончаемый огонь, потому что пренебрегли легкой заповедью Господней, которая гласит: любите друг друга (Ин. 15, 17) и отпущайте до семьдесят крат седмерицею (Мф. 18, 22)" [1].

Святитель Василий Великий, при объяснении слов евангельских: бит будет много и бит будет меньше (Лк. 12, 47-48),- замечает, что "слова эти означают не конец мучений, а их разницу. Ибо если Бог есть праведный Судия не только добрых, но и порочных, воздающий каждому по делам его, то один может заслуживать огня неугасимого, или несильного, или более пожигающего, другой - червя неумирающего, но опять или сноснее, или нестерпимее причиняющего боль, по достоинству каждого, и иной - геенны, в которой, без сомнения, есть разные роды мучений, и другой - тьмы кромешной, где один доведен только до плача, а другой от усиленных мучений и до скрежета зубов.

Самая тьма кромешная, без сомнения, показывает, что есть в ней нечто и внутреннее. И сказанное: на дне ада (Притч. 9, 18) дает разуметь, что некоторые, хотя в аду, но не на дне ада, терпят легчайшее мучение. Это можно и ныне отличать в телесных страданиях. Ибо один болен лихорадкою с припадками и другими недугами; другой чувствует только лихорадку, и то не в равной степени с другим; другой же не имеет лихорадки, а страждет болью в каком-либо члене, и то опять более или менее другого" [2].

Святитель Иоанн Златоуст о различии наказаний в будущей жизни так рассуждает: "Кто большее получил наставление, тот должен вытерпеть большую казнь за преступление. Чем мы более сведущи и могущественны, тем тяжелее будем наказаны за грехи. Ежели ты богат, от тебя требуется больше пожертвований, нежели от бедного; ежели умен, больше послушания; ежели облечен властью, покажи блистательнейшие заслуги. Так и во всем прочем ты дашь Отчет по мере сил своих" [3]. "Отходящий туда со множеством и добрых и злых дел получит некоторое облегчение и в наказании и в муках тамошних. Напротив, кто, не имея добрых дел, принесет только злые, сказать нельзя, сколько постраждет, будучи отослан в вечную муку" [4].

Так же рассуждал о сем блаженный Иероним: "Если отраднее будет земле Содомской и Гомор-ской, нежели граду тому, который не примет Евангелия - то из сего следует, что и между грешниками должны быть различные наказания" [5].

Соответственно сему учил и блаженный Августин: "Не должно сомневаться в том, что самые наказания, коим подвергнутся грешники, по различию преступлений, будут различны" [6].

Слово Божие решительно и определенно говорит, что мучения грешных будут вечны и нескончаемы. Сам Спаситель засвидетельствовал, что после всемирного Суда Он скажет грешникам: Идите от Меня, проклятые в огонь вечный... и пойдут эти в муку вечную (Мф. 25, 41,46).

Апостол Иуда в своем Послании изображает вечность мучения следующими чертами: Содом и Гоморра и окрестные города, подобно им блу-додействовшие и ходившие за иною плотию, подвергшись казни огня вечного, поставлены в пример (Иуд. 1,7). Апостол Павел ясно учит, что грешники "подвергнутся наказанию, вечной погибели, от лица Господа и от славы могущества Его, когда Он при-идет прославиться во святых своих и явится дивным в день оный во всех веровавших (2 Фес. 1, 9- 10). В Откровении также находим выражения, которые удостоверяют нас в этой истине: И дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью (Откр. 14, 11), и что дьявол и помощники его, с которыми вместе пойдут и грешники в геенну, мучены будут день и ночь во веки веков (Откр. 20, 10).

В Св. Писании мучения грешников изображаются вечными и нескончаемыми. Эту нескончае-мость мучений предсказал еще пророк Исайя: червь их не умрет, и огонь их не угаснет (Ис. 66, 24); св. Иоанн Предтеча тоже засвидетельствовал: Соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым (Мф. 3, 12).

