Ред. Golden-Ship.ru 2011
Православная библиотека Золотой Корабль
Содержание
Библейские данные о личности св. Марка
Что говорит св. предание о Марке и его евангелии
Цель написания евангелия от Марка
Сравнение евангелия Марка с показаниями о нем церковного предания
Отношение евангелия от Марка к двум другим синоптическим евангелиям
Разделение евангелия от Марка по содержанию
Взгляд на постепенное раскрытие мыслей, содержащихся в евангелии Марка
1/2 - 4/5/6/7—8/9/10/11/12/13/14—15/16—20/21/22/23/25/26—28/29—31/32—34/35/36—38/39/40—45
1/2/3/4/7/8/9/12/13—14/15—17/18—22/23—28/
1/2/3/4/5/6/7/8/9—10/11—12/13/14/15/16/17/18—19/20—21/22/23—30/31—35
1/2/3—9/10—12/13—20/21/22/23/24/25/26—29/30—32/33—34/35/36/37—41
1/2/3/5/6—8/9/10/11—13/14—17/18—20/21/22/24/30/35/37/39/41/43
1/2/3/4/5/6/7/8—9/10-11/12/13/14/15/17/21/27/30—33/33-44/45—52/53—56
1/3—4/19/24/31/32/33/34/35/36/37
1—9/10—12/13—21/22/23/24—25/26/27—30/31—33/34—38
1/2/3/4/5/6/10/11/12/13/14/15/16/17/21/22/23/24/25/30—32/33 – 37/38—41/42—43/44/49—50
1/2/13—16/17—27/28 – 31/32—34/35-45/46—52
1—12/13—17/18—27/28—34/35—37/38—40/41—44
1—4/5/6/8/9/10/11—13/14/19/20/32/33/34/35/36/37
1/2/3—9/10—11/12—16/17—26/27—31/32—42/43—52/53—65/66—72/
О подлинности заключения к евангелию Марка. (XVI, 9—20)
Собственное имя писателя второго евангелия было Иоанн, — Марк (Μα̃ρκος) было его прозвище. Последнее было принято им, вероятно, тогда, когда Варнава и Савл, возвращаясь из Иерусалима (Деян. ХII, 25) взяли его с собою в Антиохию, чтобы сделать его своим спутником в миссионерских путешествиях. Почему Иоанн принял именно такое прозвище, на это можно найти некоторый ответ в сходстве начальных трех букв этого прозвища с тремя начальными буквами имени его матери, Марии.
Ужо издавна Иоанн Марк был в дружеских отношениях с ап. Петром. Когда этот апостол освободился чудесным образом из темницы, то он пришел к дому Марии, матери Иоанна, называемого Марком (Деян, ХII, 12). Незадолго пред своею кончиною апостол Петр называет Марка своим сыном (1 Петр. V, 13), показывая этим, что он обратил Марка к вере во Христа. Обращение это состоялось рано, потому что Марк является спутником апостолов Варнавы и Павла еще около Пасхи 44-го года. Осенью того же года он поселился в Антиохии, и, быть может, занимался проповеданием Евангелия. Однако он ничем особенным в то время не выдавался, — по крайней мере, его имя не названо в 1-м стихе III-й гл. Деяний, где имеется перечень наиболее выдающихся пророков и учителей, бывших в то время в Антиохии. Все-таки в 50-м году, весною, Варнава и Павел взяли Марка с собою в первое свое миссионерское путешествие, как слугу (υπηρέτης — Деян. XIII, 5). Из послания к Колоссянам (IV, 10) мы узнаем, что Марк приходился Варнаве двоюродным братом (ανεψιός). Но если отцы Варнавы и Марка были родными братьями, то можно полагать, что Марк принадлежал к Левиину колену, к которому, по преданию принадлежал Варнава. С Павлом Марка познакомил Варнава, однако в Пергии, а может быть и раньше, при отправлении из Пафа на о. Кипр, Марк отделился от Павла и Варнавы (Деян. XIII, 13). Вероятно, дальнейшее участие в их "деле" ему показалось трудным (XV, 38), особенно же путешествие по горам Панфилии, причем ему могло представляться несколько унизительным и самое его положение "слуги" при апостолах.
После этого Марк возвратился в Иерусалим (XIII, 13). Когда Варнава, после апостольского собора и, как кажется, после краткого пребывания в Антиохии (около 52-го г. Деян. XV, 35), хотел снова взять Марка во второе миссионерское путешествие, которое он предпринимал опять с ап. Павлом, то последний воспротивился намерению Варнавы, считая Марка неспособным совершать большие и трудные путешествия с целью распространения Евангелия. Возникший между апостолами спор кончился (в Антиохии) тем, что Варнава взял с собою Марка и отправился с ним на свою родину — Кипр, а Павел, взявши себе в спутники Силу, отправился с ним в миссионерское путешествие по Малой Азии . Но где пребывал Марк в промежутке между возвращением его в Иерусалим и удалением с Варнавою на о. Кипр (Деян. XV, 36), неизвестно. Вероятнее всего предположение, что он находился в это время в Иерусалиме и присутствовал на апостольском соборе. Отсюда его мог взять с собою на Кипр Варнава, предварительно разошедшийся с ап. Павлом именно из за Марка.
Отныне Марк на долго исчезает из виду, именно с 52-го года до 62-го. Когда Павел около 62-го или 63-го года писал из Рима Филемону, то передавая ему приветствия от разных мужей, которых он называет своими сотрудниками, он называет и Марка (ст. 24). От того же Марка он посылает приветствие в одно временно с посланием к Филемону написанном послании к Колоссянам (IV, 10). Здесь он называет Марка "двоюродным братом" Варнавы (по русск. тексту — "племянником". Это — неточная. передача греч. слова ανεψιός) и прибавляет, что Колосская церковь получила относительно Марка известные указания, и просит колоссян принять Марка, когда тот придет. Важно, что Павел Марка и Иуста называет здесь единственными своими сотрудниками для царствия Божия, которые были для него отрадою (IV, 11). Отсюда можно видеть, что Марк находился при ап. Павле во время его римских уз и помогал ему в деле распространения Евангелия в Риме. Когда состоялось примирение его с Павлом, неизвестно.
Затем мы видим Марка вместе с апостолом Петром в Азии, на берегах Ефрата, там, где стоял прежде Вавилон и где еще при апостолах основалась христианская церковь (1 Пет. V, 13). Ложно отсюда заключать, что Марк, действительно, отправился из Рима в Колоссы (ср. Кол. IV, 10) и здесь где-нибудь встретился с ап. Петром, который и удержал Марка на некоторое время при себе. Затем он был при ап. Тимофее в Ефесе, как это видно из того, что ап. Павел поручает Тимофею привести Марка с собою в Рим, говоря, что Марк нужен ему для служения (2 Тим. IV, 11), — конечно, для проповеднического служения, а может быть и для ознакомления с настроением 12-ти апостолов, с представителем которых, Петром, Марк находился в самых дружеских отношениях. Так как послание 2-е к Тимофею написано около 66 или 67 года, а Марк, согласно Колосс. IV, 10, должен был отправиться в Азию около 63—64 года, то следовательно он пробыл вдали от ап. Павла около трех лет, причем, вероятнее всего, путешествовал с ап. Петром.
Кроме этих, можно сказать, прямых показаний о жизни Марка, в самом его евангелии можно находить также сведения о его личности. Так очень вероятно, что он был тем юношей, который следовал за процессией, в которой вели Христа, взятого в Гефсимании, и который убежал от хотевших схватить его, оставив в их руках покрывало, каким он закутался, (Марк. XIV, 51). Может быть, он присутствовал и на последней пасхальной вечери Христа (см. толк. на XIV, 19). Есть также некоторые признаки того, что сам евангелист присутствовал при некоторых других событиях из жизни Христа, им описываемых (напр., I, 5 и сл; III, 8 и 22; XI, 16).
Самое древнее свидетельство о писателе второго евлнгелия находится у епископа Иерапольского Папия. Этот епископ, по сообщению Евсевия Кесарийского (Церк. Ист. Ш, 39), писал: "пресвитер, (т.е. Иоанн Богослов — по общепринятому мнению) говорил и то: "Марк, истолкователь (ερμηνευτής) Петра[1], с точностью записал сколько запомнил, то, чему учил и что творил Господь, хотя и не по порядку, ибо сам он не слушал Господа и не сопутствовал Ему. Впоследствии, правда, он был, как я сказал, с Петром но Петр излагал учение с целью удовлетворить нуждам слушателей, а не с тем, чтобы беседы Господни передавать по порядку. Поэтому Марк нисколько не погрешил, описывая некоторые события так, как припоминал их. Он заботился только о том, как бы не пропустить чего-нибудь из слышанного, или не переиначить".
Из этого свидетельства Папия ясно: 1) что ап. Иоанн знал евангелие Марка и рассуждал о нем в кругу своих учеников - конечно, в Ефесе; 2) что он засвидетельствовал что св. Марк сообщил те воспоминания, какие сохранил в своей памяти о речах ап. Петра, рассказывавшего о словах и делах Господа, и таким образом сделался вестником и посредником в передаче этих рассказов; 3) что Марк при этом не держался хронологического порядка. Это замечание дает основание предполагать, что в то время слышалось осуждение на ев. Марка по поводу того, что в нем есть некоторые недостатки по сравнению с другими евангелиями, которые тщательно заботились о "порядке" (Лук. I, 3) в изложении евангельских событий; 4) Папий с своей стороны сообщает, что Марк не был лично учеником Христа, но, — вероятно, позже — учеником Петра. Однако этим не отрицается возможность того, что Марк нечто сообщает и из того, что пережил сам. В начале Мураториева фрагмента есть замечание о Марке: "он и сам при некоторых событиях присутствовал и их сообщил"; 5) что Петр свои поучения приноровлял к современным потребностям слушателей и не заботился о связном строго хронологическом изложении евангельских событий. Поэтому и Марку нельзя ставить в вину отступления от строго хронологической последовательности событий; 6) что зависимость Марка от Петра в его писательстве простирается только на некоторые обстоятельства (ένια). Но Папий хвалит Марка за его тщательность и точность в повествовании: он ничего не скрывал и нисколько не приукрашивал событий и лиц.
Иустин муч. в "Разговоре с Трифоном" (гл. 106) упоминает о существовании "достопримечательностей", или "воспоминаний Петра",, причем приводит место из Марк. III, 16 и сл. Ясно, что он под этими "достопримечательностями" разумеет евангелие Марка, Св. Ириней (Прот. ерес. III, I, 1), также знает определенно, что Марк написал евангелие по смерти Петра и Павла, которые, по хронологии Иринея, проповедовали в Риме от 61 до 66-го года, — написал так именно, как возвещал евангелие Петр. Климент Александр - (hypt. к I Петр. V, 13) сообщает, что Марк написал свое евангелие в Риме, по просьбе некоторых знатных римских христиан. В евангелии своем он изложил слышанную им устную проповедь ап. Петра, которому и самому известно было о желании римских христиан иметь памятник его бесед с ними. К этому свидетельству св. Климента Евсевий Кесарийский прибавляет, что ап. Петр, на основании бывшего ему откровения, выразил свое одобрение писанному Марком евангелию (Церк. Ист. VI, 14, 5 и сл.).
О дальнейшей судьбе Марка Евсевий сообщает предание, что Марк явился как первый проповедник Евангелия в Египте и основал христианскую церковь в Александрии. Благодаря проповеди и его строго аскетическому образу жизни, к вере во Христа обратились иудейские ферапевты (II, 15), Хотя Евсевий не называет Марка епископом Александрийским, но начинает счисление епископов Александрийских именно с Марка (II, 24). Поставивши в Александрии епископом Аниана и несколько лиц сделавши пресвитерами и диаконами, Марк, по сказанию Симеона Метафраста, от преследований язычников удалился в Пентаполь. Через два года он возвратился в Александрию и нашел здесь число христиан значительно увеличившимся. Он сам начинает тогда снова проповедовать и творит чудеса. Язычники по этому поводу выставляют против него обвинение в волшебстве. Во время празднования египетскому богу Серапису Марк был схвачен язычниками, обвязан веревкою по шее и вытащен за город. Вечером его бросили в темницу а на другой день толпа язычников его умертвила. Это случилось 26-го апреля (год - неизвестен[2]). Его тело почивало долго в Александрии, но в 827-м году его взяли с собою Венецианские купцы и привезли в Венецию, где Марк, со своим Символом - львом, и сделался покровителем города, в котором в его честь выстроен великолепный собор с замечательною колокольнею (По другому преданию, Марк скончался в Риме).
У св. Ипполита (refut. VII, 30) Марк называется беспалым (ο κολοβοδάκτυλος). В объяснение этого названия может служить свидетельство одного древнего предисловия к евангелию Марка. По сказанию этого введения (пролога), Марк, как потомок Левия, имел звание священника Иудейского, но после своего обращения ко Христу отсек себе большой палец, чтобы показать, что он не годится для исправления священнических обязанностей. Это, по замечанию автора введения, не помешало однако Марку сделаться Александрим епископом; и таким образом все же исполнилось таинственное предназначение Марка послужить Богу в священном сане... Можно, впрочем, предполагать, что потеря Марком большого пальца совершилась когда-нибудь во время истязаний, каким он подвергался со стороны своих гонителей-язычников.
Цель написания евангелия от Марка открывается уже из первых слов этой книги: "Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия" — это надпись, в которой ясно обозначено содержание и цель евангелия от, Марка. Как ев. Матвей словами: "книга бытия (βίβλος γενέσεως по русс. пер. неточно: "родословие") Иисуса Христа. Сына Давидова" и т.д. хочет сказать, что он намерен дать "историю Христа", как потомка Давида и Авраама, Который в Своей деятельности осуществил древние обетования, данные народу Израильскому, так и ев. Марк первыми пятью словами своей книги хочет дать понять своим читателям, чего они от него должны ожидать.
В каком же смысле ев. Марк здесь употребил слово "начало" (αρχή) и в каком — слово "евангелие" (ευαγγέλιον)? Последнее выражение Марка встречается сем раз и везде означает принесенную Христом благую весть о спасении людей, возвещение наступления царства Божия. Но в соединении с выражением "начало" слово "евангелие" у Марка больше не встречается. На помощь тут нам приходит ап. Павел. В посл. к Филиппийцам он употребляет это самое выражение в смысле начальной ступени евангельской проповеди какую он предлагал в Македонии. "Вы знаете, Филиппийцы, — говорит апостол, — что в начал блоговествования (εν αρχη̃ του̃ ευαγγελίου), когда я вышел из Македонии, ни одна церковь не оказала мне участия подаянием и принятием, кроме вас одних" (Филип. IV, 15) Это выражение "начало евангелия" может здесь иметь только тот смысл, что филиппийцы знали тогда только самое необходимое о Христе — Его слова и и дела, которые составляли обычный предмет первоначальной проповеди благовестников о Христе. Между тем теперь, спустя одиннадцать лет после пребывания апостола в Македонии, о котором он говорит в вышеприведенном месте, филиппийцы, несомненно, стоят уже гораздо выше в понимании христианства. Так и евангелии Марка представляет собою попытку дать элементарное описание жизни Христа, что вызывалось особым состоянием тех лиц, для которых было написано евангелие. Это подтверждается и свидетельством Папия, по которому Марк записал миссионерские беседы ап. Петра. А что такое были эти беседы— об этом дает нам довольно определенное понятие ап. Павел в послании в Евреям. Обращаясь к своим читателям, христианам из евреев, он упрекает их в том, что они долго задержались на первоначальной стадии христианского развития и даже сделали некоторый шаг назад. "Судя по времени, вам надлежало быть учителями, но вас снова нужно учить первым началам слова Божия и для вас нужно молоко, а не твердая нища" (Евр. V, 12).Таким образом апостол различает начала слова Божия (Τά στοιχει̃α τη̃ς αρχη̃ς τ. Χρ. λογ.) как "молоко" от твердой пищи совершенных. Евангелие от Марка или проповедь ап. Петра и представляли собою эту первоначальную стадию евангельского научения фактам из жизни Христа, предложенного римским христианам, только что вступившим в Церковь Христову
Таким образом "начало евангелия И. X". — это краткое обозначение всего содержания далее предлагаемого повествования, как наиболее простого изложения евангельской истории. С таким пониманием цели написания евангелия от Марка соглашается та краткость, сжатость этой книги, которая делает ее похожею, можно сказать, на "сокращение" евангельской истории, более всего подходящее для людей, стоящих еще на первой ступени христианского развития. Это видно из того, что в этом евангелии вообще обращено больше внимание на те факты из жизни Христа, в которых выяснилось Божественное могущество Христа, Его чудесная сила, и притом довольно обстоятельно сообщается о чудесах, совершенных Христом над детьми отроками, тогда как об учении Христа говорится сравнительно немногое. Как будто евангелист имел в виду дать родителям христианским руководство для изложения событий евангельской истории при обучении детей истинам христианской виры... Можно сказать, что евангелие от Марка, преимущественно обращающее внимание на чудеса Христа, как нельзя лучше принаровлено к пониманию и тех, кто может быть назван "детьми в вере", и, быть может, даже для детей христиан в собственном смысле этого слова... Даже то обстоятельство, что евангелист любит останавливаться на подробностях событий и притом разъясняет все почти детально — и это может свидетельствовать о том, что он имел в виду предложить именно первоначальное, элементарное изложение евангельской истории для людей, нуждавшихся в такого рода наставлениях.
Папий сообщает, что "пресвитер", т.е. Иоанн Богослов, находи л, что в евангелии от Марка не соблюдается строгого хронологического порядка в изложении событий. Это, действительно, замечается в этом евангелии. Так, напр., читая первую главу от Марка ст. 12, 14, 16., читатель остается в недоумении относительно того, когда случилось "предание Иоанна Крестителя и когда последовало выступление Христа на общественное служение, в каком хронологическом отношении к этому выступлению стоит искушение Христа пустыне и в каких рамках должна быть поставлена история призвания первых двух пар учеников. — Читатель не может также определить, когда Господь призывает 12 апостолов (III, 13 и ел.), где, когда и в какой последовательности Христос сказал и разъяснил Свои притчи (гл. IV-я). Затем предание называет писателем евангелия Иоанна Марка и представляет его учеником ап. Петра, который написал евангелие свое с его слов. В евангелии от Марка мы не находим ничего такого, что могло бы противоречить первому сообщению предания, и очень много такого, что подтверждает последнее. Писатель евангелия, очевидно, палестинский уроженец: он знает язык, каким в то время говорили палестинские жители, и ему, видимо, доставляем удовольствие провести иногда фразу на своем язык, сопроводив ее при этом переводом (V, 1; VII, 34; XV, 34 и др.). Только наиболее известные еврейские слова остались без перевода (равви, авва, аминь, геенна, сатана, осанна). Весь стиль евангелия - еврейский, хотя все евангелие несомненно написано на греческом языке (предание о первоначальном латинском тексте — выдумка, не имеющая сколько-нибудь достаточных оснований).
Может быть из того обстоятельства, что писатель евангелия сак носил имя Иоанн, можно объяснить то, почему он, говоря об Иоанне Богослове, называет его не просто "Иоанном", а прибавляет в этому в III, 17 и V, 37 определение: "брат Иакова". Замечательно также то обстоятельство, что Марк сообщает некоторые характеристические подробности, определяющие личность апостола Петра (XIV, 29—31, 54, 66, 72), а с другой — опускает такие частности из истории ап. Петра, которые могли слишком возвысить значение личности ап. Петра. Так он не передает тех слов, какие Христос сказал ап. Петру после его великого исповедания (Матф. XVI, 16—19), а в перечислении апостолов не называет Петра "первым", как то сделал ев. Матф. (X, 2 ср. Марк, III, 16). Не ясно ли отсюда, что евангелист Марк писал свое евангелие по воспоминаниям смиренного ап. Петра? (ср. 1 Петр. V, 5).
Наконец, предание указывает на Рим как на место, где было написано евангелие от Марка. И евангелие само показывает, что писатель его имел дело с латинскими христианами из язычников. Марк, напр., несравненно чаще, чем другие евангелисты, употребляет латинские выражения (напр. центурион, спекулятор, легион, ценз и др., конечно, в их греческом произношении). И главное — Марк греческие выражения иногда объясняет посредством латинских и именно римских терминов. На Рим указывает также обозначение Симона Киринейского как отца Александра и Руфа (ср. Рим, XV, 13). При ближайшем ознакомлении с евангелием Марка оказывается, что он писал свой труд для христиан из язычников. Это видно из того, напр., что он разъясняет обстоятельно фарисейские обычаи (VII, 3 и сл.) - У него нет тех речей и деталей какие есть у ев. Матвея и какие могли иметь значение только для христианских читателей из иудеев, а для христиан из язычников, без особых пояснений, остались бы даже непонятными (с напр. I, 1 и сл., родословие Христа, Матф. XVII, 24; Матф. ХХIII; Матф. XXIV, 20: ни в субботу, Матф. V, 17—43).
Блаж. Августин полагал, что Марк в своем евангелии являлся последователем ев. Матвея и сократил лишь его евангелие (о согл. ев. I, 2, 3); в этом мнении есть, несомненно, правильное представление, потому что писатель евангелия от Марка, очевидно, пользовался каким-то, более его древним, евангелием и действительно сокращал его. Критики текста сходятся почти в том предположении, что таким руководством для Марка послужило евангелие Матвея, но не в нынешнем его виде, а в первоначальном, именно то, которое было написано на еврейском языке. Так как евангелие от Матвея на еврейском языке было написано в первые годы 7-го десятилетия в Палестине, тo Марк, бывший в это время в Малой Азии, мог получить в свои руки евангелие, написанное Матфеем, и взять его потом с собою в Рим.
Были попытки расчленять евангелие отдельные части, которые по своему происхождению и относимы были к разным десятилетиям первого века и даже к началу второго. (Перво-Марк, второй Марк, третий Марк и т. д.). Но все эти гипотезы о позднейшем происхождении нашего нынешнего евангелия Марка от какого-нибудь позднейшего переделывателя разбиваются о свидетельство Папия, по которому уже около 80-го года Иоанн Богослов имел у себя в руках, очевидно, наше евангелие от .Марка и беседовал о нем с своими учениками.
После введения в евангелие (I, 1—13), евангелие в первом отделе (I 14 – III, 6) изображает в ряде художественных отдельных картин, как Христос выступил на проповедь сначала и Капернауме, а потом и во всей Галлилее, уча, собирая вокруг Себя первых учеников и совершая возбуждавшие удивление чудеса (I, 14—39), а затем, как против Христа начинают восставать защитники старых порядков. Христос, хотя на деле соблюдает закон, однако с серьезностью относится к нападениям на Него чтителей закона и опровергает их нападения. Тут Он высказывает и весьма важное новое учение о Себе Самом: Он — Сын Божий (I, 40—III, 6). Три следующие отдела — второй (III, 7—VI, 6), третий (VI, б, 6—VIII, 26) и четвертый (VIII, 27 X, 45) изображают деятельность Христа на севере святой земли, большею частью и особенно в первый период, в Галилей, но также, особенно в более поздний период, и за границами Галилеи, и, наконец, Его путешествие в Иерусалим через Перею и Иордан до самого Иерихона (X, 1 и сл.). В начале каждого отдела стоит всякий раз повествование, относящееся к 12-ти апостолам (ср. III, 14 - V, 30): повествования об их призвании, их послании на проповедь и их исповедании по вопросу о Мессианском достоинстве Христа. Евангелист очевидно хочет показать, как Христос считал Своею непременною задачею — подготовить Своих учеников к их будущему призванию, как проповедников Евангелия даже среди язычников, хотя, конечно, нельзя считать эту точку зрения здесь исключительною. Само собою разумеется, лицо Господа И. Христа, как проповедника и чудотворца, обетованного Мессии и Сына Божия, стоит здесь на первом плане. — В пятом отделе (X, 46—XIV) изображается деятельность Христа в Иерусалиме как пророка или, скорее, как Сына Давидова, который должен осуществить ветхозаветные предсказания о будущем царстве Давида. Вместе с этим описывается возрастание враждебности по отношению ко Христу со стороны представителей иудейства до высшей ее точки. Наконец, в шестом отделе (XIV, 1—XVI) рассказывается о страданиях, смерти и воскресении Христа, а также о вознесении Его на небо.
После краткого надписания, в котором читателям дается понятие о том, что представляет собою книга (I, 1), евангелист во введении (I, 2 —13) изображаешь выступление и деятельность Иоанна Крестителя, предтечи Мессии, и прежде всего совершенное им крещение Самого Мессии. Затем евангелист делает краткое замечание о пребывании Христа в пустыне и об искушении Его там он диавола, указывая, что в это время ангелы служили Христу: этим он хочет обозначить победу Христа над диаволом и начало новой жизни для человечества, которому теперь уже не страшны будут все силы ада (образно представляемые под "зверями пустыни", которые уже не вредили Христу, этому новому Адаму). Далее евангелист последовательно изображает, как Христос подчинил Себе человечество и восстановил общение людей с Богом. — В первом отделе (I, 14—III, 6), в первой части (14—39 ст. 1-й главы) евангелист дает сначала общее изображение учительной деятельности Господа Иисуса Христа (I, 14, 15), а в конце (ст. 39) — Его дел. Между этими двумя характеристиками евангелист описывает пять событий: а) призвание учеников, б) события в синагоге Капернаумской, в) исцеление тещи Петра, г) исцеления больных вечером пред домом Петра и д) искание Христа, удалившегося утром на молитву, народом и главным образом Петром и его сотоварищами. Все эти пять событий совершились на протяжении времени от предобеденного часа пятницы до утра воскресенья (по евр. счету — первый день по субботе). Все события группируются около Симона и его сотоварищей. Видно, что евангелист от Симона получил сведения о всех этих событиях. Отсюда читатель получает достаточное представление о том, как Христос, открывши Свою деятельность после взятия Иоанна Крестителя в темницу, совершал Свое служение Учителя и Чудотворца.
