ПРОЛОГ. Опасное веселье в бараке №99

Хотелось бы начать это повествование, как начинали древние летописцы: «Лета Господнего такого‑то…», но не могу, ибо время, когда случилось то, о чем я буду рассказывать, никак нельзя называть летом Господним, разве что Господь Бог, как и всегда, дозволял Солнцу светить добрым и злым и давал дождь праведным и неправедным Другими словами, это было лето человеческое, а не Божье. Ибо Господом попущено было грешным людям творить волю свою, а не волю Божью. Напрасно миллионы христиан утром и вечером читали Отче наш и говорили Богу: Да будет воля Твоя, яко на небеси (между ангелами) и на земли (между людьми). Воплощалась лишь воля человеческая, творились только дела человеческие, осуществлялись лишь планы людские, прославлялись только люди, которые уничтожали, убивали, разрушали, грабили, ненавидели — все ради счастья человеческого, помимо Бога и против воли Божьей.

Поэтому стыдно начинать, как начинали древние летописцы: «Лета Господнего…», чтобы не сваливать на праведного Господа ответственность за все несправедливости дел и рук человеческих, совершенных в то лето. Будет лучше начать так:

Лета человеческого 1944–го, месяца июля, на вождя немецкого народа Адольфа Гитлера было совершено покушение со стороны немецких генералов, среди которых было несколько знаменитых полководцев. В первом сообщении об этом покушении говорилось, что Гитлер убит. Это вызвало великую радость по всему свету, кроме стран Оси Берлин Рим–Токио. Достигли эти вести и концентрационных лагерей в Германии, в которых томились в рабстве миллионы узников, представителей всех наций на свете, надеясь на скорое освобождение и возвращение домой. Гитлер намеренно взращивал высокомерное презрение немцев ко всем народам, чем, естественно, вызвал в ответ ненависть всех народов к немцам.

Весть о смерти Гитлера достигла и концлагеря, который в сербском переводе назывался Еловый лес, и радость узников, томящихся по баракам, была так велика, что ее не удалось скрыть. Радость эта выразилась бурным ликованием заключенных в бараке №99.

Однако Гитлер остался жив, и пронесшиеся слухи были опровергнуты. Вскоре поступило указание ликвидировать всех, кто хоть каким‑то образом выражал свою радость по поводу будто бы успешного покушения на жизнь Фюрера. Комендантам всех концлагерей было приказано умертвить, как «мятежников», всех тех, кто одобрил покушение на всемогущего вождя Рейха. И приказ этот был выполнен, то есть по всем лагерям была проведена кровавая «чистка». В течение нескольких дней после полуночи ночную тишину разрывали прощальные пулеметные очереди, которыми люди вершили жуткую волю свою, а не благую волю Божью.

В бараке №99 были, в основном, сербы, но вместе с ними временно находились несколько американцев, индийцев, негров, русских, норвежцев и поляков. Старшим по бараку был серб, капитан запаса Спас Спасович, до войны учитель истории в какой‑то гимназии.

А начальником лагеря был доктор Иоган Адлер, полковник запаса и преподаватель истории в университете. Доктор Адлер очень ценил Спаса Спасовича за его знания, а еще больше за его редкостную порядочность и скромность.

Однако приказ есть приказ. Комендант лагеря должен был ликвидировать многих «бунтовщиков», и прежде всего узников из барака N99.

Доктор Адлер был лютеранин и пуритански ценил истину и порядочность выше всех схоластических полуистин и этических адвокатур. 3ная Спаса как человека настоящего и порядочного, он хотел его во что бы то ни стало спасти и не допустить, чтобы кровь этого праведника пала на него и на его детей.

Однако Адлер был в то же время убежденный национал–социалист и верный сторонник Гитлера, когда дело касалось внутренних социальных реформ. Его вопрос: как же все‑таки спасти Спаса, старшего по самому мятежному бараку?

После бессонной ночи комендант обратился в соответствующие органы с просьбой дать ему срок семь дней, чтобы провести расследование. Разрешение было получено. Однако в дивизии было несколько завистников, которые недолюбливали Адлера из‑за симпатий к нему Гитлера. Поэтому к нему направили одного сурового гестаповца, оберштурмбанфюрера, чтобы контролировать, как он ведет суд над «бунтовщиками», и в дальнейшим осудить за мягкость и снисходительность.

И вот началось судебное расследование мятежа узников из барака N99, и в первую очередь предстал перед судом старший по бараку капитан Спас Спасович.

ПЕРВАЯ НОЧЬ СУДА

Ночь с воскресенья на понедельник

Доктор Адлер созвал лагерный военный суд, пригласил представителя Тайной государственной полиции (который, по правде говоря, сам напросился) и открыл судебное заседание по делу старшего по бараку N99.

— Как тебя зовут?

— Спас Спасович.

— Что значит это имя?

— Оно означает Иисус Иисусович.

— А не еврейское ли это имя?

— Когда‑то было еврейское, а теперь христианское.

— Кто ты по национальности и какой веры?

— Я серб православного вероисповедания.

— Образование у тебя университетское?

— Да.

— В какой области науки ты специалист?

— Я богослов и историк.

— Почему же в двух, а не в одной?

— Я считаю, что эти две науки неразделимы, одна без другой не имеет смысла.

— Членом какой политической партии являешься?

— Никакой.

— Почему?

— Потому, что убежден: любая политическая партия обещает больше, чем может дать, и поэтому ведет народ в 3емлю недостижимую.

— Что это за страна такая?

- 3емля недостижимая — это своего рода рай земной для избранного народа, призрачная страна счастья, которую политические вожди всегда обещают народу но, покуда не умрут, никогда не увидят.

— Думаешь ли ты так же и о политических партиях и теориях всей Европы?

— Да, во всей Европе все партии сейчас такие же.

— И о коммунистах? — Конечно.

— И о национал–социализме? — Да.

— Еще раз: ты считаешь, что наша немецкая национал–социалистическая партия ведет немецкий народ в призрачную 3емлю недостижимую, откуда нет возврата?

— Совершенно верно.

— Может, это в тебе говорит ненависть к немцам?

— Если бы я судил немцев по их преступлениями против моего народа, моя ненависть была бы оправданна. Однако я знал и других немцев, поэтому у меня нет ненависти к немецкому народу вообще.

Услышав это, гестаповец стукнул кулаком по столу и воскликнул:

— Господин председатель, расстреляйте его немедленно и не теряйте время! Доктор Адлер дотронулся до его руки и спокойно сказал:

— Будьте терпеливы, у нас в распоряжении целых семь дней. Он, как старший по бараку, должен отвечать больше всех, поэтому мы должны задержаться на нем дольше других. — Потом он повернулся к узнику и довольно резко сказал: — Полегче, Спасович, думай, что говоришь. Голова твоя на ниточке висит.

— Нет, господин полковник. Я вижу, что моя голова не на ниточке висит, а я держу ее, отсеченную, в своих руках, как святой Иоанн на иконе.

Перекрестный допрос был продолжен. Первый судья: Для Сербии война закончилась в 1941 году, почему же ты сразу же не сдался, но, как бунтовщик, подался в горы?

Спас Война и сегодня не закончена. А я и в регулярной армии, как офицер, и в горах, как «бунтовщик», как вы меня называете, был одним и тем же — сербским солдатом против немецких солдат.

Первый судья: Кто заставил тебя уйти в горы?

Спас: Немцы. Гестаповец: Как это?

Спас: А вот как. В сорок первом я видел, как немцы расстреляли три тысячи невинных сербов за 30 немцев, которых патриоты генерала Драже Михайловича убили в стычке на дороге Крагуевац — Горни Милановац. Я содрогнулся от такой бесчеловечности и ушел в горы, чтобы, живя со зверями, защищать свой народ и погибнуть в честной борьбе за Честной Крест. Я поступил по примеру моих крестоносных предков, из которых один говорил княгине Милице: «Мы идем с братьями на поле Косово за крест честной погибнуть».

Второй судья: А разве наш Вождь не пошел на Россию в крестовый поход против безбожников?

Спас: Да, пошел, но не во имя Честного Креста, а во имя свастики — сломанного нехристианского креста, который этически стоит даже ниже, чем полумесяц. Из‑за этого никто в Европе не отозвался на его призыв отправиться в так называемый «крестовый поход».

— Это неправда! — крикнул гестаповец и со всей силы грохнул кулаком по столу. — Это ложь, что никто не отозвался. Многие отозвались.

Спас: Никто не отозвался по совести и доброй воле, но присоединились или из страха, или с расчетом на материальную выгоду. Поэтому те, что отозвались, были скорее обузой для немецкой армии, чем помощниками. Разве не так? — Правильно! — решился воскликнуть один из нижних чинов.

Гестаповец посмотрел на него убийственным взглядом, и тот испуганно опустил голову и проглотил язык.

Последовало много других вопросов, после чего явился один из следователей, который делал обыск в бараке №99, и показал связку листов бумаги.

— Эту рукопись, господа, я нашел в соломенном тюфяке капитана Спасовича. Кладу ее на всеобщее обозрение. Написана сербской кириллицей, но так непонятно и сокращенно, что никто из наших переводчиков не смог прочитать. Будто зашифровано.

Председатель: Это твой дневник, Спасович?

Спас: Нет, не дневник, господин полковник, а так, некоторые мои мысли и наблюдения общей природы.

Председатель: Ты должен переписать его начисто, чтобы мы смогли понять, что это. Даю тебе два дня, понял?

Спас: Понял.

3атем Спаса отвели в одиночку. А когда дверь за Спасом закрылась, гестаповец крикнул:

— Расстрелять его сегодня же ночью! — Его нетрудно расстрелять, — ответил полковник Адлер, — он в наших руках. Приговор ему и всем остальным будет вынесен в следующую субботу. Однако без ведома доктора Адлера в ту ночь было расстреляно 25 узников из барака N99.

ЗЕМЛЯ НЕДОСТИЖИМАЯ.
Глава первая
Путники, странники и гости

Рукопись Спаса Спасовича

В Священном Писании Божием много раз говорится, что мы странники и гости на этом свете. Но даже если об этом и не было бы сказано в Священном Писании, каждый разумный человек вскоре понимает это. Размышляя о жизни на этом свете и посещая кладбища, и старые и новые, каждый разумный человек неминуемо доходит до осознания этого.

А как только он дойдет до осознания этого очевидного факта, разумный человек мучительно ищет ответы на три вопроса:

Если мы путники, то где цель нашего путешествия?

Если мы чужие на этом свете, то где наше отечество?

Если мы гости, то у кого мы в гостях? На Балканах, всегда и всюду, можно услышать ответы на эти три главных вопроса жизни. Причем ответы дают простые люди, самые простые мужчины и женщины, ибо привилегия простого христианского народа в том, что, не зная многого, он знает главное.

И поэтому на первый вопрос: «Если мы путники, то где цель нашего путешествия?», народ отвечает: Мы не от мира сего, но с того света. Или отвечает так: Мы от неба, а не от земли.

А на второй вопрос: «Если мы чужие на этом свете, то где наше отечество?», народ отвечает: Отечество наше там, где Отец наш. Или отвечает иначе: На этом свете мы чужаки, а на том мы дома.

И на третий вопрос: «Если мы гости, то у кого мы в гостях?», народ отвечает: Слава Богу, мы Его гости на земле.

Многомиллионные массы народные на наших святых Балканах на протяжении веков и из поколения в поколение давали именно такие типичные ответы. Итак, Мы не от мира сего, но с того света. Отечество наше там, где Отец наш. На этом свете мы чужаки, а на том мы дома. Слава Богу, мы Его гости на земле.

В этих простых недвусмысленных ответах выражено наше позитивное понимание жизни. В этом целиком вся жизненная философия, которая никого не довела до разочарования и самоубийства. В ней из века в век легко сочетались и упорядочивались личная жизнь человека и общественная жизнь людей. Разочарование постоянно сопровождает тех, кто, стремясь возвыситься над людьми, попадают в тень людскую.

В первую очередь это материалисты и агностики, два типа людей, рассадник которых в Европе.

Материалисты отвечают на эти три вопроса по–своему.

На первый вопрос они дают такой ответ: Мы не согласны, что все мы на земле лишь путники, но считаем, что мы продукт земли, подобно личинкам и моллюскам. Земля нас создает и принимает. На земле все человеческое начинается и все заканчивается.

На второй вопрос они отвечают так: Мы не странники на земле, но хозяева и повелители. Земля наша единственная родина.

На третий вопрос они категорически заявляют: Мы не гости на этом свете, но хозяева. Если мы и гостим, то гостим сами у себя, на земле.

Материалисты, на основе своей теории, полагают, что душа человека — то же, что и ногти на руках. Куда идут отстриженные ногти, туда же и душа.

Агностики на эти вопросы отвечают по–своему:

На первый вопрос они отвечают так: Мы чувствуем, что мы путники, но не знаем ни начала нашего пути, ни цели нашего путешествия.

На второй вопрос они в сомнении отвечают: Мы замечаем, что мы странники на этом свете, но не знаем, где наше настоящее отечество.

На третий вопрос: Мы догадываемся, что мы чьи‑то гости на земле, но не знаем, у кого мы в гостях.

Более тысячи лет назад христианская Европа знала, как ясно и правильно отвечать на эти вопросы. Поистине она отвечала яснее и логичнее, чем языческие Эллада, Египет, Персия или Индия, ибо она руководствовалась Логосом Божественным, который сошел с неба, чтобы правильной логикой небесной заменить ошибочную логику земную. И, кроме того:

чтобы явиться на земле и объявить людям истину Своей Сущностью и в Своей Сущности; чтобы дать отдохнуть человечеству, уставшему от поисков истины в вещах и от поклонения вещам, ибо в чем люди видели истину, тому они и поклонялись, будь то вещи или личности;

чтобы вывести разум человеческий из тени природы и направить его на поклонение истине в Сущности единого Бога;

чтобы помочь людям отличать истину от символов истины, которыми являются вещи и факты; чтобы научить людей ценить и любить личность человека из‑за Личности Творца, Который над миром и над всем в мире.

Так было в старой христианской Европе, где философы, ученые и властители были единодушны с массами простого крещеного народа в ответах на эти три вопроса и не обособлялись от народа.

Однако за последние несколько столетий народы Западной Европы вовлеклись в ярые споры и лютую борьбу со своей Церковью или, вернее, со своей церковной иерархией. И в этой борьбе народы захлебнулись кровью больше, чем в войнах с гуннами и сарацинами. Ужасы братской крови затмили дотоле ясные духовные горизонты европейцев и отвратили многих умных, но озлобленных сынов Церкви от Божественного Логоса и от небесной правильной логики, вернув их к ошибочной земной логике языческих времен. И было все именно так, как в сильных выражениях описывал апостол Петр (2 Пет. 1 — 22). То есть, познав истину в едином личностном Боге, они повернулись к немощным стихиям мира и бессловесным предметам природы, чтобы спрашивать у них об истине, и, наконец, собрание всех вещей в природе провозгласили божеством. Ибо в чем они видели истину, тому и поклонялись.

Жесткие церковные иерархи и озлобленная интеллигенция превратили христианскую Европу в «жилище, разделенное в самом себе». Как можно жить в таком доме? Кровля и стены духовной Европы рухнули еще во времена ранних поколений, раскидав дрова в очаге. А на глазах нашего поколения, во время Первой мировой и Второй мировой войны (фактически, не мировой, а европейской) и фундамент лопнул.

Как страшно слово апостольское, сказанное о древних язычниках: когда помыслили, что мудры, обезумели. Еще страшнее пророчество одного святого и прозорливого человека о нео–язычниках: «Наступят времена, — предсказал Антоний Великий, — когда миром овладеет такое безумие, что сумасшедшие будут считать разумных безумными, а себя разумными».

Если бы европейские материалисты и идеалисты скрывали свое безумие в себе и держали бы свою беду при себе, они были бы малыми вредителями. Однако характерная особенность сумасшедших, охваченных манией величия, учить других, поэтому беда разрастается. Гонимые духом беспокойства, они навязываются обществу в учители и вожди, принося народам большой вред.

Обычно искусные на перо и пламенные в речах, они очаровывают простой народ видениями некой земли обетованной, или рая на земле, которая манит их, как фата–Моргана в пустыне. Когда лжеучители достигают власти, волшебные видения призрачной страны счастья отдаляются, бледнеют и исчезают. И тогда грубая реальность пустыни еще страшнее печет и ранит. А разочарованные люди и народы проклинают болезненную мечту своих вождей, которая привела их не в землю обетованную, не в земной рай, но туда, откуда нет возврата, — в Землю недостижимую.

ВТОРАЯ НОЧЬ СУДА

Ночь с понедельника на вторник

Два вооруженных охранника ввели Спаса в зал суда. Спас слегка кивнул судьям.

Председатель: Спас Спасович?

Спас: Я, господин полковник.

Председатель: Скажи‑ка, есть ли у тебя храбрость говорить правду и тогда, когда это было бы опасно для твоей жизни?

Спас: Правда никогда не представляет опасности для жизни, лишь ложь опасна.

Председатель: Ты так думаешь?

Спас: Истина и жизнь неотделимы друг от друга, как глаза и зрение, по слову Того, Кто сказал: Я есть истина и жизнь.

— Ты имеешь в виду того Иисуса, еврея? — вскинулся гестаповец.

Спас: Я имею в виду, господин оберштурмбанфюрер, Господа Иисуса Христа, который был столько же евреем, сколько и немцем, и испанцем, и сербом, и американцем, и азиатом, и африканцем. Он называл себя «сыном человеческим», а не сыном еврейским.

— Ха–ха–ха! — злобно рассмеялся гестаповец. — Скажи еще и негром, и папуасом!

Спас: Да, и негром, и папуасом, и всеми остальными, чтобы всех спасти, как Мессия и Человеколюбец.

Гестаповец: Я считаю, что ты наносишь вред немецкой расе, когда называешь этого мечтателя немцем.

Спас: А я уверен, что большинство немецкого народа считают это не вредом, а великой честью.

Гестаповец Мы, во главе с нашим гениальным Вождем, идем по пути излечения всего немецкого народа от этого векового заблуждения, и мы отвратим наш народ от мягкотелого Иисуса и вернем его к вере наших тевтонских предков в богов силы и стойкости, мужества и победы. Мы высшая раса, которая слишком долго была обманута сладостными мечтами этого еврейского Помазанника. Он отбросил нас назад и уравнял со слабаками и рабами. Сейчас мы нашли своего настоящего мессию и, вырвав свою судьбу из немощных рук еврейского пророка, отдали ее в железные руки нашего национального мессии, Адольфа Гитлера. Наша задача владеть мечом Зигфрида, а не рабски плакать перед крестом или с крестом. Понял?

Спас: Слова понимаю, но боюсь, не понимаю их смысл. Зачастую, не меч, но именно слезы поворачивали судьбы людей к добру.

Гестаповец: Мы оставим вам, славянам, незавидную роль плакать вместе с плачевным Христом, прислуживая нам, более сильному народу, и батрача на нас. Всегда высшие расы господствовали над низшими. Это азбука мировой истории, которую ты, жалкий учителишка истории, еще не понял.

Спас: Я могу только удивляться вашему красноречию, господин оберштурмбанфюрер, но и огорчаться из‑за такого вашего толкования истории. Не хотите ли вы сказать, что если какая‑то жестокая банда, не связанная моральными законами, неожиданно нападет на один мирный культурный город, ограбит и разрушит его, а жителей перебьет или отведет в рабство, то это означает, что некая высшая раса стала полноправным властителем некой низшей расы?

Гестаповец: Например?

Спас: Например, когда дикие хикси или разнузданные мамелюки опустошили культурный Египет. Или когда кровожадный Тамерлан разорил христианскую Армению и цивилизованную Персию. Или когда свирепые сельджуки и османы погубили Малую Азию и Византию. Или, например…

— Или, например, — закричал разъяренный гестаповец, — когда «дикие германцы» поработили «высокообразованных» свинопасов–сербов, это ты хотел сказать, а?

Спас: Это вы сказали.

Гестаповец: А ты что говоришь, раб?

Спас: А я говорю, что мы, сербы, не сердимся, когда вы называете нас свинопасами, как и немцы не должны сердиться, когда мы называем их медниками или точильщиками. Мы выращивали свиней и отдавали их немцам за котлы и колеса. Ни то, ни другое занятие не имеют ничего общего с образованностью. И свинопасы, и медники могут быть или образованными, или необразованными.

Гестаповец: Так кто же, по–твоему, образованный человек?

Спас: Тот, кто носит образ Божий, лик Божий в своей душе и стыд на своем лице. О таком мы, сербы, говорим, что он образованный, порядочный человек.

Гестаповец: А кто, по–твоему, необразованный и непорядочный? (Гестаповец задал этот вопрос, но, не слушая Спаса, повернулся к сидевшему рядом офицеру и что‑то стал говорить ему).

Спас: Необразованный — это такой человек, который изгнал образ, то есть

лик Божий из своей души и румянец стыда с лица своего. Как, например, когда медники нападут на землю свинопасов и, ценя свиней выше людей, отнимут у народа всех свиней, да еще и все котлы и все колеса, и отправят в свою страну.

Председатель (резко): Следи за своими словами, Спасович! Скажи по–другому, что ты хотел сказать.

Спас: Я хотел сказать, что Ранке и Гете лучше думали о сербах, чем господин оберштурмбанфюрер.

Гестаповец: Не важно, что древние немцы думали о вас и обо всех остальных. Они жили в зачарованном кругу ложной и унижающей религии. Важно, что наш победоносный Вождь совершил переворот в истории немецкого народа и в истории мира. Он переоценил все ценности и, отбросив грязь, выбрал золото. Он есть начало новой истории немцев. Он возвел немецкий народ на пьедестал господствующей нации, как и должно быть. Ты понял?

Спас: Любой вождь любого крещеного народа, который, отвергая Христа, хочет осчастливить свой народ, приведет свой народ не в счастливую землю обетованную, но в призрачную Землю недостижимую, откуда нет возврата. Это неминуемо и неизбежно.

Гестаповец побледнел от гнева и нацелил Вальтер в грудь Спаса Спасовича, крича:

— Эта скотина оскорбляет нашего Фюрера! Его надо судить вот как…

Тут доктор Адлер схватил его за руку, но пистолет выстрелил, пуля попала в окно, и стекло разлетелось вдребезги.

Председатель: Коллега, я не могу не удивляться, зачем вы задаете обвиняемому такие общие вопросы, по которым он имеет право думать что угодно? Зачем вы отдаляетесь от нашей темы? А тебе, Спасович, еще раз строго напоминаю, чтобы ты не смел больше оскорблять национальные чувства немцев. Давайте, господа следователи, вернемся к делу.

Следователь: Все заключенные из барака N99 признают, что радовались в ту ночь, когда услышали о гибели Гитлера. Они утверждают, что старший по бараку Спасович радовался вместе с ними.

Председатель: Что ты можешь ответить на это, Спасович?

Спас: Действительно, все мы в ту ночь радовались, но не смерти Гитлера, а предчувствуя скорое возвращение на родину.

Следователь: Это просто казуистика. Спас: Ничуть не бывало, господин следователь. Радость всех моих людей была естественна и незлобна. Тоска по родине и по своим семьям мучила их и иссушила больше, чем все беды лагерной жизни. Они радовались той самой радостью, какой радовались бы, если бы пришел сам Гитлер и сказал: «Вы свободны, идите!» Они были бы одинаково благодарны и мертвому, и живому Гитлеру, только бы их отпустили на свободу.

Председатель: Это ты, Спасович, по своему обыкновению, хочешь оправдать своих людей, которых, знаю, любишь. Однако на судебном языке это называется ложью.

Спас: Говоря неправду, я лишь повредил бы самому себе, как если бы я украл или убил.

Следователь: Двадцать пять человек из барака N99 попытались бежать сегодня ночью, но были схвачены и расстреляны. Если бы они считали себя такими невинными, как их представляет обвиняемый, они не убегали бы от праведного суда. Однако они бежали, потому что знали, что виноваты. Скорее всего и обвиняемый Спасович сделал бы попытку к бегству, если бы получил такую возможность.

Председатель (взволнованно): Я не верю, что Спасович попытался бы бежать, даже если бы со всех ворот был бы снят караул.

Следователь испытующе и недоумевающе взглянул на доктора Адлера.

Спас: Благодарю вас, господин полковник, что сказали обо мне правду. От судьбы не уйдешь. И мои друзья, если они и вправду пытались бежать, в чем я… поступили глупо. Но их поступок можно объяснить страхом за свою жизнь. Узнав, что старший по бараку схвачен и предан суду, они, естественно, испугались за себя.

Первый судья: Почему ты не воспрепятствовал дикому веселью в твоем бараке или не заявил об этом немецкому начальнику охраны?

Спас: Я не помешал общей радости и не заявил о веселье в бараке потому, что это было выражение тоски по Родине, а не мстительность. Веселье моих людей ни на политическую ситуацию не повлияло, ни судьбу немецкого народа не изменило, и не нанесло никому ни малейшего вреда. Поэтому я беру на себя смелость просить вас, господа судьи, как людей просвещенных, не придавать большого значения этому стихийному веселью и пощадить моих людей. Расстреляйте одного меня, но не потому, что я и вправду виноват, а чтобы вы освободились от своих сомнений. Для меня будет радость умереть ради друзей своих, а им будет радость остаться в живых. Своей смертью я ничего не теряю, а они и вы что‑то приобретете — хотя бы иллюзию пользы.

Первый судья: Ты фантазируешь и плетешь чепуху. Если ты намеренно фантазируешь, мы тебя расстреляем, если ненамеренно, отправим в сумасшедший дом.

Спас: Поступайте со мной так, как считаете нужным. А что касается фантазий и реальности, подумайте и решите, кто больший реалист: тот, кто видит Луну за триста тысяч километров над Землей, или тот, кто смотрит на ее отражение в луже у себя под ногами и видит, как она из воды смеется над тем, кто хочет ее рукой схватить?

И в эту ночь с понедельника на вторник было расстреляно 25 узников барака N99.

ЗЕМЛЯ НЕДОСТИЖИМАЯ.
Глава вторая
Этика и техника

Рукопись Спаса Спасовича

Первоначально религия была матерью и этики, и техники. Первоначально религия была родником, бьющим ключом из потаенных глубин, этика — живоносной рекой, а техника — вспомогательными каналами, по которым вода из той реки подводилась ко всем местам жизни человеческой.

Господь даровал людям закон верования, закон обладания и знание техники. По непосредственному наставлению Божьему Ной соорудил ковчег, который совершил одно из самых длительных путешествий в истории мореходства.

По непосредственному вдохновению Божьему Веселеил был исполнен Духом Божиим, мудростью, разумением, ведением и всяким искусством, работать из золота, серебра и меди, резать камни для вставливания и резать дерево для всякого дела (Исх. 31, 2 — 5).

Точно так же и храм Соломона, одно из древнейших чудес света, воздвигли люди, вдохновленные Духом Божьим и наученные рукой Господней (3 Цар. 6). Так свидетельствует Священное Писание.

Итак, Причиной истинной веры, доброго обладания и технического знания у людей был Господь. Покуда люди непрестанно ощущали присутствие Господа над собой, перед собой и рядом с собой, как они чувствуют воздух и свет, до тех пор они приписывали и посвящали все свои технические свершения и дела рук своих Господу, Творцу и Вдохновителю.

А когда ощущение присутствия Божьего притупилось и духовное зрение помутилось, тогда у мастеров и специалистов появилась гордыня, и они начали дела рук своих (и здания, и изделия кустарей, и изобретения) приписывать исключительно самим себе и — злоупотреблять этим. Так на технику надвинулась тень проклятия.

Многие жалуются на технику. Многие обвиняют современную технику во всех несчастьях на свете.

А виновата ли техника? Или виноваты те, которые создают технику и управляют ею?

Разве виноват деревянный крест, если кого‑то распинают на нем? Или молоток, если им сосед соседу разобьет голову?

Техника бесчувственна к добру и злу. Одни и те же трубы можно использовать и для подведения родниковой воды, и для отведения нечистот из туалета. Зло происходит не от мертвой техники, но от мертвых сердец людских.

