ОБ ИСПОВЕДИ И СВЯТОМ ПРИЧАЩЕНИИ/ Библиотека Золотой Корабль.RU

Цель христианской жизни есть спасение, жизнь вечная со Христом. Путем покаяния, молитвенного делания, шествуя стезею непорочной православной веры, мы, изгнанники рая, можем достигнуть Небесной Отчизны. Используя великие благодатные дары Христовы, потрудимся соединиться с Ним еще в земном нашем странствовании, чтобы быть вписанными в Книгу Жизни. Аще не снесте Плоти Сына Человеческаго, ни пиете крове его, живота не имате в себе (Ин. 6, 53) — говорит нам Спаситель.

В данном сборнике читатель найдет пояснения и практические советы об Исповеди и Святом Причастии: в чем сущность и необходимость этих таинств, как правильно к ним приготовиться, чтобы принятие их могло послужить к отпущению грехов и вечному спасению.

Исходный djvu файл с Православного торрент-трекера http://pravtor.ru

Часть I. ТАИНСТВО ПОКАЯНИЯ

Покаяние есть таинство, в котором исповедующий грехи свои, при видимом изъявлении прощения от священника, невидимо разрешается от грехов Самим Иисусом Христом.

(Православный катихизис.)

УСТАНОВЛЕНИЕ ТАИНСТВА ПОКАЯНИЯ

Крещение омывает грехи, но не упраздняет их в последующей жизни христианина. В непрерывной борьбе с грехом, продолжающейся всю земную жизнь человека, не обходится без временных поражений, отступлений и падений. Но как бы ни были велики грехи людские, милосердие Божие бесконечно и щедроты Его бесчисленны. Господь вновь возводит падших, даруя им ви́дение своих грехов, раскаяние и духовную силу для отвержения зла. Господь не хочет смерти грешника (Иез. 33, 11), за них Он принял страдания и крестную смерть. Если говорим, что мы не имеем греха, — обманываем самих себя, и истины нет в нас. Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды (1 Ин. 1, 8–9).

В таинстве покаяния происходит воссоединение и примирение человека с Богом и со Святой Соборной и Апостольской Церковью, в которой единственно возможно спасение.

Главнейшая часть таинства покаяния, — исповедь, — была известна христианам уже во времена апостолов, о чем свидетельствует книга Деяний апостольских: Многие же из уверовавших приходили, исповедуя и открывая дела свои (Деян. 19, 18). В Древней Церкви в зависимости от обстоятельств исповедание грехов бывало или тайное, или открытое, публичное. К публичному покаянию призывались те христиане, которые своими грехами производили соблазн в Церкви.

В зависимости от тяжести исповеданных грехов назначались и церковные наказания: лишение на определенное время права делать приношения и участвовать в таинстве Евхаристии, запрещение присутствовать на собраниях общины, и наконец, за самые тяжкие грехи (убийство, прелюбодеяние) при нераскаянии виновные публично извергались из числа верующих. Впоследствии, если они приносили искреннее покаяние, епископ по ходатайству диаконов позволял им посещать собрания верных, приравнивая их в правах к оглашенным и лишь по испытании допускал их в число кающихся.

В древности кающиеся разделялись на четыре разряда. Первые, так называемые плачущие, не смели входить в церковь и со слезами просили молитв у проходящих; другие, слушающие, стояли в притворе и подходили под руку благословляющего епископа вместе с готовящимися ко Крещению и с ними удалялись из храма; третьи, называемые припадающими, стояли в самом храме, но в задней его части, и участвовали с верными в молитвах о кающихся, падши ниц. По окончании этих молитв они, преклонив колени, получали благословение епископа и удалялись, из храма. И, наконец, последние — купностоящие — стояли вместе с верными до конца литургии, но не приступали к Святым Дарам. В продолжение всего времени, назначенного кающимся для исполнения наложенной на них епитимии, Церковь возносила за них молитвы в храме между Литургией оглашенных и Литургией верных. Эти молитвы и составляют в наше время основу чинопоследования покаяния. Это таинство, которое называют вторым крещением, теперь, как правило, предшествует таинству Причащения Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа, очищая душу причастника для участия в этой Трапезе бессмертия. Публичное покаяние практиковалось в Церкви до конца IV века, когда при Константинопольском патриархе Нектарии была отменена должность пресвитера-духовника. Вслед за этим постепенно упразднились степени покаяния и обряды, которыми сопровождалось принятие в число публично кающихся. К концу IX века публичная исповедь окончательно исчезла и была заменена тайной. Это произошло потому, что общественная исповедь, столь благотворная в древние времена, когда строгость нравов и ревность к благочестию были всеобщими, постепенно стала тягостной для христиан последующих веков. Многие стали избегать ее из-за стыда или скрывали свои грехи. Кроме того, грехи, открываемые всенародно, могли послужить соблазном для нестойких духом, и врачевство одних обратилось бы погибельным ядом для других. Во избежание этой опасности и была введена тайная исповедь, которая в основных своих формах существует и по сей день.

ЧИНОПОСЛЕДОВАНИЕ ТАИНСТВА ПОКАЯНИЯ

Первая часть последования, которая обычно совершается одновременно для всех исповедников, начинается возгласом: «Благословен Бог наш…», затем «Царю Небесный…», Трисвятое по «Отче наш», «Господи, помилуй» (12 раз), «Слава, и ныне», «Приидите, поклонимся» (трижды); после итого читаются покаянный псалом 50-й и тропари: «Помилуй нас, Господи, помилуй нас», «Слава», «Господи, помилуй нас…», «И ныне», «Милосердия двери отверзи нам…», затем «Господи, помилуй» (40 раз).

Священник восклицает: «Господу помолимся!» и читает молитвы: «Боже, Спасителю наш…» и «Господи Иисусе Христе, Сыне Бога Живаго…»

Эти молитвословия служат вступлением и подготовкой к личному покаянию, они помогают исповеднику почувствовать свою ответственность непосредственно перед Богом, свою личную связь с Ним. Уже в этих молитвах начинается раскрытие души пред Богом, в них выражается надежда кающегося на прощение и очищение души от скверны грехов.

По окончании первой части последования, обратившись лицом к собравшимся, священник произносит предписанное Требником обращение: «Се, чадо, Христос невидимо стоит…». В переводе с церковнославянского эта молитва звучит так: «Вот, дитя мое, Христос невидимо стоит (пред тобою), принимая исповедь твою. Не устыдись, не убойся, и не скрывай ничего от меня, но, не смущаясь, скажи все, чем согрешил, чтобы принять оставление грехов от Господа нашего Иисуса Христа. Вот и икона Его перед нами: я же только свидетель, и все, что скажешь мне, засвидетельствую пред Ним. Если же скроешь что-нибудь от меня, грех твой усугубится. Пойми же, что раз уж ты пришел в лечебницу, так не уйди же из нее неисцеленным!»

На этом кончается первая часть последования и начинается беседа священника с каждым исповедником отдельно. Кающийся, подойдя к аналою, делает земной поклон в направлении алтаря или перед лежащим на аналое Крестом. При большом стечении исповедников этот поклон следует делать заранее. Во время беседы священник и исповедник стоят у аналоя. Пожилым священникам при большом количестве исповедников позволяется принимать исповедь сидя. Кающийся стоит, преклонив голову перед лежащим на аналое святым Крестом и Евангелием. Обычай исповедоваться, стоя на коленях перед аналоем, укоренившийся в юго-западных епархиях, безусловно, выражает смирение и благоговение, однако нельзя не отметить, что по происхождению он римско-католический и проник в практику Русской Православной Церкви сравнительно недавно. Между кающимся и следующим исповедником, ожидающим своей очереди, должно быть достаточно большое расстояние, дабы исповедуемые грехи не были слышны остальным. Кроме того, беседа должна проходить вполголоса.

По окончании исповедания своих грехов, выслушав заключительную молитву, исповедник становится на колени, и священник, покрыв ему голову епитрахилью и возложив поверх нее руки, читает разрешительную молитву — она содержит тайносовершительную формулу таинства покаяния: «Господь и Бог наш Иисус Христос, благодатию и щедротами Своего человеколюбия, да простит ти, чадо (имя), вся согрешения твоя: и аз, недостойный иерей, властию Его мне данною, прощаю и разрешаю тя от всех грехов твоих, во Имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь». Произнося последние слова разрешения, священник осеняет голову исповедника крестным знамением. После этого исповедник встает и целует святой Крест и Евангелие в знак любви и благоговения перед Господом и верности данных Ему в присутствии духовника обетов. Преподание разрешения означает полное отпущение всех исповеданных грехов кающегося и тем самым ему дается разрешение приступить к Причастию Святых Тайн. Если духовник считает невозможным немедленно отпустить грехи данного исповедника вследствие их тяжести или нераскаянности, то разрешительная молитва не читается и исповедник не допускается к Причастию, или получает епитимию.

Это право пастыри получили от Самого Спасителя. Господь наш Иисус Христос сказал, обращаясь к ученикам Своим: Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе (Мф. 18, 18). Он же, явившись апостолам по Воскресении Своем, сказал: Мир вам! как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас. Сказав это, дунул, и говорит им: примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся (Ин. 20, 21–23). Апостолы, исполняя волю Совершителя спасения и Начальника веры нашей, передали эту власть преемникам своего служения — пастырям Церкви Христовой.

Некоторые исповедники приходят на исповедь с письменным перечнем своих грехов — этот обычай достоин поддержки, но при условии, что человек искренне раскаивается в своих грехах, а не формально перечисляет их. Бумагу с этим перечнем не следует оставлять священнику, но сразу же после исповеди ее необходимо уничтожить.

Часто вместо исповеди грехов можно услышать совершенно житейский разговор: самовосхваление, обличение близких и жалобы на трудности жизни.

Некоторые исповедующиеся стремятся безболезненно для себя пройти через исповедь — говорят общие фразы: «во всем грешна», или распространяются о мелочах, умалчивая о том, что действительно должно тяготить совесть. Причиной тому является и ложный стыд перед духовником, и нерешительность, но особенно — малодушный страх всерьез начать разбираться в своей жизни, полной мелких, ставших привычными слабостей и грехов. Сюда относятся греховная привычка к сквернословию, когда человек перестает замечать, что произносит грязные слова, неумеренное употребление вина, курение, воспринимаемые как норма, и даже грехи против седьмой заповеди: многолетние побочные связи женатых людей и полный произвол в отношениях с женщинами у холостых. Грехи условно делятся на «тяжкие» и «легкие». Но последние не менее первых незаметно развращают и порабощают душу, и бороться с ними, как правило, бывает труднее, чем с тяжкими. Можно привести известный святоотеческий образ: убрать груду мелких камней требует большего труда, чем передвинуть равновеликий им по весу большой камень.

Греховный образ жизни, превратившийся в норму, порочные привычки и склонности, на которые зачастую не обращают внимания, можно уподобить злокачественной опухоли, незаметной снаружи, но изо дня в день подтачивающей душу и отравляющей весь духовный организм человека.

О ЕПИТИМИИ

Согласно словам Самого Спасителя нашего: Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся (Ин. 20, 22–23), священнослужитель может в отдельных случаях отпускать грехи не сразу после их исповедания, а лишь по исполнении кающимся в течение определенного времени особо назначенного ему послушания — епитимии. Это слово в переводе с греческого означает «запрещение», но по духу своему является не карательным, а церковно-воспитательным средством. Епитимия — это памятка, урок, упражнение; врачевание, соответствующее болезни; она приучает к духовному подвигу, рождает вкус к нему. Возможные виды епитимий: поклоны во время богослужения или чтения домашнего молитвенного правила, молитва Иисусова, духовное чтение (акафисты, жития святых), пост, милостыня — кому что нужнее. Епитимия всегда должна исполняться по твердому распорядку, например, чтение акафиста имеете с вечерним правилом в течение 40 дней.

Умирающие, находящиеся под епитимией, не лишаются причащения, но в случае выздоровления больного она продолжается до установленного срока.

Над человеком, исполнившим все предписания данной ему епитимии, читается особая разрешительная молитва (Требник, гл. 8). В русском переводе она звучит так: «Милосердный, Благой и Человеколюбивый Господи! Ты по щедротам Своим послал в мир Сына Своего Единородного, чтобы Он разорвал запись грехов наших, расторг узы связанных грехами и возвестил освобождение плененным. Освободи, Владыко, благостию Своей раба Твоего (имя) от уз, связывающих его; и даруй ему во всякое время и на всяком месте безгрешно приступать со дерзновением к Твоему Величеству и с чистою совестью просить у Тебя обильной милости. Ибо Ты Бог Милостивый и Человеколюбивый, и мы славу Тебе воссылаем. Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь».

ИСПОВЕДЬ ОБЩАЯ

Согласно правилам Православной Церкви ее члены должны прибегать к исповеди, начиная с семилетнего возраста. Иными словами, уже с семилетнего возраста Церковь считает человека способным отвечать перед Богом за свои поступки, бороться со злом в себе и получать благодатное прощение в таинстве покаяния. Дети и подростки, воспитанные своими родителями в христианской вере, по православной традиции после семи лет приходят на исповедь, чинопоследование которой ничем не отличается от обычного.

Ребенка нужно постепенно готовить к исповеди. Нельзя развивать в его душе начетническое, потребительское отношение к грехам и добродетелям, которое часто выражается в словах: «Если будешь хорошо себя вести, то и Бог пошлет тебе все хорошее; а если будешь плохо себя вести, то Бог накажет тебя, лишит чего-либо приятного». Надо пробудить в детской душе не страх перед Богом, но страх перед грехом, отвращение ко всякой нечистоте; сыновью любовь, а не расчетливость.

При исповеди детей следует обращать внимание на такие порочные наклонности, как ложь, присвоение чужих вещей, издевательство и насмешки над слабыми и больными, жестокость по отношению к животным, привычка к кривлянию и паясничанию, лень, грубость, сквернословие, курение.

ЭЛЕМЕНТЫ АСКЕТИКИ И НРАВСТВЕННОГО БОГОСЛОВИЯ

Святоотеческая аскетика в течение многих веков вырабатывала учение о страстях как источнике греха в душе человека. Святых отцов-аскетов всегда интересовал первоисточник того или иного греха, а не само уже совершившееся грехопадение. Ибо оно является продуктом глубоко укорененной в нас греховной страсти, которую эти писатели называют иногда «лукавым помыслом» или «лукавым духом». Преподобный Исихий Иерусалимский († ок. 790) утверждает: «Много страстей сокрыто в душах наших, но обличают они себя только тогда, когда являются на глаза причины их». Опыт наблюдений и борьбы со страстями позволил свести их в известные схемы. Наиболее распространенная схема принадлежит преподобному Иоанну Кассиану Римлянину, которому следуют Евагрий, Нил Синайский, Ефрем Сирин, Иоанн Лествичник, Максим Исповедник и Григорий Палама.

Согласно этим учителям все греховные состояния человеческой души могут быть сведены к восьми главным страстям: 1) чревоугодие, 2) блуд, 3) сребролюбие, 4) гнев, 5) печаль, 6) уныние, 7) тщеславие, 8) гордость.

«Злые страсти и нечестие не только вводятся одна через другую, но и подобны суть одни другим» — говорит Григорий Палама (Беседа 8-я). Эта диалектическая связь проверена и подтверждается всеми писателями-аскетами, и творениях которых прекрасно показывается, как одна греховная привычка коренится в другой, сама порождая последующую.

Кроме того, отцы-аскеты различают страсти, происходящие непосредственно от пороков, от зла: гнев, чревоугодие, блуд, сребролюбие; и другие, ведущие свое начало от добродетели (что особенно опасно). Освободившись от старой греховной привычки, совершив хотя бы незначительное дело любви, человек может возгордиться, предаться тщеславию. И наоборот — в стремлении к духовному совершенству, к очищению, подавлению греховных помыслов и привычек человек употребляет большие усилия, борется с собою, но грех побеждает его, ему не удается победить свою страсть; и человек впадает в печаль, которая переходит в еще более греховное состояние — уныние, отчаяние, безнадежность, после чего наступает неверие.

