Господь Вседержитель, Отец наш Небесный!

Да славится имя Твое повсеместно!

Да царствуешь Ты без конца, нераздельно

Над всею вселенной Твоей беспредельной!

Да будет во всем Твоя воля святая

И здесь, на земле, как в обители рая!

Дерзая душой за Тобою на Небо,

Молю, дай на день сей в жизни лишь хлеба,

И как мы прощаем других прегрешенья,

Прости нам, сведи нас с пути искушенья

И всех огради нас от козни лукавой

Ты, дивный, и властью, и силой, и славой

И ныне, и в прошлых веках, и предвечно,

И в тайном грядущем, Тобой бесконечном.

Аминь!

И. Журбин

Призывание молитвы Господней

Отче наш!

Почему мы называем Бога нашим Отцом?

Сошлись как-то вместе еврей, перс и христианин и стали беседовать о Боге.

— Вы как называете своего Бога? — спросил перс еврея.

— Мы зовем Его Иеговой, Адонаем, то есть Госпо­дом, Который был, есть и будет.

— Величественно и славно ваше название, — ска­зал перс, — но оно страшно...

— А каким именем называете Бога вы, христиа­не? — обратился перс к христианину.

— А мы зовем Бога нашим Отцом. Язычник и еврей удивленно переглянулись.

— Ваше название самое подходящее и самое вели­кое, — сказали они, — но кто вам дал смелость так называть Бога?

— Кто же другой, — уверенно ответил христи­анин, — как не Он Сам, Отец наш Небесный?! Он послал к нам на землю Сына Своего Единородного, Который спас нас Своей Кровью от греха, проклятия и смерти. И до сих пор Он постоянно печется и руково­дит нами. Он как любящий Отец постоянно оказывает нам бесконечные благодеяния. Да, Он есть совершен­нейший Отец, и наши земные отцы далеко не таковы. Они — слабые люди и не всегда могут помочь нам, тогда как Отец Небесный всемогущ. Наши родители часто заблуждаются. Не то — Бог Отец. Он всеведущ и премудр. Земные отцы смертны и оставляют нас, но Отец наш Небесный всегда с нами — Он вечен. Когда мы говорим «Отче наш», то просим у Него милости не только каждый себе, но и для всех нас. Мы все, христиане, — дети Отца Небесного, все братья между собой.

Выслушав это, перс и еврей подняли взоры свои к небу и воскликнули: «Отче праведный!..»

Круммахер

Первое прошение молитвы Господней

Да святится имя Твое

Первое прошение

Во всех наших словах, помышлениях, делах

Всегда имя Твое да святится!

Это имя, как щит, от греха защитит —

В нас святая любовь водворится.

И тогда пред Тобой с обновленной душой

Непорочны мы будем и святы.

Тьмы греховной и след уничтожит Твой свет,

Помоги нам, Сын Божий Распятый!

Л. Бутовский

Ведь я христианин!

(Как может в нас святиться имя Божие)

Стояла ужасная, ненастная ночь. Море кипело и бурлило, точно по нему ходили водяные горы. Старый рыбак только что причалил к берегу лодку, перепол­ненную рыбой, которую он ловил целых два дня. Вдруг до его слуха долетели раздирающие душу вопли: «Спасите!.. Спасите!..»

По голосу и направлению, откуда слышался зов, рыбак понял, что это тонет его заклятый враг, также промышлявший рыбной ловлей в море.

Недолго думая, старик выбросил весь свой улов в воду и поспешил на выручку к погибающему. Несмот­ря на громадные волны и страшный ветер, он после неимоверных усилий добрался до опрокинутой лодки недруга и спас его.

Выбравшись на берег, спасенный рыбак предложил своему благодетелю деньги за погубленный улов, но старик отказался.

— Почему же ты не берешь? — спросил удивлен­ный недруг.

— Потому, что иначе я все равно не мог бы по­ступить.

— Как не мог?! Никто бы тебя не обвинил, если бы ты и не спас меня: море было опасно, твоя лодка полна добычи, впору самому о себе думать, а не то, что другого человека спасать!.. Да притом ведь я твой старый враг.

— Да, — ответил старик, — но ты забыл, что я — христианин!

Спасенный бросился старику на шею и воскликнул:

— Друг мой! Ты спас не только мое тело, но и душу!

 Белов

«Да святится имя Твое»

Холодное серое утро. Всю ночь, не переставая, лил дождь. Едва светает... Улицы большого торгового го­рода почти пусты. Но вот показался путник, весь закутанный в промокшую одежду. Он свернул в переулок и быстро зашагал куда-то к окраине города. Здесь жили небогатые ремесленники и рабочие. Одинокий путник был инок Макарий, чело­век святой жизни, пустынник, изнурявший себя тяже­лыми трудами и подвигами монашеской жизни. Ровно сутки тому назад он стоял на молитве и вдруг услышал голос:

— Макарий! До сих пор ты не достиг такого совер­шенства, как две женщины, живущие в городе. Иди и поучись.

И старец немедленно восстал от молитвы и двинул­ся в путь. Целый день и всю ночь по грязи, под холодным дождем прошел он и теперь был близок к цели. Старик отыскал дом и постучался. Женщина отворила дверь, приветливо встретила путника и про­вела в комнату, где он увидел еще одну женщину. Старец поклонился и благословил хозяек.

— Издалека я пришел к вам, чтобы узнать бого­угодные дела ваши. Скажите мне, чем угодна ваша жизнь Богу?

Слова инока повергли женщин в недоумение. — Прости, отче, — ответили они, — но мы не знаем за собой никаких добрых дел. Да и какие хри­стианские подвиги можем совершить мы, простые, бед­ные женщины, живущие в миру? Мы заняты ведением хозяйства, заботами о своих мужьях. Мы жены двух родных братьев и вот уже пятнадцать лет живем вместе и ни одного грубого слова не слыхали одна от другой. Мы молим Бога, чтобы Он дал нам детей, мы научили бы их любить Бога и воспитали бы их в благочестии. Хотели мы уйти в монастырь спасать свои души, но мужья не захотели нас отпустить. Чтобы наша жизнь хотя бы немного походила на монашеские подвиги, мы стараемся избегать пустых бесед, чаще быть дома и заниматься хозяйством. Суди же сам, отче, ты теперь видишь, как в нашей жизни мало угодного Богу!..

И увидал инок, что пред очами Божиими нет миря­нина и инока, а есть лишь люди, любящие Бога и живущие по Его заповедям, и что великую цену пред Богом имеет исполнение своего долга и сердечное желание делать добро другим. «Вот где святится имя Божие», — подумал старец.

Н. Смоленский

Молитва

Отче наш! Сына моленья внемли,

Всепроникающую, Всесозидающую,

Братскую дай нам любовь на земли!

Сыне, распятый во имя любви,

Ожесточаемое,

Оскудеваемое

Сердце Ты в нас освежи, обнови!

Дух Святый! правды источник живой,

Силы дай страждущему,

Разуму жаждущему

Ты вожделенные тайны открой.

Я. Полонский

Случай

Один проповедник веры Христовой насаждал Еван­гелие среди невольников Индии. Но, занятые тяжелым трудом на плантациях, рабы почти не имели свободно­го времени, которое бы могли уделять религиозным беседам. С раннего утра их угоняли на работы, а вечером они приходили домой настолько усталые и изнуренные, что сейчас же ложились на свои соломен­ные постели и засыпали.

Проповедник не знал, что делать, но любовь к несчастным скоро открыла ему весьма своеобразный выход. Он продался в рабство и сделался сам неволь­ником. Теперь, зажив с ними одной жизнью, он полу­чил полную возможность проповедовать христианство и скоро крестил всех своих новых товарищей. Вот как может еще святиться имя Божие в людях.

Господи! Путь наш...

Господи! Путь наш меж камней и терний,

Путь наш во мраке. Ты — Свет невечерний —

Нас осияй!

В мгле полунощной, в полуденном зное,

В скорби и радости, в сладком покое,

В тяжкой борьбе —

Всюду сияние Бога Святого,

Божия Мудрость, и Сила, и Слово... Слава Тебе.

А. Хомяков

Маяк

На морском берегу у громадных подводных камней одиноко стоял маяк. Его яркий свет не раз спасал моряков от верной гибели. Следивший за маяком сто­рож строго выполнял свои обязанности. Но вот как-то в одну штормовую ночь ветер погасил огонь. Сторож заметил это, но поленился зажечь фонарь снова. Он успокоил себя тем, что уж близко утро и скоро начнет рассветать.

Как раз в это самое время у прибрежных скал попало в шторм одно маленькое судно. Его несчастные

пассажиры не знали, что делать, и напрягали послед­ние силы, чтобы добраться до берега, но в темноте они не могли разглядеть его. Судно разбилось о скалы, люди пошли ко дну. На следующее утро сторож, про­ходя берегом, наткнулся на мертвое тело, выброшен­ное волнами. Он наклонился и, к своему ужасу, узнал в покойном родного сына, который служил на кито­ловных промыслах и возвращался домой в эту злопо­лучную ночь.

Так небрежность одного человека стала причиной утраты нескольких жизней и обернулась потерей род­ного сына.

Мы, христиане, призваны быть также немеркнущи­ми маяками, которым Господь доверил светить и помо­гать окружающим.

Светоч веры Христовой

Проникшись верою глубокой,

Познав ничтожность благ мирских,

Идешь ты, странник, в путь далекий,

В страну людей тебе чужих.

Родное все ты покидаешь:

Друзей, отчизну и отца —

И все на труд святой меняешь

Для Славы Вышнего Творца.

Иди ж, стремись к чужим пределам,

В непросвещенный дальний край,

И там юнейших братьев смело

Христовой вере наставляй.

И пусть за подвиг благородный

Тебя Всевышний осенит

И в Судный День Единородный

Твои заслуги наградит.

Священник Ф. Пестряков

Божия свеча

Далеко от своей родины, в знойной Африке, уми­рал русский монах, проповедник веры Христовой. Он лежал в палатке под сенью столетних деревьев, чуж­дых его далекой и милой родине. Всю свою молодость отдал он чужим людям, этим простым дикарям, что окружали его теперь, и не жалел, что это сделал. «Такова воля Божия...» — думал он.

Умирающий вспоминал, как он старался заронить в простые души язычников любовь к Богу и искры веры Христовой. И редкие из них не заплатили ему сердечной привязанностью и заботой. Дикари всячески старались вылечить проповедника слова Божия. Но это не удавалось... Жизнь таяла с каждым днем. Инок не мог двинуться с места, не мог шевельнуть рукой... Но мысль его работала неустанно. Вспоминалась вся жизнь...

Вот детство, которое пролетело быстро. За ним учение. Вспомнил умирающий, как на школьной скамье в его душу запало желание быть полезным людям и отдать им свои силы. Закончив свое учение, юноша стал монахом. Как удивило всех это решение образованного и богатого человека! Его отговаривали, умоляли, рисовали жизнь, полную наслаждений. Но все было напрасно. За торжественной литургией, в присутствии множества молящихся, юноша принял иноческий сан. Отныне он не принадлежал себе, он отдал себя Богу и тем дикарям, что бродят во тьме язычества и ждут луча истинной веры Христовой. Вот он и в далекой Африке...

Здесь проповедник столкнулся с недоверием дика­рей, терпел нужду и лишения, но все выдержал и преодолел инок, желавший, чтобы имя Божие свети­лось среди языческой тьмы, и скоро святое семя Еван­гелия дало плоды. Но не выдержало тяжелого подвига слабое здоровье инока, и он слег. Тихо умирает он теперь вдали от родины. Смерть веет на него неземным спокойствием. Ему грезится далекая отчизна, слышит­ся гул колоколов, а уста шепчут слова молитвы: «Да святится имя Твое...»

