Священник Иосиф Фудель
Дневник священника пересыльной тюрьмы
Сергей Иосифович Фудель в книге своих воспоминаний писал: «Отец родился в 1864 году в семье делопроизводителя по хозяйственной части Владимирского драгунского полка и матери-польки. В "Хронике моей жизни" архиепископа Саввы Тверского есть такие строки: "Священник Фудель — интереснейший человек, внук немца заграничного, женившегося на русской, и сын отца, православного по матери, но плохо говорившего по-русски. Окончил он курс в Московском университете по юридическому факультету, прослужил три-четыре года в Московском окружном суде, женился, съездил в Оптину пустынь два лета кряду и с благословения почившего старца Амвросия бросил службу, полгода учился церковным наукам в Вильне под руководством почившего архиепископа Алексия и рукоположен им священником в Белосток… Это мастер служения и замечательный проповедник".
В 1892 году отца перевели из Белостока священником "Мертвого дома" — московской Бутырской тюрьмы, и он со всей горячностью своей натуры погрузился в громадную работу проповеди христианства среди заключенных. Это была целая эпоха жизни, продолжавшаяся 15 лет и надорвавшая его силы. Для начала ее характерно письмо к С. А. Рачинскому от 15 января 1893 года.
"Причина моего молчания очень проста. Я просто-напросто, попав в Москву, завертелся в круговороте дел и забот… Тюремное дело — это такое сложное дело, что тут не только один священник, но и десять могли бы быть полезны. Это целый мир особых людей, более всего ищущих духовной помощи… Просто теряешься от той громадной области духовных нужд, какую представляет из себя тюрьма. Ведь здесь постоянно в среднем 2500 человек заключенных! Это целый городок людей духовно больных, людей, наиболее восприимчивых к духовному свету. И вот приходится теряться в громаде дел и впечатлений. Пойдешь по камерам, зайдешь в одну, другую — полдня прошло; как вспомнишь, что еще 45 камер, так и руки опускаются. А тут еще литературное дело отнимает часа три в день.
К тому же характер у меня самый противный: за все берусь, не рассчитывая сил и возможностей, всюду разбрасываюсь, затягиваюсь, поэтому никогда не вижу осязательных результатов своей большой, но безтолковой деятельности; от этого часто впадаю в уныние".
От этого же 1893 года, то есть от первого года служения отца в тюремной церкви, сохранился еще один документ — письмо каторжника Никифорова к своему знакомому в Гомель.
"К нам в камеры каторжных стал очень часто ходить наш прелестнейший батюшка отец Иосиф, г-н Фудель, и при всяком посещении дает нам читать различные книги духовно-нравственного содержания… Он по приходе во всякую камеру положительно подвергался, так сказать, нападению со всех сторон наших каторжных арестантов, и каждый желал получить хоть какую-нибудь книгу для чтения… Не лишним считаю заметить, что появление в наших камерах священника был случай просто необыкновенный… Это подтверждают и бродяги, проходящие через Москву в продолжение последних 10 лет раза по два, по три, которых я нарочно спрашивал, видели ли они когда-нибудь в камерах священника? Они всегда отвечали: "Нет, не видели никогда, это первый батюшка, который обратил на нас, несчастных, внимание".»
Предлагаем вашему вниманию записи о. Иосифа, датированные 1892–1899 гг.:
31-го октября. Получил от начальника тюрьмы разрешение устроить школу грамоты среди каторжан. Передал ему список желающих учиться. В списке 55 человек. Сделал начальник распоряжение поместить их всех в одну камеру. С Божьей помощью дело начнется.
2-го ноября. Первое чтение в тюрьме. Собрал заключенных женщин в школу. На первый раз очень мало было: человек 20; видимо, в диво было; некоторые думали, что собирали одних только учениц. Читал житие преп. Ефрема Сирина и подробно останавливался на уроках его жизни. Особенно тронули отрывки из слов преподобного: у многих слезы на глазах. По окончании чтения благодарили.
4-го ноября. Второе чтение в тюрьме. Среди женщин в школе. На этот раз пришло человек 40. Видимо, заинтересовались чтением. Читал жизнь священномуч. Власия и говорил о почитании угодников.
5-го ноября. Третье чтение в тюрьме, первое у каторжан. Собралось человек 60 в сороковку, где устроена школа грамоты. Читал житие преп. Ефрема Сирина и говорил о необходимости знать Слово Божие.
7-го ноября. Четвертое чтение в школе грамоты для каторжан. (Сотворение мира, первые люди, обетование Спасителя. Ожидание Спасителя. Праведные Иоаким и Анна. Рождество Пресвятой Богородицы. Введение во храм). Народу собралось менее прежнего не более 40 человек. Все сидели, и я сидел. По окончании беседы благодарили за чтение.
8-го ноября. Именинник каторжанин Александр пригласил меня к себе. Пришел я, когда он обедал. Был у него пирог, и я отведал кусок; остальные каторжане расселись кругом на нарах и умиленно на меня смотрели; видимо, им понравилось мое отношение к ним. Теперь они уж не относятся ко мне, как к начальнику, не пугаются при моем входе в камеру, не изумляются, а спокойно подходят под благословение.
13-го ноября. Зашел в школу. Умилительное зрелище. 40 каторжан стоят на коленях около своих нар и прилежно выводят буквы на грифельных досках. Никифоров озабоченно ходит между нар и показывает. Прилежание замечательное.
В другой камере Иосиф Цнобилядзе (грузин) по секрету сообщил мне, что один чеченец магометанин хочет креститься. Позвал чеченца, оказывается, по-русски не понимает, а по-грузински хорошо; поручил Иосифу обучить чеченца правилам веры по-грузински.
14-го ноября. Пятое чтение. У женщин житие св. Пелагеи.
17-го ноября. У каторжан шестое чтение. Благовещение, Рождество Иисуса Христа. Сретение. Кроме того, о крестном знамении. Рассказал историю крестного знамения, историю нашего раскола, об единоверцах и т. д.
Это по поводу того, что один каторж. читал брошюру Жизнь патриарха Никона, и когда прочитал о клятвах Б. Московского Собора против двуперстников, то соблазнился этим и смутился очень, так как сам до сих пор крестился двумя перстами, хотя он православный.