Как различны причины и возбудители страстей телесных или духовных, так различно должно быть и врачевание этих пороков.

Святой Евагрий пишет: «Движение плотских страстей пресекает воздержание, а душевных — духовная любовь» (Добротолюбие, т. 1, с. 600). Иоанн Кассиан Римлянин учит о постепенном систематическом лечении страстей, поскольку все они находятся между собой в непрерывной диалектической связи. «Страсти: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль и уныние соединены между собою особым некиим сродством, по коему излишество предыдущей дает начало последующей… Потому против них надо сражаться тем же порядком, переходя в борьбе с ними от предыдущих к последующим: чтобы победить уныние, сначала надо подавить печаль; чтобы прогнать печаль, прежде нужно подавить гнев; чтобы погасить гнев, нужно попрать сребролюбие; чтобы исторгнуть сребролюбие, надо укротить блудную страсть; чтобы подавить эту похоть, надо обуздать чревоугодие» (Добротолюбие, т. 2, с. 22).

ГРЕХИ

Грех — понятие религиозное, и применимо оно только к лицам, принимающим христианский закон, исповедающим веру в Бога и в силу этого находящимся в «ограде церковной». Грех — это состояние, относящееся к религиозной нравственности, это непослушание верующего Слову Божию.

Грех — это нарушение христианского нравственного закона. Поэтому святой апостол и евангелист Иоанн Богослов и дает такое определение греха: Всякий, делающий грех, делает и беззаконие (1 Ин. 3, 4). А святой апостол Павел дает такое пояснение: Неужели от закона грех? Никак. Но я не иначе узнал грех, как посредством закона. Ибо я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: не пожелай. Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание: ибо без закона грех мертв. Я жил некогда без закона; но когда пришли заповеди, то грех ожил (Рим. 7, 7–9).

Есть грехи против Бога и Церкви Его. В эту группу входят многочисленные, соединенные в непрерывную сеть духовные состояния, к числу которых относится, наряду с простыми и очевидными, большое число скрытых, на первый взгляд невинных, а на самом деле наиболее опасных для души явлений. Обобщенно эти грехи можно свести к следующим: 1) маловерие, 2) суеверие, 3) кощунство и божба, 4) немолитвенность и пренебрежение к церковной службе, 5) прелесть.

Маловерие. Это грех, пожалуй, самый распространенный, и бороться с ним приходится непрерывно буквально каждому христианину. Маловерие часто незаметно переходит в полное безверие, причем страдающий им человек зачастую продолжает посещать богослужение, прибегать к исповеди. Он не отрицает сознательно бытия Божия, однако сомневается в Его всемогуществе, милосердии или Промысле. Своими поступками, привязанностями, всем укладом своей жизни он противоречит исповедуемой им на словах вере. Такой человек никогда не углублялся даже в самые простые догматические вопросы, боясь потерять те наивные представления о христианстве, часто неверные и примитивные, которые он когда-то приобрел. Превращая Православие в национальную, домашнюю традицию, набор внешних обрядов, жестов или сводя его к наслаждению красивым хоровым пением, мерцанием свечей, т. е. к внешнему благолепию, маловеры утрачивают самое главное в Церкви — Господа нашего Иисуса Христа. У маловера религиозность тесно связана с эмоциями эстетическими, страстными, сентиментальными; она легко уживается с эгоизмом, тщеславием, чувственностью. Люди этого типа ищут похвалы и хорошего мнения о них духовника. Исповедовать их очень трудно, так как они подходят к аналою, чтобы пожаловаться на других, они полны собой и стремятся всячески продемонстрировать свою «праведность». Поверхностность их религиозного воодушевления лучше всего доказывается их легким переходом от приторно-показного «благочестия» к раздражительности и гневу на ближнего.

На исповеди такой человек не признает за собой никаких грехов, даже не утруждает себя попыткой разобраться в своей жизни и искренне заявляет, что не видит в ней ничего греховного. На самом деле такие «праведники» часто проявляют к окружающим бездушие, эгоистичны и лицемерны; живут только для себя, считая воздержание от грехов достаточным для спасения. Вообще религиозное самодовольство и самоуспокоенность — главные признаки отдаления от Бога и Церкви, и это особенно ярко показано в другой евангельской притче — о мытаре и фарисее.

Суеверие. Часто в среду́ верующих проникают и распространяются там всевозможные суеверия, вера в приметы, ворожба, гадание на картах, различные еретические представления о таинствах и обрядах. Подобные суеверия противны учению Православной Церкви и служат развращению душ и угасанию веры. Необходимо различать суеверия и связанные с ними действия, которые грубо противоречат православному вероучению и благочестию, как-то: ворожба, использование богослужебных предметов для этой цели, сознательное заупокойное поминание живых лиц, заговоры, распространение слухов о конце мира, о ложных чудесах и знамениях; и предрассудки, заблуждения и местные поверия, которые не вредят Православию и христианской нравственности, такие как, например, просьба открыть царские врата при тяжелых родах, крестить рот во время зевоты, обливание на рассвете в Великий четверг и т. п. Если первые должны решительно пресекаться, то с суевериями второго рода лучше всего бороться путем объяснения их бесполезности и неправославия в проповедях. Священник должен знать о бытующих в его приходе суевериях и на исповеди обращать на них внимание.

Особо следует остановиться на таком достаточно распространенном и губительном для души учении как теософия (ее наиболее известное в настоящее время направление — антропософия). На лицах людей, продолжительное время занимавшихся так называемыми оккультными науками, посвященных в «тайное духовное учение», остается тяжелый отпечаток — знак неисповеданного греха, а в душах — болезненно искаженное сатанинской рационалистической гордыней мнение о христианстве как об одной из низших ступеней познания истины. Заглушая детски искреннюю веру в отеческую любовь Божию, надежду на Воскресение и Жизнь Вечную, теософия проповедует учение о «карме», переселении душ, внецерковный и, следовательно, безблагодатный аскетизм. Таким несчастным, если они нашли в себе силы покаяться, следует объяснить, что, кроме прямого вреда для душевного здоровья, занятия теософией, оккультизмом, спиритизмом вызываются любопытствующим желанием заглянуть за закрытую дверь. Мы должны смиренно признать существование Тайны, не пытаясь проникнуть в нее нецерковным путем. Нам дан верховный закон жизни, нам указан путь, прямо ведущий нас к Богу — любовь. И мы должны идти по этому пути, неся свой крест, не сворачивая на окольные дороги. Теософия и оккультизм никогда не способны открыть тайны бытия, на что претендуют их приверженцы.

Теософы и оккультисты, как правило, весьма начитанны в Священном Писании и умеют, ловко подтасовывая цитаты, оправдывать свои еретические теории. Поэтому в беседе с ними на исповеди нужно так же умело пользоваться ссылками на Библию, творения святых Отцов и труды христианских апологетов.

Кощунство и божба. Эти грехи нередко уживаются с церковностью и искренней верой. Сюда в первую очередь относится кощунственный ропот на Бога за Его немилосердное якобы отношение к человеку, за страдания, которые ему кажутся чрезмерными и незаслуженными. Иногда дело доходит даже до хулы на Бога, на церковные святыни, таинства; часто это проявляется в рассказывании непочтительных или прямо оскорбительных историй из жизни священнослужителей и монахов, в насмешливом, ироническом цитировании отдельных выражений из Священного Писания или из молитвословий.

Особенно распространен обычай божбы и поминовения всуе имени Божия или Пресвятой Богородицы. Очень трудно отделаться от привычки употреблять эти священные имена в бытовых разговорах в роли междометий, которые используются для придания фразе большей эмоциональной выразительности: «Бог с ним!», «Ах, ты, Господи!» и т. д. Еще хуже — произносить Имя Божие в шутках, и уж совсем страшный грех совершает тот, кто употребляет священные слова в гневе, во время ссоры, т. е. наряду с ругательствами и оскорблениями. Кощунствует и тот, кто грозит гневом Господним своим недругам или даже в «молитве» просит Бога наказать другого человека. Большой грех совершают родители, в сердцах проклинающие своих детей и угрожающие им карой небесной. Призывание нечистой силы (чертыхания) в гневе или в простом разговоре также греховно. Употребление любых бранных слов также является кощунством и тяжким грехом.

Пренебрежение к церковной службе. Этот грех чаще всего проявляется в отсутствии стремления участвовать в таинстве Евхаристии, т. е. долговременное лишение себя Причастия Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа при отсутствии каких-либо обстоятельств, мешающих этому; кроме того, это вообще отсутствие церковной дисциплины, нелюбовь к богослужению. В качестве оправдания обычно выдвигается занятость служебными и бытовыми делами, отдаленность храма от дома, длительность богослужения, непонятность литургического церковнославянского языка. Некоторые достаточно аккуратно посещают богослужения, но при этом лишь присутствуют на литургии, не причащаются и даже не молятся во время богослужения. Иногда приходится сталкиваться с такими печальными фактами, как незнание основных молитв и Символа веры, непонимание смысла совершаемых таинств, а главное, с отсутствием интереса к этому.

Немолитвенность как частный случай нецерковности — грех общераспространенный. Нужно проверять себя: доставляет ли нам молитва духовное утешение или же воспринимается как неприятная повинность, от которой стараемся под любым предлогом уклониться; пользуемся ли мы молитвословом или знаем молитвы на память; читаем ли Евангелие, со вниманием ли слушаем чтение Священного Писания в храме за богослужением — так, чтобы Слово Жизни Вечной не скользило по поверхности сознания, а проникало в самую глубину души.

Поминаем ли ежедневно своих близких, живых и умерших, за здравие и за упокой души; молимся ли «за ненавидящих и обидящих», за тех, против кого есть чувство неприязни, кто, быть может, несправедливо обидел нас. Как часто посещаем богослужения: каждое воскресенье или лишь по большим праздникам и в день Ангела, соблюдаем ли установленные Церковью посты, и не только в смысле воздержания от скоромной пищи, но и в нравственном смысле, примиряемся ли с теми, с кем были в ссоре, подаем ли милостыню, прощаем ли долги, пытаемся ли отстранить от себя все суетное и сосредоточиться на Вечном.

Горячая молитва отличает искренне верующего от верующих «теплохладных». Надо стремиться не отчитывать молитвенное правило, не отстаивать богослужения, надо стяжать дар молитвы у Господа, полюбить молитву, ждать с нетерпением молитвенного часа. Постепенно входя под руководством духовника в молитвенную стихию, человек научается любить и понимать музыку церковнославянских песнопений, их несравненную красоту и глубину; красочность и мистическую образность литургических символов — все то, что называют церковным благолепием.

Надо учиться достойно готовиться к принятию Святых Таин. Стараться посетить все богослужения двух-трех предшествующих дней, соблюдать пост, прочесть или прослушать покаянный канон, обязательно примириться перед Причастием со всеми, с кем находимся в ссоре, искренне простить их и попросить у них прощения. Дар молитвы — это и умение владеть собой, своим вниманием, повторять слова молитвы не только губами и языком, но и всем сердцем и всеми мыслями участвовать в молитвенном делании. Прекрасным средством для этого является «Иисусова молитва», которая заключается в равномерном, многократном, неторопливом повторении слов: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». Об этом молитвенном упражнении существует обширная аскетическая литература, собранная в основном в «Добротолюбии» и в других отеческих творениях. Рекомендуем также прекрасную книгу неизвестного автора XIX века «Откровенные рассказы странника своему духовному отцу».

«Иисусова молитва» особенно хороша тем, что не требует создания специальной внешней обстановки, ее можно читать, идя по улице, во время работы, на кухне, в поезде и т. д. В этих случаях она особенно помогает отвлечь внимание наше от всего соблазнительного, суетного, пошлого, пустого и сосредоточить ум и сердце на сладчайшем Имени Божием. Однако не следует начинать занятия «духовным деланием» без благословения и руководства опытного духовника, поскольку подобное самочиние может привести к ложному мистическому состоянию — прелести.

Духовная прелесть существенно отличается от всех перечисленных грехов против Бога и Церкви. В отличие от них, этот грех коренится не в недостатке веры, религиозности, церковности, а, напротив, в ложном ощущении избытка личных духовных дарований. Этот грех особенно известен среди людей с повышенной духовной чувствительностью, живущих аскетической жизнью. Человек, находящийся в состоянии прельщения, мнит себя достигшим особых плодов духовного совершенства, подтверждением чему служат для него всевозможные «знамения»: сновидения, голоса, видения наяву. Такой человек может быть весьма одарен мистически, но при отсутствии церковной культуры и богословского образования, а главное, из-за отсутствия хорошего, строгого духовника и наличия среды, склонной легковерно воспринимать его россказни как откровения, такой человек приобретает часто многих сторонников, вследствие чего и возникло множество сектантских антицерковных течений.

Обычно начинается это с рассказа о загадочном сне, необыкновенно сумбурном и с претензией на мистическое откровение или пророчество. В следующей стадии находящемуся в подобном состоянии, по его словам, уже наяву слышатся голоса или являются сияющие видения, в которых он распознает ангела или какого-либо угодника, или даже Богородицу и Самого Спасителя. Они сообщают ему самые невероятные откровения, часто совершенно бессмысленные. Это случается с людьми и малообразованными, и с весьма начитанными в Священном Писании, святоотеческих творениях, а также с теми, кто отдался «умному деланию» без пастырского руководства.

Одним из признаков духовной прелести и ложности самих видений, по учению святых отцов, есть гнев или раздражение против тех, кто не восхищается «прельщенным» и его видениями.

Чревоугодие — один из целого ряда грехов против ближних, семьи и общества. Оно проявляется в виде привычки неумеренного, чрезмерного употребления пищи, т. е. объедания или в пристрастии к утонченным вкусовым ощущениям, услаждении себя пищей. Конечно, разным людям требуется разное количество пищи для поддержания своих физических сил — это зависит от возраста, телосложения, состояния здоровья, а также от тяжести работы, которую выполняет человек. В самой пище нет никакого греха, ибо это дар Божий. Грех заключается в отношении к ней как к вожделенной цели, в поклонении ей, в сладострастном переживании вкусовых ощущений, разговорах на эту тему, в стремлении тратить как можно более денег на новые, еще более изысканные продукты. Каждый кусок пищи, съеденный сверх утоления голода, всякий глоток влаги после угашения жажды, просто для удовольствия, — это уже чревоугодие. Сидя за столом, христианин должен не дать увлечь себя этой страсти. «Чем больше дров, тем сильнее пламя; чем больше яств — тем яростнее похоть» (Авва Леонтий). «Чревоугодие — мать любодеяния», — сказано в одном древнем патерике. А св. Иоанн Лествичник прямо предостерегает: «Возобладай над чревом, пока оно над тобою не возобладало».

Блаженный Августин сравнивает тело с яростным конем, увлекающим душу, необузданность которого следует укрощать уменьшением пищи; для этой цели главным образом и установлены Церковью посты. Но «берегитесь измерять пост простым воздержанием от пищи, — говорит св. Василий Великий. — Те, которые воздерживаются от пищи, а ведут себя дурно, уподобляются диаволу, который, хотя ничего не ест, однако же не перестает грешить». Во время поста необходимо — и это главное — обуздать свои мысли, чувства, порывы. Лучше всего о смысле поста духовного говорится в одной великопостной стихире: «Постимся постом приятным, благоугодным Господеви: истинный пост есть злых отчуждение, воздержание языка, ярости отложение, похотей отлучение, оглаголания, лжи и клятвопреступления: сих оскудение, пост истинный есть и благоприятный». Как бы ни был труден пост в условиях нашей жизни, к нему надо стремиться, его необходимо соблюдать в быту, особенно пост внутренний, духовный, который у отцов называется целомудрием. Сестра и подруга поста — молитва, без которой он превращается в самоцель, в средство особой, утонченной заботы о своем теле.