Второе прошение молитвы Господней

Да приидет Царствие Твое

***

Эти бедные селенья,

Эта скудная природа —

Край родной долготерпенья,

Край ты русского народа!

Не поймет и не оценит

Гордый взор иноплеменный,

Что сквозит и тайно светит

В красоте твоей смиренной.

Удрученный ношей крестной,

Всю тебя, земля родная,

В рабском виде Царь Небесный

Исходил, благословляя.

Ф. Тютчев

Пробуждение совести

Жил когда-то разбойник Варвар. Однажды, сидя в своей пещере и рассматривая награбленные драгоцен­ности, разбойник задумался. В первый раз все эти сокровища, купленные ценой пролитой крови, показа­лись ему не тем, чем прежде. «Для чего все это?» — спросил он себя. И снова погрузился в глубокую думу. Тут память представила ему тысячи самых бесчеловеч­ных способов, которыми приобретал он богатство: на­силие, грабеж, убийство!.. Воображение кровавыми красками нарисовало перед ним ужасную картину его злодеяний, а совесть раскрыла живой образ Страшного Суда и вечных мучений... Прошедшее стало ненавист­но, будущее — ужасно! Разбойник был близок к от­чаянию. Трепещущей рукой схватил он нож, чтобы прекратить свою жизнь...

Но в это мгновение внутренний луч Божественной благодати вдруг озарил душу разбойника. Варвар бро­сил нож и среди ночи выбежал вон из пещеры. Он бежал, не зная куда и зачем... Но вот минула ночь и выплыло яркое солнце. Где-то послышался благовест колокола, и разбойник пришел в себя. Он был подле обители, здесь звонили к утрене.

«Монастырь!.. Молитва...» — шепнул разбойник и вошел в храм.

Там он пал ниц и стал шептать слова покаяния. Кончилась утреня, монахи стали выходить из церкви, а Варвар продолжал лежать и каяться. Некоторые из братии попробовали окликнуть незнакомца, но раз­бойник не поднимал головы. Сказали игумену.

— Ну что ж, — ответил старец, — знать, горе великое пригнуло его наземь. Ступайте все домой, а я с ним останусь.

Ни слова не промолвил Варвару игумен. Он только опустился подле него на колени и стал молиться. Раз­бойник зарыдал.

— Плачь, чадо, плачь! — сказал игумен. — Чем горше слеза, тем слаще станет на сердце. Засохшую грязь смывают горячей водой, так и с души грязь скорее всего смоешь горячей слезой. Варвар поднял голову.

— Ты думаешь, отче, что можно слезой смыть всю грязь с души?

— Да, чадо! Блудница слезами омылась белее снега. — Грязь, может быть, и смоешь, но кровь — нет. Знаешь ли ты, отче, кто перед тобой? Я — Варвар, страшный разбойник. Я проклят людьми и Богом. Разве мне есть прощение?

— У людей нет, а у Бога найдешь. Нет меры Божию милосердию. Христос Спаситель взял на Себя все грехи мира. Покайся! Молись!

В обитель Отца Небесного первым с Господом Иисусом вошел разбой­ник...

Пойдем ко мне в келлию, — позвал Варвара игумен.

В келлии игумен стал читать ему, как Христос Спаситель принимал мытарей и блудниц, как отец принял блудного сына, как радость великая бывает на Небе о кающемся грешнике.

— Долго, брат мой, ты мертв был для Бога и ожил. Дошел, наконец, и до тебя голос Божий. Но смотри, как бы снова не скатиться вниз. Проси силы у Бога.

— Отче, — ответил Варвар, — я все верну, все раздам, всю жизнь посвящу Богу.

И Варвар исполнил свое слово. Раздал все награб­ленные сокровища, а сам остался в монастыре. Он выполнял самые тяжелые работы и охотно служил всем. Его подвиги, молитвы, труд и любовь к людям удивили всех, но Варвар день и ночь вздыхал:

— Господи, будь милостив мне, грешному! Велики мои беззакония, но милость Твоя безмерна.

Так проходили год за годом. Состарился Варвар: ослабели его когда-то сильные руки, побелела голова, не мог уже он более выходить из келлии дальше порога. Целые дни проводил он теперь то в молитве, то в беседах с приходившими к нему во множестве за словом назидания.

— Друзья мои, — медленно говорил он тихим голосом, — будьте внимательны к себе в жизни, смот­рите каждый свой шаг. Злая жизнь, как зыбкое болото. Чуть только хоть одной ногой опустишься в нее — запачкаешься, а если станешь обеими ногами, прова­лишься совсем, с головой утонешь.

Смолоду налаживайте свою жизнь на верный путь. В молодости сердце чище, совесть зорче, не давайте ей уснуть. Совесть — это Божий сторож, рулевой, что направляет нашу жизнь по пути добра. Если сторож заснет и рулевой выпустит руль из рук, нас может далеко унести в сторону, потеряешь берег из виду, не будешь знать потом, если и захочешь, куда повернуть. Живите так, и вы скорей устроите себе Царство Божие.

Из Апокалипсиса

Стучася, у двери твоей Я стою:

Впусти Меня в келью свою!

Я немощен, наг, утомлен и убог,

И труден Мой путь, и далек.

Скитаюсь Я по миру беден и нищ,

Стучуся у многих жилищ.

Кто глас Мой услышит, кто дверь отопрет,

К себе кто Меня призовет,

К тому Я войду, и того возлюблю,

И вечерю с ним разделю.

Ты слаб, изнемог ты в труде и борьбе —

Я силы прибавлю тебе.

Ты плачешь — последние слезы с очей

Сотру Я рукою Моей,

И буду в печали тебя утешать,

И сяду с тобой вечерять.

Царство Божие в нашем сердце

Один невольник, по имени Самбо, привезенный из Африки на индийский остров, был христианин и вел себя так хорошо, что хозяин сделал его управляющим всего имения.

Однажды хозяин, намереваясь купить партию не­вольников, послал его на базар выбрать двадцать от­борных молодцов. Самбо, выбирая рабов, заметил среди них одного бедного, старого, изувеченного чело­века и с особой радостью купил его. Хозяин был очень удивлен этим выбором и сначала долго не соглашался принять больного и неспособного к работе человека, но Самбо так усердно просил за него хозяина, что тот уступил его просьбе и взял старика.

Когда невольники были отведены на работу, хозя­ин заметил, что Самбо необычайно заботливо ухажи­вал за старым африканцем. Он взял его в свое жилище, положил на свою собственную постель и кормил его со своего стола. Когда было сыро, он выводил его на солнце, а когда было жарко, сажал под тень дерева. Хозяин подумал, что Самбо нашел одного из своих родственников, и спросил, не отец ли его этот старик.

— Нет, он не отец мне, — ответил Самбо.

— Ну так брат?

— Нет, он мне и не брат.

— Может быть, твой родственник?

— Нет, господин, он мне не родня и не друг.

— Почему же ты так заботишься о нем? — спросил удивленный хозяин.

— Да потому, что он — мой враг, — ответил Сам­бо.

— Ведь это он продал меня когда-то торговцу невольниками, а Христос велит платить за зло добром.

К одному благочестивому старцу пришел жизнера­достный юноша и весело сказал:

— Порадуйся за меня, отче, мой дядя, наконец, согласился со мной: я поступаю в высшую школу, стану ученым, и счастье моей жизни упрочено.

— Сердечно радуюсь за тебя, сын мой, — отвечал старец, — ты, конечно, будешь внимательно и усердно учиться, ну а потом — что?

— Потом сдам экзамены, получу награду и поступ­лю на службу.

— А потом? — допрашивал старец.

— Я буду продолжать заниматься, стану ученым, обо мне заговорят, ко мне будут стекаться со всех сторон люди, чтобы с доверием учиться у меня.

— Потом?

— Накоплю себе денег, стану самостоятельным человеком, женюсь на какой-нибудь девушке с хоро­шим приданым и заживу своим домом.

— А потом?

— Потом займусь воспитанием своих детей, чтоб из них вышли дельные люди. Буду каждого из них учить тому, к чему у него будет больше способности. Хоро­шо образованные, они пойдут по стопам своего отца.

— Потом?

— Тогда я отдохну, стану радоваться счастью своих детей, пользоваться их заботой и любовью, то есть заживу спокойной, счастливой старостью.

— А потом-то? — продолжал упорно допрашивать старец.

— Потом?.. Ну, потом... ведь нельзя же всегда оставаться живым, я умру.

— А потом? — воскликнул старец, схватив юношу за руки и глянув ему прямо в глаза. — А потом — что, сын мой?

Веселый юноша внезапно побледнел, изменился в лице и, весь трепеща, с глазами, полными слез, произ­нес дрожащим голосом:

— Прости, отец мой, я забыл о самом главном, что есть на свете для человека, — о Царстве Божием, о Царстве благодатном, которое есть правда, и мир, и радость о Духе Святе (Рим. 14, 17). С этой минуты я никогда об этом не забуду.

Протоиерей С. Остроумов

Христос и дети

В житейском море скрыты сети,

Вернее к Небу нет пути.

«Пока не будете, как дети,

Вам в Царство Божье не войти»,

Так Истины вещал Учитель,

И сонм учеников внимал.

Земли и Неба Повелитель

В объятьях отрока держал.

Л. Бутовский

Третье прошение молитвы Господней

Да будет воля Твоя

«Да будет воля Твоя»

(Моление Иисуса Христа о чаше)

Отец! Отец! Душа Моя

В немой тоске изнемогает,

Картина будущего дня

Мне сердце кровью обливает.

Я знаю, этот день придет,

На жертву отданный народу,

Твой Сын безропотно умрет,

Умрет за общую свободу...

Проклятьем черни поражен,

Измученный и обнаженный,

Перед толпой поникнет

Он Своей главой окровавленной.

И те, которым со Креста Пошлю

Я дар благословенья,

С улыбкой гордого презренья

Подымут руки на Христа...

Отец! Отец! Пусть чаша эта

Минует Сына Твоего:

Мне горько видеть злобу света

За искупление его.

Но если Твоему народу

Позор Мой славу принесет,

Пускай за общую свободу

Сын Человеческий умрет!

И. Никитин

Урок

Законоучитель объяснял своим ученикам третье прошение молитвы Господней: «Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли».

— Итак, милые дети, — говорил он, — волю Божию мы, люди, должны исполнять на земле так же, как исполняют ее Ангелы на Небесах. Скажите мне теперь, как же, по вашему мнению, Ангелы исполняют ее?

На это один мальчик ответил:

— Они исполняют волю Божию немедленно, то есть сейчас же.

Другой ученик встал и ответил, что Ангелы испол­няют Божественную волю в точности. Законоучитель молчал, потом спросил:

— Не ответит ли еще кто-нибудь?

Следующий мальчик объяснил, что Ангелы испол­няют волю Бога с покорностью и послушанием.

— Не хочет ли еще кто-либо сказать? — допыты­вался батюшка.

Тогда встал ученик и ответил:

— А по моему мнению, Ангелы исполняют волю Божию от всего сердца.

— Да, — ответил законоучитель, — ты объяснил вопрос лучше всех. Повторите же, дети, третье прошение молитвы Господней: «Отец наш Небесный, воля Ко­торого всегда премудра и добра, помоги нам, чтобы и мы на земле так же от всего сердца исполняли Твою святую волю, как исполняют ее святые Ангелы на Небе».

Ответы отрока

Одного малолетнего воспитанника спросили на эк­замене:

— Какая молитва нужнее и важнее прочих?

— Молитва Господня, — с кротостью отвечал от­рок, — та молитва, которой научил нас Сам Бог, Искупитель наш. «Так молитесь, — говорит Он в свя­том Евангелии Своем, — Отче наш, Иже еси на Небе-сех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое...»

— А какое прошение кажется тебе необходимее других?