20-го ноября. У каторжан седьмое чтение. Иоанн Креститель и Крещение Господне. Зашел к лишенцам, занес им несколько книг, но всех желающих не мог удовлетворить. Атаковали меня тысячами просьб, преимущественно о книгах для чтения и об азбуках.
После моей беседы о крестном знамении соблазняющиеся каторжане успокоились.
22-го ноября. У женщин 8-е чтение. Житие св. Марии Египетской. Чтение произвело громадное впечатление.
23-го ноября. Носил лишенцам книги. Какие между лишенцами есть симпатичные лица! И какое множество между ними грамотных; замечательно, что все отделения имеют характеристические особенности: между каторжанами заметно разнообразие лиц: тут все племена и национальности; громадное множество восточных людей; общая черта: или тупая забитость, или темная дикость. Среди лишенцев меньше разнообразия; общая черта осмысленность вида, живость речи. Общественники это однообразная масса худших крестьян; здесь плутоватость на первом месте.
Один лишенец признался мне, что мечтает, добравшись до Сибири, поступить в монастырь. У него целый план составлен: оказывается, что он уже разузнал, где в Сибири монастыри, просил у меня книжечек божественных. Идет на поселение за нарушение дисциплинарного устава; говорит, что как поступил в тюрьму, так совершенно воскрес, так и тянет его в Сибирь, в монастырь; дома жена с ребенком остались. Новый случай нравственного перерождения человека. Порадовала меня откровенность со мной этого арестанта.
24-го ноября. Во время обхода моего больницы один больной заявил мне желание присоединиться к Прав. Церкви. Оказался беспоповцем. Вынес тяжелый тиф и после того еще какую-то болезнь; теперь совсем поправляется. О причинах своего желания сказал так: Боюсь умереть как собака, т. е. без напутствия.
9-е чтение у каторжан. Призвание учеников и чудо в Канне Галилейской.
Каторжанин Черняев дал мне на прочтение письмо, которое посылает своему сельскому батюшке; вот оно (в извлечении):
… Ваша благославения отец Василий, нимок я миновать чтобы неуведомить вас, жалаю я вам от Бога доброго здравия, душевного и телесного спасения. Малю я Господа Бога чтобы всещедрая десница Божия памагла вам управить в ваших пастырских назиданиях и пасти христово стадо славесных овец, малю я Господа Бога чтобы благодать Божия витала над вашими старческими сединами батюшка прошу у вас я заочна благославения именем Господним и прашу я у вас неоцененого себе дара памалитесь аба мне грешным ваша святая малитва облихчит мне несчастную участь и будет ана мне щит и аружие для спасения маей души. Батюшка нерапчу я на вышнее праведение эта сам прамыслитель мира отечески вводит чад своих в пазнание сего непреложного языка, я не считаю сваю камеру закакой нибуть вертеп я ее понимаю за благотворительную келью, святая церковь у нас надворе… (далее о мне)… я каждая воскресенья падаю о здравии вас нибуду щадить сваей капейки никогда для благого дела…
2-го декабря. 10-е чтение у каторжан. Учение о субботе Господа Иисуса Христа.
7-го декабря. 11-е чтение у каторжан. Насыщение пятью хлебами и о значении таинства Причащения. Спрос на книги все увеличивается. Среди недели говели и сподобились причаститься 36 женщин (преимущественно каторжанки).
9-го декабря. Был у лишенцев; чтение книг там в полном разгаре; запросы разнообразные, страшный спрос на псалтирь славянскую; не знаю, чем удовлетворить этот спрос. Точно также большой спрос на азбуки, евангелия и толковые молитвенники. Еврей Лейбович возвратил читаемый им Новый Завет на еврейском языке. На вопрос все ли понятно, сказал, что все понятно, только желательно было бы ему иметь под руками Ветхий Завет для того, чтобы проверять пророчества. Обещал я ему это, и он обрадовался.
Лихонин только и мечтает о монастыре. Просил душеполезную книжечку.
5-го февраля. Слушал сегодня проповедь в церкви тюремного замка. Характер обличительный. Вы воры, вы отверженные, вы поделом наказаны и т. д. Не нравится мне. Характер проповеди у заключенных не растравлять раны, а прикладывать небесный божественный пластырь на рану. Приидите ко мне все труждающиеся…
□Образ Пастыря Доброго чаще им показывать, о всепрощении напоминать: И Я тебя не осуждаю, иди и не греши… к тому не согрешай… Задача пастыря в тюрьме как можно ярче раскрывать и показывать красоту положительного идеала, к которому всех призывает Господь. Эта задача обуславливает и характер тюремной библиотеки: в ней должно быть как можно меньше того, что живописует современную жизнь со всем ее безобразием, и как можно больше тех книг, кои рисуют жизнь высшую, духовную (жития святых, рассказы о жизни первых христиан и т. п.).
12-го февраля. Среди каторжан множество невинно осужденных; одни за бунт попались, другие по обвинению в укрывательстве убийства, третьи и большинство по обвинению в поджоге; часты случаи подкупа свидетелей.
Замечательны такие случаи: один брат совершил преступление, другой брат узнает об этом после совершения деяния, по родственному чувству не доносит и идет в каторгу с ним.
Многие невинно осуждаются вследствие формальной неправоты; вследствие какой-либо формальной неправильности отвели его свидетелей и человек пропадает. Формальный принцип в юриспруденции.
Знают ли наши законодатели и судьи какое страдание нравственное приносит такому каторга? Человек навеки отрывается от семьи; семья распадается; кормильца отняли нравственное клеймо на семье; жена бросает детей идет за мужем, а если с детьми, то не лучше. Добровольно-следующие добровольно-страждущие. Картина свиданий в тюрьме с женами и детьми.
И на такое безысходное нравственное страдание осуждаются, например, за то, что солдат нагрубил офицеру или на посту совершил кражу. Не слишком ли строга оценка преступлений?