Препятствия к молитве происходят от слабой, неправильной, недостаточной веры, от многозаботливости, суеты, занятости мирскими делами, от грешных, нечистых, злых чувств и мыслей. Эти препятствия помогает преодолеть пост.

Сребролюбие проявляется в форме расточительности или противоположной ей скупости. Второстепенный на первый взгляд, это грех чрезвычайной важности: в нем одновременное отвержение веры в Бога, любви к людям и пристрастие к низшим чувствам. Оно порождает злобу, окаменение, многозаботливостъ, зависть. Преодоление сребролюбия есть частичное преодоление и этих грехов. Со слов Самого Спасителя мы знаем, что богатому трудно войти в Царство Божие. Христос учит: Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. 6, 19–21). Св. апостол Павел говорит: Мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него. Имея пропитание и одежду, будем довольны тем. А желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу, ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям. Ты же, человек Божий, убегай сего… Богатых в настоящем веке увещевай, чтобы они не высоко думали о себе и уповали не на богатство неверное, но на Бога живаго, дающего нам все обильно для наслаждения; чтобы они благодетельствовали, богатели добрыми делами, были щедры и общительны, собирая себе сокровище, доброе основание для будущего, чтобы достигнуть вечной жизни (1 Тим. 6, 7-11; 17–19).

Гнев человека не творит правды Божией (Иак. 1,19–20). Проявление этой страсти многие кающиеся склонны оправдывать причинами физиологическими, так называемой «нервностью» вследствие страданий и невзгод, выпавших на их долю, напряженностью современной жизни, трудным характером родных и близких. Хотя отчасти эти причины и имеют место, однако они не могут служить оправданием этой, как правило, глубоко укоренившейся привычки вымещать свое раздражение, злость, дурное настроение на близких. Раздражительность, вспыльчивость, грубость в первую очередь разрушают семейную жизнь, приводя к ссорам из-за пустяков, вызывая ответную ненависть, желание отомстить, злопамятство, ожесточает сердца в целом добрых и любящих друг друга людей. А как тлетворно действует проявление гнева на юные души, разрушая в них Богом данную нежность и любовь к родителям! Отцы, не раздражайте детей ваших, чтобы они не унывали (Кол. 3, 21).

Великий русский писатель Ф. М. Достоевский устами своего героя, старца Зосимы, так передает святоотеческое отношение к гневу и заповеди кротости и смирения: «Пред иною мыслью станешь в недоумении, особенно видя грех людей, и спросишь себя: «Взять ли силой, или смиренной любовью?» Всегда решай: «Возьму смиренной любовью». Решишься так раз навсегда, и весь мир покорить возможешь. Смирение любовное — великая сила, изо всех сильнейшая, подобной которой и нет ничего. На всяк день и час, на всякую минуту ходи около себя и смотри за собой, чтобы образ твой был благолепен. Вот ты прошел мимо малого ребенка, прошел злобный, со скверным словом, с гневливой душой; ты и не приметил, может, ребенка-то, а он видел тебя, и образ твой неприглядный и нечестивый, может, в его беззащитном сердечке остался. Ты и не знал сего, а может быть, ты уже тем в него семя бросил дурное, и возрастет оно, пожалуй, а все потому, что ты не уберегся пред дитятей, потому что любви осмотрительной, деятельной не воспитал в себе».

В аскетических творениях отцов Церкви содержится немало советов для борьбы со страстью гнева. Один из самых действенных — «праведный гнев», иными словами, — обращение способности нашей к раздражению и злости на саму страсть гнева. «Не только допустимо, но впрямь спасительно гневаться на свои собственные грехи и недостатки» (св. Димитрий Ростовский). Св. Нил Синайский советует быть «кротким с людьми, но браннолюбивым с врагом нашим, так как в том и состоит естественное употребление гнева, чтобы враждебно противоборствовать древнему змию» (Добротолюбие, т. II). Тот же писатель-подвижник говорит: «Кто памятозлобствует на демонов, тот не злопамятен на людей».

По отношению же к ближним следует проявлять кротость и терпение. «Будь мудр, и уста тех, которые говорят о тебе злое, заграждай молчанием, а не гневом и руганием» (св. Антоний Великий). «Когда злословят тебя, смотри, не сделал ли ты что-либо достойное злословия. Если не сделал, то злословие почитай улетающим дымом» (св. Нил Синайский). «Когда почувствуешь в себе сильный приток гнева, старайся молчать. А чтобы самое молчание принесло тебе более пользы, обращайся мысленно к Богу и читай мысленно про себя в это время какие-либо краткие молитвы, например, Иисусову молитву», — советует митрополит Филарет Московский. Даже спорить надо без ожесточения и без гнева, так как раздражение тут же передается другому, заражая его, но ни в коем случае не убеждает в правоте.

Очень часто причиной гнева бывает высокомерие, гордыня, желание показать свою власть над другими, обличить его пороки, забывая о своих грехах. «Истреби в себе две мысли: не признавай себя достойным чего-либо великого и не думай, что другой человек много ниже тебя по достоинству. В таком случае наносимые нам обиды никогда не приведут нас в раздражение» (св. Василий Великий).

Мы должны непременно спрашивать себя о том, не питаем ли злобы на ближнего и примирились ли с тем, с кем ссорились, а если кого не можем увидеть лично, то примирились ли с ним в сердце своем? На Афоне, например, духовники не только не разрешают инокам, имеющим злобу на ближнего, служить в церкви и приобщаться Святых Таин, но, читая молитвенное правило, они должны в молитве Господней опускать слова: «и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим», дабы не быть лжецами перед Богом. Этим запрещением инок как бы на время, до примирения с братом, отлучается от молитвенного и евхаристического общения с Церковью.

Существенную помощь получает молящийся о тех, кто часто вводит его в искушение гнева. Благодаря такой молитве в сердце вселяется чувство кротости и любви к людям, которых еще недавно ненавидели. Но на первом месте должна быть молитва о даровании кротости и отгнании духа гнева, мести, обиды, злопамятства.

Одним из самых распространенных грехов является, бесспорно, осуждение ближнего. Многие даже не отдают себе отчета в том, что бесчисленное число раз согрешали им, а если и сознают, то полагают, что это явление столь распространенно и обыденно, что даже не заслуживает упоминания на исповеди. На самом деле этот грех является началом и корнем многих других греховных привычек.

Прежде всего, грех этот находится в тесной связи со страстью гордости. Осуждая чужие недостатки (действительные или кажущиеся), человек мнит себя лучше, чище, благочестивее, честнее или умнее другого. К подобным людям обращены слова аввы Исайи: «У кого сердце чисто, тот всех людей почитает чистыми, но у кого сердце осквернено страстями, тот никого не почитает чистым, но думает, что все ему подобны» (Цветник духовный).

Осуждающие забывают, что Сам Спаситель заповедал: Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучок в глазе брата своего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? (Мф. 7, 1–3). Не станем же более судить друг друга, а лучше судите о том, как бы не подавать брату случая к преткновению или соблазну (Рим. 14, 13), — учит св. апостол Павел. Нет греха, соделанного одним человеком, которого не мог совершить и всякий другой. И если ты видишь чужую нечистоту, то, значит, она уже проникла в тебя, ибо невинные младенцы не замечают разврата взрослых и тем сохраняют свое целомудрие. Потому осуждающий, даже если он прав, должен честно признаться себе: а не совершил ли он сам того же греха?

Наш суд никогда не бывает беспристрастным, ибо чаще всего основан на случайном впечатлении или совершается под влиянием личной обиды, раздражения, гнева, случайного «настроения».

Если христианин услышал о неблаговидном поступке своего ближнего, то, прежде чем возмутиться и осудить его, он должен поступить по слову Иисуса, сына Сирахова: Обуздывающий язык будет жить мирно, и ненавидящий болтливость уменьшит зло. Никогда не повторяй слова, и ничего у тебя не убудет… Расспроси друга твоего, может быть, не сделал он того; и если сделал, то пусть вперед не делает. Расспроси друга, может быть, не говорил он того; и если сказал, пусть не повторит того. Расспроси друга, ибо часто бывает клевета. Не всякому слову верь. Иной погрешает словом, но не от души; и кто не погрешал языком своим? Расспроси ближнего твоего прежде, нежели грозить ему, и дай место закону Всевышнего (Сир. 19, 6–8; 13–19).

Однако, исповедуя этот распространенный грех, мы должны не упускать из виду бесспорное свойство и право человеческого сознания думать, рассуждать и, следовательно, выносить суждения о жизни, об окружающих его людях, их поступках, но тем самым вовсе не осуждая их. Православный христианин, безусловно, может и должен протестовать против неправды, несправедливости, защищать обиженных. Но восстанавливать истину может лишь тот, кто достоин, кто заслужил право защищать ее, кто сам может выслушать со смирением правду о себе и с кротостью покаяться в собственных грехах. Указывая человеку на его проступок, мы ни в коем случае не должны ставить знак равенства между человеком и содеянным им грехом.

Грех уныния проявляется в удрученном состоянии духа, порождающем леность, беспечность и бездействие в деле спасения. Этот грех чаще всего происходит от чрезмерной занятости собой, своими переживаниями, неудачами и, как результат, — угасание любви к окружающим, равнодушие к чужим страданиям, неумение радоваться чужим радостям, зависть. Основа и корень нашей духовной жизни и силы — любовь ко Христу, и ее нужно в себе растить и воспитывать. Всматриваться в Его образ, прояснять и углублять его в себе, жить мыслью о Нем, а не о своих удачах и неудачах, отдавать Ему свое сердце, — это и есть жизнь христианина. И тогда в сердце нашем воцарятся тишина и мир, о котором говорит св. Исаак Сирин: «Умирись с собой, и мирятся с тобою небо и земля».

Иногда искреннее раскаяние может сопровождаться сомнением в возможности прощения и признаками уныния и даже отчаяния. В таких случаях мы должны помнить о бесконечной любви и милосердии Христовом к грешнику кающемуся, и о том, что: Не здоровые имеют нужду во враче, но больные, пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы? Ибо я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию (Мф. 9, 12–13); вспомним притчу о милосердном и добром царе и злом рабе (см. Мф. 18, 21–35); притчу о смоковнице (см. Лк. 13, 6–9); притчи о заблудшей овце, о потерянной драхме, о возвращении блудного сына (см. Лк. 15).

Нет, пожалуй, ни одного более распространенного греха, чем ложь. К этой категории пороков следует также причислить неисполнение данных обещаний, сплетни и празднословие. Этот грех так глубоко вошел в сознание современного человека, так глубоко укоренился в душах, что люди даже не задумываются о том, что любые формы неправды, неискренности, лицемерия, преувеличения, хвастовства являются проявлением тяжкого греха, служением сатане — отцу лжи. По словам апостола Иоанна, в Небесный Иерусалим не войдет никто преданный мерзости и лжи (Откр. 21, 27). Господь наш сказал о Себе: Я есмь путь и истина и жизнь (Ин. 14, 6), и потому прийти к Нему можно, лишь идя по дороге правды. Только истина делает людей свободными.

Ложь может проявляться совершенно беззастенчиво, открыто, во всей своей сатанинской мерзости, становясь в таких случаях второй природой человека, постоянной маской, приросшей к его лицу. Он так привыкает лгать, что не может выражать свои мысли иначе, нежели облекая их в заведомо не соответствующие им слова, тем самым не проясняя, а затемняя истину. Ложь незаметно закрадывается в душу человека с детских лет: часто, не желая кого-либо видеть, мы просим близких сказать пришедшему, что нас нет дома; вместо прямого отказа от участия в каком-либо неприятном для нас деле, мы притворяемся больными, занятыми другим делом. Такая «бытовая» ложь, кажущиеся невинными преувеличения, шутки, основанные на обмане, постепенно развращают человека, позволяя ему впоследствии ради собственной выгоды идти на сделки со своей совестью.

Необходимо постоянно помнить о том, что как от диавола не может быть ничего, кроме зла и погибели для души, так и от лжи — его детища — не может последовать ничего, кроме растлевающего, сатанинского, антихристианского духа зла. Не существует «спасительной лжи» или «оправданной», сами эти словосочетания кощунственны, ибо спасает, оправдывает нас только Истина, Господь наш Иисус Христос.

Не менее, чем ложь, распространен грех празднословия, т. е. пустого, бездуховного пользования Божественным даром слова. Сюда же относятся сплетни, пересказ слухов.

Часто люди проводят время в пустых, бесполезных разговорах, содержание которых тут же забывается, вместо того, чтобы поговорить о вере с тем, кто страдает без нее, ищет Бога, посетить больного, помочь одинокому, помолиться, утешить обиженного, поговорить с детьми или внуками, наставить их словом, личным примером на духовный путь.

В молитве св. Ефрема Сирина говорится: «…Дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми». Во время Великого поста и говения духовник должен призывать своих пасомых быть особенно сосредоточенными на духовном, отказаться от зрелищ (кино, театра, телевидения), быть осторожными в словах, правдивыми. Уместно еще раз напомнить слова Господа: За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься (Мф. 12, 36–37).

Надо учить бережному, целомудренному обращению с бесценными дарами слова и разума, ибо они роднят нас с Самим Божественным Логосом, Воплощенным Словом, — с Господом нашим Иисусом Христом.

Страшнейшим грехом во все времена считалось нарушение VI заповеди — убийство — лишение другого величайшего дара Господня — жизни. Такими же страшными грехами являются самоубийство и убийство во чреве — аборт.

Покаяние в грехе вольного и невольного убийства можно принимать исключительно на частной исповеди, а преподание разрешения дается лишь после консультации с архиереем данной области. Конечно, совершение этого тягчайшего греха — явление исключительное в среде православных христиан, но духовник должен помнить, что преступление может совершаться и в неявной форме. На них следует останавливать внимание во время частной и общей исповеди.

Очень близки к совершению убийства те, кто во гневе на ближнего допускает рукоприкладство, нанося ему побои, раны, увечья. Виновны в этом грехе родители, жестоко обращающиеся со своими детьми, избивающие их за мельчайшую провинность, а то и без всякого повода. Как правило впадают в этот отвратительный грех те, кто злоупотребляет вином. Повинны в этом грехе и те, кто сплетнями, наговорами, клеветой вызывал озлобление в человеке против кого-либо третьего и тем более — наущал его физически расправиться с ним. Часто этим грешат свекрови по отношению к своим невесткам, соседи, возводящие напраслину на женщину, временно разлученную с мужем, намеренно вызывая сцены ревности, которые кончаются избиениями.

Своевременное неоказание помощи больному, умирающему, вообще равнодушие к чужим страданиям тоже следует рассматривать как пассивное убийство. Особенно ужасно подобное отношение к престарелым больным родителям со стороны детей.

Сюда же относится неоказание помощи человеку, попавшему в беду: бездомному, голодному, утопающему на ваших глазах, избиваемому или ограбляемому, потерпевшему от пожара или наводнения.

Но мы убиваем ближнего не только руками или оружием, но и жестокими словами, бранью, издевательством, насмешкой над чужим горем. Св. апостол Иоанн говорит: Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца (1 Ин. 3, 15). Каждый на себе испытал, как ранит и убивает душу злое, жестокое, язвительное слово.

Не меньший грех совершают и те, кто лишают чести, невинности молодые души, растлевая их физически или нравственно, толкая их на путь разврата и греха. Блаженный Августин говорит: «Не думай, что ты не убийца, если ты наставил ближнего твоего на грех. Ты растлеваешь душу соблазненного и похищаешь у него то, что принадлежит вечности». Приглашать на пьяное сборище юношу или девушку, подстрекать к отмщению обид, соблазнять развратными зрелищами или рассказами, отговаривать соблюдать пост, заниматься сводничеством, предоставлять свое жилище для пьянства и развратных сборищ — все это соучастие в нравственном убийстве ближнего.