— Да будет воля Твоя, — сказал он с глубоким благоговением.

— Почему же так?

— Потому, — ответил отрок, — что я сам не знаю, что для меня лучше и полезнее, поэтому и надо мне во всех случаях говорить Богу: «Да будет воля Твоя, яко на Небеси и на земли!» Одно то хорошо и полезно человеку, — прибавил мальчик, немного помолчав, — что бывает с нами по воле Божией, какова бы она ни была!

Бог знает, что нужно каждому из нас

Уже солнце склонялось к западу, когда старец Паисий возвращался из города в обитель. Вдруг по дороге встретился ему человек в скромной одежде, который шел прямо на него.

— Отец мой! — услышал старец слова незнакомца, когда тот подошел совсем близко. — Я вижу, что ты утомлен, не откажи мне, доставь радость — зайди в мой дом, вкуси пищи и отдохни.

— Охотно, сын мой, — ответил инок и направился за незнакомцем.

Вскоре они пришли к небольшой хижине, войдя в которую старец увидел несколько нищих и убогих, которые сидели за трапезой. Незнакомец усадил стар­ца за стол и снова вышел из дома.

— Кто этот добрый человек? — спросил инок у своего соседа. — И почему он позвал нас?

— Это Евлогий, каменотес, — отвечал нищий, — он весь день работает, а вечером собирает в своей хижине нищих и убогих и кормит их от трудов своих.

Старец подивился столь великой любви к ближне­му. Отдохнув и подкрепив ослабевшие силы, Паисий вышел из хижины. Встретив Евлогия, который вел к себе больную старушку, Паисий благословил его и, поблагодарив за гостеприимство, продолжал свой путь.

«Господи, — думал старец, — если Евлогий, буду­чи бедным, делает столько добра, скольких же осчаст­ливит он, если будет богат?» И старец стал молиться о том, чтобы Бог послал Евлогию богатство.

В ту же ночь Паисий увидел сон. Божий Ангел явился ему и сказал:

— Паисий! Господь исполнит просьбу твою, но ты должен поручиться, что Евлогий только на пользу ближних употребит полученное богатство.

— С радостью ручаюсь за него, — ответил ста­рец, — разве Евлогий не доказал, что его сердце до­брое?

— Бог знает лучше, чем ты, что надо человеку, — ответил Ангел, — но пусть будет по воле твоей. И Паисий проснулся.

Через несколько дней Паисию снова пришлось по­бывать в городе, и он спросил одну нищую о Евлогий.

— Ах, с ним произошло что-то странное! — отве­тила старушка. — Он уже два дня как уехал в чужую страну. Говорят, он нашел в скале золото во время работы.

Паисий порадовался, услыхав, что сбывается то, о чем он просил. Одно лишь его удивило, зачем Евлогий уехал?

— Скоро он, наверное, вернется? — спросил старец.

— Нет, — с грустью ответила нищая, — говорят, он поступил на службу к какому-то знатному господи­ну... Горе-то нам какое, лишились мы кормильца!..

Через некоторое время Паисий получил новые вес­ти о Евлогий. Говорили, что он сильно разбогател, занялся торговлей, и, к своему ужасу, Паисий услы­хал, что Евлогий стал сребролюбив и совсем забыл о нищих. С каждым разом все печальнее и печальнее доходили слухи о Евлогий. Говорили, что ради коры­сти Евлогий не останавливается ни перед чем и даже совершает бесчестные поступки. Паисием овладело отчаяние.

— Господи, — молился он, обливаясь слезами, — прости мне безумное мое обещание, разреши душу мою от страшного залога! Ведь Ты ведаешь, что я от чистого сердца просил Тебя за Евлогия и так ошибся!

Ночью снова увидел Паисий во сне Ангела:

— Ты видишь сам, — сказал ему небесный послан­ник, — сколь безумно пытался переделать то, что устроил Господь. Милосердный Спаситель прощает тебе неведение, смотри же, впредь не порицай дел Божиих. Вскоре Паисий услыхал, что Евлогий разо­рился и бежал от знатного вельможи, который сильно на него прогневался.

Прошло несколько недель. Каково же было удив­ление Паисия, когда однажды, возвращаясь в обитель, он снова встретил Евлогия в скромной одежде камено­теса. Старец с радостью обнял его и спросил:

—  Каким образом ты снова очутился здесь?

— Я вернулся на родину с грешной целью, — чистосердечно признался Евлогий, — надеясь снова найти в скале золото. Но сколько я ни трудился, мои поиски были напрасны. Милосердный Господь сжалил­ся надо мной, и я опомнился. Я понял, сколь грешно употребил я то добро, которое было ниспослано мне для ближних. Теперь я прежний Евлогий.

И снова каждый вечер Евлогий после тяжелого трудового дня выходил на дорогу, звал нищих и убо­гих. А когда ему напоминали о прошлом, он неизмен­но отвечал:

— Бог знает, что нужно каждому из нас, и да будет впредь Его святая воля во всем и для всех.

Н. Смоленский

Хвалите Бога, Божьи слуги,

Все на колени перед Ним!

Мраз, зной, ветр, тишь и звездны круги —

Он водит все перстом Своим.

Воздвигните с любовью руки,

И всю тоску, все сердца муки,

О братья! Вы — к Его стопам

С мольбой, с сердечным тихим стоном —

И Он, владеющий Сионом,

Пошлет благословенье вам.

Ф. Глинка

Мудрость

Тесен путь в иной свет — много зла, много бед

В море жизни нам вытерпеть надо. М

удрость наша проста: по ученью Христа —

Лишь в покорности Богу отрада.

Есть источник всех благ, то святой Божий страх,

Он всегда, он везде нас пробудит...

И подаст благодать сердцем

Богу сказать: «Твоя воля святая да будет!»

Л. Бутовский

Господь дает, Господь и берет

У одного человека, который был в отъезде, неожи­данно умер единственный сын. Мать, оплакав дорогое дитя, положила его в дальней комнате. Но вот вернул­ся отец и очень удивился, не встретив единственного, горячо любимого сына.

— Мать, — спросил он, — где же наш сын?

Жена, не решаясь сказать правду сразу, ответила, что сын пошел встретить отца, но еще не вернулся. Когда наступило время обеда, жена заплакала и зага­дочно заговорила:

— Знаешь, что я хочу тебе сказать? Один человек оставил на сохранение известному лицу все свое золо­то. Но потом пришел и неожиданно попросил его вернуть. Конечно, ему вернули. Слушай, хорошо ли сделали, что согласились с ним?

— Я думаю, что иначе нельзя было поступить!.. Но где же сын, и к чему ты говоришь о каком-то золоте?

Тогда жена, собравшись с духом, отворила дверь в другую комнату и сказала мужу:

— Видишь, дорогой мой, вот — золото, которое Господь дал сохранить нам, и мы берегли его всеми силами, но, когда тебя не было дома, пришел Господь и взял его.

Сказав это, она снова залилась слезами и рассказа­ла мужу, как смерть неожиданно похитила их любим­ца. Отец горько зарыдал. Тогда жена сказала ему:

— Не плачь, ведь ты сам сказал сейчас, что дове­ренное на время надо отдать его Собственнику.

— Господь дал, Господь и взял его. Господи, да будет воля Твоя! — воскликнули они.

И с этими словами супруги упали перед образом Спасителя на колени.

Четвертое прошение молитвы Господней

Хлеб наш насущный дождь нам днесь

Воздержание

Тело наше питать, чтобы жизнь поддержать,

Мы должны в здешней бедной юдоли,

Хоть душою живем не о хлебе одном,

Но о всяком уст Божьих глаголе.

Воздержание — рай. Хлеб насущный нам дай,

На сей день, пока живы, мы просим.

Так, живя одним днем, до той грани дойдем,

Где земное все с телом отбросим.

Свою Плоть, Свою Кровь даровал нам Господь,

Укрепимся сей пищей нетленной,

Чтоб надежной стопой со спасенной душой

Перейти в Царство жизни блаженной.

Л. Бутовский

Чудесное насыщение Господом пяти тысяч человек

В одной из красивых зеленых долин, окружавших берега Генисаретского озера, отдыхал Христос со Сво­ими учениками. Это было укромное место. Утомлен­ные и ослабевшие от необычайного напряжения и различных душевных волнений, они искали уедине­ния, чтобы несколько успокоиться и снова собраться с силами для дальнейших трудов. Вдруг невдалеке по­слышались человеческие голоса. Симон Петр тре­вожно вскочил со своего места, быстро поднялся на вершину холма и посмотрел в том направлении, отку­да доносился шум.

— Что такое? Что видно? — спрашивали его другие ученики.

Но Петр, не говоря ни слова, спустился со своего наблюдательного поста, подошел к Божественному Учителю и вполголоса проговорил:

— Наставник, сюда идет большая толпа народа. Очевидно, они ищут Тебя. Не лучше ли нам удалиться отсюда? Мы могли бы подняться выше на самую гору или спуститься к нашим лодкам и по озеру перепра­виться на другое место.

Иисус ничего не ответил на эти слова. Он встал, подошел к склону холма и взглянул вниз.

Шум толпы постепенно становился все сильнее и все больше походил на рокот разбушевавшихся мор­ских волн. Сквозь зеленую листву деревьев можно было уже видеть пестревшую всеми цветами и движу­щуюся толпу народа. Иисус вздохнул и, указывая на народ, с выражением божественного сострадания на лице тихо произнес:

— Они — как овцы, не имеющие пастыря.

— Но Тебе нужен отдых, Учитель. Идем скорее отсюда! — попробовал еще раз уговорить Иисуса Хрис­та Апостол Петр. Но он не дождался ответа.

На склоне холма показалось уже несколько чело­век, составлявших, очевидно, переднюю часть толпы, и вскоре весь холм был занят собравшимся народом. Драгоценные для народа часы, последовавшие вслед за этим, проведены были так, как прошла большая часть последних лет земной жизни Господа: Он исцелял всех, кто просил исцеления, и всем говорил о Царствии Божием... Между тем наступили сумерки. Вечерние тени уже касались гор. А народ все еще с затаенным дыханием слушал своего Божественного Наставника. Лишь изредка крик утомленного или голодного ребен­ка прерывал торжественную тишину.

Но вот ученики Иисуса, отойдя в сторону, перего­ворили между собой о чем-то, потом подошли к Нему, и один из них, по имени Филипп, сказал Господу:

— Место здесь пустое, а время уже позднее, отпу­сти людей, чтобы они, отойдя в селения и окрестные деревни, купили пищи себе, ибо им нечего есть. Но Иисус ответил: — Вы дайте им есть.

— Двухсот динариев не хватило бы на покупку им хлеба, чтобы каждому досталось хоть понемногу, — заметил Филипп. — Как же можем мы дать им хлеба? На это Христос ответил:

— Сколько у вас в запасе хлебов? Пойдите посмот­рите!

Один из учеников Его, Андрей, брат Симона Петра, сказал:

— Здесь есть один мальчик, у которого есть пять ячменных хлебов и две печеные рыбки. Но что это для такого множества!?

— Рассадите народ на траве по группам! — произ­нес Учитель.

— Что же это будет еще? — спрашивали в народе, когда ученики стали рассаживать всех в кучки по сто и пятьдесят человек.

Глаза всех присутствовавших устремились на Иису­са Христа. А Он взял пять хлебов и обе рыбы, взглянул на небо, благословил их и, разломив на куски, стал раздавать ученикам Своим, чтобы они, в свою оче­редь, раздали народу. С благоговением все ждали, что будет... И чудо свершилось! В руках Наставника хлеб не уменьшался. Много раз уже подходили к Нему

двенадцать учеников Его и всякий раз возвращались от Него с хлебами. Наконец пять тысяч человек, множе­ство женщин и детей совершенно утолили голод. Тогда Учитель приказал собрать оставшиеся куски, чтобы ничего не пропало, и наполнили кусками двенадцать коробов...