Вся почти тяжесть страданий для ссыльного заключается в том, что у него нет надежды на прежний строй жизни, хотя бы даже обновленный. Происходит страшная ломка жизни. Он выбрасывается из общества навсегда. Будь у него хоть самая отдаленная надежда на помилование (хотя бы через 20 лет или 30 лет после осуждения), и тогда его страдания уменьшились бы несравненно надежда поддерживала бы бодрость духа и не давала бы опускаться. А это сделать возможно, потому что 20 лет достаточный срок для того, чтобы человек искупил свой грех.
Только здесь в тюрьме я понял весь глубокий смысл народного названия узника несчастным. Только здесь я понял, что такое истинное несчастье и как легко впасть в него всякому человеку! Даже страшно становится.
Удивляюсь я замечательно христианскому настроению многих узников, осужденных невинно: ни малейшего ропота; ясное сознание того, что наказаны за прежние грехи; раскаяние в этих грехах и желание только одного, чтобы не наказывал Господь в будущей жизни… Такое настроение встречал я у множества, конечно, у народа, а не интеллигенции; интеллигент ведь остается сам собою гордым, рассудочно-резонерствующим.
Здесь я полюбил русский народ, потому что узнал его. В русском мужике есть одно бесценное качество: под грубою корою предрассудков, невежества, суеверий в нем таится на дне души христианское мировоззрение и настроение. Это его и спасает в несчастии, это его и возвышает перед другими народами и перед нашим интеллигентом, который свободен от суеверий и хотя бы был даже православно-верующий, все-таки не обладает полным христианским мировоззрением; прогресс изломал его.
Интересный факт: среди заключенных в пересыльной сидел бывший иеромонах, осужденный за изнасилование. Он пел на клиросе; как-то вздумал почитать во время обедни апостола, арестанты заволновались и потом сильно протестовали единодушно: Как смел он еще читать апостола… В этом протесте выражалось у них не осуждение самого преступления, а того, кто именно такое преступление сделал.
Судебные чины все усилия употребляют на то, чтобы процент осужденных был никак не менее 35, т. е. такой же, как в других странах. Надо проследить этот процент подробно.
28-го апреля. Мальчик, 18 лет, за поджог ссылаемый, прочитавши Училище благочестия, чуть не со слезами просил у меня подарить ему эту книгу. Очень полезная книга, по его словам.
Замечательный преступник: мальчик 14 лет изнасиловал девочку 8 лет и, чтобы она не донесла, убил ее и вместе убил 4-летнюю девочку, которая была свидетельницей.
Очень многие отдают свои последние деньги, чтобы купить душеспасительную книгу. До сих пор купил я за зиму 4 Библии на русском языке по 2 р. 80 коп.; 2 экз. Жития Святых Бахметьевой по 1 р. 80 коп.; несколько молитвенников и псалтирей; 1 экз. псалтирь следованную за 2 р. 85 коп.; 2 экз. Пути ко Спасению еп. Феофана и много мелких книг.
Англичанин Бедекер приезжал и раздавал арестантам книги Священного Писания. Раздавал, конечно, без выбора всем и каждому. Многие ухитрялись получить по нескольку экземпляров; вечером в тот же день курс на книгу был 5–3 коп. Многие употребили на папиросы. Двое бродяг обратились к Бедекеру с письменной просьбой помочь им; он им дал 100 руб. на двоих. На другой же день деньги эти были проиграны бродягами в карты.
Изумление при встрече с 14-летним убийцей.
При отправке партии старшие надзиратели берут взятки от тех, кто раньше хочет быть отправленным. Удивительно не это, а то, что находятся арестанты (среди каторжан), которые, имея средства, взяток не дают, считая это бесчестным (Акопов).
4-го июня. Крестил сегодня магометанина Кочекаева. История его такова: за ограбление сидел в Пятигорской тюрьме во время предварительного следствия. Там же сидел с ним православный приказчик Алтухов; этот последний стал учить Кочекаева грамоте и стал проповедовать ему Евангелие. За три месяца он выучился порядочно читать. Проповедь пала добрым семенем. Когда он прибыл ко мне в пересыльную, то первым делом его было купить у меня турецкое Евангелие. Я немного удивился этому, но еще более удивился, когда по прошествии недель двух Кочекаев решительно заявил мне, что желает креститься. Так как его товарищи магометане заподозрили его намерения и стали его притеснять, то пришлось его поместить в секретную камеру. Здесь он в течение одного месяца сам без посторонней помощи выучил главные молитвы и Символ Веры. Это первый пример такого ревностного и сознательного отношения к делу принятия православия.
Во время Петровского поста в Таганской тюрьме начальство вдруг переменило постную пищу на скоромную. Из-за этого произошло возмущение. Ездил туда помощник инспектора Миклашевский; возмущение прекратилось само собой, когда опять стали давать постную пищу. Где это возможно, кроме России?
На днях у меня говел (исповедовался и причащался) Петр Соколов, тот самый, который прошлой осенью просил меня помочь ему уверовать.
Рассказывают из прежней тюремной жизни такой случай: богослужение совершалось в Сборной. На богослужение выпросились у начальства бывать и политические, но стояли скверно, становились задом к алтарю, разговаривали, смеялись над богомольными арестантами. Арестанты один раз заявили свое недовольство по этому поводу дежурному помощнику. Тот не обратил на это внимания и все осталось по-прежнему. Тогда кандальные во время одной службы не выдержали, бросились на политических и жестоко их исколотили.
За зиму 1892/93 года из тюремной библиотеки было взято арестантами для чтения 26 книг Священного Писания, из них на русском яз. 14 экз., на татарском яз. 3 экз., на армянском 2 экз., на еврейском 2 экз., на польском 2 экз., на арабском, турецком и остальных яз. по 1 экз. Сравнительно небольшой процент книг Св. Писания, бывших в чтении у арестантов, зависит прежде всего от того, что среди них очень мало грамотных людей, затем многие грамотные имеют свои собственные Новые Заветы, а иноверцы относятся к этим книгам с недоверием, которое бывает очень трудно устранить.
Для бесед с арестантами прекрасные темы нашел я в книге свящ. Гр. Дьяченко Уроки и примеры. Там: о значении и смысле св. Евангелия из слов св. Тихона Задонского (удивительно сильное впечатление производило это место на арестантов). Затем еще стр. 64 книги Уроки и примеры христианской надежды (<185> 13), рассказ о молитве, лучше здесь накажи, Господи, житие св. Ефрема Сирина.