При полном осознании присутствия Господа и без гордости соорудил Ной чудесный ковчег во спасение свое и нового человечества.

При помрачении сознания о Божьем присутствии горделивые люди договорились: «Давайте соорудим город и башню до небес и прославим свои имена».

Однако Господь посрамил их смешением языков и рассеял их оттуда по всей земле; и они перестали строить город и башню. Посему дано ему имя Вавилон, ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле (Быт. 11, 8 — 9). Так строилась Вавилонская башня.

Когда Соломон завершил строительство величественного храма, он поднял руки к небу и смиренно взмолился: Поистине, Богу ли жить на земле? Небо и небо небес не вмещают Тебя, тем менее сей храм, который я построил имени Твоему (3 Цар. 7, 27). И это чудесное здание простояло одиннадцать веков, но было разрушено и превратилось в прах и пепел тогда, когда безбожные потомки Соломона сделали дом молитвы домом торговли.

Следовательно, тот храм держался многие века не заслугой техники, и исчез с лица земли не из‑за технических ошибок. Техника глуха, нема и не несет ответственности. Она полностью зависит от этики, а этика — от веры.

Всем известна повесть о царе Навуходоносоре. Он построил Вавилон с огромными дворцами и висящими садами, водопроводами и каналами, со всем техническим искусством и красотами, каких мир дотоле не видывал. Посмотрел царь с крыши своего дворца на город, распростершийся внизу, и сказал: это ли не величественный Вавилон, который построил я в доме царства силою моего могущества и во славу моего величия. Еще речь сия была в устах его, как с неба раздался голос: тебе говорят, царь Навуходоносор: царство отошло от тебя! (Дан. 4, 27 — 28). И как только он произнес эти кичливые слова, Господь поразил его помешательством, и он сошел с ума и провел в безумии семь лет, как зверь среди зверей лесных. А от его великого Вавилона осталась груда развалин, и стал он жилищем шакалов, ужасом и посмеянием, без жителей (Иер. 51, 37), точно, как предрекал пророк Иеремия. Всюду, где бы люди ни потеряли страх Божий и ни нарушили моральный закон Божий, тут же достижения человеческой техники превращаются в прах, из которого и были созданы.

Точно так же и Эйфелева башня, и немецкие готические соборы, и американские небоскребы — вершины человеческого мастерства в строительстве — обрушатся и превратятся в бесформенную кучу праха, если гордость людская (к тому же еще и христианская) и противление людей Богу превысит меру и надоест долготерпеливому Творцу.

Отчего погибли столь блистательные цивилизации и ушли глубоко под землю, так что поверх них пахарь пашет ниву, не подозревая о существовании их башен и скелетов под своим плугом?

Почему от всего несравненного мраморного зодчества эллинов не осталось ничего, кроме вампирски щербатого Акрополя?

И как могла дерзнуть земля скрыть от Солнца и от взгляда людского титанические храмы в Балбеке и Египте, а также блистательные города Эгбатан, Персеполис, Тир, Сидон и Трою, где по ним теперь мирно пасутся коровы и роются свиньи, а чабаны сооружают из разбросанных мраморных колонн загоны для скота?

Почему исчезли без следа гордые города и храмы и крепости Монтесумы, и царей мексиканских, и весьма культурных инков и перуанцев?

Чья немилосердная рука навалила горы грязи на все эти сооружения, которые по красоте, искусству и технике могли бы соревноваться с самыми выдающимися достижениями зодчества современности?

Почему прерываются, а не продолжаются цивилизации человечества?

Все это потому, что не было угодно Святейшему Господу Богу. Все пропавшие цивилизации разрушило не время, не несовершенство техники, но грех против святой веры и святой этики. Несовершенство этическое, а не техническое похоронило их в бездонном мраке.

И ты Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься (Мф. 9, 23). Это пророчество Христа в те дни, когда Капернаум блистал своей технической культурой и был известен как величественный город на берегу Тивериадского озера, исполнилось. И так страшно исполнилось, что сегодня путешественник оказывается в пустынном месте, покрытом густым репейником, кишащим змеями, и испуганно вопрошает: «Неужели это возможно, чтобы это гнусное место некогда было обиталищем людей, и здесь высился богатый и гордый город Капернаум?»

Наша Евангельская этика постоянна и неизменна, а техника изменяется. Этика — госпожа, а техника ее служанка. Поэтому этика должна контролировать технику. Непреходящие ценности находятся в области этики, а не в технике. Тяжко народу, который видит цель человеческой жизни в технике и весь свой труд до пота жертвует ради усовершенствования техники, волоча за собой этику, как Ахилл мертвого Гектора, привязанного к колеснице. Такой народ может суметь все свои города украсить слоновой костью и золотом, подобно царским палатам народа Израильского. Однако в их городах будут жить Ахавы и Иезавели, а последнее слово будет за псами — за псами, а не за людьми (3 Цар. 22, 38).

Выбор между порядочностью и мастерством легок. Человек порядочный, но без мастерства ценится и в наше время выше, чем умелый, но не порядочный. Это справедливо и на Востоке, и на Западе, и на севере, и на юге и сегодня так же, как и во времена пророка Исаии.

Техника изменяет отношение человека к природе, но никак не к человеку и не к Богу. Кто думает по–другому, тот ценит вещи выше личности, а прах — выше, чем дух.

Жуткая трагедия нашего времени состоит в войне между людьми и Богом. Бог хочет возвысить личность человека над бессловесными тварями, а люди хотят утопить и свою, и Божью личность, фактически, приравняв их к вещам.

Многие люди, не имеющие духовного и морального опыта, создают из современной техники идола, которому поклоняются, и призывают все другие народы приносить жертвы этому идолу, что несчастные народы вынуждены делать. Сколько здесь жертв, сколько крови!

Кто глух, тот не слышит, как этика, заглушая пушки, взывает к нашему поколению: Не тем путем идете, люди! Этот путь ведет в призрачную Землю недостижимую, откуда нет возврата.

ТРЕТЬЯ НОЧЬ СУДА

Ночь со вторника на среду

В эту ночь Спас Спасович выглядел очень изнуренным, лицо его потемнело, волосы растрепались, в беспорядке падали на лоб и застилали глаза.

Председатель: Спас Спасович?

Спас: Здесь, господин полковник.

Председатель: Почему ты такой лохматый?

Спас: Причесываюсь пятерней, господин полковник. Общий смех.

Председатель: Перед нами протокол твоего допроса в Белграде. Припоминаешь, что ты тогда говорил?

Спас: Отлично помню.

Председатель: Берегись противоречий. В какой части ты тогда служил?

Спас: В отряде майора Кесеровича.

Председатель: В горах Рудника?

Спас: Нет, близ Капаоника.

Председатель: Правда ли, что ты спас жизнь одного немецкого капитана и двадцати наших солдат, которых твои люди схватили и хотели расстрелять?

Спас: Правда, господин полковник.

Председатель: Такой поступок делает тебе честь.

Спас: Это не моя заслуга, но моих сербских предков, которые пленных врагов не убивали. Я поступил так же, как они, и это все.

Председатель: Как кто, например?

Спас: Как, например, князь Милош, который взял в плен Али–пашу под Дублей. Князь не только сохранил ему жизнь, но и вернул оружие и отнятую было одежду, накормил его воинов и под охраной конвоя переправил всех их через Дрину в Боснию.

Председатель: Когда это было?

Спас: В 1815 году. Это лишь один из бесчисленных примеров. Так поступали и король Стефан Дечанский, и царь Душан шестьсот лет назад. Мы поступаем так и сегодня, хотя никто их наших противников этого рыцарского правила не придерживается.

Гестаповец скрипнул зубами.

Председатель: Правда ли, что ты помог поручику Недичу бежать из лагеря в Банице?

Спас: Я был очевидцем, как Недич перелезал через проволочное ограждение, но ничем ему не помогал, да этому исполину и не нужна была ничья помощь.

Председатель: Когда в том же самом лагере немецкие охранники били одного коммуниста, ты кричал и на охранников, и ругал коммуниста. Как же ты, как патриот, мог ругать коммуниста?

Спас: Я, как человек, а не как патриот, ругал человека, а не коммуниста. А что касается охранников, то в свободной стране строго наказывают даже тех, кто бьет и мучает собак.

Гестаповец (в ярости): И мы, немцы,

наказываем тех, кто мучает невинных животных. Однако и ты, и тот коммунист — скоты и хуже собак. Понял?

Спас: Не понял, господин оберштурмбанфюрер.

Гестаповец (грозя кулаком): Поймешь!

Председатель: В этом протоколе написано и о другой твоей дерзости. Когда комендант лагеря в Саймиште… Да, но сначала уточним. Ты из лагеря в Банице был переведен в лагерь в Саймиште, так?

Спас: Так.

Председатель: Значит, когда комендант лагеря в Саймиште приказал сербам часами, без остановки, ползать по грязи, ты подошел к нему, выразительно посмотрел в глаза и крикнул: «Вы, господин, не только враг Господа Бога и сербского народа, но враг и своего немецкого народа, если так бесчеловечно поступаете с людьми. Знайте, — сказал ты, — что из‑за ваших преступлений будет жестоко страдать весь немецкий народ».

Спас: Все так и было, господин полковник. Упрек жестокий, но заслуженный.

Тут разъяренный гестаповец подскочил к Спасу и влепил ему пощечину. Спас отшатнулся, но устоял на ногах и подставил ему другую щеку. Гестаповец ударил его и по другой щеке. Спас опять пошатнулся.

Спас (выпрямляясь): Так, теперь мы квиты!

Председатель (сердито гестаповцу): Оставьте свои методы! Я не могу больше. Допрашивайте вы, господин судья.

Первый судья: Продолжим. Когда тебя выпустили из лагеря в Саймиште, почему ты не отправился в родные края, но снова ушел в лес?

Спас: Потому что в моем родном крае было то же самое, что и в Саймиште.

Первый судья: Ты отправился в Боснию, не так ли?

Спас: Точно.

Первый судья: Там в одном селе близ Бьелине ты созвал мусульман и призывал их не помогать немцам и их приспешникам хорватам, ибо, по твоим словам, их сила временна, а сербы вскоре снова обретут былую силу. Так ты говорил?

Спас: Так говорил тогда, так и сейчас думаю и говорю.

Первый судья: Почему же боснийские мусульмане так близки сербам?

Спас: По многим причинам. Они не национальное меньшинство, но религиозное. Но и по вере они нам ближе, чем некие христианские сектанты, и несравненно ближе всех крещеных агностиков, материалистов и атеистов.

Первыйсудья: В Боснии ты напал со своими людьми на немецкий военный склад и захватил продовольствие?

Спас: Однако никто не может утверждать, что бил кого‑то и, тем более, убил. А продовольствие я захватил у захватчиков и вернул его хозяевам — голодным крестьянам.

Первый судья: В некоторых городах оккупированной Сербии немецкое командование приказало местным властям открыть публичные дома для немецких солдат. Ты, не имея на то никакого права, вмешался в это дело и разбросал повсюду листовки с угрозой, что убьешь каждую сербскую женщину, которая пойдет в эти бордели. Этим ты воспрепятствовал проведению санитарно–медицинских мероприятий Верховного командования. Как ты на это ответишь?

Спас: Я поступил так, как следовало поступить сербскому воину и христианину. Я придерживаюсь принципа, что никто не может продавать свое тело людям, не продав при этом свою душу дьяволу.

Первый судья: А почему это тебя так задело?

Спас: Меня это задело потому, что я свято берегу образ и честь прославленной сербской женщины — матери, сестры, девушки. Именно потому я и ушел в горы, чтобы защитить и жизнь, и правду, и образ своего народа. Окажись вы на моем месте, вы бы тоже так поступили, господин подполковник?

Первый судья: Не знаю, что бы я сделал… Однако здесь тебя допрашивают, а не меня. Ты обвиняешься еще и в том, что вместе со своими бандитами останавливал на дорогах немецкие грузовики, набитые сербскими парнями. По приказу Верховного командования всех безработных молодых людей следовало хватать и отправлять на работы в Рейх. Ты разоружал наших охранников и отпускал парней по домам. Кроме того, ты везде по селам советовал чабанам держаться подальше от дорог, чтобы не угодить в плен к немцам. Так это было? Спас: Совершенно верно. Я поступал так и по совести, и по приказу своего начальства. Но за это меня следует благодарить, а не судить.

Первый судья: Как это?

Спас: Тем самым я спасал честь немцев. Точно так же прежде поступали турки, которые отнимали у сербских матерей их детей и воспитывали из них янычар, веками наводящих ужас на Европу. Мне тяжело представить, что один из ведущих народов христианского мира в двадцатом веке повторяет преступление прошлых времен.

Гестаповец: Ты сравниваешь немцев с турками и думаешь, что этим ты нас унизишь. Между тем, я не считаю это унижением, потому что турки тоже господствующая раса, как и мы, немцы. Различие только в том, что сейчас турки, как господствующая раса, отступают, а немцы, как господствующая раса, наступают.

Спас: Именно поэтому некоторые наблюдатели указывали, что ваша национал–социалистическая партия, отбросив христианство, подхватила знамя Магомета, выпущенное из слабеющих турецких рук. Может быть, ваша партия провозгласит в Германии ислам государственной религией?

Гестаповец: А что ты об этом думаешь?

Спас: Я думаю, что турецкое господство принадлежит прошлому, немецкое — мигу современности, а Христово господство — будущему и вечности.

Гестаповец (гневно): С ним ты отправишься на виселицу или в сумасшедший дом!

В ту ночь со вторника на среду было расстреляно еще 25 узников из барака N99.

ЗЕМЛЯ НЕДОСТИЖИМАЯ. Глава третья. Я и мы

От начала мира людей мучит одна проблема. Это проблема отношений «я» и «мы» и ценности того и другого. Почти все проблемы человечества сводятся к этой теме.

В начале Господь сотворил одного человека, одну личность в тварном мире. И ценность той единственной личности Творец определил словами Да будет господин всего, поставив человека над всем сотворенным миром. Другими словами, пусть все будет под человеком, а человек — под Богом. Этим с самого начала было определено отношение человека к Богу. От этого отношения зависели все остальные отношения человека, такие, как отношение к самому себе, к природе, к ангелам. Как отражение Личности Триединого Божества, человек имел право с достоинством называть себя «Я». Какое счастье!

И все‑таки Господь решил: нехорошо, что человек будет один и сотворил ему жену из его ребра с тем, чтобы двое были одна плоть. Таким образом, рядом с именем «Я» появилось имя «Мы». Две личности, но одно тело. И одно, и двое — одновременно.

Здесь начало и личности, и общества. При сотворении человеческого рода Господь навсегда решил мучительную проблему отношений «Я» и «Мы» без конфликта. «Я» Господь признал за образ и подобие Божие, а «Мы» было велено быть одной плотью. Этим было ясно подчеркнуто значение личности и значение общества.

Но как только грех нарушил отношения между человеком и Богом, сразу же нарушились и отношения людей между собой.

Да, нарушились отношения между братьями, и хотя их было тогда всего двое на всем земном шаре, одному из них стало тесно, и напал Каин на Авеля, брата своего, и убил его, чтобы освободиться от уз общества, чтобы лишь его личность действовала на свете, то есть быть без «Мы». И остался он без брата, но и без Бога и без истинной личности — скорее демон, нежели человек. Ибо истинную полноценную личность человека невозможно представить без Бога, своего Первообраза, и без связи с Богом.

Этот случай из первого столетия человеческой истории страшным эхом отозвался в восемнадцатом столетии в двух противоположных теориях, у Ницше и Маркса. Обе эти теории появились в Германии на немецком языке. Ницше стоял на позициях «Я» без «Мы», а Маркс на позициях «Мы» без «Я». Оба они были яростными безбожниками. В наше время корабль человечества пытается пройти между этими двумя острыми голыми скалами.

Своеволие личности и безволие личности — вот две крайности нашего времени. И та, и другая крайность марширует, стиснув знамена. Против кого они выступают? Против человеколюбия и боголюбия, против любви. Обе эти крайности имеют одну общую отправную точку — отрицание Бога. Отвергая Бога, они тем самым отвергают и любовь, ибо исток любви в Боге. А отвергая и Бога, и любовь, они создают в душах страшный вакуум, пустоту, которая быстро заполняется адским дымом ненависти. Ненависть разлагает и индивидуума, и общество и весьма запутывает отношения между «Я» и «Мы».

Если бы ненависть могла правильно выстроить эти отношения, тогда было бы логично считать: чем больше ненависть, тем легче решение проблемы. Согласно этому, нужно было бы стараться увеличивать ненависть в мире. А это все же противно и разуму, и сердцу, и опыту людей, и, думаю, и опыту животных.

***

Остается, следовательно, любовь. Даже под властью ненависти люди мечтают о любви. Ибо любовь и во тьме светит, и тьма не объяла ее. И под темной властью ненависти любовь имеет множество сторонников. Победа любви есть и Божья победа. Ибо любовь — это не прилагательное к слову Бог, но имя Бога. Разве не сказано: Бог есть любовь? Поэтому любовь в вечности с победой венчана, а во времени она, прежде всего, победительница в стычке с ненавистью.

Ненависть в состоянии ставить вопросы и отражать проблемы, но никогда не решает их. Под ненавистью мы подразумеваем злорадство, зависть, мстительность, эгоизм и все остальные отравы душевные, которые, если бы превратились в микробов, заразили бы все воды в мире.

Любовь уже решила проблему «Я» и «Мы». Бог Любовь поднял единственно человека, хотя и грешного, до заоблачных высот неба, а душу человеческую превознес выше ценностей всего материального мира.

Как пастырь добрый, Он оставил 99 овец и пошел искать одну заблудшую овцу.

Как лекарь милостивый, Он лечил прокаженных, и слепых, и расслабленных, и увечных, очищал их и мыл, кормил и украшал, и ставил их в ряд найденных и спасенных. Отвергнутых и презираемых Он призывал к Себе и сажал среди первых за трапезой Своей.

Как царь могущественный, Он и мертвых считал Своими гражданами, как и живых. Давно умерших и списанных со всех человеческих счетов Он заносил в Свою Книгу живых.

Как добрый садовник, Он каждое отдельное дерево окапывал, подрезал, поливал и выпрямлял.

Как добрый зодчий, Он каждый камень отдельно тесал и шлифовал до тех пор, пока под Его рукой Мастера этот самый нестоящий и всеми другими строителями отброшенный камень не получал правильного облика и светлой окраски.

Не обращая внимания ни на благодарность, ни на неблагодарность человеческую, Он заботливо спешил каждого обратить и поправить. Он страстно желал, чтобы никто из людей не пропал в хаосе безличности.

Так Бог Любовь решил проблему «Я». А общество?

Общество, которое Он создал, является скорее организмом, чем организацией. Какая организация на свете тождественна организму тела человеческого? Он сотворил общество, которое представляет единое тело: Да будут двое едина плоть. Это семья Божья, составленная из малых богов с целью быть совершенными, как Отец Небесный.

Мы говорим о христианском обществе, об обществе Христовом, которое имеет истинную картину жизни и точную карту пути к своей цели. Это есть Церковь Божия, единственное рациональное общество на земле, которое постоянно говорит о рае, но и не ищет, и не обещает рая на земле.

Только в обществе–семье, а не в обществе компаньонов, в семье, где и умерших считают своими активными членами, ясно определены отношения между «Я» и «Мы». Все члены этого общества помогают друг другу только для того, чтобы их сообщество обрело большую силу и помогало бы каждому в отдельности и давало бы ему возможность возвысить свою личность до наивысших высот и красот, чтобы любой индивидуум был достойным членом бессмертной семьи Божьей в Небесном царстве.

В этом новом, всегда новом, обществе не теряется и не уменьшается ценность личности, как в обычном обществе людей, но как раз увеличивается. Общество — Церковь дает возможность каждому индивидууму развивать свои заповеданные добродетели, которые составляют ценность личности. Ибо, где еще человек может показать добродетели, если не в обществе? Где проявятся милосердие, терпение, жертвенность и, превыше всего, человеколюбие, если не в обществе своих ближних? И как еще человек дошел бы до познания самого себя в других и других в себе?

ЧЕТВЕРТАЯ НОЧЬ СУДА

Ночь со среды на четверг

В эту ночь Спас Спасович появился в полосатой как зебра арестантской робе. И щеки его были располосованы синяками и кровоподтеками, а на лбу красовались две шишки, как два почетных рога. Правая рука отекла и онемела, высовываясь из рукава, она была протянута к судьям.

Доктор Адлер взглянул на него и, устыдившись, склонил голову и спросил:

Председатель: Ты ли это, Спасович?

Спас: Да, я, господин полковник.

Председатель: Ты плохо выглядишь. Как ты себя чувствуешь?

Спас: Очень хорошо, господин полковник, благодарю. Подтверждаю слова Священного Писания, что дух бодр, плоть же немощна.

Председатель: Отчего ты не опускаешь руку?

Спас: Теперь она меня не слушается.

Председатель: Может, тебя нужно отправить в больницу?

Спас: Благодарю, господин полковник, но я уже вроде как в больнице. Сейчас весь мир больница, а я единственный здоровый в этой больнице.

Гестаповец: Он или сумасшедший, или симулянт. Скорее, второе.

Обвинитель: Господа судьи, капитан Спасович обвиняется в том, что активно старался объединить все сербские группы в борьбе против немцев. Много раз он пробирался в Черногорию и Македонию, чтобы напомнить черногорцам и македонцам, что и они принадлежат к сербскому народу, и агитировал черногорцев и македонцев выступать вместе с сербами. Своей агитацией ему удалось превратить горы Македонии и Черногории в военные лагеря, что принесло и приносит нашим войскам большой урон. Из этого следует логичный вывод,

что именно он и есть главный зачинщик бурного веселья в бараке №99 по поводу покушения на великого вождя Рейха.

Первый судья: Что ты можешь ответить на это, Спасович?

Спас: Я могу повторить то же самое, что уже говорил на слушании дела в Белграде. Я не отрицаю, что создавал в Черногории и Македонии партизанские отряды по заданию Сербского Верховного командования, но…

Гестаповец (перебивает с ненавистью): Какое еще Сербское Верховное командование?! Банда разбойников и авантюристов — вот твое «верховное командование»!

Спас:…но никакой агитацией я не занимался и не учил черногорцев и македонцев становиться сербами. Наоборот, это мы в Сербии учились у черногорских поэтов и витязей вести себя, как истинные сербы. А македонцы — это те же сербы с верой, обычаями и диалектом наших древних единых сербских предков.

Первый судья: Однако вы все же три разных народа.

Спас: Мы гораздо больше единый народ, чем пруссаки и баварцы, которые называются одним именем — немцы. Ибо пруссаки и баварцы отличаются и по вере, и по языку, и по судьбе, и по мученичеству. Поэтому для нас естественно работать вместе в мирные времена и воевать вместе в военные годы. Поэтому я считаю своим долгом всех их призвать к борьбе против немцев, но не против Канта, Лессинга, Гёте и Шиллера, но против немецких преступников и их союзников, которые убивали наших людей, жгли села, грабили города, рушили церкви, бомбардировали больницы и родильные дома, насильно сгоняли на работы сербскую молодежь.

Гестаповец подал знак одному из конвоиров, и тот кулаком ударил Спаса по лицу так, что потекла кровь. Спас медленно поднял левую руку и попытался стереть кровь.

Спас (конвоиру): Если я лгу, докажи, что это ложь, а если говорю правду, то за что бьешь?

Председатель раздраженно приказал конвоиру покинуть зал суда, а Спасу велел сесть. Потом, повернувшись к гестаповцу, воскликнул: Я не понимаю, коллега, как можно наказывать кого‑либо, не вынеся приговор. Немецкий Закон это запрещает.

Гестаповец: Да это не наказание, а лишь намеки на лютую смерть, которая ждет этого сербского разбойника.

Председатель: Но мы не можем знать, не доведя судебное расследование до конца, будет ли обвиняемый осужден на смерть.

Гестаповец: В этом‑то вся наша беда, что вы не знаете. Между тем каждый немец должен знать закон о спасении отечества. Поэтому долг каждого немецкого патриота уничтожать на месте преступления любого, кто препятствует спасению нашей родины. И тот, кто этого не делает, — предатель.

Председатель (побледнел и резко поднялся): Предатель тот, кто не подчиняется приказу Вождя. Я получил от Фюрера разрешение провести это расследование до конца недели. Вы поняли, господин оберштурмбанфюрер?

В этот момент раздался вой сирены, оповещающей об атаке американских бомбардировщиков. Свет погас. Все судьи бросились в бомбоубежище. Перепуганный конвоир на цыпочках последовал за старшими офицерами в спасительный бункер. Спас остался один в мрачном зале суда, сидя на скамье подсудимых. Поврежденная рука сильно ныла, голова трещала от боли, но он умел гасить боль таинственным духовным деланием.

