Стойте в вере/ Библиотека Золотой Корабль.RU

Бодрствуйте, стойте в вере, будьте мужественны, тверды. Все у вас да будет с любовью. (1Кор. 16, 13-14)

Не в мудрости внешней, — потому что в ней невозможно стоять твердо, не колеблясь, — а в вере, в которой только и можно стоять твердо. В этих словах Апостол, по-видимому, предлагает увещание, а между тем укоряет коринфян за беспечность; и потому говорит им: "бодрствуйте", как спящим, "стойте", как колеблющимся, "будьте мужественны, тверды", как малодушным, "все у вас да будет с любовью", как не имеющим взаимного согласия. Одно направлено против обольстителей: "бодрствуйте, стойте": другое против оскорбителей: "будьте мужественны"; третье против возбуждающих несогласие и распри: "тверды";

"Все у вас да будет с любовью", — любовью, которая есть союз совершенства, корень и источник благ.

Послание к Траллийцам

Итак, прошу вас, не я, но любовь Иисуса Христа, питайтесь одной христианской пищею, а от чуждого растения, какова ересь, отвращайтесь. К яду своего учения еретики примешивают Иисуса Христа, чем и приобретают к себе доверие: но они подают смертоносную отраву в подслащенном вине. Не знающий охотно принимает ее, и вместе с пагубным удовольствием принимает смерть.

Поэтому берегитесь таких людей. А это удастся вам, если не будете надмеваться и отделяться от Бога Иисуса Христа и епископа и апостольских заповедей. Кто внутри алтаря, тот чист, а кто вне его, тот не чист, то есть, кто делает чтонибудь без епископа, пресвитерства и дьякона, тот нечист совестью.

Глава XI. Бегайте смертоносных произрастений еретиков.

Итак, убегайте злых произрастений, приносящих смертоносный плод: кто вкусит от него, тот немедленно умирает. Ибо еретики не насаждение Отца. Если бы они были это, то являлись ветвями креста, и плод их был бы нетленен. Им в страдании Своем Иисус Христос призывает к Себе нас, как членов Своих. Голова не может родиться отдельно без членов; и Бог обещает нам единение, которое есть Сам Он.

Послание к Смирнянам

Глава III. Христос и по воскресении был во плоти.

Ибо я знаю и верую, что Он и по воскресении Своем был и есть во плоти. И когда он пришел к бывшим с Петром, то сказал им: возьмите, осяжите Меня и посмотрите, что Я не дух бестелесный. Они тотчас прикоснулись к Чему, и уверовали, убедившись Его плотью и духом. Посему-то они и смерть презирали и явились выше смерти. Сверх того, по воскресении, Он ел и пил с ними, как имеющий плоть, хотя духовно был соединен с Отцом.

Глава IV. Берегитесь еретиков. Если бы Христос не пострадал истинно, то и я не страдал бы.

Убеждаю вас в этом, возлюбленные, зная, что вы сами так же думаете. Но я предохраняю вас от зверей в человеческом образе, которых вам не только не должно принимать к себе, но если возможно, и не встречаться с ними, а только молиться за них, не раскаются (ли) они как-нибудь. Это, конечно, не легко для них, но Иисус Христос, истинная жизнь наша, силен в этом. Если же Господь наш совершил это призрачно, то и я ношу узы только призрачно. И для чего же я сам себя предал на смерть, в огнь, на меч, на растерзание зверям? Нет, кто подле меча подле Бога, кто посреди зверей посреди Бога; только бы что было во имя Иисуса Христа. Чтобы участвовать в Его страданиях, я терплю все это, и Он укрепляет меня, потому что соделался человеком совершенным.

Этого иные не признают в нем и отвергаются Его, или лучше, они отвержены им, потому что любят больше смерть, чем истину. Их не убедили ни пророчества, ни закон Моисеев, и даже доселе не убеждают ни евангелие, ни страдания каждого из нас: потому что они и об нас должны думать точно также. Ибо что мне пользы, если кто и хвалит меня, а Господа моего хулит, не исповедуя Его носящим плоть? Кто не исповедует этого, тот совершенно отвергся Его, и сам носит в себе смерть. Впрочем, имен их, как неверных, мне не рассудилось написать. Да и не дай Бог вспоминать их, пока не раскаются они и не признают страдания Христа, которое есть наше воскресение.

Глава VI. Неверующий в кровь Христову будет судим, хотя бы то был ангел. У еретиков нет и добродетелей христианских.

Никто не обольщайся! И существа небесные, и слава ангелов, и власти видимые и невидимые, и те подлежат суду, если не будут веровать в кровь Христову. "Вмещающий да вместит". Никто не надмевайся высоким местом! Ибо все совершенство – в вере и любви, коих нет ничего выше. Посмотрите же на тех, которые иначе учат о пришедшей к нам благодати Иисуса Христа, как они противны воле Божьей! У них нет попечения о любви, ни о вдовице, ни о сироте, ни о притесняемом, ни об узнике, или освобожденном от уз, ни об алчущем или жаждущем.

Они удаляются от евхаристии и молитвы, потому что не признают, что евхаристия есть плоть Спасителя нашего Иисуса Христа, которая пострадала за наши грехи, но которую Отец воскресил, по Своей Благости. Таким образом, отметая дар Божий, они умирают в своих прениях. Им надлежало бы держаться в любви, чтобы воскреснуть. Посему надобно удаляться таких людей, и не наедине, ни в собрании не говорить о них, а внимать пророкам, особенно же евангелию, в котором открыто нам страдание Христа и совершенно ясно Его воскресение. Особенно же, бегайте разделений, как начала зол.

Послание к Ефесянам

Глава VII. Бегите от еретиков. Един есть врач Иисус Христос Богочеловек.

Некоторые имеют обычай коварно носить имя Христово, между тем делают дела, недостойные Бога. От них вы должны убегать, как от диких зверей; ибо это бешенные псы, исподтишка кусающие. Вам должно остерегаться от них, ибо они страдают неудобоисцелимым недугом. Для них есть только один врач, телесный и духовный, рожденный и нерожденный, Бог во плоти, в смерти истинная жизнь, от Марии и от Бога, сперва подверженный, а потом не подверженный страданию, Господь наш Иисус Христос.

Глава XVI. Растлевающие веру ложным учением пойдут в огонь вечный.

Не обольщайтесь, братья мои! Растлевающие дома Царствия Божьего не наследуют (см.: 1Кор. 3, 16-17). Но если делающие это в отношении к плоти подвергаются смерти, то не гораздо ли более, если кто злым учением растлевает веру Божью, за которую Иисус Христос распят? Такой человек, как скверный, пойдет в неугасимый огонь, равно как и тот, кто его слушает.

Глава XVII. Остерегайтесь ложных учений еретиков.

Господь для того принял миро на главу Свою, чтобы облагоухать Церковь нетлением. Не намащайтесь же зловонным учением князя века сего; да не уведет вас, как пленников, от надлежащей жизни. Почему мы не все рассудительны, принявши ведение Божье, которое есть Иисус Христос? Зачем мы безрассудно погибаем, не признавая того дара, который истинно Господь послал?

Послание к Филиппийцам

Глава VII. Избегайте докетов и пребывайте в посте и молитве.

«Всякий, кто не признает, что Иисус Христос пришел во плоти, есть антихрист» (см.: 1 Ин. 4, 3). Кто не признает свидетельства крестного, тот от диавола; и кто слова Господни будет толковать по собственным похотям и говорить, что нет ни воскресения, ни суда, тот первенец сатаны. Потому, оставив суетные и ложные учения многих, обратимся к преданному изначала слову; будем бодрствовать в молитвах (1Пет. 4, 7), пребывать в постах; в молитвах будем просить всевидящего Бога не ввести нас во искушение (Mф. 6, 13), как сказал Господь: «дух бодр, но плоть немощна» (Mф. 26, 41; Mк. 14, 38).

О единстве церкви

Когда Господь говорит в научение наше: вы есте соль земли (Мф. 5, 13), когда Он заповедует нам при незлобии быть простыми и с простотою соединять мудрость (ср.: Мф. 10, 16), то не приличнее ли всего нам, возлюбленнейшие братья, предусматривать козни лукавого врага, с сердечной заботливостью и бдительностью предузнавать и избегать их, чтобы, облекшись в Христа – Премудрость Бога Отца, мы не оказались неразумными в охранении своего спасения? Так, должно бояться не того только гонения, которое открытым нападением усиливается поразить и низвергнуть рабов Божиих: там легче уберечься, где очевидна опасность, и дух заранее настраивается к битве, когда неприятель объявляет о себе; гораздо более должно бояться и остерегаться врага в том случае, когда он тайно подкрадывается, когда, обольщая образом мира, неприметно скрытыми проходами подползает, отчего и получил название "ползуна", или змия. Таково всегдашнее его лукавство! Таково скрытое и хитрое притворство его в обольщении людей! Так он обольстил в самом начале мира, возбудив ласкательно-лживыми словами неосторожное легковерие в простых душах! Пытался он также искусить и самого Господа и для того подошел тайно, чтобы нечаянно напасть и обольстить; однако был узнан и отражен, а отражен потому, что был познан и открыт. В этом дан нам пример – избегать пути ветхого человека и неуклонно идти по стопам Христа-Живодавца, чтобы нам снова по неосторожности не впасть в сеть смерти, но чтобы предусмотрением опасности достигнуть получения бессмертия.

Но как же нам достигнуть получения бессмертия, если мы не сохраним велений Христовых, которыми поражается и побеждается смерть? Господь в научение говорит: аще ли хощеши внити в живот, соблюди заповеди (Мф. 19, 17); и опять: аще творите, елика Аз заповедую вам: не ктому вас глаголю рабы, но и други (Ин. 15, 14-15). Он таковых называет еще мужественными и стойкими, основанными на крепком тяжеловесном камне, огражденными непоколебимым и нерушимым оплотом против всех бурь и волнений века: всяк, – говорит Он,- иже слышит словеса Моя сия и творит я, уподоблю его мужу мудру, иже созда храмину свою на камени; и сниде дождь и приидоша реки и возвеяша ветры и нападоша на храмину ту: и не падеся, основана бо бе на камени (Мф. 7, 24-25). Итак, мы должны держаться слов Его; должны учиться тому и делать то, чему Он учил и что делал. Да и как назовет себя верующим во Христа тот, кто не исполняет заповеданного Христом? Или как достигнет награды веры тот, кто не хочет сохранить веры в заповеди? По необходимости он будет колебаться, влаяться и, увлеченный духом заблуждения, носиться как прах, возметаемый ветром: не держась истины спасительного пути, он не достигнет спасения.

Надобно остерегаться, возлюбленнейшие братья, обмана не только явного и очевидного, но и такого, который прикрыт тонким лукавством и хитростью. А после того, как враг обнаружен и низвержен пришествием Христовым, в котором пришел свет для языков и воссияло спасительное светило для счастья людей, так что глубже стали слышать духовную благодать, слепые открыли очи свои к Богу, немощные получили вечное исцеление, хромые спешно потекли в церковь, немые стали громко произносить свои молитвы; после того как он увидел идолов оставленными, жилища свои и капища, по причине множества уверовавших, опустевшими, – в чем заключается больше тонкого лукавства и хитрости, как не в выдумке врагом нового обмана: самым именем христианина обольщать неосторожных? Он изобрел ереси и расколы, чтобы ниспровергнуть веру, извратить истину, расторгнуть единство. Кого ослеплением не может удержать на ветхом пути, того сводит в заблуждение и обольщает путем новым. Восхищает людей из самой Церкви и, когда они видимо приближались уже к свету и избавлялись от ночи века сего, снова распростирает над ними, не ведомо им, новый мрак, так что они, не придерживаясь Евангелия и не сохраняя закона, называют, однако же, себя христианами и, блуждая во тьме, думают, будто ходят во свете. Таковы льстивые козни врага, который, по слову апостола, преобразуется во ангела светла (2Кор. 11, 14) и своим служителям дает вид служителей правды, между тем как они возвещают ночь вместо дня, погибель вместо спасения, отчаяние под покровом надежды, вероломство под предлогом веры, антихриста под именем Христа и, прикрывая ложь правдоподобием, тонкой хитростью уничтожают истину. Это бывает оттого, возлюбленнейшие братья, что не обращаются к началу истины, не ищут главы, не сохраняют учения небесного Учителя. Тут нет надобности в пространных рассуждениях и доказательствах: стоит только вникнуть в дело и исследовать его, тогда легко удостовериться в том и кратким изложением истины.

Господь говорит Петру: Аз тебе глаголю, яко ты еси Петр, и на сем камени созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей. И дам ти ключи царства небесного: и еже аще свяжеши на земли, будет связано на небесех; и еже аще разрешиши на земли, будет разрешено на небесех (Мф. 16, 18-19). И опять Он говорит ему же по воскресении своем: паси овцы Моя (Ин. 21, 16). Таким образом основывает Церковь Свою на одном. И хотя по воскресении своем Он наделяет равной властью всех апостолов, говоря: Якоже посла Мя Отец, и Аз посылаю вы... Приимите Дух Свят: имже отпустите грехи, отпустятся им, и имже держите, держатся (Ин. 20, 21-23); однако, чтобы показать единство Церкви, Ему угодно было с одного же и предначать это единство. Конечно, и прочие апостолы были то же, что и Петр, и – имели равное с ним достоинство и власть; но вначале указывается один, для обозначения единой Церкви. Эту единую Церковь обозначает и Дух Святой в Песни Песней, говоря от лица Господня: едина есть голубица Моя, совершенная Моя; едина есть матери своей, избрана, есть родившей ю (6, 8). Можно ли думать тому, кто не придерживается этого единства Церкви, что он хранит веру? Можно ли надеяться тому, кто противится и поступает наперекор Церкви, что он находится в Церкви, когда блаженный апостол Павел, рассуждая о том же предмете и показывая таинство единства, говорит: едино тело, един дух, якоже и звани бысте во едином уповании звания вашего; един Господь, едина вера, едино крещение, един Бог и Отец всех (Еф. 4, 4-6)? Сие-то единство надлежит крепко поддерживать и отстаивать нам, особенно епископам, которые председательствуют в Церкви, дабы показать, что и самое епископство одно и нераздельно. Пусть никто не обманывает братства ложью! Пусть никто не подрывает истины веры вероломной изменой! Епископство одно, и каждый из епископов целостно в нем участвует. Так же и Церковь одна, хотя, с приращением плодородия, расширяясь, дробится на множество. Ведь и у солнца много лучей, но свет один; много ветвей на дереве, но ствол один, крепко держащийся на корне; много ручьев истекает из одного источника, но хотя разлив, происходящий от обилия вод, и представляет многочисленность, однако при самом истоке все же сохраняется единство. Отдели солнечный луч от его начала – единство не допустит существовать отдельному свету; отломи ветвь от дерева – отломленная потеряет способность расти; разобщи ручей с его источником – разобщенный иссякнет. Равным образом Церковь, озаренная светом Господним, по всему миру распространяет лучи свои; но свет, разливающийся повсюду, один, и единство тела остается неразделенным. По всей земле она распростирает ветви свои, обремененные плодами; обильные потоки ее текут на далекое пространство – при всем том глава остается одна, одно начало, одна мать, богатая изобилием плодотворения.

От нее рождаемся мы, питаемся ее млеком, одушевляемся ее духом. Невеста Христова искажена быть не может: она чиста и нерастленна, знает один дом и целомудренно хранит святость единого ложа. Она блюдет нас для Бога, уготовляет для царства рожденных Ею. Всяк, отделяющийся от Церкви, присоединяется к жене-прелюбодейце и делается чуждым обетовании Церкви; оставляющий Церковь Христову лишает себя наград, предопределенных Христом: он для нее чужд, непотребен, враг ее. Тот не может уже иметь Отцом Бога, кто не имеет матерью Церковь. Находящийся вне Церкви мог бы спастись только в том случае, если бы спасся кто-либо из находившихся вне ковчега Ноева. Господь так говорит в научение наше: иже несть со Мною, на Мя есть; и иже не собирает со Мною, расточает (Мф. 12, 30). Нарушитель мира и согласия Христова действует против Христа. Собирающий в другом месте, а не в Церкви, расточает Церковь Христову; Господь говорит: Аз и Отец едино есма (Ин. 10, 30). И опять об Отце, Сыне и Святом Духе написано: и сии три едино суть (1Ин. 5, 7). Кто же подумает, что это единство, основывающееся на неизменямости божественной и соединенное с небесными таинствами, может быть нарушено в Церкви и раздроблено разногласием противоборствующих желаний? Нет, не хранящий такового единства не соблюдает закона Божия, не хранит веры в Отца и Сына, не держится истинного пути к спасению.

Это таинство единства, этот союз неразрывного согласия обозначается в сказании евангельском о хитоне Господа Иисуса Христа. Хитон не был разделен и разодран, но достался целостно одному, кому выпал по жребию, и поступил в обладание неиспорченным и неразделенным. Божественное Писание говорит о том следующее: бе хитон не швен, свыше исткан весь: реша же к себе: не предерем его, но метнем жребия о нем, кому будет (Ин. 19, 23-24). Он имел единство свыше, происходящее с неба от Отца, и потому не мог быть разодран теми, кто получил его в обладание; но целостно, раз навсегда, удержал крепкую и неразделимую связь свою. Поэтому не может обладать одеждой Христовой, кто раздирает Церковь Христову. Напротив, когда по смерти Соломона царство и народ его должны были разделиться, то пророк Ахия, встретившись на поле с Иеровоамом – царем, разодрал одежду свою на двенадцать частей и сказал: приими себе десять жребий, яко тако глаголет Господь: се Аз отторгаю царство из руки Соломони, и дам ти хоругвий десять: и две хоругви будут ему, раба ради моего Давида и Иерусалима ради града, егоже избрах себе на положение имени моему тамо (3Цар. 11, 31-32; 36). Итак, когда двенадцать колен израильских должны были разделиться, то пророк Ахия раздирает свою одежду. Но как народ Христов разделяться не должен, то хитон Христов, связно сотканный повсюду, не был разодран возобладавшими им: нераздельной крепостью своей связи он указывает не неразделимое согласие всех нас, которые облеклись во Христа. Таким образом, таинственным знамением своей одежды Господь предызобразил единство Церкви.

Кто же столь нечестив и вероломен, кто настолько заражен страстью к раздорам, что почитает возможным или дерзает раздирать единство Божие – одежду Господню – Церковь Христову? Сам Господь напоминает в своем Евангелии и поучает нас, говоря: и будет едино стадо и един Пастырь (Ин. 10, 16). Кто же подумает, что в одном месте могут быть или многие Пастыри, или многие стада? Апостол Павел, внушая нам то же самое единство, умоляет и увещевает нас, говоря: молю вы, братце, именем Господа нашего Иисуса Христа, да тожде глаголете вси, и да не будут в вас распри, да будете же утверждени в том же разумении и в тойже мысли (1Кор. 1, 10). И в другом месте он говорит: терпяще друг друга любовию, тщащеся блюсти единение духа в союзе мира (Еф. 4, 2-3). А ты думаешь, что можно стоять и жить в удалении от Церкви, устрояя себе другие различные жилища? Но Рааве, прообразовавшей Церковь, именно сказано: отца твоего и матерь твою и братию твою и весь дом отца твоего да собереши к себе в дом твой; и будет всяк, иже аще изыдет из дверей дому твоего вон, сам себе повинен будет (Иис. Нав. 2, 18-19). И таинство Пасхи, но закону, выраженному в книге Исхода, тоже требовало, чтобы агнец, закалаемый во образ Христа, снедаем был в одном доме. Бог так говорит: в дому едином да снестся; не изнесите мяс вон из дому (Исх. 12, 46). Плоть Христова – святыня Господня не может быть износима вон из дому; а для верующих нет другого дома, кроме единой Церкви. Этот дом, эту обитель единомыслия Дух Святой обозначает в псалмах, говоря: Бог вселяет единомысленные в дом (Пс. 67, 7). Так только единомысленные, согласные и простосердечные живут и пребывают в доме Божием, в Церкви Христовой. Для того также Дух Святой явился в виде голубя. Это простое и кроткое животное, без горькой желчи, не уязвляющее, не терзающее свирепо когтями, любит людские жилища и знает одно только совместное гнездо; во время деторождения пары выводят вместе детей; во время летания не разлучаются друг от друга; проводят жизнь во взаимном сожительстве; поцелуями свидетельствуют о своем согласии и мире; во всем наблюдают закон единомыслия. И в Церкви должно быть знаемо такое же простосердечие, должна быть достигаема такая же любовь: братство должно в любви подражать голубям, а в кротости и тихости сравняться с агнцами и овцами. Что производит в сердце христианина зверство волков, бешенство псов, смертоносный яд змей и вообще кровожадную лютость зверей? Надобно радоваться, когда люди, подобные им, отделяются от Церкви, чтобы своей свирепой и ядовитой заразой не погубили голубей и овец Христовых. Не могут быть соединяемы и смешиваемы горечь со сладостью, мрак со светом, ненастье с ведром, война с миром, бесплодие с плодородием, сухость с водяным источником, буря с тишиной.

Пусть никто не думает, будто добрые могут отделиться от Церкви. Ветер не развевает пшеницы, и буря не исторгает дерева, растущего на твердом корне. Только пустые плевелы уносятся вихрем; только слабые деревья падают от устремления бури. Их-то предает проклятию и поражает апостол Иоанн, говоря: от нас изыдоша, но не беша от нас, аще бы от нас были, пребыли убо быша с нами (Ин. 2, 19). Ереси происходили и происходят часто оттого, что строптивый ум не имеет в себе мира и посевающее раздор вероломство не держится единства. Господь, сохраняя свободный наш произвол, допускает быть сему, чтобы, через искушение сердец и мыслей наших состязанием об истине, в ясном свете представилась чистой вера достойных. Об этом предвозвещает Дух Святой через апостола, говоря: подобает и ересем в вас быти, да искуснии явлени бывают в вас (1Кор. 11, 19). Так испытываются верные и открываются вероломные; так, еще прежде дня судного, отлучаются души праведных от неправедных и отделяются плевелы от пшеницы! Отделяются те, которые без божественного распоряжения, самовольно принимают начальство над безрассудными скопищами, без законного посвящения поставляют себя вождями, присваивают себе имя епископа тогда, как никто не дает им епископства. Дух Святой в псалмах называет их сидящими на седалище губителей (Пс. 1, 1), язвой и заразой для веры; людьми, обольщающими посредством змеиных уст, искусными в извращении истины; пагубным языком, изрыгающим смертоносный яд; людьми, которых слово распространяется, как рак (2Тим. 2, 17), и беседа вливает смертную заразу в сердце каждого. Против них вопиет Господь, от них удерживает и отклоняет заблуждающийся народ свой, говоря: не слушайте словес пророков, иже пророчествуют вам и прелщают вас: видение от сердца своего глаголют, а не от уст Господних. Глаголют отвергающим Мя: мир будет вам и всем, иже ходят в похотех своих, и всякому ходящему в строптивости сердца своего рекоша: не приидут на вас злая. Не глаголах к ним и тии пророчествоваху. И аще бы стали в совете Моем, слышаны сотворили бы словеса Моя и отвратили бы людей Моих от пути их лукавого и от начинаний их лукавых (Иер. 23, 16-17; 21-22). Их же описывает и обозначает Господь, говоря: Мене оставиша источника воды живы и ископаша себе кладенцы сокрушены, иже не возмогут воды содержати (Иер. 2, 13). Тогда как, кроме одного, не может быть другого крещения, они думают, что могут крестить. Оставивши источник жизни, они обещают благодать животворной и спасительной воды. Там не омываются люди, а только более оскверняются; не очищаются грехи, а только усугубляются. Такое рождение производит чад не Богу, но диаволу. Рожденные от лжи не сподобляются обетовании истины. Порождаемые вероломством погубляют благодать веры. Нарушившие мир Господень неистовым раздором не могут достигнуть награды мира.

Пусть не обольщают себя некоторые словами, сказанными Господом: идеже еста два или трие собрани во имя Мое, ту есмь посреде их (Мф. 18, 20). Извратители Евангелия и ложные толкователи приводят эти слова, но это слова последующие, а предыдущие они пропускают; напоминая об одной части, а о другой коварно умалчивают; как сами отделились от Церкви, так рассекают и целостность одного и того же отрывка в Писании. Господь, внушая ученикам своим хранить единомыслие между собою и мир, говорит им: глаголю вам, яко аще два от вас совещаета на земли о всякой вещи, еяже аще просита, будет има от Отца Моего, иже на небесех; идеже бо еста два или трие собрани во имя Мое, ту есмь посреде их (Мф. 18, 19-20) – и тем показывает, что многое предоставляется не многочисленности, но единомыслию молящихся. Аще два от вас совещаета на земли, – говорит Он. Таким образом, Господь заповедал сперва единодушие, указал на согласие и научил верно и решительно соглашаться между собою. Как же согласится с кем-либо тот, кто не согласен с телом самой Церкви и со всем братством? Как могут собираться во имя Христово двое или трое, о которых известно, что они отделяются от Христа и от Евангелия Его? Ведь не мы отошли от них, а они от нас. После того как через учреждение ими различных сборищ произошли у них ереси и расколы, они оставили главу и начало истины. А Господь говорит о Своей Церкви, говорит к находящимся в Церкви, что если они будут согласны, если, сообразно с Его напоминанием и наставлением, собравшись двое или трое, единодушно помолятся, то, несмотря на то что их только двое или трое, они могут получить просимое от величия Божия. Идеже еста два или трие собрани во имя Мое, ту есмь посреде их, то есть, посреди простых и миролюбивых, боящихся Бога и хранящих заповеди Его. Посреди таковых-то Он обещал быть, подобно тому как Он был с тремя отроками в пещи огненной и среди окружавшего их пламени ободрил духом росы, потому что они были преданы Богу и единодушны между собою (Дан. 3, 50); подобно тому как Он находился с двумя апостолами, заключенными в темницу, и, так как они были просты и единодушны, открыл для них темничные двери и вывел их оттуда, чтобы они передали народу то слово, которое верно проповедовали (Деян. 5, 19). Итак, когда Господь в заповедях Своих полагает и говорит: идеже еста два или трие собрани во имя Мое, ту есмь посреде их, то создавший и учредивший Церковь не отделяет людей от Церкви, но, обличая отпавших от веры и увещевая верных к миру, показывает Своими словами, что Он охотнее бывает с двумя или тремя единодушно молящимися, нежели с большим числом разномыслящих, и что более может быть испрошено согласной молитвой немногих, нежели несогласным молением многих. Потому-то и, предписывая закон молитвы, Он присовокупил: и егда стоите молящеся, отпущайте, аще что имате на кого; да и Отец ваш, иже есть на небесех, отпустит вам согрешения ваша (Мф. 11, 25). Приступающего же к жертвоприношению с враждою на кого-либо Он не допускает к алтарю, но повелевает прежде примириться с братом и тогда уж, возвратившись с миром, принести дар Богу (Мф. 5, 23-24). Бог не призрел на жертвы Каина, потому что не мог иметь милостивым к себе Бога тот, кто по зависти и вражде не имел мира с братом.

Какой же мир обещают себе враги братьев? Какие жертвы думают приносить завистники священников? Неужели, собираясь, они думают, что и Христос находится с ними, когда они собираются вне Церкви Христовой? Да хотя бы таковые претерпели и смерть за исповедание имени (Христова), – пятно их не омоется и самой кровью. Неизгладимая и тяжкая вина раздора не очищается даже страданием. Не может быть мучеником, кто не находится в Церкви; не может достигнуть царства, кто оставляет Церковь, имеющую царствовать. Христос даровал нам мир; Он повелел нам быть согласными и единодушными, заповедал ненарушимо и твердо хранить союз привязанности и любви, и кто не соблюл братской любви, тот не может быть мучеником. Этому учит, это подтверждает апостол Павел, говоря: аще имам всю веру, яко и горы преставляти, любве же не имам, ничтоже есмь; и аще раздам вся имения моя, и аще предам тело мое, во еже сжещи е, любве же не имам, ни кая польза ми есть. Любы долготерпит, милосердствует, любы не превозносится, не гордится, не безчинствует, не раздражается, не мыслит зла, вся любит, всему веру емлет, вся уповает, вся терпит; любы николиже отпадает (1Кор. 13, 2-8). Любы, – говорит, – николиже отпадает: она навсегда останется в Царстве (Небесном), вечно будет там продолжаться в единстве братского союза. Раздор не может удостоиться Царства Небесного и награды от Христа, Который сказал: сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, якоже возлюбих вы (Ин. 15, 12). Не будет принадлежать Христу, кто вероломным несогласием нарушил любовь Христову: не имеющий любви и Бога не имеет. Блаженный апостол говорит: Бог любы есть, и пребываяй в любви в Бозе пребывает и Бог в нем пребывает (1Ин. 4, 16).

Итак, не могут пребывать с Богом не восхотевшие быть единодушными в Церкви Божией, хотя бы они, быв преданы, сгорели в пламени и огне или испустили дух свой, будучи брошены на снедь зверям; однако и это не будет для них венцом веры, но будет наказанием за вероломство, не будет славным окончанием благочестивого подвига, но исходом отчаяния. Подобный им может быть умерщвлен, но увенчаться он не может. Да он и христианином называет себя так же ложно, как и диавол часто называет себя ложно Христом, по изречению самого Господа: мнози приидут во имя Мое, глаголюще, яко Аз есмь (Христос), и многи прельстят (Мф. 13, 6). Как диавол не есть Христос, хотя и обманывает Его именем, так и христианином не может почитаться тот, кто не пребывает в истине Его Евангелия и веры. Большое, конечно, дело и достойное удивления – пророчествовать, изгонять бесов и производить великие чудеса на земле; но совершающий все это не достигнет Царства Небесного, если не будет идти прямым путем. Господь, возвещая о том, говорит: мнози рекут Мне в он день: Господи, не в Твое ли имя пророчествовахом, и Твоим именем бесы изгонихом, и Твоим именем силы многи сотворихом? И тогда исповем им, яко николиже знах вас; отъидите от Мене делающии беззаконие (Мф. 7, 22-23). Нужна правда, чтобы удостоиться благоволения у Бога Судии; надобно повиноваться Его заповедям и наставлениям, чтобы заслуги наши награждены были. Господь, показывая сокращенно в Евангелии путь веры и надежды нашей, говорит: Господь Бог ваш, Господь един есть; и возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всею крепостию твоею: сия есть первая заповедь. И вторая подобна ей: возлюбиши ближняго своего, яко сам себе. В сию обою заповедию весь закон и пророцы висят (Мф. 12, 29-31; 22, 37-40). В этом учении Своем Он преподал единство и вместе любовь; в двух заповедях заключил закон и всех пророков. Какое же соблюдает единство, какую любовь хранит или о какой любви помышляет тот, кто, предавшись порывам раздора, рассекает Церковь, разрушает веру, возмущает мир, искореняет любовь, оскверняет таинство?

Давно уже, возлюбленнейшие братья, началось это зло; но опустошительное действие этого гибельного зла возросло ныне, и ядовитая пагуба еретического развращения и расколов стала более и более выказываться и распространяться. Впрочем, Дух Святой предсказал через апостола и предвозвестил, что так и должно быть при кончине века. В последния дни, – говорит Он, – настанут времена люта. Будут бо человецы самолюбцы, сребролюбцы, величавы, горди, хулницы, родителем противящиися, неблагодарни, неправедни, нелюбовни, непримирителны, клеветницы, невоздержницы, некротцы, неблаголюбцы, предателе, нагли, напыщени, сластолюбцы паче, нежели боголюбцы, имущии образ благочестия, силы же его отвергшиися; от сих суть поныряющии в домы и пленяющий женишца отягощенныя грехами, водимым похотми различными; всегда учащася и николиже в разум истины прийти могущия. Якоже Ианний и Иамврий противистася Моисею, такоже и сии противятся истине, человецы растленни умом и неискусни о вере. Но не преуспеют более; безумие бо их явлено будет всем, якоже и онех бысть (2Тим. 3, 1-9). Предсказанное исполняется, и с приближением кончины века являются уже таковые люди и настают такие времена. При увеличивающейся свирепости врага заблуждение обольщает, буйство напыщает, зависть воспламеняет, похоть ослепляет, нечестие развращает, гордость надмевает, несогласие ожесточает, гнев погубляет. Но да не колеблет и не смущает нас крайнее и неожиданное вероломство многих; пусть лучше истина предсказанного укрепит веру нашу. Как некоторые стали таковыми, потому что это было предсказано, так прочие братья пусть остерегаются их, потому что и это также предвозвещено в наставлении Господа: вы же блюдитеся; се прежде рех вам вся (Мф. 13, 23). Убегайте, молю вас, от таковых людей и, как смертельную заразу, отдаляйте от себя и от слуха вашего пагубные разговоры их, по Писанию: огради уши твои тернием и не слушай языка нечестиваго (Сир. 28, 28), потому что тлят обычаи благи беседы злы (1Кор. 15, 33). Сам Господь научает нас и заповедует нам удаляться от таковых: вожди суть слепи слепцем, – говорит Он, – слепец же слепца аще водит, оба в яму впадут (Мф. 15, 14). Должно отвращаться и бегать от всякого, отделившегося от Церкви: Еретика человека по первом и вторем наказании отрицайся, ведый, яко развратися таковый и согрешает и есть самоосужден (Тит. 3, 11). Можно ли представить себе, что тот находится со Христом, кто действует против священников Христовых, отделяет себя от общения с Его клиром и народом? Да ведь он вооружается против Церкви, противодействует Божественному домостроительству, он враг алтаря, возмутитель против жертвы Христовой, изменник в отношении веры, в отношении благочестия – святотатец; непокорный раб, сын беззаконный, брат неприязненный: презревши епископов и оставивши священников Божиих, он дерзает устраивать другой алтарь, составлять другую молитву из слов непозволительных, ложными жертвоприношениями осквернять истину жертвы Господней и даже не хочет знать, что действующий вопреки Божию чиноположению наказывается за безрассудное дерзновение по усмотрению божественному.

Так, Корей, Дафан и Авирон, восставшие против Моисея и Аарона – священника и покусившиеся присвоить себе право жертвоприношения, тотчас подверглись наказанию за свое покушение: земля, расторгнув связь свою, открыла глубокую бездну и разверзшимся зиянием своим поглотила их стоящих и живых; и не только зачинщиков поразил гнев Божий, но исшедший от Господа огонь не замедлил испепелить в числе двухсот пятидесяти и прочих, соединившихся с ними, участников и споспешников того же безумия (Числ. 16), напоминая и показывая тем, что все покушения, предпринимаемые нечестивыми по своей воле для разорения Божественного чиноположения, делаются против Бога. Так и Озия царь, когда, взявши в руки кадильницу и вопреки закону Божию присвояя себе право жертвоприношения, не захотел повиноваться и уступить священнику Азарии, возбранявшему ему это, посрамлен был гневом Божиим и поражен проказой на челе, – намечен оскорбленным Богом на той части тела, на которой получают знамение угождающие Господу (2Пар. 26). Равно и сыновья Аароновы, возложившие на алтарь огнь чуждый, которого возлагать не повелел Господь, тотчас были сожжены пред лицом Карателя-Бога (Лев. 10). Им-то подражают и последуют те, которые, презрев Божественные заповеди, увлекаются чуждым учением и вводят уставы, постановленные людьми. Господь обличает и укоряет таких людей в Евангелии Своем, говоря: оставльше заповедь Божию, держите предания человеческая (Мф. 7, 8).

Это преступление хуже того, какое видимо совершили падшие, которые потом, раскаявшись в своем согрешении, умоляют Бога вполне удовлетворительным покаянием. Здесь ищут Церкви и молят ее; там противятся Церкви. Здесь могла довести до беззакония необходимость; там – свободная воля. Здесь падший причинил вред только себе; а там усилившийся произвесть ересь или раскол увлек за собою многих обманом. Здесь урон для одной души; там опасность для весьма многих. Этот понимает, что он точно согрешил, плачет о том и сокрушается; а тот, гордый в своем грехе и услаждаясь самыми беззакониями, отлучает сынов от матери, переманивает овец от Пастыря, разрушает таинства Божий, и тогда как падший согрешил однажды, тот грешит ежедневно. Наконец, падший, сподобившийся мученичества, может сподобиться и обетовании царства; а тот, если претерпит и смерть вне Церкви, не может достигнуть наград Церкви.

Пусть никто не удивляется, возлюбленнейшие братья, что даже некоторые из исповедников доходят до того же и потому столь же нечестиво и тяжко согрешают. Исповедание не освобождает от козней диавола и находящемуся еще в сем мире не доставляет всегдашней защиты от искушений, опасностей, нападений и ударов века. Впрочем, мы никогда не видели впоследствии у исповедников таких обманов, бесчинств и любодеяний, какие у некоторых людей видим ныне, – о чем скорбим и болезнуем. Кто бы ни был исповедник, все же он не выше, не лучше и не богоугоднее Соломона. А Соломон доколе ходил в путях Господних, дотоле обладал и благодатию, полученною от Бога; потом же, когда он оставил путь Господень, тогда утратил и благодать Господню, как написано: и воздвиже Господь противника на Соломона (3Цар. 11, 14). И потому в Писании сказано: держи, еже имаше, да никтоже приимет венца твоего (Апок. 3, 11). Господь не угрожал бы возможностью отнятия венца правды, если бы за потерей правды не следовала по необходимости, и потеря венца. Исповедание есть только приступ к славе, а не достижение уже венца: оно не заканчивает подвига, а только предначинает достоинство. В Писании говорится: претерпевый до конца, той спасен будет (Мф. 10, 22): следовательно все, что бывает прежде конца, есть только ступень, по которой восходят на верх спасения, а не предел, где достигается уже самая вершина. Он – исповедник; но после исповедания предлежит и большая опасность, потому что тут более раздражен враг. Он – исповедник; поэтому и должен держаться Евангелия Господня тем крепче, что через Евангелие он стяжал славу от Господа. Господь говорит: всякому, ему же дано будет много, много взыщется от него; и емуже предаша множайше, множайше истяжут от него (Лк. 12, 48). Пусть же никто не погибает через пример исповедников! Пусть никто из поступков исповедника не научается неправде, гордости, вероломству! Он – исповедник; пусть же будет кроток и тих; соображая действия свои с благочинием, пусть будет скромен и, называясь исповедником Христовым, пусть подражает Христу, Которого исповедует. Христос говорит: иже вознесется, смирится: и смиряяйся вознесется (Мф. 23, 12); да и сам Он превознесен от Отца за то, что, будучи Словом, Силой и Премудростью Бога Отца, смирил Себя на земли (Флп. 2, 8-9) – как же может любить надменность Тот, Кто и нам заповедал в законе своем смирение и Сам получил от Отца преславное имя в награду за смирение? Он – исповедник Христов; но только в таком случае, если чрез него не хулится потом величие и достоинство Христово. Язык, исповедавший Христа, не должен быть злоречив и сварлив; не должен произносить злословии и ругательств; не должен после хвалебных слов изрыгать змеиного яда на братьев и священников Божиих. А если исповедник сделается впоследствии порочным и бесчестным; если исповедание свое обесславит поведением, осквернит жизнь свою постыдными делами; если, наконец, оставивши Церковь, в которой сделался исповедником, и расторгнувши союз единства, прежнюю веру заменит последующим вероломством, то таковой из-за исповедничества не может обольщать себя тем, будто он избран для славной награды; напротив, из-за того самого он заслужил тем большее наказание. Господь и Иуду избрал в число апостолов; однако же Иуда предал потом Господа. Впрочем, как вера и твердость апостолов не поколебались оттого, что предатель – Иуда отделился от их сообщества, так и здесь достоинство и святость исповедников не умалились оттого, что некоторые из них сделались вероломны. Блаженный апостол в Послании своем говорит: что бо, аще не вероваша нецыи? еда неверствие их веру Божию упразднит? Да не будет! Да будет же Бог истинен, всяк же человек ложь (Рим. 3, 3-4). Большая и лучшая часть исповедников твердо стоят в вере и в истине закона и благочиния Господня. Не отступают от мира Церкви те, которые помнят, что в Церкви они получили благодать по Божиему благоволению; и они тем большую заслуживают похвалу за свою веру, что, удалившись от вероломства тех, с которыми соединены были общением исповедания, они избежали через то греховной заразы. Просвещенные истинным светом Евангелия, озаренные чистым и ясным сиянием Господним, они – победители диавола в борьбе с ним – столь же достохвальны и за сохранение мира Христова.

Я желаю, возлюбленнейшие братья, советую и убеждаю, чтобы никто из братьев, если можно, не погибал и чтоб матерь, радуясь, заключала в своих объятиях одно тело, составленное из одного согласного народа. Если же спасительный совет не может возвратить на путь спасения некоторых вождей раскола и виновников несогласия, пребывающих в слепом и упорном безумии, то, по крайней мере, вы, уловленные простодушием, или завлеченные обманом, или обольщенные какой-либо ловкой хитростью, – расторгните коварные сети, освободите от заблуждения колеблющиеся стопы ваши, познайте правую стезю небесного пути. Апостол говорит: повелеваем вам о имени Господа нашего Иисуса Христа отлучатися вам от всякого брата, безчинно ходяща, а не по преданию, еже прияша от нас (2Фес. 3, 6). И в другом месте: никтоже вас да лстит суетными словесы; сих бо ради грядет гнев Божий на сыны непокорныя: не бывайте убо сопричастницы сим (Еф. 5, 6-7). Должно удаляться от намеренно согрешающих, должно даже бежать от них, дабы кто-либо, присоединясь к бесчинно-ходящим и шествуя с ними по путям заблуждения и порока, совратившись с истинного пути, не сделался и сам виновным в том же грехе.

Бог один, и один Христос, одна Церковь Его, и вера одна, и один народ, совокупленный в единство тела союзом согласия. Единство не должно дробиться; так же не должно дробиться и одно тело через разрыв связи – не должно разрываться на куски терзанием отторженных внутренностей: все, что только отделилось от жизненного начала, не может с потерей спасительной сущности жить и дышать особой жизнью. Дух Святой, увещевая нас, говорит: кто есть человек хотяй живот, любяй дни видети благи? удержи язык твой от зла, и устне твои еже не глаголати льсти; уклонися от зла и сотвори благо; взыщи мира и пожени и (Пс. 33, 13-15). Сын мира должен желать и искать мира; познавший и возлюбивший союз любзи должен воздерживать язык свой от злого раздора. Господь, приближаясь уже к страданию, между прочими своими наставлениями и спасительными внушениями преподал и следующее: мир оставляю вам, мир Мой даю вам (Ин. 14, 27). Вот какое наследие даровал нам Христос! В сохранении мира Он заключил все дары и награды Своих обетовании. Итак, если мы наследники Христовы, то должны пребывать в мире Христовом; если мы сыны Божии, то должны быть миротворцами: блажени, – говорит Он, – миротворцы, яко тии сынове Божий нарекутся (Мф. 5, 9). Сынам Божиим надлежит быть миротворными, кроткими сердцем, простыми в слове, согласными во взаимной расположенности, верно сопряженными друг с другом союзом единодушия. Такое единодушие было когда-то при апостолах: первенствующие христиане, соблюдая наставления Господа, держались взаимной любви. Это подтверждает Божественное Писание, которое говорит: народу же веровавшему бе сердце и душа едина (Деян. 4, 32). И в другом месте: сии вси бяху терпяще единодушно в молитве и молении, с женами и Мариею Материю Иисусовою, и с братиею Его (Деян. 1, 14). Потому-то и молитва их была действительна; потому-то они могли надеяться получить все, чего только просили у милосердного Господа.

А у нас и единодушие оскудело и умалилась щедрость в подаянии. Тогда продавали дома и села и, слагая себе сокровища на небе, получаемую плату отдавали апостолам для раздела неимущим. Мы же не уделяем ныне и десятой части от своих стяжаний, и, когда Господь повелевает продавать их, мы тем более покупаем и приумножаем. Так у нас оскудела сила веры! Так умалилась крепость верующих! И потому-то Господь, предвидя времена наши, говорит в своем Евангелии: Сын человеческий пришед убо обрящет ли веру на земли (Лк. 18, 8)? Мы видим, что предсказанное Им сбывается. Нет у нас никакой веры ни в страхе Божием, ни в законе правды, ни в любви, ни в деле. Никто с боязнью за будущее не помышляет о дне Господнем и гневе Божием; никто не думает о грядущих наказаниях для неверующих и о вечных муках, предназначенных вероломным. Совесть наша страшилась бы этого, если бы тому верила; а как она не верит, то не страшится. Если бы верила, то и остереглась бы; а остерегаясь, избежала бы опасности. Возбудим же себя, возлюбленнейшие братья, сколько можем и, оттрясши сон прежней лености, будем бодрствовать в соблюдении заповедей Господних. Будем такими, какими повелел нам быть сам Господь, говоря: да будут чресла ваша препоясана, и светильницы горящи; и вы подобни человекам чающим Господа своего, когда возвратится от брака, да пришедшу и толкнувшу, абие отверзут Ему. Блажени раби тии, ихже пришед Господь обрящет бдящих (Лк. 12, 35-37). Так надлежит нам быть препоясанными, дабы наступивший день развязки не застал нас в затруднении и неготовности. Да просветится и воссияет в добрых делах свет наш, который провел бы нас из ночи века сего к свету вечной славы. Будем ожидать с всегдашней заботливостью и осмотрительностью внезапного пришествия Господа, дабы, когда Он постучится, бодрствовала вера наша в чаянии получить награду от Бога за свое бодрствование. Если мы сохраним эти повеления, соблюдем эти наставления и заповеди, то никак не будем нечаянно застигнуты усыпленными прелестью диавольской и – рабы бодрствующие – станем царствовать с Владыкой Христом.

... После того, как преподобный Харитон узнал о приближающейся кончине, он спустился из пещеры в святую Сукасскую Лавру и вместе с игуменом и братиями пришел в монастырь Эльпидий, откуда в сопровождении пастырей и паствы обеих обителей прибыл в святую Фарасскую Лавру – туда, где впервые пролил пот своих подвижнических трудов. Здесь он оставил в наследство своим ученикам завещание. Суть его такова:

«Поскольку приблизилось время моей кончины, я пойду к Богу, куда и вы, чада мои, возлюбленные о Господе, потщитесь прийти со всяким прилежанием, хорошенько подготовившись сейчас, пока есть время. Ибо вы знаете, что после смерти никакое раскаяние не поможет. Настоящая жизнь – время покаяния и подвигов для стяжания добродетели, а будущая жизнь – время воздаяния. Всякие печали и трудности этого мира скоро исчезают, подобно этому – все радости и наслаждения. А в будущем как наслаждение благами, так и адские мучения, – вечны и бесконечны. Посему заповедую вам, прежде всего, тщательно блюдите богоданную веру, нисколько не отклоняясь и не колеблясь от обстоятельств времени или от опасности. Потому что через малое время, как мне открыл Господь, случится великое смущение в святых Церквах Христовых от еретиков, которые многих совратят в свои еретические мнения. Вы же твердо стойте в догматах Церковных до крови, если этого потребует время. Далее, блюдите, чтобы никто вас не осуждал за вашу жизнь, и храните себя непричастными всякому греху. Если же вы еще не достигли этого, очищайтесь от грехов с великим усердием, всякий день. Блюдите девство и святость тела, чтобы быть вам храмами неоскверненными, и чтобы Чистейший Бог возжелал обитать в вас и наполнил души ваши Своей святостью и неизреченным благоуханием.»

Окружное послание

Возлюбленным и честнейшим сослужителям, епископам всей кафолической Церкви, Александр желает всякого блага о Господе.

Так как кафолическая Церковь составляет единое тело и по заповеди божественного Писания должна блюсти единение Духа в союзе мира (Еф. 4, 3), то нам надлежит посланиями извещать друг друга о событиях, случающихся у каждого из нас, с тем, чтобы, страждет ли, или радуется один член, могли сострадать ему или сорадоваться и все прочие (ср.: 1Кор. 12, 26). В нашей стране появились люди, идущие против закона, христоборцы, которые учат такому отступлению, какое по справедливости может быть признано и названо предтечею антихриста. Я хотел было молчать об этом, думая, что зло ограничится только одними отступниками, и всячески стараясь, чтобы слух о нем, распространившись по другим местам, не увлек в заблуждение людей простых. Но Евсевий, нынешний епископ никомидийский, вообразив, что на нем лежит все касающееся до Церкви, (почему он и оставил Берит и устремил честолюбивые взоры свои на кафедру никомидийскую), и не встречая ни откуда противодействия себе, принял под свое покровительство сих отступников и рассылает повсюду в защиту их послания, чтобы простых и не искусных в вере увлечь в эту самую ужасную и христоборственную, ересь; поэтому, помня написанное в законе, вижу необходимость прервать молчание и уведомить всех вас о случившемся у нас, чтобы вы знали и отступников и пагубное их еретическое учение ...

... Но они не успеют в своем предприятии; истина всегда одерживает верх, и нет никакого общения света со тьмою и согласия между Христом и велиаром (2Кор. 6, 14).

... раскрывая пред ними божественные Писания, мы часто доводили их до согласия с нами; но они, как хамелеоны, скоро опять изменялись, оправдывая на себе слова Писания: егда приидет нечестивый во глубину зол, нерадит (Притч. 18, 3). Было и прежде их много еретиков, которые, простирая свою дерзость до крайних пределов, впадали в безумие. Но эти (ариане), употребив все извороты своей речи на то только, чтобы отвергнуть Божество Слова, как ближайшие предтечи антихриста, показали, что первые были еще лучше их. По этой причине мы их отлучили от Церкви и предали анафеме. Глубоко скорбим о погибели их, тем более, что некогда они сами назидали Церковь, а теперь отпали от нее: но не удивляемся, ибо тоже самое было и с Именеем и с Филитом, а еще прежде с Иудою, который из последователя сделался предателем Спасителя и отступником. Сам Господь предостерегал нас от подобных людей, когда говорил ученикам своим: блюдите, да не прелщени будете: много бо приидут во имя Мое, глаголюще, яко Аз есмь: и время приближися. Не изыдите убо во след их (Лук. 21, 8). Апостол Павел, узнав об этом от Спасителя, писал: в последния времена отступят нецыи от здравой веры, внемлюще духовом лестчим и учением бесов, ненавидящих истину (1Тим. 4, 1).

Итак, если Господь и Спаситель наш Иисус Христос Сам возвестил, а чрез апостола и указал таковых людей, то мы, лично слышащие нечестивые речи их, справедливо поступили, когда, как сказано выше, предали их анафеме и объявили отлученными от кафолической Церкви и веры. О сем и извещаем ваше благочестие, возлюбленные и честнейшие сослужители, с тем, чтобы вы не принимали никого из них, когда бы кто захотел прийти к вам и не верили ни Евсевию, ни кому другому, кто стал бы писать да них. Нам христианам надлежит отвращаться от всех говорящих и мыслящих против Христа, как от богоборцев и растлителей душ, даже не говорить им обычных приветствий, чтобы как-нибудь не сделаться причастниками их грехов, как заповедал блаженный Иоанн: Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его. Ибо приветствующий его участвует в злых делах его (2Ин. 1, 10-11).

Послание к Александру, епископу константинопольскому (о арианах)

Александру, почтеннейшему и единодушному брату, Александр желает здравия о Господе. Воля беспокойных людей – властолюбивая и сребролюбивая, обыкновенно наветует на епархии, кажущиеся большими, и под разными предлогами нападает на церковное их благочестие. Возбуждаемые действующим в них дьяволом к предположенному удовольствию, они теряют всякое чувство благоговения и попирают страх суда Божия. Страдая от них, я признал необходимым известить ваше добротолюбие, чтобы вы острегались их – как бы кто-нибудь из них не дерзнул войти в ваши епархии либо сам собою, либо через других (ведь обманщики умеют прикрывать свое лукавство), либо через послания, которыми, выставляя ложь в благовидном свете, они легко могут ввести в заблуждение человека, внимающего им с простою и чистою верою.

... Но они ради нас стали везде бегать, начали обращаться к единомысленным с нами сослужителям нашим, показывая вид, будто хотят мира и согласия, в самом же деле под образом благожелания стараясь увлечь некоторых между ними в болезнь свою. От этих последних они испрашивают многословных изложений веры, чтобы, прочитывая их тем, которых обманули, сделать их нераскаянными в своем заблуждении и укоренить их в нечестии, и утверждают, будто бы на их стороне есть и епископы, держащиеся того же образа мыслей; а между тем не открывают им, чему у нас лукаво учили, что делали и за что извержены из церкви: об этом они молчат, либо оставляют это в тени посредством нарочито вымышленных речей и писаний. Прикрывая таким образом гибельное свое учение убедительными и вкрадчивыми беседами, они увлекают к себе того, кто податлив на обман, и в то же время не упускают случая оклеветать перед всеми и наше благочестие.

Вот почему некоторые подписались под их изложениями и приняли их самих в церковь, хотя сослужители, дерзнувшие сделать это, подвергаются, как я думаю, величайшей укоризне, тем более что и апостольское правило не позволяет этого, да и то еще, что своим поступком они увеличивают действующую в еретиках против Христа силу дьявола.

После этого удивительно ли то, о чем я намерен далее писать вам, возлюбленные, – удивительна ли ложь и клевета еретиков на меня и благочестивейший наш народ? Вооружившиеся против Божества Сына Божия, конечно, не откажутся неблагодарно злословить нас. Они даже и древних не удостаивают сравнения с собою и не терпят, чтобы их уподобляли тем лицам, которые были нашими в отрочестве наставниками. По их мнению, ни один и из нынешних во всей вселенной сосложителей наших не достиг в меру мудрости. Они только себя почитают мудрецами, нестяжателями и изобретателями догматов, говорят, что только им одним открыты такие тайны, которые никому из всех людей в подсолнечной и на мысль не приходили. О нечестивая надменность и безмерное безумие! О суетное славолюбие, приличное сумасшедшим! О гордость сатанинская, ожесточившая нечестивые души их! Не стыдятся они боголюбезной ясности древних писаний. Согласное всех сослужителей наших благочестивое учение о Христе не обуздало дерзости их против Него. Да такого нечестия не терпят и демоны, ибо произносить хульные слова на Сына Божия опасаются и они. Мы должны были, по силам, сказать это против тех, которые подняли невежественную пыль против Христа и решились поносить нашу благочестивую веру в Него. Они, изобретатели нелепых басен, говорят, будто, отвращаясь от их нечестивого и ни на каком свидетельстве Писания не основанного богохульства, производящего бытие Христа из не сущего, мы допускаем два нерожденных существа.

Это начертал я в послании только отчасти, признав, как сказано выше, излишним писать к вам о каждом предмете во всей подробности, потому что все это не скрыто и от вашей священной ревности. Так мы учим, так проповедуем, таковы апостольские догматы церкви, за которые готовы мы и умереть, нисколько не обращая внимания на тех, которые нудят нас отказаться от них, хотя бы принуждение сопровождалось пыткою, и не отвергая заключающейся в них надежды. Воспротивившиеся им Арий, Ахилла и другие с ними враги истины, как чуждые благочестивому нашему учению, изгнаны из церкви, сообразно с словами блаженного Павла: "аще кто вам благовестить паче, еже приясте, анафема да будет", хотя бы этот благовестник притворялся "ангелом с небесе" (Гал. 1, 32); еще: "кто инако учит и не приступает к здравым словам Господа нашего Иисуса Христа и учению, еже по благоверию, тот разгордеся, ничтоже ведый" (1Тим. 6, 3-4). Этих-то от всей братии преданных анафеме людей никто из вас да не приемлет и никто да не допускает того, что ими пишется или говорится, ибо они, обманщики, все лгут, правды у них нет. Они ходят по городам с тем только намерением, чтобы под видом дружества и под именем мира лицемерно и льстиво раздавать и получать письма, и этими письмами утвердить в заблуждении обманутых ими и утопающих во грехах женщин и т.д. (2Тим. 3, 6).

Итак, возлюбленные и единодушные братья, отвращайтесь этих людей, которые обнаруживают столь великую дерзость против Христа и частию всенародно осмеивают христианство, частию бесчестят его в судебных местах, которые во время мира, сколько могут, воздвигают на нас гонение и ослабляют силу неизреченного таинства рождения Христова. Удаляйтесь от них и изъявите нам свое согласие к подавлению неистовой их дерзости, подобно тому как и многие другие сослужители наши изъявили нам негодование на этих отступников от веры и, подписав наше послание, отправляемое теперь к вам с сыном моим, диаконом Апионом, подтвердили это своими собственными письмами.

Из жития преподобного Антония, описанное святым Афанасием Великим.

68) Весьма чуден был он по вере и благочестив. Никогда не имел общения с отщепенцами мелетианами, зная давнее их лукавство и отступничество; не беседовал дружески с манихеями, или с другими еретиками, разве только для вразумления, чтобы обратились к благочестию. И сам так думал, и другим внушал, что дружба и беседа с еретиками – вред и погибель душе. Гнушался также и арианскою epecью, и всякому давал заповедь не сближаться с арианами и не иметь их злoвеpия. Когда приходили к нему некоторые из ариан, то, испытав и изведав, что они нечествуют, прогонял с горы, говоря, что речи их хуже змеиного яда.

69) Однажды ариане распустили ложный слух, будто и Антоний одинаковых с ними мыслей. Тогда вознегодовал он и раздражился против них; а потом, по просьбе епископов и всей братии, сошел с горы и, прибыв в Александрию, осудил ариан, сказав, что арианство есть последняя ересь и предтеча антихриста. Народ же он поучал, что «Сын Божий не тварь и не из не-сущих, но есть вечное Слово и Премудрость Отчей сущности. А посему, нечестиво – говорить о Сыне: было, когда Его не было. Ибо Слово всегда соприсуще Отцу. Поэтому, не имейте никакого общения с нечестивейшими apиaнами. Ибо нет никакого общения свету ко тме (2Кор. 6, 14). Как вы, благочестиво верующие, именуетесь Христинами: так они, именующие тварью сущего от Отца Божия Сына и Отчее Слово, ничем не отличаются от язычников, служа твари паче сотворшего Бога. Верьте же, что даже и вся тварь негодует на них за то, что Творца и Господа вселенной, Имже вся быша, сопричисляют к существам сотворенным».

70) Весь народ радовался, слыша, что таким мужем анафематствуется христоборная ересь. Все жители города сбегались видеть Антония. Даже язычники и так называемые их жрецы приходили в храм Господень, говоря: «желаем видеть человека Божия». Ибо так называли его все. И здесь Господь чрез него освободил многих от бесов, и исцелил повредившихся в уме. Многие даже из язычников желали хотя прикоснуться только к старцу, в той уверенности, что получать от сего пользу. И действительно, в эти немногие дни столько обратилось в христианство, сколько в иные времена обращалось в продолжение года. Иные думали, что стечение народа беспокоит его, и потому отгоняли от него всех приходящих; но не возмущаемый ничем Антоний сказал: «число приходящих не больше числа демонов, с которыми ведем брань в горе».

91) Антоний же, зная этот обычай и опасаясь, чтобы не поступили так и с его телом, простившись с монахами, пребывавшими на внешней горе, поспешил отшествием, и пришедши во внутреннюю гору, где обыкновенно пребывал, чрез несколько месяцев впал в болезнь. Тогда, призвав бывших при нем (было же их двое: они жили с ним на внутренней горе, подвизаясь уже пятнадцать лет и прислуживая Антонию по причине старости его), сказал им: «аз, как написано, отхожду в путь отцев (Нав. 23, 14). Ибо вижу, что зовет меня Господь. А вы трезвитесь и не погубите многолетних наших подвигов, но как начали теперь, так и старайтесь соблюсти свое усердие. Знаете злокозненность демонов, знаете, как они жестоки, но немощны в силах. Поэтому, не бойтесь их, но паче укрепляйтесь всегда о Христе, и веруйте в Него; живите, как бы ежедневно умирая; будьте внимательны к себе самим; помните наставления, какие слышали от меня. Да не будет у вас никакого общения с отщепенцами и особенно с еретиками арианами. Ибо знаете, сколько и я избегал их за христоборную и иномысленную их ересь. Старайтесь же паче пребывать всегда в единении между собою, а преимущественно с Господом, и потом со святыми, да приимут они и вас по смерти в вечные кровы, как друзей и знаемых. О сем помышляйте, сих держитесь мыслей, и если имеете попечение о мне, и помните, как об отце, то не попустите, чтобы кто-либо взял тело мое в Египет и положил у себя в доме; во избежание сего удалился я в гору и пришел сюда. Знаете, как всегда порицал я делающих это, и убеждал оставить такой обычай. Предайте тело мое погребению и скройте под землею. Да соблюдено будет вами cиe мое слово, чтобы никто не знал места погребения тела моего, кроме вас одних; потому что в воскресение мертвых прииму оное от Спасителя нетленным. Разделите одежды мои: Епископу Афанасию отдайте одну милоть и подосланную подо мною одежду, – она им мне дана новая, и у меня обветшала; а Епископу Серапиону отдайте другую милоть; власяницу возьмите себе. Прощайте, чада; Антоний преселяется, и не будет его более с вами!»

Наставления о доброй нравственности и святой жизни в 170 главах

83. Забывших добрую и богоугодную жизнь и мудрствующих не по правым и боголюбивым догматам не должно ненавидеть, а более жалеть, как оскудевших разсуждением и слепотствующих сердцем и разумом: ибо принимая зло за добро, они гибнут от неведения. И Бога не знают они треокаянные и несмысленные душою.

125. Бог, будучи благ и независтен (щедродателен), дал человеку свободу в отношении к добру и злу, одарив его разумом, чтоб созерцая мир и что в мире, познавал он Сотворшаго всяческая для человека. – Но человек неправедный может желать и не разуметь сего, может, к своему несчастию, не веровать и мыслить противно истине. Такую имеет человек свободу в отношении к добру и злу!

141. Сын в Отце, Дух в Сыне, Отец в Обоих. Верою человек познает все невидимое и умопредставляемое. Вера же есть свободное убеждение души в том, что возвещается от Бога.

Вопросы святого Сильвестра и ответы преподобного Антония

215. ... Но вернемся опять к возвышенному Исайе, последовав за его пророчеством: «Не прекращают десять упряжей волов творить одну житницу». И тотчас прибавлено: «Посеявший шесть спудов, пожнет три меры». Увы, мыслить ли нам, что столь великое было согрешение, что хотя было посеяно шесть спудов, собрано только три меры? Не сказано: «произведет три спуда», но всего лишь «три меры», что очень мало. Однако войдем за внутреннюю завесу написанного, и найдем то, что этим сказано. Шестью спудами будет засеяна церковная нива человеческая: четырьмя книгами слова о Боге, еще книгой Деяний Апостольских, и шестой – писаниями великого апостола Павла, едиными по уставу. От этих шести и ими плод приносят те, кто в оглашении (церковном научении и просвещении) следует за святыми. Сеются три веры – вера к Отцу, вера к Сыну, вера к Святому Духу. Вышел сеятель сеять, не пшеницу, хлеб творящую, но животворящую веру. Но не во всех проросло семя: одно упало «при пути», а не на самом Пути – они не совершенны о Христе, не веруют в Него прямо. Сам Он сказал: «Я – путь жизни». «Недалеко от пути» ариане, как и эллины или иудеи, но они не на пути, а при пути, то есть вне Христа. То, что они исповедуют (признают) Христа, ведет их близ пути, а то, что тем хуже хулят Христа, что Он мол не равен Отцу, отбрасывает их от живого Пути. Так что птицы небесные – диаволы – слетаются и склевывают Божии семена из сердца ненаставленных. Ибо Сам Господь повелел всем творить в согласии с Его обычаем, когда сказал: «Не разбрасывайте святыни Мои псам, не сыпьте бисера Моего перед свиньями». И еще: «Возьмите от него сребренник и дайте имеющему десять сребренников», – любому человеку, имеющему правую веру, будет даровано, и будет прибавлено от не имеющего веры, надежды и любви совершенных к Богу. «И то, что он думает, он имеет – будет отнято от него», – сказал Господь. То есть никакой пользы не будет от совершённых добрых дел, если служат Богу без правой веры. Ибо Сам Господь сказал: «Кто будет веровать и креститься, тот спасется», а не уверовавший осудится. Ничем не лучше, думаю, неверных – зловерные и нечестивые еретики. А те, кто в тернии, думаю, что это евномиане: по причине их хулы их многие назовут беззаконниками, ибо они в безумии дерзают болтать о Христе, что Он, мол, создание и творение. Это как терние подавляет их и не позволяет прорасти и совершиться верой. Удачно подходит слово и к тем, кто в нашей Церкви раздавлен терновой материей забот о житейском и не силится, чтобы в них проросло и в конце концов сотворило плод Божественное семя. Другое пало на камень, но в каменистую почву. Ведь Камень – это Христос, как сказал божественный Павел. Мне думается, что в каменистой почве те, у кого сердце окамененно и непокорно. Сердце человека мягче, чем камень, который есть самое жесткое по своей природе. Такой же природы и семя – оно мягкое по сравнению с камнем, но жестче, чем земля. С камнем Господь сопоставляет богомерзких последователей Македония и Марафона, которые возводят хулу на Духа и говорят ложные слова о Его созданиях. Они на себя навлекают кару Господню без прощения. Ибо Господь сказал: «Тот, кто скажет слово на Сына Человеческого, будет ему отпущено, а кто скажет на Святого Духа, не будет ему отпущено ни здесь, ни в будущем веке». У них земля не благоплодоносна, не приемлет семя, как христиане, но твердый камень, который обтесывается, чтобы огораживать святыню. Исповедовать, что Божий Сын, Бог Иисус Христос подобен по природе Отцу – это являет их размягченными, а то, что они отрицают, что Святой Дух – Бог – это делает их сердца каменными: они наполовину здоровы, но совершенно слепы, причисляя Творца к творению, и Владыку делая слугой и безмолвным рабом. Отлучая их от христианства, великий Апостол сказал: «Кто не имеет Духа Христова, тот не есть Его (Христов)». А иное семя, – сказал Господь, – упало на благую землю и дало плод: одно тридцать, одно шестьдесят, одно сто. С землей благой сравнивается правое и благоразумное сердце, очищенное от терна ереси, и сперва прозябающее траву веры, а затем – колос надежды, а после – зрелый плод совершившейся любви. На это указует и божественный Павел, утверждая, что лучшим является вера, надежда и любовь.

... Мы не должны теперь погибнуть вместе с еретиками, желая, чтобы южная царица (Савская), которая пришла с конца земли к Соломону, чтобы встретиться с премудростью, осудила нас за леность о лучшем.

СИМВОЛ, известный под названием Quincunque

Каждый, желающий быть блаженным, должен прежде всего иметь общую христианскую веру. Тот же, кто не сохраняет ее неизменной и неподдельной, несомненно останется навеки потерянным.

Наша общая христианская вера в том, что мы поклоняемся единому Богу в Трех Лицах и Трем Лицам в одном Божестве, и при этом не смешиваем лица и не разрываем Божественной Сущности.

Первое из них – Личность Отца, второе – Личность Сына и третье – Личность Святого Духа.

Но Отец, и Сын, и Святой Дух – одно Единое Божество, равноценное в славе и в вечном величии.

Не сотворен Отец, не сотворен Сын, и не сотворен Святой Дух.

Бесконечен Отец, бесконечен Сын, и бесконечен Святой Дух.

Также и не три несотворенных, и не три бесконечных,

Также и Отец Всемогущий, Сын Всемогущий, и Святой Дух Всемогущий,

И так же не три всемогущих, а Один Всемогущий.

Так и Отец Бог, Сын Бог, и Святой Дух Бог, не три Бога, а Один Бог.

Так и Отец Господь, Сын Господь, и Святой Дух Господь, не три Господа, но Один Господь.

Ибо как требует того христианская истина, признаем каждое Лицо и Богом и Господом.

Также общая христианская вера препятствует нам называть трех Богами или трех Господами.

Сын есть от Отца и только от Отца – не создан и не сотворен, но рожден.

Святой Дух есть от Отца и Сына – не создан, и не сотворен или рожден, но послан.

Поэтому один Отец, а не три Отца, один Сын, а не три Сына, один Святой Дух, а не три Святых Духа.

И из всех трех Лиц ни один не первый, и ни один не последний, ни один не меньший, и ни один не больший, но все три Лица одинаково вечны и одинаково велики,

Чтобы во всем этом, как сказано, всем трем Лицам поклонялись как единому Божеству и в одном Божестве – всем трем Лицам.

Итак, кто хочет быть блажен, должен разуметь о трех Лицах Божества.

Но для вечного блаженства необходимо твердо верить, что Господь наш Иисус Христос стал плотью.

В том истинная вера, чтобы верить, что наш Господь Иисус Христос, Сын Божий, одинаково как Бог, так и Человек.

Бог Он, как рожденный от Отца прежде начала времен, и Человек, как рожденный от матери в свое время.

Совершенный Бог и совершенный Человек с душою разумной в теле человеческом.

Равен Богу по Божественной природе и меньший Бога по человеческой природе.

И хотя Он Бог и Человек, но не два, а Один Христос.

Но как Он Один, то не Божественная природа изменилась на человеческую, но человеческая природа принята Богом.

Один Он есть, но не так, чтобы природы смешивались, но чтобы они образовали единство.

Ибо как разумная душа и тело образуют одного человека, так и человек и Бог образуют Одного Христа,

Который пострадал за наше спасение, сошел в царство смерти, воскрес из мертвых, вознесся на Небо, воссел одесную Отца и вернется судить живых и мертвых.

В пришествие Его все люди воскреснут в своих телах и дадут отчет в делах своих: кто добро творил, пойдут в жизнь вечную, кто зло творил, пойдут в огонь вечный.

Это наша общая христианская вера; кто не верит этому верно и твердо, не может быть блажен.

Послание к брату Серапиону (о смерти Ария)

Меня не было в Константинополе, когда Арий кончил жизнь, но был там пресвитер Макарий, и я слышал, что им было разсказано. Арий, по настоянию Евсевиевых приверженцев, призван был царем Константином, и когда явился, Царь спросил его: содержит ли он веру вселенской Церкви? Арий поклялся, что верует право, и подал письменное исповедание веры, не сказав в нем, за что извергнут был из Церкви епископом Александром, и вместе прикрываясь изречениями Писания. Посему, когда клятвенно подтвердил, что не держался тех мыслей, за которыя изверг его Александр; тогда Царь отпустил его, сказав: «Если вера твоя правая, то хорошо сделал, что поклялся. Если же вера твоя нечестива, и ты поклялся, то Бог по клятве твоей будет судить дело твое». Когда же, таким образом, вышел он от Царя, – Евсевиевы приверженцы хотели ввести его в церковь, с обыкновенным для них насилием. Но константинопольский епископ, блаженной памяти, Александр, воспротивился этому, говоря, что изобретателя ереси не должно принимать в общение. Наконец, Евсевиевы приверженцы стали говорить с угрозою: «как без вашего соизволения сделали мы, что Царь призвал его к себе; так и на утро, – хотя и не будет на это согласия твоего, – Арий будет с нами присутствовать при богослужении в этой церкви». День же, когда говорили это, был субботний.

Епископ Александр, выслушав это и весьма опечалившись, входит в церковь, воздевает руки к Богу, заливается слезами, и повергшись на лице свое в святилище, простертый на полу молится. С ним был и Макарий, вместе молился и выслушал произносимыя им слова. Молитва Епископа заключалась в этих двух прошениях: «Если Арий на утро будет с нами при богослужении, то разреши меня, раба Твоего, и вместе с нечестивым не погуби благочестиваго. А если щадишь Церковь Свою (знаю же, что пощадишь ее), то призри на слова Евсевиевых приверженцев, и наследия Твоего не предай на истребление и поругание; изми от нас Ария, чтобы, когда войдет он в церковь, не казалось, что входит с ним и ересь, и нечестие не было уже признаваемо благочестием». Так молился Епископ, и с великою заботою вышел из храма. И случилось нечто чудное и необычайное. Когда Евсевиевы приверженцы делали угрозы, тогда Епископ молился, Арий же твердо полагался на Евсевиевых сообщников. И много суесловив, идет он в нечистое место для удовлетворения нужде, и внезапно, по Писанию, ниц быв, проседеся посреде (Деян. 1, 18), немедленно упав, испускает дух, лишается вдруг и того и другаго, и общения с Церковию и жизни.

Таков был конец Ариев, и Евсевиевы сообщники с великим стыдом предали погребению своего соумышленника. А блаженной памяти Александр, при радовании Церкви, совершил богослужение благочестно и православно, со всеми братиями молясь и торжественно славя Бога, не потому, что радовался смерти, – (да не будет сего! ибо всем человекам лежит единою умрети – Евр. 9, 27), – но потому, что оказалось это превышающим суды человеческие. Сам Господь, воздавая должное угрозам Евсевиевых приверженцев и молитве Александровой, осудил арианскую ересь, показав, что она недостойна церковнаго общения, и для всех сделав явным, что, как бы ни предстательствовали за нее и Царь и все люди, она осуждена самою Церковию. Посему, доказано теперь, что это христоборное сборище неистовствующих арианством не боголюбиво, но злочестиво. И многие из обольщенных прежде переменились в мыслях; потому что не другой кто, но сам хулимый ими Господь осудил возставшую против Него ересь и показал также, что, хотя бы и ныне царь Констанций стал делать за нее притеснение епископам, однакоже, она не может иметь общения с Церковию и отчуждена небом.

Посему и у вас вопрос считается пусть решенным (потому что так сделано было и условие), и никто да не прилагается к ереси, а напротив того, да раскаются и обольщенные. Ибо кто приимет такую веру, которую осудил Господь? И если сам Господь сделал её недостойною общения, то не страшно ли нечествует и не явный ли христоборец приемлющий ее?

И этого достаточно, чтобы пристыдить любителей спора. Поэтому, предложившим тогда вопрос прочитай как это, так и написанное к монахам вкратце против ереси, чтобы вследствие этого еще более осудили нечестие и лукавство зараженных арианством. Впрочем, никому не давай списка с сего и не списывай для себя; это-же заметил я и монахам. Но, если недостает чего в написанном, как человек искренний, дополни и немедленно отошли ко мне назад. Ибо и из того послания, какое написано мною к братиям, можешь увидеть, что было со мною, когда писал это, а также узнать, что писания человека малоумнаго, особенно же – о самых высоких и главных догматах, не безопасно распространять и по той причине, что по немощи, или по неясности языка, выраженное недостаточно может сделать вред читающим. Многие не смотрят на веру и на цель писавшаго, но, или по зависти, или из желания поспорить, какое наперед составили в уме мнение, в таком, как хотят, и принимают слова, по своей прихоти перетолковывают написанное.

Окружное послание против ариан

1) Все, что, как написал Лука, творил, и чему учил Господь и Спаситель наш Иисус Христос, сотворил Он, для нашего явившись спасения; потому что пришел, как говорит Иоанн, "не да судит мирови, но да спасется Им мир" (Ин. 3, 17). Но подивиться должно благости Его между всем прочим и в том, что не умолчал и о препирающихся с нами, а, напротив того, ясно предсказал, чтобы, когда будет это, тотчас оказалось, что ум наш огражден учением Его, в котором говорится: "Возстанут лжепророцы и лжехристи, и дадят знамения велия и чудеса, якоже прельстити, аще возможно, и избранныя. Се прежде рек вам" (Мф. 24, 24-25). Хотя многочисленны и выше человека – сообщенныя нам от Него учения и дарования, как то: образ небеснаго жительства, власть над бесами, всыновление, и все превышающее и превосходящее дарование – ведение Отца и Его Слова, также дар Духа Святаго; однако же, "помышление человеческое прилежно прилежит на злая" (Быт. 8, 21), а "супостат наш диавол", завидуя, что столько дано нам благ, "ходит иский" похитить у нас семена Слова (1Пет. 5, 8). Посемуто, Господь, как бы драгоценности Свои, учения эти запечатлевая в нас предречением, сказал: "Блюдите, да никтоже вас прельстит. Мнози бо приидут во имя Мое, глаго люше: Аз есмь: и время приближися: и многи прельстят: не изыдите убо во след им" (Мф. 24, 4-5; Лук. 21, 8). Великое некое дарование прияли мы от Слова – не обольщаться видимым, но и даже и то, что – прикровенно, различать по благодати Духа. Поелику всецело ненавистен – изобретатель греха, и великий демон есть диавол; то, едва явится, все его преследуют, как змия, как дракона, как льва, который ищет, кого похитить и поглотить.

Потому утаевает и скрывает о себе, что он такое, и хитро присвояет себе вожделенное всем имя, чтобы, обольстив пустою наружностию, обольщенных уже опутать своими узами. Кто хочет чужих детей предать в рабство, как – скоро отлучатся их родители, принимает на себя их вид, а потом, отведя их далеко, губит уже. Таким же образом злой демон и обманщик диавол, не имея смелости действовать открыто, зная человеческую любовь к истине, ложно принимает на себя вид истины, и извергает яд свой на тех, которые идут во след его.

2) Так обольстил он и Еву, не свое говоря, но лживо употребляя Божии глаголы и изменяя их смысл. Так низложил и жену Иова, внушив ей прикрыть себя любовию к мужу, и научив хулить Бога. Так этот льстец обманывает людей пустою наружностию, похищая каждаго и вовлекая в свою пучину греха. Так в древности, обольстив перваго человека Адама и подумав, что чрез него всех сделал себе подвластными, с дерзостию посмевался, говоря: "вселенную всю обыму рукою яко гнездо, и яко оставленая яица возму, и несть иже убежит мене, или противу мне речет" (Ис. 10, 14).

Когда же пришел Господь, и враг опытно узнал о Его человеческом домостроительстве, потому что не возмог обольстить носимую Им плоть: с тех пор этот горделивец, обещавшийся объять рукою целую вселенную, после Христа, по Христовой силе, как воробей, служит уже игралищем для детей; потому что ныне "отроча младо", возложив руку на пещеру аспидов (Ис. 11, 8), посмевается обольстившему Еву, и все правоверующие в Господа ногами попирают сказавшаго: "поставлю престол мой выше облак, взыду, подобен буду Вышнему" (Ис. 14, 13-14). Так со стыдом терпит это враг. Однако же, отваживается этот безстыдный принимать на себя чужой вид: но носящие на челе знамение еще легче узнают ныне окаяннаго, и с большею силою отгоняют от себя униженнаго и посрамленнаго. Ибо, хотя и ныне, как пресмыкающийся змий, превращается в Ангела светла; однако же, лицемерие – не в пользу ему; так как научены мы, что "аще и Ангел с небесе благовестит нам паче, еже прияхом, анафема будет" (Гал. 1, 8-9).

3) Если же и снова закроет свою ложь и притворно будет говорить устами истину; то, зная его умышления, можем сказать изреченное о нем Духом: "грешнику же рече Бог: вскую поведаети оправдания Моя" (Пс. 49, 16)? и: "не красна похвала во устех грешника" (Сирах. 15, 9); ибо не заслуживает вероятия этот коварный, когда говорит и истину. Это показало и Писание, повествуя о злоухищрении его в раю против Евы. И Господь обличил его, во-первых на горе, когда раскрыл изгибы сердца его, показал, кто-сей льстец, и сделал явным, что искуситель – не кто-либо из святых, но – сатана, сказав ему: "иди за мною сатано, писано бо есть: Господу Богу твоему поклонишися и Тому единому послужиши" (Мф. 4, 10); и еще, – когда заставил молчать бесов, взывающих из гробов. Хотя истинно было утверждаемое ими, и не лгали тогда, говоря: "Ты Сын Божий" (Мф. 8, 29), "Святый Божий" (Мк. 1, 24); однако же, не захотел, чтобы истина произносима была нечистыми устами, и особенно – устами бесов, и чтобы, под предлогом истины, примешав свою греховную волю, не всеяли оной "спящим человеком" (Мф. 13, 25). Почему, как Сам не терпел, чтобы говорили это бесы, так не желал, чтобы и мы терпели подобное сему, и Сам повелевал, говоря: "внемлите от лживых пророк, иже приходят к вам во одеждах овчих, внутрь же суть волцы хищницы" (Мф. 7, 15), и чрез святых Апостолов: "не всякому духу веруйте" (1Ин. 4, 1).

Таков образ сопротивнаго действования, таковы же еретическия скопища. Ибо каждая ересь, имея отцем собственнаго измышления искони совратившагося и соделавшагося человекоубийцею и лжецом диавола, и стыдясь произнести ненавистное его имя, притворно принимает на себя прекрасное и превысшее всего Спасителево имя, собирает изречения Писаний, произносит слова, утаевает же истинный смысл, и наконец, прикрыв какою-то лестию свое изобретенное ею измышление, сама делается человекоубийцею введенных в заблуждение.

4) Ибо, для чего Евангелие у Маркиона и Манихея, отрицающих закон? Ветхим доказывается новое, а новое свидетельствует о ветхом. Посему, отрицающие последнее исповедуют ли то, что оным доказывается? Павел стал Апостолом благовестия, "еже Бог прежде обеща пророки Своими в Писаняих святых" (Рим. 1, 2). Сам Господь сказал: "испытайте Писаний, яко та суть свидетельствующая о Мне" (Ин. 5, 39). Посему, как же будут исповедовать Господа, не испытав прежде Писаний о Нем? Ученики говорят, что обрели Того, "Егоже писа Моисей и Пророцы" (Ин. 1, 45). На что опять закон и саддукеям, не приемлющим Пророков? Бог, давший закон, сам обещал в законе воздвигнуть и Пророков; потому что Он – Господь и закона и Пророков; и отрицающий одно из двух несомненно отрицает и другое. На что уже и ветхое Писание иудеям, не познавшим ожидаемаго по нему Господа? Если бы верили в Писания Моисея; то уверовали бы и в слова Господа: "о Мне бо той писа", говорит Господь (Ин. 5, 46). На что Писания Самосатскому, который отрицает Божие Слово и пришествие Слова во плоти, назнаменованное и указанное в Писаниях Ветхаго и Новаго Завета! На что Писания и арианам? – Для чего предлагают их люди, которые утверждают, что Слово Божие есть тварь, и, подобно язычникам, служат "твари паче Творца" Бога (Рим. 1, 25)? По нечестию своего измышления, каждая из этих ересей не имеет ничего общаго с Писаниями, и защитники ересей знают, что Писания во многом, или лучше сказать – во всем, противны мудрованию каждой из них. Но для обольщения простодушных, каковы упоминаемые в Притчах: "незлобивый веру емлет всякому словеси" (Притч. 14, 15), принимают они на себя вид, подобно отцу своему диаволу, что изучают и собирают изречения Писания, чтобы этими изречениями показать правильность своего мудрования, а наконец, убедить бедных людей мудрствовать вопреки Писаниям. И конечно, в каждой ереси прикрывающийся таким образом диавол выставлял на вид изречения, исполненныя льсти. Ибо Господь сказал о них, что "возстанут лжехристи и лжепророцы, якоже прельстити многих" (Мф. 24, 24). Так приходил диавол, говоря от лица каждой ереси: "аз есмь Христос", у меня – истина; и все ереси клеветник этот заставлял лгать и отдельно, и в совокупности. И странно – то, что все оне, препираясь между собой за все, что каждою выдумано худаго, неразрывно соединились одна с другою в одном, именно во лжи; потому что один у них отец, который во всех всевает ложь.

Посему, верный ученик Евангелия, имеющий благодать разсуждать о духовном и на камне создавший дом веры своей, стоит твердо и безопасен от их обольщения. А кто прост, как сказал я выше, и не крепко наставлен в вере, тот, имея в виду одни слова и не проникая в смысл, скоро увлекается их кознями. Посему, прекрасное и необходимое дело – пожелать себе приять дарование различения духов, чтобы каждому, по Иоанновой заповеди, знать, кого надобно отринуть и кого принять, как друзей и единоверных. И многое мог бы написать тот, кто вознамерился бы войдти в подробности; тогда злочестие и злонамеренность ересей оказались бы чрезвычайными и разнообразными, и хитрость обманщиков крайне ужасною. Но поелику Божественное Писание всего достаточнее, то желающим знать об этом многое посоветовав читать Божие Слово, сам я постарался теперь раскрыть самое нужное, почему особенно и написал так.

8) Так ухищряются они (еретики) против истины, и мысль их очевидна будет всякому, хотя и тысячи предприимут средств ускользнуть, подобно угрям, и скрыть, что они – христоборцы.

Потому, умоляю вас: никто из вас да не вдается в обман, никто из вас да не будет уловлен ими, но поревнуйте все о Господе, как будто бы Христовой вере угрожало иудейское нечестие. Каждый, содержа веру, принятую от Отцев, которую и собравшиеся в Никеи предали памяти письменно, да не потерпит тех, которые против нея замышляют нововведения. Хотя напишут вам изречения из Писаний, не потерпите написавших; хотя произнесут православныя речения, не внимайте говорящим так; потому что говорят не по правильному смыслу, но, как бы овчею одеждою, облекаясь словами, мудрствуют внутренно по-ариански подобно ересеначальнику диаволу. Ибо и он говорил словами из Писаний, но заставлен умолкнуть Спасителем. Если бы, что говорил, то и думал; то не ниспал бы он с неба. А ныне сей хитрец, пав мыслию, притворствует в словах. Нередко этот зложелатель покушается вводить в обман языческим красноглаголанием и языческими лжеумствованиями.

Поэтому, надлежит бодрствовать, чтобы под покровом письмен не скрывалось какого обольщения и не отвлекли они иных от благочестивой веры. Если же, видя себя благоуспешными и во всем счастливыми, осмелятся и будут писать по Ариеву; то нам ничего не остается более, как употребить великое дерзновение. Помня предречения Апостола, написанныя в предохранение наше от подобных ересей, и нам прилично сказать: знаем, что "в последняя времена отступят нецыи от здравой веры, внемлюще духовом лестчым и учением бесов" (1Тим. 4, 1), "отвращающихся от истины" (Тит. 1, 14); и: "вси же, хотящии благочестно жити о Христе, гоними будут. Лукавии же человецы и чародеи преуспеют на горшее, прельщающе и прельщаеми" (2Тим. 3, 12-13). Но нас ничто подобное не убедит и не отлучит от любви Христовой, хотя бы еретики угрожали нам и смертию; потому что мы – христиане, а не ариане. О, если бы и те, которые написали сие, не держались Ариевых учений!

Да, братия; теперь нужно такое дерзновение: "не прияхом бо духа работы паки в боязнь" (Рим. 8, 15), но "на свободу" призвал нас Бог (Гал. 5, 13). И подлинно стыдно, крайне стыдно, если от Спасителя чрез Апостолов имеем веру, и ее погубим ради Ария или ради тех, которые держатся Ариевых мыслей и защищают их. Посему, весьма многие и в здешних странах, узнав коварство пишущих, готовы даже до крови противостоять их козням, особенно же, слыша о вашей твердости. Поелику же и вами возвещается обличение ереси, и она обнаружена у вас, как змий в норе; то значит, что соблюдено у вас Отроча, Которое искал убить Ирод, и что живет в вас истина, и здрава – вера ваша.

21) Посему, умоляю, – имея в руках написанную в Никеи Отцами веру и защищая ее с великим усердием и с упованием на Господа, будьте для всех образцами, показывая, что теперь предлежит борьба с ересью за истину и что многоразличны козни врага. Ибо не только не приносить в жертву курений – значит быть мучеником, но и не отрекаться от веры есть уже светлое мученичество в совести. Не только покланявшиеся идолам, но и предавшие истину осуждены, как чуждые. Посему, Иуда извержен из Апостольскаго сана не за приношения жертвы идолам, но за то, что стал предателем. И Именей и Александр, не к идолам обратившись, отпали, но потому, что потерпели крушение в вере (1Тим. 1, 20). Также Патриарх Авраам увенчан не за то, что умерщвлен, но за то, что стал верен Богу. И другие святые, – о которых говорит Павел, – Гедеон, Варак, Сампсон, Иеффай, Давид и Самуил, и прочие с ними (Евр. 11, 32) не пролитием крови достигли совершенства, но оправдались чрез веру и доныне внушают удивление; потому что готовы были претерпеть смерть ради благочестия пред Господом. Если же должно присовокупить и у нас бывшие примеры, то знаете, как блаженной памяти Александр даже до смерти боролся с этою ересию, и будучи старцем, многия скорби и великие труды претерпел, и в преклонном уже возрасте приложился к Отцам своим. И многие другие сколько имели трудов, уча противиться этому нечестию, и о Христе имеют похвалу сего исповедания!

Посему и мы, как обязанные вступить в подвиг для защищения всего, когда предстоит – или отречься и от веры, или сохранить ее, решимся и употребим старания – хранить, что прияли, имея напоминанием веру, написанную в Никеи, отвращаться же нововведений, и учить народ, чтобы не внимали "духовом лестчым", но всемерно уклонялись от злочестия ариан и состоящих с ними в заговоре мелетиан.

23) Итак, пусть в усыплении своем напрасно предаются стольким мечтаниям. Ибо знаем, что человеколюбивый Царь, услышав, возбранит их лукавствам и не долго будут они в силе, но, по написанному, "сердца нечестивых скоро исчезнут" (Притч. 10, 20). А мы, как против отступников, желающих безумие свое утвердить в дому Господнем, облекшись, по написанному, в словеса Божественных Писаний, противостанем им, и как не убоимся телесной смерти, так не поревнуем путям их.

Послание Епископу и исповеднику Аделфию, против ариан.

1) Прочитав писанное твоим богочестием, истинно похвалили мы благочестивую твою во Христа веру, прежде же всего прославили Бога, даровавшаго тебе таковую благодать – и хранить правое разумение, и, по мере сил, познавать козни диавольския; но подивились также злоумию еретиков, примечая, что впали они в великую глубину злочестия, а оттого утратили всякое чувство и имеют совершенно растленный ум. И это их предприятие есть как диавольское внушение, так и подражание беззаконным иудеям. Как те, отвсюду обличаемые, сами против себя придумывали предлоги, только бы отречься им от Господа, и навлекали на себя предсказанное Пророками: так и еретики эти, усматривая, что повсюду предаются они позору, видя, что ересь их для всех стала гнусною, делаются изобретателями зол, чтобы им, не прекращая борений с истиною, быть в подлинном смысле христоборцами. Ибо откуда возникло у них и это зло? Как вообще осмелились они выговорить эту новую хулу на Спасителя? Но злочестивый, как видно, есть нечто лукавое, и действительно неискусен о вере (1Тим. 3, 8). Ибо еретики эти, сперва отрицая Божество единороднаго Сына Божия, показывали по крайней мере вид, что признают пришествие Его во плоти; ныне же, постепенно падая глубже и глубже, отказались и от этого своего мнения, и соделались совершенными безбожниками, так-что не признают Его Богом, и не веруют, что соделался Он человеком. А если бы веровали, то не говорили бы того, что написало против них твое богочестие.

2) Посему ты, возлюбленный и истинно желанный, обличив таковых, сделав им увещание и выговор, поступил сообразно с церковным преданием и с благочестивою верою в Господа. Поелику же они, возбуждаемые отцем их диаволом, не познаша, ниже уразумеша, по написанному, но во тме ходят (Псал. 81, 5); то пусть уведают от твоего благоговения, что такое их злоумие свойственно Валентину, Маркиону и Манихею, из которых одни вместо действительности вводили мнимое, а другие, разделяя нераздельное, отрицали, что Слово плоть бысть, и вселися в ны (Ин. 1, 14). Почему же, держась их мыслей, не наследуют и имен их? Ибо справедливо иметь им имена тех, чье содержат зловерие, и именоваться уже валентинианами, маркионитами и манихеями. В таком случае пристыжденные смрадом именований, может быть, в состоянии они будут понять, в какую ниспали глубину нечестия. И хотя справедливость требовала бы не отвечать этим еретикам, по Апостольскому совету: еретика человека по первом и втором наказании отрщайся, ведый, яко развратися таковый и согрешает, и есть самоосужден (Тит. 3, 10-11), особливо же, поелику и Пророк говорит о таковых: юрод юродивая изречет, и сердце его тщетная уразумеет (Ис. 32, 6): однако-же, поелику, подобно вождю своему, и они ходят, как львы, ища кого поглотити из людей простодушных (1 Петр. 5, 8); то и для нас соделалось необходимым отписать к твоему благоговению, чтобы братия, снова наученные твоим увещанием, предали вящшему осуждению их суесловие.

Толкование на 67 псалом

Гора Бoжия гора тучная. Горою именует Церковь, называет же ее тучною, потому что души принадлежащих ей соделывает упитанными и умащенными. Гора усыренная, гора тучная. Вскую непщуете горы усыренныя? (ст.16)

Усыренное значит напитанное млеком, то есть, простым словом учения, по сказанному: млеком вы напоих, а не брашном (1Кор. 3, 2). Посему упрекает предполагающих, что и еретические церкви могут быть усыренными, потому что нет в них ничего, что могло бы воспитать для духовного состояния. Поэтому, вскую непщуете, будто бы вне Церкви есть иные усыренные горы, а не одна паче сия гора, юже благоволи Бог жити в ней? А что живет Он в Церкви, это явствует из сказанного Им самим: зде вселюся, яко изволих и (Пс. 131, 14).

Толкование на 108 псалом

Внегда судитися ему, да изыдет осужден (ст.7)

т. е. на будущем суде не будет иметь ни одного слова в оправдание.

И молитва его да будет в грех. Для иных и самая молитва бывает в грех. Таковы язычники, которые молятся идолам, или твари; таковы и иудеи, которые приносят молитву Богу не чрез Иисуса Христа, и еретики, которые молятся несущему Богу. А также и тем, которые молятся с гневом, с помыслами о житейском или с двоедушием, молитва бывает в грех.

Толкование на 117 псалом

Вси языцы обыдоша мя... Обыдоша мя, яко пчелы сот: и именем Господним противляхся им (ст.10-12)

Народ Божий призывает единого Бога, и произнося Его имя, отражает тем видимых и невидимых врагов, злоумышляющие же против него люди надеются на одни начальства и власти человеческие. Выражение: вси языцы – употреблено гиперболически: всю Иудею окружали все народы. Это подобно сказанному: воутрии избивах вся грешныя земли (Пс. 100, 8), именно – страстные помыслы, наводимые демонами, и софистические доводы, ими внушаемые, ибо этих язычников он будет сокрушать. Иногда он уничтожает их призыванием Бога, искореняя страстный стремления и разрушая хитрые доводы. – Трутни, настолько подобные пчелам, что люди незнающие даже не замечают их, не имеют жала и не выделывают меда, но, имея тело большее, они поедают труд пчел; их-то пчелы, сплотившись друг с другом, истребляют. Итак, Церковь есть пчела, делатель меда – она же, предпочитающая всему божественную мудрость. Ее труды употребляют во здравие цари и частные люди, хотя она и несильна, по сказанному: не в препретельных человеческия премудрости словесех заключается проповедь (1Кор. 2, 4). Однако, имея слово веры, она имеет жало в явлении Духа и силы Божией, так что уничтожает ереси, как бы трутней, рассекая их показанием истины. Одна только пчела почтившая мудрость Божию; многие же отступили от Божественной мудрости, конечно – не пчелы, но похожие на пчел трутни, желающие пожирать мед единой пчелы: как огнь в mepниu, они разгораются. Ибо приверженцы ересей возжигают постыдный огонь страстей, как и говорит Павел: бываемая бо отай от них срамно есть и глаголати (Еф. 5, 12). Под тернием же Евангелие разумеет страсти, доводы которых опровергает призывающий Бога: оружия бо его не плотская, но сильна Богом, разоряющие всяко возношение взимающееся на разум Божий (2Кор. 10, 4-5).

Толкование на 118 псалом

Клеветою человеческою называет учение еретиков и мудрых века сего. В смысле прямом это было с Иосифом и Сусанною. В смысле же переносном клеветою человеческою называет клевету лукавых сил, от которой избавить может один Бог.

88 (92). К италийским и галльским епископам

Не одна Церковь в опасности, даже не две или три Церкви подвергаются жестокой этой буре: почти от пределов Иллирика до Фиваиды свирепствует зловредная ересь, которой лукавые семена брошены сперва злоименным Арием, глубоко же укорененные многими, которые после Ария прилежно возделывали нечестие, произрастили теперь тлетворные плоды. Догматы благочестия извращены, уставы Церкви нарушены; любоначалие людей, не боящихся Господа, кидается за начальственными должностями и председательство въявь уже предлагается в награду за нечестие; почему кто произносил более тяжкие хулы, тот предпочтительнее других избирается на епископство в народе; исчезла сановность священническая; мало людей, пасущих стадо Господне разумно: сбереженное для бедных честолюбцы непрестанно тратят на свои удовольствия и на раздачу подарков; не видно точного исполнения церковных правил; много стало свободы грешить, ибо достигающие начальства человеческим усердием в благодарность за сие самое усердие воздают тем, что все дозволяют в угодность грешащим. Погиб правдивый суд; всякий ходит по воле сердца своего; порок не знает себе меры; народ не слушает увещаний; в предстоятелях недостает дерзновения, потому что приобретшие себе власть чрез людей стали рабами оказавших им милость. У иных придумано уже и оружие для междоусобной брани, именно защита православия, и, прикрывая частные свои вражды, выставляют на вид, что враждуют за благочестие. А другие, отклоняя от себя обличение в самых гнусных делах, доводят народ до неистовства, поощряя к взаимным спорам, что бы общими бедствиями прикрыть свое худое состояние. Поэтому брань сия непримирима: сделавшие худое страшатся общего мира, потому что он обнаружит «тайная» их «срама». Сверх этого неверные смеются, маловерные колеблются; вера сомнительна, неведение проливается в души, потому что злонамеренно искажающие учение подделываются под истину. Молчат уста благочестивых, развязан всякий хульный язык, святое осквернено; здравомыслящие в народе бегут от молитвенных домов как от училищ нечестия и по пустыням со стенаниями и слезами подъемлют руки к Небесному Владыке. Конечно, и до вас достигло, что делается в большей части городов: народ с женами, детьми и даже старцами вне городских стен, под открытым небом совершают молитвы, с великим терпением перенося страдания от воздушных перемен и ожидая себе помощи от Господа. Какой плач соответствен сим бедствиям? Какие источники слез будут достаточны для стольких несчастий?

125 (130). К Феодоту, епископу Никопольскому

Прекрасно и справедливо поступил ты, воистину досточестнейший и возлюбленнейший брат, побранив меня за то, что, когда, расставшись с твоим благоговением, носил я к Евстафию эти предложения о вере, ничего не дал знать тебе о том, что было у меня с ним, маловажного или важного. А я умолчал о поступке его со мною не потому, что оный недостоин внимания, но потому, что разглашен уже молвою всюду, почему никому не было нужды в моем извещении, чтобы узнать намерение сего человека. Он и сам позаботился об этом, как бы опасаясь, чтобы немало было число свидетелей о его образе мыслей, и какие писал мне письма, разослал их в самые отдаленные места.

Итак, сам он отделился от общения, не захотев сойтись со мной в назначенном месте и не приведя туда учеников своих, как обещал, меня же с Феофилом Киликом своею явною открытою хулою предавая позору в многолюдных собраниях, потому что посеяваю в душах народа догматы, чуждые собственному его учению. И сего было уже достаточно, чтобы прервать мне с ним всякую связь. Когда же, пришедши в Киликию и встретившись с каким-то Галасием, изложил он ему исповедание веры, какое прилично было бы написать одному разве Арию и самому близкому из учеников его, тогда, конечно, еще более утвердился я в разделении с ним, рассудив, что «не переменит ефиоплянин кожу свою, и рысь пестроты своя» (ср.: Иер. 13, 23), а равно и воспитанный в превратных догматах не может очиститься от еретического повреждения.

Да будет известно тебе, возлюбленнейший и досточестнейший для меня, что не знаю, испытывал ли я в душе своей когда-нибудь в другое время столько печали, сколько испытываю теперь, как скоро услышал о нарушении церковных уставов.

134 (139). К жителям Александрии

Давно коснулся нас слух о происшедших в Александрии и прочем Египте гонениях и привел души в такое расположение, какое было естественно. Мы рассуждали сами с собою об ухищрении диавола в этой брани: поелику увидел он, что Церковь в гонениях от врагов умножается и более процветает, то переменил свое намерение и уже не въявь воюет, но ставит нам тайные засады, прикрывая злой умысел свой именем, какое все носят, чтобы страдали мы то же, что и отцы наши, но не казались страждущими за Христа, потому что и гонители имеют имя христиан. Рассуждая об этом, долгое время сидели мы, пораженные вестью о случившемся. И действительно, «пошумело во обоих ушесех» (ср.: 1Цар. 3, 11) наших, когда узнали мы о бесстыдной человеконенавистной ереси наших гонителей, которые не уважали ни возраста ни трудов правительственных, ни любви народной, но предавали мучению и поруганию тела, осуждали на изгнание, расхищали имущество, у кого могли найти, не боясь человеческого осуждения, не имея в виду страшного воздаяния от Праведного Судии. Это поразило нас и едва не лишило употребления рассудка. А к этим рассуждениям присоединилась и та мысль: не совершенно ли оставил Господь Церкви Свои? Не последний ли это час? И не начинается ли этим отступление, чтобы открылся уже беззаконник, «сын погибели, противник и превозносяйся паче всякаго глаголемаго Бога или чтилища» (2Фес. 2, 3-4)?

Впрочем, временное ли это искушение, несите его, добрые Христовы подвижники, совершенному ли расстройству преданы дела, не будем унывать в настоящем, но станем ожидать откровения и явления великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Ибо если вся тварь разорится и изменится образ мира сего, то удивительно ли и нам, составляющим часть твари, пострадать в общем страдании и быть преданными скорбям, какие по мере сил наших посылает на нас Праведный Судия, не оставляя нас «искуситися паче, еже можем», но подавая «со искушением и избытие, яко возмощи понести» (ср.: 1Кор. 10, 13)? Ожидают нас, братия, венцы мученические; готовы лики исповедников простереть к вам руки и принять вас в число свое. Припомните древних святых: никто из них не сподобился венцов терпения, роскошествуя и принимая ласкательства, но все, пережигаемые великими скорбями, показали опыты терпения. Одни «руганием и ранами искушения прияша», другие «претрени быша», иные же «убийством меча умроша» (ср.: Евр. 11, 36-37). Вот похвалы святых! Блажен, кто удостоился страданий за Христа, но блаженнее, кто воспреизбыточествовал страданиями, потому что «недостойны страсти нынешняго времени к хотящей славе явитися в нас» (Рим. 8, 18).

159 (164). К Асхолию, епископу Фессалоникийскому

Поелику же ты привел мне на память и блаженного мужа Евтихия и почтил наше отечество, так как оно доставило семена благочестия, то возвеселил меня напоминанием древнего и вместе опечалил обличением видимого. Ибо никто из нас не уподобляется Евтихию в добродетели: не только не укрощаем мы варваров силою Духа и действенностию даровании, но даже чрезмерным множеством грехов своих приводим в дикость и кротких нравом. Ибо себе и грехам своим приписываем причину того, что разлилось так могущество еретиков. Ни одна почти часть Вселенной не спаслась от запаления ересей. Твои сказания – подвижническое противоборство: тела, строгаемые за благочестие; варваров, презираемая людьми, у которых сердце не знает страха; различные истязания, изобретаемые гонителями; во всем противоборство подвизающихся, древо, вода, окончательные страдания мучеников.

Каковы же наши сказания? Любовь охладела; разоряется учение отцов; частые крушения в вере; молчат уста благочестивых; люди, изгнанные из молитвенных домов, под открытым небом подъемлют руки к Небесному Владыке. И хотя скорби тяжкие, но нигде нет мученичества, потому что притеснители наши имеют одно с нами именование.

180 (188). К Амфилохию, о правилах, первое каноническое послание

древние определили принимать то Крещение, которое ни в чем не отступает от веры. Поэтому иное назвали ересями, иное расколами, а иное недозволенными сборищами. «Ересями» – если которые совершенно отторглись и стали чуждыми по самой вере; «расколами» – если разногласят между собою по некоторым церковным винам и по вопросам, допускающим уврачевание; и «недозволенными сборищами» – собрания, составляемые непокорными пресвитерами, или епископами, и невежественным народом. Например, если кто по обличении во грехе удален от священнослужения и не покорился правилам, но сам себе присвоил председательство и священнослужение, а с ним месте отступили и другие, оставив Кафолическую (Соборную) Церковь, то сие есть недозволенное сборище. А разногласить с принадлежащими к Церкви в учении о покаянии есть раскол. Ереси же суть например: ересь манихеев, валентинян, маркионитов и сих самих пепузинов, потому что здесь разногласие касается самой веры в Бога. Почему древними отцами рассуждено крещение еретиков отметать совершенно, а Крещение раскольников, как принадлежащих еще к Церкви, принимать; находящихся же в недозволенных сборищах, по исправлению надлежащим покаянием и обращением, присоединять опять к Церкви; таким образом, нередко занимавшие церковную степень и отступившие с непокорными, по своем покаянии приемлются в тот же чин. Итак, пепузины – явные еретики, потому что хулили Духа Святаго, беззаконно и бесстыдно Монтану и Прискилле присвоив именование Утешителя. И посему, как обоготворяющие людей, достойны они осуждения, а как оскорбляющие Духа Святаго сравнением Его с людьми подлежат за сие вечному осуждению, потому что хула на Духа Святаго не отпускается. Поэтому какое же основание принимать их крещение, когда крестят они в Отца и Сына и в Монтана или Прискиллу? Те и не крещены, которые крестились в то, что нам не предано. Посему если и укрылось это от великого Дионисия, то нам не должно держаться подражания ошибке, потому что несообразность сама собою видна и очевидна всякому, кто хотя несколько способен рассудить. Кафары принадлежат к числу раскольников. Но, впрочем, древним, разумею Киприана и нашего Фирмилиана, рассудилось всех их – и кафаров, и енкратитов, и идропарастов – подвести под одно определение, потому что хотя начало отделения было вследствие раскола, но отступившие Церкви не имели уже на себе благодати Святаго Духа, так как преподаяние оной оскудело по пресечении преемства, и хотя первые отделившиеся имели рукоположение от отцов и чрез возложение рук их получили духовное дарование, но, отторгнувшиеся сделавшись мирянами, не имели власти ни крестить, ни рукополагать и не в состоянии были передавать другим благодать Святаго Духа, от которой сами отпали. Почему крещенных ими, как крещенных мирянами, когда приходят в Церковь, повелели очищать истинным Крещением, Крещением церковным. Но поелику некоторые в Азии, для благоустройства многих, решительно положили принимать их крещение, то пусть будет оно приемлемо. Должно же нам иметь в виду злоухищрение енкратитов, а именно: чтобы затруднительным сделалось принимать их в Церковь, умыслили они наконец ускорять собственное свое крещение, чем нарушили и свой даже обычай. Посему думаю, что, так как о них ничего не сказано ясно, следует нам отметать их крещение; и если кто принял от них крещение, когда приходит он в Церковь, крестить его. Впрочем, если будет это препятствием общему благоустройству, то опять должно держаться обычая и следовать отцам, благоустроившим, что нужно было для нас. Ибо опасаюсь, чтобы, желая удержать их от поспешности в Крещении, строгостью правила не положить нам препятствия спасаемым. Если же они соблюдают наше Крещение, это не должно делать нас к ним снисходительными, потому что не обязаны мы воздавать им благодарность, но должны во всей точности исполнять правила. Но во всяком случае да будет постановлено, чтобы приходящие к церкви из крещенных ими были помазываемы верными и потом приступали к Таинствам. Знаю же, что братий Изоия и Саторнина, которые были в их обществе, приняли мы на епископскую кафедру, почему находящихся в соединении с их обществом не можем уже отлучать от Церкви, принятием епископов постановив для себя как бы некоторое правило к общению с ними.

Еретиков, кающихся при конце жизни, принимать надобно, но принимать, очевидно, не без рассуждения, а по изведании, точно ли истинное показывают покаяние и имеют ли плоды, свидетельствующие о старании спастись.

231 (239). К Евсевию, епископу Самосатскому

Прошу же в молитвах своих прежде и паче всего испросить нам у Господа избавления от безрассудных и лукавых людей, которые до того возобладали народом, что дела наши не иное что изображают собою ныне, как пленение иудейское. Ибо чем в большее измождение приходят Церкви, тем более усиливается человеческое любоначалие. Имя епископское дается ныне людям развращенным, подлым, рабам, потому что никто из рабов Божиих не решается искать себе епископства, ищут же люди отчаянные ...

232 (240). К никопольским пресвитерам

Поэтому, если тяжело, братия, искушение, перенесем с твердостию и трудное, потому что никто не увенчивается, не приняв на себя ударов и не покрывшись пылью во время подвига. А если легки эти потехи диавола, и насланные на нас враги хотя беспокойны, потому что его служители, но вместе и достойны презрения, потому что Бог к лукавству их присоединил и бессилие, то остережемся заслужить упрек, как много сетующие при малых страданиях. Ибо одно достойно болезнования – погибель того самого, кто для временной славы (если только надобно назвать славою, когда человек при всех ведет себя неприлично) лишил вечной славы праведных. Вы – дети исповедников, вы – дети мучеников, которые до крови противостояли греху. Пусть каждый воспользуется домашними примерами в непоколебимой твердости за благочестие. Никто из нас не принял ран, ни у кого не отписан дом, не отведены мы на чужую сторону, еще не ознакомились с темницею. Какое же зло потерпели мы? Разве то одно огорчительно, что ничего не потерпели, не признаны и достойными страданий за Христа. Если же печалит вас то, что другой владеет домом молитвенным, а вы на открытом воздухе поклоняетесь Владыке неба и земли, то рассудите, что одиннадцать учеников заключены были в горнице, а распявшие Господа совершали иудейское богослужение в пресловутом храме; Иуда, который смерть удавления предпочел постыдной жизни, показал себя едва ли не лучшим тех, которые ныне равнодушно принимают все упреки людей и потому с бесстыдством готовы на дела гнусные.

Не обольщайтесь только их лживыми речами, когда приписывают себе правоту веры. Это – христопродавцы, а не христиане, полезное для них в сей жизни всегда предпочитают они жизни истинной. Когда задумали приобрести эту пустую власть, присоединились к врагам Христовым, а когда увидели народ раздраженным, опять налагают на себя личину православия. Не признаю епископом и не причислю к иереям Христовым того, кто оскверненными руками к разорению веры возведен в начальники. Таково мое решение! А вы, ежели есть у вас что общее со мною, очевидно, будете держаться того же мнения. Если же сами от себя что придумаете, то всякий волен в своем мнении, а я чист от крови сей.

Написал же я это не потому, что вам не доверяю, но чтобы объявлением своего решения подкрепить иных колеблющихся, пусть никто не обнадеживает себя приятием в общение, и пусть приявшие от них возложение рук не домогаются по восстановлении мира, чтобы и их причислили к священному сонму. Приветствую чрез вас весь причт как в городе, так и в окрестностях, и всех людей, боящихся Господа.

235 (243). К италийским и галльским епископам

Нас, досточестнейшая братия, постигло гонение, и гонение самое тяжкое. Ибо гонят пастырей, чтобы рассеялось стадо. А всего тягостнее то, что озлобляемые приемлют страдания не с уверенностию в мученичестве и народ не воздает почестей подвижникам наряду с мучениками, потому что гонители носят на себе имя христиан. Одна ныне вина, за которую жестоко наказывают, – точное соблюдение отеческих преданий. За это благочестивых изгоняют из отечества и переселяют в пустыни. Неправедные судии не уважают ни седины, ни подвигов благочестия, ни жизни, от юности до старости проведенной по Евангелию. Но, тогда как ни одного злодея не осуждают без обличения, епископов берут по одной клевете и предают наказанию без всякого доказательства взносимых на них обвинений. А иные из них не знали обвинителей, не видали судилищ, даже не были сперва оклеветаны, но безвременно ночью похищены насильственно, сосланы в отдаленные страны и злостраданиями, какие должны были терпеть в пустыне, доведены до смерти. А что за сим следовало, то всем известно, хотя бы и умолчал я об этом: бегство пресвитеров, бегство диаконов, расточение всего клира, потому что необходимо или поклониться образу, или быть ввержену в жестокий пламень бедствий-народные стенания, непрестанные слезы и по домам, и в обществе, потому что все жалуются друг другу на свои страдания. Никто не окаменел еще так сердцем, чтобы, лишившись отца, нечувствительно мог перенести свое сиротство. Глас плачущих слышен в городе, слышен в селах, по дорогам, в пустынях. Одна у всех жалостная речь, потому что все говорят о достоплачевном. Похищены радость и духовное веселие. В плач обратились наши праздники, домы молитвенные затворены, в алтарях не совершается духовного служения. Нет христианских собраний, не председают учители, нет спасительных уроков, ни торжеств, ни всенощных песнопений, ни того блаженного радования, какому предаются верующие в Господа души в церковных собраниях и в общении духовных дарований. Нам прилично сказать, что «несть во время сие князя, ниже пророка, ниже вождя… ниже прино шения, ниже кадила, ни места, еже пожрети» пред Господом «и обрести милость» (ср.: Дан. 3, 38-39).

Пишу об этом знающим, потому что нет части во Вселенной, которая бы не знала уже о наших бедствиях. Почему и следует вам заключить, что веду слово сие не для учения, не для напамятования вашей рачительности. Ибо знаю, что никогда не забудете нас, как и мать не забудет исчадий чрева своего. Поелику одержимые какой-нибудь жестокою болью обыкновенно стенаниями облегчают несколько свои мучения, то и мы делаем то же, как бы слагаем с себя тяжесть печали, извещая вашей любви о многоразличных наших бедствиях в надежде, что сильнее подогнувшись к молитвам о нас, умолите Господа соделаться к нам Милостивым.

Если бы одни скорби угнетали нас, мы решились бы пребывать в безмолвии и радоваться в страданиях за Христа, потому что «недостойны страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас» (Рим. 8, 18). Но теперь опасаемся чтоб возрастающее зло, подобно пламени, распространяющемуся по горючему веществу, истребив ближайшее, не коснулось со временем и отдаленного. Ибо зло ереси опустошительно, и есть опасность что, поглотив наши Церкви, прокрадется наконец и в здравую часть близких к вам стран. Может быть, за приумножение у нас греха первые мы отданы на снедение сыроядным зубам врагов Божиих. А может быть, как можно более гадать, поелику Евангелие Царствия, начав с наших мест, прошло всю Вселенную, то и общий враг душ наших усиливается семена отступничества, получившие начало в тех же местах, передать целой Вселенной. Ибо над кем воссияло просвещение ведения Христова, на тех умышляет навести тьму нечестия.

Посему как истинные ученики Господа почитайте страдания наши своими. Мы ведем брань не за имение, не за славу, не за что-либо временное, но вступили в подвиг за общее достояние, за отеческое сокровище здравой веры. Восскорбите с нами, братолюбцы, что уста благочестивых у нас заключены, а отверст всякий дерзкий и хульный язык глаголющих на Бога неправду. Столпы и утверждение истины (см.: 1Тим. 3, 15) – в рассеянии; а мы, презренные по нашей малости, не имеем дерзновения. Вступите в подвиг за людей; не себя одних имейте в виду, потому что утверждаетесь в безветренных пристанях по Божией благодати, даровавшей вам всякую защиту от обуревания духов злобы, но прострите руку и тем Церквам, которые застигнуты бурею, чтобы они, оставленные, не претерпели совершенного крушения веры. Восстените с нами, что Единородный хулится и нет противовещающего, что Духа Святаго отмещут и, кто может обличить, того изгоняют, превозмогло многобожие.

«Кто даст главе моей воду и очесем моим источник слез» (Иер. 9, 1), и многие дни буду оплакивать народ, ввергаемый в погибель сими лукавыми учениями?! Обольщается слух людей простодушных, он привык уже к еретическому злочестию. Чада Церкви воскормляются нечестивыми учениями. И что им делать? Во власти еретиков Крещение, сопровождение отходящих, посещение больных, утешение скорбных, вспомоществование угнетенным, всякого рода пособия, причащение Тайн. Все это, будучи ими совершаемо, делается для народа узлом единомыслия с еретиками. Почему, по прошествии некоторого времени, если бы и настала свобода, нет уже надежды содержимых в долговременном обмане снова возвратить к познанию истины.

249 (257). К монахам, притесняемым арианами

Почему умоляю вас не унывать в скорбях, но обновляться любовию к Богу и день ото дня возрастать в ревности, зная, что в вас должен сохраниться остаток благочестия, какой Господь, пришедши, найдет на земле (см.: Лк. 18, 8). И если епископы изгнаны из Церквей, сие да не приводит вас в колебание. Если в самом причте нашлись предатели, сие да не ослабляет упования вашего на Бога. Ибо не имена спасают нас, но произволение и истинная любовь к Сотворившему нас. Рассудите, что и в совещании на Господа нашего строили козни архиереи, книжники и старцы, а искренно принявшими учение оказались немногие из народа; рассудите, что в числе спасаемых не множество, а избранные Божии (см.: Мф. 20, 16; 22, 14; Лк. 14, 24). Посему да не устрашает вас многочисленность народа, волнуемого, как вода в море ветрами. Ибо если и один кто спасается, как Лот в Содоме, должен держаться здравого суждения, имея непоколебимое упование о Христе, потому что Господь не оставит преподобных Своих.

250 (258). К Епифанию, епископу

Итак, писал я уже возлюбленным братиям нашим на Елеоне – Палладию, нашему единоземцу, и Иннокентию, родом из Италии, в ответ на написанное ими, что к никейскому исповеданию веры не можем прибавить чего-либо даже самого краткого, кроме славословия Духу Святому, потому что отцы наши о сем члене Символа веры упомянули кратко по той причине, что тогда не возникло еще о сем вопроса. Присовокупляемых же к сему исповеданию догматов о воплощении Господнем, потому что оные глубже моего разумения, не касался я исследованием и не принял, зная, что если однажды извратим простоту веры, то не найдем и конца речам, но противоречия поведут нас далее и далее и души простые будем смущать введением новостей.

253 (261). К жителям Сизополя

Объявляю всякому человеку, боящемуся Господа и ожидающему Суда Божия, не увлекаться различными учениями. Кто инако учит и не приступает к здравым учениям веры, но, отвергнув словеса Духа, собственное свое учение ставит выше евангельских догматов, такового берегитесь.

254 (262). К Урвикию, монаху

Посему прошу вас ... удаляться от общения с еретиками, зная, что равнодушие в этом уничтожает наше дерзновение о Христе.

255 (263). К западным

Дерзость и бесстыдство арианской ереси, явным образом отторгшись от Тела Церкви, остаются при собственном своем заблуждении и немного вредят нам, потому что для всех очевидно нечестие ариан. А кто облекся в овчую кожу, показывает наружность приветливую и кроткую, внутренно же терзает нещадно стадо Христово и, поелику от нас вышел, удобно сообщает повреждение простодушным, те тяжки для нас, и от тех трудно остеречься. И желаем, чтобы о них вашею во всем точностию повещено было всем Церквам на Востоке, чтобы они или, вступив на правый путь, искренно принадлежали к нам, или, оставаясь в своем развращении, в себе одних заключили вред, не имея возможности передавать болезнь свою сближающимся с ними в неосторожном общении.

257 (265). К Евлогию, Александру и Арпократиону, епископам Египетским, находящимся в изгнании

Особливо же в желании союза с вами утвердил меня слух о ревности вашего благочестия к православию, так что ни множество сочинений, ни разнообразие лжеумствований не поколебали твердость вашего сердца, но как ознакомились вы с нововводителями, учащими вопреки апостольским догматам, так не согласились хранить в молчании, какой производят они вред. Ибо действительно во всех, домогающихся мира Господня, нахожу великую скорбь по причине всякого рода нововведений, сделанных Аполлинарием Лаодикийским, который тем более печалит меня, что вначале, по-видимому, принадлежал к нам. Терпеть что-нибудь от явного врага, как ни было бы это болезненно, сносно еще некоторым образом для страждущего, как и написано: «аще бы враг поносил ми, претерпел бых убо» (Пс. 54, 13). Но испытать сколько-нибудь вреда от человека единодушного и близкого – это совершенно несносно, в этом ничем невозможно утешиться. От кого ожидали, что будет споборником в истине, того находим теперь полагающим много препятствий для спасающихся, потому что развлекает ум их и отводит от правоты догматов. Ибо и в делах его какой не допущено дерзости и запальчивости? И в словах его чего не придумано отважного и опасного? Не вся ли Церковь разделилась на части, особливо когда в Церкви, управляемые православными, присланы от него нарочные, чтобы производить расколы и составлять особенное какое-то соборище? Не подвергается ли осмеянию «велик благочестия тайна» (ср.: 1Тим. 3, 16), когда епископы ходят без народа и клира, носят одно пустое имя и ничего не могут сделать к преспеянию благовествования мира и спасения? Рассуждения его о Боге не исполнены ли нечестивых учений, потому что в сочинениях сих возобновлено им ныне древнее нечестие суемудрого Савеллия? Если то, что распускают по рукам севастийцы, не врагами сложено, но в действительности его сочинение, то не оставил он и возможности превзойти его в нечестии...

Справедливо будет напомнить вашему благоговению и о последователях Маркелла, чтобы не сделать вам о них какого-либо неосмотрительного и легкого постановления. Но поелику Маркелл ради нечестивых учений отошел от Церкви, то последующих ему тогда уже надлежит принимать в общение, когда предадут проклятию ересь сию, чтобы вступающие в союз со мною чрез ваше посредство были принимаемы всем братством. Ибо теперь немалая скорбь объяла многих, когда услышали, что с пришедшими к вашей досточестности вступили вы в сношение и допустили их до церковного общения. Между тем надлежало вам знать, что по благодати Божией не одни вы на Востоке, но имеете многих на стороне своей, которые защищают православие отцов, изложивших в Никее благочестивый догмат веры, и что на Западе все согласны как с вами, так и с нами: мы, получив и от них список исповедания веры, храним у себя, последуя здравому их учению. Итак, надлежало вам удостоверить всех, находящихся в единении с вами, чтобы и дело ваше еще более утвердилось согласием многих, и мир не расстраивался, когда с принятием одних отступают другие. А таким образом прилично было вам основательно и спокойно подумать о делах, имеющих важность для всех Церквей во Вселенной. Ибо не тот достоин похвалы кто скоро дает какое-либо определение, напротив того, кто твердо и непоколебимо установляет правила на каждый случай, так что мнение его, и в последующее время будучи исследовано, оказывается достойным одобрения, – тот угоден Богу и людям, как устрояющий «словеса своя на суде» (Пс. 111, 5).

Вот что вымолвил я пред вашим благоговением, сколько позволили то мне пределы письма, чрез которое вел беседу с вами. Да дарует же Господь быть нам когда-нибудь вместе, чтобы, вместе с вами благоустроив все к примирению Церквей Божиих, вместе же с вами получить награду, какая Праведным Судией уготована верным и мудрым домостроителям! А теперь пока соблаговолите прислать ко мне условия, на которых вы приняли последователей Маркелла, зная то, что хотя сами по себе соблюли вы все предосторожности, но такого дела не должно предоставлять себе одним, а надобно, чтобы находящиеся в общении с вами и на Западе, и на Востоке были согласны на их восстановление.

Малый аскетикон

Вопрос 124. Если случится где-нибудь встретиться с еретиками или язычниками, должно ли есть с ними вместе, или приветствовать их?

Ответ. Обыкновенного приветствия Господь не запретил делать кому бы то ни было, сказав: «И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?» (Мф. 5, 47). А касательно вкушения пищи, с кем надобно отказываться от оного, имеем на то заповедь Апостола, сказавшего: «Я писал вам в послании-не сообщаться с блудниками; впрочем не вообще с блудниками мира сего, или лихоимцами, или хищниками, или идолослужителями, ибо иначе надлежало бы вам выйти из мира (сего). Но я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе» (1Кор. 5, 9-11).

О предании церковном

Из сохраненных в Церкви догматов и проповеданий, некоторые мы имеем от письменного наставления, а некоторые прияли от Апостольского Предания, по преемству в тайне, и те и другие имеют одну и ту же силу для благочестия.

И сему не воспрекословит никто, хотя бы и мало сведущий в установлениях церковных. Ибо если предпримем отвергать неписанные обычаи, как не великую имеющие силу: то неприметно повредим Евангелие в главных предметах, и сократим проповедь до одного лишь имени, без всякия вещи.

Например, прежде всего упомяну о первом и самом общем, чтобы уповающие на имя Господа нашего Иисуса Христа знаменовались знаком креста – кто учил сему писанием? К востоку обращаться в молитве какое писание нас научило? Слова призывания при преложении хлеба евхаристии и чаши благословения кто из святых оставил нам письменно? Ибо мы не довольствуемся теми словами, о коих упомянул Апостол или Евангелие, но и прежде, и после оных произносим и другие, как имеющие великую силу в таинстве, приняв их от неписанного учения. Благословляем такожде и воду крещения, и елей помазания, еще же и самого крещаемого, по какому писанию; не по преданию ли, умалчиваемому и тайному? И что еще; самому помазыванию елеем какое писанное слово научило? Откуда и троекратное погружение человека, и прочее, бывающее при крещении: отрицатися сатаны и ангелов его из какого взято писания?

Не из сего ли необнародываемого и неизрекаемого учения, которое Отцы наши сохранили в неприступном любопытству и выведыванию молчании, быв здраво научены молчанием охранять святые таинства? Ибо какое было бы приличе писанием оглашать учение о том, на что непосвященным в таинство и воззрение недозволительно?

О Святом Духе. К Амфилохию, епископу Иконийскому

Почему мы христиане? – Всякий скажет: по вере. А каким образом спасаемся? Таким, что возрождаемся, именно же, благодатью подаваемою в крещении. Ибо чем иначе спастись? – Неужели, познав cиe спасение, утвержденное Отцем и Сыном, и Святым Духом, отступимся от принятого нами образа учения? Великого сокрушения было бы достойно, если бы теперь оказались мы более далекими от своего спасения, нежели когда уверовали, если бы теперь отреклись от того, что тогда приняли. Равна потеря – умереть ли не сподобившись крещения, или принять такое крещение, в котором недостает чего-либо одного из преданного. А кто не сохраняет навсегда того исповедания, какое произнесли мы при первом нашем введении, когда, освободившись от идолов, приступили к живому Богу, и кто не содержит его в продолжение всей своей жизни, как безопасного хранилища, тот сам себя делает чуждым обетований Божиих, поступая вопреки собственному своему рукописанию, какое дал в исповедании веры. Ибо, если крещение для меня – начало жизни, и этот день, день паки бытия, первый из дней, то очевидно, что всего драгоценнее и то слово, которое произнес я в благодати сыноположения. Итак неужели, обольстившись убеждениями таких людей, изменю тому преданию, которое вводит меня в свет, даровало мне познание о Боге, и чрез которое стал чадом Божиим я, бывший дотоле врагом Божиим по причине греха? Напротив того, и себе желаю отойти ко Господу с сим исповеданием, и им советую соблюсти неповрежденную веру до дня Христова, сохранить Духа неотлучным от Отца и Сына, учение о крещении соблюдая и в исповедании веры и в исполнении славы.

Кому горе, кому скорбь, кому смятение и тьма, кому вечное осуждение? Не изменникам ли, не тем ли кто отрекся от веры? Где ж доказательство отречения? Не в том ли, что отринули собственные свои исповедания? Что ж они исповедывали? или когда это исповедывали? Исповедывали, что веруют в Отца и Сына и Святого Духа. Исповедывали, когда, отрекшись диавола и аггелов его, произнесли оное спасительное слово. Посему какое же приличное наименование найдено для них чадами света? Не изменниками ли именуются они, как нарушившие завет своего спасения? Как назову отрекшегося от Бога? как назову отрекшегося от Христа? Как иначе, как не изменником? Какое же угодно дать наименование отрекшемуся от Духа? Не то же ли самое, какое даем человеку, который изменил своему завету с Богом? Посему, когда исповедание веры в Духа предуготовляет нам ублажение за благочестие, а отречение от Духа подвергает осуждению за безбожие, то не страшно ли отречься от Него ныне, не огня, не меча, не креста, не бичей, не колеса, не орудия пытки убоявшись, но обольстившись одними лжеумствованиями и доводами духоборцев?

Уверяю всякого человека, который исповедует Христа и отрицает Бога, что ему не воспользует Христос как и тому, кто призывает Бога, но отвергает Сына, потому что суетна вера его. Уверяю и того, кто отметает Духа, что вера в Отца и Сына обратится для него в тщету, и что он не может иметь сей веры, если не соприсутствует Дух. Ибо не верующий в Духа не верует в Сына, а не уверовавши в Сына не верует в Отца. Не может бо рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым (1Кор. 12, 3). И: Бога никтоже виде нигдеже: но Единородный Сын, сый в лоне Отчи, Той нам исповеда (Ин. 1, 18). Не верующий в Духа не имеет части и в истинном поклонении. Ибо не иначе можно покланяться Сыну, как только во Святом Духе, и не иначе можно призывать Отца, как только в духе сыноположения.

... А внимательный исследователь может найти, что и во время ожидаемого явления Господня с небес Дух Святый будет не бездействен, как думают иные, но явится вместе и в день откровения Господня, в который станет судить вселенную по правде Блаженный и единый Сильный. Кому так мало известны те блага, какие Бог уготовал достойным, чтобы не знать, что и венец праведных есть благодать Духа, которая обильнее и полнее будет сообщаема, когда духовная слава разделится каждому по мере доблестных дел его? Ибо во светлостях святых у Отца обители многи (Ин. 14, 2), то есть, многие различия достоинств. Как звезда от звезды разнствует во славе, такожде и воскресение мертвых (1Кор. 15, 41-42). Посему запечатленные Духом Святым в день избавления и сохранившие чистым и целым приятый ими начаток Духа, они только услышат: добре, рабе благий и верный, о мале Ми был ecu верен, над многими тя поставлю (Мф. 25, 21). А подобно, и огорчившие Духа Святого лукавством начинаний своих или ничего не приобретшие к данному, будут лишены того, что получили, и благодать отдастся другим. Или, как говорит один из Евангелистов, они будут растесаны совершенно (Лк. 12, 46), под растесанием разумея конечное отчуждение от Духа. Ибо не тело делится на части, чтобы одна часть была предана наказанию, а другая освобождена, потому что походит на басню и не достойно праведного Судии предположение, что подвергается наказанию одной половиной, кто согрешил весь. Также и не душа рассекается пополам, потому что она вся и всецело приняла греховное мудрование и содействовала телу во зле. Напротив того, растесание это, как сказал я, есть отчуждение навсегда души от Духа. Ибо ныне Дух, хотя не имеет общения с недостойными, однако же, по-видимому, сопребывает некоторым образом с теми, которые запечатлены однажды, ожидая их спасенья по обращении. А тогда совершенно отсечется от души, поругавшей Его благодать. Посему несть во аде исповедующийся, и в смерти поминаяй Бога (ср.: Пс. 6, 6), потому что там не сопребывает уже помощь Духа. Как же можно представить, чтобы суд совершился без Святого Духа, между тем как Слово показывает, что Он есть и награда праведных, когда вместо залога дано будет совершенное, и что первое осуждение грешников будет состоять в том, что отнимется у них все, что почитают себя имеющими?

Толкование на книгу пророка Исаии

Како бысть блудница град верный Сион полн суда! В немже правда почиваше, ныне же в нем убийцы (ст.21)

Чудный вопрос, выражающий сильное изумление о необычайности события: каким образом град верный и полный суда, в котором упокоевалась правда, стал блудницей и жилищем убийц? Ибо не достойно ли горького удивления, что целый город после чистоты веры впал в нечистоту блуда, когда и то странно, если одна душа, утвержденная в вере, совращается в блуд неверия? К какому же времени относится сие обвинение, если не к тому, когда город сей, сделавшись рабом лукавым и прелюбодейным, убил приникнувшую с неба и успокоившуюся в нем Правду – Христа, Господа нашего? Удивление увеличивается и необычайность делается большей оттого, что тогда именно, как явилась Правда, приумножилась неправда. И это сделал город, не познавший здравых учений о суде, ибо таково значение слов полн суда. Надобно же заметить, что неверие есть матерь блуда. Ибо верующий, что Бог везде, присутствует при всяком событии, пристоит при каждом действии, видит советы сердечные, допустит ли в себя дурную мысль или совершит ли злое дело? Напротив того, в предположении, что Бог или не взирает на них, или не заботится о происходящем, люди устремляются к делам нечестивым.

Но иногда о Церкви (да не будет только сего сказано о нашей Церкви) говорится: Како бысть блудница град верный Сион? – когда она, отринув слово веры, которым вначале была уневещена, по преданию Отцов, представивших её единому Мужу деву чисту (2Кор. 11, 2), принимает многие и различные семена слова от осквернивших святость таинств и от всеявших учения нечестия на растление душ. И о ней справедливо будет сказано: како бысть блудница град верный Сион? Ибо святые Ангелы, которым вверено охранение Церквей, зная прежнее и взирая на настоящее, с удивлением скажут о них: Како бысть блудница град верный, своими блудодеяниями собравший убийц – убийц не тел, но душ, которые хитростью и обманом отнимают жизнь у людей простых и, как бы мечом, своим словом, с помощью мирской мудрости изощренным до правдоподобия, наносят душам смертельные раны? После сего излагается причина, по которой град, прежде верный, стал блудницей.

то есть слово веры не имеет на себе ясного и подлинного отпечатка; на нем не сохранилось точное начертание царского образа. А что к такому смыслу ведет сие загадочное выражение, и что сребром Пророк называет слова веры, это доказывается многими местами, особливо же следующим: Словеса Господня словеса чиста, сребро разжжено, искушено земли (Пс. 11, 7). Итак, испытайте сокровищницы сердец своих, все осмотрите в тайных влагалищах, нет ли где подделанной драхмы, то есть переиначенного догмата, которого не назнаменовал Дух собственными Своими начертаниями веры, какие дарованы нам чрез Пророков и Апостолов, но который назнаменован людьми злокозненными, по собственному вымыслу, тайно и незаметно полагающими свою печать, людьми, вносящими в царские сокровищницы чуждые сребреники, имеющие на себе вражий образ, повреждающими великое богатство и делающими, что многие с сомнением приступают к выбору. Ибо не много честных торжников, не много таких, которые могут все подвергнуть испытанию и доброе удержать при себе, от всякого же вида зла воздержаться.

Выслушайте буквальный смысл сего речения вы, продающие вино, и не вводите тварь в обман. Это не такое дело, которым можно шутить, но зло, достойное самого величайшего осуждения. Но, впрочем, слово поспешает к духовному смыслу. Есть вино, веселящее сердце человека, то есть ум и владычественное в душе, это – учения Писаний, чрез святых Апостолов и Пророков преподанные нам от виночерпия – Духа – в вечное веселие. Многие, корчемствуя ими, разжижают слово водой, примешивая собственную мысль, ко вреду слушающих. Ибо, служа их удовольствиям и угождая льстивыми речами, питают их страсти на их же погибель. Ослабляя, что в Писании строго, сильно и с пользой обуздывает, и к погибели слушающих допуская какое-то невежественное человеколюбие, безрассудное извинение грехов и иное подобное, нравящееся многим, более и более расслабляют они души сластолюбцев.

Горе глаголющим лукавое доброе, и доброе лукавое, полагающим тму свет, и свет тму, полагающим горькое сладкое, и сладкое горькое (ст.20)

Но совершенному, у которого чувствия обучена долгим учением (ср.: Евр. 5, 14), надобно быть в состоянии отличать свойство доброго от лукавого, и изведанному торжнику должно добрая держать, от всякаго же вида злаго огребатися (ср.: 1Сол. 5, 21-22). А у кого повреждена рассуждающая сила души, тому свойственно давать превратные свидетельства о достоинстве каждой вещи. И кажется, в природе человеческой есть сильная какая-то наклонность в действительном состоянии вещей предполагать противное.

Увидишь, что многие из уверовавших в писания закона и Пророков, с упорством, по одной вероятности, оспаривают во всем очевидность, чтобы ослабить и поколебать истину догматов. Некоторые хотя исповедуют себя верующими во Христа Иисуса, однако же показывают на деле, что они не утверждени в томже разумении и в тойже мысли (1Кор. 1, 10), но разделены на самые противоречащие толки. Другие то же делают частью по невежеству, а частью из любоначалия и тщеславия, желая показать многим, что они мудры и превосходят других познаниями. От сего-то все наполнено любопрителями и преподавателями противоречащих учений; каждый упорно стоит на своем мнении – с напряженным усилием опровергнуть и обличить мнение другого. О, если бы хвалящиеся, что соблюли апостольское учение и по преемству прияли от Апостолов евангельскую проповедь, согласием в учениях доказывали, что они части одной Христовой Церкви!

И возвестися в дому Давидове, глаголя: совещася Арам со Ефремом, и ужасеся душа его и душа людий его, якоже в дубраве древо ветром возколеблется (ст.2)

пророческое слово именем Арам означает разум, который мудростью века сего взимается на разум Божий (ср.: 2Кор. 10, 5). Ибо Арам толкуется выспренний. А таков разум князей века сего, углубляющийся в законы звезд, в их движения, соединения, в составляемые ими очертания и утверждающий, что от сего зависят причины дел человеческих. Он выспрен по самомнению и по кичливому превозношению себя самого, которое посрамить словами истины может один святой, силой Духа низлагающий всяко возношение взимающееся на разум Божий. А Ефремом, как полагаю, называется знание, составившееся по преданию Божественных Писаний, но уклонившееся от прямого пути и лжеименное. Ибо из Ефремова колена произошел Иеровоам, который первый отторг десять колен от семени Давидова и некогда, будучи рабом, бежавшим от Соломона, пришел в Египет и взял себе в жену сестру жены фараоновой Фекемины. Он слил золотых юниц и установил праздники по сердцу своему (ср.: 3Цар. 12, 28-33). Посему когда языческий разум, высоко думающий о диалектических доводах, вступает в союз с разумом еретическим и совращенным, тогда говорится, что Арам совещается с Ефремом, имея желание разорить здания Давидовы и разграбить место истинного богослужения. Но не достигает цели, потому что не может разорити города, защищаемого Господом. А может быть, не могли бы они и совещатися, если бы не умножился грех наш. Ибо, и по истории, совещавшиеся во дни Ахаза обнаружили взаимное свое согласие по причине греха Ахазова, потому что Ахаз не сотвори правое пред очима Господа, но сына своего преведе сквозе огнь, и кадяше на высоких (ср.: 4Цар. 16, 2-4). И хотя замысел лукавых царей против Церквей смущает дом Давидов и ужасает души людей, так что, по причине волнения, произведенного смятением, стали они подобны бесплодному дереву; но, впрочем, человеколюбивый Бог, чтобы прекратить их смятение, посылает пророческое слово, которое изгоняет страх из сердец народа, говоря: Не бойся, ниже душа твоя да изнеможет от двою древу главень дымящихся сих.

Но смотри, нельзя ли будет и в толковании имен найти основание к яснейшему уразумению сего места. Ибо Ахаз толкуется одержание; Иоафам – совершение Иао; Озия – крепость Иао; Арам, как выше сказано, выспренний; Факей – полуоткрытие; Ромелий – выспренний из обрезания. Посему совещаются разум выспренний и разум, обещающий быть уяснителем Божественных Писаний. Сие означает Факей, по толкованию полуоткрытие, как бы обещающий свое уяснение недоступных разумению свидетельств Писания. А что совещание против Иерусалима двух царей, одного – высоко думающего о мирской мудрости и другого – обещающегося объяснить сокровенное в Писании, состоит в учениях и противоречащих словах людей, которые надеются захватить в свою власть изучивших дела церковные, сие видно из последующего. Ибо Арам и сын Ромелиев совещали лукавый совет, говоря: взыдем во Иудею, и собеседовавше с ними отвратим я к нам. Пророческое слово ясно показывает, что надеются убедительностью речей отвлечь к себе дом Давидов. Обещаются же и сына Тавеилева поставить царем. А Тавеил толкуется Благий Бог. Но покушающимся против Церкви свойственно обещать, что предадут учение о Сыне Божием, и такими благими словесы прельщают (ср.: Еф. 5, 6) они простодушных. А что все это – гадания, посредством истории показывающие настоящее состояние Церкви, сие явно обнаруживает пророческое слово, поступая далее и говоря: аще не уверите, ниже имате разумети.

Горе пишущим лукавство, пишущии бо лукавство пишут, укланяюще суд убогих, восхищающе суд нищих людий Моих, яко быти им вдовице в расхищение и сироте в разграбление. И что сотворят в день посещения? Скорбь бо вам отдалече приидет. И к кому прибегнете, да поможет вам? И где оставите славу вашу, еже не впасти в пленение? И под убиеными падут. И во всех сих не отвратися гнев Его, но еще рука Его высока. (ст.1-4)

Есть люди, которые, отказываясь следовать отцам и преданным им догматам, желают сами стать начальниками ересей. Посему выдумывают некоторые нововведения в правом учении, пишуще лукавство и нечестие; на них-то, на сих отцов лжеименного ведения, на сих сочинителей безбожных учений, падает горе. Ибо такие люди расхищают обнищавших верой, овладевают душами, вдовицами истинного Жениха – Бога Слова. А если видят, что кто-нибудь чрез грех осиротел от Бога, то и его делают как бы своей добычей, обещая ему всякую безопасность и предлагая жизнь сластолюбивую, если только найдут его согласным на безбожные учения. Такова произникшая ныне ересь аномеев, которые и блудникам, и прелюбодеям, и мужеложцам, и поработителям людей свободных, и клятвопреступникам, и лжецам обещают отпущение грехов, если только найдут их участниками в хуле на Единородного. К ним говорит пророческое слово: что сотворят в день посещения? А днем называет явление Господа нашего Иисуса Христа с небес, когда приидет в мир воздать каждому по делам его. В сей день, как пишущии лукавство, приимут они скорбь, приходящую к ним издалека. Но к кому прибегнете, да поможет вам? Ибо писали вы против Бога, Судии живых и мертвых. Обвинением вашим будут ваши писания.

Потом Пророк говорит: «Где оставите славу вашу? Вы, любящие все делать напоказ, пристрастные к человеческой чести, но желавшие стать ересеначальниками, чтобы получить себе имя, и потому глаголавшие неправду в высоту (ср.: Пс. 72, 8) – где тогда, в день суда, оставите славу вашу? Но таковые – говорит Пророк – под убиеными падут. Теперь ты, начальник обманутых, пользуешься их удивлением, носишь имя вождя и учителя, уважаем и ублажаем ими; а тогда будешь бесчестнее и их самих, тобой умерщвленных. Ибо принятие ложного мнения – убийство души. Итак, под ними падешь ты, и бремя убиенных тобой наляжет на тебя».

Тогда-то народ скажет: Благословлю Тя, Господи, яко разгневался еси на мя, и отвратил еси ярость Твою, и помиловал мя еси. (ст.1)

Нередко иной бывает оставлен за то, что однажды увлекся в египетские пороки и несколько времени водился своим безрассудством, и он пожинает, что сам худо посеял. Но кто не совершенно оставлен, а напротив того, получил какое ни есть благодеяние, тот скажет: Благословлю Тя, Господи, яко разгневался еси на мя, и отвратил еси ярость Твою, и помиловал мя еси. Подобно сему и следующее место: Гнев Господень стерплю, яко согреших Ему, да оправдит прю мою и после сего изведет в конец суд (ср.: Мих. 7, 9), ибо Он не до конца прогневается, ниже во век враждует (Пс. 102, 9).

А кто говорит: Благословлю Тя, Господи, яко разгневался еси на мя и помиловал мя еси, тот, сознавая благодеяние Божие, будет хвалиться им и скажет:

Се, Бог мой спас мой, уповая буду на Него и не убоюся; зане слава моя и похвала моя Господь. (ст.2)

Сего не скажут те, которые милостыню творят пред человеки (ср.: Мф. 6, 1), славу друг от друга приемлют, а славы, яже от Единаго Бога, не ищут (ср.: Ин. 5, 44) и вообще преступают заповедь говорящего: Не бываим тщеславни (Гал. 5, 26). Поскольку же Господь обещает: прославляющия Мя прославлю (1Цар. 2, 30), то, конечно, кто хорошо прославляет Бога, тот будет прославлен от Него. Так и лице Моисея прославилось, потому что он умел хорошо прославлять Бога. Со славой сходствует и похвала, а потому хорошо прославляющий и хвалит здраво. А об имеющих превратные понятия о Боге никто да не думает, чтобы хвалебные песнопения таковых были богоугодны. Ибо одному и тому же сердцу можно прославлять совершенно и хвалить здраво. Поскольку же останок народа в Египте говорит: Благословлю Тя, Господи, яко разгневался еси на мя, и отвратил еси ярость Твою от мене, и помиловал мя еси, то, вышедши из Египта, скажет: Не убоюся; зане слава моя и похвала моя Господь, и бысть ми во спасение. Припомни и ту песнь, которую во Исходе воспел народ израильский, за предначавшей и вещавшей Мариамой: Поим Господеви, славно бо прославися (Исх. 15, 21). Посему делают намек на сию древнюю хвалу говорящие ныне: слава моя и похвала моя Господь, и бысть ми во спасение.

После хвалы Господу почерпает воду со веселием от источник спасения (ст.3) прекрасно поклоняющийся Господу. Если народ, впадший в идолослужение, обвиняется: Мене оставиша источника воды живы (Иер. 2, 13), то явно, что верующий в Бога и по вере в Него напоявающий душу спасительными догматами черпает воду со веселием от источник спасения. А каково бывает веселие удостоившихся черпать из сих источников, можем разуметь из подобия, употребленного Давидом: Возжада душа моя к Богу крепкому, живому (Пс. 41, 3). Ибо чрезмерность пожелания производит какое-то неописанное веселие в достигших вожделенного. И поучающийся в законе Господнем день и ночь, тот, о ком сказано: уста праведнаго поучатся премудрости (Пс. 36, 30), испытывая Писания и, вследствие правильного искания, обретая Господа, в веселии от такого обретения приближаясь к духовой цели Писаний, будет почерпать воду со веселием.

Посему когда сами насытимся питием почерпнутого из источников спасения, тогда присовокупим к себе и других, возбуждая их и говоря:

Вопияние есть напряженный голос, который может достигать и к находящимся вдали. Посему возопите, то есть не рассуждайте о Боге низко, но, высоким умом помышляя о всем, относящемся к Нему, так богословствуйте, чтобы слово ваше, по ясности учения, могло сделаться внятным и для далеких от спасения.

Плачитеся о себе погибнет бо и Дивон, идеже требище ваше; тамо взыдете плакатися (ст.2)

Плачитеся о себе. Блажен, кто имеет у себя чистую душу: у него нет собственного предлога к скорби. Но поскольку любовь не ищет своих си (1Кор. 13, 5), блажен, кто, видя страждущий член, и сам состраждет, вместе скорбит и плачет с плачущими, по слову Апостола (ср.: Рим. 12, 15), который оплакивает многих, прежде согрешивших и не покаявшихся. Апостол говорит еще: яко скорбь ми есть велия и непрестающая болезнь сердцу моему по братии моей, сродницех моих по плоти (ср.: Рим. 9, 2-3). А если кто не таков, но погряз в собственных своих грехах, то да плачется он о себе самом, как побежденный врагом, с которым брань. Его скорбь веселит того, кто поучительными словами приводит его в сознание. Ибо как жгучие и мучительные врачевства очищают язвы, и зловоние от гноя, и разболевшиеся раны, и делают тело более способным к местному заживлению, так, думаю, известный смысл имеют слова плачитеся о себе, сказанные людям, которые высоко думают о какой-нибудь мудрости. А таковы начальники ересей, погибающие в ночи, потому что всяк делаяй злая ненавидит света и не приходит к свету (Ин. 3, 20). И поскольку пребывающие в нощи погибают ночью, то ночью же падает и стена их, то есть бойницы лжемудрия, скрываясь за которыми думали они найти себе в них достаточную безопасность. Ибо диалектика, как стена, защищает еретические учения лжеименного ведения. А когда стена упала, необходимо должно рыдать сим пленникам. Итак, да плачутся о себе самих, потому что погибли.

Но достоин погибели и Дивон, где построен храм ваш. Разумеем же Дивон, соображаясь с толкованием сего слова. А Дивон толкуется течение их. Посему, как слово истины твердо и постоянно, утверждено на прочном основании и неподвижно, и укоренившийся в вере уподобляется в притче человеку, полагающему основание на камени (ср.: Мф. 7, 24), и о манне говорится, что она была, аки лед на земли (Исх. 16, 14), причем слово Божие оледенением выражает твердость и силу, так противные учения и в пользу их говорящие правдоподобия – текучи, нетверды и не могут установиться, и отец лжи во истине не стоит (ср.: Ин. 8, 44). Посему непостоянство лжи наименовано течением. Да плачутся же созидающие что-либо подобное, имеющие у себя учение о Боге непостоянное и неутвержденное. Ибо это есть тот жертвенник, который осужден к погибели Дивона, где построено требище. Посему взыдете плача не жертву приносить, но раскаяться в том, о чем некогда ко вреду своему вы молились, потому что молитва обратилась вам в грех. Ибо кто служит твари вместо Творца, кто не поклоняется Сыну и Отцу чрез Сына, но слагает свои учения и на чуждых жертвенниках приносит свою жертву хвалы, тот да плачется печалию по Бозе, доставляющей ему спасение нераскаянно (ср.: 2Кор. 7, 10)! Сие сказано не о тех только, которые заняли мнение о Боге из еретических учений, но и о всех, которые одобряют что-либо скоротечное, в этом полагают надежду, не повинуясь тому, который говорит: богатство аще течет, не прилагайте сердца (Пс. 61, 11), но домогаясь славы плотской, тогда как плоть есть сено, и слава человеча яко цвет травный (ср.: Ис. 40, 6). Такова же красота плоти и крови, о которой высоко думает злоумная жена, уподобляемая в притче усерязи в ноздрех свинии (ср.: Притч. 11, 22). И вообще всем заблудшим прилично наименование Дивона, так что о погрешающих в жизни или в слове безошибочно можно сказать, что они имеют требище в Дивоне. Посему плача да взыдут думавшие о нем некогда высоко.

Над Нававом Моавитским. Плачитеся, на всяцей главе плешь, вся мышцы обсечены, на стогнах его препояшитеся во вретища, и восплачитеся на храминах его и на улицах его и на стогнах его, вси возрыдайте с плачем. Яко возопи Есевон и Елеала, даже до Иассы услышася глас их; (ст.2-4)

Пророк увещевает к печали по Бозе тех, которые введены в заблуждение вымыслами ума человеческого и не предали себя вспомоществованию Духа, увещевает плакаться над землей вредоносных учителей. Ибо их, как думаю, разумеет слово под именем Навав, потому что Навав толкуется седение. Есть люди, которые заседают со своими коварными лжеумствованиями и злыми своими беседами иногда тлят обычаи благи (ср.: 1Кор. 15, 33). Посему научившиеся лукавым их догматам должны покаяться и плакаться об учении, о котором они высоко думали. Ибо сие значат слова на всяцей главе плешь. Отриньте учителей, обнажите себя от их украшения, и благими уставами жизни уничижите их основания уроков деятельности, и как бы обсеките здравым словом, чтобы вся мышцы были обсечены, то есть деятельные правила были обличены здравым словом чрез разложение и постепенное исследование негодных уроков. Поскольку же лукавые вели их широким путем, то Пророк сим, избравшим изведанную жизнь, повелевает плакать на стогнах, раскаиваясь в наслаждении, влекущем к удовольствию, и как восплакаться о пути широком, так взыскать пути узкого и тесного, чтобы, истинно покаявшись, опоясаться им вретищем и восприять на себя плачевный вид, сделать, чтобы чресла тем, что видимо, как бы вопияли, оставляя следы своего покаяния на тех местах, где они блуждали. И им повелено на всякой храмине и на всех местах возрыдать с плачем. Ибо возвышенное и пустое в науках Пророк наименовал храминами, а разложения понятий как бы стогнами моавитскими.

Итак, был ли кто на высотах людей, взимающихся на разум Божий, или занимался каким-нибудь диалектическим разложением слов и задач по-видимому в ясность приводящих каждый предмет, да возрыдает в покаянии во исполнение написанного, потому что пророческое слово повелевает вопиять на дорогах, на храминах и на всех стогнах. А сие должно быть потому, что возопи Есевон, ибо Есевон толкуется помысл, а Елеала – Божие восхождение, Иасса же – бывшая заповедь. Итак, возопи Есевон, то есть явно свидетельствует, что уроки моавитян суть человеческие помыслы, а не откровения Божественных таин. И Елеала, и она самым делом возопи, что посвящающие себя тем наукам презрительно ведут себя и восстают против Бога. Ибо сие значит восхождение Божие – возношение на высоту гордыни. И Иасса. Хотя кажется бывшей заповедью, но в действительности не заповедь, а какая-то личина рачительности о жизни, служащая к правдоподобию лукавых уроков, преподанных лукавым мудрованием, и к склонению на оные. Посему выше сказано: вся мышцы обсечены, чтобы, если какой лукавый учитель ложными мнениями обольщает души последователей, но по-видимому старается о жизни исправной, раскаявшиеся в том, что предались такому учителю, обсекли себе мышцы, то есть деятельный образ жизни. И да обстригут его, как волосы, и да отделят от своего тела, потому что предстоятели тела Церкви служат вместо главы. Посему и ныне возопи Иасса, что выказываемая исправность в образе жизни есть приманка к убеждению как бы в истине. А это и служит причиной возрыдать с плачем, яко возопи Есевон и Елеала, даже до Иассы.

В полуденней тме бегут, ужаснушася: да не отведешися (ст.3)

В полуденное время дня по-видимому свет бывает чище и яснее. Итак, поскольку разумно вникающими в законы истина может быть уразумеваема из творения мира, то живущие в мире, если они отвсюду будучи озаряемы премудростью Божией, недугуют неведением Бога, пребывают в полуденней тме, потому что хотя все окружающие предметы показывают полдень, однако же в душах у неведущих пребывает тьма. Таковые-то в полуденней тме бегут, ужаснушася, потому что мнения таких людей ничем не различаются от представления, какое составляют себе повредившиеся в уме. И полуденная тма, по толкованию, то же, что умоисступление, когда от какой-нибудь болезни потерявшие рассудок думают, что солнце не светит и света нет в воздухе. Подлинно, это – умоисступление и явное сумасбродство, ... еретическими учениями увлекаться вдаль от истины и, как бы выступив из области света, бродить во тьме.

Да не отведешися. Слово убеждает нас не увлекаться правдоподобием иномысленных, ибо явное сумасбродство – последовать умоисступленным. О них известно, что ужаснушася. Они не на пути, ведущем к Богу; не бери их себе в путеводители, иначе приведут тебя к стремнине и пропасти. Слепец слепца аще водит, оба в яму впадетася (Мф. 15, 14).

Беседа на псалом 44

Отрыжка есть внутренний воздух, при переварении пищи из расторгшихся пузырьков поднимающийся вверх; и напитанный хлебом живым, сшедшим с небес и дающим жизнь миру, насыщенный всяким глаголом, исходящим из уст Божиих, то есть, по обыкновенному в Писании иносказанию, душа, напитанная священными учениями, дает отрыжку, сообразную пище. А как пища была словесная и добрая, то Пророк отрыгает «слово благо». «Благий человек от благаго сокровища сердца своего износит благая» (Мф. 12, 35).

Будем и мы искать пищи в слове к насыщению душ своих (ибо сказано: «праведный ядый» насытит «душу свою» – Притч. 13, 26), чтобы сообразно с тем, что напитало нас, произносить нам не какое-либо слово, но «слово благо».

Человек лукавый, напитанный нечестивыми учениями, отрыгает из сердца слово лукавое. Не видишь ли, что отрыгают уста еретиков? Подлинно, нечто отвратительное и смрадное, изобличающее, как сильна и глубока болезнь сих несчастных! Ибо «лукавый человек от лукаваго сокровища» сердца своего «износит лукавая» (ср.: Лк. 6, 45). Посему, «чешем слухом» (ср.: 2Тим. 4, 3), не избирай себе таких учителей, которые могут произвести болезнь в твоей внутренности и сделать, что отрыгнешь слова лукавые, за которые будешь осужден в день Суда. Ибо сказано: «От словес своих оправдишися и от словес своих осудишися» (Мф. 12, 37).

Поучение предогласительное

7. Нельзя принимать крещение дважды или трижды; иначе можно бы было сказать: в первый раз оно было для меня бесполезно, так в другой поправлю. Напротив, если в первый раз было без пользы, то не поправишь. Ибо един Господь, и едина вера, и едино крещение (Еф. 4, 5). Только еретики в другой раз крещаются, потому что первое их крещение не было крещение.

10. Не уклоняйся от огласительных поучений: сколько бы ни продолжительно они говорены были, дабы мысль твоя не ослабела когда. Ибо оружие ты получаешь против сил сопротивных, против еретиков, иудеев, самарян и язычников. Много у тебя врагов, много и оружия иметь старайся, во многих мещешь стрелы, так и надобно знать тебе, как поражать ими эллина, как сражаться с еретиком, иудеем и самарянином. И вот уже оружие готово, и меч духовный еще готовее. Надлежит при том тебе благим произволением и десную руку простирать, дабы вести брань Господню, дабы преодолеть противные силы, дабы быть непобедимым при всяком еретическом нападении.

11. Советую же тебе и cиe: выучи сказанное тебе, и храни оное; не почитай сих (огласительных) поучений обыкновенными беседами (о вере). Ибо хотя и сии (последние) хороши и достойны веры; но ежели мы что нибудь опустим сегодня в оных, то узнаем завтра. А учение по порядку преподаваемое тебе о бане возрождения, если сегодня будет опущено, то когда вознаградится? Представь, что время садить дерева: ежели не вскопаем земли и их не посадим; то в какое другое время хорошо может быть посажено, что сперва посажено худо? Представь, что поучение огласительное есть строение. Ежели не укрепим оного, как следует, связями, дабы не оказалось расщелин; то и будет строение непрочно. Но надлежит, по порядку класть камень на камень; угол связывать с углом; излишнее отбрасывать, и таким образом строение возвышать. Подобно мы доставляем тебе будто камни – познания. Должно слушать о живом Боге, должно слушать о суде, должно слушать о Христе, должно слушать о воскресении; о многом надлежит говорить по порядку; ныне сказано cиe порознь, а потом представлено оное будет в связи. Ежели же ты не совокупишь во едино, и не будешь памятовать первого и второго, то созидающий будет созидать, а твое здание будет худо.

Огласительное поучение четвертое

К готовящимся в Иерусалиме ко просвещению, сказанное без приготовления, о десяти догматах, на слова из послания к Колоссянам: Блюдитеся да никтоже вас будет прельщая философиею и тщетною лестию, по преданию человеческому, по стиxиям мира и проч. (Кол. 2, 8).

1. Порок подражает добродетели, и плевелы стараются показаться пшеницей. По виду, правда, похожи они на пшеницу, но способные различать, узнают их при вкушении. И диавол преобразуется в Ангела светла не для того, чтобы прийти в первобытное свое состояние, но чтобы обольстить людей (ибо имея сердце твердое, как наковальня, он и волю имеет, не могущую уже раскаяться), чтобы ведущих равноангельскую жизнь облагать мраком слепоты и смертоносным распространением неверия. Много ходит волков в одежде овечьей; одежду овец имеют они, но не имеют их копыт и зубов. Будучи покрыты кожей кроткого животного и наружностью обольщая простых людей, они испускают из челюстей своих гибельный яд нечестия. Итак, нужна нам благодать Божественная, мысль бодрая и очи осмотрительные, чтобы по неведению не съесть вместо пшеницы плевел и не потерпеть нам вреда, чтобы не попасть на волка, приняв его за овцу, и чтобы не сделаться пищей злотворного диавола, приняв его за благодетельного Ангела. Ибо он, по словам Писания, ходит как рыкающий лев, иский кого поглотити (1Пет. 5, 8). Для того предлагает наставления Церковь, для того и делаются настоящие поучения, для того бывает чтение Священного Писания.

2. Образ Богопочтения заключается в следующих двух вещах: в точном познании догматов благочестия и в добрых делах. Догматы без добрых дел не благоприятны Богу; не принимает Он и дел, если они основаны не на догматах благочестия. – Ибо, что пользы знать хорошо учение о Боге и постыдно любодействовать? С другой стороны, что пользы быть воздержным, как должно, и нечестиво богохульствовать? Поэтому познание догматов и бодрствование души есть величайшее приобретение. Поскольку много прельщающих философией и тщетной ложью: язычники увлекают обращающихся сладостью языка, мед каплет из устен жены блудницы (Притч. 5, 3); обрезанные обольщают превратным изъяснением Божественного Писания, с детства до старости трудясь над этим и состареваясь в невежестве; последователи еретиков словами льстивыми и красивыми обольщают сердца простых людей, под именем Христовым, как под медом, скрывая яд злочестивых правил – о всех них говорит Спаситель: Блюдите, да никтоже вас прельстит (Мф. 24, 4). Для этого и бывает наставление в вере, для этого делаются ее изъяснения.

3. Но прежде, нежели вступите в общество верующих, мне кажется не бесполезно сейчас сокращенно представить нужные догматы, чтобы обилие предметов, о которых нужно будет говорить, и продолжение дней всей Святой Четыредесятницы не произвели в вас забвения о важнейших для размышления истинах. Впрочем, предложив сейчас сокращенно, не забудем предложить об этом и пространнее. А совершеннейшие из предстоящих, имеющие навык и чувствия обучена в разсуждение добра же и зла (Евр. 5, 14), терпеливо да снесут то, что будут слушать учение, более свойственное младенцам, и наставление, подобное молочной пище, чтобы вместе и те, кто имеет нужду в оглашении, получили пользу, и те, которые стяжали ведение, воспомянули то, что уже узнали прежде.

37. ... особенно гнушайся всяким собранием законопреступных еретиков

Огласительное поучение пятое

12. ... Желательно, чтобы имели вы учение это напутствием во все время жизни и кроме его не принимали никакого, даже если бы сами мы, изменившись, стали говорить противное тому, чему теперь учим, или если бы враждебный ангел, преобразившись в Ангела Света, хотел обольстить тебя. Аще бо мы или Ангел с небесе благовестих вам паче того, что приняли вы ныне, анафема да будет (Гал. 1, 8-9) у вас. Теперь пока от настоящего чтения начертай в памяти истины веры, а в свое время на каждую из них извлеки доказательство из Божественного Писания, ибо истины веры не так составлены, как бы хотелось людям, но приличнейшие места, будучи собраны из всего Священного Писания, составляют учение веры. И как семя горчичное из малого зерна много пускает отраслей, так и эти истины веры в кратких словах вмещают все ведение благочестия, содержащегося в Ветхом Завете и Новом. Итак смотрите, братья, держитесь преданий, которые принимаете теперь, и напишите их на сердцах своих.

13. С благоговением храните их, чтобы враг не похитил их, когда кто-либо из вас ослабеет, чтобы какой-либо еретик не превратил чего нами преданного. Дело веры положить серебро на стол, что мы теперь и сделали. А Бог потребует от вас отчета в залоге сем. Засвидетельствую, как говорит Апостол, пред Богом оживляющим всяческая, и Христом Иисусом свидетельствовавшим при Понтийстем Пилате, доброе исповедание; соблюсти эту преданную вам веру нескверну, даже до явления Господа нашего Иисуса Христа (1Тим. 5, 21; 6, 13-14). Сокровище жизни ныне сообщено тебе; в явление Свое Господь взыщет залог Свой, еже во своя времена явит блаженный и Един сильный Царь царствующих, и Господь господствующих, Един имеяй безсмертие и во свете живый неприступнем, Егоже никто видел есть от чeлoвек, ниже видети может (1Тим. 6, 15-16).

Огласительное поучение шестое

12. И не только между язычниками старался распространить сие диавол, но многие даже и из христиан лжеименных, недостойно носящих сладчайшее имя Христово, дерзнули нечестиво удалить Бога от Его творений. Я говорю о чадах еретических, бесчестных и безбожных, которые притворяются, что любят Христа, но поистине ненавидят Его.

13. ... говорим для того, чтобы кто либо из предстоящих не попал по неведению в скверну еретическую. Знаю, что оскверню уста мои и слух слушателей, однако для пользы. Ибо гораздо лучше слышать нелепое при обличении других, нежели по неведению впасть в оное; гораздо лучше для тебя знать скверну и ненавидеть ее, нежели по неведению впасть в оную. Учение безбожия еретического многоразлично. Ибо когда совратится кто с единого прямого пути, тогда он большей частью попадает на стремнины.

20. Отвращайся всех еретиков, а особенно того, который имеет наименование от мании (бешенства – т.е. Арий), и явился недавно в царствование Прова (семьдесят лет, как началось сие заблуждение); ныне еще есть люди, которые своими глазами видели его. Однако же ты не потому, что он жил в недавнее время, отвращайся его, но отвращайся злочестивых догматов, отвращайся виновника зла, вместилища всякой нечистоты, того, который принял скверное из всех ересей. Он, поставляя себе за честь отличиться в зле, собрав все и составив одну ересь, исполненную богохульства и всякого беззакония, развращает Церковь (а паче находящихся вне Церкви), ходя и поглощая подобно льву. Не внимай льстивым словам их, ни мнимому смирению. Ибо они суть змеи, порождены ехиднины. И Иуда говорил: радуйся, Учителю! и предавал Его. Не смотри на лобзания, но опасайся яда.

36. Присоединись к овцам, убегай волков, от Церкви не отлучайся, отвращайся даже тех, которые некогда подозреваемы были в сем. И если не узнаешь, что они долгое время раскаиваются, то скоро не вверяй себя им. Предана тебе истина о единовластительстве Божием, распознавай, как травы, учение. Будь искусным купцом, добрая держи, от всякаго вида злаго отгребайся (1Сол. 5, 21-22). А если некогда и было в тебе зло это, то, сознавши заблуждение, отвращайся его. Ибо тогда вступишь на путь спасения, если изблюешь блевотину, и если сердечно возненавидишь ее, если отречешься от них не устами только, но и душою, если покланяться будешь Отцу Христа, – Богу закона и Пророков, если познаешь, что Благий и Правосудный есть Един и Тот же Бог, Который всех вас да хранит, соблюдая свободными от заблуждений, и соблазнов, и твердыми в вере, во Христе Иисусе Господе нашем; слава Ему во веки веков. Аминь.

Огласительное поучение пятнадцатое

9. ... Прежде были явные еретики, а ныне Церковь наполнена скрытными еретиками. Отступили люди от истины, чешемы слухом (2Тим. 4, 3). Слово лестное для самолюбия, и все слушают с удовольствием. Слово о обращении, и все отвращаются. Большая часть отступила от правильных понятий, и удобнее избирают злое, нежели соглашаются на доброе. Вот то отступление, после которого надобно ожидать врага. И уже начал он отчасти посылать своих предшественников, чтобы приготовлен был ему путь для ловли. Посему береги самого себя, человек, и укрепляй душу твою. Церковь свидетельствует ныне тебе пред Богом живым, предостерегает от антихриста прежде, нежели он явится. Случится ли это при жизни твоей, мы не знаем; случится ли после тебя, не знаем. Впрочем хорошо будет, если ты, зная cиe, предостережешься.

Огласительное поучение шестнадцатое

10. ... Возненавидим достойных ненависти; – отвратимся от тех, от которых отвращается Бог. Скажем и мы Богу со всяким дерзновением о всех еретиках*: не ненавидящия ли Тя, Господи, возненавидех, и о вразех Твоих истаях (Пс. 138, 21)? Ибо есть и добрая вражда, как написано, например: и вражду положи между тобою, и между семенем твоим (Быт. 3, 15). Ибо любовь к змию производит вражду против Бога и смерть.

(* речь идёт о ересеначальниках и учителях еретических, совращающих слабых и неутвержденных в Вере)

Огласительное поучение восемнадцатое

26. Поскольку же название церкви употребляется в различных случаях, как например о народе, бывшем на зрелище Ефесском написано: и сия рек распусти собравшийся народ (Деян. 19, 40) (Церковь); по праву и поистине можно назвать церковью лукавнующих, сборища еретиков, то есть Маркионитов и Манихеев и других: то посему Символ веры в предосторожность теперь научает тебя так: и во едину Святую, Соборную Церковь, дабы ты оных скверных сборищ убегал, а пребывая бы всегда в Святой Вселенской Церкви, в которой ты и возродился. Если когда придешь в город, не просто спрашивай, где храм Господень? Ибо и прочие нечестивые еретики пещеры свои называют храмами Господними: и не спрашивай просто, где церковь? Но где Вселенская Церковь? Ибо cиe собственно имя сей Святой и всеобщей нашей Матери Церкви, которая есть Невеста Господа нашего Иисуса Христа, Единородного Сына Божия. Ибо написано: якоже и Христос возлюби Церковь, и Себе предаде за ню и проч. (Еф. 5, 23). Она носит образ и подобе горняго Иерусалима, иже свободь есть, и Мати всем нам (Гал. 4, 26). Она прежде была бесплодна, а ныне многих имеет чад (ст.27).

Слово 3, в котором Григорий Богослов оправдывает удаление свое в Понт

Что же касается до самого раздаяния слова (скажу напоследок о том, что составляет первую нашу обязанность, и разумею слово Божественное и высокое, о котором ныне все любомудрствуют), то, ежели кто другой приступает к делу сему с дерзновением и почитает оное доступным для всякого ума, – я дивлюсь многоумию (чтобы не сказать: малоумию!) такого человека. Для меня кажется не простым и не малого духа требующим делом каждому даяти во время житомерие (Лк. 12, 42) слова и с рассуждением вести домостроительство истины наших догматов, то есть нашего любомудрого учения о мирах или мире, о веществе, о душе, об уме и умных существах, как добрых, так и злых, о Промысле, все связующем и распоряжающем всеми событиями, как согласными с разумом, так по-видимому и противоречащими дольнему – человеческому уму; также о первоначальном нашем устроении и о последнем воссоздании, о прообразованиях и истине, ими прообразуемой, о заветах, о первом и втором Христовом пришествии, о воплощении, страданиях и смерти Христовой, о воскресении, о кончине мира, о суде и воздаянии – и грозном, и славном, а что главное – о том, чему должно веровать – о начальной, царственной и блаженной Троице. ... Необходимо нужно как соблюсти единство Божие, так и исповедовать три Ипостаси, притом каждую с личным Ее свойством.

Чтобы достаточно и соответственно достоинству предмета уразуметь и изложить сие, для того потребно слово более продолжительное, нежели каково настоящее время и, даже думаю, какова настоящая жизнь. Особенно же, как ныне, так и всегда, потребен для сего Дух, при одном содействии Которого и можно только о Боге и мыслить, и говорить, и слушать. Ибо к чистому должно прикасаться одно чистое и ему подобное. Теперь же кратко упомянул я о сем с той целью, чтобы видно было, как трудно беседующему о таких предметах, особенно в многочисленном собрании людей всякого возраста и разных способностей, которое, подобно многострунному органу, требует неодинаковых ударений, – трудно, говорю, найти слово, которое бы всех назидало и озаряло светом ведения. Трудно уже и потому, что как опасность с трех сторон, то есть от мысли, слова и слуха, то невозможно не преткнуться, если не во всем, по крайней мере в чем-либо одном. Ибо если ум не просвещен, или слово слабо, или слух не очищен и потому не вмещает слова, от одной из сих причин так же, как и от всех, необходимо храмлет истина.

Но трудно еще и потому, что здесь обращается во вред и опасность то самое, что для обучающих чему-либо другому соделывает учение весьма легким и удобоприемлемым, то есть заботливость слушателей о благочестии. Ибо они, как вступающие в подвиг за учение о Боге – Существе Высочайшем и о своем спасении – первейшей для всех надежде, чем горячее в вере, тем с большим упорством внимают слову, почитая покорность оному не благочестием, но изменой истине, и скорее готовы отказаться от всего, нежели от своих мыслей, с которыми пришли, и от привычки к догматам, в которых воспитаны. И замечу еще, что это недуг людей более умеренных и не совершенно худых, которые, хотя погрешают против истины, однако же, как подвергающиеся сему из заботливости о благочестии и имеющие ревность, только не по разуму, может быть и не так строго будут осуждены, и не так много наказаны, как отпадающие от воли Господней по злонравию и лукавству. Даже они со временем могут еще переувериться и перемениться по той же заботливости о благочестии, по которой они противились; ежели только коснется их слово и, как железо в кремень, или внутренне, или внешним образом произведет благовременный удар в их оплодотворенное уже и достойное света разумение, в котором от малой искры весьма скоро может воссиять светильник истины.

Но что сказать о людях, которые по тщеславию или любоначалию неправду в высоту глаголют (Пс. 72, 8), с велеречием какого-нибудь Ианния или Иамврия вооружаются не против Моисея, но против истины и восстают против здравого учения? Что сказать о третьем роде людей, которые, по невежеству и следствию оного – дерзости, с жадностью, как свиньи, кидаются на всякое учение и попирают прекрасные бисеры истины? Или о всех тех, которые не имеют у себя ни собственного мнения, ни какого-либо образца, худого или доброго, для учения о Боге, но готовы слушать всякое учение и всякого учителя, чтобы из всего выбрать лучшее и безопаснейшее, и такой выбор доверяют самим себе – худым судиям истины; а потом, переходя и возвращаясь от одной вероятности к другой, нагруженные и подавленные учениями всякого рода, переменив многих учителей и многие писания разбросав легкомысленно, как пыль на ветер, когда утомится и слух и ум (какое безрассудство!), начинают оказывать одинаковое отвращение ко всякому учению и напечатлевают в себе гибельное правило – осмеивать и презирать самую веру нашу, как нечто нетвердое и не имеющее в себе ничего здравого, делая невежественное заключение от учащих к учению, подобно такому человеку, который, имея расстроенные глаза или поврежденные уши, винит солнце или звуки – первое, что оно темно и не блещет, а последние, что они слабы и беззвучны?

Посему-то легче вновь напечатлевать истину в душе, которая подобна еще неисписанному воску, нежели по старым письменам, то есть после принятых худых правил и догматов, начертывать слово благочестия, в каком случае оно сливается и смешивается с первыми. Правда, что лучше идти по гладкой и битой дороге, нежели по шероховатой и не-протоптанной, и легче пахать землю, которую неоднократно резал и умягчал плуг, однако же лучше писать на душе, которую не избороздило еще негодное учение и на которой не врезались глубоко начертания порока. Иначе благочестивому краснописцу два будут дела – изгладить прежние изображения и на место их написать лучшие и достойные сохранения. Столько в нас от лукавого лукавых образов и начертаний относительно как к прочим видоизменениям души, так и к самому слову; и столько-то трудов для того, кому вверено сие детоводительство душ и попечение о них! Но еще большего не коснулось мое слово, чтобы не соделаться обширнее надлежащего.

Послание 2, к Нектарию, епископу Константинопольскому

По-видимому, настоящая жизнь наша во всем оставлена без Божьего попечения, которое охраняло Церковь во времена, нам предшествовавшие. И у меня до того упал дух от бедствия, что я не считаю несчастьями собственные скорби в жизни своей, хотя они весьма тяжки и многочисленны и, приключившись с кем-нибудь иным, показались бы невыносимыми, но смотрю на одни общие страдания Церкви, об уврачевании которых если не заботиться в настоящее время, то дело дойдет постепенно до совершенной безнадежности. Еретики, ариане и евдоксиане, не знаю кем подвигнутые к безумию, как будто получив на то свободу, выставляют напоказ свой недуг, собирая Церковь, как будто делают сие по праву. А сварливые последователи Македония дошли до такого безумия, что, присвоив себе имя епископа, появляются в наших местах, называя рукоположителем своим Елевсия. Домашнее же наше зло – Евномий – не довольствуется чем-нибудь обыкновенным, но считает для себя потерею, если не всех увлек с собой на погибель. Но это еще сносно; всего же тягостнее в церковных бедствиях дерзость аполлинаристов, которым, не знаю как, такая святость попустила присвоить себе наравне с нами власть собрания. Без сомнения, ты, по Божьей благодати, весьма сведущий в божественных таинствах, не только можешь защитить правое учение, но знаешь и то, что выдуманное еретиками против здравой веры, впрочем, и от нашего, может быть, смирения. Не безвременно будет твоей пречестности услышать, что в руках у меня есть сочинение Аполлинария, в котором излагаемое превосходит всякое еретическое учение.

... Долго было бы пересказывать все прочее, что еще присовокупляет он к этим нелепостям. Посему, если так умствующие имеют право иметь свои собрания, да рассудит твоя испытанная во Христе мудрость, что, когда мы не согласны с ними в образе мыслей, дать им право иметь свои собрания – значит не что иное, как признать, что учение их истиннее нашего. Ибо, если дозволяется им, как благочестивым, учить сообразно с их образом мыслей и свободно проповедовать содержимое ими учение, то не явно ли этим осуждается учение Церкви, как будто истина на их стороне? Ибо не естественно быть истинными двум противоположным учениям об одном и том же. Как же твой великодаровитый и высокий ум потерпел, чтобы не воспользоваться обычной свободой к уврачеванию такого зла? Но если прежде не было сделано сего, по крайней мере теперь да восстанет твое безукоризненное в добродетели совершенство и внушит благочестивейшему Царю, что не будет никакой пользы от всей заботливости его о Церквах, если такое зло, стремящееся к ниспровержению здравой веры, усилится по причине данной им свободы. ...

Послание 3, к пресвитеру Кледонию, против Аполлинария первое

Честнейшему, боголюбивейшему брату и сопресвитеру Кледонию Григорий желает о Господе радоваться.

Хочу знать, что это за нововведение в Церкви, по которому всякому хотящему и, по Писанию, мимоходящему (Пс. 79, 13), позволительно паству, хорошо обученную, расторгать и расхищать, производя на нее нашествия украдкой, лучше же сказать, внушая ей разбойнические и странные учения. Если бы те, которые наступают на нас ныне, и могли осудить нас за что-нибудь касательно Веры; то им не надлежало отваживаться на такие дела, не вразумив нас предварительно. Прежде надобно было или убедить, или захотеть убедиться, если только и мы что-нибудь значим, как люди богобоязненные, потрудившиеся ради слова и сделавшие нечто полезное для Церкви, тогда, если бы и новое было введено, может быть, имели бы в этом какое-нибудь извинение оскорбители. Но когда вера наша проповедана письменно и неписьменно, здесь и в отдаленных странах, с опасностями и без опасностей; как одни решаются на такое дело, а другие молчат? И не то еще тяжело (хотя и сие не легко), что они лжеучение свое с помощью людей злонамеренных вливают в умы простодушных, но то, что и на нас клевещут, называя единомысленными и согласными с ними, надевают приманку на уду и через этот обман злобно выполняют свою волю, и нашу простоту, по которой мы смотрели на них как на братьев, а не как на чужих, обращают в пособие своей злобе. И не довольно сего; но, как слышу, говорят, что они приняты Западным Собором, который прежде, как всякому известно, осудил их. Но если последователи Аполлинария или ныне приняты, или прежде были приемлемы; то пусть докажут сие, и мы успокоимся. Тогда явно будет, что они согласны с правым учением; иначе невозможно было бы им этого и достигнуть. Докажут же, без сомнения, или соборным свитком, или общительными посланиями; ибо таков закон Соборов. Если же это одни слова и вымысел, изобретенный ими для благовидности и для того, чтобы приобрести, вероятно, у народа достоверность лиц, то научи их молчать и обличи. Сие считаем приличным и образу жизни, и православию твоему.

... Если кто говорит, что во Христе Божество, как в пророке, благодатно действовало, а не существенно было сопряжено и сопрягается, то он да не будет иметь в себе лучшего вдохновения, а напротив, да исполнится противного! Если кто не поклоняется Распятому, то он да будет анафема и да причтется к богоубийцам. Если кто говорит, что Христос стал совершенен через дела и что Он, или по крещении, или по воскрешении из мертвых, удостоен усыновления (подобно как язычники допускают богов сопричтенных), да будет анафема, ибо то не Бог, что получило начало, или преуспевает, или совершенствуется, хотя и приписывается сие Христу (Лк. 2, 52), относительно к постепенному проявлению. Если кто говорит, что теперь отложена Им плоть и Божество пребывает обнаженным от тела, а не признает, что с воспринятым человечеством и теперь пребывает Он и придет; то да не узрит таковой славы Его пришествия!...

Послание 4, к Кледонию, против Аполлинария второе

... Поскольку многие, приходя к твоему благочестию, требуют утверждения в Вере, а потому ты с любовью просил у меня краткого определения и правила, излагающего образ моих мыслей; то писал я твоему благочестию, что я (о чем ты знал и прежде моего писания) никогда ничего не предпочитал и не могу предпочитать Никейской Вере, изложенной святыми Отцами, собравшимися в Никеи для низложения арианской ереси, но при помощи Божией держусь и буду держаться сея Веры, проясняя только неполно сказанное в ней о Святом Духе; потому что не возникал еще тогда вопрос о том, что в Отце и Сыне и Святом Духе нужно признавать единое Божество, Духа исповедуя Богом. Посему, кто так думает и учит, с тем и ты, подобно мне, имей общение, а держащихся иного учения отвращайся и считай чуждыми Богу и вселенской Церкви. ...

На лицемерных монахов

... Как мрачен и бледен ты, юноша! Ходишь без обуви с распущенными волосами, едва можешь выговорить слово, хитон свис у тебя с пояса, или черная хламида чинно влачится по пятам. Если все это ради веры, то о сем должна свидетельствовать целая жизнь. А если только одна картина, то пусть хвалит сие другой! После этого «никто, по твоему, не берись за плуг или за заступ, никто не плати податей, никто не заботься о пропитании родителей, но были бы у тебя густая борода и волосяная одежда, которая бы натирала шею, и тогда предлагай новые догматы! А если говоришь против правил языка и мечешь во всякого камнями, ты – ангел, у тебя и волосы имеют немалую силу. Ведет ли кто теперь нечистую жизнь, или предан любостяжательности, или имеет обагренные кровью руки, или дал в себе место многочисленному легиону – не измождай своих членов, не изнуряй себя ни слезами, ни трудами (все это басня), но переворочай книги и, собрав все речения, стань ересеначальником; этим загладишь все грехи».

Жизнь и труды святого Ефрема Сирина

Под покровительством Констанция многие престолы епископские на Востоке были заняты арианами. Лжеучители, восставшие против Божества Иисуса Христа, дошли наконец до такого безумия, что самое Божество не считали для себя непостижимым. С гордым презрением к смиренной вере, которая не дерзает переступать за указанные человеку пределы, они утверждали, что, признавая существо Божие, а равно и образ рождения Сына от Отца неведомым, нельзя именоваться и христианами. «Вы не знаете, кому кланяетесь»,– говорили они в упрек верующим. Провозвестниками таких ложных и вредных начал были Аетий и ученик его Евномий. Сверх того, господство ариан на Востоке сопровождалось множеством разделений и распрей церковных. Все это отвлекало внимание от предметов, касающихся жизни христианской, и святое дело – благоговейное размышление о тайнах Божественных – часто обращалось в предмет праздного, а иногда и нечестивого суесловия.

С горестию сердца смотрел на такое несчастное положение дел преподобный Ефрем; с пламенною молитвою обращался он к Господу, чтобы умиротворил Свою Церковь. А чтобы заразительная болезнь, свирепствовавшая в Сирии, не коснулась и его страны, он дал в своих песнопениях предохранительное и, вместе, целебное против нее врачевство! Оплакивая бедственное состояние Церкви, он говорил:

«Призванные в Церковь спорят и пред лицем Истины обращаются к праздным вопросам; зависть и ревность ожесточили людей; в бешенстве они поражают друг друга; но и звери хранили мир в ковчеге (Ноевом)! Под предлогом защищения истины напрягают лук, метают стрелы; страсть к прениям и ссорам стала колчаном, всегда готовым давать стрелы сражающимся. Лукавый враг посмеялся над простотою и неопытностию; отведши людей от истинного учения, запутал их неразрешимыми вопросами; возбудил в них стремление к недоступному для них знанию, чтоб отвлечь от дозволенного занятия полезным учением. Занимаются Писанием, но не для того, чтобы, читая, преспевать в благочестии, а для того, чтобы свободнее проповедовать свои заблуждения и быть искуснее в спорах. Неразумные люди удалились от столпов путеуказательных и, чтобы блуждать беспрепятственнее, обратились в дебри и пустыни. Но только тому дано будет узреть Царя и получить от Него воздаяние, кто верно будет идти путем царским».

Неоднократно в подтверждение своих обличений Ефрем указывал на грозные суды Божии – губительные нападения персов. «Дело ясно – сами видите, как наказывает нас Бог посредством нечестивых,– говорит он в одном из своих песнопений.– Вместо того, чтобы быть пшеницею, мы стали пылью,– и вот внезапный сильный ветр от Востока развеял нас. Мы не искали убежища в едином убежище спасения; и нас не спасли самые укрепленные города. Наши пастыри из суетной славы стремились к высшим степеням,– и вот они лежат поверженные на земле или отводятся в страну магов».

Особенно Ефрем восставал против дерзких покушений суемудрия – постигнуть непостижимое. Бесконечность Божества и ограниченность ума человеческого, тайны мира духовного и тайны природы видимой, свидетельство слова Божия и голос собственного сознания каждого – все приводит он к тому, чтобы уверить в безрассудстве тех, которые усвояют себе или мечтают приобресть знание сокровенного существа Божия. «Спроси мудрых и взвесь внимательно слово их: есть у человека другая душа – вера (а не знание). Тело оживляется духом, а дух верою: без веры он труп».

Слово о покаянии и сокрушении

Не сдружайся никогда с еретиками, не ешь и не пей с ними, не будь сопутником их в дороге, не входи ни в дом, ни в собрание их, потому что у них нечисто все, что ни есть, как говорит Павел: оскверненным и неверным ничтоже чисто, но осквернися их и ум и совесть (Тит. 1, 15). И так ограждай душу свою, возлюбленный; не сдружайся с еретиками, чтобы не приобщиться к обществу их. Им, как сказал Господь, а следовательно и пребывающим с ними, нет отпущения грехов ни в нынешнем веке, ни в будущем (Мф. 12, 32). Ибо каждый пожнет, что посеял. Смотри, брат, не имей ни с кем вражды, если можно, даже и на один час; никогда не засыпай, имея с кем-нибудь вражду, чтобы ночь не разлучила вас друг с другом и чтобы тебе не подпасть неумолимому осуждению.

Слово на второе пришествие Господа нашего Иисуса Христа

... Горе тем, которые сквернят святую веру ересями и входят в согласие с еретиками!

Из толкования на книгу Второзаконие

Да не принесеши мзды блудничи, ниже цены песии в дом Господа Бога твоего (23, 18).

Мзда блуднича – пост, молитва и милостыня еретиков; цена песия – милосердие и приношения язычников и Иудеев. Законодатель дает этим разуметь, что обеты их неблагоугодны Богу.

К монаху Иоанну

Все, приходящие к Богу и желающие сподобиться вечной жизни, по преимуществу должны неукоризненно соблюдать Православную веру; и ни для успешного получения чинов, ни из ласкательства перед сильными, или по страху к ним, не делаться предателями неоцененного сокровища веры. Если бы, умирая, особенно же умирая за благочестие, поступали мы под другую власть, то справедливо было бы ужасаться нам смерти. Но один и тот же Господь живых и мертвых. Поэтому зачем же бояться смерти? Апостол говорит: Никтоже нас себе живет и никтоже себе умирает. Аще бо живем, Господеви живем: аще же умираем, Господеви умираем. Аще убо живем, аще умираем, Господни есмы. На сие бо Христос и умре и воскресе и оживе, да и мертвыми и живыми обладает (Рим. 14, 7-9). Если не сложим с себя тела ради добродетели, то подвергнемся этому по необходимости, когда придет смерть. Итак, с усердием надобно нам подвизаться за правое исповедание Господа нашего Иисуса Христа.

Когда вера сильна и процветает, тогда не все верные делаются явными: кто, домогаясь похвал, лицемерно держится правого учения веры, а кто, боясь порицания, стоит в вере. Но как скоро настало гонение или угрожает опасность ради Слова, тотчас обнаруживают они страстное состояние душ своих. Таким образом нередко погибали многие. До наступления гонения благочестивые провозглашали иных держащимися правого учения и даже защитниками благочестия, – но как скоро наступало гонение, то эти, украшавшиеся прежде именем верных, отступив, оказывались поборниками злочестия и жестокими гонителями, сожженными своею совестию (1Тим. 4, 2). В них любовь к тленному и земному превозмогла над любовью к нетленному и небесному, и страх человеческий превозмог над страхом Божиим, потому вместо доброй славы понесли они стыд. Итак, всем нам не должно обращать внимания на труд ради правого исповедания Господа нашего Иисуса Христа. В таком случае и деятельная жизнь наша, став твердой, будет благоприятна Богу, по слову апостола: Без веры же не возможно угодити Богу (Евр. 11, 6).

Пишем же тебе об этом, чтобы не лишиться тебе своей опоры, увлекшись заблуждением нечестивцев, и не вступить в согласие с теми, которых отлучает апостол, говоря: Мнози бо ходят, ихже многажды глаголах вам, ныне же и плача глаголю, враги креста Христова: имже кончина погибель, имже бог чрево, и слава в студе их, иже земная мудрствуют. Наше бо житие на небесех есть, отонудуже и Спасителя ждем Господа нашего Иисуса Христа (Флп. 3, 18-20); потому смело взываем: нам же да не будет хвалитися токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа (Гал. 6, 14). Итак, удаляйся от общения с раскольниками и еретиками, особенно же удаляйся ереси тех, которые единого Господа нашего Иисуса Христа разделяют надвое. Они веруют тому, что чуждо верованию трехсот восемнадцати святых отцов в Никее. Ибо Собор Никейский исповедал рожденного Единородного Сына Божия, Бога от Бога, Света от Света, истинного Бога от Бога истинного, пострадавшего Плотию ради нас, человеков, и ради нашего спасения снисшедшего, воплотившегося и вочеловечившегося, пострадавшего и воскресшего в третий день, восшедшего на небо и грядущего судить живых и мертвых. Но разделяющие единого Господа после неизреченного Его соединения веруют не во Святую Единосущную Троицу, но в четверицу, то есть в Бога, Сына Божия, человека и Духа Святаго, а потому не покоряются уже святому Никейскому Собору.

Итак, необходимо нам исповедовать, что Святая Приснодевственная Мария действительно есть Богородица, чтобы не впасть в их злохуление. Ибо отрицающие, что Святая Дева действительно есть Богородица, не суть уже верные, но ученики фарисеев и саддукеев. Напитанные их закваской, ослепили они очи ума своего, хуля Господа и говоря: о добре деле камение не мещем на Тя, но о хуле, яко Ты человек сый, твориши себе Бога (Ин. 10, 33). А исповедующие, что Святая Дева есть Богородица, да не отрицаются Распятого за нас Бога. Ибо Рожденного Святой Девой распяли Иудеи. Если же Распятого за нас исповедуешь человеком, а не Богом в действительности, то Богородица, по твоему учению, уже не Богородица, а человекородица. Итак, не отвергай благодать Божию, ибо Рожденного Святой Богородицей распяли Иудеи. А мы исповедуем, что прежде веков неизреченно Рожденный от Отца, Бог от Бога, напоследок времен благоволил воплотиться от Духа Святаго. И от Святой Девы заимствовав Плоть и в ней приявшую жизнь единосущную и подобостраждущую нашей душе словесную душу, пострадал за нас Плотию. Поэтому припадаем и поклоняемся Честному Кресту, – ибо это Крест не простого человека, но Бога.

Слово о всеобщем воскресении, о покаянии и любви, о втором пришествии Господа нашего Иисуса Христа

Христолюбцы. Скажи нам, что и за сим последует, и как будут допрашиваемы?

Учитель говорит: с болезнию буду говорить, и скажу с воздыханиями и слезами; потому что невозможно без слез повествовать о том, так как это будет последнее. Тогда, христолюбцы, после того, как все будут испытаны и истязаны, и дела всех объявлены пред Ангелами и человеками, и упразднятся всякое начало, и власть, и сила и все враги положены под ноги Его, тогда, наконец, как сказал Господь (Мф. 25, 32-33), разлучит их друг от друга, яко же пастырь разлучает овцы от козлищ, и поставит овцы одесную Себе. Овец, у которых есть добрые плоды, овец, которые знают Пастыря, овец запечатленных, соблюдающих неповрежденную печать, овец, последовавших за великим Пастырем, Который сказал: идите за Мною, овец, неосквернивших святой веры еретическими хулами, сих овец поставит одесную Себя. Козлищ же ошуюю. Сии козлища суть те, у которых нет плода, которые прогневляли Пастыря; это козлища, пасущиеся с еретиками и сквернящие святую веру. Они скакали, плясали, забавлялись, ликовали и, собрав себе горе, вышли из жизни сей лишенными всякого доброго дела, исполненными всякой нечистоты. Видя их, Бог отвратит очи Свои от них и поставит их ошуюю.

Тогда скажет сущим одесную Его: "приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте обещанное вам царствие (Мф. 25, 34). Приидите сыны света Моего, приидите благословенные наследники царства Моего, приидите ради Меня обнищавшие, алкавшие и жаждавшие, не возлюбившие мира, ни всего, что в мире. Приидите ради Меня оставившие всякую мирскую область и радость, сродников и друзей, родителей и чад. Приидите вселившиеся в пустынях, горах, вертепах и пропастях земных, вместе со зверями, и вселитесь с Ангелами на небесах. Приидите все милостивые и странноприимные, приидите все шествовавшие узким и тесным путем. Приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира". Тогда скажет и сущим ошуюю: "Идите от Меня все проклятые в огнь кромешний. Идите от Меня ненавистники, немилосердые, братоненавистники, христоненавистники. Вы не миловали, и не будете помилованы; вы не слушали пречистых Моих Евангелий и блаженных Моих учеников, и Я не услышу плача вашего; вы роскошествовали на земле, насладились благами в жизни своей. Там ежедневно Я взывал чрез Писания, и вы, слыша, насмехались над читающими. И теперь говорю: не вем вас. Идите от Меня проклятые в огнь кромешний и вечный, уготованный диаволу и аггелам его". Тогда пойдут они в муку вечную, а праведники в жизнь вечную.

Христолюбцы. Скажи нам и о различии мучений.

Учитель говорит: иначе мучится прелюбодей, иначе блудник, иначе убийца, иначе тать и иначе пияница. Осквернившие себя ересями услышат: да возмется нечестивый, да не видит славы Господни (Ис. 26, 10).

Вопросы и ответы

Вопрос. Почему о еретиках написано: ненавидящия Тя Господи возненавидех (Пс. 138, 21), и в другом месте сказано: ненавидьте их, как врагов Божиих; и опять, в другом месте говорится: да не возненавидиши всякого человека (Лев. 19, 17)?

Ответ. Еретиков, как хульников и врагов Божиих, Писание называет не человеками, но псами, волками, свиньями и антихристами, как говорит Господь: не дадите святая псом (Мф. 7, 6); и Иоанн говорит: ныне антихристи мнози быша (1Ин. 2, 18). И их-то не надлежит любить, и питать, ни молиться, ни есть вместе с ними, ни принимать их в дом к себе, ни приветствовать, чтобы не принять участия в лукавых делах их.

Ответ. Грех против Духа Святаго; это грех всякого еретика, потому что еретики хулили и хулят Духа Святого. Им не будет отпущения ни в сей век ни в будущий, по слову Господню (Мф. 12, 32); потому что воспротивились Самому Богу, от Которого избавление; и кто поможет им?

Вопрос. Какой грех, кроме ереси, наиболее тяжек?

Ответ. Как всех добродетелей выше любовь: так и всех грехов тяжелее – ненавидеть брата; ибо ненавидяй брата своего, человекоубийца есть, как сказал Апостол (1Ин. 3, 15). Кто ненавидит брата своего, тот ненавидит Самого Бога. Ненавидяй брата своего, во тме есть, и во тме ходит, и не весть, камо идет, яко тма ослепи очи его (1Ин. 2, 11). Вот сколь многих зол причиною ненависть. А любовь покрывает множество грехов (1Пет. 4, 8). Зависть неудобоисцелима, или вовсе неисцелима. Всякий нераскаянный грех есть грех к смерти; сверх того мужеложники, чародеи, отравители, провещатели, и всякий, кто удерживает плату наемника, и кто ненавидит брата своего, тяжко осуждается наравне с убийцами.

О добродетели десять глав

Отказывайся заседать с еретиками и с сластолюбцами, которые не говорят ничего верного; слова их на подобие стрел язвят сердца. Видал я людей, которые развращают душу словами; таковых может быть писание символически называет изливающими семя, или прокаженными (Лев. 22, 4). Ибо как изливающий семя делает, по закону, нечистым все, на чем сядет, или на что плюнет (Лев. 15, 4-8); так и у этих людей нечистое излияние страстной души и плюновение слов делает оскверненными выслушивающих. А может быть, страстное состояние души их должно уподобить, по сказанному выше, и носящему на себе язву проказы.

В лике святых всякий имел у себя пояс, стягивающий чресла и означающий строгость жития; потому что они приобрели себе всеоружие Святого Духа, и крепко препоясаны были силою Святого Духа. А эти люди, как видим, лишены сего дара, по собственному их нерадению, и чресла их не препоясаны целомудренным поясом; напротив того, все у них расслаблено и распутно, – и нравы их, и речи, и дела. Недугующий в вере говорит: "содержащим здравую веру какой причинит вред сношение с каким бы то ни было человеком, право ли он верует, или зломудрен?" А люди, преданные чреву и грубым удовольствиям, скажут: "что вредного – есть, пить, и наслаждаться? Худо телесное вожделение; худо пожелать чужого, или украсть". А если и в этом будут уличены, то скажут еще: "по тесным обстоятельствам сделал я это; украл для того, чтоб насытить голодную душу". Что нечище таких речей? Что безобразнее этой проказы? Посему Писание и не позволяет сим скверным помыслам оставаться в ограде святых душ, как и пораженным язвою проказы закон не дозволял водружать кущу среди стана сынов Израилевых. И действительно, весьма неприлично нечистые помыслы оставлять среди светлых и святых помышлений, или допускать их туда. Давая разуметь слабость, безобразие и распутство поведения сих людей, бесстыдство их произволения, недозволенность и неизвинительность дел их, закон говорит: и прокажен, на нем же есть язва, ризы его да будут раздраны, и глава его не покровена, и около уст своих да обвиется, и нечист прозовется. Вся дни, в няже будет на нем язва, нечист сый, нечист будет; отлучен да седит, вне полка да будет ему пребывание (Лев. 13, 45-46).

Сюда принадлежат те, которые говорят: будем есть и пить, ибо завтра умрем! (Ис. 22, 13). Это слова людей, удалившихся от истины, а также и еретическое мудрование; потому что еретики, желая подкрепить свое ложное мнение, стараются представить изречения и свидетельства из божественных Писаний к развращению сердец послушных им. О них прекрасно и сильно выразился некто из святых, так уча и говоря: "Имея у себя такое начало, о котором Пророки не проповедали, которому Господь не учил, которого Апостолы не предали, они всеми мерами хвалятся, что узнали это лучше всякого другого, вычитав в неписанных книгах; и взявшись, по пословице, вить веревки из песку, покушаются к сказанному ими приладить и достоверное, как то Господни притчи, или пророческие изречения, или апостольские слова, чтоб вымысл их не казался не имеющим свидетельства. Оставляя в стороне порядок и связь писаний, и сколько можно, разрывая члены истины, переставляют и переиначивают слова, и из одного делая другое, обольщают многих чем то не складно составленным из собранных вместе слов Господних. Если кто, взяв царское изображение, прекрасно и тщательно составленное умным художником из отличных мелких камней, и уничтожив представленный вид человека, переставит и приведет в другой вид сии камни, сделав из них образ пса или лисицы, и об этом негодном произведении вздумает дать отзыв, и скажет: "вот то самое прекрасное царское изображение, которое произвел умный художник", указывая при сем на прекрасные камни, из которых первым художником сделано было царское изображение, а последним дурное изображение пса, – и указанием на камни станет обманывать и уверять неопытных, не имеющих понятия о царском лице, что этот гнусный вид лисицы есть то самое прекрасное изображение царя; то подобным сему образом и эти люди сшивают бабии басни, собирают оттуда и отсюда слова, изречения и притчи, и хотят по своим басням преобразовать словеса Божии"[[1]]. И так достаточно вразумляемые примером, будем бегать от растленных речей еретических и от подражания живущим распутно, хотя, по видимому, и представляют они места из Писаний: будем бегать, чтоб, пребывая здравыми в вере и в делах, принести нам совершенный плод Господу нашему Иисусу Христу. Ему слава во веки! Аминь.

Поучение 22. О божественной непостижимости

1. Словопрения и самонадеянное знание доставляют не столько прибыли душе, сколько расслабления и вреда, и овладевшие этими предметами подобны человеку, который вместо хлеба ест никакого вкуса не имеющее и силы телу не придающее сено, или нарисованному на стене человеку, который все подобие членов сохраняет, но не ходит и не шевелится. Все ереси изначально отсюда возникли: люди не поверили Апостолу, говорящему: "О, бездна богатства" (Рим. 11, 33), и, пожелав уловить мудрость Божию рассуждением, заблудились. "О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень?" (Рим. 11, 33-34). Ни ищущие точного понятия Бога через науки найти Его не могут, ни многознающие наставники, называющие себя способными к истолкованию Божественных тайн, достоверно что-либо сказать или постичь не в силах, но истина превосходит равно всех учащихся и учащих, и потеряли самих себя те и другие, блуждая.

Поучение 25. О том, что надо бежать зла, избавиться от тьмы и соединиться с Духом

... Ибо велико и многоценно и благородно и прекрасно достоинство умной и мыслящей природы души, за которую ведут борьбу Бог и ангелы и святые силы, через отцов и патриархов, через пророков, через Самого Господа, пришедшего вступиться за нее и обратить ее, через апостолов, через учителей, делателей истины обращающих ее в волю Господню и старающихся приблизить ее к себе, чтобы рядом с собой иметь в жизни вечной; за которую равно ведут борьбу и войну и стараются и хлопочут сатана и начальства и власти и злые силы, которые через лжепророков, лжеапостолов, через обманчивых людей, через лукавых делателей и еретиков, наконец и через самого Антихриста силятся окончательно присвоить себе душу, чтобы она не была отнята у них, но вовек была при них во тьме осуждения. Драгоценный образ Христов, душа, впавшая в бездну злых страстей, тьмы, лукавых духов, должна поэтому, решив своей волей прилепиться ко Христу, ныне, пока еще находится во плоти, измениться и преобразиться и стать иной и обновиться и претвориться

Все ереси убеждают себя пустозвонными словами, видимостью правого рассуждения и тщеславным мнением о своей праведности; истинные же дети Церкви Христовой обнаруживают себя делами правды и веры и неким действованием, энергией Божественного Духа, посещающего и осеняющего душу, и тем, что благодать являет достойные плоды (см.: Лк. 3, 8) на деле и осязаемо и с достоверностью в обновлении ума (Рим. 12, 2) и изменении и новом и небывалом сотворении по внутреннему человеку, который в сердце (Рим. 7, 22). Вот истинное христианство и воистину точное апостольское предание всего Священного Писания; вот Господне пришествие, избавление падшего во грехе человека; и вот надежда истинно верующих во Христа.

О жизни Моисея законодателя, или о совершенстве в добродетели

намеревающемуся приступить к уразумению высокого надлежит предочистить нрав свой от всякого чувственного и бессловесного движения, омыв ум от всякого мнения, составляемого по какому-либо предположению, и отлучив себя от привычного собеседования со своей сожительницей, т. е. с чувственностью (она есть как бы супруга и сожительница нашей природы), и когда станет кто чист от всего этого, тогда уже осмеливаться ему приступить к горе.

Подлинно крутая и неприступная гора – богословие, и к подгорию его едва подходит большая часть людей, разве что Моисей и при восхождении будет вмещать в слух звуки труб, которые, по точному слову истории, по мере восхождения делаются еще более крепкими (Исх. 19, 19). А проповедь о Божием естестве действительно есть труба, поражающая слух: велико открываемое с первого раза, но больше и важнее достигающее слуха напоследок. Закон и Пророки вострубили о Божественной тайне домостроительства о человеке, но первые гласы слабы были для того, чтобы достигнуть до непокорного слуха, и потому отяжелевший слух иудеев не принял гласа труб. Но с продолжением времени трубы, как говорит Писание, сделались более крепкими, потому что последние звуки, изданные евангельской проповедью, достигли слуха. Так, Дух впоследствии громче звучал в своих орудиях, и звук делался более напряженным. Орудия же, издававшие один духовный звук, были пророки и апостолы, от которых, как говорит псалмопение, во всю землю изыде вещание их, и в концы Вселенныя глаголы их (Пс. 18, 5).

Если же множество не вмещает сходящего свыше гласа, но представляет самому Моисею узнать тайны и преподать народу учение, которое узнает он по наставлению свыше, то это введено и в Церкви. Не все сами собой доходят до уразумения тайн, но, избрав из себя способного вместить божественное, с благопризнательностью преклоняют пред ним слух, почитая верным все, что услышат от этого посвященного в Божественные тайны. Ибо не все, как сказано, апостолы, не все пророки (1Кор. 12, 29).

Но не во многих церквах соблюдается это ныне. Ибо многие имеющие еще нужду в очищении от сделанного в прежней жизни, какие-то неомытые, оскверненные житейскими привязанностями, прикрываясь своим неразумным чувством, осмеливаются на Божественное восхождение, где приводятся в колебание собственными своими помыслами, потому что еретические мнения делаются какими-то камнями, совершенно погребающими под собой самого изобретателя худых учений. ...

Слово о Святом Духе против македонян духоборцев

1. Может быть, не следует и отвечать на пустые речи, ибо к сему кажется, относится мудрая заповедь Соломона, повелевающая не отвечать «безумному по безумию его» (Притч. 26, 4). Но поелику есть опасность, чтобы вследствие нашего молчания ложь не усилилась над истиной и чтобы гнилостная гангрена ереси, разрастаясь на счет истины, не заразила здравое учение веры, мне показалось нужным дать ответ, не по безумию тех кто направляет против благочестия подобные речи, но для исправления вредных мнений. И заповедь, преподанная в притчах, поучает, кажется, не молчанию, но исправлению безумных, – тому, что должно не сообразовать ответы с безумием высказанных мнений, но лучше ниспровергать безрассудные и ошибочные их мысли о догматах. ...

О покаянии

... никто столько не оскорбляет Бога, как хотящие уничтожить Его повеления и не исполнять порученной должности. Ибо сам Господь в Евангелии сказал: Примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся. Итак, кто больше выказывает чести Богу – повинующийся ли Его заповедям или противящийся?

Церковь в обоих случаях хранит послушание: ибо и оставляет грех, и отпускает. Ересь (новациане), напротив, в одном немилосердна, а в другом непослушна: хочет оставить то, чего не отпускает; не хочет отпустить того, что оставила, в чем и осуждает себя собственным своим судом. Ибо Господь равно дозволил как оставлять грехи, так и прощать: почему не имеющий власти простить не имеет и оставить. Так как, напротив, по слову Господню, имеющий власть оставить, имеет и простить, то новациане сами себя опровергают: ибо отрицая за собой власть прощения, должны также отрицать и власть оставления. Как может быть одно позволительно, а другое нет? Кому даны обе возможности, тому или обе позволительны, или обе непозволительны. Церкви дозволены обе, ереси же ни то, ни другое не позволено: ибо это право дано одним только священникам. Почему Церковь, имеющая истинных священников, справедливо присваивает себе это, ересь же, не имея священников Божиих, присвоить себе этого не может. Из этого явствует, что она, не имея священников, не должна присваивать себе и священнического права. И так они в бесстыдном своем упорстве принуждены со стыдом признаться.

Как-то в монастырь, находившийся под началом святого Пахомия, пришли подвижники-еретики – во власяницах подвижников, но внутри сущие волки. Встав у ворот, они сказали братьям, что посланы своим духовным отцом к святому, чтобы войти и сказать ему, что если он поистине человек Божий, то он должен без сомнений слушаться Бога. Можно вместе не омочив стоп, перейти реку, чтобы узнать, кто поистине обрел большее дерзновение перед Богом.

Когда братья сообщили об этом Пахомию, он рассердился и сказал им:

– Да как вы, скажите на милость, вообще могли слушать такие речи? Неужели вам неведомо, что это вражда с Богом. Они чужды, не говоря уже о нашем образе жизни, даже благоразумным мирянам, вообще любым настоящим христианам! Какой закон повелевает нам такое предлагать и такое совершать! Что может быть печальнее такого безрассудного невежества! Оставить плач о своих грехах, думу о том, как избежать вечного мучения, и, рассуждая как дитя, принять такое предложение.

– Но они же еретики и чужды Богу и потому дерзнули призвать тебя к таким высотам.

– Да, это предложение еретиков, – заметил святой. – Вы не можете не помнить апостольские слова: Но по упорству твоему и нераскаянному сердцу... предал их Бог превратному уму (Рим. 2, 5; 1, 28). По попущению Божьему они вполне могли пройти по реке, как по суше. Дьявол в этом всегда посодействует, чтобы они утвердились в своем пристрастии к нечестивой ереси. Такое наигранное притворство сделает их веру совсем заблудшей. Мне этого не нужно.

Поэтому выйдите и скажите им: «Вот что говорит раб Божий Пахомий. Мой подвиг и все мое старание не в том, чтобы уметь пешком переходить реку, летать над горными вершинами или подчинять себе диких зверей. Но в том, чтобы всегда держать в уме суд Божий и проходить мимо дьявольских ловушек с Божьей помощью. Бог повелел наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражию (Лк. 10, 19). Это Господь мне даровал, а все остальное приложится.

Сказав это, святой Пахомий стал увещевать братьев не гордиться собственными успехами, не оглушать себя видениями и не искушать Бога просьбами об этом. Многочисленны уловки дьявола, но все они вредны и опасны для любого человека. Потому Спаситель ответил врагу: Не искушай Господа Бога твоего (Мф. 4, 7).

Некий манихей отправился навестить своих соратников, но вечер застал его посреди пустыни. Он даже не знал, где переночевать. А в том месте жил один православный анахорет, который знал этого манихея, видел его и понимал, к какой ереси тот принадлежит. Манихей, не зная, где голову преклонить, все же боялся обратиться к анахорету, думая, что тот не пустит его к себе за иноверие, но, понуждаемый обстоятельствами, подошел к двери и постучался. Старец отворил и, увидев его и узнав, принял с радостью, накормил и показал место, где тот может спокойно заснуть. Ночью манихей, размышляя о милосердии старца, подумал: «Надо же, этот человек не был пристрастен ко мне, хотя знал, кто я, и так позаботился, чтобы я отдохнул. Поистине, он человек Божий».

– С сего дня я православный, – и до конца дней своих оставался у старца.

Авва Хома, приближаясь к смерти, сказал детям своим: не живите с еретиками; не знакомьтесь с людьми знаменитыми; не простирайте рук ваших, чтобы собирать, но охотнее простирайте их, чтобы раздавать.

Старец сказал: моли Бога, чтобы Он даровал сердцу твоему скорбь и смирение, наблюдай постоянно за грехами своими, и не осуждай других, но считай себя ниже всех; не имей дружбы с женою, ни с отроком, ни с еретиками. Удали от себя страсть говорить, обуздай твой язык и чрево, и воздерживайся от вина. Если кто будет рассуждать с тобою о каком-либо предмете, не спорь с ним. Если кто говорит хорошо, говори: «да!» Если кто говорит худо, говори: «ты сам знаешь, что говоришь», и не спорь с ним о том, что сказал он, – и тогда умирится помысл твой.

К числу великих Отцов принадлежал старец по имени Агафон, знаменитый по добродетелям смирения и терпения. Однажды посетили его некоторые братия. Они слышали о его великом смирении и захотели испытать, точно ли он имеет смирение и терпение. Для этого они сказали ему: «Отец! многие соблазняются на тебя за то, что ты одержим в сильной степени страстию гордости и столько презираешь других, что считаешь их за ничто; также ты непрестанно осыпаешь злоречием братию. Очень многие утверждают, что тайною причиною такого поведения твоего есть блудная страсть, которою ты объят: с целию прикрыть собственную порочную жизнь ты постоянно занимаешься оклеветыванием других».

На это старец отвечал: «Сознаю в себе все эти пороки, в которых вы обличили меня, и не могу допустить себе запирательства в толиких беззакониях моих». С этими словами он пал к ногам братий и сказал им: «Умоляю вас, братия, молитесь прилежно ко Господу Иисусу Христу о мне, несчастном, обремененном бесчисленными грехами, чтоб Он простил мне многие и тяжкие беззакония мои».

Но братия к преждесказанным словам присовокупили и следующие: «Не скроем от тебя и того, что многие признают тебя еретиком».

Старец, услышав это, сказал им: «Хотя я обременен многими другими пороками, но отнюдь не еретик; чужд душе моей этот порок».

Тогда братия, пришедшие к нему, пали ему в ноги и сказали: «Авва! просим тебя сказать нам, почему ты нисколько не смутился, когда мы обвиняли тебя в таких важных пороках и грехах, а обвинение в ереси встревожило тебя? Услышав его, ты не мог вынести и отверг его с решительностию».

Старец отвечал им: «Первые обвинения в грехах я принял для приобретения этим смирения и желая, чтоб вы имели мнение о мне как о грешнике: мы удостоверены, что в сохранении добродетели смирения – великое спасение души. Господь и Спаситель наш Иисус Христос, когда иудеи осыпали Его многими укоризнами и клеветами, претерпел все это и предоставил нам Свое смирение в образец подражания. Приведенные против Него лжесвидетели свидетельствовали против Него много ложного, но Он переносил терпеливо клеветы, возведшие Его на крест. Апостол Петр, указуя на это, говорит: Христос пострада по нас, нам оставль образ, да последуем стопам Его. Подобает нам терпеливо, со смирением, переносить все противности. Но обвинение в ереси я не мог принять, – с великим омерзением к нему отверг его, потому что ересь есть отчуждение от Бога. Еретик отлучается от Бога живого и истинного и приобщается диаволу и ангелам его. Отлученный от Христа уже не имеет Бога, Которого он мог бы умолить о грехах своих, и, во всех отношениях, есть погибший. Если же еретик обратится к вере, содержимой истинною, Вселенскою, Святою Церковию, то он приемлется благим и милостивым Искупителем, воссоединяется с истинным Богом Творцом и Спасителем нашим, Христом, Который всегда был и есть единосущен Отцу и Святому Духу. Ему слава во веки веков. Аминь

Авва Феодор Фермейский говорил: если ты имеешь с кем-либо дружбу, и случится ему впасть в искушение блуда; то если можешь, подай ему руку, и извлеки его. Если же он, впадет в ересь, и, не смотря на твои убеждения, не обратится; то скорее отсекай его от себя, дабы, если замедлишь, и самому тебе не упасть с ним в бездну.

Если брат, по неразумию, обольстится учением еретиков и уклонится от православной веры, но потом, одумавшись, опять возвратится к ней, то не окажи ему презрения, потому что он впал в заблуждение по неведению.

Сказал один из отцев: чистое животное пережевывает пищу и есть двукопытное; так и человек истинно верующий и принимающий два Завета, которые всецело соблюдаются в святой Церкви, а у еретиков различным образом отметаются. Этот человек должен хорошую пищу пережевывать, а дурную – не должен. Полезная пища – это, говорю, помыслы благие, предание учителей, добродетели святых; и сказал еще: а вредная пища – это злые помыслы в различных грехах и заблуждениях людей.

Не дозволь себе вступать в беседу с еретиками под предлогом защищения веры, чтоб не уязвил тебя яд, которым пропитаны слова их.

Один из святых Отцов, увидев брата в делах нерадения, горько заплакал. «Увы мне! – сказал он, – как брат грешит сегодня, так я буду грешить завтра». Потом, обратясь к ученику своему, присовокупил: «В какой бы тяжкий грех ни впал брат в твоем присутствии, не осуди его; но имей залог в сердце твоем, что ты грешишь более его, хотя бы он был и мирянин, исключая тех случаев, когда им произнесено богохульство, принадлежащее ереси».

В Анкире Галатийской, в самом городе, я встретился с одним знатным сановником, Северианом, и женою его Воспориею и коротко познакомился с ними. Они были столько исполнены добрых надежд, что, точно видя будущее, и о детях не заботились. Доходы с поместий они тратили на бедных, несмотря на то что у них было четыре сына и две дочери, которым они не дали никакого имущества, исключая тех, кои вступили в замужество. Остальным своим детям они говорили: «После смерти нашей все будет ваше, а пока мы живы, будем собирать плоды своих стяжаний и делиться ими с церквами, монастырями, странноприимницами и со всеми нуждающимися; их молитвы и вам, дети, и нам доставят, вместо сей временной и многотрудной, вечную жизнь. И вот еще какая была в них добродетель. Когда настал сильный голод и все люди страдали от него своими утробами, тогда они всех тамошних еретиков обратили к православию тем, что во многих поместьях своих отворили житницы и отдали запасы свои на пропитание бедным. Такое необыкновенное их человеколюбие привело еретиков в согласие с правою верою, и они прославили Бога за простоту веры и чрезмерную благотворительность сих супругов.

Из жития св. Епифания

В это время в Саламани было много народа, разделявшего ересь валентиниан и находившегося под влиянием епископа Аэция. Однажды божественный Епифаний беседовал с ним об этой ереси, но тот оспаривал все доводы чудотворца.

– Нечестивый Аэций, положи узду на свои уста и более не говори богохульства, – не стерпел его похабных речей преподобный, и в тот же час Аэций онемел.

Тогда все, кто придерживался этой ереси, увидев чудо, припали к Епифанию и, анафематствовав учение валентиниан, приняли Православие. Аэций же прожил немым шесть дней, а на седьмой умер. Были на Кипре и другие еретики: софисты, савеллиане, николаиты, симониане, василидиане, карпократиане, о которых Епифаний написал царю, чтобы тот прогнал их с Кипра, потому что некоторые из них, будучи богаты, приобретали общественные должности и доставляли сильное беспокойство православным. Получив письмо от аввы, правитель издал указ, в котором говорилось об истинности православного учения и о запрете проживания на Кипре всех тех, кто придерживается чуждых ему учений. Но кто покается, исповедуется перед общим Отцом в своих заблуждениях, и захочет встать на путь истины, сделавшись православным, пусть остается на острове. После того как эта грамота была вслух зачитана государевым человеком, множество еретиков прибежали к божественному Епифанию и стали православными. Те же, кто не захотели оставить свои заблуждения, были тотчас изгнаны с Кипра.

Слово якорное.

Послание, написанное из Памфилии, из города Суэдр, Тарсином, Матидием и другими пресвитерами к святому Епифанию

... Враг человеческий диавол имеет обыкновение разнообразно смущать и посевать свои семена в простейших и еще не утвержденных в вере во Святую Троицу. Твердое убо основание, по написанному, стоит, имущее печать сию: позна Господь сущыя Своя (2Тим. 2, 19). А удобопреклонные ко всему еретики, оставив хулу на Иисуса, иначе нечествуют против Бога, поднимая язык свой против Святого Духа и произнося оскорбление против неба. Однако же, хотя безчисленное множество людей поколебалось, мы сами благодатию Господнею стоим в здравой вере, совершенно ни в чем не уклонившись от правого и здравого учения. И многие из тех, которые, казалось, были обольщены, благодатию Господнею укрепились чрез писания достойного памяти и блаженного Епископа Афанасия и благочестивейшего сослужителя твоего Проклиана. Поскольку же остатки злого учения еще есть у некоторых, и вам опытным должно прививать это к хорошей маслине или совершенно отсекать (ср. Рим. 11, 17-22): то ради сего, пиша к богочестию твоему, умоляем благоговеинство твое начертать писание к Церкви нашей и чрез пространнейшее изъяснение изложить правую и здравую веру, для того, чтобы и простейшие и еще колеблющиеся в вере могли быть утверждены священными твоими писаниями и враг Церкви диавол постыжден был святыми молитвами твоими. Будь здрав, честнейший отче.

Послание, написанное Палладием, начальником того же города Суэдр, и посланное к тому же святому Епифанию, в каковом послании и тот спрашивал о том же.

Владыке души моей, богопочтенному Епископу Епифанию, Палладий желает о Господе радоваться. Переплывающие великое и пространное море, доколе тихий ветер направляет корабль, мало заботятся о прилежащих к берегам пристанях, думая, что судно без труда переплывет. Когда же подует противный и сильный ветер, причем треволнения отовсюду поднимаются на высоту и покрывают корабль, то очень желают тихой пристани и осматривают всякую близ лежащую страну; если же никуда не могут пристать, то спускаются с корабля хотя на близ лежащий, если б случился, остров, всячески доставляя себе спасение. А приблизившись к нему и ставши под покров выдавшегося вперед мыса, едва-едва могут освободиться от окружающих бед. И мы сами ныне, владыко, оглашенные спасительным словом Божиим, желая избавить себя от мирского мятежа и ввести ладью нашу в тихую пристань Христову, узнали от некоторых, что воздвигаются пустые какие-то и неразумные, как мне кажется, вопрошения о Святом Духе. Говорят, что Он не должен быть спрославляем в Божестве и Господстве, но что Его должно ставить на месте служителя и посланника, и еще худшия того и более низкие о Нем мнения принимают. Посему как бы одержимые непрестанным волнением и тяжкою бурею, но не будучи в состоянии найти никого из находящихся у нас, который был бы способен разрешить те вопросы и изложить нам здравое учение веры, мы принуждены отнестись с этим делом к твоему богочестию, испуская по справедливости и сами такой вопль: наставниче, спаси ны (Лк. 8, 24; Мф. 8, 25). Итак, умоляем твою нелицемерную и правую веру, о которой свидетельствуют и которую возвещают прежняя добрая слава и достоверные свидетели, удостой, на то поставленный Спасителем, терпеливо принять моление наше, и благоволи в священном писании твоем возможно пространнее и яснее изложить учение веры о Святой Троице и послать оное к нам, для того, чтоб и мы, утвержденные им, достигли желаемого, и уже утвердившиеся в сем благочестии возрадовались, а заблуждшие, если возможно, получили врачевание, и Бог во всех прославлен был.

Ответное послание, отправленное к ним от святого Епифания, которое объемлет собою и все требованное ими учение Божественной веры.