Наконец, Сам Спаситель изображает нескончае-мость мучений в следующей сильной речи: Если со-блазняет тебя рука твоя, отсеки ее: лучше тебе увечному войти в жизнь, нежели с двумя руками идти в геенну, в огонь неугасимый, где червь их не умирает и огонь не угасает. И если нога твоя соблазняет тебя, отсеки ее: лучше тебе войти в жизнь хромому, нежели с двумя ногами быть ввержену в геенну, в огонь неугасимый, где червь их не умирает и огонь не угасает. И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его: лучше тебе с одним глазом войти в Царствие Божие, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную, где червь их не умирает и огонь не угасает (Мк. 9, 43-48).

Согласно со Св. Писанием Свв. Отцы и Учители Церкви исповедовали и проповедовали, что мучения адские будут вечны.

Святой Поликарп так рассуждает о вечности мук: "Ты грозишь мне огнем горящим временно, и вскоре угасающим; потому что не знаешь об огне будущего суда и вечного мучения, который уготован нечестивым" [1].

Святитель Кирилл Иерусалимский: "Если кто грешен, получит вечное тело, осужденное на мучение за грехи, чтобы вечно гореть в огне и не разрушаться" [2].

Святитель Василий Великий так говорит о вечности мук: Господь то решительно говорит, что пойдут сии в муку вечную (Мф. 25, 46), то отсылает иных в огонь вечный, уготованный дьяволу и ангелам его (Мф. 25, 41), а в другом месте называет геенну огненную, и присовокупляет: где червь их не умирает и огонь неугасает (Мк. 9, 44, 46, 48); и еще в древности о некоторых предрек через пророка Исайю, что червь их не умрет, и огонь их не угаснет (Ис. 66, 24); потому если при таком числе подобных свидетельств, находящихся во многих местах Священного Писания, многие еще, как бы забыв о всех подобных изречениях и определениях Господних, думают, что будет конец мучению, чтобы свободнее отважиться на грех - то сие, конечно, есть одна из козней дьявольских. Ибо если будет когда-нибудь конец вечному мучению, то и вечная жизнь, без сомнения, должна иметь конец. А если не смеем думать сего о жизни, то какое основание полагать конец вечному мучению? И мучению, и жизни равно придается одно слово: вечный" [3].

Святитель Иоанн Златоуст рассуждает об этом же предмете таким образом: "Пусть будет так, что ты проживешь и много лет и не испытаешь никакой перемены; что же это в сравнении с бесконечными веками и с тяжкими и несносными оными муками? Здесь и счастье и несчастье имеет конец, и притом самый скорый - но там то и другое продолжается в бесконечные веки и своим качеством столько различно от здешних, что и сказать нельзя... Если кто скажет: как же души может хватить на такое множество мук, когда при том она будет терпеть наказание бесконечные веки? Такой человек пусть подумает о том, что бывает здесь, как часто доставало многих на продолжительную и тяжкую болезнь. Если они и скончались, то не потому, чтобы душа совершенно истощилась, но потому, что тело отказалось служить, так что если бы оно не уступило, то душа не перестала бы мучиться. Итак, когда душа получит нетленное тело, тогда ничто не воспрепятствует мучению длиться бесконечно... Посему не будем предполагать, что чрезмерность мучений может истощить нашу душу, ибо в то время и тело не испытает сего (истощения), но будет вместе с душой вечно мучиться, и другого конца не наступит" [4].

Содрогается мысль человеческая, представляя вечность мучений. Невозможно представить что-либо более ужасающее и потрясающее душу. И действительно, трудно представить, чтобы Бог осудил на вечные мучения существа хотя грешные, но покаявшиеся во грехах, хотя не успевшие оправдать своего покаяния делами и деятельным обращением к добру, но "алчущие и жаждущие правды"; Сам Спаситель обещает утолить эту духовную алчбу и жажду (см. Мф. 5, 6).