В большом ходу у арестантов Псалтирь церковная. Просят почитать, многие просят оставить у них навсегда. Причина этому та, что читают они псалтирь за упокой. Характерная черта: убийца молится за свою жертву.
По слухам, каторжанин Жеребков убит своими сотоварищами за то, что пользовался привилегией не носить кандалы; этими же кандалами они его и убили.
На днях мне передал один общественник рубль и просил отслужить панихиду о упокоении Захара. Оказывается, что этот рубль он был должен этому Захару, но за его смертью принес мне для панихиды. Факт выдающийся, хотя бы даже и не среди преступников.
Чрезвычайно несоразмерно наказание за изнасилование; в этих случаях часто происходят судебные ошибки; согласится женщина на сношение, но в это время застанут родители или другие лица, поднимается крик, что изнасиловал (чтобы свалить с себя вину), результат суд и каторга.
Мало рационально разделение наказаний по годам: Не все ли равно 10 лет каторги или 20 лет? Для большинства все равно. Приходят в отчаяние от своего положения, от своей бесправности. Иное дело, если бы было большее разнообразие в категориях наказаний, например: больший или меньший срок бесправности, а потом постепенное возвращение ко всем правам.
Заметил я, что многие тюремные священники чрезмерно строги (запрещают на 4 года и т. д.), а некоторые чрезмерно снисходительны.
Разработать вопрос о наказании за укрывательство.
Интересны мотивы бродяжничества у некоторых лиц: 1) происходящий из хорошей фамилии совершил кражу, чтобы не позорить родных исчезает и делается бродягой; 2) совершил несколько грехов против 7-й заповеди, впал в уныние, 12 лет после этого не говел, не почитая себя достойным, хотя в церковь ходил, затем, когда тоска дошла до высшей степени, решил взять на себя добровольное страдание, ушел и объявился бродягой; в тюрьме в первый раз говел (это бывший сельский учитель).
Воронов, каторжник, купил на свои кровные деньги Цветник духовный еп. Феофана. Этого Воронова я считал отпетым человеком вследствие жалобы одного его товарища по камере. (Этот же Воронов говел у меня.) Он говорил мне: Я выдержал пост тяжелее всякого монашеского; 12 лет изо дня в день одну и ту же пищу. Это правда.
Интересно сопоставление кающихся: свободных и заключенных. Истинное покаяние (с ясным сознанием греховности, со слезами и плачем о грехах) на свободе встречается только у людей высокой духовной жизни (как у монахов, подвижников и т. п., см. Четьи-Минеи). Средний человек кается очень плохо, в лучшем случае он только серьезен, в большинстве он исполняет формальность, считая себя небольшим грешником.
Следственные почти такие же. Иное дело заключенные; и здесь состояние духа различно по категориям; худшая категория общественники, немного лучше лишенцы, но самые лучшие каторжники. Многие из них каются с горьким плачем, многие, даже невинно осужденные, горько плачут о самых простых грехах, считая их причиной наказания Божия.
Так что мне приходилось только успокаивать и удерживать кающегося от уныния.
Интересные выводы: стена каторжной тюрьмы в иных случаях имеет то же значение, что и стены монастыря. И затем: какое же ожесточенное сердце имеет средний человек (который ни горяч, ни холоден, а тепл), если для пробуждения его необходимо такое средство, как наказание каторгой?
Чрезвычайно важная вещь изолирование хороших арестантов от дурных. Отчего бы не делать камеры на 10 человек, даже на 5? В такой маленькой камере могли бы соединиться группами лучшие элементы. А соединение это предоставить самим арестантам, они отлично устроятся.
Будет ли прощение от Господа разбойникам? спрашивает меня на исповеди один каторжанин. На мой вопрос, отчего он так спрашивает, он ответил, что ему многие товарищи твердили: Какое же прощение ждать разбойникам; никакого нет и не будет; мы люди пропащие.
Интересный факт и не единичный: отчаяние общее явление среди каторжан. Так что тюремному священнику предстоит главным образом поддерживать малодушных и унывающих; обличать ему нечего, потому что совесть лучше его обличает каждого преступника. Но интересно: отчаяние не есть ли причина многих отчаянных поступков? В действиях каторжан очень много напускного, отчасти ради товарищества, отчасти, чтобы заглушить совесть.
Умилительное зрелище представляет кандальное отделение в день отправки на Сахалин. После того, как партия вызвана (перекличка), все, обратясь к иконе, начинают петь молитвы; многие становятся на колени, молитва искренняя, непринужденная, со слезами. В женском отделении бабы в это время ревут.
Почти в каждую партию, отправляемую на Сахалин, выношу я крестики. Замечательно, что почти все без исключения подходят ко мне и просят благословить на дорогу крестиком, многие при этом имея на груди кресты. Искренность, с какою благодарят за благословение, не позволяет сомневаться в искренности религиозного чувства. Из этого факта видно, что если не все говеют, то не от безверия, а по другим причинам (малодушие, боязнь тюремных толков или же отчаяние, уверенность в том, что разбойнику нет прощения).
Почему народ называет осужденных несчастными? Не потому ли, между прочим, что сумма переносимых ими страданий может быть гораздо выше совершенного преступления?
Наш интеллигентный взгляд на преступника напоминает наш взгляд на согрешившую женщину. Честная благородная девушка обманута негодяем и брошена. Казалось бы, все наши сочувствия должны быть на стороне этой несчастной. На самом деле общество клеймит ее презрением, в лучшем случае лицемерной снисходительностью, под которой все-таки скрывается яд осуждения. Отчего это? Не оттого ли, что каждый из осуждающих втайне чувствует, что и он легко может впасть в то же несчастье, но боится этого чувства и лицемерит перед самим собой и перед другими (смотрите, дескать, какая пропасть между мной и этой женщиной или преступником)?