Убийство животных без нужды в пропитании, истязание их, — это тоже нарушение VI заповеди. Праведный печется и о жизни скота своего, сердце же нечестивого жестоко (Притч. 12, 10).

Предаваясь чрезмерной печали, доводя себя до отчаяния, мы грешим против той же заповеди. Самоубийство — величайший грех, ибо жизнь есть дар Божий, и только Ему принадлежит власть лишить ее нас. Отказ от лечения, намеренное неисполнение предписаний врача, сознательное нанесение вреда своему здоровью чрезмерным употреблением вина, курением табака — тоже медленное самоубийство. Некоторые убивают себя чрезмерным трудом ради обогащения — это тоже грех.

По правилам Анкирского собора (313), высказавшегося по вопросу об отношении Православной Церкви к искусственному прерыванию беременности, за преднамеренное умерщвление плода (аборт) полагается отлучение от Причастия на 10 лет. Святой Василий Великий, говоря в одном из своих правил (2-е правило) об «умышленно погубивших зачатый во утробе плод», не допускает различия между плодом, вполне образовавшимся, и еще не получившим человеческого вида. Он находит в этом преступлении двойной грех: и детоубийство, и покушение на самоубийство, так как с насильственным погублением плода подвергается опасности и жизнь самой матери. Святой Василий Великий в указанном правиле осуждает таких матерей в детоубийстве, но определяет им половину срока епитимии, положенной за убийство. Это снисхождение, по объяснению толкователей, обусловлено, во-первых, тем, что еще не рожденный плод не считается полноценным человеком, обладающим жизнью вполне; во-вторых, у этого преступления могут быть смягчающие обстоятельства, облегчающие наказание, как, например, невыносимый стыд бесчестия, сильный страх гнева мужа или родителей и, наконец, такое болезненное состояние организма, когда дальнейшее вынашивание плода и роды явным образом угрожают жизни женщины. Впрочем, по тому же правилу св. Василия Великого, десятилетнее отлучение может быть сокращено при наличии искреннего и глубокого покаяния как в самом грехе, так и в предшествующих ему падениях, приведших к нему (блуд, прелюбодеяние).

Святая Церковь, ее святые Отцы и учители, осуждая аборты и считая это грехом, исходят из того, чтобы люди не пренебрегали бездумно священным даром жизни.

В этом заключается смысл всех церковных прещений по вопросу об абортах. При этом Церковь напоминает слова апостола Павла, что жена… спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием (1 Тим. 2, 14, 15).

Случается, что исповедник слишком конкретно понимает заданный ему вопрос общего характера, не осознает всего многообразия проявления того или иного греха и спешит дать отрицательный ответ. Некоторые, например, считают нарушением VIII заповеди — «не укради» только явное воровство и грабеж с применением насилия, когда отбираются крупные денежные суммы или другие материальные ценности, и поэтому, не задумываясь, отрицают свою виновность в грехе хищения. Однако хищением является всякое незаконное присвоение чужого имущества, как собственного, так и общественного. Хищением (воровством) следует считать невозвращение денежных долгов или вещей, данных на время. Не менее предосудительно тунеядство, попрошайничество без крайней необходимости, при возможности самому зарабатывать на пропитание. Если человек, пользуясь несчастьем другого, берет с него больше, чем следует, то он совершает грех лихоимства. Под понятие лихоимства подпадает также перепродажа пищевых и промышленных продуктов по завышенным ценам (спекуляция). Безбилетный проезд в общественном транспорте — это тоже поступок, который следует считать нарушением VIII заповеди.

Грехи против VII заповеди по самой природе своей являются особенно распространенными, живучими, а потому и наиболее опасными. Они связаны с одним из сильнейших человеческих инстинктов — половым. Чувственность глубоко проникла в падшую природу человека и может проявляться в самых разнообразных и изощренных формах. Святоотеческая аскетика учит бороться со всяким грехом с самого его малого проявления, ибо всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем (Мф. 5, 28). Вот примерная схема развития в нас этого греха.

Блудные помыслы, развивающиеся от воспоминаний прежде виденного, слышанного или даже испытанного во сне. В уединении, часто ночью, они особенно сильно одолевают человека. Здесь лучшим лекарством являются аскетические упражнения: пост в пище, недопустимость лежания в постели после пробуждения, регулярное чтение утреннего и вечернего молитвенного правил.

Соблазнительные разговоры в обществе, непристойные истории, анекдоты, рассказываемые с желанием понравиться окружающим и быть в центре их внимания. Многие молодые люди, чтобы не показать свою «отсталость» и не быть осмеянными товарищами, впадают в этот грех. Сюда же надо отнести пение безнравственных песен, писание похабных слов, а также употребление их в разговоре. Все это приводит к порочному самоуслаждению, которое тем более опасно, что, во-первых, связано с усиленной работой воображения, а во-вторых, так неотступно преследует несчастного, что он постепенно становится рабом этого греха, который разрушает его физическое здоровье и парализует волю к преодолению порока. Такой человек при условии, что он сознает всю греховность своего положения, требует особого, терпеливого, исполненного отеческой любовью отношения пастыря.

Блуд — плотская связь холостого мужчины и незамужней женщины (или нарушение целомудрия юношей и девушкой до брака).

Прелюбодеяние — нарушение супружеской верности одним из супругов.

Кровосмешение — плотская связь между близкими родственниками.

Противоестественные половые связи: мужеложство, лесбианство, скотоложство.

Об отвратительности перечисленных грехов вряд ли следует подробно распространяться. Всякому христианину очевидна их недопустимость: они ведут к духовной смерти еще до физической кончины человека.

Всем мужчинам и женщинам, приносящим покаяние, если они состоят в связи, неосвященной Церковью, следует настойчиво рекомендовать освятить свой союз таинством Брака, в каком бы возрасте они ни были. Кроме того, и в браке следует соблюдать целомудрие, не предаваться неумеренности в плотских удовольствиях, воздерживаться от сожительства в посты, накануне воскресных и праздничных дней.

НАСТАВЛЕНИЕ ИСПОВЕДУЮЩЕМУСЯ

«Се, время благоприятно и день очищения». Время, когда мы можем отложить тяжкое бремя греховное, разорвать вериги греха, «скинию падшую и сокрушенную» нашей души увидеть обновленной и светлой. Но к этому блаженному очищению ведет нелегкий путь.

Мы еще не приступили к исповеди, а душа наша слышит искушающие голоса: «Не отложить ли? Достаточно ли я приготовлен? Не слишком ли часто говею?» Нужно дать твердый отпор этим сомнениям. В Священном Писании мы читаем: Сын мой! Если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению: управь сердце твое и будь тверд, и не смущайся во время посещения; прилепись к Нему и не отступай, дабы возвеличиться тебе напоследок (Сир. 2, 1–3). Если ты решил говеть, явится множество препятствий, внутренних и внешних, но они исчезают, как только проявишь твердость в своих намерениях.

Как часто надо исповедоваться? — Надо исповедоваться возможно чаще, по крайней мере в каждый из четырех постов. Нам, неискусным в покаянии, необходимо вновь и вновь учиться каяться. Необходимо стремиться к тому, чтобы промежутки между исповедями были наполнены духовной борьбой, усилиями, питаемыми плодами последнего говения и возбуждаемыми ожиданием приближающейся новой исповеди.

Хотя и желательно иметь духовника, но это вовсе не обязательное условие для истинного покаяния. Для человека, действительно страдающего от своего греха, безразлично, у кого он исповедует его; лишь бы как можно скорее покаяться в нем и получить отпущение. Покаяние должно быть совершенно свободным, никак не вынужденным лицом исповедующим.

Исповедь это не беседа о своих недостатках, сомнениях, это не простое осведомление духовника о себе. Исповедь — это таинство, а не просто благочестивый обычай. Исповедь — это горячее покаяние сердца, жажда очищения, которая происходит от ощущения святыни, это второе Крещение, и, следовательно, в покаянии мы умираем для греха и воскресаем для святости. Раскаяние — первая степень святости, а бесчувственность — это пребывание вне святости, вне Бога.

Первым действием готовящегося к исповеди должно быть испытание сердца. Для этого и положены дни подготовки к таинству — говение. Обычно люди, неопытные в духовной жизни, не видят ни множественности своих грехов, ни их гнусности. Они говорят: «ничего особенного я не совершал», «у меня только мелкие грехи, как у всех», «не украл, не убивал», — так часто многие начинают исповедь. А самолюбие, неперенесение укоров, черствость, человекоугодие, слабость веры, отсутствие любви к ближнему, малодушие, духовная леность — разве это не важные грехи? Разве можно утверждать, что мы достаточно любим Бога, что вера наша действенна и горяча? Разве каждого человека мы любим как брата во Христе? Разве достигли мы кротости, безгневия, смирения? Чем объяснить нашу безучастность на исповеди, наше самомнение, как не окамененным нечувствием, как не «мертвостью сердечной, душевной смертью, телесную предваряющей»? Почему святые отцы и учители наши, оставившие нам покаянные молитвы, считали себя первыми из грешников, с искренней убежденностью взывали к Иисусу Сладчайшему: «Никто же согреших на земли от века, якоже согреших аз, окаянный и блудный!» А мы убеждены, что у нас все благополучно! Чем ярче свет Христов озаряет сердца, тем яснее сознаются все недостатки, язвы и раны. И наоборот: люди, погруженные в мрак греховный, ничего не видят в своем сердце, а если и видят, то не ужасаются, так как им не с чем сравнивать, ибо Христос для них закрыт пеленой их грехов.

Поэтому прямой путь к познанию своих грехов — это приближение к свету и молитва об этом свете, который есть суд миру и всему мирскому в нас самих, ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны (Ин. 3, 19–21). И пока нет такой близости ко Христу, при которой покаянное чувство является нашим обычным состоянием, надо, готовясь к исповеди, проверять свою совесть.

Разбираясь в нравственном состоянии своей души, надо постараться различать основные грехи от производных, симптомы от более глубоких причин. Например, мы замечаем, — и это очень важно, — рассеянность на молитве, невнимание во время богослужения, отсутствие интереса к слушанию и чтению Священного Писания; но не происходят ли эти грехи от маловерия и слабой любви к Богу?! Нужно отметить в себе своеволие, непослушание, самооправдание, нетерпение упреков, неуступчивость, упрямство; но гораздо важнее открыть и понять их связь с самолюбием и гордостью. Если мы замечаем в себе стремление быть всегда в обществе, на людях, проявляем словоохотливость, насмешливость, злословие, если мы излишне заботимся о своей наружности и одежде, то надо внимательно исследовать эти страсти, ибо чаще всего так проявляется наше тщеславие и гордыня.

Если мы слишком близко принимаем к сердцу житейские неудачи, тяжело переносим разлуку, безутешно скорбим об отошедших, то не кроется ли в силе и глубине этих наших искренних чувств неверие в благой Промысл Божий?

Есть еще одно вспомогательное средство, ведущее нас к познанию своих грехов, — чаще, и особенно перед исповедью, вспоминать то, в чем обычно обвиняют нас другие люди, бок о бок с нами живущие, наши близкие: очень часто их обвинения, укоры, нападки справедливы. Но даже если они и кажутся несправедливыми, надо принимать их с кротостью, без озлобления. Перед исповедью необходимо просить прощения у всех, перед кем считаешь себя виновным, чтобы приступить к таинству с неотягощенной совестью.

При таком испытании сердца нужно следить, чтобы не впасть в чрезмерную мнительность и мелочную подозрительность ко всякому движению сердца; ставши на этот путь, можно потерять чувство важного и неважного, запутаться в мелочах. В таких случаях надо временно оставить испытание своей души и молитвой и добрыми делами прояснить свою душу.

Приготовление к исповеди не в том, чтобы возможно полно вспомнить и даже записать свой грех, а в том, чтобы достигнуть того состояния сосредоточенности, серьезности и молитвы, при которых, как при свете, станут видны ясно наши грехи. Духовнику исповедник должен принести не список грехов, а покаянное чувство, не детальный рассказ о своей жизни, а сокрушенное сердце.

Знать свои грехи — это еще не значит каяться в них. Правда, Господь принимает исповедание — искреннее и добросовестное — даже если оно и не сопровождается сильным чувством раскаяния, если и этот грех — окамененное нечувствие — мы исповедаем мужественно и откровенно, без лицемерия. И все же сокрушение сердца, скорбь о грехах своих, есть важнейшее из того, что мы можем принести на исповедь. Но что же делать, если иссохшее греховным пламенем сердце наше не орошается живительными водами слез? Что если «немощь духовная и плоти неможение» так велики, что не способны на искреннее покаяние? И все-таки это не причина для того, чтобы откладывать исповедь в ожидании покаянного чувства.

Бог может коснуться нашего сердца и в течение самой исповеди: самоисповедование, наименование вслух наших грехов, может смягчить наше сердце, утончить духовное зрение, обострить покаянное чувство. Больше же всего преодолению нашей духовной вялости служат приготовление к исповеди, пост. Истощая наше тело, пост нарушает гибельное для духовной жизни наше телесное благополучие и благодушие. Однако пост сам по себе только подготовляет, разрыхляет почву нашего сердца, которое после этого сможет впитать молитву, Слово Божие, жития святых, творения святых Отцов, а это в свою очередь повлечет усиление борьбы со своей греховной природой, подвигнет на активное делание добра близким.

Наше бесчувствие на исповеди большею частью коренится в отсутствии у нас страха Божия. Вот сюда и должны быть направлены наши усилия. Вот почему так важны, благотворны слезы на исповеди, — они размягчают наше окаменение, потрясают нас, делают проще, вызывают благодетельное самозабвение, устраняют главное препятствие к покаянию — нашу гордыню, нашу самость. После таких слез — кротость, безгневие, умягченность, умиленность, мир в душе у тех, кому Господь послал плач, творящий радость. Не нужно стыдиться слез на исповеди, нужно дать им свободно литься, омывая наши скверны. «Тучи ми подаждь слез в поста красный день, яко да восплачу и омыю скверну, яже от сластей, и явлюся тебе очищен», — поем мы на первой седмице Великого поста.

Третий момент исповеди — словесное исповедание грехов. Не нужно ждать вопросов, надо самому сделать усилия; ведь исповедь — это подвиг и самопринуждение. Говорить надо точно, не затемняя неприглядности греха общими выражениями (например, «грешен против 7-й заповеди»). Очень трудно, исповедуясь, избегнуть соблазна самооправдания, трудно отказаться от попыток объяснить духовнику «смягчающие обстоятельства», от ссылок на третьих лиц, якобы введших нас в грех. Все это признаки самолюбия, отсутствия глубокого покаяния, продолжающегося коснения в грехе. Иногда на исповеди ссылаются на слабую память, не дающую, будто бы, вспомнить все грехи. Действительно часто бывает, что мы легко и быстро забываем наши грехопадения. Но происходит ли это только от слабой памяти? Ведь, например, случаи, когда особенно больно было задето наше самолюбие, когда нас незаслуженно обидели; или, наоборот, все то, что льстит нашему тщеславию: наши удачи, наши добрые дела, похвалы и благодарности нам — мы помним долгие годы. Все то в нашей мирской жизни, что производит на нас сильное впечатление, мы долго и отчетливо помним. Не значит ли это, что мы забываем наши грехи потому, что не придаем им серьезного значения?

Знак совершенного покаяния — чувство легкости, чистоты, неизъяснимой радости, когда грех кажется так же труден и невозможен, как только что далека была эта радость.

