Митрополит МАКАРИЙ

ИСТОРИЯ РУССКОЙ ЦЕРКВИ

КНИГА 2

ИСТОРИЯ РУССКОЙ ЦЕРКВИ В ПЕРИОД СОВЕРШЕННОЙ ЗАВИСИМОСТИ ЕЕ ОТ КОНСТАНТИНОПОЛЬСКОГО ПАТРИАРХА (988-1240)

ТОМ 2

СОСТОЯНИЕ РУССКОЙ ЦЕРКВИ ОТ МИТРОПОЛИТА ИЛАРИОНА ДО ИЗБРАНИЯ МИТРОПОЛИТА КЛИМЕНТА СМОЛЯТИЧА (1051 - 1147)

ИЗДАТЕЛЬСТВО СПАСО-ПРЕОБРАЖЕНСКОГО ВАЛААМСКОГО МОНАСТЫРЯ

МОСКВА 1994

ОГЛАВЛЕНИЕ

ГЛАВА I 3

ИЕРАРХИЯ И ПАСТВА 3

ГЛАВА II 15

КИЕВО-ПЕЧЕРСКИЙ МОНАСТЫРЬ И ДРУГИЕ ОБИТЕЛИ 15

ГЛАВА III 34

ДУХОВНОЕ ПРОСВЕЩЕНИЕ, УЧЕНИЕ И ПИСЬМЕННОСТЬ 34

ГЛАВА IV 67

СОСТОЯНИЕ БОГОСЛУЖЕНИЯ 67

ГЛАВА V 82

ЦЕРКОВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ И ПРЕИМУЩЕСТВА ДУХОВЕНСТВА 82

ГЛАВА VI 94

СОСТОЯНИЕ ВЕРЫ И НРАВСТВЕННОСТИ 94

ГЛАВА VII 99

ОТНОШЕНИЕ РУССКОЙ ЦЕРКВИ К ДРУГИМ ЦЕРКВАМ И ОБЩЕСТВАМ РЕЛИГИОЗНЫМ 99

ПРИЛОЖЕНИЯ КО ВТОРОМУ ОТДЕЛУ 104

1. СВЕДЕНИЯ О СВЯТОМ ЛЕОНТИИ РОСТОВСКОМ 104

2. СКАЗАНИЕ О ЗАЧАЛЕ ПЕЧЕРСКОГО МОНАСТЫРЯ 105

3. ПОУЧЕНИЕ ПРЕПОДОБНОГО ФЕОДОСИЯ ПЕЧЕРСКОГО КЕЛАРЮ 106

4. ПОСЛАНИЕ ПРЕПОДОБНОГО ФЕОДОСИЯ ПЕЧЕРСКОГО К ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ ИЗЯСЛАВУ О ЗАКЛАНИИ ЖИВОТНЫХ В ДЕНЬ НЕДЕЛЬНЫЙ И О ПОСТЕ В СРЕДУ И ПЯТОК 106

5. ПОСЛАНИЕ ПРЕПОДОБНОГО ФЕОДОСИЯ ПЕЧЕРСКОГО К ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ ИЗЯСЛАВУ О ВЕРЕ ВАРЯЖСКОЙ 107

6. ПОСЛАНИЕ ЧЕРНОРИЗЦА ИАКОВА К ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ ИЗЯСЛАВУ 108

7. СЛОВО О ПЕРЕНЕСЕНИИ МОЩЕЙ СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ 109

8. "СТЯЗАНИЕ С ЛАТИНОЮ" МИТРОПОЛИТА ГЕОРГИЯ 111

ПОСЛАНИЕ МИТРОПОЛИТА НИКИФОРА О ЛАТИНАХ К НЕИЗВЕСТНОМУ КНЯЗЮ 113

9. ПОСЛАНИЕ МИТРОПОЛИТА НИКИФОРА К МУРОМСКОМУ КНЯЗЮ ЯРОСЛАВУ 116

10. ПОУЧЕНИЕ МИТРОПОЛИТА НИКИФОРА В НЕДЕЛЮ СЫРОПУСТНУЮ 119

11. ЦЕРКОВНОЕ ПРАВИЛО МИТРОПОЛИТА ИОАННА К ИАКОВУ ЧЕРНОРИЗЦУ 120

12. ЦЕРКОВНЫЙ УСТАВ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ЯРОСЛАВА 123

13. ГРАМОТА НОВГОРОДСКОГО КНЯЗЯ ВСЕВОЛОДА НОВГОРОДСКОМУ ВЛАДЫКЕ ИЛИ СОФИЙСКОМУ СОБОРУ 125

СОСТОЯНИЕ РУССКОЙ ЦЕРКВИ ОТ МИТРОПОЛИТА ИЛАРИОНА ДО ИЗБРАНИЯ МИТРОПОЛИТА КЛИМЕНТА СМОЛЯТИЧА (1051 - 1147)

Избрание Илариона на кафедру митрополии Киевской составляет весьма замечательное явление в истории Русской Церкви: здесь в первый раз митрополит русский избран и поставлен Собором русских иерархов, по воле русского "самовластца" (как называет летописец Ярослава) и из природных русских; в первый раз обнаружилась мысль, уже сознанная в России, что и наша отечественная Церковь, подобно многим другим частным Церквам, может сделаться независимою в собственном управлении, нимало не нарушая ни своего уважения к Константинопольскому патриарху, ни догматов православия, ни канонов церковных, и что рано или поздно придет для нее время такой независимости. Многознаменательное по внутреннему смыслу избрание митрополита Илариона совпадает еще с другим важнейшим событием - с основанием Киево-Печерской лавры, которая, особенно вначале, имела величайшее влияние на состояние нашей Церкви: способствовала распространению ее пределов, дала ей многих достойных иерархов, передала богослужебный и иноческий устав Студийский, послужила образцом для прочих наших обителей и содействовала вообще самым благотворным образом нравственному воспитанию народа.

В гражданском отношении вскоре после избрания митрополита Илариона в России настал так называемый период удельный, столько гибельный и для государства, и для Церкви. Дети, внуки и правнуки великого князя Ярослава I, владея по частям Русскою землею, вели между собою непрерывные войны и, проливая кровь своих подданных, в то же время православных христиан, разоряя села и города, опустошая целые области, нередко разоряли и опустошали храмы Божий, обители иноков, жилища священнослужителей. Толпы диких половцев, увлекаемые страстию к грабежам, а часто приглашаемые нашими же враждовавшими между собою князьями, равно толпы венгров, поляков и других соседей по приглашению тех же князей производили новые опустошения в странах русских и увеличивали тяжесть бедствия для сынов России и православной Церкви. Но, с другой стороны, нельзя не заметить, что удельная система имела и добрые последствия для Церкви. Князья, получая во владение определенную область, заботились каждый об утверждении в своем уделе святой веры, если она еще не была утверждена, строили многочисленные храмы, нередко весьма богатые, воздвигали монастыри, давали средства содержания духовенству, открывали иногда с соизволения церковной власти даже епископские кафедры. Таким образом, семена веры и благочестия, посеянные во дни святого Владимира и Ярослава, теперь, при ближайшем участии удельных князей, могли укорениться по всей России, в самых отдаленных уголках ее.

Наконец, если рассматривать нашу Церковь в отношении к другим Церквам, время избрания митрополита Илариона представляет ту достопримечательность, что тогда совершился в Константинополе при патриархе Михаиле Керулларии последний разрыв между христианским Востоком и Западом и Римский патриарх окончательно отделился от прочих патриархатов - православных. Это горестное событие, составляющее эпоху в церковной истории вообще, глубоко отразилось и в истории нашей Церкви. Отселе более, нежели прежде, определился у нас, как и на всем Востоке, взгляд на Западного первосвященника и всех подведомых ему христиан; отселе, с одной стороны, начался непрерывный ряд попыток римских к совращению наших предков с пути православия; отселе же, с другой стороны, пастыри нашей Церкви с удвоенным вниманием стали бодрствовать на страже православия для охранения своих духовных чад, и в самое непродолжительное время явилось у нас несколько сочинений, направленных против латинства.

ГЛАВА I

ИЕРАРХИЯ И ПАСТВА

В 1051 г., говорит древняя летопись, Ярослав поставил митрополитом Илариона, русина, в святой Софии, собрав епископов 1. Что расположило самовластца поступить таким образом, неизвестно. Впрочем, нельзя отвергать сказания хотя и поздних летописей, что это совершилось вследствие несогласия нашего князя с византийским двором по случаю последней войны 2. Правда, прошло уже более трех лет, как война окончилась миром, но еще свежа была память о том вероломстве, каким греки начали ее, и особенно о той жестокости, какою заключили: восемьсот русских пленных и во главе их любимый воевода Ярославов Вышата, которых греческий император повелел ослепить и потом, по заключении мира, отпустить в Россию, были живыми свидетелями этой жестокости 3. И неудивительно, если Ярослав, желая прервать единственную нить своей зависимости от греческого императора, по воле которого, как известно, происходило вообще поставление митрополитов в Константинополе 4, следовательно и нашего, решился избрать и поставить для России митрополита в Киеве. А может быть, Ярослав огорчен был тем, что из Греции по смерти митрополита нашего Феопемпта почему-то долго не присылали к нам нового архипастыря: подождав два-три года и не желая оставлять более отечественную Церковь без верховного пастыря, князь и повелел избрать его своим епископам 5. Но ни в каком случае нельзя допустить мысли, будто к этому могло расположить русских сомнение о православии тогдашнего Константинопольского патриарха Михаила Керуллария, которого дерзкие легаты папы предали отлучению от Церкви 6, потому что состязания Михаила с легатами и борьба с ними происходили в Константинополе уже в 1054 г., т. е. гораздо после избрания митрополита Илариона 7.

Как смотреть на это избрание и поставление нашего митрополита? То и другое совершилось вполне законно, и летописец выразился, что сам "Бог князю вложи в сердце" поставить митрополитом Илариона 8: по древним правилам Церкви избрать митрополита вообще предоставлено было не патриарху, а епископам области, для которой митрополит предназначался, для рукоположения же как всякого епископа, так и митрополита, если он еще не имел епископского сана, достаточно было в случае нужды даже трех или двух епископов области 9. Правда, Константинопольскому патриарху дано было право Халкидонским Собором поставлять митрополитов, но только для трех областей греческих: Азийской, Понтийской и Фракийской, - и для иноплеменников, обитавших в этих областях или им сопредельных (правило 28). А Русь, в строгом смысле, не была сопредельною ни одной из означенных областей, и Халкидонский Собор даже не мог иметь ее в виду при начертании своего правила, потому что тогда ни Русь, ни Церковь Русская еще не существовали. Для соблюдения единства с Цареградскою Церковию оставалось только, по избрании и рукоположении Илариона в митрополиты, испросить ему благословение и утверждение от Цареградского патриарха, сделано было и это 10. И в том же году, как поставлен был митрополит Иларион, или спустя немного прибыли к нам из Греции три певца со своими семействами, чтобы научить русских стройному демественному пению 11 - знак, что церковная связь с Константинополем у нас не прерывалась или, по крайней мере, возобновилась и избрание Илариона русскими епископами нимало не изменило отношения к нам Цареградского патриарха.

Обратимся теперь к самому Илариону. До посвящения в митрополиты он был старшим священником (пресвитером-старейшиною) при церкви святых апостолов в любимом селе великого князя Берестове и отличался необыкновенным просвещением и благочестием между современниками. Доказательством первого, равно как и высоких ораторских способностей Илариона, доныне служит известное уже нам его Слово о законе и благодати, вместе с Похвалою кагану нашему Владимиру и молитвою к Богу от лица земли Русской, написанное им еще в Сане священника. Образец благочестия современники не могли не видеть в том, что Иларион, не ограничиваясь обыкновенным исполнением своих обязанностей, стремился к высшим духовным подвигам, часто удалялся из села Берестова на соседственную гору, где ныне Киево-Печерский монастырь, покрытую тогда великим лесом, ископал себе там небольшую пещеру в две сажени и предавался в ней уединенной молитве и богомыслию 12. За эти-то, без сомнения, достоинства смиренный пресвитер по воле великого князя и избран Собором русских епископов прямо в митрополиты, приняв предварительно пострижение от преподобного Антония 13. При посвящении своем Иларион, по обычаю церковному, составил и торжественно произнес исповедание веры, дошедшее до нас 14. Но как потом он управлял Русскою Церковию в сане митрополита, летописи совершенно молчат. Знаем только, что он освятил храм святого Георгия, построенный в Киеве великим князем Ярославом 15. Кажется, что и время управления Иларионова Церковию было очень непродолжительное: под 1054 г., описывая погребение великого князя Ярослава в Софийском соборе, летописи говорят только о попах и ни одна - о митрополите, а под 1055 г. новгородские летописцы упоминают уже о митрополите Киевском Ефреме, который производил суд над Новгородским епископом Лукою Жидятою: память об этом событии, непосредственно касавшемся Новгорода, могла верно сохраниться в местных сказаниях и записях 16. Догадка, что под именем Ефрема скрывается митрополит Иларион, только в схиме, есть одна догадка, и мы не знаем, чтобы митрополиты наши принимали на себя схиму и переменяли свои имена до удаления своего на покой 17. В Степенной книге и некоторых рукописях митрополит Иларион называется святым 18, но ниоткуда не видно, чтобы он причтен был к лику святых самою Церковию 19.

Столько же скудны известия и о преемниках Илариона на митрополитской кафедре. Это были:

Ефрем, который, как мы сказали, упоминается только в 1055 г.

Георгий. Он пришел к нам из Царяграда около 1062 г. 20, в 1072 г. переносил мощи святых мучеников Бориса и Глеба в Вышгороде из прежней церкви в новую, в следующем году предпринимал путешествие в Грецию 21, вероятно, по возвращении уже из путешествия, во время которого Церковь Русская подверглась было притязаниям папы Григория VII, написал "Стязанье с латиною", которое рассмотрим в своем месте; год кончины этого святителя в летописях не показан 22.

Иоанн II поставлен митрополитом около 1077 г. 23, упоминается в 1086 г. при заложении великим князем Всеволодом церкви святого Андрея в Андреевском монастыре, в 1086 г. торжественно погребал в Киеве князя Ярополка, в 1088 г. освящал церковь святого Михаила в Выдубицком монастыре, а в следующем - церковь святой Богородицы в Киево-Печерском монастыре и в том же году скончался. Этого первосвятителя современный летописец называет добрым и блаженным, свидетельствуя, что он был "муж, искусный в книгах и учении, милостив к убогим и вдовицам, ласков ко всякому, богатому и бедному, смирен, кроток и молчалив, обладал даром слова, утешал печальных святыми беседами и вообще был таков, какого и прежде не было на Руси, и после не будет" 24. Памятниками просвещения его доныне остаются некоторые уцелевшие его сочинения.

Иоанн III, грек и скопец. Его привезла с собою из Греции в 1089 г. дочь великого князя Всеволода Анна, или Янка, путешествовавшая в Царьград по родственным связям своим с византийским двором (мать ее была дочь греческого императора Константина Мономаха). Новый митрополит был до того худ и дряхл, что показался народу мертвецом, не отличался ни умом, ни ученостию, ни даром слова, управлял Церковию всего один год 25.

Святой Ефрем. О происхождении его преподобный Нестор не говорит, а говорит только, что еще в мире он был "каженик", или скопец, служил при дворе великого князя Изяслава и "бе зело любим князем, придержа у него вся", потом один из первых принял пострижение в пещере преподобного Антония и чрез несколько времени переселился в Константинополь, где и подвизался в какой-то неизвестной обители. Там списал он, по поручению преподобного Феодосия, устав Студийский и переслал к нему около 1063 г. Когда кафедра Переяславская сделалась праздною, Ефрем вызван был из Константинополя и хиротонисан на эту кафедру или, как выражается Нестор, "изведен бысть в страну сию и поставлен бысть митрополитом в городе Переяславли" 26. Это случилось после 1072 г., потому что тогда был еще Переяславским епископом Петр, и прежде 1089 г., потому что под этим годом читаем в летописи Несторовой: "В се же лето священа бысть церкы св. Михаила переяславская Ефремом, митрополитом тоя церкы, юже бе создал велику сущю, бе бо преже в Переяславли митрополья". Таким образом, преподобный Нестор, который был современником Ефрему, два раза называет его митрополитом, но только митрополитом Переяславским, а не Киевским, и называет ради чести, ради того, что "был прежде Переяславль митрополья", а не потому, чтобы Ефрем был действительно митрополитом. Напротив, сам же Нестор свидетельствует, что в том же 1089 г., когда митрополит Ефрем освящал свою церковь в Переяславле, действительным митрополитом Киевским и всея России был Иоанн III, скончавшийся уже в следующем году, сам же Нестор называет потом (в 1091 г.) Ефрема только епископом Переяславским 27. Достойно замечания, что и продолжатель Нестора, говоря о падении в 1123 г. церкви, созданной в Переяславле Ефремом, называет его только епископом Переяславским, и святой Симон, епископ Владимирский, писавший около 1225 г., называет его также епископом Переяславским 28. Был ли Ефрем митрополитом Киевским впоследствии или управлял ли русскою митрополиею хоть временно до прибытия нового митрополита по смерти Иоанна III, современный летописец не говорит. А свидетельствует только, что Ефрем построил в Переяславле еще две церкви, оградил его каменною стеною, украсил многими зданиями церковными и другими и, между прочим, соорудил в нем каменную баню, чего прежде в России не бывало 29. Но некоторые из поздних летописей, неизвестно на каком основании, повествуют, что этот самый Ефрем-скопец, так украсивший Переяславль, был и митрополитом Киевским, что он не только в Переяславле, но и в своем городе Милитине и по иным своим митрополитским городам устроил безмездные больницы и бани для всех приходящих, чего прежде в Руси не бывало, а в Суздале создал и церковь святого Димитрия, которую наделил селами; что он в 1096 г. поставил в Новгороде епископа Никиту и за благочестие свое удостоился от Бога дара чудотворений как при жизни, так и по смерти 30. Святые мощи этого Ефрема-евнуха покоятся в киевских пещерах, и память его празднуется Церковию 28 января. Древняя летопись называет его преблаженным, а последующие именуют чудотворным, дивным, многодобродетельным и святым мужем 31.

Николай упоминается по имени только в 1097 г., когда по просьбе киевлян выходил вместе с вдовствующею супругою великого князя Всеволода к князьям, окружавшим Киев войском, и убедил их не производить кровопролития, не губить Русской земли междоусобиями 32. В другой раз упоминается в 1101 г., но только как митрополит, без имени 33.

Никифор грек, родом из Суры Ликийской. Пришел к нам в 1104 г., декабря 6-го, а в 18-й день того же месяца посажен на стол. Этот митрополит известен своими посланиями, показывающими в нем пастыря просвещенного, попечительного о спасении душ и весьма ревностного к охранению православия. Скончался в апреле 1121 г. 34

Никита грек. Пришел из Царяграда в 1122 г., скончался в 1126 г. 35 После него около пяти лет кафедра митрополии русской оставалась праздною.

Михаил II грек. Прибыл в Киев в 1130 или в 1131 г., а в 1145 г. возвратился в Грецию, где и скончался 36.

Число епархий Русской Церкви в рассматриваемый нами период времени возросло до двенадцати с включением Киевской. Одни из них были известны еще прежде: Новгородская 37, Ростовская 38, Черниговская 39, Белгородская 40, Владимирская на Волыни 41. Другие сделались известными во второй половине XI в.: Тмутараканская - около 1068 г. 42, Переяславская - в 1072 г. 43 и Юрьевская на реке Роси - в том же году 44. Третьи - в первой половине XII в.: Полоцкая - в 1105 г. 45, Туровская - в 1114 г. 46 и Смоленская - в 1137 г. 47 Говорим: сделались известными, потому что все эти епархии под означенными годами только упоминаются мимоходом и, следовательно, предполагаются уже существовавшими, открытыми прежде. Об одной Смоленской ясно замечено, что она основана в 1137 г. по желанию смоленского князя Ростислава Мстиславича и что прежде в Смоленске епископии не было 48. Границы наших тогдашних епархий неизвестны, можно, впрочем, думать, судя по самому положению этих епархий, что они были неодинаковой величины. К числу самых больших принадлежали: Новгородская, обнимавшая собою весь север России, Ростовская - единственная на всем северо-востоке, Черниговская, простиравшаяся до Рязани 49, Владимирская на Волыни, заключавшая в своих пределах всю Волынь. Меньшими епархиями были: находившиеся близ Киева Белгородская, Юрьевская и Переяславская, хотя к последней до 1137 г. причислялся и Смоленск 50, также Тмутараканская, ограничивавшаяся только Тмутараканью с округом. Одна из этих епархий, именно Тмутараканская, по случаю разорения Тмутараканского княжества половцами к концу XI в. упразднилась; кафедра другой - Юрьевской по разорении Юрьева половцами в 1095 г. перемещена была на время в новый город Святополч, построенный великим князем Святополком на Витичевом холме при Днепре; но потом, когда Юрьев был возобновлен (1103), снова перенесена на прежнее место 51. Иерархи, управлявшие тогдашними епархиями, назывались все епископами, разумеется кроме Киевского митрополита, и едва ли различались по степеням и внешним преимуществам своих кафедр 52. Большая часть этих иерархов известны только по имени, а некоторые даже вовсе неизвестны. Замечательнейшие из них были:

Лука Жидята или Жирята, епископ Новгородский. Он первый из русских, как мы знаем, удостоился степени епископства (в 1036 г.), по воле великого князя Ярослава, и принадлежит к числу самых древних наших духовных писателей (его Поучение к братии). В его время и под его ближайшим надзором строился новгородский Софийский собор, который он и освятил в 1051 г. Будучи оклеветан слугою своим Дудиком (в 1055 г.) пред Киевским митрополитом Ефремом, Лука вызван был в Киев и содержался там три года, пока не обнаружилась его невинность, и клеветник не получил достойного воздаяния. Святитель снова приял свою власть в Новгороде (1058), но чрез несколько времени в другой раз отправился в Киев и на возвратном пути оттуда скончался на Копысах (15 октября 1059 или 1060 г.), тело его погребено в Новгороде за Софийскою церковию 53. При уме образованном он отличался и святостию жизни: чрез пятьсот лет (в 1558 г.) обретены мощи его и перенесены в Софийский собор, где доселе местно чтится память его вместе с другими угодниками, там почивающими 54.

Святой Никита, епископ Новгородский. Он был родом киевлянин и с юных лет вступил в Печерскую обитель. Стремясь к высшим подвигам, он вскоре решился сделаться затворником, несмотря на все внушения настоятеля о преждевременности такого многотрудного дела для молодого инока, и действительно подвергся в затворе горькому искушению. По внушению от дьявола, явившегося ему в образе ангела светла, Никита совершенно перестал молиться Богу, весь предался чтению книг ветхозаветных, начал принимать к себе приходящих, давать им советы, изрекать предсказания и чрез то приобретать себе суетную славу. Никто не был в состоянии состязаться с ним в знании книг Ветхого Завета, а Евангелия и прочих книг новозаветных он не только не читал, но никогда не хотел ни видеть, ни слышать. Совокупные молитвы отцов печерских, между которыми находились игумен Никон, Матвей прозорливец, Исаакий святой, Григорий чудотворец, Пимен постник и летописец Нестор, освободили несчастного инока от обаяний искусителя, и Никита, покинув затвор и внезапно лишившись всех знаний, которыми тщеславился, начал снова учиться в обители и грамоте, и иноческой жизни. На этот раз он пошел путем истинного смирения, воздержания и послушания и мало-помалу достиг того, что превзошел всех своею добродетелью. За высокую добродетель подвижник возведен был в сан епископа Новгородского (в 1096 г.) ив течение одиннадцати лет не переставал служить образцом благочестия для своей паствы. Господь удостоил своего угодника еще при жизни дара чудотворений: двукратно он спасал Новгород от бедствий - однажды своею молитвою свел дождь с небеси во время продолжительной засухи, в другой раз молитвою же остановил страшный пожар, истреблявший город 55. Мощи святого Никиты открыты в 1558 г., спустя четыреста пятьдесят лет по смерти его, но его начали чтить в лике святых гораздо прежде 56. При обретении мощей, которые открыто покоятся в новгородском Софийском соборе, самое облачение святителя найдено совершенно нетленным и доныне сохраняется как святыня в том же соборе 57.

Святой Стефан, епископ Владимирский. Он возрос под непосредственным руководством преподобного Феодосия Печерского, служил при нем и был его учеником. Как искусный в пении и уставе церковном, он поставлен был доместиком и уставщиком обители, а как опытному в учении веры и духовной жизни, преподобный Феодосии поручал ему иногда поучать в церкви братию. При смерти своей великий игумен печерский, по единодушному избранию всей братии, утвердил Стефана быть его преемником, и, хотя впоследствии те же братия неизвестно за что лишили его игуменства и даже изгнали из обители, но Стефан, твердый в уповании на Бога, при пособии многих духовных своих чад построил себе новый монастырь на Клове, неподалеку от Печерского, соорудил в нем каменную церковь во имя Влахернской иконы Пресвятой Богородицы и не переставал возвышаться в подвигах благочестия. За святость жизни в 1091 г. рукоположен во епископа Владимиру Волынскому и скончался в 1094 г. 58

Святой Леонтий, епископ Ростовский. Он был, по выражению святого Симона, епископа Владимирского, первопрестольник - в том смысле, что первый из киево-печерских иноков возведен был на епископский престол, следовательно, возведен не позже 1051 г., когда удостоился епископского сана и второй из постриженников преподобного Антония - Иларион, митрополит Киевский. Прибыв в Ростов, Леонтий, хотя еще нашел в нем следы христианства после первых двух Ростовских епископов Федора и Илариона, которые, впрочем, вынуждены были удалиться из города от гонения язычников, и особенно после святого Авраамия Ростовского, успевшего крестить многих из них и даже основать близ города монастырь, но нашел также и глубокие следы язычества, почему прежде всего решился на подвиг апостольский. Чтобы успешнее достигнуть цели, святитель, благовествуя всем, но встречая упорное противление со стороны старцев и мужей, обратил особенное внимание на детей, собирал их в церковь, сам наставлял их в истинах спасительной веры и крестил. Закоренелые в язычестве родители тем с большим ожесточением устремлялись на него и подвергали его мучениям и побоям, но мученик Христов не ослабевал в своем труде, пока не просветил верою самых своих врагов. Однажды, когда они с оружием и дреколием собрались вокруг церкви, где он поучал детей, и положили между собою не только изгнать его из города, но и умертвить, Леонтий, облекшись во все святительские одежды, с крестом в руках и сопутствуемый освященным Собором также в полном облачении, явился пред ними, и язычники, пораженные чудным видением, поверглись все на землю, как бы мертвые. Леонтий простер к ним слово, исполненное духа и силы, - они уверовали во Христа и крестились. С того времени своим учением и чудесами Леонтий привлек ко Христу всех жителей Ростова, и хотя скончался в мире (прежде 1077 г.), но тем не менее заслужил венец мученический вслед за двумя варягами, пострадавшими у нас еще прежде за имя Христово. Мощи святителя обретены нетленными в 1164 г. и почивают в ростовской соборной церкви 59.

Святой Исаия, епископ Ростовский. Родился в области Киевской; принял пострижение в Печерском монастыре во дни преподобных Антония и Феодосия, за высокие подвиги благочестия избран (в 1062 г.) во игумена устроенного великим князем Изяславом Дмитриевского монастыря, а потом (в 1077 г.) возведен на кафедру Ростовской епархии. Здесь ожидали святителя великие труды: в самом Ростове были христиане, большею частик) только новопросвещенные, которых надлежало утверждать в вере и укреплять, а в пределах епархии Ростовской находилось еще весьма много язычников. И святой Исаия, ревностно назидая словом спасения жителей Ростова, обтекал прочие грады и веси областей Ростовской и Суздальской, неверных увещевал веровать во Святую Троицу и крестил, а верных убеждал быть твердыми и непоколебимыми в вере, где находил идолов, предавал их огню и, сопутствуя себе делами милосердия, повсюду привлекал к себе сердца своих духовных чад. Этот благовестник, которого еще при жизни Господь удостоил дара чудотворений, окончательно насадил христианство в Ростовском крае и скончался в 1090 г. Нетленные мощи его обретены в 1164 г. и почивают в ростовской соборной церкви 60.

Кроме Ростова и Ростовской области святая Церковь распространилась в этот период еще в Муроме, в стране вятичей и в некоторых других местах нашего отечества к северу и юго-востоку.

Просветителем Мурома был святой благоверный князь муромский Константин. В житии его, которое одно сохранило нам предания об этом событии, говорится, что после первого муромского князя, святого мученика Глеба, который не успел насадить в Муроме христианства частию по сопротивлению жителей, а частию и по краткости своего здесь пребывания, муромцы оставались язычниками до тех пор, пока другой благоверный князь, Константин Святославич, не испросил у отца своего в удел себе Мурома, желая не только господствовать в нем, но и просветить его святою верою. Святослав долго не соглашался на просьбу сына, опасаясь, чтобы неверные не умертвили его или не прогнали от себя. Наконец согласился и отпустил с ним жену его Ирину и чад, Михаила и Федора, также нужное число духовенства, воевод, воинов и других людей с их семействами и имуществом. Приближаясь к Мурому, Константин наперед послал сына своего Михаила с несколькими людьми для убеждения муромцев покориться отцу его без кровопролития. Но упорные и коварные язычники умертвили посланного к ним князя и выбросили тело его вон из города. Тогда Константин приступил к Мурому с войском. Муромцы хотели сначала сразиться с ним, потом заключились в городе и выслали сказать князю, что они согласны принять его к себе на княженье, но не желают принять новой веры. Константин вошел в город, утвердился в нем со всеми своими спутниками и начал строить церкви. Первая построенная им церковь, в которой он положил и тело убиенного сына своего Михаила, была церковь во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, вторая - во имя благоверных князей Бориса и Глеба. Об обращении муромцев князь усердно молился Богу и в то же время часто призывал к себе старейшин города, беседовал с ними о вере, убеждал их принять святое крещение то ласками, то дарами, то обещанием различных льгот для жителей, но все напрасно. Язычники враждовали за это на князя и однажды, положив между собою клятву убить его или изгнать из города, собрались все с оружием и дреколием ко двору княжескому. Христиане устрашились, и некоторые, заключившись в домах своих, стали приготовлять оружие, но благоверный князь Константин вместе с семейством своим, духовенством и многими другими христианами обратился с молитвою к Богу. По окончании молитвы один с иконою Пресвятой Богородицы в руках явился пред бесчисленным сборищем бунтовщиков, и язычники, пораженные ужасом, пали все на землю и единогласно просили себе крещения. Обрадованный князь, воздав благодарение Господу и Его Пречистой Матери, повелел в определенный день всем неверным явиться на реку Оку, и там совершилось торжественное крещение муромцев точно так же, как совершилось некогда крещение киевлян в Днепре. Через несколько лет благоверный князь Константин скончался и погребен вместе с детьми своими Михаилом и Феодором в первосозданной им Благовещенской церкви. Святые мощи их открыты в 1553 г. и почивают в одной раке в муромском Благовещенском монастыре 61.

Но кто же был этот князь Константин Святославич, просветитель муромцев, и когда он просветил их? В житии его, составленном уже в XVI в., по открытии мощей благоверного князя, говорится, будто он был сын киевского князя Святослава и, выпросив себе у него Муром, пришел к Мурому с войском в 1192 г., спустя двести лет по убиении первого князя муромского святого Глеба. Но это, без сомнения, ошибка. 1) У киевского князя Святослава Всеволодовича (? 1195) не было сына Константина, по крайней мере летописи о нем не упоминают 62. 2) Если бы и был, он не мог просить себе у отца в удел Мурома, как будто не имевшего еще у себя никакого князя, и, главное, не мог сам быть князем Мурома около 1192 г., потому что от 1175 г. до 1204 г. там княжил Владимир Юрьевич, а от 1204 до 1228 г. - брат его Давид Юрьевич 63. 3) Невероятно, чтобы в Муроме до 1192 г. господствовало упорное язычество, когда с конца XI в. мы видим там целый ряд православных князей из рода черниговских и когда еще в 1096 г. там существовал монастырь Спасский 64. 4) У самого жизнеописателя представляется, что Константин Святославич был первый князь со времен святого мученика Глеба, овладевший Муромом и властвовавший в нем, а первым муромским князем после святого Глеба был именно Ярослав Святославич, внук Ярослава Великого, родоначальник князей муромских и пронских, он-то и мог называться христианским именем Константина 65 и мог испросить у отца своего Святослава черниговского, бывшего несколько времени и киевским (1073 - 1076), в удел себе Муром как принадлежавший власти князей черниговских 66. Неизвестно, с какого времени Ярослав (Константин) Святославич сделался князем муромским, но в 1088 г. он уже находился в Муроме, в 1096 г. также находился в Муроме 67, в следующем году Муром утвержден за ним на общем съезде князей, в 1103 г. он княжил в Муроме и воевал с мордвою, в 1129 г. в Муроме и скончался 68. Следовательно, если признать справедливою догадку, что под именем Константина Святославича, просветителя муромцев, разумеется первый князь их после святого Глеба Ярослав Святославич, то насаждение в Муроме христианства должно относить к концу XI в. До этого времени неудивительно, если муромцы, оставаясь без непосредственного княжеского надзора и находясь в соседстве с болгарами-мусульманами, а иногда и под их властию, упорно держались язычества 69.

Просветителем вятичей был преподобный Кукша, священноинок киево-печерский. Подвиг его был столько славен и общеизвестен, что святой Симон, епископ Владимирский, писавший свои сказания об иноках киево-печерских в начале XIII в., воскликнул: "Могу ли умолчать и о сем священномученике, черноризце того же Печерского монастыря Кукше, о котором все ведают, как он бесов прогнал, вятичей крестил, дождь свел с неба, озеро иссушил и многие чудеса сотворил и после многих мук усечен был с учеником своим Никоном?" Это случилось не прежде XII в., потому что к концу XI и в начале XII в., как свидетельствует современный летописец, вятичи были еще язычниками или, по крайней мере, твердо держались некоторых языческих обычаев, но и не позже первой половины XII в., потому что, по словам святого Симона, в тот самый день, когда преподобный Кукша и ученик его были замучены вятичами, скончался в Киево-Печерском монастыре преподобный Пимен постник 70. А Пимен постник был один из числа знаменитейших и, вероятно, старейших братий Киево-Печерского монастыря еще при игумене Никоне (1078 1088), которые приходили к преподобному Никите затворнику, чтобы своими молитвами освободить его от обольщений дьявола, следовательно, мог умереть не далее 1-й половины XII в. 71 Впрочем, трудно согласиться, чтобы до преподобного Кукши вятичи были вовсе не знакомы со святою верою: в Курске и некоторых окрестных городах, находившихся в соседстве со страною вятичей, существовало христианство еще в начале XI в., как видно из жития преподобного Феодосия. Святой Кукша мог крестить только тех вятичей, которые еще не были крещены.

На севере России вера Христова, вероятно из Новгорода, проникла в пределы олонецкие и великопермские. В Олонецком крае, в 43-х верстах от Каргополя, основан был еще в XI в. монастырь Челменский, или Челмогорский, преподобным Кириллом, скончавшимся к концу того же века; а в пределах Биармии, при слиянии двух рек: Сухоны и Юга, существовал монастырь Гледенский Троицкий, вокруг которого, по словам Устюжского летописца, еще до XII в. находился старый город - Устюг, перенесенный на нынешнее место в начале XIII столетия 72. Существование в этих странах иноческих обителей заставляет предполагать, что там были уже христиане или что самое основание монастырей имело целию дальнейшее распространение христианства между коренными жителями.

На юго-востоке России встречаем только частные случаи обращения к святой вере между евреями, жившими в Крыму, и между половцами, занимавшими пространство от Днепра до Дона, а потом и до Волги.

Так, когда в 1095 г. половцы, сделав нападение на Киево-Печерский монастырь и его окрестности, увели с собою множество пленных и в числе их преподобного Евстратия, которого и продали вместе с пятьюдесятью другими пленниками одному корсунскому еврею, то жидовин вздумал принуждать их к отречению от Христа голодом. Пленники, подкрепляемые наставлениями преподобного Евстратия, решились скорее умереть, чем изменить вере, и действительно скончались все голодною смертию. Тогда озлобленный жидовин в самый день христианской Пасхи распял преподобного Евстратия на кресте, издевался над ним с друзьями своими и, услышав из уст его пророчество о казни, какая постигнет их самих, пронзил страдальца копием и бросил тело его в море. Пророчество исполнилось немедленно: в тот же день получено было от греческого царя повеление, чтобы всех жидов за их притеснения христианам изгнать из Херсона, имения их отнять, а старейшин предать смерти; при этом между другими погиб и мучитель преподобного Евстратия. Прочие евреи, бывшие свидетелями этих событий и пораженные чудесами, совершавшимися от мощей преподобного Евстратия, приняли святое крещение 73.

Нечто подобное тогда же случилось и у половцев. В числе пленных, взятых ими при нападении на Киево-Печерский монастырь, находился и преподобный Никон Сухой, который достался в рабы одному половчанину. Родственники Никона, узнав о его местопребывании, пришли к нему и хотели предложить за него богатый выкуп, но Никон на это не согласился, сказав, что, конечно, сам Господь предал его в руки беззаконных и что он охотно перенесет наказание от руки Господней. Половчанин крайне огорчился и начал ежедневно предавать Никона разным мукам, морил его голодом, подвергал побоям и т. п. Так прошло три года, страдалец только молился Богу и, наконец удостоившись откровения, предсказал, что чрез три дня он будет в Киево-Печерском монастыре. Половчанин, полагая, что его пленник хочет бежать, подрезал у ног его жилы, заковал его в оковы и стал стеречь его со всею бдительностию. Но на третий день в шестом часу Никон действительно сделался невидим и внезапно явился, окованный цепями и с подрезанными жилами, в церкви Киево-Печерского монастыря к общему изумлению братии. Когда, по заключении мира с половцами, бывший господин преподобного Никона случайно пришел в Печерский монастырь и увидел здесь своего узника, так чудесно спасшегося из плена, это до того поразило язычника, что он тут же принял крещение со всем родом своим и даже поступил в число братии Киево-Печерского монастыря, где и скончался 74. Были также у половцев примеры обращения к христианству между членами ханских фамилий. В 1094 г. приняла крещение дочь хана Тугоркана и сделалась супругою великого князя киевского Святополка. В 1108 г. крестились дочери двух других ханов, называющихся в наших летописях Аепами, и одна вышла за Юрия, сына Владимира Мономаха, а другая за Святослава, сына Олега черниговского. В 1132 г. крестился в Рязани половецкий князь Амурат 75.

Несмотря, однако же, на все эти успехи святой веры в нашем отечестве, она насаждалась у нас тогда не без борьбы с язычеством, мы видели уже, какое противление евангельской проповеди оказали жители Ростова и Мурома, прежде нежели приняли ее. Но был еще особый класс людей, которые по временам являлись то там, то в другом месте и действовали как представители умиравшего у нас язычества - разумеем волхвов, или кудесников. Не видно из истории, чтобы они прямо восставали против евангельской проповеди и препятствовали ее распространению, но они препятствовали утверждению ее в умах и сердцах верующих, они удерживали христиан в прежних языческих суевериях, иногда явно хулили святую веру, пытались отвлечь от нее новообращенных и увлекали их к таким делам, которые совершенно противны христианству. Летописец представляет несколько бывших тому случаев в рассматриваемый нами период, которые, взятые вместе, довольно объясняют и значение волхвов, и их влияние на народ. Первый случай: около 1071 г. восстал волхв в Киеве, прельщенный бесом, и начал утверждать, будто явилось ему пять богов, которые повелели ему возвестить людям, что чрез пять лет Днепр потечет вверх и земли переменят свои места: Русская земля станет на месте Греческой, а Греческая - на месте Русской. Невежды (невегласи) слушали его, а твердые в вере насмехались над ним, говоря: "Бес играет тобою на пагубу тебе". Так и случилось: в одну ночь волхв пропал без вести. Другой, более замечательный случай: однажды, когда в Ростовской области сделался голод, восстали два волхва из Ярославля и говорили: "Мы знаем, кто обилие держит". Они пошли по Волге и, куда ни приходили, указывали на лучших женщин, присовокупляя: "Вот эти жито держат, эти мед, эти рыбу, эти меха". Легковерные приводили к ним сестер своих, матерей, жен, волхвы, прорезывая несчастным тело за плечами, по-видимому, вынимали оттуда либо жито, либо рыбу и убивали многих жен, забирая себе их имение. Дошли волхвы и до Белоозера, имея уже с собою шайку из 300 человек. Здесь прилучилось в то время находиться Яну, сыну Вышатину, который был прислан от князя Святослава для собрания дани. Белозерцы возвестили Яну о появлении волхвов и о совершенных ими злодействах. Ян, узнав, что эти волхвы суть смерды князя его Святослава, послал сказать провожавшей их толпе, чтобы элодеи были выданы, толпа не послушалась. Тогда Ян отправился сам к непокорным, расположившимся около леса, взяв с собою двенадцать отроков и священника, и хотя при случившейся схватке священник был убит, но мятежники бежали в лес. Возвратившись в город белозерцев, Ян потребовал, чтобы они сами схватили волхвов и представили ему, угрожая в противном случае пробыть у них целое лето. Белозерцы повиновались и представили ему волхвов. Ян спросил их: "За что вы погубили столько людей?" "За то, - отвечали волхвы, - что они держат в себе всякое обилие; если истребим их, будет во всем довольство; хочешь, мы и пред тобою вынем жито, или рыбу, или что другое". Ян сказал: "Поистине лжете; сотворил Бог человека от земли; составлен он из костей, жил и крови; ничего другого в нем нет, и он сам не знает; один Бог весть". Волхвы отвечали: "Мы знаем, как сотворен человек: бог мылся в мойнице и, вспотев, отерся ветошью, которую и сбросил с неба на землю, затем сатана вступил в прю с богом, кому из этой ветоши сотворить человека, и сотворил сатана тело человека, а бог вдунул в него душу; потому по смерти человека тело его возвращается в землю, а душа к богу". Ян сказал: "Поистине прельстил вас бес, какому богу вы веруете?" Волхвы отвечали: "Антихристу, который сидит в бездне". Ян сказал: "Что за бог, который сидит в бездне? Это бес, а Бог на небеси восседит на престоле славы, окруженный ангелами; антихрист же, которому вы веруете, свергнут с неба за гордость и ожидает в бездне Судного дня и огня вечного, уготованного ему и всем его последователям. Что до вас, вы и здесь примете муку от меня, и там по смерти". Волхвы заметили: "Нам боги поведают, что ты ничего не можешь нам сделать... нам должно стать пред самим князем Святославом". Ян вместо ответа велел их бить и драть им бороды, потом, привязав их к лодке, отправился вслед за ними по Шексне к ее устью, здесь предал их в руки лодочников, у которых прежде волхвы избили то мать, то сестру, то дочь, и лодочники повесили злодеев на дубе, где в следующую ночь медведь съел их трупы. Третий, еще более замечательный случай: явился волхв в Новгород при князе Глебе, стал проповедовать людям, выдавая себя за бога, многих прельстил, едва не весь город. Он говорил: "Я все знаю", хулил веру христианскую и хвалился, что пред всеми перейдет Волхов, как посуху. В городе произошел мятеж, все поверили волхву и хотели убить своего епископа (Феодора). Тогда епископ облачился в ризы, взял крест и, ставши, сказал: "Кто хочет верить волхву, тот пусть идет за ним, а кто верует во Христа, тот да идет ко кресту". Новгородцы разделились надвое: князь Глеб и дружина его пошли и стали около епископа, а все прочие люди пошли вслед за волхвом, и был между ними большой мятеж. В это время князь Глеб, взяв топор и скрыв под рукою, подошел к волхву и сказал: "Знаешь ли, что будет завтра утром и что до вечера?" - "Все знаю", - отвечал волхв. "А знаешь ли, что будет нынче?" - спросил князь. "Нынче, - отвечал волхв, - я сотворю великие чудеса". Тут Глеб, вынув топор, разрубил волхва, и он пал мертв, а люди разошлись. Кроме того, летописец упоминает о волхве, который в 1092 г. явился было в Ростове, но вскоре исчез, и рассказывает о кудеснике, жившем на Чуди, который, когда пришел к нему один новгородец для гадания, вызывал бесов и называл их своими богами, живущими в бездне 76.

Таким образом, слова и действия волхвов показывают в них совершенных язычников и врагов христианства. Они говорят о двух богах: боге небесном и боге подземном, добром и злом - и вместе о богах многих. Они свидетельствуют, что сами веруют именно в злого бога - в антихриста, живущего в бездне, и что их боги суть бесы, живущие также в бездне. Иногда даже волхвы открыто хулят веру Христову, как случилось в Новгороде. Не упоминаем о их ненависти к женщинам, которых они, по своим языческим преданиям, считали, вероятно, виною всякого зла, следовательно, и общественного голода. Влияние волхвов на народ по временам было очень велико, как показывают примеры в Новгороде и на Белоозере. Это объясняется тем, что волхвы выдавали себя посланниками богов или даже богами, усвояли себе ближайшее общение с ними и способность вызывать и вопрошать богов, творить чудеса, предугадывать будущее, врачевать болезни - все такие качества, которые во всякое время могут увлекать воображение толпы. А с другой стороны, и народ наш, привыкший, может быть, в продолжение многих столетий смотреть на волхвов таким образом, привыкший обращаться к ним и вполне доверять им во дни своего язычества, не успел еще тогда возвыситься над этими застарелыми понятиями и утвердиться в истинах Евангелия. И замечательно, что волхвы появились у нас преимущественно в странах северо-восточных, где вообще было еще тогда более остатков язычества, нежели на юге, и имели успех исключительно в простом народе, между невегласами. Люди, принадлежавшие к высшему сословию, духовенство и все твердо верующие не только не доверяли волхвам, но и смеялись над ними, противодействовали им. Посадник Ян со своими отроками преследует волхвов, обличает их и предает казни; священник, находившийся при Яне, жертвует при этом своею жизнию; епископ Новгородский не устрашился торжественно явиться пред толпою, искавшею его смерти по наущению от волхва, и смело возвестить слово истины; новгородский князь со своею дружиною стал на стороне епископа и потом собственноручно умертвил волхва-обманщика 77.

ГЛАВА II

КИЕВО-ПЕЧЕРСКИЙ МОНАСТЫРЬ И ДРУГИЕ ОБИТЕЛИ

С возведением пресвитера Илариона на престол митрополии Киевской Собором русских иерархов преподобный летописец соединяет по времени основание Киево-Печерского монастыря. И если первое событие было весьма важно по своему внутреннему смыслу, то последнее еще более важно по своему обширному влиянию на судьбу нашей Церкви, особенно в рассматриваемый нами период. В эти первые сто лет своего существования Киево-Печерская обитель постоянно занимала самое главное место в ряду всех прочих чередовавшихся событий русской церковной истории и находилась в самом цветущем состоянии: почти все великие подвижники, которых жития составляют Киево-Печерский Патерик, жили и действовали именно в то достопамятное время. В истории Киево-Печерского монастыря до избрания Климента Смолятича на престол митрополии русской можно различать три частнейшие отдела: первый, когда монастырь основан, - время до игуменства преподобного Феодосия (1057); второй, когда монастырь сделан общежительным и получил внутреннее благоустройство, - время игуменства преподобного Феодосия (1057-1074); третий, когда монастырь благоукрасился и достиг внешнего процветания, время после игуменства преподобного Феодосия (1074-1145) 78.

I

Начало Киево-Печерскому монастырю положил преподобный Антоний. Он родился в городе Любече (местечке нынешней Черниговской губернии) и в крещении получил имя Антипы 79. С юных лет исполненный страха Божия, Антипа почувствовал в себе желание уединенной жизни и, по внушению свыше, решился идти на Афон, который славился уже тогда на всем Востоке святостию своих отшельников и служил как бы средоточием и рассадником православного монашества. Обходя монастыри Святой горы и видя равноангельский образ жизни подвижников, Антипа еще более воспламенялся желанием поревновать этому чудному житию и в одной из тамошних обителей молил игумена возложить на него иноческий образ. Игумен, как бы провидя будущие добродетели и назначение просителя, согласился, постриг его и дал ему имя Антония - отца иночествующих. По примеру большей части тогдашних черноризцев афонских Антоний избрал для себя образ жизни отшельнической, и неподалеку от одного монастыря афонского, Есфигмена, в котором будто бы он и принял пострижение, доселе показывают пещеру вместе с церковию, где начал свои подвиги первоначальник иноков русских 80. Успехи его в духовной жизни, постоянно возраставшие, радовали всех. Тогда игумен, постригший его, сказал ему: "Антоний! Иди опять в Россию, и да будет тебе благословение от Святой горы, ибо многие черноризцы от тебя имеют произойти".

Антоний пришел в Киев и, ища себе здесь места для жительства, обходил монастыри, но не восхотел ни в одном из них остаться. Затем начал ходить по дебрям и горам и пришел на холм, где существовала уже небольшая пещерка (в два сажня), ископанная священником берестовской Петропавловской церкви Иларионом, который уединялся в нее по временам для богомыслия и молитвы. Возлюбив это место, преподобный Антоний поселился на нем и начал со слезами молиться Богу, говоря: "Господи, утверди меня в месте сем, и да будет на нем благословение Святой горы и моего игумена, который меня постриг". И начал копать пещеру день и ночь, пребывая в трудах, посте, бдении и молитвах. Это было в 1051 г., спустя немного после возведения Илариона на кафедру митрополитскую, которого Антоний постриг в монашество и пещерку которого сам занял и потом распространил своими руками 81. Вскоре о подвигах Антония узнали люди и начали приходить к нему и приносить необходимое для жизни, и он прослыл как Великий Антоний. Приходящие просили у него благословения, а некоторые просились к нему и в сожительство. Прежде всех удостоился этой великой чести преподобный Никон. Кто был он, и откуда пришел к Антонию, и в каких летах - неизвестно. Но известно, что он был саном иерей и что преподобный Антоний поручал ему постригать тех, которых впоследствии принимал к себе для пещерных подвигов 82. После Никона прибыл к Антонию и другой сподвижник - Феодосии.

Чрезвычайно замечательна история этого избранника Божия с самых первых лет его жизни. Родившись в городе Василеве и вскоре переселившись с родителями в Курск, Феодосии, едва начал приходить в сознание и возраст, уже обнаружил в себе самое благочестивое настроение души. Каждый день ходил он в церковь и со всем вниманием слушал Божественные книги, чуждался детских игр, не любил светлых одежд, какие давали ему родители, а облекался в простые и убогие, сам упросил родителей отдать его на учение книжное к одному из городских учителей и вскоре так успел в Божественном Писании, что все чудились премудрости и разуму детища, отличался совершенною скромностию и покорностию не только учителю, но и соученикам своим. В тринадцать лет, лишившись отца своего и оставшись под надзором матери, женщины строгой и упорной, не сочувствовавшей влечению сердца его, хотя и пламенно любившей сына, Феодосии еще более начал подвизаться. Смирение его простиралось до того, что он с рабами своими в простой одежде ходил на работы, по-прежнему удалялся игр со сверстниками и не хотел облачаться в светлую одежду, несмотря ни на увещания матери, ни даже на сильные от нее побои. Помышляя только о том, как бы спастись, и услышав о святых местах, где Господь совершил наше спасение, Феодосии воспламенился ревностию посетить эти места и поклониться им. Вскоре случилось, что чрез Курск проходили странники, бывшие из Иерусалима и возвращавшиеся на родину. Феодосии упросил их взять его с собою и тайно от матери, не имея ничего, кроме худой одежды, отправился вслед за ними. Чрез три дня, однако ж, мать, проведав о бегстве его, погналась за ним вместе с юнейшим сыном своим - братом Феодосия, и, когда догнала, с гневом и яростию била его, и связанного привезла домой. Здесь после новых жестоких побоев заключила его в особую храмину, где два дни он оставался без пищи, потом, хотя освободила из заключения, однако ж возложила на ноги его оковы и держала его в таком виде несколько дней, пока не умилостивилась. Тогда Феодосии снова начал ходить по вся дни в церковь и, заметив, что иногда не служат литургии по недостатку просфор, сам решился заниматься этим делом: покупал пшеницу, молол ее своими руками, пек просфоры и одни из них приносил в церковь для Божественной службы, другие продавал и вырученную плату частик) употреблял для покупки новой пшеницы, а частик) раздавал нищим. Так прошло более двенадцати лет 83. Ни насмешки сверстников, ни убеждения матери не могли отклонить благочестивого юношу от его занятий. Мать снисходила ему еще около года и наконец угрозами и побоями довела сына своего до того, что он тайно удалился из Курска в близлежащий город к одному пресвитеру и там продолжал свое любимое дело. После многих дней мать отыскала сына и здесь, и, строго наказав, привела домой, и решительно запретила печь просфоры. Феодосии, как и прежде, начал ежедневно ходить в церковь и своим смирением и благопокорливостию заслужил такое благоволение властелина града, что этот властелин повелел ему пребывать в своей, вероятно домовой, церкви и несколько раз дарил ему светлые одежды, которые, однако же, Феодосии всегда отдавал нищим, предпочитая одеваться в рубища, за что еще больше любил его градоначальник. В это время Феодосии для большего умерщвления плоти возложил на себя железные вериги и ходил в них - так прошло много дней. Но наступил какой-то праздник, когда начальник города созвал к себе на трапезу всех вельмож градских и повелел Феодосию прислуживать за нею в светлой одежде. При перемене белья мать его заметила кровь на срачице сына и, узнав причину крови, с яростию бросилась на него, сняла с него вериги и подвергла его жестоким побоям.

Но ничто уже не могло удержать юношу от его стремления к подвижнической жизни. Услышав однажды слова Господа: И же любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин: и иже любит сына или дщерь паче Мене, несть Мене достоин (Мф. 10. 37), и еще: При-идите ко Мне ecu труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы: возмите иго Мое на себе, и научитеся от Мене, яко кроток есм и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашим (Мф. II. 28, 29), - Феодосии до того воспламенился Божественною любовию, что каждый день и час начал помышлять только, как бы удалиться из дому матери и облечься в иноческий образ. Вскоре мать его отлучилась из дому на несколько дней; Феодосии воспользовался ее отсутствием и, помолившись Богу, взяв с собою только одежду, в которую был облечен, и несколько хлеба, решился идти в Клев, где, как слышал, были уже монастыри. Не зная сам дороги, к счастию, он увидел купеческий обоз, медленно тянувшийся туда же, издали последовал за обозом и чрез три недели достиг желанной цели. В Киеве Феодосии обходил все монастыри, просился в каждом, чтобы его приняли, но по своей бедности и убогим одеждам не был принят ни в одном. Тогда, услышав о преподобном Антонии, подвизавшемся в пещере, пламенный юноша устремился к нему, повергся к стопам отшельника и со слезами умолял принять его к себе. "Видишь ли, чадо, - сказал ему Антоний, - пещера моя скорбна и тесна. А ты юн и, как думаю, не в состоянии выносить скорби на месте сем". Феодосии отвечал: "Сам Христос Бог привел меня к твоей святыне, честный отче, да спасуся тобою, и потому я буду творить все, что ты повелишь". Антоний, благословив юношу, принял его к себе и повелел преподобному Никону постричь его и облечь в иноческую одежду. Это было, разумеется, отнюдь не прежде 1051 г. Новый инок предался со всем жаром и ревностию трудам подвижничества, так что преподобный Антоний и Никон дивились его смирению, послушанию и толикому в летах юности воздержанию, благонравию, крепости и бодрости и прославляли Бога. Чрез четыре года (следовательно, около 1054 г.) пришла в Киев мать Феодосия, долго и напрасно искавшая его, которую он и убедил оставить мир и вступить в женский киевский монастырь святого Николая. "И можно было, - замечает вслед за тем преподобный Нестор, видеть три светила, сиявшие в пещере и разгонявшие тьму бесовскую всякою молитвою и постом, разумею преподобного Антония, блаженного Феодосия и великого Никона. Они в пещере молились Богу, и Бог был с ними".

Можно думать, что около этого времени присоединился к ним еще один подвижник - преподобный Моисей Угрин 84. Он был родной брат Георгия и Ефрема, с которыми и служил вместе при князе ростовском Борисе Владимировиче. В 1015 г., когда святой Борис был умерщвлен на реке Альте, Моисей, один только из всей свиты Борисовой избегший смерти, укрылся от преследования Святополка в доме сестры князя Ярослава Предиславы. Но в 1018 г., когда тесть Святополков Болеслав, король польский, овладел Киевом, Моисей вместе со многими другими киевлянами взят был в плен и отведен в Польшу. Там целые пять лет томился в оковах, потом еще шесть лет провел в доме одной знатной ляхины, которая, прельстившись его красотою, выкупила его из оков и всячески старалась привлечь его к себе. Но напрасно истощала она для этого свои ласки и угрозы, напрасно заключала его в темницу и томила голодом, напрасно показывала ему свои владения и богатства и предлагала ему даже свою руку, будучи вдовою, напрасно жаловалась на своего невольника королю Болеславу, которого благоволением пользовалась, - ничто не могло прельстить нашего целомудренного Иосифа. Давши Богу обет быть иноком, Моисей вскоре удостоился достигнуть своей цели. Случилось так, что к нему пришел один черноризец со святой горы Афонской, саном иерей, и постриг его тайно от госпожи его. Тогда госпожа, не могши отыскать этого черноризца, излила всю ярость свою на Моисея, приказала давать ему ежедневно по сто ударов и, наконец, велела сделать его евнухом, так что страдалец, истекая кровью, едва остался жив, а Болеслав из угождения этой неистовой жене изгнал всех черноризцев из своей области. Но гнев Божий не умедлил открыться на нечестие и неправду: в одну ночь Болеслав внезапно скончался, и вслед за тем в Польше последовало сильное возмущение, во время которого погибла и жена, мучившая целомудренного Моисея. Это случилось в 1030 г. 85 Мало-помалу, собравшись с силами и чрез несколько лет довольно оправившись, многострадальный Моисей пришел в пещеру к преподобному Антонию и здесь в посте и молитвах, в бдении и безмолвии и прочих иноческих добродетелях благоугождая Богу еще десять лет, преставился 86. Сколько протекло времени, пока Моисей оздоравливал, где находился он все это время и в каком именно году прибыл он в пещеру Антониеву - неизвестно 87. Но, без сомнения, он не мог прийти в пещеру преподобного Антония прежде 1054 г., пока сияли в ней только три светила, и не мог скончаться здесь в 1041 г., как показано в печатном Печерском Патерике (в житии преподобного Моисея Угрина).

После 1054 г., с восшествием на киевский престол великого князя Изяслава Антоний прославился уже по всей Русской земле и к нему более и более начали стекаться братия и просить у него пострижения. В числе первых прибыли двое из вельмож. Один был сын первого боярина Изяславова по имени Иоанн 88. Молодой человек, имевший уже жену, часто приходил к преподобным обитателям пещеры, наслаждался их сладкою беседою и почувствовал в себе сильное желание поселиться вместе с ними и презреть все блага жизни. Однажды он открыл свое желание преподобному Антонию, который, хотя одобрил святость намерения, но объяснил и трудность подвига, и всю опасность отказаться от него впоследствии. Юноша еще более воспламенился, так что на другой же день, облекшись в светлую одежду, на богато убранном коне, окруженный отроками, прибыл к пещере и, когда отцы-пещерники при встрече поклонились ему, по обычаю, как вельможе, он сам поклонился им до земли; потом снял с себя боярскую одежду и положил ее пред Антонием, поставил пред ним своего коня и сказал: "Твори с ними, хочешь, я уже презрел все мирское, хочу быть иноком, жить с вами в пещере и никогда не возвращусь в дом свой". Старец снова напомнил ему о важности монашеских обетов и указал на власть отца, который может насильно извлечь его из пещеры 89. Юноша отвечал, что он готов потерпеть даже мучения, но уже не возвратится в мир и умолял скорее постричь его. Тогда Никон по повелению Антония постриг его, облек в монашеские одежды и назвал Варлаамом 90. В то же время пришел к Антонию и другой придворный великого князя Изяслава, любимый князем и "предержай у него вся", некто каженик, или скопец. Он с мольбою открыл старцу свое желание быть черноризцем, старец поучил его о спасении души и передал Никону. Никон постриг его, облек в монашескую одежду и назвал Ефремом.

Пострижение этих двух важных лиц сильно огорчило великого князя Изяслава, он потребовал к себе Никона, с гневом допрашивал его и повелел ему убедить новопостриженных возвратиться в свои дома, угрожая в противном случае всех старцев сослать на заточение, а пещеру их раскопать. Но, пока Никон находился еще у великого князя, преподобный Антоний и прочие его сожители, взяв свои одежды, удалились от своей пещеры с намерением перейти в другую область. Один из отроков донес об этом Изяславу, княгиня рассказала ему, как в ее отечестве - Польше однажды изгнание иноков причинило много зла, и убеждала своего супруга предохранить себя от подобного несчастия. Изяслав, устрашившись гнева Божия, отпустил Никона и послал упрашивать Антония и его спутников поселиться на прежнем месте, но они едва после трехдневных увещаний согласились возвратиться в свою пещеру 91. Вскоре постигло печерян новое искушение: отец Варлаама, узнав, что великий князь простил их, отправился к ним сам со множеством отроков, разогнал малое стадо, взял из пещеры сына своего, снял с него монашеские одежды 92 и насильно увлек его в дом свой. Здесь сначала посадил его с собою за трапезу, но Варлаам ничего не вкушал и только смотрел в землю; потом отпустил его в собственные его хоромы, повелев жене действовать на него ласками и убеждениями, а отрокам прислуживать ему и вместе сторожить его, но Варлаам, удалившись в одну из клетей, сел в углу и, не обращая никакого внимания на ласки жены, в продолжение трех дней сидел молча и неподвижно, не вкушал ни пищи, ни пития, а только непрестанно молился в тайне сердца. Наконец, на четвертый день отец сжалился над сыном, опасаясь, чтобы он не умер голодною смертию, призвал его к себе и, с любовию облобызав, отпустил, и Варлаам, сопутствуемый общим плачем отца, матери, супруги и слуг, с радостию возвратился в свою пещеру.

С этого времени начало еще более стекаться народу за благословением отшельников, даже сам великий князь Изяслав приходил к преподобному Антонию с дружиною просить его благословения и молитв. А некоторые тут же принимали и иночество 93, хотя, с другой стороны, некоторые из прежних братий стали оставлять пещеру. Так, Никон удалился на остров Тмутараканский и основал там близ города монастырь с церковию во имя Пресвятой Богородицы. Другой черноризец, постриженник какого-то неизвестного монастыря святого Мины, по происхождению боярин (болгарин), вероятно только временно проживавший в пещере, удалился вместе с Никоном к Черному морю и затем один отправился к Константинополю, но, встретив среди моря уединенный остров, поселился на нем и подвизался до конца жизни, почему и остров тот долго назывался Бояринов (Болгаринов) 94. Третий черноризец, преподобный Ефрем каженик, отошел в Константинополь и жил там в одном из монастырей, пока не вызван был на кафедру Переяславскую. По отшествии этих трех иноков пресвитером вместо Никона сделан был преподобный Феодосий 95, и число братий в пещере простиралось до 12 или даже до 15 96. Все они жили в пещере, ископали в ней себе кельи и церковь, в которой отправляли свое богослужение, и всеми ими управлял непосредственно великий Антоний. Таково было самое начальное состояние Киево-Печерской обители! Вскоре последовали в ней перемены. Преподобный Антоний, любя уединение, затворился в одной келье пещеры, а вместо себя поставил над братиею первого игумена Варлаама, потом перешел на другой соседний холм, ископал для себя новую пещеру и поселился в ней. Варлаам, видя умножение числа братий, когда пещерная церковь сделалась для них тесною, с общего согласия и с благословения преподобного Антония, построил небольшую открытую церковь над пещерою во имя Успения Пресвятой Богородицы, хотя кельи оставались пока в пещере. Спустя немного, когда число иноков еще увеличилось, они вместе с игуменом положили совет построить открыто целый монастырь и обратились за благословением к преподобному Антонию. Антоний, преподав благословение, послал сказать великому князю Изяславу: "Князь мой! Вот Бог умножает братию, а места у нас мало, отдай нам всю гору, находящуюся над пещерою". Великий князь с радостию на это согласился. И братия с игуменом заложили Великую церковь, оградили монастырь тыном (столпьем), поставили много келий, окончили церковь и украсили ее иконами. С того времени начался в собственном смысле монастырь, названный Печерским, - от пещер, в которых прежде жили его иноки. Переселение братии из пещер в этот новоустроенный монастырь совершилось, по свидетельству преподобного Нестора, в 1062 г. 97

Впрочем, хотя с удалением преподобного Антония от настоятельства произошли в его обители некоторые перемены, но образ жизни оставался тот же. "Сколько скорби и печали, - пишет преподобный Нестор в житии преподобного Феодосия, - понесли иноки от тесноты места своего, ведает один Бог, а человеческими устами исповедать невозможно. Пищею для братии служили только хлеб и вода. В субботу и воскресенье вкушали сочиво, но часто и в эти дни сочива не обреталось, и они ели одно сваренное зелие. Для содержания себя трудились и работали: плели клобуки из волны и занимались другими рукоделиями, все это относили в город и продавали, на вырученные деньги покупали жита, которое и разделяли между собою, чтобы каждый во время ночи измолол свою часть для испечения хлебов. Затем отправляли утреннее богослужение. После утрени одни продолжали свои рукоделия, другие копали гряды в огороде и ходили за овощами, пока не наступал час Божественной литургии. Тогда собирались все в церковь, пели часы и совершали святую службу. По окончании литургии вкушали мало хлеба и снова принимались каждый за свое дело, и так трудились во все дни, пребывая в любви Божией. Более всех отличался смиренным смыслом, послушанием и трудами преподобный Феодосии, который и телом был благ и крепок. Он прислуживал всем, носил на себе воду и дрова из лесу. Ночи проводил без сна в славословии Божием, и иногда, когда братия спала, брал разделенное жито и, измолов часть каждого, поставлял на свое место; в другое время, когда случалось ночью много оводов и комарей, выходил из пещеры, обнажал тело свое до пояса и отдавал себя им в пищу, а сам между тем, сидя неподвижно, прял волну и пел псалмы Давидовы. Когда приходило время заутрени, прежде всех являлся в церковь, становился неподвижно на свое место, благоговейно совершал Божественное славословие и после всех выходил из церкви. За то все сильно любили его и дивились его смирению и послушанию".

Таким-то образом Киево-Печерский монастырь, по выражению летописца, пошел от благословения святой горы Афонской и поставлен был не от богатства, а слезами, лощением, молитвою, бдением! 98

II

Около 1057 г. великий князь Изяслав, построив монастырь во имя своего ангела Димитрия и, желая возвысить этот монастырь над Печерским при помощи богатства, перевел туда настоятелем игумена печерского Варлаама. Тогда братия Печерского монастыря, совещавшись между собою, пришли к Антонию и просили его поставить над ними нового игумена. Антоний указал на Феодосия как более всех послушливого, кроткого и смиренного. И братия с радостию, поклонившись старцу, признали над собою игуменом Феодосия, которого и сами предварительно избрали единодушно 99. Приняв старейшинство в обители, Феодосии не оставил своего прежнего смирения и правила жизни, напротив, еще более подвизался в послушании, постничестве и других иноческих трудах, так что всем был слугою и для всех представлял образец. Первым делом его было, вероятно, окончание работ по устройству монастыря и затем перемещение братии из пещер в новоустроенный монастырь, которое случилось, как мы уже знаем, в 1062 г. Но вскоре, так как число братии начало быстро возрастать и достигло ста, Феодосии озаботился приобресть для них чернеческое правило. С этою целию он послал одного инока в Царьград к проживавшему там Ефрему скопцу, чтобы он списал весь устав Студийского монастыря и прислал 100. Между тем в Киев прибыл митрополит Георгий и при нем чернец Студийского монастыря Михаил, у которого также нашелся список устава Студийского. Сняв копию с этого списка, может быть неполного, и получив полный список всего Студийского устава от Ефрема скопца или получив и сличив между собою два равно полные списка, преподобный Феодосии повелел прочитать устав пред братиею и ввел его в своей обители 101.

В чем состояли подробности этого устава - с точностию определить не можем, потому что сам преподобный Феодор Студит не написал для своего монастыря устава, а списки Студийского устава составлялись уже впоследствии, частию на основании катехизических слов к братии и краткого завещания преподобного Феодора Студита 102, преимущественно же на основании того порядка, какой завел он в своей обители, и такие списки в XI в., по свидетельству современника, были весьма несходны между собою 103. Следовательно, хотя и дошел до нас один весьма драгоценный список Студийского устава на славянском языке еще от XII в., но признать его за копию с того самого устава, какой принят был преподобным Феодосием Печерским для его обители, нет основания, особенно когда известно, что означенный список представляет собою перевод Студийского устава собственно в том виде, как он начертан был патриархом Алексием (1025 - 1043) для одного, основанного им в Константинополе, Богородичного монастыря 104, а наш преподобный Феодосии принял устав непосредственно от инока Студийского цареградского монастыря. Можно только сказать с решительностию, что Студийский устав, принятый преподобным Феодосием, был устав полный, который обнимал собою и порядок жизни монастырской, и вместе порядок службы церковной, потому что за тем и посылал преподобный одного инока в Царьград к Ефрему скопцу, "да весь устав Студийского монастыря, исписав, пришлет ему", и потом, действительно, "устави в монастыри своем, како пети пенья монастырская, и поклон как держати, и чтенья почитати, и стоянье в церкви, и весь ряд церковный, на трапезе седанье, и что ясти в кыя дни, все с уставленьем" 105. Точно так же несомненно, что устав, введенный Феодосием в свой монастырь, был общежительный, который потом от Печерского монастыря приняли все прочие русские обители, вследствие чего преподобный Феодосии и назван начальником общего жития монашеского в России, а Печерский монастырь - старейшим из всех монастырей русских 106. Наконец, по крайней мере, некоторые достоверные подробности об устройстве Печерского монастыря по новому уставу можем узнать из жития преподобного Феодосия, начертанного преподобным Нестором.

В Печерском монастыре, кроме игумена, явились и другие, подчиненные ему должностные лица. Так, доместик, или уставщик, распоряжался и управлял чтением и пением в церкви. Церковные строители (пономари) заведовали церковным вином, маслом для освещения церкви, церковным звоном и под. Эконому поручена была монастырская казна и вообще все монастырское имущество. Келарь имел в своем ведении братскую трапезу, просфорню и все съестные припасы. Ключник., помощник келаря, хранил у себя ключи от погребов и других мест, где содержались запасы. Упоминаются еще начальник хлебопеков, распоряжавшийся в кухне, и вратарь, постоянно находившийся при вратах обители. Доместиком при Феодосии был Стефан, сделавшийся потом его преемником в игуменстве, келарем - Феодор, сообщивший о Феодосии много сведений преподобному летописцу, экономом - Анастасий.

Братия обители разделялись на 4 класса: одни еще не были пострижены и ходили в мирской одежде; другие, хотя еще не были пострижены, но ходили в монашеской одежде; третьи были уже пострижены и носили мантию; четвертые были облечены в великую схиму. Это были как бы четыре степени иноческой жизни. Преподобный Феодосии не отвергал никого из приходящих и просивших от него пострижения, был ли кто богат или убог, напротив, всякого принимал с радостию, только не вдруг постригал, а приказывал вступающему в обитель сначала ходить в мирской одежде, пока он не привыкал ко всему монастырскому строю, потом облекал его в монашескую одежду и искушал во всех монастырских службах, далее - постригал и облачал в мантию, это состояние продолжалось до тех пор, пока чернец не оказывался искусным в честном житии иноческом, наконец, удостаивал такого чернеца принять на себя великий ангельский образ 107. Следовательно, преподобный Феодосии различал великую и малую схиму, между тем как преподобный Феодор Студит не допускал такого различия 108 знак, что устав Студийский, принятый преподобным Феодосием, уже был не совсем тот, какой первоначально завещан преподобным Феодором Студитом его обители 109.

Все в обители совершалось не иначе, как с благословения игумена, и освящалось молитвою. Когда наступало время для служб церковных, один из пономарей приходил в келью преподобного Феодосия и испрашивал его благословения созывать братию. Точно так же повар, намереваясь варить пищу или печь хлебы, прежде всего брал благословение у отца игумена, потом клал три земных поклона пред алтарем, зажигал от алтаря свечу, разводил ею огонь и начинал свое дело. Если же какой брат совершал что-либо без благословения, то подвергался от игумена епитимий. А пищу, приготовленную без благословения, преподобный Феодосии приказывал обыкновенно бросать в огонь или в реку.

В церкви, куда собиралась братия ежедневно на все службы, преподобный Феодосии имел обычай предлагать ей духовные поучения. А иногда повелевал читать такие поучения из книг великому Никону, который (после 1066 г.) возвратился из Тмутаракани в Печерскую обитель и которому, как отцу своему духовному и старейшему из всех в обители, Феодосии поручал братию, если сам куда-либо отлучался. Иногда же эта обязанность читать для братии поучения в церкви возлагаема была на уставщика Стефана 110.

В кельях не позволялось братии держать ничего своего: ни пищи, ни одежды, сверх положенной, ни другого какого-либо имущества. И потому, если преподобный Феодосии, обходя кельи, находил что-либо подобное, то приказывал бросать в огонь, а сам давал провинившемуся брату наставление в нестяжательности.

Занятия братий в кельях состояли в молитве, чтении и пении псалмов и рукоделиях. После повечерия запрещено было инокам ходить друг к другу и беседовать вместе. Для наблюдения за всем этим преподобный Феодосии имел обычай каждую ночь обходить все кельи и, если слышал в келье молитву инока, то благодарил Бога, а если слышал беседу двух или трех, то ударял рукою в двери кельи и отходил. Наутро призывал виновных и обличал, раскаивающихся прощал, а на других налагал епитимий.

Так как большую часть ночи и все утро братия проводила в молитвах и службах церковных, то для отдохновения ее назначалось полуденное время. Потому приказано было вратарю запирать монастырь вдруг после обеда и не впускать в обитель никого до самой вечерни.

При взаимных отношениях братии преподобный Феодосии всего более заповедовал смирение и покорность. Это смирение должно было, между прочим, выражаться в том, чтобы иноки при встрече кланялись друг другу, слагая руки на персях.

Преподобный Феодосии следил с величайшею заботливостию и любовию за нравственным состоянием своих братий и не упускал ни одного случая преподать каждому приличное наставление. Когда он поучал, то говорил тихо, смиренно, с мольбою, когда обличал - слезы текли из глаз его. Если он слышал, что какой-либо брат подвергался искушениям от бесов, то призывал его, убеждал не ослабевать в борьбе, учил, как побеждать дьявола, указывал на опыты из собственной жизни или подкреплял искушаемого силою своей молитвы. Если случалось, что какой-либо инок отходил из обители, преподобный Феодосии крайне скорбел о нем и ежедневно со слезами молился Богу, чтобы он возвратил отлучившееся овча к своему стаду. Когда инок действительно возвращался, преподобный с радостию принимал его и поучал впредь стоять тверже против козней искусителя.

Но не столько правилами устава, какой принял преподобный Феодосии для своей обители, не столько устными наставлениями он поучал и руководил свою братию по степеням нравственного совершенства, сколько примером своей святой, высокой, истинно подвижнической жизни. Присутствуя за братскою трапезою, он обыкновенно вкушал только сухой хлеб и вареное зелье без масла, а пил одну воду. Одежду носил ветхую и худую, имея под нею на теле своем острую власяницу. Для сна никогда не ложился, но если иногда после повечерии хотел отдохнуть; то спал сидя. Ночи проводил большею частию без сна в слезных молитвах за себя и за всю братию; много раз церковные пономари, приходившие к нему за благословением пред заутренею, заставали его еще на молитве и слышали его стоны и шум от его земных поклонов. Когда наступал Великий пост, Феодосии, простившись с братиею, ежегодно уединялся в пещеру, известную доныне под именем Феодосиевой, и там заключался до вербной недели; из этой пещеры иногда совершенно тайно переходил в другую, еще более уединенную и тесную, находившуюся в одном из монастырских сел; в пяток пред Лазаревою субботою во время вечерни возвращался в монастырь и, став на дверях церковных, поучал и утешал братию. Прежде всех приходил он в церковь, прежде всех являлся на монастырские работы. Часто входил в хлебную и, будучи игуменом, сам разделял труды с хлебопеками, месил тесто, приготовлял хлебы. Однажды пред праздником Успения Пресвятой Богородицы, когда келарь донес Феодосию, что в поварне нет воды и некому носить ее, он немедленно встал и начал носить воду из колодца, услышав об этом, братия сбежалась и наносила воды до избытка. В другой раз, когда не было приготовлено дров для кухни и тот же келарь просил Феодосия, чтобы он приказал кому-либо из братий праздному нарубить дров, преподобный сказал: "Я празден", и, повелев братии идти за трапезу, так как было время обеда, сам взял топор и пошел рубить дрова. По окончании трапезы братия, увидев своего игумена секущим дрова, последовали его примеру и наготовили дров на много дней. Третий подобный случай: раз преподобный Феодосии замедлил до вечера у великого князя Изяслава, находившегося тогда далеко от города. Князь приказал одному из своих отроков отвесть преподобного до его обители. Слуга, видя инока в худой одежде и не зная, кто он, сказал ему во время пути: "Ты, черноризец, всегда празден, а я в постоянных трудах - дай мне отдохнуть в колеснице, а сам сядь на коня". Феодосии беспрекословно согласился и в продолжение всей ночи то ехал верхом на коне, то шел подле него, чтобы не уснуть. С наступлением дня, когда вельможи, ехавшие к князю из города, при встрече с Феодосием слазили со своих коней и кланялись ему, отрок крайне оробел, но преподобный предложил только ему пересесть на коня. Когда приблизились к обители, и братия, вышедшая навстречу игумену, поклонилась ему до земли, отрок еще более устрашился, но Феодосии успокоил его, велел накормить и, наградив, отпустил в обратный путь. Многопоучительны также были дела милосердия Феодосиева к бедным и несчастным. Он не мог их видеть без соболезнования и слез. И потому построил близ монастыря особый двор с церковию во имя первомученика Стефана, принимал туда для жительства нищих, слепых, хромых и прокаженных и для содержания их уделял десятую часть от всего монастырского имения. Кроме того, каждую субботу отсылал целый воз хлебов находившимся в узах и темницах 111. Любовь преподобного простиралась даже на людей, замышлявших сделать зло его обители. Раз привели к нему воров, пойманных в монастырском селе. Увидев их связанных и скорбных, он прослезился, велел разрешить их и накормить, преподал им наставление вперед не творить никому обиды и, снабдив всем нужным, отпустил их с миром. Тронутые этим, злодеи действительно исправились. Притесняемые и гонимые обращались к Феодосию как к своему защитнику и ходатаю. Однажды бедная вдовица, обиженная неправедным приговором судии, пришла к Печерскому монастырю и, встретив самого Феодосия, которого не знала, спросила его об игумене. "Чего ты требуешь от него, - сказал преподобный, - он человек грешный". Жена отвечала: "Грешен ли он, не знаю, но знаю, что он многих избавляет от печали и напасти, потому и я пришла к нему просить заступления и помощи". Феодосии расспросил ее о деле и, обещавшись передать об этом игумену, отпустил ее в дом, а сам отправился к судии и своим ходатайством сделал то, что вдове возвращено было все несправедливо у нее отнятое.

Под руководством такого высокого наставнику в духовной жизни воспитывались и воспитались вполне достойные его ученики. "Они, - говорит преподобный Нестор, - как земля, жаждущая воды, принимали слово его (Феодосия) и приносили Богу плоды трудов своих, кто сто, кто шестьдесят, кто тридцать. И можно было видеть на земле людей по житию - точных ангелов, а монастырь Печерский казался подобным небеси, на котором светлее солнца сиял преподобный Феодосии своими добрыми делами..." И в другом месте: "Таких черноризцев совокупил Феодосии, которые, как звезды, сияют в земле Русской. Одни из них были великие постники, другие отличались бдением, третьи - коленопреклонением для молитвы. Одни принимали пищу чрез день или чрез два, другие питались только хлебом с водою, иные вкушали вареную зелень, а иные - и невареную. Младшие покорялись старшим и не смели говорить пред ними, а если что нужно было, то говорили с покорностию и послушанием великим. Равно и старшие имели любовь к младшим, наставляли их, как возлюбленных чад. Если какой брат впадал в прегрешенье, его утешали и положенную на него епитимию разделяли между собою трое или четверо по великой любви - такова была любовь в братии той, таково воздержанье! Если иной брат выходил из монастыря, все братия о нем скорбели, посылали к нему, призывали его снова в обитель и, когда возвращался, умоляли игумена принять его и принимали с великою радостию" 112. Из числа этих братий остались известными по именам: Исаия, впоследствии епископ Ростовский, Стефан, впоследствии епископ Владимирский, Никон, приходивший на время из Тмутаракани, которого Нестор постоянно называет великим, без сомнения, за особенную святость жизни, Иеремия, помнивший Крещение земли Русской и имевший от Бога дар предвидеть будущее и прозревать в тайны сердца, Матфий прозорливец, удостоившийся разнообразных видений, Дамиан пресвитер, великий постник, который до самой смерти своей не вкушал ничего, кроме хлеба и воды, ночи проводил без сна в прилежном чтении книг и молитве и отличался необыкновенною кротостию 113.

Как на высший и многотруднейший род подвижничества смотрели в Печерском монастыре на затворничество. И образцом этого рода жизни служил сам преподобный Антоний. Передав начальство над братиею Варлааму, а потом Феодосию и затворившись в своей новой пещере 114, он проводил жизнь в непрерывной борьбе с невидимыми врагами спасения, пребывая в посте, молитвах и богомыслии, и за высокие подвиги удостоился от Бога дара чудотворений и пророчества. Впрочем, при всем своем затворничестве Антоний не чуждался людей. В важных случаях приходили к нему из монастыря за советами, и он изрекал советы, по временам стекались к нему и из мира, и он преподавал всем благословение. Случалось, что он сам прислуживал больным и давал им свою постническую пищу вместо лекарства, и больные, по молитве святого, выздоравливали. Трем князьям-братьям Изяславу, Святославу и Всеволоду Ярославичам, которые, отправляясь против половцев в 1068 г., приходили к нему за благословением и молитвою, старец предсказал ожидающее их поражение, которое действительно и последовало. Только однажды великий отшельник должен был расстаться со своею любимою пещерою на довольно значительное время. Это было в 1069 г., когда Изяслав, изгнанный из Киева Всеславом, снова вступил на престол киевский и начал гневаться на Антония "за Всеслава". Услышав об этом, Святослав черниговский прислал за Антонием ночью и взял его к себе. В Чернигове пустынник избрал для себя место на Болдиных горах, ископал пещеру и поселился в ней. Сколько времени он подвизался здесь, неизвестно, но окончить дни Господь судил ему в пещере киевской (в 1073 г.) 115.