Большой стол

Однажды, в начале жатвы, почтенный законоучи­тель сказал своим ученикам:

— Сегодня я намерен показать вам очень большой стол, за которым в течение целого года едят и насыща­ются не несколько голодных людей, но целые тысячи со всеми животными, которые живут при них.

Сказав это, он взошел с детьми на высокую гору и велел им посмотреть на обширные, простирающиеся на многие версты, прекрасные, изобильные поля.

— Вот видите, любезные дети, — сказал он, — это большой стол, который ежегодно для всех созданий накрывается и щедро уставляется пищей нашим Не­бесным Отцом. Мы все — Его гости, и Он, по благости Своей, насыщает всех нас с бесчисленным множеством животных. Поэтому и за своим домашним столом ни­когда не забывайте с искренней благодарностью обра­щаться к Нему, невидимому Благодетелю.

Просвещенные учителем дети стали спускаться с горы, и во время пути один из них сказал:

— Теперь только я вполне понял молитву: «Очи всех на Тя, Господи, уповают, и Ты даешь им пищу в свое время; Ты открываешь Свою щедрую руку и исполняешь все, что ждет благоволения». Как часто раньше я произносил эти слова, вовсе не понимая их!

Паульсон

Молитва об изобилии плодов земных

Благослови, Господь, плодами наше лето,

И тучным колосом, и сочною лозой.

Дай впору им, Творец, и теплоты и света

С дождями тихими, с обильною росой.

Да пышно зацветет обильем грудь земная,

Да будет счастлива страна моя родная,

Кормящая меня с малютками, с женой,

Благословенная, о Господи, Тобой!

Фруг

У Бога милости много

Однажды, в холодный зимний день, на скамейке одного из городских бульваров сидел маленький маль­чик, лет семи. Он дрожал от холода, блуза у него была легкая, а панталоны протерты на обеих коленках. Гу­бы его посинели, и худенькое лицо было очень бледно. Вероятно, у него было большое горе, так как он плакал и время от времени посматривал на небо. Занятые своим делом люди проходили мимо, не обращая вни­мания на одиноко сидящего ребенка. Но вот, наконец, к нему подошел один старый господин и ласково спро­сил:

— Что ты делаешь тут, мальчик?.. Дожидаешься кого-нибудь?

— Да, господин, — отвечал ему ребенок. — Я жду, чтобы за мной пришел Бог.

— Что ты этим хочешь сказать? Ты здоров? Разве ты думаешь, что умрешь?

— Нет, но в прошлом году Он приходил за моим папой и братцем, чтобы взять их к Себе, на Небо. А вчера в больнице мама сказала мне, что и она скоро уйдет за ними, но добавила, что Бог меня не оставит. Теперь, — прибавил мальчик, — у меня никого нет, кто бы дал мне поесть. Я уже давно дожидаюсь и гляжу на Небо, не придет ли Бог, как мне обещала мама. Только ничего пока не вижу! Но я думаю, что Бог все-таки придет за мной, если я еще немного подожду. Не правда ли, господин?

— Да, мой мальчик, — сказал растроганный до слез господин. — Никогда, никому не приходилось дожидаться Бога напрасно. Он послал меня, чтобы позаботиться о тебе. Пойдем со мной, ты ни в чем не будешь иметь недостатка.

 Глаза ребенка засверкали, и торжествующая улыб­ка осветила его лицо.

— Я ведь знал, что Бог придет ко мне или пришлет кого-нибудь, потому что мама никогда не говорила неправды. Но как долго вы не приходили!..

В голодный год

(Рассказ инока)

Был голодный год, и в нашем монастыре не было хлеба. Раз копаюсь я в огороде и вижу — к перевозу подъехал обоз. Обоз большой, подвод пятнадцать. А у нас тут, мимо монастыря, проходит большая дорога на Киев. Я и думал, что обоз идет мимо. Гляжу — извоз­чики переехали реку и остановились подле монастыря. Я подошел к ним и спрашиваю:

— Что вам нужно? Дорогу, что ли, желаете знать?

— Нет, — говорят, — мы едем только до этого места, в монастырь. Вот и письмо к игумену.

— От кого же?

— Не ведено сказывать, с тем и присланы.

Тогда я повел старшего извозчика к настоятелю, отцу Моисею, в келлию, где он подал ему письмо и счет. Отец Моисей, как прочитал письмо, гляжу, пере­крестился на иконы, а у самого в три ручья слезы.

— Верую, — говорит, — Господи, что не ради меня, недостойного, а ради сих убогих и сирых при­зрел Своими милостями на раба Твоего.

Оказалось,  что благотворитель,  пожелавший скрыть свое имя, прислал этот обоз для обители в дар. А нам тогда уж так туго пришлось, что ни хлеба, ни денег.

Духовная пища

Один язычник спросил христианина: «Зачем ты постоянно читаешь книги, в которых содержится уче­ние о Боге и обязанностях по отношению к Нему человека? Ведь ты несколько раз читал их?» На это мудрец возразил: «А зачем ты ныне требуешь пищи себе? Ведь ты вчера ел?»

«Я делаю это для того, чтобы жить», — ответил спрашивавший. «И я читаю для того, чтобы жить», — сказал мудрец. Видно, что по понятию христианина как для жизни тела ежедневно требуется пища вещественная, так и для души ежедневно нужна пища духовная.

Епископ Петр

Божий зерна

Жизни полное

Зерно чистое

Из земли взойдет

Яркой зеленью.

А познание

Слова Божия

Речью скажется,

Полной разума.

Зелень мягкая

Будет нивою

Колосистою,

Золотистою.

Речь разумная

В делах явится

Добром, милостью

Христианскою.

А. Анастасиев

Духовный голод

Пароход идет по Волге. Два купца сидят на палубе и пьют чай. Увидали книгоношу, подозвали, стали выбирать книги. Выбрали Новый Завет с Псалтирью крупного шрифта. Стоит книга рубль, цена дешевая за толстую книгу, сами видят, но привычка торговаться и тут сказалась. Дают по 90 копеек. Книгоноша говорит, что цена назначена не им и уступки не будет. Купцы не берут. Подходит странник, старик лет пятидесяти, бо­сой, с пустой котомкой за плечами. Тоже стал смот­реть книги и приценился к Евангелию маленького формата в 30 копеек.

— Хочется купить, — говорит, — да денег-то у меня всего 30 копеек, а я босой, собирался лапти справить, скоро холода наступят.

Долго колебался старик: и Евангелие купить хочет­ся и холодов боится. Наконец решил.

— Нет, лучше останусь босиком, а куплю себе Евангелие, благо деньги появились.

Достал из-за пазухи грязную тряпочку, развернул и отдал три последних гривенника.

Неподалеку стояла судомойка из пароходного бу­фета, подходит к старику и дает ему пятачок.

— На-ка, дедушка, тебе на лапти: скоро ведь хо­лодно будет!

Какая-то дама тоже протянула ему гривенник. Куп­цам стало стыдно перед странником, заплатили за книгу по рублю да по гривеннику еще дали старику. Старик не знал, как благодарить: и Евангелие, и деньги на лапти. Отошел к борту парохода, опустился на колени и стал молиться на видневшуюся на берегу церковь. Так он обрадовался духовной пище!..

Христос у Марфы и Марии

Склонялся медленно к закату летний день,

Когда взошел Христос в знакомое селенье,

И в доме Марфином присел Он на ступень.

Маслины и кусты отбрасывали тень,

В весеннем воздухе стихало пташек пенье,

И Он заговорил, и полон вдохновенья

Был взор Учителя и смысл Его речей.

Мария, не сводя восторженных очей

С лица Спасителя, у ног Его сидела.

А Марфа, хлопоча меж тем об угощеньи,

Приблизившися к ним, сказала в нетерпеньи:

«Пошли сестру мою на помощь мне, Равви!»

Но молвил Иисус: «Печешься ты о многом,

О Марфа! Чуждая заботам и тревогам

Мария избрала благую часть, у ней

Та не отнимется и благо будет ей».

О. Чумина

Драгоценное наследство

Одна бедная женщина лежала больная, и смерть ее была уже близка. Женщина эта была вдова и все время своего вдовства проводила в молитве и трудах. Теперь настал час ее разлучения с миром. Вокруг постели стояли ее уже взрослые дети и глазами, полными любви, смотрели на умирающую мать. Собрав послед­ние силы, она еще раз приподнялась и, взглянув на детей сияющим радостью взором, сказала: «Дети, я оставляю вам огромное сокровище». Дети посмотрели с удивлением на мать и сказали: «Милая матушка, как же это может быть? Разве была когда-нибудь вдова беднее тебя?» «Совершенно верно, дети мои, — отве­чала мать, — но я все-таки оставлю вам большое сокровище, которое принесет вам благословение. По­смотрите». С этими словами она подала им свою Биб­лию, которая лежала у нее под подушкой: «Знайте, дети, что нет ни одного листка в этой книге, который бы не был орошен моими слезами. Вот это и есть сокровище, которое я оставляю вам, исполняйте все, что в ней написано, и вы будете счастливы». Дети с благоговением приняли последний дар матери. Слова ее глубоко запали в их сердца. Они старались испол­нить то, чего требует от людей слово Божие, и выросли благочестивыми, добрыми и счастливыми. Часто потом они повторяли, что Библия есть сокровище, которому нет цены на земле.

Евангелию

Измученный жизнью суровой,

Не раз я себе находил

В глаголах предвечного Слова

Источник покоя и сил.

Как дышат святые их звуки

Божественным чувством любви,

И сердца тревожного муки

Как скоро смиряют они!..

Здесь все в чудно-сжатой картине

Представлено Духом Святым:

И мир, существующий ныне,

И Бог, управляющий им,

И сущего в мире значенье,

Причина, и цель, и конец,

И вечного Сына рожденье,

И крест, и терновый венец.

Как сладко читать эти строки,

Читая, молиться в тиши,

И плакать, и черпать уроки

Из них для ума и души!

И. Никитин

Насущный хлеб для души

Мы медленно подъехали к плохонькому крыльцу крестьянского подворья о двух избах, разделенных проходными сенями. В окнах одной избы светился тусклый огонек. В одном из окон я различил высокую сгорбленную фигуру больного хозяина, любопытно вглядывавшегося в утреннюю темень. Я вошел в избу и едва успел перекреститься, как ко мне подошел под благословение хозяин, еще не старый на вид, и прого­ворил: «Спасибо, батюшка, что поторопился приехать, думал, что уж не дождусь, смерть, чувствую, близко. Я всю жизнь молился, чтобы Господь послал мне христи­анскую кончину и сподобил исповеди и Святого При­частия». Стол перед постелью, на которую сел больной, был накрыт чистой скатертью; в переднем углу, где помещались закоптелые от дыма образа, тускло горела восковая свеча. Предложив больному покаяться в грехах, я начал читать положенные «пред причащением болящаго» молитвы, больной же истово молился, как молились и все окружающие. Но вот и молитвы окончены. Я попросил всех проститься с больным и выйти в другую избу. Испросив, в свою очередь, у всех прощения и благословив домашних, больной приступил к исповеди. Со слезами на глазах крестьянин исповедовал свои грехи. Я предложил ему несколько вопросов и, получив ответ на них, указал больному на величайшее милосердие Божие, по кото­рому Он послал людям Единородного Своего Сына. Христос пострадал и умер на кресте ради нашего спа­сения, и теперь нет греха, которого милосердие Божие не покрыло бы. Я указал крестьянину на Воскресение Христа как на прообраз будущего нашего Воскресения и, наконец, объяснил ему соединение наше со Христом в Таинстве Причащения Тела и Крови Христа.

