Оглавление

От автора

Как-то в беседе с одним святителем мы коснулись вопроса о поминовении усопших в праздники. По поводу высказанных мною суждений по этому вопросу мой собеседник укоризненно заметил: “Очевидно Вам не приходилось хоронить близких, поэтому Вы так и возражаете против праздничного поминовения усопших”. Это замечание весьма смутило меня, так как, действительно, до этого времени мне не приходилось хоронить близких.

В ноябре 1930 г. скончалась моя мать. Это была первая и единственная незаменимая утрата, тем более тяжелая, что мне не судил Господь быть ни при одре, ни при гробе почившей, и в моем невольном уединении не с кем было поделить мое горе. А горе было так велико, переживания были так тягостны, что письмами своими я перепугал своих друзей. В моем одиночестве единственным облегчением скорби, единственным утешением было богослужение. Господь именно с этого времени дал мне возможность совершать и литургию. Известие о кончине было получено в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. Начало первого сорокоуста совпало с попразднством. Затем были праздники. Поэтому лишь на 9-й литургии было в первый раз пропето “Со святыми упокой” и произнесена заупокойная ектения. В 40-й день не было панихиды и никаких заупокойных молений, так как это был первый день Рождества Христова. За первым сорокоустом Господь помог мне совершить еще пять. И во все это время, совпавшее с периодом пения Триодей Постной и Цветной, не было сделано ни одного отступления от Устава в сторону усиления заупокойных молений. При всем том не было чувства какой-либо неудовлетворенности, не замечалось какого-либо ущерба, а сыновняя любовь находила полное удовлетворение в принесении бескровной жертвы в память усопшей и в тайном поминовении ее имени в важнейшие моменты литургии. Поэтому теперь, излагая церковные правила поминовения, я не боюсь уже укора, подобного тому, какой сделан был мне раньше, и со всею решительностью утверждаю, что только послушание Святой Церкви, подчинение Ее уставам может дать подлинное облегчение скорби, утешение в горе и полное удовлетворение потребности молиться о любимых.

Знаю, что по поводу моих высказываний в предлагаемой статье мне скажут: “Может быть верно, что Вы говорите. Может быть многое в современной церковно-богослужебной практике поминовения усопших является отступлением от церковного Устава. Но к этому у нас уже ПРИВЫКЛИ и отступление от установившихся, хотя бы и противоуставных порядков может вызвать смущение не только среди мирян, но и среди духовенства и может даже грозить новым расколом”.

К сожалению, это в значительной мере справедливо. И главная наша беда в том, что у нас все меньше остается знатоков устава, какие бывали в допетровской Руси не только среди духовенства, но и среди мирян. Теперь уставным считают не то, что действительно соответствует букве и духу Церковного Устава, а то, к чему привыкли, как к УСТАНОВИВШЕМУСЯ. Но следует ли отсюда, что со всем этим надо мириться, что опасение чеховского “человека в футляре”, “как бы чего не вышло” надо поставить выше необходимости принятия неотложных мер против беззаконного нарушения и искажения церковно-богослужебных законоположений и что надо отказаться от попыток вернуть в законное церковное русло далеко уклонившуюся от него современную церковно-богослужебную практику? Конечно нет! К сожалению, самочинные эксперименты печальной памяти обновленцев затормозили и чрезвычайно осложнили необходимое, неотложное дело упорядочения нашего богослужения. Поэтому теперь его надо начинать с особой осторожностью и осмотрительностью. Нужна долгая и основательная подготовка как среди мирян, так и среди духовенства. Нужна большая предварительная разъяснительная работа. Настоящая статья и является одним из первых шагов в этом направлении.

Глава I. Молитва об усопших и послушание Святой Церкви

"Всё должно быть благообразно и чинно"

(I Кор. 14, 40)

“Любовь не бесчинствует, не ищет своего”

(I Кор. 13, 5)

Следуя руководству Святой Церкви, мы исповедуем, что не только православные угодники Божий живут по смерти, но и все верующие не умирают, но живут вечно о Господе, что “из мертвых восстанием Христовым смерть уже не обладает умершими благочестив”, что Господь лишь к жизни другой переселяет рабов Своих, ибо по слову Христову Бог несть мертвых, но живых, еси бо Тому живи суть. Поэтому умирающие о Господе православные христиане не перестают быть членами Святой Церкви, сохраняя с Нею и со всеми остальными Ее чадами самое действительное, реальное, живое общение.

Богослужение и молитва являются по преимуществу той сферой, где верующие вступают в теснейшее, наиболее заметное и для внешних чувств и вместе с тем возвышеннейшее и таинственное единение со Святой Церковью и друг с другом. Молитва - главнейшая сила этого единения. “Молитеся друг за друга” заповедует слово Божие. И Святая Церковь чинами служб своих и принятыми Ею в употребление молитвами настойчиво и постоянно внушает нам молиться о всех, наипаче о близких. Молитва о всех является долгом каждого православного христианина, долгом в самом буквальном смысле этого слова, ибо о нем молятся, и он таким образом становится должником всех, - и живых, и умерших. Должник обязан уплачивать свой долг, в свою очередь молясь обо всех, не только о живых собратиях которых он сам просил о молитве за него и которые, он знает, с любовью исполняют эту его просьбу, которых нередко он видит рядом с собой молящимися о нем, - но и об умерших, из которых с некоторыми еще сравнительно недавно “многажды вкупе снидохомся, и в дому Божий вкупе пояхом” и которые вообще, не только праведные, но и грешные продолжают молитву свою о собратиях, ибо молитва есть вместе и выражение любви, потребность любви, а истинная любовь никогда же умерщвляется. Многочисленные обнаружения силы загробных молитв о живых делают последних еще большими должниками первых.

Молитву о собратиях живых и усопших Святая Церковь считает необходимой, неотделимой частью как общественного богослужения, так и келейного, домашнего правила. Она сама дает соответствующие молитвословия и устанавливает чины их. В частности, она особенно побуждает молиться об усопших, когда при последнем прощании с ними, в день погребения, влагает в уста отходящего в иной мир трогательные прощальные обращения к живым: “прошу всех и молю: непрестанно о мне молитеся Христу Богу. “Помяните мя пред Господом”. Молю всех знаемых и другое моих: братие мои возлюбленнии, не забывайте мя, егда поете Господа, но поминайте братство и молите Бога, да упокоит мя с праведными Господь”. “Воспоминаю вам, братие мои, и чада и друзи мои, не забывайте мя, егда молитеся ко Господу, молю, прошу и мил ся дею”, “навыкайте сим в память и плачите мене день и нощь”.

Но как во всем, согласно наставлению святых отцов, должно наблюдать “МЕРУ И ПРАВИЛО”, - этим же началом меры и правила руководится Святая Церковь, устанавливая определенный чин и порядок молитв о живых и умерших, давая в руководство стройную, последовательную систему поминовения.

Умножая в будничные дни покаянные и просительные моления о своих живущих на земле членах и от лица их, о их нуждах духовных и житейских потребностях, Церковь сокращает таковые моления в праздники. И чем больше праздник, тем меньше прошений о нуждах верующих, даже о прощении грехов. В праздники мысли молящихся должны обращаться главным образом к прославлению виновников торжества. Просительные молитвы должны уступать место благодарственным и высшему роду молитв - хвалебным. В праздники вселенского значения всякие частные нужды должны отойти на задний план. Поэтому, чем больше праздник, тем меньше прошений о нуждах верующих, даже о прощении грехов, о которых верующие как бы забывают в эти дни. “Таково решение мудрости - в день радости забвение зол”, -говорит святитель Григорий Нисский. “Богослужение в великие праздники рассчитано на общецерковные, вселенские мысли, чувства и потребности, связанные с фактом нашего искупления, и вызывает состояние той неописуемой радости, которая по выражению ирмоса 5-й песни 2-го канона на Богоявление доступна лишь тем, с которыми Бог примирился. Воспринимая в себя в достаточной степени такое состояние, человеческая душа начинает переживать необычайное настроение, и перед нею открываются величественные перспективы жизни, в которой ей чувствуется уже нечто, присущее будущему веку. Характерной чертой этого настроения, как последствие примирения с Богом, является сознание СЫНОВСТВА, которое по разъяснению епископа Феофана, апостол Павел в послании к Римлянам 8,15, считает существенным содержанием строя о Христе… Праздничное богослужение по преимуществу проникнуто духом сыновства и оно способно вводить нас в светлое состояние, соответствующее сыновству… Таков смысл христианских праздников. При настроении, вызываемом христианскими праздниками и их богослужением с его неземной радостью и более или менее живым сознанием сыновства, легко тускнеют и отходят на второй план чувства и желания, связанные с обычной личной и даже народной жизнью. Возвращать к ним в таких случаях внимание - это значит заставлять одних людей ощутить в себе какую-то духовную дисгармонию, а у других, более слабых, понизить их высокое настроение и даже затемнить у них идею праздничного богослужения”. Таким образом, естественно, по мере умножения празднично-хвалебных молитвословий, сокращаются в богослужении молитвы и прошения как о живых, так и об усопших. В отношении же молитв об усопших есть и другие обстоятельства, которые ведут к еще большему сокращению их в праздничные дни сравнительно с молитвами о живых.

Для христианина смерть сама по себе не страшна. “Страшна была смерть человеку прежде Честного Креста. По славной же страсти страшен человек смерти”. Христос воскресе… дерзайте еси мертвии: умертвися смерть, пленен бысть ад с нею и Христос воцарися… Той нам дарова нетление плоти. Той воздвизает нас и дарует воскресение нам и славы оныя с веселием сподобляет”. Поэтому мы спокойно исповедуем: “Несть убо, Господи, рабом Твоим смерть, внегда исходити от тела и к Тебе, Богу нашему приходити, но преставление от печальнейших на полезнейшая и на сладостнейшая, и упокоение и радость”. Поэтому христиане спокойно думают о смерти, спокойно готовятся к ней, спокойно, даже с радостью встречают ее. С апостолом Павлом они говорят: “живем ли мы, для Господа живем; умираем ли, для Господа умираем, и потому - живем ли или умираем - всегда Господни”. “Для меня жизнь - Христос, и смерть - приобретение. Влечет меня и то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше”. Страшны только грехи, с которыми мы должны будем предстать пред Господом и которые могут разлучить душу от Бога.

“Смерть бо истинна не яже разлучает душу от тела, но яже разлучает душу от Бога. Но и в этом отношении мы веруем, что гласы молебныя, приносимый… в Церкви о усопшем и общая молитва верных облегчит нам это бремя. Мы уповаем, что Господь явит Свою милость тем, которые, хотя и согрешили, но не отступали от Него, которые несумненно во Отца и Сына и Святого Духа Бога… в Троице славимого, веровали и Единицу в Троице и Троицу во единстве ПРАВОСЛАВНО даже до последнего своего издыхания исповедали, которые ВО ИСТИННОМ ПРАВОСЛАВИИ почитали Христа Спасителя сугуба естеством плоти и Божества, единого же ипостасию, которые веровали в Того, Кто научил нас на жизнь вечную надеятися.

Но для остающихся еще на земле смерть не только близких, но и чужих, всегда скорбь, всегда печаль, - не столько об усопших, сколько о самих себе. Если всякая вообще разлука, хотя бы и не надолго, хотя бы и с надеждой вновь увидеться, бывает причиной грусти и слез, то тем более не может не причинять скорби разлука смертию, когда не остается места надежде телесного общения в условиях земного существования. Эта невозможность видимого общения для остающихся в теле болезненна и тяжела. Поэтому плач и скорбь при гробе и вообще при воспоминании об умерших вполне естественны, являются психологической необходимостью, выражением истинной любви к усопшим. Сам Спаситель прослезился при гробе Лазаря законом естества плоти, яко человек, образ нам предлагая сердечныя любве.

И не только мысль о разлуке, об оставлении нас умершими вызывает естественную и законную скорбь и слезы. Есть еще более глубокий повод к скорби и слезам при всяком воспоминании об умерших и о смерти. Плачу и рыдаю, егда помышляю смерть и вижду во гробех лежащую, по образу Божию созданную нашу красоту безобразну, безславну, не имущую вида. Человек предназначен был не для тления, не для смерти. По образу Божию и по подобию исперва, он предназначался быть жителем рая, свободным от печали и попечения, причастником божественной жизни, равноангельным на земле. Живоносным дуновением оживленный, он был славою бессмертия облечен, был бессмертен не только по душе, но и по телу. Если бы было сохранено это божественное достоинство, не было бы того ужасного и горестного разлучения, какое бывает теперь. Но человек преступил закон Божий, преслушал божественное повеление, пожелал большего, и Богом возжелав быти, лишился и того, что имел, лишился образа Божия, стал безобразным и бесславным. Преступник заповеди был изринут из рая и осужден снова в землю возвратитися. Через грех вниде смерть всеродная, снедающая человека с ее ужасными последствиями. И вот теперь всякое воспоминание о смерти - повод для нас смертных к скорби о том, как это случилось, что мы сделались тленными, нетленный образ носившие и вдохновением божественным бессмертную приимше душу. Како же преступихом Божия повеления? Како, снедь жизни оставивше, ядохом снедь - ходатаицу горькия смерти? Како прельщени лишихомся жизни божественныя. Теперь, кая житейская сладость бывает печали непричастна… единым мгновением и вся сия смерть приемлет. Теперь вместо блаженной вечности - разлучение души от тела, ад и погибель, привременная (кратковременная) жизнь, сень непостоянная (тень, скоро исчезающая), сон прельстительный (обманчивый), безвременно мечтанен (постоянный, но часто не оправдывающий надежды) труд жития земного, и поэтому - велий плач и рыдание, велие воздыхание и нужда (страх) при всяком воспоминании о смерти и об умерших, ибо все это напоминает нам не только о горестной разлуке с нашими близкими, но и о нашей греховности, и о том, что и сами мы еси к той же нудимся обители (гробу) и под той же пойдем камень (могильный), и сами прах по моле будем.

Святая Церковь не останавливает наших слез об усопших. Наоборот, в известных случаях Она побуждает к ним, ибо это естественный выход для скорби, облегчение для сердца. В уста умирающего Она влагает просьбу: “по плоти сродници мои, и иже по духу братие, и обычнии знаемии ПЛАЧИТЕ, воздохните, сетуйте: се бо от вас ныне разлучаюся”. Ту же просьбу повторяет и Она и при последнем целовании от лица усопшего: “Зряща мя безгласна и бездыханна предлежаща, восплачите о мне братии и друзи, сродници и знаемии”. И от себя Она призывает окружающих гроб: “облиемся еси слезами, егда видим мощи лежащия, и приближившеся еси целовати, равне же и сие привещавати: се оставил еси любящия тя, не глаголеши с нами прочее, о друже”.

Если Святая Церковь не только допускает плач о разлуке с умершим, но даже сама побуждает к нему, то тем более похваляет Она плач и скорбь о грехах, главной причине смерти, всяческих разлучений, бедствий и скорбей. Но всему время и время всяцей вещи под небесем, время плакати, и время смеятися: время рыдати, и время ликовати. В дни покаяния и скорби должно плакать и сетовать, а в дни праздников и торжеств ничто не должно омрачать радость, христианина. Безмерная и безвременная скорбь даже о грехах может быть не полезна. Поэтому из праздничного богослужения, когда мы торжествуем победу над злом, над грехом и смертию, удаляется все, что могло бы ослабить праздничную радость, все напоминающее о господстве греха и смерти. Праздники, это как бы оазисы в знойной пустыне скорби о грехах. Переплетаясь с днями покаяния и плача, они тем самым растворяют, умеряют законную скорбь нашу о нашем плачевном состоянии, чтобы она, ставши безмерной, не перешла в отчаяние, одно из ужасных, безнадежнейших духовных состояний. Естественно, что и поминовение усопших, и заупокойные моления, как особливо напоминающие нам о смерти, о разлучении, о грехе, должны быть насколько возможно сокращаемы и удаляемы из праздничного богослужения. И Святая Церковь, с мудрой рассудительностью, то умножает свои молитвы об усопших, то уменьшает их, то сокращает до минимума.

Устав церковный довольно подробно и точно определяет, когда и какие заупокойные моления могут или не могут быть совершаемы, а верным чадам Церкви остается только с любовью, смирением и послушанием подчиняться мудрому руководству своей Святой Матери. Послушание о Господе всегда и во всем должно быть отличительной чертой православного христианина, не только монаха, но и мирянина. А в деле молитвы оно должно быть по преимуществу руководящим началом, чтобы приносить Богу огнь непорочный, нелестный, а не ЧУЖДЕЕ Богу, как сделали Надав и Авиуд, недостойные сыновья первосвященника Аарона, чтобы вместо пользы себе и другим не причинить вреда, чтобы чрез самочиние не стать на опаснейший и гибельнейший путь гордости, от которого один шаг до погибели. Саул в Ветхом Завете хотел оправдать свое самочиние и непослушение тем, что имел в виду умножить жертвоприношения и, следовательно, усилить молитву, увеличить торжественность богослужения. Но и усиленные молитвы и торжественные богослужения могут быть неугодными Господу и гибельными для совершающих их, когда являются плодом самочиния, когда соединяются с нарушением заповеди и установленных правил. Саулу было сказано через пророка: “Неужели всесожжения и жертвы столько же приятны Господу, как послушание гласу Господа? ПОСЛУШАНИЕ ЛУЧШЕ ЖЕРТВ и повиновение лучше тука овнов. Ибо непокорность есть такой же грех, что и волшебство, и противление то же, что идолопоклонство”. За послушание Саул был отвергнут Господом, у него было отнято царство Израильское и, что всего ужаснее, от него отступил Дух Господень, и стал возмущать его злой дух. Историю Саула и пророческое слово о послушании нужно помнить имея в виду данные руководимою Духом Божиим Святой Церковью правила духовного делания и молитвы, установленные Ею богослужебные чины и последования. В частности это нужно помнить и в отношении правил поминовения усопших.

Молитва общественная, богослужение церковное не могут построиться и совершаться в угоду настроениям и желаниям отдельных богомольцев. Если сделать угодное одному, надо угождать и другому. Богомольцев бывает много, и какие разнообразные требования к богослужению могут быть предъявляемы ими в одно и то же время! Всех никогда не удовлетворишь. И эта чисто внешняя причина, конечно, имелась в виду Святою Церковью, когда Она устанавливала строго определенные чины молитвы церковной. Следуя точно им, а не желаниям богомольцев, священнослужители могут со святым Апостолом сказать: “аще бо бых еще человеком угождая, Христов раб не бых убо был”. Молящиеся же, смиренно отказываясь от своих желаний и подчиняясь Святой Церкви, а в лице Ее и Ее божественной главе Христу Спасителю, на деле покажут один из опытов исполнения заповеди Христовой: “Аще кто хощет по Мне итти, да отвержется себе”, своей воли, своих желаний, вообще всякой самости.

Чины церковные и правила молитвы создавались не случайно и не как-нибудь. Все они, все то, что заключается в Типиконе и богослужебных книгах, в большинстве является плодом иногда целожизненных молитвенных подвигов лучших сынов Церкви, великих угодников Божиих, неусыпных молитвенников, для которых молитва составляла все в жизни, которые возгоревшись желанием горнего, жестость пустыни паче всего мира сладких предпочли и удалившись совершенно от людей и соделавшись жителями пустыни, вселенную утвердили молитвами своими, и которых внегда пети им святые молитвы, сослужителями были Ангелы, которые за молитвой забывали о пище, о сне, об окружающих врагах и мучителях, которые свое богослужение и молитвенное правило оканчивали в засыпаемых катакомбах, в подожженных со всех сторон храмах, на пути к месту казни, во время самых мучений, склоняя под меч свою голову, или растерзываемые зверями, иногда смешивая свою кровь с кровью Владыки своего при незаконченной еще Литургии. Сии святые делатели молитвы опытно познавали, как легче и прямее достигнуть спасительнейших и сладостнейших плодов молитвы. А Церковь принимала и сохраняла и те священные слова, в которых они изливали Богу свои души, и тот опытно проверенный ими строй и порядок молитвы и богослужений, которые они слагали для себя, а иногда рекомендовали своим собратиям и чадам духовным. Из собранного таким образом богатства молитвенного опыта лучших своих сынов, руководимая Духом Божиим Святая Церковь избрала лучшее, потребнейшее, систематизировала, исправляла недоконченное, приводила к стройному единству и давала в руководство своим послушным чадам, которые и принимали все с любовию, не как иго неудобоносимое, а как бремя благое и легкое, полученное от возлюбленной и любящей Матери. Так слагался наш церковный Устав, которые наши старые русские книжники не без основания называли "КНИГОЙ БОГОДУХНОВЕННОЙ". Наш Типикон - это вехи на пути молитвенном, указывающие нам протоптанные дорожки, прямо ведущие к цели, дорожки протоптанные и истоптанные святыми угодниками и нашими благочестивыми предками. Зачем уклоняться на иные пути, зачем выискивать новые, когда по этим, как уже изведанным, безопаснее, легче, скорее, с меньшим трудом можно войти в труд всех предшествовавших поколений, пожать то, что уже посеяно иными между прочим и для нас.

В богослужении, в Уставе православной Церкви нет ничего случайного, в нем все строго продумано. И все даже малейшие детали имеют свой, часто весьма глубокий смысл, сообщают отдельным чинам и последованиям свой колорит, придают им особую умилительность и трогательность. Как в стройном стильном здании все до мелочей на своем месте, как в хорошем музыкальном произведении все звуки сочетаются в одну стройную гармонию, как на прекрасной картине и линии, и краски, и тени расположены так, что все вместе только восхищают зрителя, так и в нашем величественном, дивном, прекрасном богослужении. Перестановка одной части богослужения на место другой, внесение несоответствующих дополнений, опущение даже небольших деталей, - это также нарушает общую гармонию богослужения, как фальшивая нота в пьесе, как случайно проведенная на картине ненужная черта или клякса, как не на месте устроенное окно или карниз в стройном здании.

В грубой, топорной работе и большие неточности незаметны. В работе тонкой, в художественном произведении, в точном механизме неточность и в 1 миллиметр бросается в глаза (конечно понимающему), нарушает красоту, может остановить механизм. Наше богослужение - высокохудожественное произведение, сложный механизм тонкой работы. И одно "Господи помилуй" опущенное или прибавленное, для церковных людей то же, что для художника одна черточка не на месте поставленная, что в сложном точном механизме ошибка на 1 мм. И если иногда нам неясен смысл той или иной детали богослужения, - это не значит, что его вовсе нет. Это значит только, что мы ПОКА еще не умеем понять его, не знаем. Надо найти его и постараться уяснить себе.

Чтобы научиться понимать смысл уставных предписаний, надо тщательно вникать в Церковный Устав, надо внимательно читать и изучать Типикон, изучать Устав на практике, изучать историю богослужения. Но и этого мало: надо заставить себя, приучить себя по возможности точно до мелочей исполнять Устав. Надо полюбить его. Тогда откроется смысл многого непонятного.

Из сказанного следует, как важно для православных в деле молитвы и богослужения послушание церковному Уставу. Важно и необходимо и мельчайшие детали чинов и служб церковных исполнять именно так, как они изложены в уставе, ибо только тогда богослужение будет иметь тот именно смысл, какой дает ему Святая Церковь. В частности, важно и необходимо и дело поминовения усопших совершать именно так, как повелевает Святая Церковь в Уставе церковном, за святое послушание Ей, а не так, как каждому из нас нравится или хочется.

Нередко говорят: "Зачем эти стеснения? Почему в данный день нельзя помянуть усопших, или можно поминать, но не так, как желательно мне, не по-моему? Я люблю моих усопших сродников и друзей и чувствую потребность именно сегодня помянуть любимых мною. Что худого, если я исполню эту потребность любви, хотя бы и с некоторым нарушением уставных правил? Любовь выше всего. Не человек для субботы, а суббота для человека!"

Но неразумно и неосновательно оправдывать свое самочиние ссылкой на христианскую любовь. Апостол наставляет, что любовь не бесчинствует, а христианская свобода не должна быть поводом к распущенности. И может ли быть польза для души умерших или живых от попрания священных правил, внушенных Церкви Божественным Духом? Святая Церковь любит своих чад, живых и усопших, больше, чем любим мы самых близких и дорогих нам людей. И нас она усиленно призывает любить своих собратий. Но всему должна быть мера. Должна быть мера и любви. Какая любовь выше любви родительской? Но чрезмерная, неразумная любовь родителей к детям часто только портит последних, и вместо пользы приносит величайший вред.

Говорят также: воскресные и праздничные дни уступают же иногда часть своих песнопений в пользу празднуемых святых. Можно думать, что и Господь и святые не погневаются, если они будут как бы несколько потеснены чрез внесение в праздничное богослужение некоторых заупокойных молений.

Но в том-то и дело, что и это возражение уже предусмотрено в нашем Уставе. Святая Церковь, с мудрой рассудительностью составившая правила соединения служб праздников Господских, Богородичных и святых, с той же мудрой рассудительностью разработала и стройную систему поминовения усопших, в которой точно определила когда, где, как и кого можно потеснить в пользу прославленных святых или непрославленных усопших. Так например в субботы вселенские ради усопших Она вытеснила почти совсем минейные памяти. Потеснив в других случаях усопших, Она сделала это потому, что хорошо знает, убеждает и нас поверить ей, что усопшие не погневаются, когда в соответствии с церковным Уставом потеснят их в пользу праздника, не погневаются на отсутствие гласного моления о них даже в особо знаменательные для них дни, но с любовью порадуются и утешатся нашей любовью и послушанием к любимой их и Нашей Матери.

Отменяя и даже воспрещая в известные дни усиленные моления за умерших, сосредотачивая исключительно и безраздельно все внимание верующих на праздничном событии, Святая Церковь тем самым проявляет свою заботу о том, чтобы праздничная радость их была полной, совершенной, ничем не омрачаемой. "Несоответственное и чуждое, - говорит святитель Григорий Нисский, - кроме того, что не приносит никакой пользы, составляет нарушение порядка и приличия не только в речах, имеющих предметом служение Богу и благочестие, но и в тех, кои относятся до внешней и мирской мудрости. Ибо неужели найдется столь неразумный и смешной ритор, который, будучи позван на светлое торжество брака, оставит приличную и блестящую сочувственную радости праздника речь и начнет жалобно петь плачевные песни и оглашать брачные покои печальными рассказами о несчастиях, описываемых в трагедиях… Если же в мирских речах хороши порядок и знание дела, то гораздо более приличны они, когда дело идет о великом и небесном”.

Своими правилами о поминовении усопших, как и вообще всеми своими установлениями, касаются ли они богослужения или дисциплины, Святая Церковь предлагает испытание послушания своих чад, искренности их любви ко Господу и бескорыстия любви к ближним. Это как бы своего рода древо познания добра и зла, данное для воспитания и укрепления воли православных христиан. Не забывай своей обязанности молиться об усопших, чаще поминай их, но только в те времена и в тех формах, какие даны Святой Церковью и не преступай положенных пределов.

А кто и в воскресные дни, и в великие праздники не хочет оставить усиленных молений об усопших и ограничиться только дозволяемым Церковью, кто говорит, что он не может этого сделать по причинам сильной любви к усопшим, тот показывает своим своеволием и оправданием, что он не только не хочет слушаться Святой Церкви, но даже дерзает судить Ее, считая Ее уставы не в достаточной мере исполненными духом христианской любви. Не следует ли по этому поводу сказать словами Митрополита Филарета: “Так думать значило бы слишком мало думать о Церкви и слишком много о себе”. Для проявления естественной, но в законных пределах христианской любви к усопшим Святая Церковь всегда (как показано будет далее) оставляет и за богослужением общественным и в частной молитве достаточно свободы и места. Она сама не опустит ни одного случая, когда и где можно, не нарушая установленного Ею строя богослужения и молитвы, вознести моления об усопших. Но кто во что бы то ни стало, вопреки уставу церковному, требует, например, провозглашение вслух всех богомольцев имен усопших, и неразрешенных Церковью в данный день заупокойных молений, задерживая таким образом около усопших внимание молящихся вопреки намерению Церкви, отвлекая его от главного предмета праздничных воспоминаний, тот показывает этим, что он, очевидно, любит своих усопших больше, чем Господа, забывает или не считает важными Его слова: “Кто любит отца или матерь… сына или дочь более Меня, несть Меня достоин”. А это уже не будет христианская любовь. Это будет только искание своих си. Это будет только угождение себе, эгоизм, желающий сделать по-своему, как ему нравится, как ему хочется, не считаясь даже с тем, будет ли это отрадно или только причинит скорбь якобы любимым усопшим. Не опечалятся ли они от мысли о том, что их братья, оставшиеся на земле, любят их более чем Господа, свои желания ставят выше послушания Церкви. Усопшие, как разрешившиеся от уз плоти и телесной ограниченности, лучше живых понимают смысл, значение и ценность данных Церковью правил и уставов. И если, как мы веруем, дела и поступки живых находят тот или иной отклик в сердцах усопших, то несомненно их радует проявление только подлинной христианской любви, только то, что чуждо эгоизма, что совершается как послушание Святой Церкви. Все же самочиние в поведении живых причиняет усопшим только печаль.

Глава II.О поминовении усопших по Уставу Православной Церкви

Продолжая считать и усопших такими же членами своими, как и живых, и признавая молитву об усопших как способ общения живых и умерших и как дело любви, николиже отпадающей, всегдашними, неотменным долгом живых, святая Церковь, как все вообще в поведении христианина, заботливо упорядочивает и поминовение усопших. Находящиеся в разных местах Типикона указания о поминовении представляют разработанную с большой тщательностью, единую, весьма стройную и последовательную систему.

Не опуская ни одного случая, где и когда можно совершить поминовение усопших, Церковь вводит его в состав и общественного, и частного богослужения, и в домашнюю молитву.

Согласно действующему у нас уставу, ежедневное богослужение, состоящее из девяти суточных служб, совершается в три приема, разделяясь таким образом на вечернее, утреннее и дневное. И на каждом из них непременно в той или иной форме, кратко или пространно, совершается поминовение усопших.

ВЕЧЕРНЕЕ БОГОСЛУЖЕНИЕ

Круг суточных служб начинается вечерним богослужением, так как день по церковному счету начинается с вечера. Впрочем, девятый час, коим начинается вечернее богослужение, относится еще к богослужению дня предшествующего. Примыкая к вечерне, он этим напоминает, что молитвы христиан, их богослужение, должны быть как бы непрерывными.

Первой службой наступающего дня будет вечерня. И на этой первой службе всегда, не исключая и величайших праздников, непременно и неопустительно совершается поминовение усопших. Но вечерня, будучи первой службой церковного дня, вместе с тем является одной из последних служб дня естественного. После целодневных трудов и подвигов законно для утомленных желание отдохнуть, успокоиться. Поэтому Церковь, вообще не затягивая чрезмерно все обязательное вечернее богослужение, старается не удлинять и самую вечерню, службу сравнительно краткую. В соответствии с этим и поминовение усопших на вечерне совершается краткое, общей формулой на сугубой ектении: о всех преждепочивших отцех и братиях наших, зде лежащих и повсюду православных.

Следующее за вечерней повечерие и все вообще вечернее богослужение заканчивается ектенией “Помолимся”, на которой ублажаются и усопшие: благочестивые цари, православные архиереи, ктиторы, родители и все прежде отшедшие отцы и братия наши, зде лежащие и повсюду православные.

УТРЕННЕЕ БОГОСЛУЖЕНИЕ

Утреннее богослужение начинается полунощницей, самое название которой показывает, что она предназначается для совершения в полночь или в ближайшие к полночи часы. Значительная часть этой самой ранней полунощной службы, вся вторая ее половина посвящена молению об усопших.

Моление об усопших на полунощнице. Полунощное моление об усопших имеет очень важное значение и глубокий смысл. Так естественно для живущих в час ожидания Жениха, грядущего в полнощи, только что помянувши день он страшный, совершить моление о душах усопших, молить страшного и нелицеприятного Судию явить к ним обычную милость, просить и им помощи от Господа, просить, чтобы Господь сохранил и их от всякого зла, чтобы сохранил души их, чтобы благословил и их вхождение и исхождение отныне и до века.

Поминовение усопших на самой ранней службе, на первой службе - не церковного дня, начинающегося с вечера, - а дня естественного, гражданского, делового, трудового дня, имеет еще и другое, не менее глубокое значение.

И в делании духовном, и в делах житейских последующие поколения продолжают постройку на основании, положенном поколениями предшествующими, продолжают дело, начатое предками, пользуются плодами их трудов, пожинают то, что посеяно было другими, и сами трудятся, и сами сеют для того, чтобы плоды посеянного пожали те, кто будет после них. Поэтому так естественно, чтобы православные, живущие на земле, готовясь выйти на дневную работу, молитвою начиная свой трудовой день, прежде всего, даже прежде нарочитого моления о самих себе, - оно будет в начале утрени, - с благодарностью молитвенно воспомянули тех, которые раньше их потрудились и приготовили почву для их настоящего делания. С радостью наследуя плоды трудов усопших, с радостью продолжая их дело, живущие приглашают к радости и самих усопших, приглашают всех рабов Господних, каковыми православные остаются и по смерти, благословлять Господа. Так как бы предначинается общая радость, которою уже и теперь вкупе радуются и сеяй и жняй, истее же, совершеннее возрадуются еси раби Господни в горних дворех Боге нашего.

Полунощное моление об усопших ввиду его особливой важности не только включается в состав общественного богослужения (а не совершается в качестве дополнения, менее обязательного, как лития или панихида), но и выделяется в особую самостоятельную часть, сравнительно изолированную от первой части полунощницы. Вместе с тем оно сравнительно кратко, в виду того, что это только начало дневного богослужения, что молящимся предстоит еще целый ряд служб, а в будничные дни большинству предстоят и целодневные труды. Поэтому все оно ограничивается двумя очень краткими псалмами, после которых непосредственно следует Трисвятое, два тропаря и кондак заупокойные, заключаемые как обычно, богородичным, в качестве какового употребляется ипакои праздника Успения Пресвятой Богородицы. Затем следует особая заупокойная молитва, нигде и никогда в другое время не повторяющаяся, а по отпусте - краткое поминовение усопших в конце заключительной ектении “Помолимся”. Поминовения по именам здесь нет, оно совершается общей формулой. Выделяются только несколько: во-первых, ктиторы вообще православной Церкви, те, которые своим покровительством ей давали православным возможность, спокойно подкрепляясь молитвою церковной и таинствами, совершать каждому дело своего звания во славу Божию, готовить почву для будущих поколений; во-вторых, воспоминаются иерархи, освящавшие и укреплявшие верующих благодатию святых таинств и молитвою; в-третьих - ктиторы храма сего, давшие возможность и прежним поколениям и в настоящее время собравшимся на богослужение, укрепляться общей молитвою в храме. Затем поминаются родственники предстоящих богомольцев и, наконец, все преждепочившие как прихожане данного храма, “зде” около него, на приходском кладбище погребенные, так и вообще все усопшие, повсюду лежащие православные христиане.

Полунощное моление об усопших святая Церковь считает столь важным и необходимым, что опускает его совсем только в седмицу Пасхи, когда совершенно исключительный строй всей службы, да при совершении бдения, что по уставу может быть не часто, когда для всей полунощницы не остается места. Если же в великие праздники, в воскресные и некоторые нарочитые дни, когда из богослужения должно быть исключено все заупокойное, не совершается бдения, то и тогда, как увидим далее, полунощное поминовение усопших не опускается совсем.

Ввиду такого нарочитого моления об усопших, совершаемого перед утреней, самая утреня, обычно не имеет особых заупокойных молений. На ней, как и на вечерне, возносится лишь краткое прошение на сугубой ектении о всех прежде почивших отцех и братиях наших.

ДНЕВНОЕ БОГОСЛУЖЕНИЕ

Дневное богослужение по большей части соединяется с литургией, на которой, кроме общей формулы поминовения на сугубой ектении о всех прежде почивших, совершается поминовение живых и усопших - на проскомидии, при изъятии частей из четвертой и пятой просфор и из других, нарочито для поминовения приносимых. На самой литургии, по освящении Святых Даров, вторично совершается поминовение живых и усопших по именам. Это самое важное, самое сильное, самое действенное поминовение. “ВЕЛИКАЯ ПОЛЬЗА БУДЕТ ДУШАМ, о которых приносится моление, когда предлагается святая и страшная Жертва”, говорит святой Кирилл Иерусалимский. “Не напрасно установили апостолы, - говорит святой Златоуст, - чтобы при совершении страшных Тайн поминать усопших. Они знали, что от этого МНОГО ИМ ВЫГОДЫ И МНОГО ПОЛЬЗЫ, когда весь народ и священный лик стоят с воздеянием рук и когда предлежит страшная Жертва, то как не умолить Бога, прося о них”.

“Омый, Господи, грехи”. Поминовение на литургии живых и усопших завершается дерзновенным воззванием Церкви: “Омый, Господи, грехи поминавшихся зде кровию Твоею честною, молитвами святых Твоих”. Знаменательно, что эти слова произносит не предстоятель церковного собрания, обычно возносящий все важнейшие моления за себя и за людей. “Омый, Господи” произносит низший из священнослужителей - диакон. Очевидно, Церковь рассматривает это возглашение не столько как молитву, как прошение, где нужно сильное предстательство иерарха или иерея и на что диакон не имеет полномочий, а как исповедание своей твердой веры, глубокой уверенности в том, что так именно и будет, что Господь по силе великой Евхаристической Жертвы, по неложному заверению апостола о великой очистительной силе Крови Сына Божия, и по молитвам святых Своих исполнит ее прошение об омовении грехов поминаемых, непременно исполнит и уже начинает исполнять в момент погружения в Божественную Кровь частей просфоры, изъятых в память живых и усопших. Таким образом возглашение “Омый Господи” является как бы засвидетельствованием уже совершающегося факта и потому может быть произнесено и диаконом.

ПРЕВОСХОДСТВО ЛИТУРГИЙНОГО ПОМИНОВЕНИЯ ПЕРЕД ВСЯКИМ ДРУГИМ

Поминовение живых и усопших на проскомидии и по освящении Даров, хотя и негласное, по своему значению, силе и действенности не может быть сравниваемо ни с какими другими молитвенными поминовениями: заздравными молебнами, заупокойными панихидами или какими-либо другими благочестивыми подвигами в память живых и умерших. Оно не может быть сравниваемо с гласным поминовением на той же литургии на ектениях великой и сугубой, (что по местам допускается) и на специальной заупокойной ектении.

Поминовение усопших на проскомидии и во время пения Достойно есть или задостойника никогда не опускается, когда только совершается полная литургия. Никогда также не опускается поминальное прошение на сугубой ектении как на литургии, так и на вечерне и на утрени, когда только сия ектения произносится на этих последних службах. Это поминовение усопших на вечерне, утрене и литургии не опускается даже и тогда, когда отменяются и решительно возбраняются все другие гласные заупокойные моления, не отменяются даже и в первый день Пасхи.

Поминовение усопших в конце повечерия и полунощницы на заключительной ектении также никогда (за исключением седмицы Пасхи) не отменяется ни в воскресные дни, ни в великие праздники, если только в эти дни не отменяются самые службы повечерия и полунощницы.

Таковы основные моменты поминовения усопших на ежедневном богослужении. И как соответственно воспоминаниям круга седмичного и годового изменяются и в содержании и в строе отдельные службы, также подвергается изменениям и порядок поминовения усопших. Каждая степень церковных воспоминаний и праздников вносит свои изменения в стройную систему поминовения, начиная от почти исключительно заупокойных молитвословий в субботы родительские, уменьшаясь в простые субботы и будничные дни, сокращаясь еще более в предпразднства и праздники соответственно степени каждого. При этом употребление в седмичные дни песнопений октоиха является большей частью как бы некоторым мерилом и для заупокойных молений. Чем больше берется песнопений из будничной службы октоиха, тем усиленнее моления об умерших. И, наоборот, по мере сокращения заимствований в седмичные дни из октоиха, сокращаются и заупокойные молитвословия.

ВСЕЛЕНСКИЕ РОДИТЕЛЬСКИЕ СУББОТЫ

Наиболее усиливаются заупокойные моления в две так называемые вселенские родительские субботы пред неделями Мясопустной и Пятидесятницы. В эти два дня живые члены Церкви приглашаются как бы забыть самих себя и, сократив до минимума воспоминания о святых угодниках Божиих, в усиленной и умноженной молитве об умерших непрославленных членах Церкви, родных и чужих, знаемых и незнаемых, всех возрастов и состояний, всех времен и народов, вообще всех прежде почивших, в истинной вере скончавшихся - явить в полной мере свою к ним братскую любовь. В эти две вселенские субботы по церковному Уставу совсем оставляются службы минеи, а чествование в тот день случившихся святых, хотя бы то и святого с полиелеем или даже с бдением, равным образом и отдание Сретения, переносится на иной день, а в субботу непременно совершается вся служба заупокой, весьма умилительная и трогательная, исключительная по своему содержанию, нарочито только для этих двух дней составленная. Даже в том случае, когда в одну из этих суббот случится храмовой праздник, или в субботу мясопустную праздник Сретения, служба заупокой не отменяется; она только переносится в гробницу, т. е. в усыпальницу, если таковая есть, где и совершается исключительно только эта служба - без всяких праздничных добавлений. Если же особой усыпальницы нет, то служба за упокой переносится на предшествующую субботу или на предшествующий четверток, так как празднование храма и двунадесятого праздника неотменно должно совершаться в этот день.

СЛУЖБА СУББОТ МЯСОПУСТНОЙ И ПЯТИДЕСЯТНИЦЫ

Нарочитая заупокойная служба одна и та же для обеих родительских суббот. Частично она дополняется заупокойными песнопениями рядового гласа октоиха, для субботы Пятидесятницы всегда шестого. Лишь светильны, да на хвалитех по 4 стихиры особые для каждой субботы. Особенно выразительна четвертая хвалитная стихира в субботу мясопустную. Она начинается пасхальным восклицанием: “Христос воскресе!”. Как знаменательно это радостное восклицание задолго до Пасхи в первый раз услышать именно в день поминовения усопших! Это как обоснование самой молитвы нашей за усопших. И вместе - это радостное благовестив поминаемым, с которым святая Церковь спешит (такова ее любовь) обратиться к усопшим раньше, чем к живым. “Христос воскресе… дерзайте еси мертвии”. В субботу Пятидесятницы другие стихиры, там нет этого нарочито пасхального восклицания. Но там оно и не нужно, ибо у всех - и у живых и у умерших, так сказать, в ушах звучит еще недавно без счету повторявшееся Христос воскресе! В субботу мясопустную, ввиду предстоящего воспоминания Страшного Суда, святая Церковь хочет как бы несколько ослабить страх этого грозного дня, хочет как бы приободрить усопших, а вместе и живых. “Христос воскресе… дерзайте!”. А в субботу Пятидесятницы, ввиду предстоящего на утро попразднственного и конечного праздника, Церковь приглашает всех еще раз: “И конечный день воспомянем, вернии”. Чтобы верующие, оживленные надеждами воскресения, дерзая о Христе воскресшем, не стали беспечны, теперь, после многократного благовестия “Христос воскресе” - так естественно в стихирах хвалитных субботы Пятидесятницы напоминание о том, что “страшен конец смертный и грозен суд Владыки”, напоминать о чем не было особой нужды в субботу мясопустную, накануне воспоминания Страшного Суда.

На вечерни и утрени в субботу мясопустную и Пятидесятницы совершается поминовение главным образом вообще всех прежде почивших. Поминовение наших сродников несколько отодвигается, уступает место общему поминовению усопших. Но чтобы дать удовлетворение и родственному чувству молящихся, желающих в эти особливо поминальные дни усиленно помолиться и о своих усопших сродниках, церковный Устав в две вселенские субботы, кроме поминовения на вечерне и утрени, назначает еще великую панихиду после вечерни в качестве непременной, на ряду положенной, обязательной службы. Это как бы вторая поминальная утреня, но несколько иного, более интимного характера и содержания, назначаемая по преимуществу для поминовения усопших сродников. Тогда как на основной утрени молитвословия (в особенности канон) исключительные по своему содержанию, всеобъемлющие, вселенского характера, исключительно только для данного случая предназначенные, на панихиде они уже более общего содержания, нередко употребляющиеся в других случаях. Канон здесь один из обычных субботних заупокойных канонов октоиха, содержащий особое моление об упокоении и прощении грехов. Это глубокое различие в содержании заупокойных молитвословий на утрени и панихиде, несомненно, должно служить основанием для различия поминовения там и здесь. Панихида должна быть отведена главным образом для поминовения по храмовым синодикам и по помянникам богомольцев. На утрени же должно ограничиться возглашением в положенных местах лишь более или менее кратких или пространных общих формул поминовения. Типикон в последовании утрени субботы мясопустной помещает полный текст заупокойной ектении, в котором совсем отсутствует обычное здесь “имя рек”, заменяясь общей формулой: “праотец, отец и братии наших, зде лежащих и повсюду православных христиан”. Таким образом Устав совсем исключает на утрени вселенских суббот поминовение усопших по именам.

Перенесение поименного поминовения усопших на панихиду весьма целесообразно и в практическом отношении. Если панихида и весьма затянется ввиду множества помянников, это не будет очень обременительно, не будет нужды сокращать поминовение или торопиться. Ведь после панихиды предстоит лишь краткая служба - малое повечерие, а затем - после, подкрепление вечерней трапезой, молитвы на сон грядущий и отдых. Утреня же не должна быть затягиваема надолго, ибо силы богомольцев и священнослужителей нужны еще будут для целого ряда служб, для продолжительного поминовения по всем синодикам на проскомидии, для совершения и присутствия при совершении Таинственной Жертвы, требующей (по наблюдению людей духовно опытных) от совершителей и участников ее физической жертвы, особого напряжения и утомления физических сил. Лишь после литургии будет некоторое отдохновение и подкрепление на трапезе. А затем дневные труды и, в заключение, вечернее богослужение, в субботу Пятидесятницы и всенощное.

В назначении совершать панихиду именно после вечерни накануне дня поминовения, как не усмотреть мудрой рассудительности, материнской заботливости святой Церкви, учитывающей и наши физичекие силы, вникающей в наши немощи, заботящейся о том, чтобы не переобременить и не переутомить нас в один день многими и продолжительными службами.

ПОМИНОВЕНИЕ ВО ВСЕЛЕНСКИЕ СУББОТЫ ВСЕХ ПРЕЖДЕПОЧИВШИХ И НАШИХ СРОДНИКОВ

У нас нередко на субботы мясопустную и Пятидесятницы смотрят только как на просто родительские субботы, предназначенные главным образом, если не исключительно, для поминовения наших сродников и друзей. Такое отношение показывает только незнакомство с совершенно исключительным содержанием службы этих двух суббот, непонимание намерения Церкви относительно этих двух нарочитых дней.

Любовь к близким и вытекающая отсюда потребность особенно усердно и часто молиться о них, как естественные и вполне понятные, похваляются и поощряются святой Церковью. Но было уже отмечено, что и для любви должна быть известная мера. Безмерная любовь не полезна, она не выгодна, она (если можно так выразиться, употребляя грубую терминологию житейских отношений) сама себя обсчитывает, сама себя обкрадывает. Если бы все православные христиане стали молиться исключительно только о своих сродниках и друзьях, какая была бы им мзда, какая была бы им благодать?… И грешники любящих их любят, и язычницы такожде творят… А главное, при таком порядке, когда каждый молился бы только о своих, молитва о любимых сродниках наших и друзьях и о нас самих продолжилась бы лишь в течение нескольких лет или десятилетий после кончины, только до тех пор, пока живы и не позабыли еще усопших знавшие и любившие их, - а дальше некому уже было бы поминать их. А о неимущих сродников и друзей совсем не было бы молитвы после их смерти. Поэтому святая Церковь, представляя нам очень много случаев к молитве о наших близких, дорогих усопших и к поминовению их по именам, вместе с тем в своих заупокойных песнопениях и молитвах постоянно поучает нас одновременно молить Господа и об упокоении всех рабов Божиих преставившихся, всех преждепочивших православных христиан. Этим она напоминает нам, что кроме любимых наших сродников и друзей у нас есть еще множество братии во Христе, которых мы, и не видавши их, должны любить, о которых, даже и не зная их имен, мы должны молиться. Так устанавливает она и старается поддержать такой порядок, при котором молитва о каждом православном христианине будет непрестанно возноситься даже и тогда, когда не останется в живых никого из лично знавших его, когда забудется на земле имя его, - молитва о нем будет непрестанно возноситься до скончания века.

О каждом из наших близких мы обычно совершаем нарочитое поминовение ежегодно в дни их кончины. Иногда совершается еще поминовение и в день тезоименитства. Но чтобы и те из преждепочивших братии наших о Христе, у кого нет уже теперь на земле сродников и друзей, о них молящихся и помнящих дни их кончины и именин, не оставались без ежегодного нарочитого поминовения, святая Церковь из всех поминальных дней особо выделяет два - две вселенские субботы, когда живущие приглашаются возносить заупокойные молитвы прежде всего о всех вообще усопших, “да и неким случаем особые не получившие узаконенных (т. е. те, о коих не было поминовения о каждом в отдельности), ныне общею памятию и они помянутся”. Не возбраняется при этом и не устраняется совсем одновременное поминовение и ближайших сродников. Но все же православным следует знать и твердо помнить (а духовенство должно обстоятельно и подробно это разъяснять), что в ДВЕ ВСЕЛЕНСКИЕ СУББОТЫ, преимущественно пред всеми другими случаями поминовения усопших, ИХ ДОЛГ МОЛИТЬСЯ ПРЕЖДЕ ВСЕГО О ВСЕХ ОТ ВЕКА УСОПШИХ ПРАВОСЛАВНЫХ ХРИСТИАНАХ, чтобы, исполняя заповедь Церкви и поддерживая ее установление, тем самым, говоря мирским языком, как бы гарантировать сохранение этого святого установления в долготу дней, обеспечить поминовение наших любимых усопших до скончания века, и как бы внести некоторый залог в сокровищницу Церкви в счет поминовения и нас самих в века последующие, да исполнится и на нас неложное слово Христово: “какою мерою мерите, такою же отмерится и вам.