Когда говорим о наказаниях, то должны принимать в расчет характер русского человека. Наш крестьянин лично в нравственном отношении черзвычайно слаб. Все исследователи народной жизни приходят к этому заключению (Достоевский, Кавелин, Глеб Успенский и др.). Развитие кулачества и мироедства среди крестьян доказывает эту мысль. Характер религиозности русского народа односторонен: мужик бьет поклоны, ставит свечи и в то же время тащит из кармана ближнего. Убийца, прежде чем убить, перекрестится. Для мужика, чтобы не опускаться в тину безобразия, необходима встряска (гром не грянет мужик не перекрестится). Существует множество рассказов из народной жизни, из которых видно, как знамения Божии и наказания поддерживают в народе страх Божий, который без этого совершенно исчез бы.
Но затем после хорошей встряски русский человек скорее всякого другого способен образумиться. К этому присоединяется еще присущее мужику сознание своей греховности, а отсюда смирение.
На этих факторах и необходимо строить систему наказания. Законы должны быть строже, люди добрее. Каждое преступление должно вызывать хорошую встряску. (Телесное наказание, каторга, одиночное временное заключение и т. д.) Затем наказание не должно быть вечным и растворяться должно милостью и снисхождением.
Малолетний преступник 17 лет: на вид ему не более 15. За кражу в церкви осужден к ссылке с лишением прав; спрашиваю его, знает ли Отче наш; оказывается, знает; кто научил? Выучился в тюремном замке, когда утром и вечером после поверки арестанты поют молитвы. Стало быть, в тюрьме свет стал видеть.
Замечательно велик спрос среди арестантов на книгу "Потерянный Рай" Мильтона.
Один арестант выписал Библию в переплете (цена ее 3 р.). Лавочник взял с него 4 рубля. Каторжанин и этого не пожалел, чтобы только иметь святую книгу.
Осуждают телесное наказание, а между тем тюрьма истощает человека до невозможности. Когда видишь умирающего медленно в цинге, то с ужасом думаешь об европейской гуманности, которая доводит здорового человека до могилы, вместо того чтобы, сделав ему "внушение", отпустить на свободу.
"Господь душе и телу твоему да будет заступник", — с каким чувством произносишь эти слова молитвы перед исповедью, когда напутствуешь истощенного цингой.
В древней Руси законы были строже, наказания суровее, но зато отношения людей к заключенным — проще: тогда и простолюдины и цари посещали темницы, многие получали полное прощение и выходили на свободу, была тогда живая связь между свободными и узниками. (См. описания древней жизни у Забелина и др.). Теперь эта связь заменилась бездушной формалистикой. Узник отделен от всего мира не только физической, но и нравственной стеной; что ему от того, что камера светла, что его кормят хорошо, когда он не видит ни в ком живого участия в себе? Ему нужно живое общение с людьми милосердными, тогда и возрождение его возможно. Не оттого ли теперь тюрьма есть синоним школы порока и преступления? И в этом мы идем в хвосте за Европой. Последнее слово гигиены в устройстве тюрем, бессмысленный труд, иногда проповедь, скользящая по поверхности души и мертвящий формализм во всем…
Счастье еще, что при европейских формах устройства наших тюрем, сердца тюремщиков остаются теми же русскими.
Перед отправкой на Сахалин настроение каторжных совершенно меняется. Тут все как-то размягчаются и становятся добрее. Самые закоренелые подходят под благословение, просят книжечку, с благоговением принимают крестик и т. д.
Тот суд, который оправдывает явно виновного, растлевает преступников; они скорее мирятся с осуждением невинного, видя в том наказание за грехи. Пример нелепого оправдания преступницы — дело Палем (в февр. 95 г.). Нелепость была так очевидна, что министр юстиции сейчас же предложил прокурору Петербургского окружного суда подать кассационный протест в сенат.
Одна из причин враждебного отношения к заключенным со стороны общества та, что в газетах печатаются отчеты о судебных заседаниях лишь по выдающимся делам; входит в привычку читателей по прочитанному судить о всех.
Убеждения, вынесенные мною из тюремной практики:
1) Глубина и истинность православно-христианского мировоззрения.
2) Высота русского мужика, воспитанного в этом мировоззрении.
3) Ложь и несправедливость формального суда. Правда внутренняя никогда не сойдется с правдой внешней и никогда ни один суд не может олицетворять правосудие. Фемида слепа не потому, что перед ней все равны, а потому, что для нее закрыта душа человеческая.
Страшный случай, если только он достоверный (рассказывали на духу). Два парня в степи во время ссоры и драки убили третьего; прошел месяц после того, никто их не подозревал, тогда один из них проговорился об этом убийстве третьему, тот пошел и донес о слышанном. Началось следствие. Первые двое стали отрицать свою вину и свалили все дело на третьего; тогда и он был привлечен, как участник убийства. На суде обвинили всех троих и приговорили к каторге.
Интересно это вот с какой точки зрения: та же каторга грозила бы этому третьему, если бы он не донес на товарищей: он был бы укрывателем.
Когда исповедуешь заключенных и одновременно с ними их надзирателей, то ясно видишь, в чем все зло. Первые исповедуются с полным сознанием, каются, плачут; вторые исполняют формальность, а между тем грехов у последних больше, чем у первых (многие преступники успели уже очистить себя покаянием, а условия тюремной жизни не позволяют грешить, тогда как надзиратели постоянно в грехе живут).
Самый главный недостаток русского человека — это его полное религиозное невежество. В нем есть общее покаянное чувство и сознание своей греховности, но нет ясного представления о реальном грехе и нет навыка анализировать свою жизнь и замечать грехи; оттого на исповеди почти всегда однообразно — убийственное "грешен, батюшка". Так продолжается до тех пор, пока гром нс грянет.
Совершилось преступление (человек впал в несчастие, как выражаются), последовала законная кара и… тот же человек как бы проснулся от сна: он уже кается иначе, он как бы переродился. Но для этого перерождения необходима очень сильная встряска, вроде каторги. Тюрьма не имеет никакого значения.
На этом можно было бы основывать наказания. Необходимо их все усилить, но ни одного наказания ни делать пожизненным: 1, 3, 5, 10–20 лет каторги по степеням и затем полное освобождение сообразно с нравственным состоянием преступника. Я уверен, что при такой системе 3/4 осужденных возвратились бы честными гражданами.