Раскаяние наше не будет полным, если мы, каясь, не утвердимся внутренне в решимости не возвращаться к исповеданному греху. Но спрашивают, как это возможно, как я могу обещать себе и своему духовнику, что я не повторю своего греха? Не будет ли ближе к истине как раз обратное — уверенность в том, что грех повторяется? Ведь на опыте своем каждый знает, что через некоторое время неизбежно возвращаешься к тем же грехам; наблюдая за собой из года в год, не замечаешь никакого улучшения. Было бы ужасно, если бы это было так. Но, к счастью, это не так. Не бывает случая, чтобы, при наличии искреннего покаяния и доброго желания исправиться, с верою принятое Святое Причастие не произвело в душе благих перемен. Дело в том, что, прежде всего, мы не судьи самим себе; человек не может правильно судить о себе, стал ли он хуже или лучше, поскольку и он сам, и то, что он судит, — величины меняющиеся. Возросшая строгость к себе, усилившееся духовное зрение могут дать иллюзию, что грехи умножились и усилились. На самом деле они остались те же, может быть, даже ослабели, но раньше мы их не так замечали. Кроме того, Бог, по особому Промышлению Своему, часто закрывает нам глаза на наши успехи, чтобы защитить нас от злейшего греха — тщеславия и гордости. Часто бывает, что грех еще остался, но частые исповеди и причащение Святых Таин расшатали и ослабили его корни. Да сама борьба с грехом, страдание о своих грехах — разве это не приобретение?! «Не устрашайся, хотя бы ты падал каждый день, и отходил от путей Божиих, стой мужественно, и ангел, тебя охраняющий, почтит твое терпение», — говорил св. Иоанн Лествичник.

Только не будем приписывать себе свои успехи, рассчитывать на свои силы, надеяться на свои усилия. Этим можно погубить все приобретенное. «Рассеянный ум мой собери, Господи, и оледеневшее сердце очисти, яко Петру, дай ми покаяние, яко мытарю — воздыхание и якоже блуднице — слезы». Аминь.

Часть II. ТАИНСТВО ПРИЧАЩЕНИЯ, ИЛИ ЕВХАРИСТИЯ

Причащение есть таинство, в котором верующий под видом хлеба и вина вкушает (причащается) самого Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа во оставление грехов и в Жизнь Вечную.

(Православный катихизис.)

Приготовление Святых Даров для Причащения совершается на Евхаристии, почему это таинство и имеет двойное название — Причащение, или Евхаристия.

Евхаристия в переводе с греческого значит «благодарение». В этом основополагающем таинстве Церковь приносит благодарственную, хвалебную, умилостивительную и молитвенную Жертву Богу за спасение всех людей — живых и умерших. Общественное богослужение, на котором совершается Евхаристия, называется литургией (от греческого «литос» — общественный и «эргон» — служба, дело). В отличие от других общественных богослужений (утрени, вечерни, часов), где Господь наш Иисус Христос присутствует одною Своею благодатию, здесь Он присутствует непосредственно, действительно Пречистым Телом Своим и Святою Своею Кровию и не только присутствует, но и питает ими верующих. Приобщаясь Страшных Христовых Таин, мы уподобляемся святым Апостолам, собранным на Тайную вечерю, где Господь установил таинство Святого Причащения. Но еще до этого апостолы Христовы слышали слова своего Учителя о таинстве Тела и Крови Его: Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и И в нем (Ин. 6, 53–56).

В тайне Боговоплощения Господь Иисус Христос входит в мир, состраждет ему, принимает на Себя все мировое бремя зла. Страдания Сына Божия — это не просто страдания умирания, боли и скорби, а непостижимое отождествление Его с падшим человечеством. Светлый и чистый, Он погружается во тьму человеческой жизни, безгрешный, Он берет на себя грехи мира. Никакие человеческие слова, никакие понятия не могут вместить этой тайны. Можно лишь сказать, что как творение мира было торжеством Любви Божией, так и страдания Богочеловека явились высшим проявлением этой Божественной Любви к людям. «Нас ради человек и нашего ради спасения» был совершен этот подвиг. То, что совершилось на Голгофе и в саду Иосифа Аримафейского, не изменило внешнего, видимого порядка вещей. Но в сокровенной глубине мира совершился величайший переворот. Врата в Небо, закрытые грехопадением людей, вновь отверзлись, ибо Богочеловек Иисус Христос восстановил гармонию Неба и Земли, Творца и Творения. Но гармония эта открывается только тем, кто принимает Жертву и Подвиг Сына Божия, тем, кто обретает в Нем «путь, истину и жизнь».

Непостижимой остается для нас Голгофа, страдание, смерть, сошествие во ад, Воскресение. Только любовь и вера могут открыть нам эту тайну, только готовность всем своим существом приобщиться к ней. Господь Иисус Христос — Предстатель за человечество, торжествуя над побежденным Им злом, над страданием и смертью, увлекает за Собой любящих Его. Жертва совершилась однажды в Иерусалиме, но ее спасительная сила простирается на весь мир и все времена до скончания века. Она есть сверх-временная тайна, и участие в ней — знак нашего следования Христу.

Для того, чтобы каждый из нас мог усвоить плоды искупительной Жертвы, Спаситель благоволит ежедневно являться среди нас, в святых храмах Божиих, в виде Бескровной Жертвы, которая имеет такую же умилостивительную силу пред Богом Отцом, как и Жертва крестная. Как тогда на Кресте Он испросил нам прощение грехов, помилование и освящение, так и теперь, в силу Своей крестной смерти, Он продолжает ходатайствовать за нас пред Богом Отцом. Так Христос одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых (Евр. 10, 14).

Телу и Крови Господа Иисуса Христа в таинстве Евхаристии должно воздавать особенную честь и боголепное поклонение, ибо каким поклонением мы чтим Самого Спасителя, таким же обязаны чтить Тело и Кровь Его.

О Божественной литургии, ее происхождении и ее чинах, днях их совершения, об историческом развитии этих чинов, об условиях совершения литургии, о порядке Причащения Святыми Тайнами священнослужителей и мирян, о благодарении Бога по Святом Причащении, а также о приготовлении запасных Святых Даров подробно сказано в «Настольной книге священнослужителя» (т. I. М., 1977. сс. 400–433). К сказанному необходимо сделать только краткие дополнения и отдельные примечания о церковных правилах препо-дания верующим Святых Таин.

Никто, ни священнослужитель, ни мирянин, и ни в каком случае в один и тот же день не должен дважды причащаться.

Диаконы не могут причащать верующих, даже в случае болезненного состояния священника или его усталости.

«Никто из состоящих в разряде мирян да не преподает себе Божественныя Тайны; дерзающий же на что-либо таковое, как поступающий противу чиноположения, на едину неделю да будет отлучен от общения церковнаго, вразумляяся тем не мудрствовати паче, еже подобает мудрствовати» (58-е правило VI Вселенского Собора).

До шестилетнего возраста включительно младенцы причащаются без приготовления, положенного для мирян.

Младенец, крещенный мирянином, может быть причащен Святых Таин только по дополнении такого Крещения священником.

Из предосторожности, чтобы при Причащении младенца Святые Тайны не остались не проглоченными им, нужно подносить его к Чаше лицом вверх на правой руке и в таком положении причащать; грудных детей (первых месяцев жизни) причащают Святых Таин только под видом Крови.

При причащении младенца священник произносит: «Причащается младенец (имя) Честнаго и Святаго Тела и Крове Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа в Жизнь Вечную».

Не допускаются к Причастию: супруги, имевшие во время говения супружеское общение; женщины в период очищения.

Причастники должны приступать к святой Чаше чинно и в глубоком смирении по прочтении священником молитв: «Верую, Господи», «Вечери Твоея тайныя» и «Да не в суд», которые миряне про себя повторяют за ним, а затем со всяким страхом и умилением делают один земной поклон Господу Иисусу Христу, истинно сущему в Святых Тайнах. После этого, сложив крестообразно руки на груди так, чтобы правая рука была поверх левой, подходят к святой Чаше. Священник, причащая, произносит: «Причащается раб Божий (раба Божия, имя) Честнаго и Святаго Тела и Крове Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, во оставление грехов и в Жизнь Вечную». Приняв Святые Тайны, нужно сразу проглотить Их. По причащении священник или диакон отирают уста причастника специальным платом. После этого причастник целует край святой Чаши, как само ребро Христово, из которого истекли кровь и вода, и, отступив немного, делает поклон, но не до земли ради принятых Святых Таин, а затем запивает Причастие теплотой с антидором.

ПРАВИЛО ДЛЯ ГОТОВЯЩИХСЯ КО СВЯТОМУ ПРИЧАЩЕНИЮ

В соответствии с Церковным Уставом, вечером полагается со вниманием выслушать в храме или прочитать келейно вечерню и повечерие. На повечерии после Символа веры читаются каноны Иисусу Христу, Богородице, Ангелу Хранителю и канон данного дня.

Что и в какой день положено читать на повечерии, указывается ниже.

Начинать правило определено так (совершая поясной поклон):

Владычице моя, Пресвятая Богородице, спаси мя, грешнаго.

Ангеле Хранителю мой святый, от всякого зла сохрани мя.

Святый апостоле, или мучениче, или преподобне отче (имя), моли Бога о мне.

В субботу вечером, накануне воскресенья, на повечерии следует прочитать канон Господу Иисусу (что при акафисте Иисусу Сладчайшему), канон молебный (Параклисис) Пресвятой Богородице или канон Богородице, положенный на повечерии в соответствии с гласом в Октоихе, и канон Ангелу Хранителю. По прочтении канонов — молитвы: «Достойно есть…», Трисвятое по «Отче наш» и воскресный кондак приходящегося на эту неделю гласа.

Если же на этот день приходится и празднование святого, то кондак святого не читается, а лишь один воскресный кондак.

Если же в воскресный день будет праздник в честь Господа нашего Иисуса Христа, то воскресный кондак не читается, но лишь кондак праздника.

На воскресенье может приходиться Богородичный праздник, в этом случае воскресный кондак читается.

В великопостные субботы и в субботы Пятидесятницы читается кондак Триоди. Малое повечерие заканчивается так: «Господи, помилуй» (40), «Иже на всякое время…» и прочее, «Нескверная, неблазная…», «Даждь нам, Владыко…».

Затем — тропари: «Помилуй нас, Господи, помилуй нас…» и молитвы на сон грядущим, как обычно.

В воскресенье на повечерии (накануне понедельника): канон Иисусу Сладчайшему, молебный канон Пресвятой Богородице или канон гласа недели по Октоиху и канон Архангелам, а также, по желанию, и канон Ангелу Хранителю (в правильниках киевских и почаевских канон Архангелам не указан). После «Достойно есть…» — Трисвятое по «Отче наш». Если приходится праздник или празднование в честь святого, то читается кондак этого праздника или празднуемого святого. Если же нет ни праздника, ни празднования в честь святого, то читается тропарь храма (если храм во имя Господа или Богородицы), а потом дня: «Небесных воинств…» Если же храм в честь святого, то положено читать тропарь дня, затем — храма, а также: «Боже отец наших…», «Иже во всем мире…», «Слава…», «Со святыми упокой…», «И ныне…», «Молитвами, Господи, всех святых…», «Господи, помилуй» (40), «Иже на всякое время…» и прочее.

В понедельник на повечерии (накануне вторника): канон покаянный Господу Иисусу Христу, молебный канон Пресвятой Богородице или канон по гласу Октоиха, канон святому Предтече Иоанну и канон Ангелу Хранителю. После «Достойно есть…» и по «Отче наш» — тропарь храма (если храм во имя Господа или Богородицы), затем — святому Предтече Иоанну и храмовый (если храм в честь святого), а также: «Боже отец наших…», «Иже во всем мире…», «Слава…», «Со святыми упокой…», «И ныне…», «Молитвами, Господи, всех святых…» и прочее.

Если же в этот день есть праздник или празднество в честь святого, то читается только один кондак этого праздника или празднуемого святого, а также: «Господи, помилуй» (40), «Иже на всякое время…» и прочее.

Во вторник на повечерии (накануне среды) читается канон Иисусу Сладчайшему, канон Богородице Одигитрии, или канон молебный, или по гласу Октоиха, и канон Ангелу Хранителю. После «Достойно есть…» читается тропарь «Спаси, Господи…», затем — храмовый тропарь Богородицы или святого, а также: «Боже отец наших…», «Иже во всем мире…», «Слава…», «Со святыми упокой…», «И ныне…», «Молитвами, Господи, всех святых…»

Если же на этот день приходится праздник или празднество в честь святого, то читается только один кондак этого праздника или празднуемого святого, а далее — «Господи, помилуй» (40), «Иже на всякое время…» и прочее.

В среду на повечерии (накануне четверга): канон покаянный Господу Иисусу Христу, молебный канон Пресвятой Богородице, канон святым апостолам или канон Святителю Николаю, кто как пожелает. Некоторые же читают и акафист Святителю Николаю вечером или утром, по желанию. После «Достойно есть…» — тропарь храма (если храм во имя Господа или во имя Богородицы), затем — «Апостоли святии…», «Правило веры…» и тропарь храма в честь святого, а также «Боже отец наших…», «Иже во всем мире…», «Слава…», «Со святыми упокой…», «И ныне…», «Молитвами, Господи, всех святых…»

Если же будет праздник или празднование святого, то читается один кондак этого праздника или святого, после чего — «Господи, помилуй» (40), «Иже на всякое время…» и прочее.

В четверг (накануне пятницы) читается на повечерии канон Честному Кресту, молебный канон Пресвятой Богородице или Октоиха и канон Ангелу Хранителю. После «Достойно есть…» следует читать те же тропари, какие указаны во вторник, и прочее.

В пятницу на повечерии (накануне субботы): канон Иисусу Сладчайшему, канон и акафист Пресвятой Богородице, канон Ангелу Хранителю, канон Всем святым и канон заупокойный. Если же кто пожелает прочитать акафист Пресвятой Богородице утром или, как принято во многих церквах, на утрени, после 6-й песни, то читать кондаки и икосы по желанию, но канон акафистный следует прочитать на повечерии или утром. После «Достойно есть…» — Трисвятое по «Отче наш», тропарь «Апостоли, пророцы…», «Слава…», «И ныне…», «Яко начатки…», «Господи, помилуй» (40), «Иже на всякое время…» и прочее.

Некоторые, имея любовь к Иисусу Сладчайшему и Пресвятой Богородице, ежедневно, до или после утрени, читают акафисты с размышлением о Божественных Тайнах, меняя чтение через день, то есть в субботу — акафист Пресвятой Богородице, в воскресенье — Иисусу Сладчайшему, в понедельник — снова Богородице, во вторник же — Иисусу Сладчайшему, и так во все дни, что весьма похвально, ибо это богоугодное и благочестивое дело; только каждый должен соблюдать, чтобы делалось это не во время утреннего пения (т. е. не в храме).

После утренних молитв тотчас без «Достойно…» читается полунощница от «Блажени непорочнии…», кафизма 17; если же нет, то «Достойно есть…» и отпуст.

Полунощницу же и ексапсалмы (шестопсалмие) в церкви надлежит слушать со вниманием, и в это время иерею не следует ничего читать, кроме утренних молитв по служебнику, но внимать чтению и пению церковному или читать те же каноны, что читаются на утрени.

Недопустимо во время утреннего пения в храме читать молитвы ко Причащению, акафист или что-либо другое. Бог даровал нам общие и совместные утренние и вечерние молитвы, чтобы едиными устами и единым сердцем славить и воспевать Бога.

По окончании же утрени и первого часа в келии или дома можно читать кто что пожелает: или из Евангелия и Апостола, или какой-либо акафист с канонами. Когда наступит время, по обычаю, читаются часы 3-й и 6-й с тропарями. В великопостные дни, когда бывает литургия Преждеосвященных Даров, следует читать и час 9-й или внимательно выслушать его чтение в храме. Так поступают в навечерия Рождества Христова и Богоявления, если есть пост, слушают читаемые в храме царские часы; и в Великий Четверг, и в праздник Святой Пятидесятницы читается час 9-й вместе с обедницей, на которой читаются «Блаженны» повседневные, Апостол и Евангелие к Причащению. Затем: «Помяни нас, Господи…» и прочее по «Отче наш», кондаки читаются, как указывается ниже, далее «Господи, помилуй» (12), «Всесвятая Троице…», «Буди Имя Господне…» (трижды), «Благословлю Господа…» и отпуст часов.