В заключение я прочитал разрешительную молитву исповеди. Пригласив затем всех, кто был в другой избе, я причастил больного Святым Телом и Кровью Христовой. Больной принял Святые Тайны стоя. Окончив молитвы, я благословил больного крестом, к которому он приложился с благоговением, прося меня, чтобы я поминал в своих молитвах перед престолом Божиим Григория (так его звали). Затем крестьянин тихо скончался.

Обратившись к родным покойного, я сказал: «Не плачьте о вашем отце. Он умер христианской кон­чиной. Сам Господь некогда сказал: «Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь имеет жизнь вечную» (Ин. 6, 54). Под видом хлеба Господь предлагает Тело Свое, а под видом вина — Кровь Свою. Вот какой великий дар подается нам в Таинстве Причащения».

Пятое прошение молитвы Господней

И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим

Суровый гнев души своей уйми!

Суровый гнев души своей уйми!

Не проклинай — проклятьем сердце губишь!

Не осуждай — и осужден не будешь

Ни Богом, ни людьми!

Сдержи свой гнев, обидою рожденный!

Забудь про месть и меч свой обнаженный

Не подымай на брата сгоряча:

Поднявший меч погибнет от меча.

Л. Афанасьев

Учение Господа о прощении обид

Однажды Апостол Петр спросил Господа:

— Сколько раз мне прощать брату моему, согреша­ющему против меня? Довольно ли будет семи раз?

— Не до семи, — ответил Христос, — а до семиде­сяти семи раз. Каждый, кто прощает брату, получает за это прощение от Бога. Он, как царь, прощающий рабам своим, прощает им так же и настолько же, насколько они прощают обиды братьям своим. Раз один царь вел расчет со своими рабами. И когда он делал этот расчет, привели к нему одного человека, который был должен ему 10000 талантов. И так как он не имел чем уплатить, то царь приказал продать все его имение, жену и детей и заплатить долг. Тогда должник упал царю в ноги и молил его: «Потерпи, государь, — просил он, — потерпи на мне, я все тебе заплачу». И смилостивился государь над рабом, отпу­стил долг, простил ему. Раб же тот, выйдя из царских чертогов, встретил одного из товарищей, который был должен ему сто динариев, и, схватив его за горло, начал душить, говоря: «Отдай мне то, что должен». Товарищ, освободившись от него, пал к его ногам и просил: «Потерпи на мне, все отдам тебе». Но тот не хотел терпеть, а сдал его в темницу, пока тот не возместит долга. Товарищи его, видя это, весьма огор­чились и доложили обо всем государю. Тогда государь призвал его к себе и сказал: «Злой раб! Не простил ли я твоего долга, о чем ты молил меня? Не следовало ли и тебе простить своему товарищу и помиловать его так же, как я тебя помиловал». И разгневался царь на него и отдал его истязателям на мучение до тех пор, пока не отдаст ему всего долга. Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца брату своему согрешение его.

Со креста

На вершине креста, на котором распяли Господа, была прибита дощечка, а на ней написана и вина Распятого. Такие дощечки прибивали всегда над осуж­денными на казнь. На дощечке креста Господа Пилат велел написать четыре слова по-еврейски, по-гречески и по-римски: «Иисус Назорей, Царь Иудейский». Ког­да водрузили крест, надпись бросалась всем в глаза и все римляне и чужестранцы, пришедшие в Иерусалим, с недоумением говорили иудеям:

— Что же это! Вашего Царя распяли римляне, да еще где? В вашей же столице!

Тогда первосвященники послали к Пилату с прось­бой снять эту доску. Но Пилат отказал:

— Что написано мной, то написано. Громадная толпа стояла перед крестами, и враги Господа издевались над Ним.

— Что, Царь Иерусалимский, видно, конец пришел Твоему царству! — говорил один.

— Что хвастал? — говорил другой. — Я-де храм могу разрушить и в три дня снова построю его! Ну вот, сойди со креста!

— Если Он сойдет со креста, — говорили третьи, — ну тогда точно можно уверовать, что Он — Христос!

Все саддукеи и фарисеи, злобные враги Господа, торжествовали. А с высоты креста кротко смотрел на них Распятый. Мучения Его были нестерпимы. Но и в эти минуты Его сердце было полно незлобия. Он поднял глаза к небу и кротко сказал:

— Отче, отпусти им, ибо они не знают, что делают! И это были первые слова Спасителя, сказанные Им со креста.

Н. Вагнер

Я молюсь за всех живущих

Я молюсь за всех живущих:

За несчастных и счастливых,

За трудящихся, зовущих

На работу и ленивых.

Я молюся за богатых,

И ютящихся в лачугах,

И за всех, тоской объятых,

И томящихся в недугах.

Я молюсь за изнуренных,

Но не сломленных борьбою,

И за всех обремененных,

И униженных судьбою,

И за всех, кто в грешной битве

Так успел ожесточиться,

Что не просит о молитве

И не может сам молиться.

Я молюсь за всех почивших,

Где бы ни было зарытых.

За великих, мир учивших,

За работников забытых.

Я молюся за страдавших,

За убогих и смиренных,

За жестоких, правду гнавших

И за правду убиенных.

Я молюся за любивших

И вражды не понимавших,

Я молюся и за мстивших

И во гневе проклинавших.

А. Круглое

Не всякая жертва приятна Богу

В городе Ельце очень большим уважением в народе пользовался один почтенный священник, истинный подвижник Христов, отец Иоанн. Этот пастырь отли­чался совершенной нестяжательностью и многими другими христианскими добродетелями. И Господь яв­но возлюбил верного раба Своего. Много знаков люб­ви Божией являла собой жизнь этого почтенного старца. Среди прочего отец Иоанн отличался также прямотой нрава и бесстрашно обличал тех людей, которые жили не по заповедям Божиим, хотя бы эти люди были и сильны, и богаты...

Один очень состоятельный купец, наживший капи­талы разного рода обманом в торговле, выстроил боль­шой храм и стал звать отца Иоанна осмотреть его. Долго не соглашался ехать с ним подвижник, наконец внял усердным просьбам храмоздателя и отправился. Приехали. Купец с самодовольством все подробно по­казывал старцу и старался обратить его особое внима­ние на обширность храма и его богатые украшения. Но, к его удивлению, отец Иоанн смотрел и молчал.

— Посмотри же, батюшка, — сказал, наконец, ку­пец, — размеры-то какие, сколько народу-то войдет в него!..

— Обширен-то он обширен, слов нет, — прогово­рил старец, — а только не вместит он всех обиженных тобой... Чтобы все те, которых ты обманул, обсчитал, притеснял, по миру пустил, чтобы всем им вместиться тут, — к этому храму еще сколько же прибавить надо? Конечно, великое дело храм выстроить, но покроет ли эта жертва все твои беззакония, все обиды, стоны и слезы людские, в которых ты повинен...

Мудрое слово! Для того, чтобы наша жертва была угодна Богу, должно, чтобы она принесена была Ему чистой рукой и от чистого сердца.

«Смирися с братом твоим и тогда, придя, принеси дар твой», — сказал Господь.

Злоба

В Киево-Печерской Лавре жили два инока, кото­рые горячо любили друг друга, — Тит и Евагрий. Но случилось, что они поссорились и с тех пор из друзей сделались врагами. Напрасно братия старалась прими­рить их, иноки не хотели никого слушать, и злоба их росла с каждым днем. Однажды Тит захворал. Злой недуг тяжело поразил его, и силы инока заметно сла­бели. Братия уже не чаяла видеть его выздоровевшим, кончину Тита ждали с часу на час. Однажды, когда Тит чувствовал себя особенно плохо, он сказал брату, сидевшему у его изголовья:

— Брат, вижу, как силы меня покидают, но не хочу идти к престолу Всевышнего со злобой на брата! Позо­ви Евагрия, я хочу примириться с ним...

Инок побежал к Евагрию и сообщил ему просьбу умирающего, но Евагрий отказался идти. Долго угова­ривали иноки Евагрия пойти к Титу, но он все упирал­ся. Тогда иноки силой привели его в келлию Тита. При виде Евагрия больной, собрав последние силы, встал с одра и, склонившись на колени, стал молить Евагрия простить его.

— Отпусти мне мой грех, — говорил больной, — не допусти душу мою, отягощенную злобой, вознес­тись на суд Божий... Я виноват перед тобой...

Но лицо Евагрия было сурово. Он с гневом смотрел на Тита и, когда тот кончил говорить, грозно вскричал:

— Нет, я не прощу тебе обиды и ни в сей, ни в Будущей Жизни не могу с тобой примириться.

Евагрий вырвался из рук братии и пал на землю. Иноки бросились поднимать его, но в ужасе отступили.

Евагрий был мертв.

Н. Смоленский

Прежде сам прости

Был в Александрии один вельможа, который, не­смотря на все увещания святителя Иоанна помириться с врагом, не хотел и слышать об этом. Жалея о по­гибели вельможи, старец употребил следующее муд­рое средство. Пригласив к себе Патриарха служить в его домовой церкви, он позвал и вельможу, который охотно пришел и стал на клиросе петь. Когда начали петь молитву Господню «Отче наш», святитель Хри­стов остановил певцов, так что невольно пришлось пропеть вельможе одному слова: «И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим». Тог­да святитель, обратившись к вельможе, кротко сказал: «Смотри, сын мой, в какой страшный час и что ты говоришь Богу: «Остави мне, как я оставляю...». Прав­ду ли ты говоришь? Оставляешь ли?..» В эту минуту слова Иоанна Милостивого так подействовали на вель­можу и так его поразили, что он в слезах бросился к ногам святителя и воскликнул: «Все, что ты повелишь, Владыко, все исполнит твой раб!»

И он в тот же самый день примирился с врагом и простил ему обиду.

Прощай и врага

Бруно жестоко обидел и огорчил Гильдебранта. Сердце Гильдебранта кипело яростью. Он не мог до­ждаться дня, чтобы отомстить своему врагу. Так он всю ночь провел без сна. С первыми лучами солнца он привязал меч свой к поясу и отправился в путь. Но было слишком рано. Он зашел в часовню, стоявшую у самой дороги, сел и стал рассматривать росписи на стенах. Утреннее солнце освещало их. Росписей было три. Первая изображала Спасителя в багрянице перед Пилатом. Под ней было написано: «Он не ругался, хотя Его ругали». Другая роспись, изображающая Христа перед бичеванием, сопровождалась словами: «Он не грозил, когда Его унижали». И третья изобра­жала распятие Христа, а надпись говорила: «Отче, прости им».

Рыцарь бросился на колени и стал молиться... Ког­да он выходил из часовни, его встретили слуги Бруно и сказали: «Мы ехали к вам. Наш господин желает вас видеть, потому что он сильно болен».

Гильдебрант поехал с ними. Приехав, он вошел в палату, где лежал больной Бруно, и сказал ему:

— Прости мне мою несправедливость, я тебя же­стоко оскорбил! А Гильдебрант ласково ответил: — Брат мой, мне нечего тебе прощать!.. И они подали друг другу руки и простились, ис­кренно пожелав друг другу запомнить слова пятого прошения молитвы Господней.

Круммахер

Великодушие против обид

Один старец, по имени Кир, поступил в монастырь и скоро возбудил против себя общее недовольство братии, хотя и не заслуживал этого. С каждым годом такое несправедливое отношение к нему все более и более усиливалось. Случалось, что Кира выгоняли из-за монастырского стола и подвергали другим уни­зительным оскорблениям. Как-то в обители пришлось проездом быть святому Иоанну Лествичнику. Позна­комившись с кротким Киром, Иоанн спросил его:

— Скажи мне, почему так не любят тебя братия и чем объяснить эти постоянные обиды, которые ты так терпеливо переносишь?