Из других затворников, начавших свои подвиги еще при Антонии и Феодосии, известны только двое: Исаакий и Агапит, которые, впрочем, не постоянно пребывали в затворе. Исаакий прежде был богатый торопецкий купец, потом, раздав все имущество свое на монастыри и нищим, пришел к преподобному Антонию, принял от него пострижение и затворился в малой пещере, простиравшейся едва на четыре локтя. Семь лет провел он в ней безысходно, подвизаясь в посте, бдении и молитве, вкушал только просфору, которую через день приносил ему великий Антоний и подавал сквозь малое оконце. Наконец, в одну ночь Исаакий подвергся страшному искушению от бесов: наутро преподобные Антоний и Феодосии нашли его едва живым и совершенно расслабленным и вынесли из пещеры. Сначала прислуживал больному сам преподобный Антоний; затем, когда он удалился в Чернигов, преподобный Феодосии перенес Исаакия в собственную келью и ходил за ним более двух лет. Мало-помалу выздоровев, Исаакий не пошел прямо в свой затвор, а долго оставался в монастыре между братиею, трудился в поварне и скрывал свои высокие подвиги под видом юродства. Под конец жизни он снова заключился в своей пещере, из которой только за восемь дней до смерти, совершенно больной, перенесен был в монастырь, где и скончался 116. Преподобный Агапит был родом киевлянин, постригся при великом Антонии и, как говорит черноризец Поликарп, "последствоваше житию его ангельскому, самовидец быв исправлением его", следовательно, по всей вероятности, подвизался сначала в пещере близ Антония. Но потом мы видим Агапита постоянно живущим в монастыре посреди братии. Здесь, когда кто-либо заболевал, Агапит оставлял свою келью, шел к больному и прислуживал ему. Для уврачевания больных он давал им вареное былие, которым сам питался, и больные, по молитве подвижника, приявшего от Бога дар исцелений, получали здравие. Весть об Агапите распространилась по всему городу, и многие больные из города приходили к нему и исцелялись. Однажды подвергся тяжкой болезни Владимир Мономах, бывший тогда еще князем черниговским, и прислал просить к себе Агапита. Агапит не согласился выйти из монастыря, из которого никогда не выходил со дня своего пострижения, но отправил к князю часть вареного зелья, которое давал всякому больному, и князь выздоровел. Врачуя больных как между братиею, так и приходивших из города, Агапит ни от кого ничего не брал за труды, не принял и присланного злата от князя Владимира Мономаха. Почему и прослыл врачом безмездным 117.

Высокое благочестие преподобных Антония и Феодосия и прочих иноков печерских, естественно, привлекало к ним всеобщее уважение соотечественников. Не только простой народ, но и многие вельможи приходили в Печерский монастырь, чтобы принять благословение подвижников и пользоваться их наставлениями. Многие из знатных избирали себе в духовные отцы преподобного Феодосия и как сами посещали его, так нередко удостаивались и его посещений, всегда сопровождавшихся нравственною для них пользою. В числе таких лиц, особенно любимых Феодосием, находились знаменитый Шимон Варяг, принявший, по убеждениям его, православие, и киевский воевода Ян с супругою своею Мариею 118. Сами великие князья Изяслав и Святослав оказывали Феодосию высокое уважение. Изяслав часто приходил в обитель, любил беседовать со святым подвижником и в церкви, и в его келье, а часто приглашал его и к себе 119. Со Святославом, когда он незаконно овладел киевским престолом, изгнав старшего брата своего Изяслава, Феодосии сначала не хотел иметь общения, обличал его чрез свои послания и словесно чрез некоторых вельмож, не дозволял братии поминать его в церковных молитвах, продолжая поминать великого князя Изяслава. Но потом, по усиленным просьбам братии и вельмож, Феодосии перестал обличать Святослава, позволил поминать и его имя в церкви и решился действовать на него любовию. С этого времени Святослав и Феодосии весьма часто посещали друг друга и проводили время в душеспасительных беседах. Князь всегда с радостию встречал подвижника и повиновался его наставлениям 120. Однажды, когда Феодосии пришел к Святославу, в палатах его раздавались музыка и песни; старец сел подле князя, потупив глаза в землю, потом взглянул на него и сказал: "Будет ли так на том свете?" Князь прослезился и велел прекратить игры. После уже всегда прекращались игры во дворце, когда возвещали о приходе Феодосия. И святой подвижник, несмотря на всю любовь свою к Святославу, не преставал при всяком случае убеждать его, чтобы он примирился с братом и возвратил ему престол его.

По мере того как возрастала слава Киево-Печерской обители и увеличивалось число посетителей ее, умножались и средства к ее содержанию. Многие князья и бояре, особенно духовные дети Феодосия, приносили к нему часть от имений своих на утешение братий, на устроение монастыря и церкви 121, а некоторые жертвовали и села. В этих селах, о которых неоднократно упоминается в житии преподобного Феодосия, под надзором иноков жили "тивуны, приставники и слуги", содержался монастырский скот и заготовлялись разные житейские припасы. Впрочем, несмотря на улучшение средств к содержанию обители, они не всегда оказывались достаточными. Однажды эконом сказал Феодосию, что не за что купить пищи для братии; в другой раз келарь доложил, что нечего братии подать за трапезою; в третий раз начальник хлебопеков донес, что вовсе нет муки для хлебов; иногда недоставало деревянного масла для лампад, иногда - церковного вина. И только внезапная помощь благотворителей и чудодейственная вера Феодосия спасали обитель от голода и недостатка.

Заботясь преимущественно о внутреннем благоустройстве и процветании своей обители, преподобный Феодосии не оставлял без внимания и внешнего ее состояния. С умножением числа иноков он распространил монастырь, поставил в нем новые кельи, обнес двор монастырский оградою, работая сам с братиею 122. Под конец своей жизни, когда прежняя деревянная церковь оказалась тесною, он решился, с согласия преподобного Антония, построить каменную церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы. Место для новой церкви подарил великий князь Святослав неподалеку от монастыря, на Берестовом поле, и сам первый начал копать ров для основания ее, первый пожертвовал Феодосию на сооружение ее сто гривен золота. Значительные также пожертвования сделал для той же цели варяг Шимон. И церковь, при разных чудесных знамениях 123, заложена была в 1073 г. Юрьевским епископом Михаилом за отсутствием митрополита Киевского Георгия, находившегося тогда в Константинополе. Феодосии ежедневно принимал самое живое непосредственное участие в работах, но едва успел вывести основание церкви, как скончался (3 мая 1074 г.), ровно через год по смерти другого соучастника в построении церкви, великого Антония 124.

III

Преемникам Феодосия оставалось два дела: первое - докончить и благоустроить церковь, им начатую, и вообще монастырь и довести его до внешнего цветущего состояния; второе - сохранить монастырь на той степени внутреннего благоустройства и процветания, на какой он оставлен преподобным Феодосием. И оба эти дела были совершены успешно с Божиею помощию.

Непосредственным преемником Феодосия был преподобный Стефан, один из ближайших учеников его, избранный во игумена всею братиею пред самою кончиною Феодосия и им утвержденный. Стефан с ревностию продолжал начатое построение каменной церкви и чрез три года успел совершенно окончить ее вчерне (июля 3, 1077 г.). Не ограничиваясь этим, он в то же время построил вокруг новой церкви - так как она находилась на значительном расстоянии от монастыря - новые кельи, как бы новый монастырь, и перевел сюда братию из прежнего монастыря, а там оставил только несколько иноков, чтобы они занимались погребением умирающей братии и ежедневно совершали литургию по усопшим. Оба монастыря, новый и старый, разделены были двором, который устроил Феодосии для принятия нищих; Стефан обнес и монастыри, и этот двор одною стеною, так что они составили один монастырь 125. К сожалению, в следующем (1078) году Стефан, по каким-то неудовольствиям от братии, принужден был удалиться из Печерской обители, и церковь, выведенная им вчерне, оставалась еще шесть лет неотделанною 126.

На место изгнанного Стефана братия единодушно избрали себе игуменом старейшего из всех по летам великого Никона, который в 1068 г., по случаю начавшегося междоусобия князей из-за киевского престола, отошел было в свою тмутараканскую обитель с двумя иноками, но по смерти Феодосия возвратился в Киево-Печерский монастырь и жил здесь. При Никоне в 1083 г. пришли в обитель из Царяграда иконописцы, чудесно нанятые преподобными Антонием и Феодосием, а купцы греческие привезли и пожертвовали мозаику для украшения церкви. Внутренняя отделка ее продолжалась пять лет до самой кончины Никона (1088). Освящение же церкви торжественно совершено уже при игумене Иоанне в 1089 г. (августа 14) митрополитом Киевским Иоанном с четырьмя епископами: Черниговским Иоанном, Ростовским Исаиею, Юрьевским Антонием и Белоградским Лукою 127. Эта церковь, строившаяся около пятнадцати лет, отличалась необыкновенным великолепием и красотою. Ее стены и иконопись блистали золотом, разноцветною мозаикою и прекрасною иконною живописью; пол состоял из разновидных камней, расположенных узорами; верхи были позлащены, а большой крест на главном куполе был сделан из чистого золота 128. В этой церкви при том же игумене Иоанне устроен был каменный придел во имя святого Иоанна Предтечи, в память Иоанна боярина и сына его Захарии, который пожертвовал для сего две тысячи гривен серебра и двести золота, а сам постригся в обители 129.

1096 год был одним из несчастнейших для Печерского монастыря. Дикие половцы под предводительством Боняка, сделав внезапное нападение на Киев (июля 20), опустошили его окрестности, выжгли некоторые монастыри и приблизились к Печерскому. Время было после заутрени, когда иноки отдыхали. Враги, подняв великий крик, поставили пред воротами монастырскими два знамени, выломали эти ворота, пошли по кельям, вырубая двери и расхищая все что можно, потом зажгли монастырь и двое дверей в самой церкви, ворвались в притвор Феодосиев, грабили иконы и ругались над ними. Деревянные здания монастыря сгорели. Многие иноки и слуги монастырские были убиты, другие отведены в плен 130. Но, при тех средствах, какими владел Печерский монастырь, и при живом усердии к нему православных, следы половецкого разорения в нем скоро были изглажены: не только воздвигнуты были все прежние здания, погоревшие или разрушенные, но явились еще некоторые новые. Так, в 1108 г., при игумене Феоктисте, окончена была каменная трапеза вместе с церковию, построенная по повелению и на иждивение князя Глеба Всеславича 131. Около того же времени построена больница и при ней церковь во имя Святой Троицы иждивением черниговского князя Николая Святоши, постригшегося в 1106 г. в Печерской обители132.

Что касается до средств содержания, какими пользовалась эта обитель, то они постоянно увеличивались и улучшались. Преподобный Феодосии пред кончиною своею, между прочим, сказал братии: "О сем разумейте дръзновение мое к Богу: егда видите вся благая в монастыре сем умножающаяся, ведите, яко близь Владыки небеснаго ми сущу". И действительно, говорит преподобный Нестор: "В то же лето молитвами блаженнаго отца нашего Феодосия умножися всех благых в монастыре том, еще же и в селех тех гобино (урожай) бысть, и в животных приплод, яко несть было николиже", - из чего и заключили ученики о прославлении на небеси своего наставника. Но, продолжает Нестор, достойно особенного замечания то, что даже и доныне, когда все страны попленены от ратных (разумеются набеги половецкие), в монастыре блаженного "умножаются вся боле" молитвами его 133. К прежним селам, какими владел монастырь, присоединялись новые. Так, Ярополк Изяславич, князь Владимира Волынского, подражая отцу своему Изяславу в любви к Печерской обители, отдал ей свое все достояние (? 1086), волости Небольскую, Деревскую, Лучскую и около Киева 134. Один из постриженников Киево-Печерских, епископ Ефрем пожертвовал Печерскому монастырю (прежде 1096 г.) двор в Суздале с церковию святого Димитрия и с селами 135. Вместе с тем обитель получала и другого рода пожертвования. Минский князь Глеб Всеславич, зять Ярополка Волынского, принес ей 600 гривен серебра и 50 гривен золота 136, а по смерти этого князя (1119) супруга его Анастасия Ярополковна дала еще 100 гривен серебра и 50 гривен золота. Суздальский тысяцкий князь Георгий, сын Шимона Варяга, в 1130 г. прислал в обитель 500 гривен серебра и 50 золота на покование раки преподобного Феодосия, а потом пожертвовал обители и ту гривну, которую носил на себе и в которой заключалось 100 гривен золота 137.

Достигнув внешнего благосостояния и процветания, Киево-Печерская обитель не переставала и после преподобного Феодосия отличаться внутренним благоустройством и святостию своих иноков. Исчислив знаменитейших черноризцев Феодосиева времени, из которых некоторые (Исаакий) скончались уже при игумене Иоанне (1089 - 1103) и сказав, что они "сияют и по смерти, яко светила, и молят Бога за зде сущую братию, и за мирскую братью, и за приносящия в монастырь", преподобный летописец присовокупил: "В нем же и доныне добродетельное житье живуть, обще вей вкупе, в пеньи, и в молитвах, и послушаньи, на славу Богу всемогущему и Феодосьевыми молитвами соблюдаеми" 138. Это относилось к концу XI и самому началу XII в. В первой четверти того же XII в., во дни преподобного Лаврентия затворника, когда число иноков в Печерском монастыре простиралось до 180, было между ними тридцать, которые имели силу одним словом изгонять бесов 139. О некоторых из тогдашних подвижников печерских мы уже упоминали в другом месте, как-то: о преподобном Никите затворнике, бывшем впоследствии (1096-1108) епископом Новгородским, о преподобном Евстратии постнике, который, будучи взят в плен половцами (в 1096 г.) и продан иудеям, вкусил от них смерть за веру Христову и своими чудесами обратил к ней своих мучителей, о преподобном Никоне Сухом, который был взят в плен тогда же и своим чудесным избавлением от плена обратил к вере своего бывшего хозяина-половчанина с его семейством, о преподобном Кукше и ученике его Иоанне, крестивших вятичей и запечатлевших свою проповедь мученическою смертию. Не менее славны были и другие печерские иноки того времени. Например:

Преподобный Григорий чудотворец. Он постригся еще во дни преподобного Феодосия, но жил долго и по смерти его. Отличался нестяжательностию, смирением, послушанием, непрестанною молитвою и даром чудотворений. Изгонял бесов из людей одним приближением своим, троекратно своими чудесами обратил к покаянию татей, покушавшихся обокрасть его. Предсказал князю Ростиславу Всеволодовичу, что он утонет в реке, и за это предсказание, которое действительно потом исполнилось в 1093 г., утоплен был сам в Днепре отроками князя, но через три дня найден мертвым в своей келье 140.

Преподобный Алимпий иконописец. Научившись иконному искусству от греческих мастеров, расписывавших Великую печерскую церковь, он принял пострижение при игумене Никоне и бесплатно писал иконы для игумена, для братии и для киевских церквей. Если же случалось, что брал от кого-либо плату за свой труд, то часть полученного отдавал нищим, другую употреблял на материалы для иконного писания, третью - на свои нужды. Ночи проводил большею частию в бдении и молитве, днем постоянно занимался рукоделием. За свои добродетели возведен был в сан пресвитера и прославлен от Бога даром врачеваний, который и употреблял на пользу ближних 141.

Преподобный Иоанн многострадальный. Он представляет собою образец самой усиленной борьбы с похотью плоти. Томимый этой плотью, он сначала, по вступлении своем в монастырь, оставался по два и по три дня без пищи, а иногда и целую неделю ничего не вкушал, изнурял себя жаждою, лишал себя сна ночью и в таких страданиях провел три года. Но, не находя себе покоя, он удалился в пещеру Антониеву и еще тридцать лет боролся с мучительною страстию, усугубил свое бдение и пост, надел на себя тяжкие железные вериги, измождал себя стужею и голодом. Когда и это оказалось недостаточным, выкопал глубокую яму, влез в нее, засыпал себя перстью по плеча, так что только голова и руки оставались свободными, и в этом состоянии провел целый Великий пост. Наконец, Господь услышал многострадального и по молитвам другого великого девственника Моисея Угрина, которого мощи покоились в той же пещере, даровал Иоанну победу над страшным врагом и покой душевный 142.

Преподобный Николай Святоша, сын черниговского князя Давида Святославича, в мире Святослав - Панкратий. Это был первый из русских князей, добровольно принявший в 1106 г. иночество в Печерской обители. Здесь сначала он проходил разные послушания: три года работал на братию в поварне, сам рубил дрова, носил с реки воду на плечах своих и приготовлял пищу, еще три года стоял у врат монастырских как страж, не отходя никуда, кроме церкви, отсюда взят был служить при трапезе и своим усердием приобрел общее благоволение. После таких подвигов послушания преподобный должен был по совету игумена и всей братии поселиться в келье и заботиться только о собственном спасении. Он повиновался, и никто никогда не видел его праздным; своими руками он насадил пред своею кельею небольшой сад и постоянно занимался каким-либо рукоделием, имея на устах молитву Иисусову. Не вкушал ничего, кроме общей монастырской пищи на трапезе, и не имел у себя никакой собственности. Если же иногда получал что от своих сродников, немедленно раздавал все нищим и на устроение церкви, в которую пожертвовал и многие свои книги. Блаженная кончина князя-инока последовала в 1142 г. (октября 14) и на погребение его собрался едва не весь Киев 143.

Достопамятны также печерские преподобные того времени: Прохор чудотворец, прозванный лебедником, потому что питался только хлебом из лебеды (? 1103); Нестор летописец, положивший начало нашим летописцам; Марк гробокопатель, занимавшийся постоянно копанием могил в пещерах для усопшей братии (упом. 1090 г.); Федор и Василий, попеременно подвизавшиеся то в Варяжской пещере, то в обители и вкусившие мученическую смерть от князя Мстислава (в 1093 г.); Григорий, творец канонов, и Онисифор прозорливец (упом. ок. 1078 г.); Пимен многоболезненный, двадцать лет страдавший в болезни и только перед смертию получивший исцеление (? 1139); Спиридон и Никодим просфорники, тридцать лет трудившиеся в печении просфор (упом. ок. 1139); Пимен постник, имевший дар прозорливости (? 1141) и другие 144.

Соответственно тому, как поддерживалось и процветало благочестие иноков Печерского монастыря, продолжалось высокое уважение к нему князей и народа. Обитель Печерская считалась старейшею между всеми русскими обителями, а игумен ее занимал всегда первое место в ряду прочих игуменов 145. Отсюда другие обители заимствовали себе настоятелей 146, отсюда же избираемы были архипастыри для русских епархий 147. Чрез первых Печерская обитель передавала свой устав и дух отечественным монастырям; чрез последних, т.е. архипастырей, имела обширнейшее благотворное влияние на всю отечественную Церковь.

IV

Вслед за Киево-Печерским монастырем основывались или только благоукрашались и многие другие монастыри в России, хотя, к сожалению, сведения о них самые краткие. В Киеве возникли вновь следующие монастыри: Дмитриевский. Он основан около 1057 г. великим князем Изяславом - Димитрием Ярославичем, который, желая возвысить свой монастырь над бедною Печерскою обителию, только что начинавшеюся, перевел в него первого печерского игумена Варлаама, сына знатнейшего боярина своего Иоанна 148. Варлаам был муж благочестивый, предпринимал путешествие сперва в Иерусалим для поклонения святыне, потом в Константинополь для обозрения тамошних монастырей и для покупки икон и других вещей церковных, но на возвратном пути скончался во Владимире Волынском, завещав все приобретенные им вещи преподобному Феодосию, и погребен в Печерской обители 149. Преемником Варлаама был взятый из той же обители Исаия, впоследствии (с 1077 г.) епископ Ростовский 150. Сын Изяслава Ярополк, князь владимирский, заложил в этом монастыре церковь святого Петpa, в которой и сам погребен был в 1086 г. О последующей судьбе Дмитриевского монастыря ничего не известно; кажется, что в 1128 г. он был упразднен или потерял самостоятельность: печеряне, говорит летописец, неправедно завладели тогда церковию святого Димитрия и наименовали ее церковию святого Петра, т. е. присоединили, вероятно, этот монастырь к Печерскому, как близлежавший, и начали называть его не монастырем Дмитриевским, а только церковию святого Петра, которая построена была в нем Ярополком 151.

Выдубицкий. Основан был великим князем Всеволодом Ярославичем на том месте, где, по преданию, будто бы выдыбал (выплывал) на берег идол Перуна, когда плыл по Днепру, свергнутый с горы киевской по приказанию равноапостольного Владимира. Всеволод заложил здесь в 1070 г. каменную церковь святого архистратига Михаила, которая в 1088 г. освящена митрополитом Иоанном при игумене Лазаре. Монастырь этот по имени основателя своего начал называться Всеволожим 152.

Спасский на Берестове, неизвестно кем основанный, но, вероятно, преподобным Германом, который был в нем игуменом в 1072 г. и по имени которого монастырь назывался еще Германец. Монастырь этот был зажжен половцами в 1096 г., но потом оправился, в 1115 г. упоминается игумен его Савва 153.

Симеоновский. Основан великим князем киевским Святославом Ярославичем, следовательно, между 1073 - 1076 гг. и считался как бы фамильным в потомстве Святослава. Монастырь святого Симеона находился в самом Киеве в Копыреве конце, на горе Вздыхальнице, над Подолом, а памятен погребением внука Святослава Игоря Ольговича, убитого киевлянами в 1147 г. 154

Кловский, или Стефанеч, называвшийся так по имени основателя своего Стефана, третьего игумена киево-печерского, и по месту Клов, на котором был основан. Изгнанный печерянами в 1078 г. Стефан при пособии своих детей духовных - богатых бояр соорудил новую обитель на другом холму, ближайшем к Киеву, ввел в ней весь чин и устав Печерского монастыря и заложил каменную церковь во имя Влахернской иконы Положения Ризы Божией Матери. Церковь эта строилась очень долго и совершенно окончена уже в 1108 г., по смерти своего основателя. Здесь в 1112 г. погребен Давид Игоревич, князь Владимира Волынского, памятный в истории злодейским ослеплением князя Василька. Из преемников святого Стефана по игуменству известны: Климент, которого он сам поставил вместо себя, когда был избран в епископа Владимиру Волынскому (в 1091 г.), и Петр, находившийся при перенесении мощей святых мучеников Бориса и Глеба в 1115 г. Кловский монастырь в 1096 г. подвергся разорению от половцев, но был исправлен и продолжал свое существование. 155

Андреевский, или Янчин. В 1086 г. великий князь Всеволод Ярославич заложил в Киеве церковь святого Андрея и при ней устроил монастырь, в котором постриглась дочь его Янка (Анна) и, совокупив многих черноризиц, жила с ними по монастырскому чину. В числе черноризиц находилась и сестра Янки Евпраксия, принявшая пострижение в 1106 г. и по смерти (в 1109 г.) погребенная в Киево-Печерской обители 156. Замечательно, что Андреевским монастырем в 1115 - 1125 гг. управлял игумен Григорий весьма уважаемый великим князем и народом, как и впоследствии управляли игумены 157. Это значит, что или женский монастырь Янки по смерти ее (в 1113 г.) был преобразован в мужеский, или у нас вначале, как случалось и в Церкви Греческой, некоторые женские монастыри подчиняемы были ведению настоятелей, которые совершали в них и церковные службы 158. Церковь Андреевского монастыря, построенная Всеволодом, вероятно, сгорела или много пострадала во время страшного пожара киевского, бывшего в 1124 г., потому что в 1131 г. она была освящена вновь. Великий князь Ярополк Владимирович, скончавшийся в 1139 г., был сначала погребен в голубце у Андреевской церкви, но потом в 1145 г. по желанию вдовствующей супруги его Елены тело его перенесено в самую церковь и положено рядом с телом Янки 159.

Лазарев. В летописи об этом монастыре замечено только, что в 1113 г. скончалась игуменья Лазарева монастыря, святая житием, живши 60 лет в чернечестве, а от рождения 92 года 160. Следовательно, если допустить, что она и постриглась в этом же монастыре, то основание его надлежало бы отнести еще к княжению великого князя Ярослава.

Феодоровский. В 1128 г. великий князь Мстислав Владимирович основал в Киеве каменную церковь святого Феодора и при ней учредил мужской монастырь, который дети Мстислава в память отца своего, здесь погребенного (1132), назвали Вотчим. В Феодоровском монастыре незадолго пред кончиною своею принял схиму несчастный князь Игорь Ольгович, и игумен этой обители Анания облек тело его, по смерти поруганное киевлянами, в приличные одежды, совершил над ним панихиду и привез его для погребения в монастырь святого Симеона 161.

Кирилловский. Он основан киевским князем Всеволодом Ольговичем, скончавшимся, как известно, в 1146 г., следовательно, основан прежде этого времени. Впоследствии назывался между потомками Всеволода отним монастырем и служил для них усыпальницею 162.

Воздвигая и украшая в Киеве новые монастыри, благочестивые князья наши не оставляли без своего покровительства и прежних. Так, великий князь Святополк Изяславич соорудил в 1108 г. великолепную каменную церковь во имя архистратига Михаила в Киево-Михайловском монастыре, украшенную внутри мусиею, с пятнадцатью позлащенными главами, отчего монастырь получил название Златоверхого 163. Князь Мстислав Владимирович в 1113 г. перестроил весь Николаевский монастырь, около того же времени преобразованный из женского монастыря в мужеский, монастырь этот упоминается еще около 1054 г., когда постриглась в нем мать преподобного Феодосия, и, следовательно, основан был гораздо прежде 164. Очень вероятно, судя по указанным примерам, что и другие киевские монастыри, продолжавшие существовать, именно: Георгиевский и Ирининский 165, основанные великим Ярославом, получали от потомков его подобного же рода вспомоществования.

Таким образом, в Киеве, сколько известно, в настоящий период было всех монастырей тринадцать: четыре и потом три женских, девять и потом десять мужеских.

После Киева первое место по количеству монастырей занимал тогда Новгород со своими окрестностями.

В 1106 г. прибыл в Новгород инок Антоний. Он родился в Риме от благочестивых родителей, принял иночество еще в Италии и долго подвизался там в пустыне, но вследствие открывшегося от латынян гонения на православных решился удалиться с родины в православную землю Русскую. В Новгороде он избрал для себя место в трех верстах от кремля, вниз по течению реки Волхова, на правом берегу ее. Здесь прежде всего с благословения Новгородского епископа Никиты он соорудил деревянную церковь во имя Рождества Богоматери. Потом, купив вокруг лежащую землю у детей посадника новгородского Ивана, заложил в 1117 г. каменную церковь во имя Рождества же Пресвятой Богородицы и устроил монастырь. Церковь эта окончена в 1119 г. и расписана в 1125 г. Чрез два года Антоний заложил каменную трапезу с церковию во имя Сретения Господня, при освящении которой (в 1131 г.) сам был произведен во игумена. В 1147 г., после сорокалетних трудов, преподобный скончался, а основанный им монастырь начал называться Антониевым, или Антония Римлянина 166. Для обеспечения своей обители Антоний купил, как сам говорит в духовной грамоте, за сто гривен село Волховское, лежавшее вокруг монастыря, т. е. земли с обитавшими на них людьми, и за семьдесят гривен - тони на берегу реки Волхова для ловли рыб. А доходы монастырские употреблял не только на свою братию, но и на пропитание сирот, вдовиц, убогих и нищих 167.

В Юрьевском новгородском монастыре, основание которого с вероятностию приписывают еще Ярославу Великому, в 1119 г. игумен Кириак и князь Всеволод Мстиславич построили каменную церковь во имя святого Георгия и вместе с тем увеличили самый монастырь, умножили число братий 168. Великий князь Мстислав Владимирович и сын его Всеволод для содержания этого монастыря пожертвовали в 1130г. село Буице с данию, вирами и продажами и назначили некоторые другие дани 169. Из игуменов его известен еще Исаия, которого новгородцы в 1134 г. отправляли в Киев послом к митрополиту Михаилу 170. В одной из княжеских грамот того времени (1135), сохранившейся, впрочем, в позднейших списках, настоятель Юрьевского монастыря называется уже архимандритом, хотя, по летописям, он и в 1165 г. продолжал носить имя игумена 171.

Существовали также в первой половине XII в. новгородские монастыри: Липенский, основанный (ок. 1113 г.) новгородским князем Мстиславом на острове Липно по случаю явления там иконы святителя Николая, от которой князь получил чудесное исцеление 172; Воскресенский, в котором в 1136 г. сгорела церковь; Варварин - женский, где новгородцы в 1138 г. заключили на время супругу князя своего Святослава; Бело-Николаевский, в котором в 1135 г. заложена каменная церковь во имя святого Николая Чудотворца 173; Зверин Покровский - женский, где в 1148 г. загорелась церковь святой Богородицы от грома 174, Пантелеймонов, которому великий князь Изяслав Мстиславич (1146 1154) пожаловал села и земли 175.

Немало было тогда монастырей и в других городах России, особенно южной. Например, а) в Переяславле: Иоанновский, которого основание приписывают еще митрополиту Иоанну I (упом. в 1126 и 1146 гг.) 176 и Михайловский, или Ефремов, основанный в 1089 г. митрополитом Ефремом 177, б) в Чернигове: Успенский Елецкий, основанный черниговским князем Святославом Ярославичем на Болдиной горе с церковию Успения Пресвятой Богородицы по случаю явления в 1060 г. на ели иконы Богоматери, и Ильинский Троицкий, построенный в 1069 г. тем же князем в одной версте от Успенского близ пещеры, которую ископал себе здесь преподобный Антоний Печерский, когда находился в Чернигове 178; в) во Владимире на Волыни - Святогорский, в котором скончался (1062) преподобный Варлаам, первый игумен киево-печерский и дмитриевский 179; г) в Тмутаракани - Богородицкий, основанный (прежде 1057 г.) преподобным Никоном Киево-Печерским 180; д)в Муроме - Спасский, упоминаемый в 1096 г.; е)блиэ Смоленска на Смядине Борисоглебский (упом. в 1138 г.), в котором в 1145 г. построена каменная церковь во имя святых мучеников Бориса и Глеба 181; ж) во Владимире на Клязьме - Георгиевский, основанный в 1129 г. Георгием Владимировичем Долгоруким 182; з) в Олонецком крае в 43 верстах от Каргополя Челмогорский, основанный преподобным Кириллом в XI в., и и) в Великом Устюге - Гледенский Троицкий, существовавший в начале XII в. 183

Всеми монастырями нашими мужескими управляли игумены, женскими игуменьи, за исключением разве одного монастыря Андреевского 184, ни архимандриты, ни строители не упоминаются, по крайней мере, в летописях 185. Избрание игуменов при основании монастырей и в начале их существования зависело от воли основателей. Преподобный Антоний Печерский сам "постави" над собранною им братиею первого игумена Варлаама. Великий князь Изяслав сам "выведе Варлаама на игуменство к св. Димитрию" и по смерти Варлаама сам же избрал и преемника ему Исаию 186. Преподобный Стефан Кловский сам "постави игумена Климента в свое место" 187. Но потом игумена избирали обыкновенно братия, представляя только свой выбор на утверждение основателей монастыря, пока они были живы, так избраны преподобные Феодосии и Стефан, игумены киево-печерские, или на утверждение епископа - так избран был братиею своего монастыря и поставлен Новгородским епископом Нифонтом игумен Антоний Римлянин 188. Впрочем, все представленные выражения об избрании игуменов можно считать за неполные. Как на полное изображение этого дела можно указать на следующее место летописи об избрании киево-печерского игумена Прохора: "Братьи сущи без игумена, совокупившимся братьи всей, и нарекоша себе игумена Прохора попина, и возвестиша митрополиту и князю Святополку о нем, и повеле князь митрополиту поставити с радостью, и поставлен бысть" 189. Т. е. игумена избирали себе сами братия, но потом давали об этом знать местному архипастырю и князю, и архипастырь, с утверждения князя, поставлял игумена по церковному чину. Преподобный Антоний Римлянин под клятвою заповедал в своей духовной грамоте, чтобы избрание игумена в его обители совершалось по доброму согласию братии, а отнюдь не по мзде или насилию от князя ли или от епископа 190. Кажется, что наши монастыри различались уже по степеням, хотя управлялись равно игуменами. Два раза только исчисляются в летописи некоторые игумены, и оба раза исчисляются в определенном порядке: в 1072 г. при перенесении мощей святых мучеников Бориса и Глеба находились игумены: Феодосии печерский, Софроний михайловск.ий, Герман спасский, Николай переяславский; в 1115 г. при другом перенесении тех же мощей были: Прохор печерский, Сильвестр михайловск.ий, Савва спасский, Григорий андреевский, Петр кловский 191. Достоинство Киево-Печерского монастыря видно также и из того, что он имел уже в своем ведении другой монастырь - тмутараканский 192. Между настоятелями новгородских монастырей первое место занимал, кажется, Юрьевский, а за ним следовал Антониевский, судя по тому, что князь Всеволод в своей грамоте, данной церкви святого Иоанна Предтечи на Опоках, заповедал: на храмовый праздник служить в этой церкви самому владыке и вслед за владыкою, как бы по порядку и старейшинству, на другой день служить архимандриту святого Георгия, а на третий - игумену Антонова монастыря 193.

До начала XII в. все основанные у нас монастыри, несомненно, заимствовали себе устав Студийский из Киево-Печерской обители - об этом ясно свидетельствует писавший в то время преподобный Нестор 194. Но, по тому же ли образцу устроялись последующие наши монастыри до половины XII в., сказать не можем за недостатком свидетельств.

ГЛАВА III

ДУХОВНОЕ ПРОСВЕЩЕНИЕ, УЧЕНИЕ И ПИСЬМЕННОСТЬ

Древняя наша летопись не упоминает нигде об училищах в России при детях и внуках великого князя Ярослава, но, вероятно, училища продолжали существовать у нас в том виде, как они заведены равноапостольным Владимиром и сыном его Ярославом. Если нельзя с достоверностию принять, то нельзя и отвергать решительно свидетельства сводной летописи Татищева, что великий князь Всеволод (? 1093) давал подаяния на училища, что дочь его, известная Янка, основала училище при Киевском Андреевском монастыре для обучения девиц грамоте, письму, пению и разным рукоделиям и что некто Василий, которого рассказ об ослеплении Василька вошел в состав летописи Несторовой, был в 1096 г. во Владимире Волынском "смотрения ради училищ и поставления учителей" 195. Да и сам преподобный Нестор заметил: "Как случается, что один взорет землю, другой посеет, а третьи пожинают и вкушают нескудную пищу, так и Владимир взорал и умягчил землю Русскую, просветив ее Крещением, Ярослав посеял книжными словесами сердца верных людей, а мы пожинаем, приемля учение книжное" 196. Знак, что к концу XI и в начале XII в., когда писал Нестор, просвещение было у нас обильнее, нежели во дни святого Владимира и Ярослава. Доказательствами этой мысли служат:

1. сочинения русских писателей, живших во 2-й половине XI и в 1-й XII в. и, вероятно, получивших образование в отечественных школах,

2. сочинения некоторых греков, занимавших тогда нашу первосвятительскую кафедру, и

3. многие произведения письменности иноземной, существовавшие тогда у нас в славянских переводах.

I

Во главе всех тогдашних писателей наших, собственно русских, стоит митрополит Иларион как по времени, так и по внутреннему достоинству своих писаний. Одно его сочинение, составленное им еще в сане пресвитера и представляющее собою образец ораторского красноречия, мы уже видели. Обратимся теперь к другому, представляющему образец догматического изложения веры, которое написал Иларион уже по случаю рукоположения его в сан митрополита. Это изложение так кратко, а вместе так драгоценно, особенно при совершенной скудости у нас подобного рода древних памятников, что по всей справедливости может быть помещено сполна на страницах нашей церковной "Истории". Вот как исповедал веру свою первый из русских, удостоившийся первосвятительства в отечественной Церкви:

"Верую во единого Бога, славимого в Троице, Отца нерожденного, безначального, бесконечного. Сына рожденного, но также безначального и бесконечного. Духа Святого, исходящего от Отца и в Сыне являющегося, но также собезначального и равного Отцу и Сыну; в Троицу единосущную, но Лицами разделяющуюся. Троицу в именованиях, но единого Бога. Не сливаю разделения и не разделяю единства. Соединяются (Лица) без смешения и разделяются нераздельно. (Одно Лицо) именуется Отцом, потому что рождает; (Другое) - Сыном, потому что рождается; (Третье) - Духом Святым, потому что исходит, но не отходит (от Отца). Отец не бывает Сыном, ни Сын - Отцом, ни Дух Святой - Сыном; но у каждого свое без смешения, кроме Божества. Ибо в Троице едино Божество, едино Господство, едино Царство. Общее Трисвятое возглашается херувимами, общее воздается поклонение от ангелов и человеков, едина слава и благодарение - от всего мира. Того единого Бога знаю и Тому верую, в Его имя и крестился я: во имя Отца и Сына и Святого Духа - так я принял от писаний святых отец, так научился.

Также верую и исповедую, что Сын по благоволению Отца, изволением Святого Духа сошел на землю для спасения рода человеческого, но небес и Отца не оставил; осенением Святого Духа вселился в утробу Девы Марии и зачат, как Сам един знает, родился без семени мужеского, сохранив Матерь Девою, как и прилично Богу, и в рождении своем, и прежде рождения, и после рождения, но не отложив сыновства. На небеси Он без матери, а на земле без отца. Воздоен и воспитан Он как человек и был истинным человеком не в привидении, но истинно в нашей плоти; совершенный Бог и совершенный человек, в двух естествах и хотениях воли. Что был, того не отложил, и что не был, то приял. Пострадал за меня плотию как человек, но по Божеству пребыл бесстрастным как Бог. Умер бессмертный, чтобы оживить меня мертвого; сошел во ад, чтобы восставить и обожить праотца моего Адама и связать дьявола. Восстал как Бог; тридневно воскрес из мертвых как победитель Христос Царь мой, и после многократных явлений ученикам Своим восшел на небеса к Отцу, от Которого не отлучался, и сел одесную Его. Ожидаю, что и опять Он придет с небеси, но не тайно, как прежде, а в славе Отчей, с небесными воинствами. Мертвые по гласу архангела взыдут Ему во стретение, и Он будет судить живых и мертвых и воздаст каждому по делам.

Верую в семь Соборов правоверных святых отец; и, кого они отвергли, того и я отвергаю; кого они прокляли, того и я проклинаю, и, что предали они в своих писаниях, то приемлю. Святую Преславную Деву Марию именую Богородицею, чту Ее и с верою поклоняюсь Ей. И на святой иконе Ее зрю Господа Младенцем на лоне Ее и веселюсь. Вижу Его распятого - и радуюсь. Взираю на воскресшего и на небеса восходящего - и воздеваю руки и поклоняюсь Ему. Также, и взирая на святых угодников Его, славлю Спасшего их. Мощи их с любовию и верою целую. Чудеса их проповедую и исцеления от них приемлю. К соборной и апостольской Церкви притекаю, с верою в нее вхожу, с верою молюся, с верою исхожу.

Так верую и не постыжуся, исповедую пред народами и за исповедание готов и душу свою положить. Слава Богу, строящему о мне выше сил моих, за все. Молите о мне, честные учители и владыки Русской земли. Аминь".

В некоторых рукописях усвояется нашему митрополиту Илариону еще "Поучение о пользе душевней ко всем православным христианом". В этом Поучении Иларион прямо, без всякого вступления выражает предмет своей беседы, говоря: "Позаботимся, братия и сестры, о вечной, светлой жизни, которую Господь по Своей милости нам даром дает, а от удовольствий сей жизни, временной и греховной, будем удаляться, как от ядовитых уст змия, и не будем прикасаться к ним". Для возбуждения своих слушателей он указывает им на глас Господа, призывающего нас в свое Небесное Царство, на кратковременность нашей земной жизни, на неизвестность нашей смерти, на вечные муки грешников и нескончаемость блаженства праведников по смерти. Образ речи, подобно содержанию, отличается простотою и безыскусственностию. Проповедник, чтобы глубже оставить впечатление в сердцах слушателей, несколько раз в разных местах своей краткой беседы повторяет: "Подвигнемся, братие, употребим усилия в этом малом и кратком веке!.. Подвигнемся, други мои, к достижению жизни нескончаемой... Потрудимся на этом свете!" 197 Но мы решительно сомневаемся приписать настоящее "Поучение" нашему митрополиту Илариону: а) в большей части рукописей оно усвояется вообще святому Илариону или преподобному Илариону, под именем которого (кто бы он ни был) встречаются в наших рукописях и многие другие поучения 198; б) иногда оно усвояется прямо Илариону Великому, под именем которого также известно немало сочинений по нашим рукописям, и даже стоит наряду с другими его поучениями 199; в) не только в печатном славянском Прологе, но и в списках его XIII - XIV вв., "Поучение о пользе душевней святаго Илариона" помещалось и помещается под 21 числом октября - в тот именно день, в который творится память двух Иларионов: Илариона Великого и Илариона Меглинского, и притом помещается вслед за сказаниями о том и о другом, ужели это одна случайность? 200 г) Наконец, и самое важное - Поучение о пользе души и по слогу, и по составу, и по скудости содержания нимало не походит на два другие подлинные сочинения нашего митрополита Илариона, напротив, имеет полное сходство с простыми и безыскусственными поучениями, усвояемыми, по одним рукописям, святому или преподобному Илариону, а по другим - Илариону Великому, которые, следовательно, признаются за одно лицо 201.

Два уцелевшие подлинные сочинения митрополита Киевского Илариона невольно приводят к мысли, что он писал гораздо больше. Невозможно допустить, чтобы человек, мало упражнявшийся в сочинениях, мог вдруг написать такое художественное Слово, как Слово Илариона в похвалу святого Владимира, и выражаться с такою богословскою точностию, какою отличается его исповедание веры. Может быть, со временем кому-либо посчастливится открыть еще некоторые творения нашего чисто русского знаменитейшего писателя XI в.

Имя другого нашего писателя того времени есть достолюбезное имя преподобного Феодосия, игумена киево-печерского (1057 - 1074). Сочинения великого подвижника, которые доныне остаются известными большею частик) только по имени и из которых одни сохранились в полном своем составе, а другие в отрывках, можно разделить на четыре класса: к первому принадлежат два поучения его, обращенные вообще к народу русскому; ко второму - десять поучений, сказанных собственно киево-печерским инокам; к третьему - два послания к великому князю Изяславу; к четвертому - две молитвы к Богу. После первоначального обучения, которое, как мы знаем, преподобный Феодосии получил в Курске, в одной из тамошних школ, он впоследствии сам восполнил свое образование, по обычаю тех времен, чрез чтение Священного Писания, чрез чтение церковно-богослужебных книг, житий святых и творений святых отцов. Из отеческих творений, кажется, всего более на него имели влияние писания преподобного Феодора Студита, которого устав он ввел в своей обители: по крайней мере, поучения Феодосия к инокам и по тону, и по оборотам речи, и по всему очень похожи на такие же поучения преподобного Феодора Студита. Замечательно также, что преподобный Феодосии приводит в своих сочинениях тексты из книг Священного Писания, особенно пророческих, не с буквальною точностию, а большею частию в виде распространенном - знак, что святой отец или писал эти тексты прямо из своей памяти, не справляясь всякий раз с Библиею, или пользовался священным текстом вместе с толкованиями на него, которые действительно тогда уже существовали в славянском переводе. Все сочинения Феодосия более или менее кратки и почти все содержания нравственного. Они составлены не по правилам искусства и отличаются совершенною простотою, но проникнуты жизнию и пламенною ревностию о благе ближних. Тон поучений часто обличительный, но вместе глубоко наставительный, и нередко умилительный, и трогательный. Язык церковнославянский, но имеющий некоторые особенности в словах и оборотах речи и нечуждый влияния языка народного. Чтобы ближе познакомиться с сочинениями великого игумена печерского, мы сделаем полный обзор их, показывая состав и содержание каждого, а где нужно - подлинность и разные обстоятельства сочинения.

Первое поучение Феодосия к народу, сохранившееся в полном составе, называется "Поучение блаженнаго Феодосия, игумена печерскаго, о казнях Божиих" 202. Оно написано, вероятно, по случаю нашествия половцев на землю Русскую в 1068 г., когда три князя наши Изяслав, Святослав и Всеволод потерпели от них поражение на реке Альте, и вслед за тем в Киеве произошел мятеж, потому что под этим самым годом и преподобный летописец, сказав о победе поганых над нашими князьями по допущению Божию, приводит в виде размышления большой отрывок из настоящего Слова Феодосия, хотя и не называет его по имени 203. В Слове можно различать две главные части.

В первой проповедник говорит вообще, что причиною казней Божиих, каковы: нашествие иноплеменников, бездождие, голод - суть наши грехи, подтверждает это словами Писания, обличает вообще в нечестии своих соотечественников и убеждает их покаяться и жить по-христиански, а не по-язычески. "Бог наводит какую-либо казнь или иноплеменников по гневу Своему за то, что мы не обращаемся к Нему, а междоусобная брань бывает по наущению от дьявола и от злых людей. Бог не хочет зла, но добра; а дьявол радуется всякому злу, совершаемому между людьми: он издревле враг нам, хочет убийства, кровопролития, воздвигая свары, зависть, братоненавидение, клеветы. Потому, если какая-либо страна согрешает, Бог наказывает ее смертию, или голодом, или нашествием иноплеменников, или бездождием и другими различными казнями, чтобы мы, покаявшись, жили так, как Бог велит, вещая нам чрез пророка: Обратитеся ко Мне всем сердцем вашим, в посте и плачи (Иоил. 2. 12). Если бы мы пребывали в заповедях Божиих, то и здесь удостоились бы получить блага земные, и по отшествии из мира - жизнь вечную. Но мы постоянно вращаемся в нечестии, прилагая грехи к грехам, во всем прогневляя Бога, совершая то пред очами Его. И исполнятся на нас слова Его, сказанные чрез пророков... (Ам. 4. 7 - 9; Притч. 1. 28 и др.) Посему-то Бог затворяет небо, не дает дождя, посылает град, погубляет морозом плоды, томит землю зноем за наши беззакония. А если мы покаемся от злоб наших, то, как чадам. Бог подаст нам вся благая и одождит нам дождь ранний и поздний, и наполнятся гумна наши пшеницы.. . (Иоил. 2. 23 - 25). Слыша это, подвигнемся на добро: взыщите суд, избавьте обидимого и придите на покаяние, не воздавая злом за зло, ни клеветою за клевету; но обратимся любовию к Господу, постом, и рыданием, и слезами омывая грехи свои, не словом называясь христианами, а живя язычески".

Во второй части Поучения проповедник обличает своих слушателей в некоторых частных заблуждениях и пороках, господствовавших в его время, и преподает частные наставления. Прежде всего, указывает на остатки язычества: "Например, не по-язычески ли мы поступаем? Если кто встретит чернеца, или черницу, или свинью, или лысого коня, то возвращается назад разве это не по-язычески? Такого суеверия держатся по наущению от дьявола. Иные верят чиханью, которое часто бывает на здравие главе; но этим обольщает дьявол, равно как и другими обычаями и искушениями, удаляющими нас от Бога: волхвованием, чародеянием, блудом, запоем, резоиманием (мздоимством), приклады (ростом, или лихвою?), воровством, лжею, завистию, клеветою, зубами (дракою?), скоморошеством, гуслями, сопелями и другими играми и непотребными делами..." Потом укоряет за непристойное стояние в церкви и учит достойно молиться Богу: "И вот еще, когда стоим в церкви, как смеем мы смеяться или творить шепот? Припадает окаянный дьявол и внушает нам творить смех, и шепот, и другие непотребства, когда мы стоим в церкви пред Царем Небесным - какой муки мы за это не достойны!.. Молю вас, братие, да стоим на молитве со страхом и любовию друг к другу и, молясь воистину, будем взывать: Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою, воздеяние руку моею. Если руки твои не совершали никакого грабежа, хорошо говоришь: Воздеяние руку моею. Потому осматривай руки твои и испытывай, чисты ли они от грабежа и мздоимства. Если же ты грабил, или брал лихву и корчемный прикуп, или кого приобидел чем-либо, что запретило Святое Писание, то не говори, не воздевай рук твоих, пока не очистишься от всякого зла..." Далее - преподает урок касательно постов и праздников: "Ведайте и то, возлюбленные чада, что святые отцы наши уставили постные дни по научению Господню и по заповеди святых апостол и заповедали праздновать святые праздники не телесно, но духовно, чтобы мы не чреву работали неприличным пьянством, но молились Богу о своих согрешениях, кормили с собою немощных, питая тело земным брашном, а душу - духовным, которое называется хлебом ангельским и снесено с неба в священных книгах, - и все это творили с любовию, без которой никакая добродетель не приносится Богу, живя в мире не только с друзьями, но и со врагами..." Наконец, с особенною силою восстает против пьянства: "О горе, и еще скажу, о горе пребывающим в пьянстве! Пьянством отгоняем от себя ангела-хранителя и привлекаем к себе злого беса; чрез пьянство удаляемся от Святого Духа и приближаемся к аду... Бесы радуются нашему пьянству и, радуясь, приносят дьяволу пьянственную жертву от пьяниц. Дьявол, радуясь, говорит: "Никогда я столько не услаждаюсь жертвами языческими, сколько пьянством христиан, потому что в пьяницах находятся все дела моего хотения..." И посылает дьявол бесов, говоря: "Идите, научайте христиан пьянству и всем делам моего хотения". Ангелы же святые, пришедши, поведали святым отцам с великою печалию, чтобы они писанием отучили христиан от пьянства, но не от пития, ибо иное пьянство злое, а иное - питье в меру, и в закон, и в приличное время, и во славу Божцю..." В заключение всего проповедник убеждает: "Слыша это, братие, подвигнемся работать Господу и творить заповеди Его и поживем в законе Его все дни живота нашего о Христе Иисусе, Ему же слава со Отцом и Святым Духом и ныне и присно".

Другое поучение Феодосия, обращенное к народу, имеет заглавие "Слово, писано святым Феодосием мнихом" и сохранилось не вполне, как можно видеть из начала его и конца 204. Название Феодосия святым, древность слога и самое содержание поучения, соответственное потребностям новопросвещенных христиан, удостоверяют, что это "Слово" принадлежит не другому Феодосию, как Печерскому. Здесь преподобный преподает своим слушателям самые простые наставления, говоря: "Знайте, братие, что за трапезою уставлено произносить две молитвы: одну в начале, а другую в конце обеда. Уставлено также благословлять кутью в честь и похвалу святым, а не во оставление грехов, потому что никаким приношением не очищаются грехи, кроме приношения Тела и Крови Господней. Еще уставлено благословлять кутью за упокой усопших, но обед или ужин за упокой благословлять не установлено; приставлять к кутье воду или класть на кутью яйца не поведено. В алтарь не должно вносить никакой пищи и пития, кроме просфоры, ладана и свечи, - что относится к службе. Во время пира тропарей за чашами не петь, разве только три: один во славу Христа Бога в начале обеда, другой во славу Пресвятой Девы Марии в конце обеда, третий за здравие государя, а более не позволяем". После этого Феодосии снова вооружается против господствовавшего тогда пьянства и обычая петь тропари за чашами, приводит правила святых отец, запрещающие пьянство, указывает на то унизительное положение, до какого доходит пьяница, отдавая себя на посмеяние всем людям и отгоняя от себя ангела-хранителя и, между прочим, замечает: "Бесный страдает невольно и удостоится жизни вечной, а пьяный страдает по своей воле и подвергается вечной муке. Кбесному придет иерей, сотворит молитву и прогонит беса, а к пьяному, хотя бы сошлися иереи всей земли и сотворили над ним молитву, то не прогнали бы от него беса самовольного пьянства" 205.

Из поучений преподобного Феодосия киево-печерским инокам четыре сохранились только в отрывках и приводятся преподобным Нестором: одно - в его летописи и три - в составленном им житии преподобного Феодосия.

В летописи помещен отрывок, довольно значительный. Слова преподобного Феодосия братии пред началом Великого поста: "Бесы, - говорит преподобный, - всевают черноризцам лукавые похотения, внушая им помыслы и чрез то препятствуют их молитвам. Такие помыслы нужно прогонять крестным знамением, говоря: "Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас, аминь". Вместе с тем надобно воздерживаться от многой пищи, потому что при многоядении и неумеренном питье возрастают помыслы лукавые, и, когда возрастут помыслы, совершается грех. Посему противьтесь действию бесов и их лукавству, блюдитесь лености и многого сна, будьте бодры к пению церковному, к хранению отеческих преданий и чтению книг. Всего же более нужно черноризцам иметь в устах Псалтирь Давидову и ею прогонять уныние, наводимое бесами. Младшие должны оказывать старшим покорность и послушание, а старшие - иметь к младшим любовь, служить для них примером в воздержании, бдении, смирении, наставлять их, и утешать, и таким образом проводить пост... Сорок дней поста Бог дал нам на очищение души - это десятина, уделяемая Богу из году. Дней в году 365; из них мы приносим Богу десятину, совершая сорокадневный пост, в который душа, очистившись, светло празднует Воскресение Христово, веселясь о Господе, ибо пост очищает ум человека. Пост установлен от начала: еще Адаму заповедано было не вкушать от одного древа. Моисей, постившись сорок дней, сподобился принять закон на горе Синайской и видел славу Божию. Постившиеся ниневитяне избавились гнева Божия. Даниил, постившись, удостоился великого видения. Илия, постившись, взят был как бы на небо. Три отрока, постившись, угасили силу огненную. Постился и Господь 40 дней, показав нам продолжение постного времени. Постом апостолы искоренили бесовское учение. Постом прославились отцы наши, как светила в мире, сияющие и по смерти, показав великие труды и воздержание, именно: Антоний Великий, Евфимий, Савва и прочие отцы, которым и мы поревнуем, братие" 206.

Отрывки из поучений Феодосия, помещенные в житии его, не так обширны, особенно два первые. Из Поучения о смирении сохранены только следующие слова: "Когда идете, имейте руки свои сложенными на персях, и никто да не превосходит вас в смирении вашем, но кланяйтесь друг другу, как прилично инокам. Не ходите из кельи в келью, но каждый в своей келье молитесь Богу" 207. Из Поучения о нестяжательности - следующие: "Неприлично нам, братие, инокам, отрекшимся всего мирского, вновь собирать имение в своей келье. Как мы можем приносить чистую молитву Богу, держа сокровище в своей келье? Вы слышали, что сказал Господь: И деже сокровище ваше, ту будет и сердце ваше (Мф. 6. 21), и богачу: Безумно, в сию нощь душу твою истяжут от тебе, а яже уготовал ecu, кому будут? (Лк. 12. 20) Посему будем довольны, братие, установленною одеждою и пищею, предлагаемою от келаря на трапезе, а в келье не станем держать ничего такого. Тогда только мы можем с полным усердием и всею мыслию возносить чистую молитву к Богу" 208. Наконец, из Слова о подвигах монашеских вообще в житии Феодосия читаем следующий отрывок: "Молю вас, братие, будем подвизаться в посте и молитвах, попечемся о спасении душ наших и возвратимся от злоб наших и от путей лукавых, каковы: любодеяния, татьбы, клеветы, празднословие, ссоры, пьянство, объедение, братоненавидение. От всего этого уклонимся, братие, всем этим возгнушаемся и не оскверним душ наших, но пойдем путем Господним, ведущим в животе, и взыщем Бога рыданием и слезами, постом и бдением, покорностию и послушанием, да таким образом обрящем милость от Него. Еще же возненавидим мир сей, помня всегда слова Господа: Иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин; и иже любит сына или дщерь паче Мене, несть Мене достоин (Мф. 10. 37), и другие: Обретый душу свою, погубит ю; а иже погубит душу свою Мене ради, обрящетю (Мф. 10. 39). Посему и мы, братие, отвергшись мира, отвергнемся и того, что в нем, возненавидим всякую неправду, совершаемую в мире и не возвратимся к своим первым грехам: Никто же, сказал Господь, - возложь руку свою на рало и зря вспять, управлен есть в Царствии Божий (Лк. 9. 62). Как избежим мы бесконечной муки, оканчивая время своей жизни в лености и не имея покаяния? Следует нам, братие, нарекшимся иноками, во все дни каяться о грехах своих. Покаяние есть путь, приводящий к Царству; покаяние есть ключ Царствия Небесного; покаяние есть путь, вводящий в живот. Этого пути, братие, да держимся, утвердим на нем стопы свои, к нему не приближается лукавый змий. Шествие по сему пути ныне прискорбно, но конец его радостен. Будем же, братие, подвизаться прежде Судного дня, да получим вечные блага и избегнем всего, что ожидает нерадивых и живущих без покаяния" 209. Впрочем, этот последний отрывок, при всей краткости своей, представляет нечто целое, в нем недостает, может быть, только нескольких заключительных слов, обычных в наших поучениях.

Другие пять поучений преподобного Феодосия, обращенных к киево-печерским инокам, сохранились в полном своем составе и сделались известными недавно по одной рукописи XV в. 210 Подлинность этих поучений не может подлежать сомнению: все они названы Словами святого Феодосия; а другого святого Феодосия проповедника мы не знаем до XV в. ни в Русской, ни в Греческой Церкви, кроме Феодосия Печерского. По слоту и тону своему эти поучения совершенно согласны с теми, какие усвояет Феодосию Печерскому наш древнейший летописец. И в самом содержании этих поучений встречаются такие черты, которые прямо указывают на преподобного Феодосия Печерского. Здесь, например, проповедник, наставляя братию, ссылается на преподобного Феодора Студита и на его устав: "Якоже ны богоносный Феодор учит", или: "Якоже в уставе пишет" - а известно, что преподобный Феодосии первый принял для своей обители устав Студийский и всеми мерами старался утвердить его между братиею. Здесь проповедник внушает инокам, чтобы они не переходили из кельи в келью, при встрече смиренно кланялись друг другу, согласны были уделять часть из монастырского имущества для вспомоществования бедным, и со слезами умоляет своих слушателей - всему этому действительно учил преподобный Феодосии Печерский свою братию, как свидетельствует Нестор, и учил со слезами 211. Здесь, наконец, проповедник говорит братии, что их созвала в обитель благодать Святого Духа и молитва святой Богородицы и что Бог подаст им все молитвами святой Богородицы - такие слова представляются как нельзя более естественными в устах преподобного Феодосия Печерского, когда мы знаем, что Печерская обитель с самого начала посвящена была Пресвятой Богородице, что и первый храм, находившийся в пещере, и второй, воздвигнутый над пещерою, и третий - более обширный, деревянный, и четвертый - великолепный, каменный - все устроены были в честь Пресвятой Богородицы и что печеряне всегда почитали Ее своею первою и высшею покровительницею и благодетельницею.

В первом из этих пяти поучений преподобный Феодосии возбуждает в своих иноках любовь к Богу и ближним 212. Для сего прежде всего напоминает им их обет возненавидеть все и последовать Христу: "Что внесли мы, любимицы мои, в мир сей или что можем из него вынести? Не оставили ли мы мира и всего, что в мире, по заповеди Христа: И же не возненавидит всего и не последует Ми, несть Ми ученик (Лк. 14. 25) 213, и еще: Иже аще Мя любит, слово Мое сохранит (Ин. 14. 23), и: Иже душу свою погубит Мене ради, обрящет ю (Мф. 10. 39)? Но любовь к Богу совершается не на словах, а в действительных делах. Господь сказал: Иже пребудет в заповедях Моих, Аз возлюблю его и явлюся ему Сам (Ин. 14. 21). Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, якоже и Аз возлюбих вы: о сем разумеют ecu, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою..." (Ин. 13. 34, 35) Далее указывает преподобный на ту высочайшую любовь, какую явил нам Господь в деле нашего искупления: "Сколько любви Его излилось на нас, недостойных! Якоже возлюби Мя Отеи, , сказал Он, - и Аз возлюбих вы: больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя, - вы же друзи Мои есте (Ин. 15. 9, 13, 14). Каковы же должны быть мы, слыша все это? Не горит ли в нас сердце? Не возбуждает ли нас совесть? Что доброго мы сотворили Ему, почему Он избрал и извел нас от маловременного жития сего? Не все ли мы уклонились и не хотели работать Ему? Не все ли ходили вслед похотей своих? И Он не презрел нас, находившихся в таком нечестии, не возгнушался естества нашего, но, восприяв зрак раба, уподобился нам, чтобы мы спаслися..." В заключение Феодосий говорит: "Так, братия моя, содержа между собою истинную любовь, восприимем чистый закон благого Бога нашего и соблюдем Его святые заповеди, подвизаясь в бдении и молитвах и непрестанно молясь за весь мир, да получим чрез то Царство Небесное о Христе Иисусе Господе нашем..."

Второе поучение преподобного Феодосия 214 показывает, что некоторые из братии роптали на него за то, что он часто удалял из обители слабых и нерадивых, впрочем до получения ими дара иночества, а другие за то, что принимал в обитель странников и бедных на ее содержание. Сказав против первых, что он по долгу своему, несмотря на их ропот, не может молчать и поблажать их слабости, преподобный обращается преимущественно к последним и говорит: "Прилично было бы нам от трудов своих кормить убогих и странников, а не оставаться в праздности, не переходить из кельи в келью. Вы слышали слова Павла: Якоже нигде туне хлеба ядох, но нощь делах, а в дне проповедах, и руи,е мои послужиша мне и инем (2 Сол. 3. 8). А мы ничего такого не совершили. И если бы не постигла нас благодать Божия и не кормила нас чрез боголюбивых людей, что сделали бы мы, смотря на свои труды? Скажем ли, что за наше пение, за наш пост и бдение все то приносят нам? А мы ни за кого из приносящих не помолимся... Неприлично нам, возлюбленные, удерживать только для себя посылаемое нам от Бога чрез боголюбивых людей на пользу душевную и телесную, но должно подавать и иным требующим: Лучше даяти, сказано, - неже взимати (Деян. 20. 35). Блажен, - сказано также, разумеваяй на нища и убога: в день лют избавит его Господь (Пс. 40. 2), и еще: Блажени милостивии, яко тии помиловани будут (Мф. 5. 7). Да не уподобимся оным ропотливым, которые чрева ради пали в пустыне..." Изобразив затем, как иудеи, изведенные Богом из земли Египетской, несмотря на все Его благодеяния, роптали на Него, и прилагая этот пример к своим слушателям, Феодосии восклицает: "Как же мне не стенать и не тужить, любимицы мои, когда я слышу то же самое и между вами? Или скажу словами пророка: Кто даст главе моей камение и очесом моим источники слез, да плачуся день и ночь о дщери людей моих (Иер. 9. 1) Мы удалились в пустыню и чаем Бога, спасающего нас, и не извел ли Он нас также из Египта, т. е. от мира, в пустыню сию безводную не рукою Моисеевою, но благодатию Своею? Что же мы вознерадели, братия мои и отцы? Что принесли вы от имений своих в это место? Или что я требовал от вас, принимая вас в обитель сию и в человеколюбие Божие, которое подает нам, бедным, все по молитвам святой Богородицы Молюся вам от всей души моей, любимицы мои, да не пребываем в двоедушии и да не прогневаем благого Владыки, подобно оным непокоривым (иудеям), но воздадим хвалу благому Владыке за то, что Он столько печется о нас и подает нам все в изобилии, не помня немощей наших..."

Третье поучение преподобного Феодосия 215 состоит из двух частей. В первой он указывает на примеры злостраданий и терпения, как-то: на Иова, на самого Христа Спасителя, на пророков, апостолов, мучеников и преподобных отцов. Во второй - призывает к терпению и мужеству в подвигах иноческих свою братию. Особенно трогательны в последней части следующие слова великого игумена: "Молю вас, любимицы мои, отрясем уныние наше, вспомним первый наш вход, каковы были мы, когда пришли к дверям монастырским. Не все ли мы обещались терпеть и поношения, и укорения, и изгнания? Вспомним, что, стоя пред святыми дверьми, мы давали ответ о своем обещании, как бы на Страшном суде, не пред видимыми только свидетелями, но и пред невидимыми, что мы призывали во свидетеля самого Владыку и Бога, говоря: "Се Христос зде невидимо стоит; блюди кому обещаеши; никто же бо тебе на се не нудит". А ныне мы все те обещания вменили ни во что. Нам надлежит иметь покорность и терпение... и того не имеем. Читаем жития святых и затыкаем свои уши, чтобы не слышать о их мужестве... Когда начнется рать и затрубят трубы воинские, никто из воинов не может спать - воину ли Христову прилично лениться? Те оставляют своих жен, чад, имение, жертвуют самою жизнию из-за славы временной и преходящей; а мы, если стерпим, борясь с супостатами нашими, и одолеем их, мы удостоимся вечной славы и чести неизреченной".

В четвертом своем поучении 216, после предварительного приглашения иноков вообще к подвижничеству, преподобный Феодосии преподает им некоторые частные наставления касательно хождения в церковь и именно, ссылаясь на богоносного Феодора Студита и его устав, заповедует: а) при первом ударе в било вставать на молитву, а при втором спешить в церковь; б) вошедши в церковь, инок должен благоговейно положить три земных поклона и затем со страхом и в безмолвии стать при стене, не опираясь однако ж на нее или на какой-либо столп церковный; в) подходя к другим инокам, должен со смирением и сложенными руками поклониться им до земли; г) во время каждения кадильного должен особенно быть благоговейным, чтобы удостоиться благодати Святого Духа чрез это каждение; д) при пении псалмов неприлично инокам перегонять друг друга и производить беспорядок, но надобно смотреть на старейшего (доместика) и начинать пение по его указанию; е) точно так же, когда иноки пред началом или окончанием пения раскланиваются между собою, надобно смотреть им на старейшего и следовать его примеру; ж) вообще, иноки должны стоять в церкви с величайшим благоговением, удостоившись вместе с ангелами служить невидимому Богу, который ведает самые сердца наши. В заключение, призывая своих слушателей неленостно посещать все церковные службы, преподобный говорит: "Да не ленимся, любимицы мои, братия, и отцы, и чада духовные, избранные! Со слезами говорю любви вашей сии горькие слова, потому что вам говорю, а сам не исполняю, и ныне на мне сбылось сказанное Богом чрез пророка: Векую ты поведаеши оправдания Моя и восприемлеши завет Мой усты твоими; ты же возненавидел ecu наказание, и отвергл ecu словеса Моя вспять (Пс. 49. 16, 17). Но нужда ми есть глаголати к вашей любви вся та, да не кто умрет в моем молчании лютым грехом, - о Христе Иисусе Господе нашем".

В пятом своем поучении 217 преподобный Феодосии сначала напоминает братии о своем крайне ответственном долге поучать их: "Слышим Господа, говорящего чрез пророка к нашему учительству: Сыне человечь, стража дах тя дому Исраилеву, да слышиши слово от уст Моих и воспретиши им от Мене, внегда глаголати Ми беззаконнику: смертию умреши, и не возвестиши ему, ни соглаголеши, еже остатися беззаконнику, и обратитися от пути своего, еже живу быти ему; беззаконник той в беззаконии своем умрет, крове же его от руки твоея взыщу..." (Иез. 3. 17, 18). Потом обличает иноков в их нерадении и лености: "Как же мне после сего не говорить вам и как не обличать каждого из вас порознь? Созвала нас благодать Святого Духа и молитва святой Богородицы в сию обитель - в единодушие, в единоумие и в едину волю... А мы хотим иметь многие воли. Когда время службы позовет нас в церковь, тогда дьявол омрачает сердца наши леностию, и мы не идем не только в церковь, но и за трапезу. О повечерие нечего и говорить: сколько раз я возглашал о том, и нет ни одного, кто бы послушался! Как же мне молчать и не стенать? Если бы возможно было, я говорил бы каждый день, со слезами умоляя вас и припадая к коленам вашим, чтобы ни один из вас не пропускал молитвенного времени... Сколько лет прошло, и я не вижу ни одного, кто бы пришел ко мне и спросил: "Как мне спастись?.." Наконец, преподобный убеждает иноков исправиться: "Не в укор это я написал вам, но убеждаю вас оставить такое нерадение и умоляю вас, чада мои любимые, и братия, и отцы, воспрянем от сна лености, да не опечалим Святого Духа. Приидите, поклонимся и припадем Ему, восплачем пред Господом, сотворившим нас... Будем плакать здесь, да получим Царство Небесное и в нем обретем себе утешение! Скорби настоящей жизни, и воздыхания, и труды суть ничто сравнительно с будущею славою".

Наконец, сохранилось еще одно краткое поучение Феодосия, сказанное им в своей обители, впрочем, не ко всем инокам, а собственно к келарю по случаю возведения его в этот сан. Вот оно: "Брат! Се от руки Христа и от престола Его приемлешь ты сию службу. Имей страх Божий пред очами твоими и позаботься непорочно совершить порученное тебе дело, да будешь достоин и венца от Христа. Помышляй о том горнем престоле, который видел Исаия, когда послан был к нему один из серафимов с углем, который не опалял пророка, но просвещал - так и ты, брат, приемлешь ключ, как бы огнь, от того престола, на котором ежедневно жрется Христос. Если ты с душевною любовию исправишь службу сию в чине монастырском, тебя ожидает праведный венец и будет тебе этот ключ в просвещение и спасение души твоей. Если же сердце твое уклонится к тому, чтобы похищать что-либо монастырское или приобретать и собирать более себе, нежели монастырю, будет тебе этот ключ в опаление души твоей здесь и в будущем веке. Геенна приимет тебя и суд Анании и Сапфиры постигнет тебя. Они, утаив часть из цены за село свое, умерли внезапною смертию, а ты будешь достоин еще тягчайшей муки, похищая чужое или раздавая своим без чину. Проказа Геезии поразит тебя - не тело твое, но душу. Внимай, брат, себе и своей службе, да спасет тебя Господь от всего молитвами святой Богородицы и всех святых" 218.

Поучая народ и братию, преподобный Феодосии поучал нередко самих князей не только словом, но и чрез писания. Преподобный Нестор свидетельствует о посланиях его к великому князю Святославу, и в особенности об одном весьма великом послании, в котором старец сильно обличал князя за похищение им киевского престола у брата своего Изяслава 219. К сожалению, все эти послания не дошли до нас. Сохранились только два послания к великому князю Изяславу.

Одно из них начинается словами: "Что възмыслил еси, боголюбивый княже, въпрошати мене, некнижна и худа, о таковей вещи" - и имеет предметом решение двух вопросов. Князь спрашивал: "Можно ли в день воскресный, еже есть неделя, закалать вола, или овна, или птицу, или что другое и есть их мясо?" Феодосии предварительно замечает, что воскресенье не есть собственно неделя, но первый день недели, в который воскрес Христос, точно так как понедельник есть второй день недели, вторник - третий, среда - четвертый, четверг - пятый, пятница - шестой, суббота - седьмой. Затем отвечает князю: "Иудеям, когда Бог извел их из Египта, дан был закон хранить субботу, так чтобы ничего не делать: не возгнетать огня, не закалать ничего в пищу, а все нужное приготовлять в пяток вечером, и это иудеи соблюдают доныне. Но с того времени, как Бог наш снисшел на землю, все иудейское умолкло; мы не чада Авраама, а чада Христа Бога нашего чрез святое крещение, мы свободны от исполнения закона обрядового. Следовательно, тот, кто сказал тебе, будто в воскресенье не должно закалать, ни есть закланного, сказал не от Священного Писания, а от своего сердца. Нам это не возбранено и не грешно. Если мы примем такой обычай, т. е. чтобы закалать еще в субботу, а в воскресенье только есть закланное, тогда мы, очевидно, будем подражать иудеям". Князь спрашивал еще: "Хорошо ли, если кто отречется есть мясо в среду и пяток?" "Весьма хорошо и полезно, - отвечает Феодосии, - и не я это завещаваю, но Божественные апостолы, которые узаконили поститься в среду, когда иудеи сотворили совет на Христа, и в пяток, когда они распяли Господа. Притом, если ты сам по какой-либо причине отрекся вкушать мясо в означенные дни, то и исполни обещание, хотя христианину не должно самому себя связывать, если не будет связан от отца своего духовного. Впрочем, мы имеем и другое предание от святых апостол и святых отцов, чтобы праздники Господские, Богородичны и 12 апостолов праздновать светло: в эти праздники, когда они случатся в среду или пяток, я разрешаю тебе вкушать мясо, если только ты сам себя связал; а если ты связан отцом духовным, то от него прими и разрешение". Характер вопросов, решаемых в этом послании, указывает на самые первые времена нашей Церкви, а надписание послания в обоих его известных списках именем преподобного Феодосия Печерского не позволяет сомневаться, что ему оно и принадлежит 220.

Другое послание Феодосиево к великому князю Изяславу гораздо важнее и рассуждает о вере варяжской, или латинской. Оно сохранилось в многочисленных списках, которые, впрочем, можно разделить на три фамилии, и везде усвояется преподобному Феодосию Печерскому 221. Потому, хотя нельзя ручаться, что оно дошло до нас во всей своей первобытной целости, так как между фамилиями есть разности частию в порядке размещения, частию в количестве частей, но нет основания сомневаться в его подлинности 222. В этом послании преподобный Феодосии исчисляет князю разные отступления латинян от православной веры и их недобрые обычаи и затем учит его, как должно держать себя по отношению к латинской вере и ее последователям. К числу отступлений от веры и недобрых обычаев относятся следующие: а) латиняне в Савелиеву ересь впали (разумеется в том смысле, что сливают Две Божеские Ипостаси - Отца и Сына - в одну, когда говорят, будто Дух Святой исходит от Обоих Их вместе как от одного начала); б) совершают Божественную службу на опресноках, а не на квасном хлебе; в) прощают грехи за дары, т.е. употребляют индульгенции; г) не помазывают крещаемых маслом и миром, как мы, но кладут им соль в уста; д) называют их не именами святых, а как захотят родители; е) постятся в субботу; ж) едят мяса до вторника первой седмицы Великого поста; з) употребляют в пищу диких коней, удавленину, медвежину, бобровину и под.; и) кладут мертвецов ногами на запад, а головою на восток; к) женятся на сестрах, священники их и епископы не вступают в законный брак, а живут в незаконных связях; л) епископы носят перстни, ходят на войну и проч., и проч. Надобно заметить, что между обвинениями на латинян, излагаемыми в послании, находятся и такие, которые могли относиться к частным лицам, а отнюдь не ко всей Римской Церкви, или даже представляются не совсем верными. Это могло произойти от двух причин: оттого, что преподобный Феодосии судил о заблуждениях латинян только по слухам, и оттого, что такие именно обвинения и многие другие подобные взводили тогда на латинян в Греции и вообще на Востоке 223. А может быть, некоторые из этих обвинений внесены в послание Феодосия уже впоследствии стороннею рукою, так как, встречаясь в списках одной фамилии, не встречаются в списках другой. Излагая наставления, как держать себя по отношению к вере латинской и ее последователям, преподобный Феодосии заповедует: а) надобно всеми мерами блюстися ее, особенно тем, которые живут посреди латинян, потому что только в православной вере можно спастись, а в вере латинской или сарацинской (магометанской) - нельзя; б) не должно хвалить чужой веры, потому что кто хвалит чужую веру, тот хулит свою, и есть двоеверец, и близок к ереси; в) если бы кому пришлось и умереть за православную веру, должен утереть, не отрицаясь от того по примеру святых; г) с последователями варяжской веры не должно иметь общения ни по делам брачным, ни в причастии Христовых Тайн, ни в пище; впрочем, когда они попросят пищи, накормить их только в их собственных сосудах, а не в своих, в случае же крайности - и в своих, которые потом вымыть и освятить молитвою. Кроме этих общих наставлений, преподобный Феодосии, обращаясь собственно к князю, говорит: "Ты, чадо, непрестанно хвали свою веру и подвизайся в ней добрыми делами. Будь милостив не только к своим христианам, но и к чужим; если увидишь кого-либо нагим, или голодным, или подвергшимся бедствию, будет ли то еретик или латынянин, - всякого помилуй и избавь от беды, как можешь, и ты не погрешишь пред Богом, который питает и православных христиан, и неправославных, и даже язычников и о всех печется... Когда ты встретишь, что иноверные состязаются с верными и хотят лестию увлечь их от правой веры, помоги своими познаниями правоверным против кривоверных, и ты избавишь овча из уст Львовых... Если кто скажет тебе: "Ту и другую веру дал Бог", ты отвечай: "Разве Бог двоеверен?" Не слышишь ли, что сказано: Един Бог, едина вера, едино крещение И не сказал ли апостол Павел: Аще и ангел благовестит вам паче, еже благовестихом вам, анафема да будет.. (Гал. 1. 8). Мы несколько смягчили резкий тон послания, который показался бы не совсем приличным в наше время, но был весьма приличен и естествен во дни преподобного Феодосия, когда латиняне только что отделились от православной Церкви Восточной и по своим проискам к отвращению православных крайней испорченности нравов были нестерпимы как для греков, так, вслед за ними, и для русских 224.

Молитвы преподобного Феодосия известны нам двоякого рода: устные, которые сохранил в житии его преподобный Нестор 225 и которые, как не написанные самим Феодосием, не могут иметь места в нашем обозрении, а во-вторых, письменные. К последним принадлежат молитва преподобного Феодосия за всех христиан и молитва его, написанная по просьбе варяжского князя Шимона, или Симона.

Первая молитва сохранилась в харатейной Псалтири 1296 г. под заглавием: "Молитва святаго Феодосия Печерскаго за вся христианы" 226. Если еще в XIII в. она усвоялась святому Феодосию, то сомневаться в подлинности ее было бы с нашей стороны крайнею недоверчивостию. Правда, в молитве упоминается вслед за другими святыми и преподобным Антонием Печерским Феодосии, но, кто знает, как нерассудительно иногда наши древние переписчики делали подобного рода вставки 227, тот не соблазнится и этою вставкою. Молитва состоит в следующем: "Владыко, Господи, человеколюбче! Верных, Господи, утверди, да будут еще более верны; неразумных, Владыко, вразуми; язычников. Господи, обрати ко Христу, да будут нашими братиями; находящихся в темницах, или в оковах, или в нужде избави. Господи, от всякой печали; пребывающим в затворах, и на столпах, и в пещерах, и в пустыне братиям нашим подаждь, Господи, крепость к подвигу. Помилуй, Господи, князя нашего, и град сей, и всех, живущих в нем. Помилуй милостию Твоею и мене, раба Твоего грешного, если я и многогрешен, но по правой вере я раб Твой. Спаси, Господи, и помилуй епископа нашего и весь монашеский чин с иереями, и диаконами, и всеми православными христианами. Помилуй, Господи, находящихся в бедности и озлобленным нищетою подаждь богатую милость ради молитв Пресвятой Богородицы (здесь поименованы и преподобные Антоний и Феодосий)... Упокой, Господи, души рабов Твоих, правоверных князей наших, и епископов, и всех сродников наших по плоти. И упокой, Господи, души рабов Твоих, всех правоверных христиан, умерших во градах, и в селах, и в пустынях, и на пути, и в море, - упокой их в месте светле, в лике святых, в ограде благого рая и жизни бесконечной, в неизглаголанном и немерцаемом свете лица Твоего, ибо Ты еси покой и воскресение усопших рабов Твоих, Христе Боже наш, и Тебя славим с Отцом и Святым Духом и ныне и присно". Молитва, очевидно, вполне достойная великого игумена киево-печерского.

Что касается до молитвы, составленной им по просьбе Симона Варяга, то святой Симон, епископ Владимирский, рассказывает самый случай к ее написанию. Однажды Симон Варяг, любимый Феодосием и много жертвовавший на его обитель, пришел к нему и после обычной беседы сказал: "Прошу у тебя, отче, одного дара". "О чадо, - сказал Феодосий, - чего просит твое величество от нашего смирения?" "Я прошу у тебя, - продолжал Симон, - дара великого и превышающего мои силы". Феодосий отвечал: "Тебе известно, чадо, наше убожество; часто и хлеба у нас недостает для дневной пищи, а имею ли что другое, не знаю". "Если ты захочешь, - сказал Симон, - то можешь дать мне по благодати, данной тебе от Бога!.. Я прошу у тебя, дай мне слово, что благословит меня душа твоя как в жизни, так и по смерти... Помолись о мне, о сыне моем Георгии и о всем моем роде, как молишься ты о своих черноризцах". Феодосий обещался и присовокупил: "Я молюсь не о черноризцах только, но и о всех любящих место сие святое". Тогда Симон, поклонившись преподобному до земли, неотступно просил подтвердить свое обещание писанием; Феодосий написал разрешительную молитву, которая начиналась словами: "Во имя Отца и Сына и Святаго Духа", и доныне, замечает святой Симон Владимирский (т. е. в XIII в.), влагается в руки всякому умирающему. В этой молитве - неизвестно, была ли она та самая, которая доныне употребляется в нашей Церкви, или другая - преподобный поместил и следующие слова: "Помяни меня, Господи, когда приидешь Ты в Царствии Твоем, чтобы воздать каждому по делам его. Тогда, Владыко, сподоби и рабов Твоих Симона и Георгия стать одесную Тебя во славе Твоей и слышать благий Твой глас: Приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира" (Мф. 25. 34) 228.

Из сделанного нами обзора сочинений преподобного Феодосия 229 оказывается, что они, кроме внутреннего своего достоинства, имеют еще значение историческое. Поучения Феодосия к народу указывают на некоторые недостатки и пороки, господствовавшие в народе. Поучения к братии обнаруживают и слабые стороны иноческой жизни в Киево-Печерской обители, неизвестные из писаний преподобного Нестора, который желал выставить преимущественно светлую сторону родной обители в назидание потомству. Наконец, послания к великому князю Изяславу ясно обнаруживают те религиозные вопросы, какие занимали тогда самих наших князей. Вообще, видно, что сочинения преподобного Феодосия написаны не на какие-либо отвлеченные и произвольно придуманные темы, а соответственно современным потребностям, и потому, отображая в себе ум и сердце самого писателя, немало обрисовывают и его время.

Вслед за митрополитом Иларионом и преподобным Феодосием Печерским, которые были учителями веры и благочестия, явились в нашей Церкви два другие писателя с направлением преимущественно историческим: это были черноризец Иаков и преподобный Нестор.

Черноризцу Иакову, сколько доселе известно, ясно усвояются два сочинения: Похвала великому князю Владимиру и послание к великому князю Димитрию, в том и другом сочинении Иаков сам называет себя по имени 230. Но в начале Похвалы он свидетельствует, что еще прежде написал два другие сочинения: краткое житие святого Владимира с того времени, как он возжелал святого крещения, и Сказание о святых страстотерпцах Борисе и Глебе 231. Рассматривая Похвалу великому князю Владимиру, видим, что она составлена не на основании летописи Несторовой, а только по слухам или устным преданиям, что она даже несогласна с летописью в хронологии и некоторых подробностях знак, что Иаков написал эту Похвалу, когда летопись, которою он мог бы поверить слышанное им от других, еще не существовала, и жил, по крайней мере, во второй половине XI в. 232 Если так, то составленные им еще прежде Похвалы Сказания о святом Владимире и святых мучениках Борисе и Глебе должны быть весьма древни. Перебирая разные жития святого Владимира, встречаем между ними одно, которое начинается словами: "Сице убо бысть малым прежде сих лет сущу самодержцю всея Русскыя земля Володимиру..." Равным образом и между сказаниями о святых мучениках Борисе и Глебе находится одно, которое на первых строках повторяет те же многозначительные слова 233. Эти-то два Сказания о святом Владимире и святых мучениках Борисе и Глебе, как древнейшие из всех, доныне известных, и написанные спустя немного лет по смерти Владимира, всего естественнее могут быть приписаны черноризцу Иакову, тем более что в некоторых рукописях они следуют непосредственно за Похвалою и составляют с нею как бы одно целое 234, тем более скажем еще, что в Сказании о святых мучениках Борисе и Глебе автор обещается написать и о святом Владимире, в Похвале же замечает, что уже написал, "како просвети благодать Божия сердце князю русскому Володимеру и вжада святаго крещения" 235, а житие Владимира начинается именно с того времени, как Владимир отправил послов для испытания вер и возжелал святого крещения. Правда, оба эти Сказания содержат в себе весьма много сходного с летописью Нестора, но, по всем соображениям, не Сказания заимствованы из летописи, а летопись воспользовалась ими. Правда и то, что по некоторым спискам в Сказаниях встречаются места, заставляющие относить их почти к половине XII в.; но эти места можно считать позднейшими вставками и искажениями, потому что в других списках они или вовсе не встречаются, или читаются иначе 236.