Назначение церковным Уставом для суббот мясопустной и Пятидесятницы панихиды после вечерни дает полную возможность резко подчеркнуть и оттенить исключительный, вселенский характер этих дней. И вечерня, и в особенности утреня, освобожденные от опасности быть загроможденными чтением помянников, должны быть совершены со всею возможною тщательностью, отчетливостью и полнотою. При совершении вечерни и утрени внимание богомольцев и священнослужителей должно быть сосредоточено не на чтении помянников, а на исполнении песнопений Триоди. Особенное внимание должно быть обращено на утренний канон, творение преп. Феодора Студита. В нем с такой выразительной и трогательной подробностью вспоминаются все многоразлично в жизни потрудившиеся и разнообразно скончавшиеся, от века умершие и от рода родов. Канон этот исключительный не только по своему содержанию, но и по составу. Как исключение из общего правила, по которому, обычно вторая песнь опускается из полных канонов, канон суббот мясопустной и Пятидесятницы имеет полностью все девять песней, как еще всего три канона. И эта редкая и исключительная особенность говорит за то, что по мысли святой Церкви этому канону должно быть уделено особливое, исключительное внимание.

СУББОТЫ ВЕЛИКОГО ПОСТА

В субботы 2-ю, 3-ю и 4-ю Великого Поста совершается также нарочитое поминовение усопших. Это также “родительские” субботы. Но здесь заупокойных молений значительно меньше и характер их не столь исключительный и всеобъемлющий, как там. Те две субботы - ВСЕЛЕНСКИЕ, эти три просто родительские. Там на первом месте поминовение всех преждепочивших и вместе с ним, как бы в дополнение к нему” поминовение наших сродников. Здесь поминовение сродников выдвигается на первое место, сопровождаясь, как и всегда, поминовением всех усопших. И потому, что поминовение сродников совершается на первом месте, и на основной службе - утрени, Устав не назначает в эти субботы особой панихиды после вечерни, а рядовой заупокойный канон октоиха относит на повечерие. Только во вселенские субботы, по особливым причинам, кроме заупокойной утрени назначается еще и панихида, как бы вторая заупокойная же утреня. Здесь как бы забывается даже чувство меры. Во всех остальных случаях о нем должно твердо помнить. Раз основная дневная утреня заупокойная и предназначается для поминовения вместе со всеми и НАШИХ усопших сродников, зачем совершать в один церковный день другую заупокойную же утреню, хотя бы и несколько измененную и сокращенную?

Поминовение во вселенские субботы имеет самостоятельное значение и находится в тесной, неразрывной связи с воспоминаниями следующих воскресных дней. Усиленные же заупокойные моления в субботы Великого Поста установлены как бы в возмещение не могущего быть в будничные дни поста литургического поминовения. Самые молитвословия в субботы Великого Поста, за исключением двух тропарей на каждой песне утреннего четверопеснца триоди, не нарочито для сих суббот составленные, а берутся из субботней службы октоиха рядового гласа. Прославление случившихся в эти субботы минеи не отменяется, и рядом с заупокойными песнопениями октоиха и триоди поются и песнопения минеи в честь празднуемого в тот день святого, причем последние преимуществуют пред первыми. Если же в одну из этих трех суббот случится праздник Благовещения или храма, или даже только полиелей, отдание или предпразднство Благовещения, заупокойная служба отменяется совсем и не переносится на ин день, так как в Великом Посте больше и некуда переносить поминальную службу. Лишь триодный четверопеснец субботы с его заупокойными тропарями поется на повечерии в тот же день или напереди, а рядовой заупокойный канон октоиха совсем опускается.

СУББОТЫ МАЛЫХ ПОСТОВ

13-я глава Типикона, излагающая субботнюю службу, “егда поется аллилуйя”, имеет в виду, конечно, прежде всего субботы малых постов. Как известно, в посты Рождественский, Апостольский и Успенский, если в седмичные дни, кроме субботы, случится малый святой, должна совершаться служба со аллилуйей, имеющая значительное сходство со службой великопостной, с отменой даже литургии. Если же память такого малого святого в названные посты случается в субботу, то в таком случае должна быть также совершаема служба со аллилуйей, но субботняя, изложенная в указанной 13-й главе Типикона, подобная заупокойной службе трех великопостных поминальных суббот.

СУББОТНЯЯ СЛУЖБА “СО АЛЛИЛУЙЕЙ”

Кроме субботы малых постов, заупокойная служба по 13-й главе Типикона может быть совершаема и в другие субботы в течение года, но при условии, если в тот день будет малый святой, не имеющий никакого праздничного знака.

Как и в субботы Великого Поста, субботняя служба со аллилуйей, совершаемая в другое время, имеет совсем иной характер, весьма отличный от службы двух вселенских суббот. Тогда как там все изменяемые песнопения почти исключительно заупокойные, в другие поминальные субботы заупокойных песнопений сравнительно немного, и все они не нарочитые, а берутся из октоиха рядового гласа. Служба минеи не оставляется, но поется наряду с октоихом.

“АЛЛИЛУИА” В ПЯТОК ВЕЧЕРА

Характерна, между прочим, одна как будто небольшая, но очень показательная деталь. Обычно во все субботы, как в те, когда поется служба со аллилуйей (т. е. заупокой), так и в те, когда поется “Бог Господь”, накануне в пяток на вечерне поется прокимен, и устав по этому поводу делает нарочитое предписание: “в пяток вечера НИКОГДА НЕ поется аллилуйя”. Лишь для двух вселенских суббот делается отступление от этого категорического предписания, и на вечерне в пятки пред неделей мясопустной и перед Пятидесятницей вместо прокимна поется аллилуйя с заупокойными стихами, чем еще раз подчеркивается исключительный характер этих двух суббот, и непозволительность подражать особенностям их исключительной службы в чем-либо, даже в мелких деталях, в другое время.

Наиболее выдающимися особенностями субботней поминальной службы во всех случаях являются: а) употребление на вечерне, утрени, часах и литургии тропаря и кондака за упокой взамен совсем опускаемых тропарей и кондаков минеи; б) стихословие на утрени по особому чину непорочных и в) произнесение на утрени заупокойных ектений. Но даже эти нарочито заупокойные детали - одни для двух вселенских родительских, другие - для остальных поминальных суббот. Так, в две вселенские субботы на утрени аллилуйя со стихами поется на 8 глас, ибо на этот глас и заупокойный тропарь сих суббот “Глубиною мудрости”, который в эти две субботы только один употребляется на всех службах и имеет свой заупокойный Богородичен, “Тебе и стену”. Непорочны стихословятся на 5-й глас, и на утрени на всех ектениях стихословия и канона поминаются прежде почившие отцы и братия. В другие заупокойные субботы аллилуйя с заупокойными стихами поется на 2-й глас, поются обычные субботние тропари и богородичен, среди коих заупокойный тропарь “Помяни, Господи” поется на втором месте и всего один раз. На первом месте поется дважды тропарь всем святым: Апостоли, мученицы… и весь ряд тропарей завершается обычным отпустительным богородичным от меньших: Мати святая. Непорочны в эти субботы стихословятся, как и аллилуйя с тропарями на 2-й глас, и заупокойная ектения возглашается на утрени всего трижды: дважды на непорочных и один раз по 6-й песни канона. Во всех остальных случаях ектении обычные.

Эти отличия устава суббот вселенских от всех других заупокойных суббот также утверждают то основное положение, что те или иные особенности службы заупокойной, назначаемые Типиконом для известных дней и определенных случаев, исключительно только в этих случаях и должны быть допускаемы, и что перенесение их на иные дни и на иные последования будет нарушением Устава и ничем не оправдываемым самочинием.

Наша православная русская Церковь сверх указываемых Уставом поминальных суббот имеет еще два особых поминальных дня: субботу перед днем святого великомученика Димитрия Солунского (26 октября) и на Фоминой седмице, так называемую Радоницу.

ДИМИТРИЕВСКАЯ СУББОТА

По народному преданию, сохраненному, между прочим, в народном стихе о Димитриевской субботе, поминовение усопших в субботу перед 26 октября установлено в 1380 году великим князем Димитрием Иоанновичем Донским для поминовения павших на Куликовском поле в битве с Мамаем 8-го сентября 1380 г. Но обычай осенних поминок был в глубокой древности еще у языческих народов, например, Литовцев, Германцев. Кажется, был он и у Славян. С принятием христианства он сохранился, но, разумеется, принял другой характер, ибо святая Церковь все доброе собирает отовсюду, но облагораживает, усовершает, возвышает.

Первоначально осенние поминки усопших не были приурочены к определенному дню. На Севере Руси, как остаток древней практики, и доселе совершается поминовение в субботу перед праздником Покрова. Возможно, что после Куликовской битвы вел. кн. Димитрий, совершив в обители преп. Сергия Радонежского первое торжественное поминовение павших в битве, ввиду заявленного ему со стороны бояр пожелания и на будущее время “память творити, кто сложил голову свою”, установил ежегодное поминовение павших на Куликовском поле в субботу перед днем св. великомученика Димитрия Солунского (своего Ангела), которого Славяне вообще считают своим покровителем, “отечестволюбцем славянских народов”, и который, в частности, по народным былинам ратоборствовал против Мамая.

Естественно, что с этим поминовением воинов соединилось и обычное осеннее поминовение всех усопших. Так явилась Димитриевская родительская суббота, о которой не упоминает церковный Устав, которой нет у Греков. Постепенно ослабела память о воинах, павших на Куликовском поле, и суббота перед 26 октября стала обычной поминальной субботой, иногда даже неправильно называвшейся вселенской субботой. Димитриевская суббота может быть между 19 и 25 октября. За исключением праздника Казанской иконы Божией Матери 22 октября и праздника со славословием апостола Иакова 23 октября, во все остальные дни, если в них не случится храмового или какого-либо местного праздника, может быть совершена заупокойная служба “со аллилуйей” по 13-й главе Типикона.

РАДОНИЦА

Поминовение усопших, известное у нас под именем Радоницы, совершается на Фоминой седмице, чаще всего во вторник. Радоница обязана своим происхождением тому уставному предписанию, по которому в Великом Посте поминовение усопших по случаю нарочитых поминальных дней (3-го, 9-го и 40-го), не могущее быть совершено в свое время по случаю великопостной службы, переносится на один из ближайших будничных дней, в который может быть совершена не только панихида, но и полная литургия. В течение Великого Поста такими днями являются только субботы, да и то не все. За последние седмицы Поста и седмицу Пасхи всегда скопляется немало таких памятей об усопших, которые надо будет справлять в первый будничный день, когда может быть полная литургия. Таковым и является вторник Фоминой седмицы, так как накануне понедельника после вечерни нельзя еще совершать панихиду, как должно быть при поминовении. К такому перенесенному на вторник Фоминой седмицы поминовению лишь некоторых имен легко могло присоединиться поминовение и их сродников, так как у нас есть обычай и при поминовении одного усопшего по какому-либо нарочитому случаю подавать весь свой семейный синодик для совместного поминовения. А к этому поминовению немногих усопших и их сродников естественно могло присоединиться поминовение и всех усопших, тем более, что обычай весенних поминок по усопшим был у наших предков и до принятия ими христианства (“Навий день”). Христианство придало иной характер этим поминкам.

Поминовение в Радоницу, хотя и не предусмотренное нашим церковным Уставом, может быть рассматриваемо и как совершаемое в восполнение опущения всех заупокойных молений и гласного поминовения усопших от Великого Четвертка до понедельника Антипасхи, подобно тому, как в три субботы Великого Поста совершается поминовение усопших в восполнение не бывающего в другие дни поста литургийного поминовения.

Типикон не дает никаких указаний относительно изменений в порядке службы в Радоницу, о которой он не упоминает. Это значит, что и при совершении поминовения усопших на основных суточных службах не должно быть допускаемо никаких изменений и отступлений от того порядка, который дается Уставом для данного дня. Радоница совпадает с попразднством. Поэтому в Радоницу не только на вечерни и утрени, но и на повечерии и литургии не должно быть ничего специально заупокойного. Сохраняются лишь заупокойные моления на полунощнице, нарочитое же поминовение усопших должно быть ограничено только совершением накануне после вечерни великой панихиды, которая может быть повторена в самый день поминовения, лучше всего перед литургией, а также совершением панихиды или заупокойных литий на могилах. Если во вторник Антипасхи случится праздник, то должно перенести на иной день или праздничную службу или поминовение усопших. Последнее удобнее перенести на среду. Если же оно будет перенесено на понедельник, то накануне, в Воскресенье, вечером не следует совершать панихиду, а надо будет ограничиться панихидой только в самый понедельник после утрени или перед литургией.

ЧЕТВЕРТОК СЕДЬМОЙ СЕДМИЦЫ ПО ПАСХЕ

Древняя Русь имела еще один день, в который, главным образом по городам, совершала особое поминальное моление. Это был четверток перед праздником Святой Троицы. В этот день русские люди совершали трогательное дело братской любви к усопшим, к совершенно незнаемым, даже к злодеям, в разбое убитым грабителям и казненным преступникам. Смерть все сглаживает, и братья о Христе даже о распутных братьях с любовью молятся и совершают все напутственное заупокойное чинопоследование, которым обычно провожаются из сей жизни все благочестиво скончавшиеся православные христиане.

В прежние времена все усопшие православные обычно погребались около своих приходских храмов. До 2-й половины XVIII века у нас не было общих городских кладбищ. Не было и сельских кладбищ вдали от храмов. Лишь для погребения неизвестных, например, неизвестно откуда пришедших, близ города или селения убитых проезжих или прохожих, убитых в разбое, а также для погребения казненных, отводились особые места, где строились специальные здания, в которых собирались тела таких умерших до их погребения, которое происходило без совершения каждый раз церковного погребального чинопоследования. Эти здания с прилегающими к ним кладбищами назывались “скудельницами”, “убогими домами”, “Божьими домами”, “Божедомками”. Наблюдение за этими домами и кладбищами поручалось особому приказчику, который вел соотвествующие записи, занося в особый список имена усопших, которые можно было установить.

В четверток перед праздником Святой Троицы православные стекались на “убогие дома”, принося с собой все необходимое для заупокойного богослужения: свечи, ладан, коливо, одежду, саваны, гробы для еще не погребенных, а также разные снеди для устройства поминальной трапезы. Накануне, в среду 7-й седмицы по Пасхе, в ближайшем к убогим домам храме после вечерни совершалась по усопшим панихида, а в четверток - литургия. Для совершения богослужения назначался кто-либо из церковных властей (архимандрит, игумен, протопоп) и поповские старосты (благочинные) с собором духовенства. Православные обряжали еще не погребенных покойников, полагали в гроб, приготовляли к погребению. По окончании литургии духовенство и все “всенародное множество” с крестным ходом исходили из храма на скудельницу, где и совершался чин погребения, на котором поминались по именам те, чьи имена известны. “А которым у божедомского приказчика в году умершим прибыльным имян в записке нет, и тех поминати по прочтении имян: помяни, Господи, души преставльшихся раб Своих, ихже имена Ты, Господи, Сам веси, иже зде лежащих и повсюду православных христиан, о них же поминание творим: о простити им всякое согрешение, и все до конца бывает погребение, все по обычаю. И по погребении божедомский приказчик покрывает умерших тела полотном, и по полотну игумен и священницы посыпают землю. Потом поставляют стол и на нем кутью и начинают панихиду и на ектениях поминают умерших такожде, якоже и на погребении и прежних умерших ихже хощет и поют панихиду по уставу. И по отпетии панихиды творят поклонение по чину, и по поклонах поминает игумен умерших кутьею, и по нем иереи и диаконы, и по них божедомский приказчик и вси боголюбивии мужие”. Затем из снедей, принесенных православными, устроялась общая поминальная трапеза для духовенства и всех участников погребения, в особенности для неимущих и нищей братии.

К сожалению, добрый обычай старины заботиться о погребении непогребенных и о поминовении оставшихся без церковного напутствия совсем забылся с уничтожением в конце XVIII века Божиих домов. А между тем послужить в той или иной форме усопшим, не только близким, но и чужим и незнаемым должно бы быть любимым делом каждого православного, потребностью братской любви. Служение усопшим свидетельствует о степени христианского братолюбия, и потому приносит великую пользу тем, кто ревнует о таком служении. Ангел Господень говорил праведному Товиту, погребавшему всех, оставшихся непогребенными своих соплеменников, о которых он узнавал: “Когда ты похоронил мертвых, я был с тобою. И когда ты не обленился встать и оставить обед свой, чтобы пойти и убрать мертвого, твоя благотворительность не утаилась от меня, но я был с тобою”. Некоторые святые подвигом своей жизни избирали дело погребения безродных, непогребенных, неизвестных. Так преподобный Маркиан, пресвитер и иконом Великия Церкви (Софии Константинопольской), “хождаше нощию по улицам, и идеже аще обреташа мертва лежаща омываше его и облачаше. Глагола же мертвецу: Восстани, брате, целуемся. И восставше мертвец по словеси святаго, даваше ему лобзание во уста и паки почиваше”. И наш русский преподобный Даниил Переславский “на рамена своя усопших странных, на распутиях поверженных телеса взимая, со псалмопением в скудельнице погребал, а потом и храм на месте том воздвигл… во еже молитися о них. Посему он в праздник всех русских святых прославляется, как нищих и безродных погребатель”.

ОТПЕВАНИЕ ВСЕХ ОСТАВШИХСЯ БЕЗ ЦЕРКОВНОГО ПОГРЕБЕНИЯ

По обстоятельствам времени многие православные христиане, часто вопреки их желанию, остаются без церковного погребения, а желающие подражать праведному Товиту не всегда могут исполнять свое желание. Поэтому желательно было бы, чтобы восстановлена была хотя бы одна сторона доброго старинного обычая - чтобы установлено было в четверток перед днем Святой Троицы совершать с возможной полнотой последование погребения мирских человек, совершать заочное погребение всех, в течение года погребенных без отпевания с поминовением в соответствующих местах всех православных христиан, в мимошедшем году скончавшихся и оставшихся без церковного погребения, ихже имена Ты Сам, Господи, веси. Такому исследованию прилично бы быть совершаемому всеми православными священниками во всех православных храмах, в кладбищенских же ему подобало бы быть неотменно и с возможной (заупокойной) торжественностью, с заблаговременным извещением всех православных, живущих в данной местности.

ПОМИНОВЕНИЕ УБОГИХ

С забвением доброго обычая, совершавшегося в четверток перед праздником Святой Троицы на Убогих домах, стал забываться у нас и обычай молиться об усопших нищих и сиротах и о всех, не имеющих сродников, о них молящихся, записывать имена их, если известны, в свои синодики, поминать их на своей домашней молитве, творить в память их приношения во святых храмах, в особенности на божественной литургии, подавать за них милостыню и совершать о них нарочитое поминовение хотя бы раз в год, именно в четверток 7-й седмицы по Пасхе. А между тем святая Церковь добрые дела этого рода ставит весьма высоко. На каждой литургии, в важнейший момент ее, по освящении святых Даров, помянув плодоносящих и доброделающих во святых Божиих церквах, она непосредственно за сим, устами самого предстоятеля, молится о поминающих убогия, т. е. о поминающих всех тех, у кого нет средств для милостыни за себя, у кого нет близких, кого по старине следовало бы поминать на “убогих домах”. Так дело поминовения убогих ставится Церковью рядом с делом благотворения храмам Божиим. А в литургии Василия Великого в тайной молитве предстоятеля по освящении святых Даров поминающим убогих, так же как и плодоносящим и добродеющим во святых церквах испрашивается: Воздаждь им богатыми Твоими и небесными даровании. Даруй им вместо земных небесная, вместо временных вечная, вместо телесных нетленная.

ТРЕТИЙ, ДЕВЯТЫЙ, СОРОКОВОЙ ДНИ. ГОДИНА

Сверх общих дней поминовения усопших из глубокой первохристианской древности идет обыкновение совершать о каждом усопшем в отдельности нарочитое поминовение в 3-й, 9-й и 40-й дни по кончине. Иногда у нас выделяется как особо поминальный день и двадцатый. Кроме того, подобно тому как живые обычно отмечают нарочитою молитвою и братской трапезой дни своего рождения и именин, установился обычай ежегодно совершать поминовение наших близких усопших в день кончины (рождение в новую жизнь) и в день тезоименитства.

Типикон дает предписание только о том, когда можно совершать поминовение, если один или несколько таких поминальных дней случаются в Великом посте. Никаких других указаний о совершении заупокойных богослужений в другое время в этих случаях он совсем не делает. Это означает, что общественное богослужение при совершении частных поминовений не допускает никаких изменений и отступлений от точного исполнения всего положенного на тот день по уставу, не допускает никаких заупокойных дополнений сверх того, что устав разрешает для данного дня. И Большой Московский Собор 1666-1667 годов, говоря о поминовении усопших в третины, девятины, сорочины, годины и в других случаях, не делает указаний о каких-либо изменениях в последовании вечерни, утрени, повечерия, часов, которые, очевидно, должны совершаться точно по уставу, для данного дня положенному, без всяких заупокойных добавлений. Поминовение усопших соборное постановление ограничивает совершением панихиды накануне после вечерни, чтением на литургии заупокойных апостола и евангелия, и совершением заупокойной литии по заамвонной молитве и вторично по отпусте литургии на гробе, если последний находится вблизи. А указания церковного устава о том, когда должно совершаться поминовение 3-го, 9-го и 40-го дней, если оно случается в Великом посте, должно иметь то принципиальное значение, что и всегда в течение всего года гласное поминовение усопших по случаю нарочитых дней, даже совершение после общественного богослужения панихиды или литии, следует приноравливать к тем будничным дням, когда можно совершить гласное поминовение усопших в полном согласии с уставом. К сожалению, с этим у нас совсем не желают считаться и во что бы то ни стало хотят совершать гласное поминовение своих усопших, требуют совершения заупокойных последовании в тот именно день, когда случится та или иная память усопшего, хотя бы то был великий праздник. Как будто заупокойное богослужение, перенесенное за послушание Святой Церкви на ин день, не будет иметь своей силы? В древности поступали иначе. Так, Константинопольский патриарх Алексий, известный по сохранившемуся с его именем уставу, который он дал для основанного им в Константинополе монастыря Успения Пресвятой Богородицы, заповедуя, чтобы братия монастыря совершали после его кончины поминовение о нем, и имея в виду приурочить это поминовение, между прочим, к ежегодному торжественно справлявшемуся в обители 14 августа дню освящения главного храма и ко дню своего Ангела преп. Алексия Человека Божия, в честь которого в обители тоже был храм, назначает для совершения панихиды не самые эти праздники, а 12-е августа и 15-е марта. Таким образом, гласное заупокойное моление отодвигается от монастырских праздников на два дня вперед, чтобы не только самые праздники, но и кануны их были освобождены даже от могущей быть совершенной не в связи с общественным богослужением панихиды.

В соответствии с церковным уставом и древней практикой поступали и на Руси еще в прошлом столетии. Так, Митрополит Московский Филарет, получив в субботу известие о смерти своей сестры, во вторник пишет к родным: “Получив известия ваши в субботу, в Воскресение совершил я литургию, молясь о ней тайно. Панихида была после вечерни, а открытое поминовение на литургии вчера”. Таким образом, святитель Филарет не только не дерзнул на гласное поминовение новопреставленной за литургией в воскресный день, но не нашел возможным даже и панихиду совершить непосредственно после воскресной литургии (как обычно, не задумываясь, делают теперь), а отложил ее до окончания будничной вечерни к понедельнику, и отпевание своей матери, скончавшейся в пятницу, он совершил не на третий день, в воскресенье, а на 4-й - в понедельник. он случился в такой день, когда устав не допускает никакого гласного поминовения усопших даже в качестве частной требы, в ближайший к нему день, когда таковое поминовение может быть совершаемо.

Если и для таких нарочитых дней, как 3-й, 9-й, 40-й, годовой, не допускается никаких изменений в основных службах дня сравнительно с тем, что положено по уставу, то тем более не может и не должно быть никаких изменений при совершении так называемых сорокоустов, т. е. поминовения усопших непрерывно в течение 40 дней по кончине. Если бы и ради сорокоустного поминовения усопших можно было усиливать и умножать заупокойные молитвословия на основных службах общественного богослужения, тогда нарушился бы весь строй нашего Устава, весь так ревниво охраняемый им порядок чередования скорбно-покаянного с радостно-праздничным, ибо пришлось бы в течение долгих периодов, если не заглушать, то во всяком случае довольно сильно ослаблять радость случающихся праздников заупокойными песнопениями.

Основной смысл сорокоустного поминовения в том, чтобы усопший был помянут при совершении сорока литургий, хотя бы это поминовение ограничилось лишь тайным поминовением на проскомидии и по освящении Святых Даров. Сорокоуст - это значит сорок литургий. Но редко когда заупокойный сорокоуст исполняется точно. Обычно его заканчивают в сороковой день по кончине. В число сорока дней входит и самый день кончины, в который редко когда бывает первая заупокойная литургия. Таким образом, в 40-й день чаще всего бывает лишь 39-я литургия. Между тем устав церковный предписывает совершать литургию не до 40-го дня по кончине, а до исполнения дней четыредесяти, что значит - до исполнения 40 литургий. Поэтому если поминовение за литургией началось не в самый день кончины, или если оно совершалось не непрерывно изо дня в день, то оно должно быть продолжено и после сорокового дня до исполнения полного числа 40 литургий, хотя бы их пришлось совершать спустя продолжительное время после сорокового дня, как это может быть о скончавшемся в Великом посте, сорокоустное поминовение коего начинается лишь с понедельника Антипасхи. Самый же сороковой день должен быть справлен в свое время или, если бы

ОБЫЧНЫЕ СУББОТЫ

Каждая вообще суббота, в особенности когда поется октоих, среди остальных дней седмицы является по преимуществу днем поминовения усопших. Субботу, день покоя, седьмый день… егоже древле Господь благословил… упокоение от дел, в онь же почи… и Единородный Сын Божий… плотию субботствовав, избрала Святая Церковь преимущественно для воспоминания всех Ее чад, почивших от земных трудов, как тех, кого Она имеет в числе своих святых молитвенников, так и всех остальных, хотя и грешных, но в вере поживших и в надежде воскресения скончавшихся. И в положенных на субботу песнопениях она дерзновенно объединяет всех усопших как прославленных, так и не прославленных, ублажая первых и призывая их молиться за вторых.

В субботу может быть отправляема и заупокойная служба по чину, изложенному в 13 главе Типикона. Но такая служба может быть совершаема только в том случае, если в данную субботу не будет памяти великого святого, если вообще не будет какого-либо праздника, начиная от праздников со славословием. Если же в субботу при малом святом совершается хотя бы и совсем будничная служба, но не с “Аллилуйей”, а с “Бог Господь”, тогда ни на вечерне, ни на часах не может быть ничего заупокойного; на утрени не может быть ни заупокойных ектений, ни кондака “Со святыми упокой”, ни стихир; на литургии не может быть заупокойного тропаря. Но что суббота все-таки есть день преимущественно назначенный для поминовения усопших, это отмечается на утрени заупокойными седальными по первой кафизме, одним тропарем заупокой на каждой песни канона октоиха и заупокойным светильном, а на литургии одним тропарем на блаженных. На повечерии к субботе и на литургии в субботу присоединяется кондак “Со святыми упокой”. Заупокойный тропарь Помяни Господи может быть на литургии в субботу исключительно лишь в том случае, когда в минеи нет совсем тропаря святому. Аще же святой рядовой имать тропарь, и Помяни Господи НЕ ГЛАГОЛЕМ, но глаголем тропарь святого. Равным образом, если в субботу случится святой, которому не положено особых апостола и евангелия, то к рядовым могут быть присоединены прокимен, апостол, аллилуйя, евангелие и причастен за упокой.

Так, на основных службах общественного богослужения Церковный Устав в обычные субботы разрешает лишь сравнительно немного из заупокойного. Но зато в дополнение к суточному кругу служб накануне субботы в пяток после вечерни назначается великая панихида, на которой стихословится 17-я кафизма с особыми заупокойными припевами и поется заупокойный канон октоиха рядового гласа. Субботний заупокойный канон опускается лишь в самых редких случаях, и большею частию, если в пяток вечера панихиды почему-либо не бывает, он переносится на повечерие.

БУДНИЧНЫЕ ДНИ

Если в субботу, день, по преимуществу назначенный для поминовения усопших, на основных дневных службах общественного богослужения Устав так немного допускает нарочито заупокойного, то еще более сокращается возможность внесения в общественное богослужение заупокойного во все остальные будничные дни седмицы.

Когда в эти дни случается в минеи малый святой без всякого праздничного знака или со знаком трех черных точек, не совершенно окруженных (шестеричный), и когда, следовательно, весь строй службы вседневный, без всяких праздничных изменений, когда сверх основных заупокойных молитвословий в составе ежегодного богослужения присоединяется еще заупокойный кондак “Со святыми упокой” на повечерии и литургии, и если минейному святому не назначено особых апостола и евангелия, то к рядовым чтениям могут быть присоединены заупокойные с соответствующим прокимном, аллилуйей и причастным. Если будет поминовение об усопших, т. е. нарочитая память, то на литургии может быть после сугубой ектении присоединена еще заупокойная ектения и, по заамвонной молитве, может быть совершен заупокойный чин над кутьей. Больше этого никаких других заупокойных молений ни на вечерне, ни на утрени, ни на литургии Церковный Устав не допускает ни по какому поводу.

ОБЫЧНАЯ ЛИТИЯ

Но в дополнение к общественному богослужению Устав узаконяет для будничных дней особую, хотя и краткую заупокойную службу, литию после вечерни и после первого часа. Относительно этой литий Типикон употребляет характерное выражение “Обычная лития”, отмечающее ее если не ежедневное, то во всяком случае очень частое, почти ежедневное, совершение.

ПОСЛЕПАСХАЛЬНЫЕ БУДНИЧНЫЕ ДНИ

Будничные дни от недели апостола Фомы до отдания Пасхи обычно не совсем точно называются попразднством Пасхи. Попразднством Пасхи в собственном смысле этого слова с точки зрения строя и состава служб являются лишь четыре воскресные дня, следующие за Пасхой, в которые только и поется служба праздника Пасхи - стихиры и канон. Это и естественно, чтобы попразднство Светлого Христова Воскресения совершалось именно лишь в воскресные дни. Седмичные же послепасхальные дни по составу изменяемых песнопений являются не столько попразднством Пасхи, сколько попразднством воспоминаемых в воскресные дни Пятидесятницы евангельских событий, службы которых поются в течение последующих дней, именуясь в уставе “службами праздника”, “службами праздника триоди”, в отличие от “службы Пасхи”. Из собственно же пасхальных песнопений поется лишь тропарь Пасхи, Воскресение Христово видевше на утрени и задостойник на литургии, а употребление в праздники пасхальной катавасии не характерно для попразднства. Таким образом, послепасхальные седмичные дни суть попразднства даже и не двунадесятых праздников. Поэтому в богослужении их сохраняются и будничные песнопения октоиха, не только мученичны, но и покаянны и умилительны. Однако, несмотря на присутствие в богослужении послепасхальных дней этого будничного элемента, все они еще овеяны пасхальной радостью. Поэтому на основных службах в этот период времени, как вообще всегда в предпразднства и попразднства, совсем исключается все заупокойное. Устав определенно и ясно назначает на повечерии один только кондак праздника триоди и дает столь же определенные и ясные указания, какие тропари и кондаки должно петь на литургии, не оставляя места для заупокойных. Соответственно не может быть и заупокойных чтений из Апостола и Евангелия. Но в качестве дополнения к основным службам назначается заупокойная лития после вечерни и утрени. Отметив в Великий Четверток, что с сего дня лития за упокой в притворе не бывает до недели Фомины, в понедельник Фоминой седмицы в конце утрени Типикон напоминает: отпуст и обычная лития в притворе. Характерно, что согласно этой заметке совершение обычных литий возобновляется не после вечерни под понедельник, а после утрени в самый понедельник. Это потому, что строю совершаемой в вечер недели Антипасхи великой вечерни со входом, великим прокимном и праздничным окончанием не соответствовали бы заупокойные моления. А утреня в понедельник имеет весь строй и окончание будничные.

ПРЕДПРАЗДНСТВА И ПОПРАЗДНСТВА ДВУНАДЕСЯТЫХ ПРАЗДНИКОВ

В предпразднство и попразднство двунадесятых праздников, кроме Рождества Христова, Богоявления и Пятидесятницы, содержание богослужения принимает уже исключительно праздничный характер, и октоих в будничные дни почти совсем оставляется, из него сохраняется только богородичный канон на повечерии. Но строй службы остается почти будничный, вседневный. Соответственно этому, с одной стороны, чтобы не допустить диссонанса в содержании основных служб, Устав с решительностью ограждает их от внесения каких бы то ни было гласных заупокойных молений. Ни на повечерии, ни на литургии не может быть заупокойного кондака; не может быть на литургии и заупокойных апостола и евангелия с их прокимном, аллилуарием и причастном, - следовательно, не может быть и заупокойной ектении. Но с другой стороны, соответственно почти будничному строю богослужения, сохраняются всегда в будничные дни совершаемые обычные литии. В попразднство Вознесения нет указания, как это было в Великий Четверток, на отмену заупокойной литии, восстановленной в понедельник Антипасхи. А попразднство Вознесения, по характеру службы отличное от попразднства послепасхальных дней и Преполовения, совершенно однородно с попразднством других двунадесятых праздников, кроме Рождества Христова, Богоявления и Пятидесятницы. Не опускается в предпразднство и попразднство, если оно случается в субботу, и заупокойный канон гласа. В пяток 2-й седмицы по Пасхе Типикон отмечает: “Каноны усопших октоиха настоящего гласа во вся субботы Пятидесятницы должны суть петися в пятки вечера на повечерии”, следовательно, и в субботу шестую, которая совпадает с попразднством Вознесения. И в предпразднство Благовещения, если оно случится в субботу 3-ю или 4-ю Великого поста, на повечерии назначается канон октоиха мертвен. Определенное назначение в предпразднства и попразднства заупокойного канона именно на повечерии предполагает отмену великой панихиды в пяток вечера. Это и естественно, ибо совершение столь продолжительного и исключительно заупокойного богослужения, несомненно, в значительной мере затмит и ослабит или, во всяком случае, как бы на задний план отодвинет светлые и радостные переживания, возбуждаемые многочисленными песнопениями праздника. Пение же на повечерии одного заупокойного канона, да еще в соединении с каноном Богородицы, конечно, не возбудит столько как панихида грустных чувствований, не причинит такого ущерба праздничному настроению, не нарушит той меры, о соблюдении которой всегда и во всем заботится Церковный Устав. Вместо панихиды должна быть совершена обычная лития, чем не будет нарушена установленная мера, а всеете с тем литией после вечерни и пением заупокойного канона на повечерии будут вполне удовлетворены долг и ревность православных - помолиться об усопших.

ПРАЗДНИКИ СО СЛАВОСЛОВИЕМ

В праздники со славословием отменяются заупокойные молитвословия на всех основных службах, кроме полунощницы. Как единственное исключение, в субботу похвалы Богородицы, хотя служба правится со славословием, на утрени к канону праздника присоединяется и четверопеснец Триоди с его заупокойными тропарями. Но это как бы в замену не совершаемой в этот день в храме полунощницы - она поется в келиях, - и заупокойного канона октоиха, который также поется не в храме, а в гробнице, в усыпальнице, если же таковой нет, то вместе с повечерием в келиях. Не может быть в праздники со славословием и заупокойной литии после утрени, с окончанием канона совсем оставляющей октоих и принимающей полный праздничный характер. Что же касается литии после вечерни, то соответственно сказанному по поводу совершения литии в понедельник Фоминой седмицы после утрени, а не после вечерни накануне, должно заключить, что так как накануне праздников со славословием вечерня правится обычная, вседневная, с будничным окончанием, то после нее обычная лития не должна быть опускаема. Лишь в том случае, когда при славословии вечерня правится по праздничному чину, соответственно после нее не может быть заупокойной литии. При совпадении праздника со славословием с субботой, заупокойный канон октоиха не оставляется совсем, а определенно назначается на повечерие, что само собой предполагает отмену великой панихиды и сохранение только литии.

ПРАЗДНИКИ С ПОЛИЕЛЕЕМ

В праздники с полиелеем, как и в праздники со славословием, на всех основных службах за исключением полунощницы отменяются все заупокойные моления. Кроме того, не может быть и обычной заупокойной литии не только после утрени, но и после вечерни, ибо она не соответствовала бы праздничному характеру и строю той и другой. Лишь при совпадении полиелея с субботой заупокойный канон октоиха не опускается, а поется на повечерии, даже и в том случае, когда на том же повечерии надо вычитать и рядовой канон минеи. Только если полиелей случится в субботы 2-ю, 3-ю или 4-ю Великого поста, заупокойный канон октоиха опускается совсем, потому что тогда на повечерии поется четверопеснец триоди с его заупокойными тропарями, на утрени же поется служба ЕДИНАГО ПРАЗДНУЕМАГО СВЯТАГО, и при полиелее на ней не может быть ничего заупокойного.

ПРЕДПРАЗДНСТВА И ПОПРАЗДНСТВА РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА И БОГОЯВЛЕНИЯ

Предпразднства и попразднства Рождества Христова и Богоявления отличаются от предпразднства и попразднства других двунадесятых праздников тем, что здесь совсем Октоих не поется кроме единых недель. Поэтому здесь не бывает богородичного канона на повечерии, ни даже догматика гласа в пяток, на вечерне. Оставляются и междочасия часов. Особый характер этих предпразднств и попразднств не мог не оказать влияния на правила поминовения в эти дни. 169-е правило Номоканона при Большом Требнике отмечает, что в двунадесятодневном… помины не бывают, так же как и в воскресные дни и в великие праздники. А так как строй и характер служб 20- 24 декабря вполне соответствуют строю и характеру служб 2-5 января, входящих в двунадесятодневие, а строй и характер служб 7-14 января совершенно соответствуют таковым 26-31 декабря, то ясно, что во все время с 20 декабря по 15 января отменяются все заупокойные моления, не исключая и обычной литии, хотя и вечерня и утреня имеют будничное окончание. Вследствие того, что октоих в седмичные дни всего этого периода совсем оставляется, опускается и субботний заупокойный канон октоиха. Но так как в будничные дни от 20 декабря до 14 января строй службы почти вседневный, то на вседневной и субботней полунощнице сохраняются обычные заупокойные моления.

ПОПРАЗДНСТВО ПЯТИДЕСЯТНИЦЫ

Попразднство Пятидесятницы по строю служб однородно с попразднствами Рождества Христова и Богоявления. Соответственно этому в отношении поминовения усопших и в попразднство Пятидесятницы должно руководиться теми же правилами, что и в двунадесятодневие.

ОТДАНИЕ ВЕЛИКИХ ПРАЗДНИКОВ

В отдании двунадесятых праздников и Преполовения, когда поется вся служба праздника, не должно быть никаких заупокойных молитвословий. Хотя вечерни в эти дни имеют будничное окончание, но после них не может быть обычной литии, как не соответствующей исключительно праздничному если не строю, то содержанию службы. Если отдание случается в субботу, то не может быть не только панихиды или литии после вечерни, но и заупокойного канона на повечерии. При совпадении отдания Благовещения с одной из поминальных суббот Великого поста субботний четверопеснец с его заупокойными тропарями не только не поется наряду в самое отдание на утрени, но не допускается и в пяток на повечерии, а поем его НАПЕРЕДИ на повечерии. Каждый четверопеснец триоди поется всего один раз в год и потому не опускается совсем, а переносится на ин день во исполнение одного из основных требований устава касательно триоди: ДА НЕ ОСТАВИТСЯ НИ ЕДИН ТРИОДНЫЙ СТИХ, ЕЖЕ ЕМУ НЕ ПЕТИСЯ. Каноны же октоиха поются не один раз в течение года и потому на ин день вообще никогда не переносятся, а если в свой день не могут быть исполнены, то опускаются совсем. Поэтому и в Марковой главе при изложении порядка службы отдания Сретения при совпадении с субботой сыропустной о каноне заупокойном совсем не упоминается, тогда как при совпадении той же субботы с полиелеем 24 февраля нарочито подчеркивается: “Зри: на повечерии поем канон усопших, в притворе, гласа”.

Так, ради совершения в отдание всей службы праздника, из общественного богослужения исключается все заупокойное даже и при совпадении с субботой. Но так как все же отдание - не самый праздник, то, как бы в отличие от праздника, на полунощнице (если это не будет воскресение) сохраняются все обычные заупокойные моления.

ПРАЗДНИКИ СО БДЕНИЕМ

Праздники со бдением относятся к высшему разряду средних праздников. Церковный устав указывает их в течение всего года очень немного - 10-11. Святая Церковь помнит мудрые слова ветхозаветного приточника: “Нашел ты мед, ешь сколько тебе потребно, чтобы не пресытиться им и не изблевать его”; помнит наставления отцов о мерности во всем и знает всему меру. Даже и в указанные дни бдения назначаются не безусловно, но могут быть заменены совершаемыми отдельно великой вечерней и полиелейной утреней. В такой случае строй службы будет почти такой же, как при средних праздниках низшего разряда - полиелейных, причем во второй части полунощницы будут и все обычные заупокойные моления. Отличие службы будет только в следующем: на вечерне на “Господи воззвах” непременно 8 стихир, в конце вечерни должна быть праздничная лития, на утрени полиелей будет совершаться при открытых царских вратах, и величание праздника должно петь пред иконой праздника, изнесенной на средину.

По значительному сходству службы обоих видов средних праздников, в те и другие должны соблюдаться одни и те же правила в отношении поминовения усопших, причем в праздники высшего разряда ограничения в отношении заупокойного должны соблюдаться с большей строгостью. Если и при полиелее не только не может быть вносимо в общественное богослужение ничего поминального, но и особые заупокойные последования не должны примыкать непосредственно к общественному богослужению, то тем более это должно быть соблюдаемо при праздниках со бдением. В эти праздники, при совпадении их с субботой и если не совершается бдение, заупокойный канон октоиха должно опустить, в чем, между прочим, и будет отличие праздников со бдением от праздников с полиелеем.

ПРАЗДНИКИ 24 И 29 ИЮНЯ И 29 АВГУСТА

Из числа всех праздников в честь святых Церковный Устав особо выделяет три: Рождество Иоанна Предтечи, Усекновение главы его, и верховных апостолов Петра и Павла. По торжественности празднования и по строю службы эти дни приближаются к великим праздникам. Они имеют даже по одному дню попразднства. Октоих здесь совсем оставляется, и поется вся служба только праздника. Даже на утрени нет канона Богородице, что обычно бывает всегда в праздники святых с полиелеем и со бдением, а поются только два канона праздника. Соответственно такой выдающейся торжественности празднования этих дней, из служб их исключается решительно все заупокойное. Даже на полунощнице, если в эти дни не будет бдения, заупокойные тропари. и кондак опускаются и заменяются тропарем и кондаком праздника, а заупокойная молитва Помяни Господи совсем опускается. Если и с полунощницы, службы наполовину келейной, на которой сохраняются заупокойные моления даже и тогда, когда они исключаются со всех остальных служб, в том числе и с повечерия (при славословии и полиелее и в отдания), в эти три дня Церковный Устав устраняет все нарочито заупокойное, то этим он не только запрещает внесение поминальных молений в общественное богослужение этих дней, но и дает понять, что вообще эти дни должны быть ограждены от всяких заупокойных молений, хотя бы и совершаемых вне связи с общественным богослужением, как это должно быть и в великие праздники, с которыми сии три дня сближаются характерными особенностями на полунощнице.

ПОМИНОВЕНИЕ ВОИНОВ 29 АВГУСТА

В 1769 году, по распоряжению императрицы Екатерины Второй, установлено совершать 29 августа поминовение православных воинов. Это поминовение, назначенное на такой исключительный день в году, каких очень немного, когда устраняются все заупокойные моления со всех служб, даже с полунощницы, находится в полном противоречии с Уставом Церковным и со всею уставною системою поминовения. Неосновательны и мотивы приурочивания поминовения воинов именно к этому дню: “Сей день, - говорится в конце печатавшегося отдельной книжкой „Чина поминовения о православных воинах",-в рассуждении пострадавшего за истину Предтечи Господня, есть приличнейший ко оной всеобщей Богу молитве и о подобноположивших живот свой за веру и отечество”. Все святые мученики страдали за истину, и если уже искать подобия для воинов, то скорее у святых воинов же, в особенности на брани убиенных. Предтеча Господень никакого отношения к воинскому званию не имел. Сам он не брал меча в руки. Пострадал он за веру, конечно, не в том смысле, как это разумеется, когда говорят о воинах, “за веру жизнь свою положивших”, и во всяком случае он пострадал не за отечество. И какая нужда, нарушая Устав Церковный, творить заупокойное моление в великий праздник, когда у нас есть Димитриевская суббота, по первоначальному своему назначению по преимуществу имеющая в виду поминовение православных воинов, за веру и отечество жизнь свою положивших. В 1903 году и светской властью сделано было распоряжение о совершении в войсках поминовения усопших воинов именно в Димитриевскую субботу. Несмотря на это, сохранилось и поминовение 29 августа, как печальный свидетель начавшегося с XVIII века отхождения от Церкви и от жизни по заветам Церкви, игнорирования уставов и традиций церковных, угодливости даже и в богослужении пред сильными мира сего.

ПРАЗДНИК ХРАМА

Храмовые праздники по своей торжественности и по строю службы причисляются к великим праздникам. Они имеют и отдание и, за исключением первой и страстной седмиц Великого поста и первого дня Пасхи, никогда не переносятся на другое время, но неотложно совершаются в свой день, ЗАНЕ ХРАМ И НЕ ВЕЛИКАГО СВЯТАГО ВОЛЫНИ ВОССЛЕДУЕТСЯ СВЯТАГО НА СВОЙ ЕМУ ХРАМОВЫЙ ПРАЗДНИК, ЕЖЕ ДОЛЖНО ЕСТЬ БДЕНИЕ БЫВАТИ И НИКАКОЖЕ ОСТАВЛЯТИ НА ПАМЯТЬ ЕГО, НИЖЕ ПРЕЛАГАЕТСЯ НА ИН ДЕНЬ. Поэтому в храмовые праздники, как и в великие, не только исключаются все нарочито заупокойные моления со всех решительно служб, даже и с полунощницы, если бы по какой-либо исключительной причине не было в этот день бдения, но и во внебогослужебное время в течение всего дня до отдания, которое совершается на вечерне, в этом храме не должно быть никаких заупокойных исследований. Не должно быть их в этот день и во всем приходе, празднующем свой престольный праздник, справляющем как бы именины своего храма. Совершение в этом случае заупокойных последований будет так же несоответственно, неблаговременно и неудобно, как неблаговременно и неудобно было бы пение похоронных песнопений на чьих-либо именинах.

Во всех перечисленных до сих пор случаях сокращение и удаление из богослужения поминального, заупокойного, стоит в зависимости, главным образом, от степени торжественности, которая назначается Церковным Уставом богослужению данного дня, и не всегда от характера самых воспоминаний. Но есть еще ряд празднств, когда по самому существу священных воспоминаний тех дней, имеющих вселенское значение, в богослужении их не должно быть ничего заупокойного, как пробуждающего в молящихся скорбь, главным образом личного характера, частного значения, как вообще несоответствующего светлой праздничной радости и торжеству.

К числу таких праздников прежде всего относятся дни воскресные.

ВОСКРЕСНЫЕ ДНИ

Строй службы воскресных дней исключает всякую возможность присоединения к нему гласных заупокойных молитвословий и в какой-либо форме гласного поминовения усопших, как не соответствующих праздничному торжеству ежеседмичной Пасхи. Сохраняются лишь краткие общие поминальные формулы на сугубой ектении вечерни, утрени и литургии и на заключительной ектении полунощницы и повечерия. Указатели при апостоле и Евангелии и в Типиконе совсем не назначают заупокойных чтений для воскресного дня. Поминовение в Великом посте возможно лишь в субботу и невозможно в воскресенье. В чине литургии Василия Великого, совершаемой лишь в воскресные и немногие другие дни, когда гласное поминовение усопших не разрешается, совсем нет и упоминания о заупокойной ектении. Это не случайное умолчание, а очень характерная подробность, утверждающая то положение, что в воскресные дни, как и вообще во все дни, когда совершается литургия Василия Великого, Церковный Устав не предполагает даже возможности как гласного поминовения усопших, тек, следовательно, и каких бы то ни было заупокойных молений, которые врывались бы диссонансом в воскресное и праздничное богослужение.

В строго уставных обителях, где чтение так называемых вечных синодиков, в которые вписывались имена жертвователей на вечное поминовение, было неусыпным (т. е. непрерывным, круглосуточным от сменяющихся чтецов) и производилось (конечно тайно) в течение всех суточных служб вечернего, утреннего и дневного богослужений, и это ТАЙНОЕ поминовение усопших оставлялось в воскресные и праздничные дни. В древнем обиходе Волоколамского монастыря по этому поводу дается указание: “А не чтется синодик во весь год по вся недели воскресения ради и в праздники Владычни и Богородичны и великих святых, в них же поется всенощное бдение. Да и Великий пост во весь, разве по субботам, до Лазарева воскресения”.

Высказанное положение о недопустимости в воскресные дни за общественным богослужением каких-либо заупокойных молений как будто опровергается тем обстоятельством, что сам Церковный Устав узаконяет возглашение “Вечная память”, чем обычно оканчиваются некоторые заупокойные последования, - в воскресный день, в неделю первую Великого поста.

“ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ” В НЕДЕЛЮ ПРАВОСЛАВИЯ

Но “Вечная память” на торжестве Православия - это совсем не заупокойное возглашение. Оно не имеет и обычного на заупокойных службах предварения: Во блаженном успении вечный покой подаждь, Господи, а прямо начинается перечислением имен, достойных вечной памяти. Обычно при поминовении усопших по именам Святая Церковь делает более или менее строгое разграничение между канонизованными святыми и всеми остальными усопшими, обращаясь к молитвенному предстательству первых и вознося молитвы о упокоении вторых. В чине Православия она объединяет тех и других и начинает возглашением вечной памяти святым равноапостольным царям Константину и Елене, великому князю Владимиру и великой княгине Ольге. В древности в Неделю православия прочитывались очень пространные синодики, в которые вносились имена многих великих святых, особенно наиболее почитаемых в данной поместной Церкви, коим всем и возглашается “Вечная память”. Таким образом “Вечная память” в чине Православия не имеет специфически панихидного, заупокойного характера. “Вечная память” здесь - это торжественное воспоминание ревнителей Святой Церкви и Православной веры, соделавших дела, достойные вечной памяти у Бога и людей. Поэтому многократное возношение в Неделю православия “Вечной памяти” не стоит в противоречии с общим основным положением о недопустимости в воскресные дни заупокойных молений и гласного поминовения усопших и нисколько не ослабляет его. Пение “Вечная память” в чине Православия должно совершаться иначе, чем как поется оно на заупокойных последованиях, не в грустном, минорном тоне, а в величественном, торжественном, победном.

Как бы взамен всего поминального, что опускается в воскресные дни и праздники, Церковный Устав делает именно в праздники некоторое своеобразное напоминание об усопших.

БЛАГОСЛОВЕНИЕ КОЛИВА В ПРАЗДНИКИ

Совершать гласное поминовение усопших, произносить заупокойные, в общем всегда скорбные молитвы, было бы не соответствующим праздничной радости. Но творить добрые дела в память усопших не только не возбраняется в праздники, но и весьма похваляется. К этому особенно приглашаются православные, об этом особливо напоминает Церковный Устав. И что особенно знаменательно, это напоминание Устав делает при изложении службы исключительно праздничной - воскресной в соединении со святым, имущим бдение.

В конце 3-й главы Типикона указывается: “Чин благословения колива, си есть кутии или варения пшеницы с медом смешенныя и различными сладкими овощами украшенных и в честь и память Господских праздников или святых Божиих в церковь приносимыя. У нас этот чин как праздничный почти совсем позабыт, и кутья обычно считается исключительной принадлежностью заупокойных служб. Церковный же устав, назначая принесение ее в церковь не только при поминовении усопших, но и в праздники Господние и святых, тем самым внушает смотреть на кутью несколько иначе. Это вкусное и сладкое блюдо, одно из блюд праздничной трапезы, причем хотя и недорогое, но все же сладкое, лакомое, а вместе и питательное, и значит оно из лучших. Трапеза рассматривается Уставом как непосредственное продолжение богослужения, литургии или вечерни, по воспоминанию о первых веках христианства, когда богослужение и таинство Евхаристии соединялись с вечерей, т. е. с трапезой. Теперь трапеза отделилась от богослужения, особенно в приходских храмах. Даже в монастырях не все богомольцы пойдут на братскую трапезу. Но в праздники, как бы желая напомнить о древней практике общения в праздничной трапезе всех молившихся за праздничным богослужением, Устав повелевает приносить в храм к концу вечерни и литургии хотя бы одно из праздничных блюд. Принесенное в церковь коливо - это как бы малая трапеза, устрояемая более состоятельными прихожанами, от коей питаются священнослужители и все присутствующие при богослужении, в особенности неимущие.

В древности у греков, по свидетельству Симеона Солунского, вместе с кутьей приносилось и вино, как обычный на востоке напиток. В древней Руси за неимением своего виноградного вина в таких случаях приносился местный национальный напиток - мед. Таким образом, благословение колива было хотя и малой, но полной трапезой, на которой поставлялось не только ястие, но и питие.

При благословении колива возглашается: “В славу Твою, и в честь святаго (имя рек) сия предложишася от Твоих рабов и в память во благочестивой вере скончавшихся”. Так с первохристианским дерзновением объединив всех усопших с празднуемыми святыми, Святая Церковь внушает нам, что эта малая праздничная трапеза устрояется не только ради праздника, но и в память усопших. Этим чином благословения колива Церковь как бы напоминает имущим, чтобы они ради праздника и в память усопших поделились с неимущими и от других ястий своей праздничной трапезы, да не остатками или отбросами, а лучшими, сладкими кусками, - напоминает о том, чтобы они в праздники вообще усугубили свои добрые дела, умножили милостыню всякого рода, совершая ее ради праздника и в память усопших, как бы их долю отдавая неимущим, как бы руками этих последних пересылая праздничное угощение дорогим и любимым, подобно тому как было в древней Руси, и как в некоторых местах до последнего времени сохранился обычай в праздники относить или посылать своим близким и друзьям в качестве подарка некоторые снеди праздничной трапезы. Отдать неимущим то, чем рады были бы угостить в праздник наших дорогих усопших, - вот лучший способ праздничного поминовения их, угодный Господу, указываемый и похваляемый Святою Церковью, отрадный для усопших, весьма спасительный и для самих совершающих его.

ДЕВЯТЬ НАРОЧИТЫХ ДНЕЙ

В субботу Лазареву, Великие Четверток и Субботу, в среду Преполовения Пятидесятницы, в отдание Пасхи, в понедельник Святаго Духа, 26 декабря, 1 и 7 января отменяются решительно все заупокойные моления даже и на полунощнице, не исключая тех случаев, когда в последние дни Страстной седмицы в монастырях она переносится из храма в келий. Рассуждая строго, в эти дни не должно быть допускаемо в храме никаких заупокойных молений даже и в виде частных треб, так как перечисленные дни по своим священным воспоминаниям, имеющим важнейшее значение в домостроительстве нашего спасения, приравниваются и по исключительному строю служб своих к великим вселенским праздникам.

ДВУНАДЕСЯТЫЕ ПРАЗДНИКИ

Дни, в которые совершаются великие, так называемые двунадесятые Господские и Богородичные праздники, Святая Церковь ограждает не только от всего грустного, покаянного, печального, но и всякие другие торжества она удаляет с них, чтобы никто и ничто не отвлекало мысль верующих от главного и единственного предмета праздничной хвалы и славословия, праздничных размышлений и созерцаний. Церковь избегает соединения в один день даже однородных великих праздников. Так, в первые века она праздновала в один день, 6-го января, и Рождество Христово и Крещение, но очень скоро почувствовалось неудобство такого соединения. Мысли верующих раздвоялись между этими великими и важными в домостроительстве нашего спасения событиями, из коих каждое достойно особого внимания. И уже в конце IV века Восточная Церковь отделила эти два воспоминания одно от другого и стала праздновать Рождество Христово 25 декабря, по примеру Западной Церкви, начавшей праздновать Рождество Христово отдельно от Крещения несколько ранее.

В некоторые праздники нельзя не вспомнить непосредственных участников воспоминаемых событий: Рождшую - в день Рождества, Крестителя - в Крещение, Богоприимца - в Сретение, Благовестителя - в день Благовещения, Богоотцев - в день Рождества Богоматери. И они многократно воспоминаются в праздничной службе. Но в самый день праздника эти воспоминания не имеют самостоятельного значения, они как бы попутные воспоминания. Нарочитое же чествование всех этих лиц, даже Той, Которая соделалась Материю Бога Воплотившегося, отделено от первого дня праздников и приурочено ко второму дню.

Если Святая Церковь не находит возможным, не находит полезным совершать празднование даже Богоматери в первый день Рождества Христова, Предтечи в первый день Крещения и т. д., то тем более не может быть допущено совершение в великие праздники каких-либо, хотя и торжественных, но сторонних воспоминаний. Поэтому памяти святых угодников Божиих, совпадающие с неподвижными двунадесятыми праздниками, все перенесены на другие дни, и что особенно важно, сначала Церковь как бы в виде опыта допускала празднование святым в великие праздники, но потом, на деле дознавши все неудобство такого соединения, она установила тот порядок, какой наблюдается теперь в нашем уставе. Теперь в двунадесятые праздники устраняется поминовение святых даже и там, где оно обычно всегда неотменно бывает - на отпусте, причем опускается воспоминание не только святых дня, но и храмовых (следовательно, и местночтимых), и составителя литургии, и даже Богоотцев, так что весь отпуст после праздничного начала ограничивается только: молитвами Пречистыя Своея Матери и всех святых помилует и спасет нас. Такое устранение воспоминания святых по именам понятно и естественно. В великие праздники святые не приемлют себе похвал и славословий. ДРУЗЬЯ ЖЕНИХА, САМИ СТОЯ И ПОСЛУШАЯ, РАДУЮТСЯ ЗА ГЛАС ЖЕНИХА. Вместе с живущими на земле святыми сами участвуют в прославлении Господа, сами предначинают торжество. Они утешаются тем, что их земные собратий, любя своего Господа, воспоминают дела Его промышления о них, и все мысли, и чувства, и сердца, и уста движут на прославление Его Единого. О себе же святые вместе с Предтечею как бы говорят: “Если когда, то в сии великие праздники по преимуществу ОНОМУ ПОДОБАЕТ РАСТИ, НАМ ЖЕ МАЛИТИСЯ”. Только тогда, когда верующие на всенощном бдении исходят в притвор, становясь вместе с кающимися и оглашенными, они прибегают к предстательству святых. Во всех же остальных случаях в эти великие дни они с сыновним дерзновением, помимо всяких предстателей и ходатаев, непосредственно обращаются к своему Отцу.

Если так тщательно устраняются с великих праздников всякие другие, даже и торжественные памяти, то тем более не может быть допускаемо в эти дни заупокойных молений. Если возглашение имен даже прославленных угодников Божиих сокращается до минимума, то тем более не может быть гласного поминовения имен усопших, ибо заупокойные моления не соответствуют исключительной торжественности великих праздников. Если сохранению единства и целостности праздничного настроения препятствует присоединение второго праздника, хотя бы и вселенского характера, то тем более воспрепятствуют этому воспоминания частного характера, каковы в большинстве случаев воспоминания заупокойные. Поэтому в великие праздники отлагаются все нарочитые заупокойные моления. В эти дни их не должно быть не только на общественном богослужении, но не должно их быть даже и в виде частных треб во внебогослужебное время. Вселенский характер этих праздников не должен затеняться в сознании верующих какими-либо частными воспоминаниями и прошениями. В праздник, например, Успения Богоматери как можно надолго оставить погребальный одр Царицы Небесной и отвлекаться мыслью хотя бы и к очень любимым усопшим сродникам?. Или в Рождество Христово как можно оставить ясли и пойти на кладбище? В сии дни достаточно ограничиться теми воспоминаниями и молениями об усопших, которые Святая Церковь сохраняет в великие праздники. Она сама весьма заботится о том, чтобы в известных формах, не вносящих диссонанса в общее праздничное торжество, поминовение усопших не прекращалось и в великие праздники и чтобы опущенное так или иначе было восполнено. Так, когда совершается бдение, то опускается двукратное поминовение усопших на заключающей повечерие и полунощницу ектении “Помолимся…” Как бы в замену этого опущения, на литии праздничного бдения совершается также двукратное поминовение усопших. Один раз оно совершается гласно общей формулой: о успении, ослабе, блаженной памяти и оставлении грехов всех прежде почивших отец и братии наших, здесь лежащих и повсюду православных. Другой раз поминовение совершается при окончании той же литии. Тоже поминает (как священник, так, конечно, и каждый из молящихся) яже хощет живыя и мертвыя, но только поминает не вслух, а тайно. Таким образом, с одной стороны, здесь каждому из участников богослужения представляется возможным лишний раз за общественным праздничным богослужением помянуть своих дорогих усопших, и не какой-либо общей формулой, а в дополнение к возглашенным уже общим формулам, помянуть каждого по имени. Но с другой стороны, ввиду праздника это поминовение за общественным богослужением должно быть как бы частным поминовением каждого в отдельности, чтобы один не заражал грустью другого, чтобы не создавалось несоответствующего празднику общего поминального, заупокойного, скорбного настроения.

Так не опускает Святая Церковь ни одного случая, где можно было бы помянуть усопших. Но в то же время, как тщательно церковный Устав охраняет богослужение великих праздников даже от некоторого соприкосновения с заупокойными, видно из следующего. При совпадении субботы Мясопустной с 30-м января или 24-м февраля праздничная служба трех Святителей или Предтечи переносится на предшествующий субботе день, пяток. А при совпадении той же субботы с храмовым праздником, по торжественности богослужения приравниваемого к великим, или со Сретением, переносится уже заупокойная служба, и не на пяток, а отодвигается от праздника еще на день дальше, на четверток, ибо иначе пришлось бы на 9-м часе пред праздничной малой вечерней читать заупокойные тропарь и кондак. В соответствии с этим, если бы в великий праздник по какой-либо исключительной причине и неотложной нужде пришлось совершить заупокойную требу, то она должна быть совершенно изолирована от общественного праздничного богослужения, должна быть совершена по возможности не в храме, а в ином месте, подобно тому как, при совпадении праздника Сретения Господня с субботой Мясопустной, заупокойная служба последней в этот самый день может быть совершена только в совершенно изолированном от храма помещении - в усыпальнице, и конечно без присоединения к ней праздничных песнопений.

ПРАЗДНИК СВЯТОЙ ТРОИЦЫ

Как исключение из общего правила удалять из праздничной службы по возможности все скорбное, покаянное, просительное, в один из трех величайших после Пасхи праздников, в день Святой Пятидесятницы, Церковь возносит усиленное просительное моление о своих живущих на земле чадах, о прощении грехов их, об очищении их действием Святаго Духа, о принятии их коленопреклоненных молений, с этого дня после продолжительного перерыва возобновляемых. Совершая такое нарочитое моление о живых, Святая Церковь не могла забыть об усопших. Посему в сей всесовершенный и спасительный праздник она трогательно и умилительно сплетает воедино и приносит общие умилостивления молитвенные и о живых, и вместе об умерших, и даже о держимых в аде. Милостив буди нам и тем… и нам и онем яко благ и человеколюбец Бог ослаби, остави…. отшедшим убо свободу и. ослабу даруй, нас же зде сущих благослови, конец благий и мирный даруй.

Но это как будто несоответствующее всей стройной системе поминовения внесение подобного рода прошений в богослужебные дни Святой Пятидесятницы, во-первых, нисколько не умаляет силы основного положения: всегда и во всем с послушанием и смирением следовать руководству святой Церкви. Во-вторых, это не больше как исключение, подтверждающее общее правило: когда нужно и где это возможно. Святая Церковь сама не забудет усопших и призовет к молитве о них живых. В данном случае как бы в возмещение опущения гласного поминовения в другие, даже меньшие праздники, в последний и великий день Пятидесятницы, в этот попразднственный и конечный праздник, в день, когда вспоминается завершение домостроительства нашего спасения, в котором участвуют и живые и умершие, Святая Церковь совершает усиленное коленопреклоненное и всеобъемлющее, хотя и в общих формулах, поминовение прежде усопших отец и братии наших и прочих сродников по плоти и своих в вере. умоляет Господа да упокоит вся отцы коегождо, и матери, и братию, и сестры, и чада, и иныя сродники, и соплеменники, и вся души в надежде воскресения жизни вечные почившия. При этом собственно праздничное богослужение сего великого праздника, тем более совпадающего с воскресным днем, хотя непосредственно предваряется заупокойным богослужением вселенской родительской субботы, не допускает в свой состав никаких заупокойных молитвословий и свой вселенский характер со всею решительностью охраняет от всяких заупокойных прошений и молений. Признанное Святой Церковью соответствующим этому день усиленное просительное моление о живых и усопших, моление не частное, а вселенского значения, она совершает по окончании всего круга праздничных служб самого дня Пятидесятницы, после 9-го часа, на вечерне к понедельнику.

Насколько это поминовение на вечерне в день Пятидесятницы является исключительным, не допускающим никаких оснований и оправданий для общих выводов о возможности в праздники гласного поминовения усопших, видно из того, что все остальное богослужение и понедельника Святого Духа, на вечерне к которому совершается указанное поминовение, ограждается решительно от всяких заупокойных молений в такой же мере, как и богослужение всех великих праздников. Даже на полунощнице в понедельник Святого Духа исключаются все нарочитые заупокойные моления.

РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО И БОГОЯВЛЕНИЕ

Праздник Рождества Христова не без основания в богослужебных книгах именуется ПАСХОЙ. По своему значению и по торжественности празднования он сильно выделяется из ряда других великих праздников. Если еще в песнопениях рождественской вечерни мы слышим несколько раз просительное воззвание “помилуй нас”, то во всех праздничных песнопениях утрени нет ни одного обращения с просьбой о помиловании, прощении, об оставлении грехов. Также, за исключением одного прошения “скоро прийти Тебе к моей лености” и нескольких обращений о помощи в самом праздничном песнопении, нет других просительных о каких-либо нуждах молений. В песнопениях праздника только чувство изумления пред величием тайны воплощения и восторженное прославление Воплотившегося. Такого же характера и богослужение праздника Богоявления, древнейшего после Пасхи, в один день с которым в Восточной Церкви до последней четверти IV в. (по местам и в V в.) праздновалось и Рождество Христово. Отсюда такое сходство праздничной службы этих дней, не имеющих аналогии в службе других праздников.

Строй службы этих двух праздников так строго и точно определен уставом, что в нем не может быть никаких изменений и решительно никаких дополнений, ни заздравных, ни заупокойных. Даже в будничные дни между Рождеством Христовым и Богоявлением, как мы знаем, церковный Устав сокращает до минимума все покаянное, поминальное, заупокойное. Тем более не должно быть этого в самые праздники. Ни отдельно совершаемого повечерия, ни полунощницы с их заупокойными прошениями в заключительной ектении, ни в Рождество Христово, ни в Богоявление ни при каких обстоятельствах не может быть.

Так ограждает церковный Устав богослужение зимней Пасхи и равного ей, и даже превосходящего по значению и торжественности праздника Крещения, от всего несоответствующего, от всего, что могло бы отвлекать мысль верующих от чудес Боговоплощения и Богоявления. Соответственно этому не только в общественном богослужении этих двух праздников не может быть каких-либо заупокойных вставок, но и во внебогослужебное время не должно быть никаких заупокойных треб; не следует допускать совершения их даже на дому, ибо праздник не оканчивается с окончанием общественного богослужения, но праздничное, ликующее настроение должно сопровождать верующих и вне храма, и там ничто не должно омрачать и ослаблять его.

СВЯТАЯ ПАСХА

Во святой и светоносный день преславнаго и спасительного Христа Бога нашего Воскресения все приглашаются только к ликованию, все призываются веселиться божественно, спраздновать любопраздными чинами Пасху Божию спасительную. В Пасху верующие должны как бы забыть обо всем остальном, не исключая и грехов своих, и все мысли сосредоточить исключительно и безраздельно на радости Воскресения и около своего Спасителя, сократить прошения и пребывать вместе с ангелами, главным образом в славословиях Воскресшего. В этот день, как и во всю светлую седмицу, нет места для рыданий о своем убожестве, для плача о грехах, для страха смерти. Все покаянно-просительное совсем исключается из богослужения; не стихословится псалтырь, опускаются почти все псалмы, входящие в состав богослужения в качестве основных неизменных частей, не исключая и так часто употребляемого и особенно излюбленного Церковью псалма 50-го. Даже с неба принесенное славословие Триединого Господа, “Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный”, обычно воспеваемое на каждой из девяти суточных служб, на некоторых и неоднократно, во всю седмицу Пасхи не произносится ни одного раза ни на общественном богослужении, ни на частных требах, ни на келейной, домашней молитве, конечно потому, что оно оканчивается на земле составленным смиренно-просительным “помилуй нас”.

“Образец и верх совершенства пасхальных песнопений - это Дамаскинов канон, в котором не только нет чего-либо покаянного, но даже нет ни одного просительного выражения вроде “спаси”, “помилуй”, “сохрани” и пр.”.

О смерти и о мертвых, правда, часто вспоминается в сей нареченный и святый день… праздников праздник и торжество из торжеств, гораздо чаще, чем в другие, меньшие праздники. Но в Пасху - это победное воспоминание о попрании смерти смертию Христовою, это радостнейшее и утешительнейшее исповедание веры в то, что дарована жизнь и сущим во гробех). Понятно поэтому, что на Пасхе не может, не должно быть и речи о поминальных молениях, о каком-либо гласном поминовении не только усопших, но и живых.

Даже в чине погребения, которое, конечно, не может быть отлагаемо на целую седмицу, в этой службе нарочито и исключительно заупокойной, если ее приходится совершать на Пасхальной седмице, мало что от обычного усопших пения поется величества ради и чести ВЕСЕЛАГО праздника Воскресения: веселия бо и радости, а не сетования есть праздник. И яко еси, о Христе Воскресшем в надежде воскресения и жизни вечныя умирающий, Христовым Воскресением от печальных мира сего на веселая и радостная преставляются, воскресным пением над усопшим Церковь возвещает.

На Пасхе из всех заупокойных молитвословий и песнопений в чине погребения сохраняются только заупокойные ектении, но, разумеется, с красным, веселым (“веселия бо праздник”), а не заупокойным “Господи помилуй”, заупокойные кондак и икос, да разрешительная молитва. Даже апостол читается не заупокойный из чина погребения, а в Деяниях в то день бывший, и евангелие не заупокойное, а воскресное 1-е. В требнике 1630 года в чине погребения на Пасхе нет заупокойных кондака и икоса, они заменяются пасхальными.

Особого чина пасхального погребения священнического, монашеского и младенческого в наших богослужебных книгах нет, и это предполагает, что в Святую Пасху один чин погребения и для священников, и для монахов, и для мирян, и для младенцев (подобно тому, как один же чин последования за 1, 3, 6 и 9 часы, за повечерие и полунощницу).

Какого-либо чина пасхальной панихиды церковный Устав также совсем не дает, конечно потому, что он не представляет и возможности такого чина, не предполагает и желания у верующих петь в эти дни какие-либо другие песнопения, кроме пасхальных, оставаться надолго мыслями около кого-либо, хотя бы и любимого, забывая или даже только не вспоминая Воскресшего Спасителя. По старинным правилам на келейной, домашней молитве в пасхальную седмицу даже в келий, дома, разрешалось читать помянник только до заупокоя.

Так, по мере увеличения торжественности праздников и их богослужения, сокращаются и ограничиваются заупокойные моления и главное поминовение усопших, но при этом неотменным остается важнейшее поминовение - поминовение негласное на проскомидии и по освящении Святых Даров на литургии. Оно невозбранно совершается во все праздники, даже и в светоносный день Пасхи.

БУДНИЧНЫЕ ДНИ СВЯТОЙ ЧЕТЫРЕДЕСЯТНИЦЫ И НЕКОТОРЫЕ ДНИ ДРУГИХ ПОСТОВ

Но в некоторые нарочитые дни Святая Церковь находит нужным и целесообразным воспретить даже и это негласное поминовение. Делает она это не в дни торжеств церковных, когда за праздничными славословиями в богослужении не остается места для скорби и прошений, а наоборот - в дни особенно печальные, в дни усиленного покаяния, сетования и плача. Поминовения на литургии не может быть, когда в будничные дни Великого поста и в некоторые дни прочих малых постов Устав церковный воспрещает совершение полной литургии.

По мысли Святой Церкви, дни поста и покаяния - не время для торжественнейшей из служб - литургии, этой так часто повторяемой Божественной и Таинственной Пасхи. Кающиеся и плачущие о своих грехах должны понести как бы некоторую епитимию в лишении, в эти дни, величайшего для христиан утешения причащаться Святых Тайн или хотя бы присутствовать при совершении святейшей литургии и быть поминаемыми в то время, когда “великая предлежит и страшная Жертва”. А так как, с одной стороны, братская любовь христиан побуждает всех их не только радоваться с радующимися, но и плакать с плачущими; с другой же стороны, все умершие православные христиане остаются по-прежнему членами Святой Церкви, любвеобильными собратиями живущих на земле, то естественно, чтобы усопшие соучаствовали живым не только в их праздничных радостях, но и в их скорбях, в их сетованиях и плаче. Это они и испытывают, следуя руководству Святой Церкви, когда в дни покаяния и плача своих земных собратий лишаются сладостнейшего и для усопших поминовения на литургии. Таким образом, усопшие как бы разделяют епитимию живых, подобно тому, как древние христиане, свободные от епитимий, по своей горячей любви к согрешающим собратиям нередко разделяли епитимию последних, на себя принимали часть их епитимий.

Так мудры уставы Святой Церкви, так подлинно они имеют вселенский характер, объединяя воедино стадо всех христиан, не только всех мест, но и всех времен, всех живых и от века усопших, побуждая тех и других, по заповеди апостола, носить тяготы друг друга.

Однако, подвигая любовь усопших понести вместе с живыми епитимию - лишение утешительнейшего для тех и других литургийного поминовения, Святая Церковь и в те дни, когда литургии не может быть, оставляет довольно места для проявления со стороны живущих памяти и любви к усопшим, сохраняя заупокойные моления на вечерне, повечерии, полунощнице, утрени и изобразительных. На вечерне и утрени в посты не бывает сугубой ектении, с ее прошением о всех прежде почивших отцах и братиях. Но чтобы не оставить совсем эти службы без поминовения усопших, Святая Церковь в посты, и именно только в те дни, когда не бывает сугубой ектении, как бы в замену опущенного вместе с нею прошения об усопших, вводит в состав вечерни и утрени молитву: “Небесный Царю”, в которой, как и на ектении, вместе с прошением о живых просит Господа и об усопших: Прежде отшедшия отцы и братию нашу в селениях праведных учини. Сохраняются и ежедневные обычные литии после вечерни и утрени, на которых глаголются от священника обычные молитвы, и поминают усопших. Обычные литии не отменяются даже и тогда, когда службы особенно продолжительны, как на 1-й седмице Великого поста и в первые три дня Страстной седмицы.

Насколько сама Святая Церковь печется о том, чтобы не опустить ни одного случая, когда только это возможно, вознести моление об усопших, свидетельствует одна небольшая, но характерная подробность богослужения Великой Среды. В понедельник и вторник Страстной седмицы, как на всех часах, так и на изобразительных полагается один кондак триоди того дне. Так и в Великую Среду на часах. Но на изобразительных к кондаку триоди присоединяется, между прочим, и заупокойный кондак Со святыми упокой, РАДИ ОТДАНИЯ ЧАСОВ, в последний раз совершаемых по постному чину, и ввиду предстоящего на значительное время исключения- из богослужения заупокойного кондака, обычно так часто употребляемого.

Так святая и мудрая Матерь наша, руководимая Духом Божиим, Христова Церковь, считая совершенно законною нашу любовь к усопшим и молитву о них нашей обязанностью и неотъемлемой частью богослужения, даже и тогда, когда по тем или иным своим высоким соображениям находит необходимым сократить заупокойные моления, все же сохраняет некоторые из них, в некоторые дни - одни, в другие - иные, причем не только общими формулами, но и поименные (на проскомидии, на литии бдения, на обычной литии).

ВЕЛИКИЙ ПЯТОК

Но есть один день в году, когда никаких нарочитых поминовений не совершается и не может быть - Великий Пяток, день святых и спасительных страстей Господа нашего Иисуса Христа, когда христиане ни на минуту не должны бы отходить, если уж не телесно, то по крайней мере мыслями своими от Спасителя, и неотступно следовать за Ним от Гефсимании к судилищам, потом на Голгофу и, наконец, в вертоград Иосифов.

В Великий Пяток не совершается никаких памятей. Только великий Господский праздник Боговоплощения - Благовещение, при совпадении его с Великим Пятком не переносится на ин день. Все другие празднства, не исключая и храмовых, с Великого Пятка переносятся на другое время. Ни одного имени святых, кроме общего поминовения всех святых в конце отпустов, не вспоминается ни на одной службе Великого Пятка. Молитва Спаси Боже люди Твоя, которая в течение всего Великого поста ежедневно (кроме суббот) произносится на утрени пред каноном, на утрени Великого Пятка не положена. На великих отпустах в этот день, как и во все великие праздники, кроме имени Богоматери не произносится ни одного другого имени, ни дневных, ни храмовых, ни минейных святых, ни даже Богоотцев Иоакима и Анны. Если в Великий Пяток случится Благовещение, не бывает бдения, следовательно не бывает и праздничной литии на нем с ее двукратным гласным исчислением имен святых и тайным поминовением имен живых и усопших. В Великий Пяток не бывает поминовения святых на проскомидии и литургии, которых вовсе не бывает в этот день, за исключением редкого случая совпадения его с Благовещением.

Если в Великий Пяток не поминается ни одного имени даже святых, удобно ли, прилично ли совершать в этот день поминовения усопших отец и братии? От “праздника” Великого Пятка - Святых Страстей и Плащаницы, можно ли отвлекаться к какому-либо другому празднику, в частности к своеобразному заупокойному “празднику” так называемой кануннице? Правда, и на кануннице изображение Распятия Господня. Но там распятие имеет особое значение. Это распятие заупокойное. Это как бы намогильный крест, перенесенный в храмы. Моление пред канунницей и свечи на ней - это как бы моление на самой могилке и пред могилкой.

Понятны и естественны и в Великий Пяток моления в доме, у гроба только что скончавшегося и еще не погребенного брата. Но какое объяснение, какое оправдание может быть для желания и требования поминать прежде почивших, сосредотачивать внимание хотя бы и на любимых усопших, в тот день, когда все мысли всех творений Божиих должны быть безраздельно и исключительно сосредоточены около одного Божественного Мертвеца, когда все состраждет Создавшему все, когда сама Богоматерь приглашает всех, и горы, и холмы, и человеков множество восплакать и рыдать вместе с Нею, Бога нашего Материю около Спасова гроба? Для христиан в этот великий день невозможно идти от гроба Спасителя на чью-либо могилу. И посещение могил, и заупокойные моления, хотя бы в Великий Пяток случится нарочито поминальный день кого-либо из усопших, могут и должны быть перенесены на другое время, на ин день, подобно тому, как совершается заранее служба святого, случившегося в Великий Пяток, как переносится на ин день служба даже храмового праздника.

Таким образом, в Великий Пяток не должно быть никаких заупокойных панихид и литий, ибо Устав церковный не предполагает возможности какого-либо поминовения в этот день кого-либо по имени. Не может быть в Великий Пяток, как было уже сказано, и поминовения на литургии, которой совсем не бывает. Но все же и в этот совершенно исключительный день Святая Церковь не забывает совсем об умерших, и там, где общей формулой молится она о живых, на сугубой ектении утрени и вечерни и на заключительной ектении полунощницы и повечерия, хотя и кратко, но поминает она усопших, всех прежде почивших отец и братии наших, зде лежащих и повсюду православных христиан.

Наш церковный Устав весьма заботится о том, чтобы богослужение не было шаблонным, однообразным, бесцветным. Это одно из главных и основных его положений. И этого он достигает не только чрез различное (если можно так выразиться) комбинирование служб, не только чрез замену одних частей службы другими, в соответствии с разными церковными воспоминаниями; не только ПЕСТРОТНЫМ (разнообразным) множеством песней отгоняет от молящихся дремание душегубное. Он разнообразит и самый способ исполнения одних и тех же частей богослужения при разных случаях. Один из примеров этого - разнообразие в исполнении так называемых непорочных.

НЕПОРОЧНЫ

Непорочны - это 17-я кафизма псалтири, псалом 118. Обычно этот псалом у нас считается по преимуществу заупокойным. Такой взгляд на него неправильный, неверный. Устав церковный рассматривает непорочны - эту величественную библейскую песнь в честь закона, спасающего человека в жизни и по смерти, - как кафизму торжественную, праздничную, по преимуществу воскресную.

Ввиду важности содержания и обильного назидания для верующих, 17-я кафизма назначается почти для ежедневного употребления, а ввиду ее праздничного характера она выделяется из ряда всех остальных кафизм псалтири значительно более, чем тоже праздничная кафизма 1-я. Непорочны прежде всего назначаются для торжественного пения их на утренях большей части воскресных дней года. В качестве 2-й рядовой кафизмы непорочны употребляются исключительно только в субботы, ради чего нарушается рядовой порядок чтения кафизмы. Суббота же среди остальных дней седмицы по строю службы выделяется как своего рода праздник, как отдание предшествующего воскресного дня.

Из числа суточных служб непорочны входят в качестве основной неизменной части в состав полунощницы вседневной, службы, предназначенной для совершения в тот ранний час, в который Святая Церковь вспоминает Воскресение Христово и в который ожидает будущее всеобщее воскресение.

В качестве торжественной воскресной кафизмы непорочны стихословятся на утрени Великой Субботы, ибо эта утреня в значительной мере воскресная. По Типикону великой Константинопольской Церкви IX-X веков непорочны пелись на Пасхальной утрени. По старым нашим уставам непорочны назначались для стихословия на утрени вместо избранных псалмов по полиелее в некоторые особо выдающиеся и торжественные праздники: Успения Пресвятой Богородицы, 15 августа, Трех великих вселенских святителей, 30 января, святителя Петра, митрополита Московского, 21 декабря. Непорочны в старину пелись во время торжественных крестных хождений.

Как кафизма торжественная, праздничная, непорочны почти всегда (кроме полунощницы) сопровождаются торжественным обрядом каждения, даже и на обычной субботней утрени, когда они стихословятся как обычная вторая рядовая кафизма без всяких особенностей в ее исполнении.

В качестве торжественной воскресной кафизмы непорочны вносятся и в заупокойные последования, при поминовении скончавшихся в надежде ВОСКРЕСЕНИЯ И ЖИЗНИ, и как бы в подтверждение этой надежды и в утешение скорбящим о разлуке, которая должна окончиться воскресением. И самое содержание псалма 118 не о смерти напоминает, а к жизни обращает мысль. Об ужасах смерти нет речи в нем. В нем, наоборот, многократные просьбы: живи мя, даруй мне жизнь, подкрепляемые исповеданием, что и до сих пор Господь чрез слово свое оживляет мя, и потому переходящие в твердую уверенность, что я - всякий верный закону - жив буду, жив буду для вечности, жива будет душа моя.

К тому, что часто и однообразно повторяется, люди скоро привыкают, и оно уже не производит на них того впечатления, как в первый раз или редко совершаемое. Поэтому церковный Устав, вводя так часто в состав богослужения непорочны и назначая при повседневном их употреблении обычное речитативное чтение, в других случаях весьма и весьма разнообразит способы их исполнения.

НЕПОРОЧНЫ НА ВОСКРЕСНОЙ УТРЕНИ

Непорочны, как мы видели, должны стихословиться на утрени большей части воскресных дней года. Здесь 17-я кафизма торжественно поется вся подряд, без разделения на славы и без всяких припевов, поется на 5-й глас, тот самый глас, на который поются тропарь Пасхи и пасхальные стихиры: Да воскреснет Бог. Завершаются непорочны исполняемыми на тот же глас тропарями по непорочных: Ангельский собор удивися.

НЕПОРОЧНЫ НА УТРЕНИ ВЕЛИКОЙ СУББОТЫ

Непорочны стихословятся и на утрени Великой Субботы. Здесь они разделяются на три статии и к каждому стиху псалма присоединяется свой особый припев. На первых двух статиях стихи псалма должно петь, как и на воскресной утрени, на 5-й глас, а припевы к ним исполняются тем величественным напевом, каким на праздничной утрени поется величание, с которым сближается даже текст некоторых напевов: Величаем Тя, Иисусе Царю…, Ублажем Тя, Богородице…, Достойно есть величати Тя…. Таким образом, это не столько погребальный плач, сколько величание, хотя и во гробе Обитающего, но смерти царство Разрушающего и от ада мертвых Восставляющего. И преимущественное содержание припевов на этих двух статиях, за немногими исключениями, не плач печали, а благоговейное изумление пред величием и необычайностью созерцаемого: Жизнь! Како умираеши? Како во гробе обитаеши? Но всё же мы погребаем Спасителя, и дань естественному чувству скорби должна быть отдана. Поэтому припевы на 3-й статии поются как песни погребальные, исходные, как причитания у гроба дорогого усопшего. И текст припевов - этих надгробных причитаний - значительно короче текста величаний - припевов двух первых статии. Скорбь не позволяет говорить длинными фразами, а иногда только отдельными восклицаниями из нескольких слов. Но эта скорбь растворяется радостным сознанием полученного чрез Спасову смерть спасения. Поэтому краткие рыдания скорбящих переплетаются с игривым напевом 3-го гласа, которым должны петься псаломские стихи 3-й статии. А заключается все это опять воскресным пятым гласом, торжественно победным и вместе спокойным благовестием: Спас воскресе от гроба, рыдания время преста.

НЕПОРОЧНЫ НА ЗАУПОКОЙНЫХ ПОСЛЕДОВАНИЯХ

Та же 17-я кафизма стихословится и во всех случаях на заупокойной утрени, на всех чинах погребения, кроме младенческого, и на панихиде. Но как разнообразно исполнение ее во всех этих случаях и как отлично оно от воскресного и велико-субботнего!…

Непорочны - это песнь о законе, это исповедание души, восторгающейся Божиим законом, скорбящей о своих отступлениях от него, умоляющей Господа быть милостивым. На воскресной утрени это исповедание от лица всех предстоящих, потому оно поется все подряд, без всяких припевов. На заупокойных богослужениях это исповедание от лица усопших. Но и живущие - предстоящие, не желая оставаться только слушателями и свидетелями этого исповедания, прерывают его частыми воззваниями ко Господу и от себя, и от лица всей Церкви, И соответственно различному назначению различных заупокойных последований, на каждом особые припевы, особый способ их исполнения.

О том, что плач при гробе и при воспоминании об усопших Церковь не осуждает, было сказано. Плакать можно, но не должно быть ПЛАКСИВОГО, расслабленного, нервного настроения. Христианин и в скорби сохраняет бодрость духа. Создавать и поддерживать именно такое бодрое настроение имеет в виду наше православное богослужение вообще, заупокойное в частности. Выбор для заупокойных служб 17-й кафизмы объясняется именно таким намерением Церкви. 17-я кафизма, как мы видели, вовсе не специально заупокойная. Наоборот, она более воскресная; лишь способом исполнения и делаемыми к ней добавлениями отличается она на заупокойных службах от воскресного ее употребления.

НЕПОРОЧНЫ НА ЗАУПОКОЙНЫХ УТРЕНЯХ

Непорочны на заупокойных утренях делятся на две статии и стихословятся с особым для каждой припевами к стихам псалма.

Утреня служба общественная. Специально заупокойной она бывает, в сущности, всего два раза в год, в субботы мясопустную и Пятидесятницы. Но и тогда заупокойное на ней - только изменяемые песнопения да малые ектении. А основные, неизменяемые части остаются те же, что и всегда, во всякое другое время года, - общего характера, не заупокойные. В другие поминальные субботы, даже и между изменяемыми частями утрени, преобладают не заупокойные, а общие песнопения октоиха и минеи.

Непорочны на субботней утрени, даже и заупокойной, это собственно вторая рядовая кафизма. Поэтому и на заупокойных утренях припев к непорочным всегда общего характера. В них нет напоминания об усопших, нет того, что могло бы усилить скорбь, умножить слезы. Наоборот, припев к первой статии - хвала Богу: Благословен еси Господи.

Смерть для умирающих о Господе - не скорбь, а радость. Разрешитися и со Христом быти вожделенно для верующих, ибо разрешает всякую печаль смерть. А что вожделенно для любимых, то должно радовать и любящих. Усопшие не лучшее променяли на худшее, а наоборот, из юдоли страданий, скорбей, стенаний отошли ко Господу, туда, где НЕТ БОЛЕЗНЕЙ, ПЕЧАЛИ, ВОЗДЫХАНИЙ. Посему при воспоминании об усопших прежде всего - хвала Господу: Благословен еси Господи. Сверх того, среди усопших православных, несомненно, много незамеченных миром, неведомых праведников, которые и теперь уже вместе с ангелами славословят Господа. Совершая общее (на утрени, а не на панихиде) поминовение усопших, мы прежде всего как бы присоединяемся к хору усопших праведников, как бы вместе с ними воспеваем хвалу Господу. Благословен еси Господи, благословен, между прочим, и за то, что из нашей среды людей Ты принял уже многих в чин небесных певцов Твоих и удостоил их быть предстателями за своих живых и усопших собратий. А затем на второй статии возносится усиленная просьба о спасении. Спасе, спаси мя - это и за себя каждый из нас просит, и нашими устами каждый из усопших.

НЕПОРОЧНЫ В СУББОТЫ МЯСОПУСТНУЮ И ПЯТИДЕСЯТНИЦЫ

На утрени в субботы Мясопустную и Пятидесятницы непорочны с припевами поются на тот же 5-й глас, что и в воскресные дни, но только не с победным, а скорее с грустным оттенком, хорошо известным всем по напеву заупокойных тропарей по непорочных: Святых лик обрете источник жизни. Это пение непорочных на заупокойных утренях двух вселенских заупокойных суббот, напевом столь родственным воскресному их пению, должно обращать мысль к будущему воскресению всех усопших. А своеобразный грустный оттенок того же 5-го гласа соответствует печальному настроению погибшего овчати, просящего у Господа долгов разрешения, умоляющего Создателя ущедрить свое создание. Такое плачевно-покаянное настроение, естественно, усиливается ожиданием того “конечного дня”, воспомянуть о коем приглашает Святая Церковь в субботу Пятидесятницы, того Страшного суда Христова, который так потрясающе живописует в богослужении недели мясопустной. Поэтому-то таким своеобразным напевом 5-го гласа поются в эти две субботы не только тропари по непорочных, но и самые непорочны - как псаломские стихи, так и припевы к ним.

Субботы Мясопустная и Пятидесятницы имеют исключительный характер. Это вселенские субботы прежде всего. Здесь на первом месте поминовение всех вообще, во все времена, повсюду и разнообразно почивших. Поминовение наших родителей, в смысле родственников и близких, лишь присоединяется к этому вселенскому поминовению.

Поминовение в другие поминальные субботы носит несколько иной, более интимный характер. Таких, как там, исключительных и нарочитых, подробных, всеобщих и всеобъемлющих молений об усопших здесь нет. Здесь далее выдвигается поминовение наших сродников.

НЕПОРОЧНЫ НА УТРЕНИ ВЕЛИКОПОСТНЫХ СУББОТ

Среди всех поминальных суббот (кроме вселенских) в свою очередь несколько выделяются три субботы Великого поста, не столько по строю служб, сколько по положению сих суббот в годовом богослужебном круге. Поминовение этих суббот приурочено к определенным дням Великого поста, и за крайне редкими случаями совпадения с праздниками совершается в эти дни неопустительно и безусловно, тогда как в других случаях заупокойная служба в субботу может быть только при самой малой степени празднования минейной памяти и при условии, если на это будет изволение настоятеля. Великопостные поминальные субботы представляют собой некоторый ряд обязательных поминальных служб, открываемый субботой мясопустной и завершаемый субботой Пятидесятницы.

Это родство трех великопостных поминальных суббот с двумя вселенскими субботами отмечается, между прочим, в способе исполнения непорочных, которые в эти субботы поются точно так же, как во все вселенские, т. е. с теми же припевами и на тот же 5-й глас.

НЕПОРОЧНЫ НА УТРЕНИ СУББОТ “ЕГДА ПОЕТСЯ АЛЛИЛУЙЯ”

В другие поминальные субботы, егда поется аллилуйя, поминовение усопших принимает более интимный характер. Здесь уже нет такого, как в те три субботы, родства с субботами вселенскими. Здесь на первом месте поминовение наших сродников. Поэтому здесь нет необходимости сдерживать столько же, как там, чувство личной родственной скорби. Здесь ему дается больше места. Это, между прочим, отмечается в способе исполнения непорочных. Припевы и здесь остаются те же, что и во вселенские субботы, общие, не специально заупокойного характера, так как эти утрени значительно менее заупокойные, чем те две. Но здесь непорочны и припевы к ним поются не на 5-й глас, а на 2-й, в котором слышится чувство грусти, нежной любви - этот глас господствует в надгробных пениях Великого Пятка и Великой Субботы и в неделю и седмицу Мироносиц.

НЕПОРОЧНЫ НА ПАНИХИДЕ

Панихида еще более интимная и исключительно заупокойная служба - не то, что утреня. В соответствии с этим и непорочны на панихиде принимают иной оттенок. Глас для них остается тот же 2-й, но припевы исключительно заупокойные: Помяни, Господи… Упокой, Господи, души раб Твоих. При поминовении усопших на общественном богослужении мысли верующих должны направляться, главным образом, к тому, что смерть для рабов Божиих и их друзей не столько скорбь, сколько радость, и потому прежде всего хвала Богу: Благословен еси Господи. Этим интимное чувство скорби как бы несколько отстраняется и во всяком случае сдерживается. На панихиде, службе частного характера, где совершается поминовение главным образом ближних сродников, личных друзей и знаемых присутствующих богомольцев, дается больший простор естественному чувству скорби о разлуке с дорогими и любимыми, из которых некоторые, может быть, совсем недавно оставили своих любимых собратий. Посему здесь на непорочных уже не хвалебный припев, не общая просьба о спасении, а молитвенное воззвание, не только обращающее мысль молящихся прямо к усопшим, но многократным повторением как бы старающееся задержать внимание на воспоминании об усопших, как бы пригвоздить его к этим воспоминаниям, и дорогим и горестным, слезы вызывающим. Здесь любовь как бы не находит границ, и без числа, и без меры, гласом, полным нежного родственного чувства, без устали вопиет: Помяни, Господи… Упокой, Господи, души раб Твоих, наших дорогих усопших.

Так не подавляет Святая Церковь естественного и для христиан чувства любви к близким и скорби при разлуке с ними. Она только старается указать ему его место, ввести его в должные границы, чтобы все было в свое время. Это и отражается, между прочим, в особенностях пения непорочных на панихиде сравнительно с тем, как поются они на утрени.

НЕПОРОЧНЫ ПРИ ПОГРЕБЕНИИ МИРСКИХ ЧЕЛОВЕК И СВЯЩЕННИКОВ

Непорочны поются и в последовании погребения мирских человек и священников. И опять иной способ исполнения их. Здесь не нужно, как на панихиде, таких многократных напоминаний об усопшем: Помяни, Господи… Упокой, Господи, душу раба Твоего. Здесь самый гроб достаточное и сильное напоминание. Здесь, наоборот, нужно несколько приободрить окружающих гроб, рассеять насколько возможно грусть, ослабить скорбь. Поэтому из трех статий, на которые делятся здесь непорочны, как и на утрени Великой Субботы (какое сближение!), лишь на 2-й статии заупокойный припев: Помилуй раба Твоего, обращающий мысль к усопшему. Но и этот заупокойный припев по своей формулировке более спокойный и выдержанный, чем на панихиде, “Помилуй” мы часто просим о живых, тогда как “помяни”, тем более “упокой” -по преимуществу об усопших. К 1-й же и 3-й статиям непорочных припевается бодрое и торжественное “аллилуйя” - “Хвалите Бога” - и на небе, где нет смерти, где вечная жизнь и радость, торжественно, победно и неумолчно воспеваемая. Но все же в данный момент это аллилуйя поется при гробе и потому первая статия непорочных поется на скорбный 6-й глас. Это как бы дань естественному чувству скорби об усопшем, соединяемому со славословием Господа. На 2-й статии припев обращает мысль к усопшему, но зато эта статия поется на 5-й глас, хотя, конечно, тем напевом, каким стихословятся непорочны на утрени вселенских заупокойных суббот. А на 3-й статии псаломские стихи, переплетающиеся опять с хвалебными аллилуйя, поются на игривый радостный 3-й глас, сближаясь опять с Великой Субботой, где 3-я статия непорочных стихословится на 3-й же глас.

НЕПОРОЧНЫ ПРИ ПОГРЕБЕНИИ МОНАХОВ

В последовании иноческого погребения непорочны опять с новыми особенностями. Здесь они принимают иной вид, совершенно непохожий на все другие случаи их употребления. Это в соответствии ИНОМУ, отличному от мирского житию почившего.

На две статии поются непорочны зде, а не на три, как при погребении мирских человек. Этим монашеское погребение сближается с утреней, тем более, что на 1-й статии припев здесь тот же, что на утрени: Багословен еси, Господи, и каждая их двух статий заканчивается, как на утрени, троекратным повторением последних двух стихов, а не “слава” и “ныне”, как в мирском погребении. В обители, где гроб почившего окружает все иноческое братство, погребение собрата становится как бы более общественной службой, чем погребение мирского человека в приходском храме. Но трехчленное деление непорочных - отличительная особенность всех чинов погребения. Поэтому и в монашеском погребении непорочны, разделяясь ектениею на две статии, как на утрени, способом исполнения делятся на три отдела. Относительно напевов первых двух отделов на монашеском погребении нет определенного указания, но замечание чина монашеского погребения о том, что третий отдел непорочных, начиная со стиха “Призри на мя и помилуй мя”, поем 3-м гласом, коим поется 3-я статия в мирском погребении, дает основание заключать, что и две первых статий поются на те же гласы, на какие они поются в мирском погребении, т. е. первая (ст. 1-93) на 6-й, вторая (ст. 94-131) на 5-й глас.

В трехчленном делении и в напевах сходство исполнения непорочных на монашеском погребении с исполнением их в погребении мирских человек. А в остальном все иное. В погребении мирских человек непорочны делятся по славам. В иноческом погребении 1-я статия до среды, а вторая делится на две части: 1-я от среды до окончания второй славы, 2-я - вся третья слава. В погребении мирских человек непорочны начинаются и оканчиваются прославлением Господа. Аллилуйя там припевается к 1-й и 3-й статиям. И в последовании монашеского погребения к первой половине непорочных хвалебный же припев, но в иной формулировке, взятой из того же 118 псалма, тот же, который поется и на заупокойной утрени: “Благословен еси, Господи”. Следующие же два припева совершенно иные, исключительные, нигде и никогда более не употребляющиеся.