— Поверь мне, любезный гость, — ответил сми­ренный старец, — что братия поступает так не по злобе, она только испытывает меня, достойно ли я ношу иноческий сан. Вот христианский пример отношения к обидчикам.

Шестое прошение молитвы Господней

И не введи нас во искушение

Духовная крепость

Лютый наш супостат, с Неба сверженный в ад,

Лжи отец, во вражде непреклонный,

Всюду рыщет, как лев, раскрывая свой зев,

Человекоубийца исконный.

Он не дремлет, наш враг, стережет каждый шаг,

Всех прельщает в лукавой ловитве.

Лежит мир наш во зле, мы должны на земле

Подвизаться в таинственной битве.

Всеблагий!.. Пощади, слабых нас не введи

В нестерпимый огонь искушений.

Л. Бутовский

Искушение Господа в пустыне

(Искушение от диавола)

Когда Божественный бежал людских речей

И празднословной их гордыни

И голод забывал и жажду многих дней,

Внимая голосу пустыни,

* * *

Его, взалкавшего, на темя серых скал

Князь мира вынес величавый.

«Вот здесь, у ног Твоих, все царства, — он сказал, —

С их обаянием и славой.

* * *

Признай лишь явное, пади к моим ногам,

Сдержи на миг порыв духовный —

И эту всю красу, всю власть Тебе отдам

И покорюсь в борьбе неравной».

* * *

Но Он ответствовал: «Писанию внемли:

Пред Богом Господом лишь преклоняй колени».

И сатана исчез, и Ангелы пришли

В пустыне ждать Его велений.

А. Фет

Судья-соблазнитель

(Искушение от людей)

В первые годы христианства в городе Кесарии жил отрок Кирилл. Несмотря на свой юный возраст, он был ревностным христианином, между тем как родители его были еще язычниками. Желая отвратить мальчика от христианской веры, отец сначала грозил ему нака­заниями, затем жестоко бил его и, наконец, видя без­успешность всех этих мер, прогнал его из дома и предал языческому судье. Тот призвал к себе отрока и ласково сказал ему:

— Любезное дитя! Я желаю тебе добра и попрошу отца твоего снова принять тебя в свой дом, но отрекись от твоей новой веры и обратись к вере предков. Поду­май также о том, что отец твой очень богат и ты будешь его наследником. Итак, будь умным, последуй моему совету, и ты станешь богатым и знатным.

Такими словами языческий судья прельщал святого отрока к отречению от Христа. Но святой Кирилл устоял против этого искушения.

— Я страдаю по доброй воле, — сказал он судье, — и мой Небесный Отец помогает мне. Меня не смущает также и то, что мой отец прогнал меня из дома, ибо мой Небесный Отец даст мне лучшее жилище на Небе. Я не боюсь и смерти, ибо она приведет меня к Богу.

Услыхав это, судья приказал отвести святого отро­ка на место казни и там, в его присутствии, пригото­вить все нужное для сожжения на костре. Судья думал, что эти приготовления устрашат отрока и заставят его отречься от Христа. Но святой Кирилл, увидев костер, сказал:

— Огонь этот не причинит мне вреда, я иду в лучшее жилище, бросьте меня в него, чтобы мне ско­рее отойти туда.

Так пострадал за Христа мужественный отрок, и не склонили его ко греху ни искушения, ни угрозы, ни

соблазны. А. Царевский

Молю Тебя, Создатель

Молю Тебя, Создатель мой,

Смири во мне страстей волненье,

Избавь меня от искушенья,

Исполни кротости святой.

От грешных чувств, от гордых дум

Оборони меня, Спаситель,

И озари мне, Искупитель,

Небесным светом бедный ум!

Ю. Жадовская

Соблазнительный плод

(Искушение от плоти нашей)

Святой Савва, названный впоследствии Освящен­ным, будучи еще маленьким мальчиком, работал од­нажды в винограднике. Изнемогая от жары, обливаясь потом, он почувствовал жажду. Прислонившись к бли­жайшей яблоне, мальчик заметил спелое яблоко. Он тотчас же сорвал его и хотел было съесть, но вдруг вспомнил, что время, определенное Уставом Церкви для вкушения плодов, еще не наступило. И, несмотря на томительный голод и жажду, мудрый отрок бросил соблазнительный плод на землю.

— Соблазн! — сказал себе Савва, рассматривая плод. — Вот так же и райское яблоко было красиво и хорошо, но оно погубило моих прародителей, они вкусили его и нарушили заповедь Божию. Не то же ли я хочу теперь сделать, что сделали прародители в раю? Ведь и мне запрещено Святой Церковью вкушать ныне плоды. Нет, во всю мою жизнь до самой смерти не буду есть яблок за то, что этот плод совсем было соблазнил меня!

Сила дурной привычки

(Искушение, коренящееся в нашей природе)

Один благочестивый старец, по имени Феодор, из­бегая мирской суеты, скрылся в пустыне, чтобы в тиши уединения всецело посвятить себя трудам подвижни­ческой жизни. Но слава о святых подвигах пустынника скоро разнеслась повсюду и собрала к нему очень много учеников, готовых принимать от него отеческие наставления в вере и благочестии.

Однажды пришли к святому старцу два юноши и обратились к нему с таким вопросом: «Скажи нам, отец, как умерщвлять худые наклонности и искоренять в себе пагубные привычки?»

На это Феодор сказал одному из юношей: «Вырви молодое дубовое деревце, которое вот там растет». Юноша сделал это немедля, легко, одной рукой, так как растение имело только несколько четвертей в вы­шину. После этого святой старец опять сказал: «Друг мой, вырви вот это деревце». Юноша и это сделал, но уже с трудом и усилием: дерево было выше и крепче первого. Пустынник сказал в третий раз: «Вырви те­перь вот третье дерево». Юноша обнял его ствол и пытался исполнить повеление старца, но напрасно. Пришел брат юноши, чтобы помочь ему, но и силы обоих оказалось недостаточно, потому что дерево глу­боко вросло в землю. После тщетных усилий обоих братьев благочестивый пустынник сказал: «Послушай­те, дети мои, злые склонности и привычки похожи вот на эти деревья. Если склонности и привычки не долго еще росли и не глубоко вкоренились в нашем сердце, то одной твердой воли достаточно, чтобы вырвать и истребить их. Но если они глубоко пустили там свои корни, то уже трудно и почти невозможно сладить с ними. Итак, трудись над собой, пока еще есть время и пока трудная борьба не превысит ваших сил».

Жизнь человека

(Искушение, приходящее от мира)

Однажды путник вел через степь верблюда. Вдруг верблюд озлился, начал страшно фыркать, храпеть, бросаться. Путник испугался и побежал, верблюд — за ним. Куда укрыться? Степь пуста. Но вот увидел он у самой дороги водоем ужасной глубины, но без воды. Из его темных недр торчали длинными ветвями кусты, разросшиеся меж трещинами стен, покрытых мохом старины. В него, гонимый бешеным верблюдом, пут­ник в испуге прянул: он ухватился за ветку и повис над темной бездной. Подняв голову, он увидел разинутую пасть верблюда над собой: схватить его рвался ужас­ный зверь.

Он опустил глаза ко дну пустого водоема: там змей ворочался и на него зиял голодным зевом, ожидая, что он, с куста сорвавшись, упадет. Так он и висел на гибкой тонкой ветке меж двух погибелей. И что же еще ему представилось? В том самом месте, где куст, за который он держался, корнем входил в землю сквозь пролом стены состарившегося водоема, две мы­ши — одна белая, другая черная — сидели рядом на корне и его поочередно с большою жадностью грызли, землю со всех сторон скребли и обнажали корень; а когда земля падала на дно, оттуда выглядывал провор­но змей, как будто спеша проведать, скоро ль мыши корень перегрызут и скоро ль куст с грузом к нему на дно обрушится. Но что же? Вися над этим страшным дном, без всякой надежды на спасение, путник вдруг увидел на ближней ветке много ягод, зрелых, круп­ных; сильное желание полакомиться ими зажглось в нем, он все тут позабыл: и грозного верблюда над собой, и под собою на дне водоема змея, и двух мышей коварную работу. Оставил он наверху храпеть верб­люда, внизу зиять холодной пастью змея и в стороне грызть корень и копаться в земле мышей, а сам, рукой добравшись до ягод, начал их спокойно рвать и есть — и страх его пропал...

Ты спросишь, кто этот жалкий путник? Человек. Пустыня с водоемом — свет; а путь через пустыню — наша жизнь земная; гонящийся за путником верблюд есть враг души, тревог создатель — грех. Нам гибелью грозит он; мы же беспечно на ветке трепетной висим над бездной, где в темноте могильной скрыта смерть — тот змей, который, зев разинув, ждет, чтоб ветка тонкая переломилась. А мыши? Их название — день и ночь. Без отдыха, сменяясь, они работают, чтоб сук твой, ветку жизни, которая меж смертью и светом тебя верно держит, перегрызть: прилежно черная гры­зет всю ночь, прилежно белая грызет весь день, а ты, прельщенный ягодой душистой, усладой чувств, жела­ний утоленьем, забыл и грех — верблюда наверху, и смерть — внизу зияющего змея, и быструю работу дня и ночи — мышей, грызущих тонкий корень жизни; ты все забыл, тебя манит одно — минуты наслажденья. Вот свет, и жизнь, и смертный человек.

В. Жуковский

«И не введи нас во искушение»

Ехал деревней барин в коляске, а время было осен­нее, дождливое, коляска и увязла в грязи. Барин по­звал на помощь крестьян, и те живо вытащили экипаж.

— Ну, спасибо, ребята, — стал благодарить поме­щик, — вот вам на водку.

Мужики взяли деньги, поблагодарили и пошли в трактир. Только один из них, Иван, отказался от ком­пании. Товарищи подняли его на смех. Но Иван взял свою долю и пошел домой, повторяя слова молитвы Господней: «И не введи меня, Господи, во искуше­ние!..»

Через неделю поехал Иван на базар овес продавать. Покупатель нашелся сейчас же, и мужик выгодно про­дал товар. «Ну, — думает он, — овес сдал по хорошей цене, можно и выпить», — и уж было поворотил к кабаку, да раздумал. «Лучше куплю своему мальчуга­ну Евангелие, а пить водку не стану, воздержусь», — подумал Иван.

Так и сделал. Только стал он въезжать в свою деревню, глядь, у трактира стоит с десяток порожня­ков, тоже воротившихся с базара. В кабаке крик, песни, а на пороге сидит кабатчик.

—  А! Вот и Иван! — закричал он. — Хорошо ли продал овес?

— Слава Богу, — ответил мужик. — Что же выпить-то не заедешь?

— Нет, что-то не хочется.

— Вишь ты, какой спесивый сделался! Но Иван уже не слушал кабатчика и поехал домой. Въехал на двор, а к нему навстречу жена с сыном. Пришел Иван в избу, помолился Богу, отдал мальчику Священную книгу, а на сердце у него радостно, легко, как давно не бывало, и стал он говорить сыну, как Господь вразумил его и спас от соблазна.

Соблазн

Преподобный Антоний Печерский имел обыкнове­ние иногда уходить из своего монастыря в рощу, где и предавался созерцанию окружающей его природы. Случалось, что он брал с собой и некоторых иноков. Один охотник, заметив отшельников вне обители, по­думал: «Вот лентяи: и не трудятся, и не молятся!..» Угадав мысли соблазнившегося юноши, святой молча встал с муравы и, подойдя к охотнику, попросил его положить стрелу на лук и натянуть его. Охотник ис­полнил это.

— Еще тяни, — сказал преподобный.

Охотник еще натянул и то же сделал в третий раз, по просьбе Антония.

— Еще тяни, — сказал он.

— Но тетива ослабела от сильного напряжения, — отвечал охотник.