Тяжелое и грустное впечатление произвел на меня сегодня умирающий в чахотке молодой красавец грузин; по-русски едва говорит, 5 лет в тюрьме выстрадал, обвинен в убийстве, но, говорит, напрасно.
Да, много путей у Господа для спасения грешных людей! И один из этих путей — суд скорый, правый и милостивый.
Характеристичный факт: в пастырском послании к своей пастве Макария епископа Томского (в 1895) пред началом Великого поста упоминается, что по полученным сведениям в г. Томске в 1894 г. из 36 тысяч православных жителей исповедовалось и приобщалось всего только одна треть, т. е. 12 тысяч.
То же самое и у меня — из арестантов говеет всегда одна треть.
Замечательный пример преступника, кающегося на суде и, как милости, просящего себе тяжкого наказания. (См. Церковные Ведомости, — № 12, 1895 г.)
"Если покаяться в грехе, а потом опять его совершить, можно ли тогда еще надеяться на прощение? Прощает ли Господь убийц? Какие грехи никогда не прощаются?" — эти вопросы задавал мне один больной арестант, и с какой жадностью слушал он объяснения. Видимо, мучает его сознание греховности и впадает он в отчаяние. Как часто приходится мне с этим явлением встречаться.
Политический арестант, с которым пришлось мне беседовать, высказал один "пунктик" своих сомнений: "Зачем ответственность за грехи, когда Господь знает, что человек употребит на зло данную ему свободу?" С этим сопоставить мысль К. Никифорова (в его исповеди): "Бог знал, что я буду преступным, зачем же он меня создал?"
Удивительно, до чего смирны и покорны арестанты. В верхнем коридоре находится, кандальных до тысячи. Терять им нечего, все равно хуже каторги ничего не будет, видят перед собою пропасть злоупотреблений, и никогда никакого бунта, никакого выражения неудовольствия. Тем более удивительно, что за ними никакого надзора нет: 4 надзирателя на, весь коридор. Когда был у нас в тюрьме инспектор Шумахер (из Петербурга), он до того удивился этому факту, что объяснил его тем, что надзиратели будто бы потворствуют арестантам. Объяснение натянутое и ложное. Никакого потворства, а есть только бесконечная привычка русского мужика к безропотному перенесению всевозможных страданий.
Пришла семья ссыльнокаторжных: муж, жена и грудной ребенок. Католики Виленской губернии (Жардецкие). С плачем рассказывают свою историю. Отец арестанта женился вторым браком, жена его оказалась распутной бабой, и он с горя повесился. Сестра арестанта (замужняя) подговорила мачеху показывать, будто Жардецкие (обвиненные) похвалялись, что убьют отца. Возникло дело, и в результате обвинение Жардецких в убийстве (его на 12 лет, а ее на 10 лет). Я уверен, что подобных обвинений на основании оговора очень много. В данном случае за добросовестность рассказа говорит то, что сестре Жардецкого был явный расчет погубить брата: она осталась хозяйкой оставшегося дома и имущества.
Привели ко мне исповедоваться каторжанина совершенно слепого; осужден на 6 лет за изнасилование. Сам он отрицает свою вину. Страшное дело и страшное обвинение! Мне по крайней мере становится все более ясно, что центр тяжести судебной реформы заключается в предварительном следствии. Дело не в суде коронном, не в суде присяжных, а в гарантиях справедливого и полного предварительного следствия; мне кажется, что настоятельно необходимо отвести место прокурору и защитнику в камере судебного следователя, изгнав их из суда.
Возвращаюсь к слепому: он уже 27 лет слеп, страдания претерпевает благодаря слепоте, конечно, вдвое больше, чем другие (его и толкают, и смеются над ним и обижают). А затем — что же он слепой будет делать на каторге? Но юристам что за дело до таких психологических тонкостей?
А вот еще случай: мачеха невзлюбила своего пасынка, мальчика лет 11–13 и подговорила мужа убить его. Как же они исполнили это? Завели его в лес, привязали к дереву и заморозили; говорят еще, что наблюдали издали, как бы не развязался. Приговорены оба к каторге на 10 лет. Спрашивается: какая разница в наказании их и в наказании того мужика, который в пьяном виде подрался с товарищем и убил его? В первом случае тонкая нравственная развращенность, во втором только невменяемость. Но суд знает одни факты, а не внутреннее состояние подсудимого. Такое-то преступление обозначено такой-то статьей и достаточно.
Подрались мужики в кабаке. Один из них оказался убитым (т. е. умер от побоев). Остальных приговаривают на 4 года в каторгу. И вот здоровый не развращенный крестьянин оставляет семью (жену, б чел. детей) бедствовать в деревне и сам едет бедствовать (потому что, что он будет делать, отбыв срок каторги?) Сопоставьте сумму страданий всех потерпевших со степенью в данном случае… которая карается законом.
Удивительно, как неравномерно накладываются эпитимьи тюремными духовниками. Так: один за случайное (не обдуманное) убийство был запрещен на 6 лет, другому назначена была эпитимья на 50 поклонов в день (это в тюрьме?!), третий за обдуманное убийство не получил никакой эпитимьи.
Удивительна в арестантах живость их верноподданнического чувства. Недавно на молебне, когда пели "спаси Господи люди Твоя" я был поражен усиленным звоном кандалов, что бывает только при "Отче наш", "Херувимской" и т. д. Жена рассказывала, как она до слез умилялась, услышав вырвавшуюся из глубины души арестанта молитву: "Господи, спаси и помилуй нашего царя-батюшку".
На исповеди часто слышишь искреннее раскаяние: "ругал государя и властей". Сравни с этим привычку интеллигента постоянно осмеивать распоряжение власти.
Бродяга Григорий Чельненко. Оставил дом, жену и взрослых детей и пошел бродить ради спасения души.
Просил меня один арестант (в больнице) назначить ему эпитимью (не первый раз исповедовался во грехе). Я хотел было назначить поклоны, да оказалось, что он и по собственному побуждению кладет уже по 50 поклонов утром и столько же вечером.