Чтение кондаков на часах и на обеднице в течение всей недели.

В воскресенье по «Ослаби, остави…» и по «Отче наш»— кондак воскресный и храма в честь святого. «Слава…», кондак в честь святого этого дня, «И ныне…», кондак храма Богородицы. Если же храм не Богородицы, то: «И ныне…», «Предстательство христиан…»

Если в этот день празднуется Рождество Христово или Богоявление, или Преображение, или Воздвижение Честного Креста, то читается один кондак этого праздника. Если же на этот день приходится иной Господень праздник или Богородичный, тогда читается кондак воскресный, «Слава…», «И ныне…» и кондак праздника.

Во время Святой Четыредесятницы читаются воскресный кондак, «Слава…», кондак Триоди, настоящего воскресенья, «И ныне…», храма Богородицы. Если же храм не Богородицы, то: «Слава…», кондак храма святого, «И ныне…», Триоди.

То же самое и в Святую Пятидесятницу, во все воскресенья до Отдания Пасхи: сначала читается кондак Триоди, «Слава…», кондак храма святого, «И ныне…», кондак Пасхи. По Вознесении Господнем читается кондак настоящего праздника до недели Всех святых.

В понедельник по «Ослаби, остави…» и по «Отче наш», если храм в честь Господа или Богородицы, то читается кондак храма, потом дня и дневного святого. «Слава…», «Со святыми упокой…», «И ныне…», «Предстательство христиан…», а где нет храма в честь Господа и Богородицы, первым читается кондак дня и храма святого, также кондак дневного святого. «Слава…», «Со святыми упокой», «И ныне…», «Предстательство христиан…»

Во вторник по «Отче наш» кондак храма в честь Господа или Богородицы, и дня, также дневного святого. «Слава…», «Со святыми упокой…», «И ныне…», «Предстательство христиан…». В храме во имя Иоанна Предтечи кондак храма во вторник на часах по «Ослаби, остави…» не читается, ибо читается дневной кондак Иоанна Предтечи.

В среду по «Ослаби, остави…» и по «Отче наш» — кондак дня «Вознесыйся на крест…» и храма святого, и дневного святого. «Слава…», «Со святыми упокой…», «И ныне…», «Предстательство христиан…»

В четверг по «Ослаби, остави…» и по «Отче наш» — кондак храма в честь Господа или Богородицы, и дня — святых апостолов и Святителя Николая, также и святого дневного. «Слава…», «Со святыми упокой…», «И ныне…», «Предстательство христиан…»

В пятницу по «Ослаби, остави…» и по «Отче наш» кондаки читаются также, как и в среду.

В субботу по «Ослаби, остави…» и по «Отче наш» — кондак храма в честь Господа или Богородицы и дня и также святого дневного. «Слава…», «Со святыми упокой…», «И ныне…», «Предстательство христиан…». Если же совпадает праздник Господень или Богородичный, с попразднством, в субботу и во всю седмицу (кроме воскресенья) читается кондак только настоящего праздника до его отдания, а дневные кондаки оставляются. Если память святого приходится на попразднство и ради этого совершается полиелей или славословие, то читается кондак этого святого. «Слава…», «И ныне…» — кондак праздника, которого совершается попразднство. В дни Пятидесятницы читается сначала кондак Триоди, «Слава…» — святого дневного, «И ныне…» — кондак Пасхи. А по отдании Пасхи — «И ныне…» — кондак этого праздника, до воскресного дня Всех святых.

Следует также помнить, что если Октоих не поется во всю неделю, сохраняются тропари и кондаки дневные.

Есть традиция, готовясь к ранней литургии, правило ко Святому Причащению начинать с псалмов: «Господь пасет мя…» и прочее, и канон к причащению и молитвы. По другой же традиции, начинают от обедницы, то есть от «Благослови, душе моя, Господа…», а по окончании обедницы произносят указанные выше псалмы, канон и молитвы ко Причащению, а потом — часы и отпуст. Это допустимо, так как издревле святые апостолы и богоносные отцы узаконили и отвели разным молитвам определенное время, чтобы каждая молитва творилась в свое время: полунощница и утреня — ночью, часы — каждый в свой час, вечерня — вечером.

Обязательно и необходимо человеку любого возраста и пола знать молитвы: «Отче наш», «Богородице Дево, радуйся…» и Символ веры: «Верую во Единаго Бога Отца…» и читать их по нескольку раз ежедневно.

О ПРАВИЛЕ КО СВЯТОМУ ПРИЧАЩЕНИЮ (КРАТКО)

Желающий причаститься должен достойно приготовиться к этому Святому Таинству. Приготовление это (в церковной практике оно называется говением) продолжается несколько дней и касается как телесной, так и духовной жизни человека. Телу предписывается воздержание, т. е. телесная чистота и ограничение в пище (пост). В дни поста исключается пища животного происхождения — мясо, молоко, яйца и, при строгом посте, рыба. Хлеб, овощи, фрукты употребляются в умеренном количестве. Ум не должен рассеиваться по мелочам житейским и развлекаться.

В дни говения надлежит посещать богослужение в храме, если позволяют обстоятельства, и более прилежно выполнять домашнее молитвенное правило: кто читает обычно не все утренние и вечерние молитвы, пусть читает все полностью, кто не читает каноны, пусть в эти дни читает хотя бы по одному канону. Накануне причащения надо быть на вечернем богослужении и прочитать дома, кроме обычных молитв на сон грядущим, канон покаянный, канон Богородице и Ангелу Хранителю. Каноны читают или один за другим полностью, или соединяя таким образом: читается ирмос первой песни покаянного канон («Яко по суху…») и тропари, затем тропари первой песни канона Богородице («Многими содержимь…»), опуская ирмос «Воду прошед», и тропари канона Ангелу Хранителю, тоже без ирмоса «Поим Господеви…». Так же читают и следующие песни. Тропарь перед каноном Богородице и Ангелу Хранителю, а также стихиры после канона Богородице в таком случае опускаются.

Читается также канон ко Причащению и, кто пожелает, — акафист Иисусу Сладчайшему. После полуночи уже не едят и не пьют, ибо принято приступать к Таинству Причащения натощак. Утром прочитываются утренние молитвы и все последование ко Святому Причащению, кроме канона, прочитанного накануне.

Перед причащением необходима исповедь — вечером или утром, перед литургией.

СЛОВО В ВЕЛИКИЙ ЧЕТВЕРТОК НА ЛИТУРГИИ. О СВЯТЫХ ХРИСТОВЫХ ТАЙНАХ

Хлеб сердце человека укрепит (Пс. 103, 15), пророчествовал Пророк о некоем чудном хлебе, который, в отличие от обыкновенного вещественного хлеба, укрепляющего тело, долженствовал укреплять сердце человеческое. Нуждается сердце наше в укреплении, страшно поколебалось оно при падении нашем, и само собой не может остановиться от колебания. Непрестанно потрясается оно различными страстями. Тщетно и всуе проповедует падший человек, в ослеплении своем, о твердости воли человеческой. «Этой твердости нет: увлекается воля насилием преобладающего ею греха. Нужен, нужен предвозвещенный чудный хлеб, чтоб укрепить поколебавшееся, ослабевшее сердце человеческое» (прп. Варсонофий Великий, отв. 401; прп. Кассиан, соб. 9, гл. 21).

Совершает укрепление сердца человеческого хлеб, сшедый с небесе, хлеб жизни (Ин. 6, 58). Этот хлеб — Господь наш Иисус Христос. Он сказал: Аз есмь хлеб животный, иже сшедый с небесе: аще кто снесть от хлеба сего, жив будет во веки. И хлеб, егоже Аз дам, плоть Моя есть, юже Аз дам за живот мира… Ядый Мою плоть, и пияй Мою кровь, во Мне, пребывает, и Аз в нем (Ин. 6, 51, 56).

Какое чудное установление! Естественно уму человеческому придти в недоумение пред установлением сверхъестественным, непостижимым. Услышали установление люди, омраченные плотским мудрованием и неверием, не захотели получить объяснение от Бога о Божественном установлении, произнесли о Божественном установлении свой суд в осуждение и погибель себе. Жестоко слово сие, сказали они: кто может его послушати? От сего мнози от ученик Его, всуе носивших имя учеников, идоша вспять, и ктому не хождаху с Ним (Ин. 6, 60, 66). И ныне наветуются сомнением о великом Таинстве те, которые только носят имя христиан, придерживаются наружных обычаев христианских, а по жизни и сердечному залогу чужды христианства. Жестоким было бы слово, если бы произнес его человек; послушание слову было бы невозможным, если бы слово произнес человек. Слово произнесено Богом, принявшим, по бесконечной благости Своей, человечество для спасения человеков: и потому слово должно быть преисполненным благости. Слово произнесено Богом, принявшим человечество для спасения человеков: и потому внимание к слову и суждение о нем не должны быть поверхностными. Послушание слову должно быть принято верой, от всей души, как должен быть принять и вочеловечившийся Бог. Принятие Богом человечества непостижимо для человеков; столько же непостижимы установления и действия Богочеловека: они человека, зачатого в беззакониях и рожденного во грехах, человека, обречённого вечной погибели и вечному томлению в темницах и пропастях ада, усвояют Богу, соделывают богом по благодати, возводят на небо для вечного жительства и для вечного блаженства на небе. Осудившие слово и установление Богочеловека, отвергшие слово и установление, осудили и отвергли Слово — Дух и живот (Ин. 6, 63), осудили и отвергли установление, которым преподается ученику Христову Дух и живот. Аминь, аминь глаголю вам, — сказал Господь, — аще не снесте плоти Сына человеческого, ни пиете крове Его, живота не имате в себе (Ин. 6, 53). «Подобает научиться, — говорит святой Иоанн Златоуст, — чудному свойству и действию Святых Таин: что — они? какая польза от них? Мы — едино тело с телом Господа нашего Иисуса Христа, мы — плоть от плоти Его, кость от костей Его (см. Быт. 2, 23). Тайнонаученные! Внимайте тому, что говорится: мы соединяемся со всесвятой плотию Господа не только при посредстве любви, но и при посредстве самого таинства. Всесвятая плоть Господа соделывается нашей пищей! Он даровал нам эту пищу, желая показать любовь, которую имеет к нам. Он смесил себя с нами, и возмесил в нас Свое Тело, чтоб мы были соединены с Ним, как соединено тело с главой — таково свойство неизреченной любви. Предызображая собой Господа, Иов поведал о рабах своих, которыми был особенно любим, что они, в объяснение великой любви к нему, говорили: Кто убо дал бы нам от плотей его насытитися (Иов. 31, 31). Доставил нам это Христос, вводя нас в величайшую любовь, и Свою любовь являя к нам, подавая желающим не только видеть Себя, но и прикасаться к Себе, и снедать Себя и соединяться с Собой, и исполнить всякое желание»[1]. Господь, заменив для нас Собой нашего праотца, Адама, от которого рождаемся в смерть, соделавшись нашим родоначальником, заменяет плоть и кровь, заимствованные нами от Адама, Своей плотию и кровию. Такое действие Господа, при благочестивом созерцании искупления человеков вочеловечением Бога, пребывая непостижимым и сверхъестественным, вместе становится и ясным и естественным. Непотребные плоть и кровь естества падшего и отверженного должны быть заменены в естестве, которое обновил Богочеловек, всесвятой плотию и кровию Богочеловека (Св. Исаак Сирин, сл. 68-е).

«Благий, всеблагий и преблагий Бог, — богословствует святой Иоанн Дамаскин, — будучи весь благость, по безмерному богатству Своей благости, не потерпел, чтоб благо, то есть естество Его, пребывало одно, и никто не был причастником этого естества»[2]. Таково воззрение ума человеческого, озаренного светом Святого Духа, на действия Божии; таково объяснение действий Божиих этим умом; так объясняет этот ум для самого себя действия Божии: действия Божии и начала действий Божиих в точности и с полной определенностью постижимы для одного Бога. Просвещенный Свыше ум человеческий издает следующее священное вещание[3]: состоялось благоволение Божие, чтоб всесовершенная благость, то есть существо Божие, отразилась в других существах, как отражается солнце на предметах, которых оно касается лучами. Для этого Бог первоначально сотворил духов и тот мир, в котором они обитают, потом чувственный мир, наконец человека, принадлежащего по душе к сотворенным духам, принадлежащего по телу, в которое облечена душа, к миру чувственному. Бог, будучи Жизнь, саможизнь, пролил из себя жизнь во все живущее и существующее. Жизнь мира есть отражение в нем саможизни — Бога. И духи, и человек, и вся прочая тварь вышли из рук Создателя совершенными, совершенными относительно ограниченного естества своего, исполненными цельного добра, без малейшей примеси зла. Добро в тварях, соответственное естеству их, было отражением беспредельной благости беспредельного Творца. Ограниченное совершенство тварей было отражением всесовершенного совершенства, составляющего свойство единого Творца. Духи и человек сделались между тварями ближайшим и яснейшим отражением Бога. В самом существе их Творец начертал Свой образ; этот образ Он украсил качествами, подобными тем качествам, которые в беспредельности и совокупности своей составляют сущность Бога. Бог — благость, и разумных тварей Он соделал благими. Бог — премудрость, и разумных тварей Он соделал премудрыми. В решительный оттенок подобия Он даровал разумным тварям Святого Духа Своего, — этим соединил дух их, все существо их с Собой.

Зло явилось от свободного произволения разумных тварей. Зачали зло в себе, и родили его в отрицательное бытие его, духи. Яд зла они сообщили всему человеческому роду, заразив злом корень рода, праотца, обольстив праотца обещанием состояния, равного Богу. Здесь является благость Божия в поразительнейшем проявлении. Чтоб извлечь человечество из падения и погибели, триипостасный Бог единым из Лиц Своих приемлет человечество, в Себе и Собой обновляет человека, доставляет ему этим соединение с Собой, несравненно теснейшее, нежели какое даровано было при сотворении. Сын Божий по естеству, вочеловечившись и соделавшись родоначальником человеков, соделал их сынами Божиими по благодати. Зачатие и рождение скотоподобное, которому человеки подчинились по падении, отвергается: покрывается оно, так сказать, рождением от Святого Духа при крещении. Возрожденные человеки претворяются из плоти в дух, не по естеству, по свойству: рожденное от плоти, плоть есть, рожденное от Духа, дух есть (Ин. 3, 6). Христиане, родившись от Адама в смерть, рождаются крещением в жизнь, рождаются от Бога, рождаются уже чадами Божиими (Ин. 1, 12, 13). Бытие их названо пакибытием и есть пакибытие (Мф. 19, 28; Тит. 3, 5): оно — бытие в жизнь вечную, бытие совсем иное, нежели каким было бытие в смерть; оно — бытие второе, вторично преподанное по утрате первого бытия падением, вечной смертью. Состоянию пакибытия дарована пища, соответствующая состоянию. Как рождение в пакибытие есть рождение от Святого Духа; так и питание, преподаваемое обновленному человеку, приуготовляется Святым Духом. Питание это — плоть и кровь Богочеловека. «Плоть Господа — Дух животворящий, — сказал святой Иоанн Дамаскин, — так как зачата она от животворящего Духа: говорю это, не уничтожая (не отвергая) естество тела, но желая показать всю Божественность и животворность его»[4].