Господам и всечестным моим братиям и пресвитерам: Матидию, Тарсину и Нумерию, и прочим всем сущим с вами, и вожделеннейшим чадам нашим, Палладию и Севирину, возревновавшим благою ревностью и избравшим себе блаженную и превожделенную жизнь в православной вере и совершенном согласии с Церковию; исполняющим изречение Спасителя: аще хощеши совершен быти, продаждь имение твое, и даждь нищим (Мф. 19, 21) и другое: продали имения свои и положили пред ногами Апостол (Деян. 4, 37); и собирающим то, что благоприятно и наиболее полезно душам их, Епифаний, меньший из епископов, и сущии со мною братия желаем о Господе Боге радоваться.

1. Уже потому я мог бы считать себя счастливым, вожделеннейшие, что, не будучи способен к добродетельному житию святых и тщаливых, и объятых ревностью по Боге, я удостоился от них самих быть побужденным к тому, чтобы пробудить свой ум и обратить его к полезному. Ибо смиренный ум наш, всегда стремящийся держаться в безмолвии и не простираться далее положенных для него пределов, имея в виду сказанное у Апостола: да не буду простираться выше меры правила, его же дал нам Бог меру (2Кор. 10, 13), ныне вынуждается к тому.

9. ... Откуда вошло в жизнь еще другое, новое неверие, или лучше сказать, зловерие? Зловерие хуже неверия. Неверие, приемля веру, исправится, зловерие-же неисправимо, с трудом может достигнуть спасения, разве только придет на помощь свыше благодать.

... врата адова не одолеют ей (Мф. 16, 18); а врата адовы суть ереси и ересеначальники

14. ... Не приявши Духа Святого, они не познали глубины Божии и разделились на такие ереси и расколы, происшедшия вследствие раздражения: ибо оставив истину, они пошли многими стезями, в разное время иначе и иное рассуждая. Говорит также и сам святой Апостол, открывая нам, по какой причине он говорил это: мы же Духа Божия прияхом, да вемы от Бога дарованая нам: яже и глаголем не в наученых премудрости словесех, но в наученых Духа Святого, духовная духовными срассуждающе (1Кор. 2, 12-13), и прочее. Итак, Дух Божий не чужд Бога: ибо если Он чужд Бога, то каким образом испытует глубины Божия? Да и ты, тщеславный, воюющий против себя самого, чтобы не сказать, – против Святого Духа Божия, что скажешь ты? Для чего ты, тщеславный, воюешь против непобедимого? Для чего борешься с непреоборимым? Жестоко ти есть противу рожну прати (Деян. 9, 5). Себя самого оскорбляешь, а не Слово. Себя самого уличаешь, а не Духа. Себя самого отчуждаешь от благодати Божией, а не Сына от Отца и не Духа Святого от Отца и Сына.

16. ... Непостижимость принадлежит Отцу и Сыну. Все принадлежащее Отцу принадлежит и Сыну. Итак если принадлежащее Отцу принадлежит Ему, то и знание, которое в Отце, является также и в Сыне и в Святом Духе. Если же кто думает, что Сын не знает о дне (страшного суда), то пусть научится неведущий и не богохульствует. Предлагаю ему ве́дение (знание), и он познает: скажи мне, возлюбленный: – я называю тебя возлюбленным, ибо никого я не ненавижу, разве только диавола, и дела диавола и зловерие, о тебе же я молюсь, чтобы ты пришел к истине Божией и не погубил себя самого хулою на Бога. Глубоки глаголы святого Бога, даются же Духом Святым чрез дарования. Овому бо, сказано, дается слово премудрости, иному же слово учения и прочее. Но тойжде Дух разделяя коемуждо якоже хощет (1Кор. 12, 8-11), чтобы показать тебе самобытность и Святого Духа, поскольку тот же Дух подает всем дарования, как хощет. Итак умоли Отца, чтобы Он открыл тебе Сына; и умоли Сына, чтобы Он открыл тебе Отца. И опять призови Отца, чтобы Он дал тебе Сына и открыл тебе Святого Духа, и даровал тебе иметь Его в себе, дабы Святой Дух, данный тебе, открыл тебе всякое познание Отца и Сына и Святого Духа, чтобы ты познал, что ни в Сыне, ни в Святом Духе нет никакого неведения.

26. ... Но не во всех разум, по слову апостольскому (1Кор. 8, 7), а только в удостоенных Духом Святым познания таин и истины. Ибо Сам Он, открыв Себя и Отца и Святого Духа, порицая некоторых из находящихся в неразумии, говорил: не ведаете Писания, ни силы их (Мф. 22, 29). И еще в ином месте: имеяй уши слышати, да слышит (Мф. 11, 15). И еще Самарянке говорил: аще бы ведала еси, Кто есть просящий у тебя пити, ты бы просила у Него (Ин. 4, 10). И еще: не весте коего духа есте (Лк. 9, 55). Итак не во всех разум. Ибо различны дарования от Бога, и святое слово говорит: емуже предано множайше, множайше истяжут от него (Лк. 12, 48), так как бы некоторые приемлют малое, другие совершенно ничего, иные же прияли в избытке.

27. И что это так, можно вывести из сказанного в Божественных Писаниях. Божественное Писание, духовно понимаемое, заключает в себе весьма многое, касающееся нашей жизни и познания, то есть, Господа. Ибо те изречения, которые более глубоки по смыслу и в избытке утверждают нашу душу, служат преткновением для не приявших познания Божия, как говорит Осия пророк: кто смыслен и уразумеет сия? и кому дано слово разума Господня, и увесть сия? яко правы путие Господни, а нечестивии преткнутся в них (Ос. 14, 10), Правы, но нечестивые претыкаются о пути Господни, так как эти последние сами по себе не служат к преткновению для людей. Претыкающиеся о камень претыкания претыкаются по беспечности. ...

53. Весьма удивительным для меня представляется, о сыны веры и церкви, то, как употребленное в собственном смысле эти любоспорливые обратили в иносказательное, а сказанное образно, по заблуждению, принимают за сказанное в собственном смысле. ...

82. Итак, я написал это для всякого желающего знать и возлюбить порядок жизни нашей и несомненное исповедание, от закона и пророков, Евангелий и Апостолов, и от времен Апостолов до наших времен в Церкви вселенской неповрежденно сохраненное. По причине же зависти и возстания против единой и истинной веры со стороны воздвигавшихся мало помалу в известное время ересей, эта самая вера и надежда и спасение наше, преследуемые ими (ересями), однако же пребывали в своей истине, между тем как ереси во всякое время оскверняли себя и отчуждались от Церкви. ...

120. Поскольку же в наше время возникли некоторые иные одне после других ереси, то есть со времени царей Валентиниана и Валента, в десятый год их царствования и в шестой год царствования Грациана, то есть в девяностый год владычества Диоклетианова: то посему вы и мы, и все православные епископы, и, кратко сказать, вся святая вселенская Церковь, против возникших ересей, согласно с вышеизложенною верою святых оных отцев, так говорим, особенно же приступающим к святому крещению, чтобы они возвещали и говорили так: Веруем во единого Бога, Отца вседержителя, Творца всего невидимого и видимого. И во единого Господа Иисуса Христа Сына Божия, рожденного от Бога Отца, единородного, то есть, от существа Отца, Бога от Бога, света от света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, не сотворенного, единосущного Отцу, чрез Которого все сотворено, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое. Ради нас людей и ради нашего спасения сшедшего и воплотившегося, то есть рожденного совершенно от святые Марии Приснодевы чрез Духа Святого, вочеловечившегося, то есть приявшего совершенного человека, душу и тело, и ум, и все, что составляет человека, кроме греха, не от семени мужа и не в человеке, но в Себе самом плоть образовавшего и приведшего в единое святое единство, не так как вдохновлял Он пророков, глаголал и действовал в них, но совершенно вочеловечившегося; ибо Слово плоть бысть (Ин. 1, 14), не испытав изменения и не пременив Божества своего в человечество; соединившего в единое свое святое совершенство и Божество. Ибо един есть Господь Иисус Христос, а не два; тот же Бог, тот же Господь, тот же царь. Веруем в Тогоже пострадавшего во плоти и воскресшего, и возшедшего на небеса в том же самом теле, славно возсевшего одесную Отца; имеющего прийти в том же самом теле во славе судить живых и мертвых, царствию Которого не будет конца. И в Святого Духа веруем, глаголавшего в Законе и проповедавшего в пророках, и сошедшего на Иордан, глаголющего в апостолах, живущего во святых. Так же веруем в Него, что Он есть Дух Святой, Дух Божий, Дух совершенный, Дух Утешитель, несозданный, от Отца исходящий и от Сына приемлющий, и веруемый. Во единую соборную и апостольскую Церковь, и в одно крещение покаяния, и в воскресение мертвых, и в праведный суд над душами и телами, и в Царствие небесное, и в жизнь вечную. А тех, которые говорят, что было некогда, время, когда не было Сына или Духа Святого, или, что Он произошел от несуществующего, или от иной ипостаси или существа, – утверждают, что Сын Божий или Святой Дух прелагаем или изменяем, – всех таковых соборная и апостольская Церковь, матерь ваша и наша анафематствует. Еще мы анафематствуем неисповедующих воскресения мертвых и все ереси, не исходящия из сей правой веры. И если вы, блаженнейшие и чада наши, так веруете и совершаете предписываемые сею верою заповеди, то мы надеемся, что вы всегда молитесь за нас, чтобы мы имели часть и жребий в сей самой вере и в жребии заповедей ея. И молитесь за нас вы, и всякий так верующий и соблюдающий заповеди Господни, во Христе Иисусе Господе нашем, чрез Которого и с Которым Отцу слава со Святым Духом во веки. Аминь. Я же, возлюбленные братия, по смирению своему и немощным силам разума, принужден был исполнить вышеизложенное, побуждаемый вашею честностью и благостью, хотя и не способен я превысить меру свою, так что нуждался в особенно великой помощи. Но все ведает Верный на небе. Впрочем мир всякому, шествующему по этому правилу сей истинной и православной веры и на Израили Божии (Гал. 6, 16). Приветствуйте всех святых о Господе. Приветствуют вас рабы Господни, особенно же я, Анатолий, написавший эту книгу так наименованного Якорного слова, и молю о том, чтоб быть вам здравыми.

Краткое истинное слово о вере вселенской и апостольской Церкви

Но умоляю всех вас читателей этого сочинения быть снисходительными к моему смирению и немощи слабого ума моего, который уже оцепенел от великаго яда ересей, почувствовал к нему отвращение и как бы выплевывает и извергает его. Умоляю простить меня за то, что я на словах относился к некоторым жестоко и называл некоторых бродягами, шарлатанами, заблуждшими и обольстителями. Хотя мы и не имеем обычая легкомысленно осмеивать кого либо, но по причине великой тяжести этого яда мы признали необходимым обращаться к ним с такими словами, дабы устранить мысль некоторых, могших подумать, будто тем самым, что мы не обнаруживаем их явно, хотя и раскрыли их учение и действия, отчасти имеем согласие в мысли с лжеучением, заключающимся в каждой из ересей. Я сделал и небольшое предисловие в начале сочинения, предупреждая об этом самом и прося снисхождения, чтобы кто либо не напал на нас за неприятность, думая, что мы прибегаем к осмеянию, потому что нас преодолевают.

Т. 1; Слово первое. К Димитрию монаху

6. ... "Не давайте, говорит Христос, святыни псам, не бросайте жемчуга вашего перед свиньями" (Мф. 7, 6). Христос дал эту заповедь как повеление, а мы, по тщеславию и неразумному дружелюбию, нарушили и это повеление, допуская к общению таинств, просто и без исследования, людей развратных, неверующих и исполненных множества пороков; прежде точного дознания их нрава открываем им все учение о догматах и сразу вводим в святилище тех, которые еще не могут видеть и преддверия. Поэтому некоторые из посвященных таким образом, скоро сделавшись отступниками, наделали множество зла.

Т. 1; Книга о девстве

... У еретиков нет истинных девственниц, потому что их девы нецеломудренны и принимают девство из отвращения к браку, как к преступлению. – Они не могут рассчитывать на мзду, одинаковую с православными девственницами. – Апостол, советуя воздержание, не делает из него правила, а еретики, удаляющиеся от его учения, ставят своих учеников в положение хуже язычников. – Наконец, девство еретиков оскорбительно для Бога, потому что их девственницы, отрекшись от веры, не имеют чистого сердца.

5. Подлинно, целомудрие еретиков хуже всякого распутства. Последнее причиняет обиду людям, а первое восстает против Бога и оскорбляет бесконечную премудрость; такие сети расставляет дьявол своим служителям. А что девство еретиков действительно есть изобретение его лукавства, это говорю не я, а Тот, Кому не безызвестны его замыслы. Что же Он говорит? "Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, через лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак [и] употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением" (1Тим. 4, 1-3). Как же может быть девственницей та, которая отступила от веры, слушается обольстителей, доверяется демонам, почитает ложь? Как может быть девственницей та, у которой сожжена совесть? Девственница должна быть чиста не телом только, но и душой, если желает принять святого Жениха; а та (дева еретическая) как может быть чистой, имея столько пятен? Если надобно устранять даже житейские попечения от этого брачного чертога, как несовместные с его благообразием, то, как будет в состоянии сохранить красоту девства та, внутри которой обитает нечестивый помысел?

6. Хотя тело ее и остается нерастленным, но растлилась лучшая часть ее – душевные помыслы; а что пользы в том, что остаются ограды, когда храм разрушен? Или какая польза от того что место престола остается чистым, если самый престол осквернен? А лучше сказать, и тело ее не свободно от осквернения. Богохульство и злоречие хотя рождаются внутри, но не остаются в душе, а, быв произнесены устами, оскверняют как язык (говорящего), так и слух внемлющего, и, подобно ядовитым зельям, проникая в самую душу, переедают корень (существа человеческого) хуже всякого червя, а с ним вместе губят затем и все тело. Итак, если сущность девства состоит в святости тела и духа, а (дева еретическая) осквернена и нечиста в том и другом отношении, то, как может она быть девственницей? Но она указывает мне на бледность (своего лица), на изнуренные члены (тела), на убогую одежду, на смиренный взор. А что пользы в этом, когда внутренний взор ее бесстыден? Что может быть бесстыднее того взора, который располагает и здешние глаза – смотреть на создания Божьи, как на зло? "Вся слава дщере Царевы внутрь" (Пс. 44, 14); а она извратила стройность этого изречения, извне облекшись в славу, а внутри имея всякое бесчестие. В том и беда, что перед людьми она выказывает великое благоприличие, а перед создавшим ее Богом позволяет себе великое безумие; и та, которая остерегается взглянуть на мужчину, – если только есть такие (девы) между еретиками, – бесстыдными очами взирает на Владыку людей и изрекает хулу на небо: побледнело у них лицо и уподобилось мертвому. Потому они и достойны слез и многих сетований, что приняли на себя такой труд не только напрасно, но и на погибель своей головы.

Т. 1; О Священстве слово четвёртое

... Какая польза от многих подвигов, когда кто-нибудь после этих подвигов по великой неопытности своей впадает в ересь, и отделится от тела церкви? Я знаю многих, с которыми это случилось. Какая ему польза от терпения? Никакой; равно как (нет пользы) и от здравой веры при развращенной жизни.

Т. 1; Слово третье. "К тем, которые по-прежнему постятся в пасху"

... ничего нет хуже, как раздор и брань, как расторгать церковь и раздирать на многие части хитон, которого не осмелились разорвать и разбойники.

... Более трех сот отцов, собравшись в Вифинской стране, постановили это (Разумеется постановление Первого Вселенского Собора касательно празднования христианской Пасхи не в одно время с иудейской), и ты бесчестишь всех их? Одно из двух: ты обвиняешь их или в невежестве, будто бы они не знали хорошо (того, что учреждали), или в робости, будто бы они, хотя и зная, лицемерили и изменили истине. Это необходимо следует, коль скоро ты не исполняешь их постановления. Но что они обнаружили тогда и великую мудрость и мужество, это показывают все деяния (собора). О мудрости их свидетельствует изложенная тогда вера, которая заградила уста еретиков и, как непоколебимая стена, отразила все козни их; а о мужестве – только что окончившееся гонение и несогласие в церквах. Как храбрые воины, воздвигшие бесчисленное множество трофеев и покрытые многими ранами, пришли тогда со всех сторон предстоятели церквей, нося на себе раны Христовы и свидетельствуя о множестве мучений, которые претерпели они за исповедание веры. Одни из них могли рассказать о рудокопнях и перенесенных ими там страданиях; другие о лишении всего имущества, иные о голоде, а иные о частых бичеваниях. Одни могли указать на истерзанные ребра; другие на избитую спину, иные на исторгнутые глаза или на другую какую-нибудь часть тела, которой лишились они за Христа. Из таких-то подвижников состоял тогда весь собор; они-то, вместе с изложением веры, постановили и то, чтобы праздник (пасхи христиане) совершали все вместе и согласно. Итак, могли ли эти мужи, не изменившие вере в столь тяжкие времена, лицемерить в назначении известных дней (поста и пасхи)? Смотри, что ты делаешь, когда осуждаешь столь многих отцов, так мужественных и мудрых. Если фарисей, осудив мытаря, потерял все, что было у него доброго; то какое извинение, какое оправдание будешь иметь ты, когда восстаешь против столь многих боголюбезных учителей, и притом несправедливо и совершенно неосновательно! Разве ты не слышал, что говорит сам Христос: "ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них" (Мф. 18, 20)? Если же Христос находится посреди двух или трех, тем более Он находился, все определял и постановлял там, где было более трех сот. А ты обвиняешь не только их, но и всю вселенную; потому что и она одобрила их определение. Или думаешь, что иудеи умнее отцов, собравшихся со всей вселенной; иудеи, которые лишились всего отечественного устройства и ни одного праздника не совершают (по надлежащему)? Что у них нет ни опресноков, ни пасхи (многие, как слышу я, говорят и то, что пасха (христианская) должна быть с опресноками), – что у них нет опресноков, выслушай об этом слова законодателя (Моисея): "не можешь ты закалать пасху в котором-нибудь из жилищтвоих, которые Господь Бог твой даст тебе: но только на том месте, которое изберет Господь Бог твой, чтобы пребывало там имя Его" (Втор. 16, 5-6), разумея здесь Иерусалим. Видишь, как Бог, привязав этот праздник к одному городу, впоследствии разрушил и самый город, чтобы и по неволе отклонить их от прежнего порядка жизни?

«Если ты принесешь дар твой к жертвеннику, и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя: оставь там дар твой перед жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф. 5, 23-24). Что скажешь на это? Когда просто брат твой имеет что-нибудь против тебя, Христос не дозволяет тебе принести жертву, доколе не помиришься с братом; а когда имеет нечто против тебя вся церковь и столько отцов, ты осмеливаешься и дозволяешь себе приступать к божественным тайнам, не прекратив этой неразумной вражды?* И как же можешь ты, в таком расположении духа, совершить пасху?

(* это касается любого еретического мнения, не соответствующего учению Православной Церкви)

Вообще, без мира ничего нельзя ни сказать, ни сделать. Он есть наш питатель и отец, который лелеет нас с великой заботливостью. Мир же я разумею не тот, что состоит в пустом приветствии и общении трапез, но мир в Боге, происходящий от духовного единения. Это-то единение многие теперь расторгают, когда, по неразумной ревности, уничижая наши постановления и придавая большую важность иудейским, считают их (иудеев) учителями, заслуживающими большего доверия, чем наши отцы, и христоубийцам верят в том, что касается страдания Христова. Что может быть бессмысленнее этого? Разве не знаешь, что иудейская пасха есть образ, а христианская – истина? Смотри, какая между ними разность: та избавляла от телесной смерти, а эта прекратила гнев Божий, которому подпала вся вселенная; та избавила некогда от Египта, эта освободила от идолослужения; та погубила фараона, эта – дьявола; после той – Палестина, после этой – небо. Что же ты сидишь со свечой, когда уже взошло солнце? Зачем хочешь питаться молоком, когда дается тебе твердая пища? Для того тебя и кормили молоком, чтобы ты не оставался на молоке; для того и светила тебе свеча, чтобы ты пришел к солнцу. Итак, когда настало совершеннейшее состояние, не будем возвращаться к прежнему, – не будем наблюдать дней, времен и годов, но во всем неуклонно последуем церкви, всему предпочитая любовь и мир. Если бы даже и ошибалась церковь, и в таком случае не столько бы было похвально точное наблюдение времен, сколько осуждения достойны разделение и раскол. Вот я нисколько не забочусь о времени, так как и Бог не заботится, что мы уже и показали (ибо и об этом я уже много говорил);

Церковь не знала строгого наблюдения времен; но когда затем всем отцам церкви угодно было собраться вместе из различных стран и назначить определенный день пасхи, то церковь, во всем почитающая согласие и любящая единомыслие, приняла их определение. А что ни вам, ни нам и никому другому из христиан не возможно так ограничивать наш воскресный день, это достаточно доказано выше. Не будем же сражаться с тенью, и, споря из-за случайного, не повредим себе в важнейшем. Поститься в то или другое время – не предосудительно, но разделять церковь, жить в раздорах, производить расколы и постоянно уклоняться от церковного собрания, это не простительно, достойно осуждения и влечет за собой тяжкое наказание.

Т. 1; Слово о проклятии

Предлагаемое Слово составлено св. Иоанном Златоустым по поводу образовавшихся в Антиохии отдельных обществ, из которых одно состояло из преданных епископу Мелетию (мелетиан), другое – из признававших своим епископом Павлина (павлиниан), третье – из ариан с епископом Евзовием, и четвертое – из приверженцев не православного Аполлинария Лаодикийского. Так как во взаимных пререканиях иногда одни из них позволяли себе проклинать других, то для прекращения соблазна в местной церкви святитель Иоанн вскоре по рукоположении своем во пресвитера в 386 году и произнес это Слово, которого полное заглавие следующее: "о том, что не должно проклинать ни живых ни умерших". Связь этого слова с беседами против аномеев. – После опровержения еретиков проповедник обращается к тем из своих слушателей, которые по избытку ложной ревности проклинали еретиков, не имея права на то.

ПРЕЖДЕ беседуя с вами о познании непостижимого Бога и предложив много собеседований об этом, я доказывал как словами Писания, так и рассуждениями естественного разума, что совершенное познание Божества недоступно и для самых невидимых сил, – для тех сил, которые ведут невещественную и блаженную жизнь, и что мы, живущие во всегдашней беспечности и рассеянности и преданные всяким порокам, напрасно усиливаемся постигнуть то, что неведомо и для невидимых существ; мы впали в этот грех, руководствуясь в таких рассуждениях соображениями собственного разума и суетной славой перед слушателями, не определяя благоразумием границ своей природы и не следуя божественному Писанию и отцам, но увлекаясь, как бурным потоком, неистовством своего предубеждения. Теперь же, предложив вам надлежащую беседу о проклятии и показав важность этого зла, считаемого ничтожным, я через это загражу необузданные уста и открою вам недуг тех, которые употребляют проклятие, как случится. У нас дошло дело до такого бедственного состояния, что, находясь в крайней опасности, мы не сознаем этого, и не преодолеваем гнуснейших из страстей, так что на нас исполнилось пророческое изречение: "неочищенные и не обвязанные и не смягченные елеем" (Иса. 1, 6). С чего же я начну говорить об этом зле? С постановлений ли заповедей Господних, или с вашей неразумной невнимательности и бесчувственности? Но, когда буду говорить об этом, не станут ли некоторые смеяться надо мной, и не покажусь ли я исступленным? Не возопиют ли против меня, что я намереваюсь беседовать о таком прискорбном и достойном слез предмете? Что же мне делать? Я скорблю и сокрушаюсь душой и терзаюсь внутренне, видя такую бесчувственность, когда наши дела превзошли преступления иудеев и нечестие язычников. Я встречаю на дороге людей, не имеющих ума, научившегося божественному Писанию, и даже вовсе ничего не знающих из Писания, и с великим стыдом молчу, видя, как они беснуются и пустословят, "не разумея ни того, о чем говорят, ни того, что утверждают" (1Тим. 1, 7), невежественно дерзают преподавать одно только свое учение и проклинать то, чего не знают, так что и чуждые нашей вере смеются над нами, – людей, не заботящихся о доброй жизни, ни научившихся делать добрые дела.

2. Увы, какие бедствия! Увы мне! Сколько праведников и пророков "желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали" (Мф. 13, 17); а мы обращаем это в шутку! Вникните в эти слова, увещеваю вас, дабы нам не погибнуть. Ибо, если через ангелов возвещенное учение было твердым, и всякое преступление и преслушание получало справедливое наказание, то, как мы избежим его, не радея о таком спасении? Какая, скажи, цель евангелия благодати? Для чего совершилось явление Сына Божия во плоти? Для того ли, чтобы мы терзали и снедали друг друга? Заповеди Христовы, которые во всем совершеннее повелений закона, особенно требуют от нас любви. В законе говорится: "люби ближнего твоего, как самого себя" (Лев. 19, 18); а в новом завете повелевается и умирать за ближнего. Послушай, что говорит сам Христос: "некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился, и подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем. а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же" (Лук. 10, 30-37). О чудо! Не священника, не левита назвал Он ближним, но того, кто, по учению, был отвержен от иудеев, т. е. самарянина, чуждого, во многом богохульствовавшего, этого одного Он назвал ближним, потому что он оказался милостивым. Таковы слова Сына Божия; то же показал Он и делами Своими, когда пришел в мир и принял смерть не за друзей только и близких к Себе, но и за врагов, за мучителей, за обманщиков, за ненавидевших, за распявших Его, о которых Он прежде сотворения мира знал, что они будут такими, и которых предвидя сотворил, победив предвидение благостью, и за них Он пролил собственную кровь, за них принял смерть. "Хлеб же", говорит Он "есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира" (Ин. 6, 51). И Павел говорит в послании: "будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его" (Рим. 5, 10); также и в послании к Евреям говорит, что Он "вкусил смерть за всех" (Евр. 2, 9). Если же сам Он так поступал, и Церковь следует этому образцу, каждый день совершая молитвы за всех, то как ты осмеливаешься говорить свое? Ибо, скажи мне, что значит то, что ты называешь проклятием (ανάθεμα[[2]])? Вникни в это слово, рассуди, что ты говоришь; понимаешь ли ты силу его? В богодухновенном Писании найдешь это слово произнесенным об Иерихоне: "город будет под заклятием (ανάθεμα), и все, что в нем, Господу" (Иис. Нав. 6, 16). И у нас до настоящего дня господствует всеобщий обычай говорить: такой-то, совершив это, сделал приношение (ανάθημα) такому-то месту. Итак, что значит слово: анафема? Оно говорится и о каком-либо добром деле, означая посвящение Богу. А изрекаемое тобою "анафема" не то ли значит, чтобы такой-то был предан дьяволу, не имел участия в спасении, был отвержен от Христа?

3. Но кто ты, присваивающий себе такую власть и великую силу? "Тогда сядет" Сын Божий, "и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов – по левую" (Мф. 25, 31-33). Почему же ты присваиваешь себе такую честь, которой удостоен только сонм апостолов и истинные и во всем точные их преемники, исполненные благодати и силы? И они, строго соблюдая заповедь, отлучали еретика от церкви, как бы исторгая этим у себя правый глаз, чем доказывается их великое сострадание и соболезнование, как бы при отнятии поврежденного члена. Посему и Христос назвал это исторжением правого глаза (Мф. 5, 29), выражая сожаление отлучающих. Поэтому они, будучи строго исполнительными как во всем другом, так и в этом деле, обличали и отвергали ереси, но никого из еретиков не подвергали проклятию. И апостол, как видно, по нужде в двух только местах употребил это слово, впрочем, не относя его к известному лицу; именно в послании к Коринфянам он сказал: "кто не любит Господа Иисуса Христа, анафема, маранафа" (1Кор. 16, 22); и еще: "кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема" (Гал. 1, 9). Почему же, тогда как никто из получивших власть не делал этого или не смел произносить такого приговора, ты осмеливаешься делать это, поступая вопреки (цели) смерти Господней, и предупреждаешь суд Царя? Хотите ли знать, что сказал один святой муж, бывший прежде нас преемником апостолов и удостоившийся мученичества? Объясняя тяжесть этого слова, он употребил такое сравнение: «как облекший себя в царскую багряницу простолюдин – и сам и его сообщники предаются смерти, как тираны; так, говорит он, и злоупотребляющие определением Господним и предающие человека церковной анафеме подвергают себя совершенной погибели, присваивая себе достоинство Сына Божия[[3]]». Или вы считаете маловажным – прежде времени и Судии произнести на кого-нибудь такое осуждение? Ибо анафема совершенно отлучает от Христа. Но что говорят люди, способные на всякое зло? Он еретик, говорят они, имеет в себе дьявола, произносит хулу на Бога и своими убеждениями и суетной лестью ввергает многих в бездну погибели; посему он отвержен отцами, особенно учитель его, произведший разделение в церкви, – разумея Павлина или Аполлинария. Различия между тем и другим они по большей части не касаются, ловко избегая нового разделения и служа доказательством того, что заблуждение усилилось в недрах грубейшего предубеждения.

Но ты поучай, "с кротостью наставлять противников, не даст ли им Бог покаяния к познанию истины, чтобы они освободились от сети дьявола, который уловил их в свою волю" (2Тим. 2, 25-26). Простри сеть любви, не для того, чтобы хромлющий погиб, но лучше, чтобы он исцелился; покажи, что ты по великому добродушию хочешь собственное благо сделать общим; закинь приятную уду сострадания, и, таким образом, раскрыв сокровенное, извлеки из бездны погибели погрязшего в ней умом. Научи, что принимаемое по пристрастию или по неведению за хорошее – несогласно с преданием апостольским, и если человек заблуждающийся примет это наставление, то, по изречению пророка, он "и он жив будет, потому что был вразумлен, и ты спас душу твою" (Иез. 3, 21); если же он не захочет и останется упорным, то, дабы тебе не оказаться виновным, засвидетельствуй только об этом с долготерпением и кротостью, чтобы Судия не взыскал души его от руки твоей, – без ненависти, без отвращения, без преследования, но оказывая искреннюю и истинную любовь к нему. Ее ты приобретай и, хотя бы ты не получил никакой другой пользы, это – великая польза, это – великое приобретение, чтобы любить и доказать, что ты – ученик Христов. "Потому", говорит Господь, "узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собой" (Ин. 13, 35), а без нее ни познание тайн Божьих, ни вера, ни пророчество, ни нестяжательность, ни мученичество за Христа не принесут пользы, как объявил апостол: "если", говорит он, "имею [дар] пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что [могу] и горы переставлять, а не имею любви, нет мне в том никакой пользы: Если я говорю языками ангельскими, и если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, то я ничто: Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит" (1Кор. 13, 1-7).

4. Никто из вас, возлюбленные, не показал такой любви ко Христу, как эта святая душа (Павла); никто из людей, кроме его, не осмелился произнести таких слов. Сама душа его горела, когда он говорил: "восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых" (Кол. 1, 24); и еще: "я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти" (Рим. 9, 3); и еще: "кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал" (2Кор. 11, 29)? И, однако, имея такую любовь к Христу, он никого не подвергал ни обиде, ни принуждению, ни анафеме: иначе он не привлек бы к Богу столько народов и целых городов; но, подвергаясь сам унижению, бичеванию, заушению, посмеянию от всех, он делал все это, оказывая снисхождение, убеждая, умоляя. Так, прибыв к афинянам и нашедши всех их преданными идолопоклонству, он не стал укорять их и говорить: безбожники вы и совершенные нечестивцы; не сказал: вы все почитаете за Бога, одного только Бога отвергаете, Владыку и Творца всех. Но что? "Проходя", говорит он, "и, осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано "неведомому Богу". Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам" (Деян. 17, 23). О, дивное дело! О, отеческое сердце! Он назвал богочтительными еллинов – идолопоклонников, нечестивых. Почему? Потому, что они, подобно благочестивым, совершали свое богослужение, думая, что они чтут Бога, быв сами уверены в этом. Подражать этому увещеваю всех вас, а вместе с вами и самого себя. Если Господь, предвидящий расположение каждого и знающий, каков будет каждый из нас, сотворил этот (мир) для того, чтобы вполне показать дары и щедрость Свою, и, хотя сотворил не для злых, но удостоил и их общих благ, желая, чтобы все подражали Ему; то как ты делаешь противное, ты, который приходишь в церковь и приносишь жертву Сына Божия? Разве вы не знаете, что Он "трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит" (Иса. 42, 3)? Что это значит? Послушай: Иуду и подобных ему падших Он не отверг, доколе каждый не увлек сам себя, предавшись заблуждению. Не за неведение ли народа мы приносим моления? Не за врагов ли, ненавидящих и гонящих, нам заповедано молиться? Вот мы и совершаем это служение, и увещеваем вас: рукоположение не к властолюбию ведет, не к высокомерию располагает, не господство предоставляет; все мы получили одного и того же Духа, все признаны к усыновлению: кого Отец избрал, тех Он сподобил с властью служить братьям своим.

Итак, исполняя это служение, мы увещеваем вас и заклинаем отстать от такого зла. Ибо тот, кого ты решился предать анафеме, или живет и существует еще в этой смертной жизни, или уже умер. Если он существует, то ты поступаешь нечестиво, отлучая того, кто еще находится в неопределенном состоянии и может обратиться от зла к добру: а если он умер, то – тем более. Почему? Потому, что он "перед своим Господом стоит, или падает (Рим. 14, 4), не находясь более под властью человеческой. Притом опасно произносить суд свой о том, что сокрыто у Судии веков, который один знает и меру ведения и степень веры. Почему мы знаем, скажи мне, прошу тебя, за какие слова он подпадет обвинению или как оправдает себя в тот день, когда Бог будет судить сокровенные дела людей. Поистине "как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его: кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему?" (Рим. 11, 33-34; Иса. 40, 13)? Неужели никто из нас, возлюбленные, не думает, что мы сподобились крещения, и никто не знает, что будет некогда суд? Что я говорю: суд? О самой смерти и исходе из тела мы не помышляем от ослепившей нас привязанности к предметам житейским. Отстаньте, увещеваю вас, от такого зла. Вот я говорю и свидетельствую перед Богом и избранными ангелами, что в день суда оно будет причиною великого бедствия и невыносимого огня. Если в притче о девах, пятерых юродивых, хотя имевших светлую веру и чистую жизнь, Господь, видевший дела их, отверг от чертога за недостаток милосердия (Мф. 25, 11); то, как мы, живущие в совершенной беспечности и немилосердно поступающие с единоплеменниками своими, удостоимся спасения? Посему увещеваю вас, не оставляйте без внимания этих слов. Еретические учения, несогласные с принятым нами, должно проклинать и нечестивые догматы обличать, но людей нужно всячески щадить и молиться об их спасении. О, если бы все мы, питая любовь к Богу и ближнему и исполняя заповеди Господни, удостоились встретить небесного Жениха с елеем и горящими светильниками в день воскресения, и представить Ему многих, обязанных славой нашему состраданию, благодатью и человеколюбием Единородного Сына Божия, с Которым Отцу, вместе со Святым Духом, слава ныне и всегда и во веки. Аминь.

Т. 2.2; Беседа о святом священномученике Фоке

2. Итак, направим тщательно корабль, который никогда не погибает и не подвергается кораблекрушению. Но слушайте внимательно то, что говорится; псалом сегодня выводит нас на ратоборство с еретиками, не для того, чтобы свалить их стоящих, но чтобы восставить лежащих; такова именно наша война: не из живых она делает мертвыми, но из мертвых приготовляет живых, изобилуя кротостью и великим смирением. Я гоню не делом, а преследую словом, не еретика, но ересь, не человека отвращаюсь, но заблуждение ненавижу и хочу привлечь к себе заблуждающегося; я веду войну не с существом, потому что существо – дело Божие, но хочу исправить ум, который развращен диаволом. Как врач, леча больного, не против тела воюет, но истребляет повреждение тела, – так и я, если буду сражаться с еретиками, то сражаюсь не с самими людьми, но хочу истребить заблуждение и очистить гнилость. Мне привычно терпеть преследование, а не преследовать, быть гонимым, а не гнать. Так и Христос побеждал, не распиная, но распятый, не ударяя, но приняв удары. «если Я сказал худо», говорит Он, «покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?» (Ин. 18, 23). Владыка вселенной оправдывается пред рабом первосвященника, приняв удары по устам, из которых исходило слово и укрощало море и возбудило из мертвых четверодневного Лазаря, от которых убегало зло, от которых разрешались болезни и грехи: это – чудо Распятаго. Имея силу послать молнию, поколебать землю, иссушить руку раба, Он не сделал ничего такого, но даже оправдывается и побеждает кротостью, научая тебя, человека, никогда не приходить в негодование, чтобы ты, хотя бы ты был распинаем, хотя бы получал удары, говорил то же, что Владыка твой:«если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?»

И посмотри на Его человеколюбие, как Он обиды рабов отмщает, а обиды Себе пропускает. Был некогда один пророк, обличал нечестивого царя и, пришедши, говорит: «жертвенник, жертвенник!» послушай (3Цар. 13, 2). Так как царь Иеровоам стоял, принося жертву идолам, то пророк пришедши обращает речь к жертвеннику. Что делаешь ты, пророк? Оставляешь человека и беседуешь с жертвенником? Да, говорит он. Почему? Так как человек стал бесчувственнее камня, то я оставляю его и беседую с этим, чтобы ты узнал, что камень слушает, а человек не слушает. Послушай жертвенник, послушай, и тотчас «жертвенник распался» (ст. 5). «Простер руку свою» царь, желая схватить пророка, и не мог согнуть ее (ст. 4). Видишь ли, что жертвенник слушал больше, нежели царь? Видишь ли, что он оставил разумного и беседует с неразумным, чтобы послушанием последнего исправить бесчувственность и злобу первого? Жертвенник сокрушился, а злоба царя не сокрушилась. Но посмотри на случившееся: царь протянул руку схватить пророка, и тотчас «одеревенела рука его» (ст. 4). Так как наказанием жертвенника он не исправился, то собственным наказанием научается послушанию Богу. Щадя тебя, я хотел излить гнев на камень, но так как камень не сделался для тебя учителем, то прими ты наказание. И простре руку свою, и тут же усше. Она стала затем трофеем пророка, и не мог царь согнуть ее. Где диадема? Где порфиры? Где латы? Где щиты? Где войско? Где копья? Бог повелел, и все это погибло; вельможи предстояли, не имея сил помочь, но сделавшись только зрителями удара. И простре руку свою царь, и усше; когда она сделалась сухой, тогда принесла плод. Посмотри на пример древа, бывшего в раю, и древа крестного. Как то древо, будучи цветущим, произвело смерть, а древо креста, будучи сухим, породило жизнь, так было и с рукой царя: когда она была цветущей, тогда производила нечестие, а когда стала сухой, тогда привела послушание; вот дивные дела Божии!

Но, как я говорил, когда сам Он получал удары, то не делал никакого зла ударяющему; а когда рабу его угрожала обида, то Он наказал царя, научая тебя за оскорбления Бога мстить, а оскорбления тебя самого пропускать. Как Я Мои оскорбления пропускаю, а за твои отмщаю, – так и ты за Мои отмщай, а свои пропускай. Но с напряжением обратите ко мне слух свой (ведь напряженный нужно иметь слух слушателям, когда время подвигов), чтобы вам в точности знать, как я связываю, как разрешаю грехи противников, как я ратоборствую и как поражаю. Если и сидящие на зрелище нагибаются, когда двое борются, напрягают свой взор, привстают на носки, чтобы видеть борьбу, исполненную стыда, чтобы видеть борьбу, которой подражать постыдно, – то гораздо больше должно нам внимательно слушать божественные писания. Если ты хвалишь борца, то почему сам не делаешься борцом? Если же ты стыдишься сделаться борцом, то для чего подражаешь похвале им? А здесь борьба не такая, но общая для всех и полезная как для говорящих, так и для слушающих. Я ратоборствую с еретиком, чтобы и вас сделать ратоборцами, чтобы вы, не только когда поете, но и когда разговариваете, заграждали уста их.

Что же говорит пророк? «Голосом моим к Господу воззвал я, голосом моим к Господу помолился» (Пс. 141, 1). Обрати внимание: ужели это слово кажется дающим повод к борьбе? Посмотри, как я сплетаю венец и предмет состязаний. Гласом моим ко Господу воззвах, гласом моим к Богу помолихся. Здесь призови ко мне еретика, присутствует ли он, или не присутствует. Если он присутствует, то пусть поучается от нашего голоса; а если не присутствует, то пусть узнает через вас слушающих. Впрочем, как я сказал, я не гоню его присутствующего, но принимаю его гонимого не вами, но собственной совестью, по словам сказавшего: «нечестивый бежит, когда никто не гонится» (Прит. 28, 1). Церковь есть мать своих детей, которая и их принимает, и чужим открывает недра. Общим местом зрелища был ковчег Ноев, но церковь лучше и его. Тот принял неразумных животных и сохранил их неразумными, а эта принимает неразумных и изменяет их. Например: войдет ли сюда лисица – еретик, я делаю ее овцой; войдет ли волк, я делаю его агнцем, сколько зависит от меня; если же он не захочет, то это нисколько не от меня, а от собственного его неразумия. Так и Христос имел двенадцать учеников, и один сделался предателем, но не от Христа, а от собственной развращенной воли. Так и Елисей имел ученика сребролюбивого, но не по слабости учителя, а по нерадению ученика. Я бросаю семена; если ты – земля тучная, принимающая семена, то воздашь колос; а если ты – камень бесплодный, то это нисколько не от меня: будешь ли ты слушать, или не будешь слушать, я не перестану напевать тебе духовную песнь и поливать раны, чтобы мне не услышать в тот день: «лукавый раб! надлежало тебе отдать серебро мое торгующим» (Мф. 25, 26-27).

«Голосом моим к Господу воззвал я, голосом моим к Господу помолился».

3. Что говоришь ты, еретик? О ком говорит пророк, и кого называет он Господом и Богом? Об одном ведь лице речь. Еретики, перетолковывая Писания на свою голову и изыскивая всегда доводы против своего спасения, не чувствуют, как они толкают сами себя в пропасть погибели: и славословящий Сына Божия не делает Его более славным, и злословящий не причиняеть Ему вреда, потому что бестелесное Существо не имеет нужды в нашем славословии; но как называющий солнце светлым не прибавляет ему света, и называющий его темным не уменьшает его сущности, а только в приговоре своем представляет пример собственной слепоты, так и называющий Сына Божия не Сыном, а тварью, представляет доказательство собственного безумия, а признающий (божественное) существо Его показывает собственное благоразумие; и ни этот не приносит Ему пользы, ни тот не причиняет Ему вреда, но один борется против своего спасения, а другой за свое спасение. Они, как я сказал, перетолковывая Писания, остальное пропускают, а ищут, не найдется ли где-нибудь основания, по-видимому несколько содействующего их болезни. Не говори мне, что причиной этому Писание; не Писание причиной, но их неразумие, подобно тому, как и мед сладок, однакож больной считает его горьким, но это не меду упрек, а жалоба на болезнь. Так и сумасшедшие не видят предметов, но это не вина предметов видимых, а извращенное суждение сумасшедшего. Бог сотворил небо, чтобы мы взирали на создание и поклонялись Создателю, а язычники обоготворили создание; но причиной не создание, а их неразумие, и как неразумный ни от кого не получает пользы, так благоразумный получает пользу и от самого себя. Что равно со Христом? Однако и от Него Иуда не получил пользы. Что негоднее диавола? Однако Иов получил венец. Ни Иуде не принес пользы Христос, потому что он был неразумен, ни Иову не повредил диавол, потому что он благоразумен. Говорю это для того, чтобы никто не осуждал Писания, но неразумие худо толкующих то, что сказано хорошо. Ведь и диавол беседовал со Христом от Писания.

Но виной не Писание, а ум, худо толкующий сказанное хорошо. ...

Т. 2.2; Слово второе о судьбе и провидении

Кто злословит отца своего, или свою мать, того должно предать смерти (Исх. 21, 16), говорит Писание. Этот закон был дан в ветхом завете, когда не было особенной рачительности относительно установления наилучшей гражданской жизни, когда было только введение Божества, когда имели место детские повеления, когда – молоко, когда – пестун, когда – светоч, когда – образ и тень. Итак, что мы могли бы сказать относительно тех, которые теперь во время благодати и при истине вещей, также и при столь великом ведении злословят не отца и мать, но самого Бога всяческих? Какое таковых людей будет ждать наказание? Какое взыскание будет достаточно соответствовать степени зла? Какая огненная река, какой неумирающий червь, какая кромешная тьма, какие узы, какой скрежет, какое рыдание? Все мучения, как настоящие, так и будущие, не достаточны для души, находящейся в таком положении, ниспавшей до такой степени порочности. Видов же богохульства много и они различны, вследствие чего необходимо сегодня изложить их, чтоб нам не впасть добровольно ни в какой из таковых, и чтоб не оставить без внимания никого из впадающих в них – ни друга, ни врага. Подлинно нет, нет греха худшего, чем этот, нет даже и равного ему; в нем – умножение зол, в нем – то, чем все приводится в расстройство, и влечет безжалостное наказание и невыносимое мщение.

... Подобно тому как на войне кто-либо из врагов, заметив воинов благородных и готовых самую душу свою отдать за отечество, и не имея возможности иным образом повредить им, ни отклонить от готовности служить царю, ни сделать их робкими, ни преодолеть с помощью уловок, причиняет им вред иначе, пытаясь убеждать, что они напрасно и бесполезно и без всякой причины проявляют столь много труда, – чтоб ослабить их руки, чтоб низложить их силу, чтоб угасить их усердие, чтоб чрез все это отклонить от присущей им ревности к войне, и чтоб, сочтя их после этого беззащитными и безоружными, взять их связанными в плен, – так поступил и диавол. После того как увидел, что большая часть вселенной, благодаря божественной благодати, осмеивает языческое заблуждение, всем сердцем и всей душой чтит слово о благочестии, что затем, вследствие этого, возникает великое уважение к добродетели и такое же презрение к пороку, – он не осмелился выступить и открыто сказать: «отступите от Христа, осмейте преподанные Им догматы, дело Его – басня и заблуждение, Он – какой-то порочный и нелюдимый человек», так как ему известно, что вследствие этого они еще поспешнее убегут от его тирании и сильнее возненавидят его. Поэтому он не вносит обвинения прямой дорогой, но, ходя кругом, тайно рассеивает яд злочестивых догматов, по-видимому позволив людям пребывать в вере, а в действительности исторгая ее из них с корнем, разрушая все догматы истины и среди верующих разливая великую на Бога клевету.

Посему у него и приготовлено это губительное средство и смертоносные яды рока, чтобы тайно ввести все то, о чем именно я сказал, чтобы показать пустоту наших мыслей и пустоту нашей веры, чтобы убедить людей иметь дурное суждение о Боге, – что, конечно, и вначале он сделал в отношении к Адаму, наклеветав на Бога что Он будто бы завистлив и недоброжелателен. Почти так он говорил, увещевая того: «знал Бог, говорил он, что очи ваши откроются, знал, что вы будете, как боги, позавидовал вам, не желал для вас большей чести». Ведь, если бы он не присоединял этих слов, то тем, что он раньше говорил дал им возможность подозревать то же. И замечай коварство: Низвергнув определение Бога и сказав, что, если прародители окажут Ему неповиновение, то их уделом будут великие блага, как например: откроются их очи, они сделаются равными Богу и будут обладать соответствующим этому положению ведением, диавол еще не присоединил, что порочен тот, кто запрещает это, дабы не показалось, что говорит какой-то враг и неприятель, но надел личину советника и попечителя, дабы сделать злое увещание удобоприемлемым, – что именно и случилось. Словами, какие он говорил, диавол не желал научить ничему другому, как: «отступите от сотворившего вас Бога; Он – недоброжелателен и завистлив, по зависти отказывает вам в больших благах». Однако, открыто этих слов он не произнес, потому что, заподозрив в нем врага, они, конечно, уклонились бы от него; не пожелав же сказать им этого и умолчав, он предложил тот гибельный совет.

Точно так же, конечно, и теперь он не говорит: «отступите от Христа, так как Его божественные догматы зазорны», потому что знает, что лгал бы и не встретил бы веры; но коварно, по-видимому, оставляет нас при них и обнаруживает согласие с истиной, а иным путем удаляет нас, несведущих в них, от этого вечного наследия, подобно тому как если бы кто-либо, удерживая правой рукой законнорожденное и свободное, несколько простое и невинное дитя, не изгонял его из отцовского жилища, но в то же время убеждал делать то, чрез что оно волей-неволей лишится всего отцовского наследства. ...

... Что – открытее этой войны, которую учители порока – демоны без стыда так предприняли против божественных изречений? Но, о чем я и сказал, нет ничего удивительнаго в том, что этому верят демоны и равные им люди, то есть, язычники; а тягостнее всего то, что вы, столь наслаждающиеся божественным и спасительным учением, не оказываете должного уважения, но перебегаете к тем неразумнейшим и губящим душу выдумкам. «Ибо что мне судить и внешних?» (1Кор. 5, 12)? У меня пока слово к вам, члены Христовы, чада церкви, воспитанные в Отчем доме, наслаждающиеся божественными учениями, удостоенные столь великой чести. Поэтому я стенаю, поэтому плачу и рыдаю; и поистине достойно рыданий, когда кто-либо впадает в прегрешения, недостойные прощения. Да и какое, скажи мне, может быть прощение, когда открывает Себя Бог и когда демоны также в свою очередь говорят, и когда то, что говорится ими, даже друзьям Божиим кажется заслуживающим большей веры? Мы теперь не предпринимаем рассуждений, но лишь покажем бесстыдство доверяющих им людей. Бог говорит: «предложил тебе огонь и воду, жизнь и смерть: на что хочешь, прострешь руку твою» (Сир. 15, 16-17); демон говорит, что не в твоей власти протягивание руки, но это зависит от некоторой необходимости и силы. И это тебе кажется заслуживающим большего доверия, и ты не размышляешь о том расстоянии, какое разделяет советников, о том, что один – Бог, а другой – демон; ты не оцениваешь различия совета, что один – спасительный и зовет к добродетели, а другой – поистине демонский и зовет к злу и пороку; ты не обращаешь внимания на то, что получено тобой от Бога и что – от демона, на то, что один так возлюбил тебя, что отдал за тебя даже Единородного Сына Своего, драгоценнее Которого у Отца не было ничего, также любит еще и теперь, призывая тебя чрез апостолов к твоему спасению и все делая для этого, а другой так возненавидел и ненавидит тебя, что всякими способами враждует с тобой и не только не доставляет тебе чего-либо доброго, но даже и то, что ты получил от Бога, и это пытается исторгнуть. Один позаботился о том, чтоб сделать тебя равным ангелам, а другой сделал тебя бесчестнее пресмыкающихся по земле и с своей стороны убедил тебя покланяться им; один влечет в небесное царство и к остальным почестям, а другой позавидовал и здесь данному тебе положению и не отстал прежде, пока не лишил тебя его.

Если вы и не можете узнать догматов, – хотя для людей и не очень непонятливых они яснее солнца, и именно, те догматы, которые принадлежат Богу, служат к выяснению добродетели и спасения, а демонские – порока, – если вы не можете проникнуть в них, то научитесь тому, что спасительно и что вредно, по крайней мере, от тех, которые дают вам советы. И как не бессмысленно в остальных делах держаться того взгляда, что если врач даст кому-либо пищу, то не любопытствовать о ней следует, а принимать, как доставляющую здоровье, если же чародей и волшебник, то не вдаваться в исследования, но гнушаться, как яда и вредоносной пищи; в отношении же к Богу не пользоваться такого рода приемами, хотя расстояние между Богом и демоном настолько больше расстояния между врачем и волшебником, что не возможно ни выразить его словами, ни представить умом и рассудком? Итак, разве не крайняя нелепость – не вдаваться в исследования там, где разница между предлагающими пищу ничтожна, но вместо всякого изучения дела обращать внимание лишь на качества лиц, – а где разница между советниками столь велика, иметь нужду в слове для понимания того, что одно спасительно, а другое вредно? Не будем, умоляю, неразумнее бессловесных существ, но поспешно убежим и не станем внимать своим слухом: «худые сообщества развращают добрые нравы» (1Кор. 15, 33), и прельщенным невозможно получить прощение.

Почему, увидев местность заразительную и нездоровую, ты уклоняешься от пребывания там, хотя бы тебя влекли к тому жилищу бесчисленные условия, – предпочитая всему здоровье тела; когда же некоторые преисполнены заразительной речью и болезнью, не только губящей тело, но погубляющей и душу и делающей ее худшей и более негодной, то почему не убегаешь поспешно? Послушай, говорит один мудрый муж, не остановись, «но отскочи, не медли» (Прит. 9, 18), боясь даже и кратчайшего пребывания среди них. Говорим же это, не боясь силы проповедуемых ими догматов, но боясь вашей немощи. Для нас, утвердившихся в вере, догматы их кажутся, по Божией благодати, более слабыми, чем паутина, и хотя бы бесчисленное множество раз они очаровывали наш слух, тем больший встречают с нашей стороны смех, как безумные и бессмысленные; но мы боимся вашей немощи. Сказанное обращаю не против всех, но против тех, которые виновны в указанном мной, так как и Павел, властелин всего, не учение только выставляя на вид своему ученику Тимофею, но и словопрение против чуждых, увещевает избегать пустых речей (2Тим. 2, 16). Непродолжительно время нашей жизни, незначительны средства к спасению. Итак, если даже это краткое время, данное нам для того, чтобы научиться чему-либо полезному, мы употребим на то, что излишне и бесполезно и вредно, то когда, наконец, в нашем распоряжении будет другое время для изучения того, что необходимо и в чем настоятельная нужда? Даже если бы время было и продолжительно, то более всего надлежало бы употреблять его всецело на то, что полезно; а когда оно и незначительно, и непродолжительно, то как же не считать делом крайнего неразумия тратить эту малость на догматы, развращающие нашу душу? Что за нужда тебе в лекарстве? Не принимай удара, не трать времени на лечение того, что получаешь от других и имеешь: собирай то, что здраво, из божественных Писаний, и если бы пришел кто-либо, говорящий нечто другое, то загради свои уши, тотчас поспешно убеги, не замедли. И если в том случае, когда произошло бы скопище против царей, ты не решился бы остаться в месте того совещательного собрания, так как ты во всяком случае подвергся бы опасности в силу того, что слушал о таких вещах, хотя бы и не выразил своего согласия, – то в том случае, когда что-либо говорится против Бога и когда изощряется догмат, исполненный обвинения против Него, ужели ты не убежишь, ужели не возненавидишь богохульного языка, ужели не заградишь безбожных уст? И как ты окажешься в состоянии с дерзновением молиться Богу, имея общение с распускаемыми против Него клеветами? Да не будет этого, умоляю. Это сказано мною не к присутствующим, – а впрочем, также и к присутствующим, потому что если вы и безукоризненны, но знаете, что какие-либо люди страдают этой болезнью, то направляйте против них эти и другие более многочисленные слова, чтобы извлечь зло с самым корнем. Но да будет по молитвам святых и друзей Божиих (так как не столько имеют силы наши слова, сколько их молитвы), да будет, чтоб все мы и все те, кто содействует полноте церкви, освободившись от этих зол, с дерзновением стали пред престолом Христа, Которому – слава. Аминь.

Т. 4.1; Беседа вторая на книгу Бытия

5. Итак, чтобы возбудить в нас больше усердия, покажите точное сохранение уже сказанного, и с истинными догматами соедините великое попечение о жизни. «Так да светит, – говорит Господь, – свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5, 16). Пусть жизнь соответствует догматам, и догматы будут глашатаями жизни. «Вера без дел мертва» (Иак. 2, 26), и дела без веры мертвы. Если мы содержим здравые догматы, но нерадим о жизни, нам не будет никакой пользы от догматов; и опять, если мы заботимся о жизни, но хромаем в догматах, и в этом случае также не будет пользы. Поэтому необходимо, чтобы наш духовный дом был прочен с обеих сторон. «Итак всякого, – говорит Господь, – кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному» (Мф. 7, 24). Видишь, как Он желает, чтобы мы не только слушали, но и исполняли и показывали делами то, что слушаем, называя мудрым того, кто поступает сообразно с словами, а глупым того, кто не идет далее слов. И это справедливо, потому что последний, говорит Господь, «который построил дом свой на песке», отчего она не могла вынести напора ветров, но тотчас упала (Мф. 7, 26-27). Таковы души беспечные, не утвердившиеся на духовном камне. В словах Господа речь не о постройке и доме, но о душах, которые приходят в колебание и от малого искушения. Под именем ветра, дождя и рек Господь показал действие на нас искушений. Человек твердый, бодрый и трезвенный от этого еще более укрепляется, и, чем более умножаются скорби, тем более возрастает его мужество; а нерадивый и беспечный, лишь подует на него легкий ветерок искушения, тотчас колеблется и падает, не от свойства искушений, но от слабости своей воли. Поэтому нужно трезвиться, бодрствовать и быть готовым ко всему, чтобы и в счастье быть нам сдержанными, и в скорбях не унывать, а сохранять великое благоразумие, непрестанно воссылая благодарность человеколюбивому Богу. Если мы так будем устроять нашу жизнь, то получим великую благодать свыше, и будем в состоянии и настоящую жизнь проводить в безопасности, и в будущей жизни приготовить себе великое дерзновение, коего да достигнем все мы, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Т. 4.2; Восемь слов на книгу Бытия

... У них (еретиков) цвет лица бледный, брови опущены, слова тихи. Но беги обольщения и узнавай волка, скрывающегося под видом овцы. Возненавидь его особенно за то, что он по отношению к тебе, такому же, как он, рабу, кажется тихим и кротким, а в отношении к общему нашему Владыке злее бешеных собак, – ведет непримиримую брань и непрерывную войну с небом и противопоставляет Богу какую-то враждебную силу. Беги яда нечестия, возненавидь гибельные отравы и тщательно храни полученное тобой от отцов наследство, – веру и учение божественного Писания.

Т. 5.2; Собеседование на 13 псалом

Сказал безумный в сердце своем: нет Бога (ст.1)

От первого безумного это безумие перешло уже к его ученикам. Первый безумец-диавол, он – первый распространитель безумия, первый вестник безбожия. «И вы будете, как боги» (Быт. 3, 5). Говоря о многих богах, он отвергнул Единого. Безумен и народ иудейский. В безумии он поносил имя Господне, говоря о Христе, что он не Бог: «если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница» (Лк. 7, 39). Не признававшие Его пророком, как могли признать Его Богом? «Кто может прощать грехи, кроме одного Бога?» Христос же: «для чего так помышляете в сердцах ваших?» (Мк. 2, 7-8)

Сказал безумный в сердце своем: нет Бога. Везде есть Бог, а в сердце безумного Его нет. Так говорил Бог и синагоге: «Меня перестала помнить и хранить в твоем сердце, Меня же отбросил назад» (Ис. 57, 11; 3Цар. 14, 9). Первый безумный, породивши безумие из самого себя – диавол, потому что, будучи безумным, затеял безумное дело; а змей был даже мудрейший. И чего он захотел? Захотел быть равным Богу, говоря: «взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой, буду подобен Всевышнему» (Ис. 14, 13-14). Отверг имя – Бог и употребил название – Всевышний, стыдясь назвать Того, Которого не признавал. Так и всякий ярый еретик – во время гонения, – беседуя с епископом, не называет его ни архиереем, ни архиепископом, ни благочестивым, ни святым, но как? Твоя честность, твоя благоразумность, твоя рассудительность, твоя справедливость, и другие общие имена к нему прилагает, избегая имени, свойственного его сану. Так именно и диавол поступил тогда по отношению к Богу. «Буду подобен Всевышнему»: не Богу, но «Всевышнему».

Т. 5.2; Собеседование на 118 псалом

Поведаша мне законопреступницы глумления (свои), но не яко закон твой, Господи (ст. 85).

Пророку посоветовали уничтожить врагов, но он, повинуясь божественному закону, ожидал суда Божия. Эти слова и для нас поучительны и весьма полезны. Нам следует избегать не только басней язычников и неверия иудеев, но и хульных учений еретиков. Конечно, и иудеи, и язычники, и еретики рассуждают и выдают себя за учителей, имея своим орудием ложь, но своего учения ничем не подтверждают из божественных Писаний; а если что и приводят, согласно со своими страстями, то в таком случае искажают и обманывают: подобное явление наблюдается и в наше время. Обвинители христиан, так называемые иконоборцы, многих соблазнили, равно как и павликиане, разделяющие ересь манихеев. Они не искали основания в божественных Писаниях, но прикрываются ложью и в ней утверждаются. А мы говорим, последуя Евангелию и, держась православного вероучения, как приняла святая Божия кафолическая Церковь.

Вся заповеди твоя истина: неправедно погнаша мя, помози ми (ст. 86).

Потому я и предпочитаю закон Твой, что вижу, что все заповеди Твои украшены истиною.

Вмале не скончаша мене на земли: аз же не оставих заповедий твоих (ст.87).

Велико, говорит, нечестие и сила моих врагов; немногого недоставало, чтобы я лишился и самой жизни. Пророк научает здесь нас держаться преданий, которые мы получили; преподает и другое наставление, чтобы мы не решались мстить за себя и не воздавали злом за зло, но просили помощи Божией и Его суду предавали все. Так и написано пророком: «у Меня отмщение, Я воздам, говорит Господь» (Евр. 10, 30; Втор. 32, 35).

Но я не оставил заповедей Твоих. Хотя я был очень близок к смерти, которою мне угрожали нападения лукавого и плотские удовольствия, но я не оставил Твоих заповедей. Вот похвальба, свойственная святым; ее пророк передает в назидание нам.

По милости твоей живи мя, и сохраню свидения уст твоих (ст. 88).

О какой милости (просит пророк)? О той, какую оказал нам Ты, Владыка, домостроительством Своего воплощения. Итак, сподоби меня этой благодати, чтобы я мог сохранять Твои откровения. Пророк украсил эти свои слова смирением. Не в воздаяние за свою праведность просит он жизни, но умоляет о том, чтобы она была дарована ему как дар милости, обещаясь за то соблюдать откровения Божии.

Во век, Господи, слово твое пребывает на небеси (ст. 89).

Для Тебя, говорит, Владыка, все легко и возможно. Повелением Твоим пребывает неподвижным свод небес. То же говорил псалмопевец и в сто сорок восьмом псалме: «поставил их во век и в век века: повеление дал – и не пройдет оно» (Пс. 148, 6). Итак, самое небо пребывает так, как оно создано Тобою, Владыка, а обитающие на нем ангелы соблюдают божественный закон, и чужды всякого преступления, потому что исполняют Твое слово по своей силе и крепости.

избави мя от клеветы человеческия, и сохраню заповеди твоя (ст. 134).

Как известно, много искушений Давид потерпел от людей, от Саула и других. Так и в следующем псалме он говорит: «Господи, избавь душу мою от уст неправедных и от языка льстивого. Что дастся тебе или что прибавится тебе при языке льстивом?» (Пс. 119, 2, 3). И опять в другом псалме: «сыны человеческие! Зубы их – оружие и стрелы, и язык их – острый меч» (Пс. 56, 5). Итак, об избавлении от них молится пророк. И Владыка Христос, с одной стороны, тех, кто терпит поношения и клевету, назвал счастливыми и блаженными (Мф. 5, 10-11), а с другой стороны – научил молиться, чтобы не впасть в напасть (Мф. 26, 41). С евангельским законом совпадает и молитва пророка. А святой Афанасий, раскрывая смысл этих слов, клеветой человеческой называет дерзкие и безумные мысли еретиков и беззаконников. Итак, братие, следуя этому отцу, будем и мы избегать всякой ереси, равно как и тех, которые ныне у нас распространяются, т. е. ересей иконоборцев, павликиан и манихеев; и если кому из нас скажут: «пойдем с нами», пусть он уклонит ногу свою и удалится, по приточному слову (Притч. 1, 11, 15), и не будет ходить вместе с ними.

Т. 5.2; Собеседование на 96 псалом

Господь воцарился, да радуется земля, да веселятся многочисленные острова! (ст. 1).

Бог, как Творец и Господь всей вселенной, всегда царствовал; но так как Он на некоторое время оставил род человеческий и попустил ему быть под властью духовных врагов, а теперь покорил последних и освободил первый, то пророк справедливо говорит: «Господь воцарился», разумея под царством Божиим уничтожение заблуждения и низвержение идолов, которому радуется земля, видя себя освобожденною от того, о чем прежде она воздыхала вместе с остальными тварями. Веселятся также и «многочисленные острова», т. е. церкви из язычников, поскольку истребление заблуждения открыло им доступ. Почему пророк называет церкви островами, как не потому, несомненно, что как острова лежат среди вод, так и церкви в водах крещения? Хорошо сказал пророк, что веселятся многие острова, а не все, показывая тем, что есть и другие острова, именно церкви еретические, которые, хотя и гордятся водою крещения, но не могут веселиться, потому что они своими нечестивым образом мыслей о Божестве уничтожают благодать крещения.

Т. 6.2; Беседа о том, что один Законодатель Ветхого и Нового заветов

5. ... Некогда пророк подвергался опасности погибнуть из-за изменения одного слова. Обрати внимание на точность в передаче даже маленького слова. Пророческие речи некоторые называли, по неопытности, бременем Господним. Бог говорит устами Иеремии: если спросит у тебя народ сей, или пророк, или священник: «какое бремя от Господа?», то скажи им: «какое бремя? Я покину вас, говорит Господь» (Иер. 23, 33). Бог угрожает, если изменяется и одно слово; а ты извращаешь всю правильность догматов, отвергая имя Отца, отрицая достоинство Сына, ниспровергая славу Святого Духа? Ужели ты можешь убежать от рук Божиих? Тяжело и страшно извращать слово Бога живого, Господа Бога нашего. Бог гневается, если извращаются какие-либо Его слова; а когда извращаются догматы, ужели Он не негодует? Ужели ты мудрее Спасителя? Ужели ты точнее Евангелия?

Т. 6.2; Беседа на слова: «какой властью Ты это делаешь?» (Мф. 21, 23)

2. ... Святый Бог, в людях простых и святых почивающий, когда видит простоту приходящего, тогда и Сам просто являет благодеяния Своей премудрости; а когда видит душу, развращенную злобою, тогда удерживает благодеяния и не сообщает учения. Послушай, что сам Он говорит чрез Моисея: если вы будете приступать ко мне прямо, то и Я буду приходить к вам прямо; если и после сего не исправитесь и пойдете против Меня, то и Я [в ярости] пойду против вас (Лев. 26, 23-24); говорит так не потому, чтобы Божественное существо изменяло правоту Свою, но потому, что к коварным прямо не приходит проистекающее от истины.

Какой властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал такую власть? Спаситель же сказал им, – здесь заметь, какой закон и правило для руководства дает нам Господь всех. Какой же именно? Он желает, чтобы и мы отвечали не на все вопросы коварных еретиков, иудеев или язычников или каких-либо других людей, чуждых благочестия. Бывают, действительно бывают часто вопросы, недостойные ответа; и, конечно, на такие неправые вопросы нужно отвечать вопросами же, но правыми. Поэтому Господь сказал им: спрошу и Я вас об одном; если о том скажете Мне, то и Я вам скажу, какою властью это делаю; крещение Иоанново откуда было: с небес, или от человеков? (Мф. 21, 24-25). ...

... нам, братия, получающим такое правило от Господа, должно не на все вопросы еретиков давать ответы. Когда еретик спросит тебя со злобою, то ты отстрани неуместный вопрос его вопросом же правым. Еретик часто спрашивает: «ты знаешь Бога, или не знаешь?» Если скажешь: «знаю», то он тотчас продолжает: «следовательно ты знаешь то, что почитаешь?» «Да», отвечает благочестивый, потому что кто согласится сказать: я не знаю того, что почитаю? Он опять продолжает: «итак, ты знаешь существо Божие?» Если скажешь: «не знаю», то он тотчас возражает: «следовательно, ты не знаешь того, что почитаешь.» Посмотри на эти коварные слова; посмотри на козни злобных змиев. Видишь ли это? Но не должно смущаться.

5. ... суждения еретиков и язычников сродны; и те изобретения бесов, и эти – внушения бесов.

8. ... Не клевещите же на то, чего не было сказано, но держитесь проповедуемого; не осуждайте учения, не понимая смысла его. Я знаю, почему ты впадаешь в осуждение; знаю, почему ты страдаешь этою болезнью. Это – страсть человеческая; эта болезнь – зависть. Как глаз, когда он чист, видит и различает все верно, а когда попадет в него дым, то правильность зрения повреждается, или когда попадет в него пыль, то зрение притупляется, и он уже не видит хорошо и верно, как видел прежде, так и теперь каждый из слушателей, доколе имеет чистое око веры и чистые вежди любви, то видит правильно и чисто, а когда войдет дым хулы на сказанное, или пыль зависти нападет на душу, то повреждает зрение и исчезает чистота мысли, и чего не слышал он, то воображает слышанным, и что слышал, того хорошо не понял. Поэтому в божественном Писании один из пророков, предвидя преткновения имеющих соблазняться в уме своем священными письменами, по исполнении божественной проповеди, взывал: кто мудр, чтобы разуметь это? кто разумен, чтобы познать это? Ибо правы пути Господни, и праведники ходят по ним, а беззаконные падут на них (Ос. 14, 10). Итак, брат, не обращай слов в соблазны. Слово (Божие) явно, истина открыта. Ее слушали не один, не два, не десять и не сто человек, но безмерное количество, бесчисленное множество. Церковь есть море благочестия, не волнами изобилующее, но исполненное веры. У нас ладья учения не подвергается кораблекрушению, не разбивается, не тревожится, не обуревается, но, как в тихую пристань, стремится в души любящих Господа.

Т. 6.2; Шесть бесед о творении мира

4. ... Но, братия, хочу сказать вам нечто такое, что для нечестия кажется несообразным, но с учением веры вполне согласно, чтобы вы знали, что измышляет диавол, что он изобретает, что внушает еретикам, а вернее сказать – еретики ему. Сегодня, один еретик пришел к нам, и в присутствии святых мужей и отцов, говорил (говорю это, чтобы речь, иначе переданная, не произвела иного впечатления): Отец, сказано, Сын и Дух Святый – едино божество, едина сила, едино царство. Нужно, говорит, изъять из употребления при молитве (не говорю – из святилища) слова: свят, свят, свят Господь Саваоф, употребляющиеся в освящении. Если, говорит, вы не устраните этих слов, то вы не христиане. Видишь великую дерзость и безумие диавола? Видишь корень богоборства? Видишь крайнее богохульство? Он хочет обезглавить благочестие, обессилить таинство, уничтожить веру, разрушить ее основание. И заметь коварство диавола. Он внушил еретику сказать: Отец Сын и Святый Дух – едина вера, едина сила, едино царство. Он смешал яд с медом. Ложь, когда хочет, чтобы ей поверили, всегда основывается по-видимому на истине, и если такого основания не имеет, то отвергается. А почему так действует она, слушай: приведу пример, хотя он и не имеет ничего схожего с данным случаем. Раав блудницу, когда она приняла соглядатаев, спрашивали: вошли к тебе мужи? Она говорит: «да», – сначала истину; «но вышли» говорит, – последнее ложь (Иис. Нав. 2, 4-5). Если бы она сказала: «не вышли», то дом обыскали бы. Она сказала истину, чтобы возбудить доверие; прибавила ложь, чтобы обмануть. Так и диавол. Когда мы спрашивали еретика: почему мы должны изъять молитву освящения? он отвечал: вы говорите: Господь Саваоф; но это не имя Божие, не имя ни Христа, ни Отца. Видишь ли мерзкие и скверные уста? Он, по неразумию, не познал, что Саваоф не имя Бога, а имя войск, т. е. (Господь Саваоф значит) Господь сил. Укажу и причину. Но наперед сообщу вам приятную весть, что еретик покаялся, обратился, анафемствовал заблуждение, дал обещание и принят в общение.

БЕСЕДА О ТРЕТЬЕМ ДНЕ ТВОРЕНИЯ И О ВОСКРЕСЕНИИ

4. ... Жалко нам еретиков за богохульство. Поистине трепещешь повторять слова еретиков. Но, подражая врачам, коснемся рукою ран, чтобы очистить гной. И апостол вынужден был упоминать о предметах постыдных, – не для того, чтобы осквернить язык, а чтобы очистить от грехов.

... Будем же в истине сердца молиться о том, чтобы иметь мир и дерзновение в утренний час, избегать безумия еретиков, хранить православную веру и воссылать славу Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

6. ... Отожествлять образ Божий с ангельским образом не может ни иудей, ни еретик, который поистине есть тот же иудей, а пожалуй и хуже еще, потому что иудеи распяли видимое тело, а еретики восстают против невидимого божества, вернее же – против собственного своего спасения. Впрочем, первые доказали, что они делали дело невозможное, почему и терпят отчасти в настоящее время казнь за свою дерзость, видя род свой рассеянным по всей вселенной, полное же наказание донесут впоследствии, когда совершится всеобщий суд, так и еретики в надлежащее время получат заслуженное наказание. ...

7. ... Пусть блаженный Иезекииль скажет еретиков сборищу: живу Я, говорит Господь Бог: оправдалась Содома, сестра твоя правее тебя (Иез. 16, 48-51). Что же значат эти слова? Если ты не будешь знать, о чем говорит пророк, то не в состоянии будешь дойти до уразумения высшего смысла изречения. Содомляне были отчаянные грешники, проводили жизнь в беззаконии, за что и были истреблены ниспосланным от Бога огнем. После истребления содомлян и сожжения их города, спустя много родов, и Иерусалим стал городом, который хотя снаружи и процветал, но творил еще больше нечестия. Когда, таким образом, его жители превзошли своим нечестием содомлян, Бог чрез Иезекииля клянется, говоря: «живу Я Адонаи, говорит Господь. Скажи вероломной дочери – Иерусалиму. Не согрешила сестра твоя – Содома в половину грехов твоих, и оправдалась Содома от тебя» (Иез. 16, 48-52), т.е., по сравнению с тобой Содом праведен. Так можно бы сказать и еретикам: от чрезмерного безумия еретиков оправдались и иудеи; оправдались и демоны, так как они называют Спасителя Сыном, а те – творением. «Оправдалась Содома от тебя». Кстати, спросим о причине, почему делавшие грехи содомлян не погибли как содомляне, почему они не были истреблены, как эти последние, если они даже удвоили их грехи?

8. Бог взирал не только на крайнее нечестие иудеев, но и на последующее благочестие верующих. Он провидел, что из Иудеи произойдет святая Богородица Дева; предусматривал лик апостолов; прозревал сонмы исповедников и тысячи имевших уверовать иудеев. Когда Павел пришел в Иерусалим, то соапостолы говорят ему: видишь, брат Павел, сколько тысяч уверовавших Иудеев (Деян. 21, 20). Итак, провидя верующих, Он пощадил неверовавших, не ради их самих, а ради имевшего родиться от них плода. И Исаия свидетельствует: если бы Господь Саваоф не оставил нам небольшого остатка, то мы были бы то же, что Содом, уподобились бы Гоморре (Ис. 1, 9). Но не сказал ли Исаия о другом, а мы вложили насильственно такой смысл в изречение? Однако слушай, что говорит Павел, – брат и толковник пророков. Братие, так и в нынешнее время, по избранию благодати, сохранился остаток. И, как предсказал Исаия: если бы Господь Саваоф не оставил нам семени, то мы сделались бы, как Содом, и были бы подобны Гоморре (Рим. 11, 5; 9, 29). Все провидел Бог; Бог не по опыту познает вещи, подобно тому, как мы с течением времени узнаем их. Опять скажу, как много раз уже говорил: Бог провидел концы веков. Он знал, что Адам согрешит, но провидел и имеющих произойти от него праведников; видел его изгоняемым из рая, но предвидел, что ему уготовано царство. Дивное дело, – прежде рая было царство. Ты дивишься, что Адам изгнан был из рая? Дивись тому, что прежде рая ему уготовано было небесное царство. Приидите, говорит Спаситель, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира (Мф. 25, 34).

10. ... Премудрый Бог попустил ересям называться по именам своих начальников, дабы показать, что их мнения не учение Бога, а измышление человеческое. Македониане, например, называются так от Македония, ариане – от Ария, евномиане – от Евномия. Точно также и остаются ереси. Желая же сохранить неповрежденною веру апостольскую, Бог не попустил, чтобы она называлась по имени человеческому. Если верующих и зовут единосущниками, то этим указывают не на человека, а обозначают веру. А что называться по именам человеческим свойственно не верующим, а еретикам, об этом свидетельствует Павел, когда, упрекая коринфян, говорит: слышу, что у вас есть разделение; один говорит: я Павлов, а я Аполлосов, я Кифин (1Кор. 1, 11-12). Видишь, что называться по людям свойственно расколам.

7. ... И сшили смоковные листья. О, если бы этому искусству научились еретики! Адам, совершив преступление, научился шить; еретики, отпавши от веры, научились разрывать. Адам, совершив преступление, сшил одежду, чтобы прикрыть срам свой, еретики, отступив от веры, разрывают, дабы обнажить святое. Часто мы слышим повествование о крестных страданиях, и удивляемся, что воины взяли одежды Христовы и разделили, и мы в тот момент мысленно говорим: велико долготерпение Божие, если оно не повелело снизойти молнии, спуститься мечу. Уничижался Святый, и непотребные руки не были отсечены? Ты дивишься, что эти воины осмелились разделить одежды? Дивись тому, как еретики разрывают одежду церкви. Воины видели нешвейнный хитон Христов, сверху до низу сотканный, и пожалели одежду (Ин. 19, 23), а еретики рвут, делят и терзают одеяние Христово, одежду церковную.

Т. 6.2; На слова Авраама, гласящие: «положи руку твою под стегно мое» (Быт. 24, 2);

... Разве ты не слышал слов Господа: кто постыдится Меня и Моих слов (Мк. 8, 38)? Часто многие исповедуют Христа, а Его слов стыдятся. Исповедует Христа еретик, но заходит речь об Отце и Сыне, он стыдится этих слов и говорит: ведь родил бесстрастный? Значит (родил) в смысле истечения, в смысле творения.

6. Видишь, что ты стыдишься слов? Так всегда они охотятся за словами, а существом дела пренебрегают: все объято суетой! Я не раз говорил, что таковы основные начала еретиков, и источник их очевиден. Церковь содержит (говорят они) еретическое учение. Скажи, кто руководитель изложенного выше учения? Кто виновник этой нашей, как ты называешь, ереси? От начала веры так проповедовали апостолы; после апостолов собор, бывший в Никее, утвердил. И чтобы было показано, что это вера вселенной, из такого множества собравшихся разногласили только семеро, которые и были отвергнуты. Вся вселенная была согласна, так как имела апостольскую закваску. И вот что удивительно: новый завет по божественному устроению подражал ветхому. Когда цари ассирийские (месопотамские) сделали нашествие на Палестину, Авраам вышел против иноплеменников, против пяти царей выступил один верный. И сколько народу он выставил против них? Рабов, рожденных в его доме, триста восемнадцать (Быт. 14, 14). Скольких Авраам вооружил против иноплеменников, стольких же Христос воздвиг против ересей, сколько Авраам выставил против иноплеменников, или лучше сказать скольких взял себе в сподвижники, стольких Христос вооружил вместе с Собою против ересей. Триста восемнадцать епископов в Никее, и у Авраама триста восемнадцать рабов, рожденных в его доме. Почему сказал о рожденных в доме? Потому что он имел и купленных на деньги, но хотел показать ядро своего дома. И теперь Христос воздвиг не всех вообще, но рожденных дома, проповедующих, что Сущий рожден от Сущего, Живой от Живого, Свет от Света.

7. Но отбросим всякую примесь неверия и утвердимся в беспримесной вере. Доколе ожесточаешь ты, еретик, сердце твое подобно фараону? Доколе не хочешь взвесить божественных слов? Ты имеешь весы в самом себе – разум; взвесь же слова Спасителя; подумай, какие из них относятся к Его плоти, какие к Его божеству; сообрази, что вытекает из Его достоинства, что вызвано попечением о спасении, чтобы не было сказано и о тебе то, что сказано у пророка о Ханаане: Хананеянин с неверными весами в руке любит обижать (Ос. 12, 7). И Давид говорит: суетни сынове человечестии, лживи сынове человечестии в мерилех еже неправдовати: тии от суеты вкупе (Пс. 61, 10). Еретикам свойственно – пользоваться неправедными мерами.

Т. 7.2; Толкование на Евангелие от Матфея

Другую притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем; когда же люди спали, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы и ушел; когда взошла зелень и показался плод, тогда явились и плевелы. Придя же, рабы домовладыки сказали ему: господин! не доброе ли семя сеял ты на поле твоем? откуда же на нем плевелы? Он же сказал им: враг человека сделал это. А рабы сказали ему: хочешь ли, мы пойдем, выберем их? Но он сказал: нет, – чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы (Мф. 13, 24-30).

1. Какая разность между этой притчею и предыдущею? Там Спаситель говорил о людях, которые без внимания Его слушали, а отойдя, и самое семя бросили; здесь же разумеет еретические сонмища. Чтобы ученики не смущались и этим, Христос, после того как объяснил им, для чего говорит притчами, предсказывает и об еретиках. Первая притча показывала, что слово Его не принято; а второю дается знать, что вместе с словом приняты и вредящие слову. Таково одно из ухищрений дьявола, что он к самой истине всегда примешивает заблуждение, прикрашивая его разными подобиями истины, чтобы тем легче обмануть легковерных. Вот почему и Господь называет посеянное врагом не другим каким семенем, а плевелами, которые с виду походят несколько на пшеницу. Далее объясняет способ злоумышления: «когда же, – говорит, – люди спали». Не малою опасностью угрожает Он здесь начальникам, которым преимущественно вверено хранение нивы, – впрочем, не одним начальникам, но и подначальным. Данными словами Он показывает и то, что заблуждение приходит после истины, как о том свидетельствует и действительный опыт. В самом деле, после пророков – лжепророки, после апостолов – лжеапостолы, после Христа – антихрист. Да и дьявол, пока не видит, к чему можно подделаться, или над кем ухитриться, ничего не начинает, даже не знает, как приступить к делу.

Так и теперь, приметив уже, что «одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать», он избирает для себя новый путь. Так как он не мог ни похитить укоренившегося, ни заглушить, ни пожечь, то вымышляет другого рода обман, именно – всевает собственные семена. Но чем же, скажешь, спящие отличаются от уподобленных посеянным при пути? Тем, что там дьявол похитил посеянное мгновенно, не дал ему даже и укорениться; а здесь ему потребовалось для обольщения больше хитрости. Указывая на это, Христос научает нас непрестанно бодрствовать. Пусть, говорит Он, ты избег прежних бед; но тебе предстоит новая. Как там бывает гибель от пути, камней и терний, так здесь – от сна. Нужно, следовательно, постоянно быть на страже. Потому-то и сказал Он: «Претерпевший же до конца спасется» (Мф. 10, 22). Нечто подобное случилось в начале христианства. Многие предстоятели церквей, введя в них людей лукавых, скрытных ересеначальников, тем самым открыли дьяволу легкий путь для совершения своих козней. После того, как он всеял такие плевелы, ему нечего было уже и трудиться. Но как, скажешь, возможно пробыть без сна? Без сна естественного – невозможно, а без сна произвольного – возможно. Потому и Павел сказал: «Бодрствуйте, стойте в вере» (1Кор. 16, 13). Далее Господь показывает, что дело дьявола есть не только вредное, но и излишнее, потому что он сеет после того, как нива уже возделана и все работы кончены. Так поступают и еретики, которые единственно только по тщеславию впускают свой яд. И не в этих только, но и в последующих словах Господь продолжает с точностью описывать поведение еретиков. «Когда взошла зелень, – говорит Он, – и показался плод, тогда явились и плевелы». Так действуют и еретики. Сначала они себя прикрывают; когда же приобретут смелость и получат полную свободу слова, тогда и изливают яд. А для чего Господь вводит рабов, рассказывающих о случившемся? Чтобы иметь случай сказать, что не должно убивать еретиков. Дьявола же именует врагом человекам потому, что он вредит людям. Он желает вредить нам, хотя это желание произошло не от вражды на нас, а от вражды на Бога. Отсюда ясно, что Бог любит нас больше, нежели мы сами себя.

Посмотри и с другой стороны, какова злоба дьявола. Он не сеял прежде, потому что нечего было погубить. Но когда уже все засеяно, сеет и он, чтобы испортить стоившее многих трудов земледельцу. Столь сильную вражду обнаружил во всем против Него дьявол! Заметь также усердие слуг: они сейчас же готовы выдергать плевелы, хотя поступают не совсем осмотрительно. Это показывает их заботливость о посеянном; они имеют в виду не то, чтобы был наказан всеявший плевелы, а единственно то, чтобы не погибло посеянное господином; в первом не было нужды, а потому и придумывают средство, как бы только истребить болезнь. Впрочем, избравши средство, они не осмеливаются сами собою привести его в исполнение; но ожидают приговора от господина, спрашивая его: «хочешь ли?» Что же отвечает им господин? Запрещает, говоря: «Нет, – чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы». Этими словами Христос запрещает войны, кровопролития и убийства. И еретика убивать не должно, иначе это даст повод к непримиримой войне во вселенной.

2. Итак, Он останавливает их в исполнении предпринятого намерения, по следующим двум причинам: во-первых, для того, чтобы не повредить пшеницу; а во вторых, потому что все неисцельно зараженные сами по себе подвергнутся наказанию. Поэтому, если хочешь, чтоб они были наказаны, и притом без повреждения пшеницы, то ожидай определенного к тому времени. Но что разумел Господь, сказав: «Чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы?» Или то, что принявшись за оружие и убивая еретиков, неминуемо истребите с ними многих святых; или то, что многие из этих самых плевел могут перемениться и сделаться пшеницею. Следовательно, если вы, – говорит Он, – искорените их преждевременно, то, лишив жизни людей, которым было еще время перемениться и исправиться, истребите то, что могло бы стать пшеницею. Итак, Господь не запрещает обуздывать еретиков, заграждать им уста, сдерживать их дерзость, нарушать их сходбища и заговоры; но запрещает их истреблять и убивать. И заметь, какова кротость Господа: Он не просто объявляет приговор Свой, не просто повелевает, но излагает вместе и причины. Что же будет, если плевелы соблюдутся до конца? Тогда «скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в связки, чтобы сжечь их». Опять приводит на память ученикам слова Иоанна, в которых Он изображен Судиею, и вразумляет, что должно щадить плевелы, доколе они растут подле пшеницы, потому что для них возможно еще стать пшеницею. Если же еретику случится умереть без всякого плода, то необходимо постигнет его неизбежное наказание. «Скажу, – говорит Господь, – жнецам: соберите прежде плевелы». Для чего же «прежде»? Чтобы ученикам не подать случая к опасению, что вместе с плевелами выдергана будет пшеница.

И свяжите их в связки, чтобы сжечь их, а пшеницу уберите в житницу мою. Иную притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно зерну горчичному (ст. 31).

Так как Господь сказал, что три части посеянного погибает, а одна спасается, да и в самой спасаемой бывает великое повреждение, то, предупреждая вопрос учеников: кто же и в каком числе будут верные? уничтожает их страх, обращая их к вере притчею о зерне горчичном, в которой показывает, что проповедь распространится повсюду. Поэтому-то и предлагает весьма подходящий к предмету речи образ горчичного зерна. «Которое, хотя меньше всех семян, – говорит Он, – но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его» (ст. 32). ...

Т. 8.1; Толкование на Евангелие от Иоанна

2. ... Никодим, услышав это, говорит: «как может человек родиться, будучи стар» (Ин. 3, 4)? Как? Ты называешь Его учителем и говоришь, что Он пришел от Бога, а слов Его не принимаешь и высказываешь учителю мысль, выражающую странное недоумение? Это «КАК» – есть выражение людей не очень верующих, есть недоумение мыслящих земное. Так и Сара смеялась, когда говорила: «КАК?» Так и многие другие, с подобными вопросами, отпали от веры.

3. Так и еретики упорствуют в ереси, предлагая такие же вопросы. Одни из них говорят: как воплотился? Другие: как родился? И таким образом слабым своим умом подчиняют Существо беспредельное. Зная это, нам должно избегать такого неуместного любопытства. Возбуждающие такие вопросы и не узнают того: как, и отпадут от православия.

... Зная это, не будем же испытывать своим умом Таин божественных, не станем подводить их под порядок обыкновенных у нас вещей, и подчинять законам естества; но будем разуметь все благочестиво, веруя тому, что сказано в Писаниях. Слишком любопытствующий исследователь не приобретает никакой пользы, и кроме того, что не находит искомого, подвергается еще крайнему осуждению.

... Ничто не производит столько мрака, сколько ум человеческий, рассуждающий обо всем по земному и не принимающий озарения свыше. Земные помыслы заключают в себе много нечистоты. Потому и нужны нам струи небесные, чтобы, по уничтожении тины, дух наш, по мере своей чистоты, возносился горе и приобщался небесного учения. А это может быть тогда, когда мы покажем в себе и душу благомыслящую и жизнь правую: может ведь, истинно может помрачиться наш ум не только от неуместного любопытства, но и от развращенного образа жизни. Потому и Павел говорил коринфянам: «Я питал вас молоком, а не [твердою] пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах, потому что вы еще плотские. Ибо если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы» (1Кор. 3, 2-3)? Также в послании к евреям и во многих других местах, как всякий может видеть, Павел полагает это самое причиною неправых учений, потому что преданная страстям душа не может постигать ничего великого и благородного; но, как бы помраченная гноетечением из очей, страдает самою тяжкою слепотою. Итак, очистим самих себя, просветимся светом ведения и не будем сеять в тернии. А что значит это терние, вы знаете, хотя мы и не будем говорить об этом: вы часто слышали, что Христос именем терния называет попечения житейские и обольщения богатства; да и справедливо. Как первое (терние) бесплодно, так и последнее; как то уязвляет прикасающихся к нему, так и эти страсти; как терние легко потребляется огнем, и ненавистно для земледельца, так и мирские дела; как в тернии скрываются дикие звери, ехидны и скорпионы, так и в обольщениях богатства.

Т. 8.2; О ревности и благочестии, и о слепорожденном

2. ... Не обманывается Церковь Божия, говоря: «облек меня Бог в ризу спасения, как невесту украсил красотою, как землю, растящую плод свой, и как великий вертоград истины» (Ис. 61, 10-11). Этот великий вертоград – Церковь вселенская. Христос царствует в ней и в Него верит Церковь, как в своего законоположника. А если окажется в ней кто-либо зараженный болезнью еретичества, учением змеиным, – я разумею еретическое заблуждение, – тот извергается отсюда, как Адам из рая. Как именно там послушавшийся научения змея был изринут из рая, так и в Церкви не повинующиеся Павлу, не научаемые Петром, но следующие внушениям змея, изгоняются из этого рая. Откуда это видно? А вот что говорит Павел: «я ревную о вас ревностью Божиею; потому что я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою. Но боюсь, чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, [уклонившись] от простоты во Христе» (2Кор. 11, 2-3). Но сюда не имеет доступа учение змея, так как великий пастырь жезлом веры стирает главы змеев. В самом деле, как пастырь, дивный отец наш стирает главы драконов евангельскою верою и упованием на Христа, и как отличный садовник, питает произрастения Церкви, всякое же сорное растение или семя искореняет, всякий недуг нечестия, языческое заблуждение, как терния, он предает огню, еретическое же заблуждение как траву выпалывает и выбрасывает. Он облечен ревностью Божией, как немногие. Люди, имеющие обыкновение измышлять софизмы против Церкви и ее святых пастырей, не оставляют в покое и нашего дивного отца, и многие под видом кротости проповедуют нерадение, порицают ревность и пытаются остановить преуспевающее слово Божие. Случается слышать, как под личиною кротости говорят они: какое нам дело до язычников? Хочет человек спастись, и пусть спасается. Так говорить может только тот, кто совершенно не чувствует ревности к благочестию. Кто видит погибающего и не печалится об его погибели, не думает и о своем наказании, тот не ведает ревности по благочестию, не уязвлен стрелами истины.

Т. 8.2; О хананеянке (Мф. 15)

... Поистине, образом Церкви является эта хананеянка; так и Церковь не отрицается Христа, каким бы опасностям ни подвергалась; тысячи невзгод переживает, но не перестает устремлять очи в пристань веры; бесчисленными еретическими треволнениями обуревается, но в основании веры своей не колеблется. Сравни теперь – какова вера Церкви и какова неблагодарность иудеев. Иудеи, манной питаясь, ропщут, а Церковь, постясь, приносит благодарение Владыке; те, будучи почитаемы, платят неблагодарностью, а христиане, будучи преследуемы, благодарят. Какого слугу выбрал бы ты, если бы был господином? Которого из двух пожелал бы ты иметь – того ли, который на благодеяния отвечает неблагодарностью, или того, который благодарит за наказания?

Конечно, этой именно Церкви образом служит хананеянка, отталкиваемая, но не оставляющая Владыки. Кланяется Ему и говорит: «Господи! помоги мне!» Сначала она сказала: «Помилуй меня, сын Давидов», а потом, подумав, что это наименование не вполне соответствует Его достоинству, оставляет его и заменяет другим, более высоким. Не называет уже Его Сыном Давидовым, но Господом, умоляя: «Господи! помоги мне» (ст. 25)! Однако и на это она не получает ответа. Но тут уже вступаются апостолы и просят за нее, потому что она «кричит за нами». Бог продолжает испытывать веру ее и говорит ей: «нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (ст. 26). Детьми называет израильтян, не столько к чести их, сколько в обличение их неблагодарности. Ведь Тот, Кто сейчас называет израильтян детьми, есть Сын сказавшего: «Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня» (Ис. 1, 2). Называется хананеянка собакой – и с благодарностью сносит обиду.

Впрочем, я думаю и верю, что в этом обидном прозвище сказывается отчасти и чувство благоволения, если понимать его в смысле указания на верность, преданность этого животного. Собака, что ни перетерпит, хозяйского дома не оставит; при виде хозяина – она спокойна, проходят рабы – она молчит, а когда видит чужих – поднимает тревогу, лает и не хочет успокоиться, не признавая никого из посторонних. Иудеи, сколько бы хулений на Бога не слышали, не трогаются. А христианин, слыша хулы еретиков или вообще какую-нибудь ложь на Бога, тотчас приходит в возбуждение, лает, кричит на противников. Не терпит христианин видеть вражеское лицо, но как собака стережет хозяйский двор. Чуждые вере философы сами усвояли себе название собак, ценя нрав этого животного, и не стыдились такого наименования, обращая внимание лишь на природные качества. А что и Бог одобряет тех, кто лает в защиту благочестия, и негодует на тех, кто молчит и не лает в пользу истины, это видно из сказанного об израильтянах, что они – «они немые псы, не могущие лаять» (Ис. 56, 10). Псом называется душа, преданная Владыке и лающая за Владыку, и такое наименование ее не унижает. Когда собака взбесится, верным признаком ее бешенства является то, что она огрызается на своего господина: в здоровом состоянии собака этого никогда не сделает. И безумие иудеев ничем другим не обличается в такой степени, как тем, что они лают на Спасителя: Бога, в Котором они должны были признать своего Владыку, они отвергли как чужого. В этом и заключается их вина. «Псы окружили меня», говорит псалмопевец от лица Спасителя. Кто эти псы? «Скопище злых обступило меня» (Пс. 21, 17). ...

Т. 8.2; На вочеловечение Господа нашего Иисуса Христа

1. ... Ошибаются последователи еретиков, подвергая тайну Божию человеческим обсуждениям

... когда нам предстоит необходимость исследовать о Христе, то мы не будем отступать от апостольских и пророческих источников, но из тех бессмертных рек и неиссякаемых источников будем черпать священную влагу божественного учения. Когда кто говорит о том, что относится к Богу, пусть от Бога и черпает живую влагу, согласно с тем, что предсказано: «Меня, источник воды живой, оставили» (Иер. 2, 13), и еще: «будете почерпать воду из источников спасения» (Ис. 12, 3). Конечно, если мы, оставив Св. Писание, будем служить желаниям человеческого рассудка, обсуждая то, что приходит на ум, тогда учение наше не будет похоже на воду живой реки, но будет, как вода в пустыне, как блаженный Иеремия говорил Иерусалиму: «пути свои направил на воды пустыни», и для пояснения сказанного прибавляет: «в похотях души своей был ветром носим» (Иер. 2, 24), т. е. о том говорил он, чего желала душа его, а не о том, чего хотел Бог. Точно также и ныне исполняющий желания своих собственных измышлений, а не исследующий того, что от Бога, блуждает по водам пустыни. Ничто так не отнимает красоты у Церкви, как те, которые отстаивают нравящиеся им человеческие измышления. Поэтому Павел говорил об еретиках: «по своим прихотям будут избирать себе учителей» (2Тим. 4, 3).

7. Знаю, что далеко я зашел в беседе: простите же меня за то, что я так углубился и при помощи Св. Духа переплыл море Св. Писания, сказав не столько то, что нужно бы сказать, сколько то, что мог. К тому я прежде всего вас и приглашаю и о том умоляю и умолять не перестану, чтобы вы исследовали Св. Писание, искали истину о Христе, научались от Христа, а на сторону еретического нечестия не переходили. Много имеет ныне дьявол змеев вместо древнего змея: сеет плевелы греха, чтобы распространить порчу нечестия. Прошу вас, не слушайте ничего подобного; будем всячески ограждать себя от еретического нечестия. Знаю, что об этом я говорил уже вам, но ныне опять повторяю. У каждой ереси известны родоначальники: от Ария ариане, от Македония македониане, от Евномия евномиане, от Маркиона маркиониты, от Савелия савеллиане, от Манеса манихеи, от Монтана монтанисты и прочие ереси. Теперь, если вера Церкви еретическая, как утверждают еретики, кто ее родоначальник? Скажут: от такого-то человека началась ересь ваша; пусть говорят, если знают. Ведь это явная милость Божия, что не допустил Бог учению апостолов называться по имени человека: мы не называемся македонианами; и хотя нас могут назвать «единосущниками», но имени не могут дать, а лишь укажут на согласие в учении. Если бы ты спросил их: а кто первый сказал «единосущный»? – они не могут ответить: такой-то вот или такой-то, но триста восемнадцать отцов, согласно выразив слово исповедания, остановились на этом благочестивом исповедании. Обрати внимание, как светит это правое исповедание. Слово «единосущный» не один или другой начали произносить, но весь собор востока, запада, юга и севера. Где обнаруживается истина, там все согласно.

... Старую одежду, если ее потащишь, без труда разорвешь; и если кого-нибудь вздумаешь повести на беседу, ухватившись за такую одежду, то сразу обнаружится ее испорченность и она от твоего случайного усилия разорвется; так точно и ереси: один исповедует так, а другой иначе; ереси чуждые, имена чуждые и притом позорные, имена харчевников. С еретиками тоже самое случается, что некогда и с иудеями. Священный подсвечник по закону стоял во Святая Святых, где была завеса, где стол, где закон, где скрижали; а с того времени, как они отпали от истины, где стоит подсвечник? В сенях у харчевников. Где рог пророков? В харчевнях. И это они делают не из любви к нему, но из корыстных расчетов, не для того, чтобы выставить на вид предмет почитания, но чтобы зазвать проходящих мимо, чтобы показать, что тут иудейское вино. И вот, как там то, что было священным, из священного сделалось столь ничтожным, будучи захвачено недостойными, так и здесь, после Павла и Петра, после такой высоты (стыдно и выговорить то противное имя – поистине стыдно, но нечего делать – назвать его придется), после этих слов: «ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16, 18), после того, что сказал Павел: «вы ищете доказательства на то, Христос ли говорит во мне?» (2Кор. 13, 3) – после Павла и Петра, после евангелистов, проповедников, исповедников, – они называют себя псафирианами[[4]] и другими подобными именами! Когда оставались они в одежде? Когда не раздиралась эта изношенная одежда? Применив к ним слова пророка, окончу слово. «Разделились, но не смягчились» (Пс. 34, 15).

А у нас хитон Церкви – из цельной ткани, не сшитой из отдельных частей. Он выткан целиком, сверху до низу, тогда как обыкновенные одежды сшиваются из отдельных частей. Не из человеческих рассуждений сшита вера наша, нет, – она сплошной цельный хитон.

Т. 10.2; Толкование на 2-ое послание к Коринфянам

БЕСЕДА 23

О, если бы вы несколько были снисходительны к моему неразумию! Но вы и снисходите ко мне (2Кор. 11, 1).

Видишь ли благоразумие его? Сказать: «о, если бы вы несколько были» – значит, предоставить дело на их волю; а сказать утвердительно «снисходите» свойственно твердо надеющемуся на их любовь, и показывает уже, что он любит их, и ими взаимно любим. И не просто по обыкновенной какой-нибудь любви, но по любви самой пламенной и неудержимой: говорит, что они должны потерпеть даже и его безрассудствующего. Поэтому и присовокупил: «Ибо я ревную о вас ревностью Божиею» (ст. 2). Не сказал: «люблю вас», но употребил гораздо сильнейшее выражение «ревную». Ревнивы те души, которые сильно пламенеют к любимым ими; и ревность может рождаться не иначе, как от сильной любви. Притом, чтобы не подумали, что он ищет их любви для власти, или чести, или денег, или чего-нибудь подобного, присовокупил: «Божиею ревностию».

... «Я не о том забочусь, – говорит апостол, – чтобы мне не унизиться в вашем мнении, но о том, чтобы не увидеть вас растленными от лжеучителей. Такова ревность Божия, такова и моя ревность – она сильна, и вместе чиста». Затем следует и необходимая тому причина: «потому что я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою» – «Поэтому ревную не для себя, но для Того, кому обручил вас».

... «Но боюсь, чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, [уклонившись] от простоты во Христе» (ст. 3). «Хотя погибель угрожает вам собственно, но скорбь общая». ... Этими словами, таким образом, он успокаивал их; историческим же напоминанием (о Еве) приводил их в несказанный страх и отнимал у них всякий повод к извинению. Ведь хотя и змий был злобен, и Ева несмысленна, однако ничто не спасло жену от обвинения.

2. «Итак, смотрите, – говорит (апостол), – не подвергнитесь и вы тому же: тогда ничто не защитит вас. И змий тем и обманул, что обещал много». Отсюда видно, что и лжеучители, хвалясь и надмеваясь, обольщали коринфян. Об этом же можно заключать не только отсюда, но и из дальнейших слов: «Ибо если бы кто, придя, начал проповедывать другого Иисуса, которого мы не проповедывали, или если бы вы получили иного Духа, которого не получили, или иное благовестие, которого не принимали, – то вы были бы очень снисходительны». Не говорит: «чтобы вам не прельститься, как Адам»; но показывает, что они, как женщины, подверглись обольщению, потому что женщинам свойственно обольщаться. И не сказал: «так и вы обольщены»; но, продолжая иносказательную речь, говорит: «чтобы… и ваши умы не повредились, [уклонившись] от простоты во Христе». «От простоты, – говорю, – а не от лукавства; не от злонамеренности, не от неверия вашего, но от простоты». Впрочем, и в этом случае не заслуживают извинения обольщаемые, как показал пример Евы. Если же это обольщение не заслуживает извинения, то тем более – кто впадает в обольщение по тщеславию.

«Ибо если бы кто, придя, начал проповедывать другого Иисуса, которого мы не проповедывали». Отсюда видно, что коринфяне не сами были причиною своего растления, но что посторонние обольстили их. Поэтому и говорит: «придя». «Или если бы вы получили иного Духа, которого не получили, или иное благовестие, которого не принимали, – то вы были бы очень снисходительны [к тому]». Что ты говоришь? Галатам сказал: «кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема» (Гал. 1, 9); а теперь говорит: «вы были бы очень снисходительны [к тому]»? Ведь, именно поэтому-то самому и надлежало бы не терпеть, а бежать! Если бы они говорили то же что и ты (Павел), надлежало бы потерпеть. Как же ты говоришь: «когда говорят то же, не должно терпеть? А если бы говорили иное, должно было бы терпеть?»

Вникнем в слова апостола. Пред нами великая опасность и глубокая пропасть: если оставим без исследования, то сказанное выше откроет вход всем ересям. Итак, какая же мысль заключается в этих словах? Лжеучители хвалились, что апостолы учат несовершенно, а они, напротив, привносят нечто большее. Вероятно, они, пустословя о многом, внесли в догматы веры бессмысленные добавления. Потому-то апостол упомянул и о змие и о Еве, обольщенной чаянием большего. На это намекал он и в первом послании, говоря: «вы уже обогатились, вы стали царствовать без нас» (1Кор. 4, 8), и еще: «Мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе» (1Кор. 4, 10).

... Сказавши: «Ибо если бы кто, придя, начал проповедывать другого Иисуса», прибавил: «которого мы не проповедывали»; и к словам: «или если бы вы получили иного Духа», присовокупил: «которого не получили»; также сказавши: «или иное благовестие», присоединил: «которого не принимали». А всем тем показывает, что: «Должно смотреть на то, сказали ли они что-нибудь большее того, что надлежало сказать, а нами было опущено. Если же они говорили, о чем не надлежало говорить, о чем потому и мы не сказали, то для чего и слушаете их?»

3. Но скажешь: «Если они говорят то же самое, почему запрещаешь им говорить?» Потому, что, прикрываясь лицемерием, они вводят другое учение. Впрочем, этого он пока еще не говорит, а высказывает впоследствии, когда говорит, что они преобразуются в апостолов Христовых (ст. 13). Теперь же употребляет легчайшие способы, чтобы ослабить в учениках уважение к ним, и делает это не по зависти к ним, но для безопасности учеников. Иначе, почему он не запрещает Аполлосу, мужу красноречивому и сведущему в Писании, а напротив, даже просит и сам обещает прислать его? Конечно потому, что Аполлос при своих познаниях сохранял и правоту догматов; а те (коринфские учители) – напротив. Потому апостол и вооружается против них, и порицает учеников за то, что они с удивлением слушают их, говоря: «Если мы опустили что-нибудь, о чем бы надлежало сказать, а они это дополнили, то не препятствуем вам слушать их; если же все нами сделано и ничего не опущено, то что вас влечет к ним?» Поэтому и говорит далее: «Но я думаю, что у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов» (ст. 5), сравнивая себя не с ними (коринфскими учителями), но с Петром и другими апостолами. «Таким образом, если, – говорит, – больше меня знают, то больше и высших апостолов». ...

... «Хотя я и невежда в слове, но не в познании» (ст. 6). Так как развратители коринфян гордились тем, что они люди ученые, то он упоминает и об этом, показывая, что он не только не стыдится своей неучености, но еще и хвалится ею. Не сказал, однако: «если я невежда словом, то и другие (апостолы) также», потому что это показалось бы порицанием апостолам и похвалою лжеучителям. Напротив, он уничтожает самое преимущество – т. е. внешнюю мудрость. Точно так же и в первом послании он сильно нападет на нее, говоря, что она не только не содействует евангельской проповеди, но еще и помрачает славу креста. «Я приходил … братия, – говорит он, – … не в превосходстве слова или мудрости, к вам, чтобы не упразднить креста Христова», и многое другое тому подобное (1Кор. 2, 1 и 1, 17), чем показывается, что (лжеучители) были невежды познанием, и что это есть крайняя степень невежества. ...

... и далее говорит: «мы во всем совершенно известны вам». И здесь опять обличает лжеапостолов, что они действуют лукаво. Но о себе и прежде говорил тоже, что он не лицемерил, без обмана и бескорыстно проповедовал слово Божие. Лжеапостолы иными были на самом деле, и иными показывали себя; но он не таков. Потому и хвалится везде, что ничего не делает для славы человеческой, и не скрывает дел своих. Так и прежде говорил: «открывая истину, представляем себя совести всякого человека» (2Кор. 4, 2), и теперь говорит: «мы во всем совершенно известны вам». Что же это значит? «Мы невежды, – говорит он, – и не скрываем этого; берем у некоторых, и не умалчиваем об этом. Так и от вас пользуемся, и не притворяемся, что ничем не пользуемся, как делают эти пользующиеся от вас; напротив, мы все открыто делаем пред вами». А так мог говорить только вполне полагающийся на них (коринфян), и во всех словах соблюдающий правду. Потому и ссылается на них, как на свидетелей – и теперь, когда говорит: во всем к вам, и прежде, когда говорил: «мы пишем вам не иное, как то, что вы читаете или разумеете» (2Кор. 1, 13). ...

5. ... «Чтобы не дать повода ищущим повода, дабы они, чем хвалятся, в том оказались [такими же], как и мы» (ст. 12). Так как лжеапостолы о том только заботились, чтобы найти какой-нибудь предлог, то надлежало и его отнять. А они хвалились только бескорыстием. Итак, чтобы им нечем было хвалиться, апостолу надлежало на деле доказать тоже (свое бескорыстие), так как во всем прочем они были ниже. А к назиданию мирских людей, как я говорил уже, ничто так не служит, как то, чтобы ничего не брать у них. Потому и лукавый диавол бросил им эту именно приманку, желая причинить им зло в другом. Впрочем, мне кажется, что и это в лжеапостолах было делом лицемерия. Поэтому апостол и не сказал: «чем они отличались»; но что говорит? «чем хвалятся». Этими словами он осмеивал их тщеславие, потому что они лишь хвалились, а на деле не были такими. ...

БЕСЕДА 24

Ибо таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых (2Кор. 11, 13).

1. Что ты говоришь? Неужели те, которые проповедуют Христа, не берут денег, не вводят иного благовестия, лжеапостолы? «Да, – говорит, – и поэтому именно самому больше всего (они лжеапостолы), что все это делают лицемерно, для обмана». «Лукавые делатели». Они трудятся, но исторгают насажденное. Так как они знают, что иначе не нашли бы себе доступа, то, принявши на себя личину истины, скрывают под нею дело обольщения. «И денег не берут для того, чтобы получить больше, чтобы погубить душу». Вернее же, и это ложь: они и брали деньги, но только тайно, что и показывает апостол далее. Он и выше сделал уже намек на это, сказав: «дабы они, чем хвалятся, в том оказались [такими же], как и мы»; но впоследствии яснее указал на это, сказав: «вы терпите, когда кто объедает, когда кто обирает, когда кто превозносится» (ст. 20). Теперь же обличает их в другом, говоря: «принимают вид». У них только личина; их покрывает овчая кожа.

«И неудивительно: потому что если сам сатана принимает вид Ангела света, то что великого, если и служители его принимают вид служителей правды» (ст. 14, 15). Итак, если должно удивляться, то сатане должно удивляться, а не служителям его. Когда учитель их дерзает на все, то нисколько не удивительно, что и ученики ему следуют. Что же значит: «ангела света»? Ангела, имеющего дерзновение беседовать с Богом, предстоящего Богу. Но есть и ангелы тьмы, служители диавола – темные и свирепые. И многих диавол обольстил таким образом, т. е., преобразуясь в ангела света, а не делаясь таковым. Так точно и эти носят на себе личину апостолов, но не самую силу, потому что не могут.

Нет ничего столь диавольского, как делать что-нибудь только для вида. Кто же такие «служители правды»? «Это – мы, – говорит, – проповедующие вам Евангелие, заключающее в себе правду». Или это разумеет он, или то, что и те лжеапостолы присваивают себе славу людей праведных. Как же нам узнавать их? От дел их, как сказал Христос (Мф. 7, 20). ...

... «охотно терпите неразумных» (ст. 19). «Таким образом, вы виновны в этом, и даже более, нежели они. Если бы вы не терпели их, и сами не были заражены тем же, чем они, то я ничего бы не сказал. Но я забочусь о вашем спасении, и поступаю снисходительно». ...

... порицает коринфян за их крайнее раболепство лжеапостолам и за то, что до такой степени подчинились им. И смотри, как упрекает их. «Вы терпите когда кто вас объедает» (ст. 20). ... Видишь ли, теперь показывает, что (лжеапостолы) берут, и не только берут, но и сверх меры? Это и значит – «объедать».

«Когда кто вас порабощает». «Вы, – говорит, – предали и имущества свои, и плоть свою, и свободу. Стать господами не имений только ваших, но и вас самих, значит уже гораздо больше, нежели брать». ... Потом присовокупляет, что еще важнее: «когда кто превозносится». «Рабство ваше нелегко, говорит он; у вас не кроткие повелители, но тяжкие и нестерпимые».

«Когда кто бьет вас в лицо». Видишь ли опять крайнюю степень тирании? Сказал же это не потому, что лжеапостолы в самом деле били их по лицу, а потому, что они презирали их и бесчестили, вследствие чего и присовокупил: «К стыду говорю» (ст. 21). «Вы терпите не меньше тех, которых бьют по лицу. Что же может быть хуже этого? Какое господство несноснее того, когда отнявшие у вас и имения, и свободу, и честь, даже не смотря и на это, не делаются кроткими, и даже не хотят обходиться с вами как с рабами, но поступают презрительнее, чем с последним невольником?»

«На это у нас недоставало сил». Эти слова не ясны. Так как обвинение было для них тягостно, то (апостол) и выразился таким образом, чтобы неясностью прикрыть жестокость. А то, что он хочет сказать, состоит в следующем: «Разве и мы не можем делать того же? Однако не делаем. Итак, для чего же их принимаете, точно мы не можем сделать того же? Заслуживает порицания – даже и глупых людей терпеть, а терпеть людей, которые вас презирают, грабят, превозносятся, бьют – это ничем не может быть ни извинено, ни оправдано. Это новый род обольщения. Другие обольстители сами дают и льстят; а эти и обольщают, и берут, и оскорбляют. Поэтому вы не заслуживаете и малейшего извинения, когда тех, которые смиряются для вас, чтобы вас возвысить, презираете, а дивитесь тем, которые возвышаются над вами, чтобы вас унизить. Разве и мы не могли бы сделать того же? Но не хотим, потому что заботимся единственно о вашей пользе; они же напротив, расточая ваше, наблюдают свои выгоды». ...

Т. 10.2; Толкование на послание к Галатам

ГЛАВА 1

Удивляюсь, что вы от призвавшего вас благодатью Христовою так скоро переходите к иному благовествованию (ст. 6).

Так как они соблюдением закона думали угодить Отцу, подобно тому как и иудеи преследованием Христа, то он прежде всего показывает, что, поступая таким образом, они оскорбляют не только Христа, но и Отца. «Делая это, – говорит он, – вы отлагаетесь не только от Христа, но и от Отца, потому что как ветхий завет принадлежит не только Отцу, но и Сыну, точно так же и благодать есть дар не только Сына, но и Отца, и все у Них общее: «все, что принадлежит Отцу, есть Мое» (Ин. 16, 15)». Показав, таким образом, что они отступают и от Отца, он возлагает на них две вины: отступление и весьма скорое отступление. Конечно, они были бы достойны обвинения и в том случае, если бы отпали спустя много времени, но здесь речь идет об обольщении. Ведь достоин обвинения и тот, кто отступает спустя долгое время, падающий же при первом нападении и еще от издали пускаемых стрел показывает собою пример крайней слабости. В этом обвиняет апостол и галатов, как бы говоря: «Что такое значит, что обольщающие вас не имеют нужды даже и во времени, но и одного первого приступа довольно для них, чтобы покорить всех вас и пленить? Какое же вы можете иметь извинение?» Если и по отношению к друзьям подобный поступок является виною, и оставивший прежних и полезных друзей своих достоин осуждения, то подумай, какому наказанию подлежит тот, кто оставил Бога, призвавшего его?

Когда же он говорит: «удивляюсь», то этим словом не упрекает их только за то, что они, после столь обильных дарований, после столь великого прощения грехов и столь великого человеколюбия Божия, добровольно предались игу рабства ...

... Люди, хотевшие обольстить галатов, делали это не сразу, но изменяя мало-помалу сущность проповеданных им истин, не изменяя их наименований. Такого же рода и обольщения диавола – и он незаметно расставляет свои сети. Если бы они стали говорить: «Отрекитесь от Христа», – то галаты остерегались бы их как обманщиков и развратителей, теперь же, оставив их до времени в вере и прикрыв свой обман наименованием благовествования, они с большею смелостью подкапывали здание, прикрывая, подобно подкапывающим стены, как бы некоторою завесою, этими именами проповедуемое учение. ...

Только есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово (ст. 7).

Это значит: «До тех пор, пока вы будете здравы умом и будете обращать внимание лишь на правое, а не извращенное, измышляя то, чего нет, вы не признаете другого Евангелия».

«… И желающие превратить благовествование Христово». Правда, они прибавили еще только одну или две заповеди, установив вновь заповедь об обрезании и соблюдении дней; но, желая показать, что и незначительное нарушение закона разрушает все, он и сказал, что ниспровергается Евангелие. Подобно тому как тот, кто хотя бы незначительно испортит в царских монетах печать, делает негодной всю монету, точно так же и тот, кто извратит и малейший догмат правой веры, все уже подвергает разрушению, постепенно переходя от одного повреждения к другому, худшему.

Итак, где осуждающие нас в любопрении за несогласие с еретиками? Где говорящие, что нет никакого различия между нами и ими, но что существующий раздор происходит от любоначалия? Пусть они услышат, что говорит Павел, а именно, что ниспровергают Евангелие и те, которые привносят в него вновь даже что-нибудь и маловажное. Они же вводят вновь не маловажное ...

Разве ты не слышал, как и в ветхом завете некто, собиравший дрова в субботу и тем нарушивший одну заповедь, и притом не самую важную, подвергся жестокому наказанию (Числ. 15, 32-36), или о том, что Оза, хотевший поддержать угрожавший падением ковчег завета, тотчас умер, за то, что присвоил не соответствующее ему служение (2Цар. 6, 6-7)? Итак, если нарушение субботы и прикосновение к падающему ковчегу привели Бога в такое негодование, что дерзнувшие на то и другое не получили ни малейшего помилования, то извращающий страшные и неизреченные догматы веры неужели получит оправдание и помилование? Нет ему помилования, нет никакого!

Это-то самое и служит причиною всех зол, именно – что мы не беспокоимся о малых проступках. Потому-то и возникли более тяжкие грехи, что малые остаются без надлежащего исправления. И подобно тому как в отношении к телам пренебрегающие врачеванием ран производят этим горячки, гниение и смерть, точно так же и по отношению к душам – не обращающие внимания на незначительные погрешности впадают в большие. «Такой-то, – говорят, – погрешает против поста, и тут нет ничего важного»; другой тверд в православной вере, но, лицемеря в угоду времени, не с таким дерзновением исповедует ее, – «и это, – говорят, – не представляет очень большого зла»; иной, будучи раздражен, грозил отступить от правой веры, – но и это будто бы не заслуживает наказания, «так как он, – говорят, – согрешил в гневе и раздражении». И бесчисленное множество подобного рода грехов, как каждый может видеть, ежедневно вторгается в Церковь. Поэтому мы и сделались достойными посмеяния в глазах иудеев и эллинов, (видящих), как Церковь разделяется на бесчисленные части. Если бы те, которые покушаются отступить от божественных законов и сделать в них какое-нибудь маловажное изменение, подвергались соответственному порицанию, то не появилась бы настоящая зараза и не объяла бы Церкви столь великая буря. Итак, смотри, почему Павел называет обрезание ниспровержением Евангелия.

7. А ныне многие у нас и постятся в один день с иудеями, равным образом и субботы соблюдают; мы же терпим это с мужеством, или, лучше, с унижением. Да что я говорю об иудейских (обычаях)? Даже некоторые из нас соблюдают многие языческие обычаи, волхвования, гадания, предзнаменования, наблюдение дней, суеверные приметы при рождении и исполненные всякого нечестия письмена, которые они, к несчастию, возлагают на головы только родившихся детей, научая их с первых дней жизни презирать труды из-за добродетели и подчиняя участь их обманчивому господству судьбы, управляющей ими. Но если и обрезывающимся не будет никакой пользы от Христа (Гал. 5, 2), то может ли вера сколько-нибудь послужить во спасение тем, которые вводят такое нечестие? Правда, обрезание было установлено Богом, но, ввиду того, что оно, будучи соблюдаемо не во время, вредило Евангелию, Павел сделал все, чтобы прекратить его. Неужели же после того, как Павел приложил такое старание к прекращению иудейских обычаев потому только, что соблюдение их было несвоевременно, мы не уничтожим обычаев языческих? Какое же мы будем иметь оправдание? Вот почему все у нас теперь в таком смятении и смешении; и наставляемые, преисполненные великой гордости, ниспровергли порядок, и все извратилось. Теперь если кто и немного их укорит, они презирают своих начальников, потому что мы плохо их воспитывали. А между тем, если бы начальники и действительно были негодны и преисполнены бесчисленных пороков, то и в таком случае ученику было бы не позволительно оказывать им неповиновение. В самом деле, если об иудейских учителях сказано, что они, как сидевшие на Моисеевом седалище, заслуживали того, чтобы их слушали наставляемые, хотя дела их был настолько злы, что Господь приказывал ученикам не подражать им и не соревновать в них (Мф. 23, 2-3), то какого извинения будут достойны те, которые насмехаются и презирают предстоятелей Церкви, по благодати Божией благочестиво живущих? Ведь если не позволительно осуждать друг друга, то тем более нельзя осуждать учителей.

Но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема (ст. 8).

... «хотя бы даже кто из первых ангелов с неба стал повреждать проповедь евангельскую, – да будет анафема». И не напрасно он сказал – «с неба», но с тою целью, чтобы ты, на основании того, что и священники называются ангелами в словах: «Ибо уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его, потому что он вестник Господа Саваофа» (Малах. 2, 7), – не подумал, что здесь говорится об этих ангелах, он прибавлением слов «с неба» указал на горние силы. И не сказал: «если будут проповедовать противное», или – «ниспровергнуть все», но – «если бы и маловажное что стали благовествовать несогласно с тем, что благовествовали мы, да будут анафема».

Как прежде мы сказали, так и теперь еще говорю (ст. 9).

Для того чтобы ты не подумал, что предыдущие слова произнесены в гневе, или сказаны преувеличенно, или вырвались как-нибудь невольно, он снова повторяет их. ... А Павел (когда же я называю Павла, я разумею вместе и Христа, потому что Он сам действовал в душе его) предпочитает Писание и ангелам, сходящим с неба; и вполне справедливо. В самом деле, ангелы, хотя и велики, но они – рабы и слуги, а все Писание ниспослано нам, будучи написано не рабами, но Владыкою и Богом всяческих. Вот почему он и говорит: «Если кто будет благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам». Он не сказал: «такой-то или такой-то», – что весьма разумно и не тягостно. Для чего, действительно, нужно было упоминать об именах тому, кто обладал таким превосходством, что обнимал всех – и горних и дольних? Произнесши проклятие на благовестников и ангелов, он тем обнял всякое достоинство, а произнесши проклятие и на самого себя – всякое сродство и дружество. «Не говори мне, – говорит он, – что это проповедуют твои собратья – апостолы и друзья, потому что я и самого себя не пощажу, если будут проповедовать противное. Впрочем, это он говорит не для осуждения других апостолов, как бы извращавших проповедь евангельскую; нет: «мы ли, – говорит он, – они ли, мы так проповедуем» (1Кор. 15, 11); но этим он хотел только показать, что достоинство лиц не принимается во внимание, когда речь идет об истине.

«… Открыть во мне Сына Своего». ... Но почему Он не сказал: «явить Сына Своего мне», но – «во мне»? Для того, чтобы показать, что он не только чрез слова узнал то, что относилось к вере, но и преисполнился Духа Святого, потому что, когда откровение озарило его душу, он имел в себе говорящим и Христа. ...

ГЛАВА 4

Итак, не странно ли – преследуемого и гонимого принимать как ангела Божия, а научающего необходимому – не принимать?

Как вы были блаженны! Свидетельствую о вас, что, если бы возможно было, вы исторгли бы очи свои и отдали мне. Итак, неужели я сделался врагом вашим, говоря вам истину? (ст. 15-16).

Здесь он недоумевает и изумляется, и старается от них самих узнать причину их перемены. «Кто вас обольстил, – говорит он, – и убедил относиться к нам иначе? Не вы ли заботились и служили, и считали дороже очей своих? Что же такое случилось? Откуда эта неприязнь, откуда подозрение? Неужели оттого, что я говорил вам истину? Но за это, во всяком случае, вам надлежало бы еще более почитать и угождать мне, – а между тем теперь я сделался вашим врагом, говоря вам истину. Подлинно, – говорит, – я не знаю другой причины, кроме той, что говорил вам истину».

Ревнуют по вас не добре, а хотят вас отлучить, чтобы вы ревновали по них (ст. 17).

«Бывает ревность и похвальная, кода кто-нибудь ревнует подражать другому в добродетели; но бывает ревность и злая – желание отклонить добродетельного от добродетели; этого именно они лжеучители и добиваются теперь, стремясь лишить вас совершенного ведения и привести к поверхностному и ложному, не с какою-либо иною целью, но для того, чтобы самим занять положение учителей, а вас, которые теперь выше их, поставить на место учеников». Это именно и показал (апостол) словами: «чтобы вы ревновали по них». «А я, напротив, желаю, – говорит он, – чтобы вы были лучше их и служили примером для совершеннейших. А это действительно так и было, когда я пребывал у вас», – почему он и прибавляет: «Хорошо ревновать в добром всегда, а не в моем только присутствии у вас» (ст. 18). Здесь он дает разуметь, что его отсутствие служило причиною этого зла, и что блаженно то состояние, когда ученики содержат здравое учение не только в присутствии своего учителя, но и во время его отсутствия; а так как они не достигли еще этой степени совершенства, то он и употребляет все способы, чтобы довести их до этого.

Т. 11.1; Толкование на послание к Ефессянам

Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания; один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех нас. Каждому же из нас дана благодать по мере дара Христова (Еф. 4, 4-7).

1. Павел требует от нас такой любви, которая бы связывала нас между собою, делая неразлучными друг от друга, и – такого совершенного единения, как бы мы были членами одного тела, потому что только такая любовь производит великое добро. Словами: «Одно тело» он требует, чтобы мы сострадали друг другу, не желали благ ближнего своего и участвовали в радостях один другого; все это он выразил вместе. Потом весьма кстати прибавил: «и один дух», – научая, чтобы при одном теле был у нас один дух, так как может быть одно тело, но не один дух, – когда, например, кто-нибудь будет другом еретиков.

Доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова (ст. 13).

Возрастом он называет здесь совершенное познание. Как человек в зрелом возрасте бывает тверд и постоянен в мыслях, а дети непостоянны, так точно и между верующими. «В единство», – говорит, – «веры», то есть, пока окажемся все имеющими одну веру. Единение веры то и означает, когда мы все будем одно, когда все одинаково будем понимать этот союз. До тех пор должно тебе трудиться, если ты получил дар назидать других. Смотри, не совратись сам, завидуя другому. Бог почтил тебя и поставил на то, чтобы ты руководил к совершенству другого. Для этого был поставлен и апостол, для этого и пророк, который пророчествует и увещевает, для этого и благовестник, который проповедует, для этого и пастырь, и учитель: всем поручено было одно дело. Не говори же мне о различии дарований: все они имели одно дело. Когда мы все веруем одинаково, это и есть единение веры. Ясно, что он это называет возрастом совершенного мужа.

Впрочем, в другом месте он называет нас детьми и в том случае, если бы мы были совершенны; но там он имеет в виду иное. Там он назвал нас детьми по отношению к будущему нашему знанию. Сказав именно, что мы «теперь знаю я отчасти», присовокупил: «гадательно» (1Кор. 13, 12), и тому подобное. А здесь он говорит не об этом, а о постоянстве. Вот и в другом месте он говорит: «Твердая же пища свойственна совершенным» (Евр. 5, 14). Видишь ли, как и там назвал он совершенных? Посмотри и здесь, как он назвал их прикровенно, говоря: «Дабы мы не были более младенцами» (ст. 14). Он говорит о той небольшой мере (дарования), которую мы получили, чтобы мы сохраняли ее со всем усердием, твердостию и постоянством. «Дабы мы не были более». Этим выражением указывает на то, что некогда они были такими, и даже самого себя подчиняет условию исправления, исправляя других. Для того, говорит, и было столько строителей, чтобы здание было непоколебимо и защищено отовсюду, чтобы камни были сложены плотно. Волноваться, увлекаться и колебаться свойственно детям.

Дабы мы не были более младенцами, колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения (ст. 14).

«Увлекающимися, – говорит, – всяким ветром». Он употребил это подобие, желая показать, в какой опасности находится всякая душа, преданная сомнению. «Всяким, – говорит, – ветром учения, по лукавству (κυβεία) человеков, по хитрому искусству обольщения». Κυβευταί – так называются занимающиеся игрой в кости (от сл. «Куб»). Это бывают люди хитрые, так как они обыкновенно выбирают для себя людей простых. И они-то все передвигают и переставляют. Апостол коснулся здесь мирских обычаев.

Но истинною любовью все возращали в Того, Который есть глава Христос, из Которого, то есть Христа, все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви (ст. 15, 16).

Довольно неясно он изложил свои мысли – оттого, что хотел высказать все вдруг. Вот что означают слова его: как дух, выходя из головного мозга, не просто сообщает, посредством нервов, чувствительность всем членам, но – сообразно с каждым из них – тому, который способен принять больше, и сообщает больше, а который меньше, тому меньше (потому что дух есть корень жизни), так и Христос. Так как наши души так же зависимы от Него, как члены (от духа), то Его промышление и раздаяние даров, сообразно с мерой того или другого члена, производят возращение каждого. Но что такое – «посредством всяких взаимно скрепляющих связей»? То есть, посредством ощущения (αίσδηοιως). Этот дух, распределяющийся по членам от головы, прикасаясь к каждому из них, таким образом производит на них свое действие. Можно и так сказать: тело, воспринимая это воздействие (духа) соразмерно своим членам, возрастает таким образом. Или иначе: члены, получая соразмерное себе воздействие (духа), так возрастают. Или и еще: дух, изливаясь обильно сверху, прикасаясь ко всем членам и распределяясь по ним, сколько каждый из них может принять в себя, так возращает. Но почему он прибавил слово – «в любви»? Потому, что этот дух иначе не может сообщиться. В самом деле, если бы случилось руке отделиться от тела, дух, (истекающий) из головного мозга, ища продолжения и не находя его там, не срывается с тела и не переходит на отнятую руку, но если не найдет ее там, то и не сообщается ей. То же бывает и здесь, если мы не связаны между собою любовью.

4. Все это сказано им для того, чтобы внушить смирение. Что, говорит, в том, что такой-то получил больше? Он получил Того же самого Духа, ниспосылаемого от той же самой главы, одинаково действующего, одинаково прикасающегося, «составляемое и совокупляемое» (со всем телом), т. е. имеющего о нем великое попечение. Не как-нибудь, но очень искусно должно быть расположено тело, так что, если в нем что-нибудь не на своем месте, то оно уже расположено не так. Таким образом, должно не только быть соединенным с телом, но и занимать там свое место, – иначе, если ты нарушишь это, то не будешь соединен с ним и не получишь Духа. Не видишь ли ты, что бывает при перемещении костей, происходящем от какого-нибудь несчастного случая, когда (одна кость) оставит свое место и займет другое, – как это вредит всему телу и часто бывает причиной смерти? А бывает и так, что кость оказывается негодной, чтобы еще удерживать ее в теле: в таких случаях многие вырезывают ее и оставляют ее место пустым, потому что излишество во всем есть зло. И элементы тела, когда они, потерявши свою пропорциональность, делаются изобильными до излишества, вредят целому. Вот что значит: «составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей», то есть, чтобы все в теле занимало свое место и не вторгалось в другое, ему несвойственное. Размысли об этом, сколько возможно. Ты соединяешь члены, а Он свыше всем распоряжается. И как в теле есть известные воспринимающие органы, так и у духа, который всецело есть небесный корень жизни. Именно сердце есть корень духа, печень – крови, селезенка – желчи, и другие органы – других элементов; но все они зависимы от головного мозга. Согласно с этим и Бог поступил, удостаивая человека особенной почести: не желая покинуть его, сам Он сделался для него (конечной) виною всего, учредив в то же время сотрудников для Себя и одним из них поручив то, другим – иное. Так, апостол есть самый удобный сосуд тела (т. е. Церкви Христовой), принимающий от него все. Как бы посредством жил и артерий, он посредством слова способствует к сообщению всем жизни вечной. Пророк предсказывает будущее: и он (апостол) делает то же самое. Тот соединяет кости, а этот сообщает им жизнь – «к совершению святых, на дело служения». Любовь воссоздает, соединяет, сближает и сопрягает нас между собою. Итак, если хотим получить Духа от Главы, будем в союзе друг с другом.

Есть два рода отделения от Церкви: один, когда мы охладеваем в любви, а другой, когда осмеливаемся совершить что-нибудь недостойное по отношению к этому телу Церкви. В том и другом случае мы отделяемся от целого. Если же еще нам поручено созидать и других, и мы не созидаем, но сами первые производим разделения, то чего не придется потерпеть за это? Ничто не может столько производить разделений в Церкви, как любоначалие; ничто так не оскорбляет Бога, как разделения в Церкви. Хотя бы мы совершили тысячу добрых дел, подвергнемся осуждению не меньше тех, которые терзали тело Его, если будем расторгать целость Церкви. Первое совершено было для пользы всего мира, хотя и не с тем намерением; а последнее не доставляет никому никакой пользы, напротив составляет великий вред. Сказанное мною относится не к начальствующим только, но и к подчиненным. Один святой муж сказал нечто такое, что могло бы показаться дерзким, если бы не им было сказано. Что же именно? Он сказал, что такого греха (т.е. разделения в Церкви) не может загладить даже кровь мученическая[[5]]. В самом деле, скажи мне, для чего ты принимаешь мучения? Не для славы ли Христовой? Итак, будучи готов положить свою душу за Христа, как решаешься ты разорять Церковь, за которую положил душу Христос? Послушай, что говорит о себе Павел: «Недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию» (1Кор. 15, 9). Вред от разделений не меньше того, какой причиняют враги, а гораздо больше. Там доставляется (Церкви) еще больший блеск, между тем как тут она сама себя роняет в главах врагов, когда против нее воюют ее собственные дети. А это потому, что у них (врагов) считается за сильное доказательство обмана, когда те, которые родились в Церкви, в ней воспитаны, хорошо узнали ее тайны, – вдруг, изменившись, восстают против нее, как враги.

5. Сказанное мною направлено против тех, которые без разбора пристают к людям, отделяющимся от Церкви. Если эти последние содержать противные нам догматы, то потому самому не должно с ними иметь общения; если же они мыслят одинаково с нами, то еще больше должно избегать их. Почему так? Потому что это недуг любоначалия. Не знаете разве, что случилось с Кореем, Дафаном и Авироном? Но одни ли они потерпели? Не вместе ли с ними (погибли) и их сообщники? «Что говоришь ты? У них та же самая вера, и они также православные». Если так, отчего же они не с нами? «Один Господь, одна вера, одно крещение». Если у них хорошо, то у нас худо; а если у нас хорошо, то у них худо. «Младенцами», – говорит, – «колеблющимися и увлекающимися всяким ветром». Скажи мне: ужели вы считаете достаточным то, что их называют православными, тогда как у них оскудела и погибла благодать рукоположения? Что же пользы во всем прочем, если у них не соблюдена эта последняя? Надобно одинаково стоять как за веру, так и за нее (благодать священства). А если всякому позволительно, по древней пословице, наполнять свои руки, быть священником, то пусть приступят все, и напрасно устроен этот жертвенник, напрасно установлен церковный чин, напрасно лик иереев: ниспровергнем и уничтожим это. Этого, говорят, не должно быть. Но не вы ли делаете это, а потом говорите: так не должно быть? Что еще говоришь ты: не должно быть, когда так на самом деле? Я говорю это и свидетельствую, имея в виду не свою выгоду, но ваше спасение. Если кто смотрит на это дело безразлично, такой пусть взглянет внимательнее. Если же ему нет об этом заботы, то нам она есть. «Я насадил», – говорит апостол, – «Аполлос поливал, но возрастил Бог». Как перенесем мы насмешки язычников? Если они укоряют нас за ереси, то чего не скажут по поводу их (расколов)? «Если, – говорят, – одни у них догматы, одни таинства, то ради чего у них один предстоятель церкви нападает на другую церковь? Смотрите, – говорят, – у христиан все исполнено тщеславия. У них и любоначалие, у них и обман. Отнимите у них народ, пресеките болезнь, то есть, развращение народа, – и они останутся ничем.» Хотите ли, я скажу вам, что говорят они о нашем городе, как они укоряют нас в легкомыслии? «У них, – говорят, – всякому, кто только пожелает, можно найти людей без твердых правил, и никогда у них в таких людях не было недостатка.» Какое посмеяние! Какой стыд! Но вот и еще – достойное посмеяния и служащее к нашему стыду. Если у нас кто-нибудь будет обличен в самых постыдных делах и на него захотят наложить какую-нибудь епитимью, то все весьма беспокоятся и боятся, как бы, – говорят, – он не отделился от нас и не пристал к другим. Пусть отделяется хоть тысячу раз, и пусть пристает к ним; я говорю не о согрешивших только, но хотя бы кто и вовсе был безгрешен, – если хочет отложиться, пусть отложится. Хотя я печалюсь и страдаю, огорчаюсь и мучусь внутренне, лишаясь в таком как бы собственного члена, но огорчаюсь не так, чтобы опасение всего этого могло принудить меня сделать что-нибудь недолжное.

Мы не повелеваем, возлюбленные, вашей вере, не деспотически приказываем вам это. Мы поставлены для поучения вас словом, а не для начальствования и самовластия над вами; наше дело советовать вам и увещевать. Советник говорит, что ему должно, но не принуждает слушателя, предоставляя ему полную свободу – принять или не принять совет. Он будет виновен только в том, если не скажет того, что ему поручено. Потому-то и мы говорим все это, обо всем этом напоминаем, чтобы вам уже нельзя было сказать в тот (последний) день: никто нам этого не говорил, никто не объяснил, мы этого не знали и вовсе не считали грехом. Итак, я говорю и свидетельствую, что производить разделения в Церкви не меньшее зло, как и впадать в ереси.

Скажи мне: если бы подданный какого-нибудь царя, не переходя к другому царю и не передаваясь во власть другого, взял в свои руки порфиру своего царя и, спустивши ее всю от застежки, разорвал на несколько частей, – меньше ли бы он был наказан, чем и тот, кто передался бы другому (царю)? Но что, если бы после этого он схватил за горло своего царя, заколол его и разрубил на части его тело, – какому бы наказанию следовало подвергнуть его, чтобы отплатить по достоинству? Если же тот, кто так поступит с царем, таким же рабом (по отношению к Богу), как и он сам, совершит преступление, превосходящее всякое наказание, – то какой геенны заслуживает тот, кто закалает самого Христа и рассекает на части? Ужели – этой, какой грозят нам? Мне кажется, что какой-нибудь другой, еще более ужасной. Расскажите же вы женщины, какие находитесь здесь, – ведь этот порок большей частью замечается в женщинах, – расскажите этот пример отсутствующим и возбудите в них страх. Если же кто думает огорчить нас и мстить нам таким образом, то такой пусть знает, что он напрасно делает это. Если тебе хочется мстить нам, то я покажу тебе способ, как ты можешь мстить без вреда для себя, или лучше, не без вреда, а с меньшим, по крайней мере, вредом: ударь меня по лицу, оплюй публично, нанеси мне раны.

6. Ты содрогаешься, слыша это? Когда я говорю: ударь меня, то ты содрогаешься, – и между тем ты терзаешь своего Владыку без содрогания? Разрываешь Владычни члены и не трепещешь? Церковь – это отчий дом: «Одно тело и один дух». Но если ты хочешь мстить мне, то против меня и восставай. Зачем же, вместо меня, мстишь Христу? Или лучше: зачем ты наносишь удары по гвоздям? И вообще мстить ни в каком случае неодобрительно; но, вместо виновного, нанести обиду другому – гораздо хуже. Ты потерпел от нас обиду? Для чего же, в таком случае, огорчаешь того, кто тебе не сделал никакого зла? Это крайне безрассудно. Вот что я скажу на этот счет, и не шутя, не просто, но как думаю и как чувствую. Именно, я желал бы, чтобы всякий из тех, кто вместе с вами питает к нам неприязнь и ради этого вредит себе самому, удаляясь от нас к другим, нанес нам удар в самое лицо и, обнажив нас, стал бичевать без жалости, справедливо ли бы или несправедливо мы были обвинены, и лучше на нас выместил свой гнев, чем решался на то, на что решается теперь. Если бы это случилось, то не было бы в том никакой важности, потому что пострадал бы в этом случае ничтожный человек, нестоящий никакой цены. С другой стороны, потерпев от вас обиду и бесчестие, я помолился бы за вас Богу и Он простил бы вам ваши грехи, – не потому, что я имею такое дерзновение, но потому что, когда человек, которому сделана обида, молится за обидевшего, то получает великое дерзновение. «Если» кто «согрешит против человека», сказано, – «помолятся о нем» (1Цар. 2, 25). Если же бы я сам не мог (этого сделать), то поискал бы других святых мужей и упросил бы их, и они сделали бы это. А теперь кого и просить нам, когда мы оскорбили Бога?

Посмотри, какая у них (производящих расколы) несообразность. Из тех, которые так поступают по отношению к Церкви, одни вовсе никогда не приходят сюда, или же однажды в год и то без порядка и как случится; другие приходят чаще, но также беспорядочно для пустых разговоров и ничтожной болтовни. Иные представляются усердными, это – те, которые производят такие бедствия (в Церкви). Итак, если и вы ради этого обнаруживаете такое усердие, то лучше бы вам быть в числе нерадивых; а еще гораздо лучше, если бы те не были нерадивы, а вы не были такими. Я говорю не о вас, находящихся здесь, но о тех отступниках. Такое дело есть как бы прелюбодеяние. Если же тебе не хочется слышать этого об них, то (не слушай и того, что они говорят) об нас, – так как здесь что-нибудь одно из двух должно быть противозаконно. Если вы нас подозреваете в этом, то мы готовы уступить свою власть, кому вы хотите, – только пусть будет Церковь едина. Если же мы поставлены законно, то убедите низложить тех, которые противозаконно заняли кафедру. Говорю это, не приказывая вам, но предохраняя и предостерегая вас. Так как каждый из вас имеет возраст и дает отчет в своих поступках, то я прошу вас о том, чтобы вы, все слагая на нас, не считали невинными самих себя и таким образом в обольщении не повредили напрасно самим себе. Мы дадим ответь за ваши души, но только тогда, когда что-нибудь будет опущено с нашей стороны, когда мы не будем упрашивать вас, не будем увещевать, не будем свидетельствовать против вас. После этого, позвольте и мне сказать: «Чист я от крови всех» (Деян. 20, 26), и: «избавит» Бог душу мою (2Тим. 4, 18). Скажите, чего вы хотите, укажите справедливую причину, по которой вы отступаете, и я буду оправдываться. Но вы не говорите. Поэтому я прошу вас и самим твердо основаться здесь, и отложившихся привести, чтобы нам воспослать единодушную благодарность Богу, Которому слава во веки. Аминь.

Т. 11.1; Толкование на послание к Филиппийцам

Бог – свидетель, что я люблю всех вас любовью Иисуса Христа; и молюсь о том, чтобы любовь ваша еще более и более возрастала в познании и всяком чувстве, чтобы, познавая лучшее, вы были чисты и непреткновенны в день Христов, исполнены плодов праведности Иисусом Христом, в славу и похвалу Божию (1, 8-11).

1. ... «И молюсь о том», – говорит, – «чтобы любовь ваша еще более и более возрастала». Хорошо сказано, потому что любовь – ненасытное благо. Смотри, как он, будучи любим, хочет еще более быть любимым. Кто так любит любимого, тот не хочет, чтобы любовь последнего имела когда-либо предел. Нет меры этому благу. Потому Павел хочет, чтобы этим благом они всегда были обязаны: «Не оставайтесь должными никому ничем», – говорит он, – «кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон» (Рим. 13, 8). Мера любви есть бесконечность. «Чтобы любовь ваша», – говорит, – «еще более и более возрастала». Заметь сочетание слов. Сказано: «Еще более и более возрастала в познании и всяком чувстве». Высоко ценит не просто дружбу, не просто любовь, но любовь происходящую от разума, то есть, не ко всем одинаковую любовь, потому что такая любовь будет не любовь, а равнодушие. Что такое – «в познании»? То есть, с рассуждением, с размышлением, с чувством. Есть ведь и такие, которые любят безрассудно, зря, как случится, отчего и дружба их не бывает крепка.

«В познании», – говорит, – «и всяком чувстве, чтобы, познавая лучшее», то есть, полезное. «Я это говорю не для себя, но для вас, – говорит (апостол), – потому что опасно, как бы кто, любя еретиков, не заразился от них.» На все это намекает он, когда говорит таким образом. И заметь, как он располагает слова: не для себя это говорю я, но «вы были чисты», то есть, чтобы вы под личиной любви не приняли ложного учения. Как же он в другом месте говорит: «Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми» (Рим. 12, 18)? Выражение: «Будьте в мире», не значит: любите так, чтобы от дружбы терпеть вам вред: «Если же», – сказано, – «правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя» (Мф. 5, 29), – но: «Чтобы вы были чисты», т. е. пред Богом, «и непреткновенны», т. е. пред людьми.

Дружба часто многим вредит; если тебе самому и не вредит нисколько, зато другой соблазняется. «В день Христов», то есть, чтобы вам тогда явиться чистыми, никого не соблазнившими. «Исполнены плодов праведности Иисусом Христом, в славу и похвалу» Божию, то есть, при правом учении и живя праведно. Следует быть не просто праведным, но исполненным плодов правды, – потому что есть правда и не по Христе, как например обыкновенная честная жизнь, – «плодов Иисусом Христом», – говорит, – «в славу и похвалу Божию». Видишь ли, что я говорю не о своей славе, но о правде Божией? Во многих же местах (апостол) правдой называет и милостыню. Пусть не препятствует вам любовь, говорит, познавать полезное, и пусть не падешь по любви к кому-либо. Я желаю, чтобы ваша любовь возрастала, однако же не так, чтобы вы терпели вред; и желаю, чтобы вы не просто согласились со мною, но чтобы испытали, справедливо ли мы говорим. Он не сказал: примите мои наставления, но – искушайте, и не сказал прямо: не сближайтесь с таким-то, но – я хочу, чтобы любовь служила к вашей пользе, чтобы ваше расположение не было безрассудно. Ведь неразумно, если вы совершаете правду не для Христа, и не через Него. Вот еще выражение: через Него! Ужели он пользовался Богом, как слугой? Вовсе нет: не для того я так сказал, говорит (апостол), чтобы меня хвалили, но чтобы прославлялся Бог. ...

Ибо знаю, что это послужит мне во спасение по вашей молитве и содействием Духа Иисуса Христа (ст. 19).

Нет ничего злее дьявола. Так он повсюду обменяет и развлекает своих бесполезными трудами, и не только не допускает получить награду, но умеет еще сделать их достойными наказания. Он предписывает им не только проповедь, но и такой пост и девство, которые не только лишать их награды, но и причинять великое зло соблюдающим их. О них-то и говорит (апостол) в другом месте: «Сожженных в совести своей» (1Тим. 4, 2). Потому, прошу вас, будем за все благодарить Бога, – что Он и труды облегчил для нас, и награды умножил. Наград, какие получают у нас живущие целомудренно в браке, не получают те, которые у них соблюдают девство; соблюдающие девство у еретиков подлежать тому же наказанию, какому и блудники. Почему? Потому что они ничего не делают с доброй целью, но с целью клеветы на Божие творение и Его неизреченную премудрость. Итак, не будем беспечны; Бог назначил нам подвиги умеренные, никакого труда не требующие. Впрочем, не будем из-за этого пренебрегать ими. Ведь если еретики напрягают силы свои на труды бесполезные, то чем мы будем извиняться в том, что не хотим понести трудов и меньших, между тем сопровождающихся большей наградой?

Т. 11.1; Толкование на послание к Колоссянам

Теперь предуведомляю, уже не увещеваю, но приказываю и объявляю, – кто хочет, пусть слушает, а кто не хочет, пусть не исполняет: если вы будете продолжать такую жизнь, я не потерплю более; я не приму вас; не позволю переступить этот порог. Что мне до того, что больных много? Что же будет, если, уча вас, не воспрепятствую прихотям? Павел запретил и золото, и жемчуг. Эллины смеются над нами; наше учение им кажется баснею. Внушаю это мужам. Ты вошел в училище, изучаешь духовную философию? Прекрати эту пышность. Внушаю это и мужам, и женам. Пусть кто-нибудь поступает иначе; я не стану более терпеть. Двенадцать было учеников; а послушай, что говорит им Христос: «Не хотите ли и вы отойти?» (Ин. 6, 67). Если мы будем все поблажать, – когда же исправим вас? Когда принесем пользу? Но есть, говоришь, другие ереси; переходят и туда. Это слова пустые. Лучше один, творящий волю Господню, чем тысяча беззаконников. А сам ты, скажи мне, чего бы хотел: иметь ли тысячу слуг беглецов и воров, или одного благоразумного? Итак, я увещеваю и приказываю: эти украшения для лиц и эти сосуды сокрушить и раздать бедным и не безумствовать так. Пусть кто хочет уходит от меня, кто хочет осуждает, – я никому не буду поблажать. Когда я буду судиться пред престолом Христовым, вы будете стоять в стороне; ваша любовь не поможет мне, когда я буду давать отчет. Все портят эти слова: «лишь бы, – говорят, – не отступил, не перешел в другую ересь; он слаб; окажи ему снисхождение.» Но до чего же? До какого времени? Один раз, два, три раза; но не всегда же. Итак, я опять объявляю и свидетельствуюсь словами блаженного Павла, что «Что, когда опять приду, не пощажу» (2Кор. 13, 2). Когда исправитесь, узнаете тогда, какое приобретение, какая польза в этом. Да, советую вам, прошу вас, я не отказался бы обнять колена ваши и умолять об этом. Какая изнеженность! Какая роскошь! Какая наглость! Да, это не роскошь, – это именно наглость! Какое безумие! Какое неистовство! Так много нищих стоит около церкви; а церковь, имея столько чад и столько богатых чад, не может помочь ни одному бедному. Один голодает, а другой напивается; один употребляет серебро даже для нечистот своих, а у другого нет и хлеба. Что за неистовство, что за зверство такое! Пусть же мы не будем доведены до искушения наказывать непослушных и делать это с досадой, но пусть они все это выполнять добровольно и с терпением, чтобы жить нам в славе Божией, избежать будущего наказания, и сподобиться благ, обещанных любящим Его, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Т. 11.2; Толкование на 1-ое послание к Тимофею

БЕСЕДА 2

Цель же увещания есть любовь от чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры, от чего отступив, некоторые уклонились в пустословие, желая быть законоучителями, но не разумея ни того, о чем говорят, ни того, что утверждают (1, 5-7).

1. Ничто не приносит такого вреда человеческому роду, как пренебрежение дружеских отношений и малая заботливость о сохранении их; равно и наоборот – ничто не может дать такого хорошего направления, как старание поддерживать их всеми силами. На это самое указывая, Христос говорит: «если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им» (Мф. 18, 19); и еще: «и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (Мф. 24, 12), Это послужило источником всех ересей. В самом деле, вследствие того, что люди не любят братьев своих, они завидуют тем, которые пользуются уважением, от зависти же происходит властолюбие, а от властолюбия проистекают ереси. Потому-то и Павел, сказав: «Увещевать некоторых, чтобы они не учили иному», показывает путь, каким можно достигнуть этого. Что же составляет этот путь? Любовь. Подобно тому, как, когда он говорит: «конец закона – Христос» (Рим. 10, 4), то есть, исполнение, – первое соединяется с последним, так и эта заповедь имеет опорою любовь. Цель врачебного искусства – здоровье; поэтому, когда есть здоровье, тогда немного нужно заботы; и когда есть любовь, немного нужно заповедей.

Но о какой любви говорит он? Об искренней, которая не ограничивается одними словами, но проистекает из душевного расположения и благомыслия и сострадания. «От чистого», – говорит, – «сердца», то есть, из прямодушного обращения, или искренней дружбы. Ведь и нечистая жизнь производит расколы: «ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет» (Ин. 3, 20). Дружба бывает и между людьми злыми, например разбойники любят разбойников, и человекоубийцы человекоубийц; но это происходит не от доброй совести, а от злой, не от чистого сердца, а от нечистого, не от непритворной веры, а от притворной и лицемерной. Вера открывает нам то, что истинно, и от искренней веры рождается любовь, потому что тот, кто истинно верит в Бога, никогда не согласится удалиться от любви.

«От чего», – говорит, – «отступив, некоторые уклонились в пустословие». Хорошо сказал: «отступив», – потому что нужно искусство для того, чтобы прямо в цель направлять удары, а не мимо ее. Поэтому необходимо, чтобы они были управляемы Духом Святым; много есть причин, которые совращают с прямого пути, – между тем только одну цель нужно иметь в виду. «Желая», – говорит, – «быть законоучителем». Видишь ли, есть и другая причина тому – властолюбие. Потому и Христос говорит: «вы не называйтесь учителями» (Мф. 23, 8), и опять апостол: «не соблюдают закона, но хотят, чтобы вы обрезывались, дабы похвалиться в вашей плоти» (Гал. 6, 13). Они, говорит он, домогаются почестей, и потому на истину не обращают внимания. «Не разумея», – говорит, – «ни того, о чем говорят, ни того, что утверждают». Здесь он обвиняет их в том, что они не знают ни цели закона, ни того, до какого времени должно было продолжаться его господство. Но отчего ты, если это происходило от неведения, называешь это грехом? Оттого, что они делали это не потому только, что хотели быть законоучителями, но и потому, что не имели любви; кроме того, и неведение отсюда получило свое начало. Действительно, когда душа предается предметам плотским, тогда притупляется ее проницательность; а когда она уклонится от любви, тогда овладевает ею желание спорить и помрачается ее умственный взор. Тот, в ком укореняется привязанность к этим скоро преходящим предметам, будучи упоен страстью, не может уже быть нелицеприятным судьею истины. ...

БЕСЕДА 5

Преподаю тебе, сын мой Тимофей, сообразно с бывшими о тебе пророчествами, такое завещание, чтобы ты воинствовал согласно с ними, как добрый воин, имея веру и добрую совесть, которую некоторые, отвергнув, потерпели кораблекрушение в вере (1, 18-19).

1. Звание наставника и священника весьма важно и достойно удивления, и воистину Божеское указание потребно для того, чтобы для этого был избран человек достойный. Так и было в древности; так бывает и ныне, когда мы, без человеческого пристрастия, совершаем избрание, когда не взираем ни на что житейское, ни на дружбу, ни на вражду. Хотя мы и не в такой степени причастны Духу, но довольно доброго намерения для того, чтобы привлечь на себя рукоположение Божие. Так и апостолы не были причастны Духу, когда избрали Матфея, но, предоставив дело молитве, причислили его к лику апостолов, – они не взирали на дружбу человеческую. Так должно бы совершаться это и теперь у нас. Но мы, достигнув до крайней степени нерадения, пропускаем без внимания и то, что вполне очевидно. Если же мы не усматриваем очевидного, то как Бог откроет нам неизвестное? Если в малом, говорит Он, вы не были верны, то кто поручит вам великое и истинное?

Между тем в то время, так как ничто не совершалось по человеческому (пристрастию), то и священники поставляемы были через пророчество. Что значит – через пророчество? По внушению Святого Духа. Пророчество состоит не в том только, чтобы предсказывать будущее, но и в том, чтобы узнавать настоящее; так и Саул открыт был через пророчество, когда скрывался между сосудами, потому что Бог открывает праведным свою волю. Пророчеством тоже были слова: «отделите Мне Варнаву и Савла» (Деян. 13, 2). Так был избран и Тимофей. Но здесь апостол говорит о многих пророчествах, разумея, быть может, то пророчество, по которому он принял его, когда обрезал, и когда рукоположил, как и сам, пиша к нему, говорит: «Не неради о пребывающем в тебе даровании» (1Тим. 4, 14).

... «Имея веру и добрую совесть, которую некоторые, отвергнув, потерпели кораблекрушение в вере». И справедливо, – потому что, когда жизнь становится достойною осуждения, тогда возникает и такое же учение. И можно видеть многих, которые ниспали от этого в бездну грехов, и совратились в язычество. Чтобы не терзаться страхом будущего, они стараются убедить себя в душе, что все наши угрозы ложны. И от веры некоторые уклоняются потому, что, умствуя, все подвергают исследованию, а умствование производит кораблекрушение, вера же есть в некотором смысле надежный корабль.

2. Итак, уклоняющиеся от этого неизбежно должны потерпеть кораблекрушение, и это апостол указывает нам на примере: «Таковы», – говорит, – «Именей и Александр» (ст. 20). И примером их он вразумляет нас. Видите ли, что и в те времена были люди, которые превратно учили, многого доискивались, уклонялись от веры, все подвергали исследованию посредством своих умствований? Человек, претерпевший кораблекрушение, остается нагим и лишенным всего; равным образом и тот, кто отпал от веры, ничего более уже не имеет, негде ему стать, на чем утвердиться. Он не ведет такой жизни, из которой мог бы извлечь какую-нибудь пользу, потому что к чему служит остальное тело, когда повреждена голова? Если вера без жизни ничто, то тем более – наоборот (жизнь без веры). Если Бог для нас оставляет без внимания свое, то тем более мы должны забывать для Него о своем. Вот что происходит, когда кто-либо отпадает от веры: он нигде не останавливается, но плавает туда и сюда, пока опять не погрузится в пучину.

«Которых», – говорит, – «я предал сатане, чтобы они научились не богохульствовать». Видишь ли, что исследование вещей Божественных посредством умствований есть хула? И справедливо, – что имеет общего с ними человеческое умствование? Но как же сатана научает их не хулить? Ведь если он учит других не хулить, то тем больше следовало бы ему научить этому самого себя. Если же он доныне не может научить этому себя, то не может и других. Апостол не сказал: да научит их не хулить, но: «чтобы они научились не богохульствовать». Не он совершает это, но это бывает следствием его действий. Подобным образом и в другом месте апостол говорит о соблудившем: «предать сатане во измождение плоти» не с тою целью, чтобы спасти тело, «чтобы дух был спасен» (1Кор. 5, 5). То есть, это сказано безлично. Каким же образом происходит это? Подобно тому, как палачи, будучи сами исполнены бесчисленных преступлений, вразумляют других, так и здесь то же самое говорится о лукавом демоне.

Но для чего ты сам не наказал их, как Вариуса, как Кифа – Ананию, но предал их сатане? Не для того, чтобы подвергнуть их наказанию, но чтобы научить их. Впрочем, он и сам имел власть наказывать, например, когда говорит: «Чего вы хотите? с жезлом придти к вам» (1Кор. 4, 21)? И опять: «но чтобы вы делали добро, хотя бы мы казались и не тем, чем должны быть» (2Кор. 13, 7); и еще: «к созиданию, а не к разорению» (2Кор. 13, 10). Итак, отчего он призывает сатану для наказания? Чтобы со строгостью наказания соединить более сильный упрек; или лучше, неверующих апостолы сами научали, а отступников предавали сатане. Но почему Петр сам наказал Ананию? Потому что и Анания был неверующим, и еще испытующим. Итак, чтобы неверующие знали, что они не могут утаиться, для этого их наказывали сами апостолы; между тем тех, которые уже знали об этом и потом отступали от веры, они предавали сатане, показывая, что они отступившие не своею силою, но их попечением были охраняемы, и что они предаваемы были сатане, как скоро впадали в гордость. Подобно тому, как поступают цари, когда поражают врагов собственными руками, а преступников из своих подданных предают палачам, так и здесь. Отсюда открывается, что это совершалось вследствие попечения со стороны апостолов; при том немаловажным было иметь возможность повелевать диаволу: через это становилось очевидным, что диавол покоряется и, даже против воли, подчиняется апостолам. Таким образом это также не мало содействовало проявлению благодатных дарований.

А как он предавал виновного сатане, послушай. «В собрании вашем во имя Господа нашего Иисуса Христа, обще с моим духом, силою Господа нашего Иисуса Христа» (1Кор. 5, 4). Следовательно, виновного тотчас извергали из общего собрания, отлучали от стада, он оставался одиноким и нагим, предавался волку. Подобно тому, как облако показывало еврейский стан, так Дух – Церковь. Поэтому, кто был извергаем из нее, тот сгорал в огне; а извергаем был из нее виновный по суду апостолов. Так и Господь предал Иуду сатане, – «И после сего куска вошел в него сатана» (Ин. 13, 27). Можно, впрочем, сказать и то, что тех, кого они желали исправить, не наказывали сами, а неисправимых сами подвергали наказанию; или, если не так, то чтобы быть более страшными, они предавали виновных другим для наказания. Так и Иов был предан сатане, но не за грехи, а для большего прославления своего.

3. Много подобного бывает и теперь. Именно, так как священники не знают всех грешников и людей, недостойно причащающихся святым тайнам, то Бог часто делает это, и предает их сатане. Когда случаются болезни, когда наветы, когда скорби и несчастия, когда постигают тому подобные бедствия, – то это происходит от этой причины. И это открывает нам Павел, говоря так: «От того многие из вас немощны и больны и немало умирает» (1Кор. 11, 30). Как же это, скажешь, когда мы приступаем к тайнам однажды в год? В том и состоит все зло, что не чистотою помыслов, а расстоянием времени ты измеряешь свое достоинство, приступая к тайнам, и это считаешь признаком благочестия, что не часто приступаешь к ним, не зная того, что приступать недостойно, – хотя бы это случилось однажды, – значит оскорблять святыню, а приступать достойно, хотя бы и часто, спасительно. Не в том состоит дерзость, что часто приступают, но в том, что приступают недостойно, хотя бы даже кто-либо один раз во всю жизнь сделал это. А мы до того бываем бессмысленны и жалки, что, в течение всего года, совершая тысячу беззаконий, нисколько не заботимся о том, чтобы освободиться от них, а думаем, что довольно и того, если мы не часто дерзаем приступать к телу Христову с оскорблением для Него, не помышляя о том, что и распинатели Христовы распяли Его только один раз. Ужели грех становится меньше от того, что случился только однажды? И Иуда предал Христа однажды. Что же? Разве это спасло его? И отчего мы измеряем это дело расстоянием времени? Пусть чистая совесть составляет для нас то время, в которое мы должны приступать, к тайнам. ...

БЕСЕДА 12

Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, через лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак [и] употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением. Ибо всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением, потому что освящается словом Божиим и молитвою (4, 1-5).

1. Как держащиеся веры утверждаются, как бы на некотором безопасном якоре, так напротив те, которые отпали от веры, не могут ни на чем остановиться, но, постоянно блуждая туда и сюда, наконец, впадают в бездну погибели. И это апостол уже показал, сказавши, что некоторые уже претерпели кораблекрушение в вере. И теперь говорит то же самое: «Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским». О манихеях, энкратитах, маркионитах и обо всех сборищах говорит он это, – что в последние времена некоторые отступят от веры. Видишь ли, что вина всех последующих зол есть отступничество от веры?

Но что значит: «ясно»? Очевидно, ясно, беспрекословно, так что вовсе не остается места сомнению. «Не удивляйся, – говорит он, – если теперь отступившие от веры придерживаются иудейских заблуждений. Будет время, когда даже те, которые соделались причастниками веры, будут творить дела более достойные осуждения, подавая гибельные советы не только касательно пищи, но и касательно браков, и всех тому подобных предметов.» Не об иудеях он говорит, – какое отношение к ним могут иметь выражения: «в последние времена», и: «отступят некоторые от веры»? – но о манихеях (еретиках) и их главных вождях. Он назвал их духами льстивыми, – и справедливо, потому что, побуждаемые этими последними, они проповедовали такое учение. Что значит: «через лицемерие лжесловесников»? То, что они лживо проповедуют не по неведению, и не потому, что не знают, напротив они знают истину, а притворяются, т.к. являются лжецами, сожженными в совести своей, то есть, будучи порочной жизни. Почему же именно об этих только еретиках говорит он? Христос предсказал и о других, когда говорил: «ибо надобно придти соблазнам» (Мф. 18, 7). В другой раз Он предвозвестил о них в притче о сеянии пшеницы и произрастании плевел. Но подивись и Павлову пророчеству. Он прежде времени, в которое имело совершиться это, указал и самое время. Не удивляйся поэтому, если теперь, когда полагается начало веры, некоторые покушаются вводить такие гибельные верования, – потому что некоторые отступят от веры и спустя долгое время после того, как она утвердится. «Запрещающих», – говорит, – «вступать в брак [и] употреблять в пищу». Отчего же он не сказал и о других ересях? Он и на них указывает, когда говорит: «духам обольстителям и учениям бесовским». Он не хотел преждевременно посеять эти заблуждения в душах людей, но указывает на то, что уже получило начало, именно на заблуждения касательно пищи. ...

Т. 11.2; Толкование на 2-ое послание к Тимофею

БЕСЕДА 2

Итак, не стыдись свидетельства Господа нашего Иисуса Христа, ни меня, узника Его; но страдай с благовестием Христовым силою Бога, спасшего нас и призвавшего званием святым, не по делам нашим, но по Своему изволению и благодати, данной нам во Христе Иисусе прежде вековых времен, открывшейся же ныне явлением Спасителя нашего Иисуса Христа, разру-шившего смерть и явившего жизнь и нетление через благовестие (1, 8-10).

1. Нет ничего хуже, как судить и измерять дела Божественные соображениями человеческими: таким образом можно далеко отпасть от камня веры и лишиться света. Если желающий обнять лучи солнца глазами человеческими не только не обнимет их и не достигнет цели, но еще отдалится от нее и потерпит великий вред, то тем более дерзающий проникать своими умствованиями в свет неприступный потерпит вред, оскорбляя дар Божий. Посмотри на Маркиона, Манеса, Валентина и на всех, вносивших другие еретические и пагубные учения в Церковь Божию, как они, измеряя дела Божии умствованиями человеческими, стыдились домостроительства нашего спасения. Между тем оно, – разумею крест Христов, – заслуживает не стыда, а великой хвалы. В самом деле, ничто не служит столь великим доказательством человеколюбия Божия, ни небо, ни море, ни земля, ни сотворение всего сущего из ничего, ни все прочее, как крест. Потому и Павел хвалится им: «А я, – говорит, – не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа» (Гал. 6, 14). Но люди душевные, приписывающее Богу не более, как людям, отпадают от веры и стыдятся его (креста). Потому апостол, убеждая своего ученика, а чрез него и всех, говорит: «не стыдись свидетельства Господа нашего», т. е., не стыдись того, что ты проповедуешь Распятого, но и хвались.

Хотя все эти предметы – смерть, темницы, узы – сами по себе достойны стыда и порицания, но здесь, если вникнуть в причину их и внимательно рассмотреть таинство, они достойны великой хвалы и великого почитания. Эта смерть спасла погибавшую вселенную; эта смерть соединила небо с землею; эта смерть разрушила власть диавола, соделала людей ангелами и сынами Божиими; эта смерть возвела естество наше на престол царский; эти узы обратили многих. «Не стыдись», – говорит, – «свидетельства Господа нашего Иисуса Христа, ни меня, узника Его; но страдай с благовестием», т. е., хотя бы ты сам потерпел это, не стыдись. Что он выражает именно это, видно как из вышесказанных слов: «ибо дал нам Бог духа не боязни, но силы и любви и целомудрия» (2Тим. 1, 7), так и из последующих. «Итак, не стыдись», говорит, – т. е., не просто стыдись, но: не стыдись и сам испытать. Не сказал: не бойся, не страшись, но сильнее ободряет его словом: «не стыдись», выражая, что опасность как бы не существует, если преодолеть стыд. Стыд тогда только и тягостен, когда он преодолевает нас. Итак, не стыдись, если я, воскрешающий мертвых, совершающий бесчисленные знамения, обтекший всю вселенную, теперь связан. Я связан не как злодей, но ради Распятого; если Владыко мой не постыдился креста, то и я не стыжусь уз. Хорошо он, желая убедить ученика своего не стыдиться, наперед напомнил ему о кресте. Если, говорит, ты не стыдишься креста, то не стыдись и уз; если Владыка наш и Учитель претерпел крест, тем более мы можем претерпеть узы; а кто стыдится того, что сам потерпел, тот стыдится и Распятого. Я, говорит, не за себя несу эти узы. Итак, не потерпи чего-нибудь человеческого, но будь общником в тех же страданиях. «Но страдай», – говорит, – «с благовестием», не в том смысле, будто благовествование страдает, но он побуждает ученика страдать за евангелие.

«Силою Бога, спасшего нас и призвавшего званием святым, не по делам нашим, но по Своему изволению и благодати, данной нам во Христе Иисусе прежде вековых времен». Так как, с другой стороны, сказать: пострадай – значило повергнуть ученика в тяжкую скорбь, то апостол опять утешает его, говоря: «не по делам нашим», т. е., не думай, что перенесешь это собственною силою, но – силою Божиею; твое дело избрать и показать усердие, а облегчить и успокоить – дело Божие. Потом он представляет и доказательство силы Божией. Вспомни, говорит, как ты спасен, как ты призван; подобно как он говорит в другом месте: «действующею в нас силою» (Еф. 3, 20). Подлинно для того, чтобы убедить вселенную, нужно более силы, нежели сотворить небо. Как же он призван? «Званием», – говорит, – «святым», т. е., Бог сделал святыми бывших грешников и врагов Его; и это не от нас, – «Божий дар» (Еф. 2, 8). Если же он и столь силен в призвании и столь благ, что делает это по благодати, а не по долгу, то не должно страшиться. Если и тогда, когда нужно было спасти нас, бывшим врагами Его, Он спас благодатью, то не тем ли более Он будет содействовать нам, когда увидит и нашу деятельность.

БЕСЕДА 8

Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы (3, 1-4).

1. Кто скорбит о том, что ныне есть еретики, тот пусть знает, что так было и издревле, что диавол всегда примешивал ложь к истине. В начале Бог обещал блага, и диавол пришел с обещаниями; Бог насадил рай, а диавол прельстил людей, сказав: «будете, как боги» (Быт. 3, 5); не показывал ничего на деле, он много обещал на словах. Таковы все обманщики! После того были Каин и Авель, потом сыны Сифовы и дщери человеческие, далее Хам и Иафет, Авраам и фараон, Иаков и Исав, и так до конца – Моисей и волхвы, пророки и лжепророки, апостолы и лжеапостолы, Христос и антихрист. Таким образом, и прежде было то же; и при апостолах были Февда, и Симон, и последователи Гермогена и Филита. Итак, нет времени, когда бы ложь не примешивалась к истине. Не будем же скорбеть; об этом предсказано издревле. Поэтому апостол и сказал: «Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны».

Итак, неблагодарный вместе и нечестив; и справедливо. Каков, в самом деле, должен быть в отношении к другим тот, кто неблагодарен к благодетелю? Неблагодарный вероломен; неблагодарный недружелюбен. Клеветники, т. е., склонные к злословию люди, не сознающие за собою ничего доброго и находящие как бы утешение в порицании мнений других, много ошибаются и грешат. Невоздержны, и в языке, и в чреве, и во всем другом. Жестоки: эта жестокость и грубость бывает у того, кто сребролюбив, кто самолюбив, неблагодарен, сластолюбив. Не любящие добра, предатели, наглы. Предатели – дружбы; наглы, т. е., не имеющие в себе ничего основательного. Напыщенны, т. е., исполненные надменности.

имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся. Таковых, удаляйся (ст. 5)

Но если такие люди будут в последние времена, то как он говорит: «таковых удаляйся»? Вероятно, и тогда было несколько таких, хотя и не в такой степени нечестивых, но было. Несомненно же то, что через Тимофея он увещевает всех – удаляться от таких людей. «К сим принадлежат те», – говорит он, – «которые вкрадываются в домы и обольщают женщин, утопающих во грехах, водимых различными похотями, всегда учащихся и никогда не могущих дойти до познания истины» (ст. 6, 7).

Т. 11.2; Толкование на послание к Титу

И я желаю, чтобы ты подтверждал о сем, дабы уверовавшие в Бога старались быть прилежными к добрым делам: это хорошо и полезно человекам. Глупых же состязаний и родословий, и споров и распрей о законе удаляйся, ибо они бесполезны и суетны. Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден (3, 8-11).

1. Сказав о человеколюбии Божием, о неизреченном Его попечении о нас и о том, каковы мы были и какими Он сделал нас, апостол продолжает: «И я желаю, чтобы ты подтверждал о сем, дабы уверовавшие в Бога старались быть прилежными к добрым делам», т.е., об этом беседовать и таким образом располагать к милосердию, потому что вышесказанное может расположить нас не только к смиренномудрию и к тому, чтобы мы не гордились и не порицали других, но и ко всякой другой добродетели. Так он говорит и в послании к Коринфянам: «Ибо вы знаете благодать Господа нашего Иисуса Христа, что Он, будучи богат, обнищал ради вас, дабы вы обогатились Его нищетою» (2Кор. 8, 9). Напомнив о попечении Божием и необычайном Его человеколюбии, он убеждает их быть милосердными, и притом не просто и не случайно, – но как? «Чтобы старались, – говорит, – быть прилежными к добрым делам: Это хорошо и полезно человекам», т. е., и обижаемым помогать, не деньгами только, но и своим заступлением, и вдов и сирот защищать, и всем вообще бедствующим доставлять спокойствие; это и значит «быть прилежными к добрым делам».

«Глупых же состязаний и родословий, и споров и распрей о законе удаляйся, ибо они бесполезны и суетны».

Что значит: «родословий»? В послании к Тимофею он также упоминает о них, когда говорит: «басням и родословием бесконечным» (1Тим. 1, 4). И там и здесь он, вероятно, намекает на иудеев, которые, превозносясь праотцом своим Авраамом, о самих себе не радели. Поэтому он и называет такие родословия бесполезными и суетными. Действительно, безумно надеяться на вещи бесполезные.

Схваток, т. е., споров с еретиками, он велит избегать, чтобы не трудиться напрасно, когда нет никакой пользы, потому что конец их ничтожен. Когда кто-нибудь развратился до такой степени, что ни за что не решается переменить своего мнения, то для чего тебе трудиться напрасно, рассыпая семя на камни, тогда как можно употреблять этот прекрасный труд для своих, беседуя с ними о милосердии и других добродетелях? Далее, почему апостол в другом месте говорит: «не даст ли им Бог покаяния» (2Тим. 2, 25), а здесь: «Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден»? Там он говорит о людях, подающих надежду на исправление и только оказывающих сопротивление; а когда кто-нибудь держится ереси явно и открыто перед всеми, то для чего напрасно состязаться с ним, для чего бить воздух?

Что значит: «будучи самоосужден»? Он не может сказать, что никто не говорил ему, никто не вразумлял его; и когда после увещания останется таким же, то он – «самоосужден».

2. Для чего же апостол велит ему заграждать уста (Тит. 1, 11) противоречащим, если нужно отступиться от них, когда они сами делают все на свою погибель? Он велит не стараться особенно делать это именно ради их пользы, так как они не могут получить себе никакой пользы, однажды и навсегда развратившись в мыслях. Но если они станут губить других, то нужно восстать против них, бороться с ними и опровергать их с великим мужеством. Когда ты будешь поставлен в необходимость и увидишь, как развращаются другие, то не молчи, но заграждай уста развратителей, заботясь о тех, которые готовы погибнуть. А вообще человек трудолюбивый и ведущий правильную жизнь не может предаваться спорам. Следовательно, поступай так, как я сказал, потому что от праздности и излишнего мудрования происходит то, что спорят об одних словах. Подлинно, говорить лишнее – очень вредно, когда нужно или учить, или молиться, или благодарить. Мы не должны беречь больше деньги, чем слова; напротив, (должны беречь) больше слова, чем деньги, и не доверяться всем без разбора.

Что значит: «учатся упражняться в добрых делах»? (ст. 14) Пусть не ждут, чтобы нуждающиеся приходили к ним, а пусть сами заботливо отыскивают нуждающихся в их помощи. Так печется тот, кто истинно печется; он особенно и с великим усердием исполняет это дело. Подлинно благодеяния приносят выгоду и пользу не столько принимающими сколько подающим, так как доставляют им дерзновение перед Богом.

А там, в спорах, дело оканчивается ничем. Таким образом апостол разумеет здесь неисправимого еретика. Как не заботиться о тех, которые подают надежду на исправление, свойственно беспечности, так и ухаживать за неизлечимо больными свойственно недогадливости и крайнему безумию, потому что этим мы сделаем их только более дерзкими. ...

Т. 12.1; Толкование на послание к Евреям

6. ... Будем же, как я сказал, стараться приобрести этот дар, станем любить друг друга, и мы не будем иметь нужды ни в чем другом для преуспеяния в добродетелях, но все будет для нас удобоисполнимо без усилий, все будет у нас совершаться с великим успехом. Но, скажете, мы и теперь любим друг друга; один имеет двух друзей, другой – трех, а иной – четырех. Но это не значить любить для Бога, а для того, чтобы самому быть любимым; кто любить для Бога, тот имеет не такое побуждение к любви, а бывает расположен ко всем, как к своим братьям, – единоверных он любит, как своих родных братьев, еретиков же, язычников и иудеев жалеет, как своих братьев по природе, только как недобрых и бесполезных, сокрушается и плачет о них. Мы можем уподобиться Богу тем, если будем любить всех, даже и врагов, а не тем, если будем совершать знамения; мы и Богу удивляемся, правда, и тогда, когда Он творит чудеса, но гораздо более тогда, когда Он оказывает человеколюбие и милосердие.

Т. 12.1; На слова: «В начале было Слово» (Ин. 1, 1)

2. ... Пусть тебя не обольщают собрания еретиков, потому что у них крещение – не просвещение; они принимают крещение телом, а душою не просвещаются. Как и Симон был крещён, но не просвещён, равно такими же оказываются и они.

Т. 12.1; На святую Пятидесятницу.

Слово ереси остро, сверх изощрённой бритвы. Но и бритва, хотя бы много и сильно была изощрена, может сбривать волосы, а не сечь дерево; слово же истины не есть бритва, но секира. Потому Иоанн Креститель говорит: «Уже и секира при корне дерев лежит» (3, 10). Не сказал: бритва, – потому что слово Божие не есть гладкое, против выглаживающих свою суету речью совне, – но – секира, посекающая гордость хвастунов, как свидетельствует Иоанн, говоря: «Уже и секира при корне дерев лежит». Сборище говорящих коварство и сплетающих ереси есть бритва, как говорит Давид Саулу: «Что хвалишься злодейством, сильный»? Целый день «неправду умысли язык твой: яко бритву изощрену сотворил еси лесть. Возлюбил еси злобу паче благостыни, неправду неже глаголати правду: возлюбил еси вся глаголы потопныя, язык льстив» (Пс. 51, 3-6).

Т. 8.2; Слово о лжепророках, и лжеучителях, и об еретиках, и о знамениях кончины века сего.

1. Прискорбно это мое слово, как последнее, в чем я уверен, но в то же время и радостно. Прискорбно потому, что мне не придется уже больше говорить с вами, а радостно, что наступает для меня время «разрешиться и быть со Христом» (Флп. 1, 23). «Уже немного Мне говорить с вами» (Ин. 14, 30), как сказал Господь. Со скорбью сердечною побеседую с вами и о лжепророках, лжеучителях и безбожных еретиках, о которых говорил апостол: «злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь» (2Тим. 3, 13), о которых и я часто напоминал вам. Много беседовал я с вами, по милости Христовой, – как вы и сами знаете, боголюбезные, – и почти в каждой беседе мы вспоминали о них, если, разумеется, вы помните, например, то, что говорилось вчера; а конечно, вы, – я знаю, – помните, особенно же те из вас, которые любят труд, любят книги, любят Христа. Книголюбец, по справедливости, может быть назван христолюбивым, на основании слова Господа: «кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое» (Ин. 14, 23), и: «кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим» (ст. 21). «Любящий Меня» поучается в законе день и ночь, очевидно – в Евангелии и прочих священных писаниях. А такой человек неизгладимо хранит в сердце своем память о Боге; ожидая Его с небес, всегда блюдет час пришествия Его. Постоянно имея в руках эти священные книги, он никогда не забудет о тех страшных книгах, о которых написано: «судьи сели, и раскрылись книги» (Дан. 7, 10). Вот какая польза от занятий Священным Писанием, как вы много раз уже слышали. И что я постоянно говорю? Из того, что для нас полезно, божественное Писание ни об чем не умолчало, ничего не забыло, но постоянно возглашает – и через пророков и через апостолов и и, как чадолюбивая мать своих детей, каждого из нас наставляет, утверждает и предупреждает; напоминает оно нам и о минувшем, и о настоящем, и о будущем, ничего не пропуская, как сказано, из того, что нам полезно; и притом говорить обо всем этом не тайно, не вполголоса, но повсюду, во всеуслышание провозглашает и через закон, и через пророков, и через апостолов, и даже устами Самого Господа, – как само оно об этом свидетельствует через пророка Исаию: «взывай громко, не удерживайся; возвысь голос твой, подобно трубе» (Ис. 58, 1), а в другом месте: «взойди на высокую гору, благовествующий Сион», и немного спустя: «возвысь, не бойся» (40, 9). Или Давид говорит: «я изнемог от вопля, засохла гортань моя» (Пс. 68, 4). Иоанн Богослов в своем соборном послании наставляет: «наблюдайте за собою» (2Ин. 1, 8). А что внушает Павел? «смотрите, поступайте осторожно» (Ефес. 5, 15). А Господь? «Я говорил явно миру; и тайно не говорил ничего» (Ин. 18, 20), а в другом месте евангелист свидетельствует о Нем, что Он «возгласил: кто жаждет, иди ко Мне и пей» (7, 37). Видишь, сколько усилий, сколько старания, сколько ревности в призывании, и никто не внимает? И опять блаженный Павел Говорит: «берегитесь псов, берегитесь злых делателей, берегитесь обрезания» (Флп. 3, 2). «Смотрите, поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, потому что дни лукавы» (Ефес. 5, 15-16). И Иоанн: «наблюдайте за собою, чтобы нам не потерять того, над чем мы трудились, ибо многие обольстители вошли в мир» (2Ин. 1, 8-7). И много подобных наставлений в божественных Писаниях ветхого и нового завета, призывающих нас пробудиться и бодрствовать.

А мы поступаем наоборот, подобно тем людям, о которых сказал Исаия пророк: «ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули» (Ис. 6, 10). О, сколько и каких Писаний мы, слыша, оставляем без внимания! За то и безответными останемся мы в день испытания, когда придет просвещающий тайны тьмы и раскрывающий все движения сердец, когда раскроются книги, когда воссядет суд (Дан. 8, 10), – книги, о которых мы ныне слушаем с улыбкой, не желая придавать им значения. Все мы сбились с прямого пути и каждый блуждает по своей дороге; с нами опять тоже, что было прежде, когда Ты не сладел нами, Господи (Ис. 63, 19). И поистине, исполнилось на нас пророчество Давидово: «но смешались с язычниками и научились делам их» (Пс. 105, 35). Потому то мы и уничижены по всей земле за грехи наши и «все это происходило в наставление нам, достигшим последних веков», как написано (1Кор. 10, 11): и пастыри – волки, и овцы – расхищены, и голод – при дверях: не голод хлеба и жажда воды, но голод слышания слова Божия (Ам. 8, 11). Однако, никто из надеющихся на Господа да не отчаивается. Не унывайте, но постоянно помните о Том, Кто сказал: «Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28, 20).

2. Будьте спокойны: Не убиет гладом Господь душу праведную (Прит. 10, 3). Об этом голоде говорит Господь через пророка: «Вот наступают дни, говорит Господь Бог, когда Я пошлю на землю голод, – не голод хлеба, не жажду воды, но жажду слышания слов Господних. И будут ходить от моря до моря и скитаться от севера к востоку, ища слова Господня, и не найдут его» (Ам. 8, 11-12). Видишь, о хлебе ли здесь говорится? Бог о хлебе не говорил. О, голод ужасный, душевредный и гибельный! О, голод, навлекающий вечное наказание! Этот голод – виновник всякого дурного дела; этот голод – корень всякого зла. Этого-то голода наступление провидя, пророк Давид умолял Бога, говоря: «Господи, твердыня моя! не будь безмолвен для меня» (Пс. 27, 1). И о благоверных он пророчествовал, говоря: «что Он душу их спасет от смерти и во время голода пропитает их» (Пс. 32, 19). А в другом месте он говорит: «во дни голода будут сыты» (Пс. 36, 19), или: «милостив и щедр Господь. Пищу дает боящимся Его» (Пс. 110, 4-5). Эти слова Давида относятся к тем, которые усердны в изучении Писаний: они голода не будут испытывать. Будем же исследовать Писания, чтобы не коснулся нас грядущий душепагубный голод; будем усердны к Писаниям, чтобы не заблуждаться и не увлекаться всяким ветром. Нерадивым к Писаниям говорит Спаситель: «заблуждаетесь, не зная Писаний» (Мф. 22, 29). Подлинно, таковые и заблуждаются. И откуда произошел этот душепагубный голод? Разве не оттого, что не исследовали Писаний? О, скольких благ лишаемся мы, оставляя божественные Писания! Недаром Господь повелел изучать их? Изучай тщательно, изучай и ищи, и найдешь великое неоценимое богатство, найдешь сокровище, зарытое в поле: уразумеешь божественное Писание. Изучай – и найдешь, а нашедши, продай все, что имеешь, и купи то поле – прекрасное познание святых Писаний, в которых скрыт Сын, истинная Мудрость Отчая; а нашедши Его, блажен будешь, как написано: «блажен человек, который снискал мудрость» (Прит. 3, 13). Изучай Писания, возлюбленный, богат ли ты или беден, раб или свободный, муж или жена: «Исследуйте Писания». Ведь божественное Писание есть сокровищница всякого добра.

Но возвратимся к предмету нашей беседы: у нас речь о кончине мира, о ложных пророках и ложных учителях, о безбожных еретиках, подобно бурному потоку затопивших все и причинивших многие сообразны. И почему все это произошло? Очевидно, потому, что предстоятели оказались недостаточно сведущи и опытны: ведь неопытность пастырей – гибель для овец. Но с чего теперь начать мне речь? Говорить ли сначала о близости кончины, или бичевать ложные учения нечестивых еретиков? Если бы время позволяло, я разоблачил бы их ложные учения и беззаконные дела; но это большое дело и много речей нужно, чтобы разоблачить их несостоятельность. Впрочем, для настоящего случая достаточно только – на основании Священного Писания – указать на них, как на врагов Христа и волков, угрожающих Его стаду, но повсюду удаляемых и отстраняемых от овец Христовых. И пророки, и сам Господь, и блаженные апостолы вполне справедливо называли их волками, и не только волками, но и заразой, и нечестивыми, и противниками, врагами, коварными, хулителями, лицемерами, ворами, разбойниками, гнусными, лжепророками и лжеучителями, вождями слепыми, бродягами, злыми, антихристами, соблазном, сынами лукавого, плевелами, безбожными, духоборцами, хулителями Духа благодати, коим не отпустится ни в этом веке, ни в будущем. «И через них путь истины будет в поношении» (2Пет. 2, 2). В довершение всего они – дети лукавого дьявола, как говорит Богослов: «дети диавола» (1Ин. 3, 10). Итак, нужно сперва им посвятить несколько слов, а потом поговорить и о кончине.

Мы наблюдаем кругом себя немало таких явлений, которые указывают на близость «конца века», по выражению апостола (Кор. 10, 11): настали трудные времена, умножилось беззаконие, иссякла любовь многих, появилось множество обольстителей и еще больше обольщаемых. Раскроем же священные книги, отыщем в них путь истины, пойдем по нему, поспешим к святым горам – я разумею пророков и апостолов, – чтобы не заблуждаться и носиться «колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения, по хитрому искусству обольщения» (Ефес. 4, 14). Не будем оставаться внизу, но вместе со святыми учениками Христовыми взойдем на блаженную гору и услышим Пастыря нашего, говорящего: «берегитесь, чтобы вас не ввели в заблуждение» (Лк. 21, 8); «берегитесь, чтобы кто не прельстил вас» (Мф. 24, 4); берегитесь всюду. И Иоанн говорит подобное: «наблюдайте за собою, чтобы нам не потерять того, над чем мы трудились» (2Ин. 1, 8); и Павел: «берегитесь псов» (Флп. 3, 2), «смотрите, поступайте осторожно» (Ефес. 5, 15). Эти увещания: наблюдайте за собою, смотрите – повторяются не с иною какою-нибудь целью, как с тою, чтобы предупредить и обезопасить нас от тех, которые под овечьей шерстью скрывают в себе волков и обольщают беспечных. Очевидно, настоятельная нужда была в том, чтобы повсюду в Писании повторять: «наблюдайте за собою», смотрите, бодрствуйте, будьте внимательны – не только к себе самим, но и ко всему стаду. Ни о чем ведь не умолчало божественное Писание из того, что нам полезно.

3. Я не могу удержаться от слез, когда слышу, как некоторые из принадлежащих к нашей церкви говорят, что этого не сказано в божественных Писаниях. И это высказывается не только пасомыми, но и теми, которые мнят себя пастырями и считаются преемниками апостолов и пророков – по служению, но не по нравам. Вполне справедливо обратиться к ним со словами: горе вам, вожди слепые, невежественные и слабые, украшающиеся одеждами, а не книгами, забывшие слово Божие и служащие чреву, как сказано: «их бог – чрево, и слава их – в сраме» (Флп. 3, 19); молоком, шерстью и мясом паствы вы пользуетесь, а об овцах не заботитесь. Как избежите вы гнева Божия за такое нерадение о спасении? Вооружившись смелостью, я предложу вашему вниманию более обильные свидетельства, чтобы показать из Священного Писания – евангелий, пророков и апостолов, под водительством Христовым, как заграждаются уста говорящих неправду, и чтобы просветить сердца желающих слова.

Откуда начать нам, как не от Того, Кто сказал о Себе: «Я есмь начало и конец» (Апок. 21, 6)? Пусть же каждый из вас сосредоточит все свое внимание, оставив всякие житейские заботы. Господь сказал: «берегитесь, чтобы кто не прельстил вас, ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить: «Я Христос», и многих прельстят» (Мф. 24, 4-5; Лк. 21, 8). И опять: «берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные». Но, говорит, «по плодам их узнаете их» (Мф. 7, 15-16). То есть: по их речам, по ложным пророчествам, по лицемерию их, по худой славе, по их ругательствам – вы их узнаете. «Не может дерево худое приносить плоды добрые» (Мф. 7, 18). Ведь всякое дерево узнается по своему плоду. Так и вы узнаете таковых людей по их плодам. И узнавши, не принимайте их в свои дома, не входите с ними в общение, не ведите с ними бесед, не повергайте бисера вашего пред ними, но берегитесь их закваски, то есть, их ереси. Никто из вас да не пренебрегает сказанным: ведь это говорит сам Бог. Слушайте, пастыри, голос верховного Пастыря; слушайте, как разоблачает и отгоняет Он тайных волков; слушайте и будьте внимательны и к себе самим и ко всему стаду. «Берегитесь псов» (Флп. 3, 2), берегитесь хищников, – потому что «кто не дверью входит во двор овчий, но перелазит инде, тот вор и разбойник» (Ин. 10, 1). В другом месте о них говорит Господь: «кто не со Мною, тот против Меня» (Мф. 12, 30), а им говорит Он: «ваш отец диавол» (Ин. 8, 44). «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете» (Мф. 23, 13). А в другом месте заявляет им: «вы не из овец Моих» (Ин. 10, 26). Видите, как Господь повсюду изобличает и посрамляет нечестивых, чтобы вас предохранить от заблуждения? О, неизъяснимое снисхождение! О, неисчерпаемая благость! Что воздадим мы Господу за все это? Чем оправдаемся пред верховным Пастырем? Вот, о, пастыри и сопастыри, немногое из многого! Видите, как повсюду Господь, утверждая нас, взывает в святых Своих Евангелиях, смотрите, бодрствуйте, будьте внимательны, будьте усердны, боритесь? И не только в Евангелиях взывает так, но и устами богоносных пророков и богословов-учеников вещает тоже самое, – потому что во всех говорит Он, как Ему угодно, что подтверждает и Павел, заявляя, что в нем говорит Христос (2Кор. 13, 3).

Итак, вызовем теперь сюда богословов и послушаем, что они возвестят нам об еретиках. Скажи ты, блаженный Петр, которого блаженным нарек сам Господь наш Иисус Христос (Мф. 16, 17). Скажи нам об обольщающих и желающих обольстить Христово стадо, которое тебе вручено и вверено Пастыреначальником и Блюстителем душ наших; скажи, что внушено тебе Духом Святым и утверди свою паству; укажи нам тайных волков, как сделал это твой учитель Христос Господь. Вот что говорит Петр: «прежде всего знайте, что в последние дни явятся наглые ругатели, поступающие по собственным своим похотям» (2Пет. 3, 3). И опять: «у вас будут лжеучители, которые введут пагубные ереси, отвергаясь искупившего их Господа. И многие последуют их разврату; суд им давно готов, и погибель их не дремлет» (2Пет. 2, 1-3). Они – сыны проклятия, оставившие прямой путь (ст. 14, 15). Вот что возвестил Петр, воистину блаженный Петр, Петр – камень веры, на котором создал Христос Свою церковь, Петр – распорядитель ключей царствия небесного, Петр – ходивший по волнам, как по суше, горячо любивший Владыку Христа, поразивший в Риме Симеона волхва, как глава и первый защитник веры, первого разбойника и ученика дьявола в ересях.

Апостол Иоанн сказал: «дети диавола» (1Ин. 3, 10). Видите, как во всех их говорит Христос? Ведь и сам Он в Евангелии сказал подобное же: «ваш отец диавол» (Ин. 8, 44). Знаю я многих, говорящих в защиту еретиков, что и их создал Бог (помимо Бога, говорят, ничто не может быть): не разумеют они ни того, что говорят, ни того, на чем утверждаются. Что каждого из нас создал Бог – этого не отвергаю вместе с ними и я, но Он создал нас на дела благие, чтобы мы в них совершенствовались и делались чадами Божиими по правой вере.

4. Но возвратимся к предмету нашей беседы. Иоанн говорит: «теперь появилось много антихристов» (1Ин. 2, 18), и опять: «наблюдайте за собою, чтобы нам не потерять того, над чем мы трудились, ибо многие обольстители вошли в мир» (2Ин. 1, 8-7). «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире» (1Ин. 4, 1). В другом месте: «Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его. Ибо приветствующий его участвует в злых делах его» (2Ин. 1, 10-11). И опять: «Всякий, преступающий учение Христово и не пребывающий в нем, не имеет Бога» (ст.9). Так наставляет нас Иоанн – сын грома, возлюбленный более всех святых, утвердивший церковь от конца до конца вселенной и заградивший уста еретиков своим богословием.

А Иаков сказал: «кто хочет быть другом» им, «тот становится врагом Богу» (Иак. 4, 4). Слушайте все вы, разделяющие с еретиками трапезу, этот горький для вас приговор: вы враги Христу. В самом деле, кто дружит с врагами царя, тот не может уже быть другом царя. Он не заслуживает даже и жизни и осуждается на все худшее.

Иуда Иаковлев сказал: «Ибо вкрались некоторые люди, издревле предназначенные к сему осуждению, нечестивые, обращающие благодать Бога нашего в повод к распутству и отвергающиеся единого Владыки Бога и Господа нашего Иисуса Христа» (Иуд. 1, 4). И далее: «в последнее время появятся ругатели, поступающие по своим нечестивым похотям» (ст.18). «Это звезды блуждающие, которым блюдется мрак тьмы на веки» (ст.13). Так – и еще сильнее – поучает нас славный Иуда.

Остается теперь, наконец, Павел, сосуд избрания: скажи нам и ты по благодати, данной тебе от Бога, скажи нам о настоящем веке лукавом, разоблачи тайных волков, обличи и посрами расхитителей святого стада Божия. Вот что говорит Павел: «я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада» (Деян. 20, 29). Видите, повсюду богословы согласно с Учителем своим именуют безбожных еретиков собаками и волками? Так и в другом месте говорит Павел: «берегитесь псов, берегитесь злых делателей, берегитесь обрезания» (Флп. 3, 2). «Смотрите, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением» (Кол. 2, 8). «Смотрите, поступайте осторожно, потому что дни лукавы» (Ефес. 5, 15-16). После таких увещаний кто может оправдаться в своем нерадении? И опять в другом месте: «Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся» (Тит. 3, 10). И еще: «учениями различными и чуждыми не увлекайтесь» (Евр. 13, 9); еще: «злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь» (2Тим. 3, 13); еще: «для оскверненных и неверных нет ничего чистого» (Тит. 1, 15). Слушайте же вы, разделяющие с ними вечери любви: как избежите вы гнева, грядущего на вас, вы, оскверняющиеся с ними в пище и питие? Как осмелитесь приступить к божественным и страшным тайнам? Разве не слышали вы блаженного Павла, взывающего: «не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской» (1Кор. 10, 21). «Выйдите из среды их и отделитесь, и не прикасайтесь к нечистому» (2Кор. 6, 17).

Убедил ли я вас? Или труды мои были напрасны и я говорил на ветер? Впрочем, ради тех, которые охотно и усердно слушают наставления и их исполняют, я не остановлюсь и буду продолжать словами Павла; скажу опять тоже самое, слушайте: «не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными. Что общего у света с тьмою» (2Кор. 6, 14). Где дерзкие, утверждающие, что не говорится этого в божественных Писаниях, где они, «их бог – чрево, и слава их – в сраме, они мыслят о земном» (Флп. 3, 19)? Так поучает, наставляет и увещевает нас Павел, сосуд избрания, ограда церкви, победоносный борец, – Павел, боговещанная лира, вестник Христов, списатель догматов, труба слова, оратор благочестия, сеть уловлявшая язычников. Вот что и еще больше говорили о безбожных и неверных блаженные богословы – апостолы.

А гораздо раньше их тоже самое говорили пророки: необходимо выслушать и этих последних. Так, пророк Давид говорил: «нет в устах их истины» (Пс. 5, 10); еще: «мне ли не возненавидеть ненавидящих Тебя, Господи, и не возгнушаться восстающими на Тебя? Полною ненавистью ненавижу их: враги они мне» (Пс. 138, 21-22). Соломон говорит, что нечестивые лицемерно прикидываются благочестивыми, а в другом месте наставляет: «Сын мой! если будут склонять тебя грешники, не ходи в путь с ними» (Прит. 1, 10, 15). Исаия же пророк – вернее Господь через пророка – говорит: «Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня» (Ис. 1, 2); а в другом месте: «нечестивым же нет мира, говорит Господь» (Ис. 48, 22).

5. Не достаточно ли этого? Нужно ли приводить свидетельства еще и других пророков? Для расположенных слушателей, я думаю, достаточно и этого. А кто теперь не оказал внимания слову, того не убедить и более подробное изложение. Остановимся немного еще только на словах пророка Давида и посмотрим, как он обличает и посрамляет их скрытое коварство, говоря: «нет в устах их истины: сердце их – пагуба», и так далее (Пс. 5, 10). Заметь мудрость пророка, как он обличает и посрамляет заблуждающихся, чтобы предохранить нас от заблуждения. Послушайте, ПРАВОСЛАВНЫЕ, и не потворствуйте еретикам; послушайте, пастыри, и устрашитесь, и НЕ МОЛЧИТЕ, но проповедуйте слово; не давайте места дьяволу, не открывайте двери волкам. Подражайте блаженному апостолу Петру, как он в Риме, когда треклятый Симон богохульствовал и утверждал про себя, что он есть сила Божия, не промолчал и не пропустил, но тотчас же обличил его и, показав, что он обманщик, разбойник и противник Богу, низвергнул его с высоты, предал его гибели. Подобным образом и сына его, или вернее – сына дьявола, Монтана, скверного, нечистого и безбожного, с его двумя блудодейцами, апостол решительно обличил и привел к молчанию, доказав, что он противник Богу, лжехристос и лжепророк, заградил его нечистые уста именем Христовым, не великодушествуя и не потворствуя его богохульству. Так поступайте и вы, пастыри, и не только не принимайте участия в скверных делах тьмы, но и обличайте, как это делали и апостолы.

И богоотец Давид много трудов и много борьбы перенес из-за нечестивых людей, обличая и запрещая их, посрамляя их и докучая о них Богу такими мольбами: «доколе, Господи, нечестивые, доколе нечестивые торжествовать будут» (Пс. 93, 3). «Расточи их силою Твоею» (Пс. 58, 12). «Воздай им по делам их, за то, что они невнимательны к действиям Господа и к делу рук Его» (Пс. 27, 4-5). «Ты, Господи, пробудив [их], уничтожишь мечты их» (Пс. 72, 20). Или, воссылая моления свои к Господу, Давид умоляет Его, чтобы Он, сам сойдя с небес, исполнил просьбу его: «Господи! Приклони небеса Твои и сойди» (Пс. 143, 5); «Господи! не замедли» (Пс. 69, 6). «Скоро да предварят нас щедроты Твои» (Пс. 78, 8).

И что же человеколюбец Бог, хотящий всем человекам спастись и в познание истины прийти, близкий ко всем, призывающим Его в истине? Он не презрел и не оставил тщетными мольбы святых, но «наклонил Он небеса и сошел» (Пс. 17, 10) и все устроил для спасения рода нашего, всему научил нас и словом и делом. Так, желая научить, как будущие предстоятели церквей должны относиться к еретикам, Он сделал бич из веревок и, войдя в храм, изгнал всех оттуда, вытолкал и преследовал их со словами: «дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников» (Мф. 21, 13). Слушайте же, предстоятели церквей! Прекрасный образец для подражания дал вам Спаситель: последуйте стопам Его, неусыпно и бдительно охраняйте свое стадо и отгоняйте от него волков. Затем, изгоняя вон всех, очевидно – противомыслящих, и предрекая конец, истребление и уничтожение всех противомыслящих в будущих родах, Он сказал: «се, оставляется вам дом ваш пуст» (Мф. 23, 38). Видишь, как оправдались Его слова? Враги и недоброжелатели Церкви, т. е. еретики, в каждом поколении предавались гибели, по слову Господа, сказанному Им: «всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится» (Мф. 15, 13), – что и сбылось. И именно Он сам первый сделал это и показал пример, а после Его вознесения на небеса блаженные апостолы, по Его примеру, вели борьбу с противниками Церкви. После же них и учители Церкви, и святые соборы, бывавшие по временам, утверждая их божественное учение, всех упорствующих в ересях искореняли и предавали гибели, по написанному: «Ты погубишь говорящих ложь» (Пс. 5, 7). Так, все они и погибли за беззакония их. В самом деле, где теперь те, которые некогда ратовали против Церкви, – цари, властители и мудрецы? Они рассеяны, истреблены, от них не осталось и следа.

6. Где гордость и дерзость иудеев? Где Симон волхв, первый еретик, ученик и предтеча антихриста? Где злое его порождение, наследник его безумия и нечестия, Монтан, вождь злых, с его двумя блудодейцами? Где их пресловутые таинства, о которых говорить противно, гнусные и мерзкие, о которых и апостол говорил: «о том, что они делают тайно, стыдно и говорить» (Ефес. 5, 12)? Где Маркион, где Валент, где Манес, где Василид, где Нерон, где Юлиан, где Арий, где Несторий? Где все противоборствовавшие истине, о которых Церковь восклицала: «псы окружили меня» (Пс. 21, 17)? Не погибли ли все они? Рассеяны они все за свои хуления и отовсюду изгнаны как волки, потому что встретили себе противников и мужественных против них борцов в лице блаженных мужей – тогдашних предстоятелей Церквей: то были истинные пастыри!

Но я вижу большое различие между тогдашними пастырями и современными. Те были борцы, а эти беглецы; те совершенствовались в книгах и учении, а эти изощряются в нарядах и украшениях. Эти как наемники оставляют овец и бегут, а те душу свою полагали за овец по примеру доброго Пастыря. О, блаженные мужи, имена коих в книге жизни! Их устрашали бесы, им угрожали еретики, но «заградятся уста говорящих неправду» (Пс. 62, 12). Воскликну и я подобно Давиду, который с плачем взывал: «где прежние милости Твои, Господи» (Пс. 88, 50)? Скажу и я со слезами: где тот блаженный лик святителей и учителей, которые как светочи просияли в мире, соблюдая слово жизни? Впрочем, что мешает нам возобновить сейчас в памяти их имена, хотя бы из многих немногие? Ведь самое это воспоминание о них послужит к освящению душ наших. Где Еводий – благоухание Церкви, преемник и подражатель святых апостолов? Где Игнатий – жилище Божие? Где Дионисий – птица небесная? Где Ипполит, сладчайший и благостнейший? Где Василий Великий, почти равный апостолам? Где Афанасий святой, изобильный добродетелями? Где Григорий, второй богослов, непобедимый воин Христов и ему соименный? Где великий Ефрем, утешитель малодушных, наставник юных, руководитель кающихся, гроза еретиков, сокровищница Духа, сосуд добродетелей? Видите, какой собор? И как разнятся эти святые и блаженные пастыри от нынешних? Я знаю еще и других богоносных учителей, но на этот раз уже достаточно перечисленных.

Они душу свою, как я уже сказал, полагали за овец, а эти – современные – оставляя овец, бегут; те сильны были в слове и в деле, а эти – в деньгах и в стяжании лошадей, мулов, полей, стад, поваров и роскошного стола. О подобных вещах они готовы беседовать без конца и днем и ночью, а для словесной паствы, за которую предстоит им дать ответ в страшный день суда, у них не находится и слова. Если кто спросит их о книгах, они отвечают: я беден и не в состоянии купить книг. Между тем перед народом они являются вовсе не бедными, но одетыми в изысканные одежды, с туго набитыми кошельками; шеи у них как у откормленных быков, за собою они волочат толпу учеников, или вернее поваров; от избытка роскоши они – стыдно даже и говорить – завели у себя, под видом работы, выкупленных из плена наложниц. О, великий срам! О, постыдная роскошь! О, жалкое сребролюбие! О, несытое чрево! Отсюда-то соблазны, отсюда сплетни, дурная молва, упреки, беспорядки. На все упреки они отвечают: я не обижаю никого, а своим имуществом могу располагать. Если же кто из нечестивых еретиков начинает распространять свое безумное учение, отвечать некому, бороться нет охотников: все оказываются бедными, бессловесными, все убегают. О, сребролюбие – злой корень всех зол! При помощи богатства вы надеетесь спастись? Но «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие» (Мф. 19, 24). Утопая в роскоши и пьянстве, превозносясь гордостью, вы хотите победить ереси? Но горе вам, изнеженные и сластолюбивые, щеголяющие в золоте и изысканных нарядах! Как другим вы покажете прекрасную бедность Христа, ради нас обнищавшего и заповедавшего ученикам Своим не иметь и меди в поясах (Мф. 10, 9)? Вот именно прельщаетесь вы, не разумея Писаний! Не слышите разве вы Господа, говорящего: «блаженны нищие духом» (Мф. 5, 3), и еще: «горе вам, богатые» (Лк. 6, 24), и: «не собирайте себе сокровищ на земле» (Мф. 6, 19)! Богатство ваше умножилось, а слово оскудело; одежды ваши тленны, о них ли дадите вы ответ Пастыреначальнику Христу? Ведь вы знаете, что каждый из нас даст ответ Богу о себе самом, а вам – архиереям, иереям и дьяконам – предстоит ответ и о себе и об овцах, сколько каждому вверено. Смотрите же, не забудьте вверенных вам талантов! «Внимайте себе и всему стаду» (Деян. 20, 28); смотрите, чтобы не потерялась овца из вашего стада. Ведь вы знаете, что если одна овца погибнет, сделавшись добычей врага, – по вашей беспечности, – тогда всей своей жизнью вы не загладите этой потери: кровь ее Судья взыщет от руки вашей.

7. Опомнитесь же наконец, примитесь за проповедь слова, отбросьте всякую житейскую заботу, будьте строго внимательны к своему делу. «Берегитесь псов» (Флп. 3, 2). Опять говорю: блюдитесь, берегитесь, – и не перестану говорить. Берегитесь хищников, берегитесь, потому что много обманщиков действует ныне в мире. Бодрствуйте неусыпно вы, которым вверены дары благодати Господней, бодрствуйте, чтобы не застал вас спящими час страшного пришествия Господа, когда придет Он потребовать от вас отчета в тех талантах, которые вам были вверены. Имея это в уме, возлюбленные, «пасите Божие стадо», как говорит апостол, «надзирая за ним не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия, и не господствуя над наследием [Божиим], но подавая пример стаду; и когда явится Пастыреначальник, вы получите неувядающий венец славы» (1Пет. 5, 2-4).

Опять же повторю тоже самое: слушайте, иереи Господни, «цари земные и все народы, князья и все судьи земные, юноши и девицы, старцы и отроки» (Пс. 148, 11-12): «внимайте все живущие во вселенной» (Пс. 48, 2), великие и малые, мужи и жены, «богатый, равно как бедный» (ст. 3): умоляю вас, выслушайте внимательно мои слова. Я хочу вам показать и доказать на основании Священного Писания, что не все, именующиеся христианами, христиане на самом деле, что по отношению ко многим это наименование пустой звук, вводящий лишь других в заблуждение. По названию христиан много, а на деле – очень немного. Иные по виду как будто и христиане и ученики Христа, а по характеру – предатели; на словах благочестивы и милостивы, а на деле немилосердны и нечестивы; по названию христиане, а по убеждениям язычники, потому что, предрек еще пророк Давид, «смешались с язычниками и научились делам их» (Пс. 105, 35). И действительно, на нас исполнилось пророчество это. Сколько христиан занимается иудейскими и греческими баснями, родословиями, гаданиями, звездочетством, волшебством и талисманами? Сколько христиан наблюдает несчастные дни и годы, приметы и сновидения и крики птиц? Затем, не христиане ли купаются в источниках, погружая предварительно в них светильники? Не христиане ли верят во встречи, едят идоложертвенное и удавленину, едят кровь задавленных зверями и растерзанных птицами и многое другое тому подобное? Как могут быть христианами те, которые допускают все это? По какому праву осмеливаются они называть себя христианами? Как дерзают приступать к божественным таинствам, будучи хуже язычников? Точно также сколько христиан держится языческих обычаев, в роде украшения лиц, приветствий, плясок, рукоплесканий, употребления мужчинами женских одежд? При таких обычаях какая польза человеку от того, что он именуется христианином? Ведь как девица, пока сохраняет свое девство, достойно и благоприлично называется девою и на самом деле дева, но если обольстит ее кто-нибудь и растлит и она утратит свое девство, тогда она уже более не дева, – так и глаголемый христианин, если он преступил завет и попрал свои обеты и слово евангельское отверг и живет по-язычески, тогда ему бесполезно и называться христианином, как уже сказано. Поймите же, возлюбленные, все, что от всего языческого отреклись мы в этих немногих словах, каждым из нас в свое время произнесенных: отрицаюсь сатаны и всех дел его. Подумай, что ты сказал: «всех дел его». Смотри, кому ты обещался: не ангелу, не царю земному, не князю мира сего, но царю царствующих и Господу господствующих. Ему ты обещался, с Ним вступил в завет и сочетался при многих свидетелях. В руках Его и ты, и слова твои. И настанет время – Он придет с небес с твоим рукописанием, с твоими словами, произнесенными тобою при ангелах и людях. Помните это, братия, и блюдитесь впредь от дел языческих! Послушайте, что говорит апостол: «Посему я говорю и заклинаю Господом, чтобы вы более не поступали, как поступают прочие народы, по суетности ума своего, будучи помрачены в разуме. Но вы не так познали Христа» (Еф. 4, 17-20). Примите к сердцу, возлюбленные, мои слова и не сообщайтесь с теми, которые так поступают. Много ведь ныне сынов погибели и они еще умножаются. Берегитесь, время нынешнее лукаво, таких же и слуг оно себе избирает.

8. Не удивляйтесь, если и пастыри оказываются волками. Ведь именно в беседе с епископами и пресвитерами апостол Павел говорил: «и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно» (Деян. 20, 30). Итак, не давайтесь в обман никому, хотя бы кто и имел снаружи вид ангела, будучи внутри дьяволом. Поэтому Иисус и говорит: «берегитесь, чтобы кто не прельстил вас» (Мф. 24, 4). И я опять повторю тоже самое. Берегитесь от соблазна, откуда бы он ни шел – от чужих ли, или от своих, и кто бы ни был тот, кто говорит «развращенная» – епископ ли, пресвитер ли, дьякон ли, или чтец – из тех, «которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные» (Мф. 7, 15), «имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся» (2Тим. 3, 5). Вы же, возлюбленные, не вдавайтесь в заблуждение, но как приняли Господа нашего Иисуса Христа, в Нем пребывайте, и Бог мира будет с вами.

Но об этом я уже говорил довольно; побеседую еще немного о признаках кончины мира и тем заключу свое слово. Как только начинаю я говорить о кончине мира, ужас объемлет меня и я теряюсь. Конечно, все дела Господни удивительны, велики, страшны и славны, но конец мира и таинство второго пришествия Господня превосходят всякое слово, всякий ум, всякую мысль, не поддаются изображению и поражают всякий слух. Велико было желание учеников – услышать от своего Учителя о признаках кончины мира и немало усилий было ими сделано с этой целью. Вы не один раз слышали евангельское повествование о том, «когда же сидел Он на горе Елеонской, то приступили к Нему ученики наедине и спросили: скажи нам, когда это будет? и какой признак Твоего пришествия и кончины века» (Мф. 24, 3)? Заметь благоразумие учеников. Когда они хотят спросить Господа о чем-нибудь важном, они не все вдруг обращаются к Нему, но поодиночке, и говорят: один: скажи нам, Господи, другой: скажи нам, Благий, иной: скажи нам, Сердцеведец, иной: Ведущий начало и конец, скажи нам, Ведущий все прежде его осуществления, скажи нам, Творец веков, скажи нам, Отец будущего века, скажи нам, «какой признак Твоего пришествия и кончины века», когда Ты придешь судить живых и мертвых всей вселенной, когда упразднишь всякое начало, всякую власть и силу, когда преклонится перед Тобою всякое колено небесных и земных и преисподних? «скажи нам, какой признак Твоего пришествия», чтобы и мы могли поведать людям о Твоем поразительном явлении. Господь же отвечал им: «берегитесь, чтобы кто не прельстил вас, ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить: «Я Христос, и многих прельстят» «и это время близко» (Мф. 24, 4-5; Лк. 21, 8).

То, что теперь совершается на глазах у нас, было тогда Им предсказано; «и это время близко»; ныне оно уже настало, как для всех очевидно. Видите, как Господь позаботился разоблачить еретиков и лжеучителей и показать нам скрытое в них коварство? Отвечая на вопрос учеников о признаках Его пришествия, Он первым из всех признаков поставил появление ложных учителей, этих волков, расхищающих стадо Христово, и предтеч антихриста. Потом указал сопутствующие явления – войны и восстания: восстанет народ на народ и царство на царство. Все эти явления совершаются теперь перед нами, только значения их мы не хотим понять. Войны в различных местах, голод, землетрясения, знамения небесные и прочее, что Он предсказал, все это в больших размерах теперь совершается перед нами, только смысл всего этого нам остается непонятным.

«Тогда», говорит Господь, «соблазнятся многие, и друг друга будут предавать» (Мф. 24, 10). А где теперь нет предательства? Не восстают ли почти все друг против друга и не ненавидят ли друг друга? Очевидно, это исполнилось. Не все ли восстают друг против друга: народ на народ, царство на царство, начальники на начальников, епископы на епископов, пресвитеры на пресвитеров, дьяконы на дьяконов, чтецы враждуют между собою, миряне между собою? «И, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (ст. 12). Поэтому и предрек Господь: «исследуйте Писания» (Ин. 5, 39), и: «чтобы вас не ввели в заблуждение» (Лк. 21, 8). Потом указал Он еще один признак: «и проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам» (ст. 14). И тогда ожидайте конца, приготовтесь увидеть мерзость запустения, сына погибели, который произведет скорбь великую, какой не было от начала мира. И опять говорит: «ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных» (ст. 24). Заметь это: и там, и тут лжепророки и лжеучители и лжеапостолы антихриста, сына погибели, которые, возбуждаемые и вдохновляемые нечистыми духами, являются предтечами антихриста и противника и своею проповедью обольстят и приготовят народ к принятию сына погибели.

9. Поэтому, братья, божественное Писание и тут и там повторяет, что многие обольстители появились в мире. Поэтому и Господь присоединил к Своим словам: «Мне ли не возненавидеть ненавидящих Тебя, Господи, и не возгнушаться восстающими на Тебя? Полною ненавистью ненавижу их: враги они мне» (Пс. 138, 21-22). Должно вникнуть в смысл этого изречения.

«Вот, Я наперед сказал вам»: теперь вы не имеете отговорки.

«Вот, Я наперед сказал вам»: если кого-нибудь из вас соблазнят, теперь он будет безответен.

«Вот, Я наперед сказал вам»: теперь ни у кого нет повода оправдываться незнанием.

«Вот, Я наперед сказал вам» все: «чтобы вас не ввели в заблуждение» (Лк. 21, 8). Смотрите, не примите вместо Меня – истинного Христа – какого-нибудь лжехриста. «Ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить: "Я Христос", и многих прельстят» (ст. 5), и: «время Мое близко» (Мф. 26, 18). Не следуйте за ними.

Видите, как много говорится во святых книгах о подобных вещах? Потому-то и я часто напоминал вам о безбожных еретиках и теперь умоляю вас: не имейте общения с ними ни в чем решительно – ни в пище, ни в питие, не ведите с ними дружбы, ни знакомства, ни любви, ни мира. Ведь если кто в чем-либо подобном сходится с еретиками, тот отчуждается от кафолической церкви. Истинный же и искренний ученик Божий смело и громко провозглашает: «кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема» (Гал. 1, 9), и вместе с Давидом воспевает: «Мне ли не возненавидеть ненавидящих Тебя, Господи, и не возгнушаться восстающими на Тебя? Полною ненавистью ненавижу их» (Пс. 138, 21-22). Страшитесь и трепещите вы, разделяющие с ними братские трапезы, поспешите исправиться, чтобы нечестие ваше не погубило вас. Вы уже слышали слова предупреждения: «вот, Я наперед сказал вам».

Но возвратимся к прерванному, чтобы докончить речь о кончине мира. Скажу кратко: предсказанные Спасителем явления совершились; теперь нам остается в полной готовности ожидать дальнейшего и не требовать большего, чем указано нам в Писании. Многие невежды и неутвержденные извращают божественное Писание; смотрите, не верьте им. Зло и пороки мощной волной разливаются по земле, соблазны обильны. Но смотрите, не обольщайтесь: не уклоняйтесь ни направо, ни налево, шествуйте царским путем. Оставаясь твердыми в вере, вы, возлюбленные, никогда не будете одиноки: если не на земле, то на небе много верных, к постоянному общению с которыми вы должны стремиться. Там лики ангелов, там патриархи, пророки, апостолы, евангелисты, там мученики, святые исповедники, там преподобные, просиявшие отшельнической жизнью, одним словом – великое множество тех, имена коих в книге жизни. Их возлюбите, им поревнуйте, от них не отлучайтесь, память о них имейте в сердцах своих днем и ночью, их книги постоянно держите в руках и читайте, чтобы получить от них великую пользу. Обогащайтесь словом правды, чтобы иметь возможность и противников обличать, и суесловящих посрамлять, и еретикам заграждать уста, и падающих вразумлять и обращать. Вникайте в божественные Писания, чтобы в случаях смущения и замешательства вам не теряться, но в божественном Писании находить твердую опору. Никакой слабости, никакого колебания в своих мыслях не допускайте ни по какому поводу. Если увидите многих неразумных, – не удивляйтесь: так должно быть. Если появится много лжепророков, – вспомните слова Господа, что «восстанут лжехристы и лжепророки» (Мф. 24, 24). Появятся обманщики, – вспомните, что говорил пророк: «горе тем, которые постановляют несправедливые законы и пишут жестокие решения» (Ис. 10, 1). Если увидите, что честные, верные и разумные уничижаются, а порочные и гордые, предатели и блудники пользуются успехом и благоденствуют, то вспомните сказанное апостолом: «злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь» (2Тим. 3, 13). Если увидите, что некоторые мнимые христиане гнушаются божественным Писанием, а тех, которые проповедуют слово Божие, ненавидят, – вспомните, что сказал Господь: «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если Меня гнали, будут гнать и вас» (Ин. 15, 18-20). Если увидите, что народ сбегается к обманщикам, тайновещателям, гадателям, что распространяется учение бесовское и вопрошение нечистых духов, – не смущайтесь, не впадайте в уныние. Даже при виде того, что кто-нибудь из мнимых пастырей занимается подобными делами, не отчаивайтесь; но хотя сквозь слезы вспомните слова апостола, что «в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским» (1Тим. 4, 1), и другие слова его же: «будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням» (2Тим. 4, 3-4).

10. Когда увидите роскошные пиры со всеми их наслаждениями, ложью, шумом и беспорядочными кликами, – вспомните слова Господа: «Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете. Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете» (Лк. 6, 25). Когда увидите пляшущих и играющих и поющих бесовские песни, – с плачем и рыданием вспомните слова Давида: «не знают, не разумеют, во тьме ходят» (Пс. 81, 5), и пророка Исаии: «горе тем, которые с раннего утра ищут сикеры и до позднего вечера разгорячают себя вином; и цитра и гусли, тимпан и свирель и вино на пиршествах их; а на дела Господа они не взирают и о деяниях рук Его не помышляют» (Ис. 5, 11-12). И вообще при виде всякого совершающегося соблазна помните слова Господа: «горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит» (Мф. 18, 7; Лк. 17, 1).