К первой половине 2-й статии непорочных, к стихам 94-131, припев - начальные слова этого отдела: Твой есмь аз, спаси мя. Это многократно повторенное свидетельство Церкви от лица усопшего, что он хотел, всем сердцем желал быть: “ТВОИМ”, Божиим, что это он и выражал “иным” внешним видом своим, иным образом жития. Может быть, почивший инок по немощи не всегда соблюдал обеты иноческие, может быть, нарушал он и общехристианские обеты. Но в одном отношении он может дерзновенно сказать: Услыши, Боже, правду мою, ту правду, что он не отрекался от Бога, не стыдился своего иноческого звания и иноческого внешнего вида, нередко бывшего в глазах мудрецов века сего юродством, что он всегда - и совершая подвиги, и оплакивая падения - самым именованием своим “монах” непрестанно вопиял: “Я ТВОЙ. Я ТВОЙ… Я ХОЧУ БЫТЬ ТВОИМ…” Он хотел быть Божиим рабом по преимуществу, он желал всю жизнь свою безраздельно отдать на служение Богу. Он всегда был, хотел быть овцой от Христова стада. Это пламенное желание быть хотя бы самым последним, но в Христовой ограде, быть “Твоим”, утешало инока и при жизни надеждою спасения по молитвам Церкви. Теперь же эта многократная молитва усопшего, от лица его возносимая ко Господу Церковью, в дальнейшем усиливается молением об усопшем Самой Церкви, которая словами благоразумного разбойника, первого покаянием “укравшего рай”, умоляет Господа помянуть во Царствии Своем Своего раба. Эта дерзновенная молитва разбойника, многократно пропетая радостным третьим гласом, вселяет твердую уверенность, что и почившему, если не ради добродетелей и подвигов его, то ради его иноческого жития, которым он не стыдился перед людьми исповедовать свою веру в Распятого, - что ради этого исповедания и сему усопшему рабу Божию, как и оному разбойнику, не будет возбранено “окрасти рай”.

Так разнообразит церковный Устав употребление одного и того же текста непорочных в разных случаях. И только при точном исполнении устава может открыться глубокий смысл этого разнообразия. Подобное и во всем вообще православном богослужении, в частности и во всех заупокойных последованиях.

Переходя к более или менее подробному рассмотрению заупокойных исследований, необходимо отметить одну общую им всем (или почти всем) особенность.

ПРАЗДНИЧНОЕ И БУДНИЧНОЕ БОГОСЛУЖЕНИЯ

Святая Церковь, излагая в Типиконе порядок богослужения на каждый без пропусков день года и располагая отдельные службы так, что не успеет кончиться последнее богослужение предшествующего дня, как уже начинается богослужение следующего, тем самым внушает своим чадам помнить заповедь апостольскую о непрестанной молитве. Она хотела бы, чтобы они непрестанно радовались. Но непрестанная молитва и непрестанное радование - это теперь счастливый удел блаженных небожителей, в радости день и ночь служащих Господу. Обладал некогда и человек способностью непрестанно служить Господу, непрестанно радоваться. Теперь человеку приходится нудить себя на молитву. Теперь непрестанная радость для человека перестанет быть радостью, непрерывный праздник перестанет быть праздником. И Церковь, снисходя к нашему настоящему несовершенству, располагает свое богослужение так, что значительную часть его отделяет как повседневное, будничное, правда, всегда умилительное и стройное, но не всегда одинаково торжественное, а иногда даже нарочито скорбное, покаянное. Зато тем сильнее чувствуется радость в особо выделенные по торжественности богослужения в праздничные дни. И среди так называемых треб - одни просты, кратки, несложны, другие - окружены многими обрядами, продолжительны, торжественны.

ТОРЖЕСТВЕННОСТЬ ЗАУПОКОЙНЫХ ПОСЛЕДОВАНИЙ

Заупокойные последования, если не могут быть относимы к числу радостных последований, то, во всяком случае, в большинстве своем это суть не заурядные, вседневные, будничные последования, а последования торжественные.

Церковь, изукрасившая свое богослужение, особенно праздничное, различным образом: и “пестротными” песнопениями, и разнообразными напевами, и многочисленными знаменательными священными действиями и обрядами, обрядила и заупокойное богослужение, по праздничному убрала его. Заупокойные моления, поминовение усопших - это скорбь только для живых. Для Церкви же это торжество, как и для умерших - радость.

КАЖДЕНИЕ ПРИ ЗАУПОКОЙНЫХ БОГОСЛУЖЕНИЯХ

Из числа торжественных обрядов при заупокойных богослужениях очень часто употребляется каждение. У нас, в особенности в интеллигентном обществе, сложилось убеждение, что каждение есть по преимуществу обряд заупокойный, принадлежность грустного, скорбного, печального богослужения. Но с точки зрения Устава церковного, наоборот, каждение есть признак торжественности, праздничного характера богослужения, выдающегося значения соответствующих частей его, важности момента.

При ежедневном богослужении каждение употребляется в важнейшие моменты. Совершаемое неоднократно за будничным богослужением, оно умножается и усиливается в праздники. И чем больше праздник, тем обильнее воскурение фимиама. А в пасхальную утреню не только почти беспрерывное каждение, но сверх того еще устрояются сосуда два со уголием горящим, один в алтаре, на горнем месте, другой - посреди храма, и в них влагается фимиама много благовонного, да исполнится церковь вся благовония.

Каждение вообще совершается в торжественнейшие моменты богослужения. Оно непременная принадлежность всех торжественных шествий, перенесения и встречи святынь. Каждением встречают святителя со славою шествующего к богослужению. Каждением встречают высоких особ, торжественно приходящих в храм. По уставу каждением должен начинаться чин обручения, по уставу в предшествии иерея с кадилом торжественно вступают в храм жених и невеста для венчания. В древней Руси многократным каждением от переменявшихся священнослужителей сопровождались торжественнейшие “действа” летопроводства и страшного суда. Одной из особенностей этих действ, как и других торжественных молебнов, было то, что на них последнюю торжественную “большую” сугубую ектению протодиакон возглашал С КАДИЛОМ. По действующему в настоящее время уставу с каждением от протодиакона возглашается ектения при торжественном чине воздвижения Креста 14 сентября. С каждением возглашает диакон: “Господу помолимся, рцем еси” во время торжественных ходов при остановках и осенений от предстоятеля крестом на четыре стороны.

И в заупокойных последованиях многократные и обильные каждения - прежде всего признак особой торжественности этих последований, выдающейся важности их. Но вместе с тем обильное каждение при заупокойных последованиях имеет и свой особый, нарочитый смысл.

Иногда при гробе только что скончавшегося умножают курение ладана ради того, чтобы заглушить тяжелый трупный запах. А Святая Церковь, обильно воскуряя фимиам при гробе умерших и при заупокойных службах, имеет в виду обратить нашу мысль к воспоминанию о “СМРАДЕ ГРЕХОВНОМ”, который (выражаясь грубо) может быть заглушен фимиамом молитв Церкви и братии. В старых требниках помещается особая молитва кадилу перед заупокойными службами, с таким обращением ко Господу: Помяни, Боже наш, преставльшегося раба Твоего (имя рек) брата нашего и избави его ОТ СМРАДА ГРЕХА благоуханием Твоея святыни.

ВОЗЖЖЕНИЕ СВЕТИЛЬНИКОВ ПРИ ЗАУПОКОЙНЫХ БОГОСЛУЖЕНИЯХ

Обильное возжжение светильников при заупокойных последованиях - также признак торжественности этих последований, своеобразной праздничности их.

Устав церковный -и в двух специальных главах Типикона, и попутно при изложении как последований общественного богослужения, так равно и последований треб, - дает частые указания, когда, какие и сколько светильников возжигать. Даже за одним и тем же богослужением не во все моменты одинаковое освещение. При наивысшей степени, торжественности возжигаются не только все, имеющиеся в храме светильники, но и все молящиеся получают горящие свечи. Со свечами стоят новопосвященные после крещения, со свечами приступают к таинству брачующиеся, со свечами стоят верующие при торжественном освящении воды святых Богоявлений. С возжженными свечами были молящиеся при торжественных прославлениях и перенесениях святых мощей новопрославленных угодников Божиих. С возжженными свечами присутствовали молящиеся в Успенском соборе при торжественном настоловании патриарха Тихона 21 ноября 1917 года. Со свечами в руках присутствуют богомольцы и при главнейших заупокойных последованиях, как при службах важных, торжественных, своеобразно праздничных.

ВОЗЖЖЕНИЕ СВЕТИЛЬНИКОВ НА КАНУННИЦЕ

В память усопших у нас обычно обильно возжигаются светильники на так называемой кануннице, перед находящимся на ней изображением Господа, распятого на кресте.

Крест - знамя нашего спасения, знамя победы над грехом, над злом, над смертью. Крест осеняет православного христианина во всю его жизнь. Возложенный на перси его при крещении он сопровождает его до смерти, он сходит с ним в могилу. Крест увенчивает и могильный холм православного христианина. Поэтому и при заупокойном богослужении крест употребляется в качестве своеобразного “праздника”, “иконы праздника”, и перед ним, как всегда в праздники перед праздничной иконой, возжигаются многие светильники. Светильники эти горят не только перед крестом и Распятым на нем, но как бы и пред самыми могилками поминаемых, подобно тому как при погребении, кроме светильников пред крестом и иконами, поставляются особые светильники окрест гроба, пред телом усопшего.

КРЕСТ НА МОГИЛЕ

Из глубокой дохристианской древности идет обычай отмечать место погребения устройством над ним холма, большого или малого. Христианство, когда с прекращением гонений это стало возможным, украсило могильный холм победным знамением нашего спасения, святым крестом, начертанным на надгробии или особо устроенным и поставленным над надгробием, осенившим места упокоения сораспявшихся Христу.

Практика первых христиан погребать тела своих усопших в катакомбах - не только в галереях, но и в криптах - подземных храмах, послужила основанием тому, что когда начали строить открытые надземные храмы, стали в них погребать святителей и других лиц, оказавших значительные услуги Святой Церкви или данному храму. Этот обычай получил широкое распространение и на Руси. У нас тела усопших иногда полагались в каменные гроба, которые, плотно замурованные, поставлялись или в специальных нишах в стене, или поверх церковного помоста. Иногда гроба опускались в землю и над местом погребения (вместо могильного холма и для того, чтобы могила не была попираема ногами) устроялось подобие гроба, надгробие, напоминавшее могильный холм.

На гробницах и надгробиях в храме практически неудобно было ставить такие большие кресты, как на могилах вне холма, на кладбищах. Поэтому в храмах осмиконечный крест обычно высекался на верхней плите надгробия или вышивался на покровах, возлагавшихся на надгробия.

В древней Руси в дни памяти усопших панихиды обычно совершались “туто, где кто лежит”. При этом на самую могилу или надгробие ставились в кружке мед и на блюде кутия с крестом на ней из сладких овощей. А так как крест всегда святыня, как бы и где бы он ни был изображен, то и перед изображением его на кутии возжигается свеча.

Когда предстояло совершить в храме панихиду по погребенным не в этом храме или вне храма, то для кутии и кануна и для свечи поставлялся особый стол, прилично украшенный. На нем и поставлялись кутия, мед и возжженные светильники, как бы на самой могилке. А как погребенных вне храма больше, чем погребенных в храме, и значительно чаще приходилось служить панихиды не над могилами, то являлась необходимость иметь особый специальный стол для поставления кутии. Но большой стол в наших малых храмах занимал бы много места. Поэтому для кутии стали поставлять небольшой четвероножец, квадратный столик на четырех ножках.

Когда поминовение совершается на месте погребения, там некоторой святыней является самая могилка, на которой и свечи возжигаются, вокруг которой и каждение совершается, подобно тому как совершается оно окрест предстоящего гроба. При поминовении не на самой могилке, некоторой святыней, напоминающей гроб, становится кутия, устрояемая в виде небольшого холмика, напоминающего могильный холм и украшаемая сверху крестом, сложенным из сладких овощей и напоминающим надмогильные кресты или те кресты, которые в древности устроялись на верхних досках надгробий.

В древней Руси кутия была обязательной неотъемлемой принадлежностью всякого заупокойного богослужения. С течением времени, с нашим охлаждением к уставу, с охлаждением к соблюдению древних отеческих традиций, кутия стала все реже приноситься на поминальные службы, хотя поминовение усопших русские люди любят совершать очень часто. Один столик не мог быть святыней, перед которой должно совершать каждение. Поэтому явилась необходимость украсить этот столик священным изображением и, конечно, тем, каким украшается напоминаемый им могильный холм - святым крестом с изображением на нем Господа. Так явился в храме постоянный поминальный столик с утвержденным на нем Распятием и шандалами для свечей. Поставление его при заупокойных службах посредине храма, подобно тому как для полиелея или праздничного молебна поставляется на средине икона праздника, сделало канунницу как бы своеобразным заупокойным “праздником”, перед которым православные по любви к усопшим и в память их обильно возжигают свечи не только во время заупокойных служб, но и в другое время, подобно тому как перед чтимой иконой возжигаются свечи не только в праздник ее. Так как поминальный столик предназначается главным образом для поставления на нем заупокойного “кануна” - кутии и меда -, то он получил название канунницы.

ЦЕРКОВНЫЕ ОБЛАЧЕНИЯ

Святая Церковь, изукрасившая, обрядившая свое богослужение дивными песнопениями, и умилительными напевами, и знаменательными священнодействиями, обряжает его и в буквальном смысле этого слова, облекая и священнослужителей и некоторые церковные утвари особыми величественными одеждами, совершенно непохожими на обычные светские, мирские одежды, устрояя церковные одежды и из особых тканей, большею частию в житейском обиходе не употребляющихся.

Как все в богослужении, так и богослужебные одежды изменяются в строгом соответствии с различной степенью торжественности, величием и знаменованием праздников.

ЦВЕТ ЦЕРКОВНЫХ ОБЛАЧЕНИЙ

Это соответственное степени праздников изменение облачений выражается не только в материальной ценности и в большем или меньшем великолепии их, но и в цвете облачений. Каждому празднику приличествует облачение соответствующего цвета.

Но в отношении облачений священнослужителей наш Церковный устав дает лишь очень краткие указания, отмечая только, когда иерей должен быть в одной епитрахили и поручах, когда в епитрахили и фелони, и когда во всех священных одеждах. При этом само собой предполагается, что чем больше праздник, тем лучше, богаче, великолепнее и богослужебные одежды.

О цвете богослужебных одежд в уставе дается еще менее указаний: о перемене облачений одного цвета на облачение другого цвета упоминается при изложении чина литургии Великого Четверга и Великой Субботы. Пред изложением Пасхальной утрени устав отмечает, что иерей облачается во весь СВЕТЛЕЙШИЙ сан. В последовании крещения указывается, чтобы готовящийся к совершению таинства иерей облачался во священническую одежду белую.

Такая недостаточность указаний Церковного устава относительно облачений объясняется, во-первых, тем обстоятельством, что при совершенно одинаковой до мелких деталей, строго определенной форме церковных облачений, употребляемой начиная от будничных дней до великих праздников, невозможно предъявить каких-либо безусловных и решительных требований ни в смысле материала, ни в смысле разнообразия цветов. Одинакового количества и разнообразия облачений не может быть во всех храмах. А, во-вторых (и это основное в вопросе о цвете облачения, как и о всем, что касается богослужения), Церковный устав предполагает, что церковные люди вообще, священослужители в частности, воспитанные в духе Православной Церкви, внимательно, вдумчиво и с любовью непрестанно изучающие не только букву Устава, а старающиеся понять его дух и проникнуться им, что такие участники и совершители богослужения, руководствуясь освященной веками традицией, сами более или менее безошибочно решат, какой ценности и какого цвета священные одежды будут наиболее приличны и соответственны духу Церковного устава для того или иного праздника.

За последние полтора - два века, когда наше богослужение все более и более становится шаблонным, однообразным, и в отношении облачений у нас вошло в практику употребление для них парчи почти всегда одного желтого и иногда белого цвета, затканной мишурою или нитями даже из кованного золота или серебра. В различные праздники употребляется облачение только большей или меньшей ценности и разных рисунков, оставаясь почти всегда одного и того же желтого цвета.

Раньше уже было сказано, что Церковный устав не терпит однообразия, шаблонности, что даже одну и ту же часть богослужения, при разных случаях употребления ее, он разнообразит способом ее исполнения. Это должно относиться и к цвету облачений. Там, где не только знали, но и понимали Церковный устав, где берегли церковные традиции (это было главным образом в строгих обителях), там знали, в какой праздник какого цвета должны быть облачения.

ЦВЕТ ОБЛАЧЕНИЯ ПРИ ЗАУПОКОЙНЫХ БОГОСЛУЖЕНИЯХ

При заупокойных богослужениях в древней Руси употреблялись обычно облачения “смирных” цветов, т. е. не ярких, не кричащих, более или менее темных, но отнюдь не черных. Наоборот, иногда даже употреблялись облачения белого цвета.

В настоящее время при заупокойных богослужениях по большей части употребляются облачения шаблонного желтого цвета, а по местам и черного. Но гораздо более соответствует церковному взгляду на смерть, церковному отношению к усопшим и церковному пониманию заупокойных молений распространяющееся в последнее время обыкновение совершать заупокойные последования в белых ВОСКРЕСНЫХ облачениях, что соответствует поминовению тех, кои почили в надежде ВОСКРЕСЕНИЯ. Сверх того, светлый, белый цвет скорее, чем черный, успокоит, если уже не утешит, скорбящих и горюющих.

Торжественное праздничное богослужение непременно соединяется с совершением литургии. Без литургии не будет полного праздничного торжества. Излагая на всякий случай порядок праздничного богослужения без литургии, Церковный устав даже и для праздников средней торжественности - полиелейных - отмечает, что это может быть только коея ВЕЛИКИЙ ради нужды. И основное, главное поминовение усопших всегда соединяется с литургией.

ЛИТУРГИЯ ЗАУПОКОЙНАЯ

Когда литургия совершается специально для поминовения и когда на ней возносятся нарочитые моления об усопших, у нас обычно усваивается ей наименование ЛИТУРГИЯ

ЗАУПОКОЙНАЯ

Литургия - важнейшая из служб. Она завершение, венец круга суточного богослужения. На ней совершается величайшее таинство. Устав церковный, устанавливая чин и порядок литургии, имеет в виду прославить на ней, как службе всеобъемлющей и завершительной, еще раз все священные памяти данного дня, но сделать это с наибольшей краткостью, чтобы не задерживать надолго на этих воспоминаниях молящихся, чтобы не отвлекать его от важнейшего на литургии: “Твоя от Твоих” и “Святая святым”. Поэтому на литургии, кроме чтений из Священного Писания, которых не может быть больше чем по два из апостола и Евангелия, и предваряющих их кратких стихов из Писания же (прокимнов и аллилуариев), употребляются лишь важнейшие и притом почти всегда сравнительно краткие песнопения - только тропари и кондаки, да в некоторые дни на блаженных краткие же или нарочитые стихи или тропари (иногда и ирмосы) канона. При указании того, что из изменяемых песнопений может быть допущено на литургии, Устав еще более точен и определенен, чем в других случаях. В частности это должно сказать о заупокойных песнопениях. Лишь в две вселенские субботы - мясопустную и Пятидесятницы - на блаженных полагаются все тропари заупокойные из канона триоди, и по входе поется в качестве тропаря и кондака “дне” тропарь “Глубиною мудрости” и кондак “Со святыми упокой”, заключаемые своим богородичным “Тебе и стену”. В три другие поминальные субботы Великого поста, как не имеющие такого исключительного характера, равно как и вообще в субботы “егда поется аллилуйя” - блаженны уже не нарочито заупокойные, а субботние из октоиха рядового гласа, где всего один заупокойный тропарь из шести, и по входе поется тропарь “Помяни Господи”, а не “Глубиною мудрости”, ибо последний является тропарем “дне” только для двух вселенских суббот, и в других случаях ни на вечерне, ни на литургии не может быть употребляем. В обыкновенные субботы, когда нет праздника минеи, и когда поется октоих, сохраняется лишь один заупокойный стих на блаженных. Заупокойный тропарь “Помяни Господи” в субботы при “Бог Господь” не поется, за исключением того сравнительно редкого случая, когда в минее совсем нет тропаря святому. Во все остальные будничные дни ни заупокойных блажен (даже и одного стиха), ни заупокойного тропаря на литургии Устав совсем не допускает. Лишь в дни, когда на повечерии полагается кондак “Со святыми упокой”, поется он и на литургии. Соответственно и заупокойные апостол и Евангелие могут быть присоединяемы на литургии к рядовым лишь тогда, когда на ней уставом разрешается вообще присоединение заупокойных песнопений, в частности заупокойного кондака. Апостол и Евангелие праздника или святых всегда находятся в связи с соответствующими службами, в частности с тропарями и кондаками. Как норма, уставом не допускается чтение на литургии сверх рядовых апостола и Евангелия еще и особых, не имеющих никакого отношения к службе данного дня и к бывшим на вечерне, утрени и литургии тропарям и кондакам. В частности, если на литургии читаются апостол и Евангелие, то должны быть пропеты и соответствующие тропарь и кондак или хотя бы один последний. Если же их не было или почему-либо НЕ МОЖЕТ БЫТЬ - НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ и соответствующих апостола и Евангелия. Ни для каких нарочитых поминовений, ни для каких “заупокойных” и “заказных” литургий Устав церковный не предусматривает возможность делать какие-либо отступления в сторону умножения заупокойных молитвословий. Литургия становится заупокойной не от пения на ней заупокойных тропаря и кондака, не от чтения заупокойных апостола и Евангелия, не от возглашения заупокойной ектении. Литургия бывает заупокойной тогда, когда она соединяется с молитвенным трудом священнослужителей и мирян, подъятым ради усопших и по любви к ним, когда она сопровождается милостыней, творимой в память поминаемых. Понимаемая так заупокойная литургия может быть и в великие праздники, и в первый день Пасхи, хотя ничего заупокойного на ней не будет возглашено.

РАННЯЯ ЛИТУРГИЯ

У нас нередко делают различие между так называемыми “ранней” и “поздней” литургиями. Ранняя литургия, совершаемая даже в воскресные и праздничные дни, обычно рассматривается как литургия не торжественная, будничная, могущая быть заупокойной даже в смысле внесения в нее заупокойных песнопений, заупокойных апостола и Евангелия и гласного поминовения усопших.

Строго говоря, Устав церковный не знает двух литургий в одном храме в один день. По словам св. Игнатия Богоносца, “у нас один епископ, один престол, одна Евхаристия”. Соответственно этому в одном храме может быть в один день только одна литургия. Ранняя литургия - это не другая литургия в одном храме, а первая и единственная для данного дня литургия в другом храме.

Поэтому всякая праздничная литургия, совершается ли она в главном алтаре, или в так называемом придельном, всегда остается праздничной литургией и не может быть иной. Литургия, как завершение всего круга суточных служб, уставом не мыслится без предварения ее этими последними, изолированно от них. Более того, со стороны изменяемых частей она находится в тесной связи и органическом соответствии со всеми богослужениями данного дня. Праздничные вечерня и утреня - праздничная литургия. И наоборот: будничная литургия может быть только при предварительно совершенных будничных вечерне и утрени. Если теперь по тем или иным причинам вошло в обыкновение в одном храме, имеющем несколько престолов, совершать в данный день одну вечерню и утреню и несколько литургий, то все литургии данного дня должны быть совершенно однородны по составу изменяемых частей и быть в полном соответствии с вечерним и утренним богослужением этого дня. Различие будет только в присоединении в каждом приделе своих храмовых тропаря и кондака и в поминовении на отпусте имен храмовых святых данного придела, разумеется, в те дни, когда то и другое разрешается Уставом. Другие различия могли бы быть допущены только тогда, когда были бы совершены в каждом приделе и различные по своему составу вечерня и утреня.

Что касается тех дней, когда, как в воскресные и великие праздники, решительно воспрещается все заупокойное, ничего заупокойного не может быть допущено и на так называемых ранних литургиях.

ЗАУПОКОЙНЫЕ ПРОШЕНИЯ НА ЛИТУРГИЙНОЙ ВЕЛИКОЙ ЕКТЕНИИ

В молитвослове иерейском имеются особые заупокойные прошения для литургийной великой ектении. Но молитвослов иерейский, сложившийся на Украине, под несомненным влиянием латинского ритуала, и отражающий местную южнорусскую практику, во многих случаях не соответствует основным богослужебным книгам, употребляемым Православною Русскою Церковью. Поэтому указания этого молитвослова вообще не могут считаться общеобязательными.

В частности, это должно сказать и о заупокойных прошениях для литургийной великой ектении. Даже на утрени вселенских суббот Типикон, Триодион и Пентикостарион не указывают заупокойных дополнений к великой ектении. Не положена заупокойная великая ектения ни в одном из современных последований погребения. Ни одним намеком не говорит Церковный устав и о возможности присоединения заупокойных прошений на великой ектении на литургии ни во вселенские субботы, ни, тем более, при других случаях поминовения усопших. Где полагается особая заупокойная великая ектения - на панихиде, там она и указывается, и в октоихе полностью печатается в субботы 1-го и 5-го гласов.

“ВО БЛАЖЕННОМ УСПЕНИИ” НА ЛИТУРГИИ

В некоторых местах на литургии после заупокойного кондака делается возглашение: “Во блаженном успении” и поется “Вечная память”. Делается это в подражание многолетствованию на этом месте живых (выкличка), бывшему в прежнее время при архиерейской литургии, а теперь сделанному отличием только патриаршего служения. Обычай возглашения на литургии Вечной памяти по местам был уже в начале XVIII столетия, когда с петровских времен у нас началось охлаждение к строгому руководству Типиконом. А так как в нашем действующем Церковном уставе нет и намека на возможность возглашения на литургии “Вечной памяти”, то должно избегать и этого антиуставного дополнения.

НЕСКОЛЬКО ЗАУПОКОЙНЫХ ЕКТЕНИЙ НА ОДНОЙ ЛИТУРГИИ

Иногда на одной литургии произносится две и более заупокойных ектений. Церковный устав не предполагает чего-либо подобного. Если у христиан всегда и везде, а в храме Божием по преимуществу, не должно быть лицеприятия и выделения одних из ряда других, то в особенности не должно быть этого при поминовении тех, которые уже предстали Господу ВСИ В РАВНОМ ДОСТОИНСТВЕ.

Нередко заявляются со стороны богомольцев претензии поминать их усопших отдельно от всех других, за особой ектенией на литургии, за особой панихидой. Претензии эти основываются если не на эгоизме, то во всяком случае на непонимании, в чем истинная польза усопших. Как для живых особенно сильны и действенные общие и согласные молитвы, ибо самим Господом нашим обещано двема или трием согласующимся о имени Его прошения подати, так и для усопших особенно полезны и отрадны ОБЩИЕ ЖЕ И СОГЛАСНЫЕ МОЛИТВЫ не только в смысле согласия и объединения живых, возносящих молитву, но и в смысле согласного, братского объединения поминаемых усопших, когда имена их возносятся не по одиночке, каждое в отдельности, а вместе со всеми другими о Христе братиями. В этом и выразится братское общение, братская христианская любовь, особенно усиливающая как всякую вообще молитву, так, в данном случае, молитву об усопших. Сверх того, кто знает, может быть среди поминаемых есть уже угодившие Богу неведомые миру праведники, получившие дерзновение молиться о других? Своим предстательством ко Господу они усилят молитвы живых о поминаемых вместе с ними.

Лишь в том случае, когда по какому-либо поводу совершается нарочитое поминовение особо достопамятного для данного прихода или для Церкви усопшего, - например, духовного отца всех молящихся, архипастыря или подвижника благочестия, тогда лучше к этому одному или немногим именам не присоединять других имен и чтения частных помянников. Но это единственно ради того, чтобы отличить, чтобы сильнее оттенить торжественное общецерковное (хотя бы для данной церковной общины) всенародное поминовение всем известного лица в нарочитый день и по нарочитому поводу, от повседневного обычного поминовения усопших, совершаемого по просьбе отдельных прихожан и, кроме родственников, мало кому из богомольцев известных. Равным образом может быть выделено одно имя и тогда, когда поминовение совершается около находящегося в храме гроба с телом поминаемого. Такое выделение одного и при исключительных обстоятельствам ни для кого не будет обидным, ибо это совсем не то. что выделение некоторых имен по человекоугодию или, тем более, за “соответственную” плату.

ПОМИНОВЕНИЕ УСОПШИХ НА ВЕЛИКОМ ВХОДЕ

Молитвослов иерейский в помещаемой в конце его службе за упокой указывает совершать поминовение усопших на великом входе. На Востоке по местам это практикуется, но наш современный служебник, как и архиерейский чиновник, определенно и точно назначает в данном месте гласное поминовение ТОЛЬКО ЖИВЫХ, и ни они, ни какие другие основные богослужебные книги Православной Русской Церкви не дают права делать здесь какие-либо заупокойные добавления. Все это, конечно, потому, что и при заупокойной литургии самым главным остается то, что она есть “ЛИТУРГИЯ”, а не то, что она “ЗАУПОКОЙНАЯ” служба. Лишние прошения на великой ектении, “Вечная память”, многие заупокойные ектении с долгим перечислением многих имен, поминовение на великом входе, - все это отвлекало бы мысль молящихся от самого главного на литургии - от величайшего таинства Тела и Крови Христовых больше, чем это возможно, больше, чем это имеет в виду Устав церковный.

СЛУЖЕНИЕ ПАНИХИДЫ ПОСЛЕ ЛИТУРГИИ

У нас установился обычай, по которому панихида в большинстве случаев совершается непосредственно по отпусте литургии. Обычай этот не имеет оснований в Уставе. Типикон не предусматривает возможности совершения тотчас после литургии еще каких-либо богослужений.

Литургия - завершение всего круга суточного богослужения. Все остальные службы подготовляют верующих к участию или к присутствию при совершении таинства Евхаристии. Настроение христианина, начиная с вечерней службы и проходя через нощное и утреннее богослужение, постепенно все повышается. На литургии же, при “Твоя от Твоих” и “Святая Святым” оно достигает высшей степени. Здесь радость христианина выше всякой праздничной радости, здесь торжество выше всякого праздничного торжества. Это ежедневная пасха христианина. Большего утешения, большей радости и торжества для христианина быть не может. Вот почему почти непосредственно за совершением таинства Тела и Крови Христовых оканчивается весь круг суточных служб, причем даже заключительная служба 9-го часа здесь не совершается, а относится на вечер. Церковь хочет, чтобы верующие вышли в домы свои, благодаряще Бога, с пасхальным настроением, чтобы с ним приступали к трапезе, с ним шли на дело свое. После соприсутствия и созерцания великого Таинства обращаться хоть бы к друзьям Спасителя нашего (Ин. 15, 12) -это уже понижать настроение, пасхальную радость заменять просто праздничной радостью. А совершать непосредственно после литургии продолжительные моления об усопших еще менее соответствует значению литургии и показывает только, что мы не в достаточной мере понимаем, недооцениваем значение этой божественной службы и совершаемого на ней великого Таинства, как нашей Пасхи божественной.

Устав церковный предполагает, что всякие моления, какие только могут быть в данный день, должны быть окончены до литургии или отложены до окончания вечерни. После всего суточного круга служб молящиеся нуждаются в отдыхе, в подкреплении трапезой. В конце литургии может быть только чин над кутией в честь праздника или в память усопших. Но, во-первых, это очень краткое моление, а во-вторых, это уже как бы предначатие трапезы, часть трапезы.

Древняя Русь совершала множество разнообразных молебнов и после вечерни, и после утрени, и перед литургией, множество крестных ходов и так называемых действ. Но все это заканчивалось до литургии. Даже так называемые царские молебны в дни тезоимств и рождений совершались накануне после вечерни.

Относительно того, что по окончании литургии не может быть никакого другого богослужения, церковный Устав дает определенное и точное указание. Непосредственно “по отпусте божественный литургии исходит настоятель и братии последующим по нем два (два, т. е. попарно) и глаголют псалом 144… Достигше же в трапезу, и кончену бывшу псалму, глаголем молитву трапезы “Отче наш”.

В другом месте, при изложении чина панихиды в пяток вечера, следующего непосредственно за отпустом вечерни и потому не имеющего обычного начала, замечается: “Во ино же время КРОМЕ ВЕЧЕРНИ И УТРЕНИ бывает начало по обычаю”. Это замечание говорит о том, что устав допускает возможность совершения панихиды или во “ино время”, вне всякой связи с общественным богослужением, или только после вечерни или утрени, но отнюдь не после литургии.

Совершение панихиды пред литургией практически было бы полезно и в том отношении, что тогда сравнительно легко можно было бы разгрузить литургию от чтения множества помянников на литургийной заупокойной ектении. Все помянники были бы вслух прочтены на панихиде пред литургией, на литургийной же ектении можно было бы ограничиться общей формулой и теми немногими именами, для которых данный день есть действительно поминальный день, о которых по особому случаю бывает приношение.

Совершение панихиды после литургии в качестве дополнения к общественному богослужению несоответственно и по времени. Самое название “панихида” по переводу с греческого означает службу всенощную. Поэтому она может быть после вечерни, как всенощное бдение должно быть после малой вечерни. Она может быть во время, предназначенное для утрени или близкое к нему, так как панихида по своему строю есть сокращенная утреня. Но как совершать панихиду - СЛУЖБУ “ВСЕНОЩНУЮ” в обеденное время, близкое к полудню, около которого должна оканчиваться литургия, “обедня”, предобеденная служба?

ЗАМЕНА НА ЛИТУРГИИ ПОЛОЖЕННОГО ПО УСТАВУ ЗАУПОКОЙНЫМ

Как ради поминовения усопших на литургии не может и не должно быть никаких дополнений, кроме разрешаемых уставом, так, с другой стороны, и на заупокойной литургии обязательно исполнение всего положенного на данный день по уставу. Поэтому совершенно незаконно наблюдаемое нередко опущение всех тропарей и кондаков и замена их только заупокойными, изо дня в день повторяемыми; опущение рядовых апостола и евангелия и замена их также из недели в неделю повторяемыми заупокойными шестью зачалами из апостола и пятью евангельскими. О таком порядке (или, вернее, беспорядке) можно сказать то, что Типикон говорит о чтении изо дня в день апостолов и евангелий вместо рядовых только святым по месяцеслову: “СИЕ ОТ СВОЕГО НЕРАЗУМИЯ, А НЕ ПО ЦЕРКОВНОМУ УСТАВУ”. То, что положено по уставу в качестве обязательного на данный день, и на заупокойной литургии должно быть исполнено в первую очередь неопустительно и точно. А заупокойное, когда это разрешается, может быть присоединено в качестве дополнения к основному и обязательному. Даже при исключительно заупокойных службах в субботы мясопустную и Пятидесятницы, заупокойные апостол и евангелие поставляются на втором месте, присоединяясь к рядовым, а не заменяя их. Так же и в три поминальные субботы Великого поста. Тем более во всякое другое время заупокойное не может назначаться в замену рядового, дневного.

ПОМИНОВЕНИЕ УСОПШИХ В ВЕЛИКОМ ПОСТЕ

О поминовении скончавшихся в Великом посте церковный Устав дает такое указание. Подобает ведати, яко аще будет брату нашему отыти ко Господу во святых сих днех посреде Седмицы, не бывают третины его даже до пятка вечера, тогда бо совершается панихида его: подобно и в субботу литургия его. Во грядущую же субботу бывают девятины его, аще случится, еще ли ни. Четыредесятницы же его бывают, егда число дней его исполнится. Приношения же и памяти его начинаются от Новыя недели, даже до исполнения дней четыредесяти. Таким образом, поминовение 3-го и 9-го дней по кончине должны совершаться в две субботы, ближайшие ко дню кончины, независимо от того, будут ли эти субботы третьими или девятыми днями. Хотя общее поминовение усопших в будничные дни Великого поста совершается почти ежедневно на так называемых обычных литиях, нарочитое поминовение с совершением полной литургии может быть только в первые четыре субботы. Поэтому и уставное предписание о поминовении в Великом посте только к этим четырем дням приурочивает поминовение 3 и 9 дней скончавшихся в Великом посте. В одну из этих суббот может быть совершено поминовение и 40-го дня скончавшихся до начала поста. Применительно к этому порядку должны совершаться и всякие другие нарочитые поминовения, например по случаю именин, годовщины, - они должны быть переносимы на ближайшие будничные дни, когда может быть заупокойная литургия, а в самые памятные дни должно ограничиваться только тем поминовением, какое тогда разрешается, т. е. поминовением на проскомидии, когда бывает полная литургия, или на литии, когда она совершается. Сорокоустное же поминовение скончавшихся в Великом посте начинается с понедельника Фоминой седмицы и продолжается пока не исполнится 40 литургий.

Поминовение усопших в будничные дни Великого поста невозможно потому, что в эти дни не может быть полной литургии. Но есть и еще причина, препятствующая совершению литургии в эти дни.

У нас по доброй старой традиции, имеющей основание в церковном Уставе, поминовение усопших всегда сопровождается устройством поминальной трапезы, более или менее полной и обильной. Уже было отмечено, что с точки зрения Устава трапеза является продолжением богослужения, завершением дневного и вечернего богослужения. Поэтому, как вообще всякая трапеза православного христианина, так и поминальная в частности, должна быть в строгом соответствии на этот счет.

В Великом посте наш устав в некоторые дни совершенно отменяет трапезу или разрешает только сухоядение. Употребление в пищу елея, кроме суббот и воскресений, он разрешает лишь в редких случаях при праздниках не ниже полиелейных и совсем не разрешает даже при полиелее на 1-й и 7-й седмицах и в среды и пятки всех остальных седмиц.

Церковный устав, воспрещая совершать в будничные дни Великого поста освящение храмов, мотивирует это, между прочим, тем, что в будничные дни Четыредесятницы не может быть праздничной трапезы, приличествующей торжеству освящения. Тем более не должна быть поставляема в будничные дни Великого поста полная поминальная трапеза. Доброе дело поминовения усопших не должно соединяться с нарушением Устава церковного, и устроителям поминовения не следует брать на себя грех соблазнителей. И как торжество освящения храма отлагается до другого времени, между прочим и ради того, чтобы в седмичные дни Четыредесятницы не было ослабления поста, так следует и поминовение усопших перенести на “ин день”, один из тех, когда оно может быть совершено без нарушения не только правил церковных, касающихся великопостного богослужения, но и без нарушения правил великопостного пощения.

ПОЛНАЯ ЛИТУРГИЯ В БУДНИЧНЫЕ ДНИ ВЕЛИКОГО ПОСТА

Если нарушением Устава является внесение в чин литургии неположенных молений, то тем более ничем не оправдываемым грубейшим нарушением узаконений Святой Церкви будет совершение ради поминовения усопших полной литургии в те дни, когда совершение ее запрещается церковным Уставом. Для будничных дней Великого поста запрещение совершать полную литургию делается с такою решительностью и безоговорочно, что оно не отменяется даже ради храмового праздника, торжественность которого Уставом приравнивается к великим. Для совершения полной литургии в будничные дни Великого поста совсем нет устава ни в Типиконе, ни в других богослужебных книгах. Исключение делается для одного Благовещения, как праздника Боговоплощения, а Сретение, праздник Богородичный, по нашему Уставу с понедельника Великого поста переносится на предшествующее воскресенье. При совпадении одной из великопостных поминальных суббот с праздниками, заупокойная служба, как мы видели, опускается совсем, а не переносится на ин день, подобно тому, как это бывает, например, при совпадении субботы мясопустной с храмовым праздником или Сретением. Это потому, что в Великий пост с субботы более и некуда перенести заупокойное богослужение, так как ни в какой другой день Великого поста не может быть полного поминовения усопших с принесением в память усопших очистительной жертвы Тела и Крови Господних на божественной литургии. Тем более не может быть допущено в будничные дни Великого поста совершение полной литургии ради поминовения усопших или погребения. Церковный Устав дает определенные указания о поминовении в Великом посте, в которых совсем не предполагается возможности и не допускается мысли о совершении литургии в иные дни, кроме тех, когда она полагается, и о совершении поминовения в иное время, кроме того, когда оно разрешается. Поэтому и для поминающих будет безопаснее и для поминаемых утешительнее, когда будут следовать указаниям Церкви.

“ЗАУПОКОЙНАЯ” ЛИТУРГИЯ - ПРЕЖДЕОСВЯЩЕННЫХ

Не может быть также совершаема в неположенные дни Великого поста так называемая заупокойная литургия Преждеосвященных. Это не только противно Уставу, но и не имеет никакого оправдывающего такое отступление смысла. Самое выражение “заупокойная литургия Преждеосвященных” бессодержательно и бессмысленно, так как на этой литургии не только не может быть важнейшего литургийного поминовения на проскомидии, но и не может быть вообще никакого заупокойного поминовения. В иных местах на литургии Преждеосвященных допускается пение “Со святыми упокой”, “Вечная память”, чтение заупокойных Апостола и Евангелия, произнесение заупокойной ектении. Все это делается лишь явочным порядком и самочинно. Для кондака вообще нет места на литургии Преждеосвященных. Даже в праздники полиелейные и храмовые на сей литургии не поется праздничных ни тропаря, ни кондака. Относительно чтения Апостола и Евангелия чин литургии Преждеосвященных делает определенное ограничение. Только АЩЕ ПРАЗДНУЕТСЯ СВЯТОМУ ИЛИ ХРАМОВОЙ ПРАЗДНИК ПРИЛУНИТСЯ… ЧТЕТСЯ АПОСТОЛ И ЕВАНГЕЛИЕ. Относительно заупокойной ектении совсем нет упоминания в чине литургии Преждеосвященных. Не благоговейно думать, что св. Церковь, которая так много заботится о том, чтобы отметить всякий случай, когда только возможно поминовение усопших, в данном месте, как и в литургии Василия Великого, упустила из вида возможность присоединения здесь заупокойных молений. Недаром же церковный Устав относит поминовение новопреставленных в Великом посте не к среде или пятку, а только к субботе.

Таким образом не только нельзя совершать ради поминовения усопших в неположенные дни литургии Преждеосвященных, но если бы даже было заявлено желание в среду или пяток Великого поста совершить поминовение усопших, или в эти дни было бы погребение усопшего, - в литургию Преждеосвященных не должно вносить никаких заупокойных молений.

СОВЕРШЕНИЕ ЛИТУРГИЙ В БУДНИЧНЫЕ ДНИ МАЛЫХ ПОСТОВ

Совершение литургий в будничные дни малых постов воспрещается не с такой категоричностью, как в Великом посте. Но все же с почти забытым у нас предписанием Типикона о службе “со аллилуйей” необходимо считаться, тем более, что для Русской поместной Церкви оно подтверждено Священным Собором 1917-1918 годов.

К отсутствию литургии в седмичные дни Великого поста у нас привыкли. Отмена же литургии в другие посты нередко вызывает неудовольствие и протесты со стороны усердных богомольцев: “как это лишают возможности подать свои помянники на проскомидию?” Похвально само по себе усердие поминать на проскомидии живых и усопших. Но послушание Святой Церкви угоднее Господу и отраднее усопшим. Поэтому в те дни, когда согласно Уставу должна быть служба “со аллилуйей” и когда, следовательно, литургии не бывает на соборе, тогда не должно совершать ее и ради поминовения усопших. Последнее, в соответствии с указанием Типикона о перенесении поминовения усопших в Великом посте, следует также перенести, но не непременно на субботу, а вообще на ближайший день, когда возможно совершение литургии с гласным поминовеним усопших. Если есть особая усыпальница со св. алтарем или другой храм, поминовение может быть перенесено туда, причем там должен быть совершен полностью весь суточный круг служб по будничному чину с Бог Господь.

Лишь в день погребения, ввиду утвердившегося у нас во многих местах обычая вносить тело усопшего в храм и в предстоянии гроба совершать для усопшего последнюю на земле литургию, в малые посты, если никак нельзя отложить погребение до другого дня, с благословения настоятеля служба со аллилуйей может быть заменена будничной службой с Бог Господь.

ЗАУПОКОЙНЫЕ ТРОПАРЬ И КОНДАК НА ЧАСАХ

При совершении заупокойных литургий у нас нередко на часах читаются заупокойные тропарь “Глубиною мудрости” и кондак “Со святыми упокой”. Это находится в решительном противоречии с церковным Уставом, по которому на часах могут быть только те самые тропари, которые были в тот день в качестве дневных, “праздничных” на вечерне и утрени, и только те кондаки, которые были на утрени. Никакие другие кондаки, даже из числа тех, которые были на повечерии или имеют быть на литургии, - на часах не могут быть употребляемы. Тропарь “Глубиною мудрости” назначается Уставом в качестве тропаря дня только для двух суббот - мясопустной и Пятидесятницы. Тогда он должен быть и на часах. В другие поминальные субботы в качестве тропарей дня назначаются два тропаря: всем святым - “Апостола, мученицы и пророцы” и за упокой - “Помяни, Господь, яко благ” - оба они тогда должны читаться на часах. Кондак “Со святыми упокой” назначается в качестве дневного как для вселенских, так и для остальных суббот, в которые он и употребляется на часах. Во всех же других случаях на часах не может быть заупокойных тропаря и. кондака, и даже при так называемых заупокойных литургиях на часах должны быть только минейные тропари и кондаки.

ЗАУПОКОЙНЫЕ ПЕСНОПЕНИЯ НА ВЕЧЕРНЕ И УТРЕНИ

Заупокойные песнопения на вечерне и утрени, как было уже сказано, могут быть лишь в поминальные субботы. При этом, тогда как в субботы мясопустную и Пятидесятницы не только почти все изменяемые песнопения исключительно заупокойные, но и во многих случаях обычная малая ектения заменяется заупокойной, в другие поминальные субботы заупокойных песнопений совсем немного, - преобладают песнопения миней и незаупокойные песнопения октоиха; реже употребляется и заупокойная ектения. Если даже в поминальные субботы, кроме двух вселенских, так ограничивается привнесение заупокойного в последования вечерни и утрени, то тем более во всех других случаях оно не должно быть совсем допускаемо, и совершение так называемых заупокойных вечерни и утрени, кроме точно указываемых в Уставе дней, невозможно без серьезного нарушения Устава.

Глава III. Нарочито заупокойные последования

Общественное богослужение не может безмерно загружаться и переполняться заупокойными молитвами и поминовением усопших. У него есть и другие очень важные и существенные задачи и цели, которым оно не может уделять внимания меньше, чем они требуют. Поэтому в нем сравнительно так узки рамки для заупокойного. Иное дело нарочито заупокойные последования, особенно не входящие в круг общественного богослужения. Их содержание определяется прилагаемым к ним наименованием “заупокойный”. У них одно только назначение и потому однородно и содержание - поминовение усопших.

Святая Церковь, имеющая попечение о всех своих чадах, не ограничивает своих забот о них только временем их жизни на земле. Она больше заботится о их будущей участи и к будущей жизни готовит их неустанно и непрестанно.

Неизбежное для всех земнородных разлучение от тела и оставление этого мира само по себе не страшно для верующих. Смерть сама по себе не есть зло. Она дарована Господом по человеколюбию, как средство против зла, против его развития и укрепления, сего ради, да не зло безсмертно будет. Разрешает всякую печаль смерть. Поэтому верующие не боятся самой смерти, их не пугают напоминания о ней. Они боятся только того, что их грехи соделают для них страшным, мучительным, ужасным час смертный, когда душа увидит страшных, жестоких, немилостливых диких демонов, подобных муринам, одно видение которых лютее всякой муки. Кто поможет ей тогда?… Поэтому верующие руководимые Святою Церковью в течение всей своей жизни земной готовят себя к исходу из нее.

Постепенными напоминаниями о смерти они удерживают себя от грехов. Провидя издалека день кончины и всегда помышляя о нем как бы уже о пришедшем, они с теплыми слезами всегда молятся о том, чтобы Господь и Богоматерь не забыли их тогда, день и нощь припадают тепле и молятся о заступлении - (канон на исход души, п. 1, тр. 5), просят у Господа христианская кончины живота безболезненны, непостыдны, мирны. Об этом молятся они за общественным богослужением ежедневно и неоднократно. Об этом многократные молитвы в других случаях. Особенно часто обращаются верующие ко своей всегдашней Заступнице и Помощнице Матери Божией. К Ней, между прочим, почти ежедневно взывают они… предстани мне… и во время исхода моего окаянную мою душу соблюдающи и темные зраки лукавых бесов далече от нея отгоняющи.

В старину ежедневное молебное правило и монахов и мирян предварялось целым рядом обращений к Богоматери, ангелам и святым с просьбой: помозите ми ныне в жизни сей и во исходе души моея. К сожалению все это позабыто у нас и сохранилось кажется только в Саровской пустыни, да оттуда в недавнее время заимствовано некоторыми новыми обителями, напр. Гефсиманским скитом при Троицкой лавре, Иверским Выксунским женским монастырем. А старообрядцы и единоверцы и доселе хранят это правило. См. напр. молитвослов для православных старообрядцев, изд. свящ. Шлеева С. СПб, 1909, стр. 53-54.

КАНОН НА ИСХОД ДУШИ

Но вот приближается давно притрепетно ожидавшийся час. Бедственные и малые дни, год от года понемногу сокращаясь, уже исчезают подобно каплям дождевым. Церковь, имевшая попечение о каждом православном с момента его рождения не может оставить его и в этот последний страшный час, В лице духовника умирающего она спешит к его одру и прежде всего прилагает старание о том, чтобы у умирающего не осталось на совести какого-либо неисповеданного греха, в особенности злобы к кому-либо из братии. А затем духовник от лица человека, с душою разлучающегося и не могущего глаголати, глаголет Канон молебный ко Господу Богу нашему Иисусу Христу и пречистой Богородице, Матери Господней. Уста умирающего молчат и язык не глаголет, но сердце вещает: Огнь бо сокрушения внутрь возгорается и гласи немолчными призывают прежде всего Матерь Господню. Канон на исход души преисполнен этими вещаниями от сердца умирающего, который хорошо сознает, что нощь смертная постиже его неготоваго, мрачная и безлунная, не приготовлена к долгому оному пути странному. По 6-й песни канона - кондак Великого канона, побуждающий душу умирающего воспрянуть, пока еще не поздно, как разбойник благоразумный в последний момент воздохнуть о своих грехах и воззвать ко Господу, да пощадит Христос Бог. За кондаком следует и икос того же Великого канона, утешающий трепещущую душу тем, что Христова врачебница всем открыта, всем дана возможность очищать душу свою исповеданием грехов своих и таинством покаяния, что и сам диавол, видя эту врачебницу… пострадав уязвися, и в сознании своего бессилия признается: убивает мя Вифлеемлянин, везде сый и вся исполняли.

Все последование заканчивается молитвою от иерея, глаголемой на исход души, о разрешении ее от всяких уз, освобождении от всякой клятвы, о прощении грехов и упокоении в обителях святых.