Кто же был черноризец Иаков, писавший в XI в., спустя немного лет после святого Владимира? Из отечественных иноков, живших в XI столетии, летопись упоминает только об одном Иакове, которого предлагал преподобный Феодосий Печерский в последние минуты своей жизни (в 1074 г.) собравшейся к нему братии вместо себя во игумена и который, следовательно, отличался и высоким благочестием, и достаточным образованием, так как первая обязанность игумена, по Студийскому уставу, была поучать братию. Печеряне не согласились принять Иакова на том единственно основании, что он не между ними был пострижен, а пришел с Альты, т. е., вероятно, из какого-либо переславского монастыря 237. Этот-то Иаков и мог написать все три рассматриваемые нами исторические сочинения, равно как он же мог быть и тем черноризцем Иаковом, к которому написано известное церковное правило одним из тогдашних наших митрополитов - Иоанном II (1077 - 1089). Судя по важности этого черноризца Иакова и по тому, что он был современником великому князю Изяславу, который назывался Димитрием, можно согласиться, что не другому Иакову принадлежит и послание "некоего отца к духовному сыну" - великому князю Димитрию, отличающееся глубокою древностию слога 238.

Из трех исторических сочинений черноризца Иакова прежде другю написано Сказание о святых мучениках Борисе и Глебе, потом житие святого Владимира и, наконец, Похвала ему, потому что в Сказании автор только дает обещание написать житие святого Владимира, а в Похвале упоминает уже о Сказании и житии как им уже написанных. Прежде или после исторических сочинений написано Иаковом послание к великому князю Димитрию - неизвестно, но надобно допустить, что оно явилось отнюдь не позже 1060 г., когда Изяславу (род. 1024) было 35 лет, потому что в послании есть намек, что великий князь был еще юношею и не достиг мужества 239.

Сказание о святых мучениках Борисе и Глебе служило одним из любимейших чтений для наших предков, как свидетельствуют многочисленные его списки, доселе сохранившиеся. Но эти же списки показывают, что оно, подобно многим другим наиболее употреблявшимся памятникам нашей древней письменности, подверглось от переписчиков немалым изменениям и искажениям. Списки Сказания, сколько они нам известны, можно разделить на три фамилии: в одних содержится собственно сказание о мученической кончине святых братьев, заключающееся известием о погребении святого Глеба вместе с Борисом в Вышгороде и общею им похвалою 240; в других непосредственно за таким же сказанием следует еще рассказ о первых трех чудесах святых мучеников, повествующий вместе об открытии их мощей, об установлении в честь их праздника 24 июля при великом князе Ярославе и оканчивающийся известием о смерти Ярослава 241; в третьих этот рассказ о чудесах 242, следующий за сказанием, продолжается далее и повествует о перенесении мощей святых мучеников в 1072 г. и о последующих затем чудесах или даже о втором перенесении святых мощей, бывшем в 1115 г. при великом князе Владимире Мономахе 243. Между списками самого Сказания, если рассматривать его в отдельности от рассказа о чудесах, кроме многих неважных разностей, встречается разность замечательная - в одних есть вставка, видимо заимствованная из летописи, о том, как Ярослав пред походом против Святополка избил новгородцев и помирился с ними и как потом Святополк с Болеславом Польским одержал победу над Ярославом, хотя ни то, ни другое не согласно со связью речи 244; в других списках этой вставки нет, и повествование идет самым естественным порядком 245. Из всех трех фамилий Сказания о святых мучениках Борисе и Глебе нам кажется вторая наиболее близкою к подлиннику: а) в списках этой фамилии нет помянутой вставки из временника Нестора, хотя, впрочем, она не встречается и в некоторых списках первой и даже третьей фамилии; б) невероятным представляется, чтобы первый жизнеописатель святых мучеников, живший во второй половине XI в., заключил свое сказание об них известием только о погребении их и общею им похвалою, не упомянув об открытии мощей их, о причтении их к лику святых, об установлении в честь им праздника, бывшем около 1020 г.; в) рассказ о первых трех чудесах святых мучеников, где повествуется об открытии мощей их и установлении им праздника, существовал в письмени еще прежде Нестора, и Нестор, как справедливо догадываются, им пользовался в своем сочинении о тех же мучениках 246; г) напротив, рассказ о последующих чудесах с 1072 г., содержащийся в списках третьей фамилии, не только не существовал в письмени до Нестора, но у самого Нестора и заимствован, ибо Нестор о первом чуде, именно об исцелении немого и хромого, совершившемся после 1072 г., говорит как современник и, вероятно, очевидец; о втором - об исцелении некоей жены из Дорогобужа слышал непосредственно от этой самой жены; о третьем - об исцелении слепого слышал от другого своего современника 247; следовательно, в рассказ не Несторов известия об этих чудесах, которые первый записал Нестор, вероятно, внесены из его сочинения.

Сказание о святых мучениках Борисе и Глебе состоит из пяти частей: а) из краткого приступа, где после общего изречения пророка: Род правых благословится, и семя их во благословении будет (Пс. 3. 3), сочинитель замечает: "Так случилось и за немного лет прежде нас во дни Владимира, просветившего землю Русскую святым Крещением" - и говорит о двенадцати сынах равноапостольного князя, о разделении между ними уделов и о том, что при этом Святополка посадил отец в Пинске, Бориса в Ростове, а Глеба в Муроме; б) из повести об убиении Святополком святого Бориса, почти совершенно сходной с летописью; в) из повести об убиении Святополком Глеба, также сходной с летописью; г) из повести об отыскании тела Глебова и погребении его вместе с Борисом в Вышгороде по приказанию великого князя Ярослава уже после того, как он, двукратно победив Святополка на берегах Днепра и на Альте, занял престол киевский; д) наконец, из похвалы святым страстотерпцам, составляющей заключение Сказания. В рассказе о первых чудесах мучеников можно различать три части: а) общее вступление, довольно продолжительное, где говорится, что мы не в состоянии ни постигнуть, ни поведать всех чудес, какие совершают мученики силою Божиею, и тех благодеяний, какие они являют нам своим предстательством пред Богом; б) самую повесть о чудесах Бориса и Глеба и обстоятельствах, предшествовавших и сопутствовавших открытию мощей их и установлению в честь им праздника при митрополите Иоанне и великом князе Ярославе; в) краткое заключение, упоминающее о кончине великого князя Ярослава. Вообще, и сказание о святых мучениках, и рассказ о чудесах их составлены довольно искусною рукою, изложены довольно ясно, последовательно и занимательно, проникнуты любовию к святым мученикам и по местам одушевлением, особенно там, где автор или представляет мучеников говорящими, или изливает пред ними свои чувства.

Вот, например, как сетовал святой Борис, получив весть о смерти отца своего и о замыслах Святополка: "Увы мне, свет очей моих, сияние зари лица моего, бразда юности моей, наставление неразумия моего! Увы мне, отче мой, господине мой! И к кому прибегну, на кого воззрю, или где насыщуся такого благого учения, как прежде от разума твоего? Увы мне, увы мне! Как зашел ты, свете мой, когда я не был там, чтобы, по крайней мере, мог я погребсти честное тело твое и предать его гробу своими руками? Но я не сподобился нести мужественного тела твоего, не сподобился целовать добролепных седин твоих. О блаженниче мой, помяни мя в покое твоем! Сердце мое горит, и душа смущается, и не знаю, к кому обратиться и пред кем излить горькую печаль мою. К брату ли Святополку, которого я имел вместо отца? Но думаю, что он печется о мирском и суетном и помышляет о убийстве моем... Что ж скажу или что сотворю? Пойду к брату моему и скажу ему: "Ты будь мне отцом, ты мне брат старейший, что повелишь мне, господине мой?" Или вот слова святого Глеба пред тем, как убийцы устремились на него, и когда он прощался с жизнию: "Спасися, милый отче мой и господине Василие! Спасися, мати и госпожа моя! Спасися, брате Борисе, старейшине юности моея! Спасися брате, споспешителю Ярославе! Спасися и ты, брате мой и враже Святополче! Спаситесь и вы, братия моя и дружина, спаситесь все! Уже я не увижу вас в житии сем, потому что меня разлучают с вами насильно... Василие, Василие, отче мой! Приклони ухо твое и услышь глас мой; призри и виждь, что приключилось чаду твоему, как без вины закалают меня. Увы мне, увы мне! Слыши, небо, и внуши, земле! И ты, брате мой Борисе, услышь глас мой! Отца моего Василия позвал я - и он не послушал меня; ужели и ты не захочешь меня послушать? Взгляни на скорбь сердца моего и язву души моея; посмотри на потоки слез моих и как никто не внемлет мне, помяни же хоть ты меня и помолись о мне общему Владыке, имея дерзновение и предстоя у престола Его..." Или вот отрывки из похвалы святым мученикам, заключающей Сказание: "Как похвалить вас, не знаю, и что сказать, недоумеваю. Назову ли вас ангелами, потому что вы быстро являетесь вблизи скорбящих? Но вы пожили на земле во плоти, как люди. Наименую ли вас царями и князьями? Но вы были просты и смиренны более всякого и смирением стяжали небесные жилища. Поистине вы цари царям и князи князьям нашим! Ибо вашим пособием и защищенном они державно побеждают врагов своих и вашею помощию хвалятся. Вы - им и нам оружие, вы - земли Российской забрало, и утверждение, и меч обоюду острый, которым побеждаем языческую дерзость и попираем дьявола. Поистине могу сказать: вы небесные человеки и земные ангелы, столпы и утверждение земли нашей... О блаженные гробы, приявшие честные тела ваши, как сокровище многоценное! О блаженная церковь, в которой поставлены святые раки ваши, угодники Христовы! Блажен поистине и высок более всех городов русских Вышгород, имеющий у себя такое сокровище, которое дороже всего мира! Справедливо он назван Вышгородом как высший всех городов, имея в себе врачевство безмездное, которое даровано Богом не одному нашему языку, но и всей земле, потому что от всех стран приходят туда и туне приемлют там исцеление... О блаженные страстотерпцы Христовы! Не забывайте отечества своего, в котором пожили вы по плоти, посещайте его и в молитвах всегда молитеся о нас - вам дана благодать молиться за нас... Глад и озлобление отгоните от нас, от всякого бранного меча и междоусобия брани избавьте нас и заступите нас от всякого грехопадения, уповающих на вас...".

Житие святого Владимира и Похвала ему черноризца Иакова, встречающиеся по рукописям большею частию вместе 248, хотя сохранились в меньшем количестве списков, нежели Сказание о святых мучениках Борисе и Глебе, но также не во всей первобытной целости, а со вставками, сокращениями и изменениями. Жития мы знаем два вида, из которых один отличается от другого началом, заключением и вставкою, где Киев называется вторым Иерусалимом, а Владимир вторым Моисеем и неточно говорится о 33 летах жизни Владимира после крещения 249. Похвалы известно три вида: обширный 250, средний, в котором недостает значительного отрывка о крещении святой Ольги и ее кончине, об открытии мощей ее 251, и краткий, в котором недостает целой первой половины и в остальной сделаны пропуски 252. Трудно решить, какой из этих видов жития и Похвалы ближе к подлиннику, пока не сделаются известными более списков того и другой. Оба сочинения невелики, особенно первое.

Житие святого Владимира начинается словами: "Так было за немного лет прежде нас во дни самодержца Русской земли Владимира, внука Ольгина, правнука Рюрикова; ходили послы его к болгарам, и к немцам, и в Царьград..." и проч. Затем в порядке и почти совершенно сходно с летописью повествуется о совещаниях Владимира касательно перемены веры, о походе его на Корсунь, о крещении киевлян, о сооружении им Десятинной церкви, упоминается о его добрых делах и о кончине. Далее делается замечание, что Владимир был вторым Константином для земли Русской, что, хотя он в язычестве предавался разным грехам, но по крещении очистил их покаянием и милостынями, что он сотворил величайшее добро для земли Русской, крестив ее, и что потому мы должны молиться Богу о прославлении его. Все это заключается молитвою самого писателя: "О святые цари Константине и Владимире! Помогайте на сопротивных сродникам вашим, избавляйте от всякой беды людей греческих и русских и о мне грешном молитесь Богу как имеющие дерзновение пред Ним, да спасусь вашими молитвами. Молюсь и преклоняю вас на милость писанием сей малой грамоты, которую, похваляя вас, написал я недостойным умом и худым, и невежественным моим смыслом. Вы же, святые, молясь о нас, о людях своих, приимите в сомолитвенники к Богу чад ваших Бориса и Глеба, да все вместе возможете умолить Господа с помощию силы Честного Креста, и с молитвами Пресвятой Богородицы, Госпожи нашей, и со всеми святыми..." Эта молитва, очевидно, принадлежит не переписчику, а сочинителю, который выражается, что он написал грамоту своим недостойным умом и худым смыслом, и указывает на свое писание как бы на некую умилостивительную жертву. А призывая здесь в сомолитвенники Владимиру за себя святых Бориса и Глеба, не руководствовался ли автор тою мыслию, что он и в честь их составил подобное же писание?

Похвала святому Владимиру и вместе святой Ольге черноризца Иакова не имеет того единства в составе своем и той последовательности, каким отличаются два другие сочинения, усвояемые тому же писателю. Здесь события излагаются без хронологического порядка, часто повторяются, и там, где, по-видимому, надлежало бы ожидать окончания речи, она начинается снова. Это зависело или от самого свойства Похвалы, в которой автор не имел нужды держаться исторического порядка, какому следовал в житии святого Владимира, а только предавался свободному влиянию мыслей и чувств, или, быть может, от того, что Похвала подверглась большему искажению от переписчиков, нежели другие сочинения Иакова. Состав Похвалы в ее обширном виде следующий: за приступом, в котором автор говорит, что он, по примеру других писавших жития и мучения святых, написал о святом Владимире, крестившем землю Русскую, и о детях его - святых мучениках Борисе и Глебе, следует похвала святому Владимиру собственно за подвиг его Крещения и просвещения земли Русской; потом похвала святой Ольге за такой же подвиг; далее новая похвала Владимиру, или изображение его разных добрых дел, побед и смерти; наконец, некоторые краткие заметки о частных случаях его жизни и кончины. Может быть, к Похвале, если судить по заглавию ее в рукописях ("Память и похвала князю русскому Володимеру, как крестися Володимер и дети своя крести и всю землю Русскую от конца и до конца, и како крестися баба Володимерова Ольга прежде Володимера"), принадлежали первоначально только две первые части, следующие за приступом, а две последние прибавлены после кем-либо из переписчиков, тем более что они, особенно последняя, не имеют характера похвалы и в некоторых рукописях встречаются в виде отдельного жития святого Владимира 253. Но утверждать это с решительностию не можем. Чтобы несколько ознакомиться с сочинением, представим отрывки собственно из двух первых частей. В Похвале святому Владимиру Иаков, между прочим, говорит: "О блаженный и треблаженный княже Владимире, благоверне, и христолюбиво, и страннолюбче! Мзда твоя весьма многа на небесах... Сам Господь сказал: И же сотворит и научит, сей велий наречется в Царствии Небесном (Мф. 5. 19). А ты, о блаженный княже, был апостол из князей, приведши к Богу всю землю Русскую святым Крещением и научив людей своих кланяться Богу, славить и петь Отца и Сына и Святого Духа. И все люди земли Русской тобою познали Бога, Божественный княже Володимире! Возрадовались тогда ангельские чины, а ныне радуются вернии, и воспевают, и восхваляют. Как отроки еврейские, встретив с ветвями Христа, вопияли: "Осанна Христу Богу, победителю смерти" - так и новоизбранные люди Русской земли вновь восхвалили Владыку Христа со Отцом и Святым Духом, приблизившись к Богу святым Крещением, отвергшись дьявола и служения ему... и поют во все дни живота и на всякий час песнь чудную, хвалу архангельскую: "Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение..." Обращаясь затем к святой Ольге, сочинитель восклицает: "О, как похвалю блаженную княгиню Ольгу, братие, - не знаю. Телом будучи жена, имея мудрость мужескую, просвещенная Духом Святым, уразумев Бога истинного. Творца неба и земли, пошла она в землю Греческую, в Царьград, где цари - христиане и христианство утвердилось, и, пришедши, просила себе крещения, а прияв святое крещение, возвратилась в землю Русскую, в дом свой, к людям своим с радостию великою, освященная Духом Святым, неся с собою знамение Честного Креста. И потом требища бесовские сокрушила и начала жить о Христе Иисусе, возлюбив Бога всем сердцем и всею душою, пошла вослед Господа Бога, освятившись всеми добрыми делами, украсившись милостынею, нагих одевая, жаждущих напояя, странников упокоевая, нищих, вдовиц и сирот - всех милуя, всем подавая потребное с тихостию и любовию сердца и моля Бога день и ночь о спасении своем. И так поживши и достойно прославив Бога в Троице, Отца и Сына и Святого Духа, почила в благой вере, скончала житие свое с миром о Христе Иисусе Господе нашем..."

Послание черноризца Иакова к великому князю Димитрию (Изяславу) все содержания нравственного. Сначала Иаков как духовный отец извещает князя, что получил его послание весьма смиренное, похваляет его раскаяние, говоря, что все ангелы радуются на небеси о покаянии одного человека, сам Господь хочет обращения, а не смерти грешника, что Он и на землю сходил не для праведников, а для грешников, что жертва Богу дух сокрушен, и разрешает своего духовного сына от всех его грехов, заповедуя ему молиться Богу от сердца. Не довольствуясь преподанием одного разрешения от грехов, Иаков преподает князю наставления, чтобы исправить его на будущее время: "Что же, ужели мы сделаемся слабее, когда прежнее миновало (прощено)? Нет, но будь всегда бодрым стражем телу твоему. Блюдись запойства, потому что оно удаляет от нас Святого Духа, гордости, потому что гордым Бог противится, беззаконного смешения, потому что всяк грех, егоже аще сотворит человек, кроме тела есть, а блудяй во свое тело согрешает..." (1 Кор. 6. 18) Против последнего порока писатель вооружается с особенною силою, говорит о том вреде, какой могут причинять человеку жены-любодеицы, указывает на примеры падения от них мужей достойных - на Сампсона, Давида, Соломона и других и убеждает юного князя бороться с плотскою похотию, побеждать ее страхом Божиим, довольствоваться своею законною женою и жить в чистоте, как бы в святой Церкви. После этого следуют другие наставления: Иаков заповедует князю быть благоразумным, чтобы от одного греха не происходило многих, не мстить врагам, быть терпеливым и великодушным по примеру Господа, столько потерпевшего за нас, любить ближних, потому что не какими-либо чудесами, а только взаимною любовию друг к другу, как сказал Господь, мы можем доказать, что мы Его ученики. "Впрочем, - продолжает Иаков, - если ты хочешь и чудеса творить по примеру апостолов, и это возможно. Они врачевали хромых, исцеляли сухоруких, а ты храмлющих в вере научи и ноги текущих на игрища обрати к церкви, руки, иссохшие от скупости, сделай простертыми на подаяние нищим. Можешь, если хочешь, быть подражателем и святых. Ныне нет уже таких гонений, но время для стяжания таких же венцов не прошло, потому что не прекратилась брань дьявола. Не преследуют нас люди, но преследуют бесы; нет мучителей, но есть дьявол". Преподав еще несколько уроков, упомянув о скоротечности жизни и неизвестности последнего часа, о Страшном суде, об огне геенском, черноризец, наконец, заключает: "Все это, не лаская тебе, написал я и не по желанию показать, что я знаю или что я сам творю доброе, но Бог свидетель, написал от любви и от печали о душе твоей, чтобы ты преуспевал в добре. А ума моего слабость сам знаешь; разум мой несовершен и исполнен всякого неведения, этого скрыть нельзя. Святой Павел сказал коринфянам: Аще изумехомся, то Богови, аще ли умудрихомся, то вам (2 Кор. 5. 13). Не уничижаю силы Божией всемощной, не отметаю дара, туне мне данного. От скверных дел и непотребного сердца, от нечистой души, грубого ума и нестройной мысли, от бесстудного языка и нищих уст - вот слово богатое и умноженное силою и разумом Святой Троицы: ни на небеси горе, ни на земли долу нет ничего важнее, как знать Господа, повиноваться деснице Его, творить волю Его, соблюдать заповеди Его. Одно имя великое не введет в Царство Небесное, и слово, не сопутствуемое делами, не в пользу слышащим, а сопутствуемое делами становится достойным веры" 254.

Преподобный Нестор был современником черноризцу Иакову и самому преподобному Феодосию Печерскому, только гораздо моложе их, если уже признаем Иакова за того самого, которого Феодосии хотел оставить после себя игуменом печерской братии, потому что Нестор, как сам говорит, поступил в Печерскую обитель еще при Феодосии, незадолго пред его кончиною (1074), будучи 17 лет от роду. По смерти Феодосия он был пострижен игуменом Стефаном и возведен в дьяконский сан 255. Затем Нестор упоминает о себе в 1091 г., когда он открывал мощи святого Феодосия; в 1096 г., когда половцы сделали опустошение в Печерской обители; в 1106 г., по случаю кончины старца Яна, от которого слышал многое, что записал в своей летописи 256. Кончина Нестора последовала около 1114 г. 257 Мощи его доселе почивают в Киево-Печерской лавре. Нестор был человек дарований необыкновенных и обладал разнообразными сведениями, богословскими и историческими, которые приобрел чрез чтение книг и собеседование с людьми бывалыми и опытными. Подобно Иакову черноризцу, первый письменный труд свой он посвятил изображению жития и чудес святых мучеников Бориса и Глеба, новоявленных чудотворцев, которых так чтила тогда вся Россия. Потом начертал житие другого, не менее близкого его сердцу и чтимого в России чудотворца преподобного Феодосия Печерского. Наконец, положил твердое начало русской летописи.

Сочинение Нестора о святых мучениках Борисе и Глебе 258 состоит из двух отдельных сочинений: из повести собственно о житии и убиении святых страстотерпцев и из рассказа о их чудесах. Повесть начинается обширным приступом, в котором автор прежде всего молил Бога даровать ему разум к исповеданию жития и чудес святых мучеников Бориса и Глеба, потом говорит о сотворении человека, о его падении и распространении на земле идолопоклонства, об искуплении человека Сыном Божиим и распространении между людьми Евангелия, наконец, о распространении Евангелия в земле Русской чрез великого князя Владимира, имевшего у себя многих сынов и в числе их Бориса и Глеба. За приступом следует сказание о житии святых мучеников Бориса и Глеба, о их свойствах и взаимной любви, о любви к ним отца Владимира и ненависти брата Святополка; далее - о убиении Святополком Бориса и погребении его в Вышгороде и затем - о убиении Глеба и погребении его вместе с Борисом. В заключение Нестор говорит: "Се же списах аз грешный о житии и о погублении святую блаженную страстотерпцу Бориса и Глеба; но аще Богу велящу, то и чудес ю мало нечто исповемы на славу и честь великому Богу и Спасу нашему Иисусу Христу...", и таким образом дает обещание написать со временем и другое сочинение о святых мучениках, именно о чудесах их. Если сравнить повесть Нестора о житии и убиении святых мучеников с такою же повестию черноризца Иакова, то надобно сознаться, что Нестор едва ли пользовался последнею: есть только немногие едва заметные черты сходства между обеими повестями при изображении кончины святого Бориса и святого Глеба. В этой повести, написанной, вероятно, в молодых летах, когда Нестор еще недовольно был богат историческими сведениями, он сообщает известия, не только не согласные со Сказанием Иакова, но и со своею летописью, составленною впоследствии: например, будто великий князь Владимир принял крещение в 982 г. 259, будто он дал Борису в удел область Владимирскую, а не Ростов, будто Глеб, не имевший у себя никакого удела, во время смерти отца находился в Киеве и бежал из него от Святополка в полуночные страны и проч. По внутренней своей обработке повесть Нестора о святых мучениках, может быть как первый его опыт, ниже последующих его сочинений и уступает даже Сказанию черноризца Иакова - не здесь ли причина, почему сочинение последнего было более распространено между нашими предками, нежели сочинение первого?

Обращаясь к рассказу Нестора о чудесах святых мучеников Бориса и Глеба, мы должны согласиться, что здесь заметно самое ощутительное влияние сочинений черноризца Иакова. В этом рассказе преподобный летописец сначала благодарит Бога за то, что Он извел нас из тьмы в свет и даровал нам мощи святых страстотерпцев Бориса и Глеба, совершающих многоразличные чудеса для всех притекающих; потом повествует о первых чудесах их, предшествовавших и сопутствовавших открытию мощей их во дни великого князя Ярослава; далее - о перенесении мощей их в 1072 г. при великом князе Изяславе и о трех последовавших затем чудесах; наконец, преподает наставление о повиновении старшим по примеру святых страстотерпцев, излагая похвалу им, и просит всех своих читателей молиться за него Богу. В повествовании о первых чудесах святых мучеников Нестор, видимо, пользовался рассказом Иакова о тех же чудесах, потому что передает все почти теми же словами и оборотами речи с самыми незначительными изменениями, а в одном месте выразился, что новооткрытые мощи святых мучеников первоначально поставлены были в прежереченную клетку, тогда как прежде об этой клетке ничего не сказал. Не прямо ли это указывает на источник - на рассказ Иакова, где точно стоит такой оборот о клетке, но где о ней и прежде упомянуто? В своей похвале страстотерпцам Нестор пользовался такою же похвалою Иакова, заключающею его Сказание, потому что очевидно сходство и в мыслях, и в выражениях. Надобно прибавить, что и сам Нестор, кажется, не отрицает что он пользовался письменными источниками при составлении своих повестей о святых мучениках, когда говорит в конце: "Се аз, Нестор грешный, о житии, и о погублении, и о чудесех святую блаженную страстотерпцю сею опасне ведущих исписая, другая сам сведы, от многих мало вписах". Возможно еще одно предположение, что Нестор и черноризец Иаков при составлении своих повестей имели одни и те же письменные источники, до нас не дошедшие.

К лучшим местам в сочинении преподобного Нестора о святых мучениках Борисе и Глебе можно отнести следующие - о начале христианства в России и о характере святых братьев: "Между тем как повсюду умножались христиане и требища идольские были упраздняемы, страна Русская оставалась в прежней прелести идольской, потому что она не слышала ни от кого слова о Господе нашем Иисусе Христе; не приходили к ним (русским) апостолы, и никто не проповедал им слова Божия... Но когда соблаговолил небесный Владыка, то в последние дни помиловал их и не дал им до конца погибнуть в прелести идольской. Был в то время обладателем всей земли Русской князь Владимир, муж правдивый, милостивый к нищим, сиротам и вдовицам, но по вере язычник... Этому Владимиру было явление от Бога, что он будет христианином, что и исполнилось. И наречено было ему имя Василий. Потом он повелел всем вельможам своим и всем людям креститься во имя Отца и Сына и Святого Духа. Послушайте о чуде, исполненном благодати, - как вчера он (Владимир) заповедал приносить требы идолам, а ныне повелевает креститься во имя Отца и Сына и Святого Духа; вчера не ведал, кто есть Иисус Христос, а ныне проповедником Его явился; вчера назывался язычник Владимир, а ныне зовется христианин Василий! Он явился на Руси вторым Константином. Но вот еще что чудно: когда дана была заповедь креститься, все пошли к крещению и ни один не сопротивлялся, как будто издавна были научены, и с радостию текли на крещение. Радовался и князь Владимир, видя их теплую веру в Господа нашего Иисуса Христа... Много было сынов у Владимира, но между ними, как две светлые звезды посреди ночи, сияли Борис и Глеб. Благоверный князь отпустил всех своих сынов - каждого в его удел, но святых Бориса и Глеба удержал при себе, потому что они были еще юны, особенно Глеб. Блаженный Борис, будучи уже в разуме и исполненный благодати Божией, брал книги и читал, он был научен грамоте. Читал жития и мучения святых и, молясь со слезами, говорил: "Владыко мой, Иисусе Христе! Сподоби меня, как одного из сих святых, и даруй мне по стопам их ходить; Господи Боже мой, да не вознесется мысль моя суетою мира сего; но просвети сердце мое на уразумение Твоих заповедей и даруй мне дар, какой даровал Ты от века угодникам Твоим..." Когда он молился таким образом непрестанно, святой Глеб слушал его, сидя, и не отлучался от блаженного Бориса, но с ним пребывал день и ночь, слушая его. Был же Глеб, как я прежде сказал, юн телом, но стар умом, много подавал милостыни нищим, вдовицам и сиротам... И любил их отец, видя на них благодать Божию".

Житие преподобного Феодосия, написанное Нестором 260, далеко превосходит первое его сочинение и по своему объему, и, главное, по внутреннему достоинству. Все показывает, что он писал это житие с особенною любовию к угоднику Божию, как сам сознается в начале и конце сочинения, что он был одушевлен избранным предметом, старался собрать о нем подробные и достоверные сведения, изложить их в порядке и с поучительною занимательностию и что слово писателя лилось прямо из сердца и от полноты убеждения.

Прекрасно самое начало жизнеописания: "Благодарю Тебя, Господи Владыко мой, Иисусе Христе, - говорит Нестор, - за то, что Ты сподобил меня, недостойного, быть провозвестником святых Твоих угодников. Ибо, после того как сперва написал я о житии, убиении и чудесах святых и блаженных страстотерпцев Бориса и Глеба, вот я понудил себя и на другое исповедание, превышающее мои силы, которого я, грубый и неразумный, не был достоин, тем более что я не научен никакой мудрости. Но вспомнил я, Господи, слово Твое: Аще имате веру, яко зерно горушно, речете горе сей, прейди отсюду тамо, и прейдет; и ничтоже невозможно будет вам (Мф. 17. 20). Вспомнил я это, грешный Нестор, в уме своем и, оградив себя верою и упованием, что все от Тебя возможно, положил начало слову жития преподобного отца нашего Феодосия, бывшего игумена монастыря Печерского". Затем Нестор обращается к братии, объясняет им побуждения к написанию сего жития и просит их внимания и вместе снисхождения к его слову: "Когда я вспоминал, братие, о житии преподобного и видел, что оно не описано никем, печаль одержала меня всякий день, и я молился Богу, да сподобит меня написать по порядку о житии угодника своего, отца нашего Феодосия, чтобы и имеющие быть после нас черноризцы, читая жизнеописание его и видя такого доблестного мужа, восхвалили Бога, прославили угодника Его и укреплялись на дальнейшие подвиги, тем более что такой муж, такой угодник Божий явился в земле нашей... Послушайте, братие, со всяким прилежанием, потому что слово исполнено пользы для всех слушающих. Но молю вас, возлюбленные, не зазрите моей грубости: только одержимый любовию к преподобному, я осмелился написать о нем, а с другой стороны, опасаясь, чтобы не сказано было мне: Лукавый рабе и ленивый... подобаше тебе вдати сребро мое торжникам: и пришел аз взял бых свое с лихвою (Мф. 25. 27). Потому и ныне, братие, не должно таить чудес Божиих, особенно же когда Господь сказал ученикам своим: Еже глаголю вам во тьме, рцыте во свете: и еже во уши слышите, проповедите на кровех (Мф. 10. 27). Я хочу написать на успех и в назидание слушающим, да, прославляя за сие Бога, приимете от Него мздовоздаяние". Наконец, приступая к жизнеописанию, Нестор взывает к Богу: "Владыко мой, Господи Вседержителю, благих Податель, Отче Господа нашего Иисуса Христа! Прииди на помощь мне и просвети сердце мое на уразумение заповедей Твоих и отверзи уста моя на исповедание чудес Твоих и на похваление угодника Твоего, да прославится имя Твое святое, яко Ты еси помощник всех, уповающих на Тя, во веки, аминь".

В самом жизнеописании преподобный Нестор следит с величайшим вниманием за ходом жизни великого угодника: говорит о его родителях и рождении, о его крещении, воспитании и первых проявлениях, первых опытах его благочестия еще в дому родительском; затем повествует, как он прибыл в Киев и принят был преподобным Антонием, как подвизался в пещере и превосходил всех иноческими добродетелями еще до своего игуменства; далее с особенною подробностию изображает его труды, подвиги и чудеса во время игуменства; наконец, описывает трогательную кончину старца и некоторые чудеса, совершенные им по смерти. Вместе с тем жизнеописатель сообщает самые разнообразные сведения о многих других лицах, бывших в соприкосновении с преподобным Феодосием и подвизавшихся в Киево-Печерской обители, излагает первоначальную историю этой обители, говорит даже о двух преемниках Феодосия на игуменстве - Стефане и Никоне (1078 - 1088) и заключает свое повествование следующими словами: "Таким образом, все, что слышал я с испытанием о блаженном и великом отце нашем Феодосии от старейших меня отцов, бывших в его время, все то и написал я, грешный Нестор, меньший из всех в монастыре преподобного отца нашего Феодосия... Многократно слыша, братие, о добром и чистом житии богоносного отца нашего, я весьма радовался и благодарил его, что он столько потрудился и так пожил в наши последние дни. Но видя, что оно никем не было описано, глубоко я скорбел душою, а будучи одержим любовию к святому и великому отцу нашему Феодосию, я покусился от грубости сердца моего написать о нем что слышал, хотя немногое из многого, на славу и честь великому Богу и Спасу нашему Иисусу Христу..." Должно заметить, что это сочинение Нестора, драгоценное для Церкви, потому что в продолжение веков служило и служит весьма назидательным чтением не только для иноков, но и для всех православных христиан, драгоценно и для науки как один из древнейших и достовернейших источников нашей истории.

Третье и самое важное сочинение преподобного Нестора, навсегда обессмертившее его имя, есть его русская летопись, доведенная им до 1110 г. Но эта летопись изображает преимущественно гражданские события нашего отечества, а не церковные, которых касается по местам и как бы мимоходом, кроме трех или четырех главнейших, потому и не должна быть нарочито рассматриваема в церковной истории 261. Скажем только, что, описывая и гражданские события, наш первый летописец смотрит на них как сын православной Церкви, во всем видит следы Промысла Божия, управляющего миром, по местам позволяет себе благочестивые размышления, делает назидательные замечания, преподает уроки своим читателям. Отчего летопись его, столько любимая нашими предками, была одним из благодетельнейших средств к нравственному воспитанию народа.

Драгоценны были для сердца русского и глубоко назидательны писания черноризца Иакова и преподобного Нестора, изображавшие события отечества и отечественной Церкви. Но не менее назидательное и драгоценное для русских сочинение оставил игумен Даниил, описавший в начале XII в. свое путешествие по святым местам Палестины. Книга его под заглавием Паломник или Странник, сохранившаяся в бесчисленном множестве списков, была, очевидно, одним из любимейших чтений русского народа 262. Кто был игумен Даниил, с подробностию неизвестно. Несомненно только, что он был русский, потому что сам называет себя игуменом Русской земли, упоминает о многих русских, новгородцах и киевлянах, прилучившихся вместе с ним в Иерусалиме, и свидетельствует, что он молился там о земле Русской, о русских князьях и иерархах. Не без основания догадка, что Даниил или родился, или имел обитель свою в окрестностях Чернигова, потому что, описывая Иордан, сравнивает его с рекою Сновою, протекающею неподалеку от Чернигова. Когда Даниил совершил свое благочестивое странствование? Надобно допустить, что он отправился из России не после 1113 г. и находился в Палестине не после 1115 г., так как, по его собственным словам, он путешествовал в княжение великого князя киевского Святополка Изяславича, уже скончавшегося в 1113 г., а в Иерусалиме был при короле латинском Балдуине, когда последний предпринимал поход свой против Дамаска, случившийся в 1114 и 1115 гг.

Свое путешествие в Иерусалим, равно как описание этого путешествия, игумен Даниил совершил единственно по чувству благочестия и из желания нравственной пользы себе и другим. "Я, - говорит он в самом начале своего сочинения, - недостойный игумен Русской земли Даниил, худший из всех иноков, смиренный по множеству грехов, не совершивший никакого доброго дела, будучи нудим мыслию своею, с нетерпением желал видеть святой град Иерусалим и землю обетованную. И, благодатию Божиею, достигал я святых мест с миром и своими очами видел святые места, обходил всю обетованную землю, по которой походил ногами своими Христос Бог наш и где совершил Он многие чудеса. Все то видел я своими грешными очами, и все показал мне Господь видеть в продолжение многих дней, что желал я видеть. Братие, и отцы, и господа мнихи! Простите мне и не зазрите худоумию моему, за то что я, по грубости моей, написал о святом граде Иерусалиме, и о Святой земле той, и о своем путешествии... Я описал путь мой и святые места, не возносясь и не величаясь, будто бы я сотворил что доброе на пути сем, да не будет: я не сотворил на пути никакого добра. Но из любви к святым местам я описал все, что видел моими грешными очами, чтобы не забыть того, что показал мне Господь, недостойному, видеть... Написал я это также и для верных людей, чтобы иной, услышав о святых местах, поревновал о них душою и мыслию, и чрез то удостоился получить мзду, равную с ходившими к святым местам. Ибо многие добрые люди, и сидя дома, своими милостынями и добрыми делами достигают святых мест и большую мзду приимут от Бога. А многие, доходив до святых мест и увидев святой град Иерусалим, вознесшиеся умом, как будто нечто доброе сотворили, погубляют мзду труда своего, каков первый я. Многие же, достигнув Иерусалима, спешат назад, не видев многого, тогда как путь сей нельзя совершить скоро и нужно не торопиться, чтобы видеть все святые места". К этому присовокупляет Даниил, что сам он пребыл в Иерусалиме 16 месяцев, имея местопребывание в метохии святого Саввы (ныне Архангельский монастырь), и нашел там себе вожатая, старца святого и весьма книжного, который хорошо показал ему все святые места в Иерусалиме и во всей земле той и поводил до моря Тивериадского, и до Фавора, и до Назарета, и до Хеврона, и до Иордана.

Переходя затем к описанию своего путешествия, Даниил сначала изображает путь от Царьграда до Иерусалима, перечисляя встречающиеся на пути острова, города, церкви и другие достопримечательности; потом описывает самый Иерусалим и все святые места в нем; далее говорит о своих путешествиях из Иерусалима к Иордану, Иерихону, в Вифлеем, в Галилею, к горе Фаворской и проч.; наконец, повествует о схождении святого света с небеси к Гробу Господню в Великую Субботу и о том, как он, Даниил, поставил на Гробе Господнем кандило, или лампаду, от всей Русской земли. Все сказания благочестивого игумена кратки и безыскусственны, показывают душу простую, верующую, проникнутую смирением и любовию к Богу и Его святым. Для примера приведем два-три отрывка. Вот как описывает Даниил приближение путников к Иерусалиму и вход в него: "Святой град Иерусалим находится в долине; вокруг него высокие каменные горы, так что нужно приблизиться к городу, чтобы его увидеть. Прежде всего виден дом Давидов, потом чрез несколько шагов вперед можно видеть Елеонскую гору и церковь Святая Святых, наконец, открывается и весь город. Есть там близ пути ровная гора на расстоянии одной версты от Иерусалима, и на той горе путники слезают с своих коней и издали поклоняются храму святого Воскресения. Тогда великая бывает радость всякому христианину, узревшему святой град. Никто не может не прослезиться, увидев землю желанную и святые места, где Христос Бог походил ради нашего спасения. И идут пешие к святому граду Иерусалиму с радостию великою. Есть тут церковь святого первомученика Стефана близ пути на левой стороне, где побиен был камнями святой Стефан и где находится гроб его. Тут же - плоская каменная гора, рассевшаяся во время Распятия Христова и называемая ад. Потом все люди с великою радостию входят в Иерусалим воротами, находящимися близ дома Давидова, ворота те зовутся Вениаминовыми. По вступлении в Иерусалим открывается путь чрез весь город, направо к Святая Святых, а налево к святому Воскресению, где находится Гроб Господень". Описывая Иордан, наш путешественник замечает: "Сподобил меня Бог трижды быть на Иордане. Был я там и в самый праздник Водокрещения со всею дружиною моею и видел благодать Божию, сходившую на воды Иорданские. Тогда приходит к реке бесчисленное множество народа со свечами, и всю ночь бывает пение изрядное при горении бесчисленного множества свеч. В полночь совершается освящение воды - тогда Дух Святой сходит на воды Иорданские. Люди достойные ясно видят это схождение Святого Духа, а все не видят, но только всяк тогда ощущает в сердце радость и веселие. Когда погрузят честный крест и запоют: Во Иордане крещающуся Ти, Господи, тогда все присутствующие бросаются в воды Иордана". Или послушаем, как повествует Даниил о постановлении им лампады на Гробе Господнем от лица Русской земли: "В Великую Пятницу, в первом часу дня пошел я, худой и недостойный, к князю Балдуину и поклонился ему до земли. Увидев меня, он подозвал меня к себе с любовию и сказал: "Чего хочешь, игумене русский?" Он знал меня хорошо и очень любил, потому что он был человек добрый и смиренный и нимало не гордился. Я отвечал ему: "Княже мой и господине! Молю тебя ради Бога и ради князей русских, я хотел бы поставить лампаду свою на святом Гробе Господнем от всей Русской земли, и за всех князей наших, и за всех христиан Русской земли". Князь с радостию повелел мне поставить лампаду и послал со мною своего лучшего слугу к иконому храма святого Воскресения и к ключарю Гроба Господня. Оба они велели мне принести кандило мое с маслом. Поклонившись им, я пошел на торжище с великою радостию, купил большую стеклянную лампаду, налил в нее чистого деревянного масла без примеси воды и уже вечером принес к Гробу Господню, где застал одного только ключаря. Он отпер мне двери к Гробу Господню, велел разуться и босого ввел меня одного ко Гробу Господню. Здесь велел мне поставить лампаду мою моими грешными руками в ногах, а в головах стояла лампада греческая, а на персях Гроба стояла от всех монастырей, а на средине поставил я, грешный, русскую лампаду. Благодатию же Божиею все те три лампады зажглись сами собою, а фряжские лампады, висевшие вверху, не возгорелись ни одна. Поставив лампаду мою на святом Гробе Господа нашего Иисуса Христа, я поклонился честному Гробу тому и, облобызав с любовию и со слезами святое место, где лежало пречистое Тело Господа Иисуса, вышел из Гроба с великою радостию..."

Нельзя, наконец, не остановиться на послесловии, которым оканчивает Даниил свою книгу, так оно простосердечно и трогательно: "Я ходил туда (в Иерусалим), - говорит он, - в княжение русского великого князя Святополка Изяславича, внука Ярослава Владимировича киевского. Бог свидетель и святой Гроб Господень, что во всех тех святых местах я не забыл князей русских, и княгинь их, и детей их, не забыл ни епископов, ни игуменов, ни бояр, ни детей моих духовных, ни всех христиан, но везде поминал их. Благодарю благого Бога за то, что Он сподобилменя, худого, записать имена князей русских в лавре святого Саввы, где они и ныне поминаются на ектений. Эти имена: Михаил - Святополк, Василий - Владимир, Давид Всеславич, Михаил Олег, Панкратий - Ярослав Святославич, Андрей - Мстислав Всеволодович, Борис Всеславич, Глеб Минский. Только я припомнил имен и все то вписал у Гроба Господня, кроме вообще князей и бояр русских. Во всех святых местах я отслужил 90 литургий за князей, и за бояр, и за детей моих духовных, и за всех христиан, живых и мертвых. Да будет же всякому, кто прочтет это писание мое с верою и любовию, благословение от Бога, и от святого Гроба, и от всех святых мест и да приимет таковой мзду от Бога наравне с ходившими до святого града Иерусалима и видевшими святые места сии: блаженны не видевшие и веровавшие; верою вошел Авраам в землю обетованную - поистине вера равна добрым делам. Но Бога ради братие, и отцы, и господие мои, не зазрите моему худоумию и моей грубости, и да не будет в похулении писание сие не ради меня, грубого, но ради святых мест. Читайте его с любовию, да приимете мзду от Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и Бог мира да будет со всеми вами".

После игумена Даниила остается упомянуть еще об одном русском писателе первой половины XII в., иеродиаконе и доместике Антониева Новгородского монастыря Кирике, который в 1137 г., будучи 26 лет, составил небольшое сочинение касательно хронологии и пасхалии, сохранившееся до настоящего времени 263.

Кроме сочинений, принадлежащих известным нашим писателям рассматриваемого нами периода, встречаются или только упоминаются в рукописях еще некоторые сочинения русских писателей того времени, неизвестных по имени. Таково описание жизни и чудес святого Николая, Мирликийского чудотворца, начинающееся словами: "Во дни прежняя благоволи Бог взыскати писанья от пророк", и разделенное на 40 глав. В главе 33-й автор описывает одно чудо святого Николая, совершившееся в Царьграде при патриархе Михаиле Керулларии (1043 - 1059), когда сам автор находился в Царьграде; в главе 34-й рассказывает о другом чуде того же угодника, бывшем при императоре Константине - или Мономахе (1042 - 1055), или Дуке (1059 1067) 264; наконец, в 40-й главе повествует о событии киевском - о спасении святым Николаем младенца, упавшего в Днепр, которое случилось к концу XI в. 265 Таково же Слово на перенесение честных мощей святого Николая из Мир Ликийских в город Бар, начинающееся словами: "Присно убо должны есмы, братие, праздникы Божия, творяще, дръжати!" Здесь сочинитель прямо говорит, что это чудесное перенесение последовало "в нынешняя времена, в нашу память, наши дни-лета, в тысящное лето и 95 от воплощениа самаго Бога, при цари гречестем и самодръжци Констянтина града Алексеи Комнине и патриарсе его Николе, а в лето рускых наших князей, христолюбиваго и великаго князя нашего Всеволода в Киеве и благороднаго сына его Володимера в Чернигове". Потом излагает самую историю перенесения мощей святого Николая, подробно исчисляет совершенные им при перенесении чудеса, повествует о новой церкви, в честь его устроенной, куда поставлены были его святые мощи, и о новом в честь его празднестве 266. Это русское сочинение несомненно относится к концу XI или к самому началу XII столетия. Таково, наконец, житие преподобного Антония Киево-Печерского, составленное неизвестным в XI в. и существовавшее еще в XIII столетии, но, к сожалению, до нас не дошедшее; в нем заключались, кроме драгоценных сказаний о самом Антонии, и "вся жития" других печерских подвижников, "аще и вкратце речена" 267. Потеря для нашей церковной истории невознаградимая!

II

Между тем как русские, едва ознакомившиеся со святою верою и просвещением из Греции, испытывали себя почти во всех родах духовной словесности, бывшие у нас в то время первосвятители-греки составляли писания преимущественно в двух родах - полемическом и каноническом. Первый род сочинений был тогда господствующим на всем Востоке по обстоятельствам времени: блюстители православия чувствовали нужду обличать заблуждения латынян, окончательно отторгшихся в половине XI в. от Вселенской Церкви и употреблявших все средства к совращению православных. Последний род сочинений казался необходимым собственно по обстоятельствам юной Русской Церкви, в которой еще многое надлежало благоустроить и, вообще, открывалось много новых случаев к частнейшему применению общих законов церковных. К писателям того и другого рода принадлежали наши тогдашние митрополиты: Георгий (ок. 1062 - 1077), Иоанн II (ок. 1077 - 1088) и Никифор (1104-1121).

Митрополит Георгий оставил после себя какое-то писание каноническое, которое еще существовало в XII в. 268, но это писание до нас не дошло. Другое сочинение его против латынян до настоящего времени скрывалось в неизвестности, но недавно найдено нами в рукописном сборнике конца XV или начала XVI в. под заглавием "Георгия, митрополита Киевскаго, стязанье с латаною, вин числом 70" 269. Георгием у нас назывался один только митрополит - современник преподобного Феодосия Печерского. И в самом содержании означенного сочинения не только нет ничего противного тому времени, напротив, что весьма замечательно, некоторые обвинения против латынян выражены почти теми же самыми словами, какими и в подобном сочинении преподобного Феодосия 270. Не упоминаем уже о древности языка. Предположить, чтобы кто-либо у нас в XV или в XVI в. вздумал сделать подлог этого сочинения и приписать его митрополиту Георгию, нет никакого основания, если и появлялись у нас тогда подложные сочинения, то обыкновенно под именами знаменитейших отцов и учителей Церкви: Григория Богослова, Иоанна Златоуста и под., а не таких безвестных архипастырей, каков Георгий, ничем не отмеченный в летописи. Не надписано ли над сочинением по ошибке имя Георгия митрополита вместо имени митрополита Никифора, так как это сочинение имеет большое сходство с известным посланием последнего к великому князю Владимиру Мономаху? 271 Но, с другой стороны, сочинение, усвояемое Георгию, имеет и отличия от послания Никифора: в первом делаются обращения прямо к латинам, в последнем - к великому князю Владимиру Мономаху; в первом изложено 27 обвинений против латинян, в последнем - только 20; в первом эти обвинения расположены совсем в другом порядке, нежели в последнем. Естественно могло быть, что митрополит Никифор, когда великий князь спросил его о вере латинской, воспользовался в своем ответе сочинением своего предшественника, выбрав оттуда то, что казалось более важным и справедливым, и присовокупив в начале и конце приличные обращения к князю 272. Особенным поводом к написанию сочинения против латинян мог послужить для митрополита Георгия известный в нашей истории случай, когда папа Григорий VII покушался обратить к своему исповеданию нашего великого князя Изяслава и даже послал к нему (в 1075 г.) свое послание.

"Стязанье с латиною" митрополита Георгия начинается словами: "Когда Великий Константин принял от Христа царство, и вера христианская с того времени начала более расти и распространяться всюду, и царство ветхого Рима преложилось в Константин град, тогда последовали седмь святых Вселенских Соборов. На эти седмь Соборов папы старого Рима или приходили сами, или присылали своих епископов, и святые Церкви имели между собою единство и общение, то же мыслили, то же проповедовали. Потом старым Римом и всею тою землею овладели немцы и спустя немного времени старые мужи правоверные, которые хранили закон Христов и правила святых апостолов и святых отцов, скончались. По смерти их люди молодые и неутвержденные увлеклись прелестию немецкою и впали в вины различные и многие, запрещенные и осужденные Божественным законом, и когда, несмотря на советы многих других Церквей, не захотели оставить творимого ими зла, то и отвержены были от нас. Евангелие их, как доброе и поклоняемое, почитается в великой Церкви, но почитается на обличение им и на суд, потому что не живут, как оно велит". Вслед за этим исчисляются самые заблуждения латинские, между которыми, как мы уже заметили о таком же сочинении преподобного Феодосия Печерского и должны заметить о некоторых других подобных сочинениях того времени, есть заблуждения важные и неважные, есть такие, которые действительно принадлежали всей Церкви Римской, и такие, которые могли относиться только к частным лицам или были разглашаемы против латинян не совсем верно. Остановимся на некоторых обвинениях более важных. "Латиняне, - говорит наш архипастырь, - служат на опресноках и едят их - это по-жидовски; Христос же не предал того и совершил Святые Тайны не на опресноках, а на хлебе совершенном и кислом... На святой литургии не совершают ни великого, ни малого выхода и службу творят не в алтаре, а во всей церкви три, четыре и пять раз в один день в той же церкви. В святом правиле: "Верую во единаго Бога..." сделали злое и неразумное приложение. Святые отцы написали: "И в Духа Святаго, Господа Животворящаго, иже от Отца исходящаго", а они (латыняне) от себя приложили: "Иже от Отца и от Сына". Это есть великое зловерие и ведет к Савелиевой ереси. Чрез такое приложение они низвращают веру святых отцов Первого и Второго Вселенских Соборов и слова Спасителя, Который сказал: Егда приидет Дух истины, Иже от Отца исходит. Той свидетельствует о Мне (Ин. 15. 26). Не сказал Христос: "Иже от нас исходит", значит, это приложение есть зловерие и великая ересь. Изменили слова святого апостола Павла: Мал квас все смешение квасит (1 Кор. 5. 6), а они говорят: "Мал квас все смешение тлит..." Возбраняют жениться дьякам, которые желают ставиться в попы и не поставляют в попы женатых вопреки правилам святых Соборов... Позволяют одному мужу жениться на двух родных сестрах, так как по смерти первой жены он может поять ее родную сестру. Позволяют епископам носить на руке перстень, епископам и попам ходить на войну и обагрять руки свои кровию, держать наложниц... Постятся в субботы... Едят удавленину и мертвечину... Чернецам епископы позволяют есть свиное сало и иные мяса... Не принимают святых и великих отцов наших и учителей (это обвинение могло относиться разве только к некоторым латинянам), как-то: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста - и учения их не имеют по высоте и строгости добродетельного жития их. В святом крещении крестят в едино погружение, говоря: "Во имя Отца и Сына и Святаго Духа" (и это обвинение могло касаться только частных лиц)... Крещаемым сыплют соль в уста и называют их не по имени святого или святой, но как назовет мать. Не хотят поклоняться святым мощам, а некоторые из них не чтут и святых икон... Изображают иконы на мраморе и на помостах церковных не за тем, чтобы чтить их, а попирают их ногами не только простые люди, но и священники, и чернецы..." В заключение митрополит Георгий сильно вооружается против несправедливого упрека, какой делали латиняне нашим инокам за то, что они едят яйца и молоко, и показывает, что вкушение той и другой пищи не противно обетам иночества, между тем как римские монахи едят свиное сало вопреки правилам древней Церкви и чрез то утучняют свое тело и возбуждают в себе страсти 273.

От митрополита Иоанна II, которого современный летописец называет, с одной стороны, "добрым и кротким", а с другой, - "хитрым в книгах и ученьи", дошли до нас два послания: одно к папе Римскому, другое к черноризцу Иакову.

Первое послание, сохранившееся не только во многих славянских списках, но и в греческих и даже в латинском переводе несомненно принадлежит Иоанну II, потому что в греческих списках оно надписывается "От Иоанна, митрополита Русского, к Клименту, папе Римскому". А из всех наших митрополитов, носивших имя Иоанна, только двое - Иоанн II (1080 - 1088) и Иоанн III (1089) имели себе современником папу, или, точнее, антипапу Климента, который по настоянию немецкого короля Генриха IV, противодействовавшего Григорию VII Гильдебранду, избран был в папы на сейме в Бриксене (25 июля 1080 г.) из архиепископов Равеннских под именем Климента III и умер в 1110 г. после многолетнего сопротивления законным папам. Но митрополит Иоанн III, который, по летописи, был "некнижен, и умом прост, и просторек", не мог писать к папе Клименту III. Следовательно, остается приписать послание ученому и кроткому митрополиту Иоанну II 274. Случай к написанию послания подал сам Климент III: противоборствуя законным папам, не признаваемый в Риме, он хотел сблизиться с восточными иерархами, хвалил православную веру, желал соединения Церквей и прислал с такими известиями к нашему митрополиту своего епископа. Отсюда объясняется, почему наш первосвятитель вопреки духу того времени обращается в послании к Римскому первосвященнику с отверстою любовию, говорит с кротостию, называет его законным пастырем, нимало, однако ж, не колеблясь обличать самые заблуждения латынян. Достойно также замечания, что при изложении этих заблуждений Иоанн II не раз выражается: "Якоже слышахом", или: "Аще тако суть, аще воистину творимая вами, якоже слышахом", и тем показывает, что у нас тогда, как и на всем Востоке, судили о заблуждениях латинских преимущественно по слухам и потому могли говорить о них не всегда верно.

Обстоятельства всего дела довольно объясняются в начале послания. "Я узнал, - пишет наш первосвятитель к Римскому, - твою любовь о Господе, воистину человек Божий и достойный кафолического седалища и призвания, потому что, и находясь далеко от нашей худости и смирения, ты досягаешь даже до нас крилами своей любви, и приветствуешь нас законно и любезно, и молишься о нас в духе, и догматы нашей непорочной и православной веры приемлешь и почитаешь, как возвестил и подлинно изъяснил нам всечестной и добродетельный епископ твоего священства. Если же это так и такой дан нам от Бога архиерей, а не подобный тем, которые немного прежде сего архиерействовали противно истине и низвратили благочестие (разумеются, вероятно, предшественники Климента III, папы Лев IX и Григорий VII), то и я, худший из всех, приветствую твою священную главу, и мысленно лобызаю ее, и всегда желаю, да хранит тебя всегда свыше всесильная десница и да дарует всеблагий и милосердый Господь совершиться воссоединению между нами и вами. Не знаю, как возникли соблазны и преграды на Божественном пути, и крайне удивляюсь, как и почему даже доныне не последовало исправления. Не знаю, какой лукавый демон, какой завистливый враг истины и противник благочестия произвел все это и расторг нашу братскую любовь и единодушие всего христианского общества. Не вообще я это говорю, ибо мы знаем вас благодатию Божиею и во многом совершенно принимаем как христиан; но знаем также, что вы не во всем с нами согласны и в некоторых вещах от нас отделились. Вот смотрите, я покажу вам..." В следующем затем рассуждении нашего митрополита об отступлениях латинян различаются три части: в первой он говорит, что всеми христианами признаются седмь Вселенских Соборов как основания православной веры, и раскрывает, что на каждом из этих Соборов присутствовали и Римские первосвященники или сами лично, или чрез своих послов. Во второй исчисляет шесть более известных заблуждений латинян, именно: касательно поста в субботу, несоблюдения поста в первую неделю Великого поста, запрещения священникам жениться, запрещения священникам совершать таинство миропомазания, употребления опресноков в таинстве Евхаристии и прибавления к Символу: "И от Сына". В третьей, наконец, части по порядку показывает, что каждое из означенных шести заблуждений латинских несогласно с правилами Вселенских Соборов. Все доказательства митрополита основательны и справедливы. Заключение послания не менее достопримечательно, как и вступление. "Итак, прошу тебя, - говорит Иоанн II, - и умоляю, и припадаю к священным стопам твоим, чтобы вы отстали от всех этих заблуждений, особенно же от употребления опресноков и приложения к Символу, потому что первое опасно по отношению к таинству святого причащения, а последнее - по отношению к православной вере. Хотел я написать к тебе еще об удавленных и нечистых животных и о монахах, вкушающих мяса, но даст Бог, что все это и многое тому подобное вы исправите впоследствии. Ты же прости мне ради Господа, написавшему сие от великой любви. И если истинно, как мы слышали, совершаемое вами, то испытайте писания и вы увидите, что все такие вещи требуют исправления. Еще молю любовь твою о Господе прежде всего, если пожелаешь, написать к святейшему нашему патриарху Константинополя и к находящимся там святым митрополитам, которые имеют слово жизни, сияя в мире, как светила, и могут благодатию Божиею все таковое исследовать вместе с тобою и исправить; а потом, если будет тебе благоугодно, написать и худшему из всех - мне. Приветствую любовь твою о Господе я, Иоанн, недостойный митрополит Русский, и весь подвластный тебе клир и народ. Приветствуют вас также вместе с нами и все наши святые и боголюбезнейшие епископы, и игумены, а с ними и весь священный клир, и народ".

Другое послание Иоанна II известно только по рукописям славянским под заглавием "Иоанна, митрополита Русскаго, нареченнаго пророком Христа, написавшаго правило церковное от святых книг вкратце Иакову черноризцу" 275. Но так как это послание содержания канонического, то мы и рассмотрим его в ином месте, в отделе о церковном управлении.

Митрополиту Никифору усвояются по рукописям три послания против латинян: одно к великому князю Владимиру Мономаху, другое - к неизвестному князю, третье - к князю муромскому Ярославу Святославичу (1096 - 1129) - и два сочинения о посте церковном: изложенное в виде послания к тому же великому князю Мономаху и написанное в форме поучения ко всему духовенству и народу.

Послание к великому князю Владимиру Мономаху о латинах 276 написано по запросу князя. "Ты спрашивал нас, благородный княже, - пишет митрополит, за что отлучены латиняне от святой, соборной и православной Церкви, и вот я, как обещался благородству твоему, поведаю тебе вины их". Затем святитель повторяет то самое, что мы читали в начале послания митрополита Георгия против латинян, и излагает вины, или заблуждения, латинян (числом 20), воспользовавшись, по всей вероятности, как нами уже замечено, сочинением этого своего предшественника, потому что говорит почти везде теми же словами, только по местам короче и в другом порядке. По исчислении вин Никифор снова обращается к великому князю, чего нет в послании Георгия: "Ты же, княже мой, прочитай послание сие не однажды, не дважды, а многократно, прочитай ты, пусть читают и сыны твои. Князьям, от Бога избранным и призванным к православной вере Его, должно хорошо знать учение Христово и твердое основание церковное, да послужат сами подпорами для святой Церкви в назидание и наставление порученным им от Бога людям. Один Бог царствует на небесах, а вам с помощию Его определено царствовать здесь - на земли в роды и роды. И так как вы избраны от Бога и возлюблены Им и сами возлюбили Его, то разумейте и испытывайте слова Его, чтобы и по отшествии из сего тленного мира соцарствовать вам с Ним на небесах, как веруем и надеемся, молитвами святой Богородицы и всех святых".

Другое послание митрополита Никифора о латинах к неизвестному князю 277 начинается словами: "Так как в судах у тебя (т. е. в твоем владении), чадо блаженное и сын света, есть земля Лядская (Польская) и живущие на ней служат на оплатках и приняли латинское учение, то я извещаю тебя, по какой причине отступили они от святой, соборной, апостольской Церкви". Из этих слов можно догадываться, что послание написано, вероятно, к князю волынскому, потому что у него только во владении была земля Лядская, находились Червенские города, взятые некогда у Польши, и были живущие, которые служили на оплатках, - многие поляки, выведенные великим князем Ярославом из Польши и расселенные по реке Роси 278. Видно также, что митрополит подвигся написать это послание единственно по сознанию своего пастырского долга, заботясь предохранить своих духовных чад от влияний латинства. Настоящее послание Никифора совершенно отлично от подобного послания его к Владимиру Мономаху, потому что, хотя излагает некоторые и те же предметы, но вместе излагает некоторые другие и раскрывает первые в ином виде, в ином порядке. В составе послания после небольшого вступления, из которого мы привели только начало, можно различать две главные части.

В первой кратко исчисляются одно за другим разные отступления латинян, каковы: прибавление к Символу и от Сына, совершение Евхаристии на опресноках, обычай епископов ходить на войну, пост в субботу, безженство священников и под. В числе этих отступлений упоминаются некоторые новые, какие не упоминались в прежних наших подобного рода сочинениях. Например, говорится: "А вот иное зло: если случится в субботу, или в среду, или в пятницу Рождество Христово, или Богоявление, или другой Господский праздник, они (латиняне) поста не разрешают, но как будто бы сетуют, когда с ними находится Жених". Или: "Они говорят, что не должно иным языком хвалить Бога, а только тремя - еврейским, еллинским и римским. В этом они заблуждают: Христос умер за всех, и пророки научают всех. Давид говорит: Вей языцы восплещите руками (Пс. 46. 2); ecu языцы приидут и поклонятся пред Тобою, Господи (Пс. 85. 9); всякое дыхание да хвалит Господа (Пс. 108. 6). Значит, всяким языком должно хвалить Господа, ни одного народа Господь не отстраняет от прославления Его и от пения Ему". Первая часть оканчивается следующим замечанием: "Вот почему не приемлет их (латинян) святая соборная Церковь в единение и общение, но, как член гнилой и неисцельный, отрезала от себя и отвергла. Нам же, православным христианам, не должно с ними ни есть, ни пить, ни приветствовать их. А если случится по нужде православным есть с ними: надобно поставить им трапезу особо и подавать пищу в их сосудах. Они, хотя исповедуют Христа, но нехорошо поступают. А Христос сказал: Не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в Царствие Небесное, но творяй волю Отца Моего, Иже есть на небесех..." (Мф. 7. 21).

Всю вторую часть митрополит исключительно посвящает одному предмету учению об Евхаристии и раскрывает, что латиняне уклонились от истины, совершая это таинство на опресноках и на одном вине без примеси воды. Неправость первого нововведения он доказывает тем, что а) употребление опресноков заповедано было в Ветхом Завете во дни пасхи, а не заповедано в Новом Законе - евангельском; б) Христос, по свидетельству евангелистов, при установлении таинства Евхаристии благословил, преломил и преподал ученика своим хлеб - артод, говоря: Приимите, ядите, cue есть Тело Мое (Лк. 14. 22), следовательно, хлеб квасной, а не опреснок; в) все мы, по выражению святого Павла, едино тело есмы мнози, яко от единого хлеба причащаемся (1 Кор. 10. 17), - от хлеба - артоса, т. е. квасного, а не от опресноков; г) Господь преподает в Евхаристии, без сомнения, живое Тело Свое: Аз семь, сказал Он, - хлеб животный (Ин. 6. 35), - таким и представляется хлеб квасной, поднявшийся, созревший, как бы оживленный, а опреснок есть что-то мертвое, бездушное, сухое; д) Господь установил таинство Евхаристии в 13-й день марта, когда иудеи еще не могли употреблять опресноков, ибо по закону пасха иудейская начиналась с вечера 14 марта, а праздник опресночный, когда надлежало употреблять опресноки, начинался уже с 15 марта, следовательно, Господь установил таинство Евхаристии на хлебе квасном, а не на опресноках; е) три тысячи христиан, обратившиеся после первой проповеди апостола Петра, бяху, по свидетельству евангелиста Луки, терпяще во учении апостол, и во общении, и преломлении хлеба (Деян. 2. 42) - хлеба, или артоса, следовательно, квасного, а не опресночного... и проч. Против обычая латинян совершать Евхаристию на одном вине без воды наш митрополит замечает: а) из ребра Спасителя на кресте истекла вместе Кровь и вода, "службу тайную нам являя"; б) Иаков, брат Господень, потом святые Василий Великий и Иоанн Златоуст, передавшие нам Божественную службу в письмени, заповедали совершать ее на вине, смешанном с водою; в) Собор Карфагенский постановил: "В святилище да не приносится ничего, кроме Тела и Крови Господни, якоже и сам Господь предал, т. е. кроме хлеба и вина, водою растворенного" (правило 46). Надобно сказать, что первая часть рассмотренного нами сочинения имеет большое сходство с другим сочинением неизвестного, издревле встречающимся в наших Кормчих под заглавием "О фрязех и о прочих латинах" 279, одно из них, очевидно, составлено на основании другого, хотя какое именно, сказать не можем 280.

Послание митрополита Никифора к Ярославу Святославичу, князю муромскому, почти буквально сходно с посланием того же автора к неизвестному князю, только что нами разобранным, за исключением весьма немногих и небольших разностей 281. Первая разность встречается в приступе, в котором странно соединены два приступа: один - из послания митрополита Никифора к великому князю Владимиру Мономаху, другой - из послания его же к неизвестному князю. Представим сполна этот сложный приступ с обозначением, что откуда заимствовано: "Вопрошал еси был нас, градный княже, како отвержени быша латына от святыя, сборныа, правоверныа, апостольскыа Церкви, отступиша: и се, якоже обещався благородству твоему, поведаю ти о них" (это из послания к Владимиру Мономаху). "Понеже, чадо блажене и сыну света, земля Ляскаа в суседах у тебе есть, живущий же на ней суть оплатки служащей, латинское приали учение, добре рекох" (это из послания к неизвестному князю, но только не могло иметь прямого приложения к князю муромскому, у которого ни во владениях, ни в соседстве не было никакой Ляшской, т. е. Польской, земли и приявших латинское учение). "Изначала бо преже век ветхый Рим с Костянтином градом единомудрьствовше и пять патриаршеств, иже держаша весь мир в вере" (из того же послания с самою небольшою переменою). "Понеже Великий Костянтин приим царство и крести е и поча рости, и приложися римьское царство ветхаго Рима в Костянтин град" (из послания к Владимиру Мономаху). "На седми святых всея Вселенскыа Соборех вкупе бяху, якоже папа Римский, и патриарх Костянтина града, и патриарх Александрьский, и патриарх Иерусалимьский, и учения и предания святых апостол сохраняху вкупе лета многа" (из послания к неизвестному князю). "Да 7 Сбор бысть; на 7-мь Зборы плнежеве (папежеве) стараго Рима, еже бы то чину, любо сам идяше, любо своа епископы приставляше: и единьство и совокупление имеаху святыа Церкви, то же глаголющи и то же мысляще. Потом же прияша старого Рима немци, и покорени быша римляне, иже латина наричутся, от уандил, иже и нарицаются немци, и устремишася на ины обычаи паче церковных, яже суть се" (из послания к Владимиру Мономаху и несколько слов из послания к неизвестному князю). Потом во всей первой части послания, где кратко исчисляются заблуждения латинян, находится только одна существенная разность. В послании к неизвестному князю говорится: "Ти (латиняне) от среды первой недели (до) Пасхи Евангелиа не чтут", а в послании к князю муромскому Ярославу вместо этого читается: "Ти от среды первой недели до Пасхи аллилуиа не поют". Наконец, во второй части послания к князю муромскому стоят несколько строк, которых нет в послании к неизвестному князю и в которых, собственно, оканчивается обличение латинян за их обычай совершать Евхаристию на опресноках и начинается обличение их обычая совершать то же таинство на одном вине без воды; но эти строки, без всякого сомнения, только пропущены по оплошности писца в известном нам списке послания Никифора к неизвестному князю, в чем легко убедиться из чтения послания. Как же объяснить такое сходство посланий митрополита Никифора к различным князьям, хотя об одном и том же предмете? Оно очень естественно. Написав послание к одному князю о заблуждениях латинян, митрополит мог то же самое послание с некоторыми переменами отправить, когда находил нужным, и к другому, и к третьему, и ко многим князьям русским.

Лучшее сочинение митрополита Никифора и вообще одно из лучших произведений нашей древней словесности есть послание его к великому князю Владимиру Мономаху о посте и воздержании чувств 282. Тут виден и сам достойный первосвятитель с его умом, образованием, с пастырским дерзновением и ревностию к своему долгу; виден и достойнейший князь с его высокими качествами человека-христианина. Послание написано по случаю Великого поста, когда, замечает митрополит, устав церковный и правило заповедовали говорить нечто полезное и князьям. Почему первое слово в послании, как и естественно было, - слово о посте. "Благословен Бог, начинает святитель, - и благословенно святое имя славы Его, благословенный и прославленный мой княже! По многой благодати своей и человеколюбию Он сподобил нас достигнуть настоящих пречистых дней святого поста, которые узаконил как строитель нашего спасения, для очищения наших душ, когда постился и Сам в показание своего вочеловечения сорок дней не потому, чтобы имел нужду в посте, но чтобы явить нам образ поста. Если бы первый Адам, праотец наш, постился от древа разумного и сохранил заповедь Владыки, тогда второй Адам, Христос Бог наш, не требовал бы поста. Но вследствие преступления первого Адама, не соблюдшего поста, постился Он, да разрушит преслушание. Принесем же благодарение и поклонение Владыке, постившемуся, и узаконившему для нас пост, и даровавшему нам былие душевного здравия! Двойственно наше бытие: разумное и неразумное, духовное и телесное. Разумное и духовное есть нечто Божественное, и чудное, и подобно бесплотному естеству, а неразумное страстно и сластолюбиво. Оттого в нас постоянная брань: плоть противится духу, и дух плоти. И поистине нужен нам пост: он укрощает телесные страсти, обуздывает противные стремления и покоряет плоть духу... От этого же первого блага происходят в нас все прочие. Видишь ли, княже мой, благоверный и кроткий, как пост есть основание добродетели? Потому-то он, как солнце, сияет во всем мире; все языки совершают пост ради преступления праотца, одни в то время, другие в другое, одни более, другие менее. Но силы поста, как неразумные, не разумевают, и суетен их пост и непотребен. Только люди Христовы, язык святой, царское священие, ведают силу поста и, живя в правоверии, благословляют Бога, вразумившего их, да не смятутся и не будут поглощены от древнего врага, не хотящего нашего спасения. И многое еще имел бы я сказать в похвалу поста, если бы писал к кому-либо другому. А так как слово мое к тебе, доблестная глава наша и всей земли христолюбивой, - к тебе, которого Бог издалече проразумел и предопределил, которого от утробы матерней освятил и помазал, смесив от царской и княжеской крови, которого благочестие воспитало, и пост воздоил, и святая купель Христова измлада очистила, то излишне беседовать к тебе о посте, а еще более о непитии вина или пива во время поста. Кто не знает, что ты соблюдаешь все это? Знают даже крайние невежды и бесчувственные, и все видят и чудятся, вместо же поучения о посте, чтобы исполнить устав церковный, мы изложим твоему благоверию нечто иное и скажем о самом источнике, из которого проистекают в людях всякое добро и всякое зло, смотря потому, как пользуются они источником, правильно или неправильно".

После такого вступления в послание, заимствованного от обстоятельств времени и свойств лица, к которому послание писано, митрополит довольно подробно рассматривает избранный предмет с двух сторон: то излагает общие мысли, откуда и как происходят добро и зло, совершаемые в людях; то прилагает эти общие мысли к великому князю, испытывает его дела и преподает ему приличные наставления.

"Ведай, благоверный княже, - говорит святитель (постараемся представить мысли его с возможною краткостию), - что душа наша создана дуновением Божиим и по образу Божию. В ней три части, или силы: разум (словесное), чувство (яростное) и воля (желанное). Разум выше других: им-то мы отличаемся от животных, им познаем небо и прочие творения, им, при правильном его употреблении, восходим к разумению самого Бога. И вот Авраам, незнакомый с звездословием, познал чрез рассматривание неба Творца и веровал в Него; Енох угодил Богу и преложися; Моисей видел задняя Божия и чрез то возшел к уразумению Зиждителя. Таково правильное употребление разума! Но есть и неправильное: разумен и Денница - ангел, ныне дьявол, но, низвратив свой разум, возмечтав быть равным Богу, пал с чином своим; разумны и еллины, но, не соблюдши разума, дошли до идолопоклонства. Вторая сила - чувство - выражается в ревности по Боге и в неприязни к врагам Божиим; при неправильном же употреблении обнаруживается злобою, завистию и под. И вот, Каин злоупотребил чувством и по зависти убил брата своего Авеля; а Моисей, Финеес и Илия ревновали по Боге, когда первый убил египтянина, второй - иноплеменницу, согрешившую с израильтянином, третий жрецов Вааловых. Убивают и разбойники, но убивают по злобе и своекорыстию. Третья сила - воля, - при добром употреблении ее, человек постоянно имеет желание к Богу, забывая о всем прочем; ждет просвещения от Него, наслаждается веселием в самых злостраданиях ради Бога, - от сего веселия произрастает семя жизни, бывают чудотворения, пророчества, и человек мало-помалу приближается к Богу и еще на земле становится живым образом и подобием Его.

Ты узнал теперь, человеколюбивый и кроткий князь, три силы души. Узнай же и слуг ее, чрез которых она действует. Душа находится в голове, имея ум, как светлое око, в себе и наполняя своею силою все тело. Как ты, князь, сидя на своем престоле, действуешь чрез воевод и слуг по всей твоей стране, а сам ты господин и князь, так и душа действует по всему телу чрез пять слуг своих, т. е. чрез пять чувств: зрение, слух, обоняние, вкус и осязание. Зрение чувственное верно: что видим мы при здравом уме, то видим верно; но слух иногда передает истину, а иногда ложь. Потому, что сами видим, тому можно верить, а что слышим от других, то надобно принимать с великим испытанием и судом и тогда давать ответ. Об обонянии, которое должно отвращаться благоухания, что сказать такому князю, который больше спит на земле, мало сидит дома, чуждается светлых одежд, и, ходя по лесам, носит убогую одежду, и только по нужде облачается в княжескую ризу во граде - ради власти? Также - о вкусе, услаждающемся пищею и питием. Мы знаем, что для других ты приготовляешь светлые обеды по-княжески, а сам служишь и, когда гости пресыщаются за столом, ты ограничиваешься малым вкушением и малою водою. Что касается до осязания, которое обыкновенно простирается на имения, я знаю, что, с тех пор как утвердился в тебе разум, ты постоянно благотворишь всем, не собираешь сокровищ, ни злата, ни серебра, а раздаешь все обеими руками, и между тем сокровищница твоя, по благодати Божией, не оскудевает и не истощается...

Зачем же я простер слово свое и так долго говорил? Да разумеешь, княже мой, что я болю о тебе. И, как телесные врачи, если любят больного, бодрствуют над ним и стараются найти первую причину недуга, так и я поступил: искал первой причины и, рассмотрев тебя по душевным силам, нашел ее. По разуму я нашел тебя благоверным, благодатию Божиею, и не уклоняющимся от правой веры. По чувству - ревнующим о Боге до сего дня, и молю Бога, да соблюдет тебя таковым навсегда, если не допустишь войти волку в стадо Христово и не дашь насадить терния в винограде Божием (разумеются, вероятно, покушения латинян), но сохранишь древнее предание своих отцов... По воле нельзя счесть за малое то, что уже совершил ты в твоем возрасте. Испытав тебя по пяти чувствам, я обретаю тебя по зрению непреткновенным, также по третьему чувству, обонянию, по четвертому и пятому. О втором же чувстве, т. е. слухе, не знаю, княже мой, что сказать тебе; а кажется мне, что так как сам ты не можешь все видеть своими очами, то служащие тебе орудиями иногда представляют тебе донесения ко вреду души твоей и чрез отверстый слух твой входит в тебя стрела. Подумай об этом со вниманием, княже мой, и помысли об изгнанных тобою и осужденных; вспомни о всех, кто на кого донес и кто кого оклеветал, и сам рассуди о всех и прости, да получишь прощение от Бога... Не огорчись, княже мой, словом моим и не подумай, чтобы пришел ко мне кто-либо, опечаленный тобою, и потому я написал тебе. Нет, я просто написал тебе в напоминание, ибо великие власти имеют нужду и в частом напоминании! Я осмелился написать тебе потому, что устав церковный и правило требуют в настоящее время говорить нечто полезное и князьям. Знаем, что мы сами грешники и немощны, а думаем врачевать других; но слово Божие, сущее в нас, здраво и цело. Оно-то учит, и учимым должно искушать его и принимать от него исцеление..."

Послание оканчивается кратким заключением: "Наконец, скажу тебе еще одно, христолюбивый княже мой, - помни третий псалом первого часа, именно сотый, и со вниманием пой его: Милость и. суд воспою Тебе, Господи, и проч. В нем верное изображение, каков должен быть царь и князь. Если ты будешь испытывать и соблюдать то, о чем говорится в этом псалме, он просветит еще более умные очи твои, отвратит от них всякую суету, освятит твой слух, очистит сердце, исправит стопы, предохранит ноги твои от поползновения и сподобит тебя достигнуть праздника Воскресения Господня в радости телесной, в здравии и веселии духовном. И воссияет тебе свет, сияющий праведникам, и на много лет останешься неосужденным и неповинным. А потом от царства дольнего вознесешься в горнее, где - истинная Пасха и истинный праздник".

"Поучение митрополита русского Никифора в неделю сыропустную в церкви, ко игуменом, и ко всему иерейскому и диаконскому чину, и к мирским людем" 283 прежде всего замечательно по своему началу, которое показывает, что митрополит-грек по незнанию русского языка не произносил сам поучений к народу, а только писал их и, вероятно, в переводе поручал произносить другим. Вот это начало: "Много поучений, о любимицы мои и возлюбленные чада о Христе, мне надлежало бы предлагать вам языком моим, чтобы водою его напоить добрую и плодоносную землю, разумею души ваши. Но не дан мне дар языков, о котором свидетельствует Божественный Павел и посредством которого я мог бы творить порученное мне, оттого я стою посреди вас безгласен и совершенно безмолвен. А так как ныне потребно поучение по случаю наступающих дней святого Великого поста, то я рассудил предложить вам поучение чрез писание". В самом Поучении первосвятитель внушает своим слушателям встретить и провождать наступающие дни поста с духовною радостию и веселием, а печалиться только о грехах, показывает необходимость поста и покаяния для очищения грехов, излагает условия и свойства истинного поста и покаяния и возбуждает всех к подвигам: "Приимем наступающие дни с радостию и вместе с пророком возопием: Приидите, возрадуемся Господеви, воскликнем Богу Спасителю нашему, предварим лице Его во исповедании... (Пс. 94. 1, 2). Никто да не будет лишен доброго пения, никто да не будет дряхл, но все будем тихи и светлы, о грехах только будь печален. Пусть никто не думает без сокрушения очистить свои грехи и без поста омыть свои скверны. Очистил тебя Христос крещением и омыл твои скверны, а ты опять осквернился грехами? Прослезись же, восплачи горько, воздохни; потерпи на земле всякое страдание, бдение, неядение; покажи крепкую молитву и милостыню к нищим; отпусти должникам долги; а если это невозможно, то отпусти, по крайней мере, большой рост, который, подобно змию, снедает убогих. Если же ты постишься и между тем с брата берешь рост, нет тебе никакой пользы. Ты считаешь себя постящимся, а вкушаешь мясо - не мясо овцы или других животных, но плоть брата твоего, закалая его злым ножом лихоимания, неправедной мзды, тяжкого роста. Смирись пред лицом Бога, смирившегося ради тебя даже до зрака рабия. Прости обиды всем, оскорбившим тебя, да простятся и тебе грехи твои и да будет чиста твоя молитва... Потрудимся, да прославимся, да увенчаемся; дела приносят венцы, как и Господь сказал: В терпении вашем стяжите души ваша (Лк. 21. 19). Потерпим и сохраним налагаемые на нас от духовных отцов епитимий... Не устыдимся объявить грехи наши, чтобы не остаться нам неисцеленными, чтобы вместо срама временного не подвергнуться вечному осуждению и посрамлению пред избранными ангелами Божиими и всеми людьми... Умолим Судию прежде, нежели Он осудит нас... Отложим дела тьмы и облечемся во оружие света, отгоняя всякую злобу от душ наших и насаждая в них всякую добродетель..." Вслед за этим проповедник, прерывая общие наставления, обращается к частному пороку, тогда господствовавшему, - к пьянству и продолжает: "Не могу здесь оставить без зазрения некоторых, которые, не внимая Божественному учению христопроповедника апостола, дерзают утверждать, будто не творят никакого зла чрез свое пьянство... Послушайте апостола, называющего пьянство матерью всякой злобы, всякой нечистоты и блуда, а ты говоришь, якобы нимало не согрешаешь, предаваясь пьянству? Пьянство есть вольный бес, пьянство есть дщерь дьявола, пьянство есть смерть уму... Все это сказал я не для того, чтобы посрамить своих, - да не будет! - я их от души люблю; но чтобы отогнать от них на постное время такое зло, каково пьянство". В заключение Слова святитель восклицает: "Се ныне, возлюбленные, время благоприятное! Се ныне день спасения! Пришла весна душ наших! Ныне бесы боятся; ныне князь мира сего, видя нас, гневается и скрежещет зубами; ныне ангельские силы радуются, ныне апостолы и все лики праведников веселятся; скажу более - и сам Бог радуется о нашем покаянии, не хотя нашей смерти, но ожидая обращения. Посему умоляю вас, станем единодушно все на брань против врага, силою Святого Духа, и облечемся во вся оружия Божия, как наставляет Божественный Павел... (Еф. 6. 10 - 17). Если облечемся в эти оружия и ополчимся против врага, то посечем его мечом духовным и, одержав победу, получим чистый покой, достигнем светлого дня истинной Пасхи, неосужденно причастимся Честного Тела и Крови Господней в настоящей жизни, а в будущей насладимся вечных благ и созерцания Святой и богоначальной Троицы, в трех Лицах воспеваемой и во едином Божестве поклоняемой, Которой подобает всякая слава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков".