Несомненно, что душам, отшедшим с верою и покаянием, хотя и не запечатлевшим свою веру добрыми делами, до времени всеобщего суда, есть возможность освободиться от уз ада, по молитвам Церкви, и особенно по силе бескровной Жертвы, приносимой за умерших. Св. апостол Иоанн Богослов говорит о дерзновении молитв верующих пред Богом: Знаем, что Он слушает нас во всем, чего бы мы ни просили (1 Ин. 5, 15). Посему он внушает каждому верующему молиться о согрешениях брата своего с надеждой, что молитва его будет услышана Богом. О прощении одного только греха не заповедует апостол молиться: Если кто увидит брата своего согрешающего грехом не к смерти, то пусть молиться, и Бог даст ему жизнь, то есть согрешающему грехом не к смерти. Есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился (1 Ин. 5, 16).

Сам Господь свидетельствует о том, что все согрешения сынов человеческих могут получить отпущение или прощение. Истинно говорю вам: будут прощены сынам человеческим все грехи и хуления, какими бы ни хулили (Мк. 3, 28). За один только грех никогда не будет прощения - за хулу на Духа Святого: Но кто будет хулить Духа Святого, тому не будет прощения во веки, но подлежит он вечному осуждению (Мк. 3, 29; Мф. 12, 32).

Хула на Духа Святого есть упорное противление очевидной истине Божией, совершенное неверие и нераскаянность, упорное отвержение благодати, соединенное с отвращением от всего, что свято и богоугодно (Евр. 10, 26, 29); или, говоря иначе, грех против Духа Святого есть ожесточение во зле, злоба нераскаянная, окончательно потерявшая возможность принять благодать.

Теперь вопрос в том, может ли сотворенное существо, а именно человеческий дух, оставаться в таком нераскаянном ожесточении на всю вечность? Есть основание отвечать на этот вопрос положительно. Дух человеческий сотворен со способностью нескончаемого развития, возрастания и преуспеяния; и эту способность нескончаемого развития он может обращать как к добру, так и ко злу. Цель человеческой жизни есть уподобление Богу, отражение в себе совершенств Божиих.

Если свободное существо принимает правильное или доброе направление, то в нем открывается возможность нескончаемого усовершенствования в добре, безостановочного и вечного стремления к своей цели - к уподоблению Богу и теснейшему соединению с Ним. Точно так же, если оно принимает превратное или злое направление, в нем открывается возможность безостановочного стремления по пути зла, безвозвратного и нескончаемого стремления от своей цели,- удаления от Бога. И как любовь к добру, в своем нескончаемом стремлении к Богу, постепенно возрастает, крепнет и усиливается, так что, наконец, в свободном существе прекращается самая возможность зла, как прекратилась она в Ангелах и прекратится в душах, отшедших из сей жизни с верою и покаянием: так и злоба, в постоянном стремлении по своему пути, будет постоянно возрастать и усиливаться, так что в существе, погрязшем во зле, исчезнет всякая возможность добра. Как исчезла она в бесах, так, конечно, произойдет и в душах людей, отшедших отсюда и пребывающих там в ожесточении и нераскаянности.

Таким образом, по свойству человеческого духа, для него возможно и ему предназначено вечное преуспеяние и усовершение в добре; но возможно для него замедление и нескончаемое возрастание во зле. Человеку даны силы для постоянного развития и деятельности; но путь для своей деятельности избирает уже человеческая свобода, и какой бы ни был избран путь - путь ли добра или путь зла - человек имеет возможность идти по избранному пути нескончаемо и безвозвратно.

Правда, во время земной жизни, обыкновенная человеческая злоба представляет собой беспечность о спасении, а не сознательное отвержение и презрение ко всякой спасительной и благодатной помощи. Впрочем, бывают примеры ужасающей силы зла и в настоящей жизни. В продолжение жизни человек ничему не верит, живет так, как будто нет ни Бога, ни будущей жизни, издевается и ругается над верой, как над слабостью или мечтою, или, как говорит апостол, не почитает за святыню Кровь завета, которой освящен, и Духа благодати оскорбляет (Евр. 10, 29).