Встретил в больнице умирающего, предложил исповедаться, охотно согласился. Парень 28 лет, не преступник, а находящийся под надзором полиции. На вопрос: "когда причащался? — ответил: "На руках матери, должно быть, причащался", а сам не помнит; оказывается с 4-х лет, лишившись родителей, жил в Москве "в учении" у различных хозяев; те никогда не заставляли его говеть. Когда вырос, то хотя иногда хотелось поговеть, но не знал, как приступить к этому, "а спросить других стыдился"; время шло, он был наборщиком в типографии, пьянствовал и жил разгульно, хотя никогда не терял веры.
Один каторжанин так проводит время: с вечера спит до 12 ч. ночи. С 12 ч. ночи встает на молитву и молится до утра.
Интересно отношение инспекции к арестантам: в 1896 г., по словам П.К. Кравченко, отпущено было из казны 2 тысячи рублей специально на улучшение пищи арестантам в высокоторжественные дни. Ни 26 апреля, ни 6-го мая улучшения пищи не было, и на все просьбы Кравченко помощник инспектора отвечал, что "нам нужна экономия". Только день св. Коронования 14-го мая прибавили по 1/4 ф. говядины на человека, итого стало быть израсходовали рублей 100–150.
Ужасно много времени и труда уходит на исполнение мелких просьб арестантов: тот просит купить книжку, другой — образок и т. д. Сегодня подошел один каторжанин и попросил меня самому выбрать и купить книг духовного содержания для отсылки в Малмыж тюремному надзирателю в подарок. Деньги получил, купил и отсылаю.
Как тяжело смотреть, как уходят женские партии. К концу июля приют (Сергиево-Елизаветинский) наполняется; при женах бывает по нескольку детей (по 3, по 4), в это-то время начинаются все детские болезни. В конце августа отправка женщин. И вот, если ребенок в семье нездоров, то остается без семьи еще на целый год.
Ужасно жаль Токаева, весь год ждал семью, пришла накануне отправки его, теперь из-за болезни ребенка она остается еще на год, а он там как будет ждать ее! Это тот самый Семен Токаев, который молился по ночам.
Случалось мне несколько раз слышать на исповеди от арестантов, что они на суде оговаривали других лиц, которые благодаря этому осуждены и страдают теперь невинно.
Интересная статистика. Библиотеку для чтения открыл я арестантам 15-го января. В это время в верхнем коридоре было каторжан 315 человек, а лишенцев и бродяг 200 чел. Каторжан пришло получать книги 38 человек, из них только 11 спросили себе книги светского содержания (каждому предоставлено было самому выбирать себе книги), остальные 77 человек прямо спрашивали книг "божественных" или духовных, из них 12 взяли молитвословы, 20 — псалтири, а 45 — жития святых.
На другой день библиотека была открыта для лишенцев. Пришло их 75 человек, из них только 14 спросили себе книги духовного содержания, все остальные просили книги исторические, описания и т. д. Это характеристично.
"Нам прилежит слушать больше о душе…" Так передавал мне свое впечатление один арестант (каторжанин) после выслушанного чтения светского лица на историческую тему.
К… Волков (каторжанин) 55 лет — кладет уже второй год по 400–500 поклонов ежедневно (по собственному желанию).
Главное Тюремное Управление могло бы относиться к некоторым желаниям арестантов более снисходительно и мягко. Так, один арестант, у которого в приюте находилась жена и трое маленьких детей, обратился с прошением оставить его в тюрьме до осенней отправки на Сахалин, когда и женщины идут. В этом ему было отказано, и он ушел в партии в феврале.
Замечательно равнодушие тюрем, управления к удовлетворению религиозных нужд тюрем. Яркий пример: положение священника в пересыльной тюрьме. Кроме громадного дела в тюрьме, у него на руках еще больница, такая больница, в которой по горло дела отдельному причту. Описать подробно задачи пастырской деятельности в тюрьме и больнице.
Задача тюрьмы — возрождение.
Русский православный взгляд на задачи наказания см. в книге И. П. Победоносцева: "Исторические исследования" — дело Жуковых.
Один арестант осужден на 12 лет за убийство в пьяном виде. Когда я неосторожно выразил ему сожаление о тяжести наказания, он с живостью воскликнул: — "мало мне еще это: разве так следовало бы по грехам моим! Лет на 30 надо бы".
Другой — невинно осужденный на каторгу — не только без ропота говорил об этом, но с явным удовлетворением: "охота мне потрудиться".
1-го марта 98 года. Уволены из тюрем, больницы вследствие сокращения штатов все сестры милосердия (7 человек). Это большой урон для духовной стороны тюр. дела. Сестры вносили в дело струю свежего здорового гуманного чувства и этим многих и многих преступников если не исправили, то заставили задуматься о лучшей жизни. Большая потеря и для меня. Сестры хоть отчасти дополняли то, что я не успевал делать. Потеря и для самих арестантов, они плакали, когда прощались с сестрами, целовали их платье, руки. Они говорили: "лучше пусть отнимут у нас чай, сахар, молоко, лишь бы только оставили сестер".
И чего тюремное управление достигло этой мерой? 3000 руб. в год экономии! Только. А сколько слез осушено сестрами, сколько жизней спасено благодаря их уходу, сколько душ возвращено с погибели?..
И как оценить труды этих сестер, из коих большинство служило не менее 5 лет. Сказали им только за 4 дня о том, что они не нужны. Никакого пособия не дали. И только разрешили 3 месяца остаться на казенной квартире.
Каторжный Пряхин (убивший за 10 лет человек 18) не мог сидеть в карцере более суток; он умолял выпустить его, так как в темноте ему все время представлялись все его убитые жертвы.
Как силен голос совести!.. и может ли человеческое наказание сравниться с Божеским наказанием!
В связи с этим вопросом рассмотреть вопрос о смертной казни. Многие требуют ее. Но не есть ли она в некоторых случаях предвосхищением Божьего наказания?
Кандалы и бритые головы. Влияние этого (удручающее) на арестантов. Подавление во многих порыва к восстановлению своей нравственной личности.