III

Доселе мы рассматривали сочинения, появившиеся собственно в Русской Церкви, написанные русскими пастырями и другими духовными лицами в продолжение 2-й половины XI и 1-й - XII столетия. Но наибольшая часть словесных произведений, существовавших у нас в то время и служивших богатою пищею как для умственного, так и для нравственного образования народа, были произведения иноземные, переведенные на язык славянский, или отчасти и оригинальные славянские, только принесенные к нам от соплеменников южных. Разумеем книги Священного Писания, Ветхого и Нового Завета, жития святых, творения святых отцов и учителей Церкви и других церковных писателей. Об одних из этих произведений сохранились только краткие свидетельства; другие дошли до нас в живых памятниках письменности того времени; третьи - по крайней мере в позднейших списках.

Преподобный Нестор, рассуждая о пользе чтения книг, между прочим пишет: "Аще поищеши в книгах мудрости прилежно, то обрящеши великую пользу души своей; иже бо книги часто чтет, то беседует с Богом или с святыми мужи; почитая пророческыя беседы, и евангельская учения и апостольская, житья святых отец, восприемлет душа велику пользу" 284. Этим предполагается, что у нас существовали тогда на родном языке как книги Священного Писания, Ветхого и Нового Завета, так и жития святых. И действительно, многочисленные тексты, приводимые почти из всех книг библейских самим Нестором и другими тогдашними нашими писателями: митрополитом Иларионом, преподобным Феодосием, черноризцем Иаковом и игуменом Даниилом - достаточно ручаются за справедливость первого предположения. Припомним также рассказ черноризца Поликарпа о преподобном Никите затворнике, подвизавшемся в Киево-Печерском монастыре прежде 1096 г. и подвергшемся тяжкому искушению: "Не можаше никтоже стязатися с ним книгами Ветхаго Завета; весь бо изуст умеаше: Бытие, Исход, Левгиты, Числа, Судии, Царства и вся Пророчества по чину, и вся книги жидовьскиа сведаше добре; Евангелия же и Апостола, яже в благодати преданныя нам святыя книги на утверждение наше и исправление, сих николиже въсхоте видети, ни слышати, ни почитати" 285. Равным образом о житиях святых ясно упоминает преподобный Феодосии в одном из своих поучений, когда, обличая братию, говорит: "Жития бо святых почитаюше и от тех затыкающе уши своя, яко не слышати мужества их". А преподобный Нестор в Сказании о святых мучениках Борисе и Глебе показывает свое знакомство с житиями Плакиды и Романа Сладкопевца; в житии преподобного Феодосия ссылается на Патерик Скитский и делает намеки на жития великих подвижников древней Церкви: Антония, Феодосия, Саввы и Евфимия; наконец, в летописи приводит слово в слово места из славянского жития святого Мефодия Моравского, которое составлено было одним из ближайших его учеников 286. Что касается до писаний отеческих, то на существование их у нас в славянском переводе указывает свидетельство Нестора о преподобном Феодосии Печерском, как он, если сам не поучал братии в церкви, повелевал великому Никону или Стефану доместику, "от книг почитающе, поучение творити братии" 287. Эти поучения, записанные в книгах и торжественно читавшиеся в церкви для наставления иноков, были, без сомнения, достоуважаемые поучения древних отцов и учителей Церкви, а не каких-либо писателей малоизвестных и преимущественно аскетические. В числе их, всего вероятнее, находились огласительные поучения к монахам преподобного Феодора Студита, которые, как мы заметили прежде, имели такое осязательное влияние на подобные поучения преподобного Феодосия Печерского. Сам преподобный Нестор ссылается на одно из отеческих творений, усвояемое святому Мефодию, епископу Патарскому, жившему в III в. 288 А черноризец Иаков упоминает о книгах святого Иоанна Да-маскина, рекомых Уверие, т. е. о православной вере, и приводит из них свидетельство, которое действительно в них находится 289. Известно, что эти книги под именем "Небеса" переведены на славянский язык еще в Х в. Иоанном, экзархом Болгарским 290.

В числе памятников нашей церковной письменности, сохранившихся от XI и 1-й половины XII в., находятся:

1) Книги Священного Писания. И именно: а) Евангелие Остромирово, писанное в 1056 и 1057 гг. для новгородского посадника Остромира дьяком Григорием; б) еще отрывки из двух Евангелий XI в. 291; в) Евангелие Мстиславово, писанное Алексею, сыном священника Лазаря, для новгородского князя Мстислава Владимировича, следовательно до 1117 г., когда Мстислав перестал уже княжить в Новгороде; г) Евангелие Юрьевское, писанное для Юрьевского новгородского монастыря при игумене Кириаке (1119 - 1128) 292, и д) Евангелие, писанное неизвестным в 1144 г. в Галиции 293. Первые три Евангелия расположены по праздникам и дням недели, последнее - по порядку евангелистов и представляет собою полное Четвероевангелие.

2) Толкования на Священное Писание. Таковы: а) Толковая Псалтирь, сохранившаяся только в отрывках XI в. 294 и б) Толковая Псалтирь, сохранившаяся почти в целости и принадлежащая Чудову монастырю, XI - XII вв. 295

3) Поучения церковные. Сюда относятся: а) 13 Слов святого Григория Богослова, писанных в XI столетии и, как догадываются, в России 296; б) сборник Слов: святого Златоуста - числом 18, святого Василия Великого одно, святого Епифания Кипрского - одно и Фотия, Цареградского патриарха, одно, в списке XI в. 297; в) книга под названием Златоструй, содержащая в себе 136 избранных Слов святого Златоуста с некоторыми прибавлениями, составленная болгарским царем Симеоном (889 - 927), в списке XII в. 298; г) четыре Слова святого Климента, епископа Словенского или Величского, (? 916) в списках XII в. 299

4) Сочинения, касающиеся догматов веры и нравственности. Таковы: а) Точное изложение православной веры, или Богословие, святого Иоанна Дамаскина, переведенное Иоанном, экзархом Болгарским, не вполне, в списке XII в., но существовавшее у нас и в XI в., как видно из ссылки на эту книгу мниха Иакова 300; б) Пандекты Антиоха, игумена обители святого Саввы (нач. VII в.), или собрание размышлений и наставлений о разных предметах, преимущественно нравственного богословия, расположенных в 130 отделениях, в списке XI в. 301; в) Лествица святого Иоанна Лествичника - сочинение нравственно-аскетическое, в списке XII в. 302

5) Сборники. Разумеем: а) Сборник, переведенный с греческого для болгарского царя Симеона (889 - 927) и потом переписанный в России дьяком Иоанном для великого князя Святослава в 1073 г. и известный под именем Святославова; в нем содержатся многочисленные статьи преимущественно догматического, отчасти нравственного, исторического, даже философического и риторического содержания, заимствованные из писаний святых отцов Василия Великого, Афанасия Великого, Григория Нисского, Иустина Философа, Иоанна Златоуста, Григория Богослова, Кирилла Александрийского, Феодорита, Максима Исповедника, Августина, Иоанна Дамаскина и других учителей Церкви 303; б) Сборник, написанный для того же великого князя Святослава в 1076 г. каким-то Иоанном, может быть тем же дьяком Иоанном, отличный от Сборника 1073 г., но также содержащий в себе разные статьи из писаний святых отцов Церкви. 304

6) Жития святых. В списках XI в. сохранились: а) житие апостола Кодрата - небольшой отрывок; б) житие святой Феклы - тоже отрывок 305 и в) жития святых, которых память чтится с 4 по 31 число марта 306; а в списке XII в. - г) житие святого Мефодия, архиепископа Моравского, написанное одним из его учеников 307.

Из памятников письменности, какие существовали тогда в России, но до нас дошли в позднейших копиях, укажем для примера: а) на Слово святого Мефодия, епископа Патарского, о последних временах, которым пользовался еще преподобный Нестор в своей летописи под 1096 г. 308; б) на жития святого Константина, или Кирилла Философа, и брата его Мефодия, написанные их учениками и послужившие источником, откуда заимствовал тот же летописец свои известия об изобретении славянских письмен и переводе священных книг 309; в) на пять книг Моисеевых, писанных в Новгороде в 1136 г. и сохранившихся в списке XV в. 310, и г) на догматическое послание святого Льва, папы Римского, к Цареградскому патриарху Флавиану против ереси Евтихиевой, переведенное с греческого по поручению известного князя-инока Николы Святоши (1107 - 1142) незадолго пред его кончиною каким-то черноризцем Феодосием, который прибавил от себя к посланию предисловие и послесловие 311.

Вообще, надобно заметить, что книжное образование и письменность были у нас тогда довольно распространены, особенно в Киево-Печерской обители. Нестор свидетельствует, что в келье преподобного Феодосия день и ночь писал книги один черноризец по имени Иларион, очень искусный в этом деле 312, что сам Феодосий часто прял нити, нужные для переплета книг, а великий Никон в то же время занимался переплетом их 313. Пресвитер Дамиан любил с прилежанием читать книги 314. Преподобный Григорий чудотворец не имел у себя ничего, кроме книг, и, когда однажды тати, покушавшиеся обокрасть его, подверглись наказанию от судии, святой Григорий отнес несколько книг этому судии, чтобы освободить татей, а другие книги продал и вырученные деньги раздал нищим 315. Преподобный Никола Святоша имел у себя много книг, которые и пожертвовал в Киево-Печерскую обитель 316.

ГЛАВА IV

СОСТОЯНИЕ БОГОСЛУЖЕНИЯ

Немало храмов Божиих воздвигнуто было в России при равноапостольном Владимире и сыне его Ярославе, еще более явилось их при детях и внуках великого Ярослава.

Самые замечательные храмы сооружены были тогда у нас, как и прежде, князьями. Так, великий князь Всеволод построил каменную церковь святого архистратига Михаила (1070) в Выдубицком монастыре, существующую доныне, такую же церковь святого апостола Андрея (1086) в киевском Андреевском монастыре. Великий князь Святополк воздвиг (1108) каменную церковь во имя своего ангела архистратига Михаила в Киево-Михайловском монастыре, которая существует доныне. Удельный и потом великий князь Владимир Мономах соорудил каменные церкви: а) святой Богородицы в Ростове (прежде 1078), совершенно подобную по высоте, долготе и широте Великой киево-печерской церкви, в память чудесного исцеления своего при заложении сей последней; б) святой Богородицы в Переяславле (1098) на княжем дворе; в) святой Богородицы, соборную, в Смоленске (1111); г) святых мучеников Бориса и Глеба на реке Альте (1117); д) святого Спаса во Владимире на Клязьме (ок. 1116 г.), последняя, впрочем, была, кажется, деревянная 317. Удельный князь черниговский Олег Святославич соорудил каменную церковь в Вышгороде во имя святых мучеников Бориса и Глеба, в которую в 1115 г. и перенесены их мощи 318. Брат Олегов Давид Святославич ? 1123) соорудил церковь святых мучеников Бориса и Глеба в Чернигове, которая в семействе этого князя называлась отнею 319. Удельный и потом великий князь Мстислав Владимирович построил две каменные церкви в Новгороде: Благовещения Пресвятой Богородицы на Городище (1103) и святого Николая на княжем дворе (1113), которые существуют доныне, и две каменные в Киеве: святого Феодора (1128) и святой Богородицы, называемой Пирогощей, в 1131 г. 320 Брат Мстислава, Юрий Владимирович Долгорукий, будучи еще удельным князем в Суздале (с 1113 г.), создал в этом городе церковь Богоматери совершенно по образцу Великой киево-печерской церкви 321. Сын Мстислава удельный князь Всеволод - Гавриил построил две каменные церкви в Новгороде: святого Иоанна Предтечи на Петрятине дворе, на Опоках, во имя ангела сына своего (в 1127 г.), и Успения Пресвятой Богородицы на Торговище (в 1135 г.), и одну каменную церковь во Пскове во имя Святой Троицы - соборную (прежде 1138 г.); первые две церкви существуют доселе 322.

Из пастырей Церкви летопись упоминает о митрополите Ефреме, который, имея местопребывание в Переяславле , украсил его многими зданиями церковными и другими, обнес каменною стеною и, между прочим, построил в нем три каменные церкви: великолепную Михайловскую, соборную (ок. 1089г.), потом церковь святого мученика Феодора на городских воротах, подобно тому как и на киевских Золотых воротах была церковь святого Благовещения, наконец, церковь святого апостола Андрея Первозванного 323. Позднейшие летописи присовокупляют, будто митрополит Ефрем устроил то же самое, что в Переяславле, и в других городах и волостях митрополичьих, т. е. бывших в его владении 324. Надобно припомнить, что этот первосвятитель, кроме доходов, принадлежавших его кафедре, какими пользовались и его предшественники и преемники, мог иметь еще особые средства к сооружению храмов: он был из первых вельмож киевских и до пострижения в монашество занимал должность главного иконома и казначея при дворе великого князя Изяслава.

По примеру князей и пастырей строили церкви и частные лица: некто Воигост построил в Новгороде каменную церковь святого Феодора Тирона (1115) в земляном валу между улицами Щирковою и Розважею, а какой-то Ирожнет или Рожнид построил в том же городе каменную церковь святого Николая Чудотворца (1135) на Яковлевой улице 325. О создателях других храмов не говорят летописи, может быть, потому, что храмы эти воздвигаемы были не частными лицами, а на общие пожертвования. Таковы церкви, построенные в Киеве на Копыреве конце, - святого Иоанна (1121) в Белгороде - святых апостол (1144), в Новгороде - шесть деревянных: Пресвятой Богородицы и святого Георгия на Торжище (1133), святых мучеников Бориса и Глеба в околотке, в каменном городе, святого пророка Илии и святых апостол Петра и Павла на Холме и святых бессребреников Космы и Дамиана на Холопьей улице (1146) 326.

Кроме церквей, предназначавшихся для всех православных христиан, некоторые устрояли для себя церкви частные - домовые. В житии преподобного Алипия (? ок. 1114 г.) повествуется, как "некто христолюбец от града Киева церковь себе постави" и иконы для нее заказал преподобному Алипию 327. Летопись под 1146 г. упоминает о двух домовых церквах: церкви святого Георгия, находившейся во дворце князя Игоря в каком-то селении, и церкви Вознесения Господня, бывшей во дворце князя Святослава в Путивле 328.

Вообще, о количестве тогдашних церквей наших можем заключать из двух обстоятельств: в 1124 г. во время страшного пожара, продолжавшегося два дня (23 и 24 июня) и истребившего почти весь Киев, сгорело в нем шестьсот церквей, а в 1134 г., когда погорела в Новгороде Торговая сторона от Плотничного, ныне Феодоровского, ручья до Холма, ныне Славна, на этом небольшом пространстве - десять церквей 329.

Какие мастера строили наши церкви - почти ничего неизвестно. Знаем только, что для создания соборного храма в Киево-Печерской обители пришли из Константинополя четыре грека, которые потом сами постриглись в обители и в ней скончались. Юрьевский Новгородский монастырь с каменною церковию святого Георгия строил какой-то мастер Петр, может быть русский. В Вышгороде, когда великий князь Изяслав захотел построить новую деревянную церковь во имя святых мучеников Бориса и Глеба вместо прежней, обветшавшей, он позвал к себе "старейшину древоделям" и поручил ему это дело, а старейшина "ту абие собра вся сущая под ним древоделя" и в несколько дней создал церковь; значит, существовали особые артели, которые занимались строением церквей 330. В Киеве были даже мастерские, где приготовлялись разные вещи, необходимые при устроении церкви: так, когда пред освящением соборного храма в Печерской обители недоставало каменной доски для престола и кто-то тайно пожертвовал и положил эту доску в алтаре, игумен с братиею, долго и напрасно искавши жертвователя, послали наконец "тамо, идеже делаются таковыя вещи, три гривны сребра, да тоя мастер возмет за свой труд", хотя и мастера не нашли 331. Справедливость требует сказать, что люди, занимавшиеся у нас сооружением каменных храмов, не всегда были искусны; по крайней мере, некоторые из созданных ими церквей вскоре обваливались и разрушались. Так обрушились в 1105 г. церковь святого Андрея, построенная Всеволодом (1086), в 1123 г. - переяславский Михайловский собор, воздвигнутый митрополитом Ефремом, и в конце XII или в начале XIII в. - ростовская церковь святой Богородицы, сооруженная Владимиром Мономахом, и суздальская Богородичная, построенная Юрием Долгоруким 332.

Некоторые церкви отличались великолепием, богатством и красотою. Первое место между ними принадлежало Великой, "небеси подобной", церкви киево-печерской. Верхи ее, как мы уже говорили в своем месте, блистали золотом; внутри стены покрыты были искусною живописью, а весь алтарь был украшен мозаичными изображениями. О мозаике в алтаре свидетельствуют святой Симон, епископ Владимирский, и черноризец Поликарп, которые сами жили в Печерской обители и видели церковь; последний рассказывает даже случай, как, "мастером олтарь мусиею кладущим", образ Пресвятой Богородицы "сам вообразися" и от этого образа излетел голубь, который долго летал по церкви от одной иконы к другой и наконец сделался невидим, так что его нигде не могли найти и приняли за явление Святого Духа 333. Все 15 глав Киево-Михайловской церкви, построенной Святополком, были также позлащены, а стены внутри церкви покрыты были мозаикою, остатки которой доныне уцелели в алтаре над горним местом 334. Очень вероятно, что и другие храмы украшаемы были у нас мусиею, или мозаикою: недаром она служила одним из предметов торговли, какие привозили цареградские купцы в Киев 335. О переяславской церкви святого Михаила летопись замечает вообще, что митрополит Ефрем создал ее "велику сущу и пристрой ю великою пристроек), украсив ю всякою красотою", о церкви Борисоглебской на Альте, - что Владимир Мономах "церковь прекрасну созда, идеже св. Бориса кровь прольяна бысть" 336. Особенность некоторых больших каменных церквей составляли так называемые полати, или хоры, которые устроялись по бокам и на западной стороне церкви: такие полати были в Великой киево-печерской церкви 337.

Общим украшением и вместе святынею церквей служили иконы и другие священные изображения, которыми нередко расписывались все стены храма. Так, расписаны были церковь киево-печерская греческими художниками, пришедшими из Царяграда и здесь, в святой обители, скончавшимися в сане иноческом 338, церковь святых мучеников Бориса и Глеба в Вышгороде, созданная черниговским князем Олегом 339, новгородский Софийский собор со всеми притворами иждивением святых епископов Никиты и потом Нифонта, церковь в монастыре святого Антония Римлянина 340. Греческие художники, украсившие своим искусством киево-печерскую церковь, досгопамятны в истории русского иконописания и потому, что они принесли с собою в Россию, как догадываются, греческие подлинники, или свитки, для руководства иконописцам, хранившиеся очень долго 341, и образовали первого, известного по имени, русского иконописца - преподобного Алипия. Святой Алипий помогал этим художникам в расписывании печерской церкви, потом безмездно писал иконы для своего игумена и всей братии, безмездно поновлял в киевских церквах обветшавшие иконы, о которых нарочито собирал сведения, иногда писал и по заказам. Особенно замечательны были семь великих икон, которые написал Алипий по заказу одного благочестивого киевлянина для устроенной им на Подоле деревянной церкви: замечательны как потому, что они написаны были весьма искусно (зело хитро), так и потому, что во время случившегося пожара церкви сохранились невредимыми, к изумлению очевидцев. Великий князь Владимир Мономах, пораженный чудом, отослал одну из этих икон, именно Пресвятой Богородицы, в ростовскую каменную церковь, им сооруженную, и там, по свидетельству очевидца, черноризца Поликарпа, икона осталась невредимою, когда церковь обвалилась, и потом, по перенесении в деревянную церковь, совершенно уцелела, когда церковь сгорела 342. Кроме преподобного Алипия были в Киеве и другие иконописцы, как видно из жития самого преподобного Алипия. Однажды некто киевлянин заказал ему наместный образ Успения Богоматери, прося приготовить его к празднику Успения. Когда же преподобный по болезни не успел исполнить заказа, киевлянин сказал ему: "Зачем ты не известил меня о твоей болезни? Я бы поручил написать икону другому иконописцу" 343. Иногда русские покупали себе иконы в Константинополе и привозили в отечество: преподобный Варлаам, первый игумен киево-печерский и потом димитриевский, скончавшийся на возвратном пути из Царяграда, завещал, "яже бе купил в Константине граде иконы и иное, еже на потребу", передать блаженному Феодосию Печерскому 344. Тогда существовал уже обычай обделывать святые иконы в золотые и серебряные ризы: преподобный Еразм Киево-Печерский, который при поступлении своем в монастырь имел много богатства, употребил все это богатство на украшение Великой печерской церкви и многие иконы в ней оковал в серебро и золото 345.

Некоторые из тогдашних икон, особенно явленные и чудотворные, сохранились до настоящего времени. Таковы:

1. икона Божией Матери Елецкая, явившаяся в 1060 г. на одной ели близ Чернигова, где тогда же основан был монастырь; ныне, впрочем, эта икона существует в Елецком монастыре только в копии 346.

2. Икона Божией Матери Киево-Печерская принесена из Царяграда каменоздателями, прибывшими в Киев около 1073 г. для сооружения Великой печерской церкви, и в этой церкви доныне сохраняется в подлинном виде 347.

3. Икона Божией Матери Смоленская, известная под именем "Одигитрии"; по древнему преданию, она считается первонаписанною святым евангелистом Лукою, прислана из Константинополя Всеволоду Ярославичу, когда он был князем черниговским (следовательно, 1077 - 1078), потом сыном его Владимиром Мономахом перенесена в сооруженный им (1111) смоленский Успенский собор, где остается доселе, впрочем уже в поновленном виде 348.

4. Икона Божией Матери, писанная в XI в. преподобным Алипием, ныне местная в ростовском Успенском соборе, та самая, которая была прислана в Ростов Владимиром Мономахом 349.

5. Икона Божией Матери Владимирская, писанная также, по преданию, святым евангелистом Лукою, принесена из Царя-града в Киев около 1131 г., потому что привезена, говорит летопись, в одном корабле с другою иконою Богоматери, называвшеюся Пирогощей, во имя которой великий князь Мстислав еще в 1131 г. заложил каменный храм в Киеве 350. Потом несколько времени находилась в женском Вышгородском монастыре. В 1155 г. перенесена князем Андреем Боголюбским во Владимир на Клязьме, отчего и стала называться Владимирскою. В 1395 г. перенесена в Москву; была поновлена здесь в 1514 г. по благословению митрополита Варлаама и находится в московском Успенском соборе 351.

6. Икона Божией Матери, достопамятная тем, что пред нею молился пред своею мученическою кончиною (1146) святой князь Игорь Ольгович в киевском Федоровском монастыре, ныне находится в Киево-Печерской лавре в приделе святого Стефана в алтаре над жертвенником 352.

7. Икона святителя Николая, именуемого Мокрого, она в первый раз сделалась известною по одному чуду, случившемуся во дни великого князя Всеволода I (1078 - 1093). Когда по случаю наступившего праздника святых мучеников Бориса и Глеба православные христиане спешили со всех сторон в Вышгород, отправился туда же по Днепру на лодке один богатый киевлянин вместе с женою своею и младенцем сыном. На возвратном пути из Вышгорода мать как-то задремала и уронила младенца в реку, который немедленно утонул. Огорченные родители стали призывать на помощь святого Николая и в крайней горести прибыли в свое жилище. В ту же ночь пред заутренею пономари Киево-Софийского собора, пришедши отпирать церковь, услышали из нее крик младенца и потом нашли в ней самого младенца мокрого, который лежал пред иконою святителя Николая. Немедленно дали об этом знать митрополиту, а митрополит велел объявить по всему городу. Родители младенца вскоре нашлись и узнали в нем своего утопшего сына, к изумлению всех. С того времени икона, пред которою найден мокрый младенец, стала называться иконою Николая Мокрого. Ныне она находится в приделе Киево-Софийского собора, устроенном на хорах во имя святителя Николая 353.

8. Икона святителя Николая, явившаяся около 1113 г. близ Новгорода в одном потоке на острове Липно, находящемся на Ильмене-озере. Новгородский князь Мстислав Владимирович, получивший чудесное исцеление от этой иконы, основал на месте явления ее монастырь, называвшийся Липенским, и в самом Новгороде на княжем дворе заложил в 1113 г. каменную церковь во имя святого Чудотворца Николая, где икона сохраняется доселе 354.

9. Икона, известная под названием "Предста царица" или "Царь царем", писанная, как уверяет предание, Алипием, первым русским иконописцем, ныне находится в московском Успенском соборе 355.

10. Шесть мусийных икон преподобного Антония Римлянина, сохраняющиеся в новгородском Антониевом монастыре; три из них изображают Господа Вседержителя, а три другие - Распятие Господне 356.

Поименуем, наконец, и мозаические изображения, уцелевшие от времен великого князя Святополка - Михаила в алтаре Киево-Михайловского соборного храма. Здесь над горним местом представлена Тайная вечеря точно так же, как и в Киево-Софийском соборе. По обеим сторонам трапезы, из которых только одна - правая - сохранилась, а левая осыпалась, стоят два ангела в белых одеждах, осеняющие трапезу золотыми рипидами. На уцелевшей части трапезы видны дискос и крест. Позади ангелов на одной стороне представлены Спаситель и шесть апостолов, которым Он преподает Святой Хлеб, а на другой - также Спаситель и еще шесть апостолов, которым Он преподает Святую Чашу. Вверху над первою стороною начертаны по-славянски черною мозаикою слова: Приимите и идите.. . над последнею: Пиите от Нея ecu... Пред трапезою поставлена низменная ограда из осьми столбиков, разделенная отверстием для царских врат на две половины и, без сомнения, напоминающая собою древний иконостас. В ряд с Тайною вечерею на обеих алтарных стенах изображены мозаикой восемь ликов святых апостолов, по четыре на каждой, от которых, впрочем, на правой стороне уцелели только части ног, а на левой - один полный лик и три неполные. В ряд с этими апостольскими ликами под восточною аркою начертаны мозаические изображения, довольно поврежденные: на правом столпе - святого великомученика Димитрия, а на левом - святого архидиакона Стефана в белом стихаре и ораре, в руках с кадильницею и фимиамницею 357.

Святой крест употреблялся у нас тогда, как и прежде, во всех своих видах. Кресты в руках святых, изображенных в Святославовом Изборнике 1073 г., суть четвероконечные (л. 3). Крест преподобного Марка гробокопателя (конец XI в.), доселе хранящийся в его пещере и видимый всеми богомольцами, есть крест четвероконечный 358. Кресты, напаленные свечою на своде недавно найденной в Киеве пещеры, в которой, как полагают, подвизались какие-то иноки Феофил и Иоанн (конец XI или XII в.), суть четвероконечные и осьмиконечные 359. Крест, начертанный в известном Сборнике Слов святого Григория Богослова (XI в.) в конце последнего Слова - шестиконечный 360. Крест из Животворящего Древа, присланный в начале XII в. великому князю Владимиру Мономаху из Константинополя и доныне хранящийся в московском Благовещенском соборе, - осьмиконечный; крест, начертанный в числе других священных изображений на окладе Евангелия, писанного в начале XII в. для новгородского князя Мстислава Владимировича, - шестиконечный; кресты в руках святых Бориса и Глеба, изображенных на окладе того же Евангелия, четвероконечные 361. Каменный крест преподобного Антония Римлянина, находящийся при его гробнице, - шестиконечный 362. Кресты (четыре), найденные в развалинах киевской Феодоровской церкви, основанной в 1128 г., - четвероконечные, хотя они могут быть относимы и к последующему времени 363.

Не можем при этом не заметить, что в то время у нас православные изображали на себе крестное знамение тремя перстами и пастыри Церкви крестообразно благословляли православных перстосложением именословным. Доказательствами первой мысли служат мощи некоторых угодников Киево-Печерских, подвизавшихся в XI и в 1-й половине XII в. Правые руки преподобных Илии муромца и Иосифа многоболезненного имеют три первые перста соединенными, хотя неравно, но вместе, а два последние - безымянный и мизинец пригнутыми к ладони 364. У руки преподобного Спиридона три первые перста сложены даже совершенно ровно, а два последние пригнуты. Подобное же перстосложение представляют руки преподобного Алипия иконописца и Пимена многоболезненного 365. Очевидно, что все эти угодники скончались с тем самым перстосложением, каким они хотели ознаменовать себя в минуту смерти. Именословно благословляющими изображены святой Василий Великий в Святославовом Сборнике 1073 г. и святой Иоанн Златоустый в Служебнике преподобного Антония Римлянина (? 1147). Такое же изображение благословляющей руки можно видеть в нотном Стихираре XI - XII вв. в императорской Публичной библиотеке; на бармах и скиптре великого князя Владимира Мономаха в московской Оружейной палате 366.

Святые мощи по временам были приносимы в Россию из Греции. Зодчие, пришедшие из Константинополя (1073) для сооружения Великой киево-печерской церкви, принесли с собою мощи семи святых мучеников: Артемия, Полиевкта, Леонтия, Акакия, Арефы, Иакова и Феодора 367. Мощи положены были в разных местах под стенами церкви в основание ее, а над мощами по стенам изображены были самые лики этих угодников. Дочь греческого императора Алексия Комнина, по имени Варвара, бывшая в супружестве за великим князем киевским Святополком - Михаилом, принесла из Царьграда мощи своего ангела, святой великомученицы Варвары, которые положены были в Киево-Михайловском монастыре, в церкви, сооруженной Святополком (в 1108 г.), где открыто почивают и доселе 368. Одна из поздних наших летописей упоминает, будто в 1091 г. принес к нам много мощей из Рима какой-то грек митрополич, по имени Феодор 369. Кто был саном этот грек митрополич (т. е., вероятно, прибывший с митрополитом из Греции и при нем живший), зачем был он в Риме и от кого приобрел он там мощи, которые принес в Россию, неизвестно. Не посылал ли его митрополит Иоанн со своим ответным посланием к папе Клименту III, подобно тому как Климент еще прежде прислал к нашему первосвятителю своего епископа? Дело возможное.

В самой России было двукратное перенесение мощей святых мучеников Бориса и Глеба, открытых прежде, и вновь открыты мощи преподобного Феодосия Печерского.

Первое перенесение мощей святых мучеников Бориса и Глеба совершилось в 1072 г., во дни великого князя киевского Изяслава 370. Он имел обычай ежегодно ходить в Вышгород вместе с другими православными на праздник святых страстотерпцев. Однажды при этом князь заметил, что церковь деревянная, в которой они покоились, построенная еще Ярославом, обветшала, и решился создать новую, деревянную. Когда здание было готово, Изяслав пригласил митрополита Георгия освятить новую церковь и перенести в нее мощи святых мучеников. На это торжество при бесчисленном стечении народа со всех сторон России собрались князья Изяслав киевский, Святополк черниговский, Всеволод переяславский и многие малолетние из областей своих, митрополит с епископами Черниговским Неофитом, Переяславским Петром, Белогородским Стефаном, Юрьевским Михаилом 371 множество белого духовенства, черноризцев, игуменов, и в числе их Феодосии печерский, Софроний михайловский, Герман спасский и Николай переяславский. Первого числа мая митрополит освятил церковь и совершил в ней литургию. На другой день приступили к перенесению мощей. Сначала подняли мощи святого Бориса, которые почивали в деревянной раке. Впереди пошли черноризцы с зажженными свечами, потом следовали диаконы с кадилами и священники в облачении, далее епископы с митрополитом; за ними сами князья Изяслав, Святослав и Всеволод несли раку. Когда раку, принесши в новую церковь, открыли, от нее разлилось чудное благоухание, и все прославили Бога, а митрополита объял ужас, так как он прежде не твердо веровал в святость святых угодников, и первосвятитель, повергшись на землю, во всеуслышание молил Бога о даровании ему прощения 372. Затем, целовав мощи угодника Божия, переложили их в каменную раку. Возвратившись в старую церковь за мощами святого Глеба, которые покоились уже в каменной раке, не понесли их на руках, вероятно за тяжестию раки, а поставили на колесницу и повезли на себе к новой церкви. Здесь в дверях церковных рака остановилась и ее никак не могли вести далее; тогда велели народу взывать: "Господи, помилуй", - и рака прошла в двери. Обе раки поставлены были в церкви на правой стороне. Стали прикладываться к главе святого Бориса и к руке святого Глеба, причем митрополит, взяв руку последнего и облобызав, прилагал ее к своим очам и сердцу, потом благословил ею князей поочередно: Изяслава, Святослава и Всеволода, наконец весь народ. Святослав в другой раз приблизился к митрополиту и просил приложить святую руку к ране его, которая была на шее, также к его очам и темени; на главе князя остался в это время один ноготь святого Глеба, который принял князь себе на благословение. По окончании перенесения святых мощей совершена была Божественная литургия и все праздновали светло. Князья устроили торжественный обед, за которым присутствовали вместе с боярами своими, раздали много милостыни нищим и, мирно простившись, возвратились в свои жилища. С этого времени в России установлен новый праздник, мая 2-го, в память перенесения святых мощей Бориса и Глеба 373.

Второе перенесение тех же мощей последовало в 1115 г. при великом князе Владимире Мономахе и также по случаю построения во имя святых мучеников нового храма, каменного 374. Еще великий князь Святослав решился было создать в Вышгороде каменную церковь в честь святых мучеников Бориса и Глеба, но, возведши ее только на восемь локтей от земли, скончался (1076). Чрез несколько лет великий князь Всеволод (1078 - 1093) достроил эту церковь, но в ту же ночь, как церковь была совершенно окончена, верхи ее пали и стены развалились. Уже сын Святослава черниговский князь Олег вновь воздвиг эту церковь из развалин, расписал ее и снабдил всем нужным (ок. 1110 г.), но он напрасно несколько раз молил великого князя Святополка о перенесении в нее святых мощей. Святополк не соглашался, будучи недоволен тем, что не сам ее построил. Владимир Мономах, сделавшись великим князем (1113), немедленно согласился на перенесение мощей в новую церковь, к общей радости своих подданных. К первому мая было в Вышгороде необычайное стечение народа. Тут находились сам великий князь Владимир Мономах с сынами своими, князья черниговские Давид и Олег Святославичи также с сынами своими, митрополит Киевский Никифор с епископами Феоктистом Черниговским, Лазарем Переяславским, Никитою Белгородским, Даниилом Юрьевским, Миною Полоцким, игумены всех монастырей 375, многие черноризцы, священники и клирики, бояре, воеводы, старейшины от всех стран Русской земли и вообще бессчетное множество людей всякого возраста и пола, звания и состояния. Первого мая, которое случилось во вторую субботу по Пасхе, церковь была освящена митрополитом с епископами и храмоздатель Олег устроил для духовенства светлый пир. На другой день, в неделю жен-мироносиц, отпев одновременно заутреню в обеих церквах, новой и старой, где покоились святые мощи, приступили к перенесению их. Раку святого Бориса поставили на особо устроенную колесницу и повезли сами князья с боярами; им предшествовали митрополит и епископы в полных облачениях, а впереди епископов шли игумены, священники, черноризцы - все с зажженными свечами; народ покрывал улицы, стены, здания и толпился в таком количестве, что невозможно было двигаться священному ходу, и Владимир Мономах приказал бросать в толпы куны, сребреники, разные ткани, чтобы очистить дорогу. На протяжении всего пути народ взывал: "Кирие, елеисон" ("Господи, помилуй"), и не было почти никого, кто бы не плакал от духовной радости. Когда рака святого Бориса была перевезена в новую церковь, тем же порядком перевезли и раку святого Глеба. Тут между князьями случилось разногласие: Владимир Мономах хотел поставить раки посреди церкви и над ними устроить серебряный терем, а Давид и Олег желали, чтобы раки поставлены были на правой стороне церкви в нарочито приготовленные уже для них клети, или своды (комары). Для решения спора митрополит и епископы предложили князьям бросить жребий. Князья согласились, положили два жребия на престол и вынули жребий Олега и Давида, почему раки постановлены были на правой стороне церкви. Затем совершена была литургия и последовал в Вышгороде трехдневный праздник, после которого все разошлись в свои домы. Благочестивый Владимир Мономах показал еще особенным образом свою любовь к святым страстотерпцам. Будучи еще переяславским князем, когда мощи угодников покоились в деревянной церкви, он однажды пришел ночью и смерил их каменные гробы, потом приготовил серебряные доски, позлатил и опять ночью оковал этими досками святые раки, так что наутро люди с изумлением увидели богатое украшение рак и прославили Бога и благочестивого князя. По перенесении же мощей в каменную церковь он снова оковал раки другими серебряными позлащенными досками, на которых сделаны были самые изображения страстотерпцев, поставил пред ними великолепные хрустальные подсвечники, украшенные золотом, повесил над ними серебряные позлащенные лампады, оковал золотом и серебром даже клетки, где помещались раки, так что многие из греков, приходившие в Вышгород на поклонение святым мощам, с удивлением свидетельствовали, что такого украшения рак они нигде не видели.

Об открытии мощей преподобного Феодосия повествует Нестор не только как очевидец, но и как один из действователей, участвовавших в событии. "В 1091 г., - говорит он, - игумен и братия Печерского монастыря составили совет и. рассудили: неприлично отцу нашему Феодосию лежать вне церкви монастырской, потому что он основал эту церковь и собрал черноризцев. Вслед за тем повелели устроить в церкви место, где бы положить его мощи. За три дня до праздника Успения Богородицы пришел ко мне игумен и сказал: "Пойдем в пещеру к Феодосию". Мы пошли тайно от всех и определили место, где нужно копать. Игумен сказал мне: "Не открывай никому из братии, чтобы никто не знал, а возьми только кого хочешь себе на помощь". Я в тот же день приготовил орудия для копания и вечером - это было во вторник - взял с собою одного брата, пришел в пещеру и, отпев псалмы, начал копать. Уставши, я передал заступ брату, и мы копали до полуночи. Много трудились мы, но не могли докопаться, и я начал скорбеть, не в сторону ли копаем. Я взял заступ и стал копать еще усерднее, а товарищ мой отдыхал пред пещерою. Услышав било к заутрени, он закричал мне: "Ударили в било!" - между тем как я прокопал до мощей Феодосия. И я отвечал брату: "Я докопался уже". Когда я прокопал, меня объял ужас и я начал говорить: "Господи, помилуй!" В то время два брата сидели в монастыре и смотрели к пещере, дожидаясь, не пронесет ли игумен тайно мощей святого Феодосия только с несколькими из братии. При ударе в било они увидели, что три столба как бы радужных пришли и стали над пещерою, где положен был Феодосии. Тогда же Стефан, епископ (Владимирский), бывший прежде преемник Феодосия на игуменстве, увидел из своего (Кловского) монастыря чрез поле великую зарю над пещерою. Получив еще за день пред тем известие, что будут переносить мощи Феодосиевы, он подумал, что, верно, уже переносят их, и, жалея, что переносят без него, поспешил взять с собою кловского игумена Климента и на коне отправился в Печерскую обитель. Пока они были в пути, им представлялась светлая заря над пещерою. Когда подошли ближе, увидели как бы множество горящих свеч, а когда пришли к самой пещере, уже не видели ничего; вошли в нее и нашли нас, сидящих у мощей святого Феодосия. Между тем я послал сказать игумену: "Приходи, вынесем мощи". Игумен пришел с двумя братиями. Мы еще более раскопали могилу и, спустившись в нее, увидели мощи Феодосия; составы тела его не распались, только волосы присохли к голове. Положив мощи на мантию, мы вынесли их из пещеры. На другой день собрались епископы Ефрем Переяславский, Стефан Владимирский, Иоанн Черниговский, Марк Юрьевский (значит, они или заблаговременно были приглашены в Киев, или находились в Киеве), пришли и игумены из многих монастырей с черноризцами, и многие православные; взяли мощи Феодосиевы с фимиамом и свещами, перенесли их в Великую церковь, поставили в притворе на правой стороне в 14-й день августа, в четверток, и светло праздновали тот день". Впрочем, хотя мощи Феодосия были открыты и торжественно перенесены в церковь, но сам Феодосии еще не был причтен Церковию к лику святых. Уже в 1108 г. киево-печерский игумен Феоктист стал напоминать великому князю Святополку, чтобы имя преподобного Феодосия вписали в синодик. Святополк, хорошо знавший житие великого подвижника, с радостию на то согласился и повелел митрополиту Никифору вписать Феодосия в синодик. Митрополит вписал и приказал то же сделать по всем епископиям русским, и все епископы с радостию вписали 376. Вероятно, с этого времени и начали праздновать в честь Феодосия два дня: день его успения, 3 мая, и день перенесения мощей его, 14 августа 377. В 1130 г. суздальский тысяцкий Георгий, сын известного князя Симона Варяга, наследовавший от отца своего любовь к преподобному Феодосию, прислал в Печерскую обитель для окования его раки 500 гривен серебра и 50 гривен золота, и рака действительно была окована 378.

Кроме праздников, явившихся у нас по случаю перенесения или открытия святых мощей в нашем отечестве, установлен тогда у нас праздник по случаю перенесения святых мощей, бывшему и вне пределов нашего отечества. Разумеем праздник 9 мая в память перенесения святых мощей святителя Николая из Мир Ликийских в город Бар. Древние наши летописи совершенно молчат об этом событии; позднейшие говорят только о перенесении мощей, не упоминая об установлении праздника 379. Но сохранилось Слово на перенесение мощей святителя Николая, сказанное у нас одним из современников события и свидетельствующее, что к концу XI или в начале XII в. праздник этот уже существовал в Русской Церкви, как действительно он и означен в месяцеслове при Евангелии 1144 г. 380 В Слове повествуется, что когда турки совершенно опустошили всю Ликию и в ней город Миры, где покоились мощи святого Николая, тогда святитель явился одному "правоверному" священнику, жившему по другую сторону моря, в Апулийской стране, в городе Баре, и заповедал передать барянам, чтобы они перенесли к себе мощи его из Мир Ликийских. Баряне, желая скрыть свое намерение, снарядили три корабля с пшеницею и отправили ее в Антиохию. Продав свой товар, мнимые купцы поспешили в Миры Ликийские, так как дорогою услышали, что венециане хотят взять к себе мощи святителя Николая. В Мирах посреди всеобщего запустения баряне встретили только четырех иноков, которые и указали им место погребения святителя Николая. Немедленно разломан был помост церкви, и там нашли раку угодника Божия с мощами, исполненную мира. Миро перелили в сосуды, а раку с мощами поставили на корабль и отправились в свой город, взяв с собою и двух иноков. Вышли они из Мир Ликийских II апреля и прибыли в город Бар 9 мая, в день воскресный, к вечеру. Жители города с радостию встретили святые мощи и положили их в церкви святого Иоанна Предтечи, находившейся близ моря. Затем последовали многочисленные чудеса: вечером в воскресенье и в понедельник святитель исцелил 47 больных, мужей и жен, одержимых разными болезнями, во вторник - 22, в среду - 29, в четверток утром исцелил юношу глухонемого, находившегося в недуге уже пять лет. Пораженные чудесами, жители приносили пожертвования к раке угодника, злато и серебро, и решились соорудить во имя его великолепную церковь. На третье лето после перенесения мощей, когда церковь была готова, баряне послали к папе Герману (Урбану II), чтобы он пришел освятить церковь и перенесть в нее мощи святителя Николая. Папа исполнил желание просивших и торжественно перенес мощи в новую церковь 29 сентября (по другим спискам - сентября 9-го, по третьим - мая 9-го) 381. "И праздник, - замечает составитель Слова, - сътвориша в тот день и похвалу, юже творят в тот день святому людие вся и до сего дни" 382.

Когда случилось это событие? Почти во всех наших летописях, в каких упоминается о нем, равно как во всех списках рассматриваемого нами Слова, говорится единогласно, что событие совершилось во дни греческого императора Алексея Комнина (1081 - 1118), Константинопольского патриарха Николая и князей русских: киевского Всеволода (1078 - 1093) и черниговского Владимира Мономаха, но самый год события показан очень различно: в летописях - 1087, 1088 и 1089, в списках Слова - 1095 и 1096 383. Ближайшим к истине представляется первое показание, так как и по западным летописям перенесение мощей святого Николая из Мир Ликийских в город Бар последовало в 1087 г. 384 Но никак нельзя принять ни четвертого, ни пятого показаний, потому что в 1095 - 1096 гг. великий князь киевский Всеволод, при котором случилось это событие, уже не существовал на земле.

Почему же и в нашей Церкви установлен был праздник 9 мая в память перенесения святых мощей святителя Николая? Не вследствие ли единения нашей Церкви с Римскою и подчинения папе, как казалось некоторым? 385 Но два послания митрополита Иоанна II, при котором, по всей вероятности, и установлен у нас этот праздник 386, равно направленные против латинян, и потом три таких же послания митрополита Никифора (1104-1121) непререкаемо свидетельствуют, что предполагаемого единения и подчинения тогда вовсе не было. С другой стороны, ниоткуда не известно, чтобы папа Урбан II установил праздник 9 мая для всей своей Церкви, а не для одной только Апулии как праздник местный; напротив, известно, что в некоторых странах, подведомых Римскому епископу, праздник этот вовсе не был введен 387. Следовательно, тем более странно предполагать, будто у нас он введен по распоряжению папы. Почему же, повторяем, установлен у нас праздник 9 мая? Главными побуждениями к этому могли быть: а) глубокое уважение к святителю Николаю, издавна господствовавшее на всем Востоке и из Греции перешедшее в Россию; б) еще более - весть о многочисленных чудесах, какими сопровождалось перенесение мощей из Мир Ликийских в апулийский город Бар, где жили еще христиане православного исповедания, подведомые Цареградскому патриарху, хотя находились уже и латиняне 388; в) наконец, то важное обстоятельство, что во время самого перенесения мощей святителя Николая он и в Киеве совершил разные чудеса и, между прочим, чудо над утопшим в Днепре младенцем, сделавшееся известным митрополиту и поразившее изумлением всех жителей 389. Первосвятители наши еще прежде установили своею властию несколько местных праздников в России, не существовавших на Востоке; так точно могли установить и настоящий, хотя в Греции он не был установлен.

Из праздников, установленных тогда в Греции, наша летопись упоминает только об одном: о празднике 30 января в честь трех святителей - Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого, установленном в 1076 г., хотя не говорит, тогда ли или уже впоследствии этот праздник принят Русскою Церковию 390. Что касается до древних праздников и постов, какие содержала Церковь Восточная, то, без всякого сомнения, их содержала тогда и Церковь Русская, как свидетельствуют сохранившиеся месяцесловы 391. К соблюдению праздников и постов убеждал своих слушателей преподобный Феодосии; в частности, он говорит о посте в среду и пяток и о святой Четыредесятнице, которую называет десятиною, приносимою нами Богу из дней года. А митрополит Никифор по случаю Четыредесятницы написал известное послание к великому князю Владимиру Мономаху и поучение к народу. Замечательно, что пост в среду и пяток был у нас отменяем, если в эти дни случался какой-либо Господский или Богородичный праздник 392.

Обращаясь к священнодействиям Церкви, остановимся прежде всего на важнейших из них - святых таинствах. Крещение совершалось тогда у нас чрез троекратное погружение. "Они, - говорит преподобный Феодосии о латинянах, крещаются в едино погружение, а мы в три". Крещаемых называли непременно именами святых, а не какими-либо другими, вопреки обычаю тех же латинян 393, хотя оставался еще обычай, особенно между князьями, кроме христианского имени давать детям и народные названия 394. Вслед за крещением совершалось таинство миропомазания: "Мы крещающегося мажем миром и маслом, а они крещающемуся сыплют соль в уста", - говорит о латинянах преподобный Феодосии и повторяют некоторые другие наши писатели 395. Совершать миропомазание предоставлялось не одним епископам, как было уже у западных христиан, но и священникам 396. В житии просветителя муромцев благоверного князя Константина повествуется, что, вслед за тем как жители Мурома крестились в Оке, "епископы и священницы мазаху хризмою чело, очи, уста, ноздри и уши крестившихся, и, надевши венцы червленые на главы их, обязаша кресты, и возложиша на них белые ризы, и даша всем свещи горящие в руце". Не забудем, однако ж, что это житие составлено уже в позднейшее время 397. О таинстве покаяния ясно свидетельствует известное послание черноризца Иакова к великому князю Изяславу, где Иаков, как духовный отец, разрешает своего духовного сына от всех грехов, им исповеданных, и преподает ему различные наставления. Митрополит Никифор в Слове на неделю сыропустную объясняет самые условия истинного покаяния, убеждает приносить чистосердечную исповедь пред отцами духовными и исполнять налагаемые от них епитимий 398. Таинство Евхаристии совершаемо было у нас на хлебе квасном и на вине, растворенном водою 399. О совершении таинства священства, т. е. о рукоположении и поставлении на священные степени епископа, пресвитера и диакона, многократно упоминает преподобный Нестор в своей летописи и в житии преподобного Феодосия. Замечателен, в частности, обряд настолования новопоставленных епископов и митрополитов, совершавшийся тогда у нас по примеру Церкви Греческой: чрез несколько дней после рукоположения епископа или прибытия митрополита из Греции новый святитель возводим был другими святителями во время литургии по прочтении Евангелия на стол, или кафедру, стоявшую среди церкви, и торжественно приветствован был возглашением его епархии и целованием. Так, митрополит Иларион сам свидетельствует о себе, что он по рукоположении был настолован; о митрополите Никифоре замечено, что он прибыл в Русь 6 декабря, а 18-го того же месяца на стол посажен; о Черниговском епископе Феоктисте сказано, что он поставлен во епископа января 12-го, а посажен на стол 19-го. 400 Таинство брака, т. е. благословение Церкви и венчание, считалось необходимым для всех брачующихся, и так как некоторые простые люди вступали в браки без благословения церковного и венчания, предоставляя это только боярам и князьям, то пастыри Церкви принимали меры для вразумления невежд 401. Наконец, сохранилось свидетельство и о таинстве елеосвящения, что оно совершалось в нашей Церкви. "Если кто, - повествует летописец, - приносил в монастырь больное дитя, каким бы недугом оно ни было одержимо, или и взрослый человек, одержимый каким-либо недугом, приходил в монастырь к блаженному Феодосию, то он повелевал пресвитеру Дамиану творить молитву над болящим и тотчас, как Дамиан совершал молитву и помазывал маслом святым, приходившие исцелялись" 402. Нельзя не узнать здесь таинства, которое издревле называлось молитвомаслием (?????????) и в котором при помазании тела святым елеем молитвенно призывается на больного благодать Божия, исцеляющая не только немощи душевные, но и телесные.

Из других священнодействий, совершавшихся тогда у нас, древние свидетельства упоминают о вечерне, повечерие, полунощнице, утрене, часах и вообще о всех службах вседневных 403; еще об освящении церквей, которое иногда совершалось очень торжественно самим митрополитом и даже Собором епископов по чину, сходному с настоящим 404; об отпевании и погребении князей, которое также нередко производилось Собором епископов при пении обычных псалмов и песней 405.

Богослужебные книги, по которым совершались все эти, как и другие, священнодействия, без сомнения, существовали у нас в полном составе, какой тогда был известен. Новгородский князь Всеволод Мстиславич сам свидетельствует о созданной им церкви святого Иоанна Предтечи на Опоках: "И устроил семи к) иконами многоценными, и Евангелием многоценным, и всеми книгами исполнъ" 406. До настоящего времени сохранились:

1) кроме трех известных нам Евангелий XI и XII вв., Остромирова, Мстиславова и Юрьевского, расположенных согласно с церковным употреблением по дням недели и праздникам,

2) Служебник, приписываемый преподобному Антонию Римлянину (? 1147) и содержащий в себе только чин литургии святого Иоанна Златоустого. Нельзя не заметить, что в этом древнейшем из наших Служебников число просфор для проскомидии не определено, а после наставления о вынутии Агнца сказано: "И просфумисав просфоры" 407.

3) Кондакарь нотный (нач. XII в.), принадлежащий нижегородскому Благовещенскому монастырю (а ныне императорской Публичной библиотеке). В этой книге содержатся: а) кондаки на праздники и дни нарочитых святых, расположенные по церковному порядку месяцев с сентября по август - почти все те же, что и ныне у нас; б) кондаки великопостных и всех последующих недель и праздников до Пятидесятницы из Триоди постной и цветной - почти все те же, что и ныне 408; в) ипакои и кондаки воскресны - те же, что и ныне, за исключением кондака 7-го гласа; г) ипакои на некоторые праздники (Рождество Богородицы, архангела Михаила, Рождество Христово и Богоявление) - иногда те же, что ныне, иногда другие; д) причастны (некоторые на несколько гласов) на Крещение Господне, общий Богородичный, на Благовещение, в пост, в память святых, воскресный, на неделю вербную. Великую Субботу, Пасху, Воздвижение, во дни апостолов, на Преображение, в день поминовения умерших, на Преполовение, Вознесение и Пятидесятницу - все те же, что и ныне; е) "Святый Боже", положенное на ноты; ж) воскресное: "Всякое дыхание" - на 8 гласов; з) припев на 9-й песни в день Введения и припев вседневный - последнего нет у нас; и) полиелей, состоящий из одного псалма: "Исповедайтеся Господеви", - на 8 гласов, по нескольку стихов на каждый глас; к) песнь на Пасху - "Христос воскресе"; л) так названные азматики (???? - песнь), или отрывки из псалмов, распетые на 8 гласов с припевами: Аллилуйя и Слава Тебе, Боже, - это, вероятно, часть особого последования вечерни и утрени, которые назывались песненными ???????? ????????? [песенное последование (греч.)]), потому что от начала до конца пелись, - последования, давно уже не существующего в Церкви; м) светильны воскресны, или экзапостиларии, и стихиры евангельские - те же, что и ныне; н) наконец, три песни Богородице и песнь великомученику Георгию (последняя, кажется, позднейшего письма). Из русских святых есть здесь два кондака святым Борису и Глебу и был кондак преподобному Феодосию Печерскому 409. Нотные знаки в Кондакаре смешанные: азбучные и крюковые. Буквы для этих знаков употребляются большею частию греческие, но иногда и славянские (например, д, ц). Между крюковыми знаками встречаются линии, начертанные в разных направлениях, от одной до пяти, точки, точки вместе с линиями, запятые, запятые вместе с точками и под. 410 Стихи, положенные на ноты, писаны по обычаю без всякого сокращения и титл, чтобы над каждым слогом надписать нотный знак, но, кроме того, между отдельными слогами каждого слова вставлены многие согласные и гласные буквы без всякого смысла, а только для надписания над ними нот и для растянутости пения, так что иногда одно слово тянется на две или три строки. При этом для певцов нередко употребляются музыкальные знаки: неагие, неанеее, анаагиа и другие подобные. В Кондакаре одна ипакои, именно на Воздвижение, сначала изложена в славянском переводе, потом в греческом подлиннике, и над славянскою помещены все те нотные знаки, какие стоят над греческою, хотя число слогов в той и другой различно, это показывает, что у нас тогда в церковных песнях вполне удерживались ноты греческие, вследствие чего при неодинаковом количестве слогов в переводе сравнительно с подлинником неизбежно писались даже над буквами безгласными 411. 4) Две книги Минеи месячной: за октябрь, писанная в 1096 г., и за ноябрь, писанная в 1097 г., находящиеся в Московской Синодальной типографской библиотеке 412. 5) Минея праздничная императорской Публичной библиотеки, XI - XII вв., без начала и конца, содержащая каноны праздникам и нарочитым святым за сентябрь, октябрь и ноябрь, по местам положена на ноты крюковые и служб русским святым не имеет 413. 6) Триодь постная Новгородской Софийской библиотеки, XI в., многие стихиры в ней с крюковыми знаками 414. Само собою разумеется, что почти все чинопоследования, изложенные в наших богослужебных книгах, были переведены с греческого. Но к концу XI в. явился на Руси и свой песнописец преподобный Григорий Печерский, за которым не без причины осталось название творца канонов 415. Им могли быть написаны каноны в честь русским святым: святым Борису и Глебу, на перенесение мощей их 2 мая (1072), и преподобному Феодосию Печерскому - на успение его 3 мая и на перенесение его мощей 14 августа, а также и равноапостольному князю Владимиру, если только канон последнему не был составлен гораздо прежде по требованию обстоятельств 416.

Около 1051 г. переселились в Киев из Царяграда три греческие певца со своими семействами и от этих-то певцов началось в Русской земле, по выражению Степенной книги, ангелоподобное пение, именно: изрядное осмогласие, наипаче же и трисоставное сладкогласование и самое красное демественное пение, получившее свое имя от так называвшихся доместиков (учителей, уставщиков пения в церкви, по-нынешнему - регентов) 417. В чем бы ни состояли означенные виды церковного пения, введенные у нас греческими певцами, пришедшими при великом князе Ярославе, но нельзя отвергать, что переселение к нам этих певцов сопровождалось добрыми последствиями для Русской Церкви. Еще прежде 1074 г. мы видим в Киево-Печерском монастыре доместика Стефана, а около 1134 г. в Новгородском Юрьевском монастыре доместика Кирика, которые, следовательно, управляли хорами певчих или были уставщиками пения в своих обителях 418. Естественно предположить, что такие же доместики и хоры существовали при митрополите и епископах или при соборных церквах каждой епархии 419. В Киеве к концу XI и в начале XII в. известен был двор доместиков за Десятинною церковию, где, должно быть, доместики жили и обучали русских церковному пению 420. Около 1130 г. пришли из Греции к великому князю Мстиславу (? 1132) еще три гораздые певца, которые, вероятно, также обучали русских пению и из которых один, Мануил, поставлен в 1136 г. епископом на Смоленскую епархию 421. Достойно замечания, что некоторые краткие молитвы и стихи у нас пелись тогда по-гречески. Многочисленные толпы народа при двоекратном торжественном перенесении мощей святых Бориса и Глеба (в 1072 и 1115 гг.) единогласно взывали: "Кирие, елеисон" 422. Звенигородцы в 1146 г., освободившись от врагов, также взывали: "Кирие, елеисон" . В Нижегородском Кондакаре, как мы видели, целая ипакои на Воздвижение написана сначала по-славянски, потом по-гречески, а, кроме того, в так называемых азматиках наряду со славянскими стихами положены на ноты и греческие стихи, писанные славянскими буквами. Например, азматика в гласе 1: "Раби Господа, алелугиа; по всей земли, алелугиа; ти икоумени (?? ?????????), алелугиа; о Феос моу (? ??т? ???), алелугиа; слава Тебе, Боже, алелугиа; ти икоумени, алелугиа; ен оли кардиа моу (?? ??? ?????? ??? [вселенной... Боже мой... от всего сердца моего (греч.)]), алелугиа..." В гласе 3: "Исповемься Тебе, Господи, алелугиа; по всей земли, алелугиа, алелуиа, алелуиа, алелуиа, докса си о Феос (???? ??? ? ??т? [слава Тебе, Боже (греч.)]), слава Тебе, Боже, алелугиа". В гласе 4: "И Святому Духу, алелугиа; ке Атио то Пневмати (??? ???? ?? ???????? [и Святому Духу (греч.)]), алелугиа". В гласе 8: "Епи си, Коурие, илписа (??? ???, ????? [на Тебя, Господи, надежда моя (греч.)]), алелугиа; ти икоумени, алелугиа; ти икоумени, алелугиа; слава Тебе, Боже, алелугиа; и Святому Духу, алелугиа..." и пр. (л. 114 - 121). Судя по тому, что в азматиках положены на ноты только некоторые слова стихов, можно думать, что это сделано для образца и что по указанным образцам пелись и остальные слова тех же стихов 423.

Из священных одежд того времени чудесно уцелело полное облачение святого Никиты, епископа Новгородского (? 1108), которое 450 лет находилось на теле погребенного в земле святителя, а по открытии мощей его (1558) уже около 300 лет соблюдается в ризнице новгородского Софийского собора; это облачение состоит из фелони, епитрахили, поручь и палицы, штофных кофейного цвета, из пояса гарусного тканого, белого омофора и синей гродетуровой шапочки, опушенной горностаем. Там же хранится и посох святителя Никиты, сделанный из трех тонких жимолостных тросточек, связанных тремя костяными яблоками и костяною рукоятью 424. Кроме того, из церковных вещей того времени упоминаются сосуды серебряные, индитбе (????? - верхняя престольная одежда) и служебные платы (вероятно, воздухи), шитые золотом, паникадила, кадильницы и кацеи (сосуды с ручками для каждения), колокола и била, употреблявшиеся преимущественно в монастырях 425. ("Индитьбе" древнерусская форма множественного числа от слова "индитьба" ("престольная одежда"), очень редкого в древнерусской письменности. Более употребительным было слово "индития". - Ред.) Относительно колоколов в житии преподобного Антония Римлянина повествуется, что, когда он чудесно прибыл (1106) в Новгород ночью, в это время начали звонить к заутрени и он услышал великий звон по городу, - знак, что в Новгороде уже многие, если не все, церкви имели колокола 426.

Обычай погребать умерших при церквах или в самих церквах, начавшийся у нас еще прежде, продолжался и в настоящий период. Почти все князья, о смерти которых упоминает летопись, погребены были в церквах 427. Даже простые миряне удостоивались этой чести: так, благочестивая супруга киевского посадника Яна по имени Мария, бывшая духовною дочерию преподобного Феодосия, положена была по смерти своей в Великой печерской церкви на левой стороне против гроба самого Феодосия 428.

ГЛАВА V

ЦЕРКОВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ И ПРЕИМУЩЕСТВА ДУХОВЕНСТВА

Церковное управление и преимущества русского духовенства мы будем рассматривать, как и прежде рассматривали, с двух сторон: во-первых, как определены они были в правилах и уставах, появившихся у нас в то время, а во-вторых, как обнаружились в самых событиях, замеченных летописцами.

Первым приложением к условиям русской жизни общих церковных канонов, принятых нами с верою из Греции, и вместе первым опытом местного церковного законодательства в России был устав святого князя Владимира, нам уже известный. В настоящий период видим дальнейшее приложение тех же канонов к потребностям русской жизни - в церковном правиле митрополита Иоанна II и частнейшее приложение и изъяснение самого устава Владимирова - в церковных уставах и грамотах наших князей: киевского Ярослава и новгородских Всеволода и Святослава.

Церковное правило митрополита Иоанна к Иакову черноризцу принадлежит к разряду так называемых канонических ответов (?????????? ?????????), какие по временам писались на Востоке предстоятелями Церквей на предложенные им вопросы и которые, хотя не имели силы соборных определений, но представляли руководство по делам церковным на разные случаи 429. Слог этого правила или послания крайне невразумителен и далеко отстоит от слова современных писателей, собственно русский: Илариона, Феодосия и Нестора. Невразумительность могла зависеть от двух причин: или от того, что Иоанн, недовольно знакомый о славянским языком, написал прямо по-славянски, или от того, если он писал послание по-гречески, что переводчик недостаточно понимал язык греческий или славянский. Содержание послания весьма разнообразно и не отличается порядком: отвечая на письменные вопросы черноризца Иакова, митрополит, очевидно, излагал свои ответы так, как следовали один за другим вопросы. Послание разделено на главы: по одним спискам - на 27, по другим - на 26 и менее, но это разделение совершенно неправильное и, без сомнения, сделано не самим сочинителем, а кем-либо впоследствии: в некоторых главах соединено по нескольку разнородных ответов, например в первой - до шести, в других содержится только часть ответа, т. е. один ответ разделен между двумя главами, например между 7-й и 8-й, 14-й и 15-й, 21-й и 22-й. Всех частных ответов, или правил, если мы разделим их по содержанию, в послании 35, но их можно подвести под четыре более общих отдела. В одних правилах митрополит касается дел веры, священнодействий и церковной святыни, в других - иерархии и вообще духовенства, в третьих - дел брачных, семейных и домашних, в четвертых отношения православных к латинянам, евреям и язычникам 430.

1) Правила касательно дел веры, священнодействии и церковной святыни, равно как преступлений против них.

Тех, которые жрут бесам, болотам и кладезям или ни разу в году не причащаются Святых Тайн по собственной вине, сначала наставлять и вразумлять со всею силою, не однажды и не дважды, а многократно, пока не уведают истины; если же по злобе своей останутся непокорными, то считать чуждыми соборной Церкви (правило 15) 431.

Творящих волхвования и чародеяния, будет ли то муж или жена, вразумлять словом, да обратятся от зла; если же не обратятся, подвергать наказаниям, но не убивать до смерти и не уродовать, что было бы противно духу наказания церковного (правило 7) 432.

Если родившийся младенец будет здоров, то крещение его можно отлагать, по мнению некоторых святых отцов, до трехлетнего его возраста и далее; в случае же болезни младенца можно крестить его ранее, а когда болезнь будет опасна, то крестить в осьмой день и еще раньше, вообще в тот день и час, как только станет угрожать близкая кончина (правило 1) 433.

Когда кто-либо, будучи взят в плен иноплеменниками, возвратится из плена и покается, что он отвергся там от правоверия, принимать такового чрез миропомазание; если же он не отвергался от веры - творить над ним только молитву (правило 28) 434.

В церкви во время пения "Воскресни, Господи", "Всякое дыхание", "аллилуйи" и вечерних прокимнов иереи и архиереи могут сидеть, а бельцы или простецы - никак, разве то будет князь или пророк (правило 9) 435.

Когда святая трапеза деревянная, также честные кресты и иконы святых сделаются ветхими, то отнюдь не повергать их, а по возможности исправлять. Если слишком обветшают, то полагать их "со всяким хранением" в местах оградных и честных, где не могли бы касаться их ни человек, ни животное, ни вообще что-либо нечистое и скверное, да не явимся оскорбителями святыни. В случае разрушения церкви место алтаря, где находилась трапеза и приносилась Бескровная Жертва, оградить и хранить неприкосновенным как святое и честное (правило 11) 436.

2) Правила касательно иерархии, и вообще духовенства, белого и монашествующего, их прав, обязанностей и образа жизни.

Епископов, которые не послушаются своего митрополита, будучи призываемы им на Собор, "посварити отеческим наказанием" (правило 32) 437.

Умножить число епископий в Русской земле, особенно там, где много народа и городов, было бы любезно, но не иначе возможно, как если то будет угодно "первопрестольнику русскому" (великому князю) и Собору страны (правило 33).

Иподиаконов, желающих дальнейших степеней (т. е. диаконской и священнической), не прежде поставлять, как если они оженятся. А те, которые женятся после поставления, погубляют чин свой (правило 10) 438.

Иноку, или пресвитеру, или диакону одной епархии святые правила возбраняют служить в епархии другого архиерея без его позволения; если же он позволит, то служить не возбранено (правило 8 и 18) 439.

Монаху, который проводит жизнь вне монастыря, отцы Халкидонского Собора (правило 4, 23) положили в епитимию не причащаться (правило 26).

Священников, которые начнут предаваться пьянству, подвергать отлучению, да, покорившись закону Господню, отучатся от пьянства; если же не перестанут упиваться, то извергать их из сана (правило 35) 440.

Если священнодействующие иереи во время зимы облачаются в теплые исподние одежды из кож животных, употребляемых ли в пищу или не употребляемых, это отнюдь не возбранено ни в Греции, ни в России по причине стужи (правило 14).

Вопреки иереев, облачающихся в одежды различные и шелковые, отцы Шестого Вселенского Собора (в правиле 27) постановили, чтобы ни один клирик, будет ли он находиться во граде или в пути, не одевался в ризы неприличные, а употреблял бы одежды, уже определенные для состоящих в клире, - черные, но отнюдь не белые. Если же кто преступит это, да будет на неделю отлучен от священнослужения (правило 34) 441.

В рассуждении иереев, которые ходят к мирянам на пиры, святые отцы повелели, что священнику благообразно и с благословением можно вкушать предлагаемое, но, когда начнется играние, плясание и гудение, он должен встать, да не осквернятся его чувства видением и слышанием, и вообще, отнюдь не чуждаясь таких пиров, должен уходить, когда будет соблазн (правило 16) 442.

Относительно того, что иногда в пирах участвуют мнихи вместе с бельцами и женами, святые отцы Второго Никейского Собора в 22 правиле положили: мнихам и иереям с некоторыми богобоязненными и благочестивыми мужами и даже с женами можно есть вместе, но только чтобы это вело к назиданию духовному. Равным образом, если им случится быть в пути и они не будут иметь потребного, им не возбраняется войти в гостиницу или чей-либо дом и бельцам, имеющим у себя жен и детей, даже обедать за общим столом (правило 25) 443.

Жены священников, взятые в плен иноплеменниками и там оскверненные, по возвращении из плена должны быть принимаемы своими мужьями, применительно к правилу святого Василия Великого, что девы, оскверненные насильно и против воли, когда никто не мог им подать помощи, должны считаться чистыми и невинными (правило 27) 444.

Что касается до тех людей, которые учреждают в монастырях трапезы, созывая на них мужей и жен вместе, и стараются превзойти такими пирами друг друга, - это ревность не по Возе, а от лукавого, которая под образом милостыни и духовного утешения творит приходящим пагубу. Архиереи должны со всею силою возбранять это и поучать, что пьянство лишает Царства Божия и причиняет много зла для души и для тела. Если закон церковный возбраняет вообще в церквах и святых монастырях бесчинствовать, не тем ли более противятся ему люди, которые, думая сотворить добро нищелюбия и любви к инокам, безмездно учреждают пиршества в обителях и погубляют чернецов и черниц, пьющих вместе с ними (правило 30) 445?

3) Правила касательно дел брачных, семейных, домашних. Людей простых, которые поймают себе жен тайно и совершают свои свадьбы без благословения Церкви и венчания, считая, что венчание нужно только боярам и князьям, подвергать епитимии как блудников (правило 31) 446.

Тех, которые без стыда и без срама имеют по две жены, вопреки святой вере, или даже без благословения Церкви поймают себе много жен, пущая одних и прилепляясь к другим, сначала всячески вразумлять, а потом, если не исправятся, считать чуждыми православной Церкви (правило 7, 15) 447.

Правнучатые (троюродные) брат и сестра, хотя могут вступать в брак по закону гражданскому, подвергаются епитимии для пользы Церкви и верных, а внучатые (двоюродные) брат и сестра, если вступят в брачный союз, должны разойтись, иначе подлежат совершенному отлучению (правило 23).

Равным образом, по свитку патриарха Сисиния, два брата не могут вступать в брак с двумя двоюродными сестрами; в противном случае подвергаются отлучению (правило 24) 448.

Священник, обвенчавший троеженца, зная то или не зная, да будет извержен (правило 17).

Мужей, которые оставляют своих жен и принимают к себе других, равно и жен, поступающих подобным образом, по 9 и 18 правилам святого Василия Великого, считать за прелюбодеев и прелюбодеиц и не прежде принимать в общение и допускать к святому приобщению, как когда оставят грех свой (правило 21).

Если муж оставит свою жену монашеского ради жития, то жена может вступать в новый брак, а мужу, принявшему монашество, не возбраняется достигать и иерейского сана (правило 12).

Если для больного крещеного младенца нельзя будет найти кормилицы, то он может и прежде сорока дней, пока мать его остается нечистою, питаться молоком ее, чтобы не подвергнуться смерти (правило 2).

Матери крестимых детей, если будут больны и не в состоянии соблюдать поста, передают этот долг отцам, чтобы самим не изнемочь и не погубить живота своего (правило 20).

Животных, которые будут схвачены от пса ли, или от зверя, или от орла и другой какой-либо птицы и умрут, а не будут зарезаны человеком, не должно, по заповеди святых отцов, употреблять в пищу; в этом случае нужно следовать лучше закону, нежели обычаю страны (правило 3) 449.

4) Правила касательно отношения православных к латинянам, евреям и язычникам.

С теми, которые служат на опресноках и в сырную неделю едят мясо, и кровь, и удавленину, не должно сообщаться и служить, но есть с ними в случае нужды ради любви Христовой отнюдь не возбранено. Если же кто хочет избегать и сего под предлогом чистоты и немощи, пусть избегает. Надобно только блюстися, чтобы от этого не произошел соблазн и не родилась великая вражда и злопамятование; надобно вместо большего зла избирать меньшее (правило 4) 450.

Тех, которые не причащаются в Русской земле, а в Великий пост едят мясо и скверное, подобает всячески исправлять и возвращать к правоверию учением и погружением, как бы не христиан, да со страхом отложатся своей злобы и приложатся на веру благоверную. Если же не приложатся - не давать им святого причащения, но как воистину иноплеменников и вере нашей противников предоставлять их своей воле (правило 5) 451.

Не должно и весьма неприлично правоверным (князьям) отдавать дочерей своих замуж в иную страну, где служат на опресноках и не отвергаются скверноядения 452. И Божественный, и мирской уставы повелевают правоверным поймать жен той же веры (правило 13).

Против тех, которые, купив себе слуг, имеют с ними общение в молитве и пище, а потом продают их к поганым, закон говорит: христианина-человека не должно продавать ни жидовину, ни еретику; кто продаст жидам, тот беззаконник 453. Купец, который освятил купленных им слуг молитвою и крещением, а потом продал поганым, творит явное похищение у Бога и согрешает вместе с теми, которые гнали нашу веру и многих привели к неверию. Нужно всячески наставлять таких купцов и, если не послушают, иметь их как язычников и мытарей (правило 22).

Кто по неведению ест с погаными и осквернится, того принимать, прочитав только над ним молитву на осквернение (правило 19).

Тех, которые по своей воле ходят к поганым для купли и едят скверное, мы признаем за лихоимцев, мздоимцев и сребролюбцев, но, хотя велик их грех, когда ради имения или скотолюбства они оскверняются с погаными, однако ж, нет правила, которое отлучало бы их от Церкви. Они очищаются от своего греха только молитвами и молением и таким образом принимаются в общение. Нужно непрестанно их поучать и внушать им евангельское слово: О горе вам, яко имя Мое вас ради во языцех хулится! (правило 29).

Как ни кратко рассмотренное нами правило митрополита Иоанна, но оно имеет важное историческое значение. Оно указывает на разные, весьма любопытные случаи, бывшие в нашей Церкви, частию замеченные, а частию не замеченные древнею летописью, по поводу которых черноризец Иаков предложил свои вопросы митрополиту, а митрополит дал ему свои ответы. Оно свидетельствует, что наши архипастыри руководствовались тогда не только собственно древним церковным каноном, как изложен он на седми Вселенских и девяти Поместных Соборах, но и последующими определениями Восточных Соборов и патриархов, например патриарха Сисиния (1001). Оно, наконец, по всей вероятности, имело в нашей Церкви практическое употребление, потому что внесено было в Кормчую книгу 454.

Великий князь Ярослав I дал Церкви устав уже под конец своей жизни, при митрополите Иларионе, и дал по примеру или, как сам выражается, по данию, по записи своего отца. Церковный устав Ярославов, подобно Владимирову, не дошел до нас в первоначальном виде, а сохранился в поздних многочисленных и разнообразных списках, которые, впрочем, удобно разделяются на три фамилии - краткую, среднюю и обширную 455 - и по своей общей основе могут дать нам довольно близкое понятие о первоначальном содержании устава. Этот устав, если рассматривать его сравнительно с Владимировым, имеет свои особенности. Об одних предметах, какие изложены в последнем, он вовсе не упоминает, именно: о преступлениях против веры и православной Церкви, о десятине, определенной для Церкви, о торговых мерах и весах, о тяжбе за наследство между детьми и братьями умершего. Другие излагает гораздо короче: тогда как в уставе святого Владимира подробно исчислены лица духовного ведомства, здесь упоминаются только поп и попадья, чернец и черница и потом вообще люди домовные (т. е. живущие в домах церковных, странноприимницах и под.), церковные (священно - и церковнослужители) и обитающие в монастырях. Третьи предметы - собственно преступления семейные и противные чистоте нравов: похищения жен, незаконные браки, разводы, любодеяния, кровосмешения, разные оскорбления слабому полу, драки и тому подобные, - исчисляет гораздо подробнее, нежели как они изложены в уставе равноапостольного князя. Наконец, некоторые дела, вовсе не упомянутые в уставе святого Владимира, подчиняет суду церковному вновь, как-то: зажигательство, острижение головы или бороды, некоторые виды воровства, убийство и душегубство. Но всего этого мало. Отличаясь от устава Владимирова частию по предметам, назначаемым для церковного суда, устав Ярославов еще более отличается от того устава по способу раскрытия их. Там исчисляются только люди церковные и преступления, подлежащие суду Церкви, но вовсе не определяются наказания за преступления - здесь большею частию определены самые наказания за преступления, или пени. Там вовсе не показана относительная важность преступлений - здесь степени преступлений и меры наказаний большею частию разделены соответственно а) важности лиц, которых преступления касаются, б) званию и состоянию лиц виновных и в) роду самых преступлений. Там, наконец, сказано вообще, что известные предметы подлежат суду митрополита и епископов и что в те суды не должно вмешиваться ни князю, ни боярам его, - здесь, напротив, разграничено, какие суды принадлежат Церкви и в каких принимает участие и власть светская, и притом те и другие суды разделены на классы.

Собственно церковному суду предоставлены: 1) лица духовные и принадлежащие Церкви. Об них замечено: "Тех судит митрополит или епископ опричь мирян (отдельно от мирян), и во что их осудит волен... а не вступаются княжий волостели в то, Да ведают их митрополичьи волостели"; 2) некоторые преступления мирян семейственные и противные чистоте нравов. За одни из этих преступлений, как-то: за прелюбодеяние мужа и за вступление его в новый брак до развода с первою женою - не положено никаких определенных наказаний, а сказано только: "Митрополиту у вине", т. е. митрополит, вероятно, должен был наказывать по общим церковным законам. За другие определены одни внешние наказания: пени в пользу митрополита или епископа, а иногда и в пользу обиженной девицы или женщины и взятие виновной в дом церковный, пока не выкупят ее оттуда родственники. Сюда отнесены преступления: если муж отпускает от себя жену свою без ее вины; если он имел две жены; если муж и жена развелись самовольно; если родители насильно заставили своего сына или дочь вступить в брак и те потом что-нибудь делали над собой; незаконное рождение дитяти женщиною или девицею и некоторые виды любодеяния 456. За третьи преступления, именно: за браки в близких степенях родства и разные кровосмешения - положены не только внешние наказания - пени или взятие виновной в дом церковный, но и духовные епитимии 457.

Из преступлений, подлежавших суду церковному и вместе гражданскому, одни были такие, какие судились собственно духовною властию и за которые пени шли в пользу митрополита или епископа и лиц обиженных, а князь только "казнил"; другие - такие, которые судились равно духовною и светскою властию и за которые пени делились пополам для митрополита или епископа и для князя. К преступлениям первого рода отнесены похищения и насилия девиц разных сословий, побои и другие оскорбления, им причиняемые, также побои и оскорбления, наносимые чужим женам, побои от детей родителям, поджигательство, острижение головы или бороды 458. К преступлениям последнего рода - некоторые виды воровства, разбои и убийства 459. Надобно заметить, что в списках средней и обширной фамилии устава Ярославова упоминаются еще некоторые другие преступления, но почти все они однородны с теми, какие мы исчислили, и удобно относятся к тому или другому из упомянутых нами отделов.

Теперь очевидно, что устав Ярославов есть не повторение устава Владимирова, а как бы продолжение его и подробнейшее раскрытие и представляет собою шаг вперед в истории нашего церковно-гражданского законодательства. Святой Владимир определил в своем уставе главные предметы церковного суда в России на основании греческого Номоканона, и если сделал некоторые изменения и дополнения от себя, то согласно с духом того же Номоканона и Моисеевых законов, входивших в состав его. Великий князь Ярослав, кроме того что, опираясь на началах греческого Номоканона, подробнее изложил многие предметы церковного суда, означенные в уставе Владимировом, и присоединил к ним новые, применил еще свой церковный устав к началам гражданского законодательства, действовавшего тогда в России, разумеем систему выкупов или денежных взысканий за преступления 460, - и некоторые преступления подчинил суду не только духовной, но и гражданской власти. При таком характере Ярославов устав в приложении мог иметь благотворнейшие действия, нежели устав Владимиров. Преступления семейные и противные чистоте нравов до обращения русских к Христу едва ли и считались за преступления и вообще не преследовались законом, потому для искоренения их в народе, недавно просветившемся святою верою и грубом, когда они подчинены были суду Церкви, недостаточными казались одни меры духовные епитимии, а необходимы были и наказания внешние; и вот мудрый Ярослав обложил эти преступления денежными пенями. Некоторые преступления, подчиненные суду церковному как нарушавшие правила нравственности христианской и самые уставы Церкви, в то же время были противны и общественному порядку, и благоустройству, и Ярослав для пресечения этих преступлений определил за них сугубые денежные пени в пользу духовенства и в пользу князя, а иногда и казнь гражданскую. Но, с другой стороны, в этом же самом характере устава Ярославова заключалась для него и двоякая невыгода. 1) Будучи применен к системе денежных взысканий, господствовавшей у нас в известное время, он не мог иметь такого обширного, повсеместного и продолжительного употребления в Церкви, как устав Владимиров, не привязанный своим содержанием ни к какому определенному месту и времени: известно, что сама денежная система от дней Ярослава у нас непрерывно изменялась и даже в разных княжествах была различна. 2) Если же оставался по местам в употреблении и после того, как означенная система взысканий вместе с денежною изменилась, то неизбежно должен был подвергаться изменениям и искажениям. Отсюда легко объяснить, почему устав Ярославов встречается гораздо реже в древних Кормчих и других памятниках нашей письменности, нежели устав Владимиров, и почему первый является до того измененным, например в так называемой западной его редакции, что почти невозможно узнать его 461.

С этой точки зрения довольно удобно разрешаются главные недоумения касательно подлинности Ярославова устава 462. Он, по-видимому, не имеет ни внутренних, ни внешних признаков подлинности. В содержании его находятся слова, выражения, даже места, которые не мог написать великий князь Ярослав. Но тому и следовало быть, так как устав с течением времени неизбежно подвергался переменам. Впрочем, при всех случайных переменах он мог сохранить в разных списках первоначальную свою основу, которую ныне можно примечать в том, в чем все списки согласны между собою. Внешние свидетельства об Ярославовом уставе довольно редки, даже реже, нежели свидетельства об уставе Владимировом, но и это естественно, так как Ярославов устав не мог находиться в постоянном и повсеместном употреблении. Впрочем, есть свидетельства о существовании его не только в XVI, но и в XV, и даже в XIII в. 463 Странно было бы доказывать целость и неповрежденность известного ныне Ярославова устава, но отвергать его подлинность в самой его основе на основании того, что он дошел до нас измененным, было бы так же несправедливо, как и отвергать подлинность разных греческих узаконении, которые, несомненно, подвергались у нас разным изменениям с практическою целию 464, как вообще отвергать подлинность всех древнейших произведений нашей словесности, которые чем больше находились в употреблении, тем более потерпели от рук переписчиков.

Церковный устав Ярослава, который мы назвали продолжением и подробнейшим раскрытием устава Владимирова, мог иметь, подобно последнему, общее значение в земле Русской как данный самовластием ее и великим князем. Удельные князья делали частнейшие применения Владимирова устава в своих княжениях по своему усмотрению, по крайней мере, так можно заключать из сохранившихся уставов новгородских князей Всеволода и Святослава.

