Иеромонах Ираклий
УДОБНЕЙШИЙ ПУТЬ КО СПАСЕНИЮ В МОНАШЕСТВЕ 1910
Смоленское епархиальное управление
Москва
1991
Исходный текст в формате DOC:
Православная библиотека Prav–book.ru
или Яндекс.диск
Преобразование fb2, epub, html:
Православная библиотека Golden–Ship.ru 2016
Многие, как известно, поступающие в обитель ради спасения, будучи предоставлены самим себе, с великим трудом и опасностью проходят спасительный путь, нередко и сбиваются с него. Поэтому небесполезно было бы каждому вновь принятому в число братства вручать такую книжицу, благодаря которой он мог бы, как познакомиться с духом монашества вообще, так и, в частности, убедиться в необходимости подчинить себя руководству наставника, чтобы потом, с благословения настоятеля, и предать себя в руки им самим избранного старца. Сему святому делу сослужить хотя малую службу и предлагается сия книжица "Удобнейший путь ко спасению в монашестве".
Ближайшая цель ее написания была, с одной стороны — указать вступившему во святую обитель истинный и удобнейший путь ко спасению, т. е. — жизнь под руководством наставника: с другой стороны — сообщить полезные и для старца и для ученика некоторые сведения, определяющие их взаимные отношения. Эти "сведения", впрочем, состоят не из личного опыта автора, а всецело взяты из творений святых отцов и подвижников, проходивших путь старческого окормления.
Да послужит она с пользой для св. обители и для братии подвизающихся в ней! Се — мое искреннее желание.
Спасение есть во мнозе совете
"Все житие монашеское, — говорит св. Иоанн Лествичник, — содержится в трех главных устроениях и образах подвига: или в подвижническом, уединении и отшельничестве; или в том, чтобы безмолвствовать с одним или, много, с двумя; или, наконец, в том, чтобы терпеливо пребывать в общежитии" (Леств. сл. 1, 26).
Но лучшим видом монашеского устроения для новоначального, по учению св. отцов–аскетов, является четвертый, или, строго говоря, тот же вид общежительного монашества, но усовершенствованный со стороны удобоприменимости его к силам человека. Это особое устроение есть старчество, т. е. руководительство, окормление ученика одним духовным, опытным старцем, с полным применением обета послушания (Старчество. Прот. А. Соловьева. Семипал. 1900 г.).
Прельстишася возложившие упование на самих себе и возомнившии не обретати нужды в руководителе
Нуждается ли в руководительстве ревнующий о своем спасении подвижник? Не достаточно ли ему для сего одного Евангелия, где Христом указаны как образ совершенства, так и путь к нему? Не может ли он сам идти по пути совершенства, как шли некоторые подвижники, напр. Павел Фивейский, Антоний Великий, Мария Египетская и др.? Действительно, Христос в Евангелии Своем указал образ совершенства и путь к нему. Но при этом надо помнить, что человек есть существо, весьма удобопреклоненное ко греху, что прилежит помышление человеку прилежно на злая от юности его (Быт. 8, 21); так что и искреннее, хотя бы и горячее, желание не может сразу его изменить. Он так немощен, своеволен, слеп и неопытен, что нуждается в постоянной поддержке и подробных указаниях пути.
А если некоторые подвижники преуспевали без видимых руководителей, то это бывает очень редко и как исключение. Эти люди "чудесне, по смотрению Божию, нарочне были позваны к такому житию, которое совершенным и безстрастным единым приличествует и ангельская крепости требует" (Житие и писания Паисия Величк. стр. 240, 241. Москва. Изд. 2–е 1847 г.).
Эти люди — сильные избранники Божии, и составляют исключение. Может ли новоначальный, страстный и немощный, считать себя столь сильным, как эти избранники Божий? С другой стороны, может ли он надеяться на чудо? Не будет ли он этой надеждой только искушать и прогневлять Бога? Поэтому, необходим новоначальному руководитель, чтобы незаблудно шествовать по пути спасения.
Путь этот оправдан опытами всех святых подвижников, каковы — Макарий Египетский, Пахомий, Иларион, Евфимий, Савва и пр. Все они начинали подвижнический путь покорением себя отцу своему духовному; чрез что скоро и преуспевали и возрастали в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Еф. 4, 13).
Вот почему в писаниях св. отцов мы часто встречаем учение о необходимости руководительства в духовной жизни.
а) Св. Григорий Нисский говорит: "Жизнь сию не иначе кто может в совершенстве изучить, как под руководством кого–либо опытного в ней. Ибо не так просто этот образ жизни, чтобы по нужде можно было доверить собственному суждению, что для нас полезно. Чем выше всех прочих занятий предположена у нас цель, тем более мы должны наблюдать осторожность: здесь нерассудительность касается самой души и угрожает опасностью потерпеть такого рода ущерб, который состоит не в потере каких–нибудь благ, но в погибели самого себя, и во вреде собственной душе… Итак, прежде всего должно стараться о том, чтобы найти себе руководителя на сем пути и хорошего наставника, дабы по своей неопытности не пойти по каким–нибудь новым непроходимым и уклоняющимся от истинного пути дорогам" (VII том твор. 384–387 стр.).
б) Преподобные Каллист и Игнатий учат: "Кто решится пойти неизвестным путем без верного проводника, или ввериться морским волнам без искусного кормчего? Или кто начнет учиться искусству или науке без учителя? А сему искусству искусств, сей науке науки — стезе, ведущей к Богу, глубочайшему мысленному морю, то есть жизни иноческой, которая уподобляется жизни ангелов, осмелится ли кто–нибудь начать учиться без наставника и кормчего, искусного и истинного учителя, и верить, что достигнет (благополучного) конца? — Такой, кто бы он ни был, поистине ошибается, и прежде нежели начал, — уже ошибся, как незаконно обучающийся: равно так и, напротив, повинующийся отеческим указаниям, прежде нежели пошел — уже достиг конца. Откуда можем мы иначе узнать, как должно бороться с плотию? Как вооружаться против страстей и демонов? Ибо с добродетелями, как пишут, сплетаются и страсти, и близки к нам. Откуда научимся как должно обуздывать телесные чувства и душевные силы приводить в согласие как на музыкальном инструменте? И еще: как можно будет нам различать Божественные внушения, откровения и утешения и Божественные видения от обольщений, засад, обманов и мечтаний бесовских? — И скажем вкратце: как соединения с Богом и Богом совершаемых тайнодействий и таинств удостоимся достигнуть без тайнонаучения тайноучителем истинным и (духовно) просвещенным. Невозможно это. Поистине невозможно" (Кал. и Игн. гл. 15).
Из приведенных святоотеческих слов видно, что необходимость в руководстве вытекает из невозможности человеку видеть себя в настоящем свете, беспристрастно познавать себя и верно совершенствоваться.