ЧИН НА РАЗЛУЧЕНИЕ ДУШИ ОТ ТЕЛА

Кроме канона на исход души в требнике есть другой умилительный канон, творение Андрея Критского, который входит в Чин, бываемый на разрешение души от тела, внегда человек долго страждет. Первый канон на исход души совершается по чину обычных канонов, т. е. ему предшествует лишь обычное начало и псалом 50, и заключается одной молитвой. Второй канон недаром имеет в требнике надписание: Чин, бываемый на разлучении души. В начале его не один псалом, а три - 60, 142 и 50, и заканчивается он не одной, а двумя молитвами. Большие страдания умирающего побуждают усилить молитву. Начавши псаломскими воззваниями: Да постыдятся и посрамятся ищущий душу мою, да возвратятся вспять хотящий ми злая. Не вниди в суд с рабом Твоим). Скажи мне Господи путь воньже пойду, душа долго страждущего молитвенно ищет помощи у всей Церкви Небесной и земной, призывает Ангельские соборы и человеки вся христолюбцы, всех благочестиво в житии поживших, призывает вся земные концы совоздохнуть и соплакать. В особенности обращается она к добрым друзьям и знакомым, к возлюбленным братиям, просит их в память еже к ним. дружбы молить Христа о ней, просить всех их явить благоутробие, оказать милосердие к ней злосчастной и всеокаянной, ибо она верит в силу молитвы Церкви: - Если бы все единем гласом провещали бысте к Владыке, тьмы избавили бы бысте.

В конце Чина две молитвы: первая о душе судимей, та самая, что и в каноне на исход души, только с некоторыми небольшими сокращениями и редакционными изменениями. Вторая молитва о долго страждущем умрети - нарочитая молитва. В ней прежде всего раскрывается та мысль, что смерть дана Господом как средство против развития зла. Неизреченною мудростию созданный от персти был украшен образом Божиим и добротою и как честное и небесное стяжание предназначался к постоянному славословию и благолепию Божией славы и царства, но понеже заповедь преступи и Божия Его повеления, приим образ и не сохранив и таким образом в свою богоподобную природу человек внес начало зла, сего ради да не зло безсмертное будет, Господь по человеколюбию лишил человека безсмертия по телу, установил разлучение души от тела, причем тело обращается в то, из чего образовано было, т. е. в землю, а душа, вдохнутая Господом, возвращается к Нему, и в определенном Им месте пребывает даже до общего воскресения. Присутствуя теперь при таком разлучении души от тела одного из рабов Божиих долгостраждущего умрети, служитель Божий со смиренным сознанием своего личного недостоинства, но дерзновенно как представитель Церкви просит Господа разрешить сему рабу его нестерпимые болезни и содержащие его немощи горькие и упокоить его идеже праведных дуси.

В дониконовских старопечатных богослужебных книгах, оба канона помещались в одном последовании, имевшем надписание: Чин бываемый на разлучение души от тела, внегда брату изнемогающу. Здесь после обычного начала и 60 псалма на первом месте Канон на исход души, Творение господина Андрея Критского… Приидите соберитеся еси: тот, что у нас в Чине на разлучение души от тела. Та же и другий канон молебен святой Богородице, от лица человека души разлучающаяся и немогуща глаголати, емуже краегранесие… избави мя, чистая, бесов мучительства… Песни Иоанновы. Творение господина Иоанна, Епископа Евхаитского, тот, что у вас на исход души. Такое соединение обоих канонов воедино весьма удобно, так как и тот и другой каноны одинаково соответствуют и безболезненному и бесстрадальческому разлучению души от тела. В наших богослужебных книгах они помещены не только в разных местах, но и в разных книгах, что составляет большое неудобство.

Оба канона на исход души в случае отсутствия священника могут (и должны) быть прочитаны у одра умирающего мирянином, разумеется, с соответствующей заменой возгласов и опущением молитвы, предназначаемых для чтения только от иерея.

И кроме положенных в богослужебных книгах канонов близким умирающего должно молиться об отходящем брате. Оптинский старец схиигумен Антоний рекомендовал на этот случай особую молитву, заимствованную им из древней рукописи.

После того, как напутствованная и утешенная молитвами Церкви душа христианина оставила бренное тело, любовь собратий и заботы о ней Церкви не оканчивается. Изшедшей убо души от тела, абие (конечно, после опрятания тела усопшего, после омовения его и облачения в погребальные одежды) иерей начинает особое: нарочитое наследование по исходе души от тела.

ПОСЛЕДОВАНИЕ ПО ИСХОДЕ ДУШИ ОТ ТЕЛА

Обычно первое моление со священником у тела только что скончавшегося - традиционная панихида, - другого мы ничего не знаем. Между тем, последование по исходе души, предназначенное для одного исключительного случая, имеет исключительный строй, отличный от панихиды. Оно начинается тем, что у нас обычно именуется заупокойной литией, т. е. после иерейского начала Трисвятое, Отче наш, тропари Со духи праведных и сугубая заупокойная ектения. После возгласа 90 псалом и абие поет или глаголет канон за представльшегося 8-го гласа, особый нарочитый канон, тогда как даже в чине погребения мирских человек полагается обычный субботний канон октоиха 6-го гласа. Как обычно на панихиде и молебне ирмосы в сем исследовании не поются. По 3-ей и 6-ой песнях никакой ектении нет, потому не бывает и катавасий. По 6-ой песни кондак и икос, по 9-ой песни вместо катавасии Достойно есть, Трисвятое, Отче наш и особый тропарь: Един естеством сый Животворец… с особым же богородичным: Источник живота рождшая… Как тропарь так и богородичен употребляются только в этом последовании. Поются они на 6-й глас - глас скорби, на который вообще редко поются тропари.

После богородична Господи помилуй 12 раз и особая, нигде более не повторяющаяся молитва о преставльшемся брате нашем. Затем предшествующие отпусту: Премудрость, Честнейшую… Слава Тебе Христе Боже… и отпуст: Воскресный из мертвых и Вечная память.

Последование по исходе души от тела, как видно из изложенного, значительно короче последования обычной великой панихиды. Здесь нет ни непорочных с тропарями посте них, ни псалма 50-го, седальнов, ни даже ектений, кроме одной в начале. Это потому, что Святая Церковь, считая необходимым вознести первое моление об усопшем абие, почти тотчас по исходе души от тела, вместе с тем входит в положение окружающих смертный одр, которые и в последние моменты и в предшествующие часы, а иногда и дни пережили много и душевных страданий, понесли не мало и физических трудов по уходу за больными. Да и сейчас они только что трудились опрятывая усопшего. Надо дать отдых и душе и телу их. Поэтому Святая Церковь, как любвеобильная, заботливая мать, входящая во всякое положение своих чад, принимающая во внимание не только их душевные переживания, но и физические силы, не хочет задерживать еще надолго, в бодрственном напряженном состоянии измученных и утомленных, и первое необходимое, неотложное моление у гроба сокращает насколько только возможно

Если исследование по исходе души почему-либо не может быть совершено иереем, оно должно быть непременно прочитано чтецом псалтири прежде начала чтения самой псалтири. Так указывается в старинных руководствах о чтении псалтири над телом умершего. Разумеется, при этом все иерейские возгласы и действия должны быть соответственно заменены, как это вообще делается при совершении богослужения мирянами. Может быть совершено мирянином и каждение ручной кадильницей - что, к сожалению, у нас совсем забыто и исключено без всяких оснований из практики совершения молитв мирянами без иерея.

НАИМЕНОВАНИЕ УСОПШИХ НОВОПРЕСТАВЛЕННЫМИ

В приложении к недавно скончавшимся у нас обычно употребляется эпитет “новопреставленный”. В богослужебных книгах он нигде не встречается, нет его и в настоящем последовании, совершаемом абие по кончине, хотя имя усопшего произносится здесь пять раз. Нет этого термина и ни в одном из последовании погребения. В употреблении его при последованиях, совершаемых об одном недавно скончавшемся нет особой нужды, ибо в этих случаях все молящиеся и без того знают хорошо, о ком именно совершается поминовение. Если же этот термин и может быть употреблен, то разве только при совместном поминовении многих усопших для того, чтобы из общей массы имен несколько выделить тех, о ком совершается нарочитое сорокоустное “приношение”, подобно тому, напр. как на проскомидии имя дневного святого несколько выделяется добавлением к нему “его же и память совершаем”.

Последование по исходе души от тела является лишь началом целого ряда молитвословий и песнопений, продолжающегося около гроба усопшего почти непрерывно до самого погребения.

ЧТЕНИЕ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ У ГРОБА

Непосредственно по окончании исследования по исходе души от тела начинается при гробе усопшего чтение Священного Писания. Из глубокой первохристианской древности идет обычай читать или петь псалмы у гроба усопшего. По свидетельству четьих миней, апостолы провели в псалмопении три дня при гробе Божией Матери. Постановления апостольские предписывают: Погребая умерших износите их с псалмами.

У нас утвердился обычай при гробе архиереев и иереев, как нарочитых проповедников и служителей Евангелия, читать Святое Евангелие, а при гробе всех остальных усопших православных читать псалтырь. Слово Божие живо и действенно. Оно острейше паче всякого меча обоюдуостра, проникает в самую глубину души человеческой. Оно - огнь, попаляющий терние грехов и страстей.

Потому чтение его всегда плодотворно, как для самих читающих, так и для тех, за кого и ради кого оно читается. Чтение его при гробе усопшего особенно благовременно и полезно в двух отношениях. С одной стороны оно является сильнейшей помощью со стороны живущих душе умершего, которая в эти дни по учению православной Церкви, проходит страшные мытарства. С другой стороны, оно может служить одним из сильных утешений для живых, скорбящих о разлуке с дорогим усопшим, о своем сиротстве.

Чтение псалтири или Евангелия при гробе прерывается неоднократным совершением панихиды. И на каждой славе псалтири возносятся особые заупокойные моления. Так молитва об усопшем сплетается с чтением Слова Божия. Так и первые христиане сплетали свои надгробныя моления с песнопением и чтением Слова Божия.

ПОЛОЖЕНИЕ ТЕЛА ВО ГРОБ

На Востоке, кажется, и доныне тела усопших полагаются в могилу без особого гроба. Имея в виду такую практику, наш требник лишь в самом конце последований погребения говорит о положении тела усопшего в гроб, под которым разумеется могила. Но в последований отпевания усопших в пасхальную седмицу излагается чин положения тела в ковчег, под которым разумеется особый, отличный от могилы гроб. Чин этот полагается совершать еще в доме прежде изнесения тела в храм для отпевания. После начального иерейского возгласа во время пения обычных пасхальных стихов Да воскреснет Бог и прочая… священник кропит священною водою тело умершего и ковчег его извне и изнутри и абие влагают (тело) в нем. Ввиду того, что у нас всегда тела усопших прежде погребения полагаются в особый гроб, указываемый в последований пасхального погребения чин положения тела усопшего в гроб должен быть соблюдаем и во всякое другое время, разумеется, с заменой во время совершения его пасхальных песнопений пением обычного Трисвятого, коим начинается панихида или лития, всегда после этого совершаемая. Если православные всё употребляемое ими даже в житейском обиходе освящают молитвою и окроплением святою водою для чего в требнике есть особая молитва на освящение всякой вещи, - если есть особый чин на освящение земного жилища, а в последований освящение воды святых Богоявлений ей испрашивается между прочим благодать… и на освящение домов, то так естественно очистить, освятить чрез окропление святою водою гроб, который будет для тела усопшего жилищем, домовиною до того момента, когда труба Архангела позовет его на Страшный Суд. И как при освящении нового дома окропляется не только дом, но и имевшие обитать в нем, так и здесь окропляется и самый гроб совне и изнутри, и влагаемое в него тело усопшего.

ЗАУПОКОЙНОЕ ВСЕНОЩНОЕ БДЕНИЕ

Прекрасный обычай возносить усиленные моления об усопших накануне дня погребения и некоторых нарочитых поминальных дней принимает незаконное оформление, когда ВЗАМЕН обычных дневных вечерни и утрени совершается так называемое заупокойное всенощное бдение. Наш Церковный Устав такой службы совсем не знает и в основных богослужебных книгах Православной Русской Церкви такого чина нет.

Церковный Устав даже и для таких исключительных поминальных дней, как субботы Мясопустной и Пятидесятницы, не знает и не допускает ни малой вечерни, ни бдения с паремиями и литией. И по существу несоответственно совершать всенощное бдение ради поминовения одного или немногих, торжественно назначаемое только для немногих великих праздников, общественное богослужение низводить до частной требы. На общественном богослужении Церковь всегда старается сдерживать проявление личных чувств. На службах частных она сама побуждает молящихся изливать наружу свои личные чувства, не таить скорбь на сердце, давать простор слезам.

Богослужение общественное, каковым является бдение, хотя бы совершалось по просьбе того или иного богомольца как бы в качестве требы, все же остается общественным богослужением и должно совершаться точно по тому чину, который для него установлен Церковным Уставом. При совершении бдения в качестве нарочитой поминальной требы об одном или немногих, как совместить и потребность излить по возможности до конца свою скорбь и требование сдерживать ее? Напр., продолжительное пение непорочных по утреннему чину без единого упоминания об усопших не даст удовлетворения молящимся, которые в данном случае горят одним желанием чаще вспоминать, усиленнее молиться о нарочито поминаемых. Здесь нужны бы Помяни Господи.,. Упокой Господи…, но на утрени их не может быть. Так лишний раз открывается, как целесообразны установления Святой Церкви, и как мудрования человеческие проникнутые как будто хорошими намерениями, желанием подольше и поусерднее помолиться, не достигают цели своей. Так лишний раз убеждаемся, как важно и полезно точно исполнять данное Святою Церковью в Ее Уставе, и исполнять именно так и в тех случаях, как и когда Ею указано, а не употреблять его по иному назначению, не придавать ему другого смысла, и тем более не выдумывать новое, неизвестное Церковному Уставу. Да и зачем, собственно, нужно особое “заупокойное всенощное бдение”, когда у нас есть всенощное заупокойное богослужение - великая панихида. Надо только совершать ее точно по уставу. Поэтому при желании поусиленнее помолиться, напр., накануне погребения или поминовения кого-либо из усопших, гораздо соответственнее будет совершать великую панихиду так, как она положена по уставу со стихословием всей 17-й кафизмы, с пением по каждом стихе ее положенных припевов, с пением или по крайней мере с чтением всех тропарей канона. Это потребует немало времени, чем будет удовлетворено желание подольше помолиться. Будет удовлетворено и другое желание - молиться в случае исключительно только о поминаемых, так как на панихиде почти исключительно заупокойные молитвословия - не заупокойного на ней разве только псалмы 90-й и 50-й, катавасия и Трисвятое. А не заупокойный сам по себе псалом 116 весь переплетается заупокойными воззваниями.

Сравнительно не так давно явилось особое издание: “Последование парастаса сиречь великая панихида и всенощного бдения об усопших”. Это исследование перепечатано из требника Петра Могилы, с небольшими изменениями. Но требник Петра Могилы, являясь памятником южно-русской богослужебной практики XVII века, не принят в круг обязательных богослужебных книг, употребляемых Православною Русскою Церковью. Однажды изданный, он никогда более не перепечатывался. Поэтому и заимствованное из него последование заупокойного всенощного бдения, как и помещаемые в иерейском молитвослове в двух местах службы за упокой, не имея оправдания в основных действующих богослужебных книгах Православной Русской Церкви должны быть рассматриваемы только как предназначенные для частного, келейного, домашнего совершения их, а не в замену положенного по уставу ежедневного богослужения и даже не в дополнение к нему, так как и это повело бы к нарушению устава. Поэтому при желании совершить непременно заупокойное всенощное бдение по означенному чину, оно может быть совершено в доме, в усыпальнице, на могиле или в храме, но только не во время, положенное для уставного богослужения.

ПОСЛЕДОВАНИЕ ПРЕД ИЗНЕСЕНИЕМ ТЕЛА УСОПШЕГО ИЗ ДОМА

Когда все будет готово, тело усопшего приносится в храм. Пред нанесением его из дома совершается краткое заупокойное исследование, почти соответствующее чину так называемой обычной литии, с небольшими, но характерными особенностями. Тогда как на литии непосредственно за возгласом ектении следует: Слава Тебе, Христе Боже, пред выносом тела из дома отпуст предваряется возглашением Премудрость и пением Честнейшую. В старину твердо соблюдался благочестивый обычай пред выходом из дома совершать так называемый семипоклонный начал, в состав которого входит Достойно есть…, Честнейшую… и отпуст. Умерший собрался тоже выходить из дома, поэтому здесь и Честнейшую, отсутствующая на обычной литии. И самый отпуст здесь исключительный, нигде и никогда более не повторяющийся, - не обычный заупокойный Воскресый из мертвых Христос истинный Бог…, а особый: Живыми и мертвыми обладали Христос истинный Бог наш. И наконец, как исключение из общего правила, на отпусте в данном случае, как еще и в конце всего последования погребения возглашается и имя усопшего.

ПЕРЕНЕСЕНИЕ ТЕЛА ВО ХРАМ

После отпуста краткого последования творит паки священник начало: Благословен Бог наш, и начинаем пети: Святый Боже, со страхом и всяким умилением, и вземше мощи усопшего отходим во храм, предъидущим священником с лампады (с возженными свечами), диакону с кадильницею. Иерейское Благословен Бог наш - это собственно начало самого последования исходного, как характерно в требнике именуется последование отпевания, ибо это последование для брата нашего, исходящего из нашей среды, из этого мира. Оно и начинается как бы на ходу.

С непрерываемым пением ангельской песни Святый Боже переносится тело усопшего в храм. При этом, как и при перенесении тела из храма к могиле у нас соблюдается добрый обычай. Родственники и знаемые усопшего, а также и не знающие его встречающиеся гробу православные, по чувству братской христианской любви к почившему собрату, подают в память усопшего милостыню священнослужителям, а эти последние совершают краткое поминовение усопшего, произнося заупокойную ектению и возглашая ему вечную память.

Совершая последнее богослужение у гроба скончавшегося православного христианина, Святая Церковь не только имеет в виду вознести моление о прощении грехов его, но и почтить усопшего собрата в этот исключительный для него день, когда он становится центром внимания всего Церковного собрания, как бы своего рода юбиляр или именинник, в последний раз усладить отходящего торжественною и умилительною службою в храме, где прежде многажды вкупе свидохомся… и вкупе пояхом.

Последование погребения - торжественная соборная служба. Тогда как в других последованиях, даже в последованиях крещения, брака действует один иерей с диаконом, совершение погребения предполагается при участии целого сонма священнослужителей, если возможно, то и с архиереем во главе. Не только при погребении взрослого вземши мощи, отходим в храм предъидущим священником с лампады, диаконом с кадильницею предъидущим священником, диаконом и ВСЕМУ КЛИРУ, миряном же последующим - даже и при погребении младенца, вземше тело идут по гробу предъидущим СВЯЩЕННИКОМ И ДИАКОНОМ.

Весь этот сонм священнослужителей окружает гроб усопшего, как на юбилее окружают юбиляра собравшиеся почтить его. Около гроба, как бы около некоторой святыни поставляются крестовидно подсвечники с возженными светильниками. Все молящиеся имеют в руках горящие свечи, как в великие праздники. Как при больших торжествах совершается обильное воскурение фимиама, причем всякое каждение начинается и оканчивается каждением тела мертвого, честь, которая обычно воздается иконе праздника, чествуемой святыне и предстоятелю церковного собрания. Не случайно тело усопшего в большинстве случаев в последовании погребения именуется “мощами”. Дорогие останки дорогого усопшего становятся как бы некоторой святыней. Они и действительно святыня, ибо неоднократно освящались таинствами церковными. При перенесении тела усопшего из дома в храм и из храма к могиле, ему предшествует с кадильницами, как при встрече почетных лиц и перенесения святынь. Так чествуют церковное собрание своего собрата.

А в отношении окружающих гроб последования погребений имеют в виду, насколько возможно, умерить их печаль, утешить их, приободрить, подвигнуть к тому, что наиболее нужно усопшему - к молитве о нем и, наконец, самим им преподать обильное назидание.

ПОСЛЕДОВАНИЕ ИСХОДНОЕ МИРСКИХ ЧЕЛОВЕК

Из последований не входящих в круг суточного богослужения главнейшие и чаще совершаемые составлены по образцу утрени, являются сокращением ее. Таковы молебен, панихида. Последование погребения мирских человек также по образцу утрени, но утрени торжественной и лишь изредка, в исключительных случаях совершаемой. Кроме обычных для утрени псалма 50 и канона с его седальнами, кондаком и икосом, что есть и на панихиде и на молебне в последований погребения есть и стихиры, которых нет на панихиде, а на молебне бывает по большей части всего одна. Сверх этого в последование погребения входят непорочны как на воскресной и великосубботной утрени, блажены, как на утрени Четвертка Великого Канона и Великого Пятка, и апостол, и Евангелие, как только утрени Великой Субботы. Уже это свидетельствует о том, что последование погребения - служба важная, торжественная и что, следовательно, к нему должно относиться особливо бережно, исполнять его с возможной тщательностью и точностью.

Иногда говорят: “заупокойные моления у гроба не должны быть продолжительны. Надо пощадить чувства окружающих”. Так где же любовь к усопшим, о которой так много говорят? Не в том же она чтобы поскорее исполнив неизбежное, поскорее уйти от гроба, как неприятного воспоминания о смерти? Для усопшего нет большего утешения, как молитва о нем. Побыть подольше около любимого в обстановке отрадной и утешительной для него должно быть особенно желательно для искренно любящего и верующего человека. И, наконец, ведь это же последняя служба, последняя треба для брата нашего. Ко всему этому, самый чин погребени, если бы он совершался как должно, в значительной мере облегчил бы скорбь окружающих гроб, влил бы много целительного бальзама в их сердца, успокоил бы их чувства, умерил бы их печаль и стенания. У нас же не только сокращают последование погребения, но и сокращаемым частям придают совершенно иной смысл, а иногда вносят такое, что Устав сознательно удалил из этого последования. Так, нередко вместо бодрого, торжественного аллилуиа к стихам 1-й и 3-й славы непорочных употребляют панихидные припевы Помяни Господи… Упокой Господи, они, де, более трогательны, чем аллилуиа. Но, не говоря о том, что это нарушение Устава, эта “большая трогательность” вместе со всей обстановкой, создает недолжное настроение чрезвычайной нервности, плаксивости, расслабленности. Частым упоминанием об усопшем, да еще в такой формулировке: Помяни… Упокой…, как будто хотят лишний раз ударить по нервам окружающих, нисколько не щадя их чувства!

НЕПОРОЧНЫ ПО ПОСЛЕДОВАНИИ ПОГРЕБЕНИЯ

Непорочны, совсем забытые в последовании панихиды, в исследовании погребения сохраняются, но в каком виде? Всего по 2-3 стиха на каждой статии, - это на 176 стихов псалма! - только то, что напечатано в малом требнике лишь в качестве начала, с указанием, как должно исполнять в данном случае непорочны. А самый текст всего псалма предполагается, должно быть взят из псалтири.

Между тем, казалось бы, так вожделенно и утешительно должно бы быть для верующих и любящих усопшего пропеть у гроба его тот псалом, который поется у гроба Спасителя, - пропеть весь этот псалом, эту трогательную песнь о законе, делающем блаженными и здесь на земле ходящих по путям его, оживляющем для вечности, дарующем помощь и на всемирном суде.

МАЛАЯ ЕКТЕНИЯ В ПОСЛЕДОВАНИИ ПОГРЕБЕНИЯ

После каждой статии непорочных, как и по 3, 6 и 9 песнях канона, произносится обычная заупокойная малая ектения. Но, тогда как на панихиде и на заупокойной утрени предполагается чтение многих имен и на тайной молитве иерея и потому на время чтения этой молитвы назначается сорокократное Господи помилуй, - на погребении, где возглашается во всех случаях всего только одно имя, Господи помилуй после последнего прошения поется всего один раз. Но зато к 2-му и 3-му прошениям малой заупокойной ектении в чине погребения Господи помилуй припевается по трижды, как бы в некоторое восполнение вместо опускаемого 40-кратного Господи помилуй после последнего прошения.

“ПОКОЙ СПАСЕ НАШ” В ПОСЛЕДОВАНИИ ПОГРЕБЕНИЯ

После ектении, следующей за тропарями по непорочных и пред 50 псалмом поется обычный седален: Покой Спасе наш с его богородичным. Но в данном случае способ исполнения его имеет некоторую особенность. После того, как весь седален будет пропет один раз полностью, поется Слава и повторяется только конец седальна: и вся яже в ведении Человеколюбце, Затем уже следует и ныне и богородичен. Это пение после Слава одного только окончания седальна не имеет ничего общего с установившейся у нас практикой пения одних концов с опущением всего остального содержания песнопения. В данном случае весь текст седальна был только что пропет, его содержание у всех внимательных богомольцев как бы пред глазами еще стоит, а двукратным повторением окончания еще сильнее, чем при обычном ипофонном пении подчеркивается последняя мысль седальна. И в обычных беседах нередко бывает, что фразу или отдельные слова, произведшие особенно сильное впечатление, особенно понравившиеся, собеседники повторяют не один раз, иногда даже прерывая дальнейшую беседу этим повторением того, что заняло все внимание или особенно поразило, и что как будто не хочет уступать место новым мыслям. Так и здесь. После седальна собственно надо бы петь прямо слава и ныне и богородичен. Но певцы как бы не могут еще оторваться от произведенного на них сильного впечатления седальна, и начавши дальнейшее, они, пропевши только половину фразы, одну только слава, обрывают речь и еще раз повторяют последние слова седальна. Тогда другой лик, который уже успел несколько поуспокоиться от сильного впечатления, подхватывает оборванную фразу и ныне и поет то, что должно быть, - богородичен.

Такой способ исполнения песнопений употребляется лишь в исключительных случаях. Им, между прочим, поются седальны на утрени Великого Пятка.

КАНОН В ПОСЛЕДОВАНИЙ ПОГРЕБЕНИЯ

Канон на погребении поется без ирмосов, как и на панихиде, только с катавасией по 3-й, 6-й и 9-й песнями. По 3-й песни обычный седален с его богородичным.

КОНДАК В ПОСЛЕДОВАНИЙ ПОГРЕБЕНИЯ

По 6-й песни кондака и икоса повторяется снова кондак. Этой малой подробностью отличает Устав последование погребения от панихиды, сближая его с праздничным по древнему чину исследованием утрени, когда после кондака пелся целый ряд икосов, заключавшийся повторением кондака.

СТИХИРЫ “КАЯ ЖИТЕЙСКАЯ СЛАДОСТЬ”

После канона следуют стихиры Иоанна Дамаскина “Кая житейская сладость”… всего восемь стихир на восемь гласов. Это потрясающая проповедь о суете всего, что в мире прельщает нас, о суете всего, что не остается с нами по смерти, проповедь, которую полезно, назидательно выслушать всем предстоящим всю, от начала до конца. Но и помимо содержания этих дивных стихир, как трогательно пение их на все восемь церковных гласов. Святая Церковь хочет в последний раз в земном храме усладить всеми своими основными напевами того, кому она больше всего желает, чтобы он вместе со всеми преставльшимися был удостоен пети ВСЕСОСТАВНЫМИ ГЛАСЫ Господа в небесном Его храме, а пока мы, не знающие еще этого “всесоставного” пения, приносим то, что знаем, - осмогласно. Обидно, когда в последований погребения стихиры Дамаскина совсем опускаются. Иногда поют первую и последнюю, а остальные прочитывают. Конечно, лучше прочитать их, чем совсем опустить. Но смысл этих стихир и в пении их на восемь гласов. В исследование священнического погребения на каждый глас по несколько стихир. Того, у кого при жизни главнейшим делом было петь церковные песнопения, Церковь в последний раз услаждает еще более продолжительным пением на гласы. А последований монашеского погребения после непорочных почти все состоит из пения на 8 гласов антифонов и стихир. Так употребление всех восьми гласов неотъемлемая принадлежность всех последований за исключением младенческого: младенец, ведь, мало еще наслаждался осмогласием, - его усладят уже всесоставные гласы.

БЛАЖЕННЫ В ПОСЛЕДОВАНИЙ ПОГРЕБЕНИЯ

Блаженны очень часто опускаются в последований погребения. А между тем евангельские блаженства по их важности и как слова Самого Спасителя Святою Церковью употребляются только на важнейшей из служб - Литургии и заменяющих литургию изобразительных. А сверх того они употребляются лишь в немногих исключительных случаях: на утренях Четвертка 6-й седмицы Великаго Поста и Великого Пятка, да в последованиях погребения. Употребление блаженных в этих последних последованиях имеет глубокий смысл и значение. Заповеди блаженства - это основное руководящее начало во всей нравственной деятельности христианина на земле. О святых угодниках Божиих исповедуется, что они воистину чрез вся блаженства Господня проидоша. О каждом из усопших вообще нельзя этого сказать, с такою же решительностью. Но то несомненно, что каждый искренний христианин, несмотря на все его недостатки, слабости, немощи, падения, во всяком случае имеет по крайней мере желание, хочет исполнять заповеди Господни, имеет намерение осуществлять их на деле, руководствоваться ими. И вот теперь, когда один из собратий готовится к отчету о прожитой жизни, Святая Церковь как бы напоминает Тому, Кто не только дела приемлет и деяния почитает, но Кто и намерение целует и расположение хвалит, напоминает какое намерение, какое расположение было у усопшего верного, христолюбца, и вместо молит Господствующего над жизнью и смертью, хотя бы ради этих намерений и расположений, если бы даже не нашлось дел, сделать усопшего жителем рая упокоить во дворех святых, в стране праведных и оставление даровать всему тому, чем христолюбец согрешил в житии.

МОЛИТВА ПРОЩАЛЬНАЯ

По прочтении Евангелия, по установившемуся более по практическим соображениям, обычаю? читается прощальная молитва. По последованию погребения она полагается в самом конце, уже по отпусте, что имеет свой смысл. Усопший сначала как бы испрашивает прощание у всех окружающих и получает его. Примиренный со всеми он готов к последнему выходу из храма рукотворенного. Тогда и Святая Церковь чрез архиерея или чрез духовника, имущего власть по благословению архиерейскому вязать и решить, напутствует направляющегося в далекий путь своим последним прощением и разрешением.

На следующей за Евангелием сугубой ектении молитва Боже духов… глаголется первым иереем или архиереем велегласно близ умершего. Устав нарочито отмечает этот исключительный случай гласного чтения означенной молитвы и тут же оговаривается, что во всех других случаях она должна быть читаема всегда только тайно.

СТИХИРЫ ПРИ ЦЕЛОВАНИИ

При целовании усопшего, при последнем приветствии ему от каждого из провожающих, при прощании с ним назначаются для пения стихиры подобны: Приидите, последнее целование дадим, братие, умершему, благодаряще Бога… Эти причитания верующих у гроба, это плач христиан при прощании с другим братом. Плачущий не успокаивают себя напрасными утешениями, несбыточными надеждами. Они ясно представляют себе кое разлучение, кий плач, кое рыдание в настоящем часе. Они не замалчивают совершающегося на их глазах: дух оскуде от селения, брение очернися, сосуд раздрася. Где доброта телесная… вся увядоша яко трава. Они не отвращают взоров своих от на земли поверженного… все благолепие отлагающа, разрушена во гробе, червии, тьмою иждиваема, землею покрываема. Созерцание совершающегося страшного таинства лишь усиливает у христиан любовь к почившему брату, которая и изливается в усиленной молитве об усопшем: его же упокоити Господу помолимся, Христу помолимся дати сему во веки упокоение, да простит Господь яже содела. Любовь не может остаться безответной. Любовь отверзает запечатанные уста и безгласного и бездыханного, и он сам обращается с последним словом к любимым братиям: Зряще мя безгласна и бездыханна, восплачите о мне, братие и друзи, сродницы и знаемии… Придите еси любящий мя и целуйте мя последним целованием… прошу всех и молю: непрестанно о мне молитеся Христу Богу.

Из стихир при последнем целовании умершего обычно поются лишь первая, последняя и богородичен, а остальные одиннадцать опускаются. Между тем, это такие трогательные и умилительные стихиры, что если даже их прочитать со вниманием один раз, трудно будет с легким сердцем опустить их в другой. А поются они на особо нежный напев 2-го гласа. Если же их исполнять на подобен, то и совсем впечатление от них будет неизгладимое. Они поются на подобен: Егда от древа, тот чудный подобен, который поется на вечерне Великого Пятка пред изнесением плащаницы. И это сближение совершающегося в данный момент в храме с погребением Спасителя так знаменательно и умилительно.

После прощания, конечного Трисвятого, тропарей Со духи праведных и сугубой ектении следует отпуст, на котором, как и пред выносом из дома, в виде исключения из обычной практики заупокойных отпустов, поминается имя усопшего. После отпуста у нас обычно возглашается традиционное: Во блаженном успении. Между тем, по последовании не низший из священнослужителей - диакон, а архиерей или начальствующий иерей сам глаголет сие: Вечная твоя память достоблаженне и приснопамятне брате наш. Это трогательное обращение непосредственно к тому, кто хотя и умер, но жив и слышит наши к нему обращения, слышит и тихое обращение старца - предстоятеля, внемлет нашим приветам. Так еще раз, в самый момент последнего расставания, Святая Церковь напоминает нам, что умерший по-прежнему остается ее чадом, нашим братом и сомолитвенником.

После прощального приветствия от предстоятеля, обращенного к почившему, певцы от лица всех предстоящих многолетствуют усопшего, трижды поют заупокойное многолетие - “Вечная память”. И затем уже пред самым выходом из храма должна читаться прощальная молитва, которую по преимуществу следует читать архиерею, аще приключится тамо быти,

По перенесении гроба с телом усопшего из храма к могиле, Устав назначает петь Трисвятое, Пресвятая Троица, Отче наш, и прочая, т. е. молитвословия, входящие в состав заупокойной литии, во время которой заканчивает и самое погребение в земле, и которая заканчивает и самое погребение над засыпанной уже могилой. Этот порядок имеет ввиду древний обычай, когда приходское кладбище располагалось непосредственно около храма и усопшие погребались под сенью своего родного храма. Когда кладбище не близко от храма, когда одной литии не хватает на весь путь, тогда и на этот раз, как и при перенесении гроба из дома в храм начинаем пети одного только Святый Боже со страхом и велиим умилением. И вземши мощи усопшего отходим. Так во всех случаях перенесение тела усопшего сопровождается пением неоднократно повторяемого Трисвятого, торжественной, с неба принесенной ангельской песни, пением которой так часто сопровождается перенесение святынь, Евангелия, плащаницы.

ПРЕДАНИЕ ЗЕМЛЕ

Возвращая землю земле, архиерей или священник прежде закрытия гроба крышкой посыпает тело усопшего землей, произнося при этом: Господня земля и исполнение ея, вселенная и все живущий на ней. Все Господне: и земля и живущий на ней. Поэтому обращение одного из живущих в землю нисколько не изменяет его положения по отношению к Господу.

ВОЗЛИЯНИЕ ЕЛЕЯ

Затем, в воспоминание о том, что и Тело Господа было помазано миром, предстоятель наливает верху мощей елей от кандила, т. е. елей от лампады, следовательно елей священный. Это действие невольно напоминает о мире на главе, стекающем на браду, на края одежды и предшествующие псаломские слова, что много хорошего и приятного, но всего лучше жить братьям вместе. Это “всего лучше” для верующих не разрушается даже и смертию одного из верующих. Если нет елея, то тело усопшего посыпается пеплом от кадила. И пепел этот не простой, а священный и даже насыщенный ароматами. Он заменяет священный елей и вместе живописует воспоминаемое в Дамаскиновой стихире 3-го гласа пророческое слово: аз есмь земля и пепел.

После сего при продолжающемся пении литии гроб опускается в могилу и во время пения тропарей: Со духи праведных… могила засыпается землей. Затем произносится сугубая ектения и после. того, как могила будет совсем заделана, произносится заключительный отпуст.

Слава Богу, так премудро устроившему, что тот, кто создан был от земли и предназначен для жизни, но для того, вследствии грехопадения вечная жизнь на земле в удалении от Бога была бы вечным наказанием, вечным мучением, теперь по Божию повелению возвращается в землю и чрез это получает вновь вечную жизнь у Бога, там, где нет болезни, печали, воздыхания.

Слава Богу сице устроившему может иметь и другой еще смысл. Слава Богу, удостоившему сего почившего собрата последней почести церковной, - тогда как многие остаются без церковного погребения. Слава Богу, давшему близким и друзьям почившего торжественно почтить его в последний раз, воздать ему последнее целование, проводить его в могилу, какового утешения лишены многие.

ПОСЛЕДОВАНИЕ МЕРТВЕННОЕ НАД СКОНЧАВШИМСЯ СВЯЩЕННИКОМ

Последование погребения священнического отличается большей сложностью, большей продолжительностью и большею торжественностью. Тот, кто в таинстве священства получил благодать освящать других, кому верующие и при жизни его должны были воздавать особое почтение, как отцу духовному своему или своих собратий, при последнем прощании должен быть почтен сугубо сравнительно с тем, как чествуются в подобных случаях все другие освященные таинствами христианскими верные. Того, кто был совершителем служб церковных, кто сам предначинал церковные торжества и ими утешал и услаждал молящихся с ним, подобает в это последнее пребывание с его телом в земном храме усладить трапезою духовною, сугубо изобильною и роскошною. О том, у кого важнейшим делом жизни было молиться о других, подобает в этот знаменательный для него день вознести соборне сугубые, усиленные молитвы. Все это и имеет в виду последование погребения священнического. Оно сохраняет основные части последования погребения мирских человек, но лишь непорочны остаются здесь в том виде, как и там. Все остальное здесь усиливается, умножается, заменяется другим, восполняется новым.

Самое выдающееся отличие этого последования - пять чтений из Апостола и Евангелия. Это придает ему совершенно исключительный характер, ибо изо всех последовании только еще исследование елеосвящения имеет семь апостолов и евангелий, да утреня Великого Пятка 12 евангелий. Каждое чтение апостола и евангелия предваряется целым рядом псалмов, антифонов, тропарей, седальнов. За первыми тремя евангелиями следуют особые молитвы. Пред 5-м апостолом - блаженны, которые здесь не на шестой, особенно грустный глас, как в последовании погребения мирских человек, а на второй, тоже с оттенком некоторой грусти, но полный нежной любви, в данном случае любви духовных детей к духовному отцу. Канон в этом последовании особый, нарочитый, тогда как в мирском погребении субботний из октоиха. Глас для канона здесь тот же, что и там, шестой, но в большей его части, в своеобразном величественном напеве канона Великой Субботы и Великого Четвертка.

Как и в других подобных последованиях канон поется без ирмосов лишь с катавасией по 3, 6, 9 песням. По 6-й песни канона не один, а 24 икоса, каждый заканчивающийся припевом аллилуиа, а весь ряд икосов предваряется и завершается каждением. По 9-й песни по праздничному ексапостиларий содержание которого - славословие Господу от лица усопшего за самую смерть. Ныне упокоихся и обретох ослабу многу, яко преставихся от истления и прилепихся к животу: Господи, слава Тебе. Усопший уже ощущает на себе благодетельность смерти, он успокоился уже от земных волнений, он получил уже ослабу многу от земных скорбей и благодарит Господа. Но он хочет, чтобы и окружающие его гроб прониклись бы таким же настроением, он как бы хочет посильнее и поглубже внушить им эту мысль о благодетельности для человека смерти. Поэтому ексапостиларий здесь необычно повторяется пять раз, переплетаясь с псаломскими стихами, в которых разительное противопоставление: человек - как трава, дни его - как цветок полевой, вышел из него дух, и не стало его и истина Господня пребывает во век. За ексапостиларием следуют утренние псалмы 148-150, стихиры 4, великое славословие, которое читается по будничной редакции, как и на утрени Великого Пятка. Затем поются стихиры Дамаскина: Кая житейская сладость, причем здесь не по одной на каждый глас, а по несколько (2-3) со своими особыми в каждом гласе стихами и богородничными. Весь ряд этих стихир на 8 гласов заканчивается еще особо стоящими тремя стихирами 8-го же гласа. Слава 6-го гласа, и ныне богородичен.

После стихир утренний стих Благо есть, Трисвятое, тропари Покой Спасе… В покоищи Твоем, Господи и богородичен Мати Святая. Затем сугубая ектения, последнее целование и все дальнейшее, как и в мирском последовании. Только при перенесении гроба к могиле поется не начало последней литии, Святый Боже, а ирмосы великого канона Помощник и Покровитель. Знаменательно, что для данного случая избраны ирмосы именно великого канона, выдающегося, исключительного канона. Так соответствует обстановка и своеобразный напев шестого гласа и содержание, а в особенности начала. Служитель Церкви, тот, кто при жизни своей быть может в этом самом храме так часто славословил Господа, теперь оставляя храм, громогласно возвещает провожающим его, что его Помощником и Покровителем по-прежнему остается Господь, что он по-прежнему будет прославлять Господа, возносить Бога отцов своих, а вместе с тем, предполагается, будет и молиться Господу о собратиях своих и чадах духовных. Пение более продолжительное, чем начало литии вызывается и практическими соображениями. Хотя расстояние от храма до могилы иерея еще ближе, чем до могилы мирянина, ибо ей приличествует быть если не в самом храме, то непосредственно около стен храма, но путь до нее длиннее. У нас в древности установился обычай по изнесению гроба иерея из храма обносить его вокруг храма. На это не достанет пения одного только начала литии: последование погребения не говорит об обнесении гроба вокруг храма. Но назначение пения ирмосов Великого Канона, поющихся косным напевом, предполагает какое-то шествие более, продолжительное, чем только от храма до могилы.

Так чествует Святая Церковь того, кого Сам Господь в Церкви служителя поставил… в человецех духовным достоинством украсил… и на земли жизнь его прославил. Так в последний раз утешает она совершителя служб церковных многоразличными видами пения и чтения. Так призывает Святая Церковь верующих совершить усиленное и продолжительное моление у гроба молившегося за них, исполнить его последнюю просьбу: молю всех знаемых и другое моих: помяните мя пред Господем. Можно ли поэтому делать хоть какие-нибудь сокращения в этом последовании? А сколько назидания предлагается в нем для живых! Недаром в уста усопшего влагается обращение к окружающим гроб: вас ради сотворих рыдание, негли имети кому к пользе. Рыдания не нужны по усопшему… Все это скорбное торжество имеет в виду по преимуществу окружающих гроб, - не послужит ли оно кому на пользу?

ПОСЛЕДОВАНИЕ ИСХОДНОЕ МОНАХОВ

Доследование монашеского погребения не похоже ни на одно из остальных последований погребения. Весь строй его совершенно ИНОЙ, необычный, отличный от тех. Это в соответствии ИНОМУ, необычному, отличному от мирского образа жития монашеского.

Уже непорочны, которыми начинается и этот чин, как было отмечено ранее, имеют необычный вид. За непорочными с их тропарями и седальном Покой Спасе наш: следует 50-й псалом, всегда предваряющий канон. Но канон отсутствует в монашеском погребении. Вместо него длинный ряд воскресных степенных антифонов на все 8 гласов и заупокойных стихир также всех 8 гласов.

Антифоны - это песнь пустынножителей по преимуществу и песнь о пустынножительстве. А монашество в существе своем есть пустынножительство, отшельничество даже и среди мира. Поэтому так естественно воспеть при гробе монаха о желаниях пустынников, мира сущих суетного кроме о том, как блаженна жизнь пустынножителей, божественным желанием воскриляющихся. Житие монашеское - это порыв к Богу. Поэтому при гробе монаха пение степенных, в коих изображается как бы по ступеням совершающееся устремление верующей души к Богу, души, у которой непрестанное божественное желание, которая на небо непрестанно обращает очи сердца. Монашество есть по преимуществу образ покаяния. Поэтому при гробе монаха моление: Помилуй нас.,, и даждь образ… покаятися Тебе. Монашество есть по преимуществу усиленная борьба со страстями, кои от юности каждого из нас борют, коими враг палит нас. Только надеясь на Бога можно победить сего. Монашество есть плач о грехах, но плач, носящий в себе залог радости. Все эти мысли, которые в известной степени должны быть свойственны всякому искреннему и убежденному христианину, особенно сильно переживаются душой, удалившейся от мира, избравшей ИНОЙ образ, жития. Теперь при гробе инока они еще раз воспоминаются в умилительных антифонах степенных.

Антифоны - не поминальные песнопения, а наоборот, праздничные, по преимуществу воскресные. При гробе монаха они сами по себе принимают своеобразный оттенок. Но погребение не может обойтись без нарочито поминальных молитвословий и потому антифоны перемежаются, переплетаются с заупокойными молениями о преставльшемся в стихирах, которые поются также на все 8 церковных гласов.

Заупокойные стихиры в последований монашеского погребения поются без всяких особых стихов, как обычно поются стихиры на вечерней литии в праздники. Это конечно, не обмолвка Устава. Там где стихи должны быть, как, напр., на подобных же стихирах в последований погребения священнического, они определенно и точно указаны. В некоторых монастырях к стихирам на погребение припевают к каждой: Упокой Господи душу усопшего раба Твоего. Этот припев часто повторяется в погребении мирских человек на каноне. Его краткость и выразительность при частом повторении особенно сильно обращает мысль окружающих гроб к усопшему, как бы приковывает к нему их внимание, преисполняет сердца их любовию к нему, усиливает скорбь о разлуке, вызывает слезы. Но то, что уместно у гроба мирянина, окружаемого собратиями мирянами, - то не совсем уместно у гроба монаха. Любовь монахов к почившему брату иного характера, чем любовь мирян. И скорбь их теперь также иного характера. Она изливается в более спокойных, выдержанных выражениях в стихирах, которые уже по самому своему объему не могут так сильно в одних и тех же словах подчеркивать одну и ту же мысль. Не потому ли б последований монашеского погребения нет совсем канона, что на нем потребовалось бы часто повторение краткого стиха: упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего или подобного ему.

После долгого ряда пения на 8 гласов антифонов и стихир, никакими другими вставками не прерываемого, произносится заупокойная малая ектения, затем поется кондак Со святыми упокой, икос и вторично кондак, за которым следуют блаженны. В кратких тропарях, которые присоединяются к блаженным, гласом нежной любви братия умоляет о брате, более дорогом и близком, чем родные братья по плоти: Постничеством работавшего Тебе Христе и православием на земли, прослави Спасе, на небеси. Мир оставльшаго и в честнем жительстве пожившего благочестно, прослави, Спасе, на небесех. За блаженнами следуют обычные апостол и евангелие. Но их предваряет погребальный прокимен в оригинальной редакции, ИНОЙ, чем во всех других случаях: Блажен путь воньже, брате, яко уготовася тебе место упокоения.

После евангелия бывает целование по чину. Но из обычных стихир: приидите последнее целование дадим братие здесь поются только 4 первые и богородичен, а взамен опущенных поются ИНЫЕ особые стихиры, в других случаях не употребляемые. После стихир - обычная лития, читается прощальная молитва и тело износится к могиле, причем во время этого последнего шествия опять пение на 8 гласов стихир самогласных: Кая житейская сладость и проч. тех, что в погребении мирских человек поются после канона. На пути трижды, в честь Святой Троицы, Которой служил усопший, останавливаются с его гробом для произнесения обычной заупокойной ектении с ее молитвой “Боже духов”… Это как бы в воспоминание числа ектений, сокращенном в самом последовании ввиду отсутствия канона. Вместе с тем эти троекратные в честь Святыя Троицы остановки с телом усопшего на последнем пути его земного подвига соответствуют тому троекратному припаданию, с которым усопший приходил к святому жертвеннику и ко святой дружине иноческой в начале своего иноческого делания, в день своего вчинения лику инокующих.

По положении тела в могилу и по предании его земле, возливается на усопшего крестообразно елей при чтении особого тропаря, изъясняющего это крестообразное возлияние на усопшего. Затем при засыпании могилы тропарь: Земле зинувше (расступившись, отверзшись) приими от Тебе созданного рукою Божиею… то, что было по образу Божию (душу) принял Создатель, а ты прими тело. В другом тропаре умоляется Призвавший из ада Лазаря, воздвигнет из ада и погребаемого, и наконец, все исследование завершается трогательным заветом и просьбою приставлявшегося к живым братиям: Духовнии мои братии и спостницы, не забудьте меня, егда молитеся, но зряще мой гроб, поминайте мою любовь и молите Христа да учинит дух мой с праведными. И как бы в свидетельство обещания живых исполнять просьбу усопшего, хотя уже окончился весь чин погребения, теперь снова еще раз произносится заупокойная ектения, а по отпусте, следующем за ектенией, творим и поклонов 12 за усопшаго брата елицы обретаемся при погребении, глаголюще: Упокой, Господи, душу раба Твоего и тако отходим в келий наша, славяще Бога. В некоторых обителях братия после того, как могила будет засыпана землей и после заключительной заупокойной ектении возвращаются в храм, где и полагают за усопшего брата 12 земных поклонов с означенной молитвой.

ЧИН ПОГРЕБЕНИЯ МЛАДЕНЧЕСКОГО

Православным младенцам, породившимся от воды и духа и отошедшим ко Господу чистыми от тления грехолюбного, достойная слезам, не соделавшими дела, как верует Святая Церковь, по неложному Христовому обещанию определена праведных всех радость, им уготованы Авраамово лоно… и ангельская светообразная места. Поэтому чин погребения младенческого из обычных заупокойных песнопений сохраняет лишь немногие, - те именно, где нет прощения о прошении грехов (личных грехов у младенцев и не было) и где заключаются общие прошения об упокоении. Даже из ектении заупокойной целиком сохраняется всего одно прошение. Самый чин сравнительно краток. В нем нет ни непорочных, ни блаженных, ни стихир, за исключением стихир при последнем целовании. Естественные для провожающих в дальний путь свое любимое чадо прошения переплетаются с выражением твердой веры, что се Христос Небесного Царствия врата отверзает ему, что младенцам, ничтоже сотворшим, Благий подает спасение небесное, ибо и они числятся среди созданий Божиих. Однако, хотя настоящее разлучение для младенца воистину радости и веселия ходатайственно, для любящих его оно скорби виновно. Особенно тяжела скорбь родителей. Нет ничего жалостнее матери и отца, лишающихся детей, в особенности когда они уже суть благо глаголивыя, когда они начнут говорить. Поэтому младенческое погребение еще более, чем погребение взрослых, изобилует утешениями скорбящих: что мене плачите, младенца преставльшася… несмь бо плачевный и молитва от него к Богу: Боже, Боже, призвавый мя, утешение ныне буди дому моему, плач бо велий случися им. От естественных при разлуке слез Святая Церковь хочет обратить плачущих к другим, более необходимым слезам. Окружающих гроб младенца Она наставляет: не младенцы плачем, но сами себе наипаче да возрыдаем согрешающие всегда. И от лица младенца Она обращается с призывом: О мне не рыдайте, плача бо ничтоже начинах достойное. Паче же самих себе согрешающих плачите, -сродницы и други. А о младенце, праведным судом прежде прозябения совершение пожатом православном подобает так рассуждать: Лишил еси благ земных Твоего младенца, да небесных Твоих благ причастника покажеши, не преступльшаго божественное Твое повеление. Славим Твоих, Блаже, Судеб глубину велию.