Но что говорят эти люди, жестокие сердцем, преданные лжи? Нет, говорят, зла в развлечениях. Что вредного в игре на цитре или на чем-либо подобном? О, крайнее безумие! О, лукавое внушение дьявола! Род лукавый и прелюбодейный, так-то вы воздаете Господу? Пречистый Господь повсюду заповедал, чтобы христиане совсем не касались развлечений, а ты говоришь: какой вред от развлечений? «Горе тем, которые зло называют добром, и добро – злом, тьму почитают светом, и свет – тьмою» (Ис. 5, 20)! Пусть скажут нам эти необузданные, из какой священной книги могут они представить доказательства, что христианину можно предаваться развлечениям? Какие святые, какое Евангелие научило христиан так непристойничать? Вот Вселенская и Апостольская Церковь от восхода солнца до запада и от концов вселенной вопиет и учит и увещевает и через закон, и через пророков, и через апостолов, и устами самого Господа, и положительно нигде вы не найдете, чтобы христианину позволено было заниматься такими делами. Сколько царей и властителей, и мудрецов, и благородных, и славных, и законников, и рабов, и свободных, и бедных, и богатых, и старцев, и юношей! Кто из них всех может показать или доказать относительно того, что христианину позволено играть на цитре или плясать или что-либо другое делать из того, что мы указали выше? Никто не в состоянии доказать это. Пусть же никто не вводит вас в заблуждение: нельзя делать этого христианину, все это чуждо кафолической Церкви, все это – дела, свойственные язычникам.

Никто, братья мои, вас да не обольщает: насколько вы предадитесь удовольствиям, настолько отпадете от благодати: тогда и Христос не принесет вам никакой пользы. Возвратимся опять к тому первому и прекрасному исповеданию, которое мы произнесли перед лицом многих свидетелей – перед ангелами, людьми и Творцом всяческих: ведь рукописание исповедания нашего у Него на небе, и Он воздаст каждому по мере того, насколько он исполнил и соблюл исповедание. Там начертаны и обеты каждого из нас, и отречение от сатаны и сочетание со Христом, и дела наши, и поступки, и слова, и помышления, и развлечения, и забавы; и все это принесет с Собою Христос, когда придет судить нас. Итак, чего же вы хотите? Солгать Ему? Но это невозможно: и ты, и дела Твои в Его руке. Скрыться от Него? Но и это невозможно, так как в Его руке все концы земли и «нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его» (Евр. 4, 13); укрыться от лица Его нет никакой возможности. Если вы взойдете на небо, Он там, если вы сойдете в бездну, и там Он (Пс. 138, 8). Написано ведь, что «Господь творит все, что хочет, на небесах и на земле, на морях и во всех безднах» (Пс. 134, 6). Что же нам делать, братья? Никакого выхода нам не остается. «Он знает тайны сердца» (Пс. 43, 22) и утробы. Бежать невозможно и нет никого, кто избавил бы из руки Его (Ис. 43, 13). Невозможно и скрыться, так как Он держит круг земли, и все живущие на ней перед Ним не более, как саранча. Противиться Ему невозможно, как написано: «Ты страшен, и кто устоит пред лицем Твоим во время гнева Твоего» (Пс. 75, 8)? Он ведь Владыка и небесных и земных и преисподних, Он имеет упразднить всякое начало и власть и могущество. Оправдаться перед Ним чем-нибудь, найти какую-нибудь отговорку или извинение – невозможно, потому что от конца земли и до конца божественное Писание и вопиет, и убеждает, и обличает, и вразумляет, и свидетельствует, и угрожает. Потому и говорит Господь наш: «Отвергающий Меня и не принимающий слов Моих имеет судью себе: Я не сужу его. Слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день» (Ин. 12, 48-47). А также: «если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха; а теперь не имеют извинения во грехе своем» (Ин. 15, 22). Вот вы слышали, что никто не имеет извинения. Действительно, братья, нам нет выхода.

11. Но, может быть, кто-нибудь возразит мне: ты уже достаточно побранил нас в своей беседе, и печаль на нас навел, и о наказаниях напомнил, и возмездие изобразил, и вообще устрашил и запугал нас чрезмерно. Согласен, что это так, и знаю, что каждый из вас сам даст за себя ответ Богу, каждый пожнет то, что посеял, и каждый понесет свою ношу. Но раз ты завел об этом речь и устрашил и запугал нас, то покажи нам наконец и путь ко спасению, дай средство для излечения наших недугов; после таких ужасов порадуй нас чем-нибудь. Вот я хочу спастись: что мне делать? Как достигнуть спасения? К кому прибегнуть? Ведь я много согрешил – и словом, делом, и вольно, и невольно, и днем, и ночью, и ежечасно. Что же мне делать? Где искать спасения? К кому прибегнуть?

Я скажу тебе, к кому прибегнуть. Блаженный Давид указал, где должно искать прибежища, сказав: «Бог нам прибежище и сила» (Пс. 45, 2). Это показал и Иоанн, больший всех пророков, говоря: «вот Агнец Божий, Который берет [на Себя] грех мира» (Ин. 1, 29). Это же возвестил и ангел: «Он спасет людей Своих от грехов их» (Мф. 1, 21). И опять пророк Давид говорит: «Господи, к Тебе прибегаю» (Пс. 142, 9). У Него и ты ищи прибежища, – у Того, Кто сказал: «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф. 9, 13), Кто сказал: «не здоровые имеют нужду во враче, но больные» (Лк. 5, 31), Кто сказал: «покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4, 17), Кто сказал: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11, 28), Кто сказал: «приходящего ко Мне не изгоню вон» (Ин. 6, 37), Кто через пророка сказал: «живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был» (Иезек. 33, 11), Кто сказал, что Он «не защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь, сказываю вам, что подаст им защиту вскоре» (Лк. 18, 7-8), Кто сказал: «на небесах более радости об одном грешнике кающемся» (Лк. 15, 7-10). К Нему прибегай с покаянием и слезами. Покайся – и не сомневайся, покайся – и не унывай более, не отчаивайся в своем спасении. На небе радость, когда ты каешься, а ты медлишь? Ангелы ликуют, а ты понурил голову? Ради тебя пришел врач душ, а ты скрываешь рану? Он громко зовет: обратитесь ко Мне, сыны человеческие, придите к Мне, – и ты не спешишь на Его призыв? Он восклицает: «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф. 9, 13). О, неизмеримое человеколюбие Владыки! «Я пришел призвать не праведников», говорит, «но грешников». Итак, дерзай, грешник, и не отчаивайся! Тебя пришел призвать добрый Пастырь, ради тебя преклонил Он небеса и сошел, со словами: «придите ко Мне все труждающиеся» (Мф. 11, 28), «Я пришел призвать не праведников, но грешников» (Мф. 9, 13).

Но смотри, не возомни о себе слишком, слыша о неизреченном Его человеколюбии: не с простым ведь призывом Он к тебе обращается, но прибавляет: «Я пришел», говорит, «призвать не праведников, но грешников к покаянию»: не на забавы, а на слезы, не на пиры и возлияния, а на пост, бдение и слезы, не на пляски, увеселения и услаждения музыкой, а на труд, скорбь и тесноту. «Блаженны», говорит Он, «плачущие, ибо они утешатся» (Мф. 5, 4), очевидно, о грехах своих. Итак, начни каяться. Положи только начало, и Бог кающихся будет тебе содействовать и укрепит тебя; ты получишь от Него обильную благодать и она будет для тебя слаще меда и сота. Пути жизни разнообразны, как написано, и способов спасения много. Каким хочешь способом, тем и воспользуйся, только спасайся. Если можешь, раздавай милостыню; не можешь – Бог не взыщет. Нет у тебя ни хлеба, ни одежды? Стань на колена, ударяй себя в грудь, плачь, рыдай, скорби, простирай руки к небу, возведи очи твои ко Господу, постись, бодрствуй. Это – у всякого в распоряжении и тут ты уж ничем отговориться не можешь. Постарайся же всегда этими средствами угождать Богу. Впрочем, и ими нужно пользоваться осмотрительно и благоразумно; в противном случае они окажутся бесполезными, а труд твой тщетным.

12. Итак, упражняясь в этих добродетелях и припадая к Богу с покаянием, особенно тщательно наблюдай, чтобы ни с кем не иметь вражды, – этого главного препятствия к достижению твоей цели, – но, как сказал апостол Павел, «со страхом и трепетом совершайте свое спасение» (Флп. 2, 2) и соблюдая заповедь Христа, гласящую: «если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный» согрешения ваши (Мф. 6, 14). Если молишься Богу от всего сердца, без суеты и рассеянности, соблюдай эту его заповедь и оставь, если что имеешь против кого-либо. Ты хочешь, чтобы тебе отпущены были твои грехи? Прости и ты ближнему своему его грехи против тебя. Если не отпустишь грехов брата твоего, и твоих не отпустит Господь, потому что Он сказал: «если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф. 6, 15). И мы знаем все, что Он не обманет, потому что Он неложен и верен во всех словах Своих. Затем, будь готов к тому, что Господь каждый день может потребовать твою душу. Не делай так, чтобы сегодня покаяться, а завтра забыть об этом, сегодня плакать, а завтра плясать, сегодня поститься, а завтра упиваться вином до такой степени, что и ноги не держат, сегодня бодрствовать, а завтра пасть; но заботься о своем спасении так, чтобы быть увенчанным. Будь верен добродетели, не уклоняйся от подвига, чтобы не лишиться венца. Все удовольствия мира сего, его славу – отвергни с ненавистью и скажи вместе с Давидом: «Ненавижу ложь и гнушаюсь ею, закон же Твой люблю. От всякого злого пути удерживаю ноги мои. Я клялся хранить» заповеди Твои (Пс. 118: 163, 101, 106). Постарайся же всегда быть готовым, чтобы когда ни придет Тот, кто потребует душу твою, всегда нашел бы тебя готовым в покаянии, – и я ручаюсь тебе, что тогда Он не отлучит тебя от части спасаемых. Соблюдай всегда заповедь Господню: «бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение» (Мф. 26, 41), и еще: «будьте готовы, ибо в который час не думаете, приидет Сын Человеческий» (Мф. 24, 44). Тоже внушает и апостол: «непрестанно молитесь» (1Фес. 5, 17). Вдумайтесь, что это значит: «непрестанно». Это значит: всегда, во всякое время, и днем, и ночью, и вечером, и утром, и в по всякий час, и за работой, и в пути, и в поле, и за сохой, и ложась спать, и вставая от сна. Не откладывай молитву на воскресенье или на праздник, не выбирай для нее места. Божество не ограничивается местом: «в Его руке глубины земли» (Пс. 94, 4). Поэтому и пророк Давид, молясь каждый день и каждую ночь, не разбирал ни дня, ни места, но со слезами говорил и побуждал сам себя: «во всех местах владычества Его, благослови, душа моя, Господа» (Пс. 102, 22). Так и вы, возлюбленные, не ждите известного часа или дня, не стесняйтесь местом, но, как было уже сказано, на всяком месте – и дома молитесь, и в церковь придя молитесь, и где бы не пришлось молитесь, на всяком месте владычества Его. «Внимайте сему, все живущие во вселенной» (Пс. 48, 2), «богатый, равно как бедный» (ст. 3), мужчины и женщины, толпы народа, юноши и девицы, старые и молодые, цари земные и все судии земли, послушайте написанное: «время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие» (1Кор. 7, 29). Отвергнувши «нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жить в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа» (Тит. 2, 12-13).

Поминайте меня всегда, братья, и держитесь преданий, которые получили вы от блаженных мужей-пророков и апостолов – и от Самого Господа всяческих. Примером злострадания и великодушия да послужат вам пророки, терпения – Иов, целомудрия – Иосиф, благоразумия – Даниил, любви – сам Господь наш Иисус Христос, Который Себя за нас предал, покаяния – богоотец Давид. Вот вам образец покаяния, призывающий и убеждающий вас такими словами: «придите, дети, послушайте меня» (Пс. 33, 12), и я научу вас покаянию: ведь я сам некогда поддался соблазну, но восстал посредством покаяния и знаю по опыту человеколюбие Владыки, знаю, как с распростертыми объятиями принимает Он тех, кто искренно кается. Невозможно ведь, чтобы Господь солгал, а я слышал, как говорил Он: «не переменю того, что вышло из уст Моих» (Пс. 88, 35). «Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут» (Мф. 24, 35). «Однажды Я поклялся святостью Моею» (Пс. 88, 36). «Живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника» (Иезек. 33, 11). Слышали вы, что самим Собою поклялся Человеколюбец? Поэтому всех умоляю: «придите, дети, послушайте меня», и пока есть еще время, поспешим, прежде, чем наступит день Господень великий: «предстанем лицу Его со славословием. Приидите, поклонимся и припадем пред лицем Господа, Творца нашего» (Пс. 94, 2; 6). Так как Он сотворил нас, то сам же, «Боже! будь милостив к нам и благослови нас, освети нас лицем Твоим» (Пс. 66, 2). Он есть Бог кающихся, Он принимает нас кающихся, Он и пасет нас. Ему слава и держава и всякое благодарение, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Слово против тех, которые не хотят исповедывать Св. Деву Богородицею.

... Бог предсказывает нам об опасности искушений, чтобы, изучив прежде испытания вред, мы с осторожностию избегали опасности от последняго. Ибо Он знает все вещи прежде бытия их, не по догадке, как те, заключая о полезном, но по Божественному предведению зная будущее. Таким образом Он и открыл нам о наказаниях прежде времени суда, чтобы, воспитавшись в страхе мучений, мы легко избежали последних. Нисколько не менее Он предсказал между прочим и о том, что будут лжехристы и лжеучители, которые привнесут ереси погибели, отрицаясь Самого Владыки и единаго Господа нашего Иисуса Христа; и многие последуют их дерзостям, чрез которыя учение истины подвергнется злословию. (Иуд. 4; 2Пет. 2, 1-2). Предсказал для того, чтобы мы, при появлении последних, никоим образом не обольщались, подчиняясь их пагубным учениям.

Предмет предсказания исполнился. Ибо с течением времени, стремясь различными способами поколебать правую веру, возстали в Церкви Божией многия ереси

пусть раскаются заблудившиеся и оставят свое иудейское безумие. Ибо если не обратятся, то Господь отточит Свой меч против них (перифраз Пс. 7, 13). А что Он не потерпит до конца их богохульства и ныне терпит богохульствующих только по долготерпению Своему, послушай, что Он говорит чрез блаженнаго пророка, возвещая о мщении, грядущем вслед за терпением на пребывающих во зле: Молчах, – говорит, еда и всегда умолчу и потерплю? Терпех яко рождающая, истреблю и изсушу вкупе, опустошу горы и холми, и всяку траву их изсушу, и положу реки во островы, и луги изсушу (Ис. 42, 14-15). О скорой гибели нечестивых, хотя-бы они на некоторое время по долготерпению Божию и укрепились, нисколько не менее учит божественнейший Песнопевец: Видех нечестиваго превозносящася и высящася, яко кедры ливанския; и мимо идох, и се не бе, и взысках его, и не обретеся место его (Пс. 36, 35-36).

11. Ибо это и иное такого рода обще всем, которые стремятся разсеять стадо благочестия, как на самом деле и показал конец выше указанных ересей. Ибо какой успех имело нечестие Ария? Какой – безумие Евномия, и богохульствующих о Духе Святом, и Павла Самосатскаго, и так называемаго Аполлинария? Все же они и в настоящей (жизни) имели постыдный конец и были изгнаны из лона Церкви, и будут низвержены вон и из Церкви первородных на небесах: ибо они изглажены из книги живых, и с праведными не напишутся (см.: Пс. 66, 29). Такая же участь ожидает и последних, если они, заметив свое безумие, не поспешат скорее возвратиться туда, откуда отпали, и наипаче бывших вождей злоумия; потому что каждый из них услышит от Спасителя: Якоже риза в крови намочена не будет чиста, такожде и ты не будешь чист, зане землю Мою погубил еси, и люди Моя избил еси: не пребудеши в вечное время (Ис. 14, 20). Мы же, которые построили свою веру на несокрушимо крепкой скале, до конца сохраним благочестие, никоим образом не приходя в смущение от противников, но, имея непобедимым оружием любовь к Господу, будем всегда хвалиться о Нем, повторяя слова пророка и осмеивая ничтожество противников: С нами Бог. Разумейте, языцы, и покаряйтеся, могущии, покаряйтеся; аще бо паки возможете, паки побеждени будете. И аще совет совещаете, разорит Господь; и слово, еже аще возглаголете, не пребудет в вас, яко с нами Бог (Ис. 8, 8-10).

30. ... Мы же, возлюбленные, будем держаться постоянно сей веры: ее и мыслью будем содержать, и языком открыто и со дерзновением будем проповедывать, всегда охотно перенося все ради нея. Ибо она есть предсказание пророков, учение Апостолов и виновница царства небеснаго; она – вождь к жизни вечной, она – богатство Отцов, она – и наше истинное сокровище, за которое справедливо все продать и всем пожертвовать. Если кто захочет отнять у нас это сокровище, то мы будем отвращаться того, как христоборца и врага нашего спасения, повинуясь наставлению Апостола: И аще мы, или ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовестихом вам, анафема да будет (Гал. 1, 8).

Защитительная речь к императору Феодосию

... Те, которые поставлены служить святейшему Богу, должны быть трезвенны и бодрственны, должны наблюдать и тщательно исполнять угодное Ему, должны опасаться того, чтобы не подвергнуться верной погибели, если окажутся ленивыми в исполнении своих обязанностей. Мы должны утверждать в вере тех, которые уже уверовали в Господа нашего Иисуса Христа, которых Он приобрел своею кровью, сделал истинными поклонниками и наименовал родом избранным, царским священием, народом святым, людьми обновления, чтобы возвещали добродетели из тьмы всех призвавшего в чудный Свой свет (см.: 1Пет. 2, 9). Изрекая заповеди избранным в священный сан, Господь так говорит блаженному Иезекиилю: Сыне человечь, глаголи к сыном людей твоих, и речеши к ним: земля, на нюже аще наведу меч, и поймут людие земли человека единого от себе, и поставят его себе в стража, и узрит меч грядущий на землю, и вострубит трубою, и проповесть людем, и услышит услышавый глас трубы и не сохранится, и найдет меч, и постигнет его, кровь его на главе его будет: яко слыша глас трубы и не сохранися, кровь его на нем будет: а сей, понеже сохранися, душу свою избавит. И страж, аще увидит меч грядущ, и не вострубит трубою (и не проповесть людем) и люди не охранят себе, и нашед меч возмет от них душу, та убо беззакония ради своего взяся, а крове ея от руки стража взыщу (Иез. 33, 2-6). Я думаю, не излишне будет обратить внимание на силу этих слов и не бесполезно выяснить сокровенный их смысл. Итак, когда ожидают нашествия каких-нибудь варваров, начальники города ставят часовых на открытых местах и на высоких башнях, повелевая им постоянно смотреть в поле и внимательно наблюдать, чтобы с какой-нибудь стороны не пробрался в город кто-нибудь из неприятелей. Когда же часовые известят город благовременно о неприятельских замыслах, они признаются достойными немалых почестей; напротив, когда своею беспечностью они допустят неприятелю овладеть городом или легко достигнуть чего-нибудь, в таком случае расплачиваются своими головами и приговариваются к самым тяжким казням. Подобным же образом и каждый из иереев (так как поставлен от Бога стражем) приобретёт себе венец своею бдительностью, если будет стараться возвещать людям опасное и угрожающее им зло. Если же он молчит, то впадает в бедствия, посылаемые обыкновенно гневом Божиим, потому что своим молчанием допускает впадать в большие бедствия тех, которых он должен бы своим голосом направить на путь истинный.

Брань была предпринята не против какого-нибудь частного и подобного нам человека, а против Спасителя всех нас, Христа Господа. По словам Писания, никтоже речет анафема на Иисуса, токмо о Веельзевуле (1Кор. 12, 3), т.е. никто не отрицается Христа, если не бывает наущаем от сатаны, и в этом никто не сомневается. Итак, этот дракон-отступник, т.е. сатана, нашедши неосторожного, особенно же развращенного умом человека, пастыря, дерзновенным языком его неразумно порицает догматы истины, отнимает у Христа, Спасителя нашего, самую существенную и очевидную славу Его (ибо дерзок и в необузданном вероломстве безрассудно решается и за самое гнусное), наполнил все церкви смятениями и раздорами. Когда же была преобореваема таким образом правая вера, повсюду возникали разногласия и сильно смущали и беспокоили верующих сомнением: не погрешают ли они, почитая Христа истинным Богом. И что затем последовало? Заразительная болезнь, имеющая началом своим ложь, а отцом сатану, поразила всю вселенную. И так как мы поставлены от Бога часовыми, обязанными иметь непрестанное попечение о людях, то не должны ли были мы тотчас же смело взять священную и церковную трубу и возвестить о нашествии диавольского меча тем, которые желают соблюсти благочестие? Ибо какое наказание определил Бог тем, которые молчат? Крове ея от руки твоея взыщу, говорит Он (Иез. 33, 6).

... А так как, по словам священнейшего Павла, тлят обычаи благи беседы злы (1Кор. 15, 13) и капля капающего, как говорит Соломон, продалбливает горы, то если бы те вредные речи падали на умы людей наподобие капли, капающей сверху, то и в таком случае они некогда причинили бы весьма немало вреда.

... Итак, повреждение веры повлекло бы за собой расторжение уз мира нашего, – уз, которыми мы соединяемся с Богом, и помрачение или исчезновение пути правды для умов наших, чтобы не сказать более; потому что мы оправдываемся через святое крещение, возвещая смерть Христа и вместе исповедуя Воскресение Его (Рим. 6, 3-11).

... Следовательно, когда надежде христиан угрожала явная опасность от речей прелестника и невежественного, разнузданного языка его, тогда мы, о император, вынуждаемые необходимостью, вспомоществуемые оружием самой истины, не могли оставить без защиты правоверующих. И к этому побуждало нас в особенности следующее. Блаженные отцы наши, получив от Бога священство, бестрепетно выступали против развращения еретиков своего времени, а в особенности нечестивых ариан, несмотря на то, что тогдашнее правительство не знало истины, даже было единомысленно еретикам и скрежетало зубами против учителей Церкви. Препобеждая в себе всякий страх, они смело проповедали правое и неукоризненное учение веры. Они знали, что сказал Господь наш Иисус Христос: Не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити: убойтеся же паче могущих и душу и тело погубити в геенне (Мф. 10, 28). Итак, когда они не умолкали, защищая от нападений врагов славу Спасителя всех нас, невзирая на то, что жесточайших врагов имели в лицах, имевших в то время в своих руках власть над всеми, могли ли мы не последовать за ними по стезе их ревности о Христе и преданности Христу? Могли ли мы не противопоставить истину словам того хулителя?

... Как покорные скипетру вашей священной власти, будут ли то благородные военачальники или украшенные каким-нибудь другим саном и почестями, делаются особенно знаменитыми и вам любезными, если исполняются негодованием против тех, которые подвигают дерзкий и необузданный язык против вашей власти или которые хотели бы сделать что-нибудь иное противозаконное и недозволенное: точно так же делается достойным всякой похвалы пред Богом и пред ангелами и священнослужитель Господень, если он никому не попускает пустословить против божественной славы, а даже почитает всех таковых своими величайшими врагами. Потому-то блаженный Давид, вменяя это себе в великую славу, возвещает так: Не ненавидящая ли Тя, Господи, возненавидех? и о вразех Твоих истаях? совершенною ненавистью возненавидех я: во враги быша ми (Пс. 138, 21-22). Итак, если хулящие Христа любят Его, в таком случае несправедливо поступают нападающие на них. Но если явно ненавидят Христа, – и это не подлежит никакому сомнению, – могут ли не быть достойными почтения и весьма любезными Богу те, которые противопоставляют скверным догматам истинное богоугодное учение?

... Некогда израильтяне, мало уважая установления мудрейшего Моисея и презирая данную им заповедь, отступили от Бога и, как написано, послужиша идолом и всей тли небесней (4Цар. 17, 12;16). Они дошли до такого непотребства и нечестия, что осквернили и сам божественный храм. За это прогневался на них Бог и предал их в руки врагов. Когда же получил царство Езекия, муж праведный и благочестивый, он исправил и очистил божественный храм от преступных нововведений и сделал приличные приношения Богу вседержителю. Об этом Писание повествует так: и Езекия нача царствовати сый двадесяти и пяти лет. И рече им (священникам и левитам), глаголя: Послушайте мя (мужи) левити, ныне очиститеся, и очистите дом Господа Бога отец наших, и изрините нечистоту из святилища. Яко отступиша отцы наши, и сотвориша лукавое пред Господом Богом нашим, и оставиша Его (2Пар. 29, 1-6). Сказав им и еще нечто спасительное, присовокупил: И ныне не пренебрегайте, яко вас избра Господь стояти пред Ними, служити Ему, и да будете Ему служаще и кадяще. И восташа, сказано, левити... и собраша братию свою, и освятишася по заповеди цареви повелением Господним, да очистят дом Божий. И внидоша священницы внутрь церкве Господни, и извергоша всю нечистоту, обретенную в дому Господни, и во двери дому Господня (2Пар. 29, 11-16). Потом Священное Писание прибавляет: И в день шестыйнадесять месяца первого совершиша. И внидоша внутрь ко Езекии царю, и рекоша: очистихом вся, яже в дому Господни (2Пар. 29, 17-18). Затем здесь еще прибавляется: И воста рано Езекия царь, и собра начальники града, и взыде в дом Господень. И вознесе тельцев седла, и козлов от коз седмь за грех, за царство, и за святилище, и за Израиля (2Пар. 29, 20-21). Заметь, о христолюбивейший император, что благочестивый и праведный Езекия, вознамерившись принести Богу жертву, не прежде вошел в храм Божий и исполнил свое намерение, как приказав наперед священникам Божиим очистить дом Господень и извергнуть из него всякую нечистоту. Когда же было исполнено его приказание, он торжественно вознес всесожжение и возвеселился, и совершенно справедливо, что принес теперь приятную жертву Богу, и особенно потому, что очистил храм от нечистоты. Нечто подобное совершено для славы Христа и вашим величеством. У вас в обычае воскурять фимиам, украшать церкви и щедрою рукою делать в них приношения во славу Божию. Но необходимо было прежде освободить и очистить храм от всякой нечистоты, и тогда уже могли вы принести благоприятную жертву Богу. К большему вашему прославлению пред Богом и ангелами и людьми, вы дали приказание священникам – и они очистили храм и освятили его, обуздав несмысленный и нечестивый язык.

... Тогда-то наконец святой собор, собравшись в святой церкви, называемой Мариею, сделал председателем своим и главою самого Христа: положено было на священном престоле честное Евангелие, как бы так взывающее к священнослужителям: Суд праведный судите (Зах. 7, 9), рассудите между евангелистами и речами Нестория. Общим согласием всех отцов собор осудил его (Нестория) мнения и заявил чистоту и превосходство евангельского и апостольского предания, и таким образом сила истины восторжествовала.

... Когда прочитали мои письма к Несторию, на соборе все единодушно исповедали и засвидетельствовали письменно в записках соборных деяний, что я ни в чем не уклонился от евангельского и апостольского предания и иду по прямому пути священных догматов. Но не по этим только причинам желал я отправиться туда, а также и для того, чтобы доказать лживость показаний, сделанных против меня и другими. Поборники несториевых мнений, напрягая против меня лук злобы и ненависти и в бессильном бешенстве прибегая к различным средствам, между прочим подкупили некоторых людей, имже бог чрево, и слава в студе их, по выражению блаженного Павла (Флп. 3, 19), и выставили их против меня обвинителями, хотя я не нанес им никакой несправедливости и не имел с ними решительно никаких дел, и через них старались как можно чаще беспокоить ваше величество. Продавши свои языки моим злоумышленникам, эти пустословы напрасно осыпали меня всеми возможными клеветами. Подобного рода люди не останавливаются ни перед чем, потому что как бы сроднились со всем порочным. Для них ничего не значит притвориться убежденными в справедливости ложно возводимых ими обвинений, клеветать во всякое время и на кого угодно, хотя бы им и вовсе не известны были те, которых они обвиняют.

... Когда отец беззакония – сатана старается опутать своими сетями Церковь и имеющих правую веру, и осквернить через своих помощников и служителей предание апостольской и евангельской веры, и когда стражи истинной веры противопоставляют ему истину и предлагают правое учение развратителям, имея в борьбе своим союзником и помощником самого Христа, который есть истина, тогда отец лжи тотчас возбуждает полчища клеветников, и эти полчища тотчас поднимают борьбу против тех, которые хотят жить благочестиво. Мы знаем, что подобного рода скорби испытывали даже пророки. Так, когда древле начал пророчествовать Амос и сильно укорял израильтян за оскудение между ними любви к Богу и за пренебрежение данных им законов, против него тотчас же восстал и вооружился Амасия – лжепророк и служитель демонов – и сделал донос израильскому царю на этого истинно святого мужа и пророка, обвиняя таким образом: Развраты творит на тя Амос среди дому израилева, не возможет земля подъяти всех словес его (Ам. 7, 10). Точно так же и блаженный Иеремия увещевал нечествующий израильский народ исправить свои пути (Иер. 26); но нашлись такие, которые и на него клеветали и своими клеветами восстановили против него Седекию, который занимал в то время царский престол. Конечно, неприятно и тяжело было переносить это святым, но, предпочитая даже самой своей жизни то, что почитали угодным и приятным Богу, они продолжали предпринятое ими дело, помня слова Писания: Сердце царево в руце Божией: аможе аще восхощет обратити, тамо уклоните (Притч. 21, 1). И действительно, Бог делал снова кроткими и милосердными иудейских царей, хотя они часто приводимы были в сильный гнев.

Изъяснение двенадцати глав, изложенное в Ефесе, когда Святой Собор потребовал яснейшего изложения их

Все, по Писанию, права разумеющим и права обретающим разум (Притч. 8, 9). Ибо те, которые острым и чистым взором ума всматриваются в священные слова Богодухновенного Писания, те внедряют в свои души пользу от них, как бы некоторое божественное и небесное сокровище; а которые имеют ум, склонный ко лжи и преданный пустословию о чем ни попало, любящий нечистое знание, будут общниками тех, о которых пишет блаженный Павел: В них же Бог века сего ослепи разумы неверных, во еже не воссияти им свету благовествования славы Христовы (2Кор. 4, 4). Ибо слепотствуют и вожди суть слепцем (Мф. 15, 14); посему и падают в ямы погибели, как сам Спаситель говорит: Слепец слепца аще водит, оба в яму впадут (Мф. 15, 14). Так некоторые пустословят о догматах истины и возводят несправедливое зломыслие на домостроительство воплощенного Единородного, не разумеюще, по Писанию, ни яже глаголют, ни о них же утверждают (1Тим. 1, 7).

... Войдите чрез врата мои, и камни с пути приберите (Иер. 7, 2-3 сн. гл. 50). Нам, борющимся за догматы истины, должно удалять с пути препятствия, чтобы люди никаким образом не запинались об них, но как бы широкой дорогой шли бы к священным и божественным обителям, говоря только в каждых (вратах): Сия врата Господня, праведнии внидут в ня (Пс. 117, 20).

На Святой Символ Избранным и возлюбленнейшим Афанасию, Александру Мартиниану, Иоанну, Паригорию пресвитеру, и Максиму диакону, и проч.

... любить Божественные Писания и стараться следовать святым догматам – это достойно удивления. Это доставляет жизнь бесконечную и блаженную, и понесенный для этого труд не останется без возмездия. Ибо говорит Господь наш Иисус Христос к Небесному Отцу и Богу: Сей есть живот вечный, да знают Тебе единого истинного Бога, и Егоже послал еси Иисус Христа (Ин. 17, 3). Правая поистине и безукоризненная вера, которой сопутствует свет добрых дел, исполняет нас всякого блага и имеющим ее доставляет блистательную славу. Но свет дел, если он чужд правых догматов и неповрежденной веры, душе человеческой, как думаю, не доставит никакой пользы. Ибо, как вера без дел мертва есть (Иак. 2, 20), так и противное истинно. Итак, вместе да сияют с честною жизнью слава и неповрежденность веры. Ибо так будем совершенны по закону премудрого Моисея. Совершен, говорит, да будеши пред Господом Богом твоим (Втор. 18, 13).

А те, которые по безрассудству не считают нужным иметь правую веру, хотя и украшаются добрыми делами, подобны некоторым образом людям с благородным лицом и косыми, блуждающими глазами, и потому к ним относится то, что сказано Господом через пророка об Иерусалиме, матери городов иудейских: Се не суть очи твои, ниже сердце твое благо (Иер. 22, 17). Нужно поэтому прежде всего владеть нам здравым умом и помнить слова Священного Писания: Очи твои право да зрят (Притч. 4, 25). А прямое видение внутри сокровенных глаз (т.е. ума) состоит в том, чтобы иметь возможность различать остро и точно, как следует, суждения, произносимые о Боге. Ибо мы видим в зерцале гадательно и знаем отчасти (1Кор. 13, 12), но, Кто из тьмы открывает бездну (Иов. 12, 22), Тот прольет свет истины тем, которые хотят составить о Нем правильное познание. Должно поэтому взывать к Господу, как бы возлежа пред ним: Просвети очи мои, да не когда усну в смерть (Пс. 12, 4), потому что отступить от правоты святых догматов есть не иное что, как явно уснуть в смерть; от такой правоты отступаем, когда не следуем писаниям Богодухновенным, а увлекаемся или предрассудками, или усердием и привязанностью к тем, которые содержат веру неправо, когда начинаем преклонять силу нашего ума и вредить прежде всего своим душам.

Должно поэтому согласоваться с теми, которые тщательно исследовали правую веру по разуму священных проповедей, которые и передали нам Духом Святым, которые вначале сами видели и были наставниками слова, стопам которых следовать учились даже святейшие отцы наши, которые, собравшись некогда в Никее, составили достоуважаемый вселенский символ, с которыми восседал и сам Христос, сказавший: Идеже еста два или трие собраны во имя Мое, ту есмь посреде их (Мф. 18, 20). Ибо как можно сомневаться в том, что Христос председательствовал на святом и вселенском этом соборе, потому что здесь некоторый фундамент и основание твердое, несокрушимое полагалось и даже распространялось на всю вселенную, т.е. это святое и безукоризненное исповедание. Если это так, то разве мог отсутствовать Христос, когда Он есть основание, по словам премудрого Павла: Основания иного никтоже может положити паче лежащаго, еже есть Христос Иисус (1Кор. 3, 11). Почему изложенную и определенную ими веру свято сохраняли и те, которые следовали после них, – святые отцы, и пастыри народа, и светила Церкви, и искуснейшие строители таинств. А что ничего не оставлено и не опущено из того, что необходимо для пользы, – это может видеть каждый в исповеданиях отцов, т.е. в изложениях правой и неповрежденной веры, которые они составили для обличения и опровержения всех ересей и нечестивых богохульств и для укрепления и утверждения тех, которые право содержат веру и которым светоносно взошла денница и воссиял день (2Пет. 1, 19), как говорит Писание, и ради святого крещения сообщается свет истины.

... святой собор – разумею собор, по воле Божией собравшийся в Ефесе, – произнесши правильный и точный суд над лжеучением Нестория, вместе с ним осудил под условием одинакового наказания и нововведения других, которые после или прежде него, одинаково с ним мысля, дерзнули учить или писать. Да так и следовало: когда один кто-нибудь раз осужден за невежественные нововведения, то осуждение должно относиться не к одному, но ко всякой, так сказать, ереси, или хуле, которую составили нововводители против благочестивых догматов Церкви ...

Послание к Иоанну, епископу Антиохийскому, и к Собору, собравшемуся в Антиохии

Дракон, отступник, зверь, поистине самый упорный и боговраждебный, еще не успокоился, еще не расстался с поселившеюся в нем злобой: постоянно разражаясь ненавистью к святым Церквам, он в дерзости своей обращает против догматов истины необузданные языки людей нечестивых и невежественных, имеющих сожженную совесть (1Тим. 4, 2). Впрочем, он везде уловлен и побежден при помощи общего нашего Спасителя – Христа, обессиливающего его жестокость и свирепость его нападений. Таким образом, еще до вас весьма многие вступали в битву со святыми нашими отцами, поднимали оружия дерзких своих уст против неизреченной славы (Христа), но были обличены как люди безрассудные и невежественные, предававшиеся суесловию и не понимавшие Истины того, что самой Истиной заявлено правильным, чистым, не подлежащим никакому нареканию.

... Умоляем же, пусть никто не дерзает святым и православным нашим отцам: Афанасию, Василию, Григорию, Феофилу и другим – присвоять нелепых мнений – разумею, Диодора и Феодора и некоторых других, вовсе не заслуживающих, чтобы не сказать чего-нибудь сильнее, по крайней мере, похвалы за то, что они неслись как бы на всех парусах против славы Христа, иначе легко подать повод к соблазну тем, в ком образовалась бы мысль, что одинаково с последними думали и учили первые – эти ревнители всего правого, оставившие после себя книги в опровержение лжеучения не только Нестория, а и других, еще прежде Нестория одинаково с ним думавших и писавших.

... Затем, молим вас как братьев и соучителей: заповедуйте клирикам ни о чем другом, особенно в Церквах, не говорить, как только о том, что право, одобрено и признано достойным хранения, преимущественно же держаться исповедания правой веры и быть строго осмотрительными в рассуждениях о предметах веры.

Послание к Несторию об отлучении

... Ибо, когда искажают веру, тогда погибает уважение к родителям, как бы устарелое и неосновательное, прекращается и закон любви к детям и братьям, и, наконец, смерть для благочестивых становится приятнее жизни, да, по Писанию, лучшее воскресение улучат (Евр. 11, 35).

Послание к одному из ревностных защитников Нестория

... так как дело идет о вере и смущены все церкви, какия только существуют в римской империи (потому что из какого бы города, из какой бы веси ни приходил кто либо, каждый спрашиваетъ: что это за говор всеобщий? что за новое учение распространяется по церквам?): то что остается делать нам, которым Бог вверил учение о таинствах веры? нам, от которых в день всеобщаго суда потребуется ответ за вверенных нашему водительству? Они скажут, что соблюли веру так, как научены были нами. Поэтому, если мы передали им правое учение, получим награду, приимем похвалу; а если – иное и превратное, то какого пламени достаточно будет для нашего наказания? Мы услышим тогда эти слова, сказанныя в Писании: землю Мою погубил ecи, и люди Моя избил ecи (Ис. 14, 20). Там мирянин даст отчет только за свою жизнь; мы же, на которых возложено служение свяшенства, должны будем дать отчет не за себя только самих, но и за всех верующих во Христа.

... Если некоторые хотят повредить веру, мы не будем предателями своих душ; и хотя бы потребовалось подвергнуться caмой смерти, нерешительность неуместна. Если мы убоимся сказать истину в защиту славы Божией, дабы чрез то не подвергнуться неприятностям: то с каким лицем мы пред народом будем славить подвиги святых мучеников? как станем хвалить их за то, что они исполнили слово Писания: даже до смерти подвизайся о истине (Сир. 4, 32)?

На слова: грешнику же рече Бог: вскую ты поведаеши оправдания Моя (Пс. 49, 16).

Пределы всякой дерзости, полагаю я, преступили те, которые не прилагают никакого попечения о доблестной жизни, но непрестанно препираются о догматах. Ибо заграждена была их дерзость не дверями и печатями, которые иной может и сокрушить, но Божиими словесами, которые гласят: грешнику же рече Бог: вскую ты поведаеши оправдания Моя и восприемлеши завет Мой усты твоими? Однако после этого простерли они дерзость до того, что не только входят в словопрения об оправданиях, отвергаемых ими с клятвою (что, может быть, было бы меньшее зло), но даже противоречат в том, что касается неизреченного и Пречистого естества. Посему посоветую таковым не терзать своими скверными и проклятыми устами того, что Божественно и едва уловимо для самых благоискусных, но обращать испытание на самих себя. Тогда, может быть, они сотрут с себя как-нибудь пятна, которые, вопреки долгу, сами на себя наложили.

На слова: не дадите святая псом, и так далее (Мф. 7, 6).

Подлинно достойно удивления Божественное изречение, которое ты просил тебе объяснить. Ибо слова: не дадите святая псом, ни пометайте бисер ваших пред свиниями; да не поперут их ногами своими и вращшеся расторгнут вы, – имеют подобный следующему смысл. Слово Божие свято, и подлинно оно есть самый драгоценный бисер, псы же и свинии – это погрешающие не только в догматах, но и в деятельной жизни. Попирание – раздор и споры об этом тех, кто покушается извратить правоту догматов и оскорбляет доблестное житие; а расторжение – это поругание со стороны живущих неправо и их пренебрежительное отношение к тем, кто предлагает им слово Божие и подает добрые советы. Посему Господь и сказал: не повергайте слова, подобно чему-либо малоценному и легко приобретаемому, чтобы вам и Господа не оскорбить, и самим не подвергнуться осмеянию со стороны тех, которые не говорят и не делают ничего право.

Иные же – и они близки к истине – утверждают, что Господь здесь повелевал и священства не давать непотребным и нечистым, чтобы они не осквернили оного и не стали нападать на рукоположивших, расторгая ту добрую славу, какую те имели прежде.

Если же скажут, что Господь здесь повелевает и согрешающим мирянам не преподавать Божественных Таин, не противоречь сему. И если будут говорить, что Он запрещает совершать Божественное Крещение над теми, которые притворно приступают к вере, но не оставляют настоящих своих занятий, – также не спорь.

На феопасхитов и утверждающих, что во Христе одно естество.

Как мореходы под видом пищи скрывают приманку и неожиданно уловляют рыб, так и лукавые поборники ересей, красным словом прикрывая худые свои мысли, как удою, увлекают простодушных на смерть. Посему всяцем хранением блюди твое сердце (Прит. 4, 25), чтобы естества Христова по воплощении не принять тебе как-либо за призрак. Ибо признание во Христе только одного естества, так как сим или извращаешь Божественное, или умаляешь наше, есть уничтожение того и другого. Это Манесова Харибда (мифическое чудовище); ею старался Манес всех низвести в геенну.

О том, что людям, придерживающимся правых догматов, надлежит и жизнь проводить соответствующую учению.

Если еретиков, Еллинов и Иудеев мы побеждаем правотою догматов, то справедливость требует побеждать нам их и делами, чтобы они, побеждаемые в одном, не почли себя победителями в другом, и чтобы отрекшиеся от веры не стали выставлять нам на вид нашу жизнь, а также не могли сказать нам: "Вы, погрешающие в явном, почему требуете, чтобы вам поверили мы в неявном?"

Ибо если благочестие есть самое первоначальное и главнейшее дело, то оно имеет потребность и в правом образе жизни, чтобы добрая о нас слава достигла самого верха совершенства. Сие подтверждает и Божественное Писание, говоря: вера без дел мертва есть (Иак. 2, 26). Поэтому всеми силами побудим себя к строгому образу жития, чтобы, побеждая во всем, даже и молча заграждать нам уста сопротивникам, осмеливающимся говорить.

Иудею, который состязается с тобою о Божественном воплощении и утверждает, что для естества человеческого невозможно рождать без сожития и семени, скажи так: ничего нет необычайного, если, вместе со всеми тайнами и догматами закона, не знаешь ты и этого. Ибо, не будучи в состоянии уразуметь самых первоначальных понятий закона, весьма очевидных и ясных, мог ли ты прозреть в его сокровенное или проникнуть в его глубину?

Написано: наложи Бог изступление на Адама, и успе; и взя едино от ребр его, и исполни плотию вместо его. И созда ребро, еже взя от Адама, в жену (Быт. 2, 21-22), прежде создав Адама из персти. Итак, вот – муж из земли и жена из мужа, и оба без сожития. Посему, так как жена обязана мужу тем, что безсеменно произошла из его ребра, то долг сей уплатила Матерь Господа, воздав Его нам, воплотившегося без семени.

Посему не невозможно это для естества; напротив того, как было уже с первозданными, так совершилось и при Владычнем домостроительстве, хотя естество рождением сим обязано необычайному. Итак, читай, чтобы познавать. Если же не хочешь познать, то и не читай, чтобы не был ты осужден, как не знающий, что читаешь.

Прекрасно и разумно ты делаешь, прилежно занимаясь чтением Божественного учения, спасшись от головокружения, производимого оным бесполезным и горьким чтением, и боголюбиво приняв Христовы заповеди. Посему не дадите святая псом (Мф. 7, 6), то есть Иудеям, которые неоднократно принимали Божие Слово и снова возвращаются на свою блевотину (2Пет. 2, 22), или приступающим к истинному учению от ересей и опять предающимся прежнему злоумию. Не повелено же нам и бисер пометать пред свиниями, то есть перед погрязшими в страстях и ведущими жизнь скотскую, да не поперут их ногами, лукавыми своими начинаниями, хуля имя Божие, и вращшеся расторгнут вы (Мф. 7, 6), ибо сообщение таковым тайн для небрежно сообщающих их есть непоправимое растерзание.

Приняв на себя сошествие Святого Духа, Апостолы Господни сочтены были упившимися вина, и всем народам преподали истинное и неподдельное питие таин. Посему, искажающих Божественное учение, подложными и не имеющими силы наставлениями возмущающих небесные догматы, – Манихеев, Симонов, Монтанов, Новатов, Ариев, Македониев, Фотинов и их единомышленников справедливо называет Писание корчемниками, мешающими вино с водою, прибавляющими к неимеющей примесей премудрости Божественных слов свои вопли.

На слова Писания: корчемницы твои мешают вино с водою (Ис. 1, 22).

Многократно дивился я перетолковывающим Божественное Писание и покушающимся более выставить собственную свою мысль, нежели мысль, в нем заключающуюся. Они, смешивая мысль беспримесную, чистую и способную увеселить душу с дурною и мутною водою своих учений, отваживаются корчемствовать Божественным. Сие-то и значит сказанное: корчемницы твои мешают вино с водою. Ибо, если и кажется иным, что сказано сие о корчемствующих вином в смысле буквальном (так как и это корчемство неуместно), то я, по суду истины, полагаю, что говорится здесь более о корчемствующих Божиим Словом. Ибо не сказано: корчемницы твои мешают воду с вином, что обыкновенно делают корчемники, но сказано: вино с водою, потому что, смешивая беспримесные и чистые понятия Священного Писания с мутными своими догматами, они искажают самое учение.

Ни малой пользы не приносит пост тем, кто не обращает внимания на здравые определения. Ибо сколько душа выше тела, столько же догматы благочестия важнее образа жизни.

К правоте догматов, премудрый, надлежит присовокуплять любомудрие в образе жизни, если истинно – а истинно несомненно – то, что вера без дел мертва есть (Иак. 2, 20). Когда же срастворено и некоторым образом соединено то и другое, тогда, тогда именно, по сочетании во едино и благочестия, и добродетели, является совершенная и самая высокая благоискусность.

Явно погрешающие в том, что всеми признано, не могут заслуживать доверие, когда произносят суд о том, что кажется подлежащим сомнению. Ибо если возлюбившим порок не позволительно вести речь о Божественных оправданиях (грешнику рече Бог: вскую ты поведаеши оправдания Моя? (Пс. 49, 16)), то позволительно ли беседовать о догматах тем, кто своими делами оскорбляет сии оправдания? Посему, если добродетель ручается за благочестие, то должно стараться иметь именно ту добродетель, по которой благочестие соделается достоверным. Ибо живущему нехорошо никто не поверит, потому что порочность оскорбляет и правые догматы и не дозволяет принять их. Посему должно держаться и добродетели, и благочестия, так как одна служит основанием, а другое – венцом и украшением.

Или от любоначалия, думаю, или от предубеждения – двух с трудом побеждаемых страстей – породились ереси. Ибо те, которые не соблаговолили и почли для себя несносным быть в числе подчиненных, возгнушались тем, чтобы оставаться при утвердившемся образе мыслей, и посеяли семя нового учения.

Зачем дивишься, что породилось много ересей по пришествии Спасителя во плоти, когда диавол, ясно и прямо услышав, что за все подвергнется суду и понесет наказание, посеял сии ереси, чтобы многих иметь соучастниками в наказании? Но не мало их было и до пришествия Спасителева.

Ибо иные из людей даже не думали, что есть Божество, а другие полагали, что Божество есть, но ни о чем не промышляет; иные же – что хотя Оно промышляет, но только о небесном, а еще иные – что не о небесном только, но и о земном, впрочем, не обо всем, но о том, что имеет превосходство, например, о царях и начальниках.

Одни говорили о свободной воле, другие о судьбе, а иные утверждали, что все устраивается случаем. Одни почитали делом благочестивым покланяться идолам; другие – вступать в супружество с матерями; иные – приносить в жертву людей, а иные – животных: кто – волов, а кто – верблюдов; иные даже – пожирать друг друга.

Но если бы стал я все показывать и перечислять, то, может быть, не поверили бы, однако же не обличили бы меня во лжи. Итак, если род наш всегда был в раздоре с самим собою и не держался единого мнения (ибо по временам являлись среди людей любители новшеств и переворотов, ниспровергали установленное и узаконивали нравящееся им), то чему дивишься, если и ныне упоенные любоначалием усиленно противоречат в том, что Божественно и превыше разума.

Исповедающие Бога ведети, а делы Его отметающиеся (Тит. 1, 16) суть те, которые хвалятся правотою догматов, но тем, что показывают образ жизни, не соответствующий вере, насколько это в их власти, бесчестят Бога. Ибо тем, что презирают повеления Божии и другим подают повод хулить Того, Кого и благословлять в состоянии не все, а только достигшие верха добродетели, – обличают себя в том, что и догматы принимают не чисто.

Много ересей порождал диавол и у язычников, хотя они были ему подвластны, и водил он их туда и сюда, как хотел, и у Иудеев, хотя доводил их до того, что с неистовством предавались они идолослужению и человекоубийствам. А если еще больше порождает ересей у христиан, то никто да не дивится сему. Ибо до пришествия Христова во плоти, видя, что все упоены пороком, и никто, так сказать, не был трезвен вполне, диавол мало разсевал семен спорливости. Но снишло с небес спасительное Слово, которое принесло нам уставы небесного жительства, а диаволу указало ожидающее его наказание, ибо изрекло согрешающим: идите во огнь, уготованный диаволу и аггелом его (Мф. 25, 41). Тогда общий всех враг, видя, что и наш род спокойно и постепенно свергает с себя порок и принимает добродетель, нечестие осуждает на изгнание, обнимает же благочестие, – и услышав произнесенный над ним приговор, сильнейшую воздвиг на нас бурю и породил ереси.

Не имея более силы противостать благочестию, диавол старается его именем приводить многих в нечестие, личиною благоговения пытается извратить истину, и нередко просиявших доблестною жизнью низлагает развращенными догматами. Ибо одно у него дело и об одном старание: всех в совокупности – насилием ли то, или подложными догматами – погрузить вместе с собою в пучину погибели.

Посему, представляя сие в уме, пусть и ересеначальники, размыслив, что они более всех готовы низринуться в величайшую опасность, перестанут посевать семена противления истине; и слушатели их да не станут более раболепствовать им по одному предрассудку и подвизаться против истины, чтобы великая, слово и ум превосходящая заслуга Спасителева, насколько и их собственно касается, не оказалась недействительною. Но и те, которые хвалятся правыми догматами, изобличают же себя при этом небрежностью жизни, да перестанут делать то, что не показывает в них истинных учеников благочестия, и с правою верою да соединяют и доблестное житие, чтобы всем нам услышать о себе Царское хвалебное возглашение.

Чревовещателей, говорящих как будто изпод земли, пустословов, следует избегать, потому что во всяком лживом слове нет истины. Посмотри, что сказано в Евангелии: И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать (Ин. 1, 16). А у суесловов и еретиков нет полноты истины, все их слова не имеют Божией силы и премудрости. Иные чревовещают, потому что не познали истины. Однако же возвещают истину, вещая от чрева, потому что служат чреву, как сказано: их бог – чрево (Флп. 3, 19). Чревовещатели говорят не от Святого Духа, не от высшего в душе, не от сердца, возлюбившего Христа, но от своего чрева.

Человек легко может совратиться с правильного пути на ложный, как говорит апостол: кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть (1Кор. 10, 12). Потому что до последнего вздоха неизвестна человеческая участь, переменяющаяся то в одну, то в другую сторону. Ты своими глазами видел, как Аполлинарий[[6]] состарился, живя целомудренно и честно, был уважаем за проповедь истины и гоним арианами, однако же такой муж впал в ересь, обольщенный дьяволом. Он учил, что Сын Божий воспринял плоть, не имеющую ни души, ни ума, и Божество Слова, называет Божественным одушевлением. Все это произошло благодаря дьяволу, завидующему всем людям. Как сказал кто-то из мудрецов: зависть – вечная противница великого преуспеяния. Так через людей прославленных и пользующихся большим уважением отыскивает она какие-либо предлоги возмутить, огорчить и привести в сильное смятение Церковь Христову.

Придите, и взойдем на гору Господню (Ис. 2, 3) как сказал пророк, а не: придите и низвергнемся в пропасть вражью. Действительно нет ничего столь низкого и пресмыкающегося по земле, как мирская мудрость, хотя по бесстыдству и стремится она парить в вышине. Как говорит божественный апостол: Ибо мудрость мира сего есть безумие перед Богом (1Кор. 3, 19). Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих (1Кор. 1, 21). Так народы и языки – из эллинов и варваров подчинились проповеди апостолов, которые были невежды в слове, но имели благодатное знание. Поэтому каждый из приступающих к проповеди благочестия должен тщательно следовать апостольским правилам, в точности подражая данному ими образцу, и не уклоняться от их безукоризненного Предания.

Поэтому несообразно нам, взошедшим на гору высокой во Христе мудрости, после того как мы презрели эллинские тонкости, с бесчестием отринув высокопарность речей, снова уноситься в темную пропасть легкомыслия и напрасного труда. Теперь, когда мы стали совершенны, снова делаться детьми, уподобившись отрокам высоко ставить стихи и строфы, в которых не имел нужды ни александрийский ученый Аполлос, ни римский философ Климент, ни другие бесчисленные философы и грамматики. Именуемые вторыми после апостолов, размером и складностью стихов не упраздняли Крест Христов, дабы не заслужить упрека, что вопреки закону Божию приносят мед на алтарь (Левит. 2, 11), ибо мед источают уста чужой жены (Притч. 5, 3). То есть мед эллинского красноречия, которое вводит в обман обольщенных, стараясь отвлечь от мудрости Божией в западню, на самое дно адово.

Поэтому не обращай внимания на меру речи, хотя ты и привык к этому, да не истребятся из тебя божественные черты рыбарей, которые недавно еще с великой любовью желал ты запечатлеть в себе. Не доходи до крайнего безобразия, сделавшись не радеющим о своем спасении, из-за склонности к стихосложению. Иначе можешь стать образцом и сетью для других – тех, кто неупорядочен, низок и слаб духом, не имеет никакой заботы о добродетели, но все дни жизни своей занимается стихотворством из пустого и проклятого тщеславия, раболепно получая хлеб от немногих соблаговоливших воздавать им похвалы. Они не питают душу, но уморят ее с голоду. Потому что у Бога должно искать себе хлеба, исполненного истинной славы и чести. Эти же люди, напротив, думают пропитаться мирской мудростью. А ты проси себе хлеба горних сил: и хлеб небесный дал им. Хлеб ангельский ел человек (Пс. 77, 24-25), то есть всякий живущий духом, следуя церковным уставам, причащается премудрости, сходящей свыше, вкушая хлеб небесный и хлеб ангельский, а не хлеб жены блудницы.

Многие из еретиков писали многочисленные сочинения, но не было от них пользы, потому что колосья их истлели, как говорит пророк: хлеба на корню не будет у него; зерно не даст муки (Ос. 8, 7). Если же ты восхищаешься стихотворцами, то следует тебе восхититься и вводящему новые учения Аполлинарию, который уложился в меру и сочинял стихи, не щадя напрасных трудов, проводил все время в сочинении неразумных речей, раздувшись от бесполезных усилий над стихами. Как сказал Давид: язык их прейде по земли (Пс. 72, 9).

Как сказано в пророчестве: воды Нимрима иссякли, луга засохли, трава выгорела и не стало зелени (Ис. 15, 6). Нимрим – это всякое неправославие. Поэтому пойми, что всякая ересь бесплодна из-за учений, расходящихся со словом истины. Но грех – тоже неправославие, потому что некоторые хоть и знают о том, что есть зло, но стремятся к этому. Грех может быть уничтожен покаянием – это означает, что трава иссохла. Когда же сухая трава будет вырвана с корнем, тогда погибнет и память о зле.

Аз же яко маслина плодовита в дому Божии: уповах на милость Божию во век и в век века (Пс. 51, 10), то есть никогда не теряю блаженного упования. Так сделаемся же плодовитой маслиной, не в язычестве, не в иудействе, не в зловредной ереси, ни в другом каком месте, но в «доме Божием» – то есть в вере и благочестии, потому что злочестивые вне Церкви, тщетно плодоносят.

39. Авва Иоанн епископ и молчальник, и авва Фалелей пресвитер, до ныне подвизающиеся в лавре великого Савы, рассказывали мне, говоря, что блаженный Сава и многие другие отцы удивлялись теплейшему рвению великого Евфимия о церковных догматах, хотя он и жил в большой кротости и умеренности разума. Они утверждали, что он отвращался от всякой ереси, противной правому слову веры, в особенности же ненавидел совершенною ненавистью (Пс. 138, 22) следующие шесть ересей: он отвращался от скверноты Манихейской и добле противостоял единомышленникам Оригена, которых тогда было много, особенно в местностях около Кесарии, и которые, под видом благочестия, приходили к нему; он, всячески опровергая вымышленное или предсуществование умов и следующее за ним чудесное восстановление (т.е. апокатастасис), уничтожал их, и клеймил возникавшие из этого безбожные и нечестивые учения. Он одинаково отвращался от Ариева разделения и Савеллиева смешения, и гнушался их противоположного лукавства и одинакового безбожия: он был научен от Духа Святого почитать единицу в Троице и Троицу во единице – единицу божеством и существом и естеством, но не ипостасью, по Савеллию; Троицу – не естествами или существами – по Арию, но ипостасями, то есть лицами; он научился соединять их словом естество, и разделять ипостасями. Он прославлял одно и единое нераздельное божество, нераздельное но существу и неслиянное ипостасями, познаваемое в Отце, Сыне и Святом Духе. И не только в этом, но и в тайне о Христе он одинаково отвергал и разделение Нестория и слияние Евтихия, благочестно исповедуя, что единый святой и едпносущной Троицы Бог Слово в последок дний воплотился от Духа Святого и пречистой Богородицы Марии, вочеловечился и неизреченно родился от Нее; Он есть Господь наш Иисус Христос, спрославляемый Отцу и Святому Духу. Он признавал единую Его ипостась, сложенную из двух естеств, божества и человечества, а не принимал в исповедании о Христе одно простое естество после соединения, как учил безумный Евтихий, и не в двух ипостасях, по учению жидовствующего Нестория. Он точно знал разницу между естествами и ипостасями, что естество и существо и образ обозначают родовое, а ипостаси и лицо указывают на видовое. Посему этот святой верил, что единение неизреченно совершилось по ипостаси в девической утробе, ибо в ипостаси Бога Слова получила бытие одушевленная плоть, взятая от девы, а не по предсуществовавшей душе и не по предсозданной плоти, ибо не ин Христос, и ин Бог Слово, как учат заблуждающееся баснословцы, но есть един и тойжде единородный Сын Божий Иисус Христос Господь наш, хотя мы и не неведаем различия сшедшихся естеств.

40. В семьдесят пятый год жизни великого Евфимия был собор в Халкидоне на который собрались почти все архиереи вселенной, ради новшеств, которые были за два года распространяемы Александрийцем Диоскором в Ефесе; отцы исключили из списков иереев самого Диоскора и других еретиков и изложили устав веры. На соборе присутствовали ученики великого Евфимия Стефан епископ Иамнии, и епископ Саракинов Иоанн, так как Петр уже скончался, а его преемник Авксилл умер в проклятии, как согласившийся с Диоскором в Ефесе. Они, взяв устав о вере, составленный и произнесенный на соборе, скоро пришли к великому Евфимию, боясь быть проклятыми, как был проклят Авксилл, после прибытия с разбойничьего собора. Отец наш Евфимий, приняв их и ознакомившись с произнесенным в Халкидоне уставом, принял изложенное в нем исповедание веры, как воистину испытатель правомыслия. Когда же разнеслась молва, что великий Евфимий принял устав о вере, произнесенный в Халкидоне, все монахи хотели его принять, если бы сему не помешал некий Феодосий, но образу монах, но предтеча антихриста. Он, придя в Палестину, увлекает за собою бывшую тогда там Евдокию Августу и обольщает весь монашеский чин, громко порицая Халкидонский собор, якобы извративший правую веру и утвердивший учение Нестория. И так, действуя убийствами, он варварским образом похищает патриарший престол Иерусалимский и, ополчившись на божественные каноны, рукополагает многих епископов, хотя (настоящие) епископы были еще на соборе; сотворив многие убийства и брани, он в течении двадцати месяцев имел силу владеть всем. И когда почти все горожане и монахи пустыни последовали его отступничеству, только бывшие с великим Евфимием одни из всей пустыни не хотели войти с ним в общение, и Феодосий, будучи хитрым, послал за ним, как за славным. Но великий Евфимий не пожелал идти в город, и тогда Феодосий посылает к нему архимандритов монашеских Елпидия, ученика и преемника великого Пассариона, и Геронтия, преявшого блаженную Меланию, с просьбою вступить в единение с ним.

Когда они пришли и начали просить, то великий Евфимий сказал: «Да не будет мне приобщаться убийствам Феодосиевым или присоединиться к его зловерию». ...

... Феодосий, овладев всеми делами Палестинскими, тщился льстивыми словами погасить эту единственную оставшуюся в пустыне жизненную искру благочестия, но обманулся в надежде: подобно стреле, встретившей более сильное препятствие, он отскочил, и как дикая морская волна разбился и рассеялся от такового оплота и предстателя правой веры. Однако, он не переставал в обманах, пытаясь убедить его. Великий же Евфимий, видя толикое бесстыдство Феодосия, заповедав отцам не входить в общение с его отступничеством, удалился в великую пустыню; и узнав это, многие из отшельников последовали тому же.

52. По прошествии нескольких дней император Анастасий призвал к себе Савву, и сказал: «Ваш архиепископ сделался защитником Халкидонского Собора, утвердившего Несториевы мнения. Сего не довольно: он еще совратил на свою сторону и Флавиана, епископа Антиохийского. Когда собравшийся ныне в Сидоне Собор хотел предать вселенскому проклятию определения Собора Халкидонского, он один с Флавианом Антиохийским воспрепятствовал сему, и написал к нам в письме своем следующее: «Всякую ересь, которая вводит что-нибудь новое в православную веру, мы отвергаем; впрочем, не соглашаемся и на деяния Халкидонского Собора, по причине происшедших от него соблазнов». Кроме того, поелику мы повелели распустить собор сей без окончания дела, он думает потому, что и нас привлек на свою сторону. Теперь мы уверились, хотя, впрочем, знали и прежде, что архиепископ Илия есть защитник Халкидонского Собора и всей Несториевой ереси, потому что и прежде он не хотел согласиться на низвержение Евфимия и Македония, которые были несториане. Почему мы повелеваем, как ты видишь, лишить его епископского престола, и возвести на оный человека, исповедывающего православную веру и достойного того святого и Апостольского престола, дабы те священные и богоприемные места не были оскверняемы Несториевыми мнениями. Так говорил император.

Святой отец наш Савва ответствовал ему сими словами: «Да будет известно вашему величеству, что архиепископ святого нашего Божья Града, будучи научен догматам благочестия древними светоносными и чудодействующими отцами нашей страны, совершенно отвергает и разделение Несториево и смешение Евтихиево, и ходит по среднему пути православной веры, и скажу словами Писания, не уклоняясь ни направо, ни налево (Втор. 5, 32). Мы знаем, что он дышит божественными догматами святого Кирилла, архиепископа Александрийского; а тех, кои противились или противятся его догматам, он проклинает. И так мы умоляем ваше величество сохранить в спокойствии Святой Град Иерусалим, в котором открыто великое таинство благочестия, и оставить неизменным наше священноначалие. Император, выслушав сии слова старца, и видя его святость, простоту и смирение, сказал ему: «Поистине хорошо сказано старче, в Божественном Писании, что кто ходит просто, тот ходит в уверенности (Притч. 10, 9). Молись о нас, и не беспокойся; мы за твою святость ничего не повелеваем делать против вашего архиепископа, и со всякою честью отпускаем тебя отсюда».

56. ... Император ... епископом в Антиохию назначил Севера, начальника акефалитов. Север, получивши патриаршество, много зла делал не принимавшим его ереси. Он посылал свое исповедание веры к архиепископу Илии, но так как сей не принял Севера в общение с собою, то он возбудил в императоре гнев против Илии. Потом в другой раз послал к сему же патриарху свое исповедание веры месяца мая, шестого индиктиона с некоторыми служителями церкви и с императорским войском. Святой отец наш Савва узнавши о сем, пришел во Святой Град с прочими пустынными игуменами, и выгнал из Святого Града людей пришедших с Северовым исповеданием веры. Тогда множество монахов, собравшись к святому лобному месту, вместе с иерусалимскими жителями кричали: анафема Северу и его сообщникам. Сие происшествие видели и сии слова слышали даже и начальники, вожди и воины, которых прислал император.

Север, будучи необыкновенно высокомерен и надеясь на царскую власть, предавал бесчисленным проклятиям Халкидонский Собор, старался утвердить Евтихиеву ересь, и учил, что в Господе нашем Иисусе Христе, по его воплощении от Девы, было только одно тленное естество. Любя церковные возмущения, он выдумал много новых мнений, противных православным церковным догматам и определениям. Он принимал нечестивейший второй собор Ефесский и почитал его равным первому Собору, бывшему в Ефесе; между учителями Церкви признавал равными между собою Кирилла, богоносного епископа Александрийского, и Диоскора, который низложил с престола и умертвил святейшего и православнейшего Флавиана, архиепископа Константинопольского. Он принял в общение с собою еретика Евтихия, как единомысленного с собою. Преуспевая в нечестии, Север изощрил язык свой к богохульству и своим учением разделил единое и нераздельное в Троице Божество. Он говорил, что в Боге лице есть естество и естество есть лице, и таким образом не полагая никакого различия в сих именах, Святую поклоняемую и единосущную Троицу Божественных Лиц осмелился называть Троицею естеств, Божеств и Богов. И такого-то развратителя душ и пагубного человека Анастасий приказывал Илии принять в церковное общение с собою. Поелику сей ни как не хотел сего сделать, то император, разгневавшись на него, послал в Иерусалим некоего кесарианина Олимпия, который был начальником над Палестиною; вместе с ним послал он и письмо, которое писано было из Сидона, и в котором описываются действия Сидонского собора, и говорится, что не должно принимать Халкидонского Собора. Олимпию препоручено было всемерно стараться о низложении Илии с епископской кафедры. Почему Олимпий, пришедши в Иерусалим с императорским войском и употребивши всякие способы и хитрости, низложил Илию, заточил его в Аилу и Иерусалимским епископом поставил Иоанна сына Маркианова, потому что Иоанн обещался принять в общение с собою Севера и отвергнуть Собор Халкидонский.

Освященный Савва и прочие отцы пустыни, узнавши о сем Иоанновом обещании, собрались к нему и убедили его не принимать Севера в общение, но в защищении Халкидонского Собора советовали подвергаться даже и опасностям, в чем сами обещались участвовать. Иоанн из уважения к сим отцам не исполнил того, что исполнить обещался палестинскому правителю. Император узнавши, что Иоанн нарушил свое обещание, пришел в неистовство и лишивши власти Олимпия, начальником в Палестину послал Анастасия сына Памфилова, дабы он или склонил Иоанна к сообщению с Севером и проклятию Халкидонского Собора, или низложил его с епископского престола. Сей пришедши в Иерусалим, нечаянно схватил архиепископа и ввергнул его в общественную темницу. Все жители Святого Града рады были сему событию, потому что Иоанн был злоумышленник против архиепископа Илии и предатель его. В сие время некто Захарий, правитель Кесарии, пришедши тайно в темницу, дал Иоанну следующий совет: «Ежели ты хочешь себе благополучия и не хочешь лишиться епископства, то ни по какой причине не склоняйся к сообщению с Севером, но пред палестинским правителем притворись, что ты согласен быть в общении с Севером и скажи: находясь в сем месте я не отрекаюсь исполнить предлагаемого мне; но дабы иные не стали говорить, что я исполнил это по принуждению, пусть меня выведут отсюда, и я по прошествии двух дней в воскресный день охотно сделаю то, что вы мне прикажете». Правитель, поверивши сим словам архиепископа, возвратил его церкви. Архиепископ, освободившись из темницы, ночью из всех мест собрал всех монахов в Святой Град, так что некоторые, и считавшие их число, нашли, что всех их было до десяти тысяч. Поелику соборная церковь не могла вместить такого множества людей, то положено было собраться всем в воскресный день во храме Святого первомученика Стефана, потому что сей храм мог вместить всех собравшихся монахов, которым будто хотелось встретить двоюродного брата императора, Ипатия, который, освободившись от Виталианова плена, ехал в Иерусалим для молитвы. И так все, как монахи, так и граждане собрались в упомянутом священном храме; туда пришел также и правитель Анастасий и бывший некогда консулом, Захарий. Когда прибывший во Иерусалим Ипатий, со множеством народа вошел в храм первомученика Стефана, и правитель ожидал исполнения императорской воли, и когда архиепископ Иоанн взошел на амвон, и с ним также Феодосий и Савва, вожди и начальники монахов, то весь народ громко и долгое время кричал: «Прокляни еретиков и утверди Собор»! Посему тотчас все трое, восшедшие на амвон, единогласно прокляли Нестория, Евтихия, Севера, Сотериха епископа Кесарии Каппадокийской и всякого не принимающего Собор Халкидонский. Когда сии три лица провозгласили проклятие и сошли с амвона, то авва Феодосий, возвратившись на амвон, произнес к народу следующие слова: «Ежели кто не принимает четырех Евангелий, тот да будет анафема»!

После сих происшествий правитель, убоявшись множества монахов, удалился в Кесарию. А Ипатий клятвами уверял отцов, и говорил: «Я пришел сюда не для сообщения с Севером, но для того, чтоб удостоиться вашего общения». Он подарил церкви святого Воскресения, святому лобному месту и честному кресту, по сто литр золота, также дал Феодосию и Савве сто литр золота с тем, чтобы они разделили оные палестинским монахам.

57. Император Анастасий, узнавши об иерусалимских происшествиях, вознамерился послать в заточение как архиепископа Иоанна, так и Феодосия и Савву, которые вместе с архиепископом взошли на амвон. Когда сие сделалось известным в Иерусалиме: то начальники монахов, подвижники благочестия, вожди и поборники православия, Феодосий и Савва, собравши весь монашеский чин, по единодушному согласию написали и послали к императору следующее прошение или защитительное о себе письмо:

«Боголюбивейшему и благочестивейшему императору, Божьей милостью августу и самодержцу, христолюбивому Флавию Анастасию прошение и моление от архимандрита Феодосия и Саввы, и от прочих игуменов и от всех монахов, живущих во святом граде божьем и во всей пустыне около оного и на Иордане. Верховный над всеми Царь Бог и Владыка Иисус Христос, единородный Сын Божий, вверил боголюбивой Вашей державе скипетр царства над всеми людьми после себя самого для того, чтобы посредством Вашего благочестия даровать мир всем святейшим своим Церквам и особенно Матери Церквей, в которой явлено и совершено великое благочестия таинство, и с которой начиная оно как свет воссияло во всех концах земли посредством божественной и евангельской проповеди. Истинную и невымышленную веру и исповедание сего великого и сверхестественного таинства Христова, явленного посредством победоносного и Честного Креста и посредством животворящего Христова Воскресения, и исповедуемого во всех святых местах, мы, жители сей святой земли, издревле приняли от блаженных и святых пророков и апостолов, и доныне при помощи Христа сохранили невредимыми и неприкосновенными, и благодатью Божьею, по апостольским наставлениям, всегда будем сохранять, не страшась ни в чем противников (Флп. 1, 28) и не увлекаясь всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству (Еф. 4, 14) тех, которые обольщают сердца простодушных обманчивыми и гибельными для души мудрованиями, и чистую и светлую струю православной веры возмущают своим неправоверием.

Поелику в сей святой и непорочной вере Ваша боголюбивая императорская власть, благодатью Божьею, и родилась и воспитана, и в ней же от Бога, как мы верим, приняла правление почти всей подсолнечной земли, то мы удивляемся, каким образом в боголюбивые времена Вашего царствования произошло столь великое возмущение и волнение во Святом Граде Божьем Иерусалиме, и до такой чрезмерности увеличилось, что и мать всех церквей и церковь святого Воскресения Бога и Спасителя нашего, бывшая прежде убежищем и защитою для всех тех, кои во всем мире терпят обиды и желают спасения, обратилась в мирское судебное место. Ибо священническое сословие, которое председательствует в Церкви во образе Божьем и вместо Бога, также служители Церкви принадлежащие к сему сословию, и посвятившие себя монашеской жизни, пред глазами язычников, иудеев и самаритян, явно и насильственно изгоняются с самого святого Сиона и из Церкви достопоклоняемого Воскресения; влекутся посреди города в срамные и нечистые места и принуждаются к принятию того, что противно вере, так что многие приходящие сюда для молитвы, вместо того, чтобы получать пользу и назидание, видят только соблазны и со стыдом возвращаются в свое отечество. И так ежели все это только за веру воздвигается против Святого Града Божья Иерусалима, который есть око и светильник всей вселенной, как свидетельствуют сии пророческие слова: из Сиона изыдет закон и слово Господне из Иерусалима (Ис. 2, 3), то истину веры жители сего Града ежедневно как бы собственными руками осязают в тех самых священных местах, в которых совершилось таинство вочеловечения великого Бога и Спасителя нашего.

И так, каким образом по прошествии пяти сот лет и более от пришествия Христова, нас, жителей Иерусалима, снова учат вере? Отсюда ясно можно видеть, что ныне вводимое вновь учение, исправляющее прежнюю Христову веру, есть учение не истинного Христа, но Антихриста, который старается уничтожить единение и мир Божьих церквей, и который уже все наполнил смятением и беспорядками. Но всего сего виновник и начальник есть Север, который давно уже сделался акефалитом и отступником от правоверия. Он по попущению Божьему за наши грехи поставлен в архиерея Антиохийской церкви к погибели своей души и всего Антиохийского города. Он проклял святых отцов наших, которые апостольскую веру, определенную и преданную нам святыми отцами, собравшимися в Никее, по всем частям утвердили, и ею всех просвещают. Удаляясь от общения и единения с сим акефалитом и совершенно отвергаясь его, мы умоляем Ваше благочестие помиловать Сион, Матерь всех церквей, которая служит защитою Вашей благочестивой власти, но которая между тем так бесчестно оскорбляется и опустошается. Благоволите повелеть, чтобы буря, угрожающая святому Божьему Граду, была остановлена: ибо если в учении о вере предложат нам или жизнь или смерть, то для нас предпочтительнее смерть. Мы никаким образом и ни по какой причине не сообщимся с врагами Церкви Божьей, не устрашимся их тщетных проклятий, но при помощи Божьей будем твердо держать Апостольскую веру. В сей вере мы, жители сей святой земли, стоим и хвалимся надеждою славы Божьей (Рим. 5, 2), имея, по благодати Божьей, одни мысли и одну веру.

Мы охотно принимаем четыре святых Собора, которые ознаменованы евангельскою печатью и совершенным согласием в духе и мыслях, которые собираемы были по воле Божьей в различные времена и в различных местах для истребления многоразличных еретических предлагаемых тогда заблуждений, и которые, наконец, различны между собою только одними словами, а не силою, так как сие же видно в образе и силе богоначертанных Евангелий. Из сих святых Соборов более прочих сияет и более прочих славен упомянутый выше Собор трех сот восемнадцати святых мужей, составившийся в Никее против нечестивейшего Ария. Сему Собору во всем последовали и прочие три Собора, то есть: Собор, состоявший из ста пятидесяти отцов против духоборца Македония, потом составившийся в Ефесе против проклятого Нестория, и наконец Собор, сошедшийся во граде Халкидонском для утверждения проклятия на нечестивого Нестория, также для отлучения от церкви и для проклятия нечестивого Евтихия.

Поелику мы, все жители сей святой земли, приняли истинную и апостольскую веру от сих святых четырех Соборов, и в сей вере благодатью Божьей утвердились, то никто никаким образом, хотя бы даже угрожали нам тысячью смертей, не может соединить нас ни с каким человеком, который не повинуется сим Соборам и не принимает того учения, какое принимали они. Для уверения же Вашей власти мы к сказанному нами присоединим, что да будет анафема от Христа Бога нашего Несторий со всякою ересью и всякий его последователь, также всякий, кто одного Господа Иисуса Христа, единородного Сына Божия, за нас распятого, почитает двумя сынами, или божественное и непостижимое соединение в нем двух естеств отвергает, или соглашается на какие-либо сим подобные безумные мнения. Да будет анафема с ним и Евтихий, который утверждал, что Божественное воплощение было только по виду, или по совершенному переменению, и который проклинал и совершенно отвергал различие Божества и человечества одного и того же Христа Бога в его нераздельном и неслитном личном единении, но который за сие и сам с тем же нечестивым Несторием был проклят от упомянутых святых отцов наших.

Ваше величество благосклонно принявши сие письменное удостоверение и прошение от нашего всеобщего смирения да благоволит повелеть, чтобы все, непрестанные смятения и бедствия, под предлогом благочестия врагами истины ежедневно причиняющиеся сему святому Божьему Граду и святейшему нашему архиепископу Иоанну, были прекращены. Да будет уверено Ваше величество пред Богом и пред избранными ангелами (1Тим. 5, 21), что мы никаким образом без законного и утвержденного правилами суда не войдем в соединение с упомянутыми отступниками от правоверия, никаким образом не согласимся ни на какое нововведение в вере, никогда не примем никакого лица из акефалитов, против нашей воли нам рукоположенного. Ежели же что-нибудь подобное и случится за наши грехи: то мы все пред Святою и единосущною Троицею уверяем Ваше благочестие, что мы все охотно прольем кровь свою и что все святые места огнем сожжены будут прежде нежели то явится в семь святом Граде Божьем. Ибо какая польза в том, что сии места называются святыми, если они так опустошаются и подвергаются такому посрамлению?

Мир Божий, превышающий всякий ум, да утвердит (см.: Флп. 4, 7) святую Церковь волею Вашего величества, и да уничтожит соблазны, ее обременяющие, к славе Божьей и к чести Вашего боголюбивого царствования».

– Подобное сему прошение отцы наши послали и к Иоанну, который тогда по смерти Тимофея рукоположен был во епископа Константинопольского. Император Анастасий, принявши сие прошение, положил оставить дело сие пока без внимания, ибо он был занят возмущением Виталиана. Таким образом, Иоанн не был низложен с Иерусалимской кафедры.

58. Савва, сей земной ангел и небесный человек, был мудрым и искусным учителем, защитником православия, обличителем неправоверия, верным и благоразумным домостроителем...

60. Святой отец наш Савва на восьмидесятом году своей жизни, около летнего поворота солнца, в девятый индиктион, по Божью Промыслу, отправился в Аилу к архиепископу Илии со Стефаном, игуменом обители великого Евфимия, и Евфалием, игуменом Иерихонских монастырей того же патриарха Илии. Патриарх Илия принял их с радостью и удержал у себя на несколько дней. В продолжение сего времени он, обыкновенно, после утрени не показывался им до девятого часа дня, а около девятого часа выходил к ним, приобщался с ними Святых Таин, принимал пищу и после вечерни уходил от них. При таком его обыкновении случилось, что он девятого дня месяца июля, сверх чаяния, не вышел к ним. Когда они ждали его, и не приобщались Святых Таин и ничего не вкушали, то он, вышедши около шестого часа ночи, сказал: принимайте пищу, а мне не время, и поелику святой Савва удерживал его и некоторым образом принуждал сказать, какая этому причина, то Илия заплакавши сказал: «Сейчас скончался император Анастасий, и мне в десятый день должно совершенно выйти из сего мира и судиться с ним». После сего патриарх сделал распоряжения о своих монастырях, т. е. чтобы по смерти Евфалия преемственно начальствовали над ними Нестав и Захария. Сделавши сие распоряжение, по прошествии восьми дней после видения, в которые жил только приобщением Святых Таин и вином, растворяемым водою, он был несколько времени болен, и, наконец, в присутствии святого Саввы и его братьев, которые вместе с ним три дня неотлучно были при нем, месяца июля двадцатого дня, приобщившись Святых Таин и помолившись Богу, сказал: «Аминь», и в мире тотчас уснул и почил (Пс. 4, 9), прожив всего времени восемьдесят восемь лет.

Блаженный Савва заметил день, пришел в Иерусалим и узнал, что в ночи на десятое число месяца июля, в которое патриарх Илия имел видение, в Константинополе гремели громы и сверкали молнии над царским дворцом; император Анастасий, не имея никого при себе, почти умирал от страха и в отчаянии бегал из одного места в другое; наконец, в спальной комнате гнев Божий постиг его и поверг мертвым. По кончине Анастасия правление империей тотчас принял Иустин. Он издал повеление, возвратить всех посланных Анастасием в заточение, и определения Халкидонского Собора внести в церковные постановления. Когда сие определение императора Иустина было привезено в Иерусалим, то собралось бесчисленное множество монахов и мирских, прибыл также святой Савва, и много епископов, и месяца августа шестого числа в праздник Преображения Господня, объявлены божественные повеления, и определения четырех Соборов внесены в священные постановления. Таким образом, пророчество божественного старца исполнилось на императоре Анастасии.

70. ... В сие время архиепископ Петр с прочими, находящимися под его смотрением епископами, убедили авву Савву отправиться в Константинополь, просить императора о даровании первой и второй Палестине свободы от податей, по причине произведенных в них от самарян убийств и опустошений. Старец, склонившись на убеждения архиереев, отправился в Константинополь...

71. Ибо как скоро Савва с упомянутыми архиереями вошел к императору, то Бог открыл очи императора, и сей увидел некую божественную, световидную, сияющую благодать, представившуюся ему в образе венца, находившаяся и сиявшего на голове старца. Император приблизился к Савве, поклонился и с радостью и со слезами облобызал божественную его главу. ...

72. Спустя несколько дней, император призвал к себе освященного Савву и сказал ему: «Я слышал, отец, что ты основал весьма много монастырей в пустыне. Ежели хочешь, проси выгод для живущих в сих монастырях, где б они ни были; мы дадим тебе оные; только пусть монахи молятся о нас и о вверенном нам государстве».

На сие старец сказал императору: «Монахи, молящиеся о вашем благочестии, не имеют нужды в таковых выгодах, ибо их удел и приобретение есть Господь, одождивший в пустыне народу непокорному и прекословящему хлеб небесный (Ис. 65, 2; Исх. 16, 4). Но мы просим у Вас, благочестивейший император, свободы от податей, дабы могли быть устроены святые палестинские церкви, просим снова создать сожженные самарянами священные храмы, и подать помощь палестинским христианам, ограбленным и пришедшим в бедность; также умоляем Вас выстроить во Святом Граде одну больницу для больных странников, выстроить также там и украсить новую церковь во имя Богородицы, которую заложил за несколько времени архиепископ Илия. Все это исполнить весьма прилично Вашему благочестию. Сверх сего просим Ваше величество приказать знаменитейшему Сумму, чтобы он, для отражения сарацинских набегов, на государственный счет построил в пустыне крепость близ монастырей, устроенных моим смирением. Я уверен, что за сии пять богоугодных дел Бог присоединит к Вашему государству Африку и Рим и все остальное Гонориево государство, которое императоры, царствовавшие прежде Вашего преблагочестивого величества, потеряли. Сверх сего просим Вас искоренить Ариеву, Несториеву и Оригенову ереси, и освободить церкви Божьи от заразы их».

Я теперь скажу, почему Савва предложить императору об искоренении только сих трех ересей. Что касается до Ариевой ереси, то готы, визиготы, вандалы и гепиды, будучи арианами, владели всем западом, а Савва по вдохновенно Божью точно знал, что император покорит их своей власти. О Несториевой ереси Савва упомянул потому, что некоторые из пришедших с ним монахов, споря во дворце с отступниками от правоверия, оказались защитниками Феодора Мопсуестского. А об искоренении вместе с упомянутыми ересями гибельной Оригеновой ереси Савва просил потому, что между монахами, при нем бывшими, нашелся один монах, родом византианин, по имени Леонтий, который, будучи принят в Новую Лавру в числе прочих, принятых с Нонном по кончине игумена Агапита, держался Оригеновых мнений. Он притворно защищал Халкидонский Собор, а в самом деле держался Оригеновых мыслей. ...

Ответ 58. К авве Павлу, который, начав с одним беседу о вере, как неспособный к подобному исследованию, смутился при состязании.

... Не стыжусь сказать тебе, брат мой, что ты не можешь рассуждать о вере; а если не можешь, то и не рассуждай; ибо сим навлекаешь на себя лишь скорбь и смущение. Твердый в вере, если будет говорить и состязаться с еретиками или неверными, никогда не смутится; потому что имеет внутри себя Иисуса, Начальника мира и тишины. И такой, после мирного состязания, может с любовию привести многих еретиков и неверных в познание Спасителя нашего Иисуса Христа. Посему, брат, так как рассуждать о иных предметах выше твоей меры, то держись царского пути, говорю, веры трехсот семнадцати святых отцов, в которую ты и крестился: она заключает в себе все с точностью для совершенно разумеющих. Безмолвствуй, внимательно размышляя о грехах своих и о том, как встретить тебе Бога. И если таким образом соблюдешь заповедь мою, лучше же сказать, Божию, свидетельствую, что я дам за тебя ответ в тот день, в который Бог будет судить тайны человеческие. Не усумнись в этом, чтобы не впасть в худшее; ибо и сладкое обращает в горькое враг, от которого во-первых да избавит нас Господь Иисус. Не заботься отныне о предметах, тебе не назначенных; ибо Господь взял от тебя все попечения. Лукавый же демон, видя, что ты избавился (от них) молитвами святых, нашел средство оставить у тебя хотя часть дыма такого искушения. Помолись о мне, брат, да не будет сказано и мне: научая инаго, себе ли не учиши! (Рим. 2, 21). Остерегайся опять преткнуться в этом, да не опечалишь меня, возлюбленного твоего. Господь да покроет нас крылами Своими, аминь.

Вопрос 533. Кого подозревают в ереси, а он исповедует правую веру, – должно ли оказывать тому веру или нет?

Ответ. Отцы требовали только правого исповедания веры. Если же действительно окажется, что кто-либо устами хулит Христа и живет без Него, то от такого человека надобно удаляться и не приближаться к нему. – Всякий, кто не хранит заповедей Христовых от сердца, есть уже еретик. И если человек в сердце своем не верует, то слова не принесут ему никакой пользы.

Вопрос 534. Если окажется, что чей-либо авва заражен ересью, – то должен ли брат оставить его?

Ответ. Когда действительно окажется, что он заражен ересью, то должно оставить его. Если же его только подозревают в том – не должно оставлять его, и даже узнавать о нем. Ибо тайное известно Богу, а людям явное.

Вопрос 535. Если авва имеет правый образ мыслей (о вере), но предвидится, что на том месте возникает ересь и есть опасность, как бы не встретилось понуждение к нарушению правой веры, авва же не хочет переселиться оттуда, а брат, сознавая свою немощь, хочет уйти в другое место, – хорошо ли он сделает или нет?

Ответ. Прежде того времени, когда возникнет ересь, которая может привести в затруднительное положение, никто не должен уходить, чтобы не сбылось на нем слово Писания: бегает нечестивый ни единому же гонящу (Притч. 28, 1). Когда же она обнаружится, тогда должно сделать сие, по страху Божию и с совета духовных отцов.

Вопрос 536. Что же делать, если на том месте нет таких отцов, к которым брат имел бы доверие, что они могут рассудить оное дело: должно ли ему уйти оттуда, по случаю опасности от ереси, и пойти в другое место, где есть, кто может рассудить, и там вопросить о сем?

Ответ. Да, надобно так поступить, и исполнить, что скажут старцы.

Вопрос 606. Брат вопросил Святого Старца авву Варсонофия: не знаю, отец мой, каким образом увлекся я книгами Оригена, Дидима и гностическими (сочинениями) Евагрия и учеников его. Они говорят, что души человеческие были созданы не вместе с телами, но прежде их были (простыми) умами, т. е. бестелесными; подобно сему и Ангелы и демоны были простые умы. И люди, падши в преступление, осуждены были жить в сем теле, Ангелы же, сохранивши себя, сделались Ангелами. Пишут они и другое, подобное сему, например, что будущее мучение должно иметь конец, и люди, и Ангелы, и демоны возвратятся снова в первое свое состояние, т. е. будут простыми умами, и это они (еретики) называют восстановлением. Душа моя впала в двоедушие и сетует (сомневаясь), истинно ли сие или нет, и потому прошу тебя, владыко, научи меня истине, чтобы я мог держаться ее и не погибнуть, ибо в Божественном Писании ничего о сем не говорится. И сам Ориген в толковании своем на Послание к Титу утверждает, что ни апостольское, ни церковное предание не (говорит), чтобы душа существовала прежде создания тела, и потому (Ориген) признает еретиком того, кто говорит это. Но и Евагрий в главах своих, называемых гностическими, свидетельствует, что того никто не возвестил нам, не открыл и Сам Дух. Во второй сотне, в 64-й, из так называемых гностических глав, он пишет: «О первом никто не говорит, а о втором сказал Глаголавший в Хориве». И опять в 69-й главе той же сотни он говорит так: «Дух Святой не открыл нам ни о первом разделении умных существ, ни о первобытном существовании тел». О том же, что не будет ни восстановления, ни конца муке, Сам Господь объявил нам в Евангелии, сказав: идут сии в муку вечную (Мф. 25, 46), и еще: червь их не умирает, и огнь не угасает (Мк. 9, 44). Откуда же взяли они это, владыко, когда ни апостолы нам сего не предали, ни Дух Святой не открыл (как сами они свидетельствуют), и в Евангелии сказано противное. По благоутробию твоему, отец мой, окажи милость моей немощи и скажи мне: каково оное учение?

Ответ. Брат! Увы и горе роду нашему, что мы оставили и что исследываем, о чем стараемся и обо что претыкаемся? Оставили мы правые пути и хотим идти по стропотным, чтобы и на нас исполнилось слово Писания: горе оставляющим пути правыя, еже ходити в путех стропотных (Притч. 2, 13). Поистине, брат, я оставил плач о самом себе и плачу о тебе; во что ты впал? Перестал я плакать о грехах моих и оплакиваю тебя, как сына моего. Небеса ужасаются, о чем любопытствуют люди! Земля сотрясается, как они хотят исследовать непостижимое! Это догматы языческие. Это пустословие людей, которые думают о себе, что они не́что значат. Это слова людей праздных. Это порождения прелести, ибо сказано: глаголющеся быти мудри, объюродеша (Рим. 1, 22). И если хочешь уразуметь, внимай: от плод их познаете их (Мф. 7, 16). Каковые же плоды их? Надмение, уничижение, расслабление, леность, претыкание, отчуждение от закона, или, лучше сказать, от Законоположника Бога. Они – жилище демонов и князя их диавола. Сии мнения не к свету ведут тех, которые им веруют, но во тьму. Они не к страху Божию побуждают, но более к преуспеянию диавольскому. Они не извлекают из тины, но погружают в нее. Это суть плевелы оные, которые враг посеял на поле Домовладыки. Это терние, выросшее на земле, проклятой Владыкою Богом. Они – совершенная ложь, совершенная тьма, совершенная прелесть, решительное отчуждение от Бога. Бегай их, брат, чтобы учение их не утвердилось в твоем сердце. Они иссушают слезы, ослепляют сердце и всесовершенно погубляют людей, внимающих им. Не останавливайся на них и не размышляй о них; они исполнены горечи и приносят плоды смерти. Касательно же ведения о будущем – не заблуждайся: что здесь посеешь, то там и пожнешь (см. Гал. 6, 7). По исходе отсюда никому нельзя уже преуспеть.

Не трудно Богу вместе с человеком создать и душу его. В рассуждении же Небесных Чинов Божественное Писание заграждает уста всякому человеку, говоря: рече, и быша: повеле, и создашася. Постави я в век века (Пс. 148, 5-6). А что Бог поставил, переменяется ли то? У Него, по Писанию, несть пременения (Иак. 1, 17). Где нашел ты, чтобы старание какого-либо Ангела привело его в успеяние? Брат, здесь делание – там воздаяние, здесь подвиг – там венцы. Брат, если ты хочешь спастись, не вдавайся в это учение, ибо свидетельствую тебе пред Богом, что ты впал в ров диавольский и в крайнюю погибель. Итак, отступи от сего и последуй святым отцам. Приобрети себе: смирение и послушание, плач, подвижничество, нестяжание, вменение себя ни во что и подобное сему, что находишь в словах и в жизни отцов. Сотворите убо плод достоин покаяния (Мф. 3, 8), и не смотри на меня, который говорю и не делаю, но помолись, чтобы и я некогда пришел в познание истины, во славу Святой Троицы, ныне и присно, и во веки, аминь.

Вопрос 607. Тот же брат вопросил (о сем учении) другого Старца авву Иоанна.

Ответ. Несть сия премудрость свыше нисходящи, но земна, душевна, бесовска (Иак. 3, 15). Это учение диавольское. Это учение ведет в муку вечную тех, которые внимают ему. Кто занимается сим учением, тот делается еретиком. Верующий ему отвратился от истины. Согласующийся с сим чужд пути Божия. Делатели Христовы не научили сему. Принимающие слово истины не принимают сих мнений. Скорее оставь их, брат, чтобы не обжечь тебе сердца своего огнем диавольским, чтобы вместо пшеницы не посеять на поле своем терния, и вместо жизни не получить смерти, и зачем говорю много, – чтобы вместо Христа не принять тебе диавола. Не медли в том и спасайся молитвами святых, как Лот из Содома. Аминь.

Вопрос 608, того же. Ужели не должно читать книг Евагриевых?

Ответ Иоанна. Не принимай только таких мнений, а если хочешь, читай там то, что служит к душевной пользе. В евангельской притче о мреже сказано, что избраша добрыя в сосуды, а злыя извергоша вон (Мф. 13, 48); так и ты поступай.

609. Тот же брат, который вопрошал о сем, сомневался, думая и говоря себе: как же некоторые из нынешних отцов принимают те сочинения, а мы считаем их хорошими иноками и внимательными к себе? По истечении нескольких дней случилось ему просить Великого Старца помолиться о нем, и тогда Старец сам собою открыл ему помышление сердца его, так что брат удивился и ужаснулся сему.

Ты говорил и помышлял: почему некоторые из отцов принимают так называемые гностические главы Евагриевы и некоторые из разумных братий принимают их. – Они не просили Бога, чтобы Он открыл им, истинно ли сие учение, и (потому) Бог оставил их при собственном их разумении. Впрочем, судить о сем не мое и не твое дело. Время дано нам для того, чтобы исследовать наши страсти, плакать и рыдать (о них).

610. Вопрос того же и других братьев к тому же Великому Старцу.

Отец мой! Умствующие о предсуществовании душ не стыдятся говорить о святом Григории Богослове, что и он подтверждает то же в словах своих на Рождество Христово и на день Пасхи, толкуя некоторые изречения его по своему разуму и опуская то, что там ясно сказано о создании первого человека, о его душе и теле, сообразно с Церковным Преданием. Ибо он так говорит: «Желая показать сие, Творческое Слово из двух природ, невидимой и видимой, творит одно живое существо – человека, и взяв тело из вещества, уже прежде сотворенного, тотчас вдохнуло в оное жизнь из Себя, что мы называем разумною душою и образом Божиим»[[7]]. И в последующих (стихах) найдешь у него много ясно и несомненно сказанного о человеке, сотворенном из преждесотворенного вещества и души, данной Богом. Там же он много восхваляет природу человека и называет даром, достойным Бога, – спасение тела и души и вовсе не говорит того, что они (ему приписывают), будто бы душа вследствие осуждения облечена телом, дабы понесла наказание за прежние свои согрешения. И в других различных сочинениях цель его открывается совершенно чистою от такого учения. Они с радостью говорят и о святом Григории, брате Василия Великого, будто и он тоже сказал и допускает предсуществование душ, перетолковывая также и его некоторые слова. Но он в 30-й главе своего сочинения «О создании человека» сильно противоречит сему мнению о предсуществовании и опровергает его так же, как и блаженный Давид, и святой Иоанн, и Афанасий, и все прочие учители и светильники Церкви. О восстановлении же ясно говорит тот же святой Григорий Нисский, только не о таком, какое они разумеют, что будто бы, по окончании мучения, человек будет восстановлен в первобытное свое состояние, т. е. будет чистый ум; но говорит[[8]], что мучение будет смягчено и окончится. Итак, скажи, отец мой, почему такой человек не говорит справедливо, как прилично было бы мужу святому, сподобившемуся беседовать по (внушению) Духа Святого. Также и о рае некоторые отцы и учители не согласны между собою, говоря, что он не есть чувственный, но мысленный. И в других главах Писания можно найти некоторое разногласие. Просим тебя, владыко, объясни нам сие, чтобы, просвещенные вами, мы прославили Бога и не сомневались во святых отцах наших.

Ответ Варсонофия. Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословивый нас всяцем благословением духовным в небесных о Христе. Аминь (Еф. 1, 3). Братия! Прилично теперь сказать с апостолом: бых несмыслен… вы мя понудисте (2Кор. 12, 11). Ибо для вас я вынужден исследовать то, что превышает мои силы, и говорить то, что вовсе не пользует душе, хотя и не вредит ей. Мы забыли апостола Павла, который говорит: всякий гнев и ярость и хула да возмется от вас, со всякою злобою (Еф. 4, 31), а я прибавлю: с чревообъядением, и блудом, и сребролюбием и прочими страстями, о которых мы должны рыдать день и ночь и плакать непрестанно, чтобы множеством слез совершенно омыть скверну их и сделаться из нечистых – чистыми, из грешных – праведными, из мертвых – живыми. Мы же, напротив, занимаемся только словами, за которые также должны будем дать Ответ. Ибо сказано: Ты воздаси комуждо по делом его (Пс. 61, 13), и еще: всем бо явитися нам подобает пред судищем Христовым, да приимет кийждо, яже с телом содела, или блага, или зла (2Кор. 5, 10). Нам должно стараться о том, о чем старались отцы наши авва Пимен и прочие. Сие старание научает вменять себя ни во что, ни с кем себя не сравнивать, считать себя землею и пеплом. А то научает считать себя мудрым, приходить в гордость, придавать себе значение, при всяком случае сравнивать себя с другими и чуждаться смиренномудрия.

Простите меня. Не оттого ли вы сим занимаетесь, что находитесь в праздности? Если так, то подите на торжище (и оставайтесь там), пока не придет Господин дома и не возьмет вас в виноградник Свой (см. Мф. 20, 3-4). Когда бы в сердце вашем было попечение о страшном оном сретении, то вы не вспоминали бы о сем (учении). Пророк забы снести хлеб свой (Пс. 101, 5), а мы питаемся изобильно и предаемся нерадению, потому и впадаем в сии умствования. Не того требует от нас Бог, но освящения, очищения, молчания и смирения. Впрочем, мне не хотелось оставить вас в недоумениях, также и просил Бога подать мне извещение о сем; я скорбел, будучи утесняем тем и другим, и избрал лучше самому подвергнуться скорби, только бы вас избавить от нее, вспоминая сказавшего: друг друга тяготы носите (Гал. 6, 2).

Итак, послушайте, что Бог открыл мне за три дня до того, как вы написали мне свой вопрос. Все отцы, угодившие Богу, святые и праведные, и верные рабы Божии да помолятся о мне! Не думайте, чтобы люди, хотя и святые, могли совершенно постигнуть все глубины Божии; ибо апостол говорит: от части разумеваем и от части пророчествуем (1Кор. 13, 9), и еще: овому бо дается Духом то и то, но не все (дарования) одному человеку. Ов убо сице, ов же сице. Вся же сия действует един и тойжде Дух (1Кор. 12, 8-11). Зная, что действия Божии непостижимы, апостол воззвал: О, глубина богатства и премудрости и разума Божия! Яко неиспытани судове Его и неизследовани путие Его! Кто бо разуме ум Господень? Или кто советник Ему бысть? (Рим. 11, 33-34) и проч. Святые, сделавшись учителями, или сами собою, или принуждаемые к тому другими людьми, весьма преуспели, превзошли своих учителей и, получив утверждение свыше, изложили новое учение, но вместе с тем сохранили и то, что приняли от прежних учителей своих, т. е. учение неправое. Преуспев впоследствии и сделавшись учителями духовными, они не помолились Богу, чтобы Он открыл им относительно первых их учителей: Духом ли Святым внушено было то, что они им преподали, но, почитая их премудрыми и разумными, не исследовали их слов; и таким образом мнения учителей их перемешались с их собственным учением, и святые сии говорили иногда то, чему научились от своих учителей, иногда же то, что здраво постигали собственным умом; впоследствии же и те и другие слова приписаны были им. Принимая от других, преуспев и сделавшись лучшими, святые Духом Святым говорили то, что вверялось им с утверждением от Него; говорили и то, что им было преподано прежними учителями их, не исследывая слов их, тогда как им должно было (исследовать) оные, и чрез молитву к Богу и вопрошения (просвещенных Духом) удостовериться, справедливы ли они. Таким образом перемешались учения, и все, что говорили сии святые мужи, их имени приписывалось. Итак, когда слышишь, что кто-либо из них говорит о себе, что он от Духа Святого слышанное поведает, то сие несомненно, и мы должны тому верить. Если же (святой муж) и говорит о вышеупомянутых (мнениях), но не найдешь, чтобы он подтверждал слова свои, как бы имел утверждение свыше, то они проистекли из учения прежних его учителей, и он, доверяя знанию и премудрости их, не вопрошал Бога, истинно ли сие.

Вот, вы слышали все мое неразумие; безмолвствуйте отныне и упражняйтесь о Боге, и оставя празднословие, будьте внимательны к страстям вашим, за которые потребуется от вас ответ в день судный. А о том вас не спросят, почему вы не знаете или не изучили сего. Плачьте отныне и рыдайте. Исследуйте следы отцов наших Пимена и прочих и тецыте, да постигнете (1Кор. 9, 24) о Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава во веки, аминь.

Вопрос 611. Поистине, отец мой, вы – вожди слепых и о Христе свет омраченных, и чрез вас открыта нам истина. И в сказаниях старцев находим, что был один старец, по простоте своей говоривший, будто Хлеб, которого мы причащаемся, не есть (истинное) Тело Христа, но только образ его. И если бы он не помолился о сем Богу, то не познал бы истины. И другой, также Великий Старец, думал, что Мелхиседек есть Христос, и когда помолился о сем Богу, то Бог открыл ему истину. Господа ради, прости меня, отец мой, что осмеливаюсь спросить о том, что превыше меня. Но так как Бог наш твоею святынею наставил нас на непогрешительный путь истины, то прошу тебя вполне объяснить нам сие, чтобы ум и немощное сердце наше были чисты от сих исследований. Почему Бог попустил таким мужам иметь неправильные мнения, хотя они не просили о сем (разумении); но почему не дано оно им туне для отвращения вреда, который могут получить впоследствии читающие? – Ибо хотя они сами и не преткнулись ни в правой вере, ни в добродетели, но подобные мне, слабые и нерадивые, веря им несомненно, легко могут получить через то вред в неведении сказанного вами, что и святые не могли постигнуть всех таинств и что они не помолились Богу об удостоверении, справедливы ли оные (мнения, или нет). Снисходя моей немощи, объясни мне и сие, милостивый отец мой!

Ответ. Сын мой! Бог не оставил таких мужей в заблуждении, потому что тот оставляет (другого) в заблуждении, кого спрашивают о пути, но он не говорит истины. Святые же не вопрошали Бога о сем, чтобы узнать от Него истину. Если же говоришь, почему Бог благодатию Своею не воспрепятствовал им в том для пользы других, которые впоследствии будут читать их писания, то можешь сказать и о всяком грешнике: почему Бог не воспрепятствовал ему Своею благодатию, когда знал, что он грехами своими соблазнит многих, и многие получат через него вред. В таком случае и жизнь человеческая будет уже не свободная, но подверженная насилию. И кто может воспрепятствовать Богу спасти таким образом всякого человека? Что же, разве в Писании не находятся такие изречения, о которые претыкаются неведущие и неразумеющие духовного смысла Писания? Итак, должны ли мы сказать, почему Бог не открыл всем духовного (смысла) Писания, чтобы люди не получали вреда, но предоставил святым, бывшим в различные времена, труд изъяснить нужное? Для того-то и постановлены учителя и истолкователи, как говорит апостол (см. 1Кор. 12, 28 и 30). Не заблуждайся же относительно тех мужей, о которых ты вопрошал: если бы они просили Бога, то получили бы (вразумление), ибо Он сказал: всяк бо просяй приемлет, и ищай обретает (Мф. 7, 8). Но как Господь явил нам путь жизни через пророков и апостолов, хотя каждый из них говорил частно, и Бог не вещал исключительно чрез одного из них, а оставленное одним по воле Божией сказано другим, так творил Бог и со святыми, после них бывшими: о чем одни говорят сомнительно, то истолковывают следующие за ними, чтобы Бог всегда прославлялся чрез святых Своих. Ибо Он есть Бог первых и последних: Ему слава во веки, аминь.

Вопрос 612. Прости меня Господа ради, человеколюбивый отец мой, я весьма скорблю, прочитав догматическую книгу, и смущаюсь сердцем; боюсь открыть вам сие, но не могу и молчать от помыслов. Итак, как повелишь мне поступить, святой отец мой?

Ответ. Так как диавол хочет ввергнуть тебя в бесполезное празднословие, то скажи, что желаешь; Бог же да не даст ему власти над тобою.

Вопрос 613. Скажи мне о воскресении тел святых: в том ли теле они восстанут, в котором мы находимся теперь и которое имеет кости и жилы, или то тело их будет воздушно и округлено? Ибо и о Господнем теле говорят, что оно сделается таковым в будущем воскресении; (впрочем, это говорят) не признающие, что Господь воскрес из мертвых в нашем теле, которое Он ради нашего спасения принял от Святой Богородицы и Приснодевы Марии. Они утверждают, что это-то и значат слова апостола: Иже преобразит тело смирения нашего, яко быти сему сообразну телу славы Его (Флп. 3, 21), и еще говорят: апостол сказал: яко плоть и кровь Царствия Божия наследити не могут (1Кор. 15, 50), означая чрез сие, что настоящее тело наше не может быть вечно, потому что оно поддерживается пищею, а в будущем веке невозможно будет есть и пить. Утверждают также, что апостол о Господе нашем Иисусе Христе говорит: егда покорит Ему всяческая, тогда и Сам Сын покорится Покоршему Ему всяческая, да будет Бог всяческая во всех (1Кор. 15, 28). И опять, приводя слова Екклезиаста: уже бысть в вецех бывших прежде нас (Еккл. 1, 10), выводят из этого заключение о предсуществовании (душ); а указывая на слова евангельские: не изыдеши оттуду, дондеже воздаси последний кодрант (Мф. 5, 26), утверждают, что мучение будет иметь конец. Господа ради, объясни мне сие, владыко, чтобы враг не обольстил меня, и я по неведению не впал бы в его лукавые сети. По неразумию моему я колеблюсь со всех сторон, ибо не исполнил святых твоих слов и сначала не оставил сих изысканий, с которыми соединяется великая опасность для души. И помолись о мне, благой отец мой, дабы я вперед истрезвился и позаботился о том, чтобы оплакивать грехи мои. Прости мне, что я осмелился вопросить о сем, но вы, зная все, повелели мне говорить.

Ответ. Брат! Я уже прежде написал тебе, что диавол всеял в тебя безвременное празднословие. Время (дано) тебе, чтобы плакать и рыдать о грехах своих. Однако, чтобы не оставить тебя в смущении помыслов (скажу): когда хочешь уразуметь о воскресении мертвых, то, если веруешь пророкам, Бог через пророка Иезекииля показал нам, как совершится воскресение мертвых: кость присовокупилась к кости, состав к составу, и образовались жилы, плоть и кожа, и так восстали (совершенные тела) (см. Иез. 37, 7-8). И апостол, зная, что мы восстанем с телами, научил нас, говоря: подобает тленному сему облещися в нетление, и мертвенному сему облещися в безсмертие (1Кор. 15, 53). Не заблуждайся, тела наши восстанут с костями, жилами и волосами и останутся такими навеки; только они будут светлее и славнее, по гласу Господа, Который говорит: тогда праведницы просветятся, яко солнце, в Царствии Небесном (Мф. 13, 43), изъявляя чрез то славу тел святых. Поясню сие примером: бывает, что простой человек входит к царю, а царь делает его военачальником, и он выходит славным. Но не тот же ли он человек? Изменился ли он телом? Также если кто, служивши диаконом, вдруг (т. е. не быв долго пресвитером) будет рукоположен во епископа, он тотчас же делается славным. То же самое будет и здесь. Да почему же и не так? Разве люди, находящиеся еще в сем теле, не бывают Богоносцами? Как же Моисей видел Господа, и прежде него Авраам и Иаков, также и Стефан, о котором повествуется в Деяниях апостольских, и другие? Разве они были бестелесные? Так будет и во время воскресения. Эти же самые тела восстанут тогда, но только они сделаются нетленными, бессмертными и славными. Потому-то и апостол о теле человеческом пишет: сеется не в честь, востает в славе… сеется тело душевное, востает тело духовное (1Кор. 15, 43-44). И говорит так потому, что многие из святых не только не известны людям (как святые), но еще и презренны в глазах их; когда же там получат славу, как бы хиротонию, то всем будет явно, что они духовны; потому апостол и говорит: сеется тело душевное перед людьми, востает тело духовное, славное, и все удивятся тому. Слова же апостола: Иже преобразит тело смирения нашего, яко быти сему сообразну телу славы Его (Флп. 3, 21), сказаны потому, что Господь сделает тела наши световидными, подобными Своему телу, как сказал апостол Иоанн: егда явится, тогда подобни Ему будем (1 Ин. 3, 2). Ибо Сын Божий есть Свет, а праведные, по словам апостола, сынове Божии есте (Гал. 3, 26) и сынове света (1 Фес. 5, 5); потому и сказано, что Господь преобразит (тела наши).

Что касается до слов: егда покорит Ему всяческая, тогда и Сам Сын покорится Покоршему Ему всяческая (1Кор. 15, 28), то рассмотри, кому писал их апостол, – коринфянам, тогда как язычество еще господствовало (в мире); а у некоторых язычников был такой обычай: когда сын царя их приходил в возраст, то восставал на отца своего и убивал его. Итак, чтобы коринфяне, принимая проповедь апостольскую, по обычаю своему не подумали того же самого и о Сыне Божием, – апостол удалил от них сию мысль, сказав: егда покорит Ему всяческая, тогда и Сам Сын покорится Покоршему Ему всяческая (1Кор. 15, 28). Будет же сие тогда, когда связаны будут под ногами Его враги, т. е. диавол и силы его, и те, которые исполняют волю его. Потому-то апостол и сказал: не у видим Ему всяческая покорена (Евр. 2, 8), и доколе? Пока не приидут Ангелы Бога и Отца, сказавшего Ему: седи одесную Мене, дондеже положу враги Твоя подножие ног Твоих (Пс. 109, 1). Сии-то враги предстанут на суд Сына Божия, ибо сказано: Отец не судит ни комуже, но суд весь даде Сынови (Ин. 5, 22). А чтобы ты познал, как предаст Он Царство Богу и Отцу, выслушай: Сын Божий, воплотившись, пришел призвать и освятить святою Своею Кровию род избран, царское священие, язык свят, людие избранны, ревнители добрым делом (1 Пет. 2, 9). Знай же, что после того, как покорятся Ему враги Его, и Он произнесет над ними суд, то и Сам, как образ покорности, предаст Царство, которое приобрел Он, т. е. язык свят, Богу и Отцу, говоря: се, Аз и дети, яже Ми дал есть (см. Евр. 2, 13). Познай и равенство: Отец весь суд дал Сыну, а Сын, которых призвал – предал Отцу. И так исполнится слово оное: егда покорит Ему всяческая, тогда и Сам Сын покорится Покоршему Ему всяческая.

О веках же, о которых говорят (еретики), опираясь на слова Екклезиаста, знай, что все время человека есть век его. Потому Екклезиаст и не сказал: что уже бысть в вецех, бывших прежде мира сего, но уже бысть в вецех мира сего, бывших прежде нас (Еккл. 1, 10). И если хочешь знать, как несведущие и неутвержденные в правой вере извращают Писание и толкуют его, по научению диавольскому (заметь следующее): апостол сказал: брашна чреву, и чрево брашном: Бог же и сие и сия упразднит (1Кор. 6, 13), говоря сие о чревообъядении, о безразличии в пище и о невоздержании. Они, основываясь на сем, учат, что будто апостол упразднил брашна, и сказал, что чрево будет исключено из частей тела; тогда как апостол, зная, в каком смысле он сказал сие, именно разумея здесь страсти, и что Господь упразднил их в нем и в подобных ему, говорит далее: ниже аще ямы, осуждаемся; ниже аще не ямы, оправдаемся (1Кор. 8, 8). Вот каков смысл сих слов.

О будущем же состоянии так сказал Бог, что люди равни бо суть Ангелом (Лк. 20, 36), не вкушая ни пищи, ни пития и не имея вожделения. А для Бога ничего нет невозможного; ибо Он уже показал сие на Моисее, когда дал ему силу сорок дней и сорок ночей не вкушать пищи. Сотворивший сие может сотворить и то, что человек во вся веки будет в подобном состоянии. Если же кто-нибудь, пустословя, скажет о Моисее и о Спасителе, что они, однако, после вкушали пишу, то (пусть таковой знает), что чрез сие Господь показал нам только отчасти пример будущего, точно так же, как и воскрешая мертвых Сам Собою и чрез апостолов, показал нам, что будет (общее) воскресение; и хотя воскресшие после и умерли, но мы не должны сомневаться в воскресении. Но, впрочем, (Господь) сказал, что не о хлебе единем жив будет человек, но о всяцем глаголе, исходящем изо уст Божиих (Мф. 4, 4). Что же скажешь ты на это? Разве только извратишь (это изречение), как и прочие места Писания. А в том, что сказано: плоть и кровь Царствия Божия наследити не могут, ниже тление нетления (1Кор. 15, 50), под плотью и кровью разумеется нечистота, лукавство и вожделение. Хочешь ли убедиться в том, что и в теле находящиеся люди бывают духовны? Послушай, что Господь сказал Никодиму: подобает вам родитися свыше (Ин. 3, 3), и после присовокупил: водою и Духом (ст. 5), а рождаемые от Духа суть духовные. И еще сказано: не от крове, ни от похоти плотския, ни от похоти мужеския, но от Бога родишася (Ин. 1, 13), и: Дух есть Бог (Ин. 4, 24). Итак, когда они, еще здесь будучи, сделались духовными, родившись от Бога, то ужели там Он не может сделать их духовными?

Слова же: не изыдеши оттуду, дондеже воздаси последний кодрант (Мф. 5, 26), сказал Господь, означая, что мучение их будет вечно: ибо как может человек там воздать? Если бедный должник будет заключен в темницу и правитель повелит не освобождать его, пока он не заплатит всего долга, то можно ли думать, что он непременно освободится? Вовсе нет! Не заблуждайся, как безумный. Там (в геене) никто не преуспевает; но что кто имеет, то имеет отсюда: доброе ли это будет, или гнилое, или усладительное. Оставь наконец пустословие и не следуй демонам и их учению. Ибо они вдруг уловляют и вдруг низлагают.

Итак, смирись перед Богом, плача о грехах своих и рыдая о страстях. Вспомни слова Писания: и ныне, Израилю (Втор. 10, 12), и проч., и еще: ныне начах (Пс. 76, 11). И внимай себе (1Тим. 4, 16) и смотри вперед, куда уклоняется твое сердце через такие исследования. Бог да простит тебя.

Вопрос 702. Если случится быть вместе с отцами, тогда как они состязаются о вере с кем-либо из неправомудрствующих о ней, должен ли и я состязаться, или нет? Ибо помысл говорит мне: «Когда молчишь, то изменяешь вере». Также, если и между ними будет происходить подробная беседа о догматах: сказать ли мне, что знаю, или промолчать? И (наконец) как поступать, когда меня спросят?

Ответ. Никогда не состязайся о вере; Бог не требует от тебя сего, но лишь того, чтобы ты веровал право, как принял от Святой Церкви при крещении, и чтобы соблюдал заповеди Его. Сохрани сие, и спасешься. Беседовать же о догматах не следует, ибо это выше тебя; но молись Богу о своих согрешениях, и в сем пусть упражняется ум твой. Берегись, чтобы в сердце своем не осудить имеющих такое собеседование, ибо ты не знаешь, право ли говорят они, или нет. – Бог будет судить оное дело. Если же будешь спрошен, скажи: «Простите меня, отцы святые, это выше меня».

Вопрос 703. А когда еретик, при состязании, словом своим приведет в недоумение православного: ужели нехорошо будет, если я посильно помогу ему, чтобы, будучи побежден, он не поколебался в православной вере?

Ответ. Вступая в беседу, ты беседуешь пред Богом и людьми, и (беседа твоя) становится как бы учительством. Но кто учит, не имея силы, слово того бывает неубедительно и бесплодно; а когда не приносишь ни малой пользы, то какая надобность и беседовать? Если же действительно желаешь оказать помощь, воззови в сердце своем к Богу, Который знает тайное и может сотворить более, чем мы просим у Него, и Он сотворит по Своей воле с состязающимися, а ты поступишь в таком деле со смирением. Если кто, например, заключит кого в темницу, несправедливо пользуясь своею властью, а другой, видя то и сам не имея силы воспрепятствовать сему или защитить сего человека, пойдет тайно и скажет оному сильнейшему, а тот, по силе своей власти, пошлет освободить заключенного, заключивший же будет смущаться, не зная, кто известил сильнейшего, – так и здесь, приступим к Богу с сердечным молением о вере и братиях наших, и Тот, Который клялся Собою, что Он всем человеком хощет спастися и в познании истины приити (1Тим. 2, 4), сотворит и с ними по Своей воле.

Вопрос 704. Должен ли я, по крайней мере, исследовать то, о чем рассуждают, дабы, узнав это достоверно, не входить в состязания?

Ответ. Не исследывай ничего из того, чего Бог не требует от тебя, и не произноси в беседе слов, подвергающих тебя опасности, но будь доволен, как я выше сказал, исповеданием правой веры и не любопытствуй ни о чем сверх сего.

Вопрос 707. Если кто скажет, чтобы я проклял Нестория и подобных ему еретиков, проклясть ли мне их или нет?

Ответ. Что Несторий и бывшие после него еретики находятся под анафемою – это очевидно, но ты отнюдь не дерзай проклинать кого-нибудь, потому что считающий себя грешным должен оплакивать грехи свои и более ничего; но не надобно осуждать и проклинать кого-либо: кийждо себе да искушает (см. 2Кор. 13, 5).

Вопрос 708. А кто отсюда заключит, что и я мудрствую так же, как они, что сказать тому?

Ответ. Скажи ему: хотя и очевидно, что еретики достойны проклятия, но я сам грешнее всякого человека, и боюсь, как бы, осуждая другого, не осудить самого себя, ибо когда прокляну и самого сатану, как делающий дела его, я проклинаю самого себя. Господь сказал: аще любите Мя, заповеди Моя соблюдите (Ин. 14, 15), и апостол говорит: аще кто не любит Господа, да будет проклят (1Кор. 16, 22). – Итак, кто не исполняет заповедей Его, тот не любит Бога, а не любящий Его находится под клятвою; и как такой может проклинать других? Скажи ему сие, и если он будет продолжать настаивать на том же, то, чтобы не повредить совести его, прокляни того еретика.

Вопрос 709. Если же я не знаю, действительно ли еретик тот, которого он просит меня предать проклятию, то как поступить мне?

Ответ. Скажи ему: «Брат! Я не знаю, как мудрствует тот, о ком ты говоришь; проклинать же того, кого я не знаю, как кажется, послужит мне в осуждение. Говорю тебе, что другой веры, кроме (преданной) от 318 святых отцов, я не знаю, и кто мудрствует иначе, нежели она научает, тот сам себя предал анафеме».

Вопрос 710. Если случится гонение, как мне поступить: остаться ли или удалиться?

Ответ. Вопроси духовных отцов, и как они скажут тебе, так и поступи; и не следуй своему рассуждению, чтобы по неразумию не впасть в беду.

Вопрос 711. А если во время нужды не случится отцов, к которым имею полную доверенность, чтобы вопросить их о сем, то как поступить мне: остаться ли, чтобы не показаться изменяющим вере, или уйти, боясь, чтобы не принудили изменить ей?

Ответ. Стань на молитву, и молись от всего сердца человеколюбцу Богу, взывая: «Владыко, помилуй меня ради благости Твоей, не попусти мне уклониться от воли Твоей и не предай меня погибели во время предстоящего искушения». Сделай сие до трех раз, как сделал и Спаситель в час предания Своего, и если после сего почувствуешь в себе несомненное усердие остаться и с помощью благодати Божией претерпеть все предстоящие бедствия, даже и до самой смерти, то останься. Если же почувствуешь в сердце своем боязнь, то уйди, и не думай, что чрез то ты изменяешь вере: Бог не требует от нас того, что выше силы нашей. Ибо когда, ощущая в себе страх, ты останешься, то может случиться, что, будучи не в силах перенести постигших тебя скорбей и мучений, ты сделаешься предателем истины, и подвергнешь себя вечной муке.

Вопрос 740. Есть у меня друг, и оказалось, что он еретик, – увещевать ли его, чтобы он право мудрствовал?

Ответ. Увещай его познать правую веру, но не состязайся с ним и не желай узнать, как он мудрствует, чтобы самому не заразиться его ядом; но если он пожелает получить себе пользу и услышать истину веры Божией, приведи его к тем святым отцам, которые могут оказать ему пользу во Христе, и таким образом поможешь ему по Богу, без вреда себе. Но если он по первом и втором увещании не исправится, то такового, по слову апостола, отрицайся (Тит. 3, 10). Ибо Бог, как говорят отцы, не хочет, чтобы человек делал что-либо выше силы своей. Если видишь, говорят они, кого утопающего в реке, не подавай ему руки своей, чтобы он не увлек тебя за собою, и таким образом и ты не утонул бы вместе с ним; но подай ему жезл свой, и тогда, если возможешь извлечь его – хорошо; если же нет, то оставь в руках его жезл свой, – и ты спасешься.

Вопрос 741. Некто из отцов имел у себя друга, которого он любил о Господе, и все считали его за православного, но он оказался еретиком по своему мудрованию; тогда те, которые имели любовь к нему, оставили его. Услышав же впоследствии, что он хочет явно отступить от Церкви, вздумали пойти и поклониться ему, опасаясь, чтобы он не сделал этого от печали и не приписал бы им вины сего поступка; но прежде пошли и вопросили о сем Старца.

Ответ. Болезнь есть болезнь; итак, не показывайте притворных знаков (внимания), ибо вы поклонитесь ему не потому, что вы виновны против него, но для того, чтобы он не отступил от Церкви.

Вопрос 742. Те снова спросили Старца: если же он сделает это (то есть явно отступит от Церкви), и мы встретимся с ним, – приветствовать ли его или нет?

Ответ. В каком вы расположении находитесь ко всем таковым, в таком же пребывайте и к нему, считая его в том же числе.

1. Из всех созданных благим и преблагим и всеблагим Богом нашим и Царем, (ибо слово к рабам Божиим прилично и начать от Бога), разумных и достоинством самовластия почтенных существ, одни суть други Его, другие истинные рабы, иные рабы непотребные, иные совсем чужды Его, а другие, наконец, хотя и немощны, однако противятся Ему. И други Его, о священный отче, как мы скудоумные полагаем, суть собственно умные и бестелесные существа, Его окружающие; истинные рабы Его – все те, которые неленостно и неослабно исполняют волю Его, и непотребные – те, которые, хотя и удостоились крещения, но обетов, данных при оном, не сохранили как должно. Под именем чуждых Бога и врагов Его следует разуметь неверных, или зловерных (еретиков); а противники Богу суть те, кои не только повеления Господня сами не приняли и отвергли, но и сильно вооружаются против исполняющих оное.

2. Каждое из сказанных состояний требует особенного и приличного слова; но для нас, невежд, в настоящем случае неполезно излагать это пространно. Итак, поспешим теперь исполнить повеление истинных рабов Божиих, которые благочестиво нас понудили и верою своею убедили; в несомненном послушании прострем недостойную нашу руку и, принявши трость слова от их же разума, омочим в темновидное, но светящееся смиренномудрие; и на гладких и чистых сердцах их, как на некоторой бумаге, или лучше сказать, на духовных скрижалях, станем живописать Божественные слова, или вернее, Божественные семена, и начнем так:

3. Всех одаренных свободною волею Бог есть и жизнь и спасение всех, верных и неверных, праведных и неправедных, благочестивых и нечестивых, бесстрастных и страстных, монахов и мирских, мудрых и простых, здравых и немощных, юных и престарелых; так как все без изъятия пользуются излиянием света, сиянием солнца и переменами воздуха; несть бо лицеприятия у Бога (Рим. 2, 11).

4. Нечестивый есть разумное и смертное создание, произвольно удаляющееся от жизни оной (Бога), и о Творце своем присносущем помышлящее, как о несуществующем. Законопреступник есть тот, кто закон Божий содержит по своему злоумию и думает веру в Бога совместить с ересию противною. Христианин есть тот, кто, сколько возможно человеку, подражает Христу словами, делами и помышлениями, право и непорочно веруя во Святую Троицу. Боголюбец есть тот, кто пользуется всем естественным и безгрешным и, по силе своей, старается делать добро. Воздержник тот, кто посреди искушений, сетей и молвы, всею силою ревнует подражать нравам свободного от всего такого. Монах есть тот, кто, будучи облечен в вещественное и бренное тело, подражает жизни и состоянию бесплотных. Монах есть тот, кто держится одних только Божиих словес и заповедей во всяком времени и месте, и деле. Монах есть всегдашнее понуждение естества и неослабное хранение чувств. Монах есть тот, у кого тело очищенное, чистые уста и ум просвещенный. Монах есть тот, кто скорбя и болезнуя душею, всегда памятует и размышляет о смерти, и во сне и во бдении. Отречение от мира есть произвольная ненависть к веществу, похваляемому мирскими, и отвержение естества, для получения тех благ, которые превыше естества.

12. Богопротивный Евагрий[[9]] воображал, что он из премудрых премудрейший, как по красноречию, так и по высоте мыслей: но он обманывался, бедный, и оказался безумнейшим из безумных, как во многих своих мнениях, так и в следующем. ...

47. Один мудрый муж предложил мне страшный вопрос: «Какой грех, – сказал он, – после человекоубийства и отречения от Христа, есть тягчайший из всех?» И когда я отвечал: «Впасть в ересь», – тогда он возразил: «Как же соборная Церковь принимает еретиков и достаивает их причащения Св. Таин, когда они искренно анафематствуют свою ересь: а соблудившего, хотя он и исповедал сей грех и перестал делать его, принимая, отлучает на целые годы от пречистых Таин, как повелевают апостольские правила?» Я поражен был недоумением; а недоумение это осталось недоумением и без разрешения[[10]].

33. Невозможно пламени происходить от снега; еще более невозможно быть смиренномудрию в иноверном, или еретике. Исправление это принадлежит одним православным, благочестивым, и уже очищенным.

124. Неверных или еретиков, которые охотно спорят с нами для того, чтобы защитить свое нечестие, после первого и второго увещания должны мы оставлять; напротив того, желающим научиться истине не поленимся благодетельствовать в этом до конца нашей жизни. Впрочем, будем поступать в обоих случаях к утверждению собственного нашего сердца.

151. Между нечистыми духами есть и такие, которые в начале нашей духовной жизни толкуют нам Божественные Писания. Они обыкновенно делают это в сердцах тщеславных, и еще более, в обученных внешним наукам, чтобы, обольщая их мало-помалу, ввергнуть наконец в ереси и хулы. Мы можем узнавать сие бесовское богословие, или, лучше сказать, богоборство, по смущению, по нестройной и нечистой радости, которая бывает в душе во время сих толкований.

78. Чтение Св. Писаний немало может просвещать и собирать ум; ибо они суть глаголы Духа Святого и всячески вразумляют читающих. Будучи делателем, прочитывай деятельные книги отцов; ибо исполнением сего на деле, чтение прочего делается излишним. Старайся научаться разуму и делу спасения более от трудов, а не из одних книг. Прежде приятия силы духовной не читай книг чуждых правоверия, потому что они исполнены тьмы, и помрачают умы немощных.

12. Немощные не должны вкушать пищу с еретиками, как и правила повелевают. Сильные же, если неверные призывают их для познания православной веры, и они хотят идти, пусть идут в приличное время во славу Господа.

Брат просил авву Олимпия, пресвитера лавры аввы Герасима: «скажи мне что-нибудь».

– Heбудь с еретиками, – отвечал тот, – и воздерживай язык и чрево. И где бы ты ни был, говори себе непрестанно : «я-пришлец» (Пс. 38, 13; 118, 19).

Старец, великий пред Богом, именем Кириак, жил в лавре Каламонской, около священного Иордана. Однажды пришел к нему брат чужестранец, из страны Дора, по имени Феофан, спросил старца о блудных помыслах. Старец начал наставлять его речами о целомудрии и чистоте. Брат, получив от этих наставлений великую пользу, воскликнул : «Отец мой, в моей стране я нахожусь в общении с несторианами. Heбудь этого – я бы остался навсегда с тобой»! Услыхав имя Нестория, старец глубоко опечалился о погибели брата и стал убеждать его и молить, чтобы он оставил эту пагубную ересь и присоединился ко святой кафолической и апостольской Церкви.

– Невозможно спастись, если не будешь право мыслить и веровать, что Пресвятая Дева Мария есть истинная Богородица.

– Отче, возражал брат, да ведь все ереси говорят точно так же: если не будешь в общении с нами, не получишь спасения. Heзнаю, несчастный, как мне и поступить. Помолись Господу, чтобы Он явно показал мне, какая вера истинная.

– Оставайся в моей келье, – сказал он. – Я имею упование на Бога, что Он по Своему милосердию откроет тебе истину.

И оставив брата в своей пещере, старец отправился к Мертвому морю и стал молиться о брате. И точно, на другой день, около девятого часа, брат видит, что кто-то явился к нему, страшный по виду, и говорит: «поди и познай истину»! И взяв его, ведет в место мрачное, смрадное и испускающее пламя и показывает ему в пламени Нестория и Феодора, Евтихия и Аполлипария, Евагрия и Дидима, Диоскора и Севера, Ария и Оригена и других. И говорит явившийся брату: «вот это место уготовано еретикам, и тем, кто нечестиво учат о Пресвятой Богородице, равно как и тем, кто следуют их учению. Если тебе нравится это место, оставайся при своем учении. Если же не желаешь вкусить такого наказания, обратись к св. кафолической Церкви, к которой принадлежит и наставлявший тебя старец. Я говорю тебе: хотя бы и всеми добродетелями украсился человек, но если он неправо верует, он попадет в это место». – При этих словах брат пришел в себя. Когда старец возвратился, брат разсказал ему все, что видел, и в скором времени присоединился к св. кафолической апостольской Церкви. Оставшись к Каламоне при старце, он прожил с ним несколько лет и скончался в мире.

На разстоянии 30 миль от киликийского города Эгов живут два столпника, в шести милях один от другого. Один из них принадлежал к св. кафолической и апостольской Церкви, а другой, больше пробывший на столпе близ селения Кассиодора, был последователем ереси Севера. Еретик возводил на православного разнообразные обвинения, стараясь о том, чтобы привлечь его к своей ереси. Распространяя о нем молву, он решил добиться его осуждения. Православный подвижник, как бы свыше озаренный, просил еретика прислать ему частицу причастия. Тот обрадовался, как будто уже совратил собрата в свою ересь, и немедленно послал ему просимое, ничего не подозревая. Православный, приняв частицу, присланную еретиком, т. е. последователем Севера, раскалил сосуд и положил в него частицу, и она немедленно исчезла в жару пылающего сосуда. Затем взяв частицу св. причастия православной Церкви, он сделал то же самое, и мгновенно раскаленный сосуд охладился, и св. причастие осталось целым и невредимым. Он благоговейно хранил его и показал нам, когда мы были у него.

Жизнь антиохийского патриарха Ефрема и обращение православной вере одного столпника.

Один из старцев поведал нам о блаженном Ефреме, патриархе антиохийском, который был пламенным ревнителем православной веры. Услышав об одном столпнике в области города Иераполя, что он принадлежит к числу последователей Севера и акефалов, отправился, чтобы вразумить его. Прибыв к столпнику, он начал убеждать и молить его, чтобы он прибег к апостольскому престолу и вступил в общение со св. кафолической и апостольской Церковию.

– Я не вступлю в общение с собором без особенного основания, – отвечал столпник.

– Какого же доказательства желаешь ты от меня для убеждения в том, что, по благодати Иисуса Христа, Господа Бога нашего, святая Церковь свободна от всякой нечистой примеси еретического учения? – спросил дивный Ефрем.

– Господин патриарх, – сказал столпник, – разведем огонь и войдем вместе в пламя. Кто выйдет невредимым, тот и будет православным, и мы должны будем последовать ему.

– Следовало бы тебе, чадо, послушаться меня, как отца, – возразил патриарх, – и ничего более не требовать, а ты потребовал от меня того, что выше моих слабых сил. Впрочем, я уповаю на милосердие Сына Божия, что ради спасения души твоей исполню и это.

И немедленно чудный Ефрем обращается к предстоявшим со словами: «благословен Господь! принесите дров». Дрова принесены. Патриарх зажигает их пред столбом и говорит столпнику: «сойди со столба и, согласно твоему решению, войдем оба в пламя».

Столпник был поражен твердым упованием патриарха на Бога и не соглашался сойти.

– He ты ли сам пожелал этого? – спросил патриарх. – Отчего же теперь не хочешь исполнить?

Сказав это, патриарх снял с себя омофор и, близко подойдя к пламени, вознес молитву: «Господи Христе, Боже наш, благоволивший ради нас воистину воплотиться от Госпожи нашей Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии, Сам укажи нам истину!» И, окончив молитву, бросил свой омофор в средину пламени. Пламя пылало около трех часов. Дрова все сгорели, а омофор оказался целым и невредимым, без всякого даже знака от пламени. При виде этого, столпник, уверившись в истине, умилился, проклял Севера и ересь его и присоединился к св. Церкви. Приобщившись из рук блаженного Ефрема, он прославил Бога.

Авва Василий, пресвитер византийского монастыря, разсказал нам следующее: «пришлось мне быть в Феополисе у патриарха аввы Григория. В это время пришел из Иерусалима авва Косма евнух, из лавры Фаран. То был истинный монах и строгий ревнитель православной веры. К тому же он был весьма сведущ в Св. Писании. Спустя несколько дней, старец скончался. Желая почтить его останки, патриарх приказал похоронить его в гробнице, где покоился уже епископ. Спустя два дня я пришел поклониться гробнице старца. На гробнице возлежал один бедный, разслабленный, просивший милостыню у входивших во храм. Я поклонился трижды и произнес пресвитерскую молитву. Увидав это, нищий сказал мне:

– Отец мой, воистину, велик был этот старец, которого вы здесь похоронили за два дня.

– Двенадцать лет я был разслабленным, отвечал нищий, и чрез него я получил исцеление от Господа. И всякий раз, как я бываю в печали, он приходит утешать меня и доставляет мне облегчение. Мало того – я разскажу тебе еще об одном дивном явлении. С тех пор, как погребен здесь старец, я слышу громкий голос его, обращенный к епископу: «не прикасайся ко мне! Уйди прочь! Не приближайся ко мне, еретик и враг истины и святой Божией кафолической Церкви»!

Услышавши это от исцеленного разслабленного, я пришел и разсказал обо всем патриарху. Вместе с тем я просил св. мужа о том, чтобы взять тело старца и перенести в другую гробницу.

– Поверьте мне, чадо, возразил патриарх, что авва Косма нисколько не оскорбляется близостью еретика. Все это произошло для того, чтобы показать нам после его кончины добродетель его и ревность по вере, которую он выказывал при жизни. Вместе с тем нам открыт и образ мыслей епископа, чтобы мы не считали его православным.

У аввы Космы я был еще в лавре Фаран. Там, ведь, я пробыл десять лет. Во время одного душеспасительного разговора приведено было изречение св. Афанасия, архиепископа александрийского. При этом старец сказал мне: «если встретится тебе слово св. Афанасия и не будешь иметь при себе бумаги, возьми и запиши его на своей одежде». Столь великое уважение питал старец к св. отцам и учителям нашим!

Удивительное видение аввы Кириака из лавры Каламонской и о двух книгах нечестивого Нестория.

Однажды пришли мы к авве Кириаку, пресвитеру лавры Каламонской, что около священного Иордана. Он разсказывал нам: «Однажды я видел во сне величественную Жену, облаченную в порфиру, и вместе с Ней двух мужей, сиявших святостию и достоинством. Все стояли вне моей келлии. Я понял, что это – Владычица наша Богородица, а два мужа – св. Иоанн Богослов и св. Иоанн Креститель. Выйдя из келлии, я просил войти и сотворить молитву в моей келлии. Но Она не соизволила. Я не переставал умолять, говоря: «да не буду я отвержен, унижен и посрамлен» и многое другое. Видя неотступность моей просьбы, Она сурово ответила мне: «у тебя в келлии – Мой враг. Как же ты желаешь, чтобы Я вошла?» Сказавши это, удалилась. Я пробудился и начал глубоко скорбеть, вообразив себе, не согрешил ли я против Нея хотя бы помыслом, так как, кроме меня одного, никого в келлии не было. После долгого испытания себя я не нашел в себе никакого прегрешения против Нея. Погруженный в печаль, я встал и взял книгу, чтобы чтением разсеять свою скорбь. У меня была в руках книга блаженного Исихия, пресвитера иерусалимского. Развернув книгу, я нашел в самом конце ее два слова нечестивого Нестория, и тотчас сообразил, что он – то и есть враг Пресвятой Богородицы. Немедленно встав, я вышел и возвратил книгу тому, кто мне ее дал.

– Возьми, брат, обратно свою книгу. Она принесла не столько пользы, сколько вреда.

Он пожелал знать, в чем состоял вред. Я разсказал ему о своем сновидении. Исполнившись ревности, оп немедленно вырезал из книги два слова Нестория и предал пламени.

– Да не останется и в моей келлии, – сказал он, – враг Владычицы нашей Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии!

Чудо Пресвятой Богородицы, побудившее Космиану, жену патриция Германа, возвратиться в лоно св. Церкви из ереси Северовой.

Пресвитер Анастасий, ризничий церкви св. Воскресения Христа, Бога нашего, передавал нам, что однажды в ночь под воскресенье Космиана, жена патриция Германа, придя одна, желала поклониться св. и животворящему гробу Господа нашего Иисуса Христа – истинного Бога. Она уже приблизилась к вратам святилища, и вот навстречу ей явилась видимым образом наша Владычица Пресвятая Богородица, в сопровождении других жен.

– Ты не принадлежишь к нам, не наша, поэтому и не входи сюда, – сказала Богоматерь.

Космиана действительно принадлежала к секте Севера акефала.

На настойчивыя мольбы о дозволении войти ко св. гробу Богоматерь отвечала:

– Поверь мне, женщина, что ты не войдешь сюда, если не присоединишься к нам.

Поняв, что уклонение в ересь возбраняет ей доступ к святыне, которой она не увидит, пока необратится к св. кафолической и апостольской Церкви Христа, Бога нашего, Космиана тотчас позвала диакона. Когда диакон пришел с св. чашею, она причастилась св. Тела и Крови великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, а затем удостоилась безпрепятственно поклониться и св. животворящему гробу Господа.

Прибыв в Селевкию, близ Антиохии, мы встретились с епископом города, аввою Феодором. Он разсказал нам о следующем событии, происшедшем при его предшественнике на епископской кафедре – блаженном Дионисии. Жил там богатый купец, человек весьма богобоязненный. Он держался ереси Севера, но у него был слуга, принадлежавший к святой кафолической и апостольской Церкви. По обычаю страны, в св. четверток он принял св. дары. Завернув их в чистое полотно, положил в свой шкап. После св. Пасхи купцу понадобилось по торговым делам послать слугу в Константинополь. Тот отправился, но, позабыв про св.дары, оставил их в своем шкапу, а ключ вручил хозяину. Однажды хозяин, отомкнув шкап, нашел полотно с находившимися там св. дарами. Смутившись, он не знал, как ему поступить. Принять их он не решался, не принадлежа к кафолической Церкви. Так на этот раз он и оставил их в шкапу, разсудив, что его слуга, возвратившись, примет их. Но пришел снова св. день Великого четверга, а слуга еще не возвратился. Тогда хозяин решился предать огню св. дары, чтобы они не остались еще на год. Отворив шкап, он видит, что все св. частицы произрастили стебли и колос… Страх и трепет объяли его при виде нового и небычайного чуда. Взяв св. дары, он, громко вопия: «Господи, помилуй!» со всем домом немедленно поспешил в «в храм к св. епископу Дионисию. Это столь великое и страшное, превосходящее всякий ум и понимание, чудо видели не двое, или трое, или немногие, но все собрание: горожане и поселяне, туземцы и пришельцы, путешествующие по суше и плавающие по морю, мужчины и женщины, старые и малые, юноши и старцы, господа и рабы, богатые и бедные, власти и подвластные, образованные н невежды, духовенство, девственники и подвижники, вдовцы и в браке живущие, правители и народ – все восклицали: «Господи, помилуй!» – и каждый взывал по своему, прославляя Бога. Все благодарили Бога за неизреченное и недомыслимое знамение. Многие, уверовав после чуда, присоединились ко святой кафолической и апостольской Церкви.

Разсказ аввы Феодора об иноке, державшемся ереси Севировой.

Тот же авва Феодул в другой раз разсказывал нам: «Есть здесь недалеко от Фара, как раз посредине между св. Софией и св. Фавстом, гостиница. При ней был и гостиник. Однажды он просил меня прийти в гостиницу и на несколько дней заменить его. Придя в гостиницу, я нашел остановившегося там одного инока, родом сирийца. Он не имел ничего, кроме власяницы, плаща и нескольких хлебов. Стоя постоянно в одном углу, он день и ночь проводил в песнословии и ни с кем не говорил. Настал воскресный день. Я подхожу к нему и говорю:

– Брат, не сходишь ли ты ко св. Софии, чтобы причаститься св. и божественных Таин?

– Я принадлежу к последователям Севира и не состою в общении с Церковию.

Услышав, что он не принадлежит ко св. кафолической и апостольской Церкви, а вместе с тем видя его прекрасное поведение и добродетель, я ушел со слезами в свою келлию, запер дверь и, пав на лице свое пред Богом, три дня молился со слезами: «Господи Христе, Боже наш, преклонивый небеса по неизреченному и безконечному человеколюбию и сошедый нашего ради спасения, воплотивыйся от Владычицы Пресв. Богородицы и Приснодевы Марии, открой мне: кто истинно и прямо верует, мы ли, чада Церкви, или последователи Севера?» На третий день Кто-то, незримый, сказал мне : «Иди, Феодул, и увидишь веру его». Придя на утро, я сел против него, надеясь увидать что-либо, по слову, бывшему ко мне. Я сидел около часу, пристально смотря на него. Он стоял и пел песнопения на сирском языке. И вот – Бог мне свидетель! – вижу, чада мои, голубя, парящего над главою его, почерневшего как бы от сажи в трубе, истрепанного и безобразного. Тогда я понял, что явившийся мне черный и безобразный голубь обозначает их веру. Вот что, обливаясь слезами и глубоко вздыхая, поведал мне этот поистине блаженный муж.

Видение Феодора епископа Дарны ливийской о блаженном Льве.

Святейший епископ города Дарны в Ливии Феодор разсказал нам:

«Когда я был синкеллом св. папы Евлогия, я увидел во сне благолепного и великого мужа, говорившего мне:

– Кто ты, владыко, и как прикажешь известить о тебе?

– Я – Лев, папа римский, – отвечал мне явившийся.

Войдя к папе Евлогию, я возвестил ему: «святейший и блаженнейший папа Лев, предстоятель Церкви римской, желает поклониться вам».

Папа Евлогий, лишь только услышал, немедленно встал и поспешил ему навстречу. После взаимных приветствий, сотворив молитву, они сели. Тогда воистину чудный и богоносный Лев обратился к папе Евлогию со словами:

– Я пришел поблагодарить вас за то, что вы прекрасно и сильно вступились за мое послание, которое я написал к брату нашему Флавиану, патриарху константинопольскому, раскрыли мою мысль и заградилиуста еретиков. Знай, брат, что вы не мне только угодили своим подвигом, а верховному Апостолу Петру и прежде всего Самой, проповедуемой нами, Истине, Которая есть Христос, Бог наш».

Видев не раз, но трижды это сновидение и убежденный троекратным видением, я разсказал об нем св. папе Евлогию. Он, выслушав меня, заплакал.

Простирая руки к небу, он вознес благодарность Богу, говоря: «благодарю Тебя, Господи Христе Боже наш, что удостоил меня, недостойного, быть проповедником Твоей истины, и ради молитв служителей Твоих Петра и Льва благость Твоя приняла малое усердие мое, как две лепты вдовицы».

Несчастная смерть инока египетского, пожелавшего жить в келлии еретика.

Авва Иоанн киликиянин говорит нам следуюшее: «Мы жили в Александрии, в Эннате. Один египетский монах пришел и разсказал нам, что однажды из чужой страны пришел один брат в лавру Келлий, желая поселиться там. Поклонившись пресвитеру он просил, чтобы ему позволено было жить в келлии Евагрия.

– Не можешь ты жить там ! – сказал ему пресвитер.

– А если мне не жить там, я и совсем уйду отсюда, – отвечал инок.

– Знаешь, чадо: злой дух живет там. Он уже совратил Евагрия и, отвратив от правой веры, внушил ему нечестивые мысли – не допускает он жить там кому бы то ни было, – сказал пресвитер.

– Оставаться здесь – так не иначе, как только там!

– Что-ж, – ступай, если такая твоя воля – живи там, – сказал пресвитер.

Уйдя, брат поселился в той келлии и прожил там неделю. Настало воскресенье – и он явился в церковь. Увидав его, пресвитер утешился. Но в следующий воскресный день он уже не пришел в церковь. Тогда пресвитер попросил двух братий – пойти и узнать, почему его не было в церкви. Братия пришли в келлию и нашли брата с петлей на шее повесившимся.

Авва Георгий, пресвитер киновии Схолариевой, поведал нам, что в келлиях жил старец – великий подвижник, он был прост в вере и без разбору причащался, где придется. Однажды явился ему ангел Божий.

– Скажи мне, старец: если ты умрешь, как желаешь ты быть погребенным? Так ли, как погребают египетских иноков или – как иерусалимских?

– Смотри, – сказал ангел, я приду к тебе чрез три недели – и ты дашь мне ответ.

Старец отправился к другому старцу и разсказал ему то, что слышал от ангела. Старец выслушал и изумился. И долго и пристально посмотрев на него, как бы по вдохновению свыше, спросил старца:

– Смотри – не причащайся нигде вне святой кафолической и апостольской Церкви, в которой прославляются четыре святых собора: Никейский из 318 отцев, Константинопольский из 150, первый Ефесский из 200 и Халкидонский из 630. И вот-когда придет ангел, скажи ему: «желаю быть погребенным по иерусалимскому обычаю».

По прошествии трех недель пришел ангел и спросил старца:

– Желаю быть погребенным по-иерусалимски, – отвечал старец.

И старец тотчас предал душу Богу. Все это произошло, чтобы старец не потерял своих подвигов и не был осужден с еретиками.

Жизнь двух братьев, сирийских серебряников.

Феодор, игумен Старой лавры, разсказал нам: «В Константинополе были два брата, серебряники по ремеслу, родом-сирийцы. Однажды старший брат говорит младшему:

– Пойдем, побываем в Сирии и приобретем во владение нам родительский дом.

– Зачем уходить обоим? Можно ли нам бросить свое дело? Или ты иди, а я останусь здесь, или я отправлюсь, а ты останешься.

С общего согласия они порешили, чтобы отправился младший брат. Спустя немного времени после его отъезда, оставшийся в Константинополе видит сон: благолепный старец говорит ему: «знаешь ли, что твой брат впал в блуд с женою харчевника?» – Проснувшись, он был очень огорчен и говорил сам себе: это я виноват: зачем отпустил его одного? Спустя несколько времени снова видит во сне того же мужа, который говорит те же слова: «знаешь ли, что твой брат впал с женою харчевника?» – И снова – великая печаль… Но вот в третий раз явившийся говорит ему: «знаешь ли, что брат твой покинул законную жену и связался с женою харчевника? «… И немедленно пишет он из Константинополя в Сирию брату: «тотчас же бросай все и возвращайся в Византию». Получив письмо, тот, оставив все, явился к брату. Старший, увидав младшего брата, ведет его в соборную церковь и начинает горько укорять:

– Хорошо ли это, что ты впал в блуд с женою харчевника?

Тот, выслушав брата, начал клясться именем Бога Вседержителя:

– Я не понимаю, что ты говоришь: я не предавался распутству, не вступал ни с кем в незаконную связь и ни кого не знал, кроме законной жены.

– Не сотворил ли ты еще чего-либо, более тяжкого? Тот отрекался.

– Ничего не сделал я незаконного… Правда, я нашел в нашем селении монахов из секты Севера, и, не зная, что это худо, имел с ними общение. Но другого ничего за собой не знаю.

Тогда старший сообразил, что блуд и означает измену святой кафолической Церкви… Брат впал в ересь акефала Севера, поистине корчемника, опозорил себя и унизил высоту православия.

Разсказ о простом старце, вразумленном людьми, а не ангелами, которых он видел.

Один из отцев разсказывал: был старец – святой и чистый по жизни. Когда он совершал св. литургию, то видел ангелов, стоявших по правой и по левой стороне. Усвоив у еретиков чин службы, и будучи сам не сведущ в божественных догматах, он, по простоте и незлонамеренно, во время службы говорил не то, что должно, не сознавая своей ошибки.

По Промыслу Божию, к нему пришел один брат, сведущий в догматах. Старцу пришлось при нем совершать литургию. И сказал ему брат – он был в сане диакона: «отче, то, что ты сказал во время священнодействия, не согласно с православной верой, но заимствовано у еретиков». Старец, при виде ангелов, предстоящих священнодействию, не обратил никакого внимания на слова брата. Но диакон не переставал утверждать: «ошибаешься, старче! Не принимает этого Церковь…» При этих укоризнах и обличениях, которым он подвергался от диакона, старец, увидав по обычаю ангелов, спросил их:

– Послушайся его: он правильно говорит, – сказали ему ангелы.

– Бог так устроил, чтобы люди были исправляемы людьми же, – отвечали ангелы.

С тех пор старец исправился в службе и воздал благодарность Богу и брату.

Письмо XII. «Кубикуларию Иоанну о правых догматах Церкви Божией и против еретика Севира»

Посчитав за благо, богохранимые, без малейшего умолчания сообщать вам обо всём, что о вас же самих до меня доходит – это предписывает ведь наш закон истинной любви и законодатель и сама любовь, Христос, учащий считать своими дела друг друга, – написал я настоящее письмо, чтобы объявить, что в месяце ноябре текущего пятнадцатого индикта прибыл в здешние края некто по имени Феодор, канкелларий, человек действительно хорошего рода и с нравом, не лишённым благородства, насколько я могу угадывать по внешности; он привёз письмо, начертанное, по его словам, общей нашей госпожой, богохранимой патрицианкой благословенному рабу Божиему, всеславному наместнику нашей провинции – того ради, чтобы освободить живущих здесь монахинь и обители матери Иоаннии из Александрии, и обители, называемой Священнической, как держащихся ереси Севира – того, который выступал против истины с таким неистовством и обилием лжи, что до сего дня святая Божия Церковь довольно терпит от неё докуки. Никому же другому ни от кого вообще иного из правителей, назначенных там при богохранимой патрицианке, не привёз Феодор ни единого словечка. Отчего вместе со многими другими и я удивился, недоумевая, по какой причине через него ничего мне не соизволил изъявить богохранимый господин мой; и, разумеется, как оно и бывает обычно в подобных делах – что тебе, господин, известно – такое письмо вызвало сильный ропот среди верных, и едва не умалило в кафолической Церкви Божией уважения к всеславной госпоже патрицианке, и потрясло бы всех обитателей этой части Африки, уже заранее благоприятно предубеждённых в её пользу, если бы упомянутый преблагословенный наместник, прибегнув к присущему ему благоразумию, не разгласил повсюду, что письмо это – ложь и подделка и не выказал негодования против канкеллария, и под предлогом этого письма не поступил как должно с явно изобличёнными еретиками из Александрии и Сирии, наказав одних заключением, а других – ударами, говоря, чтоб не оскорбляли репутации нашей госпожи патрицианки. Они ведь бесстыдно похвалялись, опираясь, как я сказал, на это письмо, что она-де с наслаждением внимает их учениям, и всех обманывали такими словами, в том числе и Фому, называющегося у них епископом, одного из тех, что безопасно явились к ней и пользуются у неё большим почётом; а это как раз больше всего взволновало и соблазнило всех. Так что и мне пришлось отправиться на призыв, и в лицо обличить тех, которые осмелились такое говорить, и убеждать слушавших, что по милости Христа Спасителя ни она сама, ни во святых почивший супруг её ни в чём не имели склонности к еретикам. Так же и другие многие из обитающих здесь богобоязненнейших монахов, и в особенности благословенные рабы Божии и отцы наши, прозываемые Эвкратийцы, говоря то же самое, многих освобождали от власти этого лживого вымысла. И, попросту сказать, упомянутый всеславный муж всеми способами старался выказать её перед всеми совершенно незапятнанной, и верной Богу, и достойной почтения.

Я же ещё не освободился от сомнения относительно этого, потому что, по преимуществу будучи незначительным и недостойным, усваиваю себе мнения от вас, великих и удостоенных Божественной благодати; сокрушаюсь об этом деле и не могу о нём вынести суждения. Ведая, что общая наша госпожа всеблагословенная патрицианка утверждена была родителями на несокрушимом камне веры и научена почти ничем иным и не дышать, как только правой верой в Бога по учению кафолической Божией Церкви, не могу поверить, что письмо это принадлежит ей. А с другой стороны, глядя, как помянутый канкелларий удостоверяет страшными клятвами своё утверждение, что именно ради этого она одна послала его сюда, страшусь не верить ему и колеблюсь посредине между двумя рассуждениями, не в состоянии определить, какое побеждает и может привлечь к себе одобрение моей души. Впрочем, благословенный господин мой, чтоб высказать по правде всё, что смог рассудить – а вы ради великой к вам любви примите, что от душевной муки скажу с дерзкой откровенностью: если действительно по вашей воле и с вашего ведома, богохранимые, явилось от неё это письмо в защиту вышеупомянутых еретичек, – чему я могу лишь изумляться, но не одобрять, – то считаю вас не безвинными. Ведь я внимаю Божественному Писанию, учащему, что Иосафат, этот благочестивый и верный царь Иудеи, сделавшись союзником Ахава, царя Израиля, обильно запятнанного скверной идолопоклонства, когда тот шёл против Сирии, прогневил Бога и был Им обвинён через пророка, сказавшего ему: «Неужели ты помогаешь человеку, ненавистному Мне и ненавидящему Господа Бога?» (2Пар. 19, 2). Если же она это сделала, убеждённая советами других людей, то и тогда я не одобряю этого дела, помышляя о Ровоаме, сыне великого Соломона, который из-за предпочтения, отданного им совету юных перед советом старцев, лишился большей части своего царства (3Цар. 12, 13), и зная, вдобавок, что совершенно нельзя приступать к каноническим вопросам тем, кому не положено, а в особенности – женщинам, которым, как сообщает Божественное слово, молчание приличнее дыхания (1Кор. 14, 34).

Значит никоим образом не следует помогать еретикам как еретикам, даже если бы всем всё было дозволено делать безнаказанно, и по указанной причине – чтобы нечаянно не оскорбить Бога и потому, что не годится давать им волю кичиться своей ложью и возбуждать своих приверженцев против благочестия, а не то выйдя благодаря нам на свет, подобно змее, они смогут ядовитыми укусами лжи сбить тех, кто на попроще, с твёрдого основания веры, и мы, сами того не желая, тоже понесём часть грозящего им за это наказания. Так ведь и преблагословенный наместник сначала со свойственным ему участием обошедшийся даже с этими еретичками, так что и дом, стоивший немало золота, подарил им для обитания, вместе с изобильным подношением необходимых вещей, а когда увидел, что они обезумели от заносчивого самомнения, отвратился от них. Ведь они немедленно начали собирать сборища, будто по приказанию, и совращать дочерей верных, прятать их и скрывать от родителей, которые их немалое время разыскивали, и не страшились искупать грехи и крестить вне Церкви; и он, по многочисленным обращениям многократно у них побывав и узнав об этом, часто увещевал их оставить такие дела и соединиться со святой Церковью Божией, но ничего не достиг; наконец, увидав, что зло это стало уже весьма велико и неукротимо, а множество верных начинает роптать и убоявшись, как бы еретичкам не приключилось чего худого, так как против них кипит гневом большинство верных граждан, не выносящих даже и одного лишь наименования ереси, он решил, что дело законно требует совета и ведения императора, и вместе со святейшим архиепископом и знатнейшими здешними гражданами доложил обо всём письменно благочестивейшему нашему императору и святейшим патриархам Рима и Константинополя. А получив благовернейшего нашего императора августейшее и блаженнейших патриархов священное послание, приказывающее изгнать из провинции всех еретиков, коснеющих в своём зловерии, а упомянутым женщинам, ежели пожелают принять святое, непорочное и животворящее причащение кафолической Церкви, дозволить иметь свои общежития по-прежнему. Если же отвергнутся истины и не подчинятся императорскому указу, одну за другой распределить по монастырям правоверных; имущество же их, на которое прежде всего уповая они и кормили щедро тех, кто их совращал, по закону присоединить к общественной казне – наместник всё усердно исполнил, как было приказано.

Убедив по милости Христовой всех еретиков из Сирии, Египта, Александрии и Ливии присоединиться к святой Церкви Божией, он тех из упомянутых женщин, что проживали в Священнической обители и по врождённому высокомерию безумно противились приказанию благочестивого владыки, распределил по благодатным монастырям благоверных ради исполнения благочестивого приказа, убедив одних – увещеваниями, других – коленопреклонениями, ради Бога становясь всем для всех (ср.: 1Кор. 9, 22), так что они хоть и поздно, а научились должному – присоединиться к кафолической Божией Церкви вместе со многими другими общежитиями; а тех, что были под началом матери Иоаннии, благоразумно и вполне заслуженно – так как они в свете истины церковных догматов с великой радостью присоединились – вернул всем, как мужчинам, так и женщинам, их монастыри, стяжав достойную награду своему благородству в божественных делах, ибо украсился благодатными дарами апостолов, и нарёкся истинными устами Господа, по слову божественного прорицателя: «Если изведёшь драгоценное из недостойного, будешь как бы устами Моими» (Иер. 15, 19). Вернее, приобрёл лишь начало ожидающего его от Бога воздаяния и вернейший задаток будущей славы со Христом, вещи великой и чудесной.

Пишу я это не желая еретикам угнетения и не радуясь их несчастью, – да не будет! – а ликуя и сорадуясь их обращению. Ведь что приятнее верным, чем зреть разобщённых чад Божиих, собираемых воедино (Ин. 11, 52)? И убеждаю вас не предпочесть жестокость человеколюбию, – да буду избавлен от такого безумия! – а призываю действовать со вниманием и осторожностью на благо всех, делаясь всем для всех, как кому что от вас потребно; твёрдыми же и неумолимыми желаю и умоляю вас быть только, чтобы ни в чём не содействовать еретикам в укреплении их безумного учения. Ведь человеконенавистничеством и удалением от Божественной любви считаю я попытки придать силу заблуждению, к вящей погибели подпавших ему.

я призываю вас бдительнее наблюдать за главными поборниками ересей, чтобы никто из них, соблазнив вас лживыми доводами, не смог замутить – да не будет этого! – чистый и живительный источник вашей веры грязными потоками собственного нечестивого учения. Ведь язык у них – будто обоюдоострый мечь и наточенная бритва, режущая насмерть души, и отправляющая их в адскую западню и тёмную пропасть, и лишающая жизни во Христе лживым сладкоречием.

Письмо XIII. «Краткое слово к иллюстрию Петру против учения Севира»

Дабы так и проводил жизнь благословенный господин мой и сохранил в прямом смысле слова неколебимо стойкость веры во Христа, молюсь я, и был неподвластен любым бурным волнам ересей как искреннее чадо святой Божией соборной и апостольской Церкви, утвердившееся на благочестивом исповедании, которого отнюдь не одолеют разверзшиеся, будто врата ада, скверные уста еретиков (ср.: Мф. 16, 18). Об этих незаконных привоях, незаконно привитых от дикой маслины к доброму древу, узнал я ещё до того, как вы, благословенные, мне написали, потому что, по слову пророка, «как пёс на блевотину свою» (Притч. 26, 11), так и они должны вернуться к смрадному зловонию своей веры, как новые Симоны [Маги], Деманты и Гермогены, решившие предпочитать обман истине, но ничуть не задевающие, что бы они ни думали, глашатаев благочестия своим отступничеством, а скорее заслуженно вредящие сами себе и лишающиеся благодати; и даже нынешним веком, ради которого отступили от истины, не могут они насладиться, как хочется, потому что он по природе нестоек и переменчив и всегда убегает от того, кому кажется, что он им овладел.

А я по возможности кратко написал вам это, господа мои благословенные, чтобы вы знали, если только есть какая-то польза от писания, как прогнать волков, хотя бы и прикрывшихся отчасти овечьей шкуркой, которые непонятным лаем пугают кротких божественных овец святого стада Христова, и не дали себя увлечь обманом, зловредно притворяющимся истиной; ...

Из письма святого Максима, написанного к славному Петру, где он упоминает Пирра, святого Софрония, еп. Иерусалимского и папу Гонория

А вот еще более гнусный обычай их, как бы родовой признак всех извращенных еретиков – то, что они приписывают невиновным вину в их собственном нечестии. Ибо то здесь, то там шепчут они, что Софроний, который премудро проповедовал и провозглашал догматы кафолической Церкви, впал в заблуждение.

И ниже: Итак, божественный и великий Софроний, придя тогда в Александрию, чуть ли не сразу после первого прочтения (ибо и ему Кир дал на отзыв эти девять глав нечестия), вознеся свой голос в великом плаче, исторг потоки слез, горячо прося его, умоляя и заклиная, пав к ногам его, чтобы он ничего из этого не произносил с амвона против кафолической Церкви Бога, ибо здесь явно присутствуют догматы нечестивого Аполлинария.

И ниже: Так вот эти люди, о муж почтеннейший, терзали дело Божественное богомерзким глумлением и даже каким-то бесчестным актерством, и святейшего Софрония столь плачевно рыдавшего – как бы оплакивающего, подобно некоему второму Иеремии, гибель кафолической Церкви, и скорбящего о столь великом падении Божественных догматов, ни в коей мере не утешили.

Посему умоляю тебя, благословенный господин мой, предупредить всех, да не называют Пирра «святейшим» или «блаженнейшим», и священные правила не позволяют именовать его таким образом, ибо он отпал от всяческой святости, так как по собственной воле отступил от Церкви кафолической и не должно именовать каким-либо почетным титулом того, кто давно уже осужден и отторгнут от апостольского престола города Рима из-за принятия чуждого мнения, до тех пор, пока не будет принят обратно, обратившись к ней (Церкви) или, скорее, к Господу Богу нашему чрез благочестивое исповедание и веру православную, которыми он вернет себе святость и святое именование.

Изложение прения, бывшего в секретном помещении дворца, между господином аввой Максимом и бывшими с ним с одной стороны и начальниками – с другой

1. В тот день, когда причалили в этом царственном городе святой Максим и его ученики, около солнечного захода явились два мандатора с десятью экскувиторами, взяли их с корабля неодетыми и необутыми, и, разделив друг от друга, стерегли их в разных помещениях. И вот, спустя несколько дней их берут во дворец и вводят блаженного Максима в помещение, где собрался сенат и другие люди в большом числе. И поставляют их перед начальниками восседавшими. Сакелларий говорит ему с великим гневом и яростью: «Христианин ли ты?»

Святой отвечает: «Благодатью Христа, Бога всяческих, я христианин».

Ответил раб Христов: «Ты говоришь, что я не христианин, но Бог говорит, что я есмь и остаюсь христианин».

Сакелларий: «Но если ты – христианин, то зачем, – говорит, – ты ненавидишь царя?»

«Но откуда это известно?» – отвечал блаженный, – «ведь ненависть есть скрытое расположение души, равно как и любовь».

И сказал сакелларий: «Из того, что ты сделал, всем стало ясно, что ненавидишь царя и его управление, – ведь один ты предал сарацинам Египет, Александрию, Пентаполь, Триполь и Африку».

И представляют тотчас же Иоанна, который был сакелларием Петра[[11]], бывшего претора Нумидии Африканской; он сказал, что «двадцать два года тому назад дед царя[[12]] приказал блаженному Петру взять войско и идти в Египет против сарацин, причем тебе написал, обращаясь как к рабу Божию, имея уверенность в тебе как в святом человеке, чтобы посоветовал ему идти в поход, а ты написал ему, чтобы он ничего этого не делал, так как Богу не благоугодно содействовать Римскому государству при царствовании Ираклия и его рода» .

Говорит раб Божий: «Если правду говоришь, то наверно имеешь как письмо Петра ко мне, так и мое к нему. Пусть представят эти письма, и я подвергнусь определенному в законе наказанию» .

И говорит тот: «Я не имею письма, да и не знаю, писал ли вообще тебе он, но в лагере все говорили в то время об этом».

Говорит ему раб Божий: «Если весь лагерь разговаривал об этом, почему же ты один показываешь это на меня? Видел ты меня когда – либо или я тебя?»

Тогда, обратившись к сенату, святой говорит: «Если справедливо представлять таких обвинителей или свидетелей, то судите, ибо каким судом судите, будете судимы, и какою мерою мерите, будут мерить вам, говорит Бог всяческих».

2. После этого свидетеля приводят Сергия Георгия Магуду, который говорит: «Девять лет тому назад блаженный авва Фома, придя из Рима, говорил мне, что папа Феодор посылал его к мятежному патрицию Григорию сказать ему, чтобы он не боялся никого, ибо раб Божий авва Максим видел такой сон: в небесах на востоке и на западе было множество ангелов, причем восточные взывали: «Константин Август, ты побеждаешь!», а западные вопияли: «Григорий Август, ты побеждаешь!», и голос западных пересилил голос восточных».[[13]]

При этих словах сакелларий кричит: «Послал тебя Бог, авва, на сожжение в город этот».

И сказал Божий раб: «Благодарю Бога, очищающего меня от вольных грехов посредством невольного наказания. Но горе Mipy от соблазнов, ибо необходимо придти соблазнам, – горе же тому, чрез кого соблазн приходит. Действительно, не подобало говорить таких слов в присутствии христиан, ни оставлять безнаказанными выдумывающих это из-за того, чтобы угодить людям тленным, сегодня сущим, а завтра не сущим. Ведь это ему надлежало сказать, конечно, при жизни Григория и показать царю свое благорасположение к нему. И справедливость требует, с чем согласитесь и вы, чтобы прежде сего обвинитель обязан был представить патриция Петра, этот же со своей стороны – авву Фому, а тот – блаженного папу Феодора. И тогда в присутствии всех я стал бы говорить патрицию Петру: скажи, господин патриций! Писал ты мне когда-нибудь, о чем сказал сакелларий, или я тебе? И когда бы он дал утвердительный ответ, я подвергся бы наказанию. Подобным же образом и блаженному папе: скажи, владыка, я тебе когда-либо рассказывал сон? И если бы обличил меня, то он подлежал бы обвинению, а не я, видевший такой сон, ибо непроизвольное дело – сон, а закон наказует только произвольные, когда ему противятся».

Когда это сказал святой, говорит ему Троил: «Шутишь, авва! Не знаешь, где ты находишься!»

Святой сказал: «Не шучу, но оплакиваю жизнь мою, сохранившуюся доныне, чтобы испытать такие выдумки».

Говорит Епифаний патриций: «Видит Бог – он хорошо делает, шутя над этим, если это неистинно».

После сего сакелларий опять с гневом сказал: «Все вообще лгут, а ты один говоришь правду?»

При этих словах святой заплакал и сказал в ответ: «Вы власть имеете, по попущению Божию, и оставить мне жизнь и умертвить, но если эти свидетели говорят правду, то и сатана есть Бог по природе, если же он несомненно не таков, то и эти не сказали правды. И пусть я не удостоюсь вместе с христианами узреть явление пресущного Бога, Творца и Зиждителя и Создателя и Промыслителя и Судью и Спасителя всяческих, если я когда-нибудь рассказывал о таком сне или слышал рассказ от другого, кроме сейчас только слышанного рассказа от господина Сергия, этого благожелателя Империи».

3. Потом приводят третьего обвинителя, Феодора, сына Иоаннова, бывшего кандидатом, по прозванию Хила, теперешнего зятя господина Платона[[14]], патриция, – он говорит, что «тогда между нами происходила беседа о царе, он глумился над тем, что говорилось (о царе), допуская издевательства и насмешки».

Сказал святой ему: «Никогда, брат, я не разговаривал с тобой; только однажды с преподобнейшим пресвитером господином Феоха – ристом, братом экзарха[[15]], из-за примикирия[[16]], быв на это вызван письмом о нем, и если окажусь лжецом, готов нести наказание».

4. И после сего вводят Григория сына Фотинова, который говорит, что: «Пришел я в келью аввы Максима в Риме, и на мои слова, что царь есть и священник, авва Анастасий, ученик его, сказал: не достоин быть священником».

Тотчас говорит ему святой: «Побойся Бога, господин Григорий: ведь ничего совершенно в той беседе об этом не говорил тебе сораб мой».

И, повергшись на землю, говорит сенату: «Имейте терпение к рабу вашему, я скажу все, как было говорено, и пусть обличит меня, если буду лгать. Господин мой, этот Григорий, придя в Рим, удостоил войти в келью раба вашего. Увидав его, я, как это обычно мне, повергся на землю, поклонился, облобызал его и, после того как мы сели, сказал: какая причина желанного пришествия господина моего? Он ответил: добрый и богохранимый наш владыка в заботе о мире святых Божиих Церквей дал повеление богочестному папе, послав приношение святому Петру, склоняя его к единению с предстоятелем Константинополя, что его благочестивое державство удостоило послать через мое смиренство.

И я сказал: слава Богу, соделавшему тебя достойным такого служения. Однако же, при каком условии его боголюбезная тихость приказала быть единению, если конечно знаешь? И ты сказал: под условием принятия Типоса[[17]]. А я ответил: это, как полагаю, не может состояться, ибо римляне не допустят, чтобы вместе в соединении с изречениями нечестивых еретиков уничтожились светоносные изречения святых отцов, или чтобы вместе с ложью погашена была истина, или с тьмою стал в общение свет, ведь у нас тогда ничего не будет достопокланяемого, если совершится уничтожение богонаученных словес. И ты сказал: не уничтожает священные изречения Типос, но замалчивает, чтобы нам устроить мир. А я ответил: одно и то же есть в Божественном писании – умолчание и уничтожение, ибо Бог сказал через Давида: «Не суть речи, ниже словеса, ихже не слышатся гласи их» (Пс. 18, 4). Итак, если не изрекаются и не слышатся, то и совсем не существуют, по Писанию. И сказал ты: не заводи меня в лес, я ведь довольствуюсь святым символом. Но как можешь довольствоваться, сказал я, принимая Типос? А что препятствует принимать Типос, спросил ты, и говорить символ? Я ответил, что Типос явно уничтожает символ. Ты сказал: ради Господа, каким образом? Произнесем, сказал я, символ, и ты узнаешь, каким образом он уничтожается Типосом.

И ты начал говорить: Верую во единого Бога Отца Вседержителя, Творца неба и земли, и видимого всего и невидимого… Подожди, сказал я, немного, и узнай, каким образом в Типосе уничтожается вера никейцев. Ведь Бог не был бы Творцом, будучи лишен природного воления и действия, если конечно по воле, а не по принуждению, сотворил небо и землю, как истинно говорит в Духе Давид: «вся, елика восхоте Господь, сотвори на небеси и на земли, в морях и во всех безднах» (Пс. 134, 6). Если же ради устроения мира вместе с зловерием уничтожается спасительная вера, то такого рода так называемое устроение мира есть совершенное отделение от Бога, а не единение. Ведь завтра и гнусные иудеи скажут: устроим мир друг с другом и объединимся, мы уничтожим обрезание, а вы крещение, и уже не станем враждовать между собою. Это ариане некогда предлагали письменно при Великом Константине, говоря: уничтожим выражения «единосущие» и «иносущие», и объединяться между собой церкви[[18]].

Но не приняли богоносные отцы наши; напротив, предпочли подвергаться преследованиям и смерти, чем замолчать выражение, представляющее единое Отца и Сына и Святого Духа пресущное Божество, и это при том, что великий Константин согласился с теми, которые предложили это, как повествуется многими, трудолюбиво описавшими тогдашние события[[19]]. И никто из царей не был в силах средними обоюдными речениями убедить богоносных соединиться с бывшими при них еретиками, но они воспользовались ясными, точными и соответствующими каждому обсуждавшемуся догмату словами, ясно высказав, что дело священников – делать исследования и определения относительно спасительных догматов кафолической Церкви, а не царей.

И ты сказал: что же? Разве всякий царь христианин не есть и священник? Я ответил: не есть, ибо не предстоит алтарю, ни после освящения Хлеба не возносит его со словами «святая святым», не крестит, таинство мира не совершает, не рукополагает и не поставляет епископов, пресвитеров и диаконов, не помазует храмы, не носит знаков священства – омофор и Евангелие, как знаками царства служат корона и порфира. И ты сказал: как же Писание называет Мелхиседека царем и священником (Пс. 109, 4; Евр. 5, 6)? Я ответил: Единого по природе Царя, Бога всяческих, ставшего ради нашего спасения первосвященником, один был прообраз – Мелхиседек; если же по чину Мелхиседека другого назовешь и священником, то дерзни сказать и прочее, именно: «без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни» (Евр. 7, 3), и смотри, какое из этого возникает зло: ведь таковой окажется другим Богом воплотившимся, священнодействующим наше спасение по чину Мелхиседека, а не по чину Аарона.

Впрочем, зачем нам входить в длинные рассуждения? В Святом Возношении Евхаристии на святой Трапезе, после архиереев, диаконов и всего священнического чина вместе с мiрянами упоминаются цари, когда диакон говорит: «и в вере почивших мирян, Константина, Константа и прочих»; также и живых поминает царей после всех посвященных».

При этих словах его Мина кричит: «Говоря это, ты разделил Церковь!»

Говорит ему святой Максим: «Если говорящий слова святых Писаний и святых отцов разделяет Церковь, то что делающим с Церковью окажется тот, кто уничтожает догматы святых, без которых невозможно даже самое бытие Церкви?»

И обратившись, сакелларий говорит людям экзарха с криком: «Скажите экзарху: неужели ты оставишь в живых такого человека, когда имеешь власть!»

5. И изведши блаженного Максима вон, вводят ученика его, требуя, чтобы он оговорил учителя в том, что он Максим оскорбил Пирра. Но он тихим голосом в ответ сказал правду, что никто так не почтил Пирра, как почтил наставник мой. Тогда они приказывают ему кричать. Но так как он не дозволил себе отступить от подобающего монахам благоговейного голоса, то дали предстоящим повеление бить его. Они же, подвергая его кулачным ударам, довели до полумертвого состояния.

Потом, по отпущении их в тюрьму, быстро подходит Мина к преподобному старцу и говорит ему в присутствии начальников: «Вверг тебя Бог и привел тебя сюда, чтобы ты восприял в качестве возмездия то, что ты сделал другим, введши всех в ложь догматов Оригена»[[20]] . Святой же в ответ сказал ему пред всеми: «Анафема Оригену и догматам его и всякому единомышленнику его».

Тогда говорит патриций Епифаний: «Устранено, кир авва Мина, предъявляемое тобою против него обвинение, ибо если бы и был он оригенистом, то как скоро анафематствовал это лжеучение, тем самым освободил себя от такого обвинения. И я уже принимаю это, как нечто такое, чего не говорилось о нем». И отведен был каждый из них в то место, в коем находился под стражею.

6. В тот же день Троил патриций и Сергий Евкратас, блюститель царского стола, явились к рабу Божию, и сев, приказали и ему сесть, и сказали ему: «Расскажи нам, кир авва, беседу между тобою и Пирром, бывшую в Африке и Риме, о догматах, и какими его убедил ты основаниями анафематствовать его собственный догмат о единой воли во Христе и согласиться с твоим?»

Преподобный же изложил им все по порядку, что память сохраняла, присоединив и то, что «я собственного догмата не имею, но общий Церкви Кафолической, ибо не употребил какого либо нового слова, чтобы можно было говорить о собственном моем догмате».

Потом, после всего сообщения говорят ему: «Не имеешь общения с престолом Константинопольским?»

«По какой причине не имеешь общения?» – говорят ему.

И ответил: «Они отвергли четыре святых собора чрез девять составленных в Александрии Глав[[21]], и чрез Экфесис, составленный Сергием в этом городе Константинополе, и чрез изложенный затем в шестом индиктионе Типос, и так как что определили в Главах, то осудили в Экфесисе, а что определили в Экфесисе то упразднили в Типосе, и уничтожили самих себя столько раз. Осужденные таким образом сами собою и римлянами на бывшем в восьмом индиктионе Соборе[[22]], низложенные и священства лишенные, какое могут совершать священноводство, или какой Дух может сходить на священнодействия, совершаемые такими людьми?»

И говорят ему: «Так что же? Один ты спасешься, а все погибнут?»

И сказал: «Никого не обвинили три отрока, не поклонившиеся истукану, когда все поклонились, ибо они заботились не о делах других людей, но о том, чтобы самим не отпасть от истины. Так и Даниил, вверженный в ров со львами, не осуждал никого из тех, кои не поклонились Богу по указу Дария, но позаботился о себе самом и предпочел умереть, а не отпасть от Бога и подвергнуться бичеванию своей совести за преступление божественных законов. И мне не дай Бог осудить кого-либо, что я один спасусь, но сколько могу, предпочту умереть, чем страх иметь пред совестью за то, что каким-либо образом преступил веру в Бога».

7. Говорят ему они: «И что ты можешь сделать, если римляне вступают в единение с византийцами, ибо вот вчера пришли апокрисиарии[[23]] римские и завтра, в воскресенье, будут в общении за литургией и Евхаристией с патриархом, – и всем становится ясно, что ты совращал римлян, почему и с удалением тебя оттуда они согласились со здешними».

И сказал святой: «Пришедшие хотя и вступят в общение, ничего предосудительного для римского престола не соделают, если не принесли послания к патриарху, и никогда я не поверю, чтобы римляне вступили в общение со здешними, если эти не исповедают, что Господь наш Иисус Христос и Бог по тому и другому Божеству и человечеству, – из чего, и в чем, и то, что Он есть, – имеет природную волю и действие в отношении к совершению нашего спасения».

И говорят они: «А если все-таки соединятся со здешними римляне, что сделаешь?»

Святой ответил: «Дух Святый анафематствовал чрез апостола (Гал. 1, 8) даже ангелов, вводящих что-либо новое и чуждое проповеди евангельской и апостольской» .

И говорят: «Есть ли всецелая необходимость говорить о двух волях во Христе и действиях?»

Ответил: «Всецелая необходимость – если, конечно, хотим благочествовать по истине, ибо ничто сущее не существует без природного действия. И святые отцы ясно говорят, что никакая природа ни существует, ни познается без существенного существу ее свойственного ее действия. Если же ни существует, ни познается природа без существенно ее характеризующего действия, то как возможно чтобы знали Христа, или чтобы Он давал Себя знать как истинного Бога и человека, без Божеского и человеческого действия? Ведь лев, по учению отцов, потерявший способность рыкания, не есть лев, и пес – способность лаять, не есть пес, и все другое, потеряв то, что составляет его природу, не есть уже то, что было».

И говорят ему: «Мы знаем действительно, что так это. Однако смотри не оскорби царя, только ради мира и составившего этот Типос, не для уничтожения чего-либо долженствуемого мыслится о Христе, но для мира допустившего умолчание составляющих причину раздора речений».

Тогда раб Божий, повергшись на землю, со слезами сказал: «Не должен оскорбиться добрый и благочестивый владыка на мое ничтожество, ибо я могу оскорбить Бога замалчиванием того, что говорить и исповедовать повелел Он. Ведь если, по божественному апостолу, Сам поставил в Церкви, во-первых, апостолов, во вторых, пророков, в третьих – учителей (Еф. 4, 11), то очевидно, что Сам Он и говорил через них. И вот чрез все Святое Писание как Ветхого, так и Нового Завета, святых учителей и Соборы мы научаемся, что воплотившийся Христос Иисус Господь и Бог наш не лишен, кроме греха (Евр. 4, 15), ничего из того, в чем как Бог познается, и в чем и как сущий по природе человек открывается. А если Он совершен по тому и другому, и не имеет недостатка, то явно искажает все таинство о Нем тот, кто не исповедует, что Он есть то, что есть, со всеми присущими Ему свойствами по тому и другому, из чего, в чем и что Он есть».

8. Немного помолчав и поговорив друг с другом, говорят: «Чем можешь доказать, что представители Константинопольского престола отвергают соборы?»

И говорит им: «Уже было показано подробно в моих бывших в Риме беседах с господином Григорием асикритом. И теперь если угодно, это будет доказано.

Прикажите дать свободу недостойному рабу вашему, и я приведу доказательства из книг, так как мои отобраны, – и всем сделаю это ясным, без какой либо запутанности в словах».

И потом, после других многих с обеих сторон разговоров, обратились к доказательствам и рассуждениям от Писания, природы и искусства, коими усладившись, они пришли в веселое настроение и начали говорить Максиму: «Знает Господь, авва, что великую пользу мы получили, и отныне досаждать вам своими посещениями будем».

9. И говорит ему господин Сергий: «Много раз приходил я в келью твою в Вемвас и слышал твое учение, и Бог да поможет тебе, не беспокойся, но ты печалишь всех одним только тем, что многих заставляешь отделяться от общения со здешней Церковью».

Но святой сказал: «Кто может сказать, что я говорил ему: не имей общения с Церковью византийцев?»

Ответил Сергий: «Это самое именно, что ты не имеешь общения, служит великим призывом ко всем, чтобы не иметь общения».

И сказал святой: «Господин мой! Ничего нет сильнее обличений совести, и ничего нет дерзновеннее ее одобрений».

Когда же кир Троил услыхал, что Типос анафематствуется на всем Западе, говорит святому: «Разве хорошо, что мнение нашего благочестивого владыки царя подвергается поношению?»

Ответил святой: «Да долго терпит Бог к тем, кои побудили владыку царя составить Типос, и признали его, и допустили».

И говорит Троил: «Но кто же суть те, что побудили или допустили?»

Ответил раб Божий: «Представители Церкви побудили, а сановники допустили. И вот эта нечисть виновных взыскивается с невинного и чистого от всякой ереси.

Но посоветуйте ему сделать то, что сделал некогда благочестивой памяти его дед Ираклий. Когда он узнал, что некоторые на Западе подвергают его порицанию, посредством указа сделал себя свободным от церковного осуждения, написав, что «Экфесис не принадлежит мне, так как я ни диктовал его, ни давал приказ составить, но патриарх Сергий, сочинив его за пять лет до возвращения моего с Востока[[24]], когда я прибыл в этот преблагословенный город, упросил меня издать его от моего имени с подписью, – и я принял ходатайство его, – теперь же, узнав, что некоторые восстают против него, делаю всем известным, что он не мой?» Такой указ послал он блаженному Иоанну папе, осуждавшему Экфесис в тогдашних письмах своих к Пирру. И с тех пор Экфесис повсюду считается делом Сергия. Это пусть сделает и теперешний благочестивый царь наш, и будет совершенно чисто от всякого порицания имя его».

Когда преподобный сказал это, они, покачав головами, смолкли, сказав только это: «Все трудно и безвыходно».

И после этих слов, отдав взаимные поклоны друг другу, они удалились с полным благодушием.

10. Потом в другую субботу снова привели их во дворец. Вводят сначала ученика святого. Сошлись тогда два патриарха[[25]]. Вводят Константина и Мину, обвинителей старца, требуя от ученика подтверждения их словам. Он же со всяким дерзновением сказал сенату: «Константин вводится в секретарий дворца? Он ни пресвитер, ни монах, но трибун фимелийский, – известен африканцам и римлянам, – и каких женок содержа пришел оттуда? Все знают и все отлично постигли его уловки, что делал он, чтобы скрыть это, то говоря, что сестры мои это, то утверждая, что для того, чтобы не допускать общения с Константинопольской церковью я взял их, да не осквернятся еретическим общением, но также, если ему не доставало средств на удовольствия и он находил место, где его не знали, то опять и там делает то же самое ради скверного стяжания и грязных удовольствий. И для тех, кто желает вести жизнь досточестную, великий позор даже и встречаться с ним».

Потом опять на вопрос, анафематствовал ли он Типос, бесстрашно сказал: «Не только анафематствовал я, но и написал книгу» .

А некоторые сказали ему: «И так что же? Не признаешь, что ты сделал худо?» И говорит: «Не дай Бог, чтобы я сказал, что стало худым то, что я сделал хорошо и по-церковному». После того как и на другие многие вопросы тот самый ученик святого дал ответы, его выводят из секретарил.

11. Потом вводят преподобного, и говорит ему Троил патриций: «Скажи, авва, но смотри, все по истине скажи, и помилует тебя владыка, так как если мы обратимся к формальному следствию по закону, и оно найдет истинным хотя бы одно обвинение против тебя, то закон подвергнет тебя смерти».

Святой сказал: «Но я уже сказал, и опять говорю, что если только одно из того, что говорится на меня истинно, то и сатана есть Бог. Если же он не есть Бог, но отступник, то и обвинения против меня ложны и безосновательны. Впрочем, если что повелеваете сделать, сделайте: почитая Бога, я не допущу себе неправды».

Говорит ему Троил: «Не анафематствовал ли ты Типос?»

Он же сказал: «Часто говорил я, что анафематствовал его».

И говорит Троил: «Типос анафематствоал ты? – Царя анафематствовал».

Ответил Божий раб: «Я царя не анафематствовал, но писание, чуждое церковной веры».

Он же сказал ему: «Где анафематствован римским собором?»

И говорит святой: «В Церкви Спаса и в церкви Богородицы»

Тогда говорит ему эпарх: «Стоишь в общении со здешней Церковью или не стоишь?»

Святой сказал: «Потому что она отвергла соборы».

Тот: «Если отвергла соборы, зачем же в диптихи вносятся?»

И говорит святой: «Но какая польза в именах, когда догматы отвергнуты?»

И сказал Максим: «Если получу дозволение и приказываете, можно доказать это весьма легко».

Тогда закричал один клирик: «Воздал тебе Бог тем же, что сделал ты Пирру», – (которому он совершенно ничего не ответил).

И когда все смолкли, говорит ему сакелларий: «Почему ты любишь римлян, а греков ненавидишь?»

И в ответ святой сказал: «Заповедь имеем не ненавидеть никого: люблю римлян как единоверных, а греков как единоплеменных».

И говорит ему сакелларий: «Сколько лет считаешь себе?»

Сакелларий: «Сколько годов находится с тобою ученик твой?»

12. Когда все это говорилось в секретарии, никто из патриархов совершенно ничего не произнес.

Когда же речь шла о соборе римском, Демосфен кричит: «Не имеет силы этот собор, так как собравший его Мартин низложен был».

И говорит Божий раб: «Не низложен был, а подвергся гонению и изгнанию. Разве было в Актах такое соборное и каноническое определение, в коем несомненно содержится низложение его? Впрочем, пусть и канонически низложен, это не может служить осуждением тому, что определено православно, по божественным канонам, с чем согласуется и написанное святым папой Феодором».

Выслушав это, Троил патриций говорит: «Не знаешь, что говоришь, авва! Бывшее – было».

13. Вот что было возбуждено и сказано, сколько удерживает память. И вот чем закончилось связанное с ними, когда и святой старец был отпущен из секретного помещения под стражу. А именно: на следующий день, бывший воскресеньем, церковники составили совещание (Мк. 15, 1) и убедили царя осудить их на жестокую и бесчеловечную ссылку, разделив друг от друга: святого старца – в Визию, границу Фракии, а ученика его – в Перверис, бывший конечной границей римского царства, лишенных всяких средств к жизни, с запрещением приближаться к морю, чтобы не иметь призрения от милостивцев. И таким образом они остаются без одежды и пищи, имея надежду только на Бога, увещевая всех христиан и взывая так: «Молитесь ради Господа, да совершит Господь милость Свою со смирением нашим и да научит нас тому, что плавающие с Ним подвергаются свирепости моря, причем корабль, хотя и отдается буре и волнам, но остается невредимым, ибо Он попускает им подвергаться великому волнению, испытывая их расположение к Нему, дабы они великим гласом восклицали: «Господи, спаси нас, погибаем!» (Мф. 8, 25), научились Ему одному приписывать все, что относится к спасению их, не надеялись на самих себя и достигли великой тишины с укрощением бури и волн, – в средину волков отдает их, повелевает входить узкими вратами и идти скорбною стезею (Мф. 7, 13; Лк. 13, 24), предлагает голод, жажду, наготу, узы, темницы, ссылки, бичевания, крест, гвозди, уксус, желчь, оплевания, пощечины, заушения, осмеяния – страдания и смерти разнообразные, чего конец – всесветное воскресение, несущее с собою мир подвергшимся гонению ради Него, и радость испытавшим скорби ради Него, и вознесение на небеса, и приведение к Отеческому и пресущному престолу, и жребий превыше всякого начальства и власти и силы и господства и всякого имени, именуемого в сем веке или в будущем (Еф. 1, 21), коего воскресения да достигнем все, молитвами и ходатайством всехвальной, пречестной и преславной истинно по природе Богородицы и Приснодевы Марии, и святых апостолов, пророков и мучеников. Аминь».

Диспут в Визии

(Том, содержащий сообщение о догматах, бывших предметом спора между святым Максимом и Феодосием, епископом Кесарии Вифинской, и консулами, которые были с ним)

1. Прения о непорочной для нас, христиан, вере и измышленном нововведении противников наших, происходившие между аввою Максимом и Феодосием, епископом Кесарии Вифинской, я почел необходимым сделать известными всем вам, пребывающим в православии, чтобы вы, имея точнейшие сведения о них, тем более прославляли человеколюбивого Бога, дающего слово в отверзении уст (Еф. 6, 19) боящихся Его, дабы враги истины, изрекая свои обычные злословия против нее, не смутили ваших сердец.

2. Итак, в двадцать четвертый день августа месяца прошедшего теперь четырнадцатого индиктиона[[26]], пришел к нему в место, где он находился под стражею в ссылке, то есть в лагерь в Визии, вышеназванный епископ Феодосий, посланный, как он сказал, от лица Петра, предстоятеля Константинополя, и Павел и Феодосий – консулы[[27]], как сказали они, посланные от лица царя.

Они, вошедши к блаженному Максиму в то место, где он был заключен, сели и позволили сесть и ему, причем присутствовал с ними и епископ Визийский.

3. И говорит ему Феодосий епископ: «Как живешь, господин авва Максим?»

Ответил святой: «Как предопределил Бог прежде всех веков Свое промыслительное обо мне решение, так и живу».

Феодосий говорит: «Что же ты говоришь? Но разве прежде всякого века о каждом из нас предопределил Бог?»

Максим сказал: «Если предуведал, то без сомнения и предопределил» (Рим. 8, 29).

Феодосий: «Что значит это – «предуведал» и «предопределил»?»

Максим: «Предведение есть (то, что) касается находящихся в нашей власти мыслей и слов и дел, а предопределение касается не находящихся в нашей власти событий».

Феодосий: «Что находится в нашей власти и что находится не в нашей власти?»

Максим: «Как кажется, господин мой, зная все, ради испытания беседует с рабом своим».

Феодосий: «Ради клянусь истины Бога, я спросил по незнанию и желанию узнать различие между тем, что в нашей власти и что не в нашей власти, и каким образом одно находится под предведением Божиим, а другое – под предопределением».

Максим: «В нашей власти находится все добровольное, именно добродетели и пороки, а не в нашей власти – подвержение нас разного рода случающимися с нами наказаниям или противоположному им наградам. Так, не в нашей власти ни наказующая нас болезнь, ни одобряющее здоровье, но производящие их причины в нашей власти, например, невоздержание – причина болезни, как воздержание – здоровья, и соблюдение заповедей – причина Царства Небесного, как преступление их – огня вечного».

Говорит Феодосий: «Что же? Потому терпишь скорбь в этой ссылке, что сделал ты что-либо достойное этой скорби?»

Максим сказал: «Молю Бога, чтобы Он в этой скорби совершил воздаяние за то, в чем я согрешил Ему чрез преступление оправдательных заповедей Его».

Но Феодосий говорит: «Разве скорбь не посылается многим и ради испытания?»

Святой Максим сказал: «Испытание касается святых, чтобы их расположение к тому, что благо по природе, чрез скорбь явлено было в жизни людей, открывая вместе с тем в себе неизвестные всем их добродетели, как это было с Иовом и Иосифом: первый подвергался испытанию для проявления скрывавшегося в нем мужества, а второй искушался для откровения его освятительного целомудрия. И всякий из святых, не добровольно подвергаясь скорбям в сем веке, терпит это из-за каких-либо подобных же целей[[28]] Божиих, чтобы они посредством немощи, которой предоставляется им от Бога подвергнуться, попирали гордеца и отступника дракона, то есть диавола, ибо терпение есть дело испытания у каждого из святых».

Феодосий: «Свидетельствую истиною Бога, ты прекрасно сказал, и я признаю это полезным, – я всегда стремился побеседовать с вами об этих предметах. Но так как и я, и эти господа мои будущие превосходнейшие патриции явились к тебе, и прошли такое расстояние по другому главному делу, то убеждаем тебя принять наши предложения и тем доставить радость всей вселенной».

Святой сказал: «Какие это, господин! И кто я и откуда, чтобы согласие мое на то, что предлагается мне, доставило радость вселенной?»

А Феодосий опять: «Свидетельствую истиной Господа нашего Иисуса Христа, что скажем тебе и я, и эти господа мои будущие превосходительнейшие патриции, – это мы слышали из уст владыки нашего патриарха и благочестивого царя».

Святой Максим сказал: «Благоволите, владыки мои, сказать то, что желаете и что вы слышали».

Феодосий: «Просит царь и патриарх чрез нас узнать от тебя, по какой причине ты не имеешь общения с престолом Константинопольским?»

Сказал святой: «Имеете относительно сего письменное приказание от благочестивейшего царя и от патриарха?»

И Феодосий: «Не должно тебе, господин, иметь недоверие к нам, ибо хотя и ничтожен я, однако считаюсь епископом, но и эти господа мои состоят членами сената, и мы пришли не искушать тебя, – не дай этого Бог!»

Святой Максим сказал: «С какой бы целью не пришли вы к рабу вашему, я без всякого стеснения скажу причину, по которой не имею общения с вами. Впрочем, если другим и естественно спрашивать меня, по какой причине я не имею этого общения, но не вам, знающим вернее меня эту причину.

Ведь все вы знаете бывшие в шестом индиктионе прошлого круга нововведения – начавшиеся в Александрии изданными Киром, не знаю, как сделавшимся там предстоятелем, – Девятью главами, подтвержденными от Константинопольского престола, и другие изменения, прибавки и уменьшения, сделанные соборно предстоятелями Церкви Византийской, – говорю о Сергии, Пирре и Павле, – каковые нововведения знает вся вселенная. По этой причине не имею общения, раб ваш, с церковью Константинопольской. Пусть устранятся препятствия, положенные названными лицами, вместе с самими положившими их, как сказал Бог: «и камни с пути разбросайте» (Ис. 62, 10), и прямым и торным (ср.: Ис. 40, 4), свободным от всякого терния еретического путем Евангелия пусть пойдут, – тогда и я, найдя это, как было прежде, пойду без всякого увещания человеческого. Но пока предстоятели Константинопольские величаются положенными препятствиями и теми, кто их положил, никакие рассуждения и меры не заставят меня быть в общении с ними».

И Феодосий говорит: «Но что же дурное мы исповедуем, чтобы тебе отделяться от общения с нами?»

А святой: «То, что, признавая одно действие Божества и человечества Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, вы смешиваете учение[[29]] богословия[[30]] и домостроения[[31]]. Ведь если должно верить святым отцам, говорящим: у кого одно действие, у тех и сущность одна, то Святую Троицу вы делаете четверицей, так как единоприродной со Словом становится плоть Его, и лишается родственного с нами и с Родившей Его тождества по природе. А также, уничтожая два действия и утверждая одну волю Божества Его и человечества, вы отнимаете у Него раздаяние благ. Ведь если бы Он не имел никакого действия, согласно постановившим это, то ясно, что если и пожелает, Он не может помиловать, с отнятием у Него действия благ, если, конечно, без природного действия ничему из сущего не свойственно действовать или совершать. Иначе – и плоть вы делаете по воле[[32]] сотворцом всех веков, и того, что в них, вместе с Отцом и Сыном и Духом, и недавнюю тварную по природе плоть делаете творцом по природе, или, вернее сказать, безначальной по воле, – если, конечно, Божественная воля безначальна как воля безначального Божества, что превышает не только всякое безумие, но и нечестие, ибо вы говорите не просто только то, что одна воля во Христе, но и то, что она Божеская, а для Божественной воли никто не может придумать временного начала или конца, так как это несвойственно и Божественной природе, которой существенно принадлежит воля.

Также и другое вводя новшество, вы совершенно отнимаете все характерные признаки и свойства Божества и человечества во Христе, постановляя законами и типосами не говорить ни об одной, ни о двух в Нем волях или действиях, что возможно только для несуществующего предмета. В самом деле, ничто из сущего, если оно духовно, не лишено желательной способности и действия, а если чувственно – чувственного действия, если растение – растительного и питательного действия, если всецело бездушно и непричастно всякой жизни, – так называемого по состоянию действия или годности. И все таковые существа являются подлежащими восприятию чувствами чувственных существ, ибо действие таковых состоит в том, чтобы подлежать зрению по своему внешнему виду, слуху – по звуку, обонянию – по некоему природному испарению, вкусу – некими соками и осязанию – по сопротивлению. И как действием зрения мы называем зреть, так и действием зримого – быть зримым, – и прочее все, мы видим, совершается таким же образом.

Если таким образом ничто из сущего отнюдь не лишено всякого природного действия, а Господь наш и Бог – милостив буди, Господи – не имеет никакого природного хотения воли или действия, по тому и другому[[33]], из чего, в чем и что Он есть, то разве можем или быть или называться благочестивыми, утверждая, что покланяемый от нас Бог никоим образом не имеет способности воли или действия? Ведь мы ясно научаемся от святых отцов, говорящих: «не имеющее никакой силы действия не существует, не есть нечто и совсем нет какого-либо положения[[34]] его[[35]]».

Феодосий говорит: «Что бывает для домостроения (икономии)[[36]], ты не должен принимать за точный догмат».

Святой Максим сказал: «Если Типос и закон, определяющий не говорить ни о какой воле или действии Господа, отнятие которых означает несуществование Того, у Кого они отняты, не есть действительный догмат тех, кто принимает Типос, то по какой причине вы отдали меня варварским и безбожным народам, лишив чести? По какой причине я осужден жить в Визии, и сорабы мои – один в Перверисе, а другой в Месемврии?»

И говорит Феодосий: «Богом, имеющим меня судить, свидетельствуюсь, что и тогда, когда составлен был Типос, я говорил и теперь то же самое говорю, что худо был он составлен и во вред многим, а поводом к изданию его послужили споры православных между собой о волях и действиях, и вот для примирения всех друг с другом некоторые решили, чтобы не произносились эти слова».

Святой Максим сказал: «Какой верный примет домостроение, замалчивающее такие слова, которые говорить удостоил Бог всяческих чрез апостолов и учителей и пророков? Но рассмотрим, господин великий, до какого зла достигает затрагиваемый предмет этот. Ведь если Бог поставил в Церкви, во-первых, апостолов, во-вторых, пророков, в-третьих, учителей, к совершению святых (Еф. 4, 11), сказав в Евангелии апостолам, а чрез них и тем, которые после них: «что вам говорю, говорю всем» (Мк. 13, 37) и опять: «кто принимает вас, Меня принимает» (Мф. 10, 40), и «отвергающий вас Меня отвергает» (Лк. 10, 16), то очевидно и ясно, что непринимающий апостолов, пророков и учителей, но отвергающий их слова, отвергает Самого Христа.

Но рассмотрим и другое. Бог, избрав, воздвиг апостолов и пророков и учителей, в совершении святых (Еф. 4, 11), а диавол лжеапостолов и лжепророков и лжеучителей против благочестия, избрав, воздвиг, так что нападениям их подвергается и древний закон, и новый. А под лжеапостолами и лжепророками и лжеучителями я разумею одних только еретиков, которых слова и мысли развращенны (Деян. 20, 30). Итак, принимающий истинных апостолов и пророков и учителей Бога принимает; так и принимающий лжеапостолов и лжепророков и лжеучителей, диавола принимает. Поэтому, кто в союзе с проклятыми и нечистыми еретиками изгоняет святых, тот в союзе с диаволом явно осудил Бога, – примите меня, говорящего истину.

Если таким образом, исследуя явившиеся в наши времена нововведения, находим их достигшими до крайней степени зол, то смотрите, как бы под предлогом мира не оказаться страждущими отступлением и проповедующими, о котором Божественный апостол сказал (2 Фес. 2, 3-4), что оно будет предтечею пришествия антихриста. Это без стеснения сказал я вам, господа мои, чтобы вы пощадили себя самих и нас. Приказываете, чтобы я, имея это написанным в книге моего сердца, вошел в общение с той Церковью, в которой это проповедуется, и чтобы я стал общником тех, которые действительно отвергают Бога, то есть якобы диавола в союзе с Богом проповедуется союз? Да не будет этого со мною от Бога, ради меня ставшего человеком как я, кроме греха (Евр. 4, 15; 9, 8)». И сделав поклон, сказал: «Если что повелите сделать с рабом вашим, сделайте: я с принимающими это никогда не буду общником».

4. Епископ же и бывшие с ним, пораженные этими словами святого, склонив вниз свои головы, молчали долгое время. А после того Феодосий епископ, подняв голову и устремив взор на авву Максима, сказал: «Мы ручаемся тебе за владыку нашего царя, что если ты войдешь в общение, он похоронит Типос».

Говорит ему святой: «Слишком далеко мы разошлись друг с другом: что станем делать с термином «одна воля», который для устранения всякого действия соборно утвержден Сергием и Пирром и Павлом?»

Феодосий сказал: «Та запись (постановление) уничтожена и отвергнута».

Святой сказал: «Уничтожена в каменных стенах, но не в разумных душах: пусть примут осуждение их, соборно в Риме[[37]] утвержденное посредством благочестивых догматов и канонов, и тогда разрушится средостение (Еф. 2, 14) и не надо будет убеждать нас».

Феодосий: «Не имеет силы собор Римский, так как он был без царского приказа».

Максим: «Если приказы царей дают значение бывшим соборам, а не благочестивая вера, то прими бывшие против единосущия соборы, так как они происходили по приказу царей. Разумею именно: первый – в Тире[[38]], второй – в Антиохии[[39]], третий – в Селевкии[[40]], четвертый – в Константинополе при Евдоксии арианине[[41]], пятый – в Нике Фракийской[[42]], шестой – в Сирмии[[43]] и, после этих спустя много времени седьмой – в Ефесе[[44]] вторично, на котором председательствовал Диоскор. Все эти соборы собирались по приказу царей, и однако же, все они были осуждены по причине безбожности утвержденных на них догматов. И почему не отвергаете собор, низложивший Павла Самосатского при святых и блаженных Дионисии папе Римском и Дионисии Александрийском и Григории Чудотворце, председательствовавшем на этом соборе[[45]], так как он был не по приказу царя? Какой канон повелевает принимать только те соборы, которые собирались по приказу царя или вообще всем соборам собираться по приказу царя? Те соборы благочестивый канон Церкви признает святыми и принятыми, которые одобрила правота догматов. Но как ведает господин мой, и других учит, канон повелел дважды в году бывать соборам в каждой епархии[[46]], не сделав никакого упоминания о царском приказе для охранения спасительной нашей веры и исправления всего, что относится к Божественной сущности Церкви».

Феодосий: «Это так, как говоришь, – правота догматов утверждает соборы. Впрочем, разве не принимаешь книгу Мины[[47]], в которой он изложил догмат об одной воле и одном действии Христа?»

Максим: «Не дай Господь Бог! Вы не принимаете, но отвергаете всех учителей, бывших после святого в Халкидоне собора, боровшихся против мерзостной ереси Севира. И разве я могу принять книгу Мины, явившуюся после собора, в которой он явно защищает Севира, и Аполлинария, и Македония, и Ария, и всякую ересь, и своими догматами обвиняет собор, а вернее – совершенно отвергает?»

Феодосий: «Так что же? Не принимаешь одного действия авторитетных отцов?»

И привел Феодосий употребляемые у них подложные места из сочинений святых, как то: Юлия Римского, Чудотворца Григория, Афанасия, – и прочитал их.

И сказал Максим: «Побоимся же Бога и не посмеем прогневать Его приведением в доказательство еретических мест: ведь всякий знает, что это дело нечестивого Аполлинария. Если другие имеешь, покажи, так как приводя эти, более убеждаете всех в том, что в действительности вы возобновили зло Аполлинария и его единомышленников».

И приводит тот же епископ Феодосий под именем якобы Златоуста другие два места, которые прочитав авва Максим сказал: «Они принадлежат Несторию, страдавшему недугом учения о личной двойственности во Христе».

И тотчас закипев яростью, Феодосий сказал: «Господин монах! Сатана изрек это устами твоими».

Максим: «Не оскорбись, владыка мой, на раба твоего». И взяв, тотчас показал ему, что именно эти самые изречения принадлежат Несторию, и в каких сочинениях его находятся.

Феодосий: «Видит Бог, брат, эти места дал мне патриарх. Впрочем, одни назвал ты изречениями Аполлинария, другие – Нестория». И приведя место святого Кирилла, в котором говорится: «Показуя одно и сродное и чрез оба естества действие», говорит: «Что на это скажешь?»

Максим: «Некоторые действительно указали это изречение, в качестве прибавления помещенное в толковании Евангелия, составленном из этого святого отца Тимофеем Элуром. Но пусть по-вашему оно будет его[[48]]. Исследуем, в таком случае, смысл отеческих слов и узнаем истину».

Феодосий: «Быть этому я не допускаю, ибо необходимо принимать изречения простые».

Максим: «Будь любезен, скажи мне, в чем различие простых речений в сравнении с искусственными?»

Феодосий: «В том, чтобы принимать речение как оно есть, и не исследовать смысл его».

Максим: «Очевидно, вы вводите новые и чуждые Церкви законы и относительно речений Святого Писания. Если, по-вашему, не должно исследовать речений Писания и отцов, то мы отвергнем все Писание как древнее, так и новое. Вот я слышал слова Давида: «Блажени испытающии свидения его, всем сердцем взыщут его» (Пс. 118, 2), так что никто не может взыскать Бога без исследования. И еще: «вразуми мя, и испытаю закон твой и сохраню и всем сердцем моим» (Пс. 118, 34), таким образом, исследование ведет к познанию закона и знание побуждает достойных к желанию сохранить его в сердце посредством исполнения содержащихся в нем святых заповедей. И опять: «Дивна свидения твоя: сего ради испыта я душа моя» (Пс. 118, 129). Зачем и приточное слово желает, чтобы мы исследовали притчи, загадки и темные изречения (Притч. 1, 6)? Зачем и Господь, говоря в притчах, желает, чтобы Его ученики разумели их, если разъясняет смысл притчей (Мф. 13, 8; Лк. 8, 11)? Зачем повелевает: «исследуйте Писания, как свидетельствующие о Мне» (Ин. 5, 39)? Зачем первый из апостолов Петр желает научить, говоря о спасении, о котором исследовали и изыскивали пророки (1Пет. 1, 10)? Зачем Павел Божественный апостол говорит: «Если закрыто Евангелие, то среди погибающих закрыто, в которых бог века сего ослепил сердца и очи разума их, чтобы не воссиял им свет знания Бога» (2Кор. 4, 3-4). Как кажется, вы желаете уподобить нас иудеям, которые простыми речениями, как говорите вы, то есть одной только буквой, как бы неким мусором засыпав свой ум, отпали от истины, имея покрывало в сердцах своих, так что не разумеют Господа Духа, закрытого буквой, о чем говорит апостол: «буква убивает, а Дух животворит» (2Кор. 3, 16), пусть же удостоверится владыка мой, что я не допущу принять изречение без содержащегося в нем смысла, чтобы не стать явно иудеем».

И Феодосий: «Об одном действии Христа ипостасном должны мы говорить».

Максим: «Рассмотрим то зло, какое является отсюда, и покинем это странное выражение, ибо оно принадлежит одним только еретикам, многобожникам. Ведь если говорим об одном ипостасном действии Христа, а Сын различается от Отца и Духа по ипостаси, а следовательно, и по ипостасному действию, то мы вынуждаемся уделять ипостасные действия как Сыну, так и Отцу и Духу. Но в таком случае, по-вашему, блаженное Божество будет иметь четыре действия: три, что отделяют лица, в которых оно есть, и одно общее, обозначающее общность, по природе трех ипостасей. А потому, согласно отцам, если, конечно, принимаем их учение, мы подвергнемся недугу четверобожия, ибо всякое действие они объявляют природным, а не ипостасным. И если это истинно, как и действительно есть таково, то мы окажемся говорящими о четырех природах и четырех по природе богах, различающихся друг от друга как ипостасью, так и природой. Кроме того, кто может высказать в слове или представить в уме действие, обособляющее что-либо такое, что подводится под какой-либо вид и находится по природе под общим определением вида? Ведь то, что является общим свойством предметов по природе, никогда не бывает свойством только единичного чего-либо, ибо личные ипостасные признаки, например, длинный ли нос, ясные глаза, плешивость и все таковое, – суть случайности, служащие определением предметов, различающихся друг от друга числом. Так, всякий человек имеет свойство действовать как сущий нечто по природе общечеловеческой, а не как некто по ипостаси, соответственно той и частной, и общей категории, что при этом представляется в уме и выражается в слове. Например, «животное разумное смертное» относится к общеродовому свойству нас, ибо все мы причастны одной и той же жизни, и одной и той же разумности, и одному и тому же течению и утечению, также сидению и стоянию, говорению и молчанию, видению, слышанию, осязанию – что все относится к тому, что мыслится о нас вообще. Итак, не должно нововводить речение, не соответствующее ни Писанию, ни отцам, ни природе, но должно считаться чужим и изобретенным чрез развращение людей. Впрочем, покажи мне у какого-либо отца это речение, и тогда мы опять исследуем смысл его у изрекшего его».

Феодосий: «Что же? О Христе совсем не подобает говорить: «одно действие»»?

Максим: «От святого Писания и святых отцов мы не уполномочены говорить ничего такого, но имеем повеление веровать и исповедовать как две природы во Христе, из которых Он есть, так и две природные Его воли и два действия одновременно и соответственно Ему, как сущему по природе вместе Богу и человеку».

Феодосий: «Так и мы исповедуем и природы и различные действия, то есть как Божественное так и человеческое, и Божество Его исповедуем, как волительное, так как не без воли была душа Его. Но не говорим: «два», чтобы не представить Его враждующим с Самим Собою».

Максим: «Но разве, говоря: «две природы», вы представляете их по причине числа враждующими?»

Максим: «Что же? Когда число употребляется о природах, тогда оно разделяет, а когда говорится о волях и действиях, не может разделять?»

Феодосий: «Без сомнения в этом случае также производит разделение, и отцы о волях и действиях не употребляли числа, избегая разделения, но говорили: иная и иная, Божественная и человеческая, двойная, двоякая, и как они сказали, говорю, и как они изрекли, говорю».

Максим: «Ради Господа, ответь: если кто тебе скажет: «иную и иную», – сколько разумеешь? Или «Божественную и человеческую», – сколько разумеешь? Или «двойную и двоякую», – сколько разумеешь?»

Феодосий: «Знаю, как понимать, – говорит, – но два не говорю».

Тогда авва Максим, обратившись к начальникам, сказал: «Ради Господа скажите: если вы услышите одно и одно действие, или иное и иное, или дважды два, или дважды пять, – что разумея вы ответите говорящим?»

И сказали: «Так как ты заклинаешь нас, то ответим, что под одним и одним действием понимаем два, и под иным и иным – два понимаем, и под дважды два – четыре, и под дважды пять – десять».

И как бы устыдившись ответа их, Феодосий сказал: «Чего не сказано отцами, того не говорю».

Но авва Максим тотчас, взяв книгу Деяний святого и апостольского Собора в Риме, показал отцов, ясно говорящих о двух волях и действиях Спасителя нашего и Бога Иисуса Христа, которую взяв от него, Феодосий консул прочитал все изречения святых отцов. И тогда Феодосий епископ сказал в ответ: «Видит Бог, если бы этот собор не положил анафемы на известных лиц, я более всякого человека принял бы его. Но чтобы не терять здесь времени, если что сказали отцы, говорю и тотчас письменно излагаю: две природы и две воли и два действия, только вступи с нами в общение и да будет единение».

Максим: «Владыка, я не дерзаю принять от вас письменное согласие относительно такого предмета, будучи простым монахом. Но так как Бог внушил вам принять изречения святых отцов, как этого требует канон, то к римскому предстоятелю об этом письменно пошлите известие, то есть царь, патриарх и его синод. Я же без этого не вступлю в общение, пока подверженные анафеме лица упоминаются за святым возношением, ибо боюсь осуждения анафемы».

Феодосий: «Бог видит, не осуждаю тебя за эту боязнь ни я, и никто другой кто. Но дай нам совет, ради Господа, как это может осуществиться?»

Говорит ему святой: «Какой совет могу вам относительно этого дать? Идите, разузнайте, было ли когда что-либо такое, и разрешался ли кто по смерти от обвинения относительно веры и от объявленного в нем осуждения, и пусть согласятся и царь, и патриарх подлежать снисхождению Бога, и составят: один – ходатайственный приказ, а другой – соборное прошение к папе Римскому. И конечно, если найдется церковный образец, разрешающий это ради правого исповедания веры, я соглашусь с вами в этом.

И Феодосий: «Это без сомнения будет. Но дай мне слово, что если меня пошлют, ты пойдешь со мной».

Святой Максим сказал: «Владыка! Полезнее тебе будет взять с собой сораба моего, находящегося в Месемврии, чем меня, ибо он и язык латинский знает, и все достойно чтут его, как столько лет подвергающегося наказанию за Бога и правую веру, которая держится на его престоле римском».

И говорит Феодосий: «Разные столкновения друг с другом мы имели, и мне неприятно отправиться с ним».

Святой Максим сказал: «Владыка! Если это угодно тебе, пусть будет исполнение твоего желания, и когда прикажете, последую с вами».

И при этом встали все с радостью и слезами совершили поклоны, и была молитва. И каждый из них поцеловал святые Евангелия, честный крест, икону Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа и Владычицы нашей, родившей Его, Пресвятой Богородицы, приложив и свои руки в подтверждение того, что было сказано.

5. Потом, немного побеседовав друг с другом о богоугодной жизни и исполнении Божественных заповедей, обратившись Феодосий к авве Максиму, сказал: «Вот все соблазны устранены, и настал мир при помощи Бога, и будет. Но ради Господа, не скрой от меня: неужели ты никоим образом не назовешь одну волю и одно действие во Христе?»

Максим: «Никогда недопустимо для меня сказать это. И я высказываю причину: так как чуждо это речение святым отцам – называть одну волю и одно действие двух различных природ. А потом, говорящий это встречает прямо против него направляющиеся и другие всякого рода нелепости. Во-первых, если скажу: природная одна воля или одно действие – боюсь слияния. Во-вторых, если скажу: «личная» – разделю Сына от Отца и Духа, и окажусь вводящим три воли, не сходствующие друг с другом, равно как и ипостаси. В-третьих, если назову одну волю и одно действие как одного из лиц Святой Троицы, то вынужден буду назвать, хотя бы и не желал, и одну волю и одно действие, и как одного Отца, и как одного Духа, и окажется, что наша речь впадет в многобожие. В-четвертых, если назову одну волю относящейся к состоянию а не к природе, то введу личное разделение Нестория. В-пятых: если скажу «против природы», то уничтожу существование волящего, ибо уничтожением для природы служит то, что против природы, как говорят отцы».

Феодосий: «Без всякого сомнения мы должны называть одну волю Спасителя нашего по причине единения, как, хорошо обдумав, по моему мнению, написали Пирр и Сергий».

Максим: «С твоего позволения, владыка, скажу несколько слов об этом. Если по причине единения стала одна воля Бога и Спаса нашего, как Пирр, Сергий и Павел написали, то во-первых, Сын будет, согласно им, иноволен с Отцом, имеющим одну волю с Сыном по природе, а не по единению, если, конечно, не одно и то же есть единение и природа. Второе. Если по причине единения одною, по их мнению, стала воля Спасителя нашего, то причиною своею она будет иметь, конечно, единение, а не ту ни другую из природ, из которых Он, и воля, очевидно, будет принадлежать, по их учению, состоянию, а не природе, ибо истинное учение знает природу, а не состояние. Третье. Если по причине единения одной, по их мнению, стала воля Спасителя нашего, то какою волей, по их мнению, явилось само единение? Ведь они, конечно, не скажут, заботясь об истине и избегая нелепости, что оно явилось волей, явившейся по причине ее. Четвертое. Если по причине единения явилась одна воля Спасителя, то очевидно, что прежде единения Он был или многоволен или совсем безволен, и если многоволен был, то сократившись до одной воли, потерпел уменьшение многих воль и явно подвергся состоянию изменения – уменьшению природно присущих Ему многих воль; если же всецело был безволен, то единение Он явил превышающим природу, от которой Он получил Себе волю, которую природа не имела, и также явился изменчивым, приобретши по состоянию то, что не присуще ему по природе. Пятое. Если по причине единения одна воля Спасителя нашего по тому и другому, из чего Он есть, явилась воля, то по воле стал тварным Богом Тот же самый, по причине единения оставаясь по природе вечным, и стал по воле безначальным человеком, оставаясь по природе тварным, что невозможно, чтобы не сказать, нечестиво. Шестое. Если по причине единения явилась одна воля двух природ, то почему же по той же самой причине не явилась одна двух природ природа?»

6. И прервав на этом течение речи святого Максима, Феодосий епископ сказал: «Что же таким образом явилось по причине единения, если ничего такого не явилось по причине его?»

Максим: «Явило оно единение, что неложно стал воплотным бесплотный – Того, Кто по природе есть Бог и Творец всяческих, ясно представило ставшим по природе человеком не переменою природы или уменьшением чего-либо из принадлежащего природе, но истинным восприятием умственно одушевленной плоти, то есть не имеющего недостатков человечества, чистого по природе от всякой прародительской вины, и на основании взаимообщения, что поистине удивительно и для всех поразительно, единение Божества и человечества во Христе явило совершенным в человечестве Богом Того же Самого, Кто всецелым остается при своих человеческих свойствах, и совершенным в Божестве Того же Самого, Кто всецело остается не лишенным Своих Божеских свойств. По причине единения явилось именно прохождение друг в друга природ и им присущих природных свойств, по учению богоглаголивых отцов наших, но не прехождение или превращение, что свойственно тем, которые единение злокозненно превращают в слияние[[49]], и вследствие этого вдаются в многообразные новшества, и по недостатку твердости своего разума подвергают благочестивых гонению».

7. Выслушав это, Феодосий епископ с остальными прибывшими с ним, казалось, принял слова эти. И опять тот же епископ сказал святому: «Сотвори любовь, скажи нам: что значит, что никто не действует как некто по ипостаси, но как нечто по природе, ибо я не понял этих слов и они смущают меня».

Максим: «Никто не действует как некто по ипостаси, но как нечто по природе. Например, Петр и Павел действуют, но не по-петровски и павловски, а человечески, ибо оба они – люди природно по общему определению природы, а не ипостасно по отдельно-личным качествам. Также Михаил и Гавриил действуют, но не михаиловски и гаврииловски, а ангельски. И таким образом во всякой природе, определяемой многим числом предметов, мы созерцаем общее, а не единичное действие. Итак, кто говорит об ипостасном действии, тот самую природу, которая одна, представляет бесконечной по действиям и по множеству подходящих под нее неделимых особей различествующей саму с собой, что если признаем верным, то вместе со всякой природой уничтожим образ бытия в ней».

8. После этих слов, при целовании их сказал Феодосий консул: «Вот, все прекрасно произошло, но согласится ли царь сделать ходатайственный приказ?»

Говорит святой: «Конечно сделает, если пожелает быть подражателем Христа и претерпеть унижение вместе с Ним[[50]], ради общего всех нас спасения. Он должен иметь в виду, что если Бог, будучи спасителем по природе, не спас, пока не подвергся добровольному унижению, то как человек, будучи по природе спасаемым, может спастись или спасти, не подвергаясь унижению?»

И говорит Феодосий консул: «Надеюсь, при сохранении Богом моей памяти, я скажу ему эту речь, и он согласится».