Во второй части первого отдела (I, 40—III, 6) евангелист изображает постепенно растущую вражду ко Христу со стороны фарисеев и преимущественно тех фарисеев, - которые принадлежали к числу книжников. Вражда эта объясняется тем, что фарисеи видят в деятельности Христа нарушение закона, данного Богом чрез Моисея, и потому ряд, можно сказать, уголовный преступлений. Тем не мене Христос относится с любовью и сожалением ко всем Иудеям, помогая им в их духовных нуждах и телесных болезнях и являя Себя при этом существом, превышающим обыкновенных смертных, стоящим в особом отношении к Богу. Особенно важно, что здесь Христос свидетельствует о Себе, как о Сыне человеческом, который прощает грехи (II, 10), который имеет власть над субботою (II, 28), который даже имеет права священства, как некогда подобные же права были признаны за Его предком - Давидом (вкушение священных хлебов). Только эти свидетельства Христа о Себе Самом высказаны не прямо и непосредственно, а входят в Его речи и дела. Здесь мы имеем пред собою семь рассказов: а) Рассказ об исцелении прокаженного имеет целью показать, что Христос, при исполнении дел Своего высокого призвания, не нарушал прямых постановлений Моисеева закона (I, 44). Если же ему делали упреки в этом отношении, то эти упреки основывались на односторонне-буквальном понимании Моисеева закона, в чем были повинны фарисеи и раввины, б) История исцеления расслабленного показывает нам во Христе не только врача тела, но и больной души. Он имеет власть прощать грехи. Попытку книжников обвинить Его за это в Богохульств Господь обнаруживает пред всеми во всем ее ничтожеств и безосновательности. в) История призвания в ученики Христа мытаря Левия показывает, что и мытарь не настолько худ, чтобы стать помощником Христа. г) Участие Христа на пиршестве, устроенном Левием, показывает, что Господь не гнушается грешниками и мытарями, что конечно возбуждает против Него еще более фарисейских книжников. д) Еще более обостряются отношения Христа с фарисеями, тогда Христос выступил как принципиальный противник старых иудейских постов. е) и ж) Тут опять Христос выступает в качестве врага фарисейской односторонности в отношении к соблюдению субботы. Он — Царь небесного царства и Его слуги могут не исполнять закон обрядовый там, где это необходимо, тем боле что закон о субботе дан для блага человека. Но такое выступление Христа доводит раздражение Его врагов до крайней степени и они начинают злоумышлять против Него.
Во втором отделе (III, 7—VI, 6 а), где изображается отношение Христа к Его ученикам, евангелист а) дает общее обозрение все более и более расширяющейся деятельности Христа, б) изображает, как Христос выделил 12 ближайших учеников из числа всех Его последователей для особой мисси, в) показывает нам Христа в Его борьбе с книжниками, явившимися из Иерусалима, г) характеризует тех, кто является истинными последователями Христа, д - и) изображает Христа, как учащего народ и особенно учеников Своих в притчах, и) рисует власть Христа над бурею, к) над беснованием, л) над неизлечимою болезнью женщины, м) над силою смерти. — Только н) неверие сограждан Христа полагает препятствие для Его всеисцеляющей и всем помогающей силы. Здесь ученики Христа являются постоянно следующими за Христом. Они подготовляются к их будущему служению.
В третьем отделе (VI, 6 б—VIII, 26) изображаются также преимущественно заботы Христа о Своих учениках. Он ходит с ними по всему северу Палестины, избегая на долгое время оставаться на западном берегу Генисаретского моря, где Он обыкновенно пребывал в прежнее время.
В четвертом (VIII, 27—X, 45), отделе также изображается Христос среди Своих апостолов и постепенное приближение Христа к Иерусалиму.
В пятом отделе (X, 46—XIII, 37) Господь является уже выходящим из тесного круга апостольского к народу, от которого Он теперь принимает исповедания веры в Него, как в Сына Давидова. Это служит введением к Его торжественному вступлении в Иерусалим.
Шестой и последний отдел (XIV, 1—XVI, 20) представляет нам, как Господь Иисус Христос совершил спасение людей, о котором Он предвозвещал раньше. Ев. Марк довольно обстоятельно изображает, здесь последние дни земной жизни Христа — Его страдания, смерть, погребение, воскресение и (кратко) вознесение на небо
В так назыв. "Катенах греческих отцов" (изд. Крамера, 1844) имеется толкование на евангелие Марка, приписываемое Виктору Антиохийскому (или по другим, Кириллу Александр.). Затем есть толкования: блаж. Феофилакта, Евфимгя Зигабена и приписываемое (неправильно) блаж. Иерониму, сплошь состоящее из аллегорических изъяснений и толкование Бэды. Из новых толкований заслуживают внимания: а) католические — Кнабенбауера (1894), Роза (1904), Шанца (1881) Лагранжа (1911); б) протестантские — Гогеля (1909), Гольцмана (3-е изд. 1901), Клостермана (1907), Луази (0907—1908), Меркса (1905, здесь дано собственно толкование евангелия от Марка по древнейшему его сирийскому переводному тексту), Вейса II. (1901, в 9-м изд. комментария Мейера), Вейса Иог (1907), Воленберга (1910) Из наших отечественных толкований известно только одно действительно серьезное толкование - еп. Михаила (Лузина) в его "Толковом евангелии". Заслуживает внимания также магист. диссертация прот. Елеонского: "0 евангелии от Марка" (против Баура). Нравоучительного характера толкования на ев. от Марка изданы у нас: 1) кружком студентов, 2) Воскресным Блоговестом за 1911-й г. и 3) Новой Землей (толкование Ламнэ). И. Гладков дает довольно обширное толкование на ев. Марка, но, как известно, его толкования составлены не на каждое евангелие в отдельности, а представляют собою, так сказать, обозрение всех евангелий (3-е изд).
По русскому переводу первый стих стоит в непосредственной связи с следующими тремя стихами, и мысль всех первых четырех стихов, по общепринятому толкованию (см. Толк. Еванг. еп. Михаила), такая: "началом Евангелия Христова о наступлении благодатного царства Мессии было явление Иоанна Крестителя, который проповедовал крещение покаяния для отпущения грехов. — Но с таким пониманием первого стиха нельзя согласиться. Если предложение первого стиха считать подлежащим, а продолжение четвертого стиха — сказуемым (второй и третий стихи будут в таком случае вносным предложением), то получается слишком растянутый период. Между тем евангелист Марк везде в евангелии выражает свои мысли в сжатых предложениях. Затем. Если евангелист хотел особенно выставить на вид своим читателям, что выступление Иоанна Крестителя было началом Евангелия, то следовало бы ожидать, что он в точности отметит, что было продолжением этого начала. Однако, такого точного обозначения мы далее не находим. В виду сказанного лучше принять, как более естественное, такое понимание первого стиха, которое видит в нем надписание книги. "Начало евангелия Иисуса Христа, Сына Божия" (И. X. — родит, принадлежности), т.е. радостная весть, как ее возвестил Иисус Христос, Сын Божий, в той форме или в том виде, в каком она предлагалась на первоначальной стадии христианского просвещения стоявшим христианам. еще только вступившим в Церковь Христову (подробнее об этом см. во "введении"—в статьи "о цели написания Евангелия от Марка"). — Иисуса Христа см. Матф. I, 1 — Сына Божия. Если ев. Матфей, писавший свое евангелие для христиан из Иудеев, должен был показать им, что Христос происходит от праотцев иудейского народа — Давида и Авраама (I, 1), то евангелисту Марку, как писавшему свое евангелие для христиан из язычников, не было надобности в подобном указании. Он прямо называет Христа Сыном Божиим — конечно, в смысле исключительном как единородного от Отца (см. Матф. XVI, 16).—Но если евангелие, которое далее Марк предлагает своим читателям, исходит от Сына Божия, то оно — как бы говорит он — должно иметь непререкаемый авторитет для всех[3]
Эти три стиха представляют собою один период. Согласно (союзу как в лучших греческих кодексах соответствует частица καθως, а не ως как в нашем кодекс Receptus) с предсказаньями пророков Малахии (III, 1) и Исаии (XL, 3), предсказавшими о пришествии Предтечи Мессии[4], имеющего подготовить народ иудейский к принятию Мессии, явился Иоанн, крестя в пустыне и проповедуя крещение покаяния для отпущения грехов. — Таким образом, явление Иоанна не было чем то совершенно неожиданным: оно давно уже было предсказано. Пророчество Малахии об Иоанне Предтече (см. Толк, на пр. Малахию в Толк. Библии т. 7-1) евангелист приводит раньше, чем пророчество Исаии, более древнего пророка, конечно, потому, что первое пророчество с большею определенностью говорит о пришествии Предтечи Мессии, чем второе. Замечательно, что пророчество Малахии ев. Марк приводит не по подлиннику и не по переводу LXX-ти, который в этом случае повторяет довольно точно мысль и выражение подлинника, а следует в этом месте ев. Матфею. Вместо выражения подлинного текста: "пред лицом Моим" ев. Матфей, а за ним и Марк, читает: "пред лицом Твоим". По переводу обоих евангелистов, Бог у Малахии обращается, следовательно, к самому Мессии с предсказанием о послании пред Его пришествием особого ангела или предвестника — Предтечи. У пророка же содержится обращение Иеговы к народу Иудейскому (ср. Матф. II, 10). — Пророчество Исаии о голосе вопиющего в пустыне (гл. XL ст. 3 — см. толк. на кн. Исаии в Толк. Библ. т. 5-й) приводится здесь, как поясняющее собою приведенное выше пророчество Малахии и вместе как первооснова первого пророчества. Вестник Иеговы, о котором говорил Малахия, есть именно тот самый, о котором еще раньше предсказывал Исаия пророк — такой смысл приведения пророчества Исаии. Отсюда же можно всякому видеть, что евангелист отождествляет Иегову, Который в Ветхом Завете чрез пророков предвозвещал о Своем пришествии, с личностью Господа Иисуса Христа. Место из Исаии ев. Марк приводить по тексту LXX-ти (ср. Матф. III, 3). — В пустыне. Ев. Марк не определяет, какую он разумеет пустыню (ев. Матфей прямо называет ее "иудейскою"). Это может быть объяснено тем, что Марк, как житель Иерусалима, считал излишним ближайшее определение того, что он разумеет под пустынею: Иерусалимляне под "пустынею" привыкли понимать именно иудейскую пустыню, т.е. страну между горами Иудейскими и Иорданом, к северо-западу от Мертвого моря (ср. Суд. I, 16; Пс. LXII, 1). — Проповедуя. Проповедь Иоанна ев. Марк передает своими словами, тогда как ев. Матфей выводить говорящим самого Иоанна (ср. Матф. III, 1— 2). — Крещение покаяния — см. Матф. III, 11. — Для прощен грехов. Прощение грехов было необходимым условием для того, чтобы человечество могло вступить в новую жизнь, какая открывалась с выступлением обетованного Мессии в народе Израильском. Но во всяком случае это прощение представлялось чем то будущим, "не только имеющим наступить: и в самом деле, грехи человечества могли считаться прощенными только тогда, когда бы за них была принесена правде Божией вполне удовлетворительная жертва. А такая жертва в то время еще не была принесена[5].
Ев. Марк повторяет здесь то, что сказано в ев. Матфея (III, 5,6). Только он сначала упоминает об "иудейской стране", а потом уже об "иерусалимлянах". Может быть здесь сказывается намерение Марка, — писавшего свое евангелие для христиан из язычников, которые не могли очень симпатизировать городу, в котором был умерщвлен Христос, — поставить Иерусалим не на таком видном месте, на каком его ставит писавший свое евангелие для христиан из иудеев Матфей (проф. Богословский. Обществ. служение Господа И. Христа вып. 1-й стр. 36).
Об одеянии Иоанна ев. Марк говорить согласно с ев. Матфеем (III, 4), но описывает это oдеяние после того уже, как упомянул, о толпах народа, приходивших к Иоанну креститься. — Не был ли Марк сам в числе тех, которые совершали путешествие в пустыню к Иоанну? По крайней мере едва ли можно допустить, чтобы он, будучи молодым человеком и несомненно интересуясь религиозными вопросами, мог спокойно сидеть дома в Иерусалиме в то время, когда по близости, в пустыне иудейской, совершаемо было Иоанном великой важности символическое действие — крещение.
Ев. точнее, полнее теперь сообщает содержание проповеди Крестителя. Это проповедь о Мессии (см. Матф. III, 11). Иоанн считает себя недостойным исправить у Мессии даже дело раба: нагнуться и развязать ремень у обуви. Здесь ев. Марк ближе к ев. Луке (III, 16), чем к Матфею.
(Ср. Матф. III, 13). Ев. Марк точно обозначает, что Христос пришел из Назарета (о Назарете см. Матф. II, 23).
(См. Матф. III, 16).
(См. Матф. III, 17). У ев. Марка, как и у Луки, голос Бога обращен прямо ко Христу, тогда как у Матфея — к третьему лицу, вероятно, к Предтече[6].
(Ср. Матф. IV, 1). Ев. Марк говорит, что Дух Святой с силою увлекает (εκβάλλει) Христа в пустыню. Христос чувствует как бы неудержимое влечение пойти в пустыню и там вступить в борьбу с сатаною.
Ев. Марк кратко передает об искушениях Христа от диавола, очевидно имея пред собою уже подробное изложение истории искушения ев. Матфея (IV, 2—10). Но он прибавляет, что Христос был в пустыне "со зверями". Этим евангелист хочет сказать, что Христос восстановил чрез победу Свою над сатаною те отношения подчинения зверей человеку, в каких все животные находились по отношению к безгрешному Адаму. Пустыня таким образом превращена Христом в рай (ср. Иов. V, 23; Ис. II, 6 и сл.)— И ангелы... см. Матф. IV, 11.
Евангелист Марк, как и Матфей (V, 12), пропускает историю деятельности Господа Иисуса Христа в Иудее и по прибытии Его в Галилею, о которой подробно говорит ев. Иоанн Богослов (Иоан. I, 29—V гл.) и которая обнимаете собою приблизительно время около 1,5–х лет, по меньшей мере. Заключение Крестителя под Стражу, по ев. Марку, побудило Христа выступить на открытую деятельность в Галилее. — Царствия Божия. Ев. Марк употребляет это выражение около 14 раз. Он берет его, конечно, в том же смысле, в каком у ев. Матфея употребляется большею частью выражение "царствие небесное". Но ев. Марк, как писавший свое евангелие для христиан из язычников, находил лучшим употреблять прямое, строгое и точное обозначение царства, какое пришел основать Христос, чем, подобно ев. Матфею, писавшему для христиан из иудеев, уже знакомых с богословской терминологией, употреблять выражение метафорическое, описательное — царствие небесное —, выражение, еще требующее для себя пояснения. Истолкование же самого термина "царство Божие" см. у Матф. VI, 33 ср. III, 2. — Исполнилось время — точнее: пришел к концу своему срок или период, т.е. период, назначенный Богом для подготовления человечества к принятию Спасителя (ο καιρός, а не χρόνος). Настоящее время, которое еще переживают слушатели Христа, есть время перехода к Новому порядку жизни — к царству Божию. — Веруйте в евангелие. По-гречески здесь стоит εν τω̃ ευαγγελίω = в евангелии. Выражение это необычное в Новом завете —глагол πιστευειν везде употребляется с предлогом вин. падежа. Поэтому лучше с некоторыми древними кодексами (напр., с Оригеном) читать выражение τω̃ ευαγγελίω без всякого предлога и переводить: "веруйте евангелию", т. е. Богу, Который говорит людям в Евангелии. - Прочее дано в толков, на ев. Матфея (IV, 12, 17.).
О призвании первых 4-х учеников см. в объяснении на ев. Матфея гл. IV, ст. 18—22. Ев. Марк упоминает о работниках, какие были у Зеведея (ст. 20): об этих работниках ев. Матфей не говорит. — Призвание это, конечно, было уже не первое: как видно из ев. Иоанна, означенные здесь четыре ученика были призваны к последованию за Христом уже давно — после крещения Христа на Иордане (Иоан. I, 35 и сл.).
Отдела с 21 по 28 стих нет у ев. Матфея, но есть у ев. Луки (IV, 31—37). — Приходят — конечно, Господь с четырьмя учениками Своими. — В Капернаум — см. Матф. IV, 13. — В субботу — в греч. тексте здесь стоит множ. число, (τοι̃ς σάββασιν), но оно у ев. Марка употребляется в смысле единственного (ср. II, 23 и II, 27). — В синагогу — см. Матф. IV, 23. — Учил. Содержание учения Христова здесь, вероятно, было такое же, какое указано выше, в 15-м стихе.
и дивились — см. Матф. VII, 28—29. — Одержимый духом нечистым — то же, что бесноватый (см. Матф. IV, 24.).
Оставь — по греч. εα. Это скорее восклицание, равняющееся нашему: ах (ср. Иез. XXX, 2; Иеp. I, 2). — Что Тебе. См. Матф. VIII, 29. — Назарянин. Так демон называете Христа, вероятно, имея целью возбудить к Нему недоверие в слушателях, как к жителю презираемого города Назарета (ср. Иоан. I, 46). — Святый Божий. В Ветхом завете так названы первосвящ. Аарон (Пс. CV, 16) и пр. Елисей (4 Цар. VI, 9). Но здесь очевидно это выражение берется в особенном, исключительном смысле, как обозначающее божественное происхождение и божественную природу Мессии (ср. Матф. VIII, 29: Сын Божий).
Господь не хочет слышать признания Его Мессианского достоинства из уст бесноватого: после могли сказать, что только сумасшедшие признавали Христа[7]
Вместе с повелением "умолкнуть", Господь дает повеление злому духу "выйти" из бесноватого. Этим Господь показывает, что Он действительно победил сатану.
Слова очевидцев происшествия по лучшему чтению (Воленберга) должны быть переданы так: "Что это? Учение новое — со властью! И духам нечистым повелевает Он и они повинуются Ему". (В русском же переводе "повелевание" нечистыми духами ставится в зависимость от "учения" Христова, а такое объяснение не имеет никакой опоры...) Иудеи таким образом недоумевали с одной стороны о характере нового учения, какое им предлагал Христос, а с другой — о самом факте изгнания беса, так как Христос совершил это дело без всяких приготовлений, между тем как Иудейские заклинатели совершали опыты изгнания демонов посредством различных довольно продолжительных заклинаний и манипуляций. — И скоро разошлась о Нем молва по всей окрестности в Галилее. Точнее: "по странам, окружающим Галилею", т. е. не только по Сирии, но и по Перее, Самарии и Финикии. Основанием для этой "молвы" было не только чудо исцеления бесноватого, а вообще вся деятельность Иисуса Христа (см. ст. 14—15).
О6 исцелении тещи Симона (см. Матф. VIII, 14 —15).
Господь из всех к Нему принесенных больных исцелил многих – очевидно тех, кто был у Него на виду или же кто заслуживал исцеления (см. Матф. VIII, 16). Ев. Марк к словам Матфея добавляет, что Господь не позволял бесам говорить, что они знают Его. Кажется, лучше видеть здесь указание на то, что Господь вообще говорить не давал демонам. На это намек мы находим в самом выражении, каким обозначено здесь слово "говорить" (λαλει̃ν, а не λέγειν). Господь потому не давал говорить бесам, что они знали о Нем, Кто Он, а такого признания Своего достоинства из уст бесноватых Христос не хотел допустить по указанным выше (ст. 24) причинам. Исцеления были совершены, как точно обозначает Марк, вечером субботним, когда уже заходило солнце. Только теперь кончился субботний покой и можно было совершить перенесение больных, которое не разрешалось в субботу.
Рано по утру, почти ночью (έννυχον λίαν – в русск. перев. неточно: "весьма рано") Господь вышел из дома Симона, где Он нашел Себе приют, и удалился в уединенное место для молитвы. О молите Иисуса Христа — см. толк. ев. Матф. XIV, 23. Спуржон по этому поводу говорит в одной из своих бесед: "Христос молится. Находит ли Он для Себя в этом покой после тяжелой дневной работы? Готовится ли к трудам следующего дня? И то и другое. Это раннее утро, проведенное в молитве, объясняет Его силу, какую Он обнаружил вечером... И теперь, когда дело дня сделано и чудесный вечерь прошел для Него еще не все кончено — Ему предстоит еще дело Его жизни и потому Он должен молиться... Труженик опять приближается к источнику силы, чтобы, выходя на предлежащую Ему борьбу, снова этой силой опоясать Свои чресла..." (Христос на молитве).
Симон с тремя учениками утром не нашли Иисуса в отведенной Ему комнате и стремительно побежали (κατεδίωξαν) Его отыскивать. Найдя Его, они сообщили Ему, что все, весь город, уже ищет Его, очевидно, чтобы послушать Его проповедь и получить от Него исцеления для больных. Но Господь не хочет возвращаться в Капернаум. Он зовет учеников в соседние местечки (так лучше перевести стоящее здесь слово κωμοπόλεις, в русском переводе почему то разделенное на два слова "селения" и "города"), т. е. в небольшие города, которые похожи по своему устройству на простые селения (выражение это в Новом Завете и даже у LXX-ти более не попадается). Господь хочет и там проповедовать, потому что именно для этого Он и пришел или, точнее, изошел (εξελήλυθα), Последнее выражение несомненно указывает на то, что Христос послан в мир Отцом Своим (ср. Лук. IV, 43). По древне-церковным толкованиям, Христос указывает здесь на истинность Своего Божественного достоинства и на добровольность истощания [см. у Воленберга стр. 68[8]].
Итак Христос не вернулся в Капернаум, а проповедовал евангелие в синогогах других мест и изгонял бесов. При этом Его сопровождали, по-видимому, вышеупомянутые четыре ученика. Об изгнании бесов ев. Марк упоминает, не сообщая об исцелениях других больных, конечно, потому, что это дело представлялось ему самым трудным, так как здесь нужно было вступать в прямую борьбу с духами злобы, между тем как при исцелении простых больных Господь поражал сатану не непосредственно, а только как виновника первородного греха, повлекшего за собою всякие болезни в человечестве.
Об исцелении прокаженного — см. Матф. VIII, 1—4. Ев. Марк здесь, впрочем, делает никоторые добавления. Так, он сообщает, что, исцелив прокаженного, Господь разгневался на него (εμβριμησάμενος — по русск. перев. неточно: "посмотрев на него строго") и изгнал (εξεβαλεν—по русск. пер. "отослал"). Гнев Христа объясняется тем, что прокаженный своим приближением ко Христу, которого окружали люди, нарушил закон Моисея, запрещавший прокаженным входить "в стан" израильский (Лев. XIII, 46). Затем ев. Марк прибавляет, что исцеленный не соблюл запрещения Христа и повсюду разглашал о совершившемся над ним чуде, отчего за Христом стало ходить чрезвычайно много народу, который хотел от Него не учения о царстве Божием, а только чудес, который ждал, что Христос объявит Себя тем Мессией, какого ждали тогда Иудеи. Даже в пустынных местах — замечает Марк — Христос не находил Себе покоя, и туда приходили к Нему целые толпы народа. — Выражение. 45-го стиха: "вышедши" употребленное о прокаженном, может указывать на то, что он по исцелении пошел в свой дом, куда доселе не имел права показываться, и, проведя здесь некоторое время, отправился рассказывать о совершенном над ним чуде.
Об исцелении расслабленного сообщает и ев. Матфей (см. объяснение Матф. IX, 1-8). Но ев. Марк здесь дает некоторые подробности, каких нет у Матфея. Так уже в первом стихе он разъясняет, что Христос, придя к Капернаум взошел в дом, конечно, принадлежащий Петру. Заметить нужно, что этот стих в русск. перев. передан неточно. Именно выражение "чрез несколько дней" неудачно поставлено вначале: не "несколько дней" провел Христос вдали от Капернаума, а несомненно несколько недель – иначе непонятным остается указание стиха 35-го первой главы на проповедь Христа во всей Галилее. Поэтому точнее этот стих нужно перевести так: "когда Иисус опять вошел в Капернаум (по лучшему чтению: καί εισελθών π., а не: καί π. εισήλθεν), то по истечении нескольких дней стало известно, что Он вошел в дом (εις οίκον – вин. п.). Пребывание Христа в уединении могло иметь своею целью научение евангелию учеников, которых Он обещал сделать ловцами людей (I, 17)[9]s01
Ев. Марк замечает, что Господь к собравшемуся народу говорил слово, но содержания этого "слова" или речи не сообщает.
Несших расслабленного было четверо. Следов. больной, быль человек взрослый.
Один ев. Марк сообщает об особенной энергии, какую обнаружили принесшие расслабленного. Они взобрались на крышу или по лестнице, какая вела туда снаружи дома, или же перешли туда с крыши соседнего дома так как крыши восточных домов часто соприкасаются между собою Ев. Марк говорить, что принесшие раскрыли кровлю и прокопали ее для того чтобы спустить постель с расслабленным. Это значит, что они сначала на довольно большом пространстве сняли кирпичи или плиты, из которых была устроена крыша, а потом прорыли или проделали отверстие в легко устроенном срубе, который поддерживал эти кирпичи или плиты. Это было дело сравнительно легкое (Эдершейм, стр. 633). Все это свидетельствовало о необыкновенном доверии к любви и силе Господа, какое имели принесшие и сам расслабленный, которого принесли сюда, конечно, не без его согласия.