— Так, значит, пора дать ей и покой, — сказал преподобный Антоний. — То же, друг мой, бывает не с одним луком и тетивой, но и с душой и телом нашими: и они от частого труда и усилий ослабевают, а потому от времени до времени надобно давать им приличный покой и отдохновение.

Седьмое прошение молитвы Господней

Но избави нас от лукавого

Исцеление бесноватого

Безумным ужасом объятый,

Предстал немой и бесноватый,

Ведомый близкими, пред Тем,

Кто, одаренный силой дивной,

Врачует тех, кто слеп и нем,

Чей глас, великий и призывный,

Звуча надеждой для сердец,

Зовет разрозненных овец,

Так долго пастыря лишенных!..

Расслабленных, слепорожденных

К Нему со всех концов земли

Для исцеления вели.

В селениях, и на дорогах,

И в городах, и в синагогах

Он откровения Свои —

Завет евангельской любви —

Вещал народу. В страхе диком

Безумный бился перед Ним.

Со взором ясным и благим

Склонился Он над страшным ликом,

И искаженные черты

Подобьем прежней красоты

Мгновенно тут же озарились,

Уста смеженные раскрылись,

И, прославляя Бога Сил,

Немой пред Ним заговорил...

И пораженные твердили

В толпе: «О, чудо из чудес».

Лишь фарисеи возопили:

«Благодаря бесовской силе,

Был Назареем изгнан бес».

 О. Чумина

От мрака к свету

После смерти Иисуса Христа ученики Его разо­шлись в разные концы, проповедуя Его Божественное учение. Любимый ученик Господа, Иоанн, проповедо­вал в богатых торговых городах Греции. В одном городе во время проповеди он увидал в толпе молодого человека. Юноша слушал и глаз не спускал с говорив­шего. Апостол Иоанн после проповеди подозвал его к себе и долго говорил с ним. И увидел он, что юноша всей душой готов принять учение Христа, что душа у него горячая, но нет у него твердой веры.

«Ему нужен надежный друг и советчик, — подумал Иоанн, — а то собьется он с доброго пути и пойдет за дурными людьми».

Собрался Апостол идти дальше на проповедь, в другие места, а перед уходом повел юношу к местному епископу и сказал ему:

— Я ухожу, а ты позаботься о нем, укрепи его веру во Христа, охраняй его от всего дурного.

Епископ обещал. Он взял юношу к себе в дом, научил его и окрестил. Окрестив, епископ перестал о нем заботиться так, как заботился прежде. Молодой человек скоро сошелся с дурными товарищами. Порой на него находило раскаяние, но у него не было надле­жащей силы, чтобы оставить дурную жизнь. Для раз­гульной жизни нужны были деньги. И он стал их добывать всякой неправдой, потом ушел из города и стал жить разбоем. Юноша скоро прославился своей удалью, и разбойники выбрали его своим атаманом.

Вернулся Апостол Иоанн с проповеди, пришел к епи­скопу и спросил:

— А где то сокровище, которое ты взял на хране­ние?

Епископ сначала не понял, о чем спрашивает Апо­стол, он подумал, что Иоанн спрашивает его о деньгах, которые жертвовались на бедных и больных.

— Не о деньгах спрашиваю я тебя, — сказал Иоанн, — а о душе брата. Я оставил у тебя юношу, где он?

— Он умер, — с грустью отвечал епископ.

— Когда умер? — спросил Апостол.

— Ослепла его душа, и он стал злодеем, грабите­лем, душегубцем, — отвечал епископ.

Услыхав это, Апостол растерзал одежды свои и сказал:

— Хорошего же стража я оставил душе брата!.. Подайте мне скорее коня и проводника.

И Апостол поспешно поехал на указанное ему место. Здесь разбойники схватили святого старца и, согласно с его желанием, повели прямо к своему на­чальнику. Но предводитель разбойников, как только увидел и узнал Апостола, смутился и бросился бежать от него. Тогда святой старец, забыв свои лета, сам ускорил шаги и, преследуя разбойника, кричал ему вослед:

— Сын мой! Чего бежишь ты от отца своего, старо­го и дряхлого? Сжалься надо мной, сын мой! Не бойся, еще есть у тебя надежда на спасение! За тебя я сам себя предам Христу, охотно приму и смерть, как Господь принял ее за всех нас, и душу свою отдам за душу твою, только остановись, поверь мне, что я послан к тебе от Господа.

Услыхав это, разбойник остановился и некоторое время стоял, не смея взглянуть на Апостола. Потом со слезами приблизился к святому старцу и обнял его. Плакал вместе с ним и святой Иоанн, и отечески ободрял, и умолял грешника, и даже поцеловал его правую руку. Потом он возвратился вместе с ним в город. Но дело пастырской любви Апостола тем не кончилось. Святой Иоанн, возвратив грешника на путь покаяния, сам с ним постился, и молился, и жил в городе до тех пор, пока не утвердил юношу на пути доброй жизни.

Случай

— Дети! — говорил умирающий отец, — я чувст­вую, что смерть от меня недалеко. Будете жить вы после меня одни, не беритесь никогда за худые дела, а если что недоброе и придет на ум, читайте молитву Господню. Чаще читайте ее и дома, и в лесу, и в поле. Эта молитва много раз спасала меня от разных напа­стей и смерти, спасет она и вас всех от зла и бед великих, если вы при всяком горе будете читать ее с верой и надеждой на Бога.

Раз работал я на покосе с товарищами. День был жаркий, и мы отправились купаться. Трое из моих приятелей бросились с берега в воду и поплыли.

— Прыгай! — крикнули они мне.

Я влез в реку и сразу же попал на глубокое место. Пловец я плохой, и как ни старался выбраться из глубины, дело не ладилось: я стал тонуть. Тут я вспом­нил о Боге и начал мысленно читать «Отче наш...» Помнится мне, когда я произнес слова: «Но избави нас от лукавого», —в ту же минуту почувствовал в себе неимоверную силу и, сделав отчаянное движение к близкому берегу, выплыл на мелководье. Между тем подоспели товарищи и вытащили меня на берег. Когда я пришел в себя, возблагодарил Господа, не допустив­шего моей лютой смерти без покаяния. Он избавил меня от этого зла.

Сон старца

Один старец недоумевал, зачем Бог попускает в мире зло? Скоро он увидел следующий сон.

Видит он, что с Неба спускается Ангел и держит в руке светлый венок. И говорит Ангел старцу: «Гляди на север». Старец оглянулся и увидел великое полчи­ще черных эфиопов, позади которых стоял их страш­ный начальник. Своими огромными ногами он стоял на земле, а косматой головой упирался в небо.

— Поборись с ними и победи их, и я на тебя возложу венок, — сказал Ангел, показывая на эфи­опов. Старец ужаснулся и сказал:

— Могу ли я побороть их? Это мне не по силам, в особенности я страшусь этого главного великана.

— Слушай! — сказал Ангел. — Все эти мелкие эфиопы — людские страсти, и их побороть можно. Великий же эфиоп — это все зло мира, которое дало повод твоему сомнению, и бояться его не нужно, а бороться с ним нет надобности: он весь пустой. Побори один порок — и десять других исчезнут сами собой. Побори все страсти — и зло само собой исчезнет из мира, а диаволу придет конец, когда наступит Страш­ный Суд.

Славословие молитвы Господней

Яко Твое есть Царство и сила, и слава вовеки, аминь

Славословие

Господь поставил Свой престол на небесах

И царственно вселенной правит.

Чей ум изобразит Его в своих словах,

И чей язык Его прославит?..

Но вы, сыны небес, соединяясь в хоры

И рдеяся любви огнем,

Подняв молитвенно к Нему сердца и взоры,

Гремите, нойте все о Нем!..

И вы, прекрасные, в торжественном убранстве,

По дальним высотам

Миры — во всем небес пространстве, —

Хвалите Бога здесь и там!

Луна с своей серебряною славой

И звезды с золотом сверкающих лучей,

Земля, одетая зеленою дубравой

И голубой повязкою морей!..

Вы все сливайте песней волны

В звенящие гармонии моря.

Да все, единым чувством полны,

Поют Единого Царя!..

Ф. Глинка

Говорящие камни

Давно-давно на свете жил проповедник Истинного Бога. Он еще в молодости узнал учение Христа и, подпоясанный веревкой, в одежде нищего, с одним только Евангелием в руках, пошел странствовать среди людей. Он неустанно искал жаждущих познания Бога и, встретив таких людей, беседовал с ними. Скоро о нем прошла молва, и множество людей стало слушать и спрашивать его. Проповедовал он везде: в лесу, в поле, в селениях, где был народ. Слушали же его и любили больше люди бедные, изнуренные болезнями, нуждой и невзгодами. Он же речи каждого к сердцу принимал, со всеми всегда был ласков и приветлив, как с детьми. Старец первый возвестил в той стране хри­стианское учение об Истинном Боге, об Истинной Жизни. Так переходил проповедник с места на место, не зная приюта, и просвещал народ знанием Истины.

Состарился он, ослеп, оглох, но и дряхлым старцем не переставал быть вестником Правды Божией. Он взял себе поводырем мальчика-сироту. Однажды они зашли в дикую и пустынную страну, где возвышались только глыбы камней да великаны-сосны.

— Отдохнем-ка здесь, — сказал старец мальчику. Они сели около ручья, и вздумалось поводырю подшу­тить над слепым проповедником Бога.

— Дедушка! А ведь здесь народу много собирается. Сел бы ты где повидней, — сказал мальчик.

Поднялся проповедник с камня, обрадовался. И повел его мальчик к высокому камню и усадил его на нем. Вытащил старец, по привычке, свитки евангель­ские, помолчал немного и заговорил сперва тихо, а потом громче и задушевнее, обращаясь к пустыне:

— Примите из уст моих возвещение воли Бога и блага любви, которые открыл людям Иисус. Веруйте Господу Распятому. Он пришел в мир людской дать ему путь истинной жизни, а люди его не приняли, обругали, осмеяли и на позор пред всеми распяли... Благо вам принес Он, плачущие, кроткие, угнетенные трудом и нуждой; благо принес Он великое и тем, которые за правду и свет Его учения гонимы в мире людском, и не воздающим злом за зло, и тем, которые ищут света, потому что тот, кто внимает Ему и идет к Нему, утешится и успокоится, утолит духовный голод и обретет жизнь в Боге. Поверьте любви и Благости Божией и будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд, и наречетесь тогда чадами Божиими, и найдете Царст­во Божие!

И когда кончил старец эти слова, то горы и камни сказали ему в ответ: «Аминь!» — то есть «истинно так».

И перепугался мальчик, и бросился старцу в ноги, и стал со слезами просить прощения, рассказав ему все, как он хотел подшутить и как вместо народа камни слушали и приветствовали его. Старец выслушал и ответил ему кротко:

— В чем же я буду прощать тебя, дитя неразумное? Вспомни, как сказал Сам Иисус Христос лжеучителям, когда те хотели запретить народу приветствовать Его. Иисус Христос тогда сказал им: «Поверьте, что если они замолчат, то камни оживут и возопиют».

Вот и к молитве Господней в Евангелии прибавлено «аминь», что значит истинно или да будет, и не забудь этого слова, а то камни возопиют.

ПРИМЕЧАНИЯ

Стр. 7. Акриды — разновидность саранчи, которую на Восто­ке употребляют в пищу.

Стр. 7. Власяница — нижняя одежда из грубой ткани. Влася­ницу изготовляли из козьей шерсти и надевали как знак траура. Древние отшельники, монахи носили власяницу постоянно.

Стр. 8. Фарисеи — в древней Иудее сословие ученых, «книж­ников», знатоков Закона Моисеева. Фарисеи старались удержать чистоту иудейской веры и национальных обычаев, когда Пале­стина подвергалась влиянию языческих верований — вавилон­ских, греческих и римских. Гордость не позволяла фарисеям увидеть в Иисусе Христе Спасителя, Которого они ждали по обетованию чтимого ими Закона.