Знаменательно в чине младенческого погребения то, что в тех случаях, где произносится имя младенца, по большей части вместе с тем или поминаются все усопшие, - яко ты еси воскресение и живот и упокоение всех рабов Твоих и ныне преставленному рабу Твоему младенцу, или присоединяется прошение самих молящихся о младенце: Милости Божия… тому и сами себе просим, младенцу… Царствия Твоего наследие даруй, нас же безпорочное сподоби прейти и христианское скончати житие. Этим всякий раз свидетельствуется вера Церкви, что блаженные младенцы непосредственно по своем преставлении становятся в ряды молитвенников о любящих их и о всех рабах Божиих.

ПОМИНАЛЬНАЯ ТРАПЕЗА

Поминовение усопших у нас обычно сопровождается поминальной трапезой в память усопших. Этот добрый обычай несомненно имеет основание в Церковном Уставе, который, как было уже отмечено, трапезу всегда поставляет в непосредственную связь с богослужением. А узаконенное нашим Уставом принесение в память усопших кутии как бы обязывает имеющих возможность к устроению и более полной трапезы. Обычно у нас перед поминальной трапезой совершается заупокойная лития. Самая трапеза начинается вкушением принесенной из храма кутии. В конце трапезы пред последним кушанием в день погребения поется стихира зряще мя безгласна и бездыханна, слова которой вчерашний бо день беседовах с вами так трогательно соответствует этой братской трапезе, в первый раз совершаемой в отсутствии дорогого брата. Посте стихиры возглашается Вечная память. В других случаях, кроме дня погребения, возглашается только Вечная память.

И после того, как могильный холм скроет тело усопшего православного христианина, заботы Церкви о нем не окончены, память о нем не забудется. Святая Церковь, как мы знаем, за своим общественным богослужением весьма часто воспоминает усопших не только всех вообще, но нередко и каждого в отдельности по имени. Кроме того, идя навстречу потребности братской любви не забывать об усопших, помогать им молитвами, она сверх ежедневного поминовения усопших на службах суточного круга установила еще целый ряд нарочито заупокойных последований. Среди них первое место занимает последование панихиды.

ПОСЛЕДОВАНИЕ ПАНИХИДЫ

Название “панихида” само по себе не означает исключительно заупокойного богослужения. Буквально с греческого оно означает “всенощное пение”. Усвоенное преимущественно определенному заупокойному последованию, это название показывает, что, во-первых, это последование весьма не краткое (чрез всю ночь совершаемое) и что, во-вторых, оно предназначается для совершения его, главным образом в ночное время, - с вечера или утром, но не днем, не в обеденную пору. Если наша панихида не соответствует современному чину всенощного бдения, то, во всяком случае, она, как и молебен, является сокращением утрени, с сохранением существенно важных, главным образом, изменяемых частей. Но не одно из церковных последований не подвергалось такому сокращению, как молебен и панихида, в особенности последняя. На молебне еще непременно сохраняется тропарь. На панихиде нередко его и совсем не бывает, остается только обрывок последней фразы. Естественно, когда от панихиды остался только один остов; один голый скелет, позабыли, что есть разные последования панихиды, имеющие хотя небольшие, но характерные особенности, - все заменили одним по шаблону совершаемым сокращенным чином панихиды, которой, как будто по иронии, иногда усвояют название “великой”.

Последование великой панихиды излагается в 14-й главе Типикона. Более подробное изложение его с полным текстом неизменяемых частей помещается в Октоихе пред субботней службой 1-го гласа.

КУТИЯ В ПАМЯТЬ УСОПШИХ

Непременной принадлежностью великой панихиды должна быть кутия: и здесь она, как и при приношении ее в праздники, являясь своего рода малой трапезой в память усопших, служит напоминанием для молящихся о том, что молитву об усопших необходимо соединять с делами милосердия в частности, с питанием служителей Церкви, неимущих, друзей и сродников почивших. По толкованию Отцев, кутия имеет и символическое духовное значение (как и все в нашем богослужении), что “человек как семя, как пшеница, опять восстанет Божественною силою и как бы прозябший, приведен будет ко Христу живым и совершенным”.

По Уставу панихида совершается в притворе, куда по окончании общественного богослужения исходит священник, облаченный в фелонь, и диакон в стихаре с кадильницею в предшествии свещеносца с возженной свечей, в сопровождении всех молящихся. В притворе все останаливаются на средине около стола с кутиею. После начального возгласа и так называемого обычного начала, которое опускается, если панихида следует непосредственно за какой-либо другой службой, читается псалом девяностый, которым начинаются все более пространные заупокойные последования.

ПСАЛОМ 90-й

Это библейское обоснование уверенности молящихся, что Господь по молитвам, возносимым в Церкви об усопших, избавит от сети ловцов - демонов, сохранит от страхований бесовских тех, которые Вышнего избрали прибежищем своим, избавит от будущих мучений тех, которые уповали на Него, покроет милостью Своею тех, которые познали имя Его, не только избавит их от скорби, но и прославит их в Царствии Своем, даровав им долготу дней - жизнь вечную - и явит им спасение Свое. За 90-м псалмом следует заупокойная великая ектения.

ЗАУПОКОЙНАЯ ВЕЛИКАЯ ЕКТЕНИЯ

Ни в каких других заупокойных последованиях, кроме панихиды, эта ектения не повторяется. Начинаясь двумя первыми прошениями обычной великой ектении, она заключает в себе восемь нарочитых прошений, в коих испрашивается прошение грехов поминаемым, неосужденное предстояние престолу господа Славы, вселение их в те светлые места, где все праведники пребывают в недрах Авраама, Исаака и Иакова. Среди этих молений трогательное прошение о плачущих и болезнующих, чающих Христова утешения. Это молитва и о живых, скорбящих и болезнующих о разлуке с дорогими усопшими, ждущих утешения в своей скорби только от Христа; это вместе и молитва об усопших, плачущих и болезнующих о своих грехах и также ждущих утешения только от Христа. В конце, после нарочито поминальных прошений, два обычных прошения о живых, об избавлении их от скорби и о заступлении Божиею, благодатию. Заканчивается ектения общим прошением о живых и умерших: Милости Божия… испросивше тем, самих себе… Христу Богу предадим. Так Святая Церковь не делает строгого разграничения между живыми и усопшими в молитвенных обращениях к Господу, для Коего все живы суть.

“АЛЛИЛУИА” НА ПАНИХИДЕ

После возгласа великой ектении следует аллилуиа, точно так же, как и на утрени заупокойной и в посты. Аллилуиа на панихиде поется на 8-й глас. Обычно во время пения его певцами священник или диакон полушепотом произносят стихи: “Блажени яже избрал и приял еси Господи”. “Память их в род и род”. “Души их во благих водворятся”. Между тем этим псаломским стихам должно быть уделяемо особое внимание. По существу эти стихи являются основными, а аллилуиа припевается к ним. Воспоминая о наших дорогих усопших, мы хвалим Господа, поем Ему аллилуиа за то, что они, как чада Церкви Православной, избраны и приняты Господом и потому блаженны: что хотя они умерли телесно, но память о них сохраняется в род и род, так как они наследуют жизнь вечную и что души их во благах водворятся, т. е. наследуют именно блаженную вечность. Поэтому означенные стихи предназначаются для торжественного, насколько возможно, выразительного и отчетливого исполнения, чтобы их библейское содержание не ускользало от внимания молящихся. Стоящее в последовании панихиды выражение и глаголем стихи сия по обычному употреблению его в богослужебных книгах соответствует выражению “поем”. Поэтому аллилуиа со стихами должно выполнять таким образом: сначала канонарх поет на 8-й глас аллилуиа трижды. По окончании пения его то же самое повторяет правый лик. Когда окончится пение на клиросе, канонарх поет тем же напевом 8-го гласа первый стих: Блажени яже избрал… По окончании стиха левый лик поет аллилуиа трижды. Таким же образом поют канонарх дальнейшие стихи, а певцы новые аллилуиа чередуясь, а не одновременно, как бы перебивая друг друга.

ТРОПАРЬ НА ПАНИХИДЕ

За аллилуйей следует тропарь Глубиною мудрости с его богородичном. Этот тропарь употребляется в качестве дневного только в две вселенские субботы, - во все другие поминальные субботы употребляются другие тропари 2-го гласа. Употребление на панихиде, службе более частного характера, предназначаемой по преимуществу для поминовения отдельных усопших, того тропаря, который на общественном богослужении, является отличием лишь вселенских суббот, сближает частное поминовение с поминовением общим, вселенским, каковым по существу и является всякое вообще поминовение, совершаемое в Православной Церкви.

ТРОПАРИ ПО НЕПОРОЧНЫХ

За непорочными на всех заупокойных последованиях непосредственно последуют так называемые тропари по непорочных, - прекрасное завершение песни о законе, умилительное заключение исповеди христианской души. Святых лик, ходивший в законе Господнем, обрел источник жизни: агнца Божия проповедавший и сами как агнцы заклании, к жизни нестареемей преставльшись святии мученицы. Но Христос всех призывает: В путь узкий хождшии прискорбный и все в житии крест яко ярем вземшии Мне последовавший верою - приидите насладитися, ихже уготовах вам почестей и венцев небесных. А я хотя погибшее овча, но образ есмь неизреченныя Божия славы. Много скорбей было в жизни у меня, нелегкий крест суждено было нести и мне. Посему с надеждой взываю: воззови и мене и спаси, очисти Твоим благоутробием и на еже по подобию возведи, Эти прошения от лица каждого из усопших Церковь заключает своею общею молитвою о всех их: Упокой Боже, рабы Твоя и учини я в рай… Презирая их вся согрешения.

Так все эти тропари по непорочных представляют собою одно целое, стройное. Их нельзя сократить, ни одни из них нельзя опустить, не нарушив цельности, стройности, единства.

НЕПОРОЧНЫ НА ПАНИХИДЕ

После богородична стихословятся непорочны. Псалом 118. Непорочны на панихиде поются на 2-й гл. и разделяются на две статьи с особыми на каждой заупокойными припевами. Непорочны на великой панихиде такая же необходимая часть, как и на воскресной утрени в известные периоды или полиелей утрени полиелейной. Но в последовании панихиды имеется оговорка: аще же не поем непорочны тогда по аллилуиа глаголем тропарь и богородичен и абие: Благословен еси Господи. По сем тропари: Святых лик обрете. Эта заметка дает право совершать панихиду без непорочных, хотя в сущности она имеет в виду не столько изволение совершающего панихиду, сколько ежеседмичные панихиды в пяток вечера, когда непорочны могут быть опущены ввиду того, что они непременно будут стихословиться в субботу на утрени. Поэтому исследование панихиды печатается полностью в Пентакостарионе в пяток пред Пятидесятницей: после тропаря богородична непосредственно следуют тропари по непорочных “Святых лик”, а о непорочных нет и упоминания.

СОРОКОКРАТНОЕ “ГОСПОДИ ПОМИЛУЙ” НА МАЛЫХ ЗАУПОКОЙНЫХ ЕКТЕНИЯХ

На великой ектении в начале панихиды возглас священника следует непосредственно за последним прошением, которое заключается пением Тебе Господи. На малых ектениях последнее прошение Господу помолимся сопровождается пением Господи помилуй СОРОК раз. В чине панихиды в октоихе по 1-й статии непорочных, где помещается полный текст малой заупокойной ектении, определенно назначается сорокократно Господи помилуй, а во всех остальных случаях употребления малой ектении делается ссылка на текст ее посреди непорочных.

Точно так же при изложении порядка субботней службы со аллилуйей в Типиконе и Октоихе по 1-й статии непорочных помешается текст малой ектении, в конце которой отмечается: диакон: Господу помолимся. Священник: Боже духов и всякая плоти: мы же глаголем: Господи помилуй 40. Несколько далее после тропарей по непорочных указывается: ектению глаголет священник прежде реченную за упокой и поминает усопших. Мы же глаголем, Господи помилуй 40, дондеже скончает священник молитву: Боже духов. Таким образом, во всех случаях употребления малой заупокойной ектении как на панихиде, так и на утрени в конце должно быть Господи помилуй сорок раз. Такое многократное пение Господи помилуй назначается для того, чтобы не было большой паузы, пока священник будет читать тайную молитву Боже духов с именами на ней, и чтобы он мог это сделать не торопясь.

МОЛИТВА “БОЖЕ ДУХОВ”

Молитва Боже духов всегда читается тайно. Только в исследовании погребения при окончании его, на ектении, следующей за чтением Евангелия и предшествующей последнему целованию ее торжественно глаголет первый от священников или архиерей… ВЕЛЕГЛАСНО пришед близ умершего. За этим указанием в исследовании погребения следует нарочитая оговорка: Ведомо же буди, яко глаголему коемуждо прошению от диакона во реченную молитву кийждо священник по гласу своему ТАЙНО близ умершаго и ВОЗГЛАШАЕТ: Яко Ты еси воскресение… Эта оговорка свидетельствует о том, что единственный случай чтения молитвы Боже духов вслух, бываемый только при погребении есть исключение, подтверждающее общее правило. Когда нужно, Святая Церковь сама не забудет указать, что из обычно читаемого тайно в данном случае надо прочитать гласно. Исключительный случай назначения для гласного чтения молитвы, обычно предназначаемой для чтения тайного, не дает никому права читать ее в других случаях гласно.

ИПОФОННОЕ ПЕНИЕ

В древней Церкви, между прочим, был особый способ исполнения некоторых песнопений, главным образом из разряда тропарей, в особенности кондаков и икосов, состоявший в том, что канонарх один пел (соло) все песнопение, а хор подхватывал, подпевал последние слова. Это так называемое ипофонное пение. Наша современная панихидная практика сохранила уродливое воспоминание об этом выразительном способе исполнения песнопений, опустив все, что предназначалось для исполнения канонархом и сохранив только то, что исполнялось хором. И если там хор выразительнее оттенял, сильнее подчеркивал последние слова пропетого канонархом песнопения, - у нас получалось бессмыслица, ничего не говорящие отрывки фраз: Творца и Зиждителя и Бога нашего. Богородице безневестная верным спасение. И вся яже в ведении и в неведении, Человеколюбце. Надгробное рыдание творяще песнь аллилуиа. Если теперь трудно восстановить древнюю практику пения канонархом седальнов, икосов, то во всяком случае должно все их прочитать полностью, заключая пением окончания.

ПСАЛОМ 50-й

Канон на панихиде наполняет вторую часть ее. Ему, как почти всегда канону предшествует псалом 50-й. Назначением покаянного псалма в качестве непременного предварения канонов, Устав Церковный внушает готовящимся воспеть длинный ряд молитвословий, предварительно сосредосточив внимание на самих себе, на своей греховности и недостоинстве. Прежде чем начать возвещать хвалу Господню и приносить Ему жертву правды, надо осознать свое беззаконие, вспомнить о своем грехе и умолить Господа омыть это беззаконие, очистить этот грех. Только при этом условии и язык наш будет с радость восхвалять правду Господню и слуху нашему будут даны радость и веселие. Поэтому-то 50-й покаянный псалом, этот столь излюбленный Церковью псалом, является такой же неотделимой, никогда не опускаемой частью панихиды, молебна, утрени, как и все вообще псалмы, входящие в различные последования в качестве основных, неизменяемых частей их. Его невозможно опускать там, где он положен по Уставу, как невозможно, напр., на утрени опустить шестопсалмие, не исказив тем чина утрени. К сожалению, то, что особенно возлюбила Святая Церковь, что она рекомендует своим чадам к возможно частому употреблению, у нас, как нарочно, опускается.

КАНОН НА ПАНИХИДЕ

В обычном современном исполнении канон на панихиде представляет лишь жалкое напоминание о том, что полагается по Уставу. Обычно поются одни только припевы и случайно, по привычке взятые, всегда одни и те же ирмосы 3, 6, и 9 песней канона, а иногда и всех песней. От этого панихида становится однообразной, шаблонной, бесцветной службой. А между тем церковный Устав, не терпящий вообще шаблона, весьма заботящийся о разнообразии одной и той же службы в разных случаях ее совершения, заботится о разнообразии и панихиды.

ЗАУПОКОЙНЫЕ КАНОНЫ ВОСЬМИ ГЛАСОВ

В этих, между прочим, видах он назначает на панихиде не всегда один и тот же канон. Для ОБЩИХ панихид в Пяток вечера назначается восемь канонов, попеременно исполняемых каждый на свой глас. Как разнообразилось бы содержание панихиды, если бы все эти каноны каждый в свою очередь исполнялись полностью! Какой особый оттенок получила бы каждый раз панихида, если бы все тропари канона пелись на положенный глас… Сколько разнообразия было бы даже и в том, если бы на соответствующий глас пелись хотя бы одни припевы и катавасии, а тропари выразительно прочитывались!

НАПЕВ КАНОНА ЧАСТНЫХ ПАНИХИД

Общее поминовение, конечно, должно быть чем-либо отличено от поминовения частного. Оно и отличается, между прочим, тем, что на общих субботних панихидах употребляются по очереди каноны всех осьми гласов. Для частных панихид и вообще для панихид, совершаемых в других случаях, назначается канон почти всегда 8-го гласа, который и печатается в особой книжице “Последование панихиды”. 8-го же гласа и канон на утрени суббот Мясопустной и Пятидесятницы. В последовании погребения, совершаемом около гроба, канон скорбного шестого гласа. Восьмой глас - спокойный, торжественный. Им поется канон в Воздвижение Честного Креста Господня, коим побеждена смерть и дарована жизнь. С верою в победную силу крестных страданий нашего Спасителя возносим мы и нашу молитву об усопших, которые и всю земную жизнь провели под сению Креста, о Нем веселясь, на Него надеясь, которые и в могилу пошли, осеняемые Крестом же, чрез Него ожидая избавления от прегрешения. И напев канона на панихиде, хотя несколько отличный от Воздвиженского, но того же восьмого гласа, этим сближением с праздником Креста имеет в виду усилить нашу веру в спасительную для усопших победу Креста.

РАЗЛИЧНЫЕ КАНОНЫ НА ЧАСТНЫХ ПАНИХИДАХ

Не только общественные субботние панихиды разнообразятся различными канонами. Разнообразятся и частные панихиды, хотя и не в такой мере, как общественные. Опущение всех тропарей канона привело к забвению того, что древняя Русь делала различие, назначая особые каноны для панихиды по умершим многим, по единоумершему и в дни нарочитого поминовения.

КАНОНЫ ЗА УМЕРШИХ МНОГИХ И ЗА ЕДИНОУМЕРШЕГО

Для панихид, совершаемых кроме пятка вечера по умершим многим, назначался канон 8-го гласа с субботней службы Октоиха. Для панихид же по одном усопшем назначается тот самый канон 8-го гласа, который находится в последовании по исходе души от тела. Только когда этот канон поется у тела только что скончавшегося, “абие” по исходе души его, тогда в первом тропаре первой песни испрашивается у Милосердного Господа слово молитися… о ныне преставлением. Естественное в данном случае выражение “О НЫНЕ ПРЕСТАВЛЕННОМ” в других случаях, когда этот канон поется вообще в качестве канона за единоумершего, заменяется более общим выражением: МОЛИТИСЯ… о ПРЕСТАВЛЕНИЕМ РАБЕ ТВОЕМ. Употребление канона этого на панихиде об одном усопшем удобно в практическом отношении. В каноне из Октоиха с субботы 8-го гласа упоминание об усопших во множественном числе, а в каноне по исходе души - в единственном числе, и потому нет нужды приспособлять текст к поминовению одного или многих.

КАНОН В ДНИ НАРОЧИТОГО ПОМИНОВЕНИЯ

Для панихиды в дни нарочитого поминовения известного усопшего, Большой Московский Собор 1667 года назначает канон из последования погребения. Там канон 6-го гласа.

В последовании погребения священнического особый канон, но тоже 6-го гласа.

Его грустный напев более чем напев 8-го гласа соответствует особенно скорбным для поминающих воспоминаниям того дня.

ИРМОСЫ КАНОНА НА ПАНИХИДЕ

Канон на панихиде поется без ирмосов. Панихида по строю своему почти соответствует молебну. И то, и другое - сокращение утрени, - первая - заупокойной, вторая - праздничной. Относительно канона на молебне Устав дает определенные указания: начинаем канон… без ирмосов. Та же псалом 50… по сем припев: Пресвятая Богородице, спаси нас и молебные тропари по ряду. Ведомо буди, яко во Святей Горе на молебнах не поют ирмосов всех песней. Ив исследовании панихиды в Типиконе дается довольно определенное указание: Тоже канон во Октоихе усопших по гласу НА ЧЕТЫРЕ. В других случаях, когда должно петь ирмосы, это всегда точно указывается: канон СО ИРМОСОМ на столько-то. Или: Ирмосы по дважды, тропари на столько-то. Если в исследовании панихиды при замечании о каноне не упомянуто об ирмосах, это должно понимать в том смысле, что канон здесь поется без ирмосов, как на молебне. Определенное же назначение петь канон на четыре, причем в тексте первой песни всех восьми заупокойных канонов Октоиха даются и четыре особых припева, со всею решимостью подтверждает это положение. Дальнейшие указания в исследовании панихиды имеют в виду пение ирмосов только в качестве катавасий по 3, 6 и 9-й песням канона.

В последовании погребения младенческого, лишь ирмосы 3, 6 и 9-й песней канона напечатаны полностью, как такие, которые должны быть пропеты в качестве катавасии. На всех остальных песнях надписываются лишь начальные слова ирмосов. В последовании по исходе души от тела, где не бывает и катавасий, на всех песнях надписаны только начальные слова ирмосов, как над стихирами подобными надписываются начальные слова самоподобнов. Ирмосы в сущности и служат подобными для тропарей канона. Только стихирных подобных сравнительно немного, и текст их, как напев, предполагается более или менее известным. Поэтому над стихирами всегда надписываются только начальные слова самоподобнов. Ирмосов весьма много.

Поэтому они по большей части в канонах выписываются полностью. Но это обстоятельство вовсе не означает обязательного назначения их во всех случаях для пения, а только то, что все следующие тропари данной песни должны быть петы точно на мотив соответствующего ирмоса, должны иметь точно столько же музыкальных строф или колен, сколько их и в ирмосе.

Канон вообще предназначается для антифонного пения на два лика и потому в нем должно быть четное количество стихов (ирмосов и тропарей). Поэтому на утрени, напр., ирмосы поются по однажды, когда в песни нечетное количество тропарей. Когда же в каноне четное количество тропарей, тогда ирмос поется в начале дважды. Иногда ради сохранения четного количества стихов два тропаря глаголются за един. Насколько строго выдерживается это правило, видно из того, что даже канон на исход души, который читается от лица человека с душею разлучающагося и не могущего уже глаголати отцом его духовным, значит одним, не антифонно, - подчиняется этому же правилу. В нем в каждой песни нечетное число тропарей - 5, и потому в начале нарочито отмечается: канон… со ирмосом на 6. Пения на каком-либо последовании всего только одного канона со ирмосом на 4 вообще не бывает. Никогда также не бывает пения ирмосов по однажды сверх четырех тропарей.

Пение же на панихиде ирмосов сверх четырех тропарей будет нарушением точного указания Устава о каноне на панихиде, ибо будет пением канона на 5, а не на 4, как должно. Вообще, когда нужно петь ирмосы, Церковный Устав не забывает отметить это.

Поэтому наблюдаемая по местам практика пения на панихиде ирмосов всех песней при опущении всех тропарей, - это, во-первых, самочиние, - так как опускается положенное по Уставу и поется не положенное, а во-вторых, не имеет смысла, так как на исключительно заупокойной службе опускаются нарочито заупокойные тропари и вместо того поются ирмосы, которые вовсе не заупокойного содержания.

Употребляемые на панихиде восемь… (в издании эта фраза не завершена)

ПРИПЕВЫ НА КАНОНЕ ПАНИХИДЫ

К тропарям канона на панихиде у нас обычно употребляется всегда один и тот же припев: Покой, Господи, души Усопших раб Твоих или душу усопшего раба Твоего, который и поется всегда на один мотив по дважды на каждой песни канона. Между тем, как это и было в древней Руси, лишь в панихиде по одном только умершем должно петь по дважды на каждой песни Покой, Господи, душу усопшего раба Твоего. На общей же панихиде по усопшим многим должно петь так, как указано в Октоихе в первых песнях заупокойных канонов: к 1-му тропарю припеваем псаломский стих: Дивен Бог во святых Своих, Бог Израилев, а ко второму: Покой, Господи, души усопших раб Твоих. Это различие имеет глубокий смысл. Молясь о каждом усопшем, об упокоении души, хотя бы совершалось поминовение всеми признанного праведника, к которому многие на своей келейной молитве обращаются как к святому, хотя бы это поминовение было накануне церковного прославления нового угодника Божия, в церковном собрании, в церковной молитве мы не дерзаем предрешать суда Церкви. Совершая, напр., церковное поминовение об о. Иоанне Кронштадтском или об Оптинских старцах, к которым и теперь многие обращаются как к святым и по вере своей получают по их предстательству помощь, - о каждом из них в отдельности мы не дерзаем произносить решительного суждения прежде определения Церкви. И до того момента, когда, если Господу будет угодно, Сама Святая Церковь воспоет им величание как святым, до тех пор мы ничтоже сумняся о каждом из них будем петь: Покой, Господи, душу усопшего раба Твоего и возглашать: о еже проститися всякому прегрешению вольному и невольному.

Иное дело, когда возносится общая молитва о многих, и тем более о всех православных христианах преставльшихся. Тогда, не выделяя никого в отдельности, не предвосхищая ни о ком в отдельности суда Церкви и молясь о всех тою же молитвою Покой, Господи, души усопших раб Твоих, мы это смиренное прошение свое предваряем дерзновенным исповеданием, что среди святых, в коих дивен Господь и которые своим молитвенным предстательством пред Дивным во святых, надеемся мы, подкрепят нашу молитву об упокоении со святыми и прочих усопших, поминаемых вместе с ними.

ОБРАЩЕНИЕ К МУЧЕНИКАМ

Припев Дивен Бог во святых Своих, употребляемый пред первыми тропарями каждой песни всех восьми заупокойных канонов Октоиха, соответствует и содержанию этих тропарей, в которых, как и вообще очень часто в заупокойных песнопениях, обращение с молитвою ко святым мученикам. Молитва об усопших подкрепляется особенно сильным пред Господом ходатайством тем, кто не пожалел пролить кровь свою за Него, кто не пощадил жизни своей ради Него. Кроме того, обращение к мученикам на заупокойных богослужениях служит напоминанием о том историческом факте, что первые усопшие, которых приходилось погребать христианам в первые дни христианской Церкви, были мученики за Христа и что, таким образом, христианский чин погребения усопших образовался, развился из надгробного пения первых христиан около останков святых мучеников.

Каноны на панихиде поются не всегда на один глас. Подобным же образом и припевы должны петься не всегда одним и тем же однообразным напевом, а изменяясь соответственно канонам, исполняясь на тот глас, на который положен канон, назначенный для данной панихиды.

КАТАВАСИЯ НА ПАНИХИДЕ

Третью, шестую и девятую песни канона панихиды заключает катавасия, в качестве которой должны петься ирмосы именно того канона, который назначен для данного случая, а не данного другого. На панихиде в пяток вечера катавасией должны служить ирмосы соответствующих гласов. На панихиде по усопшим многим ирмосы 8-го гласа: Небесного круга… Очисти мя Спасе… Устрашися всяк слух… На панихиде по одном усопшем и о младенце - ирмосы 8-го гласа: Небесного круга… Молитву пролию… Ужасеся о сем небо… В день годовщины по мирянине ирмосы 6-го гласа: Несть свят… Житейское море… Бога человеком… В годовщину по иерее 6-го гласа: Несть свят… Бездна последняя… Не рыдай Мене, Мати….

СЕДАЛЕН ПО 3-й ПЕСНИ КАНОНА НА ПАНИХИДЕ

Седален по 3-й песни канона опускается. Между тем, он такая же неотделимая часть канона, как и кондак с икосом по 6-й песни. Седальны на панихиде назначаются с богородичным, чем панихида сближается с утреней. Когда служба святого переносится на повечерие, там седален по большей части исполняется без богородична.

КОНДАК И ИКОС НА ПАНИХИДЕ

По шестой песни канона на панихиде полагаются кондак и икос. На службе, предназначаемой для повечерии, кондака не бывает, его заменяет седален. Иногда при малой степени празднования не бывает кондака в минейной службе, предназначенной для утрени, - тогда вместо него поется мученичен гласа. На панихиде же не только кондак, но и икос, как в минее бывает при сравнительно большой степени празднования. На молебне обычно икоса не бывает, не бывает его иногда и на утрени.

Заупокойный кондак у нас обычно не опускается, но от икоса поются лишь последние его слова: надгробное рыдание творяще песнь аллилуиа. Такое сокращение икоса бессмысленно само по себе, так как то, что сохраняется, не представляет даже целой фразы, целой мысли. Но гораздо важнее то, что пение только последних слов икоса, с опущением всего основного содержания его, искажает значение заупокойной молитвы, придает иной, несвойственный смысл ангельской песни аллилуиа.

Получается впечатление, что молитва об умерших есть только рыдание, и что аллилуиа и есть именно это заупокойное, надгробое рыдание. Так, у нас аллилуиа по большей части считают только похоронной, поминальной, скорбной песнью. Между тем, полный текст икоса дает совершенно иную мысль и последним словам его. Для созданного, хотя и от земли, но предназначенного не для земли, возвращение в землю, как не соответствующее предназначению, естественно вызывает надгробное рыдание. Но для христианина это рыдание совсем не то, что надгробное рыдание не имущих упования.

Для имущих упование надгробное рыдание о возвращении в землю растворяется мыслию о том, что это совершается по Божию повелению. А что повелено Богом, то все - благо. Поэтому христианин и рыдая хвалит Господа, его надгробное рыдание сплетается, соединяется с евангельскою хвалою Богу: “аллилуиа”, которая сама по себе никогда не может стать рыданием, а всегда, даже и в заупокойных последованиях, остается ангельскою хвалебною песнею.

“БЛАГОСЛОВИМ ОТЦА И СЫНА И СВЯТАГО ДУХА ГОСПОДА”

На 8-й песни канона панихиды по традиции, подкрепленной определенным указанием в последовании по исходе души от тела, вместо обычного Слава… поется: Благословим Отца и Сына и Святого Духа Господа. Это опять сближение панихиды с важнейшими службами. На молебне этого припева нет. Там обычное Слава. А припев Благословим Отца и Сына и Святаго Духа Господа употребляется только на утрени, да на исключительных канонах, читаемых на повечерии в празднства Рождества Христова и Богоявления и на Страстной Седмице. А вот всех других случаях на повечериях обычное: Слава:

ТРОПАРИ “СО ДУХИ ПРАВЕДНЫХ”

По окончании канона поется Трисвятое и после Отче наш и возгласа тропарь глас 4-й: “Со духи праведных скончавшихся”… На утрени после последнего Трисвятаго никогда не может быть более 3-х тропарей, включая сюда и богородичен. На панихиде с богородичном 4 тропаря, - это потому, что данные тропари соответствуют стихирам в конце утрени, тем более, что 3 их этих тропарей употребляются в Октоихе именно в качестве стихир.

ЗАУПОКОЙНАЯ СУГУБАЯ ЕКТЕНИЯ

За тропарями Со духи праведных следует заупокойная сугубая ектения. От обычных малых заупокойных ектений она отличается первым прошением и тем, что к каждому прошению Господи помилуй припевается по трижды. Но в то время, как на малых ектениях после возглашения: Господу помолимся следует сорокократное Господи помилуй, на ектении сугубой оно поется всего один раз. Это потому, что на малых ектениях иерей и на тайной молитве Боже духов, поминает прежде усопших по ряду, т. е. по синодикам. Ектения сугубая произносится в самом конце панихиды, когда, предполагается, все синодики прочитаны и, может быть, даже не по разу. Да и естественное утомление после некороткой службы побуждает не удлинять ее еще. Потому на тайной молитве здесь не следует уже поминать по именам, а достаточно ограничиться общей формулой, которая и дается в данном месте в самом последовании панихиды. Тогда как на малых ектениях указывается поминать преждеусопших по ряду, что, конечно, означает чтение по порядку синодиков с именами, на сугубой ектении о поминовении на молитве Боже духов дается иное указание и поминает яже от века умершия и братию нашу, зде лежащия и повсюду православныя христианы. Во время медленного и однократного пения Господи помилуй можно сравнительно спокойно прочитать тайную молитву со включением в нее вместо многих имен этой общей формулы, от века умерших отец и братии наших, зде лежащих и повсюду православных христиан.

Кроме панихиды, сугубая заупокойная ектения употребляется еще в последовании по исходе души от тела, четырежды в последовании погребения, на обычной литии, в чинах над кутией и по литургии. Во всех остальных случаях на всех заупокойных службах возглашается малая заупокойная ектения. Только в последовании погребения, где во всех случаях произносится всего одно имя погребенного, а на всех малых заупокойных ектениях Господи помилуй во время молитвы Боже духов поется всего только один раз. Это лишний раз подтверждает отмеченное выше обстоятельство, что вообще назначение во время этой молитвы однократного Господи помилуй непременно предполагает сокращение до минимума возношения на ней имен усопших. Как бы взамен сорокократного Господи помилуй, опускаемого на малых ектениях в последовании погребения, - к первым прошениям их припевается Господи помилуй по 3 раза.

ЗАУПОКОЙНЫЙ ОТПУСТ

Отпуст на панихиде, как и на всех почти заупокойных последованиях, один: Воскресный из мертвых Христос истинный Бог наш. Молитвослов иерейский в службе заупокойной делает неясное и не имеющее основания в других богослужебных книгах указание: отпуст: Живыми и мертвыми обладали: после сего стоят две точки и далее с новой строки и с большой буквы: Воскресый из мертвых… и следует весь текст заупокойного отпуста полностью. Что означают эти две точки и дальнейшая красная строка, совершенно непонятно. Вообще в богослужебных книгах две точки означают речь неоконченную и никогда не означают, что разделяемые ими фразы или слова можно соединить воедино одно с другим без всяких дополнений: не равняется две точки и соединительному союзу “и”. Поэтому даже текст иерейского молитвослова не дает права делать, как это иногда бывает, такой отпуст: Ж-и-в-ы-м-и и м-е-р-т-в-ы-м-ы о-б-л-а-д-а-я-й и в-о-с-к-р-е-с-ы-й и-з м-е-р-т-в-ы-х Х-р-и-с-т-о-с и-с-т-и-н-н-ы-й Б-о-г н-а-ш. Приблизительно в такой редакции отпуст назначается в заключение одного только исследования - погребения младенческого: Воскресый из мертвых и живыми и мертвыми обладаяй Христос истинный Бог наш… Отпуст живыми и мертвыми обладаяй, Христос истинный Бог наш… без добавления слов: Воскресый из мертвых назначается также один только раз, при окончании последней заупокойной службы у гроба взрослого мирянина, совершаемой в доме перед выносом тела в храм. И в том, и в другом случае эти особливые отпусты имеют свой особливый смысл. Там, у гроба младенца, который и жизни-то не видел, и с живыми был недолго, мы исповедуем, что для самого младенца в том, что он мало жил с живыми, нет особого лишения, ибо Господь обладает и живыми и мертвыми. Здесь, при гробе достаточно обращавшегося среди живущих, при последнем молении, совершаемом в домашней житейской обстановке, пред последним выходом его из земного жилища в путь всея земли, - трогательное напоминание ЖИВУЩИМ, быть может, в этой самой комнате нередко собиравшимся у почившего для дружеской беседы и братской трапезы, напоминания о том, что хотя усопший отходит от них, но общение его с братьями во Христе не порвется, ибо как они, так и он по-прежнему остаются во власти Обладающего живыми и мертвыми. В последовании погребения младенческого нет особого моления пред выносом тела из дома. Поэтому на единственном отпусте в конце всего последования такое соединение обычного заупокойного отпуста с нарочитым: Воскресый из мертвых и живыми и мертвыми обладаяй… В последовании погребения взрослых два отпуста: один пред выносом из дома, другой - пред выносом из храма. Поэтому и отпуст, который как краткое заключение службы удлинять вообще не должно, в данном случае разделяется: пред выносом из жилища некоторое напоминание о житейском, о жизни, о живых: живыми и мертвыми обладаяй…: пред выносом из храма отпуст обычный заупокойный: Воскресый из мертвых.

ВОЗГЛАШЕНИЕ ИМЕН СВЯТЫХ НА ЗАУПОКОЙНОМ ОТПУСТЕ

Отпуст, как заключение службы, вообще всегда должен быть насколько возможно краток. На нем нельзя перечислять имен многих святых, которых совершающий отпуст почему-либо почитает.

В Служебнике указывается довольно точно, имена каких святых могут быть произносимы на отпусте: только по дню храма, егоже есть память и богоотцев, да на литургии еще имя составителя литургии. Это максимум имен святых на отпусте, расширять который не дозволяется, но который весьма часто еще сокращается, доходя в великие праздники до минимума, когда на отпусте не бывает ни одного имени, даже и имени храмового святого, составителя литургии и богоотцев. Если так обстоит дело со внесением в отпуст имен святых, то тем более не может быть удлиняем заупокойный отпуст перечислением имен усопших, ибо для этого перечисления совершенно невозможно было бы определить какие-нибудь границы. В самом конце службы, после неоднократного поминовения по именам, на отпусте вполне достаточно общего: Душа от нас преставльшихся раб Своих: душу от нас преставльшагося раба Своего в селениях праведных учинит. Не следует вносить в отпуст даже одно имя, при служении об одном, ибо если можно внести одно имя, почему нельзя внести двух, трех и т. д. Не только в последованиях панихиды в Октоихе и литии в Типиконе и Служебнике нет в отпусте обычного имя рек, дающего право на поминовение по имени, но и в последованиях по исходе души от тела, в самом первом последовании, совершаемом по умершем и притом, конечно, о нем только одном, отпуст тоже без имя рек. Как исключение из всех случаев произнесения отпустов, имя умершего должно быть возглашаемо только при отпусте пред изнесением тела из дома и в заключение всего последования погребения, пред изнесением тела из храма. Исключительной обстановке этих двух моментов соответствует исключительное, никогда более не повторяющееся возглашение имени усопшего на отпусте.

“ВО БЛАЖЕННОМ УСПЕНИИ” И “ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ”

В заключение всего последования панихиды возносится моление о даровании усопшим вечного покоя и вместе громогласно исповедуется, что рабы Божий блаженно почивают, находятся в вечной памяти у Бога. Эту истину, это исповедание хочется крикнуть так громко, чтобы всем было слышно. Поэтому по отпусте ГЛАШАЕТ диакон сице: во блаженном успении… и певцы поют: Вечная память, трижды. Если нет диакона, а пресвитер по самому своему наименованию - старец, предполагается, не может возгласить так громко, как хотелось бы, то диакона заменяют громогласные певцы. Но им не подобает возглашать ту самую формулу, какую возглашает диакон, лицо иерархическое. Поэтому вместо Во блаженном успении., певцы в отсутствии диакона поют трижды: Рабом Божиим, имя рек, вечная память. В старинных книгах имя рек в этой последней формуле сохраняется только при поминовении одного. А при поминовении многих певцам даже практически неудобно петь много имен и потому дается общая формула: Рабом Божиим преставльшимся, отцем и братиям нашим и всем православным христианам, о нихже поминание творим, вечная память.

Таков обычный чин панихиды, по которому она должна правиться и тогда, когда совершается в качестве почти обязательного дополнения к общественному богослужению в пяток вечера, и тогда, когда поется по просьбе отдельных богомольцев, в храме ли то, в усыпальнице ли, на могилке ли, или в доме, Устав Церковный ни для каких случаев не предусматривает возможности каких-либо сокращений в изложенном порядке панихиды, за исключением только возможности опущения непорочных. Таким образом, когда предполагается совершение великой панихиды, она и должна быть ВЕЛИКОЙ.

ПОСЛЕДОВАНИЕ ПАНИХИДЫ В СУББОТУ МЯСОПУСТНУЮ И ПЯТИДЕСЯТНИЦЫ

Впрочем, два раза в году Церковный Устав назначает совершать панихиду в несколько сокращенном и измененном виде. Это в те два исключительных поминальных дня, в те две вселенские родительские субботы пред неделями Мясопустной и Пятидесятницы, когда по особливым причинам в один день совершаются как бы две заупокойные утрени. Но чтобы и при этом все-таки соблюсти известную меру, Устав одну из этих утрень, насколько возможно, сокращает, конечно, без опущения существенного и основного.

На панихиде накануне суббот Мясопустной и Пятидесятницы опускаются прежде всего великая ектения и заупокойные тропари. Великая заупокойная ектения опускается в данном случае потому, что в дальнейшем предстоит еще многократное поминовение усопших на ектениях: четырежды на панихиде и шесть на утрени. Эти последние ектении не могут быть опущены без нарушения строя службы. А опущение великой ектении (заупокойной) в начале панихиды только еще более сближает ее с утреней, которая даже в эти два исключительных поминальных дня не имеет особых заупокойных прошений для великой ектении. Кроме того, панихида в двух данных случаях предполагается почти для исключительного поминовения по частным синодикам. А великая заупокойная ектения вообще не предполагает чтения на ней многих синодиков, многих имен. В исследовании панихиды в Октоихе на возгласе великой ектении совсем нет обычного имя рек, оно прямо и безоговорочно заменено общей формулой приснопоминаемых создателей, отец и братии наших, зде лежащих и повсюду православных христиан.

А на одном из первых прошений о приснопамятных рабех Божиих, где есть имя рек, практически затруднительно вносить многие имена. В синодиках имена усопших должны быть записываемы в родительном падеже, соответственно формуле: о упокоении душ усопших рабов Твоих, имя рек. В родительном падеже они во всех случаях и произносятся. Только на прошении великой ектении их надо возглашать в предложном падеже, да на Во блаженном успении в дательном. Читать многие имена, изменяя окончание падежа против написанного, довольно нелегко. Поэтому как на Во блаженном успении, так и на прошении великой заупокойной ектении должно быть лишь самое незначительное количество имен.

Затем на панихиде вселенских суббот опускаются непорочны, ввиду предстоящего стихословия на утрени. Пред 50-м псалмом опускается седален Покой, Спасе наш, как необязательный в данном месте на сокращенной утрени, и как относящийся собственно к непорочным, которые тоже опущены. Но седальны по 3-й песни канона, кондак и икос по 6-й обязательны и потому сохраняются и в данном случае. В конце панихиды опускаются обычные тропари: Со духи праведных и заменяются тропарем дня Глубиною мудрости с его богородичном. Тропари Со духи праведных на панихиде, как было отмечено, соответствуют стихирам в конце утрени. Обычно на панихиде в пяток вечера, в субботу на утрени не бывает заупокойных стихир. В две вселенские родительские субботы, хотя накануне совершается панихида, и на утрени кроме других заупокойных песнопений будут свои особые заупокойные стихиры не только на стиховне.

ЧИН ПОМИНОВЕНИЯ О ПРАВОСЛАВНЫХ ВОИНАХ

Православная Церковь считает своим особым долгом творить летнее (ежегодное) воспоминание… всех о православии подвизавшихся… яко защитников и пособников онаго и потому в неделю Православия при торжественном архиерейском богослужении возглашает вечную память, между прочим, и пострадавшим и убиенным в различных походах за православную веру и отечество князем, боярам, христолюбивому воинству. Но и кроме сего раз в год совершаемого церковного чествования защитников Церкви, для православных данной поместной Церкви естественно желание особо помолиться о своих соотечественниках, за православную веру в их общей родине подвизавшихся. Этому желанию и может служить особый чин поминовения о православных воинах и о всех за веру и отечество на брани убиенных, издаваемый отдельной брошюрой. Чин этот - обычная панихида. Но в тексте ектейных прошений и возгласов имя рек заменено общей формулой, канон же взят из последования на исход души и прекрасно приспособлен к данному случаю. 29 августа, для какового дня назначается этот чин, он безусловно не может быть совершаем, как стоящий в полном противоречии с торжественностью службы этого дня. Но в другое время этот прекрасный чин не следовало бы забывать, в частности, его прилично бы совершать в субботу Димитриевскую, которая и установлена прежде всего для поминовения воинов, погибших на Куликовом поле. К поминовению сих защитников родины прилично присоединить поминовение вообще всех воинов, во все времена бытия нашего отечества за него и за веру православную мужественно подвизавшихся и жизнь свою положивших.

ПАНИХИДЫ О МЛАДЕНЦАХ

В богослужебных книгах нет особого последования панихиды о младенцах. Младенцев обычно поминают вместе с другими усопшими на общих панихидах. Но если бы понадобилось совершить панихиду об одном или нескольких только младенцах, то должно совершать ее применительно к исследованию погребения младенческого: после обычного начала псалом 90, затем без ектении прямо аллилуиа, тропарь Глубиною мудрости с богородичном. После него псалом 50 и канон из исследования младенческого погребения, с положенным в нем припевом. По 3-й песни ектения из того же последования. По 3-й песни седален Воистину суета (с некоторыми изменениями), по 6-й песни кондак и икос, по 9-й тропари Со духи праведных, сугубая ектения, - отпуст из последования погребения младенческого, но с опущением слов Живыми и мертвыми обладали, как предназначенный исключительно для погребения. (Ср. выше) и Вечная память.

“ПАСХАЛЬНАЯ ПАНИХИДА”

Выше было сказано, что Церковный Устав не знает чина Пасхальной панихиды. Естественное для живых желание помянуть на Пасхе своих дорогих усопших не имеет препятствий, так как поминовение на проскомидии и тайное поминовение во время литургии не возбраняется и на Пасхе; не встречает также препятствий и естественное желание навестить родную могилку, похристосоваться с дорогими почившими.

ХРИСТОСОВАНИЕ С УСОПШИМИ

В вере усопшие, оставаясь такими же членами Церкви Христовой, как и живые, слышат обращение к ним живых и ответствуют на них, чаще всего незаметно для наших чувств, а иногда и весьма громогласно, как в 1463 году чудотворцы Печерские на пасхальное приветствие преподобного Дионисия, яко живи суще… и по смерти… от среды гробов отвечали: Воистину воскресе. Но христосование с усопшими должно быть действительно радостным христосованием, а не заупокойным молением, всегда настраивающим нас на грустный лад. Церковные люди скажут на дорогой могилке: Христос воскресе!, положат на могилку красное яичко, может быть, и слезу прольют, но совершать заупокойную службу не дерзнут. От грусти на могилке для нас, людей, и в Пасху трудно удержаться совсем, но не надо еще более увеличивать эту естественную, неосудительную и на Пасхе грусть грустными заупокойными песнопениями, которые по Церковным Уставам на эту седмицу совсем устраняются их обихода, даже и из келейного, домашнего правила.

ПАСХАЛЬНОЕ ПОСЕЩЕНИЕ МОГИЛ СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЯМИ

Для людей церковных естественно желание, чтобы священный обряд христосования с усопшими происходил при участии священнослужителей, подобно тому, как первое, самое радостное христосование с живыми во время утрени первого дня Пасхи происходит также при участии священнослужителей. Кроме того, как для самих церковных людей отрадно и утешительно посещение с молитвой в праздник их жилищ священнослужителями, так естественно для них позаботиться о том, чтобы такую же радость и утешение доставить и умершим. Но и пасхальное посещение могил священнослужителями, соответственно особливому характеру праздника праздников и торжества из торжеств, должно быть радостным, праздничным, торжественным и совершенно отличным от посещения могил во всякое другое время. В Пасху на могилке священнослужителями приличнее всего совершить то, что обычно совершается при посещении на Пасхе священнослужителями домов их живых духовных чад, т. е. пропеть пасхальные песнопения, какие где принято, и как там, в конце может быть присоединена ектения о здравии предстоящих, так здесь может быть присоединена ектения об усопших, разумеется, с красным, а не запокойным Господи помилуй. Больше из заупокойного ничего, - ни кондака, ни Вечной памяти не должно быть. У гроба скончавшегося во святые дни Пасхи может быть более продолжительное служение, но не пасхальной панихиды, а пасхального молебна с опущением Евангелия и с произнесением по 3-й, 6-й и 9-й песням канона заупокойных ектении. Пение же Со святыми упокой и Сам един еси должно быть оставлено как исключительное и почти единственное отличие последования пасхального погребения. Служение же полной панихиды должно быть отложено до Радоницы, когда у нас обычно совершается поминовение усопших. Но и в Радоницу должна быть не какая-либо особая пасхальная панихида, а самая обычная великая панихида, изложенная в Типиконе и Октоихе, предваряемая только после начального иерейского возгласа троекратным пением тропаря Пасхи, как это делается на всех службах в послепасхальные дни.

ХРИСТОСЛАВЛЕНИЕ НА МОГИЛКАХ

Праздник Рождества Христова, как уже отмечалось, в богослужебных книгах именуется Пасхой и не допускает ничего заупокойного. При желании же поделиться в этот день праздничной радостью со своими дорогими усопшими сообразнее всего было бы при посещении их могилок прославить Христа Рождшагося подобно тому, как по исконному благочестивому русскому обычаю принято у нас славить Христа в домах православных, т. е. пропеть тропарь и кондак праздника и, если присутствует Священнослужитель, присоединить и заупокойную ектению, - конечно, с красным Господи помилуй.