И при этом поцеловавшись друг с другом, отошли в мире.

Епископ дал авве Максиму несколько посланных ему денег, стихарь монашеский и срачицу; и стихарь – тотчас же принес епископ Визийский, но в Регии отняли не только несколько данных ему денег, но и все другое, что у него было от благотворения, вместе с остальными его жалкими вещами и одеждами.

9. После же отшествия их в восьмой день сентября месяца настоящего пятнадцатого индиктиона, консул Павел опять прибыл в Визию к святому Максиму, принесши приказ, имевший такое содержание:

«Повелеваем твоей славности придти в Визию и привести Максима монаха с великой честью и заботливостью, как по причине его старости и немощи, так и потому, что он от предков наш и был он у них в чести. А поместить его в благочестивом монастыре святого Феодора, расположенном в Регии. И придти и известить нас. И мы пошлем к нему от лица нашего двух патрициев, долженствующих передать ему наше желание, любящих нас душевно и любимых нами. И придти и возвестить нас о его прибытии».

Итак, приведя преподобного и поместив его в названном монастыре, этот самый консул отправился известить царя.

10. И на следующий день выходят к нему Епифаний и Троил патриции с большой свитой и пышностью, а также и Феодосий епископ, и приходят к нему в катехумений церкви этого монастыря. Сделав обычное приветствие, сели, принудив и его сесть. И начав речь к нему, Троил сказал: «Владыка вселенной повелел нам прибыть к тебе и высказать нам волю Его Богохранимого Владычества. Но прежде скажи нам, исполнишь ты приказание царя или не исполнишь?»

Говорит святой: «Владыка, выслушаю, что повелел Его благочестивое Владычество, и тогда должным образом отвечу, так как на неизвестное мне какой могу ответ дать?»

Троил настаивал, говоря: «Не допустимо, чтобы мы когда-либо сказали что, если ты прежде не скажешь, исполнишь или не исполнишь приказание царя».

Итак, когда увидал святой, что они еще более настаивают при его медлительности и свирепее смотрят и грубее отвечают вместе со всеми, бывшими с ними, кои сами гордились мирскими достоинствами, в ответ сказал им: «Если не допускаете сказать рабу вашему угодное владыке нашему и царю, то вот я говорю пред внемлющим Богом, и святыми ангелами, и всеми вами: что ни повелит мне о каком бы то ни было предмете, разрушающемся и погибающем вместе с этим веком, охотно сделаю».

Тогда Троил тотчас встал и сказал: «Помолитесь о мне, я ухожу, ибо этот человек ничего не делает».

И так как произошел весьма великий беспорядок и большое замешательство и смятение, то Феодосий епископ сказал им: «Сообщите ему ответ царя и узнайте, что станет говорить, так как не благоразумно уйти, ничего не сказав и ничего не услыхав».

Епифаний патриций сказал: «Вот что тебе объявляет через нас царь, говоря: так как весь Восток и Запад развращаются, взирая на тебя, и все ради тебя восстают, не желая согласиться с нами в вере, то да побудит тебя Бог вступить в общение с нами принятием изданного нами Типоса, и выйдем мы самолично в Халку, и облобызаем тебя, и подадим вам десницу нашу и со всякой честью и славой введем вас в Великую Церковь, и вместе с собой поставим на том месте, где согласно обычаю стоят цари, и сотворим вместе литургию и приобщимся вместе пречистых и животворящих Тайн животворящего Тела и Крови Христа, и объявим тебя отцом нашим, и будет радость не только в царственном и христолюбивом нашем городе, но и во всей вселенной, ибо мы верно знаем, что когда ты вступишь в общение со святым здешним престолом, то все соединятся с нами, ради тебя и твоего учения отторгшиеся от общения с нами».

11. И обратившись к епископу, святой Максим сказал со слезами: «Господин великий, дня судного ожидаем все, ты знаешь постановленное и решенное над святыми Евангелиями и Животворящим Крестом и иконой Бога и Спасителя нашего и родившей Его пречистой Богородицы и Приснодевы Марии». И опустив вниз лице свое, епископ тишайшим голосом говорит к нему: «Но что могу сделать, когда другое нечто рассудилось благочестивейшему царю».

И говорит к нему святой: «Но для чего же ты коснулся святых Евангелий и бывшие с тобой, если не в вашей власти было исполнение сказанного? Поистине вся сила неба не заставит меня сделать это, ибо что отвечу – не говорю Богу, но моей совести, – если бы ради славы человеческой, самой по себе не имеющей никакого существования, клятвенно отрекся я от веры, спасающей любящих ее?»

При этих словах встали все, сильнейшая ярость овладела ими, и они подвергли его щипкам, ударам и толчкам, от головы до ног покрыв его многочисленными плевками, от которых распространялась вонь, пока не смочили одежды, в кои он был облечен. Тогда епископ встал и сказал: «Так не должно быть, но выслушать только от него ответ и пойти возвестить доброму владыке нашему, ибо канонические дела производятся другим образом».

12. И едва только убедил их епископ успокоиться, снова воссели, подвергнув его многочисленным оскорблениям и проклятиям. Потом Епифаний с гневом великим и яростью и грубостью говорит: «Скажи, наихудший градопожиратель: считая нас за еретиков, и город наш, и царя, сказал ты эти слова? В действительности мы более тебя христиане, и исповедуем, что Господь наш и Бог имеет и Божественную волю и человеческую волю и разумную душу, и что всякая разумная природа имеет и волю, и действие, так как движение есть свойство жизни и воля есть свойство ума, и волительным знаем Его не по Божеству только, но и по человечеству, и две воли Его и два действия не отрицаем».

В ответ раб Божий сказал: «Если так веруете, то как требуете войти в общение с вами под условием принятия мной Типоса, содержащего в себе одно только отрицание того, что вами исповедано?»[[51]]

И сказал Епифаний: «Ради домостроения (икономии) сделано это, чтобы не было вреда народу от этих тончайших речений».

В ответ святой сказал: «Напротив, всякий человек освящается чрез точное исповедание веры, а не чрез уничтожение, содержащееся в Типосе».

И сказал Троил: «Во дворце я уже сказал тебе, что не уничтожил Типос, а повелел молчать, чтобы умирились все мы».

Святой Максим сказал: «Замалчивание слов есть уничтожение слов, ибо чрез пророка говорит Дух Святой: «Не суть речи, ниже словеса, ихже не слышатся гласи их» (Пс. 18, 4). Поэтому невыговоренное слово совсем не существует».

И сказал Троил: «Имей в сердце своем, как хочешь, никто тебе не запрещает».

Святой Максим сказал: «Но не ограничил Бог сердцем все спасение, сказав: «кто не исповедует Меня пред людьми, и Я не исповедаю его пред Отцем Моим, сущим на небесах» (см.: Мф. 10, 32). И Божественный апостол учит, говоря: «сердцем веруется в правду, устами же исповедуется во спасение» (Рим. 10, 10). Итак, если и Бог и пророки Божии и апостолы повелевают исповедовать тайну словами святыми – тайну великую и страшную и для всего мира спасительную, то нет нужды каким бы то ни было образом замалчивать проповедующее ее слово, чтобы не было вреда спасению замалчивающих».

Епифаний с гневом сказал: «Подписался ты в книге?»[[52]]

Епифаний: «И как осмелился ты подписаться и предать анафеме исповедующих и верующих, как исповедуют разумные природы ангелы и Кафолическая Церковь? Поверь, по моему суду мы введем тебя в Город, поставим связанного на площади, и приведем актеров и актрис, продажных блудниц и весь народ, чтобы каждый и каждая и ударили и плюнули в лицо твое».

В ответ на это святой Божий сказал: «Как вы сказали, да будет, если мы подвергли анафеме исповедующих две природы, из которых Господь есть, и соответственные Ему две природные воли и два действия, как Богу истинному по природе и человеку. Прочти, владыка, деяния и книгу, и если найдете, как говорите, – делайте, что хотите, ибо и я, и сорабы мои, и все, кто подписались, подвергли анафеме признающих согласно Арию и Аполлинарию одну волю и одно действие, и не исповедующих Господа нашего и Бога по тому и другому, из чего, в чем, и что Он есть по природе разумным, и потому соответственно обеим природам обладающим Божественными и человеческими волей и действием нашего спасения».

Во время этих слов святого они сказали друг к другу: «Если мы будем вдаваться в рассуждения с ним, останемся без еды и питья, но встанем, позавтракаем и пойдем скажем, что слышали, ибо этот человек продал себя сатане». И встав, позавтракали и удалились с гневом, и пошли возвестить царю, в канун Воздвижения Честнаго и Животворящего Креста.

13. А на следующий день с рассветом вышел Феодосий консул к святому Максиму и отнял у него все, что имел, сказав ему от лица царя, что «ты не захотел чести – она и отнята от тебя» (Пс. 108, 17), иди же туда, где достойным быть ты сам осудил себя, имея осуждение учеников твоих – который в Месемврии, и который в Перверах, бывшего нотарием блаженной нашей бабки»[[53]] .

Также и патриции Троил и Епифаний, говорили что «конечно, мы приведем и двух учеников твоих, как находящегося в Месемврии так и находящегося в Перверах, и подвергнем и их испытанию, и посмотрим, чем и они кончат. Впрочем, знай, господин авва, что хотя малый вред получим от народных волнений, клянусь Святой Троицей, мы должны будем присоединить к вам и папу, теперь надмевающегося, и всех тамошних болтунов, и остальных твоих учеников, и всех вас сплавим, каждого в подобающем ему месте, как сплавлен Мартин».

И взяв преподобного, тот же консул Феодосий передал воинам, и они отвели его в Силиврию.

14. И пробыли там два дня. И один из воинов пришел и распустил молву в крепости, говоря, что сюда пришел монах, хулящий Богородицу. Сделали же это для того, чтобы возбудить войска против святого Максима как хулителя Богородицы. Потом, после двух дней, воин, возвратившись, ввёл его в крепость. И по внушению от Бога, военачальник или местоблюститель военачальника послал близких к нему предводителей отрядов, а также пресвитеров и диаконов и благочестивых знаменохранителей. Увидав их, святой Божий, встав, сделал им поклон. Они тоже ответили ему поклоном и сели, приказав и ему сесть[[54]].

И вот один из них, весьма почтенный старец, говорит к нему с великим благоговением: «Отче, так как соблазнили нас некоторые относительно твоей святости, что будто бы ты не называешь Владычицу нашу Пресвятую Деву Богородицей, то заклинаем тебя Святой и Единосущной Троицей сказать нам истину, и снять с сердец наших этот соблазн, чтобы нам, несправедливо соблазняющимся, не потерпеть вреда».

Тогда, сделав поклон, святой встал и, протянув руки к нему, со слезами сказал: «Кто Владычицу нашу всехвальную и пресвятую, пречистую и всякой природой разумной чтимую не называет ставшей истинно по природе Матерью Бога, сотворившего небо и землю и море и все, что в них (Исх. 20, 11; Пс. 145, 6; Деян. 4, 24, и др.), тот да будет анафема и катафема[[55]] от Отца и Сына и Святаго Духа, Единосущной и Пресущной Троицы и всей небесной Силы и лика святых апостолов и пророков, и бесчисленного сонма святых мучеников, и всякого духа, в правде совершенного, ныне и присно и в бесконечные веки веков. Аминь».

Выслушав это с великой пользой для себя и проникшись благоговением к этому человеку, они со слезами молились о нем, говоря: «Бог да укрепит тебя, отче, и да удостоит тебя беспрепятственно совершить путь (2Тим. 4, 7) сей».

После этих слов собралось много воинов, и выслушав много произнесенных прекрасных слов, все сошедшиеся получили превеликую пользу. Но один из слуг военачальника, увидав, что собирается много войска и назидается и осуждает происходящее, подумав Бог знает что, приказал схватить его и удалить на две мили от крепости, пока не собрались и не пришли охранявшие его до Визии. Впрочем, движимые божественной любовью, клирики прошли пешком две мили, и пришли и приветствовали его. Потом, помолившись о нем, и взяв своими руками, положили на животное и возвратились с миром в места свои, а святой отведен был в прежнее место заключения.

15. И еще вот что надо знать: в Регии Троил выставлял против аввы Максима такое обвинение, что консилиарий Иоанн писал ему о предполагавшемся у них соглашении, и что осуществиться ему тогда воспрепятствовало бесчиние учеников. Но я думаю, что названный консилиарий Иоанн писал не Троилу, а Менне монаху, и он сказал придворным.

16. И после этого привели их в Константинополь, и произвели дело против них, и после того как анафематствовали и прокляли их, во святых Максима и блаженного Анастасия, ученика его, и святейшего папу Мартина, и святого Софрония, патриарха Иерусалимского, и всех православных и единомысленных им, привели и другого блаженного Анастасия, и предав анафемам их и глумлениям, передали начальникам, сказав так:

«О, Максим! Ты, облекшись в темное одеяние всенародных проклятий, предался излюбленной тобой партии геенны и уклонился от канонического послушания соприсущему нам достославному и всеми соуправляющему, честному и священному синклиту, тотчас после нас имеющему принять суд над тобой и совершить и над тобой соответствующее политическим законам наказание, как определят они за таковые твои хулы и своеволие».

17. (Тогда судьи, взяв их, вынесли такой приговор против них) «Так как настоящий синод, при содействии всесильного Христа истинного Бога нашего, канонически определил должное против вас, Максим, Анастасий и Анастасий, – ведь долг требовал подвергнуться вам более строгим законным наказаниям в соответственно нечестивым вашим словам и делам, хотя вы в настоящей жизни и не получите достойного за таковые ваши преступления и хуления возмездия, предоставив вас для высшего наказания Праведному Судие (ср.: 2Тим. 4, 8) и этим совершая ослабляя точное исполнение законов, так как вам оставляется жизнь, – повелеваем присутствующему с нами славнейшему эпарху тотчас взять вас в свой градоначальнический преторий, бить по спинам жилами, а богохульные языки отрезать изнутри, потом же и послужившие богохульному вашему разуму кривые десницы отсечь мечем, водить вместе с отнятием самых мерзостных членов, обходя двенадцать частей сего владычнего города, сослать вас на всегдашнее заточение, и притом под постоянной стражей, в стране Лазикской во все время вашей жизни оплакивать свои богохульные заблуждения с обращением придуманного вами на нас проклятия на ваши головы».

Тогда эпарх, взяв их и подвергнув наказанию, отрезал языки и честные руки их, и обведя по всему городу, выслал в Лазику.

Письмо иже во святых аввы Максима к монаху Анастасию, его ученику

Вчера, в восемнадцатый день месяца, который был Преполовением Святой Пятидесятницы, патриарх (Петр Константинопольский) объявил мне, говоря: «Какой Церкви ты? Византийской, Римской, Антиохийской, Александрийской, Иерусалимской? Вот, все они с подвластными им епархиями объединились между собой. Итак, если ты, как говоришь, принадлежишь к Кафолической Церкви, то соединись, чтобы, вводя в жизнь новый и странный путь, не подвергся тому, чего не ожидаешь».

Я сказал им: «Бог всяческих объявил Кафолической Церковью правое и спасительное исповедание веры в Него, назвав блаженным Петра за то, что он исповедал Его (Мф. 16, 18). Впрочем, я хочу узнать условие, на котором состоялось единение всех Церквей, и если это сделано хорошо, я нее стану отчуждаться».

Они же сказали: «Хотя мы и не имеем приказания относительно этого, однако же скажем, чтобы у тебя не осталось совершенно никакого оправдания. Два действия, говорим, по причине различия и одно по причине единения».

Я спросил: «Два, говорите, по причине единения стали единым, или кроме них – другим?» .

«Нет, – говорят, – но два – одним, по причине единения».

«Мы потеряли предмет, – я сказал, – придумав себе веру безосновательную и Бога несуществующего. Ведь если в одно сольем два действия по причине единения, и опять на два разделим по причине различия, то ни единства не будет уже, ни двойства действий, так как они всегда будут уничтожаться друг другом и делать бездейственным Того, Кому присущи природно, и совсем несуществующим, ибо что не имеет от природы неотъемлемого и никакому образу изменения не подлежащего движения, то, по учению отцов, лишено всякой сущности как не имеющее существенно характеризующего его действия. Поэтому я не могу говорить, и не научен от святых отцов исповедовать это. И что угодно вам, обладающим властью, делайте».

«Но выслушай, – сказали они, – угодно владыке царю и патриарху по приказанию папы Римского предать тебя анафеме за непослушание и подвергнуть определенной ими смерти» .

«Пусть исполнится то, что прежде всякого века определено обо мне Богом и принесет Ему славу, определенную прежде всякого века», – им, услышав это, ответил я. И чтобы известить тебя и побудить к усиленным молитвам и прошениям к Богу, я сделал известным тебе то, что было тогда мне объявлено, причем прошу тебя, ради той же причины цели, поставить это в известность господину и тамошним с ним находящимся нашим святым отцам.

Это Анастасий повелел мне переписать и сделать известным вам, чтобы узнав отсюда об этом прении, вы все принесли Господу общую молитву за общую Матерь нашу, то есть Кафолическую Церковь, и за нас недостойных слуг ваших, для укрепления всех и также нас, вместе с нами пребывая в ней, согласно православной вере, благочестно в ней проповеданной святыми отцами. Поистине велик был бы ужас во всем мире, когда одна Церковь решительно от всех терпит гонение, если бы Своей благодатью обычно не предоставлял помощи Тот, Кто всегда помогает, оставляя семя благочестия, по крайней мере, старейшему Риму, подтверждая тем свое неложное, к князю апостолов обетование (Мф. 16, 8; Лк. 22, 32).

Точное изложение православной веры

Кн. 4, Гл. XIII. О святых и пречистых таинствах Господних

Причащением же это таинство называется потому, что через него мы делаемся причастниками Божества Иисуса. Еще называется оно общением и воистину есть общение потому, что через него мы входим в общение со Христом и делаемся причастниками Его плоти и Божества; с другой стороны через него мы входим в общение и объединяемся друг с другом. Ибо все мы, так как от единого хлеба причащаемся, делаемся единым телом Христовым, единою кровью и членами друг друга, получая наименование сотелесников Христа (Еф. 3, 6).

Поэтому, будем остерегаться всеми силами, чтобы не принимать причащения от еретиков и не давать им. Не дадите святая псам, – говорит Господь, – ни пометайте бисер ваших пред свиньями (Мф. 7, 6), чтобы не сделаться нам участниками превратного учения и осуждения их. Ибо если через причащение, действительно, бывает единение со Христом и друг с другом, то мы действительно объединяемся по свободному расположению и со всеми причащающимися вместе с нами; ибо объединение это происходит по нашему свободному расположению, не без нашего согласия. Вси едино тело есмы, потому что от единого хлеба причащаемся, как говорит божественный Апостол (1Кор. 10, 17).

Кн. 4, Гл. XXI. Почему наперед знающий все Бог создал тех, которые согрешат и не раскаются?

Бог, по благости Своей, приводит из небытия в бытие все существующее и о том, что будет, имеет предведение. Итак, если бы те, которые согрешат, не имели в будущем получить бытие, то они не имели бы сделаться и злыми, а потому не было бы о них предведения. Ибо ведение относится к тому, что есть; а предведение – к тому, что непременно будет. Но сперва – бытие (вообще), а потом уже – бытие доброе или злое. Если же для имеющих получить в будущем, по благости Божией, бытие, послужило бы препятствием к получению бытия то обстоятельство, что они, по собственному произволению, имеют сделаться злыми, то зло победило бы благость Божию. Поэтому Бог все, что Он творит, творит добрым; каждый же по собственному произволению бывает или добрым, или злым. Отсюда, если Господь и сказал: добрее было бы человеку тому, аще не бы родился (Мк. 14, 21), то Он говорил это, порицая не свое собственное творение, а то зло, какое, возникло у Его твари вследствие ее собственного произволения и нерадивости. Ибо нерадивость ее собственной воли сделала для нее бесполезным благодеяние Творца. Так, если кто-нибудь, кому вверены царем богатство и власть, употребит их против своего благодетеля, то царь, усмирив его, достойно накажет, если увидит, что он до конца остается верен своим властолюбивым замыслам.

Из второго защитительного слова против порицающих святые иконы.

мы поклоняемся и обнимаем, и целуем, и приветствуем главами и устами, и сердцем; равным образом воздаем честь и всему Ветхому и Новому Завету, и словами святых и превосходных Отцов. Постыдное же и отвратительное, и нечистое писание проклятых: и Манихеев, и Еллинов, и остальных ересей, как содержащее то, что ложно и суетно, и как выдуманное для славы диавола и его демонов и для их радости, отвергаем с презрением и бросаем от себя прочь, хотя бы оно и заключало в себе имя Божие.

Послание 28. К Василию, монаху

Мы, почтенный, не отщепенцы от Церкви Божьей; да не случится этого с нами никогда! Хотя мы и повинны во многих других грехах, однако составляем одно тело с ней и вскормлены Божественными догматами и правила ее и постановления стараемся соблюдать.

Производить смятения и отделяться от той, которая поистине не имеет никакой скверны или порока (Еф. 5, 27), как в предметах веры, так и в отношении к постановленным правилам от начала века и до сих пор, свойственно тем, вера которых извращена и жизнь неправильна и беззаконна. Один из них есть и этот Иосиф, повенчавший прелюбодея, а равно и те, которые позволяют себе служить вместе с ним, как с невинным, а также и те, которые одобряют его как священнодействующего безукоризненно.

Как твое благочестие, хотя пишет к нам на основании правил, не знает божественных правил и того, что этот человек низложен на основании их?..

Итак, брат, оскорбление святыни – священствовать ему, и совершенное извращение правил – не уклоняться от этого. Что говорит Златоуст? "Не безопасно не делать исследования относительно священника". Не о вере, как ты думаешь, он говорит это, а об исправности жизни. Исследовать и испытывать каждого, в каком он состоянии, не должно, ибо благодать и при недостойных нисходит ради приступающих. Но не действовать прямо против явно осужденных, один из которых и этот Иосиф, совершивший открыто перед глазами всех весьма великое беззаконие, запрещенное Господом, и таким образом оказавшийся преступнее того прелюбодея, которого он сочетал браком, – это, по словам свт. Григория Богослова, явная измена истине и нарушение правил.

Или не знает дружба твоя, что Сам Бог был Мстителем, когда не восстал и не обличил управлявший тогда Церковью, как случилось некогда с Самуилом при безумном Сауле (1Цар. 15), – и пресек царствование нового Ирода из-за прелюбодеяния? То же потерпел и тот Ирод, изгнанный собственным народом и умерщвленный, так как он, оставив законную жену свою, дочь царя Ареты, вступил в беззаконную связь с Иродиадой, женой брата Филиппа. Если же такого не должно осуждать, то перед твоей любовью окажется согрешившим – хотя и дерзновенно сказать, – св. Иоанн Предтеча, обличавший Ирода и умерший за обличение, равно как и Златоуст, который вел упорную борьбу за поле вдовицы. За благодетеля, – говорится в Писании, – может быть, кто и решится умереть (Рим. 5, 7). Не говорю о таких же настойчивых действиях других святых в защиту подобных. Или опять не знает честность твоя о том, что христианство состоит из веры и дел, и если недостает чего-нибудь одного, то и другое не приносит пользы имеющему его?

Итак, просим тебя, поревнуй о Божественном; и, во-первых, как сын общего нашего отца, стремись вместе с нами к должному; во-вторых, как ученик блаженного Саввы, стремись к точности не только относительно веры, но и относительно правил; в-третьих, как собрать братское думай вместе с нами и, напоминаем, сохраняй собственное свое место, чтобы вследствие этого нам не преткнуться в главнейшем.

Что же касается папы, то какое нам дело, так он поступает или иначе? Он, прости, возносится на собственных крыльях, по пословице. Ибо когда он сказал, что нисколько не заботится о явных грехах священника, то не священника какого-нибудь, но Главу Церкви он осмеял через это и презрел, так что нам стыдно и слышать. Если это справедливо, то увы – иерархия!

Впрочем, просим, будем осторожно говорить о главах и не станем высказываться так резко.

Мы поминаем при священнослужении, как подобает, и Святейшего Патриарха, и благочестивых наших Императоров, не отказываемся иметь общение и со всяким неосужденным. Мы писали и к самому архиерею – как известно и благочестивым Императорам нашим, – о том, что у нас ни в чем нет разногласий, кроме только дела об Иосифе, и когда этот будет отлучен от священнослужения, то мы тотчас войдем в общение с ним. Притом он – возлюбленный нами муж, не только потому, что он – глава нашей Церкви, но и потому, что издавна уважаем нами, и, что есть в его жизни прекрасного, мы не перестаем превозносить. Если же случится, что он и сам примет ревность, – не стану говорить о святых епископах, игуменах, монахах и множестве мирян, – тогда что скажет любовь твоя?

Поэтому знай, что у нас не отделение от Церкви, но защита истины, оправдание божественных законов; а иное, как сказала честность твоя, было бы нарушением истины и извращением правил, и справедливо можно сказать тебе следующее: священники отверглись закона Моего и осквернили святыни Мои, не отделяли святого от несвятого, но все для них было одинаково (Иез. 22, 26). Ибо выражение: не иметь скверны или порока, опять скажу, нужно разуметь так: Церковь не принимает нечестивых догматов и противных правилам деяний, равно как и запрещенных соглашений с делающими их, как говорит в одном месте божественный Василий; с ними великий Павел не позволяет даже есть (1Кор. 5, 11).

Ибо со времени апостолов и впоследствии часто вторгались в Церковь многие ереси и возникали нечистые дела, незаконные и запрещаемые правилами, как и ныне, однако она вышесказанным образом осталась нераздельною и непорочною и останется вовек, между тем как дурно мыслящие и делающие отлучаются и отбрасываются от нее, как яростные волны от непоколебимой приморской скалы.

Итак, брат, останемся при своем и будем взирать на свет истины, твердо держась и священных правил, и догматов, особенно мы, монахи, особенно мы, считающиеся значащими что-нибудь. Если свет, который в вас, есть тьма, то какова же тьма, миряне (Мф. 6, 23)? И: если соль потеряет свою силу, то чем сделаешь ее соленой (Мф. 5, 13)?

Мы желаем и молимся, чтобы ты был для тамошних спасителем, и просветителем, и светильником строгости и благочестия, не делаясь всем для всех, но высотой добродетели, согласной с правилами, жизнью и благочестивым обращением; напоминание же брата твоего перенеси, как происходящее из любви, уважения к истине и божественного суждения.

Послание 30. К Никифору, патриарху

Мы, блаженнейший, православны во всем, отвергаем всякую ересь и принимаем всякий признанный Собор вселенский и поместный, а также и изреченные ими священные и канонические постановления твердо содержим. Ибо не совсем точно соблюдает слово истины тот, кто считается содержащим правую веру, а не руководствуется божественными правилами. Кроме того, мы принимаем и законную, по временам употребляемую святыми, икономию[[56]], ибо и настоящее сношение нас, смиренных, с твоей святостью относительно извержения эконома – дело поступающих не точно по правилам, но приспосабливающихся к обстоятельствам и уступающих; и с предшественником твоей святости, Святейшим Патриархом, мы сносились таким же образом по настоящему делу, когда мы возвратились из ссылки и прелюбодейный брак был расторгнут, а эконом отлучен от священнослужения.

"Да не будет нам части с тобой, – говорили мы, – ни в сем веке, ни в будущем; потому что ты без различия допускаешь прелюбодея иметь общение с твоей святостью". Когда же он сказал: "Я действовал применительно к обстоятельствам, уступая ему до времени", и потом выразился так: "Да будут отсечены руки мои, если бы они совершили прелюбодейное венчание; разве я венчал?" – тогда мы стали иметь общение с ним до кончины его. И твою святость мы также приняли в достоинстве архиепископа, равно как и поминаем тебя каждый день при священнослужении, и ни в чем не имеем с тобой разногласий, кроме только того, что касается эконома, низложенного священными правилами по многим причинам, особенно же потому, что после девятилетнего отлучения он опять стал священнодействовать, и притом не в каком-нибудь потаенном месте, – это было бы еще сносно, так как мы не принимали бы участия в этом деле, – но в самом источнике нашей святыни, т.е. находится в явном общении с тобой и вместе служит постоянно.

Поэтому справедливо, и праведно, и нужно для избежания соблазна народу Божию и особенно нашему званию, чтобы недостойно вторгшийся был отлучен от священнослужения, а мы продолжали бы поминать твою святость и иметь общение со всяким иерархом и священником, не осужденными явно, по учению свт. Григория Богослова. Если же это не состоится по грехам нашим, то да не будет, – говорим не из страха, но из сострадания к обществу, – с нашим смирением сделано святостью твоей что-нибудь неправильное и незаконное! Ибо мы со своей стороны потерпим силою Божией, что бы ни случилось по Его соизволению, но свидетельствуем твоей святости перед лицом Христа и перед святыми Ангелами, что великий раскол произойдет в нашей Церкви. Хотя мы подчиняемся власти, как люди, но и властью священных и божественных правил, волей или неволей, мы управляемся и руководствуемся.

Впрочем, умоляем твою святость: приклони ухо твое и услыши голос наш, как врач сведущий, как пастырь добрый; отлучи одну овцу от священнослужения и избавь всех от соблазна...

Послание 33. К Льву, папе римскому

Так, божественнейшая глава всех глав, состоялось, по выражению пророка Иеремии, сборище преступников и собрание прелюбодеев (Иер. 9, 2). Ибо что там было сказано через идольское прелюбодеяние, то здесь доказывается утверждением прелюбодейной связи. Те и другие отвергли Самого Господа: те преступлением закона, а эти преступлением Евангелия. И на этом они не остановились, составив на первом собрании через принятие сочетавшего прелюбодеев и сослужение с ним недозволенное сборище, по выражению божественного Василия[[57]]. Но, как бы с целью приобрести название совершенной ереси, они на другом открытом соборе подвергли анафеме того, кто не согласился с их беззаконным учением, то есть всю Кафолическую Церковь. Из тех же, кто встретился им, одних изгнали далеко, других заключили под стражу, возобновив гонение по здешнему обыкновению.

И в оправдание свое они опираются на нечестивый довод: утверждают, что прелюбодейное сочетание есть "икономия"; постановляют, что божественные законы не распространяются на Царей; осуждают защищающих, подобно Предтече и Златоусту, истину и правду до крови; утверждают, что каждый из епископов имеет власть над божественными правилами, несмотря на содержащиеся в них постановления. Поэтому, когда кому-нибудь из посвященных лиц приходится тайно или явно подвергаться низлагающим правилам, то властью желающего он может оставаться не низложенным. И свидетелем этих слов служит сочетавший прелюбодеев, который вместе с другими осуждается различным правилами и открыто служит вместе с ними. Совершающих беззакония под видом икономии – и других, и самих себя – они называют святыми, а не одобряющих этого анафематствуют как отчужденных от Бога. Доказательством же этих слов служит и здешнее гонение.

Что же нужно, блаженный, сказать об этом? Не апостольские ли слова: и теперь появилось много антихристов (1Ин. 2, 18), – если мы все, люди, имеем власть над божественными законами и правилами? Донося об этом неложно, мы, смиренные, возносим христоподобному блаженству твоему то же моление, которое верховный апостол с прочими апостолами вознес ко Христу, когда на море поднялась буря: спаси нас, архипастырь поднебесной Церкви, погибаем (Мф. 8, 25).

Поступи по примеру Учителя твоего Христа, и протяни руку нашей Церкви, как Он Петру, Он – начинавшему утопать в море, а ты – погрузившейся уже в бездну ереси. Поревнуй, просим тебя, соименному тебе папе, и как он при возникновении тогда евтихианской ереси восстал духом по-львиному, как всем известно, посредством своих догматических посланий, так и ты сам, осмеливаюсь сказать, согласно со своим именем возгласи божественно, или лучше, возгреми надлежащим образом против этого лжеучения. Ибо, если они, присвоив себе власть, не побоялись составить еретический собор, хотя не властны составлять и православного собора без вашего ведома по издревле принятому обычаю, то тем более справедливо и необходимо было бы божественному первоначальству твоему, – напоминаем со страхом, – составить законный Собор, чтобы православным учением Церкви отразить еретическое, чтобы и твое верховное достоинство со всеми православными не подвергалось анафеме от новых суесловов, и желающие, воспользовавшись этим прелюбодейным собором, как поводом к беззаконию, не устремились бы легко ко греху.

Послание 34. К нему же

Не повинующиеся Господнему слову нечестивым языком своим назвали спасительной для Церкви икономией нарушение закона и Евангелия, то есть прелюбодеяние прежнего императора, отвергшего законную жену и взявшего прелюбодейку, и еще большее этого и тягчайшее беззаконие, то есть бракосочетание прелюбодеев, так как при этом священнодействии было произнесено лжесвидетельство на Бога, и употреблено имя Его в незаконном действии, и возложены на прелюбодеев победные о Христе венцы с причащением Божественных Даров, которые осквернил сочетавший прелюбодеев, оказавшись поистине вестником не Вседержителя Бога, а миродержителя сатаны. И все содействовавшие и сочувствовавшие участвовали в этом преступлении вместе с прелюбодеем и сочетавшим прелюбодеев и назвали икономией столь основательной и богоугодной, что не уступивших и не заключивших дружбы с ними соборно предали анафеме с заключением под стражу и другими мучениями, как не признавших этой икономии святым делом.

Слушайте, небеса, – говорит Исаия, – и внимай, земля, потому что Господь говорит (Ис. 1, 2). Мы же, смиренные, теперь взываем к тебе: услышь, великая глава Божия, и внемли тому, что устроил сатана. Так, если это сборище и этот анафематствующий приговор состоялся по воле и попущению Божьему, то очевидно, что не по закону Божьему, не по пророкам, в числе которых и Предтеча, обличавший прелюбодеев; далее – не по Евангелию, вопреки которому они устроили свою любезную икономию. Ибо если они скажут, что это – от Него же, то одно из двух: или они объявляют лжеучителем Христа, Который в древности говорил через пророков и дал закон, а ныне Сам от Себя – в Евангелии; или Он Истинен, как и в действительности Он является Истиной, а они лгут и несомненно оказываются богохульниками, поэтому и подлежат той анафеме, которую произнесли против Христа и святых Его, как признавшие прелюбодеяние, сочетание прелюбодеев и содействие прелюбодеянию мудрым делом Бога и святых.

Иначе быть не может, ибо нет лицеприятия у Бога (Рим. 2, 11), – а не так, как объясняют эти прелюбодеи, утверждая, что законы Его не одинаково относятся ко всем, но перед царями отступают и получают новый смысл. Где же Евангелие царей? Поистине, они впали в крайнее нечестие, не понимая, что Бог не взирает на лицо человека, как говорит святой апостол (Гал. 2, 6), а также и того, что Он же, укоряя их через одного из пророков, говорит: Вы не сохранили путей Моих, лицеприятствуете в делах закона. Не один ли у всех вас Отец? Не один ли Бог сотворил вас (Мал. 2, 9-10)?

И Соломон пишет так: слушайте, цари, и разумейте, и далее: ибо вы, будучи служителями Его царства, не судили справедливо, не соблюдали закона и не поступали по воле Божией. Страшно и скоро Он явится вам, – и строг суд над начальствующими. Господь всех не убоится лица (Прем. 6, 1-7).

С другой стороны, они и все Евангелие отвергли своими прежними беззакониями, священная и божественная глава, ибо и одного беззакония достаточно, чтобы нарушить весь закон. Ибо все заповеди связаны между собой, так что с нарушением одной и прочие обязательно нарушаются, говорит Василий Великий[[58]], заявляя это не от себя, но со слов Христа, Который говорит в Евангелии: кто нарушит одну из заповедей сих малейших, малейшим наречется в Царствии небесном, то есть погибнет (Мф. 5, 19). И блаженный Иаков говорит: кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновником во всем (Иак. 2, 10).

Итак, блаженный, они нарушили Ветхий и Новый Завет преступлением не малых, но величайших заповедей Господних, когда противоставили, несчастные, свой закон закону евангельскому, захотев волю царей предпочесть воле Бога.

Впрочем, каждый хочет своего, и в разное время – по-разному. И через это происходит разрушение всего, как во времена антихриста, и поэтому сатаной названное у них слово "икономия" справедливо будет назвать предтечей антихриста. А о преступлении правил нужно ли говорить? Ибо если уже отвратились от Евангелия, то о них поздно заботиться. Бог через пророка говорит так: и ключ дома Давидова возложу на рамена его; отворит он, и никто не запрет, запрет он, и никто не отворит (Ис. 22, 22). Они же, как враги Божии, затворили то, что Он отверз, низложив невинных, как было угодно им, а не Богу, и отверзли то, что Он затворил, возвысив подлежащих низложению по суду Божьему; одним словом, постоянно распоряжаясь священными правилами по своему усмотрению и произволу, как господа слугами и рабами.

Таковы беззаконные и нечестивые предприятия и действия прелюбодейной ереси.

Да заградятся всякие уста, доносящие и клевещущие на нас! Мы – православные, хотя в других отношениях и грешные, блаженнейший, но в этом не позволяющие никакого отступления от апостольской веры, принимающие всякий истинно признанный собор вселенский и поместный, с изложенными на них святыми правилами, отвращающиеся от всякой ереси и еретика и анафематствующие их. Анафема Варсануфию, Исаии, Дорофею и Досифею, которые и преданы анафеме святым Софронием[[59]].

Если будет и еще кто-нибудь другой одноименный им, такой же еретик, с подобной ересью или другой, – епископ ли, подвижник ли, – кто бы он ни был, да будет анафема. И кто своевременно и необходимо не станет предавать анафеме всякого еретика, да будет часть его с ними! Ибо мы чисты от всякого еретического мудрования, священнейшими молитвами твоими, святейший.

Послание 36. К Евпрепиану и находящимся с ним

А эти, – страшно и слышать, – прелюбодеяние, запрещенное законом и благодатью, вплоть до взгляда с вожделением, нарушение первой в жизни и величайшей заповеди, и притом употребление имени Божия не всуе, а при таком беззаконном и нечестивом действии, то есть употребление имени Божия при бракосочетании прелюбодеев, приобщение Тайн Христовых и противное Богу венчание, совершенное поистине виновником прелюбодеяния диаволом и его служителем, – назвали Божией икономией, благой и спасительной для Церкви.

Закроем уши наши, братья, чтобы нам как-нибудь не погибнуть от этого богохульства. А в оправдание себе они говорят, что по отношению к царям не нужно обращать внимания на законы Евангельские. Вот другое предвозвещение антихриста! Что же значит: один закон да будет (Исх. 12, 49)? Что значит: строг суд над начальствующими. Господь всех не убоится лица (Прем. 6, 5)? Что значит: Бог не взирает на лицо человека (Гал. 2, 6)? Кто же законодатель для царя? Если по начальнику бывает и подчиненный, то Евангельские законы не только для подчиненных. Ибо если эти законы относятся к первому, то и к последним, чтобы, подчиняясь одному закону и законодателю, они были покорны и мирны. Если же к начальнику не относятся, когда он хочет, – он же, может быть, не захочет соблюдать ни одного, – а к подчиненным относятся, то одно из двух: или царь этот Бог, ибо только Божество не подлежит закону, или будет безначалие и восстание.

Поистине, где нет одного закона для всех, то как быть миру, когда царь хочет одного, например, прелюбодействовать или еретичествовать, а подданным заповедано не иметь участия с прелюбодеем, не участвовать в ереси и не преступать ничего, переданного Христом и апостолами? Разве из этого не ясно, что антихрист уже при дверях? Ведь прелюбодеи не осмелятся сказать: неужели царь не может сделать и приказать, чтобы народ подчинился тому, что он беззаконно совершает? В этих словах их ясно виден антихрист. Ибо и он, будучи царем, станет требовать только того, чего он хочет и что приказывает; и никакого различия не будет между ним и предшественниками его, кроме того, что он будет желать и требовать не того, чего они и прежде, и теперь желали бы.

Такой же произвол показан и епископами на соборе. Разве всякий здравомыслящий и не любящий споров не согласится, что это действительно так? Может ли быть что-нибудь хуже этой ереси до самого явления антихриста? Я не думаю, что оно уже наступило; но, начавшись ныне, оно достигнет своего конца в то время. И те, которые падут теперь, пали бы, если бы были и тогда, а те, которые силой Божией устоят в борьбе, были бы и в те дни победителями антихриста через смерть со Христом.

Но, о бедствие человеческое! Иные уже и теперь повернули тыл! Как мы ясно показываем, чем мы будем! Поэтому немного таких, которые устоят; поэтому будут Илия и Енох (не знаем, будет ли также Богослов и евангелист) помощниками человеческой немощи, предстоятелями и победоносцами в исповедании Христовом; поэтому прекратятся дни того бедствия, которое уничтожается явлением Христовым (Мф. 24, 22).

Понимающие, стойте, не отрицайтесь Христа отныне, ибо настоящее является началом того, что должно быть тогда. Второе не нуждается в продолжительном объяснении, становясь ясным из предыдущего. Ибо анафематствовавшие тех, которые не принимают ни сочетания прелюбодеев, ни прелюбодеяния императора, ни беззакония всех присутствующих и принимавших в этом участие под видом святой икономии, что иное сделали, как не анафематствовали святых, прежде всего Предтечу, и, – справедливо, хотя и страшно, сказать, – Самого Владыку святых? Ибо Он, без сомнения, запретил это, не принимает и не одобряет, но угрожает неизбежным судом даже только общающемуся с прелюбодеем, не с каким-то определенным, но со всяким, кто бы то ни был, – царь или вельможа, малый или великий.

Один закон да будет, – говорит Писание (Исх. 12, 49), и одно Евангелие мы приняли. И кто бы ни стал изменять в Евангелии что-нибудь, хотя бы он был Ангел с неба, у тебя достаточно твердое положение. А император разве больше Ангела? Миродержитель в этом мире не больше ли всех бесов и людей, управляющих с властью людским, а не божественным? И однако что говорит апостол? Анафема да будет (Гал. 1, 8). Ангелы не дерзают изменять, а если изменяют, то не остаются не анафематствованными, как диавол и его отступническое общество. Как же при этом какой-нибудь человек, находящийся во плоти, изменяя и делая нововведения, особенно нововведения такого рода, не будет чужд Богу?

У этих же получилось, что тот, кто не принимает запрещенного Богом, – ибо должно снова начать речь оттуда, где она укрепилась, – по приговору прелюбодеев (точнее, антихристов), уже предан анафеме. Если же о Господе они говорят подобно иудеям, что Он изгоняет бесов силою веельзевула (Лк. 11, 15), то что скажут они относительно рабов и служителей Его? Их они или признают не повинующимися законам Господним в их икономии, сделав сочетание прелюбодеев и общение с ними равными по силе с икономией (потому и предали святых анафеме, как беззаконников и преступников заповедей, за что, конечно, сами должны быть анафематствованы); или, признавая их хранителями законов, они, несчастные, отлучили самих себя, а не святых, присвоив себе имя святых в так называемой у них икономии при сочетании прелюбодеев.

Через это они опять же анафематствовали святых, как не святых; потому что, по их мнению, святые – это те, которые по возможности соблюдали и соблюдают икономию при сочетании прелюбодеев и общении с прелюбодействующим властителем, а те, которые не принимают оправдывающей прелюбодеяние икономии и которые не следуют их стопам, – чужды Богу, беззаконники и нарушители заповедей.

Так, с какой стороны тебе угодно и на какое слово этих нечестивых захочешь обратить внимание, вникни, благоразумный, и ты удивишься, увидев и найдя бездну над бездной нечестия. Ибо ереси не напрямую обнаруживают все свое нечестие, но одни из них совершенно отступили от Евангелия, а другие, прикрываясь некоторыми евангельскими изречениями, выдают себя за не противоречащие Божиим увещаниям, но по видимости всецело ратующие за них, придавая им такой, а не другой смысл, и таким образом приписывая двусмысленность Божественным изречениям. Так как они отступают от здравого смысла, то и названы ересями. Но здесь явное отступление от веры. Они не отступают от здравого смысла, но когда говорят: "Хотя Христос сказал так и закон гласит то же, однако по отношению к царям должно быть по-другому", – то нарушается Евангелие.

Посмотри, как началу соответствует конец. Со времени воплощения Христова начались ереси, не согласные с Евангелием. Потом диавол, отраженный мало-помалу преуспевавшей благодатью, стал вторгаться прикровенно, под видом самого Евангелия: порождал ереси, вплоть до иконоборческой, прикрывая свою отраву Писанием и самими его изречениями. Когда же он увидел, что люди внимают ему и уже приближается конец времен, то начал снова разжигать ненависть против самого Евангелия, чтобы удобнее встретить антихриста, в котором он будет обитать, в котором откроется вся его жестокость и отвратительность и которого скоро умертвит Господь своим явлением.

Что сказать о третьем? Те, которые дерзнув открыто нарушить Евангелие предали анафеме не хотевших нарушать его, станут ли они заботиться о правилах, даже и запечатленных Духом Святым, хотя определением их решается все, касающееся нашего спасения? Ибо у них нет священства, жертвы и прочих средств врачевания наших душевных болезней.

Впрочем, для чего я говорю о правилах и делаю различие? Говорить о них и о Евангелии Христовом – одно и то же. Ибо Он Сам даровал ключи царства небесного великому Петру, сказав: что разрешишь и что свяжешь на земле, будет то и другое на небе (Мф. 16, 19), также и всем апостолам: Примите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся, на ком оставите, на том останутся (Ин. 20, 22). Соответственно этому передает власть и их преемникам, если только они будут так же поступать. Поэтому Василий и равные ему святые принимали эти правила, как апостольские, и следовали им, нисколько не изменяя их, но дополняя по необходимости. А эти епископы на деле оказываются новыми лжеапостолами, когда совершенно не по установленным правилам святых, но вопреки им, по своему произволу и решению иногда разрешают то, чего нельзя разрешать и связывают то, чего нельзя связывать. Вы можете видеть, что это совершается ежедневно. Святое осквернено, и прелюбодейный собор явно и тайно служит опорой для греха: низлагается достойный, рукополагается изверженный; подлежащий по правилам низложению допускается безнаказанно совершать священнослужение, и совершается возведение в сан по приказанию человеческому, а не по определению Бога и правил.

Но увы мне, как прискорбно изображать все это! И кто из имеющих чувствительное сердце не станет скорбеть и воздыхать? И какой ум, взирая и вникая в это, не признает, что это ересь, отступившая от Христа? ...

Послание 39. К Феофилу, игумену

Эта прелюбодейная ересь вместе с извращением Евангелия нарушила и божественные правила, признав невинным прелюбодея, низложенного ими. Ибо, если уж они презрели Евангелие, то заботиться о священных правилах было бы для них потерей времени. Напомнить об этом тебе, моему отцу, я счел необходимым вместе с моим приветствием, чтобы ты, зная, что это ересь, избегал ее и еретиков, чтобы не имел общения с ними и не поминал их на Божественной Литургии в священнейшей обители своей, ибо страшные угрозы произнесены святыми для тех, кто участвует с еретиками даже в принятии пищи.

Когда же еретическое нечестие открыто обнаружилось во время собора, то теперь следует и твоей осторожности вместе со всеми православными говорить смело, не имея общения со лжеучителями и не поминая никого из присутствовавших на прелюбодейном соборе или разделяющих образ его мыслей. Поистине, преподобный отец, следует тебе, Феофилу, живущему во всем согласно со своим именем, любить Бога и в этом. Ибо Златоуст великим и громким голосом объявил врагами Божьими не только еретиков, но и вступающих в общение с ними.

Если монашеский чин не вменит все за сор (Флп. 3, 8), т.е. монастыри и все находящееся в них, то как мирянин оставит жену, детей и все прочее? Поэтому напоминаю, как наименьший брат и сын: не будем молчать, чтобы у нас не поднялся вопль содомский, не будем жалеть земного, чтобы не потерять небесного, не будем подавать соблазна Церкви Божией, которая может состоять и из троих православных, по определению святых, чтобы нам не быть осужденными судом Господним.

Итак, монахи в настоящие времена пусть покажут это делами. А дело монаха – не допустить ни малейшего нововведения в Евангелии, чтобы, подав мирянам пример ереси и общения с еретиками, не подвергнуться ответственности за их погибель.

Послание 40. К Навкратию, сыну

Снова ты в темнице, возлюбленный сын, но это снова позор для бесчестных еретиков, а для тебя – умножение наград и почестей небесных. Поэтому о них я воздыхаю и плачу, о тебе же радуюсь и благодарю. Разве ты не делаешься более испытанным благодаря вторичному заключению под стражу, подобно золоту, дважды сжигаемому в горниле? Укрепляйся же, святой сын мой, и являйся перед Владыкой Господом во всем чистым и непорочным, сосудом поистине благопотребным, уготованным на всякое доброе дело (2Тим. 2, 21).

О крещаемых кратко отвечу. Суждение о них троякое. Крещаются маркиониты, таскодругиты, манихеи и подобные им до мелхиседекиан, всего двадцать пять ересей[[60]]. Помазуются святым миром тессарескедекатиты, новатиане, ариане, македониане, аполлинаристы – всего пять. Не крещаются и не помазуются, а только анафематствуют свою и всякую другую ересь мелетиане, несториане, евтихиане и подобные им, до нынешней ереси, количества их теперь я не указываю, потому что ересь акефалов распадается на много частей, и письмо было бы слишком длинно.

Относительно же сказанного тобой, что правило не различает, но определенно гласит, что рукоположенные или крещенные еретиками не могут быть ни клириками, ни верными, – прими во внимание, что апостольское правило называет еретиками тех, которые не крещены и не крестят во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Тому же научаемся мы и божественными словами свт. Василия Великого. Он говорит, что "ереси – это те, которые совершенно отторглись и стали чуждыми по самой вере; расколы – те, которые по другим каким-нибудь причинам церковным и по вопросам исправимым имеют разногласия между собой; а недозволенные сборища – это собрания, составляемые непокорными пресвитерами, или епископами, или невежественным народом".

Сам же он, приводя один пример первого, говорит к святому Амфилохию: "Какое основание принимать крещение их (пепузиан), которые крестят в Отца и Сына и Монтана или Прискиллу? Те и не крещены, которые крестились в то, чего нам не передано". Поэтому правило и Отцы, как говорит божественный Василий, назвали их и подобных им еретиками. Далее святой Василий приводит пример второго: "Кафары принадлежат к числу раскольников"[[61]].

Если же ты спросишь, почему называются еретиками и эти, и все последующие, то мы говорим и понимаем это так. Первые – еретики в собственном смысле, потому что они нечестиво учат о самой сущности нашей веры в Троицу. Вторые называются еретиками по злоупотреблению этим словом и потому, что их производят от первых. Они исповедуют и веру, и Крещение в Троицу с сохранением особого свойства каждой Ипостаси, а не только одного общего Трем, хотя о другом и учат еретически. Пример третьего также приводит сам святой отец: "Например, если кто-то после обличения во грехе, удален от священнослужения и не покорился правилам, но сам себе присвоил председательство и священнослужение". Как вторые соименны первым, так и третьи соименны вторым. Так, мелетиан, которых увлек за собой раскольник Мелетий, древние называют раскольниками, хотя они не держатся лжеучения, ибо они, анафематствуя собственный раскол, как говорят, принимались Кафолической Церковью. Вообще, ереси подобны некоторой цепи, сплетенной бесом: они держатся одна другой и все зависят от одной главы – нечестия и безбожия, хотя различаются по названиям, по времени, месту, количеству, качеству, силе и деятельности. Так, одно и то же тело состоит не из одного только члена, но из многих, различны их действия друг на друга, силы, свойства, отношения и значения.

Относительно других твоих вопросов. На первый из них – о православном пресвитере, из страха гонения поминающем епископа-еретика, – я отвечал тебе прежде и опять скажу: если он не служит вместе с еретиком и не имеет общения с такими людьми, то должно принимать его в сообщество при псалмопении, при благословении яств, и то по икономии, но не при Божественном Причащении. Когда господствует ересь, непременно нужно исследовать и, приняв исповедание, довольствоваться им, если только оно не будет явно ложным. Ибо могу сказать тебе, что мы научились от Отцов не исследовать в такое время, когда не свирепствует ересь, и не исследовать относительно лиц, не осужденных явно. Ныне же редко можно найти такого пресвитера, который бы не сносился и не имел общения с еретиками.

Второй вопрос – о христолюбивом человеке, приглашающем в свою часовню отслужить всенощную: должно ли служить в ней и с кем? Нужно согласиться, и идти, и петь вместе, – конечно, если приглашающий и певцы православны, и тот и другие остерегаются общения с еретиками. Нужно и служить в часовне, если владелец достоверно докажет, что в ней еще не служил еретик. Ибо уже сказано, что нужно исследовать всюду по причине свирепствующей ереси.

Третий: если кто-нибудь из православных примет от кого-нибудь церковь, а там окажется обычай – собираться народу однажды или дважды в год и на Литургии поминать еретика, то петь там по необходимости можно позволить, но служить Литургию – нет. А если возможно прекратить этот обычай, то следует и Литургию служить.

Четвертый: если встретится церковь, в которой служащий поминает еретика, а православный священник имеет освященный жертвенник на плащанице или на досках, то можно ли полагать его в той же церкви в отсутствии поминающего и служить на нем православному? Не следует, но лучше по необходимости служить в обыкновенном доме, избрав какое-либо чистое место.

Пятый: если в пути случится православному быть приглашенным каким-нибудь священником или мирянином на общую трапезу и будет время песнопения, то как нужно поступить? Я сказал и опять скажу: когда ересь господствует и не поражена православным собором, то необходимо исследовать, как при Божественном Причащении, так и при общей трапезе, и в этом отношении нет места ни стыду, ни медлительности. Чтобы просто принять хлеб от кого-нибудь, не нужно исследование, так же, как и чтобы принять от него угощение, может быть, наедине, и получить ночлег, – конечно, в том случае, если раньше он не был известен ересью или нравственной испорченностью. Но относительно прочего по необходимости должно исследовать.

Шестой: если православный на дороге встретит церковь возле села или города, то следует ли ему молиться там, или даже остановиться, избегая входить под кров к мирянам? Следует и молиться, и останавливаться, если она одна. Но и в доме мирянина, и в доме священника – безразлично, как сказано, по необходимости по причине позднего времени, можно остановиться и вкусить пищи наедине, без исследования, и принять нужное (если, как я сказал, принимающий ранее не был известен принимаемому как принадлежащий к числу нечестивых или беззаконных). А без необходимости нехорошо принимать сказанное как придется, но должно исследовать и останавливаться у православного и, если нужно, у него брать потребное для дороги: ибо так заповедует Господь через святых Своих.

Пресвитеру и игумену ты хорошо ответил, что отлучены от священнослужения те, кто ныне рукоположен епископом, оказавшимся еретиком, хотя и говорящим, что собор был дурной и мы погибли. Ибо почему он, признавая это, не убегает от погибели, уклоняясь от ереси, чтобы быть епископом Божиим? Тогда и рукоположения его тотчас будут приняты. Или почему, при господстве ереси, игумен послал братий для еретического рукоположения?

Итак, если бы рукоположивший исправился, то им тотчас можно было бы священнодействовать; а так как он пребывает в ереси, поминая еретика, то хотя бы он и говорил, что имеет здравый образ мыслей, невозможно, чтобы рукополагаемые им были истинными служителями Божиими. Если же в игумене воспламенится дух ревности по Боге и он пожелает получить венец исповедания, то пусть и не служит в церкви, в которой тот председательствует, и не поминает его как епископа. Блажен он будет, являясь примером спасения и для многих других.

Когда же в той же церкви будет помещен жертвенник, то нет никакого препятствия служить там. Что я забыл отметить выше, о том напомню здесь. Когда святой Василий говорит об участвовавших в недозволенных сборищах, что иногда и находящиеся в церковной степени и отступившие с непокорными, если раскаются, принимаются в тот же чин, – то, да не подумает твое благочестие, что эти слова противоречат апостольскому правилу, которое гласит: "Если кто, принадлежа к клиру, будет молиться с низложенным, как с клириком, да будет низложен и сам"[[62]]. Вспомни, что как положено Отцами различие между ересями и расколами, так по последовательности мыслей различается, к кому относится правило, низлагающее безвозвратно, а именно – к молящемуся вместе с низложенным, а не к участвующему в недозволенном сборище. Ибо тот знает, что он молится вместе с явно низложенным, и потому справедливо тотчас низлагается, как не повиновавшийся правилу, а этот – как не считавший низложенным того, к которому он был увлечен толпой: "если раскается, принимается в тот же чин", – говорит святой отец.

В словах святого часто повторяется и то, что и раскаявшийся не принимается в тот же чин[[63]]. Притом эти слова произнесены условно; апостольское же правило говорит решительно и безусловно.

Что лжеименный Христофор опять возвратился на свою блевотину (2Пет. 2, 22), этому я нисколько не удивился, зная нетвердость и непостоянство его. А что Клидоний только один день переносил за истину заключение под стражей и бичевания от нечестивых, этому я весьма удивился. Раз он доселе стоял твердо силой Божией, то не лишним было бы тебе и прочим братьям подать ему руку помощи, если возможно.

Послание 48. К Афанасию, сыну

ты, находясь перед глазами моими, соглашался, что прелюбодейное лжеучение является ересью...

А теперь, кажется, ты говоришь против них, во всей речи своей высказав сходство с прежним своим невежеством или, скорее, вражду против сказанного моим смирением. Если бы то были мои слова, человека темного, то не было бы ничего удивительного. Но так как словами Господа, апостолов и пророков и кроме того, богоносными Отцами доказано, что это – тягчайшая ересь, то пусть посмотрит твое благоразумие и кто бы то ни был другой единомысленный с тобой, против кого вы хотите ратовать.

Ибо ваши доказательства относительно того, что это – не ересь, простите, не от слов Господних и не от уст святого, но, говоря словами пророка, от земли говорящих (Ис. 29, 4), от законов чуждых и от толпы, побуждаемой страхом человеческим повторять чужие мнения. Ты говоришь, что все друзья и вообще все благочестивые, ученые и неученые, изумляются, слыша, что это – ересь, и в свое оправдание приводят следующее: как мы станем называть их еретиками, когда никто не настаивает и не учит прелюбодействовать и разрешать святотатцев?

Что те являются преступниками заповедей Господних, нарушителями божественных правил и святотатцами, – это справедливо. Но можно ли не удивляться, во-первых, вашим усилиям, с которыми вы неоднократно повторяете то же, что и они, слыша при этом истинные суждения, которые могли бы убедить и детей, а во-вторых, тому, как вы, представляете то же самое с еще сильнейшим непониманием и нападением на нас, как будто неосновательно называющих это ересью? Это поистине поражает нас.

О противниках же скажу следующее: как они могут говорить, что не проповедуют и не учат тому, что они соборно проповедовали и утвердили с анафематствованием тех, которые противятся их учению (или икономии) и чему еще продолжают учить каждый день своими делами? За что же тогда я, смиренный, заключен здесь? За что заключенный отец мой страдает, будучи сначала отделен от других, а потом отведен в то место, в котором содержится? За что архиепископ низложен судом их и затем, содержась в великом стеснении, запрещении и под наблюдением (так что и пищу получал мерой, согласно приказанию, отданному подателям пищи), был заключен во дворце, а недавно отправлен в ссылку?

Коротко сказать, за что все это? Не за то ли, что не согласились признать нарушение Евангелия икономией, которую противники делом и словом провозгласили для мира как спасительную и подобную действию святых, и еще до сих пор продолжают так говорить и действовать через гонение? Почему же еще спрашивают: когда никто не настаивает и не учит этому, как мы станем называть их еретиками? А все вышесказанное – мечты и сновидения или истинно? Если истинно, то разве не учат они везде и не проповедуют делом и словом? И вы, слушаясь их, не стоите ли почти вместе с самими говорящими это, навлекая на самих себя страшный суд за молчание? Впрочем, если бы мы и молчали, концы вселенной возвещают истину.

По этой причине я, смиренный, вынужден не молчать, но говорить письменно и устно, по мере имеющихся у меня сил, со страхом и трепетом, с готовностью к смерти, хотя кто-нибудь из вас, может быть, и думает, что я совершенно напрасно действую таким образом.

Но возвратимся к предмету речи. Ты говоришь, что когда никто не настаивает и не учит прелюбодействовать и разрешать святотатцев, на каком основании мы станем называть их еретиками? Прелюбодействовать и разрешать святотатцев они действительно не учат словом, ибо и язычники, не имеющие закона, не учат прелюбодействовать, и мы не утверждали, что они открыто провозглашают это. Но утвердив прелюбодейное сочетание (и прочее вместе с ним), а через это признав с произнесением анафемы, с нарушениями божественных правил и другие преступления против Евангелия спасительной икономией, оправдывая это ежедневно вышесказанными ссылками и заключениями под стражу, они действительно нарушили Евангелие, по суждению святых, и насильно внушают, что при всяком преступлении бывает икономия, изменяя неизменные заповеди Божии и представляя их изменяемыми. И как не будут они в таком случае изменяемыми и превратными, если соборно делом и словом учат, что нарушения их являются спасительными приспособлениями к обстоятельствам?

Как же Церковь, допуская теперь прелюбодеяние и сочетание прелюбодеев, а в другие времена другие подобные грехи, могла бы остаться без пятна и порока и не сделалась бы оскверненной? С трепетом говорю это. Пусть объяснят нам это нынешние евангелисты, ибо они, допуская такие дела, называют самих себя Церковью Божьей, а не принимающих этого признали ее противниками. Но поистине, как говорит пророк: глупый глупое изречет, и сердце его помышляет суетное, чтобы совершать беззаконные и произносить хулу на Господа (Ис. 32, 6).

Итак, это – тягчайшая ересь, и можно здесь повторить слова блаженнейшего апостола: удивляюсь, что вы от призвавшего вас благодатью Христовою так скоро переходите к иному благовествованию, которое, впрочем, не иное, а только есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово. Но если даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема (Гал. 1, 6-8).

Итак, брат, вот я из Евангелия, из апостолов и из отцов доказал тебе, если хочешь послушаться слов истины, что этот прелюбодейный собор, несомненно, ввел полную ересь, начав с прелюбодеяния, хотя он и прикрыл это одним названием, или лучше, проповеданием, что прелюбодейное сочетание есть икономия Церкви Божией. Впрочем, не удивляйся, что одно слово производит ересь, когда слышишь слова Господа, Который говорит: ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится всё (Мф. 5, 18).

Не вздумай говорить: "Какая нужда много исследовать и из одного слова выводить ученые суждения и делать такие-то и такие-то умозаключения", – чтобы тебе не впасть в ересь гносимахов[[64]], о которых один писатель говорит: "Гносимахи восстают против всякого познания христианского, утверждая, что напрасно трудятся ищущие каких-нибудь познаний в Божественных Писаниях, потому что Бог не требует от христианина ничего другого, кроме добрых дел, поэтому гораздо лучше всякому жить в простоте и не исследовать никакого догмата ученым образом". Так говорят гносимахи.

Докажи же сам, если можешь, из божественных изречений, что это не ересь, а не указывай мне на большинство и не хвастайся ночными чтителями Бога, которых ты называешь сведущими, простыми и дружелюбными. Если они почитают Бога, то где смелость речи? Если они сведущи (я не говорю, что они не таковы, ибо сознаю, что многие выше меня, человека простого), если они соблюдают истину, – пусть разумно докажут это из самой истины, с помощью примеров, подходящих к делу, а не негодных и противных истине и апостольским и отеческим правилам. Если они любят Бога, то почему они имеют общение с еретиками? Такие люди не бывают истинными и верными друзьями.

Послушай же, брат, что говорит божественный Василий тем, которые судят об истине по большинству. «Кто не осмеливается, – говорит он, – дать основательный ответ на предложенный вопрос и не может представить доказательства, и поэтому прибегает к большинству, тот сознается в своем поражении, как не имеющий никакой опоры для смелой речи». И далее: «Пусть, хотя он и один, покажет мне красоту истины, – и убеждение тотчас будет готово. А большинство, присваивающее себе власть без доказательства, устрашить может, но убедить никогда. Какие тысячи убедят меня считать день ночью, или медную монету признать золотой и считать ее за таковую, или принимать явный яд вместо годной пищи? Так в земных вещах мы не станем бояться большинства лгущих. Как же в небесных истинах я буду следовать бездоказательным внушениям, отступив от того, что передано издревле – и поистине издревле – с великим согласием и свидетельством Святых Писаний? Разве мы не слышали слов Господа: много званных, но мало избранных (Мф. 20, 16); и еще: тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их (Мф. 7, 14)?

Кто же из здравомыслящих не желает быть лучше в числе немногих, тесным путем достигающих спасения, нежели в числе многих, широким путем несущихся к погибели? Кто не пожелал бы, если бы ему случилось жить во время подвигов блаженного Стефана, быть лучше на стороне его одного, побиваемого камнями и бывшего предметом всеобщих насмешек, нежели на стороне многих, которые по несправедливому самовластию считали свое дело правым?

Один благоугождающий Богу достойнее уважения, нежели тысячи самовольно превозносящихся. Так и в Ветхом Завете мы находим подтверждение этому, – когда тысячи народа падали от ниспосланного Богом наказания, один Финеес встал, и умилостивил Господа, и прекратилось поражение сынов Израилевых (Чис. 25, 7-12). А если бы он сказал: "Как я осмелюсь пойти против того, что согласно делается столь многими, как я подам голос против решивших жить таким образом?" – и он не совершил бы доблестного подвига, не остановил бы зла, и остальные не были бы спасены, и Бог не оказал бы Своего благоволения.

Итак, прекрасно, прекрасно и одному быть по правде дерзновенным и разрушить неправое согласие многих. Ты предпочитай, если угодно, спасающемуся Ною утопающее большинство, а мне позволь с немногими войти в ковчег. Присоединяйся также, если угодно, к числу многих в Содоме, а я пойду вместе с Лотом, хотя он один спасительно отделяется от толпы. Впрочем, для меня почтенно и большинство, не избегающее исследования, но представляющее доказательства, не отмщающее тяжко, но поступающее отечески, не радующееся нововведению, но соблюдающее отеческое наследие. О каком же ты говоришь мне большинстве? О том ли, которое подкуплено лестью и дарами, обманывается по невежеству и неопытности, предано страху и трепету, предпочитает временное греховное наслаждение вечной жизни? Это многие выразили явно. Не ложь ли ты поддерживаешь большинством? Этим ты показал чрезмерность зла. Ибо чем большее число людей находится во зле, тем больше несчастье.»

Послание 49. К Навкратию, сыну

Поистине, должно владеть и силой, и искусством слова тому, кто защищает Православие и желает бороться с лжеучителями. Ибо если они при таком знании мечтают иметь нечто великое, хвалятся, когда услаждают ищущих одного лишь приятного для слуха, то прекрасно и православным не иметь недостатка в силе слова, чтобы низлагать гибельные их орудия.

Ты спрашиваешь, почему божественный Кирилл Александрийский соблюдал икономию, позволив не отделяться от тех, которые на востоке поминали в диптихах еретика Феодора Мопсуетского? Потому, что догматы благочестия у них соблюдались в совершенно неповрежденном и надлежащем виде. Так написано упоминающим об этом святым Евлогием, архиепископом Александрийским, в его; слове "Об икономии", употребление которого мы объяснили в составленном нами особом сочинении "Об икономии вообще". Итак, разрешение дал сам рассказавший об этом. В каком-нибудь другом месте не сказано об этом, и нет нужды искать другого. Но для разъяснения приведу здесь сказанное нами о том же предмете.

Из приспособлений к обстоятельствам одни были допущены Отцами на время, другие имеют постоянную силу. Например, имеет постоянную силу позволение, данное святым Афанасием италийцам – употреблять выражение προσωπα вместо υποσιάσεις (о Лицах Святой Троицы). А на время, – например, распоряжение апостола относительно обрезания, или Василия Великого – относительно Святого Духа, или настоящее – божественного Кирилла. То, что было допущено до некоторого времени, не подлежит обсуждению и нисколько не странно и не беззаконно, а только уклончиво и не очень точно. Это – временная икономия. Ибо невозможно ни для врача тотчас избавить больного от болезни, ни бешеного коня или сухую ветвь немедленно сделать первого покорным узде, а вторую – исправной, даже для самого опытного в этом, но только – мало-помалу пользуясь как одобрениями и ласковыми словами, так и нежным обращением.

Так поступали и святые в икономиях, так и великий Кирилл в настоящем случае. Он немного снисходил к медлительности восточных в рассуждениях и к их склонности не признавать еретиком того, кто на самом деле еретик. Ибо как иначе мог бы он поступить, когда они исповедовали православную веру и этим самым анафематствовали того, кто был ими поминаем? Ибо каждый, православный во всем, своей деятельностью, если не словом, анафематствует всякого еретика. А потом, когда у них пробудился совершенный ум, тогда святой, может быть, во всем был согласен с ними.

Разве не то же самое и мы делаем явно? Случается, что некоторые единодушные с нами, отличаются от нас в чем-нибудь таком, от чего не много вреда или отступления от точности. Однако, мы имеем общение с ними, чтобы из-за малого, что спустя немного времени может быть исправлено, нам не потерять всего; это было бы свойственно людям неопытным, а не строителям Тайн Божиих.

Таково временное приспособление к словам и нравам в суде, истине и законе, а отнюдь не в беззаконии и лжи. Пусть же прелюбодеи не злоупотребляют здесь выражениями, пусть не называют руководителем того, кто сбрасывает в пропасть, и кормчим того, кто топит, и врачом того, кто причиняет болезни, которому они сами уподобились, будучи вместе с прелюбодеем, сочетав прелюбодеев вместе с сочетавшим их, клеветав на Бога вместе с клеветавшим на Бога, нарушив Евангелие вместе с нарушившим Евангелие, по-собачьи (так можно выразиться точнее). Диоскора же, александрийского еретика, где и каким образом принимал божественный Кирилл, как говорят прелюбодеи, пребывающие во мраке возле света и клевещущие на святых? Это неслыханно, и их ложь неправдоподобна, ибо он жил позднее божественного Кирилла. Как же того, кто оказался еретиком после кончины святого во время разбойничьего собора в Ефесе, после третьего святого Собора, сам святой принимал, будучи уже выше мира? Так они лгут, сочиняя басни, чтобы уловить души простых людей.

Поэтому будьте искусны и сведущи во всем, чтобы вам избежать змея и говорящих змеиным голосом, от которых погибли очень многие из рода в род.

Если епископ не находился на прелюбодейном соборе и называет его лжесборищем, но поминает бывшего на нем своего митрополита, то следует ли иметь общение с пресвитером такого православного епископа? На это я отвечал в другом письме к Еводию, что следует по икономии, если только он не служил вместе с еретиками. Ибо когда епископ, который поминается, православен, то ничего не значит, если он поминает своего митрополита-еретика из страха перед ним. Когда такой пресвитер приглашает на всенощную, нужно идти, и когда он предоставляет церковь, надо принимать, и когда сам входит в нее отслужить, надо позволять, или – чтобы помянуть покойника (только православного), надо дозволить, и когда берется служить в ней, не надо препятствовать. Если же он поминает епископа-еретика, то, хотя бы он ублажал, хотя бы сам мыслил православно, нужно воздерживаться от Божественного приобщения вместе с ним и от общей трапезы, если при этом надлежит помянуть того. Можно принимать его в общение при благословении и псалмопении только в том случае, если он не совершает священнослужения с еретиком, – своим ли епископом, или каким-либо другим, или не имеет с ним общения сознательно.

Если кто вкушает пищу вместе с сочетавшим прелюбодеев или с другим еретиком, безразлично, то не надо принимать пищи вместе с таковыми, хотя бы они и притворялись православными. Ибо они не соблюдают заповеди апостола, повелевающего с таковыми даже и не есть (1Кор. 5, 11). Далее, не нужно исследовать или узнавать, не пиршествовал ли он с тем, кто пиршествовал вместе с еретиком, а тот с другим, и таким образом уводить речь с прямого пути и уклоняться от всех. Это дело произвольное, а не святых. Ибо сказано: доселе дойдешь и не перейдешь (Иов. 38, 11). Разве они не могли исследовать этого и передать нам? Но нет. Поэтому не хорошо преступать пределы, которые положили отцы наши (Прит. 22, 28). А с кем мы не вкушаем пищи, от того не нужно и принимать дара, если он, получив внушение раз и два, не обращает внимания и не слушается нас. Не знаю, следует ли от стражей принимать подаваемое – не как благословение, но как потребность, если только ввиду икономии. И от других, только бы они избегали того, чтобы безразлично пиршествовать вместе с еретиками, если случится какая-нибудь необходимость, не знаю, не следует ли также и принимать, и вкушать пищу вместе с ними. А давать таким стражам пищу и питье нужно без сомнения, потому что всякому человеку нужно подавать. А чтобы наш пресвитер служил в церкви господина Григоры, нашего сына, не смею сказать, потому что она открыта после прелюбодейного собора и освящена первым из прелюбодеев, служащим и служившим вместе с сочетавшим таковых.

Послание 51. К нему же (Навкратию)

Какой христианин слышал когда-либо о беззаконных и безумных делах, которые были совершены бесчестными прелюбодеями, которые лишь называются епископами, а на самом деле совершенные святотатцы по суду апостольскому и отеческому, даже если и не принимать во внимание их ересь? Какая человеческая, не говорю христианская, но варварская рука, бичуя когда-нибудь, бичевала так? Двести шестьдесят шесть ударов и потом, немного погодя, еще четыреста ударов ремнями по спине... Так поступил благородный архиепископ, вернее, лжеепископ солунский, и не с кем-нибудь из простых людей, но с монахом, и притом игуменом весьма благочестивым, по имени Евфимий, поистине соименный благодушию.

Ужаснулось, слыша это небо, и вострепетал я, несчастный, и, думаю, всякий человек, имеющий естественную сострадательность и жалость, так же ужаснулся бы. Тот, кто должен представлять собой образ Христа и, получая удары, не воздавать ударами, оказался свирепее зверей, не имея в себе никакого следа чего-либо христианского, а тем более – епископского.

И для чего было это истязание? Для того, чтобы заставить подвижника Христова поминать его как епископа. Но, о, мужество и твердость блаженного! – ибо справедливо так называть его, – и после такого количества ударов и такого пролития святой крови, что обагрились подошвы ног присутствовавших там и земля в здании церкви Божией сделался пурпурною грязью, лежа почти уже бездыханным и безгласным, на вопрос терзавших, будет ли он поминать мучителя, говорю я, а не архиепископа, блаженный отвечал: "Нет". Так он сохранил ум непреклонным почти до смерти и не отступил от того, в чем православно был убежден!

Что может быть нечестивее этого? Кто из православных когда-нибудь поступал так с еретиком?

Воззри, Господи, на такое бедствие и пощади народ Твой, утвердив мир Православия в нашей Церкви. Ничего другого не можем мы сказать при настоящих обстоятельствах кроме того, что следует охотно переносить все страдания за имя Его.

Послание 53. К Стефану, чтецу и находящимся с ним

Со всяким неосужденным священником, согласно Богослову и Златоусту, надобно иметь общение. Ибо первый говорит: "Считай каждого способным к очищению, только бы он был из числа избранных и не из явно осужденных и чуждых вере"; а последний: "Исследуй, дознавай, ибо общение без исследования небезопасно, и опасность касается великих предметов".

Итак, будем исследовать и познавать, с кем мы должны вступить в общение, исповедует ли он правую веру, не рукоположен ли он за деньги, и не справедливо ли что-нибудь другое худое, что подозревают в его жизни или что передает молва. Если же справедливо то, что он получил рукоположение от такого-то еретика или рукоположенного за деньги, но сам не еретик и по неведению возведен в сан рукоположенным за деньги, т.е. симонианином, а сам исповедует всю истину, соблюдает веру и правила неизменными и уклонившихся от того и другого отвергает, то нам нет никакого основания удаляться от него. Ибо такой не подлежит осуждению, по мнению вышеупомянутых святых, а значит и по общему мнению.

В таком случае мы сами имеем с ними общение и вам советуем делать то же. Ибо если исследование продолжить, то будут отвергнуты увещания святых и становится тщетным великий дар священства, с помощью которого мы становимся христианами. Таким образом мы можем впасть в язычество, что было бы безрассудно. К тому же, предпринимающие такое исследование, путешествуя по западу и востоку, не нашли бы достойного, так как все один от другого оказались бы подлежащими низложению по причине взаимного служения вместе. Ибо известно, что при Тарасии посланные отсюда апокрисиарии служили вместе с предстоятелем Римским, а от него посланные, может быть, служили вместе с восточными. Таким образом, священство уничтожилось бы, и чтобы не случилось сего, мы, в согласии со святыми, станем соблюдать вышеупомянутую меру.

В Церкви случалось и случается много подобных проступков, которые никто из святых, насколько мне известно, не исследовал подробным образом, – потому что это невозможно, и не заповедал нам поступать так.

Послание 58. К Спафарии, по прозванию Махара

Если же случится какое-нибудь прегрешение, удаляющее от Причащения, то очевидно, что такой человек может причаститься тогда, когда исполнит епитимью. А если опять он уклоняется от Причастия по причине ереси, то это правильно. Ибо причащение от еретика или явно осужденного за его жизнь отчуждает от Бога и предает диаволу.

Всем известно, что ныне в нашей Церкви господствует ересь прелюбодействующих, поэтому побереги честную твою душу, сестер твоих и супруга. Ты говоришь мне, что боишься сказать своему пресвитеру, чтобы он не поминал ересеначальника. Что сказать тебе на это? Я не оправдываю его: если общение через одно поминовение производит нечистоту, то поминающий ересеначальника не может быть православным.

Послание 59. К Василию, почтенному игумену, со всеми братиями честной обители святого Саввы

Когда догматы благочестия соблюдаются твердо, тогда свойственно волноваться лишь любителю смут. Но когда они колеблются, как ныне в нашей Церкви, то не должно ли восставать, не щадя ничего, презирая не только продолжительный путь и другие неприятности, но и саму смерть?

Послание 1(60). К иконоборческому собору

Чествование образа переходит к первообразу, т.е. чествование всякого, естественного ли, или художественного образа.

Так же точно надобно рассуждать и относительно изображения Честного Креста: через поклонение этому изображению чествуется поклонением и Животворящее Древо; равно как и, наоборот, вместе с уничтожением первого по необходимости уничтожается и второе. Разве исповедание этого изображения не является исповеданием Животворящего Креста? Равным образом и отвержение преображения отвергает сам Крест.

Подобное отношение надобно предполагать и между иконой Христовой и Самим Христом всякому здравомыслящему. Впрочем, теперь не время для догматического изложения, которое может легко убедить признать свет истины даже слабоумного.

Такова наша, грешных, евангельская вера, таково наше, смиренных, апостольское исповедание; такое передано нам, нижайшим, богопочитание от Отцов! Сверх этого, если не только кто-нибудь из нынешних или древних, но даже если Петр и Павел, – говорим о невозможном, как бы о возможном, – даже если пришедший с самих небес станет учить и проповедовать иначе (см.: Гал. 1, 8), то мы не можем принять его в общение, как не согласующегося со здравым учением веры.

Наконец, как бы ни было угодно вашей власти, наше смирение готово скорее страдать до смерти, чем отречься от нашего искреннего исповедания.

Послание 2(61). К монашествующим

В настоящее время, когда Христос преследуется через Его икону, не только тот, кто имеет преимущество по званию и знаниям, должен подвизаться, беседуя и наставляя в православном учении, но и занимающий место ученика обязан смело говорить истину и свободно отверзать уста. Эти слова принадлежат не мне, грешному, а божественному Златоусту, так же говорили и другие Отцы.

То же, что господа игумены, задержанные императором, не сделали вышесказанного, хотя они и по званию, и по знаниям выше всех игуменов здешней страны, а, напротив, скорее молчали, и не только молчали, – хотя и это тяжко, – но еще собственноручно поставили подписи, что они не будут ни собираться вместе, ни учить. Это – измена истине, отречение от пастырства и погибель подчиненных и равноправных.

Апостолы, получив повеление от иудеев не учить во имя Христово, говорили: судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога (Деян. 4, 19); и еще: должно повиноваться больше Богу, нежели человекам (Деян. 5, 29). Это же и подобное следовало сказать и тем игуменам, чтобы Бог прославился через них, в назидание православным, чтобы утвердить монастыри, чтобы укрепить страждущих в ссылках.

Почему же мы предпочитаем монастыри – Богу, получаемое от них благополучие – страданию за благо? Где слова: говорил пред царями и не стыдился (Пс. 118, 46)? Где изречение: вот устам моим не возбраню (Пс. 39, 10)? Где слава и сила нашего звания? Помните, как блаженные Савва и Феодосий в то время, когда император Анастасий предался нечестию, пламенно восстали в защиту веры, то анафематствуя лжеучителей в Церкви, то свидетельствуя в письмах, которые посылали императору, что они готовы скорее потерпеть смерть, нежели изменить что-нибудь из постановленного?

Эти же господа игумены, как рассказывают, говорят: "Кто мы такие?" Во-первых, – христиане, которые теперь должны непременно говорить; потом – монашествующие, которым не следует ничем увлекаться, как не привязанным к миру и независимым; далее – игумены, которые отвращают соблазны от других и никому не должны подавать повода к искушению; чтобы служение, – говорит апостол, – было беспорочно (2Кор. 6, 3). А какой соблазн и искушение, или лучше, унижение произвели они собственноручной подписью, нужно ли об этом говорить? Ибо если молчание – это отчасти согласие, то насколько позорно утверждение такого согласия подписью перед целой Церковью?

Еще вы говорите, что патриарх Никифор, священнодействуя в скрытном месте, тайно поминает святых, и все патриции, не говоря о других, остаются православными. Но что говорит Христос? Всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Оптом Моим Небесным (Мф. 10, 32): а противоположное этому – в случае отречения. И если они собственноручно поставили подписи только не собираться вместе, то и это тоже является отречением.

Ибо как они будут соблюдать сказанное Христом: грядущего ко Мне не изгоню вон (Ин. 6, 39)? Приходит кто-нибудь, спрашивая и желая научиться истине, игумен ли, или кто-то другой; что же ответит ему игумен? Очевидно, это: "Я получил повеление не говорить; и, – о, если бы только так! – но и не принимать тебя в монастырь и не иметь общения". А Христос говорит: "Прими и научи, если кто поколеблется, не благоволит к тому душа Моя" (Евр. 10, 38).

Итак, они дали подписку повиноваться императору вопреки Христу. Вот что, братья и отцы, сделали они, как я достоверно узнал. И так как вы постановили, чтобы я высказал, что кажется мне важным, то я и объявил перед Свидетелем Богом, взяв слово хранить это, как тайну, опасаясь искушения. Впрочем, вы, спасая, спасайте свои души, молясь и о мне, смиренном.

Послание 6(65). К пресвитеру подписавшемуся

Что потерпел ты, честный отче? Подписка[[65]] стала для тебя кораблекрушением (1Тим. 1, 19). Сколько ты оплакивал это падение? Ибо поистине падение – это восстание против святой иконы Христовой, хотя бы ты только подписался рукой. Я узнал об этом из твоего письма, человек Божий, и сострадал, совоздыхал, соболезновал, взывал горько, как и следует дружелюбно расположенному.

Ибо мы члены друг другу (Еф. 4, 25), и если страдает один член, то вместе с ним страдают и все члены, – говорит апостол. – И если славится один член, с ним радуются все члены (1Кор. 12, 26). Но, о бедствие! Мы подверглись нападению, устрашились, убоялись того, чего не должно страшиться и бояться, если действительно читаем слова: Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить (Мф. 10, 28).

Зачем же ты, друг, обратил речь ко мне, непотребному? Какое врачевание могу я предложить, болеющий грехами и не принадлежащий к тем, кому вверено исцеление таких ран? Бог – не Бог нестроения; исправление и исцеление пресвитеров, т.е. священников, Он вверил епископам. Ты требуешь от меня того, что выше моих сил. Не следует этого делать. Впрочем, чтобы мне не оставить тебя совершенно без ответа, с любовью предлагаю тебе следующий совет.

Благой Бог не хочет смерти человека, но хочет, чтобы он обратился от пути своего и жив был (Иез. 33, 11). Итак, если раскаяние твое истинно, то совершенно устранись от священнослужения; только по какой-либо настоятельной нужде можешь преподать кому-нибудь Святыню. Ибо иногда из-за нужды и затруднений бывает и так, что иной сам от себя принимает ее для избежания ереси. Поэтому, что сделал ты сам по себе или по внушению другого, то похвально и хорошо для умилостивления Бога.

Но разрешить священнослужение совершенно нет никакой возможности, даже если такое разрешение будет дано каким-нибудь архиереем. И так до водворения мира в Церкви Божией, когда все подобное будет надлежащим порядком определено соборным судом и получит божественное решение.

Если же скажешь, что, подписываясь, ты восклицал, что покланяешься святым иконам, то, прости, брат, и Пилат, устами называя себя невинным в убиении Христа, тростию утвердил Его смерть. Вот что тебе советую я, смиренный, как пред Богом.

Послание 11(70). К нему же (Навкратию)

Впрочем, брат, не напрасно мы шествовали и шествуем, прежде и ныне, и не тщетно трудимся; ибо это за Христа и для Христа, за Которого страдание – Пасха, за Которого скорбь – радость. С Ним страдаем, – говорит апостол, – чтобы с Ним и прославиться, ибо нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с той славой, которая откроется в нас (Рим. 8, 17-18). И справедливо. Ибо любая здешняя скорбь подобна тени и сновидению, а небесное воздаяние – бесконечная жизнь с вечной славой.

Не постыдимся же, сын, теперешнего мученичества, ибо оно Господнее. Многие из любви ко Христу желали видеть это, но не получили, а мы удостоились. Чего же? Страдать за Него, быть гонимым, пленным, заключенным под стражу, подвергаться гонениям с места на место, или, может быть, побоям, быть зрелищем для Ангелов и людей.

Если даже пронесут имя наше как бесчестное (Лк. 6, 22), анафематствуя частным образом и публично вместе со святыми, то не следует ли радоваться, не следует ли восхищаться? Я знаю, сын, это блаженство, предсказанное Господом. Этому и ты радуйся и веселись со всеми сынами. Вы тело Христово, а порознь – члены. Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены (1Кор.12:26,27). "Желай, – говорит апостол, – остального: заплеваний, заушений, наконец, креста, приятных для меня гвоздей Христовых, которыми кто удостоится пригвоздиться ко кресту вместе с Ним, как рабу пронзиться копьем вместе с Владыкой, человеку – смешать кровь с кровью Живого Бога?"

Проникаясь таким настроением, святые радовались, когда их бичевали, веселились, когда члены их рассекали. Итак, настала и наша радость! Отчасти и мы испытаны; и, о, если бы были испытаны до конца благодатью и человеколюбием Иисуса Христа, Господа нашего! Ибо победа каждого должна быть по благодати, чтобы никто не хвалился, будто он имеет что-нибудь свое, но чтобы мы стяжали милость Божию во Христе Иисусе смиренномудрием и деятельной верой.

Если есть какое утешение во Христе, если есть какая отрада любви, если есть какое общение веры, если есть какое милосердие и щедрость, то дополните мою радость, – с апостолом скажу я, несчастный, – имейте одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушными и единомысленными: ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, не восставайте друг на друга (Флп. 2, 1-3). Ибо и в сами подвиги за благочестие обычно вторгается искание первенства и соревнование. Но вы, как служители Божии, – я присоединяю к лицу твоему и других, стоящих выше, которые пусть также прочитают письмо, – никому ни в чем не полагайте претыкания, чтобы не было порицаемо служение ваше (2Кор. 6, 3).

Относительно тех, о которых ты писал мне, что они раскаиваются. Для тех, кто является членами нашего тела, мы, хотя и недостойные, будем врачами. Итак, какую епитимью при посредстве братьев мы назначили пришедшему сюда Оресту, – ибо мы не сочли за благо лично видеться с ним по многим причинам, – такую же пусть примут и прочие, т.е. пусть не причащаются Святых Таин и соблюдают остальное. И так до тех пор, пока снова не воссияет ясное небо Православия. А если, скажешь, они умрут? Тогда пусть причащаются. Мы веруем, что грех отпустится им. Ты писал, что вы спорите между собой о том и другом предмете. Оставьте ваши споры и живите в мире между собой.

Этих надобно принимать не так, как обращающихся от ереси, хотя и в таком случае имеет место немалое различие между той и другой ересью, но как отрекшихся от имени Господнего, или участвовавших вместе с христоборцами в отречении от Него из страха или какого-либо другого обстоятельства. Подлинно, в отречении от Него они явно участвовали с отвергшими святую икону Его. Ибо отвержение образа относится к первообразу, как говорит свт. Василий Великий. И это не может быть иначе, хотя некоторые и хотят уменьшить тяжесть такого греха.

А если бы те, которые прежде не были православными и не были научены истине, просветившись истиной от Божественного Промысла, прибегли к нам, то было бы иное дело. Их надобно принимать не как придется, но с согласия многих православных, как объяснил божественный Василий прибывшим из Египта в Месопотамию, укоряя их за неосторожное принятие.

Разве вы не знаете, что говорит тот же отец в другом письме? "Не признаю епископом и не причислю к иереям Христовым того, кто оскверненными в разорении веры руками возведен в начальники"[[66]]. Таковы ныне те, которые не по неведению, но по властолюбию вторгаются на епископские престолы, добровольно изменяя истине и получая за это председательство в нечестии.

По рассуждению человеческому, когда я боролся со зверями в Ефесе, – говорит апостол, – какая мне польза (1Кор. 15, 32)? Скажу и я: "Если, по вашему мнению, после отречения или общения с христоборцами такие тотчас должны быть приняты и оставаться без епитимьи, то для чего я напрасно подвергаюсь опасностям каждый день, а не уклонился к противникам и потом тотчас через покаяние не присоединился к православным без епитимьи?" Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы (1Кор. 15, 33). Бодрствуйте в Господе.

Пресвитер или подписавшийся, или имевший общение с еретиками из страха, не вынеся гонения, пусть лишится общения. Ибо как может имевший общение против Христа иметь общение со Христом? Разрешается отлучение от священнослужения соборным исследованием. Решивший снова бороться после падения пусть лишится того места, которое он занимал. Как иначе сделается известным отречение, которое он допустил, и ему самому, и другим?

Сделать послабление не могу, особенно если возвращение его к борьбе не ознаменовалось каким-нибудь отличным делом, как у епископа Лаодикийского. Ибо и тому я не советовал бы священнодействовать, а разве только вступить в общение ради его знаменитости.

Так полагаю для всякого монаха, так и для мирянина: отлучение от общения при прочих достойных плодах покаяния, в ожидании благоприятного для Православия времени. Впрочем, как и послабление, усиление зависит от налагающего епитимью – я говорю об общении. Если же по непостижимым судьбам праведного гнева Божия продолжатся времена ереси, можно и прежде Собора разрешить в Господе, смотря по тому, тяжкое или легкое было падение и какое человек показывает покаяние. Это касается как наших, так и внешних. Также им не надо препятствовать и принимать пишу вместе со всеми, но с тем условием, чтобы они не благословляли до разрешения.

Послание 20(79). К Макарию, игумену

пресвитер, подписавшийся под нечестием, должен каяться и горячо плакать, чтобы простилось ему преступление, но служить, хотя бы без поминовения нечестивца, такому никак нельзя. Его следует отлучить от священнослужения, пока призрит Господь и сделает возможным православный Собор, на котором каждый будет принят по достоинству судом божественным. Я же советую ему, если он участвовал в нечестивом общении, воздерживаться и от Причащения Святынь в течение одного года или двух лет. Ибо написано: Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в Трапезе Господней и в трапезе бесовской (1Кор. 10, 21).

То же самое – относительно церквей. Какая совместность храма Божиего с идолами (2Кор. 6, 16)? Итак, не должно входить в храмы еретиков, – так повелел нам святой Собор, – кроме случаев, когда православный храм окажется в совершенной власти еретика, который еще не служил в нем. Тогда можно и входить, и служить православному.

Вышесказанное изложено без предубеждения. Так, отец мой, думаю я, смиренный, взирая на примеры божественных Отцов.

Послание 21(80). К братиям, заключенным в темницах

Будем же, братия, в этом коварном и развращенном поколении как бы звездами, сияющими во мраке ереси, ибо нас избрал Христос в Свою хвалу, к славе Православия. Как древние служили примером для нас, так мы постараемся показать себя потомкам опорой и примером и явиться ликующими в день Христов.

подвизающийся и сопротивляющийся еретикам – мученик и исповедник Христов.

И против этого не может быть никакого возражения. Маккавеи, не хотевшие противозаконно вкусить свиного мяса, – мученики, Предтеча – мученик за истинное обличение. Первые – за то, что не хотели жертвовать на построение идольского капища, а другой – за иную заповедь. Впрочем, для чего много говорить? И ныне явно подвизающийся за Христа разве не мученик, как говорят некоторые? Да, истинный мученик, который ничем не меньше тех, кто замучен язычниками или иудеями. И Свидетель сему на небе верен (Пс. 88, 38).

Послание 24(83). К Игнатию, сыну

Общение с еретиками – это не общий хлеб, а яд, повреждающий не тело, но очерняющий и омрачающий душу. Но и о его тайном отвержении не мне говорить, а тем, которые поступают так по страху. О них можно сказать следующее: Из начальников многие уверовали в Него; но ради фарисеев не исповедовали, чтобы не быть отлученными от синагоги, ибо возлюбили больше славу человеческую, нежели славу Божию (Ин. 12, 42-43). Если же молитвы богослужения принадлежат православным, то незачем недоумевать, если они совершаются еретиками. Они понимают их не так, как тот, кто составил их, и веруют не так, как гласят самые слова.

Если бы кто-нибудь говорил: "Верую в Отца и Сына и Святого Духа", – а думал, что Отец и Сын и Святой Дух есть одно Лицо, только с тремя именами, как учил безумный Савелий, то скажем ли мы, что таковой верует в Святую Троицу? Отнюдь нет, хотя бы он и утверждал это. Точно так же и здесь: еретик не так верует, как говорит, хотя тайнодействие и православно, но такой человек пустословит, или лучше сказать, шуткой оскорбляет священнослужение, ибо и гадатели, и волшебники употребляют божественные песнопения для бесовских действий.

Послание 32(91). К Фалелею, сыну

О пресвитере, который кажется православным, но вкушает, как ты сказал, пищу вместе с неправославным епископом. Если он прекратит такое сопиршество и примет епитимью – отлучение от священнослужения на некоторое время, – с тем, чтобы более не впадать в такой грех, то он может получить исцеление и вернуться к совершению богослужения. А если он будет поступать безразлично, то не может послужить человеку искуплением богатство его. Надо избегать вместе с приношениями в дар и еретического приобщения, и прочих греховных дел, чтобы не отдавать добра и взамен не получать зла, чтобы не отдавать свет и не получать тьму.

Хотя бы кто-то и предлагал даже все богатства мира и одновременно имел общение с ересью, он не друг Божий, а враг. И что я говорю о приобщении? Кто имеет общение с еретиками и в пище, и в питии, и в дружбе, тот виновен. Это слова Златоуста и всех святых. Какое же это невольное, а не добровольное дело, если человек кажется православным, а между тем имеет общение с ересью? Невольным оно бывает тогда, когда кто-нибудь, насильно раскрыв рот православному, вольет в него еретическое причастие, что делали древние еретики и делают, как я узнал, нынешние христоборцы.

Вступать в общение с еретиками самому – дело добровольное, если же кто вступил в него из страха, – ибо в этом заключается твой вопрос, – то и в таком случае он не может иметь оправданий. Ибо сказано: не бойтесь убивающих тело (Мф. 10, 28), но бойтесь Бога, Который может и тело, и душу ввергнуть в геенну вечного огня. Слышали? Поистине целый мир недостоин одной души, сохраняющей себя не причастной и еретического приобщения, и всякого зла. А причастные тому и другому равноценны траве, дровам, соломе, которые сожжет испытующий огонь Суда, а виновников этого сохранит сжигаемыми, но не очищаемыми, во веки.

Послание 40(99). К Навкратию, сыну

1) Если православный, обличенный в необщении с еретиками, перекрестится и скажет им: "Я имею общение", – тогда как еретики не требовали от него ничего другого, а сам он тайно имел в мыслях: "Я имею общение с православными", – это не икономия, но измена истине. Такому назначается епитимья в половину меньше, чем тому, кто всецело вступал в общение с ересью. А какая именно, – излишне было бы повторять одно и то же дважды, так как вы уже спрашивали об этом и получали ответ.

2) Если кто-либо, по убеждению нечестивых, на их глазах выдаст пресвитера, который скрывался, исполняя православный догмат и не поминая еретика, и будет от него причащаться Святых Таин, то и он, как изменник истине, должен подвергнуться епитимьи – отлучению от Святых Тайн на год.

3) Если кто, поклявшись, что он не поклоняется Божественной иконе, а также не принимал православного монаха, но после клятвы, осознав свое падение, раскается и станет тайно поклоняться, то это – тяжкое падение. Он уже стал отступником от Христа, Богородицы и святых. Поэтому он должен быть отлучен от Святых Таин на три года, и это при великом снисхождении.

4) Если кто из страха замажет икону Христа или кого-либо из святых, тот должен быть отлучен от приобщения на год.

5) Если какой-нибудь священник при всех поминает еретика, а будучи приглашен кем-либо из православных в часовню, уклоняется от поминовения такового, то следует ли истинному христианину молиться в такой часовне? Ни в коем случае.

6) Может ли кто-нибудь в случае справедливо назначенной ему епитимьи принимать кого-либо в сообщество для облегчения епитимьи? В том, что касается приобщения – никогда, а относительно прочего это не запрещается. Но и в милостынях он не может сам собой что-нибудь убавить из назначенного. Ибо налагающий епитимьи, конечно, знает и человека, и время, и внешние обстоятельства, чтобы назначить облегчение.

Послание 42(101). К Фалалею, сыну

... удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, заповедует святой апостол (2Фес. 3, 6). Как же говорит Григорий алелфийский, что вы безосновательно отвращаетесь от него, когда он не только бесчинно ходит, но и совершенно соединился с иконоборцами, подписавшись под ересью, вкушая вместе с ними пищу и питье и общаясь с ними?

Если же он скажет, что раскаялся и исполняет епитимью, то пусть докажет это письменным исповеданием, прокляв еретиков и ересь и ни в коем случае не вступая в общение с ними. А доколе он не сделает этого, да будет чужд для вас, боящихся Господа. Ибо он лукавствует под личиной раскаяния, увлекая вас и тайно распространяя пагубные речи, как будто от лица противников.

Послание 52(111). К Марии, монахине

Что касается твоей внешней мирской одежды, необходимо носимой для прикрытия вследствие гонения, то в писаниях святых это дозволяется на малое время и немного, в каком-либо необходимом случае, а навсегда – нет. Впрочем, я не знаю, что сказать. Если посоветую отвергнуть это прикрытие, то можешь сказать, что ты не в состоянии переносить мучения, ибо будешь предана мучениям. А с другой стороны, чтобы оставить это так, не имею свидетельства писаний. Итак, когда предстоят два зла, то лучше тайно быть монахом, нежели, не вынося бичеваний, вступать в общение с отступнической ересью и отрекаться от Христа, в Котором да будет всегда часть твоя!

Послание 63(122). К Навкратию, сыну

Так как в необходимых случаях нужно приспосабливаться к обстоятельствам, то мы, встретившись с хонийским ересеначальником, – ибо мы были отведены туда сначала взявшими нас из восточных стран, – поклонились, и он поклонился, и приветствовали его. Когда же он позволил прийти к нему мне и господину Афанасию, то мы и пили вместе однажды или дважды, но не вкушали пищи вместе с ним, хотя этот змей упрашивал и льстиво уговаривал. Мы соблюдали осторожность, затем были отведены оттуда к тому дракону, у которого теперь и находимся. Тот, узнав ход дела, ни к чему нас более не принуждал, не имея возможности убедить. Впрочем, при свидании с нами он завел речь о деле, сказав: "Как ничтожен и маловажен предмет спора!"

На это мы ответили: "Напротив, весьма важен, и если тебе угодно, скажи и сам выслушай". Впрочем, оставим теперь то, что было. О прочем долго говорить. Упомяну лишь о конце речи, из-за которого я и начал. Этот хитрец думал мало-помалу увлечь нас, не заводя речи об иконах, но посредством некоторых благодеяний, дружеской беседы, напоминания о своей власти, – ибо он поставлен над пятью областями, – и похвал императору.

Придя, он завел такую беседу и даже, чего ни разу не делал во время нашего заключения под стражей, подал питье. Я со смущением принял, выпил, перекрестив трижды, и почувствовал страх. Спустя немного он незаметно отвел меня в сторону. Я завел речь об истине, ободрился и он. И мы сразились друг с другом словами, при этом он изрыгал из своих уст насмешки, а я кротко продолжал говорить о деле и потому, что он склонял речь к императору, и для того, чтобы нам не разойтись друг с другом неспокойно.

Когда же я высказал свое предложение, то он не нашелся, что отвечать. И я сказал: "Разве это богохульство? Разве Отец и Дух не принимали участие в том, что совершал Христос как Человек?" Он согласился и подтвердил, что это так. Затем беседа прекратилась, и мы разошлись, как после сражения. Но отходя, он сказал: "Я думал, что он совершенно ничего не знает, но я заградил ему уста". Я знал, что он весьма невежествен в своем нечестии, и заботился только об одном, – о том, чтобы отклонить подозрение и явиться перед начальником нечестия в том виде, в каком подобает, ибо не следует метать бисер пред свиньями (Мф. 7, 6).

Послание 71(130). К Навкратию, сыну

... Тяжести ереси соответствует и тяжесть гонения

Послание 80(139). К Иоанну, логофету

храм, оскверненный еретиками, не есть святой храм Божий, но, как говорит Василий Великий, обыкновенный дом, так как бывший при нем Ангел, данный каждой церкви, отступил от него за нечестие. Посему и совершаемое в нем жертвоприношение не принимается Богом.

Послушай, как Он Сам говорит: Беззаконник, заколающий вола, – то же, что задушающий пса (Ис. 66, 3).

Послание 81(140). К Пантолеону, логофету

Так говорит Господь: открой уста твои и Я наполню их (Пс. 80, 11), за то, что ты послушался голоса Моего. Ибо заповедь Господа – не молчать в то время, когда в опасности вера. Говори, сказал Он, и не молчи. И если кто поколеблется, не благоволит к тому душа Моя (Евр. 10, 38). И еще: Если они умолкнут, то камни возопиют (Лк. 19, 40). Итак, когда дело касается веры, то не следует говорить: "Кто я такой? Священник? Нет. Начальник? Нет. Воин? Какой я воин? Землевладелец? Тоже нет. Я – бедняк, зарабатывающий только дневную пищу. Меня не касается забота об этом предмете".

Увы, камни вопиют, а ты остаешься безмолвным и беззаботным? Бесчувственная природа слушается Бога, а ты не слушаешься? Существа неодушевленные и не подлежащие отчету на Суде, как будто страшась повеления, издают голос, а ты, который должен явиться к ответу пред Богом на Страшном Суде и дать отчет даже в праздном слове, хотя бы ты и был нищим, безрассудно говоришь: "Какая мне об этом забота?" Это, братия, – говорит апостол Павел, – приложил я к себе и Аполлосу ради вас, чтобы вы научились от нас не мудрствовать сверх того, что написано (1Кор. 4, 6).

Таким образом, и самый последний бедняк не будет иметь никакого оправдания в день Суда, если не станет ныне говорить, как тот, кого ожидает суд и за это одно, а тем более – всякий из отмеченных высоким саном, вплоть до самого облеченного диадемой, которому предстоит суд неумолимый. Ибо сильные сильно будут истязаны, – говорит Писание. И еще: строг суд над начальствующими (Прем. 6, 5-6).

Послание 96(155). К Никите, куратору

Нет ничего похвальнее истинного друга. Но когда среди любящих возникает разногласие относительно веры, тогда, естественно, вместе с верой разрывается и любовь.

Послание 106(165). К Евстратию, игумену

Я обрадовался, получив почтенное письмо твое, любезнейший из отцов, и узнав, как идут дела твоего преподобия. Ибо я скорбел, получив от других людей, впрочем, надежных, известие о твоей лицемерной подписке. Выслушай меня, почтеннейший, я буду говорить откровенно.

Я не могу понять, почему ты, будучи задержан царским чиновником, не подвергся мучениям, а был отпущен. Это служит поводом к молве. Известно, что никто из говоривших смело не остался без заключения в темницу или, по крайней мере, без ссылки или изгнания. Те же, кто избежал этого, были увлечены – так скажу я, чтобы не опечалить тебя, произнеся что-нибудь более суровое.

Разве ты не видел, прозорливейший, тяжкого гонения от Льва, одноименного дикому зверю, рука которого хватала, убивала, губила и – что человеколюбивее – заключала в темницу после тяжкого бичевания, не только подвластных ему, но и находившихся под властью другого? Если же ты сам ничего такого не потерпел после задержания, то, извини, святой муж, ты был уловлен.

Не говори мне, что таким образом были сохранены собственные церкви и остались неповрежденными изображения, так же, как сохранилось и поминание нашего Святейшего Патриарха. Так любят говорить и другие увлеченные. Все это не могло быть спасено иначе, как изменой истинному исповеданию.

Что за польза от того, если мы сами, являвшиеся и называющиеся храмом Божиим, стали непотребными, а бездушные дома постарались сохранить? Образ Христа или Богородицы, или другого святого не падает, – он пребывает в Них, как в первообразах, – но падают те, которые пытаются уничтожить его, как и те, которые, из угождения еретикам, забывают смелость и страдания за него.

Как? Одни умирают, другие отправляются в ссылку, иные подвергаются бичеванию, иные заключаются в темницу. Горы, пустыни, скалы и пещеры населены блаженно гонимыми, а мы остаемся дома и думаем, что не получаем вреда? Нет. Пусть погибает весь видимый вещественный мир, главное – избежать верной погибели души, которой подвергается тот, кто выставляет такие предлоги.

Я сказал это по любви и для напоминания, чтобы мы удостоились принимать епитимью, и потому, что, когда восторжествует Православие, ничто не будет оставлено без исследования. Лучше прийти со смирением и исцелять немощи, нежели оправданием навлекать на себя большую виновность.

Послание 119(178). К Иакову, монаху

он утверждает, что сидеть в епископском доме, хозяин которого предан нечестию, не возбраняется и принимать угощение от собравшихся лжеепископов нисколько не противно правилам благочестия. Разве это не противоречит истине? Святой Давид поет: елей же грешника да не помажет головы моей (Пс. 140, 5). И святой Афанасий повелевает нам не иметь никакого общения ни с еретиками, ни даже с теми, которые общаются с нечестивыми. Разве не общение – сидеть в таком месте и от таких принимать угощение? Даже, если бы кто не сидел там, но только получал оттуда пищу, то и само подаяние, и принятие ее было бы общением. Ибо апостол говорит: вы знаете, филиппийцы, что когда я вышел из Македонии, ни одна Церковь не оказала мне общения подаянием и принятием, кроме вас одних; вы и в Фессалонику и раз, и два присылали мне на нужду (Флп. 4, 15-16). Если же помощь, оказанную один и два раза, свет мира назвал общением, то кто из благоразумных не станет избегать постоянного принятия от еретиков, как противного свету?

Принимающий хлеб, может быть, скажет, что он принимает его от обратившегося в Православие и исполнившего епитимью, но это не так. Пока уклонившийся в ересь удерживает епископство, хотя и не священнодействует, он не должен участвовать во святыне. Истинное покаяние требует оставить епископство и удалиться, как и поступили некоторые, от них безвредно принимать что-нибудь, с ними позволено и вкушать пищу.

Послание 121(180). К Фоме, патриарху Иерусалимскому

во время воздвигнутых еретиками гонений предстоятелям высоких престолов, как сподвижникам Духа и имеющих полные апостольские предания, следовало бы по-братски восстать, сострадательно подать руку помощи страждущим за истину. Ибо, страдает ли один член, – говорится в Писании, – страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены (1Кор. 12, 26), разумеется, члены Того, Кто есть Глава всего церковного Тела, Христа, Истинного Господа и Бога нашего.

Нужно ли говорить, сколько пользы принес, поступив так, апостольский престол Запада? Он значительно укрепил дух ратоборствующих – ибо и малое ободрение обычно придает силу страждущему, – и обуздал вдохновенным обличением высокомерие нечестивых, а что может быть спасительнее этого? Какого осуждения достойны те, кто мог бы сделать это, но, напротив, не сделал, я, несчастный, не стану говорить, из уважения к Ангелу вашего блаженства.

Послание 126(185). К монахам фотинудийским

Так как теперь жестокое гонение, то прошу вас не предавать веры и благочестия и в случае нападения не позволять еретикам увлечь себя каким бы то ни было образом. Терпите мужественно, считая все второстепенным, не только монастыри и все находящееся в монастырях, хотя бы то было безмерно обильно, но и собственные тела свои, избрав благое бегство и увенчиваясь блаженством терпения гонений, преславным и предивным

Послание 3(191). К игумении Игнийской

остерегаясь общения с ересью, не изменяйте вере, хотя бы надлежало пострадать за это даже до смерти. Нет ничего важнее любви Христовой, как показали девственницы, бывшие от века доселе; ибо и теперь есть гонимые и изгоняемые из обителей ради Христа, но не соглашающиеся участвовать в еретическом хлебе.

Послание 23(211). К Феодору монаху

С удовольствием, а не с огорчением, принял я укоризны твои, почтеннейший. Ибо я не столь неразумен, чтобы сердиться на дружеские замечания. Если же я огорчался, то не напоминанием, а ересью каждого, которою рассекается тело Христово, разделяясь множеством мнений. Начну с начала, ибо мне, обвиняемому, нужно оправдаться.

Назначая епитимии по принуждению с самого первого дня, и притом из заключения под стражею посредством писем, – ибо посредством писем же просили об этом монахи и священники, – я давал ответ не в виде определения, а в виде совета от меня относительно епитимий. Почему? Потому, что я не иерарх, но священник, делающий внушения своим ученикам, другим же, как сказано, предлагающий свое мнение до времени мира, с тем, чтобы тогда принять то, что будет определено Святейшим Патриархом, с утверждения святого Собора, к увеличению епитимии или к уменьшению. И, думаю, я поступал не несправедливо, простирая человеколюбиво руку помощи падшим, впрочем, не присваивая себе власти, что было бы нелепо.

Какие же епитимии? Различные по различным грехам, о чем в письме подробно говорить нет возможности. Кратко сказать: священник или даже диакон, уличенный или в подписи, или в общении с еретиками, должен быть совершенно отлучен от священства, равно как и от причащения, а по исполнении епитимии может причащаться Святых Таин, но отнюдь не священнодействовать, до святого Собора; благословлять же или молиться может как обыкновенный монах, а не как священник, и притом по исполнении епитимии; в церкви, занимаемые еретиками, не входить и, если храм поступит во владение православного после совершения там еретических возношений, не священнодействовать в нем православному без разрешения православного епископа.

Когда же мы, по благоволению Божию, избавились от заключения под стражею и соединились со Святейшим Патриархом и святыми епископами, и потом дали отчет преподобным игуменам, то никто не выразил порицания относительно чего-либо, кроме только одного, который осуждал нас относительно благословения. На это мы отвечали: если достойно осуждения, что гора поражена от самой вершины (см. Дан. 2, 34), то и мы замолчим.

Осуждающие пусть осуждают не нас, а господ епископов, которым мы, уничиженные и подвластные, следуем; ими быв вынуждены, мы и доселе назначали епитимии сказанным порядком и назначаем, когда случится. Пусть же смотрят любители обвинений, чтобы им, отцеживая комара, в забывчивости не поглотить верблюда и, нащупывая соломинку, не пропустить, что носят бревно (см. Мф. 7, 3; 23, 24).

Таким образом, мы, богопочтенный брат, как бы пред свидетелем Богом, руководились состраданием и братолюбием, а не пристрастием или каким-либо другим человеческим побуждением. Смущающий вас, – говорит апостол, – кто бы он ни был, понесет на себе осуждение (Гал. 5, 10).

Послание 25(213). К Никите игумену

По возвращении после свидания в Акрите с вами, святыми отцами, я встретился с братом нашим Афанасием и рассказал ему подробно обо всем, о чем мы рассуждали о Господе, прибавив, что и Мидикийский игумен одобряет Максимина за прекрасное его обращение, т.е. за оправдание и исповедание. Он же не согласился с этим и на мой вопрос представил следующую причину своего несогласия: в оправдании, которое написал Максимин и которое сам Афанасий читал, Максимин говорит, что он причащался, но не имел общения, и что это есть икономия, не заключающая отступления от истины, хотя и не с точным ее соблюдением.

Что это, почтеннейший отец? Не исповедует ли он, кратко сказать, следующего: "Из сожаления к старости я погубил душу свою, приняв участие в отвержении иконы Христа, Богородицы и всех святых, – ибо такова иконоборческая ересь, – и соединившись в этом с нечестивыми; затем до конца я оставался в своем монастыре, не подвергаясь гонению, тогда как наша Церковь потрясалась?" Не так ли он исповедуется и сетует? Но все эти слова – вздор, равно как и то, как говорил рассказывавший, когда он приводит в свое оправдание некоего Диания из отцов, который сделал то же и которого будто бы одобрил святой Василий, также и отца Григория Богослова.

О, как справедливо негодование священного архиерея нашего и всего сонма исповедников! Если это не есть общение и отступление, то какая польза от их трудов и подвигов, кровопролитий и страданий? Для чего и сам извергнут? Для чего оставляет монастырь? Для чего отлучается от священнодействия? О, скажу опять, божественное негодование! Содержа истину в неправде (Рим. 1, 18), он думает, что и отцы одинаково с ним поступали.

Обратим же внимание на эти неразумные слова. "Я причащался, но не имел общения", – говорит он. А знаменитейший из богословов в одном месте говорит: "я был причастником образа, и не сохранил его. Он делается причастником моей немощи, чтобы и образ спасти, и плоти даровать бессмертие; таким образом Он вступает во второе общение, гораздо превосходнейшее первого"[[67]]. Вот объясняется, что причащаться значит иметь общение.

Причастие и общение – одно и то же; первое получило свое название от выражения: иметь что-нибудь вместе, а второе от того, что имеющие что-нибудь вместе поступают сообща. И святой апостол говорит: Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба (1Кор. 10, 16-17).

Вот и здесь свет мира (Мф. 5, 14) показывает, что причастие есть общение; и никто из здравомыслящих не скажет, что причастие не есть общение. Как Божественный Хлеб, которого причащаются православные, делает всех причащающихся одним телом, так точно и еретический хлеб, приводя причащающихся его в общение друг с другом, делает их одним телом, противным Христу; и пустословящий напрасно пустословит.

Если же он скажет, что, когда он причащался, ум его не был расположен к этому действию, то это еще более предосудительно: ибо, хотя он сознавал, что поступает недостойно, однако с сознанием грешил, не страшась Бога, Который может и душу, и тело ввергнуть на погибель в геенну (Мф. 10, 28), но боясь временно истязающего тело.

К чему неразумные оправдания? Как может он считать своими защитниками святых, которые говорят против него? Ибо, по их мнению, одно только подтверждение или отрицание в деле исповедания или отречения есть уже полное действие; и лицемерия даже только в прикосновении к жертве, не только идольской, но и частным образом закланной, они не допускали, чему есть бесчисленное множество примеров.

Не то же ли было и в предшествовавшее гонение? Священный Патриарх взят, изгнан, заключен в потаенное место; на престоле его христоборец; собор нечестивых; проклятие святого Никейского Собора; возобновление борьбы против Христа; ссылки святых епископов и игуменов, монахов и монахинь; пролитие крови, безвременные смерти, заключение в темницах, умерщвление голодом, разграбления; а что еще страшнее видеть и слышать, – оскорбление и попрание досточтимой иконы Христа, Богородицы, всех святых, разрушение храмов и жертвенников, осквернение и сожжение святынь.

При таких обстоятельствах, всякий причащающийся или участвующий в ядовитом хлебе не есть ли отступник от Христа, отверженный, нечестивый, если он не обратится назад через покаяние? Такова истина; за нее мученики были убиваемы и терпели все, не отступая от нее. Тем, которые поступают по сему правилу, – говорит апостол, – мир им и милость, и Израилю Божию (Гал. 6, 16).

Сообщаемое же о Диании и об отце Григория Богослова и другое что-либо подобное, выдуманное и написанное еретиками в искаженном виде, было обманом для обольщения простых, и не по какому-нибудь страху – нет! – подписывались святые. Поэтому у них тотчас же, как они узнавали обман, являлось негодование и смелое оправдание.

Это, святой отец, если возможно, передай тому человеку, чтобы он, узнав истину, отвергнул неправедную подпись и присоединился к благочестивым, так как он и стар, и подлежит епитимии, и для этого оставил знаменитый монастырь. Если же нет, то молись о нас, чтобы нам не иметь никакого общения в этом отношении с таким человеком, доколе он не раскается.

Послание 26(214). К Феофилу, епископу Ефесскому

Взяв в руки письмо, которое прислала священная высота твоя брату нашему Афанасию, и прочитав его, я опечалился великою печалью, почтеннейший отец мой, во-первых, потому, что между нами самими, прямо выступавшими за истину против неистовствующей теперь ереси иконоборцев, происходят несогласия и возникают разделения; во-вторых, потому, что я, нижайший, вынужден сделать возражение. Да простит величие твое; но речь идет об истине, важнее и достопочтеннее которой нет ничего.

Что же прискорбное содержится в письме? "Мы, – говоришь ты, – не советовали ни убивать манихеев, ни не убивать; но если бы и позволили, то сделали бы дело, величайшее из прекрасных".

Что говоришь ты, богопочтенный? Господь запретил это в Евангелии, сказав: нет, – чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы (Мф. 13, 29). Ты же называешь величайшим из прекрасных дел позволение исторгать их.

А то, что плевелами Он назвал именно еретиков, как тогдашних, так и последующих, т.е. всех, об этом послушаем Златоуста, который, изъясняя те же самые слова, говорит так: "Что Господь запрещает, говоря: чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы? Этими словами Христос запрещает войны, кровопролития и убийства; и еретика убивать не должно, иначе это даст повод к непримиримой войне во вселенной".

И далее: "Что разумел Господь, сказав: чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, как не то, что если вы приметесь за оружие и станете убивать еретиков, то неминуемо будут истреблены вместе с ними и многие из святых?"[[68]] Это и случилось в наши времена; ибо кровопролития и убийства наполнили нашу страну, и многие из святых преданы смерти; слово Господне оказалось нетщетным, как засвидетельствовали многие.

И для чего мы говорим, что не позволительно убивать еретиков? Нам не позволительно даже и желать им зла. Послушаем опять Господа, Который, по словам премудрого Дионисия, сказал святому Карпу: "Наноси Мне удары, Я готов опять страдать за спасение людей; для Меня это вожделенно, только бы другие люди не грешили; впрочем, смотри, хорошо ли будет для тебя – пребывание с Богом и добрыми и человеколюбивыми Ангелами променять на жизнь в пропасти со змиями"[[69]].

Видишь, богомудрый, гнев Божий на святого за то, что он молил о еретиках, чтобы они лишены были жизни; и если бы святой остался при таком расположении, то был бы осужден. Таким образом, отнюдь не должно желать зла врагам, как показала истина; а, напротив, нужно молиться о них, как показал Сам Господь во время страдания, сказав к Отцу Своему: Отче! прости им грех: ибо не знают, что делают (Лк. 23, 34).

Что же касается того, будто, как говорит святость твоя, с твоим мнением согласны некоторые святые, то прости, отец, мы не хорошо понимаем слова святых и потому оказываемся вносящими новое вопреки отцам, или лучше сказать, вопреки Богу. Так божественный Кирилл, в речи против Юлиана, выразился согласно с древним законом, не смешивая Ветхого Завета с Новым; – да не будет. Ибо он не мог не знать, что сказанное в законе сказано тем, кто жил под законом (см. Рим. гл.4); равно не мог не знать он и сравнения, сделанного Спасителем в следующих словах: сказано древним то-то; а Я говорю вам то-то (Мф. 5, 21-22). Поэтому мы, как говорит божественный Дионисий к некоему Демофилу, не примем твоих слишком ревностных стремлений, хотя бы тысячу раз ты ссылался на Финееса и Илию.

То же услышав, Иисус не одобрил учеников, чуждых кроткого и благого духа (Лк. 9, 54-56). Ибо наш Божественный Священноначальник с кротостью поучает противящихся учению Божию. Надобно учить неведущих, а не наказывать. Будем же, блаженный, внимать тому, что сказал и святой Павел, солнце вселенной (см. 2Тим. 2, 25). Также и Игнатий Богоносец говорит: "Ненавидящих Бога надобно ненавидеть и на врагов Его негодовать (ср. Пс. 78, 6), но не преследовать или бить их нам, подобно язычникам, не знающим Бога". Если же не должно бить, то едва ли должно убивать их.

Так как ты, Владыка, полагаешь, что и святой Симеон, живший на дивной горе, согласен с тобою, то не думай этого. Ибо святой не мог противиться Христу или учителям, высшим его. Но что же тогда? Он говорил увещание к тогдашнему императору о язычниках, мучивших христианский народ, стараясь о том, чтобы христиане не были угнетаемы самарянами. Это и хорошо. К тому же самому и мы ныне увещеваем, когда говорим, чтобы императоры не щадили, но воевали против скифов и арабов, убивающих народ Божий. Но это иное дело, а то иное; это относится к неприятелям, а то к подвластным еретикам.

Сообщаемое об Иоанне Постнике, предстоятеле Константинопольском[[70]], будто он повелел посадить на кол волшебников, мне не кажется истинным, но, может быть, он допустил это. Ибо и они убийцы, с которыми начальникам не запрещено поступать по римским законам; ибо они не напрасно, – говорит апостол, – носят меч, но суть отмстители делающему злое (Рим. 13, 4); но это непозволительно в отношении к тем, о которых Господь изрек запрещение. Начальствующие над телами имеют право наказывать виновных в преступлениях, касающихся тела, а не виновных в делах душевных; ибо право наказывать последних принадлежит управляющим душами, и наказания здесь суть отлучения и прочие епитимии.

Так, Владыка, думаем мы, уничиженные; и, скажем по неразумию, даже Блаженнейшему Патриарху нашему мы дерзновенно сказали, что Церковь не мстит мечом, и он согласился с этим. Императорам же, совершавшим убийство, мы сказали, первому: "Не угодно Богу такое убийство", а второму, требовавшему одобрения на убийство: "Прежде пусть снимут мою голову, нежели я соглашусь на это". Таков ответ от нас, грешных. Вы же, святейшие, если читали другое Евангелие, которого мы не знаем, то хорошо; а если нет, то вдумайтесь в то, что объявил апостол.

Послание 27(215). К братству, находящемуся при Патрикии сыне

наше спасение, возлюбленные дети, состоит в том, чтобы правильно веровать в Святую Троицу и совершать дела, засвидетельствованные святыми заповедями Божиими. Ибо во Христе Иисусе, как говорит апостол, не имеет силы ни обрезание, ни необрезание, но вера, действующая любовью (Гал. 5, 6). Понятие о вере относится к учению о православии, а понятие о любви – к учению о добром делании.

Итак, мы веруем в Отца и Сына и Святого Духа, Которые суть три Лица, одно естество, одна сила, одно начальное царство над всем, поклоняемые в одном как естестве, так и воле и действии, державе и славе. Веруем, что одно Лицо Святой Троицы, Сын и Слово Бога и Отца, по высочайшей благости, уничижив Себя Самого, принял образ раба и явился в нашем подобии. Это и значит то, о чем говорит св. Богослов: И Слово стало плотию (Ин. 1, 14); и о чем говорит великий апостол: Бог явился во плоти (1Тим. 3, 16). Он, Один и Тот же в двух естествах, есть совершенный Бог и совершенный Человек, и в том, и в другом совершенстве не имеет недостатка ни в каком свойстве, но имеет все отеческое по божеству и все материнское по человечеству, как Сын истинный.

Как по Отцу Он неописуем, так по Матери описуем, т.е. может быть изображаем на иконе, подобно Матери. Поэтому иконоборцы, которые отрицают этот догмат, не исповедуя Его описуемым, несомненно оказываются не исповедующими Его истинным сыном Матери. Ибо как рожденное будет родным, а не совершенно чуждым, если оно не будет подобно родившей во всех физических свойствах. Как по описуемости Он не имеет никакого общения с Отцем, но с Матерью, так по неописуемости, обратно, у Него общение с Родителем, а не с Родительницею.

Таково правое учение истины, такова вера апостольская: исповедывать описуемым Христа во плоти. Так и Василий Великий говорит: "Да будет изображен на картине и подвигоположник в бранях Христос". Начертанную икону надобно почитать, так как на ней почитается поклонением Христос. Золотой Златоуст восклицает, что он видел Ангела на иконе. Если же бестелесное существо изображается на иконе, то не тем ли более воплотившееся Слово? Если он взирал, то, конечно, и поклонялся Ангелу на иконе, равно как и Христу. Ибо удостоиться видеть на иконе и поклоняться – одно и то же, так как "чествование образа восходит к первообразу", как говорит опять Василий Великий.

Поэтому Христа отрицают те, кто оскорбляют икону Его, и отвергая ее, отвергают Его, хотя они и говорят, что исповедуют Христа; ибо и бесы исповедуют Бога, как говорит Писание (см. Иак. 2, 19), но делами отрицаются. Итак, братия, велико нечестие их, и велико исповедание наше, нисколько не ниже исповедания древних мучеников.

Стойте же сильно, мужественно, отнюдь не сомневаясь в том, истинность чего достоверно известна, но принимая на себя подвиги за эту веру до крови, если обстоятельства потребуют этого. Отсюда происходит и светлая жизнь, как солнце от солнца, ибо одно свидетельствует о другом, как объяснил брат Господень (см. Иак. 2, 18).

Любите Бога всеми тремя способностями – сердцем, душою и разумением – как повелевает заповедь (см. Мф. 22, 37). Любите и самих себя, как членов Христовых; ибо по тому, – говорит Господь, – узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 35).

Послание 28(216). К Антонию, епископу Диррахийскому

В оправдание же по обвинению относительно брата Ераста скажем следующее. Мы, святейший, хотя в других отношениях ничтожны, но не так невежественны или невнимательны к Божественным заповедям, чтобы повелеть ученику нашему, не имеющему священства, осмелиться совершать действия священства и поэтому крестить младенцев, ибо в этом состоит обвинение.

Но в настоящие дни, когда ересь вводит народ в заблуждение, и особенно во время предшествовавших насилий, когда человеку осторожному невозможно было даже показаться из потаенного убежища, этого требовала необходимость. И я, по своему малому разумению, не могу осуждать ни этого монаха, ни кого-либо другого. Ибо необходимо быть перемене и закона (Евр. 7, 12).

Притом мы видим, что и в древние времена то же бывало; один возливанием песка в пустыне, по случаю угрожавшей смерти, крестил и крестился, другой иначе; должно быть не безызвестно совершенству твоему и повествуемое о святом Афанасии. Равным образом и детское действие, замеченное Блаженнейшим Александром, признано было за богосовершенное; и совершивший его принят за священника, а тот, над кем совершено, за возрожденного, хотя тогда не было никакой нужды.

И Шестой Собор в Божественных правилах позволяет, когда нет священника, по нужде и мирянину преподавать самому себе Святые Тайны, что однако не дозволяется без нужды[[71]].

Поэтому, если дело так было, то прости, почтеннейший, мы не осмеливаемся сказать что-нибудь или назначить епитимию вопреки тому, что боговдохновенно было высказано отцами. А что брат действительно так поступил, об этом показывают, и притом с великим сокрушением, во-первых, сам принудивший его, муж из числа весьма благочестивых и благоразумных, знатный Фома консул и халтуларий; затем Иаков, монах благочестивейший и непричастный ереси; также и Евфимий, другой монах, почтенный и потерпевший гонение. При словах двух свидетелей, или при словах трех свидетелей состоится всякое дело, – говорится в Писании (Втор. 19, 15).

Ты же, Владыка, говоришь, что дело не так было, ты, имеющий преимущество пред всеми. Что же делать мне, находясь среди таких свидетелей? Если он, как ты говоришь, при наличии священников, по властолюбию присвоив себе священство, поступил так, то не будет он возведен нами никогда в звание священства, кроме других епитимий; этого требует справедливость.

Если же дело было так, как рассказывают свидетели и сам принужденный, и если угрожали две опасности: или младенец мог умереть непосвященным, что уже случилось прежде, когда он не повиновался, с двумя младенцами, или соблюдающим благочестие родителям пришлось бы обратиться к еретикам, то я, грешный, не осмеливаюсь ничего постановить, пока блаженнейший священноначальник наш, рассмотрев дело, не произнесет суд.

Не сожалей о моем смирении, любезнейший из отцов, но лучше молись, чтобы нам не браться за превышающее нашу меру и исправить греховную жизнь. Относительно других проступков нашего брата, о которых твое благочестие сообщило и объяснило нам, мы думаем, что он нимало не поступал незаконно, а наоборот, даже достойно похвалы. Услышав о прелюбодеях, он не убоялся сказать тем, которые могли прекратить это нечестие, увидев, что жена сановника хотела удавиться, сделал надлежащее. Это считал он своим долгом, а не что-нибудь иное, и многих славных похвал от вышеупомянутых мужей, как я сам слышал, удостоился брат Ераст.

Послание 33(221). К Феодору монаху

Брат, я получил письмо твоего достоинства, с надписью: "окружное послание", и тотчас же с самого начала изумился. Прочитав же дальнейшее, едва не потерял рассудка – что подумать или отвечать возлюбленному. Перенеси великодушно, если жестоким окажется то, что будет сказано мною, не умеющим как-то иначе по-надлежащему выразить тяжесть смиренного сердца своего, а только высказать необходимо.

Не другой ли кто, приняв на себя твой облик, возлюбленный, дошел до такого высокомерия, что задумал недосягаемое и совершил возмутительное? Или мы сами, потеряв рассудок, приняли за шуточное дело – писать не о шуточных, а о весьма важных предметах? Что говоришь ты, почтенный? Разве позволительно нам, не имеющим никакого жребия священства, а только монахам (в то время как истина не подвергается опасности), присвоив себе священное звание, составлять окружное послание и в нем восставать против иерархов и священников, монахов и игуменов, издавать частные законы из собственного сердца и притом подвергать укоризнам и обидам, осуждениям и отлучениям все общество исповеднического братства?

"Они, – говоришь ты, – хотя и не все поборники истины, – лицемерно принимая покаяние, подобно тому, как принадлежащие к противной стороне, злоупотребляют названием благочестия, точно так же весьма дурно обращаются с истиной и покаянием. При том уязвляют тяжкими выражениями и привносят сор жалких суждений, унижают непорочную веру, оскорбляя Распорядителя, Правителя и Создателя всего, возбуждают распри, враждуют друг с другом. Из корыстолюбия, придумывают способы получения доходов. Из угождения нечестивым единомышленникам, предпочитая и уважая особенно тех, которые искажали и преследовали истину, оказывают неприязнь, считают за ничто и оскорбляют исповедников, не понимая и жестоко и несправедливо забывая, за что подвергались опасности последние, которые и ныне подвизаются и страдают ради Христа".

Ужаснитесь сему, небеса (Иер. 2, 12), и я, несчастный, крайне удивился, и если бы не слышал твоего голоса, то не поверил бы известившему, что тобою, почтенный, составлено послание против Церкви Божией. Ибо против нее идет тот, кто произносит такие нелепости против знаменитых мужей и исповедников, которые подвергались различным искушениям, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли, по словам апостольским (Евр. 11, 37-38). Но здесь еще не высказано более тяжкое и жестокое. Осмелится ли кто-нибудь, принадлежащий к числу воинов, составив от себя царскую грамоту, провозглашать то и это и укорять высших, будто они поступают неправильно и безрассудно? Если кто сделает это и будет обличен, то его тотчас возьмут и отведут на смертную казнь; неужели же не подвергнется наказанию по суду Церкви простой монах, осмелившийся поступить подобно этому? Разве мы не имеем архиерея, который может сострадать нам в немощах наших, по словам Писания, может снисходить невежествующим и заблуждающим (Евр. 4, 15; 5, 2), от которого может быть издано окружное послание по данной ему власти от Духа?

Он, если бы узнал в происходящем что-нибудь незаконное и неполезное, то, конечно, изрек бы должное. Но так как он видит, что господствует ересь и обстоятельства со всех сторон стеснительны, то предоставил всем желающим врачевать приключившиеся болезни, кто как может. И хорошо сделал он, достопочтеннейший, так как и совершаемое не есть закон, и душа, за которую умер Христос, не осталась без врачевания. Это продолжится до Православного собора, когда сделанное хорошо будет одобрено, а сделанное иначе будет отвергнуто. И это есть дело, весьма угодное Богу, Который желает всем спастись (не тем ли более прибегающим к врачевству покаяния?), Который помогает простирающим братолюбиво руку помощи и содействует поднимающему лежащего. Ибо Его эти слова, обращенные к священникам: Утешайте, утешайте народ Мой, говорите к сердцу Иерусалима (Ис. 40, 1).

А утешение это что иное, как не охранение сопротивляющихся и исправление покаянием заблуждающихся? Потом и к грешникам сказано: когда возвратившись воздохнешь, тогда спасешься (Ис. 30, 15). И еще: тогда ты воззовешь ко Господу, и Он скажет: вот Я (Ис. 58, 9). Он есть помощник обращающихся от порочного пути; Он приемлет на рамена заблудшую овцу и, доколе можно говорить (Евр. 3, 13), предлагает врачевство покаяния: Он разбойника удостоил рая в одно мгновение, и великого Петра, отрекшегося, принял после горьких слез, и Давиду, как бы ни в чем не согрешившему, возвратил дар пророчества.

Но для чего приводить много примеров и распространять речь? Он благ для добрых к сорабам своим и грозен для несострадательных. Посему епитимии, употребляемые в настоящее время, суть врачевство, а не то, чем в насмешку представляешь их ты, почтенный. Да не будет злословия! – не соблазн производят эти действия, а служат доказательством истинной любви. Ибо Господь говорит: нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15, 13). Так врачи и полагают души свои за врачуемых, по слову истины, не извлекая себе прибыли от Божественного домостроительства, как совершающие куплю Христову. Народ Божий ежедневно очищается и "дом Саулов, изнемогая, уменьшается, а дом Давидов, возвышаясь, умножается" (2Цар. 3, 1), и здравие более и более восстанавливается.

А ты чего хотел бы, почтеннейший? Не того ли, чтобы в эти времена господства ереси и гибели божественного создания нигде не было видно врача, не были принимаемы врачебные меры, не было оказываемо руководство слепому, не доставлялось исцеление больному, не делались перевязки раненому, не был исправляем хромающий, не был укрепляем расслабленный, не был обращаем заблуждающийся и никакой болезни не противодействовал бы, сколько возможно, никто из желающих? У врачей телесных мы видим великое усердие и много средств врачевания: один берется лечить того, другой другого, и даже находящемуся в звании слуги не запрещается заниматься этим, по мере приобретенного ими врачебного знания, высшего или низшего. Есть люди, ежедневно осматривающие больных, и дома, в которых они принимаются, бывают наполнены, и никто не осуждает такого усердия и не обвиняет прилежно занимающегося врачебным искусством, но и высшие и главные врачи, и посредственные, и низшие, совершают это человеколюбивое дело.

Если же здесь так бывает, то тем более в душевных болезнях все должно быть сообразно усматриваемо и совершаемо. И препятствующий этому есть некий губитель и общий враг человеческого рода, так что его можно считать сотрудником человекоубийцы искони. "Но наше дело, – говоришь ты, – не таково, а спрошу вот что: если Господь не осмеливался за покаяние отпускать нарушения правды и точного исполнения добродетели, прежде нежели Сам понес все праведное наказание, следовавшее по мере и весу правды, то кто будет так дерзок и высокомерен, чтобы позволить себе освобождать от покаяния отрицающих страдания за нас Спасителя нашего Христа, прежде нежели они перенесут все наказание по неизменной строгости правды?"

Увы, какое дерзкое и безрассудное суждение! Когда Христос стал проповедовать покаяние? Когда Он сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои (Мф. 9, 2)? Когда блуднице, оросившей слезами Божественные ноги, даровано такое же прощение, удивившее Симона, у которого в доме был Он (см. Лк. 7, 44)? Когда страдавшему болезнью тридцать восемь лет сказано: вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже, так как болезнь произошла от греха (Ин. 5, 14)? И прочие дела Божественной силы, которые неблаговременно перечислять подробно, до страдания ли Его были совершены или после страдания?

Если всем очевидно и известно, что прежде страдания, равно как и ученикам Своим, посылая их, Он дал власть врачевать всякую болезнь и всякую немощь (Мф. 10, 1), которая была употребляема при покаянии и сокрушении просящих, то как дерзок язык, говорящий, что Христос не осмеливался на это прежде, нежели Сам понес все праведное наказание, следовавшее по мере и весу правды. Таким образом ты осуждаешь распоряжения принимающих покаяние, без предварительного наказания по всей строгости правды, как дерзких и высокомерных? Не очевидно ли, что это – осуждение фарисейского ума и приговор новатианского безчеловечия?

Смотри же, муж, как бы тебе, поднявшись на высоту, не низвергнуться в пропасть, и, выйдя из своих пределов, не потерять самому принадлежащего тебе достоинства. Или ты не читал, что всякий, восшедший на чужое епископское место, подвергается отлучению? Я не посылал сих, – говорит Господь, – а они пророчествовали (Иер. 23, 21). И еще: И никто сам собою не приемлет этой чести, но призываемый Богом. Так и Христос не Сам Себе присвоил славу быть первосвященником, но Тот, Кто сказал Ему: Ты священник вовек по чину Мелхиседека (Евр. 5, 4-6). А тебя, брат, кто поставил законодателем в Церкви Божией, тогда как ты, может быть, еще не научился и повиноваться? Посему, не будучи избран начальствовать над кем-нибудь, ты должен принимать законы, а не законодательствовать, руководиться, а не руководить, просвещаться, а не просвещать, учиться, а не учить, и, испытав первое, переходить ко второму, как повелевает Божественный закон, прекрасно оправданный и божественными, и человеческими званиями.

Не будем думать, друг, будто умение сказать что-нибудь с неразумною мудростью и составить негодную речь делает законодателем; ибо моавитянам и аммонитянам не дозволено было приступать к жертвеннику. Но это принадлежит тем, которые отличались богоподобным послушанием, которые показали долговременное терпение, которых усовершило Евангельское слово. Если же будет притом и внешнее просвещение, то и оно не излишне, когда украшено смиренномудрием и управляется евангельским смирением, а не хвалится собственными достоинствами, хвалящиеся которыми подобны опирающимся на камышовую трость и, подвергаясь удару, скоро низвергаются.

"Но, – говоришь ты, – возревновал я о Господе (3Цар. 19, 10), и усматриваемое невыносимо". А где у нас, почтеннейший, дар пророчества? Где гора Кармил? Где ключи небесные? Где милоть, разделяющая Иордан, ниспадшая на Елисея с сугубой благодатью? Если же и есть у нас какой-нибудь дар, то кому мы оставим его, не имея даже ученика? Посему будем остерегаться, чтобы нам, стремясь к превышающему наши силы, не лишиться и малого, чтобы, отцеживая комара, не поглотить верблюда (см. Мф. 23, 24), чтобы, стараясь вырвать сучок из глаз братии, самим не остаться не замечающими в глазах своих бревна (см. Мф. 7, 3), так как мы осуждаемся смотря по тому, с кем мы обращаемся и с кем вместе вкушаем пищу здесь и там. "Такой-то, – говоришь ты, – лживо исповедался, скрыв постыдный грех свой; другой, скрыв свое постыдное дело, рассказывает одно вместо другого; как же врачующий может сказать, что они получили исцеление?"

Нельзя верить, почтенный, а должно весьма осуждать это; никто, добровольно приступая к врачеванию, не станет скрывать своей болезни. Если же иногда и действительно бывает так, то не нам судить об этом, а Богу видящему. Ибо говорится: явное – Богу и нам, а тайное – Господу Богу твоему (1Цар. 16, 7). А ты что осуждаешь брата твоего? Или и ты, что унижаешь брата твоего? Все мы предстанем на суд Христов, Который и осветит скрытое во мраке, и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога (Рим. 14, 10; 1Кор. 4, 5).

"Все, – говоришь ты, – простирают ногу выше меры, дерзают на недозволенное им и стремятся к высшему". От собственных крыльев погиб ты, как сказал некий из внешних; отсюда происходит и это суждение твое. Будучи поставлен на месте ноги, ты самовластно возвел себя на место головы. Увлекшись двумя другими суждениями, доблестный, ты предлагаешь еще иное обвинение: "Все присваивают себе превышающее силы их и считают других низшими себя; незаконно и без призвания стремятся разрешать и связывать и стараются всех привлечь к ногам своим; не хотят, чтобы кто-нибудь другой был или считался разрешающим и завидуют делающим это; принимают только тех, которых сами разрешили, а принявших епитимии от других отвращаются и осуждают за то, что те не к ним прибегли и не от них испросили прощения".

Эти обвинения – изобретения бесовского ума и произведения завистливого сердца, над которыми иной справедливо мог бы посмеяться, как над какими-то шутками, пустяками и забавами: получается, что так как никто не прибегает к нам за получением епитимии по недоверию, то мы неистовствуем против врачующих по доверию приходящих к ним, страдая некоторой бесовской страстью и оскорбляя людей почтенных наравне с иконоборцами.

"Какое, – говоришь ты, – различие между этим заблуждением и манихейством? Разве мы не против манихейской ереси подвизались и словами, и делами? Это показывают написанные сочинения ратоборствовавших против нее, в которых они доказали это неоспоримыми доводами и неопровержимыми доказательствами, хотя теперь и забывают сами себя и свои писания".

Кажется, друг, ты судишь превратно и собственными суждениями хочешь ниспровергнуть истину, не зная, что подобия, сравниваемые с первообразами, не одно и то же с первообразами, но они имеют столько сходства между собою, сколько предметы общие по названию, но отличающиеся в прочем. Одни называются собственно, а другие не собственно; одни называются в переносном смысле, а другие в действительном. Например, икона Христова и сам Христос: Он поистине есть и называется Христос, а она называется так в переносном смысле или по подобию. Так и святой апостол Павел назвал лихоимство вторым идолослужением (Еф. 5, 5), указывая на причину его и по сходственному отношению к действительному идолослужению. Но отсюда не следует, что лихоимцам надобно назначать такое же наказание, какое идолослужителям; иначе мы должны были бы выйти из мира. И теперь много лихоимцев, но они остаются не наказанными.

Что же несообразного и здесь, когда иконоборческая ересь сравнивается с манихейскою, сколько дозволяет отношение образа к первообразу? Так и Никейский Второй Вселенский и святой Собор, осуждая впадших в эту ересь, врачевал их не как манихеев; и ничего не забыли те, которые предпринимали подвиги по этому поводу, ратоборствуя против нее и словами, и делами. Подлинно, сам ты не знаешь самого себя, что заслуживает великого осуждения и обвинения в глупости.

Хотел я и другие суждения пространного и тождесловного письма твоего присоединить к вышесказанному и показать, что они совершенно несогласны со здравым смыслом. Но одни из них, как бесполезные и несвязные, другие, как опровергающие сами себя, а иные, как темные и противные истине, отбросив далеко, как бы в огонь Гефеста (вулкана), скажу в заключение речи следующее. Если мы будем просить прощения в том, что дерзко и Бога прогневали, и святых оклеветали, и исповедников осудили, и Церковь злословили, то будет хорошо; а если нет, то мы, смиренные, положим руку на уста и не станем вызывать твое преподобие на второе письменное приветствие.

Послание 37(225). К Феоктисту пустыннику

Получив письмо твоего достоинства и прочитав в слух боголюбезнейшего архиепископа и брата моего вместе с присутствовавшими братиями, я, смиренный, возблагодарил Господа, склонившего сердце твое написать правильно символ веры. Исповедовать, что принимаешь Ветхий и Новый Завет и все, преданное от Святых Отцов Церкви Божией, вообще есть правая вера. Но так как и еретики обыкновенно говорят то же, и однако оказываются вопреки словам своим не право содержащими слово истины, то от присланных братии и особенно от аввы Сосипатра мы старались в точности узнать (как и ты предлагал в письме, потому что в письме нельзя высказать всего), – и по благодати Божией узнали, что переданное им тобою, по словам их, действительно православно. Что же именно? Это нужно кратко указать.

Во-первых, о Пресвятой Богородице; говорят, будто ты утверждал, что Дева существовала прежде веков. Так как ты уверяешь, что ты не говорил и не думал этого, но исповедуешь, что она родилась от мужа и жены, Иоакима и Анны, то хорошо.

Во-вторых, о Господе, будто Он не был распят. Так как ты исповедуешь, что Он распят по Писаниям, то хорошо.

В-третьих, об Ангелах и бесах, будто после суда будет восстановление их в прежнее состояние: и будет одно стадо и один пастырь (Ин. 10, 16). Так как ты отвергаешь это и исповедуешь, что и осуждение, и Царство Небесное вечно, – то хорошо.

В-четвертых, о монахе одном, будто он может избавить от наказания сто пятьдесят осужденных. Так как ты отвергаешь это и говоришь, что после смерти нет покаяния и никто не может избавить от назначенного Богом каждому наказания, то хорошо.

В-пятых, о книге, называемой Антониевою, будто ты говорил, что она достойна принятия, между тем в ней есть много богохульного, как мы сами, прочитав, узнали. Так как ты исповедуешь, что отвергаешь ее, как чуждую Церкви Божией и уже не имеешь и не читаешь ее, – ни ты, ни находящиеся с тобою, то хорошо.

Благословен Бог, сделавший очищение среди вас от вышесказанных соблазнов, и благословенно славное имя Его, внушившего тебе сказать, что ты невежда и неученый и во всем будешь повиноваться и слушаться слова нашего смирения.

Я же не буду внушать или предписывать ничего, кроме того, что божественно изречено святыми апостолами, и пророками, и отцами, но только то самое, о чем ты писал: чтобы ты веровал во Святую Троицу, нераздельную по существу, но разделяемую по личным свойствам – в Отца и Сына и Святого Духа, Единого Бога, Единого Господа, – как и вера одна. Отец есть Бог, и Сын Бог, и Дух Бог, не три Бога, – да не будет, – но один Бог и Господь. Это – учение о Боге.

По учению же о домостроительстве надобно веровать, что Один из Троицы, по благоволению Отца и действием Святого Духа, воплотился от святой Богородицы, наитием на нее Святого Духа, осенившего Ее таким образом силою Всевышнего, по Евангелию (см. Лк. 1, 35), от Которой Он и родился, как совершенный Человек, будучи вместе и совершенным Богом, единый по Лицу, двоякий по естеству, как изложили богоносные отцы и семь святых Вселенских Соборов. Также нужно исповедовать, что Дева есть Богородица, высшая и Честнейшая всех, и может ходатайствовать, как Матерь, пред Своим Сыном и Господом за весь мир. Еще нужно исповедовать Ангелов, что они также молятся за всех людей, а бесы отлучены от них на бесконечные веки, удалены за отступничество в собственное свое жилище и осуждены от Бога на справедливые наказания. Еще исповедовать, что и все святые, как служители Божии, могут ходатайствовать пред Богом о нашем спасении; еще исповедовать святые иконы как Самого Господа нашего Иисуса Христа, так и Матери Его, Ангелов и всех святых, поклоняться им и принимать их, по учению Второго Никейского Собора; анафематствовать всех еретиков, анафематствованных Соборами, и прославлять всех православных, ими прославленных.

Такова истинная вера христианская: таково свидетельство исповедания Христова. Мудрствующий вопреки этому да будет проклят от Отца и Сына и Святого Духа, как говорит апостол Павел: Но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема. Как прежде мы сказали, так и теперь еще говорю: кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема (Гал. 1, 8-9).

Так как ты сам обстоятельно изложил все это в письме своем, то непременно нужно удостоверить, что ты так думаешь. Каким же образом? Если в конце этого письма сделаешь свою подпись на приложенном к нему листе. Таким образом, мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдет (Флп. 4, 7) и сподобит нас и вас в одном духе и одном сердце веровать и служить Святой Троице, ко спасению своих душ и разделенного на две части народа. Приветствие господину Иоанникию, духовному отцу нашему, и тебе, почтенному и отцу, и брату нашему.

Послание 43(231). К Исихию протонотарию

о некоторых монахах, которые, по-видимому, содержат правую веру и терпели много гонений за истину, но обращаются и вкушают пищу вместе с еретиками, и сходятся с ними, и считают это делом безразличным, как бы получив такую заповедь от какого-либо отца, соблюдая только следующие три условия: чтобы не принимать благословения от еретиков, не петь вместе с ними, когда они предначинают, и не участвовать в приобщении хлеба их.

Это противно постановлениям Святых Отцов. Ибо они не позволяют ни обращаться, ни вкушать пищу, ни петь вместе, ни вообще вступать в какое-либо общение с еретиками, но и возвещают горе тем, которые имеют общение с ними и в пище, и в питии, и в обращении. Итак, достойный осуждения и чуждый учитель тот, кто говорит это, кто бы он ни был между людьми.

Послание 45(233). К Филофею ктитору

Что же касается до того, что вас принуждает военачальник петь вместе с еретиками и вкушать яства, ими знаменуемые крестом, так как господин военачальник иначе не может оставаться в безопасности; то ответить на это легко мы не можем, ибо закон строго требует, чтобы православный отнюдь не имел общения с иноверными и не принимал участия вместе с ними ни в пище, ни в питии, ни в обращении. Зная это, доброта твоя пусть держится своей благой ревности, назидая на хорошем основании прекрасные здания точного исполнения заповедей, молясь и о нашем смирении.

Послание 50(238). К Сергию игумену

Но, во-первых, – чего прежде всего нужно желать, – соблюдай веру твердо и непоколебимо, всячески избегая общения с иноверными. Ты знаешь, что теперь гонение, и не дело совершенства – сидеть дома и оставаться негонимыми, тогда как ревнители благочестия много страдают и некоторые увенчались венцами мученичества. Поэтому вам нужно вести строгую жизнь, которая восполнила бы недостатки ваши, какую вел прежний предстоятель ваш, а от него и вы все наследовали; ибо какова глава, таково и все тело. Говорю это не для того, чтобы вы рассеялись, но чтобы тщательно соблюдали себя и укреплялись, воздерживаясь общения с ересью.

Послание 69(257). К Дорофею сыну

Если имевший прежде общение с ересью по страху человеческому покается при смерти, приняв, например, епитимию, от кого-нибудь и таким образом вступив в общение с православными, и в этом состоянии скончается, то естественно поместить его в помянниках православных, так как Благий Бог наш по великому человеколюбию принимает кающегося и в самый последний час и там судит его. Поэтому, если так было, то не запрещается совершать Литургию о нем пред Богом. Если же не было ничего такого, но, находясь в общении с ересью, он не успел причаститься Тела и Крови Господних, – так как хлеб еретический не есть тело Христово, – то нельзя дерзать поминать его на Литургии. Ибо Божественное не может быть обращаемо в шутку, и чтобы не услышал молящийся о нем: Просите, и не получаете, потому что просите не на добро (Иак. 4, 3).

Другого ничего не имею сказать, насколько могу понимать истину. Что общего у света с тьмою (2Кор. 6, 14)? Не может быть поминаем среди православных не имевший общения с Православием, – хотя бы в свой последний час. Ибо где он застигнут, там и будет судим, и с каким напутствием отошел в жизнь вечную, с тем и останется.

Послание 71(259). К Михаилу и Феофилу, императорам[[72]]

Боголюбивейшим и благочестивейшим императорам, Божиею милостью августам и самодержцам, оправдание и объяснение от рассеявшихся в разных местах.

Имеющим разум известно, что Царь всех Бог для того даровал царское право на земле и имя человеческой природе, чтобы и земное, имея мир и спокойствие, по подобию небесного, согласно возносило Ему славословие и поклонение. Получив эти бразды по судьбам Божиим, ваша христоподобная держава справедливо пригласила нас, нижайших, вступить в беседу с нашими противниками в учении веры, чтобы вам из этого уяснить, кто прав, и того признать победителем, чтобы между нами не было разделений, но все имели один образ мысли – православный (Флп. 2, 2). Поэтому мы восхвалили ваше желание познать истинную веру и превознесли похвалами миролюбивое намерение, стремящееся таким образом доставить пользу и спасение подданным. Да будет вам воздаяние за это, во Свете светлость неизреченная и в Царстве царствование бесконечное!

Но, доблестнейшие и боголюбивейшие владыки, это великое и превожделенное дело не может совершиться так просто и легко; ибо при величайших делах являются и величайшие затруднения. Какие же? Во-первых, то, что противники наши в течение долгого времени и на соборных собраниях утвердились в своих мнениях; а нам апостолами и отцами запрещено входить в сношение с людьми, так относящимися к учению веры. Далее, то, что и суждение об этом учении принадлежит не кому-нибудь иному, а именно тем, кто получил свою власть от Господа через Духа при содействии и подтверждении от вас, преимущественно призванных к этому от Бога.

А каково здравое и непорочное учение нашей христианской веры, – это нужно изложить.

Мы веруем во единого Бога, в Отце и Сыне и Духе Святом поклоняемого и спрославляемого, в преславную, вседетельную и начальную Троицу, по преданному нам от Святых трехсот восемнадцати Отцов боговдохновенному Символу, которым ниспровергается всякая ересь и от которого зависит всякий Святой собор, как ветви от корня и ручьи от источника. Отсюда Второй собор прояснил изречение Господа о Духе. Потом Третий провозгласил святую Марию Богородицею, как родившую Самого Единородного Сына Божия. Затем Четвертый изложил догмат, что Господь наш Иисус Христос состоит из двух естеств и в двух естествах – в одном Лице. После того Пятый, подтвердив прежде него бывший собор, предал анафеме Оригена и последователей его проипарктитов[[73]]. Потом Шестой учил, соответственно двум естествам, о двух волях и двух действиях в одном Христе. Наконец, Седьмой, следуя бывшим до него соборам, так как все естественные свойства в одном Христе двояки, провозгласил Его неописуемым по невидимому естеству и описуемым по видимому, истина чего основывается на доказательствах четырех родов: на естественном соображении, на отеческих свидетельствах, на соборных определениях и на древнем обычае.

Такова от века проповедуемая вера; ее приняли Святые соборы и с нею повсюду согласны все местные Церкви, от востока и запада, и севера, и моря (Пс. 106, 3); и мы, нижайшие, принимая ее, молимся и достодолжно умоляем Бога о вашей боголюбезной державе.

Послание 75(263). К Ирине игумении

Надобно обратить речь к делу о пресвитере. Мы отнюдь не говорим сегодня одно, а завтра другое, но речь наша постоянна. Какая же? Пресвитеру, обличенному в общении с еретиками, особенно, если он подписался, непозволительно священнодействовать до времени православного Собора, на котором подобные дела будут рассмотрены и обсуждены, а разве только в случае нужды крестить, выносить мертвого, преподавать одеяние монаху, освящать богоявленскую воду, читать Евангелие на утрени и преподавать Святые Тайны, уже совершенные невиновным пресвитером, – и это, как я сказал, в случае нужды; ибо ему непозволительно делать и вышесказанного, если найдется священник, не имевший общения с еретиками.

Таково наше мнение. Если же иные думают или судят иначе, равные или высшие, – ибо от архиерея не издан закон, с которым необходимо было бы сообразоваться всем, – то они властны делать угодное им, а мы будем молчать. Но увещеваем тебя, почтенная, как в добрых житейских делах, так и в исповедании православия быть неуклонною, внимая апостолу, который говорит: очистим себя от всякой скверны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божием (2Кор. 7, 1).

Ты знаешь, что воздвигнуто немалое гонение при свирепствующей до настоящего времени ереси: и кровь проливалась, и тела терзались, и мученики совершались. А какие страдания были в темницах и заключениях, – нужно ли и говорить об этом? Ссылки, изгнания, ограбления, железные оковы, изнурение голодом, удаление в пустыню и все прочее, о чем долго было бы повествовать.

Если же это так, то неужели этому пресвитеру можно выходить спокойно, получая неувядаемый венец славы? Напротив, так как он обличен в общении и подписи против Христа, Матери Его и всех святых, – ибо чрез иконы их это относится к первообразам, – то как он не считает за великую для себя милость то, что еще живет и что ему еще прощается беззаконие, как не избегает касаться и вышесказанного, позволяемого по человеколюбию, и как еще помышляет о получении совершенного разрешения на священнослужение? Если дозволить такое, – тщетны мученичества, напрасны ратоборные подвиги. Но да не будет!

Послание 81(269). К Дионисию монаху

Мы же увещеваем и напоминаем: не обращаться опять назад и не увлекаться в пагубную подозрительность теми или другими признаками. Ибо довольно и прежнего, после которого мы должны постоянно сокрушаться и скорбеть, плакать и рыдать. В то время, когда подобные нам братия, как орлы, возносятся на высоту исповедания, мы удерживаемся в сетях ереси. Когда они терпят гонение, – мы остаемся дома. Когда они мученически подвизаются, – мы делаемся отступниками, если не сердцем, то рукою и устами. Когда другие заключены в темницы и мучатся голодом, – мы живем в спокойствии.

Как же не трогаться этим и не плакать об этом? "Как смогу я находиться, – говорит Великий Василий, – вместе с Иовом, не приняв какой-либо скорби с благодарностью? Как смогу я оказаться с кем-либо из святых, не следуя в своей жизни по его путям?" Смотрите, братия, какой ужас, какое расстояние. Какая, – говорит Господь, – польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит (Мф. 16, 26)?

Будем же слушать Господень голос. Будем же бояться и трепетать. О прежнем будем просить прощения, а в будущем станем ходить прямо, не преклоняясь и не хромая на оба колена, по Писанию (Евр. 12, 13), но шествуя праведно по заповедям Божиим, соблюдая веру чистою, жизнь безукоризненною, чтобы нам наследовать не поля и виноградники, и смоковницы, и прочее, относящееся к временной и тленной жизни, но обетованные блага, жизнь вечную, царство небесное. Никто пусть не думает и не говорит, будто для противоположных дел бывает несогласное с ними воздаяние.

Послание 82(270). К Иосифу, игумену Керамейскому

Это надобно сказать всем вам, а особенно тебе, господину игумену, ибо каков начальствующий, таковы обыкновенно бывают и подчиненные. Мы уже однажды были увлечены в общение с еретиками, по привязанности к вещам видимым; не будем же, умоляем и напоминаем, опять ради монастырских владений, виноградников, маслин и смоковниц, которые и мы, подобно отцам нашим, скоро оставим на веки, изменять обету и осквернять себя общением с иноверными, взирая на окружающие дурные примеры. Не это предстанет нам в помощь во время смерти, в час суда, но чистая совесть и неукоризненная жизнь.

Послание 83(271). К Евфимию, епископу Сардийскому

О пресвитере же, о котором ты повелел объяснить, в каком он состоянии и как освобожден из варварского плена, мы знаем все это от него самого. Но этот муж не хочет и не считает нужным подвергнуться правилам по-нашему. Ты знаешь, богопочтенный, что общим голосом еще находящихся на земле и недавно отшедших к Господу исповедников определено, чтобы священные лица, однажды обличенные в общении с еретиками, были отлучаемы от священнослужения, именно до времени усмотрения вышнего Промысла. Как же мы можем нарушить это правило и через принятие одного распространить закон на всех, прежде отлученных? Поступив так, мы воспротивимся нашему божественному и первоверховному настоятелю, – а он не позволяет таким даже просто благословлять общую трапезу, не только совершать какое-нибудь важнейшее из священнодействий. Это бы означало ввести в соблазн других исповедников и произвести разногласие в людях, строго соблюдающих правила.

Может быть, некоторые поспешили своим судом, по стеснительным обстоятельствам времени и по принуждению требующих, разрешить некоторых из пресвитеров после епитимии. Но нам никак нельзя сделать этого без предстоятеля, так как надобно думать, что причина отлучения была основательная. Ибо иначе как обнаружится различие между изменившими истине и не изменившими, между мужественно подвизавшимися и не хотевшими нисколько пострадать за благо? Где Христос и Велиар, свет и тьма, если все будет смешано, если будет суд прежде суда соборного и мир прежде мира? Должно избегать этого, превосходнейший из отцов, как нам кажется, об этом свидетельствует сама истина. Для такого довольно сего наказания от многих, – как говорит апостол, – дабы он не был поглощен чрезмерною печалью (2Кор. 2, 6-7). Но возводить его на ту степень, с которой он низведен за преступление, не следует до надлежащего времени, чтобы и этот род преступления был строже наказываем и предварительно сделалось известным, какой способ врачевания удовлетворителен.

Послание 87(275). К Мефодию монаху

Вопрос 1. О пресвитерах, рукоположенных в Риме, Неаполе и Лонгобардии без извещения и отпущенных: следует ли принимать таких и иметь общение с ними, вместе вкушать пищу и вместе молиться?

Ответ. Во время ереси, по необходимости, не все бывает непременно по правилам, установленным во время мира. Так, мы видим, поступали и блаженнейший Афанасий, и святейший Евсевий, которые оба совершали рукоположение над лицами не своей области. И теперь, видим, совершается то же самое при настоящей ереси. Итак, если упомянутые явно не осуждены, отнюдь не должны быть отвергаемы за то, что рукоположены таким образом, а должны быть принимаемы с соблюдением четырех предложений.

Вопрос 2. О пресвитерах, рукоположенных в чужой области, в Сицилии: следует ли принимать таких?

Ответ. Этот вопрос подобен предыдущему и отличается от него тем, что речь идет о другом месте. Очевидно, что и ответ он будет иметь подобный.

Вопрос 3. О церквах, оскверненных священниками, вступившими в общение с ересью, и занимаемых ими: можно ли входить в них для молитвы и псалмопения?

Ответ. Отнюдь не должно входить в такие церкви для указанных целей; ибо написано: се, оставляется вам дом ваш пуст (Мф. 23, 38). Подлинно, как скоро введена ересь, то отлетел Ангел, хранитель тех мест, по словам Великого Василия[[74]]; и такой храм стал обыкновенным домом. И не войду, – говорит псалмопевец, – в собрание лукавых (Пс. 25, 5). И апостол говорит: какая совместность храма Божия с идолами (2Кор. 6, 16)?

Вопрос 4. О церквах, оскверненных теми же священниками, но не занимаемых ими: можно ли петь и молиться в них?

Ответ. Можно входить в такие церкви для пения и молитвы, если только они не будут более оскверняться еретиками, но будут занимаемы православными навсегда. Впрочем, на этот случай постановлено, чтобы совершалось открытие церкви несовратившимся епископом или священником, с произнесением молитвы. Если это будет сделано, то и совершать Литургию там не запрещается. Примером служит святой Афанасий: когда император Констанций просил его об одной милости – предоставить арианам один храм в Александрии для собраний, тот соглашался на это, если и он получит такую же милость, чтобы в Константинополе православные могли собираться в одном храме, занимаемом арианами.

Вопрос 5. О мощах святых: можно ли входить в их усыпальницы, и молиться, и поклоняться им, если они заняты нечистыми священниками?

Ответ. Правило не позволяет, по вышеизложенным причинам, входить в такие усыпальницы; ибо написано: для чего моей свободе быть судимой чужою совестью (1Кор. 10, 29)? – разве по необходимости, только для поклонения останкам святого, – можно войти.

Вопрос 6. О принявших монашеский образ от нечистых священников: как нужно принимать таких?

Ответ. Нужно принимать их, когда исповедуют, что они согрешили, и будут под епитимией некоторое время, и затем таким образом будут разрешены несовратившимся священником.

Вопрос 7. О подписавшихся и имевших общение с тою же ересью монахах и клириках: как нужно принимать таких, без епитимии или с епитимией? Если они обещаются больше не священнодействовать, то можно ли нам налагать епитимий на них?

Ответ. Очевидно, что с надлежащими епитимиями; ибо как могут быть достойны присоединения к православному телу не принесшие плодов покаяния? Назначать же таким епитимии и нам не предосудительно, ибо написано: носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов (Гал. 6, 2).

Вопрос 8. О монахах, которые безразлично обращаются со всеми встречающимися, молятся и вкушают пищу вместе с ними: можно ли допускать таких к общей трапезе и псалмопению?

Ответ. Если апостол заповедует удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас (2Фес. 3, 6), то как вы сами по себе не благорассудили? Итак, если они будут воздерживаться от греховной привычки, подвергшись и надлежащей епитимий, то могут быть принимаемы. Впрочем, надобно наблюдать, кто те, которых вы называете встречающимися, – еретики ли они, или явно предосудительные по жизни? О таких говорит апостол: называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, и пр., с таким даже и не есть вместе (1Кор. 5, 11).

Вопрос 9. О пресвитерах, вкушавших пищу вместе с еретиками однажды или дважды, но не вступавших в общение с ними, или не подписавшихся, или не служивших вместе с ними: можно ли допускать таких к общей трапезе и псалмопению, с печатью благословения, или без печати?

Ответ. Относительно таких надобно наблюдать: священники, вкушавшие пищу, со священниками ли еретиками, или с таковыми мирянами вкушали пищу, и с известными ли или православно мыслящими, но имеющими общение с еретиками? В случае священных лиц суд строже. Но тех и других, по надлежащем раскаянии, можно допускать к общению и в соли, и в молитвах, и в печати.

Вопрос 10. О мирянах, подписавшихся под ересью и имеющих общение с нею: можно ли с такими мирянами православным мирянам вместе вкушать пищу?

Ответ. БЕЗРАЗЛИЧИЕ – ПРИЧИНА ЗОЛ. Священники ... не указывают различия между чистым и нечистым, – говорится в Писании (Иез. 22, 26). (Итак изолью на них негодование Мое, огнем ярости Моей истреблю их, поведение их обращу им на голову, говорит Господь Бог (ст.31)) Поэтому, если православные имеют ревность, то им не следует допускать таких до вкушения пищи вместе, пока они наперед не подвергнутся епитимий за нечестивую подпись и не откажутся от общения с еретиками. Но так как некоторые оскверняются общением с еретиками по стеснительным обстоятельствам, избегая опасностей, то можно допускать их до вкушения пищи вместе, если они исповедуют, что делали это случайно, и раскаиваются. Впрочем, и тогда не безразлично со всеми, а с некоторыми соответствующими условиями, принося и тем, и другим пользу, а не вред душевный.

Вопрос 11. О желающих креститься, когда не находится священника православного или безукоризненного: можно ли им креститься от священников, имеющих общение с еретиками, или таких, о которых не было извещения, особенно когда угрожает смерть?

Ответ. Здесь изречено исповедниками, иерархами и игуменами такое правило: пресвитерам, устраненным от священнослужения за общение с еретиками, когда не находится несовратившегося священника, дозволяется и крестить, и преподавать Святые Тайны, прежде освященные невиновным священником, также преподавать монашеский образ, совершать молитвословие при погребении, читать Евангелие на утрени и благословлять богоявленскую воду, по причине стеснительных обстоятельств. Так сказано, чтобы народ не оставался совершенно без слушания Евангелия и непросвещенным. Если вам нравится, то пусть соблюдается это правило и в тамошних местах.

Вопрос 12. Относительно отделившихся и прибегающих с раскаянием: позволительно ли нам налагать на таких епитимии, или принимать их?

Ответ. В вышеизложенном уже объяснено, что можно налагать: напрасно дважды повторять одно и то же.

Вопрос 13. Если епископ, впадший в преступление, будет низложен собором, а потом, после низложения, рукоположит пресвитера, и этот пресвитер, прибыв в монастырь, примет от своего игумена епитимию на время и после того станет священнодействовать: то желаем знать, можно ли принимать такого священника, если он не виновен?

Ответ. Так как здесь явная нелепость, то вам не следовало бы и спрашивать о таком преступлении. Ибо Христос сказал: Не может дерево худое приносить плоды добрые (Мф. 7, 18). Поэтому, хотя бы такой от какого-либо святого, а не то что от своего игумена, принял епитимию, он не разрешается к священнослужению. Он – не священник, и разрешивший его – не святой. Иначе таким образом ниспровергнутся и исчезнут все канонические постановления.

Вопрос 14. О пресвитерах, рукоположенных православными, не подписавшихся и не имевших общения, но только вкушавших пищу вместе с митрополитом Григорием.

Ответ. В вышесказанном предложено суждение об этом. Итак, с Григорием ли, или с кем-либо другим из иноверных, было это вкушение пищи, – вкушавший ее, по надлежащем раскаянии, разрешается от вины не только ко вкушению пищи вместе с несовратившимися, но и к священнодействию, которого он удостоен. Меры же епитимии определенно назначить невозможно, по свойству лица и нрава: достаточно нести ему епитимию в продолжение двух или трех Четыредесятниц.

Вопрос 15. О пресвитерах, также рукоположенных православными и по неведению вкушавших пищу вместе с пресвитерами, вкушавшими ее вместе с тем же митрополитом.

Ответ. Написано: всякий грех, совершенный по неведению, очистится (Лев.4). Таким образом, они не подлежат никакой епитимии.

Вопрос 16. О пресвитерах православных, именно Иларионе и Евстратии монахе; имеют ли они власть назначать епитимии?

Ответ. Выше сказано, что им можно назначать ее. Но так как вопрос выражает, должно ли и не имеющему священства назначать ее за неимением пресвитеров и по вере приступающего, то скажу, что не противно правилам и простому монаху назначать епитимии.

Вопрос 17. О монахе, принявшем священный образ по неведению от пресвитера, рукоположенного низложенным епископом.

Ответ. Выше сказано, что всякий грех, совершенный по неведению, очистится. Поэтому не следует отвращаться от вкушения пищи вместе с таким и ни от чего другого подобного, способствующего согласию и дружбе. Это мы по возможности разъяснили тебе, как единодушному и сподвижнику нашему. А ты осторожно передай спрашивавшим братиям. Ибо не во всех вера (2Фес. 3, 2), и не для многих изложено это, не только по неразумию беззаконных, но и по причине искушений от властителей.

Послание 91(279). Разрешение различных вопросов

Вопрос 1. О пресвитере, диаконе и чтеце, держащихся православного образа мыслей, но имевших общение с еретиками по страху человеческому; можно ли совершать о них приношение, или всенощную, или молитву?

Ответ. Если они до смерти оставались в общении с еретиками, то нет; а если при исходе раскаялись и исповедали, что они были побуждаемы страхом, и наконец, если приобщились православных Святых Таин, то позволительно совершать о них вышесказанное.

Вопрос 2. О монахах и монахинях, подобным образом скончавшихся в общении с еретиками.

Ответ. Вышесказанный ответ пусть соблюдается и относительно таких, равно как и относительно мирян: мужчин, женщин и детей. Это сказано об умерших. Если же кто из всех упомянутых еще жив и раскаивается, отбрасывая страх с этого времени и решаясь злострадать за благо, то, если он пресвитер или диакон, должен быть отлучен от священнослужения до времени православного Собора, и после надлежащей епитимии пусть причащается православных Святых Таин. А сущность епитимии состоит в непричащении Святых Таин в продолжение такого времени или таких времен, как назначит налагающий епитимию; ибо невозможно сказать об этом определенно, потому что один от другого отличается и личностью, и познаниями, и занятиями, и возрастом. Если же то будет монах, или чтец, или монахиня, то по выполнении епитимии пусть тотчас будет даваемо Божественное Причастие; тоже и относительно мирян, – мужчин, и женщин, и детей. Очевидно, что и в отношении к ним нужно делать различие, смотря по личности, по достоинству и по возрасту, так что и в продолжение одной Четыредесятницы епитимия достаточна для принимающего ее. Ясно, что епитимия непричащения Святых Таин сопровождается и молитвами, и коленопреклонениями, и воздержанием от яств, по силам подвергающегося епитимий.

Вопрос 3. О приношении даров в монастырях мужских и женских.

Ответ. Нужно приносить, если они чужды общения с еретиками.

Вопрос 4. О причащении Святых Тайн монахами или монахинями самим от себя.

Ответ. Не имеющим священства непозволительно даже и касаться Божественных Приношений; разве только по совершенной необходимости, когда не находится пресвитера или диакона, можно самим причащаться Даров. Каким же образом? Положив священную книгу и разостлав чистое полотно, или священный покров, и со страхом сложив туда из руки Дары, после песнопения нужно принимать их устами; потом принявшему таким образом должно омыть уста вином.

Вопрос 5. О мирянах – мужчинах и женщинах православных, которые причащаются от православного, но во всем прочем по страху человеческому смешиваются с еретиками; как надобно вести себя в отношении к ним людям, строго соблюдающим правила?

Ответ. Священному лицу, именно, пресвитеру и диакону, монаху и монахине, надобно воздерживаться от вкушения пищи вместе с такими, строго держась правил; разве иногда, не знаю, по какому-либо приспособлению к обстоятельствам дозволять это, и притом весьма редко. Мирянину же вкушать пищу вместе с такими – безразличное дело, хотя бы случилось, что иной из них имел общение с ересью по страху, но между тем держится православного образа мыслей. Впрочем, чтобы грех не оставался ненаказанным, нужно назначать малую епитимию безразлично обращающемуся с еретиками по страху. Эта епитимия – коленопреклонений пятнадцать, также молитвы: "Господи, прости мне согрешение"; "Господи, будь милостив ко мне, грешному"; "Господи, помилуй меня" – от пятидесяти до ста.

Вопрос 6. Должно ли православному священнику преподавать Святые Тайны тем, которые молятся вместе с еретиками, но воздерживаются от общения с ними – пресвитеру ли, или диакону, или мирянину, или женщине?

Ответ. Что касается до преподавания, то пусть преподает лицам священным с епитимией, по снисхождению к тому, что они во всем другом уклоняются от еретиков, а мирянам без епитимии. Что же касается чтеца, который в продолжение двух лет воздерживался от общения с еретиками, то ему справедливо можно причащаться Святых Таин, хотя бы в других отношениях он и увлекался. Впрочем, это сказано по снисхождению к слабости людей, чтобы нам, желая сделать их совершенно чистыми, незаметным образом не подвергнуть их смертной опасности.

Вопрос 7. Следует ли молиться вместе с теми, которые не имеют общения с еретиками, но в других отношениях безразлично поступают, или принимать от них приношения, или восковые свечи, или елей?

Ответ. Если эти лица священные и приносят не к иноверным, то следует принимать приносимое ими, с некоторою епитимией, а если миряне, то можно принимать без епитимии; ибо должно быть различие между теми и другими по достоинству священства.

Вопрос 8. Можно ли совершать молитву для просящих у нас, или благословлять елей, или возжигать свечи, или давать пить святую воду?

Ответ. Если это иноверные, то нет, хотя бы они приступали с верою. Ибо что общего у света с тьмою (2Кор. 6, 14)?

Вопрос 9. Если монах или монахиня придет к нам для Божественного Причащения, то какое исповедание нужно требовать от них, когда неизвестно их состояние?

Ответ. Всякого приходящего можно допускать к общению. Если неизвестно его состояние, то нужно спрашивать, поклоняется ли он досточтимой иконе Христа и святых, удаляется ли от общения с еретиками и не держится ли какого-либо другого мнения иноверных? И когда он все исповедует и исповедание свое будет соблюдать с отвращением от всякой ереси, тогда должно преподавать ему и иметь общение с ним в Святых Тайнах.

Вопрос 10. Позволительно ли монахине самой пить святую воду?

Ответ. По совершенному неимению священника или монаха может пить, по крайней необходимости.

Вопрос 11. Можно ли на пути входить в церковь, занимаемую еретиком?

Ответ. Если церковь занимается еретиком, то отнюдь не должно входить туда для молитвы, а разве по поводу какого-либо другого обстоятельства.

Вопрос 12. Следует ли приходящего к нам неизвестного авву, прежде дознания, называть святым отцом и испрашивать от него молитвы?

Ответ. Так как теперь время ереси, то без дознания не должно ни говорить: "Благословите, святые", – ни испрашивать от него молитвы. Но общее приветствие не запрещается, по правилам святого Василия.

Вопрос 13. Следует ли православному священнику совершать молитву над колодцем, если он будет осквернен?

Ответ. Следует совершать молитву там, где есть общение с православными. Но к имеющим общение с еретиками не должно ходить; ибо, оскверняясь по душе хлебом своим, они оскверняются и по телу.

Вопрос 14. Относительно крещения, когда нет церкви, занимаемой православным, и когда нас просят; где следует запечатлевать, оглашать и крестить, и какие должны быть родители и восприемники?

Ответ. Не должно входить, как выше сказано, в церковь, занимаемую еретиком; не тем ли более – совершать сказанное? Но за неимением церкви нужно войти в чистейшее место дома, и там, на освященном жертвеннике или столе, желающий совершить священнодействие пусть совершает святое Крещение. Восприемниками же надобно принимать таких, которые не имеют общения с еретиками, также и родители должны быть непричастны к ним.

Вопрос 15. Есть церкви, имеющие два или три придела, и один из них никем не занят; можно ли там совершать Литургию, или нет?

Ответ. Если такая церковь занята известным еретиком, то, хотя бы в одном приделе он не священнодействовал, не следует там совершать Литургию; если же она занята православным, то пусть совершается Литургия в приделе, в котором он не священнодействует.

Вопрос 16. Может ли кто-нибудь охранять свою церковь, чтобы в ней не священнодействовал еретик: на сколько времени она может быть заперта, и что должно соблюдать относительно нее?

Ответ. Разрешать этот вопрос – не наше дело; он относится к епископу, который дает разрешения относительно церквей.

Вопрос 17. Если встретятся миряне, мужчины или женщины, еретичествующие по невежеству, или по рождению принадлежащие к ереси, то можно ли вкушать пищу вместе с ними или что-нибудь принимать от них?

Ответ. Хотя бы по злонамеренности, хотя бы по невежеству они были еретиками, непозволительно вкушать пищу вместе с ними или принимать принесенное ими; если только невежды, исправившись, не дадут обещания быть православными.

Вопрос 18. Об отце моем; следует ли поминать его на Литургии?

Ответ. Хотя бы то был отец, хотя бы мать, хотя бы брат, хотя бы кто-нибудь другой, обличенный в общении с ересью вплоть до смерти, он, как сказано в предыдущей главе, не должен быть поминаем на Литургии; а разве только каждый в душе своей может молиться за таких и творить за них милостыни. Ибо как может тот, кто при жизни имел общение с еретиками и погребен в таком состоянии, быть внесен в помянники при священнодействии православных? Никак нет.

Это я высказал не законодательно; ибо это – дело епископов; но в виде совета из любви, ибо нет ничего необходимее любви. Если же твое благочестие найдет, что хорошо устроить что-нибудь иначе, то мы не можем на это ничего сказать, только попросить святых ваших молитв, так как мы – люди грешные.

Послание 110(298). К архимандриту Илариону

Тебе известно, как очень многие из братии, имена которых я охотно умолчу, покинули нас, возлюбив нынешний век. Увы, какое несчастье, какое поражение! Если свет, – говорит Господь, – который в тебе, тьма, то какова же тьма (Мф. 6, 23), и: Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою (Мф. 5, 13)? – повторю в сокрушении и волнении. Этому нет нужды учить тебя, отец. Раздувальный мех обгорел от огня, – говорит пророк, – кузнец напрасно плавил серебро (Иер. 6, 29). Сколько ни наставляет наш иерарх и истинный пастырь, сколько ни убеждают братия друг друга, – все бесполезно: достаточно слабого порыва противного ветра, – и корабль души целиком погружается в бездну нечестия. Молюсь, чтобы такие потом все же каким-то образом поднялись на поверхность и снова начали борьбу.

Послание 112(300). Племяннику Стефану

Я узнал, что и ты, родной мой и честнейший, схвачен бесчестными еретиками, и был бы опечален, если бы это произошло по какой-либо другой причине. Но так как ты заключен за Христа, то я очень обрадовался. Нынешние нечестивцы все прощают, лишь бы достигнуть желаемого. Но благодарение Христу, укрепившему тебя презреть все за одно единственное – за то, чтобы не впасть в нечестие; это обратится для тебя в благородство души, славу человеческую, торжество добродетели, во всякого рода благо.

Так будем терпеть, брат, заключение за Господа, огорчение, притеснение, в награду за которые тебе воссияет вечная радость в бесконечной жизни. И теперь уже Ангел всюду сопровождает тебя, став твоим сожителем, одобряют тебя знакомые, восхваляют все православные. Все тебе содействует во благо и будет содействовать, если ты будешь стремиться пройти силою Христовой свой путь до конца. Сообщи мне о себе письменно и ты, брат, если сможешь, не забывая молиться за меня, ибо я более всякого другого грешен.

Послание 124(312).

Да и как нам не испытывать удрученности от падения братьев, усиливающейся по мере того, как успевает распространяться коварная ересь! Но нам необходимо это перенести, оставаясь неуклонно верными в любви Христовой. И если даже, – что вполне вероятно, – положение православных будет становиться все более и более трудным, мы должны остерегаться как равнодушия, так и уныния.

Послание 141(329).

Чадо мое, знаю, что в такую зиму трудно ездить сюда, особенно потому, что нужно переправляться через занятую варварами реку. Однако мы почувствовали сильное облегчение, когда увидели брата и получили от тебя письма. Лишь одно вызвало у нас грусть – это падение жалкого Нектария. Впрочем, настоящее происшествие есть следствие всей его жизни. Он стремится только к одному – к удовлетворению своих плотских страстей, а дело веры предоставил ветрам. Поэтому он и преткнулся....

Послание 151(339).

О, добрый мой Игнатий, хочу сообщить тебе, что меня пересылают туда, где Господь мой уготовал мне место упокоения. Прошу, не печалься, а радуйся, что я, грешный, удостоился подвергнуться за Христа ссылке и заключению. Ибо что на земле приятнее и блаженнее страданий ради Бога?! Если Меня гнали, – говорит Христос, – будут гнать и вас (Ин. 15, 20). Так что же удивительного, что мы подвергаемся гонению за Него? Самая смерть за Него желанна! Это да послужит тебе как бы завещанием от меня, смиренного.

Я знаю, – ты тверд духом и верен Господу; сохрани себя неприкосновенным от христоборной ереси. Ибо горе тем, кто отрекся от Господа. Горе предателю Нектарию, – он повторил древнее падение. Горе несчастному Оресту, который ради страсти отрекся от страдавшего за него Христа, дав подписку против Его иконы.

А ты, доброе мое чадо, будь непоколебим в вере и старателен во всяком добром деле, сохраняй тесную дружбу со всеми братьями, а особенно с экономом, так как при единомыслии старших и подчиненные дружны. Продолжай читать, вникай в смысл Божественных Писаний. Молись обо мне, грешном, чтобы мне спастись. Да будет Христос Бог наш тебе защитой во всем. Аминь.

Послание 189(377). Игумену панагрскому

Мы узнали, что вы оставили монастырь и скрываетесь в горах, во исполнение заповеди, повелевающей это из-за христоборных гонителей. И блаженны вы, все оставившие ради Христа и, по апостольскому выражению, в горах скитающиеся и в вертепах и в пропастях земных (Евр. 11, 38). Правда такая жизнь трудна для плоти, но, братия, она дает вечную жизнь, она подобна житию святых. Ибо кто от века оказался благоугодившим Богу, не подвергшись искушению? И апостол это свидетельствует, говоря: Все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы. Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь (2Тим. 3, 12-13).

Послание 212(400). К брату, архиепископу Иосифу

Получение письма от твоей святыни каждый раз служит утешением для моей смиренной души, и особенно теперь, когда я, смиренный, поражен происшедшим в среде братьев. Фаддей бичеванием умерщвлен за Христа и принят в сонм мучеников. Его примеру следует Дорофей с Виссарионом и Иаковом, хотя пока они пребывают во плоти. Побежден смиренный Лукиан, сраженный на середине битвы и предавший истину, а за ним и еще четверо, одни после первых ударов, другие – испугавшись одной лишь угрозы. О, превратность! По поводу первых – радость неизреченная, по поводу вторых – печаль невыносимая!...

Послание 242(430). Игумену Макарию

Но можно ли без слез вспомнить о флувутском игумене? Относительно прочих это дело привычное и не так поразительно. Но об этом муже что сказать? Что думать? Как упал ты с неба, денница (Ис. 14, 12)? Как повержен столп, восходивший до небес?

Я почти оцепенел, услышав об этом, – так все показалось мне совершенно невероятным. Я давно знал его непосредственно. И когда я ехал сюда в ссылку, увиделся с ним по пути и выслушал свидетельства о готовности к мученичеству; тогда он, по его словам, убедил даже Никейского митрополита не входить в общение с еретиками и пригрозил ему отделиться от него, если это сделает. И вот таковой стал общником христоборцев. И что заслуживает особенного сожаления, он, как я слышал, совершенно не сокрушается о своем нечестии, не желает обратиться к Богу даже со словом молитвы о прощении за это. Не дивно ли это, человек Божий? Не исполнилось ли слово пророка, что и пророк и священник осквернились (Иер. 23, 11). Кто даст главе моей воду и очам моим источник слез, чтобы плакать о столь великом поражении (Иер. 9, 1). Честные и почти золотые сосуды превратились в сосуды глиняные (2Тим. 2, 20).

Но что я плачу о чужих несчастьях? Обращу лучше плач на самого себя. Как мне спастись от лукавого? Сильные поскользнулись, а я, слабый, как выдержу предстоящую борьбу?...

Послание 245(433). Куратору Константину

Написать тебе, добродетельный человек, побудило меня доброе известие о тебе, честнейший, дошедшее до моего слуха. Какое же? А то, что, кроме других своих добродетелей, которыми ты обладаешь по милости Божией, ты соблюдаешь незлобивость, сохраняешь православную веру, как сокровище, в тайне честной своей души и удаляешься от общения с еретиками. Я принес Богу великое благодарение по тому поводу, что миряне, наравне с монахами, стараются благоугодить Господу, уклоняясь от бездны ереси. Действительно, брат, это бездна и сеть диавола. Попавшего в эту сеть общение с еретиками отлучает от Христа и отгоняет далеко от стада Господня.

Каково различие света и тьмы, таково же и православного причащения от еретического общения. Первое просвещает, второе – омрачает; одно соединяет со Христом, другое – с диаволом; одно оживляет душу, другое – убивает. Ты хорошо делаешь, что стремишься к источнику жизни, а не черпаешь из смертоносной чаши нечестия, конец которого – вечная гибель.

Послание 256(444). К игумении

Смотри, раба Христова, не посрами Призвавшего тебя к исповедованию Его. Ты – семя святых, не говорю о плотском твоем происхождении, хотя и оно свято, но разумею первомученицу Феклу, Февронию, Евгению, Матрону и им подобных. Я упомянул о Матроне, ибо в ее времена свирепствовала ересь и, так как многие из монахинь решительно отказывались от еретического общения, как и вы теперь, то проклятые еретики в припадке несдержанного безумия насильно раскрывали им уста и вливали свое причастие. Но то, что делается чужою рукой, не является добровольным. Так и тебе предстоит много соблазнов за Христа. Но мы ни в коем случае не склонимся. Христос – наш Помощник, хотя бы нас искушали даже до крови. Ради Господа, молись о нас, чтобы и мы, грешные, не отпали от Христа....

Послание 308(496). Чаду Игнатию

Приобщение из рук еретиков есть яд, а не простой хлеб, не телу только вредит, а чернит и омрачает душу. А о том, чтобы бросать его, хотя бы и тайно, нужно говорить не мне, а лучше применить к действующим из страха следующее выражение: И из начальников многие уверовали в Него; но ради фарисеев не исповедывали, чтобы не быть отлученными от синагоги, ибо возлюбили больше славу человеческую, нежели славу Божию (Ин. 12, 42-43).

Молитвы за богослужением принадлежат православным. К чему же это поведет, если они читаются у еретиков? Ведь они мыслят не так, как составитель молитвы, и не веруют в самый смысл ее слов. Каждое же тайнодействие учит, что Христос соделался истинным Человеком, а они, хотя на словах и признают, но на деле отрицают это, утверждая, что Он неизобразим. Это подобно тому, как если бы кто говорил: "верую в Отца и Сына и Святого Духа", – а мыслил бы, что Отец и Сын и Святой Дух суть одна ипостась, трояко именуемая. (Что является догматом безумного Савеллия.) Что же? Неужели мы скажем, что такой верует в Троицу? Ни в каком случае, хотя бы он это и утверждал. Точно также и в данном случае: он верует не так, как говорит, хотя тайнодействие и православно.

Но хотя бы и тот исповедал символ веры, и другой молился за богослужением, он скорее оскорбляет Литургию и издевается над ней, ибо и волхвы и обаятели прибегают к божественным песням в отношении к бесноватым. Если нет православного совершителя крещения, для некрещеного лучше креститься от православного монаха, а если нет и монаха, то от православного мирянина – при произнесении слов: "крещается такой-то во имя Отца и Сына и Святого Духа", – чем умереть непросвещенным. И такое крещение действительно, ибо "по необходимости и перемена закона бывает" (см. Евр. 7, 12), как это доказано относительно древности.

Послание 324(512). Чаду Евпрепиану

Когда ты, пришедши ко мне в Анатоликон, сказал, что хотел бы укрыться от гонения, – я отклонил тебя от этого. Когда же ты отстал от братьев, я подумал, что ты сделал это главным образом из любви к тишине, и не счел это за большую ошибку с твоей стороны. Поэтому я мысленно представлял, что ты живешь в горах около Прусы и работаешь Богу, и радовался. А теперь я услышал, что ничего подобного нет, а что, якобы ради удобства, чтобы не увлечься в ересь, ты отрастил себе волосы, оделся в белые одежды, живешь один и, как старший или попечитель, служишь игуменье, покупаешь животных, отправляешь и принимаешь грузы, входишь и выходишь. Я поразился, лишился сил и стал как мертвец. Горе мне, жалкому!

Брат, что ты сделал! Как ты вообще осмелился сделать это? Бывший раньше, во время прелюбодейного дела, исповедником, теперь, в иконоборческое время, ты стал христопродавцем, божественное обратив в торговлю. Прежде щепетильный даже относительно взгляда, теперь ты состоишь работником у женщины, чтобы не сказать хуже. Совершенно бежавший от своих, ты теперь обратился вспять, стал плотью и кровью, не живя с братьями; оставивший родину, ты стал по сути преступником.

Божественный Василий в одном месте говорит: "Ты и сенатора погубил, и монахом его не сделал". И это потому, что тот жил не вполне по правилам, удержав часть своих денег. А ты, извини, не погубил монаха, а отрекся. Как именовать тебя? Монахом? Но ты отрастил волосы. Впрочем, ты говоришь, что внутри носишь черную одежду и в сердце не отрекся от нее. Так теперь говорят все те, кто примкнул к ереси. Лучше бы тебе, человек, присоединиться к еретикам и затем раскаяться, чем, отвергнув святой образ, остаться нераскаянным. Ибо, отвергнув его, ты попрал Сына Божия, не почитая за святыню Кровь завета (Евр. 10, 29), надругавшись над Духом благодати. Поэтому ты не достоин вкушать даже освященную пищу: хлеб, воду.

О, что ты сделал, и это несмотря на то, что был наперсником! Ты низвел меня до глубин ада, напоил меня чашей смертной. Тобою овладел дьявол, как хотел. Но пробудись, доброе мое чадо Евпрепиан. Ты обманут сатаной, думая обмануть его. Когда ты раньше лишь несколько дней, в силу обстоятельств, ради послушания к отцу и служения носил белое и ходил с открытой головой и ночью через крышу проник ко мне в темницу, – тогда можно было на время вернуться домой, сбросить покрывало и мантию с головы и потом продолжать божественное дело. Но то, что ты теперь делаешь, есть отвержение образа. Пожалей себя, брат, и меня, недостойного твоего отца. Как только получишь письмо, остриги волосы, сбрось белые одежды, присоединись к кому-нибудь из братьев, живи, как живут и прочие твои братья, и тотчас мне напиши, чтобы я тебе опять ответил. Я знаю, что ты сделал все, считая это хорошим. Но разбери и увидишь, что это дело лукавого.

Послание 332(520). Пресвитеру

Если кто-нибудь зимою увидит розу, он, конечно, бежит посмотреть на это необыкновенное зрелище, а указавшему выражает благодарность. Таким и ты, святой Божий человек, оказался для нас в зиму неверия, а открыл тебя, живую православную розу, возлюбленный мой сын, податель сего письма. Я увидел тебя не чувственными, а умственными глазами, и прибежал к тебе не ногами, а письмом, обонял тебя не носом, а духом, и очень приятен мне этот запах, а особенно Господу, Который да сохранит тебя от рук еретиков, дабы, когда минет этот сильный мороз и настанет теплая погода, ты вошел в сплетение венца Его славы. Подари нам лучшее, что ты имеешь, – свои священные молитвы.

Послание 370(558). Феодор возлюбленным братиям, за Господа содержимым в различных темницах, – радоваться о Господе

Что теперь о нас? Радость и веселье потому, что мы удостоились подвизаться в мучениях за Христа, за слово Божие отданы на заключения и бедствия. Подверглись ранам и поруганиям ради Христа, за нас бичеванного и опозоренного, наконец, и распятого. Кто не восхвалит Бога? Кто не прославит? Радуется восток, веселится запад, торжествует вся Церковь в четырех концах мира. Что я говорю о земном мире? Само небо исполнилось сияния, потому что не только наш верховный святитель, иерархи и священники, игумены и ученики, но и монахини с игуменьями вступили в подвиг мученичества.

Не стану говорить о тех, кто в пустынях, вертепах и пропастях земных в бегстве от гонения за Христа терпит горести, лишения, страдания. С полным правом, возлюбленные и желанные мои братия, радость и венец мой, я радуюсь и сорадуюсь вам. И вы также радуйтесь и сорадуйтесь мне. Вот слова блаженного Павла, приложимые к этому времени: Все это написано в наставление нам (1Кор. 10, 11). Он умоляет нас быть его последователями.

Прежде всего, должно признать ту истину, что мы не сдаемся, как того ищут и желают мучащие нас огорчениями и стеснениями. В противном случае, искушение было бы так же невыносимо, как и невидимо наводимое на нас демонами. Но на самом деле искушение таково, насколько его попускает Подвигоположник и наш Сподвижник Христос, соответственно мере и степени силы каждого, открывая подвиг по праведному суду Своему или для омовения грехов, хотя бы мы приступали к страданиям по своей воле, или же, если восходим от славы в славу, – для получения победных венцов.

Мучат ли нас так же, как и Петра и Павла с равночинными, или Георгия и Феодора с равночестными, или Феклу и Февронию с единоверными? Они много возлюбили, соответственно этому и умножились дарованные им от Христа страдания. А у кого любви меньше, слабее и страдания. Итак, нужно жалеть и горевать, когда мало терпим, а не смущаться и тяготиться, если нас сколько-нибудь накажут. Если же мы падаем, – это да не приходит нам даже и на мысль, – то не по Божию попущению, а по нашему расслабленному бессилию, бессердечию и безбожию. Бог даровал подвижнику силы для одоления лукавого, желая, чтобы он вышел победителем, а он, из малодушия, повергнув оружие терпения, погиб. Это подтверждает апостол, говоря: верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести (1Кор. 10, 13).

Здесь, братия, нужно терпение, здесь даруются богосплетенные венцы за добрую веру. Не постыдимся свидетельствовать о Господе нашем. Не отстанем от Фаддея, новопризванного мученика, и других, вместе с ним исповедавших и вслед за ним отшедших, которых вы, конечно, знаете по именам. И ныне Церковь Божия обливается кровью мучеников, орошается также и горестями подвизающихся и разнообразно притесняемых. Заключенные, одинокие, стесненные, отлученные от лицезрения всех, лишенные необходимого, алчущие, жаждущие, не видящие луча солнечного – все они проливают свою кровь, каждый день умирая, как возглашает Павел (1Кор. 15, 31), и весь день умерщвляемые, как воспевает Давид (Пс. 43, 23). Но если с Ним (Христом) умерли, то с Ним и оживем; если терпим, то с Ним и царствовать будем (2Тим. 2, 12).

В прежние времена благодать избрала тех, кои были избраны в число мучеников Христовых. Веками появляются мученики. Но Христос сказал: надобно придти соблазнам (Мф. 18, 7), дабы избранные воссияли, как солнце, а плевелы выступили, как мрак. О, братья, в этом роде, лукавом и развращенном, будем, как светила, сияющие во тьме ереси, ибо Христос избрал нас в торжество Свое, во славу Православия, дабы, как для нас древние, так мы для последующих поколений оказались утверждением и примером и в день пришествия Христа ликовали.

Наше мученичество более явно, чем мученичество древних. Ведь дело идет не о природах или волях во Христе, или о спорных вопросах в этом роде, отрицание которых, будучи чисто отвлеченным, не дает осязательных последствий. Ныне же предмет спора или нечестия не только не отвлечен, но и очевиден, ибо наши противники не только говорят и превратно учат, что Христос, Богородица и все святые неизобразимы, но и уничтожают их изображения, называя божественные образы заблуждением и погибелью для души. О, иудейское и языческое противоречивое нечестие! Вообще, явление, о котором идет речь, есть не что иное, как один из измененных видов иудейства или язычества; иудей или язычник говорит христианину: отрекись от Христа и Богоматери. То же самое говорит и иконоборец, ибо икона Христа и Богородицы носит то же имя: Христос и Богородица. Таким образом, говорящий об отречении от иконы, открыто требует отречения от того, чья это икона.

Это слова не мои, ничтожного. Послушай, что Бог всяческих говорит Моисею: сделай двух херувимов (Исх. 25, 18), то есть повелел ему сделать изображения херувимов. Если бы имелась в виду природа Херувимов, то едва ли можно было приказать сотворить их. И опять говорит: сделай себе медного змея (Чис. 21, 8). И здесь также повелевает сделать образ змия.

Но таково по природе соотношение первообразного и производного, что производное, т.е. образ, называется именем первообраза. При отрицании одного, отрицается и другое, ибо они существуют во взаимной связи. Существует Ангел, поэтому существует и изображение Ангела; существует змий, поэтому есть и изображение змия; то же должно думать и относительно всего действительного. В одних случаях они называются образами того, что изображают, а в других, в силу соотношения, называются именем первообраза, а не изображением его.

Об этом говорит и священный апостол: а над ним Херувимы славы, осеняющие очистилище (Евр. 9, 5), именем первообразов обозначая образы. Выслушай и святого Василия Великого: "Да будет изображен на картине и Подвигоположник в бранях, Христос". Он не сказал: "Да напишется образ Подвигоположника в бранях, Христа", но сказал: "Да будет изображен Христос". Послушай и Григория Нисского: "Вот и Исаак", – он назвал Исааком образ Исаака. Послушай и Иоанна Златоуста: "Вот Ангел в образе". Он не сказал, что видел образ Ангела на иконе, но Ангела. В образе является первообраз, как в образе Креста – Животворящий Крест, поскольку в почитании одно от другого не различаются. Поэтому изображение носит имя первообраза, ибо и образ Креста называется Крестом. Так же мы в праве говорить и в приложении к царю, ко всякому человеку и всякому виду существующего. Божественный Василий говорит, что царем называется изображение царя и Петром – изображение Петра.

Я скажу и нечто высшее: и человек есть бог, как образ Божий. В таком же смысле и Василий назвал Христом образ Христов, ибо он, повторяю, сказал: "Да будет изображен на картине Христос, а не образ Христа. Если противники не согласны с этим, тем они отвергают божественные слова; кроме того, на деле, хотя не на словах, отрицают, что Христос вочеловечился, ибо если Он стал человеком, то, конечно, и изображается; ведь первое свойство человека это – изобразимость. А если Он неизобразим, то и не человек, а бесплотен и, следовательно, еще Христос не пришел, как пустословят иудеи. Таким же образом они исключают и изображение Богородицы и всех святых, как будто она – не Матерь Божия и они – не слуги Христовы. Златословесный говорит: "Твои дела для меня яснее твоих слов".

Итак, вытекает, что иконоборцы поистине иудействуют, а страдающий за иконы страдает за и ради Христа, Богородицы и всех святых. Подвизающийся и восстающий за них есть истинный мученик и исповедник Христов и против этого нельзя ничего возразить. Мученики суть Маккавеи, не согласившиеся нарушить закон вкушением свиного мяса; мученик Предтеча – за истину обличения. Мученик – некто отказавшийся дать овол на построение капища, другой – исполнить нечестивое приказание.

Нужно ли распространяться? Можно ли утверждать, как говорят некоторые несчастные, что подвизающийся за Христа не есть мученик? Наоборот, он – истинный мученик, ни в чем не уступающий пострадавшим от язычников или иудеев, свидетель на небе верный (Апок. 1, 5).

Вообще, если отрицающий образ Креста распространяет отрицание и на Крест, тем более отвергающий икону Христову распространяет отрицание на Христа. Таким же образом, тот, кто страдает и за Крест, и за его образ, есть в полном смысле мученик; и страдающий за икону – в большем смысле, ибо то есть знак, а это – вид Христа. Прошу вас, святые мои братия, причастники божественного звания, во-первых, поминайте меня, смиренного, молясь, чтобы я на деле доказал то, о чем говорю, и не был побежден от нападений невидимых и видимых. Затем, будьте осторожны по отношению к себе в предстоящем подвиге. Да не возгорится в вас пламя помышлений из-за недостаточности разумения смысла событий, с глубокою мудростью руководимых Промышлением, почему они и недоступны человеческому разуму. Да не случится с вами то, о чем поете в псалмах: едва не пошатнулись ноги мои, едва не поскользнулись стопы мои, – я позавидовал безумным, видя благоденствие нечестивых (Пс. 72, 2). Лучше внимайте словам Господа: Ждите Меня, говорит Господь, до того дня, когда Я восстану (Соф. 3, 8); претерпевший до конца спасется (Мф. 10, 22).

Слово 10

4. Иоанн Богослов говорит: сего ради явися Сын Божий, да разрушит дела диаволя (1Ин. 3, 8). Дела же диавола суть всякий грех – зависть, ложь, лукавство, ненависть, вражда, злопамятство, клевета, гнев, ярость, гордость, тщеславие, немилосердие, лихоимство, хищение, неправда, похоть злая, спорливость, бранчливость, задорность, пересмешки, клятьбы, богозабвение, бесчеловечие и всякое другое зло. Итак, тем, кои именуются христианами и делают такие дела диавола, что пользы от того, что они именуются христианами, когда явление Сына Божия не разрушило в них этих дел диавольских? Если кто скажет, что некоторые из таковых изъясняют Божественные Писания, богословствуют, проповедуют православные догматы, да ведает, что не в этом состоит дело Христово. Иоанн Богослов не говорит: сего ради явися Сын Божий, да богословствуют и да православствуют некоторые, но да разрушит дела диаволя. Относительно же таковых скажу, что прежде надобно очистить сосуд от всякой скверны и потом влагать в него миро, чтоб иначе не осквернилось само миро и вместо благовония не исходило от него зловоние. Сын Божий и Бог Слово не для того соделался человеком, чтоб только веровали во Святую Троицу, прославляли Ее и богословствовали о Ней, а для того, чтобы разрушить дела диавола. В ком из принявших веру Христову разрушены будут дела диавола, тому можно вверять и тайны богословия и православных догматов. Те же, в коих не разрушены такие дела, и кои оказываются опутанными в них к бесчествованию и похулению Бога, те по существу дела стоят еще на одной линии с язычниками, которым воспрещено и возбранено даже входить в храм Господень и молиться в нем Богу, а не только читать Божественные Писания и изъяснять их, как написано: грешнику же рече Бог: вскую ты поведавши оправдания Моя, и восприемлеши завет Мой усты твоими? Ты же возненавидел еси наказание, и отвергл еси словеса Моя вспять (Пс. 49, 16-17). Кто не принимает к сердцу законов Божиих, тот ненавидит наказание и исправление, внушаемое словесами Господа, и затыкает уши свои, чтоб не слышать слова Божия, которое возвещает о будущем суде и воздаянии грешникам, или о неугасимом огне геенском и прочих муках адских, или о вечном осуждении, от которого не может уже убежать никто из тех, кои однажды подверглись ему. Кто не старается всеми силами иметь заповеди Божии всегда пред очами своими и соблюдать их, но, презирая их, предпочитает противное им и производит то в дело, тот завергает слова Божий вспять.

Поясню это следующим примером. Когда Бог ясно повелевает: покайтеся, приближися бо царство небесное (Мф. 4, 17), и еще: подвизайтеся внити сквозе тесная врата (Лк. 13, 24), а слышащий это не только не хочет каяться и понудить себя идти тесными враты, но проводит все дни жизни своей в великом нерадении, прилагая к прежним грехам каждый час другие, и тело свое покоит и утешает больше, чем потребно, и даже больше, чем пристойно, – что и служит признаком широкого и пространного пути, ведущего в пагубу, а не тесного и прискорбного, вводящего в живот вечный, то не очевидно ли, что таковый завергает вспять, то есть презирает словеса Божии, и творит свои хотения или, лучше сказать, хотения диавола? Да и святой Давид так изображает завергающего слова Божии вспять: аще видел еси татя, текл еси с ним, и с прелюбодеем, участие твое полагал еси. Уста твоя умножиша злобу, и язык твой сплеташе льщения. Седя на брата твоего клеветал еси, и на сына матере твоея полагал еси соблазн. Сия сотворил еси, и умолчах, вознепщевал еси беззаконие, яко буду тебе подобен: обличу тя, и представлю пред лицем твоим грехи твоя. Разумейте убо сия, забывающии Бога, да не когда похитит, и не будет избавляяй (Пс. 49, 18-22). Видишь ли, как таковый забыл Бога и достоин приять большее наказание, чем безбожники, совсем Бога не ведающие? Ибо познавши Бога, как говорит Апостол, он не как Бога славит Его, но паче поносит Его, делая дела диавола. Почему есть враг Божий, хотя и кажется вернейшим учителем божественных догматов и православного богословия. Впрочем, и это, чтоб таковый верно возвещал божественные догматы и богословствовал, невозможно. Ибо как возможно, чтобы право и чисто умствовал тот ум, который омрачен оскверненною совестию? Только тот, кто разрешился от дел диаволих и всегда содержит в памяти Бога, может верно возвещать тайны Божии, как не вяжемый более делами диавола ...

Слово 11

А тех, которые презирают других, и думая о себе, что они крайне мудры, пребывают в безпечности и нерадении и не просят Бога, как Корнилий и подобные ему, в усердных молитвах, с милостынями и постом, особенно ныне, когда мы все почти, с мальства научаясь у пророков и апостолов воле Божией и всему душеспасительному, думаем, что уже не имеем более ни в чем нужды, – таковых, говорю, Бог оставляет пребывать в том самопрельщении, в которое впали сами по своей вине. Они, будучи омрачены тьмою своих страстей, похотей и пожеланий, и ходя в сей тьме, как в глубокой ночи, на таких же и учителей попадают. И естественно. Потому что властитель тьмы имеет конечно у себя учеников и слуг таких, которые ходят в сей тьме; на них-то попадают подобные же им и принимают их с радостию, находя их по мыслям себе, и учатся у них тому же, что сами наперед предизбрали и что порешили делать на пагубу себе. И кто не знает, что диавол с самого начала поднял против пророков лжепророков, против апостолов – лжеапостолов, против святых учителей – лжесвятых и лжеучителей, и что он всеми мерами подвизается прельщать нерадивых лжесловием, чтоб низринуть их в ров пагубы? От таковых предостерегает нас и Апостол, говоря: молю вы, братие, блюдитеся от творящих распри и раздоры кроме учения, емуже вы научистеся, и уклонитеся от них. Таковий бо Господеви нашему Иисусу Христу не работают, но своему чреву: иже 6лагими словесы и благословением прельщают сердца незлобивых (Рим. 16, 17-18). Итак те, которые желают избежать таковых, как завещавает Апостол, должны для сего удаляться от дел тьмы; ибо пока кто порабощен таким делам и ходит во тьме, дотоле не может он избежать таких учителей и не может придти на свет учителей истинных.

И ты, духовное чадо мое в Господе, слыша Божественное Писание, которое говорит: горе, иже мудри в себе самих, и пред собою разумни (Ис. 5. 21), со страхом и трепетом внимай тому, что здесь изрекается: ибо слово это к душевному спасению. И если хочешь улучить истиннаго учителя, мужа святаго и духовнаго, не расчитывай, что можешь узнать его сам собою, своим разсмотрением, потому что это невозможно. Но прежде всего другаго, как я сказал уже, подвизайся в добрых делах, в милостынях, в пощении, молитве и молении непрестанном, да будет тебе помощником и содействователем в этом Бог.

Коль же скоро с помощию Божиею, по благодати Его, сподобишься найти такого, покажи к нему крайнее внимание, и всякое ему благоугождение, великое смирение и благоговение, высокое почитание и веру чистую и несомненную. Чего ради? Ради того, чтоб, к несчастию, не заслужить тебе иначе вместо мзды казнь и муку. Ибо о таковых сказал Спаситель наш и Бог: иже вас приемлет, Мене приемлет (Мф. 10, 40); отметаяйся же вас, Мене отметается (Лк. 10, 16). Итак надлежит нам принимать таковых, как самого Христа; ибо то, что бывает оказываемо им, возносится к самому Владыке Христу и Богу нашему, и Он себе то присвояет и на таком имеет счету, как бы Он сам лично принимал все то; как напротив и то, что бывает оказываемо лжеучителям, возносится к самому антихристу, и которые их приемлют, приемлют самого диавола. И пусть никто не отговаривается, что не знает таковых, говоря: «как могу я распознать их? И я человек, а никто из людей не знает, что кроется у другаго на душе, кроме духа, живущаго в нем». Никто не бери этого изречения в благословный предлог: ибо, еслибы невозможно было распознавать таковых Господь не дал бы такой заповеди: внемлите от лживых пророк, то есть берегитеся от лжеучителей, иже приходят к вам во одеждах овчих, внутрь же суть, волцы хищницы, и не приложил бы вслед за сим: от плод их познаете их (Мф. 7, 15).

Если теперь Господь наш Иисус Христос истинен, как воистину есть истинен, то очевидно, что мы можем распознавать таковых, из того, что они говорят и что делают. Итак покажем наперед плоды истиннаго Святаго Духа; тогда объявятся сами собою и плоды противоположнаго Ему, духа злаго; а по плодам этим мы очень хорошо можем потом распознавать, какие учители суть истинные, святые и праведные учители, и какие не таковы, а лишь притворяются таковыми. Я ничего не буду говорить от себя самого, но все со слов Спасителя и святых Апостолов Его, коими попытаюсь удостоверить твою любовь, что указываемые мною признаки истинных и ложных учителей истинны и удобопознаваемы для нас.

Слушай же, что говорит Господь наш Иисус Христос: блаженни нищии духом, блаженни плачущии, блаженни кротции (Мф. 5, 3-5). И опять: любите враги ваша, добро творите ненавидящим вас и молитеся за творящих вам напасть (Мф. 5, 44). Слово праздное да не исходит из уст ваших. Глаголю вам, яко всяко слово праздное, еже аще рекут человецы, воздадят о нем слово в день судный (Мф. 12, 36). И еще: аще не обратитеся и будете яко дети, не внидете в царство небесное (Мф. 18, 3). В другом месте говорит Он опять: о сем разумеют вси, яко мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин. 13, 35). Еще: како вы можете веровати, славу друг от друга приемлюще, и славы яже от единаго Бога, не ищете? (Ин. 5, 44). Яко всяк возносяйся смирится: смиряяй же себе вознесется (Лк. 18, 14). Не говорит, что вознесен будет мирскою славою, но дает обетование, что он будет возвышен таинственно духовным некиим изменением. Вот что вслух всем нам каждодневно взывает Господь наш и Владыка Христос. Послушай теперь, что говорит и Апостол Павел: плод духовный есть любы, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал. 5, 22). И опять: любы не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своих си, вся покрывает, вся терпит, любы николиже отпадает (1Кор. 13, 5-8). Послушай также и Иоанна Богослова, который говорит: не любите мира, ни яже в мире: аще кто любит мир, несть любве Отчи в нем (1Ин. 2, 15). И еще: всяк ненавидяй брата человекоубийца есть: и весте, яко всяк человекоубийца не имать живота вечнаго в себе пребывающа (1Ин. 3, 15). Сего ради явлена суть чада Божия и чада диавола (1Ин. 3, 10), то есть из любви и ненависти. Любящий Бога любит и рожденных от Него, то есть братий своих; а ненавидящий кого-либо из братий своих, сей от диавола родился, и любви Божией нет в нем. По таким признакам, умеющие разсуждать могут различать, кто сыны Божии и кто сыны диавола; и плоды святаго и всеблагаго Духа суть те, какие мы указали выше.

Надлежит теперь нам показать и плоды злаго духа, чтоб, зная их, вы могли различать свет от тьмы, сладкое от горькаго, добро от зла. Внемлите же опять, что говорит Господь и Бог наш: не может древо добро плоды злы творити, ни древо зло плоды добры творити (Мф. 7, 18). И опять: благий человек от благаго сокровища сердца своего износит благое: а злый человек от злаго сокровища сердца своего износит злое (Лк. 6, 45). Еще: иже аще разорит едину заповедей сих малых, и научит тако человеки, мний наречется в царствии небеснем: а иже сотворит и научит, сей велий наречется в царствии небеснем (Мф. 5, 19).

А о книжниках и фарисеях что говорит Он? – Связуют, говорит, бремена тяжка и бедне носима, и возлагают на плеща человеческа: перстом же своим не хотят двигнути их. Вся же дела своя творят, да видими будут человеки: расширяют же хранилища своя, и величают воскрилия риз своих: любят же преждевозлежания на вечерях, и преждеседания на сонмищах и целования на торжищах, и зватися от человек: учителю, учителю (Мф. 23, 3-7).

Итак, когда увидишь, что кто-либо делает такия дела, заботливо ищет славы человеческой и беззаботно преступает заповеди Божии, чтоб угодить людям, то знай, что это прелестник, а не истинный учитель. И Апостол говорит; идеже в вас зависти и рвения и распри, не плотстии ли есте? (1Кор. 3, 3). Плотской же и душевен человек не приемлет яже Духа Божия, юродство бо ему есть (1Кор. 2, 14). Но кто не приемлет Духа Святаго, тот, явно, и не имеет сего Духа в себе; а кто Духа Святаго не имеет, тот и не Христов, как утверждает тот же Павел, говоря: аще кто Духа Христова не имать, сей несть Егов (Рим. 8, 9).

Слышал, кто Христовы и кто антихристовы? – Можешь отсюда наверное заключить, что внимательные легко могут распознавать добрых и злых. А невнимательные не только других людей, но и самих себя не знают.

Прибавлю к сказанному, сын мой и брат, еще и следующее, что если кто не позаботится наперед, долгим молением, с милостынею, постом и бдением, познать себя самого и свою немощность, то он не может познать и того, что без духовнаго отца, руководителя и учителя, нельзя человеку соблюсти, как должно, заповеди Божии, жить вполне добродетельно и не быть уловлену сетьми диавольскими; а кто этого не познает, тому как избежать притязательнаго самомнения, что он не имеет нужды в научении, совете, внушении и помощи со стороны других? И остается он исполненным гордости, не сознавая, что ничего не знает, и пребывает во глубине неведения, или, вернее сказать, погибели. И этого самаго не может он понять, что находится в числе гибнущих; так как это неведение то имеет свойство, что бывает каким-то густым покрывалом на умных очах души, и не дает им видеть ясно истину, когда любит мир и вещи мирския. Ибо поколику ум удаляется от памятования о Боге, о смерти и о будущем суде, и не помышляет о благах, уготованных праведникам, и о муках, ожидающих грешников, – вечном огне, кромешной тьме и скрежете зубов, но всецело весь предан бывает заботам житейским и призрачным благам мира, богатству, славе, утехам, всему прочему, что в мире люди считают славным и светлым, – поколику, говорю, ум предан бывает всему такому, потолику он более и более грубеет, разстроивается, омрачается и некоторым образом весь покрывается непроницаемым покровом; следствием чего бывает выпадение из круга его познания заповедей Божиих и совершенное о них забвение. Почему и св. Давид, после того, как согрешивши испытал такое зло, обратившись к Богу в покаянии, умолял Его, говоря: открый очи мои и уразумею чудеса от закона Твоего (Пс. 118, 18). ...

Слово 44

Диавол, как дух невещественный, со времени Адамова преступления заповеди Божией возымел некую власть и дерзость действовать на естество человеческое и сделался очень опытным в воевании против людей, ибо люди, им боримые, умирая, преходят род за родом, а он все живет и живет один и тот же вот уже шесть тысяч шестьсот и более лет, и навык. Он всегда есть скрытный враг людей, всегда злокознствует и брани воздвигает против них, и особенно против тех из них, которые теперь рождаются, потому что теперешние не только не имеют никакой опытности в борьбе с диаволом, но совсем и понятия не имеют о брани диавольской и об искусности в ней диавола. Почему и когда явно он биет их, они того не видят, и когда скрытно их устреляет, не чувствуют; он является ангелом света, а покрывает их тьмою. Так сделался он, как я сказал, очень искусным в борьбе с человеком. Конец же и цель, для которой ведет он сию брань с человеком, велика и страшна. Вначале отделив и отдалив род человеческий от Бога, он теперь всячески напрягается и хлопочет о том, чтоб не допустить его опять возвратиться к Богу, но всегда удерживать в отдалении от Него. И если случится кому воззвану быть Иисусом Христом и возвратиться к Богу, он, искусный и многоопытный в делании зла, всячески старается опять отдалить его от Бога. По этой-то причине диавол сделался многоискусен в воевании с людьми и воюет с ними пятью кознями: еллинством, иудейством, ересями, противоправославным образом жизни и (неразумными) подвигами добрых деланий. Еллинством прельщает людей, любящих так называемую внешнюю мудрость; иудейством прельщает евреев, убеждая их думать, будто они добре веруют, так как чтут единого Бога, чем прельщает он также и агарян; ересями прельщает суемудрых богочтецов, удаляя их от православия; православных удаляет от Бога худыми делами и жизнию, противною православию...

Слово 45

10. Оставим же суетные и бесполезные изыскания и перестанем усиливаться узнать то, что выше сил наших, последуя заповеди Господа нашего Иисуса Христа, Который говорит: испытайте писаний (Ин. 5, 39), – испытайте, а не увлекайтесь многою пытливостию и совопросничеством. Не вдавайтесь в изыскание того, что вне Божественных Писаний, но испытайте Писания, чтоб познать все о вере, любви и надежде. О вере, – чтоб не быть обуреваемым всяким ветром, то есть чтоб не колебаться всяким чуждым еретическим учением, как свойственно людям неутвержденным и непостоянным, но быть твердым в правых догматах Церкви Апостольской и Вселенской, и правильно мудрствовать о предметах веры; и не это только, но чтоб познать и научиться, как стяжать плод веры и то благо, которое происходит от нее чрез исполнение заповедей Божиих. Когда обретете вы плод веры, тогда стяжете и надежду твердую и непостыждающую, вместе же с нею стяжете и любовь к Богу совершенную. Ибо ни одному человеку невозможно стяжать совершенную любовь к Богу иначе, как только верою чистою и надеждою твердою и несомненною...

Слово 47

говорят, что если б мы жили во времена святых отцов, то подвизались бы и мы. Ибо, смотря на добрую их жизнь и подвиги, подражали бы им. А ныне, обращаясь с ленивыми и нерадивыми, и нехотя сообразуемся с ними и вместе с ними губим себя. Но и они, как вижу, не знают, что мы находимся в более безопасной пристани, чем святые отцы. Тогда было много ересей, много лжехристов, много христоторговцев, много лжеапостолов, много лжеучителей, которые, шатаясь по градам и весям, смело сеяли плевелы лукавого диавола и многих прельщали, опутывая их хитрословесием и увлекая в пагубу души их. Что это истинно, можете увидеть из житий святых Антония, Евфимия и Саввы. О святом Антонии пишется, что когда настало гонение, то он, боясь, как бы кто из страха не отрекся от веры, вынужден был оставить пустыню и, вращаясь среди истязуемых, воодушевлять их своим присутствием. Опять и о святом Евфимии и святом Савве не написано разве, сколько они подвизались за веру и Церковь против бывших тогда ересей? И сколько монахов было тогда прельщено и увлечено еретиками? Также во время святого Стефана Нового сколь тяжко и жестоко было гонение? Какая буря и какие волны возмущали тогда не монахов только, но и всех христиан? Когда же вспомню о том, что было прежде того, во время Василия Великого, святого Иоанна Златоустого и других после них святых, то окаяваю себя самого и скорблю о тех, которые, не подумавши обо всем этом, говорят приведенные выше речи. Не знают они, наверное, что все прошедшее время было гораздо хуже настоящего, преисполнено бед и сетей лукавого. То правда, что и теперь немало еретиков, волков, аспидов и змий, вращающихся среди нас, но они не имеют власти явно нападать на нас, а скрываются во мраке злобы и лукавства своего, и только тех, которые сами входят во тьму их, восхищают и пожирают. А тем, которые ходят во свете Божественных Писаний и шествуют путем заповедей Божиих, они и навстречу выступить не дерзают, и, если завидят их где-либо идущими, бегут от них, как от огня.