Приходит смерть, и при виде ее человек не вразумляется, а остается нераскаянным: презрением отвечает он на советы и убеждения обратиться пред смертью с покаянием к Богу. Злоба, достигшая такой напряженной силы в краткое продолжение земной жизни, за пределами сей жизни, конечно, скоро может созреть и усилиться до нераскаянного ожесточения. Судя по опытам настоящей жизни, естественно предполагать, что душа, вынесшая из сей жизни глубокое и закоренелое стремление ко злу, и за пределами сей жизни будет проявлять постоянно это стремление. Опыт неоспоримо свидетельствует, что нет для нас ничего труднее, как искоренение любимого греха, уничтожение в себе застарелой привычки; нет ничего труднее, как вырвать из души сроднившееся с ней убеждение и заменить его совершенно противоположным.

Чтобы увериться в возможности подобного ожесточения, нужно вникнуть в его внутреннее начало и сущность. Грех, который за свою нераскаянность будет осужден на вечные мучения, есть тот же грех, которым пал начальник зла и которым он увлек человека. Эта духовная гордость, дерзкое стремление твари к независимости от Бога, к равенству с Ним, самообожение, обоготворение себя.

Именно этот грех, постоянно возрастая и усиливаясь в мире существ нравственных, пред кончиной века откроется с особенно страшной силой и обнаружит в себе явную и открытую вражду на Бога, презрение ко всем Его дарам и обетованиям и до безумия гордое притязание твари на божескую честь и достоинство. Мир, по слову Спасителя, подобен полю, на котором до жатвы растут вместе пшеница и плевелы. Жатва есть кончина мира. Ко времени этой жатвы, на поле мира и пшеница и плевелы, и добро и зло достигнут полной зрелости: пшеница для небесных житниц, а плевелы для огня неугасимого (см. Мф. 13, 38-39).

Мрачными чертами описывает апостол Павел нравственное состояние людей пред концом мира. В последние дни,- говорит он,- настанут времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, враги добра, предатели, наглы, напыщенны и проч. (2 Тим. 3, 1-4). Но эти гордые и надменные враги добра, не имея силы благочестия, будут еще носить вид или личину благочестия (см. 2 Тим. 3, 5).

Пред самым же концом мира злоба сбросит с себя всякий вид благочестия в лице антихриста. Этот человек греха, сын погибели явится открытым врагом Божиим, с богохульною дерзостью отвергающим всякую зависимость от Бога и всякое поклонение Ему (см. Фес. 2, 3-4). Таким же, конечно, духом горделивого богохульства и ненависти к Богу будут проникнуты и его последователи (см. Л к. 18, 8; Мф. 24, 12).

В таком-то ужасном состоянии ожесточенной вражды против Бога и ненависти к Нему нераскаянные враги Божий сойдут в место мучения. Таковая злоба есть злоба нераскаянная, которая никогда не может смягчиться, но будет продолжаться целую вечность и постоянно возрастать и усиливаться. Мы знаем, что и в продолжение здешней краткой жизни, если человек всем существом отдается какой-нибудь страсти,- она делается непреодолимой, и совершенно овладевает умом и волей человека. А гордость, особенно духовная, есть самая упорная и несокрушимая из всех человеческих страстей. И невозможно представить, по каким побуждениям закоренелая, горделивая вражда на Бога могла бы перейти когда-нибудь в искреннее смирение и в смиренное сознание ничтожества твари пред Творцом.

Существо, ожесточившееся против Бога, презирает Его дары и обетования, издевается над верой и молитвой, почитая их постыдной слабостью. Возможно ли, чтобы такое существо, горделиво презирающее самые дары Божий, примирилось с Богом за те мучения, которым оно будет подвергнуто по праведному суду Божию? Конечно, наказание или страдание имеет смягчающую и вразумляющую силу, но только над душами не загрубелыми во зле, которые, будучи поражаемы в своих земных привязанностях, обращаются к Богу и в Нем ищут себе утешения и упокоения.