Здесь ев. Марк прибавляет, что книжники сказали: "кто может прощать грехи, кроме одного Бога"? У Иудеев не предполагалось возможным, чтобы человеку, даже и праведному, Бог дал власть объявлять прощение грехов. Это может делать или Сам Бог, или особо уполномоченное от Бога лицо, напр., ангел (Ис. VI гл.; Зах. III гл.). Иоанн Креститель получил право совершать крещение во оставление грехов "с неба" (I, 2). Да притом книжники не верили и Иоанну.
Христос, по замечанию Марка, узнал мысли книжников Своим Духом. Пророки познавали тайное Духом Божиим, а не своим. Христос же все узнавал Сам, по Своему Божескому всеведению.
Здесь прибавлено к находящемуся в ев. Матфея выражение: "возьми свою постель".
Здесь ев. Марк прибавляет, что исцеленный "вышел пред всеми". Он должен был показаться собравшемуся у дверей народу чтобы засвидетельствовать о силе Христа. Затем, по словам ев. Марка, народ заявил, что ничего подобного доселе не видел. В самом деле, хотя Христос и прежде исцелял больных, но не отпускал при этом грехов, как было здесь.
(См. Матф. IX, 9). В истории призвания Левия ев. Марк точно указывает, что Христос вышел из дома и опять пошел к морю, где учил и раньше, и здесь стал учить пошедший за Ним народ. Конечно, Левий уже раньше знал Христа и был предан Ему, как и первые четыре ученика (I, 16 и сл.). Мытаря - ученика ев. Марк называет не Матфеем, как ев. Матфей, а Левием Алфеевым. Так как в ев. Матфея к имени призванного мытаря прибавлено выражение называемого (λεγόμενον, по русск. пер. не точно: "именем"), то можно думать, что настоящее, первоначальное, имя апостола указывает ев. Марк, а ев. Матфей сообщает то, какое дал ему Христос, когда Левий стал Его апостолом. Кто был Алфей — неизвестно.
(См. Матф. IX, 10—13). Ев. Марк от себя замечает, что трапеза была устроена в доме мытаря Матфея и что в ней участвовали мытари и грешники потому, что они в большом числе обыкновенно следовали за Христом. Замечание ученикам, по ев. Марку, сделали не только фарисеи, но и книжники. Это выражение впрочем лучше заменить выражением некоторых кодексов "книжники из фарисеев", т. е. принадлежавших фарисейской партии.
(Объяснение см. в ев. Матфея гл. IX, ст. 14—17). Ев. Марк только указывает с своей стороны на то, что вопрос Христу был предложен не учениками Иоанна и фарисейскими, а кем то другим (приходят и говорят — безличное выражение) об учениках Иоанна и фарисейских. Вероятно, это были книжники, но не из фарисейской партии, которые интересовались тем, как Христос решает вопрос о соблюдении традиционных постов (ср. ст. 16). Затем в 19-м ст.
ев. Марк употребляете прямое обозначение "поститься" вместо описательного выражения ев. Матфея "печалиться". Другие особенности, касающиеся только стиля, не имеют нужды в изъяснении.
(Объясн. см. в ев. Матфея гл. XII, ст. 1—8). Ев. Марк прибавляет к рассказу Матфея, что Господь упомянул имя первосвященника, который дал хлебы предложения Давиду: это был Авиафар (ст. 26). Так как в 1 Цар. XXII, 20 и сл. первосвященник, с которым вступил в дружеское общение Давид, назван не Авиафаром, а Ахимелехом, — Авиафар же был его сыном, то многие толкователи считают эту прибавку в ев. Марка вставкою, сделанною рукою малосведущего в Писании читателя евангелия (Stanton The Gospels... II, 145). Другие же, признавая это выражение подлинным, предполагают, что первосвященник носил оба упомянутые имени (Злат., Виктор), или же, что главную роль во всем происшедшем играл Авиафар, как говорило Иудейское предание, которого здесь держится Христос, а в В. Зав. упомянуто имя тогда правившего богослужебными делами первосвященника, ответственного за все поступки священников (Лагранж). Один ев. Марк приводит также (ст. 27) изречение Христа о том, что "суббота для человека, а не человек для субботы". Это значит, что суббота, как учреждение, приноровленное к творению, вместе со всем сотворенным, поставлена в служебное отношение к человеку, назначена для того, чтобы приносить ему пользу. Человек таким образом имеет свободное право распоряжения субботою: она не есть самоцель, не есть властитель, который налагает свое ярмо на подчиненного ему человека. Подобные выражения встречаются и у раввинов. Так, слова Исх. XXXI, 14 о субботе: "она должна быть свята" раввин Ионафан толкует как обозначение того, что суббота должна быть подчинена Иудеям, а иудеи не должны ей подчиняться. Равви Иуда говорил,: "законы, по словам Писания, даны для того, чтобы человек чрез них жив был (Лев. XVIII, 5), а не для того, чтобы погибал" (трактйома и др.) — Наконец, последнее изречение о Сыне Человеческом, как "господине субботы", (ст. 28), которое в ев. Матфея является основанием для высказанного выше положения о невиновности учеников Христовых, нарушивших субботу (ст. 7), у Марка приводится как следствие: посему (ώστε) по отношению к праву Христа разрешать Своим ученикам нарушение субботы. Христос хочет сказать этим, что Он-то, как Мессия и, следовательно, как совершенный человек, не имеющий в Себе греха и, след., сохранивший все права над творением и субботою, какие были предоставлены Творцом первозданному человеку при самом его сотворении (такой смысл имеет здесь выражение Сын Человеческий), есть уже несомненный владыка и субботы, может разрешать и не соблюдать ее, когда это нужно для благополучия людей. Прочие же люди сами могут добиться этого права только тогда, когда, в общении с Ним, снова приобретут утраченное ими первоначальное человеческое достоинство.
Заметить нужно, что вопрос о постах и субботе был весьма важен для читателей ев. Марка, христиан из язычников, которые, живя среди христиан из иудеев, слышали с их стороны требования особого почтения к упомянутым иудейским установлениям. Такое решение вопроса снимало с них огромную тяжесть.
Об исцелении сухорукого объясн. см. в ев. Матф. XXII, 9—14. Ев. Марк отмечает, что больной имел руку "иссохшую", а не "сухую" (Матф.). Он, след., родился не с такою рукою, и она усохла, вероятно, от какой-нибудь раны.
По Марку фарисеи — конечно, о них здесь идет речь — наблюдали с особенным вниманием (παρετήρουν) не исцелит ли его Христос в субботу. Глагол исцелит – θεραπεύει - поставлен в наст. времени с намерением: фарисеи как бы этим хотели сказать, что Христос постоянно исцеляет по субботам, что Он-де это сделал своим принципом. Конечно, они после такого исцеления намеревались обвинить Христа в нарушении закона о субботнем покое.
Стань на средину — точнее: "поднимись! Сюда в средину!" Господь находился в средине народа — Его окружали главным образом фарисеи (ср. ст. 5: воззрев или, точнее, оглядевши сидевших около Него кругом). Господь так. образом переходит к открытому нападению на Своих врагов, требуя, чтобы они ясно высказали свои мысли о Нем.
Добро делать — делать вообще добрые похвальные дела (αγαθόν ποιη̃σαι). В чем состоит "доброе дело", которое имел здесь в виду Иисус,—Он сейчас, же разъясняет. Если не помочь несчастному, когда можно, это значит предоставить его на жертву верной смерти. Очевидно, что сухорукий имел серьезную опасную болезнь, так называемую атрофию мускулов, которая должна была идти прогрессивно, и Господь не только исцелил ему одну руку, но уничтожил и самую болезнь в ее корне. На вопрос Христа фарисеи ничего не могли ответить: согласиться со Христом они не хотели, а противоречить Им, конечно, высказываемому в этом вопросе взгляду они не находили основания, так как шестая заповедь прямо говорила: "не убий".
Оглядев своих врагов и не видя ни с чьей стороны попытки прямо ответить на поставленный вопрос, Господь при этом бросил на них гневный взгляд как на лицемеров, скорбя об их ожесточении или упорстве (см. Исх. IV, 21 и Втор. IX, 27).
Об Иродианах (см. Матф. XXII, 16).
Изображение деятельности Христа в это время занимает у Марка пять стихов, а у Матфея один (IV, 24). Господь удаляется к морю не из боязни пред своими врагами, фарисеями и иродианами —враги Христа, конечно, ничего не посмели предпринять против Него, так как за Ним устремилась огромная толпа народу,— а просто потому, что Он видел, как бесполезно далее было бы продолжать беседу с фарисеями...
Ев. Марк насчитывает семь областей или мест, откуда пришли ко Христу люди. Это число, очевидно, здесь имеет символическое значение. Оно означаете полноту стран или областей Палестины. Даже отдаленные Идумея и Финикия прислали своих представителей ко Христу. Но если о Галилеянах и жителях Иудеи сказано, что они последовали за Христом (ст. VII) то об Иерусалимлянах и далее упоминаемых обитателях Палестины евангелист говорит только что они пришли и, может быть, только смотрели на то, что будет совершать Христос.
Здесь, очевидно, имеются в виду известные уж четыре ученика. Народ теснился ко Христу главным образом, конечно, для того чтобы получить от Него исцеление: это можно сказать о тех галилеянах и иудеях, которые "последовали" за Христом. Другие же просто хотели своими глазами убедиться в том, что Христос действительно исцеляет больных.
Нечистые духи - т.е. люди, в которых были нечистые духи. — Сын Божий — выражение более важное (см. Матф. IV, 3), чем "Святый Божий" (I, 24). Но отдавали ли эти люди себе отчет в истинном смысле этого наименования — этого не видно. Господь не отвергал этого наименования, но запрещал только бесноватым его выкрикивать (объясн. см, I, 25). Как было странно, что Христа, великого чудотворца, представители иудейства преследовали и только бесы величали!
О призвании 12-ти апостолов ср. Матф. X, 2—4. — На гору. Берег моря был, так сказать, местом постоянных народных собраний. Напротив, в горах, которые находятся к северу от моря Тивериадского, можно было найти место довольно уединенное. Господь и отправляется туда, чтобы удалиться от толпы. Ученики призываются следовать за Ним, — именно только те, на кого в этом случав пал выбор Христа, а не все. Ев. Марк даже не называет приглашенных Христом "учениками": очень возможно, что в числе уже ранее призванных Христом учеников были и совершенно новые лица. — И пришли к Нему (απη̃λθον), т. е., пойдя за Ним, они оставили вместе с тем и свои прежние занятия.
и поставил — εποίησεν. В таком смысле глагол ποιέω — употреблен в 1 Цар. XII, 6
— т.е. избрал двенадцать (без дополнения "апостолов", как это делает, напр., Ев. Матфей в X, 2) — Чтобы с Ним были. Это первая цель избрания: апостолы должны быть постоянно со Христом, чтобы подготовляться к своему служению. - И чтобы посылать их… Это вторая цель призвания апостолов. Под проповедью здесь ев. Марк, конечно, разумеет возвещение о наступлении царства Божия, что служило предметом проповеди и Самого Христа.
и исцелять от болезней. Этого выражения не имеется в Синайском и Ватиканском кодексах, почему Тишендоф и другие новейшие критики опускают его. Но оно есть в сирских, александрийском и западных, латинских, кодексах (ср. Матф. X, 1)
Согласно с древнейшими кодексами Тишендорф начинает этот стих так: "и поставил двенадцать" (καί εποίησεν τούς δώδεκα). – Поставил Симона, нарекши ему имя Петр. Правильнее по Тишендорфу и нарек имя Симону Петр. Такое прибавление к имени Симона сделано было еще при первом его призвании к последованию за Христом (см. Иоан. I, 42). Ев. Марк однако нашел нужным только здесь упомянуть об этом, подобно тому, как ев. Матфей нашел нужным сказать о том же при описании другого позднейшего события (ср. Матф. XVI, 18). Петр не есть имя собственное, а прозвище — "скала", так что апостол носил вместе то и другое имя.
Ни ев. Матфей, ни ев. Лука не отделяют Андрея от его брата, Симона, вероятно, имея при этом в виду, что оба брата были призваны к последованию за Христом в одно время. Но Марк на втором и третьем месте ставит сынов Зеведеевых, очевидно, в силу их признанного значения в кругу апостолов (Петра, как "уста апостолов", всегда выступавшего от лица всех апостолов, Марк ставит, подобно ев. Матфею, на первом месте). — Воанергес, то есть сыны громовы. Слово "Воанергес" происходить, очевидно, из двух слов: "воан" — слово арамейское, соответствующее еврейскому "веней" (беним) "сыновья", и глагола "рагаш". Последний глагол в библейском еврейском языке не имеет значения"греметь", но мог иметь такое значение в просто-народном еврейском языке во времена Христа. По крайней мере, в арабском языке есть глагол близкий к этому — именно "раджас", означающий "греметь грому". Почему так называл Господь Иакова и Иоанна — ев. Марк не говорит, так что приходится в этом случае обращаться за разъяснением к евангелию Луки. У последнего сообщается об одном случае, когда оба брата выказали очень большую стремительность и гневную вспыльчивость, которые могли послужить поводом к тому, чтобы дать им такое прозвище — "сыны грома" (Лука IX, 54). Некоторые толкователи видели в этом прозвании намек на то могущественное впечатление, какое оказывали на слушателей своею проповедью оба брата (Зигабен). Ориген называле Иоанна Богослова "мысленным громом".
Объяснение имен апостолов см. в ев. Матф. X, 2 – 4. Выделив двенадцать, Христос этим самым положил основание Церкви, как общества видимого и имеющего свою иерархию.
Один ев. Марк упоминает о скоплении масс народа у дома, где находился Христос в Капернауме, и об отправлении родных Христа в Капернаум для того, чтобы взять Христа. С другой: стороны он пропускаете историю исцеления бесноватого, которая в евангелиях Матфея и Луки служит вступлением к описанию нападок фарсеев на Христа: у него уже о такого рода чудесах, совершенных Христом говорилось ранее. Очевидно, евангелист Марк, только что изобразивший избрание 12-ти, которые составили около Христа самый тесный круг, как бы ячейку Церкви Новозаветной, спешит показать читателям, как отнеслись к этому новому шагу Христа, во первых, народ, во вторых, родные Христа и, в третьих, враги Его – фарисеи, а потом показывает, как Христос отнесся к фарисеям и родным Своим. – И приходят в дом. Здесь ев. Марк не употребляет своего любимого выражения "тотчас" (ευθύς) и таким образом дает возможность предположить, что вслед за избранием 12-ти был некоторый промежуток времени, на который и можно отнести нагорную беседу, имеющуюся у ев. Луки тотчас после истории избрания 12-ти (Лук. VI, 17 и сл.). – Опять ср. II, 2. – Так что им невозможно было и хлеба есть – т.е. устроить трапезу. Народ очевидно наполнял и двор, где обыкновенно устраивали трапезы для гостей… - Ближние Его. Это выражение толкователи понимают по разному.
По мнению Шанца и Кнабенбаура, здесь разумеется под "ближними" (οι παρ Αυτω̃) сторонники Христа в Капернауме. Основания для такого утверждения эти ученые находят а) в том, что в кн. Макав. Это выражение означает именно сторонников (I Макк. IX, 44; II, 73 и др.), б), родственники Христа жили в Назарета и не могли так скоро узнать, что делается в Капернауме, в) когда приходят Мать и братья Христа, Марк называете их иначе (ст. 31). - Но против таких доказательств говорит следующее: а) выражение "ближние" может означать и родных (Притч. XXXI, 21 где слово еврейское, переведенное по русски словом "семья ее" в греч. Библии обозначено выражением οι παρ αυτη̃ς) То, о чем говорится в 20-м стихе, могло продолжаться немалое время, так что и родные Христа могли узнать о происходящем. в) Марк имеет в виду и в 21 и в 31 ст. одних и тех же лиц, но обозначает их точнее уже по их прибытии. Поэтому большинство толкователей видят в "ближних" родных Христа[10]. (Об этих родственниках Христа евангелист пока прерывает речь, давая им так сказать время прибыть в Капернаум, а пока изображает столкновение с книжниками). — Ибо говорили. Кто говорили? Вейс видит здесь безличное выражение: Говорили вообще в народе, говорили здесь и там... и эти разговоры дошли до родных Иисуса, которые, из любви к Нему, и пошли Его взять и увести домой. — Но естественнее всего видеть здесь указание на то впечатление, какое произвели на родственников Христа рассказы пришедших в Назарет из Капернаума людей о том положении в каком находился в то время в Капернауме Христос. Они, вероятно, стали рассуждать между собою, что им предпринять в отношении ко Христу. — Что Он вышел из Себя (ότι εξέστη), т. е. находится в таком возбужденном состоянии, что Его можно назвать "человек не себе". Такой человек обыкновенно пренебрегает обычными правилами жизни, будучи всецело увлечен поглощающею его идеею. Но это не безумец, как не считал себя конечно безумцем и ап. Павел, когда говорил: "если выходим из себя, то для Бога (είτε γάρ εξέστημεν Θεω̃ 2 Кор. V, 13). Родные не считали Христа безумным, но думали только, что Ему нужно отдохнуть от страшного душевного напряжения, в каком Он тогда находился и в каком даже забывал о необходимости подкреплять Свои силы пищею. И Сам Христос далее не обличает Своих родных за то, что они хотели увести его, и вовсе не считает нужным доказывать, что находится в добром здоровье: Он только отклоняет их претензии заботиться о Нем...
По ев. Матфею обличали Христа в общении с Веельзевулом фарисеи и обличали пред народом, а не прямо высказывали это Христу (XII, 24). По ев. Марку с такими изветами выступают книжники, прибывшие из Иерусалима, очевидно в качестве шпионов от синедриона, которые должны были наблюдать за всеми поступками Христа и указывать народу, в чем Христос нарушает общепринятые правила поведения. — Веелзевул — см. толк, на Матф. X, 25. — Книжники выставляют два положения: а) в Христе веельзевул, т. е. Христос одержим бесом и б) Христос изгоняет бесов силою владыки бесов.
Ев. Марк не говорит, как Матфей, что Христос проник в мысли Своих противников: по его представлению, книжники высказывали свои обвинения открыто. Но он один отмечает, что Господь отозвал книжников в сторону от толпы и говорил им притчами, т. е. сравнениями (до 30-го стиха). Объясн. см. в ев. Матф. XII, 25—32. — Но подлежит он вечному осуждению (29). По Тишендорфу: "вечному греху будет повинен (αμαρτήματος, а не κρίσεως, как в нашем Т. R.). Это значит, что виновный на всегда привязан ко греху, не может от него отстать (такое же значение имеет и предшествующее выражение: "тому не будет прощении во век") О том, что будет в загробной жизни, отсюда еще нельзя выводить прямого заключения. С ясностью только сказано, что грех на человеке будет тяготить всегда, — не будет такого периода, когда бы он почувствовал себе облегчение... Но и наше чтение Т. R, имеет за себя не мало оснований (см.Тишендорфа стр. 245). Если принять его, то здесь речь идет несомненно о вечном осуждении грешника.
О родственниках Христа—см. Матф. XII, 46—50. Ев. Марк ставит этот рассказ на надлежащем месте: у него является вполне понятным и то, по каким мотивам родственники искали Христа (по Матфею и Луке они просто хотели Его видеть или говорить с Ним — они хотят отвратить Его от Его проповеднической деятельности — и то, что говорит поэтому поводу Христос. - Около Него сидел народ (32). Из того, как Христос говорит далее (34) о народе, некоторые толкователи справедливо заключают, что книжники к этому времени уже покинули дом, где был Христос.
и опять. Это уже третий случай, когда Христос предлагает Свое учение на берегу моря (ср. II, 13 и III, 7). — Множество народа. Толпа очень возросла в числе, как показывает стоящее при слове толпа прилагательное πλει̃στος (так по Тишендорфу. В нашем тексте только: πολύς — положительная степень), так что Христос был вынужден, для удобства при произнесении проповеди, сесть в лодку, которая стояла у самого берега. — А весь народ был на земле у моря. Толпа, по-видимому, ищет не чудес, а поучения и относится очень благосклонно к Великому Учителю. Толпа эта собиралась с чрезвычайною быстротою (у Тишендорфа поставлено συνήχθη – аор., как в T.R., очевидно для означения именно этого быстрого устремления толпы ва Христом). След., по ев. Марка, Христос сначала учил при море только Своих учеников, а потом уже сюда собралась целая толпа слушателей, тогда как по ев. Матфея (XIII, 1) — Господь начал учить уже после того как собралась на берегу толпа народа.
и учил их притчами много. Ев. Марк однако приводит далее только три притчи, сказанные Христом при море (ев. Матфей – семь - Матф. XIII гл.). Притчи самые он рассматривает как особый род учения. – И в учении Своем говорил им. Выражение "учение" (διδαχή) означает несомненно не самый акт учения, не процесс (тогда бы стояло выражение εν τω̃ διδάσκειν), а самое учение Спасителя, как известную систему.
Первая притча — о сеятеле, которая приводится в этих стихах, представляете собою повторение того, что содержится в ев. Матфея гл. XIII, ст. 3—9. Но ев. Марк является здесь более других синоптиков (ср. еще Лук. VIII, 4—8) щедрым в сообщении частностей притчи. Так он один имеет выражение: "и оно не дало плода" (7), "плод взошел и вырос" (8) и нек. др.
Объяснение, - какое здесь дает Господь ученикам Своим и более близким Его последователям из народа (окружающее Его), помещено здесь ев. Марком не потому, что оно было дано действительно после притчи о сеятеле, а потому, что ему представлялось нужным выяснить читателям своего евангелия цель, с какою Господь облекал Свое учение, обращенное к народу, в форму притчей. В самом деле, Христос только что сказал Свою притчу о сеятеле, сидя в лодке у самого берега и обращаясь к тем, кто стоял на берегу, да и следующие притчи Он будет говорить в том же положении: только вечером Он переправится на другую сторону моря (IV, 35). Если теперь ев. Марк говорит, что Он с учениками остался без народа, то ясно, что он имел здесь в виду именно то положение, в каком Христос очутился уже по окончании Своей проведи при море. Здесь, в присутствии народа, и ученики не могли обращаться с своим вопросом ко Христу, и Христос не мог отвечать так, чтобы не быть услышанным стоявшими около Него на берегу. Затем, по тексту Тишендорфа, ученики спрашивали Христа о смысле не одной только притчи о сеятеле (у нас: о причине ст. 10), а о "притчах" вообще… След. объяснение, какое дал Христос о цели учения притчами, несомненно ев. Марком перенесено сюда из другого места, — Спросили — по Тишендорфу: прашивали (ηρώτουν — прош. нес. вр). Этим евангелист показывает что у учеников было в обычае спрашивать Христа о смысле той или другой притчи. - Вам дано знать тайны царствия Божия. По Тишендорфу, который в этом случае следует наиболее уважаемым кодексам, это место читается так: "вам тайна царства Божия дана". У Марка, по этому чтению, тайна царства Божия не только предмет познания но и дело, порученное Отцом Небесным ученикам Христа — дело уже осуществляющееся. Царство Божие - не теория, а факт, которому предстоит раскрыться во всем своем величии, а тайна и силы осуществлять это раскрыт даны только ученикам Христа. Слово "тайна (μυστήριον) таким образом здτсь означает план Божий о домостроительстве человеческого спасения, сокрытый от людей (ср. Дан. II, 28 и сл.) — об устройстве на земле царства Божия. — А тем, внешним, все бывает в притчах. Другие, не принадлежащие к этому составу окружающие Христа люди, не достойны такой высокой милости от Бога и получают научение от Христа посредством притчей. Выражение "внешние". (οι έξω)не имеет здесь значения унизительного эпитета, а просто указывает на известную степень, на которой стоят люди в знании "тайны". Одним эта "тайна" вполне доверена, другие же получают некоторое представление о ней путем притчей. Все-таки же притча, как способ раскрытия мысли не прямой, не может вполне осветить столь темный предмет, как "тайна" царствия Божия, в особенности, если притча не будет объяснена. — Все — конечно не в буквальном смысле, а только все, касающееся "тайны" царства Божия. — Так что они своими очами смотрят и не видят... (ίνα βλ. βλ..). В простонародном языке союз ίνα часто имеет одинаковое значение с союзом όπως = "так что" или даже значит просто "что", но при этом обычно впереди находятся глаголы с значением "просить". Без этих глаголов союз ίνα может означать только "чтобы" (цель). Поэтому и здесь следует перевести все выражение так, как оно переведено в ев. от Матфея (XIII, 15: да не увидят глазами...). Очевидно, что ев. Марк берет здесь отрывок из VI-й главы кн. Исаии, как и Матфей, но сокращает начало и конец этого отрывка (Ис. VI, 9—10). Смысл приведения этого отрывка у Марка такой. Толпе Христос не сообщает прямо тайны Царства Божия потому, что эта толпа находится в том же нравственном состоянии, в каком находились современники пророка Исаии. Притчи Христос говорит им не для того, чтобы они не понимали, но потому, что им не дано понимать (им не дано — Матф. XIII, 11). Дар чрезвычайный — тайну Царства Божия—им не должно получить, очевидно, потому, что они им неспособны воспользоваться и доказывают эту неспособность тем, что остаются еще вне круга учеников Христа... — Таким образом, по представлении евангелия Марка, притчи Христовы имели двоякое значение. Для толпы, слушавшей Христа, они несколько, в общих чертах, прикрывали завесу "тайны" Царства Божия, как бы приглашая войти в глубину понимания этой "тайны", а для учеников они были точкою отправления для того, чтобы идти все далее и далее по пути принятия этой "тайны". Ожесточение народа происходило не оттого, что Господь учил притчами, а оттого, что народ уже раньше был настроен известным образом по отношению ко Христу своими руководителями и отказывался войти в открывшуюся пред ним дверь уразумения. Притом нужно помнить, что важнейший пункт в учении Христа о царств Божием был конец Мессии - смерть Христа, с мыслью о которой не могли примириться даже апостолы. Ясно, что прямо проповедовать эту идею "сему народу было бы тогда совершенно бесполезно (ср. ст. Проф. Богданиевского о целипритчей. Тр. Киев. Д. Ак. 1910, 3).