Подвижнику надо вести борьбу с самим собою, "не внешнего врага нам надо бояться: враг наш заключен в нас самих" (Исих. преп. 2 т. Доброт.). Сам же подвижник не может судить безошибочно и беспристрастно. Ведь и самые опытные врачи и то сами не лечат своих болезней; кольми паче в духовных болезнях новоначальный не может быть себе врачом. "Всего труднее, говорит св. Василий Великий, знать и врачевать себя самого, потому что людям прирождено самолюбие, и каждый, по пристрастию к самому себе, извращает истинный суд. Но удобнее может познавать и врачевать нас другой, потому что судящего о других страсть самолюбия не затрудняет в истинном распознавании" (Подв. уст. гл. 22, т. V, стр. 451).
Преп. Исаак Сирин говорит: "Умеренному деланию цены нет" (Сл. 71, стр. 366. Сергиев Пос. 1911 г. 3–е изд.). Между тем новоначальный, ревностный вначале, скоро ослабевает в подвиге. Он не знает себе меры: сегодня он чрезмерно подвизается, а завтра ослабляет подвиг. Но как чрезмерность, так и ослабление подвига — есть зло. Если даже подвижник и не ослабевает в подвиге, и тогда все–таки находится в опасности погибнуть чрез падение в прелесть: почему не напрасно св. отцы говорят: "Если видишь юного, по своей воле восходящего на небо, то удержи его, ибо польза ему будет от сего" (Преп. Ефр. Сир.). Вот почему св. отцы похваляют такую жизнь подвижников, которая течет подобно малому, но постоянно текущему, ручейку, никогда не иссыхавшему (из кн. Жизнеоп. Амвросия Опт. Душеп. чт. 1892 г.). Особенно убедительно учит преп. авва Дорофей о необходимости иметь наставника. "Подобно тому, — говорит он, — как лист сначала всегда бывает зелен, цветущ и красив, потом постепенно засыхает, падает и, наконец, им пренебрегают и попирают его, так и человек никем не управляемый, сначала всегда имеет усердие к подвигам, потом усердие это мало помалу охладевает, и он, не имея никого, кто бы наставлял его, поддерживал и воспламенял в нем это усердие, (подобно листу) нечувствительно иссыхает, и падает, и наконец становится подвластным рабом врагу спасения, который делает с ним, что хочет" (Поуч. 5–е).
Поэтому, скажем словами того же преподобного, "нет несчастнее и ближе к погибели людей, не имеющих наставника на путь Божий" (А. Дорофей, 5 поуч.).
а) Св. Петр Дамаскин говорит: "Начало спасения — да оставит человек своя хотения и разумения и сотворит Божия хотения и разумения. Волю же Божию (в частных случаях) узнать иначе нельзя, как чрез рассуждение, и рассуждение не свое, а утвержденное вопрошением имеющих дар рассуждения, и опытных… Если же не так, не можем спастися никак без сего. Даже и то, что мы почитаем благим не бывает на добро, или потому, что неблаговременно, или потому, что не нужно" (Кн. 1, стр. 5).
б) Св. Варсонофий Великий: "Кто хочет совершенно узнать путь, но не идет с знающим его совершенно, тот никогда не достигнет града небесного" (Отв. 61–й).
Бог чрез Божественное Писание указывает нам на этот же путь, как путь спасительный.
а) Вопроси отца твоего, и возвестит тебе, старцы твоя, и рекут тебе (Второз. 32, 7).
б) Имже несть управления, падают якоже листвие; спасение есть же во мнозе совете (Притч. 11, 14).
в) С советом вся твори (Сир. 32, 21).
г) Сам Спаситель узаконяет этот путь, ибо Он, в лице Апостолов, сказал всем пастырям духовным: Слушаяй вас, Мене слушает.
Может явиться у кого–нибудь и такой вопрос: что же делать мне? Я живу несколько лет в обители, где не заведено было старчество; такого же старца, как пишут св. отцы, не имею в виду, да и где его ныне найдешь?
На это отвечают нам св. отцы.
а) Св. Василий Великий: "Если по благодати Божией найдешь (а поискав, непременно найдешь) учителя добрых дел, наблюдай за собою, чтобы не делать тебе ничего вопреки воле учителя" (5 ч., 51 стр. Изд. 1858 г.).
б) Преп. Симеон Новый Богослов: "Брат! если ты пребываешь в общежитии, помолись усердно Богу, чтобы Он показал человека, который мог бы хорошо упасти тебя; и кого Бог покажет тебе или тайно Собою, или явно чрез раба Своего, к тому пойди и, взирая на него и беседуя с ним, почитай его, как Самого Христа; слушай его, как Самого Бога, и научишься полезному. Что он тебе будет говорить, исполняй несомненно, хотя бы повелеваемое казалось тебе противным и, по мнению твоему, вредным.
Ибо лучше называться учеником ученика, а не жить самочинно и обирать безполезные плоды своей воли" (Преп. Сим. Н. Бог. 12 слов, Москва, 1869 г., сл. 7, стр. 109).
в) Преп. Авва Дорофей: "Если кто направит сердце свое по воле Божией, то Бог просветит и малое дитя сказать ему волю Свою. Если же кто не хочет искренно творить волю Божию, то, хотя он и к пророку пойдет, и пророку положит Бог на сердце отвечать ему сообразно с его развращенным сердцем, как говорит Писание: и пророк аще прельстится, и речет слово; Аз Господь прельстих пророка того" (Иез. 14, 9. Поуч. 5 Аввы Дорофея).
г) Преп. Иоанн Лествичник: "Все, хотящие познать волю Господню, должны прежде умертвить в себе волю собственную, и помолившись Богу, с верою и нелукавою простотою, вопрошать отцов и братий, в смирении сердца и без всякого сомнения в помысле, и принимать советы их, как из уст Божиих, хотя бы оные и противны были собственному их разуму, и хотя бы вопрошаемые были не весьма духовны. Ибо не неправеден Бог, и не пропустит, чтобы прельстились те души, которые с верою и незлобием смиренно покорили себя совету и суду ближнего; потому, хотя бы вопрошаемые и не имели духовного разума, но есть Глаголющий чрез них Невещественный и Невидимый. Многого смиренномудрия исполнены те, которые руководствуются сим правилом несомненно" (Леств. сл. 26, стр. 195. Изд. 6–е).
Из всего сказанного видно, что необходимо руководительство в духовной жизни, что и ныне возможно найти духовного наставника.