***

Темнота не мешала Спасу. С тех пор, как он оказался в неволе, капитан полюбил мрак и едва мог дождаться ночи, чтобы остаться в темноте и тишине наедине со своими мыслями. Он часами сидел на своей узкой койке, предаваясь молитве и размышлениям. Своим самым близким друзьям он признавался, что ночь ему мила, как любовь матери. Мрак приносил свободу, невозможную днем, возносил над временем и пространством. Темнота скрывала тюремные стены, поглощала границы между странами и народами, границы между прошлым и будущим, прятала его тело от глаз и оставляла ему только душу, и он мог беседовать сам с собой без свидетелей. Тьма возносила его в небесные дали, откуда люди казались ему лучше, чем днем, вызывали жалость и соучастие, а соучастие украшает и людей, и всякую живую тварь под небесами. О блаженство ночи! О благословенная тишина! Не спеши, заря, не занимайся, день! Во мраке он был среди наилучших собеседников и без людей. Его самым лучшим и самым великим собеседником был Господь…

***

Внезапно посреди комнаты возник какой‑то сгусток света. Он стал разрастаться в букет бенгальских огней, рассыпающийся искрами. Спас смотрел на это диво во все глаза. Постепенно вихрь искр стал принимать человеческий облик и превратился в элегантного господина во фраке с цилиндром на голове и сверкающей тростью в руках. Он сильно хромал на одну ногу, а лицо его было неопределенное и взгляд тупой. «Узнаешь меня, враг? — пролаял незнакомец хриплым голосом старого пса. — Я тот, от которого трепещет небесный престол, а ты пытаешься мне противиться? Я доктор над всеми докторами, я избавляю людей от здоровья, от истины, от согласия, от милосердия, от набожности и от всех других так называемых добродетелей. Я доктор всех известных наук и употребляю во зло все человеческие знания. Я управляю миром с помощью шести злоупотреблений: злоупотребление властью, злоупотребление богатством, злоупотребление красотой тела, злоупотребление искусством и злоупотребление едой и питием. С помощью этих злоупотреблений я показываю людям в своем магическом зеркале Землю недостижимую, и они мчатся туда, как безумные. Но когда они думают, что уже подбежали к воротам рая, я поворачиваю зеркало обратной стороной, и они, разочаровавшись, отправляются обратно. Я делаю это, чтобы потешить мое подземное царство и подорвать авторитет небесного престола. Кто ты такой, чтобы иметь дерзновение открывать людям глаза и разглашать тайну Земли недостижимой?! Не Раб ли ты Того, Кто висел на Дереве и Который тем Деревом меня искалечил? О–ой! — взвизгнул элегантный господин и стал испуганно озираться и отмахиваться тростью, словно обороняясь. — Кто это бьет меня? Кто еще здесь? Ты удивляешься, откуда у меня столько докторских степеней? Да они всегда были моими. Я их не получаю, а, наоборот, награждаю ими всех тех, кто пишет диссертации и книги против Того, чей ты раб. Я подсказываю им идею и неслышно диктую, что им следует писать против Него, чтобы отомстить Ему за мое увечье и мой стыд. Это моя главная цель, а мои методы — ложь и насилие. О, если бы ты, раб Истины, знал, как сладко лгать, интриговать, оговаривать невинных, совращать девственниц, а еще слаще наблюдать насилие человека над человеком! Если бы ты, раб Милости, знал это, ты поклонился бы мне как всемогущему богу. Поклонись мне, сожги рукопись о Земле недостижимой, и я сделаю тебя счастливым! Я превращу тебя в султана Марокко или, если хочешь, всей Африки. Кто здесь? Что это шуршит? Знаю, тебя интересует, почему я сейчас не так часто появляюсь на людях, как бывало в старые времена, разве нет? Ха, это и есть моя хитрость. Покуда я сам открыто являлся людям, все люди знали меня, боялись и избегали меня. Теперь я придумал нечто поинтереснее. Я больше не являюсь, чтобы люди подумали, что меня нет. И действительно, в этом веке все уверены, что меня нет, что я не существую. Пока люди знали, что я существую, они любое зло мне приписывали, меня ругали и осуждали. Поэтому все были милосердны к тем, которые согрешили, и многое прощали друг другу, обвиняя во всем зле одного меня. Теперь все по–другому. Я все модернизировал. Теперь я скрыт от глаз людских, и поэтому теперь человек человека обвиняет за всякое зло, люди разучились быть милосердными и не умеют прощать. G тех пор, как я перестал являться людям, они стали ограниченными и недальновидными, теперь они не считают меня источником зла, а обвиняют во всем один другого. И они бьются друг с другом, пытаясь искоренить зло, а я, царь зла, наблюдаю за этим и наслаждаюсь. И я все глубже ухожу в подземелье, чтобы люди совсем забыли о моем существовании. Таким образом, мои дела идут все успешнее мне во славу. Мои агенты действуют в Азии и Африке, а я ударяю по Его главной твердыне — по Европе. И вот, видишь, Его главная крепость, Его Европа в огне пожарищ, рушится и пропадает. Списки Его, так называемых, спасенных становятся все короче, а мое царство зла переполнено. Кто это заглядывает в окно? Кто это входит в двери? Это заговор против меня? А ты все еще веришь, что Европа выстоит? Говоришь, что в Европе народные массы идут за Ним? Знаю, но я приведу их всех в свой загон, как глупую скотину. Именно так мои верные ученые мужи называют народные массы, которых они воспитывают и перевоспитывают в духе зла по моим рецептам. По правде говоря, есть еще одна причина, по которой я должен скрываться. Те люди, что следуют за Ним, носят одно оружие, которое разит меня наповал. Это… ну ты знаешь… Его знак. О–ой! — взвизгнул опять элегантный господин и завертелся вокруг себя, отмахиваясь тростью вправо и влево, вверх и вниз. Приблизившись к Спасу на несколько шагов, он внезапно обернулся здоровенным козлом с рогами до потолка. — Посмотри на меня сейчас! — взвизгнул он. — Сейчас я козел. Я могу превратиться в любого и во что угодно — такова моя сила, не то, что Он, Который мог явиться лишь как человек, причем не как богатый господин, а как жалкий бедняк, что воняет рыбой. У Него не было ни одного диплома. Он изгнал моих младших из людей и послал их к свиньям, но за это Он должен сделать мне одну уступку. Обещал Он отдать мне всех грешников, что на Страшном суде будут с левой стороны. Он назвал их баранами. Поэтому я царь над баранами. Да я и сам больше люблю гордых козлов, чем глупых овец. Я уверен, что на Страшном Суде большинство будет на моей стороне. Предлагаю тебе выйти из числа Его овец и перейти на мою сторону. И сожги свою рукопись. Сожжешь или нет? Если нет, тогда… — В этот момент козел превратился в огромную змею и прошипел: — Тогда я тебя сейчас проглочу», — Сказав это, змея обвилась вокруг Спаса и разинула пасть.

Но тут Спас поспешил сделать знак Креста в воздухе — и змея пискнула, кольца ее ослабли, и она лопнула с громким хлопком. И все исчезло во мраке, а помещение суда наполнилось смрадом. Повисла зловещая тишина. Спаса прошиб холодный пот. Он перекрестился и стал молиться Богу, и молился долго…

Наконец пришли два конвоира и отвели его в камеру.

В ту ночь расстреляли еще 25 заключенных из барака N99.

ЗЕМЛЯ НЕДОСТИЖИМАЯ

Рукопись Спаса Спасовича

ЗЕМЛЯ НЕДОСТИЖИМАЯ. Глава четвертая Свобода и еще два понятия

В древности о свободе не рассуждали. Люди считали, что быть свободными так же естественно, как и дышать.

В наши дни ни о чем так много не говорят, как о свободе.

И о здоровье люди не говорили бы, если бы не видели угрозы болезней. Свобода под угрозой, поэтому о ней так много говорят. Угроза для свободы возникла не сегодня, она была всегда и издавна, но в наши дни она наибольшая^. Каким образом можно покушаться на свободу? Точно так же, как можно покушаться на чужой хлеб, на чужое имущество, на достоинство человека или народа.

Человек покушается на хлеб своего соседа, когда, отнимая у него хлеб, приумножает свой, и тогда он сыт по горло, а сосед голоден.

Так же обстоит дело и с имуществом. Когда один присваивает себе с избытком, другой остается без крова и очага. Точно так же обстоит дело и с честью, достоинством и властью.

И так же со свободой. Потеря свободы означает передачу свободы многих одному. Насколько тирания неограниченнее, настолько лично у тирана свободы больше, чем у остального народа. А когда тиран полностью неограничен, тогда он имеет полную свободу, а народ свободы не имеет вообще. Точно так же было во времена фараонов, когда фараон имел в своей личной собственности всю землю египетскую, а народ не имел ничего. А кто имеет всю собственность, тот имеет и всю свободу, и наоборот.

Такое состояние, было ли оно создано легально, было ли достигнуто произволом, народы не могли долго терпеть.

Отсюда — убийства султанов и царей, диктаторов любого наименования. Отсюда бесчисленные мятежи, революции и кровавые войны на протяжении всей истории человечества.

Демократии, как древние, так и современные, возникли как лекарство от тирании. Власть одного заменялась властью многих или всех. Исходной точкой любой демократии было желание распространить свободу на многих или на всех.

Однако и при демократии свобода для всех не гарантируется. Как стул не может устоять на одной ножке, так и свобода в одиночку не может устоять. Чтобы удержаться, нужны еще две вещи, а именно, истина и милость (собственно говоря, любовь, если бы мы смели употребить это слово нынче).

Вот эти три нераздельные понятия гарантируют стабильность, возрождают мир, увеличивают силу и умножают здоровье и радость.

О, как бы я хотел, чтобы на таком устойчивом стуле смогли отдохнуть и усталые измученные люди, и настрадавшиеся народы!

***

От чего погибла афинская демократия? Ложь и эгоизм — вот две подруги, которые всегда покушаются на свободу и от которых свобода всегда бежит в страхе.

Что постоянно угрожает свободе в наше время? Одиночество — без истины и милости. В современном демократическом обществе свобода защищена законом и записана в демократических уставах. Свобода стала понятием государственным и национальным, в то время как истина и милость остались понятиями частными, понятиями личных убеждений и личной доброй воли.

Поэтому современная демократия христианских народов, как и демократия языческая, напоминает стул с одной ножкой. Единственная разница, что, благодаря христианской вере и развитой частной инициативе, в современной демократии имеются две другие «ножки», но в этом мало толку, потому что они коротки и болтаются в воздухе. Свобода одинока. Сама она не может защитить себя ни от лжи, ни от эгоизма. Она может только на миг защититься от тирании. Но ее постоянное существование возможно лишь при отсутствии лжи и эгоизма. Ей нужны истина и милость, чтобы с помощью них обороняться от лжи и эгоизма, чтобы ее осветить и облагородить. И тогда свобода, освещенная истиной и облагороженная милостью, будет вечно мила людям и останется с людьми до тех пор, пока будет существовать человечество.

Свободу люди должны выращивать, как садовое дерево. Лишь невежды отождествляют свободу с неограниченным своеволием и безнаказанной дерзостью. Это происходит потому, что они не знают света истины и славы милости. Свобода подобна шелку, который легко грязнится, или молоку, которое быстро киснет в нечистой посуде.

Афинская свобода была нераздельно связана с почитанием богов, хотя и ложных. Свобода христианских народов не связана с почитанием Бога, хотя и истинного. Ложная вера эллинская считалась исключительной защитницей демократии эллинской. За это Сократ поплатился головой. Истинная вера христианская не признается защитницей демократии. Перикл должен был приносить жертвы фантастическим божествам Олимпа. Все же многие представители современной демократии не чувствуют обязательств по отношению к вере большинства своего народа, а иногда даже считается передовым как можно больше презирать эти обязательства. Народная вера, вера истины и милости в христианских демократиях, пользуется только той защитой, которую имеют и многие суеверия и ложные теории.

Таким образом, Бог оскорблен, а современная свобода обеднена и повреждена без поддержки истины. Но свобода, не освещенная истиной и необлагороженная милостью, грязна и груба. Такая свобода, как и всякая святыня, мстит за себя. Свобода мстит таким образом, что бежит от общества людей, которые лишают ее истины и милости, а ее место занимает ненавистная диктатура и тирания. Познайте истину, и истина вас освободит. От чего освободит? Освободит от всякой лжи, лицемерия, грубости и вульгарности.

Я есть истина. Без меня ничего не можете. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.

Я Отец ваш, Который на небесах, а вы братья между собой.

Если бы это Откровение дошло до Демосфена, он бы по–другому защищал демократию афинскую. И если бы это дошло до эллинского философа Платона, он написал бы мудрые книги о человеческом обществе.

***

Без веры в Бога ни рабство невозможно вынести, ни свободу удержать.

На вратах любой христианской страны следовало бы написать крупными буквами слова апостола Павла: К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу (Гал. 5, 13).

Следовательно, согласно христианскому учению цель свободы есть добровольное служение Богу и своим ближним, служение по любви. И рабство есть служение хозяину, но не добровольное, а по принуждению, без личного достоинства и ответственности.

Чем больше свободы, тем должно быть больше личное служение и личная ответственность. При этом душа человеческая усовершенствуется и обожается. И Сын человеческий пришел не для того, чтобы Ему служили, но чтобы Он служил.

К несчастью, до сегодняшнего дня свобода главным образом используется для удовлетворения желаний плоти. Но так не может долго длиться, иначе не останется свободы.

На смену нам должно прийти более интеллектуальное, сознательное и совестливое поколение, чем наше, которое будет понимать свободу как святыню, немыслимую без истины и милости. Святая истина, святая свобода и святая милость — триединое целое.

Истина не ограничивает свободу, но придает ей смысл, показывает цель и хранит от порчи, а милость облагораживает для добрых дел.

Поистине, такой свободе людей будут радоваться Небеса и все будущие поколения.

ПЯТАЯ НОЧЬ СУДА

Ночь с четверга на пятницу

В эту ночь Спаса Спасовича не ввели, но внесли в зал суда. От тяжких побоев руки и ноги отказывались ему служить. Поэтому конвоиры внесли его в гробу. Гроб был мелкий из‑за экономии дерева, в соответствии с приказом Командования. Отекшие неподвижные руки Спаса были раскинуты в стороны, и он выглядел, как распятый.

Председатель (изумленно спрашивает конвоиров): Почему вы принесли его в гробу?

Конвоир: Господин полковник, мы принесли его в гробу, потому что не нашли никаких носилок, а сам он не может идти. А гроб случайно оказался свободен, вот мы и…

Председатель (в смятении повернувшись к судьям): Господа, здесь самовольно хозяйничает какая‑то таинственная рука и, используя недозволенные грубые способы, препятствует законному ходу судебного расследования. Я не могу так. Прошу вас, господа судьи, задавайте вопросы обвиняемому.

Первый судья: Жив ли ты, Спас Спасович?

Спас: И жив, и мертв, как посмотреть, господин подполковник.

Первый судья: Как это?

Спас: Просто. Я мертв как ваш раб, но жив как слуга Христа. Скоро я перешагну через смерть, как через кротовый холмик, и перейду в царство, где не знают ни о рабстве, ни о смерти.

Первый судья: Ты бредишь, капитан Спасович?

Спас: Может быть, но мой бред умнее и полезнее для всего вашего народа, чем немецкая философия Фейербаха, Маркса, Гегеля и Ницше.

Первый судья: Что же ты думаешь о нас?

Спас: Поскольку вы придерживаетесь упомянутых философов, я думаю, что вы тоже мертвецы, которых зароют в землю чуть позже меня. Только моя душа перескочит через могильный холм, а ваши души, без крыльев Господних, сорвутся с могильного холма в глубины царства сатаны.

Председатель: Довольно об этом. Разве вы не видите, что Спасович лучше вас разбирается в вопросах философии? Пусть обвинитель зачитает обвинение и свои предложения.

Обвинитель: Господа судьи, обвиняемый Спасович своими словами и действиями показал себя непримиримым врагом немецкого национал–социализма. Об этом свидетельствуют откровенные высказывания в Белграде и здесь, в лагере, и, наконец, его рукопись, которую мы частично заслушали и в которой наш немецкий военный идеал в войне за территории назван Землей Недостижимой. Кроме того, узники барака N99 называют его главным зачинщиком мятежа во время

покушения на Вождя немецкого народа. Поэтому обвиняемый заслуживает смертной казни. Смягчить наказание могло бы только покаяние обвиняемого и его согласие на деле доказать готовность сотрудничать с немецкими военными и полицейскими властями в Сербии.

Первый судья: Ты слышал, Спасович?

Спас: Так же, как и вы, господин подполковник.

Первый судья: Ты все понял?

Спас: Как и мой обвинитель.

Второй судья: Ты понял, Спасович, что будешь неизбежно приговорен к смерти, если не раскаешься и не станешь сотрудничать с нами?

Спас: Все люди приговорены к смерти, и я, да и вы, господин майор. Мы называем смерть естественной, когда человека убивают микробы, и неестественной, когда роль микробов выполняют какие‑то люди.

Гестаповец: Всякая наглость имеет предел! Чего вы ждете, почему не расстреляете его?

Председатель: Да разве вы не видите, что он как раз хочет, чтобы мы, немцы, взяли на себя роль микробов? А я бы не спешил это его желание исполнить.

Второй судья: Спасович, будь реалистом и не фантазируй больше. Пустыми словами ты не сможешь оправдаться и избежать смерти, но только делами можешь спасти свою жизнь. Поэтому…

Спас: Так говорится в Священном Писании, что человек спасет жизнь свою делами. Но каких дел вы ждете от меня?

Второй судья: Мы ждем, что ты покоришься нам и поможешь усмирить Сербию, подобно вашим лидерам в Белграде. Тем самым ты облегчил бы нам дальнейшее осуществление наших мировых целей. А мы достойно наградим тебя.

Спас: Я искренне уважаю тех сербских патриотов, которых вы упомянули. Я считаю, что они покорились вам не ради наживы или наслаждения изменой Родине — они подневольные рабы, как и я, — но по принуждению, пытаясь спасти хотя бы часть сербского народа, который вы и ваши союзники обрекли на верную смерть. Но это их судьба, их путь, а не мой.

Второй судья: Не будь дураком, Спасович. Люди меняются в соответствии с ситуацией. Не упрямься. Вспомни, что речь идет о твоей жизни. Мы от тебя многого не требуем, а предлагаем многое. Прежде всего заяви через белградские газеты, что твоя борьба с немцами — безумие, а затем призови сербов сложить оружие и покориться законным немецким властям. В этом случае мы отпустим тебя на свободу и поможем занять высокое положение на твоей родине, соответствующее твоему уму и характеру.

Спас: Другими словами, вы требуете от меня, чтобы я погубил душу, спасая тело.

Кто‑то из присутствующих: Браво! Всех охватило какое‑то беспокойство. Председатель приказал нарушителю покинуть зал суда.

Второй судья: Видишь, Спасович, ты ослеп от ненависти к немцам.

Спас: Бог отцов моих и ваших Свидетель, что у меня нет ненависти к немецкому народу. Я не знаю, как это доказать на деле, но я могу отдать свою кровь любому больному немцу, которому это нужно.

Снова кто‑то из присутствующих: Браво!

И снова по рядам пробежало какое‑то волнение, но понять, кто это крикнул, было невозможно.

Гестаповец (сердито): Ты, ничтожество, не стоящее и тридцати грошей, отдай свою мерзкую славянскую кровь больным псам, а не немцам!

Спас: Вы дали мне высокую цену, господин оберштурмбанфюрер, по сравнению с ценой, которую дали евреи Господу моему. Вы меня переоценили, но благодарю вас…

Председатель: Вернемся к делу, господа!

Обвинитель: Господа судьи, если обвиняемый отвергает наше благородное предложение спасти его жизнь, тогда необходимо устроить очную ставку с остальными узниками барака N99, чтобы смертный приговор имел полностью законную форму.

Председатель: Хорошо. Предлагаю завтра допросить здесь всех свидетелей. После очной ставки зачитаем последние страницы его рукописи, а потом вынесем приговор.

Гестаповец: На основе Закона о военных преступниках выражаю протест. Очная ставка ни к чему. Требую закончить судебное расследование, вынести приговор и привести его в исполнение.

Председатель: К сожалению, я должен отклонить ваше предложение. Если бы мы собирались так поступить, мы не стали бы терять столько времени на судебное расследование проступков этого человека. Приказываю завтра вечером устроить очную ставку обвиняемого со свидетелями из того же барака.

Гестаповец: Но эта очная ставки невозможна!

Председатель: Почему невозможна?

Гестаповец: Я повторяю, что это невозможно.

Председатель: Заседание закрыто.

В ту ночь было расстреляно еще 25 узников из барака N99.

ЗЕМЛЯ НЕДОСТИЖИМАЯ. Глава пятая Новое состязание

Что нового, — спрашиваю себя. — Что нового на этом старом свете, Спас Спасович? Только Христос.

Все другое устарело и из‑за частого обновления истерлось, как старый ремень на колесе. Еще немного, и ремень оборвался бы, и колесо мира остановилось бы, когда явился Христос.

Что появилось на свете вместе с Христом?

Новая логика, новая сила, новые горизонты, да и новые состязания.

Но насколько важно, что от основания все обновилось, настолько важно, что от основания все стало добрым — все, что пришло в мир с Ним и через Него. Ибо многое из того, что люди называют новым, не доброе. К тому же оно и не новое, а перекрашенное или перелатанное старое. Спаситель сошел с небес, чтобы обновить ветхого человека, чтобы переродить его изнутри, чтобы претворить его в нечто совсем новое, подобно тому, как Он претворил хлеб и вино в тело и кровь Свою. И еще, чтобы старое состязание во зле заменить новым состязанием в добре.

Новый человек есть начало нового человечества, и новое состязание есть начало нового общества. Ибо пока люди остаются прежними, все старо; и калейдоскоп истории показывает только новые отблески старого испорченного содержания. А именно старое испорченное содержание души человеческой принуждает людей состязаться во зле. Дирижером этого древнего состязания во зле является тот имярек, отец всякой лжи, который манит людей ложным счастьем, обещая им земной рай, а это есть не что иное, как Земля Недостижимая. Обманутые им завоеватели мира умирали, как преступники; богачи, как нищие; тираны, как презренные рабы; гордые сулители счастья, как несчастные; презирающие святыни, как самоубийцы, обольстители и обольстительницы, как сумасшедшие.

В чем состоит новое состязание? Если кто‑то набожен и весь отдается молитве, а ты стараешься быть еще праведнее и порядочнее него, вот это и называется новым состязанием.

Или если есть кто‑то смиренный и кроткий, и миролюбивый, и чист сердцем, а ты стремишься во всем этом быть ему равным или его превзойти, то разве это не состязание в добре?

Если ты милосерден и помогаешь, великодушен и прощаешь, храбр и защищаешь, тогда ты участник этого состязания святых людей.

Если ты поступаешь с людьми так, как бы ты хотел, чтобы они поступали с тобой, тогда ты среди самых достойных. Если ты воспылал любовью ко Христу, распятому за тебя, и волен жизнь свою принести Ему в дар, как ответный подарок, и готов умереть за Него, тогда ты превзошел самого себя во времени и пространстве и обеспечил себе место среди апостолов и мучеников в бессмертном царстве небесном.

Если ты праведностью, молитвой и подражанием лучшим христианам уничтожишь в себе всякое зло, а увеличишь всякое добро в мыслях, чувствах и делах, тогда ты станешь примером нового человека и учителем новоначальных.

Если назвать дело Христово революцией, тогда это совершенно выдающаяся революция в истории мира. Ибо Вождь этой революции желал пролить Свою кровь, а не чужую, за воплощение в жизнь Своего идеала, Своего царства. Это и было засвидетельствовано на Голгофе. Тогда двенадцать миллионов ангелов были готовы избавить Его от смерти и победить Его врагов, видимых и невидимых. Это все ново для старого мира.

Александр Македонский и Цезарь, Байязит и Тамерлан, и, к сожалению, крещеные Филипп II, и Елизавета, и Фридрих, и Бонапарт, как и многие другие, создавали свои царства на чужой крови, стараясь не пролить своей. Так же пытаются поступать и некоторые нынешние диктаторы, которые, не усвоив уроков истории, стараются переиграть других во зле… Поэтому их зло и находит, и они будут записаны в синодик врагов Христа. А созданные ими царства будут вскоре опрокинуты одним мизинцем Господним. И будут они сметены с пути, по которому Христос ведет человечество, и будут превращены в развалины, как и все прежние царства, основанные на силе.

Революция Христа создала братское общество: братство новых людей, ради которых умер Христос. Идея христианского братства включает в себя и свободу, и равенство.

***

Давайте перевернем две–три страницы современной истории. За последних триста лет в Европе произошли две кровавые революции: французская и русская. Французская революция свою программу выразила тремя словами: свобода, равенство и братство. Следовательно, братство у нее было на последнем месте. С тех пор французская революция мучается, пытаясь осуществить лишь идею свободы, а идеи равенства и братства и не стоят еще на повестке дня.

Русская революция преуспела в осуществлении другой идеи французской революции, в равенстве, а идеи свободы и братства замолчала.

Революция равенства не только не добилась до сегодняшнего дня равенства, но поделила русский народ на три касты: пресытых, несытых и голодных, или: полноправных, малоправных и бесправных.

Почему обе эти революции, свершившиеся в христианском мире, ставили идею братства на последнее место или совсем ее презирали, как некую Золушку среди идей?

Ответ ясен. Потому, что обе эти революции были атеистические, обе отрицали существование Бога. А когда отвергается Бог, тогда нелогично говорить и о братстве людей. Где нет общего Отца, там нет и братства. Смешно было говорить людям: мы все братья, хотя не имеем единого отца!

Следовательно, где не признается единый Отец всех людей, там нет и братства. Где нет братства, там непрерывная злоба, неудовлетворенность и древнее роковое состязание во зле. Поэтому я считаю, что обе эти европейские революции начались не с того края, ставя то, что должно быть в начале, на последнее место. И когда революционеры атеисты время от времени произносили слово братство, они имели в виду не истинное братство, но братство утилитарное, подразумевая под братством объединение людей на паях, организованное по их методу. А если бы вожди революционеров обеих европейских революций поставили бы идею истинного братства на первое место, они не опозорили бы свои имена столькими злодеяниями.

Что же делать?

Нужно переставить слова и говорить так: братство, свобода и равенство. Или просто — братство, и достаточно. Ибо где есть братство, там будут и свобода, и равенство.

Но изменить последовательность этих слов нелегко. Это могло бы быть целью некой третьей революции.

Эта третья революция, по правде говоря, начата гораздо раньше двух этих европейских революций, она началась задолго до двадцатого столетия. И она еще идет и будет идти. Логика этой революции такова: Единый Отец на небесах, единое братство людей на земле, одно лишь состязание между людьми — состязание в добре.

ШЕСТАЯ НОЧЬ СУДА

Ночь с пятницы на субботу

Спаса Спасовича опять внесли в зал суда в том же гробу. Тело его было покрыто белым полотном, лицо рушником, а обе руки силой засунуты в гроб.

Председатель (кричит): Опять?! Конвоиры вытянулись как по команде смирно, щелкнули каблуками, но ничего не ответили.

Председатель: Снимите с его лица полотенце.

Появилось лицо осужденного, однако оно выглядело не как лицо человека, а напоминало огромный баклажан.

Председатель (покраснев от гнева и стыда): Спасович, кто тебя так избил?

Спас (едва слышным голосом): Тот, кто презирает свою душу, но кого я не презираю, господин полковник.

Тут гестаповец сильно закашлялся.

Председатель: Поставьте перед ним микрофон, чтобы мы могли его слышать и приведите всех свидетелей из барака по списку подследственного.

Гестаповец: Да я же вам еще вчера говорил, что это невозможно.

Председатель: Почему невозможно? Или барак N99 переселился в Белград?

Адъютант гестаповца (вполголоса, иронично): Если не барак, то те, кто был в бараке, переселились туда, откуда их не выведут на очную ставку.

Гестаповец: Я повторяю, что это невозможно. Заканчивайте следствие и выносите приговор.

Председатель: Вот это как раз нельзя. Рядовой, пригласи ко мне начальника караула того сектора, где находится барак N99.

Когда явился начальник караула, председатель дал ему список почти из пятидесяти узников, которых необходимо было представить на очную ставку со Спасовичем. Он мельком взглянул на список и, с изумлением, воскликнул:

Начальник караула: Это невозможно, господин полковник. Все люди из барака N99 расстреляны, кроме троих, а четвертый Спасович. Вот этих троих могу привести. Это азиат, индиец и один американец.

Председатель побледнел, как смерть, поднялся и начал ходить из угла в угол.

Первый судья (начальнику караула): Кто приказал расстрелять их до суда и вынесения приговора?

Начальник караула: Странно, что Вы этого не знаете. Расстреляли по приказу господина обер…

Гестаповец (в ярости грохнув кулаком по столу): Оставьте свое ханжество в минуту, когда немецкий народ находится между жизнью и смертью!

Спас: Не бойтесь, немецкий народ не погибнет. Умрут лишь те, которые уже умерли духовно.

Возглас из зала: Правильно!

Второй судья: Пусть приведут этих троих.

Вошли трое, как призраки.

Первый судья: Как тебя зовут?

Первый узник: Меджид Искандер.

Первый судья: Откуда ты родом?

Искандер: Из Кашмира.

Первый судья: Искандер, посмотри на этого человека в гробу. Знаешь его?

Искандер: Нет, никогда его не видел.

Спас: Что, брат Меджид, не узнаешь меня?

Искандер: Ты, брат Спас!? А я думал, что ты раньше всех оказался в раю!

Первый судья: Искандер, ты заявил следователю, что именно капитан Спасович подстрекал вас к мятежу, призывал поджечь барак и, перебив караульных, бежать. Повтори сейчас свои слова перед Спасовичем.

Искандер: Господин судья, мои уста умолкли бы навек, если бы я решился так оклеветать этого праведника. Великий Аллах, дай мне силы умереть прежде, чем такое сказать. В ту ночь нашего невеселого веселья именно Спас урезонивал некоторых горластых и говорил тогда, как и всегда, что нельзя радоваться чужому горю. Так нас учит и Коран.

Первый судья: Достаточно. Выслушаем второго.

Второй узник: Мое имя Параклана Халдар, из города Реджтаун, брахман, поручик британской армии.

Первый судья: Знаешь ли ты, Халдар, этого человека в гробу?

Халдар: Едва узнал его по голосу, но все‑таки это капитан Спас Спасович, старшина нашего барака.

Первый судья: Халдар, ты перед следователем заявил, что в ту ночь Спасович приказал тебе отслужить парастас Адольфу Гитлеру, но ты это с негодованием отверг, что делает тебе честь, но за это Спасович ударил тебя стулом. Повтори свои слова перед Спасовичем.

Халдар: Господин судья, тот, кто эти слова записал, по всей видимости, принадлежит к низшей касте. Я уверен, что его ждет смерть на виселице. А за то, что он враг истины, он должен будет реинкарнировать еще тысячу раз в телах разных зверей, пока снова не превратится в человека, но опять из низшей касты. Это заявление вызвало усмешку у некоторых присутствующих. Многие искоса поглядывали на гестаповца и следователя.

Первый судья: Значит, Халдар, ты не будешь свидетельствовать против Спасовича?