Но так ли действует наказание или страдание на человека глубоко порочного и нечестивого? Оно не смягчает его, а только ожесточает. Под гнетом страдания, его прежняя холодность к Богу обыкновенно переходит в чувство враждебное, в ненависть, в богохульство. Такое же влияние будут иметь и адские мучения на ожесточенных грешников. И на земле видим примеры того, как человек, объятый гордостью, не только отрекается от благ, но и обрекает себя на тяжелые лишения и нищету из-за того только; чтобы не унизить своей гордости или чтобы не стать в зависимость, в подчинение другому, которого он считает если не хуже, то нисколько не лучше себя.

В лишениях и бедствиях, претерпеваемых из гордости, есть для гордого своего рода удовлетворение, какое находит человек в дорогих и тяжких жертвах, приносимых своему убеждению. Если так упорна гордость и на земле, уступчивее ли она будет в аду в существах, ожесточенных против Бога? Мысль о Божием всемогуществе не может также ослабить враждебного чувства к Богу в закоренелых грешниках. Эта мысль будет только усиливать их ожесточение. Они будут находить для себя пищу в сознании своего неподчинения и открытой вражды с Тем, могуществу Которого нет пределов.

Таким образом, если разумное существо на всю вечность может оставаться в состоянии непримиримой вражды с Богом, то, как существо, не способное к блаженному единению с Богом, оно должно быть удалено от Него и, как существо злобное, должно быть ограничено в своей злой деятельности, заключено в темницу, и притом на всю вечность: потому что и злоба такого существа есть злоба нераскаянная и непримиримая, которая никогда не прекратится, но будет продолжаться и усиливаться целую вечность.

В царствах земных и временных преступник, не показывающий надежды на исправление, изгоняется из общества или его заключают в темницу на всю жизнь, и он обрекается на так называемую политическую смерть. Человеческое правосудие находит это совершенно законным и справедливым. Что же несправедливого, если в вечном царстве Божием неисправимый преступник изгоняется из сего царства и обрекается на заключение в адскую темницу на целую вечность? Итак, для вечных и нераскаянных врагов Божиих должны быть вечные мучения также, как для неисправимых преступников на земле необходимы пожизненные изгнания или заключения.

Если дух человеческий, подобно падшим бесплотным духам, может пребывать в состоянии ожесточения и постоянно возрастать в своей злобе и ненависти к Богу, то теряют смысл указанные выше возражения против учения о вечности мучений. Противники этого учения стараются поставить его в противоречие со свойствами Божиими, с Божией премудростью, благостью, правосудием, всемогуществом, предведением и проч.; но нисколько не обращают внимания на природу человеческого духа, тогда как в этой-то природе есть особенность, могущая привести человека и к спасению, и к погибели.

Противники возражают: если будут вечные мучения, то Бог, по их мнению, не достигает цели творения или достигает ее не вполне. Но такая недостижимость цели возможна ли для премудрости Всемогущего? Правда, Бог воззвал к бытию разумные и свободные существа для вечного и блаженного соединения с Собою; но если Бог творит существа свободные, то эту первоначальную цель Он ставит в зависимость от свободы тварей. Свобода есть высокий дар Творца и высокое преимущество твари. Без свободы невозможно и нравственное блаженное соединение тварей с Богом, и их любовь к Нему, как стремление сердечное и непринужденное.

Свободное существо свободно должно идти к указанной ему цели, не влекомое какой-либо посторонней непреодолимой силой. И Бог, непреложный в Своих дарованиях, никогда не действует на свободу тварей силой одного только Своего всемогущества. Не насильно влечет Он и человека ко спасению. Следовательно, не падает вина на Божие всемогущество, если свободная тварь не хочет идти к предназначенной ей цели. Всемогущество все может, но не разрушает нравственного царства Божия, не превращает весь мир в машину, движимую силою необходимости, не отнимает у существ того преимущества, посредством которого они, как говорит прп. Марк Ефесский, могут не только управлять сами собою, но и уподобляться Всемогущему; и это преимущество так же необходимо для существ, одаренных умом и словом, как дыхание для животных. "Неужели же мы одни только из всех существ,- заключает св. Марк,- будем неблагодарны пред Богом и станем порицать свою природу, потому что знаем и некоторым образом сами определяем свои обязанности? Это было бы похоже на то, как если бы кто-нибудь, будучи поставлен царем над всем миром, снял с себя порфиру и венец и вздумал вести жизнь низкую и развратную, а потом, когда бы его свергнули за это, стал бы жаловаться не на себя, а на того, кто дал ему власть?" [1]