Бродяга "Христа ради" Иов Кузнецов. Ушел из дома "из совести", т. е. оттого, что над ним все смеялись. Характера он смирного, с малолетства стремился в монастырь, но отец насильно женил его. Прожил он так лет 20, наконец, когда дети его выросли, он ушел странствовать по монастырям. Странствовал 2 года, на третий был арестован полицией и объявил себя "не помнящим". В тюрьме сидел и на Сахалин пошел совершенно спокойно. За все благодарит Бога. Ничего не имеет. Во всем полагается на волю Божию.
Братья Башковы осуждены в каторгу по оговору — в подделке монеты. Настоящий преступник, который впутал их, желая сам оправдаться, сам осужден и ужасно страдает от укоров совести. Но замечательно, что Башковы относятся к нему благодушно. Сперва они посердились на него, но потом (по совету своих стариков) перестали сердиться, примирились с участью и стали даже иногда помогать ему (делились с ним и т. д.). Это замечательно.
Недавно еще встретил в больнице: молодой парень 25 лет, не причащался лет 15 по его словам. Все время жил в Москве в булочниках.
В августе 1898 года прислано было в Москву 350 человек ссыльно-каторжных андижанцев. В феврале 1899 года из них было признано годными на Сахалин (и отправлено) только 35 человек, т. е. 10. Что же это, как не медленная смертная казнь?
Условное осуждение. Не раз приходилось мне встречать рецидивистов, которые запутались от "совестливости". Приехавши в Москву из деревни, взрослый мужик вследствии каких-либо стечений обстоятельств или несчастного случая попадает в тюрьму месяца на 2–3. Выйдя из тюрьмы, — он уже не возвращается в деревню, совестясь своих родных и односельчан, и не находя сразу работы, опускается в трущобную жизнь. Если бы существовало условное осуждение — и того уже не могло быть.
Михаил Пырков — невинно осужденный в каторгу. Страшно скучает об оставленной семье — жена и 7 чел. детей. Не может без слез говорить о них.
Весь ужас уголовной кары заключается в бесконечности ее. Что толку, что каторжный после отбытия срока наказания выходит на поселение. Ведь он оторван от своей земли, от родного дома, от семьи…
Нефедова (содержится в пересыльн. тюрьме за кражу). Недавно заявила о преступлении, совершенном ею 3 года назад. Она с любовником убила старика со старухой с целью грабежа. Следов преступления не осталось. Но она после того не находила себе покоя. Ее все преследовали убитые старики, особенно тяжко было ночью или в одиночестве. Как силен голос совести!.. Но замечательно еще и то, что судебная власть не придала веры ее заявлению и оставила его без последствий!..
Один умирающий покаялся в старых грехах своих и, видимо, почувствовал облегчение от этого. На мой вопрос — отчего же он медлил так и не решался покаяться — ответил, что он боялся даже подумать, что такие грехи могут быть прощены: "Мне было стыдно, батюшка, на лик ваш смотреть!.." Удивительная тонкость нравственного чувства или, вернее, чувствительность совести!
Есть закон, чтобы все арестанты без исключения говели. Это невыносимо для духовника, это оскорбительно для святыни. Пока у меня не обязывают каторжных говеть, — я имею гарантию того, что приступают к таинству только ищущие Его, желающие. Но если бы погнали всех без исключения исповедоваться! Что тогда делать? Где гарантия была бы того, что святыня не повергается псам? Как отличить тогда ищущего от смеющегося над таинством?
Замечательно, что каждый год непременно встречается один или двое бродяг, ставших таковыми из побуждений нравственных. Один скрылся от стыда, что жена его стала развратничать, другой, желая добровольным страданием загладить свой грех. "Благословите, батюшка, мне пострадать", — приставал ко мне на духу один такой бродяга.
Отрывки из письма добровольно-следующей:
"И что за характеры у мужей после отбытия каторги делаются? Женщина (?..) поставлена в такое положение. Она должна исполнять беспрекословно волю мужа, а воля мужа заключается в том: сидеть жене в квартире, никуда не ходить, только как можно чаще подходить к воротам каторги и вызывать своего мужа, где тоже немало приятностей есть: привратник в шею турит от ворот, а та, как собака (…) среди дороги, да (?..) перекличку с мужем своим, который сквозь ворота решетки видит свою дражайшую половину и по большей части бранит жену, называя ее всевозможными гадкими словами за мнимую измену к нему… Уж муж господин своей жены, она его не бросит и не сможет без его согласия уйти от него (??), мужья сколько угодно бросают жен и детей и переводятся в другую каторгу, а там идут или на прииски или на шоссейную дорогу и…, а там и след его простыл…"
…"Только со смертью мужа и его умопомешательства жены свободны. А то если освобождается муж и имеет свои собственные средства, то поезжай себе к родным, препятствий со стороны начальства нет…"
"Присяжные заседатели признали факт кражи доказанным, а Кудрявцеву оправдали". (Из суд. отчета газета "Русское Слово", 13 ноября 1904 г.)
Факт возмутительный на первый взгляд. Она действительно украла. Как же ее оправдали? Казалось бы, уже готово жесткое слово осуждения суда присяжных. А между тем непонятный на наш взгляд факт может быть очень понятным, если не забывать провиденциальной точки зрения. Эта Кудрявцева была в тюрьме очень богомольной. Накануне суда просила меня отслужить молебен Свят. Николаю и горько плакала, молясь. Кто знает? Быть может Бог внушил присяжным оправдать эту явную грешницу, чтобы этим возродить ее к честной жизни. "Иди и впредь не греши".
Какое ужасное я сделал наблюдение. В те годы, когда прекращается высылка каторжных в Сибирь, тюрьма наполняется ими. Но чем больше времени они сидят у нас, тем меньшее количество их ходит в церковь.
Совершенно естественное следствие постепенного, но глубокого развращения порядочных людей их худшими сотоварищами в тюрьме.
Обратить внимание вот на что: тюремное начальство часто ничего не понимает в психологии людской. И поэтому предписывает то, что возмущает совесть.
Вот пример: при мне было запрещено ходить с тарелочкой среди арестантов (во время богослужения). Арестантов это крайне огорчило: "разве мы не христиане?" Их психология мне понятна. У них отняли их последнее и единственное право.
Точно так же с последним распоряжением инспекции с запрещением причту брать добровольную жертву при совершении требы.