Объяснение притчи о сеятеле см. у Матф. XIII, 18—23. — Hе понимаете этой притчи? (13). По ев. Марку, вопрос учеников (10) относился только к притче о сеятеле, и так Господь действительно мог понять их вопрос, потому что они спрашивали Его о притчах, а кто спрашивает о смысле притчей вообще, тот, естественно, желает знать и смысл первой притчи. Затем, в словах Христа нет упрека ученикам в непонимании притчи о сеятеле: метафора, какую употребил здесь Христос для обозначения судьбы царства Божия, вовсе не была настолько общеупотребительна, чтобы ученики были сами в состоянии разгадать ее смысл. Своим вопросом Христос хочет только возбудить внимание учеников, показывая им, насколько они еще нуждаются в научении (ср. Марк. VIII, 17). То, что они получают в дар божественную тайну, не делает еще излишним для них наставления Христа: даже напротив, именно чрез Его разъяснения и сообщается им этот дар (ср. ст. 34). — Как же вам разуметь все притчи? Господь хочет сказать этим, что на основании многих притчей (все)ученикам придется составить себе цельное представление о царстве Божием. Это будет несравненно труднее, чем разгадать смысл притчи о сеятеле, в которой изображалась еще только проповедь о царств Божием, ее ход в мире, а не самое это царство.
и сказал им. Притча о свече сказана, вероятно, в другое время — сам ев. Марк, кажется, намекает на это тем, что отделяет ее от предшествующего выражением "И сказал". Но тем не мене он считал нужным именно здесь поместить эту притчу, потому что она как нельзя лучше разъясняет судьбу учения Христова о царстве Божием. Это учение, как показывает притча о свече, пока скрывается Христом от народа и сообщается только в неприкровенном виде ученикам Его, но со временем оно должно быть открыто для всех и потому ученики пока должны как можно внимательнее к нему относиться, чтобы впоследствии передавать его другим. — Объяснения сравнения см. у Матф. V, 15.
Если бы мысль этого стиха была обособлена, то ее можно бы принять за отдельную притчу: вид приточного отдельного сравнения она имеет именно в ев. Матфея (X, 26). Но здесь она представляет собою обоснование для предыдущего Ибо (в русс. пер. это пропущено) нет ничего тайного… Таким образом здесь разъясняется, что под свечою выше разумелось учение о "тайне царства Божия".
Это изречение более естественным представлялось в приложении ко всему народу, а не к ученикам. Но здесь оно имеет свой смысл. Господь призывает Своих учеников внимательно отнестись к мысли, какую Он сейчас высказал в притче о свече. Ученики должны понять, что учение Христа о тайне Царства Божия со временем должно быть предложено всему миру, что оно для того им и дано Христом.
Замечайте, что слышите. Такой перевод представляет только повторение впереди высказанного призыва (23). Между тем евангелист едва ли без нужды стал повторять одно и тоже. Естественнее всего видеть здесь призыв учеников ко внимательному запоминание всего, что им будет сообщать Христос о "тайне" царствия Божия: чем внимательно они будут в отношении к этому учению, тем больше и больше им будет даваться разумения от Бога. Так пр. Елисей наполнил елеем все сосуды, кaкие к нему принесли, и когда не стало уже пустых сосудов, — елей перестал течь (4 Цар. IV, 1—6). У Матфея это изречение приведено в другой связи — (см. Матф. VII, 2).
Здесь проводится та же мысль, что и в предыдущем стихе. Ученики должны быть как можно более внимательны к словам Христа, что бы заслужить еще большее просвещение светом истины. В противном же случае они утратят и то, что имеют теперь (ср. Матф. XIII, 12).
Вторая причта — о семени, которое будучи брошено в землю, произрастает потом уже без участия земледельца, очевидно, изображает постепенное, правильное созревание царства Божия в душе отдельного человека, принявшего учение Христа. Проповедники евангелия, бросающие семена веры в души людей, не могут уже затем в точности уследить за тем, как эти смена вырастают в целые колосья, которые, со временем будут сжаты и собраны в царство Божие. Всякое беспокойство со стороны земледельца во время пребывания смени в земле совершенно излишне. Так и апостолы, которые по большей части были галилеяне и поэтому были склонны к употреблению с своей стороны особых мер к расширению царства Божия, должны быть спокойными и не волноваться при мысли, что станется с проповеданным ими учением Христа. В свое время, при помощи Божией, оно даст свой плод и принесет пользу — вот главная мысль притчи. Но в конце притча получает и характер аллегории. Несомненно, что под жатвою в 29-м стихе разумеется последнее собрание верующих во Христа, которое совершит Сам Христос, теперь пока удаляющийся с земли, но потом имеющий прийти для того, чтобы собрать плоды Своего посева (ср. Апок. XIV, l4). Конечно, было бы неудобно прилагать все частности притчи ко Христу — напр. ст. 27, где сказано, что сеятель "не знает", как всходит посеянное им семя. Но ведь частности притчи большею частью и не рассчитаны на то, чтобы их истолковывать непременно все в приложении ко Христу и царству Божию: они служат только, как и в других притчах, "для украшения и оживления речи" (еп. Михаил). — От этой притчи получается уверенность в том, что дело Божие, начатое в отношении к сердцам человеческим в тот момент, как в них запало проповедническое слово апостолов, не остановится в своем развитии и неведомыми путями будет идти все далее и далее, пока сердце человека окончательно созреет для новой блаженной жизни в Боге.
Третья притча — о горчичном зерне (объясн. см. у Матф. XIII, 31, 32). — Чему уподобим... Господь здесь говорит как учитель, который мыслит себя на одном уровне с Своими учениками, чтобы побудить их также принять участие в Его умственной работе, заставить и их подумать серьезно о том, что занимает учителя. Господь имеет здесь в виду весь окружающий Его народ, а не одних только апостолов.
Евангелист заключает отдел притчей тремя замечаниями о приточном способе учения Христова. Прежде всего он сообщает, что таковыми, т. е. подобного рода притчами Господь обычно говорил им, т. е. народу (ср. ст. 1-й). При этом Господь принимал во внимание способность Своих слушателей к слушанию и разумению Его учения — говорил так и столь долго притчами, насколько народ мог без утомления слушать Его. Во вторых, евангелист отмечает, что Господь каждую Свою проповедь соединял непременно с какою-нибудь притчею или же облекал в фигуральные выражения. В третьих евангелист отмечает, что Господь наедине, после, все разъяснял Своим ученикам. Отсюда с очевидностью выходить, что народ вообще не разумел как должно приточного учения Христа о Царстве небесном и видел во Христе простого нравоучителя, подобного тем раввинам, какие для иллюстрирования своих положений нередко прибегали к разного рода притчам.
В истории утишения бури ев. Марк несколько отступает от ев. Матфея. Так ев. Марк замечает, что переправа через море совершилась "вечером" в тот же день, когда Господь так много говорил народу притчами.
Ученики Христа отпустили народ, окруживший Христа, т.е. убедили народ, что Учитель чрезвычайно устал и нуждается в отдыхе. Потом они Его взяли с собою в лодку (а не: в лодке, как переведено в русск. евангелии[11]
как Он был, т. е. взяли Его усталого, нуждавшегося в покое. При этом ев. Марк замечает, что все таки они не одни поехали на восточный берег моря, а были сопровождаемы лодками приехавших с того берега послушать Христа и теперь составивших, так сказать, свиту Христа во время Его переправы чрез море.
В общем, самое утишение бури ев. Марк передает согласно с Матфеем, но все таки у него есть нечто особенное. Он замечает, что Христос спал "на возглавии", т.е. на подушке кормчего. Затем ученики обращаются во Христу не в тоне просьбы, как в ев. Матфея, а в тоне упрека (Учитель — у Матфея: Господь). Далее Господь обращается с приказаниями к морю и упрекает учеников в слабости веры. Что касается того вопроса, кто "убоялся" и рассуждал величии Христа, то, на основании сделанного выше замечания о поехавших за Христом людях (ст. 36), можно полагать, что и эти люди, вместе с учениками, узнали о произведенном Христом чуде и также дивились Его чудотворной силе. Но самое чудо имело в виду, главным образом, учеников Христовых, которым нужно было внушить уверенность в том, что их Учитель, Который скоро должен был послать их на проповедь евангелия, всегда может защитить их от самых больших опасностей.
Новейшие исследователи текста согласно читают здесь не "в страну Гадаринскую", a "в страну Гергесинскую". Это название происходить от имени "Гергеса" — города, который находился, по свидетельству Оригена, вблизи от Тивериадского моря (толк. на Иоан. VI, 24, al. 40). Евсевий называет Гергесу "деревней" и говорит, что она лежала на горе. У Матфея исследователи евангельского текста читают не "Гергесинскую" а "Гадаринскую" (VIII,28). О Гадаре же известно, что это был значительный греческий город, находившийся приблизительно в десяти километрах от юго-восточного берега Тивериадского моря. Население этого города в массе было греческое, но в окружавших город селениях говорили и по сирски. Очень вероятно, что Гергеса входила в область Гадаринскую.
Здесь мы находим, очевидно, повествование о том же событии, о котором сообщает ев. Матфей (VIII, 28 и сл.). Говорит Марк однако об одном бесноватом, а не о двух, как Матфей, но это значит только, что Марк считал нужным сказать о том из двух бесноватых, который был наиболее известен тамошним жителям своею силою и злобою. Исцеление этого бесноватого, конечно, произвело большое впечатление на народ и учеников Христовых. — Одержимый... см. Матф. IV, 25.
(Ср. Матф. VIII, 28). — Никто не мог... Сила этого бесноватого была чрезвычайно велика: его не могли удержать никакие цепи и оковы (ручные).
Бился о камни... точнее: он цеплялся за камни, и они падали на него, когда он обрывался и падал со скалы (κατακόπτειν).
Конечно, не сам бесноватый, а владевшие им злые духи заставляют его бежать к Христу и просить Его оставить их в покое. Они понимают, кто теперь пред ними. Они заклинают Христа Богом, — признавая Его Сыном Бога Всевышнего, — чтобы Он не проявил над ними на этот раз Своего всемогущества. Что же касается мучения, какое они имеют в виду, то под ним можно разуметь адские мучения, какие терпят все обитатели ада (ср. Лук. XVI, 23; Апок. IX, 5, 14, 11 и др.). Так понимается это мучение в ев. Матфея, где злой дух прибавляет выражение: прежде времени (VIII, 29). — Ибо Иисус сказал ему... Этими словами ев. Марк хочет сказать не то, что Христос обратился к бесноватому раньше, чем тот к Иисусу. Если бы дело происходило таким образом, то евангелист, конечно, раньше привел бы обращение Христа, а потом уже обращение ко Христу бесноватого (ср. 1, 26). Союз "ибо" скорее дает понять, что бес, находившийся в бесноватом, еще раньше, чем вступил в разговор со Христом, уже хорошо знал, чего ему нужно ждать от Христа. И его ожидания сбылись, — ибо...
Господь вступает в разговор с бесом для того, чтобы внушить прежде всего самому бесноватому убеждение в том, что в нем пребывает злая сила, а затем также и для того, чтобы разъяснить дело ученикам. – И он сказал…Говорил один бес за многих. Говорил он, пользуясь даром речи бесноватого, который не мог не исполнять воли беса.— Легион — Матф. XXVI, 53.
Бесы не желают удаляться из этой страны, которая, очевидно, нравилась им как населенная, главным образом, язычниками.
(Ср. Матф. VIII, 30—32). Ев. Марк один точно обозначает число свиней.
Господь, как Всемогущий, немедленно, без какого-либо колебания, соизволяет на исполнение просьбы бесов, которые показали свое бессилие найти какой-либо выход из своего положения. Что касается судьбы бесов, то этот вопрос ев. Марка очевидно не занимает. Он останавливается только на том впечатлении, какое чудо оказало на жителей той страны. Жители устрашились — скорее всего имея в виду то отношение, какое обнаружил Христос к их имуществу, стаду свиней, которое он послал на погибель, для того чтобы освободить (бывшего) бесноватого от всякой мысли о возможности возвращения к нему бесов. Им жалко было своих стад, и поэтому они просили Христа уйти из их страны. Очевидно, что эти люди еще не чувствовали жажды слышания слова Божия. (Ам. VIII, II).
Господь не остается в этой стране, но удаляется отсюда потому что время для проповеди здесь еще не наступило (VII, 27). Но это не мешало рассеивать здесь семена евангельского учения исцеленному бесноватому, и Господь посылает его возвестить о том, что с ним случились, всем его родственникам. В полуязыческой стране эта проповедь о Христе Чудотворце не могла произвести того чрезвычайного увлечения мессианскими надеждами, какое нередко проявлялось среди чистокровного иудейского населения и которое обыкновенно кончалось тем, что народ стремился объявить Христа царем (ср. Матф. VIII, 4). – Если исцеленный пошел с проповедью по всему Десятиградию (ср. Матф. VI, 25), то это объясняется тем, что он, вероятно, имел не мало родных, живших в разных городах этой области.
Господь переправился из Переи в Галилею, к тому берегу, на котором был расположен Капернаум (ср. Матф. IX, 1). Здесь встретила Его масса народа, вероятно, издали заметившая приближавшуюся, хорошо знакомую ей, лодку ап. Петра, в которой был и Иисус. Народу было столько, что Господу было трудно пройти в город, и Он долго оставался на берегу.
В это время приходит к Нему Иаир (см. Матф. IX, 18), и Иисус идет с Ним.
В тесноте, по дороге, Христа коснулась искавшая исцеления кровоточивая женщина (ср. Матф. XI, 20—21) и получила исцеление. Ев. Марк сообщает, что она "много потерпела от врачей" (ст. 26). Это выражение может указывать на те варварские средства, к каким в те времена прибегали невежественные врачи. Трактат Киддушим поэтому говорит: "лучший из врачей достоин геенны" (IV, 14).
Господь знал, что случилось с больной, благодаря тому, что она прикоснулась к Его одежде, но задает вопрос, для того чтобы вызвать ее на исповедание и внушить ей, что исцелилась она не в силу какого-то механического воздействия одежды Чудотворца, а в силу своей вры в Него, как Сына Божия. — Будь здорова, т. е. оставайся в том новом положении, в каком ты очутилась в тот момент, как прикоснулась с верою к моей одежде.
О воскресении дочери Иаира ев. Марк говорить также с большими подробностями, чем ев. Матфей (IX, 23—26).
Господь, как видно из последующего (ст. 43), не хотел, чтобы чудо воскресения дочери Иаира стало предметом оживленных толков в народе. Поэтому Он берет с Собою не всех даже учеников Своих, а только троих наиболее к Нему близких, чтобы они впоследствии могли выступить достоверными свидетелями чуда воскресения (ср. Втор. XVII, 6). Конечно, при совершении чуда находился и сам хозяин дома и его жена (ст. 40).
Девица не умерла, но спит. Этими словами Господь выражает общеизраильское представление о смерти. Смерти — как бы говорит Он — собственно нет. Душа человека бессмертна и со временем должна соединиться с телом, которое она оставила. Поэтому состояние умершего похоже на сон. Если Иаир так глубоко верует в это, то ему нет причины предаваться отчаянию.
Евангелист приводит здесь два слова на арамейском наречии, каким говорил Христос для того, чтобы дать своим читателям из язычников услышать звуки речи Христовой. Переводит он эти два слова с некоторым распространением, прибавляя выражение: "тебе говорю. (Правильнее чтение: "талифа кум".).
Господь не желает, чтобы весть о первом чуде воскресения разнеслась по стране: Он не хотел, чтобы народ, возбужденный слухом об этом необыкновенном чуде, увидел в Нем своего царя (ср. Иоан. VI, 15), так как это значило бы возбудить против Христа преждевременно крайнюю злобу Его врагов. Поэтому Он запрещает распространять весть о случившемся, хотя только что вызвал исцелившуюся чрез прикосновение к Его одежде женщину к открытому исповеданию того чуда, какое с ней совершилось. Последнее, в самом деле, не было столь необыкновенным, как чудо воскресения. — Почему Христос велел "дать есть" воскрешенной Им девице? Древние толкователи полагали, что Он хотел этим подтвердить действительность возвращения девицы к жизни, но естественнее полагать, что Он в этом случае проявил Свою благость и заботливость о той, которую только что воззвал из области смерти к прежней жизни. Когда все были заняты только что совершенным чудом, Он направляет внимание домашних девицы на ее положение...
Гольцман старается доказать, что дочь Иаира находилась только в состояния летаргии, а не была умершей, и что она пробудилась, когда Христос взял ее за руку... Но вероятно, ее брали уже за руки и до прибытия Христа, однако же это не повело к ее оживлению. Притом, евангелист Марк с такою простотою рассказывает о всем, что подозревать его в том, что он сочинил рассказ о смерти девицы и ее воскресении, нет решительно никакого основания...
До 7-го стиха у ев. Марка идет рассказ о пребывании Христа в Назарете, после совершения Им чуда воскресения дочери Иаира (см. V, 43). Из повествования ев. Матфея видно, что это посещение имело место после того, как Христос окончил Свое учение в притчах, какое Он предлагал народу при море (Матф. XIII, 53—58). По ев. Луке это событие падает, по-видимому, на начало выступления Христа как Учителя в Галилее (Лук. IV, 16—30). Но все-таки ев. Матфей относит это событие к тому же периоду деятельности Христа, к какому и Марк, как об этом можно заключать из следующих далее рассказов, содержащихся в ев. Матфея (Матф. гл. XIV-я и Марк. VI,14 и сл.). Что же касается ев. Луки, то он, очевидно, не держится строго хронологического порядка, ставя рассказ о посещении Христом Назарета в начале Его деятельности в Галилее: у него самого есть намеки, на это (см. толк. на ев. Лук., IV, 16). Поэтому нет надобности (как предполагает, напр., Кнабенбауер) допускать двукратное выступление Христа с проповедью в Назарете. — Пришел в свое отечество (ср. I, 9, 24). Этим не отрицается рождение Христа в Вифлееме, но обозначается только, что местом жительства ближайших предков Христа по плоти был именно Назарет (отечество — тот город, где жили отцы, предки). Один ев. Марк отмечает, что в это путешествие со Христом были и Его ученики: Христос шел в Назарет не для того, чтобы увидаться с своими родными, а для проповеди, при которой и должны были присутствовать ученики Его. Ев. Марк вообще обращает большое внимание на то, как ученики Христа были подготовляемы Им к их будущей деятельности...
Христос выступил в качестве Учителя в Назарете только в субботу; раньше Его сограждане, очевидно не выразили желания Его послушать. Даже и услышав Его учение и осведомившись о Его чудесах, сограждане Христа, по замечанию ев. Марка, признают в Нем только орудие какой то высшей силы: Премудрость ему кто-то дал, а чудеса только делаются "руками Его", т. е. чрез Него, а не Им Самим (ср. Матф. ХΙΙΙ, 54).
Ев. Марк сообщает, что сограждане называли Христа "плотником", а не "сыном плотника", как в ев. Матфея. Но противоречия здесь между евангелистами нет, потому что у евреев было в обычае, чтобы отец обучал сына своему мастерству, так что и Христос, конечно, был обучен плотническому мастерству. Правда, Ориген говорит, что "нигде в принятых Церковью евангелиях Христос не называется "плотником" (прот. Цельса VI, 36), но другие древние церковные писатели знают это предание, как сообщенное в евангелии; Ориген, вероятно, имел под руками список евангелия Марка, уже исправленный по евангелии Матфея. — Брат Иакова... (См. Матф. I, 25. — Остальное см. Матф. XIII, 55—56).
(См. Матф. XIII, 57). Может показаться странным то, что Христос говорил о непринятии Его в Назарете. Разве Его недавно (V, 17) не отвергли также жители страны Гергесинской? Но там Христос выступил, как чужой человек, совершенно неизвестный, а здесь, в Назарете, Ему уже предшествовала молва о Его чудесах. Поэтому отвержение Его Назаретянами представляло более оскорбительный для Него факт, чем отвержение Гергесянами.
Конечно, Христос не перестал иметь силу творить чудеса, но ведь эта сила, как показывает исцеление кровоточивой женщины (V, 34), проявлялась только там, где встречала себе веру со стороны человека (Григ. Богослов, Феофилакт). Впрочем и здесь Христос исцелил несколько больных, — очевидно, уверовавших в Него, — только эти чудеса не были особенно поразительными.
и дивился... Блаж. Августин не хочет допустить того, чтобы Христос действительно чувствовал удивление: это, по его взгляду, не согласно с Его всеведением (О бытии прот. Ман. I, 8, 14), но Фома Аквинат разрешает это недоумение указанием на то, что были неоднократно случаи, когда Христос узнавал о чем-нибудь из сообщений других. Так же в настоящем случае Христу могли сообщить о неверии, какое проявили в отношении к Нему Назаретяне в частных домашних разговорах, и поэтому-то случаю Христос выразил Свое удивление. — Потом ходил по окрестным селениям… Отвергнутый Своими согражданами, Христос продолжает проповедь в кругу (κύκλω) селений или местечек, к которому принадлежал и Назарет или же — можно понимать это выражение и так — Он совершает круговой обход этих местечек, возвращаясь к приморскому берегу. Во время этого путешествия Он посылает на проповедь апостолов.
До 14-го стиха речь идет о послании на проповедь апостолов (ср. Матф. IX, 35 — X, 1, 5 и сл. ХI, 1; у Лук. IX, 1 - 6). Ев. Марк, по сравнению с ев. Матфеем, сообщает только немногие из наставлений, данных при атом Христом апостолам. - Начал посылать. Некоторые толкователи (напр. Лагранж) считают выражение "начал" простым" арамеизмом, не имеющим здесь, как и в других местах (напр. ст. 2), никакого реального значения. Но с точки зрения евангелия Марка, который неоднократно давал видеть, что Господь постепенно подготовлял апостолов к их служению, это выражение должно было иметь и реальное значение. Евангелист хотел сказать этим, что Господь признал Своих учеников уже достаточно подготовленными для того, чтобы выступить самостоятельным проповедниками в Галилее. Они являются теперь уже помощниками Христа в этом деле проповеди. Господь хочет, чтобы они теперь сами ходили по Галилее и собственным опытом убеждались в трудности дела и постепенно выясняли для себя то, чего им еще не достает. Впрочем, они получили право проповедовать только еще необходимость покаяния (ст. 12). — По два. Апостолы, след., должны были идти в шести различных направлениях. Путешествие апостолов по двое было полезно в том отношении, что они являлись в каждом месте вполне достоверными свидетелями с точки зрения иудейского закона (Втор. XIX, 15). Они могли и оказать друг другу помощь в случае болезни или какого-либо несчастья. Ев. Марк при этом не упоминает о запрещения проповедовать язычникам (ср. Матф. X, 5), так как он писал свое Евангелие именно для христиан из язычников и не хотел омрачать их христианскую радость напоминанием об этом, впоследствии Самим Христом отмененном (Матф. XXVIII, 16), запрещении.
По ев. Марка, Господь разрешает апостолам брать с собою "посох", а по ев. Матфея запрещает (Мат. X, 10, также и по ев. Луки). Как согласить эти сообщения евангелистов? Христос вообще внушал апостолам доверие к Промыслу Божию, и предание могло сохранить эти наставления под двумя формами: под формою, в какой оно приводится у Марка и какая исключает всякие запасы для пути, но разрешает посох, просто как опору при влезании на горные тропинки, и ту форму, какую мы находим у Матфея и Луки, где посох понимается как орудие защиты против нападения каким апостолы могли подвергнуться во время своего путешествия: посох как оружие не свидетельствовал бы об их доверии к Промыслу... Точно также если ев. Матфей говорит, что Господь запретил брать апостолам в дорогу обувь, то он не противоречить ев. Марку, который сообщат, что Христос повелел апостолам обуваться в простую обувь. Матфей очевидно, имеет в виду запасные сандалии, но о таких не имеется упоминания у Марка, который, как и Матфей, имеет в виду только одну пару сандалий, какая была у апостолов надета на ногах.
См. Матф. X, 11—15.
Апостолы пока проповедовали только покаяние, как условие для вступления в Царство Божие, а о самом Царстве Божием еще не возвещали.