Соорудив на собственное иждивение каменную церковь во имя святого Иоанна Предтечи на Петрятином дворище, что на Опоках, с приделом во имя пророка Захарии (1127-1132) и предназначив ей быть соборною, княжескою, благочестивый Всеволод хотел обеспечить содержание как самой церкви, так и ее причта на будущее время. С этою целию он применительно к уставу святого Владимира, предоставлявшему духовному ведомству наблюдение за торговыми мерами и весами, дал (ок. 1134-1135 гг.) означенной церкви грамоту и право держать в притворе весы, взвешивать на них воск и, вероятно, некоторые другие товары и за то брать с торговцев весчие пошлины 465. Мера пошлин была назначена различная: иная - с гостей низовских, другая - с полоцких и смоленских и еще иная - с новоторжцев и новгородцев. Для производства торга отведено было вокруг церкви святого Иоанна Предтечи определенное пространство земли, где места отдаваемы были на откуп и плата за них шла в церковь святого Иоанна. Наконец, за право торговать здесь или, точнее, включиться в постоянное "купечество иванское", желавшие должны были вносить прежним купцам известную сумму, из которой часть отделялась в казну той же церкви. Чтобы смотреть за правильностию весов, собирать разные подати в пользу церкви, хранить и употреблять их соответственно назначению, князь поставил ей трех старост от житых людей, одного тысяцкого от черных и двух старост от купцов и повелел "ни во что иванское" не вмешиваться ни посаднику, ни боярам новгородским. Из доходов церкви положено было ежегодное жалованье: священникам - по осьми гривен серебра, диакону - по четыре гривны серебра, дьячку - три гривны серебра, сторожам - три гривны серебра, с тем чтобы священники отправляли службу в церкви святого Иоанна ежедневно и в приделе святого Захарии на хорах - по воскресеньям, а диакон служил в каждую субботу и каждое воскресенье. Из тех же доходов ежегодно отпускаема была значительная сумма для храмового праздника святого Иоанна Предтечи на свечи и другие издержки, причем узаконено было владыке, который приглашался служить в первый день праздника, выдавать гривну серебра, кроме других подарков; настоятелю Юрьевского монастыря, служившему на второй день, - полгривны серебра; настоятелю Антониева монастыря, служившему на третий день, - также полгривны серебра. Через год шло иэ ивановских доходов пятнадцать гривен серебра и в казну княжескую. Все эти весьма любопытные сведения по самой редкости их, изложенные в грамоте князя Всеволода, которую он дал построенной им церкви на Опоках, дополняются еще одним; сказав почти в начале грамоты: "Даю святому великому Иоанну от своего имения великого на строение церкви во веки вес вощаный", князь продолжает: "А в Торжку даю пуд вощаный, половина - святому Спасу, а половину - святому великому Иоанну на Петрятино дворище". Отсюда можно заключить, что и в других местах, кроме Новгорода, были церкви, например в Торжке - Спасская, которые пользовались жалованьем княжеским. Надобно заметить, что и рассмотренная нами грамота, известная ныне по разным спискам, дошла до нас не в первоначальном виде, а с некоторыми изменениями и даже несообразностями в подробностях 466.

Кроме грамоты, данной церкви святого Иоанна Предтечи, Всеволод дал Новгороду еще другую (ок. 1135 г.), которою подтвердил вообще церковный устав Владимиров, сделавши в нем небольшие дополнения и перемены. В этой новой грамоте после краткого вступления, где упоминается о крещении святой Ольги и святого Владимира и о десятине, шедшей с самого начала на церковь Десятинную в Киеве и Софийские соборы, киевский и новгородский, можно различать три части 467. Первая содержит определение касательно торговых мер и весов. Наблюдать за ними в Новгороде обязан владыка, с тем, однако ж, чтобы весчие пошлины были разделяемы на две церкви: Софийскую и святого Иоанна Предтечи. Орудиями владыки в этом деле должны быть соцкие - со стороны Софийского собора и старосты - со стороны церкви святого Иоанна Предтечи. Если кто-либо из них злоупотребит при наблюдении за мерами и весами, виновный подвергается тяжкой казни и имущество его делится натрое: треть идет святой Софии, другая - святому Иоанну, последняя - соцким и Новгороду. А владыка, допустивший такое злоупотребление, даст ответ пред Богом в день судный. Во второй части исчисляются суды церковные и пошлины за все эти суды назначаются для одной святой Софии, т. е. в пользу самого Софийского собора, епископа и всего соборного причта; суды здесь перечислены те же, что и в уставе святого Владимира по обширной редакции, только несколько подробнее указаны случаи тяжбы детей умершего о наследстве. В третьей части поименованы церковные люди, исключительно принадлежащие суду епископа, и поименованы также согласно с уставом святого Владимира, кроме того что вместо "прощеника" здесь стоит "пущеник", а вместо "прикладней" стоят "изгои" и упоминается еще "свещегас". После каждой части Всеволод заповедует, чтобы в суды церковные не вмешивались ни дети его, ни внучата, ни наместники, ни тиуны; а в заключении последней между прочим выражается: "Своим тиунам приказываю суда церковного не обидети, а с суда давати девять частей князю, а десятую - св. Софии за княжу душу". Это показывает, что, кроме других преимуществ, предоставленных в грамоте соборной церкви и епископу, Всеволод давал им еще десятину из своих княжеских доходов, согласно с уставом Владимировым. Излишним считаем замечать, что и эта грамота Всеволода дошла до нас не в первоначальном своем виде.

Лучшим доказательством того, что новгородские князья подтверждали для своей области устав Владимира о десятине и сами платили ее, служит устав новгородского князя Святослава (1137), начинающийся следующими словами: "Устав, бывший прежде нас в Руси от прадед и от дед наших: имати пискупом десятину от даний, и от вир, и продаж, что входит в княж двор всего... А зде в Новегороде, что есть десятина от даний, обретох уряжено прежде мене бывшими князи, толико от вир и продаж десятины зьрел, олико даний в руце княжии в клеть его". Сказав, что было прежде, Святослав продолжает, что он сам для большей удобности и для епископа, и для себя решился заменить десятину определенным жалованьем владыке деньгами и другими вещами. С этою целию назначает ему в год сто гривен кун из собственной княжеской казны и, кроме того, перечисляя разные погосты онежские, обонежские и бежицкие, указывает еще, по сколько с каждого из них должно идти для владыки денег, сколько, в частности, подносить ему при его объездах епархии и по сколько в некоторых местах брать ему пошлины с соляных варниц, так что всего ежегодного доходу на долю владыки приходилось около 250 гривен кун 468.

Обращаясь от церковных правил и уставов, появившихся у нас в данный период, к самым событиям, замеченным летописью, в которых более или менее выразились как эти, собственно русские, постановления, так и общие церковные законы, у нас действовавшие, находим некоторые новые сведения и о внутреннем управлении нашей Церкви, и о внешних преимуществах ее духовенства.

Главным иерархом Русской Церкви был митрополит, но он не иначе решал важнейшие дела в ней, по древним правилам (апост. 34; Ант. 9), как с соборного согласия своих епископов. Правда, летопись не говорит прямо о таких Соборах, кроме одного, чрезвычайного, который созван был не митрополитом, а великим князем Ярославом для избрания митрополита Илариона, но она представляет несколько случаев, показывающих, что епископы наши были собираемы в Киев и проживали в нем, конечно, не без воли митрополита и не без особенных целей. Так, в 1091 г., когда два печерские инока в 13-й день августа тайно открыли мощи святого Феодосия в пещере, к ним внезапно явился из своего Кловского (киевского) монастыря Стефан, епископ Владимирский, который услышал об этом намерении печерян только за день и, следовательно, не мог бы поспеть к событию из Владимира. А на другой день, т.е. 14 августа, для перенесения открытых мощей из пещеры в церковь собрались епископы Ефрем Переяславский, Стефан Владимирский, Иоанн Черниговский, Марин Юрьевский, которые, значит, все находились в Киеве. 1093 г., апреля 13-го, скончался в Киеве великий князь Всеволод, а в следующий день собрались епископы, игумены и прочее духовенство и погребли его в Софийском соборе. В том же году утонул в реке Стугне сын Всеволода юный князь Ростислав и, когда принесли тело его в Киев, собрались епископы и священники и погребли его в том же соборе 469. Впрочем, нельзя думать, будто епископы постоянно жили в Киеве и составляли при митрополите как бы постоянный Собор, потому что иногда упоминается о прибытии в Киев епископов для какого-нибудь особенного случая, например для освящения Печерской церкви, иногда представляются в Киеве только митрополит и игумены, а иногда, когда митрополит отсутствовал, только игумены с низшим духовенством 470. Всего чаще собирались в Киев, как и естественно, епископы ближайших к нему епархий: Юрьевской, Белогородской, Черниговской, Переяславской, но иногда и отдаленных: например, при освящении Печерской церкви находился святой Исаия Ростовский. Из самого Новгорода епископы по временам путешествовали в Киев и двое из них, Стефан и Герман, даже в Киеве скончались 471.

Из прав собственно митрополичьих, насколько они обнаружились в действиях наших первосвятителей, известны следующие: митрополит а) созывал епископов на Соборы (по правилу Антиох. соб. 19); так, когда в 1089 г. несколько епископов явились внезапно в Киев на освящение Печерской церкви и митрополит Иоанн спросил их, зачем они пришли, не будучи званы, они отвечали: "Нас приглашали посланные от тебя, и мы не смели преслушаться твоего повеления" 472. б) Поставлял наших епископов, разумеется не один, а при участии других епископов (по правилу I Всел. 4; IV Всел. 28; VII Всел. 3 и др.) 473. в) Судил епископов также не один, а с Собором епископов (по правилу апост. 74; Карф. 12 и др.); это показывает пример Новгородского епископа Луки Жидяты, который, будучи оклеветан слугою своим Дудиком, был вызван в Киев митрополитом Ефремом, осужден и три года содержался там, пока не обнаружилась его невинность и он не получил вновь своей епархии, г) Делал общие распоряжения, касавшиеся всей Церкви (по правилу Антиох. 9): например, повелел всем епископам вписать в синодик преподобного Феодосия Печерского, и они вписали 474.

Еще менее говорится в летописи о правах наших епископов или о применении к ним древних церковных правил. Можно только на основании ее и других свидетельств сделать четыре замечания относительно этого предмета.

1. В сан епископа у нас избираемы были преимущественно игумены разных монастырей и другие благочестивые иноки, одна Печерская обитель дала Церкви более 30 архипастырей 475. Впрочем, иногда избирались и из вдовых священников, которые, разумеется, должны были при этом принять монашество, как избран был Новгородский епископ Иоанн, оставшийся известным под именем попина 476.

2. Епископы наши не были перемещаемы из одной епархии в другую, а оставались каждый на своей епархии до самой кончины, по крайней мере, летопись не представляет ни одного случая такого перемещения, напротив, весьма часто упоминается о кончине епископов на тех самых местах, куда они первоначально были поставлены, и о рукоположении на эти епархии новых епископов из числа игуменов и других иноков 477.

3. Епископы наши не были лишаемы своих кафедр даже в случае тяжкой и весьма продолжительной болезни, если сами того не желали: Черниговский епископ Иоанн 25 лет лежал в болезни и вовсе не мог служить, однако ж оставался на своей кафедре до самой своей смерти. Оттого черниговцы весьма рады были преемнику его Феоктисту, что сильно жаждали видеть архиерейскую службу 478.

4. Впрочем, по собственному желанию в случае нужды епископы были увольняемы от епархий. Так, Новгородский епископ Иоанн после двадцатилетнего служения Церкви в сане епископа "отвержеся епископии" 479.

В управлении Церкви по примеру благочестивых царей греческих ближайшее участие принимали наши князья, особенно великие. Кроме известного случая, когда а) великий князь Ярослав "постави" митрополитом Илариона, "собрав епископы", князья б) избирали или утверждали избрание епископов: в этом смысле говорится, что удельный князь переяславский Ярополк "постави" епископом в Переяславль игумена Марка, рукоположенного митрополитом Никитою, и потом, сделавшись великим князем, велел митрополиту поставить в Смоленск епископа Мануила; в) утверждали избрание игуменов для обителей: в этом смысле великий князь Святополк "повеле" митрополиту поставить игуменом печерским Прохора, избранного братиею 480. Только с соизволения князей могли у нас г) открываться новые епархии, как и открыта епархия Смоленская 481, и д) перемещаться епископские кафедры из одного города в другой, как перенесена была на время по повелению великого князя Святополка кафедра Юрьевская из Юрьева в город Святополч 482. Не иначе, как с дозволения великого князя, могли совершаться у нас е) перенесение святых мощей из одной церкви в другую, что особенно обнаружилось по поводу вторичного перенесения мощей святых Бориса и Глеба, на которое великий князь Святополк долго не соглашался, а преемник его Владимир Мономах немедленно согласился; ж) даже причтение новоявленных угодников к лику святых: имя преподобного Феодосия вписано в синодик после того, как великий князь Святополк по просьбе печерского игумена Феоктиста повелел митрополиту вписать это имя 483.

Принимая такое близкое участие в делах Церкви, князья, со своей стороны, предоставляли и духовенству нередко участвовать в делах, касавшихся жизни общественной и государственной. Важнейшим событием и для князей, и для всего государства было вступление их на престол - это вступление освящалось благословением предстоятелей Церкви и молитвою. Обыкновенно нового князя, если он приходил из другого княжения, встречали в Киеве при бесчисленном стечении народа сам митрополит, епископы и прочее духовенство (а в других городах - местное духовенство) в церковных облачениях и с крестами; потом сопровождали его в соборную церковь, где первостоятель со всем освященным Собором совершал приличное случаю молитвословие, благословлял нового князя на княжение и посаждал его на великокняжеский стол; так встречены были и вступили на киевский престол Владимир Мономах (1113), Вячеслав Владимирович (1139), Всеволод Ольгович (1139), Изяслав Мстиславич (1146); так встретили и посадили на столе (1138) псковитяне князя Всеволода - Гавриила, пришедшего к ним из Новгорода 484. Нельзя при этом умолчать об одном особенном случае, который не повторялся у нас очень долго: предание говорит, что великий князь киевский Владимир Мономах венчан еще был на царство животворящим крестом, царским венцом и диадемою деда своего по матери греческого императора Константина Мономаха и что это священнодействие совершено было над нашим князем в Киево-Софийском соборе греческими святителями - Антиохийским и Ефесским, - которые и принесли к нему из Византии означенные вещи вместе с другими регалиями Константина Мономаха, - предание достоверное в основной мысли, хотя довольно разноречивое в подробностях 485. Весьма также важны были для отечества договоры наших князей, которые заключали они как для предотвращения внутренних междоусобий, так и для совокупного противодействия внешним врагам; на эти договоры приглашаемы были и представители духовной власти. В 1096 г., когда земля Русская изнемогала от княжеских усобиц и от набегов диких половцев, великий князь киевский Святополк и переяславский Владимир Мономах послали сказать черниговскому князю Олегу: "Пойди к Кыеву, да поряд положим о Руссьтей земли пред епископы, и пред игумены, и пред мужи отец наших, и пред людьми градьскими, да быхом оборонили Русьскую землю от поганых" 486. Если же междоусобия начинались несмотря на все договоры князей, лица духовные принимали на себя долг быть примирителями враждовавших. Так, в 1097 г., когда переяславский князь Владимир Мономах и князья черниговские приближались с войском к Киеву, чтобы наказать великого князя Святополка за коварное ослепление Василька, киевляне, желая отвратить беду, выслали от себя к наступавшим князьям митрополита Николая вместе с вдовствующею супругою Всеволода, отца Владимирова; их предстательство имело успех: добрый Мономах, чтивший мачеху и митрополита, "не преслуша мольбы его" 487. В 1127 г., когда великий князь Мстислав собирался вследствие прежде данного слова отметить черниговскому князю Всеволоду Ольговичу за его жестокий поступок с дядею Ярославом Муромским, игумен Андреевской обители Григорий и с ним весь "Собор иерейский" (митрополита тогда не было в Киеве) убеждали князя примириться с Всеволодом и говорили: "Легче нарушить крестное целование, нежели проливать христианскую кровь; грех твой мы примем на себя" 488. И князь послушался. В 1136 г. митрополит Михаил примирил великого князя Ярополка с Ольговичами черниговскими и тем прекратил брань. В 1139 г. великий князь киевский Вячеслав выслал того же митрополита к Всеволоду Ольговичу, стоявшему с войском близ Киева, и через посредство святителя убедил своего соперника возвратиться с войском в Вышгород 489. В тех случаях, когда простое слово убеждения казалось недостаточным, архипастыри употребляли иногда для пользы отечества свою духовную власть. В 1135 г. митрополит Михаил по желанию великого князя Ярополка, услышавшего о возмущении новгородцев, писал к ним послание, в котором убеждал их прекратить смятение, а на некоторых налагал клятву. Мера эта подействовала: новгородцы присылали в Киев юрьевского игумена Исаию и других послов, чтобы испросить прощение. Вслед за тем сам митрополит путешествовал в Новгород, был принят жителями с особенною честью, хотя вскоре буйные из них начали снова своевольничать, несмотря на все убеждения архипастыря 490. Черниговский епископ Онуфрий в 1146 г., желая предохранить удельных князей от нарушения присяги, данной им великому князю киевскому Игорю, сказал своим священникам: "Если кто нарушит это крестное целование, да будет проклят". Такая мера вынуждалась обстоятельствами времени, когда враждовавшие князья то и дело нарушали данные ими клятвы 491. Оставалось еще за нашим духовенством древнее право Церкви защищать притесняемых, ходатайствовать за несчастных. В 1097 г., когда великий князь Святополк обманул князя Василька и заключил его в темницу, чтобы потом ослепить, игумены, услышав об этом, "начата молитися о Васильке Святополку", хотя вероломный князь и не послушал их мольбы. В 1111 г., когда тот же Святополк схватил на Берестье непокорного Ярослава и скованного привел в Киев, митрополит и игумены ходатайствовали за виновного и умолили Святополка простить его; потом водили его к раке святых мучеников Бориса и Глеба, сняли с него оковы и отпустили 492. Новгородский епископ, кажется, начинал уже иметь ближайшее участие в делах гражданских своей епархии, которое впоследствии так усилилось; по крайней мере, в 1140 г., когда новгородцы посылали к великому князю Всеволоду просить себе нового князя, главным действователем при этом, главным послом был епископ 493.

Почитая духовный сан и предоставляя, особенно архипастырям, разные преимущества в обществе, князья заботились доставлять духовенству средства содержания. Из церковных уставов и грамот, данных князьями, мы видели, что такими средствами служили: а) судные пошлины, которые собственно шли в пользу митрополита и епископов; б) весчие пошлины, которыми пользовались иногда, кроме архиерейских кафедр, или соборов, и другие церкви со своим причтом; в) десятина, уделявшаяся из княжеских доходов на содержание кафедральных церквей и самих архиереев; г) иногда взамен десятины определенное жалованье от князя деньгами и другими вещами. Свидетельства летописей об этом предмете крайне скудны. Только мимоходом они говорят, что тот или другой князь весьма любил духовных и подавал им, "яже на потребу"; что владимирский князь Ярополк ежегодно давал десятину от всего своего имения святой Богородице, т. е. на церковь святой Богородицы, вероятно не киевскую, а бывшую во Владимире; что Переяславский епископ Ефрем подарил Киево-Печерской лавре двор в Суздале с церковию святого Димитрия и с "селы": следовательно, имел во владении какие-то села; что, наконец, митрополит имел свои митрополичьи города: Милитину, Синелицу и другие "с уезды, и с волостьми, и с селы" 494. Последнее известие, хотя оно находится в поздних летописях, весьма вероятно, если припомним, что наши князья начали уже тогда жертвовать духовенству волости и села и что такими волостями и селами, как мы видели, пользовались даже некоторые наши монастыри, например Киево-Печерский и Юрьевский новгородский.

ГЛАВА VI

СОСТОЯНИЕ ВЕРЫ И НРАВСТВЕННОСТИ

Обозревая доселе отечественную Церковь с разных сторон в избранный нами период и особенно разбирая уцелевшие памятники нашей духовной письменности и церковного законодательства, мы уже имели случаи видеть, хотя по частям, многие черты, относящиеся к христианской жизни наших предков. Теперь остается нам только снести эти разрозненные черты вместе, присоединить к ним новые однородные, какие сохранила история, чтобы получить возможно полное понятие о тогдашнем состоянии веры и нравственности в Русской Церкви.

Были еще между русскими христианами такие, которые придерживались языческих преданий и суеверий. Некоторые собирались у рек, болот, колодцев и там совершали свои моления, приносили жертвы идолам; другие предавались волхвованиям и чародеяниям; вера в силу волхвов была так велика, что по местам являвшиеся волхвы увлекали за собою целые толпы, несмотря на все безрассудство своего учения и даже явное противление христианству.

Язычество проникало все народные игры и увеселения, перешедшие от предков, и часто случалось, что во дни праздников церкви христианские оставались пусты, а на игрищах толпился народ, раздавались русальи песни, гусли, сопели, происходили пляски, скоморошества, кулачные бои. Язычество оставалось сильным и в домашнем быту: многие из простого народа, как велось исстари на Руси, похищали себе жен и вступали с ними в брак без церковного благословения и венчания, довольствуясь только языческим обрядом плескания; другие без стыда имели разом по две жены; третьи часто переменяли своих жен, отпуская одних и принимая других. Язычество удерживало свое влияние и на торговые дела; по крайней мере, обычай торговать рабами, начавшийся у нас еще во дни язычества, оставался и теперь. Некоторые, покупая невольников, обращали их к христианству и потом снова продавали поганым, т. е. язычникам и жидам. Из того же влияния язычества можно объяснять, почему некоторые из русских христиан были столько холодны к новой вере, что ни разу в течение года не причащались Святых Христовых Тайн 495. Но главными пороками и недостатками того времени можно назвать пьянство, против которого с такою силою вооружались наши пастыри, и княжеские междоусобия, происходившие почти непрерывно.

Во время этих последних нередко самые низкие страсти человеческого сердца - своекорыстие, злоба, мщение и другие - обнаруживались в высшей степени. Случалось, что сын восставал против отца, братья против братьев, дяди против племянников, племянники против дядей, и кровь лилась рекою, не было пощады даже мирным жителям. Князья часто заключали между собою договоры, целовали крест во свидетельство истины своих слов и так же часто нарушали клятву, обманывали друг друга. Случалось, что и народ, увлекаясь примером князей, предавался буйству иногда против самих князей. Нельзя не припомнить здесь особенно двух поразительных случаев, с одной стороны, вероломства и жестокости князей, с другой - буйства народа. В 1097 г. князья, как бы утомленные междоусобиями, собрались в Любече и заключили между собою торжественный договор - жить впредь в мире и любви и действовать общими силами против внешних врагов отечества - половцев, вновь распределили между собою области и все единодушно утвердили договор присягою. Но тогда же, возвращаясь из Любеча, владимирский князь Давид Игоревич заехал в Киев и начал внушать великому князю Святополку, будто теребовльский князь Василько и переяславский Владимир Мономах суть их тайные враги и замышляют отнять у них уделы. Святополк сначала понял было истинную причину этой клеветы - зависть и злобу Давида, но вскоре, увлеченный убеждениями последнего, согласился сделаться вероломным. Василько проезжал тогда мимо Киева и остановился для ночлега близ Выдубицкой обители. Наутро Святополк и Давид прислали звать его к себе, и хотя Василько спешил домой, однако ж по неотступной просьбе родичей дал слово повидаться с ними. Когда он въезжал в Киев, один из верных отроков встретился ему и объявил, что его замышляют схватить, но Василько, спокойный по совести, вспомнив недавнюю присягу князей, перекрестился и продолжал путь. К несчастию, едва он прибыл к великому князю, повидался с ним и Давидом, как был окружен воинами, заключен в тяжкие оковы и оставлен под стражею. Напрасно игумены на другой день, услышав о вероломстве, молили Святополка пощадить невинного. Святополк, устрашенный новыми внушениями Давида, отдал ему жертву в руки. Скованного Василька перевезли ночью в Белгород и там в тесной хижине насильно повергли его на землю, раздавили ему грудь досками, изранили лицо и вырезали оба глаза... "Такого злодейства, - справедливо воскликнул Владимир Мономах, услышав о нем, никогда не было в земле Русской ни при дедах, ни при отцах наших" 496. Другой подобный пример представляет мученическая кончина князя Игоря Ольговича. По смерти брата своего великого князя Всеволода (в 1146 г.) он вступил было по завещанию покойного на киевский престол, но киевляне, недовольные вообще Ольговичами - князьями черниговскими - и расположенные к роду Владимира Мономаха, тайно пригласили к себе на княжение внука его Изяслава Мстиславича из Переяславля. Во время происшедшей между соперниками битвы Игорь взят был в плен, отведен в Переяславль и заключен в темницу в обители святого Иоанна. Здесь, изнуренный скорбию и тяжкою болезнию, он решился осуществить давнее свое желание отказаться от света, был пострижен в монашество от епископа Евфимия и вскоре, переселившись в Киев, принял схиму в обители святого Феодора. Между тем Ольговичи требовали отпустить к ним брата Игоря и объявили Изяславу войну. Изяслав, не находившийся тогда в Киеве, прислал возвестить о том брату своему Владимиру, митрополиту и всему киевскому вечу. Киевляне единодушно выразили готовность идти против Ольговичей и тут же подали голос прежде всего умертвить несчастного Игоря. Напрасно князь Владимир говорил им, что это противно воле Изяслава. "Мы знаем, - отвечали киевляне, - что он того не хочет, да мы хочем". Напрасно митрополит и тысяцкие убеждали безрассудную толпу: народ не послушался и с криком бросился к Феодоровскому монастырю. Игорь был за литургиею и молился пред иконою Богоматери; его извлекли из церкви и с неистовством повлекли вон из обители. Подоспевший Владимир хотел освободить злополучного и, подвергаясь сам ударам, прикрыл его собственною одеждою, привел в дом своей матери и запер ворота. Но злодеи вломились во двор, нашли Игоря, умертвили и нагого с бесчестием волочили по улицам и площадям. Не прежде, как уже утихло народное исступление, невинный страдалец был внесен в церковь, одет в свои схимнические одежды и по обряду христианскому погребен в обители святого Симеона 497.

Впрочем, не будем слишком строги в суде о нравственных недостатках наших предков. Если некоторые, даже многие из них, придерживались еще суеверий и обычаев язычества, то придерживались только по привычке и по крайнему невежеству, а отнюдь не по намеренному противлению вере Христовой, потому-то митрополит Иоанн в своем церковном правиле заповедовал прежде всего наставлять таких людей, и наставлять не однажды или дважды, а как можно чаще и более. Порок нетрезвости, тогда очень заметный, был издавна укоренен между русскими и перешел также от дней язычества: неудивительно, если пастырям Церкви много предлежало труда бороться и против этого порока. Дух кровопролития, вероломства, жестокости и буйства, обнаруживавшийся в наших междоусобиях, был тогда общим духом времени, столько же господствовавшим и в других странах мира. Но замечательно, что святая вера благотворно действовала у нас и против этого господствовавшего духа времени и, по крайней мере, облегчала тяжесть тех бедствий, какие производил он. Много раз, как мы уже видели, наши пастыри Церкви словом кротости и убеждения примиряли враждовавших князей, укрощали народные страсти, предотвращали междоусобия. Иногда и сами князья, движимые чувствами христианской любви, добровольно смирялись пред своими соперниками и соглашались на их требования, чтобы только избежать кровопролития. Так, в 1136 г. великий князь киевский Ярополк, когда Ольговичи приближались к его столице с своим войском, хотя имел у себя многочисленную рать, не выступил против них, "ни створи кровопролитья, но убоявся суда Божия, сотво-рися мний в них, по рекшему: Любите враги ваша", и, несмотря на хулу и укоризны от всех своих братьев, заключил с Ольговичами мир, уступив им даже собственную отчину (Курск), которой они домогались. В 1139 г. другой великий князь киевский Вячеслав, услышав о приближении к Киеву Всеволода Ольговича с полками, "противу не изыде, не хотя крове пролияти, но створися мний" и без кровопролития уступил ему великокняжеский престол, удалившись в свой частный удел Туров 498. Важно и то, что князья, хотя не всегда возвышались над духом времени и часто предавались междоусобиям, сами, однако ж, понимали, что они поступают нехорошо, не по-христиански, сами иногда оплакивали свои усобицы, старались прекращать их и именем веры и отечества убеждали к тому друг друга. Со всею ясностию это можно видеть из трогательного письма Владимира Мономаха к черниговскому князю Олегу, который умертвил уже во время брани одного сына Владимирова, крестника своего Изяслава, и продолжал ратовать против другого своего крестника и сына Владимирова Мстислава. "Долго, - писал благочестивый князь, - долго печальное сердце мое боролось с законом христианина, обязанного прощать и миловать. Бог велит братьям любить друг друга, но самые умные деды, самые добрые и блаженные отцы наши, обольщаемые врагом Христовым, восставали на кровных... Пишу к тебе, убежденный твоим крестным сыном (Мстиславом), который молит меня оставить злобу для блага земли Русской и предать смерть его брата на суд Божий. Сей юноша устыдил отца своим великодушием! Дерзнем ли, в самом деле, отвергнуть пример Божественной кротости, данный нам Спасителем, мы, тленные создания? Ныне - в чести и славе, завтра - в могиле и другие разделят наше богатство! Вспомним, брат мой, отцов своих: что они взяли с собою, кроме добродетели? Убив моего сына и твоего собственного крестника, видя кровь сего агнца, видя сей юный увядший цвет, ты не пожалел об нем, не пожалел о слезах отца и матери, не хотел написать ко мне письма утешительного, не хотел прислать бедной невинной снохи, чтобы я вместе с нею оплакал ее мужа, не видав их радостного брака, не слыхав их веселых свадебных песней... Ради Бога, отпусти несчастную, да сетует, как горлица, в доме моем, а меня утешит Отец Небесный. Не укоряю тебя безвременною кончиною любезного мне сына: и знаменитейшие люди находят смерть в битвах; он искал чужого и ввел меня в стыд и печаль, обманутый слугами корыстолюбивыми. Но лучше, если бы ты, взяв Муром, не брал Ростова и тогда же примирился со мною. Рассуди сам: мне ли надлежало говорить первому или тебе? Если имеешь совесть, если захочешь успокоить мое сердце и с послом или священником напишешь ко мне грамоту без всякого лукавства, то возьмешь добрым порядком область свою, обратишь к себе наше сердце и будем жить еще дружелюбнее прежнего. Я не враг тебе и не хотел крови твоей у Стародуба (где Святополк и Мономах осаждали сего князя), но дай Бог, чтобы и братья не желали пролития моей. Мы выгнали тебя из Чернигова единственно за дружбу твою с неверными, и - в том каюсь, - послушав брата (Святополка). Ты господствуешь теперь в Муроме, а сыновья мои - в области своего деда. Захочешь ли умертвить их? Твоя воля. Богу известно, что я желаю добра отечеству и братьям. Да лишится навеки мира душевного, кто не желает из нас мира христианам! Не боязнь и не крайность заставляет меня говорить таким образом, но совесть и душа, которая мне всего на свете драгоценнее" 499.

Если, с одной стороны, оставались еще между русскими некоторые следы павшего язычества и довольно сильны были некоторые пороки, зависевшие преимущественно от господствовавшего духа времени, зато с другой существовали уже и новые благочестивые нравы и обычаи, плоды собственно веры христианской. Прежде всего при взгляде на эту светлую сторону жизни наших предков поражает нас их величайшее усердие к построению храмов Божиих и святых обителей: мы видели, что и князья, и бояре, и другие достаточные люди не щадили для того никаких издержек и что в одном Киеве было уже 600 церквей и 13 монастырей. Усердие тем более достохвальное, что при недавности обращения наших предков к христианству и при их малообразованности церкви и монастыри могли служить для них лучшими, а для многих - и единственными училищами веры и благочестия. Любя созидать храмы, благочестивые предки наши любили и посещать их как можно чаще, даже ежедневно. "Первое дело - к церкви, - писал Владимир Мономах в своем наставлении детям, - да не застанет вас солнце на постели; спешите принесть заутреннюю хвалу Богу и потом, при восходе солнца, прославить Его с радостию и испросить у Него благ для души и тела; так поступал блаженный отец мой и поступали все добрые мужи". Молитвою начинали день, молитвою и оканчивали, в молитве по возможности старались и проводить его. "Просите Бога о прощении грехов со слезами, - наставлял тот же благочестивый князь, - и делайте это не только в церкви, но и ложась спать; не забывайте ни одну ночь класть земных поклонов, потому что ночными поклонами и пением человек побеждает дьявола и освобождается от грехов, которые совершил в течение дня. Когда и на лошади сидите, да ни с кем не разговариваете, то, если не умеете других молитв, непрестанно повторяйте в уме лучшую из них: "Господи, помилуй" - вместо того, чтобы думать нелепицу".

С усердием к храмам Божиим и святым обителям естественно соединялось уважение к пастырям Церкви и подвижникам: от них испрашивали благословения, к ним обращались за советом не только в делах духовных, но часто и гражданских, им доставляли средства для содержания, и правило Владимира Мономаха детям: "С любовию принимайте благословение от епископов, священников и игуменов, не устраняйтесь от них, по силе любите и снабжайте их, да молятся за вас Богу" - было правилом многих 500. К таким подвижникам, каковы были Антоний и Феодосии, Варлаам, Прохор и другие, часто притекали с почтением сами великие князья Изяслав, Святослав, Святополк, Владимир Мономах. И не только первосвятитель Никифор, не только великий игумен печерский Феодосии, но и безвестный мних Иаков писали князьям свои послания, преподавали наставления. Вследствие любви и уважения к иноческой жизни, многие из всякого состояния - земледельческого, купеческого, боярского, даже княжеского - оставляли мир и заключались в стенах монастырских келий. Из числа князей, принявших монашество, известны двое: Святослав, в иночестве Николай Святоша, сын черниговского князя Давида, раздавший все свое имение нищим и с величайшим смирением и мужеством в продолжение многих лет (1107 - 1143) подвизавшийся в Киево-Печерской обители, и святой Игорь (схимник), другой князь из рода черниговских, потерпевший (1146) мученическую смерть от киевлян. Не упоминаем о несчастном сыне равноапостольного Владимира Судиславе, который после двадцатичетырехлетнего заключения в темнице, будучи освобожден из нее в 1059 г. своими племянниками, сделался чернецом едва ли по доброй воле 501. Из числа княгинь-инокинь известны: а) две дочери великого князя Всеволода - Анна, или Янка, управлявшая основанною им (1086) женскою обителию, и Евпраксия, принявшая пострижение в 1106 г.; б) дочь великого князя Святослава Преслава, скончавшаяся в 1116 г., и в) две дочери Владимира Мономаха: Евфимия, бывшая в супружестве за королем венгерским Коломаном и скончавшаяся в 1138 г. монахинею, и Мария, бывшая в супружестве за греческим царевичем Леоном и скончавшаяся инокинею в 1146 г. 502

Отправляясь в поход против неверных, князья обыкновенно призывали себе на помощь Бога и в случае победы над врагами приносили Ему благодарение. В 1068 г. три брата Ярославичи: Изяслав, Святослав и Всеволод, выступая против половцев, приходили в пещеру к преподобному Антонию просить его благословения и молитв. В 1103 г., собираясь на тех же половцев, князья и все воины единодушно молили Бога "и обеты вдаяху Богу и Матери Его, ов кутьею, ов же милостынею убогим, инии же монастырем требованья". В 1107 г. великий князь Святополк, одолев половцев, пришел в Печерский монастырь к заутрени, и братия с великою радостию приветствовали его с победою над неверными по молитвам Богородицы и преподобного Феодосия. Тот же Святополк вообще имел обычай пред отправлением на войну или еще куда-либо молиться у гроба преподобного Феодосия и брать благословение у печерского игумена. В 1111 г. во время знаменитого похода наших князей в землю половецкую они торжественно целовали крест, возлагая свою надежду на Бога и Его Пречистую Матерь, а князь Владимир Мономах повелел еще своим священникам ехать пред полками и петь тропари и кондаки Честному Кресту и канон Богородице. Одержав первую победу над врагами (24 марта), князья в тот же день возблагодарили Бога; после второй и окончательной победы (27 марта) снова прославили Его 503.

Любовь наших предков к вере и христианской святыне, между прочим, выражалась в их путешествиях к святым местам Палестины. Так, путешествовал в 1062 г. игумен дмитриевский Варлаам, а в начале XII в. - игумен Даниил, который в то же время видел и других русских богомольцев в Иерусалиме из Киева и Новгорода и в описании своего путешествия показал, какими высокими чувствами одушевлялись наши благочестивые паломники, о ком молились они, как и вдали от родины Русская земля с ее князьями и пастырями была главным предметом их помыслов и попечений.

С любовию к Богу естественно соединялась любовь к ближним, и в особенности к меньшим братьям Христовым - бедствующим и страждущим. Освященная примером самого равноапостольного Владимира и потом преподобного Феодосия Печерского, который устроил при своем монастыре особый двор для призрения нищих и каждую неделю посылал целый воз хлебов заключенным в темницах, добродетель нищелюбия была тогда одною из господствующих в нашем отечестве. Как высоко ценили ее, видно из наставлений Владимира Мономаха детям: "Всего паче убогих не забывайте, но, елико могуще, по силе кормите, и придавайте сироте, и вдовицю оправдите сами". Некоторые (например, преподобные Исаакий, Феодор и Евстратий Печерские) раздавали все свое имущество нищим пред поступлением в обитель и делались иноками 504. Самая щедрая милостыня раздаваема была по покойникам: по смерти великого князя Святополка (1113) княгиня его сделала такие богатые пожертвования на монастыри, духовенство и на нищих, что все дивились ее беспримерной милости. Другие истощали свое богатство для выкупа пленных из неволи: после опустошительного набега половцев на Киев под предводительством известного Боняка (в 1096 г.), когда уведены были в плен многие и из печерян, некто христолюбец из Киева приходил в страны половецкие и, "искупив многи пленники", возвратился с ними в свое отечество 505.

Правда, некоторые даже из князей ограничивали свое благочестие соблюдением только благочестивых обычаев и внешними добрыми делами, а когда дело шло об удовлетворении страстям, открыто нарушали христианские заповеди. Например, великий князь Святополк, с таким по-видимому усердием строивший церкви и монастыри, с таким смирением ходивший в Печерскую обитель просить себе молитв и благословения иноков пред каждым походом против врагов, явно нарушал христианский закон о браке и имел наложниц, был до того сребролюбив, что не стыдился даже грабить богатых киевлян и во время случившегося в Киеве недостатка соли сам продавал ее за высокую цену к отягощению народа; наконец, заточил в Туров печерского игумена Иоанна, осмелившегося обличать его за ненасытимое корыстолюбие и притеснение подданных 506. Сын Святополка Мстислав, преданный той же страсти, услышав, что преподобный Феодор Печерский нашел в своей пещере много серебра и драгоценных сосудов, стал требовать от него этих сокровищ, и, когда инок отвечал, что он во избежание искушения снова зарыл найденные вещи и не помнит где, князь приказал мучить его до смерти и в то же время пустил стрелу в друга Феодора Василия 507.

Зато были и князья, были и подданные, которые имели истинно христианские добродетели. Так, юный князь новгородский Глеб Святославич, преждевременно погибший в Заволочье (1078), по словам летописи, был тепл по вере и кроток, милостив к убогим и страннолюбив, имел усердие к церквам. Великий князь Изяслав (?1078) украшался нравом тихим, любил правду, ненавидел криводушие, не воздавал злом на зло: простил киевлян, изгнавших его и разграбивших дом его; простил и брата своего Всеволода, князя черниговского, участвовавшего во вторичном его изгнании, и, защищая этого князя от врагов, полный любовию к нему, положил за него свою голову, почему, замечает летописец, если и сотворил в жизни какое согрешение, простится ему за его поистине христианскую любовь. Сын Изяслава Ярополк, князь владимирский, скончавшийся (1086) от руки злодея, был тих, кроток, смирен и братолюбив, давал ежегодно десятину святой Богородице от всего имения своего и всегда молил Бога о том, чтобы удостоил его умереть смертию святых мучеников Бориса и Глеба и омыть мученическою кровию свои грехи.

Еще более отличались благочестием, как бы наследственным в их семействе, великие князья Всеволод Ярославич, сын его Владимир Мономах, сын Мономаха Мстислав и новгородский князь, сын Мстислава Всеволод - Гавриил. О Всеволоде читаем в летописи: "Издетства был боголюбив, любил правду, наделял убогих, воздавал честь епископам и пресвитерам, особенно же любил черноризцев, делая им пожертвования, сам воздерживался от пьянства и от похоти, за что и любил его отец более всех своих детей". Владимир Мономах, по свидетельству той же летописи и современного первосвятителя Иоанна II, всею душою любил Бога, старался соблюдать заповеди Божий, постоянно имел в сердце страх Божий. Не возносился, не величался, но возлагал надежду на Бога и по заповеди Его добро творил самим врагам своим, отпуская их от себя с дарами. Никогда не заботился о приобретении сокровищ и богатства, но с молодых лет был милостив выше меры, раздавая обеими руками имение свое требующим и употребляя на созидание и украшение храмов; приходящих к нему кормил и поил, как отец детей; если кого видел в печали или в каком зазоре, не осуждал, но утешал и покрывал любовию. Чтил святительский сан и иерейский, любовь имея к митрополитам, и епископам, и игуменам, особенно же к черноризцам, подавая им, что служит на потребу, и принимая от них молитвы. Был весьма умерен в пище и питии, соблюдал посты и другие постановления Церкви с такою строгостию, что все дивились. Не любил украшать и покоить тело свое: носил большею частию простую одежду и спал на земле. Обладал сердечным христианским умилением, так что, когда входил в церковь и слышал пение, тотчас испускал слезы и со слезами возносил мольбы свои к Богу. Достойный сын Владимира Мономаха Мстислав представлял собою в те дни постоянных княжеских междоусобий образец христианского великодушия, незлобия, миролюбия; с живою верою и пламенною ревностию о славе Божией созидал церкви и монастыри; отличался совершенною нестяжательностию, нищелюбием и другими добродетелями, так что некоторые не сомневались признавать его за святого 508. Наконец, истинная святость сына Мстиславова Всеволода - Гавриила засвидетельствована нетлением его святых мощей и причтением его самою Церковию к лику святых 509.

Из числа подданных как на пример христианского благочестия можно указать на воеводу киевского Яна с его супругою Мариею. Летописец, лично знавший Яна, замечает об них вообще, что преподобный Феодосии Печерский часто посещал и любил их: "Занеже живяста по заповеди Господни". Потом, в частности, говорит об Яне: "Преставился Ян, старец добрый, пожив 90 лет; жил он по закону Божию и был не хуже первых праведников; был муж благой, кроткий, смиренный и охранялся от всякого искушения" 510.

Не упоминаем здесь о святых архипастырях и учителях нашей Церкви, о которых говорили уже в своем месте, равно как и о великих подвижниках Киево-Печерских, которые и тогда служили, и доселе остаются высокими образцами христианского благочестия и подвижничества. Но, чтобы яснее видеть, как понимали тогда у нас благочестие даже лучшие из мирян, не можем не привести еще некоторых отрывков из известного Поучения Владимира Мономаха детям. "Первое: ради Бога и души своей страх Божий имейте в сердце и творите милостыню неоскудную, ибо здесь начало всякому добру... Научись, по слову Евангелия, управлять очами, удерживать язык, смирять ум, порабощать тело, побеждать гнев, иметь чистый помысл, понуждать себя на добрые дела для Господа. Будучи лишаем чего-либо - не мсти, ненавидим или гоним - терпи, хулим - моли; умертви грех. Избавьте обидимого, судите сироте, оправдайте вдовицу... Тремя добрыми делами мы можем побеждать врага нашего - дьявола: покаянием, слезами и милостынею. Бога ради, не ленитесь, дети мои, молю вас, не забывайте тех трех дел: они не тяжки; это не то, что одиночество, или чернечество, или голод, какие терпят некоторые добрые люди, но малым делом можете заслужить милость Божию... Когда вы говорите о чем-либо, никогда не клянитесь Богом: нет в том никакой нужды; если случится вам целовать крест для братьи или кого-либо, целуйте, рассудивши, можете ли сдержать слово, и, поцеловавши, соблюдайте клятву, чтобы не погубить души своей. Пуще всего не имейте гордости в уме и сердце, но говорите: "Все мы смертны; ныне живы, а завтра в гробе; все, что Ты дал нам, Господи, не наше, но Твое, и Ты поручил нам на малое число дней". Старых чти как отца, молодых как братью... Блюдитесь лжи, и пьянства, и блуда, от которых гибнут тело и душа... Больного посетите и к умершему идите, потому что все мы смертны, человека не минуйте без привета: всякому скажите доброе слово. Жен своих любите, но не давайте им над собою власти. А вот вам и конец всему: страх Божий имейте выше всего..." Излишне прибавлять, что жизнь, проникнутая такими правилами, могла назваться истинно христианскою 511.

ГЛАВА VII

ОТНОШЕНИЕ РУССКОЙ ЦЕРКВИ К ДРУГИМ ЦЕРКВАМ И ОБЩЕСТВАМ РЕЛИГИОЗНЫМ

В истории внешних отношений нашей Церкви в рассматриваемый период самым замечательным событием было то, которое мы поставили во главе этого периода: разумеем избрание и рукоположение митрополита Илариона Собором отечественных иерархов. Святая вера была принесена к нам из Царьграда; первые проповедники ее приходили оттуда же и действовали по распоряжениям Константинопольского патриарха. Очень естественно, если и первые наши архипастыри - не только митрополиты, но даже епископы, - пока Церковь основывалась, были избраны и рукоположены Константинопольским патриархом: иначе быть не могло. Но, когда Церковь Русская довольно устроилась, когда в ней явилась своя иерархия, неизбежно должно было прийти к вопросу: как же смотреть на эту Церковь? Считать ли ее одною из митрополий Цареградского патриарха, совершенно такою же, какие существовали в пределах Греческой империи и были подчинены ему правилами древних Соборов и властию греческих императоров, или признавать ее Церковию самостоятельною, как образовавшуюся в народе, имевшем собственное правительство, которая не могла быть подчинена Константинопольскому патриарху ни правилами Соборов, бывших еще до основания ее, ни тем более властию греческих императоров? Великий князь русский Ярослав хотел решить вопрос в последнем смысле, хотел видеть отечественную Церковь самостоятельною и по смерти митрополита Феопемпта повелел Собору своих епископов избрать и рукоположить для России нового митрополита без сношения с Константинопольским патриархом. Попытка, как мы заметили в своем месте, справедливая и согласная с древними канонами. Но попытка, скажем теперь, преждевременная: Церковь Русская была еще так юна, так небогата средствами для самобытного существования, что не могла обойтись без пособий своей матери - Церкви Цареградской, без попечений ее первосвятителя. Потому-то, когда скончался Ярослав, на Церковь Русскую мало-помалу привыкли смотреть как на совершенно зависимую от Константинопольского патриарха: он и избирал с своим патриаршим Собором, и поставлял для нее митрополитов, как и для всех других подвластных ему митрополий, без всякого участия в том со стороны русских князей и духовенства, и все тогдашние наши митрополиты были греки, за исключением, может быть, одного Ефрема, хоть и об его русском происхождении можно только догадываться. Получая от Константинопольского патриарха духовную власть, наши митрополиты, подобно другим, находились в непосредственном подчинении ему 512 и обязаны были во всех важнейших делах обращаться к нему с его Собором 513. Поэтому иногда они должны были путешествовать в Царь-град и по воле патриарха присутствовать на его Соборах. Так, в 1073 г. ездил в Царьград митрополит наш Георгий; в 1087 или в 1102 г. Русский митрополит (следовательно, Иоанн II или Николай) присутствовал на Константинопольском Соборе, бывшем при патриархе Николае Грамматике; в 1145 г. отправился в Царьград митрополит наш Михаил II 514. Какое место занимала тогда русская митрополия в ряду других митрополий, подчиненных Константинопольскому патриарху, - неизвестно, но, без сомнения, как одна из митрополий новых, она должна была стоять ниже всех древних и старейших 515.

Вследствие такого единства Русской Церкви с Византийскою сношения между Грециею и Россиею были непрерывные. Греки приходили к нам: одни вместе с нашими митрополитами, другие - для богомолья, третьи даже переселялись в Россию со своими семействами, чтобы обучать русских церковному пению; некоторые удостаивались у нас и епископских кафедр 516. Русские, со своей стороны, также путешествовали в Константинополь, и одни проживали в тамошних монастырях (преподобный Ефрем), изучая иноческую жизнь, другие (преподобный Варлаам) покупали там иконы и церковную утварь, третьи списывали благочестивые книги и приносили в отечество, как принесен был по поручению преподобного Феодосия Печерского устав Студийский. Брачные союзы наших князей с греческим двором служили новою связию между Грециею и Россиею даже в церковном отношении. Великий князь киевский Всеволод был женат на дочери греческого императора Константина Мономаха, и дочь этого князя, известная инокиня Янка, путешествовала в Царьград и привела с собою оттуда нового митрополита (Иоанна III). Дочь князя Володаря выдана была в 1104 г. за греческого царевича, сына императора Алексея. Дочь Владимира Мономаха была за греческим церевичем Леоном 517.

Сношений с другими восточными православными Церквами Александрийскою, Антиохийскою и Иерусалимскою, - прямых и непосредственных, Церковь наша, как и прежде, не имела. Знаем только, что по временам некоторые наши соотечественники путешествовали ко святым местам Палестины и проживали там довольно долго. Сношения с Церковию Болгарскою или, точнее, с Болгариею продолжались: оттуда приносимы были к нам церковнославянские рукописи, приходили иногда иноки и жили в наших монастырях 518; оттуда же, по всей вероятности, появился было у нас (1123) еретик Дмитр (Димитрий). Судя по тому, что этот еретик отвергал все церковные уставы, не без основания догадываются, что он принадлежал к секте богомилов, господствовавшей тогда в Болгарии. Впрочем, лжеучение Дмитра не могло пустить у нас глубоких корней: митрополит Никита по повелению великого князя немедленно испытал еретика и обличил, а потом сослал его на заточение в свой митрополичий город Синелец 519.

Сношения с Римом были, из них известны два. В 1073 г. великий князь Изяслав, вторично выгнанный братьями своими из Киева, обратился сначала с просьбою о помощи к польскому королю Болеславу, но Болеслав, приняв поднесенные ему сокровища, помощи не оказал и сокровищ не возвратил. Потом горестный изгнанник отправился к немецкому императору Генриху IV, но и участие Генриха не принесло ему никакой пользы. Наконец он послал сына своего в Рим. Этот сын (неизвестный по имени) жаловался папе Григорию VII на польского короля и будто бы от имени отца и своего собственного дал обещание покориться Римскому престолу, если только папа властию святого Петра вручит ему, сыну Изяславову, Русское царство. Гильдебранд немедленно написал два послания: одно - к польскому королю, прося его и убеждая возвратить Изяславу взятые сокровища, другое - к самому Изяславу (Димитрию) с супругою. В последнем папа, между прочим, писал нашему князю и княгине: "Мы согласились на просьбу и обещание сына вашего, которые казались нам справедливыми как потому, что даны с вашего согласия, так и по искренности просителя, и вручили ему кормило вашего государства от имени святого Петра с тем намерением и благожеланием, чтобы блаженный Петр своим ходатайством пред Богом хранил вас, и ваше царство, и все ваши блага и содействовал вам до конца жизни вашей удержать царство ваше во всяком мире, чести и славе". Затем папа изъявлял полное согласие оказывать нашему князю и на будущее время такие же пособия в случаях нужды; говорил о своих послах, которых отправил вместе с посланием, для того чтобы они и яснее изложили написанное в нем, и передали многое ненаписанное; наконец, просил принять этих послов с любовию и верить всему, что только они скажут или постановят от имени апостольского седалища 520.

Нельзя до некоторой степени не усомниться в справедливости слов настоящего послания. Очень могло быть, что Изяслав отправил в Рим сына своего жаловаться на польского короля, исповедовавшего римскую веру, или даже просить, чтобы папа своею духовною властию побудил Болеслава оказать помощь нашему князю за взятые у него сокровища. Но как мог русский князь просить себе престола русского у Римского первосвященника, когда знал, что слово последнего не имело в России никакой силы, что его не послушались бы ни народ, ни князья? Как мог Изяслав, бывший уже двукратно великим князем и имевший неотъемлемое право на киевский престол, просить у папы престола не себе, а сыну своему, когда знал, что это послужило бы только новым неодолимым препятствием к достижению цели при существовавших тогда княжеских отношениях? Довольно ли выразумел Гильдебранд слова сына Изяславова? Не дал ли им своего, более обширного, смысла?

Не хотел ли только воспользоваться благоприятным случаем, чтобы действовать на русского великого князя, а чрез него - и на Русскую Церковь, для привлечения их в свои сети?

Впрочем, и не отвергая достоверности послания папы, мы должны сказать, что оно не принесло ему никакого успеха. Брат Изяслава Святослав, занимавший его престол, скончался (в 1076 г.), и Изяслав, с согласия оставшегося своего брата Всеволода беспрепятственно вошел в Киев и сделался великим князем; тем и кончилось его сношение с Римом. "Стязанье с латиною" 521 тогдашнего митрополита Георгия, вероятно, вызвано было изложенными обстоятельствами.

В другой раз посольство было не к князю нашему, а к митрополиту Иоанну II от папы или, вернее, от антипапы Климента III. Климент желал единения с восточными иерархами, хвалил православную веру, прислал к нашему первосвятителю своего епископа для переговоров. Иоанн с любовию отозвался на доброе желание папы, убеждал его отказаться от заблуждений латинских и советовал обратиться для окончательного решения дела к Цареградскому патриарху с находящимися при нем митрополитами 522. Были ли какие последствия этого сношения - сведений не сохранилось.

Очень вероятно, что попытки папы привлечь на свою сторону русских князей повторились во дни Владимира Мономаха. Иначе трудно понять, с чего это вздумал сам Владимир сделать митрополиту Никифору запрос о причинах отлучения латинян от православной Церкви и почему митрополит, написав ответ и показав заблуждения латинян, заповедал князю: "Ты же, княже мой, прочитай послание сие не однажды, не дважды, а многократно; прочитай ты, пусть читают и сыны твои". Или что значат слова Никифора в другом послании к тому же князю: "По разуму я нашел тебя благоверным, благодатию Божиею, и не уклоняющимся от правой веры, по чувству - ревнующим о Боге до сего дня и молю Бога, да соблюдает тебя таковым навсегда, если не допустишь войти волку в стадо Христово и не дашь насадить терния в винограде Божием, но сохранишь древнее предание своих отцов"? От кого тогда могла быть опасность для нашей Церкви, как не от одного папы с его клевретами? Наконец, почему это митрополит Никифор нашел нужным в то же время писать послания и к другим русским князьям, равно направленные против латинян, и, обличая их заблуждения, повторять: "Вот почему не приемлет их святая соборная Церковь в единение и общение, но, как член гнилой и неисцельный, отрезала от себя и отвергла; нам же, православным христианам, не должно с ними ни есть, ни пить, ни приветствовать их" 523.

То несомненно, что исповедники римской веры, именно некоторые варяги и поляки, жили в Русской земле и что наши князья оказывали им веротерпимость и христианскую любовь. Преподобный Феодосий Печерский в известном послании о вере варяжской к великому князю Изяславу между прочим писал: "Исполнилася и наша земля злыя тоя веры людии, понеже по всей земли варязи суть; велика нужда правоверным христианом, иже межи тех живуще в едином месте; да аще кто ублюдется от них, чисту веру нося, пред Богом станет одесную радующеся". И далее внушал князю: "Будь милостив не только к своим христианам, но и к чужим; если увидишь кого-либо нагим, или голодным, или подвергшимся бедствию, то, хотя бы то был латинянин, всякого помилуй и избавь от беды как можешь". Еще далее заповедовал: "Когда ты встретишь, что иноверные состязаются с верными и хотят лестию увлечь их от правой веры, помоги своими познаниями правоверным против кривоверных, и ты избавишь овча от уст Львовых". Значит, латинянам (ибо из хода речи видно, что здесь говорится об них) позволительно было у нас открыто исповедовать свою веру и даже они состязались иногда об ней с правоверными. Но, с другой стороны, также несомненно, что сами русские вовсе не держались римской веры, не считали ее правою, не были в подчинении Римскому первосвященнику, как ни стараются доказать противное ревнители папства 524. Преподобный Феодосий Печерский, митрополиты Георгий, Иоанн II и Никифор в известных нам посланиях подробно опровергают разные заблуждения латинян, выражаются, что они за эти заблуждения отлучены, отвержены от Церкви православной, заповедуют всячески блюстися их учения, не участвовать в их богослужении, не следовать их обычаям, не заключать с ними брачных союзов, не иметь с ними общения даже в пище и питии и в случае нужды давать им то и другое в особых сосудах или, если есть с ними и вместе, то только ради любви Христовой. Напрасно указывают на брачные союзы наших князей с государями польскими, венгерскими и другими, державшимися латинского исповедания, как на свидетельство их единоверия 525. Митрополит Иоанн II ясно не одобрял таких союзов, говоря, что весьма неприлично правоверным князьям отдавать дочерей своих замуж в страны, где служат на опресноках, и что по закону православные должны сочетаться только с православными, - знак, что князья римской веры у нас не считались православными. Наконец, самым разительным опровержением мысли, будто Церковь Русская находилась тогда в единении с Римскою, служит обращение к православию Шимона Варяга. Он родился и был воспитан в римской вере, но потом, когда пришел в Киев, будучи наставлен здесь преподобным Феодосием Печерским и поражаясь чудесами его и преподобного Антония, оставил "буесть латынскую" и истинно уверовал в Господа Иисуса Христа со всею своею дружиною, простиравшеюся до 3000 человек, и с своими иереями 526. О празднике 9 мая, как и почему он установлен нашею Церковию в память перенесения мощей святого Николая Чудотворца, мы уже говорили.

Не одни только последователи Римской Церкви пользовались веротерпимостию в нашем отечестве, но и армяне, и даже евреи, хотя вера тех и других не считалась истинною. В житии преподобного Агапита Печерского, врача безмездного, рассказывается, что в Киеве к концу XI или в начале XII в. был знаменитый врач, "родом и верою армянин", какого прежде не бывало; что этот врач, завидуя славе преподобного Агапита, врачевавшего чудесно, научил "иноверники своя" поднести иноку смертное зелье, которое, однако же, оказалось безвредным, и что впоследствии, когда армянин пришел к Агапиту и последний хотел угостить его своею скудною пищею, армянин сказал: "Мы, отче, сего месяца четыре дня постимся, и ныне у нас пост". Тогда Агапит спросил: "Да кто ты и какой веры?" Гость отвечал: "Разве ты не слышал обо мне, что я армянин?" После этого преподобный воскликнул: "Как же смел ты войти и осквернить келью мою и держать за грешную мою руку? Изыди от мене, иноверие и нечестиво". По смерти Агапита, которую он сам предсказал армянину за три месяца, этот армянин, пораженный чудесным событием, пришел в Печерский монастырь и сказал игумену: "Отселе и я сделаюсь чернецом; оставляю веру армянскую и истинно верую в Господа Иисуса Христа". И действительно был пострижен и скончался иноком 527. Евреи жили в Киеве во дни Святополка и Владимира Мономаха и занимали там особую улицу, или часть, и преподобный Феодосий Печерский, по свидетельству Нестора, имел обычай весьма часто ходить к ним ночью, тайно от всех, препирался с ними о вере во Христа, укорял и обличал их, называл отметниками и беззаконниками, желая потерпеть от них смерть за исповедание имени Христова 528.

Вообще, в России не было притеснения никакой вере и ко всем людям, какой бы кто веры и племени ни был, пастыри Церкви заповедовали любовь. "Если ты увидишь, - писал преподобный Феодосий к великому князю Изяславу, кого-либо в бедствии, будет ли то жидовин, ли сорочинин, ли болгарин, ли еретик, ли латинин, ли от поганых, всякого помилуй и от беды избави". Но единою истинною, спасительною верою считалась только православная. "Нет, читаем в том же послании Феодосия, - нет иной веры лучше, как вера наша, едина чистая, и честная, и святая, т. е. вера правоверная. Живущие в сей вере могут и освободиться от грехов, и избегнуть вечной муки, и быть причастниками вечной жизни, и без конца радоваться со святыми. А сущему в иной вере, ли в латинской, ли в арменьской, ли в срачиньской, несть видети жизни вечной, ни части с святыми".

ПРИЛОЖЕНИЯ КО ВТОРОМУ ОТДЕЛУ

1

СВЕДЕНИЯ О СВЯТОМ ЛЕОНТИИ РОСТОВСКОМ

(К прим. 59)

Сведения о святом Леонтии Ростовском довольно разноречивы. Самое древнее находится в послании Симона к Поликарпу, но читается в разных списках послания неодинаково. В одних, по редакции Киево-Печерского Патерика Кассиановской, Симон говорит: "От того Печерскаго монастыря Пречистая Богородица Матере мнози епископи поставлени быша, якоже от самаго Христа Бога нашего апостоли во всю вселенную послали быша, и, яко светила светлая, осветиша всю Русскую землю святым крещением. Первый Леонтий, епископ Ростовский, великий святитель, егоже Бог прослави нетлением, и се бысть первый престолник, егоже невернии много мучивше и бившв, и се третий гражанин бысть Руския земля со онема варягома венчася у Христа, Егоже ради пострада; Илариона ж митрополита и сам чел еси в житии святаго Антония, яко от того пострижен бысть и тако священства сподоблен; посем же Николае и Ефрем Переславлю, Исаия Ростову", и проч. (Патер. Печерск. Рукопись моей библ. № 37 и 124 [24]; также Новг. Соф. библ. № 502. Л. 86 об. [5]). В других списках, по редакции Патерика Акакиевской, тоже читается: "...Первый Леонтий, епискуп Ростовьский, егоже Бог прослави нетлением, и сь бысть первый престолник, егоже невернии много мучивше, и се гражданин бысть роускаго мира, с онема варягома венчася от Христа, Его ради убиена быста", и проч. (рукоп. Новг. Соф. библ. № 503. Л. 132 об. [10]). В третьих списках еще иначе: "Первый Ростовский Леонтий священномученик, его Бог прослави нетлением, и се бысть первопрестольник, его невернии, много мучивше, убиша, и се третий гражанин небесный бысть русскаго мира, с онема варягома венчався от Христа, Егоже ради убиен бысть...", и проч. (Памяти, росс. слов. XII в. С. 256 [216]; сборн. Новг. Соф. библ. № 410. Л. 114 [11]). Из этих выписок видно, а) что Леонтий пострижен в Киево-Печерской обители, б) что он был первый престольник, т. е. первый епископ, не Ростовский, а первый из числа киево-печерских иноков (второй Иларион, третий Николай и т.д.), удостоившийся престола епископского, и в) что, по двум чтениям Симонова свидетельства, Леонтий был только много мучен от неверных, вследствие чего и увенчан от Христа с двумя варягами мучениками, а по третьему чтению, был даже умерщвлен.

Другие сведения о святом Леонтии сообщаются в его житии, которое известно нам по четырем редакциям. В списках первой, самой краткой, редакции повествуется: "Сей бе блаженный Костянтина града рождение и воспитание и за премногую добродетель епископом поставлен бысть Ростову" (а где пострижен в монашество, где поставлен во епископа, не упомянуто). Прибыв в Ростов и видя упорство взрослых людей в неверии, Леонтий преимущественно начал обучать вере детей и обращать их ко Христу, и, когда жители восстали на него за это с оружием и дреколием и хотели не только выгнать его из города, но и умертвить, Леонтий, явившись пред ними из церкви в полном облачении с освященным Собором, до того поразил их, что они сами покорились ему и приняли от него крещение, после чего, сотворив многие другие чудеса, он "с миром к Господу отъиде" (Макариев. Чети-Мин. Новг. Соф. библ. за май под 23 числом [1]; сборн. мой библ. № 4. Л. 97 [33]). Это житие напечатано в Правосл. собеседн. (1858. Ч. 1 [124]) и написано, по всей вероятности, вскоре после открытия мощей святого Леонтия в 1164 г. во дни великого князя Андрея Боголюбского. Ибо сочинитель выражается об этом князе: "Егда сьздаша церковь камену в Ростове на месте погоревшая церкви повелением благочестиваго князя нашего Андрея...", и проч. (с. 310). Если так, то свидетельство этого жития о мирной кончине святого Леонтия древнее свидетельства о мученической кончине, которое принадлежит Симону, епископу Владимирскому, писавшему уже ок. 1225 г. В списках второй редакции, начинающейся словами: "Бе блаженный, иже во святых, отец наш великий Леонтий, рождейся в Констянтине граде", излагается сполна то же самое содержание, только пообширнее, и в начале прибавлено, что Леонтий "от уны версты" оставил мир, пошел в монастырь и "бысть мних" и что "за премногую его добродетель и блаженнаго ради разума" поставлен был епископом Ростову (рук. Рум. муз. № 434. Л. 425 [55]; Новг. Соф. библ. № 410. Л. 411 [11]; моей библ. № 39. Л. 170 [26]). В списках третьей редакции, начинающихся словами: "Иже во святых отец наш великий Леонтий...", и немало разнящихся между собою, сделано, при том же главном содержании, еще более распространении и прибавлений - именно сказано, что он постригся с юных лет и подвизался в одном из константинопольских монастырей, что здесь он имел видение о назначении его епископом в Ростов, что вследствие такого же видения патриарх Фотий поставил его епископом в Ростов, что жители Ростова, вооружившись против Леонтия, изгнали его от себя и он, удалившись из города, неподалеку от него построил себе малую церковь во имя архистратига Михаила близ потока, называвшегося Брутовщина, что здесь-то он привлекал к себе детей кутьею и другими ласками и обучал их вере, а потом, когда восстали на него за это жители Ростова, обратил и всех их и наконец скончался в мире (рукоп. Рум. муз. № 160. Л. 1 [40]; Новг. Соф. библ. № 503. Л. 360 об. [10]; моей библ. № 50. Л. 53 [28]). В списках четвертой, и последней, редакции, из которых один напечатан в Прологе под 23 числом мая и преставляет собою только сокращение третьей редакции со всеми ее особенностями, сделано еще прибавление о святом Леонтии в самом начале: "Российский и греческий язык добре разумеяше, книгам же российским и греческим вельми хитрословесен и сказатель от юности бысть". Согласно с житием святого Леонтия говорит о нем и Степенная книга (1. 153 [156]). Чтобы примирить сказание жития святого Леонтия с сказанием о нем Симона, епископа Владимирского, необходимо исключить некоторые особенности третьей редакции жития, например касательно патриарха Фотия и под., и тогда мы согласим оба сказания, если допустим, что Леонтий мог быть родом грек, но потом пришел в Россию, жил в Киеве, принял здесь пострижение в пещере Антониевой и, когда сделался Ростовским епископом, много пострадав от неверных, просветил их крещением и с миром отошел к Богу.

2

СКАЗАНИЕ О ЗАЧАЛЕ ПЕЧЕРСКОГО МОНАСТЫРЯ

(К прим.81)

Сказание "О зачале Печерскаго монастыря", приписываемое преподобному Нестору, и вместе о преподобном Антонии известно в двояком виде: кратком и обширном. Краткое сказание находится в летописных сборниках XIII-XIV вв. (П. собр. р. лет. 1. 167 [228]; летоп. Переясл. Суздальск. 44 [174]) и в рукописных Киево-Печерских Патериках Феодосиевской и Акакиевской реакции XV в.; обширное встречается в рукописных Патериках Кассиановской редакции XV в. и вошло в состав Патерика печатного (Обз. редакц. Киево-Печер. Патерика в Изв. II Отд. Ак. наук. Т. 5. 138, 148, 153 [180]). По краткому сказанию, Антоний ходил на Афон однажды и, возвратившись оттуда в Киев при великом князе Ярославе, поселился на Берестовском холму в 1051 г. вскоре после того, как Иларион был возведен в сан митрополита. По сказанию обширному Антоний ходил на Афон дважды: в первый раз еще при святом Владимире, когда, возвратившись в Киев, поселился было в пещере Варяжской; в другой - по смерти Владимира, когда начались в России кровопролития от Святополка. Антоний бежал от этих смут на Святую гору и возвратился в отечество уже при Ярославе, по возведении Илариона на митрополитскую кафедру в 1051 г. Какому из двух сказаний отдать предпочтение? Мы думаем, краткому: во-первых, потому, что оно встречается гораздо ранее, а во-вторых, потому что обширное сказание во всей своей первой половине, которою собственно оно и отличается от краткого, представляет собою только очевидную и довольно неискусную приделку к краткому сказанию. Вот эта половина:

"В княжение самодръжца Рускиа земля, благовернаго великаго князя Владимера Святославичя благоволи Бог явити светилника Роустей земли и наставника иночествоующим, яже о нем нам сказание. Бысть оубо некто благочестивый моуж от града Любеча, яже в онь измлада вселися страх Божий, желаше во иноческий облещися образ. Человеколюбивый Господь възложи семоу в сердцы в страноу ити Греческоую и тамо острищися; абие поутномоу шествию оустремися, страньствоуа за страньвшаго Господа и троужьдшагося нашего ради спасениа, и достиже царьствующаго града и во Святую гору доиде. И обшед святаа монастыря, яже на Афоне, и виде монастыря соущаа тоу, яже на Святей горе, и пребывание тех отец выше человеческаго естества, в плоти ангельское житие подражающе, паче разжеся Христовою любовию, желаа тех отец житию поревновати, и прииде в един монастырь от соущих тамо монастырев, и моли игоумена, дабы на нь възложил ангельский образ иноческаго чина. Игоумин же, прозря яже в нем хотящаа быти добродетели, послушав, постриже его, и нарече имя емоу Антоние, и наказав и, наоучи его иноческому житию. Антоние же всем Богу оугажая и прочаа подвизаяся в покорении и послушании, яко всем радоватися о нем. Рече же ему игумен: "Антоние, иди паки в Русию, да тамо прочим на оуспех и оутвержение боудеши, и боуди ти благословение Святыа горы". Антоние же отъиде в Русию, прииде в град Киев и мышляше, где бы пребыти, и походи по монастырем, и не възлюби ни во едином же, где бы жительствовати, Богоу не волящу; и нача ходити по дебром, и по горам, и по всем местом, и на Брестовое прииде. И обрете печероу, и вселися в ню, юже бяше ископали варязи, и в ней пребысть в велицем въздержании. Посих же, преставльшоуся великому князю Владимеру, и приа власть безбожный Святополк, и, сед в Киеве, нача избивати братию свою, оуби святаго Бориса и Глеба. Антоний же, видя таковое кровопролитие, иже съдела окаянный Святополк, паки бежа в Святоую гору. Егда же благочестивый князь Ярослав победи Святополка и седе в Киеве, боголюбивомоу (отселе начинается краткое сказание) князю Ярославу, любящоу Берестово и церковь св. апостол и священники многи набдящоу, в нейже бе прозвитер именем Иларион (здесь легко видеть, как неискусно соединена новая приделка к старым сказаниям) моуж благочестив, Божественым писанием разоумен и постник, и хожаше з Берестова на Днепрь печерский и тоу молитвы творяше, бе бо тамо лес велик, и ископа печеркоу малоу 2 сажени и приходя з Берестова, псалмопение пояше, моляшеся Богоу втайне. Посем же благоволи Бог възложити на сердце благоверномоу князю Ярославоу и, собрав епископы в лето 6559, поставиша его митрополитом в святей Софии, а сиа его печерка оста. Антонию же соущоу в Святей горе в монастыри, идеже острижеся (здесь изменено краткое сказание), и бысть от Бога извещение игоуменоу: "Поусти, рече, Антониа в Русию, яко требую его". Призвав его игумен и рече: "Антоние, иди паки в Русию, Богоу тако хотящоу, и боуди благословение имеа от Святыа горы, яко мнози от тебе черноризцы имоуть быти". И, благословив его, отпоусти, и рек емоу: "Иди с миром". Антонию же пришедшоу к Киеву, и прииде на холм, идеже бе Иларион печерку ископал, и взлюби место то, и вселися в нем, нача молитися Богоу с слезами...", и т. д. согласно с кратким сказанием.

Впрочем, какого бы кто ни держался сказания, краткого или обширного, "О зачале Печерскаго монастыря", важно то, что оба сказания согласно относят это начало ко времени возведения на митрополитский престол пресвитера Илариона. Раз или два был на Афоне преподобный Антоний, но то несомненно, что он основал знаменитую Киево-Печерскую обитель в 1051 г. Разбор других мнений об этом предмете см. у г. Казанского. История русск. монашества. Прилож. 1. С. 187-197. М., 1855 [142].

3

ПОУЧЕНИЕ ПРЕПОДОБНОГО ФЕОДОСИЯ ПЕЧЕРСКОГО КЕЛАРЮ

(К прим. 218)

Поучение, Слово к келарю святого Феодосия, игумина Печерьскаго монастыря в Киеве

Брате, се от рукы Христовы и от престола славы Его приемлеши сию службу. Имей страх Его пред очима си, потщися порученое тобе дело непорочно свершити, да и венца от Христа достоин будеши. И да мнить ти ся он престол вышний, егоже виде Исаия, к немуже един от серафим послан бысть, имеяй угль, не опаляяй пророка, но просвещаяй - тако же и ты, брате, вземляй ключь, акы огнь, а се от престола, на нем же жреться Христос по вся дни. Аще сию службу (им[я]р[е]к) в чин монастырьскый с душевною приязнию исправиши, щадить ти ся праведный венець, и будеть ти сии ключь, просвещаяй и спасаяй душю твою. Аще ли уклониши сердце твое преобидети что монастырьское или окрадити что и себе притяжати и сбирати паче, а не манастыреви, и будет ти сии ключь, опаляяй душю твою зде и в будущий век. Геона тя прииметь и суд Ананьин и Самфирин постигнеть тя; та бо, уемша у цены села своего, напрасно умроста, ты же горчеи муче достоин будеши, крадый чюжая или раздаваяй без чину своим. Геезино прокажьство найдеть на тя не телесно, но душевно. Внимай себе, брате, и службе своей, да спасет тя Господь ото всех молитвами святыя Богородица, и святою отцю нашею Антонья и Феодосия, и всех святых Твоих и ныне и присно.

4

ПОСЛАНИЕ ПРЕПОДОБНОГО ФЕОДОСИЯ ПЕЧЕРСКОГО К ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ ИЗЯСЛАВУ О ЗАКЛАНИИ ЖИВОТНЫХ В ДЕНЬ НЕДЕЛЬНЫЙ И О ПОСТЕ В СРЕДУ И ПЯТОК

(К прим. 220)

Въспрашанье Изяславле князя, сына Ярославля, внука Володимеря, игумена Федосья Печеръскаго монастыря

Что возмыслил еси, боголюбый княже, воспрашати мене, некнижна и худа, о таковой вещи: аще есть неделя, то подобно ли в день воскресенья заклати вол, или овен, или птици, или иное что? Аще подобно ясти? Неделя убо не наречеться, яко же вы глаголете, но 1-й день, 2-й - понедельник, 3-й вторник, 4-й - среда, 5-й - четверг, 6-й - пятница, 7-й - субота. Все сотвори Бог 6 днии: небо и землю, и вся, яже суть на ней, последи же над всеми царя человека, да обладает всем тем на земли. А в неделю воскресе из мертвых Христос Бог наш; того деля честити воскресенья Христова. А дотоле ци не было дни того? Был, но ни нарицалъся неделя. Исходящим же израильтяном из Егупта от работы фараоня и прошедшим Чрьмное море посуху, и введе я в пустыню, и пита я ту 40 лет, закон им дав на досце камене, Божиим им перстом написан, и дан Моисею - суботу хранити поведено, отинуд не делати, ни огня возгнещати, ни заклати, но вечер в пяток все приготовити, заутра ясти, ни приходити ис храмины в храмину, еже хранят и до днешняго дни израильтяне. И сниде Господь Бог на землю - жидовьская вся умолкоша, ни есми бо чада Аврамля, но чада Христа Бога нашего и святаго крещенья, в онже сам Господь крестися; крещеньем бо оцещаеться греси от рождества. А иже рекл ти в неделю не резати, ни того ясти; но не от Святаго Писанья рекох ти, но от своего сердца. Рече бо святый Павел апостол: Иже хто благовестит вам паче нас, а не яко мы благовестихом, тот да будеть проклят. Ни есть ти возбранно, ни грех, еже резати в неделю и ясти. Понеже мя еси воспрашал, того ради молю тя, имея преданье святых апостол; аще бо кто тако творить в суботу резати, а в неделю ясти, то яве жидовствует. Аще кто отречеся в середу или в пятницю мяс не ясти - добро, велми полезно не ясти. Не я сего завещаю, но святии апостоли, тако бо закон положиша: да всяк крестьянин постився в среду и в пяток - белци от мяс и от молока, черньци - от сыра, в середу бо жидове свет створиша на Иисуса, а в пяток распяша Господа. Ты же, княже мои, аще бо которыя вины зареклъся еси или напасти ради, в середу или в пяток мяс не ясти, глаголеть бо пророк Давид: Обещаитеся Господеви и воздадите славу,- не достоять, чадо, человеку-крестьяну собе связати, но оже связан будет отцем духовным. Мы бо имам преданья святых апостол во Господьских праздьницех, и святыя Богородици, и всех святых праздников, в память святых апостол праздновати духовно и от избытка вашего питати убогих. Понеже еси мене въспрашал, недостойнаго: аще связан еси отцем духовным в середу и в пяток мяс не ясти, от того же разрешенье приими; или сам ся еси зарекл, Бог мене ради простить тя. Егда же ся приключить Господский праздьник в середу или в пяток, любо святыя Богородици, или 12 апостол, то яжь мяса. Бог мира буди с вами. Аминь.

5

ПОСЛАНИЕ ПРЕПОДОБНОГО ФЕОДОСИЯ ПЕЧЕРСКОГО К ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ ИЗЯСЛАВУ О ВЕРЕ ВАРЯЖСКОЙ

(К прим.221)

Слово святого Феодосья, игуме[на] Печерьскаго монастыря, о вере крестяньской и о латыньскои. Господи, благослови

Слово ми есть к тобе, княже боголюбивыи! Аз Федос, худыи раб Пресвятыя Троица, Отца и Сына и Святаго Духа, в чистеи и правоверней вере рожен и воспитан в добрей наказанья правоверным отцем и матерью, наказываюче мя добру закону, вере же латыньстей не прелучаитеся, ни объчая их держати, и комканья их бегати, и всякаго ученья их бегати, и норова их гнушатися, и блюсти своих дочерей: не давати за них, ни у них поимати, ни брататися, ни поклонитися, ни целовати его, ни с ним из единаго судна ясти, ни пита, ни брашна их приимати. Тем же паки у нас просящим Бога ради ясти и пяти - дати им, но в их судех; аще ли не будеть у них судна, в своем дата; потом измывши, дати молитву, занеже неправо веруют и нечисто живуть: ядять со псы и с кошками и пьють бо свои сець, ядять лвы, и дикие кони, и ослы, и удавленину, и мертвечину, и медведину, и бобровину, и хвост бобров, и в говенье ядять мяса, пущаюче в воду; а 5 неделю поста во вторник черньци их ядять лои, и в суботу постяться, и, постившеся вечер, ядят молока и яйца. А согрешають - не от Бога просить прощенья, но прощають попове их на дару. А попове их не женяться законною женитвою, но с робами дети добывают и служать невозбранно; а пискупи их наложници держять, и на воину ходят, и оплатком служать. Икон не целуют, ни мощей святых; а крест целуют написавше на земли, и въставше попирають его ногами. А мертвеца же кладуть на запад ногами, а руце под онь подложивше; женяще же ся у них, поимають 2 сестре; а крещаются во едино погруженье, а мы в 3; мы крещающеся мажемся миром и маслом, а они соль сыплют крещаемому в рот; имя же не нарицают святаго, но како прозовуть родители, в то имя крестять. А глаголють Духа Святаго исходяща от Отца и от Сына. Ина многа злая дела суть у них, развращеная погибель полна вера их. Егоже ни жидове творят, то они творят. Много же и в савьску ересь вступлют. Мне же рече отець мои: "Ты же, чадо, блюдися кривоверных и всех их словес", занеже исполнилася и наша земля злыя тоя веры; да кто спасая спасеть душю свою, в правоверней вере живучи. Несть бо иноя веры лучше нашей, яко же наша чиста и свята вера правоверная. Сею бо верою живущи грехов избыта и муки вечныя гознути, но жизни вечныя причастнику быта и бес конца со святыми радоватися; а сущему в иной вере, или в латьньстеи, или в арменьстеи, несть видети им жизни вечныя. Не подобает же, чадо, хвалити чужее веры. Аще хвалить хто чужю веру, то обретаеться свою веру хуля. Аще ли начнет непрестанно хвалити и свою, и чужю, то обретаеться таковыи двоеверець: близ есть ереси. Ты же, чадо, блюдися их, и свою веру непрестанно хвали. Ни своися к ним, но бегай их и подвизайся в своей вере добрыми делы; милостынею милуй не токмо своея веры, но и чужыя. Аще ли видиши нага, или голодна, или зимою или бедою одержима, аще ли ти будет жидовин, или срацин, или болгарин, или еретик, или латинянин, или ото всех поганых - всякого помилуй и от беды избави я, яже можеши, и мъзды от Бога не лишен будеши. Бог бо и сам ныне поганыя набдит, якоже и крестьяны. Поганым же иноверцем в сем веце попеченье от Бога, а в будущем же чюжи будут добрыя детели; мы же, живуще в правоверней вере, зде есмы набдими Богом, а в будущем веце спаса спасае 529 Господом нашим Иисус Христом. Рече же ми отець мои: "Чадо, аще ти ся случить умрети по святей сей вере и Господа ради, то умри с деръзновеньем за веру Христову; святии бо по вере умроша, да живи суть о Христе". Ты же, чадо, аще узриши некия иноверныя с верным прю деющи, лестью хотяща отвести от правыя веры, ты же ведая не скрыи в собе, но помози правоверным; аще им поможеши, то, яко овча, избавиши от уст Львовых, аще ли умолчиши, то, яко отъемь у Христа, предаеши их сотоне. Аще ти речеть прець: "Сию веру и ону Бог дал есть",- ты же, чадо, рцы: "То ты, кривоверен, мниши Бога двоевера, то не слышиши ли, окаянне, разъвращене злыя веры? Писанье глаголеть: Един Бог, едина вера, едино крещенье,- рече Господь: Тако бо лепо есть нам искончати всю правду,да ее все исполнив, толи вознесеся, и ученики посла на проповеданье. Ты же по проповеданью апостольскому толико лет держав правую веру, совратился еси на зловерье по наученью сотонину. Не слышите ли апостола Павла глаголюща: Аще, ангел пришед с небесе благовестить вам, а не яко же мы благо вестихом, да буди проклят? Вы же отринувше проповеданье апостольское и святых отець исправленье и приясте неправду и веру развращену, полну многия погибели; того ради от нас бысте отвержени, того ради им с вами недостойно сужитья приимати, ни к Божественным Тайнам обще приступати - ни им к нашей, ни нам к их, зане мертвым телом служите, мертва бога призывающа. А мы служим живым Телом, самого Господа жива видящи, одесную Отца сидяща: и паки придеть судити живым и мертвым. Вы же есте мертвии, мертву жертву здеваете, а мы живу Богу живу Жертву приносим, чисту, непорочну и живот вечный обрести. Тако бо писано: воздасться комуждо по делом его, о Христе Иисусе, о Господе нашем. Ему же слава. Аминь" (Паисиев. сборн. Л. 21-28 [4]).