Слушаяй вас, Мене слушает
О деле и служении старца преп. Феодор Студит говорит: "Жизнь человеческая есть море; по которому мы, как в корабль какой, в тело сие вошедши, мысленно плывем и плывем непрестанно — день и ночь, в непогоду и бурю; и море то бедственно, и не только бедственно, но и длинно, соразмерно с длительностию нашей жизни; и в нем столько страшных бурных волнений воздымается духами злобы, столько пиратов–демонов нападает, потопить нас покушаясь, что и сказать нельзя" (Доброт. 4 т., гл. 308). Но держать в руках кормило и бодренно вести корабль среди подводных камней, отмелей и бурь, и иметь постоянно очи обращенными на небо, присматриваться к звездам правды и по ним направлять плавание, доставить корабль безопасно в пристанище спасения — в том дело и служение стоящего у кормила руководителя (Из 36 гл. 4–го т. Доброт.).
В чем же заключается сущность старчества? Сущность и вся сила старческого руководства — старчества — заключается в завете между старцем и учеником, по которому пред лицом Бога духовный отец — старец — берет на себя дело руководства души ученика ко спасению, а ученик безбоязненно всего себя с душею и телом предает наставнику. "Как железо кузнецу, предаю себя тебе, святейший отче, в повиновение", — говорил послушник Исидор своему старцу (Леств. 4 сл., 23). "Если соблюдешь мою заповедь, паче же Божию, исповедаю, что отвечаю за тебя в день оный, в который Бог имеет судить тайная человеков", — говорит старец (Варс. Вел. 58 отв.).
Таким образом, от ученика требуется полнейшее предание себя, отречение от своей воли, мыслей и желаний, полная невменяемость, омертвелость (Леств. 4 сл., 3). А на обязанности старца лежит принятие, очищение и совершенствование души ученика, решительное уверение в ее спасении, ответ за нее пред судом Божиим — таков завет между учеником и старцем.
Письменно не скрепляется этот невидимый для людей духовный союз, но тем не менее он для ученика и старца крепок и неразрывен. Это можно видеть из следующего примера. В прологе 15 октября повествуется:
Один сирийский послушник нарушил послушание, возложенное на него старцем и, презрев запрещение, ушел в Египет. Здесь в Александрии после долгих и великих подвигов он исповедал Христа и после истязаний умер мученически. Но когда христиане похоронили его тело, почитая его уже святым, три раза случалось, что на литургии после диаконовского возгласа: "оглашении изыдите", рака с телом этого мученика, ко всеобщему удивлению, срывалась с места и невидимой силой уносилась на паперть, а по окончании литургии опять сама собою поставлялась во храме. Когда же узнали причину этого явления, кроющуюся в том, что страстотерпец нарушил послушание и связан клятвой старца, и пригласили этого старца разрешить своего послушника от запрещения, рака уже не трогалась с места (Старчество. Прот. А. Соловьева).
Таким образом, для увенчания подвижника–мученика требовалось разрешение старческое. — Так крепок союз старца и ученика.
Возможен вопрос: зачем же такое полное подчинение ученика старцу? Где же свобода нашей воли? — Наша воля, — отвечаем словами Аввы Пимена и Аввы Дорофея, — "есть медная стена между человеком и Богом. Она есть как–бы камень, противостоящий и сопротиводействующий воле Божией. И если человек оставит свою волю, тогда может и он сказать: о Бозе моем прейду стену. Бог мой, непорочен путь Его" (Пс. 17, 30–31).
Воля наша сильно склонна в сторону греха; вследствие чего теряет истинную свободу, является пленницей у греха и, потому, — ненадежной в деле спасения. Вот почему св. Варсонофий Вел. и сказал: "Не прельщайте от диавола и не следуйте (внушениям) своей воли, во вред себе, никогда не будет по воле вашей: ибо зло не истребит зла" (Отв. 548). Разрушить медную стену, оставить свою греховную волю при помощи старца и хочет ученик. Это — не рабство: потому что такое "рабство" дает свободу от бремени грехов и страстей; а где истинная свобода, там не может быть рабства, а только — стеснение животного человеческого произвола ради свободы истинных чад Божиих.
Все отношения старца к ученику должны быть проявлением одной любви; только при этом условии старец может с пользою нравственно воздействовать на окормляемого. Посмотрим, как и в чем обнаруживали свою любовь преподобные отцы — святые старцы.
"Я с радостью, — говорил пр. Варсонофий Вел. ученику, просившему у него ходатайства перед Богом, — полагаю душу мою на смерть за тебя; скажу тебе слово Руфи: да не будет ми разлучитися от тебе, но смерть разлучит между мною и тобою" (Руф. 1, 17; Отв. 57).
"Я прежде прошения вашего, — говорил он же ученикам, — ради горящей во мне любви Христа сказавшего: возлюби ближняго твоего, яко сам себе (Мар. XII, 31), не престаю день и ночь молиться Богу, чтобы Он соделал вас Богоносными. Я был для вас как отец, который старается включить детей своих в светлые воинства царския, тогда как они сами не заботятся о сем" (Отв. 109).
"Я поболел, — говорит он же скорбящему и смущенному от искушения своему ученику, — поболел сердцем так сильно, как никогда, особенно вспомнив слова Апостола: Кто изнемогает, и не изнемогаю? Кто соблазняется, и аз не разжизаюся? (2 Кор. XI, 29). Если и не поступаю по Апостольски, но слышал, что Апостол заповедал радоватися с радующимися, и плакати с плачущими" (Рим. XII, 15, Отв. 57).
Не напрасно, поэтому преп. Серафим Саровский уподобляет и любовь руководителя духовного самоотверженной любви матери. "Будь материю, — говорил он строителю о. Антонию, предсказывая ему настоятельство в Св.–Троице–Сергиевой Лавре, — будь материю, а не отцом к братии". Таким любвеобилием должно быть исполнено сердце старца по отношению к ученику. А любовь — это такая добродетель, такая сила, с которою, при помощи Божией, все возможно сделать, — с которою старец может и окаменелое сердце ученика сделать плодоносным и способным к восприятию Царства Небеснаго.
1) Искоренение страстей в ученике.
Самый опасный, главный корень страстей, по учению св. отцов, есть самолюбие.
"Матерь страстей — самолюбие" (Блаж. Фалассий, 2–я 100, 1 гл. 3 т. Добр.).
"Начало всех страстей есть самолюбие, а конец — гордость" (Макс. Исповедник 3–я 100, 57 гл.).
Вот к искоренению этой–то главной страсти самолюбия старец прежде всего и приступает в деле окормления ученика.
Св. Отцами называются восемь главных страстей: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие и гордость (свв. Ефр. Сир., И. Лествичник, Кассиан, Нил Сорский).
Св. Григорий Синаит (гл. 91) сводит их к трем: чревоугодию, сребролюбию и тщеславию; эти же три в свою очередь сводит к одной — самолюбию. Так как все страсти тесно и неразрывно связаны между собою, то стоит изгнать главную страсть, т. е. самолюбие, как все прочие уже с большею легкостию могут быть уничтожены. Тогда, по мере исчезновения страстей, душа ученика будет постепенно нравственно совершенствоваться и восходить на небо добродетелей.