Изгнание бесов выставляется ев. Марком как первое дело апостолов (стр. I, 34) и отличается от исцелений больных. – Помазание маслом как в древности, так и до сих пор на востоке имеет значение лечебное (нечто в роде антисептической меры). Но апостолы, как видно из контекста речи в настоящем отделе, употребляли масло больше как символ того исцеляющего действия, какое они хотели совершить над тем или другим больным. Подобное этому действие совершил Сам Христос над слепым, помазав ему глаза грязью (Иоан. IX, 6). Употребляя масло, апостолы так сказать располагали больных к вере, что апостолы им могут помочь, а потом уже и совершали исцеления — конечно, тогда, когда на это была воля Промысла. Этот обычай и впоследствии существовал в Церкви (Иак. V, 14) и отсюда же идет употребление елея, при таинстве Елеосв., помазания.
(Ср. Матф. XIV, 1—3). Ев. Марк называет Ирода "царем" согласно народному словоупотреблению. Ирод же был только тетрарх. — Имя Его стало гласно. Очень вероятно, что Ирод слышал, об Иисусе от Иоанна Крестителя, а, может быть, до него дошли слухи о Христе тогда, когда апостолы пошли на проповедь.
См. Матф. XI, 14; XVI, 14; XVII, 10.
Начинающееся в этом стихе повествование об умерщвлении Иоанна Крестителя в общем сходно с сказанием ев. Матфея (XVI, 3— 12). Но все-таки есть у Марка ничто особенное. Так, в 19-м ст. он упоминает о злобе, какую питала к Иоанну Иродиада, в 20-м ст. сообщает, что сам Ирод уважал Иоанна за его праведность и даже советовался с ним. Это последнее сообщение представляет собою дополнение к сказанию ев. Матфея, который упоминает только о желании Ирода отделаться от Иоанна, обличавшего его и сдерживавшегося только боязнью пред народом (Матф. XIV,5). Отсюда мы можем заключать о двойственности какую обнаруживал Ирод в отношении к Иоанну: он то хотел убить его под влиянием раздражения, то, успокоясь, слушал его советы, если только они не касались его отношений к Иродиаде.
Тысяченачальники — это военные начальники в войске Ирода. Старейшины (οι πρω̃τοι) — это знатные люди.
Оруженосец (σπεκουλάτωρ — слово латинское), Так назывались царские телохранители, окружавшие царя на его выходах и во время пиршеств (ср. Свет. Клавдий, XXXV). Они же исполняли и царские повеления относительно казни осужденных самим царем лиц.
По возвращены апостолов из путешествия, Христос предлагает им одним отдохнуть в пустынном месте: здесь, в Капернауме народ не давал им возможности для такого отдыха. Апостолы, вместе со Христом (ст. 33 и Лук. IX, 10), отправились было на лодке, не сопровождаемые другими лодками с народом, но скоро народ узнал о том, куда они удалялись, и последовал за ними в это пустынное место.
О чуде насыщения пяти тысяч пятью хлебами см. в ев. Матф. гл. XIV, ст. 14-21. Ев Марк прибавляет, что Христос, сжалившись над народом, который был похож на овец без пастырей (ср. Матф. IX, 36), много учил здесь народ (ст. 34). Он же определяет ту сумму, какую апостолы находили возможным истратить на покупку хлеба для народа (200 динариев — около сорока рублей), и замечает, что Христос велел рассадить народ на зеленой траве — время было весеннее, пред Пасхою (ср. Иоан. VI, 2) — отделениями (39 ст.).
О чуде укрощения бури см. Матф. XIV, 22—33. Ев. Марк замечает, что Господь понудил Своих учеников отплыть раньше Его по направлению к Вифсаиду (45 ст.). Некоторые предполагают, что было два города с таким именем: Вифсаида Юлиева на восточной стороне моря где и произошло насыщение пяти тысяч, и Вифсаида западная, родной город апостолов Андрея и Петра (еп. Михаил). Но с таким предположением нельзя согласиться. Археологические исследования не открыли какой либо другой Вифсаиды, кроме той, которая находилась на северо-восточной стороне Тивериадского моря (VIII, 22). Лучше поэтому принять перевод (Воленберга) "понудил… плыть вперед на другую сторону – к месту, которое выходит на Вифсаиду", т.е. "лежит на противоположной стороне от Вифсаиды", около которой в настоящее время находились ученики со Христом. Таким образом ученики отправились в лодке, а Господь, по-видимому, намеревался пройти берегом моря, перейдя в брод через Иордан, отделявший Его от того места, куда Он направил Своих учеников. — Не вразумились чудом над хлебами потому что сердце их было окаменено (52). Это заявление евангелиста, по-видимому, стоит в прямом противоречии с тем фактом, что они раньше выступали проповедниками от имени Христа (ст. 30) и в особенности с свидетельством, ев. Иоанна о том, что ученики уверовали во Христа еще при самом призвании их (Иоан. I, 41, 49; II, 11). Но нужно различать между признанием Христа Meccиею и между способностью везде и при всяких опасностях руководиться этим признанием или убеждением. Мы постоянно наблюдаем, что христиане, в обычное время и в обычных обстоятельствах признающие силу Христа, колеблются в вере и надежде на Него в больших опасностях. Так и апостолы, под влиянием страха, забыли о всех прежних проявлениях спасающей силы Христовой и, как обыкновенные люди, не могли побороть в себе удивления пред новым чудом Христа, одно вшествие Которого в их лодку заставило утихнуть ветер.
О чудесах, довершенных Христом в стране Генисаретской, см. в ев. Матф. XIV, 34—36.
Беседа с фарисеями и книжниками о соблюдении преданий старцев, разговор с народом о фарисеях и беседа с учениками, какие вел Христос, объяснены в ев. Матфея XV, 1—20. Ев. Марк делает, впрочем, к сказанному Матфеем никоторые прибавления. Точно также у него есть изменение в порядке изречений Господа. Наконец, нельзя не отметить того обстоятельства, что у ев. Марка вопрос о чистом и нечистом поставлен на более широкую почву, чем у ев. Матфея: тогда как Матфей сводит в конце концов речь к вопросу о вкушении пищи неумытыми руками, у ев. Марка вопрос об умовении рук служит только иллюстрацией для разъяснения принципиального вопроса о чистом и нечистом (ср. Матф. XV, 20 и Марк. VII, 23).
Ев. Марк, имея в виду своих читателей-христиан из язычников, подробно передает обычаи омовения, каких держались иудеи при вкушении пищи. Бывая на рынке и дотрагиваясь до разного рода продающихся там предметов, еврей мог коснуться до чего-нибудь оскверненного.
и выходит вон, чем очищается всякая пища. В русском переводе мысль остается неясною. Лучше поэтому последние слова "чем…" понимать, как приложение к словам 18-го стиха: "Он сказал им". Ев. этим хочет сказать, что Христос сказал то, что содержится в 18-м и 19-м ст. — очищая (καθαρίζων — по лучшим чтениям) всякую пищу для употребления, т. е. уничтожая тем самым различие в достоинств яств (ср. Рим. XIV, 14 и сл.). Непосредственно, прямо, Христос не говорил ни слова против священных для израильтян постановлений Моисеева закона, но само собою понятно, что после вознесения Его христиане не могли уже принципиально считать для себя обязательным соблюдение постановлений Моисеевых о пище, и изречение Христа ев. Марк приводить как основание для нового, христианского, воззрения на значение пищи.
Чудо исцеления дочери жены хананеянки см. в ев. Матф. XV 21—28. Ев. Марк прибавляет, что Христос, находясь в пределах чисто языческой страны, не хотел выступать здесь с проповедью и оставался в доме какого-либо знакомого ему Иудея (24): мысли о том, что Христос хотел здесь скрыться от ненависти Его врагов (еп. Михаил), в этом месте не выражается. Хананеянку ев. Марк точнее определяет как язычницу — гречанку, чем обозначает вероятно ее религию, и в тоже время как сиро-финикиянку, что указывает на ее национальность (ст. 26). Прибавляя: "дочь лежит на постели" (29), евангелист этим дает понять, что дочь хананеянки вполне выздоровела, и ее более не удручали припадки беснования, во время которых она спрыгивала с постели на пол.
Об исцелении немого косноязычного говорит только один ев. Марк. Господь покидает пределы Тира и Сидона и идет, вероятно, военной дорогою, которая шла чрез Ливан, Леонт, в Кесарию Филиппову и отсюда через Вифсаиду Юлиеву к Генисаретскому морю, где, на восточном его берегу, в пределах Десятиградия, и остановился на некоторое время.
Если Гергесинцы — также жители Десятиградия — просили Христа удалиться от них (V, 17), то жители этой местности, наоборот, сами приводят к Нему глухого косноязычного и просят исцелить его от его болезни.
Просители думали, что Христос исцелить больного обычным возложением на него Своих рук. Но Господь употребляет в настоящем случай другой способ исцеления. Желая Сосредоточить внимание больного на Себе, возбудить в больном некоторую веру в Свою силу, Он прежде всего отделяет его от народа, — так сказать, приближает к Ceбе. Затем Он совершает такие действия, которые должны были дать понять больному, что Христос есть в некотором смысле врач. Так Он пожил персты Свои в уши больного, как бы расширяя их, затем плюнул на Свои пальцы, как делали иногда в древности врачи (Тацит. Пет. IV, 81), и коснулся ими языка больного, показывая тем и другим свое намерение исцелить больного.
Воззрев на небо и вздохнув, Христос этим самым даль понять больному, что для его исцеления необходима помощь Бога, пребывающего на небе. Как бы получив утвердительный ответь на Свое мысленное обращение к Отцу Своему небесному, Христос тотчас же повелевает слуху и языку больного придти в действие.
Повеление Христа тотчас же пришло в исполнение. Стал говорить(— ελάλει imperf.). Это выражение указывает на то, что действие исцеления оказалось не временным, а постоянным: с тех пор больной говорил уже всегда чисто или правильно (ορθω̃ς).
Господь запрещает рассказывать о совершенном Им чуде для того, чтобы не подать повода жителям Десятиградия постоянно искать Его именно как чудотворца. В Него должны были и здесь — конечно, со временем, — уверовать как в Мессию, вдуматься в Его учение, а не искать от Него только помощи в разных бедах и болезнях.
Все хорошо делает. Толпа народа, по-видимому, смотрит на Христа как на такого чудотворца, который в состоянии восстановить первобытное райское блаженство человека (Быт. I, 31).
О чуде насыщения 4-х тыс. см. в объясн. ев. Матф. XV, 32—39. Ев. Марк прибавляет, только, что Господь обратил внимание на некоторых, пришедших к Нему издалека (ст. 3), и следовательно не имевших по близости знакомых, у кого бы они моглидобыть хлеба. Этим ев. характеризует особую попечительность Христа о людях. — В отличие от Матфея, который упоминает о хлебе и рыбах вместе, ев. Марк о том и другом упоминает в отдельности. Еще по Матфею, Христос благословляет хлебы и рыб, а по Марку — над хлебом произносит благодарение (ενχαριστήσας) а над рыбами — благословение (εύλογήσας).
О знамении с неба см. ев. Матф. XVI, 1—4. Марк говорит об этом короче, чем Матфей: напр. пропускает слова Господа о "знамении Ионы", делая, это, вероятно, в виду того, что его читатели — христиане из язычников — едва ли поняли бы смысл их. Но он прибавляет, что Христос "глубоко вздохнул" о неверии фарисеев. — Где находилась Далмануфа - неизвестно. Можно сказать только, что это селение, как и Магдала о которой в этом рассказе упоминает ев. Матфей, находилось на западном берегу Генисаретского моря.
Разговор о закваске см. ев. Матф. XVI, 5—12. Вместо упоминания о саддукеях (Матф. XVI, 6), ев. Марк приводит упоминание о закваске Иродовой (ст. 15). Очень может быть, что евангелист этим самым выражал мысль о сходстве в нравственных воззрениях Ирода Антипы, человека всецело преданного чувственности, с саддукеями, которые также ценили более всего материальные блага жизни.
О чудь исцеления слепого в Вифсаиде (собственно, не доходя до нее), сообщает только один ев. Марк. Вифсаида лежала на пути в Кесарию Филиппову, — куда собственно и направлялся Господь, — неподалеку от того места, где Иордан впадает в море. Слепой, которого привели ко Христу, прежде был зрячим, как это видно из того, что он имел представление о людях и деревьях (ст. 24).
Внешние действия, какие здесь употребляет Христос те же, какие Он употреблял при исцелении глухого косноязычного (ср. VII, 32).
Слепой не тотчас стал ясно видеть: его глаза были еще подернуты туманом, и он не различал людей от деревьев. Поэтому Господь второй раз возлагает на него руки, и больной стал видеть все ясно.
Господь запрещаете исцеленному рассказывать о чуде в Вифсаиде — быть может, чтобы избежать в настоящий раз наплыва любопытных. Вифсаиду евангелист как здесь так и в 23-м стихе называет не городом, а селением (κώμη).Такое название она имела издревле, и если тетрарх Филипп назвал ее "городом Юлии" (дочь Августа), то в народе сохранялось, очевидно, старинное ее название: "селение".
Ответ учеников на вопрос Христа и исповедание ап. Петра — см. в ев. Матфея XII, 13—20. Ев. Марк, передающей это сказание короче, чем Матфей, опускает ту похвалу, какой, удостоился от Христа ап. Петр. Не видно ли отсюда, что он написал свое евангелие под руководством ап. Петра? Конечно, смиренный апостол не пожелал, чтобы эта похвала была внесена в евангелие Марка. Ев. Марк сообщает, что разговор с учениками Христос вел "дорогой" в Кесарию, а не в самой Кесарии, как сообщает ев. Матфей.
Предсказание Христа о Своей смерти см. в ев. Матфея XVI, 24—23. Ев. Марк прибавляет, что Господь стал говорить о Своих страданиях "открыто", т. е. так, что не оставалось повода к какому-нибудь недоразумению и при том без всякого страха (παρρησία).
Учение о самоотвержении — см. в ев. Матф. XVI, 24—27. Ев. Марк ясно говорит, что учение было высказано в слух народа, окружавшего Христа, а не для одних только учеников. Точно также один Марк к выражению "ради Меня" (35) прибавляет еще выражение "и Евангелия". Евангелие или радостная весть о Христе представляло очевидно для него и для его читателей как бы голос Самого Христа, говоривший с неба. Как они относятся к Евангелию, так относятся, значит, и к Самому Христу. – (Ст. 38-й – ср. Матф. X, 33 и XVI, 27).
(Ср. Матф. XVI, 28). Эти слова представляют собою заключение к речи Господа, содержащейся в VIII-й гл. ст. 34—38. Ев. Матфей выражается гораздо конкретнее, чем Марк (и с ним Лука). Он говорит именно о пришествии Христа как могущественного царя, а Марк — о наступлении царства Божия вообще. — Об исполнении этого пророчества Христова нужно сказать следующее. Царство Божие "в силе", т.е. распространение Евангелия во всем тогдашнем мире (Рим. I, 8; Кол. I, 6; 1 Сол. I, 8), увидали некоторые из тех, которые были слушателями Христа. Они видели, как царство Божие проникло в сердца людей, обновляя их и снабжая новыми жизненными силами — словом, обнаруживая всю свою чудодейственную силу.
Начинающееся здесь повествование о преображении Христа в общем сходно с повествованием о том же ев. Матфея (XVII, 1—13), но имеет и некоторые особенности.
Не упоминая об "изменении лица Христова" (ср. Матф.), ев. Марк особенно обстоятельно говорит об одеждах Христовых, которые были озарены необычайным светом. Самый свет этот был небесного происхождения, как видно из того, что с ним — говорит евангелист — нельзя было сравнить блеск одежды, вычищенной белильщиком "на земле".
Ев. Марк на первом месте ставит Илию (а не Моисея, как ев. Матфей) — может быть потому, что далее идет беседа об Илии (ст. 11 и ел.).
Равви. Это слово, по смыслу, равняется выражению: Господи (у Матф. ср. Иоанн. ХХ, 16: Равуни). – Хорошо нам здесь быть – правильнее: "хорошо, что мы здесь"!
Петр привык выступать в качестве представителя апостолов. Но теперь он не нашелся что сказать, потому что случившееся повергло его в страх. Речь его показывает, что он и другие ученики еще не в состоянии были представить себе своего Учителя в Его славе.
Удержали это слово. Очень вероятно, что здесь намек на то молчание, которое должны были соблюдать ученики по отношению к великому событию на горе (ср. ст. 9-й). Ев. Лука прямо говорит, что апостолы умолчали о случившемся (IХ, 36). - Что значит... Апостолы недоумевали, конечно, не о воскресении мертвых вообще, а о воскресении Мессии, Которому, по их представлению, и умирать не следовало (ср. Иоанн. XII, 34).
Мысль, заключающаяся в вопросе учеников, такова. Книжники, которые немало говорили о признаках пришествия Мессии, останавливали внимание своих слушателей на пророчестве Малахии, по которому пред пришествием Мессии должен явиться Илия пророк и приготовить евреев к принятию Мессии (Мал. IV, 5 и сл.). Теперь ученики видели уже Илию — он пришел с неба, и, значит, непременно приготовит евреев к принятию Христа, когда Христос соблаговолит открыть Себя миру. К чему же Христу еще страдать и умирать? Кто же поднимет на Него руку, если Илия подготовит всех к вере во Христа?
Господь здесь повторяет вопрос учеников, раскрывая его смысл".Если правда то, что Илия должен приготовить евреев к принятию Меня как Мессии, то как — в этом суть вашего недоумения — согласить с этим то, что сказано в Писании о Сыне человеческом, именно те пророчества, в каких говорится о враждебном отношении евреев к Мессии, о великих страданиях Его и уничижении?"
Чтобы покончить с недоразумением, в каком пребывали ученики, Христос говорит: "да, так сказано! Но я объясняю вам, что и с самим Илиею, Моим предтечею, который уже пришел, люди Мне враждебные поступили жестоко. Они сделали с ним, что хотели так, как в писании предсказано о Сыне Человеческом, об отношении к Нему людей". Как написано о нем, - т.е. о Мессии, а не об Илии или Иоанне Крестителе. В Ветхом Завете не сказано, что имеющий придти Илия должен пострадать от людей, а о Мессии сказано. Ев. Марк нередко обозначает Христа просто местоимением 3-го лица (I, 32, 36 ср. Иоан. XX, 15).
Сказание ев. Марка об исцелении бесноватого отрока гораздо подробнее, чем Сказание ев. Матфея (Матф. XVII, 14—21). Он сообщает прежде всего, что народ и книжники спорили с учениками Христа, когда Христос, после преображения, пришел к ученикам. Спор, конечно, шел о том, настоящая ли чудодейственная сила дана Христом ученикам. Ученики, оказалось, были, не в состоянии исцелить приведенного к ним отрока
Народ изумился или, правильнее, поражен был удивлением смешанным со страхом (εκθαμβει̃σθαι): он поражен был неожиданным появлением Христа и, быть может, некоторыми остатками сияния, какое было на лице Христа во время преображения.
Господь спрашивает, о чем книжники спорили с народом (с ними). Но книжники молчат: очевидно, они дурно отзывались о Христе, и им теперь стыдно повторить свои речи к народу.
Тогда от лица народа делает заявление отец отрока. Он объясняет, что демон лишил отрока дара речи и ввергнул в падучую болезнь.
Подобно врачу, Христос спрашивает отца о том, как долго болеет его сын. Это делает Господь с тою целью, чтобы привести отца к сознанию того, как тяжко положение его сына и как беспомощен он был доселе.
Отец отрока не имеет достаточно сильной веры во Христа, хотя сам привел сына к Нему. Он говорит: "если что можешь"...
Тогда Господь внушает отцу необходимость веры в Него. — Если сколько-нибудь... Правильнее перевести: "что это значит: если сколько можешь"? (выражение: веровать — в лучших кодексах не читается). Верующему все возможно, т.е. если имеешь настоящую веру, то получишь все, что тебе нужно, а не только "что-нибудь" или "сколько-нибудь".
Отец понял упрек, заключающийся в словах Христа, а стал исповедоваться в своем маловерии, прося Христа подкрепить его в вере.
Принесшие больного очевидно, предупредили народ, который только теперь стал собираться толпами ко Христу. Вот теперь то, пред лицом целой толпы народа, Господь и нашел полезным совершить чудо исцеления отрока: толпа не должна думать, что это исцеление для Него представляется трудным, как было трудным оно для апостолов. Других причин побуждавших именно теперь Христа к совершению исцеления, наприм. боязни пред фарисеями и книжниками, которые будто бы могли возбудить народ против Хряста (еп. Михаил), — здесь не было.
(Ср. Матф. XVII, 22—23). Ев. Марк замечает, что Христос в этот раз проходил Галилеею инкогнито (неузнанным), потому что Его деятельность здесь уже приближалась к концу. Чудо, которое Он совершил после преображения, было последним в Галилее. Народ должен отныне искать вразумления не у Христа, а у апостолов. Все Свое время в это путешествие Христос посвящал подготовлению учеников Своих к их будущей деятельности (учил их) и притом особенно внушать им мысль о скорой Своей насильственной смерти. Если в VIII-й гл. (ст. 31-й) Христос также говорил об ожидающей Его смерти, то там Он говорил об этом как о чем то еще имеющем совершиться, как о должном (должно), здесь же Он говорит о Своей смерти как о факте, который уже, можно сказать, готов совершиться (Сын чел. предан будет). — Не не разумели —ср. Матф. XVII, 23.
(Ср. Матф. XVIII, 1-5). Ев. Марк замечает, что эту беседу с учениками Христос держал в Капернауме. По всей вероятности, евангелист упомянувший о Капернауме только в истории открытия деятельности Христа в Галилее (I, 21; II, 1), упоминает теперь об этом городе для того, чтобы намекнуть на то, что галилейская деятельность Христа пришла к концу. Господь, по представлению ев. Марка, хочет сделать последнюю честь дому Симона, где Он до сих пор всегда находил радушный прием. - Спросил их. Таким образом отсюда видно, что вопрос учеников, о каком сообщает ев. Матфей (XVIII, 1), был предварен вопросом, с каким обратился к ним Христос. Из ев. Марка видно, что ученики рассуждали друг с другом о том, кто из них выше. Молчание их свидетельствует о том, что они устыдились, понявши, что их разговор, какой они вели между собою, все-таки известен Христу. Молчаливо они, так сказать, исповедали пред Ним свой грех. — Ст. 35. — ср. Матф. XX, 26. — Обняв его. По боле удостоверенному переводу: "взял его на руки". - Между стихами 36 и 37-м замечается некоторая несвязанность. Именно, в 37-м стихе речь идет очевидно о детях в переносном смысле, — то есть о христианах, которые, по смирению своему, похожи на детей и вообще занимают в Церкви невидные места. А в 36-м ст. речь идет об обыкновенном ребенке. Вероятно, евангелист здесь сокращает речь Христа, Который, несомненно, объяснил апостолам, что под ребенком Он разумеет людей смиренных. Так только и можно объяснить появление выражения: одно из таких детей (ст. 37).
Слушая речь Христа о снисхождении к людям, стоящим на первой ступени христианской жизни, ап. Иоанн вспомнил о недавнем случае, в котором ученики Христа поступили, по-видимому, противно основному воззрению, какое содержится в только что приведенных словах Христа (37). Они запретили одному человеку изгонять бесов именем Христа, потому что этот человек, может быть, по некоторой боязливости, не присоединялся к кругу учеников Христовых. Апостолы, так сказать, считали творение чудес во имя Христово своим личным преимуществом, и им было досадно, что кто-то чужой, не получивший, очевидно, полномочия от Христа, тем не менее творите такие же чудеса, как и они. — Христос внушает им, чтобы они другой раз, как они встретят этого чудотворца, не повторили своего поступка по отношении к нему. Такой человек не можете вскоре стать во враждебные отношения ко Христу: он видит в Нем посланника Божия. Затем Христос указывает на то, что в настоящем положении учеников, когда представители народа иудейского относятся ко Христу и апостолам явно враждебно, ученикам дорого уже одно то, если кто из народа не идет против них: это значит, что такой человек им сочувствует в глубине души — иначе бы он, конечно, пошел за своими руководителями, книжниками и фарисеями. Раньше было дело другое. Тогда, когда сочувствие народа было на стороне Христа (Матф. XII, 23), требовалось прямое следование за Христом, и кто был не с Ним, тот явно был настроен враждебно к Нему (Матф. XII, 30). Наконец, если не лишится своей награды подавший ученику Христа чашу воды, то, конечно, гораздо больше имеет права на награду и след. боле имеет права пользоваться чудесными силами принесенными на землю Христом, тот, кто творит чудеса в Его имя, т. е. прославляет Христа (ср. Матф. X, 42).
Христос снова продолжает прерванную речь об отношении, в каком должны стоять апостолы к слабым в вере (см. Матф XVIII, 5—6).
(См. Ис. LXVI, 24. Толк. Библ. т. 5-й). Блаж. Феофилакт под червем и огнем разуметь муки совести, какие будет чувствовать грешник после смерти. Эти муки будут продолжаться вечно.