Но о каких это еретиках, думаете вы, говорю я? Об евномианах? Или арианах? Или духоборцах? Или савеллианах? Или аполлинаристах, или диоскорянах? – Нет, не об этих нечестивцах и безбожниках говорю я, и не о другом ком из прочих еретиков, которые появлялись как тьма, но исчезли от блеска светоносных святых отцов, в которых обильно воссияла благодать Святого Духа и разогнала тьму сказанных ересей, и которых богомудрые писания даже доныне светят паче лучей солнца, и никто не дерзает противоречить им. Но я говорю о тех еретиках, которые говорят, что в нынешние наши времена и среди нас никого нет, кто мог бы соблюсти заповеди Евангелия и быть, как были святые отцы, во-первых, верным и деятельным, ибо вера в делах обнаруживается, как в зеркале является подобие лица; а потом быть созерцательным, или Богозрителем, то есть зреть Бога, чрез просвещение от Духа Святого, или прияв Духа, благодатию Его зреть Сына со Отцом. Так те, которые почитают это невозможным, – еретики и имеют не одну какую-либо частную ересь, но, можно сказать, все ереси, поколику эта ересь нечестием и богохулением своим превосходит и затмевает все другие, и кто говорит так, низвращает (разоряет до основания. – Ред.) все Божественные Писания. Мне кажется, что такой тщесловесник говорит: тщетно ныне возглашается Святое Евангелие, тщетно читаются или даже тщетно написаны творения Василия Великого и прочих святых отцов наших. Ибо если невозможно нам сделать и соблюсти, что говорит Бог и все святые, которые сперва творили то, а потом написали и нам оставили в научение, то для чего трудились они писать это тогда? Для чего и теперь читается то в церквах? Не очевидно ли, что говорящие так заключают небо, которое отверз для нас Христос Господь схождением Своим на землю, и преграждают восхождение на небеса, которое обновил для нас тот же Христос Господь? Ибо когда сущий над всеми Бог, стоя горе, как бы во вратах неба, и призирая долу, и зрим бывая верными христианами, взывает чрез Святое Евангелие: приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы (Мф. 11, 28), эти богоборцы или, лучше сказать, антихристы вопят: невозможно это, невозможно. Таковых Сам Владыка Христос велегласно обличает, говоря: горе вам, книжницы и фарисее лицемери, горе вам слепые вожди слепцов, яко затворяете царство небесное пред человеки: вы бо не входите, ни входящих оставляете внити (Мф. 23, 13-24).

Господь явно ублажает тех, которые плачут и проливают слезы ныне, в настоящей жизни, а эти говорят: невозможно ныне плакать и проливать слезы каждый день. О бесчувствие! О уста бездверные, испущающие нечестивые гласы против Бога Всевышнего и Христа Иисуса, Господа нашего и в уста хищного волка, диавола, сталкивающие овец Христовых, за которых пролил пречистую кровь Свою Единородный Сын Божий! Поистине добре пророчествует о таковых Богоотец Давид: сынове человечестии, зубы их оружия и стрелы, и язык их меч остр (Пс. 56, 5). Скажи же мне, человече, почему невозможно каждодневно плакать? А святые чем другим просияли в мире и сделались светилами для него? Если б это было невозможно, то и они не возмогли бы это справить, потому что и они были люди, как и мы, и ничего особенного пред нами не имели, кроме доброго произволения и ревности о всяком добре, терпения, смирения и любви к Богу. Так стяжи себе это и ты, и душа твоя, вместо окаменелой и ожесточенной, сделается источником слез; если же не хочешь сокрушаться и воздыхать, то не говори по крайней мере, что это дело невозможное. Говорящий так отрицается очищения, ибо от века неслыханно, чтобы без слез очистилась какая-либо душа, согрешившая после Крещения; между тем как Бог, богатно дающий чрез святое Крещение Духа Святого, отъял тем всякую слезу от лица земли. Впрочем, и во время святого Крещения, как читал я в писаниях святых отцов, некоторые из крещаемых в зрелом возрасте в сильное приходили сокрушение благодатию Святого Духа и проливали обильные слезы, не горькие, но сладостные, не с трудом выжимаемые, но без труда свободно лиющиеся и тихий покой вливающие в сердце. Те, которые сподобились делом испытать таковые слезы, признают истинным, что я сказал, и подтвердят то, как подтверждает свидетельство святого Григория Богослова, который, сказав: да приносит каждый из нас один то-то, другой то-то, и, перечислив многое, наконец взывает: "все же – слезы, все чистоту, все восхождение горе и простертие в предняя". Итак, в словах сих отделил ли Богослов иных, чтоб плакали, а иных чтоб не плакали? И о тех сказал, что им возможно, а об этих, что им невозможно плакать? Или, может быть, как вы говорите, что есть такие, которые естественно жестокосерды и не могут приходить в сокрушение и плакать, – не говорит ли того же и Великий Григорий? – Да не будет. Неестественно человеку не плакать, не рыдать и не проливать слез; ни святой сей или другой кто из святых не сказал так и не написал. А что всем человекам естественно плакать, да научат тебя самые рождаемые младенцы, которые, как только выйдут из матерней утробы и спадут на землю, плачут и тем показывают, что они живы, а которые не плачут, подают мысль, что они не живы. Отсюда видно, что как только родится человек, имеет уже естественно плач и слезы. Это говаривал и святой отец наш Симеон Студит, что человеку должно с плачем прожить всю настоящую жизнь, с плачем и умереть, если хочет спастися и внити в блаженную жизнь. Плач, являющийся тотчас, как родится человек, показывает, что слезы суть неотлучные спутники настоящей жизни. Как ястие и питие потребны для тела, так слезы потребны для души; так что если кто не плачет каждодневно, – не говорю каждочасно, да не отягчу, – явно показывает, что у него душа в расстройстве и гибнет, как истощаемая гладом. Итак, если, как доказано, плач и слезы суть спутники человеческого естества, то никто да не отрицается от сего естественного блага; никто да не лишает себя сего блага по лености и нерадению; никто да не будет жестокосерд по злобе и лукавству, и по гордости души и да не попустит себе ниспасть в состояние жестокости камня; но да ревнует всяк, прошу вас, со всем усердием и тщанием держать плач и слезы, как заповедь Божию, и хранить их со вниманием в сердце своем, ограждая их там нищетою, смирением, простотою и незлобием души, терпением искушений и непрестанным поучением в Божественных Писаниях, каясь всегда и воспоминая свои прегрешения, – и никто да не нерадит о сем спасительном делании плача. Если же кто вознерадит о сем, разленясь и отчаясь во спасении своем, пусть не говорит по крайней мере, что это невозможно и для тех, которые ревнивы и тщательны. Говорящий так заключает врата царства небесного, ибо кто говорит, что невозможно плакать и сокрушаться, тот явно тем утверждает, что невозможно и очиститься, а без очищения никто не спасается, никто не ублажается Господом, никто не узрит Бога.

Если же таковы бывают последствия для тех, которые не плачут по заповеди Господа, то как же, скажи мне, эта ересь не будет худшею всех других ересей? Но кроме того, из такого мудрования следует еще, что и самое воплощенное домостроительство Божие совершено напрасно и без пользы, и проповедь Апостолов бесплодна и бесполезна, и оглашения и поучения святых отцов, всегда подвигающие нас к плачу, тоже, по-ихнему, напрасны. Для тех, которые так мудрствуют, все Божественное Писание, как вижу, стало бесполезно. Заткнули они уши свои и стали глухи, как аспиды, и все спасение свое, как думаю, полагают в одной внешней и видимой чинности христианской, а которые из них иереи и монахи, – в черных рясах и камилавках, или даже в больших бородах и длинных волосах. Величаясь таким благообразием, они дерзают ставить себя в число спасаемых. Но пусть дерзают, пусть и утешаются всем этим, как и образом своего мудрования. Нагими предстанем мы судищу Христову, да приимет кийждо, яже с телом содела, или блага, или зла (2Кор. 5, 10). Так каждый день велегласно взывает к нам Божественное Писание, хотя они и не хотят это слышать. Если же наги предстанем мы судищу Христову, то где тогда будут эти облачения, какими покрываем мы теперь и украшаем тела свои? Где эти блестящие рясы? Где изящные камилавки? Где щегольские сапоги? Где разукрашенные пояса? Где величавые выступания? Где изысканные приветствия? Где преждевозлежания на сборищах? Где многорасходные трапезы? Где тщеславие наше, гордыня и властолюбие? Где пространные келлии, убранные будто покои новобрачных? Где неукротимые бесчинные смехи, безвременные беседы и празднословие? Где святыня наша, как величают нас и как любим мы быть величаемы? Где льстецы, которые величают нас святыми (говоря: отче святый), и стопы ног наших возмущают? Где чины, из-за которых рвемся мы опереживать друг друга? Где хвастовство родством и знакомством с властями? Где слава мирская и украшение титлом мудреца века сего? Где риторский язык, из которого как из источника течет цветистая речь? Где тогда или, лучше сказать, где теперь мудрец, где книжник, где совопросник века сего, чтоб сесть нам вместе и посовещаться о том страшном дне и часе, все расследовать и рассудить и с самими собою, и с Божественным Писанием, чтоб наверное определить, что может помочь нам тогда, и затем взяться делать то со всем усердием и ревностию?

Поистине, братия мои возлюбленные, великая нужда и теснота, великий страх и трепет обымет в тот час тех, которые, подобно мне, бывают здесь нерадивы и беспечны. Но блажен и треблажен тот, кто теперь считает себя низшим всякой твари, смиряется и сокрушается, плачет и рыдает дни и ночи пред Богом, потому что он в благоукрашении станет одесную Его. Блажен и тот, кто, услышав о всем этом, не воздыхать только будет, отлагая между тем исправление с ныне на завтра и продолжая бесполезно проводить время жизни своей, но как только услышит Господа, призывающего: покайтеся, тотчас полагает начало покаянию. Ибо такой сретит милость, как послушный и благодарный раб, и не будет осужден с непокорными, но в настоящей жизни получит прощение во грехах, и, облекшись силою благодати, препобедит все страсти и преуспеет во всякой добродетели, а в будущем веке сподобится неизреченных благ вместе с благоугождавшими Богу всегда, – которые улучить и всем нам буди благодатию Господа нашего Иисуса Христа, с Коим Отцу и Святому Духу держава, честь и поклонение ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Слово 50

Апостол Христов Иаков, брат Божий, говорит в послании своем: иже весь закон соблюдет, согрешит же во едином, бысть всем повинен (Иак. 2, 10). И опять, блаженный Павел говорит: подвизаяйся от всех воздержится (1Кор. 9, 25). А чтобы еще яснее представить это, святой Петр прибавляет: имже бо кто побежден бывает, сему и работен есть (2Пет. 2, 19). Так что, братия мои, кто порабощен хоть одной страсти, даже самой малой, тот явно обладается ею и не может повиноваться заповеди Господней, ее запрещающей. Ибо как возможно, чтобы слушался Христа тот, кто имеет над собою другого господина? ...

... охотники суть бесы, псы ловчие – лжеучители, которые кусают и раздирают лживыми словами овец Христовых и предают их в руки охотников, то есть демонов. А под сетями разумей лукавые и срамные помыслы ...

Итак, надлежит, сколько сил есть, избегать всякого греха и творить всякую добродетель, и хранить со всею ревностию все заповеди Божии, не презирая ни одной, даже малейшей. Кто говорит: мне когда бы хоть не сделать такого-то большого зла и не впасть в такой-то великий грех, а такой-то и такой-то маленький грешок – ничего, тот очевидно не любит заповедей Божиих и готов нарушить всякую из них.

Слово 51

не следует никому прежде причастия Божественной благодати восходить на учительскую кафедру, чтоб не привлечь на себя Божия гнева, – так как из мудрых в слове, но не приявших Божественной благодати иные сделались начальниками ересей, другие побеждены были словами еретиков и пали в ров пагубы.

Слово 64

Кто говорит, что в нынешние времена невозможно получить Духа Святого, и кто хулит действия Святого Духа, говоря, что такие действия от диавола, тот вводит новую ересь в Церковь Божию.

Поелику Господь наш Иисус Христос говорит во Святом Евангелии: всяк грех и хула отпустится человеком; а яже на Духа хула, не отпустится человеком... ни в сей век, ни в будущий (Мф. 12, 31-32), то надлежит нам исследовать и познать, что это за хула, которая бывает на Духа Святого? На Духа Святого хула есть, когда кто действия Духа Святого приписывает диаволу, как говорит Василий Великий (Правила, кратко изложенные в вопросах и ответах. 273). Когда кто видит, что какой-нибудь брат христианин совершает чудеса или имеет какое-либо дарование Святого Духа, как-то: сокрушение сердечное, или слезы, или смирение, или разумение божеских вещей, или другое что такое, что подает Дух Святой любящим Бога, и говорит, что это – прелесть диавола, тот хулит Святого Духа. Также и тот, кто говорит, что сподобляющиеся воздействия Божественного Духа, как сыны Божии, и исполняющие повеления Бога и Отца их состоят в прелести от диавола, – и этот хулит Духа Святого, действующего в них, как и евреи хулили Сына Божия, когда, видя, как демоны были изгоняемы Христом, хульно говорили с великою продерзостию, что Он о веельзевуле, князе бесовском изгоняет бесов. Но иные, слыша сие, не слышат и, видя сие, не видят, и о всем том, относительно чего Божественное Писание свидетельствует и удостоверяет, что оно бывает от Духа Святого и от божественного воздействия, как из себя вышедшие и все Божественное Писание отвергшие, и все ведение, подаемое сим Писанием, из ума извергшие, не трепещут говорить, окаянные, что такие действия бывают от опьянения и демонов. Будто неверные и совершенные невежды, не ученые божественным тайнам, они, когда услышат о божественном осиянии или освещении души и ума, или о созерцании и бесстрастии, или о смирении и слезах от действия и благодати Святого Духа, тотчас, как бы не имея сил стерпеть великого блистания и силы словес сих, омрачаются паче очами души своей, чем просвещаются, и с великою продерзостию решают, что это от прелести бесовской, и не трепещут, окаянные, ни суда Божия, ни вреда, причиняемого тем, кои слышат их. Мало того, они не колеблются утверждать, дерзкие, что в настоящие времена ничего такого не бывает от Бога ни в ком из верующих, а это есть крайнее нечестие, паче, нежели ересь. Ересь бывает, когда кто уклоняется от какого-либо догмата православной веры, но кто говорит, что теперь нет людей, которые бы любили Бога и сподоблялись приять Духа Святого и креститься от Него, то есть возродиться благодатию Святого Духа и соделаться сынами Божиими, с сознанием, опытным вкушением и узрением, – тот низвращает все воплощенное домостроительство Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и явно отвергает обновление образа Божия или человеческого естества, растленного и умерщвленного грехом. Обновлением я называю воссоздание нашего естества, которое совершил Христос Господь, преложив его из тления в нетление и из смертности в бессмертие.

Мы исповедуем, что как невозможно спастись никому, кто не крестится водою и Духом, так и тому, кто согрешает по Крещении, если не покается и опять не восприимет благодати Святого Духа и не будет воссоздан и обновлен свыше, невозможно спастись, как утверждает сие Господь, сказав Никодиму: аще кто не родится свыше, не может видети царствия Божия (Ин. 3, 3), и опять, Апостолам: Иоанн ибо крестил есть водою, вы же имате креститися Духом Святым (Деян. 1, 5). Итак, кто не познал (осязательно) благодати Святого Духа, которую приял чрез святое Крещение, когда был малым младенцем, и, быв крещен по вере, осквернил себя бесчисленными грехами и потом отвращается и от второго крещения – покаяния, – того, говорю, которое дается свыше, по человеколюбию Божию, благодатию Святого Духа, тем, кои взыскивают ее покаянием; тому как возможно обрести каким-либо образом спасение свое? Не обретет он его никогда ...

Слово 80

Я же справедливо могу плакать и рыдать о сокрушении собственных моих членов, то есть плотских и духовных братии моих, – о том, что мы, облекшиеся во Христа в божественном Крещении, ни во что вменяя Тайны Христовы, думаем, что можем получить познание истины Божией посредством внешней премудрости и посредством одного чтения премудрых Писаний святых мужей, в котором упражняемся и, довольствуясь этими одними средствами, почитаем себя постигшими православие и имеющими точное и твердое познание Пресвятой Троицы, – и не только об этом, но что и более почтенные пред другими люди неразумно полагают, будто те мысли, какие они слагают в уме своем, суть созерцания такого же достоинства, как и те, которые подаются достойным только чрез озарение Духа Святого. Увы! какое безумие и какое ослепление! Другие, опять, без чистоты сердечной углубляясь умом своим в тайны Бога и богословствуя, когда услышат о Боге, что как в трех солнцах единое есть сияние света, так и в Пресвятой Троице – едино сияние единого Божества, тотчас воображают в уме своем три солнца, соединенные по свету, то есть по существу, и разделенные по ипостасям, и полагают несмысленно, что они видят так Самое Божество и что Святая, единосущная и нераздельная Троица полно выражается сим уподоблением.

Но не так есть, братия, не так. Никто не может добре и полно постигнуть умом и выразить словом догмат о Пресвятой Троице, сколько ни читай он Божественные Писания. Истинно верующий и не берется за это, но, приемля с верою написанное, в том одном пребывает, ничего более не пытая, и кроме написанного и того, чему научен, совершенно ничего другого не может он сказать пытливым и самонадеянно дерзающим исследовать божественное. Что такое слово мое истинно, послушай, что говорит Христос Господь: никтоже знает Сына, токмо Отец, ни Отца кто знает, токмо Сын, и емуже аще волит Сын открыти (Мф. 11, 27). Этими словами и другими подобными заграждаются бесстыжие и бездверные уста тех, которые говорят и думают, что знают сущую истину, Самого, говорю, Бога, из внешней мудрости и из писмен изучаемых, и что сими средствами они стяжавают познание сокровенных таин Божиих, которые открываются только Духом. Ибо если никтоже знает Сына токмо Отец, ни Отца кто знает токмо Сын, и емуже аще волит Сын открыти глубины сии и сии тайны (ибо, говорит, тайны Мои – Мне и Моим); то кто из мудрых, или риторов, или ученых (кроме тех, которые при сем очистили ум свой высшею философиею и подвижничеством, и имеют душевные чувства свои истинно обученными) может без откровения свыше от Господа одною человеческою мудростию познать сокровенные тайны Божии? Они открываются посредством умного созерцания, действуемого Божественным Духом в тех, коим дано и всегда дается познавать их божественною благодатию. Знание сих таин есть достояние тех людей, которых ум каждодневно просвещается Духом Святым ради чистоты душ их, – тех, коих умные очи добре открыты действием лучей Солнца правды, – тех, коим дано Духом Святым слово разума и слово премудрости, – тех, кои сохраняют совесть и страх Божий, посредством любви, мира, благости, милосердия, воздержания и веры. Вот чье достояние есть ведение божественного! ...

Исповедание веры

13. Я исповедую и единое крещение, ведь в нем я омылся от скверны первородного греха, и спогребся Христу, и освящен по плоти. А душа моя бесплотна и бессмертна, ибо Бог сотворил ее разумной и Божественной, сохраняющей свои свойства и после смерти вечно. Еще я верю в воскресение мертвых и исповедую бесконечное царство праведников во век веков и то, что наказание грешников и самих демонов будет длиться вечно и никогда не прекратится, и что грешники и демоны не вернутся снова в первозданное состояние, как заблуждается в помрачении Ориген.

14. Так я исповедую, так верю. А тех, кто так не верит и не думает, я почитаю врагами православной веры христиан и противниками кафолической апостольской Церкви, их гнушаюсь и предаю анафеме, как и всякую ересь

16. Еще я лобызаю гробницы и мощи тех, кто скончался ради любви к Богу, тех, кто через исповедание и мученичество пострадал за Христа, тех, кто прославлен знамениями, тех, кто послужил словом и учением на благо Церкви верных, и ликую со всеми ими, чтобы их освящение запечатлелось на моей душе и теле. Принимаю, чту и люблю их богодухновенные писания и труды древних и современных святых учителей Церкви Христовой, согласные с Евангелием и с апостольским учением, поскольку они доставляют пользу душе и содействуют Евангелию Христову. А подложные писания безбожных еретиков как губительные и исполненные всякого вреда не только не принимаю, но вместе с написавшими их предаю анафеме.

Письма с возражениями софисту Григорию

Не часто ли я говорил тебе? Избегай самого себя, не люби учить, будучи лаиком[[75]], так как апостол говорит: "Лаику же мы не позволяем учить в церкви"[[76]], – ибо ты еще не принял достоинства учения. Однако и Собор установил в правилах таким образом, что не подобает мирянину пред народом[[77]] произнести слово, или учити, и тако брати на себя учительское достоинство[[78]], но повиноваться преданному от Господа чину, отверзати ухо принявшим благодать учительского слова, и от них поучатися Божественному"[[79]]. Почему же ты, будучи лаиком, не хранишь молчание, как сказано? Почему не знаешь ты собственной меры и не соблюдаешь собственные границы, поставленный внутри них, но через ров, как говорится, ты дерзаешь переступить, уступая в этом и бессловесным животным, и бездушным тварям?

Но если же ты послушаешься и меня и Павла, так говорящему к свадебной процессии Церкви верных: В каком звании кто призван, братия, в том каждый и оставайся (1Кор. 7, 24), ты пощадишь самою себя и сохранишь собственные границы, ничуть не забывая собственной меры, и будешь более любить внимать учителям Христовым, которым и дано знать таинства Царства Небесного. Как послушный ученик, избегай налагать на самого себя достоинство, которое ты не принял посредством Святого Духа с возложением рук священства, чтобы ты не подвергся от (своего) мнения, сверх заслуженного осмеяния всеми, и страшной опасности, я молю, чтоб этого не случилось.

Вообще же человеку-лаику даже не позволено говорить или учить в церкви, а не то чтобы понимать страшные таинства священной жертвы, как апостол говорит: "Лаику же мы не позволяем в церкви учить"[[80]], и затем 6-й Собор[[81]] таким же самым образом, вторя апостолам, запрещает учить в церкви лайкам как мы написали тебе в письме прежде этого.

Ибо если божественные отцы закрыли вход к жертвеннику для всех лаиков – ведь одним только царям, приносящим дары, был позволен от них (отцов) вход туда[[82]], – как возможно вообще им (лаикам) даже и приближаться к жертвеннику, когда совершаются божественные (таинства), а не то чтобы на них бросать нечистый взор и совсем безнаказанно обдумывать совершаемое в них страшное н божественное? Одним только иереям Божиим дано видеть и совершать их, которым и даровано учительское достоинство, согласно так сказанному к Тимофею: Не неради о пребывающем в тебе даровании, которое дано тебе по пророчеству с во сложением рук священства (ср.: 1Тим. 4, 14). Знай, что место лаиков в церкви верных, когда совершается святая анафора, находится далеко от божественного жертвенника. Ибо, во-первых, все, кто находятся внутри святого алтаря, – одни только иереи и диаконы и иподиаконы, во-вторых, все, кто снаружи и вблизи алтаря, – (это) остальные чины монахов coгласно нашей иерархии, в-третьих, все, кто позади них и солеи, – (это) лаики согласно порядку для кафолической Церкви верных, переданному от апостолов Христа и записанному Дионисием и Климентом, из учеников Петра и Павла. Итак, как может понять с такого дальнего расстояния лаик, которому не позволено, таинства Божии, совершаемые со трепетом иереями Его?

Послание великому князю Изяславу о вере варяжской или латинской

Я – Феодосий, убогий раб Пресвятой Троицы, Отца и Сына и Святого Духа, в чистой и православной вере рожден, и воспитан в добром научении православными отцом и матерью, научившими меня доброму закону, к вере же латинской не приобщаться, и обычаев их не соблюдать, и от сообщества с ними удаляться, и всякого учения их убегать, и нрава их гнушаться, и соблюдать, чтобы своих дочерей не выдавать за них, ни у них брать, не брататься, не кланяться, не приветствовать, и ни с кем из них из одной посудины не кушать, не пить, и пищи у них не принимать.

У нас же просящим Бога ради есть и пить – давать им, но в их посуде; если не будет у них посуды, в своей дать; потом вымыв, сотворить молитву: потому что не право веруют, и не чисто живут: едят с псами и кошками; едят (мясо) львов и диких коней, и ослов, и удавленину, и мертвечину, и медвежатину, и бобровину, и хвост бобров, и в говенье едят мясо, опуская в воду; а в 5 неделю поста во вторник монахи у них едят масло и в субботу постятся, и, постившись, вечером едят молоко и яйца.

А согрешают, – не у Бога просят прощение; но прощают попы их за дары. А попы их не женятся законной женитьбой; но от рабынь детей имеют, и служат невозбранно; а епископы их наложниц держат, и на войну ходят, и на "оплатках" служат.

Икон не целуют, ни мощей святых; а крест целуют написав на земли, и встав попирают его ногами, мертвеца кладут на запад ногами; а крещение принимают в одно погружение, а мы в три; мы крещаемого помазываем миром и маслом, а они соль сыплют крещаемому в рот; именем же святого не нарекают, но кого позовут родители, в то имя крестят. А ещё учат, что Дух Святой исходит от Отца и от Сына.

Много у них и других злых дел – погибель полная развращенная их вера. И чего жидове не творят, то они творят. Много же и в Савску ересь вступают. Мне же сказал отец мой: чадо, береги себя от кривоверных, и всех их словес; потому что наполнилась и наша земля злой их верой; ибо если кто и спасается – спасает душу свою живя в православной вере. Ибо нет иной веры лучшей, чем наша чистая, Святая, Православная. Только этой верой живя можно от грехов очиститься, и муки вечной избежать, и жизни вечной сделаться причастником и без конца со святыми радоваться; а пребывающим в иной вере, или в латинской, или в армянской, невозможно увидеть жизни вечной.

Не подобает же, чадо, хвалить чужую веру. Если хвалит кто чужую веру, тот свою веру хулит. Если же будет хвалить и свою и чужую, то таковой является двоеверным и близок к ереси. Ты же, чадо, берегись их, и свою веру непрестанно хвали. Ни сближайся с ними, но бегай от них и подвизайся в своей вере добрыми делами; милостыней милуй не только единоверных, но и чужых. Если видишь нагого, или голодного, или замерзающего, или в беде находящегося: будет ли то жидовин, или сарацин, или болгарин, или еретик, или латинянин, или какой язычник, – ко всякому будь милосерд и от беды избавь, как можешь: и мзды от Бога лишён не будешь. Ибо Бог и Сам в нынешнем веке промышляет и о язычниках и о христианах. Язычникам же и иноверцам в сем веке попечение от Бога, а в будущем же чужды Его будут; мы же, живущие в Православной вере, и здесь получаем все блага от Бога, и в будущем веке спасаемся Господом нашим Иисусом Христом.

Говорил мне отец мой: чадо, если случится тебе и умереть за святую нашу веру и Господа ради, то умри с дерзновением за веру Христову: святые за веру умирали, да живы о Христе. Ты же, чадо, если увидишь что иноверные с верным спорят, лестью хотя увести его от православия, то ты, имея знание, не скрой в себе, но помоги православному; и если поможешь, то как овечку Христову избавил от уст львиных, если же промолчишь, то, как отняв у Христа, отдаешь её сатане.

Если скажет тебе спорящий: «и эту веру и ту Бог дал», ты же, чадо, ответь: «ты ли кривоверный мнишь Бога двоеверным? Или не слышишь, окаянный и развращенный, что Писание говорит: един Бог, едина вера, едино крещение (Еф. 4, 5); Еще сказал Господь: тако бо подобает нам исполнити всяку правду (Мф. 3, 15); и все исполнив, вознесся, и учеников послал на проповедь. Ты же по проповеданию Апостольскому столько лет держал правую веру, ныне совратился на зловерие по научению сатаны. Не слышите ли Апостола Павла говорящего: Но и аще мы, или ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовестихом вам, анафема да будет (Гал. 1, 8).

Вы отринули проповедание Апостольское и святых отцов постановления, и приняли неправду и веру развращенную, исполненную многой погибели; и по этой причине от нас были отвергнуты. Поэтому нам не подобает вместе с вами к Божественным тайнам приступать, – ни вам к нашим, ни нам к вашим: потому что мёртвым телом служите и мёртвого Бога призываете.

А мы служим живым телом, и самого Господа живым видим, одесную Отца сидящим: который снова придет судить живых и мертвых. Вы же есть мёртвые, мёртвую жертву приносите; а мы живую живому Богу жертву приносим, чистую, непорочную, и жизнь вечную обретаем. Ибо так написано: воздастся комуждо по делом его, о Христе Иисусе Господе нашем.»

Из жития преподобного АГАПИТА ПЕЧЕРСКОГО, врача безмездного († ~1095 г.)

После многих трудов и богоугодных подвигов разболелся сам безмездный врач этот, блаженный старец Агапит. Узнав это, врач-армянин пришел посетить его и завел с ним разговор о врачебном искусстве, спрашивая его, каким зелием лечится такой недуг. Отвечал блаженный: "Тем, которым сам Господь, как врач души и тела, подаст здравие". Армянин понял, что он не сведущ во врачевании и сказал своим: "Ничего не умеет этот человек в нашем искусстве". Потом, взяв его за руку, сказал: "Истину говорю я: на третий день он умрет. Если же переменится мое слово, тогда я переменю свою жизнь и стану сам таким же монахом". Блаженный же с гневом сказал: "Таков ли способ твоего лечения, что больше говоришь ты о смерти, чем о помощи. Если ты искусен – дай мне жизнь. Если же это не в твоей власти, что досаждаешь мне, приговаривая меня к смерти через три дня? Бог оповестил меня, что я отойду к нему по истечении трех месяцев". Армянин снова сказал: "Ты уже весь изменился; такие, как ты, не живут никогда дольше третьего дня". Старец так изнемог, что уже сам собой не мог двигаться.

Между тем, к преподобному Агапиту, самому столь тяжко больному, принесли из Киева другого больного для исцеления. Блаженный пречудной Божией помощью встал, как будто бы не болел, и, взяв свое обычное зелие, которое употреблял в пищу, показал армянину со словами: "Вот зелие, которое служит мне лекарством. Смотри и разумей". Тот же, посмотрев, сказал святому: "Оно не из наших, но, думаю, из Александрии". Блаженный посмеялся над его невежеством, дал больному выпить того зелия, и, помолившись, сделал его здоровым. Потом он сказал армянину: "Чадо, прошу тебя, поешь этого зелия со мной, если хочешь; потому что мне нечем угостить тебя". Отвечал ему армянин: "Мы, отче, постимся четыре дня этого месяца, и теперь пост". Услыхав это, блаженный спросил: "Кто ты и какой веры?" Он отвечал: "Разве ты не слыхал обо мне, что я армянин?" Блаженный сказал ему: "Как же ты осмелился войти сюда, осквернить мою келию и держать мою грешную руку? Выйди от меня, иноверец и нечестивец!"

После этого блаженный Агапит, как предсказывал, прожил три месяца и, немного поболев, отошел к Господу месяца июня в первый день. И за то, что он был на земле безмездным врачом, получил великую мзду уже на небе, где нет болезни. Братия, опрятав его честные мощи, по обычаю, положили их с пением в пещере преподобного Антония.

По смерти святого, армянин пришел в Печерский монастырь и сказал игумену: "С этих пор я оставляю армянскую ересь и истинно верую в Господа Иисуса Христа, Которому желаю работать в иноческом святом чине. Ибо мне явился блаженный Агапит, говоря: "Ты обещался принять иноческий образ, если же солжешь, то с жизнью погубишь и душу". И я верую, что явившийся ко мне свят; потому что, если б хотел он долго жить здесь, Бог даровал бы это ему; я думал, что он не проживет и трех дней, Бог же прибавил ему три месяца, и, если б я сказал, что ему не прожить трех месяцев, он жил бы три года. И я думаю теперь, что он сам хотел уйти от нас, как святой, желая Царствия святых. И если Бог взял его из временной жизни в этой обители, Он дал ему жизнь вечную в небесных обителях. Поэтому я желаю исполнить скорее приказание этого святого мужа". Выслушав эти слова от армянина, игумен постриг его в иноческий святой чин, дав наставление врачу чужих тел быть искусным во врачевании своей души, подражая блаженному Агапиту. Он провел жизнь свою в Богоугодных подвигах, и в том же Печерском монастыре принял блаженную кончину в честь врача душ и телес, Господа нашего Иисуса Христа, Емуже слава со безначальным его Отцом, и со пресвятым, благим и животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Книга первая

диавол чрез неразумие и гордость лишившись ведения, дарованного Богом, по нужде сделался несмысленным и сам собою не может знать, что должно делать, но смотрит, что делает Бог для спасения нашего, и из этого научается и ухитряется делать подобное к погибели нашей. Он ненавидит Бога, не в состоянии будучи ничего сделать против Него, воюет против нас, созданных по образу Его, думая этим мстить Богу; и находит нас послушными воле своей, как говорит Златоуст. Видя, что Бог сотворил Еву на помощь Адаму, диавол сделал ее содействующею в преступлении и преслушании. Бог дал заповедь, чтобы Адам, исполняя ее, сохранил памятование о стольких дарованиях и был признателен к Благодетелю; диавол же сделал заповедь эту причиною преслушания и смерти, и вместо пророков (возбуждал) лжепророков, вместо апостолов – лжеапостолов, вместо закона – беззаконие, вместо добродетелей – зло, вместо заповедей – преступления, вместо всякой праведности – всякий грех и вместо правильных догматов – гнусные ереси.

О второй заповеди и о том, что страх рождает плач

Если кто-либо освободит себя от всего и старается о телесных и душевных деланиях, которые отцы называют благочестием, не доверяет никакому сну и собственному разумению, не засвидетельствованному Писанием, и удаляется от всякой праздной беседы, чтобы совершенно не слышать и не читать чего-либо праздного, тем более о ереси, то умножатся у него слезы разума и радости, так что он будет пить их, по множеству их, и придет в другую молитву, чистую, приличную умозрительному.

О шестом познании

имеющий только начало боговедения, должен со смирением знать, что́ он (еще) не знает, говоря о всяком деле «не знаю», как говорит Златоуст. Ибо он сказал: если кто скажет о высоте небес, что она такая-то, а я ответил бы – «не знаю», то я всячески сказал бы истину, хотя он и обольщается, думая, что знает то, чего он не знает как должно, по слову апостола (1Кор. 8, 2). Потому мы и должны с твердою верою и вопрошением опытных принимать догматы Церкви и рассуждения учителей о Божественном Писании и о чувственных и мысленных созданиях, чтобы, утверждаясь на собственном разуме, не пасть нам скоро, как говорит святой Дорофей. Но во всем надобно нам находить свое неведение, чтобы таким образом человек, ища и не доверяя своим помышлениям, возжелал научиться и, недоумевая, при многом знании, познал свое неведение, (неизмеримо далекое) от бесконечной премудрости Божией. Ум духовный всячески получает и духовное чувство, когда очистит себя Богу, как говорит Богослов. Однако при ведении мы должны иметь и большой страх, как бы не нашлось и одного лукавого догмата, сокрытого в душе, который может погубить ее без другого греха, как говорит Великий Василий.

еретик и ежечасно прогневляет Бога своею хулою в уме

Изъяснение о лжеименном знании

Таково лжеименное знание, оно думает, что знает то, чего никогда не знало. И оно хуже совершенного неведения, говорит Златоуст, потому что не принимает исправления от какого-либо учителя, но наихудшее неведение считает себя хорошим. Потому отцы и говорят, что мы должны с трудом и смирением, с советом опытных, изыскивать изложенное в Писаниях и научаться более делом, нежели словом: умолчанного же Божественными Писаниями отнюдь не испытывать; ибо это безумие, как говорит Великий Антоний о тех, которые ищут предузнавать будущее, а не скорее отрицаются сего, как недостойные.

Но так как мы удостоились узнать от святых цель таковых дел, то познаем и цель каждого предприятия настоящего слова с начала его, свыше. То, что однажды упомянуты (в нем) наименования книг и святых, сделано для того, чтобы мы всегда вспоминали слова их и соревновали их жизни, как говорит Великий Василий, и для познания неведущим. Знающий пусть вспоминает, а не знающий сего пусть поищет упомянутую книгу. Потом наименование святого или подлежащее Писание его расположены по местам, для частого напоминания, чтобы по малым изречениям мы вспоминали дела и слова каждого из них, и – к уразумению следующего в каждом изречении Божественного Писания или рассуждений учителя, и для благого совета, и в доказательство того, что не мое то, что я говорю, но из Божественных Писаний; также для того, чтобы удивляться неизреченному человеколюбию Божию и рассматривать его, как чрез бумагу и чернила Бог устроил спасение наших душ и даровал нам столько Писаний и учителей православной веры.

О Божественных Писаниях, что в них нет разногласия

И просто: вникая во всякое чтение и псалмопение, несколько просвещенный благодатию везде находит ведение и богословие, каждое Писание, – подтверждаемое другим. А у кого ум еще не просвещен, тот думает, что Божественные Писания разногласны между собою; однако нет сего в Божественных Писаниях. Никак. Но некоторые из Божественных Писаний свидетельствуются другими Писаниями, а некоторые имели поводом – время или лицо, и потому всякое изречение Писания непогрешительно. Иной же образ понимания есть дело нашего неведения. И никто не должен порицать Писания, но всею силою соблюдать их в том виде, как они находятся, а не по своему хотению, как делали еллины и иудеи. Не хотев сказать: «Не знаю, что это», по самомнению и самоугодию, они порицали Писания и естество вещей, и понимали их так, как им самим это казалось, а не по воле Божией; потому и обольстились и уклонились во все злое. Всякий ищущий смысла Писания не утверждает никогда своего разумения, ни хорошего, ни худого, но, как сказали Великий Василий и Златоуст, (само) Божественное же Писание имеет своим наставником, а не учения мира сего; ...

... Особенно же если, как говорит Златоуст, подобно татю, кто-либо принуждает Писание к иносказанию, а не дверию смиренномудрия входит, но прелазит инуде (Ин. 10, 1). Ибо если кто-либо искажает смысл Писания или порицает его, для того, чтобы утвердить свое знание, или, скорее, неведение, – нет на земле безумнее такого человека! Какое это понимание – представлять смысл Писания таким, каким он хочет, и осмеливаться изменять слова Писания? Тот понимает, кто видит изречения непоколебимыми и, премудростию Духа, обретает сокровенные тайны, подтверждаемые Божественными Писаниями. Таковы были в особенности три великие светила: Василий, Златоуст и Григорий. Они находили подтверждение или в том же, или в другом изречении Писания. И нечего тут сказать желающему противоречить, ибо не извне приводят они свидетельство, чтобы кто-нибудь мог сказать: это свое разумение, – но из самого предлежащего содержания или из другого Писания, изъявляющего это. И поистине: ибо от Святаго Духа получили они, как достойные, и разумение и глаголание.

Итак, всякого дела, не имеющего свидетельства, – что оно хорошо, но сомнительно, не должно делать или снисходить относительно его помыслу. Ибо какая надобность – оставлять дело, явно доброе и богоугодное, о котором есть свидетельство, что оно таково, и делать другое, может быть, хорошее, а может быть, и нет? – Разве только по страсти. И это все так.

Пойте разумно, говорит пророк (Пс. 46, 8), и: испытайте Писания, говорит Господь (Ин. 5, 39). Кто слушается этого, тот просвещается, а кто ослушивается, тот помрачается. Ибо если кто невнимателен к тому, что он произносит, – не столько получает он плода от Божественных Писаний, хотя, может быть, и часто поет и читает. Упразднитеся, сказано, и разумейте (Пс. 45, 11), ибо упразднение собирает ум, и если кто-либо захочет быть несколько внимательным, то познает от части, по слову апостола (1Кор. 13, 12), и особенно тот, кто имеет от части нравственное делание; ибо оно дает уму большую опытность от борьбы со страстьми.

... и святые познают не всякое намерение Божие относительно каждой вещи или написанного слова; но и не все вдруг пишут, что они познали. Частию потому, что Бог непостижим и премудрость Его не имеет предела, чтобы Ангел или человек мог вместить все; как Златоуст говорит о некотором ве́дении, что мы сказали о сем, сколько должно было сказать ныне, Бог же вместе с упомянутым ведает и иное непостижимое; частию же и потому, что неполезно будет, если и сами святые будут говорить все, что знают, ради немощи человеческой, и чтобы не продлилось слово и не сделалось ненавистным или неудобопонимаемым, по смущению, но чтобы говоримое было в меру, по изречению Богослова. Потому и бывает, что сегодня тот же (святой) о том же деле говорит одно, а завтра другое; и это не есть разногласие, если только слушатель имеет ведение или опытность. И опять: один говорит одно, а другой о том же самом изречении Божественного Писания – другое, ибо часто и то и другое внушила Божественная благодать, сообразно с временем и состоянием людей. То только есть искомое, чтобы соответственно Божественному намерению делалось то, что делается, или говорилось то, что говорится, и чтобы оно подтверждалось Божественным Писанием, дабы не услышало оно от апостола: анафема да будет (Гал. 1, 8), если иное благовестит вам, вне Божественного намерения или естества вещей, хотя бы то был и Ангел, как говорят: Великий Дионисий, Антоний и Максим Исповедник. Поэтому говорит Златоуст: не дети еллинов передали нам это, но Святое Писание.

... святые, если говорят о естественной вещи, то – по рассмотрению, то есть по ведению естественному, от ведения существующего, то есть творений, происходящего вследствие чистоты ума, говорят, с полнейшею точностию о намерении Божием и испытывают Писания (Ин. 5, 39), как Златоуст сказал о тех, которые в земных рудокопнях отыскивают золото, что они и тончайшие жилки разыскивают, чтобы ни одна йота или черта не пропала, как говорит Господь (Мф. 5, 18). Йота есть десятая буква, а так называемая черта есть знак, без которого нельзя правильно писать. И это сказано о вещах по естеству. Когда же превыше естества представляется чувственная или умственная вещь или написанное изречение, то святые познают его по прозрению, или по откровению, если дается им ведение о сем от Святаго Духа.

... Отцы же с намерением писали просто, соображаясь со временем и с людьми, к которым писали. Как говорит святой Григорий Нисский, восхваляя святого Ефрема за то, что он, будучи премудр, писал просто, и будучи весьма искусен в знании догматов, удивляюсь, говорит, как искусно склеил листы нечестивых книг того малоумного еретика, и как тот, по гордости, не в силах был перенести стыда и лишил себя жизни. Святое смирение превыше естества, и неверный не может его иметь и считает противоестественным, как говорит о таких Великий Дионисий в писании своем к святому Тимофею, что древним воскресение мертвых казалось противоестественным, мне же, и тебе, и истине не кажется оно противоестественным, но превысшим естества. И это по отношению к нам только, по отношению же к Богу не превышеестественным, а естественным, ибо повеление Божие есть действие Его естества. Отцы же наиболее лобызают смирение делом и словом, как написавший сказания о старчестве, хотя был и епископ и потерпел изгнание за Христа, но о рубище одной девы сказал: я взял его, чтобы получить благословение. И святые отцы Дорофей и Кассиан были премудры, но писали просто. Это сказано нами для того, чтобы не подумал кто-либо, что некоторые по гордости писали высоко или, опять, другие по неучености – просто; но сила у тех и у других одна и та же и одним и тем же Святым Духом дана, намерение же было – к пользе всех. Ибо ежели бы все писали просто, то никто из высоких (ученых) не получал бы пользы и считал бы написанное за ничто по простоте слова; но также и из простых никто не получил бы пользы, если бы все писали высоко, потому что не понимал бы силы сказанного. Кто действительно вкусил ведения Писаний, тот знает, что сила и простейшего изречения Писания и наиболее премудрого одна и та же и направлена к тому, чтобы спасти человека, а непричастный этого ведения часто соблазняется, не зная того, что обучение земной мудрости много помогает, если оно делается колесницею для премудрости свыше. Ибо одна дает светлые мысли, а другая силу слову, если имеет при себе твердое благоразумие и целомудрие, чрез которое опасается неразумия и того, чтобы не мудрствовати паче, еже подобает, но мудрствует в целомудрии, по слову апостола (Рим. 12, 3).

Византийский император Михаил Палеолог в 1261 г. успел неожиданно отнять у латинян Константинополь, завоеванный ими, но, как бы по роковой неизбежности, от них же чаял спасения уже небольшого слабого государства своего, которое громили турки, сербы и болгары; в этом чаянии решился он соединить Церкви Восточную и Западную так, чтобы первая подчинилась второй в лице папы, как главы всего христианского мира. Ошибочно полагая, что только в этом соединении он найдет спасение, Палеолог с ревностью старался привлечь к своему безумному плану своих подданных и убеждениями, и крутыми насильственными мерами, но он встретил сильное сопротивление со стороны своего народа и клира, а наипаче монастырей св. Горы Афонской, в которых в это время спасались, кроме греков, иноки грузинские, сербские, болгарские и русские. Святогорские отцы все сообща отправили к нему свое послание, в котором основательно доказали, что ни первенство и главенство папы, ни поминовение его в церквах, ни служение евхаристии на опресноках, ни прибавление к символу веры «и от Сына», не могут быть терпимы, и, назвав Михаила еретиком, умоляли его оставить многотревожное и опасное предприятие. Они, между прочим, писали: «Мы ясно видим, что ты еретик, но умоляем тебя: оставь все это и пребывай в том учении, которое ты принял и которое вверено тебе, зная, кем ты научен. Храни добрый залог и отринь несвятые новоучения ложного ведения, прибавляющего к вере догадки, да чрез тебя, с тобою и с советом твоим и мы со всеми христианами явимся в день пришествия Господня, как православные и Богу любезные, и сподобимся вечного наследия Царствия Небесного».

Михаил Палеолог, как известно, не слушался афонских отцов. Напротив, не отступая ни перед какими мерами к утверждению унии, он особенно свирепствовал против монахов. После объявления Лионской унии в 1274 году последовали казни на осуждавших оную, а в 1278 году был издан указ вводить унию всеми мерами насилия. Рим не доверял Михаилу, ибо и там хорошо знали его двуличность и неискренность. Папы предъявляли ему требования за требованиями с целью совершенно подчинить себе Восточное православие и наконец объявили Михаила отлученным от церкви. Желая убедить папских посланцев в своей приверженности к римской Церкви, Михаил показывал им заключенных в темницу и содержимых в оковах за твердость в православии своих родственников, Андроника и Иоанна Палеологов, Мануила и Исаака Раулей. Последних он даже ослепил вместе с другими подвижниками благочестия. Жестокость Михаила усиливалась подозрением, что все противники унии готовы покуситься на низложение его с престола, на который он восшел чрез преступление. Но все его старания и зверства были напрасны: он ни в чем не успел.

Во время похода против Иоанна Дуки, князя Эпирского, Михаил заболел и умер (в декабре 1282 г.) в лагере близ города Веррии, не присоединенный к Церкви Западной и отлученный от Церкви Восточной. Общее негодование за его жестокости и отвращение были так велики, что находившийся при нем сын его Андроник не посмел совершить над ним царского погребения, а велел ночью похоронить его в близлежащем монастыре. А вдовствующая царица Феодора принуждена была обнародовать исповедание, которым обещалась пред Церковью никогда не поминать усопшего супруга своего Михаила.

Так закончились старания императора Михаила Палеолога. К этому времени относится и помещаемая ниже повесть о нашествии на Афон папистов.

В царствование греческого царя Михаила Палеолога латиняне, имея большое войско, завоевали у греков много городов и сел. В то же время болгары взимали дань с греческой империи и не жили в мире с греками из-за разных спорных вопросов. Находясь в критическом положении, греки обещали удовлетворить всем требованиям болгар, только бы те им помогли против латинян. Царь болгарский Кало-Иоанн пришел на помощь грекам, овладел Фригией и освободил греков от латинян. Эту победу оба царя отпраздновали с великим торжеством. После этого греческий император, не желая удовлетворить требованиям болгарского царя, посягнул на его жизнь, но Кало-Иоанн избегнул всех козней Палеолога и ушел в свои земли. Усмирив случившееся тогда в его царстве восстание, Иоанн ожидал благоприятного случая отмстить коварному и беззаконному царю Палеологу. Улучив время, он вторгнулся с большим войском в пределы греческой империи, разорил немало городов, жителей увел в плен и опустошил области: Пропонтиду, Фракию, Македонию, Фессалию, Элладу, даже до Пелопонесса. Греческая империя находилась тогда в жалком состоянии. Теснимый со всех сторон, Михаил Палеолог отправил послов в Италию (к папе) с весьма примечательными письмами, которые, между прочим, гласили: «во всем, сделанном вам болгарами, мы невиновны, поелику все это было сделано ими произвольно; да и мы находимся в страхе от них. Следуя Римской церкви, мы и прежде не отказывались веровать, исповедовать и мыслить так, как и вы. Просим вас, приидите на помощь к нам, единомыслящим с вами, так как мы погибаем от этих мерзких варваров – болгар. Если не поспешите к нам на помощь и не заступитесь, то имя наше истребится на земле, вы же будете наказаны от Вседержителя Бога за нашу погибель». Когда послы достигли Италии, все западные государи-католики ополчились и решились идти в Константинополь не столько на помощь, сколько на погибель «единомыслящему с ними» Михаилу Палеологу. На пути в Константинополь они устремились на Афонскую Гору, названную Святой, и стали преследовать находящихся на ней. Прежде всего они пришли в Лавру св. Афанасия и предложили находящимся в обители инокам присоединиться к их вере и войти в общение с ними. Монахи, испугавшись и ложно толкуя апостольское изречение: «дадите место гневу», согласились чрез одного из отлученных священников присоединиться к ним, чем и освободили обитель. Впоследствии они были обличены Богом и наказаны. Но мы, не желая укорять обители, умолчим об этом. Латиняне же пошли в Иверскую Лавру и просили находящихся в ней иноков соединиться с ними. Но иноки этой обители не соизволили на это и, обличив нечестивцев, предали их проклятию, по Апостолу, за нововведения. Беззаконные же, услышав это, пришли в ярость, вывели всех с бесчестием из обители и, посадив старейших на монастырский корабль, вместе с ним потопили их. Так эти блаженные иноки за неповиновение беззаконникам приняли венец исповедания и мученичества. Более же молодых иноков, родом иверян (т. е. грузин), вместе с монастырским имуществом они, достойные иудовой участи и подобные ему нравом, – отослали в плен в Италию, где совлекли с них иноческую одежду и продали иудеям. Уйдя из Иверской лавры, латиняне пришли к Ватопедской обители. В ней они нашли только больных и престарелых, которые, будучи спрошены ими о прочих иноках, отвечали:

– В дебрях и чащах укрываются, чтобы сохранить веру и не оскверниться с богомерзкими.

Умертвив этих святых исповедников, латиняне тотчас устремились в окрестности монастыря и, найдя настоятеля и остальных иноков, ласково убеждали сделаться единомысленными с ними. Но настоятель сказал им:

– Да, потому что всякий, сопротивляющийся Евангелию Христову, есть антихрист, и ныне он-то и помогает вам. Какое может быть отношение света к тьме? Вовек мы не присоединимся к ней.

Духоборцы, слыша все это, затыкали свои уши и не только не убедились в истине православной веры, но даже простерли свои беззаконные руки на хранителей закона и повесили всех их на том месте, где нашли. С тех пор и поныне это место называется «Фурковуни», т. е. Виселичная гора. Затем латиняне перешли на другую сторону Горы и достигли обители св. Великомученика Георгия, именуемой Зограф. Иноки этой обители были наставляемы в это время преподобнейшим игуменом Фомой, который несколькими днями раньше узнал как о нашествии на Святую Гору мерзких еретиков, так и о происшедших от этого нашествия несчастиях из следующего чудесного случая. – Один добродетельный старец жил в винограднике вышеназванной обители на расстоянии получаса ходу от нее, по направлению к юго-западу. Этот старец имел у себя для келейных молитв икону Пресвятой Богородицы, пред которой, совершая ежедневное каждение, читал акафист (называемый греками «херетизмы», отчего и место это называется «Херово»). И вот, когда богомерзкие римляне напали на Святую Гору со злодейской целью и уже вышли из кораблей на берег, – этот богоугодный старец, стоя на обычной молитве пред иконой Пресвятой Богородицы и произнося: «радуйся», услышал от святой иконы следующее:

– Радуйся и ты, старче! Поскорее беги отсюда, чтобы не постигло тебя несчастие. Возвести братиям обители, чтоб заперлись, потому что богопротивные римляне напали на это Мною избранное место и уже находятся близко.

Старец же, упав пред иконою Богоматери на землю, сказал Ей:

– Как я могу, Владычице, оставить здесь Тебя, мою Заступницу?

Когда он пошел к монастырю возвестить слышанное им, тотчас двинулась со своего места неисповедимой силой и неизвестным образом святая икона и, обогнав старца, прежде пришла в монастырь и стала над монастырскими воротами. Старец, когда пришел в монастырь и увидел св. икону над монастырскими воротами, то ужаснулся и рассказал всем о бывшем ему откровении. Иноки, увидев икону Пресвятой Богородицы и услышав о таком преславном чуде, прославили Бога и Его Пресвятую Матерь.

Игумен, узнав из этого откровения об ожидающем их несчастии, начал учить своих иноков, чтобы они были тверды и не боялись, говоря:

– Отцы и братия! Которые Духом Божиим водятся, те сыны Божии. Поелику вы не приняли духа рабства в боязнь, то приняли Духа сыноположения. Если мы чада, то и наследники, наследники Бога, сонаследники Христа; если за Него пострадаем, то и прославимся с Ним, ибо уповаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас. Это же, согласно с Апостолом, и я говорю вам: те, которые из вас неустрашимы и готовы к мученичеству, пусть остаются со мною в обители; те же из вас, которые боятся мучения, пусть возьмут церковные сосуды и удалятся с ними, пока не пройдет гнев еретиков, чтобы не впасть в грех хулы чрез отречение от своей веры.

Итак, боявшиеся мук скрылись в дебрях, пещерах и ущельях гор. Святой же игумен с прочими иноками вошел в пирг (башню) не из боязни, но чтобы воспользоваться временем для обличения беззаконной ереси. Мучители, окружив со всех сторон обитель, стали кричать находящимся в пирге:

– Мы – Христовы рабы и пришли обратить соблазненных на путь истинный.

– Отступите от нас делающие беззакония, потому что Апостол говорит: если бы и Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема. Кто другого учителя ищет? – Никто, кроме тех, которые явно безумствуют. Вы скажите нам о своем учении и, если оно будет от Бога, мы присоединимся к вам и примем вас, как братию; если же не от Бога – то уходите от нас.

– Мы от Бога, и в Господа Иисуса Христа веруем и святое Евангелие Его учим; посланы же мы от блаженнейшего папы римского, который есть глава церкви, сказать вам, безумным, непонятное для вас, чтобы вы поумнели и поняли уставы церковные и верно читали в св. Символе, т. е. в «Верую во единого Бога Отца»…, что Пресвятой Дух исходит от Отца и Сына, и на св. проскомидии приносили пресный, а не квасной хлеб, чтобы священники ваши брили бороды, дабы и этим не согрешали в службе Божией, так как они – женихи Церкви. Если все это исполните, то получите от Вседержителя очищение и мы ради вашего покаяния умилосердимся, если же нет, то беспощадно погубим вас, чтобы вы не занимали напрасно места на земле.

Это и многое другое в этом роде говорили еретики. Преподобные же ответили им следующее:

– Мы хотим найти истину и не обращаем внимания на ваши соблазны и безумие, поелику не боимся и не страшимся ваших угроз, потому что написано, что бояться нужно одного Бога, а человека нечего страшиться, и смело говорим: никого нет против нас, если с нами Бог, Который праведен и правду возлюбил. Сам Господь наш Иисус Христос в св. Евангелии говорит: «когда приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, тот будет свидетельствовать о Мне» (Ин. 15, 26); и опять: «и Я упрошу Отца и другого Утешителя даст вам, чтобы был с вами во веки Дух истины»; и еще: «Сие сказал Я вам, находясь с вами. Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин. 14, 25-26).

Эти слова преподобные повторяли несколько раз для доказательства истины и чтобы заградить уста тем, которые говорят, что Дух Святой исходит и от Сына. Ко всему этому преподобные присоединили еще и следующее:

– Если же и этому не верите, духоборцы, то научитесь у Крестителя и Предтечи Иоанна, который видел Св. Духа, сходящего в виде голубя с неба и пребывающего на Сыне; видите, что от Отца только Дух исходит. Это учение содержит наша мать – св. Вселенская и Апостольская Церковь и напояет всех своих чад тем, что истекает не из Эдема, а из Божественных уст Христа, сказавшего следующее: возвестите Евангелие всякой твари; и кто имеет веру и крестится, будет спасен, а кто не имеет веры, будет осужден, и еще: ради этого говорю вам, всякий грех и хула простятся людям, а хула на Духа не простится; и если кто скажет слово на Сына человеческого, простится ему, а кто скажет на Духа Святаго, не простится ему ни в сей век, ни в будущий. Поелику Св. Духом все пророки, апостолы и учители, будучи научены проповеди, крестили и научили православной вере в разных концах вселенной и передали правоверным признавать четырех евангелистов: Матфея, Марка, Луку и Иоанна. Кто же присоединяет пятого евангелиста, тот да будет проклят. Кто соблазняет одного из братий, говорит Спаситель, достоин мучения, а кто всю вселенную соблазняет, как вы, какое оправдание тот найдет, чтобы избежать достойного мучения? Который из семи богоизбранных Соборов говорит, что Дух Святой исходит от Отца и Сына, или который из них постановил правилом, чтобы мы приносили опресноки и стригли волосы на бороде, как вы утверждаете? Будучи исполнен семи лукавых духов других (в противоположность семи соборам), в какого Христа ты учишь веровать, духоборец, и преподаешь не Евангельское, а антихристово учение? Но пятого евангелиста мы не находим, кроме Магомета Сарацинского, предтечи антихриста, который раньше вашей гибельной ереси произвел плевелы. А что касается ваших опресночных мертвых жертв, то это иудейский обычай. Но вы скажете: разве Христос не ел пасхи, будучи опоясан и держа посох в руках, по Писанию? Да, скажем мы, Он ел пасху, но упразднил ее, как обрезание и многое другое, и потом, сидя с двенадцатью учениками, установил Свою пасху. Во время вечери Он, взявши хлеб и благословив, преломил и дал Своим ученикам, говоря: приимите, ядите, сие есть тело Мое и проч. Вот истинное таинство. Сказано: взял хлеб, т. е. квасной, а не пресный, как вы противозаконно делаете и служите, и держитесь аполлинариевой ереси. Брить же волосы на бороде мы не научились ни из Ветхого Завета, ни из Нового, потому что в Ветхом Завете от первосозданного человека, праведников и пророков и до Самого Господа нашего Иисуса Христа нет об этом никакого постановления: в Новом же ни Сам Христос, ни апостолы об этом ничего не говорили, а также ни одним из св. Соборов не было постановлено, ни правилами указано, что можно видеть и слепому. Тебе же, окаянный духоборец, лучше бы не браду, а язык отрезать, чтобы он не изрекал хулы и соблазна и не приводил бы других вместе с тобою к погибели; лучше пусть сгниет худой член, дабы не повредил хороших. Не вредят волосы на бороде, но то, что исходит изнутри и из лукавого сердца, а именно: злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, воровство, лжесвидетельство и хулы, находящиеся в вашем помраченном уме, – это, а не волосы на бороде, оскверняет всякого человека, а тем более священника.

Женихов церкви не много, а Един, Который придет в полуночи судить живых и мертвых: живых – православных, мертвых – еретиков, каждого по его делам. Просим, однако, вас, други, познайте истинную православную веру, которая есть жизнь и просвещение наших душ и следуйте ей так, как св. Отцы и священные Соборы, приняв эту веру от св. апостолов, нам передали и узаконили в св. Символе, присовокупив: «если кто отнимет или приложит к нему, да будет проклят». А от этого греха (нарушения Символа) никто не может разрешить преступников и освободить от приготовленных им мучений. Послушайте, возлюбленные, и перейдите от зла к добру, дабы не подвергнуть своих душ мукам вечным.

Но для беззаконных католиков эти слова блаженных мужей были так же неприятны, как для волков камни из пращи; они бросились к ним и зажгли со всех сторон св. обитель. Причиной всех этих несчастий был нарушитель закона нечестивый Палеолог, новый этот Навуходоносор. Преподобные и богоносные Отцы наши, подобно трем отрокам окруженные пламенем, стоя на башне (пирге), воссылали молитвы ко Христу, говоря:

– Владыко, Господи Иисусе Христе Боже наш, Единородный Сыне и Слове Божий, давый Себе яко Агнца непорочного на заклание за род человеческий! Ты, Господи, излиявый пречестную кровь Свою ради Церкви Твоея и рекий, яко врата адова не одолеют ей, сохрани Церковь Твою от волков губящих ю. Умножи, Господи, достояние Твое по всей вселенней от конец и до последних земли; ересь сию низложи силою Пресвятаго Твоего Духа; Жребий Пречистыя Твоея Матери соблюди непреклонен и нерушим во веки; пребывающия же в нем освяти и прослави с Тобою, милующия их помилуй; кровы святых Твоих воздвигни во славу Твою и в память нашу; и сию молитву от уст наших приими, яко кадило благоухания, и призри на ны, якоже призрел еси на жертву Авраамову и на всесожжение Иефаево, и восприими ны, яко благ и человеколюбец.

– Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небеси.

Мучители, услышав этот внезапный голос, ужаснулись, но мрак, лежащий на их умственных очах, помешал им понять случившееся, так как Дух Святой, Которого они хулили, не пришел разогнать этот мрак.

Блаженные отцы предали души свои в руки Божии, умерли от огня в 1276 году по Рождестве Христовом, а по греческой рукописи, находящейся в протате , в Иверской и Ватопедской обителях – 10 октября 1280 года. Всех святых числом было 26, из них монахов было 22 и 4 мирянина. Имена последних нигде не записаны, имена же монахов следующие: Фома, Варсонофий, Кирилл, Михей, Симон, Иларион, Иаков, Иов, Киприан, Савва, Иаков, Мартиниан, Косма, Сергий, Мина, Иосиф, Иоанникий, Павел, Антоний, Евфимий, Дометиан и Парфений. Из них первый, т. е. Фома, был, как сказано выше, игуменом и вел главным образом спор с богомерзкими латинянами, последний же, т. е. Парфений – экклесиархом, который был снесен огненным пламенем с башни на землю и не тотчас умер, но прожив еще тридцать дней и рассказав о всем происшедшем скрывшимся на время и теперь возвратившимся братиям. Он предал душу свою в руки Божии в десятый день ноября, получив венец мученический с прежде пострадавшими братиями.

После этого беззаконные латиняне рассеялись по всей Святой Горе, и не скрылись от них ни обитель, ни башня, ни келья и никакое другое монашеское жилище, но все было разрушено или предано огню, а имущество разграблено. Протатом они не в состоянии были тотчас овладеть и, сделав несколько попыток, должны были с большим ущербом для себя отступить на время. После же, нечаянно напав на стражу, взяли и протат, при чем было ужасное кровопролитие. Но враги победили многочисленностью и все разрушили и сожгли, не оставив никого в живых. Всепреподобнейшего же прота после многих истязаний повесили пред протатом по направлению к морю, на месте называемом «Халкос».

Отсюда беззаконные латиняне перешли на другую сторону Горы – на юг, где встретили их иноки из Ксиропотамской обители с ветвями в руках и приветствовали их:

– Есть и будет! – И тотчас вместе с иноками вошли в обитель и подарили монастырю часть награбленных богатств, назвавши себя ктиторами этой обители. Монахи (о какой соблазн!) соединяются с еретиками, но Бог призирает с неба на преступников и, во время молитвы при возгласе «о архиепископе нашем, иже в Риме и о благочестивом царе», потрясает землю и то место, где стояли недостойные, так что стены монастырские с находящимися в них зданиями распались наподобие иерихонских стен при Иисусе Навине. Только одна часть стены, и та наклоненная, осталась для доказательства совершившегося последующим поколениям. Жертвой этого землетрясения были многие из латинян, которые были убиты павшими стенами. Из оставшихся же в живых одни, видя такое знаменательное чудо, со страхом и стыдом удалились на свои суда, а другие из них покаялись, остались в горах и сделались хорошими иноками. Пристыженные Богом, иноки вышеназванной обители, сознав свое преступление, горько рыдали и, как птицы без гнезд, бродили по горам, не имея, где и голову склонить, поелику обитель была разрушена за их преступление. Вместе с тем прекратилось прежде бывшее в этой обители чудо в честь и славу 40 мучеников. Чудо это следующее.

Когда был устроен и прилично украшен храм приснопоминаемым и блаженным царем Романом, призван был святитель для освящения его. Во время освящения, когда архиерей произнес: «во имя св. 40 мучеников», тогда – о чудо! – у подножия св. жертвенника выросло большое растение «губа» со стеблями и головами, в виде яблок, числом 40, соответственно 40 мученикам. Эта губа, поднявшись в гору, обвилась вокруг престола. За такое преславное чудо все воссылали славу Богу и Его св. 40 мученикам. Все больные, находящиеся тогда в обители, исцелились, вкушая от этого растения. Известие об этом чуде распространилось по всей вселенной. Больные, приходящие за исцелением, получали его, а те из них, которые не могли придти, присылали дары в обитель, и им отсылалась частица от этого Богом дарованного растения, съедая которое, они получали исцеление. От множества народа это растение все было истребляемо в течение года, но в честь и славу 40 мучеников оно опять вырастало в 9-й день марта, когда св. Церковь празднует память их. Чудо этого благодатного растения превосходило чудо овчей купели. Та (купель) исцеляла одного только входившего в нее, а это растение исцеляло всех и везде, кто только вкушал от него. Таково и столь благодетельно было это чудо. Но издревле ненавидящему добро и врагу христианского православного рода – диаволу – прискорбно было видеть это чудо, и он стал злоумышлять, пока не привел в исполнение свое злое намерение. Он увлек окаянных иноков соединиться с духоборцами, из-за которых и чудо прекратилось. Так Бог наказывает тех, кто ненавидит истину. Этим-то беззаконные духоборцы и опресночники воздали богомерзким инокам за соединение их с ними, потому что всякая жертва нечестивых неприятна Богу. Если они думают, что будут в числе избранных, то Бог доказывает им противное, чтобы эти беззаконники не превозносились, но посрамились ныне, как и во второе пришествие Христово. Православные же, если и страдают в нынешнем веке, но надеются восприять от Мздовоздаятеля Христа уготованные блага, что действительно и будет.

Беззаконный царь Палеолог, хотя и намеревался придти на Святую Гору и уничтожить на ней православие, но не успел ничего в этом, потому что царствование его скоро прекратилось. Иноки, скрывшиеся от страха пред духоборцами, выходили из своих убежищ, и всякий приходил на свое прежнее место, но, находя свои жилища сожженными и разрушенными, а сожителей убитыми, горько плакали. Тогда Афонская Гора, подобно Рахили, рыдала о детях своих. Да и кто бы, смотря на все тогда бывшее, не заплакал? До небес доходил вопль и рыдание плачущих, которые вместе с Давидом произносили следующее: «Боже, пришли иноплеменники (иноверцы) на место, принадлежащее Пречистой Твоей Матери, и осквернили Твои святые храмы, положили трупы рабов Твоих в пищу птицам и зверям, пролили кровь их, как воду, вокруг жилищ их, и не было кому погребать. Пролей гнев Твой на людей, хулящих Тебя, и на государства, отступившие от православной веры. Пусть скоро посетят нас щедроты Твои, Господи, поелику мы очень обнищали; помоги нам, Боже, Спасителю наш, ради славы Твоего имени, Господи, избави нас и ради Своего имени очисти грехи наши, чтобы не сказали когда-нибудь иноверцы: где Бог их? И чтобы пред нашими глазами постигла иноверцев кара за пролитую ими кровь рабов Твоих. Мы же, Твои рабы, будем исповедовать Тебя, Боже, во век и передавать из рода в род славные исповедания и предания наших отцов». Так плача и горько рыдая, погребали по всей Святой Горе святых, где кого находили.

Память пострадавших тогда преподобномучеников празднуется вместе со всеми святыми, подвизавшимися на Святой Горе, – в неделю, следующую по неделе Всех Святых. Но празднуется и отдельно память преподобномучеников Иверских – в Ивере (13 мая), ватопедских – в Ватопеде (4 января), посему справедливо и прилично, чтобы память и наших преподобномучеников была празднуема в нашей обители отдельно (говорит автор этой повести – инок Зографской обители). Ибо, если память одного преподобного отца нашего Космы, жившего после них, празднуется надлежащим образом, то тем более следует праздновать память многих живших раньше него. И если на Синае и в Лавре св. Саввы Церковь празднует память св. отцов, пострадавших не по собственной воле и не за православие, а от сарацин, то тем более прилично особо праздновать в нашей обители память наших св. отцов, пострадавших от еретиков-латинян по собственному изволению и за православие. Это и сами братия обители нашей издавна чувствовали и этого желали, да и не могли не желать этого, умильно смотря на оставшиеся частицы сожженных костей их, целуя эти останки, ежедневно проходя мимо пирга, на котором эти св. отцы наши, как на жертвеннике, принесли себя во всесожжение ради исповедания и защиты православных догматов св. Восточной Церкви нашей и, наконец, по временам обоняя неизреченное благоухание, исходящее от места, где они были сожжены. Ради всего этого все братия, говорю, издревле желали, чтобы память этих святых была празднуема в нашей обители, и желание их исполнилось. Когда волей Божией сверх всякого ожидания наша обитель преобразовалась из идиорифма в общежительную, тогда началось празднование памяти этих святых, сообразно с желанием их, которое они высказали в молитве ко Господу, при последнем издыхании в пламени: «Воздвигни, Господи, жилища святых Твоих в славу Твою и нашу память».

Припадем с сокрушенным сердцем к теплым предстателям и заступникам нашим, сего дня празднуемым нами 26-ти преподобномученикам, и обратимся умильно к ним со следующей молитвою: «О святые и блаженные отцы наши, вы, иже от великия любве к нам, недостойным чадом вашим, и в пламени сгораемы, не забываете нас, но теплыя молитвы воссылаете к Богу о нашем и милующих нас спасении, освящении, прославлении и о благосостоянии сея св. обители вашея; вы и ныне – предстояще престолу Творца всея твари, Господа и Бога нашего Иисуса Христа, и наслаждающеся неизреченныя Его славы, красоты и лицезрения, – помяните нас, чад ваших, память вашу творящих, и умолите неизреченную Его благость, да умилосердится над слабостью и окаянством нашим, да презрит вся вольныя и невольныя грехи наши, да вселит в нас Божественный страх Свой, и укрепит нас Своею благодатию в исполнении иноческих наших обетов и в творении святых и животворящих Его заповедей и повелений, да утолит праведный Свой гнев, на ны движимый; да рассеет покрывающий обитель нашу темный и мрачный облак скорбей; да покрыет, заступит и избавит нас, в ней живущих, и вся повсюду православныя христианы от всех видимых и невидимых врагов, от всяких зол, бед и напастей нашедших, чаемых и нечаемых; да сохранит ны в мире и тишине и безмятежии; да дарует нам всякое довольство и изобилие, яко да теплыми молитвами вашими и сильным предстательством вашим и заступлением покрываеми и избавляеми от всяких бед и искушений, в мире и тишине, и довольстве, преизобилующе во всяком деле блазе, светло празднуем летнюю память вашу, славяще прославившаго вас Господа вечною славою, еяже и мы, смиренныя чада ваша, молим вас, о достоблаженнейшие отцы наши, – да сподобимся с вами, в добром покаянии и благоугождении предел жизни дошедше. Аще и велико есть прошение наше, но надеемся на благость и неизреченное человеколюбие Того Самого Господа, Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, Емуже буди честь, слава и поклонение со безначальным Его Отцем и Пресвятым и Благим и Животворящим Его Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь».

Когда царь Михаил Опресночник открыто начал проповедовать латинское учение во Вселенской Церкви и потребовал соединить Церковь Восточную с Западной, тогдашний Православный патриарх был изгнан с престола, а на престол возвели защитника лжи Иоанна Векка. Православных после этого стали заключать в темницы, творя над ними насилие, и мучить различными наказаниями. Тогда святой Мелетий, по совету божественного Галактиона, пришел вместе с ним в Константинополь. Подвизаясь на Галлисийской горе вместе с преподобным Мелетием, иеромонах Галактион весьма преуспел в слове и добродетели, за что его и почитали. В столице оба они предстали перед латиномудрствующим царем Михаилом и с дерзновением заявили: «Мы – защитники Православия и не приобщимся латинской ереси, которая, еще прежде чем появилась, была обличена божественными отцами Вселенских Соборов, которые постановили в Символе веры, что Святый Дух исходит от Отца, а тех, кто дерзнет прибавить или убавить что-либо, хотя бы самое малое следует предавать анафеме. Так почему же ты, царь, презрел слова Самого Христа, с которыми Он обращается в Святом Евангелии к Своим апостолам, и свидетельства божественных отцов, и священные каноны Кафолической Церкви предавшись этому заблуждению? Мало этого, ты хочешь, чтобы и мы последовали ереси и отвергли предания апостолов? Этому не бывать, не пытайся сдвинуть то, что нельзя сдвинуть, потому что мы скорее предпочтем сойти с ума, чем утратить свою православную веру».

Сочтя эти слова личным оскорблением, царь заключил их в тюрьму, где эти мужественные воины Христовы с радостью претерпели множество других страданий. Через несколько дней заключения царь приказал привести их из темницы, надеясь, что после мучений святые станут более сговорчивыми. Однако святые, которые от мучений не стали более мягкими, подобно воску, но как железо закалились, и с еще более горячей верой и еще острее стали обличать злоречие царя. Поскольку они выказали еще большее дерзновение, то разожгли гнев царя еще сильнее. Он приказал сослать их на Скирос, остров, находившийся в подчинении Афинской митрополии. Со Скироса божественного Мелетия отправили в Рим для бесед о вере с мудрецами папы Римского, там его снова заключили в темницу и держали в оковах семь лет. Затем, по приказу царя, его отослали обратно на Скирос и поместили в одной темнице с Галактионом.

Конечно, тюремное заключение таит в себе множество опасностей и зол, которые возрастают еще более, если жители того места злы нравом. Темница, в которой пребывал святые, была весьма суровой и мрачной, как сень смертная, голод, на который обрекли преподобных, продолжался много дней, ибо властитель Скироса решил уморить их голодной смертью. Преподобные же, а особенно божественный Мелетий, вспомнили о древней и привычной стезе многодневного поста и насильное мучение голодом заменили добровольным делом, рассматривая его как лествицу к Богу, и сорок дней пребывали без пищи. Темничный страж был так удивлен, что повторил своей жене слова, сказанные в древности Маноем: «Верно мы умрем, ибо видели мы Бога» (Суд. 13, 22). Заключенные настолько святы, что кажется, они не люди, а намного выше людей». После этого он рассказал жене об их многодневном посте, о частых молитвах с коленопреклонением, о всенощных бдениях, приведя тем самым свою жену в изумление. На рассвете женщина со своей единственной дочерью посетила святых в тюрьме, и, припав к их ногам, обе получили благословение.

Испытывая тяжелейшие страдания, святые радовались и постоянно славили Бога, царь же прилагал множество усилий, чтобы распространить латинство, стараясь привлечь одних запугиванием и мучениями, других – чинами и званиями, третьих – другими всевозможными способами, которые позволяли скрыть правду и истину. Многие стали его друзьями, приняв латинство, а тех православных, кого царь не уговорил, он подвергал опале, отбирал имения, ссылал и предавал смерти. Искореняя таким тираническим способом всех, несогласных с латинством, монарх был уверен, что уже победил всех православных. Однажды, беседуя со своими вельможами, он со смехом произнес: «Как мне кажется, великий мир настал сейчас в Церкви, и Патриарх обязан этим мне, поскольку нет больше тех, кто возмущает народ». Эти слова царя многие одобрили, но один из вельмож заметил:

– Ссыльные на острове Скиросе еще продолжают спорить, утверждая, что они самые знающие из всех, и тем самым противятся твоей власти.

– Мелетий и Галактион Галлисиотские. Слова эти ранили царя в самое сердце, потому что мужи эти были известны и знамениты своей добродетелью. Тотчас же было подготовлено судно, для царского гонца. Святых привезли в Константинополь и поместили в тюрьму, называемую Номерной. Прошло много дней, но царь, ссылаясь на другие срочные дела, все отказывался рассмотреть дело святых. Все это время архиереи и особенно патриарх (о суд и долготерпение Божие!) усердно клеветали на святых перед царем, и старались изо всех сил заставить их принять или латинство, или смерть. Наконец мужественные преподобные предстали перед царем, но исповедали свою веру с еще большим дерзновением и мужеством, за что были подвергнуты и большим наказаниям. Их били в течение многих часов, до тех пор, пока бездыханные тела их не остались лежать на земле. Как только они немного пришли в себя, Галактиона бросили в темницу, а божественного Мелетия веревками подвесили на высоком столбе. И – о чудо! – этот сухой столб тотчас же ожил и покрылся листьями.

Услышав о таком чуде, царь переменил мысли и через посредничество других стал беседовать с преподобным снова и снова, уговаривая его принять латинство. Святой, презрев просьбу царя, был подобен орлу, парящему в облаках, по выражению притчи, неуловимый и непобедимый никаким искусством и средствами человеческими. Не зная, что делать дальше, так как не смог переубедить их, царь решил победить их тела с помощью мучений. Священного Галактиона он жестоко ослепил, а святому Мелетию вырвал язык, чтобы Галактион не мог больше служить, а божественный Мелетий богословствовать о Святой Троице. Однако все вышло не так, как хотел царь. Ибо после того, как царем ромеев стал Андроник дерзновенно проповедавший православную веру, божественный Мелетий ясно говорил и без языка, а добрый Галактион по-прежнему приносил Бескровную Жертву.

Как только царь был возведен на трон, он сразу же укрепил Православие, потому что считал, что нет ничего, более необходимого. Первым его делом было восстановление на Патриаршем престоле Иосифа, непоколебимого столпа Православия, и изгнание блудника и узурпатора Иоанна Века, растлителя словесных овец Христовых. Затем царь с великой честью призвал из заключения святых. Тогда многие из тех кто не приняли латинство, получили высокие звания.

Омилия VIII. О вере

«Покажи мне, говорится, веру твою от дел твоих, и кто премудр, да покажет от добраго жития дела своя» (Иак. 2, 18; 3, 13). Итак, то, что мы истинно веруем Богу, т. е. иными словами – сознаем как истинные и незыблемые, и еще только не находящиеся в наличии, Его обещания в отношении нас или угрозы, пусть будет явленным на основании наших добрых дел и соблюдении Божиих заповедей. А то, что мы православно веруем в Бога, т. е. прекрасно, утвержденно и благочестиво мыслим относительно Него, каким образом это явит нам? – Тем, что мы единодушны, единомысленны и единоисповедны с богоносными Отцами нашими. Как неложно веровать Богу проявляется не только в противлении плотским страстям и лукавым тенетам, но и – в противлении одержимым страстями людям, обольщающим и соувлекающим в неблагородные услаждения; так и православно веровать в единого истинного Бога проявляется не только в противлении невежеству и внушениям супостата, но и – в противлении нечестивым людям, тайком похищающим и соувлекающим в свою погибель. Величайшая же помощь имеется в наличии по отношению и к той и к другой вере; не только от Бога и от данной нам от Него силы разума, но и – от добрых Ангелов и от богочестивых и живущих но Богу людей.

Посему духовная и общая Мать и Кормилица наша – Христова Церковь – днесь еще явнее, еще более всемирно возвещает о просиявших в благочестии и в добродетели. Возвещая же о их Всесвященных Соборах и вынесенных на них божественных догматах, Она вместе с этим отвергает в основных чертах приверженцев нечестия (ересей) и их злостные построения и мнения, дабы мы истинно отвращались их.

Да будет вам известно, братие, что дурные страсти и нечестивые учения взаимнотесно связаны, являясь источником друг другу и бывают причиной того, что Бог справедливо оставляет такого рода людей.

Тот факт, что многочисленный рой грехов происходит от нечестия, явил нам великий Павел, писав о эллинах: «Якоже не искусиша имети Бога в разуме, но разумевше Бога, не яко Бога прославиша или благодариша, предаде их Бог в неискусен ум, творити неподобная; исполненных всякия неправды, блужения, лихоимства и прочему» (Рим. 1, 28). А тот факт, что греховностью, в свою очередь, вводится нечестие, возможно представить на основании многих несчастным образом потерпевших это. Так, Соломон оный, отдавшись плотским услаждениям, поскользнулся в идолопоклонничество. Так, Иеровоам, побежденный крайним любоначалием, принес жертвы золотым тельцам. Так, Иуда предатель, болезновав сребролюбием, впал в богоубийство.

Итак, и вера без дел мертва и призрачна, и дела без веры – напрасны и бесполезны. Поэтому благодать Духа соединила днесь, в это святое время Поста и упражнения в добродетели, как – восхваление правоучащих Слово Благочестия (т. е. Православное Вероисповедание), так и – публичное отвержение тех, которые учили неправославно, – дабы мы и в вере и в делах проявили тщательность: и веру чрез дела явили, и чрез веру приобрели пользу от трудов.

Дурные страсти же и нечестие не только вводятся друг другом, но они и подобны друг другу, что вкратце я и поясню вашей любви, говоря о тех, которые находясь в нашей среде, уклонились от Православия. Как Адам, получив от Бога власть вкушать от всякого дерева, находящегося в раю, однако не удовольствовался всеми сими, но убежденный советом началозлобного змия, ел и от дерева, единственно которого получил заповедь не касаться, так можно сказать и относительно оных дарований Божиих, благих и воистину соответствующих Его любви, которые Он предоставил для желающих. Эти дарования, как некто сказал, такого суть характера: «Всем тем, что есть Бог, будет по благодати и удостоенный человек, за исключением лишь тождественности с Богом в отношении естества». Однако, есть такие люди, которые учат, что мы должны будем участвовать и в самом сверхсущественном естестве Божием, и при этом заявляют, что возможно – соответствующим образом и наименовать оное; и подражая началозлобному змию, – как тот слова Божии, – так они слова Святых злостно истолковывают и извращают. Но мы, прияв от Господа силу наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражию, легко разрушим всякое его ухищрение и в данном случае, направленное против благочестия и образа жизни, отвечающего благочестию, и явившись победителями во всем, улучим небесные и чистые венцы праведности, в Самом Христе, неподкупном Судье и Даятеле воздаяний, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение, со Безначальным Его Отцом и Пресвятым и Благим и Животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Омилия XXVII. И эта омилия была произнесена во время жатвы; в ней же говорится и о имеющей для нас быть духовной жатве

... Господь наш Иисус Христос, как Бог является Владыкою всего и Царем неба и земли и тех, которые – на небе; а как человек, ставший им ради нас, чрез крест низложивший поработившего, путем обмана, наш род, искупив же нас Собою, и приведя Своему Родителю, Своим царством имеет человеческий род, особенно же – собранную из всех народов – Священную Церковь. Итак, пошлет Он Ангелов Своих, и соберут из царства Его все соблазны и делающих беззаконие, т. е. еретиков и тех, которые не отступили от грехов и не покаялись; потому что всякий грех является беззаконием; итак, собрав их, ввергнут их в пещь огненную, идеже будет плач и скрежет зубов. Видите ли, братие, жатву и отделение воистину весьма, весьма страшное и ужасное?!

Омилия XXXIV. На святое Преображение Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа

Рассматривая сие великое дело Божие, я имею в виду – все видимое творение, мы хвалим его и восхищаемся им; но и еллинские (языческие) мудрецы также хвалят его и восхищаются им; но мы это делаем во славу Создавшего, а они – противно славе Создателя. Потому что несчастным образом они послужиша твари паче Творца (Рим. 1, 25). Так и мы растолковываем пророческие и апостольские и отеческие слова, но делаем это на пользу людям и во славу Духа, вещавшего чрез Пророков и Апостолов и Отцев. Берутся растолковывать их и вожаки ересей, появляющихся в дурные времена, но делают это во вред убежденных ими и в отклонение от Истины, сущей в Благочестии (Православии), пользуясь словами Духа против Духа. И самое, вот, слово Евангельской благодати, которое – возвышено и отвечает старческому слуху и разумению, богоносные Отцы наши своими устами сглаживают трудности понимания его, и делают доступным и для нас, несовершенных. Как чадолюбивые матери, разминая зубами более твердую пищу, делают ее пригодной и легко-приемлемой для еще грудных младенцев, поскольку и влага, находящаяся в устах матерей по плоти, становится пищей для детей; так и мысли, сущия в сердцах богоносных Отцев, становятся пригодной пищей для душ слушающих и верующих людей; уста же дурных и злочестивых людей исполнены – смертоносного яда, который, когда примешивается к жизненосным словам Св. Писания, делает и их смертоносными для тех людей, которые безрассудно слушают еретиков. Потому станем бежать от тех, которые не принимают святоотеческих толкований, но пытаются сами от себя вводить противоположное, и притворствуя, что почитают слова Св. Писания, на самом деле отвергают благочестивое понимание; да, будем бежать от них больше, чем кто бежит от змеи; потому что змея, укусив тело, предает смерти то, что – временное, отделив бессмертную душу; а эти (еретики), захватив зубами самую душу, отделяют ее от Бога, в чем и состоит вечная смерть бессмертной души. Итак, всеми силами будем бежать от таковых людей, и притецем к советующим то, что – благочестиво (православно) и спасительно, как созвучное Отеческим преданиям.

Триады в защиту священно-безмолвствующих

О свете, Божием просвещении, священном блаженстве и совершенстве во Христе.

1. Поистине не только пороки льнут к добродетелям, но и нечестивые рассуждения оказываются так близки к благочестивым, что от малейшего добавления или изъятия легко превращаются одно в другое и смысл слов изменяется на обратный; оттого любое лжеучение носит личину истины для людей неспособных заметить это небольшое изъятие или прибавление. Здесь – хитрая уловка лукавого с его великим искусством обмана. Ведь ложь, недалеко отстоящая от истины, создает двойное заблуждение: поскольку крошечное различие ускользает от большинства, либо ложь принимают за истину, либо истину, по ее близкому соседству с ложью, – за ложь, в обоих случаях совершенно отпадая от истины. Посвященные в это искусство сторонники Ария выставили свой символ веры в городе Нике против Никейского, подрывая «прямое слово истины». Применив сходный обман, сам Арий еще немного и стал бы приобщаться и служить литургию вместе с теми, кто обличил его перед Церковью, если бы константинопольский архиепископ Александр, который сумел заметить уловку, хотя и не мог ясно опровергнуть ее, не обратился к Господу с молитвой и ее силой не предал этого нечестивца и поистине бесноватого бесчестной смерти.

1. Нет, если его книга, как озаглавлено, написана против мессалиан, то в каком ослеплении вперемешку с их лжеучениями он приводит воззрения божественных наших отцов, а затем пространно разглагольствует против них, оставив их последователей? Если же он почел за должное пойти войной против прославившихся от начала века святых и против нас, обязавшихся быть им верными, то к чему здесь мессалиане, влахерниты и подобные нарицания? Не ясно ли, что все – сцена и личина, все для обмана толпы и для великого и разнообразного, вернее всяческого оскорбления всех нас сообща, чтобы отцы, которых нет уже в сонме живых, вместе со всеми, кто обличил обман и не дал себя переубедить, были задеты тем, что причислены к еретикам, а затем оспорены и среди мнимых опровержений бесстыдно и чудовищно обижены, причем поддавшиеся убеждениям неизбежно пострадают от одного из двух: либо ошибутся ныне, либо окажутся в числе явно ошибавшихся прежде, ибо теперь им, очевидно, придется считать лжеучителями тех, кого прежде они почитали за святых, – словом, чтобы и всех нас и почти все почитаемые нами святыни представить потехой, позорищем и шутовством? Но если, шутя в нешуточном деле, он громоздит пустые, излишние и лукавые новшества, словопрения и противоположения, желая считаться славным и великим в софистическом искусстве, и безудержно поносит – увы! – вещи достойные трепета и благоговения, то почему мы не отвратимся от него или не отвратим с подобающей твердостью его самого от столь великого зла?

2. Впрочем, он настолько остерегается дерзко объявить свои намерения, что в начале своих рассуждений обещает не только не измышлять никаких новшеств, но даже защищать Церковь Божию, изображая подобающую истинному философу ревность против сторонников извращенных учений; так он внушил иным мнение, будто выступает хранителем истины, хотя на деле под видом борьбы против инославных борется с мужами благочестивой жизни. Поэтому никто не сможет по справедливости упрекнуть нас, если мы, оправдывая последних, в меру наших сил разберем и проверим, что говорит против них философ; ибо представляется, что в своих сочинениях он идет войной не просто против них, не в человеческих слабостях их обвиняет и не в отступлении от благостной жизни: нет, философ явно идет против самого исповедуемого ими благочестия, вернее же сказать, как показано выше, против самой божественной Церкви Господней, против ее догматов, против хранимых ею издревле преданий и писаний святых, за которые мы готовы отдать не одни лишь труды, на какие только окажемся способны, но при необходимости и самые наши души, не ища ни за эти наши речи, ни за эту нашу готовность награды ни от людей, потому что люди способны воздать нам разве ненужную нам похвалу, ни от Бога, потому что возвращающим долг мзда не причитается. Но настоятельность долга и заставляет нас поневоле писать. При этом, давно уж оставив честолюбивую заботу о словах, я буду только доволен, если напишу свою книгу совсем безыскусно, не сделав ее ни цветистым садом, ни лирой, ни трубою, чтобы тут восклицать благозвучно и громогласно, там в размеренном сопряжении и чередовании фигур разнообразить мелодические сочетания, устраивая единую слаженную гармонию и повсюду украшая свою речь. Аттические прелести, лепота и согласие имен наподобие цветов заставляют блистать словесный луг; если я не сумею воспользоваться ими, несмотря на естественное желание говорить красиво, то пусть и это покажет, что говорить нам велит нужда, а не желание показать себя. Да и у смысла, влагаемого в слова, первою красотою я назвал бы то же, что и у души, – посильное устремление взора к Богу и к Истине; ибо отсюда все прочие красоты, хотя есть нечто гораздо более важное.

Антирретики против Акиндина

61. ... это не пустяк – сообщаться с защитниками тьмы; не пустяк – подавать им какой-либо повод к дерзновению против безначального и невечернего света, общего упования благочестивых; не малый это вред – таковых и приветствовать официально, да к тому же и по такому поводу, отлученных и провозглашенных вне Церкви, подвергнутых епитимии и отверженных от Бога и Его Кафолической Церкви, по сказанному: Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его. Ибо приветствующий его участвует в злых делах его (2Ин. 1, 10-11). Не приобщайтеся делом неплодным тмы, – глаголет апостол, – паче же обличайте (Еф. 5, 11). А слова против благочестия еще опаснее для приобщения, нежели дела тьмы. Вси бо согрешиша, – говорит он же, – и лишени суть славы Божия, оправдаеми туне благодатью Его (Рим. 3, 23). Ибо наш недостаток деяния в делании божественных заповедей восполняет преизбыток божественного человеколюбия. О тех же, кто не горячо придерживается истины православия, но как бы немного охладел в общении с еретиками, Господь сказал в Апокалипсисе: ни студен еси, ни тепл; и яко обуморен еси, изблевати тя имам от уст Моих (Откр. 3, 15-16). Но не пустяк и то, в чем искажают благочестивые догматы новоявленные учителя, как сами они себя называют, догматической акривии. Вы слышали, какие хулы происходят из того, что они защищают и предлагают: не является ли их зломудрие сведением воедино всякой лукавой ереси?

62. И кажется, что вовремя поднял своих союзников против божественной благодати Божией первый отступник и таковых еретиков лукавый застрельщик. Ибо когда Отец был проповедан Моисеем, диавол воспользовался язычниками в качестве союзников для его устранения. А после них Ария, Аэтия и Евномия привел в неистовство против явившейся божественности Сына; затем – против божественного Духа – Македония. Теперь же последовательно, после войны против Троицы, идет войной против общей трем Лицам энергии обожения и благодати. Ибо он знает, что если сумеет сделать так, что не будут верить в нее, то вместе с этим он снова исполнит все свое намерение, не оставив нам никакой возможности извлекать для себя пользу из прежнего многоразличного Божьего о нас промысла. Но мы, подражая святым отцам, да встанем доблестно и да воспротивимся [диаволу], и бежит, – по апостольскому речению, – от нас (Иак. 4, 7), и нехотя как пример бегства со стыдом покажет сражающимся вместе с ним свое бегство.

63. И если предстатели новой ереси упорствуют в том, чтобы выкинуть из вероисповедных определений слова, в точности опровергающие их и словно стеной отделяющие всякое их нечестивое измышление, точно так же, как некогда ариане стремились выкинуть выражения «единосущный» и «из сущности», называя их непривычными и несвойственными Писанию, то мы приведем им слова великого Василия, что «если кто и скажет, что эти слова не свойственны Писанию, то нет никакой разницы, поскольку они имеют благочестивый смысл; тогда как еретики, хотя бы они и употребляли слова из Писаний, ничуть не менее подозрительны и растленны умом».

Второе слово возражения к Акиндину

О том, что общим местом для всех еретиков является под предлогом простоты Бога называть православных двубожниками или троебожниками, коим еретикам поревновал и Акиндин, оклеветав Паламу в двубожии.

1. Из трех, говоря обобщенно, средств которыми впадшие после явления во плоти Слова Божия в лукавые ереси, обманом побудили себя самих и своих последователей держаться, словно истины, лжи, ни одна, как можно увидеть, не отсутствует у наших противников. Каковы же эти средства? – Притворное благоговение к божественному, неправильно толкуемые ими речения пророков, апостолов и отцов, и к тому же Божие единство и простота, под предлогом которых они повсюду трубят, будто православные – двубожники, якобы как не блюдущие божественную простоту.

Так Савеллий Ливиец называл троебожниками почитающих единого Бога в трех совершенных ипостасях, сам сводя Их к единой ипостаси под предлогом простоты. Так Арий и Евномий и иже с ними якобы ради единства Бога, полагая только Отца нетварным Богом, утверждали, что троебожниками являются учащие, что не один лишь Отец, но и Сын и Дух Божий – нетварны, так что и великого Василия вынудили написать апологию к обвинявшим его в троебожии. В качестве же доказательства своего учения каждый приводил подборку подтверждающих оное, как ему казалось, мест из богодухновенного Писания, и, изображая крайнее к ним благоговение, они не принимали прибавления, допускавшиеся благочестиво мудрствующими для яснейшего выявления истины.

3. Так же вот и теперь в подражание оным те, кто ныне под предлогом божественной простоты Духа благодати, говоря апостольскими словами, укоряет и невечерний свет низводит до уровня твари, и отвергает ниспосылаемое на достойных божественнейшее воссияние ложно обвиняют нас, ведущих благодать и славу, и светлость божественной природы, поскольку мы говорим о различии сущности и энергии и показываем в чем оно состоит, в двубожии. И лицемерно изображая благоговение к точности правого исповедания, они иным святым отказывают в убедительности, а у тех, коих они сами провозглашают признанными богословами, есть слова, о которых они говорят, что принимают буквально (что и каждый еретик мог бы сказать, и даже по временам они это говорили, но были изобличаемы тогдашними поборниками Духа истины), и которые перетолковывают и извращают. Не принимая же их писания, проясняющие истину, они оказались совершенно поглощены заблуждением.

6. Горе пишущим лукавство: пишущии бо лукавство пишут, и что сотворят в день посещения (Ис. 10, 1-3): не только посещения, то есть, суда ожидающего их, когда Господь отмщений (Пс. 93, 1) придет, – по слову неложных богословов, – Таков, Каким был виден ученикам или Каким показался, когда божественность победила плоть, но и теперь суда от нас, согласно почтенным и отеческим указаниям и уделенному нам от Божией благодати познанию истины?

Первое Слово о том, что Святой Дух исходит только от Отца, а не и от Сына

Снова лютый и началозлобный змий, поднимая на нас свою главу, нашептывает противное истине. Лучше же сказать, пораженный в голову Христовым крестом, каждого из тех, кто в разных поколениях послушен его губительным советам, делает своей головой, и таким образом, – вместо одной вытянув наподобие гидры многие головы, – не ослабевает, неправду ими в высоту глаголя (Пс. 72, 8). Так, приспособив для сего ариев, аполлинариев, евномиев и македониев, и многих других, выросших на его туловище, посредством их языков излил свой яд против святых церквей, вместо своих зубов пользуясь их словами и вонзая их в основание благочестия, словно в некий корень по процветшего красотой растения и отягощенного прекраснейшими плодами, и не возмог этим повредить им. Но наоборот, от погрызенного сокрушились его [собственные] зубы, от тех, кто истинно соделал своей главою Христа.

Сей, стало быть, мысленный и оттого еще более проклятый змий, – первое и среднее, и последнее зло, – лукавый и вечно питающийся низменным и земным лукавством, неусыпный блюститель пяты (Быт. 3, 14-15), то есть заблуждения, на всякое богомерзкое учение находчивый изобретатель и неискусный искусник, никогда не забывающий своего злохудожества, через послушных ему латинян привносит новые речи о Боге, кажущиеся содержащими лишь малое изменение, но служащие предлогом для великих зол и несущие для благочестия ужасные последствия, весьма неуместные и неестественные, и всем ясно показывающие, что и малейшее из относящегося к Богу не является малым. Ибо если в отношении каждого из сущих у нас предметов будет положено неправильное начало, и получается много неуместного, то насколько больше нелепостей произойдет, если в отношении общего для всех Начала и соответствующих ему как бы недоказуемых начал будет неблагочестиво привнесено нечто необычное? К этим несообразностям род латинский явно ниспал бы, если бы мы, говоря против их догматического новшества, не упразднили значительную часть злославия. Ибо они настолько бывают припираемы нами к стене, что говорят, будто мыслят одинаково с нами, хотя они и противоречат в словах, от безвыходности прибегая ко лжи о самих себе.

Ведь если мы говорим, что не и от ипостаси Сына бытие Святого Духа, а они – что оно и от Сына, то невозможно оба мнения свести к одному, так как один только есть Единородный и одно бытие Духа. Ведь отрицание всегда противостоит утверждению, и всегда одно ложно, если другое истинно, и утверждать и одновременно отрицать одно и то же в отношении одного и того же несовместимо с истиной.

Но что они не только говорят, но и мыслят противно нам, никто, я думаю, из благоразумных и не единомысленных с ними не возьмется оспаривать. Так как они догматствуют не только противно нам, но и самому слову истины, которое сохранено нами без прибавления или убавления совершенно неизменным, что вы все (я имею в виду полноту благочестивых) точно знаете и без всякого силлогистического доказательства. Однако будет показано, Бог даст, и через сие слово, так что и всякая противоглаголющая уста заградятся (Рим. 3, 19), и клонящееся на обе стороны утвердится в едином исповедании.

мы, наученные богопремудростью отцов не неразумевати умышлений его (2Кор. 2, 11) (т.е. сатаны), являющихся обычно неявным началом для многих зол, никогда вас не примем в общение, пока вы говорите, что Дух исходит от Сына.

Ибо разве, говоря так, не являетесь вы прежде всего откровенно прилагающими нечто к изъявляющему истину о Святом и поклоняемом Духе богословию Самоистины – Христа, Который, Бог сый превечный, ради нас стал и Богословом, Который, на самом деле будучи Истиной, явился для нас проповедником истины, Который на сие прииде в мир, да свидетельствует истину, Коего всяк, иже есть от истины и воистину взыскует ее, послушает истинного гласа (Ин. 18, 37)?

Итак, разве вы не противоречите прежде всего Ему, Первому из всех богословствовавшему таковым образом, ибо Он говорит: Дух Истины, иже от Отца исходит (Ин. 15, 26), затем – самовидцам и самослышателям, ставшим Его учениками и апостолами, прежде же всего – и самому Святому Духу, Который и пришел согласно дарованному им Спасителем обетованию, и Который научил их всему (Ин. 14, 27), Который не научил их тому, что не от одного Отца Светов (Иак. 1, 17) Он исходит, но и от Сына? Если же так научил их Он, то и нас они научили подобным же образом.

Затем, наученные и просвещенные, они были посланы для того, чтобы научить так, как были научены; и чтобы просветить так, как были просвещены, чтобы они проповедывали в дерзновении, еже во уши слышаша, то есть – не во всеуслышание; чтобы рещи во свете то, что глаголано бысть во тьме (Мф. 10, 27), – как бы я сказал, чрез откровение в пресветлом мраке, хотя бы и притчами, – и что, подобно темному слову (Притч. 1, 16) у Соломона, проясняется причастившемуся премудрости. Если угодно, тьма раскрывается наедине и сокровенно, и никогда – явно для многих.

Но обратимся к тому, о чем у нас сейчас речь, что не было сказано дерзновенно изрекшими истину, что не возвестил Дух, возвестивший всяку истину (Ин. 16,13), о чем не засвидетельствовал и не известил Тот, Кто обо всем, яже слыша от Отца (Ин. 8, 26) известил возлюбленных учеников, Кто прииде, да свидетельствует истину (Ин. 18, 37). Как вы смеете говорить это, вводя таким образом чуждое прибавление в определение веры, которое избранные отцы, собравшиеся для сего, будучи движимы Духом, вместе, написали и предали всем предъизбранным право править слово истины (2Тим. 2, 15) в качестве символа неложной веры в Отца и Сына и Святого Духа, и как пробный камень беспримесного богопознания, и как твердое исповедание?

Итак, не оправдано и не благочестиво вы вводите таковое прибавление в определение веры, которое собравшиеся вместе избранные отцы написали и предали нам, будучи движимы Духом, и к которому вовсе не дозволяется прилагать что-либо, или отнимать от него, после Собора, последовавшего во времени Собору этих святых, которым дерзнувший на сие подвергается проклятиям и извергается из Церкви, и также – дерзнувший приложить прибавление, не изреченную, как говорится, Словом, ни открытую Духом, и не обретаемую в записанных словах святых апостолов.

С ними же в согласии изложили и изложившие сие божественное определение веры, и те, что были после них, присоединились, пусть даже они и не составляли его вместе с ними. Ведь вы не можете сказать, что одни не так составили Символ, а другие – не согласились с теми, кто в начале составил его, будучи обличаемы написавшими по порядку деяния всех святых Соборов, – и этого самого их Собора, и последующих, даже до сего дня. Более того, вы обличаетесь всегдашним согласием четырех патриарших престолов и самих многих и различных народов и языков, несущих неразличающееся и непреложное изначальное изложение веры.

Итак, общие для всех изъясняющие голоса богоносных богословов, евангелистов, апостолов и предшествовавших им от века пророков таким образом согласно говорят о Духе и так исповедуют согласно с Богочеловеком Словом. К тому же – и все Соборы, собранные по разным причинам и в разные времена в защиту благочестия, и, – что почти то же самое, – всякий богоносный язык, ибо ни на одном из этих Соборов не богословствовали, что Дух происходит и от Сына.

4. Было бы самым справедливым и вовсе не удостаивать вас слова, пока вы не прекратите делать прибавление к священному Символу. А когда ваше прибавление вами же будет прежде убрано, тогда уже обсуждать, и от Сына ли, или не и от Сына Дух Святой, и обнаруженное подтверждать согласием с богоносцами.

Из жития преподобного отца нашего МАКСИМА КАВСОКАЛИВИТА

... божественный Максим, как истинно смиренный и послушный воле старческой, избрал себе постоянным жилищем пещеру в соседстве знаменитого старца Кир Исаии, окружил ее легкой загородкой на одну сажень в ширину и на одну в длину – но не из камней или дерева, а из ветвей и трав, по своему обыкновению, – и с той поры, действительно, провел там остаток жизни своей, в обычной своей нестяжательности, восходя от силы в силу и день от дня преуспевая в подвижничестве, так что наконец достиг высоты ангельского бесстрастия. При пещере своей он выкопал себе могилу и, каждодневно удаляясь туда во время утрени, плакал над могилой и плачевным старческим гласом пел надгробные песни, составленные им самим. Таким образом тихо текла жизнь его. Демоны, конечно, не преставали тревожить его жестокими своими нападениями, но, ставши выше всех их козней, он низлагал их; врачевал приходивших к нему и источал всем и каждому струи вещественных и духовных целений, убеждая всех к исправлению своей нравственности и к строгому хранению церковных законоположений и запечатлевая такие убеждения конечным советом, по очищении совести, приобщаться пречистых Таин Христовых, в известные праздники, во исцеление души и тела. Из числа многих чудес преподобного Максима представим следующие – чтобы показать, какую силу и власть приял он от Господа над демонами и каким даром предведения и прозорливости украсил его Господь. Заметим предварительно, что он получал иногда и хлеб насущный от Бога чрез Ангела.

Однажды пришли к преподобному некоторые из лаврской братии для получения от него назидания душевного. Пришел с ними и мирянин. Преподобный, как только увидел последнего, строго закричал на него и прогнал его далеко, приговаривая: «Это окаянный Акиндин!» Между тем, пришедшие с мирянином не знали, что он питал неприязненные чувства и мысли в своем сердце в отношении к пустынному подвижничеству. Когда мирянин таким образом был выгнан, преподобный начал объяснять братии заблуждения Акиндина, называя его еретиком, слугой антихриста и приятелищем демонских скверн. Так преподобный Максим был строг в отношении и к другим еретикам и противникам восточного православия: он проклинал их. Точно таким же образом в другой раз выгнал он от себя и вольнодумца.

Послание догматическое и увещательное к одному из православных Крита

... Златоглаголивый (Иоанн Златоуст) это чаще всего разясняет, а именно что Бог непознаваем и то, что мы думаем о Нем как о Боге – мы имеем это знание из откровения Отца и Сына и Духа, который открывается достойным в определенное время как Один. Ибо Отец открыл Петру Сына, Отца же ученикам и миру дал познать Сын и Святой Дух, Один воплотившись и открыв Его, Другой же вселившись в учеников и засвидетельствовав силами; когда говорит: никто не знает Сына только Отец, ни Отца никто не знает, только Сын (Мф. 11, 27) и никто не знает Бога, кроме Духа сущего в нем (1Кор. 2, 11); и об откровении Отца говорит, что не плоть и кровь открыли тебе, но Отец Мой сущий на небесах (Мф. 16, 17), об откровении же Сына: и ему же аще хочет Сын открыти (Мф. 11, 27), об откровении же Святого Духа: нам Бог открыл это Духом Своим (1Кор. 2, 10), сказал Павел, потому что общее и единое действие и движение и желание и воля и энергия Святой Троицы и один дар нам, и Сын имеет все, что имеет Отец и Дух, кроме особенности Каждого, и Сын знает все, что знает Отец и Дух, проницающий и глубины Божии, Который открыл апостолам и святым знание и благодать пресущественной Троицы.

14. Итак, именно это открыто и поручено нам сохранять, и не должно быть чуждым для святых открытое. Следовательно, каково же открытое святым, как не совершенное знание Евангелий, апостольской проповеди, знание, которое объемлет святейший Символ божественных отцов? Ибо они – преемники апостолов, и они сей Символ единогласно составили, и, евангельские апостольские божественные глаголы поняв и истолковав, составили для того, чтобы в Символе было изложено и таким образом проповедано. И об этом Символе они состязались и в нем усовершенствовались и были прославлены от Бога знамениями и чудесами. Итак, не достаточно ли тебе с ними исповедовать веру, которую они исповедали, и согласиться с ними и через них надеяться спастись с ними? Для чего ты колеблешь постановления тех, человече? Для чего ты находишь другого истолкователя сих постановлений, нежели их самих [т. е. свв. отцов]?

Но, – говорит – именно так это они и понимали.

А откуда тебе это ясно, если Символ тех [отцов] не имел прибавки?

Но что ты говоришь, вопреки истине говоришь, и возводишь клевету как на отцов, так и на Самого Спасителя. Ибо не иначе они понимали веру, чем изложено, но как изложено. Или ты говоришь, что нет учителей истины? В многих речах их есть, – говорит, – и можно это найти. Как ты думаешь, человече, а не как на самом деле. Ибо каждый из них не подразумевал бы чего-то иного или не написал бы по-своему что-нибудь из составленного сообща. Но на что ты ссылаешься – или противозаконно истолковано у них тобой, или было понято подобными тебе, и прельщенный гордостью и падающий с высоты превознесенного, а не смиренного твоего знания, ты сам вводишь новое, Церковь же раскалываешь, будучи посредником соблазнов, и многих из овец Христовых ты уводишь от Христа. Итак, если соблазнить одного из малейших Христовых является такой большой опасностью, то сколь велика она при соблазнении стольких!? А у тебя только одна забота: от стольких изложенное и подтвержденное и отовсюду полностью подкрепленное стараться опровергнуть, и выставить твое (мнение) и представить твои (дела). Разве первоначальные мученики Троицы, все носящие на себе язвы Христовы, вместе с триста восемнадцатью (Первый Вс. Собор) не были способны изложить верные определения? Или после тех недостаточно тебе ста пятидесяти духоносцев, всех исповеданием и знамениями украшенных, так именно они и учение о Духе, Божественной силой Духа против духоборцев изложили? Что же, Кирилл, на которого ты, конечно, ссылаешься, какие-нибудь изречения не понимает? Сей, присутствовав на Третьем Соборе двухсот отцов и будучи главой тех, ничего к божественному сему Символу не пытался от себя прибавить или удалить, но удовольствовался им вместе с ними, и совершенно невредимыми выражения сохранил, и те, о которых спор, изложил и передал в своём определении. Так и триста шестьдесят отцов в Халкидоне с одобрения Льва Римского сами свой собственный Символ определением запечатлели; как и сто шестьдесят отцов Пятого Собора, имея главой Агапита Римского; и Шестого Собора сто семьдесят отцов имея Мартина Римского через местоблюстителей сотрудником, именно они и сей божественный Символ, письменно своим определением изложив, ясно исповедали. Наконец Седьмого Собора триста шестьдесят пять отцов, которым и остальной хор святых последует, сами ясно изложили сей Символ своим собственным определением, провозгласили и запечатлели, а прибавившие к нему или убавившие, епископы и любые клирики подвергаются извержению, а монашествующие или народ – анафеме. Следовательно, какой теперь священник из нововводящих и прибавляющих, кто из самих монашествующих или народа не подлежит анафеме?

15. Но дерзкие против Божества почти все церковные постановления уничтожили нововведениями: и на все сии не соглашаются и не краснеют, брате, и еще более устремляются против ревнителей Православия. Не только же в сем они пали, – я говорю о нововведении в вере, – но и в весьма многом другом, о чём не говорим теперь. Наихудшее же, как они распаляются счастьями своими собственными и жизнь в мiре по неверным и языческим постановлениям признают заменой веры, и что о нас говорят нечестиво гордые безбожные агаряне, эти не отказываются думать и говорить и ставят нам в упрек, и это так называемые христиане; и считают, что отделиться от нас и начать теснить нас есть нечто божественное и принятое ими от Бога, совершенно не зная силы и знания божественного Евангелия. И они видят распятого Господа, расспрашивают апостолов Господних страдающих и узнают возвещающих о том, чтобы мы страдали за Иисуса Христа и были ненавидимы язычниками. Христа же никак не почитают, принимая дела плоти за нечто великое, и почитая даром от Бога изобилие земли и пищи, не довольствуясь словами возлюбленного ученика, вопиющего: Не любите мира ни того, что в мире (1Ин. 2, 15), и Павла учителя миру. И жизнь проводят не евангельскую, ибо всякая пища и блуд у них не порицаемы, ни что-нибудь из запрещенного христианам. И образ монашеский у них различен и не один, и священство отдельно от жертвенника и мvропомазанием по Закону Моисееву совершаемое, против свыше преданного божественного чина и предания, как изложил сие учащий Дионисий, будучи рукоположен Павлом. И всякое нововведение, то что у них. И крещение вопреки апостольскому преданию обливанием и без мѵра, о чем вновь пишет Дионисий; и мvропомазание не преподается в тот момент крещаемым, ни совершается по апостольскому примеру; ни напутственное причастие в молчании умирающим не дается (ибо говорят, что они не понимают, что приемлют, – а, впрочем, зачем ты крестишь непонимающего новорожденного?); и священнодействие же иначе совершаемо, вопреки тому, что отцы писали, или лучше сказать, вопреки чему священнодействовал Спаситель, Сам сделав и ученикам предав; при причащении Св.Тайнам людям дается только опреснок без чаши, вопреки чину Господа, повелевшего ясти Его плоть и пить Кровь, и говорящего, что не ядущие и не пиющие не имеют жизни вечной, сие также и Павел засвидетельствовал. И в браках же кровосмешиваются: ибо отец и сын с матерью и дочерью заключают брак, и два брата с двумя сестрами, и весьма многое тому подобное. И ещё храмы у них как общие дома, и жертвенники со стороны народа и от женщин и безбожных часто видимы и попираемы, и когда был жив их святой Амвросий Медиоланский на Западе – напрасно учил царя Феодосия и указывал на благоговение к Божиим храмам и святым жертвенникам и на причащение страшных Тайн, как мы совершаем. В составе же пищи всё у них неприемлемое и нечистое, в постах же другой образ и не отцов наших. И просто во всём церковном вопреки принятому свыше делают, и не по отеческому уставу, всё же новое у них и измененное.

16. И о священной жертве нет древнего согласия. Ибо приносимое не совершенно, как говорят, опресноки же по-иудейски. И литургия не полностью согласна с литургией Спасителя изначальной с учениками Своими, в которой Он священнодействовав таинство и преломив, разделил весь хлеб сим апостолам и причастил из чаши; как и образ священнодействия самих апостолов и отцов: вместе священнодействующие таинства и «преломляющие хлеб», как написано, вместе ему причащались, и из чаши приобщались, как Павел говорит: «Хлеб, – говоря, – который мы преломляем и чашу, которую мы пьем», и снова: «Я принял от Господа, что и предал вам, что Господь Иисус в ночь, в нюже предаяшеся, приим хлеб и благодарив преломил и рече: приимите, ядите, сие есть тело Мое, еже за вы ломимое, сие творите в Мое воспоминание, подобным же образом и чашу по вечери, глаголя: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови; сие творите елижды аще пиете в Мое воспоминание, ибо всякий раз, когда едите или пиете от Чаши сей, смерть Господню воспоминаете, дондеже приидет» (1Кор. 11, 23-26). Итак, необходимо и преломлять хлеб, как принято, именно то, чего не делают латиняне, и чашу себе преподавать; и это они не делают. И как в самом деле они возвещают смерть Господа, распятого за нас и излиявшего Свою кровь? Ибо это для них невозможно, даже если они и хотят это сделать. Ибо они имеют обыкновение приносить опреснок, не могущий ни ломаться, ни разделяться; поэтому у них всегда один и единственный Римский первосвященник есть священнодействователь; и предстоят многие и сопоют, но на самом деле никто не сослужит или соучаствует, и далеко сие от апостольского и отеческого завещания. Поэтому нет у них и хиротоний епископов по божественному преданию от большинства епископов, сослужащих вместе и вместе совершающих хиротонию рукополагаемого, как через Климента говорит апостольское правило, по которому Петр сделал это с остальными над Матфеем, но одним из самих епископов совершается хиротония; если же и присутствует большинство, то не сослужит ему, ибо не могут; и Дионисий назвал святое причастие все усовершающим совершенством. И посты у них иные вопреки, всем очевидно, апостольскому правилу, – я имею ввиду пост субботний, – и уничтожение постных дней из установленных обычаем среды и пятницы и изначала постов в честь святых и остальных. И ещё блуд ни у них, ни у их священнодействующих совершенно не наказывается, но беспрепятственно можно иметь наложниц и детей для блуда, и после каждого священнодействовать.

17. И чего более нужно говорить о всем вам, подробно знающим? Удовольствуйтесь сказанным к позору нововводящих отклонение без меры, и так, чтобы возвестить братьям от сих остерегаться, чтобы не были скрыты неведением соучастники от несоучаствуемых, которым даже в доме апостольское правило запрещает молиться вместе, поэтому и должно обращать внимание на то, какова сила. Ты же, имея ревность Божию в духе рассуждения и мудрости, занимайся собой; и братьев утверди, предлагая им образ спасения и в самом деле более всего, что основание всякого дела Божия – правая вера и сохранение благочестивых божественных догматов и обычаев, и не оставляй непоколебимо всё соблюдать, стараясь в этом их сохранить и словом, и делом, соблюдая с остальными братьями в Духе прекрасный залог православной веры; и обрящешь многую награду от Христа, и «получишь неувядающий венец», возвещает тебе Павел, с нами смиренными рабами Христовыми. Хитрословия же и «глупых состязаний» уклоняйся и спора удаляйся, ибо и это сказал Павел.

Послание в поддержку благочестия, против Агарян

... Теперь почти некому и встать за благочестие и веру Христа Бога нашего и нет смелого ни бороться, ни выдержать мучение или какие-либо плотские скорби, как изначально истинные и настоящие христиане, преследуемые, «скорбяще, озлоблени», как Павел сказал, гладом снедаеми и, терпяще ежедневно и почти убиваемые, радовались будучи гонимы за Христа. Но вот теперь все возлюбили земное богатство и пищу плотскую, осквернения и мерзости, проклятую и гнушающуюся чистотой языческую жизнь, а ещё преходящее и мимотекущее благоденствие и сладость неверных. А хуже всего то, что ради этого послабления разрушающемуся и смертному телу, лучше же сказать, свирепому и тленному, они, о, безумие, совершенно безумные ублажают язычников, безбожников, скверных, и любят их нечисую жизнь и почитают самым наилучшим вкушать скотский их корм, и, о, горе! оказываются друзьями их, рабами и помощниками. И против единоплеменников действуют, наиболее же против самого благочестия, и Христа гонят называемые христианами, и не стыдятся, зовясь христианами, выступать против братьев-христиан, и устремляться против святых Христовых, и больше неверных беззаконновать, и богоненавистное делать, и священное и относящееся к вере оскорблять более, чем враги Христовы.

5. Поэтому мы умалились во всех и есмы несчастнейшие днесь на земле ради беззаконных наших дел и грехов сих и остальных прегрешений. И если бы не долготерпел всегда медлящий Бог, погибли бы совершенно и стали бы как Содом и Гоморра. Однако ещё ради одного правильного исповедания нашего соединяет нас Господь и ради нас сохраняет первосвященство и Царство благочестивое, ожидая ради одной нашей правой веры и некоего плода. Ибо не одна вера спасает, как нас учит Брат Божий, говоря, что «вера без дел мертва есть» (Иак. 2, 26).

6. ... Откуда тысячи несчастий пришли нам, от того враги наши от нас удалились, непрерывные нападения их и голод и болезни, стенания, заключения и мириады других несчастий попустил Бог, что мы благого Бога раздражаем и неблагодарны и благодетелю, превозносясь дарами и во зло употребляя данное нам Владыкой всяческих. Впрочем, братья мои, я прошу вас показать твердость нашу и крепость в вере, и выдержать болезни и тесноты нужды и любое оскорбление за Христа, как и первые христиане терпели за Него «разграбление имений ваших с радостью» (Евр. 10, 34), как свидетельствует Павел. Поэтому и теперь с радостью терпите, ожидая, как опять Павел говорит, «иметь себе имение на небесех пребывающее и лучшее» божественных даров и харизм. «Не отлагайте убо дерзновения вашего» (35) и похвалу во Христе и в нынешнем и в будущем. Ведь вы много раз на опыте перенесли непоколебимо многие скорби за благочестие и казались неподвижными, и доныне, я надеюсь, вы таковы силою Христовою.

7. Итак, все вы оставайтесь в той же мысли и будьте готовы, я прошу, в удобное время, если возможно, излить и кровь за благочестие наше и не попасть в рабство нечестивым врагам. И никто из вас не будет, я полагаюсь на Христа, думать что-нибудь другое кроме этого. Если же находятся некоторые, имеющие другое мнение, когда враг и клеветник воюет поношением – как я молюсь – и лукаво принимающие и считающие благом рабство христиан врагам Христа и Бога нашего, и сие множество столь великое и град столь великий и многолюдный, в котором столько священных храмов, столько же святых жилищ священников и монахов и христиан – мужей и женщин и младенцев неудобоисчислимое собрание, через который города и многие из порабощенных нечестивым освобождаются через мучение и дар приносятся Христу, многие от неверия к вере приходят и познают истинную веру и Христа признают Богом.

Однако некоторые предательство сего града ещё и добром почитают и поработить град сей нечестивым желают и совершенно стремятся. Они не суть христиане, но отступники от Бога, хуже нечестивых и сквернее и лукавее самого предателя Иуды. Ведь Иуда телесно предал Спасителя, а страсть Господня и смерть стали нам спасением, и еще более прославился Спаситель и возвысился, в страдании победив за нас и дав нам воскресение; а предающие христиан нечестивым и безбожным врагам, души предают в погибель и нечестие, поступая хуже и Иуды. Ибо они из-за преданных братьев часто предают Христа и еще более опечаливают Его, не желающего погибнуть ни одному из малых. И они хуже всех безбожных тиранов, убивающих святых, потому что тираны мстят святым, не смогше склонить их к нечестию, и убивая мучеников исполняли должное; эти же христиан предают в рабство, а души порабощают безбожию и повинны в погубленных душах. А если предающий одного и соблазняющий одного столь важному наказанию повинен, то предающий город и столько душ нечестию, какого возмездия не достоин? Поэтому виновные в этом Христа отвергают и поступают против святых Его таинств и поносят всё христианское.

8. Поэтому и мерность наша, помышляя о благочестии и спасении христиан, и имея неизбежную заботу о граде сем и душах в нем, и горячо возревновав о всех святых его, призывает всех благородно переносить пришедшие мучения во славу Христову, и чтобы не обнаружился бы среди вас душепагубный предатель, бороться за каждого из вас самих и за свободу домов и за всех братьев по любви Христовой. Если же кто-нибудь будет найден предавшим себя врагу и ставшим его орудием, замыслив или замышляя в пользу нечестивых, власть и господство их почитая благом и желая град сей и верных в нем предать нечестивым, стараясь о сем или желая или способствуя, во граде сем ли найдется, или и вне, если и в каком-нибудь чине будет или положении или почетной степени, да будет анафема, и часть его да будет с предателем Иудой и распявшими Господа, и свыше да придет на него гнев и скорбь, ярость и возмездие великое и телесный бич и род его всегда презираем. Но и мерность наша во Святом Духе напоминает ему, кем бы он ни был, что он будет под бесконечным и ужасным отлучением от святой и единосущной Троицы как предатель душ, убийца и злоумышленник; и никогда не найдет сей избавление, если прежде не откажется от столь богомерзкой попытки.

9. Теперь мерность наша ради осторожности и внимания письменно все это изложила для священного сего Христова стада и повсюду верных, которых я призываю и прошу встать и быть стойкими за истину и единственную нашу христианскую веру защищать до смерти ради душ своих и домов чад и ради славы Христа, Который, я надеюсь, примет вас как мучеников и борцов Своих, и с исповедниками Своими увенчает и царства Своего наследниками покажет с боровшимися за Него, благодатью Его и милостью.

Премудрость нашего спасения

30. О том, что восприемник крещаемого должен быть православным и благочестивым

Необходимо обращать внимание на то, что в восприемники должны быть выбираемы люди благочестивые и способные в некоторой мере быть наставниками в вере. Но мне приходилось слышать нечто весьма странное и тяжёлое для чувства: некоторые (по каким-то расчётам) приглашают в восприемники – страшно сказать – врагов и поносителей веры, безбожников и еретиков. Такие отметают само Таинство. Они и детей не просвещают светом его, а, скорее, омрачают, и священнодействующего иерея делают сообщником чуждых Богу.

И каким же образом дерзающий богохульствовать мог бы научить благочестию? Сказано: Что общего у света с тьмою? Или какое соучастие верного с неверным? (2Кор. 6, 14-15) Тот, кто так поступает, достоин осуждения, равно как и тот, кто воспринимает детей у нечестивых. Однако, если последние прежде исповедуют, что крещение свято, божественно, очищает от греха и возрождает во Христе, что принимающий крещение станет христианином, то дело меняется. В этом случае, если отец даст обещание, что младенец будет верным Христу, хотя сам-то и уклоняется, то можно воспринимать младенца и приводить его к освящению, дабы не отнять его у Бога, отказавшись быть восприемником.

Хлеб же берётся квасной, как бы в некотором смысле одушевленный посредством закваски и истинно совершенный. Этим означается, что совершенным было то, что приняло на Себя ради нас Слово Божие, воплотившееся без пременения (изменения) и пребывавшее с душой словесной и разумной, то есть что Христос принял истинное человеческое естество. Здесь свидетельствуется, что Христос есть и был и совершенный Бог, и совершенный человек, чтобы воссоздать всего человека. Три вещи содержит этот хлеб, в соответствии с трехчастностью души и в честь Троицы: муку с закваской, которая служит образцом души; воду, означающую крещение, и соль, знаменующую ум и учение Слова, Которое сказало ученикам: Вы – соль земли (Мф. 5, 13), именно – как учители, а также: Имейте в себе соль (Мк. 9, 50) – ведение и любовь вместе. Хлеб указывает и на то, что Воплотившийся есть Один от Троицы. Будучи испечен на огне, он знаменует, что Христос, будучи Богом, весь соединился с нами и предал нам свою мощь и силу, или, лучше сказать, весь соединился со всем нашим первобытным естеством.

55. Почему приносимый для священнодействия хлеб четырёхчастен

Хлеб потому бывает четырёхчастный, а не круглый и опресночный (какой употребляют для жертвы латиняне), что, как сказали мы, и он должен быть совершенен. Ибо Бог воспринял всего совершенного человека, состоящего из души и четырех стихий, и потому что весь мир четырёхсторонен, а Само Слово есть Зиждитель мира. Хлеб четырёхчастен и потому, что Христос принял тело, включающее четыре стихии, и потому, что воплотившееся Слово освятило все пределы мира, и небесные, и земные. А также потому, что самый вид этого хлеба образует Крест Христов, чрез который, будучи пригвождён к нему и умерев, Бог исправил нас и весь мир.

56. О том, что латиняне поступают неправильно, принося опресноки и притом округлые, ибо Христос воплотился, сама же плоть – от стихий

Латиняне говорят, что округлость и отсутствие оконечностей у опресноков означают бесконечность Божества. Что на это скажем мы, православно мыслящие? Здесь речь не о богословии, но проповедуется таинство воплощения и страдания. Здесь изображаются обстоятельства вочеловечения и распятия. Однако же и образ бесконечности Божества не отвергается и не оставляется у нас, но зримо передаётся через печать на хлебе. Здесьто ему в первую очередь и должно быть.

То, что касается домостроительства Спасителя, в совершенном виде созерцается в хлебе и четырёхчастном виде его; а свойства Божества – в печати хлеба, которая имеет вид круга с крестом посредине. Или же изображается Сам Спаситель. Все это вместе указывает на безначальное и бесконечное воплощенное Слово, Которое одновременно и пребывало Богом, и явилось подобным нам, в человеческом облике, Которое истинно воплотилось и пострадало, пребывало в образе Божием и явилось в образе человеческом.

Посему следует изображать не только то, что принадлежит Божеству, но и свойства человеческие (во Христе), чтобы не подумали, подобно некоторым еретикам, что человеческие качества при воплощении уничтожились и что Христос был исключительно только Богом, подобно тому, как говорят те, которые признают в Нём одно лишь человеческое естество.

Но не так было, и мы не такое учение приняли. Он пребывает совершенным по тому и другому естеству – в крайнем соединении Божества с человечеством Его. Ибо Он всецело обожил человеческое естество и единобожный соделал в крайнем соединении; но сохранил и Своё, и есть совершенный человек – в определенном месте видимый, равно как и совершенный Бог, везде сый (пребывающий) и превысший всего, и сохраняющий свойства телесной природы.

Поэтому и по воскресении, и нетлении Он был видим и осязаем, и вошёл дверем затворенным (Ин. 20, 19).

Видишь ли теперь, что Христос и нетленен был, и сохранил Свои Божественные свойства, что Он вместе есть и несозданный, и созданный, что Он имеет две природы, хотя и един по совершенной Ипостаси? Держись же православия, не приноси мёртвых и бездушных опресноков, не возобновляй обрядов иудейских, не вводи снова (деревянного) закона, не твори празднества на бесквасном хлебе.

Скажет латинянин: но что Павел говорит? Что, мол, должно приносить опресноки, имея в виду, следующие слова апостола: Посему станем праздновать не со старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины (1Кор. 5, 8).

О, неразумие! – скажем мы, правомыслящие. Так-то ты разумеешь то, что говорит богопроповедник? О, человек! Эти слова говорит он, уничтожая корень и причину греха. Не со старой закваской порока и лукавства, – говорит совершенно справедливо. И ты отвергни эту закваску: блуд блудодействовавших в Коринфе и всякую другую нечистоту, потому что в этом вся цель и об этом апостольское слово. Извергните, – говорит, – развращенного из среды вас (1Кор. 5, 13). Разве не знаете, что малая закваска квасит все тесто? (1Кор. 5, 6)

Порок, как разрушительная болезнь, начавшись от кого-нибудь одного, переходит и к прочим. Вот почему сказано: Очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом (1Кор. 5, 7). Да будете новым тестом во Христе, как новые и безгрешные, подобно Христу, потому что и Христос есть новый человек – Адам, и вы через Него бесквасны, то есть непричастны греху – крещением и миром.

Ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас (1Кор. 5, 7), изведший нас из Египта греховного. Вот мысль и слово Павла. Руководись ими, отвергай и удаляй от себя закваску греха и весь будь непричастен ему.

58. Что значит: подобно Царство Небесное квасу

Но не убегай закваски нетления, которой уподоблено Царство Небесное (См.: Мф. 13, 33; Лк. 13, 21), собирающее, соединяющее собою и преобразующее в себе уверовавших в Божественную проповедь. Сию-то закваску жена, т. е. Церковь пренебесного Жениха, взяв, положила в три меры муки – в трёх разрядах спасаемых: рабов, наёмников и сынов; целомудренных в браке и девственников, доколе не вскисло все (Мф. 13, 33), всё, что удостоено в воскресении Царства Божия, – Церковь, собравшая и праведных, бывших прежде закона, и тех, которые были во время установления закона, и праведных в благодати, что и совершила благодать Евангелия.

Ибо Сам Спаситель – истинно Божественная и чистейшая закваска, Хлеб жизни и Царь вечный; Он, воплотившись и придя в мир, спас живших прежде закона и в законе, освободил их от уз и соединил с уверовавшими в Него. И с другой ещё целью пребывает Он сокровенным, как чистая и живая закваска – в меру приемлемости (тварью) как бы разделяется тройственно по разумным созданиям, каковы: Ангелы, святые, отшедшие на Небо, и мы, живущие и верующие в Него.

Доколе не вскисло все – когда всё воскреснет через Него и всё будет едино, когда и наше естество будет участвовать в славе Его и Его Ангелов.

59. Почему в законе хлебы опресночные, а в благодати – квасные

Будь же и сам ты заквашен о Господе, и старайся быть закваской Царства Небесного, и не спеши приобщаться опресночных хлебов Ветхого закона.

Ибо закон есть тень и образ бездушный, чуждый жизни, почему он и имел опресночные хлебы, как мертвые и соответствующие ему тени, которые и назывались не просто хлебами, но опресноками, имея с хлебом только нечто общее и нося только имя хлеба.

Будь причастником великой жертвы Мелхиседека, которой хлеб квасной (а не опресночный) и вино были предвестием новой жертвы Мелхиседека, вечного и истинного Мелхиседека и единого Архиерея Иисуса Христа, о Котором написано: Ты священник вовек по чину Мелхиседека (Евр. 5, 6). Если же не хочешь, то, может быть, вместе с опресноками будешь и жертву приносить, и приобщаться бессловесного Агнца по-иудейски, будешь совершать их празднества и принимать опресноки как дары, что запретили нам делать отцы наши, может быть, ты примешь обрезание, будешь субботствовать? Это уже станет естественно для тебя, так как для тебя не будет ничего в иудаизме недостойного, и ты часто и в трапезе начнёшь общаться с иудеями. Таким образом, будет и мало различия между тобою и этими богоубийцами и безбожниками; но у нас нет ничего общего с ними.

Древнее прошло, теперь все новое, говорит Павел (2Кор. 5, 17). И как вместо обрезания существует у нас крещение, так вместо бессловесной жертвы – Агнец Божий, и вместо опресночных хлебов – квасной (хлеб) Царства Христова, который есть Хлеб жизни. Ядущий сей хлеб, не умрет (Ин. 6, 50-51), сказал Господь.

Если же ты ещё споришь, по своему обыкновению, и настойчиво доказываешь на примере Тайной вечери, и говоришь, что на ней предложен был опреснок, ведь законная (иудейская) пасха совершалась на опресноках, то весьма многие и совершенно истинные изречения величайших и божественных мужей низлагают твою дерзость и неразумие. Они показывают, что не был ещё возбранён к употреблению хлеб квасной, когда Спаситель преподал Таинство. Свидетельствует об этом и Евангелие, проповедуя, что не был тогда день опресноков, когда Христос священнодействовал Свои Тело и Кровь. Но это было прежде дня опресноков: перед праздником пасхи (Ин. 13, 1), сказано. Он преподал Жертву, когда сотворил вечерю.

Тогда же совершил Он и то, что относится к умовению, и это было прежде пасхи иудейской. Смотри, что сказано и про день страдания: и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы можно было есть пасху (Ин. 18, 28). И о времени распятия опять сказано: тогда была пятница... та суббота была день великий (Ин. 19, 31).

И из того, что Евангелие тотчас же прибавляет: Иисус взял хлеб (Мф. 26, 26), и не прибавляет: бесквасный, равно как из того, что сказал Господь: Очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания (Лк. 22, 15), совершенно ясно видно о чём речь. То есть, что Христос, конечно, желал не иудейской пасхи, которую часто совершал, но что Он пришел уничтожить тень истины.

Впрочем, если Он совершил и законную пасху, то совершил прежде, а потом передал ученикам Свою. И Он желал передать её прежде страдания для того, чтобы пребывать с нами. Дабы истинно было то, что сказал Он: Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем (Ин. 6, 56). Поэтому Он сделал не только требуемое законом на этой вечери, но и совершил умовение, и возлежал, поэтому же там было не только печёное мясо, но и солило, в которое омочил руку Иуда. Следовательно, та вечеря не была временем иудейской пасхи, и Спаситель совершил тогда не иудейскую только, но, главным образом, Свою пасху, о которой и говорил: Сие творите в Мое воспоминание (Лк. 22, 19), и: Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие (Ин. 6, 55).

А о том, что древнее прекратилось, Он Сам опять свидетельствует, говоря: ибо все пророки и закон прорекли до Иоанна (Мф. 11, 13). Справедливо, значит, что Он возжелал тогда не иудейской пасхи из бессловесного агнца и крови животного, но желал передать ученикам и передал Свою собственную, которую Сам совершил тогда единственный раз и заповедал совершать вовеки.

Хотя бы всё это, а также свидетельства отцов ты и отвергал по неразумию, однако даже и в том случае, если бы Спаситель, по обстоятельствам времени, принёс тогда опресноки, тебе надлежало бы делать совершеннейшее <т. е. соблюдать Новый Завет>, подобно тому, как приняли это мы, чтобы и прочее делать, превышая закон, и чтобы праведность наша преизбыточествовала праведность книжников и фарисеев (Мф. 5, 20).

Потому что мы свободны от закона кровию Иисуса Христа, ибо Христос искупил нас от клятвы закона (Гал. 3, 13), говорит Павел, и нет нам никакой пользы в служении закону, так как если снова поступаем по нему, то не будет вам никакой пользы от Христа (Гал. 5, 2), опять говорит Павел. Так, исполнив всё за нас, Христос освободил нас. Поэтому Он был и обрезан, а мы не обрезаемся, но крещаемся Духом и вкушаем не плоть и кровь мёртвых животных, но Плоть и Кровь Его.

Итак, слишком очевидно, что преподана Им жертва Его страшного Хлеба и Чаши, а не пасха подзаконная, поскольку Он говорит: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови (Лк. 22, 20), и: сие есть Кровь Моя Нового Завета (Мф. 26, 28), подобно тому, как и пред этим, давая нам в пищу Тело Своё, говорил: приимите, ядите: сие есть Тело мое (Мф. 26, 26).

Но ты не можешь подражать этому, настолько ты привязан к опресноку, не можешь разделять и преподавать Тело, равно как и Кровь Его, хотя Он и говорит: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета (Мф. 26, 27-28). Ты не делаешь и этого, и приходящим к тебе причаститься не преподаешь Чаши: столько во всем допустил ты нововведений.

Мы же во Христе священнодействуем по образу Его, и преломляем хлеб, как Он преломил, и едим, как Он сказал, и даём верным, и приносим хлеб совершенный, поелику и Он совершенный человек. И делаем это также в знак прекращения жертвы ветхозаветной, так как время её закончилось, когда явилась Истина.

Между тем мы веруем также, что и Спаситель освятил хлеб квасной, совершенный, в пасху, которой возжелал, хотя прежде Он и совершил законную пасху. Когда Он возлежал и имел солило, в которое омочил руку Иуда, тогда, очевидно, Он совершал не пасху подзаконную, ибо в ней, как предписывал закон, всё было печёное на огне, а не варёное в воде.

Итак, справедливо то, что подзаконную пасху Он совершил в другое время, а тогда совершил Свою пасху, которой и возжелал. И я говорю это часто, желая и Сам в Нём, по милости Его, вкушать сию живую пасху всегда, ныне и в будущем веке. Об этом молюсь я во всякое время за себя и за всех братий.

И освящая священную чашу в Нём, Христе Боге нашем, давшем нам Себя, мы, как заповедано, даём в любви пить от неё и всем братиям, становясь едино, как молился Он (См.: Ин. 17, 11), и будучи едино с Ним и с Отцем и Духом, как Он сказал (См.: Ин. 17, 21).

Но довольно этого. Увлекаясь словом, мы сказали больше, чем предполагали говорить в кратком очерке.

Кровь же излилась с водою, как говорит Евангелие, и мы пьем от ребра сего. Об этом часто говорит и Златоуст, которого отметают армяне, об этом говорят и вселенские отцы. И всего того, что истекло из ребра Спасителя, должно причащаться, так как это истекло из тела Господня, и именно из него, а не из другого, хотя одно называется кровью, а другое – водою. И это поистине, как засвидетельствовано, суть кровь и вода. Ибо поскольку надлежало явиться двум источникам, которыми мы возрождаемся и живем Духом, то они истекли для нас из самой Жизни.

Поэтому всегда необходимо, чтобы в составе Таинства, в страшной Чаше, были и вино, и вода, а не одна вода, как говорит нечестивая ересь гидропарастатов, ниспровергающая предание Таинств.

Подобно безбожию и нечестию язычников, ересь армян отвергает вино как нечто злое и не отвергает пьянства. Это происходит по навету возбуждающего их лукавейшего демона, раздражающего их против нас, христиан, к отвержению, очевидно, священнейшей Жертвы, или, лучше сказать, к их стыду и удалению.

И не одно вино отрицают еретики-армяне, желающие, очевидно, опровергнуть одну «ересь» и впадающие в худшую, как случилось это с ними и в других отношениях, когда они уклонились от истины. Так, желая опровергнуть Нестория, который проповедовал разделение во Христе и учил отдельно о Слове, а отдельно о человечестве, они пришли к тому, что стали говорить, что будто бы во Христе – одна природа. Этим они, несчастные, отвергли воплощение Его. Ибо как же Бог Слово воплотился, если в Нём одна природа? И какая это природа – Божеская или человеческая? Ведь они исключают одну из природ.

Таким образом, они идут против Божественных догматов. Против ереси гидропарастатов восстаёт и Златоуст, приводя сказанное Господом: не буду пить от плода виноградного (Лк. 22, 18); виноград же даёт вино, а не воду. Златоуст отвергает ересь, но не отвергает воды, ибо не сказал он: одно вино без воды, но – виноград даёт вино, а не воду. Поэтому должно быть и вино, но и вода должна быть с ним, так как и то и другое истекло из Божественного ребра. Однако козни обольстителя многих совратили с пути истины.

Мы же идем царским путем: как научены, что из животворящего ребра истекли кровь и вода, так и вливаем в чашу вино с водою и приносим Святой Троице вместе с квасным хлебом. Всё это воспринято нами от Христа Бога нашего, и Его апостолов, и отцов наших. Так издревле передано нам приносить хлеб квасной и чашу – вино и воду. Об этом свидетельствуют и священные молитвы, и древнее предание, и обычай.

На это указывает Божественная литургия Златоуста и еще яснее – литургия богоявленного Василия. Ибо после слов: и приим хлеб во святыя, и пречистыя, и непорочныя Свои руце, и показав Тебе, Богу и Отцу, благодарив, благословив, освятив, преломив, даде, прибавляет: такожде и чашу от плода лознаго приим, растворив, благодарив, благословив, освятив, даде.

Видишь ли? Приим, сказано, от плода лозного и растворив, то есть смешав с водой, что обозначается словом «растворив».

Да и божественный Иаков в священной литургии, называемой его именем, а она служится во многих местах, говорит так: и приим чашу, и растворив из вина и воды. И все отцы наши приносили так во Вселенских Церквах и апостольских престолах, и от них издревле перешло к нам самое предание животворящей Жертвы. Мы приняли её по преданию не от каких-нибудь частных лиц, не в углу, но издревле от всех преемников апостольских и исповедников-отцов, просиявших чудесами. От отцов, собиравшихся вместе в наших пределах, и особенно в христолюбивом городе Константинополе, который во Христе и основан, и распространяется, и сохраняется Всесвятой Его Матерью. Именно в Константинополе утверждён был Вторым божественным Вселенским Собором составленный в Никее Символ веры.

Часто из всех пределов собираясь вместе, тогда и после, и часто священнодействуя вместе, все отцы старательно передали нам то, что относится к тайноводству. И Церковь, особенно Константинопольская, весьма точным образом содержит чистую, правую и неповрежденную веру во Христа и непреложные от начала Божественные догматы. Ибо в ней и благочестие было всегдашнее, и явились равноапостольные пастыри, и она имела основанием верховного и первозванного в апостолах. Ибо она была устроена и сохраняется христианскими царями – Константином и прочими, ревновавшими о Христе. И во время споров о Божественных догматах и других священных преданиях не только один кто-нибудь первосвятительствующий в ней издавал законы, но повелением и старанием благочестивых царей собираемы были архиереи, наблюдавшие за благочестием во всей вселенной.

И римский первосвятитель присутствовал на этих собраниях или сам лично, как некогда Агапит и потом Мартин, или присылал местоблюстителей. Присутствовали и епископы: Александрийский, Антиохийский и епископ божественного града Иерусалима, а кроме того, со всех стран собранные и избранные, которые, единодушно разрешая сомнения, ограждали и должным образом утверждали чистое и истинное учение. И они приняли это от апостолов.

Так, когда некоторые завели речь об обрезании, тогда Павел и Варнава не решились сами положить закон, но предоставили это собору апостолов, от которого и получили в письменном виде то, что надобно делать. Тогда держали слово не только Пётр, но и Иаков, и Иоанн, и прочие. И таким образом изложили своё мнение в послании к ним Павлу и Варнаве.

И ещё прежде того Пётр, когда потребовалось избрать апостола для восполнения числа двенадцати учеников, не решился на это сам, но совещался со многими и с ними совершил это дело. И когда – после откровения, <принятого от Бога> – выбрал Корнилия, тогда весьма многими словами и с помощью бывших при этом свидетелей уверил прочих апостолов, что это от Бога, а не от него, дабы апостолы и приняли Корнилия.

Подобным образом и Павел начинал свою проповедь и совещался о ней, чтобы не напрасно ходить, – Павел, носивший в себе Христа, всегда движимый Святым Духом.

Итак, кто дерзнул бы выставить себя, не будучи поставлен Богом и рабами Божиими? И кого бы мог кто-нибудь провозгласить учителем своим, противопоставив отцам: одного, двух или многих, учреждающих ложные догматы и не воспринятые от апостолов и отцов тайны? Ибо таковых следует скорее назвать лжеучителями, которые учат иному и устанавливают новое, вопреки тому, что всеми принято и утверждено, и в общих собраниях и повсюду распространено всеми отцами.

Изложение о том, каким образом он принял архиерейское достоинство, и разъяснение о соборе, бывшем во Флоренции

1. По повелению и нужде Христовой Церкви восприяв архиерейское служение, которое выше и моего достоинства и силы, я последовал за Вселенским Патриархом и за Богоданным Царем и Самодержцем на Собор в Италии, не взирая ни на мою немощь, ни на трудность и огромность дела, но надеясь на Бога и на общих тех Предстателей, я верил, что все у нас будет хорошо и мы совершим нечто великое и достойное нашего труда и надежд. Но едва, прибыв туда, мы немедленно на опыте узнали, что отношение к нам латинян иное, нежели надеялись, и немедленно нам пришлось отчаяться в благополучном конце; так что не́кто из нас, видя это, сказал другому, близ находящемуся: "Едва ли будут готовы изменить что-либо в своих обрядах и учении эти мужи, которые до такой степени возвещают нам об их превосходстве над нашими обрядами и учением".

Между тем, согласно приказанию, мы ожидали и терпели долгие отлагательства, дабы собрался и был назначен Собор. Но, вот, пришел конец отлагательству, и, после того как прошло много дней, не без затруднений мы сошлись в одно место – греки и латиняне – имея прежде всего дискуссию о прибавлении в символ.

2. И, затем, будучи подвигнут быть во главе диспута, я сначала старался приписать им причину разделения и обвинить в недружественности и презрительности к нам, в то время как они защищались и бросали вину на нас, оправдывая самих себя, как это – в их обычае. Затем, на последующих собраниях, имея под рукой деяния Вселенских Соборов, я прочел из них те определения, в которых божественные Отцы запрещают изменение Символа даже в слове и слоге и санкционируют страшные прещения против тех, которые когда-либо дерзнуть это сделать: так, чтобы на основании сего прещения тем епископам и тем клирикам – быть несвященными и чуждыми данной им благодати, а мирянам – подлежать анафеме, т.е. отлучению от Бога. К тому же чрез неопровержимые силлогизмы я представил логическую необходимость моих слов и что невозможно иначе разуметь те определения, нежели я их истолковал и разумел.

Но поскольку мы убедились, что латиняне с тех пор благоразумно сбросили маски в прениях с нами: ибо предмет прений был не в отношении к Истине, они и не ставили себе целью со тщанием найти ее, но только для того предпринимали дискуссии, чтобы казалось, что они не́что говорят и занимают свой слух, ибо для них было необходимо свести на нет заседания, дабы после казалось, судя по их словам, что они свели на нет все то, что говорилось нами, – то, с тех пор уже оставив дискутировать, мы просили их (что же еще мы могли сказать, чтобы привлечь их каменные души?) придти к доброму тому соглашению, которое мы имели раньше и в отношении нас самих и наших Отцов, когда одно мы говорили и когда не было между нами раскола.

Но, говорить им это, казалось, все равно как, петь глухим, или кипятить камень, или сеять на камне, или писать на воде или другое подобное, что в пословицах говорится в отношении невозможного. Они, принуждаемые аргументами и, однако, совершенно не допуская никакого внесения исправления, по причине, как кажется, неисцельности, просили нас перейти к рассмотрению догматического учения, ибо уже достаточно (как они говорили) было сказано о прибавлении, надеясь этими, словами прикрыть их дерзость в отношении Символа, если было бы доказано, что их догматическое учение здраво. Но наши не уступали и были непреклонны, не желая иметь суждение о догматическом учении, если сначала не будет исправлено прибавление; и они держались бы до конца в этом сопротивлении, и так разошлись бы, правильно поступая, если бы потом не были принуждены никоторыми лицами, говорившими, что не уместно было бы отбыть, ничего не говорив о догмате; тогда они согласились перейти на другое: т.е. от дискуссии о прибавлении в символ к дискуссии о учении, и это же – из Феррары во Флоренцию.

3. Прибыв туда, мы приступили к прениям об учении, в то время как латиняне представляли изречения, некоторые из каких то апокрифических и неизвестных книг, а некоторые из подложных и испорченных, в которые насильно было внесено их собственное учение. Итак, я, опять вступив с ними в борьбу и совершенно показав нелепость их учения и доказав, что профанационным образом книги являются подложными – ничего не достиг и никого не убедил, кроме того, что бесполезно и бесцельно потерял время. Ибо одни слова сменялись другими, и речь рождала речь, как это в их обыкновении; и ничем сколь-нибудь большим их истина не доказала свою силу, хотя они много излили чернил ради себя и многословиями прикрывали ее, пока, наконец, снова потеряв терпение, как от того, что был измучен присущей мне немощью, так и от того, что видел бесплодность слов, я, как мог, простер к ним очень длинное слово, в котором неопровержимыми свидетельствами представил истину нашего догмата: что только от Отца, а не от Сына, исходить Дух Святый; начав от евангельских слов, затем от Апостолов и последовавших им и дойдя даже до Третьего Вселенского Собора, по порядку обрабатывая все из сказанного и суммируя и делая вывод, что находящийся в распоряжении материал доказывает, что везде осуждается новшеский догмат латинян.

4. На этом я закончил к ним речь, решив или больше не сходиться с ними на собрания, или, по крайней мире, молчать. Но они вызывали нас, приятно это нам или нет, на возражения против того, что было сказано. И делая это, в то время как я по немощи отсутствовал, два последующих заседания только они говорили, между тем как никто не взял на себя защиту; на первом заседании они приводили слова своих Учителей, в которых говорилось, что Дух Святый исходит от Сына, так же как и от Отца; на втором заседании, возражая на то, что было мною сказано, они больше извращали, нежели опровергали наших Учителей, приводя противоположные, как им казалось, мнения. Но так как я молчал и не видно было, чтобы кто-нибудь из наших возражал им, как потому, что власти судили, что так лучше, так и потому, что все не решались на борьбу и боялись, чтобы не впасть в ссоры и неприятности, то они, наше молчание принимая за удачу, и как бы неких бегущих призывая на борьбу, и так как никто из нас не соглашался, аплодировали себе, как победителям и как обладателям истины. Это же намеревались они и всегда делать, чтобы, раз и навсегда приготовившись говорить противоположное всему тому, что нами говорилось, затем приписывать себе победу.

5. Затем начались речи о примирении и компромиссе, и некто из наших выступил, сказав, что хорошо облобызать мир и достичь святого соглашения между нами, так чтобы и не являлось, что Западные (св. Отцы) противоречат Восточным (св. Отцам); и уже некто начал философствовать о том, что "чрез" у наших Учителей находится равнозначащим "от, из", и что оно ("чрез") делает Сына Виновником Духа. Таким образом постепенно возникло латинствование, а затем начали работать над способом, как заключить Унию и выработать некоторые изречения, которыми могли бы обеспечить соединение, представляющие серединное положение и могущие быть воспринятыми согласно и тому и другому учению, как бы некий сапог, годящийся и на ту и на другую ногу[[83]]. И по этой причине им сие казалось весьма соответствующим для той цели, что-бы таким образом и наши легче были бы привлечены, и можно было надеяться, что сие будет беспрекословно принято противной стороной. И составив некую грамоту, содержащую сие, а также ясно излагающую их суждение, они направили ее им, чтобы благодаря сему заключить Унию. Но те ни в коем случае не пожелали принять эту грамоту беспрекословно, но или вызывали тех на защиту и разрешение того, что было в грамоте из относившегося к предмету спора, или же требовали принятая своего, что они предварительно послали, а это было полное соглашение в отношении учения латинян и греков и исповедание, что Дух Святый исходить также и от Сына.

6. Много же было потрачено времени, и наши тяжело переносили отлагательства и страдали в нужде и были изведены голодом, ибо и этим им приходилось бедствовать: ничего никому не давалось из уговоренных расходов, дабы принудить тем постепенно покориться им. Но к чему много говорить? – Не успокоились предатели своего спасения и Православия ("Благочестия") оставить ни один камень неперевернутым, до тех пор, пока не добились, собравшись на Собрание, на котором председательствовал Император и Патриарх и сидел с ними Деспот (Димитрий Палеолог), публично объявить "латинствование". Когда они привели изречения, которые казались угодными для латинян, как из учителей тех, так и из великого Кирилла, то прежде чем вступить в борьбу со мной и в то же время дерзко мне нанести ряд оскорблений, они так запросили Собор: каково его мнение относительно этих изречений и готов ли он признать Сына Виновником Святого Духа? В отношении приведенных изречений участники Собора заявили, что, поскольку они являются подлинными словами Учителей, так как это удостоверяется из послания божественного Максима[[84]], то они не подлежать сомнению; но приписать Сыну вину Духа большинство совершенно воспротивилось, ибо это и мудрый Максим определил говоря, что Западные Отцы не делают Сына Виновником Святого Духа. Но те, кто были дерзко упорны в нечестии, и те, которые от начала последовали за ними, обольщенные радужными обещаниями и дарами, с "непокрытой головой" возвестили Сына Виновником Духа, что даже в изречениях латинян нигде не находится открыто выраженным. К ним причислился и Патриарх, будучи обольщен уже и сам, несчастный, жаждущий как можно скорее отбыть оттуда, хотя судьба его гнала к смерти.

Я же мое мнение, а вместе и Исповедание Веры, имея написанным (ибо раньше было так установлено, чтобы каждый подал свое мнение в написанном вид), так как увидел, что они уже лихорадочно стремятся к заключение Унии и что те, которые ранее были со мной, теперь находятся с ними, а о докладных записках и не поминают, и сам удержал мое писание, чтобы разжегши их к борьбе, не подвергнуть себя явной опасности. Однако устно я безбоязненно объявил свое мнение, говоря, что иначе невозможно согласовать изречения Западных и Восточных Отцов, как только согласно толкованию в послании преподобного Максима, которому следуя, мы утверждаем, что Сын не есть Виновник Святого Духа; я неодобрительно присовокупил и в отношении прибавления, сказав, что и в этом я не уступаю латинянам, и согласно приведенным словам, оно не хорошо и не благословенно сделано. После этого они занялись своими делами и обратились к составлению Соборного Определения (Акта Унии) и всего прочего для Унии; я же, с тех пор отмежевавшись от них, ушел в самого себя, для того, чтобы непрестанно согласуясь со святыми моими Отцами и Учителями, всем сделать известным мое воззрение чрез это мое писание, дабы (всякому) желающему было бы возможно взвесить: любя ли здравое учение, или же какое-нибудь извращение, я не принял заключенную Унию.

Исповедание Правой Веры, изложенное на соборе, бывшем с латинянами во Флоренции

1. По благодати Божией, наставленный благочестивыми догматами и во всем последуя Святой и Кафолической Церкви, я верую и исповедую, что Бот Отец – единый безначальный и безвиновный, и – Источник и Вина Сына и Духа: ибо от Него рождается Сын и от Него исходит Дух; как ни Сын не участвует в исхождении Св. Духа от Отца, так и Дух – не участвует в рождении Сына от Отца; или иными словами, – Оба являются "Происхождениями" и то – совместными Друг с Другом, как учат Отцы богословы.

2. Что касается изречений Западных Отцев и Учителей, которыми приписывается Сыну Вина Духа, то я их и не знаю (ибо они и не были когда-либо переведены и не были одобрены Вселенскими Соборами) и не приемлю, замечая, что они – испорчены и имеют много вставок, как повсюду во многих иных книгах, так и в той, которая была представлена латинянами вчера и третьего дня – в книге Деяний Седьмого Вселенского Собора, в которой Символ Веры, находящийся в Соборном Определении, имел в себе прибавление (Filioque), которое когда читалось, какой стыд объял тех, знают присутствовавшие тогда. Но те (Западные Отцы) не писали ничего противного Вселенским Соборам и общим их догматам и, отнюдь, ничего не созвучного Восточным Учителям, и ничего – не соответствующего, о чем свидетельствуют многие изречения их. Поэтому подобного рода опасные изречения об исхождении Святого Духа я отвергаю и, согласуясь со Святым Дамаскином, не говорю, что Дух происходит от Сына, хотя бы кто-нибудь иной и говорил это; и не говорю, что Сын – Виновник и Изводитель Духа, чтобы этим не ввести в Троицу Иного Виновника, и от этого разумелось бы наличие двух Виновников и двух Начал. Ибо здесь быть Виной не является свойством существа, так чтобы оно было общим и одним для Трех Лиц; и посему никак и никоим образом латиняне не избегнут двух начал до тех пор, пока будут утверждать, что Сын – Начало Духа; Начало – это личное свойство и им различаются Лица (между Собой).

3. Итак, во всем последуя Святым и Вселенским Седьми Соборам и просиявшим на них богомудрым Отцам, я – "Верую во единого Бога Отца Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единого Господа Иисусa Христа Сына Божия, Единородного, Иже от Отца рожденного прежде всех век: Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшого с небес, и воплотившегося от Духа Свята и Mapии Девы, и вочеловечшася. Распятого же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна. И воскресшого в третий день по Писанием. И возшедшого на небеса, и седяща одесную Отца, и паки грядущего со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца. И в Духа Святого, Господа Животворящего, Иже от Отца исходящего, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глоголавшего пророки. Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Исповедую едино крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых. И жизни будущего века. Аминь".

4. Это священное учение и Символ Веры, возвещенный Первым и Вторым (Вселенскими) Соборами и санкционированный и подтвержденный прочими Соборами, – всей душею приемля и храня, я приемлю и целую с реченными Семью Соборами и тот Собор, который был собран после них во время царствования Блогочестивого Царя Василия Ромейского и Святейшего Патриарха Фотия, и который был называем "Восьмым Вселенским", который в присутствии легатов Иоанна, блаженного папы Ветхого Рима, – Павла и Евгения епископов и Петра пресвитера и кардинала, санкционировал и подтвердил Седьмой Вселенский Собор и постановил сочислить его к бывшим прежде него Соборам, восстановил Святейшего Фотия на его престоле, а также осудил и анафематствовал, как это делали и прежде него Вселенские Соборы, тех, которые дерзают делать какое-нибудь новшеское прибавление или изъятие или вообще вносить какое-либо изменение в преждереченном Символе. "Если кто", говорит он, "помимо этого Священного Символ дерзнет иной писать или прибавлять или убавлять и дерзко отзываться об этом постановлении, да будет осужден и извержен из всего христианского общества". Это же самое касательно оного прибавления в Символе говорит еще более широко и очевидно и папа Иоанн в послании к Святейшему Фотию. Этот Собор издал также каноны, которые находятся во всех сборниках канонов.

5. Итак, согласно постановлению, как сего, так и до него бывших Соборов, полагая необходимым сохранить Священный Символ Веры ненарушенным – так, как он был издан – и приемля то, что они приняли, и отвергая то, что они отвергают, я никогда не прииму в общение дерзнувших прибавлять в Символ новшество относительно исхождения Святого Духа, до тех пор, пока они пребудут в таковом новшестве. "Ибо бывающий в общении с отлученными от общения", говорится, "и сам да будет отлучен"[[85]].

И божественный Златоуст, толкуя слова (Апостола): "Аще кто вам блоговестит паче, еже приясте, анафема да будет" (Гал. 1, 9) – говорит так: "Он не сказал: если бы они возвестили вам нечто противное или совершенно извратили бы, но если и нечто малое блоговестили бы помимо того, что вы приняли, или, быть может, что-нибудь изменили, – анафема да будет". И там же он говорит: "Необходима – умеренность, дабы не оказалось преступить закон".

И Василий Великий в "Подвижнических Наставлениях" так говорит: "Отвергать нечто из написанного или вводить нечто из ненаписанного – явное отпадение от веры и знак дерзости; ибо Господь наш Иисус Христос говорит: "Овцы Моя гласа Моего слушают"; а перед этим Он говорит: "По чуждем же не идут, яко бежать от чуждого гласа". И в "Послании к монашествующим" он так говорит: "Если некоторые претендуют, что исповедывают здравую веру, имеют же, тем не менее, общение с инакомыслящими, если и после увещания не перестанут так поступать, то надлежит иметь и их самих не только отлученными, но даже и братией не называть".

И прежде него, Игнатий Богоносец в послании к божественному Поликарпу Смирнскому так говорит: "Всякий говорящий паче, еже установлено, хотя бы и был достойным по вере, хотя бы и постился, хотя бы и девство соблюдал, хотя бы и знамения творил, хотя бы и пророчествовал, пусть будет для тебя как волк в овечьей шкуре, действующий на погибель овец".

Да и какая нужда много говорить?! – Все Учители Церкви, все Соборы и все Божественныя Писания увещевают нас бежать от инакомыслящих и отступить от общения с ними. Итак, неужели же, всех их презрев, я последую за теми, которые под личиной ложного примирения призывают заключить Унию с теми, которые нарушили священный и божественный Символ и вводят Сына, как второго Виновника Святого Духа? Ибо прочие из нелепостей, из которых и одной только было бы достаточно для того, чтобы разойтись с ними, я оставляю в настоящее время не упомянутыми. Да не приключится мне когда сего, – о, Утешителю Благий! – да не отступлю до такой степени от себя самого и от здравых суждений, но имея от Твоего учения и Тобою одухотворенных мужей, да приложусь к Отцам моим, вынося отсюда, если не иное что, так – Православие!

Латинянин или о прибавлении в Символе

Латинянин: Удивляюсь, почему вы нас обвиняете за прибавление в Символе, когда, вот, и Второй Вселенский Собор передал Символ Веры, совершенно изменив Символ Первого Собора, прибавлениями увеличив, а остальное пояснив для большей ясности. Итак, если сохраняется ненарушенность догмата, ничего не нарушается изменением в словах.

Грек: С этим мы соглашаемся и нам не неизвестно, что в отношении слов Символ Веры Второго Вселенского Собора в сравнении с Символом Перого Вселенского Собора, явился измененным. Но то, что допускалось изменять тем Отцам, не значит тем самым, мы говорим, что и тебе это разрешается.

Грек: Прежде всего потому, что те Отцы – это был Вселенский Собор, тебе же это – не присуще, как бы ты ни гордился папой и его приматом. Затем, тогда это было дозволено, ибо до тех пор не было запрещено вносить изменения в Символ Веры. К тебе же, дерзнувшему после запрещения сделать прибавление, это никак не относится, разве лишь – подлежать тем проклятиям, которые изрекли Отцы на тех, которые дерзнут вносить изменения в Символ Веры.

Латинянин: Но когда же это было запрещено и по какой причине?

Грек: Я тебе все точно расскажу. После того, как Символ Веры был изложен Первым Вселенским Собором, многие и различные изложения веры (т.е. Символы Веры) были составлены различными Соборами с целью выделить Единосущие. Но они не были санкционированы. Второй Собор, который также был Вселенским Собором, и мысль Первого Собора сохранил и сделал свое собственное изложение, именно – то, которое мы употребляем без прибавления, а вы – с прибавлением; однако, ни тот, ни другой из этих двух Соборов не внес решения о каком-либо запрещении изменения Символа. Поэтому-то на Третьем Вселенском Соборе был принесен Символ Веры, составленный единомышленниками Нестория и заключавший в себе еретическое учение, при посредстве которого (Символа) они и крестить дерзали некоторых в Лидии. Прослушав его и судив, что более недопустимо, чтобы всякий желающий изменял Символ, Отцы немедленно вынесли постановление, чтобы с тех пор никто не дерзал изменять веру, изложенную Отцами, то есть Символ Веры. Поэтому и блаженный Кирилл Александрийский, зная постановления Собора (так как он сам был председателем того великого Собора), в послании к Иоанну Антиохийскому так говорит: "Никоим образом мы не допускаем нарушать веру, изложенную Отцами нашими, то есть Символ Веры; ни нам самим, ни иным мы не допускаем изменять ни единого слова его содержания, ни единого даже слога нарушить, памятуя говорящего: "Не прелагай предел вечных, яже положиша Отцы твои" (Притч. 12, 28), ибо это не они говорили, но через них говорил Дух Бога и Отца, Который от Него исходит, но не чужд же – Сыну, согласно понятию естества".

Слышишь ли, что не только мысль, но и слово и даже слог он запрещает изменять и нарушать? – "Не допускаем, ни нам самим ни иным", говорит он как бы от лица всего Собора. И хотя это был Вселенский Собор, однако, они вынесли постановление о запрещении и изрекли те страшные прещения нарушителям Символа. Итак, если они не допускают себе самим, то как допустят тебе? Это же обнаруживается и самым делом: ибо они не дерзнули прибавить в Символе слово "Богородица", о котором и велась вся борьба, но и они, как и до того, как и мы доселе, говорили: "От Духа Святаго и Марии Девы".

Приведенные слова великого Кирилла представляют для меня точное и весьма очевидное свидетельство его мнения, которое он имел касательно божественного Символа и исхождения Святаго Духа, ибо, с одной стороны, он выражает желание, чтобы Символ был ненарушимым и в отношении слова и слога, и, с другой стороны, богословствует, что Дух Святый исходит от Отца, а Сыну – свойствен, как единосущный с Ним. Может ли быть что-нибудь более ясным и более очевидным, чем это? Удивительно же, что он и то и друтое представил в одно, как бы предвидя пророческим духом, что вы, итальянцы, будете нарушителями и того и другого. Так Святые знали и будущее предвидеть и последующее зло предупреждать! Восприяв эти слова, и все Восточные епископы на том сошлись и облобызали мир. Так, по крайней мере, они говорят через Феодорита, пишущего это: "Прочтя в собрании граматы Египтян и тщательно изучив их смысл, мы нашли, что они согласуются со словами послания, посланного оттуда. Ибо они украшены евангельским благородством: в них Господь наш Иисус Христос возвещается совершенным Богом и совершенным Человеком, а о Духе Святом говорится, что не от Сына или через Сына Он имеет бытие, но что Он от Отца исходит, свойствен же Сыну, как именуемый единосущный с Ним".

Видишь ли, как они разумели слова: "не чужд Сыну, согласно понятию естества"? Но и когда Несторий говорил в своем Символе: "Дух Святый не есть Сын, и не чрез Сына имеет бытие", великий тот Собор принял сказанное, и ничего не возразил и не порицал, из чего явствует, что ему было угодно принять это, как свой догмат. Ибо если бы было иначе, разве они молчали бы? Итак, знай, что Третий Вселенский Собор является первым Собором, вынесшим постановление о запрещении внесения изменений в Символ, и первым осудившим ваш догмат, чрез то изречение Нестория, которое принял и признал как свое. Не ищи иного собора, который это одобрил: ибо это совершенно запрещено тем великим Собором, а допускающий это, впрочем, никак не является Собором, но – лжесобором.

Но, хорошо, пойдем дальше! Да и после того Собора, был собран Четвертый Вселенский Собор, который, прочтя сначала собственное постановление и оба Символа, принял оба Символа (Никейский и Царьградский) как бы один, и после прочтения немедленно подтвердил: "Довлеет для полного познания благочестия и утверждения – святой сей и блаженный Божественной благодати Символ". Слышишь ли: "святой Символ"? Итак, оба Символа – один Символ: ибо второй содержит в себе первый. И третий Вселенский Собор сказал о двух Символах, как об одном. Но послушай, что следует за сим: – "Ибо он совершенно учит об Отце и Сыне и Святом Духе". Слышишь ли: "он совершенно учит"? Итак, в нем ничего нет несовершенного относительно Святаго Духа, и Символ Веры не нуждается в прибавлении. Но каким образом долженствует сохранять этот Символ, они говорят при конце: "Итак, чрез те постановления и определения, которые нам было угодно вынести, Святой и Вселенский сей Собор постановил, что никому не допускается вносить иную веру, т.е. писать, или составлять, или учить, или вносить. Дерзнувших же писать, или составлять иную веру, таковых – если они епископы или клирики, – отчуждать епископов от епископства и клириков от клира, – а если – миряне, – анафематствовать их". А то, что здесь "верой" называется Символ Веры, ясно, полагаю, для имущих разум; ибо Собор говорит, отнюдь, не о постановлении, поскольку и после сего были различные постановления. Эту же "веру" делают "иной" не только многие слова, но и одно только прибавление или отъятие или изменение. Ибо "писать, "составлять" и "вносить" явно указывают на составления слов, а это – запрещается.

Латинянин: Нет, говорится "иная" вера в смысле "противоположная" – содержащая чуждые Церкви догматы, ибо вера, имеющая в себе объяснение и разъяснение, отнюдь не есть "иная" вера, хотя бы различалась от основного Символа Веры одним или многими словами.

Грек: Удивляюсь, что ты не исследуешь смысла приведенных слов, но еще более тянешь в свою сторону те (приведенные) изречения. Ведь, полагать, что "иное" означает то же, что и "противоположное", – свойственно мужу не мудрому и не знающему в природе вещей усвоивать каждой вещи присущее ей наименование. Ибо, несомненно, "иное" – шире, чем – "противоположное", и не все "иное" в отношении чего-то уже тем самым и "противоположное" ему: например, человек по форме является нечто "иное", нежели лошадь, но никак не "противоположное", ибо в общем понятии естества он ей ничем не противоположен. Итак, чрез "иную веру" они не имели в виду обозначить "противоположную": никто не обозначает определенного человека общим термином "живое существо". А что они обозначают словом "иная", явствует из слов "писать" и "составлять", как это было сказано выше. Затем, просто было бы смешно, что составляющий противоположную и еретическую веру (т.е. Символ Веры) – если он епископ или клирик, только низлагался бы, а если – мирянин, предавался бы анафеме, поскольку предаются анафеме в равной степени все еретики, будь то епископ или мирянин. Но не еретиков они имели в виду этим устрашить или отвратить, ибо и после сего было много еретиков, но Символ никто не дерзнул изменить, кроме вас одних. Итак, запрещение относится к тексту, а не только к смыслу, как вы считаете. И, следовательно поскольку вы нарушили это запрещение, ваши епископы и клирики уже – не епископы и не клирики, будучи низложены такими великими и древними Соборами, а миряне – подлежат анафеме и отлучению. Этими же почти словами определяют и последующие Соборы, Пятый и Шестой, и после них – Седьмой, который и восклицает великим гласом: "Мы держимся законов Церкви; мы соблюдаем определения Отцев; мы прибавляющих или убавляющих нечто от Церкви анафематствуем". И засим: "Если кто все предание церковное писанное и не писанное презрит, да будет анафема".

Разве вы не нарушаете писанное предание Отцев тем, что вносите новшество? Как вы не краснеете, произнося в остальном весь Символ так, как его составили те Отцы, а одно единственное слово вставляя отсебятины? Ибо прибавлять или изымать слова, это – дело еретиков, которые желают благодаря сему укрепить свою ересь. Разве вы поступили бы так в отношении Евангелия или Апостола, или кого-нибудь из ваших Учителей? Разве вы бы не потребовали наказания дерзнувшему на это, если бы он был схвачен? Даже если бы и не было таких постановлений и страшных прещений и множества запрещений, разве не стыдно в чужии писания, уже изданные и господствующие во всей вселенной, вставлять свои собственные слова, и этим возбуждать такой соблазн в Церквах? Бесчувственные и огрубелые вы, "у вас железная душа в сердце": вы презираете братьев, терпящих соблазн и разделенных с вами, только бы вам не отказаться от своей воли и новшеств!

Что еще? – После Седьмого Вселенскаго Собора собирается иной Собор снова, во время Василия, императора Ромеев, созванный Святейшим Патриархом Фотием. Этот Собор был назван Восьмым Вселенским и имел легатов Иоанна, блаженного Папы Ветхого Рима, – Павла и Евгения епископов, и Петра, пресвитера и кардинала. Этот Собор санкционировал Седьмой (Вселенский) Собор, утвердил блаженного Фотия на его престоле и дерзающих с тех пор говорить оное прибавление в Символе предал анафеме. "Если кто", говорит он, "помимо этого священного Символа дерзнет иной писать или Прибавлять или убавлять и дерзко отзываться об этом постановлении, да будет осужден и извержен из всего христианского общества". Это же самое касательно оного прибавления в Символе говорит еще более широко и очевидно и папа Иоанн в послании к святейшему Фотию. Этот Собор издал также каноны, которые находятся во всех сборниках канонов. Итак, не несправедливо мы отделяем себя от вас, которые ни во что ставите таких великих Отцев и Вселенские и многочисленные Соборы.

Окружное Послание против греколатинян и постановлений Флорентийского Собора

ВСЕМ НАХОДЯЩИМСЯ НА МАТЕРИКЕ И НА ОСТРОВАХ ПРАВОСЛАВНЫМ ХРИСТИАНАМ – МАРК, ЕПИСКОП ЕФЕССКОЙ МИТРОПОЛИИ, – РАДОВАТИСЯ О ХРИСТЕ

1. Пленившие нас злым пленением и пожелавшие отвести в Вавилон латинских обрядов и догматов, конечно, не смогли привести это в конечное исполнение, сразу же увидев, что на это мало шансов, да и просто – невозможно, но где-то остановившись на середине, как сами, так и те, которые последовали за ними, они – ни тем, чем были, уже не остались, ни иными не стали: ибо, покинув Иерусалим – который, воистину, был как бы "Видением мира" (Ис. 28, 16; 1Пет. 2, 6) и Гору Сион – утвержденную и непоколебимую веру, но (с другой стороны) не в состоянии и не желая стать и наименоваться Вавилонянами, они назвали себя посему, как будто бы и справедливо, "греко-латинянами", а в народе называются "латинствующими". Итак, эти половинчатые люди, подобные мифическим кентаврам, вместе с латинянами исповедуют, что Дух Святый исходит от Сына, и имеют Сына Виновником Его бытия [ибо эти слова заключаются в их Соборном Определении (Акте) Унии], а вместе с нами исповедуют, что Он исходит от Отца; и вместе с ними говорят, что прибавление в Символе было сделано законно и благословенно, а вместе с нами – не допускают, чтобы оно произносилось в Символе (между тем, кто бы стал уклоняться от того, что – законно и благословенно?!); и вместе с ними говорят, что безквасный хлеб – Тело Христово, а вместе с нами – не дерзают его принимать. Разве не достаточно – сего, чтобы явить их дух, и что не в поисках Истины, которую, имея в руках, они предали, они сошлись с латинянами, но из желания обогатиться и заключить не истинную, но ложную Унию.

2. Но надлежит рассмотреть, каким образом они объединились с ними: ибо все то, что объединяется с чем-то иным, конечно, объединяется посредством чего-то среднего между ними. Итак, они задумали объединиться с ними посредством суждения относительно Святого Духа, вместе с ними выражая мнение, что Он и от Сына имеет бытие; но все остальное у них – различно, и ничего у них нет ни среднего ни общего, и по прежнему произносятся два различных друг от друга Символа, как это и было до того; совершаются также различные и несогласующиеся друг с другом Литургии: одна чрез квасный хлеб, другая – чрез безквасный хлеб; различны – и крещения: одно совершается чрез троекратное погружение, другое – чрез поливание сверху на голову, и одно – нуждается в мире, другое – совершенно не имеет в нем нужды; и все обряды во всем – различны и не согласуются друг с другом, то же – и посты и церковные последования и иное что подобное. Какое же это единство, когда нет очевидного и ясного знака его?! И каким образом они объединившсь с ними – желая и свое сохранить (ибо в этом-то они были единодушны) и в то же время не последуя преданиям Отцев?

4. "Никогда", – говорят греколатиняне – "мы не считали латинян еретиками, но только схизматиками". – Но это-то они взяли от тех самих (т.е. латинян), ибо те, не имея в чем обвинить нас за наше догматическое учение, называют нас схизматиками за то, что мы уклонились от покорности им, которую должны иметь, как тем думается. Но пусть будет рассмотрено: будет ли справедливым и нам оказать тем любезность и ничего не ставить им в вину относительно Веры. – Причину для раскола они дали, открыто сделав прибавление (Filioque), которое до того говорили в тайне; мы же откололись от них первые, лучше же сказать, отделили их и отсекли от общего Тела Церкви. Почему? – скажи мне. – Потому ли, что они имеют правую Веру или православно сделали прибавление (в Символе)? – Но кто бы так стал говорить, разве уж весьма поврежденный в голове. – Но потому (мы откололись от них), что они имеют нелепое и нечестивое суждение и нежданно-негаданно сделали прибавление. Итак, мы отвратились от них, как от еретиков, и поэтому отмежевались от них. Что же еще нужно? – Ведь блогочестивые законы говорят так: "Является еретиком и подлежит законам против еретиков, тот, кто хотя бы и немногим отклоняется от Православной Веры"[[86]]. Если же латиняне ничем не отклоняются от правой Веры, то, повидимому, мы напрасно их отсекаем; но если они совершенно отклонились, и то в отношении богословия о Святом Духе, хула в отношении Которого – величайшая из всех опасностей, то ясно – что они еретики, и мы отсекаем их как еретиков.

Почему же и миром мы помазываем их, которые от них приходят к нам? – Не ясно ли – как еретиков? Ибо 7-й канон Второго Вселенского Собора говорит: "Присоединяющихся к Православию, и к части спасаемых из еретиков приемлем по следующему чиноположению и обычаю. Ариан, македониан, савватиан, новациан, именующих себя чистыми и лучшими, четыредесятодневников, или тетрадитов, и аполлинаристов, когда они дают рукописания и проклинают всякую ересь, не мудрствующую, как мудрствует святая Божия Кафолическая и Апостольская Церковь, приемлем, запечатлевая, то есть помазуя святым миром во-первых чело, потом очи, и ноздри, и уста, и уши, и запечатлевая их, глаголем: печать дара Духа Святого". Видишь ли, к кому причисляем мы тех, которые приходят от латинян? Если же все те (помянутые в каноне) являются еретиками, то ясно, что и – эти (т.е. латиняне).

Что же и мудрейший Патриарх Антиохийский Феодор Вальсамон в ответах Марку, Святейшему Патриарху Александрийскому, пишет о сем? – "Пленные латиняне и иные, приходя в Кафолические наши церкви, просят причастия Божественных Святынь. Мы желаем знать: допустимо ли это? – (Ответ:) "Иже несть со Мною, на Мя есть: и иже не собирает со Мною, расточает" (Мф. 12, 30; Лк. 11, 23). Поскольку много лет тому назад знаменитый удел Западной Церкви, именно – Римский, был отделен от общения с прочими четырьмя Святейшими Патриархами, отступив в обычаи и догматы чуждые Кафолической Церкви и православным (по этой-то причине Папа не был удостоен общего возношения имен Патриархов в Божественных священнодействиях), то не должно латинский род освящать чрез Божественные и пречистые Дары подаемые из руки священнической, если сначала он (латинянин) не положит отступить от латинских догматов и обычаев, и будет оглашен и причислен к православным". Слышал ли, что они уклонились не только в обычаи, но и в догматы, чуждые православным (а то, что чуждо православным, конечно, – еретическое учение), и что, по канонам, они должны быть оглашены и присоединены к Православию? Если же надлежит огласить, то, ясно, что – и миром помазать. Откуда же они внезапно представились нам православными, те, которые в течение столького времени и по суждению таковых великих Отцев и Учителей считались еретиками? Кто их так легко "сделал" православными? – Золото, если пожелаешь признать правду, и твоя жажда наживы; лучше же сказать – не их сделала православными, а тебя сделала подобным им и отвела в удел еретиков.

5. "Но если бы мы измыслили", говорят греколатиняне, "некую середину (компромисс) между догматами, то блогодаря сему и с ними (латинянами) соединились бы и наше дело прекрасно сделали бы, отнюдь не принуждаемые говорить нечто помимо того, что соответствует обычаю и передано Отцами". – Это-то как раз то, что многих издавна обмануло и убедило следовать за теми, которые отвели их к крутому наклону нечестия; ибо поверив, что есть некая середина между двумя учениями, которая может примирить известные противоречия, они подверглись опасности. Но хотя, быть может, и возможно найти известное среднее суждение между двумя мнениями, которое бы в равной мере выражало и то и другое; однако для противоположных мнений об одном и том же предмете – невозможно найти среднее суждение. Если же это не так, то существует некая середина между правдой и кривдой, утверждением и отрицанием. Но это, конечно, не так: ибо в данном случае может быть только или подтверждение или отрицание. Итак, если истинен латинский догмат, что Дух Святый исходит и от Сына, то тогда ложен наш, говорящий, что Дух Святый исходит только от Отца (а ведь это-то и было причиной того, что мы отделились от них); если же истинен – наш, то, несомненно, тогда ложен – их. Какая же может быть середина между тем и другим суждением?! – Никакой не может быть, разве лишь какое-нибудь суждение, подходящее и к тому и к другому, как сапог, годный и на ту и на другую ногу. Итак, оно ли объединит нас? И что нам останется делать, когда будем друг друга подвергать строгому исследованию ради сравнения мышлений и суждений (каждой из сторон)? Или же, быть может, и тех и других, противоположно друг другу мыслящих, вместе назвать нам православными? Мне, конечно, это не представляется так, это – дело твоего ума, который смешиваешь и легко все переименовываешь.

Желаешь ли научиться от Григория Богослова, что он сам пишет о середине: – "Образ, видимый на все стороны для всех мимо проходящих, сапог на обе ноги, веяние при всяком ветре (Сир. 5, 11), основывающий свои права на новописанном злоухищрении и на клевете против истины – ибо слова "подобен, по Писаниям", – по внешности православные, служили приманкой, покрывающей уду нечестия". Итак, это тогда писал он об измышлении "середины" (компромисса). О самом же соборе, измыслившем ее, еще, так он говорит: "То ли Халанский столб, блоговременно разделивший языки (о, если бы разделил и их языки; потому что согласие у них на зло) – то ли Каиафино соборище, на котором осуждается Христос, – или как иначе назвать сей собор, все извративший и приведший в замешательство. Он разрушил древнее и блогочестивое исповедание Троицы, подкопав и как бы стенобитными орудиями потрясши Единосущие, а вместе отверз дверь нечестью чрез середину написанного и говоренного – "Мудри быша еже творити злая, благо же творити не познаша" (Иер. 4, 22)." Этого нам достаточно о середине, ибо он в достаточной мере показал, что середине совершенно нет места, и что искать нечто подобное нечестиво и чуждо Церкви.

6. Но как нам относиться, скажет кто, к тем умеренным греко-латинянам, которые, держась середины, нечто из латинских обрядов и догматов открыто одобряют, иное же, хотя и одобряют, но сами не приняли бы, а иное – вовсе не одобряют? – Надо бежать от них, как бегут от змеи, как от тех самых (т.е. латинян), или, быть может, и гораздо худших, чем они, – как от христопродавцев и христокупцев. Ибо они, как говорит Апостол, "непщующие приобретение быти блогочестие" (Тим. 6, 5), о которых он присовокупляет, говоря: "Отступай от таковых" (ст. 15); ибо они перебегают к тем (т.е. к латинянам) не для того, чтобы научиться чему-нибудь от них, но – чтобы получить. "Кое общение свету ко тьме? Кое же согласие Христови с велиаром? или кая часть верну с неверным?" (2Кор. 6, 14).

Мы, вот, вместе с Иоанном Дамаскиным и всеми Отцами, не говорим, что Дух происходит от Сына; а они – вместе с латинянами говорят, что Дух происходит от Сына. И мы, вот, вместе с божественным Дионисием говорим, что Отец – единый Источник преестественного Божества; а они вместе с латинянами говорят, что и Сын – Источник Святого Духа, очевидно, что этим исключая Духа из Божества. И мы, вот, вместе с Григорием Богословом, различаем Отца от Сына понятием свойства быть Виновником; а они вместе с латинянами, соединяют Их в одно понятием свойства быть Виновником. И мы, вот, вместе с преподобным Максимом и римлянами того времени и Западными Отцами, "не делаем Сына Виною Духа"; а они, в Соборном Определении (Акте Унии) возвещают Сына – "по-гречески – Виною, по-латински же – Началом" – Духа. И мы, вот, вместе с философом и мучеником Иустином утверждаем – "Как Сын – от Отца, так и Дух – от Отца"; а они, вместе с латинянами, говорят, что Сын происходит от Отца непосредственно, а Дух посредственно от Отца. И мы, вот вместе с Дамаскиным и всеми Отцами исповедуем, что нам – неизвестно, в чем заключается различие между рождением и исхождением; а они вместе с Фомою (Аквинатом) и латинянами говорят, что различие заключается в том, что рождение происходит непосредственно, а исхождение – посредственно. И мы, вот, утверждаем, согласно Отцам, что воля и энергия несотворенного и Божественного естества – несотворенны; а они, вместе с латинянами и Фомой, говорят, что воля – тождественна с естеством, а Божественная энергия – тварна, и то будет ли оно названа Божеством, или Божественным и невещественным Светом, или – Духом Святым, или – чем-нибудь иным такого рода; и таким-то образом эти низкие твари "чтут" сотворенное Божество и сотворенный Божественный Свет и сотворенного Духа Святого. И мы, вот, говорим, что ни Святые не воспринимают еще уготованное им Царство и неизреченные блага, ни грешники еще не посланы в геенну, но и те и другие каждые ожидают свой удел, который будет воспринят в будущем веке после воскресения и суда; а они, вместе с латинянами, желают, чтобы они сразу же после смерти восприняли согласно заслугам, а промежуточным, т.е. тем, которые скончались в покаянии, создавая, они даруют очистительный огонь, (который не тождествен с гееннским), дабы, как они говорят, очистив им души после смерти, и они вместе с праведниками наслаждались в Царстве (Небесном); это же заключается и в их Соборном Определении (Акте Унии). И мы, вот, послушествуя заповедающих Апостолов, отвращаемся от иудейского безквасного хлеба; а они, в том же Акте Унии, возвещают, что то, что священнодействуется латинянами, является Телом Христовым. И мы, вот, говорим, что прибавление в Символе возникло беззаконно и противозаконно и противно Отцам; а они утверждают, что оно – законно и блогословенно; до такой степени они мало знают согласоваться с Истиной и с самими собой! Для нас Папа представляется как один из Патриархов, и то – если бы он был православным, а они с большею важностью объявляют его – Викарием Христа, Отцем и Учителем всех христиан. Да будут они счастливее Отца, впрочем же, подобны ему: ибо и он не очень блогоденствует, имея антипапу, причиняющего достаточно неприятностей; и они не рады подражать Отцу и Учителю.

7. Итак, братие, бегите от них и от общения с ними; ибо они – "лживи апостоли, делатели нечестивии, преобразующеся во Апостолы Христовы. И не дивно: сам бо сатана преобразуется во Ангела Света: не велие убо, аще и служителие его преобразуются яко служители правды, имже кончина будет по делом их" (2Кор. 11, 13-15). И еще в ином месте о них этот же Апостол говорит: "Таковии бо Господеви нашему Иисусу не работают, но своему чреву: иже благими словесы и блогословением прельщают сердца незлобивых; Твердое убо основание стоит, имущее печать сию" (Рим. 16, 18; 2Тим. 2, 19). И в другом месте: "Блюдитеся от псов, блюдитеся от злых делателей, блюдитеся от сечения" (Флп. 3, 2). И затем, в ином месте: "И аще мы, или Ангел с небесе блоговестит вам паче, еже блоговестихом вам, анафема да будет" (Гал. 1, 8). Видите ли сказанное пророчески, что – "если и Ангел с небес" – дабы кто не приводил в свое оправдание особо высокое положение. И возлюбленный Ученик говорит так: "Аще кто приходит к вам и сего учения не приносит, не приемлите его в дом и радоватися ему не глаголите: глаголяй бо ему радоватися сообщается делом его злым" (2Ин. 10, 11). Итак, поскольку это – то, что было заповедано вам Святыми Апостолами, – стойте, крепко держитесь преданий, которые приняли, как писанных, так и устных, дабы не лишиться вам своей крепости, если станете отведенными заблуждением беззаконных. Бог же – все могущий, да сотворит и их познать свое заблуждение, и нас, освободив от них, как от злых плевелов, да соберет в Свои житницы, как чистую и годную пшеницу, во Христе Иисусe Господе нашем, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение со Безначалышм Его Отцем и Всесвятым и Благим и Животворящим Его Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь".

Ответ греков на доклад латинян об очистительном огне

Слово принадлежит Виссариону Никейскому, однако, отражает мысли Святителя и были написаны Виссарионом в согласии с его мнением.

Если бы в отношении тех предметов, о которых мы между собой ведем дискуссии, достопочтеннейшие владыки и отцы, только победа была целью и мы составили слово не для иного чего, как только для того, чтобы всеми силами искать победы, то мы и поступали бы не так, как достоит, и друг от друга, несомненно, не получили бы справедливой помощи.

2. Очистительный огонь и наказание чрез временный и имущий конец огонь мы вообще не приняли от наших Учителей и знаем, что Восточная Церковь так не мыслит, как и о ином, о чем мы сказали. Впрочем, что молитвы Церкви об умерших в службах о них Богу могут им нечто помочь, с этим мы совершенно соглашаемся, веруя постановившим о сем Отцам. Что души святых и не связавших себя ни с каким злом являются достойными вечной жизни, и что души злоупотребивших настоящей жизнью для услаждения плоти и удовлетворения ее и не имевших никакого понятия морального добра достойны вечного мучения, – это мы и признаем и говорим, и вас, разделяющих то же мнение, восхваляем и восхищаемся вами, и воздаем Богу благодарение, осуждая то, что слышали о вас раньше, как несправедливо говоренное теми, которые так (неправильно) утверждали. Но что касается того, что те души, которые неким промежуточным образом находятся между добродетелью и злом и, как облеченные в страстное тело, совершили некоторые не смертные грехи, не будут подлежать ни вечному мучению (ибо это не было бы достойно божественного человеколюбия – что и нам мыслится) ни божественной славы не сделаются участниками, прежде чем не понесут известное наказание за то, что не совершили того, что подобало делать, и не снимут с себя там загрязнения в оном очистительном огне, как вы изложили о сем в вашем докладе, – то тут-то, именно, разница между нашим и вашим взглядами, и это, именно, есть то, в чем мы с вами не соглашаемся. Ибо то, что такия души не являются достойными вечного мучения, это – правильно сказано и на это невозможно возразить, но то, что есть еще нужда в очистительном огне – здесь является камнем преткновения, и в этом мы расходимся друг с другом.

3. Итак, об этом долженствует сотворить слово, разделив его таким образом: вопрос разделяется на два отдела; каждый из этих двух отделов, в свою очередь, можно разделить на две части. Так, во-первых, должно быть исследовано: каких грехов отпущение после смерти даруется людям от Творца; во-вторых: даруется ли это отпущение чрез наказание или просто по божественному человеколюбию, умилостившемуся молениями Церкви; если чрез наказание: то иным ли каким очищением, как напр. заключением или мраком и неведением, или, по необходимости, – и огнем, и то огнем вещественным, как вы утверждаете.

4. Разделив вопрос таким образом, мы, наконец, в третьем пункте, т.е. что душам, для того, чтобы войти в вечную жизнь, необходимо пройти наказание чрез очистительный огонь, не соглашаемся, как потому, что не приняли сего от наших Учителей, так и потому, что не малый страх охватывает нас при мысли, что, рискнув ввести временный, преходящий и очистительный огонь, мы нанесем зло всему церковному исполнению. Ибо когда Бог и Спаситель возвещает, что грешники пойдут в огонь вечный (Мф. 25, 41), то долженствует разуметь именно такой огонь; только такой огонь известен верным и они привыкли слышать о нем с детского возраста, и имея его ввиду и больше всего его боясь, они направляют свои мысли и дела. Если же теперь опять мы введем понятие временного огня, то страшно, чтобы верные, предполагая, что это-то и есть тот вечный огонь, уже будут считать, что и всякий огонь именно таков, и тогда заболеют оригеновским заблуждением и вычеркнут из души и самую память о вечном огне, положившись на конец мучения. Отсюда, воистину, нет такого, кто бы не знал, что, благодаря сему, как многие нелепости последуют, так и люди проявят большую беспечность о своем образе жизни, и тем самым представят большую пищу для вечного мучения. По этой причине, мы до ныне никоим образом не возвещали сего и, конечно, не будем возвещать.

5. Что споткнувшимся в прощаемых вещах дается от Бога отпущение грехов также и после разрешения от тела, что и было первым предметом изучаемого вопроса, – это мы слышим и из изречений Учителей так, как они об этом учат. Остается сказать о среднем и втором отделе вопроса, т.е. чрез некое ли наказание, и если чрез наказание, то какого вида – темницу ли или некий мрак, или же просто по человеколюбию Бога и по молитвам Церкви мы умилостивляем Его отпустить те согрешения. Но об этом не пришло еще время говорить. Но слово должно обратиться к приведенным вами аргументам, и долженствует показать, что Учители нашей Церкви в своих сочинениях отнюдь не упоминали об очистительном огне, а те изречения, которые вы нам привели как примеры, с Божией помощью, долженствует немедленно, по силе, растолковать.

6. Что касается приведенного вами свидетельства из Маккавейских книг и из божественного Евангелия от Матфея, то об этом, как было сказано нами выше, мы не будем пространно говорить. Ибо и всякому ясно и очевидно, что эти свидетельства говорят о том, что после смерти некоторым даруется отпущение некоторых грехов; но каким образом даруется это отпущение, и чрез наказание ли, и то – огнем, они совершенно не дают почвы для такого предположения. То что они (эти свидетельства из Мак.12,46 и Мф.12,32) отнюдь не вводят понятие очистительного огня, это – яснее солнца: ибо что общего между отпущением и очищением чрез огонь и наказание? ибо необходимо признать, что есть одно из двух: или отпущение или наказание, но нет нужды и в том и в другом одновременно. Христос сказал: "Хулящему на Духа Святаго не отпустится ни в нынешнем веке, ни в будущем" (Мф. 12, 32), и ничего больше не прибавил. Ничего также в том смысле не сказало и то изречение из Маккавейских книг: "Добро есть и спасительно молиться за мертвых, дабы они были разрешены от грехов" (2Мак. 12, 46); здесь отнюдь не упоминается о каком бы то ни было наказании и не названо оно, но мы находим только увещание молиться Богу за умерших в надежде на то, что они получат отпущение грехов.

7. Итак, дело обстоит таким образом. Перейдем теперь к широко-использованному изречению блаженного Павла и изучим, что оно обозначает, в особенности следуя толкованиям и размышлениям наших Учителей, а и сами также, не менее уразумевшие, насколько это возможно, значение всего того, что сказал Апостол, точно последуем словам его до тех пор, пока не сможем проникнуть в истинный смысл его возвещения. "Основания", говорит он, "никто не может положить другого, кроме положенного, которое есть Иисус Христос. Строит ли кто на этом основании из золота, серебра, драгоценных камней, дерева, сена, соломы, – каждого дело обнаружится, ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть. У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон; впрочем сам спасется, но так, как бы из огня" ("оντоς δε ως δια πυρός" "чрез Огонь", "огнем") (1Кор. 3, 11-15).

8. Во-первых, мы желаем поставить вас в известность, что блаженный Иоанн, золотой и душею и устами, воспринял на себя дело растолкования Посланий божественного Глашатая Апостола Павла, как и всего иного Писания Ветхаго и Нового Заветов. Повествуется же о нем и имеется записанным в его житии, и мы веруем сему, как совершенно истинному, что, желая взяться за преждереченное дело, он испытывал как бы большое головокружение: с одной стороны, взирая на глубину мыслей Апостола, а с другой стороны, весьма боясь в своем толковании отступить от учения его; поэтому обратившись к молитве и много молившись, чтобы Павел помог ему в предлежащем деле, он таким образом приступил к труду. Блаженный же Павел, с одной стороны, чтобы одобрить смирение его духа, а с другой стороны, желая явить, что ему по духу, чтобы Иоанн был толкователем его псаний, явился предстоя ему сидящему и уже принявшемуся за труд и шепча ему на ухо; явился же он Проклу, ученику Иоанна и преемнику Константинопольского престола.

Каким же образом это произошло? – Некто из князей, подвергшись злой судьбе и вызвавши царский гнев, пришел ночью к Великому, чтобы молить его умилостивить царя; Прокл же, отворив двери келлии учителя, дабы войти и возвестить о прищельце, увидел некоего мужа, стоявшего позади Иоанна и немного наклонившегося и шепчущего па ухо ему. Итак, полагая, что у него находится некто неизвестный ему, он вернулся и сказал несчастному князю, чтобы он ушел и вернулся позже. И это происходило последовательно в течение трех ночей, и предстоящий муж не отходил от Иоанна, тогда уже углубившегося в работу и писавшего толкование Павловых писаний, и когда бы Прокл ни входил везвестить об опальном князе, в это время он видел и того мужа предстоящим Златоусту. Когда же после трех дней чудный Иоанн вспомнил про того князя, (ибо он знал уже раньше о нем и было договорено, что тот придет к нему), он удивился, что тот до сих пор не приходил, и допросил Прокла. Но он сказал: "Ну, конечно, он приходил, и то – часто, но видя тебя занятым с другим, когда бы я ни входил, я удивлялся и боялся тебя побезпокоить". Когда же Златоуст уразумел сказанное, он немедленно спросил об одежде и виде того мужа, и узнав, что он имел лысину и был похож на образ Павла, который тут висел, он весьма прославил Бога и Павла, и восприяв великую надежду, с еще большим рвением взялся за предлежащий труд и, с помощью Бога и Павла, привел его к концу. Какая же благодать разлита в этих словах его, и какой красотою выражения и блеском мыслей и глубиной все преисполнено, могут знать только те, которые разумеют его язык.

9. Итак, он, дабы нам далее не удлинять слова, дойдя до сего места (т.е. 1Кор. 3, 11-15) и толкуя эти слова Апостола, ничего подобного тому, что вы говорите, и не говорил и не разумел, и не возвестил, что это изречение подразумевает очистительный и временный огонь, но принял это место в обозначение того вечного и нескончаемого мучения. Он разумел, что Апостол говорит о дереве, сене и соломе – как о горючем для вечного пламени, и огонь тот понимает – вечным; "спасение" же наказуемых в огне – как пребывание в нем и как вечность наказания. Дабы кто-нибудь, услышав слово "огонь", зная же, что после воскресения люди восприимут свои тела, а грешники вместе с тем – и страдание, не подумал, что в то время, как те будут страдать и тела их будут разрушаться тем огнем, сами они когда-то будут в конечном итоге уничтожены, в особенности же услышав о сожжении дел, Учитель, восставая против такого понимания, говорить: "Не будет сего, не будет! Ибо тех, кого тот огонь восприимет, он задержит их на вечное мучение, и там не будет искупления; ибо, хотя дела их и подвергнутся тому сожжению, но сами-то они не уничтожатся, но пребудут наказуемыми, сохраняемыми и существующими в огне". Итак, вот в каком смысле он разумел это изречение Апостола; таким же образом разумели его и многие иные Учители, которым не достоит не веровать.

10. Если же вы цитировали нам блаженного Августина или кого иного из латинских святых, которые иначе доняли смысл Апостольских слов и приняли их в том значении, что они говорят об очистительном огне, то, во-первых, мы скажем, и – весьма справедливо, что долженствует признать, что греки лучше понимают то, что – греческое, и вы согласитесь, что греческий язык лучше понимается теми, которым он свойствен. Итак, если написанное божественным Глашатаем по-гречески никто из святых, которым греческий язык был материнским языком, не является понимающим или толкующим (приведенные слова Апостола) иначе, чем это делает блаженный Иоанн, то следует более доверять им, таковым и столь великим! Ибо латинские святые дали иное толкование, с одной стороны, потому что в переводе Писания им не хватало выражения, которое бы точно обозначало и выражало смысл греческого слова, а с другой стороны, чтобы отстранить некое большее зло, они допустили – меньшее. Ибо как явствует из самых слов Августина, были некоторые, которые эти слова Апостола приводили, применяя ко всем грехам, считая, что всякий грех будет очищен и что вечное мучение когда-то будет иметь конец. Итак, желая отстранить и изгнать из душ такое понимание, он делает известный компромисс, снисходя на сей промежуточный род наказания, допуская существование временного огня, быть может приведенный к такому пониманию недостатком перевода в латинском тексте. Ибо "спастись" и "быть спасенным" у греков в обыденном нашем языке означает не иное что, как – "пребывать" и "быть". Но это-то и есть смысл слов Апостола: ибо поскольку огонь разрушает естество, а те, которые пребывают в вечном мучении не подвергнутся уничтожению, ибо в таком случае их пребывание не было бы вечным, то он говорит, что и в пожирающем огне те будут пребывать живущими и сохраненными.

11. Итак, во-первых, перейдем к самому этому изречению. Поскольку же, иначе это изречение истолковали Иоанн Златоуст и греческие святые, как мы говорим, и иначе его истолковали Августин и латиняне, то ставя себя на середину, мы сначала углубимся в апостольские слова и, последуя по стопам их, посмотрим, истину предпочитая всему, что желает Апостол явить. Итак, дело обстоит таким образом: Он говорить, что основание положено, и иное уже не допустимо положить, ибо один и тот же – Иисус Христос, и да не будет неверующего в Него. Итак, до этих пор было слово о догматах, а то, что следует за сим относится к любомудрию в делах. Ибо творя слово к верным, он говорит, что учение веры и особенно основание ее – которое есть вера в Воплотившегося Бога – никому не достоит изменять, почему и дерзнувшего на нечто такое, достоит уже совершенно изринуть. Но поскольку дела – мертвы без веры, и вера без дел – совершенна бессильна, то после того, как сказал о вере, он простирает слово и говорит о предметах созидания, разделяет же эти предметы только на две части, отнюдь не устанавливая какую-нибудь третью или промежуточную часть, именно: золотом, серебром и драгоценными камнями он называет добродетели, а деревом, сеном и соломой, т.е. по противоположности противоположными материями, он именуеть злые дела. И, действительно, приводимое вами суждение и имело бы некое основание, если бы греховное состояние он разделил на две части, и сказал бы, что одна из них может быть очищенной, а другая – достойна вечного мучения, Но тут он ничего подобного не делает, но после того как он перечислил виновниц (ηαραιτίоνς) вечной жизни, я имею ввиду добродетели, – и виновников вечного наказания – пороки, он затем присовокупляет, что дела каждого будут явлены; прибавляет же и когда это произойдет, обозначая тот последний день, когда Бог, сойдя, воздаст каждому по заслугам. "Ибо день покажет", говорит он, "потому что в огне открывается". Ибо "тот День", нет сомнения, будет Вторым Пришествием Спасителя и тем будущим веком, который справедливо именуется "днем", потому, может быть, что явится в известной степени днем в сравнении с настоящей жизнью, к которой имеет отношение, как день к ночи, как он и говорить в ином месте: "Нощь убо прейде, а день приближися" (Рим. 13, 12). Итак, как сказано, он будет тем днем, в котором, когда Он приидет со славою Своей, река огненная потечет пред Ним, о чем говорить и Даниил Пророк: "Река огненная течаше пред Ним" (Дан. 7, 10); а также Давид говорит: "Огнь пред Ним возгорится, и окрест Вго буря зельна" (Пс. 49, 4); и еще: "Огнь – пред Ним" (Пс. 98, 3). Об этом говорит также блаженный Петр: "Приидет же день Господень яко тать в нощи, воньже небеса убо с шумом мимо идут, стихии же сжигаемы разорятся"; и еще: "Чающим и скорее быти желающим пришествия Божияго дня, егоже ради небеса жегома разорятся, и стихии опаляеми растаются, якоже и возлюбленный наш брат Павел по данной ему премудрости написа вам" (2Пет. 3, 12-15). Из всего этого вытекает, что блаженный Павел здесь говорит о последнем том дне и о вечно пребывающем для грешников огне.

Огонь же тот, он говорит, испытает, каковы дела каждого, одни – освящая, другие же – вместе с их виновниками – сжигая. Что тот огонь обладает двояким действием, это утверждают как все Учители, так особенно среди них Василий Великий, который, толкуя тот псаломский стих: – "Глас Господа рассецающий пламень огня", говорит следующее: "Огонь, уготованный для мучения диаволу и ангелам его, рассекается гласом Господа, дабы за сим в нем было две силы: одна – попаляющая, а другая – просвещающая; мучащая и карательная сила того огня сохранена для достойных мучения; а просвещающая и осиявающая – предназначена для озарения ликующих. Итак, для того – глас Господа, рассецающего и разделяющего пламень огня, чтобы мрачная часть его – была огнем мучения, а неопаляющая – пребыла светом наслаждения".

Итак, этот огонь обладает таким качеством, что охватив праведных, просвещает их и делает сияющими, являя их блистающими паче всякого золота, а с другой стороны, свойство этого огня таково, что охватив дурных, палить их и на веки подвергает мучению. Почему и говорит: "Огонь испытает дело каждого, каково оно есть". Ибо те, у которых явленные дела будут сильнее того огня, или лучше сказать, будут свойственными осиявательному действию его, как родственные с родственным и подобные с подобным, и сияющие с сияющим, те восприимут награду; в тех же делах, в которых явится опаляющее действие его, которые-годны для сожжения, и в отношении которых сохраняется то же понятие, какое имеет всякий огонь в отношении дерева, сена и соломы, – материи легко разрушаемой и легкосгораемой, совершители таких дел будут наказаны; однако не в том смысле, что как дурные те дела будут уничтожены и истреблены огнем, так будут уничтожены и их совершители, ибо сами-то они будут пребывать в огне и подвергнутся вечному мучению.

12. Итак, во-первых, на основании того, что апостол не сделал (в исследуемом нами месте) разделения грехов на смертные и не смертные, но просто разделил дела на добродетели и грехи; во-вторых, на основании того, что он возвестил, когда это будет иметь место, именно – в последний день, как и блаженный Петр говорит; и, в-третьих, тем, что сказал, что тот же самый опаляющий огонь охватит как те дела, которые легко сгорают, так и совершителей их сохранит целыми, – явствует, что блаженный Павел творит слово не об очистительном огне (который, по вашему мнению, установлен в отношении неких легких грехов, а не просто всякого греха, и который, конечно, до времени Суда опаляет совершителей тех грехов, которые могут быть очищенными, но – не и праведных, дела которых – золото и драгоценные камни), но о том вечном и нескончаемом мучении, в котором те будут находиться. Но и самый текст, говорящий, что "потерпят урон" те, дела которых – легкосгораемы, являет не иное что, как то, что они подлежат вечному наказанию и лишатся участия и осияния божественного света Того, Кто установил это испытание; – что никоим образом не согласуется по отношению к тем, которые, по вашему суждению, очищаются: ибо они, воистину, отнюдь не терпят урона, но и весьма приобретают, отлагая дурное состояние и облачаясь в чистоту и непорочность. Итак, мы таким образом толкуем это изречение, и в равной мере такое толкование представляется отвечающим истине. Если же кто-нибудь иначе объяснил сие, понимая "спасение" как "освобождение от наказания", и "прохождение чрез огонь" как "чистилище", то очевидно обнаруживается, что он не постиг точного смысла слов апостола. И не – удивительно, ибо он – человек, когда, вот, многие и из учителей видятся различно толкующими изречения Писания и не все достигли в равной степени точного смысла; ибо невозможно, чтобы тот же текст, передаваемый в различных толкованиях, всем бы пониманиям его в равной степени соответствовал; но нам долженствует, избрав важнейшие из них и более согласующияся с церковными догматами, прочия толкования поставить на второе место.

13. Поскольку же вы упомянули также изречения некоторых из Отцев, которые кажутся согласующимися с данным вами толкованием, то, избегая пространности слова, мы и об этом скажем насколько возможно вкратце. Итак, сначала вы привели слова из молитвы Василия Великаго на Пятидесятницу, затем святаго Епифания, еще же и божественного Иоанна Дамаскина, а также и величайшего Дионисия, которые, в действительности, возвещают не иное что, как только то, что молитвы и моления за усопших приносят им большую пользу для разрешения от некоторых грехов, – с чем и вы согласны и о чем, полагаем, нет нужды много говорить.

Затем, касательно того, что вы цитируете блаженного Феодорита, мужа мудраго и божественного и имеющего большую славу в красноречии: то если бы также и у нас мы нашли то, что вы приводите как его слова, то имелась бы нужда в некотором рассуждении и в равной мере в некотором ответе, но поскольку среди многих, имеющихся у нас, сочинений его, ни в одном из них не обнаруживается, чтобы он так говорил, то и нет нужды нам больше о сем рассуждать.

14. Остается только блаженный Григорий, предстоятель Нисской Церкви, который более иных кажется говорящим то, что идет вам на руку. Впрочем, лучше бы было молчанием почтить его авторитет и отнюдь не принуждать нас ради защиты от тех вещей, явно приводить его на середину; однако, все же нам долженствует сказать и о сем (насколько это возможно) сохраняя славу сего отца. – Он был человеком, и человеку, хотя бы он достиг и верха святости, не невозможно ошибиться, и особенно в тех предметах, о которых не было предварительного исследования, и о чем Отцы, сойдясь вместе, не вынесли суждения. Ибо – ясно, что для многих легче постичь истину, чем – для одного лица, если в этом деле и наличие двух лиц, лучше чем одного.

Итак, в то время, когда вопрос о вечном мучении отнюдь еще не был подвергнут исследованию, видится, что и он разделял мнение о восстановлении грешников и вводил конец мучения; а в частности, в тех словах, которые приведены вами, не иное что он возвещает, как только то, что есть некое чистилище и плавительная пещь и влечение к Богу чрез скорбь и страдание до того времени, когда наступить конечное восстановление всех и самых бесов, "да будет", говорит он, "Бог всяческая во всех", по слову апостола.

15. На это ответим сначала то, что приняли от наших Отцев: что возможно, что это является искажениями и вставками, сделанными некоторыми еретичествующими и оригенствующими, которые во множестве цвели в те времена, особенно в местах Египта и Палестины, произведенными с той целью, чтобы казалось, что они имеют покровителем и этого святого и великаго светильника.

Затем, скажем, что если и действительно святой был такого мнения, однако, это было тогда, когда это учение было предметом спора и не было окончательно осуждено и отвергнуто противоположным учешем, вынесенным на Пятом Вселенском Соборе; так что нет ничего удивительного, что и сам, будучи человеком, он погрешил в точности (истины), когда то же самое случилось и с многими бывшими до него, как – с Иринеем Лионским и Дионисием Александрийским и с иными, ибо и они своими изречениями оказали известную поддержку не право ведущим. А то, – что это учение было тогда спорным и отнюдь не очищенным, так чтобы представлять точное суждение, свидетельствует Григорий Богослов, который в слове "На Крещение", любомудрствуя о неугасаемом том огне, после сего так говорит: "Если только не будет угодно кому и здесь понять это более человечно и достойно Наказующаго". Видишь ли, как он допускает желающим понимать этот огонь более человечно? Но Пятым Вселенским Собором такое мнение (о конечности мучения) признано из всех учений наиболее бесчеловечным, и, как причиняющее вред Церкви и как ослабляющее старательных, предано анафеме. Итак, эти изречения если и действительно сказаны чудным Григорием о том огне, то они указывают не на особое чистилище, а вводят конечное очищение и конечное восстановление всех; но они, никоим образом, не убедительны для нас, взирающих на общее мнение Церкви и руководящихся Божественным Писанием, а не взирающих на то, что каждый из учителей писал, выражая как свое личное мнение; и если кто-нибудь иной иное написал что об очистительном огне, мы не имеем нужды принимать сего: ибо ни Писание ни Пятый Вселенский Собор не передали нам двойного вида наказание и двойного рода огонь.

16. Но вы сказали, что об этом ясно говорили Августин и блаженные Амвросий и Григорий Двоеслов. То, что это их слова, мы признаем и это невозможно отрицать; но хотя сии мужи были латинянами и писали свои сочинения по-латински, (однако из того, что известно нам, можно видеть, что) с одной стороны, они отнюдь ничего определенного не возвещают об очистительном огне, но только учат о том, что усопшим помогают совершаемыя за них литургии и молитвы; а, с другой стороны, если что определенное и говорять они о сем, однако, ни одно такого рода сочинение до сего дня не было нами прочитано; ничего, что говорило бы о сем предмете; может быть, разве только недавно были переведены с римского на греческий язык: "О Троице" Августина и Григория "Собеседования". Так что же удивительного в том, если мы не знаем того, что никогда не видели, не читали, не слышали? Ибо наши Отцы, а так же те, которые употребляли греческий язык в своих писаниях, ничего не говорили о такого рода вещах, а то, что сказали латиняне, это нам, грекам, совершенно не понятно.

Но, быть может, и приведенные слова этих Отцев возможно истолковать примирительно, и то с добрым основанием, поскольку из слов самого Августина и блаженного Григория Двоеслова является очевидным, что ни они сами, ни иные, не говорили сие, опираясь на свой авторитет и тут же подкрепляя аргументацией и выдавая за истину, но они говорили это, как бы сказал кто, – принуждаемые и ограниченные узостью понятий и для того, чтобы отстранить большее зло (которое заключалось в том, что некоторым представлялось, что всякий грех подлежит очищению). Поэтому, как кажется, считая, что жестоко идти против мнения многих, и боясь, что их слова покажутся неубедительными, если в то время как те считают, что всякий грех будет очищенным, они, напротив, возвестили бы, что ни один грех не будет очищенным, – они, пройдя средним путем, допустили меньшее зло, чтобы тем, что придали своим словам больше убедительности, отстранить большее зло; а тому, что было сказано некоторыми в целях икономии, не надо следовать до конца, как всякий бы сказал. Но даже если бы, действительно, так думая и держась такого мнения, они говорили таким образом, все же, для нас нет необходимости следовать сему и принимать на веру такое мнение. Ибо если они пришли к сему на основании изречения блаженного Павла, и на нем основываются, считая, что Апостол говорит здесь о некоем такого рода огне (а что было мыслью Апостола – это было обширно сказано нами, когда мы излагали то, что было сказано Иоанном Златоустом и что вытекает из самаго текста, и что совершенно различно от того понимания, которое ему придают западные святые), то легко ли нам принять на веру то мнение, которое возникло из такого начала и которое нам неприемлемо, и возникает оттуда, откуда проистекает противоположное понятие.

17. То же самое относится и к тому, что вы говорите, что блаженный Григорий в четвертой книге "Собеседования" многими повествованиями и откровениями доказывает существование чистилища и возвещает, что, действительно, есть очистительный огонь до времени того будущего Суда, или понимая это аллегорически или буквально так мысля. А то, что он приводит изречения из Писания для подкрепления сего, отнюдь не заключает в себе необходимости правильности такого понимания, как и раньше было нами сказано; что же касается повествований и откровений, которые он представил, то они отнюдь не являют какой то определенный очистительный огонь в некоем определенном месте; он говорит, что некоторые из очищаемых таким образом, назначены к баням служит моющимся, а другие чрез откровение учили, что есть некоторые души, которые горят в различных местах; все это является не иным чем, как чудесными явлениями и откровениями, особо назначенными Богом, для обращения и исправления живущих; а то, что есть общий для всех очистительный огонь, отнюдь необходимо не вытекает из сего. А тем, что после сего он приводит, уничтожается догмат о чистилищном огне; ибо он говорит, что "малые" и "легчайшие" грехи у праведных очищаются возмещением иных дел, именно – благих дел в настоящей жизни; а другие в исходе души из тела очищаются самым только страхом, как он передает; а иные очищаются после смерти, благодаря совершаемым за них благодеяниям и приношениям.

18. Поскольку же вы сослались на авторитет Римской Церкви, что вы к иным аргументам присоединили как пятый, то мы его отстраним: ибо вам не должно не знать, что если бы таким образом и мы и вы были настроены друг в отношении другу, чтобы то, чего держится каждая (из наших) Церквей, это же самое, как и авторитет свой, вводить, то никогда бы мы не сошлись друг с другом и не имели бы переговоров. Но это-то и была первая и основная причина нашей встречи: чтобы оставив всякую предвзятость (πρоλήψεως) и всякую ссылку на обычаи, не способствующие обсуждению, судить дела так, как они представляются сами по себе, сравнивая их с словами Священного Писания и изречениями учителей, руководствуясь ими как правилом и образцом в отношении изучаемых вопросов. Ибо, если мы не будем поступать таким образом, но станем судить, ссылаясь на обычаи, то тогда и той и другой стороне станет возможным все привести в расстройство, и мы никогда не сойдемся друг с другом. Итак, так выходит, что и отсюда, как и из приведенных изречений, не вытекает необходимости того, что вы утверждаете (именно, о существовании чистилища).

19. Поскольку же, наконец, вы сделали, также соответствующее заключение к предлежащему предмету и сослались на понятие человеколюбия Божия, то необходимо поставить вас в известность, что и мы не в меньшей мере, можем вывести некоторое заключение (и то – противоположное тому, которое вы делаете), исходя из понятия человеколюбия Божия, а кроме того из необходимости там различных кущей и степеней того наслаждения, что необходимо требует признания того, что не все в равной степени очищены, а также еще на основании многих иных доводов, из числа которых многие мы приведем в свое время, если будет нужда; а теперь, сказав немного о сем предмете, на этом мы закончим слово.

I. Скажем, что более свойственно благости Божией малое добро не оставить без внимания, нежели малый грех сочесть достойным наказания. Однако, малое добро в тех, которые совершили великие грехи, не получит награды, по причине преобладания зла. Так и малое зло в тех, которые были праведными в великих делах, не приведет к навлечению наказания благодаря тому, что лучшие дела побеждают: ибо если нет того, что представляет большую часть, то тогда, конечно, не будет и того, что составляет – меньшую. Итак, не следует верить в очистительный огонь.

II. Затем, как имеется малое добро в тех, которые в остальном – дурны, так и малое зло – в тех, которые в ином – добры. Но малое добро в тех не может привести к оной награде, которая следует за добрые дела, но только может произвести различие в наказании: так и малое зло не приведет к наказанию, но произведет различие в степени наслаждения. Итак, не достоит верить в очистительный огонь.

III. Затем, справедливость вечного мучения является на основании неизменности злой воли у согрешивших; ибо вечно согрешающей воле долженствует также соответствовать и вечное наказание. Как и – наоборот, согласно следующему: если тот, кто вечно пребывает неизменным в зле – карается вечным мучением, то тот, кто не подвергается вечному мучению, тот, следует допустить, не будет иметь свою волю неизменной. Ибо, если тот, кто будет ее иметь неизменной в отношешии зла – будет находится в вечном наказании; то, тот, кто будет иметь ее неизменной в отношении добра, какую имеет нужду в наказании, когда, напротив, ему долженствуют венцы. Между тем, как вы утверждаете, те, которые очищаются тем (очистительным) огнем, имеют волю неизменной. Итак, им нет нужды очищаться огнем.

IV. Затем, если созерцание Бога является совершенным воздаянием для чистых сердцем и душею, а его не все получат в равной мере, значит, не все обладают в той же степени чистотою, и нет нужды в очистительном огне, если эта чистота в некоторых не является совершенной; ибо, в таком случае, все бы стали в равной степени очищенными благодаря тому огню, и этим в равной мере способными к созерцанию Бога. Но что это – не так, символически и образно произошло у горы, где был дан Закон, "ибо тогда не все явились достойными того же положения и порядка, но один – того, другой – иного, по мере, думаю, чистоты каждого", как говорит Григорий Богослов.

V. Тот же великий во святых Григорий Богослов, творя умозрительное и таинственное слово о Пасхе, придя к тому месту, где говорит: "Ничего же не вынесем, ничего не оставим на утро", отчетливо и открыто показывает, что за этой ночью нет никакого очищения", ночью называя настоящую жизнь каждого, и не допуская никакого очищения после нея.

VI. Затем, он же в слове "На побиение града", рассуждая так: – "Не стану говорить каковы мучения там для тех, кому здесь он дает пощаду, но скажу только то, что лучше быть наказуему и очищаему ныне, нежели там быть преданным мучению, когда время наказанию, а не очищению", явно утверждает, что после отшествия отсюда нет никакого очищения, но только – вечное мучение.

VII. Затем, Господь в Евангелии от Луки в притче о богатом и Лазаре, уча об уделе, который восприял каждый из них, говорит, что Лазарь, немедленно после того, как умер, был отнесен Ангелами в лоно Авраамово, а богатый также был погребен после смерти, и душа его находится в аду в муках; и таким образом "лоном Авраама" обозначив высшее упокоение в счастливом уделе угодивших Богу, а чрез "ад" и "мучения" представив конечное осуждение и вечное наказание грешников, Он не оставил между ними еще какого-то иного места, заключающего некое временное мучение, но явил, что (между состояниями праведных и грешных) существует пропасть великая и непроходимая, разделяющая одних от других, и крайняя и не имеющая ничего промежуточного противоположность.

VIII. Затем, душе разрешившейся от тела и ставшей совершенно бестелесной и духовной, невероятно было бы мучиться от вещественного огня, в то время как ее тело, которое огонь должен был бы охватить, истлело. Правда, после воскресения, когда она восприимет нетленное тело, и вся тварь станеть неизменяемой, и когда разделится огонь, как мы научены, ей будет соответствовать быть мучимой им, и не только ей одной, но и – демонам, которые являются как мрачными, так и облеченными некоей материей и грубой вещественностью (παχύτητα περιβεβλημένоις) и телом воздушным или огненным, как говорит Василий Великий. Но прежде чем восприимет свое тело, являясь только формой не смешанной с материей, хотя и существующей сама по себе, как бы она могла мучиться от материального огня?

IX. Затем, преподобные Отцы наши, ангельское житие пожившие на земле, много и часто чрез видения и сны и иные чудесные явления и сами были наставляемы и иных наставляли о вечном мучении и находящихся в нем нечестивых и грешниках, и как настоящее и уже сбывающееся видя и являя словом, как и притча из Евангелия от Луки описывает состояние богатого и Лазаря, – отнюдь ничего не возвестили об очистительном, имущем конец, огне.

X. Наконец, учение это о восстановлении и конце вечного мучения, прияв начало от Оригена, как было сказано, и возобладавшее некоторыми церковными мужами, между которыми – также Дидим и Евагрий, как ссылающееся на человеколюбие Божие и легко приемлемое среди беспечных, как говорит богоносный Иоанн, строитель "Небесной Лествицы", однако, было запрещено и предано анафеме святым Пятым Вселенским Собором, как производящее расслабление душам и делающее еще более беззаботными, поскольку они ожидают, что когда-то будет освобождение от мучений и обещанное восстановление. Итак, на основании сего, предлежащий догмат об очистительном огне должен быть извергнут из Церкви, как приводящий старательных к беспечности и убеждающий их не всеми средствами бороться в настоящей жизни о своем очищении, поскольку, якобы, после смерти ожидается иное очищение.

Послание св. Марка Ефесского к Георгию Схоларию и ответ последнего св. Марку

Повод для написания этого послания был следующий. Георгий Схоларий оффициально поддерживал дело Унии, несомненно, из лояльности к воле Императора, пост секретаря которого он занимал. Когда св. Марк пламенно боролся против Унии, он не выступал ни против ни за св. Марка, а сохранял нейтральность. Эту нерешительность он потом поставит себе в тяжкую вину. Однако, св. Марк знал, что Георгий Схоларий – его духовное чадо и ученик – верен Православию, и когда тот просил у него прощения за свою нерешительность и указывал доводы для сего, Святитель не только прощал его, но даже и оправдывал. Но этому должны были быть границы и конец. И вдруг, находясь в Ефесе, св. Марк услышал, что Георгий Схоларий открыто и публично выступает за Унию. Глубоко огорченный и расстроенный этим, он направляет ему письмо, которое с большими перипетиями попадает ему в руки.