6

ПОСЛАНИЕ ЧЕРНОРИЗЦА ИАКОВА К ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ ИЗЯСЛАВУ

(К прим.254)

Некоего отца ко духовному сыну Въсеблагаго и преблагаго Бога нашего и Царя, добро бо от Бога, и к Божию слузе Дъмитрию от многогрешнаго чрьнца Иакова. Написал еси послание свое велми смиренно и жалостьно слышати, понеже много с попадением, да весть ум твой, иже тя разумом кръмит. Рече Господь: О покаании единого человека вьси радуются ангелы на небеси, и Сам хощет обращение, а не смерти, и на земля сниде не праведных деля, но грешных. Жрьтва Богу дух сокрушен, и сердца смиренна николиже не уничижить, жрьтва бо есть Его под языком ти, и закон есть посреде чрева ти. А что ся деяло про мене, того вьсего простит тя Бог, вьсего мира грехы въземый, и от тайных твоих очистит тя. Молися Ему от сердца. Что ли уж минуло, то мы слабее будем? Ну буди всегда бодр страж телу своему. Блюдися убо запойства - того бо Духь Святый бегает, и гръдости - сему убо Господь противляется, и безаконнаго смеса, всяк бо грех кроме нас есть, а блудяй свое тело скврьнит; ни муж честен не вниидет в калную храмину, нежли Бог. Соломон бо искусом приим вьсем заповеда, глаголя: Не вънимай любодеици, мед бо каплет от уст ея, а послежде желчи и чемери горче; ни сречай жены соничавы и отврати очи от жены красны; любодеяние бо жены красны да не удолеет ти похоть чужой доброты, и в след ока да не идет ти сердце; вид бо любодеици стрела есть чемери: та уязви лицем и яд в сердце вложи, и мысли, акы мухи, вязнут у постав паучиих; и, акы искра медливши в половах, пламень вспалится. Невод бо есть сердце ея, и сети уды ея, и узы в руку ея, и давление беседы ея; и силы успенными заведет в блуд, акы во поврьсть последует ей на заколение, и акы пес жежелем, а не весть, як о души течет. В доброте бо женстей мноэи заблудиша и попльзнушася в пагубу съмертию в ад; жены бо честных муж душа уловляют. Египтяныни не възору ли Иосуфову въсхоте скреб и до смерти въведе; и про сестру его Дину сикимляне погибоша; и Самсон, с нимже Дух Снятый хождаше; и Давид, егоже Бог обрете по сердцу Си: и бысть рабочному взору, и двое зло сътвори; и Амон сестры ради, Фамары, зле убиен, и Съломон, паче въсех имея мудрость, женами погибе; и старцю суди Вавилону похотеста Сусане, побиена от людий. И Господь, проведый душетленный вред, и рече: Весь възревый на жену. яко похотети ея, уже прелюбодействова в сердци. Гнушает бо ся Господь нечистых помысл, паче же раждающаго я сердца и мудряющаго с сластохотием, акы Евва с безсловесным гадом беседуя змие; поплъзни бо суть змиевы мысли, и в дрязгах темных вредов почивая гнездятся, и света не видят, ну, акы нептыреве, в тму нырют, в тме бо есть учитель. Мужества бо не дошедль, ни разума еще имея, что съблазнихомся; а бы не попустили ныне юностии грабити с собою; варуйся чрез естестевных. Сверепа бо есть похоть, акы дикая быль, особе възникши на неделанней земли. Имаши силу удолети ей страхом Божиим, акы тяжар отребляти сад железом, чюжа прилогы, и акы кръмчий, волны минующа, правим благодатию не съступити праваго пути. Имаши жену, матерь похотем, еяже ради остави отца и матерь, и, по апостолу, не токмо не скверьно ложе, но и честно; не съравнит бо ея смрад с вонею, ни зла воня с смрадом, ни безаконие с законом. Живи в чистоте, акы в церкви святей, потыканием съвестию в горний Иерусалим и тамо в пръведницих уписан быта; помня оного и по възлежении чрьтожнем изгонима, гнев и ярость на съгрешившую удрьжи похоть, умалиши грех, яко молишися Богу: остави ми, яко же оставих. Благоразсужден буди, да не от единаго вреда на многи възыидет; ни мещаи врагу, пожди Господа, да ти поможет. Трьпение бо не на лици обретается, но в сердци, ни речию издается, но языком. А бы не припорно ти слышати чюдно указание: ездя на херувимех, Въседрьжець воины водим, связан; седя одесную Отца, на суде архиерею, Пилатю предстоит въпросим, и слышав от Него истинну, и гневаются: лице просветивша Си паче солнца, безаконникы ударяем, плевахю, храчюще на лице Его, плюновением от рода слепаго исцелив, а прочая ведома ти. Аще Бог, Божий Сын и мышьца Господня, подят от человек, без греха сый, за нас, да мы человеци от человек стража не благодать въздаемь, иже искупаемся длъгу. Да не в годы мирныя Иисусу друг буди, а в год ратем върог. Мал квас око смутит, мало слово ярость родит, и малыми болезньми блыпих избыта. Муж убо ученый трьпению знает. Соломон рече: Трьпелив лучше крепкого, обладый душею своею. Мюка есть в мысли тайна; сим и без железа можем быти мученици. Аще бо молился за пакостьникы, того и беси боятся. А о любви Христа послушай глаголюща к апостолом: От сего вы разумеют въси. яко Мои есте учиници - аще любите, друг друга, а не аще чюдеса творите. И Павел рече: Аще имею веру, яко горы преставляти, и раздаю въсе имение мое, ти любви не имею, ничтоже успею. Богословець рече: Любяй Бога преж братию възлюбит: указ бо пръваго второе. Любы Бог, и сынотворение человеком досижено море смирению; бездна бо блъготворению; источник огнен елико въскипит, толико жаждущаго душа запалит. Аще и чюдеса подражати апостолы хощете - и се мощно: они хромыи ходити сътвориша и рюки сухи исцелиша, а ты храмлящая о вере научи и ноги текущих на игры к церкви обрати, рюце исохшии от скупости к нищим на дание прострети сътвори. И святыих подражатель хотя быта, аще борениа такого несть, ню венцем таким не отступило время; не стала бо рать диаволя: не гонят бо человеци, но беси, не мучитель, но диавол. Они трьпеша огнь, звери, мечи острый - ты и похоть възгарающуюся, и мысли зверинныи изнутрь устающа, языкы злых человек по реченному: Объостриша, яко копке, языки своя. Сего деля Павел велить присно въоруженым быти. Милостивии бо помиловани будут; милость на суде при всем лише хвалима и съмерти избавляет. И сеяй и щадя, щадя и пожнет,- рече Павел. Все ваше любовию да бывает. И се ти буди указ: Еффая князя единородная дщи убогаго, и вдовы две медници, не видя сровнал ли будет, кому то принесени быша правила своего противу силы. Се же бы добро в тайне девица богохранима, люба есть внешним; аще ли исходит, не в сем годе есть, от инех нудима. Буди, акы бчела, из воня носящи цветы, а внутрь стовие делая, да не дым в солнца место приимет. Не рци, что зло творя; аще бы се неугодно Богу, не попустил бы самовластие. Да и есть человеку нераскаянен дар; ню тръпит идолом служащим, и отметающимся его еретиком и диаволу, или готову целбу имея покаяние; и будеши часто ображаася, еже не любо Богу. А без вести утрьний день, а реку и днешний, и несмы властели тому. Никтоже весть в тайных о себе о Божиих судех, да въси трепещем о своем деле. И ангели знаменаются на всяк день, кто что предложит. И ты въник в сердце си, и проди мыслию всю тварь, и расмотри торг человеча житиа, како ся расходит по писанному: въсе стени немощнее, и зри Господа с небес уже на суд грядущаго человечам тайнам и въздати въсем по делом. Ведомо ти буди, яко огнь нас ждет, и огнем питану быти, и огнем крыется житие наше, и огнем искушена будут дела наша; буди акы в геене уже врящи. Се жестоко глаголя, да жестоко не искусишь, и преже времене зготовим ищемаго в время; но 5 девиць мудрых - се есть цела ума дело и съвершеных совершеное совершенство. Аще знаема ти будут Божиа, то в свете еси Божий и свет мирови, и възлюбит доброту сердца ти, и благословит мощь твою, и дела руку ти приимет. Се не ласкаяся тебе явити хотя, что ведая, или сам что добро творя, Сердцевидец есть Бог, но от любви и от печали о души твоей, абы ты на добро успел. И моего ума сам веси разум не съврьшен и всякого невидениа исполнь - крыти не мощно. Павел к коринфеем рече: Аще изумехомся, то Богови; аще ли умудрихомся, то вам. Не уничижаю силы Божиа въсемощьныя, ни отмещу дара, туне даннаго ми. От скврьнаго дела, и от скареда сердца, и от нечисты души и груба ума, нестройны мысли, от бестудна языка, и от вищу усту слово богатое силою разумом Святыя Троица умножение. Ни на небеси горе, ни на земли доле, ничтоже боле сего, еже знати Господа, повиноватися десници Его, и творити волю Его, и блюсти заповеди Его; имя бо велико не въведет в Царство Небесное, ни слово безделно плъзу слышащим - слово бо делы утворено веры достойно ся творит.

7

СЛОВО О ПЕРЕНЕСЕНИИ МОЩЕЙ СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ

(К прим. 266)

Месяца маиа в 9 день память святого и преподобного отца нашего Николы, епископа Мирьска, в Бар град Немечъския области принесение мощей. Благослови, отче530

Присно убо должни есмы, братие, праздникы Божиа в честь творящедръжати, подобите же ся святым его подвижно искати спасениа, прилежно испытавше дрьжати, како по образу Божию рукама его сътворени быхом и славою неизреченною почтени быхом, угодная пред ним сътворша, якоже и блаженый сей сътвори, великый словущий архиерей Христов, святый Николае, егоже трапезу, братие, ныне предъставити, от неаже вкусите и уведете, яко благ Господь, и благь Господь уповающимь на Нь, и благ Господь творящим волю Его, благ Господь любящим волю Его, юже бе прежде дарствовал Миръскому граду и области их владыка нашь Христос, Иже в многы лета Своея щедроты излиа на ня, чюдеса творяй, чюдеса дивная и преславная, и целе неискудна. Сущим в бедах и напастех велий помощник и заступьник показася, по морю же и посуху, болныя исцеляа, пленники сьвобождая, слепым дая прозрение, хромым хождение, глухим слышание, прокаженныя очищая, бесы изганяа, и всем бяше всяк, якоже рече Господь: Веруяй в Мя и делая, иже Аз творю, и тот сътворит и болта сих сътворит, яко сей угодник его святый архиерей Николае.

Егда же благоволи благостыню и человеколюбие Божие въсиати солнцю правды своея и явитися благодати, данней нам от Владыкы Вседрьжителя Бога, показа нам в нынешняа времена, и в дни лета наша, и в память нашю чюдо преславно и паче ума человечьска о преподобием и велицем архиереи святем Николе, в тысущное лето и 95 от въплощениа самого Бога, еже в человецех, от браконеискусомужныя святыя Богородица Приснодевица Мариа, при цари гречестем и самодръжци Констянтина града Алексеи Комнине и патриярсе его Николе, а в лето рускых наших князей, христолюбиваго и великаго князя нашего Всеволода в Киеве и благороднаго сьша его Володимера в Чернигове. Нашедшим убо измалтескым людем, еже суть трокмени, судом Божиим, и промыслом, и повелением Вышняго, на гречьскую власть, обону страну моря, от Корсуполиа наченше и даже и до Антиохиа и до Ерусалима, по всем селом и градом их, вся бо люди ту сущая изъсекоша, а жены их, и чада их, и имениа плениша, домы их и полаты пожгоша огнем; церкви же и монастыря вся опустеша, и еще же и грады их приаша в область свою. Тогда же и Мирскый град Люкия пуста сътворися, в немже лежаше тело святаго Николы, тело драгое, тело всечестьное, тело чюдеса дея дивная и преславная. Не можаше ли предобродетельный сей муж, дабы град и церкви его не опустела? Ей может убо! Но повелением Божиим не противися, но глаголаше: "Господь угодная пред очима Его да сътворит", якоже и бысть. Не можаше бо претзрети угодника Своего Господь наш Иисус Христос на пусте месте лежаща мощем и ни от кого же славимом; но яко же есть писано: Просълаляюших Мя, рече, прославлю, и о Мне хвалящихся бизнесу и славу их вознесу. Бысть убо во дни ты прозвитер благоверен в Баре граде Муруманьсте, Немечьскыя области. Сему святый Никола явися, глаголя: "Иди, рцы людем сим и всему събору церковному, яко да шедше възмуть мя от Мирска града Ликиа и зде положать мя. Не могу тамо пребывати на пусте месте, и Богу тако изволъшю". И тако рек, отъиде. Утру же бывшю, абие въстав прозвитер и поведа всем людем бывшее ему от святаго. Они жеслышавше, възрадовашася радостию великою и глаголаху: "Днесь възвеличил есть Господь милость Свою на людех Своих и на граде нашем, яко сподобил ны есть приати святаго угодника и святителя Николу". И ту тако нарядиша мужа говейны, боящася Бога, в трех кораблех послаша по святаго. Они же, насыпавше пшеница и творящася в куплю, отьидоша, и придоша в Антиохию, и продавше жито и всю свою куплю, и купиша, что им угодна. Весть же приимше баряне, яко венедици ту суще и хотять прежде их шедше и взята святаго Николу, ускориша, и идоша абиев Ликии, град Мирьскый, и присташа в лимени градстем. Советь же сътворше, еже на спасение имь и граду их, и вземше оружие свое и внидоша в град Мирскый и в церковь святаго Николы, и обретоша в ней четыре черноризоца, и въпросиша их, глаголюще: "Где лежит святый Николае?" И показаше им тии, где лежаше святый. Они же раскопаша весь помост церковный и обретоша раку, полну мира, и излиа миро в корчагы, и мощи его взяша с радостию, и несоша и в корабль свой, и отплыша от брега в море. И преждереченных чернеце два убо остастася в Мирех, а два идоста с мощьми святаго Николы в Бар, в град немечьскый, обону страну моря. И отьидоша от града Мирьска месяца апреля в 11 день, и доидоша Бара града месяца маиа в 9 день, а в день недельный, а в годину вечернюю. Видевше же баряне, яко придоша от Мир с мощми святаго Николы, и събрашася, и изыдоша вси граждане в стретение ему, мужи и жены от мала и до велика, с свещами и с темьяном, и прияша и с радостию и великою честию, и положиша и в церкви святаго Иоанна Предтеча при мори.

Да послушайте, братиа, молю вы, колико сьтвори чудес святый Николае, дошед града Барска. В неделю бо вечер приде, и заоутра в понедельник исцели 40 и 7 больных различными недугы и болезньми: иныглавою, другыя очима, другыя сердцем и чревною болезнию или всем телом, и стражющих от дух нечистых. А в 3 день, в вторник, исцели 20 и 2 больных; а в среду исцели 20 и 9 болящих; в четверг же заутра рано исцели юношу глуха и нема суща, имуща уже 5 лет в недузе том. И посем явися святый Николае некоемоу черноризцю духовну, глаголя тако: "Яко волею Божиею приидох к вам в страну сию в день суботный" , а в час 9 приаша исцеления 10 и един человек. Еще же и по вся дни творит чудеса снятый Николае, яко же се источьник кипя и коньца не имый. Многа же даяниа приношааху к святому, злато же, и сребро, и ризы многоценныа. Видевше же граждане преславная его чудеса, възрадовашася радостию великою зело, и создаша ему церковь преславну, и велику сущю, и красну в имя святаго и преподобнаго отца нашего Николы, скова же ему раку сребрену. И в третее лето принесениа его от Мир и послаша и к Римскому папежеви Герману, яко да приидет с епископы своими и с всем клиросом своим церковным и да перенесут мощи святаго Николы; яко же и бысть. И приидоша и взяша мощи святаго, и вложиша я в раку сребреную, и вземше и епископы с вельможами их, и несоша и в новую великую церковь его и положиша и под олтарем в скровене месте, месяца септевриа в 29 день. Перенесоша же ветхый гроб его, в немже бе перенесен от Мир, и поставиша и в церкви, и положиша же кости руку его от мощий его, мног народ людии, приходяще, покланяхуся и целоваху мощи его и ракоу святаго. Римьский же папеж Герман, и епископи вси, и гражане вси, и людие вси праздник сътвориша в тот день и похвалоу, юже творят в той день святому людие вси и до сего дни. Яша же, и пиша , и веселишася в тот день, и многа даяния даяше убогим, и тако отьидоша в домы своя с миром хваляще и славяще Бога и святаго преподобнаго угодника его Николу.

Нам же, о преблаженный угодниче и архиерей Христов, милостив буди зде и в будущем веце. К тебе бо уповахом и молимся, ты бо в людех видимых и невидимых честне явися. Блажен поистине бо град Барьскый церкви его освященаа, в нейже та възвелича Господь Бог; освяти бо та угодника Своего Вышний. Ты бо всем Христианом еси помощник, избавляя ны от всех напастей, от бед наших. И еще молимся, святыи угодниче блаженный святителю Христов Николае, имаши дръзновение к Владыце молитися о нас, празднующих выну всечестную и светлую твою память, яко да спасени будем твоими молитвами, благодатию и человеколюбием единороднаго Сына Господа нашего Иисуса Христа, Имже и с Нимже слава, и дръжава, и честь, и покланяние Отцю купно и Святому Духу ныне и присно и в векы веком, аминь.

8

"СТЯЗАНИЕ С ЛАТИНОЮ" МИТРОПОЛИТА ГЕОРГИЯ

(К прим.273)

Георгия, митрополита Киевского, стязанье с латиною,

вин числом 70

Понеже Великый Констянтин от Христа приим царство, и вера крестьянская нача оттоле боле расти же и распростиратися всюду, и преложися Римьское царство ветхаго Рима в Константин град, то семи святых и Вселенских Зборов бы на Семью Собор, папе ж великаго стараго Рима, иже в ть чин любо сам идяше, любо присылаше епископы своя - и единьство и совокупленье с собою имяху святыя Церкви, то же глаголюще, то же мысляще. Потом же преяша стараго Рима немьцы и обладаша землею тою, и по мале времени старии мужи правовернии, иже храняху и дьржаху закон Христов, и святых апостол, и святых отец, и отьидоша. По умертвии же тех молодии, неутверждении, прельсти немчьстии въследоваша и впадоша в вины различны многы, отречены от Божественнаго закона и похулены, и тех ради вин в жидовьство явлене впадоша, и с многыми у тех и съветы инех церкв; остатися зла творимаго ими не въсхотевше, отвержени быша от нас. Евангелие же их убо, акы доброе и поклоняемое, почитается в велицей церкви, на обличеньих и на стыд почитается, яко не живуть, како велить.

1) Иже опреснокы служать и ядять, иже есть жидовскы. Христос бо не предал есть того, ниже съверши тайны, юже предасть опреснокы святы им, нъ хлебом свершеным и кислым. 2) Иже постригают бороды своя бритвою, иже есть отсечено от Моисеева закона и от Евангельска. 3) Иже в святей литургии в время причащенья един от служащих, ед опреснокы, целует прочых, егоже Христос не дал есть, ни рече: "Приими, и яжь, и целуй прочих", нъ рече: Приимете и ядите. 4) Иже в святей службе на перенос не выходять - ни на великый, ни на малый, а службу творять не в олтари, нъ по всей церкви 3, и 4, и 5 в един день, а гробы в олтарех их. 5) Иже в святем правиле, рекше: "Верую в единаго Бога", таковаго приложенья творити злое, зле и бедне смысляще. Святии бо отци написавше еще: "И Духа Святаго Господа Животворящаго, от Отца исходяща", а си особе приложиша: "Иже от Отця и от Сына",- иже есть зловерье великое и на жидовьство правоведять и в Савльскую ересь. Сего бо приложивше, отсекають веру святых отець Пьрваго Собора и Втораго, и того слова Христова, иже о приходе Святаго Духа глагола учеником, якоже Иоан евангелист глаголеть, тако рече: Егда Утешитель приидеть - Дух истины, Иже от Отуя исходит, Тъ научит вы на всяку правду. Христосу бо не рекшу: "Иже от нас",- тако ти приложиша. Зловерье бо то есть и ересь велика. 6) Иже в святей литургии: "Един свят, един Господь с Святым Духом" глаголати - егоже ни от святых отець, ни от святых апостол прияхом; мы же сице глаголемь: "Един свят, един Господь Иисус Христос в славу Бога Отца. Аминь", тии же ново приложиша: "С Святым Духом"; нъ сего святии отци не реша. 7) Иже изменити слово святаго апостола Павла, глаголюща сице: Мал квас все смешение квасит; а си тако глаголють: "Мал квас все смешение тлить". Да въньми, латинине, како о той вещи лъжете. Квас бо, влагаемый в смешение, сиречь в муку, наипаче растить, и квасить, и велико творить, а не растаеть, ни тлить, иже ся наречеть губить и обумаряеть; стыдяще бо ся ти, имже причащаються и служат опреснокы. Темь премениша слово апостольское и в "квасить" место написаша "тлить". 8) Иже възбраняти женитися дьяком, иже хотять стати попы, и не хотяще ставити женатых попы, ни причащатися от них. Нъ о том Первый святый Собор повеле: падьяконы, и дьяконы, и попы ставити законным браком правым, поемьшая жены девами, а не от вьдовьства, ли от пущениць. И апостол бо Павел вельми вопиет о том: Чьстен брак и ложе не скверно. Христосу бо благословившу брак, и апостолу Его тако почтьшу, и святым отецьмь приемъшьмь его, то тии, же его не приемлють, противяться правей вере. 9) Иже две сестренице поимати мужеви: поим бо первую и по смерти же тоя поймать сестру ей. 10) Иже носить перстень епископу на руце, яко изветьмь жены церкви поимающа, егоже ни Христос, ни святии апостоли повелеша, нъ просто любяще и смиреное в вьсемь. 11) Иже на войну ходити епископом и попом, и свои руце кровию оскверняти, егоже Христос не повеле. 12) Иже епископи их женятся, а попове их наложници имуть, и женимы аможе колиждо идут, тамо ся женять, и детий добывають, и служать нъвъзбранно. 13) Иже по суботы и поститися в ня, и то жидовскы, яже Христос яко злая раздрушаше, и святии апостоли и святии отци възбраниша, тако написавше, яко аще который христианин постится в субботу, разве Великыя Субботы, да будет проклят. 14) Иже в первую неделю святаго поста мясопуст и маслопуст единою творити, и потом пакы постящеся в субботу и в неделю ядять яицы, и сыр, и молоко. 15) Иже ядять удавленину и мертвечину, егоже не творяху ни жидове. Се бо отречено Моисевым законом и евангельскым и от святых отець явно возбраняется в правилех их. 16) Иже нечисто ясти от реченых животин: ядять бо и жьлвь нечистую, нарицающе кокошью. 17) Иже нечисто есть черныюм их ясти сало свиное, иже при кожи, повелевают бо им епископи их ясти и ина мяса чрныюм, егда им повелять, еже есть отречено. 18) Иже ядять медведину и ослы, попове их ядять в говение бобровину; глаголють бо, яко от воды есть и рыба всякь есть. 19) Иже ядять с псы в одином сосуде, сами ядьше, а избыток поставляють пьсом, да полижють, и потом пакы сами ядять, еже хотять. 20) Иже не приимают святых и великих отець наших и учитель архиереи, аки святыих: Великаго, реку, Василия и Григория Богословця и Златоустьця, ни ученья их имеють, высоста ради их, и жестокаго ради труднаго житья их, и добродетельнаго. 21) Иже в святем крьщении крестятся в едино погружение, рекше: "Во имя Отца и Сына и Святаго Духа", иже есть криво, акы жидовьское крещенье, или паче арьяньское, не крьстяще в тою погруженья и глаголюще три имена не единочьстно, ни единославно ни единосущно Отца и Сына и Святаго Духа повелевають, ни трисьставно Божество исповедають, таки еретик Савелий единосьставно и троеименно. Он бо глаголаше: "Един Отец есть; именуется же Отец и Сын и Святыи Дух". Правъверная же вера три Составы проповедаеть и исповедаеть свершеныи иприсносущный, единославный и сопрестольныи, в едином Божестве нераздельно покланяемый. 22) Иже сыпата крещаемым от них соль во уста и не наричають имени в крещеньи епископи и попове по имени святаго или святыя; нъ имже мати наречеть, в то же имя и крестять, а не якоже святии отци уставиша 23) Иже не хотять мощем святым кланятися, друзии же от них нисвях икон - иже есть гноётъзонменитаго 531 - ересь и проклятых онех, иже иконь ожгоша 24) Иже святых икон воображенья на мраморех и на помостех церковных написают, не да я почтять, нъ попирают ногами, не токмо прости, нъ и попове, нъ и черньци их. 25) Яко не отлучают святаго от сквернаго, ни чьтятъ святаго олтаря боле, яко же прияхом и научихомся от святых, а прибожьнок придверие в ином чину имеемъ и в нем стояти велим просте чади и женам; внутреннии же церкви пакы и инех книжник ставляем, в вышней же стране мъньшая книжнейшая, в святем же олтари в время святыя литургия иолико архиерееве, и попове, и дьякрни, падьяци, а ти святый олтарь тако именунють, яко и прибожник. 26) О сей бо древней божественней святей службе Богоотець Давид Духом святым предзря, рече: Ты еси ерей во векы по чину Мельхиседекову. Егда великый праотец Авраам богопознатьный в хода гомора отець сущих с ними изъяти Лота сыновця своего и възвзращышюся ему отсече во удоль савгин себе поле царь и Мелхиседек, царь салимеск, изнесе хлеб и вино, бе же иерей Бога вышняго и благослови авраама и рече: Благословен Авраам Богу вышнему, иже створи небо и землю; и благословен Бог вышний. Иже предаешь врагы твоя под руку твою, и тогда хлебы и вино подаете ему и сущим с ним домочадьцом, сущим тремьстом и осьминадесяти, прообразуя сию святую и богоблагодатную Господа нашего Иисуса Христа службу. Слышали, латинине, како ти не опреснокы с вином раствореным изнесе святый првый ерей Бога вышняго Мельхиседек, егда благослови великаго отцом начальника Авраама, нъ хлеб изнес с квасом смешеный. Сего ради пророк Давид рече: Ты ecu иерей в векы по чину Мельхиседекову. 27) Оклеветают же сущая от нас честныя и преподобныя отця чрньця, глаголюще, яко яйца ядять, и от тех животный птицы ражаются, молоко же от четвероножных скот такоже ядять, и тех бы не подобало ясти черньцом; наши черньци ядять сало, се бо есть житьный и травный цвет. Да аще тако суть сия, вами глаголемая, послушайте, да мало нечто от сих речем вашему нареченью. Егда бо яйца от птиц чистых ражаются, кроме кръве мясныя зачинаются и ражаются и суть чиста; и молоко такоже от вымен скот чистых четвероногых истекаяй, тако же и яйца суть кроме крове есть, и се есть чисто. Ваша же тучная сала процвитают с либевыми мясы и преходять, и кръвавиця купно срослася суть с собою; вся сия тучная съквозе либевых, и та либевая сквозе тучных проходять, и обоя кръвью съцвьлася, и суть съединена обоя, и наричутся тучная мяса, и не имуть иного разнества имени, едино въкупь суща. Сих бо тука не повелеша Божественнии закони святых отець мнихом вкушати, яко кръви причеталася суть и ражають стрась. Сего ради не узакониша их ести правило святых отець, иже в Никеи 300 и 18 богоносных и пречистых отець, и в всех купно семи святых и Вселенских Соборех, иже веру утвьрдиша и вси в едино съгласье рекоша и заповедаша поведенными им от Святаго Духа уставы. Понеже убо мнози прельщахуся о правей вере, сего ради съристахуся на отьятье двоумья, еже ты, латинине, имееши в собе и еси смущен. И в едино то исповеданье и в единогласье вси снидошася и глаголаша единодушно, Дух бо бе Святый купно глаголяй в них. Сих же ваших туков не повелеша, яко и преди рекохом, ясти мнихом страсти ради, а не скаредьства ради. Миру же вся чиста суть пред Богом. Аще ли сим не веруеши, о латинине, то вложим яйца в один горньць и вложим сала тучная в иный горньць, и си обоя особь варимы яиця и сало, да сереблемь же мы ухо яичную; нъ елма убо вариши яиця в чистей воде, абие та, якоже есть и бывает чиста вода, ака не варена, така же и варена. Вы же пакы да сереблете ваших сал уху, да видимь убо кых нас завыици толъще будуть, да будете вы не неверно, да разумеете, кое вздержанью есть и измъждить страсть тельсьную, или кое, утучнив тело, вздрастить на душу страсти и сквьрнить храм Божий; яко же и Павел написа, рекый: Аще кто осквернит храм Божий, осквернит того Бог. Храм Божий свят есть, еже есте вы, и не весте ли, яко Дух Божий живет в вас, Егоже вы, о латинеане, от себе отгнасте. Богу же нашему слава.

9

ПОСЛАНИЕ МИТРОПОЛИТА НИКИФОРА О ЛАТИНАХ К НЕИЗВЕСТНОМУ КНЯЗЮ

(К прим. 277)

Понеже, чадо блаженне и сыну света, понеже земля Лядская в судех у тебе есте, живущий, еже на ней суть, оплатой служащей, латинское приали есте учение, добре рекоша, извещаю ти, каа ради вины святыя съборныа и апостольскиа Церкви отступиша. Изначала бо ветхий прежде Рим с Константином градом единомудрьствовавшей и патриаршество, идеже дрьжаще весь мир в вере на седми Сьборех святых всея вселенныя, въкупе бяху, якоже папа Римский, патриарх Константина града, и патриарх же Александрьский, патриарх Иерусалимский учение и придание святых апостол сьхраняху въкупе многа лета. По том же в кончине бывше римляне ж латина наречутся, немци устомишася на инныя обычаи паче церковных обычай.

Яже есть се прьвов зло, еже преступивше святое предание, иже есть: "Верую в единого Бога Отца", и святых 1-го Собора 300 и 18 богоносных, иже в Никеи, в онже снидошася на Собор с инеми отци и святители святый Селевестр, папа Римский, на Вторем, бывшем во Костянтине граде, в неже и со прочими отци иде и Дамас, папа Римский, и написа о Святем Дусе, яко веруем в Святый Дух Господень и Животворящий, Иже от Отца исходит. Латина же приложили ко глаголу своему: "Иже от Отца исходит, и Иже от Сына исходит", еже есть зло еретическое; не исходит бо от Сына Дух, но токмо от Отца, якоже Иоан Богослов в Евангелии Господни: Рече Господь ко учеником Своим: егда приидет Дух истинный. Иже от Отца исходит, Он возвестит вам вся, еже о Мне. Видиши ли, яко не рече Христос, яко от Отца и от Мене - Сына, но токмо от Отца единаго. И тако по словеси Христову научиша апостоли и святии отци и рекоша тако: "Аще кто приложит, или уймет, да будет проклят". Имеют же проклятьство латина, яко приложите. Второе, еже приносят в хлеба место оплатки и молвят хулу на святаго великаго апостола Петра, яко той предал нам се, и лжут в том; от писаниа или от преданна не могут показати того, но от немець приали суть; да тобе бо будет известьно от мене, от главизнь сих, от Евангелиа и от Апостола обличиша и яко и лжут. Третее зло, яко в время брани въюют епископи их и с простыми людми; не ведают бо, которое деяло епископьство и святительство, которое ли воинское, яко Господь в время преданна Его, Петрови нож извлекшу, и запрети Господь, и Воложи, - рече, нож свой в ножница, и апостолом паки рече: Аще кто тя ударит по ланите, обрати ему другую. Никакоже брани творити, ни противитися не повеле Господь апостолом. Четвертое - постятся елико субот, а приали суть то от жидов и от ученик Симона волхва, тем яко в суботу спираашеся Петр со Симоном волхвом, в суботу побежденный обещася возыйти на небо, от бесов возносим, и запрети бесом святый Петр, и отпустиша беси Симона; пад на землю издше - оттоля постятся ученици и друзи Симона волхва. Мы же имеем устав святых апостол, глаголюще; "Иже кто в суботу постится, разве единые Великиа Суботы, да будет проклят, яко Господь наш еще в гробе лежаше. Иже постится, кроме Великия Суботы, да будет проклят". Того ради мы постимся в едину токмо Великую Суботу. А се инное зло: аще ключится в суб[боту], ли в среду, ли в пяток Рождество Христово, ли Богоявление, ли Господскый праздник, поста не разрешают, но акы жалеют Жениху сущу с теми. Паки же почитается пост их в среду пръвыа недели честныа, еже есть зло и грубо; ни мясопуста ведают, ни до святыа и Великиа недели не постятся, но в Великий Четверток яйца, и масло, и сырь ядят, и святым иконам не кланяются и не целуют; в церковь въходяще, на лицех падают, и шепчуще, кресть начертающе прьсты своими на земли, целуют, и въстающе попирают ногами своими. Икон святых в церкви не дрьжат, но токмо распятие едино; Прес[вя]тыа Владычица нашея Богородица Мариа не Богородицею наречут, а то есть ересь Несториева. В олтари церковном в время литургиа кто хощеть, входить - жена ли, муж ли и дети, егоже не достоит творити, но токмо едином иереом неотлучно есть в олтарь въходити; а жены их аще быша въходили, и на престолех бы седели. Удавленину ядят, и звероядину, и мрьтвичину, и кровь, и медведину, и выверчину, и бобровину, и вся гнусная. А латина в едино погружение крестят, ни масло на воду лиют, но соль сыплют в уста крестящагося, и по крещении кого-либо плюют на руку десную его, потом, крьстом размесив слины, и мажут крестящагося в мира место. Егда же крестився възрастет и въпадет в грех человеческый, ни покаянием, ни споведанием исцеляют его, но помажут его маслом древяным на оставление грехом, а покаяние отметают. А крестящимся не наречут имен святыхь, но зверина имена: лев, пардус и прочих зверев, но крестят пятою прьсты и последи палцем лица своя мажут. Ти от среда недели Пасхи Евангелиа не чтут. Ти ставляеми диакони их, и попове, и епископи своя жены пущают в земли своей; такожде повелиши творити, но они не послушают их, но аще умрут прьвыя жены их, и поймают 2-ю и 3-ю, и служат, а то есть зло. И молвят бо тии, яко не достоит иннемь языком хвалити Бога, но токмо трими языкы: жидовским языком, ти елинским и римским,- блядут бо в том. А Христос за вся умре, пророцы вся языкы научают. Глаголет бо Давид: Вси языии восплещайте руками, ecu языци приидут и поклонятся пред Тобою, Господи, всяко дыхание да хвалит Господа; яко всяким языком достоине хвалити Господа, ни единого бо не отгонит Господь от хвалениа и от пениа Его. Ниже умирающаго епископа их не погребают в той день, но дрьжать до 8 дний, дондеже приидет область его вся; ту принесут, колико может почесть его, и тогда погребают его; не крестообразно руце его полагают ему, но, якоже жидове, под его же плагают руце и очи, и ноздри, и уши затыкают воском. Тако же творят и простьцем. Тии же в единой церкви литургию творят и до 3-ж днем - се же есть зло. В единой церкви еще будет олтарь, то едину литургию творити днем в святей церкви. Сии же творят и се: измену творити в сватьбахь - дщерь свою дав замуж и поймают пакы свата своего дщерь за своего сына, или за брата, или за ближних своих. А чрьнци их, аще будет епископь, мяса ясти, и вся прочая творят без боязни, яко же и простьци; и прочий человечи ихь, аще разболятся, и повелевает им мясо ясти. Того ради не приемлет ихь Церкви святаа съборная в единение, приобщение, но акы уд изгнил неисцеление отврьше, и отрезаша их от себе святии апостоли и отци. Нам же, православным Христианом, не достоит с ними ни ясти, ни пити, ни целовати их; но аще случится православным с ними ясти по нужди, да кроме поставит им трапезу и сьсуды их, Христа бо исповедуют и не добре творят. Глаголя бо Христос: Не всяк, глаголям Ми: Господи, въниидет Царство Небесное, но творяй волю Отца Моего, и пакы глаголя: Не въходя дверми, тать есть и разбойник. Что ж то молвит, и что двери нарицает евангельская писаниа, то двери наричутся; и приходай в веру христианин бывая, яко же Божественное Писание глаголеть, но кроме тех творят, тать есть и разбойник; якоже латинане, творяще, по Божественному Писанию и по апостольскому преданию, татие суть и разбойници.

А о оплатцех ведая буди, яко оплаткы жидовскиа ветхиа жрьтвы суть, а не евангельска Христова закона; яко 4 евангелисте, и святии апостоли, и Павел послушествуеть, не опреснок Господь наш взем в тайную вечеру; благодарив, и благословил, и разломив, даеть своим ученикомь хлеб кисль и теплу воду, и рече им: Приимете и ядите - се есть Тело Мое, ломимое за вы в оставление грехов. Се же о сем Павел глаголеть, яко един хлеб едино тело мнози есмы; вси бо от единаго хлеба приемлем. Видиши ли, яко хлеб нарицает, а не оплаток приимая? Или нося с жиды суть и на трапезе жидовстей есть, а не Христове. Христос сам егда ученикы своя учаше молитися: Отче нашъ, Иже ecu на небесех, и прочаа, а не рече: "Оплаток нас насыщь", но хлебь нашь рече. Да въпрошают ныне о опресноцех тех, якоже рече Христос: И есть Тело Мое, ломимое за вы в оставление грехов. Тело Христово съврьшенно ли есть, или не съврьшенно; обаче не поведают, яко съврьшенно: съврьшен человек, съврьшен Бог; да съвершенным подобает пожрети Богу, а не съврьшенным. Которое бо есть съврьшенно - хлеб ли или оплаток? Ведай, яко слепи суть яве, яко хлебь есть съврьшен; есть бо мука, акы телом, а квас, акы душа, а соль, акы ум, вода же, акы дух животень; зане приимают животное в схождение съгреваяся хлебь, а опреснок мертво есть и бездушно, въсхождение не имают ни съгреваяся; того ради безживотно наречется: оплаток живота не имает. Хлебь животный - Христос, яко же и Сам рече: Аз семь хлебь животный. А обличаеми суть от Павла, пишуща к Коринфом сице, еже чтем в Великый Четверток на литургию: Аз приях от Господа, еже и предах вам, яко Господь нашь Иисус Христос в нощь, в тоже предаашвся, прием хлебь, и благодарив, и рече преломль: Приимете и ядите, се есть Тело Мое, ломимое за вы и за многы в оставление грехом, се творите в Мое воспоминание. Противу ж того что можете отвещати, имеюще ктому тьму в свет? Но святый Павел апостол несть ли учитель всеа вселенныа? Не прьвый ли апостол? Несть ли уста Христова, котораго и от кого приносят яснейша и светлейша учениа? Хлебь нарече; хлебь, рече, приемь, а не оплаток был то, оплаткы бы нарекль. В нощь бо,рече,- в нюже предаашеся, хлебь прием сътвори тайную Жрьтву, а не оплаткы принесе Господь, но хлебь ядяше. А когда накорми 5000, не оплатки их накорми, но пятию хлебы. Кто ж бо их смысля оставивше съврьшенный животный хлебь, оплаткы яст? Съврыпенны бо мужи хлеб ядят, малый же дети несоврьшен опреснок ядят: и се и до последнего дне есть детем; убо и матери в время мешениа уимают прежде и пекут детем; а и се опресьнок, егоже бо мужи съврьшени и не ядят, но многажды же в дому от того ж не ясть мужь умен, кроме нужды, како может приати на жрьтву Господь, иже жидове толико время единой пасхы творяху опреснокы по закону Моисеову; егда Христос новый закон даеть, тогда опреснок не бяше. В время же нарочито опреснокы бываахю, то есть пасхи жидовскиа. Тогда же пасце не сущи, ни опреснок бяше, но по числу, како повеле Моисей в 14 марта месяца от сред вечерний и пасху же Господню 15 день того же месяца праздник опресночный Господень 7 дний опреснок да ясть. Тако ж повеле Моисий в 14 месяца марта зарезати овен, в 15 день творяху опреснокы; а Христос в 13 день сотвори вечеру. А где обретеся опреснок? В четверток бо нощи предан быв, заутра в пяток вечер бе - время зарезаниа агньцю, а в суботу - творити опреснокы. Христос в пяток в 9 час предасть Духь, и в тъй же день положен бысть во Гробе. Егда же праздник бе опресночный, тогда творяху опреснокы - Он в Гробе лежааше. Где обрете опреснокы в время вечери своей, прежде праздника опресночнаго? Не смеаше бо никтоже творити опреснок прежде праздника, аще въструбяху жрьци их; послушай, како ти бысть. Аще луна не щнется, не бывает пасху от жидов; егда же щпениа луньнаго трие законници у трапезы некако и стоаху, смотряюще луню; егда же будет щпениа луны, въструбят от трубы твоя; имеаха веру жерци и трубяху паки к людем. Людие же молвяху друг ко другу: "Пасхю Господня, пасху", и тако зарезоваха агньца, и опресночныа готовяхю. Того же не разумеете, слепая латано, да не учатся от слова Господня, яко егда рече учеником своим, яко: Се един от вас предасть Мя; они же мятошася о словеси том, и не сме въпрашати Его, ну токмо Иоан Богословець, яко дерзновение имеаше к Нему паче всех, възлег на прьси Его и вопрошааше: Господи, кто есть предали Тя? Господь же рече ему: Емуже Аз дам омочивый хлеб, тъ есть предаяй Мя. И по обеде вонийде во нь сотона. И послушай евангелиста, како ти хлеб нарече. Едино бо есть артус и хлеб, а оплаток ино есть. Тако и Павлу глаголющу, и евангелистом, и тому самому евангелисту Луце возлюбленному и сроднику Петрову, пишуща Деаниа апостольская и глаголющу во Деаниих, чтомом в четверток Светлыа недели: учащу святому Петру люди, и вероваша 3000, и крестишася во той день, и беаху ждуща учениа апостольска, и приобщении, и преломлениа хлебу, и молитву. Видиши ли? Изначала то и апостоли приаша от Господа, и творяху, то откуду приали суть оплатки? От Петра ли? Тогда написаше Петр тако; а покажут бо ти тако. Такожде и Евангелие имеют, яко же мы имеем, дондеже имяху, и тин въкупе бяху с нами на 7 Соборе; по Семом же Соборе отступиша от нас. Ребра избавителя нашего Иисуса Христа, Кровь и Воду - службу тайную нам являя. Ибо Иаков, по плоти брат Христа Бога нашего, от Спаса священие прием, и Божественную службу преданна и свята-то приношениа святый Великий Василие, Кесарийский епископ, Иоан Златоустый, ихже слава по всей земли пройдет, вся Богом в души написанную тайную службу нам предааше сице, и совершатися Божественней службе от вина и от воды священную тайну отдаша, и во Карфагени иже собрашася святии отци преподобнии 207 сице яве помянув святых, ничтоже болей Тела и Крови Господня принести. Яко Сам Господь предасть Своим учеником и рече хлеб и вино с водою смешенно.

10

ПОСЛАНИЕ МИТРОПОЛИТА НИКИФОРА К МУРОМСКОМУ КНЯЗЮ ЯРОСЛАВУ 532

(К прим.281)

Послание от Никифора, митрополита Киевьскаго, всеа Роускыа земля, написание на латыноу, ко Ярославоу, князю моурьскому С[вя]тославичю. с[ы]на Ярославля, о ересех

Вопрошал еси был на[с], градныи княже, како отвержени быша латына от с[вя]тыа, сборныа, правоверныа, апостольскыа Ц[е]ркви, отстоупиша, и се якоже обещався бл[а]городствоу твоемоу поведати о них. Понеже, чадо бл[а]жене и с[ы]ноу света, земля Ляскаа в соуседах у тебе есть, живоущи иже на ней соуть оплатки слоужащеи, латинское приали оучение - добре рекох. Изначала бо преже век ветхыи Римь с Костянтиномь градомь единомудрьствовавше и 5 патриаршеств, иже дръжаша весь мир в вере. Понеже Великий Констянтин приимь ц[еса]р[с]тво и крести е, и поча рости, и приложися Римское ц[еса]р[с]тво ветхаго Рима в Костянтин град. На седми с[вя]тых всеа Вселеньскыа Соборех вкоупе бяхоу, якоже папа Римскыи, и патриарх Костянтина града, и патриарх Александрьский, и патриарх Иер[у]с[а]л[и]мьскии, и оучениа и преданна с[вя]тых ап[осто]л сохраняхоу вкоупе лета многа да 7 Сбор. Бысть на 7 Зборы или еже вестараго Рима, еже быто чиноу, любо сам идяше, любо своа еп[иско]пы приставляше, и единьство и совокоупление имеахоу с[вя]тыа Ц[е]ркви, то же глаголющи и то же мысляще. Потом же приаша стараго Рима немци, и покорени быша римляне, иже латына наричются, от оуандил, иже и нарицаются немци, и оустремишася на ины обычаи паче ц[е]рковных. Яже соуть се.

Первое зло, оже престоупиша с[вя]тое предание, еже есть: "Верую во единого Б[о]га и О[ть]ца", с[вя]тыхь о[ть]ць 1-го Сбора 300 и 18 б[о]гоносивых, иже в Ней (Никеи), в онже Сбори снидошася со инеми со дроугыми о[ть]цы и с[вя]тыи Селивестр, папеж Римскыи; и на другыи Сбор, бывшемь в Костянтине граде, в онже иде с прочими о[ть]цы и Дамас, папа Римьскыи, и написа о С[вя]т[е]мь Дусе, яко вероуемь во С[вя]тыи Д[у]х Г[осподе]нь и Животворящий, Иже от О[ть]ца исходить. Латыни же приложиша ко г[лаго]лоу семоу: "Иже от О[ть]ца исходит", инии же: "От Сына исходит", и еже есть зло еретическое, не исходить бо от Сына Д[у]х, но токмо от О[ть]ца. Якоже написа Иоанн ева[нге]лист б[о]гословец в Ева[нге]лии: Рече Г[оспод]ь ко оучеником. Своимь: егда приидеть Д[у]х истинный, Иже от О[ть]ца исходить, Он возвестить вам вся, яже о Мне. Видиши ли, яко не рече Х[ристо]с: "От О[ть]ца и от Мене" - С[ы]на, но от О[ть]ца единого? Тако по словеси Х[ристо]воу наоучиша ап[осто]ли и с[вя]тии о[ть]цы, и рекоша тако: "И кто приложить и оуиметь, да боудеть проклят". Имеют проклятьство латына, якоже преложиша.

Второе, оже приносять во хлеба место оплаток и молвять хулоу на с[вя]таго и великаго апостола Петра, яко той преда намь се, и лжоуть в томь: от писаниа или от преданна не могоуть показати того, ни от немець приали соуть. Да тобе боудеть известо от мене от главизн сих, и от Е[в]а[нге]лиа, и от ап[осто]ла, и обличиши а, яко лжоу. Третьей зло, яко во время брани воюють епископи их с простыми людми, не ведают бо которое есть дело еп[иско]пьство и с[вя]т[ите]льство, которое ли воиньское. Яко Г[оспод]ь во время преданна его Петрови ножь изъвлекшю, запрети: Вложи ножь свои в ножницы. Апостоломь паки рече: Иже кто вы оударить в десноую скранию, обрати емоу и левоую, и никакоже брани творити, ни противитися повеле Г[оспод]ь апостолом. Четвертое, постятся елико соубот; а переяли от жидовь и от оученик Зимона волхва, жидове бо постятся в соуботу и оученици Симона волхва, темь яко в соуботоу спирашеся с[вя]тыи Петр с Симоном волъхвом; в соуботоу бо безбожьный обещася на небо взыти от бесовь возносимь, и запрети бесом с[вя]тыи Петр, и поустиша беси Симона, и пад на земли изъдше, и оттоле постятся оученици и дроузи Симона вълхва. Мы же имеемь оустав с[вя]тых апостол, глаголюще: "Иже кто в соуботоу постится, разве единыа Великыа Соуботы, яко Г[оспод]ь нашь и еще во гробе лежаше, да боудет проклять". А того ради постимся во единоу Великоую Суботоу. А се другое зло: аще ключится или в соуботоу, или в средоу, или в пяток, или Р[о]ж[ес]тво Х[ристо]во, или Б[о]гоявление, или ин Г[оспо]дьскыи праздник, поста не раздроушають, но аки желеють Женихоу сущю с теми. Паки же пост их почитается от среды 1 недели чистыа, иже есть зло и гроубо; ни маслопоущ ведаеть нед[е]ли, ни до С[вя]тыа нед[е]ли великыа Пасхы постятся, но в Великыи Четверг яйца, и масло, и сыр адять. И с[вя]т[ы]м иконам не поклоняются, ни целоують; в ц[е]рковь въходяще, на лицех падають, шепчюще, и крест начертають, и востають; икон с[вя]тых в ц[е]ркви не дрьжать, но токмо распятие едино. Пречистыа нашеа Вл[а]д[ы]ч[и]ца и Б[огороди]ца М[а]риа не Б[огороди]цу нарицають, но токмо с[вя]тоую М[а]рию наричють, а то есть ересь Несторьева. А во олтари ц[е]рковнемь во время литоургиа кто хочеть входить, жена ли, моуж ли, дети ли, егоже не достоять творити, но токмо единемь иереемь, отлучен есть. А жены их, аще быша хотели, и не на престолех быша сели. Давлениноу ядат, и звероядиноу, и мрътвечиноу, и кровь, медвединоу, и веверичиноу, бобровиноу, и вся гноуснеиша сего. И ти латина во одино погроужение в воде крестять, ни масла на воду льють, но соль крестящегося во оуста влагають. А по кр[е]щении кого-любо, плюють на роуку его десноую, потомь, перстомь размесивь слины, мажють кр[ес]тившагося в мира место. Егда же крестився возрастеть и въпадеть в грех ч[е]л[ове]чьскыи, не покааниемь и исповеданиемь исцеляють его, но помажють и маслом древяным на оставление греховь, а покаание отметають. А крестящимся не наричають имен с[вя]тых, но зверина имена наричють: лев, пардоус и прочих зверей. Кр[е]стятся пятью перст, последи же палцемь мажеть лице свое. Ти от сре[ды] 1 нед[е]ли до Пасхи алли[лу]г[и]я не поють; ти ставляеми диакони, и попове, и еп[и]с[ко]пы, своа жены поущают из земли своей - такоже повелеша творити, но они не послушають их, но аще оумруть первыа жены, поимають и дроугоую, и третьюю и служать, а то есть зло. Молвять бо ти, яко не достоить инемь языком хвалити Б[о]га, но токмо треми языки: жидовьским языком, еллиньскимь, римскимь,- блядоуть же в том. Х[ристо]с же за вся оумре, и пророци вся языки наричють, и гл[аголе]ть Д[а]в[ы]д: Вси языци восплещете роуками, и ecu языци приидоуть и поклонятся пред Тобою, Г[оспод]и; всяко дыхание да хвалить Б[о]га; якоже всякомь языкомь достоит хвалити Б[о]га, ни единого же бо отгонить Г[оспод]ь от хвалениа или от пениа Его. Ти же оумирающаа еп[и]с[ко]пи их не погребають в той д[е]нь, но держать до 8 днии, дондеже приидеть область его вся; ти принесоуть кто что может почесть, и тогда погребоуть его. И не крестообразно руце покладають им, но, якоже жидове, подольг есть покладають роуце, а очи, и ноздри, и оуши затыкають воском, такоже творять и простцемь. Ти же во единой ц[е]ркви литоургию творять дважды, и трижды, и четыржды днемь, еже ес[ть] зло. В единой бо ц[е]ркви, аще боудеть один олтарь, то единоу литоургию творити и по чиноу единоу литоургию пета: чего ради яко един за нь распятся Х[ристо]с, единою распятся, да того ради попови подобаеть единоу литургию творити днемь в ц[е]ркви с[вя]теи. Ти же творять и се изменоу, творять в свадбах: дав дщерь свою замоужь, поимають паки свата своего дщерь за своего с[ы]на или за брат свои, или за близок свои. О черньцех же их: иже будеть еп[и]с[ко]п, мясо есть и вся прочая творить без боязни, якоже и простци, и прочий черньци их, аще разболятся, повелевають им мясо ясти. Того ради не приемлеть их с[вя]таа Церкви соборнаа во единение приопщению, но, аки оуд изгнил неисцелен, отвергоша и отрезавше от себе с[вя]тии ап[осто]ли и о[ть]ци. А те же правоверным не достоить пити, ни ясти с ними, ни целоватися, но аще слоучится ести правоверьнымь с ними по ноужи, да кроме поставити трапезоу им и сосоуде их. Х[рист]а бо исповедають, но не добре творят. Гл[аголе]ть бо Хр[ис]тос: Не всяк гл[агол]яй Ми: Г[оспод]и, Г[оспод]и, внидет в Ц[а]рство Н[е]б[е]сное, но творяи волю Мою. И паки гл[аголе]ть: Не входя дверми тать есть и разбойник. Что же то молвить и что дверь нарицаеть? Еваг[ге]льскаа писаниа и апостолскаа писаниа то двери нарицаеть; а приходяи в вероу и кр[е]стиан бываа, не якоже Божественаа писаниа гл[аголе]ть, но кроме техь творять, тать есть и разбойник, якоже и латына, не творяще по Б[о]ж[е]ственомоу писанию и по апостольскому преданию, татие соуть и разбоиници.

А оплатцех же ведаа боуди, яко оплатце ветхыа жидовскыа жертвы соуть, а не Еваг[ге]лиа Х[ристо]ва закон, якоже четыри еваг[ге]листа и с[вя]тыи апостол Павел послушествовуеть. Не опреснока бо Г[оспод]ь нашь вземь в Таиноую вечерю, бл[а]годаривь и разломивь, и дасть своим оучеником и рече: Пришлете, и ядите - се есть Тело Мое, ломимое за вы во оставление грехов. Се же и от семь Павел гл[аголе]ть, яко един хлеб и едино тело мнози есмы, вси бо от единого хлеба приимаем. Видиши ли, яко хлеб нарицаеть, а не оплатки лриимаа или принося? С жиды соут[ь] и на трапезе жидовстеи ясть, а не на Х[ри]с[то]ве. Х[ристо]с сам егда оученики своа оучаше молитися: О[ть]че наш, Иже ecu на небесех и прочаа, а не рече: "Оплаток нашь насыщь", но хлеб нашь, рече. Да прашають ныне опресночникь тех, якоже рече Х[ристо]с: Се есть Тело Мое, ломимое за вы,- Тело Х[ри]с[то]во свершено ли есть или не свершено? Обаче исповедять, яко свершено, свершен ч[е]л[ове]к и свершен Б[о]г, да свершеным подобаеть жрети Б[о]гоу, а не несверешнымь. Которое бо есть свершено: хлеб ли или оплаток? Ведай, яко и слепи соуть, яко яве, яко хлеб есть свершен: есть бо моука, аки тело, а квас, аки д[у]ша, а соль, аки оум, вода же, аки д[у]х живот. Тако приимаеть животное восхожение, согреваяся, хлеб, а опреснок мертво и бездоушно, восхожениа не приимаа, ни согреваася; того ради безживотно наричетьс[я], оплаток живота не имееть. Хлеб бо животный Х[ристо]с, яко и сам рече: Аз есмь хлеб животный. Обличаеми же соуть от Павла, пишоуща к коринфиом сице, еже чтемь в Великыи Четверг на литоургии: Аз приах от Г[оспо]да и предах вам, яко Г[оспод]ь И[ису]с в нощ{ь], в ню же предаяшеся, и приимь хлеб и бл[а]годаривь и рече, преломль: "Приимете и ядите, се есть Тело Мое, ломимое на оставление грехов, се творите в мое воспоминание. Противоу томоу что могоу[т] отвещати имеющий свет тмоу? Но с[вя]тыи Павел несть ли оучитель всеа вселенныа? Не 1 и ап[осто]лом? Несть ли оуста Х[ристо]ва, Котораго и от Кого просять яснеиша и светлеишаго оучениа? Хлеб нарече: Хлеб бо,- рече,- приим, а не оплаток. Аще бы оплаток был, то облатки бы и нарекл: В нощь бо,- рече,- в нюже и предаашеся, хлеб приим, таиноую отвори Жертвоу, а не оплатки принесе Г[оспод]ь, но хлебы ядяше. И когда накръми 5000, не оплатки их насыти, но от 5 хлеб. Никтоже бо смысля, оставль свершеныи животный хлеб, оплатки ясть: свершени бо моужи хлеб ядять, якоже свершено; малыа дети, не свершеныа, опресноки ядять,- и се и до нынешняго дни есть; и се детемь бо и матери во время мешениа оуимають и пекоуть преже детем. А и сей опреснок, егоже бо моужь свершен не ест, но многажды в глад, от того же не есть моужь оумен, кроме ноужи. Како можеть Г[оспод]ь приати на жертвоу, иже жидове толико во время едино пасхы творяхоу опресноки по закону Моисиовоу? Егдаже Х[ристо]с вечерю створи, тогда опреснок не бяше; во время бо нарочито опресноцы бывахоу, то есть время пасхи жидовскыа. Тогда же, пасце не соущи, ни опреснок бяше; но послушай, како повеле Моисеи: в 14 м[е]с[я]ца от сред вечерний пасхи Г[оспод]ня в 15 д[е]нь того же м[е]с[я]ца праздник опресночньш Г[осподе]нь, 7 днии опресноки да ясте. Такоже повеле Моисии в 14 д[е]нь м[е]с[я]ца марта к вечероу зарезати овен в 15 д[е]нь творяхоу опресноки. Х[ристо]с же в 13 д[е]нь створи вечерю; а где обретеся опресноки? В четверток бо в нощи предан бысть; заоутра в пяток вечероу бе время зарезати агници, а в соуб[о]тоу хотяху творити опресноки. Х[ристо]с в пя[то]к в 9 и час предасть Д[у]х и в той д[е]нь положен бысть во Гробе; егда же праздник бе опресночньш, егда творяху опресноки. Он во Гробе лежаше. Где обрете опресноки во время вечери своей, прежде празника опресночнаго? Не смеашеть бо творити никтоже опреснок преже праздника, аще востроубяхоу жерци их. Послушай, како то быс[ть]: аще лоуна не щнется, не бывашеть пасха от жидов. Егда же щнениа лоуннаго, трие законници оу трапезы некоторой стояше, смотряхоу на лоуноу, егда боудеть щноуние лоуны, и востроубяхоуть от троубы тоа, имеахоу вероу жерци щнению лоунному. И въземше троубы жерци троубяхоуть паки к людемь, людие же молвяхоу дроуг ко другоу: "Пасха, Г[оспод]ня пасха", и тако зарезываху агньци и опресночная готовахоу. Того же ли не разоумеете слепии латыне? Да наоучатся от слова Г[оспод]ня, яко егда рече ко учеником, яко един от вас предаст Мя, они же возмятошася о словеси том и не сме кто вопрошати его, но токмо Иоанн Б[о]гословець, як[о] дерзновение имыи к Нему паче инех. И возлег на перси Его, вопрошаше: Г[оспод]и, кто есть предаяи Тя? Г[оспод]ь рече к немоу: Емуже Аз дам омочивь хлеб, той есть предаяи Мя. И по обеде вниде в онь сотона. И послушают еваг[ге]листа, како хлеб наричеть: едино бо есть артоус и хлеб, а оплаток ино есть. Тако Павлоу гл[агол]ющоу, и еваг[ге]листом, и тому самому еваг[ге]листу Лоуце возлюбленномоу и сродникоу Петровоу, пишюще Деаниа ап[о]с[то]льскаа и глаголющу в Деаниих, чтомемь в че[тверто]к Светлыа нед[е]ли: Оучащу с[вя]тому Петроу люди и вероваша 3000 и кр[ес]тишася в той д[е]нь, и бяху ждуще оучениа апостольска, и приопщениа, преломлениа хлебоу, и м[о]л[и]твы. Видиши ли, изначала хлеб бе, и еже приаша от Г[оспод]а, то и ап[о]с[то]ли творяхоу, то откудоу приали соуть оплатки? От Петра ли? То где написа Петр тако или наоучи, а покажют ти - ти бо такоже Еваг[ге]лие имоуть, яже и мы имеемь, до тудоу имеяхоуть и ти, дондеже бяхоу вкоупе с нами и на 7 Сбор. А иже отстоупиша нас, будоуть обрели ины книгы, не веде, яже отвергла с[вя]таа зборнаа Ц[е]ркви еретическыа книгы. Да ведают же таковии, иже оплатки ядоущии, яко пси мруть, а не живоу ядуще плоть; и в ересь впадають проклятаго и Аполинариа, он бо, безоумно и бездушно тело приа Г[оспод]ь, рече; неже бездоушнии оплатки в Тела место Г[оспод]ня приимають подобни соуть Аполинарию; тако бо ес[ть]: не имееть бо ни доуша, ни оума, ни кваса бо, ни соли не имееть, яже соуть в хлебе, яко д[у]ша. И оум не хоулить соли, ни творять малы безумнии, молвить бо к ап[о]с[то]лом Г[оспод]ь: Вы есте соль мирови, аще соль обуяеть, чемь осолится. И апостол Павел гл[аголе]ть: Да будеть слово ваше солию осолено, которую соль слово приемлеть не плотное соуще, но облчесе гл[агол]ет: Да боудуть слово ваше имеа и оум, а не боуди безьлепа, яко и о безлепичнемь слово воздати ны есть, да аще не пременятся таковии и с Полинариемь причтени боудуть.

Латына же с[вя]тоую службоу виномь едином приносять без воды - такоже и во Арменстеи земли еретици виномь точию во с[вя]теи трапезе приносять, воды в не не смешше. Да темь с[вя]тыи Иоанн Златоустыи рече, что ради не воды востапить, но вино. Инии бо еретици в вина место водоу единоу приносять в жертвоу. Понеже и в своей ц[е]ркви Златаоустыи, отнюдоуже и пастырское приа вл[а]д[ы]чьство, слоужбоу стваряа, водоу в вино предасть. Внегда же сокровенноую Жертвоу приносять по образоу: "Изыде бо,- рече,- в прободении пречистаго ребра Избавителя нашего Сп[а]са Х[рист]а Б[о]га, Кровь и Вода, слоужбоу таиноую нам являа". Ибо Иаков, по плоти брат Х[рист]а Б[о]га нашего, от Сп[а]са с[вя]щение приат, и Божественоую слоужбу, и приношениа с[вя]таго предание. С[вя]тый Василии, Кесариискии епископ, Иоанн Златоустыи, ихже слава по всей веленнеи прииде, ти вси Б[о]гом вдошени, написану таиноую слоужбоу, намь предаша сице свершати Б[о]жтвенеи слоужбе, от вина и от воды с[вя]щенноую таиноу отдаша. И в Карфагене, иже собравшеся с[вя]тии о[ть]ци и пр[е]п[о]д[о]бнии 200 и 7, сице яве помяноуша во с[вя]тых: "Ничто же боле Тела и Крови Г[оспод]ни принести, якоже и сам Г[оспод]ь предасть своимь оучеником, сиречь хлеб и вино, с водою смешено. Аще кто, епископ или поп, не по преданомоу от ап[о]с[тол] чиноу творить и, воды с виномь не смешше, сице пр[е]ч[и]стоую приносить Жертвоу, да извержен будет иерейства".

11

ПОУЧЕНИЕ МИТРОПОЛИТА НИКИФОРА В НЕДЕЛЮ СЫРОПУСТНУЮ

(К прим. 283)

Велиих поучений, о любимицы и возлюбленные ми дети о Христе, языком своим беседовати к вам и водою Его напоити благую вашу землю, и землю плодовитую, глаголю бо ваша душа, но не дан ми бысть дар язычный, по Божественному Павлу, яко тем языком творити ми порученная, и того ради безгласен посреде вас стоя, и молчу много. Потребну же сущу поучению ныне приходящим ради дней святаго Великаго поста, того ради писанием поучению лето быти размыслих. Лето убо, возлюбленнии, текий выну и свой круг обходя, приводе нас в пречистые дни сия святаго поста и пред дверми я положи. Сия дни в радости приимем и обще возопием с пророком: Приидите возрадуемся Господеви, воскликнем Богу Спасу нашему, предварим лице Его исповеданием, восплачемся пред Господем, сотворшем нас, яко Той есть Бог наш, и мы людие паствы Его, и овца руку Его. Никто же да не лишен буди добраго пения, никто же да не буди дряхл, но вси тихи и светли, но токмо буди о гресех печален; аще зде постраждем, да благо мы приимем. Никто же да не мнит без болезни очистити грехи и без поста омыти скверны. Очистил тя есть Христос крещением и омы твоя скверны - паки ли осквернился грехи? Паки ли омазася? Паки ли огниша та струпы злобы? Прослезися, горько восплачися, воздохни, всяку потерпи страду на земли - легание, бдение, неядение, крепки молитвы покажи, пение, милостыню к нищим, отдаждь должником долги. Аще ли то немощно, поне да великий рез остави, еже, якоже змия, изъедают окаяннии убогия. Аще ли постишися, емлеши рез на брате, никоея же ти пользы бысть; постя бо ся мниши себе, а мясо ядый - не мяса овчая, ни инех скот, ихже ти повелено, но плоть братию; режа бо жилы и закалая его злым ножем - лихоиманием неправедныя мзды тяжкаго реза. Смирися смирившагося тебе ради Бога дажь и до рабияго образа; остави всем скорби оскорбившим тя; отдаждь, елика на них имаши, да ти отладят греси, да чиста будет молитва и кроме поминания зла. Аще и молится, всуе труждается, всуе алчет; из уст бо зло упоминающаго Бог милостыни не приимает, не мое слово сие, но слово Христа и Бога, Иже дара не принимает принесенных к церкви от таковаго аще не первее со братом ся смирит, Иже и днесь учит ны отдавати грехопадения. Аще бо,- рече,- оставите человеком прегрешения их, оставит и вам Отец ваш небесный; аще ли не оставите человеком прегрешения их, ни Отец ваш небесный оставит вам прегрешений ваших. Аще ли тако в посте постражеши, яко слово тя учит, сподобишися пета с Давидом: Растерзал ecu вретище мое и препоясал мя ecu веселием, яко да поет Тебе слава моя, и не умилюся. Вретище знамение есть покаянию; пострадания ради и онаго озлобления Бог раздирает прогреховное отсечение и препоясает веселием радость же безстрастия, и тогда поем Ему во славе, иже есть чистою совестию,- во славе, рече, юже имея Адам прежде преступления. Облецемся в добраго вретища сего, да препояшемся в веселие; потрудимся, да прославимся, да венчаемся. Трудове рожают славу, дела приносят венцы; тако бо и Господь рече: В терпении вашем стяжите души ваши. Потерпим и сохраним даемыя нам от отец епитимия; разумеем и мы, яко же певец рече: Знаем во Иудеи Бог. Изтязуем, что рече, но и знаменует, Иудей бо исповедание наречется, и тем Бога знаем. Тем повелевает входити во врата Его, во дворы Его с песньми. Не усрамимся явити грехи, да не пребудут неисцельни, да не в срама место временнаго, вечнаго обрящем осуждения, да не пред избранными ангелы Божиими и всех от века человек посрамимся, вси бо предстанем судищу Христову и коегождо дело огнь искусит. Умолим Судию прежде осуждениа, убоимся претимыя муки; Бог не лжет - не льстимся; услышим Павла, великия Христовы трубы, днесь нас учаща: Ныне близь нам спасение, нежели егда веровахом; нощь успе, а день приближися - отложим дела тьмы и облечемся во оружие света, яко во дни благообразие ходим, не объядением, ни пиянством, ни блужением, ни прелюбодеянием, ни завистию, но облецитеся в Господа нашего Иисуса Христа и плотиугодия не творите в похотех. Нощь есть се житие любящим е и не в день взирающим судный, или света онаго века. Возлюбим света онаго, яко сынове свету, походим благообразие, яко во дни ходяще. Отложим дела темныя и облечемся во оружие света, всю злобу от душ наших отгоняюще, всяку добродетель всаждающе; не довлеет бо злаго отшествие, но сотворити доброе истязает; уклонися, рече, от зла и сотвори благо - не козлогласованием, ни блужением. Зде у слова сего пришед, зазираю некия, яко Божественному учению христопроповедника апостола не внимающе; извествуют изветы во гресех, дерзающе глаголати, яко в пиянстве ничтоже зла творим, сугубы себе приобретающе грехи, яко же пиянством побеждаеми и яко да его срамоты убежат. Слышите апостола глаголюща, пиянство нарицающе матерь всякия злобы и всякия нечистоты и блуда, а ты ничтоже согрешати глаголеши. Пиянство - вольный бес, пиянство - дщи диавола, пиянство - уму смерть; погубивый бо ум скотины пущи есть. Скота бо разум токмо имуще не погубляют его; словесным же, дан ему ум от Бога, любовию питая, продает, якоже Исав, первенство малою ядию. И мертв таковый быв, и безумен, и нечувствен, и смеху бысть достоин от всех, якоже и Сампсон от иноплеменних острижен златых оных влас от иноплеменницы, наложницы своей. Аще ли таковым и иных деля речено бысть слово пророческое Исаиино, глаголющее: Мертвии живота не имут видети, ни врачеве могут воскресити. Мертвыя убо тыя нарицает пиянством умерших; врачев же глаголет учителей, иже не могут помощи им, аще не останутся от пианства. Сия апостол рече, и аз сказал есмь, да не своих посрамлю - да не буди то; како бо я от души люблю? Но да таковое зло отжену от них в постное время - пиянство, помогает бо и Господь нам. Се, возлюбленнии, время приятно, се день спасению, се весна душ наших прииде; ныне беси боятся; ныне мирский князь, видя нас, гневается, но зубы своими скретчет и растается, и желание его, иже на нашу пагубу, погибнет, аще тщимся и бдим. Ныне Божественныя силы ангельския радуются; ныне апостолы веселятся, праведных всех взыграются души; реку и больше: и сам Бог радуется о нашем покаянии, не хотя нашея смерти, но обращения ожидая. Сего ради молюся, времени сего и преходящаго ожидаем безвестно; аще и не дождемь, смерть бо урока не имать, и лучше: еже в руках благое, паче ожидаемаго. Единодушно убо вси на вражию брань приступим силою Святаго Духа; того бо нашего врага оружия оскудеша в конец, и тверди его разори Господь, на Кресте вознесыйся. Дерзайте вси; на подвиг сей во Христа крещением облекостеся. Той сам Божественный Павел возставляет нас и вооружает глаголя: Облецытеся в оружия Божия, да возможете стати на козни диавола. Станите убо препоясаны чресла ваша истиною и оболкшеся во броня правды, и обувше ноги во уготование Евангелия мира, над всеми вземше шит веры, о немже возможете вся стрелы лукавого раздеженныя угасити, и шлем спасения приимите и мечъ духовный, еже есть глагол Божий. Аще ли в та оружия облицемся и тако вооружени ополчимся к невидимому врагу и ратнику, то посечем и и, добре вем, мечем духовным, и, победу приимше на ньчистаго получим покоя и дойдем в Господский день истинныя Пасхи, неосужденно причастимся Святой Господней Плоти, глаголю, и честныя Его Крови в сей век, в будущий же вечных насладитеся благ и сладкаго света онаго насладимся, и Святей и Богоначальней Троице, в трех Составех воспеваемой и во едином Божестве покланяемей, Иже в разлучении неразлучно разлучаемой и в совокуплении не разливаемой, Ейже подобает всяка слава, честь и поклонение ныне и присно и во веки веком. Аминь.

12

ЦЕРКОВНОЕ ПРАВИЛО МИТРОПОЛИТА ИОАННА К ИАКОВУ ЧЕРНОРИЗЦУ 533

(К прим. 430)

Иоанна, митрополита Руского, нареченаго проком (пророком) Христа, написавшаго правило церковное вократце от святых книг Иакову черноризиу(ю)

1) Во(ъ)просил еси, яж (якож) нову родившус детищу, аще (-) болно будет, яко не могущу (мощи) ни ссати матере, приати ли (-) достоит его крестити? Рекохом (-), якож здраву (здоровому), во третее лето или боле повелеша святии отци ждати повелеша (-). Незапныа(ных) ради смерти (въсхыщение смертное) и мне сего времени(мя) не оставихом (обретаем) повелеваем(ющу). А иже отнюд болен, осмыи (восемь) день повелеваем(еть) и боле сего, малы даж (даждь) не отыдут не свершени; сим младенцем в оньже (в 8) день или смерть наложить незапнаа, или кий час, крестити ж болнаго сего детища.

2) Достоит (доилици ино) и необретающес, якож вопросил еси, овож (оже) за 40 дней (четыре день) и нечисту сущу матерь, да не без кормли (скормли) умрет младенцем(нець), достоит ли матерь (свою) ссати? Лучше бо оживити, нежели многим удержанием уморити.

3) А еж емлемыа животны (животины) от пса (ли), или (-) от звери (ли), или от орла, или от иноа птица, и (а) умирает, аще не зарезано будет человеком, якож Бежествении отци повелеша, не подобает ясти. Прилежи пач закону, нежли (неже) обычаам (обычаю) земли. Тож и (теже бо) соблюдеши звероядным.

4) А (и) сии, иже опри(ре)сноком служат и в сырную неделю мяса ядят, и кров (-), и давленину, сообщатис с ними или служити не подобает; ясти ж с ними нужду Христовы сущу любве ради (не) отнюд возбранено; аще кто хощет сего убежати извет имеа чистоты ради или немощи отбегнет; блюдете же (же) са, да не соблазнь (не блазн от) сего, или вражда велика и злопоминаниа родиться (родить), и подобает от болшаго зла изменити (изволити и) меншее.

5) Иж не причащаются крайцех (краце их) во Рустей земли, якоже сии (и си) рекль, и во великое говение мяс ядят и скверное, подобает всяким образом направля(ва)ти и возбраняти (възбранити) ту злобу, наказанием и учением возвращати на правоверное учение, и погружанием (небрежением) яко не христиане (христианину) сущу, да тем страхом (състужением) остануться тоа злобы и на веру благообразную приложатся. Пребывающе ж(ющу) тако и не преложащус не даяти (прияти) им святаго Причастиа(щениа), но яко всяког (-) иноплеменника, воистину (и) вере нашей противника, поставити и во свою волю ходити.

6) То ж сотвори (сътвори) ти, иж без студа и без разума (срама) иж (-) две жене имеють, кроме сеа (сей) нашеа веры и греческо(е) благоверное (благоверьство) житие(а).

7) Иже волхвована(и)а и чароданиа творяща, аще мужу и жене, словесе(сы) наказанием показати и обратити от злых; якож от зла непреложни (пре)будут, яро казнити на возбрание (възбранение) злу, но не до смерти убивати, ни обри(е)зати сих телесе(ъ); не бо приимает церковное наказание учениа.

8) Иже по Христови любви (и) утешение(и) архиереа(я) и нового по заповеди его (иного власть заповеди его) и по повелению написав (написана) невозбранну служити (служити или служити невъзбранно), но и повеление(ное) достоит комуждо своа обидити (своеа правды взособидети); иж бо кроме своеа милости (власти) еретическо сотворити (что творити) чужей соборной (чужь и съборной) бо вина творити творящему, егда своеволство без студа и без повелениа самоземца архиереа (и) се (сей) творити.

9) А иже во пении: "Воскресни, Господи", и "Всяко дыхание", и во аллилуиа(и), и прокимнь вечерний церковны(ных) иереом и архиереом седати; белцем или простцем никако ж, аще ли (-) князь, или пророкь будет.

10) Или по диаконех на прочее потщится никакож поставити, дондеже ся оженит; по поставлении же поимающе жены погубляют чин свой; а иж преж сотворениа (сътвореная), аще хощет (а хощеши), по искушении расмотрит(ти).

11) Святую ж (тую) трапезу древяну сущу(и) честныа(я) кресты, иконы (и икон) святых (честных), аще будут (будть) ветхи(ы), и Божественыа иконы, никакож имеюще таковых, не поврещи, но построивати, аще будут велми ветхи иконы (постраивати, а не отврещи, аще отынуд ветхо будеть и Божественыя иконы никакож имеюще) восписаных (вписаных) образ святых во (в) местех оградных или иных (инех) честных, где ни человекь, ни ино что животно (животин) пометаемо (потаемо) скверно, или (-) не чисто пометаеми (-), да (-) тамо (-) погребуться со всяким(кым) хранением(ъ); лучше (луче) бо воздержтис (съдрьжати) сих и построивати (постраивати), да не явимьс (да не явимся) обидяше(щи) сих Божественных и честных, иж(е) нужа паче инех чтити (честити). Иде ж (иде же) якож (-) реч преставляютьс(тся) (древяныя) церкви (и) ины древяны (-), на том мести(е) не поставляются (не ставляются), место в немьж (в немже) паки (-) олтар(ь), в немьж (идеже) творяще Жертву (тайна творяшеся), оградити и неприкосновенно(вену) хранити, яко святое (свято) и честное, да (егда) не от нужда (нужа) приимаху священие, и нечистоте (нечестие) святаа попе(и)раются.

12) Мужа, отлучившас от своего подружиа мнишескаго ради житиа, аще отлученаа от него жена со инем сочтас (съчтаеться), не подобает ему возбранену (не възбраняеться ему на) быта (-) иере(е)иство прийти; ничтож (бо) со(ъ)грешиши, но иж сия (ею) пач (печаль) поймет, сему не возбранити иерейства; аще были мысли, ныне хощет прийти (приати).

13) И ож (иже) дщер благороднаго (благовернаго) князя даати за мужа на (во) ину страну, иж (и иде) служат опри(е)сноки и скверноядениа не отметаютьс, не достойно есть (зело) и не (преподобно) зело (-). Благоверный (-) бо (-) ест (-) Божиею (-) благодатию (-); благоверный (-) бо (-) ест (-); сиа (правоверным се) творити своим детем сочтаниа Божественны устав и мирский законы возбрани (-); иж поимаются, тоиж(яж) веры благоверство велит (повелевает) поимати, ибо (-) поимание (-) бо (-) Божественное (-) и человечеству (-) повеление (-) общение (-) и сочтаниа (-).

14) Служебником иереом, иж облачаютьс от (в) порты(ъ) и огодний от кож животных, от нихже (ихже) ядят, или (и) не от (-) снедных, великиа ради вины (-), рекше (-) зимы, никакож (-) не во(ъ)збраняем, не во грецех (в грекох), ни во (в) Руси студени (ради).

15) И еж жрут бесом, и болотом, и кладезем (колодезем), иж ся поймают без благословенна сочтание, и много (-) поймают (-) от (-) жены, иж (-) отметаютьс, иж (и) своих (свои) жень (жены) пущают и прилепляются инем, иж не приемлют Святых Тайн ни единою летом, аще не от (-) своего (-) отца духовнаго связани будут не причащатис - ты веси яви темь всем чужем быти нашеа непорочныа (-) веры, и отвержены от со(ъ)борныя Церкви, и всею силою возбранити потщис, (и) направляти и приложити (-) на правую веру, име к ним наказание и поучение не единою, ни дважды, но различи(ь), дондеж уведают и разумеют воистину, добре научитис (и добру научятся). Не покарящи ж (юще же ся и) своеа злобы не остануще(чися), чужи(а) имети от со(ъ)борныа Церкви(е), и наших заповеди(ей) недостойны и непричастны(и).

16) Иже сходяще (сходя) ко (к) мирским пиром (-), и пют (пиють) иерейску чину повелевают святии отцы Божествении (-), и (-) благообразнее) и со (с) благословением приимати предлежащее играние (и) плесание (и) гудение во ходящих(щом) абие (-) во(в)стати сим, да не осквернит(нять) им чувства их (-) видением и сла(ы)шанием призирати их (-) по отеческому (очьскому) повелению, да (-) не (-) (им) отнуд отметатис от (-) тех пир(ов), и соблазнь великь вражда (или в то время отходити аще будеть съблазнъ) не смирена пщевание висит (мнится).

17) Иже третию жену понял и благословил иерей ведаа и не ведаа, отвержен будет (да извержется).

18) От иноа власти мниху (-), или презвитеру (-), или диакону (-) без повелениа (всякому служебнику) самоземльца (земъца) архиереа служити (святыни) уставили (-) святии (-) правила возбраняют!"; по (-) воли (-) сих (-), и по повелению (же сих) творити службу, несть (-) возбранено (-).

19) (А) иже ядят с погаными по невидению (не ведая), осквернившее (-), молитву творят на осквернение то, и тако(ъ) приимати достоит.

20) Матерь ж крестимых детей, аще болни будут и поститис не могут, отдавают отци, да не постом великим изнемогут, и свои погубляют(бять) живот.

21) Иже свое подружие оставля(вя)юще и инех поемлюще (и поимаа инехь), тако ж и жены, во который опитимии волагати сих прелюбодество (-) до девятог правила святаго Василиа, иж (к) концу рече: "Иже муж пустит жену, и она (к) иному приидет, и самь любодеец, занеж сотворил (есть) любодеица(ю), занеже (-и) иног мужа воведе к се(о)бе"; ихже (не) приимати ко (к) крещению, дондеж (не) пребывает(ють) во(ъ) сем недостойнем совокуплении до 18 правила сего во сред же (в среде же) глаголет тако, якож(е) бо со (и с) чужею женою пребываа(юща любодея) нарицаем, не принимаем во(ъ) причащение, дондеж престанут от греха(ъ); тако и жену не девицу(ю) имеюще со(ъ)творити.

22) Просил(шал) еси о неких, иж купят челят(дь) со(ъ)творивших (им) общеных (обещных) молитвы(ъ) ядше с ними, последи ж продавше (в) поганыа, которую сих (сим) приати опитимю (епитемию); и речмь, яко (ж) речено есть во(ъ) законе: "Х(к)ристиана человека ни жидовину, ни еретику (не) продати; иж(е) даст (продасть) жидом, есть беззаконикь, а не ток законодавцу, но и Богу притькаетсья". И се внимай о (и о) Самфире и о Анании образа, и разумей, они бо своего цену обещаша Петром великим (верховным) апостолом принести Богу - даж(дь) малу част(ь) удержавше, смерти осуждени бывше, украдше част(ь), юж (еже) обещаша Богу принести. Купца ж(е), иже знаменавше знамение Божие и молитву, иж от (о) них, купление челяди, якож си писав (яже еси послал) знаменавше и молитву давше, тако ж и поганым продавше, не таино(е) со(ъ)грешение, но явлено ку (к) Богу отлучение, крадше (и), чуже (а) собе сотворше (и), и тако (ны) ся мнит ладно со онеми (с обема) со(ъ)грешати(ь), иж гонивше(а) нашу веру и многи от веры во(ъ) неверство привед(ше), имьж достоит отврещи сего злаго начинание(а) научение(м) и наказани(ем) многим(гым). Аще не послушает, яко иноязычник и мытаря им (-) имети.

23) Сии ж брату чада (а еже третие е брат чад) поймают, аще и внешний закон повелевает, но и сим дастьс о(е)питимиа(о), полезное (есть) церкви и верным; иж со втору(о)ю брату (брат) чадою (чадю) поймется (совокупляются), аще не послушают разно разыйтис, во(ть) со(ъ)вершеное отлучатся осуждение.