Это место представляет собою, так называемый, crux inter-pretum. Непонятно, почему Господь Свое учение о необходимости избегать соблазнов обосновывает указанием на осоление всякого каким-то огнем и всякой жертвы — солью. В виду невозможности дать естественное объяснение этому тексту, находящемуся только у ев. Марка, некоторые ученые (напр. Кеннеке в Beiträge z. Förder Th. 1908, 1) делает такое исправление данного места. Он переставляет слова 50-го стиха в начало 49-го, на место выражения: "ибо всякий огнем осолится", которое этому ученому кажется неподлинным. Таким образом 49-й стих у него имеет такой видь: "соль добрая вещь, ибо (см. Лев. II, 13) всякая жертва осолится солью". Проф. Богдашевский, однако, находить эту новую попытку истолкования ни к чему не ведущей, так как при ней остается невыясненною связь 49-го стиха с 48-м и притом не имеющею основания в наиболее удостоверенных списках евангелия, в которых наиболее является принятым наш вид 49-го стиха. По мнению проф. Богдашевского, мысль заключающаяся в 48-м и 49-м стихах может быть выражена таким образом. "Не бойтесь — говорит Христос — духовного самоотречения. Для избежания соблазнов не щадите ни одного члена своего тела, соблазняющего вас, ибо путь всякого Моего ученика, как истинной духовной жертвы Богу, есть путь осоления огнем, т.е. огнем самопожертвования, самоотречения, духовного очищения. Нужно вообще иметь "соль" в себе, т.е. христианский дух, христианское всегдашнее настроение, христианские принципы веры и жизни, и раз эта "соль" потеряет в нас силу, мы уже не можем воздействовать на других. Не будет между нами и мира, и мы будем спорить, кто больше из нас" (Труды Киев. д. Акад. 1909 июль—авг. стр. 485-487). С таким толкованием можно вполне согласиться: нужно только поставить 49-й стих в связь со всем отделом 37—48 ст. В самом деле, очень правдоподобно, что Господь в конце речи о соблазнах возвратился к основному Своему пункту — о необходимости смирения для учеников Его, и для доказательства этой необходимости указал на то, что ученики Его должны идти к совершенству путем разных испытаний. Только мы предпочли бы так выразить мысль 49—50-го стихов: "Что вам бояться пожертвовать какою-либо привязанностью? (ср. Матф. V, 29). Ведь никому из Моих последователей не избежать огня страданий, которые Бог будет посылать им для того, чтобы они могли калиться в добродетели. Ведь не напрасно еще в Ветхом Завете всякая жертва осолялась солью — это имело особое духовное значение, так как соль придавала известный вкус мясу жертвенному. Так и в Христовых последователях должна храниться соль самоотвержения, без которой им не найти благоволения у Бога. Если это самоотвержение исчезнет, то христианская жизнь упадет. А имея самоотвержение, христиане будут способны иметь и мир между собою, не превозносясь друг пред другом своими преимуществами".
(См. Матф. XIX, 1) Ев. Марк отмечает что Христос – после довольно долгого промежутка (ср. IX, 30) снова, как прежде обычно делал, начал учить целые народные массы, которые следовали за Ним (όχλοι)
Разговор о нерасторжимости брака у ев. Марка в общем представляет собою повторение того, что содержится в ев. Матфея (XIX, 3-12). Только некоторые изречения Христа у ев. Марка поставлены на иных местах, чем у ев. Матфея. — Позволительно ли разводиться мужу с женою? Ев. Марк передает вопрос фарисеев без прибавления, имеющегося в ев. Матфея: по всякой причине (Матф. XIX, 3). Можно думать, что он делает это с тою целью, чтобы поставить вопрос не на иудейскую, а на христианскую почву: он имел в виду своих читателей-христиан из язычников, которых несомненно интересовал вопрос о дозволительности развода в христианстве. – Он сказал им…Ев. Матфей передает дело так, что Христос сначала обратил внимание фарисеев на райский закон о браке, а потом на закон Моисеев, между тем ев. Марк передает указания Христа в обратном порядке. Очевидно, оба евангелиста хотели передать только сущность беседы Христа с фарисеями, не держась строго хронологического порядка. — В доме ученики Его опять спросили Его о том же. В доме к Господу обратились теперь с тем же вопросом, как и фарисеи (такой смысл имеет выражение "опять": ученики раньше не спрашивали Христа о разводе...), ученики Христа. — Если женщина разведется... Так как апостол Марк писал свое евангелие для христиан из язычников, а среди язычников — римских — бывали случаи, что и женщины разводились с своими мужьями, то он удержал из речи Христа и упоминание об этом случае, какого не упоминает ев. Матфей. Вообще ев. Марк имеет в виду обще-христианcкие интересы, и потому у него почти всегда наставления Христа; имеют более общее приложение
(См. Матф. XIII, 15). Ев. Марк говорить, что детей ко Христу "приносили". Это указывает, что под детьми он разумеет младенцев в самом раннем возрасте. От "прикосновения" ко Христу дети, по верованию приносивших их, должны были получить здоровье (ср. I, 41: III, 10) — Вознегодовал Христос на учеников в виду их непонимания того, что и дети не должны быть исключаемы из числа членов Царствия Божия. — Кто не приметь Царствия Божия как дитя,т. е. кто не приметь сейчас проповеди о грядущем царстве с детскою доверчивостью, кто не уверует всем сердцем во Христа. — Тот не войдет в него, т. е. в будущее славное царство Божие, которое откроется в конце времени. — И обня их… Правильнее: Он брал их на руки, возлагал на других Свои руки и благословлял их. — Это место справедливо издревле признавалось основным пунктом в доказательствах, какие приводились в пользу обычая крестить и младенцев
(См. Матф. XIX, 16—26). Ев. Марк в этом отделе восполняет рассказ ев. Матфея. Он сообщает, что некто (у Матфея—"юноша") подбежал ко Христу и пал пред Ним на колени, свидетельствуя этим о своем искреннем желании узнать от Христа всю правду по занимавшему его вопросу и о своем доверии ко Христу. — Не обижай. Это выражение, по всей вероятности, представляет в кратком виде содержание 10-й заповеди, где; речь идет о разных обидах, причиняемых людьми своим ближним. — Воззрев на него, полюбил его. Христу угодна была жажда, с какою юноша стремился к достижение истины, его стремление заглянуть в глубину закона, не ограничиваясь его внешним, буквальным исполнением. — Одного тебе недостает. Чего же? Под этим "единым" нельзя понимать то, что перечисляет Христос далее: продажу имения, раздачу нищим и последование за Христом, потому что это уже не одно, а три дела. По контексту речи. лучше всего здесь видеть обозначение покаяния или обращения, подобно дитяти, ко Христу. — Взяв крест — ср. VIII, 34. Впрочем, в лучших кодексах этого выражения нет. — Как трудно надеющимся на богатство… В лучших кодексах слов "надеющимся на богатство" - не имеется (Тишенд. 8-ое изд.). Господь говорит что доступ в царство небесное труден вообще
(См. Матф. XIX, 27-30) Ев. Марк точнее определяет награду, ожидающую верных последователей Христа. Он говорит, что эта награда двоякая - временная и вечная (ев. Матфей говорить только о вечной награде, в будущей жизни) Здесь верующий получит во сто раз больше всего того, от чего он ради Христа отказался, а там, за гробом, жизнь вечную, или вечное блаженство. Конечно, под новыми домами, отцами, братьями и т. д.нужно Понимать духовные блага и связи, какие пошедший за Христом и разорвавши для сего связи с своими родными по плоти находит в новой жизни. Однако Христос прибавляет, что христиане в то же время должны претерпеть и гонения (среди гонений):от преследований врагов они не будут избавлены в этом веке (εν τω̃ καιρω̃ τούτω). В упоминании о получении наград на земле нет упоминания о возмещении разлуки с "женою". Блаж. Феофилакт сообщает, что нечестивый Юлиан нарочно вставлял здесь и такое упоминание, как бы обвиняя христиан в том, что они могут, по учению Спасителя, иметь сколько угодно жен, расставшись с женами, каких они имели будучи язычниками. Господь таким образом намеренно не упомянул, не повторил этого выражения "жену" в обещании награды... Об исполнении пророчества Христова относительно земных наград последователю Христа можно читать в кн. Деян. II, 44 и сл. IV, 32, 37; Рим. XVI, 13; I Тим. V, 2 и в др. местах апост. посланий, где напр. старцев рекомендуется почитать как отцов, старых женщин как матерей и т. д
(См. Матф. XX, 17—19). Ев. Марк замечает, что когда Христос и апостолы восходили в Иерусалим, где Христу предлежало вкусить мученическую смерть, Христос шел впереди апостолов, как бы ободряя их, а те ужасались, т. е. были в чрезвычайном удивлении пред Его смелостью, — И, следуя за ним, были в страхе. По лучшему чтению: и те, которые следовали (οι ακολουθου̃ντες), т. е. люди, сочувствовавшие Христу (не апостолы) и шедшие с Ним в Иерусалим. Они очень боялись, слыша речи Христа об ожидающей Его в Иерусалиме смерти. — Оплюют Его — взнак презрения ко Христу. (Матф. XXVI, 67)
(См. Матф. XX, 20-28). Ев. Марк говорит, что с просьбою ко Христу обратились сами сыновья Зеведеевы. Этим он разъясняет, что просьба матери их, о которой говорит ев. Матфей, была вызвана внушением Иакова и Иоанна, которые сами стеснялись прямо обратиться во Христу. — В славе Твоей. Матф. XIX, 28
(См. Матф. XX, 30—34). Ев. Марк упоминает только об одном слепце, а Матфей о двух. Может быть, Марк упомянул только о том из двух, который был более известен в христианской Церкви. Он поэтому, вероятно, называет его и по имени — Вартимеем. Можно полагать, что это имя составилось из двух слов: еврейского: Вар, что значит "сын" и греческого Тимей — сокращения имени Тимофея. Сам же еи. Марк переводит это имя как обозначающее "сына Тимея". — Он сбросил с себя верхнюю одежду. Верхняя одежда, довольно широкий плащ, мешал слепому бежать ко Христу. — Раввуни. Слепой употребляет такое выражение, которое в древне-еврейской литературе имело особо высокий смысл и прилагалось почти всегда только к Богу. — Вера твоя спасла тебя – ср. V, 34 и Матф. XV, 28
О входе Господнем в Иерусалим — см. Матф. XXI, 1—11. Ев. Марк прибавляет (в 1-м ст.) к имени Виффагия еще имя Вифании. Может быть он сделал это прибавление для того, чтобы почти неизвестное имя Виффагия (этого слова и нет у Тишендорфа, 8-е изд.) разъяснить более известным именем Вифании. Это последнее селение (ныне Эль-Aзapие) было расположено по юго-восточному склону Масличной горы. Дорога в Иерусалим из Вифании вела, как и теперь, сначала в юго-западном, а потом в северо-западном направлении, между Масличной горою и горою соблазна. — И тотчас пошлет его сюда. По боле достоверному чтению: и тотчас его посылает опять сюда. Из этого "опять" естественно выводить заключение, что молодой осел был животным, принадлежащим хозяину того дома, в котором Христос в настоящем случае находился. Он только на время был отдан какому то соседу. — Привязанного у ворот, на перекрестке. Точнее: "у ворот, близ самой дороги, которая шла мимо дома" (επί του̃ αμφόδου). — И привели осла. По ев. Марка как будто выходит, что Господь совершил вход в Иерусалим только на молодом осле: об ослице, о которой говорит ев. Матфей, Марк не упоминает. Этим однако он не говорить, чтобы ее при шествии Христа не было. Он дает понять, что Господь ехал именно на молодом осле — ослица же могла идти около. При этом ев. Марк замечает, что на этого молодого осла еще никто не садился (объясн. см. у Матф XXI, 4—5). Ветви с дерев — точнее: подстилки, сделанные из зелени, которая росла на поле, (στιβάδας κ. εκ τ. αγρω̃ν). Масличная гора в то время, как и теперь, была возделываема земледельцами, и на ней было не мало растительности всякого рода. — Благословенно грядущее (во имя Господа — в лучших списках не имеется) царство отца нашего Давида! Осанна в вышних! Это значит, что народ признавал Христа законным потомком Давидовым, в котором и с которым должно наступить всеми ожидаемое обетованное царство. Читатели евангелия Марка до сих пор несколько раз читали о "царств Божием" (I, 14; IV, 11; IX, 1 и др. места), которое должно скоро наступить (I, 15). Если же теперь народ называет приближающееся царство "Давидовым", то этим он хочет сказать, что Бог поставил царем этого Божия царства Иисуса, Которого слепой назвал сыном Давидовым (X, 47), и что открытия этого царства нужно ожидать в ближайшем будущем. — Осмотрев все... Христос, по ев. Марка, в день входа, за поздним временем, не приступал к учению, а только внимательно осмотрел все, что делалось в храме. Очевидно, по представлению Марка, что чего либо особенно важного в этот день не было сделано Христом, хотя ев. Матфей напомнил некоторые чудеса, совершенные в тот раз Христом (XXI, 14)
(См. Матф. XXI, 18—19). — Ибо еще не время было собирания смокв. Это замечание ев. Марка имеет несомненно отношение только к ближайшему предложению: "ничего не нашел". Он объясняет, почему Господь не нашел на смоковнице плодов: не наступило еще лето, когда поспевают плоды. Но в таком случае почему же Господь проклял дерево? Нет сомнения, что все это происшествие имело символический смысл. Господь знал, что плодов на дереве нет, но эта смоковница, против естественного порядка (в начал Апреля, когда Господь проходил мимо смоковницы, на ней — и вообще на смоковницах — не бывает еще листвы), была украшена листьями. Вот это обстоятельство и подало повод Господу дать вразумление ученикам о подобном же обмане, какой представлял из себя тогдашний Иерусалим и величественное храмовое богослужение, которое только что накануне было предметом внимательного наблюдения Господа. Иерусалим и храм — как бы хочет сказать евангелист — не принесли желанных Христу добрых плодов: для этого еще не наступило время. Со временем и иудейство должно было принести плод веры. Теперь же ему предстояло испить чашу гнева Божия и подвергнуться грозному проклятию Божию (ср. Матф. XXIII, 28). — И ученики слышали, т.е. вникали в смысл слов Христовых, который не мог быть для них непонятен после притчи о смоковнице, под которою Господь еще раньше изобразил им печальную судьбу иудейства (Лук. XIII, 6-9)
(См. Матф. XXI, 12—17). По ев. Марка, изгнание из храма торгующих Господь совершил в понедельник, а не в воскресенье, как выходит по ев. Матфея (и Луки), Можно думать, что ев. Марк здесь нарушил хронологический порядок событий для того, чтобы резче отделить самое вхождение в Иерусалим, как событие чрезвычайной важности. По крайней мере, свидетельство двух других синоптиков должно быть признано более точным, чем одного Марка. — И не позволял, чтобы кто пронес... Чтобы сократить путь, могли носить разные вещи через притвор, что было осуждаемо издревле еврейскими раввинами. — И учил их. Один ев. Марк делает это замечание, конечно, желая показать, что Господь, являясь строгим судьею Иудеев, в тоже время не прекращал вразумлять их, по Своей великой любви к ним. — О первосвященниках и книжниках — врагах Христа (ср. Матф. XXI, 15) ев. Марк замечает, что они боялись Христа, потому что весь народ удивлялся Его учению. Этим евангелист дает понять, что враги Христа удерживаемы были в своих враждебных и злобных замыслах только тем благоговением, с каким слушал народ Христа. — Когда же стало поздно... Правильнее перевести: "когда же наступал вечер, Господь оставлял — по обычаю Своему — город"
(См. Матф. XXI, 20—22). Ев. Марк передает боле обширную речь Христа, чем та которая имеется в ев. Матфея. — Веру Божию — т.е.веру в Бога как всемогущего, Который может сделать все, чего бы ни попросили ученики Христа. Дело здесь идет, может быть, о той чудодейственной вере, которая подавалась во времена апостолов некоторым христианам как особый дар Св. Духа (ср. I Кор. XIII, 2). Указанием на такую веру Господь утешает Своих учеников в виду ожидающих их трудностей при проповедовании Евангелия. — Чего ни будете просить в молитве... Ученики при молитве о чем-нибудь должны верить, что они это получат: можно сказать, что вера ставит молящегося в такое положение, когда он представляет себя уже получившим от Бога все, о чем он молится, чего желает. — И когда стоите на молитве, прощайте... С другой стороны необходимо стоящему (ср. Матф. VI, 5 о стоянии во время совершения молитвы) на молитве быть проникнутым чувством прощения по отношению к своим оскорбителям. Иначе Бог не простит молящемуся и его вины пред Ним, а в таком случае он не может рассчитывать на услышание своего ходатайства о совершении чрез него и для него какого либо необычайного дела Божия (чуда). Ср. Матф. VI, 14—15
(См. Матф. XXI, 23—27). — Ходил в храме. Этими словами ев. Марк обозначает, конечно, не простое хождение по храму, а беседы, какие имел здесь Христос с Иудеями, и чудеса, какие творил. То и другое разумеют, конечно, и первосвященники, спрашивая, какою властью Христос делает "это". Они спрашивали, по ев. Марка, Христа о всем Его образе действий — и об учении, и о чудесах
и начал говорить им притчами. По евангелию Марка выходить, что Господь сказал первосвященникам и книжникам (им) несколько притчей. И ев. Матфей, действительно, сообщает в параллельном отделе (XXI, 28—44 и ХXIII, 1—14) три притчи. Ясно, что если в настоящем случая ев. Марк приводить только одну, то делает это в виду большого сокращения повествования. Притча им избранная — вторая у Матфея — является, наиболее сильною. Точно также из слуг, о каких упоминает ев. Матфей, (ст. 34), ев. Марк упоминает об одном — вероятно, наиболее важном. — И выбросили вон. По ев. Матфею, они предварительно вывели сына из виноградника и потом уже его убили. И у ев. Марка употреблено такое выражение (εξέβαλον αυτόν), которое повсюду прилагается не к трупу, а к живому человеку (ср. V, 40; Лук. VIII, 54; Иоан. II, 15). Таким образом к этому выражению вначале нужно прибавить: "после того как предварительно" и весь 8-й ст. нужно перевести так: "и взяв его убили, после того как предварительно выгнали его вон из виноградника". — Придет и предаст смерти... Эти слова ев. Марк влагает в уста Господа, тогда как ев. Матфей приписывает их слушателям Христа. Но можно и в ев. Марка эти слова считать ответом слушателей, поставив только впереди их выражение: "и сказали". — И старались схватишь Его... Первосвященники и книжники (так точнее следует передать мысль 1-го ст.) употребляли все средства к тому, чтобы захватить Христа, но в это время их охватил страх пред возможностью народного восстания из за Христа. Причиною же их стараний было то, что они хорошо поняли, что вышеприведенная притча была направлена против них.
см. Матф., XXII, 16—21.
(См. Матф. XXII, 23—33). — Этим ли приводитесь в заблуждение? Эти слова, приводимы только ев. Марком, лучше передать так: "тем ли, что вы передали выше, (случай изображенный вопрошателями) вы приводитесь в заблуждение т.е. приходите к сомнению в воскресении мертвых. Но вы можете приходить в заблуждение только не зная как следует Писания, которое вовсе не предназначено для упорядочения отношений будущей жизни, и не понимая, что сила Божия может совершенно по иному, чем здесь на земле, установить в будущей жизни все отношения между людьми".
(См. Матф. XXII, 34—40). Ев. Марк в этом отделе несколько отличается от ев. Матфея. Так он говорить, что к Господу приступил один из книжников, вслушавшийся в прения, какие вели между собою враги Христа. (У Матфея он назван законником из фарисеев). Не говорит ев. Марк, чтобы у этого вопрошателя были искусительные намерения (как сообщает Матфей). Может быть, в самом деле книжник, хотевший было искусить Христа, скоро отказался от своего намерения, почему ев. Марк и не счел нужным упоминать о том намерении. Далее, заповедь о любви к Богу ев. Марк предваряет словами известной молитвы еврейской (schma) представлявшей собою повторение слов Моисея (Втор. VI, 4). У ев. Марка эти слова Моисея являются основанием, по какому требуется исключительная любовь к Богу: Бог есть единственный Господь или Владыка — след. Ему одному должна принадлежать вся любовь израильтянина. — Книжник сказал Ему: хорошо, Учитель! Лучше слово "хорошо" относить к глаголу сказал, потому что в ев. Марка нигде обращение "Учитель" не ставится на втором месте. — Больше всех всесожжений — см. Ос. VI, 6; 1 Цар. XV, 22. Это прибавление было весьма важно для читателей ев. Марка — христиан из язычников, смущавшихся тем, что у них не было такого храма и такого торжественного культа, какой до 70-го года имели Иудеи. — Иисус, видя, что он разумно отвечал... Разумность ответа книжника сказалась не только в его (согласии с словами Христа, но и в стремлении точно определить те способности, какими человек должен служить Богу. Именно, по лучшему чтению сом. Тишенд. 8-е изд.) он говорит, что Бога нужно любить сердцем, умом или разумением и силою: он ставить таким образом рассудок (η σύνεσις)[12]s01 как орудие любви к Богу, которая действительно должна быть вполне осмысленным подвигом, а не только делом чувства. Однако все же мало для вступления в небесное царство одного признания единства Божия и необходимости любви к людям. Нужно еще исполнять эту высшую заповедь: книжнику нужно подойти ко Христу не только как к Учителю, но и как к Спасителю, Который только и может подать ему силы, необходимые для исполнения той величайшей заповеди. А веры то во Христа как в Мессию, очевидно, у него еще и не было.
(См. Матф. XXII, 41—46). В отличие от ев. Матфея, ев. Марк речь Иисуса Христа изображаете как монологическую. Христос здесь говорит к народу о книжниках. Но книжники, несомненно, присутствуют при этом обращении Христа к народу, потому что ев. Марк говорить, что Господь здесь отвечал (αποκριθείς — ст. 35. В русск. тексте— не точно: "продолжая говорить"). Но кому же Он отвечал? Понятно, книжникам, которым, по сообщению ев. Матфея, Он предложил вопрос и которые ему высказали свое мнение о Мессии.
(См. Матф. ХXIII, 6-7 и 14). Из обширной речи Господа против книжников и фарисеев, которую передает ев. Матфей (гл. ХXIII), ев. Марк приводить только несколько изречений, которыми характеризуется честолюбие, корыстолюбие и лицемерие фарисеев или, собственно, книжников, о которых говорил Господь, по сообщению ев. Марка. Для читателей евангелия Марка не представляла большого интереса вся обширная характеристика фарисейства, какая дана у ев. Матфея. — В длинных одеждах ходили обыкновенно люди знатные. — В народных собраниях — на рынках (αγοραι̃ς).
У ев. Матфея нет рассказа о бедной вдове, положившей в сокровищницу храма две лепты (есть этот рассказ еще у ев. Луки XXI, 1 — 4). Христос сидел против сокровищницы, т. е., вероятно, на дворе женщин, у церковной кружки (вопрос о том, что такое была сокровищница — γαζοφυλάκιον[13]s02 — еще не решен окончательно исследователями Св. Писания). По обычаю, проходившие около кружки клали в нее пожертвования на нужды храма, причем богатые клали крупные деньги. Но вот подошла (бедная вдова, которая положила две лепты, т. е. две самые мелкие монеты медные, которые составляли один кодрант (λεπτόν — греческая монета, κοδράντης римская quadrans. Стоимость кодранта — 1/2 копейки. По евр. лепта называлась прута).Господь, имея в виду мнимое благочестие книжников, — людей зажиточных — о котором Он только что говорил, не преминул указать ученикам Своим на пример вдовы, которая отдала все, что имела, и которая поэтому своим пожертвованием возвысилась над богачами, клавшими много больше, но все же жертвовавшими только самую малую часть своего достояния.
(См. Матф. XXIV, 1—3). Ев. Марк здесь точнее чем Матфей изображает дело. Один (а не все) ученик указал Христу на камни и здания храма. Четыре ученика, ближайшие ко Христу (а не все), обратились с вопросом ко Христу на горе Елеонской. — Камни из которых был выстроен второй храм, были чрезвычайно велики: около 25 локтей в длину, 12 в ширину и 8 в толщину. — Против храма. С горы Елеонской был хорошо виден весь храм. — Петр и Иаков и Иоанн и Андрей. Как в начале открытой деятельности Христа (I, 16—20), так и при окончании ее ев. Марк выводить на вид эти две пары братьев. Тогда они слушали весть, что время исполнилось и что царство Божие приблизилось, теперь Христос возвещает им о будущей судьбе этого царства. — Когда это будет, т.е. когда будет разрушен храм. — Какой признак, когда все сие должно совершиться? Апостолы, без сомнения, сливали в своем представлении разрушение храма с концом мира и открытием славного царства Божия. Поэтому то они и говорят "все сие". Значит в первом вопросе речь идет о времени наступления конца, во втором — о признаке, по которому можно узнать этот конец.
Евангелист приводить речь Христа с сокращениями, но при этом сообщает и некоторые изречения, опускаемые ев. Матфеем. (Матф. гл. XXIV).
Это Я. Здесь Христос говорит не о том, что некоторые будут выдавать себя за возвратившегося Иисуса Христа, но о том, что они будут называть себя "Христами" или Мессиями.
Смятения (ταραχαί — только здесь. В ев. Матфея: землетрясения т.е. различные потрясения в народной жизни, которые будут приводить в испуг (корень ταραχή — ταράσσω = пугаю).
Но вы смотрите за собою, т.е. не упускайте из виду сами себя, не забывайте о своем назначении выступать проповедниками Евангелия. — Будут предавать… см. Матф. X, 17—18.
Объясняя, каким образом очутятся апостолы на суде, Христос говорит, что прежде, т.е. до наступления "конца", понимаемого как разрушение Иерусалима (ст. 7), ученики Его должны проповедовать Евангелие всем народам, и вот за эту то проповедь они и будут привлекаемы к ответственности (ср. Матф. XXIV, 14).
(См. Матф. X, 19—22). По всей вероятности, ев. Марк правильнее чем Матфей поместил эти слова Христа в Его эсхатологической беседе. К посланию учеников на проповедь, о котором говорит ев. Матфей в Х-й главе, они не имеют приложения: Апостолы в то время еще не были привлекаемы к суду правителей и царей.