Премудрость Божия требует, чтобы свободная тварь имела достаточные средства для достижения предназначенной ей цели. Совершенно достаточные средства даны были человеку невинному, и еще более достаточные дарования - человеку, вос-становляемому после грехопадения. Апостол Петр говорит, что Божественною силою Иисуса Христа, Господа нашего, даровано нам все потребное для жизни и благочестия (2 Пет. 1, 3). Следовательно, не Премудрость виновата, если свободное существо, имея все средства ко спасению и блаженству, не принимает этих средств, но отвергает их (см. Евр. 10, 29) и тем лишает себя блаженства. Виноват ли отец, который дал сыну все средства для благоустроенной жизни, а тот изжил свое состояние блудно и впал в нищету?

Таким образом, вечные мучения ожесточенных тварей нисколько не противоречат ни Божию всемогуществу, ни Божией премудрости. Бог достигает своей цели творения в такой мере, в какой достижение ее делает возможным свобода тварей; следовательно, достигает ее вполне: потому что и первоначально в уме Божием эта цель была не безусловная, но условливалась свободою тварей.

Находят вечные мучения невозможными после искупления человека. "Неужели,- говорят,- заслуги Искупителя не сильны еще покрыть пред Божеским правосудием все согрешения человеческие? Неужели и после искупительной жертвы, принесенной за людей Сыном Божиим, некоторые из них еще будут осуждены на вечные мучения?"

Отвечать на этот вопрос не трудно. Искупительная жертва, принесенная за людей Спасителем, действительно, бесконечно превышает все человеческие долги пред Божеским правосудием. Как бы ни были тяжки и бесчисленны грехи человеческие, все же они в сравнении с бесконечной полнотой искупительных заслуг Христовых - то же, что капля в сравнении с морем. Когда преумножился грех, стала преизобиловатъ благодать (Рим. 5, 20). Но благодать, приобретенная нам Искупителем, не есть сила, необходимо и насильно влекущая человека ко спасению. Благодать не действует насильственно, с непреоборимой силой. "Бог,- говорит преп. Иоанн Дамаскин,- не вынуждает добродетели и не силою похищает человека у смерти" [2].

Благодать требует со стороны человека свободного согласия, сочувствия и содействия. Путь ей в свою душу человек должен приготовить желанием спасения и покаянием во грехах, принять ее с верой, по крайней мере не затворять дверей сердца (Откр. 3, 20), когда она приходит, не противиться ей, не угашать и не оскорблять ее, когда она пришла (Деян. 7, 51; 1 Фес. 5, 19; Еф. 4, 30). Что же делать благодати с ожесточенными грешниками, которые не имеют ни веры, ни покаяния, но с гордостью отвергают благодатные средства и снова распинают Сына Божия, поносят и попирают Его, не почитают за святыню Кровь завета, которой освящены и Духа благодати оскорбляют (Евр. 6, 6; 10, 29).

Кровь Искупителя, ими попранная, благодать Его, ими отвергнутая и поруганная, будут вопиять на них пред Богом и только усугубят вину их. Таким образом, и бесценные заслуги Искупителя не принесут спасения ожесточенным грешникам, не потому, что искупительные заслуги Христовы не сильны спасти их, но потому, что сами они своим произвольным упорством делают себя неспособными к участию в дарах, заслугами Спасителя приобретенных.