ВСЕСВЯЩЕННЕЙШОГО МИТРОПОЛИТА КИР ΜΑΡΚΑ ЕВГЕНИКА ПОСЛАНИЕ К СХОЛАРИЮ.

I. Славнейший, мудрейший, ученейший и возлюбленный для меня брат и по духу сын, кир Георгий, молю Бога здравствовать тебе душею и телом и чтобы тебе во всем было хорошо; милостью Его и я достаточно здравствую телом.

Как радостью ты исполнял нас, когда держался правого учения и благочестивого и отеческого мышления и был поборником Истины, осужденной неправедными судьями, так ныне, напротив, печалию и скорбию мы были исполнены, услышав, что ты снова переменил мнение и противоположное и мыслишь и говоришь и с дурными "икономами" (т. е. оппортунистами) стремишься к компромиссам и соглашательству. Разве это хорошо и достойно души философа? – Α я уже думал исплесть тебе похвалу и хотел привести великого Григория, нареченного по Богословию, который, восхваляя некоего философа Ирона, противоставшего заблуждению ариан, говорит, что "имея доблественное тело, истерзанное бичами, он был брошен в изгнание". Ты, не испытав на опыте ничего болезненного, как думаю, только устрашившись или соблазнившись обещанием даров и почестей, так легко сразу предал Истину! "Кто даст главе моей воду, и глазам моим источник слез"! (Иep. 9, 1) и я оплачу "дщерь Сиона" – говорю – душу философа, сдуваемую и относимую ветром, как "прах от гумна летня" (Дан. 2, 35).

II. Но, быть может, ты скажешь, что сделанное изменение не превратилось в противоположное мнение, но мы ищем нечто среднее и соглашение. – Никогда, о человек, то, что относится к Церкви не исправляется чрез компромиссы: нет ничего среднего между Истиной и ложью, но как находящийся вне света, по необходимости, будет во мраке, так и немного отступивший от Истины, предоставлен подлежать лжи; и хотя возможно сказать, что между светом и тьмой есть середина – называемая вечерними и утренними сумерками, однако, между Истиной и ложью, как бы кто ни старался, не возможет выдумать нечто среднее.

Послушай, как великий в Богословии Григорий "восхваляет" собор, изыскивавший нечто среднее: «То ли Халанский столб, благовременно разделивший языки (о, если бы разделил и их языки; потому что согласие у них на зло), то ли Каиафино соборище, на котором осуждается Христос, – или как иначе назвать сей собор, все извративший и приведший в замешательство. Он разрушил древнее и благочестивое исповедание Троицы, подкопав и как бы стенобитными орудиями потрясши Единосущие, а вместе отверз двери нечестию, через посредство написанного. Мудри быша еже творити злая, благо же творити не познаша (Евр. 4, 22).» Разве это не соответствует и нынешнему нашему Собору? И вообще, скажу я, осли бы он и имел желание найти нечто среднее и равенство, ему ставили препятствия содержатели Собора. Поэтому ясно, как тем было угодно, он изрыгал хулу, лучше же сказать, по слову пророка: "высиживают змеиные яйца и ткут паутину; кто поест яиц их, – умрет, а если раздавит, – выползет ехидна. Паутины их для одежды негодны, и они не покроются своим произведением" (Ис. 59, 5-6); и, действительно, паутина была соткана и названа "Соборное Определение" (Акт Унии). Итак, да не обольстят нас, прибегая теперь к компромиссам и равенству, ибо это – Каиафин синедрион, и до сих пор заключенная ими Уния объемлет мраком Церковь.

III. Доколе, о, несчастный, благородство и честь твоей души будешь ты погружать в лишенные всякой ценности вещи?! До каких пор – сны, и когда серьезно отнесешься к Истине?!

- Беги из Египта без оглядки; беги из Содома и Гоморры; спасайся в гору, чтобы не быть захваченным вместе с другими. Но, возобладало ли тобою тщеславие и ложное богатство и изящные и разукрашенные тоги (χλανιόίακια) и прочее, на чем зиждется благополучие этого мира? – Увы, философ – с таким чуждым философу мировоззрением! – Посмотри на тех, которые прежде тебя в подобной известности почитались; завтра и сам ты сойдешь в преисподнюю, все оставив на земле; но с великой строгостью будет потребован от тебя отчет в поступках твоей жизни; как и лжеименный Собор должен будет ответить за кровь убитых душ, соблазнившихся касательно таинства Веры, принявших недопустимое и непрощаемое душам кощунство на Святого Духа, и дерзнувших к двум Началам относить Его бытие, вовлеченных в незаконные и смехотворные латинские обряды, привлекших на свои головы проклятия и анафемы за новшества в вере.

IV. Но, заключенная ими Уния послужит для утверждения и пользы народа? – О, "совершенно ясно"! Не видишь ли, как бегут враги Креста, и как наш один гонит тысячу, а двое – ликвидируют десять тысяч? – Но мы видим совершенно противоположное. Если не Господь созиждет государство, всуе трудишася зиждущие; если не Господь сохранит наш град, всуе бодрствовали стрегущие его на золотники Папы. Но довольно было сказано! – Всецело измени свое расположение ради Господа; оставь мертвым погребать своих мертвецев; оставь кесарево кесарю; воздай Богу сотворенную и украшенную Им душу; подумай, каких великих вещей ты являешься должником Ему: воздаждь долги. О, молю, любимейший и мудрейший, дай мне возрадоваться о тебе; дай мне вознести славу Богу, Который да сохранит тебя свыше от всякого печального обстояния!

{Получив послание св. Марка, Георгий Схоларий был глубоко огорчен. Он спешит в ответном письме заверить св. Марка, что он не является сторонником Унии, но, в то же время, он не считает нужным в настоящий момент выступать против Унии и полагает, что самое правильное в настоящем положении это – хранить молчание. Если же настанет время для подвига, тогда-то он будет готов выступить в защиту Православия, а теперь, поскольку никакого гонения на Православие нет, это совершенно не нужно и только лишь осложнит положение.

Таким образом, Георгий Схоларий, не сознавая этого, шел по пути внутреннего компромисса и сделки со своей совестью. Тот официальный и внешний компромисс, который он, по своему положению, являл на Соборе во Флоренции, постепенно перешел во внутрений компромисс, становясь его мировоззрением, и главное – он не сознавал уже пагубности сего пути. – Нет теперь нужды выступать и проявлять себя; он и не сторонник Унии и не отступник от Православия; он и не выступает за Унию и не порицает, но – "хранит молчание" и находится в стороне, соблюдая нейтральность. Если же придет время, когда Православие будет явно гонимо, тогда-то он выступит за Веру. Быть может, к этому примешивалось и то чувство, что борьба с Унией, с мерами Императора, с политикой Византии, явится нелояльностью и государственным преступлением, которое он не желал совершать. Оправдывает Георгий Схоларий и принцип изыскивания компромисса (середины) и в этом не согласен со св. Марком. – Впоследствии, у смертного одра св. Марка, Георгий Схоларий объявит, что он был не прав: ибо требовалась борьба за Православие, горение, жертвование всем, отдача всего себя делу Православия, а молчание, дипломатическая нейтральность – это уже было предательством Православия. Осознает Георгий Схоларий и другие свои ошибки, именно – свою деятельность на Флорентийском Соборе, и публично осудит себя в надгробном слове св. Марку. Но в этом ответном послании его Святителю мы этого еще не находим, ибо в то время в нем был еще слишком силен дух дипломата, царедворца, секретаря Василевса, хотя последние слова его послания дышат той мужественной твердостью, которую он явит позднее, когда Георгий Схоларий станет монахом (а потом и Патриархом Константинопольским) Геннадием.}

Послание к некоему пресвитеру Метонскому

I. Честнейший Пресвитер и нам во Христе возлюбленнейший брат, Кир Георгий, молюсь Богу, чтобы здравствовала твоя святыня и чтобы тебе во всем было хорошо; по Его милости и я достаточно здоров телом.

Получив твое письмо, я исполнился нестерпимой печалью, узнав из него, что священнодействующие по иудейски безквасную Жертву и приседящие сени Закона, дерзают порицать нас и упрекать за совершаемую нами практику в священной Литургии; они не знают, несчастные, как бы ослепленные дымом, что все то, что совершается нами и вошло в обыкновение, мы имеем в написанных свидетельствах и что мы во всем последуем священным Учителям и древним апостольским преданиям. Ибо богоносец и исповедник Максим в толковании Божественной Литургии, озаглавленном – "Что символизирует то, что положено святой Церковью совершать на Божественной Вечери", в главе, озаглавленной: "Что символизирует первый Вход на святой Литургии", так говорит: "Первый Вход архиерея в святую церковь в течение Священной Вечери само наименование учит понимать как образ и подобие Первого Пришествия в этот мир, чрез восприятие плоти, Сына Божия и Спасителя нашего Иисусa Христа, благодаря которому порабощенное тлением и проданное по своей воле смерти, по причине греха, и тиранически владеемое диаволом человеческое естество, освободив и искупив, и весь долг за него воздав, как бы Должник, Тот, Кто непорочен и безгрешен, – Он снова возвел к древней благодати, дав Себя Самого цену за нас и взамен за наши пагуботворные страсти дав Свою животворящую Страсть, как врачевство и спасение всего мира. После сего Пришествия, восшествие (Господа Христа) на небеса и пренебесный трон и конечное восстановление символически представляется входом архиерея в алтарь и восшествием на святительский трон".

II. Это, вот, Святой говорит о Первом Входе. О Втором же Входе, который также называется и "Великим", он так говорит в главе, носящей заглавие: "Что обозначает Вход Святых Таин": "Вход святых и Честных Даров является введением и началом будущего на небесах нового откровения о домостроительстве Божием в отношении нас и откровением таинства нашего спасения, сущего в наиглубочайших таинницах божественной тайны. Ибо Бог и Слово говорит Своим Ученикам: "Не имам пити отныне от сего плода лозного, до дне того, егда е пию с вами ново во Царствии Отца Моего" (Мф. 26, 29). Слышишь ли, как этот Учитель и прежде освящения называет Святые и Честные Тайны Божественными Дарами? – И это – естественно! Ибо царь называется царем и до венчания на царство; и особенно же тогда – когда шествует на венчание на царство дориносимый и окруженный честью; царем именуется и олицетворением царства и почитается и приемлет поклонение. И мы говорим, Божественные Тайны сохраняют образ и подобие, прежде чем пресуществятся в Тело и Кровь Владычни. Отсюда и Василий Великий в Священной Литургии называет их – "вместообразная": "Предлагающе", говорит он, "вместообразная честного Тела и Крови Христа Твоего". Что же нелепое мы делаем, если с честью предпосылаем их, которые уже посвящены Богу и очищены и стали Жертвой и Дарами, приносимыми для совершения (освящения) чрез наитие Святого Духа?

Но "оцеждающие комары, вельблуды же пожирающие" (Мф. 23, 24), быть может, станут нас порицать и относительно святых икон, что мы кланяемся им, хотя они не самые первообразы, но только изображения их, ибо и нечто такое (ставить нам в вину) было бы достойно их безумия. И кто это говорят? – Те, которые презрели все церковное предание; которые не различают святое от профанации: ибо где у них святительский трон, на который восходит архиерей? – Пусть они прочтут слова преподобного Максима и постыдятся; пусть увидят, кто больше следует ему и его словам: мы или они? И хотя этот просветитель, поборствуя за Истину и Православную Веру, прошел всю вселенную и большую часть времени провел на Западе, в Риме и Африке, однако, он говорил не иное что, как только то, что соблюдалось во всей Церкви и всеми христианами.

Но эти фальсификаторы и новаторы веры испортили также и изменили церковные обычаи. Да и нисколько не удивительно, когда и само естество они испортили, вместо мужчин являя себя женщинами и лишая достопочтенный сан мужеского облика. Поэтому и при священнодействии они имеют сопредстоящих женщин, ибо и сами они имеют вид женщин; и многие из мирян, когда пожелают, садятся; и сами они после причащения, обмывая таинственную Чашу, выливают на землю, и на священную Трапезу их наступают, как хотят. Так они знают "почитать" свои святыни! Еще же и нас порицают! О, безумие! О, ослепление!

III. Ты достаточно уже имеешь из сказанного мудрым в божественных вещах Максимом, говорящим, что Первый Вход означает Первое Пришествие Владыки в мир, почему до сего момента и поются пророческие песнопения, а затем читаются апостольские и евангельские слова. Второй же Вход и Великий образно представляет Второе Пришествие Господа, когда Он, снова придя на землю, чтобы судить живых и мертвых, достойных возьмет с Собою в пренебесную область, где непрестанно будет с ними, открывая им более совершенные и божественные вещи, согласно реченному: "Егда е пию с вами ново во Царствии Отца Моего" (Мф. 26, 29). Быть может, кто-нибудь скажет, что имеется и иное значение, именно: "Великий Вход символизирует погребение Спасителя нашего, когда, быв мертвым, Он был несом Иосифом и Никодимом на погребение; после того, как прошло немного времени, Он воскрес и весь мир обратил к Своему познанию. Подобно сему и здесь, несомый священный Хлеб, еще не освященный и как бы мертвый, немного спустя, действием Животворящего Духа делается живым и пресуществляется в Самое Животворящее Тело.

IV. Это – малое из многого, я написал тебе ради низложения их бесстыдства. Но знай, что Соборное Определение (Акт Унии) лже-Собора, особенно же, безумное новшество, как и следовало, никем отнюдь не было принято. Но и те, которые заключили Унию и подписали – ненавидимы всеми, как находящиеся под проклятием и предатели Истины, и здесь никто еще с ними не сослужил. Бог же, вся могущий, да домостроительствует то, что – к пользе, и да исправит Церковь Свою которую искупил Своею Кровию. Сохрани добрый залог Веры, совершенно отвращаясь от новшеств профанации.

Послание к Константинопольскому Патриарху Митрофану

Престарелый Константинопольский патриарх Иосиф умер во время Собора во Флоренции. Папа Евгений IV настаивал, чтобы новый Патриарх был выбран там же, чтобы иметь полный контроль над назначением нового Константинопольского патриарха. Но греческие иерархи, уже достаточно раздосадованные своими уступками и сделками со своей совестью, впервые решительно отклонили требование Ватикана, сославшись на обычай, что Константинопольский патриарх должен быть выбран и интронизирован в своем патриархате. По прибытии в Константинополь, однако, этот вопрос не так было легко уладить. Император предложил место патриарха сначала Антонию, Митрополиту Ираклийскому, затем св. Марку Ефесскому, но оба иерархa решительно уклонились от предлагаемой им должности, зная, что патриаршее служение, при сложившихся обстоятельствах, означает служепие Унии и проведение ее в жизнь. Это достоинство принял митрополит Кизический Митрофан, уже глубокий старец. Хотя он и принадлежал к числу подписавших Унию, однако, никогда не выделялся на Соборе во Флоренции, как сторонник Унии. Правда, его служение на посту патриарха Константинопольского омрачилось тем, что при нем в конце июня или начале июля 1440 г. происходила промульгация (торжественное обнародовавие) Унии. Вскоре, однако, он оставил престол.

Новый патриарх не оказал поддержки св. Марку и даже, можно думать, преследовал его в самом же начале своего патриаршего служения. Об этом можно судить из послания св. Марка к иеромонаху Феофану на Евбейском острове, в котором св. Марк пишет: "Пусть тебе будет известно, что сразу после того, как мы прибыли в Константинополь, когда на патриарший престол восшел один из подписавших Унию латинствующих и причинявший нам огорчения, я по нужде отправился в мою Церковь (т. е. в Ефес)".

Трудно сказать, когда было написано это послание св. Марка новому патриарху. Повод для написания его был следующий: до св. Марка дошла весть, что новоизбранный патриарх, который, как св. Марк знал, хотя и был из числа тех, которые подписали Унию, однако, не принадлежал к числу крайних сторонников ее, неожиданно явил свое лицо как ревнитель Православия и за это терпит репрессии. Был ли это слух ложный, или, действительно, новоизбранный патриарх проявил мужество, которое быстро было подавлено, – св. Марк немедленно пишет ему письмо, в котором выражает свою поддержку его исповедничеству, но не трудно видеть, что тут же заключается и элемент увещания к исповедничеству. Во всяком случае, это должно было произойти до промульгации Унии патриархом Митрофаном.

Послание к Константинопольскому Патриарху Митрофану

Святейший мой Владыко и Вселенский Патриарх, желаю о Бозе здравствовать твоей великой святыне в радостном телесном и видимом здравии в Господе всегда; и сам я, по милости Божией, достаточно здравствую.

О том, что случилось у вас, мы услышали, и не мало опечалились; тем не менее, мы благодарим и весьма славим человеколюбивого Бога, укрепившего тебя в настоящем исповедничестве, и еще и еще молимся, дабы Он явил тебя еще более крепким в ежедневных искушениях и непоколебимым, дабы мы все, ревнители Православной Веры, имели тебя якорем и убежищем и прибежищем. И, если бедствие пройдет, – ты будешь блаженнейшим во всем и достойным похвалы; если же допустит Бог по судам известным Ему, что зло усилится, то ты будешь еще более доблестным и мудрым по причине страдания; как раскаленное железо, водою охлажденное, так и ты ежедневными бедствиями закаленный. Ибо ничто до такой степени не побеждает гонителя, как ревность страждущего. Да не явимся более робкими, чем те знаменитые Седмь Отроков, я говорю о Маккавеях, которые, когда вопрос шел только о свином мясе, перенесши всевозможные страдания, восприяли венец подвига; но скажем и мы с ними: "Что это? – Если не умрем теперь: то разве вообще не умрем? Разве не воздадим должного природе? Лучше обратим в дар, что надобно уступить по необходимости: перехитрим смерть; всем общее обратим в свою собственность, и ценою смерти купим жизнь. Ни один из нас да не будет любителем жизни и робок. Да отчается тиран в отношении других; и первый да будет путем для других, а последний – печатью подвига".

И если бы не было гонения, ни мученики не просияли бы, ни исповедники не восприняли бы венцов победы от Христа и своими подвигами не укрепили бы и не возвеселили бы Кафолическую и Православную Церковь. "Подобает бо и ереси быти", согласно божественному Апостолу, "да искусни явлени бывают" (1Кор. 11, 19). Уразумеем это, и таким образом будем бороться, совершенно и сами будем совершать их подвиг, и унаследуем их славу и в радость Господа внидем (Мф. 25, 21), не устрашаясь ничего, ничего не постыждаясь: ни внешних врогов, ни между нами (находящихся) псевдо-христиан, ни врагов Духа. И будем исповедывать до последнего издыхания с великим дерзновением благой залог святых Отцев: исповедание, известное нам с детства, которое мы впервые произносили и с которым, в конце, отойдем отсюда, унося, если не иное что, так – Православие!

Послание к Настоятелю Ватопедского Монастыря.

II. "Молю же вы, именем Господа нашего Иисусa Христа, да тожде глаголете вси, и да не будут в вас распри" (1Kop. 1, 10) – для того, чтобы истинную и преданную Отцами Веру нашу сохранить как добрый залог, ничего не прибавляя и ничего не убавляя; ибо доселе мы имели Веру ни в чем не имущую недостатка, и не нуждаемся в Соборе или Акте Унии для того, чтобы научиться чему-нибудь более новому, мы, – которые являемся сынами и учениками Вселенских Соборов и на них и после них просиявших Отцев. Это – хвала наша, Вера наша, доброе наследие Отцев наших. С нею мы надеемся Богу предстать и восприять отпущение согрешений; а без нее не знаю, какая праведность освободит нас от вечного мучения. Покушающийся же, чтобы мы отбросили ее и ввели иную, более новую веру, хотя бы он был и Ангел с небес (Гал. 1, 8), да будет анафема, и да исчезнет всякая память о нем перед Богом и пред людьми. Пусть никто не властвует в вере нашей – ни царь, ни архиерей, ни лже Собор, ни иной кто, но только – единый Бог, Который и Сам и чрез Своих Учеников передал нам ее. "Молю вы", говорит божественный Апостол, "блюдитеся от творящих распри и раздоры, кроме учения, емуже вы научистеся, и уклонитеся от них. Таковии бо Господеви нашему Иисусу Христу не работают, но своему чреву: иже благими словесы и благословением прельщают сердца незлобивых" (Рим. 16, 17-18). "Твердое убо основание Божие стоит, имущее печать сию" (1Тим. 2, 19).

III. Итак, братие, бегите от латинских новшеств и вносителей и вкоренителей их, и любовию связанные друг с другом, единое тело и единый дух, "единодушни, единомудрствующе" (Флп. 2, 2) соберитесь в единую Главу нашу – Христа. Ибо несправедливо бы было снова по холодному подозрению безконечно иметь вражду к братиям и "ревность иметь не по разуму" (Рим. 10, 2), дабы не приключилось нам, под предлогом ревности о вере, возбуждать между собой вражду и свары; ибо без наличия любви к братиям правая вера никому не поможет. Но вы, преподобные отцы и братия, имеете и будете иметь и то и другое, и я вам немного напомнил о сем по долгу любви, и с этими добродетелями вы предстанете Владыке, сияя как солнце в Царствии Отца вашего. Молитесь и за меня, дабы остаток жизни мне провести по воле Божией, чтобы возмочь мне, сохранив твердо до конца доброе исповедание, в уделе тех людей, которые угодили Богу, обрести некое последнее место. ...

Послание к иеромонаху Феофану на Евбейском острове

Пусть тебе будет известно, что сразу после того, как мы прибыли в Константинополь, когда на патриарший престол восшел один из подписавших Унию латинствующих и причинявший нам огорчения, я по нужде отправился в мою Церковь (т.е. Ефес). Но там я не нашел никакого успокоения и тяжко переболел, и бедствуя от нечестивых и подвергаясь напастям по той причине, что я не имел мандата от властей, я ушел оттуда с намерением отправиться на Святую Гору. Итак, пересекши море на Галлиполь и проходя мимо Лимноса, я был арестован там и задержан по повелению Императора. Но слово Божие и сила Истины не могут быть связаны, но еще сильнее текут и процветают, и многие из братий, ободрившись моим изгнанием, поражают порицаниями беззаконников и насильников Православной Веры и отеческих порядков и изгоняют их отовсюду как сор, ни сослужить им не допускают, ни вообще поминать их как христиан.

II. Я узнал, что был рукоположен латинствующими в митрополита Афинского некий монах из Монемвасии, который там служит вмеете с латинянами и незаконно рукополагает кого бы только ни нашел. Поэтому прошу твою Святыню, чтобы, восприяв ревность о Бозе, как человек Божий и друг Истины и святого Исидора подлинный ученик, ты советовал священникам Божиим – всеми способами избегать общения с ним, и не сослужить ему, ни вообще поминать его, и считать его не архиереем, но волком и наемником, и вообще не служить в латинских церквах, дабы но пришел и на нас гнев Божий, пришедший на Константинополь, по причине совершающихся там беззаконий.

III. Знай же, что псевдо-Уния, благодатью и силою Божией, вот-вот уже рассыпется и догмат латинян вместо того, чтобы укрепиться блогодаря лже-Собору, чего они всегда пытались достигнуть, еще больше опровержен и совершенно отвергнут и везде объявляется как кощунство и нечестие; и те, которые его санкционировали, не смеют о сем и уст открыть. Инока же вашего, наемника, а не пастыря, Монемвасийского безумца, получившего от Императора настоятельство Продромом, его монахи и не поминают на богослужениях вообще, и при каждении не кадят на него, как кадят на христиан, но имеют его только для дел, как некоего консула, и Император, зная об этом, ни одного слова не говорит, но и открыто говорит, что кается в совершившемся и слагает вину на покорившихся и подписавших Унию. Итак, бегите и вы, братие, от общения с теми, с кем не должно его иметь, и поминовения тех, кого не достоит литургически поминать. Вот – я, грешный Марк, говорю вам, что тот, кто поминает папу как православного архиерея обязан также и исполнять все латинское, вплоть до бритья бороды, и латинствующий будет осужден вместе с латинянами, и будет считаться нарушителем Веры.

Послание к иеромонаху Феофану на Имврийском острове

Один ученый иеромонах с Имврийского острова, по имени Феофан, написал сочинение против латинских воззрений – "Синтагму", которую направил св. Марку на просмотр с просьбой передать ее Императору, если св. Марк найдет это нужным.

... Получив сочинение твоей Святыни, я возимел не малое утешение в подавляющих нас печалях: ибо те, которые были почтены и возвеличены Церковью паче достоинства, обесчестили ее и сделали беспомощной, смешав ее с теми, которые с давних пор отсекли себя и истлели и подлежат бесчисленным анафемам, и общением с ними опорочили непорочную Невесту Христову. Ибо, не удовлетворившись тем, что заполучили ранее, они для того, чтобы утвердить внесенное ими новшество, выбрали себе Предстоятеля, лучше же сказать, – наемника, а не пастыря, волка, а не печальника о стаде, – которого бы могли водить и направлять, и чрез него думают внедрить в души всех дурной догмат латинствования, а может быть, и подвигнуть к гонениям на тех, которые боятся Господа, ибо никоим образом не допускают общения с ними.

II. Когда мы были в таком состоянии, нам было доставлено писание твоей Святыни, которое доставило нам большое утешение кристаллической ясностью твоего мировоззрения, чистотою и искренностью твоего духа и общностью (с нами) воззрения, которые подняли мою опустившую крылья душу. Но уже – борьба не в словах, а в самых вещах; время не слов и доказательств (ибо как это можно сделать, когда судьи настолько испорчены?!), но любящим Бога долженствует самыми делами доблестно противиться и быть готовыми перенести все опасности за Православие ("Благочестие") и не марать себя общением с нечестивыми. По этой-то причине я счел несоответствующим передать Державному "Синтагму" твоей Святыни, и вообще – не безопасным, могущим привести в настоящее время не к иному чему, кроме как подвергнуть насмешкам и издевательству со стороны немудро мудрых и носимых куда попало беспорядочным и мрачным духом. Ибо ныне, по причине грехов наших, исполнилось написанное: "Поставлю юноши князи их, и ругатели господствовати будут ими" (Ис. 3, 4)[[87]]. Но Единый вся Могущий да исправит Церковь Свою и да утишит настоящую бурю, умилостившись твоими молитвами, которые да будут всегда с нами!

Слова по преставлении к Богу

СЛОВА ИЖЕ ВО СВЯТЫХ ОТЦА НАШЕГО МАРКА, АРХИЕПИСКОПА ЕФЕССКОГО, КОТОРЫЕ ОН ПРОИЗНЕС ПРЕД МНОГИМИ АРХИЕРЕЯМИ И ИЕРОМОНАХАМИ И МОНАХАМИ В ТОТ ДЕНЬ, В КОТОРЫЙ ОН ПРЕСТАВИЛСЯ К БОГУ; ЗАПОМНИВШИЕ ИХ ЗАПИСАЛИ ПО ПОВЕЛЕНЮ ЧЕСТНЕЙШЕГО СВЯЩЕННОЙ ПАМЯТИ ОТЦА

Я желаю выразить мое суждение более подробно; особенно же теперь, в приближении моей кончины, дабы быть согласным в отношении себя от начала и до конца и для того, чтобы не подумалось кому, что я говорил одно, а скрывал иное в моих мыслях, за что было бы справедливо постыдить меня в этот час моей кончины.

Скажу же о Патриархе, чтобы не подумалось ему, быть может, оказать мне некую честь в погребении смиренного этого моего тела, или на гробницу мою послать кого-нибудь из своих архиереев, или своего клира, или, вообще, кого-нибудь из находящихся в общении с ним для того, чтобы принять участие в молении или присоединении к священнослужителям из нашего удела, приглашенным на это, подумав, что когда-то, или же тайно я допускал общение с ним. И чтобы моя безгласность не дала не знающим хорошо и полностью моих взглядов повода заподозрить некое соглашательство, – я говорю и свидетельствую пред многими находящимися здесь и достойными мужами, что я совершенно и никоим образом не хочу и не принимаю общения с ним или находящимися с ним, ни в этой моей жизни, ни после смерти, как не принимаю ни бывшей Унии, ни латинских догматов, которые он принял сам и его единомышленники, и ради провождения которых занял это председательское место, с целью низвержения правых догматов Церкви.

Я совершенно уверен, что насколько дальше я стою от него и подобных, настолько бываю ближе к Богу и всем Святым; и насколько отделяю себя от тех, настолько бываю в единении с Истиной и со Святыми Отцами, Богословами Церкви; а также я убежден, что счисляющие себя с теми далеко отстоят от Истины и блаженных Учителей Церкви. И посему говорю: как в течение всей моей жизни я был в разделении с теми, так – и во время отшествия моего, да и после моей смерти, я отвращаюсь от обращения и единения с ними и клятвенно заповедую, чтобы никто из них не приближался ни к моему погребению, ни к могиле моей, а также и в отношении кого иного из нашего удела, с целью попытки присоединиться и сослужить в наших богослужениях, ибо это означает смешать то, что не может быть смешенным; но им подобает быть совершенно в разделении с нами до тех пор, пока Бог не дарует исправление и мир Своей Церкви.

Затем, обернувшись к сановнику Схоларию[[88]], он сказал:

Говорю же я о сановнике Схоларии, которого знал еще от возраста его ранней юности, к которому имею расположение и большую любовь, как бы к сыну моему и другу, или кто бы привел иное какое наименование, говорящее о расположении и любви. С ним обращаясь и разговаривая даже до сего времени, я возымел ясное представление об его исключительном благоразумии и мудрости и силе в словах, и посему я верю, что он – единственный из обретаемых в настоящее время могущий протянуть руку помощи Православной Вере, волнуемой насилиями разрушителей совершенства догматов, а также, с помощью Божией, исправить Церковь и утвердить Православие, если только он не захочет и сам отступить от дела и скрыть светильник под, спудом. Но я совершенно уверен, что он так не поступит, и не ослушается до такой степени своей совести, чтобы, видя Церковь, бедствуемую от волн, и Веру, которая зависит от немощного человека, – говорю по человечески, – и, зная, что в его возможности помочь ей, не поспешил бы со всей поспешностью и готовностью вступить в борьбу, ибо будучи мудрым, он не не ведает совершенно, что разрушение Кафолической Веры есть общая гибель.

Правда, в прошедшие времена, находясь во главе достаточно ожесточенной борьбы, ведо́мой некоторыми иными лицами и, особенно, мною, он не явил себя явным поборником Истины, принуждаемый, возможно, советами или людьми. Но, ведь, и я раньше ничего или же совсем мало привнес в борьбе, не имея достаточно ни силы, ни рвения; и теперь я уже стал ничем; а есть ли что меньшее, чем – ничто? Итак, если (тогда) он также полагал, что мы (сами) можем нечто исправить и считал излишним для себя делать то, что могут совершить иные, как и то, что, при совершенно незначительной помощи, будет вред иным, как часто он мне пояснял и просил прощения; то теперь, когда я уже отхожу отсюда, я не вижу иного кого, равного ему, кто бы мог занять мое место, в Церкви и в Вере и в догматах Православия; поэтому я считаю его достойным, чтобы будучи призываем, лучше же сказать принуждаем, временем, он раскрыл искру благочестия, скрытую в нем, и поборствовал за Церковь и здравые догматы, чтобы то, что я не мог совершить, исправил он, с помощью Божиею. Ибо он может это, благодатью Божией, при естественном своем уме и силе в словах, если только пожелает воспользоваться этим в благоприятное время. И в равной мере он долженствует и в отношении Бога и Веры и Церкви верно и чисто бороться за Веру. И я сам возлагаю на него эту борьбу, чтобы вместо меня он был защитником Церкви и водителем здравого учения и поборником правых догматов и Истины, имея поддержку в Боге и в самой Истине, о чем и ведется борьба; чтобы бывая общником в этом Святым Учителям и богоносным Отцам, великим богословам, он воспринял награду от Праведного Судии, когда Он объявит победителями всех тех, которые боролись о Благочестии. Но и он сам должен всеми силами иметь рвение о благостоянии правых догматов Церкви, как долженствующий дать отчет о сем в час суда Богу и мне, поручившему (ему) это, а также понадеявшемуся принести в Благую Землю эти слова, приносящие более чем стократный плод. Пусть он ответит мне о сем, дабы, отходя из настоящей жизни, я возымел совершенную уверенность, и чтобы, отчаявшись в исправлении Церкви, я не умер в печали.

Я, Владыко мой Святый, прежде всего, благодарю великую твою святыню за похвалы, которые ты сказал обо мне; ибо, пожелав оказать мне милость, ты свидетельствовал обо мне столь великое, чего я не имею и уверен, что это и не близко – от меня; но это проистекает от высоты благости и добродетели и мудрости великой твоей святыни, которою я и сам, ведая ее от начала, не переставал восхищаться даже до сего времени, что и долженствует в отношении к твоей великой святыне, как – отцу и учителю и наставнику, и руководствуясь, как правилом (ως κανόνι χρώμενоς), твоим совершенным пониманием догматов и правостью суждений, которые ты воспринял и с которыми я согласуюсь, а также без сомнения отвергая то, что было не согласно с твоим суждением, я никогда не отказывался исполнить доле сына и ученика в отношении твоей великой святыни. Свидетеля этому привожу твою великую святыню. Ты знаешь, что я всегда таким образом относился к тебе, и открывая более глубокие чувства моего убеждения, я давал тебе эти обеты. Касательно же того, что некогда я не вступил открыто в борьбу, которую вела твоя великая святыня, но обошел молчанием, причины сего никто не знает лучше, чем великая твоя святыня, ибо часто поверяя тебе мои доводы и чистосердечно открываясь о сем и прося прощения, я не лишался ого. Но ныне, с Божией помощью, я все это презрел, и сделал себя искреннейшим и открытым споборником Истины, с тем чтобы бесстрашно возвещать догматы Отцев моих и совершенство Православия, согласно мировоззрению величайшей твоей святыни. Говорю же это не потому, что как бы видел твою величайшую святыню возносимой отсюда, ибо мы не оставили последних надежд, но надеемся на Бога, что ты выздоровеешь от недуга и будешь с нами и вместе на этом (с нами) потрудишься. Если же судами, ведомыми Богу, ты отсюда отойдешь к тому месту упокоения, которое ты уготовал себе, и по причине также нашего недостоинства, уйдешь туда, где ты достоин быть, то – полностью подтверждая, я говорю тебе перед Богом и Святыми Ангелами, невидимо ныне предстоящими нам, и пред находящимися здесь многими и достойными мужами, что я буду во всем вместо тебя и вместо твоих уст, и чем ты горел, и что любя передал, и сам я, и защищая и всем предлагая, совершенно ничего из этого не предам, но до конца, с риском крови и смерти, буду бороться. И хотя совершенно малы мои опыт и сила, я, однако, уверен, что твоя великая Святыня восполнит мой недостаток и присутствуя ныне с нами, свойственным тебе в этом совершенством, и отошедши, благоприятными к Богу твоими молитвами.

ПРОСВЕТИТЕЛЬ

против ереси новгородских еретиков, говорящих, будто если епископ будет еретиком и не благословит или проклянет кого-либо из православных, Божий суд последует его суду. Здесь же приводятся свидетельства из святых книг, что если еретик, даже будучи епископом, не благословит или проклянет кого-либо из православных, то Божий суд не последует суду еретика.

Святой Дионисий Ареопагит: Если епископ отлучит кого-либо против воли Божией, Божий суд не согласуется с этим.

Василий Великий: Если кто-нибудь оставляет кого-либо без благословения на неопределенное время, сам да пребудет без благословения. Епископ или священник, отлучающий кого-либо от Причастия без определенной причины, сам да пребывает без Причащения столько времени, как решит епископ, которому он подчинен.

Святой Анастасий Синайский: Когда входите в дом, “говорите: мир дому сему; и если будет там сын мира, то почиет на нем мир ваш, а если нет, то к вам возвратится” (Лк. 10, 5-6). Но если мир возвращается обратно, потому что не обрел достойного себя, то в значительно большей степени неблагословение и проклятие возвратится на главу неправедно посылающего его, так как тот, кого проклинают, не должен быть проклят. Итак, всякий, понапрасну не благословляющий и проклинающий, себя не благословляет и проклинает.

134-е правило Карфагенского собора: Если какой-либо епископ отлучит причетника своего, не обличенного в грехах, но осудит его лишь своим судом, да будет и сам отлучен иными епископами, которые да не вступают в общение с ним, чтобы он избегал говорить поспешно о том, чего не может доказать.

Правило святого Григория, епископа Акраганского: Всем епископам и священникам запрещаем отлучать кого-либо от святого Причащения, до тех пор пока не будет обнаружена вина, за которую церковные правила повелевают отлучать от него. Если же кто-нибудь, не считаясь с этим, отлучит кого-либо от святого Причастия, то отлученный, будучи разрешен от отлучения старшим по чину епископом, да сподобится святого Причащения; неправедно же отлучивший да будет отлучен епископом, которому подчиняется, на столько лет, на сколько сочтет нужным епископ.

4-е правило Седьмого святого Вселенского Собора, которое дано епископам отчасти для того, чтобы они сообща по-отечески исправляли прегрешения подчиненных им причетников и прочих людей духовного звания: Если какие-нибудь епископы, пользуясь властью, отлучают кого-либо, или запрещают, или не допустят кого-либо к службе, или закроют церковь, так что в ней не будет службы, – по своей страстной воле, ради получения денег или по другой причине, – то таковые воистину будут претерпевать те же страдания: да получит епископ от митрополита отлучение, да обратится болезнь его на главу его (См. Пс. 7, 1.), ибо он преступил заповеди Божии и апостольские повеления. Пусть учатся не запрещать понапрасну.

Из Новых заповедей царя Юстиниана, глава 9: Если епископ или пресвитер неправедно отлучит кого-либо от Причастия, то отлучение может быть снято старшим по чину епископом, сам же отлучивший да пребудет без Причастия столь долгое время, как сочтет нужным епископ, которому он подчинен.

Приведу еще примеры из святых книг, доказывающие, что Божий суд не следует ни патриаршему, ни епископскому суду – не только отлучению, но и проклятию, если кто-либо будет проклят не по воле Божией.

Так, еретик Диоскор, патриарх Александрии, и Евтихий созвали собор, с епископами-единомышленниками, и прокляли блаженного Флавиана, патриарха Царьграда (Имеется в виду собор в Эфесе в 449 г.); и не согласился с ними Божий суд, но сами они были прокляты Богом и людьми, потому что проклинали не по воле Божией, – а блаженный Флавиан был причтен к лику святых. Потом Копроним с патриархом своим и с епископами-единомышленниками прокляли великого патриарха Германа и всех поклоняющихся святым иконам (Константинопольский собор 754 г.), – и сами были прокляты, а блаженный Герман был причтен к лику святых апостолов, патриархов и исповедников. И великого Симеона, чудотворца, на Дивной горе подвизавшегося, пресвитер некий, побежденный завистью, проклял, – и тотчас увидел, как множество бесов пришли к нему и связали руки его сзади, так что он с тех пор не мог читать святое Евангелие.

Итак, ты видишь: тот, кто недостойно проклянет кого-либо или свяжет – сам себя проклянет и свяжет, подобно всем тем, кто проклинал этих святых отцов.

И достаточно этого, чтобы показать, что Божий суд не следует ни патриаршему, ни епископскому суду – не только неблагословению и отлучению, но и проклятию, если проклятие это без вины. Ты видишь, что Божий суд не следует еретическому проклятию, но клятва еретиков на них возвращается. И все еретики, проклинающие христиан, себя проклинают. Если проклинающий Авраама проклят, по Божественному гласу (Ср.: Быт. 12, 3. В славянской Библии: “проклинающих тебя прокляну”. – Ред.), то тем более еретик и отвергшийся от Христа, проклинающий христианина, сам проклят. Многие еретики проклинали христиан, и не последовал за этим Божий суд, но сами они были прокляты.

Господь наш Иисус Христос сказал святым своим ученикам и апостолам: “Примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся” (Ин. 20, 22-23.); и еще сказал: “Кого вы свяжете на земле, тот будет связан на небе; и кого разрешите на земле, тот будет разрешен на небе” (См. Мф. 18, 18). Видишь: связывают и разрешают, прощают грехи и удерживают Святым Духом. Без благодати Святого Духа никто из священников ничего не может сделать. Еретики же имели в себе нечистый дух сатанинский; как могут они связывать и разрешать на небе и на земле?

Великий Иоанн Богослов говорит: всякий, кто “не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти” (1Ин. 4, 3), есть лжец и антихрист (Ср.: 1Ин. 2, 22). Богослов назвал еретика антихристом; как же может Божий суд последовать суду антихриста? И далее он говорит: “Того не принимайте в дом... Ибо приветствующий его участвует в злых делах его” (Ин. 1, 10-11). Если тот, кто принимает еретика в дом и приветствует его, приобщается его злым делам, то какую же милость получит тот, кто причащается с еретиком и ест с ним?

И божественный апостол Павел сказал: “Если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема” (Гал. 1, 8). И еще сказал: “Еретика... отвращайся, зная, что таковой совратит тебя” (Ср.: Тит. 3, 10-11).

Великий апостол Петр говорит: “Были и лжепророки в народе, как и у вас будут лжеучители, которые введут пагубные ереси... отвергаясь искупившего их Господа... И многие последуют их разврату” (2Пет. 2, 1-2); “срамники и осквернители, они наслаждаются обманами своими... Глаза их исполнены любострастия и непрестанного греха” (2Пет. 2, 13-14). Не о нынешних ли еретиках сказал это прикровенно божественный апостол Петр? И еще он говорит: “Суд им давно готов, и погибель их не дремлет” (2Пет. 2, 3).

И божественный апостол Иуда, брат Иакова, сказал: “Возлюбленные! Молю вас: подвизайтесь за веру, однажды преданную святым. Ибо вкрались некоторые люди, издревле предназначенные к сему греху нечестия, обращающие благодать Бога нашего в повод к распутству и отвергающиеся единого Владыки Бога нашего Иисуса Христа” (См. Иуд. 1, 3-4). И еще: “Злословят то, чего не знают; что же по природе, как бессловесные животные, знают, тем растлевают себя. Как Содом и Гоморра и окрестные города, подобно им блудодействовавшие и ходившие за иною плотию, подвергшись казни огня вечного, поставлены в пример, – так точно будет и с сими мечтателями, которые оскверняют плоть, отвергают начальства” (Иуд. 1, 10, 7-8). И еще говорит апостол: “А вы, возлюбленные... к одним будьте милостивы, с рассмотрением, а других страхом спасайте, исторгая из огня, обличайте же со страхом, гнушаясь даже одеждою, которая осквернена плотью” (Иуд. 1, 20, 22-23).

Иоанн Златоуст: Если святитель отдает неправедное повеление – не покоряйся ему, даже если он будет ангелом.

Святой Афанасий Александрийский: Уклонимся от пути соблазнительного и извержем не чувственное око, но духовное: если епископ или пресвитер, являющиеся очами церковными, живут неподобающим образом и соблазняют людей, следует извергнуть их. Лучше людям без них собираться в храм для молитвы, нежели вместе с ними, как с Анною и Каиафою, быть ввергнутым в геенну огненную. Ведь Соломон говорит: суетная клятва подобна летающим птицам – не найдешь следа ее (Ср.: Прем. 5, 11). Когда Бог попускает, безумные восстают на мудрых, нечестивые на благочестивых и неправедные на праведных, уничижая и творя обиды.

Из святых Правил: Те, кто отходят от общения с епископами, впавшим в какую-либо ересь, не только не подлежат запрещению по Правилам, но и сподобятся чести, подобающей православным, ибо они презрели не епископов, но лжеепископов и ложных учителей, и не разрушили единство церковное, но старались устранить церковные расколы и разделения (15-е правило Константинопольского собора Двукратного).

Таким образом, божественные апостолы, священные учителя и святые патриархи, семь святых Вселенских Соборов, на которых были две тысячи святых отцов, и множество святых поместных соборов – все предали еретиков проклятию и нам также повелели проклинать их, отвращаться от них и избегать их. Они разъяснили, что если те и проклянут нас, нам это никак не повредит: проклятия обратятся на самих еретиков.

Какую же милость в таком случае примет от Бога тот, кто пьет и ест с еретиками и говорит, что за еретическим проклятием следует и Божий суд? В святых Правилах написано: если еретик войдет в церковь, не подобает петь Божию службу, пока он не выйдет (Ср. 6-е правило Лаодикийского собора). Если святые отцы запретили еретикам входить в церковь, то как же Божий суд согласуется с ними, когда они проклинают христиан?

Из святых Правил: Тот, кто пренебрегает священными и божественными Правилами святых отцов наших, да будет проклят (1-е правило Шестого Вселенского Собора). Мы видим, что еретики хулят Правила святых отцов наших, – и потому прокляты; как же Бог станет слушать еретиков?

Ясно, что когда еретики проклинают нас, мы благословляемся от Бога. Господь наш Иисус Христос говорил своим ученикам и апостолам: “Всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу” (Ин. 16, 2). Ведь иудеи и эллины, убивая святых апостолов, думали, что служат Богу, но за такую службу были осуждены с диаволом в огонь вечный, а святые апостолы сподобились Царствия Небесного с Христом Богом. Так и еретики, проклинающие христиан, были осуждены и будут осуждены с диаволом в огонь вечный, а христиане, из-за этого проклятия, сподобятся от Христа Бога Небесного Царствия, ибо Господь наш Иисус Христос сказал: “Блаженны вы, когда будут поносить вас... и всячески неправедно злословить за Меня” (Мф. 5, 11).

И еще сказал Господь: “Не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее... И враги человеку – домашние его” (Мф. 10, 34-36). Враги – это значит, что если отец, мать, или сын, или дочь отпадет от правой веры, подобает ненавидеть их и отвергать и избегать их, чтобы не погибнуть вместе с ними.

Поучение в день памяти великого святителя Николая чудотворца

... Еврейский историограф Иосиф рассказывает о Моисее, что, будучи взят из воды дочерью фараона, он не хотел сосать сосцы жен египетских, и для него была приведена еврейка, мать его (см. Исх. гл. 2). У нас же бывает наоборот. Мать наша, Святая Восточная Православная Церковь, питает нас сосцами своими – благочестивыми законами и уставами, от древних Отцов принятыми. Мы же, оставив сосцы матери своей, породившей нас водой и Духом (см. Ин. 3, 15), ищем сосцов египетских, иноземных, еретических, Православию противных и привыкаем питаться из них со сладостью. Оставив манну, помышляем о египетской пище. Презрев сладость святого воздержания, уклоняемся к рожкам, которые едят свиньи (Лк. 15, 16). О стыд великий! Дети посрамляют мужей, младенцы старцев!

Алфавит Духовный.

1.2; О том, что подобает делать разумом и хранить заповеди Господни

1. Мы сказали, что первейшая причина и начало Адамова падения было неразумие; причиною же доброго начинания и делания бывает разум, но разум, говорю, истинный и правый, ибо разум истинный приятен, а неправый отвергается. Но правый разум возрастает и умножается от умного делания и от хранения заповедей Господних, как и в раю Адаму было заповедано – делать и хранить, а так как он не делал разумом, то не сохранил и заповеди.

2. И бесы считаются разумными и премудрыми, но в истине не пребывают и не хотят пребывать в ней, посему и отвергнуты. Как милость без истины неприятна, так неприятна и премудрость неправедная, но та и другая должны быть уравнены, как говорит пророк: Милость и суд воспою Тебе, Господи, пою и разумею в пути непорочне (Пс. 100, 1-2). Так и разум подобает иметь и безпорочно прославлять наравне с правдою.

3. Бог ничего так не любит и не требует, как истину и правый разум, посему весь наш подвиг, все труды и все заботы должны быть направлены к тому, чтобы стяжать правый разум, содержать истину и пребывать в ней до самой смерти: буди Ми верен до смерти, и дам ти венец жизни, говорит Господь (Апок. 2, 10). Все же развратно мудрствующие и говорящие против истины, хотя и велемудрствуют и много делают козней, вместо истины проповедуют ложь. Но ложь никогда не может быть правдою, приятною Господу.

4. Еретики и все зломудрствующие также кажутся мудрыми и разумными, но они не пребывают и не хотят пребывать в истине, ибо помрачились в разуме и ослепли от своей лжи. Потому мудрость их отвергнута и попрана: мудрость с ложию и философия с неправдою не могут быть приняты. Например: как могут быть приняты Богом любомудры западные, мудрствующие противное Церкви, содержащие истину в неправде? Никак.

5. Разум, уклоняющийся от истины, неправ и Богу неприятен. Находящийся в таком разуме впадает в злолукавые действия, подпадает под власть отца лжи – беса и уклоняется в разные ереси. А кто ищет истинного и правого разума, тот взыскует Господа и обретает Его, ибо никто нигде не может обрести Его, как только в истинном и правом разуме.

6. Как неправильно стреляющие никогда не попадают в цель, так и неправильно мудрствующие далеко отстоят от разума Божия. Многие желают приблизиться к нему, многие борются, многие имеют о сем тщание; однако не все равно и прямо достигают цели, потому, целя далеко, остаются в неизвестности.

1.3; О том, что, кто не возделывает своего разума – не очищает его, тот не может иметь правого и истинного разума

4. Изучающий внешнюю мудрость, а о духовной небрегущий, подобен имеющему одно око или одну ногу. Внешняя мудрость мира сего и телесный труд без умного делания подобны сухим сосцам или неплодному древу, как некто сказал. Поэтому святые не останавливались на одном только внешнем труде и учении, а заботились навыкнуть и внутреннему деланию, то есть умному очищению. Если бы они учились только внешнему учению, а духовному не учились, то не были бы святы, и благодать Пресвятого Духа не пребывала бы в душах их.

5. Все те, которые научились внешнему наставлению, о внутреннем же духовном делании – просвещении и очищении разума – вознерадели, совершенно обезумели, развратились различными страстями или впали в пагубные ереси, как то: Арий, Савеллий, Евтихий и многие другие, которые не искусиша, имети Бога в своем разуме; сего ради предаде их Бог в неискусен ум, творити неподобная, говорит апостол (Рим. 1, 28).

О Православии

... Опыт его (о. Серафима) собственной жизни, а еще более знание Слова Божия, святоотеческих творений и жития святых давали ему несомненную уверенность в истинности Православия. Это со всею силою выразил батюшка в дивной беседе с Н.А.Мотовиловым, но по частным поводам говорил он о том и при других случаях.

Однажды пришли к нему четыре старообрядца спросить о двуперстном знамении, с удостоверением при этом какого-нибудь знамения. И не успели они еще переступить порога кельи, как о.Серафим, прозрев их помыслы, взял первого из них за руку, сложил персты его по-православному и, крестя его, так говорил:

“Вот христианское сложение креста! Так молитесь и прочим скажите. Сие сложение предано от святых апостолов, а сложение двуперстное противно святым уставам”.

И далее изрек с силою: “Прошу и молю вас: ходите в церковь греко-российскую. Она во всей силе и славе Божией! Как корабль, имеющий многие снасти, паруса и великое кормило, она управляется Святым Духом. Добрые кормчие ее – учители церкви, архипастыри суть преемники апостольские. А ваша часовня подобна маленькой лодке, не имеющей кормила и весел, она причалена вервием к кораблю нашей церкви, плывет за нею, заливается волнами и непременно потонула бы, если бы не была привязана к кораблю”.

– Скажи, старец Божий, какая вера лучше? Нынешняя церковная, или старая?

– Оставь свои бредни, – резко, вопреки обычаю, ответил о.Серафим. – Жизнь наша есть море, Святая Православная Церковь наша – корабль, а Кормчий – Сам Спаситель. Если с таким Кормчим люди, по своей греховной слабости, с трудом переплывают море житейское и не все спасаются от потопления, то куда же стремишься ты со своим ботиком? И на чем утверждаете свою надежду – спастись без Кормчего?

Однажды привезли к нему скорченную женщину; она прежде была православной, но, выйдя замуж за старообрядца, перестала и ходить в церковь. Святой Серафим исцелил ее на глазах у всех, а затем заповедал и ей, и родным молиться по-православному.

– А были ли у тебя из умерших родные, которые молились двуперстным крестом?

– К прискорбию, у нас в роду все так молились. Пораздумавши немного, о.Серафим заметил:

– Хоть и добродетельные были люди, а будут связаны: Святая Православная Церковь не принимает этого креста.

– А знаешь ли ты их могилы? Сходи ты, матушка, на их могилы, положи по три поклона и молись Господу, чтобы Он разрешил их в вечности.

Живые сродники ее потом послушались наставления о.Серафима.

Был еще поучительный случай с одной женщиной, которая трехлетней сиротою была взята на воспитание старообрядцами вместо дочери. После их смерти она сначала ушла в общину, а потом начала странствовать и ходить по старцам. «Все хотела, чтобы меня, грешную, поучили, как душу спасти. Было и недоумение у меня. О благодетелях своих все потом сомневалась: Можно ли мне их по-православному поминать?»

Так она дошла до Сарова. Молва об о.Серафиме ходила уже по всей Руси.

«Смотрю, народ собирается идти куда-то. Спрашиваю. Говорят, что идут в пустыньку к о.Серафиму. Хотя и крепко я с дороги устала, но тут и отдохнуть позабыла, пошла себе с другими, все старца хотелось поскорей повидать. Минув монастырь, пошли мы лесною тропою. Прошли версты две: кто посильнее -вперед, а я поотстала, иду себе тихонько сзади. Смотрю, в стороне старичок, седой такой, сухонький, сгорбленный, в белом халате сучки собирает. Подошла спросить: “Далеко ль до пустыньки отца Серафима?” Старец, положив вязанку свою, посмотрел на меня ясным взором своим и тихо спросил:

– На что тебе, радость моя, Серафим-то убогий? Тут только поняла я, что вижу самого старца, и повалилась в ноги, стала просить его помолиться о мне, недостойной.

– Встань, дочь Ирина! – молвил подвижник и сам нагнулся меня приподнять. – Я ведь тебя поджидал. Не хочу, чтобы уставши даром прошлась.

Удивленная, что впервые видя зовет он меня по имени, я от ужаса вся затрепетала; не могла и слова промолвить, только взирала на его ангельский лик.

Отец Серафим сложил персты ее по-православному и сам перекрестил ее ими.

– Крестись так, крестись так: так Бог нам велит. Потом, помолчав немного, продолжал:

– А за благодетелей, если копейка случится, подавай помянуть на проскомидии, не сомневайся – не грех!

Благословил меня, дал приложиться к висевшему на его груди медному кресту, пожаловал из котомочки своей и сухариков.

И сам поспешно ушел от меня в лес. А я побрела назад в монастырь. Спутники же мои долго ходили, но старца не видели, да и мне не верили, когда говорила им, что видела.»

Но если о.Серафим говорил о превосходстве православия перед старообрядчеством, то тем более он считал его выше католичества.

Убеждал он, – пишется в Дивеевской летописи, – твердо стоять за истину догматов Православной Церкви, приводя в пример блаженного Марка Ефесского, явившего непоколебимую ревность в защите Восточно-кафолической веры на соборе во Флоренции. Сам предлагал разные наставления о православии, изъясняя, в чем оно состоит, что оно одно содержит в себе истину Христовой веры в целости и чистоте, и как надобно защищать его.

Особенную любовь и почитание, – пишет автор Летописи, – о.Серафим имел к тем святителям, которые были ревнителями православной веры; как-то: Клименту, папе римскому, Иоанну Златоусту, Василию Великому, Гриторию Богослову, Афанасию Александрийскому, Кириллу Иерусалимскому, Епифанию Кипрскому, Амвросию Медиоланскому и им подобным, называя их столпами церкви. Жизнь и подвиги их он приводил в пример твердости и непоколебимости в вере. Любил говорить о святителях отечественной церкви – Петре, Алексии, Ионе, Филиппе, Димитрии Ростовском, Стефане Пермском, преподобном Сергии Радонежском и других российских угодниках Божиих, поставляя жизнь их правилом на пути ко спасению. Жития святых, описанные в Четьих-Минеях и творениях многих отцов Церкви, он так твердо знал, что на память пересказывал из них целые отрывки.

Здесь мы между прочим поместим рассказ о необычайно великом видении, притом бывшем лицу протестантского исповедания: в нем превосходство Православной Церкви засвидетельствовано даже подвижником западной католической церкви.

Событие, о коем рассказывается ниже, было устно сообщено нам в 1931 году в августе господином К., а потом и записано им. Этим письмом мы и пользуемся здесь.

Известно, что сам преподобный Серафим и опытно знал, и не раз говорил, что в Православной Церкви непорочно хранится вся полнота христианства. И, что всего поразительнее и убедительнее, это его собственная высота и полнота благодати, которая в нем обитала в такой силе (Мк. 9, 1), как в немногих даже и древних святых. Достаточно вспомнить одну лишь беседу Н.А.Мотовилова с преподобным, во время коей он чудесно преобразился, подобно Господу на Фаворе, чтобы без малейшего сомнения утверждать, что православие и доселе действительно непорочно, живо, полно, совершенно. Но приведем и собственные его слова.

“У нас вера православная, не имеющая никакого порока”.

“Прошу и молю вас, – говорил он в другой раз нескольким старообрядцам, – ходите в церковь греко-российскую: она во всей славе и силе Божией. Она управляется Духом Святым”.

Но о том же свидетельствует и голос со стороны иного исповедания. Вот как это было.

“Переслал мне, – пишет господин К., – один мой знакомый письмо на французском языке, в котором одна эльзаска просит его прислать ей что-нибудь о Русской Православной Церкви, – молитвенник и еще что-либо. Если не ошибаюсь, это было в 1925 году.

В ответ на письмо что-то послали ей; и этим дело временно кончилось.

В 1927 году я был в этом месте и стремился познакомиться с ней, но ее не было тогда из-за летнего времени. И я познакомился лишь с ее свекровью, старушкой большого христианского милосердия и чистоты сердечной.

Она мне рассказала следующее. Их семья старого дворянского рода Эльзаса Н.Н., протестантского вероисповедания. Надо сказать, что в этой области Эльзаса села смешанного вероисповедания: наполовину римо-католики, а наполовину протестанты. Храм же у них общий, и в нем они совершают свои богослужения по очереди. В глубине – алтарь римский, со статуями и со всем надлежащим. А когда служат протестанты, то Они задергивают католический алтарь завесой и выкатывают сбоку свой стол на середину и молятся. Недавно в Эльзасе в протестантском мире было даже движение в пользу почитания святых. Это произошло после книги Сабатье о святом Франциске Ассизском. Будучи протестантом, он пленился образом жизни этого праведника, посетив Ассизи. Семья моих знакомых тоже была под впечатлением этой книги. Продолжая оставаться в протестантстве, они чувствовали, однако, неудовлетворенность им и, в частности, стремились и к почитанию святых, и к таинствам. Характерно, между прочим, для них одно обстоятельство: когда пастор обручал их, то они просили его не задергивать католического алтаря, чтобы хоть видеть статуи святых. Но мысль их искала истинной церкви.

И вот однажды молодая жена, будучи больной, сидела в саду и читала жизнь Франциска Ассизского. Сад был весь в цветах. Тишина деревенская. Читая книгу, она заснула каким-то тонким сном.

– Сама не знаю, как это было, – рассказывала она после мне.

– И вот идет сам Франциск; а с ним – сгорбленный, весь сияющий старичок, как Патриарх, – сказала она, отмечая этим его старость и благолепие. Он был весь в белом. Она испугалась. А Франциск подходит с ним совсем близко к ней и говорит:

“Дочь моя! Ты ищешь истинную церковь: она – там, где – он. Она всех поддерживает, а ни от кого не просит поддержки”.

Белый же старец молчал и лишь одобрительно улыбался на слова Франциска.

Видение кончилось. Она как бы очнулась. А мысль подсказала ей почему-то: “Это связано с Русскою Церковью”. И мир сошел в душу ее.

После этого видения и было написано письмо, упоминаемое мною в начале.

Через два месяца я снова был у них: и на этот раз от самой видевшей узнал еще и следующее. Они приняли к себе русского работника. Посетив его помещение и желая узнать, хорошо ли он устроился, она увидела у него иконку и узнала в ней того старца, которого она видела в легком сне с Франциском. В удивлении и страхе она спросила: кто он, этот старичок?

– Преподобный Серафим, наш православный святой, – ответил ей рабочий.

Тут она поняла смысл слов святого Франциска, что истина – в Православной Церкви.

Да, несомненно, православие проявилось во святых во всей силе, но мы, православные, недостойно носили это великое имя: жизнь наша не соответствовала высоте и полноте веры. И это, между прочим, мучило сотаинника преподобного Серафима, Н.А.Мотовилова.

“Однажды, – пишет он в своих замечательных записках, – был я в великой скорби, помышляя, что будет далее с нашей Православной Церковью, если современное нам зло будет все более и более размножаться, и будучи убежден, что Церковь наша в крайнем бедствии, как от приумножающегося разврата по плоти, так равно, если только не многим более, от нечестия по душе через рассеиваемые повсюду новейшими лжемудрователями безбожные толки, я весьма желал знать, что мне скажет о том батюшка о.Серафим.

Распространившись подробно беседою о святом пророке Илии, как я выше помянул, он сказал мне между прочим:

“Илия Фесвитянин, жалуясь Господу на Израиля, будто весь он преклонил колено Ваалу, говорил в молитве, что уж только один он, Илия, остался верен Господу, но уже и его душу ищут изъяти... Так что же, батюшка, – отвечал ему Господь? – Седмь тысящ мужей оставих во Израили, иже не преклониша колен Ваалу... Так, если во Израильском царстве, отпадшем от Иудейскаго, вернаго Богу царства, и пришедшем в совершенное развращение, оставалось еще седмь тысящ мужей, верных Господу, то что скажем о России. Мню я, что в Израильском царстве было тогда не более трех миллионов людей. А у нас, батюшка, в России сколько теперь?”

“В двадцать раз больше. Суди же сам, сколько теперь у нас еще обретается верных Богу? Так-то, батюшка, так-то: ихже предуведе, сих и предъизбра; их-же предъ избра, сих и предустави; ихже предустави, сих и блюдет, сих и прославит. Так о чем же унывать-то нам?! С нами Бог! Надеющийся на Господа, яко гора Сион, не подвижется в век живый во Иерусалиме. Горы окрест его, и Господь окрест людей своих. Господь сохранит тя, Господь покров твой на руку десную твою. Господь сохранит вхождение твое и исхождение твое отныне и до века. Во дни солнце не ожжет тебе, ниже луна нощию”.

И тогда я спросил его, что значит это, к чему говорит он мне о том.

– К тому, – ответствовал батюшка отец Серафим, – что таким-то образом хранит Господь, яко зеницу ока Своего, людей Своих, то есть православных христиан, любящих Его и всем сердцем, и всею мыслью, и словом и делом, день и ночь служащих Ему. А таковы – хранящие все уставы, догматы и предания нашей Восточной Церкви Вселенской и устами исповедующие благочестие, Ею преданное, и на деле во всех случаях жизни творящие по святым заповедям Господа нашего Иисуса Христа.

В подтверждение же того, что еще много на земле Русской осталось верных Господу нашему Иисусу Христу православных и благочестиво живущих, батюшка отец Серафим сказал некогда одному знакомому моему, то ли отцу Гурию, бывшему гостиннику Саровскому, то ли отцу Симону, хозяину Маслищенского двора, что однажды, бывши в духе, видел он всю Землю Русскую, и была она исполнена и как бы покрыта дымом молитв верующих, молящихся ко Господу”.

Между прочим, упомяну здесь и наставление, данное преподобным о.Тимону:

– Сей, отец Тимон, сей; всюду сей данную тебе пшеницу. Сей на благой земле, сей на песке, сей и на камени, сей при пути, сей и в тернии; все где-нибудь да прозябнет и возрастет и плод принесет, хотя и не скоро. И данный тебе талант не скрывай в земле да не истязан будеши от своего Господина; но отдавай его торжником: пусть куплю деют. Еще скажу тебе, отче Тимоне, не води дружбы и не имей союза: во-первых с врагами Христовой Церкви, т.е. с еретиками и раскольниками; во-вторых, с теми, которые святых постов не соблюдают; в-третьих, с женами: ибо они много нас, иноков, повреждают.

Многим православным известно и яркое проречение, касающееся этой же проблемы, преподобного Серафима Саровского. Прозрев по откровению Божию плачевное душевное состояние архиереев и священников последних времен, батюшка Серафим возопил: «Лучше пусть я буду лишен Царства Небесного, Господи, только их помилуй!». Но праведный Господь ответил преподобному, что это невозможно, ибо эти люди добровольно избрали свою участь, отступив от истинной веры и уча народ «учениям и заповедям человеческим». По свидетельству батюшкиного «служки» Н.А. Мотовилова, Серафим Саровский также предрекал, что поскольку к концу веков «архиереи русские так онечестивятся, что нечестием своим превзойдут архиереев греческих во времена Феодосия Юнейшего, так что даже и важнейшему догмату Христовой веры – Воскресению Христову и всеобщему воскресению веровать не будут», то Господь воздвигнет его как бы от сна – во утверждение истины воскресения мертвых.

Из жизнеописания старца

Глава ХV. Отношения старца Макария к мирским посетителям

... Навещали иногда старца Макария и последователи западных христианских религий. Ко всем им относился он снисходительно, с желанием обращения их к Православию. Заметим, кстати, что как на главный нравственный недуг современного старцу общества указывал он на упадок веры и равнодушие к уставам св. Православной Церкви.

Один только, и едва ли не единственный, был случай, когда старец с большою строгостию отнесся к посетившему его армянину. Пришел он к старцу, как и все посетители, просить у него совета. Был он богатый и хорошо образованный мужчина. Старец, по обычаю, принял его ласково, сел рядом с ним на диван и начал разговаривать весело и приветливо поначалу о делах обычных. Но когда при разговоре большей важности гость спросил: “Могу ли я...?” – старец, обратив на него взор недоумения, спросил: “Да кто же вы?” Тот ответил: “Я армянин”. Как от удара молнии, отскочил старец от посетителя шага на три или на четыре. Затем, мгновенно остановившись и строго устремив на пришельца очи, он, как бы испуганный, торопливо и с гневом заговорил: “Зачем же ты пришел ко мне? Что тебе от меня нужно? Вон, вон! Я православный и с армянами общения не имею”. И непрошеный гость тотчас был выпровожен. Неизвестно, что за причина была такого недружелюбного обращения старца Макария с армянином. Может быть, потому он так поступил с пришельцем, что все приходившие к нему инославные христиане заранее объявляли – кто они; а этот, может быть, даже с каким-либо лукавым помыслом, не сделал этого, чем и ввел старца в заблуждение, возбудив в его сердце чувство огорчения и праведного негодования.

Вообще же, как замечено выше, старец любовно обращался с инославными христианами. При всем том запрещал поминать умерших из них в православных храмах. Так, например, писал он к одной особе: “Немцев лютеран и католиков, умерших в их вере, нельзя поминать на проскомидии. Они не имели в живых общения с Церковию нашею: то как же по смерти мы посмеем их присоединять к Церкви? Правила воспрещают поминать еретиков”.

Глава XX. Его любовь к вере и Церкви Православной и ревность по вере и благочестию

... Его любовь, можно сказать, обнимала весь род христианский, и в особенности близкое его сердцу дорогое отечество. Как ревнитель единой истинной православной веры Христовой, он радовался о благотворном влиянии ее на сердца православных. “Слава Богу! – писал он к своим в Севск,– православная наша вера одушевляет и утешает сердца наши. Хотя и скудны мы делами, но не отпадаем надежды на милосердие Божие; и будем вопить к Нему, да спасет нас, ими же весть судьбами!” Или в другом письме: “Благодарение Господу, что вы проходите время св. поста мирно и спокойно. Господь утешает вас при слушании церковного богослужения, которое Церковь так премудро расположила и устроила, наставляема Духом Святым”. Напротив, старец очень скорбел об усиливавшемся еще в его время распространении различных религиозных заблуждений и нравственной порче вообще среди русского общества. Например, так писал он к вышеозначенным родственницам: “В настоящее время мы читаем “Об отношениях римской церкви к другим церквам” Авдия Востокова. И как горько видеть все проделки папы и его воинства – иезуитов и пропаганды! Сколько он делал ухищрений в достижении главенства пап и непогрешимости их и во многих нововведениях догматических в Церкви, по отпадении от Греческой Церкви! А наша Церковь стоит в чистоте учения Христова и апостольского и святых вселенских соборов. А они внесли ереси. И наша Церковь считает их еретиками. А они до сих пор усиливаются распространять свои еретические учения в нашу любезную и православную Россию. И многие из аристократов уже увлеклись их учением, перешед в католицизм, и стараются собратий своих туда же увлекать. Допущена была веротерпимость; а ныне уже и проповедь возникает их ложного еретического учения”. О предстоявшем браке одной из родственниц старца с католиком он писал: “К. пишут и радуются о предложении, сделанном М. католиком. Но я этому не радуюсь. А если совершится (брак) без при соединения его к нашей Церкви – то сильно скорблю. Я написал им, что нет моего благословения. Они так равнодушны к своей религии, – пишут, что “мало разницы”, и не понимают, что может произойти от различия веры и в супружестве, и в воспитании детей. Одно то, что приступают к Чаше Христовой разномысленно, и другие многие догматы уже разъединяют их союз дружбы и единомыслия. А чтобы он после обратился, это сомнительно. Напротив, у них мысль на Западе и во всех их, чтобы и всю Россию окатоличить. И уже к этому многие приступают; и из наших, принявших их веру, князья Гагарин и Голицын пишут брошюры и высылают в Россию... Какая же тут надежда на счастливую судьбу? Разве только одно холодное равнодушие к вере подаст ложный и мнимый покой. Я этого не желаю”. А по совершении брака вопреки воле старца он писал: “Как же не больно для меня видеть в членах моего родства смешение с еретиками! Я на них не сержусь, но болю о них; а писать к ним не хочу. Пустое и тщетное пустословие! Они не послушались, соединились с еретиками; и теперь не послушают о присоединении их к нашей Церкви”.

О католической пропаганде и об опасности от нее Православию в России старец и еще писал: “Какое везде смятение и восстание на нашу Православную Церковь! Не помню, писал ли я к вам: вышла недавно книжка – 158 страниц мелкой печати, осьмушкою, напечатана в Париже, сочиненная каким-то нашим кн. Голицыным. Силится доказывать от наших книг о главенстве папы и о прочих догматах, что западная латинская – истинная, а Православная Греческая Церковь – отступила. Призывает Российскую Церковь к соединению с западною и с папою. И все это натяжно и ложно. Право, горько и скорбно сердцу было читать такое нападение на Церковь – и от кого же? От своих чад. Конечно, не всякий поверит, а паче из утвержденных в вере; но равнодушные к вере, а паче еще хромлющие аристократы, верно, ядом сим напоятся и уклонятся туда. А между тем, книг, верно, уже распущено не малое количество по России. Всякий, едучи из-за границы, привезет эту книгу, как драгоценность. Вот как наша Церковь страдает! Овцы взяли, или берут на себя, самочинную обязанность учения и не хотят слушать пастырей Церкви, прелазят инуде в ограду и распудят овцы. Но, Господи, не предаждь нас до конца, Имени Твоего ради, но утверди Церковь Твою Православную на неподвижном камени заповедей Твоих и учении Св. Вселенских соборов, в согласии с Греческою Церковию, от коей мы и веру приняли”.

Еще: “Ко мне пишет один ревностный наблюдатель: в Америке составилось какое-то общество под именем мормонов, особенное христианство. Многоженство позволено, и отличаются трудолюбием. Целая провинция собралась, до полумиллиона. Начальнику их будто бы ангел дал новую библию, или Златую книгу. В ней всякая смесь христианских догматов и отступление от истины. В Германии проповедуется явно полухристианство, подобное древнему арианству. Страшно сказать: Божество и чудеса Спасителя нашего Господа Иисуса Христа не признаются. И это лжеучение распространяют самые пасторы лютеранские посредством печатных книг. Оно вкрадывается повсюду. В Европе теперь большая часть юношества образованного не верит ничему, кроме своего ума. Папа старается всех привести в католицизм; и один наш князь и иезуит Гагарин издал брошюру: Может ли быть Россия окатоличена? Вот в каком бедствии находится наша Церковь и всяк правоверующий, а особенно юное поколение! Но идол нашего времени – неслыханная роскошь заставляет всех желать и искать богатства. Железные дороги, телеграфы, купечество всемирное! Благородство осмеяно. Все это к чему ведет? Бог знает. Ныне сделались модными словами: допотопное, всемирное... К чему эти слова клонятся? Разумеяй да разумеет!.. Не должны ли мы сближаться друг с другом любовию и смирением? Да не постигнет нас неготовых час смертный, а горшее оного – ослепление помраченное, разливающееся по вселенной! Как нам не благодарить Господа, что удостоил нас отлучиться от мира и сохраниться в православной вере! При частом столкновении с людьми противомудрствующими долго ли поколебаться уму и увлечься в их мнения? Что нередко случается со многими. Итак, будем благодарить Господа сердцем и усты, и дела благими – миром, любовию и смирением”.

Еще в том же духе и смысле писал старец к неизвестному лицу: “Что делается в мире, до нас еще меньше доходит. Но подобные, описанные вами случаи до глубины потрясают душу. Говорю это собственно не о себе, но вообще о братиях наших, подвизающихся и еще могущих подвергнуться прелести врага, ищущего поглотити всякого, не внимающего и предающегося суете мира и чувственности. И враг столько дерзок, что ополчается на мать нашу, Святую Соборную и Апостольскую Православную Кафолическую Церковь; различными средствами старается поколебать ее то папизмом, то лютеранизмом, то вольнодумством. Но Церковь наша пока еще хранима благодатию Божиею, и врата адова не одолеют ей (Мф. 16, 18). Бедствия претерпевает; но, по слову святого апостола, подобает бо и ересем в вас быти, да искуснии явлены бывают в вас (1Кор. 11, 19). Будем бодрствовать и стоять на твердом камени веры нашей Православной Церкви. Сами себе, и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим!”

В другом письме к тому же лицу писал старец так: “Изъясняете замечания ваши о нашем времени, находящемся в движении и волнении: чего-то ищут доброго и нового. Но как оного ищут? И где хотят найти? Цивилизация и прогресс! А на православную религию (веру) не обращают внимания. А на оной-то основывается все наше блаженство, и временное, и вечное. Умные, ученые, образованные люди хотят веровать по своему, а не как учит нас Православная Церковь. Учение Церкви непогрешимо, хотя в исполнителях оного и найдутся погрешающие. Но часть не есть целое; а насмешники над погрешающими обращают язык свой на всю Церковь; а в Церкви все наше благо и спасение. Таинства церковные суть проводники в Царство Небесное; служители оным и совершители – духовенство, на которое так нагло и ядовито нападают образованные умники и заражают немощных, а паче напояют сим ядом юношество...” и далее.

Еще в ином письме: “Что делать? Нынче темная сила крепко вооружается против света истины, и разум силится взять верх над верою и противляется Церкви; но, по слову Господню, врата адова не одолеют ей (Мф. 16, 18). Хотя и многие увлекаются в сети лукавнующих, а паче жалкое юное поколение напояется горьким ядом мнений сопротивных; которые еще пагубный яд свой распространяют и в простонародии чрез вредные брошюры, пускаемые в народ для чтения вместо нравоучительных и нравственных наставлений. Жаль бедную, любезную нашу матушку Россию, если, по слову вашему, жатва эта скоро поспеет под серп! Если же это неминуемо должно быть, то верующим надо молиться милосердному Господу, да отвратит праведный гнев Свой от нас... и не дай, Господи, нам дождать и видеть несчастные случаи, если они будут у нас. Благодетельная Европа научила нас внешним художествам и наукам, а внутреннюю доброту отнимает и колеблет православную веру; деньги к себе перетягивают. Не могу ничего судить право. Вижу только, что мы больны душевно и не видим этого”. Об успехе же католической пропаганды между православными старец писал так:

“О преимуществе пропаганды римской церкви пред православною и благотворительных оной заведениях должно заметить, что как причиною отпадения ее от Православия было властолюбие и другие человеческие цели и расчеты: то и все ее действия расстроены тем же недугом и теми же видами; и нет в них предприятий чистых по Бозе и по совести, как в Церкви Православной. Оттого-то действия последней скромны и негромки. Загляни в историю времен Фотия, Патриарха греческого, который обратил Болгарию в христианство, и увидишь, что тогда делали паписты и для чего. И доселе продолжается то же. Паписты не заботятся обращать турок в христианство, а стараются совращать православных греков и болгар с истинного пути. Действия их всегда основывались и основываются большею частью на лжи и происках”.

И в других письмах писал старец о том же предмете с великой скорбию. Все это писано было в 50-х годах XIX века.

Вследствие такой ревности по вере и благочестию старец Макарий удостоился получить от Московского митрополита Филарета следующее писание: “Преподобный отец Макарий! Приветствую Вас и отца настоятеля Вашей обители; и всему братству Вашему мир и благословение Божие, и непреткновенное, под осенением благодати Божией, течение по пути спасения и совершенства! Благословенна сострадательная скорбь Ваша о восстании на Православную Церковь людей, иже от нас изыдоша, но не беша от нас (1Ин. 2, 19). Молитесь, да Господь непобедимою Своей помощью охранит ее и утешит, и нас, смиренных, утешит о ней и с нею. Православная Церковь, всегда воинствующая на земли, многие веки в отечестве нашем покровительствуемая, ныне, по грехам нашим, приближается к тому, чтобы вновь явиться гонимою.

Утверждение на Тя надеющихся, утверди, Господи, Церковь, юже стяжал еси честною Твоею кровию.

Прошу молитв Ваших о моем недостоинстве и немощи, пребывая с искреннею, яже о Господе, к Вам любовию. Филарет, м. Московский. Мая 11, 1859. Посылаю Вам обличение на одно из восстаний против Православной Церкви”.

Каждое крупное событие отечественное вызывало глубокое сочувствие в отзывчивой душе старца Макария. Известная неудачная Севастопольская кампания в пятидесятых годах прошлого века приковывала к себе его внимание. Несмотря на свои постоянные недосуги и немощи телесные, во время осады Севастополя он просил прочитывать себе известия о ходе ее из “Московских ведомостей”, и при каждой радостной вести или подающей на успех надежду радовался как дитя и славил Бога; а при вести о неудаче скорбел и тужил молитвенно. 1854 года 16 октября старец так писал к одному близкому лицу: “Война сатаны против Креста продолжается и чем кончится, Единому Господу известно. Конечно, нам это наказание за грехи наши, однако с милостию и покровом Божиим. Аще не бы была Его защита и покров, что бы могли они сделать с такою сильною армадою и полчищем католицизма, протестантства, исламизма, при таком нечаянном и неожиданном нападении?! Право и истинно слово Господне. Если бы мы исполняли волю Его, то (исполнялось бы): поженет един тысящи и два двигнета тьмы (Втор. 32, 30)... Надобно нам молиться Господу и умилостивлять Его покаянием и благим житием. Да сохранит Господь Православную нашу Церковь и чад ее, братий наших, подпавших мусульманскому игу и мнимохристианскому тиранству. Они, бедные, теперь без защиты. Вся Европа обрушилась на нас и на них. Один Бог наш помощник и покровитель; и Он да будет нам во спасение. Воззовем к Нему в скорбях сих, и услышит нас. Он силен и ныне коня и всадника ввергнуть не в Чермное, а в Черное море, и избавить людей Своих от горькой работы умного фараона, и тристаты его совокупленные уничтожить. Но что наше умствование? Мы должны повергаться пред величеством славы Его в бездну смирения и ожидать, да будет воля Его на нас”.

К тому же лицу старец еще писал: “О делах Европы и войне нынешнего времени рассуждать я не могу и со своей стороны не смею делать больших заключений, кроме того, что война эта есть перст Божий и бич, наказующий нас, уклонившихся от правого пути и идущих строптивым, широким и пространным, отводящим в пагубу. Многие положившие живот свой на брани, верно, получат оставление грехов, и многие увенчаются нетленными венцами славы небесной; а оставшиеся ближние их, да и все вообще, страдая о сем сердцем и терпя во многом нужду, невольно оставят роскошь и утвердятся в вере. Судьбы Божии для нас непостижимы, и Ему Единому ведома будущая вся, как прошедшее и настоящее. Буди воля Его святая на нас; но мы должны молиться, да милостив будет к нам, грешным, и помилует мир”.

Но вот скоро, одно за другим, последовали горестные отечественные события. В самый разгар войны, 18 февраля 1855 года, скончался Государь Император Николай Павлович. Неожиданная весть о его кончине вызвала у старца обильные слезы. Причем он, как передавал в свое время один современный ему монах-старик, высказал такую мысль, что Император Николай держал Россию в железных руках и этим сдерживал пагубное своеволие своих подданных, а что ожидавшаяся после него свобода, всегда приводившая и приводящая людей к необузданному своеволию, должна принести России православной великий вред. Теперь мы и видим это на самом деле. Впрочем, скорбь свою о потере сего Государя старец растворял утешительным размышлением о его христианской кончине. Так, писал он в 1855 году к своим родным в Севске: “24-е февраля. На сих днях прочитал манифест нового Государя Александра II. Нельзя было без слез читать о кончине Государя Николая I. И в такую великую эпоху для России! Сохрани, Господи, нашу православную веру и Святую Русь от нашествия иноплеменных и от злого их умысла... смирить (то есть унизить) Россию. Будем молить Господа помочь нашему новому Императору и христолюбивому воинству. Час смертный близ есть, а мы не готовы. Как предстанем пред суд Божий? Вот люди умирают; и много знатных лиц в короткое время не стало. А над всеми и отец великого семейства – целой России, Император наш, Николай Павлович, благоговейно отошел ко Господу, исполнив долг христианина – исповеди и причастия Пречистых Таин Христовых; пребыл в полной памяти до самой смерти. Давал наставления Наследнику и семейству, потом попросил у Наследника Крест с распятием; благоговейно поцеловал несколько раз и, сказав: “Буди воля Твоя, Господи!”, скончался. При велией скорби о лишении отца отечества утешительно слышать о такой его христианской кончине, подающей надежду, что в вечности удостоится блаженства. О чем Св. Церковь и все мы молим Господа, да упокоит душу его в Царствии Небесном!”

Выдержки из писем

Блаженны вы, обретшие краткий и легкий путь ко спасению верою в молитву, приложенную вами при письме; я удивляюсь такому вашему малодушию и вере таким бредням.

Назад тому года два или три, подобно сему было рассеяно, что в Риме папа во время литургии слышал таковый же глас: поражу мир бедствиями в 1841 и 1842-м году! На два сии года было назначение и сочинена была подобная молитва, с таким же условием, как вы пишете, и чтобы передавать ее 9-ти человекам, а за неисполнение обещалось наказание. Многие, подобные вам, принялись было за сию проповедь, но после оказалась явная ложь, и похоже, что это умысл папистов; а теперь то же самое изменили на слышанный во Иерусалиме глас – тот же самый. Посудите, может ли одна эта молитва спасти от бед, без дел благих? И как это осмелиться приписать эту молитву преосвященному Антонию Воронежскому? Оставя то, что он не может выдать ее без позволения св. Синода, – оная имеет тонкую армянскую ересь: у них читается трисвятое так: Св. Боже, Св. Крепкий, Св. Бессмертный, распныйся за ны, помилуй нас. И в сей молитве после трисвятого читается: "Помилуй нас и весь мир Твой от всякия погибели, кровью Твоею, дабы смылись грехи наши". Будто бы вся Святая Троица за нас распиналась и пролила кровь?

... И так советую вам оставить эту вашу надежду на сию молитву и не проповедывать оной, а кому и сказали, предостеречь от этого суеверия. У нас довольно молитв, положенных в церковном круге: можно ими пользоваться с верою; да и самое трисвятое славословие великую имеет силу; с благоговением и верою прочитывающим подает Господь помощь и милует; а более всего надобно пещись об исполнении св. Его заповедей, и покоряться учению и постановлению св. Церкви, и не слушать таких выдумок и лжесловий.

Не мало удивительно, что просвещением внешним хвалящиеся за ничто ставят преслушать Церковь, например: есть скоромное, а принимать такие нелепости: ежели всякий день читать оную молитву, и девятерым ее передать, – будет избавлен от бед, и в противном случае будет наказан. Это то же самое, что верить сну Богородицы и 12-ти пятницам. Может ли преосвященный Антоний издавать такое учение? Видишь, чем обольщают, именем св. мужа, клевеща на него.

... клятва неразсудная не имеет никакой силы; даже и от священника вязание неразсудное не имеет силы, но от епископа разрешается, по правилам. Есть одна повесть: "В Молдавии митрополит, ехавши по дороге, увидел пастуха, и попросил у него ягненка, а тот ему отказал; он же оскорбившись сказал: "Будь ты проклят!". В то же время некоторым из прозорливых открыто было, что клятва из уст митрополита пошла, и, подошед к пастуху, не могла в него войти, но обратилась паки к митрополиту, и в него вошла". Это ужасная повесть: и потому-то опасно налагать клятву.

... Немцев лютеран и католиков, умерших в вере, нельзя поминать на проскомидии: они не имели в живых сообщения с Церковью нашей, то как же по смерти мы посмеем их присоединять к Церкви? Правила воспрещают поминать еретиков; по записке твоей православные имена у нас будут поминаться.

...Ты сознаешь, что болезнь жены твоей... есть наказание Божие, посланное тебе единственно за твое глупое невежество в познании догматов и правил Святой Церкви. Сознание и раскаяние твое, с намерением вперед оставления всех лжеученых умствований и повиновения Святой Церкви, – сильно умилостивит Господа подать тебе прощение и исцеление страждущей, но чтобы и она приступила к святой нашей Матери, Православной Церкви.

... Церковь наша полагает семь смертных грехов: гордость, сребролюбие, блуд, зависть, чревообъядение, гнев, или памятозлобие, и уныние, или леность. Кто из нас не причастен – хотя не всем – но некоторым из сих грехов? То неужели не молиться об них? Учители церковные полагают самый большой грех смертный – противление истине, т. е. ересь; за которых не молятся, или не поминают имена их, при безкровной жертве, на проскомидии; но велено молиться об обращении их на путь правый и истинный, как и Церковь молит Бога о соединении всех ежедневно.

... Когда совершенно убедитесь в правости православной веры против лютеранской, тогда присоединитесь к Православной Церкви. В этом я вижу, что есть это призвание от Бога к познанию истины. Вы читаете Евангелие и видите, что Господь Иисус Христос сказал о Себе: Аз есмь путь, истина и живот (Ин. 14, 6). Он основал на земле Святую Соборную и Апостольскую Церковь, которой Сам есть основание и глава, и сказал: кто преслушает Церковь, буди тебе, яко язычник и мытарь (Мф. 18, 17), а святой апостол Павел пишет к Тимофею и говорит: Церковь есть столп и утверждение истины (1Тим. 3, 15), а еще Господь заповедал ученикам Своим: слушаяй вас, Мене слушает; и отметаяйся вас, Мене отметается; отметаяйся же Мене, отметается Отца, пославшаго Мя (Лк. 10, 16); сие же относится, чрез Апостолов, к преемникам их, пастырям Церкви. Церковь Православная постоянно устроивалась порядком и учением, основанным на слове Божественного Писания; на Вселенских Соборах, на которых собирались по временам вселенские патриархи, митрополиты, архиепископы и епископы, отвергали возникавшие ереси, расколы, противные учению слова Божия, и установляли правила христианской жизни. Таких Соборов было семь Вселенских и десять поместных, на чем утвердилась Соборная Апостольская Православная Церковь, – а по отпадении Западной Церкви разногласием догматических учений, называется Восточною, которая и доныне пребывает в чистоте и светлости Евангельского учения. Вот где надобно искать разрешения ваших недоумений: в учении Православной Церкви... Об истине учения Православной Церкви есть много книг, из коих можете прочитать: Православное исповедание веры, Катехизис, Правда Вселенской Церкви и прочие. Господь да просветит сердце ваше к познанию истины.

... Церковь во своем основании пребудет всегда тверда и врата адова не одолеют ей (Мф. 16, 18); впоследствии какие сделаны установления и учреждения в Святой Церкви как святыми Апостолами, Вселенскими Соборами, пастырями, учителями церковными, по... заповедям Божиим должны мы почитать и хранить свято; повиноваться учению Церкви, Священного Писания смысл не определять своим разумом, а так как Церковь оные приняла и определила; ибо она Духом Святым все сие действовала, имея главу Церкви, Самого Христа. От противного же сему известно, какие произошли ереси, расколы и разделения. Но мы, как благодатью Божиею находимся в истинно Православной Соборной и Апостольской Церкви, должны, благодаря Бога, повиноваться ей во всем, не внимая чуждым или своим мнениям, а иначе не можем именоваться и быть сыны Церкви, но противники оной; за что нельзя избежать осуждения.

... Господь повелел слушать учителей и пастырей Церкви, чрез Апостолов поставленных и рукоположенных, которых лествица нисходит даже и до нашего времени и будет нисходить до скончания века. А кто не послушает ее – буди тебе якоже язычник и мытарь (Мф. 18, 17), и ко Апостолам сказал: слушаяй вас, Мене слушает; и отметаяйся вас, Мене отметается; вот как важно повиновение Святой Церкви, догматам ее и учению, которые и утверждены Соборами Вселенскими и авторитетом святых великих отцов.

... Хотя она верует в наши таинства, но без присоединения к нашей Церкви они не имеют на нее никакого действия, и как же будут ее поминать по смерти, когда она не имела общения с Церковью в жизни своей? Внешнее хождение ее в церковь и молитвословие не есть соединение с Церковью; а когда она бывает причастница таинств Православной Церкви, тогда и общение с нею будет иметь и по смерти. Мнение ее ложно, будто бы будет изменник тот, кто оставляет неправую веру и сообщается с православною. Если бы она была, т. е. жила, в господствующей лютеранской Церкви и не слыхала убеждений о правости Православной Церкви, то это могло бы быть уважительнее, а когда живет в господствующей Православной Церкви, видит ее торжественное благолепие, слышит о догматах и таинствах и не хочет принять истины, то что сказать в оправдание? Да в их же Церкви нет таинства рукополагаемого священства, кто же будет совершать таинство? Она миром не помазана и прочих таинств лишена; а таинства суть проводники в Царствие Небесное.

... В настоящее время мы читаем об отношениях римской Церкви к другим Церквам Авдия Востокова; и как горько видеть все проделки папы и его воинства – иезуитов и пропаганды; сколько он делал ухищрений в достижении главенства пап и непогрешимости их и во многих нововведениях догматических в Церкви, по отпадении от греческой Церкви. А наша Церковь стоит в чистоте учения Христова и апостольского и святых Вселенских Соборов. А они внесли ереси; и наша Церковь считает их еретиками, а они до сих пор усиливаются распространять свои еретические учения в нашу любезную и православную Россию; и многие из аристократов уже увлеклись их учением, перешед в католицизм, и стараются собратий своих туда же увлекать; допущена была веротерпимость, а ныне уже и проповедь возникает их ложного еретического учения.

... В письме вашем... изъясняете замечания ваши о нашем времени, находящемся в движении и волнении: чего-то ищут доброго и нового. Но как оного ищут? И где хотят найти? Цивилизация и прогресс! А на православную религию (веру) не обращают внимания; а на оной-то основывается все наше блаженство, и временное, и вечное. Умные, ученые, образованные люди хотят веровать по-своему, а не как учит нас Православная Церковь. Учение Церкви непогрешимо, хотя в исполнителях оного и найдутся погрешающие; но часть не есть целое; а насмешники над погрешающими обращают язык свой на всю Церковь; а в Церкви все наше благо и спасение. Таинства церковные суть проводники в Царство Небесное; служители оным и совершатели – духовенство, на которое так нагло и ядовито нападают образованные умники и заражают немощных; а паче напояют сим ядом юношество. Если найдется часть из оных духовных лиц и не совсем исправных, но за то они сами дадут ответ; а таинства церковные и чрез них совершаются. И кажется, хотя и невежда, и грешник – но не отверзающий уста свои хульные на Церковь и служителя ее, удобнее придет в чувство и раскаяние, нежели образованный неверующий и противящийся Церкви; и потому тот, как болящий уд, имеет надежду на исцеление; а сей, совершенно зараженный неверием, да и других остроумием своим и ложною философиею старающийся совратить с правого пути, ненадежен к исцелению, при всем его образовании... Дай Бог, чтобы православная наша вера тверда была в сердцах народа нашего всех классов, и конечно, врата адовы не одолеют ей (Мф. 16, 18)

... Какое везде смятение и восстание на нашу Православную Церковь!.. Вышла недавно книжка... напечатана в Париже, сочиненная каким-то нашим князем Голицыным: силится доказывать от наших книг о главенстве папы и о прочих догматах, что Западная латинская истинная, а Православная греческая Церковь отступила, призывает российскую Церковь к соединению с Западною и с папою. И все это натяжно и ложно; право, горько и скорбно сердцу было читать, такое нападение на Церковь, и от кого же? от своих чад. Конечно, не всякий поверит, а паче из утвержденных в вере, но равнодушные к вере, а паче еще хромлющие аристократы, верно, ядом сим напоятся и уклонятся туда. А между тем книг, верно, уже распущено немалое количество по России, всякий, едучи из-за границы, привезет эту книгу как драгоценность. Вот как наша Церковь страдает, овцы взяли или берут на себя самочинную обязанность учения и не хотят слушать пастырей Церкви... Но, Господи, не предаждь нас до конца имени Твоего ради...

... Святая Церковь такую имеет важность и облечена от Господа нашего Иисуса Христа такою властью, что кто противится ей, тот уподобляется язычнику и мытарю (Мф. 18, 17). Она основана на столь твердом камне, что и врата адова не одолеют ей (Мф. 16, 18). Камень же бе Христос (1Кор. 10, 4). Она же есть столп и утверждение истины (1Тим. 3, 15).

Т. 1; О чтении Святых отцов

Беседа и общество ближних очень действует на человека. Беседа и знакомство с ученым сообщает много сведений, с поэтом – много возвышенных мыслей и чувствований, с путешественником – много познаний о странах, о нравах и обычаях народных. очевидно: беседа и знакомство со святыми сообщают святость. С преподобным преподобен будеши, и с мужем неповинным неповинен будеши, и с избранным избран будеши (Пс. 17, 26-27).

Отныне, во время краткой земной жизни, которую Писание не назвало даже жизнию, а странствованием, познакомься со святыми. Ты хочешь принадлежать на небе к их обществу, хочешь быть участником их блаженства? отныне поступи в общение с ними. Когда выйдешь из храмины тела,– они примут тебя к себе, как своего знакомого, как своего друга (Лк. 16, 9)

Нет ближе знакомства, нет теснее связи, как связь единством мыслей, единством чувствований, единством цели (1Кор. 1, 10).

Где единомыслие, там непременно и единодушие, там непременно одна цель, одинаковый успех в достижении цели.

Усвой себе мысли и дух святых Отцов чтением их писаний. Святые Отцы достигли цели: спасения. И ты достигнешь этой цели по естественному ходу вещей. Как единомысленный и единодушный святым Отцам, ты спасешься.

Небо приняло в свое блаженное недро святых Отцов. Этим оно засвидетельствовало, что мысли, чувствования, деяния святых Отцов благоугодны ему. Святые Отцы изложили свои мысли, свое сердце, образ своих действий в своих писаниях. Значит: какое верное руководство к небу, засвидетельствованное самим небом,– писания Отцов.

Писания святых Отцов все составлены по внушению или под влиянием Святого Духа. Чудное в них согласие, чудное помазание! Руководствующийся ими имеет, без всякого сомнения, руководителем Святого Духа.

Все воды земли стекаются в океан, и, может быть, океан служит началом для всех вод земных. Писания Отцов соединяются все в Евангелии; все клонятся к тому, чтоб научить нас точному исполнению заповеданий Господа нашего Иисуса Христа; всех их и источник и конец – святое Евангелие.

Святые Отцы научают, как приступать к Евангелию, как читать его, как правильно понимать его, что содействует, что препятствует к уразумению его. И потому сначала более занимайся чтением святых отцов. Когда же они научат тебя читать Евангелие: тогда уже преимущественно читай Евангелие.

Не сочти для себя достаточным чтение одного Евангелия, без чтения святых отцов! Это – мысль гордая, опасная. Лучше пусть приведут тебя к Евангелию святые Отцы, как возлюбленное свое дитя, получившее предварительно воспитание и образование посредством их писаний.

Многие, все, отвергшие безумно, кичливо святых Отцов, приступившие непосредственно, с слепою дерзостию, с нечистым умом и сердцем к Евангелию, впали в гибельное заблуждение. Их отвергло Евангелие: оно допускает к себе одних смиренных.

Чтение писаний отеческих – родитель и царь всех добродетелей. Из чтения отеческих писания научаемся истинному разумению Священного Писания, вере правой, жительству по заповедям евангельскому, глубокому уважению, которое должно иметь к евангельским заповедям. Словом сказать,– спасению и христианскому совершенству.

Чтение отеческих писаний, по умалении Духоносных наставников, соделалось главным руководителем для желающих спастись и даже достигнуть христианского совершенства (Преп. Нил Сорский. Правила.) .

Книги святых Отцов, по выражению одного из них, подобны зеркалу: смотрясь в них внимательно и часто, душа может увидеть все свои недостатки.

Опять – эти книги подобны богатому собранию врачебных средств: в нем душа может приискать для каждого из своих недугов спасительное врачевство.

Говорил святый Епифаний Кипрский: «Один взор на священные книги возбуждает к благочестивой жизни» (Алфавитный патерик). Чтение святых Отцов должно быть тщательное, внимательное и постоянное: невидимый враг наш, ненавидящий глас утверждения, ненавидит в особенности, когда этот глас исходит от святых Отцов. Этот глас обличает козни нашего врага, его лукавство, открывает его сети, его образ действий: и потому враг вооружается против чтения Отцов различными гордыми и хульными помыслами, старается ввергнуть подвижника в суетные попечения, чтобы отвлечь его от спасительного чтения, борет его унынием, скукою, забывчивостью. Из этой брани против чтения святых Отцов, мы должны заключить, как спасительно для нас оружие, столько ненавидимое врагом. Усильно заботится враг о том, чтобы исторгнуть его из рук наших.

Каждый избери себе чтение Отцов, соответствующее своему образу жизни. Отшельник пусть читает Отцов, писавших о безмолвии; инок живущий в общежитии,– Отцов, написавших наставления для монашеских общежитий; христианин, живущий посреди мира,– святых Отцов, произнесших свои поучения вообще для всего христианства. Каждый, в каком бы звании ни был, почерпай обильное наставление в писаниях Отцов.

Непременно нужно чтение, соответствующее образу жизни. Иначе будешь наполняться мыслями, хотя и святыми, но неисполненными самым делом, возбуждающими бесплодную деятельность только в воображении и желании; дела благочестия, приличествующие твоему образу жизни, будут ускользать из рук твоих. Мало того, что ты сделаешься бесплодным мечтателем,– мысли твои, находясь в беспрестанном противоречии с кругом действий, будут непременно рождать в твоем сердце смущение, а в поведении неопределенность, тягостные, вредные для тебя и для ближних. При неправильном чтении Священного Писания и святых Отцов, легко можно уклониться с спасительного пути в непроходимые дебри и глубокие пропасти, что и случилось со многими. Аминь.

Т. 1; Об удалении от книг, содержащих в себе лжеучение

Опять приношу тебе, верный сын Восточной Церкви, слово совета искреннего, благого. Это слово не мне принадлежит: оно – святых Отцов. Оттуда все мои советы.

Храни ум и сердце от учения лжи. Не беседуй о христианстве с людьми, зараженными ложными мыслями; не читай книг о христианстве, написанных лжеучителями.

Истине соприсутствует Дух Святый: Он – Дух Истины. Лжи соприсутствует и содействует дух диавола, который – ложь и отец лжи.

Читающий книги лжеучителей, приобщается непременно лукавому, темному духу лжи. Это да не покажется тебе странным, невероятным: так утверждают светила Церковные – святые Отцы.

Если ум твой и сердце ничем не исписаны,– пусть Истина и Дух напишут на них заповеди Божии и Его учение духовное.

Если же ты позволил исписать и исчеркать скрижали души разнообразными понятиями и впечатлениями, не разбирая благоразумно и осторожно – кто писатель, что он пишет: то вычисти написанное писателями чуждыми, вычисти покаянием и отвержением всего богопротивного.

Писателем на твоих скрижалях да будет един перст Божий.

Приготовь для этого писателя чистоту ума и сердца благочестивою, целомудренною жизнию: тогда при молитвах твоих и при чтении священных книг, неприметно, таинственно будет начертываться на скрижалях души закон Духа.

Только те книги о религии позволено тебе читать, которые написаны святыми Отцами вселенской Восточной Церкви. Этого требует восточная Церковь от чад своих.

Если же ты рассуждаешь иначе, и находишь повеление Церкви менее основательным, нежели рассуждение твое и других, согласных с тобою: то ты уже не сын Церкви, а судия ее.

Ты назовешь меня односторонним, не довольно просвещенным, ригористом? – Оставь мне односторонность мою и все прочие недостатки: желаю лучше при этих недостатках быть послушным Восточной Церкви, нежели при всех мнимых совершенствах быть умнее ее, и потому позволять себе непослушание ей, и отделение от нее. Истинным чадам Восточной Церкви приятен будет голос мой.

Они знают, что хотящий получить небесную премудрость, должен оставить свою собственную, земную, как бы она велика ни была, отречься от нее, признать ее, какова она и есть, буйством (Кор. 3, 19).

Земная мудрость – вражда на Бога: она Закону Божию не покоряется, и не может покоряться (Рим. 8, 7). От начала таково ее свойство; такою останется она до конца своего,– когда земля и яже на ней дела, а с ними и земная мудрость, сгорят (2Пет. 3, 10).

Святая Церковь позволяет читать книги лжеучителей только тем своим членам, которых мысль и сердечные чувства исцелены и просвещены Святым Духом, которые могут всегда отличить от истинного добра зло, притворяющееся добром и прикрытое личиною добра.

Великие угодники Божии, познавшие немощь общую всем человекам, страшились яда ереси и лжи, и потому со всевозможным тщанием убегали бесед с людьми, зараженными лжеучением и чтения еретических книг (Житие Пахомия Великого). Имея пред очами падение ученнейшего Оригена, искусного в любопрении Ария, красноречивого Нестория и других богатых мудростию мира, погибших от самонадеянности и самомнения, они искали спасения и обрели его в бегстве от лжеучения, в точнейшем послушении Церкви.

Духоносные, святые пастыри и учителя Церковные читали писания богохульных еретиков, вынуждаемые к такому чтению необходимою нуждою всего христианского общества. Они словом сильным, словом духовным обличали заблуждения, возвестили всем чадам Церкви скрытую опасность в еретических писаниях, прикрытую великолепными наименованиями святости и благочестия.

Но мне и тебе необходимо охраняться от чтения книг, сочиненных лжеучителями. Всякому, не принадлежащему Восточной церкви, единой святой, писавшему о Христе, о христианской вере и нравственности, принадлежит имя лжеучителя.

Скажи: как возможно позволить тебе чтение всякой книги, когда каждая, читаемая тобою книга, ведет тебя куда хочет,– убеждает соглашаться на все, на что нужно ей твое согласие, отвергать все, что ей нужно, чтоб ты отвергал?

Опыт доказывает, как гибельны последствия безразборчивого чтения. Сколько можно встретить между чадами Восточной Церкви понятий о христианстве самых сбивчивых, неправильных, противоречащих учению Церкви, порицающих это святое учение,– понятий, усвоенных чтением книг еретических!

Не оскорбись, друг мой, на мои предостережения, внушаемые желанием тебе истинного блага. Отец, мать, добрый воспитатель не будут ли страшиться за невинного, неопытного младенца, когда он захочет невозбранно входить в комнату, где между съестными припасами множество яду?

Смерть души бедственнее смерти тела: умершее тело воскреснет, и часто смерть тела бывает причиною жизни для души; напротив того душа, умерщвленная злом – жертва вечной смерти. Душу может убить одна мысль, содержащая в себе какой-нибудь вид богохульства, тонкий, вовсе не приметный для незнающих.

Будет время, – предвозвещал святый Апостол, – егда здраваго учения не послушают, но по своих похотех изберут себе учители, чешеми слухом: и от истины слух отвратят, и к баснем уклонятся (2Тим. 4, 3-4).

Не прельщайся громким заглавием книги, обещающим предать христианское совершенство тому, кому нужна еще пища младенцев: не прельщайся ни великолепным изданием, ни живописию, силою, красотою слога, ни тем, что писатель – будто святый, будто доказавший свою святость многочисленными чудесами.

Лжеучение не останавливается ни пред каким вымыслом, ни пред каким обманом, чтоб басням своим дать вид истины, и тем удобнее отравить ими душу.

Лжеучение само по себе – уже обман. Им обманут прежде читателя писатель (Фомы Кемпийского о «Подражании Иисусу Христу», книга 1. гл. 3, кн. 3, гл. 2.).

Признак книги истинно, существенно душеполезный – святый Писатель, член Восточной Церкви, одобренный, признанный святою Церковию. Аминь.

Т. 1; Истина и дух

Не обольщайся самомнением и учением тех, обольщенных самомнений, которые, пренебрегая истиною Церкви и Божественным откровением, утверждают, что истина может вещать в тебе самом без звуков слова, и наставлять тебя сама собою, каким-то неопределенным и неясным действием. Это – учение лжи и ее наперсников.

Признаки учения лжи: темнота, неопределительность, мнение и следующее за ним, рождаемое им мечтательное, кровяное и нервное наслаждение. Оно доставляется тонким действием тщеславия и сладострастия.

Падшее человечество приступает к святой истине верою; другого пути к ней нет. Вера от слуха, слух же глаголом Божиим (Рим. 10, 17), научает нас Апостол.

Слово Божие – истина (Ин. 17, 17); заповеди евангельские – истина (Пс. 118, 86), а всякий человек – ложь (Пс. 115, 2). Все это засвидетельствовано Божественным Писанием. Как же из того, кто – ложь, думает услышать голос святой истины?

Хочешь ли услышать его,– услышать духовный голос святой истины? – Научись читать Евангелие: от него услышишь истину, в нем увидишь истину. Истина откроет тебе падение твое и узы лжи, узы самообольщения, которыми невидимо связана душа всякого человека, не обновленного Святым Духом.

Тебе стыдно сознаться, падший горделивец, гордый в самом падении своем, что ты должен искать истины вне себя, что вход для нее в твою душу – чрез слух и другие телесные чувства! Но это – неоспоримая правда, обличающая, как глубоко наше ниспадение.

Так глубоко, так страшно ниспадение наше, что для извлечения нас из гибельной пропасти, Бог – Слово принял на себя человечество, чтоб человеки из учеников диавола и лжи соделались учениками Бога и Истины, или посредством Слова и Духа Истины освободились от греховного рабства, и научились всякой истине (Ин. 8, 31, 32; Ин. 16, 13).

Мы так грубы, так чувственны, что нужно было, чтоб Святая Истина подверглась нашим телесным чувствам; нужны были не только звуки слова, но и исцеления недужных, ощутительные знамения на водах, древах, хлебах, чтоб мы, убеждаемые телесными очами, могли сколько-нибудь усмотреть Истину. Так омрачились наши очи душевные!

Аще знамений и чудес не видите, не имате веровати (Ин. 4, 48), упрекал Господь людей чувственных, просивших у Него исцеления телу, и не подозревавших даже, что души их находятся в несравненно ужаснейшем недуге, и потому нуждаются несравненно более в исцелении и небесном Враче, нежели тела.

И человек сознался пред Господом, что знамения, зримые телесными очами, привели его к вере, привели к зрению умом. Вем говорил он Господу, яко от Бога пришел еси учитель: никто же бо может знамений сих творити, аще не будет Бог с ним (Ин. 3, 2). А человек этот имел ученость земную.

Многие очами видели Спасителя, видели его Божественную власть над всею тварию в творимых Им Чудесах; многие ушами своими слышали Его святое учение, слышали самих бесов, свидетельствующих о Нем; но не познали Его, возненавидели Его, посягнули на ужаснейшее злодеяние – на богоубийство. Так глубоко, так страшно наша падение, наше омрачение.

Кажется: достаточно прочитать одну главу Евангелия, чтоб познать говорящего в нем Бога. Глаголы живота вечного имаши, Господь и Бог наш, явившийся нам в смиренном виде человека, и мы веровахом, и познахом, яко Ты еси Христос, Сын Бога живаго (Ин. 6, 68-69).

Вещает Сама – Истина: Аще вы пребудете в словеси Моем, воистину ученицы Мои будете. И уразумеете истину, и истина свободит вы (Ин. 8, 31-32). Изучай Евангелие, и будет из него вещать тебе неподдельная, святая истина.

Может вещать истина и внутри человека. Но когда это? Тогда, когда, по слову Спасителя, человек облечется силою свыше (Лк. 24, 49): егда приидет Он, Дух Истины, наставит вы на всяку истину (Ин. 16, 13).

Если же прежде явственного пришествия Святого духа – удела святых Божиих – кто возмнит слышать внутри себя вещающую истину, тот льстит только своей гордости, обманывает себя; он скорее слышит голос того, кто говорил в раю: будете яко бози (Быт. 3, 5). И этот-то голос кажется ему голосом истины!

Познавать истину из Евангелия и святых Отцов, посредством чтения причащаться живущему в Евангелии и святых Отцах Святому Духу – великое счастие.

Высшего счастия,– счастия слышать истину от самого Пресвятого Духа я не достоин! я не способен к нему! не способен выдержать его, сохранить его: сосуд мой не готов, не окончен и не укреплен. Вино Духа, если б было влито в него, расторгло бы его, и само пролилось (Мф. 9, 17), а потому всеблагий Господь мой, щадя немощь мою, долготерпит о мне (Лк. 18, 7). И не представляет мне в снедь сильного духовного брашна (Кор. 3, 2).

Сотник признал себя недостойным принять Господа в дом свой, а просил, чтоб пришло в этот дом всемогущее слово Господа, и исцелило отрока. Оно пришло; совершилось знамение, совершилось исцеление отрока. Господь похвалил веру и смирение сотника (Мф. 8, зач. 25).

Говорили сыны Израиля святому вождю своему и законодателю, говорили из правильного понятия о величии Божества, из понятия, от которого раждается в человеке сознание и познание ничтожества человеческого: Глаголи ты с нами, и да не глаголет к нам Бог, да не умрем (Исх. 20, 19). Смиренные и спасительные слова эти свойственны каждому истинному христианину: предохраняется христианин таким сердечным залогом от душевной смерти, которою поражает самообольщенных гордость и дерзость их. В притивоположность истинному христианину, этому духовному израильтянину, вопиет в исступлении самообольщенный: «Сыны Израиля говорили некогда Моисею: говори ты к нам, и мы будем слушать; Господь же да не говорит к нам, чтоб нам не умереть. Не так, Господи, не так молю я! Да не говорит мне Моисей, или другой кто из пророков: говори Ты, Господи Боже, дарующий вдохновение всем пророкам. Ты один, без них, можешь совершенно научить меня» (Фомы Кемпийского Подражание, кн. 3, гл. 2).

Недостоин Господа, недостоин подражания тот, кто весь в сквернах и нечистотах, а глупым, гордостным, мечтательным мнением думает быть в объятиях пречистого, Пресвятого Господа, думает иметь Его в себе и с Ним беседовать, как с другом (Фомы Кемпийского Подражание, кн 3, гл 1).

Бог прославляем в совете святых, велий и страшен есть над всеми окрестными Его (Пс. 88, 8), говорит Писание; Он страшен для самых высших небесных Сил. Шестокрылатые Серафимы парят вокруг Его престола, в исступлении и ужасе от величия Божия произносят неумолкающее славословие, огненными крылами закрывают огненные лица: видел это тайнозритель Исаия (Ис. 6). Человек! благоговейно прикройся смирением.

Довольно, довольно, если Слово Божие, истина взойдет в дом души при посредстве слышания, или чтения, и исцели отрока, то есть, тебя, находящегося еще в младенческом возрасте по отношению к Христу, хотя по возрасту плотскому ты, может быть, уже украшен сединами.

Нет другого доступа к Истине! Како уверуют, говорит Апостол, его-же не услышаша? како же услышат без проповедующаго? Вера от слуха, слух же галголом Божиим (Рим. 10, 14; 17). Замолкли живые ограны Святого духа: проповедует истину – изреченное Святым Духом – Писание.

Верный Сын Восточной Церкви! Послушай совета дружеского, совета спасительного. Ты хочешь познать основательно путь Божий, придти по этому пути к спасению вечному? – Изучай святую истину в Священном Писании, преимущественно же в Новом Завете, и в писаниях святых Отцов. Непременно нужна при этом упражнении и чистота жизни: потому что только чистые сердцем могут зреть Бога. Тогда сделаешься, в свое время, в мере известной и угодной Богу, учеником и наперсником святой Истины, причастником неразлучного с Нею, преподаемого Ею, Святого духа. Аминь.

Т. 1; О чтении Евангелия

... Не дерзай сам истолковывать Евангелие и прочие книга Священного Писания. Писание произнесено святыми Пророками и Апостолами, произнесено не произвольно, но по внушению Святого Духа (2Петр. 1, 21). Как же не безумно истолковывать его произвольно?

Святой Дух, произнесший чрез Пророков и Апостолов Слово Божие, истолковал его чрез святых Отцов. И Слово Божие и толкование его – дар Святого Духа. Только это одно истолкование принимает святая Православная Церковь! Только это одно истолкование принимают ее истинные чада!

Кто объясняет Евангелие и все Писание произвольно: тот этим самым отвергает истолкование его святыми Отцами, Святым Духом. Кто отвергает истолкование Писания Святым Духом; тот, без всякого сомнения, отвергает и самое Священное Писание.

И бывает слово Божие, слово спасения, для дерзких толкователей его, вонею в смерть, мечем обоюдоострым, которыми они закалают сами себя в вечную погибель (2Пет. 3, 16; 2Кор. 2, 15-16). Им убили себя навечно Арий, Несторий, Евтихий и прочие еретики, впавшие произвольным и дерзким толкованием Писания в богохульство.

Т. 1; О монашестве

Мирянин. Высокое учение, которого сподобился святой Гордий, – исключительная принадлежность весьма немногих. В новейшие времена христианская вера удовлетворительно и подробно преподается в семинариях, а высшее учение о ней в духовных академиях.

Монах. Между учением, преподаваемым в духовных училищах, и учением, которое преподается или должно преподаваться в монастырях, находится величайше различие, хотя предмет того и другого учения – один: христианство. Спаситель мира, посылая Своих святых Апостолов на всемирную проповедь, повелел им научить все народы вере, в истинного Бога и жительству по Его заповедям. Шедше, сказал Он, научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святого Духа, учаще их блюсти вся, елика заповедах вам (Мф. 28, 19-20). Учение вере должно предшествовать крещению; учение жительству по заповедям должно последовать крещению. Первое учение – теоретическое, второе – практическое. О первом сказал святой Апостол Павел: Ни в чесом от полезных обинухся, еже сказати вам и научити вас пред людьми и по домом: засвидетельствуя Иудеем же и Еллином еже к Богу покаяние и веру, яже в Господа нашего Иисуса Христа (Деян. 20, 20-21); о втором: Христос в вас, упование славы, Его же мы проповедуем, наказующе всякого человека, и учаще всякой премудрости, да представим всякого человека совершенна о Христе Иисусе (Кол. 1, 27-28). Богом даны два учения о Боге: учение словом, приемлемое верою, и учение жизнью, приемлемое деятельностью по заповедям Евангелия. Первое учение можно уподобить основанию здания, а второе самому зданию, воздвигнутому на этом основании. Как невозможно строить здания без фундамента к нему, так и один фундамент не послужит ни к чему, если не будет на нем воздвигнуто здание: Вера без дел мертва есть (Иак. 2, 26).

Святой апостол Павел изображает необходимость первого учения так: Вера от слуха, слух же глаголом Божиим. Како же уверуют, Его же не услышаша? како же услышат без проповедующего (Рим. 10, 17-14)? Вот начало катехизического учения. Вступающим в христианство Апостолы и их преемники излагали основное учение христианства о Боге, о Богочеловеке, о человеке, о значении его во времени, о значении его в вечности, о таинствах, о райском блаженстве, о адских муках (Евр. 6, 1-2), и о прочем, составляющем основное, догматическое христианское учение, к чему присовокуплялось и теоретическое учение о жительстве по заповедям Евангелия (Евр. 11, 12-13). Вот начало догматического и нравственного Богословия, этой возвышеннейшей, священной науки.

С самых времен апостольских стали возникать в Церкви Христовой еретические учения, то есть, учения об Откровении Божием из лжеименного человеческого разума. В Откровенном Учении Божием нет места умствованиям человеческим: там от альфа до омега – все Божие. Святая Вселенская Церковь тщательно старалась сохранить вверенное ей бесценное духовное сокровище – Откровенное Учение Божие: она обличала своих явных врагов – идолопоклонников, языческих философов и иудеев, отражала нападения их; она обличала своих внутренних врагов – еретиков, опровергала их учение, извергала их из своего недра, предостерегала от них чад своих.

... На теоретических познаниях о вере должны быть назданы познания деятельные, живые, благодатные. Для приобретения этих познаний дана земная жизнь человеку. Христианин, живущий посреди мира по заповедям Евангелия, непременно обогатится познаниями не только опытными, но и благодатными в известной степени. Несравненно более должен обогатиться ими тот, кто оставя все земные попечения, употребить все время свое, все силы тела и души на Богоугождение, то есть, монах. Он-то назван в Евангелии имеющим заповеди Господа, потому что заповеди Господа составляют все достояние его. Имеяй заповеди Моя, сказал Спаситель мира, и соблюдали их, той есть любяй Мя: а любяй Мя, возлюблен будет Отцем Моим, и Аз возлюблю его, и явлюся ему Сам (Ин. 14, 21). По этой причине ревностнейшие христиане всех веков, окончив образование свое в училищах, вступали и доселе вступают в монашество для стяжания того образования, которое доставляется монашеством. Кто были великие учители Церкви всех времен? монахи. Кто объяснил с подробностью ее учение, кто сохранил ее предание для потомства, кто обличил и попрал ереси? монахи. Кто запечатлел своею кровью православное исповедание веры? монахи. Это очень естественно. Христиане, живущие посреди мира, опутанные связями его, занятые различными попечениями, произвольными и невольными не могут уделять много времени, не могут посвятить всей любви своей Богу. Не оженивыйся печется о Господних, како угодити Господеви, а оженивыйся печется о мирских (1Кор. 7, 32-33). Оженивыйся не может постоянно и усиленно прилепляться к Господу молитвою, отрешенною от всего земного, и соединиться во един дух с Господом (1Кор. 6, 17), как это возможно и свойственно монаху. – Для личного преуспеяния христианского нет нужды в учености человеческой, нужной для учителей Церкви: многие неграмотные христиане, между прочими и преподобный Антонии Великий, вступив в монашество, достигли христианского совершенства, разливали свет духовный на современников примером, устным учением, благодатными дарованиями своими. “Кто, говорит святой Иоанн Лествичник, между мирянами был чудотворец? кто воскрешал мертвых? кто изгонял бесов? никто; все это – монахов почести, которых мир вместить не может (Слово 2, гл. 9)”.

Т. 1; Вера и дела

... "Вера, – сказал преподобный Симеон Новый Богослов, – в обширном значении этого слова, заключает в себе все Божественные Христовы Заповеди: она запечатлена убеждением, что в Заповедях нет ни одной черты, которая не имела бы значения, что в них все, до последней йоты – жизнь и причина жизни вечной" (Слово 3: стран. 42. Издание Оптиной Пустыни 1852 года).

Веруй в догматы, проповедуемые Евангелием, разумей и исповедуй их по точному учению Православной Восточной Церкви, которая одна содержит Евангельское учение, во всей чистоте его и правильности.

Веруй таинствам, установленным в Церкви Самим Господом, хранимым Восточною Церковью во всей полноте их.

Веруй святым, животворящим евангельским заповедям, правильное исполнение которых возможно только в недре истинной Церкви, исполнение которых составляет, так называемую святыми Отцами, деятельную веру Христианина (Святые Каллист и Игнатий Ксанфопулы, гл. 16, Добротолюбие, ч. 2).

В догматах – Богословие, преподанное Самим Богом. В отвержении догматов – богохульство, называемое неверием; в искажении догматов – богохульство, называемое ересью.

Когда ум, еще не очищенный покаянием, еще блуждающий в области и мраке падения, еще, не просвещенный и не водимый Духом Святым, дерзнет сам собою, собственными болезненными силами, из мрака гордыни, рассуждать о Боге: тогда он непременно впадает в заблуждение. Такое заблуждение –богохульство. О Боге мы можем знать только то, что Он по великому милосердию Своему открыл нам.

Слепы те, которые дают важную цену, так называемым ими, добрым делам естества падшего. Эти дела имеют свою похвалу, свою цену, во времени, между человеками, но не пред Богом, пред Которым вси уклонишася, вкупе непотребна быша (Рим. 3, 12). Уповающие на добрые дела естества падшего не познали Христа, не поняли таинства искупления, увязают в сетях собственного лжеумствования, воздвигая против своей полумертвой и колеблющейся веры нелепое возражение: “Неужели Бог так неправосуден, что добрых дел, совершаемых идолопоклонниками и еретиками, не вознаградит вечным спасением”? Неправильность и немощь своего суда эти судьи переносят на суд Божий.

Когда б добрые дела но чувствам сердечным доставляли спасение: то пришествие Христово было бы излишним, искупление человечества страданиями и крестною смертью Богочеловека ненужным, заповеди евангельские были бы не нужны. Очевидно, что признающие спасение возможным при одних делах падшего естества, уничтожают значение Христа, отвергают Христа.

Так важна каждая мысль богопреданных догматов, что святые исповедники, подобно мученикам, запечатлели православное исповедание догматов томительными страданиями и потоками крови.

По важности веры в дело спасения, и грехи против нее имеют особенную тяжесть на весах правосудия Божия: все они смертные, то есть о ними сопряжена смерть души, и последует им вечная погибель, вечная мука в адских пропастях.

Смертный грех – неверие: он отвергает единственное средство к спасению – веру во Христа.

Смертный грех – отречение от Христа: он лишает отрекающегося живой веры во Христа, являемой и содержимой исповеданием уст.

Смертный грех – ересь: она содержит в себе богохульство, и делает зараженного ею чуждым истинной веры во Христа.

Смертный грех – отчаяние: он – отвержение деятельной, живой веры во Христа.

Исцеление от всех этих смертных грехов: святая, истинная, живая вера во Христа.

Существенно важно в делах веры исповедание уст: великий законодатель израильтян, Боговидец Моисей, только что произнес, при деле веры, слово с некоторым признаком сомнения, как лишился входа в землю обетованную (Числ. 20, 10-12).

Ученик некоторого египетского пустынножителя, в беседе с евреем, едва произнес, по простоте своей, двусмысленное слово о вере христианской, и немедленно отступила от него благодать крещения (Житие преподобного Паисия Великого. Четьи-Минеи, июня 19 дня).

Понятие о ереси и расколе

Ересь – слово греческое (αίρεση) – значит вообще какое-либо отдельное учение. Так, христианское учение при появлении своем иногда называлось ересью (Деян. 28, 22). Но впоследствии название "ересь" усвоилось единственно произвольному и ложному учению о христианстве, отделявшемуся и отличавшемуся от учения Единой, Святой, Соборной, Апостольской Церкви.

Христианство есть Божие учение, есть Откровение Божие. Оно, как познание, дарованное человекам Богом, должно быть принято и содержимо с величайшим благоговением и покорностию, подобающими этой величайшей святыне. Оно может быть принято и содержимо одною смиренною верою, как вполне превысшее человеческого разума. Это – та духовная, таинственная книга (Апок. 22, 18-19), книга ведения Божия, начертанная и изданная Богом, к которой невозможно приложить ничего, из которой невозможно исключить ничего. Отсюда явствует, какой тяжелый грех – ересь. Она – возмущение и восстание твари против Творца, восстание и возмущение ничтожнейшего, ограниченнейшего существа – человека против всесовершенного Бога. Она, – страшно сказать, – суд человека над Богом и осуждение человеком Бога. Она – грех ума, грех духа. Она – хула на Бога, вражда на Бога. Она – плод гордыни, этой причины падения падших ангелов. И последствия падения ею очень схожи с последствиями падения отверженных духов; она омрачает разум, ожесточает сердце, на самое тело разливает яд свой, вводит в душу вечную смерть. Она не способна к смирению[[89]]. Она соделывает человека вполне чуждым Бога. Она – смертный грех. Как плод гордыни, ересь держит в железных цепях своего пленника, и редкий пленник исторгается из цепей ее. Упорство в ереси есть свойство еретика. Первыми еретиками были христиане из иудеев, которые, по наружности уверовав во Христа, хотели вместе с этим держаться обрядового и гражданского закона Моисеева в буквальном его смысле. Прообразовательный закон был исполнен искуплением человечества и установлением духовного закона свободы, чего он служил предызображением, тенью. Таким исполнением он уничтожен. К чему могут служить прообразования, когда получено прообразованное? К чему залоги обетования, когда даровано обетованное?

Желающий остаться при прообразованиях этим самым отказывается от прообразованного. Святой апостол Павел говорил христианам, думавшим сочетать христианство с иудейством: "А если законом оправдание, то Христос напрасно умер. Если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа. Вы, оправдывающие себя законом, остались без Христа, отпали от благодати" (Гал. 2, 21; 5, 2-4). К иудеям, принявшим христианство, потом обратившимся к иудейству, произнес Апостол следующие грозные слова: "Невозможно – однажды просвещенных, и вкусивших Дара Небесного, и соделавшихся причастниками Духа Святаго, и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего века, и отпавших, опять обновлять покаянием, когда они снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему. Земля, пившая многократно сходящий на нее дождь и произращающая злак, полезный тем, для которых и возделывается, получает благословение от Бога; а производящая терния и волчцы негодна и близка к проклятию, которого конец – сожжение" (Евр. 6,4-8). Церковная история свидетельствовала справедливость этого изречения: человечество совращалось в ересь целыми народами, а обращение от ереси к Православию видим в весьма немногих частных лицах, и то редко, весьма редко. Страшный яд – ересь! Неудобопостижимый яд – ересь!

Другим источником ересей сделалась языческая философия и вообще человеческая ученость. Писатель II века Тертуллиан объяснил с подробностию и точностию, что все заблуждения, нарушавшие мир Церкви, имели источником своим непременно какую-либо философскую школу. Это очень естественно: книжник, или земной ученый, должен, по завещанию Спасителя, научиться Царствию Божию, чтоб придти в состояние износить из сокровищницы своей ветхое и новое, то есть предлагать учение Божие в формах учености человеческой (Мф. 13, 52). Научиться Царствию Божию значит стяжать Царствие Божие внутри себя. Без этого земной ученый может предлагать одно ветхое, хотя бы он беседовал о Боге из душевного, школьного знания. Ему невозможно избежать заблуждения, несмотря на всю его ученость, потому что ветхость, в духовном смысле, и есть состояние заблуждения и самообольщения. Святой Симеон, Христа ради юродивый, указал причину заблуждения ученейшего и даровитейшего Оригена в том, что Ориген не принял на себя труда перейти из состояния душевного в духовное и, уплывши далеко в мысленное море, потонул в нем[[90]].

Необходимо, вполне необходимо всякому христианину ученому, особливо христианскому учителю, не останавливаться на своей земной учености, как бы он ни был богат ею, но перейти из плотского и душевного состояния в духовное и получить живое, благодатное познание о Боге. "Кто имеет заповеди Мои (насажденными в сердце своем, так чтоб они составляли имущество и сокровище человека), – сказал Господь, – и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам (действием Святаго Духа)" (Ин. 14, 21). Имеющий Слово Божие насажденным и пребывающим в себе, сподобившийся Боговидения по причине чистоты ума, отрясший душевную глухоту и слышащий Божий глас (Ин. 5, 36-37), с дерзновением и силою возглаголет о Господе своем, не так, как книжники (Мк. 1, 22): "ибо ведом во Иудеи Бог: во Израили велие Имя Его" (Пс. 75, 2). Под именем Иудеи здесь разумеется истинная Церковь, а под именем Израиля те члены Церкви, которые удостоились духовного видения и из него истекающего ведения. Святые Григорий Неокесарийский, Афанасий Великий, Григорий Богослов, Василий Великий и многие другие церковные светильники, стяжав современную человеческую ученость, позаботились, посредством евангельского жительства, перейти из состояния плотского и душевного в духовное, совлеклись ветхого Адама, облеклись в Нового; таким образом они соделались способными преподать братии своей, человекам, учение новое, в форме ветхой, столько приятной падшему человеку, сколько естественной падшему человечеству. Человеки, увлекаясь земным красноречием святых учителей, незаметно для себя принимали слово спасения, облекавшееся в земное витийство.

Напротив того, ученый Арий, несмотря на то, что был пресвитером, красноречивый Несторий, несмотря на то, что был патриархом, и многие другие, подобные им, находясь в высоких санах церковных, сделались ересиархами и еретиками по той же причине, по которой погряз в глубине мысленного моря венец учености своего века Ориген. Говорит святой Григорий Синаит: "Иже кроме Духа пишуще и глаголюще, и Церковь созидати хотяще, суть (телесни), душевни яко иже негде глаголет Божественный Апостол, Духа не имуще (Иуд. 1, 19). Таковии бо повиннии суть клятве, глаголющей: Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою! (Ис. 5, 21). От себе бо глаголют, а не Дух Божий в них есть глаголяй, по Господню словеси. От своих бо помысл прежде чистоты глаголющий прельстишася духом мнения. О сем бо Притча глаголет: "Видал ли ты человека, мудрого в глазах его? На глупого больше надежды, нежели на него" (Притч. 26, 12). И еже: "Не высокомудрствуйте, но последуйте смиренным; не мечтайте о себе" (Рим. 12, 16), Премудрость нам заповедает. Но и сам, исполненный Духа Божественный Апостол исповедует, глаголя: "не потому, что бы мы сами способны были помыслить что от себя, как бы от себя, но способность наша от Бога" (2Кор. 3, 5). И еже: "Яко от Бога, пред Богом, о (во) Христе глаголем" (2Кор. 12, 19). Таковых бо словеса несладостны и непросвещенны, не от живого бо источника Духа приемлюще глаголют, но яко от некоего езера тименна, от сердца ищущаго и питающаго пиявиц, и змий, и жаб похотей и кичения, и невоздержания, и вода разума их смердяща, мутна же и теплохладна, от нея же пиющие, на недугование и гнусность и блевание пременяеми обращаются"[[91]].

Священное Писание, изученное по букве плотскими и душевными человеками, послужило для них к изобретению ересей, к погублению ими и себя и других. Святой апостол Петр сказал о Посланиях святого апостола Павла, что их некоторые "невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают (развращают – в ц.-слав. переводе), как и прочие Писания" (2Пет. 3, 16). Здесь весьма правильно употреблены слова "развращают" и "превращают", потому что плотский и душевный человек, не понимая духовного смысла в Писании, дает ему смысл сообразно своему устроению. Иначе это и быть не может: ведь надобно же душевному человеку получить какое-либо понятие при чтении или изучении Божественного Писания, а Писания он не способен понимать как должно; следовательно, по необходимости он дает себе понятие, какое ему заблагорассудится.

Происхождение Священного Писания, способ понимания и объяснения его изображены с полною ясностию святыми апостолами Петром и Павлом. Святой апостол Петр говорит: "Зная прежде всего то, что никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою, ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым" (2Пет. 1, 20-21). Это значит: как произнесено Слово Божие, или Священное Писание, при посредстве Святого Духа, так только при посредстве Святого Духа оно может быть и объясняемо, следовательно, и понимаемо. Святой апостол Павел говорит: "Божьего никто не знает, кроме Духа Божия. Но мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога; что и возвещаем не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святого, соображая духовное с духовным (духовное излагая духовно)" (1Кор. 2, 11-12). Отсюда видно, что в изложении и объяснении Писания нисколько не участвовала человеческая ученость, нисколько не участвовало школьное изучение Писания, изучение его буквы, которыми отличались и хвалились иудейские книжники и фарисеи, которое имел и апостол Павел, которое он вменил для себя в тщету ради превосходнейшего познания о Христе Иисусе, даруемого Святым Духом (Деян. 22, 3; ср. Флп. 3, 5-8). После вышеприведенного апостол продолжает: "Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно" (1Кор. 2, 14). Это сказал апостол из своего опыта. Он, находясь в состоянии плотского, душевного человека, был изучен (научен-ред.) Писанию о вере в Бога по современному обычаю, преобладавшему тогда между иудеями, уничтожившему между ними духовное понимание Закона (Мф. гл. 25), соделавшему иудейских богословов неспособными познать и принять Бога, явившегося им во образе человека с неоспоримыми и яснейшими свидетельствами Божества Своего. При обращении из иудейства в христианство святой апостол Павел весьма быстро перешел из состояния душевного к духовному по причине предшествовавшей обращению строго-нравственной жизни (Флп. 3, 6). Обильно наученный Святым Духом, он узнал на себе, что прежние его познания, также обильные в своем отношении, не только не объясняли для него Бога, но и закрывали Бога от него, омрачали его, делали врагом Божиим (Рим. 8, 7), отнимали у него возможность покоряться учению Христову (Рим. 8, 7), представляли ему учение Христово бранным, диким, нелепым, богохульным (1Кор. 2, 14). Странным показалось оно иудейскому учителю Никодиму (Ин. 3, 4), жестоким и невыносимым показалось оно многим таким, которые уже были учениками Богочеловека и последовали Ему в Его странствии (Ин. 6, 60). Этим соблазнившимся и оставившим Божественного Учителя ученикам Он сказал: "Дух животворит, плоть (то есть плотское разумение Слова Божия) не пользует нимало. Слова, которые говорю я вам, суть дух и жизнь" (Ин. 6, 63).

Плотское разумение Слова Божия приводит к неверию, к соблазну самым всесвятым Словом Божиим, к ложным и превратным заключениям и мнениям, к оставлению Бога, к погибели. И Никодим, уверовавший в Богочеловека ради знамений, совершаемых Богочеловеком, соблазнился Его Словом, давая Слову Божию плотское значение. На слова Господа: "Если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия". Никодим возражает: "Как может человек родиться, будучи стар? Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться" (Ин. 3, 4)? При смирении душевный человек может низлагать свои помыслы, взимающиеся на разум Божий и пленять всяк разум в послушание Христово (2Кор. 10, 5), но при гордости, при высоком мнении о своих познаниях, при доверии к своему разуму и ведению, необходимо должен душевный человек счесть юродством, то есть нелепостию или безумием, Слово Божие, как сказал святой апостол Павел, как доказали это на самом деле иудейские ученые архиереи и священники, отвергнув Господа, как это доказали и доказывают бесчисленные сонмы еретиков, отвергавшие и отвергающие Божественную Истину. Все, имевшие ученость мира сего и занявшиеся потом очищением себя посредством духовного подвига, искренно сознаются, что они должны были вынести тяжкую борьбу с помыслами человеческой мудрости, восставшими с жестокою силою против евангельского учения и оспоривавшими с необыкновенною упорностию у Евангелия владычество над умом подвижника.

Состояние душевное и плотское есть следствие нашего падения: оно есть состояние возмущения против Бога и вражды на Бога. По неспособности душевного человека правильно понимать духовное, Святая Церковь воспрещает чадам своим произвольное объяснение Священного Писания, а заповедует строго держаться истолкования, сделанного Писанию святыми отцами[[92]]; она заповедует всем желающим с подробностию и точностию узнать христианство, особливо пастырям и учителям, по приобретении познания от человеков и из книги, приобрести познание христианства деятельное и живое жительством по Евангельским заповедям, распятием плоти со страстями и похотями (Гал. 5, 24), причастием Божественной Благодати Святого Духа. Весьма справедливо преподобный Марк назвал теоретические познания о христианстве вводными. Сей богомудрый отец с особенною ясностию излагает необходимость познаний опытных и благодатных, показывает то страшное душевное бедствие, в которое впадает приобретший первые познания и вознерадевший о приобретении вторых. "Ученые, нерадящие о духовной жизни, – сказал святой Марк в ответе ученому, утверждавшему, что ученые пребывают вне падения, поддерживаемые своею ученостию, – ниспав одним разом в ужасное и сугубое падение, то есть в падение возношением и нерадением, ниже могут восстать без молитвы, ниже имеют откуда пасть. Ибо какая еще может быть причина (забота) для диавола бороться с теми, которые всегда лежат долу и никогда не восстанут. Есть некоторые, иногда побеждающие, иногда же побеждаемые, падающие и восстающие, оскорбляющие и оскорбляемые, борющиеся и боримые; а другие, пребыв в первом падении своем по причине крайнего невежества, ниже знают о себе, что они пали; к ним-то с соболезнованием обращается с речью пророк: "Еда падаяй не возстает, и отвращаяйся не обратится?" (Иер. 8, 4). И еще: "Возстани спяй, и воскресни от мертвых, и осветит тя Христос" (Еф. 5, 14). К нехотящим восприять (этот) труд восстания и пребывания в молитве и подвергнуться лишениям по причине благочестия, ради будущего Царства, говорит: "В погибели твоей, Израилю, кто поможет тебе?" (Ос. 13, 9). "Несть струп, ни язва, ни рана палящая" (Ис. 1, 6), ни какое-либо зло из случающихся без согласия воли: ибо сия рана произвольна, и есть грех к смерти, не исцеляемый ниже молитвами других. "Врачевахом, – говорит пророк, – Вавилона, и не исцеле" (Иер. 51, 9): ибо самопроизволен сей недуг, и "несть пластыря приложити, ниже елея, ниже обязания" (Ис. 1, 6), то есть вспомоществований от других... Вот и Ветхий Завет останавливает уповающего на себя и возношающегося премудростию своею: "Надейся на Господа всем сердцем твоим, и не полагайся на разум твой" (Притч. 3, 5). Это – не одни только слова, как некоторым показалось, приобретшим по сей причине книги, узнавшим написанное в них, ничего из написанного не исполнивших на деле, а только напыщевающимся нагими разумениями. Таковые превозносят себя похвалами за слова и изыскания; они носят между людьми, не знающими дела, громкое название любомудрых; но, не коснувшись трудолюбия, ниже тайнонаучившись делу, приемлют от Бога и от мужей трудолюбивых и благочестивых великое порочение (осуждение, нарекание): ибо они злоупотребили вводительным разумением Писаний, употребив его на показание себя (пред человеками, а не на дело), и лишились действующей благодати Святого Духа. Они суть "хвалящиеся лицем, а не сердцем" (2Кор. 5, 12). Посему не знающие дела должны коснуться его (приняться за него): ибо сказанное в Писании сказано не только для того, чтоб знали, но и чтоб исполняли то.

Начнем дело: таким образом постепенно преуспевая, найдем, что не только надежда на Бога, но и извещенная вера, и нелицемерная любовь, и непамятозлобие, и братолюбие, и воздержание, и терпение, и глубочайшее разумение сокровенного, и избавление от искушений, и дарование даров (духовных), и исповедание сердечное, и прилежные слезы достаются верным молитвою, и не только сие, но и терпение приключающихся скорбей, и чистая молитва о ближних, и познание духовного закона, и обретение правды Божией, и наитие Святого Духа, и подание духовных сокровищ, и все, что Бог обетовал подать верным человекам и здесь, и в будущем веке. Отнюдь невозможно душе восстановить в себе образ Божий иначе, как только благодатию Христовою и верою человека, когда человек пребывает во многом смиренномудрии при испарительной молитве в уме. Как же лишившись таковых и толиких благ по причине своего неведения и о молитве нерадения, говорят, мы не пали? И приписывают себе премудрость, ниже ведая своего падения, несчастные по причине падения; еще более несчастные по причине своего незнания. Они приобретают только то, что утверждают нас более веровать Писанию, говорящему, что "мудрость мира сего есть безумие пред Богом" (1Кор. 3, 19), а сходящая от Бога, "свыше есть от Отца светов" (Иак. 1, 17), и знамение ее – смиренномудрие. Но хотящие угождать человекам вместо Божественной Премудрости усвоили человеческую; напыщаемые ею и превозносясь ею внутренне, они обольстили многих незнающих, склонив их любомудрствовать не в трудах благочестия и молитвы, а в "препретельных (убедительных) словах человеческой мудрости" (1Кор. 2, 4), которую апостол Павел часто порицает и называет упразднением Креста Христова. Он говорит в Первом Послании к Коринфянам: "Христос послал меня не крестить, а благовествовать, не в премудрости слова, чтобы не упразднить Креста Христова" (1Кор. 1, 17). И еще: "Буяя мира избра Бог, да премудрыя посрамит... и худородная мира и уничиженная избра Бог, и не сущая, да сущая упразднит: яко да не похвалится всяка плоть пред Богом" (1Кор. 1, 27-29). Если Бог благоволит не к словам эллинской премудрости, но к трудам молитвы и смиренномудрия, как показано, то точно "суемудрствуют те, которые, оставив первый образ благочестия, как неудобоисполнимый, не хотят спастись ни вторым, ниже третьим способом, но пребывают вне священной правды"[[93]].

Будучи собственно грехом ума, ересь не только омрачает ум, но и сообщает особенное ожесточение сердцу, убивает его вечною смертию.

Этим грехом человек всего ближе уподобляется падшим духам, которых главный грех – противление Богу и хула на Бога.

Отличительное свойство падших духов – гордость; отличительное свойство и еретиков – гордость, которой очевиднейшее проявление состоит в презрении и осуждении всех, не принадлежащих к их секте, омерзение ими, лютая ненависть к ним. Но существенное проявление гордости в еретиках и раскольниках состоит в том, что они, отвергши богопознание и богослужение, открытые и преподанные Самим Богом, усиливаются заменить их богопознанием и богослужениями самовольными, богохульными и богопротивными. Зараженного ересью и расколом диавол не заботится искушать другими страстями и грехами очевидными. И зачем искушать диаволу того и бороться с тем, кто при посредстве смертного греха – ереси – и убит вечною смертию, и заживо уже составляет достояние диавола? Напротив того, диавол поддерживает еретика и раскольника в воздержании и прочих наружных подвигах и видах добродетели, чтоб этим поддерживать его в самодовольстве и заблуждении, а правоверных личиною святости, которую носит на себе еретик, привлечь к ереси или, по крайней мере, привести к оправданию и некоторому одобрению ее, также к сомнению в правоверии и к холодности к нему.

Обладающий сокровищем подвергается нападениям разбойников, а у кого нет ничего, того не беспокоят разбойники. Имеющий сокровище правоверия жестоко наветуется врагом! Враг усильно нападает на правоверного, старается представить его пред обществом человеческим в состоянии побеждения, с такою же целию, с какою старается представить еретика добродетельным и достойным уважения. С такою же неудобопостижимою хитростию действует лукавый дух в пользу ереси и во вред истинного христианства. К несчастию, эта кознь его весьма удается ему! Ею он уловляет в погибель тысячи чело веков.

Многие проводили самую строгую подвижническую жизнь, пребывая в ереси или расколе; когда ж приняли Православие, подверглись различным слабостям. К какому это должно привести заключению? К такому, что в первом состоянии враг не ратовал против них, признавая их своими, а во втором – восстал против тех лютою войною, как против таких, которые явно объявили и исповедали себя противниками его. Священное Писание называет лукавого духа не только врагом, но и мстителем (Пс. 8, 3). Он не только враждует против человека, но, будучи заражен лютою завистию к человеку, не может равнодушно видеть, что человек совершает добродетели и благоугождает Богу, и мстит человеку за его богоугодные дела, наводя на него бесчисленные искушения и извне – от злых людей, и внутри, воздвигая в человеке различные страсти.

Странное влияние имеют раскол и ересь на самое тело человека! Ожесточение духа сообщается телу. Не для всех заметно это при жизни человека, но по смерти тело еретика и раскольника мгновенно каменеет, мгновенно начинает издавать неприступное зловоние. И это совершается особенно над теми из них, которые проводили самую строго-подвижническую жизнь и были знаменитыми учителями своей секты и заслужили всеобщее уважение слепотствующего мира; они-то и издают по смерти своей самое ужасное зловоние; из иссохших тел их открываются потоки смердящего гноя; затруднительно совершение погребения их и присутствие при нем. Бесы соприсутствуют могилам их и являются при них в разных видах или для устрашения, или для обольщения.

Еретику неудобоприступно покаяние и познание Истины. Доступнее покаяние и истинное богопознание для прелюбодеев и уголовных преступников, нежели для еретика и раскольника, особливо если он ученый и подвижник. Доказали то и другое явные грешники и ученые сектанты, современные Христу, упоминаемые в Евангелии: грешники приняли и Господа и Предтечу Его, между тем как книжники, фарисеи и саддукеи отвергли и Иисуса, и Иоанна.

Несродно чувство покаяния тому, кто вполне доволен собою, а кругом себя видит только соблазн и недостатки всех родов. Признающему себя разумным паче всех несродны алкание и жажда беспредельной Божественной Истины, вполне насыщающей питомца своего и возбуждающей таким насыщением еще большую алчбу и жажду благодатной правды. Несродно отвергнуть свое богохульство тому, кто признает это богохульство святою Истиною; несродно ему узнать святую Истину, потому что самый орган зрения, душевное око, ум его, ослеплен ложью. Обращение еретика и раскольника к правоверию – особенная милость Божия – устраивается особенным Промыслом Божиим для избранников, известных Единому Богу. Человеческие средства к обращению раскольников и еретиков бессильны.

Хотя на Первом Никейском Соборе против Ария и его единомышленников стояли светильники Церкви: Афанасий Великий, Николай Чудотворец, Иаков Низибийский (Низибии чудотворец), Спиридон Тримифунтский, хотя действовали не только силою слова, но и силою знамений, однако не смягчили ожесточенного сонмища еретического и ересиарха Ария, до конца жизни пребывшего упорным и верным своему заблуждению, как повествует церковная история.

Словопрение – самое слабое оружие против еретиков, оружие более вредное, нежели полезное. Оно делается таким сообразно свойству душевного недуга – ереси. Гордая ересь не терпит обличений, не терпит побеждения. От обличений она ожесточается; от побеждений приходит в неистовство. Это доказали бесчисленные опыты. Побеждается ересь кротким увещанием; еще удобнее – молчаливым приветствием, смирением, любовию, терпением и долготерпением, молитвою прилежною, исполненною соболезнованием о ближнем и милосердием к нему. Ересь не может быть побеждена человеком, потому что она изобретение, начинание демонское. Победителем ее может быть един Бог, призванный к борьбе с нею и к поражению ее смирением человека пред Богом и любовию этого человека к ближнему.

Желающий успешно сражаться против ереси должен быть вполне чужд тщеславия и вражды к ближнему, чтоб не выразить их какою насмешкою, каким колким или жестким словом, каким-либо словом блестящим, могущим отозваться в гордой душе еретика и возмутить в ней страсть ее. Помазуй струп и язву ближнего, как бы целебным елеем, единственно словами любви и смирения, да призрит милосердый Господь на любовь твою и на смирение твое, да возвестятся они сердцу ближнего твоего и да даруется тебе великий Божий дар – спасение ближнего твоего. Гордость, дерзость, упорство, восторженность еретика имеют только вид энергии, в сущности они – немощь, нуждающаяся в благоразумном соболезновании. Эта немощь только умножается и свирепеет, когда против нее действуют безрассудною ревностию, выражающеюся жестким обличением.

Ересь есть прикровенное отвержение христианства. Когда человеки начали оставлять идолопоклонство, по его очевидной нелепости, и приходить к познанию и исповеданию Искупителя; когда все усилия диавола поддержать между человеками идолопоклонство остались тщетными; тогда он изобрел ереси, и посредством ереси, сохраняя для держащихся ее человеков имя и некоторую наружность христиан, не только отнял у них христианство, но и заменил его богохульством.

Что такое арианство? – Это отречение от Христа и христианства, отречение от Бога. Если Сын – тварь, как утверждал Арий, то нет и истинного в трех Лицах Бога. Если Сын – не Бог, то где же вочеловечение Бога? Где причастие человеческого естества естеству Божию (2Петр. 1, 4), приобретенное для человеков вочеловечением Бога? Где спасение? Где христианство? – "Всякий отвергающий Сына не имеет и Отца" (1Ин. 2, 23), – говорит Слово Божие. Арианство – и безбожие, и богохульство.

Что такое несторианство? – Отвержение вочеловечения Бога Слова. Если родился от Девы простой человек, то где же зачатие от Святого Духа (Мф. 1, 18)? Где событие слов Писания: "Слово стало плотию" (Ин. 1, 14)? Где рождение Сына Божия (Лк. 1, 31)? Где христианство? – Повторяется Несторием Ариева ересь, но под другою личиною: сущность этих ересей одна – отвержение Христа, а посредством отвержения Христа – отвержение от Бога.

То же делают Евтихий и монофелиты: сливая в Богочеловеке два естества и две воли воедино и утверждая, что во Христе человечество исчезло в Божестве, как капля вина в обширном море, они приходят к той же цели, хотя с другой стороны, к какой пришли Арий и Несторий, потому что, отвергая присутствие человеческого естества в вочеловечившемся Сыне Божием, они непременно отвергают всё, что претерпел Господь, как человек, следовательно, отвергают и искупление человечества страданиями и смертию Господа, отвергают все христианство.

К тому же стремятся и иконоборцы. Отвергая возможность изобразить Христа живописью, они косвенно отвергают пришествие Сына Божия во плоти человеческой. Если Сын Божий облечен плотию, то имеется полная возможность Его, неизобразимого по Божественному естеству, изобразить как человека. Если можно изобразить Его, то изображения Его должны быть особенно почитаемы. Мы почитаем изображения наших родителей, царей, начальников, благодетелей, ставим их на почетные места; тем более должна быть уважаема икона Спасителя нашего, а по ней – иконы Божией Матери и всех святых.

То же усиливается совершить папизм; так называется ересь, объявшая Запад, от которой произошли, как от древа ветви, различные протестантские учения. Папизм присваивает папе свойства Христовы и тем отвергает Христа. Некоторые западные писатели почти явно произнесли это отречение, сказав, что гораздо менее грех – отречение от Христа, нежели грех отречения от папы. Папа есть идол папистов; он – божество их. По причине этого ужасного заблуждения благодать Божия отступила от папистов; они преданы самим себе и сатане, изобретателю и отцу всех ересей, в числе прочих и папизма. В этом состоянии омрачения они исказили некоторые догматы и таинства, а Божественную литургию лишили существенного значения, выкинув из нее призывание Святого Духа и благословение предложенных хлеба и вина, при котором они пресуществляются в Тело и Кровь Христовы. Эта существенная часть литургии находилась во всех литургиях, преданных апостолами Христовыми по всей вселенной, находилась и в первоначальной литургии Римской[[94]]. Никакая ересь не выражает так открыто и нагло непомерной гордости своей, жесткого презрения к человекам и ненависти к ним[[95]].

Протестанты восстали против заблуждений папистов, правильнее – восстали против уродливой власти и божественности пап; но так как они действовали по побуждению страстей, утопая в разврате, а не с прямою целию стремления к святой Истине, и не так, как искал ее Корнилий Сотник, то и не оказались достойными узреть ее. "Всякий, делающий злое, ненавидит Свет, и не идет к Свету" (Ин. 3, 20). Протестанты из всех заблуждений папистов отвергли только нечестивое мнение их о папе; прочим заблуждениям папистов они последовали, многие погрешности усилили, к прежним заблуждениям и ошибкам присовокупили много новых. Так, например, они отвергли все таинства, само священство; отвергли вовсе литургию; отвергли все церковные предания и предоставили каждому из своих последователей объяснять Священное Писание по произволу, между тем как оно, будучи произнесено Святым Духом, может быть и объяснено только Святым Духом (2Пет. 1, 21). К ересям должно отнести и то учение, которое, не прикасаясь ни догматов, ни таинств, отвергает жительство по заповедям Христовым и дозволяет христианам жительство языческое. Это учение, которое по наружности кажется как бы не враждебным христианству, в сущности вполне враждебно ему: оно – отречение от Христа. Сам Господь сказал: "И тогда объявлю им (признающим устами Господа, а делами противоречащим Его воле: Я никогда не знал вас, отойдите от Меня, делающие беззаконие" (Мф. 7, 21-23). Вера может быть живою только при делах веры; без них она мертва (Иак. 2, 26). Впрочем, и самое правильное понятие о догматах христианских теряется от жизни нехристианской. Еще в то время, когда идолопоклонство было очень сильно, еретики проводили жизнь языческую. Святой Афанасий Великий делает это замечание об арианах, которые предавались увеселениям идолопоклонников и сходствовали с ними нравственностию. В новейшие времена языческая жизнь явилась первоначально в недре папизма; языческое чувство и вкус папистов выказываются с особенною яркостию в применении искусств к предметам религии, в живописных и изваянных изображениях святых, в их церковном пении и музыке, в их религиозной поэзии. Все школы их носят на себе отпечаток греховных страстей, особливо сладострастия; там нет ни чувства целомудрия и благопристойности, ни чувства простоты, ни чувства чистоты и духовности. Таковы их церковная музыка и пение. Их поэт, описывая освобождение Иерусалима и Гроба Господня, не останавливается призывать Музу; он воспевает Сион вместе с Геликоном, от Музы переходит к Архангелу Гавриилу. Непогрешающие папы, эти новые кумиры Рима, представляют собою образцы разврата, тиранства, безбожия, кощунства над всем святым. Языческая жизнь со своей комедией и трагедией, со своими плясаниями, со своим отвержением стыда и пристойности, со своим блудом и прелюбодеянием и прочими обычаями идолопоклонников, во-первых, воскресла в Риме под сению богов его – пап, откуда разлилась по всей Европе. При посредстве ересей и наконец при посредстве языческой жизни все язычники, принявшие некогда христианство, оставили и оставляют христианство, возвращаются к прежнему совершенному неведению Бога и к служению демонам, хотя уже и не в форме идолопоклонства.

Какая причина такого действия ереси? Причина заключается в том, что этот страшный грех, заключающий в себе хулу на Святого Духа, совершенно отчуждает человека от Бога и, отчуждив от Бога, предает во власть сатаны. В этом состоянии человек неспособен ни к какому помышлению, ощущению, деянию духовному, а следовательно, неспособен к состоянию духовному; напротив того, развиваются в нем сильно состояния душевное и плотское. В нем обильно источается премудрость земная, душевная, бесовская, исполненная зависти, рвения, гордыни (Иак. 3, 15). Кротости, любви, назидательного смирения нет в этой премудрости: она многоглаголива и велеречива, обильна знанием человеческим и бесовским, преисполнена самообольщения и обольщает внимающих ей. Она не может быть иною, потому что помыслы чуждого благодати Божией – еретика – находятся под постоянным насилием и руководством падших духов. Это непонятно и невероятно для многих; таковые пусть услышат определение духоносного мужа, который сказал: "Благое не может быть веруемо или действуемо, точию о Христе Иисусе и Святом Дусе"[[96]]. Помышление, слово, дело, чтоб быть достойными Господа, должны быть помазаны благодатию Святого Духа; те же помышления, слова и дела, которые не имеют сего помазания, принадлежат ветхому человеку и мерзостны Богу, как бы ни казались по наружности своей, пред судом мира, мудрыми и добрыми.

Состояние отчуждения от Бога, состояние самообольщения, омрачения ума, движение сильнейших страстей было всегда состоянием еретиков, особливо ересиархов. Обыкновенно они были преданы различным страстям. Евтихий был крайне корыстолюбив и, вопреки обету иноческого нестяжания, накопил значительные деньги. Аполлинарий и в старости своей имел наложницу. Арий написал "Талию" – сочинение в стихах, до нас не дошедшее, исполненное бесстыдного разврата. Это сочинение начали было читать на Первом Никейском Соборе, но отцы Собора отказались слушать его, так оно было срамно, и предали огню экземпляр, им представленный. Таковы произведения и новейших еретиков. Они исполнены адского кощунства, дерзких, ложных умствований, страшного бесстыдства и разврата. Понятие, которое дается о них здесь, еще очень слабо пред понятием, которое получается о них от чтения их писаний. Не может придти на ум обыкновенного человека то, что произнесли и написали ересиархи. Впрочем, все сочинения еретиков составлены под влиянием духов и заключают в себе нравственный яд, убивающий душу вечною смертию. Догматические книги их непременно содержат ложные догматы и хулу на догматы, преподанные Святой Церкви Святым Духом; их книги о подвижничестве, хотя по наружности и представляются преподающими учение о высочайших добродетелях и состояниях христианских, но в сущности суть плоды и выражение самообольщения и бесовской прелести, непонятной для толпы; их нравственные писатели преподают нравственность, свойственную ветхому Адаму, так как они о ней только имеют понятие, а отнюдь не нравственность христианскую, вполне не доступную для их ума и сердца.

Романы, комедии и прочие сочинения явно греховные, исполненные сладострастия, также суть плоды ереси; некоторые из таковых сочинений написаны духовными лицами, как, например, "Телемак" написан Фенелоном. Чтение всех этих книг крайне вредно, хотя для неопытных глаз в одних из них яд приметен, а в других очень скрыт. Неприметность яда не уменьшает его силы; напротив того, утонченные яды действуют с особенною разрушительностию. Чтение догматической, особливо подвижнической еретической книги возбуждает нередко блудные помыслы, а чтение романов возбуждает помыслы неверия, разных недоумений и сомнения относительно веры. Грехи, как и нечистые духи, имеют сродство между собою: добровольно подчиняющийся одному греху невольно и по необходимости подчиняется влиянию другого, по причине сродства лукавых духов и страстей. Опыт доказывает, что к ереси и безбожию люди перешли наиболее из развратной жизни и, наоборот, ересь всегда влечет за собою расстройство нравственности по причине сродства грехов между собою.

Первоначальное действие всех еретических книг состоит в возбуждении помыслов-сомнений о вере. "Охраняйся, – сказал святой Исаак Сирский, – не прочести догматов еретических: сие бо есть вооружающее яко наимножайшие на тя духа хулы" (Слово 56). Действуют ли в ком хульные помыслы? Поколебался ли кто в доверенности к Православной Церкви, которая одна есть истинная Христова Церковь? Сделался ли кто универсальным христианином, принадлежащим, – по своему сердечному убеждению или, правильнее, по своему совершенному неведению христианства, – одинаково ко всем исповеданиям и потому не принадлежащим ни к какому? – Знай, что он приведен к этому состоянию чтением еретических книг или беседами с зараженными этим чтением.

Люди, преданные сладострастию, с особенною охотою читают еретические книги о христианском подвижничестве и совершенстве, а нравственных книг Православной Церкви чуждаются и отвращаются. Какая тому причина? Сходство в настроении духа. Эти люди находят наслаждение в чтении книги, написанной из мечтательности и самосмышления, приправленной утонченным сладострастием, тщеславием, высокоумном, которые кажутся благодатию умам и сердцам, не очищенным истинным учением Христовым. Православные книги призывают к покаянию и оставлению греховной жизни, к самоотвержению, к самоосуждению и смирению, чего именно сын мира и не желает. Идолопоклонство и всякого рода явное отвержение Бога можно уподобить открытому яду; от него всякий удобно может остеречься. Ересь можно уподобить пище, имеющей по наружности прекрасный вид, но отравленной ядом: такая пиша – тот же яд, от которого уже трудно остеречься как потому, что яд замаскирован, так и потому, что прекрасный вид и благоухание пищи возбуждают в человеке естественное его желание насытиться и насладиться пищею. Ересь всегда сопутствуется лицемерством и притворством; она многоглаголива, велеречива, обилует ученостию человеческою и потому удобно привлекает к себе людей и уловляет их в погибель: несравненно более людей уловлены в вечную смерть посредством ереси, нежели посредством прямого отвержения Христа.

Расколом называется нарушение полного единения со Святою Церковию, с точным сохранением, однако, истинного учения о догматах и таинствах. Нарушение единения в догматах и таинствах – уже ересь. Собственно раскольническими церквами могут быть названы в России только единоверческие церкви и церкви, находящиеся в ведомстве главных священников (бывших обер-священников). Первые отличаются в некоторых обрядах, что не имеет никакого влияния на сущность христианства, а вторые не имеют над собою епископа, вопреки церковным правилам. К образованию первых послужило отчасти невежество, приписывающее некоторым обрядам и обычаям более важности, нежели сколько эти обряды имеют; а к образованию вторых послужило протестантское направление некоторых частных лиц. В первых церквах заметен избыток набожности, доходящий до суеверия и лицемерства, а во вторых избыток вольности, доходящий до крайнего небрежения и холодности. Когда христианин обратит все внимание свое на наружные обряды, то непременно он оставляет без внимания существенную часть христианства – очищение внутренних сосудов, следовательно, лишается всего духовного преуспеяния и истекающего из этого преуспеяния истинного познания Христа, то есть делается чужд истинного христианства. Когда же, напротив того, христианин к вере холоден и ее наружные обряды совершает с небрежением, то этим удаляет от себя Бога, Который желает, чтоб Его служители служили Ему со страхом и трепетом, и делается безбожником и еретиком.

Прочие раскольники в России должны быть признаны вместе и еретиками; они отвергли Таинства Церкви, заменив их своими чудовищными изобретениями; они уклонились во многом от существенного христианского вероучения и нравоучения; они совершенно отреклись от Церкви.

Впрочем, не должно обвинять во всем раскольников. Западное просвещение так сильно нахлынуло в Россию, что оно вторглось и в Церковь, нарушило ее восточный православный характер, хотя нарушило его в предметах, нисколько не касающихся сущности христианства. Эти нарушения восточного православного характера соблазняют раскольников, огорчают сынов Церкви, основательно изучивших христианство. Эти нарушения так мелочны, что могут быть весьма скоро устранены. Россия уже не повинуется и не подражает слепо Европе; она подвергает западную образованность благоразумной критике; она желает явиться в общество европейских государств в собственном своем характере, а не в характере, взятом на время заимообразно, напрокат. К достижению этого она уже делает попытки, на которые мы сейчас укажем.

Все русские поняли, что итальянские картины не могут быть святыми иконами. Между тем итальянская живопись взошла почти во все православные русские храмы со времен преобразования России на европейский лад. Эта живопись соблазняет раскольника, огорчает истинно православного: она – западный струп на православном храме. С кого итальянские живописцы писали изображения святейших жен? Со своих любовниц. Знаменитые Мадонны Рафаэля выражают самое утонченное сладострастие. Известно, что Рафаэль был развратнейший человек, желал выразить идеал, который действовал бы на него наиболее сильно, и нередко кидал кисть, чтоб кинуться в объятия предстоявшей ему натурщицы. Другие живописцы, которых талант был грубее, нежели талант Рафаэля, выражали сладострастие на своих мнимых иконах гораздо ярче; иные выразили уже не одно сладострастие, но и бесстыдство, неблагопристойность.

Иконы некоторых святых мужей списаны с женщин, как, например, знаменитое изображение Иоанна Богослова, написанное Доминикенем. Иконы некоторых мучеников итальянские любострастные живописцы написали со своих товарищей разврата, после ночи или ночей, проведенных ими беспорядочно, когда это поведение напечатлелось на изнуренных их лицах. Все движения, все позы, все физиономии на итальянских картинах или вообще на картинах, написанных западными еретиками и изображающих священные предметы, – чувственны, страстны, притворны, театральны; ничего в них нет святого, духовного; так и видно, что живописцы были люди, вполне плотские, не имевшие ни малейшего понятия о состоянии духовном, никакого сочувствия к нему и потому не имевшие никакой возможности изобразить человека духовного живописью. Не имея понятия о том, какое положение принимают черты лица углубленного в свою молитву святого мужа, какое положение принимают его глаза, его уста, его руки, все тело его, они сочиняют в невежественном воображении своем произвольную, невежественную мечту, сообразно этой мечте устанавливают натурщика или натурщицу, и отличная кисть изображает на полотне совершенную нелепость, так, как красноречивейший оратор по необходимости должен был бы произнести самую бестолковую речь, если б заставили его говорить о предмете, вовсе неизвестном ему.

Воспитанники русской Академии художеств получили образование по образцам западным и наполнили храмы иконами, вполне недостойными имени икон. Если б эти иконы, пред которыми опускаются долу взоры целомудренные, не стояли в храме, то никто и не подумал бы, что им приписывается достоинство икон. Светский человек, насмотревшийся на всё и имеющий обширную опытность, не может себе представить того действия, которое такие изображения оказывают на девственную природу. Некоторый старец, проводивший в пустыне возвышенную монашескую жизнь, должен был по некоторым обстоятельствам приехать в Петербург. Здесь он был приглашен однажды вечером набожною старушкою-дамою для духовной беседы. В это время дочери старушки одевались, чтоб ехать на бал. Одевшись, или, правильнее, обнажившись по требованию современной моды, они пришли к маменьке, чтоб поцеловать ее ручку и сесть в карету. Старец, увидав невиданное им никогда в жизни – девиц, бесстыдно обнажившихся по уставу Запада, по уставу ереси и язычества, пришел в ужас. Он уверял, что после виденного им соблазна уже не нужно являться самому диаволу для соблазна. Каково же видеть такому девственному оку подобное изображение на иконе, изображение, возбуждающее не молитву, а самые нечестивые страсти.

Несвойственность итальянской живописи для икон уже теперь очевидна и признана. Но, к сожалению, современная мода устремилась к другой крайности – к подражанию старинной русской иконописи со всеми ее неправильностями и с присовокуплением разных несообразностей новейшего изобретения. Здесь новый повод к соблазну. Пред такою иконою не соблазняется раскольник, не могущий отличить правильного рисунка от неправильного, – соблазняется пред нею легкомысленное чадо новейшего прогресса. Видя уродливость изображений на иконе, это чадо соблазняется, смеется, кощунствует. Его поверхностное образование и просвещение не дают ему возможности отделить в Церкви установлений Святых и Божественных от того разнообразного copy, который в различные времена вносился в Церковь немощию, ограниченностию, греховностию человеческою, сообразно духу века. Это чадо новейшего прогресса, чуждое здравого смысла, видя недостаток, внесенный в Церковь человеческою немощию, тотчас колеблется в доверии к самой Церкви, начинает осуждать ее, делается чуждым ее. Сколько вредно соблазнять раскольников, столько вредно соблазнять и современное поколение; сколько нужно снисходить немощи раскольников, столько необходимо снисходить и немощи питомцев новейшего прогресса. "Безпреткновени бывайте", – сказал святой апостол Павел иудеям и еллинам (1Кор. 10, 32).

В наше время искусство живописи достигло высокой степени усовершенствования. Живописец, желающий писать иконы, достойные Божия храма и назидательные для христиан, имеет для сего наибольшие средства, чем когда-либо, но должен непременно проводить жизнь самую благочестивую, чтоб стяжать опытное познание духовных состояний, должен быть знаком в особенности с благочестивыми иконами, чтоб на лицах их усмотреть то глубокое спокойствие, тот отпечаток небесного тихого радования, ту младенческую простоту, которые являются на этих лицах от тщательной молитвы и от других благочестивых занятий. Пусть он всмотрится в естественность их движений, в отсутствие в них всего сочиненного, всего придуманного. Правильность рисунка необходима для иконы; притом нужно изображать святых свято, такими, какими они были, простыми, спокойными, радостными, смиренными, в таких одеждах, какие они носили, в положениях и движениях самых скромных, исполненных благоговения, основательности, страха Божия. Изображению святого должны быть чужды изысканная поза, движение, изображающее восторженность, положение лица романическое, сентиментальное, с открытым ртом, с закинутою кверху головою или с сильно устремленными кверху глазами. Последнее положение, к которому обыкновенно прибегают для изображения молитвенного состояния, именно и воспрещается иметь при молитве святыми отцами. Также не должно изображать святых жен и дев с опущенными книзу глазами: дева начинает тогда опускать вниз глаза, когда явится в ней ощущение греховное; в невинности своей она глядит прямо.

Также начинают многие понимать, что итальянское пение не идет для православного богослужения. Оно нахлынуло к нам с Запада и несколько десятилетий тому назад было в особенном употреблении. Причастный стих был заменен концертом, напоминавшим оперу. Ухо светского человека, предающегося развлечениям и увеселениям, не поражается так сильно этою несообразностию, как ухо благочестивого человека, проводящего серьезную жизнь, много рассуждающего о своем спасении и о христианстве, как о средстве к спасению, желающего от всей души, чтоб это средство сохранялось во всей чистоте своей и силе, как сокровище величайшей важности, как наследство самое драгоценное для детей и внуков. Надо знать, что в России вся масса народа проводит жизнь самую серьезную, будучи поставлена в необходимость проводить такую жизнь обстоятельствами. Жизнь развлеченную, веселую, в сфере современного прогресса, могут проводить весьма немногие, потому что для такой жизни нужны достаточные материальные средства. Веселящиеся на земле не должны судить о прочих человеках, как они обыкновенно это делают, по себе. Для того чтоб один веселился, часто тысячи и тысячи должны нести тягчайший труд, проливать горькие слезы и кровавый пот: как мысли и чувства этих тысяч могут быть одинаковы с веселящеюся единицею?

Страдания и плач есть достояние падшего человека на земле, как научает нас Евангелие, и этот падший и погибший человек приходит в церковь Божию излить пред Богом именно горестные чувствования свои; раскрыть пред Богом бедственное состояние свое. Большая часть молитв, поемых и читаемых в Церкви, выражают прошения погибшего о помиловании, развивают понятие о погибели человечества, показывают ее многоразличные оттенки и признаки, заключают в себе исповедание человеческого падения вообще и исчисление частностей падения. Они переходят по временам к славословию Бога, к радостному хвалению действий Искупителя и искупления; но и это славословие, и эти хвалы произносятся узниками, заключенными в темнице, получившими надежду на освобождение, но еще не получившими освобождения. Радость, производимая надеждою спасения нашего, по необходимости соединена в нас со скорбным ощущением греховного плена.

Весьма справедливо святые отцы называют наши духовные ощущения "радосто-печалием": это чувство вполне выражается знаменным напевом, который еще сохранился в некоторых монастырях и который употребляется в единоверческих церквах. Знаменный напев подобен старинной иконе. От внимания ему овладевает сердцем то же чувство, какое и от пристального зрения на старинную икону, написанную каким-либо святым мужем. Чувство глубокого благочестия, которым проникнут напев, приводит душу к благоговению и умилению. Недостаток искусства – очевиден, но он исчезает пред духовным достоинством. Христианин, проводящий жизнь в страданиях, борющийся непрестанно с различными трудностями жизни, услыша знаменный напев, тотчас находит в нем гармонию со своим душевным состоянием. Этой гармонии он уже не находит в нынешнем пении Православной Церкви. Придворное пение (здесь указываю наиболее на обедню; впрочем, "Господи, помилуй", поемое на литургии, уже поется и на всех церковных последованиях), ныне взошедшее во всеобщее употребление в православных церквах, необыкновенно холодно, безжизненно, какое-то легкомысленное, срочное! Сочинения новейших композиторов выражают настроение их духа, настроение западное, земное, душевное, страстное или холодное, чуждое ощущения духовного. Некоторые, заметив, что западный элемент пения никак не может быть соглашен с духом Православной Церкви, справедливо признав знаменитые сочинения Бортнянского сладострастными и романическими, захотели помочь делу. Они переложили, с сохранением всех правил контрапункта, знаменный напев на четыре голоса. Удовлетворил ли труд их требованию Церкви, требованию ее духа? Мы обязаны дать отрицательный ответ. Знаменный напев написан так, чтоб петь одну ноту (в унисон), а не по началам (partheses), сколько бы певцов ни пели ее, начиная с одного певца. Этот напев должен оставаться неприкосновенным: переложение его есть непременно искажение его. Такой вывод необходим по начальной причине: он оправдывается и самим опытом. Несмотря на правильность переложения, канон Пасхи утратил свой характер торжественной радости и получил характер печальный: это уже не восторг, произведенный воскресением всего рода человеческого во Христе, это плач надгробный. Изменение характера, хотя и не так чувствительное, заметно во всех переложениях знаменного напева и других церковных древних напевов. В некоторые переложения трудившиеся в них внесли свой характер, уничтожив совершенно церковный характер: в них слышна военная музыка, как, например, в "Благослови, душе моя, Господа", коим начинается всенощная. Отчего так? Оттого, что переложение совершалось под руководством военного человека, человека вполне светского, образовавшего свой вкус по музыке антицерковной, вносившего поневоле, по естественной необходимости свой элемент в элемент чисто церковный знаменного напева.

Знаменный напев должен оставаться неприкосновенным: неудачное переложение его знатоками музыки доказало эту истину. От всякого переложения характер его должен исказиться. Старинную икону не должно покрывать новыми красками, оставляя неприкосновенным ее рисунок: это было бы искажением ее. Никакой благоразумный человек, знающий отлично иностранные языки, не решится на перевод с них математической книги, не зная математики. Отчего же не придерживаться того же благоразумия относительно церковного пения тем знатокам музыки, которые чужды благодатного духа церковного, даруемого Богом за глубоко благочестивую жизнь. Таково суждение не какого-либо частного человека, таково суждение Православной Церкви. Святой Дух возвестил, что песнь Господня не может быть воспета "на земли чуждей" (Пс. 136, 4). Неспособен к этой песни не только сын мира, но и тот глубоко благочестивый христианин, который не освободил еще от ига страстей своего сердца, сердце которого еще не свободно, еще не принадлежит ему, как порабощенное грехом. Неспособен еще к тому тот, кто на поприще христианского подвижничества, весь день сетуя ходит, то есть находится еще в постоянном созерцании греха своего и в плаче о нем, во внутренней клети которого еще не раздался глас радования, раздающийся в духовных селениях праведников. Кто ж способен воспеть песнь Господню? В чьей душе она может родиться в утешение и наслаждение всей Православной Церкви?

Лютеранизм

Вопрос. Но Римская Церковь, к которой принадлежал Лютер, находилась в заблуждении; почему спасение в недрах ее было весьма сомнительным. Что же сделал худого Лютер, отвергнув заблуждения Рима?

Ответ. Точно, в Церковь Римскую вкрались многие заблуждения. Хорошо бы сделал Лютер, если б он, отвергщи заблуждения латинян, заменил сии заблуждения истинным учением Святой Христовой Церкви; но он заменил их своими заблуждениями; некоторым заблуждениям Рима, весьма важным, вполне последовал, а некоторые усилил.

Вопрос. Чему, например, он последовал, и что усилил? Ответ. Последовал учению о слиянии Святой Троицы, как выражается Константинопольский Патриарх Иеремия удержав в Символе веры учение латинян, принятое Римом в IX веке по Р.X. о исхождении Святого Духа от Отца и Сына; между тем как сие лжеучение было главною причиною отторжения Запада от истинной Христовой Церкви, сохранившейся и сохраняющейся во всей чистоте своей на Востоке. Последовал Лютер заблуждению латинян по отношению к совершению таинства Святого Крещения, которое по сознанию самих латинян совершалось на Западе до XII столетия при троекратном погружении, а не обливании. В Евангелии от Матфея, глава 28, ст. 19, где Господь заповедует ученикам Своим научить все народы, крестя их, употреблено в греческом тексте слово βαπτίζοντες, что по-русски значит погружая.

Сие слово употреблено и в прочих местах Нового Завета на греческом тексте, где говорится о крещении.

Усилил Лютер заблуждение латинян относительно Божественного Таинства Евхаристии. Латиняне в XII столетии заменили первоначальную свою Литургию новою, в которой отменили призывание Святого Духа и молитву о пресуществлении хлеба и вина в Тело и Кровь Христову. По сей причине латиняне лишились сего великого Таинства, как отвергшие существеннейшую часть Литургии. Лютер отверг вовсе Литургию, говорит: "Хлеб пресуществляется во рту у причащающегося верою!"

Заменил Лютер заблуждения латинян своими: он, с запальчивостью отвергая беззаконную власть пап, отверг и законную, отверг самый сан епископский, самую хиротонию, несмотря на то, что установление того и другого принадлежит самим Апостолам, без всякого сомнения по завещанию Самого Господа.

Равным образом, отвергши индульгенции, он отверг и Таинство Исповеди, хотя все Священное Писание свидетельствует, что невозможно получить отпущение грехов без исповедания их.

Лютер вовсе отверг добрые дела, уверяя, что для спасения достаточна одна вера, хотя б дела ей не соответствовали. Поелику же святой апостол Иаков в соборном Послании своем с особенною ясностью излагает, что для спасения необходима вера, свидетельствуемая делами, то Лютер отверг соборное Послание апостола Иакова.

Лютер в одном из писем своих говорит: "Душа совершенно не участвует в тех сладострастных делах, которым предается тело; она ими нисколько не оскверняется". Лютер спросил однажды свою супругу, если можно назвать супружеством союз расстриженного монаха с расстриженною монахинею, почитает ли она себя святою? Когда Катарина отвечала, что она, будучи грешницею, не может почитать себя святою, Лютер воскликнул: "Вот! каково проклятое влияние папизма! Мы все верою – святы!"

Вопрос. Нет ли еще других заблуждений в учении Лютера?

Ответ. Довольно; но большая часть их принадлежит не Лютеру собственно; они суть повторения ересей древних и новых, бывших прежде Лютера. Например, он отвергает почитание святых икон, святых мощей, призывание святых угодников Божиих и Самой Божией Матери; отвергает все Таинства, кроме Крещения и Причащения, кои им искажены; отвергает все вообще предания, ложно толкует Священное Писание, предоставляя каждому толковать его по собственному разумению и произволению, хотя святой апостол Петр ясно говорит, что "никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою, ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали оное святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым" (2Пет. 1, 20-21).

Все сии заблуждения, будучи все вместе взяты, не только противны единой истинной Святой Церкви, но и содержат в себе многие тяжкие хуления на Духа Святого.

Вопрос. Можно ли спастись тому, кто содержит учение Лютера?

Ответ. Кроме того, что сие уже ясно из всего вышесказанного, прочитаем в ответ начальные слова Символа, сочиненного святым Афанасием Великим: "Кто хочет спастись, тот должен прежде всего содержать кафолическую веру, коей если кто не соблюдет в целости и непорочности, тот несомненно погибнет навсегда".

Вопрос. Что побудило Лютера предаться столь сильным заблуждениям, и что служило поводом к столь сильному распространению его учения?

Ответ. Лютер был увлечен, с одной стороны, резкими злоупотреблениями папской власти, а с другой – неукротимым своим нравом. Противодействие папе обратилось в непримиримую ненависть, – опровержение латинских догматов в бестолковое и необузданное ругательство. Сочинения Лютера нестерпимы не только для благочестивого, но даже для благопристойного читателя. Они дышат самым грубым развратом и исступленным богохульством. Если учение его имело многих последователей, то причины сего в одних были личные, в других политические, в толпе – невежество.

Если ныне многие образованные люди последуют учению Лютера, то это потому, что они никогда не рассматривали христианской веры, не читали сочинений основателя своей Церкви, или по непреклонному упрямству. Впрочем, лютеранизм доставляет большие удобства человеку, желающему как можно меньше обращаться к Богу и как можно меньше ограничивать себя в плотских своих пожеланиях.

Вопрос. Может ли ученое рассматривание доказать неосновательность лютеранизма и привести к познанию истинной Церкви?

Ответ. Вполне может. Установление Церкви христианской Богочеловеком и распространение ее Апостолами на земле, будучи событием, объясняется фактами. Тот, кто будет беспристрастно рассматривать сии факты, увидит, что все они доказывают непорочность Восточной Церкви, сохранившей и догматы и обряды Церкви Первенствующей во всей целости. Он увидит постепенное заблуждение и отступление Запада; увидит причину сего отступления: с одной стороны, гордость пап, с другой – преобладание варваров и их невежества на Западе, которые с половины девятого столетия воссели на престол Первосвятительский Рима. Он увидит семена реформации в исполинской, уродливой власти пап, в злоупотреблениях его, в грубом невежестве тогдашней Европы; увидит нелепость протестантских верований и между ними лютеранизма, вынужденного жестокостями, рожденного столкновением страстей, образовавшегося под сенью политики и невежества; непрестанно изменяющегося, как имеющего основанием зыбкое знание человеческое, наконец, по большей части преобразовавшегося в неологизм.

Некто Зернинкампф, ученый германец, образовавшийся в университетах Лейпцигском и Гетингенском, лютеранин, пожелал узнать истинную Христову Церковь. Большую часть жизни он посвятил на изыскания по сему предмету в лучших библиотеках Германии и Англии; уже в преклонных летах прибыл в Киев, где принял Святое Миропомазание. Он оставил после себя драгоценное собрание фактов, доказывающих, что Церковь Восточная есть единая Христова Церковь.

Слово о смерти

... покаяние возможно только при точном, хотя бы и простом, знании православной христианской веры, чуждом всякой ереси и зломудрия. Заимствовавшие свой образ мыслей о добродетелях и правилах жизни из романов и других душевредных еретических книг, не могут иметь истинного покаяния: многие смертные грехи, ведущие в ад, признаются ими за ничтожные, извинительные погрешности, а лютые греховные страсти – за легкие и приятные слабости; они не страшатся предаваться им пред самыми смертными вратами. Неведение христианства – величайшее бедствие!

... язычники, магометане и прочие лица, принадлежащие ложным религиям, составляют отселе достояние ада и лишены всякой надежды спасения, будучи лишены Христа, единого средства ко спасению.

Т. 5; Глава 12. О жительстве в послушании у старца

Возразят: «вера послушника может заменить недостаточество старца».

Неправда: вера в истину спасает, вера в ложь и в бесовскую прелесть губит, по учению Апостола: Любве истины не прияша, – говорит он о произвольно погибающих, – во еже спастися им. И сего ради послет им Бог действо льсти, во еже веровати им лжи, да суд приимут вси не веровавшии истине, но благоволившии в неправде (2Фес. 2, 10-12). По вере ваю буди вама (Мф. 9, 29), сказал Господь, Само-Истина, двум слепцам и исцелил их от слепоты: не имеет права повторять слов Само-Истины ложь и лицемерство для оправдания своего преступного поведения, которым они погубляют ближних.

Т. 5; Глава 27. О Богомыслии

... Желающий упражняться в богомыслии пусть читает сочинения святителей. Такое богомыслие будет самым непогрешительным и самым душеполезным. Напротив того, богомыслие соделается самым неправильным и душевредным, если подвижник, прежде очищения покаянием, не имея точного понятия о учении христианском, позволит себе самовольное размышление, которое не может не быть ошибочным, и потому не может не принести душевредных последствий и самообольщения, не может не вовлечь в пропасть гибельного заблуждения. Святители были обучены со всею точностию и подробностию православному богословию, потом святою жизнию вознеслись на высоту христианского совершенства: богомыслие было для них естественным. Оно неестественно для подвижника, не имеющего основательных, точных познаний в богословии, не очищенного покаянием. По этой причине святыми Отцами оно воспрещено для новоначальных иноков, да и вообще для всех иноков, не приготовленных к нему наукою, не достигших к нему жительством. Святой Иоанн Лествичник говорит: «Неизмерима глубина догматов, и уму безмолвника не небедственно погружаться в нее. Очень опасно плавать в одежде: столько же опасно находящемуся в плену у страстей касаться богословия». Такое делается предостережение безмолвникам: известно, что к безмолвию допускаются монахи уже преуспевшие. В древности весьма многие из монахов впадали в гибельную пропасть ереси единственно потому, что допускали себе рассматривание догматов, превышавшее их способность понимания. «Смиренномудрый монах, – опять наставляет Лествичник, – не позволит себе любопытного исследования таин; гордый, напротив того, стремится испытывать и судьбы Божии». Очень верно! желание пускаться в богомыслие неспособного и несозревшего к нему есть уже внушение самомнения, есть желание безрассудное и гордое. Упражняйся в молитве, в душеназидательном чтении, и это упражнение будет упражнением в богомыслии правильном, безопасном, Богоугодном. Как чувственные глаза, исцелившись от слепоты, видят по естественному своему свойству, так и ум, очистившись от греховной болезненности, естественно начинает видеть тайны христианства. Положись в подвиге твоем на Бога. Если нужно для тебя и для общей пользы христианства, чтоб ты был зрителем глубоких таин и проповедником их для братии твоей, то Бог непременно подаст тебе этот дар. Если же этого не благоугодно Богу, то стремись к тому, что существенно нужно для твоего спасения и что вполне удовлетворяет требованию этой нужды твоей. Стремись к стяжанию чистой молитвы, соединенной с чувством покаяния и плача, с воспоминанием о смерти, о Суде Божием, о страшных темницах адских, в которых пылает вечный огонь и присутствует вечная тьма: такая молитва, соединенная с такими воспоминаниями, есть непогрешительное, превосходное, душеполезнейшее богомыслие.

Письмо № 79

... О еретиках воспрещено молиться, как бы о членах, принадлежащих к Церкви, почему и вынимать о них частицы, как изображения участия в Церкви – не должно, молиться же о обращении их – можно. Имеющий своего мертвеца, о нем плачет, о нем молится. Заключенные в темницу преступники не могут принимать на себя ходатайства о других преступниках. Господь есть Любовь, и столько желает спасения всех, что мы и постичь не можем. Предоставим этой Любви спасение наше – и всех, а с своей стороны постараемся о том, что зависит от нас – от очищении себя. Тогда этого достигнем, когда умрем ко всему. – Богу слава!

Письмо № 154

... Употреблены во зло Писания святаго Апостола Павла, как засвидетельствовал сам верховный Петр. Употреблено еретичествующими во зло все Священное Писание. Самое Божественное Евангелие употребили и доселе употребляют во зло, для погибели своей, многие миллионы протестантов, толкуя его неправильно и неблагочестно, по поводу будто бы его, удаляясь от единения со Вселенскою Церковию, составляя отдельное душепагубное еретическое сонмище, которое они дерзают называть Церковию Евангельскою.

Письмо № 202

... Самоубийство – тягчайший грех! Совершивший его лишил себя покаяния и всякой надежды спасения. Св. Церковь не совершает о нем никакого поминовения, не удостоивает отпевания и лишает погребения на христианском кладбище. За самоубийством следуют по тяжести своей грехи смертные, каковы: убийство, прелюбодеяние, ересь и другие, подобные им. Эти грехи, хотя и менее пагубны нежели самоубийство, и ведущее к самоубийству отчаяние, хотя совершившему их остается возможность покаяния и спасения, но называются смертными. Пребывающий в них признается умершим душею; пребывающий в них не допускается правилами святой Церкви к приобщению Святых Христовых Тайн, к участию в богослужении. Если смерть постигнет его непокаявшимся в этих грехах, то вечная гибель его несомненна. Покаяние человека, пребывающаго в смертном грехе, тогда только может быть признано истинным, когда он оставит смертный грех свой.

Письмо № 203 О невозможности спасения иноверцев и еретиков

Достойное горького рыдания зрелище: христиане, не знающие, в чем состоит христианство! А это зрелище почти безпрестанно встречают ныне взоры; редко они бывают утешены противуположным, точно утешительным зрелищем! редко они могут в многочисленной толпе именующих себя христианами остановиться на хри станине, и именем, и самим делом.

Вопрос, предложенный Вами, теперь предлагается сряду. «Отчего не спастись, – пишете Вы, – язычникам, магометанам и, так называемым, еретикам? между ними есть предобрые люди. Погубить этих добрейших людей было-бы противно милосердию Божию!... Да! это противно даже здравому разуму человеческому! – А еретики – те-же христиане. Считать себя спасенными, а членов прочих верований погибшими, это – безумно, и крайне гордо!»

Постараюсь отвечать Вам в немногих по возможности словах, чтоб многословие нисколько не повредило ясности изложения. – Христиане! Вы разсуждаете о спасении, а не знаете, – что такое спасение, почему человеки в нем нуждаются, наконец – не зная Христа – единственное средство нашего спасения! – Вот истинное учение об этом предмете, учение Святой, Вселенской Церкви: Спасение заключается в возвращении общения с Богом. Это общение потерял весь род человеческий грехопадением праотцев. Весь род человеческий – разряд существ погибших. Погибель – удел всех людей, и добродетельных и злодеев. Зачинаемся в беззаконии, родимся во грехе. «Сниду к сыну моему сетуя во ад», говорит св. Патриарх Иаков о себе и святом сыне своем Иосифе целомудренном и прекрасном! Нисходили во ад по окончании земнаго странствования не только грешники, но и праведники Ветхаго Завета. Такова сила добрых дел человеческих. Такова цена добродетелей естества нашего падшаго! Чтоб возстановить общение человека с Богом, иначе, для спасения, необходимо было искупление. Искупление рода человеческаго было совершено не Ангелом, не Архангелом, не каким-нибудь еще из высших, но ограниченных и сотворенных существ, – совершено было Самим безпредельным Богом. Казни – жребий рода человеческаго, заменены Его казнию; недостаток заслуг человеческих заменен Его безконечным достоинством. Все добрыя дела человеческия немощныя, нисходившия во ад, заменены одним могущественным добрым делом: верою в Господа нашего Иисуса Христа. Спросили Господа иудеи: «Что сотворим, да делаем дела Божия?» Господь отвечал им: «се есть дело Божие, да веруете в Того, Его же посла Он» (Ин. 6, 28-29). Одно доброе дело нужно нам для спасения: вера; – но вера – дело. Верою, одною верою мы можем войти в общение с Богом при посредстве дарованных им таинств.

Напрасно-ж, ошибочно Вы думаете и говорите, что добрые люди между язычниками и магометанами спасутся, т.е. вступят в общение с Богом! напрасно Вы смотрите на противную тому мысль как-бы на новизну, как-бы на вкравшееся заблуждение! Нет! таково постоянное учение истинной Церкви, и Ветхозаветной и Новозаветной. Церковь всегда признавала, что одно средство спасения: Искупитель! она признавала, что величайшие добродетели падшаго естества нисходят во ад. Если праведники истинной Церкви, светильники, из которых светил Дух Святый, пророки и чудотворцы, веровавшие в грядущаго Искупителя, по кончиною предварившие пришествие Искупителя, нисходили во ад, то как Вы хотите, чтоб язычники и магометане, за то что они кажутся Вам добренькими, непознавшие и неуверовавшие в Искупителя, получили спасение, доставляемое одним, одним, повторяю Вам, средством, – верою в Искупителя? – Христиане! познайте Христа! – Поймите, что Вы Его не знаете, что Вы отрицались Его, признавая спасение возможным без Него за какия-то добрыя дела! Признающий возможность спасения без веры во Христа, отрицается Христа, и, может быть не ведая, впадает в тяжкий грех богохульства.

«Мыслим убо, – говорит св. Апостол Павел, – верою оправдатися человеку, без дел закона» (Рим. 3, 28). «Правда же Божия верою Иисус Христовою во всех и на всех верующих: несть бо разнствия, вси бо согрешиша, и лишени суть славы Божия, оправдаеми туне благодатию его, избавлением, еже о Христе Иисусе» (Рим. 3; 22-24). Вы возразите: «св. Апостол Иаков требует непременно добрых дел, он научает, что вера без дел – мертва». Разсмотрите – чего требует св. Апостол Иаков. – Вы увидите, что он требует, как и все боговдохновенные писатели Священнаго Писания, дел веры, а не добрых дел падшаго естества нашего! он требует живой веры, утверждаемой делами новаго человека, а не добрых дел падшаго естества, противных вере. Он приводит поступок патриарха Авраама, дело, из котораго явилась вера праведника: это дело состояло в принесении в жертву Богу своего еднороднаго сына. Заклать сына своего в жертву – совсем недоброе дело по естеству человеческому: оно – доброе дело, как исполнение повеления Божия, как дело веры.

Всмотритесь в Новый Завет и вообще во все Священное Писание: Вы найдете, что оно требует исполнения заповедей Божиих, что это исполнение называется делами, что от этого исполнения заповедей Божиих вера в Бога делается живою, как действующая; без них она мертвая, как лишенная всякаго движения. И напротив того, Вы найдете, что добрыя дела падшаго естества, от чувств, от крови, от порывов и нежных ощущений сердца – воспрещены, отвергнуты! А эти-то именно добренькия дела Вам и нравятся в язычниках и магометанах! За них, хотя бы то было с отвержением Христа, Вы хотите им дать спасение. Странно Ваше суждение о здравом разуме! С чего, по какому праву, Вы находите, признаете его в себе? Если Вы христианин, то должны иметь об этом предмете понятие христианское, а не другое какое, самовольное или схваченное невесть-где! Евангелие научает нас, что падением мы стяжали лжеименный разум, что разум падшаго естества нашего, какого бы он ни имел достоинства природнаго, как бы ни был изощрен ученостию мира, сохраняет достоинство, доставленное ему падением, пребывает лжеименным разумом. Нужно отвергнуть его, предаться водительству веры: при этом водительстве в свое время, по значительных подвигах в благочестии, Бог дарует верному рабу Своему разум Истины, или разум Духовный. Этот разум можно и должно признать здравым разумом: он – извещенная вера, так превосходно описанная св. Апостолом Павлом в 11-й главе его послания к Евреям. Основание духовнаго разсуждения: Бог. На этом твердом камени оно зиждется, и потому не колеблется, не падает. Называемый же Вами здравый разум мы, христиане, признаем разумом столько болезненным, столько омрачившимся и заблудшим, что уврачевание его иначе и не может совершиться, как отсечением всех знаний, его составляющих, мечем веры и отвержением их. Если-же признать его здравым, признать на каком-то основании неизвестном, шатком, неопределенном, непрестанно изменяющемся, то он, как здравый, непременно отвергнет и Христа. Это доказано опытами.

Что-ж Вам говорит Ваш здравый разум? Что признать погибель добрых людей, неверующих во Христа, противно Вашему здравому разуму! – мало того! такая погибель добродетельных противна милосердию такаго всеблагаго Существа, как Бог. – Конечно, было Вам откровение свыше об этом предмете, о том, что противно и что не противно милосердию Божию? – Нет! но здравый разум показывает это. – А! Ваш здравый разум!... Однакож, при Вашем здравом разуме, откуда Вы взяли, что Вам возможно собственным ограниченным человеческим умом постигать – что противно и что не противно милосердию Божию? – Позвольте сказать Вашу мысль, – Евангелие, иначе Христово Учение, иначе Священное Писание, – еще иначе святая Вселенская Церковь открыли нам все, что человек может знать о милосердии Божием, превышающем всякое умствование, всякое постижении человеческое недоступное для них. Суетно шатание ума человеческаго, когда он ищет определить безпредельнаго Бога!... когда он ищет объяснить необъяснимое, подчинить своим соображениям... кого? Бога! Такое начинание – начинание сатанинское!... Именующийся христианином, и не знающий учения Христова! Если ты из этого благодатного, небеснаго учения не научился непостижимости Бога, – поди в школу, прислушайся – чему учатся дети! Им объясняют преподаватели математики и теории безконечнаго, что оно, как величина неопределенная, не подчиняется тем законам, которым подчинены величины определенныя – числа, что результаты его могут быть совершенно противуположны результатам чисел. А ты хочешь определить законы действия милосердия Божия, говоришь: это согласно с ним, – это ему противно! – Оно согласно или несогласно с твоим здравым разумом, с твоими понятиями и ощущениями! – Следует-ли из того, что Бог обязан понимать и чувствовать, как ты понимаешь и чувствуешь? А этого-то и требуешь ты от Бога! Вот безразсуднейшее и вполне гордостное начинание! – не обвиняй же суждения Церкви в недостатке здраваго смысла и смирения: это твой недостаток! Она, святая Церковь, только следует неуклонно учению Божию о действиях Божиих открытому Самим Богом! Послушно за нею идут истинныя ея чада, просвещаясь верою, попирая кичащийся разум, возстающий на Бога! Веруем, что можем знать о Боге только то, что Бог благоволил открыть нам! Если б был другой путь к Богопознанию, путь, который могли бы проложить уму своему собственными усилиями: – не было бы даровано нам откровение. Оно дано, потому что оно нам необходимо. – Суетны же и лживы собственныя самосмышления и скитания ума человеческаго.

Вы говорите: «еретики те же христиане». Откуда Вы это взяли? Разве кто-нибудь, именующий себя христианином и ничего не знающий о Христе, по крайнему невежеству своему решится признать себя таким-же христианином, как и еретики, а святую веру христианскую не отличит от чада проклятия – богохульной ереси! Иначе разсуждают об этом истинные христиане! Многочисленные сонмы святых прияли венец мученический, предпочли лютейшия и продолжительнейшия муки, темницу, изгнание, нежели согласиться на участие с еретиками в их богохульном учении. Вселенская Церковь всегда признавала ересь смертным грехом, всегда признавала, что человек, зараженный страшным недугом ереси, мертв душею, чужд благодати и спасения, в общении с диаволом и его погибелию. Ересь – грех ума. Ересь – Более грех диавольский, нежели человеческий; она – дщерь диавола, его изобретение, – нечестие, близкое к идодолопоклонству. Отцы обыкновенно называют идолопоклонство нечестием, а ересь – злочестием. В идолопоклонстве диавол чринимает себе божескую честь от ослепленных человеков, ересию он делает слепотствующих человеков участниками своего главнаго греха – богохульства. Кто прочитает со вниманием «Деяния Соборов», тот легко убедится, что характер еретиков – вполне сатанинский. Он увидит их ужасное лицемерие, непомерную гордость, – увидит поведение, составленное из непрерывной лжи, увидит, что они преданы различным низким страстям, увидит, что они, когда имеют возможность, решаются на все ужаснейшия преступления и злодеяния. В особенности замечательно их непримиримая ненависть к чадам истинной Церкви, и жажда крови их! Ересь сопряжена с ожесточением сердца, с страшным помрачением и повреждением ума, – упорно держится в зараженной ею душе – трудно для человека исцеление от этого недуга! Всякая ересь содержит в себе хулу на Духа Святаго: она или хулит догмат Святаго Духа, или действие Святаго Духа, но хулит непременно Святаго Духа. Сущность всякой ереси – богохульство: Святый Флавиан – Патриарх Константинопольский, запечатлевший кровию исповедание истинной веры, произнес определение поместнаго Константинопольскаго собора на ересиарха Евтихия в следующих словах: «Евтихий, доселе иерей, архимандрит, вполне уличен и прошедшими его действиями и настоящими его объяснениями в заблуждениях Валентина и Аполлинария, в упорном доследовании их богохульству, тем более, что он даже не внял нашим советам и наставлениям к принятию здраваго учения. А потому, плача и воздыхая о его конечной погибели, мы объявляем от лица Господа нашего Иисуса Христа, что он впал в богохульство, что он лишен всякаго священническаго сана, нашего общения и управления его монастырем, давая знать всем, кто отныне будет беседовать с ним или посещать его, что они сами подвергнутся отлучению». Это определение – образчик общаго мнения Вселенской Церкви о еретиках; это определение признано всею Церковию, подтверждено Вселенским Халкидонским собором. Ересь Евтихия состояла в том, что он не исповедывал во Христе по воплощении двух естеств, как исповедует Церковь, – он допускал одно естество Божеское. – Вы скажете только!...

Забавен по своему недостатку истиннаго знания и горько жалостен по своему свойству и последствиям ответ некотораго лица, облаченнаго властию сего мира, св. Александру патриарху Александрийскому о Арианской ереси. Это лицо советует патриарху сохранять мир, не заводить ссоры, столько противной духу христианства, из-за некоторых слов; пишет он, что он не находит ничего предосудительнаго в учении Ария, – некоторую разницу в оборотах слов – только! Эти обороты слов, – замечает историк Флери, – в которых «нет ничего предосудительнаго», отвергают Божество Господа нашего Иисуса Христа – только! ниспровергают, значит, всю веру христианскую – только! Замечательно: все древния ереси, под различными изменяющимися личинами, стремились к одной цели: они отвергали Божество Слова и искажали догмат воплощения. Новейшия наиболее стремятся отвергнуть действия Святаго Духа: с ужасными хулами они отвергли Божественную Литургию, все таинства, все, все, где Вселенская Церковь всегда признавала действие Святаго Духа. Они назвали это установлениями человеческими, – дерзче: суеверием, заблуждением!

Конечно, в ереси Вы не видите ни разбоя, ни воровства! Может быть единственно потому не считаете ее грехом? Тут отвергнут Сын Божий, тут отвергнут и похулен Дух Святый – только! Принявший и содержащий учение богохульное, произносящий богохульство не разбойничает, не крадет, даже делает добрыя дела естества падшаго – он прекрасный человек! Как может Бог отказать ему в спасении!... Вся причина последняго Вашего недоумения, так, как и всех прочих, – глубокое незнание христианства! Не думайте, что такое незнание – маловажный недостаток! Нет! его следствия могут быть гибельными, особливо ныне, когда ходят в обществе безчисленныя книжонки с христианским заглавием, с учением сатанинским. При незнании истиннаго христианскаго учения, как раз можете принять мысль ложную, богохульную за истинную, усвоить ее себе, а вместе с нею усвоить и вечную погибель. Богохульник не спасется! И те недоумения, которыя Вы изобразили в письме Вашем, – уже страшные наветники Вашего спасения. Их сущность – отречение от Христа! – Не играйте Вашим спасением, не играйте! иначе будете вечно плакать.

Займитесь чтением Новаго Завета и св. Отцов Православной Церкви (отнюдь не Терезы, не Францисков и прочих западных сумасшедших, которых их еретическая Церковь выдает за святых); изучите в святых Отцах Православной Церкви, как правильно понимать Писание, какое жительство, какия мысли и чувствования приличествуют христианину. Из Писания и живой веры изучите Христа и христианство. Прежде нежели придет грозный час, в который Вы должны будете предстать на суд пред Богом, стяжите оправдания, даруемые Богом туне всем человекам – при посредстве христианства.

Письмо № 205

Ты сомневаешься в существовании ада и вечных мук? – повторять нынешнее модное возражение: «это не сообразно с милосердием такого благаго существа, как Бог». Ах, друг мой! может ли такое слабое, ограниченное существо, как человек, судить сам собою о Боге, Существе безпредельном, превысшем всякаго постижения и суждения – выводить положительныя заключения о Боге из взглядов в себя? Оставь твои собственныя суждения и верь от всего сердца всему, чему научает нас Евангелие. Сам Спаситель сказал: «И идут сии в муку вечную» (Мф. 25, 46); в другом месте сказал: «во аде возвед очи свои» (Лук. 15, 23). Спаситель сказал, что есть ад, есть вечныя муки; – к чему твое возражение! Если-ж ты дашь место этому возражеию, значит – сомневаешься в истине слов Спасителя, отвергаешь их. Кто из учения Христова отвергает хотя один догмат, тот отрицается Христа. Подумай хорошенько: твое сомнение – не такой легкий грех. Если-ж ты усвоишь его себе, будешь осуществлять словами, – впадешь в грех смертный. Одно слово веры может спасти, и одно слово неверия может погубить душу. Разбойник в час смерти, уже на кресте, исповедал Христа, – и отворил себе двери в рай; фарисеи, отвергнув Истину, похулили Духа Святаго, – и погибли. «От словес своих оправдишися, и от словес своих осудишися» (Мф. 12, 37), возвестил Спаситель, – Если позволишь твоему разуму возражения против учения Христова, он найдет их тысячи тысяч: он неисчерпаем – когда попустим ему заразиться неприязнию ко Христу. Мало по малу он отвергнет все догматы христианские! Не новость – этот плод необузданнаго, самовольнаго суждения; сколько от него явилось в мире безбожников, богохульников! По наружности, для неопытных глаз, они казались умами блестящими, разорвавшими цепи, вышедшими на свободу, открывшими истину и показавшими ее прочим людям. Но последствия показали, что мнимая их истина – ужаснейшее, пагубнейшее заблуждение. Потоками крови омыты ложныя мысли, – и не вычистилась мысль этим омовением! Страшно – запятнать мысль ложью: кровь человеческая не в силах омыть этих лютых пятен. Для такого омовения человечество нуждалось в крови Богочеловека. Оно получило эту кровь, умылось в ней, очистилось! держимое рукою веры, вышло на свет истиннаго богопознания и самопознания, – вышло туда из глубокой, темной пропасти плотскаго, лжеименнаго разума. Этот разум призывает человека снова в пропасть, – и внемлет человек призыву убийственному! Что дивнаго? Человек сохранил свой характер: в раю, исполненном благоухания и наслаждения Божественнаго, он не остановился вверить свое внимание льстивым словам диавола.

Друг мой! ты христианин, член православной Восточной Церкви; сохраняй верность к духовному телу, котораго ты член, – сохраняй соединение с святою Церковию, которой ты принадлежишь, – сохраняй твое духовное достоинство, как безценное сокровище. По причине немощи твоей не вдавайся в суждение о догматах: это глубокая пучина, опасное море; в нем потонули многие пловцы неискусные и самонадеянные. Безопасно, с надеждою обильной духовной корысти могут плавать, носиться по чудным волнам богословия только те, которых кормило – ум в деснице Духа. По совету св. апостола Павла низлагай всякое помышление, взимающееся на разум Христов. Не входи в спор, ниже в разсуждение с сомнениями и возражениями, порождаемыми лжеименным разумом; мечем веры посекай главы этих змей, едва они выставят эти главы из своего логовища! Это дело прямое, дело верное! дело достойное того, кто однажды навсегда сочетался Христу. Прежде союза имеет место разсуждение; по заключении союза оно – уже преступление. Ничто, ничто да не нарушает, да не колеблет твоей верности! Ах! сноснее не вступивший в союз, нежели предатель. Со смирением преклони выю благому игу; веди жизнь благочестивую; ходи чаще в церковь; читай Новый Завет и писания святых Отцов; благотвори ближним: в свое время божественное Христово учение, из котораго дышет святыня и истина, усвоится душе твоей. Тогда не будут приступать к ней никакия сомнения. Христово учение вышеестественно как божественное: оно приступно для ума человеческаго при посредстве одной веры. Безумное начинание – объяснить вышеестественное человеческим разсуждением, очевидно немогущим выйти из общаго, обыкновеннаго, естественнаго круга. Безумнаго начинания последствие: несообразность, безчисленныя возражения, отвержение неестественнаго, хотя бы это неестественное и было божественно.

Люди в своих действиях по большей части противоречат сами себе! берегут глаза свои, чтоб очи не засорились, а ума – этого ока души – отнюдь не думают беречь, засоряют всевозможным сором. Господь повелел хранить ум, потому что он – вождь человека. Если ум собьется с пути истиннаго, – вся жизнь человека делается заблуждением. Чтоб сбиться уму с пути истиннаго надо немного: одна какая-нибудь ложная мысль: «Егда око твое просто будет», говорит Спаситель, «все тело твое светло будет: егда же лукаво будет, и тело твое темно», «Блюди убо егда свет, иже в тебе тьма есть» (Лук. 11, 39). Мы совсем не соблюдаем этого всесвятаго завещания; не наблюдаем, чтоб наш свет, т.е. ум, не сделался тьмою, валим в него всякую всячину; он делается решительно тьмою и разливает мрак на все поведение наше, на всю жизнь. С чего-бы родиться в душе твоей помышлениям, враждующим на Бога, – помышлениям пагубнаго неверия и суемудрия? Непременно ты начитался разных пустейших иностранных книжонок, наслушался разных неосновательных суждений о религии, которыми так богато наше время, так скудное в истинных познаниях религиозных. «Ничто так не направляет человека к богохульству, как чтение книг еретических», сказал Исаак Сирский. Оставь это безпорядочное чтение, наполняющее ум понятиями сбивчивыми, превратными, лишающее его твердости, самостоятельности, правильнаго взгляда, приводящее в состояние скептическаго колебания. Займись основательным изучением святых Отцов. Ты принадлежишь этой Церкви? Твоя обязанность узнать ее как должно. Посмотри как твердо знают свою религию инославные Запада! – Правда, для них меньше труда в подробном познании своей веры. Папист – лишь уверовал в папу, как в Бога, сделал все: он папист в совершенстве! может сумасбродствовать сколько хочет! Протестант лишь сомневается во всем предании, протестует против всего Христова учения, удерживая впрочем себе имя христианина, – сделал все: он вполне протестант. Достигши такого совершенства и римлянин и протестант пишут многотомныя сочинения; их творения грузятся в пароходы, едут в Россию искать читателей. Не читай того, что написали эти люди, сами не понимая, что пишут. Ты так мало знаешь, по общей нынешней моде, христианскую религию, что очень удобно можешь усвоить себе какую-нибудь ложную мысль и повредить ею свою душу. Ад есть, и мука вечная есть; благочестивою жизнию сделай их для себя несуществующими!

Считаю конченным ответ мой. А что буду говорить далее, то дань, приносимая дружбе. Нет! – не дань; надо назвать иначе. Это празднословие, к которому приводят однакож искренность и дружба. Часто приходилось мне слышать мысль сомнения, ныне высказанную тобою и подкрепляемую именно тем доводом, который ты привел, что существование ада и вечных мук несообразно с милосердием Божиим. Однажды, после такой беседы, когда оставил меня беседовавший со мною посетитель, я погрузился невольно, не замечая того, в задумчивость. Грустно было на сердце. Никакая, впрочем, особенная мысль меня не занимала. В этом состояло впечателение, оставленное мне посетителем. И как не остаться грустному впечателнию, когда я слышал христианина, дерзавшаго прямо противоречить Христу, дерзнувшаго признать слова Само-Истины-Бога ложью, вымыслом, суеверием. Как не остаться грустному впечатлению, когда я видел, что отвергается милость Божия, – которую способно принять и сохранить одно правое исповедание догматов веры христианской, которую подает Сам Бог, и в предлог такого отвержения приводится суетное человеческое умствование о милосердии Божием! – Внезапно предстает мне мысль, предлагающая путешествие по всему свету. Мысль была так светла, произвела во мне такое приятное ощущение, что я нисколько не задумался о ней. С доверчивостию соглашаюсь. Водимый ею, лечу как бы в воздушном шаре. Вижу все страны, ничто не останавливает меня на пути моем, несусь мимо заоблачных гор, переношусь быстро чрез реки, чрез озера, чрез моря. В кратчайшее время осмотрел всю вселенную, – притом сидя спокойно в моих креслах. Что я видел во время моего путешествия? Страдание человечества. Да! я видел мучения и физическия и нравственныя, – не встретил ни одного человека, который бы не страдал. Я видел страдание во дворцах и на троне; я видел его среди переливающагося изобилия. Где тело было здраво и насыщено, там сердце было гадко, больно, – не стерпевая лютой болезни, произносило непрестанные стоны. Я видел заключенных, погребенных на всю жизнь в душныя и мрачныя темницы; видел роющихся в пропастях земных, куда не достигает свет солнечный, где при звуках цепей и ударах молотов и секир добывется золото -средство к наслаждениям одних чрез постоянное бедствие тех, которые добывают. Я видел в государствах образованнейших целыя семейства, умирающий с голоду; видел человечество, искаженное заблуждениями! Я видел человечество, низведенное до подобия скотов безсловесных и зверей хищных! Там производится ловля людей, как животных; там торгуют ими, как товаром бездушным, как скотом – и на этом торжище человек – товар малоценный: цена ему меньше, чем цена домашнему скоту. Там человек живет почти как безсловес-ное животное; а там живет он, как зверь лютый, находя наслаждение в пролитии крови, пожирая с бешеным, изступленным веселием себе подобных. Ах! лучше-бы не существовать, чем существовать так неистово, так ужасно. Такова картина обыкновеннаго человеческаго быта на земле. Надо вспомнить и о бедствиях, котрым подвергается человечество по временам и местам: о землетрясениях, моровых язвах, междоусобиях, о мече завоевателей, так обильно льющем кровь, когда он в руке Батыя или Тамерлана. И вот – уже несколько тысячелетий, как сменяется на земле одно поколение другим, сменяется единственно для страданий. Однакож на псе это смотрит Бог, Творец и Владыка всего, всемогущий и всеблагий. Это ужаснейшее зло, в котором страждет род человеческий, на земле, не препятствует Богу пребывать всеблагим. Сколько ни придадим чисел к безконечному, сколько не отнимем их от него, оно не изменится, пребывает Безконечным!... Но если взглянуть так на землю, на которой поочередно страдали, на которой вымерло смертию, более ли менее лютою, столько поколений – мысль о аде и вечных муках перестает уже быть странною!... Род человеческий – разряд существ падших. Земля – преддверие ада первоначальными казнями для преступных. Спаситель соделал ее преддверием Рая.

Письмо № 230. О святоотеческих творениях и св. Писании

Вы спрашиваете, почему необходимо чтение святых Отцов! не довольно-ли Словом Божиим руководствоваться, одним священным Писанием, – чистым Словом Божиим, в котором нет примеси слова человеческаго?

Отвечаю: непременно нужно при чтении писания, чтение святых Отцов Восточной Церкви. Вот что говорит святый Апостол Петр о священном Писании: «Всяко пророчество книжное по своему сказанию не бывает» (Русский перевод: никакого пророчества в писании нельзя разрешить самому собою). «Ни бо волею бысть когда человеком пророчество, но от Святаго Духа просвещаемы глаголаша святии Божии человецы» (2Пет. 1, 20-21). Как же Вы хотите произвольно понимать духовное слово, которое и произнесено не произвольно, а по внушению Духа, и само запрещает произвольное толкование себя. Дух произнес священное Писание, и только Дух может истолковать его. Вдохновенные Богом мужи, – святые Отцы истолковали его. Поэтому всякому, желающему стяжать истинное познание священнаго Писания, необходимо чтение святых Отцов. Если Вы ограничитесь чтением одного священнаго Писания, то по необходимости должны понимать и объяснять его произвольно. По той же необходимости невозможно Вам будет избегнуть заблуждений; потому что «душевен человек не приемлет яже Духа Божия, и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно». «Божия никтоже весть, точию Дух Божий» (Кор. 2, 14, 11).

Особенно ненавидят отеческие Писания еретики всех времен: писания Отцов открывают прямой смысл священнаго Писания, который враги Истины хотели-бы исказить для утверждения своих лжеумствований. Ересиарх Евтихий выразил свое нерасположение к Отцам на поместном Константинопольском соборе. «Священное Писание», лукаво сказал он, «следует больше уважать, нежели отцов», – и сказал потому, что тогда писаниями святых патриархов Александрии Афанасия Великаго и недавно почившаго Кирилла ясно обличалось его заблуждение богохульное. Вселенская Церковь, напротив того, всегда питала особенное уважение к Отеческим Писаниям: этими Писаниями сохранилось единение церковное, для котораго необходимо всеми принятое, истинное, благодатное изъяснение Писания. Вселенские соборы всегда начинались с чтения тех отеческих Писаний, в которых с особенною подробностию излагались догмат или предание, разсмотрение которых составляло предмет совещаний собора. И опираясь на отеческие Писания, собор обличал ересь, произносил провославное учение и исповедание. Точно также и в частной жизни святые подвижники первоначально воспитывались отеческими Писаниями, только тогда они переходили к чтению преимущественно священнаго Писания, когда уже достигали особеннаго духовнаго преуспеяния. «Глубоко море Писания», сказал св. Иоанн Лествичник: «и не безбедственно носится по нему ум безмолвника: опасно плавать в одежде, и касаться богословия страстному» (Сл. 27, о безмолвии). Эта опасность, это бедстие, очевидно, заключается в произвольном толковании, в ложном понятии Писания, отчего многие иноки впали в гибельное заблуждение.

Напрасно еретики выставляют свое мнимое уважение к Священному Писанию – ложное, лицемерное: что за уважение к слову Божию, когда предоставлено каждому, как-бы он порочен ни был, понимать и толковать его произвольно? святая Церковь, принимая благодатное толкование священнаго Писания святыми Отцами, этим самым доказывает свое глубокое уважение к Священному Писанию: она чтит его, как должно чтить слово Божие. Она научает чад своих не быть дерзкими относительно Слова Божия, удерживает их от гордостнаго своеволия и безчиния, повелевает воспитываться чтением святых Отцов и при руководстве их проникать в чудный свет слова Божия, поражающий слепотою тех, которые осмеливаются воззреть на него без должнаго приготовления, умом нечистым и сердцем грехолюбивым. Стоит только обратить внимание на богослужение Восточной Церкви, чтоб убедиться в ея глубоком благоговении к Священному Писанию. Евангелие – всесвятая книга, заключающая в себе слова, произнесенный к человекам Самим воплотившимся Богом – всегда присутствует на святом престоле, живо изображая Самого Христа. К всенародному чтению его допускаются одни священный лица; когда оно читается – все внимают ему, как говорящему Христу: когда оно выносится из алтаря, – предшествуют ему зажженныя свечи. Выносится оно и полагается на аналог среди храма: тогда все присутствующие православные христиане благоговейно преклоняют пред ним колена, как пред словом Божиим, со страхом и любовию лобызают его. А в это время еретик, только что хвалившийся уважением своим к Священному Писанию, соблазняется на благоговение чад святой Церкви пред Евангелием, насмешливо называет их поклонение слову Божию идолопоклонством, поклонение бумаге, чернилам, переплету; несчастный слепец! он видит в этой книге только бумагу, чернила, переплет, – не видит Евангелия Христова. Всенародное чтение апостольских посланий совершается диаконами и чтецами; чтение прочаго священнаго писания совершается чтецами посреди храма. Церковныя же песнопения, сочиненныя святыми Отцами, содержат в себе полный курс догматическаго и нравственнаго богословия. Слава Богу, сохранившему Церковь Свою в чистоте и святыне! Слава святой Восточной Церкви, единой святой и истинной! Все предания, все обычаи ея святы, благоухают духовным помазанием! Да постыдятся все, противомудрствующие ей, все отделяющиеся от единения с нею.

Имейте благоговение к Священному Писанию, благоговение, должное для истиннаго сына истинной Церкви; имейте должную доверенность и благоговение к писаниям отеческим. Тот же самый Дух Божий, который действовал в пророках и апостолах, – действовал в святых учителях и пастырях церковных: свидетель этого догмата снятый апостол: «Положи Бог, говорит он, в Церкви первое апостолов, второе пророков, третие учителей» (1Кор. 12, 28).

Сообразно словам апостола, словам священнаго Писания я указание Церкви – первое место в благочестивом чтении Нашем должны занимать писания апостолов. Между писаниями апостолов первое место занимает Евангелие. Чтоб чравильно понимать Новый Завет, читайте святых учителей Церковных, читайте и псалтырь и прочия книги Ветхаго навета. Очищайте себя евангельскими заповедями и благочестивыми подвигами. Сообразно чистоте души, является ей Бог, открывается ей Божие слово, для плотских очей чрикрытое непроницаемою завесою слова человеческаго.

Письмо № 219

... Никто кажется, столько не вник в Евангелие, сколько вникли в него святые пустынножители; они старались осуществлять Евангелие самою жизнию, чертою их было глубочайшее смирение; падение человека было постоянным предметом их размышления, постоянным занятием был плач о грехах своих.

Другое направление получили подвижники Западной Церкви, писатели ея о подвижничестве со времени разлучения этой Церкви от Восточной и отпадения ея в гибельную тьму ереси. Преподобный Венедикт, святый папа Григорий Двоеслов еще согласны с аскетическими наставниками Востока; но уже Бернард отличается от них резкою чертою; позднейшие уклонились еще более.

«Мир любит свое», сказал Господь. Сочинения западных писателей, написавших из состояния самообольщения, находят многочисленных читателей, переводятся не раз на русский язык, печатаются громкия похвалы; то, что исполнено смертоносаго яду, одобряется и утверждается. Сочинения святых Отцов забыты! То, что они с давних времен святою Церковью признавались единым правильным руководством в подвижнической жизни, нисколько не принимается в уважение. Их сочинения критикуют, находят в них несообразности; противоречие священному Писанию. Всему этому причиною, что святые Отцы наставлены были Духом Святым, что они отвергли премудрость мира для стяжания премудрости Духа. Тщетны покушения тех, которые, вопреки учению апостола, вопреки учению Церкви покушаются войти в премудрость Духа премудростию мира. И «запинаются премудрые в коварстве их» (1Кор. 3, 19), преткнулись; пали падением страшным. Они захотели «духовное» объяснить темным душевным разумом, – и это «духовное» в писаниях святых Отцов показалось им странным, противоречащим священному Писанию. «Духовная духовным сразсуждающе», сказал св. апостол Павел. «Душевен человек не приемлет яже Духа Божия: юродство бо ему есть и не может разумети эане духовно востязуется» (1Кор. 2, 13-14). Последние слова в русском переводе Новаго Завета читаются так: «потому что о сем (о духовном) надо судить духовно».

Письмо № 228 О неуклонном следовании учению святых Отцов, обилии лжеучителей, оскудении наставников благочестия

«Сердцем веруется в правду», все верно сказал апостол, «усты же исповедуется во спасение». Нужно исповедание правды устами и, когда можно, самыми делами. Правда, исповеданная словами и делами, как-бы осуществляется, делается принадлежностию человека. И потому, что она существенна – она верный залог спасения.

Вы убедились, что единственный непогрешительный путь ко спасению – неуклонное следование учению святых Отцов, при решительном уклонении от всякаго учения посторонняго, от самых своих разумений, доколе разум не исцелится от недуга своего и не сделается из плотскаго и душевнаго – духовным. Признав умом и сердцем эту правду, исповедайте ее устами, дайте обет Богу, что Вы будете руководствоваться учением святых Отцов, уклоняясь от всякаго учения, не засвидетельствованнаго Святым Духом, не принятаго святою Восточною Церковью. Исповедав правду Божию устами, исповедуйте и делами, дав обет, исполняйте его.

Не устрашитесь этого обета! его обязан дать каждый православный сын Церкви, должен его потребовать у каждаго сына православной Церкви его духовный отец при совершении таинства исповеди. Между вопросами, которые именно положено делать исповедающемуся, первое место занимают следующие:

1)«Рцы, ми, чадо: аще веруеши, яко Церковь кафолическая, апостольская, на востоце насажденная и возращенная, и от востока по всей вселенной разсеянная, и на востоце доселе недвижимо и непременно пребывающая, предаде и научи?

3) Рцы ми чадо, не был-ли еси еретик и отступник?

4) Не держался-ли еси с ними, их капища посещая, поучения послушая, или книги их прочитывая?»