ЧИН ОБЫЧНОЙ ЛИТИИ

Сравнительно не краткий чин великой панихиды совершать часто, да еще в дополнение к обязательному кругу суточных служб, довольно не легко, а молиться об усопших хочется чаще. Поэтому Церковный Устав, снисходя к нашей немощи, назначает совершение панихиды лишь раз в седмицу, в пяток вечера, да и то не на всякой седмице. С другой стороны, удовлетворяя наше желание чаще поминать усопших, он устанавливает особое краткое заупокойное последование, - исследование обычной литии, совершаемое не ежедневно после вечерни и утрени. Это последование излагается в 9-й главе Типикона и в конце Служебника. Обычная заупокойная лития, как и вообще всякая лития, непременно соединяется с исхождением из храма, в данном случае в притвор. Чин литии излагается в Типиконе и Служебнике с такой подробностью, какая не оставляет места для каких-либо недоразумений о порядке ее. Совершаемое по этому чину последование, хотя и весьма кратко, но довольно торжественно и имеет характерные подробности. По отпусте будничной вечерни или 1-го часа, совершенном на солее, и по окончании многолетных, священник, приняв тут же кадильницу, но уже без облачения, исходит в притвор в предшествии двух подсвечников с возженными свечами и в сопровождении певцов, поющих самогласную стихиру храма. В притворе все останавливаются на обычных местах и в обычном порядке, как при литии на бдении.

По окончании стихиры, если лития совершается после утрени, сначала читается оглашение преподобного Феодора Студита, заключаемое тропарем преподобному. Потом иерей, возложив на себя епитрахиль, полагает начало: Благословен Бог… вслед за которым мы же, то есть певцы и предстоящие братие все вместе глаголют (обычно речитативом).Аминь.

Трисвятое и Отче наш. После возгласа поются заупокойные тропари Со духи праведных. Затем следует заупокойная сугубая ектения. Сряду же после ектенийного возгласа: Слава Тебе, Христе Боже, без предварительного Честнейшую и отпуст. По отпусте всия братия рекут гласом, т. е. все вместе возгласят, громко проговорят трижды вечная ваша память достоблажении отцы и братия наши, приснопоминаемии, завершая каждое возглашение поклоном по дню - земным или поясным. Это трогательное воззвание и поклонение особенно умилительно и знаменательно. Это не молитва за усопших. Это обращение к самим умершим, как к живым, с приветственным пожеланием, подобно тому, как в других случаях молящиеся обмениваются взаимными приветствиями: Мир всем! И духови твоему! Исполла эти деспота! Это лишний раз наше исповедание, что хотя поминаемые нами и умерли, но они живы о Господе, что они слышат наши обращения к ним и во время молитвы как бы соприсутствуют нам в храме. И поклонения, заключающие каждое воззвание и соединяемые, конечно, с крестным знамением, сближают эти обращения к усопшим с нашими молитвенными и приветственными обращениями к святым. Это - выражение нашей надежды, что все достоблаженные отцы и братия наши, в вере православной пожившие и скончавшиеся, по молитвами Церкви и по их и нашей вере, в той или иной мере становятся и нашими загробными молитвенниками.

В заключении всего чина литии рекут по молу и по легку еси, т. е. опять все братия вместе проговорят или пропоют, но на этот раз не так громко, как перед сим Бог да ублажит и упокоит их и нас помилует, яко благ и человеколюбец, - трогательное объединение “их” и “нас” в одной общей молитве, как сомолитвенников, как составляющих единое тело Церковное.

Обычная лития совершается в качестве дополнения к общественному богослужению и как общее, не заказное, поминовение всех усопших. Совершается она довольно часто, и в положенные дни она неотменно должна быть, хотя бы в храме при богослужении кроме священнослужителей и не было других богомольцев.

При совершении обычной литии не бывает приношения колива или кутии. Кутия, известного символического значения, является как бы малой трапезой в память усопших, причем трапезой своеобразной праздничной. Поэтому при повседневной будничной службе кутии и не должно быть, да и практически не беззатруднительно приготовлять ее почти ежедневно и по дважды в день. (См. выше о чине благословения колива). При общем поминовении кутия приносится только на пятничную панихиду, которая и по строю своему значительно торжественнее литии, и как реже совершаемая, выделяется из ряда повседневных служб. На панихиду раз в седмицу, предполагается, соберется и богомольцев больше, чем в другие - будничные, работные дни.

ЧИН НАД КУТИЕЙ В ПАМЯТЬ УСОПШИХ

Иное дело частное поминовение по просьбе отдельных богомольцев, совершающих память своих усопших сродников. Усердствующие должны озаботиться и о кутии, ибо день поминовения, день “памяти” того или иного усопшего для поминающих своего рода праздник, хотя и грустного характера. Предполагается, что вместе с совершающими поминовение и их живые сродники и друзья примут участие в молитве об усопших и потом помянут последних кутиею, а, может быть, и более полной трапезой. Поэтому для частного поминовения Служебник дает особый чин над кутиею в память усопших, излагая его в двух редакциях: I) на литургии и 2) на вечерне. На литургии этот чин совершается по заамвонной молитве. На нем, как и на литии, поется Трисвятое, Отче наш, Со духи праведных и произносится сугубая заупокойная ектения. Особого отпуста не может быть, так же как и начального возгласа, так как в данном случае чин над кутиею включается в состав другой службы - “литургии”.

Вечерний чин над кутиею, хотя и совершается самостоятельно и потому имеет и свое начало и свой отпуст, но и он не имеет той торжественности, с которой совершается обычная лития. В этом чине нет прежде всего торжественного со светильниками исхождения и стихиры храма. Правда, состав молитвословий тот же самый, что и на литии, но и отпуст здесь менее торжественный. Там он предваряется священническим: Слава Тебе, Христе Боже… а здесь после ектенийного возгласа певцы поют Аминь и сряду же без всяких других возглашений священниками (подобно тому, как на менее торжественных службах часов): Честнейшую… Господи помилуй 3 раза, Благослови. Заключительного Вечная память в этом чине нет, как не указывается и пение Вечная память. Так малыми, но характерными подробностями оттеняет Устав Церковный разницу служб общих и частных.

То, что у нас принято совершать в качестве заупокойной литии, не соответствует ни единому из указанных последований. У нас необходимым считается пение после ектении заупокойного кондака и по отпусте возглашение Во блаженном успении и пение Вечная память. Если у нас к этому настолько привыкли, что возвращение к уставной практике могут почесть едва не обновленчеством или отнести к лености и торопливости совершителя литии, то надо, чтобы новый чин литии с кондаком и вечной памятью получил санкцию высшей церковной власти, и в новой уже редакции помещался в богослужебных книгах.

СОВЕРШЕНИЕ ПРАВОСЛАВНЫМИ СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЯМИ ЗАУПОКОЙНЫХ МОЛЕНИЙ ОБ ИНОСЛАВНЫХ

Относительно заупокойных молитвословий православными священниками о инославных христианах высказываются различные мнения. По одним такие моления возможны, по другим, они совершенно и ни в какой форме недопустимы. Каноны церковные - 10 пр. св. Апостол, 2 Антиох. с. 6 и 33 Лаодикийск. - с решительностью запрещают всякое молитвенное общение с неправославными. Таким запрещением Святая Церковь имеет целью, с одной стороны, охранить православных от совращения, с другой стороны, удержать их от религиозного индифферентизма. В этом отношении Церковь следует лишь наставлению святых апостол, заповедавших не сообщаться со всякого рода идолослужителями (I Кор. 5, 9-10), с людьми, проповедующими неправославное учение (2 Ин. 10). Но это вовсе не значит, что запрещается всякая молитва о неправославных. Сами апостолы вменили в обязанность всем христианам молиться вообще за вся человека и в частности за неверных правителей (I Тим. 2, 1-2). Тот же святой апостол Павел, который в целях охранения православных от соблазна, в одном месте заповедует беречься обрезания (Фил. 3, 2), в другом говорит: желание сердца моего и молитва к Богу о том же неверном Израиле во спасение (Рим. 10, 1). Следуя наставлениям апостольским Святая Церковь всегда молилась о всем мире, о всех людях. Даже в чине литургии возносились моления не только о заблудших - еретиках, но и о внешних - язычниках. Напр., в литургии Апостольских Постановлений не только диакон возглашает: О внешних и заблуждших помолимся, но и Архиерей в важнейший момент литургии просит: Еще молимся Тебе… за внешних и заблуждших, чтобы Ты обратил их ко благу и укротил ярость их (Собрание древних литургий. Вып. I, СПб, 1874, стр. 109, 129). О святом Василии Великом известно, что он не отверг приношения арианина (императора Валента) и позволил ему присутствовать при совершении литургии. Правда, это все свидетельства о молитве за верных и иноверных живых, но у Господа нет мертвых, ибо у Него все живы (Лк. 20, 38) и потому молитва христианина, как один из видов проявления живой христианской любви к ближнему, - может (и должна) простираться и на живых и на умерших. Известно, что преподобный Макарий Египетский молился о язычниках, а святитель Григорий Двоеслов молился о Траяне. Известно также, что злого гонителя святых икон богомерзкого Феофила, Феодора царица со святыми мужами и исповедниками от мучения исхити и спасе, якоже повествуется (Синаксарий субботы Мясопустной). При этом о Феофиле были возносимы соборные всенародные моления в храме. Святой Мефодий патриарх люди вся собрав и причет весь и архиереи, в Великую Божию Церковь приходят… моление всенощное к Богу сотворяют о Феофиле, всем молящимся со слезами и протяженным молением: и сие во всю первую седмицу постов совершается. Молитвы Церкви не остались не услышанными. Сам Господь, явившись Феодоре в сонном видении во образе Некоего Чудесного Мужа возвестил: Жено, велия вера твоя. Разумей убо, яко слез ради твоих и веры, еще же и ради прошения и моления рабов Моих и священников Моих, прощение даю мужу твоему Феофилу (синаксарий недели Православия). Святой Исаак Сирии говорит, что сердце милующее возгорается у человека о всем творении: “о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи у человека источают слезы от великой сильной жалости, объемлющей сердце. И от великого терпения умиляется сердце его, и не может оно вынести, или слышать, или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварию. А посему и о безсловесных и о врагах истины и о делающих ему вред, ежечасно и со слезами приносит молитву, чтобы сохранились и очистились: а также и об естестве пресмыкающихся молиться с великой жалостью, какая без меры возбуждается в сердце его по уподоблению в сем Богу” (Творения, Сергиев Посад, 1911, стр. 205-206). А преп. Макарий Египетский пишет “что те, которые сподобились сделаться чадами Божиими и в себе имеют просвещающего их Христа”, которыми “различно и многообразно управляет Дух и в сокровенности их сердца согревает их благодать”, - такие… “иногда в плаче и сетовании слезно молят о спасении всех человеков, потому что горя Божественною духовною любовью ко всем человекам, восприемлют на себя плач целого Адама”. (Творения, М. 1882, стр. 562-566).

Митрополит Московский Филарет о поминовении усопших, между прочим, пишет:

“То несомненно, что дерзновение чудотворцев неудобно обращать в правило и примерами людей, достигших высших степеней совершенства, о которых можно сказать по апостолу, что для них закон не лежит (I Тим. 1, 9), нельзя руководствоваться всем и каждому. Но нередки случаи, когда православные желали бы помолиться о своих усопших сродниках или близких умерших не православных. Скажут: они могут молиться о них на своей домашней молитве. Но прежде всего надо с грустью сознаться, что очень часто у нас, в особенности миряне, не знают и не умеют, как молиться по тому или иному поводу. Еще в одиночку каждый тайно про себя может быть сумеет попросту своими словами высказать свою просьбу Господу. Но как совершать молитву без священника, когда желали бы помолиться совокупно несколько мирян? Для православного же человека всегда вожделенно молиться со служителями Церкви. Да, наконец, не отличается ли домашняя молитва от церковной главным образом только по обстановке. Как было уже отмечено, всякая молитва православных, православно исповедующих догмат искупления, - где бы и при каких обстоятельствах ни была она возносима, по существу является непременно молитвой церковной, евхаристийной. Поэтому, кого можно поминать на домашней молитве, того можно поминать и в храме с некоторыми только ограничениями, касающимися главным образом внешней стороны, самого порядка поминовения

Совершение поминовения по православному чину (особенно совершение отпевания) есть открытое признание и засвидетельствование Церковью своего единения в вере скончавшимся членом ее и право на это внимание Церкви и ее особенно усиленное ходатайство перед Богом за умершего принадлежит только лицам, умершим в единении с Церковью по вере и жизни. Этим правом не могут и не должны пользоваться люди, нарушавшие это единство веры и умершие вне общения с Церковью, вне ее молитв и благодатных Таинств (Кальнев, Доклад, читанный в VI отделе Предсоборного присутствия в 1906 году).

Православное заупокойное богослужение, как уже было отмечено ранее, является не только молитвою за усопших, но вместе и чествованием их от лица Церкви и молящихся. Церковь не отрицая возможности молитв за неправославных, не может допустить торжественного их чествования. Поэтому-то и преп. Феодор Студит, не допуская открытого моления об еретиках, позволяет православным их сродникам молиться за таких “в душе своей”. Не напоминает ли эта формула и древней литургической формулы, восстановленной Собором 1918 года: “о нихже кийждо во уме своем поминание творит” (см. далее).

Митрополит Московский Филарет, строгий ревнитель Правил церковных, особенно боявшийся того, чтобы уступкою в утешение одних не произвести соблазна многих, считавший, что “обязанность не смущать и не соблазнять своих без сомнения выше обязанности делать угождение чужим”, все же находил возможным в некоторых случаях делать уступку. На вопрос о возможности церковной молитвы за умерших лютеран, он отвечал: “Вопрос этот не очень удобен к разрешению. Вы хотите иметь основание к разрешению в том, что Макарий Великий молился даже о язычнике умершем. Дерзновение чудотворца неудобно обратить в общее правило. Григорий Двоеслов также молился о Траяне и получил известие, что молитва его не бесплодна, но чтобы он впредь не приносил таких дерзновенных молитв… Сделать дело не по правилу в утешение одного, но не без соблазна для многих, думаю, не было бы благовидно. О живом лютеранине можно петь молебен и просить ему благодати Божией, привлекающей в единство истинной Церкви, но с умершим иное дело. Мы его не осуждаем: но его была воля остаться до конца вне пределов Православной Церкви. Зная некоторых лютеран, имевших уважение и веру к Православной Церкви, но скончавшихся вне соединения с нею, в утешение присных верных я дозволял о них молитву, НЕ ОТКРЫТУЮ В ЦЕРКВИ, с которою они открыто не соединялись в жизни, а поминовение на проскомидии и панихиды в доме”. (Собрание мнений, дополн. том, стр. 186).

По вопросу о поминовении усопших неправославных и такой церковный человек, как К.П.Победоносцев, также высказывался в духе снисхождения: “Очевидно, что будучи поставлен отвлеченно, он (этот вопрос) возбуждает сомнения, с трудом разрешаемые, но внутренняя икономия церковного управления разрешает его на практике по необходимости. Действительно, и на службе и в семействах православных у нас так много лютеран и католиков, соединяющихся нередко с православными в общей домашней и даже церковной молитве, что трудно удержаться на строго неуклонной формальной точке зрения, когда православные родные, друзья, подчиненные просят церковной заупокойной молитвы у гроба дома или на могиле умершего. Иное дело вносить его в церковь, к коей не принадлежал. Трудно удержаться, тем более, что любовь христианская вечно живет, глубоко нисходит и высокого носится над всеми преградами и ходами установлений, (Письма 1886 года на имя преосв. Туркестанского Неофита. В докладе Кальнева).

Что же и как может совершить православный священник у гроба инославного христианина или поминая его?

Православное заупокойное богослужение имеет в виду умерших в истинной православной вере. Употреблять церковные молитвословия при поминовении неправославных безусловно невозможно. Как, напр., читать о католике или лютеранине молитву из последования по исходе души… аще бо и согреших, но не отступи от Тебе… и Троицу… православно даже до последнего своего издыхания исповеда? Как над усопшими неправославными самым неправославием своим лишившими себя права именоваться от Церкви “верными”, петь обычный на панихиде общий канон за усопших, имеющий характерное краегранесие: “умирающим верным осмое плету пение”? Как произносить о неправославном ектенийные прошения, не поступаясь своею ревностью о православии? Святитель Феофан Затворник на вопрос: “спасутся ли католики?” отвечал: “Спасутся ли католики, я не знаю, но я знаю, что я вне православной Церкви не спасусь”.

Так православным должно дорожить своею принадлежностью к Православной Церкви. Если же те самые молитвословия, которые Православная Церковь возносит только о своих усопших православных чадах, употреблять в приложении к неправославным, это будет неуважение к Церкви Православной, проявлением равнодушного отношения к православной вере, показателем религиозного индифферентизма, что если вообще не должно быть у людей верующих, то тем более недопустимо в действиях, совершаемых от лица Православной Церкви и ее официальными, нарочито избранными и уполномоченными представителями.

Святейший Синод еще в 1797 г. разрешил православным священникам при сопровождении в известных случаях тела усопшего неправославного ограничиваться только пением Трисвятого. Но одно пение этого краткого стиха не удовлетворит желания православных сродников усопшего помолиться о нем, ради чего и разрешается участие православного священника.

Православные греки, с большой строгостью относящиеся к живым неправославным, принимающие в случае обращения в Православие даже католиков только через перекрещивание, с большою снисходительностью практически решают вопрос о молитве за усопших неправославных. Константинопольский патриарх Григорий VI в 1869 году установил особый чин погребения усопших неправославных, принятый и СVI Эллинским Синодом. Чин этот состоит из Трисвятого, 17 кафизмы с обычными в последовании погребения припевами, апостола, евангелия и малого отпуста.

Преосвященный Архиепископ Димитрий (Самбикан) в последние годы своего пребывания в Твери разослал по епархии конфиденциальный циркуляр, коим разрешал духовенству в потребных случаях, отправлять по усопшим неправославным моление по составленному им чину панихиды, состоявшему главным образом из пения ирмосов.

Перед самой революцией в Петроградской Синодальной типографии было напечатано особой брошюрой славянским шрифтом Чинопоследование над усопшими неправославными. В нем после обычного начала и псалма 27 следует непорочны на три статии с припевом аллилуиа, но без ектений. После непорочных тропари по непорочных - два первых (Святых лик, и Агнца Божия), Слава, Троичен, И ныне, Богородичен. Затем псалом 38. После него икос: Сам един еси. Прокимен. Апостол к Римлянам, зачало 43 (г. 14, ст. 6-9), Евангелие от Иоанна, зачало 15 (г. 5, ст. 17-24). После Евангелия из стихир на целование 1, 4, 5, 8, 9 и 11 и обычный (не заупокойный) малый отпуст: Воскресый из мертвых. Этот чин указывается совершать и вместо панихиды, с опущением Апостола, Евангелия и стихир.

Но и такой чин церковного моления может быть совершаем не о всех безусловно умерших инославных христианах. Церковь не может молиться об отвергавших бытие Бога, открыто хуливших Церковь и ее веру, отрицавших Божество Господа Иисуса Христа и догмат искупления, хуливших Святого Духа и Святыя Таинства, и пребывающих нераскаянными в этих грехах. Не может быть также открытой церковной молитвы о самоубийцах согласно правилу Тимофея Александрийского, - как посягнувших на драгоценнейший дар Божий - жизнь.

Самое же главное в практическом разрешении вопроса о молитве за неправославных - это то, чтобы православные, желающие по тем или иным побуждениям помолиться о своих близких, хотя и не единоверных, совершали это доброе дело с чувством смирения, преданности воле Божией, послушания Святой Церкви. Для православных неестественно обращать молитву в демонстрацию безразличного отношения к вопросам веры. А христианская любовь, побуждающая к молитве о заблуждших братиях, найдет способы удовлетворить свою потребность без нарушения правил церковных: как на молитве домашней, келейной, так даже и при общественном богослужении в храме, - только без публичного оказательства, - совершая поминовение их, когда вообще совершается поминовение усопших негласно, а про себя, “в душе своей”, соответственно указанию преподобного Феодора Студита, - поминая их на проскомидии, руководствуясь авторитетным разрешением митрополита Филарета. Если же имена усопших неправославных могут быть произносимы на одном из важнейших поминовений - на проскомидии, то значит они могут быть вносимы и в помянники и возглашаемы наряду с другими именами, но при условии не выделять их из ряда других, не обращать на них особенное внимание богомольцев, не совершать только ради них одних православных чинопоследований. Посему, если, напр., эти имена необычны для православных, то их не следует вносить в помянники, предназначаемые для гласного всенародного чтения, а вспоминать таких усопших, когда возглашается И сродников их, как поступали некоторые старцы (напр., скончавшийся 4 апреля 1934 г. иеромонах Гефсиманского скита Порфирий, ученик иеромонаха отца Варнавы). Если же и имена инославного усопшего не отличаются от имен православных, - лучше всего поминать его не в отдельности, а вместе с другими именами, присоединяя непременно и общую формулу о всех прежде почивших, испрашивая молитвенную помощь тех из них, которые уже сами получили, благодать молиться о других.

Глава IV. Поминовение усопших на домашней молитве

Мы коснулись всех разнообразных случаев, когда Святая Церковь разрешает или сама призывает, иногда усиленно призывает к молитве об усопших. Но все доселе перечисленные случаи поминовения усопших совершаются с иереем. А там, где действует иерей, представитель всей данной малой Церкви, лицо, по благословению архиерейскому облеченное особливыми иерархическими полномочиями, там всякая молитва становится общественной, церковной, хотя бы совершалась вне храма, хотя бы в присутствии одного богомольца, или даже и совсем без богомольцев. Поэтому все заупокойные исследования точно определены в своем составе, точно назначено и время, когда они могут или не могут быть совершаемы. И этих установленных Святою Церковью пределов никто не имеет права преступать.

Иное дело домашняя молитва каждого в отдельности, хотя и для нее дается более или менее определенный Устав, но на ней предоставляется каждому некоторый простор и некоторая свобода для проявления личной настроенности, личного усердия. Церковь для домашней молитвы указывает лишь некоторый минимум, помещая в Псалтири Следованной вечерние и утренние молитвы. И те и другие изложены так, что почти все являются молитвою одного молящегося о нем самом. Поэтому в дополнение к вечерним и утренним молитвам

ПОМЯННИК

Псалтирь дает еще помянник, его же должно иноку или мирянину по скончании своего келейного правила со всяким умилением и усердием чести. Здесь со многими поклонами (земными или поясными - по дню) совершается и общее, очень подробное и по именам (имя рек) поминовение живых и усопших. Так по правилам Святой Церкви и домашняя молитва каждого в отдельности не может быть только молитвою о самом себе. И на домашней молитве православные должны исполнять свой долг молитвы о всех своих собратьях живых и умерших. Здесь это можно сделать гораздо свободнее, чем за службами церковными. Домашняя молитва имеет то громадное преимущество, что здесь можно в любой момент, когда появилась потребность и представилась возможность и свободная минута стать на молитву, помолиться о себе, помянуть близких. Молитва здесь может быть и продолжительной и краткой, в зависимости от усердия и обстоятельств, - это не то, что служба церковная, которая раз начатая, должна быть не только доведена до конца, но и выполнена точно по Уставу. То правда, что церковная молитва выше домашней, но она выше главным образом потому, что там молящимся приходится ограничивать себя, стеснять свою свободу, вводить в известные рамки свое настроение, подчинять свои желания общему чину и порядку, творить молитву не только как каждому хочется, а за святое послушание, с любовью и смирением исполнять Устав Церковный. Когда же этого нет, тогда и в храме остается самоугождение, требующее в угоду себе нарушения уставов, - тогда мала цена и церковной молитвы. С другой стороны, несомненно и то, что всякая вообще молитва православная, где бы и при каких обстоятельствах она ни была возносима, как возносимая верным и послушным чадом Православной Церкви, есть по существу молитва церковная и как получившая свою силу только от единожды совершенной на Голгофе и постоянно повторяемой во Святой Евхаристии, - есть вместе с тем и молитва евхаристическая.

К сожалению, у нас очень мало самодеятельности в домашней молитве, особенно у мирян. Молиться самостоятельно почти не умеем, даже домашнего правила почти не знаем. Случилась какая-либо нужда, какое-либо особое обстоятельство, - надо заказать священнику молебен или панихиду, надо нанять читальщика или заказать в монастыре почитать псалтирь. Доброе и это дело, и для людей церковных совершенно естественно желание помолиться вместе с пастырями. Но… не все на священника возверзем То, что со священником, то - своим чередом, - но надо еще и самому потрудиться, надо еще и самостоятельно помолиться, в особенности, когда нет возможности помолиться с иереем.

В каком же виде может быть совершаемо на домашней молитве поминовение усопших сверх того, что имеется в помяннике, предназначенном для ежедневного чтения?

КАНОНЫ ЗА УМЕРШИХ

В старинных церковных книгах имеются два канона за усопших, предназначенные для домашнего употребления: канон за единоумершего и канон общий за умерших. Это те самые каноны, о которых упоминалось, когда речь была о панихиде. Они печатаются и в наших богослужебных книгах. Старинные издания этих канонов важны тем, что там дается подробное указание, как читать их дома мирянину.

Порядок домашнего чтения этих канонов следующий: за начальным возгласом: молитвами святых отец наших следует обычное начало, псалом 90, тропарь Глубиною мудрости с его богородичном, псалом 50 и самый канон: В исследовании нет указания относительно пения ирмосов: у нас установилась практика на келейном, домашнем правиле читать каноны со ирмосом. Так на трех канонах, так на правиле ко Причащению. На келейном, домашнем правиле не предполагается антифонного пения, потому может быть и нечетное число песнопений на каждой песне. Так и каноны об умерших на домашнем правиле можно петь со ирмосом. По 3-й песне канона седален, причем при чтении канона за усопших многих обычный седален, Воистину суета суть всяческая, с его богородичном. А при каноне за единоумершего, седален положенный на панихиде и заупокойной утрени пред 50-м псалмом: Покой, Спасе наш… с его Богородичном. По 6-й песни кондак и икос, по 9-й песни Достойно есть.

Трисвятое и тропарь: Со духи праведных… После них вместо ектений Господи помилуй 40 раз, Слава и ныне, Честнейшую… Именем Господним благослови, отче. Возглас: Молитвами святых отец наших, и особая заупокойная молитва: Помяни Господи Боже. За молитвой следуют предшествующие отпусту: Честнейшую…Слава, и ныне, Господи помилуй (трижды), Благослови и отпуст: Господи Иисусе Христе Сыне Божий молитвами Пречистыя Твоея Матери, преподобных и богоносных отец наших и всех святых помилуй и упокой душу раба Твоего (или раб Твоих) в бесконечныя веки, яко благ и Человеколюбец и затем троекратно возглашается: рабу Божию преставльшемуся (имя рек) вечная память. А при каноне за умерших многих заключительное возглашение в такой форме: Рабом Божиим преставльшимся, отцем и братиями нашим и всем православным христианам, о нихже и поминание творим, вечная память. В заключении 15 поклонов с троекратно читаемою следующею молитвою: Помяни, Господи, души усопших раб Твоих (поклон), елико в житии своем, яко человецы согрешиша, Ты же, яко Человеколюбец Бог прости их и помилуй (поклон), вечныя муки избави (поклон), и Царствия причастники учини (поклон), и душам нашим полезное сотвори (поклон).

ЧТЕНИЕ ПСАЛТИРИ ЗА УМЕРШИХ

Обычай читать Псалтирь по усопшим восходит к глубокой древности. У нас псалтирь читается при гробе усопших мирян. В некоторых местах есть специально чтецы, которые или приглашаются в дом умершего для непрерывного чтения псалтири, например, в течение 40 дней, или даже целого года, или у себя в доме читают псалтирь по просьбе сродников усопшего. Во многих православных обителях совершается так называемое “неусыпное” деннонощное чтение о живых и усопших. При таком чтении псалтири, кроме обычных тропарей и молитв по каждой кафизме, присоединяется еще на каждой славе особая молитва, за которой поминаются имена усопших.

Чтение боговдохновенных псалмов Давида вообще должно быть частным занятием православных христиан. Ни кие же бо иныя книги такое Бога славят, якоже псалтирь… она… и за весь мир Бога молит. Устав Церковный назначает прочитывать за богослужением кроме многочисленных псалмов, входящих в состав основных частей богослужения, и всю псалтирь подряд в одну седмицу, а в Великом Посте даже и два раза в седмицу. Чтение псалтири в память усопших несомненно приносит им великое утешение и само по себе, как чтение слова Божия и как свидетельствующее о любви к ним и память о них их живых собратий. Приносит оно им и великую пользу, ибо приемлется Господом как приятная умилостивительная жертва во очищение грехов поминаемых: так же как приемлется Им вообще всякая молитва, всякое доброе дело. Поэтому заслуживает всякого поощрения существующий во многих местах обычай просить священнослужителей, в монастыре, или лиц, специально этим занимающихся, - почитать псалтирь в память усопших, причем эта просьба соединяется с подачей милостыни за поминаемых. Но гораздо превосходнее чтение псалтири самими поминающими. Тогда получается многосугубая польза. Для поминаемых это будет еще более утешительно, ибо свидетельствует о большей степени любви и усердия к ним их живых собратий, которые сами ЛИЧНО хотят потрудиться в память их, а не заменять себя в труде другими. Господом подвиг чтения будет не только как жертва за поминаемых, но и как жертва за самих приносящих ее, трудящихся в чтении. И, наконец, сами читающие псалтирь получат от слова Божия и великое утешение и великое назидание, чего они лишаются, поручая другим это доброе дело и сами чаше всего не присутствуя даже при нем. А милостыня может и должна быть подаваема самостоятельно, независимо от чтения псалтири и ценность ее в этом последнем случае будет, конечно, выше, ибо не будет соединена с возложением обязательного труда на приемлющего, а будет подана по заповеди Спасителя туне и потому будет принята Господом как милостыня сугубая. В наших богослужебных книгах нет определенных указаний о порядке чтения псалтири по усопшем. В псалтири следованной печатаются псалмы все подряд с подразделением на кафисмы и славы без всяких добавлений. Это для богослужебного их употребления. После всех псалмов помещаются особые тропари и молитвы по каждой кафисме. Это для келейного чтения. В особо издаваемых псалтирях эти тропари и молитвы помещаются наряду после каждой кафисмы. Если чтение псалтири о живых и умерших, или о тех и других вместе соединяется с обычным ежедневным келейным чтением псалтири, тогда по первой и второй славе на каждой кафисме могут быть присоединяемы моления о живых и усопших или об одних последних, а по каждой кафисме обычные тропари и молитвы. Если же чтение псалтири совершается только ради поминовения, особенно при гробе усопшего, тогда нет нужды читать по кафисмах назначаемые для обычного келейного правила тропари и молитвы. Более соответственным будет во всех случаях и после каждой славы и после кафисмы читать специальную поминальную молитву. Относительно формулы поминовения при чтении псалтири нет однообразия. В различных местах употребляются различные молитвы, иногда произвольно составленные. Практика древней Руси освятила употребление в этом случае того заупокойного тропаря, которым должно завершаться келейное чтение заупокойных канонов: Помяни, Господи, душу усопшего раба Твоего, причем во время чтения полагается пять поклонов, а самый тропарь читается трижды. Согласно той же старинной практике, чтение псалтири за упокой предваряется чтением канона за умерших многих или за единоумершего, после которого начинается чтение псалтири. По прочтении всех псалмов опять прочитывается заупокойный канон, после которого снова начинается чтение первой кафисмы. Такой порядок продолжается во все время чтения псалтири за упокой.

ЧТЕНИЕ СВЯТОГО ЕВАНГЕЛИЯ В ПАМЯТЬ УСОПШИХ

Чтение и других книг Священного Писания в память живых и усопших может быть также полезно и плодотворно и для читающих и для тех, за кого читается, особенно чтение Св. Евангелия. Люди, опытные в духовной жизни, советуют читать Евангелие за находящихся в тяжелых обстоятельствах. “Чтение псалтири, - говорит известный подвижник Киево-Печерской Лавры иеросхимонах Парфений, умерший 25 марта 1855 года, - укрощает страсти, а чтение Евангелия попаляет трение грехов наших: ибо слово Божие огнь попаляяй есть. Однажды в продолжении сорока дней читал я Евангелие о спасении одной благотворившей мне душе, и вот вижу во сне поле, покрытое тернием. Внезапу спадает огнь с небесе, попаляет терние, и поле остается чисто. Недоумевая о сем видении, я слышу глас: терние, покрывающее поле, грехи благотворившей тебе души: огнь, попаливший его - Слово Божие, тобой за нее чтомое”.

Известны и другие случаи плодотворного действия чтения Св. Евангелия для тех, за кого оно было читаемо. Чтение же его за усопших находит свое основание и оправдание и в обычае, твердо установившемся у нас: читать Св. Евангелие у гроба архиереев и священников, а в некоторых местах - и у гроба мирян, особенно на Пасхальной Седмице.

СИНОДИК, СИРЕЧЬ ПОМЯННИК

Кроме заупокойных канонов для общего поминовения на домашней молитве главным образом в субботу Мясопустную или в прочие субботы, в нихже творится поминовение о всех усопших, употреблялся в старину особый синодик, сиречь помянник, где с подробностью, больше даже, чем в каноне субботы Мясопустной, совершается поминовение всех преждепочивших православных христиан, разнообразно потрудившихся в жизни и всяким многоразличным отшествием преставльшихся, везде и повсюду во всех языцех и по всем странам и во всяких местах, всех правоверных мужей и жен, православных христиан, умерших многообразно. За общественным богослужением все усопшие объемлются такой формулой: всех преждепочивших отец и братии наших, зде лежащих и повсюду православных. В специально поминаемых случаях формула эта может быть несколько расширена, но вообще очень расширять ее не следует, ибо в общественном богослужении кроме заупокойных молений много и других, которые также не могут быть опущены и которые все нужно расположить так, чтобы не нарушать меру и не утомить чрезмерно молящихся. Поэтому, напр., при общественном богослужении не следует даже присоединять к именам усопших каких-либо эпитетов вроде “воина, убиенного, скорбящаго”. Если же кто имеет особое усердие, кто хочет показать свою любовь к собратиям, разнообразно в жизни потрудившимся, отметив характер их земного служения, или показать свое братское сочувствие к собратиям, разнообразно по Божию изволению или по Божию попущению скончавшихся, - и се не в церкви, но в келий и в дому особее да исправляют. Такому желанию православных вполне удовлетворяет названный синодик, сиречь помянник.

ПОМИНОВЕНИЕ НА ДОМАШНЕЙ МОЛИТВЕ НЕПРАВОСЛАВНЫХ

На домашней молитве по благословению отца духовного может быть совершено поминовение даже и тех, кого нельзя поминать на церковном богослужении. О преподобном Макарии Египетском известно, что он молился об умерших язычниках, и это приносило им отраду. Синаксар субботы Мясопустной повествует о том, что святитель Григорий Двоеслов молился о языческом императоре Траяне и получил извещение, что молитва его не бесплодна. Такой строгий ревнитель православия, как преп. Феодор Студит, не допуская открытого поминовения на литургии усопших еретиков-иконоборцев, находил возможным для близких их поминовение тайное: “разве только каждый в душе своей молится за таких и творит за них милостыню”.

КАНОН МУЧЕНИКУ УАРУ ОБ ИЗБАВЛЕНИИ ОТ МУКИ ВО ИНОВЕРИИ УМЕРШИХ

Древняя Русь при всей строгости своего отношения к умершим, находила возможным молиться не только об обращении живых к истинной вере, но и об избавлении от мук в иноверии умерших. При этом она прибегала к предстательству святого мученика У ара. В старинных канонах имеется специальный канон на сей случай, совершенно отличный от канона, помещающегося в октябрьской Минее под 19 числом. Этот канон предназначается главным образом для тех, чьи ближайшие родственники или предки скончались вне общения с Православною Церковью. Кроме того, по-видимому, имеется в виду и то, что каждый из православных имеет отдаленных предков, умерших вне Православной Церкви, о которых, как о своих прародителях, подобает печаловаться. В соответствии с этим в каноне испрашивается предстательство святого мученика пред Господом и прощении и пременении праведного Его гнева огорченным темнаго зловерия ради нашим прародителям, в нечестии, инославии и даже в поганстве умерших, (поганый - на древнерусском языке - язычник). Причина, по которой именно к мученику Уару обращаются с подобной молитвой, та, что он о роде Клеопатры дивныя умолити возмог начало нашему подвигу (т. е. молитвенному обращению к мученику Уару) - Клеопатрина ради прощения (по-видимому, предполагается прощение языческим предкам ее). Отсюда убо виновное восприяхом возставити тя на молитву. Аще молишься за весь мир, великомученице, и не преставши прося всем милости и всяким сущим всеобразным преступником и люто Владыце досадившим и досаждающим иже мертвыми делы себе до конца уморившим и ничтоже от мертвых (т. е. ставших ничем не лучше мертвых), яко во зло успевающим такоже, их страстотерпче, предстани и о наших умерших сродницех… припадая ко Господу, да простит и помилует, иже во тьме седящия. Если пророк поет милости Господни возвести, то и мы веруем, что неоскудны щедроты Его и доныне, и поэтому просим Его: Агнче Божий, пречистою Твоею Кровию нас искупивый, Феклино и блаженного Григория моление услышавый, Мефодия со многими и Макария приемый прошение, и отраду и избаву зловерным подавый умершим, и Златоустаго и сих молитися написати воздвигнувый, - приими убо Владыко с ними и славнаго У ара и молитвами их, от нас воспоминаемых, прости и помилуй.

КАНОН ПРЕПОДОБНОМУ ПАИСИЮ ВЕЛИКОМУ, ПОЕМЫЙ ЗА ИЗБАВЛЕНИЕ ОТ МУКИ БЕЗ ПОКАЯНИЯ УМЕРШИХ

В старинных канонниках имеется еще канон преподобному Паисию Великому, поемый за избавление от муки без покаяния умерших.

МОЛИТВА О НЕКРЕЩЕННЫХ И МЕРТВОРОЖДЕННЫХ МЛАДЕНЦАХ

Некоторые старцы по просьбе матерей, у которых младенцы рождались мертворожденными или умирали некрещенными, давали образцы молитв для поминовения таких младенцев на домашней молитве. Они советовали также и не одним только матерям, по чувству христианской любви, молиться о младенцах, кои во утробе православных матерей умерли нечаянно от неведомых действий или от трудного рождения, или от некоторой неосторожности, и потому не приняли крещения, - дабы Господь окрестил их в море Своих щедрот и спас неизреченною Своею благодатию. Образы таких молитв были, между прочим, в синодике Григория митрополита Новгородского и С.-Петербургского.

МОЛИТВА О САМОУБИЙЦАХ

Оптинские старцы разрешали на келейной молитве поминать даже самоубийц, за которых по 14-му правилу Тимофея Александрийского не может быть приношения в Церкви. Так, старец Леонид, в схиме Лев, одного из своих учеников (Павла Тамбовцева), у которого отец окончил жизнь самоубийством, так утешал и наставлял: “Вручай, как себя, так и участь родителя воле Господней, премудрой, всемогущей. Не испытывай Вышняго судеб. Тщися смиренномудрием укреплять себя в пределах умеренной печали. Молись всеблагому Создателю, исполняя тем долг любви и обязанности сыновней, - по духу добродетельных и мудрых так: “Взыщи, Господи, погибшую душу отца моего: аще возможно есть, помилуй. Неизследимы судьбы Твои. Не постави мне в грех молитвы сей моей, но да будет святая воля Твоя”. Молись же просто, без испытания, предавая сердце твое в десницу Вышняго. Конечно, не было воли Божией на столь горестную кончину родителя твоего: но ныне он совершенно в воле Могущего и душу и тело ввергнуть в пещь огненную, Который и смиряет и высит, мертвит и живит, низводит во ад и возводит. При этом Он столь милосерд, всемогущ и любвеобилен, что благие качества всех земнородных пред Его высочайшею благостью - ничто. Для сего ты не должен чрезмерно печалиться. Ты скажешь: “Я люблю моего родителя, почему и скорблю неутешно”. Справедливо. Но Бог без сравнения более, чем ты, любил и любит его. Значит, тебе остается предоставить вечную участь родителя твоего благости и милосердию Бога, Который, если соблаговолит помиловать, то кто может противится Ему?”.

Другой Оптинский старец, иеросхимонах Амвросий писал одной монахине: По церковным правилам поминать самоубийцу в церкви не следует, а сестра и родные могут молиться о нем келейно, как старец Леонид разрешил Павлу Тамбовцеву молиться о родителе его. Выпиши эту молитву… и дай ее родным несчастного. Нам известны многие примеры, что молитва, переданная старцем Леонидом, многих успокаивала и утешала и оказывалась действительною перед Господом.

О нашей отечественной подвижнице схимонахине Афанасии повествуется, что она, по совету Дивеевской блаженной Пелагеи Ивановны, трижды постилась и молилась по 40 дней, прочитывая ежедневно по 150 раз молитву Богородице Дево радуйся за своего в пьяном виде повесившегося брата и получила откровение, что по ее молитве брат освобожден от мучений.

Так вообще всякий молитвенный подвиг, совершаемый в память живых или усопших будет угоден Господу и принесет несомненную пользу не только тем, в память кого он совершается, но и тем, кто его совершает, ибо приносяй за усопших сопричастник мзды бывает, яко любовь о спасении ближнего показуяй: якоже иного помазуяй миром сам себе прежде благоухает.

Было бы только желание потрудиться ради любимых собратий, было бы усердие к молитве, да смирение и послушание Святой Церкви. Тогда и без нарушения уставов церковных будут найдены способы и возможности излить нашу к усопшим любовь в молитве о них. Поминовение усопших, по смирению и за послушание Святой Церкви, перенесенное на нашу домашнюю келейную молитву, будет ценное в очах Божиих и отраднее для усопших, чем совершенное в храме, но с нарушением и пренебрежением уставов Церковных. Особенное внимание должно быть обращено на совершение в память усопших милостыни, которая по словам праведного Товита избавляет от смерти и не допускает сойти во тьму. Позволяют же о усопших деяния, яко благая и мнози от святых отец, глаголюще инуде: приличное поможение, сиесть милостыни… Дондеже убо второе приидет Христово пришествие, бываемыя за усопших пользу им дают, якоже божествении отцы глаголют, и наипаче соделавши малая некая благая, егда с живущими бяху сопричтены. Аще убо божественное Писание (якоже потребно есть) и глаголет некая ко вразумлению многих, но Божие человеколюбие множайше побеждает. Аще бо равный вес обрящется добрых и гнусных, побеждает человеколюбие. Аще же злых мерило тягтяше будет малым чим преодолевает паки превосходящая благость.

И ветхозаветные люди творили милостыню в память усопших, но только с некоторыми ограничениями. Раздавай хлебы твоя при гробе праведных, - наставляет сына праведный Товит, - но не давай грешникам. Всеобъемлющая христианская любовь уничтожает эти рамки. Преп. Федор Студит советует творить милостыню и за еретиков, а Оптинские старцы заповедуют то же делать и за самоубийц.

Глава V. Чтение помянников

В заботе о том, чтобы чада церковные союзом любве связуеми, яко братолюбцы и закона любве держащеся, молились друг за друга, Святая Церковь ввела в свое богослужение общие формулы поминовения, иногда сливая воедино свою молитву о живых и умерших, иногда совершая отдельно поминовение тех и других. Но Она знает, что поминовение общими формулами не может всегда удовлетворить в полной мере братскую любовь. У любящих всегда остается потребность в известных случаях помянуть и по именам любимых. Поэтому уже с самых первых времен своего существования Св. Церковь ввела в употребление так наз. диптихи или синодики, в которых вносились имена всех известных для данной церкви, для данной церковной общины лиц: прежде всего - всех усопших православных епископов этой церкви, затем живых, по преимуществу благотворителей храма и усопших, особенно тех, которых своею верою и добрыми делами приобрели уважение в Церкви. По примеру общецерковных диптихов и верующие, каждый в отдельности, стали заводить такие же диптихи, наши помянники или поминания, куда заносим имена своих сродников, друзей и знаемых.

ПОМИНАНИЯ

И общецерковные диптихи и частные помянники, как в древности, так и ныне предназначаются для чтения их при богослужении. Но как известно, одним из основных положений Церковного Устава является то, чтобы во всем была определенная норма, по возможности, точная мера, чтобы не загромождать богослужения, чтобы не удлинять его больше нужды сверх сил молящихся, чтобы не переступить пределов, поставленных отцами. В отношении молитв и песнопений не трудно установить известную меру, выдержать определенную норму. Иное дело с помянниками. Их может быть подано много, и каждый из них может заключать в себе немало имен. Св. Церковь поощряет чтение помянников. Кроме нарочитых поминальных исследований Она вводит его, как непременную часть, в состав важнейшей из дневных служб - литургии, назначая для него важнейшие моменты этой службы, соединяет его с принесением Святейшей Жертвы Тела и Крови Христовых, по силе Коей возносится ко Господу прошение смыть грехи поминавшихся. Чтобы не отвлекать надолго внимание богомольцев от главного предмета богослужения, чтобы не удлинять службу вставками, для которых трудно установить определенные границы, Устав предпочитает по преимуществу тайное чтение помянников. Таково двукратное поминовение живых и усопших при совершении Св. Евхаристии, таково поминовение во время литии на праздничной вечерни. Вообще Устав весьма ограничивает гласное чтение помянников на основных службах.

ГЛАСНОЕ ПОМИНОВЕНИЕ ЖИВЫХ

Гласное поминовение живых по именам назначается только на молебне, где по 3-й песни канона на сугубой ектении, после обычных прошений делается замечание: по сем о нихже поется молебен и следует прошение о милости жизни… рабов Божиих (имя рек), сопровождаемое 15-кратным Господи помилуй. Молебен по большей части совершается в качестве богослужения частного характера, по просьбе отдельных богомольцев и за определенных лиц. Поэтому на молебнах естественно возношение имен за нихже поется молебен. Вечерня и утреня - службы общественные и потому на них то же самое молебное прошение уже не имеет имя рек, а вместо него определенную общую формулу: рабов Божиих братии святаго храма сего. Это показывает, что за вечерней и утреней Устав Церковный не предполагает гласного чтения заздравных помянников. Впрочем, молебное употребление этого прошения и удобство включения в него имен живых, может быть, допускает некоторую возможность при каких-либо особых обстоятельствах присоединения на нем и на вечерни и на утрени имен. На литургийной сугубой ектении этого прошения или подобного ему, в которое можно бы было включить имена живых, совсем нет. Это несомненно потому, что при мысли Св. Церкви, после поминовения на проскомидии и ввиду предстоящего поминовения по освящении Св. даров, нет необходимости в гласном поименном поминовении. Достаточно общих формул, которые на литургии несколько расширяются как о живых, поминовением главным образом непосредственно совершителей таинства, особенно нуждающихся в усиленной молитве предстоящих братии (“братиях наших священницех, священномонасех”), так и об усопших поминовением главным образом предстоятелей поместных церквей, во знак единения православных церквей и тех, кто своим покровительством церкви давал ей возможность в полном спокойствии и во внешнем мире приносить святое Возношение (“святейших патриарсех православных, благочестивых царех и благоверных царицех”).

ЗНАЧЕНИЕ ПОМИНОВЕНИЯ ПО ИМЕНАМ

Возношение на молитве имен имеет главное значение не в том, чтобы об известных лицах напомнить Господу Богу. В вечной памяти У Господа все имена, - всех бывших, сущих и будущих. Возношение имен имеет в виду, главным образом, напомнить НАМ о ком мы Должны молиться и через то подвигнуть нашу любовь к ним на молитвенный труд ради них, на совершение добрых дел в память их. О живых, с которыми, даже и при разлучении пространственном, мы в той или иной форме поддерживаем общение, получаем от них напоминание, ощутительное для наших телесных органов, мы больше помним и легче вспоминаем. Иное дело разлука с умершим: то несомненно, что истинная любовь не умирает. Но все же для нас телесных, лучше умеющих помнить то, что мы можем осязать и видеть при посредстве наших внешних чувств, гроб, по выражению Церковных песнопений, в большинстве случаев, становится ходатаем забвения. Ничтоже сице есть удобозабываемое, яко человеку от Человека разлучаемому. Сначала малое время мы очень живо вспоминаем умершего, так что как бы забываем о его смерти, яко не умерша сего имуще, но постепенно даже и родителие чада всячески забывают. Время ослабляет чувство скорби, остроту разлуки, напоминаний же для наших телесных чувств нет, и потому с течением времени нам все же легче бывает забыть об усопших, чем о живых, нам труднее вспомнить о первых, чем о последних. Вот почему Православная Церковь сравнительно так редко возглашает при богослужении, особенно при богослужении общественном, заздравные Помянники. Общее поминовение всей о Христе братии нашей легко может напомнить нам о всех наших близких и любимых, из которых некоторые, может быть тут же около нас находятся, и побудит к усиленной молитве о них. Об усопших нужны более частые и нарочитыя напоминания, поэтому и возглашение имен их при богослужении совершается гораздо чаще, чем возношение имен живых, но в то же время предотвращается возможность нарушения меры, Церковный Устав допускает гласное поминовение усопших на основных службах общественного богослужения лишь в редких случаях. На утрени чтение помянников может быть только в поминальные субботы.

ЧТЕНИЕ ЗАУПОКОЙНЫХ ПОМЯННИКОВ НА УТРЕНИ И НА ВЕЧЕРНИ

В других случаях на утрени никогда не может быть его, а на вечерни никогда - даже и в поминальные субботы не бывает чтения помянников, для них и на вечерних нет места. Взамен этого в качестве обязательного добавления к вечерни и утрени в будние дни, следовательно, очень часто, присоединяется так называемая обычная лития и панихида в пяток вечера. Так соблюдается, с одной стороны, мера, а с другой, - предоставляется свобода усердию. Вечерня и утреня точно определены в своем составе, и потому приблизительно всегда одинаково продолжительны и рассчитаны на силы и усердие среднего богомольца. Лития, хотя и краткая сама по себе, может затянуться надолго, если будет принесено много помянников. Тем более продолжительна будет панихида. Кто слаб или имеет какие-либо другие причины, тот спокойно может уйти из храма после обязательной вечерни или утрени, а усердствующие или имеющие возможность, задержаться на литии или панихиде.