(См. Матф. XXIV, 15). Замечательно, что у ев. Марка выражение "стоящую" представляет собою причастие мужеского рода и должно бы правильнее передано выражением "стоящего" (εστηκότα). Тут нет согласования с существительным, к которому относится это причастие (мерзость – по греч. βδέλυγμα – среднего рода), и несомненно, евангелист этим хотел что-то сказать. Что же? Очень может быть, что эта "мерзость" представлялась ему человеком, который вступит как противник Христа во святилище, как некоторый противобог или антихрист (ср. 2 Сол. II, 3 и сл.). Он конечно – так должны были понять апостолы – явится в Иерусалиме, в Иерусалимском храме, который был истинным домом Бога (Иоан. II, 16).
По-видимому, здесь речь идет о гонении, какое обрушится на верующих во Христа, но можно видеть здесь указания и на политические смятения, от которых будут очень страдать и иерусалимские христиане.
Никакая плоть – след. и верующие во Христа. Но ради избранных, т. е. этих самых верующих во Христа, дни скорби будут прекращены, согласно с предвечным решением Божиим.
О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец (см. Матф. XXIV, 36). К словам, имеющимся у ев. Матфея, ев. Марк прибавляет выражение: "ни Сын". Это выражение возбуждало издавна среди толкователей большие споры. Смущало именно оно потому, что в нем Сыну приписывается неведение, которое, однако, не может быть приписано Ему, как Лицу Божества. Св. Амвросий Мед., не находя возможности примирить это выражение с высоким понятием о лице Сына Божия, полагал, что это выражение вставлено в текст евангелия Луки арианами, чтобы показать православным, что Христос — не Бог (о вере, кн. 5, гл. VI). Но такое предположение нельзя принять уже потому, что Отцы Церкви, боровшиеся с арианами, несомненно обличили бы их в этом искажении евангельского текста. -Притом, собственно говоря, и у ев. Матфея заключается такая же мысль, какая и в этом выражении, потому что и он говорит, что о времени наступления последнего дня знает только один Отец, — следов., Сын не знает этого и по ев. Матфею. Поэтому; если бы даже - допустить, что предположение св. Амвросия правильно, то все равно пришлось бы останавливаться с недоумением на 36-м стихе XXIV-й гл. ев. Матфея... Другие Отцы Церкви, не прибегая к таким опасным предположениям, старались объяснить это загадочное выражение так, что Христос приписывал себе незнание по Своей человеческой природе, почему к слову "Сын" прибавляли прилагательное "человеческий" (Григорий Бог., Афанасий Вел., Кирилл Алекс). Но с этим толкованием нельзя согласиться потому, что оно разделяет Христа, тогда как оба естества в Нем — и божеское, и человеческое — нераздельны в своих обнаружениях. Св. Софроний, св. Иоанн Дамаскин восставали против еретиков 6-го века — агноэтов, которые учили, что Христос, как человек, "кое-чего не знает". — По мнению Василия Вел. (твор., ч. 7, стр. 159), это выражение нужно передать так: "не знал бы и Сын, если бы не знал Отец, потому что от Отца дано ему ведение". Но здесь, очевидно, уже изменяется чрез прибавления самый текст евангелия… Некоторые новейшие западные толкователи (у нас их мнению следует в своем Толков. на Евангелие г. Гладков, см. стр. 572, изд. 3-е) понимали это выражение ,как свидетельство о том, что назначение времени последнего Суда есть дело Отца и что такое назначение еще не состоялось… Но и с таким толкованием нельзя согласиться, потому что оно противоречит общехристианскому учению, которое признает, что судьбы мира предопределены Богом от века, что необходимо допустить при убеждении в Божественном всеведении. – Наконец, некоторые толкователи допускают, что Христос действительно не знал этого дня потому что согласно слову ап. Павла (Фил., II, 7), был на земле в образе раба и жил, как человек, т.е. самоограничил Себя в отношении к Своим Божественными свойствам и в частности к всеведнию. Но и с таким мнением согласиться нельзя в виду того, "что такие изречения как: вся Мне предана суть Отцем Моим (Матф. XI, 27; ср. Лук. X, 22; Иоан. VI, 46; VIII, 40), не позволяют приписать Сыну незнание времени паки-пришествия и различать область ведения Отца от области ведения Сына... Затем", в силу ипостасного единения во Христе божества и человечества с сохранением личности божественной, нельзя говорить о каком либо ограничении божественной природы воплотившегося Сына Божия". Так рассуждает С. Саввинский в своей диссертации "Эсхатологическая беседа Христа Спасителя" (Киев, 1906 г., стр. 116). Сам г. Саввинский, следуя мнению св. Иоанна Златоуста, бл. Иеронима, бл. Августина, бл. Феофилакта и др., понимает это незнание Сыном дня и часа парусии не как "слабость неведения", а как и "воспитательное средство мудрого педагога". По словам указанных выше Отцов, Господь как бы говорить, что Он хотя и знает, но не хочет открыть этот срок ученикам, потому что неполезно им было знать об этом: знание, что до суда еще долго, сделало бы их нерадивыми в благочестии. Эта мысль точнее выражена Лагранжем в его комментарии на евангелие Марка в следующих словах: Сын знает, но не имеет от Отца поручения сообщать, что знает, и в таком смысле "не знает". Сын не знает, следовательно, как посланный отцом Мессия; это не входит в число Его полномочий — открывать людям время конца мира (стр. 327).
Увещание к бодрствованию—см. Матф. XXIV, 42. Выражение "молитесь" в лучших новейших изданиях не читается. — Время (καιρός) может означать и отдельный момент, но обыкновенно имеет значение периода, эпохи (ср. I, 15). Отсюда видно, что апостолы не получили указания на какое либо определенное знамение, которое могло бы возвещать наступление последнего дня. Таким знамением не могло быть и разрушение храма. Вельгаузен даже высказывает такую мысль, что это место вставлено в евангалие уже тогда когда христиане увидели, что разрушение Иерусалима не повело вслед за собою разрушения мира. В этой мысли, конечно, верно только то, что вообще в евангелии и именно в эсхатологической речи Христа вовсе и не были соединены эти два момента…
Христос предлагает здесь вторую притчу, параллельную первой – о смоковнице (ст. 28). Только здесь нет никакого символа, а прямо дается увещание бодрствовать, чтобы не быть застигнутыми врасплох. – Подобно как бы… Стоящая здесь частица ως несомненно начинает собою притчу, как ώσπερ γάρ у Матф. XXV, 14, и не имеет для себя соответствия ни в предыдущему ни в последующем, так что получается одно только придаточное предложение без главного. Тем не мене главное предложение ясно — оно должно быть взято из 33-го стиха, и с этим добавочным главным предложением получается такая притча: "Я призываю вас к бодрствованию как человек, который уйдя (απόδημοσ, по русск. пер. неточно: отходя), оставил" и т. д. Апостолы и все верующие изображаются здесь под видом слуг, получивших от ушедшего своего хозяина известную свободу действий (εξουσία — по русск. пер. не совсем подходящим выражением: власть.— власть — над кем?). Они должны бодро совершать свое назначение, какое даст им Христос. Особенно же бодрствовать должен привратник, к которому собственно и приравниваются прежде всего апостолы. Конечно, это не значит, что они доживут до второго пришествия: в их лице Христос обращается к христианам всех последующих поколений, которые всегда должны сохранять ожидание второго пришествия Христа на суд.
Нравственный урок излагается здесь в тех самых выражениях, из каких состоит и самая притча, так что целое получает печать аллегории. Хозяин дома — Сам Христос (ср. III, 5). — Вместо того, чтобы определить время по "стражам" (как делает ев. Лука в ХII гл., 38 ст.), ев. Марк употребляет ходившие в народе обозначения времени: вечер — от6 до 9 часов, полночь — точнее: самая ночь — от 9 до 12, пение петухов — от 12 до 3 часов утра, и утро — от 3 до 6 час. Таким образом указанные выражения обнимают все ночное время, которое собственно есть время сна. Но в это то, по-видимому, время и следует ожидать возвращения хозяина дома.
Здесь указывается цель бодрствования, как раньше, в 35 стихе, было указано побуждение к бодрствованию. Вы должны бодрствовать — говорить Христос — чтобы господин, нежданно возвратившись, не нашел вас спящими. Состояние сна, конечно, принимается здесь в переносном смысле, — как нравственное усыпление, как полное равнодушие к высшим вопросам души.
Хотя эсхатологическая беседа, по представлению Марка (ст. 4, 5), обращена только к четырем апостолам, тем не мене она имела в виду всех верующих, как ясно сказано в этом стихе.
Историю страданий и смерти Господа Иисуса Христа ев. Марк вообще передает согласно с ев. Матфеем. Однако, у него есть некоторые особенности: он то короче, то обстоятельнее чем Матфей описывает входящие в этот отдел истории Христа события. — Через два дня... У Матфея — это слова Самого Христа (XXVI, 1), у Марка — его собственное замечание, сделанное, конечно, согласно с изречением Христа. — Празднику Пасхи и опресноков — см. Матф. XXVI, 18. — Взять Его хитростью... см. Матф. XXVI, 3—4.
См. Матф. 26, 5.
(См. Матф. XXVI, 6—13). Ев. Марк замечает, что миро было приготовлено из нарда — по евр. неред (П. Песней I, 12; IV, 13 и сл.) — т. е. из цветка, растущего на горах Ост-Индии, принадлежащего к породе Valeriana, в пядень длиною. Сок, из него добываемый, шел на приготовление особой ароматической жидкости, которая лучше всего выделывалась в г. Тарсе и рассылалась оттуда на продажу в маленьких алебастровых банках. — Цельного (πιστικη̃ς) — т.е. без посторонних подмесей.—Разбив сосуд. У банки, вероятно, было приспособление для наливания из нее мира, в виде горлышка, и женщина, не желая, не думая что-нибудь оставлять для своих нужд из находившегося в банке мира, прямо отбила горлышко и все содержание банки вылила на голову Христа. — Триста динарев — около 60-ти рублей (динарий — 20 коп.). — Роптали на нее (ενεβριμου̃ντο ср. I, 43) очень рассердились на нее. — Сделала, что могла — точнее: что получила, то сделала или отдала (ό έσχεν επ.). Господь, кажется, здесь дает понять, что женщина отдала, пожертвовала для него тем даром, какой сама получила пред этим.
(См. Матф. 14—16). — Помазание Христа миром имело место за шесть дней до пасхи (см. Иоан. 12, и сл.) и если Марк, как и Матфей, изображает его как будто совершившееся пред самым днем предательства Христа Иудою, то делает это для того, чтобы выявить всю гнусность поступка Иуды: в противоположность любви, проявленной по отношению ко Христу женщиною, апостол Христа является предателем Его! Поэтому ст. 10-й должен собственно следовать непосредственно за 5-м стихом рассматриваемой главы. — Днем предания или уговора Иуды с первосвященниками церковное предание полагает среду.
(См. Матф. XXVI, 17—19). — Когда закалали пасхального агнца. Это прибавляет ев. Марк для того, чтобы точнее обозначить для своих читателей — христиан из язычников, — в какой именно день ученики приступили ко Христу. Одно выражение — день опресночный — было не достаточно точно, потому что дни опресночные продолжались целую неделю (см. Исх. 12). Хотя, собственно говоря, опресночный первый день или Пасха начиналась только с вечера 14-го Нисана, однако в просторечии и утро того дня, очевидно, уже называлось днем Пасхальным или опресночным. — И встретится вам человек, несущий кувшин... Ев. Марк, как и ранее (XI, 2 и сл.), изображает здесь Христа как Владыку всего, обладающего даром прозрения. — И он покажет вам горницу... т.е. комнату находящуюся наверху (ανώγαιον) комнату, устланную коврами и снабженную диванами, на которых возлежали во время трапезы. — Готовую, т. е. имеющую стол, и сосуды для приготовления пищи и для омовения, и подушки для сидения. — Очень вероятно, что дом этот принадлежал самому Марку и его матери, Марии, и что Марк принадлежал уже в то время к числу учеников Христа и присутствовал при пасхи со Христом и апостолами (ср. ст. 19).
(См. Матф. XXVI, 20—30).— Ядущий со Мною. Здесь дается намек на то, что предатель за трапезою находится поблизости ко Христу. Но кто он — это было еще неясно. Неясно было также и значение выражения "предаст". Если бы апостолы видели в нем указание на сознательное предание Христа Его врагам, то едва ли бы они стали спрашивать: "не я ли?" Может быть они разумели нечаянное какое-либо действие, неосторожно вырвавшееся слово, которое могло послужить ко вреду их Учителя. — И другой: не я ли? Это выражение, находящееся только у ев. Марка, показывает, что кроме 12-ти апостолов, которые задавали вопрос "один за другим" (ει̃ς κατα ει̃ς), за столом находились и некоторые другие лица, и вот один из этих последних (καί αλλος) и обратился к Господу с вопросом. Что действительно за столом сидели и другие ученики, кроме 12-ти и быть может даже Прес. Богоматерь, это видно и из слов: "один из двенадцати, обмакивающий со Мною в блюдо". Такого частного определения не было бы надобности высказывать, если бы со Христом находились тогда одни 12 апостолов... — Впрочем— неправильное выражение. Здесь по гречески стоит частица (ότι) употребляющаяся для выражения причинной связи: так как… Поэтому весь стих 21-й нужно передать так: "так как Сын Человеческий уходит, как о Нем написано, согласно с волею Бога, но так как с другой стороны тому человеку, чрез которого Сын Человеческий будет предан, предстоит горькая судьба, то лучше было бы тому человеку не родиться"! — Во всем этом повествовании ев. Марк ни разу не называет Иуду по имени, предоставдяя самим читателям сообразить, о ком идет речь. Только в ст. 43-м
выступает Иуда. — И пили из нее все. Ев. Марк упоминает об этом вероятно с тою целью, чтобы показать, что и Иуда не был лишен вкушения крови Господней (все пили).
(См. Матф. XXVI, 31—35). — Предварю вас в Галилее. По общепринятому взгляду, здесь разумеется северная Галилея, где Господь так долго проповедовал Евангелие (ср. Мат. 26, 32). Есть однако у некоторых новейших толкователей воззрение, по которому здесь разумеется небольшой округ (галила по евр.) селений около Иерусалима. О существовании такого округа говорится и в Ветхом Завете (I. Нав. XVIII, 17; Иезек. XLVII, 8). В этот округ входила и Елеонская гора, и Вифания, где в последнее время пред страданиями Христос почти постоянно пребывал по ночам с Своими учениками (Лук. XXI, 37). Туда и направлял взоры учеников Своих Христос. Там Он и являлся им по воскресении.. Но такое воззрение противоречит сообщениям ев. Иоанна о явлении Христа в Северной Галилее при море Тивериадском... — Дважды пропоет петух. В первый раз петух поет около полуночи, во второй — пред наступлением утра. Петр отречется от Христа прежде, чем наступит утро нового дня — значит в тот же самый день, в который он так уверял Христа в своей любви к Нему При этом отречение будет произнесено трижды — с особенною силою...
(См. Матф. XXVI, 36—49).—Час сей, т. е. роковой час страданий и смерти (ср. ст. 41).—Авва — отец — слово сирское, которое евангелист считает нужным перевести по гречески словом ο πατήρ — Симон ты спишь? Вопрос был обращен прежде всего к Симону, который хвалился своею преданностью Христу. — Сказав то же слово. Так кратко упоминает ев. Марк о второй молитве Христа, а о третьей и вовсе не говорит, делая на нее только намек в словах "и приходит в третий раз". Ев. Матфей подробно говорит о всех трех молитвах Христа. — Кончено — правильнее: довольно (απέχει), т. е. довольно спать (блаж. Августин. О согл. евангел. III, 4.).
(См. Матф. XXVI, 47—53). — Ведите осторожно. Точнее крепко, под крепким наблюдением (ασφλω̃ς), чтобы Он как-нибудь не ускользнул. — Равви! Равви! Знак особого уважения представляет собою это двукратное обращение Иуды ко Христу (ср. Матф. XXIII, 7). — Один юноша… Здесь содержится описание случая, бывшего во время взятия Христа. Об этом случае, именно о попытке воинов захватить одного юношу, разбуженного ночною тревогою и одетого только в легкое покрывало (σίνδονα), сообщает только один ев. Марк. Очень вероятно предположение, что здесь он передает случай, бывший именно с ним.
(Матф. XXVI, 57—68). — Петр... грелся у огня. Точнее: грелся у света (τό φω̃ς). Огонь был зажжен, очевидно, для того, чтобы осветить двор. А может быть, разложен был огонь и для того, чтобы около него сторожа могли погреться, так как на востоке ночи и весною бывают очень холодные. — Свидетельства сии не были достаточны — вероятно потому, что не были согласны одно с другим. — Храм сей рукотворенный... Ев. Марк точнее формулирует высказанное против Христа обвинение, чем ев. Матфей. Очевидно, что здесь имеется искаженное повторение слов Христа, сказанных Им при первом Его выступлении в Иерусалимском храме: разрушьте храм сей (Иоан. II, 19). — Тогда первосвященник стал посреди. Процесс плохо двигался вперед: свидетельства против Христа были все не достаточно сильны и даже несогласны между собою. Поэтому первосвященник выступает на средину синедриона намереваясь, как прежде фарисеи (Матф. XXII, 15), заставить Христа Самого проговориться о Своих намерениях и взглядах. – Опять п. спросил… точнее: спрашивал (επηρώτα-imperf.), чем евангелист намекает, что вопросов Христу было на этот раз предложено немало. — Благословенного. Только здесь во всем Новом Завете называется так Бог[14] — Разодрав одежды — точнее: нижние одежды (ср. Матф. V, 40). По холодному времени, первосвященник мог иметь на себе две нижние одежды, (по греч. χιτω̃νας — мн. число).
(См. Матф. XXVI, 69—75).—На дворе внизу. Ев. здесь противополагает двор верхним комнатам дворца первосвященника, в которых производился суд над Христом. Он, так сказать, заставляет своих читателей спуститься из этих комнат вниз, на двор. — И вышел вон на передний двор. Ев. Марк здесь точнее определяет место второго отречения, чем Матфей (когда же он выходил за ворота — Матф. XXVI, 71). Это было, так сказать, преддворие (το προαύλιον), окружавшее дом первосвященника снаружи. — Служанка, увидев его опять... По-видимому ев. Марк говорить о той же служанке, о которой говорил выше (66), тогда как Матфей прямо упоминает о "другой". Может быть ев. Марк, по свойственному ему стремлению к краткости речи, не упомянул, что теперь выступила уже другая служанка. — Галилеянин — см. Матф. XXVI, 73. — Клясться — точнее: проклинать (αναθεματίζειν). О лице или предмете проклятия ничего не сказано: важно, что Петр дошел до проклятий. — И начал плакать — точнее: и бросившись ниц, на землю лицом, плакал (επιβαλών έκλαιεν).
Ответ Христа первосвященнику.
Когда первосвященник спросил Христа, Мессия ли Он, Сын Бога, то Христос дал прямой утвердительный ответ: Я (εγώ ειμί). Так ясно и прямо заявляет Христос о Своем высоком достоинстве только у евангелиста Марка, тогда как в евангелии Матфея и Луки Он говорить: "ты говоришь" или: "вы говорите, что это Я". Новейшие критики поэтому не хотят признать подлинности этих слов Христовых у Марка, — он, говорят, только один так передает ответ Христа, а двое других синоптиков передают этот ответ согласно друг с другом. Христос — продолжают критики — и не мог объявить о Своем Мессианском и Богочеловеческом достоинстве, так как первосвященник и Он имели совершенно различные представления о Мессии. Далее указывают на то, что Христос тогда еще не стал истинным Мессией и царем Иудеев — таким Он сделался после Своего прославления. Наконец, это заявление считают противоречащим прежнему молчанию Христа о Своем высоком достоинстве...
Но все эти возражения не имеют доказательной силы. Во-первых, нет ни малейшего основания ослаблять значение авторитета евангелия Марка пред двумя другими евангелистами, а, во-вторых, по мнению лучших знатоков греческого и еврейского языков, и те ответы, какие содержатся в евангелиях Матфея и Луки, имеют также значение ответов утвердительных. Далее, Христос пришел к сознанию Своего высокого достоинства не после Воскресения, а имел это сознание уже давно: оно проявилось в Нем, когда Он был еще 12-ти-летним отроком. И потом, если первосвященник усмотрел в ответе Христа богохульство, то значит и он также соединял с понятием о Мессии понятие о Нем, как о Сыне Божием. Наконец, неосновательно и то утверждение, будто бы в евангелие Марка Христос везде изображается скрывающим Свое Мессианское достоинство: в этом евангелии есть немало мест, в которых Христос является признающим Свое Мессианское достоинство.
(См. Матф. XXVII, 1—2). — Евангелист Марк во всем этом отделе (1—15 ст.) опять говорить только о самом выдающемся в процессе Христа, предоставляя самим читателям пополнять недосказанное. — Немедленно. Процесс Христа нужно было покончить как можно скорее, потому что к вечеру все начальники — первосвященники и др. должны были вкушать Пасху и начинался полный покой от всех занятий.
(См. Матф. XXVII, 11—26). — Обвиняли Ею во многом. В чем состояли эти обвинения — см. Иоан. XVIII, 29 и сл.; Лук. XXIII, 2 .— На всякий праздник. Обычай освобождения преступников по случаю праздника, очевидно, не ограничивался одною Пасхою. (Как и Матфей, Иоанн Бог. упоминает только о Пасхе, но не исключает возможности отпущения и в другие праздники Иоан. XVIII, 39). — Варавва с своими сообщниками Ев. Марк делает довольно обстоятельное Замечание о Варавве. Это был какой то заговорщик, составивший целую шайку бунтовщиков и даже во время восстания, им произведенного, совершивший убийство. А за убийство, по закону Моисееву, полагалась смертная казнь (Исх., XXI гл.). — И просить Пилата о том, — т.е., чтобы он сделал то, что всегда делал для них. — Царя Иудейского. Так у ев. Марка Пилат называет Христа (ср. Матф. XXVII, 17, где Пилат называет Иисуса "называемым Христом"), вероятно, для того, чтобы показать народу, как неестественно для него просить об умерщвлении их собственного царя, хотя, с точки зрения Пилата, и не имевшего законных оснований для своих претензий. Может быть, Пилат употреблял в споре с народом оба выражения — и "Христос", и "царь иудейский", почему евангелисты и разнятся здесь друг с другом. — Желая сделать угодное народу. Это замечание ев. Марка дает характеристику Пилата, как правителя слабого, который не мог настоять на своем, но, из желания угодить толпе, нарушил требование внутреннего голоса своей совести.
(См. Матф. XXVII, 27—34). —Отвели внутрь двора, т.е. в преторию. Ев. Марк последним термином объясняет своим читателям не совсем понятное выражение "внутрь двора". Претория или дворец прокуратора находился в то время, вероятно, в замке Антония, около храмовой площади, к северо-западу. — И заставили проходящего... Ев. Марк к заметке ев. Матфея (ст. 32) прибавляет, что Симон шел с поля и проходил мимо процессии, шедшей на Голгофу. Но что делал Симон в поле — ев. не говорит. Может быть, он и не работал, а просто осматривал его, а может быть — и работал. В последнем случае приходится предположить, что пасхальный покой еще не наступал. По общепринятому толкованию, Симон возвращался именно с работы... Затем ев. Марк упоминает о том, что Симон был отцом Александра и Руфа. Очевидно, читателям евангелия — римским христианам — оба эти лица хорошо известны и, быть может, Руф — это тот самый Руф, о котором ап. Павел упоминает в послании к Римлянам (XVI, 13). — Вино со смирною. Последнее вещество, будучи примешано к вину, сообщало ему одуряющие свойства. Господь потому не принял такого вина, что хотел умереть в состоянии полного сознания. У ев. Матфея как будто мысль несколько иная: Христос не хотел пить вина, смешанного с горькой желчью (ст. 34), именно в силу дурного вкуса вина (ср. Пс. LXVIII, 22). Но тот и другой мотив непринятия Христом поднесенного Ему вина могли в настоящем случае совмещаться. — Был час третий. Ев. Марк не совсем точно определяет здесь час распятия; на самом деле это был 6-й час, как это видно из евангелия Иоанна, написанного после евангелия Марка, очевидно, с целью дополнить и исправить некоторые хронологические неточности, встречающиеся у синоптиков (см. Иоан. XIX, 14). Поэтому некоторые древние толкователи, напр. блаж. Иероним говорили, что в ев. Марка произошла ошибка: переписчик вместо буквы ς = шесть, поставил букву γ =три. Другие прибавляли к выражению "час третий" частицу ως = как бы, примерно. Но что Христос не мог быть распят в третьем т.е., по нашему, в девятом часу утра, — это, кажется, не требует и доказательств: так много событий совершилось до этого времени с "утра", когда первосвященники во второй раз собрались на совещание (ст. 1).