24) Тако ж и взочство соборны свиток блажена(го) патриарха о Господи Сисиниа образует(ся) и повелевает братома двема две брату чаде первое не совокуплятис; ни паки ж сих уставы преступающе, и во(ъ) свершени(о)е отлучение воложити.

25) О еж (и о иже) во(ъ) пирех пяти, целующее со(ъ) женами без смотрениа мнихом и белцем во 22 глав, иж в Никеи, Второго Собора Божественым отцем, повелевшим мнихом иереом со инеми богобоязнивыми и честными мужи, аще и со женами обедают, да и та совокупление на совершение духовное будет(ь), також и со близними, (и) на пут шествующе(у) требование будет (нудить), и не возбранение (и не взбранно) будет (вкупе) во пути (и), во гостинници или в дом некоего внидут невозбранено, (и) белцем жены имеюще дети вокупи обедати не возбранено, кроми начинаниа и играниа, и бесовского пениа, и блуднаго гумлениа, сиа убо во опитими(мья) воведут, иж по смотрению твоему и по образу комуждо и (-) по лицу и по житию наведи (навед).

26) Во нихьж (мних же), иж(е) кроме монастыря пребыва(е)т иж во(ъ) Халкидоне совокупися святых (Божественых) отець во Собор Четвертый возбранение воводитьс (всякое) во опитими и укладает (вкладаеть) непричащатис.

27) Понеж полонят жены иереом и паки возвращение им будет, подобно приимати своим мужем и сим приобщатис (приобщеватися), и не отметатис держаниа ради иноплеменик осквернениа; от сего будет уведено, оже 14 и 9-е (5, 8) лето (лет) правило святого Василиа реч: "Нуждею тле (и) бывающаа неповини будуть (бывають)". И вторыи закон во(ъ) Палей пишется: "Аще отроковица на поли(е) нужду (нужею) приимет от некоего (не от кого, и) во(ъ)станет, и возопиет, и не будет кто от беды и тления (тли тоа) избавляв, дева ест и по тлении (тли), занеж противис и возопи". Аще они неповини (и) от своих си чиста, како от иноплеменик осквернившис(ася) скверна ест? Чистую ж (-) муж свои отгнав, како не воменитьс во любодейцу, иж и знавь (изгнанием) сотворил любодеица(ю) свою? Луче ми мнится (и) несогрешение приимати, еж (иже) от пленениа иереом своа жены, или прелюбодеица(и), иж(е) изгнаниа ради творят.

28) Поминамо ж (поминай мы ж) от иноплеменик, тако ж (та же) избежавше от руки(ъ) их, или открывше еа (открывшая), аще во положении (полону) правоверство отергше, миром си мазавше; аще не (-) отверглися (отврглися), молитву творити над ним (над сим).

29) Иже своею волею ходят (хотять) ко(ъ) поганым купля ради, и скверное ядят, сих отвещаваем восхищники и лихоимци (въсхыщникы, или иманники, и) неправедники, и мздоимци (мездники), и сребролюбци(а), нест правило отлучяа (улучаа), аще и велика сут отлучениа (съгрешениа); оже и мнениа (аж имении) ради или скотолюбство ради с погаными оскверняются, иж(е) со ними бывают (пребываем) не деанием, от Церкве не возбраняются, но (-) токмо молитвою(ами) и молением очистятся, и тако Причащениа (блага) приимут. Но подобает вину (в ину) наказаниемь даати (и дата), и учити их, (и) евангелское(ско) слово внушати: О горе вам, яко имя Мое вас ради во языиех хулится (хулу приимаеть в языцьх).

30) Иж(е) во(ъ) монастыре(ъ) часто пиры творят, созывают мужи вокупи и жены, (и) во (в) тех пирех другь друга(у) преспевают, кто лучший (лучии) со(ъ)творит пир. Сиа(и) ревност не о Бози(е), но от лукавого бывает рвност си, кудесною (и десною) лестию приходящее, и образ милости, (и) духовное утешение приходящим (приводящим) и творящим пагубу. Подобает сих силою всею возбраняет (ю) архиерею (и) научающим, яко и пянство (пияство) злу Царства Божиа лишает, яко пянство (пианство) иного зла последует: невоздержание и (-) нечистота, блудство, хуление, нечистословие, да не реку злодиание, к сим и болезнь телеснаа. Якож и закон церковны преступает(м), иж(е) возбраняет во(ъ) церкви глаголемых любы бывати, иж(е) есть просто любов; закон Божественых церквах возбранено упивати(ся) и безче(зще)ствовати святых монастыр места, како боле не возбранити поречнаго правила, иж(е) сих творять и собе, иж со ними пиют чернци со черницами (и черницы, и чернцы) погубляют и мнят, что творяще (добро творять) нищелюбиа, иж(е) ко (к) мнихом любы, и (-) не приимати мзды.

31) Якож рекль еси, иже (оже) не бывает на простых людех благословенна и венчаниа, но бояром токмо и князем венчатис (князи венчаются), но простымь ж людем аки (и) менщици(е) поймают (жены своа) с плясянием, и гудениемь, и плесканием. Разум даем всяко(т>), и речем: "Иж(е) простии (закони) простцем и невежда(жам) сим (си) творят совокупление, иже Божественую(ью) Церкви кроме благословенна творяще свадбу, тайно поимание (поминание) наречение (наречет)". Иж(е) ся так(о) поймают, якож блудным опитемиа(и) дают.

32) Иж(е) не (-) послушают епископи своего митрополита совокуплятис призыва(ваемыи) от него Собор сотворити, иж(е) зле творящаа посварити их отеческим наказанием.

33) Иже вочастит (участить) епископию (свою) по земли той, пач где мног(о) народ людию гради (и людие и город), о немьж(е) се тщание (с чтанием) и (-) попечение, и намь любезно мнитьс се быти; боязно ж (боязнено ж, но) обаче ж (обаче) аще (-) и первопрестолнику (первому столпнику) рускому изволится(лить) Собору (изберу) страны тоа (всеа тоа), и (-) невозбрано да будет; о немьже аще подобает иж(е) Богу отлучение.

34) Иереи облачитьс во(ъ) ризы различныа и во шелковыа, Божествении отци иж во 6 Со(ъ)боре, сиа всем подобает, ни единому клирину ни во(ъ) гради(е) сущу, ни на пути ходящу во(ъ) ризы неподобныа облачатис, ни ризы имети подобны, якози тем сут(ь) отлучены(и), черно яж подобны (черненых, якоже подобно) аще не будет, ту отнюд (да) белых; аще (и) приступит кто, да не на делю (на неделю) во(ъ)зложити, и отлучение во опитим (опитемью).

35) Иже (и еже) иерео(е)м до упиваниа пач пиющим иерео(е)м сице реч (речем), яко апостоль повелевает не пяници (ни пияници), ни яра, ни сварлива (сварника) во(ъ) иерейский привести сан; а иж (еже) по (-) поставлении иереове (иерееви) упиватис начнут (имуть), воложити я во отлучение, да покорившеся закону Господню, пяньства (пиянства) отлучаютьс. Аще ли не лишатьс п(и)анства, изврещи (и рааврещи) я.

13

ЦЕРКОВНЫЙ УСТАВ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ЯРОСЛАВА

(К прим. 455)

Се аз, великый князь Ярослав, сын Володымеров, по Данию отца своего съгадал есмь с митрополитом Ларионом, сложил есми греческый Номоканон, иже не подобаеть сих тяжь судити князю и бояром, дал есми митрополиту и епископом те суды, что писаны в правилех, в Номоканонех, по всем городом и по всей области, где христианьство.

Аще кто умчить девку или насилить: аще боярьская дочка, за сором ей 5 гривен золота, а митрополиту 5 гривен золота; а менших бояр - гривна золота, а митрополиту гривна золота; а добрых людей - за сором ей 5 гривен серебра, а митрополиту 5 гривен серебра; а на умычницех - по гривне серебра митрополиту, а князь казнит.

Аще кто пошибаеть боярьскую дочку или боярьскую жону, за сором ей 5 гривень золота, а митрополиту 5 гривень золота; а меньших бояр - гривна золота, а митрополиту гривна золота; а нарочитых людий - 3 рубли, а митрополиту 3 рубли; а простой чяди - 15 гривен, а митрополиту 15 гривен, а князь казнить.

Аще пустить бояринь велик жону без вины, за сором ей 5 гривен злата, а митрополиту 5 гривен злата; а нарочитых людий - 3 рубли, а митрополиту 3 рубли; а простой чяди - 15 гривен, а митрополиту 15 гривен.

Аще в отца и в матере дочка девкою детяти добудете, обличив ю, понята в дом церковный; такоже и жонка, а чим ю род окупить.

Аще девку умлъвит кто к собе и дасть втолеку, на умлъвъници митрополиту 3 гривны серебра, а девце за сором 3 гривны, а на толочанех по рублю; а князь казнить.

Аще муж от жоны блядеть, митрополиту у вине.

Аще мужь оженится иною жоною, с старою не роспустився, мужь той митрополиту у вине, а молодую в дом церковный, а с старою жити. Аще же не лихый недуг болит: или слепота, или долгая болезнь,- про тое не пупустити; такоже и жене нелзе пустити мужа.

Аще жена у мужа крадеть, а обличить ю, митрополиту 3 гривны, а муж казнить; про то не разлучити.

Аще клеть покрадет, такоже творят над нею.

Аще девка засядеть: великых бояр - митрополиту 5 гривен золота; а менших бояр - митрополиту гривна золота; а нарочитых людий - 12 гривен серебра, а митрополиту 12 гривен; а простой чяди - гривна серебра, а митрополиту гривна серебра.

Аще поидеть жона от своего мужа за иный мужь, тую жону понята в дом церковный, а новоженя митрополиту у продажи.

Аще кум с кумою блуд сътворить, митрополиту гривъна золота и в опитемьи.

Аще кто зажьжеть двор, или гумно, или что иное, митрополиту 100 гривен, а князь казнит.

Аще кто с сестрою съгрешить, митрополиту 100 гривен, а у в опитемии и в казни по закону.

Аще ближний род поимется, митрополиту 8 гривень, а их разлучити, а опитемью да приимуть.

Аще две жене кто водить, митрополиту 40 гривень; а котораа подълегла, тую понята в дом церковный, а первую дръжати по закону; а иметь лихо водити, казнию казнити его.

Аще муж и с женою по своей воли распустятся, митрополиту 12 гривень; а будут невенчалныи - митрополиту 6 гривень.

Аще жидовин или бесерменин с рускою будеть иноязычници, митрополиту 8 гривень, а руска понята в дом церковный.

Аще кто съблудит с чръноризицею, митрополиту 100 гривень; а с животиною 12 гривень, а в опитемью вложит.

Аще свекорь с снохою съблюдит, митрополиту 100 гривен, а опитемья по закону.

Аще кто с двема сестрами падется, митрополиту 30 гривен.

Аще и с мачехою кто съблудит, митрополиту 40 гривень.

Аще два брата будуть с одиною жонкою, митрополиту 100 гривень; а жонка в домь.

Аще девка не восхочеть замуж, а отец и мати силою дадуть, а что сътворить над собою, отец и мати митрополиту у вине, а исторь има платити; такожь и отрокь.

Аще кто зоветь чюжюю жону блядью: великых бояр - за сором ее 5 гривень золота, а митрополиту 5 гривень, а князь казнит; а будеть менших бояр - за сором ее 3 гривны золота, а митрополиту 3 гривны золота; а будеть городскых людий - за сором ее 3 гривны серебра, а митрополиту 3 гривны серебра; а сельскых людий - за сором ее гривна серебра, а митрополиту гривна серебра.

Аще кто пострижеть голову или бороду, митрополиту 12 гривень, а князь казнить.

Аще мужь иметь красти конопли, или лень, или всякое жито, митрополиту у вине, с князем на полы; також и жонка, аще иметь то красти.

Аще муж крадет белый порты, или полотна, или портища поневы, також и жонка, митрополиту у вине, с князем на полы.

Аще имет красти свадебное и огородное, бои и убийства, а что учинитися д[у]шегубьство: платять винну, князю с митрополитом на полы.

Аще про девку сыр будеть краань, за сыр гривна; а што стеря заплатять, а митрополиту 6 гривень, а князь казнит.

Аще мужа два бьются женски или вкусить, или одереть, митрополиту 3 гривны.

Аще мужь бьеть чужую жону, за сором ей по закону, а митрополиту 6 гривень, а князь казнит.

Аще сын бьеть отца или матерь, казнить его волостельскою казнию, а митрополиту у вине.

Аще девка въсхощет замуж, а отець и мата не дадуть, а что сътворить, митрополиту у вине отець и мати; такожь и отрок.

Аще чрьнеуь, или чрьница, поп, или попадиа, или проскурница впадут во блуд, тех судить митрополиту опрочь мирянь, во что их осудить волень.

Аще поп или чрънец упиются без времени, митрополиту у вине.

Аще чрънець или чръница рострижется, митрополиту у вине, во что их обрядит.

А что деется в домовьных людех, и в церъковных, и в самех манастырех, а не уступаются княжий волостели в то: да ведають их митрополичьи волостели, а безатщина их митрополиту поидеть.

Аще две жене бьетеся, митрополиту 6 резань на виноватой.

Аще без вины свекорь биеть сноху или деверь ятров, то платять ей по закону, а митрополиту 6 гривень.

Аще что кто поганое ясть у своей воли, или медведину, или иное что поганое, митрополиту у вине и в казни.

...ще поп дитя крестить у чюжем уезде или иное что священическое, разве и нужа, и болезни, митрополиту у вине. С некрещенным, а иноязычьником от нашего языка, с некрещеными ни пяти, ни ести; доколе же крестяться; аще кто ведаа ясть и пиеть, да будеть митрополиту у вине.

Аще кто с отлученым ясть и пиеть, сам отлучен будеть.

Аще кто с бесерменкою или с жидовькою блуд сътворить, а не лишится, от Церкви да отлучится и от христиан, а митрополиту 12 гривень.

А теми винами разлучит мужа с женою:

1 вина. Аще услышить жона от иных людей, что думають на царя или князя, а она мужу своему не скажеть, а опосле объяснится,- разлучити.

2 вина. Аще застанеть мужь свою жону с прелюбодеем или како учинить на нее исправу с добрыми послухы,- разлучити. Аще думаеть жона на своего мужа или зелием, или иными людми, или пакь иметь ведать, что хотят мужа ея убита, а она мужу своему не скажеть, а опосле объяснится,- разлучить.

3 вина. Аще жена без своего мужа иметь ходити, или пити, или ясти, а опрочь своего дому иметь спати, а потом объясниться,- разлучити.

4 вина. Аще иметь жона ходити по игрищом или во дни, или в нощи, а мужь иметь усчювати, а она непослушаеть,- разлучити.

5 вина. Аще ведет жона мужа своего покрасти клеть или товарь, или сама покрадет да иным подасть, или иметь ведати, што хотять церковь покрасти, а она мужу своему не скажеть,- разлучити.

14

ГРАМОТА НОВГОРОДСКОГО КНЯЗЯ ВСЕВОЛОДА НОВГОРОДСКОМУ ВЛАДЫКЕ ИЛИ СОФИЙСКОМУ СОБОРУ

(К прим. 467)

Се аз князь великий Всеволод, нареченный в святом крещении Игафш (Гавриил), правнук Игорев и блаженныя прабабы Ольги, нареченныя во святом крещении Елены (и) бабы Володимеровы, нареченнаго во святом крещении Василия; и тыя Господа(о) прияли святое крещение от греческих царей и от Фотия (Николая) (-) патриарха Цареградскаго взяша первого митрополита Михаила Киеву, иже крести всю Рускую землю. Потом же, летом многим минувшим, моляся Спасу и Пречистей Его Матери, святей Богородице Приснодеве Марии, устроиша церковь святыя Богородицы Десятинную и даша ей десятину во (со) всей Руской земли и со всех княжений в соборную церковь святыя Богородицы, иже (яже) в Киеве, и святей Софеи киевской, и святей Софеи новгородской, и митрополитом Киевским, и архиепископом Новгородским, от всякого(аго) княжа суда десятую векшу, а из торга десятую неделю, а из домов на всякое лето от всякаго стада и от всякаго жита десятое святому Спасу, и Пречистой Его Матери, и Премудрости Божий святей Софеи.

А се изобретохом в греческом Номоканоне, что сих судов и тяж не судити князю, ни его детем, ни его наместником, ни его боляром, ни его тиуном, ни десятника не держати, и созвал есми десять сотских и старосту Болеслава, и бирича Мирошку, и старосту иванского Васяту, и погадал есм со владыкою, и с своею княгинею, и с своими боляры, и со десятью сотскими, и с старостами; дал есми суд и мерила, якоже (иже) на торгу святей Богородицы в Киеве митрополиту, тако(а) в Новогороде святей Софии, и епископу, и старосте иванскому, и всему Новуграду мерила торговая, скалвы вощаныя, пуды медовыя, и гривенку рублевую, и локоть иванский, и свой оброк купец 534 черн(и)цам; а попу иванскому руская пись с борисоглебским на пол(ы); а сторожу иванскому русской порочицы пятно да десять конюхов соли; а не вступатися в тыя оброки моим детям, ни моим наместником, ни моим боляром на дом святей Софеи и святого Ивана (Иоанна); а дом святей Софеи владыкам строити с сотскими; а старостам и торгощам(вцам) докладывая владыки(у), или кто будет нашего роду князей в Новеграде, строити дом святого Ивана (Иоанна). А се приказываю своим наместником и тиуном: суда церковнаго не обидети, ни судити без владычня наместника. А се дах во олтарь святей Софеи и причту церковному вседенник синодик вечне (сенаник венце), что суды церковныя, то святей Софеи; а кто нашего роду пограбит или отьимет, того повелехом владыце собором синодице (сенанице) проклинати.

А се суды церковныя: роспуски, смильное, заставание(я), умычка, пошибальное, промеж мужем и женою о животе и о бездетном животе, в племени или в сватовстве поймутся, потворы, чародеяние, волхвование, ведство, зелейничество, зубоежа, урекания три - бляднею (трибляднем), зелий, еретичеством,- отец или мати биет сын или дщи или сноха свекровь, братия или дети тяжутся о заднице, церковная татьба, мертвецы совлачают, кресть посекут или на стенах режут, или два мужа имутся битися и единаго жена имет за лоно другаго, раздавит, или кого застануть с четвероногою, или кто молится под овином, или в рощеньи (прощении), или у воды (уводы), или девка дитя повержет, скот, или псы, или потки (птицы), или ино что неподобно в (-) церкви вводят (подеют),- а тым суды все Церкви даны суть и епископу, а князю, и боляром, и судиям в тыя суды не вступатися. А то дал есми по первых царей уряжению и вселенских святых отец седми Соборов великих святитель: а по сему(ъ) не вступатися детем моим, ни внучатом моим, ни всему роду моему до века в люди церковныя, ни во вси суды их. Аже кто преобидит наш устав, таковым непрощеным быти от закона Божия, и горе себе наследуют, и вечная мука ждет их.

А о всех, что предиписано, держах за своими боляры, аже они обидят гостей, а где живут тым наровят, а княжу душу топят, и аз всмотрех в Фотия (Николая) (-) патриарха Цареградскаго грамоты, что принес на Русь князь великий Владимер, нареченный в святом крещении Василий, сын Святославль, а внук Игорев и преблаженныя княгини и прабабы Ольги, аже стоит в грамоте: торговая вся весы, мерила, и скалвы вощаныя, и пуд медовый, и гривенка рублевая, и всякая известь, иже на торгу промеж людми, от Бога тако искони уставлено есть - епископу блюсти без пакост - ни умаливати, ни умноживати и на всякий год извешивати. А скривится, а кому приказано, и того казнити близко смерти; а живот его на трое: треть живота святей Софеи, а другая треть святому Ивану (Иоанну), а третия треть сотским и Новуграду. А епископу не управив того, за все дата ему слово в день Великаго суда. А печаловатися же (-) ему о том управлении, якоже и о душах человеческих. Аще же управит епископ сия управления наша, блажен будет и Небесному Царствию наследник, а не урядит - а мы то с своей души сводим.

А се церковныя люди: игумен, игумения, поп, диакон и дети их (-); а (-) се (-) кто в крылосе: попадья, чернец, черница, паломник (пришлец), свещегас, сторожник (стороник), слепец, хромец, вдовица, пущеник, задушный человек, изгойской (изгои трои): попов сын грамоте не умеет, холоп из холопства выкупится, купец одолжает,- а се и четвертое изгойство и себе приложим: аще князь осиротеет; монастыреве, больницы, гостинницы, странноприимницы, то люди церковныя, богадельные (и) или митрополит, или епископ - те ведают между ими суд, или обиду, или кому прикажут, или котораго задница, или будет иному человеку с теми людьми речь или общий суд; своим тиуном приказываю суда церковнаго не обидети; а с суда давати девять частей князю, а десятую святей Софеи за княжу душу. А кто преобидит суды церковныя, платит(и) ему собою, а пред Богом тому же отвещати на Страшном суде пред тмами ангел, идеже когождо дела не скрыются, благая же и злая, идеже не поможет никтоже никомуже; но токмо правда избавит от вторыя смерти, и от вечныя муки, и от огня негасимого, якоже есмы управили по святых отец правилом и по первых царей и князей уряжению. А кто имет преступати сие правило: или дети мои, или внучата, или правнучата, или в коем городе наместник, или тиун, или судия, или кто ин, а пообидит суды церковныя,- да будут проклята в сии век и в будущий седмию Соборы святых отец вселенских. А та вся дела приказах святей Софей и всему Новуграду моим мужем десяти сотским: вы соблюдите, а не со (воз) блюдете, и вы сами за то ответ дадите в день Страшнаго суда пред лицем Царя славы. Аминь.

А се изыскахом: у третьей жене и у четвертой детем прелюбодейная часть в животе. Аще будет полн животом, ино даст детем третией жены и четвертой по уроку, занеже те и от закона отлучени. А человеку ся получает по грехом, занеже прелюбодейний(янии, а), не благословеннии Богом. И аз сам видех тяжу промежу первою женою и детей с третьего женою и с детьми и с четвертою женою и с детьми. Из велика живота дата урочная часть по оскуду, а из мала живота, како рабочичищу(цу) часть, конь, да доспех, и покрут по рассмотрению живота, а тое все приказах епископу управливати, смотря в Номоканон. А мы с своей души сводим.

1 Поли. собр. р. лет. 1. 67 [228]. При ясном свидетельстве древней летописи о возведении Илариона в сан митрополита в 1051 г., без сомнения, ничего не значит показание так называемого Свитка Ярославля, сохранившегося в рукописи XV в., будто Иларион был митрополитом еще в 1032 г. (Акт. запад. Росс. 1. № 166. С. 191 [66]).

2 Летопись Никон. 1.139 [241]; Татищ. 2.110 [294].

3 Поли. собр. русск. лет. 1. 66-67 [288]; Карамз. 2. 30-33. Изд. 2 [148].

4 Le Quien. Oriens Christ. 1.137,141,143 [371].

5 Митрополит Феопемпт скончался, по московскому каталогу митрополитов, в 1049 г., а по другим - еще в 1047 г. (Истор. росс. иерархии. 1. 83. Изд. 2-е [67]).

6 Stilling. Diss. de convers. et fide Russorum. 6. N. 68 (in Act. Sanctorum, Septembr. T. 2 [402]); Филар. Истор. Русск. Церк. 34. С. 166. Изд. 2-е [317].

7 Baron. Annal. ad an. 1054. T. 2. Р. 198,204, 211 [333].

8 Полн. собр. р. лет. 1. 67 [228].

9 Апост. прав. 1; Ник. Собор, прав. 4; Антиох. прав. 9; Халкид. прав. 28 [155].

10 В Палинодии Захарии Копыстенского сказано, что митрополит Иларион, как только открылась возможность, "с послушенством своим отозвался до патриарха, за чим от него благословение и отвержение одержал" (Ч. 3. Разд. 2. Артик. 1 ). Откуда Захария заимствовал это известие - не знаем, но он имел под руками многочисленные и очень разнородные источники, которые сам исчислил в начале своей книги. В рукописном "Каталоге всех российских архиереев постепенно", находящемся в Новг. Соф. библ. (№ 230 [2]), говорится даже, будто митрополит Иларион поставлен русскими епископами "чрез грамату святейшаго Михаила, патриарха Цареградского" (гл. 1). Но это, конечно, только догадка составителя Каталога: судя по самому тону речи древнего летописца об избрании Илариона великим князем Ярославом и поставлении в митрополита русскими епископами, нельзя допустить, чтобы то и другое совершилось вследствие или вопреки предварительной грамоты от патриарха. Притом означенный Каталог составлен только в прошлом столетии и списки некоторых архиереев доводит до 1720 г., других - до 1731, а некоторых даже до 1740 г. Наконец, Густинская летопись, без сомнения, совершенно ошибочно свидетельствует, будто бы Иларион поставлен быть митрополитом Киеву от патриарха Михаила Керуллария (Полн. собр. р. лет. 2. 268 [228]).

11 По одним сказаниям, это случилось в 1051 г. (Никон, лет. 1. 142 [241]), по другим, - в 1052 г. (Полн. собр. р. лет. 3. 212; 5.138 [228]), по третьим,- в 1053 г. (Татищ. 2.114 [294]).

12 Полн. собр. р. лет. 1. 67 [228]; Приб. к Твор. св. отцов. 2. 205 и след. [133].

13 См.: послание Симона к Поликарпу в рукопис. Киево-Печерск. Патерике. Сам Иларион в своем исповедании по избрании в митрополита говорит о себе: "Аз мних и пресвитер Иларион".

14 Прибавл. к Твор. св. отцов. 2. 253-255 [133].

15 Об этом сохранилось сказание в рукоп. и печати. Прологах под 26 ноября (Киевлян. 3. 66 [185]; Рукоп. моей библ. № 2. Л. 313 [35]).

16 Полн. собр. р. лет. 3.122; 5.139 [228]; Никон. 1.150 [241]. Имя митрополита Ефрема вслед за именем митрополита Илариона, по свидетельству Захарии Копыстенского, стояло и в Киевском помяннике (Палин. Ч. 3. Разд. 2. Артик. 1 ]), встречается и в некоторых других росписях митрополитов XV и XVI вв. (Восток. Опис. рук. Рум. муз. 509, 572 [88]), хотя нельзя не сказать, что эти росписи и по-мянники не во всем согласны между собою и потому не вполне заслуживают доверие (снес.: там же. С. 509, 571, 572, 581, 582).

17 Ист. росс. иерарх. 1. 84 [67]; Опис. Киево-Соф. соб, 71 [115]. Правда, в некоторых каталогах русских митрополитов сказано, будто Иларион управлял Церковию около 20 лет и скончался в 1071 г. Но известно, что все эти каталоги составлены в позднейшее время, в XVII и XVIII вв., не чужды догадок, ошибок и иногда очень важных разногласий между собою, а потому, подобно помянникам, не заслуживают веры, когда они не основываются на древних летописях.

18 Степей, кн. 1. 223 [156]. В каталоге росс. архиереев Новг. Соф. библ. (№ 230) [12], составленном уже около половины XVIII в., говорится об Иларионе: "Преста-вися в лето 6579 и положен бысть в Печерском монастыре, и крайния ради его добродетели бысть свят и чудотворец предивен. Сей святый Иларион митрополит первее начат копати пещеру" (гл. 1). Не отвергаем, что митрополит Иларион действительно погребен в Киево-Печерском монастыре, как свидетельствует и Гербиний (Kiowia subterranea. lenae, 1675. Р. 112 [363]); но признавать за несомненное, будто мощи преподобного Илариона схимника, покоящиеся в Феодосиевой пещере, суть мощи именно митрополита Илариона (Филар. Истор. Русск. Церкви. 1. Прим. 343 [317]), нет основания. Напротив, есть основание думать, что это мощи другого Илариона, который во дни преподобного Феодосия подвизался в Киево-Печерском монастыре и "по вся дни и нощи писаше книгы в келий у блаженаго Феодосия" (см.: Несторово житие преп. Феодосия, в Чтен. Моск. истор. общ. 1858. 3. Отд. 3. 16 [125]). Ибо в сказании "О житиях святых, в пещере преп. Феодосия почивающих", которое составлено в XVII в. и взято с древних надписей, бывших на досках, закрывавших пещеры с мощами, вот что говорится об этом Иларионе: "Преп. Иларион схимник такаго воздержания был, иж в тыждень раз тилько и то мало что едал, ревнуючи преп. Феодосию, бо и сожитель его был, молитв же и молений много, день и нощь, с коленопреклонением и слезами творящи, угодил Господу Богу" (Краткие сказ. о жизни и подвиг, св. отцов дальних пещер. Киев, 1862 [159]).

19 Ни в одном из известных нам рукописных наших месяцесловов XIII, XIV и последующих веков имя митрополита Илариона не встречается.

20 В житии преподобного Феодосия, написанном преподобным Нестором летописцем, представляется, что первым делом Феодосия, когда переселился он в 1062 г. со своею братиею из пещер в новоустроенные кельи, было то, чтобы достать и ввести в новом монастыре устав Студийский, для чего и послан был один из братии в Константинополь к Ефрему евнуху с поручением списать этот устав (см.: рукоп. Патер). А в летописи говорится, что этот устав, между тем, преподобный Феодосии нашел и списал для своей обители у черноризца Студийского монастыря Михаила, "иже бе пришел из грек с митрополитом Георгием" (Поли. собр. р. лет. 1. 69 [228]). Татищев пишет даже, будто митрополит Георгий пришел к нам еще в 1053 г. (2. 114 [294]); но известия Татищева о наших тогдашних митрополитах, как увидим, не чужды погрешностей. Кульчинский, ссылаясь на Стрыйковского (lib. III. С. 5 [403]), относит прибытие к нам митрополита Георгия к 1068 г. (Specimen eccles. Ruthenic. Romae, 1733. Р. 195 [368]).

21 Полн. собр. р. лет. 1. 78-79 [228].

22 Только в некоторых каталогах наших митрополитов, неизвестно почему, кончина эта отнесена к 1079 г.

23 В житии святого Исаии Ростовского, составленном, по всей вероятности, в XIII в., говорится, что Исаия поставлен епископом граду Ростову в лето 6585 (1077) от митрополита Иоанна (см.: Православ. собеседн. 1858. 1. 432, 438 [123]). Но по Густинской летописи (Полн. собр. р. лет. 2. 276 [228]), составленной уже в XVII в., также по каталогам: Новгор. Соф. библ.[2], Кульчинского [368] и обширному каталогу святого Димитрия Ростовского, митрополит Иоанн поставлен будто бы в 1080 г., а по краткому каталогу того же святого Димитрия - даже в 1082 г.

24 Полн. собр. р. лет. 1. 88-89; 2. 276-277 [228].

25 Полн. собр. р. лет. 1. 89; 2. 277; 3. 3; 5.149 [228].

26 Житие преподобного Феодосия в Чтен. Моск. историч. общ. 1858. 3. Отд. 3. 7-10 [125]. Ефрем всего скорее мог быть русским, служа в должности казначея или эконома при русском великом князе, но мог быть и греком, подобно тому как при князе Борисе ростовском, брате Изяслава, служили три брата-венгры - Георгий, Ефрем и Моисей Угрин. Замечательно, что Ефрем был поставлен в митрополита для Переяславля не в Царьграде, а в самой России.

27 Полн. собр. р. лет. 1. 78, 89, 90 [228]. Снес.: Карамз. 2. Прим. 160 [148].

28 Полн. собр. р. лет. 1. 128; 2. 10; 7. 5, 25 [228]. См. также далее прим. 147.

29 Полн. собр. р. лет. 1. 89 [228]. Банное строение мы не колеблемся, вслед за митрополитом Евгением (Опис. Киево-Соф. собор. 72-73 [115]), понимать в буквальном смысле, не видя никакого побуждения отступать от него. Бани, без сомнения, у нас были и прежде митрополита Ефрема, но были ли бани каменные, а главное, были ли бани безмездные, устроенные при безмездных больницах для всего народа, как объясняют это позднейшие летописи (П. собр. р. лет. 9.116 [228])? Мнение же Болтина и Карамзина (2. Прим. 160 [148]), будто под банным строением надобно разуметь крестильницу (ралпсггфюу), издревле устроявшуюся при церквах, нам кажется очень искусственным и не имеющим никакого основания. Спрашиваем: 1) не странно ли, что наш летописец простое греческое название baptisterion - крещальня вздумал заменить другим, переносным и обоюдным названием - "банное строение"? 2) Откуда известно, что у нас до митрополита Ефрема не устроялись при некоторых церквах крещальни? Напротив, не без основания допускают, что она была при киевском Софийском соборе, устроенном по образцу византийского, имевшего при себе крещальню, и даже указывают доныне сохранившуюся древнюю пристройку к киевскому собору, которая видна на правой стороне его и внутри имеет (совершенно сообразно с назначением крещальни) фресковые изображения: к востоку - крещения Христова, а к южной стороне - 40 мучеников, в Севастийском озере стоящих и крестившихся в нем огненным Крещением (Опис. Киево-Соф. собора по обновлении его в 1843-1853 гг. Киев, 1854. С. 12 [115]).

30 Никон, лет. 1. 192 [241]; 2. 11, 17 (в П. собр. р. лет. 9. 116, 125, 128 [228]); Степ. кн. 1. 229 [156]. На создание Ефремом церкви в Суздале есть намек и в древней летописи (1. 108, 189 [228]). О городе Милитине означенные летописи именно выражаются: "Такоже и в Милитине в своем граде устрой и по иным своим градом митропольским", и тем заставляют предполагать, что Милитин существовал в России, как и другие города, принадлежавшие русскому митрополиту. Не был ли этот Милитин то же, что Малотин, упоминаемый неподалеку от Переяславля (П. собр. р. лет. 1. 134 [228])? А некоторые подумали, будто означенные летописи говорят здесь о городе Милитине, находившемся в Малой Армении (Карамз. 2. Прим. 160 [148]), и заключили, будто митрополит Ефрем родился в этом армянском городе и был грек, хотя в летописях нет о том ни слова (Опис. Киево-Соф. соб. 72 [115]).

31 Полн. собр. р. лет. 1., 128; 2. 10 [228]. Никон, лет. 1. 192 [241]; Степ. кн. 1. 229 [156]; Опис. Киево-Печерской лавры. 101. Изд. 2 [114].

32 Полн. собр. р. лет. 1. 112 [228]. На этот же 1097 год, как год поставления митрополита Николая, приблизительно к древней летописи, указывают каталог митрополитов Новг. Соф. библиотеки [2] и обширный каталог святого Димитрия Ростовского, говоря, что Николай пас Церковь "лет яко десять и скончася в лето 1106". Прочие каталоги все здесь впадают в ошибки: по каталогу Захарии Копыстенского , Николай поставлен к нам митрополитом в 1106 г.; по краткому каталогу святого Димитрия Ростовского - в 1114 г.; по каталогу Кульчинского [368] - в 1102 г. и правил Церковию только два года; по каталогу Лекеня [371],- поставлен в 1105 г. и управлял Церковию до 1112 г. Татищев даже вовсе не упоминает о митрополите Николае, а говорит, что по смерти митрополита Ефрема в 1096 г. избран на его место по воле великого князя Полоцкий епископ Никифор и поставлен Собором русских епископов (2. 169 [294]). В имени Никифора вместо Николая можно предполагать описку, потому что о приходе к нам собственно митрополита Никифора из Греции Татищев говорит далее под 1105 г. (2. 203 [294]), если только он не допускал у нас двух митрополитов Никифоров сряду. Но откуда взял он, будто бы первый Никифор или Николай был избран и поставлен у нас в России, подобно митрополиту Илариону? Это известие было бы любопытно и важно, если бы чем-либо подтвердилось. Надобно заметить, что и в Никон. Летоп. под 1097 г. вместо митрополита Николая упоминается Никифор (2. 24 [241]), хотя далее говорится о приходе к нам другого митрополита Никифора (2. 38 [241]).

33 П. соб. р. лет. 1.117 [228].

34 И год прибытия к нам, и время кончины этого митрополита ясно означены в древних летописях (Поли. собр. р. лет. 1.119 и 128; 3. 3, 122, 123; 4. 2 [228]), а также и в Никон, летоп. (2. 38 [241]), и в каталогах святого Димитрия Ростовского и Кульчинского [368]. В других каталогах время правления митрополита Никифора показано неправильно. В Переяславском летописце под 1108 г., когда у нас был митрополит Никифор, упоминается о русском митрополите Феоктисте (С. 52 [174]), но это, верно, описка.

35 Полн. собр. р. лет. 1.128,130; 2. 9,10, 292; 3.123; 4. 2, 3; 5.156 [228]; Никон. лет. 2. 54, 59 [241]; Татищ. 2. 223, 232 [294]. Так и в каталогах святого Димитрия и Новг. Соф. библиотеки [2].

36 П. собр. р. лет. 1. 136; 2. 12, 293 [228]; Никон, лет. 2. 64, 87 [241]; Татищ. 2. 241, 278 [294]; Переяслав. лет. 56 [174]. По каталогам святого Димитрия, Новг. Соф. библ. [2] и Кульчинского [268], митрополит Михаил прибыл к нам еще в 1127 г., а по каталогу Лекеня (Oriens Christian. 1. 1261-1281 [371]) уже в 1142 г. и управлял Церковию до 1161 г.: все это несогласно с летописями. О кончине митрополита Михаила в Царьграде говорит только каталог Новг. Соф. библиотеки [2]. А Татищев пишет, будто митрополит Михаил скончался в Киеве в 1147 г. (2. 301 [294]). Что вернее - определить нет возможности.

37 В Новгороде были епископами: Лука Жидята (1036-1059), Стефан (10611069), Феодор (1069-1078), Герман (1078-1096), Никита (1096-1109), Иоанн (1108 или 1110-1130) и Нифонт (с 1130 г.). См.: Полн. собр. р. лет. 1. 65, 109; 3. 2, 3, 4, 121-124, 179, 210-214; 5. 136,139, 140, 148, 155 [228]. То же в лет. Никон. и у Татищева: есть только небольшая разность в показании годов.

38 Из числа Ростовских епископов этого времени известны: святой Леонтий (поставлен ок. 1051 г., умер прежде 1077), святой Исаия (1077-1090), Иларион II, Феогност I, Феодор II (сомнительные) и Ефрем I (при великом князе Владимире Мономахе). См.: поел. Симона к Поликарпу в Памяти, росс. слов. XII в. С. 256 [216]; Полн. собр. р. лет. 1. 89 [228]; Истор. росс. иерарх. 1. 240. Изд. 2 [67].

39 Черниговские епископы: Мартирий и Феодул (неизв. времени). Неофит (упомин. в 1072 г.), Иоанн I (упомин. в 1089 и 1091г., f 1112), Феоктист (1112-1123), Гераклид (сомнительный), Пантелеймон (f 1142), Онуфрий (с 1143 г.). См.: Полн. собр. р. лет. 1. 89, 90, 127,128; 2. 3, 9, 18, 19; 3. 4, 146 [228]; Истор. росс. иерархии. 1. 296 [67].

40 Белгородские епископы: Стефан (упомин. в 1072 г.), Лука (упомин. в 1089 г.), Никита (рукоп. в 1113 и упомин. 1115 г.). Поля. собр. р. лет. 1. 89; 2. 4, 6; 5. 146 [228]; Никон. 1.165 [241]; Истор. росс. иерарх. 1. 407 [67].

41 Владимирские епископы: Стефан II (1091-1094), Амфилохий (1105-1122), Симеон (1123-1136), Феодор (с 1137 г.). Поли. собр. р. лет. 1. 90, 96,119,128,133; 2. 9 [228]; Истор. росс. иерарх. 1. 403 [67].

42 Известен по имени только один епископ Тмутараканской епархии Николай, упоминается в послании Симона к Поликарпу и в житии преподобного Никиты, затворника Печерского. См. нашей Истор. Т. 1. Прим. 74.

43 Переяславские епископы; Николай (упомин. в послании Симона к Поликарпу), Петр (упомин. в 1072 г.), Ефрем (упомин. в 1091 г.), Лазарь (1105-1118), Сильвестр (1118-1123), Иоанн! (1123-1125), Марк или Маркелл (1126-1134), Евфимий (с 1141). П. собр. р. лет. 1. 78, 90, 119, 128, 130, 132; 2. 6. 8, 9. 12, 17, 338 [228]; Истор. росс. иерарх. 1. 385 [67].

44 Юрьевские епископы: Михаил (упомин. в 1072 г.), Антоний (упомин. в 1089), Марин (упомин. в 1091 г., сконч. 1095), Даниил (1114-1122). Поли. собр. р. лет. 1. 78, 89, 90, 97,128; 2. 4, 6, 9 [228]; Истор. росс. иерарх. 1. 409 [67].

45 Известны Полоцкие епископы: Мина (1105-1116), Илия (ок. 1128), Косьма (с 1143г.). П. собр. р. лет. 1. 119, 128; 2. 19 [228]. Истор. росс. иерарх. 1. 415 [67]; Житие преп. Евфросинии Полоцкой - в Степ. кн. 1. 273 [156]. В этом житии говорится, что во дни полоцкого князя Бориса, родного дяди Евфросинии, который, как известно (П. собр. р. лет. 3. 5 [228]), скончался в 1128 г., епископ Полоцкий Илия уступил ей для монастыря местечко Сельце, принадлежавшее архиерейскому дому, и, уступая, сказал: "Есть там церкви Всемилостиваго Спаса, идеже братия наша лежать, прелсе нас бывший епископи". Отсюда заключаем не только о времени жизни Полоцкого епископа Илии, но и о том, что у него был не один только предшественник Мина (1105-1116), но было их несколько. И потому основание Полоцкой епархии можно относить не к началу XII в., а к более древнему времени.

46 Известны Туровские епископы: Кирилл (рукоп. 1114 г.) и Иоаким I (рук. в 1144 г.). Поли. собр. р. лет. 1. 127; 2. 19 [228]; Никон. 2. 44 [241]; Истор. росс. иерарх. 1. 421 [67]. Снес.: нашей Истор. Т. 1. Прим. 76.

47 Первым епископом был в Смоленске Мануил грек (Собр. р. лет. 1. 139; 2. 14 [228]; Никон. 2. 72 [241]; Татищ. 2. 253 [294]; Дополн. к Акт. истор. 1. № 4 [106]).

48 П. собр. р. лет. 2.14 [228]; Дополн. к Акт. истор. 1. № 4 [106].

49 П. собр. р. лет. 1. 170: "Занеже есть Разань Черниговьская епископья" [228].

50 Дополн. к Акт. ист. 1. № 4 [10б].

51 П. собр. р. лет. 1. 97,119 [228].

52 В 1089 г. при освящении печерской церкви епископы считаются после митрополита в таком порядке: Белгородский, Ростовский, Черниговский, Юрьевский; в 1091 г. при перенесении мощей преподобного Феодосия Печерского в таком: Переяславский, Владимирский, Черниговский, Юрьевский; в 1115 г. при перенесении мощей святых мучеников Бориса и Глеба в таком: Черниговский, Переяславский, Белгородский, Юрьевский (П. собр. р. лет. 1. 89, 90; 2. 6 [228]).

53 П. собр. р. лет. 1. 65; 3. 121,122,179, 211, 212; 5.139 [228]. В чем состояла клевета Дудика на епископа Луку - неизвестно, но клеветнику в наказание отрезали часть носа и отсекли обе руки, после чего он убежал к немцам (там же).

54 Об обретении мощей епископа Луки говорится в обширном житии преподобного Никиты, епископа Новгородского (рукоп. сборн. моей библ. № 14. Л. 178-179 [32]). Здесь, между прочим, читаем: "Обретоша гроб шестью деками каменными соделан, на верхней же каменной деке воображение бе честнаго креста... и отверсти его повеле (архиепископ) и абие виде мощи святительски, свидетельствующему омофору, яко быти епископу лежащему во гробе том. Взем же мощи оны, архиепископ внесе в притвор Великия церкве и положи я в епископских гробех одесную страну Великия церкве, иже суть притвор с полуденныя страны. Взыскающе же по памятовани-ем и обретоша, яко ту погребен есть епископ Лука, иже бе от крещения нашего вторый епископ великому Новуграду".

55 См.: "О Никите затворнице" в рукописных печерских Патериках; также Полн. собр. р. лет. 1.109; 2. 3,122,179, 213 [228].

56 Еще в 1-й половине XIII в. черноризец Поликарп писал о Никите: "За многую же его добродетель поставлен быть епископом Новуграду, иже и мьнога чудеса створи: помолився, дождь сведе и пожар града угаси, и ныне со святыми чтут блаженнаго Никиту" (рукоп. Патерик).

57 Житие святого Никиты нам известно в четырех видах: 1) житие, написанное черноризцем Поликарпом в послании его к архимандриту Акиндину, в XIII в.; 2) житие, написанное неизвестным в XVI-XVII вв., повествующее и об обретении мощей преподобного Никиты и о последующих чудесах его (рукоп. моей библ. № 14. Л. 165-197 [32]); 3) житие, написанное игуменом Даниловой обители Иоасафом (в рукоп. моей библиотеки № 64. Л. 1 [27]); 4) краткое житие, написанное неизвестным и встречающееся в рукоп. сбор. моей библ. № 51. Л. 74 [29] и в печатном Прологе под 31 генваря [234]. Для церковной истории могут иметь значение только два первых жития.

58 См. о Стефане в житии преподобного Феодосия, составленном Нестором [125], также: П. собр. р. лет. 1. 80, 85, 90, 96, 266 [228].

59 Ростовский летописец XIII в. выражается о нем: "Леонтий святый, священный епископ, то просвети св. крещением град Ростов" (П. собр. р. лет. 1. 195 [228]). См. еще прилож. 1.

60 Поли. собр. р. лет. 1. 89 [228]. Несторово житие Феодосия в Чтен. Моск. ис-тор. общ. 1858. 3. Отд. 3. Л. 13 об. [125]. Подробнее - в житии святого Исаии, епископа Ростовского (рукоп. моей библ. № 39. Л. 163 [26]; Рум. муз. № 160. Л. 14 [40]; Новг. Соф. библ. № 503. Л. 392 [10]). Здесь, между прочим, говорится: "И виде тамо (в Ростове) люди новокрещеныи не оутверженны в вере, якоже новона-сажденый виноград, и напаяет оубо тех своим оучением блаженый, и возращает в добродетелех, плод сторицею благомоу Владыце приносит, якоже благый он раб. И объходит оубо и прочая грады и места, иже в Ростовстей и Соуздальстей области, и неверных оувещает веровати в Святоую Троицк), Отца и Сына и Святаго Духа, просвещает их святым крещением, верных укрепляет непоколебимым и недвижимым быти в вере; гдеже идолы обретает, вся огню предаваше". Житие это напечатано в Правосл. собесед. (1858. Ч. 1 [123]) и относится ко 2-й половине XIII в.

61 Рукоп. житие св. благов. князя муромского Константина и чад его Михаила и Феодора (Сбор. моей библ. № 62 °; Рум. муз. № 364 [52]). Оно напечат. в Памяти, старинной русск. литературы. 1. 229-239 [221].

62 Карамз. 3. 81, 89. Изд. 2-е [148].

63 Там же. Прим. 153. С. 108 [148].

64 П. собр. р. лет. 1.108-109 [228].

65 Имя это мог он получить или еще при крещении или при пострижении в монашество пред своею кончиною. А Ярослав было его мирское имя; известно, что наши князья того времени имели обычай носить по два имени: одно христианское, другое мирское - княжеское, и в летописях всего чаще называются последним.

66 Карамз. 2. 69. Прим. 151 [148].

67 Татищев. 2.140. Снес.: 135 [294].

68 П. собр. р. лет. 1.108-109,131; 3. 3 [228]; Карамз. 2.119-120,172 [148].

69 Полн. собр. р. лет. 1. 89, 119; 3. 3 [228]. Как мог составитель жития святых князей муромских впасть в такую хронологическую ошибку? Очень легко. Он писал это житие уже спустя более пяти веков после их кончины, по случаю открытия мощей их, писал, вероятно, только на основании устных преданий, сохранившихся в Муроме о первых князьях-просветителях, или и кратких записок, в которых, однако ж, время прибытия князей в Муром не было означено. Решившись потому определить сам это время, он, без дальних соображений, по невежеству и мог признать Константина Святославича муромского сыном того Святослава, который княжил в Киеве к концу XII в. (f 1195), не преполагая, чтобы Константин мог быть сыном Святослава черниговского. Житие составлено очень неискусно и отличается только напыщенностию, разглагольствиями и заимствованиями: так, весь приступ и некоторые места в заключении буквально взяты из известного жития Владимирова мниха Иакова, другие места, хотя не с такою буквальностию,- из летописи Несторовой и из Похвалы митрополита Илариона святому Владимиру.

70 Посл. Симона к Полик. (в рукоп. Патер.); П. собр. р. лет. 1. 6 [228].

71 Послание Поликарпа к архим. Акиндину (в рукоп. Патер.), см. статью о Никите затворнике.

72 Истор. росс. иерархии. 3. 693-695; 6. 654-655 [67].

73 "О блаженном Евстратии постнике", в послании Симона к Поликарпу (рукоп. Патер.). К концу сказано: "Окаяннии же жидове видевше чудо страшно и крестишася".

74 "И ктому не возвратися въспять, но крестися, и бысть мних и с родом своим, и ту сконча живот свой в покаянии". См. в том же послании Симона к Поликарпу: "О смирением и многотерпеливем Никоне черноризце".

75 П. собр. р. лет. 1. 96, 120 [228]; Никон. 2. 40, 67 [241]; Татищ. 2. 205 [294]; Карамз. 2.109. Прим. 203 [148].

76 Полн. собр. р. лет. 1. 75-78, 92; 5. 143-146 [228]; Лет. Переяслав. 47-48 [174]; Никон. 1.160 [241] и др.

77 Подробнее о волхвах и их значении см. в рассуждении Руднева: "О ересях и расколах, бывших в Русской Церкви" [239].

78 Все последующие сведения о Киево-Печерском монастыре заимствованы частям из летописи (П. собр. р. лет. 1. 67-69, 79-85 [228] и др.), а преимущественно из жития преподобного Феодосия, составленного Нестором, и из посланий Симона и Поликарпа о Киево-Печерских подвижниках. Те же сведения, с некоторою только переменою в слоге и небольшими перестановками, сокращениями и дополнениями, изложены в печатном Киево-Печерском Патерике.

79 Это имя показано в летописях Переясл. Суздал. (с. 45 [174]) и Супрасльской (с. 164 [291]).

80 Мурав. Письма с Востока. Ч. 1. Письмо 10. С. 208-214. СПб., 1851 [194]; Григоров. Очерк, путеш. по Европ. Турции. С. 57. Казан., 1848 [96].

81 См. приложен. 2.

82 Если преподобный Антоний, как свидетельствует Нестор, сам не постригал никого, не имея священного сана, а всех, приходивших к нему, предоставлял постригать Никону как пресвитеру, то следует, что и Илариона Антоний постриг не непосредственно, а чрез посредство Никона, и значит, Никон находился уже вместе с Антонием в 1051 г.

83 В списке жития преподобного Феодосия XII в. сказано: "Сице же пребысть двенадесяте лете или боле творя", т. е. число 12 написано буквами (Чтен. Моск. ист. общ. 1858. 3. Отд. 3. Л. 3 об. [125]). В позднейших списках того же жития вместо: "12 лет" читается: "два лета".

84 Житие преподобного Моисея Угрина, написанное Поликарпом черноризцем в XIII в., находится в рукописи и печатных Патериках.

85 Об этом событии упоминается и в Лаврент. летописи (П. собр. р. лет. 1. 64. Снес.: 5.136 [228]).

86 В некоторых рукоп. Патериках (Новг. Соф. библ. № 502, 503 и 578 [5, 10, 14]) ив печатном (л. 108 [217]) сказано о Моисее Угрине: "Скончася о Господе... пребыв в монастыре лет 10, а в пленении страдав в узах 5 лет, 6-е же лето за чистоту". Но если Моисей Угрин пленен в 1018 г. и оставался в Польше до смерти Болеслава - в 1030 г., как гласят и сами эти списки жития, то надобно полагать не шесть, а одиннадцать лет всего его пребывания в Польше. Посему справедливее следующее чтение Патерика Новг. Соф. библ. Арсениевской редакции (поступ. из Ферапонтова монастыря за № 28 [6]): "Пребыв 10 лет в монастыре, 5 лет в плене страдав окован, 6 лет за чистоту страдав страсти",- и списка, находящегося в одном сборнике (XVI в.) Болотова: "Пребысть (Моисей) в монастыри 10 лет, и в железах 5 лет и в плененьи пребысть, а 6 лет пострада за чистоту и томим от ляховицы". Так же сказано и в печатном Прологе (июля 26) [234].

87 В Патериках, рукоп. и печатном, об этом не замечено, но в Прологе читаем: "По неколицех летех, оздраве и прииде в Печерский монастырь" (июля 26) [234].

88 П. собр. р. лет. 1. 68 [228]. "Б то же время, иже бе первый у князя в болярех, именем Иоанн, и того сын часто прихождаше к преподобным..." (рукоп. житие препод. Феодосия).

89 "Старец же рече к нему: блюди, чадо, кому обещаешися, чий воин хощеши быти; се бо невидимо предстоят ангели Божий, приемлюще обещания твоя: но егда како отец твой, пришед с многою властию, изведет тя отсюду" (там же).

90 "Он же (Никон), по обычаю молитвовав, и остриже и, и в черны ризы облече, Варлам тому имя нарек" (там же).

91 "Отпусти великаго Никона, повелев ему в пещеру ити. Но онех же посла, рекий: да с мольбою възвратятся въспять, еже едва по три дни увещани быша, възвратишася в пещеру свою" (там же).

92 "Снем с него св. мантию, вверже ю в дебрь; тако же и шлем спасения, иже бе на главе его, снем, заверже и" (там же).

93 "Оттоле многым приходящим в пещеру благословения ради, еже от отец тех, и друзии от них бываху чьрньци Божиею благодатию" (там же). Снес.: П. собр. р. лет. 1. 68 [228].

94 Во всех известных нам списках Патерика печерского XVI в. говорится: "Черноризец монастыря св. Мины Болгарина, тако нарицаема"; сам черноризец называется "болгарин", и остров, где он подвизался, называется "Болгаринов" или "Бол-гаров". Но в харатейных списках Патерика XV и XVI в. вместо "болгарин" читается "болярин", а вместо "Болгаров" стоит "Боляров" (Русск. истор. сборн. Моск., 1842. Т. 4. Кн. 4. С. 417 [163]; Чтен. Моск. ист. общ. 1858. 3. Отд. 3. Л. 9 [125]).

95 "По отходе отец тех, блаженный отец наш Феодосии поставлен бысть презвутером повелением преп. Антония, и бе по вся дни Божественную службу совершай" (житие преп. Феодосия).

96 Именно в летописи - 12 (1. 68 [228]), а по житию преп. Феодосия 15.

97 Построение этого монастыря в летописи (1. 68 [228]) преподобный Нестор приписывает игумену Варлааму, а в житии преподобного Феодосия - сему последнему. Естественно предпочесть сказание летописи, как сочинения позднейшего, в котором Нестор мог сам исправить прежнюю свою неточность. Но, говоря, что монастырь совершен при Варлааме, летопись отнюдь не говорит, чтобы при нем же последовало и переселение в монастырь братии из пещер. Потому нельзя не верить сказанию жития преподобного Феодосия, что это переселение совершилось уже при его игуменстве, и именно в 1062 г. Может быть, около того самого времени, как монастырь был уже выведен вчерне, преподобный Феодосии и сменил на игуменстве Варлаама и докончил постройки. Калнофойский, неизвестно почему, утверждает, будто построение монастыря окончилось в 1058 г. (Опис. Киево-Печер. лавры. 127. Изд. 2-е [114]). Снес.: прим. 99.

98 П. собр. р. лет. 1. 69 [228].

99 О поставлении Феодосия игуменом в 1057 г. говорит одна из наших летописей - Софийская (П. собр. р. лет. 5. 139 [228]), а прочие времени этого поставления не определяют.

100 "По сих же посла единого от братия в Костянтин град к Ефрему скопьцу, да весь устав Студийскаго монастыря исписав, присълет ему. Он же преп. отца нашего повеленая ту абие сотвори, и весь устав монастырский испьсав, посла к нему" (житие преп. Феодосия).

101 Так можно соглашать два различные сказания - летописи и жития Феодосиева, из которых первая говорит только о получении Феодосием устава Студийского от инока Михаила, а последнее - о получении его только от Ефрема скопца (снес.: Патер, печати. Л. 29 об. Киев, 1791 [217]).

102 Эти поучения и завещание в славянском переводе старца Паисия Величковского изданы Оптиною пустынею в Москве, 1853 г. [311].

103 Преподобный Никон черногорец (? ок. 1000 г.) в своем Тактиконе, или Типиконе, в предисловии говорит: "Потребно есть ведети, яко же изначала сущая со мною братия сведят, яко различны Типики Студийския же и Иерусалимския прочтох и собрах, и не согласишася един ко другому, ниже Студийский с друзем Студийским, ни Иерусалимский с другим Иерусалимским" (рукоп. моей библ. № 63. Л. 11 [34]). И далее в Слове шестом повторяет: "Такожде и Студийский обретохом Типики различны, и ниже сравняются друг другу, и ради несравнения сего, и паче же ни от Божественных писаний имеяху свидетельства некая, и точию глаголюще сице: яко сотворяем се и се" (л. 63 об. [34]).

104 Устав этот сохранился в перг. рукоп. Москв. Син. библ. № 330 [21] . Рукопись содержит в первой части общий церковный устав Студийский, во второй - устав собственно монастырский. Последняя часть оглавляется так: "Уставник, разсмотряяй о брашне же, и о питии мнихом, и о всяцем ином чину, и о пребывании и в церкви и въсьде, уставлен убо не по писанию в монастыри Студийстем преподобным отцем нашим исповедником Феодором, предан же писанием от Альксия, святаго и Вселенскаго патриарха, в поставленнем им монастыри во имя Божественныя Матери". Если патриарх Алексий (1025-1043) для своего монастыря счел нужным вновь изложить в письмени устав Студийский, а не списал его с готового рукописного устава Студийского, который, по свидетельству Никона Черногорца, несомненно тогда уже существовал в разных списках, то кто поручится, что и этот вновь изложенный устав не имел своих особенностей и был тот самый, какой употреблялся в Студ. монастыре? Содержание этого устава представлено в сочинении Казанского: История русского монашества до основания Троиц. Серг. лавры. С. 30-40. М., 1855 [142].

105 П. собр. р. лет. 1. 69 [228].

106 Там же. 69 и 258.

107 "Вся приходящая с радостию приимаше. Но не ту абие постригаше его, но повелеваше ему в своей одежи ходити, дондеже извыкняше весь устрой монастырьский. Таче по сих облачаше ти в мнишескую одежю и тако паки в всех службах искушаше ти. И тогда остригый, облачаше ти и в мантию, дондеже паки будяше чернец искусен житием чистым си, ти тогда сподобяше ти и прията святую схиму" (житие преп. Феодосия).

108 "Да не даси,- говорит он в своем завещании игумену,- кому оно, еже глаголют мал образ, та же великий: образ бо един есть, яко же и крещение" (Феодора Студита Огласит, слова, изд. Оптиною пустынею. С. 283 [311]).

109 Чин пострижения монашеского у нас с самого начала был тот же, какой существует доселе. Это видно частию из слов преподобного Антония Варлааму (см. выше прим. 89), а со всею ясностию - из сказания Поликарпова о пострижении Пимена многострадального небесными посланниками. "И се,пишет Поликарп,- в едину нощь, всем спящим вне, и се внидоша к нему, аки скопци светли со свещами, идеже лежаше Пимен, нося с собою Евангелие, и свиту, и мантию, и куколь, и все, еже на потребу постриганию и глаголаша ему: "Хощеши ли, пострижем тя?" Он же с радостию обещася им, глаголя: "Господь вы посла, господие мои, исполнити желание сердца моего". Они же ту абие начата въпросы творити: "Что прииде, брате, припадая ко святому жертвеннику сему и святей дружине сей? Желаеши ли сподобитися мнишескому великому аггельскому образу", и прочая вся поряду сътвориша, яко же есть писано. Таже и в великий образ постригоша его, и облекше его в мантию и в куколь, и все, еже требе, певше великаго аггельскаго образа, управивше и устроивше, и целовавше его, Пимена того нарекши, и, свещу вжегше, реша: "До 49 дний и нощию сиа свеща да не угаснет". Сиа вся съдеявше, отьидоша в церковь; власы же вземше в убрусе положиша на гробе св. Феодосия" (рукоп. Патерик).

110 "Яко отца его себе имеяше; темже и аще коли где отходя, поручаше тому братию и еже тех поучати и съблюдати, яко старейшу тому сущу всех. И егда же паки сам поучаше братию в церкви духовными словесы, и повелеваше паки великому Никону, яко се от книг почитающе поучение творити братии. Таже паки преп. отцу нашему Стефану, уставнику тогда сущу, последи же игумен бысть того монастыря" (житие преп. Феодосия).

111 "Аще убо видяше нища или убога, в скорби суща и в одежи худе, жалиси его ради и вельми скорбяше о том, и с слезами того миловаше, и сего ради сътвори двор близь монастыря своего, и церковь въгради в нем святаго первомученика Стефана, и ту повеле пребывати нищим, и слепым, и хромым, и трудоватым, и от монастыри подаваше им, еже на потребу, и от того всего сущаго монастырскую десятую часть даваше им. Еще же и по вся субботы посылаше воз хлебов иже в темницах сущим в узах" (житие преп. Феодосия).

112 Житие преп. Феодосия; П. собр. р. лет. 1. 81, 261 [228].

113 Житие преп. Феодосия; П. собр. р. лет. 1. 81, 262 [228].

114 Доселе еще никто не объяснил удовлетворительно, как понимать те 40 лет, которые, по летописи, будто неисходно провел в этой одной пещере преподобный Антоний (разные мнения о сем см. у Казанского, в Истор. русск. монашества. Прилож. 1. С. 195-197 [142]). Но неизвестно, почему доселе не обращено внимания на свидетельство Татищева: "О летах его (Антония) во уединении в древнейших - 8, а в иных - 40 положено, что неосторожностию повреждено, и последнее со обстоятельством сходно быть не может" (Истор. росс. 2. С. 111. Прим. 256 [294]). Если допустить, что преподобный Антоний, сдав настоятельство Варлааму, а за ним преподобному Феодосию (1057 г.), поселился в новой пещере около 1060 г., то до вынужденного удаления своего в Чернигов в 1069 г. он точно находился в этой пещере, не выходя из нее, ровно 8 лет.

115 Нестор в житии преподобного Феодосия и в летописи (1. 68, 82-84, 260); Симон в Сказании о создании Печерской церкви; Поликарп в Сказании об Агапите.

116 П. собр. р. лет. 1. 82-85, 259-261 [228].

117 Сказание об Агапите в рукоп. послании Поликарпа к архимандриту Акиндину.

118 П. собр. р. лет. 1. 91 [228].

119 "Наипаче же се любяше блаженнаго христолюбивый князь Изяслав, предержай тогда стол отца своего, и часто же прихождаше к нему, и тако духовных тех словес от того насыщаяся, и паки отхождаше... и тако имаше его, яко единаго от первых святых отец, и вельми послушаше его, и все творяше повеленная ему от великаго отца нашего Феодосия преподобнаго" (житие преп. Феодосия).

120 "Глаголаше (Святослав) преподобному: "Се, отце, истину ти глаголю, яко аще бы ми возвестили отца въставша от мертвых, то не бы тако порадовался, яко же о приходе твоем, и не быхся того тако боял или усумнел, яко же преподобныа твоея души" (там же).

121 "И се слышавше княэи и боляре доброе их житие, и прихождаху к великому Феодосию, исповедающе тому грехи своя, иже и велику пользу приемше, отхождаху; и тако паки приношаху ему от имений своих на утешение братии и на устроение монастырю, друзии же села вдающе на церковную потребу монастыреви и братии" (там же).

122 "И нужа бысть славному отцу нашему Феодосию распространити монастырь на поставление келиям множества ради приходящих и бывающим мнихом, и сам бе работая с братиею и градя двор монастырский" (там же).

123 "И известися святое то место росою с небесе, и паки сушею, и огня попаления тръния" (там же). Подробнее о бывших при этом знамениях - в Сказании Симона о создании Печерской церкви.

124 Нестор в житии преп. Феодосия и в летописи (1. 78-80 [228]); Симон в Сказании о создании Печерской церкви.

125 "Се же яко бе близ себе сущима обема монастырема; есть же и посреде их двор, иже блаженный отец наш Феодосии створи на приятие нищим, яко же и всем тем единем съгражением съгражену быти, разно ж дворы" (рукоп. житие преп. Феодосия).

126 Нестор в житии преп. Феодосия и в лет. 1. 80, 85 [228].

127 Нестор в житии преп. Феодосия и в лет. 1. 89 [228]. Симон в Сказании о создании Печерской церкви.

128 Киев. Синопсис. С. 65. Киев, 1813 [134].

129 "Захария же даст все игумену Иоанну, да растратит, яко же хощет; сам же постригся сконча живот свой. Ту сии бысть церкви святаго Иоанна Предтечи, удуж на полата въсходить в имя Иоанна боярина и сына его Захарии, егоже бысть злато и сребро" (Симон в Сказ. о созд. Печерской церкви).

130 П. собр. р. лет. 1. 99 [228]; Симон в Сказании о блаж. Евстратии и многотерп. Никоне.

131 П. собр. р. лет. 1. 120 [228]. "Се же столп первее ста на трапезнице (печерской) каменней, яко не видети бысть креста" (там же. 121).

132 Опис. Киево-Печерской лавры. С. 37. Изд. 2-е [114].

133 Рукоп. житие преп. Феодосия.

134 П. собр. р. лет. 2. 82 [228]. Летопись выражается: "Ярополк вда всю жизнь свою, Небольскую волость" и проч., что можно понимать так: "Отдал все свое достояние в жизни, или все свои владения".

135 Там же. 1.108; 9.128 [228].

136 Там же. 2. 82 [228]; снес.: Карамз. 2. Прим. 223 [148].

137 Там же. 2. 12 [228]; Патер. печатн. Л. 52. Киев, 1761 [217]; Описан. Киево-Печ. лавры. 133 [114].

138 П. собр. р. лет. 1. 85 [228].

139 Поликарп в Сказ. о преп. Лаврентии. Лаврентий, по словам Поликарпа, подвизался в Изяславовом монастыре святого Димитрия, но этот монастырь, находившийся вблизи Печерского (Коссов. Патер, на польск. яз. С. 180 [395]), кажется, был упразднен в 1128 г. или, по крайней мере, на время присоединен печерянами к своему монастырю как частная церковь. "В се же лето,- говорит летопись,- преяше церковь Димитрия печеряне, и нарекоша ю Петра, с грехом великим и неправо" (1. 131 [228]).

140 См. в посл. Поликарпа к Акиндину; так же в печ. Патерике о св. Григории Чудотворце [217].

141 См. в том же послании и Патерике.

142 См. там же.

143 П. собр. р. лет. 1. 120; 3. 3, 155 [228]; Симон в Сказ. о преп. Святоше, князе черниговском.

144 См. в послан. Симона и Поликарпа, также в печат. Киев. Патерике [217].

145 П. собр. р. лет. 1. 72; 2. 6 [228].

146 Например, киевский Дмитриевский - Варлаама и Исаию, Кловский Стефана, тмутараканский - Никона.

147 Святой Симон пишет: "От того Печерскаго монастыря Пречистьм Богоматере мнози епископи поставлени быша... (См. в приложении 1). Первый Леонтие, епископ Ростовский. Илариона же митрополита и сам чел еси в житии св. Антония. Посем же Николае и Ефрем - Переяславлю, Исаия - Ростову, Герман - Новуграду, Стефан - Владимерю, Нифонт - Новуграду, Марин - Юрьеву, Мина - Полотску, Никола - Тмутаракани, Феоктист - Чернигову, Лаврентей Турову, Лука - Белуграду, Ефрем - Суздалю; и аще хощеши вся уведати, почти летописца стараго Ростовьскаго, есть бо всех боле треидесять, а еже потом и до нас грешных - мню близ 50" (рук. Патерик. Новг. Соб. библ. № 502. Л. 87 [5]; снес.: Пам. росс. слов. XII в. Изд. Калайдов. С. 256 [216]). Летописец старый Ростовский, в котором исчислялось более 30 епископов, вышедших из Киево-Печерского монастыря, очевидно, различен от всех ныне известных наших летописей, из которых ни в одной этого не находим. Он оканчивается гораздо прежде времени святого Симона (f 1226), вероятно около половины XII в., если по прекращении этого летописца до святого Симона вышло из киевского монастыря еще до 20 епископов.

148 Собр. р. лет. 1. 69 [228]. Сильвестр Коссов свидетельствует (Патер, печ. на польск. яз. С. 180. Киев, 1635 [365]), что в его время виден еще был плац (место) Дмитриевского монастыря близ Киево-Печер. лавры.

149 "Заповедав сущим с ним, да допровадят тело его в монастырь блаженнаго Феодосия и ту положат е; и вся сущая, яже бе купил в Костянтине граде, иконы и ино, еже на потребу, повеле сиа вдати блаженному" (житие преп. Феодосия).

150 "Посем же христолюбивый князь Изяслав от монастыря великаго Феодосия избрав единаго от братия, иже в чернеческом житии просиявша, Исаию наречемаго, того же извед игумена постави у св. Димитрия в своем монастыри" (там же).

151 П. собр. р. лет. 1. 88, 131 [228]. Снес. прим. 139. Впрочем, в начале XIII в. опять упоминается Дмитриевский монастырь, в котором несколько времени был игуменом Поликарп, хотя неизвестно, где находился этот монастырь, в Киеве или другом месте, и не отличен ли он от основанного князем Изяславом I (Пам. росс. слов. XII в. С. 254 [216]).

152 Полн. собр. р. лет. 1. 75, 87 [228]. Снес.: этой Истории. Т. 1, Прим. 311.

153 Там же. 1. 78, 99; 2. 6 [228]; Карамз. 2. Прим. 240; 3. Прим. 9, 81 [148].

154 "Везе (Игоря) на конец града в монастырь св. Семеону, бе бо монастырь отца его и деда его Святослава" (П. собр. р. лет. 2. 34 [228]). Снес.: Карамз. 2. Прим. 401 [148].

155 Житие преп. Феодосия; П. собр. р. лет. 1. 90, 99,121, 266; 2. 3, 6 [228].

156 Полн. собр. р. лет. 1. 88,120,121. О смерти Янки - 127 [228].

157 Там же. 1. 130; 2. 6 [228]; Карамз. 3. Прим. 3 [148].

158 Вальсамон в толковании на 20 правило VII Вселенского Собора [332].

159 П. собр. р. лет. 1.136; 2.12 [228]; Карамз. 2. Прим. 269 [148].

160 П. собр. р. лет. 2. 4 [228].

161 Там же. 1. 131; 2. 12, 28, 33, 34 [228]; Восток. Опис. рукоп. Румянц. муз. С. 452 [88].

162 П. собр. р. лет. 1.136,173; 2.143-144 [228].

163 Там же. 1. 75, 89,120 [228]; Карамз. 2. Прим. 125,158 [148].

164 Житие преп. Феодосия; Истор. росс. иерарх. 4. 522 [67]; Фундукл. Обозр. Киева. С. 69 [211].

165 П. собр. р. лет. 2. 24 [228].

166 П. собр. р. лет. 3. 4, 6,10,123,124, 213 [228]. Подробнее о преподобном Антонии и основании им обители сказано в житии его, написанном учеником и преемником его на игуменстве Андреем и напечатанном в Правосл. собеседн. 1858. 2. 157 [121] и в Памятник, старин, русск. литер. 1. 263. СПб., 1860 [224]. Об этом житии, которое известно нам так же по сборн. Нов. Соф. библ. XVI в. № 758. Л. 240 , и о некоторых изменениях, каким подвергалось оно впоследствии, скажем в своем месте - в томе 3. См. также: Пролог августа 3 [234].

167 Списки с двух грамот преподобного Антония, хранящиеся в его монастыре, напечатаны у Карамзина (2. Прим. 210 [148]). В житии Антония об этом говорится: "И начат строити обитель, и коупи землю около монастыря оу посадников градских и со живущими, иже ту на той земли, людми прилучившимися и до скончаниа века, доколе Божиим строением мир вселенныя стоит. И при великой реце Волхове рыбную ловитву купи на потребу монастырю, и межами отмежив, и писму вдав, и в духовную свою грамоту написав". И далее: "Имениа же преподобный ни от кого же не восприят, ни от князь, ни от епископа, ни от вельмож градских, но токмо благословение от чюдотворца Никиты епископа, но все строяше из бочки сея, еже из Рима Бог постави водами в великом Новеграде, и поты и труды своими, и аще кто что принесет Бога ради потребная ото имениа своего или пищу, преподобный же тем братию питая, еще же и сирот, и вдовиц убогых, и нищих питая. И потом преподобный з братиею и с сиротами с своими начат прилагати ко троудом труды" (соборн. Нов. Соф. библ. № 758. Л. 261 об.).

168 П. собр. р. лет. 3. 5, 214 [228].

169 Дополн. к Акт. истор. 1. № 2 [106]. Кроме села Буиц, которое и впоследствии считалось "селом св. Георгия", монастырю пожертвованы тогда: а) из осенняго полюдья даровнаго (т. е., вероятно, из подарков, какие подносимы были князю во время осеннего его поезда по волостям) 25 гривен и б) собственно от князя Всеволода - блюдо серебряное в 30 гривен. Срезневск. об этой грамоте в Изв. Ак. наук. 8. 337- 353 [272].

170 П. собр. р. лет. 3. 6 [228]. Игумен Исаия упоминается и в грамоте Мстислава (предыд. прим.).

171 Дополн. к Акт. истор. 1. № 3 [106]; П. собр. р. лет. 3.13, 215 [228]. Впрочем, настоятель Юрьевского монастыря мог носить оба имени - и игумена, и архимандрита, как издавна делалось это в Греции и как было потом и у нас со второй половины XII в. (см. в томе 3 этой "Истории" главу о монастырях).

172 Об основании этого монастыря сказано в рукописной повести "Чудо св. Николы о князе Мстиславе..." (сборн. моей библ. № 14. Л. 147-150 [32]). Здесь читаем: "Потом же князь Георгий, именованный Мстислав, по завещанию св. чюдотворца Николы, стяжая веру к целбоподательному образу его, сотвори церковь каменну з бабою своею благоверною княгинею Анною на дедине Ярославле дворе, прекрасну и пространну во имя великаго архиерея и чюдоноснаго отца святителя Николы, и подписа ю стенным изуграфством, и чюдотворную ону икону там постави; такоже и на месте потока Липенскаго, идеже чюдотворная та икона обретеся, церковь воздвиже в егоже святое и многочюдесное имя каменну же, и монастырь возгради, и братию собра, и селы одарова" (л. 149 [32]). Летописи упоминают о Липенском монастыре под 1292 г., когда Новгородский архиепископ Климент построил здесь (вероятно, новую) каменную церковь святого Николая (П. собр. р. лет. 3. 65, 221 [228]).

173 П. собр. р. лет. 3. 7, 8, 214, 215 [228]; Ист. росс. иерарх. 3. 473 [67].

174 Полн. собр. р. лет. 3. 10, 124 [228].

175 Истор. росс. иерарх. 5. 454 [67].

176 Полн. собр. р. лет. 1. 130, где упоминается игумен этого монастыря Марк; 2. 24 [228]; Истор. росс. иерарх. 4. 308 [67]; Карамз. 2. Прим. 256 [148].

177 П. собр. р. лет. 1. 89 [228]; Истор. росс. иерарх. 5. 79 [67]. В 1072 г. упоминается "Никола, игумен переяславский", но неизвестно, какого монастыря (П. собр. р. лет. 78 [228]).

178 Истор. росс. иер. 4. 84, 297; 6. 488 [67]; Марков. О достопамятн. Чернигова в Чтен. Москов. истор. общ. 1847. № 1. Отд. 4. С. 9-14 [188].

179 "Таже доиде града Володимеря, и вниде в монастырь, ту сущий близ града, иже нарицают его святая гора, и ту успе с миром о Господе, житию конец прият" (житие преп. Феодосия).

180 "Великий же Никон отъиде в остров Тмутараканьский, и ту обрете место чисто близ града, и седе на нем, и Божиею благодатию възрасте место то, и церковь святыя Богородицы възгради на нем. И бысть монастырь славен, иже и доныне есть, приклад же имый в сии Печерский монастырь (там же).

181 П. собр. р. лет. 1.108; 3. 8 и 10 [228].

182 Истор. р. иерарх. 6. 958 [67].

183 Там же. З. 693-695; 6. 654-655 [67].

184 Полн. собр. р. лет. 1. 78; 2. 4, 6; 3.14 [228].

185 См. выше прим. 171.

186 Там же. 1. 69 [228]. Или, как это выражено в житии преподобного Феодосия: "По сих же блаженный Варлаам, игумен сый в печере, изведен бысть княжим повелением в монастырь св. муч. Димитрия и тамо игуменом поставлен бысть" (см. также выше, прим. 150).

187 П. собр. р. лет. 1. 90, 266 [228].

188 Там же. 1. 69, 80; 3.10 [228]; рукоп. житие препод. Феодосия и житие Антония Римлянина. В последнем житии повествуется: "И нача преподобный з братиею совет совещавати, дабы избрати игумена себе во обитель. Многу же избранию бывшу и не обретоша такова человека. Начаша братия молити преподобнаго Антониа: "Отче преподобный Антоние! Молим тя, послушай нас нищих, да приимеши чин священнический, еще же совершенный нам отец буди игумен..." Преподобный же рече: "Буди воля Господня. Аще что восхощет Бог, то и сотворит"; шедше же братия ко архиепископу Нифонту с преп. Антонием, бе бо в то время ему святительский престол дер-жащу, и возвещают ему о вещи. Святитель же Нифонт велми рад бысть благому совету их, бе бо любляше преподобнаго за премногую его добродетель, и поставляет преподобного в дияконы, потом же во священници, таже игуменом" (сборн. Новгор. Соф. библ. № 758. Л. 264-265).

189 П. собр. р. лет. 2. 3 [228].

190 Карамз. 2. Прим. 210 [148]. В житии Антония об этом говорится: "Предлагает преподобный братии заповедь: аще доучится избрати игумена, но набрати от братии, иже кто на месте сем терпит; и аще князь нашлет игумена или епископ по насилию или по мзде, и тех преподобный проклятию предает" (л. 267 ).

191 П. собр. р. лет. 1. 78; 2. 6 [228].

192 См. выше, прим. 180.

193 Дополн. к Акт. истор. 1. № 3 [106].

194 "От того монастыря переяша вси монастыреве устав" (1. 69, 258 [228]).

195 Истор. росс. 2. 138,144, 181 [294]. Нельзя, говорим, принять за достоверные, но нельзя и отвергать этих известий, потому что они не подтверждаются и не отвергаются ни одною из известных нам древних летописей и никаким другим свидетельством. Есть, правда, у Татищева сказания, хотя не встречающиеся в других известных ныне списках летописей, но оказавшиеся справедливыми (Бутков. Обозр. лет. Нестора. 224 [77]). Но есть и такие, которые оказываются ложными (см., например, выше, прим. 32). Следовательно, касательно Татищева можно принять такое правило: известий, исключительно принадлежащих его летописи, не должно ни принимать за достоверные, ни отвергать дотоле, пока они не будут подтверждены или опровергнуты другими сторонними свидетельствами.

196 П. собр. р. лет. 1. 65 [228].

197 Поучение о пользе душевной, как и Исповедание веры митрополита Илариона, напечат. в прибавл. к Твор. св. отцов. 2. 285, 293 [133]. Там же замечено, что поучение это усвояется нашему митрополиту Илариону в двух рукописях (219-293).

198 Усвояется святому или преподобному Илариону а) в Прол. Новг. Соф. библ. XIII в. и б) другом Прологе той же библиотеки XIV в. (откуда напечатано оно в Изв. II Отд. Акад. наук. 5. 222 [167]); в) в сборнике Царского XVI в. (Опис. рукоп. Царек. С. 401 [289]); г) в сборнике Моск. Дух. Академии (Приб. к Тв. св. отц. 2. 219 [133]); д) в сборн. моей библ. № 51. Л. 68 об. [29] и др. О других сочинениях, усвояемых св. Илариону, см. Опис. рукоп. Румянц. муз. 618 [88]; Опис. рукоп. графа Толстова. С. 123 [288]; Опис. рук. Царек. С. 166, 300, 408, 734 [289]; сборн. моей библ. № 72. Л. 319 [23] и другие.

199 Опис. рукоп. гр. Толстова. С. 535 [288]. О других сочинениях Илариона Великого - там же. 134, 343, 439, 588 [288]; Опис. рукоп. Румянц. муз. С. 626 [88]; Опис. рукоп. Царск. 153, 580 [289] и др.

200 См.: печати. Пролог под 21 числом октября [234] и снес.: прим. 198 - о рукописных Прологах.

201 В одних рукописях Илариону - святому, а в других - великому усвояются, например: а) Поучение о отвержении мира (Опис. рукоп. Рум. муз. С. 618 [88]; Опис. рукоп. Толстова. 588 [288]); б) Наказание к отрекшимся мира Христа ради (Опис. рук. Царек. 153, 166, 580 [289]; Опис. Рум. муз. 626 [88]; Опис. рукоп. Толстова. 439 [288]); в) Поучение о безмолвии (Опис. рук. Царек. 153, 408 [289]).

202 Известно нам только по одному списку XV в.- в Торжеств. Рум. муз. № 435. Л. 340-344 [54], где оно помещено под 3 числом мая, когда празднуется Церковию успение преподобного Феодосия Печерского. Другие списки этого самого Поучения с именем Феодосия Печерского встречал в древлеписьменных славянских Прологах митрополит Евгений (Словарь дух. писател. 2. 284. Изд. 2-е [117]). Кстати заметим, что все сочинения преподобного Феодосия, которые будем рассматривать, мы поместили в подлинном тексте в Учен. зап. II Отд. Ак. наук. Т. 2. Вып. 2 [314].

203 Впрочем, ныне открыт древнейший источник, из которого равно могли позаимствовать и преподобный Феодосии, и летописец. Это "Слово о ведре и казньх Божиях" в Златоструе болгарского царя Симеона (893-927). Только в поучении преподобного Феодосия и в летописи к заимствованному из этого Слова с некоторыми пропусками и переделками приделано особенное начало, или приступ, а в Поучении сделаны еще вставки, которых нет ни в Златоструе, ни в летописи, и прибавлен очень большой конец, или целая последняя часть (Срезневск. Сведения о малоизв. и неизвестн. памяти. № 24 в Зап. Ак. наук. Т. 9. Кн. 2. 34-43. СПб., 1866 [283]).

204 Помещ. в рукоп. импер. Публ. библ., поступившей из Древнехран. Погодина, под названием: "Матица Златая". № 1024. Л. 220 об. [36]. Слово начинается: "И се, ведуще, братия..." А в конце Слова нет обычного заключительного оборота или славословия. Помещ. также в сборн. Новг. Соф. библ. XV в. № 578. Л. 224 [14] под заглавием: "Поучение св. Панкратия о крещении обеда и пития в первую неделю поста св. апостол, списано Феодосием, худым мнихом". В числе святых известны только два Панкратия: священномученик Панкратий, живший в I в. и не оставивший никакого писания, и преподобный Панкратий Киево-Печерский, известный по одному имени. Поэтому выражение: "Поучение св. Панкратия" можно считать выдумкою или ошибкою писца, а самое поучение приписать тому, о ком сказано: "Списано Феодосием, худым мнихом" - и кому оно действительно приписывается в другом вышеупомянутом списке. Оно издано также в Православн. собеседн. 1858. 3. 255 [312].