Св. Максим Исп. говорит: "Не будь самолюбив, и будешь Боголюбив; не будь самоугодник, и будешь братолюбив".
2) Насаждение добродетелей.
Другое, в чем должна выражаться деятельность старца, это насаждение добродетелей в ученике, особенно — послушания. И между добродетелями такая же неразрывная связь, как и между страстями; так что стоит в ученике насадить основательную одну добродетель, как и другая одна за другой тоже привьются. Какую же добродетель старец должен насадить в ученике, чтобы на ней, как на основании, легко могли утвердиться и прочие? Основанием всех добродетелей у подвижников является послушание. И это совершенно верно.
"От послушания, — по учению св. Иоанна Лествичника, — рождается смирение, от смирения же разсуждение, от разсуждения — рассмотрение, а от сего — прозрение. Кто же не пожелает идти добрым путем послушания, видя, что от него проистекают такия блага? О сей то великой добродетели и добрый певец сказал: уготовал еси благостию Твоею, Боже, нищему послушнику пришествие Твое в сердце его" (Пс. 67, 11. Лествица 4 сл., 105).
Таким образом, послушание — все равно что фундамент: на нем зиждется все здание добродетелей. Поэтому, как без основания нельзя строить дом, так немыслимо насаждать дом добродетелей и в ученике, не имеющем послушания. О таком св. Иоанн Лествичник говорит: "Лучше изгнать послушника из обители, нежели позволить ему исполнять свою волю" (Сл. к пастырю гл. 14, 4). "Если спрашивать меня, так и слушать, а если не слушать, так и не ходить ко мне", — говорил Оптинский старец Леонид (Жизнеоп., стр. 72). Так важно и велико послушание!
3) Насаждение в ученике: познания своей немощи, самоукорения и благодарного перенесения скорбей.
После того, как утвердится в послушнике основание добродетелей, т. е. послушание, старцу необходимо воспитать в нем три сии: а) познание глубокой своей немощи, б) самоукорение и в) благодарное перенесение скорбных искушения.
а) Для ученика познание глубокой своей немощи немаловажно. При встрече с разными искушениями, скорбями, а главное — при борьбе с помыслами и страстями, ученик ясно увидит в себе крайнее безсилие. А это уже — начало к выздоровлению души сего, потому что научает его не надеяться на себя, а искать чрез старца помощи у Всемогущего Бога, что и избавляет его душу от расслабления. "Блажен человек, который познает немощь свою, — говорит преп. Исаак Сир (сл. 61), — он воздвигает душу свою от расслабления, и богатеет осторожностию".
б) Старец старается внедрить в душу окормляемого еще — самоукорение. Человек несовершенный пытается всегда оправдать себя и в своих проступках хочет винить других, а не себя. Это для послушника крайне вредно, потому что он подвергается опасности остановиться на пути, неподвижно пребывать с мнимой своей праведностью и "никогда не перестанет оскорбляться и оскорблять, теряя чрез то все труды свои" (А. Дороф. поуч. 7–е). "Отцы наши, — говорит пр. Авва Дорофей, — обретали покой от самоукорения. Укорящий себя — всегда в радости, всегда в спокойствии, считая себя достойным всего неприятного. Все — по его желанию" (Поуч. 7–е). Так полезно пребывать в самоукорении.
в) Третье желание, которое старец должен воспитать в ученике, это — благодарное перенесение скорбных искушений. Св. Петр Дамаскин говорит: "Мудрый принимает скорбное, как достойный того, и считает себя заслужившим больших (скорбей), нежели те, которые с ним случаются, и радуется, что удостоился немного поскорбеть в нынешнем веке, в облегчение многих мучений, которые приготовил себе в будущем" (Кн. 1–я, стр. 22. Москва 1874).
Скорби и искушения имеют очистительную силу еще и здесь, на земле: как золото, пройдя чрез огонь, очищается, так и душа человека очищается чрез горнило искушений. Поэтому св. отцы считали даже неполезным для человека быть свободным от искушений. "Пойди, молись Богу, чтобы пришло к тебе искушение и то сокрушение и смирение, которые имел ты прежде; ибо посредством искушений душа усовершается", — сказал один старец преп. Иоанну Колову на его слова, что он по молитве к Богу избавлен от страстей и приобрел спокойствие (Достоп. сказ. стр. 102–103. Москва, 1845 г.).
Основываясь на пользе, какую приносят человеку скорби, старец и воспитывает в ученике терпеливое и благодарное их перенесение.
Чтобы успешнее шло искоренение страстей и насаждение добродетелей в ученике, старцу необходимо следить, чтобы окормляемый не находился в праздности[1]. Поэтому, если старец найдет у ученика довольно свободного времени от монастырских послушаний, то назначает ему так называемое келейное правило. Большею частию в монастырях употребляется правило, установленное Оптинскими старцами. Оно состоит в следующем.
Ежедневно читается в келлии: одна глава из Евангелия по ряду, начиная с 1–й главы Ев. от Матфея до последней гл. Ев. от Иоанна, и две главы из Апостола, начиная с Деяний св. Ап. и кончая последней главой Апокалипсиса; причем последние 7 гл. Апокалипсиса читаются по одной в сутки, вследствие чего чтение Евангелия и Апостола кончится одновременно. Затем ежедневно читается по одной кафизме из Псалтири.
Кроме этого совершают так называемую пятисотенницу в следующем порядке: 300 молитв "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго", причем каждая сотня с 10 земными поклонами и 20 поясными в начале, остальные (69 мол.) устно без поклонов, только последняя — с земным поклоном. После этого 100 молитв ко Пресвятой Богородице: "Пресвятая Владычице моя Богородице, спаси мя грешнаго", в том же порядке, как и каждая сотня Иисусовых молитв. Затем 50 молитв: "Святый Ангеле Божий, хранителю мой, моли Бога о мне грешном", с 5 земными и 10 поясными поклонами в начале и 1 земным в конце, остальные устно. Наконец 50 молитв: "Вси святии, молите Бога о мне грешном", совершаются так же, как и Ангелу[2].
Какое–либо изменение в составе этого келейного правила, уменьшение (напр., до 100–200 мол.) или увеличение его предоставляется воле и благословению старца–наставника. Правило это, будучи усердно исполняемо, низводит на человека помощь и охранение благодати Господней ("Монашеская жизнь". Архиепископа Ювеналия. Стр. 145–147. Вильна 1898 г.). Преп. Исаак Сирин так говорит о необходимости исполнять келейное правило: "Лучше стараться не опускать и малого (правила молитвенного), нежели опущением этого давать место греху. Ибо конец неуместной свободы есть жестокое рабство" (Сл. 71–е).