Чтение еретических книг и внимание их поучениям – тяжкий грех против веры, грех ума, недугующаго гордостию и потому свергающаго иго послушания Церкви, имущаго вольности безумные, греховные. А ныне этот грех уже не ставят в грех! ныне позволяют себе безразборчиво читать всевозможных еретических писателей. Против них Церковь прогремела анафемой! но ослепленные грешники не внемлют грому церковному, или внемлют ему, но только для того, чтоб посмеяться над предостерегающим от погибели голосом Церкви, чтоб ея суд и определение несмысленно назвать суеверием и варварством. Множество еретических книг переведено на русский язык, и одной из них, мимо всех отеческих писаний Вселенской Церкви, дают первое место после книг священнаго Писания. Непомерная и невероятная наглость! она выражена печатно. Истинные христиане всех времен со всевозможным тщанием хранились от яда смертоноснаго ереси и прочих учений лжи. Они неотступно держались догматическаго и нравственнаго предания Церкви. Не только веровали православно в Святую Троицу, но и жизнь свою, и подвиги свои, и нравы направляли по преданию церкви. Отличительною чертою всех святых Отцов было неуклонное руководство нравственным преданием Церкви, и они заповедали такого только духовнаго наставника считать истинным, который следует во всем учению Отцов Восточной Церкви и их писаниям и свидетельствует и запечатлевает свое учение. Кто-ж думает руководить ближних из начал премудрости земной, и из начал падшаго разума, как бы он ни был блестящ, тот самый находится в самообольщении и последователей своих приводит к самообольщению. Святые Отцы постановили непременным правилом для желающаго спастись – последование нравственному преданию Церкви. Для этого они заповедуют желающему жить благочестиво и благоугодно руководство наставлениями истиннаго учителя или руководство писаниями отеческими, соответствующими образу жизни каждаго. По прошествии восьми столетий по Рождестве Христовом начинают Церковные святые писатели жаловаться на оскуднение духовных наставников, на появление множества лжеучителей. Они заповедуют по причине недостатка в наставниках, обращаться к чтению отеческих писаний, удаляться от чтения книг, написанных вне недра православной Церкви. Чем далее времена отклонялись от явления на земле божественнаго света, тем усиливался недостаток в истинных святых наставниках, усиливалось обилие во лжеучителях; они со времен открытия книго-печатания наводнили землю как потоп, как горькия апокалипсические воды, от которых умерло множество людей душевною смертию. «Мнози лжепророцы возстанут», предвозвестил Господь, «и прельстят многия: и за умножение беззакония, изсякнет любы многих». Сбылось ато пророчество: исполнение его пред очами нашими. И есть еще другое предсказание Господа о характере времени, в которое будет Его второе, страшное пришествие на землю. «Сын человеческий», сказал Господь, указуя на будущую судьбу веры: «егда приидет, обрящет -ли веру на земли?» Тогда будут господствовать на ней лжеименный разум, премудрость человеческая, враждебная вере и Богу.

Что значит иноческая добродетель – послушание? Она – признание разума человеческаго падшим и потому – отвержение его буйством веры. От веры – послушание, от послушания – смирение, от смирения духовный разум, который – извещенная вера. Иноческое послушание процветало при обилии духовных наставников. С оскудением наставников оскудел и великий подвиг послушания, скоро приводивший подвижников к святости: вера, составлявшая сущность этого подвига, требует, чтоб предмет ея был истинный и духовный: тогда она приводит к Богу. Вера в человека приводит к изступленному фанатизму. Руководство писаниями святых Отцов ведет гораздо медленнее, слабее; на пути этом гораздо больше преткновений: книга, начертанная на бумаге, не может заменить живой книги человека.

Чудная книга – ум и сердце, исписанные Святым Духом! так и пышет из нея жизнь! так и сообщается эта жизнь слушающим с верою. Но руководство писаниями отеческими сделалось уже единственным руководством ко спасению по конечном оскуднении наставников. Кто подчинится этому руководству, того можно признать уже спасенным; кто же водится собственными разумениями, или учением лжеучителей, того должно признать погибшим. В образец, как об этом предмете разсуждают святые Отцы, выписываю из сочинений святых Каллиста и Игнатия, следующее: «Что было для нас причиною сокрушения и мертвости, между тем как мы сначала не были сотворены такими? Что опять было причиною обновления и безсмертия? Находим, что причиною перваго, то есть тления, были самонадеянность, своечиние и непокорство перваго Адама, приведшие его к отвержению и преступлению Божественной заповеди; причиною второго, т.е. нетления, повиновение втораго Адама, Бога и Спаса нашего Иисуса Христа Отцу, едино хотение с Отцем, от которых соблюдение заповеди Отца. «Аз, – говорит Спаситель, – от Себе не глаголах, но пославый Мя Отец, Той Мне заповедь даде, что реку ти что воэглаголю: вем яко заповедь Его живот вечный есть. Яже убо Аз глаголю, якоже рече Мне Отец, тако глаголю» (Ин. 12, 49-50). Как в праотце и племни его корнем и материю всех скорбей было возношение; так и в новом человеке – Богочеловеке Иисусе Христе и в желающих жить подобно Ему, начало, источник всего благаго – смирение. Видим, что таковое стояние и порядок соблюдается и высшею нас священною иерархиею боговидных ангелов: подобно им хранит их наша земная Церковь. Напротив того, тайно научаемые, веруем, что уклоняющиеся от таковаго законоположения и дерзостно покушающиеся проводить жизнь в своеволии и непокорении, отсекаются от Бога, от небеснаго светлаго наследия, от соборной апостольской Церкви, отсылаются во тьму и огнь геенский. Мы утверждаем, что подверглись этому, по учению боговдохновенных словес, лукавые и злобные делатели диавола, злословные еретики, которые по причине самоугодия и гордости лишились Божественной славы и наслаждения, извергнуты из священнаго собрания».

Статью, из которой заимствую выписку, оканчивают святые так: «Мы говорим это, утверждаясь на изречениях отеческих, на изречениях Духа, как на столпах незыблемых» (Добротол., ч. 2-я, Каллиста и Игнатия о безмолвии и молитве, глава 15-я).

Познав путь ко спасению, не останавливайтесь вступить на него. Заключите блаженный завет, союз со святою Истиною; положите в душе Вашей пребывать верным во всю жизнь Истине. От одного этого благаго намерения прольется в Ваше сердце легкость, радость, сила – свидетели принятой святой Истины.

Сердцем воруется в правду, потому что она правда, усты исповедуется во спасение.

Письмо № 269 Скорби христиан в последнее время; глад слышания Слова Божия

В мире скорбни будете, предвозвестил Спаситель ученикам Своим; но дерзайте, яко Аз победих мир. И вот! – это предсказание Спасителя совершается над последователями Его в течение тысячи восьми сот пятидесяти двух с половиной лет. Но скорби, постигавшия малое Христово стадо, на этом пространстве времени, очень различны. Сперва было явное гонение на христиан: все двенадцать главных Апостолов Христовых, за исключением Иоанна Богослова, окончили земное странствование насильственною смертию. Впоследствие времени, это явное гонение преобразилось в более тонкое, неприметное для каждаго, но вполне ясное для умов очищенных, начали требовать гонители от христиан, не отречения от Христа, а принятия ереси, столько же душепагубной, как и отречение, т. е. требовать не прямо нечестия, но злочестия. – Далее, гонение сделалось еще тоньше: оставлено на произвол верование во Христа, а отвергнуто жительство по заповедям Христовым: – принято жительство противоположное им, отчего вера никак не может перейти из вводной в деятельную, тем менее в живую, т. е. духовную. Вера без дел веры, т. е. без исполнения заповедей Христовых, мертва. Самыя вводныя познания ея остаются для человека крайне темными и сбивчивыми, как не объясненныя в нем и ему – деянием, паче Духом Святым. В этом состоянии сбивчивости и темноты, мы видим в настоящее время многих, считающих себя христианами, и даже учителями Христовой Церкви, – из них иной не верит чудесам Христовым, исчисленным в Евангелии, – другой верит одной части учения Христова, а другую отвергает, иной не верит существованию демонов; опять иной думает, не умея различить дел веры от дел естества, что все спасутся за свои добрыя дела, и проч., и проч. По этой причине весьма редко можно слышать истинное Слово Божие из уст человеческих, хотя и часто можно слышать поддельное. Глад слышания Слова Божия – вот бедствие, несравненно тягчайшее, бедствие всех бедствий, которыя когда-либо были попущены на христиан.

Пространный Катехизис в доступном изложении

Все истинно верующие, соединенные св. Преданием, по устроению Божию преемственно и в единстве, составляют Церковь, которая и есть хранительница св. Предания, или по изречению ап. Павла, "Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины" (1Тим. 3, 15).

Св. Ириней пишет: Не следует у других искать истину, которую легко получить в Церкви. В неё, как в богатую сокровищницу, апостолы в полноте положили всё, что принадлежит истине. Каждый желающий может пить из неё воду жизни, она есть дверь жизни (Против ересей, кн. 3, гл. 4).

24. КАК В НАШЕ ВРЕМЯ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ СВ. ПРЕДАНИЕМ?

Св. Предание нужно и в наши дни для руководства к правильному пониманию св. Писания, для правильного совершения Таинств и для соблюдения священных обрядов в чистоте первоначального их установления.

Св. Василий Великий говорит об этом следующее: "Из всех хранимых Церковью догматов и традиций, одни получены из письменного источника, а другие приняты от переданного тайно Апостольского предания. Для благочестия же те и другие имеют одинаковую силу, и этому не будет противоречить никто, мало-мальски разбирающийся в церковных правилах. Поскольку если мы осмелимся отвергнуть неписаные обычаи, как якобы не имеющие большого значения, то обязательно повредим Евангелию в самом главном, – более того, оставим от апостольской проповеди одну внешнюю оболочку. Так, например, где написано, чтобы надеющиеся на имя Господа нашего Иисуса Христа осеняли себя крестным знамением? Какое писание нас научило в молитве обращаться к востоку? Кто из святых записал нам слова призывания в преложении Хлеба Евхаристии и Чаши Благословения? Ведь мы пользуемся не только словами из Апостола и Евангелия, но и перед ними, и после, произносим слова, взятые из неписаного учения и имеющие великую силу для Таинства. По какому писанию мы благословляем воду Крещения, елей Помазания, самого крещаемого? Не по тайному ли и неписаному преданию? Что ещё? Помазанию елеем какое написанное слово научило нас? Откуда троекратное погружение человека? И относящееся к Крещению отрицание сатаны и ангелов его, – из какого взято писания? Не из необнародываемого ли и негласного учения, которое отцы наши, быв основательно научены молчанием охранять святыню таинств, сохранили в недоступном любопытству и выведыванию молчании? Поскольку было бы недостойно писанием оглашать учение о том, на что некрещёным и воззреть непозволительно?" (Правило 97, О Святом Духе, гл. 27).

Символ веры, когда называет Церковь Апостольской, наставляет твёрдо держаться учения и преданий апостольских и избегать учения и учителей, основывающихся не на учении апостолов. Ап. Павел говорит:

Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом, или посланием нашим (2Сол. 2, 15).

Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайтеся (Тит. 3, 10).

Есть много и непокорных, пустословов и обманщиков, особенно из обрезанных, каковым должно заграждать уста; они развращают целые домы, уча, чему не должно, из постыдной корысти (Тит. 1, 10-11).

Если и церкви не послушает, то будет он тебе, как язычник и мытарь (Мф. 18, 17).

1. Безбожие, когда люди, справедливо называемые псалмопевцем безумными, желая избавиться от страха суда Божия, говорят в сердце своем: нет Бога (Пс. 13, 1).

2. Многобожие, когда вместо единого истинного Бога признают многие мнимые божества.

3. Неверие, когда, признавая, что Бог есть, не верят Его провидению и откровению.

4. Ересь, когда люди к учению веры примешивают мнения, противоречащие Божественной истине.

5. Раскол, т.е. своевольное уклонение от единства богопочитания и от Православной Кафолической Церкви Божией.

6. Богоотступление, когда отрекаются от истинной веры от страха или для выгоды. ...

Некоторые изречения митрополита Филарета

Церковь Русская никогда не была причастна ереси.

Неужели святая Церковь в 1850 лет не успела еще установить своих догматов? Западная церковь, видно, так думает, когда теперь провозглашает новый догмат, не бывший прежде догматом. Православная Церковь Восточная довольствуется и спасается догматами, достаточно установленными на седьми Вселенских Соборах.

апостолы и древние отцы Церкви устрояли и распространяли Церковь и разрушали взгромождение ересей не силою внешних законов языческого мира, но силою крепкой веры, любви и самопожертвования.

Дева – истина христианская, может получить и благолепную одежду размышления и слова возвышенного, и скромную одежду слова простого, но достоинству ее не соответствует одежда лоскутная и с грязными пятнами слова низкого и небрежного.

Слова не мелочи, когда дело идет о догматах и о святых, и особенно в такое время, когда правильность и точность слова нужно охранять с разумением, от умножения в письменности невнимания к законам языка, логики и вкуса.

В обличении заблуждений и заблуждающих терпимость, спокойствие, кротость, снисхождение, осторожность так же нужны, как и ревность.

Нередкая в наше время черта, что люди мнят знать дело, ревновать о пользе, службу приносити Богу, а на самом деле угадывают (и то не всегда удачно) мысль, которая теперь в моде и покровительствуется сильными, и служат ей, в надежде, что и она им послужит. Не так созидается истинное благо Святой Церкви.

Если мысли и слова мои покажутся вам суровы: то вспомните слова Соломона: достовернее суть язвы друга, нежели вольная лобзания врага.

Подумаем, возлюбленный брат, понятно ли, полезно ли учим, ведем ли на путь подчиненных учителей, или сбиваем с пути, если начнут играть словом Священного Писания, как вздумается. Смирим свой помысл, уменьшим доверие к себе, испытаем свое дело, прежде нежели оно пойдет в народ.

4-й ответ о латинстве Е. П. Ростопчиной

Логика учит или, если угодно иначе, рассудок сказывает, что когда доказательство справедливо и заключение из доказательств выведено верно, то нельзя спорить против заключения. Ибо что выводится из истины и выводится верно, то по необходимости есть истина, а не ложь.

Мне предложили предмет и назначили род доказательства. Употребив данный род доказательства, я вывел заключение. Не говорят, что доказательство ложно; не говорят, что заключение выведено неверно: следственно, и заключение неоспоримо.

Но минуя доказательство, вновь начинают спорить против заключения: сим образом, кому есть досуг, продолжать можно всякий спор без конца, приискивая разные призраки противоположных доказательств.

Между прочим требуют многочисленных доказательств. Доказательства не деньги, которых чем больше у кого есть, тем более тот может купить. Если есть одно твердое доказательство, то истина стоит безопасно, хотя бы тучи стрел, то есть возражений, в нее пустили. Господу надлежало доказать против саддукеев важную истину – воскресение мертвых. Он употребил одно доказательство. О воскресении же мертвых несте ли чли реченнаго вам Богом, глаголющим: Аз есмь Бог Авраамов, и Бог Исааков, и Бог Иаковль? Несть Бог Бог мертвых, но Бог живых (Мф. 22, 31-32). Неужели сказать, что доказательство сие не годится, потому что одно, а надобны многочисленные? И враги Господа не сказали сего; но слышавше, народи дивляхуся (ст. 33), и самые фарисеи признавались, яко посрами саддукеи (ст. 34). Итак, требование многих доказательств не ослабляет одного данного, хотя, впрочем, и многие представлять полезно, когда того требуют обстоятельства.

Слава Богоматери

Мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом, мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, безпристрастна и нелицемерна (Иак. 3, 17).

Мы видели, что в духовном вертограде Богоневесты одним из величественных прозябений была мудрость; а землею, в которой хранился корень мудрости и сила этого духовного прозябения, было смирение; и что орудием к возделыванию земли смирения и к охранению ее от диких зелий была та же мудрость. Та, Которой надлежало – сделаться Матерью смирившей себя Премудрости Божией, в совершенстве имела мудрость смиренную и смирение мудрое. Смирением охранялась Ея высокая мудрость от высокоумия и дерзости; а мудростию обрабатывалось Ея смирение так, чтоб в нем не было ничего низкого, и чтоб оно было безпритворно, чисто и просто.

Заключим же из этого примера и для самих себя, что если желаем, чтоб вертоград душ наших процвел неувядающими цветами и принес плод жизни вечной, то должно подвизаться нам, чтоб иметь мудрость смиренную и смирение мудрое. Кто думает возрастать в мудрости без смирения: тот хочет, чтоб сад его рос без земли. А кто думает довольствоваться одним смирением без мудрости, тот хочет иметь землю необработанную, хотя может быть и тучную.

Что произвело столько разнообразных мнений об истине, которая есть одна, столько споров за мнения, столько заблуждений? Что произвело в философии секты, в Церкви ереси, в гражданских обществах возмутительных умствователей о преобразованиях, в царстве Божием безбожников, между ангелами дьявола? Что? – Мнимая мудрость, мнимая, а не истинная именно потому, что ей не доставало смирения. Мнимые мудрецы земные, вместо земли, насаждали вертоград свой в воздухе, а диавол насадил его в огне, то есть – легкомыслие и гордость вздумали сделать грунтом мудрости. – Но если мнимая мудрость, без смирения, приближает к диаволу: то напротив, удаляясь от мудрости, куда приближается человечество, разве к безсловесной природе?

Христианство есть премудрость Божия, в тайне сокровенная, юже предустави Бог прежде век в славу нашу (1Кор. 2, 7), и в которой наше преуспеяние да будет в славу Бога Отца и Сына и Святого Духа, во веки.

Глава 12. О БОГОМУДРОМ ПРИНЯТИИ ТАЙН И ОТКРОВЕНИЙ БОЖИИХ

... Когда слышишь благовестие божественных, догматов и благодатных таинств: берегись не только неверия Фомина, но и маловерия Захариина, и замешательства Саррина. Вспомни слово Архангела к Пресвятой Деве: яко не изнеможет у Бога всяк глагол (Лк. 1, 37), и не допусти, чтоб изнемогла твоя вера.

Т. 2; Слово по освящении храма Святителя Алексия, в селе Черкизове

... Едва открылось на земли созидание Церкви Христовы, как и врата адовы отворились, и изрыгнули против нея многочисленныя враждебныя силы и многообразныя орудия. Врата адовы отверзлись против Христианства на земли в Иудействе и в язычестве. Сила и хитрость, клевета и ласкательство, угрозы и прельщения, невежество народа и тонкости ученых, буйство черни и искусство правительства, поругание, изгнание, грабительство, мучения, множество известных и новоизобретенных родов ужасной смерти, – все подвигнуто было, чтобы одолеть Церковь Xристианскую. И что же? Синагога, храм и град Иудеев, капища, идолы, престолы, воинства, целый мир язычников, все рушилось и разсыпалось в прах: а Церковь Христова осталась, возрасла, утвердилась, возвысилась, расширилась, возгосподствовала.

Ад посрамленный, но не истощившийся в хитростях и злобе, хотел-было подкопаться под основание Церкви, и отворит себе новыя тайныя врата против Церкви, чрез ереси и расколы: но где уже Арий, Македоний, Несторий, Диоскор и множество древних и новых ересеначальников и расколоначальников с их сонмищами? Врата адовы отворились в сем случае против Церкви только для того, чтоб ея изверги туда низринулись, а её не одолели, и поелику небо и земля прейдут, словеса же Христовы не мимо идут (Мф. 24, 35), никогда никакими усилиями, ни ухищрениями, врата адовы не одолеют её.

Т. 2; Слово в день собора Святаго Архистратига Михаила

И бысть брань на небеси: Михаил и Ангели его брань сотвориша со змием, и змий брася и ангели его. И не возмогоша, и места не обретеся им ктому на небеси. И повержен бысть змий великий, змий древний, нарицаемый диавол и сатана, льстяй вселенную всю, и повержен бысть на землю, и ангели его с ним низвержени быша (Апок. 12, 7-9).

Не будем любопытны; не отважимся входить в подробное испытание, что за таинственная брань, которую видит и показывает нам тайновидец: но будем осторожны; помыслим о нашей безопасности. Опасно, когда война в соседстве; а область небесная, в которой видим брань, и есть сопредельна с областию земнородных. Опаснее, когда враг и на сильнейшую область, нежели наша, не усомнился сделать нападение: а он дерзнул вознести брань даже на небо, которое без сомнения и неприступнее, и могущественнее земли. Еще опаснее, когда война уже в наших пределах: а брань небесная и подлинно продолжается низверженным с неба врагом уже в наших земнородных пределах. Правда, он низвержен к нам уже побежденный на небе: но то радость только для неба; для земли же новый ужас, как возвещает тайновидцу небесный глас: сего ради веселитеся небеса и живущие на них: горе живущим на земли и мори, яко сниде диавол к вам, имея ярость великую, ведый, яко время мало имать (Апок. 12, 12). Война, проигранная в высшей области, превратила давнюю вражду в ярость; скорый ход судеб, совершающихся над землею, угрожающий ему новым низвержением в преисподнюю, доводит ярость его до крайней степени неистовства.

Сниде диавол, имея ярость великую, ведый, яко время мало имать. Осмотритесь живущие на земли и мори, не приметите ли вы уже сей ярости в самом ея действии вокруг себя; – не примечаете ли, как враг толикократно вносивший адскую брань в небесную область Церкви с оружием ересей и расколов, лжеучений и соблазнов, суеверий и невежества, толикократно отраженный Ангелами Церквей и сонмом право и твердо верующих, – не мог поколебать твердаго основания Божия, которое доныне стоит непоколебимо, имущее печать сию: позна Господь сущия Своя, и да отступит от неправды всяк именуяй имя Господне (2Тим. 2, 19); – как враг оный сошел на землю, устремился на возмущение и разрушение земных обществ разнообразным оружием неверия, ложной философии, забвения о душе и о будущей жизни, необузданной роскоши, неукротимаго своевольства, клятвопреступных злоумышлений, отчаянной дерзости, беззаконий и злодейств, которых устыдились и ужаснулись бы языческия гражданства? И какие страшные успехи сделал он во время мало! Если не имеете довольно внимания, чтобы примечать возрастающее приумножение беззакония, – ибо люди, знающие мир в продолжении нескольких дней, чтобы не иметь заботы делаться лучшими, нежели каков он ныне, охотно уверяют себя и друг друга, что он всегда был таков, – можете ли оставить без внимания хотя одно то, что и невнимательнаго поразить должно, – можете ли не приметить, как ясно пред очами нашими совершилось преступление, которое в Христианстве едва сбыточным представить можно было, именно: среди самаго Христианства второе распятие Господа нашего; ибо народ, называющийся Христианским, точно то сделал с Его верою, что Иудейский с Его лицем, всенародным и торжественным судом осудил ее, предал, отвергнул, поругал, и уничтожил бы, если бы ей, по ея вечному естеству, не надлежало воскреснуть из самой смерти. Воистинну, горе живущим на земли и мори! Сниде диавол! Итак блюдите, како опасно ходите. Трезвитеся, бодрствуйте, зане супостат ваш диавол, яко лев рыкая ходит, иский кого поглотити (1Петр. 5, 8).

Но, дабы разсматриванием опасной брани не устрашить вас более, нежели прилично в день, в который мы торжествуем и радуемся о небесных и земных защитниках наших от врагов видимых и невидимых, обратим взоры к зрелищу не столь грозному, но также в своем роде поучительному, в котором представится нам не самая война, но некий опыт военнаго дела, не сражения, но поединка, не ярость врага, но искусство победителя. Михаил же Архангел, егда со диаволом препираяся, глаголаше о Моисеове телеси, не смеяше суда навести хульна, но рече: да запретит тебе Господь.

Не смеяши! Как? Михаил не смеет? Архистратиг небесных сил не смеет? Он не смеет препираяся с диаволом? Не смеет даже произнести грозного слова против диавола? Где же власть Архистратига, где мужество того, которому некогда в глазах тайновидца, надлежало одержать решительную победу над диаволом? Подлинно сие странно и непонятно для людей несведущих в деле брани духовной, или водимых еще дерзостию плоти. Да научатся же от Михаила Архангела, и в подвигах противу диавола, и в обращении с людьми оскорбляющими или непокорными, побеждать ярость не сильнейшею яростию, но совершенною кротостию, гордость – смирением, дерзость – скромностию, несправедливость – великодушным терпением, словом, – побеждать благим злое (Рим. 12, 21).

Т. 3; Слово в день Успения Пресвятыя Богородицы

... Восприяв славу Божию на небеси, с сего времени Она не отвергает и человеческой славы на земли, прежде неугодной для Ея смирения, теперь полезной и благотворной для живущих на земли.

Слава Её имела и своих врагов, подобно как и слава Христова: но в сем-то наипаче является Божественная сила благодати, что враги служат ей не столько препятствием, сколько средством к достижению ея целей. Чтo произвели еретики, которые так и хитро и дерзновенно усиливались похитить у Пресвятыя Девы Марии высокое наименование Богородицы? – То, что Православная Церковь, остерегаясь от их лукавства и дерзости, стала еще ревностнее прежняго прославлять Пресвятую Богородицу, от чего нет теперь в Церкви ни одного дня, ни одного Богослужения, которые бы не были преукрашены Ея Божественною славою. И это не есть простой перекор слов православных противу еретических, но действительное сражение духовных сил и совершенная победа силы Христовой над силою Его противников. Ибо славящия уста утомились бы в продолжение веков, еслибы, на глас молитв и славословий, не посещала верующих Пресвятая Богородица Своею могущественною помощию, принося душам Христа с Его благодатию, подобно как Она является носящею Его на руках, в наших священных изображениях. – Радуйся благодатная! Слава Твоя Боголепная Богоподобными сияет чудесы!

Т. 3; Слово в неделю дванадесятую, при посещении города Коломны.

Сказую же вам, братие, благовествование, еже благовестих вам, еже и приясте, в немже и стоите, имже и спасаетеся, кацем словом благовестих вам, аще содержите: разве аще не всуе веровасте (1Кор. 15, 1-2).

Из сих слов ясно видно, что для достижения спасения каждому надобно, во первых, принять спасительное благовествование; во вторых, твердо стоять в сем благовествовании; в третьих, содержать оное так точно, как оно преподано.

Принятие спасительнаго благовествования не в том только состоит, чтобы умом признать благовествование за истинное. Ум есть око души, ему свойственно усматривать истину и различать от лжи, а принимать и, так сказать, усваивать оную есть дело сердца и воли. По сему Апостол принятие спасительнаго благовествования описывает так: аще исповеси усты твоими Господа Иисуса, и веруеши в сердце твоем, яко Бог Того воздвиже из мертвых, спасешися: сердцем бо веруется в правду, усты же исповедуется во спасение (Рим. 10, 9-10). К верованию сердцем он присовокупляет исповедание устами, потому что, как сказал Сам Начальник спасения: от избытка сердца уста глаголют (Мф. 12, 34): и потому если сердце твое исполнено духом веры, силою спасительного благовестия, то, без сомнения, и уста твои отрыгнут (см.: Пс. 118, 171) исповедание спасения во время благопотребное; а если ты не имеешь ревности исповедать веру твою во свидетельство истины, то сие показывает, что сердце твое недовольно исполнено силою веры, что спасительное благовестие не совершенно тобою принято.

Но как и устное исповедание может быть явлением веры несовершенным, и даже ничтожным, поелику некоторые, как обличает Апостол, Бога исповедуют ведети, а делы отмещутся Его (Тит. 1, 16): то действительно принятое благовестие, согласно с устами, должно быть исповедуемо делами веры и всею жизнию христианскою. Если вы приемлете, что Христос умре грех наших ради (1Кор. 15, 3): то, по Апостолу, и вы помышляйте себе мертвых убо быти греху, живых же Богови, о Христе Иисусе, Господе нашем. Да не царствует убо грех в мертвеннем вашем теле, во еже послушати его в похотех его (Рим. 6, 12-13). Если приемлете, что Христос предан бысть за прегрешения наша, и воста за оправдание наше (4, 25): то вы представляйте себе Богови, яко от мертвых живых, и уды ваша оружия правды Богови (6, 13). Аще воскреснусте со Христом, – вышних ищите, идеже есть Христос одесную Бога седя: горняя мудрствуйте, а не земная (Кол. 3, 1-2).

Из сказаннаго теперь о принятии благовествования само собою открывается, что сие принятие не должно быть действием преходящим, но что принятое благовествование должно сохранять постоянно, или, по выражению Апостола, стоять в оном. Бог Спаситель наш есть вечен, и спасение уготовляет нам вечное: но все непостоянное, колеблющееся и преходящее противоречит самому понятию вечности, и потому не достигнет вечности: следовательно в порядке спасения по необходимости заключается, чтобы человек всемерно старался соделать в себе постоянными те свойства и расположения духа, которыя требуются в нем, как приготовление ко спасению. Буди верен даже до смерти и дам ти венец живота, глаголет в откровении Живущий во веки, не одному Ангелу церкви Смирнския, и не одним имеющим скорбь мученическую, но всем подвизающимся для спасения: ибо Дух глаголет ко всем церквам (Апок. 2, 10-11).

Сверх постоянства веры в ея продолжении, Апостол указует еще неизменность ея в качестве, как особенное условие спасения. Спасаетеся, – говорит, – кацем словом благовестих вам, аще содержите; вы спасаетесь чрез благовествование в том только случае, когда содержите оное точно в том слове, каким я благовестил оное.

Дабы определить, что разумеет здесь Апостол под именем слова, различим слово слуха, слово письмени и слово разума. Одно слово слуха Апостол признает безполезным, когда говорит об Израильтянах, что не пользова онех слово слуха не растворенное верою слышавших (Евр. 4, 2). А упорно содержимое слово письмени он почитает даже убийственным: писмя убивает, а дух животворит (2Кор. 3, 6). Итак слово, которое содержать неизменно находит он необходимым для спасения, без сомнения, есть даемое Духом Святым слово разума (1Кор. 12, 8), самый дух благовествования, самая сущность веры, главные догматы, коренныя правила христианства. Их-то надобно содержать так точно, как оныя нам преданы от апостолов Христовых, яко божественный глагол веры, яко духовное слово разума. Должно содержать оныя так, чтобы мы и не увлекались словом слуха, когда оно не имеет свидетельства от божественнаго писания, или, как иначе изъясняется Апостол, чтобы мы не скитались всяким ветром учения, во лжи человечестей, в коварстве козней лщения (Ефес. 4, 14), и чтобы без разума не привязывались к слову писмени, когда оно не от животворящаго Духа Евангельскаго происходит, и не приготовляет нас к принятию сего духа.

Т. 4; Слово по освящении храма Живоначальныя Троицы в Московском Данилове монастыре

Хвалю вы, бpamиe, яко вся Апостольская помните, и якоже предаша нам Богоноснии Отцы, предания держите. (1Кор. 11, 2)

Заслужить Апостольскую похвалу за верное соблюдение истинных преданий должно быть желательно всякому сыну Церкви. И так внимания каждаго достойно учение о преданиях.

С тех пор, как учение Христианское заключено в священныя книги, Святая Церковь, для вернаго и неизменнаго сохранения сего учения, имеет обычай и правило, не только мысли сего учения на непреложном свидетельстве Богодухновеннаго Писания утверждать, но и самыя слова и выражения, для означения важнейших предметов и частей учения заимствовать из того же чистаго источника Писания. Так, если тщательно разберете Символ Православныя Веры, и сличите его с священным Писанием: то найдете, что Святые Отцы Никейскаго и Константинопольскаго Вселенских Соборов изобразили в нем догматы Веры не своими словами и выражениями, но взятыми из Священнаго Писания, и таким образом Символ Веры имеет для нас сугубую важность; ибо не только в нем изрекают истину Отцы Церкви, но и само Священное Писание, само Слово Божие говорит их устами. Подобно сему и в учении о преданиях самое сие понятие, и самое наименование предания заимствуется из Священнаго Писания, как уже и показали мы отчасти из слов Святаго Павла.

Но главнейшим основанием сего учения можно принять следующее изречение того же Апостола: темже убо братия, стойте и держите предания, имже научистеся, или словом, или посланием нашим. (2Сол. 2, 15).

Вот вместе, и учение для разумения, и учение для исполнения, и заповедь о преданиях, и введение в познание преданий. Стойте и держите предания, т. е. твердо и постоянно соблюдайте: вот заповедь, выражение непременной обязанности, соблюдать предания. Предания, имже научистеся или словом, или посланием нашим: вот, вместе с наименованием преданий, руководство к истолкованию сего наименования. Преданиями называет Апостол все то, чему от него научились Xpиcтиaне, яко от Апостола, относительно веры, священноначалия, Богослужения, благочиния церковнаго и правил жизни. Далее он различает два вида предания: предание посредством послания, или писанное предание, и предание посредством слова, или неписанное предание. Но как предание писанное простее и обычнее означается наименованием Священнаго Писания: то наименование предания обыкновенно употребляется для означения того, чему не посредством Священнаго Писания, но посредством слова и примера мы научились от Святых Апостолов и Святых Отец.

Достойно примечания, что Апостол нераздельно и равно заповедует держаться и преданий посредством слова, и преданий посредством послания, или иначе сказать, велит нераздельно и равно держаться и Священнаго Писания и священных преданий. Предания и Богодухновенное Писание стоят у него рядом; он требует от нас не меньшаго внимания и ревности к преданиям, как и к Богодухновенному Писанию. Нужно ли более сего, для удостоверения о важности преданий, и для побуждения к верному соблюдению оных?

Здесь мог быть и конец учению о преданиях, если бы мы, подобно непосредственным ученикам Апостолов, имели пред глазами и непосредственное Апостольское, и потому несомненно истинное, предание.

Но уже Христианския предания прошли чрез многия страны, народы, языки, чрез многие веки. К первоначальным преданиям Апостольским присоединились предания Отеческия разных степеней древности. В некоторых частях преданий оказалось разнообразие, простирающееся до противоречия. Сделалось нужно изследование подлинности и достоинства преданий, – изследование, не всегда удобное и не всякому доступное. Для удостоверения в подлинности и достоинстве преданий, всего лучше было бы с точностию знать их начало: но оно нередко скрывается в туманной дали прошедшаго. Теперь что делать?

Прежде, нежели скажем, что должно делать, – посмотрим, что делают. Одни обращают все внимание на то, что в преданиях есть темнаго и недостовернаго, и отсюда выводят догадку, не суть ли оныя дело, если не просто человеческое, то по крайней мере, преданное Провидением произволу людей и случайностям времен, и не позволительно ли освободить себя от дальней заботы о преданиях, тогда как имамы известнейшее Пророческое и Апостольское слово в Богодухновенном писании, могущее умудрити во спасение, да совершен будет Божий человек, на всякое дело благое уготован. Другие, обращая внимание только вообще на заповедь соблюдать предания, без изследования, без разсуждения, слепо держат предания, как нибудь упадшия на их руки, не стараясь дознать их подлинность, достоинство и чистоту. Что же должно делать? – Должно остерегаться обеих крайностей, теперь указанных.

Священное Писание начато чрез Моисея. Как же до того, в продолжении столь многих веков от начала миpa, сохранялась и распространялась истинная вера, и учреждалось сообразное с нею Богослужение? – По преданию. Следственно предание было точно такое же орудие Божие ко спасению человеков, как и Священное Писание.

Священное Писание Новаго Завета начато чрез Евангелиста Матфея, спустя восемь лет по вознесении Господнем на небо. Где же до того было Евангелие, основание догматов, учение жизни, устав Богослужения, законы управления церковнаго? – В предании. Богодухновенное Писание, по свидетельству одного из священных писателей, именно, святаго Евангелиста Луки, есть только продолжение и неизменнее особенным устроением Духа Божия упроченный вид предания. Якоже предаша нам, иже исперва самовидцы и слуги бывшии Словесе, изволися и мне no ряду писати (Лук. 1, 2-3).

Вы хотите все утверждать на незыблемом основании Священнаго Писания. Очень хорошо. Так и должно. Между тем откуда известно вам, какия книги суть священныя, и почему та или другая из них точно принадлежит к числу священных? – Сие известно большею частию из предания. И так самое Священное Писание пользуется пособием предания.

Если так важно истинное предание, прежде писания, и вместе с писанием: то когда же могла бы уменьшиться его важность? Разве тогда, когда писание, став на место предания, сказало бы нам, что уже не нужно заботиться о предании? Но писание говорит противное сему: стойте и держите предания, имже научистеся или словом, или посланием нашим.

Впрочем, если даже Апостолов должно было испытывать в том, истинные ли они Апостолы, как cие видно из того, что в Откровении Святаго Иоанна Сам Господь одобряет дело Ангела Ефесския Церкви, икусившаго глаголющияся быти Апостолы и oбpетшагo их ложных: то кольми паче после Апостолов, чрез столь многия руки, чрез столь многие веки прошедшия предания, нужно испытывать, суть ли они истинныя Апостольския и Святоотеческия, и не подверглись ли неправым изменениям и чуждым применениям. Без сей осторожности наше служение Богу может подвергнуться тому же осуждению, которым Господь поразил Фарисеев и книжников Иудейских, державших предания старец: всуе чтут мя, учаще учением, заповедем человеческим. Оставльше бо заповедь Божию, держите предания человеческия (Mк. 7, 7-8).

Спросят, может быть: как же предохранить себя от сего осуждения? Как испытать предания, и отличить несомнительное? – Надежнейшее для сего, и удобнейшее к употреблению правило извлекаю из приведеннаго теперь изречения Господня. Испытывай предание посредством Слова Божия и посредством заповедей Божиих. Если предание противоречит Слову Божию; если оно ведет тебя к нарушению заповеди Божией: то знай, что это человеческое, не истинное предание, что такое предание соблюдал бы ты всуе, между тем как нарушение заповеди Божией осудило бы тебя.

Другое правило для испытания преданий можно извлечь из следующаго изречения святаго Апостола Павла к Тимофею: да увеси, како подобает в дому Божии жити, яже есть Церковь Бога жива, столп и утверждение истины (1Тим. 3, 15). Если Церковь есть столп и утверждение истины: то в ней должно искать истины, и ею можно поверять требующую дознания истину, и особенно истину преданий, которых Церковь есть единое верное хранилище. Приемля предание от единыя, Святыя, Соборныя и Апостольския Церкви, стойте в нем, не колеблясь напрасными сомнениями, держите оное, с упованием благоугодить Богу. Да держим, – поучает Апостол, – исповедание упования неуклонное, не оставляюще своего собрания (Евр. 10, 23-25), т. е. собрания Вселенской Православной Церкви, якоже есть неким обычай. Примечайте, братия, что ещё в Апостольския времена были некие, имевшие обычай оставлять собрание Вселенской Церкви: не дивитесь, если и ныне встречаете неких, имеющих сей несчастный обычай. А если такие люди станут предлагать вам свое предание: то можете знать предварительно, что люди, оставившие Церковь, столп и утверждение истины, конечно предложат вам предание или ложное, или поврежденное, или по крайней мере, краденое и неблагословенное; и, конечно, ложное не спасет, поврежденное не исцелит, краденое не обогатит, неблагословенное не принесет благословения.

Прославим, братия, Бога, сподобившаго нас быть чадами и членами истинныя и Святыя Церкви, в которой истинное и святое предание, – не просто видимое и словесное предание учения, правил, чиноположений, обрядов, – но с сим вместе и невидимое, действительное преподаяние благодати и освящения, сходит с неба на землю, яко роса аермонская на горы Сиoнския, течет непрерывно и неизсякаемо, и орошает священноначалие и священнодействия, яко миро нa главе, сходящее на браду, браду Аароню, сходящее на ометы одежды его (Пс. 132, 2-3), так что помазанные Духом Святым Апостолы помазуют тем же духовным миpoм Святых Отцев, и сии своих преемников из века в век, Святители подают освящение храмам и таинствам, и взаимно храмы и таинства подают освящение Святителям, почему, прикасаясь к нынешней святыне, вы прикасаетесь к той же благодати, которая излиялась в сошествии Святаго Духа на Апостолов.

Да держимся неуклонно сего чистаго и живаго источника. Яко чада послушания, с усердием и любовию да приемлем от уст и рук Матери нашея Православныя Церкви чистое учение веры и жизни, истинное благодатное освящение, верное руководство к жизни вечной. Аминь.

Т. 4; Слово по освящении храма Благовернаго Князя Александра Невскаго

Bеpa бо чиста и нескверна пред Богом и Отцем сия есть, еже посещати сирых и вдовиц в скорбех их, и нескверна себе блюсти от мира (Иак. 1, 27)

В соборном послании, то есть, в учении, писанном в руководство всем вообще членам Соборной или Вселенской Церкви, Святый Апостол Иаков оставил нам чудное изречение о союзе веры с человеколюбием. Bеpa, говорит он, чиста и нескверна пред Богом и Отцем сия есть, еже посещати сирых и вдовиц в скорбех их, и нескверна себе блюсти от мира. Это почти все равно, какь если бы сказано было, что чистая вера есть чистое человеколюбие и непорочность жизни. Если бы cиe сказал кто нибудь другой: то могло бы случиться, что его упрекнули бы смешением понятий. Но как cиe сказал Апостол; а чрез Апостола говорил Дух Святый; а Дух Святый есть Дух истины: то нет сомнения, что в словах Святаго Иакова заключается чистая истина, а не смешение понятий. Нельзя его поправлять или оспоривать, а надобно правильно выразуметь.

Святый Иаков, непосредственно после приведеннаго теперь изречения говорит: братия моя, не на лица зряще имейте веру Господа нашего Иucyca Xpиcma славы (2, 1). Здесь видно, что он учит существу Христианския веры, и не думает, как некоторые ныне, пренебрегать догмат, чтобы обратить все внимание на одну нравственность. Посему и предшествовавшее изречение не так должно разуметь, аки бы вся вера, благоугодная Богу, заключалась в человеколюбии; но так, что чистая вера есть купно и человеколюбие. Вера пребывает верою; человеколюбие – человеколюбием: но между ими есть столь близкое отношение, столь неразрывная связь, что где есть чистая вера, там непременно есть и чистое человеколюбие, как последствие. Каждый истинно верующий должен быть истинно человеколюбивым.

Дабы полнее выразуметь cиe Апостольское учение, и точнее приложить оное к жизни, можно предложить два вопроса: не ужели нельзя иметь чистой веры без человеколюбия? И обратно, может ли быть чистое человеколюбие без чистой веры.

Решение перваго из сих вопросов не трудно извлечь из приведенных нами слов Апостола. Если чистая вера есть купно чистое человеколюбие, или, что тоже, человеколюбие есть неразлучное последствие чистой веры: то отсутствие неразлучнаго последствия по необходимости должно быть признаком отсутствия действующаго начала; и следственно, где нет человеколюбия, там нельзя предполагать чистой веры; кто не имеет человеколюбия, тот не может благонадежно уверять себя, что имеет чистую веру.

Как? – скажет иной, – я верую в единосущную Троицу, в Господа Иисуса Христа Богочеловека, в Его спасительное страдание, крестную смерть и воскресение, в Его вознесение на небо и грядущий суд, в благодатныя тайнодействия Святаго Духа; отвергаю всякое неправославное мудрование: не сия ли есть чистая вера в Бога, каковы бы ни были отношения мои к людям? – Нет спора, единоверный мой, что сия есть истинная Апостольская вера в существе своих догматов: но может быть сомнение в том, точно ли ты её имеешь, и как имеешь. Поколику ты имеешь её в Слове Божием и в Символе веры: потолику она принадлежит Богу, Его Пророкам, Апостолам, Отцам Церкви, а еще не тебе. Когда имеешь её в твоих мыслях и в памяти: тогда начинаешь усвоять её себе; но я еще боюсь за сию собственность, потому что твоя вера в мыслях, может быть, есть только еще задаток, по которому надлежит получить сокровище, то есть, живую силу веры. А как получить её? – сердцем, как говорит Апостол Павел: сердцем веруется в правду (Рим. 10, 10). Но если ты усвоил себе веру сердцем, то есть, в глубине души почувствовал её достоинство, святость и силу, возлюбил её, прилепился к ней: то, в следствие сего, надлежит, по слову Апостольскому, вселитися Христу верою в сердце (Еф. 3, 17) твое, то есть, внести в него Свою благодать, Свой свет, силу и жизнь. Свое мудрование, любовь и добродетель; и тогда ты возлюбишь всех человеков, – иначе и быть не может, – любовию Христовою; из любви и благодарности к пострадавшему и умершему за тебя готов будешь пострадать и умереть за спасенных Его любовию и искупленных Его смертию; кратко сказать, по мере совершенства в вере будешь совершен в человеколюбии. Таким образом одно из двух: или ты имеешь чистую веру, и купно с нею человеколюбие, и вообще Христианскую добродетель и непорочность; или, если сих не имеешь, то не будь дерзновен; хваляся одною верою, только словесною, или мысленною, но подвизайся утверждать веру в сердце твоем, да веруешь в правду, живою, а не мертвою, деятельною в любви, а непраздною верою, да оправдишься на суде Христовом, где воздастся по делам человеколюбия, и с праведниками от веры жив будешь вечно (Рим. 1, 17).

Разсматривание отношения между верою и чeлoвекoлюбиeм, как между началом и последствием, откроет нам путь к разрешению и того вопроса: может ли быть чистое человеколюбие без чистой веры? Если спросят о человеке верующем: откуда в нем чистое человеколюбие? ответ, по учению Апостольскому, прост: от чистой веры. Вера бо чиста и нескверна пред Богом и Отцем сия есть, еже посещати сирых и вдовиц в скорбех их. Но если предположите чистое человеколюбие в человеке, не имеющем чистой веры: то спрашивается: откуда оно? Не знаю, какой можно было бы дать на cиe удовлетворительный ответ. Скажете ли от природы? Но природа человека, поврежденная грехом, не производит чистаго добра собственною силою без особенной благодати Божией, которая приемлется только верою. Скажете ли от разума? Но он принадлежит к той же поврежденной природе человека, и потому также не обещает чистоты без благодати. Есть и в поврежденной грехом природе человека расположение к человеколюбию; одобряет сие расположение и необлагодатствованный разум: посему и природа и разум осудят нечеловеколюбиваго: но возведут ли они человеколюбие на степень чистоты? Например правило: аще алчет враг твой, ухлеби его: аще ли жаждет, напой его (Рим. 12, 20); – изобрел ли бы разум? Обрадовалась ли бы оному природа? – Не знаю. А то знаю достоверно, что природа и разум, неисправленные верою, пьют кровь врагов, и пожирают их трупы. Может и неуправляемый верою сделать иногда благодеяние врагу, из гордости, для славы великодушия, из удовольствия видеть унижение одолжаемаго, для предусматриваемой впереди выгоды собственной; следственно из побуждений нечистых. Но чистый закон любви ко врагам только Господь Иисус изрекает, только вера приемлет, только благодать делает любезным и удобоисполнимым. Потому-то Господь, изрекая сей закон, поставляет Себя в противоположности с иными законоположителями и наставниками: Аз же глаголю вам: любите враги ваша (Мф. 5, 44).

Ища истины непреложной, выдерживающей всякое испытание, обратим виимание на особенные случаи, в которых является чистое человеколюбие, по видимому, вне пределов чистой веры.

Руфь Моавитянка, следственно, природная язычница, из сострадательной любви к бездетной и безпомощной Ноеммини, оставляет и свой род и отечество, и решается следовать за нею в землю Израилеву, без всякой надежды для себя, а только для того, чтобы утешать и упокоивать возлюбленную свекровь. Не есть ли это чистое человеколюбие вне пределов чистой веры? – Нет. Любовь к благочестивой Ноеммини привила её веру душе Руфи, и вера сделала ее способною к человеколюбию, чистому до самозабвения и самопожертвования. Бог твой, Бог мой (Руфь. 1, 16), – говорила Руфь Ноеммини, совершая прекрасный подвиг человеколюбия.

Ангел сказал Корнилию Сотнику, также природному язычнику: молитвы твоя, и милостыни твоя взыдоша на память пред Бога (Деян. 10, 4). Если милостыни Корнилия взошли на память пред Бога, то есть, приняты в благоволение Божие: то оне должны быть чистыя, потому что нечистое не может приближиться к Богу. Не есть ли это чистое человеколюбие вне пределов чистой веры? – Нет. Из слов Ангела видно, что молитвы Корнилия восходили к Богу впереди его милостыней: а молитвы восходят к Богу не иначе, как предводимыя верою. Искреннее хотение, волю Божию творити, сделалось в его душе приятелищем предваряющей благодати Божией, и сия ускорила посеять в нем зерно веры, сперва нераскрытое, погребенное в естественном неведении; а дабы оно раскрылось и прозябло, для того послала потом Ангела, и наконец Апостола Петра. Что проповедь Апостола, как солнечный луч, упала на готовое уже, хотя закрытое, зерно веры в душе Корнилия, сие можно приметить из того, как быстро вера его раскрылась, и как высоко возрасла в немногие часы. Она достигла уже до причастия Святаго Духа прежде крещения водою.

Но чтобы решить дело непогрешительным и окончательным судом, приступим к великому суду Христову. Очевидно, что на нем оправдывается человеколюбие. Взалкахся бо, говорит, и дасте Mи ясти, возжадахся, и напоисте Мя, и так далее. Но примечаете ли важную особенность человеколюбия, которое Господь оправдывает и награждает вечным блаженством? Понеже, говорит, сотвористе единому сих братий моих меньших, Mне сотвористе (Мф. 25, 35-40). Дабы дела человеколюбия были чисты, достойны Господа, оправдательны, блаженнотворны, для сего надобно, чтобы они в лице человека сделаны были самому Господу Ииcycy. Но как сего достигнуть? Думаю, что не иначе можно, как путем чистой веры, которая во всем и чрез все взирает на Господа, Его полагает средоточием всех намерений и дел, ради Его благодетельствует, Его зрит в благодетельствуемых, как нареченных Его братиях, и таким образом, милуя нищаго, взаим дает Богу (Притч. 19, 17). Суд Божий есть по истине. Как же оправдает Господь дела наши, как скажет нам: Мне сотвористе, если мы делаем наши дела не для Него, а совсем по другим видам, если при делах наших к Нему не взираем, и о Нем не помышляем, если не приближаемся к Нему истинною и чистою верою и любовию?

Якоже предрекохом, и ныне паки глаголю (Гал. 1, 9). Братия Христиане! Да имеем постоянное внимание к сердцу своему, дабы в нем от источника истинной веры исходили чистыя струи человеколюбия. Аминь.

Т. 4; Слово при посещении Свято-Троицкой единоверческой церкви

желаю видети вас, да некое подам вам дарование духовное ко утверждению вашему, сие же есть, соутешитися в вас верою общею, вашею же и моею (Рим. 1, 11-12).

Поучительна ревность Апостольская. Святый Павел имел в своем попечении многия Церкви Азийския, Греческия, Македонския, большею частию им основанныя, и им руководствуемыя: но и на Римскую, не столь близкую, и не им основанную, простирал внимание; и не только писал к ней послание, но и лично посетить ее желал.

Если те, которые, по устроению Божию, прияли, хотя не Апостольскую власть, впрочем от Апостолов друг-другоприимательно преданный жребий священноначальства, по справедливости должны подражать ревности Апостольской в своем, хотя не столь обширном, круге действования: то я не особенным чем либо похвалюсь, а только укажу на свою обязанность, если скажу, что уже давно желаю видети вас, братия, в вашей собственно церкви, и что теперь исполняется мое давнее желание.

Но, может быть, кто нибудь, услышав сие, помыслит: почему ж бы давно и не исполниться сему желанию, если оно есть давнее? – Дабы ответствовать на сей вопрос, я прибегну опять ко Святому Апостолу Павлу, который, в след за вышеприведенными словами, в послании к Римлянам пишет: не хощу же не ведети вам, братие, яко множицею восхотех приити к вам, и возбранен бых доселе. Если могло случиться, что Святый Павел, при толиком обилии данной ему, даже чудодейственной благодати, долго не мог исполнить труднаго: то при моей немощи, конечно не удивительно, что я не скоро мог исполнить не трудное.

Вопрос, несравненно более достойный внимания для меня и для вас, должен быть сей: для чего я желал, или лучше, для чего должен был желать, увидеться с вами здесь, и для чего вам прилично было желать сего; ибо я нахожусь ныне здесь как по моему давнему желанию, так и по вашему неоднократному приглашению. И в сем отношении тот же Апостол может быть руководителем и образцем уже не для меня только, но купно и для вас, братия. Желаю бо видети вас, говорит он Римским Христианам. Но для чего? – Да некое, говорит, подам вам дарование духовное: Что это значит? Какое обещает он дарование духовное? – Он объясняет: сие же есть соутешитися в вас верою общею, вашею же, и моею. Итак вот для чего Апостол желает посетить церковь Римскую, видеть Христиан Римских: он желает найти у них общую веру и общение в вере, ближайшим образом дознать и открыть, что Римляне точно единоверцы ему, и он единоверец Римлянам. И в сем дознании он уповает обрести соутешение, то есть, взаимное утешение, Римлянам от него, и ему от Римлян, и не просто утешение человеческое, но дарование духовное, дар Святаго Духа Утешителя. Если, братия, и мы хотим быть верными сему Апостольскому направлению, сообразными сему первоначальному образу Церкви Христовы: то надобно, чтоб и ваше предварившее приглашение, и мое к вам настоящее пришествие, имело не иную цель, как веру общую, вашу же и мою. Едино должно быть и у меня и у вас желание, да обрящемся точно друг другу единоверцы, по вере истинной, православной, чистой, непорочной, от Господа Спасителя чрез Святых Апостолов и Богоносных Отцев преданной, и непрерывным и неизменным преданием и до нас достигшей; да в общении мирных сердец и несмущенных совестей, соутешимся верою общею, вашею же и моею, и в сем утешении познаем и ощутим благодатное дарование духовное.

Не домогаюсь покорить вас моему слову: покоряюсь слову Евангельскому и Апостольскому, и в покорении ему желаю быть вместе с вами. Послушайте еще, как оно проповедует и заповедует, не только веру каждому порознь, но и всем в совокупности общение и соединение веры.

Когда Господь наш, отходя на вольное за нас страдание, Своею всемогущею к Единосущному Отцу Своему молитвою на веки утверждал Свою Церковь: тогда, помолясь прежде о Своих Апостолах, проповедниках веры, столпах Церкви, строителях таин, потом продолжал молитву Свою так: не о сих же молю токмо, но и о верующих словесе их ради в Мя, да ecu едино будут (Ин. 17, 20-21). Слышите: не о том только печется Начальник и Совершитель веры, чтобы верующиe пребывали в вере, но и в особенности о том, чтобы верующие все были едино. Итак, если кто и мнится иметь веру, но не держится великаго единства всех верующих; ходит самочинно, не заботясь о искреннем общении с Единою, Святою, Соборною и Апостольскою Церковию: за таковаго весьма надобно бояться, чтобы он не остался вне действия спасительной молитвы Христовой, а следственно и вне спасения; ибо нет сомнения, что спасутся токмо те, за которых и принес молитву Свою Ходатай Бога и человеков, и над которыми она исполнилась.

Посему-то и Апостол, увещевая Христиан поступать достойно своего звания, увещевает соблюдать единство. Молю вас, пишет Святый Павел к Ефесеям, аз юзник о Господе, достойно ходити звания, в неже звани бысте, – тщащеся блюсти единение духа в союзе мира (Еф. 4, 1-3). Таким сочетанием мыслей Он дает разуметь, что достойно Христианскаго звания ходит только тот, кто тщится блюсти единение духа в союзе мира; что небрежение о единстве принадлежит к хождению, недостойному звания Христианскаго.

Далее, открывая основания Христианскаго единства, и убеждая к соблюдению онаго, Апостол присовокупляет: едино тело, един дух, яко же и звани бысте во едином уповании звания вашего: един Господь, едина вера, едино крещение: един Бог и Отец всех, Иже над всеми, и чрез всех, и во всех нас (4, 5). Подлинно, сколько причин, и каких сильных причин и побуждений к единству! Если для рабов бывает средоточием единения один общий господин, и еще более для домашних глава семейства, для детей отец: то кольми паче для нас, братия Христиане, Единый над всеми нами Господь Вседержитель, Единый у всех нас Отец небесный! Если едина есть вера живущая в единстве Церкви, в общении единых таинств: то устраняющийся от единства, по необходимости должен опасаться, чтобы от него не устранилась самая вера, которая не может отлучиться от своего единства. Если все мы во Христе должны составлять единое тело, единым духом одушевленное: то кто может вознерадеть о единстве, без крайней для себя опасности? Кто не знает, что члены тела живут только в единстве тела, при несовершенном единстве бывают больны, отделясь от единства, умирают? Если мы призваны благодатию к единому упованию Царствия небеснаго: то нам очевидно нужно единение душ, чтобы безпрепятственно вступить в обладание нераздельнаго небеснаго наследия. Как верно то, что царство раздельшееся на ся запустеет (Мф. 12, 25): так же верно и то, что царство, вечное и неразрушимое не приимет в себя никаких разделений и раздоров. В чистом единении веры и любви на земли должна образоваться способность к высочайшему соединению с Богом и Святыми на небеси.

Братия святаго храма сего! чем удостоверительнее мы дознаем из Божественнаго слова, сколь важно и необходимо единение в вере: тем заботливее надлежит нам помыслить о том, действительно ли мы имеем сие благо, можем ли, при настоящем видимом общении, внутренно и духовно, по Апостолу, соутешитися верою общею, вашею же и моею.

И почему ж не предаться нам утешению сему, неколеблющимися мыслями, не стесненными сердцами? Не имеем ли мы твердых оснований вашего единения в вере? Не едину ли единосущную и нераздельную Троицу, одними и теми же догматами православия исповедуем и славим? Не единую ли крестную смерть и живоносное воскресение Иисуса Христа полагаем в основание нашея веры и нашего спасения? Не единую ли благодать Святаго Духа приемлем, в однех и тех же таинствах? Не одне ли и те же имеем заповеди и правила Евангельския, Апостольския, Соборныя, Свято-Отеческия? Не одним ли священноначалием и священством, которое от единыя живыя Лозы Христа, чрез Апостолов, исходит в подобии ветвей, простирающихся по всем местам, продолжающихся чрез все времена, и никогда не пресеченных, прививаемся к единой и той же живой и жизнодательной Лозе духовной и Божественной? Узел единства, связанный из столь многих златых нитей, перестанет ли быть крепким, если ниже его кто нибудь усмотрит расходящиеся концы некоторых малых нитей ?

Знаю, братия святаго храма сего, что единоверие ваше не для всех кажется ясным, во-первых, потому, что видят у вас некоторые Богослужебные обряды и обычаи, по внешнему образу отличные от употребляемых в великой Церкви, хотя впрочем не противоречащие духу и значению оных, как дознано испытанием не кратковременным; во-вторых, потому, что держащиеся сих обрядов некогда подвержены были осуждению церковному, когда держались оных с преслушанием Церкви и с отторжением от единства ея. Но не разрешаю ли уже я сих недоумений, когда только произношу их? Где есть единый дух веры, и единение духа в любви и в послушании, так как слово Апостольское повелевает Христианам быть чадами послушания (1Пет. 1, 14): там некоторое случайное разнообразие в обрядах не есть разделение; и от суда, произнесеннаго на непокоривых, по справедливости освобождаются послушные. Так разсуждать не мы начали ныне, и не наши предшественники недавно: так разсуждала и поступала Святая Церковь и в первыя свои времена по требованию обстоятельств.

Во втором столетии по Рождестве Христовом, между обычаями Церквей восточных и западных, была разность в предмете важном: Восточные праздновали Пасху в четвертый-надесять день марта, хотя бы он был и не воскресный, а Западные – непременно в воскресный день. Но при сем единство веры и единение Церквей существовало, и не подлежало сомнению. Римский Епископ Виктор возстал было за сие против восточных и покушался на расторжение церковнаго общения с ними: но сему не мирному намерению противустал и западный же Епископ Иреней, который притом напомянул Виктору, что когда Святый Поликарп посетил Римскаго Епископа Аникиту, тогда каждый из них остался при своем обычае празднования Пасхи, но тем не менее они имели общение между собою, и Аникита ради чести предоставил Святому Поликарпу в своей Церкви первенство в совершении Святыя Евхаристии, и оба разстались в мире, и мир сохранялся во всей Церкви между держащимися одного, и между держащимися другаго обыкновения. Вот доказательство, что единоверие может существовать при разнообразии обряда и доказательство сие представляют вам Святый Поликарп и Святый Иреней. Воспомните при сем, что, по установлении на первом вселенском Соборе для Всей Церкви одного времени празднования Пасхи, и в след за тем общаго пасхальнаго круга, непокорные сему определению не были извинены старым обычаем, но были осуждены: и вот вы имеете древний церковный пример того, как церковная строгость может падать на непокорных и враждующих за обряд или обычай, терпимый в миролюбивых и послушных. Кто размыслит о сказанном теперь, внимательно и безпристрастно: тот, надеюсь, ясно увидит, как и ныне Святая Церковь согласна сама с собою, когда к искренно желающим быть чадами послушания снисходительно простирает свои матерния объятия, и, твердо держа свои общие древние обряды и благочестивые обычаи, не поставляет однако же в преграду единверию некоторых частных стараго времени обрядов, при уверенности в единстве догматов, таинств и священноначалия.

Итак, братия, нет нам препятствия соутешитися верою общею, как истинным дарованием духовным, если только искренно сего желаем и усердно взыскуем. Аще убо кое утешениe о Христе, со Апостолом глаголю вам, или аще кая утеха любве, аще кое общение духа, аще кое милосердие и щедроты; исполните мою радость, да тожде мудрствуете, ту же любовь имуще, единодушни, единомудренни: ничтоже по рвению или тщеславию, но смиренномудрием друг друга честию больша себе творяще. Не своих си кийждо, но и дружних кийждо смотряйте (Флп. 2, 1-4).

Имейте христианскую любовь; это просто: а любовь умудрится, чтобы соделать вас единомудренными; ибо ей свойственно соединять, а не разделять.

Рвение, тщеславие, своекорыстие суть семена распрей и разделений: не допускайте сеяться злым семенам, и не возникнут злыя прозябения.

Глубоко насаждайте смиренномудрие: и обильно произрастет мир.

Ищите блага, утешения и спасения не себе токмо, но и ближним: да упрочится надежда спасения вашего, да умножится радость спасения общаго. Обретайте спасительное утешение в единении с единою Святою Церковию; и приносите матернему сердцу ея утешение вашим искренним ей послушанием. Не довольствуйтесь быть только как нибудь ей не чуждыми: подвизайтесь, да будете, по слову Господню, совершени во едино (Ин. 17, 23). Духом чистаго единения и любви и примером благозаконнаго жития споспешествуйте, да приидут в безопасную ограду единства церковнаго и ины, овцы, яже не суть от двора сего.

Тако мудрствующим, и таковыми правилами жительствующим, благословение Вам, и благодать, и мир от Отца, и Сына, и Святаго Духа, Единаго Истиннаго Бога, во Святой Троице славимаго и покланяемаго во веки.

Т. 4; Слово в день рождения Благочестивейшаго Государя Императора Николая Павловича

Если мы ограничим нашу любовь родными, знаемыми, любящими нас: то мы не во благодати небесной, но в природе земной, несовершенной; наше достоинство едва ли восходит выше меры грешников и язычников, и, может быть, не далеко возвышается над уподоблением безсловесным. Если же мы признаем недостаточество природы, и жаждем благодати; если оставаться на ряду с грешниками почитаем низким, бедственным, погибельным; если чувствуем наше призвание к высшей добродетели, нежели до какой достигали язычники: то не должно нам ограничивать нашу любовь родными, знаемыми, любящими нас, но простирать оную далее сих пределов, от родных к чужим, от знаемых к незнаемым, от любящих к нелюбящим, словом, ко всем.

Тот, чье сердце не расширено еще до всеобщей любви, может недоумевать, как любовь одного человека простираться может на такую безпредельную область? Разрешить сие недоумение поможет нам Апостол любви, Святый Иоанн Богослов. Он говорит: всяк любяй рождшаго, любит и рожденнаго от Него (1Ин. 5, 1). К сему можно присовокупить: всяк любящий Создателя, любит и создание любящаго Создателя. И так возлюби единаго Бога; и возлюбишь всех чад Божиих. Возлюби Творца, и не трудно тебе будет любить создания, которыя Он любя сотворил и сохраняет. Что касается до дел любви; для них есть порядок, указанный другим Апостолом: да делаим благое ко всем, паче же к присным в вере (Гал. 6, 10). Твори добро преимущественно присным по вере, по роду, по отечеству: но не полагай здесь рубежа для твоей любви; а поколику встречаешь случай, поколику имеешь средства, помоги бедности чужаго; сжалься над бедствием иноплеменника; еретика человека отрицайся (Тит. 3, 10), то есть, его ложнаго и вреднаго учения, но человека и в иноверном щади, милуй, споспешествуй его благу, особенно духовному.

Т. 4; Слово в день священнаго венчания и помазания на царство Благочестивейшаго Государя Императора Николая Павловича

Когда дело идет о догматах, о таинствах, о священноначалии: берегись, чтобы не явиться делателем, котораго не посылал Господь в виноград Свой. Если Тот, Кем все тело Церкви, составы и соузы подаемо и снемлемо, растит возращение Божие (Кол. 2, 19), не устроил тебя оком или устами сего тела: не присвояй себе особенных обязанностей сих членов. Не может рука или другой член сказать оку или устам: я исполню вашу должность.

Но есть обязанности, которыя никакому члену тела не чужды, как то: сохранять жизнь, отвращать опасность. Жизнь тела духовнаго есть любовь; так как напротив нелюбяй пребывает в смерти (1Ин. 3, 14). Добрыя дела суть проявления жизни духовной. Итак, чтобы жизненная сила любви Христианской не угасла, чтобы плоды ея не оскудели, чтобы не подавили ея мертвыя дела суеты и порока, о сем должны заботиться все без изъятия члены Церкви. Может ли какой нибудь член тела сказать другому: я не забочусь, есть ли, и будет ли в тебе жизнь, или нет? – Надобно всем нам, братия, сочлены единаго тела Церкви, друг друга охранять от смерти греховной, друг друга поощрять к Боголюбию и братолюбию, друг друга подвизать на дела благия.

... О, если бы хотя не все, хотя бы немногие, возревновали о сем деятельною ревностию, постоянно имели cиe в намерении, не затруднялись мелочными препятствиями в немаловажном подвиге! – Доброе соединение добрых волей, без сомнения, много возрастит их силу, и в обилии привлечет благословение и силу Божию; и тогда добро решительно превозможет; любовь воцарится; благоденствие царства и Царя будет совершенно, царство земное будет предградием града небеснаго. И да будет! – Аминь.

Т. 4; Слово по освящении храма Благовещения Пресвятыя Богородицы в Кафедральном Чудове монастыре

И Аз же тебе глаголю: яко ты еси Петр, и на сем камени созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей (Мф. 16, 18)

Каждый раз, когда освящается храм, и о нем приносится молитва, да сотворит Бог до века непоколебимым, провозглашаются слова Христовы, обещающия непоколебимость Церкви Христовой.

Что помышляли богомудрые Отцы наши, когда предписали нам соединять таким образом, с молитвою о непоколебимости храма, обетование о непоколебимости Церкви? – Без сомнения, они думали, что cиe обетование может подкрепить cию молитву. Храм освящается и бывает богохраним не ради себя, но ради собирающейся в нем Церкви, то есть, большаго или меньшаго собора Православных Христиан, с их Священноначалием; почему храм и называется также Церковию. Следственно, чтобы с надеждою молиться о непоколебимости храма, для сего нужно иметь основание в надежде видеть непоколебимою Церковь, и сего-то основания, сего утверждения надежды ищем в обетовании, которое дал Господь Церкви Своей, что и врата адова не одолеют ей.

Но когда имеем непреложное обетование Господне о непоколебимости Церкви; то нужна ли уже молитва о сем? Однако мы молимся о сем, и кроме настоящаго случая, как например, когда поем: утверждение на Тя надеющихся, утверди, Господи, Церковь. И что не излишня сия молитва, в том печальную уверенность доставляет нам действительно случившееся падение некоторых даже великих Церквей. Где, например, Церковь Африканская, в которой некогда так светло сиял Священномученик Киприан, и которая сообщила Вселенской Церкви не мало достопамятных Соборных Правил? – Она разрушена так, что и останков ея не видно. Если же самый опыт свидетельствует, что и великая Церковь не безопасна от падения и разрушения: то куда относится обетование: врата адова не одолеют ей? И на чем утверждаться может безопасность чад Церкви? – Сии вопросы не могут быть посторонними ни для кого из нас: потому что мы в Церкви, как в Ноевом ковчеге; если ковчег сокрушится и погрузится в бездну, что может удержать нас над бездною?

Не охотно вхожу в разсуждение о предмете спорном. Знаю совет святаго Павла: не словопретися ни на куюже потребу, на разорение слышащих (2Тим. 11, 14). Но знаю и то, что сей мирный увещатель иногда сам принужден был входить в спор, не на разорение, но для назидания слышащих, когда видел, что молчание было бы хуже спора. Случилось, что и Первоверховному Апостолу Петру, впрочем, конечно, без нарушения единства веры и любви, воспрекословил Первоверховный Апостол Павел. В лице, говорит, ему противустах, яко зазорен бе (Гал. 2, 11). Желательно употреблять слово Господне, преимущественно как светильник для путей познания и для путей жизни, как пищу для души: но не напрасно представляется оно и под образом меча духовнаго (Еф. 6, 17); необходимо иногда употреблять его на разсечение хитросплетений, которыя угрожают опутывать души сетьми не Апостольскими.

На вопрос: каким образом Церковь Христова непоколебима и неразрушима, когда некоторыя Церкви очевидно поколебались и разрушились? – Православная Восточная Кафолическая Церковь ответствует: Церковь Христова непоколебима, во-первых, в самом Иисусе Христе, на Котором, как на вечном основании, на веки утверждена, и с Которым, как тело с главою, соединена союзом безсмертной жизни; во-вторых, она непоколебима в своем вселенском единстве, не так, чтобы никакая часть, большая или меньшая, не могла отпасть от сего единства, но так, что, не смотря на отпадение иногда некоторых частей, всегда остается единая, Святая, Соборная и Апостольская Церковь, сохраняющая чистое исповедание веры и учение жизни, неповрежденное Священное Писание и священное предание, и непрерывное преемство Священноначалия и таинств.

Cиe разрешение вопроса так прямо и близко выводится из Священнаго Писания, что для удостоверения довольно почти только повторить слова Христовы, и прочитать некоторыя свидетельства Священных писателей.

Созижду, глаголет Господь, Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей.

Апостол Павел Церкви Коринфской об основании Церкви пишет: основания инаго никтоже может положити, паче лежащаго, еже есть Ииcyc Христос (1Кор. 3, 11). Заметьте, что Апостол не только признает Ииcyca Христа первоначальным и незыблемым основанием Церкви, но и отрицает возможность другаго подобнаго основания; и как он пишет, между прочим против тех, которые говорили: аз же Кифин, то в общем изречении его заключается и сия частная мысль, что Кифа, то есть Апостол Петр, не может быть признаваем первоначальным и незыблемым основанием Церкви, хотя впрочем он и может и должен быть признаваем вторичным, на Христе утвержденным, и во Христе только не поколебимым основанием, но в сем положении уже не один, а со всеми Апостолами и Пророками, по другому изречению Святаго Павла: наздани на основании Апостол и Пророк, сущу краеугольну самому Ииусу Христу (Еф. 2, 20).

К Христианам Ефесским тот же Апостол о Церкви и о Христе пишет: и Той дал есть овы убо Апостолы, овы же, Пророки, овы же благовестники, овы же пастыри, и учители, к совершению святых, в дело служения, в созидание тела Христова, – да возрастим в Него всяческая, иже есть глава Христос, из Негоже все тело составляемо и счиневаемо приличне, всяцем осязанием подаяния, по действу в мере единыя коеяждо части, возращение тела творит в создание самаго себе любовию (Еф. 4, 11-16). Изображение Церкви сколько живое, столько же глубокое и знаменательное! Если Церковь должна быть телом Христовым: то сим должна быть, без сомнения, едина Вселенская Церковь: потому что никто никогда не приписывал Христу многих тел. Если Вселенская Церковь есть тело Христа, Сына Божия: то сие тело без сомнения, есть всегда чистое, всегда здравое, никогда не разрушимое; потому что противное сему было бы недостойно Сына Божия. Если из Него все тело Церкви Вселенския, составляемо и счиневаемо приличне всяцем осязанием подаяния, возращение творит: то, без сомнения, от Него исполняется оно не иным чем, как только жизнию, силою, светом, чистотою, нетлением. Если в созидание сего тела Христова даны Апостолы, Пророки, благовестники, пастыри, учители: то пастыри и учители, или иначе, Священноначалие Церковное, должны сохраняться в Церкви непрерывно, так как непрерывно должно продолжаться созидание тела Христова. Как телу, растущему и продолжающему жить, некоторыя вещества принадлежат только временно, и по времени, даже во множестве, отделяются от него, не препятствуя тем его возрастанию и совершенству: так возрастанию и совершенству тела Церкви не препятствуют, хотя бы и многочисленны были, люди, которые во время веруют, и во время напасти, или другаго рода искушений, отпадают, (Лук. 8, 13), которые от нас изыдоша, но не беша от нас (1Ин. 2, 19).

Сие учение о непоколебимости Церкви имеет то преимущество очевидной истины, что его большею частию не отвергают и разномыслящие с нами; а усиливаются только прибавить к оному то, чего мы не говорим, и чего не говорили Евангелисты и Апостолы.

Говорят на Западе: Церковь непоколебима, во-первых, во Христе, во-вторых, определительно и почти единственно, в Апостоле Петре, в-третьих, в его преемнике, котораго еще называют видимою главою ея; и к сему присовокупляют, что единственно на сих опорах может безопасно быть утверждено спасение Христиан.

Что думать о двух последних прибавочных частях учения? Нужны ли оне? Согласны ли с учением Апостолов и Апостольской Церкви, которое мы пред сим изложили?

Божественный Петре! первоначальный чистый исповедник единаго Имени, о Немже подобает спастися нам! Благослови нас единое спасительное имя Христа, Сына Бога живаго, единыя Главы единаго тела Церкви, превозносить, согласно с тобою, над всяким именем человеческим.

Если, по строгому суждению Апостола Павла, основания инаго никтоже может положити паче лежащаго, еже есть Иисус Христос: то каким образом думают приложить еще другое и третье основание?

Если, по дальнейшему изъяснению того же Апостола, мы наздани на основании Апостол и Пророк, сущу краеугольну самому Иucycy Христу: то для чего хотят извергнуть из сего основания одиннадцать Апостолов, и вместо их положить не принадлежащаго к лику Апостольскому?

Если, по Апостольскому же слову, к совершению святых, в созидание тела Христова, даны, между прочим, Апостолы, многие – для множества призываемых к вере, все купно и непосредственно приявшие благодать от Христа и от Духа Святаго: то какая разность в том, что из их преемников одному преподал освящение Петр Первоверховный, другому Иаков или Иоанн, на равне с Петром почитаемые столпами (Гал. 2, 9), иному не разнствующий от сих Павел, по древнему признанию Церкви, купно с Петром Первоверховный, иному Андрей Первозванный, и так далее? Чтобы поставить Тимофея Епископом в Ефесе, Павел не требовал Петра, подобно как и Петр Павла, чтобы поставить Марка Епископом в Александрии. Тимофей и его преемники так же твердо назданы были на основании Апостола Павла, как Марк и его преемники – на основании Апостола Петра. Когда же Петр сделался единственною опорою непоколебимости Церковной? Когда, кто, и где, в таком же смысле, сделался преемником Петровым? Священное Писание не показывает нам сего. Напротив того, Писание и предание показывают, что, после мученической кончины Святаго Петра, долго еще пребывали, и своим Апостольским достоинством первоначальствовали в Церкви – великий таинник Христов Иоанн Богослов, и Симон сродник Господень, Епископ Иерусалимский. И сколь верно то, что они не имели нужд в Римском Епископском престоле, столь же несомнительно и то, что Римский Епископский престол вместе с прочими преклонял свое достоинство пред их Апостольским первоначалием. И далее в течении времени предание церковное представляет нам не одного и единственнаго преемника Петрова, но трех, в трех разных местах. Доказательство на сие можем взять из сокровищ древности у тех самых, которые сему ныне прекословят. Святый Григорий Двоеслов, занимавший в священноначалии место, которое ныне хотят представить единственным престолом Апостола Петра, в послании к Евлогию, Патриарху Александрийскому (Париж. изд. 1675 г. Том. 2, кн. VI. Посл. 37), пишет: хотя многие суть Апостолы, однако в отношении к начальствованию единый престол Первоверховнаго Апостола возымел силу в общем уважении, – единый в трех местах. Ибо он возвысил престол, на котором и почить и настоящую жизнь окончить благоволил, – то есть престол Римский. Он украсил престол, на который послал ученика Евангелиста, – то-есть престол Александрийский. Он укрепил престол, на котором седмь лет возседал, хотя после и отшел от него, – то есть престол Антиохийский. Единаго, продолжает Святый Григорий, и единый есть престол, на котором, по власти Божественной, три Епископа ныне председательствуют. Услышав о наименовании вселенскаго Патриарха (впрочем для почести только употребленном на Востоке), тот же Св. Папа устрашился обширности знаменования сего имени, и возревновал за честь всех Патриархов, а не одного западнаго. Он писал к Патриархам – Евлогию Александрийскому и Анастасию Антиохийскому (кн. IV. Посл. 36), так: если попускают сие говорить не возбранно: то сим честь всех Патриархов отрицают. Вот учение Восточной Церкви о патриарших престолах, в устах Патриарха Западной Церкви! Потому что в его время Восток и Запад были едино, как повелел им Вечный Восток свыше.

Если Слово Божие знает единую токмо Главу Церкви – Христа: то по какому праву человеческое мудрование хочет, сверх сей Божественной Главы, дать сему безсмертному телу еще другую главу – смертную?

Если Вселенская Церковь, по слову Господню, должна быть такова, что и врата адова не одолеют ей: сообразно ли с сим давать ей такую главу, при которой врата адовы могли бы обезглавить Церковь?

К чему послужило Монофелитской ереси, вопрошает ученый Богослов и Епископ новаго Запада (Боссюэт. слов. о единст. Церк.), то, что она по нечаянности похитила Папу? На сие древний и новый Восток ответствует: да, немного приобрела Монофелитская ересь, похитив Папу Гонория: потому что Папа не есть глава Церкви; потому что, при впадении его в ересь, Православная Церковь сохранила, на защиту истины, не зависящих от его власти, других Патриархов и Соборы. Но если бы ересь похитила действительно главу Вселенской Церкви; если бы ересь приобрела себе вселенскую главу и ея власть: что было бы тогда с достоинством и непоколебимостию Церкви?

Благословен Пребожественный Основатель Церкви, который не вверил ея безопасности одному человеку, смертному и, кто бы ни был, не безгрешному. Не сказал Он Петру, следственно не сказал и никакому его преемнику: врата адова не одолеют тебя. Но сказал о Своей Церкви: врата адова не одолеют ей, хотя бы многократно одолели того или другаго человека, хотя бы одолели долженствовавшаго быть опорою для многих, только не для всей Церкви.

Кто приемлет в особенное замечание то, что Слово Господне об основании Церкви обращено к Апостолу Петру, и к одному ему: тот пусть вникнет в обстоятельства, в каких сие произошло. Петр один, предваряя прочих Апостолов, исповедал Христа новым исповеданием Христианским: Ты ecи Христос, Сын Бога Живаго: и потому один, преимущественно пред другими Апостолами, услышал новое слово Христа о Церкви: и Аз же тебе глаголю; и, на первоначальном всеобщем камне основания – Христе положен первым из последующих, меньших камней основания, то есть Апостолов, и притом не столько сам он, сколько его вера и его исповедание. Так слово Христово толкует Св. Златоуст: на сем камени созижду Церковь мою, сие есть, на вере исповедания (на Мф. Бесед. 54).

Те, которые ревнуют о Св. Петре более, нежели он того от них желает, пусть послушают сего первоверховнаго Апостола более, нежели своего или посторонняго мудрования. Св. Петр не на Петре, но на Христе основать и утвердить вас желает. К нему же, говорит, приходяще, Камени живу, от человек убо уничижену, от Бога же избрану, честну, и сами, яко камение живо, зиждитеся в храм духовен (1Пет. 2, 4-5). Св. Петр знает одно только имя, без котораго нельзя спастися, – имя Христа, а не три имени – Христа, Петра и преемника Петрова. Hесть бо, говорит, инаго имени под небесем, даннаго в человецех, о немже подобает спастися нам (Деян. 4, 12).

Христос, Камень живый, – вот, братие, первоначальное, глубочайшее, единое, всеобщее, вечно неколебимое, все на Себе носящее, Основание, на котором должны мы утверждать наши сердца, нашу веру, нашу жизнь, нашу надежду спасения, назидаясь последовательно на основании Апостолов, Пророков, Пастырей и Учителей Православной Вселенской Церкви! В сем Основании наша непоколебимость; в сем наша безопасность. Если же не тщимся на сем Основании утверждать нашу веру и нашу жизнь: то никакие мнимые столпы, никакия опоры человеческаго мудрования и силы не могут поддержать нашей храмины, зиждемой на песке мнений, предубеждений, страстей, угрожаемой неизбежно разрушением велиим.

Если дивимся тому, какая великая благодать и сила дана Петру в слове Господнем: ты ecи Петр, и на сем камени созижду Церковь Мою, то помыслим о том, как сия благодать приобретена. Она приобретена не от плоти и крови заимствованным, но от Отца Небеснаго, внутренно явленным, от полной души происшедшим, искренним, несомненным, безбоязненным, исповеданием веры: Ты ecи Христос, Сын Бoга Живаго. Дело созидания Церкви Вселенския превыше наших усилий и забот, хотя впрочем не должно быть чуждо для наших молитв: но есть часть сего дела, ближе касающаяся до каждаго из нас, и требующая полной заботливости нашей; это – дело созидания той Церкви, о которой написал Апостол: вы есте церкви Бога жива (см.: 1Кор. 3, 16) – дело духовнаго созидания нашей душевной храмины, устроение спасения души нашей. Велик благодатию Петр для Церкви великой: для сей малой церкви надобно, чтобы каждый из нас был хотя малым, – но и не слишком малым, – подражателем Петру и преемником его благодати. Надобно, чтобы и ты был учеником Христовым, то есть, употреблял все возможныя для тебя средства приобретать верное познание Бога и Христа. Надобно, чтобы и ты молитвою испрашивал от Отца Небеснаго явления сего познания в живом ощущении сердца. Надобно, чтоб и твоя душа исполнялась верою во Христа, Сына Бога живаго. Надобно, чтоб и ты искренно, несомненно, безбоязненно исповедывал Христа, Сына Бога живаго, когда нужно, словом, а всегда жизнию, как твоего Учителя и Спасителя; чтоб и ты старался во всем поступать по Его учению и по Его заповедям. И если когда, по немощи, или неосторожности, будешь погружаться в искушения, как Петр в волны, надобно, чтоб и ты, как он, немедленно к Христу же простирал руки с покаянием, молитвою и надеждою. Только при таковых расположениях и делах веры и тебе принадлежать будет участие в данном Петру обетовании: созижду в тебе Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей! Аминь.

Т. 4; Слово в день Преображения Господня.

Приидите любящие учение истины: любовь ваша ныне награждается и удовлетворяется совершеннейшим учением высочайшей Истины. Приидите и маловнимательные к учению, или недовольные несовершенством и недостоинством преподающих оное; возбудите ваше внимание: ныне можете слышать Учителя, Котораго достоинство беспримерно, и, конечно, так же превосходно должно быть и учение. От Фавора слышна проповедь не учителя церковнаго, не Апостола, не Пророка, даже не Ангела, но самого Бога Отца. Се глас из облака, глаголя: сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже благоволих: Того послушайте (Мф. 17, 5).

Учители церковные различают два вида спасительнаго учения: догматы и заповеди. Догмат есть Богом открытая истина, которой мы должны веровать для нашего спасения. Заповедь есть Богом данное повеление или правило, которое мы должны исполнять для нашего спасения.

Сей самый состав учения представляет и небесная Фаворская проповедь:

Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже благоволих: вот догмат!

Т. 4; Слово на освящение храма Пресвятыя Богородицы, в честь иконы Ея Иерусалимския, в городе Бронницах

Токмо на месте, идеже изберет Господь Бог ваш, во едином от племен наших, нарещи имя Его тамо, и призвати, и взыщете и внидете тамо (Втор. 12, 5)

С утешением веры помышляю, что жертвы, принесенныя вами в созидании дома Божия, благоугодны Богу, чего знамение имеете в том самом, что вашему начинанию даровал Он совершение, и ваше Ему посвящение принял, даровав оному Свое освящение.

С упованием приемлю для вас благословение от уст пророка: Боже сил, обратися убо, и призри с небесе, и виждь, и посети виноград сей, и соверши и, егоже насади десница Твоя (Пс. 79, 15-16)! Воистину, Господи Боже сил, сей народ верующих есть Твой духовный виноград; Ты насадил его Твоею вceдетeльнoю десницею: обратися убо к нему ныне и во грядущее время Твоею благодатию, якоже он обращается к Тебе верою и молитвою; призри на него Твоим провидением; виждь, Всевидящий, его истинныя потребности, очевидныя и сокровенныя; и посети его щедротами Твоими, утверди его православием; огради от татей, прелазящих или подкапывающих Твою священную ограду, – от ересей и соблазнов; возрасти в познании Твоея истины: оплодотвори обилием дел благих, по заповедям Твоим святым; соверши всякою добродетелию в совершенное спасение!

Прославим Господа, щедраго Подателя толиких благ! Возлюбим благолепие дому Господня, и место селения славы Его (Пс. 25, 8)! Да притекаем в дом Божий охотно и с любовию, как дети в дом отца своего! С простотою и смирением сердца, с безмолвием ума, с отложением всякаго житейскаго попечения, да предаемся здесь действию Духа Божия, одушевляющаго божественную службу! Да не нерадим очищать и освящать себя таинствами! Да блюдемся, чтобы в сие место благоухания святыни не привносить смрада нечистаго жития!

Нельзя при сем не вспомнить с сожалением о тех, которые или долго уклоняются от святаго храма, по нерадению, или совсем удаляются от онаго, потому что, в следствие погрешительных мнений, хотят молиться не в святом храме, но на месте, котораго Бог не избрал, и котораго никто не освятил. Каких благ лишают они сами себя! И какому ответу подвергают себя пред Богом!

Удаляющиеся от святыни Церкви говорят, что сие делают они по старой вере. Удивительно, как люди могут извращать истину, если того пристрастно захотят. Где нашли они старую веру без священноначалия и без освященных храмов? Эта вера очень новая; двух сот леть не прошло еще, как она возникла. Истинно старая вера от начала христианства имела и имеет непрерывное священноначалие и освященные храмы.

Знаю старый пример удаления от святаго храма и от поставленнаго Богом священноначалия, с мыслию о старой вере: но он, конечно, не будет угоден тем, которые у нас провозглашают себя последователями старой веры. Самарянам не захотелось ходить в Иерусалимский храм, и повиноваться тамошнему священноначалию; они построили для себя нечто, имеющее вид храма, но не святыню его, на горе Гаризин; некоторые священники отбежали к ним из Иерусалимскаго храма, и открылось новое неблагословенное богослужение. Чтобы приобрести сему незаконному действованию сколько-нибудь доверия от народа, нововводители говорили, что они делают сие по старой вере, и только старыя книги принимают, именно, пять книг Моисеевых; а прочия книги пророческия они отвергали, как уже не старыя. Не имея у себя древней церковной святыни, они хвалились, что имеют старый колодезь, из котораго пил патриарх Иаков. Благовидныя указания на древность и упоминание глубоко уважаемаго имени патриарха Иакова, увлекли немалое число неразсудительных; и разсудительнейшая из Самарян жена, упоминаемая в Евангелии, хотя чувствовала слабость сего учения, однако сомневалась, не лучше ли, подлинно, молиться в горе самарийской, нежели во храме Иерусалимском. Но, чтобы никто не увлекался подобными прельщениями, Христос Спаситель сказаль жене самарийской: вы кланяетеся, Егоже не весте: мы кланяемся, Егоже вемы; яко спасение от Иудей есть (Ин. 4, 22). То есть, вы в горе самарийской молитесь, не зная кому; мы, молящиеся во храме Иepycaлимском, молимся Богу, Котораго знаем, и от Котораго имеем обетование спасения.

Никого не желаю оскорблять сравнением с Самарянами: но вам, послушныя чада новаго Иерусалима, вам, молитвенники освященнаго Богом храма, полагаю пред очи пример Самарян, для вашей осторожности, дабы вы блюлися от творящих распри и раздоры, которые, – как говорит Апостол, – благими словесы прельщают сердца незлобивых (Рим. 16, 17-18). Словеса говорят, по видимому, благия: но в самом деле прельщают, и отводят от истины. Старая вера, старыя книги, патриарх, – прекрасныя слова; но сими словами, обманчиво употребленными, прельщены были Самаряне, и удалились от истинной церкви и оть пути спасения. Блюдитеся и охраняйте друг друга, чтобы подобными, неправо употребляемыми, словами не прельстилось чье либо сердце. Держитеся древних, или, лучше сказать, вечных православных догматов веры, которые и в старых и в новых книгах равно проповедуются: и с тем вместе держитесь установленнаго Богом священноначалия и освященнаго Богом храма. Храните себя в постоянном, искреннем общении с благодатию и святынею, обитающею во святой Церкви, в которой, по божественному слову, пребывает и пребудет Богу слава о Христе Ииcycе, во вся роды века веков, аминь (Еф. 3, 21)!

Т. 5; Беседа на освящение храма Святаго Апостола Филиппа, на Иерусалимском, в Москве, подворье

Кому близко к сердцу Отцепреданное имя единыя Святыя, Соборныя и Апостольския Церкви: тому должно быть по сердцу совершившееся здесь ныне торжество освящения храма, как такое, в котором можно усматривать приятныя черты соединения Святых Божиих Церквей, ежедневно испрашиваемаго нами в молитвах.

За несколько десятилетий пред сим, Церковь Иерусалимская пожелала иметь здесь свой храм: и Церковь Российская, с соизволения Благочестивейшаго Самодержца, предложила ей здесь храм и место для жительства священнослужителей. Усердие православных чад Церкви Российския споспешествовало благоустроению прежде бывшаго здесь храма, и устроению при нем жилищ для Иерусалимских священнослужителей, и ныне присовокупило к древнему новый храм. А блаженнейший Патриарх Иерусалимский, на общение благотворительное ответствуя общением собственно церковным и священнодейственным, своим к нашей мерности посланием изъявил желание, чтобы храм сей получил освящение от священноначалия Церкви Российския, что благодатию Божиею ныне и совершилось.

Не неблаговременно при сем воспомянуть, что в сем Богоспасаемом граде издавна есть обитель, подведомая патриархии Константинопольской; что в недавнее время и Антиохийской патриархии предоставлен храм; что посланник патриарха Антиохийскаго уже несколько лет пребывает здесь, пользуясь благотворениями чад Церкви Российския для своей бедствующей Церкви, и что теперь на пути сюда находится и посланник Патриарха Александрийскаго, также с надеждою на благотворительность Россиян для бедствующей Церкви Александрийской.

Приметим здесь, как я уже сказал, приятныя черты единства и общения Церквей, составляющих Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Но дабы не было сомнения, суть ли это верныя черты истиннаго единства, посмотрим, как единство и общение Церквей определяется в Слове Божием. Святый Апостол Павел, в послании к Ефесской Церкви, учит ее блюсти единение духа в союзе мира, и в основание сего учения полагает следующия разсуждения: Едино тело, един дух, якоже и звани бысте во едином уповании звания вашего, един Господь, едина вера, едино крещение, един Бог и Отец всех, Иже над всеми, и чрез всех, и во всех нас (Еф. 4, 3-6). Таким образом Апостол указует внутреннейшее средоточие и крайний верх единства церковнаго во едином Боге Отце: и знаменательно присовокупляет, что Он един над всеми, по Своей высочайшей власти, един чрез всех, по всеобъемлющему и всепроницающему действию Своего провидения и управления, един во всех нас, по внутреннему благодатному действию Святаго Духа. Чрез сие дается разуметь, что дабы основать и ненарушимо поддерживать единство вселенской Церкви, для сего требуются Божественныя совершенства, а не человеческия силы и средства. Более открытый источник единства церковнаго, по учению Апостола, есть един Господь, Иисус Христос, Который и нарицается в том же послании Главою Церкви, соответственно сему называемой телом Его. Прочия последовательныя черты в Апостольском изображении церковнаго единства суть: единство звания ко спасению и упования будущих благ, единство веры и догматов ея, единство крещения и вообще таинств, наконец единодушие и союз мира.

Не сими ли Апостольскими чертами ознаменовано и ныне единство и общение Церквей, составляющих Кафолическую Православную Церковь? Все оне признают единственную Божественную Главу всего тела Церкви – Господа нашего Иисуса Христа. Все оне свято сохраняют единую веру, как проповедали ее Апостолы, как изрекли ее триста осьмнадесять Отцев перваго вселенскаго Собора, и сто пятьдесят Отцев втораго вселенскаго Собора, – сохраняют без изменения, без убавления, без прибавления. Общение таинств между Церквами, разделенными далеким разстоянием мест и народностию, в самом действии видите вы здесь ныне. Церковь Российская дарит Церкви Иерусалимской свое святилище: а Церковь Иерусалимская, для совершения таинства в усвоенном ей святилище, призывает священноначалие Церкви Российския. Не единение ли духа и союз мира между Церквами открываются и в том, что Церкви отдаленныя, иноплеменныя, с доверием и надеждою посылают своих посланников к Церкви Российской, изъявить ей свои нужды, и Церковь Российская приемлет к сердцу их скорби, и охотно простирает к ним вспомоществующую руку? Не есть ли это продолжение первоначальнаго Апостольскаго общения, о котором пишет Апостол Павел: Иаков и Кифа и Иоанн, мнимии столпи быти, десницы даша мне и Варнаве общения, да мы во языки, они же во обрезание, точию нищих да помним, еже и потщихся сие истое сотворити (Гал. 2, 9-10)? то-есть: Иаков, Петр и Иоанн, почитавшиеся столпами вселенской Церкви, преимущественно начальствуя над Церквами из Иудеев, без нарушения единства вселенской Церкви, точно такое же начальство предоставили Павлу и Варнаве над Церквами из язычников, с тем только, чтобы Церквам, терпящим бедствия и нищету, подавали помощь Церкви, пользующияся миром и обилием.

Прославим, Братия, Бога, даровавшаго нам благодать быть, хотя малыми, членами единаго великаго духовнаго тела Христова, единыя Святыя Соборныя и Апостольския Церкви. И о, если бы каждый из нас был членом ея живым, по вере и добродетели! О, если бы никто из нас не был в опасности, быть отсечен от сего безсмертнаго тела, как член смертоносно зараженный неверием и преобладающим грехом! Да помышляем и да печемся о сем прилежно и непрестанно: это зависит от нашего внимания, желания и попечения; благодать Божия всегда готова на помощь сему.

Почудимся непостижимым, но понятно благопромыслительным о вселенской Церкви судьбам Божиим. Между тем, как на народы древних великих Церквей Востока постепенно налегало иго неверных, и вследствие сего и самыя Церкви подвергались затруднениям в управлении, лишались вещественных пособий, уменьшались в числе верующих, то бедствиями, то отторжениями нетвердых в вере; а Запад омрачался дымом от студенца бездны, отверстаго звездою, падшею с небесе на землю (см.: Апок. 9, 1-3): Бог насадил, возрастил, укрепил, расширил Церковь Российскую, и, посредством Христолюбивой ревности Царей наших, соделал ее защитницею православныя веры в странах неверных, и в христианском усердии нашего народа отверз для бедствующих Церквей источник утешения и помощи.

Возчувствуем, братия Церкви Российския, милость к нам Провидения Божия. Вместе с Божественным даром православныя веры, нам даровано, в мире Царства, наслаждаться миром Церкви. Бог новаго Израиля дал нам, по пророческому слову праведнаго Захарии, без страха, из руки враг наших избавльшимся, служити Ему преподобием и правдою пред Ним вся дни живота нашего (Лук. 1, 74-75). Тогда как иныя Церкви и чада их подвизаются в скорбях, в теснотах, в лишениях, нам ничто не препятствует совершать торжества веры, пользоваться открытыми сокровищами и утешениями благодати, яко возмощи нам и сущия в скорби утешати утешением, им же утешаемся сами от Бога (2Кор. 1, 4). Да подвизаемся верно употреблять сии дары на дела благия, со страхом взирая к имеющему в деснице Своей судьбы Церкви, Который соблюдающим дела Его до конца дает власть на языцех (Апок. 2, 26), и несовершенных к лучшим делам возбуждает угрожением двигнуть от места светильник (ст.5), не сияющий светом живой веры и дел благих. Аминь.

Т. 5; Слово в день рождения Благочестивейшаго Государя Императора Николая Павловича

Хотя Христос Спаситель дал Своей Церкви новый завет, высший ветхаго, и новое Священное Писание, в новом свете открывающее тайны Боговедения и учение жизни: однако чрез сие не сделалось безполезным Писание ветхозаветное. Особенно заключенныя в нем пророчества, когда сокрытый в них свет открывается чрез отражение в событиях, чудным и благотворным образом освещают пути спасительнаго провидения Божия в мире и в роде человеческом. Посему Апостол Петр тогда, как пишет сам богодухновенное послание, и уже не первое, находит еще неизлишним отсылать читателей к ветхозаветному пророческому Писанию. Имамы, – говорит, – известнейшее пророческое слово, емуже внимающе, якоже светилу, сияющу в темнем месте, добре творите, дондеже день озарит, и денница возсияет в сердцах ваших (2Пет. 1, 19).

В день Царев, приглашаю вас внять слову Пророка Исаии о царях, довольно загадочному. Может быть, дастся нам разрешение гадания (Притч. 1, 3), и внимание ваше не будет потеряно.

И будут царие кормители твои, и княгини их кормилицы твои.

Кому это Пророк предвещает столь высоких кормителей и кормилиц? – Он обращает речь свою к Сиону, и к Сиону не возрастающему и цветущему, но являющемуся в безнадежном состоянии: рече Сион: остави мя Господь, и Бог забы мя (ст.14). Под именем Сиона Исаия разумеет, без сомнения, не гору, но население горы Сиона, Иерусалим с его обитателями; и притом, как пророк Божий, занятый не человеческими видами, но Божественными, в образе Иерусалима он зрит град Божий, обиталище истинной веры в Бога, Церковь Божию. Сему-то духовному Сиону, на его сетование об оставлении его Богом, ответствуется: что если бы и мать забыла свое дитя, но Господь не забудет его; – что ему даровано будет неожиданное многочадие: и речеши в сердцы твоем: кто мне породи сих (ст.21)? – и что ему и многочисленным чадам его, вместо кормителей и кормительниц, даны будут цари и княгини: и будут царие кормители твои, и княгини их кормилицы твои.

Кто же сии цари кормители Сиона? – Если бы о них пророчествовал Самуил: то мы могли бы догадываться, не суть ли это Давид и Соломон. Один из них возвысил Иерусалим в достоинство царствующаго града, другой обогатил его. Один сильно питал в сынах его чувство благочестия, внеся в него кивот завета Божия, и дав богослужению высокое благолепие и торжественность, другой, – создав храм, ознаменованный чудесным присутствием Божиим.

Но Исаия пророчествовал уже после цветущих времен ветхозаветнаго Иерусалима, и предвещал еще более тяжкия времена, прежде времен многочадия и славы.

Как на исполнение печальной части сего пророчества, можно бы указать на времена пленения вавилонскаго и на времена утеснения народа Божия царями сирийскими, когда Иерусалим был опустошен, и пресечено было в нем служение истинному Богу: но следующия близко за сими времена не представляют исполнения утешительной части пророчества. Цари, к которым имел отношения Иерусалим после пленения вавилонскаго, были языческие, и не питали, но едва не поглотили его; а Маккавеи, которые возстановили его и богослужение в нем, не были цари. Наконец, ветхозаветный Иерусалим, ждавший Христа мечтаемаго, но неприявший Христа истиннаго, отягченный виною христоубийства, вновь пал от Римлян: и хотя Иулиан покушался возстановить его, но сие богоборное предприятие уничтожено чудесными действиями гнева Божия.

Итак, чтобы найдти исполнение разсматриваемаго нами пророчества, мы должны перейдти во времена новаго Иерусалима, то-есть, Церкви христианской.

При рождении своем и в первом возрасте, она встретилась с царями, из которых ни один не был кормителем ея, а многие были разрушителями. Млеко учения Христова, в питаемых им обращаясь невидимо в кровь жизни безсмертной, в тоже время в видимой жизни питаемых и питающих оным обращалось часто в кровь мученичества. Так проходили три века. Во время жестоких на Церковь Христову гонений от царей и народов языческих, каково особенно было Диоклетианово, – когда христианския церкви были разрушаемы, святыня подвергаема поруганиям, священныя книги сожигаемы, церковное достояние расхищаемо, духовныя стада и пастыри, если не истреблены, то расточены, – сей новый Сион мог вопиять тем воплем, который слышал Пророк Исаия: рече Сион: остави мя Господь; и Бог забы мя.

Нет, возлюбленный благодатный Сион Святаго Израилева! Он не забыл тебя. Он попустил тебе трудное и долгое испытание для того, чтобы предохранить тебя от вредной клеветы последних времен, будто тебя возрастила и укрепила человеческая сила. Напротив, тем, что все человеческия силы, как ни старались разрушить тебя до конца, но не могли, Он доказал, что не оставил тебя, но тайно поборает по тебе, и готовит тебе жребий, достойный Его благости и всемогущества.

Цари, гонители Церкви изчезают: является Равноапостольный Царь Константин. Можно ли не узнать в нем перваго из Царей кормителей Сиона, предсказанных Пророком? Под чудесным знамением креста, победив властителей, враждебных Христу, он простер к Его Церкви десницу мира: и расточенныя словесныя овцы и пастыри собираются: разрушенные храмы возсозидаются великолепнее прежняго; таившиеся христиане открываются; непознавшие достоинства Церкви Христовой в ея борьбе и страданиях начинают познавать оное в ея победе и мире: враги ея превращаются в чад ея; и теперь действительно можно прочитать в сердце ея слова удивления, которыя за несколько веков вложил в сердце ея Пророк Исаия: кто мне породи сих? Царь Константин в буквальном значении пророчества может быть назван кормителем Церкви; потому что не только возвратил ей расхищенное гонителями достояние, но и умножил оное, и щедро давал потребное на содержание служителей ея, и на питание нищих ея. Но он может и в духовном разуме назван быть кормителем Церкви; потому что, когда ересь, вместо словеснаго нелестнаго млека (1Пет. 2, 2), предлагала младенцам веры отравленную пищу зломудрия; тогда он со всей вселенной собрал блюстителей истины, и своею ревностию споспешествовал им устроить несокрушимый и неистощимый сосуд словеснаго нелестнаго млека и твердой Божественной пищи, – Никейский Символ веры.

Путем Константина и после него шли православные и благочестивые Цари, как например Феодосий, который способствовал Отцам Церкви довершить дело Никейскаго Собора на Соборе Константинопольском.

Хотите ли узнать также хотя одну из княгинь кормительниц Сиона, предсказанных Исаиею? Вспомните матерь святаго Константина, святую Елену. Не действиями правительственными, однако тем не менее сильно подкрепляла она христианство высоким примером веры и святости и царскими делами благочестия и благотворительности, которыя особенно просияли в Церкви иерусалимской, но и всю Церковь вселенскую озарили утешительным светом. Она открыла из-под развалин высокую святыню христианства, крест и гроб Господень, и осенила их, и другия святыя места, достойными их святыни храмами, из которых главнейшие доныне питают души верующих священными воспоминаниями и благодатными впечатлениями.

Хотите ли, чада Церкви Российския, уразуметь, простирается ли на нашу Церковь Божие чрез Пророка обетование, что будут царие кормители ея, и княгини их кормилицы ея? – Для сего довольно вспомнить Великаго Князя Владимира и бабу его Ольгу: и не льзя не удивиться, как Бог, вся мерою и числом и весом расположивший (Прем. 11, 21) в мире вещественном, покоренном закону необходимости, и на мир нравственный, управляемый законами свободы, без нарушения свободы, простирает точность меры и числа. Подобно Равноапостольному Константину, Равноапостольный Владимир свое языческое царство перерождает в христианское, и питает Церковь своими благотворениями. Подобно Елене, мудрая Ольга споспешествует сему перерождению: потому что высокий пример ея христианства был одною из сил, которыя подвигли ко Христу советников Владимира, а конечно и народ.

Не достанет ми повествующу времене о великих Князьях, Царях и Императорах России, защитниках и охранителях духовнаго благоденствия и мира православныя Церкви, и питателях ея от щедрот своих.

Поспешим управить слово к цели. Если события дали нам разрешение гадания пророческаго о царях кормителях Сиона; то к чему нам сие послужить может? Какой может быть плод сделаннаго дознания? – Очень немалый, если мы внимательны.

Не утешительно ли, не назидательно ли видеть чудные пути Божия в устроении, распространении и сохранении Церкви Христовой? За семь веков до ея открытия, за десять веков до рождения сына Елены, Господь чрез Пророка глаголет сему: ты будешь орудием умиротворения Моей гонимой Церкви. За семнадцать веков до рождения внука Ольги, Господь чрез того же Пророка глаголет и сему: ты воскормишь млеком истинной веры народ, в котором Церковь Моя получит многочадие на севере, во дни оскудения чад Ея на востоке. Никто да не смущается, если где-либо, когда-либо истинная Церковь кажется не в цветущем состоянии. Она может быть испытуема: но не будет оставлена. Речено, и не умолкнет слово к Ней Господа: аще и забудет жена исчадие чрева своего; но Аз не забуду тебе.

Не поучительно ли усматривать таинственное соотношение благочестивых Царей с верховным правительством Царя царствующих? Из глубины вечности провидит и уготовляет Он их; назначает им время и подвиг не только для земнаго их царства, но и для Своего царствия небеснаго; и дарует им и силу и победу над противоборствующими силами. Сим на пророчестве основанным умозрением как уясняется обязанность молитвы о царе благочестивом и о благочестии царя! Как возвышается радость о царе благочестивом! Как утверждается надежда на царя благочестиваго!

Слышим от Благочестивейшаго Самодержца нашего во всенародной слух исшедшее слово, которым Он, соединяя миролюбие с твердостию в правде, ограждает права и спокойствие православнаго христианства на востоке, и особенно в Святых Местах святой земли. Не утешительно ли видеть Его здесь на том пути, который пророчество предначертало царям благочестивым, – на пути царя охранителя и защитника Сиона Божия?

Ублажи, Господи, благоволением Твоим Сиона (Пс. 50, 20) и видимаго и умозримаго. Да постыдятся и возвратятся вспять вси ненавидящии Сиона (Пс. 128, 5). Державному же защитнику Сиона, Боже, суд Твой цареви даждь (Пс. 71, 1) и судом правды и мира победу над всякою враждою и ухищрением. Да будет судьбою Его выну святое слово: яко царь уповает на Господа, и милостию Вышняго не подвижится (Пс. 20, 8). Аминь.

Т. 5; Слово в день Тезоименитства Благочестивейшия Государыни Императрицы Марии Александровны

Молю убо прежде всех творити молитвы, моления, прошения, благодарения за вся человеки, за царя и за всех, иже во власти суть, да тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте (1Тим. 2, 1-2)

Если обратим внимание на то, в какое время написал святый Апостол Павел сие наставление епископу Тимофею, то можем усмотреть всеобъемлющее пространство любви христианской, открыть глубокую Богодухновенную прозорливость Апостола, и глубоко почувствовать силу нашей обязанности молиться за Царя.

Святый Павел написал наставление о молитве за царя и за сущих во власти тогда, как во всем мире не было ни одного царя христианскаго; тогда цари и власти были иудейские, неверующие во Христа, и языческие, погруженные в заблуждения и пороки идолопоклонства, которые, приходя в соприкосновение с христианством, большею частию являлись врагами его и гонителями, с намерением совершенно истребить оное. Разум естественный конечно сказал бы: это несообразность – молиться за людей, которые хотят вас истребить. Но любовь христианская говорит: молитесь и за сих; желайте и просите им всякаго блага; может быть, в благодеяниях познают они благодетеля Бога, познав уверуют в Него, уверовав умиротворятся в отношении к другим верующим в Него; если же и не так, по заповеди возлюбленнаго Спасителя, молитеся за творящих вам напасть и изгонящия вы (Мф. 5, 44). Так действительно, первомученик Стефан, за членов Синедриона, определивших побить его камнями, умирая молился: Господи, не постави им греха сего (Деян. 7, 60).

При воззрении на чуждыя христианства, и даже враждебныя ему расположения современных Апостолу земных властей, его наставление представляет вид необычайности еще в том, что он заповедует творить за них не только молитвы, но и благодарения. Неужели враги и враждебныя действия, гонители и гонения могут быть предметом благодарности? – Сие недоумение будет устранено, если примем в разсуждение, что святый Павел есть не просто наставник, но наставник Богодухновенный. Христос Спаситель и всем христианам, для важных случаев, когда им нужно с особенною верностию и твердостию изрещи или засвидетельствовать истину Христову, дал сие обетование: не вы будете глаголющии, но Дух Отца вашего глаголяй в вас (Мф. 10, 20). Без сомнения, в преимущественной силе и полноте дан сей дар Апостолу, провозвестнику Христова учения для вселенской церкви. Итак святый Павел хочет написать наставление церкви ефесской: Дух Святый в то же время благоизволяет написать чрез него наставление Церкви вселенской. Павел смотрит на церковь ефесскую, как она есть: Дух в нем Божий в то же время смотрит на Церковь вселенскую, как она есть и будет. Павел видит современный мрак царств языческих: Дух в нем Божий провидит и, более или менее, показует ему будущий свет царств христианских. Взор Богодухновеннаго, проницающий будущие веки, встречает Константина, умиротворяющаго Церковь и освящающаго верою царство, Феодосия, Юстиниана, защищающих Церковь от наглости ересей, – конечно видит далее и Владимира, и Александра Невскаго и многих распространителей веры, защитников Церкви, охранителей православия. После сего не удивительно, что святый Павел пишет: молю творити не только молитвы, но и благодарения за царя и за всех, иже во власти суть; потому что будут цари и власти не только такие, за которых надобно молиться с скорбию, или с утешением, но и такие, за которых, как за драгоценный дар Божий, должно благодарить Бога с радостию.

Глубокое смирение, и вместе сильное желание святаго Павла сделать действительным преподаваемое наставление, открывается в том, что он не излагает истину равнодушно, и не повелевает властию апостольскою, но просит и умоляет, чтобы приносимы были молитвы за царя: молю, говорит, творити молитвы за царя. И можем ли мы не чувствовать глубоко и сильно сей обязанности столь убедительно нам внушаемой? Как ни отдалены мы от святаго Павла временем: но мне кажется, что звук его апостольскаго вещания громче и сладостнее отдается в наших сердцах, нежели в близких к нему христианах ефесской и других церквей. Со страхом, сквозь слез должны были они молиться за царей, чуждых христианства и угрожающих ему. Нашим отцам и нам предлежало и предлежит молиться за царей благочестивейших, распространителей веры, защитников Церкви, охранителей православия, – молиться с миром, с радостию, с благодарностию.

Подкрепляя свое учение о молитве за царя, святый Апостол указывает на ожидаемый от нея плод: да тихое и безмолное житие поживем, во всяком благочестии и чистоте. Итак он полагает, что от царя, по молитве Церкви и царства, Богом просвещаемаго и укрепляемаго, весьма много зависит тихое и безмолвное житие, то-есть, жизнь спокойная и безопасная, и не только тихое и безмолвное житие, но и житие во всяком благочестии и чистоте.

Чтобы уяснить сию истину, не вдадимся в область умозрений и состязаний, в которой некоторые люди, не знаю, более ли других обладающие мудростию, но конечно более других доверяющие своей мудрости, работают над изобретением и постановлением лучших, по их мнению, начал для образования и преобразования человеческих обществ. Уже более полувека образованнейшая часть рода человеческаго, по местам, по временам, видит их преобразовательныя усилия в самом действии: но еще нигде, никогда, не создали они тихаго и безмолвнаго жития. Они умеют потрясать древния здания государств: но не умеют создать ничего твердаго. Внезапно по их чертежам строятся новыя правительства: и так же внезапно рушатся. Они тяготятся отеческою и разумною властию царя: и вводят слепую и жестокую власть народной толпы и безконечныя распри искателей власти. Они прельщают людей, уверяя, будто ведут их к свободе: а в самом деле ведут их от законной свободы к своеволию, чтобы потом низвергнуть в угнетение!

Надежнее самодельных умствований можно учиться царственной истине из истории народов и царств, и особенно из истории, преимущественно достоверной, как писанной не страстями человеческими, а Пророками Божиими, – из истории древле избраннаго народа Божия. Она показывает, что лучшее и полезнейшее для человеческих обществ обыкновенно делают не люди, а человек, не многие, а один.

Какое правительство дало народу еврейскому государственное образование и законы? – Один человек, Моисей, который не был князем или царем, потому, что царем народа Божия был Сам Бог.

Какое правительство распоряжалось завоеванием обетованной земли и распределением на ней племен народа еврейскаго? – Один Иисус Навин.

В следовавшия потом времена Судей неоднократно один судия спасал от врагов и зол целый народ. Но как такия явления были не часты: то, по пресечении единоначалия, народ приходил в разстройство; благочестие оскудевало; распространялось идолопоклонство и повреждение нравов: за тем следовали бедствия и порабощение иноплеменниками. Священный дееписатель, написав, как в доме Михи, из украденнаго сыном у матери серебра слит идол, и потом воинами колена Данова похищен, и домашнее идолопоклонство превращено во всенародное, как от необычайнаго разврата жителей Гаваона произошла междоусобная война, от которой едва не в конец истреблено колено Вениаминово, и, предвидя вопрос, как могли произойди такия нелепости в народе Божием, дает на сие следующий ответ: в тыя дни не бяше царя во Израили; муж еже угодно пред очима его, творяше (Суд. 21, 25).

Вновь явился один, полномочный силою молитвы и дара пророческаго, Самуил: и народ еврейский огражден от врагов: безпорядки прекращены; благочестие восторжествовало над идолопоклонством.

После того, как Бог для непрерывнаго единоначалия в народе своем благословил быть царю, цари Давид, Иосафат, Езекия, Иосия представляют в себе образцы того, как сильно может и должен царь споспешествовать своему народу к провождению тихаго и безмолвнаго жития во всяком благочестии и чистоте.

Скажут ли, что были не такие цари, и не такия последствия их владычества? – Это правда; но это было, особенно в царстве израильском, потому, что и цари, и народы не молились истинному Богу, а идолам; и от худой молитвы не было добраго плода.

Из истории царств христианских ограничусь одним примером для показания, как действительно может благочестивый царь споспешествовать распространению и утверждению истиннаго благочестия в своем народе. Было время, когда в Константинополе арианство усилилось так, что святый Григорий Богослов, призванный православными для поддержания православия, не нашел церкви для своего священнослужения и проповедания, и принужден был устроить для сего церковь в доме. Но, по молитвам православной Церкви, по устроению Провидения Божия, явился благочестивый Император Феодосий, и решился оказать православию защиту и покровительство. Святый Григорий сам повествует о себе, что шел среди войска и Императора, чтобы вступить в соборный храм столицы: так нужна была предосторожность против многочисленных безпокойных ариан. С сего времени проповедь православия свободнее стала оглашать Константинопольский народ; вскоре, при покровительстве благочестиваго Императора, составился православный собор; и столица Империи, которую покушались сделать столицею ереси, вновь явилась столицею православия. ...

Т. 5; Беседа в Неделю Православия при праздновании восшествия на Престол Благочестивейшаго Государя Императора Александра Николаевича

Ревнители правславия, послушные Церкви, взирают на торжество православия, как на торжество поучительное, исполненное утешительных воспоминаний.

Но те, которые послушанием Церкви не ограничивают свободы мудрствовать по своему усмотрению, смотрят на церковное торжество православия с некоторым недоумением. Их неприятным образом поражают некоторые строгия осуждения, провозглашаемыя среди церкви; и они справшивают: «довольно ли сообразно сие с кротостию и человеколюбием, свойственными христианству?»

Чтобы разрешить сей вопрос, да будет и нам позволено предложить вопросы вопрошающим:

Каждую неделю несколько раз вы слышите в Богослужении изречение Псалмопевца: прокляти уклоняющиися от заповедей Твоих (Пс. 118, 21). Думаете ли вы за сие строгое суждение обвинить Богодухновеннаго Псалмопевца в недостатке человеколюбия?

Читаете в послании святаго Апостола Павла к Галатом, и слышите читаемое в церкви изречение: аще кто вам благовестит паче, еже приясте, анафема да будет (Гал. 1, 9). Думаете ли обвинить Богодухновеннаго Апостола в недостатке кротости?

Если не можете не признать, что Пророк и Апостол произнесли строгия суждения согласно с данною им от Бога премудростию: то должно признать, что и ныне святая Церковь теже суждения произносит согласно с тою же премудростию. Надобно правильно понять намерение премудрости: и тогда не будет казаться странным дело её.

Когда законодатель за тяжкое преступление полагает в законе, и провозглашает тяжкое наказание: скажете ли, что в сей строгости недостает человеколюбия? Напротив, есть человеколюбие в самой строгости: строгое наказание полагается, во-первых, для того, чтобы по возможности пресечь преступнику пути к новым преступлениям, и следственно сберечь от него добрых людей, во-вторых, для того, чтобы людей, которые не тверды в добродетели, и могут искушением быть увлечены к преступлению, поддержать на добром пути страхом строгаго наказания.

Подобно сему надлежит разсуждать о действии Церкви, которое кажется усиленно строгим. Среди верных чад своих она встретила людей, которые, по выражению Апостолов, от нас изыдоша, но не беша от нас (1Ин. 2, 19), которые вносят ереси погибели, искупльшаго их Владыки отметающеся (2Пет. 2, 1). Что было делать иначе, как разве отсечь зараженные и заражающие члены от здраваго тела и сделать сие так открыто, чтобы и зараженные злым учением удобно могли увидеть свою погибель, и прибегнуть к всецелебному врачеству покаяния, и здравые в вере несомненно знали, кого и чего должно им остерегаться; и как необходимо остерегаться бдительно.

И сие, как и все вообще, делает святая Церковь, не по своемыслию, но всегда на основании слова Божия и священнаго предания. Она имеет от Самаго Христа Спасителя повеление: аще кто Церковь преслушает, буди тебе якоже язычник и мытарь (Мф. 18, 17), то-есть, да будет чужд Христовой Церкви, а следственно и сущей с нею благодати. На сем основании Церковь не только может, но и должна отлучать от себя людей, преслушных не только ей, но и самому Богу, в священном писании глаголющему.

И как же исполняет она сей долг? Она не хочет от себя произнести тяжкаго слова: она произносит строгий суд устами Апостола Павла: кто благовестит вам паче, еже приясте, кто проповедует погибельное учение не веровать во единаго Бога в Троице, в воплощеннаго Сына Божия Спасителя мира, кто отметает провидение и суд Божий, анафема да будет.

И в том, что сей суд православия не карательный, а только обличительный и предохранительный, провозглашается в определенное время соборно, православная Церковь следует примеру, поданному Самим Богом в Церкви ветхозаветной. Было Божие чрез Моисея повеление: да даси благословение на горе Гаризин и клятву на горе Гевал (Втор. 11, 29). И сие исполнялось во всенародном соборе. Левиты гласом великим произносили проклятие; и народ подтверждал оное словом: буди.

Но православная Церковь, исполняя тяжкий долг, не преминула воспользоваться и приятною частию повеления Божия: да даси благословение. Произнесши суд на людей, которые угрожали ей разрушением, радостно дает она благословение тем, которые данными от Провидения Божия средствами споспешествовали и споспешествуют ея укреплению, распространению мира.

Так при торжестве православия благословляет она память Константина Великаго, который первый из царей решительно прекратил враждебныя отношения государственной власти к христианству, и превратил в покровительственныя, который возвел христианство в лице своем на престол и начал христианством освящать царство, который заслужил наименование Равноапостольнаго тем наипаче, что, созвав первый вселенский Собор, доставил ему удобство поставить твердую опору православию в Никейском символе веры.

Так благоловляет Церковь Феодосия Великаго, который с твердостию продолжал преобразование римской Империи языческой в христианскую, и созванием втораго вселенскаго Собора споспешествовал Церкви довершить Никейский и – должно сказать по справедливости – вселенский символ веры.

Благословляет православная Церковь и нашего великаго князя Владимира, по истине Равноапостольнаго: ибо чрез него Россия сделалась государством христианским и православным.

Благословляет православная Церковь и других благочестивейших Государей российских, которым она так же справедливо признательна за их попечение о ея благе, как справедливо должны были они быть признательны ей за ея попечение о благе государства и народа.

Наконец, при настоящем торжестве православия, Церковь почтила и благословила и ныне благословенно царствующаго Благочестивейшаго Государя Императора Александра Николаевича: и если бы спросили нас, какая мысль одушевляла нас при произнесении сего благословения, то мы отвечали бы, что у нас отзывалось и отзывается в сердце, от сердца Его Величества изшедшее слово: сие есть первое живейшее желание Наше, да свет спасительной веры, озаряя умы, укрепляя сердца, сохраняет и улучшает более и более общественную нравственность (Высоч. Маниф. 19 марта 1856 г.).

После сего, надеюсь, и прежде напоминания моего, вам уже приходит на мысль, как благовременно в день православия мы празднуем восшествие на Престол Православнаго Самодержца нашего Помазанника Божия, призваннаго Богом в трудное время подавать помощь и защиту православной Церкви в пределах и за пределами отечества.

Возведем очи наши и сердца наши к Живущему на небесех, и усугубим моления наши, да Сам вечный Архиерей, прошедый небеса, Господь наш Иисус Христос даст благословение Свое, и пробавит милость Свою Православной Церкви и Православному Самодержцу нашему; да пребудет правая вера душою и неодолимою силою как Церкви, так и Царства; да проникает и одушевляет вера жизнь частную и общественную, отражая и изгоняя дух суеты и неправды; да будет Церковь и Держава Российская всецело и нераздельно уделом царствия Божия. Ибо только союзныя с царствием Божиим царства земныя могут быть тверды и истинно благополучны. Аминь.

Ч. 1; Объяснение слов Давида: Благости и наказанию и разуму научи мя...

Благости и наказанию и разуму научи мя (Пс. 118, 66).

Если святой Давид, будучи пророком, имел нужду молиться Богу о даровании ему означенных качеств, то тем более всякому христианину, человеку обыкновенному, необходимо заботиться о приобретении этих качеств, молясь Богу о помощи свыше.

Наказанию... научи мя. В славянском наречии слово "наказание" означает душеполезное наставление, как деятельно проходить путь добродетели в страхе Божием, согласно заповедям Божиим и постановлениям Церкви. Еще в Ветхом Завете было сказано, что сын ненаказанный скорбь отцу и печаль матери, то есть сын, не наставленный в страхе Божием и законе Господнем. В настоящее время многие родители детей своих учат многому, часто ненужному и неполезному, но нерадят о том, чтобы наставлять детей страху Божию и исполнению заповедей Божиих и соблюдению постановлений единой Соборной Апостольской Церкви, отчего дети, большей частью, бывают непокорны и непочтительны к родителям, и для себя, и для Отечества непотребны, иногда и зловредны.

Разуму научи мя, то есть разуму истинному и правильному. В Священном Писании сказано: Взыщите разума, да поживете и исправите разум в ведении (Притч. 9, 6), то есть старайтесь разуметь Священное Писание не кое-как и как вам вздумается, а разуметь как следует, правильно и истинно. Доказательством тому служит то, что все народы читают одно Евангелие, а разумеют различно. Неодинаково понимают православные и католики, иначе понимают армяне, копты и ариане, иначе реформаты и лютеране и подобные им. Такое различие происходит оттого, что не все обращают должное внимание на значение Евангельских слов Самого Господа: Шедше убо научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, учаще их блюсти вся, елика заповедах вам (Мф. 28, 19). Одна Православная Церковь принимает Писание Ветхое и Новое все вполне, а несогласные с Православной Церковью принимают, по выбору, из Писания только те места, которые им нравятся, и за это причисляются к еретикам, потому что слово "еретик" происходит от греческого слова "выбираю". О таких людях апостол Павел пишет так: Еретика человека по первем и вторем наказании отрицайся, ведый, яко развратися токовый, и согрешает, и есть самоосужден (Тит. 3, 10).

Подобно Давиду будем молиться и мы, чтобы Господь, имиже весть судьбами, помог нам научиться благости, и милосердию, и наказанию душеполезному, и разуму истинному, без которых сомнительно и ненадежно вечное наше спасение, если не прибегнем в покаянии со смирением к Пострадавшему за нас и Умершему на кресте и тридневно Воскресшему Господу нашему Иисусу Христу, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение со Безначальным Его Отцем, и Пресвятым и Благим и Животворящим Духом во веки веков. Аминь.

Ч. 3, 12; Не должно увлекаться почитанием святых Римской Церкви

Письмо твое от 24 октября получил. Ты в письме своем выставляешь два факта. Первый, что покойный митрополит Филарет дал одной особе жизнеописание г-жи Шанталь. И мы нередко даем некоторым французскую книгу Николя (Auguste Nicolas), указывая в ней полезные места, а не всю книгу одобряя. В этом смысле, думаю, и митрополит дал означенной особе означенную книгу.

Второй факт, что Екатерину Сиенскую святитель Димитрий Ростовский назвал достоблаженной. Разумеется, назвал он ее достоблаженной по жизни, а не по вере. Но святитель Димитрий Ростовский не скрыл о себе и то, что ему в видении являлась святая великомученица Варвара, и упрекала его, что он молится по-римски. Если же нехорошо молиться по-римски, то нехорошо также хвалить и новых римских святых. И сверх того скажу; если бы ты также умеренно и осторожно относилась о римских святых, как умеренно и осторожно говорили о них святитель Димитрий Ростовский и покойный митрополит Филарет, то было бы хорошо. А то ты в этом переходишь всякую должную меру, утверждая настойчиво свое мнение с рвением и спорливостью, которая, по слову апостольскому, человека делает чуждым апостольского учения и общения с Церквами Божиими. Василий Великий пишет: "Не приносит славы имени Божию тот, кто дивится учению инославных". И еще подумай: если бы католическое учение было право, то Всеблагий Господь не благоволил бы Антонию Римлянину переплыть на камне в православную сторону в Новгород. Наконец, повторю и то, что я говорил тебе лично. Можешь говорить всем, что книга Франциска Сальского повлияла на тебя очень полезно, – и вдаль не простираться, чтобы не отступить от должной истины.

Ч. 3, 28; Нигилисты и цареубийцы суть предтечи антихриста

Не знаю, что вам написать об ужасном настоящем времени и жалком положении дел в России. Есть одно утешение в пророческих словах святого Давида: Господь разоряет советы языков, отметает же мысли людей, и отметает советы князей. Совет же Господень во век пребывает (Пс. 32, 10). Господь попустил Александру II умереть мученической кончиной, но силен Он подать помощь свыше Александру III переловить злодеев, зараженных духом антихристовым. Дух антихристов от времен апостольских действует чрез предтечей своих, как пишет апостол: Тайна бо уже деется беззакония, точию держай ныне дондеже от среды будет (2Фес. 2, 7).

Апостольские слова: держай ныне, относятся к предержащей власти и церковной власти, против которой предтечи антихриста и возстают, чтобы упразднить и уничтожить оную на земли, потому что антихрист, по объяснению толковников Священного Писания, должен прийти во время безначалия на земле. А пока он еще сидит на дне ада, то действует через предтечей своих. Сперва он действовал через разных еретиков, возмущавших Православную Церковь, и особенно через злых ариан, людей образованных и придворных; а потом действовал хитро через образованных масонов; а наконец теперь, через образованных нигилистов, стал действовать нагло и грубо, паче меры. Но обратится болезнь их на главу их, по сказанному в Писании (Пс. 7, 17). Не есть ли крайнее безумие трудиться изо всех сил, не щадя своей жизни, для того, чтобы на земле повесили на виселице, а в будущей жизни попасть на дно ада, в тартар, на вечное мучение. Но отчаянная гордость ни на что смотреть не хочет, а желает всем высказать свое безрассудное удальство. Господи, помилуй нас!

Ч. 3, 68; Ответы осуждающему Православную Церковь

... Пишете о старшем своем брате, что он хороший человек, и хороший был христианин, но теперь от современных столкновений поколебался относительно учения Православной Церкви; и просите меня, грешного, написать ему что-либо для убеждения его в истине. Если бы брат ваш сам мне написал об этом, тогда бы можно было ему отвечать. Но как сам он мне не пишет, то не в порядке вещей и мне писать к нему о чем-либо. Пожалуй, вам могу написать несколько слов о неправильных мнениях брата вашего. А вы уже сами распорядитесь, как знаете.

1. Брат ваш пишет вам, что "евангелистам принадлежат очень немногие догматы".

Главных догматов Православной Церкви только два: догмат о Святой Троице и догмат о воплощении Сына Божия. Об этих догматах говорит все Евангелие. ...

2. Брат ваш пишет: "Догматы – это положения, ясно формулированные. Догматы выработались Вселенскими Соборами".

Догмат есть не положение человеческое, ясно сформулированное, а истина Божественная о Боге, истина, которую люди, сами по себе, никак не могли бы постигнуть, если бы она не открыта была Самим Богом. Истину можно исследовать, истину можно познавать, истину можно утверждать. А истину полагать нельзя. Да так люди добрые и не говорят.

3. Брат ваш утверждает: "От догматов до духа христианского, как до звезды небесной, далеко".

Неправда. Когда воплотившийся Сын Божий ученикам Своим апостолам открыл догмат о Святой Троице, сказав: Шедше убо научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, то тут же с сим догматом соединил нераздельно и учение о духе христианском, говоря: и учаще их блюсти вся, елика заповедах вам (Мф. 28, 19-20). Всем здраво рассуждающим известно, что дух христианский и вместе дух Христов заключается в соблюдении заповедей Христовых. А брат ваш измыслил какой-то иной дух христианский. Да как же это может быть дух христианский без Христа, и без соблюдения учения Христова? Это какой-то дух самоизмышленный и, так сказать, самодельный, и никак не достоин называться христианским именем, потому что думает любить всех безразлично, как христиан, так равно и турок и язычников. Христос же Господь в учении Своем положил в этом различие, говоря во Евангелии (Мф. 18, 17): аще кто Церковь преслушает, буди тебе якоже язычник и мытарь. Да и Сам Всеблагий Господь праведных любит, а грешных только милует. И истинные христиане, подражая Господу, так же поступают: оказывая милость и снисхождение всем безразлично, являют полную любовь только правоверующим.

4. Брат ваш говорит: "Ересь есть уклонение от мнения большинства".

Неправда. Ересь есть уклонение от истины Божественной, а не от мнения большинства. Не большинству Господь поручил истину, сказав: Не бойся, малое стадо: яко благоизволи Отец ваш дати вам Царство (Лк. 12, 32). Римская Церковь численностью в несколько крат превосходит Церковь Православную, но, уклонившись от истины, она уклонилась в ересь. "Ересь" происходит от греческого слова (αἱρέομαι) – выбираю. Истинная Церковь принимает все Писание, как Ветхое, так и Новое, во всем его объеме и полноте. ...

... Так и все еретики поступали, утверждая свое ложное вероучение местами Священного Писания по выбору: истинное же вероучение утверждается полнотой всего Священного Писания.

5. Брат ваш приписывает ненависть и вражду истинным пастырям Церкви, собиравшимся на Вселенских Соборах.

Это несправедливо. Если была при этом ненависть и вражда, то только от противной стороны еретичествующих. Истинные же пастыри собирались на Соборы из любви к ближнему, и для умиротворения истинных христиан, волнуемых смутами и ложным учением еретичествующих; во-вторых, для исследования и утверждения истины, по заповеди Самого Господа: Испытайте Писаний, яко вы мните в них имети живот вечный: и та суть свидетельствующая о Мне (Ин. 5, 39). В-третьих, пастыри Церкви собирались, по временам, на Соборы для защищения истины и по обязанности своей, так как Господь наемниками называет тех пастырей, которые, видя еретиков, как волков терзающих стало Христово, не отгоняют их, а уклоняются от крепкого защищения своего стада.

6. Брат ваш говорит: "Я считаю совершенно возможным человека, признающего все решительно догматы веры и вместе с тем очень далекого от духа христианства".

Правда, что иногда, к сожалению, так бывает. Только такие люди, если захотят исправить свою жизнь, очень удобно обретают путь спасения. Кто же имеет неправильные, сбивчивые и ложные понятия о вере и истине христианской, тому неудобно обрести спасение, когда бы и захотел. Кольми паче невозможно ему иметь духа христианского и духа Христова.

Из всех слов брата вашего видно, что он попал в секту индеферентистов, которые учат: «веруй как хочешь, а только имей любовь к ближнему». Индеферентисты думают утверждать свое мнение на учении Иоанна Богослова. Но в его Посланиях сказано, что кроме Духа Христова есть дух лестчий и дух антихристов. Потому святой Иоанн и предостерегает, чтобы не веровать всякому духу, но испытывать духи, аще от Бога суть (1Ин. 4, 1).

7. Вы пишете, что брат ваш окончил курс в Петербургском университете. Если бы кто стал уверять брата вашего, что не нужно учиться ни в гимназии, ни в университете, а только имей любовь к ближнему и получишь хорошую должность в Окружном суде или даже в Судебной палате, поверил ли бы брат ваш этому? Подобно должно рассуждать и о том, что невозможно иметь духа Христова тому, кто не имеет правильного и истинного ведения догматов веры христианской. ...

Ч. 3, 79; О шалопутах

Возвращаю присланную тобой книгу, в которой находится статья о шалопутах. Эта новая еретическая секта составилась из двух прежних старых сект, давно существовавших, особенно в Тамбовской губернии, – секты хлыстов или скопцов, которых ссылали в Сибирь за скопчество, и секты молоканов или субботников, называвших себя духовными. Субботниками их называли потому, что они более веровали Ветхому Завету, и собирались вечерами по субботам, под воскресные дни, петь свои песнопения. Молоканами же их называли потому, что они, вопреки постановлению Православной Церкви, в среду и пяток нарушали пост, беднейшие из них – хотя бы одним молоком. В другие же дни ели что придется. Духовенство притесняло их за то, что они уклонялись от хождения в церковь; а правительство притесняло их за то, что дети их не хотели служить в военной службе, – всегда убегали из полка и укрывались, если не в домах своих родных, то в домах своих сектантов в ином месте.

В секте хлыстов всегда бывало много денег, потому что у них не оставалось наследников, и все богатство поступало в кассу секты, под надзором главного их лица. До сих пор в нашей стороне жива старушка, которая в юности была православная, и теперь, в старости, православная; а в продолжение тридцати лет блуждала по разным раскольничьим и другим сектам. Она рассказывает, что сама видела в городе Моршанске, Тамбовской губернии, в доме главного сектанта хлыстов Платицына в подвале котлы золота. И однажды при ней напали на Платицына полицейские чиновники. Он насыпал им в карманы золота, и они отправились.

Враг рода человеческого, по своим гибельным расчетам, из двух этих сект составил одну, отделив самые грубые стороны, например, у хлыстов – скопчество и плясание и кружение, и оставив только наружную благовидность с затаенным лицемерием и лукавством, как например, одна из мнимо искренних шалопуток развратила священника с женой, и тайно выкрала у него из дома все, что он собирал в продолжение 10 лет.

Наружная благовидность шалопутов привлекает многих неопытных, особенно простолюдинов. Не всякий знает апостольское запрещение: Еретика человека по первем и вторем наказании отрицайся, ведый, яко развратися таковый, и согрешает, и есть самоосужден (Тит. 3, 10-11).

Слово "ересь", "еретик" происходит от греческого слова – выбираю. Истинные христиане, составляющие Единую Соборную Церковь Христову, принимают все Писание вполне, как Новое, так и Ветхозаветное, только кроме ветхозаветных обрядов. А еретики разного рода только по выбору принимают некоторые места Писания, которые им нравятся, как например, шалопуты основывают свою жизнь на одном только месте Евангельского изречения: блажени милостивый: яко тии помиловани будут (Мф. 5, 7). А что Господь сказал апостолам, а в лице их и преемникам их – епископам и пресвитерам: Слушаяй вас, Мене слушает: и отметаяйся вас, Мене отметается: отметаяйся же Мене, отметается Пославшаго Мя (Лк. 10, 16), – это оставляют втуне, и на эти слова Христовы не обращают никакого внимания, как и на другие слова Христовы: аще кто и Церковь преслушает, буди тебе якоже язычник и мытарь (Мф. 18, 17).

Единая Святая Соборная Церковь уподобляется кораблю; а разные еретики, как и шалопуты, думают переплыть житейское море без корабля, и на лодках, но горько обманываются. В недавнее время один, как видно, из главных членов шалопутских, неизвестно как разбогатевший, построил богадельню (а помещаются в ней более не церковные) в городе Сухиничи, Калужской губернии, и вскоре после этого умирал страшной смертью: четыре дня драл себе руками лицо и волосы, и призывал бесов, чтобы скорее взяли его душу. Четыре человека не могли удержать его рук, чтобы он не терзал самого себя, и неизвестно, как скончался. Господь явно через это показал многим, чтобы не увлекались наружной благовидностью и прибыльной жизнью.

Шалопуты много надеются на безрассудный пост, и некоторые из них крайне изнуряют себя, и этим изнурением тщеславно хвастаются, восприемля мзду свою.

Нет времени описывать безрассудность шалопутов. Апостол утвердительно говорит, что всякий еретик есть самоосужден, то есть сам себя обрек на вечное осуждение через гордость свою и непокорность Святой и Истинной Соборной Церкви, как Сам Господь говорит, что аще кто преслушает Церковь, буди тебе якоже язычник и мытарь.

К шалопутам прилично относятся апостольские слова к Колоссянам (Кол. 2, 18): Никтоже вас да прельщает изволенным ему смиренномудрием (низкими поклонами и крайним изнурением от поста) и службою Ангелов (то есть получением книг из ангельского общества по чугунке), яже не уведе учя, без ума дмяся от ума плоти своея; как тот гордый шалопут, кричавший священнику: "Я – посланник от Господа; ты меня слушай, а не я тебя должен слушать".

Шалопуты показывают только одну благовидную наружность; а на самом деле народ лукавый и злой. И название им дано самое приличное: "шалопуты" – люди шальные и шальной путь избравшие. Ежели шальные собаки опасны и вредны, то шальные люди еще опаснее и вреднее. Не напрасно апостол говорит, что князь тмы и власти воздушныя... ныне действует в сынех противления (Еф. 2, 2). А этот князь чему хорошему научить может покоряющихся ему? Разве только душевредному и душепагубному.

Ч. 3, 103; Католичке. О заблуждениях Римской Церкви

Получил ваше письмо, в котором вы, совершенно не зная меня, выразили великое доверие. За такое расположение душевное Сам Господь убеждает верующих (Ин. 20, 29): блажени не видевшии и веровавше. Пишете, что вы римско-католического исповедания, но по чувствам – православная, и уже несколько лет имеете желание принять Православие, но еще не вполне уверены, угодно ли это будет Богу, и желали бы получить решение на это от меня, грешного. На это утвердительно могу отвечать, что это весьма угодно будет Богу, во-первых, потому, что в вас давно видно явное призвание свыше к присоединению к Православной Церкви, как Сам Господь говорит об этом в Евангелии (Ин. 6, 44): никтоже может приити ко Мне, аще не Отец пославый Мя привлечет его. Во-вторых, потому, что хотя вероисповеданий христианских и много, но истинное вероисповедание едино есть, по сказанному от апостола (Еф. 4, 5): Един Господь, едина вера, едино крещение.

Было время, и именно в первые века христианства, Иерусалимская и Римская, то есть Восточная и Западная Церкви, составляли одно, и веровали одинаково, и содержали одни постановления. Но по времени, когда первая, то есть Римская, стала позволять себе некоторые уклонения и нововведения, то и произошло разделение между Восточной и Западной Церковью. ...

... Повторяю, что если вы решитесь присоединиться к Православной Церкви, то это будет дело весьма Богоугодное и для вас душеспасительное, потому что такой поступок ваш явно будет согласен с волей Божией, к исполнению которой все христиане и обязаны стремиться, чего от всей души желаю как вам, так и себе самому.

Вы просите меня назначить вам имя. В Святой Церкви повторяется мудрое слово: "По имени да будет и житие твое". В настоящем обстоятельстве проявляется мера вашей веры в искании настоящей истины. И поэтому – и имя ваше да будет Вера, в память святой мученицы Веры, празднуемой 17 сентября.

Советую вам перед присоединением исповедать искренно и чистосердечно все, что было в жизни вашей противозаконного, начиная с шести лет и доселе, – не только дела, но и сердечные расположения. Это необходимо нужно, потому что были примеры, что некоторые, перед присоединением не открыв всего, что было на совести, впоследствии испытали мысленную брань неуместных сомнений.

Сам Господь да благословит вас на душеспасительное ваше предприятие, Сам да укрепит вас и да утвердит, и да оснует, по апостольскому слову.

Ч. 3, 104; Письмо француженки и ответ старца Амвросия

Простите мою смелость, что я решаюсь написать вам несколько строк. Я слышала о вас, что вы истинный человек Божий, и потому я позволяю себе испросить чрез это письмо ваших добрых советов, в которых очень нуждаюсь. ...

Простите, что я вас прошу ответить мне по прилагаемому адресу. Если вы не сочтете меня недостойною вашего ответа, то прошу вас, ответьте мне. Если не получу от вас ответа, я буду думать, что и вы меня осуждаете.

Получил я от вас письмо в декабре прошлого года, и немало удивился тому, что вы, не зная меня, отнеслись ко мне письменно с таким доверием. Если вы, Бога ради, доверчиво отнеслись ко мне, недостойному, то никак не могу оставить без ответа письма вашего.

Вы пишете: "бес гордости владеет мною в такой степени, что он не дает мне исполнять обязанность мою как следует. Что должна я делать, чтобы от него избавиться". На это должен я вам сказать слово, не всеми удобоприемлемое, а только истинно благопроизволяющими, и искренно ищущими истины и пути истинного. И скажу не от себя, а как пишет древний святой отец Иоанн Лествичник, что гордость побеждается смирением, а добродетель смирения принадлежит не всем людям разных вероисповеданий, а только правоверующим. Правое же и истинное вероисповедание одно, как свидетельствует святой апостол Павел: един Господь, едина вера (Еф. 4, 5). Слова апостола показывают: как един истинный Бог, так и истинное вероисповедание одно, а не многие, в которых много привнесено человеческих мнений, кроме Божественной истины. ...

... предлагаю вам рассмотреть учение, правила и обряды Православной Церкви, которая неизменно соблюдает первоначальное христианское учение, получив свое начало от Иерусалима, где распят был Господь, и откуда апостолы начали свою проповедь.

Ч. 3, 105; Римскому католику, женатому на православной, о неправде католичества

Получил я от вас письмо, в котором объясняете, что вы с супругой своей не сходитесь во взглядах в отношении преимуществ религий. Жена ваша православная, а вы иноверец, но не означили своего вероисповедания, а только сказали: "я довольно тверд в моей вере, и не вижу преимущества в религии православной". Крепко держатся своего вероисповедания только католики, с самых юных лет получающие от своих ксендзов внушения и предубеждения против Православия; и потому думаю, что вы римско-католического исповедания, в котором много нововведений и неправильностей, в сравнении с Православной Церковью.

Если вы согласитесь принять истину Православия, то следовало бы вам принять оную без всяких условий, как истину. А вы пишете: "Я готов исполнить желание жены моей, но лишь в том случае, если, принеся свое убеждение в жертву, я увижу ее в полном здравии". На это вам скажу, что условие это весьма неуместно, потому что болезнь жены вашей, может быть, произошла по вашей же вине; или не почитали вы праздников в супружеских отношениях, или не соблюдали супружеской верности, за что и наказываетесь болезнями жены, так как мужу приятно иметь всегда жену здоровую. Ежели вы постараетесь искренно исправить свою жизнь, и искренно примете истину православного исповедания, то силен Господь возвратить здравие супруге вашей, если только это будет полезно вам обоим. Всеблагий Господь всегда устрояет только полезное, душеполезное и спасительное.

Господь глаголет о Себе в Евангелии (Ин. 14, 6): Аз есмь путь и истина и живот. Молитесь искренно и с верой Всеблагому Господу, чтобы извел вас на истинный путь спасения.

Призывая на вас и на супругу вашу мир и благословение Божие, остаюсь с искренним благожеланием.

Ч. 3, 220; Опровержение неправильных мнений

Письмо ваше, от 4 марта, получил. Пишете о своем N, у которого живете, называя его идеально-нравственным во всех отношениях; но, прибавляете, верует он "по-своему" – по выбору. Но такое своеобразное верование не есть признак идеально-нравственного человека. Напротив, такие люди всегда назывались и называются еретиками (от греческого слова – выбираю).

Пишете еще, что N ваш обладает поразительной силой воли. Но сила воли обнаруживается в делах добрых при великих препятствиях или искушениях. Например, святые мученики, несмотря на жесточайшие мучения и лютую смерть, не отрекались от веры в Господа Иисуса Христа. Вот тут мы видим поразительную силу воли. А N ваш, не испытывая никаких скорбей и лишений, если вступает с вами в прения религиозные и непременно хочет вас переспорить и поставить на своем, хотя бы и неправом, мнении, то это непохвальное качество души называется упорством или упрямством. Вы еще замечаете в нем величайшее самомнение. Вот от этого-то и упорство или упрямство происходит; уж кто много об себе думает, тот все свои, даже уродливые, мнения считает за непреложные истины, и никого слушать и знать не хочет; а потому чрезвычайно бывает упрям. Даже случается так: иногда разъяснят такому человеку истину как дважды два – четыре, он в негодовании отвернется, и так как ему сказать напротив нечего, будет только твердить: "Да! Знаем вас! Да! Знаем вас"... А уж уступить никогда не уступит. Самомнение же величайшее происходит от величайшей гордости. Гордость же есть начало и корень всех зол в роде человеческом, и поистине есть гибель или смерть души. Судите после сего сами, можно ли назвать N вашего идеально-нравственным человеком.

Написал я вам это, впрочем, нисколько не желая осуждать вашего N, а только желая вам открыть глаза, чтобы вы имели о нем правильное понятие, и не приписывали ему тех добрых качеств, которых, к сожалению, в нем вовсе незаметно. ...

Ч. 3, 237; Три сочинения старца иеросхимонаха Амвросия, написанные им при жизни Оптинского старца иеросхимонаха Макария (Иванова) с его благословения

I. Письмо, писанное от имени неизвестной монахини к ее дяде лютеранину

... В начале поступления моего в монастырь я безразлично думала о христианских вероисповеданиях, так как слыхала многократно в кругу людей образованных, что будто бы во всяком вероисповедании можно спастись, лишь нужно быть хорошим человеком. Поэтому я, рожденная в православной вере, по вероучению Православной Церкви и старалась, по силе своей, устраивать спасение свое, читая различные православные книги в продолжение двенадцати с лишком лет. Что же я узнала в продолжение сего времени и чрез это чтение? Узнала я, что Православная Церковь, в продолжение восемнадцати с половиной столетий, сохраняет неизменным и неповрежденным от нововведений то учение, которое передано ей от Самого Господа нашего Иисуса Христа через его апостолов и их преемников – епископов и пастырей стада Христова и посредством Вселенских Соборов. Еще узнала я, что вне сей единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, каковой по всей справедливости называется и есть Церковь Православная, весьма сомнительно и неверно спасение в других вероисповеданиях, потому что апостол Павел ясно говорит в Послании к Ефесеем: Един Господь, едина вера (Еф. 4, 5). Слова сии показывают, что едина только – вера истинная, другие же вероисповедания всячески не истинны, а ложны, и едина только есть Церковь истинная, именно та, которую Сам Господь в начале основал через апостолов Своих и их преемников – епископов, и о которой говорит в Евангелии: созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей (Мф. 16, 18). Очевидно, что Господь наш Иисус Христос основал одну главную и Соборную Церковь, а не много различных. Хотя в Апокалипсисе (Откровении) упоминается о семи церквах, но эти церкви были частные, единомысленные с единой Соборной Церковью.

Что же значат прибавленные Господом слова: и врата адова не одолеют ей? Богодухновенные толковники Божественного Писания объясняют, что Господь наш, как Бог, знал, что в последующие времена люди, гордые и высокоумные, не захотят повиноваться Божественному учению единой истинной Церкви, Самим Господом основанной, а по своим хотениям и мудрованиям человеческим будут изобретать разные мнимые пути благоугождения Богу; верный же путь спасения, в единой истинной Церкви, будут хулить, и даже восставать на самую Церковь, хотя и безуспешно. Потому Господь и прибавил: врата адова не одолеют ей, то есть люди заблуждающие, высокоумные хулители истинной Церкви, которые находятся под влиянием темных сил, и, по всей справедливости, суть врата адова, потому что ложным и гибельным учением своим прельщают неопытных и низводят их во дно адово. Хотя многим покажется слово сие жестоко, особенно иноверцам, старающимся жить благочестиво, но пусть сами они внимательно рассмотрят слово апостола Иуды, который всех отделившихся от единости веры и Церкви называет чуждыми духа истины и духа Божия, как написано в его писании: яко в последнее время будут ругателе, по своих похотех ходяще и нечестиих. Сии суть отделяюще себе (от единости веры и суть) телесни, духа не имуще (Иуд. 1, 18-19), то есть люди плотские, или душевные, но никак не духовные. И святой апостол Иоанн Богослов, в числе трех почитаемый столпом первенствующей Церкви Христовой, пишет об отделившихся от оной, что они чужды того, чему учили самовидцы и служители Слова, чужды участия апостолов, как читается в его Послании: От нас изыдоша, но не беша от нас: аще бы от нас были, пребыли убо быша с нами; но да явятся, яко не суть вcu от нас (1Ин. 2, 19).

Читая подобные свидетельства о различии учения Православной Церкви от прочих вероисповеданий, я пожелала, оставив другие, разузнать, сколько смогу, на чем основывают свое вероучение лютеране, потому что в числе их находится близкий моему сердцу человек – вы, любезный дяденька. Из разных источников, какие я могла иметь, мне удалось узнать следующее:

1) Лютеранское вероисповедание получило свое начало от Лютера, бывшего священника Римской Церкви. Мне тут же представилось преимущество Православной Церкви, основанной под непосредственным влиянием Самого Господа Иисуса двенадцатью Его избранными учениками и апостолами и семьюдесятью меньшими, и учениками апостолов, каковы Дионисий Ареопагит, дивный Иерофей, Игнатий Богоносец, и прочие. Также пришло мне на мысль, что христианское учение Православной Церкви насаждено со многими трудностями и всякими скорбями, и запечатлено кровью безчисленных мучеников. Лютер же основал свое учение за царским столом, при многом ласкательстве вельмож и народов, угнетаемых папскими злоупотреблениями, которые готовы были принять всякое учение, лишь бы только избавиться от неистовой папской власти.

2) Лютеранское вероучение существует только 300 лет, и уже успело разделиться на семьдесят с лишком разно мыслящих сект и обществ, из которых каждая партия считает свое вероучение правым. Меня поразило и удивило несказанно то, как умные из лютеран, при таких неблагоприятных последствиях и при таком разделении и разномыслии, не примечают неосновательности и явного противоречия в лютеранском учении. Не очевидна ли после сего истина вероучения Православной Церкви, которое проповедано и насаждено разными апостолами, в разных странах, среди различных народов, которые имели неодинаковое наречие, разные нравы и обычаи и руководились различными законами? Но, несмотря на все это, Православная Церковь какое вероучение содержала в первенствующие времена христианства, то же содержит неизменным и неповрежденным от нововведений в продолжение 18 столетий с половиной. Хотя были времена, в которые Православная Церковь сильно была возмущаема, по ухищрению злоначальника диавола, различными еретиками, но православные пастыри, собираясь со всей вселенной, общим советом, при содействии Святаго Духа, очищали христианскую истину и ограждали Церковь Православную правилами, переданными от апостолов и святых отцов, согласно со Священным Писанием.

3) Хотя учение протестантов произошло по нужде, вследствие злоупотреблений и насилий папской власти, но если бы Лютер и Кальвин искали истины и славы Божией, а не своей славы, чтобы прославить имена свои в потомстве, как преобразователей Церкви, то, при заблуждении и уклонении частной Римской Церкви в нововведения, могли обратиться к Соборной Восточной Православной Церкви, которая среди различных скорбей, яко крин в тернии, процветала благочестием и сияла истиною вероучения, и таким образом числом последователей своих умножили бы число сынов единой истинной Церкви Христовой и избавили бы оных от того разделения и разномыслия, в каком бедствуют они душевно в настоящее время, влачась ветрами различного суемудрия человеческого. Но высокоумие и славолюбие приводили ли когда-либо кого к истине? Их плод: суемудрие и ложь, и обольщение себя и других.

4) Лютеране отвергают предание Церковное, говоря, что "мы принимаем только писанное в Евангелии и Посланиях апостольских", чем явно сами себе противоречат, потому что в Посланиях есть прямое указание на приятие Церковного предания. Святой апостол Павел пишет к Коринфянам: хвалю же вы, братие, яко вся моя помните, и якоже предах вам, предания держите (1Кор. 11, 2). И еще: Темже убо, братие, стойте и держите предания (2Фес. 2, 15). И в Послании к Тимофею: О Тимофее, предание сохрани, уклоняяся скверных суесловий и прекословий лжеименнаго разума (1Тим. 6, 20). И святой апостол Иоанн Богослов пишет в Соборном послании: Много имех писати вам, и не восхотех хартиею и чернилом, но надеюся приити к вам и усты ко устом глаголати, да радость ваша будет исполнена (2Ин. 1, 12). Неужели эта устная беседа апостола Иоанна и беседы прочих апостолов произнесены были на воздух и оставлены без внимания учениками первенствующей Церкви? Нет; из таких устных бесед составлялись так называемые правила апостолов, существующие доселе в Православной Церкви. Скажем и более сего: ежели отвергнуть предание Церковное, то нельзя верить и Евангелию, потому что Господь Своей рукой Евангелия не писал, а устно передал учение благовестия апостолам; ученики же первенствующей Церкви написали слышанное от Господа учение. И в начале, в разных местах, написано было много евангелий; но Церковь, рассмотрев оные, признала достоверными и истинными только писания четырех известных евангелистов, прочих же отвергла. Итак, правильно ли поступают лютеране, отвергая авторитет Церкви в отношении предания оной? Господь наш Иисус Христос не только Сам устно проповедовал учение благовестия, но и ученикам не дал заповеди писать, а повелел проповедовать оное устно же, как читаем у евангелистов Марка и Матфея: проповедите Евангелие всей твари (Мк. 16, 15); шедше... научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, учаще их блюсти вся, елика заповедах вам (Мф. 28, 19). А что апостолами написано, то написано после проповедания Евангелия, по требованию обстоятельств. И это устроилось промыслительно, чтобы после можно было по сим посланиям повторять переданное ими устно учение. Известно также, что многие апостолы ничего не писали, а другие если и писали, то писали, по их собственному свидетельству, уже об извествованных в них вещех, по преданию, якоже предаша нам, иже исперва самовидцы и слуги бывшии Словесе (Лк. 1, 1-2), – притом писали не обо всех предметах, а только о некоторых, о других же вовсе умалчивали, как уже и без того известных по преданию. Посему-то Православно-Кафолическая Церковь за источник христианской религии, кроме Священного Писания, признает и священное предание.

5) Православная Церковь имеет семь Таинств, а лютеране признают только два Таинства – Крещение и Евхаристию. Да и сии Таинства не имеют у них настоящего значения и совершения, потому что Таинства сии совершает у них мирянин, хотя и называется он пастором, то есть человеком, почитаемым у них за священника. У лютеран нет священства, потому что нет епископов, так как основатель их учения Лютер, будучи только священником, не мог передать другим священства. Кто же однако поставляет пасторов на дело служения? Они избираются из числа людей, получивших духовное образование, и консистория протестантская, или духовное правительство их, где миряне заседают в числе членов, дает им от себя право именоваться пасторами и совершать священнослужение.

Но может ли совершать Таинство Евхаристии мирянин? Нигде в Священном Писании и в Церковной истории нет ни примера, ни указания на то, чтобы мирянин мог совершать Таинство Евхаристии. Поэтому никто из мирян, каким бы именем ни назывался он, если дерзает на сие, весьма согрешает, и великий ответ даст Богу; а приобщающиеся от него весьма обманываются, и тщетно обольщают себя. Притом, Таинство Евхаристии требует другого Таинства – Покаяния и Исповеди грехов пред духовным лицом и получения разрешения от него, достоин ли кто или недостоин приобщения Святых Таин Тела и Крови Господней, да не в суд и осуждение себе яст и пиет, не разсуждая тела Господня (1Кор. 11, 29), как свидетельствует святой апостол Павел. Если Иоанну Крестителю крещаемые от него исповедовали при Крещении грехи свои, то правильно ли поступают лютеране, исповедующиеся сами себе, в своей совести, стыдясь от гордости исповедать язвы свои греховные другому? Но стыд сей, понесенный кающимся пред духовником, избавляет его от стыда на Страшном Суде Господнем, как справедливо верует Православная Церковь. Не напрасно сказано в Священном Писании: Исповедайте друг другу согрешения и молитеся друг за друга, яко да изцелеете (Иак. 5, 16).

Положим, что Крещение по нужде может совершить водой и мирянин, во имя Святыя Троицы – Отца и Сына и Святаго Духа. На этом основании Православная Церковь признает Крещение и протестантское, но она сие Крещение, как и свое собственное, утверждает другим Таинством – Миропомазания, чтобы очищенный от первородного греха и возрожденный в купели Крещения получил и новые силы свыше для утверждения и преуспеяния в христианской жизни, когда через таинственное помазание сообщается ему печать дара Духа Святаго. Пример сего видим в первенствующей Церкви. Когда Самария была крещена благовестником Филиппом, одним из седми диаконов, то апостолы послали двух из среды своей утверждать в вере новообращенных в Самарии, сообщая им Духа Святаго. Чувствуют и протестанты потребность сего Таинства, потому что у них сохранилось название конфирмации, или утверждения в вере; но как Таинство сие может быть только сообщено одним епископом, или, если через священника, то посредством мира, освященного молитвою архиерейскою, посему у лютеран некому преподать дары Святаго Духа новообращенным.

Хотя между лютеранами есть одна партия, которая мнит иметь епископов, но мнение это несправедливо и ложно, как обличал сие в недавнее время один лютеранин же, из англичан. Человек этот получил духовное образование и должен был занять место помощника мнимо-епископского; но он прежде пожелал узнать, действительно ли лютеранское епископское рукоположение ведет непрерывое свое преемство от апостолов, и в продолжение трех лет он с большим старанием исследовал исторически предмет сей. Что же он нашел через это исследование? Нашел, что все мнимо-священные лютеране ни что иное, как миряне – собственное выражение исследователя. Потому что при последней перемене католицизма на протестантизм один только епископ согласился принять лютеранское учение, но сей епископ всегда по болезни уклонялся от посвящения других, по свидетельству исследователя, рассуждая справедливо, что к новому вероучению не идет старое священство. Поэтому меньшие духовные лица лютеранские вынуждены были сочинить некоторую формулу и по ней поставляли себе одинаково епископов и священников, в продолжение ста лет. Но всякое неправое дело само собой и обличается. Священники, одинаково поставляемые, как и епископы, стали по времени считать себя равными им в правах, по каковой причине лютеранская формула посвящения потребовала исправления и прибавления, что такой-то поставляется для священнического служения. Вот история лютеранского епископства!

Означенный же исследователь, исследуя начало лютеранского рукоположения, с тем вместе исследовал и вероучения: латинское, армянское и православное, и присоединился к последнему, как сохраняющему вероучение свое неизменным и неповрежденным от нововведений со времен апостольских ("Духовная Беседа", 1858, № 42).

6) Лютер отверг хранение постов, установленных от времен апостолов в Церкви Христовой по благословенным причинам. Справедливо ли и основательно ли это отвержение? ...

7) Также лютеране, вопреки Священному Писанию, исповедуют, что Дух Святый исходит и от Сына. Не Сам ли Господь говорит о Святом Духе, что Он от Отца исходит, как написано у евангелиста Иоанна (Ин. 15, 26). Есть и еще у лютеран мудрования, ни на чем не основанные, но о них теперь говорить не время.

8) Один лютеранин из немцев, недавно принявший Православие, открыл следующую злонамеренность Лютера. Господь говорит в Евангелии: аще же (брат твой) и Церковь преслушает, буди тебе якоже язычник и мытарь (Мф. 18, 17); и святой апостол Павел пишет к Тимофею: да увеси, како подобает в дому Божии жити, яже есть Церковь Бога жива, столп и утверждение истины (1Тим. 3, 15). Лютер понял силу слов сих, что ими апостол и Сам Господь приписывают Церкви великую важность в отношении истины и данного ей от Господа духовного права. А так как он от частной Римской Церкви, ради злоупотреблений ее, отторгся, к Соборной же Православной Церкви, по высокоумию и славолюбию, пристать не захотел, то и заменил в немецком переводе Священного Писания слово "церковь" словом "приход", тогда как на немецком языке есть подлинное слово "церковь". Справьтесь в подлинниках: еллино-греческом, латинском и французском не испорченном (не говорю о славянском), и увидите эту поддельность. Притом рассудите: ежели в семидесяти лютеранских разномыслящих партиях всякий приход будет столп и утверждение истины, то какая же это будет истина Христова? И еще: как исполнится лютеранское высокопарное проповедание любви, когда они, по сказанной причине, должны презирать друг друга, как язычников.

9) Лютеране, в оправдание своего отделения от единой Соборной Церкви, приводят место из Деяний Апостольских: яко не на лица зрит Бог, но во всяцем языце бояйся Его и делаяй правду приятен Ему есть (Деян. 10, 34-35). Но слова эти не служат в оправдание лютеранам, а более в обличение им. Это сказано о Корнилии Сотнике, что он за творение многой милостыни и за всегдашние молитвы действительно был приятен Богу, но не был совершенно угоден Ему, а был еще недостаточен в том, что требовалось к совершенному спасению. Почему явившийся Ангел и повелел ему призвать апостола Петра, объясняя и причину призвания: той речет тебе глаголы, в нихже спасешися ты и весь дом твой (Деян. 10, 6).

Вместо неправого толкования сего места и происшествия лютеране должны бы вразумиться правильным смыслом оного и обратиться к Апостольской Церкви. Это особенно необходимо тем из них, которые стараются жить благочестиво и совершают многие молитвы к Богу, потому что в Церкви они обрели бы глаголы к совершенному благоугождению Божию и получили несомненное спасение с домами своими.

10) Лютеране и еще одному месту Священного Писания дают совершенно иной смысл. Святой апостол Павел пишет к Тимофею: Един бо есть Бог, и един ходатай Бога и человеков, человек Христос Иисус, давый Себе избавление за всех: свидетелство времены своими, в неже поставлен бых аз проповедник и Апостол (1Тим. 2, 5-7). Православная Церковь объясняет это место Священного Писания так, что дело искупления нашего и избавления нас от клятв и первородного греха никто не мог совершить, никакой человек, ни Ангел, а токмо Единородный Сын Божий и Слово Отчее. Лютеране же, взяв только половину смысла сего места, именно: един бо есть Бог, и един ходатай Бога и человеков, усиливаются доказывать этим отвержение почитания святых угодников Божиих, считая излишним и ходатайство их за нас пред Богом. Но справедливо ли мудрствуют лютеране? Добросовестно ли толкуют так?

11) ... Соборная Православная и Апостольская Церковь заповедует чадам своим понимать Священное Писание так, как объясняли и объясняют оное избранные Божии мужи, очищенные от страстей, Богоносные и Духоносные, и признаваемые за таковых от всей Соборной Церкви Христовой; Лютер же позволил каждому своему последователю толковать Священное Писание по своему усмотрению. ...

Лютер неправое свое мнение, что всякому, ради живущего в нем Духа Святаго, можно толковать Священное Писание по своему разумению, неправо основал на словах апостола Иоанна: И вы помазание имате от Святаго и весте вся (1Ин. 2, 20). Лютеране не имеют сего духовного помазания, потому что не имеют Таинства Миропомазания, через которое сообщается крещаемым печать дара Духа Святаго...

12) Лютер подверг сомнению Соборное Послание святого Иакова, брата Божия. Когда другие вероисповедания признают это Послание за подлинное послание святого Иакова, то почему же один Лютер признает его за сомнительное? Святой Иаков в своем Послании говорит, что одной веры недостаточно ко спасению, а потребны при вере и добрые дела. Лютер же проповедует спасение через одну веру, без добрых дел. ...

Благонамеренные и из лютеран признают потребность благочестивой жизни и исполнение заповедей Божиих, потому что самое внутреннее сознание человека, самая совесть его требует сего. Одни лишь ослепленные гордостью и сластолюбием неправедно надеются получить благой конец и милость Божию туне и после укоризненной их жизни; но весьма ошибутся в этом. Что сеет человек, то всячески и пожнет.

13) Некоторые из лютеран усердно и с горячностью молятся Богу, и на этих чувствах душевных мнят основать свое спасение, оставляя без внимания главнейшую заповедь Господа, Который говорит: Не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в Царствие Небесное: но творяй волю Отца Моего, Иже есть на небесех (Мф. 7, 21). Как в начале преслушанием праотцов нарушена была воля Божия, так и теперь исполнение оной начинается прежде всего послушанием Церкви Христовой, как Сам Господь свидетельствует о сем пред пастырями ее, начиная от апостолов: Слушаяй вас, Мене слушает: и отметаяйся вас, Мене отметается: отметаяйся же Мене, отметается Пославшаго Мя (Лк. 10, 16); и в другом месте: аще же и Церковь преслушает (а не народ), буди тебе якоже язычник и мытарь (Мф. 18, 17). Тщетно против сих слов Господа лютеране хотят оправдать себя другими словами Священного Писания: Вы бо есте церкви Бога жива, якоже рече Бог: яко вселюся в них и похожду, и буду им Бог, и тии будут Мне людие (2Кор. 6, 16; Лев. 26, 12). Человек сугубое имеет естество, – состоит из тела и души, и Господь прежде сотворил тело, потом же душу. Поэтому всякий, именующийся христианином, прежде должен принадлежать к видимой Церкви Христовой, как Сам Господь повелевает, потом уже да позаботится он и о духовной своей церкви, по внутреннему человеку. И то и другое необходимо. Не вотще сказано в Священном Писании (Пс. 67, 7): Бог вселяет единомысленныя в дом Свой, то есть в Церковь Свою, как воинствующую на земле, так и торжествующую на небеси, ибо обе они составляют одно царство Дома – Владыки Христа. Посему разномыслящим и отделяющимся от сего Дома Божия предлежит явная опасность остаться вне, с юродивыми девами, так как они по упорству против Церкви будут иметь оскудение в потребном елее.

II. Ответ благосклонным к Латинской Церкви о несправедливом величании папистов мнимым достоинством их Церкви

Напрасно некоторые из православных удивляются существующей пропаганде Римской Церкви, мнимому самоотвержению и деятельности ее миссионеров и усердию Латинских сестер милосердия, и неправильно приписывают Латинской Церкви такую важность, что будто бы, по отпадении оной от Православной Церкви, сия последняя не пребыла такой же, а имеет необходимость искать соединения с ней. По строгом исследовании мнение сие оказывается ложным, а энергичная латинская деятельность не только не возбуждает удивления, но, напротив, возбуждает глубокое сожаление в сердцах людей благомыслящих и разумеющих истину.

Православная Восточная Церковь от времен Апостольских и доселе соблюдает неизменными и неповрежденными от нововведений как учение Евангельское и Апостольское, так и предание святых отцов и постановления Вселенских Соборов, на которых Богоносные мужи, собравшись от всей вселенной, соборно составили Божественный Символ православной веры и, провозгласив его в слух всей вселенной во всех отношениях совершенным и полным, воспретили страшными прещениями всякое прибавление к нему и убавление, или изменение, или переставление в нем хотя бы одной йоты. Римская же Церковь давно уклонились в ересь и нововведение. Еще Василий Великий обличал в этом некоторых епископов Рима в Послании своем к Евсевию Самосатскому: "Истины они не знают, и знать не желают; с теми, кто возвещает им истину, они спорят, а сами утверждают ересь" (Окруж. Посл. § 7).

Апостол Павел заповедует удаляться от поврежденных ересью, а не искать с ними соединения, говоря: Еретика человека по первем и вторем наказании отрицайся, ведый, яко развратися таковый, и согрешает, и есть самоосужден (Тит. 3, 10-11).

Соборная Православная Церковь не двукратное, а многократное делала вразумление частной Римской Церкви; но последняя, несмотря на все справедливые убеждения первой, пребыла упорной в своем ошибочном образе мыслей и действий.

Еще в седьмом столетии породилось в западных церквах неправое мудрование, что Дух Святый исходит и от Сына.

Вначале против сего нового умствования восставали некоторые папы, называя оное еретическим. Папа Дамас так о нем говорит в соборном определении: "Кто об Отце и Сыне мыслит право, а о Духе Святом не право, тот еретик" (Окруж. Посл. § 5). То же подтверждали и другие папы – Лев III и Иоанн VIII. Но большая часть их преемников, обольстившись правами на преобладание и найдя в том для себя много мирских выгод, дерзнули изменить православный догмат об исхождении Святаго Духа, вопреки постановлениям седми Вселенских Соборов, также и вопреки ясных слов Самого Господа во Евангелии: Иже от Отца исходит (Ин. 15, 26).

Но как одна ошибка, которую не считают ошибкой, всегда влечет за собой другую, и одно зло порождает другое, так случилось и с Римской Церковью. Едва только успело явиться на Западе сие неправое мудрование, что Дух Святый исходит и от Сына, как само породило другие, подобные тому, исчадия и ввело с собой, мало-помалу, другие новизны, большей частью противоречащие ясно изображенным в Евангелии заповедям Спасителя нашего, как то: кропление вместо погружения в Таинстве Крещения, отъятие у мирян Божественной Чаши и Причащение только под одним видом хлеба, употребление облаток и опресноков вместо хлеба квасного, исключение из литургии Божественного призывания Всесвятаго и Животворящаго и Всесовершающаго Духа. Также ввело новизны, нарушающие древние Апостольские обряды Соборной Церкви, как то: устранение крещаемых младенцев от Миропомазания и принятия Пречистых Таин, устранение брачных от Священства, признание папы за лицо непогрешительное и за местоблюстителя Христова, и прочее. Таким образом, низвратило весь древний Апостольский чин совершения почти всех Таинств и всех Церковных учреждений, – чин, который содержала древняя Святая и Православная Церковь Римская, бывшая тогда честнейшим членом Святой Соборной и Апостольской Церкви (Окруж. Посл. § 5, пункт 12). Но главная ересь Римской Церкви, не по существу, а по действию, есть измышленный догмат главенства или, вернее, горделивое искание преобладания епископов Рима над прочими четырьмя Восточными патриархами. Ради сего преобладания приверженцы Римской Церкви поставили своего папу выше правил и учреждений Вселенских Соборов, веруя в его непогрешительность. Но какова эта папская непогрешительность, свидетельствует неложная история. О папе Иоанне XXIII говорится в определении Констанцкого Собора, низложившего сего папу: "Дознано, что господин Иоанн папа есть грешник закоренелый и неисправимый, был и есть беззаконник, справедливо обвиняемый в человекоубийстве, в отравлениях и других тяжких злодеяниях, который часто и упорно пред различными сановниками утверждал и доказывал, что душа человеческая умирает и потухает вместе с телом человеческим, подобно душе животных и скотов, и что умерший отнюдь не воскреснет в последний день". Беззакония папы Александра VI и его сыновей были так чудовищны, что, по мнению современников, этот папа заботился о водворении на земле царства сатаны, а не Царства Божия. Папа Юлий II упивался кровью христианской, постоянно для своих целей вооружая христианские народы друг против друга ("Духовная Беседа", 1858, № 41). Есть много и других примеров, свидетельствующих о великих погрешностях пап, но теперь говорить о них не время. При таких исторических свидетельствах о повреждении ересью и о погрешностях пап, справедливо ли величаются паписты мнимым достоинством Римской Церкви? Справедливо ли уничижают Православную Восточную Церковь, основывающую свою непогрешительность не на одном каком-либо лице, но на учении Евангельском и Апостольском и на правилах и постановлениях седми Вселенских и девяти Поместных Соборов? На сих Соборах были со всей вселенной мужи Богодухновенные и святые, и установили все, касающееся до потребностей и духовных нужд Церкви, согласно со Священным Писанием. Поэтому основательно ли поступают паписты, которые ради мирских целей поставляют лицо своего папы выше правил Вселенских Соборов, почитая папу своего более непогрешительным?

По всем высказанным причинам Соборная Восточная Церковь пресекла общение с частной Римской Церковью, как отпадшей от истины и от правил Соборной Православной Церкви. Римские же епископы как начали гордостью, гордостью и оканчивают. Усиливаются они доказывать, что будто бы Православная Соборная Церковь отпала от их частной Церкви. Но это несправедливо и даже нелепо. Истина свидетельствует, что Римская Церковь отпала от Православной. Хотя паписты, ради мнимой правоты, выставляют на вид, что патриарх их во время единения с Соборной Православной Церковью в числе пяти был первый и старший, но это ради царственного Рима, а не по духовному какому достоинству или власти над другими патриархиями. Несправедливо назвали они и церковь свою католической, то есть соборной. Часть целым никогда называться не может, а Римская Церковь до отпадения своего от Православия составляла только пятую часть Единой Соборной Церкви. Особенно же потому Римская Церковь Соборной называться не должна, что она отвергла постановления Вселенских Соборов, последуя неправым своим умствованиям.

Некоторым бросается в глаза численность и повсюдность приверженцев Латинской Церкви, и потому думают, недостоверно разумеющие истину, что не должна ли ради сей причины называться Латинская Церковь Вселенской или Соборной? Но мнение это весьма ошибочно, потому что нигде в Священном Писании не приписывается особенного духовного права множеству и численности. Господь ясно показал, что признак истинной Соборной Церкви не заключается во множестве и численности, когда говорит в Евангелии: Не бойся, малое стадо: яко благоизволи Отец ваш дати вам Царство (Лк. 12, 32). Есть и пример в Священном Писании не в пользу множества. По смерти Соломона, при сыне его, разделилось Царство Израильское, и Священное Писание десять колен представляет отпадшими, а два колена, пребывшие верными долгу своему, не отпадшими. Посему напрасно Латинская Церковь старается доказывать правоту свою множеством и численностью и повсюдностью.

Признак Вселенской Церкви на Вселенских Соборах святыми отцами означен совсем иной, то есть соборно положено: веровать во едину Святую Соборную и Апостольскую Церковь, а не просто во вселенскую, или повсюдную Церковь. Римская Церковь, хотя и имеет повсюду во вселенной своих последователей, но так как не хранит свято Соборных и Апостольских постановлений, а уклонилась в нововведения и неправые мудрования, то совсем не принадлежит к единой Святой и Апостольской Церкви.

Также весьма ошибочно рассуждают к латинам благосклонные, которые думают, во-первых, что по отпадении западных от Православия, в Соборной Церкви будто бы чего-то недостает. Ущерб сей заменен давно премудрым Промыслом – основанием на Севере Православной Церкви Русской. Во-вторых, будто бы ради прежнего старейшинства и ради численности Римской Церкви Православная Церковь имеет потребность в соединении с оной. Но ин суд человеческий, и ин суд Божий. Апостол Павел ясно говорит: кое общение свету ко тме? (2Кор. 6, 14), то есть что свет истины Христовой с тьмой еретичества никогда совмещаться не может. Латины же своей ереси оставить не хотят, и упорствуют, как свидетельствуют о них на деле исполняющиеся столько столетий слова Василия Великого: "истины они не знают, и знать не желают; с теми, кто возвещает им истину, они спорят, а сами утверждают ересь", как сказано выше.

Благосклонные к латинам, вместо сего, должны бы лучше рассуждать о сказанном во псалмах: Возненавидех церковь лукавнующих (Пс. 25, 5), и пожалеть о тех, которые, ради преобладания и сребролюбия, и других мирских целей и выгод, возмущали едва не всю вселенную посредством инквизиций и лукавых иезуитских происков, и доселе возмущают и оскорбляют православных в Турции через своих миссионеров. Миссионеры латинские не заботятся обращать в христианскую веру природных турок, а стараются совращать с истинного пути православных греков и болгар, употребляя для сего всякие небогоугодные средства и ухищрения. Не лукавство ли это, и не злобное ли лукавство? Благоразумно ли было бы искать единения с такими людьми? По этой же причине стоит ли удивляться мнимому усердию и мнимому самоотвержению сих деятелей, то есть латинских миссионеров и сестер милосердия? Это прямо жалкие подвижники. Они стараются не ко Христу обращать и приводить людей, а к своему папе.

Что сказать еще на вопросы: Латинская Церковь и другие вероисповедания могут ли называться Новым Израилем и ковчегом спасительным? И как разуметь о Евхаристии настоящей Римской Церкви?

Новым Израилем может называться только Церковь Правоверующая, а поврежденная еретическими мудрованиями не может. Святой апостол Иоанн Богослов говорит: От нас изыдоша, но не беша от нас; аще бы от нас были, пребыли убо быша с нами: но да явятся, яко не суть вcu от нас (1Ин. 2, 19). И святой апостол Павел говорит: един Господь, едина вера (Еф. 4, 5), то есть едина вера истинная, а не всякое верование хорошо, как безрассудно думают отделившиеся от единой истинной Церкви, о которых святой апостол Иуда пишет: яко в последнее время будут ругателе, по своих похотех ходяще и нечестиих. Сии суть отделяюще себе (от единости веры и суть) телесни (душевни), духа не имуще (Иуд. 1, 18-19). Почему чуждые духа истины и как назовутся Новым Израилем? Или как будут кому-либо пристанищем спасительным, когда и то и другое не может совершаться без благодати Святаго Духа.

В Православной Церкви веруется, что хлеб и вино в Таинстве Евхаристии пресуществляются призыванием и нашествием Святаго Духа. А латины, как сказано выше, сочли ненужным призывание сие, и исключили оное из своей литургии. И так разумеющий – сам да разумеет о Евхаристии Латинской.

Еще вопрос: если же, как сказано, кроме единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, каковой называется и есть Церковь Православная, так сомнительно спасение других вероисповеданий, то почему же в России не проповедуется открыто истина сия?

На это ответ очень простой и ясный. В России допущена веротерпимость и иноверцы, наравне с православными, занимают у нас важные должности: начальники учебных заведений, по большей части, иноверцы; начальники губерний и уездных городов часто бывают иноверцы; полковые и батальонные командиры – нередко иноверцы. Где ни начни духовное лицо открыто проповедовать, что вне Православной Церкви нет спасения, сановитые иноверцы оскорбятся. От такого положения русское православное духовенство и получило как бы навык и укоренившееся свойство говорить об этом предмете уклончиво. А может быть некоторые, по той же причине, и от всегдашнего обращения с иноверцами, а более от чтения их сочинений, стали и думать снисходительнее в отношении надежды спасения и прочих вероисповеданий.

Несмотря на дух кротости и миролюбия и терпения Православной Церкви и ее пастырей и последователей, на Западе издано в предшествовавшие века последователями разных христианских вероучений, преимущественно же издается в наши времена, такое множество книг против учения Восточной Церкви, что их трудно было бы даже перечесть, не только оценить по достоинству. И хотя такие книги вообще наполнены клеветами, баснями, порицаниями, очевидными вымыслами и лжами, особенно же умственными ядотворными хитросплетениями, с очевидной целью образовать в Европе дух, враждебный Восточной Церкви, особенно нашему Отечеству, и, поколебав вероучение нашей Православной Церкви, совратить последователей ее с пути истины; но так как они издаются под заманчивыми названиями, в уютных формах, с такой типографической опрятностью, что как бы невольно завлекают любопытство читателей, то, конечно, и в нашем Отечестве, куда сии сочинения проникают темными путями, найдется немало таких, которые, имея поверхностное понятие о предметах христианского учения, не могут не увлечься мыслями, противными истине. Особенно вооружились теперь против православных писатели Латинской Церкви, провозглашающие господство своего папы и частной Римской Церкви над всеми правительствами и частными церквами и народами мира; преимущественно же в настоящее время заняты сим иезуиты во Франции, которые, пользуясь повсеместным распространением французского языка, усиливаются с какой-то лихорадочной деятельностью, посредством сочинений на этом языке, насадить повсеместно свой образ мыслей, противный вероучению и иерархическому устройству Восточной Церкви, не щадя для этой цели самых чудовищных вымыслов, очевидных лжей и безсовестного искажения исторических истин. Многие из православных образованных, читая эти сочинения на французском языке, и не читая своих, на русском, о православном вероучении, легко могут поверить хитросплетенной лжи вместо истины, которую они хорошо не знают.

Желающему подробно знать те причины, по которым паписты так далеко уклонились от Православия, полезно прочесть недавно вышедшее сочинение об отношениях Римской Церкви к другим церквам – Авдия Востокова. В этой книге, во второй части, особенно замечательны места о присяге латинских епископов своему папе, и о клеветах папистов на православных (с. 49, 60 и 137).

III. О церковном поминовении христиан неправославных

Так как во все времена при служении в Православной Церкви всегда поминались о упокоении души усопших только православных христиан, потому в постановлениях Церковных и не пишется о непоминовении иноверцев, ибо нигде их не поминали.

Если же открывалось, хотя по времени, как видно это из Церковной истории, что кто-нибудь из записанных на этих таблицах оказывался замешанным в ереси, то имена таких всегда исключали. Причину сего выставляет святой Дионисий Ареопагит, говоря так: "Невозможно, чтобы к Единому вместе приводимы были и миротворного единения с Единым были причастниками люди, разделенные между собой" (святого Дионисия о Церковной Иерархии, 1854, гл. 3, отд. 8).

Тут же далее говорит святой Дионисий: "Если бы мы, будучи озарены созерцанием Единого, были собраны воедино в единовидном и Божественном собрании, то не допустили бы себя впасть в особливые похотения, из которых образуются земные и страстные вражды".

Если бы римские первосвященники не впали в особливое похотение преобладания, то не враждовали бы на Православную Церковь по земным и страстным причинам. Также и лютеране, и вообще протестанты, если бы не недуговали особливыми похотениями чревоугодия и высокоумия, то не нападали бы на православных за соблюдение постов и покорность постановлениям Православной Церкви Христовой. Они забыли заповедь Самого Господа в Евангелии: аще же... Церковь преслушает, буди тебе якоже язычник и мытарь (Мф. 18, 17). Сими словами с тем вместе определяется ясно забота и попечение православных в отношении иноверцев, кто бы они ни были.

Но по закону любви Церковь наша молится о соединении Церквей, то есть об обращении иноверных еще при их жизни с той мыслью, чтобы Господь, имиже весть судьбами, обратил их к свету истины и привел на путь спасения. Если обратятся, то добро и благо; когда же при жизни своей не обратятся, по недоведомым нам судьбам Божиим, то по смерти их Церковь уже не может их поминать, так как они не имели общения с нею при своей жизни.

Достойно замечания, что когда кого-либо из православной царской фамилии выдают в замужество за иноверца, то супруг сей только при жизни его поминается на ектениях, и притом безымянно; по смерти же не поминается. А для царских родственников могла бы Церковь сделать снисхождение, если бы это возможно было.

Письма о разных предметах веры и жизни

О вере слепой и видящей

Вас занял вопрос о вечности мучений. Доброе дело! Но стали вы об этом рассуждать и набрались недоумений, не умея решить которые, начали колебаться и в самой вере в этот догмат. Вам думается, что коль скоро есть недоумения против какого-либо догмата веры, то ему и верить нечего; потому что иначе вера будет будто не разумною, а слепою, будет не вера, а суеверие. По этой причине у вас в голове собрался большой шум. Не желая в чем-либо погрешить против веры, вы ищете вразумления. С удовольствием готов исполнить ваше желание, и как у вас вся путаница произошла оттого, что, боясь обличения в слепой вере, вы взялись за рассуждение умовое, которое и завело вас в накрывший вас туман; то сначала и скажу вам слово-другое о вере слепой и неслепой и о том, в какой степени надо доверять своему уму в предметах веры.

Слепой вере противоположна вера видящая. Какая же это? – Вера видящая есть та, которая ясно видит, во что верует и почему верует. Ясное видение, во что верует, обнимает все содержание веры, – что Бог есть Един по существу и Троичен в Лицах; что Он весь мир сотворил Словом Своим и о нем промышляет, и в целом и в частностях; что мы сотворены для лучшей жизни, но пали в прародителях, и се – томимся в изгнании; что беду сию мы сами на себя навели, но высвободиться из ней сами не имели возможности, почему воплотился Сын Божий и избавил нас от всего, чему подверглись мы вследствие падения, Своими страданиями, смертью, воскресением, вознесением на небеса и седением одесную Бога и Отца; что для того, чтоб каждый из нас делался причастным благ спасения, совершенного Господом, Дух Святой сошел на Апостолов и чрез них Церковь Святую основал на земле, в коей Церкви и пребывает, всех верующих чрез Святые Таинства возрождая к новой жизни, укрепляя на всякое добро, очищая от всякого зла и освящая, и чрез все сие к вечной жизни приготовляя и Царства Небесного наследниками соделывая, и что все верными сынами и дщерями Церкви Божией до конца себя сохраняющие несомненно Царство Божие наследят, а неверными ей оказывающиеся в ад попадут на вечные мучения. Все сие ясно зрит и ведает определенно видящая вера.

Видит она ясно и определенно и основание, почему так верует. Но оснований этих у ней не много, а одно, – потому верует, что Сам Бог повелел так, а не иначе веровать, – основание самое разумное, разумнее и тверже которого ничего нет. Ибо что Бог сказал, то уже всеконечно есть совершеннейшая истина, против которой неуместны и возражения. В полном смысле настоящая вера и есть та, когда кто верует потому только, что так Бог повелел, и когда для того, чтоб уверовать, ничего больше не ищет, как узнать, как Бог повелел, и как только узнает, что Бог повелел так и так веровать, так и успокоивается на том полным успокоением, не допускающим никаких колебаний.

Се – детская вера, беспрекословно верящая Богу – Отцу своему! Ее-то и требовал Господь, когда сказал: Если не будете как дети, не внидете в Царство Небесное (Мф. 18, 3). Из сего можете вы сами заключить, что кто иным каким-либо образом верует, о том нельзя не усомниться, войдет ли он в Царство Небесное.

Такая детская вера не есть слепая, а видящая, и видящая все глазами чистыми, ничем не запорошенными. Она только в умовые исследования не пускается, а как узнает, что Бог так сказал, так и успокаивается. Это у ней самая верная, самая прочная и самая разумная основа на все верования. Слепая вера есть та, которая не знает, во что должно веровать, или если знает, то не полно, кое-как; равно не знает и того, почему должно веровать, и не заботится узнать ни того, ни другого. Такова большею частью вера простого нашего народа, но не исключительно: ибо и между лицами высшего и образованного круга очень много таких, если не наибольшая часть. И в простом народе не редкость сильная детская вера видящая, за которою куда гнать нашей ученой вере?!

У нас вошло в обычай слепой вере противополагать разумную, а под разумною верою разуметь веру ученую, которая не довольствуется одним тем основанием, что Бог так повелел и верую, но ко всему примешивает и соображения своего ума, и когда начнет говорить о предметах веры, то говорит об них так, как бы это было постижение его ума, стыдясь даже помянуть, что так Бог повелел, видя в этом унижение уму своему. У иных это доходит до того, что они и совсем верить не хотят ничему такому, что не сумеют подвести под начала своего разума и согласовать с суммою добытых им понятий и с установившимися в голове воззрениями на сущее. – На сие скажу:

Никакого нет греха доискиваться некоторых умовых соображений в уяснение и полнейшее уразумение предметов веры. Это делали нередко и святые отцы. Но надо заметить, что к существу веры это ничего не прибавляет и есть совсем побочное или придаточное дело. Будь это или не будь, вера, верующая Богу, как сказано, нисколько от того не теряет. Кто набрал себе таких соображений, не имеет у Бога преимущества пред тем, кто не имеет их, а искренно и ясно верует во все веруемое потому одному, что так Бог повелел. Это замечание надо крепко держать в уме, чтоб не породилось лукавое в сердце предпочтение своих соображений тому единственному прочному основанию: Бог так повелел, и верую. Ибо в таком случае человек выходит из детскости и сам себя подвергает опасности, в коей находятся не имеющие детской веры: Аще не будете яко дети, не внидете в Царство Небесное. Как ни мудр будет ум, все ему окончательно надо стоять на том, что – Бог так повелел, и верую. Но само собою уже разумеется, что по мере того, как дается предпочтение своим соображениям, вера слабеет и теряет свое значение; а где своим только соображениям верят, там и совсем веры нет, а есть умствования о предметах веры.

Когда строятся в уме умовые соображения о предметах веры, тогда наиболее приходят и недоумения, колеблющие веру. Правда, что они прокрадываются и в душу, детски верующую. Но тут им обычно никакого хода не дают, сразу прогоняя их, в той уверенности, что это наверное какой-либо кривотолк. Но так же надобно поступать и тем, которые не довольствуются и не умеют довольствоваться простою верою. Недоумения против веры то же суть в области веры, что дурные помыслы и позывы, противные добронравию и заповедям в сфере жизни. Последние как мы встречаем? – Отталкиваем, и конец. То же следует делать и с первыми. Пришли недоумения, отгони их мечом веры, и конец. И это будет самое разумное действование. Когда ясно ведомо, как Бог повелел веровать, разумно ли против того допускать возражения, а не только строить? Когда Бог говорит, тварь должна слушать и слушаться.

Это первый акт – отбить недоумение, оставаясь на стороне веры, без колебаний. Когда это сделано и покой веры возвращен сердцу, тогда можно против недоумений искать разъяснений, кто хочет. И это немудрено. Их всегда можно найти в восстановлении точного учения о предмете веры, подвергшемся нападкам недоумения. Все недоумения исходят от того, что какой-нибудь предмет веры затемняется и ясное представление его не созерцается. Коль скоро этот недостаток будет восполнен, тотчас недоумение рассеется само собою.

Грешат против сего много те, которые, лишь только родилось какое недоумение, тотчас переходят на сторону его и вражески готовы выступить против веры, мечтая в то же время, что они начинают действовать некаким возвышенным образом, – не то что иные невегласы, слепцы и проч. – Хорошо ли делает тот, кто, лишь только пришло дурное желание, тотчас переходит на сторону его и исполняет его? – Конечно дурно. Дурно делает и тот, кто, как только родилось недоумение, тотчас вместе с ним начинает вооружаться против веры. Когда недоумение касается такого предмета, о котором известно Божие определение, то такого рода действование есть богоборство. Законный образ действования должен быть такой: пришли недоумения – не допускай их до сердца и не возмущай ими покоя веры; оттолкни их, стоя сердцем на стороне веры, а потом ищи разъяснения. Придет разъяснение – добре; не придет – беда не велика. Покой веры цел, не слепой, а той, которая видит и знает, как повелел Бог. Повелевает неложный Бог, а недоумения кует нам умишко, – задорный, но слепой.

Этими пояснениями теперь ограничусь. Разъяснение ваших недоумений отлагаю до следующего раза.

О вечности мучений нераскаянных грешников. Поправка неправых мнений о том, как согласовать вечные муки с Божиим милосердием

Начну с Божией помощью восставлять поколебленную веру вашу в вечность мучений и успокаивать душу вашу.

Недоумение ваше таково: «Как можно, чтоб будущие мучения были вечны?! Никак нельзя. Это благости Божией противно». – Прежде всего спросите у своей детской веры, знает ли она, что Бог именно так определил? И если не знает, просветите ее, указав ей прямые божеские о сем определения. Господь ясными словами, не допускающими никакого перетолкования, говорит: Идут сии в муку вечную (Мф. 25, 46) – Это говорит Господь, нас ради человек и нашего ради спасения воплотившийся, пострадавший, умерший, воскресший, вознесшийся на небеса и седший одесную Отца, чтоб и там выну ходатайствовать тоже о спасении всех и каждого. Если говорит так Тот, Кому столько стоило спасение наше и Кто ничего так не желает, как чтобы все спаслись, верно иначе сему быть нельзя. Кажется, такой вывод столь верен и непреложен, что и колебаний никаких допустить не может. А мы с вами что сделали? Так увлеклись недоумением, что заподозрили и подлинность Писания, и верность толкования, говоря: «Или не так написано в подлиннике, или не так истолковано». Так понравилось нам наше недоумение, что мы готовы ради его все вверх дном повернуть. Но ведь мы имеем подлинные новозаветные Писания. Там стоит: Идут сии в муку вечную. Затем, сколько ни есть переводов Нового Завета – во всех стоит: идут сии в муку вечную. И никаким переводчикам никакого повода не представилось и в голову не пришло как-нибудь иначе перевести эти страшные слова: в муку вечную. Потому не может подлежать сомнению, что Господь именно так сказал.

Истолковывать же тут нечего – слова ясны без толкования. Пытались дать слову вечный кривое толкование, – не верующие, а неверы, – будто вечный означает здесь относительную вечность: долго-долго, но не без конца, долго так, что эта длительность покажется вечностью, но все же и конец будет. Что такое толкование криво, обличает тут же стоящее другое слово: в живот вечный. Живот вечный и кривотолки разумеют, как имеющие быть без конца. Так надо понимать и муку вечную. Оба изречения стоят в одинаковых условиях. Что разумеется об одном, нельзя того отрицать другого. Если живот без конца, то и мука без конца.

Извольте теперь спросить свою детскую веру, видит ли она, что Сам Бог сказал, что муки вечны? Ну как не видать?! А если видит, пусть так и верует от всей души и всякое противное тому недоумение гонит прочь, не отдаваясь ему в плен без разбора.

Но дадим на время ход вашему недоумению и спросим его: «Ты какие права предъявить можешь на свое существование?» – «Недоумеваю, – говорит, – как согласить можно вечные муки с благостью Божией, с беспредельным Божиим милосердием. Ведь страсть какие муки указываются! Огнь неугасающий, червь неусыпающий, тьма кромешная, скрежет зубов! Господи мой батюшка! Как благоутробный Господь будет смотреть на такие истязания?! Господь нам заповедал прощать. Сам ли не простит? Он молился на Кресте за согрешивших против Него страшнейшим согрешением, – таким, больше которого нет уже и быть не может. Неужели нельзя Ему простить в будущей жизни?»

Что же скажем мы такому недоумению?! Ты стоишь за благость и милосердие Божие. Но речь твоя имела бы смысл, если бы вечность мук определили люди – безжалостные и неумолимые ригористы. Тогда резонно было бы возразить им: «Ваше положение не может быть принято, потому что оно противно благости Божией». Но когда такое определение постановил сам Господь, – всеблагий и всемилостивый, то уместно ли как бы в лице говорить Ему: «Быть не может, это противно Твоей благости?» Как будто бы Он говорил не знать что? Разве Он переставал быть благим, когда изрек сие? Конечно, нет. А если не переставал быть благим, то нет сомнения, что такое определение совершенно согласно с Его благостью. Ибо Бог никогда ничего не делает и не говорит, что было бы противно Его свойствам. Для детской веры этого объяснения совершенно достаточно. И я на нем покоюсь более, нежели на каких-либо других разъяснениях, что и вам советую.

Говорите: «Господь на кресте молился за распинателей, – можно ли, чтоб Он казнил кого-либо из грешников вечными муками?» Господь молился, и молитва Его тотчас принесла плод. Разбойник покаялся, и, уверовав в Господа, открыл себе вход в рай. Сотник исповедал Господа Сыном Божиим, и, освятившись верой, имеется в числе святых. Верно и все те, которые пошли с Голгофы, бия себя в перси, не лишились благой части. – Так и все, которые, нагрешив пред Богом, обращаются к Нему в слезах покаяния, всегда получат прощение и пред ними дверь рая не заперта. Если б все люди, грехам повинные, так поступали, все бы вошли в рай, и ад остался бы занятым одними духами злобы ожесточенными и нераскаянными. Вы опираетесь на милосердом прощении. Но прощение не безусловно: покайся, и прощение получишь. А нераскаянного как простить?

Господь милосердый всех готов простить, только покайся и прибегни к Его милосердию. Если б и бесы покаялись, и те были бы помилованы. Но как они закостенели в упорном противлении Богу, то и нет им помилования. То же и в отношении к людям. Невозможно помилование тех, которые упорно противятся Богу. Что такие есть, это, думаю, вы знаете. Что многие из таких и на тот свет отходят богоборцами и богоненавистниками, и этого, полагаю, отрицать не станете. Что же их там ожидает? Уж видно что! Как они Бога знать не хотели, то и Бог скажет им: «Не вем вас, отойдите». – А когда такое решение от Бога изойдет, кто отменит его? Вот и вечное отвержение, – печать ада!

Остается строить надежду, нет ли покаяния за гробом? О, когда бы возможно было это?! Какое бы облегчение нам грешным! Господь столько милосерд, что только покайся, хоть бы то и за гробом, непременно простит. – Но то наше горе, что надежды-то такой не на чем основать. Закон жизни таков, что коль скоро кто положит здесь семя покаяния, хоть бы то при последнем издыхании, то уж не погибнет. Семя сие возрастет и плод принесет – спасение вечное. А коль скоро кто здесь не положит семени покаяния и перейдет туда с духом нераскаянного упорства в грехах, то и там навеки останется с тем же духом, и плод от него вовеки будет пожинать по роду его, Божие вечное отвержение.

В притче о богатом и Лазаре Авраам отвечает богачу: Между нами и вами пропасть велика утвердися, яко хотящии прейти отсюду к вам не возмогут, ни иже оттуду к нам преходят (Лк. 16, 26). Какое решительное разделение одних от других! Я беру здесь из притчи только одну эту черту, что коль скоро кто, перешедши в другую жизнь, попадет налево, то ему уже нет перехода направо. Но в притче сей проглядывает и та мысль, что на том свете, если б и возможно было кому бросить свое грешное упорство, то это не принесет уже ему пользы. Так по закону правды: приял благая в жизни, а там терпи (Лк. 16, 25). Увы нам грешным! Поспешим поскорее покаяться здесь и получить разрешение, разрешающее навеки не для земли только, но и для неба.

Так видите, в чем дело! Посему или пусть ваше сердоболие сделает всех грешников покаявшимися, или пусть согласится, что возможна часть людей, которые не получат прощения и будут осуждены по причине нераскаянного упорства.

Уж не питатели ли вы такого чаяния, – чтоб Бог державной властью Своей простил нераскаянных грешников и ввел их в рай. Прошу вас рассудить, угодно ли это и угодны ли такие лица для рая? Грех ведь не есть что-либо внешнее, а внутреннее и внутрь проходящее. Когда грешит кто, грех весь состав его извращает, оскверняет и омрачает. Если простить грешника внешним приговором, а внутри его все оставить как было, не вычистив, то он и после прощения такого останется весь скверен и мрачен. Таков будет и тот, кого бы Бог простил державной Своей властью, без внутреннего его очищения. Вообразите, что входит такой – нечистый и мрачный – в рай. Что это будет? Эфиоп среди убеленных. Пристало ли? И у нас когда строятся общества какие, то в состав их входят обыкновенно однородные, – лица другого сорта и сами не захотят вступить в него и, если б почему-либо захотели, не будут приняты. То же и рай, примет в себя только однородное, – чистое и пречистое; а все неподходящее под сию норму, не может войти туда.

Положим даже, что какими-либо судьбами грешник втянут в рай; что он там будет делать?! Для него и рай в ад превратится. Вкусить сладостей райских у него нет органа, а чрез то, что там все противоположно его настроению, он будет тесним и гнетом так, что и места не будет находить. Введите вы в круг людей высшего тона человека простеца – для него пребывание среди них будет настоящая пытка. То же должен испытывать и грешник, если неочищенным втянуть его в рай.

Скажете: «Ну, – так очистить его». – Уж это опять не державной ли властью милосердого Бога?! Если б возможно было так, то и здесь на земле давно уже не было бы ни одного грешника. Сказал бы Бог: «Да будут все святы», – и все стали бы святы. Но в том-то и дело, что очищение не может совершиться без участия произволения, которого если на земле недоставало, то тем паче недостанет на том свете. Да хоть бы и появилось оно, не к чему ему рук приложить. Начало очищения – покаяние, а на том свете ему места нет; и если бы было, нет возможности завершену и запечатлену ему быть таинственным разрешением, ибо это возможно только здесь. После покаяния очищение продолжается и до конца доводится подвигами самоумерщвления и благотворения, постами, милостынями, молитвами. Все это на том свете неприложимо. Нечего, стало быть, ожидать там и очищения.

Итак, хотите или не хотите, а должны согласиться, что неизбежно некоей части людей остаться за дверьми рая.

Полагаю, что слыша это: за дверьми рая, – ваше сердоболие несколько успокаивается: пусть за дверьми рая, но эти пытки и истязания, огнь неугасающий, червь неусыпающий, скрежет зубов, тьма кромешная, – ужас как поражают. Но что же тут?! За дверьми рая – ад. А ад уж, как ни умягчайте слова сего, – есть место мучений. Юродивые девы остались прямо за дверьми женихова чертога и будто никаким мукам не подверглись. Но надо судить не по сему внешнему, а по тому, что у них на душе, как они стали себя чувствовать после того, как выслушали навеки отвергающий их глас женихов. Степени как в раю блаженства, так в аде мучений, конечно, будут; но на всякой степени как в рае святые блаженство будут пить полными устами, так в аде – грешники муки претерпевать до последней меры терпения, такой, что если еще немного прибавить, то все естество разлетится в прах; а оно все же не будет разлетаться, а все мучиться и мучиться, и это без конца.

Выражения червь неусыпающий, огнь неугасающий и прочее и означают только эту крайнюю меру мучений для всякого, а состоять они будут, может быть, и не в этом. Как о блаженстве праведных апостол сказал, что уготовано для них то, что око не видало, ухо не слыхало и на сердце человеку не всходило, так о муках грешников надо сказать, что хотя несомненно, что они будут в крайней мере для каждого, и будут как душевные, так и телесные; но в чем именно они будут состоять, определительно сказать нельзя. В слове Божием для обозначения сего берется то, что бывает самым мучительным на земле, равно как и для обозначения блаженства берется то, что на земле считается самым великим и обрадующим; но чтоб именно, как в том, так и в другом, было это самое, сего сказать нельзя. Там будет все ново: ново небо и нова земля, – новы и радости и муки.

Конечно, все сие страхом поражает. Но затем это и открыто, чтоб, поражая страхом, вразумлять и остепенять грешников. Если б Бог радовался мукам грешников, Он и не открыл бы об аде, но как не хочет смерти грешника вечной, то и открыл, что ожидает грешника, чтоб, зная то, грешник не давал себе воли, а если уж случится нагрешить, поскорее обращался опять к Господу и каялся. Я знал одного человека, который имел обычай говорить: «Какую премудрую вещь придумал Господь – смерть и ад! Не будь их, пустился бы во вся тяжкая». Говорят ему: «Да ты закрой глаза и не смотри на эти страсти, или изгони из сердца веру тому». Отвечает: «И рад бы закрыть глаза, да не закроешь: все им видится смерть и ад. А что касается до прогнания веры, уж я все перепробовал, чтобы прогнать ее, и всякие под нее подкопы делал; нет, – все вяло и гнило, что ни придумаешь. Как истина смерти неотразима, так и истина вечного ада стоит несокрушимо. Нет уж, лучше крылышки-то подвязать и как-нибудь потише себя держать».

Вы сердобольствуете. А Господь разве не сердобольствует?! Окончательное Свое отвержение: отойдите, – думаете, Он так произнесет, ни с того, ни с сего?! Нет, это Он скажет уже по испытании всевозможных средств к побеждению упорства нераскаянных грешников. Сколькими заботами окружает Он всякого грешника, чтоб образумить его! И уже когда все испробует и ничем не одолеет его, говорит: «Ну оставайся!» Это здесь; а на Суде скажет ему вместе с другими подобными ему: «Отойди!» Видим на Израиле. Бился-бился с ним Бог, наконец решил: Се оставляется вам дом ваш пуст. Так бывает и со всяким грешником отверженным. Отвержение его окончательное решается после того, как с ним уже ничего не поделаешь, – как уж он закоснеет в упорстве своем. Вы одно то решите: возможно ли осатаниться человеку? – Конечно возможно. А если возможно, то куда его будет девать, как не поместить с бесами, коим уподобился? Вы все упираетесь на благость Божию, а о правде Божией забываете, тогда как Господь благ и праведен. Правда Божия вступает в силу, когда благость истощает уже все средства.

Спириты придумали заменить ад множеством рождений грешащего. Очень неудачно. Потому что кто остался неисправным в одно рождение, тот может продолжать его и во второе, и не только продолжать, но и углубить, или тем неизбежно и углубит, что продолжит. Но что было во второе, то может быть и в третье рождение, и так далее, – до осатанения. А для таких уж, конечно, неизбежен ад.

Иным думается, что без наказания и мук грешников, конечно, нельзя оставить, но эти муки не будут вечны: помучатся-помучатся отверженники, а потом и в рай. – Страсть как хочется нам казаться милосердее самого Господа! Но и эта выдумка несостоятельна, ибо ад не есть место очищения, а место казни, мучащей не очищая. Сколько ни будет жечь кого ад, жегомый все будет такой же нечистый, достойный того же жжения, а не рая. Жжению потому и не будет конца.

Но пусть бы и так, – уступим нелепое. Нам-то с вами, о сем рассуждающим, если мы грешны, какая от этого выгода? – Никакой! Мука все же будет, а кто знает, какая она? Может быть так будет больно, что одна минута покажется во сто лет. Припоминаю при сем одно сказание. Некто благоговейный, кажется, мирянин, делал много добра, но проскользали и грешки. Для очищения его от сих грехов Господь послал ему болезнь, которая не поддавалась лекарскому искусству. Терпел он терпел и возмалодушествовал, и стал плакаться пред Господом. Господь послал к нему Ангела, который, явясь, сказал ему: «Что жалуешься? Для твоего же блага Господь послал тебе эту болезнь, чтоб очистить тебя от грехов твоих. Очистишься – и болезни конец. Ибо если здесь не очистишься, то на том свете гореть будешь». Тот с горести крайней и скажи: «Да уж лучше бы на том свете отмучиться!» (Это будто на руку тем, которые думают, что мучения временны, но цель сказания не та). «Хорошо, – сказал Ангел. – Хочешь? Тебе следовало еще болеть три недели или три месяца. Там тебе за это помучиться придется три секунды». – «Три секунды, – думает себе больной, – что тут?» И согласился. Как согласился, так обмер. Взял Ангел его душу и отнес в место мучения. – «Три секунды, – проговорил он больному, – терпи. Я тотчас приду, как они пройдут», – и скрылся. Как начало жечь этого бедного, как начало жечь, ужас, как больно; но терпел, думая: «Три секунды... сей момент кончится». Но боль все больше и больше, и кажется, пора бы, уж и Ангелу прийти, а его все нет и нет. Уж ему показалось, что неделя прошла, год прошел, десять лет прошло, а Ангела все нет и нет. Мочи наконец не стало. Как закричит! Ангел тотчас явился и спрашивает: «Что тебе?» – «Да ты сказал, что три секунды помучиться, а тут уж лет десять прошло». – «Каких десять лет? Всего десять терций». «Ой! ой! ой! Батюшка ты мой! Если так, возьми меня поскорее отсюда назад. Тридцать лет готов лежать в той болезни, только отсюда возьми». – «Хорошо», – сказал Ангел, внес его опять в тело, и тот ожил. И уж не заикался более о тяготе своей болезни. – Это сказание сохранено для внушения нам грешным того главного, чтоб благодушно терпели прискорбности, посылаемые для нашего очищения от грехов. А я беру из него, по поводу речи нашей, только измерение длительности адских мучений. Видите, какая страсть? Одна терция годом показалась. А чем год покажется? Чем десятки, сотни лет? Это ужас!! – Нет! уж давайте лучше бросим всякий грех и, Господу веря без мудрования во всяком Его слове, покаемся и начнем жить свято, сколько сил есть, – не обманывая себя той пустой надеждой, что ведь немного придется помучиться, ничего!

Мудрование наше ничего доброго нам не дает, а только высокоумие плодит и руки и ноги расслабляет на делание добра и бегание зла. Бросим его! Наживешь с ним добра. Нашему мудрованию все представляется так гладко и широко. Живи себе, как хочешь: природа! Умрешь – Бог милостив! Если и достанется немного, – так это ничего, пройдет. Его бы устами мед пить. А там, как умрешь, схватят сударики, бросят в теплое местечко и запрут крепкими запорами; кричи не кричи, – никому дела до нас не будет: эти уж определены к месту. Так там и останешься на вечные веки. Вот и намудрил. Прогоним это мудрование и покоримся вседушно простой вере. Если б не было откровения, делать бы нечего, – мудри. А при откровении какая стать мудрить? Уж нам не придумать лучше того, что Господом постановлено. Мудруем стало быть попусту, и не только попусту, но и без толка: ибо знаем, что не смудрить только надо, но и привести то в дело, а власти-то и силы, видимо, нет в наших руках.

Это все враг надувает в уши такие умничанья, и особенно ныне плодит их. Ничто так не сильно остепенять, как страх адских мучений. И скольких избавляет от греха или ведет к покаянно память о сем?! Вот враг и покушается всячески отстранить эту острастку. Ведь какой хитрый! За Бога стоит, благость Божию защищает; а между тем против Бога вооружает и богоборцами делает. «Ты у меня, – говорит, – умник или умница.., живи, как хочешь. А что там ад и муки, – этого ничего нет. Попы да монахи выдумали, криво толкуя слово Божие». – Каков! Развесили уши наши красавцы и красавицы – и пустились во вся тяжкая. А враг стоит да зубы скалит и в ладоши бьет. Сколько добычи нахватал он сим способом в ад свой?!

У вас еще прописано: «Как праведные будут наслаждаться невозмутимым счастьем при сознании, что где-то страдают живые существа и будут непрестанно страдать? Если они возмогут быть счастливыми, то они перестанут быть праведными, и такая безучастность к ближним на небе ввергла бы их в ту же геенну, от которой они избавились, практикуя сострадание и любовь к страждущим на земле». – Это чисто адвокатский прием – пускать пыль в глаза софизмами. Если праведников за несострадание к отверженным осужденникам – в ад, то Бога-осудителя куда?! – Вы все забываете, что ад не человеческая выдумка, а Богом учрежден, и по Божиему же присуждению будет наполнен. Так открыл Он нам в слове Своем. Если так, то стало быть такое действие не противно Богу и не нарушает, скажем так, внутренней гармонии божеских свойств, а напротив – требуется ею. Если в Боге так, то как это может расстраивать блаженное благонастроение праведных, когда они един дух суть с Господом? Что Господь считает правым и должным, то и они. Сочтет Господь должным послать в ад нераскаянных, так будут сознавать ею и они. И состраданию тут места нет. Ибо отверженные Богом отвергнуты будут и ими; чувство сродности с ними пресечется. И на земле духовное родство бывает совсем иное, чем естественное, и коль скоро последнее несогласно с первым, то оно охлаждается и совсем исчезает: родные кровно делаются чуждыми друг друга. Это внушил Господь, когда сказал: «Кто мать Мне и брат», – и ответил: «Творящие волю Отца Моего». Если на земле так; то на небе это обнаружится в крайней силе, и особенно после последнего Суда. Отверженные будут иметься наравне с теми, в чье место они пойдут, кому уготован огнь вечный.

Вы продолжаете: «Неужели я погибну за то, что призадумаюсь над этой дилеммой и скажу себе: тут что-то не так; или не так переведено, или не так истолковали слова Спасителя?» Погибнете ли вы из-за этого недоумения, не мне решать, а Испытующему сердца, Который видит все, видит, как и почему зарождаются мысли, и соответственно тому винит или обезвиняет. Но должен сказать вам, что небезопасно поперечить явному определенно Божию в угоду своим мудрованиям, софистический строй которых так очевиден. Что приходят недоумения, в этом не всегда есть грех; но когда при появлении их тотчас становится кто на сторону их, то тут есть лукавство слабоверного и небоголюбивого сердца. Я уже поминал вначале, что недоумений не должно допускать до сердца, но как только появятся, отбивать их, а затем, дав покой вере сердца, спокойно искать разъяснения, не беспокоясь слишком, если и не придется тотчас найти его: ибо вера наша стоит на твердом камне: Бог повелел верить.

Но это уже писано; я привел вашу речь, чтоб оговорить следующую фразу: «или перевели не так, или не так истолковали». Это значит, что вы полагаете возможным думать, будто у нас нет подлинного слова Божия и нет правильного истолкования его. – Где вы захватили такую премудрую мысль?! Вот греческий подлинник Нового Завета; вот славянский перевод наш, совершенно с ним согласный, равно как и русский. Читайте там, читайте здесь, всюду вы будете читать истинное слово Господа Спасителя нашего. – А что слово сие истинно понимается и правильно толкуется, в этом поручительница вам св. Церковь, которую сам Господь поставил быть столпом и утверждением истины. Вот наша охрана! И избави нас Господи допустить противные сему мысли! – Если допустим такие мысли (т.е. или подлинника нет или толкование не право), то на чем остановимся, и на чем оснуемся своими мыслями? Надо будет или совсем оставить слово Божие, как заподозренное в неподлинности, или, держа его в руках, доискиваться по догадкам, что можно почесть подлинным; а это то же, что сочинять самим себе слово Божие. Се путь Штраусов, и Ренанов! Оба эти приема стоят один другого. Ибо действователь – там и тут все тот же разум. А посмотрите-ка по истории, сколько напутал этот разум?! – И придется плутать. Боже избави! Вот у соседей наших (на западе) ум орудует по делам веры. И чего-чего там не наплели?! Избави нас Господи от такой беды! Отобьемся от берега – начнут бросать нас туда и сюда волны мудрований разума. – И пропадем.

Вы заключаете: «Если ответите, что не мое дело рассуждать, – надо верить слепо, то придется просто замолчать, оставаясь однако ж, к несчастью, при своем недоумении». Нет, я не скажу, что не дело кому-либо рассуждать о делах веры. Куда же нам девать разум-то свой? Но скажу, что рассуждение рассуждению рознь, а иное хоть брось. Рассуждать рассуждайте, но покорности вере не ослабляйте и не разшатывайте, потому что это есть покорность Богу, против Коего спорить нельзя. По вашему выходит: не рассудишь, – вера слепа. А на деле, как я уже писал, так есть, что вера не слепая, а видящая не та есть, которая рассуждает о предметах веры, но которая искренно и непоколебимо верит, основываясь на том убеждении, что так Бог повелел верить, как дитя без рассуждений верит слову отца и матери. Рассуждение приходит к вере, и пусть его рассуждает согласно с верой, не присвояя, однако ж, большего веса себе самому. Мы обычно, когда рассудим о чем, полагаем, что уж и не знать какое великое дело сделали, услугу вере оказали, подкрепили и поддержали ее. А в существе дела рассуждение ничего не придает силе и значению веры. Напротив, кто в деле веры начнет давать более веса своему соображению и рассуждению, тот тем самым умалит значение своей веры пред Богом, как умаляют силу вина, подливая в него воды. Кто своему рассуждению дает много веса, тот разуму своему верит, а не Богу. И собственно тут уже нет веры. – Так-то: рассуждать отчего не рассуждать, только в области веры всегда надо рассуждать по началам веры и с покорностью вере вящей, чем внимание к своему рассуждению.

Кажется, теперь я уже все сказал вам, что нужным считал сказать по вашему письму. И кончаю. Благослови вас Господи!

Письма в С.-Петербург по поводу ереси тамошней

1) Пишешь: «У нас появился какой-то проповедник веры, надо полагать из дворян и, кажется, в немалом чине, который ездит по домам, не богатым только, но и бедным, читает Евангелие, толкует и учит веровать во Христа и каяться. От меня недалеко живет бедный переплетчик. К нему приезжает тот проповедник. Собирается народ, и я был там раза два-три. Слышно, что и в других местах бывают такие собрания, и народу не мало бывает».

Остановимся с тобой на этих словах. Явился проповедник веры, проповедник не от лица Церкви, как очевидно. Уж это одно должно было породить среди вас недоумения: как так учит не поставленный быть учителем? Это у нас небывалая новость. От недоумения же такого следовало вам тотчас перейти к таким суждениям: что-нибудь тут не так; он не от дома Божия, а отъинуды; потому вам следует держать себя настороже. А так ли вы поступили?! Никому и в голову не пришло поостеречься, а все слушали и слушаете, не давая себе труда обсудить, право ли то, что слышите, и к добру ли приведет, если последовать тому? Вот первая ваша ошибка!

Говоришь, что он учит веровать во Христа и все из Евангелия берет. Но это-то и должно было побудить вас держать ухо остро. Разве вы татары или басурманы какие?! Вы же ведь веруете во Христа Господа и спасение свое содеваете во святой православной Церкви, и содеваете по образу спасения всех предшествовавших нам святых наших, Богом прославленных! Из этого вам следовало прямо заключить, что если он начал толковать о вере, и толковать нам, верующим, то эта его вера, должно быть, иная есть от той, которой мы веруем. Когда он начал вам толковать: «Веруйте во Христа», – вам следовало спросить его: «Да что ты толкуешь об этом? Разве мы некрещенные какие?» А у вас ни у кого и язык не повернулся. Говоря вам: «Веруйте во Христа», – он обличил вас в неверии; а вы слушаете, будто в самом деле неверы. Если же он иную веру проповедует, а вы все же слушаете, то вместе с ним охуждаете свою прежнюю веру, осуждаете и Церковь святую, и всех спасенных и спасающихся в ней. Вот ваша вторая вина, большая первой!

И как же это все у вас там деется?! Деется среди истинно верующих в Господа и идущих спасительным путем, свыше указанным?! Сыны Церкви спокойно и мерно содевают свое спасение. Но приходит некто, им прежде неведомый, и начинает вопить: «Знаете ли что? Христос за нас умер. Веруйте так, кайтесь, и вы спасены». – И они, как бы необычное нечто услышав, к нему пристают, готовы будучи оставить и Церковь свою, и пастырей своих, и все, чем пред сим дорожили, чем питалась и освящалась душа их! Дивно это! А прежде-то разве не в Господе Спасителе содевали вы свое спасение? Разве не в Его имя крещены вы? Разве не Его силой получали вы столько раз разрешение грехов в таинстве покаяния? Разве не Его самого принимали в себя, причащаясь пречистого Тела и пречистой Крови Его? Разве не к Нему обращались вы в молитвах своих и не на Него единого все упование спасения возлагали? Так что же особенного, что нового, чего бы вы не содержали в уме и сердце своем, возвещает вам этот неведомый вам доселе пришлец, говоря: «Христос за вас умер; веруйте так, – и вы спасены»?

... А Литургия вся что есть, как не воспоминание, или, больше, как не воспроизведение таинственное в бескровной жертве жертвы кровной на кресте во спасение наше? Так что же нового слышите вы из уст сего пришельца, что готовы оставить все прежнее и устремиться вслед его, не зная еще наверное, куда он поведет вас, зная однако ж несомненно, что путь, которым вы шли доселе, есть настоящий путь?

Поистине это непонятно. ... Содевали вы свое спасение мирно и тихо в хоре других братий и сестер спасающихся. Но се появился крикун и начал выкрикивать один стишок из всей совокупности спасительных истин. И вы на него устремили очи свои, все прочее оставляя и от всех готовые отделиться. А о том и подумать не подумали, правильно ли он поступает, выделяясь со своим стишком, и правильно ли вы поступаете, становясь на его сторону. Ведающие надлежащим образом дело спасения справедливо укорят вас в безвкусии духовном, – вас, а тем паче того крикуна.

Таким образом вам следовало с первых же слов оттолкнуть его от себя или отворотиться от него, а вы связались с ним, и все более и более вяжетесь.

2) Пишешь: «Он все говорит о Господе Иисусе Христе и спасении в Нем, – говорит с воодушевлением. Слушать его приятно, так и тянет к нему».

А разобрал ли ты и другие с тобой слушавшие, наш ли он или чужой? Вам подумалось, что как он говорит по-русски и русский есть, говорит о Христе Спасителе и притом с таким воодушевлением, то, конечно, он наш, в истине стоит. Истину возвещает. Вы и потянулись к нему; но всем этим вы попали в обман. Он русский, но уже нерусской веры, был православным, но отпал в инославие. Он проповедует о спасении в Господе, но не так, как возвестил о себе сам Господь и св. апостолы Его. Он говорит с воодушевлением, но это не свидетельствует об истине его слов, а только доказывает, что он вседушно увлечен своим учением и ратует за него, как за истинное, хотя оно полно лжи и обмана.

... Не стану тебе разъяснять самую суть дела, а коротко очерчу только внешний ход такого ниспадения. Была одна Церковь на земле с единой истинной верою. Но пришло искушение, папа со своими увлекся суемудрием и отпал от единой Церкви и веры. Это первая степень ниспадения в ложь и тьму. Между папистами зародились потом протестанты и, увлекшись, подобно папе, своим суемудрием, отпали от папской веры и церкви. Это вторая степень ниспадения в ложь и тьму. От протестантов народилось английское суемудрие. Это третья степень ниспадения в ложь и тьму. Из английского суемудрия выродилось наконец и то, которым увлекся приезжавший соблазнять наших англичанин, и соблазнил вашего крикуна вместе с другими. Это четвертая степень ниспадения в ложь и тьму. И вот на этой-то степени стоит и ваш крикун, который мечется там у вас по домам и стогнам града с своей проповедью. Он есть истый ученик того англичанина, если только не прибавил еще чего и от себя к принятой им от англичанина лжи, чтоб остановиться таким образом уже на пятой степени ниспадения в ложь и тьму. – Так вот кто есть ваш крикун!