Халдар: Если кто‑нибудь решится сказать хоть одно злое слово об этом святом человеке, его душа никогда не вырвется на свободу из мирового круговорота. Мы в Индии поставили бы Спасовича в ряд великих Учителей Гуру.

Первый судья: Халдар, сколько вас сейчас в бараке №99?

Халдар: Нас столько, сколько вы видите. С капитаном Спасовичем четверо. На прошлой неделе нас было 129.

Первый судья: А где остальные?

Халдар: Зачем вы смеетесь надо мной, господин судья? Одни с Христом, другие с Магометом, третьи с Брахмой, четвертые с Буддой.

Первый судья: Достаточно, Халдар.

Второй судья: А ты кто?

Американец: Джон Петерсон, сержант–пехотинец.

Второй судья: Ты заявил следователю, что в ту ночь Спасович приказал тебе петь американский гимн, а потом вместе с двумя товарищами пойти и убить полковника Адлера. Повтори свои показания перед Спасовичем.

Петерсон: Никакой следователь меня ни о чем не спрашивал, и я не давал никаких показаний, а тем более таких. Это подлая ложь! Однако в этом нет ничего странного, ибо здесь весь воздух отравлен ложью, как и запахом человеческой крови.

Гестаповец: Полегче, янки, ты не в Америке!

Петерсон: Поистине, не в Америке, но в темнице, а лучше сказать, в аду.

Второй судья: Значит, Петерсон, тебя никто не допрашивал о Спасовиче?

Петерсон: Никто и никогда. Только по дороге в зал суда к нам троим подошел какой‑то лощеный немецкий офицер и сказал, что нас расстреляют, если мы не признаем своими те слова, что нам будут прочитаны.

Кто‑то из зала: Неужели так и было?!

Второй судья: А что ты думаешь о Спасовиче?

Петерсон: Спасович — самый лучший христианин из тех, кого я знаю.

Гестаповец (иронически): Для него это не очень‑то лестная рекомендация!

Петерсон: Для вас, может, и нет, но для меня хорошая.

Гестаповец: Заткнись, раб!

Петерсон: Заткнись сам! Я американец и свободен даже в оковах, а ты раб, хоть имеешь силу и власть. Если бы ты сидел у ног Спасовича, как и я, и учился бы у него быть человеком, ты не навлек бы на себя кровь сотен невинных людей.

Гестаповец бросился к Петерсону, но председатель оттолкнул его. Искандер поспешил к Спасу в гробу и поцеловал его распухшую посиневшую щеку. Двое других хотели сделать то же самое, но конвоиры не пустили их.

Спас: Благодарю вас, братья. Меджид, Паракрана и Джон, до свидания в мире света и свободы.

Глаза всех троих узников наполнились слезами, а Паракрана запричитал в голос.

Председатель: Спасович, как ты себя чувствуешь?

Спас: Как Господь Бог в Великую Субботу.

Председатель: По немецким законам тебе нужно было бы предоставить сейчас последнее слово. Лучше завтра вечером. Ты будешь в состоянии говорить, Спасович?

Спас: Буду, господин полковник. Верую, что меня воскресит Тот, Кому радость воскрешать мертвых, как Его врагам убивать живых.

ЗЕМЛЯ НЕДОСТИЖИМАЯ. Глава шестая Великая догма

Неразумность погубит нас, Господи Боже наш. От неразумности нашей нива Твоя зарастает сорняками, и семена Твои в опасности удушения. Поспеши, Господи, и спаси посев Свой, пока не возобладали сорняки.

Чем больше знают сыны человеческие, чем меньше они разумеют. Они переполнены знаниями о глубинах морских и высотах небесных, однако наряду с увеличением количества знания растет и непонимание. Еще немного, и они будут все знать, но ничего не понимать. И меньше всего будут понимать Тебя и себя.

Отрекшись от Тебя, Верховного Разума, они с гордостью и злобой двинулись на познание дел Твоих.

Из‑за их надменности и злобы Ты устранился с их пути, так что нигде во вселенной они не могут Тебя встретить. Но если они не встречают Тебя, они сталкиваются с архиврагом Твоим, ловко занявшим место, которое Ты оставил.

«Вкусите, люди, с древа добра и зла! — шепчет им архипротивник Твой. — Мешайте добро со злом. Ни одна еда не вкусна, пока со злом не смешана. Помешайте добро со злом и станете богами!» — Так учит их архипротивник Твой.

Развелись они с Твоим разумом и не понимают, что ложка зла отравляет бочку добра. Ибо отрава есть отрава, не важно, принимают ли ее всухую или выпив бочку отравленной воды. В обоих случаях они отравятся и умрут. И кто вернет их к жизни кроме Тебя, Господина жизни?

Дух обмана вселился в сынов царства, и они, как пьяные, валятся направо и налево. Все — однорукие!

Они богаты знаниями о вещах и фактах, но от них ускользнуло познание истины. Из‑за этого они ткут без основы, как плетет паук свою паутину на ветру.

А духу обмана это доставляет радость, как и всякая глупость, беспорядок и хаос. Приблизься, Господи, и настигни тех, что бегут от Тебя. Вразуми их, пока они не сотворили хаос в себе и вне себя, во всем мире.

Обессилевшие души христианские ищут религию без догмы. Они предпочитают мелководье у своих ног, где легко видится дно, и мелкие рыбешки, и жабы и змеи на дне. Они страшатся глубин озерных, а еще больше глубин Божьих. Они забыли слово Господне рыбакам: Идите в глубинны!

Как это случилось, что материалисты и безбожники предписывают свои догмы, что крепче стали, а псевдохристиане не придерживаются божественных догм своей веры?

Они говорят: догмы эти тяжелы, непонятны и непрактичны! Как будто Бог должен управлять по разуму человеческому, мелочному и огрубевшему, а нелюди — по разуму Божьему, согласно Логосу, Логике Небесной.

Они жалуются: какое практическое значение имеет, например, догмат о Триединстве Святой Троицы?

В христианстве нет ни одного догмата, который не имел бы практического значения и не применялся бы в жизни. Без догмата о Триединстве Святой Троицы все человеческие теории в области психологии, педагогики и социологии ошибочны. Все эти науки Христос обновил явлением догмата о Пресвятой Троице.

О Триединстве Бога свидетельствует и небо, и земля, утверждал евангелист Иоанн Богослов.

На небесах: Отец, Сын и Дух Святый — единый Бог; на земле, в душе человеческой: разум, сердце и воля — единый человек.

Три этих силы, или способности душевные, содержат в себе суть души человека: силу мысли, силу чувства и силу деятельную. Если все эти три силы одинаково и гармонично развиты, тогда душа человека троична и едина, подобно Триединому Богу на небесах. В этом случае человек действительно будет образом Божиим, живой микроскопической картиной Бога на земле. И в таком человеке пребывает мир, сила и радость.

Но если одна из сил душевных развита несоразмерно с двумя другими, тогда душа троична, но не едина, а поделена на части, дисгармонична, не имеет в себе мира, силы и радости. Она ищет нечто, но не знает, чего ищет. Фактически, она ищет себя, свою цельность, свою полноту. Поэтому души первого рода цельные, а второго — фрагментарные. Первые души есть образ и подобие Триединой Святой Троицы, а вторые — образ и подобие Троичного Божества без единства, вроде индийского божества Тримурти, где Брахма — созидатель мира, Вишну — хранитель, а Шива — разрушитель, или египетской Троицы, где Осирис, Изис и Хорус пребывают в вечной кровавой распре. Если боги таковы, то каковы же тогда люди?! Это Троица, но не Триединая. Это Троица, но не Святая. Война в душе гонит на войну с людьми. Это разбитое зеркало, в котором Святой и Троичный Бог не может увидеть отражение Своего лика. Это музыка, но не симфония, а джаз.

***

Кто разрушает Святую Троицу своей души?

Это интеллектуал, который весь в напряженных мыслях, но с притупленными чувствами и захиревшей волей. Однако и мысли его ошибочны, потому что не орошены любовью и не оправданы стремлением к добрым делам.

Кто разрушает Святую Троицу в себе? Это сентиментальный человек, который целиком охвачен чувствами, но люди о нем говорят, что он чувствителен без меры, но не имеет ни разума, ни воли. Кто еще разрушает Святую Троицу в себе?

Это человек сверхактивный, по характеру боксер, гладиатор, который охвачен целиком сильно развитой волей, но без чувств, без сострадания, без ясного света разума.

В Святой Троице все свято: Святой Отец, Святой Сын и Святой Дух. Следовательно, и в троичной душе человеческой все должно быть свято: святой ум, святое сердце и святая воля. Отсюда следует, что в человеческом обществе должна быть святая любовь, святой брак, святая семья, святая дружба, святой народ.

Когда сыны человеческие начнут воспитывать свои души и строить свое общество на примере верховного догмата о Триединстве Святой Троицы? Смотрите, воспитывать на древнем языке своего народа означает хранить и питать. Когда же они начнут питать души свои Святой Троицей?

Эту милую и сокровенную тайну Божественного бытия открыл своим верным последователям Сын Божий. Он разметал бисер перед — людьми, чтобы откровением этой тайны объяснить людям сущность истинного Бога и нормального человека.

Когда же и мы начнем принимать образ Божий? Но ведь уже многие начали. Это все Святители Божии. Это те, которые Святым Духом очистились, святой любовью окадились, святыми делами украсились и стали живыми храмами Бога и обиталищами Святой Троицы. Не называют ли их так в древних книгах? И не таким ли обещано вечное Царство, но не в Земле Недостижимой, а в Небесном Царстве Христовом.

Люди–звери, в душах которых нет единства Троицы, цари «ни по милости Божией, ни по воле народной», ведут и всегда будут вести войну против Святой Троицы. Однако сказано в пророчестве, что потом примут царство святые Всевышнего и будут владеть царством вовек и вовеки веков. И еще раз повторено: царство, и власть, и величие царственное во всей поднебесной дано будет народу святых Всевышнего, Которого царство — царство вечное, и все властители будут служить и повиноваться Ему (Дан. 7, 18, 27).

Вопреки всем бурям и шквалам это царство невидимое растет и только растет, и во время мира, и во время войн. И силу этого царства не могут одолеть ни люди, ни ад. Ибо существует только Его царство, а Земля Недостижимая — лишь призрак.

МОЛИТВЫ капитана Спаса Спасовича

Огради нас, Господи, от безбожников. Сотвори стены из ангелов Твоих между ними и нами, как некогда Ты сотворил стены из вод Красного моря. Отовсюду окружили нас и хотят потопить нас в смерти, ибо желают, чтобы нас не стало.

Они смеются над Тобой, разве Ты не слышишь? Они издеваются над нами из‑за Тебя, разве Ты не видишь?

Они пьяны от запаха крови человеческой и радуются слезам сирот.

Вопли мучеников звучат песнями для них, а писк раздавленных детей — сладкая музыка.

Они отнимают хлеб у сынов Твоих и бросают его своим псам.

Когда они выкалывают глаза людям, гиены в ужасе разбегаются, бормоча про себя: мы этого не знаем.

Когда они сдирают кожу с живых, волки воют: мы этого не умеем.

Когда они отрывают груди у матерей, псы лают: мы этому только теперь у людей учимся.

Когда они священников осыпают горящими угольями, змеи шипят: мы просто невежды в науке о мучениях.

Когда они попирают Твой крещеный народ, дикие вепри хрюкают: ничьи посевы мы так не топчем.

Когда они поливают смолой девственниц и сжигают их, Нерон им сквозь смех кричит из ада: идите ко мне, побратимы!

Из их глаз брызжет огонь, уста изрыгают мерзость, ноздри извергают пакость. Смерть проросла сквозь их сердце и охватила их души, а жизнь отвратила свои живительные воды от них.

Спаси нас, Господи, от безбожников, а от диких зверей мы сами спасемся.

Избавь нас от людей бездушных, а от бездушных каменьев мы сами легко уклонимся.

Душа безбожника мертва, как гнилой плод в материнской утробе.

Огради нас от врагов Твоих и наших, закрой нас высокими стенами от земли до неба из крыльев ангелов Твоих.

Мы скрываем свои слезы от людей, чтобы они не смеялись над нами, и таим свои вздохи, чтобы они не издевались над нами.

Однако мы плачем и воздыхаем пред Тобой, ведь Ты все видишь и праведно судишь.

Господи, защити нас, спаси люди Твоя ради имени Твоего и славы Твоей. Аминь.

II

Склонитесь, звезды, отворись небо, вселенная поднебесная, поклонись Творцу. Воссияйте светом, серафимы блистающие, и громыхните громом, херувимы грозные.

Пусть восстанет в своем величии все ангельское воинство, и все силы ангельские пусть повернутся ликами ко Престолу славы, любви и силы и воспоют песню Творцу:

О Всемогущий и Всеславный Боже, Господь всех святых, плотских и бесплотных сил! Над Тобой нет никого, на кого Ты мог бы смотреть, так посмотри на тех, что стоят под Тобой, в прахе земном, в бренном теле, посмотри, услышь, смилуйся и спаси их.

Укрепи их, Боже, чтобы они вытерпели муки, чтобы выдержали муки и удержали веру.

Да будут достойные воспевать с нами хором Трисвятое и Тебя величать. Аминь.

СЕДЬМАЯ НОЧЬ СУДА

Ночь с субботы на воскресенье

Около полуночи, после долгих препирательств, доктор Адлер приказал внести Спаса Спасовича в зал суда.

Вскоре появились конвойные и ввели его, а не внесли, ибо Спас Спасович больше не напоминал непогребенную мумию в гробу, но совершенно изменился. Был он прям, как копье, на просветленном лице сияли глаза. От синяков и отеков не осталось и следа за исключением нескольких шрамов, как у студентов, которые увлекаются фехтованием. Он вошел широким шагом, полный собственного достоинства и, когда остановился посреди зала, больше напоминал судью, чем подсудимого.

Все присутствующие изумленно и недоверчиво взирали на него. Одни шептали: «Это он!», а другие: «Не он!» Один капитан, до тех пор скрывавший свои христианские убеждения страха ради перед нацистами, отвернулся в сторону, перекрестился и воскликнул: «Это и в самом деле он, и это чудо Божие!»

Председатель первым пришел в себя и открыл заседание суда.

Председатель: Ты ли это, Спасович?

Спас: Конечно я, господин полковник.

Председатель: Ты больше не болен?

Спас: Ничуть. Я сейчас здоров более чем когда‑либо.

Председатель: Что же произошло, если ты так быстро преобразился?

Спас: Я воскрес, господин полковник. Я был мертв, а теперь ожил. Спаситель вернул мне жизнь. Сегодня утром, на рассвете, Он пришел к моему гробу, коснулся моего лба и воззвал: «Спас, встань и иди здоров и весел!»

Услышав это, двое офицеров, старше других по возрасту, подскочили от страха и бросились к выходу. Кто‑то вскрикнул: «Это призрак, а не человек!» Наступила мертвая тишина. Председатель: По законам Рейха тебе предоставляется последнее слово. Можешь приводить любые доводы в свою защиту.

Спас: Я никогда не защищал сам себя, но только защищал истину, а истина защищала меня.

Председатель (дрожащим голосом): И все‑таки ты можешь говорить все, что хочешь, в свой последний час, капитан Спасович.

ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО Спаса Спасовича

Господа судьи! Если меня вызвали, чтобы я защищал самого себя, я буду молчать, но если меня позвали защищать истину, тогда я буду говорить.

Господин полковник позволил мне сказать все, что я посчитаю нужным, и я буду защищать истину, ибо самое большое достоинство человека в момент жизни на земле состоит в познании истины, свидетельстве об истине и в защите истины.

Познать истину означает то же самое, что и познать Бога, Который и есть живая истина. Славянское слово истина это не только имя, но и выражение существенной особенности истины, состоящей в том, что истина всегда истинна, всегда отражает действительность, всегда подлинна и неизменна. Согласно этому, Истина и Бог есть два имени одной и той же сущности. Именно поэтому Тот, Который объявил истину, мог сказать о себе: Я есмь истина, или, говоря другими словами, Я есть Бог.

Кроме того, Тот, Который объявил истину, заявил людям, что они ничего не смогут делать без Него, то есть без истины, сказав: Без Меня не сможете ничего сделать.

Наконец, Он напомнил людям, чтобы они не погрешили против живой истины, то есть против Него самого, чтобы не споткнулись бы о Камень, который сделался главою угла, говоря со страшной угрозой: Тот, кто упадет на этот камень, разобьется, а на кого он упадет, того раздавит (Мф. 21, 44).

Ваши германские предки, как и наши славянские, приняли эти слова истины с радостью и страхом подобно строителям, которые долго и напрасно строили на песке и вдруг нашли живой камень и начали радостно возводить здания на нем. Я сказал строить радостно, но и осторожно, и со страхом, чтобы не упасть на тот Камень или чтобы Он не упал на них, ибо Он страшно велик и могуч, и превозмогает любую силу человеческую.

Однако вы, ваше поколение, смеясь над «наивностью» ваших крестоносных предков, отвергли этот Камень, как и евреи отвергли его в начале. И хотя вы евреев теперь изгоняете, в отношении того великого Камня вы с ними единомышленники. Отвергнув Камень, что кладут во главу угла, вы начали созидать на песке древних тевтонских басен и грубой римской культуры. Целью своего созидания вы взяли подземную Валгаллу, обиталище душ убитых в бою воинов, вместо небесного Рая, а вождем сделали Кесаря вместо Христа. Вы провозгласили реальностью сны и фантазии, а реальность Бога назвали фантазией. И с такими якобы новыми понятиями, которые фактически были извлечены из старых тевтонских гробниц и римских развалин, вы повели немецкий народ на поиски Земли Недостижимой, то есть в бой за созидание рая на земле за счет расширения своих территорий, порабощения или истребления остальных народов.

В число порабощенных народов, предназначенных к истреблению, входит и мой народ. Я не настолько обожаю свой народ, чтобы быть слепым и не видеть его грехов и недостатков. Но в тот миг, когда кто‑то смертельно страдает, бесчеловечно говорить о его недостатках и грехах. А мой народ сейчас страдает смертельно. Даже римские воины, Пилат и его сотник голгофских стражников имели похвальные слова для Великого Страдальца.

Сербский народ никогда не знал много, однако всегда знал главное, то, что человека делает человеком и христианина христианином. И грамотные, и неграмотные знали главное. С тех самых пор, когда мой народ принял крещение и начертал крест на своем знамени, он видел в личности Христа истину, а отражение той истины — в личностях Святителей, витязях веры и мучениках за веру, которых народ после их смерти радостно прославлял как живых и бессмертных. Народ прославлял их как знатоков истины, свидетелей истины и защитников истины.

Именно такую Истину, в Личности и в личностях, сербский народ понял и принял как подлинную и единственную истину. Ею он жил, ею он крепился и лечился, о ней перед миром свидетельствовал словом и поведением, ее украшал дивными храмами, символичными обычаями, ее воспевал, пред ней плакал, за нее боролся, за нее умирал. Об этом свидетельствуют и ваши немецкие историки, путешественники и художники. Благодаря такому пониманию истины, сербский народ научился ценить личность человека несравненно выше, чем вещи, то есть выше, чем обладание какой‑либо собственностью или какими‑либо материальными ценностями. Отсюда, не богач, не ученый, не властитель, но Святой есть идеал сербского народа. Несмотря на то, что мы на Балканах застали эллинскую культуру, более значительную и прекрасную, чем римская культура, которая соблазнила вас, мы эту высокую эллинскую культуру считали ничтожной по отношению к истине Христа. Мы не хвастались и своей христианской культурой, ибо считали все дела рук человеческих преходящим прахом по сравнению с величием Божественной истины, личного достоинства человека и человеческого характера.

И вот на такой народ, господа, неожиданно напала немецкая армия со своей необузданной богиней мщения и кары, фурией Нибелунгов, рыцарей–язычников. Во имя кого и чего? Во имя ли культуры? Разве не стыдно вашему великому народу с открытыми глазами идти за слепой культурой, которая поносит Бога и ублажает желудок? Из‑за чего? Только из‑за того, что сербский народ не мог допустить продвижения по своей земле немецких войск против греков, своих единоверных братьев, чью землю он использовал в Первую Мировую войну, чтобы изгнать вас со своей земли и освободить отчизну.

Еще и из‑за верности вашим старым противникам, которые помогли нам выстоять против вашего нападения в той Первой войне. Кое‑кто из немецких следователей в Белграде спрашивал нас: «А вы, сербы, уверены, что вас ваши союзники не предадут?» На это я тогда ответил, что это не наша забота, а наших союзников. Если предадут, они предадут свою душу, а не нашу.

Вы с правом гордитесь «старой немецкой верностью» своим союзникам. И я бы первый похвалил эту черту характера вашего народа, если бы нынешний союз имел бы благородную цель, а не Землю Недостижимую.

Но если вы похваляетесь «старой немецкой преданностью», почему же осуждаете сербов за их известную всем преданность? И если вы нас так бьете за добродетели, как же вы нас били бы за пороки?

В первые дни немецкого вторжения на нашу страну весь сербский народ сокрушенно говорил: Это Бог наказывает нас за грехи наши! Однако когда вы, вскоре после оккупации страны нашей, начали проливать сербскую кровь ручьями, а союзники ваши реками, весь народ наш шептал о вас и ваших союзниках: «Пропали! Захлебнутся они сербской кровью!» Этот шепот слышен и сегодня по сербским селам, раздается в сербских лесах, и будет громче, чем больше ваши карательные отряды будут рушить, топтать и уничтожать нашу бедноту и их жалкое имущество.

К пролитой на сербской земле крови вы в эти дни добавили и кровь этих невинных людей из моего барака. Этим вы превысили всякую меру — и Божескую, и человеческую, и зверскую.

Поэтому, чего вы можете ожидать, кроме наказания Божьего? Вы напали на Истину, и Истина отомстит за Себя и за своих. Вы упали на тот страшный Камень и разобьетесь об Него, как стекло.

Я говорю вам пред небом и землей: если вы немедленно не покаетесь и не перестанете уничтожать мой народ и другие народы, с вами случится самое страшное: этот грозный Камень упадет на вас и раздавит вас. И вам не поможет ни ваша физическая сила, ни культура, ни полная телега знаний о вещах, но без понимания истины.

Вы обманули сами себя и вас обманули. Обманули вас те, которые представили вам Христа как слабака и слюнтяя. Читая Евангелие о милости Христа и о Его любви, они пропустили его грозные слова об этом страшном Камне — Который есть Он Сам, — а от этих слов стынет кровь в жилах. Кто нападет на Христа, тот разобьется, а на кого Он нападет, того раздавит. Он угрожает карой за неверность в любви и презрение к милости. Он есть огонь, который греет, но может и сжечь.

Я знаю, что меня ожидает. Вы наказываете и за острые взгляды, а тем более за острые речи. Меня ожидает то, что вы называете смертью, а я — новой жизнью. Я знаю, что с места поединка за Истину я иду в объятия Истины. Я отправляюсь в единственное вечное Царство, которое реально в отличие от призрачной Земли Недостижимой. В это царство двадцать столетий назад первым вступил раскаявшийся разбойник с Голгофы (какой дивный урок для вас!), а сегодня это царство стало многолюднее всех царств земных. В этом огромном царстве есть и Небесная Сербия, и она гораздо сильнее Германии. Там пребывают сербские святые, мученики и праведники. Население Небесной Сербии в наше время увеличилось более чем на миллион сербских жертв, которых вы с вашими незавидными союзниками преступно изгнали с этого света. Вы их гоните, а Господь и принимает, чтобы они стали вашими судьями в определенный срок.

Знаю, то, что я говорю, с точки зрения вашей философии — безумие, как и то, что ваши философии — безумие пред Богом. Господь покарал безумием вашего последнего философа (Ницше), чтобы образумить вас, а вы приняли его за своего вдохновителя и учителя в этой войне.

Вы, господа, скоро сокрушите мою телесную оболочку, что отнюдь не геройство, но душа моя отлетит к вечной радости. Однако вечная моя радость все же омрачена вашим отношением к Истине, отношением немецкого народа к Истине. Ибо немецкий народ находится в центре христианского Запада, и народ этот многочислен, силен и предприимчив. Находясь в центре, он всегда будет иметь возможность или, будучи сам отравлен, отравить весь мир, или, будучи сам излечен, излечить всех.

Когда по милости Спасителя моего предстану пред ликом Его, я буду молиться не только за свой крестоносный народ, но и за народ немецкий, чтобы Он вас преобразил, воскресил и спас.

Спаситель мой, господа судьи, воскресил меня из мертвых только для того, чтобы я вам это все сказал. А теперь, пожалуйста, вершите либо волю Божью, либо волю вашу, как вам будет угодно.

***

Закончив свое последнее слово, Спас Спасович поклонился судьям и выпрямился, как победитель, который выиграл битву. Лицо его озарилось необычным сиянием, как некогда воссиял лик архидиакона Стефана. Его существо переполнило все помещение суда, и казалось, будто только он один здесь, а все остальное — лишь его тень. Своими ясными очами он словно прожектором высвечивал лица судей, которые, потупив взгляд, один за другим склоняли головы к земле.

ПРИГОВОР

После того, как Спаса вывели из зала, между судьями вспыхнул желчный спор о виновности обвиняемого. Председатель и двое судей считали, что Спасович не виновен в том деле, за которое его привлекли к ответственности, и его необходимо освободить. А гестаповец, судебный обвинитель и адъютанты (которые фактически не имели права голоса) тряслись от злобы и громогласно, заглушая всех, требовали смертного приговора. Спор перешел в ссору, затянувшуюся до рассвета. И уже когда рассвело, когда завыла сирена воздушного налета американской авиации, был вынесен приговор, которым обвиняемый Спас Спасович был признан невиновным, но вместе с тем был перемещен в другой концентрационный лагерь сербских узников.

РАЗВЯЗКА

В тот самый день доктор Адлер был вызван в Берлин. Там он внезапно умер неизвестно от чего. Перед смертью он успел передать своей жене некий бумажный сверток. В том свертке был и протокол судебного заседания по делу Спаса Спасовича. Он сказал своей супруге: «Здесь правда о самом дорогом человеке, которого я имел счастье встретить в своей жизни». Это его подлинные слова. Господин Адлер распорядился передать этот протокол после завершения войны какому‑либо сербу, другу Спаса.

Сербии, чтобы продолжить борьбу за свободу своего народа. Однако есть мнение, что он принял постриг и, как монах, живет в каком‑то монастыре.

Но как бы то ни было, известно, что ни смерть, ни люди не имеют власти над Спасом Спасовичем.

Дальнейшая судьба капитана Спаса Спасовича покрыта тайной. Некоторые утверждали, что его убил тот самый свирепый гестаповец; другие говорили, что он дожил до 1945 года и вернулся в горы Сербии, чтобы продолжить борьбу за свободу своего народа. Однако есть мнение, что он принял постриг и, как монах, живет в каком‑то монастыре.

Но как бы то ни было, известно, что ни смерть, ни люди не имеют власти над Спасом Спасовичем.

Сквозь тюремное окно^[1]

(послания сербскому народу из концлагеря Дахау)

эту книгу Владыка Николай написал в фашистском концлагере Дахау с 15 сентября по 8 мая 1945 гг.

Сила Божия

Мы грешили и искупали грехи страданиями, и каялись.

Мы оскорбили Господа и были наказаны.

Осквернились мы многими беззакониями, кровью и слезами омылись.

Попрали все, что было свято для наших отцов, и сами ныне попираемы.

Не было в наших школах веры, в политике – честности, в армии – патриотизма, на государстве – благословения Божия. Потому погибла и школы, погибла политика, армия и государство.

Двадцать лет мы старались не быть похожими на самих себя, и за это покрыла нас тьма чужеземная.

За двадцать лет поруганий над предками, стремившимися к Царству небесному, мы и земное царство потеряли, царство грехом прокаженное. Какой мерой мы предкам своим и Господу меряли, такой и нам отмерилось.