Стр. 10. В Ветхом Завете Бог-Троица являлся людям (Авраа­му и Сарре) в виде трех Ангелов (см. Вып. 1, с. 24). А в Крещении Господнем Бог изволил явить Свою Троичность иначе: Бог — Сын (Иисус Христос), крещающийся в Иордане; Бог — Дух Святой, слетающий с неба в виде голубя; и глас Бога — Отца, слышимый всеми присутствующими и удостоверяющий Божественную сущность Господа Иисуса.

Стр. 20. Прохождение древних иудеев через Чермное (Крас­ное) море к новой жизни в земле, обещанной им Богом, для христиан является символом (прообразом) Таинства Крещения, когда при погружении в купель с водой человек по благодати Божией получает возможность войти в новую, вечную, жизнь.

Стр. 31. Проскомидия — первая часть Литургии. На проско­мидии священник подготовляет просфоры к совершению Евхари­стии, читает молитвы, в том числе — и о упокоении усопших.

Стр. 34. Епитрахиль — часть священнического облачения, символ нисходящей благодати Святого Духа. Без епитрахили священнику нельзя совершать никакой службы.

Стр. 34. Литургия — название самого главного из христиан­ских богослужений, установленного Самим Господом Иисусом Христом на Тайной Вечере. Во время литургии хлеб (просфоры) и вино по благодати Божией превращаются в Тело и Кровь Христовы. Верующие, причащающиеся этих Святых Даров, ста­новятся причастниками Вечной Жизни, как сказано в Еванге­лии: «Вкушающий Мою Плоть и пьющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Ин. 6, 54).

Стр. 35. Престол — главная принадлежность христианского храма. Престол символизирует, во-первых, небесное место пре­бывания Бога Вседержителя, а, во-вторых, — гроб Христа, так как на нем лежат Святые Дары — Тело и Кровь Христовы. На престоле совершается литургия. Прикасаться к нему не позволя­ется никому, кроме священнослужителей.

Стр. 36. Митра — головной убор епископов (иногда — свя­щенников) . Надевается в особо торжественные моменты богослу­жения. Символически изображает терновый венец Христа.

Стр. 36. Литургией оглашенных называют вторую часть Ли­тургии (после Проскомидии), когда поются псалмы, тропари, читается Апостол и Евангелие. В это время в храме разрешается присутствовать готовящимся к крещению (т.е. оглашенным).

Стр. 36. Амвоном называется центральная часть возвышения перед иконостасом. Возвышение называется солея. Стоя на амво­не, священнослужители произносят многие молитвы, а также проповеди.

Стр. 36. Ектения (по-гречески — «прошение») — произно­сится в разных церковных службах и содержит прошения о благоденствии всего мира и Православной Церкви, о спасении душ верующих, ниспослании им здоровья и благополучии, упо­коении душ усопших и о многом другом.

Стр. 36. Царские врата — центральные двери иконостаса, ведущие в алтарь. Через них могут проходить только священно­служители, и то—не всегда.

Стр. 37. Литургией верных называется 3-я, главная часть Литургии, когда освящаются Святые Дары и происходит прича­щение священнослужителей (а затем и народа) Телом и Кровью Христовыми.

Стр. 37. Жертвенником называется находящийся в алтаре отдельный стол, на котором происходит приготовление просфор и вина для совершения Евхаристии.

Стр. 38. Святые Дары называют также Святыми Тайнами.

Стр. 39. Святитель Григорий Двоеслов, папа римский (t604 г.) — выдающийся проповедник, богослов, составитель многих церковных песнопений, в том числе — Литургии Преждеосвященных Даров, которая служится во время Великого Поста.

Стр. 40. Великая Суббота — день накануне Пасхи, когда Церковь находится в ожидании Воскресения Христова. Одно из песнопений этого дня — «Да молчит всякая плоть человече­ская...».

Стр. 40. Малым входом называется шествие по амвону свя­щеннослужителей с Евангелием во время литургии оглашенных. Это совершается в память о тех древних временах, когда книги Нового Завета бережно хранили от язычников и даже в храм их вносили только на время литургии.

Стр. 41. Великий вход — шествие священнослужителей со Святыми Дарами во время литургии верных.

170

Стр. 47. Мытарь — сборщик налогов. Мытари часто забирали лишнее и поэтому считались нечестными людьми.

Стр. 55. Епитимия (по-гречески — «запрещение») — цер­ковное наказание за совершенный грех.

Стр. 56. Стогны (ц.-слав.) — площадь, улицы в городе.

Стр. 61. Иерей — по-гречески «священник». Диакон — пер­вая степень священства. Диаконы помогают священникам в богослужении, но сами не имеют права совершать Таинства. Иподиакон — одна из младших степеней церковнослужения. Иподиаконы сопровождают во время богослужения архиерея (епископа, митрополита, патриарха), носят за ним посох, рипи-ды (опахала), трикирий и дикирий (трех- и двусвещник) и т.д.

Стр. 63. Требами называются некоторые Таинства и богослу­жебные чины — отпевание, панихида, крещение, венчание, ос­вящение дома, поля, служение молебна, соборование и т.д.

Стр. 74. Архитриклиний (греч.) — распорядитель пира.

Стр. 83. Святитель Василий Великий (329-379) — святой отец и учитель Церкви. Выдающийся богослов, составитель ли­тургии.

Стр. 110. Апокалипсис (по-гречески — «откровение») — по­следняя книга Нового Завета, в которой повествуется о судьбах мира, Страшном Суде и будущем Царстве Христовом.

Стр. 121. Иов Многострадальный — один из ветхозаветных праведников, который благочестиво жил в большом богатстве, но и в несчастьях, бедности и болезни не возроптал и сохранил верность Богу.

Стр. 146. Преподобный Иоанн Лествичник (VI в.) — игумен Синайского монастыря, автор книги «Лествица», которая уже 14 столетий является руководством к монашеской жизни.

СОДЕРЖАНИЕ

2-3 выпусков

ПОКАЯНИЕ

Из Покаянного канона (А. Апухтин)

Обращение Закхея

ТАИНСТВА

Притча о мытаре и фарисее (В. Петрова)

Говение

Камни

КРЕЩЕНИЕ

Когда и как началось крещение (О. Чумина)

Беседа Господа с Никодимом (Н. Вагнер)

На Иордане (И. Лебединский)

Крещение Господне (М. Щепкин)

Что требуется от крещаемого?

МИРОПОМАЗАНИЕ

История Таинства Миропомазания

Бабушкин урок

Венчание на царство (А. Хомяков)

Мироварение

ПРИЧАЩЕНИЕ

Тайная вечеря (О. Чумина)

Чудный сон

Причастие

Литургия (Голощапов)

Тайна пресуществления Святых Даров В Великую Субботу (Е. Львова)

Крещение в Новом Завете заменяет обрезание (М. Щепкин)

Крещение Корнилия Апостолом Петром (О. Чумина)  . .

Крестный

О чистоте души, подобающей христианину

Для чего на крещаемого возлагается крест?

«Исповедую едино крещение...» (Евсевий Кесарийский)

Ветхозаветный прообраз крещения (А. Лавров)

Потоп

Шествие Господа Иисуса Христа на проповедь (М.Розенгейм)

Сила Святых Даров  

Как совершается посвящение во епископа (Е. Мегорский)

На уроке законоучителя (Свящ. Державин)

Встреча

Что требуется от кающегося?

Притча о блудном сыне (В. Петрова)

Епитимия (Б. Алмазов)

СВЯЩЕНСТВО

Памяти доброго пастыря (О. Чумина)

Святой архипастырь (Н. Смоленский)

Посвящение во иерея (Д. Дмитриев)

Последняя треба (Д. Мамин-Сибиряк)

Выбор епископа в древней Церкви

БРАК

Христос на браке в Кане Галилейской

Божие благословение супружества

Добродетельная жена

Совет благоразумной жены

Поруганный брак

Немая проповедь (С. Остроумов)

Благодатный отрок (Архиепископ Никон)

Сила добрых впечатлений в младенчестве

Святой девственник

ЕЛЕОСВЯЩЕНИЕ

Силоамская купель (А. Ястребов)

Исцеление расслабленного в Овчей купели

Соборование

МОЛИТВА ГОСПОДНЯ

Молитва Господня (И. Журбин)

Почему мы называем Бога нашим Отцом? (Круммахер)   

ПЕРВОЕ ПРОШЕНИЕ МОЛИТВЫ ГОСПОДНЕЙ

Первое прошение (Л. Бутовский)

Ведь я христианин! (Белов)

«Да святится имя Твое» (Н. Смоленский)

Молитва (Я. Полонский)

Случай

Господи! Путь наш... (А. Хомяков)

Маяк

Светоч веры Христовой (Ф. Пестряков)

Божия свеча

ВТОРОЕ ПРОШЕНИЕ МОЛИТВЫ ГОСПОДНЕЙ

«Эти бедные селенья...» (Ф. Тютчев)

Пробуждение совести

Из Апокалипсиса

Царство Божие в нашем сердце

А потом — что? (С. Остроумов)

Христос и дети (Л. Бутовский)

ТРЕТЬЕ ПРОШЕНИЕ МОЛИТВЫ ГОСПОДНЕЙ

«Да будет воля Твоя» (И. Никитин)

 Урок

Ответы отрока

Бог знает, что нужно каждому из нас (Н. Смоленский)

«Хвалите Бога, Божьи слуги...» (Ф. Глинка)

Мудрость (Л. Бутовский)

 Господь дает, Господь и берет

ЧЕТВЕРТОЕ ПРОШЕНИЕ МОЛИТВЫ ГОСПОДНЕЙ

Воздержание (Л. Бутовский)

Чудесное насыщение Господом пяти тысяч человек

Большой стол (Паульсон)

Молитва об изобилии плодов земных (Фруг)

У Бога милости много

В голодный год

Духовная пища (Еп. Петр)

Божии зерна (А. Анастасиев)

Духовный голод

Христос у Марфы и Марии (О. Чумина)

Драгоценное наследство

Надпись к Евангелию (И. Никитин)

Насущный хлеб для души

ПЯТОЕ ПРОШЕНИЕ МОЛИТВЫ ГОСПОДНЕЙ

Суровый гнев души своей уйми! (Л. Афанасьев)

Учение Господа о прощении обид (Н. Вагнер)

Со креста (Н. Вагнер).

Я молюсь за всех живущих (А. Круглое)

Не всякая жертва приятна Богу

Злоба (Н. Смоленский)

Прежде сам прости

Прощай и врага (Круммахер)

Великодушие против обид

ШЕСТОЕ ПРОШЕНИЕ МОЛИТВЫ ГОСПОДНЕЙ

Духовная крепость (Л. Бутовский)

Искушение Господа в пустыне (А. Фет)

Судья-соблазнитель (А. Царевский)

Молю Тебя, Создатель (Ю. Жадовская)

Соблазнительный плод

Сила дурной привычки

Жизнь человека (В. Жуковский)

«И не введи нас во искушение»

Соблазн

СЕДЬМОЕ ПРОШЕНИЕ МОЛИТВЫ ГОСПОДНЕЙ

Исцеление бесноватого (О. Чумина)

От мрака к свету

Случай

Сон старца

СЛАВОСЛОВИЕ МОЛИТВЫ ГОСПОДНЕЙ

Славословие (Ф. Глинка)

Говорящие камни

Свято-Троицкая Сергиева Лавра

Лицензия № 030708 от 23.10.96 г.

Отпечатано в типографии Патриаршьего

Издательско-полиграфического центра

Г. Сергиев Посад

Больше книг на Golden-Ship.ru