(См. Матф. XXVII, 35—56). — И распяли Его. Вместо этого выражения, в некоторых кодексах стоит выражение: и стерегли Его (εφύλασσον αυτόν). Так как о "распятии" Христа уже сказано в 23 и 24 стихах, то лучшим представляется принять последнее чтение. Воины, след, стерегли Христа, чтобы Его не похитили с креста Его друзья. Этим сообщением начинается у ев. Марка описание того, что случилось в то время, когда Господь висел на кресте. — И исполнилось слово Писания... Во многих уважаемых кодексах этого стиха нет. Новейшие критики также считают несогласным с характером евангелия Марка приведение исполнившихся пророчеств. Но можно думать, что 53-я Глава кн. Исаии, откуда взято это пророчество (ст. 12), хорошо была известна и христианам из язычников (ср. Деян. VIII, 32). — Э! (29) — по греч. ουα̃, лат. vah — употреблено только здесь. Это восклицание насмешливое. — Боже мой! Боже мой!.. Если у ев. Матфея Христос спрашивает словами псалма, для чего Бог оставил Его (ίνα τι), то у Марка Его слова звучат, как восклицание: на что (εις τί) Ты меня оставил! Это — восклицание горя: "до какого положения Ты довел Меня!" — Один —...давал Ему пить, говоря... По ев. Марку, этот воин повторял то, что говорили другие (Матф. ст. 49). Таким образом, заставляя пить Христа противный уксус, он этим самым усиливал Его страдания и при этом указывал, что никакой Илия уже не защитить распятого от издевательств воинов и не спасет от смерти. — Сотник.. увидев, что От, так возгласив.... Последнего выражения "возгласив" не находится в очень многих уважаемых кодексах. Оно и действительно только затрудняет смысл речи, так как дает повод думать, что сотник был обращен к вере во Христа только его громким криком (κράξας). Между тем, при сокращенном чтении, мысль стиха понятна: на сотника подействовало то, что Христос "испустил дух так" (ούτως εξέπνευσεν), т.е. при таких удивительных знамениях, как, напр., тьма (45) и землетрясение (Матф. ст. 54).[15]. — Иакова меньшего — правильнее: Иакова малого (по гречески поставлено μικρου̃, а не νεωτέρου). — Саломия. Ев. Марк таким именем называет, очевидно, мать сынов Зеведеевых (Матф. XXVII, 56), Иоанна и Иакова (ср. Матф. XX, 20). Если принять во внимание Иоан. XIX, 25, то можно заключить, что Саломия была сестра Богоматери.
(См. Матф. XXVII, 57—61). — Поелику была пятница. Ев. Марк отмечает, почему Иосиф спешит совершил погребение Христа. Наступал уже вечер пятницы — оставалось лишь два — три часа до начала субботы, когда нельзя уже было, по закону, производить какие-либо работы, даже и cнятие со креста. Кроме того, начало субботы было в этот год началом пасхального праздника, а это тем боле заставляло спешить с окончанием всякой работы. — Знаменитый — правильнее: человек состоятельный и уважаемый (ευσχήμων). — Член совета. Это выражение представляет собою отдельно стоящий эпитет. Оно обозначает члена синедриона. — Ожидал царствия Божия — царства Мессии, но, вероятно, как славного, внешнего, политического царства. Важно, во всяком случае, то, что не одни низшие классы народа симпатизировали новому Учителю, но и люди знатные. — Осмелился. Ев. Марк один отмечает эту черту характера Иосифа. Бояться же он мог не столько Пилата, как своих же сотоварищей по синедриону, которые, конечно, не простили бы ему заступничество за Христа, даже тогда, когда это заступничество касалось только права Христа на пристойное погребение — Пилат удивился... Распятые иногда мучились на кресте по нескольку дней, и потому удивление Пилата естественно.
В повествовании о воскресении Господа Иисуса Христа евангелист Марк имеет некоторые особенности по сравнению с Матфеем. Он упоминает о трех женщинах, ходивших помазать тело Христа — Матфей о двух. Имена этих трех женщин те же, какие названы в XV, 40 ст. Только вторая Мария названа не матерью Иакова, а просто Иаковлевой. Один евангелист Марк (да еще Лука) говорит, что женщины пошли для того, чтобы помазать тело Христа ароматами, т. е. душистыми мазями, которые они купили по миновании субботы. Очевидно, хотели с своей стороны намастить тело Христа, как можно больше, хотя вероятно знали, что об этом позаботился уже Иосиф, погребавший Христа. Тогда они этого сделать не успели, так как наступил уже субботний покой. Теперь же могли это сделать, так как к вечеру субботы разрешалось открывать лавки: начинался уже новый день. — И весьма рано... при восходе солнца. Было так рано, что солнце еще только начинало восходить (ανατείλαντος — прич. настоящ. времени, совершенно точно обозначающее очень раннее время, ср. Иоан. XX, 1; Лук. XXIV, 1). Небо чуть забелелось (бл. Августин). Та же мысль выражена и ев. Матфеем в слове: "на рассвете"[16]. — Вошедши во гроб. Гробница представляла собою довольно большое помещение, куда можно было войти сразу двум-трем. — Юношу... т. е. ангела (ср. Матф., 2-й ст.). — На правой стороне. Это не тот ангел, о котором упоминает ев. Матфей: тот сидел на камне, отваленном от гроба и, значит, вне гроба. — Ужаснулись. Очевидно, видь ангела в белом одеянии произвел ужас в женщинах. Может быть, евангелист хочет сказать, что их повергло ужас и отсутствие Тела Иисусова во гробе. — И Петру. Это упоминание о Петре вполне естественно в ев. Марка, написанном со слов ап. Петра. Может быть, ангел и действительно велел прежде всего или особенно сообщить о воскресении наиболее огорченному смертью Христа ученику. — Как Он сказал вам (см. XIV, 28). Господь сказал это ученикам Своим, но и женщины, очевидно, не были лишены надежды увидеть Его в Галилее. — Трепет и ужас. Ев. Марк вовсе не говорит о чувстве радости, какое, по ев. Матфею, на ряду со страхом, испытывали в это время Mиpoносицы. Точно также ев. Марк оттеняет то обстоятельство, что они ничего никому не сказали, по чувству овладевшего ими страха. В этом он опять отличаемся от Матфея (Матф. XXVIII, 8). Разрешить это противоречие в сказаниях двух евангелистов, кажется, лучше всего тем соображением, что евангелисты имеют в виду различных женщин: один говорит о тех, которые рассказали, другой — о тех, которые смолчали[17].
[18]s03. Об этом явлении Христа Марии Магдалин не говорит ев. Матфей (а также и Лука). Только ев. Иоанн с гораздо большими подробностями описывает его (Иоан. XX, 11—18). — Сперва. Ев. очевидно противополагает это явление двум, описываемым далее (12 и 14 ст.). — Из которой изгнал семь (т.е. очень много) бесов. Вероятно, эта Мария за полученное ею исцеление сделалась наиболее ревностною последовательницею Христа. — Бывшим с Ним. Значит не только апостолам, но и другим верующим (ср. Деян. I, 21). — Не поварили. Ясно, что апостолы опасались вдаться в заблуждение, так как женщины, с их точки зрения, не являлись достаточно твердыми свидетельницами истинности воскресения. Им могло представляться странным и то, почему Христос явился не им, а женщинам. С другой стороны, ев. Марк дает понять, что неверие не осталось в душе апостолов как что-то постоянное: об этом говорит то обстоятельство, что он употребил здесь аорист (ηπίστησαν), показывающий, что действие, обозначаемое глаголом, не имело продолжения, а было так сказать временным (однократным).
То, о чем здесь так кратко сообщает ев. Марк, со всею подробностью описывает ев. Лука: это явление Христа двум ученикам по пути в Эммаус (Лук. XXIV, 13 и сл.). — В ином образе. Христос изменил Свой внешний вид (ετέρα μορφη). — И им не поверили. Ев. Марк оттеняет это повое проявление критицизма апостолов в отношении к свидетелям о воскресении Христу вероятно, для того, чтобы показать, что если уже в конце концов апостолы уверовали в воскресение Христа, то эта вера была обоснована на их собственном опыте, что она не явилась в них чем то пришедшим в них со стороны. Но как примирить с этим сообщением ев. Марка сообщение ев. Луки, который говорит, что апостолы в это время уже веровали в воскресение Христа (Лук. XXIV, 34)? Можно полагать, что апостолам показалось странным, как Господь одновременно мог явиться и в Иерусалиме, и по дороге в Эммаус. Они не могли понять, что Господь теперь имеет особое тело, отличное от прежнего, способное преодолевать границы пространства (ср. Лук. XXIV, 37). В этом и состояло в настоящем случае их неверие...
Наконец — правильнее бы: позже (ύστερον). Это явление, бывшее во время трапезы учеников, конечно, было не последними. Но так как ев. Марк хочет здесь закончить свое евангелие, то он ко времени этого явления относит и те следующие слова Христа, какие Он высказал пред самою разлукою Своею с учениками на Елеонской гор. Об этом же явлении говорят Лука (XXIV, 36-49) и Иоанн (XX, 19-23). — Упрекал их за неверие — т.е. за то, что они не поверили вести о Его воскресении, сообщенной им женщинами и двумя учениками. Теперь же, конечно, апостолы являются уже верующими в воскресшего Христа. — Идите по всему миру... всей твари. Первое слово с каким здесь обращается Христос к апостолам, уничтожает те ограничения, какие Он ранее (Матф. X, 5) высказал относительно миссионерской деятельности апостолов. Отныне, по совершении искупления, весь род человечески (тварь) призывается ко вступлению в царство Христово (Речи о неразумной твари здесь нет, как показывает употребленный здесь глагол "проповедуйте": неразумной твари нельзя "проповедовать"). — Кто уверует... Во вторых Христос, говорил апостолам об условиях спасения для тех, кто будет слушать их проповедь. Желающие спастись на последнем суде (cp. VIII, 35; X, 26; XIII, 13—20) должны с верою принять предлагаемое им Евангелие и в знак своей веры во Христа принять крещение. Напротив, кто не уверует и след. не примет крещения, тот навлечет на себя осуждение от Высшего Судьи и погибнет. Таким образом главною задачею апостолов будет проповедовать людям и внедрять в них веру во Христа. Что они должны при этом крестить — об этом прямо не сказано, но это должно подразумевать здесь, ведь они и ранее уже совершали крещение (Иоан. IV, 2). — Уверовавших же будут сопровождать cиu знамения… Апостолы по собственному опыту должны были знать, что уверовать в воскресшего Христа — дело не легкое: они два раза обнаружили свое неверие в этот факт. Поэтому Господь обещает, в третьих, посылать уверовавшим особые чудесные знамения, которые будут укреплять их в вере. Эти чудеса будут творить как апостолы, так и простые верующие. Последние же, видя как творят чудеса их проповедники, этим самым будут убеждаться в истинности их послания Богом. — Именем Моим, т. е. Моею силою (ср. VI, 49, и др. места). — Новыми языками (ср. Деян. X, 46; XIX, 6; I Кор. XII, 10); т.е. языками, которых ранее они не знали, — Брать змей. Пример этого см. в Деян. (XXVIII, 3—6) и в истории Моисея (Исх. IV, 2— 4). — Смертоносное выпьют... По одним преданиям в Ефесе, по другим — в Риме ап. Иоанн Богослов был принужден гонителями христианства выпить кубок с ядом, который нисколько не повредил его здоровью... — Возложат руки на больных — ср. Деян. XXVIII, 8 и сл.; Евр. VI, 2; I Кор. XII, 9; Иак. V, 14.
После собеседования с ними... Не тотчас после беседы за трапезою (ст. 14). а спустя 40 дней по воскресении Своем, Господь Иисус Христос вознесся на небо (см. Деян. 1, 2 – 11) и воссел одесную Бога т.е. и по вознесении Своем получил власть равную с властью Бога Отца. Но чрез это Он сделался источником чудесных сил для Своих апостолов, которые пошли, согласно повелению Христа, проповедовать Евангелие по всему свету, совершая, где нужно, чудесные знамения (ср. I Кор. I, 6; II, 4).
Подлинность, т.е. принадлежность этого отдела ев. Марку, подвергается библейской критикой серьезному подозрению. Основания для такого подозрения следующие: 1) этого отдела не имеется в таких уважаемых кодексах, как Синайский и Ватиканский и некоторых армянских, эфиопских и арабских переводах евангелий. Точно также Евсевий Кесарийский (вопр. к Марину) говорит, что евангелие от Марка во всех почти списках заканчивалось словами нашего 8-го стиха XVI-й главы. Тоже почти свидетельствуют: блаж. Иероним (письмо 120-е к Гедибии), Григорий Нисский (речь 2-я о Воскресении Христа) и некот. др. 2) Эти исторические основания подкрепляются и характером рассматриваемого отрывка. В нем критики не находят вовсе характеристических для ев. Марка выражений (тотчас, опять) и, напротив, достаточно такого, что совершенно чуждо Марку в языке и изложении. Поэтому-то новейшие критики считают этот отдел неподлинным, а Тишендорф в 8-м изд. своего Нового Завета совсем исключил этот отдел из текста.
Но вышеприведенные основания недостаточны для того, чтобы утверждать, что 9—20 ст. XVI-й главы ев. Марка представляют добавление, сделанное каким либо другим лицом, а не самим Марком. Во-первых, спорный отдел имеется во всех древних греческих кодексах Нового (исключая Син. и Ватик.), а также в древнейших переводах — сирском Пешито, древне-италийском и Вульгате. Далее, о нем знает св. Ириней (Прот. ерес. 111,10, 6). Свидетельство же Евсевия, Иеронима и др. значительно ослабляется сообщением Виктора Антиохийского и многих бесед о том, что "палестинское евангелие" имело этот отдел. При том неестественно предположить, чтобы евангелие Марка заканчивалось словами: "ибо они (женщины) боялись". Дело в том, что событие Воскресения Христова представляло собою, несомненно, самый важный факт евангельской истории. Между тем, значительность этого факта очень бы ослаблялась, если бы ев. Марк ограничился только приведением свидетельства Ангела женщинам и ничего бы не сказал о явлении Христа по воскресении всем Его апостолам. Затем. Можно допустить бы одно из двух для объяснения отсутствия заключения к евангелию Марка – если, конечно, признать более правильным свидетельство тех кодексов, где этого заключения не имеется: - или, что заключение это бесследно затерялось, или же, что Марк не сделал такого заключения, скончавшись в то время, когда ему еще приходилось дописывать свое евангелие. Но оба эти предположения неприемлемы. Против второго говорит церковное предание, по которому Марк, окончив свое евангелие в Риме, оставил этот город и отправился в Александрию, и там проповедовал (Евсевий Кесар. Ц. И. 11, 16 и др. писат.). Из этого предания мы видим, что древней Церкви чужда была мысль о том, что Марк мог оставить свое евангелие не законченным. Что же касается первого предположения, то против него говорит невероятность такого окончания евангелия, какое имеется в тех рукописях, где евангелие кончается словами: "ибо они боялись". Но об этом сказано уже выше.
Что касается внутренних оснований, на каких основывает новейшая критика свое сомнение в подлинности последнего отдела евангелия от Марка, то мы должны признать, что, действительно, не находим в этом отделе тех своеобразных черт стиля, какие вообще характеризуют евангелиста Марка, что здесь не встречается любимых Марком частиц "опять", "вдруг". Но нужно, с другой стороны, не упускать из внимания и того обстоятельства, что содержание этого отдела и не давало повода к употреблению указанных любимых Марком слов. Три явления Воскресшего изображены здесь в форме "лестницы", а эта форма Марку не чужда и, с другой стороны, она требовала тех соединительных частиц (μετά ταυ̃τα и ύστερον), которые он здесь употребляет вместо частицы "опять" (ст. 9, 12, 14). Также употребление глаголов απιστει̃ν и εφανερώθη, которые у Марка в других местах не встречаются, требуются здесь самым предметом повествования. Глагол απιστειν мы находим также в ев. от Луки только в гл. XXIV-й, ст. 11 и 41 и глагол εφανερώθη в ев. Иоанна только в XXI-й гл., 1 ст., именно в повествовании о явлениях Воскресшего. Глагол εθεάθη, также впервые употребленный здесь Марком (ст. 10), есть вполне точное обозначение созерцания людьми Воскресшего в Его прославленном теле. Трижды здесь употребленный Марком глагол πορεύεσθαι (10, 12, 15) также не может быть назван вполне чуждым Марку выражением, так как, сложный глагол παραπορεύεσθαι употребляется им нередко (II, 23; IX, 30; XI, 20 и XV, 29). При том этот глагол πορεύεσθαι является во всех трех случаях вполне подходящим термином. Остальные выражения, не встречавшиеся прежде у Марка, или и не могли быть раньше употребляемы евангелистом (напр., γλώσσας λαλει̃ν καιναι̃ς, ст. 15), или же представляют собою крайне незначительное отступление от встречающихся у Марка выражений (напр., κόσμον άπαντα, ст. 15 ср. с όλον τόν λόσμον в гл. XV, 36). Странным только представляется, что ев. Марк употребляет в 9-м ст. выражение πρώτη σάββατου = "в первый день недели", тогда как во 2-м ст. он употребляет о том же самом другое выражение τη̃ μια̃ σαββάτου. При этом выражение τό σάββατον в смысле "недели" у него, да и в других евангелиях, не встречается, за исключением места Лук. XVIII, 12. Но и эта странность может быть объяснена тем, что в том кругу верующих, к которому принадлежал Марк, могло уже войти в употребление слово σάββατον в смысле "недели" и евангелист здесь употребил это, так сказать, новое выражение, тогда как во 2-м ст. употребляет другое, старое — параллельное — выражение, которое, вероятно, употреблял ап. Петр, когда рассказывал Марку о Воскресении Христа.
Указывают еще на то, что евангелист упоминает об изгнании из Марии семи бесов (ст. 9). "Зачем бы — говорят — Марку упоминать об этом, раз он уже сказал об этом прежде"? Но здесь это повторение весьма уместно. Ев. хочет этим объяснить, почему Господь, по Воскресении Своем, явился именно, раньше чем другим, Марии Магдалине. Указывают, затем, на излишнюю краткость и неясность этого отдела. Но и раньше мы встречаем у Марка такое же краткое обозрение событий — именно в рассказе о крещении и искушении Христа (I, 9—18), который, однако, критикою не признается неподлинным. Говорят еще, будто бы заключение евангелия дает впечатление совершенно не имеющего отношения к предшествующему повествования: оно, будто бы, возникло совершенно независимо от 1—8-го стихов XVI-й главы. Но выражение 9-го стиха: восстав же (αναστάς δέ), напротив, говорит за то, что заключение писатель евангелия намеревался поставить в связь с предыдущим. Он хочет сказать: "доселе я говорил о Воскресении Христа, а теперь должен повествовать о Его явлениях".
С другой стороны, нельзя не отметить тех черт, имеющихся в заключении к евангелию Марка, которые являются характеристическими вообще для всего евангелия Марка. Так, в 9-м ст. евангелист выпускает имя "Иисус", как делает он и в других местах (напр., I, 21б; II, 1, 23; III, 1), называет учеников и последователей Христа: τοις μετ αυτου γενομενοις (10), что напоминает собою выражение: οι παρ’ αυτου̃ (III, 21), описывает порицание Христом "жестокосердия" учеников (14), согласно с VI,52; VII, 18; XIII, 17 и сл.
Трудно сказать что-нибудь веское по вопросу о том, каким образом могло случиться то обстоятельство, что во многих древних кодексах заключение к евангелию Марка оказалось опущенным. Может быть, некоторые переписчики намеренно его опустили, соблазняясь теми же соображениями, какие выставляет и новейшая критика...
Заметить нужно, что в некоторых древних кодексах, вместо нашего заключения, имеется более сокращенное, которое гласит: "а все, что им (женщинам) поручено было, они возвестили вкратце Петру и его сотоварищам. Потом же явился Иисус и послал Сам от восхода (солнца) до запада чрез них (т.е. чрез апостолов) святую и непрестающую проповедь о вечном спасении. Аминь". Есть еще краткое заключение к ев. Марка в соч. блаж. Иеронима против Пелагия (II, 15), представляющее собою продолжение 14-го ст. XVI-й гл. Апостолы в этом заключении, на упрек Господа в недостатке веры, указывают на силу сатаны, от которого и просят Христа освободить их. Та же мысль проведена в памятнике христ. письменности, найденном в Египте в 1907-м г. и известном под именем λογία. Здесь Христос, в добавление к вышеприведенному у Иеронима, говорить апостолам, что Он скоро поразит все враждебный силы… Понятно, что все эти заключения не имеют за себя никаких достаточных свидетельств в церковном предании.
[1] Марк, чрез составление своего труда, сделался "истолкователем" Петра, т. е. передал многим то, что говорил ап. Петр, стал как бы устами Петра. Ошибочно предположение, что Марк здесь характеризуется, как "переводчик", услугами которого будто бы пользовался ап. Петр и который был нужен Петру в Риме для перевода его речей на латинский язык Во-первых, Петр едва ли нуждался в переводчике для своих проповеднических речей. Во-вторых, слово ερμηνυτής в классическом греческом языке обозначало часто вестника, передатчика воли богов (Плат, Респ.). На конец, у блаж. Иеронима (письмо 120 к Гедибии) Тит назван истолкователем Павла, как и Марк истолкователем Петра. То и другое указываете только на то, что эти сотрудники апостолов возвещали их волю и желания. Может быть, впрочем, Тит, как природный грек, был сотрудником ап. Павла в писании посланий; как опытный стилист, он мог давать апостолу разъяснения некоторых греческих терминов
[2] Предположения проф. Болотова "о дне и годе кончины св. Марка" (63 г. - 4 апр.) (Христ, Чтение 1893 г. июль и сл. кн.) несогласны с тем, что получается из ознакомлена с библейскими данными о смерти Марка
[3] В некоторых древних кодексах (напр., в Сннайском) и у некоторых св. отцов и писателей церковных слов "Сына Божия" не читается. Но за то большинство кодексов, как Ватиканский, Парижский, и сирийские и латинские переводы это прибавление имеют
[4] Вместо выражения "у пророков" многие древние кодексы читают "у Исаии пророка". Но есть также древние кодексы, в том числе Александрийский (V в.), которые имеют принятое у нас чтение. Заметить нужно, что при чтении "у Исаии пророка" является большое затруднение, каким образом объяснить то обстоятельство, что евангелист далее прямо приводит пророчество не Исаии, а Малахии
[5] Блаж. Феофилакт говорит: "Предтеча проповедовал крещение покаяния для того, чтобы люди, покаявшись и принявши Христа, получили оставление грехов". Ясно что и этот церковный толкователь относит "прощение грехов" ко времени, когда Христос будет уже "принят" с полною Верою, как Искупитель...
[6] Г. А. Холмовский (Христ. Чт. 1910, янв. стр. 39—41) предлагает такой перевод обращения Бога Отца к Сыну: "Ты — любимый Сын Мой; чрез тебя явил благость мою". Действительно, лучше видеть в этих словах не указание на благоволение Отца небесного, сосредоточивающееся в Единородном Его Сыне, но указание на Богоотеческое благоволение, проявившееся в Сыне (или чрез Сына) к людям. За это говорит и значение аориста ευδοκησα (акт однократный, обозначающей послание на землю Сына Божия для искупления людей), и то, что глагол ευδοκησα, собственно говоря, является уже лишним после выражения: "Ты сын мой любимый", если опять этот глагол относить к личности Христа, а не к роду человеческому...
[7] "Свидетельство демона было совершенно неудобно и неприлично — оно представляло из себя страшный диссонанс с свидетельством Крестителя и голосом небесным, возвестившим о Христе... Оно дало бы фарисеям некоторое основание обвинять Христа в пользовании силою князя бесовского (Эдершейм. Жизнь и время Иисуса Мессии т. 1, стр. 610)
[8] Другие толкователи видят здесь только намек на желание проповедовать, какое Он имел, "выходя" из Капернаума (см. у Лагранжа)
[9] Эдершейм объясняет это тем, что в то время уже наступила зима, а зимою путешествовать с проповедью из города в город было чрезвычайно затруднительно" Об этом говорится и у Матф. XXIV, 20 (стр. 630)
[10] Бэда, Феофилакт, Зигабен, Вейс, Гольцман, Луази и др.
[11] Предлог ανά здесь стоящий равносилен предлогу εις (ср. Матф. X, 16; Лук. VIII, 7, 9, 46 и др.). Перевести нужно так: "берут Его, как Он был, с собою в корабль"
[12] Христос (ст.80) употребил выражение διανοια выдвигающее момент здравого и точного рассуждения, чем σύνεσις
[13] Слово это составлено из евр. слова газ – сокровище и греч. φυλάκιον – хранилище. Может быть сокровищница представляла собою целый ряд комнат, потому что в древности при храме хранились иногда частные имущества, принадлежавшие вдовам и сиротам (2 Макк. III,10)
[14] Этот термин употреблялся раввинами, чтобы избежать употребления прямого имени Божия
[15] Г. А. Холмовский (Христ. чтение, 1910, янв., стр. 41—42) находит неправильным перевод восклицания сотника, данный в нашем русском тексте. По этому переводу сотник исповедал Христа Сыном Божиим, т.е. Единородным, как показывает и то обстоятельство, что в нашем переводе эти оба слова напечатаны с прописных букв. Между тем, едва ли возможно допустить, чтобы политеист-сотник сразу возвысился до такого понимания лица Иисуса Христа. Поэтому г. Холмовский переводит это восклицание так: "на самом деле этот человек был сын какого-нибудь бога!"
[16] В начале Апреля солнце в Иерусалиме восходить часу в 6-м. (Лагранж)
[17] Годе делает предположение, что сообщение Марка (ст. 8) и сообщение Луки (XXIV, 9) относятся к различным моментам времени — первое к самому первому моменту по возвращении мироносиц, а второе к тому времени, когда явилась к апостолам Мария Магдалина
[18] См. "О подлинности заключения к евангелию Марка"