205 Вслед за этим Словом Шевырев в своей Истор. русск. слов. приводит еще другое Слово - о пьянстве - из того же рукописного сборника, замечая, что и последнее сочинение, может быть, также принадлежит Феодосию (ч. 2. С. 46 [323]). Но так как в рукописи оно не усвояется преподобному Феодосию, так как это Слово, несмотря на свое название, есть собственно послание духовного отца к духовному сыну (начинается: "Благословение отца духовного к сынови. Веси, сыну..." И далее: "Написах ти, чадо мое любимое, о злом пианстве, не внял еси..."), то мы и не решаемся отнести означенное Слово к Словам или поучениям преподобного Феодосия Печерского.

206 П. собр. р. лет. 1. 79 [228]. При внимательном чтении этого места можно заметить, что летописец приводит здесь не один, а три отрывка из поучения Феодосиева пред началом Великого поста.

207 Патер. печер. рукоп. Новг. Соф. библ. № 502. Л. 37 об. [5].

208 Там же. Л. 44.

209 Там же. Л. 32.

210 Сборн. Рум. муз. № 406 [49]. См.: Востоков. Опис. муз. С. 615 [88].

211 Нестор в житии преп. Феодосия.

212 В сборн. Рум. муз. поучение это озаглавлено так: "В среду третьей недели поста Слово св. Феодосиа на часех о терпении и о любви". Здесь не совсем точно показано содержание Слова и произвольно назначено время для его произнесения: известно, что преподобный Феодосии пред наступлением Великого поста удалялся из обители и проводил весь пост в пещере (П. собр. р. лет. 1. 79 [228]), следовательно, не мог произносить ко братии поучений в течение всего поста. Это же самое должно заметить и касательно четырех последующих Слов, помещенных в том же сборнике.

213 Этот, как и последующие, тексты приведены в рукописи неточно: мы оставляем их, как приведены.

214 В сборнике оно озаглавлено: "В четверток 3-й недели поста св. Феодосия Слово о терпении, и о любви, и о посте".

215 В сборнике озаглавлено: "В четверток 3-й недели поста на часех св. Феодосия Поучение о търпении и милостыни".

216 Его заглавие в сборнике: "В пяток 3-й недели поста св. Феодосия Поучение о търпении и о смирении".

217 Оно озаглавлено: "В пяток 3-й недели поста св. Феодосия о хожении к церкви и о молитве".

218 Это поучение сохранилось в рукописи Новг. Соф. библ. XIV-XV вв. под заглавием: "Зборница разная разных св. отец", по старому катал. № 94. Л. 121 [8]. И так как оно не было прежде нами напечатано в числе сочинений преподобного Феодосия (в Учен. зап. II Отд. Ак. наук. Т. 2 [314]), то мы представим его здесь в прилож. 3.

219 "Не престаше обличая его, овогда епистолия пишя, посылаше к нему... Сице же и после въписа к нему епистолию велику зело, обличая того и глаголя: "Глас крове брата твоего въпиет на тя к Богу, яко Авелева на Каина..." и проч. (жиг. преп. Феодосия).

220 Вопрос, должно ли соблюдать пост в среду и пяток, когда в эти дни случится какой-либо Господский или Богородичный праздник, был возбужден в Греческой Церкви еще в XI в., хотя усилился уже в XII (Руднев. О ерес. и раскол, в Русск. Церкви. М., 1838. 51-55 [239]). Список изложенного послания Феодосиева, которым мы пользовались, помещен в сборнике XV-XVI вв. Новгор. Соф. библ. № 522. Л. 100 [9], и напечатан нами в Учен. зап. II отд. Ак. наук. Т. 2 [314]. Другой список, находящийся в так названном Паисиевском сборнике Кирилло-Белозерского монастыря XIV-XV вв. [4] и представляющий некоторые отличия, помещаем здесь в прилож. 4.

221 Списки первой фамилии находятся в тех же двух сборниках вслед за посланием Феодосия, нами рассмотренном (см. предыдущ. прим.), и начинаются словами: "Аз, Федос, худый мних, раб есмь Пресвятой Троице, Отца и Сына и Святаго Духа..." Списки второй фамилии - в Кормч. Рум. муз. XVI в. № 233. Л. 377 [44] (Восток. Опис. 308 [88]), также в сборн. Царского. № 393. Л. 513 об. (Строев. Опис. 461 [289]), и начинаются: "Вопрошение князя Изяслава, сына Ярославля, внука Володи-мерова, игумена печерскаго Феодосия о латине. И рече Изяслав: Скажи ми, отче, веру варяжскую..." Списки третьей фамилии - во всех Патериках Кассиановской редакции 1462 г. (например, импер. Публ. библ. № 271 ; Новг. Соф. библ. № 502 [5] и др.), также в сборниках (см.: Опис. рукоп. Толстова. Отд. 3. № 70. С. 599, 600 [288]) и начинаются словами: "Въспрос благовернаго князя Изяслава о латынех. Прииде некогда благоверный и великий князь Изяслав, сын Ярославль, внук Володимеров к святому отцу нашему Феодосию..." Судя по началу, первая фамилия представляется наиболее близкою к подлиннику, а в двух остальных фамилиях начало, видимо, изменено стороннею рукою. При сравнении этих двух последних фамилий третья кажется только распространением второй. Списки всех трех фамилий послания мы напечатали в Учен. зап. Ак. наук. Теперь помещаем другой список первой редакции, которого тогда мы не имели под руками, из сборника Паисиевского Кирилло-Белозер. библиотеки, как имеющий свои отличия, в приложен. 5.

222 Послание находится не только в Патериках Кассиановской редакции, что заставляло некоторых сомневаться в его подлинности, но и в Кормчих, и других сборниках (см. предыдущ. прим.). А резкий тон послания, как увидим, совершенно согласный с духом того времени, не только не может служить признаком неподлинности послания, напротив, скорее ручается за его подлинность.

223 См., например, Символ веры, преподанный великому князю Владимиру по крещении его (П. собр. р. лет. 1. 48-50 [228]); послание Константин, патриарха Михаила Керуллария к Петру, Антиох. патриарху, особенно п. XII и XIII (С о tele r. Eccl. Graecae Monum. 2. 135-145; снес.: 581-584 [349]); обличения против латинян, особенно 25,43, 55, 57, 59 (Соteler. Ibid. 3. 495-509 [349]).

224 Кроме означенных (в предыдущ. прим.) сочинений, припомним также отзыв митрополита нашего Иоанна II (1080-1088), который, подобно Феодосию Печерскому, запрещал православным вступать в браки с латинами (Русск. достопам. 1. 94 [136]).

225 Например, молитва преподобного Феодосия о стаде своем, т. e. об иноках, и молитва, какую произнес он пред своею кончиною (Патер, печати. Л. 39, 44 об. Киев, 1791 [217]).

226 Сведения об этой Псалтири и самая молитва напечатаны в статье г. Буслаева:Палеогр. и филог. материалы для истории письм. славян. С. 23-29 (см.: сборн. "Материалы для ист. письм.". М., 1855 [76]).

227 Указываем на примеры, представленные Кубаревым и очень близкие к настоящему случаю, как в Печерских Патериках, где говорится собственно об одном Антонии, переписчики вовсе некстати присовокупили имя Феодосия (Патер. Печер. в Чтен. Москов. истор. общ. 1847. № 9. Отд. 1. С. 15 [164]).

228 Симон в Сказании о Печер. церкви. Разрешительная молитва над умершим читалась в Церкви издревле (Дионис. Ареопаг. О церковной иерархии. Гл. 7. Отд. 3. П. 4 [103] и Пахимер. Толков, на означенную главу [357]). Гоар представляет даже образец этой молитвы, употреблявшийся в Греции, несколько несходный с тою, какая употребляется у нас (Eucholog. Graec. P. 544. Venet, 1730 [353]). Но со времен преподобного Феодосия разрешительная молитва по прочтении над усопшим начала влагаться в его руки.

229 Преподобный Филарет приписывает еще преподобному Феодосию известное "Слово некоего христолюбца и ревнителя по правой вере" на том основании, что в рукописи, с которой оно издано Буслаевым (Христомат. [75]), оно помещено вслед за двумя посланиями Феодосия, а по своему содержанию приличествует ему, как ревнителю по вере (Русск. свят. Май. С. 59 [319]). Но на таком основании можно бы приписать Феодосию и другим нашим писателям немало безымянных сочинений.

230 Похвала напечатана в Хр. чт. 1849. 2. 317-329 [298], и в приложен, к 1 тому нашей "Истории". № 1, а послание к великому князю Димитрию известно только по рукописям Рум. муз. № 233 и 234 (Восток. Опис. муз. 304 и 309 [88]). В начале последнего списка читается: "Всеблагаго и преблагаго Бога нашего и Царя: добро бо от Бога, и к Божию слузе великому князю Дмитрию от многогрешнаго чрьнца Якова". В начале первого списка слов: "великому князю" нет в самом тексте, но над словом: "Дмитрию" сделаны киноварью три черточки, которые повторены вверху страницы, и вслед за ними написано: "нача к великому князю" - тем же почерком, как и весь текст.

231 Вот слова Иакова: "Тако же и аз, худый мних Иаков, слыша от многих о бла-гов. князе Володимере... и мало собрав от многиа добродетели его, написах, и о сыну его, реку же св. и славную муч. Бориса и Глеба". Здесь слово "написах", без сомнения, указывает не на самую Похвалу, в начале которой оно стоит и которую Иаков только собирался писать, а на другое, прежде написанное сочинение о св. Владимире: иначе в этой же Похвале надлежало бы искать и написания о святых Борисе и Глебе, к которым равно относится означенное Слово, чего, однако ж, вовсе нет, и Иакову в таком случае приличнее было бы выразиться: "Написах о Владимире и о бабе его Ольге", потому что в Похвале действительно содержится сказание и о святой Ольге. Что же именно написал Иаков о Владимире прежде Похвалы ему и святой Ольге? "Написах,- отвечает он далее,- како просвети благодать Божия сердце, князю русскому Володимеру, и взлюби и человеколюбивый Бог и вжада св. крещения".

232 Соображения об этом см. в Хр. чт. 1849. 2. 302-308 [298]; также в статье г. Погодина "Иаков мних" (Изв. импер. Ак. наук по Отд. русского языка и слов. Т. 1. С. 326-334 [225]) и в нашей статье "Еще об Иакове мнихе" (там же. Т. 2. 145-157 [178]).

233 Оба напеч. в Хр. чт. 1849. 2. 328, 376 [298]. А Сказание о святых Борисе и Глебе напечатано еще г. Срезневским по списку XIV в. в книге "Сказание о св. Борисе и Глебе". С. 41-90. СПб., 1860 [260]. Надобно заметить, что отрывок (один лист) этого самого Сказания сохранился доселе в списке XII в. и напечатан г. Срезневским там же, в предисл. С. XXIII-XXV.

234 Как, например, в рукописи, с которой напеч. в Христ. чтении.

235 "Прочая же того (Владимира) добродетели инде скажем; ныне же несть время",- говорит Иаков на первых строках Сказания о святых Борисе и Глебе. Снес.: прим. 231.

236 См. статьи, означенные в прим. 232, и еще статью г. Срезневского "Древние жизнеописания русских князей X-XI вв." в Изв. импер. Ак. наук по Отд. русск. яз. и слов. 2.113-130 [275].

237 Полн. собр. р. лет. 1. 80 [228].

238 Русск. достопам. 1. 86 [136]; Востоков. Опис. Румянц. муз. С. 304 [88]; Неволин о митрополите Иоанне II, в Изв. импер. Ак. наук по отд. русск. яз. и слов. 2. 101 [197].

239 "Мужества бо не дошедл, ни разума еще имея, что съблазнихомся, абы не попустил ныне юностии грабити с собою?.." Впрочем, надобно заметить, что современник черноризца Иакова преподобный Нестор продолжает называть преподобного Феодосия в житии его отроком, когда ему было уже около 30 лет.

240 Таковы списки - в Торжеств. Рум. муз. № 435. Л. 400 [54]; № 436. Л. 275 [56]; в сборник, моей библ. № 2. Л. 189 об, [35], № 39 - два списка - л. 97 и 234 [26]. Четыре таких же списка в библиот. Моск. Синодальной и Троицк. Сергиев. лавры (Записк. Отд. русск. и слав. археолог. Т. 1, перечень засед. С. 27 [252]).

241 Таков список в сборн. моей библ. № 4. Л. 217 [33].

242 Таковы: список Софийский (Изв. импер. Ак. наук по II Отд. 2. С. 162 [274]) и отчасти напеч. в Хр. чт. 1849. 2. С. 359 [298].

243 Таковы списки: Синодал., или Сильвестровский, XIV в. (Изв. импер. Ак. наук по II Отд. 2. С. 162-164 [274]), Румянц. (Востоков. Опис. муз. 202-203 [88]), помещ. в Новгород. Макар. Чети-Мин. за июль [1] и в Степ. книге. 184-214 [156].

244 Например, в списках: Синодал. (Изв. импер. Ак. наук по II Отд. 2. 124-127 [274]) и напеч. в Хр. чт. [298].

245 В списках: Софийск. (Изв. импер. Ак. наук - 124 [274]) и помещ. в сборн. моей библ. № 2. Л. 189 [35]; № 4. Л. 217 [33]; № 39. Л. 234 [26].

246 Изв. импер. Ак. наук по II Отд. 2. 219-222 [274].

247 Описание первого чуда он начинает словами: "Что бо сего чудесе дивнее, еже ныне есть, исповем". Описание второго заключает: "Се же все исповеда ми сама (жена), седящи, яже бе с нею". Пред описанием третьего выражается: "И се паки ин поведаше ми, глаголя".

248 Так в сборн. Сахаров., откуда напеч. они в Христ. чт. (1849. 2. 302-336 [298]); в сборн. Болотов., по которому показаны к ним в Хр. чт. варианты (С. 367- 369 [298]) и в Новг. Макар. Чет.-Мин. под 15 числ. июня [1].

249 Таковы списки жития, означенные в предыд. примечании. А список, отличный от них, в Торжеств. Рум. муз. № 436. Л. 264 [56] (Восток. Опис. 697 [88]).

250 Таковы списки Сахаров, и Новг. Соф. библ. за июль (см. прим. 248).

251 Таков список Болотов, (см. там же).

252 Таков список в Торжеств. Румянц. муз. № 434. Л. 486 [55] (Восток. Опис. 677 [88]).

253 Именно в Торжеств. Рум. муз. № 434. Л. 486 [55].

254 Помещаем это послание сполна, как нигде еще не напечатанное, по списку Рум. муз. № 233. Л. 321-323 [44], в приложен. 6.

255 П. собр. р. лет. 1. 69 [228]. См. также жит. преподобного Феодосия в конце.

256 П. собр. р. лет. 1. 90, 99,120 [228].

257 Более подробные сведения о Несторе как летописце см. у Погодина в 1 т. его Исслед. и лекц. [226]; Бутков. Обозр. летоп. русск. [77] и Кубарев. в Русск. истор. сбор. 4. Кн. 4 [163].

258 Мы пользовались им по двум спискам: Сильвестровскому, или Московскому Синодальн. Типогр., XIV в. [15] и Рум. муз. № 152. Л. 110 [39]. Оно надписывается: "Чтение о житии и о погубленьи блаженую стратерьпицу Бориса и Глеба".

259 Так в обоих списках, нами указанных в предыдущем примечании.

260 Древнейший из доселе найденных списков относится к XII в. и напеч. в Чтен. Моск. истор. общ. 1858. Ч. 3 [125].

261 Кроме указанных (прим. 257) исследований о летописи преподобного Нестора, здесь следует назвать еще сочинение г. Сухомлинова "О древней русской летописи как памятнике литературном". СПб., 1856 [293].

262 Издана Сахаровым в сборнике под заглавием "Путешествия русских людей по Св. земле". СПб., 1839 [253], и А. С. Норовым под названием "Путешествие игумена Даниила по Св. земле в начале XII в.". СПб., 1864 [99]. В предисловиях к этим изданиям, между прочим, перечисляются и многочисленные списки Паломника.

263 Оно напечатано митрополитом Евгением в Труд. Моск. истор. общ. Ч. 4. С. 123-129 [116].

264 Более подробные соображения об этом житии см. в статье "Некоторые памятники славян. письм. домонг. периода", помещ. в Москвитян. 1845. Ч. 6. № 12. С. 140.

265 В Сказании о чуде святого Николая над новгородским князем Мстиславом в 1113 г. замечено, что чудо, совершенное тем же святителем в Киеве над утопшим младенцем, случилось в те самые дни, когда было перенесение мощей угодника из Мир Ликийских в город Бар, и что киевское чудо предшествовало новгородскому (рук. сборн. моей библ. № 14. Л. 147 [32]).

266 Слово это известно нам по шести спискам. В двух из них (сборн. моей библ. XVI в. № 69. Л. 12 [30] и сборн. той же библ. XVI в. № 2. Л. 93 [35]) сочинитель ясно указывает и на время происхождения Слова, и на то, что сам он был русский, когда, обращаясь к своим слушателям и читателям, говорит о перенесении святых мощей следующее: "Показа нам (Бог) в нынешняя времена, и в дни лета наша, и в память нашю, чюдо преславно и паче ума человеческа о преп. и велицем архиереи, святем Николае, в тысящное лето и 95-е... при цари гречестем Алексеи Комнине и патриарсе его Николе, а в лето рускых наших князей, христолюбиваго и великаго князя нашего Всеволода в Киеве и благороднаго сына его Володимера в Чернигове". В двух других списках (Торжеств. Румянц. музеум. XV в. № 435. Л. 344 [54] и XVI в. № 436. Л. 217 [56]) есть только указание на время происхождения Слова, но нет уже указания на сочинителя, и говорится: "Показа нам (Бог) в нынешнее время, в нашю память, в наша лета, в дни..." Наконец, в двух остальных списках (сборн. моей библ. XVII в. № 4. Л. 156 [33] и XVIII в. № 14. Л. 136 [32]) не сохранилось указания ни на время происхождения Слова, ни на сочинителя. Предлагаем это Слово по двум первым из шести означенных здесь списков, в приложении 7. Все то, что находится в первом списке, но чего нет во втором, напечатано курсивом, а все разности второго списка от первого помещены внизу под чертою.

267 Как свидетельствуют Симон и Поликарп, писатели XIII в., в своих сказаниях о киево-печерских иноках (Кубарев. о Патерик. Печер. С. 14-15, в Чт. Моск. истор. общ. 1847. № 9. Отд. 1 [164]). В XI в. читал это житие преподобный Феодор Печерский, о котором Поликарп повествует: "Князь рече: "Много ли, отче, злата, и сребра, и съсудов (в пещере), и ким, слышится, то съкровено есть?" Феодор же рече: "В житии святаго Антония поведается, варяжский поклажа и есть, понеже съсуды латыньстии суть, и сего ради Варяжская печера зовется и доныне, злата же и сребра бесчислено множество..." (см. по рукоп. Патерикам - в житии преп. Феодора и Василия).

268 Тогда два раза сослался на это писание известный Кирик в своих вопросах Новгородскому епископу Нифонту (см. вопр. по рукоп. и снес.: Пам. росс. слов. XII в. С. 195 [216]).

269 Сборн. Новг. Соф. библ. № 522. Л. 102-106 [9]. Число вин показано 70 вместо 27: это, конечно, описка.

270 Читаем, например, а) у Феодосия: "Икон не целуют, ни св. мощей, и крест целуют лежаще, написавше на земли, а вставше, попирают ногами"; а) у Георгия: "Иже св. икон воображенья на помостех церковных написают, не да я почтят, но попирают ногами"; б) у Феодосия: "Имени не нарицают святаго, но како прозовут родители, в то имя и крестят"; б) у Георгия: "Не наричают имени в крещеньи епископи и Попове их по имени святаго или святыя, но имже мати наречет, в то же имя и крестят"; в) у Феодосия: "Ядят с пьсы... ядят жьлвы, и дикий кони, и ослы, и удавленину, и мертвьчину, и медведину, и бобровину"; в) у Георгия: "Ядят и жълвь нечистую... ядят медведину и ослы, и Попове их ядят въ говение бобровину... ядят с псы в одином сосуде, сами ядше, а избыток поставляют псом"; г) у Феодосия: "Попове их не женятся законьною женою, но с робами детей добываюче, и служат невъзбраньно"; г) у Георгия: "Попове их наложници имуть... и дети добывают, и служат невъзбранно".

271 Напеч. в Памятн. росс. слов. XII в. С. 157-163 [216].

272 В послании митрополита Никифора нет, между прочим, тех пунктов, которые представлены нами к прим. 270 из послания Георгия.

273 Текст в сохранившемся списке послания Георгиева очень искажен. Но судя по тому, что этот список послания единственный, мы не колеблемся поместить его сполна в приложен. 8.

274 Подробнее см. у Неволина "О митрополите Иоанне II как сочинителе послания к архиепископу Римскому Клименту о опресноках" (Изв. импер. Акад. наук по II Отд. 2. 96 [197]) и у г. Григоровича "Послание митрополита Иоанна II", причем напечатан и греческий текст послания, и славянский (Учен. зап. II Отд. импер. Акад. наук. 1. Отд. 3. С. 1-20 [97]). Это послание напечатано также в Памяти, росс. слов. XII в. С. 205 [216].

275 Напеч. в Русск. достопам. 1. 86-103 [136]. Слово пророк издревле означало в Церкви Христовой не только провозвестника будущих событий, прорицателя, но и истолкователя слова Божия, проповедника. Наш митрополит Иоанн мог быть назван пророком Христа еще в Греции как отличный проповедник веры Христовой.

276 Напеч. в Памятн. росс. слов. XII в. С. 153 [216].

277 Известно нам по Кормч. Румянц. муз. № 233. Л. 371-375 [44] под заглавием "Слово святаго Никифора, митрополита всея Русскыя земля". Помещаем это слово в приложении 9.

278 Карамз. Ист. госуд. Росс. 1. 203; 2. 25. Изд. 2-е [148].

279 Оно встречается еще в Кормчей XIII в. и, как догадываются, есть перевод с греческого (Розенкампф о Кормч. книге, прим. С. 250 [237]; Калайдов. Памятн. росс. слов. XII в. С. 155 [216]); потом в Кормчих XV-XVI вв. (Рум. муз. № 232, 233 [47, 44] и др.) и помещено в печатной Кормчей. Гл. 47 [157].

280 Замечательно, что в одной и той же Кормчей Рум. муз. № 233 помещены обе эти статьи несмотря на их сходство: сперва "О фрязех" (л. 248 [44]), а далее "Слово св. Никифора, митрополита всея Русскыя земля" (л. 371 [44]).

281 Помещено в Макар. Чети-Мин. под 31 числом август. (Чтен. Моск. истор. общ. 1847. № 4. Отд. 4. С. 74 [118]; Строев. Указ. матер, отечеств, истор. в ЖМНП, 1834. № 2. С. 154 [290]). Предлагаем список этого послания из Макар. Чети-Мин. моск. Успенск. собора (л. 2765 [16]), в приложении 10.

282 Напеч. в Русск. достопам. 1. 59-75 [231].

283 Находится в рукоп. Чиновнике, или Уставе, Новгор. Соф. библ. XVII в., без № (Евген. Слов. дух. писат. 2. 96. Изд. 2-е [117]). Предлагаем это Поучение в приложении 11.

284 П. собр. р. лет. 1. 66 [228].

285 Рук. Патер. Новг. Соф. библ. № 502. Л. 105 [5].

286 О святых Кирилле и Мефодии - в Москвитян. 1843. 3. С. 432. Прим. 34 [209].

287 Рук. Патер. Новг. Соф. библ. № 502, л. 35 [5].

288 П. собр. р. лет. 1.107 [228].

289 Упоминает именно в предисловии к Сказанию о чудесах святых мучеников Бориса и Глеба и приводит свидетельство из Богосл. Дамаскина. Кн. 4. Гл. 15.

290 Калайдов. об Иоанн, экз. Болгар. С. 17 [144].

291 Остромирово Еванг. хранится в импер. СПб. Публ. библ. и издано в свет Востоковым. СПб., 1843 [213]. Отрывок из одной русской книги евангельских чтений XI в., напечатан г. Срезневским. Сведен, о малоизв. памятник., в Записк. Акад. наук. 11. Кн. 1. № 23 [283]), а отрывки из другого такого же Евангелия напеч. г. Бычковым в Изв. Археологич. общ. 5. 29-37 [80].

292 Мстиславово - в моск. Арханг. соборе (Невоструев. Извест. Акад. наук. 9. 65-80 [199]). Юрьевское - в Воскр. Ново-Иерус. монаст. (Изв. Ак. наук. 8. 355-360 [272]).

293 В Моск. Синод, библ. (Калайдов. Иоан. экз. 28-30,104-105 [144]).

294 Все эти отрывки напечатаны сполна г. Срезневским в Древн. памят. русск. письма и языка (Изв. Ак. наук. по II Отд. 10. 451-472 [277]).

295 Выписки из нее напечатаны там же (272 и др.).

296 В имп. Публ. библ. (Востоков. Библиогр. листк. Кеппена. 1825. № 7. 86-91 [83]; также в Учен. записк. II Отд. Ак. наук. Т. 2. Вып. 2. 75-80 [169]). Выписки из этой рукописи напечат. в Изв. Ак. наук. 2. 247-255; 3. 27-38; 4. 294-312; 10. 486-490 [94].

297 Экземпляр этого сборника отыскан в Супрасльском монастыре (Восток. в Библ. листк. Кеппена. 191-199 [83], и в Учен. записк. II Отд. Ак. наук. Т. 2. Вып. 2. С. 80-91 [83]). А другой экземпляр будто бы находится в Лицейской библ., в Люблине (Шафарик. Расцв. слав. письм., в Чтен. Моск. истор. общ. 1848. № 7. Отд. 3. С. 57 [321]). Супрасльская рукопись издана сполна Миклошичем под названием Monumenta linguae palaeoslovenicae e codice Suprasliensi. Vindobon., 1851 [382].

298 Строев. Опис. рукоп. Царского. С. 109-122 [289]; Срезневск. Свед. о малоизв. и неизвестн. памяти., в Учен. записк. Акад. наук. 9. Кн. 2. № 21 и 22 [283].

299 Одно - в сборн. Успен. собора, а три - в сборн. Троицк, лавры (Ундолъск. в Чтен. Моск. истор. общ. 1848. № 7. Отд. 2. С. X-XI [262]).

300 Калайд. Иоанн, экзарх. С. 26 [144]; Горек, и Невостр. Опис. рукоп. Синод. библ. 2. 288-307 [91]; Иаков, в Сказан, о св. Борисе и Глебе. С. 70. СПб., 1860 [260].

301 Амфилох. в Изв. Ак. наук. 7. 41-47 [68].

302 Восток. Опис. Рум. муз. 253-255 [88].

303 Калайдов. Иоанн, экз. 102-104, 213 [144]; Восток. Опис. Рум. муз. 499-506 [88]; Шевыр. Поездк. в Кирилле-Белоз. монастырь. 2. 30-32 [323].

304 Буслаев. Историч. христомат. 289-306 [75].

305 Востоков. Опис. Евгениев, рук., в Учен. записк. II Отд. Ак. наук. Т. 2. Вып. 2. С. 64-66 [84]. Оба отрывка напечатаны сполна в Изв. Ак. наук. 10. 481- 486 [72].

306 Помещены в Супрасльской рукописи (см. прим. 297).

307 В сборн. моск. Успен. собора (Ундольск. в Чтен. Моск. истор. общ. 1848. № 7. Отд. 2. С. XI [262]). Этот список напечатан в Чтен. М. истор. общ. 1865. Кн. 1 [151].

308 П. собр. р. лет. 1. 99 [228]. Поздний список этого сочинения нашел в Моск. Синод. библ. Карамзин (Истор. гос. Росс. 2. Прим. 64 [148]).

309 П. собр. р. лет. 1. 11-12 [228].

310 Калайд. Иоанн, экз. С. 97 [144].

311 Бодянск. Славяно-русск. сочин. в пергам. сборн. Царского. Чтен. М. истор. общ. 1848. № 7. Отд. 2. С. XV-XXII [262] и дал.

312 "Иларион... беаше книгам хитр писати, и сии по вся дни и нощи писаше книги в келий блаженнаго отца нашего Феодосия" (жит. преп. Феодосия).

313 "Многажды великому Никону седящу и строящу книги и блаженному (Феодосию) вскрай его седящу и прядущу вервие, еже на потребу таковому делу" (там же).

314 "Видеша кротость его, и неспание по вся нощи, и почитание с прилежанием святых книг" (там же).

315 "Не бе бо иного ничто же имеа, разве книг... И, шед, даст книги властелину, татие же отпусти, прочая же книги продав и раэдасть убогим" (о Григ. чудотв. в рукоп. поел. Поликарпа).

316 "Суть же и книгы его и доныне у вас",- говорит святой Симон в послании к печерскому иноку Поликарпу (см. о Николе Святоше).

317 П. собр. р. лет. 1. 75, 88, 116, 117, 120, 128, 129 [228]; Карамз. 2. Прим. 238 [148]. О церкви ростовской, созданной Владимиром Мономахом, святой Симон Владимирский говорит: "И в своем княженьи христолюбец Владимер, взем меру Божественный тоа церкви Печерскиа всем подобием, сьзда церковь в граде Ростове в высоту, и в ширину, и в долготу; но и письма на хартии написав, идеже кийждо праздник, в коем месте написан есть, сия вся в чин и в подобие сътвори по образу великиа тоа церкви Богознаменныя" (рукоп. Патер. Новгор. Соф. библ. № 502. Л. 8 [5]).

318 Мних Иаков, в Сказ. о чудесах св. Бориса и Глеба по обширной редакции [298]. То же в Степ. книге. 1. 212 [156].

319 Степ. кн. 1. 235 [156]; П. собр. р. лет. 2. 90-91 [228].

320 П. собр. р. лет. 1.132; 2. 4, 12, 14; 3.122 [228].

321 Святой Симон в рукоп. Патерике: "Сын же того (Владимира Мономаха) Георгий князь... и той в своем княжении созда церковь в граде Суздале в ту же меру" (см. выше прим. 317).

322 Доп. в Акт. истор. 1. № 3 [106]; П. собр. р. лет. 2.14; 3. 5, 7, 9,123,124, 214 [228]. Кроме того, упоминается о церкви святого Георгия, построенной в 1144 г. князем Всеволодом в Каневце (П. собр. р. лет, 2. 21 [228]).

323 П. собр. р. лет. 1. 89, 128 [228].

324 Никон, лет. 1.192 [241]; Степ. кн. 1. 229 [156].

325 П. собр. р. лет. 3. 4, 7,123,124, 213 [228].

326 Там же. 2. 9, 19; 3.6, 10, 214.

327 См. в рук. Патер, послание Поликарпа.

328 П. собр. р. лет. 2. 26-27 [228].

329 Там же. 1.129; 2.10; 3.6,123.

330 Симона послан, в Печер. Патер.; П. собр. р. лет. 3. 214 [228]; Нестор. Рукоп. Сказ. о св. Борисе и Глебе.

331 Симон. Посл. в рук. Патер. Новгор. Соф. библ. № 502. Л. 9 об. [5].

332 П. собр. р. лет. 1. 119, 128 [228]. О двух последних церквах, ростовской и суздальской, святой Симон в начале XIII в. заметил: "Яже по летех вся та распадошася, сия же (киево-печерская) едина Богородица в векы пребывает" (рук. Патер.). А черноризец Поликарп свидетельствует, что падение ростовской церкви случилось при нем, когда он сам находился в Ростове (сказ. об Алипии в рук. Патер.).

333 Полик. в сказ. о преп. Алипии. А святой Симон именно говорит: "Вдаша же (цареградские купцы) и мусию, иже бе принесли на поедание, еюже святый олтарь устроиша" (рук. Патер.).

334 Фундукл. Обозр. Киева. С. 52, 53 [211].

335 См. выше прим. 333.

336 П. собр. р. лет. 1. 89,129 [228].

337 Как видно из слов летописца при описании нападения половцев на Печерский монастырь: "Нам бежащим за дом монастыря, а другим възбегшим на полати" (1. 99 [228]).

338 Симон. Послан, к Полик. о созд. Печерск. церкви (рук. Патер.).

339 Мних Иаков. Сказ. о чудесах св. Бориса и Глеба по обширной редакции [298]. То же - Степ. кн. 1. 212 [156].

340 П. собр. р. лет. 3. 3, 5, 9,123, 213, 214 [228].

341 Святой Симон в начале XIII в. писал: "Суть же ныне свиты их на полатах (на хорах) и книги их греческиа блюдомы в память чудеси" (рукоп. Патер.). Живописцы, всего естественнее, могли принести с собою не другие свитки и книги, как те, которые им необходимы были для руководства в иконописании, т. е. подлинники, которые в Церкви Восточной тогда уже существовали и употреблялись (Didron. Manuel d'iconogr. chret. grecque et latine. Introduction. P. XX-XXIX. Par., 1845 [351]). Сильвестр Коссов свидетельствует, что даже в его время (в XVII в.) еще целы были эти книги греческих иконописцев в киево-печерской кладовой (Опис. Киево-Печер. лавры. С. 108. Изд. 2-е [114]).

342 Полик. в сказ. о преп. Алипии: "Взем же Владимер (Мономах) едину святую Богородицу, и послав в град Ростов в тамо сущую церковь, юже сам созда, иже и доныне стоит, ейже аз самовидец бых: се же при мне сотворися в Ростове, церкви той падшися, и та икона без вреда пребысть, и внесена бысть в древяную церковь, яже иэгоре от пожара; икона же та без вреда бысть, ни знамения огненнаго на себе имущи" (рук. Патер.).

343 Там же и Патер. печатн. Л. 97 об.

344 Нестор, в житии преп. Феодосия.

345 Симон, в сказ. об Еразме: "Бысть черноризец, именем Еразм, в том же Печерьском монастыре, имеа богатство много; и все, еже име, на церковную потребу истроши, и иконы многы окова, иже и доныне суть над олтарем" (рукоп. Патер.).

346 Марков. О достопам. Чернигова, в Чтен. императ. Моск. истор. общ. Год 3. № 1. Отд. 4. С. 9-11 [188].

347 Опис. Киево-Печер. лавры. С. 11 и 83. Изд. 2-е [114]. Самое изображение этой чудотворной иконы можно видеть у Фундукл. в Обозр. Киева. С. 66 [211].

348 Мурзакев. Достопам. города Смоленска, в Чтен. Моск. ист. общ. 1846. № 11. С. 7 [195]; Карамз. Ист. гос. Росс. 5. Прим. 386 [148].

349 Гр. Толстова Древн. святын. Ростова Великого, в Чтен. Моск. истор. общ. 1847. № 2. Отд. 1. С. 21. Снес.: прим. 342 [296].

350 П. собр. р. лет. 1.132,138; 2.12, 78 [228]; Карамз. 2. Прим. 383 [148]. Следовательно, несправедливо у нас некоторые смешивали икону Владимирской Богоматери с иконою Богоматери "Пирогощею" (Степей, кн. 1. 253 [156]).

351 Соф. врем. 2. 295 [270]; Степ. кн. 1. 534-555 [156]; Сказание о чудотв. иконе Богоматери, именуемой Владимирской. М., 1849 [258].

352 Опис. Киево-Печерской лавры. С. 32. Изд. 2-е [114]; снес.: П. собр. р. лет. 2. 33 [228]. Копия с иконы у Фундуклея - в Обозр. Киева. С. 66-67 [211].

353 Опис. Киево-Софийского собора. С. 50. Киев, 1825 [115]. Сказание о самом чуде встречается в рукописях (сборн. моей библ. № 14. Л. 141 [32] и др.) ив печати - при службе и акафисте святителю Николаю.

354 П. собр. р. лет. 3. 213 [228]. Подробнее все событие изложено в рукописной повести: "Чудо иже во святых отца нашего Николы, архиепископа Мир Ликийских, бывшее в великом Новгороде о князе Мстиславе круглою декою образа его..." и проч. (сборн. моей библ. № 14. Л. 147 [32]).

355 Снегирев. Памятн. москов. древн. С. 12 [264].

356 Подробное описание этих икон напеч. в Записках Отдела русской и славянской археологии. Т. 1. Отд. 4. С. 21-24 [69].

357 Крыжановск. Киевские мозаики, в Записках Археолог, общ. 8. 261-270 [162].

358 Изображение последнего креста у Фундукл. Там же. С. 66-67 [211].

359 Сементовск. Киевские пещеры, открытые в мае 1853 г. (Сев. пч. Ч. 2. 1853. № 216. С. 863 [255]); Срезневск. Пещера Ивана грешного и Феофила, в Изв. Археолог. общ. 2.1-7. СПб., 1861 [281].

360 Сборник этот в импер. Публ. библ., in Q. № 16. См. Л. 376.

361 Снегирев. Памяти, москов. древн. С. 91 [264]. Там же самое изображение оклада Мстиславова Евангелия. С. 33. Снес.: 78. А рисунки святых Бориса и Глеба с того же оклада представлены у Прохорова в Христ. древн. в приложении к книжке 9. СПб., 1863.

362 Об этом кресте в Записках Отдела русской и славянской археологии. 1. Отд. 4. 23 [69].

363 Фундукл. Обозр. Киева. С. 90-91 и 111 [211].

364 Верные изображения этих перстосложений приложены в книге "Обличение неправды раскольнический". Л. 20-21 [210].

365 Беседы к глагол. старообрядцу. С. 120. Изд. 3-е [316]; Филар. Истор. Р. Церкви. 1. Прим. 254 [317].

366 Беседы к глагол, старообр. 208-209, 220 [316]; Питирим. Пращица. Отв. 100, 107 [219]; Стихирарь имп. Публ. библ., in Q. № 15. Л. 51 об.; архим. Савв. Указатель для обозр. Моск. Синод, библ. и ризницы. С. 142. Москва, 1855 [247].

367 Симон. Сказ. о создании Киево-Печерской церкви (рукоп. Патер.): "И мощи святых (семи поименованных) под всеми стенами положени быша, идеже и сами написаны суть над мощьми по стенам..."

368 Чети-Мин. 4 декабря [102]; Опис. Киево-Софийского собора. С. 49 [115].

369 Никон, летоп. 1.192 [241].

370 Нестор в Сказ. о житии и чудес, св. Бориса и Глеба [260]; мних Иаков в таком же Сказании [298]; П. собр. р. лет. 1. 78; 5. 146 [228]; Никон, лет. 1. 165 [241]; Степ. кн. 1. 205 [156].

371 Нестор в летописи именует, кроме митрополита, только двух епископов: Переяславского и Юрьевского; но в житии святых Бориса и Глеба сам же выразился: "И сьбра митрополит вся епископы и вся церковники, идеже беста раце святою, хотя пренесение сътворити". Потому вероятно показание мниха Иакова и позднейших летописей, что при этом находились также епископы Черниговский и Белгородский.

372 В житии святых Бориса и Глеба Нестор влагает при этом в уста митрополита следующие слова: "Прости мя. Господи, яко съгреших, неверьствовах к святыма Твоима, и помози неверованию моему, се бо верую воистину, яко свята еста страстотерпица Твоя".

373 Нельзя здесь опустить без внимания то, что Нестор в своей летописи повествует об изложенном нами событии совершенно согласно с мнихом Иаковом, хотя рассказ последнего несколько подробнее, как потом повторяют то же и позднейшие летописи. Но в своем сказании о житии и чудесах святых Бориса и Глеба Нестор отчасти разногласит и с мнихом Иаковом, и со своею летописью. Он именно говорит, будто еще до перенесения мощей из старой церкви в новую, как только пришли в первую, открыта была рака святого Бориса, распространившая благоухание, и митрополита объял ужас; будто еще в этой же старой церкви митрополит взял руку не Глеба, а Бориса и благословлял ею себя, князей и всех и будто потом уже перенесли раки угодников в новую церковь. Сказание летописи, как сочинения позднейшего, где Нестор мог поправить себя, мы предпочитаем в настоящем случае, тем более что открывать раку святого Бориса (деревянную) в старой церкви вовсе не было побуждения, а открыть ее в новой церкви было необходимо, чтобы переложить мощи во вновь приготовленную каменную раку. Да и благословлять всех рукою угодника было естественнее уже по перенесении святых мощей на новое место.

374 П. собр. р. лет. 1.127; 2. 6; 5.155 [228]; Никон, лет. 2. 50 [156]. Подробнее: мних Иаков в Сказан. о чудесах св. Бориса и Глеба по обширной редакции [298] и то же в Степ. кн. 1. 209-213 [156].

375 Летопись не именует Мины Полоцкого (2. 6 [228]), а мних Иаков Никиты Белгородского. Из игуменов, по летописи, здесь присутствовали Прохор печерский, Силвестр - святого Михаила, Савва - святого Спаса, Григорий святого Андрея, Петр кловский и "прочий игумени" (2. 6 [228]). Мних Иаков присоединяет к поименованным еще Феофила - игумена святого Димитрия.

376 П. собр. р. лет. 1. 89-90,120 [228].

377 Праздник 3 мая показан еще в месяцеслове при Евангелии 1144 г. (Опис. славянск. рук. Синод, библ. Отд. 1. С. 208, 263 [91]). Оба праздника упоминаются в месяцеслове XIII в.; только праздновать перенесение мощей святого Феодосия здесь положено не 14 августа, а 31 мая (Восток. Опис. Рум. муз. С. 405 [88]).

378 П. собр. р. лет. 2. 12 [228] и Печерск. Патерик.

379 П. собр. р. лет. 2. 277; 3. 213 [228]; Никон, лет. 1.191 [241]; Степ. кн. 1. 228 [156].

380 См. выше прим. 266. Снес.: Опис. славянск. рукоп. Москов. Синодал. библ. 1. С. 208, 263 [91].

381 См. в приложении 7. В списке Румянц. муз. № 435 [54] вместо 29 сентября показано 9 сентября, а в сборн. моей библ. № 2, 4, 14 [35, 33, 32] - 9 мая.

382 Надобно заметить, что на основании этого Слова, только по спискам наиболее измененным, составлены и известные сказания о перенесении святых мощей святителя Николая из Мир Ликийских в город Бар, вошедшие в состав Пролога и Чети-Минеи под 9 ч. мая.

383 Именно: в летоп. Густинской - 1087, в третьей Новгородской - 1088, в Никон, и Степ. кн.- 1089; в списках Слова - моей библ. № 69 - 1095, № 2 и 4 - 1096. А в списке Рум. муз. № 435 [54] сказано: "В тысящное лето 9-сотное от воплощения самаго Бога". Девятьсотное не есть ли описка вместо девяностое? Наконец, в списке моей библ. № 4 еще более грубая описка написано: "В тысущное бо и в 26 лето (не вместо ли 96?) от воплощения самаго Бога". Судя по тому, что в разных списках одного и того же слова год перенесения мощей святителя Николая показан различно, можно думать, что в подлинном списке год этот не был вовсе означен, а уже переписчиками внесен в слово по догадкам.

384 Flеurii Histor. eccles. Т. 15. Ad. ami. 1087. Р. 542-548, ed. 1761 [356].

385 Например, Штилтингу (De convers. et fide russor. in Act. SS. Septembr. T. 2 [402]), Кулешу (Wiara prawostawna... ed. 1704 [369]) и другим западным писателям, ревнителям папства; а из наших - самому Карамзину (Истор. 2. С. 104. Изд. 2-е [148]).

386 Из всех летописей одна только Никонова упоминает об имени нашего митрополита, при котором совершилось перенесение мощей святителя Николая, и называет этого митрополита Иоанном (1. 191 [228]). Что же касается до мнения, будто праздник 9 мая установлен у нас при митрополите Ефреме, то оно основывается только на каталоге российских архиереев (Карамз. 2. Прим. 161 [148]), составленном в позднейшее время и не чуждом многих ошибок. Составитель древнейшего каталога наших митрополитов Захария Копыстенский говорит, напротив, в статье о митрополите Ефреме: "Аже бы за того Ефрема, праздник перенесения мощей св. Николы в Бар, имел быти приниатый в России, до того часу не читалем нигде, то есть, которого бы року в России той праздник свиачен быти постановлен был: кгдыжь, моим зданем, фалш то есть, абде Урбан вторый папеж тое свиато святити установил, поневаже свиата того и римский костел не заховует" (Палинод. Ч. 3. Разд. 2. Артик. 1 ).

387 Даже в летописях Барония не упоминается об учреждении этого праздника (см. t. 11, an. 1087-1096 [333]). А Флери пишет: "In martyrologio quidem hiace trans-latio commemoratur, sed in nostris partibus nec festum, nec officium recitatur [Хотя перенесение это упоминается в мартирологии, в наших краях праздник не справляется и служба не служится" (лат.)] (Flеurii Hist. eccles. Т. 15. Р. 548, ad. an. 1087 [356]).

388 Nil. Dохораtr. apud Alla t. De Eccl. Occid. et Orient, perpetua cons. Lib. I. Cap. 25. P. 414-415 [327]. См. также списки епархий, подведомых Констант. патриарху императора Андроника. 1282 [389].

389 См. выше прим. 353. В сказании об исцелении святителем Николаем новгородского князя Мстислава в 1113 г. между прочим повествуется: "Слышав же о чудесех великого архиерея и чудотворца Николы, бывших во времена та в Барстем граде, егда пренесены честныя его мощи тамо из Мир; к тому же и во граде Киеве во оны же дни - чудо той великий отец сотвори: утопшее отроча пред образом своим в церкви святыя Софии обрести дарова, мокроте водней от него истекающей; сими уверився, князь той, и по призвании многих святых во целбу свою, призва в помощь сего преславнаго чудотворца, великого архиерея Николу" (сборн. моей библ. № 14. Л. 147 [32]). Другое чудо святителя Николая, во дни того же великого князя Всеволода I, случилось над одною женщиною из Дорогобужа и записано современниками (Нест. в Сказ. о чудесах св. Бориса и Глеба, и мних Иаков в таком же Сказании).

390 П. собр. р. лет. 3. 212 [228].

391 При Евангелиях: Остромировом, Мстиславовом и Галицком 1144 г. О месяцеслове последнего см. в Опис. слав. рукоп. Москов. Синод, библ. 1. С. 208, 262 [91]. А месяцеслов Мстиславова Евангелия напечатан г. Невоструевым сполна в Изв. Ак. наук. 10.111-137 [72].

392 См. выше в отделе "Духовное просвещение, учение и письменность".

393 См. поcл. преп. Феодосия о вере варяжской, также послания против латинян митрополитов Георгия и Никифора.

394 Припомним, как записал имена русских князей для поминовения у Гроба Господня игумен Даниил.

395 Феодосии в поcл. о вере варяжской; митрополиты Георгий и Никифор в поcл. против латинян.

396 Поcл. митрополита Иоанна II к папе Клименту [97].

397 См. выше прим. 69.

398 См. выше разбор означенных сочинений.

399 См. поcл. против латинян преподобного Феодосия и митрополитов: Георгия, Иоанна и Никифора.

400 Иларион в своем Исповед. веры [133]; П. собр. р. лет. 1.119; 2. 3 [228].

401 Митрополит Иоанн. Прав. церковн. к Иакову чернор. Пр. 31 в Русск. достоп. 1. 101 [136].

402 П. собр. р. лет. 1. 81 [228].

403 Нестор в житии преподобного Феодосия и в Сказ. о чудесах св. Бориса и Глеба; мних Иаков в таком же Сказании; преподобный Феодосии в своих поучениях.

404 Так, Михайловская церковь в Выдубицком монастыре освящена (в 1088 г.) митрополитом Иоанном, а Великая киево-печерская церковь освящена (в 1089 г.) тем же митрополитом с епископами Лукою Белгородским, Исаиею Ростовским, Иоанном Черниговским и Антонием Юрьевским (П. собр. р. лет. 1. 89 [228]). Сходство же тогдашнего чина освящения церквей с настоящим видно из сказания святого Симона о том, как происходило освящение этой "небеси подобной" церкви (см. рукоп. Патер.).

405 П. собр. р. лет. 1. 88, 93, 94; 2.10 [228].

406 Доп. к Акт. истор. 1. С. 3-е [106].

407 Архим. Саввы Указат. к обозр. Моск. Синод, ризницы и библ. С. 143 [247]; также Бесед, к глаголем, старообрядцу. С. 253. Изд. 3 [316].

408 Этот Кондакарь озаглавлен: "Кондарь с Богом починаемь". Писан на плотном пергамине в 4-ку мелким уставом. Помечен не по листам, а по тетрадям внизу у корешка буквами. Несколько листов в нем потеряны, а всех уцелевших, как показывает позднейшая пометка, 130. Вследствие потери листов несколько кондаков в нем на декабрь, январь и особенно на август, начиная со второго числа до конца месяца, недостает. Месяцеслов, по которому расположены кондаки в первой части, почти ничем не отличается от нынешнего, кроме того только, что в первом показаны под 10 числом ноября память Мины, под 16 того же месяца память Евпатия и под 16 мая память пророка Захарии. Самое позднее событие, внесенное в этот месяцеслов, есть 3-е обретение главы святого Иоанна Крестителя (842-857). Праздник Всемилостивому Спасу 1 августа, установленный в XII в., не показан, хотя кондак на это число есть.

409 Об азматиках, или о песненном последовании вечерни и утрени, некогда употреблявшемся в Церквах Восточных, подробно говорит святой Симеон Солунский, хотя у него не находится собственно того чина или тех псалмов, какие изложены в нашем Кондакаре (см. его Разговор о священнод. и таинствах церковн. Гл. 266, 309, 311-314. С. 403, 442, 480-490, в русск. перевод. СПб., 1856 [256]). От кондака преподобному Феодосию уцелело одно слово Феодосия, стоящее в самом начале на л. 41, тогда как предшествовавшие листы, один ли или два, потеряны. А что действительно это слово есть конец бывшего кондака Феодосию Печерскому, видно из того, что на предыдущем сохранившемся листе помещен кондак под 2 числом мая святому Афанасию Великому, а вслед за словом Феодосия на л. 41 следует кондак под 5 числом мая святой Ирине. Явный знак, что на потерянном листе находился кондак тому Феодосию, которому Церковь празднует 3 или 4 мая, и слово Феодосия есть окончание последнего кондака. Но 3 мая празднуется память именно нашего преподобного Феодосия Печерского (а 4 мая не празднуется никакому Феодосию), и кондак его, доныне употребляющийся в Церкви, точно оканчивается словом Феодосия. Отсюда-то и определяется, что Кондакарь мог быть написан не прежде конца XI или начала XII в., когда преподобный Феодосии прославлен. Кондаки святым Борису и Глебу помещены в Кондакаре на л. 52-53.

410 Вообще, ноты этого Кондакаря имеют сходство с нотами греческих книг X- XII вв., напеч. в конце книги: De cantatu et musica sacra... a Martino Gerberto. T. 2. Tabul. VI [358]; но имеют и свои особенности, как-то: резче, многосложнее и крупнее; написаны большею частию не вкось над буквами текста, а в прямом направлении, как и самые буквы текста. Над некоторыми кондаками, впрочем весьма немногими, нот не надписано. См. далее прим. 417.

411 А вот начало ипакои на Воздвижение по-гречески и по-славянски для сравнения числа слогов: [Ныне свершилось пророческое слово: вот, мы поклоняемся... (греч.)] Дьньсь пророчьское събысться слово: се бо покланяемся..." (л. 84).

412 Савв. в Изв. Ак. наук. 7. 371-373 [245].

413 Эта Минея как относящаяся к XI в. упоминается под именем месячной г. Востоковым во введении к грамматике при Остромировом Евангелии. См. также Лавровск. Опис. семи рукопис. имп. Публ. библ. в Чтен. М. истор. общ. 1858. 4. 33- 35 [170].

414 Срезневск. в Изв. Ак. наук. 10. 34 [277]. А выписки из этой рукописи напечатаны там же, 445-451.

415 Под таким именем упоминает о нем черноризец Поликарп в XIII в. (сказ. о преп. Никите затворнике в рукоп. Патер.).

416 Полная служба преподобному Феодосию Печерскому сохранилась в Минее месячной за май, Москов. Синод, библ. XII в. № 166. А отдельные стихиры преподобному находятся в нескольких Стихирарях XII в. (Моск. Синод, библ. № 572, 279). Мы представим здесь стихиру преподобному из Стихираря Новг. Соф. библ., писанного при епископе Аркадии: "Придете сътьцемъся вьси к чьстьнеи памяти отьца нашего Феодосия; ть бо от уности зъвание свыше приять: от иерея бо бого-датьныи нам дар; тем бывъъъъъъхъхъхъхъъъъъъъъъ христолюбивыим князем яко учитель правыя веры, вельможем твьрдое защищение, сирым яко отьць милосьрдъъ, вьдовицам же яко теплое заступление, скърбящиим утешение, нищим съкръвище, мньшискуумуже лику лествица, възводящи на высоту небесьную, вьсем же к нему притекающем яко источьник приснотекущия воды, еяже нас сьподоби въкусити, Христе Боже, по велицеи Твоей милости" (№ 12. Л. 97).

417 Степ. кн. 1. 224. Снес.: прим. 11 [156]. Изучая специально наше церковное пение и те безлинейные нотные рукописи, по которым совершалось оно у нас с самого начала, о. Разумовский говорит: "Одни из сих рукописей содержат старогреческое кондакарное пение; другие - "самое красное демественное пение"; третьи содержат в себе пение, известное Православной Русской Церкви под именем знаменного распева". И далее: "В церковном уставе весь чин церковных гласов расположен для богослужебного употребления в осмогласных столпах, неоднократно сменяющихся к кругу церковного года. Знаменное пение было, таким образом, пением столповым, т.е. осмогласным, или тем "изрядным осмогласием", о котором говорит первое сказание нашей летописи о начале богослужебного пения в России..." Вместе с тем о. Разумовский указывает образцы: а) старогреческого кондакарнаго пения - в Записк. Археолог, общ. 10. Л. 198 [176]; в Палеограф, снимках еписк. Саввы, сним. IV в Дополнениях. М., 1863 [246]; в Чтен. М. ист. общ. 1846. № 3; б) старого знаменного пения - в Палеогр. снимк. еп. Саввы, снимок кв и в Дополн. сним. IV [246]; в) демественного пения - в "Обличении неправды раскольническия". М., 1745 [210']. А в Кондакаре нижегород. Благовещ. монастыря (см. прим. 408), как и в некоторых других Кондакарях XI-XII вв., оба распева, греческий - кондакарный и греко-славянский - знаменный, находятся в совокупности, нераздельно (Разумовск. О нотных безлинейных рукописях, в Чтен. Моск. общ. любителей духовн. просвещения. 57, 60-61. М., 1863 [236]).

418 П. собр. р. лет. 1. 80 [228]; Труды Моск. истор. общ. 4.122-130 [116].

419 На хор певчих при новгородском Софийском соборе, по-видимому, указывают следующие слова летописи: "Бысть знамение Новегороде, в святей Софии от грома, месяца майя в 14, в час 10: вечерню поющим, един от дьяк заражен бысть от грома, а клирос весь с. людьми падоша ници, не живи быша" (П. собр. р. лет. 3. 4 [228]). Выражение клирос весь заставляет предполагать не двух только или трех, а многих певцов, стоявших на клиросе.

420 Нестор выражается: "Идеже есть двор деместников за святою Богородицею над горою..." П. собр. р. лет. 1. 23 [228].

421 П. собр. р. лет. 2.14 [228].

422 Мних Иаков в Сказ. о чудес, св. Бориса и Глеба [298]; Степ. кн. 1. 213 [156]; П. собр. р. лет. 2. 22 [228].

423 См. прим. 408, 411.

424 Древности Росс. госуд. Отд. 1. № 98-100 [109]; Макар. Археологич. опис. церк. древн. в Новгор. 2. 321, 330, 358 [181]. На рукояти этого посоха вырезаны святые, между прочим митрополит Петр и преподобный Сергий Радонежский, без сомнения, в позднейшее время. Древн. Росс. госуд. Отд. 1. С. 157-158 и № 105 [109].

425 П. собр. р. лет. 2. 27; 3. 2 [228]; Нестор в житии преподобного Феодосия.

426 "И приста камень, на нем же преподобный стоя и моляшеся, при березе великия реки, нарицаемей Волхова, на месте сем в третьюю стражу нощи, в селцы, еже именуемо Волховском. И во время заутреняго пения начаша во граде звонити к заутренему пению; и услыша преподобный звон велик по граду, и стояше во страсе многе и в недоумении от страха же начат быти в размышлении" (сборн. Новг. Соф. библ. № 758. Л. 251).

427 П. собр. р. лет. 1. 70, 85, 86, 88, 93, 94 [228] и другие.

428 Там же. 1. 91.

429 Несколько таких ответов помещено в нашей старопеч. Кормчей, например гл. 53, 54, 58 [258]. Но гораздо больше их можно видеть у Леунклавия. Jus-Graeco Roman.Lib.Vet VI [372].

430 Церковное правило, или послание, митрополита Иоанна, напеч. в Русск. достоп. 1. 86 [136]. Но мы пользовались также четырьмя списками этого послания, помещ. в рукописи. Кормчих: Румянц. муз. № 231. Л. 309 [42]; № 235. Л. 259 [46]; № 238. Л. 385 [43] и Новгор. Соф. библ. № 437. Л. 308. Герберштейн поместил в своей книге из этого послания только 20 правил, и то в сокращении (Rerum Moscow. Comment. P. 24. Francof., 1600 [362]). Так как напечатанный список послания имеет значительные недостатки, то мы напечатаем послание вновь в приложении 12, приняв в основание список Рум. муз. № 235 [46] и показывая в скобках варианты к нему из списка того же музеума № 231 [42] (Новгородский список почти во всем сходен с этим последним, а список Рум. муз. № 238 [43] представляет неважные варианты). При этом позволим себе сделать новое разделение послания на частные правила, соответственно их содержанию.

431 Сравн. прав. апост. 9; Лаодик. Собора 35; Антиох. Соб. 2 [155].

432 Сравн.: Анкир. Соб. 24; Васил. Вел. 65, 72, 83; Григор. Нисск. 3; VI Всел. 61 [155].

433 Снес.: св. Григ. Богослов. Слов. 40 на св. крещение, в Твор. св. Отц. 3. 310 [95].

434 Сравн. Лаодик. Соб. 7; II Всел. 7; VI Всел. 95 [155].

435 Кто здесь разумеется под именем пророка, объяснить трудно; но, судя по ходу речи,- лицо, не принадлежащее к церковной иерархии. Так как все послание митрополита Иоанна к Иакову черноризцу, написанное, вероятно, по-гречески, переведено крайне невразумительно и неточно и обличает в переводчике недостаточное знание или греческого языка, или славянского, или обоих вместе, то и слово пророк можно отнести к числу неточностей перевода.

436 Cpaв.VI Всел. Соб. 97; Двукратн. Соб. 10 [155].

437 IV Всел. 19; VI Всел. 8; Карфаг. 87, 88 [155].

438 Апост. 26; Неокесар. 1; Анкир. 10; VI Всел. 3, 6 [155].

439 Апост. 15,16; I Всел. 16; IV Всел. 5; VI Всел. 17; Антиох, 3 [155].

440 Апост. 42, 43; I Всел. 17; VI Всел. 10, 50; Лаодик. 4, 55; Карф. 21 [155].

441 Снес.: VII Всел. Соб, 16 [155].

442 Лаодик. 54; Карфаг. 18; VI Всел. 24 [155].

443 Снес.: апост. 54; IV Всел. 9; Карф. 49 [155].

444 Вас. Вел. 49; Григор. Неокесар. 2 [155].

445 Сравн.: Лаодик. 28; Карф. 51; VI Всел. 74, 76, 97 [155].

446 Сравн.: Вас. Вел. 22; IV Всел. 27; VI Всел. 92 [155].

447 Апост. 48; VI Всел. 87, 93; Карф. 115 [155].

448 См. старопеч. Кормч. 2. Гл. 51 [155].

449 Апост. 63; Гангр. 2; VI Всел. 67 [155].

450 Снес.: Апост. 45, 65; Антиох. 2; Лаодик. 6, 9, 32, 38 [155].

451 Правило это в подлинном тексте изложено крайне невразумительно, так что нельзя понять, о ком здесь речь: о латинах ли, которых у нас укоряли за несоблюдение ими поста в начале первой недели Великого поста, или об армянах, проживавших в России и также имевших обычай нарушать пост в некоторые дни Великого поста (см. VI Всел. Соб. 56 [155]). Впрочем, вероятнее, что здесь разумеются латиняне: Герберштейн, читавший послание нашего митрополита Иоанна в XVI в., вот как излагает это правило: "Rhuteni omnes Romanes поп recte baptisatos, quia in aquam toti поп sunt immersi, ad veram fidem convertent: quibus conversis, поп statim Encharistia, sicuti nес Tartans aliisve, a fide sua diversis, ponigatur [Рутены считают римлян крещенными неправильно, поскольку те не погружаются в воду целиком, и полагают, что их надо обратить в истинную веру, а по их обращении не следует предлагать им сразу же Евхаристию - как и татарам, и прочим иноверцам" (лат.)] (loc. citat. в прим. 430 [362]).

452 Митрополит наш не делает здесь никакого ограничения. Но древние правила дозволяли брак православных с неправославными при известных условиях (IV Всел. 14; Лаод. 10, 31; Карф. 30; VI Всел. 72 [155]). Строгое запрещение нашего митрополита можно объяснять тем, что тогда православных, если они отдавались замуж в иную страну - латинскую, заставляли принимать латинство.

453 Снес.: VII Всел. Соб. 8 [155]. То же повелевалось и по гражданским греко-римским законам (Вasiliс . Lib. I. Tit. 1. С. 41, 54 [335]).

454 Находится уже в древнейшей славянской Кормчей XIII в. (Русск. достоп. 1. 86 [136]), а потом и в последующих (напр., Румянц. муз. № 231, 235, 238 [42,46,43]).

455 Списки первой фамилии - в Истор. госуд. Росс. Карамэ. 2. Прим. 108 [148]; в Опис. Киево-Соф. собора. Прибавл. № 3 [115] и в Правосл. собеседн. 1861. 3. 88-92 [204]. Списки второй - в Кормчей Румянц. муз. № 238. Л. 612 [43], в Продолж. Древней росс. вивлиоф. 3. 9-15. СПб., 1788 [304]; в Указателе росс. законов Максимовича. 1. 4-5. Москв., 1803 [183]; в Древн. записк. Лепехина. Ч. 3. 353-356. СПб., 1780 [173]; в П. собр. р. лет. 6. 84-86 [228]. Списки третьей - в летописце Переяславля Суздал. 42-44. Москв., 1851 [174]; в Прав. собеседн. 1861. 3. 93-108 [204], и в Кормч. Рум. муз. № 232. Л. 199 об,-202 [47]. Между списками второй, равно и третьей фамилии есть также свои небольшие разности. Мы не упоминаем ни о списке устава Ярославова самом кратком (напеч. в Опис. Киево-Соф. соб. № 4 [115]), ни о списке его по западно-русской редакции, или так называемом Свитке Ярославле (напеч. в Акт., относящ. к истор. Запади. России. 1. № 166 [66]). Первый список содержит в себе только начало и конец устава Ярославова со включением статьи о свободе духовенства от пошлин. Последний почти во всем различается от этого устава и, судя по хронологической несообразности и особенно по очевидной новости языка, несомненно переделан в позднейшее время. Поместим здесь только один список устава Ярославова из Кормчей Рум. муз. № 232 [47], как представляющий значительные особенности, в прилож. 13.

456 Например: "Аще пустит боярин велик жону без вины, за сором ей - 5 гривен злата, а митрополиту (или епископу) - 5 гривен злата; а нарочитых людей - 3 рубли, а митрополиту 3 рубли; а простой чади - 15 гривен, а митрополиту 15 гривен". Или: "Аще у отца и у мате дщири девкою дитяти добудет, обличив ю, понята в дом церковный; тако же и жонка; а чем ю род окупит".

457 Например: "Аще ближний род поимется, митрополиту - 50 гривен, а их разлучити, а опитемью да приимут".

458 Например: "Аще кто пошибает боярьскую дочьку или боярьскую жону, за сором ей 5 гривен злата, а митрополиту 5 гривен злата; а меньших бояр гривна злата, а митрополиту гривна злата; а нарочитых людей - 3 рубли, а митрополиту 3 рубли; а простой чади - 15 гривен, митрополиту 15 гривен. А князь казнит".

459 Например: "Аще муж имет красти конопли, или лен, или всяко жито, митрополиту у вине с князем на полы; тако ж и жонка, аще имать то красти". Или: "Аще имет красти свадебное и огородное, бои и убийства, а что учинится душегубство - платят виру князю с митрополитом на полы".

460 Эта система господствовала тогда не только у нас, как видно из Русской Правды, но и в Германии, где также применена была и к церковному законодательству. Деппа О наказаниях, существ, в России до царя Алексея Михайловича. С. 23-54. СПб., 1848 [101]; W. Е. Wildas Das Strafrecht der Gennanen. Halle, 1812. S. 115, 236, 248-253, 528-530, 827 [409].

461 Обстоятельное рассмотрение устава Ярославова можно найти в статье г. Мысовского "Древнее русское церковное право" (Правосл. собеседн. 1862. 3. 3 и 125 [196]).

462 Подробное рассмотрение этих недоумении сделано Неволиным в сочинении "О пространстве церковн. суда в России до Петра Великого". 72-92. СПб., 1847 [198].

463 Большая часть списков Ярославова устава - XVI в. В XV в. он помещен в одном списке Софийской летописи (П. собр. р. лет. 5. 77, 134; 6. 84 [228]). О существовании его в самом начале XV или в конце XIV в. говорит грамота великого князя Василия Димитриевича, данная митрополиту Киприану в 1408 г. для подтверждения церковных уставов Владимира и Ярослава (Карамз. 5. Прим. 233 [148]; Евген. Опис. Киево-Соф. собора. Прибавл. № 9 [115]; Восток. Опис. рукоп. Рум. муз. С. 296 [88]). В начале XIII в. устав Ярославов, и притом в своем обширном виде был внесен в одну из наших летописей, составленную в Переяславле Суздальском и дошедшую до нас в списке XV в. (летоп. Переяслав. Сузд. 42-44 [174]; снес.: предисл. С. II-VI, LIX).

464 Калачев. О значении Кормчей. Прим. 23. (Чтен. Москов. истор. общества. 1847. 3. Отд. 1. С. 61-72 [145]).

465 Грамота напечатана по двум редакциям в Дополн. к Акт. истор. 1. № 3 [106]; в "Повести о начале и основании псковского Печер. монастыря". С. 94-98, Псков, 1849 [139], и в Правосл. собеседн. 1861. 3. 221 [205]. О других товарах, какие взвешивались при той же церкви, видно из последующих грамот (Доп. к Акт. ист. 1. № 95 [106]; Акт. арх. экспед. 1. № 334 [65]).

466 Некоторые из этих несообразностей указаны издателями грамоты в Дополн. к Акт. ист. 1. Прим. 3 [106].

467 Грамота встречается в рукописях (например, сборн. моей библ. № 71 ) и напечатана в упомянутой "Повести о начале и основании псков. Печер. монастыря". С. 98-104 [139] и в Правосл. собеседн. 1861. 3. 212 [205]. Четыре сличенные нами списка (XVII-XVIII вв.) представляют мало разностей и принадлежат к одной фамилии. См. приложение 14.

468 Грамота напечатана в Русск. достопам. 1. 82-85 [306] и с некоторыми объяснениями у Карамз. 2. Прим. 267 [148].

469 П. собр. р. лет. 1. 90, 92-94 [228].

470 Симон в сказ. об освящении Великой печерск. церкви (Печер. Патерик [217]); П. собр. р. лет. 1.110,117,130 [228].

471 Там же. 1. 78, 89, 90; 2. 6; 3.179, 212, 213.

472 Симон в сказ. об освящен. Печерск. церкви.

473 Летопись обыкновенно об этом выражается: Постави митрополит или поста-виша такого-то епископом (1.119,127,128,130,133 [228] и др.).

474 П. собр. р. лет. 1.120; 3.122 [228].

475 См. выше прим. 147.

476 П. собр. р. лет. 3.122,179, 213 [228].

477 Там же. 1. 127-133; 2. 3, 7-9. Надобно, однако ж, заметить, что, по древним правилам Церкви, хотя самовольное перехождение епископов с одной кафедры на другую строго запрещалось, но перемещение их по определению высшей власти всегда было дозволено (апост. 14; I Вселен. 15; IV Вселен. 5; Антиох. 13, 16, 18, 21; Сард. 1, 2; Карф. 59 [155]).

478 П. собр. р. лет. 2. 3 [228]. Впрочем, сама же летопись свидетельствует, что Иоанн Черниговский находился при освящении Киево-Печерской церкви в 1089 г. и перенесении мощей преподобного Феодосия в 1091 г., следовательно, не всегда лежал на одре болезни (1. 89, 90 [228]).

479 Там же. 3.6, 179, 214.

480 Там же. 1.130; 2. 3; Татищ. 2. 253 [294].

481 М. Иоанна Прав. церковн. к Иакову чернор. 33 [136]; Дополн. к Акт. истор. 1. № 4 [106].

482 П. собр. р. лет. 1. 97 [228].

483 П. собр. р. лет. 1.120 [228].

484 Именно в летописях читаем 1) о Владимире Мономахе: "Седе Киеве в неделю, усретоша же и митрополит Никифор с епископы и со веема кияне с честью великою... и проводили до дому княжескаго" (П. собр. р. лет. 2. 4 [228]; Татищ. 3. 212 [294]); 2) о Вячеславе Владимировиче: "Вниде в Киев, и людем с митрополитом сретшим его, и посадиша и на столе прадеда своего Ярослава... и благослови его пресвященный Михаил, митрополит Киевский..." (1. 134; 4. 6; 5. 158 [228]; Никон. 2. 77 [241]); 3) о Всеволоде Ольговиче: "Вниде в Киев и посажен бысть в Киеве на великое княжество пресвященным митрополитом Михаилом" (Никон. 2. 78 [241]); 4) об Изяславе Мстиславиче: "И выидоша противу ему множество народа, игумени с черноризьцы и попове всего города Киева в ризах, и приеха к святой Софьи, и поклонися св. Богородици, и седе на столе деда своего" (П. собр. р. лет. 2. 24 [228]); 5) о Всеволоде-Гаврииле: "Егда приеха ко Пскову, священноиноки, и священники, и все множество народа сретоша его честно, с кресты и, многолетствовше, посадиша его на столе" (5. 8 [228]). Совокупив все эти частные сказания, мы и составили общее понятие об образе вступления наших древних князей на престол.

485 Достоверность этого предания подтверждается тем, что оно сохранилось не только в наших летописях, хотя и поздних, и других памятниках письменности, но и в греческих, по свидетельству греческих иерархов XVI в., а отчасти и тем, что доныне хранятся в Москве царские регалии греческого изделия, известные под именем Мономаховых (Карамз. 2. 153. Прим. 220. Изд. 2-е [148]; Оболенск. Соборн. грамота духовенства православной Восточной Церкви, утвержд. сан царя за великим князем Иоанном Васильевичем IV. Москв., 1850. С. 4 [265]). Разноречия касаются имен архипастырей, приходивших из Греции для венчания нашего князя (см. там же), и, главное, имени императора, присылавшего их к нам вместе с царскими регалиями. По одним сказаниям, это был Константин Мономах (Степ, кн. 1. 247 [156]; Карамз. 2. Прим. 220 [148]), скончавшийся в 1054 г., когда, следовательно, нашему Владимиру Всеволодовичу было только около двух лет (П. собр. р. лет. 1. 69, 129 [228]); по другим, это был Алексей Комнин, царствовавший в Греции в то время, когда Владимир Всеволодович занимал уже великокняжеский престол (П. собр. р. лет. 2. 290 [228]; Татищ. 2. 221 [294]; Синопс, Киев. Л. 59 [134]). Как ни естественным кажется то, что император Константин Мономах, -не оставляя после себя никакого мужеского потомства, кроме единственного внука своего по дочери нашего Владимира Всеволодовича, мог завещать и передать ему свои царские регалии в наследство; но, с другой стороны, представляется странным, зачем было в таком случае присылать из Греции святителей для венчания нашего князя и каким образом, с какою целию он мог быть венчан, будучи еще младенцем? В сказании об императоре Алексее Комнине не находим подобных странностей: он мог и имел побуждение прислать нашему Владимиру Всеволодовичу разные дары, и в числе их драгоценные регалии покойного деда его Константина Мономаха, мог прислать и греческих святителей для венчания этими регалиями русского великого князя, потому что Алексею Комнину нужно было склонить на мир Владимира Всеволодовича, войска которого уже приближались к пределам Греции. И греческий царь действительно достиг этим своей цели (по свидетельству выше указанных летописей).

486 П. собр. р. лет. 1. 98 [228].

487 П. собр. р. лет. 1.112 [228]; Никон. 2. 24 [241].

488 П. собр. р. лет. 2.11 [228]; Татищ. 2. 233 [294].

489 П. собр. р. лет. 1.134; 2.14,15 [228]; Татищ. 2. 253 [294]; Никон. 2. 77 [241].

490 П. собр. р. лет. 3. 6; 5.157 [228]; Татищ. 2. 249 [294]; Никон. 2. 68 [241].

491 П. собр. р. лет. 2. 23 [228].

492 Там же. 1.110,117; 5.151; Никон. 2. 33 [241].

493 П. собр. р. лет. 1.134; 2.17 [228].

494 П. собр. р. лет. 1. 88, 92, 108, 129 [228]; Никон. 1. 192; 2. 56 [241]; Степ. кн. 1. 229 [156].

495 Митроп. Иоанна. П Церк. правил. Иакову черноряз. в Русск. достоп. 1. 89- 104 [136]; П. собр. р. лет. 1. 73, 75-78, 92, 95 [228].

496 П. собр. р. лет. 1. 109-111 [228].

497 П. собр. р. лет. 1. 137; 2. 28, 32-35 [228]. Православная Церковь совершает память святого князя Игоря июня 5.

498 П. собр. р. лет. 2.14,15 [228].

499 Мы привели это письмо в сокращении, как оно читается в Истории Карамзина (1.116-118 [148]). Вполне оно помещено в П. собр. р. лет. 1.105-107 [228].

500 П. собр. р. лет. 1.102 [228].

501 Там же. 70, 120, 137. О святом Николае Святоше Симон замечает Поликарпу: "Помысли сего князя, егоже ни един князь в Руси не створи: волею бо никто же вниде в чернечество. Воистину сии болий всех князей руских" ("О преподобном Святоши князи").

502 П. собр. р. лет. 1. 88,120,137; 2. 8,14 [228]; Татищ. 1. 218, 255, 290 [294]; Карамз. 2.145,155 [148] и прим. 240.

503 Симон в сказ. о создании Печер. церкви; П. собр. р. лет. 1. 118, 120. Снес.: 129; 2. 2, 270 [228].

504 См. об этих преподобных в К.-Печер. Патерике.

505 П. собр. р. лет. 2. 4 [228]; Патерик. Печер. о преп. Никоне Сухом.

506 Карамз. 2. 144 [148]; Поликарп, в сказ. о Прохоре черноризце. Здесь, между прочим, говорится: "Бысть во дни княжения Святополча в Киеве, много насилия людем сътвори Святополк: домы бо сильных до основания без вины искоренив и имениа многих отъем..." И далее: "Бе прежде вражду имея на нь (на игум. Иоанна), зане обличаше его ненасытства ради богатства и насилиа ради, егоже ем Святополк в Туров заточи..." (рукоп. Патер. Печер.).

507 "Князь же повеле мучити его (Феодора) крепко, яко омочитися и власянице от крови, и посем повеле его в дыме велице повесити и привязати его опаки, и огнь возгнетити..." Далее: "И повеле бити его (Василиа) без милости и, шумен быв от вина, и взъярися, взем стрелу, уязви Василия... И в ту нощь оба скончашася о Господе" (Патер. Печер. о преп. Феодоре и Василии).

508 П. собр. р. лет. 1. 85, 86, 88, 92, 112, 129 [228]. О Мстиславе Пролог XIII в. (Опис. рук. Румянц. муз. С. 452 [88]) и Карамз. 2.115-119 [148].

509 Пролог [234] и Чет.-Мин. Февр. 11 [102]; Степ. кн. 1. 254-264 [156].

510 П. собр. р. лет. 1. 91 и 120 [228].

511 П. собр. р. лет. 1.100-103 [228].

512 Мысль, будто митрополиты трех греческих областей, подведомых Константинопольскому патриарху,- Понтийской, Азийской и Фракийской находились в непосредственном ведении трех экзархов - митрополитов, именно: Ираклийского в первой области, Каппадокийского во второй и Ефесского в третьей и будто русский митрополит, не будучи подчинен ни одному из означенных экзархов, был, следовательно, сам экзархом (Филарет. Ист. Русск. Церкв. 1. Прим. 292 [317]) - эта мысль совершенно произвольная. Три названные экзарха, действительно имевшие до Халкидонского Собора некоторую власть в своих областях даже по отношению к митрополитам, теперь имели только преимущества чести, а не власти, и все греческие митрополиты, равно как сами экзархи, подчинены были непосредственно Константинопольскому патриарху с его Собором, даже весьма многие архиепископы [автокефальные (греч.)]) не были подчинены ни одному из митрополитов или экзархов, а прямо патриарху (Lе Quiеn. Oriens Christ. 1.113-115, 355-366, 665-669 [371]. См. также каталоги митрополитов и архиепископов, непосредственно подчиненных Константинопольскому патриарху apud Bevereg. Т. 2. Annotat. P. 135 [335]; Leunclav. Jus Graeco-Rom. 1. P. 88-102, ed. 1596 [372] и др.). Следовательно, русская митрополия не могла иметь в этом отношении никакого преимущества перед прочими.

513 Le Quien. Oriens Christ. 1. 113, 114 [371].

514 П. собр. р. лет. 1. 79, 136 [228]; Leuncl. Jus Graeco-Rom. 1. 269 [372]; cfr. Le Quien. Op. cit. 1. 1263 [371]. Здесь митрополит наш, присутствовавший на Константинопольском Соборе в 1087 или 1102 г., назван митрополитом [Руси (греч.)]. Некоторые полагали, будто митрополит наш, именно Георгий, присутствовал и на Цареградском Соборе в 1067 г., потому что в надписи соборного акта упоминается архиепископ (Истор. Русск. Церкв. 1. Прим. 293 [317]; Leuncl. Ibid. 1. 213 [372]). Но это архиепископ города Рузиума - епархии, находившейся во Фракийской области, или округе (L е Quien. Op. cit. 1. 1200 [371]), и отличается от русского митрополита, потому что и на Соборе 1087 или 1102 г., где упомянут митрополит в числе митрополитов, далее назван в числе архиепископов архиепископ (Leuncl. P. 269; cfr. Р. 88 [372]).

515 В "Постановлении императора Льва Философа (886-912) о порядке престолов церковных, подлежащих патриарху Константинопольскому", русская митрополия упомянута в числе митрополий на 61 месте (Leuncl. Op. cit. 1. 88 [372]; Соdini De offic. curiae et Eccles. Constant. P. 379; ed. 1648 [346]). Но несомненно, что имя нашей митрополии внесено в это постановление впоследствии, когда - неизвестно (О митрополии русск. в конце IX в., Прибавл. к Тв. св. отц. 9. 132-146 [206]). В других древних списках митрополий Константинопольского патриарха (помещ. у Бевервгия. Т. 2. Annotat. P. 135 [335] и Гоаром в его издании Кодина De offic. Р. 337 [346]), где митрополий исчислено только 34, и именно древних, русская митрополия не упоминается. Даже в списке, какой доставил из Византии в 1143 г. Нил Доксопатр сицилийскому королю Рожеру, где перечислены уже 65 митрополий Константинопольского патриарха, сперва 42 древних, потом новые, русская митрополия не упомянута, хотя и замечено впереди списка, что в Россию посылается митрополит от Константинопольского патриарха (A Hat. De Eccles. Occid. et Orient, cons. Lib. I. C. 24. P. 410-417 [327]). Что новые митрополии занимали места ниже всех древних, видно и из списков упомянутого Постановления Льва Философа (Loc. cit.). В числе пяти митрополитов, заседавших на Константинопольском Соборе 1087 или 1102 г., русский митрополит упомянут последним (Leuncl. Op. cit. 1. 269 [372]).

516 Припомним студийского чернеца Михаила, пришедшего в Киев с митрополитом Георгием; грека митрополича Феодора; греков, приходивших на поклонение мощам святых Бориса и Глеба и удивлявшихся великолепию их раки; певцов греческих, переселившихся в Киев, и из числа их Мануила, сделавшегося первым епископом Смоленским.

517 П. собр. р. лет. 1. 60,119,128 [228]; Карамз. 2.145,154 [148].

518 Припомним Изборник Святославов, переписанный с болгарского; Златоструй Симеона, царя болгарского, переводы и сочинения Иоанна, экзарха Болгарского, Константина, епископа Болгарского, и Климента, епископа Словенского, доселе хранящиеся у нас в списках XII в.

519 Татищ. 2. 228 [294]; Никон, лет. 2. 56 [241]; Руднев. О ерес. и раскол. в Русск. Церкви. 28-39. М., 1836 [239].

520 Оба послания папы: и к Изяславу, и к польскому королю - напечатаны в Histor. Russiae monument. 1. № 1 и 2 [407].

521 П. собр. р. лет. 1. 85 [228]; Карамз. 2. 84 [148].

522 Послание митрополита Иоанна II к папе было рассмотрено нами прежде в гл. 3.

523 Упомянутые послания митрополита Никифора рассмотрены там же.

524 Kulczynski. Specimen Eccles. Ruthenicae... Romae, 1733 [368]; Stilling. De convers. et fide Russ. (in Act. SS. Septembr. T. 2 [402]); Rоhrbасher. Hist. de 1'Eglise cathol. T. 13. Paris, 1844 [395].

525 Vicissitudes de l'Egl. cathol. en Pologne et en Russie. P. 13--14. Paris, 1843 [408]. О таких браках действительно говорят наши летописи (П. собр. р. лет. 1. 118, 119; 2.14,17,19 [228]; Татищ. 1. 202, 210, 241 [294]).

526 Симон в сказан, о создании К.-Печерск. церкви (Печер. Патер.).

527 Поликарп в Сказ. о преп. Агапите (Печер. Патер.).

528 П. собр. р. лет. 2. 4,10 [228]; житие преп. Феодосия в К.-Печер. Патерике.

529 Вместо непонятного "спаса спасае" в других списках: "спасаеми".Ред.

530 В другом списке "В той же день Слово о принесение мощем великого отца и чудотворца Николы ис Мир в Бар град",

531 Надо: "гноеименитаго"; это прозвище византийского императора-иконоборца Константина V. - Ред.

532 В настоящем издании раскрываются написания под титлом, а также написания слов с выносными буквами. Внесенный текст заключается в квадратные скобки.- Ред.

533 Знаком (-) отмечены слова, отсутствующие в списке Рум. № 231.Ред.

534 Более правильное чтение: "кубец" (мера веса).-Ред.

Больше книг на Golden-Ship.ru