В состав келейного правила входит и чтение святоотеческих книг, которые, по указанию старца, ежедневно, хотя понемногу, и читает новоначальный. В числе первых прочитываются: Аввы Дорофея, Лествица и Феодора Студита. За ними — Жития святых (Четии Минеи), Нила Сорскаго, Ефрема Сирина и проч. Чтение писаний святоотеческих необходимо для пользы души. Ими жизнь исправляется, душа от страстей очищается, ум просвещается, и сердце любовию к Богу согревается.
На старце лежит великая ответственность за душу окормляемого; к нему относятся строгие слова Господни: Души их от руки твоя взыщу. Его старческое служение, по словам Еп. Феофана–затворника, должно выражаться в следующем: "Кто ретив, направь как лучше; кто ослаб, возбуди ревность; кто уклонился в сторону, возведи на должный путь; кто горем убивается, утешь и воодушеви; кто берется не за то, что пригоже, вразуми; поссорились, примири; обида произошла, рассуди право; бедность угнетает, устрой помощь; не понимают чего, разъясни; страсти кого одолевают, укажи как справится с ними. Так всегда — когда словом, когда делом, когда строгостию, когда ласкою, когда один, когда сообща, имея одно в виду, да будут все совершенны и ни в чем же лишены" (Иак. 1, 4).
Труден подвиг старца! И много нужно ему самоотверженной любви в деле окормления. Но в этом же самом подвиге и в этой любви он почерпает и великую награду себе. Во–первых, наградой может ему служить смиренное сознание, что "врачевание человека лучше всех деланий и добродетелей" (Св. Петр Дам. кн. 1, стр. 152); во–вторых — что служение старца есть высшее проявление любви христианской: "Никто не может более Христа любить, как тот, который спасения ближнего ищет" (Св. Тихон Задонский 2 т., 319 стр.); в–третьих, великим утешением для старца служит сознание, что спасая других, он получает то, ради чего и живет; сам спасается и послушающие его (1 Тим. 4, 16).
Преп. Феодор Студит говорил ученикам своим: "Сколь великую радость испытываю я, когда помышляю о спасении всех вас и о великом за то мздовоздаянии; столько же великим страхом и трепетом объемлюсь, представляя, какой ответ предлежит мне дать о каждом из вас. Помогите же мне, чада мои, и, не смотря на худость и слепоту руководителя, спаситесь, чтобы вместе с собою спасти и меня, бедного" (Доброт. 4 т.).
Юнии повинитеся старцем
В сущности все обязанности и добродетели ученика по отношению к старцу называются одним словом — послушание. Что есть послушание? "Послушание, — говорит св. И. Лествичник, — есть совершенное души своея отвержение, действиями телесными показуемое, умерщвление членов при живом уме, действие без испытания, произвольная смерть, гроб собственной воли, отложение рассуждения; послушник — блаженный живой мертвец" (Леств. 4 сл., 3–4).
Кратко сказать: послушание есть исполнение всякого дела, какое бы ни приказали, с отсечением своей воли и своего смышления.
Послушание лучше жертвы и повиновение лучше тука овнов (1 Цар. 15, 22 и 23). Велика добродетель — послушание. "Пресвятое послушание, — говорит Паисий Величковский, — в трех местах было насаждено Богом: на небесах, в раю и на земле. В этих трех местах явился плод преблагословеннаго послушания и плод треклятаго преслушания. На небесах насаждено было послушание в силах небесных и нарушенного самовластным произволением диавола, плод чего — низвержение с неба и лишение света Божественнаго; в раю насаждено было в первозданных людях и самопроизвольно по гордости ими же нарушено, и плод сего — изгнание из рая и смерть всего рода человеческаго; на земле, наконец, насаждено Божественное послушание Христом — Сыном Божиим" (Житие и пис. Паисия Величк. изд. 2–е стр. 264–265).
А какой величественный образ послушания оставил нам Подвигоположник Господь наш Иисус Христос! "Он, Раздаятель недомыслимых благ, Владыка сый всяческих, благоволил восприять не пустынный, не страннический, но послушнический образ жизни. Ибо Сам сказал о Себе: снидох с небесе, не да творю волю Мою, но волю пославшаго Мя Отца (Иоан. VI, 38), и еще: яже Аз глаголю вам, о Себе не глаголю; но пославший Мя Отец, Той Мне заповедь даде, что реку и что возглаголю" (Иоан. XIV, 10, XII, 49; св. Феод. Студ. гл. 38 и 184, 4 т. Доброт.).
Пришествие Спасителя на землю и конец ее — все это один подвиг послушания. Так, известив еще в ветхом завете чрез пророка о цели Своего пришествия, которая есть — еже сотворити волю Твою, Боже мой, восхотех (Пс. 39, 9), Господь Иисус Христос, ради послушания Богу Отцу, рождается от Девы в уничиженном виде, в яслях, обрезается и живет в послушании у мнимого отца Своего Иосифа и Матери Своей (и бе повинуяся има (Лук. II, 51)). Он, Богочеловек, повиновался просто человекам…
Но главным образом Спаситель обнаружил Свое послушание во вкушении крестных страданий и смерти. Не якоже Аз хощу, Отче, но якоже Ты, — говорил Он пред вступлением в тяжкий крестный подвиг, — не Моя воля, но Твоя да будет! (Матф. XXVI, 39; Лук. XXII, 42).
Таким образом, Христос, зрак раба приим, был послушлив Отцу даже до смерти, смерти же крестныя (Филип. 2, 7–8). Послушание с начала до конца: в пришествии жизни и смерти. Тем же и Бог Его превознесе. — Хотя Он и Сын, — говорит св. ап. Павел в другом месте, — однако страданиями навык послушанию; и, совершившись, сделался для всех послушных Ему виновником спасения вечного, был наречен от Бога Первосвященником по чину Мелхиседека (Евр. 5, 8–10).
Так возвеличен и превознесен Спаситель за послушание! С тех пор святое послушание возвеличено. Оно стало даже основанием всей монашеской жизни. "Сие убо Божественное послушание, насажденное от Самого Христа Господа во св. Его ученицех, приде во святый ангельский монашеский чин, в нем же мнози во святом послушании, яко солнце просияша и совершенне Богу угодиша, и весь монашеский чин на святом послушании основан есть" (Житие и писания Паисия Величк. 1847 г., изд. 2, стр. 266).
а) Послушание важнее других обетов иноческих.