ЧТЕНИЕ ПОМЯННИКОВ НА ПРОСКОМИДИИ

Церковные синодики и частные помянники предназначаются главным образом для чтения их на проскомидии. Церковный Устав, не терпящий вообще беспорядка, бессистемности, всему назначающий определенное место и время, назначает таковое и для помянников на проскомидии. Вписанные в них имена должны быть прочитаны при изъятии частей из 4-й и 5-й просфор, а также и из других просфор, которые могут быть поданы. При этом поминовение на поданных просфорах должно следовать непосредственно за поминовением на 4-й и 5-й просфорах и быть закончено прежде полного окончания проскомидии. По прочтении всех поминаний совершающий изымает последнюю часть из 5-й просфоры, при чем КОНЕЧНЕ глаголет: и всех усопших. Выражение: “конечне глаголет” очевидно предполагает, что чтение помянников закончено совсем, что его уже больше не будет до того момента, когда оно нарочито будет указано чином литургии.

Между тем у нас нередко наблюдается, что служащий иерей почти во все время литургии оглашенных и начало литургии верных до великого входа, а иногда и до Символа веры проводит около жертвенника, читая помянники и изымая части из просфор. Это совершенно ненормально и незаконно: по Уставу, иерей, только совсем окончивши проскомидию, отходит от жертвенника ко Св. Престолу, перед которым, а не в другом месте храма он должен быть почти неотступно во все время литургии. Пред Святою Трапезою, пред Св. Жертвенником, как обычно именуется в чине литургии Св. Престол.

Он возносит молитвы Сподобльшему его в час сей ПРЕДСТАТИ пред славою святаго Жертвенника, о своих гресех и о людских неведениях, о неосужденном ПРЕДСТОЯНИИ Святому Жертвеннику. По существу же, как все богослужение вообще, так в частности, и начало литургии, должно быть выслушано и совершено самим пресвитером, готовящимся не только к Причащению, но и совершению величайшего и страшного Таинства, к чему нужна особливая, нарочитая подготовка, усиленное молитвенное внимание, сосредоточенность. Делать два дела: совершать поминовение на просфорах и в то же время внимать совершающемуся другому богослужению - невозможно, без ущерба для настроения. Даже совершение проскомидии и поминовение на просфорах во время часов, ставшее у нас обычным и постоянным, неправильно и незаконно. Совершающий проскомидию во время часов обычно участвует в часах одними только возгласами, о времени произнесения которых ему иногда приходится напоминать. Все остальное содержание часов проходит совсем вне его внимания. А между тем и часы, с их богатым, наполовину библейским содержанием, такая же обязательная составная часть богослужения, как и все остальное, обязательная в особенности для готовящихся к причащению и для совершающих богослужение. “Известие учительное” в отделе “како подобает служителю предуготовляти себе к должному служению Божественный Литургии” наставляет: …“третий же час в свое время БЛАГОГОВЕЙНО ВО УМИЛЕНИИ СЕРДЦА совершая, ПРИЛЕЖНО да размышляет… шестый же час совершая, БЛАГОГОВЕЙНО да размышляет….” Какие могут быть размышления при всецелой занятости просфорами и поминаниями?… Может быть именно поэтому, предполагая возможным отвлечение священнослужителей пред литургией и проскомидией и поминаниями, Правило готовящимся служить и хотящим причаститися, в конце нашего Служебника указывает священнослужителям прочитывать часы дома на келейном правиле вместе с предпричастными молитвами, а мирянам, хотящим причаститися, должно слушать часы в церкви. Во всяком случае, часы непременно должны быть прочитаны или прослушаны и хотящим причаститися, и имеющим литургисать. В древней Руси не считалось возможным одному лицу одновременно совершать две службы: проскомидию и часы. Поэтому в то время как литургисающий совершал проскомидию, другой, не литургисающий иерей, совершал часы. А в келейном правиле для готовящихся к литургии пресвитеров, в качестве неотменной основной части, предварявшей канон и молитвы ко причащению входили “причастные часы”, состоявшие по старинному Уставу из часов 3, 6, и 9 и изобразительных. Для последних назначались даже особые “причастные Апостол и Евангелие”. Если незаконно и ненормально для самих литургисающих действовать над просфорами во время часов и литургии, то также незаконно и ненормально ради совершения поминовения осложнять, удлинять богослужение, как это нередко бывает. Иногда, не управившись с проскомидией во время часов третьего и шестого, заставляют читать пред литургией и 9-й час, нашим Уставом относимый к вечерней службе. Иногда поминовение совершается во время Херувимской, ради этого поется она ненормально медленно, иногда вместо одного раза многократно, только утомляя внимание молящихся. Иерейский служебник не предполагает возможности поминовения на просфорах во время Херувимской песни. Правда, в этот момент именно совершается поминовение при Архиерейском богослужении, но это и есть исключительная особенность только архиерейского богослужения, вызываемая тем обстоятельством, что только в этот момент святитель впервые приходит в предложение. Исключительная особенность архиерейской службы не должна и не может быть обращена в постоянное правило службы иерейской.

Великое и важное дело поминовение живых и усопших на проскомидии должно совершаться благообразно и по чину. Должны быть приняты меры к устранению отмеченных ненормальностей, к тому, чтобы поминовение совершалось в положенном месте на проскомидии, а не после того, как КОНЕЧНЕ помянуты все, чтобы оно совершалось до начала литургии, а еще лучше - до начала часов. Богомольцам надо рекомендовать или приходить в храм до начала литургии и часов, или оставлять в храме свои помянники заблаговременно, напр. накануне за вечерней службой. Иереям же готовящимся литургисать, должно начинать проскомидию не одновременно с часами, а до начала их, так, чтобы на своем месте на ней можно было помянуть всех, кого должно помянуть в данный день, не отлагая поминовения до начала литургии. Об изъятии частей из просфор и о поминовении после окончания проскомидии некоторые старцы говорят, что это “прелазание инуде”.

ЧТЕНИЕ ПОМЯННИКОВ НА ЛИТУРГИЙНОЙ ЗАУПОКОЙНОЙ ЕКТЕНИИ

Служебник в чине литургии Иоанна Златоуста помещает заупокойную ектению, за которой дважды возгласно и один раз тайно усопшие поминаются поименно. В Уставе нет нарочитых, точно определенных указаний о том, когда эта ектения может быть возглашаема на литургии. Устав предполагает, что после того, как в указаниях по разным другим случаям им изложена стройная, последовательная, строго выдержанная до мелочей система поминовения, само собою понятно, что и заупокойная ектения на литургии возможна только в полном соответствии со всею этою системою. Оговорка, предшествующая в чине литургии Златоуста тексту заупокойной ектении: “аще будет о усопших приношение, глаголи ектению, - предполагает уже, что не на всякой литургии может быть эта ектения, хотя приношение 5-й просфоры и соединенное с нею поминовение усопших, обязательно должно быть на каждой литургии. Очевидно, выражение: аще будет о усопших приношение нельзя понимать в том смысле, что если будет подана просфора с поминаньем и просьбой помянуть на литургийной ектении. Замечание Служебника должно понимать в том только смысле, если в данный день Церковный Устав вообще разрешает гласное поминовение усопших. В чине литургии Василия Великого, на которой приношение пятой просфоры так же обязательно, как и на литургии Златоуста, нет совсем упоминания о заупокойной ектении. Это потому, что литургия Василия Великого совершается только в воскресные дни и великие праздники, когда все заупокойное удаляется из всех служб, даже из полунощницы.

На утрени произнесение заупокойной ектении разрешается только тогда, когда на той же утрени полагается и заупокойный кондак со святыми упокой. В других случаях даже на будничной субботней утрени, где полагается заупокойный седален по второй кафисме, по одному заупокойному тропарю на каждой песни канона и может быть заупокойный светилен, но где нет заупокойного кондака, не может быть заупокойной ектении. Соответственно этому должно рассуждать и о литургии. Когда Уставом разрешается пение на литургии заупокойного кондака, тогда невозбранно может быть произнесена и заупокойная ектения. Когда же пение на литургии “Со святыми упокой” возбраняется, и это возбранение кроме соответствующих оговорок при изложении отдельных случаев, нарочито еще подчеркивается в 52-й главе Типикона: Точию в сии дни…, кондак Со святыми упокой не глаголем, тогда не может быть на литургии и заупокойной ектении. Так и поступают в уставных, строгих обителях. Устав, напр. Саровской пустыни определенно отменяет заупокойную ектению на литургии в дни воскресные, праздники Господские, Богородичные и святых со бденим и с полиелеем, или когда бывает Великое Славословие, в дни предпразднственные и попразднственные, а также от среды Страстной Седмицы до недели Всех Святых, и от Рождества Христова до отдания Богоявления.

Обычай произносить на литургии заупокойную ектению в воскресные и праздничные дни распространился на Руси не в давнем времени. Во времена митрополита Московского Филарета († 29 ноября 1877 г.) он, по-видимому, не имел еще распространения. Сам святитель Филарет, получив в субботу известие о смерти своей сестры, во вторник пишет родным: “Получив известие Ваше в субботу, в воскресенье совершал я литургию, молясь о ней тайно. Панихида была после вечерни, открытое поминовение на литургии вчера”. Митрополит Сергий (Ляпидевский - † 17 февраля 1898 г.), ученик и почитатель митрополита Филарета, ревновавший о сохранении и восстановлении филаретовских традиций, издавал распоряжение по Московской епархии о прекращении распространившегося уже после митрополита Филарета праздничного поминовения усопших.

Говорят, что есть исключительный случай, когда даже и в праздники должно быть допущено произнесение заупокойной ектении на литургии, - это когда в храме находится гроб с телом усопшего, отпевание коего предстоит по окончании литургии.

ЕКТЕНИЯ НА ЛИТУРГИИ В ДЕНЬ ПОГРЕБЕНИЯ

Ранее было отмечено, что Устав Церковный не предполагает соединения погребения непременно с литургией. Наоборот, он вообще считает нежелательным совершение каких-либо последований непосредственно по окончании литургии. Но обычай приносить тело усопшего к литургии и после нее совершать отпевание, во многих местах установился настолько твердо, что иной практики при нормальных условиях не может и быть. Самое желание, чтобы при гробе усопшего была совершена литургия, конечно, может быть только похваляемо. Литургийное моление в день последнего прощания с братиею, несомненно приносит и великую отраду усопшему и великую пользу. Но то несомненно также, что для самого усопшего не нужны уже никакие исключения и отступления от Устава Церкви.

Дух его, освободившийся от ограниченности плоти, лучше чем при жизни, лучше чем живые, окружающие гроб, понимает всю силу и значение литургийного моления, все превосходство тайного поминовения на Евхаристии пред всяким другим, всю пользу послушания Святой Церкви и точного соблюдения ее уставов. И если для исключительного случая, может быть, и возможно некоторое изменение, - то это не ради усопшего, а только ради окружающих гроб, только как некое снисхождение к их немощи, к их несовершенству, к их некоторой недисциплинированности церковной, к их некоторому непослушанию, может быть для данного случая несколько извинительному, в виду снедающей их скорби, угнетающей их печали, глубокого горя о предстоящей разлуке, когда так желательно хоть лишний раз услыхать громко произнесенное имя дорогое.

Но беда наша в том, что у нас часто не умеют делать различия между правилом и исключением, и нередко то, что Церковь при известных обстоятельствах допускает как исключение, ревнующие не по разуму выводят во всеобдержное правило. Поэтому, чтобы разрешение произносить на литургии в некоторые праздники заупокойную ектению исключительно при нахождении в храме гроба и в виду предстоящего отпевания, не послужило поводом к разрешению по всякому случаю и даже без всякого случая необходимо нарочитое постановление законной высшей церковной власти - Священного Собора Поместной Русской Церкви. В нем, во-первых, должны быть указаны те праздники, в которые не должно быть совершаемое погребение. Во-вторых, перечислены те дни, в которые хотя и может быть совершаемо погребение, но в которые даже в присутствии гроба, на литургии и вообще на общественном богослужении, не должно быть ничего заупокойного, не исключая и ектении. Затем должно быть указано, что если в некоторые меньшие праздники ради предстоящего погребения и находящегося в храме гроба имеет быть сделано некоторое отступление от строгого соблюдения Устава, то исключительно только одно - заупокойная ектения на литургии об одном только усопшем, чье тело предстоит в храме. Во всем остальном служба должна быть праздничная, без заупокойного кондака, без заупокойных апостола и Евангелия. И, наконец, должно быть подчеркнуто, что произнесение на литургии заупокойной ектении в некоторые праздники допускается как исключение, при одном лишь случае и со всею строгостью подтверждено, что никакие другие обстоятельства, никакие другие поводы не дают права нарушать церковные правила поминовения и отступать от точного Устава праздничной службы. Относительно заупокойной ектении на литургии в воскресенье и праздничные дни в Требнике Петра Могилы дается такое указание: “Аще и недельный или праздничный день кого от христиан погребение приключится, кроме светлыя недели, вся погребению прислушающая над ним да совершатся, разве обычных в простые дни в литургии совершаемых ектений.

Это замечание Требника означает, что самый чин погребения, хотя бы он совершался в воскресные и праздничные дни, совершается без всяких изменений, только на Светлой Седмице совсем особый чин погребения. Но на праздничной литургии не должно быть заупокойной ектении, даже и в виду предстоящего погребения.

ЗНАЧЕНИЕ ПОДАЧИ ПОМИНАНИЙ

Любимый православными и широко распространенный обычай подачи поминаний имеет значение, конечно, не сам по себе, и даже не потому, будет ли поминание гласное прочитанное священнослужителем или почему-либо случайно не будет прочитано совсем. Значение подачи поминаний в том, что оно является выражением любви к вписанным в помянник: любви, побуждающей просить священнослужителей и собратий о молитве за них; любви, побуждающей непременно соединять с подачей поминаний милостыню в память поминаемых, приносимую в пользу Церкви, священнослужителей и бедных людей, любви, ограничиваемой послушанием Церкви и самым этим ограничением возвышающей и усиливающей свою действенность. Но истинная любовь не может ограничиться только тем, чтобы так или иначе побудить других молиться о наших близких. Любовь не в том, чтобы только подать поминание, заказать молебен или панихиду, и самому успокоиться. Не все на священника возверзем, но сами яко же об общем теле, о Церкви всей тако да печалуем, говорит Типикон вообще об участии молящихся в богослужении. Также, в частности, должно рассуждать и о молитве за братии наших живых и усопших. Подавшие поминание должны и сами, по возможности одновременно со священнослужителями, молитвенно поминать своих близких и во время проскомидии, и по освящении Святых Даров и в других случаях гласного или тайного поминовения живых и умерших. При служениях, напр. общих панихид, особенно в родительские субботы, священнослужители иногда не имеют физической возможности прочитать хотя бы по разу все поминания и принуждены бывают ограничиваться прочтением лишь нескольких имен в каждом помяннике.

ЧТЕНИЕ ПОМЯННИКОВ САМИМИ БОГОМОЛЬЦАМИ

Долг самих богомольцев разделить и восполнить труд священнослужителей. Каждый богомолец может во время каждой ектении, во время каждого возгласа, значит, неоднократно во время панихиды или заупокойной утрени помянуть своих близких, прочитать свой памятник. Если бы так стали поступать, то поминовение приняло бы совсем иной характер, более соответственный его значению и цели.

Теперь у нас перечитыванием помянников заняты только священнослужители. А каждый богомолец лишь ждет, когда будет прочитано его поминание. В это время он начинает усиленно креститься и творить поклоны, иногда даже земные. После этого он считает себя вправе отдохнуть от молитвы, сесть, даже пошептаться с соседом или выйти из храма на время чтения поминаний других. И самые усердные поборники чтения поминаний не могут не признать, что продолжительное, иногда в течение более часа, перечитывание одних имен, мало назидательно. Оно больше рассеивает внимание, утомляет и даже приводит к скуке, к досаде.

Диптихи древней Церкви были, несомненно, невелики и немногочисленные уже потому, что состав отдельных общин был не так велик. Тогда не только каждый пастырь мог в буквальном смысле глашать по имени всех своих овец, но и все прихожане хорошо знали друг друга. Поэтому (что особенно важно) даже и в частных диптихах были имена хорошо известные, если не каждому, то во всяком случае многим богомольцам данного храма. Таким образом, гласное чтение диптихов в древней Церкви, во-первых, не было продолжительным, и, во-вторых, не было утомительным перечитыванием неизвестных имен. Но и при всем том диптихи назначались главным образом для негласного чтения на проскомидии и литургии. У нас нет такого знания прихожанами друг друга, да и число богомольцев, часто на многих приходах стекающихся, бывает значительно. Отсюда множество поминаний с громадным количеством имен, в массе которых теряются даже известные имена. Необходимо все поданные помянники прочитать вслух, иначе владельцы их обидятся. И стараются об этом, вычитывая все их, иногда не по одному разу. А взамен этого опускают из заупокойного богослужения наиболее существенное и содержательное, оставляя один остов богослужения, самочинно искажая установленный Церковный чин, нарушая Устав Церковный. Между тем, этого великого греха можно было бы легко избежать, если бы сами богомольцы стали разделять со священнослужителями поминальные труды, - не только пассивно, как теперь, присутствуя при чтении помянников, но и активно участвуя в нем. Священнослужители прочитывали бы общецерковные синодики с именами всем известных лиц: местных и всероссийских подвижников благочестия, неканонизированных праведников, священнослужителей, ктиторов и благотворителей храмов, местных и всероссийских деятелей в духе Св. Церкви, недавно скончавшихся прихожан, и вообще всех тех, кто своею верою и добрыми делами заслужили уважение и память прихожан. В заключение этого синодика - поминовение общею формулою всех преждепочивших, может быть несколько расширенною, применительно к бывшим в древнерусских синодиках. Богомольцы же каждый про себя в соответствующие моменты прочитывали бы свои помянники: тогда бы богослужение значительно сократилось по продолжительности, но еще более могло бы быть восполнено по содержанию. Тогда без опасения задержать очень долго богомольцев можно бы было избежать преступных, часто бессмысленных сокращений заупокойного богослужения и возвратить ему всю его назидательность, всю умилительность и красоту. В то же время поминовение каждого усопшего было бы совершено не один раз, а многократно, например на великой панихиде с непорочными 18 раз. И что особенно важно, сами богомольцы не оставались бы пассивными, праздными при утомительном перечитывании священнослужителями имен. Неоднократным перечитыванием своих помянников они показали бы всю полноту любви своей к усопшим, ради которых и подъемлется этот труд многократного перечитывания. А перечитывание знакомых и любимых имен не будет утомительным, ибо почти каждое имя связано с рядом воспоминаний, иногда очень дорогих. Эти молитвенные воспоминания дорогих каждому лиц, молитвенные труды в память их каждого отдельного богомольца, объединяясь с возглашаемым от священнослужителей общим поминовением всех прежде почивших, сплетаясь с умилительными песнопениями Церкви, будут не только угодны Господу и отрадны усопшим, но и для самих молящихся сделают то, что поминовение усопших по помянникам перестает быть скучным и утомительным.

Что же касается того, что в этом случае частные поминания не будут прочитаны священнослужителями, то необходимо иметь в виду следующее: поминовение при богослужении одинаково полезно и плодотворно, произносит ли имена священник, читают ли поминовения прислуживающие в алтаре, или сами богомольцы про себя поминают своих усопших, каждый стоя на своем месте. Все молитвовословия, даже и тайно приносимые в храме во время богослужения, возносятся к престолу Божию чрез священнодействующего предстоятеля: эта истина громогласно возвещается при архиерейском богослужении, кода протодиакон, на так называемой “выкличке” по освящении Св. Даров, во время тайного поминовения живых и усопших, возглашает: “…преосвященного… приносящего Святыя Дары сия,…о оставлении грехов… зде предстоящих и о нихже кийждо во уме своем поминание творит”, то есть о всех тех, кого каждый из молящихся мысленно, про себя помянул в течение литургии и поминает в данный момент.

Эта формула общего поминовения всех тех, кого каждый из богомольцев мысленно про себя поминает, бывшая в наших древних последованиях литургий, - забытая в синодальный период, и восстановленная вместе с восстановлением патриаршества, - ведет свое начало от апостольских времен. В литургии апостола Иакова после освящения Св. Даров сам епископ молится: Помяни Господи, приносящих днесь на Жертвеннике Твоем Жертву Сию и тех, за кого Ее приносят и кого в мыслях имеют. Так и в апостольские времена, когда и число членов каждой христианской общины было невелико и богомольцев при служении было немного, когда, следовательно, немного было имен в диптихах, в известных случаях, находили более удобным ограничиваться такой общею формулою поминовения, предоставляя подробное поминовение по именам самим богомольцам. Тем более, такой порядок следует рекомендовать в настоящее время.

Как известно, при служениях о. Иоанна Кронштадтского подавалось громадное множество записок. Если бы всех их прочитывать, особенно вслух, это заняло бы времени значительно больше, чем все остальное богослужение. Поэтому обычно о. Иоанн лишь полагал руку на всю кучу записочек, мысленно поминая всех вписанных, и все молящиеся уверены были, что поминовение совершено как должно. Так по вере молящихся бывает всегда в Церкви Божией, когда почему-либо поданные богомольцами помянники не могут быть прочитаны самими священнослужителями. Всеведущий знает все имена, Сердцеведец видит любовь живых к усопшим, знает их усердие и расположение их к молитве о почивших и приемлет общее моление Церкви о принесших и ихже ради принесоша, как поминовение каждого в отдельности.

В благоустроенных обителях братия сами читают во время проскомидии свои монастырские помянники, не входя в алтарь, каждый стоя на своем месте. “Поминовение родственников, - пишет Святитель Игнатий (Брянчанинов), - одинаково слышит Бог как из алтаря, так и с того места, где ты стоишь. Богу приятнее будет молитва твоя из церкви, когда по причине благоговения к Нему ты устраняешься входа в алтарь, нежели когда ты вошел в него без должного благоговения, нарушив преподанное тебе правило”.

Чтение помянников самими богомольцами было бы удобно и полезно еще и в таком отношении: некоторые из богомольцев любят вносить в свои помянники очень многие имена, не только своих ближайших родственников, но и знакомых, и почитаемых подвижников благочестия. Такое стремление поминать по именам очень многих усопших само по себе весьма похвально и заслуживает всякого поощрения. Но когда в храме подается много помянников, и если все они будут иметь помногу имен, создается большое затруднение с чтением помянников, которое и времени много занимает и тем затеняет собою основное богослужение, да и для читающих физически тяжело. При этом многие имена, например почитаемых старцев, повторяются неоднократно: вот тут-то и могло бы быть полезно чтение помянников самими богомольцами. Каждый для гласного чтения священнослужителями подал бы краткий помянник самых близких усопших, а другой, более пространный и не ограниченный в объеме был бы прочитан, и может быть неоднократно, каждым богомольцем, а имена подвижников благочестия и чтимых всеми молящимися усопших были бы прочитаны один раз священнослужителями по церковному синодику гласно, - и каждым почитающим сих усопших богомольцев тайно.

УСТАВ ОГРАНИЧИВАЕТ ЧТЕНИЕ ПОМЯННИКОВ НА ЛИТУРГИИ

Если при совершении панихид и других поминальных служб было бы соответственнее и назидательнее сократить гласное чтение священнослужителями помянников, заменив его поминовением вслух лишь немногих имен и общими формулами с одновременным тайным чтением своих помянников самими богомольцами, - то это особенно нужно считать желательным для литургии. Иногда чтение помянников на литургии занимает чуть ли не больше времени, чем вся остальная литургия. Получается впечатление, как будто самое главное - это перечитывание имен, а все остальное последование литургии - только между прочим, как некоторое дополнение, как нечто совсем второстепенное. Какое непонимание значения Святейшей Евхаристии!…

ПЕНИЕ МОЛИТВОСЛОВИЙ ВО ВРЕМЯ ЧТЕНИЯ ПОМЯННИКОВ

Не желая расстаться с практикой чтения исключительно священнослужителями всех поданных поминаний, по местам, для поддержания молитвенного настроения богомольцев вводится во время чтения поминаний пение многократного Господи помилуй и разных заупокойных песнопений. Такую практику одобрить нельзя. Устав, правда, знает случаи чтения помянников во время пения Господи помилуй. Но это чтение тайное на молитве “Боже духов” на заупокойной ектении, и такое тайное чтение во время праздничной литии на вечерни. Двоегласия же не должно быть в богослужении. Если наши богомольцы любят поминать своих усопших и не желают расстаться с тем, чтобы имена их были возглашаемы вслух всех предстоящих в церкви, конечно, для того, чтобы все помолились о них, то пусть и сами, в свою очередь, не поскучают при чтении других поминаний, и помолятся не о своих только, но о всех поминаемых, чьи имена возглашаются. Если же при всем желании трудно и невозможно почти сохранить одинаковое молитвенное настроение на все время продолжительного чтения одних имен, если продолжительное чтение многих имен утомительно и скучно, то надо сократить такое чтение, заменив его тайным чтением не одних только священнослужителей, а и богомольцев, и не вводить двоегласия и многогласия, осужденных еще Стоглавым собором.

Целые поколения растут в том ложном понятии, будто поминовение на ектении имеет большее значение, чем поминовение на проскомидии и на “Достойно есть”, что заупокойная литургия не будет заупокойной, если не будет поминовения усопших на ектении, тогда как по существу после двукратного тайного поминовения имен гласное возглашение их на литургии почти излишне. Поэтому, если для гласного чтения имен живых в чине литургии совсем не указывается места, то и для гласного чтения имен усопших, ради которого на литургии может быть в известных случаях произнесена особая ектения, должны быть известные более или менее строго определенные рамки.

Бесконечное чтение поминаний на литургийной заупокойной ектении оправдывается тем, что в Уставе будто бы нет никаких ограничений на этот предмет. Но это только так кажется. Надо иметь в виду, что Устав вообще нередко не говорит прямо о той или иной подробности, предполагая, что она сама собою вытекает из всей стройной уставной системы, что она сама собою должна быть понятна и ясна для его читателя, внимательного и вдумчивого, каким Устав всегда представляет своего читателя. Но в данном случае, не говоря уже о том, что безмерное переобременение литургии чтением помянников искажает самое значение литургии, рассеивая внимание молящихся, и отвлекает его от главного к второстепенному, в Уставе есть прямые указания на то, что чтению помянников на литургии должны быть положены очень тесные границы. Глава восьмая Типикона, говоря о том, что трапеза должна поставляться приблизительно через час после начала литургии, определяет таким образом более или менее точно нормальную продолжительность литургии, тем самым предполагая, что никаких особых дополнений, кроме точно указанных в Уставе, и длинных вставок на ней не должно быть. В частности, при часовой продолжительности литургии и поминовение усопших на ней должно совершаться как-то так, чтобы вместе с ним литургия не выходила далеко за пределы назначенного для нее времени. Как это может быть достигнуто, объяснение дается замечанием Служебника о заупокойной ектении на литургии.

ПРИНОШЕНИЕ О УСОПШИХ

Было уже отмечено, что замечание Служебника “аще будет о усопших приношение” прежде всего следует понимать лишь в том смысле, что заупокойная ектения литургии может быть только тогда, когда Уставом вообще разрешается гласное поминовение. А выражение “приношение об усопших”, соответствующее подобному же выражению Типикона о скончавшемся в Великом посте, по сопоставлению с этим последним должно пониматься в том смысле, что оно означает поминовение лишь некоторых усопших по особому случаю: сорокоустное, о недавно скончавшемся, в годину по кончине или в день памяти, и вовсе не обозначает того, что обычно у нас разумеется - всякое поминание, поданное с известной суммой денег не ниже установленной нормы. При правильном понимании указаний Служебника, все поданные поминания будут полностью прочитаны на проскомидии, а на литургийной ектении возглашены лишь немногие имена тех только усопших, о которых в данный день совершается нарочитое, особливое поминовение; что на литургийной заупокойной ектении должно быть сравнительно немного имен, - это подтверждается отчасти и строем этой ектении.

ЕКТЕНИЯ СУГУБАЯ В ПОСЛЕДОВАНИИ ЛИТУРГИИ

На литургии полагается сугубая заупокойная ектения. О небольшом, но характерном отличии ее от малых заупокойных ектений - однократном Господи помилуй - во время чтения тайной молитвы - было сказано. Эта особенность показывает, что на этой ектении, по крайней мере на ее тайной молитве, не должно быть столько имен, сколько может быть на малых ектениях панихиды или заупокойной утрени: назначение для литургии именно сугубой ектении предполагает сокращение произнесения на ней имен усопших. Это будет вполне соответствовать назначению литургии, ее положению в круге суточных служб. На панихиде, после неоднократного чтения синодиков, в конце службы, когда и силы и внимание богомольцев приутомились, в качестве последней ектении назначается ектения сугубая, на которой число поминаемых и сокращается до минимума. Литургия - служба завершительная, конечная в круге суточного богослужения. Предполагается, что и священнослужители, и усердные богомольцы, присутствовавшие при всех дневных службах, довольно уже утомились. Все синодики не раз прочитаны, и на литиях вечерней и утренней, и на проскомидии, может быть, и на панихиде. Вниманию богомольцев и их душевным силам вот сейчас, начиная с Херувимской песни и в особенности во время Евхаристийных молитв, и совершения превысочайшего Таинства предстоит самое большое напряжение за весь суточный круг богослужения. Поэтому-то и назначается здесь не малая заупокойная ектения, а сугубая, на которой из числа многих, помянутых ранее имен возглашаются лишь немногие, именно те, о которых будет нарочитое, по особливому случаю Приношение и память.

ПЛАТА ЗА ПОМИНОВЕНИЕ

Для духовенства вопрос о поминовении у нас стоит в тесной связи с вопросом о содержании. Но ведь надо же их разделить!… Надо же знать и священнослужителям и мирянам, что долг первых - молиться о вторых и что этот долг они неленостно и неустанно должны исполнять без всякой мысли о вознаграждении. Миряне же должны знать, что они должники священнослужителей и свой долг должны уплачивать в первую очередь молитвою же о пастырях духовных. А так как постоянное, почти непрерывное, каким должно быть у священнослужителей занятие молитвою, лишает их возможности заниматься другим трудом, то долг верующих заботиться о том, чтобы для священнослужителей была обеспечена возможность не отрываться от своего главнейшего дела, - молиться о всех и за вся. Делатель достоин мзды своей, а молитва дело, и дело нелегкое, требующее большого душевного и физического напряжения. Это во-первых. А во-вторых, необходимо же и священнослужителю, и мирянам проникнуться тою мыслью, что подача денег с поминаниями или при совершении треб не есть плата за прочтение поминаний, или за совершение треб. Труд молитвы - неоплаченный труд и во всяком случае не может быть оплачен каким-либо вещественным предметом. То, что приносится священнослужителям при совершении богослужений и треб, - это милостыня, подаваемая молящимся ради Христа за своих сродников и друзей, живых и усопших. Принимать милостыню во имя Христа - не должно быть стыдно или унизительно для служителя Христа. Наоборот, питаться именем Христа - это великая честь для них, а подавать обильную милостыню во имя Христа должно быть вожделеннейшим делом для всех носящих имя христиан. Если в таких мыслях утвердятся и священнослужители и миряне, тогда вопрос о содержании духовенства легко и к общей пользе будет отделен от вопросов о поминовении и о плате за требы.

Глава VI. Богослужение в церквах кладбищенских

Церковный Устав неоднократно упоминает о “гробнице”, об “усыпальнице”, куда в некоторых случаях переносится то или иное последование, которое в данный день по известным причинам не может быть совершено на “соборе”, в храме. У нас почти нет таких гробниц, какие были в древности, на востоке, и какие имеет в виду Типикон. Те усыпальницы были местом погребения, но не были храмом, в них не было святого престола, в них не совершалась божественная литургия. Поэтому в отношении строя богослужения, иногда совершавшегося в них, они приближались к келий, к дому, куда ведь тоже переносятся иногда из храма некоторые службы. У нас на кладбищах святые храмы, освященные по особому чину, имеющие святые престолы, на которых совершается Божественная литургия, самым своим названием показывающая, что она есть служба по преимуществу общественная. А там, где храм, где Литургия, - там должны быть и все остальные общественные службы, как находящиеся в неразрывной связи с ней и в качестве ее необходимого предварения, причем они должны совершаться точно по руководству Церковного Устава. Поэтому не все то, что возможно в усыпальнице, допустимо в храме, хотя бы и кладбищенском. Так, например 2-го февраля, если случится в субботу мясопустную, в усыпальнице, на могилах может быть совершена заупокойная служба, разумеется, без всяких праздничных добавлений. В храме, даже кладбищенском, должна быть служба праздника Сретения точно по Уставу, обязательному для всех православных храмов, значит, без внесения в нее каких-либо и самых малейших заупокойных добавлений.

Но так как наши кладбищенские храмы имеют все же особое, специальное назначение, то и строй службы в них может иметь некоторые особенности. Только эти особенности не должны быть в противоречии с основными положениями Церковного Устава. Ради специального характера кладбищенских храмов может быть допущено лишь некоторое применение Церковного Устава, но не игнорирование, не искажение его:

Как известно, Церковный Устав предусматривает возможность совершения в один и тот же день одной и той же службы в разных храмах с разной торжественностью. Так, например 16 августа Устав назначает службу со славословием, а затем делает оговорку: аще храм Нерукотворенного образа или аще изволит настоятель творим бдение. Таким образом, в нескольких храмах (даже рядом стоящих) по-разному может быть совершена служба в этот день. Там, где храм, непременно должно быть бдение со всею торжественностью богослужения престольных праздников. В других же храмах может быть служба от бдения до славословия. И во всех этих случаях от наполовину будничной службы со славословием до торжественной храмовой не будет нарушения Устава, будет только применение его к местным обстоятельствам и нуждам. И если в Великом Посте в одном из храмов престольный праздник совпадает с поминальной субботой, то там должна быть праздничная служба храмовому святому, тогда как в соседних храмах будет правиться служба тому же святому, но уже как малому, непразднуемому святому и даже ни на одной из служб не будет и тропаря ему и со службою его будет соединена служба за упокой. Это тоже применение Устава. Вообще в Уставе нередко можно встретить при полиелейном праздничном знаке замечание: аще изволит настоятель творим бдение, или, при шестиричном: а идеже… восхощет кто… пети полиелей. У нас всякие часто произволы в богослужении обосновывают на этом уставном выражении: аще изволит настоятель.

Но оно совсем не означает того, что настоятель имеет право, как ему вздумается комбинировать богослужение. Оно означает только то, что в некоторых случаях от настоятеля зависит избрать степень торжественности празднования того или иного дня. Но коль скоро выбор сделан, в дальнейшем вся служба должна совершаться точно по Уставу, в дальнейшем настоятель не имеет права уже действовать по своей воле, а если, например выбрана служба со славословием, то уж все должно быть совершенно точно по тому Уставу, какой дал Типикон для праздников со славословием.

Предоставляемое Типиконом право совершать в известный день богослужение с большей или меньшей торжественностью может быть использовано для церквей кладбищенских в направлении понижения торжественности богослужения некоторых меньших праздников до такой степени, при которой возможно внесение в общественное богослужение заупокойных молений.

Из всех дней года Церковный Устав выделяет ряд дней, торжественное празднование которых не может быть понижено ни при каких обстоятельствах. Это - седмица Пасхи, двунадесятые и храмовые праздники, все воскресные дни и еще 10 дней, перечисленных выше. К этим дням по строю службы причисляются еще праздники 24 и 29 июня, и 29 августа. Во все означенные дни и в кладбищенских храмах служба должна совершаться точно по Уставу, без всяких заупокойных молитвословий, но тогда как ради исключительного вселенского характера этих дней и в других храмах не должно быть заупокойных молений, и в качестве частных треб, в кладбищенских храмах, как и на могилах могут быть после полного окончания общественного богослужения, заупокойные последования подобно тому, как в праздник Сретения, если он совпадает с субботой Мясопустной, может быть заупокойная служба в усыпальнице. Лишь в Великий Пяток и в кладбищенском храме не должно быть ничего заупокойного, даже и частных заупокойных треб, да в седмицу Пасхи возможно не служение каких-либо пасхальных панихид, а только христосование с усопшими на их могилках, или в самом храме.

Перечисленные дни не допускают в своем богослужении ничего заупокойного по существу своему ввиду вселенского характера своих воспоминаний. Во все другие праздники удаление из общественного богослужения заупокойных молений определяется не характером самих праздников, а назначаемой Уставом или избираемой настоятелем степенью его празднования, сравнительной торжественностью его богослужения. В кладбищенских храмах минейные памяти всех этих дней могут быть справляемы все как памяти малых святых, не имеющие никакого праздничного знака. Если мы вспомним, как тщательно Церковный Устав изолирует радостное, праздничное от скорбного, заупокойного, то, конечно, согласимся, что лишь применением Устава к особенностям кладбищенского храма будет, например, опущение 1-го октября службы Покрову и совершение службы апостолу Анании и преподобному Роману, - или совершение 6-го декабря будничной службы Октоиха со службою Святителя Николая, как малого святого. Соединение же в один день пения на утрени величания, а на литургии заупокойного кондака будет прямым и сознательным нарушением Устава Церковного. В предпразднства и попразднства может быть совсем оставлена служба праздника, подобно тому, как если попразднство и отдание Сретения случится на 1-й седмице Великого Поста, совсем опускается служба предпразднства, не бывает и отдания, а во все дни со 2-го по 9-е февраля правится только служба минейных святых в соединении с Триодью, причем совершается и обычная лития.

Точнее, в какие именно дни может быть такое понижение степени торжественности, должно быть определено специально для каждого храма, конечно, с благословения местного епископа. При этом должно строго наблюдать, чтобы для каждого дня было определенно выбрано что-либо одно; или “со святыми упокой” и заупокойная ектения на литургии, и тогда совершенно будничный строй всех служб; или праздничное богослужение, хотя бы только со славословием, и тогда ничего заупокойного на основных службах.

Разумеется, что и при понижении степени торжественности минейных памятей и в кладбищенских церквах заупокойные добавления к общественному богослужению могут быть только такие, какие вообще Устав Церковный дозволяет для будничных дней. Поэтому ни на вечерни, ни на часах не должно быть никаких заупокойных вставок. Так называемое заупокойное всенощное бдение остается и здесь не для храма, а для келий, для усыпальницы, для могилы, а если и для храма - то в качестве частной требы, после общественного богослужения, на данный день полагающегося, которое остается обязательным для кладбищенского храма, поскольку это храм. С другой стороны, и в кладбищенском храме не должно быть опускаемо или заменяемо другим то, что положено по Уставу. Не может быть, например, допускаема замена на литургии всех тропарей одним заупокойным, но должны быть исполнены все положенные Уставом тропари и кондаки: по дню, храма, минеи, и только в дополнении к ним на славу - один лишь заупокойный кондак. Не может быть терпимо чтение изо дня в день одних только заупокойных Апостола и Евангелия: и в кладбищенском храме прежде всего должны быть прочитываемы Апостол и Евангелие рядовые и в дополнение к ним когда это возможно, заупокойные.

О совершении полной литургии в будничные дни Великого Поста, или “заупокойной литургии преждеосвященных” и в кладбищенских церквах не должно быть и речи. Лишь в малые посты служба со аллилуей и, следовательно, без литургии, в кладбищенских церквах может быть заменена обычной будничной службой с Бог Господь и, следовательно, с литургией.

Сверх указанных особенностей в общественном богослужении кладбищенских церквей в них должно быть еще и некоторое усиление заупокойных молений, совершаемых в качестве дополнений к основным службам. Так, вместо обычной заупокойной литии после вечерни и утрени в будничные дни соответственно совершать дважды в день великую панихиду не в качестве частной требы, по заказу, а в качестве обязательного дополнения к общественному богослужению. При этом утреннюю панихиду соответственно совершать пред литургией по прочтении часов. Это дало бы возможность и в кладбищенских храмах сократить до минимума чтение на самой литургии помянников, только что прочитанных на панихиде.

Сверх двух ежедневных панихид во все субботы, кроме совпадающих с великими праздниками, в кладбищенских храмах может быть разрешено заупокойное богослужение со аллилуйей, но опять точно по главе 13-й Типикона, а не служение неизвестного нашему Уставу “заупокойного всенощного бдения”.

В кладбищенских церквах непременно должен быть восстановлен и добрый обычай старины пред днем Святой Троицы совершать чин отпевания всех, в течение года почему-либо не удостоившихся церковного погребения.

Таковы отличия в строе богослужения, которые могут быть допущены в качестве исключения в храмах кладбищенских. Но само собою понятно, что исключения не отменяют правило и не могут стать правилом. Практика кладбищенских храмов не может и не должна стать примером для подражания в других храмах. Поэтому должны быть приняты самые решительные меры к тому, чтобы исключение, делаемое только для кладбищенских храмов, не переходило в практику храмов некладбищенских, где богослужение должно совершаться с возможно точным соблюдением предписания Типикона.

Заключение

Древняя Русь имела немало темных сторон и в богослужебной области. Русское обрядоверие в его крайних, иногда уродливых формах, конечно, не может быть похваляемо. Но то несомненно, что оно истекало из страстной жажды русскими людьми спасения, крепкого желания быть в Церкви, жить по Ее руководству. Русские люди знали, что земная жизнь - только приготовление к жизни будущей, что в этой жизни Святая Церковь надежная и единственная руководительница ко спасению, и потому они боялись, как бы в чем не отступить от руководства Святой Церкви, как бы в чем, даже в малом, не погрешить против написанного в святых книгах, Церковью данных в руководство. Важнейшее из дел земных - молитва. Она по преимуществу должна совершаться в точном соответствии с указаниями Церкви, отсюда то, что древние люди, не только священнослужители, но и миряне старались узнавать все, что касается молитвы, старались вникать в Устав Церковный, и поэтому знали, а многие и хорошо знали, Устав и подробности служб и последований, дорожили ими, любили их, берегли их, тщательно следили за их точным исполнением.

С печальных времен Петра I, когда через прорубленное в Европу окно понесло в Русскую землю заморским угаром, когда многие люди, вкусившие в Европе от древа познания, стали больше смотреть на землю, чем на небо, на земле искать цели и смысла жизни, тогда и дело молитвы, богослужения перестало считаться делом первостепенной важности. Теперь перестали интересоваться не только мелкими подробностями богослужения, но и вообще богослужением, Типикон продолжали печатать, но богослужение по нему онемеченным русским людям стало казаться непроизводительной тратой времени, - ведь так много и “необходимых” и “полезных” дел надо переделать. Стали сокращать богослужение, но так как сам Устав не дает указаний, как можно сокращать его до такой степени, до какой было желательно, начались сокращения кому как вздумается. Богослужение все более становилось шаблонным, бесцветным, однообразным. Теперь уже нередко и совершители богослужения считали ниже своего достоинства узнавать и запоминать мелкие подробности богослужебных последований. Теперь не только миряне, но и иные священнослужители не стали знать Устав, а богослужение правили по привычке, по обычаю.

Меры Петра I и Екатерины II в отношении монастырей были в сущности направлены к уничтожению монастырей - хранителей истового, уставного богослужения. Наполненные инвалидами и солдатской командой вместо монахов, лишенные средств к существованию, и те немногие монастыри, которые сохранились, часто не имели возможности исполнять одно из важнейших своих назначений быть хранителями уставного богослужения. Русским людям почти негде стало знакомиться с уставным богослужением. Так все более и более вычеркивались из круга интересов русских людей интересы богослужебные.

В XVIII веке и в первой половине XIX века были еще более или менее живы воспоминания о прежних традициях, и потому сравнительно менее решались вольничать с Церковным Уставом. В наше время дело обстоит гораздо хуже: теперь отвергаются всякие традиции. Теперь не только сокращают богослужение, но и наполняют его всякой отсебятиной.

Что сталось с богослужением вообще, то, в частности, приходится установить и относительно заупокойных последований. Здесь, пожалуй, дело обстоит хуже, чем там. Для помнящих и думающих только о земном всякое напоминание о смерти неприятно. Конечно, надо похоронить мертвого, иногда по официальному положению приходилось исполнять неприятный долг, - проводить чужого человека или быть на панихиде о нем. Отсюда: если нужно совершить какие-либо молитвы, - делайте, что там полагается, да только, пожалуйста, поскорее… И вот, сначала в угоду сильным мира, начинаются эксперименты над заупокойным богослужением, а потому эти опыты входят в практику, в обычай по примеру других. Для многих идеалом становится придворное богослужение, “Синодальная” панихида.

Больно говорить, как варварски сокращается умилительнейшее богослужение, как совсем видоизменяются назидательнейшие подробности и даже целые исследования. А вместо того вводится так называемое выразительное чтение, плаксивая интонация, неположенные коленопреклонения, чтения вслух предназначенного для тайного чтения, многократное перечитывание одних и тех же имен, похвальная речь и надгробные слова взамен боговдохновенных псалмов и священных молитвословий, - как будто усопшим нужны похвалы?

С таким положением вещей нельзя мириться, его совсем нельзя терпеть, не поступаясь должным уважением и благоговением к Уставам и законоположениям Святой Церкви. Вопрос о поминовении усопших, как и вопрос о богослужении, надо так или иначе направлять в законное русло. И кажется ныне время особливо благоприятное для этого.

Наше время - время Божия попущения, время грозного Божия суда Православной Русской Церковью. Вместе с тем - это время очищения Церкви. Взмах за взмахом лопата Небесного Веятеля отделяет от пшеницы Христовой все случайное, постороннее, наносное, чуждое Ей. Отошли от Нее все только приписные христиане, и те, которые числились в ней только потому, что это в тех или иных отношениях было выгодно. Уменьшается количественно стадо Христово, но качественная ценность от этого должна повыситься.

Совершается очищение Церкви внешнее, отделение от Нее чуждого Ей по духу. Вместе с тем должно быть внутреннее очищение от всего постороннего Ей, случайного, наносного, несродного, что привзошло в Ее жизнь за время принадлежности к Ней христиан только по имени, что постепенно и незаметно вливаясь, изменило, а в некоторых случаях даже исказило Ее уклад. Раньше приходилось во многом уступать или, по крайней мере, не быть очень настойчивым и требовательным в отношении приписных христиан, - с ними все же приходилось считаться, приходилось считаться с их незнанием и нежеланием знать какие-либо нормы, какие-либо уставы и правила. Теперь, когда никаких выгодных причин и побуждений числиться православными нет, когда, наоборот, звание верующего и христианина влечет за собой ряд неудобств и стеснений, можно полагать, что те, кто несмотря на все продолжает оставаться членами Церкви, те действительно искренно преданы Ей, что ищут спасения вечного, к которому желают идти под руководством Святой Церкви, желают подчиниться Ей, точно исполнять Ее правила и уставы. Ибо, если желания нет, зачем и числиться членом Церкви?…

Теперь, когда весь уклад жизни гражданской ни в какой мере не приноравливается к жизни Церковной, сама собой отпадает необходимость приноравливать церковный уклад к гражданскому, в особенности с искажением первого. Теперь само собою теряет значение многое из того, чем раньше думали объяснить отступление от норм церковных, нарушение Устава Церковного.

Теперь, когда остается малое, но предполагается верное стадо людей, горячо желающих жить по руководству святой Церкви, вся внутренняя жизнь церковная должна быть возвращена к церковным нормам, к церковному укладу. И это теперь легче совершить, чем прежде, когда преданные Церкви люди терялись в массах теплопрохладных, приписных христиан. И в первую очередь возвращение к церковным нормам должно быть в отношении богослужения, между прочим и в отношении поминовения усопших.

Конечно, необходимо считаться с тем, что ко многим отступлениям от Устава Церковного у нас привыкли, и привыкли так сильно, что не зная уставных норм, нарушение их считают за норму. Поэтому возвращение к церковным нормам должно быть проводимо с известною постепенностью и осторожностью, хотя и с должной настойчивостью, постоянством и последовательностью.

В отношении поминовения усопших нарушение Устава, как мы видели, совершалось в двух направлениях: с одной стороны опускалось то, что положено по Уставу; с другой, вводится то, чего не положено. Поэтому в качестве первой меры к упорядочению практики поминовения прежде всего необходимо вернуть богослужению все то, что забыто, сокращено, опущено: будничные заупокойные литии, великую панихиду в пяток вечера, ежедневную полунощницу, каноны, стихиры, седальны и все другие песнопения на заупокойных последованиях. Это покажет нашим богомольцам всю красоту нашего богослужения, всю заботу Святой Церкви о поминовении усопших и даст возможность всем желающим удовлетворить полностью все, что предъявляет любовь к усопшим. При исполнении всего положенного по Уставу богослужение будет само по себе достаточно продолжительным, так что и любители всяких добавлений сами попросят не делать их и не удлинять богослужение.

Самое же главное в деле упорядочения богослужения вообще, заупокойного в частности, - это воспитать пастыря и пасомых, в духе церковности, в любви к Святой Церкви, послушании Ей, смиренной покорности Ее святым Уставам, а затем - широкое ознакомление с богослужением, с Церковным Уставом вообще и в частности со значением и стройной системой церковных правил о поминовении. Кто действительно жаждет спасения, тот должен любить Святую Церковь, единственную надежную руководительницу ко спасению. А кто действительно любит Церковь, тот должен любить и все то, что дано Ею нам в руководство, что завещано Ею и установлено. В частности, в отношении к богослужению должна быть дорога всякая малейшая деталь, не только потому, что она имеет свой глубокий смысл и ценна сама по себе, но и потому, в особенности, что она дана нам Святою Церковью. И всякую такую деталь, всякую даже богослужебную мелочь (если не грешно так выразиться), любящие Церковь будут так же бережно хранить, как храним мы какой-нибудь незначительный сам по себе, но бесценно дорогой для нас предмет после любимой матери. Любовь к Церкви побудит внимательнее вникать во все подробности Устава, что даст возможность открыть смысл многого такого, что раньше казалось непонятным. А это, в свою очередь, побудит еще сильнее полюбить Церковный Устав и богослужение, еще бережнее к нему относиться и еще тщательнее хранить его и исполнять.

Больше книг на Golden-Ship.ru