Богочеловек, будучи всесовершенным Богом, по наружности, для телесных чувств человеческих, запечатленных падением, был только человеком. Святые человеки, соделавшиеся чрез крещение чадами Божиими, соделавшиеся духом, сохранившие и развившие усыновление и духовное состояние богоугодным жительством, пребывали для наружных чувств человеческих, запечатленных падением, обыкновенными человеками, не отличавшимися ничем от прочих человеков. Святые Христовы Тайны, будучи Телом и Кровию Богочеловека, будучи Духом, сохраняют для телесных чувств наружный вид хлеба и вина. И видится хлеб и вино, и обоняются хлеб и вино, и осязаются хлеб и вино, и вкушаются хлеб и вино. Обнаруживаются и являются Святые Тайны чрез действие свое. Так обличался Бог, прикрытый человечеством: Он обнаруживался и свидетельствовался действиями Своими. Так обличались святые Божии, сосуды Духа: обнаруживались они и разоблачались действиями. Наружность глубоко смиренная, покровенная простотой, чуждая изысканности, чуждая эффекта, — действие сверхъестественное, Божественное! Действием Божественным возвышается достоинство дивно-смиренной наружности. Точно! Бог смирился несказанно вочеловечением и земной жизнью Своей: все действия Его несказанно смиренны, несказанно благолепны и величественны в смирении своем. Это относится и к Святым Тайнам. Что может быть по наружности смиреннее, обыкновеннее пищи, предлагаемой обновленным человекам, той необыкновенной, чудной, страшной пищи, в которой преподается в снедь Святой Дух, в которой преподается в снедь Богочеловек? Ядый Мою плоть, и пияй Мою кровь, — сказал Он, — ядый Мя, той жив будет во веки (Ин. 6, 56, 57). «Причащающиеся Пресвятого Тела и Пресвятой Крови, — сказал великий отец, — стоят с Ангелами и Архангелами, и горними силами, одеянные в самую царскую Христову порфиру, препоясанные оружием духовным. Этим я еще не сказал ничего великого: они бывают облечены в самого Царя»[5]. При установлении преобразовательных жертв дозволено было употребление в пищу мяс, приготовленных на огне, воспрещено употребление крови. В причину воспрещения объявлено: зане душа всякия плоти кровь его есть (Лев. 17, 11). Когда была принесена новозаветная Жертва, прообразованная слабыми тенями — ветхозаветными жертвами; когда принесена была новозаветная Жертва Жрецом-Господом, Который был и Жертва и Жрец: тогда вышло от Бога иное повеление о жертвенной крови. Пийте от нея вси, — повелевает Господь всем, призывая всех, — сия бо есть кровь Моя нового завета (Мф. 26, 27, 28). Все приглашаются к употреблению крови Христовой! Приглашение совершается по той же причине, по которой произнесено воспрещение. В крови Христовой — душа Его. Ясно ощущается при причащении Святых Таин прикосновение души Христовой к душе причащающегося, соединение души Христовой с душой причащающегося. Без слов, без наставления словами, начинает душа ощущать в себе чуждые падшему естеству её успокоение, кротость, смирение, любовь ко всем, холодность к тленному и преходящему, сочувствие к будущему веку. Навеваются эти ощущения, насаждаются в душу из души Христа, как сказал Он: Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 29). «Научитесь не от Ангела, не от человека, не из книги, научитесь от Меня, — говорит святой Иоанн Лествичник, — объясняя слова Спасителя, от Моего усвоения вам, от Моего осияния и действия в вас, что Я кроток и смирен сердцем, и помыслом, и образом мыслей, и обретете упокоение от внутренней борьбы, облегчение душе вашей от тягости и смущения, причиняемых ей помышлениями, приносимыми из области падших духов[6]. Таково действие Святых Таин: они, действуя на нас, вместе действуют на невидимых и неусыпных врагов наших, на демонов, ограждая от них свой сосуд — человека, достойно вмещающего их в себя. Пища, по наружности вещественная, приемлемая устами, действует против духов, оковывает их как бы цепями! Трапеза, на которой, по наружности, представлены хлеб и вино, борется с духами, попирает их! Уготовал еси предо мною трапезу, — воскликнул в восторге к Богу пророк, указывая издали на жертвенник христианский, — уготовал еси трапезу сопротив стужающим мне! (Пс. 22, 5)[7]. Это действие святых тайн в особенности известно инокам, проводящим жизнь безмолвную, и подвергающимся усиленному нашествию бесовских помыслов. «Они горят, — выразился преподобный Пимен Великий, выразился из собственного опыта, — от яда злобных демонов, и с нетерпением ожидают субботы и дня недельного, чтоб придти на источники живой воды — к Телу и Крови Господним — ими очиститься от горечи, которой напоил их враг»[8]. И падшие духи ведают силу святых тайн. Они трепещут её, ненавидят ее, завидуют причащающимся, завидуют той завистью, к которой способны демоны… Часто с исступлением нападают они на готовящегося ко причащению, расхищают его мысли, наводят на сердце холодность и ожесточение, приносят тяжкие греховные воспоминания и мечтания, стараются осквернить совесть, привести христианина в недоумение, воспрепятствовать причащению; часто после приобщения совершают духи подобное нападение, опять с целью ввергнуть в недоумение, смущение, с целью поколебать веру, насеять мысль, что причащение Святым Тайнам не приносит никакой пользы. Эта невидимая брань, воздвигаемая духами злобы на причащающихся, служит свидетельством величайшей важности и пользы Святых Таин. Драгоценно сокровище, к получению которого так усиливаются не допустить человека враги его! Драгоценно сокровище, которое так неистово стараются восхитить у человека враги его! Утвердимся верой, и противостанем мужественно супостатам нашим. Постараемся, при приготовлении нашем к принятию Святых Таин, сохранить всевозможное бодрствование над собой; постараемся, по принятии Святых Таин, сохранить это бодрствование над собой. Не убоимся душевной бури, производимой нашествием духов! Не допустим унынию и смущению овладеть нами. Действие святых тайн не преминет явиться в душе терпеливого подвижника, как является солнце на небе, по очищении его от облаков. На враги моя воззре око мое (Пс. 53, 9), — сказал святой Давид, по миновании возмущения, произведённого ими в душе его. Произнесет это исповедание о себе и причастник Святых Таин, освободившись от нашествия духов, которых тем яснее обличит пред ним действие Святых Таин. Всякий, приобщившийся со вниманием и благоговением, с должным приготовлением, с верой, чувствует в себе изменение, если не тотчас по причащении, то по прошествии некоторого времени. Чудный мир нисходит на ум и сердце; облекаются спокойствием члены тела; печать благодати ложится на лице; мысли и чувствования связываются священными, духовными узами, воспрещающими безрассудную вольность и легкость, обуздывающими их. При постоянно благочестивой и внимательной жизни действие Святых Таин делается яснее, ощутительнее, обильнее. Действие это уподоблено Писанием помазанию главы, т. е. ума, духовным елеем, уподоблено державной, царственной чаше, властительски упоевающей душу ощущениями, исходящими из Святого Духа, исходящими из Христа. При постоянно внимательной и благочестивой жизни делается отчасти постижимой непостижимая милость Божия, явленная человекам в даровании им небесной пищи. Эта милость Божия поженет ко спасению, сверхъестественной силой своей, причащающегося по возможности часто, по возможности достойно, вся дни земного живота его, вселит его в небесный дом Господень на бесконечную долготу дний вечных (Пс. 22, 5, 6).

Хлеб вещественный есть образ Хлеба Небесного, и вино есть образ истинного духовного пития. Действие вещественных хлеба и вина служит образом действия Тела и Крови Христовых[9]. Хлеб, будучи употребляем в пищу, отделяет из себя, при посредстве пищеварения, соки в тело, неизвестным и непостижимым для человека образом. Образ действия неизвестен и непостижим: последствия действия, а потому и самое действие, очевидны. Сходственно с действием хлеба действие вина, действующего преимущественно на кровь. Оно отделяет из себя газы, которые изменяют состояние крови, посредством крови действуют на душу, действуют на ум, действуют на сердце. Действие вещественных хлеба и вина — вещественно. Хлебом поддерживаются и укрепляются силы тела; вино, действуя на кровь, возбуждает в ней деятельность, содействует хлебу в питании и укреплении тела. Тело, лишенное вещественной пищи, должно по необходимости сделаться жертвой смерти. Духовный хлеб — Тело Христово — укрепляет сердце человека, укрепляет все существо его, укрепляет волю, укрепляет ум, доставляет правильность пожеланиям и влечениям души и тела, естественные свойства человеков освобождает от недугов, которыми оно заразилось при падении, которые называются страстями, т. е., страданиями, болезнями. Духовное питие содействует духовной пище. Оно сообщает душе качество свойств Христовых. Христос принял на Себя все свойства человеческие, кроме греха: свойства человеческой души Христовой чужды повреждения греховного, непорочны; по причине соединения с Божеством, они Божественны.

Этими обоженными свойствами напаивается душа пьющего кровь Христову. «Как вещественное вино, — сказал святой Марк, — растворяется во всех членах пьющего, и бывает вино в нем, и он в вине: так и пьющий кровь Христову, напаивается Духом Божества, растворяется в совершенной душе (Христовой), и эта душа в нем, — освятившись таким образом, соделывается достойной Господа»[10]. Удаляющийся от причащения Святых Таин отчуждается от Христа, предоставляется самому себе, своему естеству, пораженному вечной смертью. Вечную смерть уничтожает в человеке, внутри его, в уме и сердце, един Христос. Он входит, как всемогущий Бог, в невходные сокровищницы человека, там поражает смертью смерть. Если не будет совершено этого, — вечная смерть пребудет в человеке, пребудет, как начало и залог вечной погибели. Нет возможности избежать вечной погибели тому, кто имеет и хранит в себе начало и залог её — вечную смерть.

О, как делается понятным, естественным, приглашение всемилосердого Господа ко вкушению Его всесвятых Тела и Крови, к питанию ими! Приглашение это — самое убедительное, оно соединено с великими обетованиями и с великими угрозами. Господь, по неизреченной любви Своей к нам, спас нас Собой, заменив наши казни Своей казнью, заменив наше оскверненное достоинство Своим святейшим достоинством: по этой же неизреченной любви, в чудных порядке и системе, установленных этой любовью, Он призывает нас в теснейшее единение с Собой причащением святых тайн, как в вернейшее, как в необходимое условие нашего спасения. Делайте не брашно гиблющее, — говорит Он, — но брашно, пребывающее в живот вечный, еже Сын человеческий вам даст (Ин. 6, 27). Отец Мой даст вам хлеб истинный с небесе. Хлеб бо Божий есть сходяй с небесе и даяй живот миру (Ин. 6, 32–33). Аз есмь хлеб животный (Ин. 6, 48). Аз есмь хлеб животный, сшедый с небесе: аще кто снесть от хлеба сего жив будет во веки, и хлеб егоже Аз дам, плоть Моя есть, юже Аз дам за живот мира (Ин. 6, 51). Плоть бо Моя истинно есть брашно, и кровь Моя истинно есть пиво (Ин. 6, 55). Аминь, аминь глаголю вам: аще не снесте плоти Сына Человеческаго, ни пиете крове Его, живота не имате в себе (Ин. 6, 53). Приобщение Святым Тайнам установлено ежедневное[11]. Ежедневное приобщение жизни Христовой долженствует ежедневно оживлять христианина духовной жизнию. «Частое причащение жизни, — сказал Василий Великий, — что иное значит, как не частое оживление?»[12] Частое причащение что иное значит, как не обновление в себе свойств Богочеловека, как не обновление себя этими свойствами? Обновление, постоянно поддерживаемое и питаемое, усваивается. От него и им истребляется ветхость, приобретенная падением; смерть вечная побеждается и умерщвляется вечной жизнью, живущей во Христе, источающеюся из Христа; жизнь — Христос водворяется в человеке.

Особенное действие Слова Божия, описанное святым апостолом Павлом, имеют и Святые Тайны. Это — естественно! Как в Слове Божьем действует Христос, действует Святой Дух, действует Христос и Святой Дух, содействуя друг другу, действуя из единого, равночестного и единоестественного Им начала — Отца, так действуют Они и в Святых Тайнах. Живо бо Слово Божие, — возвестил великий Павел, — и действенно, и острейше паче всякаго меча обоюду остра, и проходящее даже до разделения души же и духа, членов же и мозгов, и судительно помышлением и мыслем сердечным (Евр. 4, 12). То же должно сказать о Святых Тайнах! «Они входят в нашу сущность, — говорит святой Иоанн Дамаскин, — для сохранения и очищения нас от всякой скверны, для отражения от нас всякого вреда.

Если же встречают в нас поддельное золото, то очищают его огнем суда, да не с миром осудимся в будущем веке: очищают болезнями и всякими бедствиями»[13]. Причащающийся Святым Тайнам, должен знать, что, приемля их, он суд себе яст и пиет (1 Кор. 11, 29), как сказал Апостол. Этот суд оправдывает проводящих жизнь богоугодную, раздает, расточает им духовные награды; он судит погрешности тех, которых богоугождение недостаточно, врачует погрешности временными наказаниями во отвращение вечных; он поражает казнями, казнями страшными, тех, которые дерзают приступать к Святым Тайнам, проводя жизнь произвольно греховную, противную заповедям Христовым.

На этом основании завещается желающим приступить ко Святым Тайнам тщательнейшее приуготовление. Да искушает же себе человек, — говорит Апостол, — и тако от хлеба да яст, и от чаши да пиет (1 Кор. 11, 28). Должно углубляться в самовоззрение, внимательно рассматривать, исследовать себя; должно очищать себя от согрешений, искоренять их из себя исповедью и покаянием; должно исправлять уклонения от пути заповедей Христовых и самые тонкие, возвращением на этот путь, полагать в душе намерение всеусильно держаться этого пути, укреплять намерение чтением, изучением Слова Божия, теплейшими молитвами, учащенным причащением Святых Таин. Должно рассматривать ничтожество, бедность, греховность, падение человеческие, с одной стороны, с другой — величие Божие, неизреченную благость Спасителя, предавшего за нас на убиение Свое Тело, на пролитие Свою Кровь, — неизреченную любовь Спасителя, питающего нас Своей плотию и кровию, этим питанием вводящего в теснейшее единение с Собой. От такого рассматривания и суждения себя является сокрушение сердца, приготовляется христианин к достойному принятию Святых Таин искренним сознанием своего недостоинства. Такое рассматривание себя изложено святыми Отцами в молитвах ко причащению, которыми Отцы вспомоществуют нашему тупозрению и ожесточению, которыми они облекают души наши, как в брачные одежды, в смирение столько возлюбленное Спасителю нашему. Смиряяй себе вознесется (Лк. 18, 14), — сказал Спаситель, — и аще снесть от хлеба сего, жив будет во веки (Ин. 6, 51).

Достойное причащение Святых Таин возможно только при постоянно благочестивой жизни или после решительного раскаяния в жизни греховной и решительного оставления её, засвидетельствованного и запечатленного принесением покаяния по наставлению святой Церкви. Рассеянная, невнимательная жизнь, неозаренная и неруководимая Словом Божиим, направленная по представлениям собственного разума, по влечениям грехолюбивых сердца и тела, оставляя человеку тщетное имя христианина, лишает его основательного Богопознания и самопознания, лишает должного понятия о Святых Тайнах, лишает приличествующего приготовления пред принятием их, приличествующего настроения и состояния при принятии, необходимого хранения по принятии. Ядый и пияй недостойне суд себе яст и пиет, не разсуждая тела Господня (1 Кор. 11, 29), не давая ему должной цены, не приготовив сосуда своего к принятию величайшего, святейшего сокровища. Сокровище спасительнейшее есть вместе и сокровище самое страшное по неизреченной святыне своей. Не карал бы нас Суд Божий, если бы мы проводили внимательную жизнь по заповедям Христовым, тщательно исполняя их, тщательно врачуя упущения в исполнении покаянием. Аще быхом себе разсуждали, не быхом осуждени были (1 Кор. 11, 31). Легкомыслие и недостаточно добродетельную жизнь карает суд Божий, возбуждаемый недостойным принятием Святых Таин, карает с милосердием, карает казнями во времени с целью спасения в вечности. Судими же от Господа наказуемся, да не с миром осудимся (1 Кор. 11, 32). Исчисляя казни, которым коринфяне подвергались за недостойное причащение Святых Таин при недостаточно богоугодной жизни, Апостол говорит: сего ради, ради недовольно достойного причащения Святым Тайнам, в вас мнози немощни и недужливи, и спят довольни (1 Кор. 11, 30), т. е. значительное число умирает.