Святое послушание столь велико, что превышает другие иноческие добродетели. Хотя высока добродетель монашеская — нестяжание, властвующее над вещами, еще выше ее — целомудрие, властвующее над плотию; но обоих выше послушание, как властвующее над духом. В Прологе (16 февр.) говорится, что из трех подвигов поста, чистоты и послушания первый доводит до половины пути к Богу, вторая приводит ко входу, а последнее поставляет пред лицо Самого Бога.
б) Послушание превосходит другие виды подвижничества.
Это видно из следующего древнего сказания. Один великий старец, рассказывал Авва Руф, видел на небе четыре чина. В первом стоял человек, который болен и благодарит Бога; во втором чине — человек, который с любовию принимает странных и с терпением служит им; в третьем — отшельник, который живет в пустыне и никого не видит; в четвертом — человек, живущий в послушании духовному отцу своему и повинующийся ему ради Господа. Сей последний за послушание свое носил золотую цепь и щит, и имел большую славу в сравнении с другими. На вопрос старца: почему этот меньший имеет большую пред другими славу, путеводитель отвечал: страннолюбивый все делает по своей воле; кто живет в пустыне, удалился туда также по своей воле; а сей, живущий в послушании, отказывается от всех своих желаний и во всем зависит от Бога и отца своего. Потому он и получил большую славу в сравнении с другими.
Итак, доброе, великое дело — послушание ради Господа. "О послушание! Ты спасение всех верных; ты мать всех добродетелей! Ты находишь Царство, ты отверзаешь небеса и возводишь людей от земли на небо! Ты питательница всех святых; они питались твоими сосцами и возрастали в совершенствах! Ты сожительница Ангелов!" (Достоп. сказ. стр. 246. Изд. 1845 г. Москва).
в) Послушание равняется мученичеству.
Преп. Феодор Студит говорит: "Справедливо свидетельствуют многие св. отцы, прежде же всех свидетельствует св. Василий Великий, что состояние послушания есть настоящее мученичество. Мы сподобились вступить в настоящий подвиг высокого жительства в послушании, и подъемлем мученичество иным образом; вместо отсечения членов отсекаем свою волю; вместо излияния крови извергаем греховные помыслы и пожелания; вместо тиранических мук терпим нападения бесов и неприязни со стороны мира; почему не суетною надеждою надеемся в будущем веке получить часть вместе со св. мучениками" (Доброт. т. 4, гл. 145).
Из всего сказанного видно, сколь высоко нравственное достоинство послушания, и сколь необходимо его иметь подвижнику.
Но истинное послушание может быть только тогда, когда ученик имеет полную веру к своему старцу — руководителю. Поэтому, прежде чем говорить о послушнических обязанностях ученика, необходимо предварительно остановиться на сей добродетели.
Св. отцы — подвижники первою и необходимою обязанностью ученика называют чистую и нелестную веру к наставнику. Преподобные Каллист и Игнатий (5 т. доброт., 15 гл.) говорят: "Истинному послушнику должно, во первых, соблюдать чистую и нелестную веру (к руководителю) в такой мере, чтоб смотрел на него, как на самого Христа, и как Христу повиновался ему, как говорить Господь Иисус: слушаяй вас, Мене слушает, и отметаяйся вас, Мене отметается; отметаяйся же Мене, отметается Пославшаго Мя (Лук. X, 16). Поэтому, предавшись старцу, ученик должен принимать от него наставления не как простые советы и указания, а как законы, обязательные для исполнения, "смотря на него, как на Самого Христа, а не как на человека, и всякое от себя отгоняя неверие и сомнение" (Кал. и Игн. гл. 14).
Все послушание, все духовное совершенствование ученика зависит от твердости веры: если же она в послушнике поколеблена, то напрасен будет и весь труд обоих — и старца и ученика. "Сколько вера, — говорит св. И. Лествичник, — цветет в сердце, столько и тело успевает в служении; а кто преткнулся о камень неверия, тот уже пал, ибо всячески — еже не от веры, грех есть" (Рим. XIV, 23; Леств. 4 сл., 7). Марк подвижник говорит: "Человек советует ближнему насколько знает: Бог же действует в слышащем, насколько он верует (по мере его веры к Советующему)" (Доброт. 1 т. Марк. подв. 78–я глава о духовном законе).
В виду такого великого значения веры к наставнику, сам послушник более всего должен пещись о том, чтобы вкоренить в себе твердую веру к наставнику и отнюдь не допускать по отношению к нему сомнений. "Испытывать нестроения (немощи) наставника и желать испытывать, значит препятствовать своему преуспеянию" (Нил пост. гл. 42). "Когда помысл склоняет тебя испытать и осудить твоего наставника, как от блуда отскочи от онаго; не давай сему змию никакого послабления и входа, но говори ему: «О, прелестник! Не я над наставником, а он надо мною получил суд: не я его, а он мой судья»" (Леств. 4 сл., 7; Кал. и Игн. 14 гл.). Испытывать послушнику старца, по учению св. И. Лествичника позволяется только до избрания и до предания ему себя, "чтобы не попасть вместо врача на больного". По предании же, говорит преподобный, "отнюдь не должны мы испытывать или судить в чем–нибудь доброго нашего наставника и судию, хотя, может быть, в нем, как в человеке, и увидим некоторые малые согрешения. Если же не так, то сделавшись сами судиями, не получим никакой пользы от повиновения" (Сл. 4, 6).
Оптинские старцы говорили: "Если с верою будешь искать и принимать слова мои, то и чрез грешника получишь пользу: а если без веры, с сомнением и испытанием, разбором слов и действий, то, хотя бы и праведен был, пользы быть не может: это знаешь из отеческих писаний и на деле испытал". Отсюда видно, сколь необходима для ученика вера к наставнику, чтобы неошибочно проходить спасительный путь послушания.
По учению св. отцов, внешнее послушание ученик должен оказывать во всех делах. Какое бы приказание и делание старец не дал ученику, послушник безпрекословно, немедленно и без рассуждения, без исследования, хорошо ли то или дурно, должен исполнить. Преп. Павел Препростый, по повелению св. Антония стоит на зное, плетет и расплетает корзины, без нужды, по–видимому, без цели черпает воду из колодца и выливает ее на землю. А св. Иоанн Дамаскин, по повелению старца, вычищает монастырские отхожие места. Так ученики повинуются. И скоро преуспевают.
На таком беспрекословном послушании видимо почивает благословение Божие. Вот примеры.
а) Ученик преп. Венедикта, отрок Плакида тонет среди реки. Преподобный, видя то прозорливыми очами, посылает своего ученика Мавра спасти его. Мавр, выполняя беспрекословное послушание, спасает отрока, и спасши, узнает, что бежал по воде как по суху (Чет. Мин. 14 апр.).
б) Авва Иоанн Колов, по приказанию старца, ежедневно с вечера отправлялся далеко с кружкой за водой, чтоб утром полить посаженное старцем сухое дерево. Чрез три года дерево оживает и приносит плод, и старец в собрании предлагает вкусить плодов послушания (Достоп. сказ. 100 стр.).