Ни у папистов, ни у протестантов, ни у англичан, ни у этих, к которым принадлежит ваш заразитель с зараженным крикуном, нет истины Божией настоящей, чистой, полной. Она пребывает только в единой истинной Церкви православной. То правда, что сами они в обольщении думают, что обладают истиной, но истина далека от них. Паписты первые отпали от истины, но думают, что они-то и удерживают ее. Протестанты обличили несостоятельность папистов во многом, но сами не попали на истину, а еще дальше отбежали от нее, построив свою новую веру по своему суемудрию, а не по истине Божией; думать же и они, подобно папистам, думают, что напали на истину, которой чуждыми сочли папистов. Англичанам не понравилась немецкая вера, и они построили свою, тоже по своему суемудрию, а не по истине Божией, говоря: «У немцев то и то не хорошо; мы свою сочиним веру, которая нам пригожей», – и сочинили, уклонившись от истины Божией еще дальше, думая однако ж, что стоят в ней тверже других. У англичан потом, равно как и у немцев, расплодилось множество вер, которые все тоже хвастают, что напали наконец на истину, тогда как на деле еще дальше отступили от ней. Как они искали ее не там, где ее Бог положил, а в своем суемудрии, то не на истину напали, а приняли за истину разные призраки истины, и на них построили свои верования. Из числа их есть и то суемудрие, которое завез к вам англичанин и которым прельстился ваш крикун. Но когда на западе множилось такое разнообразие вер, более или менее ложных, на востоке неизменной пребывала в своем веровании православная Церковь, единая истинная, Божию истину содержащая, ту самую истину, которая возвещена Господом Спасителем и насаждена в Церкви св. Его апостолами. Мы, сыны Церкви православной, содержим сию истину и стоим в ней. Чрез целый ряд веков шла непреложная истина в Церкви православной и до нас дошла. Стоит в истине св. Церковь; стоим в ней и мы. Благодарение Господу, благоволившему родиться нам в недрах единой истинной православной Церкви!

Итак, вы стоите в вековечной истине, а этот крикун вчера только научился обольстительной лжи у обольщенного ложью англичанина тоже вчера. Но вот начал он среди вас мыкаться и выкрикивать свою ложь, и вы без всякого разбора бросились к нему и стали на его сторону, готовые и совсем отстать от св. Церкви и от содержимой ею истины Божией. Сообразно это с чем-нибудь?! То, что мы исповедуем и как содеваем свое спасение, было в силе у наших отцов, дедов, прадедов, пращуров, прапращуров, – и всех россиян с самого просвещения их истинной верой при святом Владимире. Этому уже скоро тысяча лет. И сколько святых воспитала святая Церковь наша, ходатаев и молитвенников о нас пред Господом, как указывают нетленные мощи их, по всей земли русской рассеяные! И вдруг этот крикун, вчера прельстившийся ложью, покушается отторгнут вас от сего св. сонма!!! Но идите далее, – тоже исповедание и тоже содевание спасения увидите вы у греков, от коих приняли мы св. веру. Идите и у них по векам; дойдете до соборов, защищавших и утверждавших истину вселенскую. Пройдите соборы до Константина великого, и всюду будете зреть одну и ту же истину, всем сонмом верующих содержимую и по всей вселенной царствующую. Двигайтесь еще далее, пройдете века гонений, дойдете до века апостольского, – и усмотрите и там то же исповедание и то же содевание спасения, какое теперь и у нас содержится и действует. А то, чему учили и что учредили апостолы, принято ими от Господа, Господь же и говорил и делал, как принял от Отца своего, в тайне Пресвятой Троицы. – Вот откуда вера наша! Вот где ей источник! Вот как она, из глубин Божиих истекши, текла по течению веков и до нас дотекла! И сию-то божественную и вековечную веру вы готовы бросить и изменить на ложь, которую выкрикивает ваш вчера сам обольстившийся ею крикун! Есть в этом какой-либо смысл?!

3) Слышу, что ты со своими товарищами, гоняющимися за этим крикуном, готов возразить: «Какую же ложь он проповедует? Он истину возвещает, спасение в Господе Иисусе Христе указывает, Евангелие благовествует».

Постой, постой! Не спеши с своим возражением, а изволь решить: можно ли о Христе Иисусе проповедовать нечисто и превратно и о спасении в Нем учить так, что если последуешь сему учению, то не спасение найдешь, а пагубу? Впрочем, и решать-то тут нечего, или затрудняться чем; потому что это на деле и было, и есть. Сколько было учений, искажавших истину о Христе Иисусе, и прежде Ария, и еще более после него? Все они обличены Церковью и прокляты. Сколько расплодилось их на западе? Счету нет. Но все они отвергаются православной Церковью несмотря на то, что только и речи у них, что о Господе Спасителе. Стало быть, нельзя так заключать: поелику такой-то о Христе Иисусе проповедует, то по тому самому истину возвещает, а следует проверять, право ли возвещает он истину о Христе Иисусе. У вас же там никто, кажется, не потрудился этого сделать, а все, как только услышали из уст его сладчайшее имя Господа Спасителя, стали без разбора на его сторону, не подозревая, что сие поклоняемое имя есть в устах его, прельщенного, затрава к уловлению простых в вере душ ваших. Не читали разве вы в Евангелии предостерегательных слов самого Господа: Внемлите (блюдитеся) от лживых пророк, иже приходят к вам во одеждах овчих, внутрь же суть волцы хищницы (Мф. 7, 15)? Не подумайте, что Господь разумеет здесь таких, которые и имени Его не знают. Нет, – не таких Он разумеет, а именно таких, которые именем Его прикрываются, увлекая в ложь, ибо тут же говорит: Мнози рекут Мне в день онь (т.е. в день Суда): Господи, Господи, не в Твое ли имя пророчествовахом. – Видите? Во имя Господа проповедуют; а Господь заповедует остерегаться их. А на Суде, говорит, скажу им: Яко николиже знах вас (Мф. 7, 22). Как никогда не знал Тот, Кому все ведомо?! Господь сим сказывает, что Он никогда не знал их такими, какими они сами себя выставляют, т.е. истинными о Нем проповедниками. Они проповедовали о Нем, но так, что Господь в их словах не видел Себя самого, что у них выходил иной некий Христос, а не тот истинный, который соделал спасение наше посреди земли. Видите, что может под именем Христовым проповедан быть совсем не Христос Господь. А вы без разбора бросились к этому крикуну ради того, что он именем Христовым прикрыл свою ложь. Думаете, что к нему не может относиться сказанное: мнози приидут во имя мое... и многи прельстят (Мф. 24, 5)?! Справедливо обратить к вам укорную речь св. Павла, какую он держал к коринфянам. «Я вас обручил, – говорит, – Христу Господу, как деву чистую. Но боюсь за вас, как бы кто не повредил умов ваших, как некогда змий прельстил Еву лукавством своим. Вы так падки на новые учения, что приди кто к вам и стань проповедовать иного Иисуса, вы тотчас станете на его сторону, приняв его благосклонно» (2Кор. 11, 2-4). И вот, чего опасался апостол в коринфянах, то деется ныне у вас. Пришел крикун, начал проповедовать иного Иисуса, и вы потянулись к нему.

Скажете: «Да нет же, – какой тут иной Иисус? Ведь он все, что ни говорит, берет из Евангелия и учит словами Евангелия: Покайтеся и веруйте во Евангелие (Мк. 1, 15). Он все твердит: «Христос умер за нас; веруйте так, и вы спасены». – Как же тут быть лжи и прелести?

Это поистине есть сладостное благовестие. И кто может без сердечной теплоты внимать ему?» – Но что и к благовестию сему может прививаться ложь и извращать его, об этом послушаем св. Павла, который писал к галатам: Чуждуся, яко тако скоро прелагаетеся от звавшаго вы благодатью Христовою во ино благовествование (Гал. 1, 6). Галаты искренне уверовали в Господа Спасителя и вседушно приняли радостное благовестие о спасении в Нем; святому же Павлу были так благодарны за просвещение их истиной, что готовы были очи свои извергнуть и отдать ему. Но по удалении от них св. Павла пришли какие-то суемудренники тоже с Евангелием или благовестием, но не чистым, а с примесью лжи и начали переучивать их. Галаты, не разобрав строго, а только увлекаясь именем благовестия, приняли сих благовестников и попали в сети лжи. Слово их казалось привлекательным благовестием, но в существе дела было пагубным зловестием. Так прельстительна ложь, прикрывающаяся священными и сладостными именами! Узнал об этом св. Павел и, образумив их, написал, как неотложный закон на все времена, такое постановление: Аще мы, или Ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовестихом вам, анафема да будет. И чтоб лучше это мы затвердили, снова повторил: Паки глаголю, аще кто благовестит вам паче, еже приясте, анафема да будет (Гал. 1, 8-9). Так видите, что бывает благовестие или Евангелие ино, которого благовестники анафеме подлежат. Мы же с вами забыли про это, и как только явился какой-то крикун с Евангелием в руках, бросились к нему, и не вспомнив про то, что истинно веруем и содеваем свое спасение. Вы точь-в-точь галаты. И праведно к вам обратиться с апостольским укором: О несмысленнии галаты, кто вы прельстил есть не покоритися истине (Гал. 3, 1)?

4) Ты говоришь, что он читает из Евангелия и учит. – Св. Евангелие и писания апостольские, весь Новый завет есть самый верный источник истинного ведения христианского, ведения истинного пути ко спасению. Все спасающиеся там почерпают ведение о том, как должно содевать свое спасение. Но не всякий читающий Евангелие истинно уразумевает путь спасения. Иной читает Евангелие, но криво толкуя читаемое, извращает Евангелие. Такому Евангелие не служит в пользу, и то, что он держит в руках Евангелие, не избавляет его от укора и осуждения в неведении истины. Тут бывает то же, что, например, с куском материи. Вот пред тобою кусок хорошей материи. Но приходит портной, знающий свое дело, выкраивает из нее и сшивает добрую одежду, а приди портной неумелый, он такую выкроит и сошьет одежду, что она ни стыда не будет прикрывать, ни от погоды защищать – только материю испортит. Так и из Евангелия иной выкраивает такое учение, которое никуда негоже, и не может вести к добру и учащего, и последующих ему. Отчего так? Оттого, что он не умеет взяться за дело. В чем существо дела спасения, это состоит из нескольких пунктов: надо веровать, надо заповеди исполнять, надо благодать стяжать и проч. Но в Евангелии пункты эти не написаны в одном каком месте, а в разных, – в одном одно сказано, в другом другое. Чтоб познать истинно весь образ спасения, надобно все эти пункты из разных мест собрать воедино, и собрать все, ни одного не пропуская. Вот на этом деле все претыкающиеся и претыкаются. Начнет иной собирать, не понимая, как это следует сделать, уткнет глаза на один или два пункта, выдернет их из общего Писания, и кричит: «Нашел, вот путь спасения!» Иной кричит: «Веруй, – и ты спасен»; иной: «Стяжи благодать, – и больше тебе ничего не нужно»; иной: «Люби, – и придешь к блаженному концу»; иной иное что. Все такие положения истинны и в Писании строго предписываются, но ни одно из них поодиночке не обнимает всего дела спасения. Надо их все совокупить, – и тогда получится полное представление настоящего образа спасения.

Вот и ваш крикун читает, говоришь ты, из Евангелия и толкует, как спастись. Но все ли он пункты оттуда выбирает, или только часть их какую? Прислушайся, и найдешь, что не все. У него только и есть на языке: «Покайтеся и веруйте». А все ли тут? Гораздо не все. Да и в этих самых пунктах не все им сказывается. «Покайтеся», – говорит. Спроси его: «А исповедаться должно? А разрешение получить надо?» И он тебе на это ничего не скажет, а будет отвертываться пустыми словами. Потому что скажи он, как думает, – ты от него тотчас отворотишься (по его мудрованию ничего этого не нужно, хотя заповедуется в слове Божием).

Он говорит, пишешь ты: «Докажи мне из Евангелия, что я лгу!» Никто не станет ему доказывать, что он лжет, когда говорит: «Покайтеся и веруйте». Ибо это необходимо для спасения и так заповедано Господом. Но как он твердит, что только и нужно для спасения, то лжет, потому что для спасения нужно и другое многое. Представь, что доктор дал рецепт на лекарство из многих трав и эссенций, а аптекарь вместо всех возьмет две-три вещицы и отдаст, говоря: «На, вот тебе лекарство». Он будет лгун и обманщик. Так и наш врач душ Христос Спаситель прописал нам в Евангелии полное врачевство во спасение душ наших, в нескольких пунктах выражаемое; а ваш крикун вырвал из Евангелия два-три пункта и кричит: «Вот вам спасительное врачевство! Принимайте и спасетесь». Он лгун посему и обманщик. Вы же, как только он выкрикнул свое воззвание, стали в тупик, и тем больше придали ему дерзости и смелости громче и громче вскрикивать свое положение: «Веруйте в Господа Спасителя, и вы спасены».

5) Воистину так есть! – Несть иного имене под небесем, о немже подобает нам спастися (Деян. 4, 12). Велия благочестия тайна Бог явися во плоти (1Тим. 3, 16), – преклони небеса и сниде, да нас на небеса возведет. Радуйтесь, благодарите и теките вслед Его, Спасителя нашего и Бога, восшедшего на небеса и естество наше посадившего одесную Бога и Отца. Но все же не забывайте, что это один только пункт в деле спасения. К нему самим же Господом Спасителем приложены другие пункты, которые тоже необходимо содержать, чтобы спасену быть.

... Так видишь, как спасаемся? Спасаемся в Господе Иисусе Христе по благоволению Отца благодатью Св. Духа. Сие и содержи всегда в уме, и сердце, и в исповедании твоем. И знай, что кто твердит тебе только: «Веруй в Господа, веруй в Господа», – а никогда не пополняет сего изъяснением участия в сем деле Бога Отца и Духа Святого, тот видимо не содержит полной истины, возмущает христианское сознание и помрачает свет Христов.

6) Укажу тебе теперь зараз все, что необходимо для спасения каждого. Кратко это можно выразить так: веруй и, приемля благодатные силы, яже к животу и благочестию, чрез св. таинства, живи по заповедям Божиим, под руководством богоучрежденных пастырей, состоя в живом союзе со св. Церковью. ... в шествии путем спасения: необходим свет, – это вера; необходима проложенная дорога – это заповеди; необходимы здравие и крепость, – это благодатные силы, чрез таинства подаваемые; необходимы путеуказатели и руководители, – это пастыри Церкви. Все сие видишь ты действующим во св. Божией Церкви, с которой потому состоит в живом союзе всякий, надлежащим образом содевающий свое спасение. Все спасшиеся сим путем шли, и все спасающиеся им идут.., другого пути спасения нет.

Что вера необходима в содевании спасения, об этом и говорить нечего. Неверующий и думать не думает о спасении. Посему апостол Павел пишет: Без веры невозможно угодити Богу: веровати же подобает приходящему к Богу, яко есть и взыскающим Его мздовоздатель бывает (Евр. 11, 6). Веровать же надобно полно, – во все, что благоволил Бог открыть нам, без прибавления и убавления, и веровать так, как содержит св. православная Церковь.

И мы исповедуем сию веру, читая не раз каждый день символ веры. Коротко всю веру можно совместить в следующем положении: Бог в Троице покланяемый, мир создавший и о нем промышляющий, спасает нас падших по благоволению Отца в Господе Иисусе Христе благодатью Святаго Духа во святой Своей Церкви, спасает спасением, здесь сокровенно в духе совершающимся, в будущей же жизни имеющим явиться во всей неизреченной светлости его. Видишь, что и все пункты, которые я перечислил, как условия спасения, входят в предметы веры. И веруй вседушно, что так есть, и иначе быть не может.

7) Но одной веры недостаточно для спасения. Надобно и жить свято по всем заповедям Господним. Не всяк, глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в Царствие Божие, но творяй волю Отца Моего, – говорит Господь (Мф. 7, 21). Воля же Отца Небесного выражена в заповедях Его. Читай Евангелие, и ты найдешь там, конечно, требования и веры, но не слишком много. Преимущественно же оно предлагает уроки святой и богоугодной жизни. Из него скорее выходит такое заключение: исполняй искренно и неутомимо заповеди, и спасешься, руководясь конечно верой и направляя сие к угождению Господу. Внимай, что говорит Господь: Имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их, той есть любяй Мя: а любяй Мя возлюблен будет Отцем Моим. И Аз возлюблю его, и явлюся ему Сам. И еще: Аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет: и Отец Мой возлюбит его и к нему приидем и обитель у него сотворим (Ин. 14, 21-23). Также и в посланиях апостольских много пишется о вере, но о святой жизни еще больше.

... Видишь, сколько необходимо для спасения каждого исполнение заповедей! Я нарочно побольше об этом написал, потому что те, которые сбили с толку вашего нового учителя, неправо о сем умствуют, всё дело спасения приписывая вере, дела же почти совсем устраняя. Вероятно, и этот учитель ваш так же неправо умствует. Вот и смотри. По слову Божию, вера и исполнение заповедей на одной линии стоят, – и ни той, ни сему предпочтения не дается. И вера без дел, и дела без веры ничего не значат. Только в неразрывной связи содевают они спасение наше, и сами при сем приемлют настоящую свою цену, силу и значение.

8) Для того, чтоб и вера была, как следует, и дела совершались достодолжно, необходима нам благодать Св. Духа. Без нее не только поверовать, но и подумать о добром не можем (2Кор. 8, 5); но если б и подумали, исполнить то не имеем сил.

Впрочем, о том, что благодать Св. Духа, как сила во спасение, необходима для нас и что только она одна сильна содевать в нас спасение наше, почти нет спорящих. Но о том, как получается и приемлется благодать, есть спорники. Я нарочно и навожу тебя на этот предмет из опасения, не принадлежит ли и ваш новый учитель веры к числу неправо понимающих сие дело, ибо есть такие мудрецы, которые утверждают, что только уверуй, и благодать Божия тотчас войдет и вселится в тебя. Так вот знай и твердо держи то убеждение и ту веру, что благодать Св. Духа не иначе подается и принята быть может, как чрез таинства, самим Господом учрежденные в Церкви руками св. апостолов. Чтоб тебе в том более увериться, приведу тебе несколько примеров получения благодати по указанию слова Божия.

Сам Господь и Спаситель, беседуя с Никодимом, сказал: Подобает вам родитися свыше, – разумея благодатное рождение к новой жизни. Какой же указал Он к этому способ? Сказал ли: «Веруй, отверзи уста, и благодать Духа, вошедши, возродит тебя?» – Нет, не сказал. Что же сказал? Аще кто не родится водою и Духом, не может внити в Царствие Божие (Ин. 3, 5-7). Рождение водой и Духом есть св. крещение – первое христианское таинство.

Но возрождение делает только естество наше способным приять, вместить и хранить дар Св. Духа; самое подаяние сего дара совершалось особым таинством, именно: возложением рук апостольских. До очевидности сие представляет один случай, бывший в Ефесе во время апостольского там действования св. Павла. Пришедши в Ефес, апостол встретил там двенадцать человек верующих и спросил их: «Приняли ль вы Духа Святаго, уверовавши?» – Те отвечали: «Мы и не слыхали, что есть Дух Святый». – «Как же вы крестились?» – спросил св. Павел. «Иоанновым крещением», – отвечали те. Тогда св. Павел объяснил им, что Иоанново крещение было только приготовлением к вере в Господа Иисуса Христа; затем, огласив их полнее евангельским учением, окрестил христианским крещением, по крещении возложил на них руки, – и они прияли Духа Святаго. Видишь – крещение особо, и возложение рук особо, и дар Духа Святаго только по возложении рук! Возложение рук апостолы заменили потом миропомазанием, которое и предали преемникам своим, как таинство, дар Св. Духа подающее верующим. Оно и действует теперь во св. Церкви.

Этих двух примеров достаточно для тебя, чтоб видеть, что благодать Св. Духа подается не мысленным путем чрез одну лишь веру, но путем видимым чрез св. таинства. Так сам Господь учредил. Перечислю только другие таинства. Отпущение грехов, в какие кто впадает по крещении, бывает не ради одного сокрушения и мысленного их исповедания Богу, но при сокрушении и решении не грешить более, по исповеди их духовному отцу чрез разрешение от него. Живейшее общение с Господом совершается чрез причащение Тела и Крови Его, в таинстве Евхаристии. Благодатная сила на продолжение апостольского дела созидания Церкви подается чрез рукоположение архиереев и священников. Два брачующихся лица сочетаваются воедино таинством брака. Болезни врачуются таинством елеосвящения.

Вот все семь потоков божественной благодати, действующих во Святой Православной Церкви. И иного пути к получению благодати нет. Кто станет тебе иной указывать путь к сему, отворачивайся от него, как от суемудренника.

9) Три изложенные пункта: вера, жизнь по заповедям в духе веры и благодать чрез таинства, – требуют четвертого – богоучрежденного пастырства. Надо веровать; но как уверуют без проповедающего? И како проповедят, аще не послани будут? (Рим. 10, 15). Потребно благодать приять чрез таинства; но как же это было бы без строителей и совершителей таин Божиих? (1Кор. 4, 1). ...

10) Вот четыре пункта, которые мы должны содержать и по которым должны вести дело своего спасения, если желаем воистину спасенными быть. Но есть и еще один, именно: быть в теле Церкви живо сочетанными со всем сонмом верующих. Господь назвал Церковь Свою виноградным деревом, в коем Он лоза, или ствол дерева, а все верующие – ветви на лозе. Церковь, или вся совокупность верующих, есть потому единое нераздельное целое, живо сочетанное с Господом и в себе во всех частях. Как ветвь, отломившись от дерева, засыхает и перестает жить, так перестает жить и всякий, кто каким-либо образом отделяется от Церкви Божией, а чрез то и от Господа (Ин. 15). Св. Павел яснее это представил, назвав Церковь телом Господа. Мы все верующие тело Христово; Христос же Господь есть глава сего тела. Как в теле всякий член живет не своей, а общей всему телу жизнью, и если отделится от тела, умирает и истлевает, так и ни один верующий не живет особняком, но живет общей всего сонма верующих, или всей Церкви, жизнью, и если отделится от них или отособится, замирает духовно и погибает (1Кор. 12; Еф. 4; Кол.). Так это велось и доселе ведется в среде истинно верующих, что законом жизни своей, – жизни ведущей ко спасению, считают быть в Церкви. Церковь, исповедуем мы, есть матерь наша. И верно слово, что кому Церковь не матерь, тому Бог не Отец. А если не Бог ему Отец, то кто же?!! Господь, устроив чрез св. апостолов св. Церковь, все спасительное в нее вложил для хранения и распространения на земле. В ней все тайны веры и все разумение истины; в ней вся благодать и все таинства, подающие ее; в ней истинное пастырство, истинно ко спасению руководящее; на ней почивает благоволение Божие, блюдущее ее и послушающее молитвенного гласа ее; ангелы и человеки, и вся разумная тварь, объединившись, единому служат всеблагому Богу. Это – быть в теле Церкви и в ней содевать свое спасение, – вот к чему обязывает всякого верующего:

I) веровать, как верует вся Церковь, от начала ее доселе, ее голосом поверять всякое свое или чужое соображение и разрешать всякое рождающееся недоумение, и ни под каким видом не позволять себе допускать что-либо, хоть на волос несогласное с учением Церкви. Ибо она есть столп и утверждение истины (1Тим. 3, 15). Внимай, – кто сего не соблюдает, тот язычник и мытарь, по слову Господа (Мф. 18, 17);

II) ни в чем не особиться от всех в порядках церковной жизни; поститься, когда всем предлежит пост, говеть и причащаться св. Христовых Таин, как установлено в Церкви, и все другие соблюдать молитвенные и освятительные священнодействия Церкви, повинуясь слову апостола, который запрещает оставлять собрания (Евр. 10, 25);

III) держать то убеждение, что и небесные и земные состоят в непресекаемом между собой общении, живом и непосредственном. Почему наши к ним и о них молитвы и их молитвы о нас и слышатся, и действенны бывают. Мы – свои, родственны и ангелам и всем, от века Богу угодившим; ибо воцерковляясь, приступаем к граду Бога живаго, Иерусалиму небесному, и тмам ангелов и Церкви первородных, на небесех написанных (Евр. 12, 22-23).

Сведем теперь опять воедино все сказанное о пути спасительном и повторим: «Хощешь спастися?» – Веруй всему богооткровенному учению и, приемля благодатные силы, яже к животу и благочестию, чрез св. таинства живи неуклонно по заповедям Божиим под руководством богоучрежденных пастырей и в послушании им, но все сие в духе св. Церкви Божией, по ее законоположениям, и с ней состоя в живом союзе, – и спасешься.

К сему изображению спасенного пути с дерзновением можно приложить следующее увещание св. Иоанна Богослова: Всякий, преступающий учение Христово и не пребывающий в нем, не имеет Бога; пребывающий в учении Христовом имеет и Отца и Сына. Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его. Ибо приветствующий его участвует в злых делах его. (2Ин. 9-11).

11) После всего сказанного мной пред сим ты уже и сам можешь решить, сколько правды есть в приводимых тобой словах вашего нового учителя. «Однажды, – пишешь ты, – он много толковал вам о том, что непременно надобно устами исповедать Иисуса Христа, и что как только кто исповедует Его устами, тотчас делается приявшим Его, и Он исполняет его и хранит своей благодатью. К одному он очень приставал: «Исповедуй, исповедуй»; но тот не согласился. Говорил: «Совестно как-то».

И хорошо очень сделал, что не согласился. Прав дух у него, потому что такое исповедание, ни с того ни с сего, противно воле Божией. Чуткая совесть этого доброго христианина и не позволила ему этого сделать. Это было бы фанфаронство и фиглярство. Исповедание Иисуса Христа есть великий подвиг, и Господь обещал за него исповедать исповедавшего Его пред Отцем Небесным (Мф. 10, 32). Но в каких данное обстоятельствах исповедание так ценно в очах Господа? В таких, когда предлежит или исповедать свою веру в Господа Иисуса Христа и за то тут же подвергнуться страшным мукам и быть замучену до смерти, или отвергнуться Христа и принести жертву идолам. Исповедающий Христа в таких обстоятельствах в духе уже подъемлет мученичество. Оттого исповедание его так и ценно. В Церкви Божией исповедники стоят наряду с мучениками. Мученики те, которые, исповедав Христа, были мучены и замучены до смерти; а исповедники те, которые исповедав Христа, были мучены, но по какому-либо случаю не были замучены до смерти. Вот о каком исповедании говорит Господь! Почему оно стоит у Него вместе с противоположным ему отвержением Его. А иже, – говорит, – отвержется Мене пред человеки, отвергуся его и Аз пред Отцем Моим, Иже есть на небесех. А у вас там есть ли такие обстоятельства, что или исповедуй Христа и страдай, или отвергнись Его, и живи счастливо?! Нет. Стало быть, нет возможности явить и такое исповедание, которое столь ценно в очах Божиих. Пофанфаронить же, пофиглярничать всегда есть возможность. Выбеги на улицу и кричи: «Верую во Христа и исповедую». Но такое исповедание будет на ветер, как и то, которого требовал учитель ваш.

... Без таинств ни вера, ни добродетели не привлекут Господа. Они могут сделать только то, что Господь имеющего их приведет ради их к принятию таинств, и чрез таинства вселится, как было сие с Корнилием сотником. И исповедание Господа имеет здесь место, но как часть некая приготовительная, а не как то, что всю силу к приятию Господа в себе совмещает.

Исповедовать Господа не то одно имеет значение, чтоб устами сказать, что верую в Господа. ... исповедует Господа настоящим образом тот, кто, веруя в Господа и освящаясь таинствами и благодатные чрез них получая силы, живет свято по заповедям Божиим под руководством пастырей, – и все в духе и по законоположениям св. православной Церкви. Вот настоящий исповедник! А не тот, кто устами только исповедует Господа. Св. Иоанн Богослов в первом своем послании, говоря об исповедании, разумеет именно такое деятельное исповедание.

... И я не умею понять, чего же вы там гоняетесь за этим новым учителем, или позволяете ему жужжать вам в уши своим пусторечием?! Ведь после того, что ты сказал, уж осязательно ясно, что он отпал от святой православной Церкви, и если мычется с своим учением, то затем, чтоб и вас отбить от Церкви и составить особую какую-нибудь секту, чуждую Церкви и богоотверженную. А вы все же льнете к нему, как неразумные мухи к отравленной влаге.

14) Пишешь: «Между нами ходит недоумение, чего ради наши пастыри молчат. Тот учитель всюду разъезжает, хлопочет, учит, говорит с воодушевлением. А наши молчат. И в церкви редко кто из них говорит поучения, только службы исправляют. Нужно бы живое слово, а его нет».

Спрошу и я тебя: «А вы обращались к своим пастырям с вопросом, что вот-де ходит какой-то учитель, собирает нас и учит, – посмотрели бы, хорошо ли он учит?» Ни один. Вот сколько раз ты писал ко мне, за тридевять земель, – и ни разу не помянул, чтоб обращался к своему пастырю, который у тебя под боком и которого ты видишь каждое воскресенье и праздник. Как же после этого пастыри узнают, что у вас там деется тайком?

... Я согласен с тобой, что пастырям следует чаще вести с своими пасомыми беседы в церкви или вне церкви заводить собеседования. Но на то не могу согласиться, будто поелику этого нет и не бывает, то пасомые совсем лишены всякой духовной пищи. Да и в том, что так не бывает, я готов, если уж надо обвинять, обвинять не менее и вас пасомых, чем пастырей ваших. Изъявите желание, попросите, – и какой пастырь откажется удовлетворить такое доброе желание ваше? Сами вы чуждаетесь пастырей, и когда случается с кем из них встретиться, не заводите речей о потребностях веры. Смотря на вас, и он не заводит таких речей. А затем и в церкви не говорит поучений, боясь надокучить вам и от церкви отбить. Я не оправдываю молчащих пастырей: их долг есть разохотить себя говорить, а пасомых своих – слушать. Но напоминаю только, что тут и ваша есть вина.

Ты говоришь: «Наши молчат, а тот хлопочет». Тот хлопочет оттого, что надо набрать себе учеников и последователей; а когда наберет, и он замолчит, потому что ученики, какие прильнут к нему, будут знать все, чему он учит обычно. ...

Теперь я сказал тебе все, к чему подавало повод письмо твое. Остается прибавить, как сам ты видишь, только: брось ты этого нового учителя, молоканина заблуждшегося, и держись, как всегда держался, св. православной Церкви и ее пастырей. То же посоветуй и всем своим. Помыкались за этим крикуном, поглазели на него, почесали слух свой его речами подслащенными, и довольно. К добру он не поведет. Для того же, чтоб тебе покрепче быть духом против прелестей его сладкоречия, достань, как я поминал тебе, Камень Веры и читай. А лучше соберитесь все, которые осквернили слух свой чуждыми Церкви еретическими речами, и читайте, – и отчитывайте себя от сего наваждения вражьего.

Будем с тобой продолжать обозрение присланных тобой пунктов учения вашего новшака ... – именно то, что слишком льготным представляется путь спасения. Уверовал, и все тут: и грехи прощены, и вечное наказание отменено, и падения не бойся, и добродетели все сами собой пошли из сердца, и Христос в тебе, и уж невзирая ни на что не покинет тебя, рай и Царство Небесное твое, и под. Остается только ликовать: ни трудов, ни опасений, ни борений, – дорога гладкая и превеселая. И нечего дивиться, что многие льнут к нему. Это очень привлекательно. – Но истины тут нет, а одна прелесть.

В лице Христа Спасителя точно все уже спасены, – спасение, Им совершенное, довлетельно для всех. Но для того, чтобы и каждый частно соделался спасенным чрез Него, надлежит прийти к Нему определенным путем и получить сие спасение. Всякому спасение готово; но сам приди и возьми его. Вот тут и труды, и труды не малые, и скорби, и опасения, и борения.

... и сомневаться нечего, что приступающих к Нему не льготы ожидают, а труды, и труды без отдыха, как видно из притчи о работнике, который целый день работал, но воротясь к вечеру домой, не услышал от господина: «Ложись, отдыхай», – а что? «Собери-ка мне поужинать, да постой и послужи мне; потом отдохнешь, если не встретится еще дела какого-либо» (Лк. 17, 7-8). Господь обещает покой, но в будущем веке, а здесь требует усиленного труда в исполнении Его заповедей с очищением сердца, и притом как? Наисовершеннейшим образом: аще не избуди правда ваша паче книжник и фарисей, не внидете в Царствие Небесное (Мф. 5, 20). Кто же, окружив себя льготностями, бегает здесь всякого труда и самостеснения, тот на том свете может очутиться в положении юродивых дев, которые мечтали, что попадут в чертог женихов, и были пред ним, но попасть в него не попали. Недоставало чего-то существенного в строе их жизни, хотя они не были порочны. Вероятно, в льготностях и саможалении жили, бегая всего, что мало-мало трудновато, в той мысли, что за них Господь уже подъял все болезни и труды. Вот и остались вне женихова чертога.

... Тем одним, что приступающему к Господу с верой, ради крестной смерти Его, все грехи прощаются, обнадеживать себя нельзя. Кто этим себя обнадеживает и небрежет об очищении сердца от страстей, тот сам себя прельщает. Крещением и покаянием действительно все грехи прежние заглаждаются совершенно, и уже не помянутся более. Но за то, получивший эту милость после того должен уже всенепременно до положения живота блюсти себя от всякого греха и от всех страстных, не увлечений только, но и сочувствий и помыслов. Для этого ему, в то же время, как изрекается прощение прежних грехов, дается сила противостоять страстям, от коих грехи, и препобеждать их, – дается сила побеждать страсти, а не искореняются они. Это искоренение должно быть плодом собственных его трудов. Оттого, вслед за обращением к Господу, у всех тотчас начинается борьба, – и борьба на жизнь и смерть. ... Христос не поблажник.

Так видишь, что стоит между царством и призванием к вере, – в чем сущность дела спасения, куда надо обратить все свое внимание. Царствие Божие стоит позади всего, – начальная точка движения к нему есть призвание к вере и приятие благодати, – средина насаждение в сердце добродетелей с искоренением из него страстей, ревность к чему почерпается из веры и сила на что подается благодатью. О царствии нечего беспокоиться; оно не уйдет; беспокойся и хлопочи об одном том, чтобы достойным его явиться. А ваш новшак отводит ваши глаза от сего ближайшего нам дела и устремляет их на дальнейшее. В прошлом письме я писал тебе, что в изображении устроения нашего спасения он покривил дело, отводя внимание от благодати Св. Духа, которой благоволит действовать во спасение наше сам Господь; а теперь, как видишь, и в нашем содевании спасения он тоже покривил дело, отводя внимание наше от очищения сердца. Таким образом он решительно закрывает путь ко спасению и наследию Царствия. Путь сей очищение сердца помощью благодати по вере в Господа; а он и от благодати и от очищения сердца отклоняет внимание, держа его только на начальном пункте веры и последнем наследии Царствия. Не имея сего во внимании, увлеченные им, конечно, и не действуют в сих видах; не действуя, не идут туда, куда идущими себя воображают, – и мняся быть обладателями Царствия, сами себе заграждают в него путь.

2. Третья кривда в учении вашего новшака есть, что спасение дается даром.

Если бы то, что я написал выше, прочитал ваш новшак, то не утерпел бы, чтоб не закричать: «А! Так ты заслужить хочешь спасение и царство?! Ничем этого заслужить нельзя; то и другое дается даром». Это любимая фраза подобных мудрователей; и они считают ее победоносной.

Ты же смотри, услыша это, не сробей, будто захваченный на месте преступления; а помолчав немножко, обратись к нему с такой речью: «На это я отвечу тебе после; а теперь попрошу сказать мне, в деле спасения имеют ли место собственные наши усилия и труды, или нет?»

Полагаю, что этим нечаянным вопросом ты поразишь его более, нежели сколько он тебя победоносной своей фразою. Потому что набив себе в голову это даром и заслужить нельзя, он и подобные ему до того отуманивают себя, что им и на мысль не приходят собственные усилия и труды в деле спасения; о них они и думать не думают и заботы никакой не имеют. Почему сразу тебе ничего и сказать не могут. Оттого и в числе присланных тобой пунктов и намека на них нет.

В Церкви Божией об этих даром и заслужить нельзя почти не поминается. Слышим только отвсюду понукания: работай и трудись; вот-вот смерть, – с чем явишься на тот свет? Ревнующие о спасении и работают, не о заслугах мечтая, а считая себя обязанными трудиться как рабы. Выдумали эти фразы родоначальники по учению вашего новшака, потому что они очень подходят к их мудрованию о вседовлетельности веры. Но ими они извращают весь строй образа нашего спасения.

И ваш новшак туда же. Отчего? Оттого, что не умеет различать, в деле нашего спасения, того, что совершено и устроено Господом для нашего спасения, и того, что должны мы сами делать для своего спасения. У него не раз повторяется: спасение даровано нам туне, а дары Божии нераскаянны и отняты быть не могут. И выходит, что спасение наше, и наше даром. Выпало у него из головы, – если было там, – что приступающий ко Господу Спасителю с верой во спасение свое в завет с Ним вступает. В завете же так бывает, что одно Бог обещает, а другое человек обязуется исполнить. В Новом нашем завете Господь обещает все то даровать и усвоить человеку, что Им совершено для нашего спасения, главнейше – оправдание в силу крестной смерти своей и дарование благодати Св. Духа, а потом и Царство Небесное; а человек обязуется, отвергши все греховное и страстное, служить Господу неуклонно точным исполнением заповедей Его, – что и есть взять крест и идти вслед Господу, или взять на себя благое иго Его. Этот последний пункт и требует с нашей стороны усилий и трудов всевозможных. И надо сказать, что это-то и есть главное, на что должно быть преимущественно устремлено все внимание ищущего спасения. Что от Господа, то уже несомненно будет исполнено, и нечего томить себя беспокойством о том. А что лежит на нас, о том нельзя не беспокоиться, потому что исполнение этого подлежит большой опасности по причине нашей изменчивости и многих встречаемых при сем затруднений. А не будь оно исполнено, – и Господь не исполнит Своего обетования; спасение и не состоится, и Царство Небесное не получится.

Таким образом, если даром означает отсутствие собственных наших забот, трудов и усилий в деле спасения (а другого значения оно иметь не может); то учение такое есть разорение спасения и путь в пагубу. К тому, что в деле спасения от Господа, совершенно справедливо прилагается это даром; а к тому, что от нас, оно неприложимо: никто за тебя делать не станет того, что на тебе лежит; сам потрудись и исполни.

Итак, спасение не даром дается, а содевается, – и содевается взаимодействием свободы и благодати, туне нам присужденной и усокровиществованной, но не туне даемой (т.е. не без участия склонений свободы). В устроении (домостроительстве) спасения, все соделано туне, одною благодатью; в содевании же спасения каждым ничего не бывает туне, одной благодатью, но все делается взаимодействием свободы и благодати. Тут ни благодать ничего не станет делать одна, если не видит склонений и усилий свободы, ни свобода ни в чем успеть не может одна без помощи благодати. Спасение спеется неразлучным их действованием, – когда кто по вере в Господа Спасителя, решившись всячески угождать Богу с отвержением всего противного Ему и укрепляем будучи на то благодатью Св. Духа в таинствах, работает в сем порядке всесильно и непрерывно.

Святая Церковь Православная есть сокровищница благ спасения. Что бы тебе ни нужно было для спасения – все то найдешь в ней – и только в ней. Помимо ее и Сам Господь не дает сих благ. Так благоволил устроить Сам Он. Став Главою Церкви, Он не иначе действует во спасение наше, как чрез сие тело Свое. И не ищи к Его сокровищам спасения другого доступа. Его нет.

О плаче. У сектантов нет Христа

... Что писала вам пашковка какая-то, будто Христос в ней и что она ничего не боится; то ведайте, что нет истины в словах сих. Эти сектанты и сектантки все присвояют себе такое преимущество; но они его не имеют и иметь не могут. Христос Господь в тех есть, которые истинно веруют и Таинства благодатные приемлют во Святой Церкви. А пашковцы истинной веры не содержат, какою она должна быть по Символу веры и определениям Вселенской Церкви на Соборах, – Святые Таинства, благодать Божию, по учреждению Самого Господа, сообщающие, отвергают, – от Церкви Божией Православной отпали: как же в них быть Господу? – Господь – Глава Церкви, а Церковь, – совокупность всех истинно верующих и по вере действующих, – есть тело Его. Исполняя Церковь – тело Свое, Господь исполняет и каждый член тела Церкви, то есть всякого верующего. А тех, кои вне Церкви, Христос Господь не исполняет. Следовательно, Его нет в них. Нет Его и в пашковцах.

Пашковцы мечтают, что Христос в них, присвояя себе чуждое им. Они не только не имеют Христа, но состоят под проклятием Его. Христос Господь устами Святой Церкви Вселенской положил проклятие на еретически умствующих. Это по случаю появления еретиков. Но клятва сия, поражавшая появлявшихся тогда еретиков, простирается и на имеющих появиться. Для вновь появляющихся еретиков, которые мудрствуют подобно древним проклятым, нет нужды собирать новые Соборы для проклятия их и отлучения от Церкви. Они сами подходят под сию готовую уже клятву, и новой не требуется. ...

Как должно обходиться со всеми лжеучителями и ложью

... У нас в моду вошло нежно обходиться со всеми лжеучителями и их ложью. Следует ли так? Посмотрите, как величали инакоучащих святые Апостолы и Сам Господь:

всегда учащиеся, и никогда в разум истины прийти не могущие (2Тим. 3, 7),

облака безводные, носимые ветром, осенние деревья, звезды блуждающие (Иуд. 1, 12-13),

вожди слепые, гробы повапленные, снаружи красивые, а внутри полные костей смрадных, змеи, порождения ехиднины (Мф. 23, 24-27; 33).

А их инакоучения вот как именовали: суесловия, бабьи басни (1Тим. 1, 6; 4, 7),

сеть диавольская, беседы злые (2Тим. 2, 26; 1Тим. 6, 5);

Уловляют они преумножением льстивых словес (2Пет. 2, 3). Которые увлекаются ими, увлекаются потому, что по своим похотям избирают себе учителей, чешеми слухом (2Тим. 4, 3).

Относиться же к ним учат так: кто не приносит правого учения, того и в дом не принимать и радоватися ему не глаголати (не здороваться с ним) (2Ин. 1, 10); а когда заговорят они о своем суесловии, заграждать им уста (Тит. 1, 11). Кто право веровал и потом отпал, с такими ниже ясти (хлеба-соли не водить) (1Кор. 5, 11). – Вот как надо говорить о еретиках и к еретикам, и вот как следует к ним относиться. А у нас только потворствуют им. Если б оглашали их всюду, как следует, и они были бы посмирнее, а другим неохотно было слушать таких заразителей.

Созерцание и Размышление

ОПРАВДАТЕЛЬНОЕ СЛОВО

Вы пишете, что некоторые из ваших знакомых считают размышления мои слишком строгими и полагают, что ныне думать так нельзя, жить так нельзя, стало быть, и учить так нельзя: времена – вишь не те. Как я порадовался, узнав от вас об этом! Значит, меня читают, да не только читают, но готовы и исполнять то, что читают. Чего же больше и желать нам, проповедующим то, что заповедано, и так, как заповедано!

При всем том, с суждением ваших знакомых согласиться никак не могу и считаю долгом оговорить его и поправить, тем более, что оно, может быть, помимо их желания и убеждения, исходит из того неверного начала, будто бы христианство может быть изменяемо в своих догматах, правилах и освятительных действиях сообразно духу времени и что оно, применяясь к изменчивым вкусам сынов века сего, может иное прибавить, иное убавить. Нет, это не так; христианство должно пребывать вечно неизмененным, не состоя нисколько в зависимости и под контролем духа века; напротив, оно само назначено управлять, или властвовать над ним во всех тех, кто покоряется его водительству. Для убеждения в этом, позвольте мне предложить вам несколько мыслей.

Говорят, что мое учение строго. Мое учение – не мое, да и не должно быть моим. С кафедры ли церковной, в домашней ли беседе, никто из нас не должен и не может проповедовать своего учения, и если б я или другой кто-либо из нашей братии дерзнул на это – долой нас! Мы проповедуем и должны проповедовать учение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, святых Его апостолов и Святой Церкви, руководимой Духом Божиим, и всячески заботимся и обязаны заботиться о том, чтоб оно хранилось в сердцах и умах целым и неприкосновенным, проводя всякую мысль с осторожностию и употребляя всякое слово так, чтобы каким-нибудь образом не наложить и тени на это светлое, Божественное учение. Иначе действовать нельзя; такой закон для проповеди в церкви и для домашнего духовного собеседования Самим Богом положен еще от начала мира и должен оставаться в своей силе до конца мира. Святой пророк Моисей, изложив народу израильскому от лица Божия заповеди, заключает так: да не приложите к словеси, еже аз заповедаю вам, ниже да отымете от него (Втор. 4, 2), сохраните, то есть, заповеди Господа Бога нашего, какие заповедаю вам, и так, как заповедаю. Этот закон неизменяемости столь непреложен, что Сам Господь и Спаситель наш, уча народ на горе, сказал: не мните, яко приидох разорити закон или пророки, не приидох разорити, но исполнити. Аминь бо глаголю вам: дондеже прейдет небо и земля, иота едина или едина черта не прейдет от закона, дондеже вся будут (Мф. 5, 17-18). Такую же силу дал Он потом и Своему учению, когда, пред истолкованием заповедей в духе евангельском, прибавил: иже аще разорит едину сих заповедей малых, и научит тако человеки, мний наречется в Царствии Небеснем (Мф. 5, 19), то есть кто криво перетолкует, умалит и силу даже меньшей из заповедей, тот будет отвержен в будущей жизни. Так сказал Он в начале Своей проповеди; так засвидетельствовал и святому Иоанну тайновидцу в Откровении, где, изобразив последнюю судьбу мира и Церкви, говорит: сосвидетельствую всякому слышащему словеса пророчества книги сия: аще кто приложит к сим, наложит Бог на него язв, написанных в книге сей. И аще кто отымет от словес сих, отымет Бог часть его от книги животныя и от града святаго (Апок. 22, 18-19). На все же время, от Своего первого явления миру до второго пришествия, Он вот какой закон дал святым апостолам и их преемникам: шедше научите вся языки, учаще их блюсти вся, елика заповедах вам; научите, то есть, не тому, кому что из вас вздумается, а тому, что заповедано вам, и это до конца мира: Аз с вами до скончания века (Мф. 28, 19-20). Апостолы приняли этот закон и за исполнение его положили жизнь свою, отвечая тем, которые страхом казней и угрозою смерти хотели заставить их не говорить так, как они проповедовали: аще праведно есть пред Богам вас послушати паче, нежели Бога, судите? Не можем бо мы, яже видехом и слышахом, не глаголати (Деян. 4, 19-20). Этот же закон передан апостолами и преемникам их, принят ими и действует всегда в Церкви Божией и составляет то, почему она есть столп и утверждение истины. Видите теперь сами, какая неприкосновенная непоколебимость! Кто же осмелится после сего своевольно коснуться чего или колебать что-либо в учении и законах христианских?

А помните, что говорено было пророку Иезекиилю? Семь дней был он в молитвенном восхищении и через семь дней услышал от Господа слово: Сыне человеч! Стража дах тя дому израилеву, да слышиши слово от уст Моих и воспретиши им от Мене. И вот тебе закон: если увидишь беззаконника беззаконнующего и не скажешь ему: оставь беззакония и обратись от пути своего, и беззаконник тот в беззаконии своем умрет, – душу его от руки твоей взыщу. Если же ты возвестишь беззаконнику, чтоб он обратился от беззаконного своего пути, а он не обратился, то беззаконник тот умрет в беззаконии своем, а ты спасешь душу свою. Равным образом, если увидишь праведника, что он начнет колебаться в правдах своих, а ты не поддержишь и не позаботишься образумить его, и согрешивший праведник тот умрет во грехах своих, – душу его от руки твоей взыщу. Если же ты возвестишь праведнику, чтобы не грешил он, и он не согрешит, то и праведник жизнью поживет, и ты спасешь душу свою (Иез. 3, 17-21). Какой строгий закон! А ведь он слышится в совести каждого из пастырей при избрании и рукоположении их, когда они берут на себя нелегкое бремя пасти вверяемое им – большое или малое, это все равно – стадо Христово, да не пасти только, но и упасти... Как же осмелиться покривить что-либо в законе Христовом, когда от этого и нам, и всем пагуба? Если бы спасительность учения зависела от нашего воззрения на него и согласия вразумляемых, то был бы еще смысл, когда бы кто, из снисхождения к немощам или по каким-либо притязаниям века, вздумал перестраивать христианство и применять его к похотям сердца лукавого, а то ведь спасительность христианского домостроительства зависит вовсе не от нас, а от воли Божией, от того, что Сам Бог устроил именно такой путь спасения, и притом так, что другого пути нет и быть не может. Стало быть, учить как-нибудь иначе значит сбивать с пути правого и губить себя и других – какой же в этом смысл? Посмотрите, какой строгий суд изречен, когда нечто подобное было в народе израильском в смутные времена его пленения. Некоторые пророки из жалости к мятущимся и страждущим говорили не так, как повелевал Господь, а так, как внушало им сердце их, и вот что Господь заповедал о них святому Иезекиилю: сыне человеч! утверди лице твое на прорицающия от сердца своего и прорцы на них. Горе сшивающим возглавийцы под всякий лакоть руки и сотворяющим покрывала над всякую главу всякаго возраста, еже развратити души! Горе, то есть, тем, кои прописывают всякие льготы и предлагают такие нежные порядки, чтобы никому не было неприятности ни сверху, ни снизу, не обращая внимания на то, спасительно ли то, или пагубно, угодно ли Богу, или нет. Вот что глаголет Господь таковым: "возглавия ваши и покрывала, то есть льстивыя, льготныя учения, которыми вы развращаете души, и души, развратившиеся таким учением, рассыплю, и вас, развратителей, погублю" (Иез. 13, 17-18). Вот вам и польза от льгот и снисхождений, которые знакомые ваши желают слышать от меня!

Расскажу вам один случай, которого я был почти что свидетелем на востоке. Согрешил один христианин, приходит к духовному отцу, кается и говорит: "Поступи со мною так, как закон велит. Я открываю тебе рану – уврачуй ее и, не жалея меня, делай что следует". Разжалобился духовник искренностью его раскаяния, да и не наложил того пластыря на рану, какой положен Церковию. Умер тот христианин. Через несколько времени является он во сне духовнику своему и говорит: "Я открыл тебе рану и просил пластыря, а ты не дал мне его – вот за это меня и не оправдывают!" Скорбию объялась душа духовника по пробуждении от сна, не знал он, что и делать, а покойник снова является и в другой, и в третий, и много раз, то каждый день, то через день, то через неделю, и все повторяет те же слова: "Я просил пластыря, а ты мне не дал его, и вот мне худо за это". Истомился духовник от скорби и страха, пошел на Афон, наложил на себя по совету тамошних подвижников строгую епитимию, несколько лет провел в посте, молитве и трудах до тех пор, пока не получил извещения, что ради его смирения, сокрушения и труда прощен и он, и тот христианин, которого не уврачевал он по ложной снисходительности. Так вот до чего доводят поблажки и льготы! Да и кто дал нам власть прописывать их?

... И начали умствовать и гадать и о Боге, и о мире, и о человеке всякий по-своему и наделали столько учений, что голова закружится от одного перечисления их. И вышло у них теперь так: веруй как знаешь; живи как хочешь; наслаждайся чем душе твоей угодно. Не признают никаких законов и стеснений, слово Божие им ни по чем. Широко у них, все преграды разметаны – "любо!"

Но избави нас, Господи, от таких расширений! Возлюбим лучше всякую тесноту, прописанную Господом во спасение наше! Возлюбим христианские догматы и стесним ими ум свой, заповедав ему умствовать так, а не иначе; возлюбим христианские правила жизни и стесним ими волю свою, понудив ее смиренно и терпеливо нести благое сие иго; возлюбим все руководительные, исправительные и освятительные христианские чины и службы и стесним ими сердце свое, обязав его перенесть вкусы свои от земного и тленного к этому небесному и нетленному. Пусть будет тесновато, так что ни направо, ни налево нельзя уклониться, но зато несомненно, что по этому тесному пути войдем в Царство Небесное. Ведь Царство это есть Царство Господне, и путь к нему начертан Самим Господом, есть ли тут смысл, чтобы желать каких-либо отмен, когда через них непременно собьешься с пути и погибнешь?

Утверждаясь на сих понятиях, да не скорбят знакомые ваши, если в учении моем покажется иное строгим, пусть только удостоверяются – Господне ли оно, и когда удостоверятся в том, пусть принимают его все душно, как бы ни было оно строго и стеснительно. Льгот же и послабления в учении и правилах жизни пускай не только не желают, но пусть бегают от них, как от огня вечного, которого не миновать тем, кои выдумывают послабления и льготы и увлекают ими слабодушных вслед за собою.

МУДРОСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ И ПРОСТОТА ЕВАНГЕЛЬСКАЯ

Господь так устроил, чтобы уверование наше не было ничем обязано мудрости человеческой, а все силе Божией: и проповедников прислал нам Бог, и силами и знамениями убедил нас все Бог. Стало быть, человеческим нечем хвалиться: все в вере нашей от Бога. Хвалитесь, если хотите, о Господе, и не колеблитесь, ибо если вы имеете столь осязательные доказательства того, что учение наше от Бога, то, уверовав, стойте уже твердо в вере. Затем все так и устроил Господь, чтобы сомнения и подозрения не находили себе никакой опоры в образе нашего уверования. Не можете не сознать того, что так Бог повелевает, – и покорствуйте Богу вседушно. "Для того, – пишет блаженный Феодорит, – Владыка не позволил нам пользоваться красноречием, чтобы вера наша оказалась не подлежащею подозрениям и колебаниям, быв возбуждена не силою слова, а водима силою Духа".

Святой Златоуст говорит по сему поводу пространное наставление, которое пригодно для всех времен. "Видишь ли, как ясно апостол Павел представляет великую пользу простоты и великий вред мудрости? Последняя унижала Крест, а первая возвещала силу Божию; мудрость производила то, что люди не познавали должного и хвалились собою, а простота располагала к принятию истины и к похвалению Богом; мудрость внушала многим считать учение апостольское человеческим, а простота ясно выражала, что оно Божественно и низошло с неба. Когда доказательство слагается из мудрых слов, тогда часто и недостойные, будучи сильнее в слове, одерживают верх над достойнейшими, и ложь заступает место истины. Но здесь не так: Святой Дух не входит в нечистую душу, а вошедши в возжелавшую чистоты, не может быть побежден, хотя бы против него восстала вся сила красноречия, ибо доказательство посредством дел и знамений гораздо яснее доказательства посредством слов.

Но, может быть, кто скажет: если проповедь должна побеждать и не имеет нужды в силе слова, да не упразднится крест (1Кор. 1, 17), то почему же ныне прекратились знамения? А вот почему: ты не веришь и думаешь, что их не было и при апостолах, оттого и задаешь вопрос – почему. Остановлюсь прежде на этом. Если тогда не было знамений, то каким образом апостолы, будучи гонимы, притесняемы, подвергаясь страху и узам, быв общими для всех врагами и ненавистными для всех, не имея в себе ничего привлекательного, ни красноречия, ни знатности, ни богатства, ни известности по городу, по народу, по происхождению и искусству и ничего тому подобного, – напротив, неученые, незнатные, бедные, простые и униженные, и притом восставшие против целых народов и возвещавшие такие истины, производили убеждение? Их правила были не легки, догматы трудны для разумения, а слушатели, которых надлежало убеждать, преданы были сластолюбию, пьянству и всякому нечестию. Скажи же мне – как они убедили, как приобрели доверие? Если убедили без знамений, то это есть еще большее знамение. Так из того, что теперь нет знамений, не заключай, что их не было и тогда. Тогда они служили на пользу, а теперь полезно, что их нет. Впрочем, из того, что теперь убеждение производится лишь словом, не следует, будто теперь проповедь зависит от мудрости. Как первоначальные сеятели слова были простые и неученые и ничего не говорили от себя, но что приняли от Бога, то преподали вселенной; так и мы теперь предлагаем не свое, но что приняли от них, то возвещаем всем. И теперь мы убеждаем не умозаключениями, но свидетельствами от Божественных Писаний, и тогдашними знамениями внушаем верить тому, что возвещаем. Впрочем, и апостолы убеждали тогда не одними знамениями, но и беседами, только слова их получали больше силы от знамений и свидетельств ветхозаветного Писания, а не от искусства красноречия".

БЕДА ОТ ЛЖЕПРОРОК!

Благодарение Господу, устроившему Церковь спасительную и сподобившему нас быть членами ее!

Но вот горе: враг истины и добра непокорен и недоволен тем, что мы ограждены таким благонадежным оплотом. Как во времена апостолов, так и ныне воздвигает он суесловцев, прельщенных умом, противящихся здравому учению, которые тайно входят в домы, учаще, яже не подобает, сами мерзцы суще и непокориви, и на всяко дело благое неискусни (Тит. 1, 10-11; 16). Я разумею раскольников и раскольниц, которые проходят темными путями и учат тому, чего сами не разумеют.

... Врут они, богомерзкие кощунники, и только растлить всех хотят сами суще раби тления (2Пет. 2, 19)!

ИСПЫТАНИЕ ПИСАНИЙ

Есть испытание Писаний никуда негожее, это – бесплодная пытливость ума. Как же это узнать? А вот как: если видишь, что все мысли, какие родятся в тебе, как мыльные пузыри, хоть и красны на вид, но пусты и от легкого прикосновения воздуха здравого рассуждения вскоре лопаются, то знай, что они суть дело пытливости праздной. А если находишь, что такие мысли садятся на сердце и втесняются в него, и давят его, сокрушая, или расширяют, возвеселяя неземными надеждами, то они не дело праздной пытливости, а опытом дознанная истина. Для иных испытание Писаний может быть великим искушением. Вы удивитесь, а так оно и есть. Авва Серид побил однажды Досифея за то, что он начал без всякой нужды допытываться, что значит то, что это, отчего написано так, а не иначе. Вот и другой пример: в Филиппах была отроковица, имевшая дух пытливости, и апостол Павел изгнал его. В "Добротолюбии" у Филофея и у Диадоха сочтено недобрым делом, когда от внимания и молитвы отвлекает желание или позыв побогословствовать, да и в других местах много подобных советов относительно испытания Писаний. Как произошли еретики? Все до единого от пытания Писаний. Выходит, это меч обоюдоострый, и, стало быть, надо обращаться с ним осторожно.

Православный христианин читает слово Божие, и истины, прямо в нем содержимые, печатлеет в сердце, не двигая своей мысли за пределы содержимого и не возвышая над ним господственно и самоуправно своего ума, а смиренно подчиняя его. Если встретится что-либо неудобопонятное, он ищет разрешения не в своем уме, не в своих догадках, а в общей хранительнице всякой истины – Церкви, ищет то есть решения готового, всеми признаваемого и всем предлагаемого Святой Церковию. Например, в Евангелии сказано: ты еси Петр, и на сем камени и прочее (Мф. 16, 18). Непонятно, как Церковь может быть основана на Петре, когда основание ее есть Господь наш Иисус Христос, и притом такое, что другого основания и быть не может. Не мудрствуя в решении сего недоумения, обратитесь к Церкви, и она скажет вам, что здесь слово Петр не означает лица апостола Петра, а твердое исповедание веры в Господа Иисуса Христа. Эта твердость каждого мученика делала камнем: колотят-колотят, и не расколотят. А вон католики стали искать решения в своей голове и попали на папу.

Если какое-либо место Писания расшевелит мысль, а эта мысль, в свою очередь, начнет делать выводы, неотразимо теснящиеся в голову, – ничего: православный и от этого не прочь, но только обходится с этими выводами, своими порождениями, не как с родными чадами, а как с пасынками: подвергает их испытанию, вставляя их во всю совокупность истин святой веры, содержащихся в православном катихизисе, и смотрит, вяжутся ли они с ними, и, если не вяжутся или противоречат им, гонит вон из головы, как детей незаконнорожденных. Если же не сможет сделать этого сличения сам, то обращается или к живым, или к прежним учителям и их вопрошает.

Неправославный же поступает не так. Родятся у него в голове какие-нибудь думы – хорошие или худые, ему нужды нет, лишь бы нравились, – он и начинает рыться в Писании и искать им подтверждения. При таком настроении, конечно, каждая строка и даже речения, чуть-чуть указывающие на мечты искателя, берутся как доказательство. Таким образом собрано несколько текстов, к ним приделаны произвольные толкования, и затем сделан вывод, то есть та мысль, какая родилась в голове прежде чтения Писания, и, наконец, возглас: "Так учит все Писание!"

Так образовались все ереси, так протестантство, так папство, с той только разницей от первых, что последние еще роются у святых отцов и насилуют их.

ПУТЬ К ПОЗНАНИЮ ИСТИННОЙ ВЕРЫ

Первая и самая неизбежная обязанность всякого человека иметь веру, или религию, знать то есть определенным образом Бога и почитание Его, или свои к Нему отношения, или еще иначе – содержать исповедание. Обязанность эта не столько предписывается, сколько сама себя выказывает. Такова уж природа духа человеческого, что он естественно требует Бога и ищет Его, и ставит себя в такие отношения к Нему, какие считает законными. Вера есть семя и зародыш всех обязанностей, а равно и всей религиозно-нравственной жизни человека. Кто не имеет никакой веры, тот не человек. Нет у него образа там, где бы ему следовало быть, именно – во святилище духа, ибо религия есть святыня, освящающая все наше естество, равно как отсутствие ее искажает и извращает его. Святой Исаак Сирианин замечает в человеке три состояния: одно естественное, в котором человек по природе духа своего знает Бога и боится Его. Из этого состояния он по известным условиям восходит в другое, вышеестественное, или благодатное. Состояние третье образуется из погружения человека в плоть, или чувственность, причем погасает у него свет духа, попираемый плотскими вожделениями. Человек нисходит тогда на степень животного, прилагается скотом несмысленным и уподобляется им. С таким человеком и жить нельзя: чем его остепенишь, когда он рассвирепеет? Потому-то, собственно, сюда и должно отнести общеупотребительные выражения: "Бога не знает, Бога не боится", дабы показать, что с таким человеком нельзя иметь и дела никакого.

Но обязанность иметь веру еще не определяет самой веры. К этому следует прибавить, что человек обязан иметь не какую-нибудь веру безразлично, а веру одну, определенную, истинную веру. Если Бог един и неизменен, если человеческая природа одна, или единосвойственна, то и истинное отношение между Богом и человеком может быть только одно, а потому и выражение сего отношения, или истинное исповедание есть едино. Это-то единое и должно содержать человеку, иначе что ж он будет содержать? Ложь, призраки, мечтания. А в этом какое же достоинство? Это все равно, как если бы бедняк, у которого нет ничего, видел себя во сне великим богачом. Ложная религия – это насмешка над людьми. Ложно исповедующий – то же, что сумасшедший, который бурлит, потому что ему представляется то и то. Но это еще полбеды: беда в том, что тут кроется обман не простой, не такой, который разрешается смехом, а обман терзающий, горестный, отчаянный. В религии все чают найти окончательное свое успокоение и вечное блаженство, в этой уверенности всякий и держит свою веру и дорожит ею. Но известно, что прикровенность лжи возможна только здесь, а по смерти тотчас откроется, как прочно то, на чем основывали мы свою надежду. Что ж за ужасающее, что за раздирающее будет состояние того, кто увидит тогда, что он был обманут!.. Потому-то, пока есть время, пока мы еще на пути к решительной и неизменной вечности, всякий должен испытать и несомненно увериться – истинна ли та вера, которой он держится, и если окажется не истинною – отыскать, где та единая, истинная, которая истинно ведет к Богу и дарует несомненно вечное спасение. Господь не несвидетельствована Себе остави (Деян. 14, 17), а равно и единую истинную веру в Него. Но когда Он попустил, чтобы рядом с нею, на земле существовали другие веры и как бы вступали с нею в соперничество, то тем самым на всех наложил обязательство не без смысла держаться веры в Него, а на несокрушимых основаниях, ради которых с полным убеждением отвергается все прочее. Испытанием этим воздается честь вере и удерживается истинное достоинство человека, существа разумного, сознающего, совестного.

Вера наша в нашу веру, то есть убеждение в истине Православного Христианского исповедания, должна быть разумною. Потому-то Господь, дабы расположить к вере в Себя и Свое учение, говорил: испытайте Писания (Ин. 5, 39) и убеждал к тому проповедью Иоанна Крестителя и Своими чудесами. Апостолы в проповеди своей тоже убеждали всех и только убеждением одним, а не насилием, приучали к вере. Самая твердость исповедания зависит от убеждения, а потом и вся жизнь в духе своей веры. Из бесчисленных опытов видно, как сильно возбуждаются иные к сообразной с верою деятельности с минуты сознания ее единственной истинности, и, напротив, как многие спят в беспечности, оттого что не привели в ясность этого сознания.

Как же увериться и каким путем испытать, какая вера есть вера истинная? К этому есть два способа: один внешний, научный, а другой внутренний – путь веры. Первый предлагается обыкновенно в систематическом изложении богословия; он действителен и для ученых существенно необходим, но, очевидно, не всеобщ, потому что в основании своем содержит знания, доступные не для всех. Нельзя опять не видеть, что путь этот очень длителен и труден и, что особенно замечательно, помещаясь в голове, оставляет сердце самому себе, своему своенравию и свободе. Путь веры – искреннее, внутреннее, живее, многоплоднее и общедоступнее. Это – молитва к единому истинному Богу о вразумлении. Есть Бог истинный; Он скажет волю Свою нам в наше спасение с желанием, чтоб она была понятна и выполнена. Теперь мудрованиями людскими она скрыта или запутана до того, что иной не имеет достаточно сил найти исход из этого лабиринта. Если же кто в чувстве такой кровной нужды с воплем, стенанием, сердечною болезнью обратится к Богу, истинному Отцу всех человеков, Богу, желающему, чтобы вера в Него была действенною, может ли быть, чтобы Он не дал такому искателю решительного указания к убеждению в ее истине? Такая молитва отнюдь не есть искушение Бога, хоть и может быть превращена в него, когда кто неискренно, из одного лишь любопытства желал бы таких знаков. Примеры убеждения в вере этим путем почти повсюду: Корнилий сотник таким путем испросил себе веру. Множество было таких, которые приходили к пустынникам вопрошать о вере, а они вместо всех доводов заставляли их молиться, и Бог открывал им истину. В смутные времена ересей Бог воздвигал людей особенной святости, облекал их силою чудодейственною и ставил на виду всех, как свечи на свещнице, да светят всем. А так как они были сосудами веры и силы Божией, то и служили для всех сомневающихся решительными указателями истины. Все ожидали, или желали знать, как исповедует тот или другой святой муж, и держались его исповедания. Но зачем напрягаться в доказательствах? Господь сказал, что все можно получить от Бога, молясь Ему с верою, тем больше, молясь о вере – начале и источнике всего. Он Сам, в последней молитве Своей говорил к Отцу Своему: святи их во истину (Ин. 17, 17), относя слова Свои к апостолам, а в лице их и ко всякому верующему. Даже несомненно то, что так как истинная вера по самому происхождению своему чудодейственна, то эти чудодейственные свидетельства должны непрерывно пребывать в ней. Они и пребывают. Один говорил о себе: "Когда я смотрю на эти нетленные останки, расточающие целебную Божественную силу, и помышляю, что дух, освящающий это тело, исповедовал именно ту веру, которую и я содержу, то у меня исчезает всякое сомнение, которое иногда навевает враг истины, и я не могу не радоваться тому, что Богу угодно было дать нам такой решительный и вместе такой доступный способ убеждения в истинности святой веры". И в самом деле так. Потому-то мощи современны христианству, непрерывны в нем и повсюдны. У нас, в России, есть они во всех пределах, и в каком еще количестве! На Западе они прекратились вместе с отделением от Востока и отпадением от истины, а о новых, образовавшихся из папства исповеданиях и говорить нечего. Так вот где успокоительная проповедь об истинной вере! Но блаженнее всех тот, кто вместе с Иеронимом (греческим) может сказать: "Истинна вера, исповедуемая мною, ибо ею сподобился я принять некую Божественную силу, ощутительно во мне действующую. И язычники имеют писания и храмы, и жертвы, и учителей, и книги, и отчасти боговедение, и некоторые добрые дела, и праздники, и молитвы, и всенощные бдения, и священников, и много другого, но сокровенной в сердце христианина благодати и действия Святаго Духа никто во всем свете не получает, а получают верою только одни правильно крестившиеся во имя Отца, Сына и Святаго Духа".

Так вот прямейший путь к открытию истинной веры! Именно: сама вера, молитва, непрерывность чудодейственности в Церкви и, особенно, внутренняя сила, доставляемая в вере.

{от составителей: короткая выдержка из жития святителя Феофана повествующая о его кончине}

Тело почившего одели в архиерейские одежды. Никто из людей не был свидетелем самой минуты разлучения души от тела в святителе, но зато при облачении почившего, явно для всех присутствовавших, на лице его просияла блаженная улыбка, и таким образом подтвердились слова, некогда писанные святителем: "В час смерти в сознании чередой проходят деяния жизни, отражая в очах и лице умирающего или утешение, или сокрушение соответственно представляющимся делам." Очевидно, святитель-затворник, деяния которого были богоугодны, имел утешение скончаться в надежде наследия блаженства вечного.

Три дня простояло тело почившего в келейной церкви его, а затем еще три дня в теплой соборной обители до погребения, – и тление не коснулось его: почивший святитель имел вид спокойно спящего человека.

ВОПРОС И ОТВЕТ

... Единственный путь ко спасению есть христианство. Будьте истинными христианами – и спасетесь. На то и Церковь Святая, на то и догматы, и заповеди, и святые таинства, посты, бдения, молитвы, освящения, – все это, все содержимое и внушаемое Церковию и есть верный путь ко спасению. Что ж мы должны творить? Свято чтить и неуклонно ходить во всех учениях, уставах и постановлениях Церкви, не слушая никаких умствований новомодной философии, которая стремится все разорять, ничего не созидая.

СОГЛАСИЕ ВНУТРЕННЕГО С ВНЕШНИМ

В делах благочестия и в трудах богоугодных нужно согласовать со внешним и внутреннее. Внешнее – это дела, совершаемые видимо для всех; внутреннее – это невидимое для других, но тем не менее ведомое совести и видимое Всевидящему настроение ума и сердца, образ мыслей, расположений и чувств. Одно внешнее – это листья без плода или цвет без завязи, пустоцвет; одно внутреннее, если только оно возможно, подобно силе паров, не сдерживаемых ничем и потому рассеивающихся в воздухе. Но то и другое вместе есть дерево благосеннолиственное, полное жизненных соков и обильное плодами. Таким образом, не молчанием только свидетельствуй свое непротивление вере, но и в мыслях не содержи ничего противного ей. Для этого должно поставить законом покорность ума определениям догматов, покорность воли заповедям Евангелия, покорность сердца отрешенным надеждам и чаянию благ в будущем. Много соблазнов уму от окружающего нас разномыслия и иномыслия и всеобщего порабощения суете; много соблазнов воли от окружающих нас примеров нехристианского жития в христианах; много соблазнов сердцу от рассыпанных пред ним удовольствий мира, которыми враг покушается затмить у сердца память о чаемом блаженстве в вечности и привязать его к земле. Бороться со всем этим особенно нужно ныне, когда суемудрие ума возрастает, злые обычаи расширяются. Не говорите: трудно одолеть себя и противостоять увлечению со стороны других, – мы не одни: близ Господь, Который сказал: дерзайте, яко Аз победих мир (Ин. 16, 33).

Пять поучений о пути ко спасению

... Что же касается до тех, кои считают себя сущими от нас, но перестали уже быть нашими – разумею христиан, увлекшихся духом века и суемудрия, – до тех, которые, присвоив себе несколько здравых понятий, заимствованных в христианстве, и возмечтав о себе много, оставили нас и сердцем отделились от Христа Господа, хотя языком исповедуют еще Его; что до них касается, то между ними еще более самого грустного и болезненного разномыслия, уклонившегося от пути истины и блуждающего на распутиях лжи.

... Что, то есть, должны мы творить? Свято чтить и неуклонно ходить во всех учениях, уставах и постановлениях святой Церкви, не слушая никаких пустых умствований новомодной философии, которая стремится все разорить, ничего не созидая.

... Нечего бы больше и говорить о сем. Но я боюсь, нет ли кого между вами, кто неправо о сем судит? Не думает ли кто, что не все из сказанного одинаково необходимо или не для всех все необходимо – что без иного, может быть, можно обойтись, не умаляя тем своего спасения, иное может быть оставлено на произвол, не будучи обязательно для всех. Потому вынужденным себя нахожу пояснить вам, что все сказанное нами, то есть здравое учение веры, хождение по заповедям, принятие таинств, участие во всех молитвованиях Церкви и руководство законных пастырей, – все это существенно необходимо в деле спасения, так что там только и содевается спасение, где есть все в совокупности; где же чего-либо недостает, там дело спасения подвергается великой опасности и портится. Ибо какого спасения чаять тому, кто не содержит истинного учения веры и Церкви и неправо мыслит или о Боге, мире и человеке, или о настоящем состоянии нашем испорченном, или о способе нашего восстановления, который один, или о смерти и будущей участи нашей, или о каком бы то ни было догмате, когда Сам Господь говорит, что если кто отвергнется словес Его в роде сем прелюбодейном и грешном, того и Он отвергнется пред Отцем Своим, Иже есть на Небесех (Мк. 8, 38)? А кого Господь отвергнет, где тому место? Уже, верно, не в Царствии Небесном. А вот есть же люди, которые говорят: как хочешь веруй, только живи хорошо и ничего не бойся, – как будто можно жить хорошо, не имея здравых понятий о предметах, сообщаемых истинною верою. Не льститесь, братия! В состав истинной жизни входит не одно поведение, но и здравый образ мыслей, так что у кого недостает последнего, о том не следует говорить, что жизнь его исправна и хороша. С другой стороны, жить хорошо – значит жить богоугодно; богоугодная жизнь вся ведется по воле Божией, а одно из первых определений воли Божией относительно к нам есть веровать в Того, Кого Он послал, то есть в Господа Иисуса Христа и Его Божественное учение. Значит, тот, кто говорит: как хочешь веруй, только живи хорошо, когда истинно веровать есть заповедь, походит на такого человека, который сам разоряет основание, на котором хочет строить дом, или на такого, который хочет переплыть реку на ладье, которую сам сознательно разбивает под собою.

Какого же спасения чаять и тому, кто нарушает какие-либо заповеди Божии, например: заповедь правды или милосердия, воздержания или трудолюбия, чистоты или нестяжательности, супружеской верности или другой какой, умаляя тяжесть своих грехов каким-нибудь кривотолкованием, например: природа влечет, сердце требует; или стараясь заслонить их безобразный вид от совести какими-нибудь видимыми, не совсем трудными делами благочестия, например: хождением по церквам, устроением ценных икон и возжжением лампад? Какого, говорю, чаять спасения таковым, когда прямо говорится, что, если хочешь внити в живот, соблюди заповеди (1Ин. 3, 23; Мф. 19, 17)? Что неправедники, какого бы рода они ни были, Царствия Божия наследовать не могут (1Кор. 6, 9)? Нужны, конечно, и нужны существенно, в деле спасения и внешние дела благочестия, но не одни: необходимо притом исполнение и всех других заповедей Божиих. Сия подобаше творити, – говорит Господь, – и онех не оставляти (Мф. 23, 23). Как без ног идти или без крыльев летать, так без исполнения заповедей достигнуть Царствия Небесного невозможно.

Толкование на Первое послание к Галатам

Но и аще мы, или Ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовестихом вам, анафема да будет. Якоже предрекохом, и ныне паки глаголю, аще кто вам благовестит паче, еже приясте, анафема да будет (1, 8-9)

В этих стихах выражает святой Павел главный предмет Послания – неизменность Евангелия в том смысле и духе, как он преподал его галатам. Хоть в первой части он доказывает свое Апостольское достоинство, то есть что он от Самого Господа научен Евангелию и получил власть проповедать его языкам; но цель и этого очевидно та, чтобы внушить, что как учение Евангельское, им проповедуемое, от Господа есть, Божественно, то его изменять нельзя по человеческим соображениям. Когда Бог говорит, тварь разумная должна благоговейно слушать и покорно принимать. Своеличные постижения и соображения должны быть обращены лишь на то, чтобы полнее и глубже усвоить заповедуемое.

Положение Апостола таково: никто и ничего не может изменить в преданном Евангелии. Кто покусится на это, из земных или небесных, тому анафема. Это похоже на то, что в Апокалипсисе говорится: аще кто приложит к сим, наложит Бог на него язв... И аще кто отымет... отымет Бог часть его от книги животныя (ср.: Апок. 22, 18-19).

Что никто не может изменять Евангелия, это выражает святой Павел в словах: аще мы, или Ангел с небесе. Апостол берет самые высшие лица – Апостолов и Ангелов: ибо на земле в деле веры никого нет выше Апостолов, небо же наполняют Ангелы. Но если и они, покусившись изменить Евангелие, не могут избежать кары небесной, то кто может делать это безнаказанно?

... Блаженный Феодорит говорит относительно Ангелов: «об Ангелах упомянул (Апостол), нимало не предполагая, чтобы кто-либо из святых Ангелов стал учить тому, что противно Божественной проповеди (ибо знал, что сие невозможно), но отвергая сим всякое человеческое нововведение».

... Словами: благовестихом – и: приясте – обнимается все, и догматы, и правила жизни, и все устройство христианской Церкви. Суд Апостола падает на извратителей учения, не писанного только, но преимущественно устно преданного.

Анафемою поражает Апостол совратителей; но очевидно, что и совращенные, коль скоро не покоряются увещанию и не образумливаются, подлежат той же анафеме; ибо, держась лжеучения, они становятся едино с лжеучителями. Постановленное Апостолом анафематствование: да будет анафема – служило и служит для Церкви правилом и руководством – как поступать с благовествующими паче, или, лучше, с зловещающими, и с теми, кои сами охотно последуют им. Смысл анафемы тот, что подвергшийся ей извергается из Церкви и, становясь вне ее, не только лишается благодати ее, но и подвергается всем безблагодатиям, кои вне ее. Он – Божий отверженник, подгневный Ему. Этого довольно, чтобы внушить ужас к анафеме и вместе заставить всевозможно опасаться, как бы не подвергнуться ей. Этот ужас больше всех других следовало бы носить ученым, которые, углубляясь в область наук, нередко забывают, что на них лежит долг пред Богом и Господом Иисусом Христом не вещать паче, еже благовествовано Апостолами, и что скорее следует им заподозрить верность своих выводов, чем покуситься на утверждение чего-либо, что отзывается вещанием паче благовестия Апостольского, небесного, Божественного Апостол положил только начало анафематствования. После Церковию отмечены уже все воззрения, достойные этой кары. В настоящее время нечего ждать особого Акта церковного для поражения сим судом зловещателей. Они сами подставляют свою голову под этот меч, как только изобретают противные истине мнения и упорно начинают стоять в них.

Ныне бo человеки, препираю или Бога? или ищу человеком угождати? Аще бо бых еще человеком угождал, Христов раб не бых убо был (ст. 10)

Святой Павел сими словами отрицает в себе человекоугодливость, для того чтоб отвратить мысль о своей изменчивости. Ибо говорили, что он применяется к людям и в одном случае так говорит и действует, а в другом иначе, – меняется в своих убеждениях.

... сказав сие, он как бы сказал: не с вами у меня дело, не люди будут судить меня; с Богом у меня дело, и я все делаю, чтобы там, пред Его судом, оправдаться. И мы еще не дошли до такого несчастия, чтобы, готовясь к ответу пред Владыкою всяческих в проповеди нашей, стали повреждать догматы.

... Может кто возразить: как же в других местах пишет Апостол: всем угождаю (1Кор. 10, 33), всем бых вся (1Кор. 9, 22) – и всякому христианину советует угождать ближнему (ср.: Рим. 15, 2)? Но так говорит святой Павел, чтоб показать, что он все способы, какие где оказывались пригожими, употреблял, чтоб только расположить людей к принятию единой истины, которую всюду проповедывал. Не истину менял, применяясь к людям, а способы свои и приемы, чтобы люди удобнее приняли единую для всех истину. Его угождение людям касаться могло всего другого, кроме истины. С нею он небоязненно шел наперекор всему миру.

... Словами: Христов раб не бых убо был – святой Павел выражает, что и христианином бы не сделался, если бы не любил истины, а только человекоугодничал.

Отсечены – совершенно отделены, чтоб никакого уже общения не было у вас с ними и у них с вами. Развращающии – восставляющие вас против истины, бунтовать против истины возбуждающие вас. Доказал Апостол, что не должно более вязаться законом, убедил, что должно прекратить всякое общение с ним, и надеется твердо, что галаты так и сделают. Но забота Апостола о них простирается и на будущее. Непокоен он, пока среди них лжеучители, и выражает желание, чтоб они отсечены были.

... Вы убедились, исправите ошибку; но когда бы и лжеучителей вы прогнали от себя, тогда я был бы совершенно покоен относительно вас. Пока они с вами, не перестану опасаться за вас.

... Всячески нельзя тут не видеть закона жизни тела Церкви, – отвергать и извергать не покоряющихся истине и учащих противно ей.

Святой Златоуст видит в сих словах Апостольскую строгость: «смотри, какую строгость выражает здесь Апостол и к обольстителям их. Сначала он укорял обольщенных, не раз называя их несмысленными. Но, довольно поучив и вразумив их, теперь обращается уже к обольстителям их. А вы и здесь должны приметить мудрость Апостола. Галатов он вразумляет и убеждает, как детей своих, и надежных еще к исправлению; а обольстителей их отсекает, как чуждых и неизлечимо больных. На сие последнее указывает он, когда говорит: понесет грех, кто бы ни был; и на первое, когда угрожает им, говоря: о дабы отсечены были развращающии вас. И справедливо сказал: развращающии вас (то есть возбуждающие вас отступать от строя и порядка Христовой Церкви, которая есть новое для духа вашего отечество). Ибо они принудили их, оставив свое отечество и свободу, и небесное родство, искать отечества чуждого и неизвестного и, изгнав их из Иерусалима горнего и свободного, заставили блуждать как пленников и пришельцев. Потому-то Апостол и восстает на них. Смысл слов его такой: я нисколько не забочусь о них: еретика бо человека по первом и втором наказании отрицайся (ср.: Тит. 3, 10)».

Толкование на послание к Ефесянам

Помрачены смыслом, суще отчуждени от жизни Божия, за невежство сущее в них, за окаменение сердец их (4, 18)

Когда ум – дух – так ниспал и запутался в суету весь, тогда естественно было и всем силам души, жизнь коей, по строю естества нашего, – в духе, не только принять превратное направление, но и замереть. Они и замерли. Жизнь мысленной силы – свет ведения. Когда осуетился ум, света сего не стало, и смысл помрачился. Выпали из него здравые понятия о себе, о цели своей последней, о том, зачем настоящая жизнь, что ожидает его в будущем: все это забыто, забыт и Сам Бог и свои к Нему отношения. На место этого внедрились убеждения, – не выражаемые словом, но тем не менее строго содержимые, – что жизнь настоящая – все, что средства ее у тебя под руками и что сам ты с своим разумом и силами творец своей участи и хранитель ее, и больше ничего тебе не нужно, за себя стой, себя береги, себя питай – и довольно. Такие и подобные убеждения составляют руководящие начала для тех, у коих осуетился ум, или ниспал дух и заглушён. Святой Златоуст говорит, что у кого какая жизнь, у того такого же рода придумываются и догматы. И как они все ложны, ложь же – тьма, то и окружают человека тьмою. Подобно тому, как, погрузившись глубоко в воду, мы не можем видеть солнца, потому что над нами вода составляет как бы какую стену, так и в мысленных очах происходит омрачение от превратных понятий, наполняющих голову. Тут же «многочисленное стечение житейских дел помрачает ясность ума и держит нас в темноте». – Вот что значит: помрачени смыслом.

Особенно это омрачение выражается относительно охранения и безопасности жизни. Взяв на свою опеку блюсти себя и о себе промышлять, осуетившийся умом при всех мощных своих средствах постоянно находится в страхе. Святой Златоуст пространно изображает это состояние – плод омрачающего суеверия, поставленного на месте Промысла Божия. «Осуетившиеся умом как в рассуждении догматов, так и касательно жизни всё говорят и делают так, как бы находились в темноте ...».

Суще отчуждени от жизни Божия, то есть «от жизни по Богу». ... Когда свет истины освещает мысленную область человека, тогда при свете сем бывает ясен и путь истинной жизни, чем сильно возбуждается энергия деятельных сил к тому, чтобы устремляться по сему пути. Когда же смысл омрачится, путь жизни истинной закрывается, и энергия идти по нему падает. Омраченные смыслом естественно и жизнию истинною не живут, отчуждаются от нее, оставляют ее.

... За невежство сущее в них, за окаменение сердец их. Отчуждение от жизни Божией последовало за невежеством и окаменением сердца как следствие. Когда началось такое отчуждение, невежество и окаменение сердца способствовали укоренению его, а когда оно укоренилось, то и Бог закрепил его за ними, как наказание: предаде их Бог в неискусен ум, творити неподобная... Предаде их в похотех сердец их... предаде в страсти безчестия (Рим. 1, 28, 24, 26). Но, собственно говоря, все эти три – омрачение смысла с невежеством, отчуждение от жизни Божией и окаменение сердца, идут вместе как прямое следствие осуечения ума, или заглушения духа. Светлость смысла, или ведение истины, падая на сердце, возбуждает в нем сочувствие к себе и образует побуждения к жизни по истине, или по Богу. Когда смысл омрачится и истины выпадут из него, сердце, не получая впечатлений, не дает и возбуждений к жизни – и она останавливается, и пути ее закрываются. Отчуждение от жизни, сим образом начавшееся, огрубляет сердце; огрубевающее сердце в свою очередь усиливает отчуждение от жизни и сгущает мрак в смысле. Так одно другим поддерживается, и круговращение жизни – не по Богу зреет. Божие становится непонятным, неприятным и в планы не входит. Жизнь духовная замерзла. Мертвенность сия очевиднее всего выражается окаменением сердца, но и все другое вместе тут же. Святые отцы выражают это состояние совместностию – неведения, нерадения и нечувствия. Пробуждающиеся от жизни такой больше всего страждут от нечувствия. – Когда-то когда оживет омертвелое сердце!

Толкование на послание к Колосянам

Никтоже вас да прельщает изволенным ему смиренномудрием и службою Ангелов, яже не уведе уча, без ума дмяся от ума плоти своея (2, 18)

Прельщает, καταβραβευετω. – Βραβειτον – награда за победу на ристалищах, по-нынешнему приз. «Судьи о подвизающихся называются βραβευτας, ибо они определяют, кто одержал победу. Καταβραβευειν – неправильно определять, кому принадлежит победа» (блаженный Феодорит). «Употребляется это слово в том случае, когда один одержит победу, а другой получит награду, – когда победитель бывает обижен, заделен» (святой Златоуст). Иначе это можно выразить так: сделать кому, что он не получит награды. Καταβραβευειν, – по строю, похоже на: καταργειν. Это значит: разделать или разорить сделанное, а то: разнаградить, сделать, что не получишь награды. Колоссяне представляются текущими как на ристалище. Апостол предостерегает их: смотрите, как бы кто не сделал, что награды не получите. Тещи, – будете тещи, а когда добежите до конца, награды вам не дадут. Как это возможно им сделать? Научив тещи не так, как следует. Ибо неправо текущий, незаконно подвизающийся не венчается (см.: 2Тим. 2, 5). А это как они могли сделать? Возмутив веру колоссян, отбивши их от правой веры и научив неправо веровать. Колоссяне текли право, чая получить Царство Небесное; право текли, ибо текли вслед Господа Иисуса Христа, на Нем едином опираясь верою и упованием своим. Если внушит им кто, и они примут – опираться верою и упованием на ином ком или на ином чем, то начнут тещи неправо. Тещи всё же будут тещи, и труд течения поднимать, и чаяние иметь, что получат венец; но когда дойдут до конца, не получат чаемого; скажут им: на кого вы полагались упованием, к тому и ступайте получать венцы. А венцов этих ни у кого нет, кроме Господа. Его Царство, Его и венцы. Все другие, кого бы кто ни предлагал на место Его, – ничто. И будет горький и прегорький обман. Всю эту картину печатлеет святой Павел в уме колоссян одним словом: никтоже вас καταβραβευετω – да прельщает. Как сильно должно было отталкивать их от лжеучителей, когда вообразилось в уме их, какой навет, какая злокозненность для них скрывается в учении их? Святой Златоуст между прочим это слово изъяснил чрез: επηρεαζετω, – что значит: разорять, вредить, зло вливать; и заключил, что святой Павел имел в намерении этим словом возбудить в колоссянах негодование к лжеучителям. И успех был верен. Он хотел внушить им: не допускайте себя прельщать или обманывать таким горьким и пагубным обманом. Кто же сознательно пойдет на обман и в пагубу?!

... Без ума дмяся от ума плоти своея – попусту дмяся, тогда как нечем было надыматься, «не действительным чем-либо надмеваясь, а своим мнением пустым» (святой Златоуст). – От ума плоти, «от плотского, а не духовного ума» (святой Златоуст), от ума, по плотским началам рассуждающего, оплотенелого, огрубелого, не могущего вознестись на высоту созерцания христианских догматов, как Сын Божий и Бог, единосущный Отцу, воплотился и устроил спасение рода нашего. ... Изобретения их ума казались им выше богооткровенных истин; они и надымались своим мудрованием, свысока смотря на верующих в простоте сердца, без умовой пытливости. Надмение вело к упорству, и они, вероятно, противились всякому вразумлению. «Надмевались, как упорные догматисты, не допускавшие даже, чтоб им предлагаемо было истинное учение» (блаженный Феофилакт).

Но как же брались прельщать смиренномудрием, а между тем надымались? «Это показывает, что у них все происходило от тщеславия» (святой Златоуст). «Тут нет противоречия; ибо смиренномудрием они только прикрывались, в действительности же обладапа ими страсть гордыни» (блаженный Феодорит).

А не держа Главы, из неяже все тело, составы и соузы подаемо и снелыемо, растит возращение Божие (ст.19)

... те мудрецы не держат Главы, то есть Христа Господа, из Которого все тело Церкви, будучи снабжаемо и приемля питательные стихии духовные, – благодать и истину, и будучи содержимо во составе своем тесно сочетанным духом мира и любви, растет жизнию Божественною, все большее и большее число членов приобретая и всех возводя к высшему совершенству в жизни по Богу. ...

Слово Христово да вселяется в вас богатно, во всякой премудрости учаще и вразулыяюще себе самех, во псалмех и пениих и песнех духовных, во благодати поюще в сердцах ваших Господеви (3, 16)

... Во всякой премудрости – со всякою премудростию, или премудро. ... Не мудро богатится ведением слова Божия наипаче тот, кто, при обсуждении смысла его, одному своему уму верит, а не поверяет своих соображений общностию верования всех верующих. Отсюда у нас хлысты, скопцы, молокане и духоборцы, и повсюду – все ереси. Уразумевание слова Христова с доверием только к своему уму хотя и не приведет иного к ереси, но всяко не созидает и не назидает, а паче надымает и кичению научает. Это же состояние таково, что лучше ничего не знать, чем попасть в него.

Толкование на 2-ое послание к Солунянам

Тайна бо уже деется беззакония, точию держай ныне, дондеже от среды будет (2, 7)

Беззаконие, грех действовал уже в роде человеческом со времени преступления Адамова, и хотя он не совсем понятен и в своем происхождении, и особенно в силе обольщения людей, но все уже переиспытали его и узнали, коль великое он есть зло. Посему надо полагать, что под словом тайна беззакония Апостол дает разуметь нечто особенное. Есть у сатаны свои глубины (Апок. 2, 24), свои скрытные замыслы и планы, все в Духе сатанинском. Пагубные действия его видны, а дальние его цели скрытны. Апостол как бы намекает: к чему доселе стремился сатана – видно было, обнаружилось уже. Что же теперь он замыслил, еще не видно. Тайна в том, что замыслы его еще не открылись. Прежде он действовал так, теперь – иначе, а как? – еще не видно. Иначе же он начал действовать, потому что и Бог иначе воздействовал на род человеческий в Господе Иисусе Христе. До пришествия Христова он применился уже, как сбивать с пути людей, а теперь, видя, как отовсюду теснит его крест Христов, только начал свои противукозненности. Если возьмем во внимание тайну благочестия, о которой говорит тот же Апостол в другом месте, то по противоположности можем навесть и в чем тайна беззакония. Тайна благочестия в воплощении Бога: «Бог явился во плоти» (1Тим. 3, 16), – то, что Иисус, глаголемый Христос, есть Бог Слово, принявший на Себя человеческое естество. Вера в это разрушает царство греха сатанинское.

Тайна беззакония, придуманная сатаною, будет ухищрение сатаны подрывать и извращать сию веру. Для этого язычников держал он в их прелестях пред лицом христианства, представляя им Христа с самой уничиженной стороны, как распятого на кресте. В сказаниях о мучениках это всегда первым возражением и было против веры и обличением верующих со стороны языческого разума. А в тех, которые, видя во Христе не простого человека, обращались к Нему, он всячески покушался затмить и извратить тайну воплощения в Нем Бога Слова. Это и начал уже он производить в христианах иудействующих, в евионеях, докетах. И после не остановился, но во всяком веке новую выдумывал кознь на прельщение верующих и ослабление, или извращение, в них веры в Боговоплощение. В настоящее время на Западе бездна христоборцев, и все они как ни разны в частных воззрениях, сходятся в одном, – в неверии в воплощение Бога Слова во Христе Иисусе. Это-то зло будет расти, и Сын Человеческий, пришедши, едва ли обрящет веру на земле (Лк. 18, 8). Вот какая тайна тогда откроется и придет въявь!

Тайна беззакония, конечно, предполагает нравственное развращение, и его преобладание в последнее время представляется в Апокалипсисе под видом жены любодейцы великой, у которой на лбу надпись: тайна (Апок. 17, 5); но нравственная испорченность у христиан – снаружи, а внутри – неверие в Господа. Порчею нравственною они приводятся к неверию; когда же неверие возобладает сердцем, тогда разлив безнравственности уже не имеет пределов. Неверие есть движущая скрытная сила беззакония, тайна, в нем кроющаяся.

Так понимают тайну беззакония древние наши Церковные толковники. Блаженный Феодорит пишет: «Думаю, что Апостол означил сим породившиеся ереси, потому что ими диавол доводит многих до отступления от истины. Наименовал же их тайною беззакония, потому что в них сокрыта сеть беззакония. Потому-то и пришествие антихриста Апостол назвал выше открытием. Ибо что всегда приготовлял втайне, провозгласит тогда открыто и явно». То же говорит и святой Дамаскин: «Тайною беззакония называет Апостол учения еретиков и ложные их догматы. Ибо они предшествуют ему, пролагая ему путь и подготовляя время прельщения. Ереси же изошли в мир от времен апостольских. Подобное говорит и Иоанн Евангелист: Якоже слышасте, яко антихрист грядет, и ныне антихристы мнози быша (1Ин. 2, 18), разумея еретиков».

Тайна уже деется беззакония, – указывая кознь сатаны уже в действии, уже явились антихристы-предшественники. Апостол хочет этим подать мысль: мог бы явиться и главный антихрист, но есть некто, удерживающий его. Кто? – Бог и Господь наш Иисус Христос. Его воплощение еще не совершило своего дела. Спасительная сила Его начала только действовать со времени сошествия Святого Духа. Надо дать ей время всюду проникнуть и оживотворить всех способных принять животворное ее действие. Когда она совершит свое дело, тогда и тому сыну погибели позволено будет выступить. Моменты сии сокрыты в советах Божия промышления. Можно потому говорить, что эти-то советы Божий и определения и удерживают явление антихриста.

Прежде сказал: удерживающее, здесь говорит: держай; разумеет же одно и то же, только с двух сторон: там – определение Божие, а здесь – Самого Бога и Господа, приводящего в исполнение Свое определение. Слова: от среды будет, не значат: уничтожится, престанет быть, а устранится, сойдет со сцены, прекратит свою сдерживающую деятельность. Ныне – не во время только Апостола, а во все время, дондеже днесь именуется (Евр. 3, 13). Этим обнимает Апостол все время, пока держай будет держать. Экумений пишет: «Итак, когда настанет предел Божия определения, – и удерживающее ныне определение явится исполненным, тогда уже без всякой задержки откроется беззаконник». То же и Феофилакт: «Когда исполнится Божие определение, удерживающее ныне явление антихриста, и настанет определенное ему время, тогда он и откроется».

Толкование на 1-ое послание к Тимофею

Дух же явственне глаголет, яко в последняя времена отступят нецыи от веры, внемлюще духовом лестчим и учением бесовским (4, 1)

В этом стихе определяется умовая сторона лжеучителей, и именно: откуда они позаимствуют свое лжеучение, а в следующем – нравственная, именно: каковы они в отношении к совести. То и другое, хотя крайне обличительно, но может быть относимо ко всем лжеучителям, с редкими исключениями.

... Так знайте наверно, говорит, что в последняя времена отступят нецыи от веры. – Последняя времена – не те, что будут пред концом мира и вторым пришествием Христовым, – а те, кои будут после нас, – последующие. Отступят – прямо значит: оставят веру Христову и сделаются нехристианами, как Юлиан Отступник. Но, судя по указанным ниже предметам лжеучения грядущего, можно положить, что это отступление будет от чистоты веры христианской. Лжеучение зародится между христианами и из христианских начал, неправо понятых и криво истолкованных человеческим суемудрием помимо голоса Церкви. И лжеучители, и увлеченные ими будут считать себя христианами, и даже совершеннейшими из христиан, как оказалось потом.

И эти, отступить имеющие, сами же и лжеучителями будут, или лжеучители будут особо, ниже характеризуемые, а здесь говорится только о тех, кои увлечены будут их лжеучением? Отступят – указывает прямо на имеющих отступить по увлечению других; но в объяснении, как они отступят, нельзя не видеть изображения и того, как отступят и самые увлекатели к отступлению. То и другое будет. У одних, суемудрых, зародится лжеучение; отпадши по причине его от единости веры и чрез то от единого тела Церкви, они и других, нетвердых в вере, увлекут. Это святой Павел предсказал ефесянам гораздо прежде, в речи, которую держал к пресвитерам их, прощаясь с ними в Милете: внидут волцы тяжцы в вас, не щадящии стада. И от вас самех востанут мужие глаголющии развращенная, еже отторгатн ученики вслед себе (ср.: Деян. 20, 29-30). Блаженный Феодорит пишет: «Апостол показал, что некоторые, сперва присоединясь к церковному телу, впоследствии станут учителями лжи. Ибо сие значат слова: отступят нецыи от веры, внемлюще духовом лестчим». И святой Златоуст говорит: «Будет время, говорит Апостол, когда те, которые сделались причастниками веры, станут Действовать достойно осуждения, подавая гибельные советы не только касательно пищи, но и касательно браков и всего тому подобного».

Внемлюще духовом лестчим. Вот как зарождаться будет лжеучение и происхождение отступления! Две силы будут влечь к отступлению: духи лестчи и учение бесовское; то – свнутри, а это совне. Станут внимать духам лестчим, примут ложные воззрения, признают их истинными и отступят от веры, истину возвещающей относительно того, о чем они приняли ложные воззрения и убеждения. Отступлению от веры видимому, отпадением от Церкви выражаемому, предшествует отпадение от нее внутреннее, происходящее от согласия на несообразные с верою внушения духов лестчих. Лестчие духи – это нечистые силы, слуги отца лжи, демоны или бесы. Лестчими названы, потому что увлекают в ложь лестию, прельщением, обманом. Прикрывают ложь видимостию истины и увлекают. Но как? непосредственно сами или чрез других людей? Апостол не различает этого, а указывает только, откуда ложь. Вонмут, говорит, духам лестчим и отступят от веры. Можно так положить: заметив лица, более падкие на новости, духи лжи внутренно собьют их с пути истины к отступлению, а потом других станут увлекать при помощи их, и внешно, чрез слово их лжеучительное, и внутренно, чрез обольщение в помыслах. Как и увлечение сих последних или окончательное их согласие на ложь не обходится без внутреннего воздействия духов лестчих, то Апостол это наперед и выставляет на вид, как неточное начало отпадения от истинной веры в ложь. Тут то же бывает, что и при падениях в грех. Ко греху и примеры других, и свои некие позывы влекут; но самое увлечение и падение не обходится без участия нечистых сил. Они отуманивают ум и призрачными прелестями окружают грех; и воля склоняется на грех. За этим внутренним падением следует уже и внешнее. Так и в отпадении от веры, – полном или в некоторых только пунктах, – участвуют и свои соображения, и речи других; но окончательное согласие на принятие лжи и последование ей не обходится без отуманения духами лжи, которые, прикрывая ложь обольстительною видимостию истины, исторгают это согласие на нее. Что и выражает Апостол словами: внемлюще духовом лестчим.

Учением бесовским – Апостол назвал тот образ воззрения на христианство, который составляется внутри под действием духов лестчих и затем, облекаясь в соответственные выражения, ходит среди людей в виде особого некоего учения, как соблазн и влечение к отступлению от истины в ложь. Бесы нападают, в сознании верующих, сначала на одну какую сторону веры, в второй им легче представить кажущуюся несостоятельность истины и призрачную состоятельность противоположной ей лжи. Успевши в этом, они затем научают и тому, как по духу сей лжи перестроить и все христианское учение.

Когда это состоится и сформированное воззрение получит свое выражение и строй, –лжеучение готово. Бесы разжигают после сего наученных ими ревностию будто по истине Божией, – и они неудержимо стремятся распространять внушенное им духами лестчими лжеучение. Внемлющий ему внемлет бесовскому учению, потому что оно от них получило начало. При этом и бесы не дремлют, но спешат прямо действовать соблазнительно на душу, в которую вход открывает им изъявленное к их лжеучению внимание. Таков второй действователь во влечении верующих к отступлению от веры. Какое нелестное происхождение лжеучения и ревности лжеучителей! «Демонам внимая, – пишет Феофилакт, – лжеучители охуждали иные яства и брак. Впрочем, Апостол разумеет при сем и все другие ереси; ибо все они от прелести духов лжи и учения бесовского». Амвросиаст же наводит из сего: «что лучше можно было наперед сказать о лжеучителях и лжеучении, чтоб побудить избегать их или паче осуждать, как назвав их воззрение прелестию и их учение бесовским? После сего, услышав речи, противные истине, всякий уже знал, что это есть учение, бесами сложенное, как предсказал чрез Апостола Дух Святый». – И в этом, конечно, имел самое сильное побуждение отвращать от него слух свой.

В лицемерии лжесловесник, сожженных своею совестию (ст.2)

Как успевают распространители бесовских учений увлекать вслед себя? Лицемерством. Принимают вид людей некако особенных, постигших всю премудрость, одеваются в личину святости – и, тем расположив к себе слушающих, делают то, что сии охотно пьют яд их лжеучения и увлекаются. Это и выразил Апостол словами: в лицемерии лжесловесник. Лжесловесниками назвал их святой Павел потому, что в их учении, яко ложном, только слова и слова и ничего отвечающего действительности, как и в призраках. Далее, так как ложь не может держать в должном напряжении нравственные силы, то лжесловесники сии естественно послабляют себе во многом, даже и в тех вещах, которые, как недолжные, запрещаются их учением, – чего, однако ж, явно делать не могут, потому что это подрывало бы их учительский вес и самое учение. Отсюда неизбежно у них лицемерие или забота казаться святыми и непорочными при несвятой и не непорочной жизни. Это одна сторона лицемерия. К ней, можно сказать, неизбежно присоединяется и другая, именно: когда допускаются дела, противные учению, тогда ослабляется или совсем исчезает убеждение в состоятельности самого учения в душе проповедующего его и делается он тогда проповедующим без убеждения или лицемерным учителем. Эту сторону особенно и выставляют наши толковники при сих словах Апостола. «В лицемерии, – пишет Экумений, – значит: в хитрости и лукавой изворотливости, по которой, и зная, что сготовленные ими догматы ложны, ухитряются свое лжесловесие представлять в виде истины». То же у Феофилакта: «о чем они лжесловят, не по неведению лжесловят, но, зная, что то ложно, притворно учат тому, как истинному» (из святого Златоуста). Блаженный Феодорит берет общее: «возложив на себя имя христиан, учат совершенно противному».

Поминает святой Павел о таком лицемерии в предотвращение будущих отступлений от веры. Ибо ничто так не отвращает от учителей, как усмотрение в них лицемерства. Сожженных своею совестию. Лицемерие и вовне отчасти видимо, а сожжение совестию – совсем внутреннее дело. Только в последних степенях оно обнаруживается некоторым дерзким бесстыдством в преследовании недобрыми сознаваемых целей. Всяко, однако ж, Апостол поставил на вид и эту характеристическую черту лжеучителей, в предотвращение увлечения вслед их, в такой мысли: заметишь лицемерие, присмотрись и увидишь сожжение совестию; а коль скоро это заметишь, то чего доброго можешь ожидать от таких людей?

Сожжение совестию подает две мысли: или ту, что у них совесть сожжена, или ту, что они сожжены совестию. Сама совесть никогда не сгорает; но душа может дойти до такого нечувствия к ее внушениям и обличениям, что совести будто нет, сгорела. Лжеучители представляются Апостолом живущими несогласно с учением и учащими словом несогласно с убеждением. Этого совесть не могла оставлять без обличений и, конечно, обличала их. Если теперь, несмотря на это, продолжают жить и действовать все в том же духе, то очевидно, что совесть уже заглушена ими или они стали глухи к ее внушениям, – то же, что сожжены. Блаженный Феодорит пишет: «сожжеными совестию назвал их Апостол, показывая крайнюю их бессовестность; потому что прижигаемое место, омертвев, теряет прежнюю чувствительность».

Можно сожжение совестию понимать как обожжение или, вернее, нажжение совестию. К этому подает повод греческое: κεκαυστηριασμενον.– Καυστηριαζειν – значит: нажигать знак. На Востоке на животных хозяева нажигают знаки, по которым и они сами, и другие признают, что это их животные. Подобные знаки на челе сознания лжеучителей нажигает и совесть, так что имеющие очи видеть видят и познают, что они принадлежат к числу виновных, и здесь достойных осуждения, и готовых к осуждению там, на суде Божием, – носят осуждение сами в себе. Блаженный Феофилакт пишет: «поелику они знали за собою много нечистого, то совесть имела в них нажженные знаки их нечистой жизни» (то же и у Экумения). Поясняет сие Амвросиаст: «как нажог повреждает кожу и напечатлевает знак, так и совесть намечает лжеучителей в пагубу, за их лживость, по коей они лукаво одно держат в уме, а другое выражают в слове. Апостол дает разуметь, что такие не могут измениться на лучшее, чтобы спастись: ибо как нажог (на животных) не может измениться, так и их душа исправиться. Нет ничего хуже лицемерия».

Аще ли кто инако учит, и не приступает ко здравым словесем Господа нашего Иисуса Христа, и учению, еже по благоверию, разгордеся (6, 3-4)

Святой Златоуст, как замечено, читает это в связи с сия учи и моли. Так учи, а от тех, которые инако учат, отступай. Чтоб отступал от учения их, об этом святому Тимофею нечего было напоминать. Отступай, говорит, от самых инакоучителей, – не связывайся с ними, «отвращайся от них» (святой Златоуст). Потому что, свяжись с ними, – и пойдет словопрение, от которого никогда никакой не бывает пользы, а одно раздражение и раздор. Уступить тебе они не могут, потому что по гордости и самомнению думают, что знают истину и стоят в ней, тогда как совсем не знают ее. Это самопрельщение и держит их в упорстве и противлении истине. И ничего с ними не поделаешь. Лучше всего не связываться с ними. Возвещай одну истину, – и кто есть от истины, послушает тебя (см.: Ин. 18, 37). Таково содержание предлежащего Апостольского урока.

Учение, еже по благоверию, – составляется здравых словес Господа и откровений Духа Святаго. Оно сводит воедино все словеса и из всех истин, ими возвещаемых, составляет одно целое, один образ созерцания дела спасения в Господе Иисусе Христе, благодатию Святаго Духа, по благоволению Отца. Господь многое говорил, многое говорили и Апостолы от Духа Святаго. Слышавшие и принимавшие слагали всё в сердце своем, которое, как архитектон (зодчий) некий, благодатию руководимый, и устрояло тот образ созерцания дела спасения. Сей образ и совмещал учение, еже по благоверию. Установившись под влиянием Апостолов, образ сей вынесен в сердцах верующих из века Апостольского, обновляемый и хранимый преемниками их, и предан последующим родам верных, от которых друг-друго-приимательно и до нас дошел. Так что: учение, еже по благоверию, – есть учение, Церковию содержимое, – тогда при Апостолах и теперь по преемству от них.

Разгордеся, ничтоже ведый, но недугуяй о стязаниих и словопрениих, от нихже бывает зависть, рвение, хулы, непщевания лукава (ст.4)

Разгордеся. Это тот, кто не приступает к словесам Господа или криво толкует их. Бог говорит и дает законоположения, а тварь не слушает или, слушая, – толкует слышанное не по-Божиему, а по-своему, подвергая Божие осуждению, как неугодное себе. То и другое действие выражает: отойди, путей Твоих ведать не хочу. Так говорят в лице Богу не грешники только, но паче еретики, инакоучители. Не гордость ли это? Это верх гордыни, – сатанинская гордость, которою обычно и преисполнены все инакоучители. И естественно; ибо, не внемля слову Божию, они уму только своему последуют, а ум кичит. Кичливы и все инакоучители, хотя они прикрываются иногда очень смиренным видом, – овечьею одеждою, волцы суще. Τετυφωται – надмился, говорит Апостол, как мыльный пузырь. Мыльный пузырь кажется чем-то, а на деле ничего прочного в себе не имеет. И инакоучитель, не сообразующийся ни с прямым словом Божиим, ни с учением Церкви, Которая есть столп и утверждение истины, построив умом своим свою систему учения о спасении, носится с нею, мечтая в самопрельщении, что вот наконец он постиг истину, которой другие не знают. И кичит. А между тем явно, что не знает истины, а уклонился в ложь. Ложь утверждает, что есть то, чего нет. Почему, хотя она выставляет себя знанием и другим может представляться такою, на деле ничего не знает, – пузырится только, будто знает. Апостол и отмечает, что инако учащий разгордеся, ничтоже ведый. Положите, что кто-нибудь отвел бы вам глаза и кучу сора представил вам кучею золота. Виделась бы вам куча золота, а на деле все же это куча сора. Такова всякая система инакоучителей; кажется блестящею, как золото, истиною, – на деле же есть сбор мечтаний, не содержащих истины. И можно положить за признак, что, коль скоро с какими-либо умовыми построениями вяжется кичливое самомнение, знай, что тут ложь кроется, что это не есть постижение истины, а мечта, ничего-неведение. Святой Златоуст говорит: «следовательно, нам случается воспаляться гордостию не от знания истины, а от незнания её; потому что тот, кто знает учение, согласное с благочестием, более всех умеет смиряться; тот, кто наставлен в здравом учении, не бывает одержим сею болезнию гордости. Следовательно, можно знающему что-нибудь (думающему, что знает) не знать ничего как должно; ибо тот, кто не знает того, что должно, ничего не знает».

Как инакоучитель, свою построив систему учения, дмится ею, то не может терпеть несообразного с ним, почитая то оскорблением для себя в самом чувствительном месте и унижением своего высокодержимого учительства. Оттого всюду заводит совопросничества и словопрения; спорливость ярая сопровождает его и идет по следам его. Это далее и выставляет на вид святой Павел: и недугуяй о стязаниих и словопрениих.– Стязания, ζητησεις, – изыскания, – расположение вопросов, – что это, от чего то, как есть вон то и подобное. И пошли толки, коим конца не жди. Словопрения, λογομαχιαι, – война из-за слов. Так как инакоучитель предлагает как истину что не есть таково, то есть чему не отвечает действительность, то его речь ничего существенного не содержит, а есть набор слов, – и, защищая себя, он не другое что делает, как прится о словах, – словопрением недугует. Говоря: недугуяй, – Апостол дает мысль, что у инакоучителя царит в душе неутолимый позыв к спорам. Эта спорливость у него сидит внутри, как болячка какая. И он все спорит. – У Апостолов же было правилом – не заводить споров: мы, говорит, такого обычая не имеем (ср.: 1Кор. 11, 16). И святому Титу и святому Тимофею пишет святой Павел не вдаваться в споры. Скажи или засвидетельствуй истину – и довольно. Кто от истины, послушает. Кто же не от истины, с тем, сколько хочешь спорь, ничего с ним не сделаешь. Спор – от беспокойства за стойкость мысли; беспокойство же это от неубеждения во вседовлетельности оснований ее. Апостолы прямо от Бога получили истину и упокоевались непоколебимо в вере ей. И доводов особых к утверждению истины для них не требовалось. И для других они не изобретали их, а только излагали то, что внушал им Бог Дух Святый. – Этого недостает инакоучителям; они и спешат восполнить то шумом слов. Что делали Апостолы, то же доселе делается и в Церкви: предлагает она учение, еже по благоверию, какое приняла от Бога чрез Апостолов и какое хранила и хранит. Кто от истины, слушает; кто не от истины, идет прочь. Видит сие Церковь, но споров не поднимает, а только молится. Святой Златоуст говорит: «следовательно, – состязание есть недуг. И справедливо. Ибо душа тогда занимается исследованием (ζητησει, – стязанием), когда она разжигается (как огневицею) помыслами, когда они обуревают ее (то есть когда она больна); а когда она находится в здравом состоянии, тогда не исследует, а почивает в вере. Посредством исследования и споров ничего нельзя найти. Ибо когда исследование приступает к разъяснению того, что возвещается одною верою, тогда оно и не открывает сего, и не дает его уразуметь; подобно тому, как если бы кто, смежив глаза, стал искать что-нибудь, что ему желательно найти, то не мог бы (успеть в этом). Так без веры ничего нельзя отыскать, а только неизбежно должны рождаться споры». «Где нет веры, – продолжает Феофилакт, – там все больно, там только разгорается война словесная (из-за слов) и больше ничего, – причем более искусный в препрениях напрягается низвергнуть другого. Вера есть око; не имеющий очей ничего не находит, а только ищет».

Ничего не зная, дмится, яко всезнающий, и недугует спорливостию: такова характеристика инакоучителя. Какой теперь плод от этого? От нихже (стязаний и словопрений) бывает зависть, рвение, хулы, непщевания лукава. Все это видится во всяком словопрении. Зависть завидует, что другой взял верх. Она сопутствуется рвением, ερις, – ретивостию, вызывающею напряженное усилие не дать другому себя опередить или взять над собою верх и взявшего верх опять низвергнуть долу под себя. От сей ретивости – жар спора; в жару же спора невольно вырываются хулы и непщевания лукава. Хулы: хулят друг друга за обороты речи, непоследовательность, за неведение фактов и сторон дела, за неточное понимание свидетельств и подобное. Это больше всего разгорячает раздражение и, поселяя раздор и вражду, преграждает для истины всякий вход в Душу. Но при этом простая хула не может не отдаваться и богохульством. Ибо спорящий инакоучитель идет против истины, – и истины Божией, следовательно, против Бога. Почему, хуля истину Божию, Бога хулит. А то недивно, что и прямо против Бога проторгнется какая-либо хула, относительно, например, устроения спасения, святых таинств и вообще промышления.

Непщевания лукава, – подозрения, подбегающие и подкрадывающиеся мысли: и в самом деле не так ли? Инакоучитель не щадит совести несогласного с ним, а сыплет бесщадно фразами, все более и более резкими. Между ними недивно найтись и таким, которые оставят впечатление и породят колебание: не так ли? Это «не так ли», как заноза, войдет в сердце и омрачит покой веры и светлость состояния душевного. Вот случай. Молодой инок послан куда-то старцем. На дороге пристал к нему еврей и завел спор в защиту еврейства, кончившийся тем, что инок сказал: «может быть, и так». Когда он воротился домой, старец увидел его мрачным, как сажа. Может быть, и так, – было у него непщевание лукавое и вот что произвело. Как лукавое, от лукавого, мрачного происходящее, мраком всю душу его и тело преисполнило, конечно, потому, что привело внутрь и самого лукавого – мрачного. Почивай в вере, бегая всяких споров, и избежишь от подобной беды! Непщевания лукавые будто ничего, как легкое движение воздуха. Так кажется; на деле же это настоящая язва, требующая врачевания. Они то же в деле веры, что занявшие сердце помыслы в деле жизни. Как последние или изгоняются борьбою, или ввергают в падение, так и в отношении к первым или бороться надо спешно, восстановляя пункт веры, против которого они направлены, или, не делая этого, неизбежно подпасть их власти и уклониться от истины. Так распространяются все заблуждения и совершаются все отпадения от веры.

Беседы злыя растленных человеков умом, и лишенных истины, непщующих приобретение быти благочестие. Отступай от таковых (ст.5)

Беседы злыя, – препровождение времени пустое, беседы не о добром и не к добру ведущие, рассуждения и речи, чуждые истины. Беседы злыя есть точное выражение сего слова. Здесь разумеется не самый спор, а черта его или следствие и соприкосновенность. Спор, ведомый инакоучителями, – пустое и зловредное препровождение времени; зловредное потому, что, как пред сим сказано, он рождает непщевания лукавая. Беседуя с инакоучителем, – можешь заразиться его инакоучением и заболеть зловерием. По святому Златоусту, слова: беседы злыя – имеют у Апостола такой смысл: «подобно тому как овцы, будучи заражены чесоткою, когда приходят в соприкосновение с здоровыми, и им сообщают свой недуг; так и эти злые люди». У блаженного Феодорита читаем: «отступившие от истины (инакоучители) и последующие собственным своим помыслам покушаются учить ненадлежащему. – Отсюда рождаются непщевания лукавая, а от них происходит какая-то пагубная болезнь, заражающая ближних. Сие означают слова: беседы злыя. Ибо как больные овцы, пасущиеся вместе с здоровыми, сообщают им болезнь, так и эти люди ближних своих наполняют заразою». Экумений прямо выражается: «беседы злыя, – передание болезни злых догматов, – метафора, взятая от паршивых овец». «Как паршивые овцы, – поясняет его Феофилакт, – трясь между здоровыми, заражают и их своею болезнию; так и инакоучители, потираясь беседами своими с другими, растлевают их умы и сердца своим зловерием».

Потому от них такой плод, что они сами растленны умом. Таковы все не приступающие к здравым (не испорченным кривотолкованием) словесам Господа и учению, благоверно содержимому и хранимому Церковию. Ум их, приняв ложные начала и положения, или догматы, растлился и их растлил. Сами виноваты. Зачем уму своему поблажили взяться за то, что ему не под силу. Следовало, подклонив его под иго веры, заставить его покорно принять открытое и преданное, изучить то и усвоить; а они позволили ему изобретать и сочинять самую веру. Он и напутал; но, приняв за несомненную истину свое изобретение, он растлился сам и их растлил: и стали они человеки, растленные умом, растлением своим заражающие и других. Чего другого и ожидать от них? Благий человек от благаго сокровища износит благая: и лукавый человек от лукаваго сокровища износит лукавая (Мф. 12, 35).

Растленны они умом, потому что лишены истины. В этом причина растления ума. Как содержание истины есть здравие ума, так лишение истины есть болезнь его и растление; подобно тому, как содержание и хранение заповедей есть здравие воли, а уклонение от них – болезнь и растление ее – и как сочувствие к Божественному и небесному, вкус в том и услаждение тем есть здравие сердца, а лишение такого сочувствия, вкуса и услаждения есть болезнь его и Растление. Тут бывает то же, что, например, с ягодами. Оставь их как есть, они скоро попортятся и истлеют: но – переполни их сахаром, через варку в растворе его, они приобретают силу противостоять растлению. Так ум, оставленный как есть, скоро портится, а переполни его истиною, – и истина сообщит ему крепость и силу противостоять всякому растлению. Лишение истины порождает в уме два зла, – или мрак неведения, или растление зловерием. И то худо, а это еще хуже. Мрак, лишение света причиняет замирание и даже смерть: ибо ничто живое не может жить без света, – вещественное без вещественного, духовное без духовного. Уму свет – истина; без нее он замирает или заморенным бывает. Зло великое; но о заморенном можно иметь надежду, что отойдет, очнется и оживет. Растленный же зловерием не подает такой надежды. Он поврежден внутреннейше и существенно; потому может быть возвращен к здравию, свойственному ему по естеству, только силою Божиею, сотворившею естества, то есть только будучи перетворен особенною Божиею благодатию.

Непщующих приобретение быти благочестие. Они, говорит, веру почитают средством к приобретению, превращают ее в такое средство. Это верх растления умственного и нравственного. Веры тут уже нет, тем паче нет благочестия или сердечного настроения в духе веры. Между тем хлопоты у них всё о вере, – и хлопоты усиленные, так что дело сие не обходится без споров. Не отсюда ли и споры? Как торгаши спорят при продаже из желания увеличить прибыль, так и эти инакоучители всюду заводят споры, потому что иначе нельзя им будет добыть что-либо, и им придется голодать. «Эти спорники, – пишет блаженный Феофилакт, – привлекая к себе учеников, пользуются ими и все больше и больше подвизаются в спорах, чтоб все более и более их привлечь к себе», – конечно, чтоб больше и приобретать от них.

Отступай от таковых. «Не сказал: схватывайся с ними и борись, но: отступай, – то есть по первом и втором наказании (ср.: Тит. 3, 10). Ибо тех, которые бьются из-за прибыли и денег, когда и чем можно убедить?» (блаженный Феофилакт). «Иначе не убедишь ты таковых, как если дашь им; но и этим не насытишь их жажды приобретения. Око лихоимца, – говорит Писание, – не насытится части (ср.: Сир. 14, 9). Поэтому от них, как от неисправимых, надобно отвращаться» (святой Златоуст).

Толкование на 2-ое послание к Тимофею

Скверных же тщегласий отметайся: наипаче бо преспеют в нечестие (2, 16)

Скверных – нечистых, оскверняющих, таких, которые не только сами нечисты и скверны, но делают нечистым и оскверненным и все к ним прикасающееся, как, например, в иудействе мертвечина оскверняет все прикасающееся к ней. Тщегласий – не пусторечий только, но пустых звуков, смысла не содержащих, по просторечию – пустозвонства. В отношении к вере истинной, Богом Самим засвидетельствованной, все несогласное с нею воистину есть пустозвонство.

... Отметайся – отставляй в сторону от себя, устраняйся или около стой, окружай, ограждай и тесни, не давая ходу. Таким образом, в словах сих две подаются мысли: устраняйся от пустогласий, то есть от споров, в которых шуму, гласов и возглашений много, а толку нет; и – ограждай новогласия, то есть новые учения огради, чтоб они не распространялись, как ограждают местность, где внедрилась заразительная болезнь, и не огради только, но и тесни, чтоб подавить их.

... «гони все, что нововводится в проповедь из новых примышлений, как заразительное и сквернительное, – тесни то, чтоб не распространялось и престало», – прибавляет Экумений.

Наипаче бо преспеют в нечестие – ибо они преуспеют, подвинутся, вдадутся в большую меру нечестия, если, разумеется, не пресечешь их, не оградишь и не стеснишь. С одной стороны, новизна привлекает внимание и расширяет круг слышащих и внимающих; с другой – порождение одной новизны раздражает позыв и потребность в порождении новых новшеств, и новосечения – новые учения – естественно множатся, как множатся полипы от рассечения их. «Если введется что прелюбодейное – подложное (в область веры); то оно шагает все дальше и дальше от нелепости к нелепости и каждодневно принимает большее приращение» (Экумений). Если б так распространялась истина, чрез это распространялось бы благочестие; но так распространяется новизна и есть потому ложь, а ложь всегда есть от диавола, первого богоборца и первого учителя богоборству; то чрез распространение новшеств будет распространяться только нечестие. Новшества повреждают веру, привлекая же своею новизною внимание верующих, и их повреждают и ввергают в нечестие, поставляя их не в должное отношение к Богу, вместо благочестия, то есть должного отношения к Богу, в каком содержит их вера. Самое новшество есть нечестие; потому что свое измышление ставит выше Божеского определения в Его слове. Оно есть повторение дела прародителей, которые, приплетши, со слов отца лжи, новое толкование к заповеди, впали в крайнее нечестие и ввергли в него весь род человеческий. Будучи же таково по природе новшество в вере, оно и плод всегда и всюду производит по роду своему, – то есть ввергает в нечестие и распространяет его, по мере своего распространения.

И слово их, яко гангрена жир обрящет: от нихже есть Именей и Филипп (ст.17)

Их – указывает на лица, именно на тщегласников, или изобретателей и распространителей новшеств в вере. ... Гангрена – рак, болезнь, которая, зародившись в одном месте, начинает повреждать соседние части и не стоит уже на одном, а все более и более съедает тело, пока все его не съест. Жир – пажить, пастбище. Гангрена уподобляется жадной скотине, которая, нашедши поляну с сочною травою, жадно начинает пожирать ее и не отходит, пока всего не пожрет. Так и рак будто пажитию своею имеет мягкие части тела и пасется на них, поядая их, пока все тело не объест. Обрящет – иметь будет. Как этот рак для тела нашего, в которое внедрился, так и слово новшеское для тела Церкви или для корпуса учения истинного, для совокупности истин Божиих, когда оно допускается в среду их: один член Церкви за другим будет повреждать и одну истину за другою извращать, пока всех не повредит и все истины не извратит. Члены Церкви и самые истины Божии будут для новшеского слова будто пажить, которую оно жадно будет пожирать, пока всё не пожрет. Блаженный Феодорит пишет: «гангрена есть болезнь, непрестанно распространяющаяся и повреждающая здоровые части в теле. Ей уподобил Апостол предприемлющих учить тому, что противно истине; потому что растлевают нередко и свободных от болезни». Достаточно этого сравнения для пастыря, чтоб возгореться ревностию противостоять всякому новому учению. Святой Златоуст говорит: «это – неудержимое зло, которое не может быть остановлено врачеванием, но заражает все. Апостол внушает, что новогласие, новые учения, есть болезнь, и даже хуже болезни; выражает также неисправимость подобных людей; они заблуждаются не случайно, а произвольно (не отвне зараза, и из них самих) и потому совершенно неисправимы».

Иже о истине погрешиста, глаголюще, яко воскресение уже бысть, и возмущают некоторых веру (ст.18)

О истине погрешиста. Метили в истину, но на истину не попали; полет ума их принял недолжное направление и, миновав истину, остановился на лжи. Вина их в том, что совсем не следовало им браться долететь до истины на крыльях ума. Носители богооткровенной истины были налицо; следовало к ним обратиться за разрешением вопросов, а они сами стали решать их своим умом и напутали. Таково общее происхождение ересей. Ныне следует за решением вопросов обращаться к Церкви; ибо Апостолы всю истину в нее вложили, – она и стала вместо них носительницею истины. Кто к ней обратится за познанием истины, не погрешит; кто же сам своим умом вздумает попасть на истину, тот в большой находится опасности, вместо истины, попасть на ложь.

... Непостижимо, как самые нелепые учения прилипают к уму и держатся им крепко.

Сказав о возмущении или низвращении веры некоторых, вследствие соблазна от других, погрешивших о истине, Апостол, справедливо предполагая, что искренно верные могли смутиться такими случайностями, спешит предотвратить такое смущение, выясняя приточно закон бытия веры и Церкви. Два смутительных вопроса могли породить предыдущие показания о погрешивших в истине и о поколебании ими веры других, – именно: как так отступают от веры и колеблются в вере? Уж не всколебались бы все и не расстроилась бы посему и вся Церковь? и второе: зачем есть те и другие, и погрешающие, и увлекающиеся ими, и притом так близко к нам? Ибо зарождаются в Церкви и трутся среди верных. Апостол отвечает на первое, – что вера, Богом в сердце основанная, не поколеблется, не поколеблется и Церковь, на сей вере назданная; а на второе, – что как в доме есть сосуды в честь и не в честь, так и в Церкви есть члены гожие и негожие, – внося в сии разъяснения и сильно внушительные нравственные уроки.

Твердое убо основание Божие стоит, имущее печать сию: позна Господь сущия Своя, и да отступит от неправды всяк именуяй имя Господне (ст.19)

При всем том, однако ж, твердое основание Божие стоит, установилось или установлено твердо. Не беспокойтесь; оно не поколеблется. Или так: что касается до уклонения и колебаний, то ведайте, что Богом основанное твердо стоит и будет стоять.

основание Божие – Вера, Богом в сердце верующего водруженная, и на такой вере назданная святая Церковь. ... Кто вседушно предает себя водительству Божию, в том вера водворяется во всей силе, не столько догматически полная, сколько уверенностию в Боге крепкая. Когда это созиждется в сердце, тогда вера благодатию Божиею все перестроивает внутри, составляя источник и основу жизни по Богу. Вот это и есть Богом основанная в сердце вера, служащая основанием и жизни по Богу.

... Апостол в настоящем месте разумеет твердо Богом основанную веру в сердце тех, кои всецело предают себя Ему. Такая вера твердо стоит и никогда не падает. К ней приложимо то же, что сказано святым Павлом о любви: кто ны разлучит? Никто и ничто (см.: Рим. 8, 35-39). Она-то и есть тот камень, на коем Господь обещал создать Церковь Свою и создал (см.: Мф. 16, 18).

Амвросиаст пишет: «основание Божие есть вера, которая твердо содержит, что обетовал Бог. Такая вера не может быть сокрушена лживыми мудрованиями вероломных еретиков». Как она слаба была у некоторых, то они поколебались и увлеклись вслед погрешивших о истине. Святой Златоуст говорит об них: «здесь (словами: основание стоит) показывается, что они не были тверды еще прежде, нежели поколебались; иначе не поколебались бы от первого же нападения. Твердые не только не терпят от обольстителей, но еще заслуживают удивление. – Так надлежит быть преданными вере». Прилагает к сему нечто и блаженный Феофилакт: «не все совратились, но нетвердые. Ибо если б не были они таковы, то и не отпали бы. Совершенно водруженные в вере стоят твердо и неподвижно. И смотри – твердое, говорит, и: основание. Так надлежит нам ятися за веру».

Имущее печать сию: позна Бог сущия Своя. – Основание Божие – есть основанная и водруженная Богом в сердце, всецело Ему преданном, вера во всей ее силе. Сие Божеское внутри человека действие все там перестроивает и всему дает свой характер и свой лик; так что если б у кого из сторонних открылись очи и он узрел бы внутренний лик верующего сим образом; то он не мог бы удержаться, чтоб не воскликнуть: этот человек Божий есть. Так ярко блестит Божия на нем печать.

... Многим думается, что когда уверовал вполне, то этим уже все сделано, и спасение соделано, и раем завладел. На деле же верою, даже в той степени ее силы, как изображено пред сим, только начало спасению полагается или основание ему углубляется; самое же содевание спасения идет вслед за сим, среди трудов доброделания и подвигов самоотвержения, – что прилагает тотчас Апостол: и да отступит от неправды всяк именуяй имя Господне. Такова задача жизни верующего, и ради веры и преданности Богу восприявшего печать принадлежания Богу. Печать сия одна не делает всего дела и не к покою располагает приявшего ее, а к труду отступления от неправды и ступания путем правды.

... Две половины этого стиха указывают на моменты духовной жизни, кои относятся между собою как причина и действие и состоят в неразрывной связи. Основание – вера богопреданная, приемлющая надпись в духе принадлежания Богу, имеет в себе решимость ревнивую стоять в правде Божией и, приняв силы благодати, делом является содетельницею всякой правды, с удалением от всякой неправды. Но помнить надлежит, что как в духе все совершается по законам свободного произволения, то последнее не есть последствие первого механическое, помимо свободы, а напротив, что свободное произволение, почерпая из веры побуждения ко всякой правде и обязательство к исполнению ее и чрез нее же получая благодатную на то силу, свободным решением определяет себя на делание всякой правды и делает ее в чувстве силы о Господе. В ком сочетано то и другое, тот никогда не поколеблется. И се – твердое основание Церкви! ...

Буих же и ненаказанных стязаний отрицайся, ведый, яко раждают свары (ст.23)

Видишь ли, как Апостол везде отклоняет Тимофея от состязаний? ... Апостол знал, что совершенно бесполезно и вступать в такие состязания (какие тогда бывали) и что они оканчиваются не иным чем, как ссорою, враждою, оскорблением и злословием. Таких стязаний, говорит, отрицайся. «Эти состязания и самых кротких увлекают в ссору. Неверующие и еретики, крайне нелепым своим противоречием истине, выводят их из себя, и они, рассердившись, высказывают тогда, чего не хотели бы сказать. Те же между тем принимают вид спокойных рассуждателей, будто стоящие на твердых основах, хотя у них при этом сердце кипит против православных. И выходит отсюда нечто невыгодное для истины Божией. Почему Апостол и пишет: лучше не вступать в эти споры. Отрицайся, – говоря как бы: состязаться не наше дело».

Рабу же Господню не подобает сваритися, но тиху быти ко всем, учительну, незлобиву, – с кротостию наказующу противныя (ст.24-25)

Спорить не спорь, а учить учи и противников, но тихо и кротко. «Ибо без споров должен предлагать Божественные наставления тот, кому вверено проповедание оных» (блаженный Феодорит). «Не должно ссориться и при состязании; рабу Божию должно быть далеким от ссор. Если Бог есть Бог мира, то раб Бога мира как может ссориться?» (святой Златоуст).

Но тиху быти ко всем. Тиху, но не вялу. Вялое слово никакого действия не произведет. Надо и сильно говорить и нессорливо. Иначе почему бы он писал в другом месте: обличай со всяким повелением (Тит. 2, 15) – и еще: обличай их нещадно (Тит. 1, 13)? И это повелевает он делать в духе кротости. Сильное обличение, когда оно делается с кротостию, особенно может трогать. Сильное слово без кротости может разве только пристыдить, а будучи соединено с кротостию, оно возьмет за сердце и победит.

Учительну, – «то есть для всех, желающих учиться» (святой Златоуст). Кто с спорливостию завязывает беседу, от того отрицайся; а кто ищет вразумления и наставления, того не отказывайся научить. Пастырь должен и сам отыскивать особящихся в учении, чтобы вразумить их речью кроткою, но сильною; и уже, когда кто из них упорно останется с своим иномыслием, в противность истине Божией, тогда отрицаться от него, как заповедует святой Павел в другом месте: еретика человека по первом и втором наказании отрицайся (ср.: Тит. 3, 10).

Незлобиву – не серчать и не раздражаться при безуспешности вразумляющего слова. «Хорошо прибавил это Апостол; учителю особенно нужно иметь незлобие; иначе все будет тщетно. Если рыболов, целый день бросая сети и ничего не поймав, не приходит в отчаяние, то тем более (не должно отчаяваться) нам. Ибо часто случается, что плуг слова, действуя непрестанным внушением, входит в глубину души и истребляет овладевшую ею страсть. Кто слушал тысячу раз, тот должен что-нибудь почувствовать; ибо невозможно, чтобы человек, слушая непрестанно, нисколько не почувствовал. Таким образом, может случиться, что человек, уже готовый убедиться, потеряет все от нашего нетерпения; и произойдет то же, как если бы кто-нибудь, неискусный в земледелии, насадив виноград и окопав его в первый год, и во второй, и в третий, в надежде получить плоды, но, не получив их и потеряв надежду, по прошествии трех лет в четвертый год оставил бы его (без попечения, бросил), именно тогда, когда Должен был получить воздаяние за труды свои» (святой Златоуст).

С кротостию наказующу противныя: еда како даст им Бог покаяние в разум истины? (ст.25)

«Сказав: незлобиву, – Апостол не довольствуется этим, но присовокупляет: с кротостию наказующу противныя. Здесь особенно нужно учителю поступать с кротостию; душа, имеющая нужду в наставлении, не может принять что-нибудь полезное, когда оно преподается сурово и с бранью, – и хотя готова слушать, но, будучи приведена в недоумение, не усвоит ничего. Кто хочет научиться чему-либо полезному, тот прежде всего должен быть расположен к учителю. Если же это предварительно не устроено, то не может произойти ничего надлежащего и полезного. Но никто не может быть расположен к человеку, который сердится и бранится. С кротостию – говорит. Видишь, как должно приступать к желающим научиться? И не нужно оставлять собеседования с ними прежде их убеждения» (святой Златоуст). «Апостол и учит святого Тимофея пребывать в учении и не отчаяваться в рассуждении тех, которые не легко принимают слово проповеди. Кто с отеческою кротостию преподает учение неверующим и великодушно выслушивает их возражения, тот нередко убеждать может и крайне упорных еретиков» (блаженный Феодорит).

Еда како даст им Бог покаяние в разум истины.

Еда како даст – не даст ли как-нибудь, нет уверенности, но и не отчаявается: может быть, образумятся. Указывает трудность исправления падшего в ложь: только Бог силен исправить его; внушает терпеливо продолжать вразумление его в надежде исправления, хотя слабой, и, следовательно, законополагает не отрицаться и не отсекать заблуждших, пока не удостоверишься, что они неисправимы и вредны для христиан верных, но простых в вере. Святой Златоуст говорит: «смысл этих слов следующий: может быть, и будет какое-либо исправление. Слово: еда како – употребляется о предметах, неизвестных в точности; следовательно, нужно отступать только от тех людей, о которых можем точно сказать и о которых убеждены, что они неисправимы, какие бы меры ни были употреблены. И то внушает сие слово, что при вразумлении надо иметь великое долготерпение. Заметь также, как он научает смиренномудрию. Не сказал: может быть, ты будешь в состоянии, но: еда како даст им Бог возникнуть; если и произойдет что-нибудь, все принадлежит Господу; ты насаждаешь, ты поливаешь, а Он возращает и устрояет плодоношение».

Говорит: не даст ли Бог? Но Бог всегда готов дать и ведение истины, и силу на добро. Но Он Дает не по одной власти вседержительства, а всегда по склонению произволения человеческого. Склонится произволение к желанию блага от Бога и взыщет его, – и Бог готов подать его и подает. Сомнение: еда како? – возбуждает не Божеская благоподатливость, а упорство человеческой воли. От нее нельзя наверное ожидать, что, быв вразумлена, восхощет и взыщет. Как же сокрушается упорная непокоривость истине? Покаянием. Оно умягчает сердце и нудит гордый ум склонить гордую голову свою под иго истины Божией. Бог представляет сознанию и свободе все вразумительные моменты. Когда понуждаемое ими сознание наляжет с своей стороны на свободу и последняя, поколебавшись, возжелает выйти из мрака, в коем держит ее упорство, тогда приходит Божие содействие и доводит сие покаянное начало до конца, то есть до решения бросить ложь и покорно восприять истину, как она есть, без пытливости, без примеси своих мудрований и без всяких колебаний. Вследствие сего, как в отверстые очи льется свет, так начинает литься свет истины в душу, покаянием разверстую, и она исполняется ведением ее. Все сие выражает Апостол, сказав: еда како даст им Бог покаяние в разум (в познание) истины?

И возникнут от диаволъския сети, живи уловлени от него, в свою его волю (ст.26)

Какое мрачное состояние попавших в ложь и переплетших истину Божию пустыми соображениями, закрывающими истину! Сетями диавола опутаны они; а думают, что они-то одни и обладают свободою ума. Думают, что по своей вольке парят умом, а между тем пляшут по воле диавола. Враг представляет уму призрак истины. Ум, полагая, что это – им самим постигнутое высшее ведение истины, увлекается сим призраком и пленяется им. Тогда враг подседает и чрез воображение всю область истины переплетает призрачными представлениями. Ум, плененный в главном, и этим всем пленяется и является опутанным всесторонне вражьею сетью лжи, по коей все видит не так, как оно есть, по истине Божией. Это состояние очень хорошо у нас выражается поговоркою: враг осетил, которую употребляют, когда хотят сказать: думалось, что так и так есть, а теперь вижу, что оно не таково. Это же сознает и опутанный ложью, когда, пришедши в раскаяние, воззовет к Богу, и Бог пошлет ему луч истины Своей, который, проникши в душу, разрывает сети темной лжи и рассеявает ее, как ветер рассеявает сгустившийся дым. И он возникает (освобождается) от диавольской сети. Очнется он тогда – и видит ясно, как был отуманен и одурачен, объяснить не умея, как все это сплеталось, и еще более, как всему этому верилось. Это производит познание истины; почему слова: и возникнут... – объясняют, что есть познание истины, – как пишет Экумений. «Что есть познание истины? То, чтобы возникнуть от сети диавола и лживых догматов к правости веры. И смотри, как он сказал: возникнут от диаволъския сети, – будто от опьянения или умопомешательства».

Живи уловлени в свою его волю. – живьем уловлены или попались в добычу. Когда враг убьет преследуемого, тем все кончается; а когда живьем его возьмет, то делает его пленником и заставляет исполнять волю свою. Так поступает и враг с попавшимися в сети его лжи. Он берет их живьем, ибо не имеет власти над жизнию и смертию. Но, завладевши ими, делает их подручными орудиями к исполнению своих злых козней; заставляет их распространять ложь и других уловлять в сети их; заставляет и зло делать, прикрывая его видимостию добра.

Уму заблуждшему, попавшему в сети диавола, свойственна самоуверенность; а она не терпит вразумлений, тем паче укорно-огорчительных. Если же с тихостию будешь предлагать вразумляющую истину, то можно еще ожидать, что, авось, как-нибудь он опомнится.

Толкование на послание к Титу

Ихже подобает уста заграждати: иже вся домы развращают, учаще яже не подобает, сквернаго ради прибытка (1, 11)

Кому это подобает? Тем, кои имели быть поставлены епископами. Сказал выше (стих 9) Апостол, что эти епископы должны быть таковы, Держались верного учения и были сильны своих утверждать в истине, а противящихся обличать. Почему же это особенно нужно? Потому что есть много суесловцев, не подчиняющихся истине, которым подобает заграждать уста. Ибо, быть сильну это исполнять, надо и самому быть тверду в истине и уметь раскрыть ложь и обличить ее в тех, кои суесловят. Святой Златоуст говорит: «если поставляемый в епископы человек, приняв на себя обязанности учения, будет неспособен бороться с бесстыдными людьми и заграждать им уста, то он будет повинен в погибели каждого из погибающих. Посему, если Премудрый заповедует: не ищи, да будеши судия, егда не возможеши отъяти неправды (Сир. 7, 6); то тем более здесь можно сказать: не домогайся сделаться учителем, если ты не имеешь способности к этому делу, но уклоняйся и тогда, если бы даже тебя привлекали».

Впрочем, очевидно само собою, что и святой Тит, встречая такие лица, не мог и не должен был молчать: так что: подобает, – можно разуметь, вообще всякому, на ком лежит долг распространять истину и утверждать в ней.

Заграждати уста – можно или силою пастырской власти, или силою обличения лжи и утверждения истины. И первое в настоящем случае приложимо, если признать, что противящиеся суесловцы принадлежали к обществу верующих, только действовали среди него самовольно. Это на первый раз; если же они и далее останутся своем упорстве, их следует совсем отсекать, как законоположил Апостол ниже (см.: 3, 10). Но более приложимо второе, потому что ко всем идет. Встретив таких суесловцев, кто бы они были, надобно обличать лживость их учения так сильно, чтобы они не имели что сказать в защиту его. «Добре сказал Апостол: заграждати уста, – то есть силою обличения лжи доводить их до того, чтоб они и слова сказать не посмели уже, – для того, чтоб и слушающие получили от того пользу» (Экумений). «Что пользы (от такого заграждения уст), когда они из не покоряющихся истине? Для них никакой, но полезно это для тех, которые могут развратиться, если епископ молчанием пройдет их лживые речи и учение» (блаженный Феофилакт).

Но так заграждать уста можно только встречаясь с суесловцами. Если же этого не случится, а известно только будет, что ходят какие-то по домам и суесловят то и то, могущее развращать, то и в таком случае не следует этого дела оставлять без внимания, а надлежит, пред верующими, раскрыв лживость узнанной лжи, обличить ее; истину же Божию, противоположную рассеяваемой лжи, полнее разъяснить и сильнее подтвердить. И это будет тоже заграждение, если не уст суесловцев, то входа лжи их в души слышащих: ибо там уже поселен противоотвещаяй их лжи – помысл, ведец (знаток) вернаго словесе, сильный отразить слово лживое, биющее уши.

Иже вся домы развращают. Дается мысль, что не открыто проповедуют, а украдкой ходят по домам. Такой образ действий и приличен лжи, сознающей себя ложью и тем обличающей, что она ложь есть. – Учаще яже не подобает. Что же именно? Любопытно бы знать; но как Апостол не имел в виду любопытство или пытливость пустую удовлетворять, то и не сказал сего. И нам дает урок – не пытать попусту. Норма истины ведома; она проста и немногосложна. Критские христиане знали ее. И это было то, чему подобает учить. Все же, несообразное с нею, есть то, чему не подобает учить и что, следовательно, учимым, знающим истину, слушать не подобает. Этим одним словом Апостол сказал все.

Скверного ради прибытка. «Видишь, что есть неподчиненность в связи с сребролюбием и скверностяжательностию. Все это рычаги в руках диавола, посредством коих он разрушает домы Божии (то есть семейства христианские)» (блаженный Феофилакт). «Есть ли что, в чем беззаконновать не убедила и не склонила бы сия страсть?» (Экумений). – Какой прибыток разумеется? Обыкновенный, вещественный, – получение денег, вещей, пищи. Ревнуют приобретать учеников, чтоб на их счет жить и иметь довольство. Но святой Иларий и блаженный Иероним, кроме сего, считают возможным под прибытком разуметь самых учеников, увлекаемых учением суесловцев, применяясь к словам Спасителя: преходите море и сушу, сотворити единого пришельца (ср.: Мф. 23, 15). «Можно, – пишет блаженный Иероним, – и иначе истолковать сии слова: скверного ради прибытка, – именно что Апостол употребил этот обычный житейский оборот речи, чтоб показать, как еретики, развращая умы, обыкновенно называют себя стяжателями людей, хотя убивать души прельщенных не есть стяжание, а потеря. Напротив, кто, по Евангелию, обличит заблуждающего брата, так что он обратится, тот воистину приобретает его (см.: Мф. 18, 15). Ибо какой прибыток может быть больше или что драгоценнее того, как если кто приобретет душу человеческую? Итак, всякий учитель Церкви, правым путем привлекающий к вере во Христа, есть честный прибыточник; напротив, всякий еретик, обольстительными речами отклоняющий от истины и своему неподобающему учению следовать склоняющий, есть скверноприбыточник».

Еретика человека по первом и втором наказании отрицайся (3, 10)

... Здесь представляется лицо опасное, еретик, который не о пустом чем и бесполезном разглагольствует, но умствует несогласно с общесодержимым учением и может произвести разделение в обществе верующих, увлекая вслед себя. Такого нельзя пропускать без внимания; но, во-первых, в чаянии, еда како даст ему Бог покаяние в разум истины (ср.: 2Тим. 2, 25), поспешить обратиться к нему с вразумлением и, если первое окажется безуспешным, повторить его; и потом, во-вторых уже отрещись от него. Два только сделать опыта вразумления указывается, чтоб усиленным давлением не углубить упорства в иномысляшем чтоб вместе с тем не дать ему повода научиться изворотливостям в отстаивании своей лжи. Амвросиаст пишет: «еретики обычно, опираясь на словах Писания, учат противно Писанию. Придавая словам Писания свой собственный смысл, его авторитетом одобрительным подкрепляют неправое мудрование ума своего. Ибо нечестие, зная, какой большой вес имеет авторитет Писания, под его именем слагает ложь, чтоб, поелику худая вещь не может быть принята сама по себе (под своим именем), она показалась удобоприемлемою под чужим добрым именем. – Таких людей Апостол велит однажды и дважды вразумлять, чтоб быть им безответными; но не больше. Потому что если чаще их обличать, то они еще более сделаются возбудительными на зло. Кто часто кого укоряет, тот делает его более ретивым к погублению множайших. Почему лучше отсылать их прочь, чтоб, ослабев в ревности соблазнять других, они одни только сами по крайней мере гибли».

Отрицайся – скажи решительно: ты не наш, пойди прочь от нас; как добрый пастырь, отгоняй этих волков от своего стада. Это однозначительно с отлучением от Церкви. Но тогда надо под еретиком разуметь принадлежащего к сонму местных верующих. Между тем он может быть чужой, отынуды пришедший; в таком случае отрицайся – будет: не связывайся с ним, раз и два вразуми и брось, отворотись от него, пусть идет свею дорогою. Блаженный Феодорит пишет: «когда предприемлющим учить противному два и три раза преподашь надлежащее учение и потом увидишь, что остаются они при своих лукавых догматах, тогда не входи уже с ними в собеседования, потому что бесполезный это труд». То же говорит и святой Златоуст: «когда кто-нибудь развратился до такой степени, что никаким образом не решается переменить своего мнения, то для чего тебе трудиться напрасно, сея семя на камени, тогда как можно употребить этот усердный труд для своих, беседуя с ними о милосердии и других добродетелях. О людях, подающих надежду на исправление и только оказывающих сопротивление можно и более позаботиться; а когда кто-нибудь держится ереси явно и открыто пред всеми, то для чего напрасно спорить с ним, для чего бить воздух?»

Ведый, яко развратися таковый, согрешает, и есть самоосужден (ст.11)

Причина, почему, после двукратного вразумления еретика, не следует более им заниматься та, что: развратися и согрешает. Развратися – вконец развратился; воспринял превратный ум, с которым ничего не поделаешь потому что он потерял способность видеть истину, быв наполнен противными ей предубеждениями. Усвоенные им ложные начала омрачают очи его, и он среди дня не видит света, его окружающего и всех других просвещающего.

Согрешает, – обыкновенно употребляется о грехах нравственных, или о нарушении заповедей. Но здесь говорится о ложном учении, в отношении к которому грехом можно считать непокорность ясным указаниям слова Божия или противление ясно выраженной воле Божией, – упорство во лжи в угодность своеличным предубеждениям, несмотря на противоречие ее ясной истине Божией. Согрешает – будет: упорно остается в своем заблуждении, несмотря ни на какие вразумления.

И есть самоосужден. Как самоосужден, когда не сознает своей ошибки? Может быть, это то же значит, что сам виноват; говорили, вразумляли, – не хотел слушать, – и пожинай плоды упорства, – кто виноват? Плод же упорства в ереси есть потеря Царствия Божия. В другом месте Апостол, перечислив дела плотские, в числе которых поставлены и ереси, заключил: таковая творящии Царствия Божия не наследят (Гал. 5, 21). Еретик, упорно стоящий в ереси, отселе уже сам себя приговаривает к сему лишению Царствия, – не приговаривая приговаривает самым действием упорства в ереси, несмотря на изобличение излюбленной им лжи. Здесь пока он не видит и не слышит такого над собою приговора. Но можно, при слове Апостола, переноситься мыслию к последнему суду, где еретик сам увидит свою ошибку и сам себя осудит, что видя не видал, не имея что сказать в свое оправдание. В таком случае самоосужден – будет то же, что безоправдателен, ничего не имеющий сказать в свое оправдание (см.: Экумений).

По-гречески стоит: согрешает, будучи самоосужден, ων αυτοκατακριτος. Это подает ту мысль, что совесть осуждает его за несогласие с истиною очевидною, а он не слушает совести, стыдясь уступкою посрамиться. Он приносит в жертву своему самолюбию ясно сознаваемую истину и грешит, идя против совести. Между еретиками не все таковы; но между противящимися истине не малое число есть таких, к которым приложим такой приговор.

Из дневника

Люди в смятении, стихия в смятении: воздух, вода, земля, огонь в смятении по грехам людей скоро и стихии сжигаемы разгорятся, земля и все, еже на них, сгорит. Грехи умножились до края. Нет больше возможности жить спокойно. Церковь Божия! Невеста Христова, украшайся, чтобы предстать светло Жениху твоему прекрасному, нетленному, вечному.

Господи, сколь безмерно возвеличил Ты род человеческий воплощением Твоим и Богочеловечеством Твоим и воплотившею Тебя Приснодевою Богородицею и избранным Твоим человечеством в лице несчетных святых. И сколь о, ужас! ругается над Тобою и Церковью Твоею, над учением Твоим, над таинствами и богослужениями Твоими толстовщина и вся одурманившаяся, так называемая, интеллигенция. Господи, доколе это поругание Дотоле это беснование Господи, сниди сокрушить эту гору нечестия. Буди!

"Избави мя диавольского поспешения" (молитва утренняя). Спешит, спешит неимоверно и постоянно ловит человека диавол, чтобы погубить его навеки, а люди дремлют, бездействуют и спят в своей житейской суете, в своих пристрастиях корыстных, чревных, блудных, игорных (театр и карты), модных, писательских, сонных и всяческих, погибают тысячами, как мухи от мухоморов. Спешите же спешите, христиане, спасать души свои, доколе есть время, доколе ждет и долготерпит Господь, доколе не затворились двери царствия. Приидоша юродивые, глаголюща: Господи, Господи, отверзи нам. Он же oтвещав, рече им: аминь глаголю вам, не вем вас (Мф. 25, 11-12). А как Господь-то спешит спасти верных, внимательных и готовых; на всякий час, всякую минуту спешит и всякое пособие посылает. Господь пасет мя, и ничтоже мя лишит. На месте злачне, тамо всели мя, на воде покойно воспита мя. Думу мою обрати, настави мя на стези правды Имене ради Своего (Пс. 22, 1-3). О, спешите же, грешники, ко спасению!

Христианам, особенно православным, хранящим и соблюдающим в чистоте догматы веры своей, так много дано от Бога благ и сил ко спасению, столь много открыто тайн Божиих, что верующим, внимательным, подвизающимся в вере своей, легко спастись и сделаться наследниками царствия небесного, вечного, иго бо Господне благо и бремя Его легко есть (Мф. 11, 30).

В чем заключается сила преступления, величайшее безумие вольное и неблагодарность, и злополучие первых людей. В том, что они променяли Бога на тварь; любовь к Творцу на преданность лукавой твари; святейший, нетленный союз с Творцом, на нечистый, лукавый, злой и тленный союз с тварями. Иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин: и еже любит сына или дщерь паче мене, несть Мене достоин (Мф. 10, 37). Что сказать о греховных связях и пристрастиях блудников и блудниц; о союзах злонамеренных, каковы нынешние революционные союзы; О союзах сектантов раскольников, еретиков

Да знаете ли вы все, кому знать надлежит, что вся нынешняя наша революция есть прежде всего следствие отступления от веры, от нашего боголюбезного, святого, жизненного Православия, имеющего в себе всю необходимую силу все упорядочить и внутренний наш, и внешний мир, и политику, и всякую семейную, гражданскую и экономическую жизнь.

Все хвалят свою веру как правую, но не тот правый, кто себя хвалит, а кого Бог похваляет; а нашу веру Сам Бог прославляет непрестанно во святых Своих. Идите к мощам святых угодников и смотрите: чья вера права. В какой еще вере творит Бог такие чудеса, как в православной В какой еще вере люди удостаиваются нетления и благоухания тел по смерти ..

Как люди поступили с Самою воплощенною Благостью и Истиною небесною, с Господом Иисусом Христом Они всячески искушали Его, лукавили перед Ним, завидовали Ему, подыскивались под Него, чтобы уловить Его в слове и предать суду Римскому, и, наконец, после всяких издевательств и мучений, умертвили Его на кресте. Что сделали люди с верою истинною, которую Христос принес с неба, со всем божественным учением Его, с таинствами богоучрежденными. Они исказили их до неузнаваемости, некоторые отвергли их, и на место Его учения поставили свои измышления, как книжники и фарисеи, а в наши дни Лев Толстой.

Лицом к лицу, уста к устам беседуем мы, христиане православные, с Господом, Богоматерью, святыми ангелами и всеми святыми. Вот что значит по православнохристианскому обычаю благоговейно пред иконами святыми молиться духом и истиною. Вот для чего мы поставляем их в храмах и в молитвенных домах (часовнях), и у себя в жилищах. Мы веруем в близость к нам Господа и святых Его и в то, что мы одно духовное тело с ними, одна Церковь, как и едина Глава их и наш Господь Иисус Христос. При такой нашей вере в святые иконы и в Церковь будете ли вы, иконоборцы-еретики, бросать в них камнями осуждения клеветнического Мы правы, а вы неправы и фальшивы.

Кончилась Четыредесятница или Великий пост. Приспел праздник воскрешения Христом праведного Лазаря из мертвых в показание воскресения Христова и будущего всеобщего воскресения. И так в будущем для всех воскресении и начнется новая жизнь, вечная для праведных и покаявшихся, а для неверующих и грешников нераскаянных мука вечная...

Весь Израиль спасется (Рим. 11, 26), весь Израиль, то есть истинные израильтяне, как Нафанаил, о котором Господь сказал: Се воистинну израильтянин, в немже льсти несть (Ин. 1, 47). Вот какие израильтяне спасутся. Евреи в большинстве за свое лукавство и бесчисленные злодеяния, в коих не покаялись, погибнут. Изменяйся скорее добрым изменением всякий христианин, доколе не заключены для тебя двери милосердия Божия. Твори дела милосердия, дондеже день есть: приидет нощь, егда никтоже может делати (Ин. 9, 4).

От неправильного толкования католиками слов Спасителя: ты ecи Петр, и на сем камени созижду Церковь Мою (Мф. 16, 18), исходят многие заблуждения католиков, и особенно мнимое наместничество пап на земле. Они только служители...

Аз есмь дверь: Мною аще кто внидет, спасется (Ин.10,9). Христос есть мысленная дверь в рай, в царство небесное, чрез веру во Христа, Искупителя и Спасителя, дверь в Церковь Его, которой вручено истинное учение Христово, спасительные таинства и руководство пастырей. Без Христа, без Церкви нет другой двери в царствие небесное. Отпадшие от веры во Христа, от Церкви погибнут, если не обратятся и не покаются.

Если бы Иисус Христос имел в виду дать Церкви Своей, по вознесении на небо, другого главу вместо Себя, или наместника, как говорят папы, считая себя наместниками Христа на земле, то Он ясно объявил бы об этом прежде Своего вознесения; ибо это очень важный для спасения душ человеческих догмат; да и апостолы бы объявили об этом, или себя бы кто-либо из них назвал наместником; а то никто из них не обмолвился, памятуя слова Господа: аще хощет в вас быти первый, буди вам раб (Мф. 20, 26)...

Вследствие уклонения от истины евангельской,.. католики, защищая неправду свою, злятся на православных, ненавидят их, поносят всякими неправедными и хульными словами и самую истинную веру нашу всячески поносят. Вместо того, чтобы для восстановления правды и мира отказаться от своих ложных, вредных и пагубных мнений и прийти в согласие с Православием, считают себя вправе стоять за ложь и утверждают ложь на погибель свою. Католики, одумайтесь, очнитесь! Вас ввели в заблуждение! Возвратитесь к истине!

Жизненная стихия души твоей находится в Церкви Православной и в храме православном: там престол Божий, там святое Евангелие, там послания богомудрых апостолов, там небесное богослужение, там лики Господа, Богоматери, ангелов и святых, там фимиам Господу, там лампады и свечи горящие и знаменующие горение твоего духа пред Богом. Там почивай душой твоей.

Ужасны слова Господа Иисуса Христа: Идеже червь их не умирает и огнь не угасает (Мф. 9, 54). Слова эти сбудутся во всей истине и силе на нераскаянных грешниках: прелюбодеях, убийцах, татях, и прочих. О, плачь, грешник, кровавыми слезами о беде ужасной, грядущей на тебя. Веришь ли, не веришь ли, незаметно подкрадется к тебе эта беда...

Верую во всеочистительное ходатайство пречестнейшей Крови Христа Бога, излиянной во оставление грехов всего мира (верующего точно и по истине) и моих грехов; верую во всесильное ходатайство этой Крови, лучше глаголющей, нежели Абелева. Католики отринули относительно мирян эту Кровь всеходатайственную и не дают ее им, вероятно, из экономии, чтобы вина меньше выходило. А с каким бешеным рвением стараются увлечь они православных в католичество, в свою погибельную веру. Защити, Господи, Православие от лютого католичества, в котором все подчиняется произволу папы...

Божественное домостроительство человеческого спасения верно само себе до йоты на пространстве всех веков, и обещания Господни верным и подвизающимся истинны до йоты. Ни один, шествовавший верно и неуклонно путем Господним, не постыдился, не погиб, но принял за подвиги свои нетленную награду царство небесное... А мир как смотрит на людей веры, благочестия Как на суеверов и исступленных, не верит в истину Божиего домостроительства и потому погибает в неверии своем. О, чудная истина Божественного домостроя человеческого спасения!

И враг нашего спасения вот уже около восьми тысяч лет остается верным своей лукавой, губительной системе: чтобы уловлять людей в погибель всякими соблазнами и страстями. И сколько, сколько он погубил и в ад свел неосторожных и неверных, гордых, лукавых и злых людей из всякого народа, языка, состояния, пола и возраста, как широка его огненная пасть, которой он поглощает неверных.

Мир – собрание мертвых душ, глава и князь коих диавол, отец лжи. Церковь, в ее истинном значении, собрание, или союз живых душ, коих Глава Христос Жизнодавец и Утешитель. Мир во зле лежит. Мир собрание слепых сердечными очами. Церковь собрание видящих все в истинном свете. Все люди не возрожденные подвержены слепоте сердечной, но сословие мнимоученых и писателей чиновного мира, студенческого, женского подвержены в большинстве самой гибельной слепоте от гордого самомнения, и тем лишь хуже, что они не сознают своей беды и увидят ее тогда, когда будут умирать, и когда вся жизнь покажется им, как на ладони. Современные события подтверждают истину этих слов. В душевной слепоте своей они делают безумные дела. Не держите же свои головы слишком высоко и гордо, вы, ученые, но неверующие (хотя не все). Вы далеки, далеки от истинной мудрости и истинного знания и от источника жизни, от истинного пути. Множество из вас, не вкусивших истинной мудрости, мудрости христианской, не уверовавших во Христа, как истинного Бога, в Евангелие Его, в Церковь Его, единственно верную и правую учительницу истины и подательницу жизни, слепы и мертвы, хотя вы и кажетесь себе мудрыми. Господь премудр; где книжник, где совопросник века сего; не обуи ли Бог премудрость мира сего (1Кор. 1, 20). Если хотите иметь истинное ведение, истинную мудрость и жизнь, отложите вашу гордость, ваше самомнение, ваше кичение, смиритесь искренне, идите снова учиться у бывших рыбарей и бросьте вашу гнилую, тленную и юродивую мудрость. Спуститесь с вашей высоты, сядьте пониже, склоните ваши головы и ваш слух к предвечным истинам.

Исповедаю Ти Ся, Отче, Господи небесе и земли, яко утаил еси сия от премудрых и разумных, и открыл еси та младенцем (Мф. 11, 25). Когда Спаситель восхотел по бесконечной благости Своей исполнить в кончину веков предвечный совет о спасении погибающего грехом рода человеческого, и найти пропавшую царскую драхму и взыскать погибшую овцу Своего словесного стада, тогда, приняв на Себя человеческий образ, Он избрал в помощников Себе, Своему великому делу, простых учеников и апостолов, рыбарей по занятию, и чрез них на деле показал, что дело спасения нашего не зависит от мирской знатности, учености или от земной мудрости, а что оно есть единственно дело Божие, дело Его благости, премудрости, силы и милосердия Божия. Но буяя мира избра Бог, да премудрыя посрамит (1Кор. 1, 27).

Господи, выведи Россию на путь истинный и спасительный за все страдания и мученическую кончину верных чад ее от смертоносных орудий... Господи, насади твердую веру в сердцах всех сынов ее, да сияет Церковь Твоя Православием, благочестием нелицемерным; все сословия государства научи ходить путями Твоими!..

Господь говорит: Любите враги ваша, благословите кленущие вы, добро творите ненавидящим вас, и молитеся за творящих вам напасть, и изгонящия вы (Мф. 5, 44). Итак, любите врагов наших: поляков, финляндцев, грузин, армян, евреев, кавказские племена. Они крепко ненавидят и болеют диавольскою ненавистью, они жалки, несчастны, подвержены страстям и сто раз нуждаются в нашем сожалении, сочувствии, ненависть ослепила их сердечные очи, они враждуют и против Бога, заповедавшего всем любовь... Побеждай благим злое (Рим. 12, 21).

Сколь свята православная вера и Церковь! Сколь праведна, полна мира Божия, полна бесконечной и неописуемой красоты (вообрази поименно в лицах всех святых, вспомни их житие, полное всякой добродетели и чудес при жизни и по смерти). Церковь удовлетворяет все потребности духа человеческого и спасает всякого преданного ей и верного до конца жизни. Слава вере Твоей, Господи, святой православной. Паписты, признав главою Церкви папу, возвели его на престол вместо Христа и обоготворили его, а Христа поставили на задний план. Папу сделали наместником Христа, между тем как Христос с нами пребывает во вся дни до скончания века (Мф. 28, 20). Но посмотрите, сколько заблуждений допущено в папской (а не Христовой) вере, странных заблуждений богохульных, и вы с негодованием и ужасом отвернетесь от нее! О, гордость человеческая! О, гордость сатанинская! Папа будто непогрешим! О, иезуитство!

Если бы Римский папа был совершенно единомыслен и единодушен и единоучителен с Господом, он мог бы, хотя не в собственном смысле, называться Главою Церкви. Но так как он разномыслен и противоучителен Христу, то он еретик и не может называться Главою Церкви, ибо Она есть столп и утверждение истины (1Тим. 3, 15), а папа и паписты трость ветром колеблемая, и совершенно извратили истину Христову и в учении, и в богослужении (опресноки и без проскомидии), и в управлении, поработив своей ереси все католичество и сделавши его неисправимым...

Католики, признавая главою Церкви папу, настоящую Главу Церкви Христа – потеряли, и остались без Главы. Вся история папства свидетельствует, что у католиков нет Главы, потому что они твердят неподобные вещи, воинствуют против Православной Церкви и не только духовно, а по плоти, ненавистью, злобою, мщением, ругательствами всякими, убийствами из-за угла, поджогами, мятежами, буйством, непокорством, сепаратизмом, несмотря на то, что полякам в России живется вольно, льготно, попустительно, в довольстве всяком, как и прочим нациям. Ненависть католиков к православным историческая, самая исступленная: ксендзы и епископы католические, да и польские интеллигенты, многие готовы живьем проглотить нас. Просвети, вразуми и спаси их, Господи! Где же у них Глава Церкви Христос Он есть любовь, благость, кротость, милосердие, долготерпение, а у католиков ничего подобного нет. А в догматахы сколько ересей, нововведении, отступлений от истины О, гибельная папская система!

Людям первого, допотопного мира дано было времени на покаяние 120 лет, и они были предупреждены, что за грехи будет общее наказание от Бога потоп. Время шло, а люди развращались и не думали о покаянии и не верили проповеднику покаяния праведному Ною, и слово Божие исполнилось в точности. Евреи не верили пророкам, что они будут пленены Вавилонским царем, и продолжали идолопоклонничать и пошли в плен, и Иерусалим был разорен и все богатство перешло в Вавилон. Современные Иисусу Христу иудеи не уверовали во Христа, как в Мессию и умертвили Его крестною смертию, и пророчество Христа о падении Иерусалима вскоре исполнилось, иудеев истребили римляне без пощады. Так и нынешнее время: народ обезумел, не внемлет воплю святой Церкви говорят: это сказки, нас обманывают священники для своего дохода. О, слепые, о, жестоковыйные и не обрезанные сердцем, не на ваших ли глазах все события, предсказанные Евангелием и ныне сбывающиеся: вот война истребительная, голодовка, моровые поветрия. Неужели и теперь не верите в Правосудие Божие. Но, знайте, суд при дверях и Господь скоро грядет, со славою судити живым и мертвым (2Тим. 4, 1).

Люблю я великого Предтечу и Крестителя Господня Иоанна за его кроткую, но грозную и решительную, проповедь фарисеям и саддукеям: Ему же лопата в руце Его, и отребит гумно Свое, и соберет пшеницу Свою в житницу, плевы же сожжет огнем негасающим (Мф. 3, 12). Слушайте или читайте чаще эти грозные слова Господа и покайтесь, современные фарисеи и саддукеи и все интеллигенты и невежды в Законе. Ждите страшного исполнения последних, а все подвизающиеся блаженного обетования Господня. Аминь.

Ради искупительной смерти Богочеловека за мир, стоит весь мир и нерушимо стоят все века; за этот час смерти неповинной, искупительной, долго терпит Господь всем беззаконникам, богохульникам, изменникам веры и Церкви; за этот час ад еще не открыл зева своего ужасного, чтобы поглотить нераскаянных, как сказано: идите от Мене проклятии во огнь вечный... И идут сии в муку вечную... (Мф. 25, 41, 46).

Слава величайшему празднику Воскресения Христова из мертвых и торжеству Воскресения. Слава будущему общему воскресению людей, никто да не смеет из нечестивых помрачить славы этого всемирного события: никакие безбожники, никакой Толстой неотразимая слава покрывает это событие, и Церковь достойно празднует его, она одна во всем мире. Убого, нищенски, кукольно празднуется Воскресение Христово у католиков и у наших раскольников, потому что фальшиво, самодельно, а не от Духа Святого.

Чьи это слова: Приидите, ядите: сие есть Тело Мое. И прием чашу, и хвалу воздав, даде им, глаголя: пийте от нея вси: сия бо есть Кровь Моя Нового Завета, яже за многия изливаема во оставление грехов (Мф. 26, 26-28). Не Творца ли всеблагого и всемогущего и Спасителя всещедрого всего человеческого рода, Агнца Божия, взявшего грехи всего мира. Арий, еретик, низвел Творца в ряд тварей, и не признавал Его единосущным и совечным Отцу, Единого с Ним, и Духом Святым, существа. Может ли тварь претворять существо вещей в совершенно другую природу, например, пшеничный хлеб в пречистое Тело Божие и красное виноградное вино в животворящую Кровь Божию. Не Творец ли только всемогущий может это творить и претворять. А Арий с единомышленниками, коих были десятки тысяч, не признавал Иисуса Христа Творцом. Вот в чем великая беда была для православных и еретиков: они в случае доверия Арию лишились бы общения с Церковью и вечного спасения. Еретик Арий хотел уничтожить православную веру спасительную и ввести веру еретическую погибельную. Поэтому православные архиереи, священнослужители и миряне православные крепко противостали Арию, и сам благочестивый император Константин равноапостольный, собравший со всех концов православного мира епископов, пресвитеров и отчасти диаконов, в числе коих был архидиакон Афанасий, потом поставленный в архиепископы Александрии в Египте. Они рассмотрели, взвесили и опровергли нечестивое учение Ария и его единомышленников и предали проклятию, как богопротивное, и составили изложение православной веры, или Символ веры, на все времена до скончания века, по ясному и властному и премудрому учению Святого Духа Бога. И мы доселе все согласно и единомысленно веруем в этот Символ веры и ни одной йоты не прибавляем к нему, чтобы не лишиться спасения за ложную прибавку, как католики. Аминь.

Нечестивые не узрят славы Твоей, Христе, то есть неверующие, неправо верующие, евреи, магометане, буддисты, язычники. А мы узрим ли? Это зависит от нашей жизни, веры, благочестия. Если мы имеем Дух Христов, если мы будем новою тварью во Христе, то несомненно увидим славу Христову и вечно будем наслаждаться ею. Кто мудр и поймет это, тот понудит себя к достижению царствия Божия.

Спасение наше в Церкви, как в ковчеге Ноя, и нигде больше. Аще же и Церковь преслушает, буди тебе, якоже язычник и мытарь (Мф. 18, 17). Церковь тело Христово, а мы уды есмы тела Его, от плоти Его, и от костей Его (Ефес. 5, 30). Дух Святый Кормчий словесного корабля Церкви. Только в Церкви, как в Ноевом ковчеге, можно спастись. Благочестивый Корнилий сотник был язычник, молившийся всегда и творивший милостыню; наставлен был ангелом позвать апостола Петра, и от него услышать слово спасения и получить крещение со всем домом. Знаменательно.

Аще кто не родится водою и духом, не может внити в царствие Божие (Ин. 3, 5): магометане не войдут, евреи, идолопоклонники, еретики не войдут, сектанты не войдут, блудники, прелюбодеи, лихоимцы и прочие нечестивцы не войдут и царствия Божия не наследят. Скорее ухватывайтесь за вечную жизнь, и готовьтесь к ней. Не опоздайте. Только истинною верою во Христа и в Церковь Его спасемся, да делами любви.

Только в Церкви Божией Православной бывает нетление мощей, а вне Церкви нет, то есть ни у католиков, ни у лютеран, тем менее у евреев и магометан. Держитесь Церкви Православной искренним сердцем!

Не забывай, христианин, что ты по крещению, миропомазанию и причислению к Церкви гражданин неба и отечества небесного, куда Предтечею вошел наш Искупитель Христос Бог, Матерь Божия и все святые ветхозаветные и новозаветные. Несте странни и пришельцы, но сожителе святым и приснии Богу (Ефес. 2, 19).

Что я воздам Тебе, Господи, яко Ты даровал мне милость родиться и воспитаться в православной вере и Церкви и в дорогом, неоцененном Отечестве России, в которой издревле насаждена Православная Церковь! Благодарю и славлю Тебя, как могу по благодати Твоей.

Господи, если я священник Твой и от Имени Твоего столько лет трублю гласом моим против величайшего еретика Толстого, этой высокой стены Иерихонской, то да падет же эта стена гордыни, на удивление всем верующим и чтущим Тебя, единого Господа славы, поруганного сим еретиком из еретиков. Вознесися судяй земли, воздаждь воздаяние гордым. Доколе грешницы, Господи, доколе грешницы восхвалятся (Пс. 93, 2-3). Доколе будут торжествовать богохуление и нечестие Вся земля наполнилась богохульством.

Господи, Ты истинный Господь твари! Что замышляют против России и против святой Православной Церкви Твоей финляндцы, поляки, немцы эти исказившие Евангелие Твое, отпадшие от Церкви Твоей Господи, что они замышляют Они хотят до конца поглотить нас и разорить Церковь Твою, храмы Твои, богослужение Твое, уставы Твои, постановления святых апостолов и святых отцов, вселенских и поместных соборов. До чего мы дожили

Верны слова Спасителя нашего Иисуса Христа: Кто не со Мною, тот против Меня (Мф. 12,30). Католики, лютеране и реформаты отпали от Церкви Христовой они с нами не единомысленны, враждуют против нас, сильно гонят нас на смерть, притесняют всячески за веру нашу, осмеивают ее и нас, и делают нам всякие неприятности, особенно в главных местах их поселения. Они явно идут против Христа и Его Церкви, не почитают святых икон, святых мощей, не уважают постов, извращают догматы веры спасительные. Они не с нами, а против нас и против Христа. Обрати их. Господи, к истинной Церкви Твоей и спаси их!

В нашем ветхом человеке есть замашка: при чтении Слова Божия или богослужебных книг, или писаний святоотеческих и вообще священных книг иногда тайно противиться сказуемому, то есть тому, что говорится и пишется. Это тайный голос противника-сатаны, который первый научился и научил падших духов и людей противиться Богу, Его святой истине и правде. Так я замечал и замечаю, что он и мне, сердцу и уму моему, противится, тайно, при чтении молитв, канонов, стихир. Символа веры. И я должен бороть и низвергать его замыслы. О, окаянный, прочь от меня враг истины и правды Божией! Ты ведешь ко лжи, проклятию и смерти слушающих тебя, как и Адама и Еву.

Не доброе ли семя сеял еси на селе твоем, откуда убо имать плевелы (Мф. 13, 27): ереси, расколы, допущение новых догматов, всякие пороки, желание господствовать, главенства в Церкви католической, искажение богослужения, таинств, обрядов (опресноки) Господь отвечает: враг человек сие сотвори (Мф. 13, 28), гордость и злоба человеческая, но Господь дает расти всему до конца, а в будущем веке даст оценку каждому, по делам его.

У ног Твоих, Господи, лежим в слезах покаяния со всеми плакавшими: святителями, пророками, апостолами, священномучениками и всеми праведными, и милости просим у Тебя молитвами их, и спасения душ и царствия небесного, хотя и недостойны его по грехам нашим. Привожу Тебе в ходатайство Пречистую Твою Матерь, соборы ангелов и всю разумную тварь: помилуй и спаси нас грешных по благодати и милости Твоей. Ей. Аминь.

Держись же, Россия, твердо веры твоей и Церкви, и Царя Православного, если хочешь быть непоколеблемой людьми неверия, безначалия и не хочешь лишиться царства и Царя Православного. А если отпадешь от своей веры, как уже отпали от нее многие интеллигенты, то не будешь уже Россией или Русью святой, а сбродом всяких иноверцев, стремящихся истребить друг Друга.

И если не будет покаяния у русского народа, конец мира близок. Бог отнимет у него благочестивого Царя и пошлет бич в лице нечестивых, жестоких, самозванных правителей, которые зальют всю землю кровью и слезами...

Об истинных причинах современных нестроений

Бедное отечество, терзаемое крамолою супостатов! Обратись ты искренне к вере отцов своих и вывей из себя семена плевел, заглушающие пшеницу, выдвинь, открой преданных Богу и Церкви Его людей и восстань, восстань силою Божией и твердо держись за краеугольный камень Церкви – Христа, всемогущего Бога и Спасителя. Падый на камени сем сокрушится, а на немже падет, сокрыет и (Мф. 21, 44). Аминь.

В настоящее тяжелое время, переживаемое Россией, мы особенно нуждаемся в утешении и помощи Богоматери, взбранной и непобедимой Воеводы, Царицы Неба и земли. Но где Ее дивная помощь и заступление, коих так скоро удостаивались наши предки, наши древние благоверные князья, цари, святители, как, например, Иоанн Новгородский и другие преподобные чудотворцы и народ русский? Коса Божия, как траву, косит, серп Божий пожинает, как колосья бесчисленные, воинство русское. Злодейские шайки мгновенными выстрелами из смертоносных орудий повсюду лишают жизни верных слуг царя и отечества или поджигают всякие правительственные и частные учреждения, дома мирных жителей, фабрики, заводы, коммерческие суда, злодействуют на суше и на море по всему государству, повсюду распространяют дух мятежа, неповиновения, забастовки, и мы остаемся как бы беспомощными, и само Небо как будто оставило нас своею помощию, и Владычица всемощная и всеблагая как бы отвратила от нас лицо Свое, и мы остаемся, как покинутые сироты, без заступления. Что же это значит? Не в нас ли кроется причина всех этих безобразий, бедствий, несчастий, одно за другим поражающих нас?

Да, эта причина в нас. Россия забыла Бога спасающего, утратила веру в Него, оставила закон Божий, поработила себя всяким страстям, обоготворила слепой разум человеческий; вместо воли Божией – премудрой, святой, праведной – поставила призрак свободы греховной, широко распахнула двери всякому произволу и оттого неизмеримо бедствует, терпит посрамление всего света – достойное возмездие за свою гордость, за свою спячку, бездействие, продажность, холодность к Церкви Божией. Бог карает нас за грехи. Владычица не посылает нам руку помощи.

Отчего ныне Россия в смятении? Отчего у нас безначалие? Отчего учащееся юношество потеряло страх Божий и бросило свои прямые обязанности и занятия, отчего гордые интеллигенты стремятся в опекуны и правители народа, не понимая этого народа и его действительных нужд и не любя его, отчего всякая власть в России ослабела? Отчего нравы всех развратились и почти не стало ни семьи, ни школы, ни чинов, искренне преданных Церкви и отечеству? Оттого что у всех них оскудела вера в Бога, в Его праведные, вечные глаголы; оттого что они отпали от Церкви Божией – единственной руководительницы к святой христианской жизни, единой, которая ходит во свете Божием и всех руководит к свету, к правде, к Богу, к вечности, к твердой и неразрушимой жизни, которая одна охраняет твердо законные права и Царя, и подданных, и всех и каждого и всем предписывает строго исполнять свои обязанности. Потеря веры в Бога, в Евангелие, в Церковь, отвержение ее руководства – причина всяких безобразий в России. Возвратимся туда, откуда удалились, – к Богу, к Церкви, к Евангелию, к его святым заветам, и Бог обратится к нам, и поможет нам во всем, и защитит нас от врагов наших, и направит ноги наши, жизнь нашу, на путь мирен (Лк. 1, 79), и войну прекратит, и всем укажет свое место. Аминь.

Несте странни и пришелцы, но сожителе святым и приснии (свои) Богу, наздани бывше на основании апостол и пророк, сущу краеуголну Самому Иисусу Христу (Еф. 2, 19-20). В нынешнее время отчуждения от Церкви нашей интеллигенции, обезумевшей духовно, должно вразумлять ее, какой безумный, гибельный шаг она сделала через свое отпадение, в какую пропасть она стремится! Именно в пропасть. Поймите же вы, нечестивые: ведь Христос не напрасно приходил на землю, жил тридцать с лишком лет, учил, чудотворил, пострадал, умер и воскрес, основал Церковь на земле и вознесся на Небо. Не забывайте, что вы члены Тела Христова, что вы – свои, а не чужие Богу. А вы ведете себя как чужие для Бога. Мы, как члены Церкви Христовой, свои Христу, свои Богоматери, свои всем святым и, как члены, должны призывать их в нуждах, бедах, скорбях и болезнях, а также и в радостях и должны подражать их житию по силе своей.

Всеми теперь овладела горячка и жажда свободы. Но свобода большинством понимается неправильно – не по Божию разуму, а по человеческому, слепому, именно понимается как повод к угождению плоти, в которой не живет доброе. Ибо все, что в мире, есть похоть плоти, похоть очей и гордость житейская (ср.: 1 Ин. 2, 16), она не от Отца Небесного, а от мира сего, она вражда против Бога.

А что такое свобода в вере, которая допущена даже правительством? Свобода исповедовать веру, какую кто хочет; при этом даже православным не возбраняется оставлять свою веру и идти хотя бы в магометанство и идолопоклонство. Свобода в вере допускает, по-нынешнему, хулить всячески, кто только захочет, и свою веру православную, потому что исповедники других вер уважают и хвалят свою веру или иноверие, а писатели неблагонамеренные, по Крещению православные, действительно свободно, без зазрения совести дурно отзываются о православной вере, и о Церкви Православной, и о пастырстве ее. В особенности в хулении православной веры превзошел всех граф Лев Толстой – совершенный отступник от Бога, поклонник своего "я", поклонник слепого разума человеческого. Он в силу ложно понимаемой свободы мысли и поклонения человеческому разуму отверг и Бога, и творение мира, и падение человека, и воссоздание его, и вообще всю Священную историю, всю веру, всякую надежду благую, праведную, Богом данную людям, – отвергнул все святое и оставил человечество ни с чем, только с его грехами, скорбями, бедами, болезнями, смертями, без всякого просвета, без всякой надежды на лучший, вечный мир. Это ли еще не свобода нынешнего века и нынешнего отступнического человечества?! Это ли свобода, чтобы вконец убить веру и надежду народа?!

Грешили наши предки, но грех грехом и называли, а нынешние либералы, согрешая, стараются грех оправдать, будто бы он законное дело. Возьмите вы грехи похоти плотской – все это, по их учению, не только простые слабости человеческой природы, но и законы природы, ее требования. Находятся между ними такие, которые боготворят и саму страсть плотскую, как в древности поклонники Афродиты. И вся эта мерзость печатается, и ее читают, и о ней рассуждают без омерзения, без отвращения, как будто о достойном внимания! Это ли свобода? Нет, это не свобода, а ужасное рабство греху и страстям, имеющее последствием страшную казнь Божию, истребление рода и муку вечную. Всяк творяй грех раб есть греха. Раб же не пребывает в дому во век; сын (истинной свободы) пребывает во век (Ин. 8, 34-35). Истинные христиане должны распинать и искоренять страсти. Те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями (Гал. 5, 24).

Моя Жизнь во Христе

233. Тщащеся блюсти единение духа в союзе мира (Ефес. 4, 3). Великая заповедь! Необходимо исполнение ее. Блюсти единение духа. Этого и желал всегда и желает, об этом молился и молится Сын Божий ко Отцу. Отче святый! соблюди их во имя Твое, – молился Он об учениках, – ихже дал еси Мне, да будут едино, яко же и Мы... не о сих же молю токмо, но и о верующих словесе их ради в Мя: да вси едино будут; да и мир веру имет, яко Ты Мя послал еси (Ин. 17, 11; 20, 21). Видишь ли, что единство наше по духу, по жизни, громко доказывает и Божественность Основателя нашей веры – Господа Иисуса Христа? Кто желает всех соединить, сделать как бы одной душой, и делает так, тот, значит, исшел от единого Бога, все сотворившего, все соединившего под Собою и отторгшихся от единства преслушанием, опять хотящего возвести к единству с Собою чрез веру и послушание.

Учители, приходящие не от Бога, не званные от Него, не посылаемые Им (не посылах их, а они течаху (Иерем. 23, 21); никтоже сам себе приемлет честь, но званный от Бога, якоже и Аарон (Евр. 5, 4)), обыкновенно вносят в общество людей разъединение, разногласие, и этим ясно изобличают себя, что они не от Бога. Таков Лютер, таковы расколоучители, таковы все еретики. Они разъединили единую Церковь Божию, рассекли несекомую, множественную единицу, соединенную под единым Главою Церкви – Христом, одушевленную единым Духом Божиим, и этим доказали, что они были орудия диавола, который о том и заботится, чтобы разъединить, расточить и рассеять овец Господних. Волк расхитит их и распудит овцы (Ин. 10, 12).

Слава вере христианской – православной! Истинный плод ее всегда был и есть единение верующих между собою чрез любовь и общение благ духовных и вещественных. Чем более удаляются христиане от духа веры своей, тем более они разъединяются самолюбием, тем более заключаются в себе, тем менее имеют общения в благах духовных и материальных – особенно в материальных – с нуждающимся, тем более иссякает в них любовь и тем более бедствует человечество. Истинное христианство и на земле водворяет благополучие, потому что оно смотрит на христиан, как на одно великое тело, в котором есть члены благородные и неблагородные не по природе, а по месту и по делу, сильные и слабые, богатые и бедные, и Дух Божий ходатайствует в душах сильных или богатых о помощи слабым или нуждающимся – чрез общение духовных и материальных благ: Народу веровавшему бе сердце и душа едина (Деян. 4, 32).

850. Господь сказал о Церкви Своей: созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей (Мф. 16, 18). Это сказано как о пастырях Церкви, или иерархии церковной, и о всех истинно верующих, так и о всех таинствах, о всех догматах, заповедях св. православной веры, и о всех чинопоследованиях таинств, напр., литургии, священства, брака, крещения, миропомазания, елеосвящения, которые установлены на все века и прошли уже многие столетия и тысячелетия неизменно. Вот как тверда Церковь, основанная Господом! Помни эти слова Господни и нимало не колеблись, совершая какое-либо таинство. Будь как адамант тверд.

1198. Естественное дело иметь изображение Христа, Пречистой Богородицы, Ангелов и святых ... И это столь естественное, должное и богоугодное дело – почитание святых икон – многие лютеране и англиканцы считают чем-то неестественным, противным Богу, идолопоклонством и ересью, и не только в домах своих, но и в храмах своих не имеют икон и считают за грех иметь их и поклоняться им, чрез что чрезвычайно много теряют для веры и благочестия, ибо, прервавши видимую связь со святыми, они чрез то порвали и связь невидимую, между тем как Церковь небесная и земная – едино тело; таким образом они прервали связь и с умершими, потому что не молятся за них и не приносят жертв по душам их, – жертв, которыми благоугождается милосердный Бог, – и тем показывают свое неверие в силу молитв Церкви за умерших.

Что же это и за церковь, – та церковь, которая неразумно и дерзновенно порвала связь с небесною Церковью торжествующею, прервала общение с умершими в молитвах и прервала общение с Церковью, исповедующей веру Христову в первобытной чистоте?! Есть ли это живое и святое тело Церкви? Можно ли назвать телом организованным и живым одно туловище без головы и без рук и без ног, без глаз и без ушей? И такое общество провозглашает еще свою веру очищенною, истинною верою и чуждается обрядов нашей веры святой, непорочной. Та ли вера очищенная, которая отвергла священство и прочие таинства, кроме крещения и причащения, которое впрочем не действительно, – отвергла почитание святых, их мощей и икон, посты, монашество, молитвы за умерших? Это ли вера евангельская? это ли Церковь Христова и Апостольская? Нет, это самодельная церковь, составленная по произволу человеческому, под влиянием страстей человеческих и угождающая страстям человеческим; это истина в неправде (Рим. 1, 18), это – превращенное благовествование Христово; это – развращение или отвращение людей Христовых во ино благовествование, о котором Апостол сказал: аще мы, или Ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовестихом вам, анафема да будет (Гал. 1, 6-8). Это не церковь, а душепагубное рассечение тела Христова. Итак, почитание икон и естественно, и справедливо, и богоугодно, и полезно.

1217. Благодарю Господа и святую матерь мою, Церковь, непорочную и нетленную Невесту Христову, что она указала, уравняла, угладила мне верный путь ко спасению, отсекши на Соборах Вселенских и поместных все ереси и расколы, которые могли служить крайним преткновением и препятствием ко спасению в Боге, – что она мужественно, со славою победною отборолась со всеми гонителями веры и отстояла мне царский путь св. истины, вводящий в жизнь вечную; благодарю, что она сохранила все установленные Господом таинства, ведущие меня верным путем ко спасению; благодарю, что она установила и учредила для меня боголепное Богослужение – это ангельское на земле служение; – что она торжествует ежегодно все важнейшие события из земной жизни Господа моего и Пречистой Богородицы, для должного и благодарного воспоминания неизреченных благодеяний нам Божиих, явленных в искуплении нас Сыном Божиим от греха, проклятия и смерти, и ежедневно в Божественной литургии представляет моему благоговейному вниманию всю земную жизнь Господа моего; благодарю, что она в ежедневном Богослужении прославляет подвиги святых угодников Божиих и указывает мне в них живые примеры веры, надежды и любви к Богу и различные пути к вечной жизни; благодарю ее, святую матерь мою, за творения св. отцов и учителей Церкви, за их сладкие и душеспасительные словеса, оставленные нам в наследие, как бесценное духовное сокровище; благодарю за богоучрежденное священство, священнодействующее во Христе и Христом мое спасение, примиряющее меня с Богом, освящающее, утешающее, укрепляющее, пасущее меня и вводящее в ограду небесную.

1549. Как должно верует во Христа тот, кто не позволяет себе усомниться ни на мгновение в истине того, что сказал Он в Св. Евангелии Своем, – чему учит от смысла чиста невеста Его Церковь. – Надобно стяжать в вере такую твердость сердца, чтобы оно, по свободной нашей воле, нимало, ни на минуту не колебалось двоедушием, склонением на сторону противоположную, чтобы христианин не был волнением морским, – которое ветром поднимается и потом опять разметается. – Вера наша во Христа – ей и аминь, – в Нем Самом ей бысть (2Кор. 1, 19-20).

1550. Помни, что сердечно и твердо веруя во Христа, спасемся в жизнь вечную. Помяни, как Св. Церковь из верных своих последователей никого не погубила, а всех спасла благодатью Божией. Дела Спасителя и Церкви над верующими говорят сами за себя. – Дела сомнения и неверия в душе человека, убивающие его душу и тело, говорят также сами за себя.

1551. Так как Дух Божий есть грозная сила, страх и мука демонов, то демоны всеми своими адскими кознями противятся Духу Божию и хулят Его. Так как Дух Божий есть дух спасающий, дух единения, любви и мира, то они всеми мерами противятся единению, любви и спасению людей. Из-за них произошло разделение церквей – на Восточную и Западную, – заметьте: из-за догмата о Святом Духе и произошло разделение; из-за них дальнейшее разъединение римского Запада – лютеранство, кальвинизм и англиканство; из-за них раскол в нашей Православной Церкви. Еще демоны всячески силятся исторгнуть и исторгли из сердец христиан веру в Евангелие и в Церковь Христову, – что есть также хула на Духа Святого; – всеми мерами стараются погрузить христиан в дела плотские и в скверны плотские, чтобы не пребывал в людях Дух Божий; как в допотопных людях, – и не видим ли мы, что люди преданы сребролюбию, объедению, пьянству, распутству в огромных размерах? – Что это у нас за растление? О! худо будет нам, и может быть очень скоро... Еще духи злобы нападают на Духа Божия в мыслях и сердцах отдельных людей; веру в Него колеблют; горе нам: да не похулим Духа Святого Божия животворящего, Духа любви неизглаголанной, ходатайствующаго о нас воздыхании неизглаголанными (Рим. 8, 26), да ведаем все время живота нашего поклонятися Ему и славить Его, – как поклоняемся Отцу и Сыну, как славим Отца и Сына – нераздельною и равною честью. Да почтим вселенский Символ веры – это спасительное руководство в вере для верующих всех времен и мест. Да не оскорбляем ни единою мыслию сомнения живущего в нас и оживотворяющего нас Духа Божия, – эту утробу Божию, бесконечно нас любящую, как Отец и Сын.

1704. Будь в этом мире одно, по взаимной любви и служению, со всеми, и с тобою будут одно – все Ангелы и святые человеки, и Сам Бог, и здесь, и тем более там – в будущем веке, когда Бог будет всяческая во всех (1Кор. 15, 28). Достигай, человек, единства: всячески бегай духовного разделения посредством самолюбия, гордости, зависти, сребролюбия, сомнения, маловерия. Да вси едино будут, якоже Ты, Отче, во Мне, и Аз в Тебе, да и тии в Нас едино будут (Ин. 17, 21). Единение – Бог. Разделение – диавол. Разделение церквей – дело диавола; ереси, расколы – дело диавола.

1800. Иже весь закон соблюдет, согрешит же во едином, бысть всем повинен (Иак. 2, 10) – это как в нравственном, так и в догматическом отношении. Кто всем истинам здраво учит, да погрешит в одной какой-либо, тот против всех виноват или против единой нераздельной в существе своем Истины, против Господа Иисуса Христа, рекшего: Аз есмь истина (Ин. 14, 6). Почему? Потому что Бог есть простое, хотя и бесконечное Существо. Мерзость Господеви и один помысл неправедный (Притч. 15, 26). Погрешающий в истине догматов погрешает против Того, Кто сказал о Себе: Аз есмь истина.

Всем нам, чадам Единой Святой Соборной Апостольской Вселенской Церкви, в недоуменных случаях касательно вероучения не должно водиться собственными разумениями, которые могут быть погрешительны, а должно иметь для этого руководственные правила. И эти правила заключаются прежде всего в книге, именуемой «Kормчая». Это – сборник правил святых апостолов, святых Вселенских и Поместных Соборов и некоторых святых отцов. В конце этой книги, в главе «О Римском отпадении, како отступиша от православныя веры и от святыя Восточныя Церкви», – папа Римский со своими последователями, неправо именующими себя католиками, названы еретиками. О других же христианских вероисповеданиях протестантских и говорить нечего, так как они еще далее уклонились от Православия.

В той же «Kормчей» книге, в 10 главе, в 6 правиле Поместного Лаодикийского Собора о еретиках вообще произнесен такой суд Святой Церкви: «Не попускати еретикам, коснеющим в ереси, входити в дом Божий». А в 33 правиле того же Лаодикийского Собора сказано: «Не подобает молитися с еретиком или отщепенцем».

Но вот вопрос: каков взгляд святых отцов нашей Православной Церкви на ересь? – В «Отечнике» епископа Игнатия (Брянчанинова) говорится о преподобном Агафоне. Однажды посетили егонекоторые братья и захотели испытать его смирение и терпение. Они упрекали его в гордости, злоречии и развратной жизни. Все эти пороки старец признавал в себе и слезно просил посетителей помолиться о нем. Kогда же они назвали его еретиком, старец сказал, что он отнюдь не еретик. На вопрос братии, почему обвинение в ереси встревожило его, он отвечал: «Потому что ересь есть отчуждение от Бога. Еретик отлучается от Бога живого и истинного и приобщается диаволу и ангелам его. Отлученный от Христа (конечно, через исповедуемое им ложное учение о Христе) уже не имеет Бога, Kоторого он мог бы умолить о грехах своих, и во всех отношениях есть погибший».

И если бы это было не так, если бы те ереси или ложные учения, как следствия свободомыслия, не имели такого пагубного значения в Святой Христовой Церкви, то святой апостол Павел не писал бы первенствующим христианам таких предостережений: Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу (Kол. 2, 8). И еще: есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово. Но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема (Гал. 1, 7-8).

Впрочем, Православная наша Церковь, по присущему ей человеколюбию, дозволяет молиться об отсекающихся от нее, т.е. о еретиках, как можно видеть в тойже «Kормчей» книге, в главе 15, в 66 правиле Kарфагенского Поместного Собора. Но о чем молиться? – «Молитеся, да оставят прелесть, и да познают истину».

И в другой книге «Православное исповедание Кафолическойи Апостольской Церкви Восточной», в 1-ой ее части, в конце ответа на 92 вопрос также дозволяется молиться «за еретиков ираскольников, чтобы они обратились к вере Православной прежде конца своей жизни».

Так Православная Церковь и поступает. Например, в помяннике (в конце Следованной Псалтири) молимся: «Отступившия от православныя веры и погибельными ересьми ослепленныя светом Твоего познания просвети и Святей Твоей Апостольстей Соборней Церкви причти»…

Из вышеприведенных мест видно, что наша Православная Церковь дозволяет молиться за еретиков только за живых, а не за умерших, и притом только об их обращении к вере Православной. Kогда же, прибавим к этому, еретик, по молитвам Святой Церкви, обратится к Православной вере, тогда и молитва церковная о нем будет уже совсем иная, т.е. о спасении его души.

Знай, что в последние дни, как говорит апостол, наступят времена тяжкие. И вот, вследствие оскудения благочестия, появятся в церквах ереси и расколы, и не будет тогда, как предсказывали святые отцы, на престолах святительских и в монастырях людей опытных и искусных в духовной жизни. От этого ереси будут распространяться всюду и прельстят многих. Враг рода человеческого будет действовать с хитростью, чтобы, если возможно, склонить к ереси и избранных. Он не станет грубо отвергать догматы Святой Троицы о Божестве Иисуса Христа, о Богородице, а незаметно станет искажать предание святых отцов от Духа Святого – учение Церкви самой. Ухищрение врага и его уставы заметят только немногие, наиболее искусные в духовной жизни. Еретики возьмут власть над Церковью, всюду будут ставить своих слуг, и благочестие будет в пренебрежении. Но Господь не оставит своих рабов без защиты и в неведении. Он сказал: «По плодам ихузнавайте их» (ср.: Мф. 7, 16). Вот и ты по плодам их тоже, что подействию еретиков, старайся отличить их от истинных пастырей. Эти духовные тати, расхищающие духовное стадо, и войдут они во дворы овчии и перелезут инуде (ср.: Ин. 10, 1), – как сказал Господь, т.е. войдут путем незаконным, истребляя насилием Божии уставы. Господь именует их разбойниками…

Большое притеснение от еретиков будет монахам, и жизнь монашеская тогда будет в поношении. Оскудеют обители, сократятся иноки; которые останутся, будут терпеть насилие. Эти ненавистники монашеской жизни, имеющие только вид благочестия, будут стараться склонить иноков на свою сторону, обещая им покровительство и житейское благо, непокорным же угрожая изгнанием. От этих угроз будет на малодушных тогда большое унижение. Если доживешь до этого времени, сын мой, то ты радуйся, ибо тогда верующим, не пожавшим других добродетелей, будут уготованы венцы за одно только стояние в вере, по слову Господа: «Всякого, кто исповедует Меня пред людьми, исповедую и Я пред Отцом Моим Небесным» (ср.: Мф. 10, 32)…

С ересью войдет в обитель и бес, будет она уже тогда не святой обителью, а простыми стенами…

Не бойтесь скорбей, а бойтесь наглостей еретиков, стремящихся разлучить человека со Христом, почему и повелел Христос считать их за язычников и мытарей. Итак, сын мой, укрепляйся благодатью Иисуса Христа. С радостью спеши к подвигам исповедничества и переноси страдания, как воин добрый Иисуса Христа, рекшего: Будь верен досмерти, и дам тебе венец жизни (Откр. 2, 10).

КОММЕНТАРИИ

[[1]] 1. Св. Ириней против ересей Кн. 1. Гл. I. Отдел. XIV. По изданию Грабия.

[[2]] Ανάθεμα - 1. приношение по обету; 2. анафема, заклятое для Бога, проклятие, отлучение.

ανάθημα - приношение, приношение в дар (по обету), пожертвование в церковь, жертвенный дар (Лк. 21:5).

Этим.: ανάθεμα / ανάθημα «дар богам» < дргр. ανατίθημι «посвящать». Значение «проклятие» является поздним (появляется в Новом Завете: Деян. 23, 14; Рим. 9, 3; 1Кор. 12, 3; 16, 22; Гал. 1, 8-9). Кто не любит Господа Иисуса Христа, анафема (1Кор. 16, 22)

[[3]] Подобные мысли находятся в послании св. Игнатия Богоносца к Смирнянам, отд. 4-6.

[[4]] Псафириане получили название от сир. слова psathyropola, что значит продавец пирогов. Некий Феоктист, пирожник, особенно ревностно защищал и распространял учение, – впоследствии названное псафирианским, – представлявшееся отпрыском ереси ариан. Отсюда и упоминание в конце беседы о харчевнях, а ранее о том, что еретики получают названия от харчевников.

[[5]] Свт. Киприан Карфагенский – «О единстве Церкви»

[[6]] Аполлинарий Лаодикийский – богослов, соратник святителя Афанасия Великого. В пылу полемики с арианами Аполлинарий как платоник стал утверждать, что поскольку человек состоит из тела, души и духа, Христос воспринял человеческое тело и низшую – животную душу – воплотился, но не дух и не ум, отрицая, таким образом, вочеловечение Господа Иисуса Христа.

[[7]] Творения святого Григория Богослова в русском переводе. Ч. III, с. 242; ч. IV, с. 157.

[[8]] Геннадий, патриарх Константинопольский (VIII век), признавая все творения святого Григория Нисского совершенно чистыми от заблуждений Оригена, твердо доказал, что ложное учение о конце будущих мучений в душеполезные его книги внесено еретиками. См. Фот. Библиот. Изд. 1653 г., с. 903.

[[9]] Преподобный Иоанн говорит здесь о Евагрии Понтийском, который был последователем Оригена и вместе с ним осужден на Пятом Вселенском соборе, бывшем в 553 году, при жизни преподобного Иоанна Лествичника.(См.: 1-е правило Шестого Вселенского собора; см. также Церковная история Евагрия Схоластика, кн. 4. гл. 38).

[[10]] Ересь есть уклонение ума от истины и грех уст, или языка. А блуд есть грех всего тела, повреждает и растлевает все чувства и силы телесные и душевные и затмевает в человеке образ и подобие Божие; посему и называется падением.

Ересь – от возношения, а блуд – от отрады телесной. Посему еретики исправляются смирением, а блудники злостраданием.PG 88, с. 912.

[[11]] Петр – патриций и претор (dux) Нумидии, дважды был главой Африканского экзархата. Аллен и Нейл, не говорят прямо, что речь идет об адресате ряда произведений Максима (в том числе – датируемого. 643/644 гг. ТР. 12), однако ссылаются на Брандеса, который имеет в виду именно его, но принимает невероятную в свете указанной датировки гипотезу Иветты Дюваль (Duval Y. Le patrice Pierre, exarque d’Afrique?//Antiquites africaines. 5, 1970. P. 209-214), что Петр умер в. 637 г.; Аллен и Нейл воспроизводят эту ошибку.

Сакелларий Иоанн мог заниматься как финансовыми делами, так и административными. Функции сакеллария в провинции и сакеллария, императорского финансового чиновника, не совпадали.

[[12]] Император Ираклий (610-641).

[[13]] Описываемое событие относится к. 646 г., когда Григорий, экзарх Африки, восстал против императора Константа II; на следующий год Григорий был убит в стычке с арабами. Весной. 645 г. Григорий в Карфагене председательствовал в споре прп. Максима и бывшего патриарха Константинопольского Пирра, в итоге которого Пирр отказался от монофелитства. Папа Феодор (642-649) получил письменный отказ Пирра от прежних заблуждений и написал письмо императору в защиту Пирра. Два письма папы о Пирре, одно преемнику Пира, патриарху Павлу, другое – епископам, рукополагавшим Павла, сохранились у Анастасия-библиотекаря (PL. 129 577-581,582-584).

[[14]] Платон был экзархом Равенны (645-649?), его присутствие в Константинополе зафиксировано в. 649 и. 653 гг. (во время суда над папой Мартином). Эпизодически он исполнял при императоре Константе II роль советника по итальянским делам.

[[15]] Светские экзархи были главами экзархатов, созданных в конце VI в. в Карфагене и Равенне. Однако Аллен и Нейл считают, что, судя по контексту, здесь слово «экзарх» означает церковного экзарха, т. е. первого епископа епархии.

[[16]] Примикирий – глава департамента (канцелярии). Об упоминаемом письме нет никаких сведений.

[[17]] Типос был разработан в кругу патриарха Павла II и издан в. 647 или. 648 г. от имени императора Константа II, которому тогда не исполнилось еще и. 18 лет. Брандес считает, что Григорий, по всей вероятности, прибыл в Рим с миротворческой миссией, инструментом которой должен был служить Типос (Brandes W. «Juristische» Krisenbewaltigung… S. 194, Anm. 329).

[[18]] Максим заботится, вероятно, не столько об исторической точности, сколько об иллюстрации проводимой им далее мысли о некомпетентности императоров в вопросах вероучения. Опираться он мог, в частности, на указанное Аллен и Нейл в комментарии к данному месту Письмо Ария и Евзоя императору Константинуt, {Socrates. Historia ecclesiastica. 1.26.2; Sozomenus. Historia ecclesiastica, 2.27.6.), датируемое. 327 г.; в нем его авторы выражают желание присоединиться к Церкви, излагая при этом свою веру в обтекаемых выражениях, не содержащих термина «сущность». Константин принял это исповедание и старался, чтобы Ария приняли в Церковь, но Максим, как и церковное Предание, очевидно, считал этот шаг ошибкой (см. след. прим.). Компромиссные же исповедания, избегающие выражений «единосущие» и «иносущие», принимались при сыне Константина, Констанции (Sozomenus. Historia ecclesiastica, 3.18-19\4.13-15).

[[19]] Это место по-разному понимают Аллен и Муретов. Перевод последнего: «В этом и великий Константин согласился с теми отцами, которые предложили это, как повествуется многими, трудолюбиво описавшими тогдашние события», подразумевает, что Константин последовал отцам, которые не захотели приобрести мир ценой отказа от точных формулировок. Перевод Аллен подразумевает, напротив, что Константин на такой компромисс пошел. Такое прочтение представляется нам оправданным всем контекстом данного места: ошибка, от которой оказался не застрахован даже Константин Великий, должна, по мысли Максима, служить предостережением Константу. Какой конкретно поступок Константина имеется в виду, и не смешивает ли Максим (возможно, умышленно) Константина и Констанция, остается только гадать.

[[20]] Обвинение в приверженности Оригену было расхожим оскорблением в монашеских кругах. На самом деле Максим писал против Оригена, но часто использовал язык Оригена и его понятия, одновременно отказываясь от ереси, сопряженной с ними.

[[21]] Главы были составлены Киром в Александрии в июле. 633 г. при заключении унии с Феодосианской партией монофизитов в Египте.

[[22]] То есть Латеранском, в. 649 г.

[[23]] Апокрисиарии – представители римского папы в Константинополе. Папа Евгений I был избран в августе. 654 г., когда его не признанный Константинополем предшественник папа Мартин I был еще жив.

[[24]] Император Ираклий был занят войной с мусульманами в середине. 630-х гг.: в. 635 г. под их натиском пал Дамаск, в. 638 г. – Иерусалим.

[[25]] То есть Петр, патриарх Константинопольский (654-666), и другой, неизвестный патриарх, возможно, Македоний – монофелитский патриарх Антиохии, который проживал в Константинополе после. 639 г. и до. 662 г.

[[26]] То есть. 24 августа. 656 г. Текст был написан, вероятно, вскоре после этого кем‑то из круга св. Максима, если не им самим; как и в случае с RM, автор едва ли мог иметь доступ к стенограмме (ср.: Brandes W. «Juristische» Krisenbewaltigung… S. 156,205).

[[27]] Консул, ϋπατος – почетное звание, дававшее право устраивать общественные игры и пиры. Титул «консул» в императорской титулатуре унаследован от римской системы высшей власти; был упразднен Львом VI (886-912).

[[28]] Буквально: домостроительства, οίκονομίας.

[[29]] У Аллен: «…вы смешиваете язык и богословия, и домостроительства».

[[30]] То есть о триипостасном Божестве.

[[31]] То есть о Христе, как Воплощенном Сыне Божием.

[[32]] Вследствие единоволия во Христе.

[[33]] То есть по Божеству и человечеству.

[[34]] То есть положительного признака бытия.

[[35]] Дионисий Ареопагит. DN. 8.5.

[[36]] То есть благоустроения церковной жизни.

[[37]] На Латеранском соборе в. 649 г.

[[38]] В. 335 г., по приказу императора Константина.

[[39]] В. 341 г., по приказу императора Констанция.

[[40]] В. 359 г., также по приказу Констанция.

[[41]] Собор в Константинополе был созван в. 360 г. и подтвердил решения собора в Римини (359).

[[42]] Между. 357 и. 360 гг.

[[43]] Собор в Сирмии. 357 г. запретил употребление терминов «единосущный» и «подобосущный» как создающих разделение в Церкви.

[[44]] Так называемый «разбойничий собор», «Ефесский разбой», 449 г.

[[45]] Павел Самосатский, исповедовавший монархианство, был извергнут на ряде соборов между. 264 и. 268 гг. за ересь и проступки против нравственности. Дионисий Александрийский, приглашенный на первый собор (264 г.), затем отказался прибыть из‑за болезни и вскоре умер. Григорий Чудотворец принимал участие в первом соборе, умер вскоре после собора. Согласно Церковной истории Евсевия Кесарийского (7.7), папа Дионисий (259/260-267/268) не получал письма Антиохийского собора. 268 г., осудившего Павла Самосатского.

[[46]] 5-е правило Никейского собора, но это правило часто повторялось: оно же правило. 20-е Антиохийского собора и. 19-е Халкидонского.

[[47]] Logos dogmatikos, приписываемый патриарху Константинопольскому Мине (536-552). На VI Вселенском соборе эту атрибуцию признали ложной; однако некоторые современные исследователи оспаривают это мнение Собора, считая автором документа Мину.

[[48]] Св. Кирилла.

[[49]] Намек на Евтихия, основателя монофизитства и всех последовавших его ответвлений.

[[50]] Συνταπεινωθηναι и συγκενωθηναι – сосмириться и соистощиться Богу.

[[51]] Более точно передает смысл Аллен: «Если вы веруете так же, как умные природы ангелы и Церковь Божия, то как вы принуждаете меня соединиться с Типосом, содержащим одно только отрицание того, что вами исповедано?»

[[52]] Имеется в виду Libellus («книжечка») ученика Максима Анастасия (см.: RM. 10). «Книжечка» содержит осуждение Типоса. 648 г., и была представлена на Латеранском соборе. Подписи в этом документе включают имена Максима и Анастасия. Он был представлен Латеранскому собору Иоанном, священником монастыря св. Саввы, Феодором, священником святой лавры в Африке, Фалассием, священником армянского монастыря в Риме, называемом Ренати, и Георгием, священником киликийского монастыря в Риме.

[[53]] Бабкой Константа II была Евдокия, первая жена Ираклия, но здесь подразумевают вторую его жену, Мартину, которая принимается за мать и Ираклия, известного как Константина (сына Евдокии), и ее собственного сына Ираклона (Ираклеона). Юные Ираклий-младший (под именем Константина) и Ираклон были императорами короткое время, в. 641 г., после чего в сентябре. 641 г. Констант. 11 наследовал отцу Константину.

[[54]] «Увидев пришедших, рекомый авва Максим встал и сотворил поклон (μετάνοιαν), и они в ответ ему поклонились и, сев, попросили и его сесть».

[[55]] То есть отлучен и проклят. Греч, κατάθεμα, проклятье.

[[56]] οἰκονομία - домоуправление, управление, устроение (дома), домоустройство, руководство.

[[57]] К Амфилохию. Правило 1. Творения в русском переводе. Т.VII. С.6. М., 1892.

[[58]] Творения в русском переводе. Т.V. С. 75,115. М., 1901.

[[59]] Они принадлежали к секте так называемых акефалов, учивших между прочим, что человеческое естество в лице Иисуса Христа поглощено Божеским, и были преданы анафеме Софронием, патриархом Иерусалимским.

[[60]] Т.е. крещаются при обращении в православную веру. Апостольское правило 49.

[[61]] К Амфилохию. Правило 1. Творения в русском переводе. Т.VII. С.6-7. М., 1892.

[[62]] Апостольское правило 2.

[[63]] К Амфилохию. Правила 32 и 51. Творения в русском переводе. Т.VII. С.48 и 99. М., 1892.

[[64]] Гносимахи - противники ведения, еретики VII века; о них говорит св. Иоанн Дамаскин в книге "О ересях".

[[65]] Вероятно, имеется в виду подписка о том, чтобы не собираться вместе и не учить православному почитанию св. икон, о которой говорится выше, во втором письме. Настоящее письмо написано в 816 году.

[[66]] Творения в русском переводе. М., 1892. Т.VII. Письмо 232. С.173.

[[67]] Ср. творения Григория Богослова. М. 1889. Т.III. С.229.

[[68]] Беседа 46 на Евангелие от Матфея. Творения святителя Иоанна Златоуста. Спб. 1901. Т.VII. С.482.

[[69]] Дионисий Ареопагит к Демофилу. Гл.6. Четии-Минеи 26 мая и 3 октября.

[[70]] Преп. Симеон Столпник, Дивногорец, и св. Иоанн Постник, архиепископ Цареградский, жили в конце VI в.

[[71]] Трулльского собора правило 58.

[[72]] Писано в 823 году от лица православных пастырей, которых император приглашал к состязанию с иконоборцами.

[[73]] Проипарктиты допускали предсуществование человеческих душ прежде рождения в здешнем видимом мире.

[[74]] 1. Письмо ССХХХ (Творения в русском переводе. Т. VII. С. 168. М. 1892).

[[75]] ο λαικός - лаик, мирянин.

[[76]] Ср.: 1Тим. 2, 12, а учить жене не позволяю.

[[77]] δημοσία - перед народом, публично. В Синтагме Матфея Властаря есть Закон Δ,7, "Ни один клирик, ни монах, ни воинствующий, ни другой кто не должен собирать толпы народа и публично рассуждать о вере; ибо он наносит оскорбление Халкидонскому собору, который все установил должным образом; посему, если клирик сделает это, он должен быть исключен из собрания клириков, если воинствующий, должен быть исключен из войска, а прочие должны быть наказаны, каждый по своему состоянию" (Алфавитная синтагма Матфея Властаря. М., 1996. С. 182).

[[78]] αξίωμα διδασκαλικόν - учительское достоинство есть власть "учить народ Господень и истолковывать божественные догматы, власть, данная благодатию Всесвятого Духа одним (μόνοις) архиереям и тем, кому они поручают" (Толкование Зонары и Вальсамона на 64 Правило VI Вселенского собора). Здесь, следовательно, говорится в строгом смысле слова о публичной проповеди догматического содержания (Правила православной церкви. С толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истрийского. М., 1994. Т. 1. С. 553).

[[79]] 64 Правило VI Вселенского собора (Правила православной церкви. С толкованиями Никодима, епископа... Т. 1. С. 552; PG 137. 736).

[[80]] 1Тим. 2, 12.

[[81]] 64 Правило VI Вселенского собора: "Не подобает мирянину пред народом произнести слово, или учити, и тако брати на себя учительское достоинство, но повиноваться преданному от Господа чину, отверзати ухо принявшим благодать учительского слова, и от них поучатися Божественному" (Правила православной церкви. С толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истрийского. М. 1994. Т. 1. С. 552; PG 137. 736).

[[82]] 69 Правило VI Вселенского собора: "Никому из всех, принадлежащих к разряду мирян, да не будет позволено входити внутрь священного алтаря. Но, по некоему древнейшему преданию, отнюдь не возбраняется сие власти и достоинству царскому, когда восхощет принести дары Творцу" (Правила православной церкви. С толкованиями Никодима, епископа... Т. 1. С. 557-558.) "Что этот обычай существовал гораздо раньше этого Собора и что, следовательно, был действительно древний, - свидетельствуют следующие слова императора Феодосия Младшего, содержащиеся в актах III Вселенского собора: "Мы, которые всегда нужным числом государственных оруженосцев окружены и которым не приличествует быть без оруженосцев, когда, однако, входим в храм Божий, оставляем вне храма оружие и даже снимаем с головы диадему императорского величества; когда же приносим дары, вступаем в св. алтарь, причем - по принесении - оставляем его и занимаем принадлежащее нам место". То же самое повествует Феодорит о Феодосии Великом, который, по выдержании публичного покаяния, наложенного на него св. Амвросием, вошел в храм и затем, когда наступил час приношения, вошел в св. алтарь, чтобы и ему, по обычаю, принести Богу дары (Церк. ист. V:17), подобное свидетельство находим и у Созомена (Церк. ист. VII:25) (Там же. Т. 1. С. 558-559). 19 Правило Лаодикийского собора (343 г.): "...И единым токмо освященным позволено входити в алтарь, и тамо приобщаться" (Там же. Т. 2. С. 94). "Царям всегда дозволено было входить в алтарь и в алтаре - как Божиим помазанникам - причащаться, наравне со священнослужителями" (Там же. Т. 1. С. 559).

[[83]] Cothurnus - сапог, который мог надеваться на любую ногу: правую или левую безразлично.

[[84]] Здесь разумеется послание прп. Максима Исповедника к Кипрскому пресвитеру Марину, которое играло важную роль в деяниях Флорентийского собора.

[[85]] Канон второго Антиохийского Собора ар. Pitra Juris ecclesiast. Græcorum t. I. p. 457. Этот же канон находится и среди толкований на "Правила Святых Апостолов": ibid. p. 421.

[[86]] Nomocanonis tit. XII, c. 2. Pitra, Juris ecclesiastici Græcorum, t. II p. 600.

[[87]] Быть может, здесь заключается намек на униатского Константинопольcкого патриарха Григория Мамму, который в молодых годах из протосингела был назначен патриархом.

[[88]] Будущий Патриарх Константинопольский Геннадий

[[89]] Св. Иоанн Лествичник: сл. 25, гл. 33.

[[90]] Четии Минеи. 21 июля. Житие преподобных Симеона и Иоанна, спостника его.

[[91]] Св. Григорий Синаит. Главы зело полезные, гл. 128 //Добротолюбие, ч. 1.

[[92]] Шестого Вселенского Собора, Правило 19 гласит: Предстоятели церквей должны по вся дни, наипаче же во дни воскресные, поучать весь клир и народ словесам благочестия, избирая из Божественнаго писания разумения и рассуждения истины, и не преступая положенных уже пределов и предания Богоносных отцов; и Если будет изследуемо слово писания, то не инако да изъясняют оное, разве как изложили светила и учители Церкви в своих писаниях, и сими более да удостоверяются, нежели составлениям собственных слов, дабы, при недостатке умения в сем, не уклониться от подобающаго. Ибо, чрез учение вышереченных отцов, люди, получая познание о добром и достойном избрания, и о неполезном и достойном отвращения, исправляют жизнь свою на лучшее, и не страждут недугом неведения, но, внимая учению, побуждают себя к удалению от зла, и, страхом угрожающих наказаний, соделывают свое спасение.

То-же говорится в Грамоте, выдаваемой архиереем иерею по его рукоположении: "Подобает иерею вседушно прилежати чтению Божественных Писаний, и не инако сия толковати, но якоже церковная светила, святии и богоноснии отцы наши, пастыри и учители, великим согласием истолковали". Далее в Грамоте завещевается иерею строго-нравственная христианская жизнь.

[[93]] Слово преподобного Марка Подвижника. Далее св. отец объясняет, что три образа благочестия суть следующие: первый - не согрешать; второй - по согрешении терпеть попускаемые скорби; третий - плакать о недостатке терпения, когда не можем претерпевать великодушно попускаемых (Промыслом) скорбей. (Продолжение в следующем номере).

[[94]] См. Житие Григория Акрагантийского.

[[95]] Папизм изобрел ужаснейшие пытки, ужаснейшие казни для человечества. Бесчисленные тысячи людей умерли в душных темницах, сожжены на кострах, замучены разнообразно. И это ужасное, дышащее убийством, жаждущее крови изуверство называется единым истинным христианством и с исступленною ревностию стремится увлечь всю вселенную в свою ересь. "По плодам их узнаете их" (Мф. 7, 16), - сказал Спаситель о учителях их и учении их. По плодам своим папизм весьма близко подходит к магометанству: обе эти ереси признают деянием веры и высшею добродетелью все злодеяния и все убийства, совершаемые ими во всяком обществе людей иного вероисповедания.

[[96]] Преп. Марк Подвижник. Слово о законе духовном, гл. 2.

Больше книг на Golden-Ship.ru

Стойте в вере Святоотеческий сборник Святые отцы о ересях и еретиках

Свт. КИПРИАН КАРФАГЕНСКИЙ († 259 г.)

Письмо XII. «Кубикуларию Иоанну о правых догматах Церкви Божией и против еретика Севира»

Письмо XIII. «Краткое слово к иллюстрию Петру против учения Севира»

Кн. 4, Гл. XIII. О святых и пречистых таинствах Господних

Стойте в вере
Святоотеческий сборник
Святые отцы о ересях и еретиках