Но получили мы помилование. За оскорбления в делах и в помыслах, за бесконечные неслыханные, оскорбления Его Величества Царя царей, Господа Бога за последние двадцать лет, мы осуждены были на смерть. Приговор начал исполняться и погиб уже каждый восьмой серб. Но смягчен был смертный приговор и изменен на пожизненную каторгу, на рабство вечное в германских кандалах. Но когда земля сербская закипела от крови и слез бедного народа, когда славские свечи, возжигаемые изможденными руками узников, гасли от слез, когда молитвы сербских страдальцев понудили ангелов и святых молить Господа о милости Всеблагой Господь вновь смягчил наказание, рабство вечное заменил двухлетней каторгой. За двадцать лет жизни в грехе получил сербский народ всего два года каторги. Разве это не милость божественная? Нашелся бы ли на земле царь, который терпел бы двадцать лет оскорбления и хулу и все же помиловал бы так своих обидчиков и хулителей? Никогда. Нигде. Столь великой милостью обладает лишь Господь Бог наш.

Каким путем пойти нам теперь? Не тем, только не тем, которым шли двадцать лет.

Что теперь станем делать? Все, что угодно, только не то, что делали в период между двумя Мировыми войнами.

Не будем грешить, чтобы не искупать грехи страданиями.

Не будем оскорблять Царя Господа Бога нашего, чтобы не заслужить наказания более тяжкого, но увы, уж без помилования.

Не будем осквернять себя беззакониями, чтобы вновь не смывать их слезами и кровью.

Не будем попирать святынь предков наших, чтобы нам вновь не быть попранными.

Пусть в школе нашей будет вера, в политике – честность, в армии – патриотизм, на государстве – благословение Божие.

Пусть каждый из нас вернется к Богу и к себе; да никто не останется отчужденным от Бога и от себя, чтобы не покрыла никого кромешная тьма чужеземная, с броским именем и в пестрых одеяниях.

Пусть каждый сербский патриот трудится ради стяжания Царства небесного, ибо только так можно сохранить долговечность земного .

Когда народ наш говорит, что “правдой стоят города и земли”, это равно тому, что говорит – “Царством небесным стоят города и земли”. Ибо правда, одна из сил Царства небесного. Другая его сила – вера, третья – любовь, четвертая – истина, пятая – милосердие, шестая – мудрость, седьмая – чистота и так без конца и без края.

Подумайте, какая из этих сил у вас есть, а какой нет, и поспешите стяжать их и будете совершенны как совершен Отец ваш небесный. И одолеете темные силы ада, овладевшие нашей державой, воспоминания о которых еще долго будут терзать нас, как терзает ночной кошмар. И тогда вы, наконец, во всеоружии небесных сил, подтвердите свою жертвенную любовь к отечеству и звание православных христиан. Да поможет вам Господь Иисус Христос, со Отцем и Святым Духом во веки веков! Аминь.

За все благодарите

Сегодня мы собрались, чтобы соборно и открыто принести всю полноту своей благодарности Тому, Который все видит, все ведает и по правде судит.

Почему говорю соборно и открыто? Потому что существует уединенное и тайное благодарение Господу. Каждый христианин уединенно и тайно, словно кадильный дым, изливает из своего сердца благодарную молитву пред Господом своим. Поступая так, мы исполняем заповедь Христа, которая гласит – “ а когда молишься, удались в келию свою и помолись Ему, а Отец твой, видя тайное, воздаст тебе явно”. Итак, молимся мы тайно, молимся явно. Молится каждый по отдельности, молимся все вместе в храме. Мы похожи на певчих, которые распеваются по одиночке в своих домах, но соединяются в хор, чтобы петь перед публикой; или музыкантов, уединенно в своих домах играющих для себя, но сходящихся в оркестр, чтобы сыграть перед людьми. А в тех, кто, молясь в себе и для себя не посещает соборных и явных молитв, в том сокрыто семя гордости и себялюбия. Он как будто не читал слов Спасителя: “Где двое или трое собрались во имя Мое там Я посреди них..”

Поэтому, с искренней любовью к вам и в страхе за ваши души, хочу напомнить, молитесь тайно и явно, уединенно и соборно. Ибо так заповедано в Евангелии и завещано тысячелетним церковным Преданием.

Еще я сказал, что сегодня мы собрались, чтобы принести полноту своей благодарности Творцу и Отцу нашему. Почему говорю полноту благодарности? Потому что некоторые имеют привычку благодарить Бога, только когда получают от Него, но не благодарят, когда Он отнимает; или благодарят за милость, и не благодарят за наказание, или, когда Он, словно лекарь, исцеляет и помазует наши раны, но ропщут, когда Он острым ножом отсекает гнилую ткань от нашего тела. Такая благодарность оскорбительна для Бога. Ибо Господь и когда помазует и когда отсекает, заботится о нашем главном благе - нашем вечном спасении. Посему мы, как разумные существа, должны благодарить Бога всегда и за все, как заповедует нам мудрый апостол Павел – “благодаря всегда за все Бога и Отца, во имя Господа нашего Иисуса Христа” (Эф. 5,20) и повторяет то же в другом послании “за все благодарите” (Фес. 5,18).

А великий столп православной Церкви, святой Иоанн Златоуст, говорит об этом так – “кто несет скорбь с благодарностью Господу, мученический венец приемлет”. А мы знаем, что православные мученики славили и благодарили Господа и тогда, когда их били и истязали, и вели на казнь. Вот еще слово святого Златоуста – “Нет в мире ничего более святого, чем язык, который и в беде возносит благодарность Господу”.

Значит, справедливо и правильно, принести свою благодарность Богу, возблагодарить Его и за гибель нашей державы и за спасение от гибели, и за рабство и за освобождение; за все ужасы, через которые мы прошли, и за радость избавления от них, за потери и обретения, за ту страшную кровавую ночь и за это светлое ясное утро нового дня.

Потеряна держава наша, скажем – “Слава и хвала Господу!” Обретена держава, снова скажем - “Слава и хвала Господу!”. Ибо, если бы не потеряли мы такую державу, если просуществовала она еще 20 лет, потеряли бы мы народ, а это была бы уже настоящая потеря. Быстро, очень быстро стал развращаться народ, быстро стал катиться в неминуемую пропасть. Или потеря державы или потеря народа. Господь вовремя ударил по тому, что восполнимо, чтобы сохранить невосполнимое. Пропала держава, остался народ. Пока есть, кому жить в доме будет и дом, а когда не станет домочадцев, кто восстановит рухнувший дом?

И вновь обрели мы державу! Вновь обрели свободу! Слава тебе Господи! Благодарим тебя за дар Твой, за молитву Твою, за неизреченное человеколюбие Твое! Но позвольте мне прокричать вам в уши страшные слова, из этого святого, из этого чудовищного места – “Если снова станем грешить, если снова Бога оставим, как прежде, то ударит Господь и по державе и по народу и погибнут они навсегда. И станем мы посмешищем и устрашением всему миру.

Помоги, Господи всем, помоги и сербам, покаяться, исправиться, очиститься от греха и Тебя прославить, Бога и Отца своего, Которого славят все небесные воинства ангелов и праведников. Аминь.

Источник воды живой

В Священном Писании содержатся обличительные слова Господа израильскому народу: “Ибо два зла сделал народ Мой: Меня, источник воды живой, оставили и высекли себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды” (Иер. 2,13)

Священное Писание непогрешимо. Это вселенский устав, данный Богом. Священное Писание объясняет судьбу каждого человека и каждого народа. Каждое слово Божие в этой святой книге книг – открытие истины и указатель жизненного пути одновременно. Вся современная цивилизация не смогла поколебать ни единого слова Писания. Вся европейская наука не в состоянии заменить ни одной из заповедей Божиих.

Множество книг будет написано о причинах гибели Югославии, но все они не смогут выразить того, что Священное Писание говорит в одной фразе.

Почему погибло государство, совсем еще юное, словно подросток? Конечно не от старости, скажете вы. Но я скажу вам, да, погибло от старости и немощи. Повторяю Югославия распалась от старости и немощи. По сравнению с тысячелетними державами Востока и Запада, даже по сравнению с вновь рожденными и вновь созданными державами она была поистине ребенком, а по греху – древней старухой. По грехам она была старой и дряхлой, потому пришла к ней смерть и удавила ее.

Представьте себе картину – двое молодых людей отслужили в армии свой срок и расстались. Один из них был серьезным и порядочным. Другой легкомысленным и развратным. Спустя три года они встретились вновь. Порядочный и серьезный молодой человек, здоровый и сильный, радостный, увидев своего легкомысленного товарища, был поражен. Перед ним стоял не молодой двадцатипятилетний человек, а молодой старичок, поседевший, сутулый, с затрудненным чахоточным дыханием.

Как твои дела, чем занимаешься? – спросил здоровый больного.

Как мои дела? Со страхом жду февраля.

Ибо так говорит Господь в Священном Писании – “то, чего боишься, постигнет тебя”. И молодого старичка постигло то, чего он боялся. Прогуливалась смерть в феврале, мизинчиком его коснулась и пал он замертво. Грехи, словно черви, разъедают и пожирают и молодые организмы и молодые государства. И Югославия состарилась и одряхлела от греха, потому пала и распалась.

Два зла сделал народ Югославии. Оставил Бога – источник воды живой, это первый грех, первое зло, и высек себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды – это второй грех, второе зло. Пастыри и вожди народа оставили Христа Бога, вечный источник свежей и здоровой воды, и начали, по примеру еретиков и безбожников высекать себе водоемы и ловить в них воду дождевую. Пустые колодцы называли они культурой и цивилизацией, наукой или современностью, прогрессом или модой, спортом, здоровьем и подобное.

Мы отвергли Христа, потому были Христом отвергнуты.

Югославия противопоставила себя Христу, противопоставила святому Савве, противопоставила сербству, противопоставила истории сербского народа, противопоставила народной мудрости и народному достоинству, противопоставила всему, что было свято для народа – противопоставление, только противопоставление. Потому имели мы державу без Божьего благословения, свободу без радости, войну без борьбы, поражение без славы, страдание без идеала.

Но и на этот раз милость Божия превзошла всю злобу человеческую, превысила разум людской. Когда зарыдало каждое сербское сердце, Господь протянул Свою руку тонущему. Когда весь народ устремил взгляд свой на Господа живого, шепча Ему кровоточащим сердцем: “Не от человек ожидающе помощи, но Твоея ожидающе милости и Твоего чающе спасения” (молитва вечерни), тогда Господь освободил и очистил нашу землю от немцев, вернул нам свободу и даровал державу. Слава Тебе и хвала, Благой Господи!

Но знайте и детям своим скажите, что Господь помиловал нас с одним молчаливым условием, что никогда более мы не оставим Его, источник Животворящий воды живой, что не станем мы, подобно еретикам и безбожникам, отвернувшись от Христа, копать колодцы безводные вокруг которых стоят в ожидании воды люди и от жажды умирают. И еще с тем условием, что никто не дерзнет восстать на Божии или народные святыни, но весь народ встанет под знамена Христовы и делами, словами и мыслями прославит в Троице Единого Господа Отца и Сына и Святого Духа, во веки веков, Аминь.

День Господа

“Вот, приходит день Господа лютый, с гневом и пылающею яростию, чтобы сделать землю пустынею и истребить с нее грешников ее… Сделаю то, что люди будут дороже чистого золота” (Ис. 13;9,12).

Многие не чувствуют существованияя воздуха пока не подует ветер. Некоторые не задумываются о существовании света, пока не наступит мрак.

Так и многие христиане не чувствовали присутствия Бога до тех пор пока не взвился бурный порыв ветра войны; не задумывались о Боге пока им светил мир и улыбалось счастье. Но когда поднялся вихрь войны, когда объединились все силы зла и покрыли все тьмою, люди уже ни о чем другом, кроме как о Боге думать не могли.

День Господень! В Священном Писании, то, что для людей ночь, страшная ночь, кровь и дым, страх и ужас, кровь и муки, пламя и гибель, вопль и крик, все это названо днем Господним. Спросите ли, как это возможно? Почему? Потому, что именно в таких обстоятельствах, пресыщенные и потерявшие образ Божий, в полноте осознают, что Бог – все, а они – ничто. Самолюбивые покрываются стыдом, надменные опускают глаза, богатые ходят с пустыми карманами, князья желают, чтобы удостоил их разговором хотя бы полицейский оккупант, нерадивые священники рыдают перед разрушенными храмами, некогда капризные жены, в грязных лохмотьях, варят на обед собачатину. И все они об одном думают о величине Божественного величия и о ничтожестве праха человеческого.

Вот почему та страшная ночь названа днем Господним. Ибо в день сей Господь Себя являет. Пока длился спокойный день человеческий, человек не вспоминал о Боге, даже превозносил себя над Ним и насмехался над верующими, смеялся над теми, кто звал их молиться, в храм. Когда же настает страшный день Господень, все люди возращаются к Господу, признают власть Божию, распрашивают о церкви, почитают священство, начинают читать духовные книги, со стыдом вздыхают о своем прошлом, каются в грехах, творят милостыню, помогают больным, постятся, причащаются, ибо понимают, что близка их смерть и близок тот мир, где день Господень – благой, светлый, радостный и вечный.

Сделаю, говорит Господь устами пророка Исайи, сделаю, что “человек будет дороже чистого золота Офирского”, то есть самого чистого и дорогого. Вот, братья, в чем смысл всех несчастий, которые Господь попускает миру. Чтобы сделать человека ценнее и дороже золота.

Знаете ли, братья, почему Господь небесный попустил миру в наши дни все эти военные ужасы, с которыми можно сравнить лишь ужасы ада? Потому что ценность человека упала и стала ниже ценности золота. А это противоречит замыслу Божьему о человеке, а все, что противоречит ему должно лопнуть, исчезнуть, умереть.

В нашей стране золото стало цениться выше человека. Потому на нее и обрушился грозный бич войны, бич, сплетенный из всех зол и бед, словно из змей огненных. Для того, чтобы мы научились ценить Бога выше человека и человека выше золота.

Когда зарождалась Сербия, великие люди жили в небольших домах. Когда Сербию заменила Югославия, маленькие люди стали жить в огромных палатах. Все войско Карагеоргия, поднявшее восстание против турок, могло бы поместиться в дом какого-нибудь югославского вельможи из Белграда. Народ роптал, но постепенно сам пошел стопами своих вельмож, златолюбивых человеконенавистиников. Из-за денег убивали людей, жгли дома, заключались невенчаные браки, разделялись общины, создавались партии, враждовали братья, поносилось имя сербское, отвергалась вера, предавались святыни, продавалось отечество. Вот почему должно было придти страшному дню Господню, братья мои, и к нам.

А теперь, блаженны мы, если научились ценить человека выше золота, выше богатства, выше славы, выше звезд, выше всей вселенной, которую Создатель даровал человеку, тогда не напрасны наши страдания, тогда мы будет сильными и счастливыми, и станем жить в мире и покое, в любви и взаимном уважении, славя Бога Троического, Отца и Сына и Святого Духа, во веки веков. Аминь.

Полынь греха

Устами пророка Иеремии сказал Господь о народе Своем: “..за то, что они оставили закон Мой, который Я постановил для них, и не слушали гласа Моего и не поступали по нему; а ходили по упорству сердца своего и во след Ваалов, как научили их отцы их….Янакормлю их, этот народ, полынью и напою их водою с желчью” (Иер. 9,13-15).

Знаете ли вы то, что я знал в этой стране? Я знал одного человека, которых совершил десять таких грехов:

1. Он не верил в Бога.

2. Он поклонялся вымыслу, как богам.

3. Хулил и поносил имя Божие.

4. Бил родителей.

5. В воскресенье не оставлял своих ежедневных забот.

6. Совершил убийство человека.

7. Прелюбодействовал.

8. Обкрадывал и друзей и врагов и церковь и государство.

9. Лгал и лжесвидетельствовал.

10. Завидовал ближним и желал чужое сделать своим.

Следовательно, он полностью попрал ветхозаветный закон Божий. Разбил скрижали Моисеевы и поклонился золотому тельцу еврейскому.

Эх, братья мои, как только вспоминаю я того беззаконника, сразу же вспоминаю и другого… и еще сотню таких. Думаю, что и каждый из вас знает хотя бы десяток таких же грешников в своем окружении. Что же удивительного в том, что Господь оставил нас и предал мечу злейшего из земных народов?

Напрасно говорить, что не весь народ был таков. Конечно не весь. Но и не все израильтяне прелюбодействовали с женами мадиамскими, но погиб весь народ, погибло двадцать четыре тысячи людей. (Чис. 25). Хотите ли еще один пример? Когда Иисус Навин осваивал землю обетованную, один единственный человек согрешил близ Иерихона, скрыв несколько украденных вещей, но за его преступление за один день погибло три тысячи воинов. (Ис. Нав. 7). И еще один пример: когда филистимляне вернули ковчег завета израильтянам, они обрадовались весьма и от радости и любопытства открыли ковчег и некоторые из них заглянули в него. Разве не читали вы, что из-за греха одно единственного человека – пророка Божия Ионы, едва не утонул целый корабль со многими путниками? Что удивительного, что наш государственный корабль затонул из-за тысяч грешников, согрешивших тяжелее пророка?

Не напоминайте мне Содом и слова Божии, сказанные праведному Аврааму. Когда Авраам спросил Господа, уничтожит ли Он грешный Содом, если найдет в нем десять праведников, ответил ему Господь, что не уничтожит, но ради десяти праведников пощадит. Вы говорите – в сербском народе было больше десяти праведников, почему же Господь не пощадил нас? Искушаете ли меня? Как будто не знаете, что Содом был городом язычников, что не знал он Бога единого так, как знал Его народ Израиля, не был крещен он во имя Святой Троицы и не причащался Кровью Христовой, как причащался сербский народ. Разница как между небом и землей. Потому Тот, Который праведно судит хотел сохранить Содом ради десяти праведников, но не хотел сохранить ни Израиль ради десяти тысяч ни сербов ради сотен тысяч праведных душ. Ибо Содомляне ничего не знали о едином Истинном Боге. Евреи узнали о едином Боге от пророков и множество чудес. А сербы узнали о Господе, явленном в мире, в свете лица Господа Иисуса Христа. А по мере познания и мера наказания.

Оставим же тяжбы с Господом, но с искренним признанием и в сокрушенном покаянии воскликнем – “Праведен еси Господи Боже наш, и праведно сотворил еси, что нас, сербов накормил полынью и напоил желчью. Ибо многие из нас попрали Твой святой закон, словно он какая-то закорючка, парламентом написанная. И не просто попрал его однажды, но попирал двадцать лет пред лицом неба и земли. И многие забыли о Тебе, Господе отец наших, Бога святых наших царей и патриархов, постников и молитвенников, страдальцев и мучеников, и ходили по упорству сердца своего, умертвленного телесными страстями и диавольскими соблазнами. Потому, праведно сотворил, что накормил нас полной мерой полыни и напоил полной чашей желчи, Господи Славный и Страшный.

А теперь, сокрушенно молимся Тебе, Господи, пощади остаток народа Своего, да не посмеются над нами и над Тобой еретики и язычники, говоря всуе – “Где же этот Бог сербский? Почему не поможет им сейчас? Почему не освободит их от нас, если он сильнее? И где тот святой Савва Сербский? Почему не защитит он сербов, если они его так любят и величают?”

Из Твоей десницы Господи, святый, снова примем мы полынь и желчь, но не предай нас в руки человеческие.

Помози нам, Господи, помози нам исправится и чисто послужить Тебе. Даруй нам силу Твоей святой благодати, да по закону Твоему во всякий день с воздыханием и всяким дыханием славим и величаем Единого, Истинного Бога нашего в Троице Живоначальной, Единосущной и Нераздельной, во веки веков. Аминь.

Блаженны кротции

Рече Господь: “Блаженны кротции, ибо тии наследят землю”, то есть те, что не рвутся в первые ряды, становится первыми; те, кто не стремятся к богатству, приобретают его; те что не отбирают у других землю, получают землю. Братья мои, мы должны привести нашу логику в согласие в логикой Божией. Иначе мы будем обманываться ежеминутно и на каждом шагу. Не напрасно говорит великий Христов апостол – “А мы имеем ум Христов” (1 Кор. 2,16). Потому апостолы могли судить и делать. Ибо обратили они ум человеческий в ум Божий, ибо рассуждали не как люди, но как Господь.

Кто бы из людей сказал, что кроткие наследуют землю, кроткие, а не гордые; мягкие, а не жестокие; воздержанные, а не алчные; агнцы, а не волки? Никто, из мыслящих по земному, не сказал бы, но сказал бы всякий, кто мыслит по божески. Кроткие наследуют землю, за которую воюют и льют кровь гордые, алчные и гневливые. Великие завоеватели чужих земель, после смерти своей, не смогли захватить с собой завоеванные земли, не смогли передать в наследство потомкам своим. Земли, захваченные Александром Македонским и Цезарем, Чингис-Ханом и Наполеоном, не их сыновья унаследовали, но другие, которых они не знали и за которых не воевали.

Как же спрашиваете? А так. Оттого, что человеческая логика неверующих людей не согласуется с логикой Господа. Посмотрите на Россию. Это самая большая страна из всех стран мира. И это страна кроткого народа. Величайшей страной нашего века обладает самый кроткий народ мира. Вот очевидное доказательство истинности слов Христа – “блаженны кроткие, ибо они наследят землю”. Воистину не требуется доказательства очевиднее и яснее, чем православная Россия и православный русский народ. Бесконечные захватчики и насильники владели землями, которую унаследовали кроткие русские.

Насильники умирают без наследников и кроткие наследуют их землю. Захватчики завещают захваченные земли своим сродникам, но Господь истребляет их, а землю наследуют кроткие и безвестные. Посему, истинно сказано в Священном Писании: “Безбожник собирает, но не знает для кого собирает”. Знает Бог, если безбожник не знает. И Бог дает кому Он хочет, а не тому, кому безбожником завещано.

Для чего отбираешь, грешный человече? Отбираешь то, что не твое. Для кого отбираешь? Для того, кто не твой. Если есть разум у тебя, опомнись. “Божьи небеса и Божья земля”. Если же земля Божия, можешь ли у Бога отборать? Когда воюешь против людей и отбираешь землю, не против людей воюешь, а против Бога и не у людей землю отбираешь, а у Бога. Господин неба и земли стоит на меже нивы твоей и смотрит, как ты возделываешь ее. Господин солнца, луны и звезд, смотрит, как ты захватываешь чужие земли, разоряешь города, истребляешь народы, сжигаешь и испепеляешь, с гордостью и надемнностью, о гордая глупость! Господин солнца, луны и звезд, Господин захваченной тобою земли и разореных городов, истребленных народов и сожженных домов. Что ты ответишь Ему? Где адвокат твой? Чем ты заплатишь ему? Словно жернов дробящий зерно ржаное Он раздробит тебя. Так опомнись же! Образумься! От сотворения мира никто и никогда не мог воевать против праведного народа, не воюя при этом против Господа. И Господь оставался непобежденным, а захватчикам была уготована судьба зерна в жернове.

Ибо “Всевышний владычествует над царством человеческим и дает его, кому хочет, и поставляет над ним уничиженного между людьми” (Дан. 4,17). Вот свет! Вот откровение! Вот истина несомненная! Всякое царство на земле собственность Божия и Господь дает ее кому Он хочет, сегодня одному, завтра другому. Сегодня он попускает взойти на престол глупцу и гордецу, а завтра Он свергнет его и возвысит уничиженного между людьми. Как святая Богородица сказала о Боге: “Низложит сильных с престолов и вознесет смиренных”. Вот так и это все, что необходимо знать в этой жизни. если бы крещенные европейцы это знали, не было бы двух последних кровавых войн, пятна в истории человечества и позор христианства. Но они не знали. Когда думали, что знают все – не знали ничего. Ибо, чем больше они узнавали о бактериях, тем меньше узнавали о Боге. Потому обрушился на них удар тяжкой десницы Господа неба и земли. А вы, братья, выбирайте, последуете ли за этими крещенными варварами или за своими благородными предками. Аминь.

Всякого, кто исповедует Меня пред людьми, того исповедую

Рече Господь : Всякого, кто исповедует Меня пред людьми, того исповедую и Я пред Отцем Моим Небесным” (Мтф.10,32), и “пред ангелами Божиими” (Лк. 12,9). Так сказал Господь Иисус Христос, Который сильнее мира и сильнее ада. Блажен человек, который признает Его перед людьми свободно и открыто; ничто не сможет навредить ему ни мир, ни смерть, ни ад. Ибо близ него стоит Тот, Который всесилен. Свободно ходит он по миру, словно сын по владениям отца, а не как раб или наемник, который украдкой смотрит что бы украсть, отнять, поджечь или испортить. А когда умрет, тогда войдет в жизнь истинную и в истинну славу. Будут ли помнить о нем на земле или не будут, не так важно. Не будет ему большой пользы от того, что родные высекут его имя на камне надгробном. Но там, там уготовано ему истинное памятование, там где истинная жизнь и истинная слава, там, где Бессмертный будет помнить имя его. Сам бессмертный и всесильный Христос встретит его в небесном мире и представит его по имени Отцу Своему и ангелам Своим и похвалит его. За что Он его похвалит? За то, что человет тот безбоязненно исповедывал Его перед родом земным “прелюбодейным и грешным”. Не беспокоился он о том, что прелюбодеи насмехались над ним. Не обращал внимания на издевки грешников, угрожали ему евреи, не боялся он. Воистину блажен человек тот. Было ему ради чего жить, было ради Кого терпеть.

Но тяжко человеку, отрекшемуся от Христа перед людьми, перед этими прелюбодейными и грешными кузнечиками. В этом мире не взглянет на него Христос, и не окликнет по имени. Отдаст его диаволу, который впишет его в список свой и затащит в свое царство тьмы, где огонь не угасает и червь не усыпает.

Ох, братья мои, подумайте сколько сербов отреклось от Христа! Этим и объясняется наше поражение. Из-за них весь народ брошен в пучину тьмы, скорби и смерти. И никто не может вызволить из той пучины, кроме Того пред Кем мы согрешили, отрекшись от Него перед родом прелюбодейным и грешным. Во имя чего отреклись сыновья сербские от Спасителя? Во имя безделицы, которая называется культурой. Как будто культура есть нечто иное, чем гордость человеческая за свои произведения. А все эти произведения источит время и поглотит земля вместе с их горделивыми умельцами. Ибо европейской культуре уготована та же судьба, что и всем прежним культурам. Туда, куда канули, воистину великие культуры, египетская, финикийская, халдейская, персидская, античная, туда же безмолвно канет и европейская. Но останется Сущий, Который был прежде всех времен и Который останется после окончания времени. Вечный, Бессмертный, Всесильный. Из любви к несчастному роду человеческому, Он воплотился от Марии Девы, вочеловечился, прожил среди людей тридцать три года, был убит евреями, но в третий день воскрес из гроба и вознесся на небеса. Он открыл человечеству истину, которую люди никогда бы сами не открыли, научил их мудрости, напоил их любовью, дал им такое правило поведения в земной жизни, которое помогло бы им удостоится иной, вечной жизни в Царстве небесном. И вот от Него, вечно живого и живототворящего, отреклись грешные и мрачные люди и на Его место вознесли культуру. Вознесли убогие нечто изменчивое и преходящее, пестрое как змея-гадюка, навязчивое, как блудница, жестокое, как дикий вепрь, лукавое, как лисица, кровожадное как волк. Все народы мира ощутили это на своих плечах и все могут об этом свидетельствовать.

Некогда апостол Павел сетовал на иудеев, что не живут они по закону Божьему – “Ибо ради вас, как написано, имя Божие хулится у язычников” (Рим. 2,24). В наши дни сказал бы святой апостол Павел еретикам и безбожникам европейским: из-за вас хулится имя Христово среди язычников и в Африке и в Индии и в Китае и повсюду. Ибо происходит то, что Господь говорил о евреях : “И пришли они к народам, куда пошли, и обесславили святое имя Мое” (Иез. 36,20). Все язычники возненавидели Христа из-за христиан. Все отвергают Его, слыша от христиан, как они отвергли Его в угоду своей культуре. А культурных и крещенных западных христиан называют белыми диаволами. По следам этих белых диаволов, этих идолопоклонников культуры пошли и многие сыны сербские. Отрекшись от Христа, они навлекли гнев Его на весь народ святосавский. И за это были мы брошены в пасть мрачной, кровавой и ужасной пропасти.