Внешнее послушание проявляется еще в том, что без позволения наставника ученик ничего не может делать и предпринимать, все делает с совета и ведома своего наставника. Никто никуда не должен выходить без благословения отца. Даже в добром деле и то не должно самовольно поступать. "И доброго дела не делай, милостыню не подавай без воли отца", — говорит св. Симеон Нов. Богослов (гл. 169). "Наблюдай за собою, — говорит св. Василий Великий, — чтобы не делать тебе вопреки воле учителя; ибо все, что делается без него, есть некое хищение и святотатство, ведущее к смерти, а не к пользе, хотя бы дело твое казалось тебе добрым" (т. V, стр. 51).
Вообще, что велит исполнить и сделать ученику наставник, он должен исполнять: что не велит, хотя бы то ученику и хотелось, должен терпеть и повиноваться. Только при таком повиновении ученик может с пользою для души проходить путь монашеской жизни. За такое повиновение ученик обретет мир душевный, беспечалие и радость о Дусе Святе. Он еще и здесь на земле вкусит сладости от истинного послушания. Ибо "повинующемуся Богу — повинуются все" (Св. Петр Дам. кн. 1, 22 стр.); послушание бывает за послушание. "Если кто слушает Бога, и Бог того слушает" (Авва Моисей. Древ. Патерик, гл. 14 и 9).
Иногда же слушать старца, а иногда делать по своему, это значит разорять то, что созидает воля старца. Св. Иоанн Лествичник (4 сл., 60) говорит: "Кто иногда слушается, а иногда не слушается отца, тот подобен человеку, который к больному своему глазу в одно время прикладывает целебную мазь, а в другое известь. Ибо писание говорит: един созидаяй, а другий разоряяй, что успеет более, токмо труд" (Сир. 34, 23; Старчество. Прот. А. Соловьева.)
От ученика требуется и внутреннее (мысленное) послушание. Мысленное послушание старцу выражается в том, что ученик научается постепенно отсекать свои разумения, не верить себе, своему уму и сердцу, не решать самому, что хорошо, и что худо. Это "жизнь чуждая любопытства, отложение своего рассуждения, неверование самому себе во всем добром даже до конца жизни" (Леств. 4 сл., 3–5).
Такое внутреннее послушание само собою предполагается весьма полезное делание для ученика, это — откровение помыслов.
Мысли, пожелания, похоти, страсти беспрерывно меняются в человеке; он никогда не может быть свободным от помыслов. Как ветер нельзя остановить, так и помыслы. Но во власти человека удерживать одни и подавлять другие.
"Остров, лежащий среди моря, может ли остановить волны, чтобы они не ударяли в него? По крайней мере остров противится волнам. Так и мы не можем остановить помыслов, но можем противиться им" (Св. Ефр. Сирин). Это сопротивление помыслам и называется борьбою с помыслами, мысленною бранию.
Но успешно вести борьбу с помыслами ученик может не иначе, как при условии, если он будет все решительно помыслы, и добрые, и худые, открывать наставнику. Откровение помыслов, по учению св. отцов, полезно постоянное и вседневное.
"Исповедуй, — говорит св. Сим. Н. Б., — помыслы сердца отцу твоему, если можно, всякий час, если же нельзя, то по крайней мере пусть ни один вечер без сего не проходит, о возлюбленный" (Сим. Н. Б. 1 сл.).
Св. Василий Великий говорит: "Каждый из подчиненных, если хочет оказать значительный успех и привести жизнь свою в состояние, согласное с заповедями Господа нашего Иисуса Христа, не должен ни одного своего душевного движения оставлять без испытания, но тайны сердечные обнажать пред теми, кому поручено попечение о немощных" (Кр. пр. 13 сл., 157–158).
Почему требуется такое частое откровение помыслов? — Потому что великая польза от сего бывает в душе. Именно:
а) Откровение своим светом отгоняет помыслы темные, делает их немощными и "язвы объявляемые не успевают на горшее, но исцелевают" (Леств. 4 сл., 10). "Враг не любит света; почему откровение злых помыслов тотчас, как они открываемы бывают, разгоняет их и истребляет" (Св. И. Касс. 2 т. Доброт., 144 стр.). "Как при появлении света отбегает тьма, так пред светом исповедания исчезают страстные помыслы, которые и сами суть тьма" (Феолипт Фил. 5 т. Доброт., 188 стр.). Свящ. Писание это подтверждает словами: все являемое — свет есть (Ефес. V, 13).
б) Откровение помогает ученику следить за грехами и удерживаться от них. "Кто постоянно испытывает себя, раскаивается, в чем согрешил, и старается исправиться, тот, — говорит Авва Дорофей, — начинает уменьшать в себе зло, и если делал девять (проступков), будет делать восемь — и так, преуспевая постепенно, с помощью Божиею, не допускает укрепиться в себе страстям" (II поуч. 148 стр.). "Душа, помышляющая об исповеди, — говорит св. И. Лествичник, — удерживается ею от согрешений, как бы уздою" (4 сл., 53).
в) Наконец откровение помыслов полезно и потому, что оно открывает глаза послушнику на самого себя, и, при встретившейся трудности борьбы с грехом, заставляет его сознать свою немощь, свое бессилие: что, в свою очередь, воспитывает в нем величайшую, спасительную добродетель — смирение. "Всякое исповедание, — говорит Максим Исповедник, — смиряет душу, заставляя сознаться, что в прегрешениях своих она сама виновата, по причине нерадения своего" (3 т. Доброт., 297 стр.).
Так велика польза от откровений помыслов.
Но чтобы дело откровения помыслов старцу усовершало душу ученика, последний должен всегда истинствовать в слове, т. е. чистосердечно открывать решительно все помыслы, нисколько не утаивая и не умаляя, но передавая в истинном их свете. Иначе это будет ложь пред Богом и старцем, это будет "токмо труд", это — отсутствие веры к наставнику.
"Объявляющий всякого змия своему наставнику, — говорит св. И. Лествичник, — показывает истинную веру к нему; а кто скрывает что–нибудь, тот еще блуждает по беспутиям" (Леств. 4 сл., 46).
а) Может явиться такой вопрос: нужна ли борьба с помыслами? Если помыслы нельзя удержать, как ветер, то не лучше ли только следить за делами, а на помыслы, как на мелочь, не обращать внимания? Но такой вопрос свидетельствовал бы только о неведении говорящим своей внутренней жизни. Известно, что всякий грех начинается с помысла. Всякий неуместный помысл есть уже зародыш греха. Отсюда само собой является необходимость подвижнику следить за помыслами своими, бороться с ними и, чрез исповедывание старцу, ограждать себя от перехода их в дела тьмы и греха. Хотя это откровение помыслов и не прощает грехи, но самое то откровение греховных помыслов делает их немощнейшими (Старчество. Прот. А. Соловьева). И наоборот: "как яйца, согреваемые под крыльями, оживотворяются, так и помыслы, не объявляемые духовному отцу, переходят в дела" (Леств. сл. 26, 207). Вот почему, напр., страстные помыслы побеждаются не пещением, а откровением их старцу.