Неверие в вечность мучений думают основать на понятиях о Божием правосудии, благости и всеведении. "Правосудно ли,- говорят,- за кратковременные грехи земной жизни осуждать на вечные мучения?" Но скажем словами св. Златоуста: "Не по времени согрешения судимы бывают, но по естеству прегрешений" [3]. Притом, в вечных мучениях будут казнимы не только временные грехи земной жизни, глубоко повредившие и ожесточившие душу, но гораздо более нераскаянная злоба и непримиримая ненависть к добру, так что вечное мучение будет сопутствовать ожесточению твари и ее нескончаемому пребыванию в грехе.

Говорят: "Бог есть благость и любовь. Как же совместить с благостью Божией вечные мучения тварей, по благости призванных к бытию?" Действительно, Сам Господь свидетельствует, что любовь Его к человеку сильнее, чем любовь матери к своему младенцу (см. Ис. 49, 15) или любовь отца к своему сыну (см. Мф. 7, 9-10). Все, что только может сделать земной отец для воспитания и образования своего сына, все это совершенно ничтожно в сравнении с теми средствами, которые употребил Бог для умудрения и спасения человека.

При всем этом найдутся существа, которые отвергнут эти спасительные и благодатные средства, подавят в себе все семена добра и на целую вечность останутся в ожесточенной злобе и вражде против Бога. Ужели же и на такие существа благость Божия должна изливать свои дары и щедроты? Не значило ли бы это (что запрещает Господь апостолам), давать святыню псам, и бросать жемчуг пред свиньями (см. Мф. 7, 6). Еще могла бы снизойти благость Божия, как и нисходит к грешным, которые грешили по человеческой немощи, по неведению, к грешникам, которые каются в своих вольных и невольных согрешениях и просят прощения и помилования - но на вечные мучения будут осуждены нераскаянные грешники, враги Божии, презирающие дары и щедроты Бо-жией благости. Конечно, не от Бога зависит их погибель: благость Божия спасла бы их, если бы они только захотели принять спасение. Если гибнут, значит, отвергают спасение. Благость Божия есть такое свойство Его воли, по которому Бог сообщает полноту благ каждой твари, насколько она только может вместить по своей природе.

Что же благость Божия может сделать с такими существами, которые сами сделали себя неспособными к духовным благам и к благодатным дарам и еще с гордостью отвергают их? Благость Божия может только оставить им бытие, которое сами они наполнили бессильной злобой и страданиями.

Но,- говорят,- Бог знал несчастную судьбу таких существ: зачем же Он создал их? Не лучше ли было бы им вовсе не существовать, чем существовать в вечных мучениях? Представьте, что какой-либо отец имеет десять сыновей. Девять из них умны, благочестивы, совершенно счастливы, служат честью своего отца и украшением своего общества. Но один из десяти человек потерянный, неисправимый, впал в пороки и преступления и навсегда изгнан из общества.

Несмотря на гибель этого несчастного, можно ли не назвать отца девяти умных и благочестивых сыновей счастливым отцом? Конечно, горько отцу потерять и одного сына, но неестественно думать, чтобы отец, радуясь счастью и совершенствам девяти сыновей и скорбя об одном, стал жалеть, что он родил их всех на свет, и, если бы заранее знал судьбу сыновей своих, из-за одного отказался бы и от рождения девяти.

Пример этот представляет некоторое подобие отношения Творца к твари. Бог, конечно, еще до творения мира знал число людей, которые вместе с дьяволом и ангелами его подвергнутся вечным мукам; но Бог также от вечности провидел, что бесчисленное множество людей будут наслаждаться вечной блаженной жизнью. Если бы провиденная Богом погибель ожесточенных грешников могла остановить творческую благость, восхотевшую создать разумных тварей, то почему же и блаженство праведных и спасаемых, также провиденное Богом, не могло подвигнуть Его к творению? Неужели хотят, чтобы из-за злых Бог отказал в бытии и во всех его радостях и добрым? "В таком случае,- замечает прп. Иоанн Дамаскин,- зло победило бы благость Божию" [4].

"Бог знал,- говорит свт. Иоанн Златоуст,- что Адам падет; но видел, что от него произойдут Авель, Енос, Енох, Ной, Илия, произойдут пророки, дивные апостолы, украшение естества, и богоносные сонмы мучеников, источающие благочестие" [5].

