Православная Библиотека (читать, скачать fb2 epub)- Глубоковский Николай Никанорович

 В числе библейских изданий на 900 языках Славянская Библия не занимает выдающегося положения ни по древности происхождения, ни по обширности влияния. Но это — наша, Славянская Библия, и потому она заслуживает всегдашней памяти нашей и специального воспоминания — особенно по таким достопамятным случаям, каков настоящий.
Славянская Библия есть памятник общеславянского христианского воскресения, основа, начало и спутник культуры всех славянских народов. Правильнее сказать, тут одно неразрывно от другого и второе условливается первым, потому что Христианство воплощает «свет истинный», призывает всех к чистой просвещенности и обязывает к свободному прогрессу. Значит, Славянская Библия является неизменным и внушительным призывом к религиозно-христианской цивилизации в самом широком, общегуманитарном смысле. С другой стороны, она «по своему происхождению» «в начале своем (согласно словам знаменитого митрополита Московского Филарета /Дроздова/, † 1877 г., 19 ноября, в известной его записке «О догматическом достоинстве и охранительном употреблении греческого семидесяти толковников и славянского переводов Священного Писания», Москва 1858 г.) не есть произведение обыкновенной учености, но плод апостольской ревности святых Кирилла и Мефодия», озарена сиянием священности по самому возникновению, первоначальному христианско-миссионерскому «применению и всегдашнему церковно-богослужебному употреблению, как священнейшая книга всего христианского славянств».

Об этой книге в русской богословской литературе пока известно только то, что она издана с беспримерною неисправностью и неряшливою небрежностью. Это уже с убедительностью раскрыто на страницах (459 — 460) „Христианского Чтения“ (в сентябрьской книжке за 1901-й год): там был назван и главный виновник такой прелести в московском книгопродавце Г. Т. Бриллиантов, который здесь подтвердил свою невысокую репутацию по этой части 1), хотя не снимается ответственность и с автора. Действительно, в типографском отношении издание до крайности плохо. Русский текст переполнен самыми разнообразными типографскими погрешностями, но о. И. Беляев любит выписки в подлинниках, и тут часто совсем невозможно разобраться. Особенно изобилуют греческие выдержки, где опечатки преобладают в такой степени, что даже хорошо знакомое оказывается почти непостижимым 2). Когда приводятся еврейские слова 3), то получаются прямо феноменальные начертания неестественно курьезного свойства.

 
Ветхозавѣтный законъ, данный народу Израильскому на Синаѣ чрезъ Моисея, являлся откровеніемъ воли Божіей и долженъ былъ служить спасенію людей. Однако, — съ христіанской точки зрѣнія, — фактически получилось совсѣмъ обратное, и убѣжденные законники отвергли спасительную благодать Христова избавленія. Это создало для человѣческой совѣсти мучительную загадку, требовавшую разрѣшенія въ интересахъ огражденія самаго христіанства. Касаясь ея неоднократно, св. Апостолъ Павелъ съ особенною отчетливостью выдвигаетъ этотъ предметъ въ Гал. 3, 19-20 и предлагаетъ принципіальное освѣщеніе. 

Экзегетический анализ Евр. I, 1-5.

Во всяком деле важно не только основоположительное замышление, но и осуществляющее исполнение, которое воплощает предположенную идею и фактически оправдывает ее своею успешностью. Верное всегда и вообще, — это требование  оказывается еще более несомненным для широких предприятий всемирно-исторического значения, где самая грандиозность внушает естественные сомнения и убедительно постигается лишь в соответственном конкретном  выражении.

Вопрос о том, что такое «православие» по своему существу, не имеет догматически утвержденного ответа и по своей всеобъемлемости допускает многообразные освещения, а относительно инославного Запада, кажется, не рискуя неделикатностью, мож­но утверждать, что там наименее знают его, если оно и счита­ется древнейшим христианским исповеданием. Посему уместно для православного богослова, как частного лица, разъяснение данного предмета по существенному содержанию и для устранения предубеждений, которых слишком достаточно в этой области повсюду, особенно же на Западе.

Самым важным предметом христианского богословия служит вопрос о личном достоинстве Господа Искупителя, поскольку этим, безусловно, решалась вся судьба  новозаветного дела и вообще и сравнительно с ветхозаветным откровением. Но искупление было спасением Божиим чрез Христа,  Который являлся посредником его. Значит, по свойствам посредничества и должно выясняться персональное преимущество Избавителя
Естественно, что на эту именно сторону устремляется послание к Евреям, бывшее первою систематическою аналогией христианства по историческим нуждам своего времени и по религиозным требованиям человеческого духа. В этих интересах автор сразу констатирует, что Христос безмерно превосходит все прежнее по своему богосыновству, в котором все божественное глаголание находит высшее увенчание и последнее завершение (Евр. I, 1—3). В таком случае дальше обязательно было раскрыть все исключительные свойства указанной богосыновности. Она сближала Христа с Богом в самом искупительном посредничестве. А в этом отношении, безусловно, возвышалось ангельское посредническое служение для спасения людей, и потому оно давало бесспорный теологический базис для окончательного сравнительного определения Христова ходатайства с утверждением эссенциальных прерогатов Новозаветного Ходатая.

"Настоящий труд был составлен для предпринятого Императорской С.-Петербургской Академией Наук обширнейшего издания "Русская Наука" и был закончен в Петрограде к 1917 году. Даже набрана была крайне сокращенная редакция моего трактата, но разрушительная русская революция погубило все это дело, как и самую Академию Наук, превратив ее в советстко-марксистское учреждение... Лишь теперь, благодаря особому покровительству высокопросвещенного Главы Православной Церкви в Польше, я получил счастливую возможность напечатать - с некоторыми дополнениями - сокращенное изложение, не имея никакой надежды издать полный труд. 
Да сохранит русское богословие силу Христову и творчество Божие!"