Если вы, сербы, не желаете вновь быть сброшеными в пропасть страшнее и мрачнее той, знайте, что один лишь способ избежать этого – вернуться ко Христу. Перечеркните слово “культура” и вместо него поставьте слово “Христос”. Ибо сербский народ вот уже 700 лет завещан Христу и хранил завет сей до недавних времен. Лишь недавно начал он попирать свой завет и отступать от Христа. Потому Господь бьет его, но не для того, чтобы убить; предает на мучение людям, но не для того чтобы навеки предать сатане. А чтобы вернулся он к Христу, своему жемчугу; камню своему драгоценному, сияние которого освещает полночный путь, словно солнце; рабство превращает в свободу; несчастье – в счастье. Здравия вам и спасения от Христа, а Христу слава во веки веков. Аминь.

Подай,Господи

Люди ждут великих даров от великих дародателей. Многие сокровища просят они у богачей. Кто величайший дародатель и кто богаче всех? Несомненно Бог.

Что мы как христиане и как христианский народ просили у Бога?

Прежде возьмем молитву Господню “Отче наш”. Что мы просим у Бога в этой молитве? Во-перых, чтобы святилось имя Божие, святилось, а не хулилось. Во-вторых, чтобы пришло Царство Отчево, а не тираническое и звериное. В-третьих, чтобы была воля Отца нашего на земле, как и на небе, среди людей, как и среди ангелов. В-четвертых, чтобы Отец небесный дал нам хлеб насущный и сохранил нас от роскоши, алчности и самолюбия. В-пятых, чтобы простил нам грехи наши, как и мы прощаем их другим. В-шестых, чтобы не дал нам пасть в искушения, которые приходят к нам от телесных желаний и от бесовских сетей. В-седьмых, чтобы избавил нас от лукавого врага нашего, который хочет отравить нас злобой и увлечь за собой в свою бездну зла.

Как видите, братья, нигде мы не просим и не просили у Бога дать нам культуру и цивилизацию.

Возьмем еще одну просительную молитву, которую читает священник в церкви, а мы вторим ему – Подай Господи! Что “Подай, Господи”? Вот что.

Сначала священник молится – День мирный, бегрешный у Господа просим. На что мы отвечаем - “Подай,Господи”! далее - ангела мирна, верна наставника, хранителя душам и телесем нашим у Господа просим. И мы отвечаем - “Подай,Господи”! затем – прощения и оставления грехов и прегрешений наших у Господа просим. И мы молимся - “Подай,Господи”! потом – доброго и полезного душам нашим и мира всему миру у Господа просим! И далее – жизнь нашу да проведем в мире и покаянии, у Господа просим! И мы отвечаем - “Подай,Господи”! и наконец – христианской кончины живота нашего безболезненну непостыдну мирну, и ответа доброго на страшном суде у Господа просим! И отвечаем мы - “Подай,Господи”!

Таким образом в повседневной молитве, которая произносится пред всеми православными алтарями каждое утро и каждый вечер, на каждой литургии перед тысячами православных алтарей мы молимся Творцу нашему не о даровании культуры и цивилизации, а о совсем ином, лучшем и полезном. Никогда наши свяшенники не просили у Господа культуры и цивилизации, никогда разумный и трезвый народ не воклицал – Подай Господи!

Также и с другими молитвами. В церковных книгах существуют молитвы о здравии, о властителях государств, об урожае, о детях, об успехе в учении, о пчелах, о благословении плодов земных, о справедливости в мире, о покаянии грешников, о победе защитников правды Божией, о путешествующих, о скорбящих, нет только молитв о культуре и цивилизации.

Затем есть молитвы против бесов, против сатаны и его слуг, против нашествия иноплеменников, против еретиков и безбожников, проитив агарян и варваров, против червей и гусениц, против змей и саранчи, против бурь и наводнений, но в последования этих защитительных молитв официально не введена еще молитва Господу против культуры и цивилизации. На моем веку еще нет, а вы, молодые, может быть и услышите как весь православный народ возносит в храме молитву Господу Богу своему против культуры и цивилизации.

И в этом не будет ничего удивительного, если церковь составит молитву против культуры как против совокупности всех зол. Ибо если есть молитва против гордости, против ненависти, неверия и ереси, насилия и грабежа, всякого богохульства и всякой жестокости, почему бы не быть молитве против культуры как против средоточия этих зол? Такая молитва была бы не просто необходима и оправдана, но, думаю, что следовало бы утвердить один государственный молитвенный день в году, когда весь народ во главе со своими правителями, молился Господу Богу спасти его от культуры.

Ибо культура суть новое язычество, новое идолопоклонство. Когда околдованные диаволом народы спасутся от этой современной идолизации, только тогда они смогут сокрушенно и слезно молиться единому живому Богу Троице, Отцу и Сыну и Святому Духу. Аминь.

В гневе Моем поражал тебя

Да радуется земля сербская. Он сначала поразил, а потом помиловал ее.

Воистину Библия о нашей судьбе пророчествует. Ибо многие слова, которые сказаны в ней Господом израильскому народу, словно сербам сказаны. Вот, что говорит Он устами славного пророка Исайи – “во гневе Моем я поражал тебя, но в благоволении Моем буду милостив к тебе” (Ис 60,10).

За что Ты разгневался на нас, Господи небесный? Разгневался, ибо когда Я дал вам все, что сердце ваше хотело “они…как лук напрягают язык свой для лжи, усиливаются на земле неправдою; ибо переходя от одного зла к дургому, и Меня не знают…” (Иер.9,3), все сделали также как некогда ветхозаветные иудеи, как свидетельствует Мой пророк Иеремия.

За то, что вы, сербы, поносили Меня своими хульными словами; что сквернословием своим испятнали имя Мое, больше любого другого.

Ибо никто в аду не слышал, чтобы кто-то из сербов поносил сатану или его демонов, но все ангелы Мои на небесах слышали от уст сербских сквернословие на имя Мое и имена Моих святых. Если вы найдете хотя бы одного серба, который поносил диавола, я прощу сотне тех, кто поносил имя Бога Творца и Вседержителя. Но не найти вам такого. Сатана и бесы были в большей чести у вас, чем Я, ваш Творец и Отец. Разве этого мало, чтобы Я на вас разгневался?

О, Господи, благой, прости нас и скажи, за что еще Ты разгневался на сербов?

За то, что новые господа сербские стыдились идти молиться в храмы; стыдились величать имя Мое в школах и университетах; что стали обожествлять творения Мои вместо Меня, Творца неба и земли; что перестали прославлять Моих ангелов и святых и начали возвеличивать смертных; что последовали за безумнейшими из безбожников и злобнейшими из еретиков, принимая и повторяя речи их, читая и создавая безумные книги, которые вели в адскую пропасть. Прежние сербские господа иначе почитали Меня и иначе народ сербский учили. Скажите, разве этого мало, чтобы Я разгневался? Скажите, если бы вы позвали в дом гостей, гости бы наелись и напились, а потом стали поносить хозяина и воздавать похвалы слугам и рабам, столам и стульям, тарелкам и кастрюлям -–разве вы бы не разгневались?

О, Господи, воистину тяжки грехи наши. Но да будет милость Твоя больше наших грехов. Прости нас, благой и преблагой, снизойди к рабам Твоим и скажи, за что еще ты на сербов разгневался?

За то, что досадили вы мне нытьем своим когда вас наказываю и беззакониями вашими, когда вас милую. Если бы кто-то из вас, с толикой совести и разума, услышал от ангела хранителя, что сопровождает в пути каждого из вас, если бы он мог слышать все, что я слышу о грехах ваших против брака, о грехах в торговле, о грехах на пашне, о грехах в лесу, о грехах в суде, о грехах в школах, о грехах священников Моих, о грехах в казармах, о грехах в правительстве; если бы кто-то из вас, людей, услышал все это, узнал, оценил и осудил по справедливости, воистину говорю вам – вечная погибель быстрее, чем слеза на око наворачивается, постигла бы народ тот.

Ох, братья мои, тяжко судиться с Всевышним! Ибо Он всегда прав, а мы всегда виноваты. Наше счастье, что милость Его постоянный спутник Его справедливости, если бы Он судил эту землю грешную только по справедливости, без милости, давно бы наступил конец мира.

“В гневе Моем я поражал тебя, но в благоволении Моем буду милостив к тебе”. Многократно случалось это с Израилем. А все прошлое наше свидетельствет о том, что множество раз было и с сербами. Господь в гневе праведном поражал нас, но великой Своей мудрости миловал. Потому говорю вам, читайте Священное Писание, чтобы понять сербскую историю. Читайте Библию, чтобы иметь вам свечу в руках на темном пути судеб человеческих.

И старайтесь ни чем не вызывать гнева Божьего. Это правда, не скор Он на гнев и не вспыхивает в миг, как гневливый человек, но когда разгневается испепеляет людей, как огонь солому.

О братья мои и сестры, каждый день и каждую ночь вспоминайте о гневе Господнем и о милости Его в вашей собственной жизни и в жизни народа вашего. И старайтесь всеми установленными способами – помыслами, делами, словами, молитвами, покаянием и сокрушением, быть ближе к Богу милости, а не к Богу гнева. Один сменяет другого.

Но да будет с вами Бог милости и вы с ним, во веки веков. Аминь.

Боже, милостив буди нам грешным!

Два человека вошли в храм помолиться. Один из них прошел и встал у самого алтаря, а другой остался при входе. Первый, высоко подняв голову, молился так – «Боже! Благодарю Тебя, что я не таков как прочие люди!», а второй, стоя поодаль, ударяя себя в грудь и опустив глаза, повторял – «Боже! Милостив буди мне грешному!» (ср.Лк. 18,11-13).

Тот первый был праведником в собственных глазах и в глазах окружающих. Тот, второй был грешником и перед собой и перед другими. Итак, первый – признанный праведник, а второй – признанный грешник. Так были они судимы по мере человеческой. Но по мере Божией, тот, что остался у входа поставлен первым, а тот, который кичился перед алтарем как первый, отодвинут назад как последний. Это было две тысячи лет назад.

Но это было и вчера. Властолюбивые народы Европы или не вспоминают имени Божьего или снисходят до молитвы к Нему так, чтобы их другие люди видели, перед Богом они превозносятся и ставят Его наравне с собой, а то и ниже. «Боже, мы не такие как другие народы!» - вот суть их молитвы, вот суть их мировоззрения. Боже, мы не такие как другие народы и уж не такие как эти презренные сербы.

А удрученные сербы стоят на коленях при входе вселенского храма Божия, в пыли от руинах своей державы, среди груды костей своих погибших братьев, в лужах крови своих детей, и ударяя себя в грудь сквозь слезы вопиют ко Господу: «Боже, милостив буди нам грешным!». «Боже, милостив буди нам грешным!»

Вот вам, братья, два типа людей и два типа народов. Фарисей и мытарь - вот два типа людей. Властолюбивые и надменные европейские народы и, скажем, сербский народ- два типа народов. Там национальное превозношение и гордость. Здесь человеческая искренность и покаяние. Там шовинизм, доходящий до обезьяней дерзости, здесь открытое исповедание личного ничтожества.

Истинно говорю вам, сербы заслуживают наказания Божия за многие личные повседневные грехи. Но те же сербы заслуживают и похвалу за одну свою исконную особенность. В чем эта исконная особенность сербского народа? В осуждении самих себя. Как только к сербам приходит беда, они вопиют пред землей и небом: «наша вина! Мы сами виноваты в беде, которая случилась с нами! В Косовском поражении виноваты не турки, а Вук Бранкович. На Марице виноваты не азиаты, а Вукашин. «Боже, милостив буди нам грешным сербам и спаси нас!»

Такой язык незнаком властолюбивым и надменным народам Европы. Они никогда не признают своей вины. Они утратили понятие греха и покаяния. Потому за всякое зло в мире, они обвиняют других, и никогда себя. Как же они могут согрешить, если они заняли престол Божий и объявили себя непогрешимыми богами! Сначала их религиозный глава объявил себя непогрешимым. Его примеру, хотя и наперекор ему, последовали западные князья и короли. Все объявили себя непогрешимыми, как те, что носят крест так и те, что носят меч.

У сербского народа все иначе. Великий жупан Стефан Неманя, будучи семидесятилетним стариком, оставляет мир и мирскую жизнь, и уходит на Святую Гору, страдать и поститься, чтобы Господь простил все его грехи и чтобы его народ не пострадал ни за один его грех.

Царь Драгутин согрешил перед отцом своим царем Урошем и братом Милутином. Когда грешил против них, бунтуя, не понимал, что грешит. Но со временем осознал и понял, что совершил грех против родителя и против брата. За это он сам осудил себя на тяжкие подвиги, с воплем к Богу - «Боже, милостив буди мне грешному!». Он воздвиг монастыри, которые и ныне свидетельствуют о нем как о царе и как о глубоко каявшемся человеке. О нем свидетельствуют монастыри Озрен и Ловница, Рача и Ариле, и многие другие возведенные им обители. Все эти святыни и доныне тихонько шепчут Богу от имени своего ктитора - «Боже, милостив буди мне грешному!». Кроме этого, он открыл при дворе мастерскую, в ней, руками множества художников изготавливалась церковные предметы и утварь, облачения, книги, кресты, иконы, кадильницы и все, что необходимо для богослужения, рассылались нуждающимся в них храмам и монастырям. Кроме этого, он ежедневно раздавал хлеб бедным. Кроме того, он уступил своему брату престол, снял царский венец, сменив его на камилавку, облачился в монашескую ризу, под нее тяжкие вериги, вопия - «Боже, милостив буди мне грешному!».

Вот дух серба. Вот позиция серба. Вот вся христианская история сербская – в грехе каяться, в беде винить себя, и всегда Господу поклоняться, святыни Божии восстанавливать, поддерживать и обеспечивать. И все это выражено словами - «Боже, милостив буди нам грешным сербам!». А вам скажу, храните дух смирения и покаяния перед Господом. Пока этот дух будет жить в сердцах сербов, сербы будут жить как народ Божий. Богу слава ныне и во веки веков. Аминь.

Во имя Господа и Спаса нашего

Во имя Отца и сына и святого Духа! Так начинается всякая христианская молитва. Такими словами мы обращаемся к невидимому Богу, единому в Троице и Его ангелам, святым и Его невидимому миру. Вокруг нас обитают ангелы света и духи тьмы. И те и другие чутко прислушиваются к каждому, ожидая, к кому из них он приклонится, к ангелам света или духам тьмы. Когда мы приклоняемся к одним, словами ли, мыслями или делами, другие отступают от нас. Если мы выбираем духов тьмы, ангелы света отступают от нас, а если выбираем ангелов света, духи тьмы бегут от нас. Когда мы произносим – Во имя Отца и Сына и Святого Духа, тогда темные воинства демонов, падая друг на друга, стремительно срываются в ад и мы молитвенно беседуем только с силами света и любви.

Во имя кого? «Во имя кого Ты делаешь, то что делаешь?» - Спросили еврейские начальники Господа Иисуса Христа. А Он отвечал им, что от имени Отца говорит и во имя Отца действует. Следовательно, Сын как представитель Отца и Духа, как посланник Святой Троицы, делал все, что делал во имя Отца и Духа. Если же Он – Господин всякого сотворенного существа признавал, что творит чудеса во имя Отца, как же тогда мы, смертные и ничтожные осмелились сказать, что живем, движемся, говорим и действуем во имя свое? Что есть наше имя? Кто мы? Каждый является в этот мир во имя того, кто больше и значительнее. Мы – христиане, во имя Христово. Когда мы говорим «во имя Христово», так мы представляемся, кто мы и во имя Кого мы посланы и к Кому вернемся и от Кого ожидаем награды.

Во имя кого? Мы спрашиваем об этом каждого незнакомца. Как только некто незнакомый приходит к нам, мы ждем, что он покажет нам личный документ или рекомендательное письмо кого-то из наших друзей, без этого незнакомец вызывает у нас сомнение. Во имя кого делаете, что делаете? Спрашивали сатанинские начальники апостолов Христовых в Иерусалиме. От имени кого учите? Во имя кого крестите? Во имя кого исцеляете больных? Во имя кого делаете столько чудес?

Петр и Иоанн, Филипп и Фома, все апостолы, отвечали одно: «Во имя Иисуса Христа, Сына Божия, Праведника, Которого вы убили».

Согласно порядку, послы отправляются в другую страну во имя своего царя, судья судит во имя своего правителя, стража арестует преступника во имя закона, подмастерье приходит от имени мастера, сын приходит от имени отца, дочь от имени матери, ученик от имени учителя, младший от имени старшего. Весь воздух словно шепчет: «Я говорю от имени того-то; или я пришел от имени того-то; или я действую от имени того-то; или я даю тебе или отнимаю у тебя, или я сужу тебя, или прощаю тебя от имени того-то. Это земная иерархия. Всякий, кто приходит с кем-то, приходит во имя большего себя.

А мудрый апостол Павел, рожденный в Тарсе, в начале преследовавший Христа и Его последователей, став христианином, написал четырнадцать посланий к евреям и язычникам, обращался к христианам таким словами: «И все, что вы делаете, словом или делом, все делайте во имя Иисуса Христа, благодаря через Него Бога и Отца» (Кол. 3,17)

Все, что делаете, все делайте во имя Господа Иисуса Христа. Кто послушался слова апостольского? Сербы послушались. Послушались сербские жупаны, цари, короли, князи, деспоты и вожди, начинавшие все свои грамоты словами: «Во имя Господа и Спаса нашего Иисуса Христа».

Послушались сербские патриархи, епископы и священники, учившие сербский народ в мирное время жить во имя Господа Иисуса Христа и по заповедям Его, а во времена рабства и пленения терпеть и умирать во имя Господа и Спаса нашего Иисуса Христа.

Послушался весь сербский народ, который все делал, осенив себя крестным знамением во имя Господа и Спаса нашего Иисуса Христа, и когда принимал крещение, принимал его во имя Господа и Иисуса Христа, и когда венчался, венчался во имя Господа Иисуса Христа, и когда роднился с братьями, роднился во имя Господа Иисуса Христа. И когда брал обет, брал его во имя Господа Иисуса Христа, и когда был вынужден брать в руки меч, брал его во имя Господа Иисуса Христа, и когда строил, строил во имя Господа Иисуса Христа, и когда пахал, пахал и сеял во имя Господа Иисуса Христа.

Братья мои, Иисус Христос – Бог сербского народа. Во имя Его сербы делали все, что делали, кроме преступлений и зла. Все великое и возвышенное, божественное, светлое, доброе, разумное, что есть у сербов, все - во имя Господа Иисуса Христа.

Потому, братья, не будем слушать пустые головы, которые кричат нам: во имя культуры или во имя науки или во имя прогресса. Все это от убийцы-сатаны. Но так отвечайте им: «Мы живем, как и отцы наши жили - во имя Господа Иисуса Христа. Так было доныне, так будет и отныне». Господу Иисусу Христу слава во веки веков. Аминь.

Восстал Господь на суд

Как может быть назван Ветхий Завет на современном языке? Он может быть назван судебным протоколом по делу Бога и народа, тогда – народа избранного. Пророки буквально говорят, что Бог судится с народом израильским (ср. Ис.3,13;14, Мих. 6, 2, Мал. 3,5). В наши время опубликованы тайные, так называемые протоколы Сионских мудрецов, представляющие собой еврейскую программу покорения мира. В этих протоколах нет Бога, нет пророческого слова, нет завета, нет святыни небесной, словом нет печати небесной. Потому они – пустая журналистика. Современные еврейские протоколы содержат около сотни страниц. А протоколы тысячелетнего суда Бога с еврейским народом составляют около тысячи страниц. Читая эти древние протоколы, этот Ветхий завет, каждый из нас испытывает два глубоких чувства. Первое – удивление Божией верности и долготерпению, второе же чувства – стыд за вероломство избранного народа по отношению к Богу, своему благодетелю, за сопротивление Ему, которое можно объяснить лишь сатанинской злобой, за неверность избранного народа своему Богу, благодетелю и за непослушание Ему, непослушание, которого не проявлял даже мул или другое животное к хозяину и кормильцу своему.

Но мы, в двадцатом веке, принадлежим уже не Ветхому, а Новому Завету. Какова разница? Разница велика. В Ветхом завете Бог говорил с людьми устами пророков и ангелов, а в Новом, Он, явленный в человеческой плоти, говорит лично и непосредственно. Что нам сказать о тех из нас, кто от евангельского света бежит во тьму египетскую и ищет суда с Богом, с тем же еврейским упорством ветхозаветных времен? Можем сказать лишь то, что христиане, которые судятся с Богом, которые отрекаются от Христа, которые проявляют злобу и непослушание к Богу Явленному - безумцы и грешники хуже ветхозаветных иудеев, которые не желали слышать Божиих ангелов, пророков и праведников. Ибо они были дерзки к рабам Хозяина, а эти дерзки к Самому Хозяину.

Если бы история последних трех столетий, восемнадцатого, девятнадцатого и двадцатого, пожелала быть названной истинным именем, то не нашлось бы имени более подходящего, чем – «Протокол суда Европы и Христа». Ибо все значительные события в Европе последние три столетия были связаны с Господом Иисусом Христом.

На суде Христа и Европы в действительности происходит следующее:

Христос говорит Европе, что она крещена во имя Его и должна быть верна Ему и Его Евангелию. На это обвиняемая Европа отвечает:

- Все вероисповедания равны. Так сказали нам французские энциклопедисты, и никого нельзя принудить верить в то или иное. Европа проявляет терпимость ко всем вероисповеданиям, как к народным обычаям, ради соблюдения своих империалистических интересов, но сама не придерживается ни одного из них. А когда она достигнет своих политических целей, тогда она быстро рассчитается с этими народными праздновериями.

На что Христос с грустью спрашивает:

- Как можете вы, люди, жить только империалистическими, то есть материалистическими интересами, то есть животной похотью только к телесной пище? Я хотел сделать вас богами и сынами Божиими, а вы спешите уравняться с тягловым скотом.

На это Европа отвечает:

- Ты устарел. Вместо Твоего Евангелия мы нашли зоологию и биологию. Теперь мы знаем, что мы потомки орангутангов и горилл – обезьян, а не Твои и Твоего небесного Отца. Теперь мы совершенствуемся, чтобы стать богами, ибо не признаем других богов кроме себя.

Говорит в ответ Христос:

- Вы упрямее древних иудеев. Я поднял вас из тьмы варварства к небесному свету, а снова стремитесь во тьму, как бык в грязь. Я пролил за кровь. Я проявил Свою любовь к вам, когда все ангелы отвернулись от вас, ибо не могли выносить вашего адского смрада. Когда вы превратились в тьму и смрад, один Я встал за вас, чтобы осветить и очистить вас. Не будьте же неверными, потому что снова вернетесь в тот невыносимый смрад и тьму.

На что Европа насмешливо восклицает:

- Оставь нас. Мы не знаем тебя. Нам ближе эллинская философия и римская культура. Мы хотим свободы. У нас есть университеты. Наука - наша путеводная звезда. Наш девиз – свобода, равенство, братство. Наш разум бог из богов. Ты – азиат, мы отрекаемся от Тебя. Ты лишь древняя легенда наших дедушек и бабушек.

Христос, со слезами на глазах говорит:

- Что ж Я уйду, но вы прозреете, отступили вы от Божьего пути и пошли по пути диавола. Благословение и радость отнимаются у вас. В Моей руке ваша жизнь и ваша смерть, ибо Я дал Себя на распятие за вас. И все же не Я буду наказывать вас, а ваши грехи и ваше отпадение от Меня, Спасителя вашего. Я показал любовь Отца ко всем людям и хотел всех вас спасти любовью.

А Европа на это:

- Какая любовь? Трезвость и мужественная ненависть ко всем, кто не согласен с нами – вот наша программа. Твоя любовь всего лишь басня. Вместо этой басни мы предпочли – национализм и интернационализм, эстетизм и прогрессизм, эволюционизм, сайентизм и культуризм. В них наше спасение, а Ты прочь от нас!

Братья мои, в наши дни процесс завершен. Христос удалился из Европы, как когда-то из Гадары, но настоянию гадаринцев. Но как только Он удалился, начались войны, беды, ужас, разрушения, уничтожение. В Европу вернулось дохристианское варварство – аварское, гуннское, лонгобардское, африканское, только в своем стократном кошмаре. Христос взял свой крест и благословение и удалился. Остались тьма и смрад. А вы, решайте, с кем быть – с темной и смрадной Европой или со Христом. Аминь.

Да будут все едино, как Ты, Отче во Мне, и Я в Тебе

На вершине горы лежит зеленое озеро, чистое как слеза и светлое, как зеркало. Из него текут реки и ручьи, наземные и подземные.

Господь, братья мои, это чистое добро и источник всякого добра. Если бы в Боге была йота зла, Он был бы домом разделившимся сам в себе. И тогда мы, христиане, не говорили бы о трех лицах в едином Боге, а говорили бы о трех богах, как говорят в Индии. Как только в язычестве возникало представление о том, что зло от Бога и в Боге, неизбежно рождалось представление о многих богах и о борьбе между ними. Ибо никто из тех, кто думает, что зло в Боге и от Бога, не может верить в одного единого Бога. Как только божеству приписывается равенство добра и зла, оно разбивается как стекло и рассыпается множество осколков. Потому что единый Бог может быть только Богом добра. И все кто верит в единого Бога, может верить только в доброго Бога, в Бога, Который само добро и источник всякого добра.

В Боге три ипостаси, три лица и одна сущность, одно естество – один Бог. Как же это? Если отец, мать и сын единодушны в добре и единомысленны, мы говорим о семье. Вот троичность в единстве. Если кто-то из них зол и творит зло, тогда уже нельзя говорить о единстве, но о двойстве.

Если же в одной семье двадцать или тридцать членов, или даже восемьдесят (такова была семья праотца Иакова), и все единодушны в добре и единомысленны, тогда о такой семье можно говорить как о снопе, о множестве лиц в единстве духа и сущности. Если же среди них есть рабы зла, тогда семья разбита, сноп разорен и на место единства пришло двойство.

Если же десятимиллионный или более многочисленный народ единодушен в добре и единомыслен, тогда десять миллионов ипостасей составляют единство, одну сущность, один народ. Если же капля зла, словно капля яда, проникла в тело народа, тогда этот народ уже не един, но двоичен, добро и зло, а не только добро, жизнь и смерть, а не только жизнь, благословение и проклятие, а не только благословение, одним словом: Бог и диавол, а не только Бог. В этом случае, народ будет многобожным, а не единобожным… Ибо, если человек или народ верит в силу зла, так же как в силу добра и в согласие со злом, как и с добром, он многобожец. Потому что зло не может составлять единства с добром, оно всегда в подчинении, разделении и двойстве, как вода и бензин. Лишь встретятся – расходятся, как только повенчаются – разводятся.

На основании этого, братья, исследуйте значение известного сербского изречения – «только согласие спасает серба». Какое согласие? Апостольское или фарисейское? Согласие в делании добра или зла? Что же означает согласие в добре? Ибо здесь о добре говорим..

Согласие в добре, к которому сербы изначально стремятся, означает веру в единого доброго Бога, в Котором только добро и источник всякого добра. Кто так верит, готов к согласию с другими людьми, которые хотят такого же согласия, то есть согласия во имя Бога добра, и Который источник всякого добра.