Что касается до того, будто вечные мучения ожесточенных тварей кладут пятно на творение Бо-жие, то всякий благомыслящий без труда согласится, что вечные мучения нисколько не противоречат ни Божиему всемогуществу, ни Божией премудрости. Премудрость дала все средства человеку ко спасению; всемогущество не разрушает свободы тварей, без которой невозможно было бы нравственное царство и блаженство тварей в союзе любви с Богом. И кто же из имеющих ум и свободу захочет, чтобы Бог превратил его в бессознательную машину?

Говорят, что вечные мучения, как наказание, не имеющее целью исправление наказуемых, есть бесцельная жестокость и мщение, недостойное Бога. Но что бы сказало человеческое правосудие, если бы ему представили следующее соображение: в обществе есть преступники ожесточенные и закоренелые; никакое наказание не исправит их; значит, налагаемое на них наказание есть бесцельная и бесполезная жестокость? Следовательно, такие злодеи должны быть освобождены от всякого наказания, и им должна быть предоставлена полная свобода действова-ния? И человеческое правосудие, опираясь на непреложный и всеми сознаваемый закон правды, не только обрекает злодея на пожизненное изгнание или заключение, но за великие преступления осуждает его на смертную казнь. Причем, конечно, уже не имеется в виду исправление преступника.

Закон правды требует, чтобы его нарушение получило возмездие, независимо от других целей, каковы, например, исправление наказуемого, устрашение других и проч. Цели эти могут быть и не быть; но прямая цель наказания есть воздаяние за преступления, требуемое законом правосудия. И сам преступник, в собственном сознании, принимает назначенное ему наказание не в виде исправительной меры, хотя оно и могло быть такою мерою, но принимает ее как возмездие за нарушение закона.

Наконец, в словах апостола Павла думают находить проповедь о всеобщем восстановлении всех тварей в состояние славы и блаженства. При начале царства славы Бог, говорит апостол, все во всем (1 Кор. 15, 28). А где Бог, там свет, жизнь и блаженство. "Где же,- говорят,- будет геенна, если Бог будет всяческая во всех?" Но что апостол не проповедник всеобщего восстановления, об этом он сам свидетельствует, когда говорит, что на последнем суде не познавшие Бога и не покоряющиеся благовествованию Господа нашего Иисуса Христа подвергнутся наказанию, венной погибели, от лица Господа и от славы могущества Его (2 Фес. 1, 8-9).

Не противоречит же сам себе апостол. Правда, где Бог, там свет, жизнь и блаженство; но только для тех, которые имеют очи видеть (см. Рим. 11,8, 10) и имеют чистое сердце, способное жить в Боге и наслаждаться блаженством лицезрения Божия (см. Мф. 5, 8). И естественный свет для больных глазами бывает тяжел и невыносим - тем паче нестерпимо Божественное сияние для душ, омраченных грехом. Для чистых сердцем Бог действительно есть свет и жизнь - для омраченных грехом Бог есть огонь по-ядающий (Евр. 12, 29). И тогда как первые будут вкушать неизреченное блаженство в лицезрении Божи-ем (Мф. 5, 8), последних одна мысль о Боге будет приводить в ужас и трепет (Иак. 2, 19).

"Да будет Бог все во всем, но от сего не будут блаженны неспособные к блаженству и недостойные блаженства. И естественный свет освещает все вещи видимого мира, но от того не делаются прозрачными и светящимися тела темные и непроницаемые светом" [6].

Итак, учение о вечности адских мучений, по суду здравого разума, нисколько не противоречит ни благости Божией, ни правосудию, ни премудрости, ни всемогуществу, ни всеведению. И слова Господни: пойдут сии (грешники) в муку вечную (Мф. 25, 46) так ясны и определенны, что невозможно никакое толкование их, кроме буквального. Посему Православная Церковь всегда веровала и верует, что мучения грешников будут вечны и нескончаемы.

«Навечно во тьме» Природа и причина вечных мук

«Навечно во тьме»

Природа и причина вечных мук