Иное значение имеет недостойное причащение Святых Таин при произвольно и намеренно греховной жизни, при впадении в смертные грехи, при неверии и при зловерии. Причащающиеся в таком состоянии, совершают преступление, навлекающее казни уже не исправительные, казни решительные, навлекающие вечную му́ку[14]. Преступление это равно преступлению, которое совершили убийцы Богочеловека[15], осыпавшие Его поруганиями, ударявшие по ланитам, покрывавшие заплеваниями Его лице, истерзавшие тело Его жестоким биением, гвоздями, распятием. Иже аще яст, — сказал великий Павел, — хлеб сей, или пиет чашу Господню недостойне, повинен будет телу и крови Господни (1 Кор. 11, 27). Страшно некое чаяние суда, и огня ревность поясти хотящаго сопротивныя. Отверглся кто закона Моисеова, без милосердия при двоих или триех свидетелех умирает: колико, мните, горшия сподобится муки, иже Сына Божия поправый, и кровь заветную скверну возмнив, еюже освятися, и Духа благодати укоривый (Евр. 10, 27–29). Да искушает человек себе (1 Кор. 11, 28), да рассматривает себя, прежде нежели приступить к Святым Тайнам, — и, если он погряз в скверне греховной, да устранится страшного Причащения, чтоб не погрешить и чтоб не запечатлеть грехов своих самым тяжким грехом: наруганием над Святыми Тайнами Христовыми, наруганием над Христом. Прежде дерзновенного вшествия на брак к Сыну Божию, да позаботится о своей душевной ризе: она измывается, очищается от греховных пятен, каковы бы эти пятна ни были, неизреченной милостью Господа, при нашем покаянии. — Преподобный Марк Подвижник сделал следующее замечание: «Между сеятвой и жатвой определено некоторое пространство времени: по этой причине мы не веруем воздаянию»[16]. Этого рода неверию подвергаются почти все причащающиеся недостойно. Приступая к Христовым Тайнам из смрада греховного, повергаясь в смрад греховный после принятия их, не видя над собой немедленного наказания, они полагают, что никогда не последует никакого наказания. Ошибочное заключение! Иудеям предсказана была решительная казнь за богоубийство; но она последовала чрез несколько десятков лет после совершения ужаснейшего преступления. Неизреченное милосердие и долготерпение Божие еще ожидало покаяния их. Это милосердие и долготерпение ожидает и нашего покаяния. Казнь отсрочивается и отсрочивается, но она непременно постигнет нераскаянных, намеренных, упорных грешников. Начало её видим наиболее во внезапной смерти, или в смерти, произведенной такой болезнью, которая отнимает возможность покаяния. Самая казнь выполняется в стране загробной. Не льститеся, — говорит апостол Павел, — не обманывайте себя: Бог поругаем не бывает: еже бо аще сеет человек, тожде и пожнет. Яко сеяй в плоть свою, от плоти пожнет истление: а сеяй в дух, от духа пожнет живот вечный (Гал. 6, 7–8).

Установлено Богочеловеком таинство Евхаристии[17] сегодня, после вкушения прообразовательной пасхи и последовавшей за ней вечери, пред исшествием на спасительные для нас страдания. Участниками вечери были двенадцать апостолов. Воспоминая и празднуя великое событие, святая Церковь, в великий четверток, собирает в лоно свое чад своих к Божественной литургии, по полудни, необычно, в часы вечерние, чтоб совершение таинства и причащения Святых Таин последовало в те самые часы, в которые Господом совершено в первый раз Таинство, возглашено приглашение к питанию Телом и Кровию Его. Таким образом великое событие, самой обстановкой воспоминания о нем, живо напечатлевается в душах наших, и завещание Господа сие творите в Мое воспоминание (1 Кор. 11, 24) исполняется с особой точностью. «Господь, — поведает святой Василий Великий, заимствуя поведание из Священного Писания и священного Предания, — хотя изыти на вольную и приснопамятную и животворящую Свою смерть, в ночь, в нюже предаяше Себе за живот мира, прием хлеб на святыя Своя и пречистыя руки, показав Богу и Отцу, благодарив, благословив, освятив, преломив, даде Своим учеником и Апостолом, рек: Приимите, ядите: сие есть тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов. Подобие и чашу от плода лознаго прием, растворив, благодарив, благословив, освятив, даде святым Своим учеником и апостолом, рек: Пийте от нея вси, сия есть кровь Моя новаго завета, яже за вы, и за многия изливаемая, во оставление грехов»[18]. Эти Тело и Кровь суть истинные Тело и Кровь Богочеловека, заимствованные Им от Пресвятой Девы; это Тело и Кровь — Божественны, как истинно соединенные с Божеством[19]. «Не вознесшееся тело, — говорит святой Иоанн Дамаскин, — сходит с небес, а самые хлеб и вино претворяются в Тело и Кровь Божии. Если же спросишь, каким образом это совершается? то довольно тебе услышать, что совершается это Святым Духом, так же, как Господь и от Святой Богородицы составил Себе и в Себе плоть Духом Святым. Более — мы не знаем ничего: знаем только, что Слово Божие истинно, действенно и всесильно. Образ действия Его — неисследим»[20].

Сие творите в Мое воспоминание, — сказал Спаситель мира избранным ученикам Своим, уединившись с ними в горнице для Тайной Вечери. И исполняется доселе повеление Господа во вселенной, во всех храмах, принадлежащих православной Церкви. Какое всемогущее повеление! Дано оно двенадцати простейшим рыбарям и мытарям, дано за смиренной, предсмертной вечерей, за которой произнесено много горьких предречений, долженствовавших немедленно исполниться, дано в тишине и сумраке вечера, в уединении горницы, составлявшей верхнюю, отдельную часть дома, — действует по всей земле, действует через столетия, через тысячелетия. — Божественная литургия, на всем протяжении своем, всеми обрядами своими, представляет ряд и цепь воспоминаний о Господе. Самое приготовление хлеба и вина к освящению начинается с этого воспоминания. Облеченный во все облачение священник, прежде начатия Божественной литургии, совершает проскомидию; так называется приношение хлеба и вина и приготовление их в тот вид, который они должны иметь для совершения Литургии. Священник берет просфору, и знаменуя на ней копием знамение креста трижды, трижды произносит слова: «в воспоминание Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа»[21]. При дальнейших действиях он говорит, что Господь, яко овча на заколение ведеся, и яко агнец, непорочен, прямо стригущаго его безгласен, тако не отверзает уст Своих (Ис. 53, 7). Далее воспоминаются различные события из страданий Господа. Приготовленные хлеб и вино, освященные святейшими воспоминаниями, получают значение и название образов Тела и Крови Христовых[22]. Затем начинается Божественная литургия. По призвании архиереем или священником Святого Духа и по освящении образов, они прелагаются в Тело и Кровь Христовы. Во время совершения великого таинства воспевается песнь: Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим, и молимтися, Боже наш. Песнь эта — повторение произнесенных Господом благословения, благодарения, хваления при освящении и преложении хлеба и вина в Тело и Кровь Его на Тайной Вечери. Нет места для других слов при совершении великого таинства. Таинство непостижимо, необъяснимо. Пред ним и ум человеческий, и ум ангельский должны благоговеть, от обильного благоговения — безмолвствовать. Если ж допущены слова и голос: то ими должно выражаться одно благодарение и славословие, равносильные благоговейному молчанию.

Драгоценность дара, святость, Божественность могут быть необъяснимо объяснены одним благодарением и славословием Бога.

Величие таинства возлагает на нас соответствующие обязанности. Мы должны не только души, но и тела наши представить в жертву живу, святу, благоугодну Богови (Рим. 12,1). Тело — Господеви, и Господь — телу (1 Кор. 6, 13). Телеса ваша удове Христовы суть (1 Кор. 6, 15), — говорит Апостол. Назначение человека по душе и по телу — быть обителью Богу (2 Кор. 6, 16), сосудом Божества (1 Сол. 4, 4). Сообразно этому назначению должна быть настроена душа, должно быть настроено тело. Невозможно, невозможно приять Бога в душу, заимствовавшую свое настроение от сатаны! Невозможно приять Бога в тело, которым владычествуют нечистые вожделения. Воспрещено Богом такое приятие под страшными угрозами. Попирающие воспрещение Божие, попирающие величие Божие, попирающие Самого Бога, совершают грех безмерной тяжести.

Освободим от дебелости, от греховных похотений, стремлений, увлечений наше тело. Очистим душу как от тех страстей, которые принадлежат исключительно ей, от гнева, сребролюбия, тщеславия и других подобных, так и от тех, которыми заражает ее тело, каковы чревонеистовство и сладострастие. Очистим дух от свойственной ему скверны, от мыслей ложных, богохульных, от ощущений неправильных, из чего составляется самообольщение, ослепление, умерщвление вечной смертью. Израбатывается освобождение наше святой Истиной (Ин. 8, 32). Израбатывается освобождение и очищение наше воздержанием от излишества в пище и питии, бдением, молитвенными стояниями и коленопреклонениями, обузданием неосторожных и любопытных взора, осязания, слуха и прочих телесных чувств, которыми грех входит в душу, оскверняет и тело и душу. Израбатывается освобождение и очищение наше Словом Божиим. Напитаем себя чтением Слова Божия, оживим в себе, соделаем действующим Слово Божие деятельностью по воле и завещанию Господа, возвещаемыми нам Словом Божиим. Часто да возобновляются в памяти нашей благочестивым размышлением и созерцанием страдания Спасителя нашего, Его смерть на кресте, которой мы искуплены от вечной смерти, Его земная жизнь — это постоянное выражение смирения и любви — проведенная среди лишений, преисполненная скорбями. Положим твердое намерение провести благоразумно и богоугодно наше краткое земное странствование. Проведем его в приготовлении себя к вечности, в приготовлении на суд Божий. Для этого необходима тщательная бдительность над собой, тщательное настроение себя по учению Евангелия, тщательное исправление упущений и уклонений покаянием. Страшны — ликование сынов мира, их непрерывающаяся рассеянностью и многопопечительность о тленном, их упоение обольщением суетного мира. В этом состоянии — условие погибели. Уже отверзла на самопроизвольные жертвы свои вечная смерть темную, адскую пасть, готова пожрать и поглотить их, при первом миновании попущения Божия, по миновании долготерпения Божия, ожидающего покаяния грешников, при решительном отступлении Бога от нераскаянных грешников. Убоимся впадения в состояние, точно страшное! Устремим во времени и благовременно все силы наши к Богу нашему, чтоб усвоиться Ему навечно, и в усвоении Ему обрести наше спасение и блаженство во времени и в вечности. При таком жительстве, когда оно будет постоянно, и тем докажет верность нашу Богу, осеняет нас Божественная благодать, укрепляет колеблющийся подвиг наш, изменяет и перерождает его, дарует нам подвиг новый, — сильный, духовный, небесный; этим подвигом вводит нас в скорое и обильное преуспеяние. И при собственном подвиге — и собственному подвигу человека содействует благодать, но не обнаруживая себя, — служитель Божий, хотя борется еще со страстями, но уже причащается достойно Тела и Крови Христовых, когда причащается их в сокрушении духа и в полном сознании своего недостоинства. Тело и Кровь Христовы содействуют его подвигу, подвигу мученическому: они очищают и наказуют его по милосердому, Божественному суду своему, пожигая и истребляя в нем те скверны, которых он не может ни усмотреть, ни истребить сам собой. По осенении подвижника благодатью, Тело и Кровь Христовы оживотворяют его, возбуждают в нем новые, доселе бывшие ему вовсе неизвестными, духовные, высшие разумения и ощущения, открывают Божественные таинства, исполняют действий Святого Духа, доставляют смирение, несравнимое, по глубине его и по производимому им чудному успокоению, со смирением, доставляемым страданиями под гнетом страстей и падших духов. Прилепляяйся Господеви, един дух есть с Господем (1 Кор. 6, 17). Господь — Дух, и человека, прилепляющегося к Господу, Господь соединяет с Собой, соделывает духом, несмотря на то человек этот остается в теле: человек этот соделывается духовным, заимствуя из Духа Господня духовные свойства, причем отделяются и отпадают от него, как струп от заживленной раны, свойства скотоподобные, которыми заразило его падение. Жительство по евангельским заповедям, молитва в сокрушении духа вводят в соединение с Господом: навершается это соединение Божественной благодатью и причащением всесвятых Божественных Тела и Крови Христовых.

Бог питал манной, падавшей с неба, избранный народ свой — Израильтян, когда этот народ путешествовал по пустыне из Египта в Землю Обетованную: одожди им манну ясти, — говорит Писание, — и хлеб небесный даде им. Хлеб ангельский яде человек (Пс. 77. 24–25). Хлебом этим преобразовался Христос, питающий Своим Словом (Мф. 4, 4), Своей Плотию и Кровию христиан, странствующих в юдоли изгнания, шествующих и возносящихся в горнее отечество при многоразличных и многочисленных препятствиях, страданиях, бедствиях. Египет знаменует состояние человеческого падения, состояние порабощения греху и падшим духам. Исшествием из Египта изображается отвержение греховной жизни, принятие веры во Христа, вступление в жительство по заповедям Христовым. Обетованная земля — Небо; путешествие по пустыне — земная жизнь; Хлеб Небесный — Христос. Хлеб бо Божий есть сходяй с небесе, и даяй живот миру (Ин. 6, 33). Отцы ваши, — говорит Христос новому Израилю о ветхом Израиле, — ядоша манну в пустыни и умроша. Сей есть хлеб, сходяй с небесе, да аще кто от него яст, не умрет (Ин. 6, 49–50) вечной смертью ни во время земной жизни, ни по разлучении души с телом смертью тела. Аминь.

Примечания

Нравоучение 46-е в беседах на Евангелиста Иоанна.

Точное изложение Православной веры святого Иоанна Дамаскина, кн. 4, гл. 13.

Заимствовано из Точного изложения Православной веры святого Иоанна Дамаскина, кн. 4, гл. 13.

Точное изложение Православной веры святого Иоанна Дамаскина, кн. 4, гл. 13.

Свт. Иоанн Златоуст, нравоучение 45-е в беседе на Евангелиста Иоанна.

Лествица, Слово 25-е. Здесь последние слова святого Иоанна несколько дополнены аскетическим объяснением.

Этот псалом входит в последование ко Св. Причащению.

Алфавитный патерик. В молитве по 19-й кафизме читается: Наслади душу мою Твоею честною кровию от горести, еюже мя сопротивник напои.

Мысль эта имеется у святого Иоанна Дамаскина.

По ссылке святых Каллиста и Игнатия Ксанфопулов. — Добротолюбие, ч. 2-я, гл. 92.

Новая Скрижаль. Статья Дары святые приносятся по заповеди.

Святой Иоанн Златоуст. Нравоучение 46-е в беседах на Иоанна.

Ευχαριστία: (греч.) — благодарение. Названо таинство так по той причине, что оно совершается при обильном благодарении и славословии Бога.

Божественная литургия Василия Великого. Чиновни́к архиерейского служения.

Заимствовано из Точного изложения Православной веры святого Иоанна Дамаскина.

Божественная литургия Василия Великого. Точное изложение Православной веры, кн. 4, гл. 13.