Но не все сербы хотели такого согласия. Во все времена были и такие, которые считали, что и диаволу нужно послужить. Капли зла, капли яда, достаточно в сосуде добра, чтобы разделить народ. Разделение происходило или из-за креста Христова или из-за имени сербского. Одна часть сербов сохранила верность Христову кресту и сербскому имени, другая часть предавали Христа и сербство, ибо во времена жестоких искушений прятались или под исламский полумесяц, или хорватским, венгерским и австрийским именем. Они запомнились как предатели веры и народа, креста Христова и имени сербского. Где же тогда согласие, о котором вопиют сербы. Оно еще не пришло. Оно придет, а когда придет не уйдет легко. Ибо с ним придет Господь. Ибо для сербов согласие не мимолетное компаньонство, не краткая общность и не объединение сил ради получения прибыли. Для сербов согласие, прежде всего, Единый Бог добра, Единый в трех лицах, а самое чистое отражение такого Бога на земле это единство миллионов лиц в одном, единосущном и единомысленном народе. Единый Бог в трех ипостасях и один народ в миллионах ипостасей, в едином духе, с одной целью, с одной верой и одной любовью. Эта цель не достигнута еще ни одним народом мира. Такую цель поставил себе сербский народ и определил ее словами - «только согласие спасает серба». Обычное согласие, о котором говорят все народы на свете, было среди сербов и они часто достигали его. Но такого согласия ему было недостаточно, ибо это согласие не было тем, о котором думал серб, когда говорил - «только согласие спасает серба». Ибо когда серб говорит о согласии он думает не о биологическом согласии, но о богословском и божественном. Этого необыкновенного божественного, триединого согласия, люди никогда не смогут приобрести, если Господь не дарует его, воистину, также как не могут низвести дождя на землю, когда хотят. И такое необычное согласие, как и дождь, во власти Бога всемогущего. Кто его достоин, кто стремится к нему, тому и дает Господь. Оно выражено в предсмертной Христовой молитве Отцу за учеников – «да будут все едино, как Ты, Отче во Мне, и Я в Тебе» (Ин. 17,21).

Братья, будем просить у Бога такого согласия. Умоем руки свои от злых дел и очистим ум от злых мыслей, а сердце от злых желаний, чтобы удостоится стать ризницей этого Божьего дара. Ибо не чистые не могут принять его. Богу нашему, в Троице единому, слава и хвала во веки. Аминь.

Человек, что имеешь…?

Блажен народ, чей правитель одухотворен Богом, благословляет Бога, воспевает Бога! Его народ будет почитать того же Бога, а его любить как царя мудрого и доброго. Царь Давид пел, играя на арфе: «Благослови душе моя Господа! Всякое дыхание да хвалит Господа!» И созерцая величие Божие,говорил о себе «Я – червь, а не человек». За это народ Давидов почитал Бога и любил Давида.

В древние времена римские кесари заставляли народ обожествлять себя. Потому народ не знал о едином истинном Боге, а своих безумных кесарей не почитал как богов и не любил как людей. Так ведется исстари, когда надменные и самолюбивые люди требовали, чтобы им воздавались божеские почести, им отказывали и в человеческих. И надутые мыльные пузыри лопались, народ высмеивал их. А когда на земле явился истинный Бог в человеческом образе, Он ходил и всем служил смиренно. Он не воссел на престол и требовал, чтобы люди падали пред Ним ниц и целовали Его обувь, но Сам склонялся и поднимал расслабленных, распрямлял скорченных, воскресал умерших, освобождал овцу из терния, поднимал монету из пыли, омывал ноги Своим рабам. Потому вся вселенная склоняется перед Ним с благоговением и любовью.

Что думаете вы о Европе? Африка и Азия называет европейцев белыми демонами, следовательно, Европу можно было бы назвать Белая Демония. Белая - за цвет кожи, а Демония за черноту души, ибо Европа отреклась от единого истинного Бога и заняла престол и позицию римских кесарей. И также как римские кесари перед падением Рима объявили всем народам, что им позволено поклоняться своим богам как знают и умеют, и Европа будет терпима к этому, но при условии, что ей будут поклоняться как верховному божеству, под именем Европы или ее культуры не так важно.

Так, братья мои, в наши дни диавольский Рим стал оборотнем, тот Рим, который огнем и мечом преследовал христиан и встал на пути Христа в Европу. Но Белая Демония впала в болезнь еще более тяжкую, чем языческий Рим. Ибо, если языческий Рим терзал один бес, Белую Демонию терзают семь бесов, худших того первого. Вот вам новый языческий Рим, вот вам новое мученичество христиан. Будьте готовы к новому мученичеству за Христа от рук белой Демонии.

Неоязыческая Европа не благословит ни одного божества, кроме самой себя. Она восхваляет только себя, свой разум, свое богатство, свою силу. Вот-вот лопнет надутый мыльный пузырь на смех Африке и Азии, созрела язва и вот-вот прорвется и наполнит своим смрадом всю вселенную. Вот вам современная Европа, Белая Демония.

Европа живет в заколдованном кругу открытий. Кто бы ни сделал новое открытие, его провозглашают гением. Тот, кто изучает чужие открытия провозглашается доктором наук. Европейские открытия многочисленны, почти бесчисленны, но ни одно из них не делает человека лучше, порядочнее, просвещеннее. За последнее тысячелетие Европа не сделала ни одного единственного открытия в области чисто духовной нравственной, а только в материальной. Европейские открытия привели человечество на край гибели, привели к глубокому повреждению, завели в духовный мрак, которых не знала история христианства. Ибо все открытия Европы направлены против Христа, по собственному ли скудоумию, по наговору ли иудеев, мы не знаем.

Когда был изобретен телескоп для изучения далеких звезд, европейские ученые использовали его во вред Христову Евангелию

Когда был открыт микроскоп, он опять послужил для поругания Христа.

Когда были изобретены железная дорога, паровозы, телеграф и телефон, сам воздух содрогался от европейского самопревозношения перед Богом и Христом Его.

Когда люди изобрели машины для плавания под водой, для полета по воздуху, для общения на большом расстоянии, тогда Христос показался Европе таким же ненужным и несовременным, как египетские мумии.

Однако, все свои открытия, сделанные за последние двадцать лет, Европа использовала на самоубийственные мировые войны, преступления, ненависть, разрушения, обманы, насилия, поругание национальных святынь и святых традиций, на ложь, разврат и безбожие во всем мире. Но никого кроме самой себя не обманула Европа. Нехристианские народы увидели, что такое Европа, что она несет и чего добивается и назвали ее Белой Демонией.

Послушай, что говорит царь Давид – одни хвалятся конями, другие колесницами, а мы именем Господа Бога своего. Первые почивают на ложе обманчивой славы, а мы восклонимся и поднимемся. Апостол Павел еще громче взывает – «что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил?» .Знай что все твои открытия сделаны по щедрости Божией, перед очами Божиими. И научись стыдливости и достоинству. Аминь.

Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет

Когда слепой человек воскликнет – дайте мне свет! Вы зажжете свечу и скажете ему – вот тебе свет! Но он снова воскликнет – дайте мне свет! Тогда вы зажжете десять свечек и скажете ему – вот тебе свет! Но и дальше будет сердито кричать – почему вы не даете мне свет! Вы можете привести его в зал, где горят сотни светильников и сказать ему – вот тебе свет в изобилии. Но он в своем непроницаемом мраке будет яростно кричать – зажгите хоть одну свечу, чтобы я видел!

Эй, раб тьмы, даже если тысячи свечей засветятся перед твоими погасшими глазами, ты не увидишь свет. Тщетно ты будешь просить, чтобы тебе показали свет, тебе нечем увидеть его. Так же тщетно протягивать хлеб тому, у кого отсечены руки или кричать на ухо глухому. Нужно иметь здоровые глаза и свет легко проникнет в них.

Но братья мои, сколько бы мы не сострадали людям, не видящим по слепоте солнечного света, я вам скажу, они не самые несчастные из людей. Стократно несчастнее те, у кого помрачено внутреннее зрение и кто не может видеть дел Божиих, чудес Божиих, которые окружают их. Такими слепцами были иудейские начальники в те времена. Когда по земле ходил Господь Иисус Христос и творил многие чудеса.

Христос повседневно творил чудеса перед их глазами, но они непрестанно восклицали – покажи нам чудо! Какое чудо покажешь нам, чтобы мы уверовали? Дай нам знамение! Дай нам чудо подобное тому, что Моисей творил в пустыне! Если Ты Сын Божий, дай нам чудо! Покажи нам чудо!

К ним подходили слепые, которые прозрели, немые, которые заговорили, расслабленные, которые встали, скорченные, которые выпрямились, прокаженные, которые очистились, безумцы, которые обрели разум, умершие, которые воскресли – сотни и сотни больных и скорбящих на протяжении трех лет, которых один Христос мог исцелить. И все это видели иудейские начальники, но как будто не видели, и потому кричали – дай нам знамение! Сотвори чудо! Покажи силу! Чудо, сделай чудо!

Долго Господь не отвечал на их злобные вопросы. «Порождения ехиднины!» Но вместо ответа день за днем делал чудо за чудом. Наконец сказал им: «Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет». И в праведном гневе Своем назвал их настоящим именем, говоря:

Горе вам лицемеры!

Горе вам, слепые вожди слепых!

Порождения ехиднины!

Как не видите того, что все видят?

Почему только вы ищете чуда, когда даже язычники говорят о бесчисленных чудесах Божиих?

Стоит ли показывать чудеса вам, которые до конца времен будут ужасать все поколения земные своей чудовищной слепотой и сатанинской злобой?

О братья мои, современная иудизированная Европа еще больше ожесточилась против своего Спасителя и Бога. Европейские правители не требуют от Христа чуда, они отрицают возможность всякого чуда. Подчиненные ими народы, униженные, в которых они видят лишь «толпу», охрипли в крике о Христе:

Ну как же нет чудес! В этом мире нет ничего другого кроме чудес Божиих. Величайшее из чудес – мир, который каждый день открывается нашему взору. Небо и земля, в целом и в каждом отдельном творении, весь мир состоит из бесконечных и неисчислимых чудес. Не будьте слепы, раскройте глаза, прозрейте и воскликните вместе с прозорливым псалмопевцем: «Благословен Бог творяй чудеса!». Ибо Господь ничего иного кроме как чудеса не делает. Творец не творит ничего, что не является чудом.

Миллион светильников горят перед нашими глазами, над нашими головами, под нашими ногами. Эти светильники – чудеса Божии. Если кто-то их не видит, это значит не то, что они не горят, а то, что слеп тот, кто не видит.

Задушбины сербских правителей свидетельствуют о Божиих чудесах и о Христовых святых. Если бы не явилось чудо, не было бы построено ни одной задушбины. В древние времена сербские правители и сербский народ держались одной веры. В единстве веры князей и крестьян – самое чистое отражение прежнего сербского общества. В наши дни создана пропасть, искусственная пропасть, теперь ни господа не могут без труда воспринять веру народа, ни народ не может прыгнуть в темную пропасть господского неверия.

Иноверцы и чужеземцы с верой приходят в задушбины наших дедов и получают исцеления от многих болезней. Мусульмане и цыгане осудят нас перед Христом в день Страшного Суда. И будет им отраднее, чем крещенным сербам, осмеявшим крест Христов.

Помните об этом и детям своим говорите. Ибо век наш пролетит, как облако и каждый предстанет перед судом Христовым и спросит Христос: Сохранил ли ты веру? Свидетельствовал ли о ней делами? Богу слава от вас, а вам от Бога спасение. Аминь.

Делая добро да не унываем

Добро от зла можно отделить и нужно отделять. Но можно ли отделить добро от добра? Нельзя. Никак нельзя. Ни зло от зла, ни добро от добра отделить нельзя. Там, где есть одно зло, оно немедленно умножается. словно в кузнице зла. Там, где есть одно добро, рождается другое добро, как в алтаре добра. Есть гроздь и гроздь, если гроздь здорова – вся здорова, если гроздь гниет - вся сгниет.

«Милость и истина пред лицем Твоим, Господи», говорит псалмопевец. Добро идет с добром. Добру легко дружить с добром. Но добро и зло вместе быть не могут, как ночь и день.

Наскучило ли вам делать добро, братья? Захотелось ли вам поиграть со злом? Не заигрывайте со злом, ибо станете мерзкими и жалкими, нечистыми и отвратительными самим себе и другим. Если всегда хотите быть светлыми и ясными, благоуханными и притягательными, если этого хотите, братья, (а кто этого не хочет) тогда держитесь добра, только добра, ни за что не смешивайте зло с добром, крест с некрестом, достоинство с недостоинством, Христа с антихристом. Не заигрывайте со злом, подлостью, развратом, с пьяницами, игроками и богохульниками. Ибо они – мерзость пред Господом. И если ты не желаешь стать мерзость пред Господом и ангелами Его, твоими святыми дедами и прадедами, тогда не объединяйся со злом, не братайся с наемниками зла.

Это не только я вам советую. Это советует вам Божий апостол Павел. Тот самый Павел, который вначале не верил в Христа, также как многие не верят сейчас, но потом уверовал так сильно, что с радостью приклонил главу под меч, но не отказался от своей веры.

«Делая добро да не унываем, и далее продолжает – Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере» (ср. Гал 6,9-19). Апостол говорит – «доколе есть время делать добро»! Ох братья мои, подумайте, сколько времени осталось нам? Сегодня погребены тысячи детей, юношей и дев. Кто поручится, что завтра или послезавтра мы не ляжем в могилу? Прозорливый апостол видел то же, что мы видим и знал то же, что мы знаем, поэтому пока мы живы он взывал нам – «Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере». Какое добро выше всякого добра? Истина и милосердие. Вот сердце Евангелия. Познайте истину и будьте милосердны.

Мудро говорит сербский народ – «рубаха ближе кафтана», делайте добро сначала своим братьям по вере и по крови, потом соседям, потом дальним по крови и по вере, дальним и дальним, из самых удаленных краев земли.

Но не будем, так называемыми, интернационалистами, которые готовы делать добро тем, самым дальним, а своих ближайших по вере и крови братьев оставляют без помощи погибать и умирать.

Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, заповедал нам апостол Христов во имя Христово. Что это значит? Это значит :

Первое – привыкнуть делать добро и только добро. Будем упражняться в добре. Ощутим радость и сладость уже в том, что мы делаем людям добро. Если вы последуете за истиной, милосердие будет вашим спутником. Милосердие и истина неразлучны.

Второе – делать добро преимущественно нашим православным братьям. Это братство многочисленно. Оно насчитывает более двухсот миллионов душ. Это те, кто един с нами в вере. Это огромный мир. Мы не в состоянии протянуть руку каждому православному, да каждый и не ждет от нас этого, большинство из них не ожидают от нас материального дара. Они ожидают любви, сострадания и молитвы. Это мы можем дать всем и пока есть у нас время, дадим этот дар каждому. Наш час еще не пробил. А когда пробьет, тогда не мы сможем делать ни добра ни зла, которое хотели бы сделать. Потому апостол спешит воззвать к нам – доколе есть время, будем делать добро всем! Познайте истину и творите добро.

Братья мои! Делание зла стало страстью Европы. Тирания, насилие, месть, грабеж, превозношение, уничтожение, одним словом зло, на котором она воспитана. Всевышний скоро положит этому конец. Сербы, если вы хотите, чтобы конец Европы не стал и вашим, упражняйтесь в делании добра, ревнуйте о добре, умирайте за добро. Ибо добро это – Бог, это – Христос, это слава и похвала, это жизнь и бессмертие, это воспевание и ублажение сил ангельских, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Благословен Господь, ожидающий исправления

У одного человека было две дочери. Младшая отделилась от своего отца и отправилась в далекие края и, живя беспутно, расточила все состояние.

У Христа Спасителя было две дочери – Азия и Европа. Азия – старшая, Европа – младшая. И весьма любил Христос младшую дочь, и младшая дочь любила Его, и жила при Нем не отделяясь тысячу лет. Но спустя тысячу лет возненавидела Европа родителя своего Христа и начала отделяться от Него. Мало-помалу, пока не отделилась совсем, уйдя в чужую страну, то есть в страну не Божию, языческую, на мусорную свалку, с которой когда-то увел ее Христос, омыл и ввел в царские палаты.

И обнищала без Христа Европа и впала в такую бедность и убожество, что никто не хотел протянуть ей руки, в страхе, что и руку украдет. Ибо, кто без Бога, тот без чести. Кто без Бога, тот без истины и милосердия. Ибо сказал прозорливец: «Милость и истину любит Господь». И тем, кто потеряет Господа, сохранить милосердие и истину невозможно. Итак, отделившись от Господа, потеряла Европа милосердие и истину. Ее душу покрыла непроглядная языческая тьма. И уже ничего она не видела – несчастная, голодная, нищая, голая, слепая. Такой стала Европа, когда удалилась от своего духовного Родителя, от Христа.

Но и в крайней нищете Европа не смирила своей барской гордыни. Презираемая всеми континентами, она все еще превозносилась перед человечеством и похвалялась своими чудесами. По сути, ее девиз гласил: Чудотворец не Христос, а я – Европа, я чудотворец. Я пересчитала звезды, я изобрела микроскоп и телескоп, я высчитала ширину и длину вселенной, я нашла лечебные травы, я выдумала хирургические ножи, я сделала динамит для разрушения скал, я построила машины для полетов, машины для погружения под воду и машины для плавания; я – богиня изобретения машин, пароходов и железных дорог, электрических приборов, радио и телевидения. Я, я, я и я! Я - главный чудотворец этого века. Нет больше Бога – чудотворца, это байка древних примитивных времен. Есть только чудотворец-Европа.

Ох братья мои, слышите ли слова блудной дочери? Слышите ли хвастовство обнищавшей, оборванной, голодающей аристократки? Она уже ничто, а похваляется как будто она – все. Ничего не имеет, а бахвалится, как будто ей принадлежит весь мир. Превозносится перед всеми, что ее уважали. Но все лишь презирают ее. Мажет и красит лицо, чтобы казаться красивой, но все брезгуют и гнушаются ей, как самой страшной уродиной.

Старшая дочь Христова, Азия, смотреть не может на Европу. Она ей на вид отвратительна, на слух неблагозвучна, смрадна на запах, для прикосновения мерзка, вся в коросте и гнили. Невыносима Азии Европа.

И вот как отвечает Христова Азия отпавшей атихристианской Европе:

Что имеешь своего? Чем хвалишься? Чем гордишься? Даже если и нашла ты что-то, на чьей ниве нашла? Что хвалишься буссолью, электрикой, паровозами и другими машинами? Разве все это нашла ты не во дворце Господнем, в который приведена была как гостья? Если Хозяина не вспоминаешь, ты – воровка. Да ты и есть воровка. А еще разбойница, грабительница и насильница. Все чудеса твои – это Божии чудеса, о которых ты последняя узнала. Истинно говорю тебе – все чудеса твои – чудеса Божии, но все чудеса Божии не твои еще и не станут твоими даже через миллион лет. А твое одно только, слушай и запомни, только одно не от Бога, а твое – злоупотребление всеми чудесами Его. Чудеса от Бога, а твое – злоупотребление. Например, летающая машина – Божие чудо, а твое – убийство людей при помощи этой машины. Божие - плавать, а твое – топить. Божие – лечить, а твое – травить. Божие – объединение, а твое – разделение. Божие – истина, а твое –ложь. Божие – милосердие, а твое – себялюбие. Что у тебя общего с Христом, Европа, с Христом, Богом истины и милосердия? Ничего. А ты, Сербия? Отчего ты застыдилась и покраснела? Оттого, что пошла за Европой. Сдружилась с отступницей. Пошла за блудницей. Если изменишь свой путь, да будешь благословенна. И благословен Господь, ожидающий твоего исправления. Аминь.

Начало премудрости страх Божий

В некотором городе жил человек, Бога он не боялся и людей не стыдился. Ныне, братья мои, Европа такой «город», жители которого Бога не боятся, и людей не стыдятся. Это болезнь, которая, как и всякая болезнь, нуждается в объяснении.

Почему многие европейцы Бога не боятся и людей не стыдятся? Объяснение простое: потому что извратилось понятие о Боге и понятие о человеке. Когда люди извращают понятие о Боге согласно собственной извращенности, тогда перестают боятся Бога, а когда извратят понятие о человеке, не стыдятся людей.

Люди боятся величественного Бога Творца и Судию. А стыдятся только святых людей, не дерзких, богатых или ученых, а только святых. А когда оскудевает святость, тогда люди не имеют ни страха Божия, ни стыда перед людьми.

Современная Европа презрела Бога и святость, поэтому европейцы перестали Бога боятся и людей стыдится, никем Европа не пренебрегает так как Богом и святыми.

Если Бог не предстает как Всемогущий Творец вселенной и величественный Царь и Господь неба и земли, Всевидящий, Всеведущий и Вечный, Который праведно судит всякого по делам его, тогда не будут люди боятся Бога. Ибо, никто уж не станет боятся вымышленных богов и безумных гадателей, что в университетских колпаках и докторских званиях толкуют о природе и материи, как о неких божествах. Таких бессловесных богов кто убоится? И кто постыдится Вольтера, Наполеона или Маркса, и других им подобных, из которых Европа создала свой пантеон без ореола святости, а пантеон тот – темная изба, в которую никто никогда не приводил больного, чтобы тот исцелился. Никто еще не убоялся европейского профессорского божества природы. И не слышали мы, чтобы кто-то устыдился за преступление свое перед Наполеоном, Вольтером или Марксом.

Ох братья мои, никто не боится ложных богов и никто не стыдится не святых людей. Народ имеет страх только перед Богом истинным и стыдится только людей истинных, святых людей.

Для нынешней университетской Европы, Бог, Которого нужно боятся и люди, которых нужно стыдится, принадлежат далекому прошлому. Университетская Европа истолкла в ступе своего бога и разбила его на бесчисленные атомы, протоны и электроны. Кто убоится осколков бога! А вместо святых выдвинули в первые ряды, в прессе и в литературе, повсюду, банкиров и политиков - книжников, фарисеев и саддукеев. Ни одного святого. Европа больше не рождает святых. Она как будто дала зарок рождать лишь таких колоссов, перед которыми никому не нужно будет стыдится. Если вы не знаете, в чем состоит падение Европы, падение до полного ничтожества, знайте, в том, что она утратила понятие о страшном Боге и святом человеке. Европа, какой мы видим ее сейчас, скорее поставит в ряд совершенных людей фараона и Амалика, Сенахерима и Навуходоносора, Александра и Августа, Тиверия и Ирода, чем святого Авраам, Исаака и Иакова, Иосифа или Исайю, Иеремию и Иезекииля, Даниила или Матфея, Марка и Луку, Иоанна и Павла. Европа отвергла агиографию и предалась мании величи.

Кто исцелит ее? Никто. Никто. Ибо никто не станет навязывать лечение тому, кто не считает себя больным. Нет для Европы ни лекарства, ни лекаря, потому что считает себя здоровой, хотя все континенты перешептываются о ее тяжкой болезни, даже о помешательстве ее.

А вы, сербы, где вы? Миллионы сербов Бога боятся и святых Божиих стыдятся. Где находитесь вы, вставшие впереди всего народа сербского – с Европой или со своим народом? если скажете, что с Европой, тогда лечитесь быстрее, чтобы не заразить свой народ. Если скажете, что со своим народом, смотрите, чтобы не уличили вас во лжи. Ибо нелегок путь народный. Это узкий и тесный путь поста, молитвы и милостыни. Но это единственный спасительный путь. Да славится Господь. Аминь.

Солнце правды – Христос

Воистину интересно наблюдать за игрой света и теней. Чем ярче и выше солнечный свет, тем короче тени на земле и чем свет солнечный слабее и ниже, тем длиннее тени. Когда полуденное солнце стоит в зените над нашими главами, тени самые короткие. А когда склоняется к западу, тени самые длинные. Все в природе имеет духовное значение, нет ни одного физического явления, которое не давало бы людям урок о Боге и человеке.

Христос назван Солнцем правды и Востоком Востока. Чем Солнце правды – Христос стоит выше, тем наши человеческие тени меньше и короче, а чем ниже Христос на нашем горизонте, тем тени человеческие темней и длинней.

Когда же Христос полностью исчезает с нашего горизонта, тогда человеческие тени удлиняются, переплетаются между собой и сражаются, как призраки.

Такие времена призраков христианский мир переживал многократно. Переживали мы его и в наши дни, и не однажды. Мы не ценили света, и свет удалился от нас, мы любили свои густые и длинные тени и тенями своими покрыли всю землю. И Господь исчез с европейского горизонта, ибо Он не навязывается людям. Всякую тварь во вселенной Он держит во власти Своей, в Своей сильной деснице, только человеку Он не навязывается, только человеку оставляет выбор – или со светом или с тьмой; или в рай с ангелами или в болото с жабами; или быть сыном Бога Всевышнего или признать себя сыном глины гончарной и угля кузнечного.

Призраки, одни лишь призраки, повсюду, за исключением Церкви Христовой. Все призраки в борьбе с Христом (в том они едины) и в борьбе друг с другом.

Словно литая сталь, таковы слова Мессии мира, простираются они вширь от края до края вселенной, и возносятся ввысь к небесам. Никто не может обойти их. Это слова вечной реальности, слова вечной истины и правды божественной и непобедимы они. Но тени человеческие надеются, что смогут устоять против них, призраки людские восстают на слова Друга человеческого, воистину единственного Друга всечеловеческого.

Высоким голосом, тонким и высоким в преддверие конца, Церковь Христова проповедует слово Христово:

- Что пользы человеку, если весь мир приобретет, а душу потеряет?

На что призраки сквозь рев труб гневно отвечают:

- Человек, приобрети мир, вот твое настоящее приобретение. А душу потерять не можешь, поскольку не имеешь ее.

Снова Церковь высоким голосом возглашает:

- Блаженны милостивые, ибо помилованы будут.

А призраки разъяренно визжат и орут:

- Эгоизм – закон природы. Милость – сказка. Держись, приятель, волчьего себялюбия и не жалей ни одного ягненка, который приблизится к твоей пасти.

Вновь Церковь срывающимся голосом исповедует:

- Веруй во единого Бога, Творца неба и земли, видимого же и невидимого…

Ей в ответ призраки воют под гусли и пищат под волынки:

- Нет иного Бога, кроме природы. Наша обувь и звезды и солнце и сам наш бог, состоят из одной материи.

Церковь им трепещущим голосом:

- Почитай отца и мать, не убий, не прелюбодействуй, не укради, не лжесвидетельствуй, не пожелай чужого, уступай старикам, уважай тех, кто у власти, молись Богу, соблюдай пост, делай добрые дела, покайся в грехах, помни о смерти.

Призраки в ответ бьют в тяжелые барабаны:

- Так вас, недоумков, учит еврейский Бог, а наши философы учат нас лучшему, когда говорят – «как можно скорей отделись от отца и матери, ибо они носителя гнилого прошлого; убей и ограбь каждого, кто встанет на твоем пути; прелюбодеяние считай естественным явлением, бери пример с быка и осла; используй ложь как мощное оружие против врагов; отбирай чужое, ибо оно слаще собственного; гони тех, кто у власти, чтобы получить власть; не молись Богу, ибо некому услышать молитву; не помышляй ни о посте, ни о милостыне; не думай о смерти, не добавляй в свою жизни горечи. Живи свободно, как тигр и медведь, без узды и клетки, согласно своим здоровым инстинктам, которые богиня природа вложила в плоть, влила в кровь, вплела в нервы. Ты – животное и не стыдись этого, а живи как животное.

Так ревут и визжат и гремят современные призраки, которые только внешне имеют человеческий облик, а души их в оковах сатаны, носителя зла и тьмы. И число призраков этих в пространстве, называемом Европой, велико. Эти призраки и были причиной минувшей войны, небывалой по жестокости и ужасу, в которой человек получал награды и почести по количеству убитых им людей. А сатана ликовал. Ликовал и радовался человеческому безумию и слезам Христа.

Ох, братья мои, вот нам вопрос – за кем пойдем, за Христом или сатанинскими призраками? Знайте, что когда взойдет солнце, все призрачные тени бегут, как небытие в небытие. А солнце остается и светит. С кем мы, с солнцем или с тенями? Знайте, что мир может разбить голову об одну только наименьшую из заповедей Христову, ибо слова Христовы, словно расплавленная сталь, что разливается до дна глубин и до вершин высот, до всех пределов длины и ширины, так, что никто не может их не обойти ни миновать. Христу да будет слава от вас и от детей ваших славословие, а вам и детям вашим от Христа здравие и благословение. Аминь.