б) Другое средство в борьбе с помыслами — молитва Иисусова. Итак, чтобы охранить себя от грехов, подвижник должен бороться с помыслами. "Пока, — говорить преп. Серафим Саровский, — дети Вавилонския, т. е. движения и помыслы злые, еще младенцы, должно разбивать и сокрушать их о камень, который есть Христос" (Житие пр. Сераф. Сар. 299 стр.). Молитва Иисусова, о которой говорит здесь преп. Серафим Саровский, есть воистину "камень", который разбивает помыслы и рассеивает их. Это и понятно: ведь еще св. апостол Петр свидетельствовал, что несть иного имене под небесем, данного в человецех; о немже подобает спастися нам (Деян. 4, 12). И св. отцы–подвижники, опытно познавшие всепобедительную силу имени Иисуса, заповедуют прибегать к молитве Иисусовой, как спасительному оружию против помыслов, страстей и диавола. "Бей, — говорит св. И. Лествичник, — супостатов именем Иисусовым; ибо нет сильнейшего оружия ни на небе, ни на земле" (Сл. 21, 7).
Итак, исповедание помыслов старцу и молитва Иисусова суть могущественные средства у подвижника в борьбе с помыслами.
Многотруден этот подвиг. Великая вера требуется от послушника — без сомнения верить простому же смертному старцу, как Христу, и беспрекословно и без рассуждения повиноваться ему, постоянно открывать ему свои помыслы. Да, труд, и труд большой, требуется здесь от послушника.
Но зато этот путь и самый верный ко спасению. Да что ж человеку дается даром без труда? Напр., приобретение богатства вещественного сколько требует труда, забот и бессонных ночей? А для приобретения нетленного богатства — блаженства вечного — один только путь и существует, путь тесный, прискорбный. Этот путь ведет в живот вечный. Есть и другой путь в жизни человека, путь широкий, пространный, т. е. жизнь по прихотям и страстям. Но этот путь ведет в пагубу вечную. Нужно ли говорить, что ради жизни вечной, ради Царства Небесного стоит и потрудиться; тем более, что оно, по словам Спасителя, только с усилием приобретается: Царствие Небесное нудится, и нуждницы восхищают е (Мф. 11, 12).
Но да не устрашает подвижника многотрудность послушания. Оно само в себе заключает много утешительного. Так:
а) Прежде всего надо помнить, что вся эта "наука из наук" изучается послушником постепенно, при молитвенной помощи опытного, прошедшего школу послушания, старца. "Знай, брат, — говорит св. Варсон. Вел., — что дающий заповедь дает ее не просто, но помогает молением и молитвами, чтобы ты мог сохранить ее" (Отв. 366).
б) От повиновения старцу у послушника является спокойствие за себя и свое спасение. "Верю, — говорит послушник от сердца своему отцу, — что Господь спасет тобою душу мою, твори со мною, что внушит тебе Господь. Я уже не я" (Варс. Вел. отв. 57). Вследствие сего "послушник не боится уже смерти, ожидает ее как сна, или лучше сказать, как жизни, достоверно зная, что во время исхода души не от него, но от наставника потребуется ответ" (Леств. 4, 50).
в) Самый труд послушания сам в себе имеет много сладости и утешения. "Знаю я послушническое иго, — говорит преп. Феодор Студит, — знаю болезненность отсечения воли; но опять ведаю и сладость такой жизни: по отсечении воли путь легок и спасению удобно, стоит только отсечь волю, и явится покойная блаженная жизнь" (гл. 241). И труден путь этот только вначале. "Путь добродетели для начинающих кажется жестоким и пристрашным не потому, что он сам в себе таков, а потому, что человек с самого исхода из чрева матери привыкает жить пространно и в удовольствиях. Но кто прошел до средины пути, для того оно является благим и отрадным, и душа уже со всем удовольствием, с исчезновением самой памяти о бессловесных удовольствиях, шествует по всем стезям добродетелей. И Господь говорит: иго Мое благо, и бремя Мое легко есть (Матф. XI, 30. Блаж. Диад. гл. 93; Ник. Стиф. I гл., 23–24).
г) Наконец, послушание плодоприносит соединение со Христом, обожествление, Христоподражание: О, "какой великий дар Божий принадлежать к числу спутников Христовых, идти узким путем, которым прошел Спаситель и Бог наш, нести часть креста, который для спасения своего всецело был поднят и принесен в жертву правосудию Божию Господом Иисусом! Какое счастие, ради Христа Иисуса, с преданностию Ему, или нести потерю внешних благ — имущества, чести, или терпеть болезни в теле или скорби в душе! Преданные чувственности, живущие только внешнею жизнью, не знают сего счастия: будете говорить вы им о сем даре благости Божией, они не поймут вас" (Письма Опт. ст. Макария. Христ. чт. Июнь 1847 г.).
Таковы преимущества святого послушания, его трудность и его утешительные плоды!
Вот, возлюбленный брат, тебе показан самый безопасный путь — святое послушание, шествуя которым, ты вернее всего можешь достигнуть Царства Небесного. Зная сие, не неради о своем спасении, но потщись стяжать спасительную добродетель — святое послушание, и решительно откажись от своей воли и своего смышления, предав себя руководству наставника, — да во спасение, а не в горшее течение своей жизни во св. обители, не в горшее осуждение.
Как опасна для души праздность, об этом говорит преп. авва Исайя отш.: "Праздность есть матерь всех пороков" (стр. 93 Сергиев Пос. Изд. 2–е 1911 г.). А у древних отцов Египетских, по словам св. Кассиана, составилась такая поговорка: "Работающего монаха искушает один бес, а на праздного нападает бесчисленное множество бесов" (Доброт. об унынии). "От праздности, по учению св. И. Златоуста, порождается грех, и не один только, или два, или три, но всякий вообще порок. Нет, подлинно нет ничего в мире, что не портилось бы от бездействия" (Собр. поуч. из твор. св. И. Злат. Стефана Дерябина. Т. 1, поуч. 14–е).
В будничные дни кладутся все упомянутые поклоны. В дни бденные, полиелейные и когда на утрени поется вел. славословие, также по субботам, в воскресные и праздничные дни, в предпразднества и попразднества земные поклоны отменяются и заменяются поясными.
Больше книг на Golden-Ship.ru