Отче, приими человека

Один человек-хозяин имел сына единственного очень мудрого и милостивого. Однажды в сопровождении множества слуг, обходил он свое имение и увидел израненного нищего в лохмотьях. Сжалился сын, взял несчастного с собой, выкупал его, очистил, залечил раны и привел его во дворец отца и сказал – «Отче, приими этого человека, путь станет тебе сыном приемным, а мне братом». Ответил отец – «Сын мой возлюбленный, твое желание – мое желание, чего бы ни хотел ты, и я того хочу». И был тот нищий усыновлен и слушался отца- хозяина, как настоящий сын, и любил хозяйского сына, который избавил его от беды, вытащил из гноя, возвысил и прославил так, как он и надеяться не мог. Но случилось то, что нередко бывает, когда голодный насытится чужим хлебом и когда голытьба щеголяет в царских одеждах. Восстал пасынок на сына хозяйского, начал поносить и преследовать, пока не изгнал из его же имения и стал самозванным владельцем и наследником всего имения того человека- хозяина. Разгневался человек-хозяин на пасынка и приказал бросить его в темницу и бить до тех пор, пока не признается в своем безумии и не покается.

Первым приемным сыном Бога был Израиль, вторым – Европа. Первый заключит союз с Богом обрезанием, второй – крещением. Первого Господь избавил из египетского рабства, рабства диавольского. Египтяне тиранили народ израильский, диавол со своими бесами тиранил народы европейские до крещения. Неизвестно кто из двоих был в более жалком и постыдном унижении, пока Сын Божий не сжалился над ними и не умолил Отца Своего небесного усыновить их и не привел их в свое имение, чтобы стали Ему братьями. Ох, братья мои, и еще неизвестно кто из двоих оказался более неблагодарным Отцу Хозяину и более дерзким с Единородным Сыном Хозяина. Солнце готово померкнуть от той неблагодарности и скалы потрескаться и брызнуть ручьями слез от такой дерзости.

«Хорошо нам быть в Египте», говорили израильтяне, вырываясь из рук Божиих и понося Моисея Божьего человека и своего вождя. «Разве не лучше нам вернуться в Египет? – кричали они. Бог ведет нас в пустыню, где нет того, что есть в Египте, нет лука и капусты, мяса и рыбы». Предостерегал их пророк Божий, взывая к ним – «И все, которые обратят лице свое, чтобы идти в Египет и там жить, умрут от меча, голода и моровой язвы, и ни один из них не останется и не избежит того бедствия, которое я наведу на них» (Иер. 42,17).

Исполнились слова пророка. Все, кто вернулся в Египет, чтобы как они думали, избежать меча, голода и моровой язвы, погибли там от меча, голода и моровой язвы.

Так произошло с Израилем несколько тысячелетий назад. Так происходит и в наше время с другим пасынком Божиим, с Европой. Бунт Европы против Христа, поступок, которому в истории мира нет равных по подлости. Иудеи тоже бунтовали, за что постигло их, как смоковницу, проклятие. Но бунт европейцев грех более тяжкий, чем грех иудеев. Грех европейцев не сравним ни с одним из грехов от времен сотворения мира. Ибо, пока Христос не пришел в Европу, и найдя европейское человечество в ранах и лохмотьях, не омыл, не накормил, и не облачил его в царскую порфиру сынов Божиих, Европа находилась в такой мерзости и в такой дикости, что ни представить, ни описать. И эту оборванную, изголодавшую, одичавшую, погибающую Европу, Христос принял как народ избранный, чтобы были вместо иудеев «светом языков… до концов земли! (Ис. 49,6). Разве современная Европа – свет язычникам? Спросите язычников и они скажут вам. Вот, что скажут вам мусульмане – Магомета мы любим больше чем Иисуса, потому что мы, последователи Магомета, милосерднее европейских христиан». Индия вам скажет – «Европа банкрот в вере и, следовательно, банкрот в чести и банкрот в разуме. Европейские народы под Божиим проклятием, они перестали быть народами, а стали барсуками, которые хватают, тащат у каждого, с каждой нивы и прячут в своих подвалах и норах. Это двуногие обезьяны, потому что считают обезьяну своим праотцем, они двуногие ненасытные барсуки – тащат и тащат, воруют и набивают свои норы. Звери, а не люди». Скажет вам Китай – «Европа потеряла чувство двух главных реальностей и хватается за второстепенное и преходящее№. Потеряла Европа и Бога и душу. Не верит ни в Бога ни в душу. Плотской человек – вот единственный человек, которого знает Европа. О духовном человеке вы скорее услышите от самоедов и зулукафров, чем от европейцев. Европа знает только то, что глазами видит, она духовно слепа. Слепа, как ни один из континентов, словно теленок она таращится и мычит. Бойтесь ее, берегитесь ее, бейте ее, она – безбожный призрак человечества.

Вот вам, братья мои, притча о том, как пасынок хотел изгнать сына, из имения отца и был жестоко наказан. Евреи были наказаны рассеянием по миру, а европейцы наказаны мечом, голодом и мором. Путь Европы – меч, голод и мор. Молитесь, братья, чтобы безумному вернулся разум и чтобы вам не обезуметь. Славьте Господа Иисуса Христа и Он да прославит вас во веки веков. Аминь.

Сподоби нас Господи, боятися и любити Тя

Сказано богодухновенным прозорливцем – «Все пути Господни – милость и истина». В противоположность этому можно сказать – «Все пути Западной Европы – немилость и ложь». Кто нам возразит? Весь наш горький опыт это подтверждает. Огромный и страшный опыт сербов на протяжении двух последних столетий. Потому что как только наши прадеды, шумадийские крестьяне, восстали против азиатов за свою свободу, Западная Европа показала себя врагом нашей свободы. За что? За транспортные пути, ввоз и вывоз, свиней и быков, за все это. И с тех пор и по сей день нам открывается непредвиденная сущность Западной Европы и эту сущность можно было бы выразить такими словами: «Все пути Западной Европы – немилость и ложь». Когда мы с удивлением протерли глаза и посмотрели на Божий мир, то увидели, что Африка, Азия и все острова великих морей, свидетельствуют нам, что все пути Западной Европы – немилость и ложь.

И в великом разочаровании мы спрашивали: Как же это? Разве Западная Европа не христианка?

И получили ответ - Была таковой

Наш вопрос – где в Западной Европе место Христу?

Ответ - в дальнем конце стола

Наш вопрос – а кто во главе стола?

Ответ – политики, философы, книжники, фарисеи и саддукеи

Наш вопрос – а кто же научит Европу истине?

Ответ – Европа и не ищет настоящую и вечную истину. Ее философы, политики и писатели определяют, точнее составляют и объявляют свою истину каждому новому поколению. Новое поколение – новая истина. А, по сути – человеческая ложь.

Наш вопрос - а кто покажет Европе пример человеколюбия и милосердия?

Ответ – Европа не желает видеть таких примеров. Для нее милосердие – слабость. Философы, стоявшие у истоков двадцатого столетия, окончили жизнь в доме умалишенных. Они проповедовали жестокость, как естественное свойство здоровой природы. Они столкнули Христа на край европейского стола, и приказали как можно скорей выгнать Его из дома. Но лишились они рассудка и умерли в сумасшедшем доме, эти новые моралисты, новые европейские законодатели.

Современная Европа и Израиль явления времен Мессии, словно два близнеца! Нет в мире большего сходства. Современный же Израиль ни на волос не отличается от тогдашнего Израиля. Воистину тяжкая болезнь сковала современную Европу, но это та же самая болезнь, которая в свое время поразила христоборческий Израиль. Одна у них болезнь - богоборчество и христоборчество. Как могла придти такая болезнь к народам самым близким Богу? Сам Творец сетовал устами пророка Исайи, которого евреи перерезали пилой: «Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня». А дальше еще страшней: «Вол знает владетеля своего, и осел – ясли хозяина своего…а Израиль не знает народ Мой не разумеет..». о грешный народ! Народ, погрязший в беззаконии! Семя злодеев, сыны погибели, которые оставили Господа!

Изнежен Израиль, изнежена Западная Европа. Господь явился Израилю, как Бог милости, Европе Он явился как Бог любви. Милость Божия изнежила Израиль, любовь Божия изнежила Европу. Причина та же и болезнь та же. Ибо народ без страха Божия, скоро остается без Бога. Язычники, боявшиеся своих богов, пусть даже ложных, были ближе Богу истинному, чем изнеженные израильтяне и европейцы, которые всякий страх Божий отбросили, милости и любви не поняли и не приняли. Потому богобоязненные язычники стали сейчас ближе к Христу, чем разнеженные израильтяне и европейцы. Это провидел и прозревал пророк, сказав: «Меня нашли не искавшие Меня»(Ис 65,1) и другой, который говорил, что дальние станут близкими Богу, а близкие удалятся и станут чужими. «И ближние Мои вдали от Меня стали».

Вот вам братья, оценка (диагноз) болезни Израиля и Европы. И друг друга ненавидят оттого, что они одного христоборческого духа и ленивой и растленной изнеженности. Оттого пути обоих - немилость и ложь. А пути Господни ныне и присно и во веки – только милость и истина. Святые отцы православия знали лукавство и непостоянство людской природы. Знали они, что природу эту ни сам страх воспламенить не может, ни сама любовь сохранить в здравии. Поэтому установили они молитву, что каждый день читается в церкви Божией – «Сподоби нас Господи, боятися и любити Тя всем сердцем своим». И боятся и любить. И боятся Его, ибо Он – страшный Царь и Хозяин, и любить Его, ибо Он есть Отец и Человеколюбец.

А ты, серб, что думаешь? Два микроба попали в твою кровь и в твой дух – израильская и европейская. Как защититься? Как излечиться? Нет, вопрос в другом. Вопрос в том, видишь ли ты свои глубокие раны? Знаешь ли, кто тебе их нанес? Если б только знал! Тогда узнал бы, что Христос – исцелитель. Ему слава, а тебе спасение. Аминь.

Слово Мое не подобно ли огню

Вы ждете от меня слово. Чье слово?

Будем осторожны, чтобы не обмануться мне и вам. Я обманусь, если скажу вам свое слово, а не Божье. Вы обманетесь, если ожидаете моего слова, а не Божия.

Что есть человек, чтобы слово его имело ценность? «Как цветок, он выходит и опадает; убегает, как тень и не останавливается» (Иов 14,1), сказано в священном Писании. Если же сам человек так ничтожен, то, как же слово его? Если тростник ничего не стоит, чего стоит шелест его? Если я раб Божий, тогда то, что предлагаю вам не от себя предлагаю, но от Господина своего. И если говорю, не от себя говорю, ибо я – раб, но от господина своего.

Воистину, неразумно было бы ожидать от меня моего слова, и безумием было бы мне говорить слово от себя.

Так сказал Господь устами пророка о силе Своего слова – «Слово Мое не подобно ли огню, говорит Господь, и не подобно ли молоту, разбивающему камень» (Иер. 23,29). Воистину таково слово Божие. Слова человеческие, словно дым и паутина, а слово Божие, словно огонь и молот. И доказательств этому множество в истории мира. По молитве святого пророка Илии, с неба сошел огонь и сжег жертву, залитую водой. По слову Божию, сказанному устами Моисея, расступилась скала и из нее хлынула вода.

Наше поколение легкомысленно отнеслось к слову Божию и жестоко пострадало за это, огнем опаленное и молотом битое. И если не покается, будет еще сильнее опалено и бито. Ибо нельзя шутить твари с Творцом, детям с Родителем, и рабам с Царем. Нельзя шутить постояльцам с гостиничным и гостям с хозяином. Однако, в наше время люди решили шутить с Богом и играть словами Христовыми, как в игрушки. Так поступал и древний Израиль, так в наше время поступает Европа. Древний Израиль отверг слово Божие и принял слово своих самозванных мудрецов. Презрел Израиль слова Господни, сказанные устами праведных отцов и славных ветхозаветных пророков, отвернулся от Ветхого Завета и обратился к Талмуду и Каббале, сборнику басен и выдумок человеческих. След в след пошла современная Европа по пути древнего Израиля, да след в след. Отвергла и Ветхий и Новый Завет и ухватилась за басни и выдумки своих поэтов и философов. Отвергла слово, которое как огонь и молот, и приняла слово, которое словно дым и паутина. Отвергла настоящую истину, и припала к видимой истине. Настоящая истина от Бога, а видимая – от людей. А видимая истина – ложь в одеянии истины, волк в овечьей шкуре. Бывшие проповедники видимой истины лишились рассудка и умерли в сумасшедшем доме. Но даже это скорбное событие не побудило Европу отвернуться от видимой истины и ложных слов тех философов. И потому Господь Саваоф использовал последнее средство: попустил меч и огонь и глад на землю и потряс всю вселенную до основания. Чтобы узнали, что есть Бог и что – человек. Чтобы стало очевидным величие Божие и ничтожество человеческое. Европа в полночи своего безумия, кричала – мир! Мир! Я установлю мир во всем мире при помощи прессы, кино и конференций. Мир всем, во всех странах. Создам мир без Бога и Христа. И только произнесла эти слова, вступила в войну. Почему такая непоследовательность? Потому что Господь сказал – «Нет мира безбожникам». И как только закричат – Мир! Мир! Поразит их меч. Ибо мир, как и дождь, от Бога зависит. И так же как люди должны молиться Богу о дожде, также должны они молиться о мире. Не тако Европа, не тако.. Копила она в сердце злобу против Христа, вместе с евреями, и думала установить мир в мире с помощью пропаганды. Почему не низвела ни одного дождя с помощью пропаганды? Разбогатела Европа с помощью Христа и отвергла Его. Разжирела и отолстела, ослабло ее зрение, и слух ослаб и сердце окаменело. Так же некогда Израиль, все по рецепту Каиафы.

Вот какое свидетельство об Израиле оставил человек Божий Моисей: «Утучнел Израиль, и стал упрям, утучнел, отолстел и разжирел; и оставил он Бога, создавшего его, и презрел твердыню спасения своего» (Втор. 32.15). Моисей не знал о Европе, но этими словами за тысячелетия до прихода Христа, невольно описал будущую Европу. Каков древний Израиль, таков и новый.

Оттого и родилась страшная ненависть европейцев к евреям, ибо всякий ненавидит собственный порок в другом. Европа дышит духом еврейства и поэтому преследует евреев. Не нужны уж больше Европе евреи, они сделали свое дело. Европейцы достойны заменить их в богоборчестве и христоборчестве.

А ты, род сербский, куда забрел? Беги с тонущего корабля. Оставь еврейскую Европу и вернись к своей церкви и истории. Отвергни слова человеческие и взыщи слова Божия, которое как огонь живой и молот, разбивающему камень. Прославь Христа, чтобы и Он спас и прославил тебя и отцов твоих во веки. Аминь.

Всякое дыхание да хвалит Господа

Когда гость придет на ночлег к некому хозяину, он оказывает внимание его домашним, разговаривает со слугами, но постоянно думает о хозяине. О хозяине дома думает, о нем расспрашивает, ему посылает приветы, ему передает подарки, его благодарит, со всеми певцами и музыкантами ему поет песнь и его славословит.

И это естественно, так поступал и еврейский народ несколько тысячелетий, от времен Ноя, кораблестроителя до времен апостола Павла, мрежечинителя.

Об этом свидетельствует нам Священное Писание, воистину священнейшее Писание, которое не от земли, но от Неба.

Об этом свидетельствует Священное Писание Божие о народе первоизбранном, Израиле. Воистину, пока народ тот держался заповедей Божиих, он все видел в свете Божием. Когда человек встречался или расставался с человеком, он вспоминал имя Божие. Когда женился или хоронил близких, он вспоминал имя Господа Бога своего. Когда пахал или сеял, выходил на жатву и на веяние, все это он делал с именем Господа Бога своего. Когда строил и возводил, когда боролся и воевал, снова совершал все это во имя Господа Бога своего, говоря по примеру пророка: Одни на колесницах, другие на конях, а мы во имя Господа Бога своего. А Господь Бог был Хозяином этого мира, Которому пели, о Котором говорили, Которому покланялись и Которого считали главным благодетелем в мире и союзником в рати. Так было в ветхозаветные времена у евреев. Все пророки, все праведники, все праведные цари и прозорливые пророки Божии не могли выговорить ни одной фразы без упоминания Господа Саваофа. Так было в мирное время, так было в рати.

Воистину, как в Ветхом Завете, так и в Новом. Все чему учат апостолы, учат во имя Божие и все, что делают, делают во имя Божие. Все они воспринимают Господа как Хозяина всего дома вселенского и как Военачальника над всеми воинскими силами обоих миров. Все от Бога и все через Бога. Ничего без Бога. Ни один цветочек на лугу не расцветет. Ни одно живое существо не вздохнет. Ни одного явления без Бога, как участника или как свидетеля. Ничего без Бога. Без Бога ни до порога.

Так чувствовали, так понимали, так видели апостолы Божии и раннехристианские общины. Все что думалось, думалось во имя Господа Иисуса Христа. Все что решалось, решалось во имя Господа Иисуса Христа, распятого и воскресшего. Все что говорилось, говорилось во имя Иисуса Христа, Царя и Господа, Учителя и Исцелителя. Его имя постоянно было в сердце и на языке всех верных.

Во имя Христово крестилась и языческая Европа и Его именем и первое время свои мысли, слова и дела Его именем подтверждала и запечатывала. Но растерянная и выбитая из своей колеи, она удалилась от Христа и последовала за рассуждением безумцев, на протяжении веков, все больше тонущих в безумии, вплоть до той роковой даты, когда ее фарисеи и первосвященники, по своей безумной гордости отпали от святой восточной Церкви и свернули на путь, который был ближе и понятнее скверному Юпитеру и кровавому Нерону, чем благому Христу, Сыну Девы.

Со временем христианский запад увидел свое роковое заблуждение и возненавидел за него своих первосвященников и отверг их, а на их место призвал философов, чтобы они искали и объясняли истину. Увы, братья! Как будто истину можно найти в песке на берегу житейского моря! Воистину нельзя. И все философствование человеческое напрасно и тщетно. Мы не знаем ни одного философа ни в Европе ни в Америке, который познал истину и угадал путь. Не знаем ни одного, ибо нет ни одного. Все – язычники. Все они ближе стоикам и епикурейцам, нежели апостолам Иоанну и Павлу. Все они соблазнители и обольстители – слепые, вожди слепых.

О, братья мои! Вот и наше поколение попросилось на ночлег в постоялый двор Хозяина мира. Мы в Его владении, а не в своем, мы в Его доме, а не в своем, мы Ему принадлежим, а не себе. Мы путники и гости. Завтра другие постучат в двери гостиницы и нас прогонят.

Лгут вам, братья, те, кто твердит, что имеют веру и уважают веру, а Богом не дышат, Его именем не говорят, не пишут, не чувствуют, Ему дел своих не посвящают. В этом европейском периоде истории, Богу отведено место в музее. Не в жизни ни в природе, ни в обществе, не в дворцах, не в церквах, ни в природе, ни в истории, а в музее, только в музее. Но Бог не желает быть музейным экспонатом. И потому бьет. Не часто он бьет, редко. Но от одного удара тысячи и тысячи людей падают в могилы, словно пожелтевшие листья на землю. Во славу Божию. Аминь.

Где царь твой?

Богат Господь наш, богат, изобильны дары Его. Каждому дает то, что он просит, кому то на радость и спасение, кому то на скорбь и покаяние.

В древние времена просили евреи у Бога царя, крича Самуилу, судье народа – «поставь над нами царя… чтобы он судил нас, как у прочих народов» (1Цар. 8, 5-6).

Разгневался Господь и дал им царя, по их воле, а не по Своей дал им его. Ибо Господь говорил: «Я – царь ваш». Но не слушал его Израиль и просил царя. И дал им Господь царя в гневе Своем. И когда неразумный народ подло поступил со своими царями, так взывал к нему пророк: «Где царь твой теперь? Пусть он спасает тебя во всех городах твоих! ..Я дал тебе царя во гневе Моем и отнял в негодовании Моем» (Ос.12,10-11).

братья мои, богат Господь наш, богат и всякому дает то, что он просит; если прошение разумно, тогда дар на радость, но если прошение безумно, то и дар на печаль и скорбь.

Израиль просил у Бога царя вместо судьи, который судил его тогда. Просил у Бога царя не потому что им нужен был царь, а потому что видел царей у язычников, окружавших его. И по тщеславию человеческому пожелали иметь царей как язычники. Но это было неправедно по отношению к Господу. Ибо сказал Господь - «Я – царь твой, Израиль!». Но Израиль не слышал и не отступил от своего желания. Хотим царя, хотим царя! И дал им Бог царя, но не спасение, а на погибель.

Но когда мы говорим об Израиле, следует думать и о ветхозаветном иудейском и о новом западноевропейском Израиле. Тот Израиль обрезанный, а этот крещенный. Но дух один и у того и у другого. Современная Европа и древний Израиль – близнецы.

Древний Израиль любой ценой хотел царя. И получил царя, но не с благословением, а с гневом Божиим. Ибо дары Божии делятся на дары с благословением и дары с гневом. Новый Израиль, или Европа, хотела демократии без Бога и республику без царя. И то и другое мерзость перед Господом, ибо того и другого желали без Бога. Увы братья, без благословения Божия, значит без счастья и успеха!

И демократы и республиканцы правили народом во имя народа. Имя Божие отброшено как будто нет его. Когда то правители народа судили народ во имя Божие, потом отвергли Его, ибо Он страшен, праведен и непорочен, и начали судить во имя народа, но и народ им стал костью в горле, ибо и народ славословил имя Божие и искал правды Божией. Потому и народ был отвергнут, как и Бог. Тогда власть перешла к самозванцам – ни ради Бога, ни ради народа. Без Божией печати и Божьего благословения. И ударила десница Божия по царствам этим и покрылись они проказой. Проказа без исцеления, тупик без выхода. Сердце без любви, голова без ума.

Святые и пророки европейские говорили: «слушай и молчи, Европа, молчи, чтобы лучше расслышать! Господь – судья твой, и царь и князь твой, и глава и президент. Господь – реальность, а все остальное – тень Его. Зачем за тенями следуешь и от реальности бежишь? Евреи царя хотели и получили царя, но были наказаны. И ты получила желаемое, но желания твои осудили тебя на смерть. Хорошо на земле с земным царем, если признаешь Бога как Верховного Царя. Хорошо на земле с князем и судьей, если признаешь господа как Верховного Князя и Судию. Но тяжко нам будешь. Если не признаешь этого. Стала ты легкомысленной кокеткой, кто поможет тебе. Если устремилась ты путем беды?

Ох сербы, слушайте и следуйте тому что я вам скажу. Я ничего не скажу вам от себя, ибо я – ничто, ничто и ничто, но скажу от имени Господа своего.

Не поможет ни царь, ни князь, ни деспот, ни воевода, но Я один помогу, Я, Который держит в руках Своих все края земные, говорит Господь Бог Создатель твой. Признайте Меня и Я признаю вас. Прославьте меня и Я прославлю вас. Будьте Моими людьми и буду Богом вашим, ныне и во веки веков. Аминь.

Небо воздаст за праведника

Небо воздаст за праведника. Пусть творит он правду Божию, а воздаяние Богу оставит. Явится Бог, но не сразу. Прежде он испытает терпение мученика и даст время тирану напиться всласть из чаши неправды своей. А в последний час, когда предаст праведник душу Богу и тиран будет праздновать победу и ликовать, вдруг явится Воздаятель правды. И роли меняются: то, что возвышалось - низвергается и то, что было низвергнуто - возвысится. Праведник возвышается как победитель со знаменем Бога Воздаятеля, а неправедник постыдится и будет наказан.

Пример страдания Христа светит нам и он выше всех примеров. Пока шло судилище над Христом иудейские начальники держались надменно, для неискушенного ока они выглядели как кедры ливанские, а осужденный Христос низким маленьким и неказистым как купина. Даже охранники иудейских господ смотрели на Христа с презрением. Так было на Сионе и в дворце Каиафы, так было перед Пилатом в римском суде и ярче всего на Голгофе. Когда Господь был распят, Его неправедные судьи у креста бросали Ему в лицо оскорбления и ругательства, смеялись и издевались над Ним. Так же поступала и толпа, которой они платили, чтобы она сопровождала их и в голос кричала то, что они нашептывали ей. Также поступил и один из распятых разбойников.

Кто мог представить, что все они умолкнут в один миг! Все безумия, которые творят люди исходят от помраченного человеческого разума и ошибочной логики, которую люди считают надежной, как скала.

Ибо когда Господь возопил на кресте – «Отче Тебе предаю дух Мой!» и испустил дух, произошло то неожиданное, что спутало все расчеты сионских мудрецов и низвергло человеческую логику в пыль. Что произошло? Солнце померкло, земля сотряслась, скалы расселись, гробы раскрылись, завеса в храме разодралась с верху до низу. Стихия, ужас, страх, тьма, землетрясение. И весь народ, который собрался посмотреть на все это, увидев, что происходит, вернулся в дома, ударяя себя в грудь. Умолкли уста, изрыгавшие желчь и мерзость на Сына Божия. Затряслись колени и застучали зубы от страха. Каждый спешил скорее скрыться из этого страшного места. Каждый чувствовал, что Бог Воздаятель внезапно вмешался в события. Каждый оправдывал себя в мыслях, говоря: Я не виноват, они уговорили меня! И вместе с римским сотником многие твердо уверовали, что Этот Человек воистину Сын Божий.

Но никто из них этого не видел и не признавал, пока не увидел всех этих явленных ужасов. Кто мог это увидеть и признать, глядя при ясном свете дня величину фарисеев и униженность Иисуса! Пока солнце обычно светило и одинаково освещало злых и добрых и пока земля была спокойна и неподвижна и пока скалы молчали и гробы безмолвствовали и завеса висела в храме во всем своем блеске и красоте, кто мог не видеть величие фарисеев и униженность Иисуса? Но когда природа заговорила по велению Божию, своим страшным языком, тогда и люди изменили свое мнение и свои мерила.

Так случилось два тысячелетия назад в Иерусалиме. Так случилось и нашем веке. Пока европейцы играли с Богом и вместе с евреями высмеивали Христа, на земле и под землей царил мир. Когда они начали без страха и стыда оскорблять имя Христово, Церковь Христову, презирать, преследовать и убивать последователей Христа, тогда они (сами не зная как) начали враждовать между собой. Земля сотряслась от этой вражды, скалы расселись, кладбища были перепаханы железом и оловом, солнце потеряло свой свет и оно больше не светило и не согревало людей. Черные тучи пороха заволокли небо над Европой, а над теми тучами висели черные тучи грехов и беззаконий европейского человечества.

И все христианские народы ощутили, что произошло нечто неожиданное. Господь протянул свою руку к земле, чтобы воздать за все попранные законы и за Свои поруганные святыни. И все честные люди посмотрели и увидели самообман, в котором жили. Европейские колоссы на глазах превратились в карликов, а Христос как сам Бог Саваоф. Вся европейская культура показалась им цыганским балаганом, а правда Христова и Его любовь - столпами, на которые опираются звезды. Все слова безумных европейских философов и поэтов зазвучали для них болтовней попугая, а слова Христа разносились, словно звуки труб архангелов. Все богатство Европы показалось им свалкой, вся ее красота – пестротой гадюки, все университеты – темницами полными плесени и мертвых костей. В беспомощности и отчаянии посмотрели они на непроницаемые тучи, покрывшие землю и увидели Единственного, Который может помочь. Они не увидели ни своих философов, ни поэтов, ни богохульников и безумцев, за которыми они следовали, но увидели они Сына Человеческого, как грядет Он по облакам небесным в Своей силе и славе великой.

Братья мои, так будет и в конце времен. Но так бывает всегда, когда заблудшие люди потеряют путь и проводника, мир и разум. Тогда виден один только Христос и никто больше. Самый незаметный в пору грешного мира, становится самым заметным в пору кровавой войны. Там, где самая черная тьма - Христос светит. Там, где самое тяжкое горе - Христос дает утешение. Там, где самое опасное бездорожье - Христос выводит на истинный путь. Там, где коса смерти снопами уносит людей - Христос приходит как Податель Жизни. Никто не вкусил, не ощутил и не познал этого в большей мере, чем сербы. В этом они могли бы стать учителями Европы. Аминь.

Примечания

1

Перевод с сербского Светланы Луганской. Первоисточник: http://svetisrbi.ru/nikserb6.htm

Больше книг на Golden-Ship.ru